Ещё раз

Каждый день утром, хожу в школу на дополнительные занятия. На русском пишу сочинения на темы, которые могут быть на экзамене. На английском вслух читаю Moscow News, стараясь правильно произносить слова. И каждый день вечером, после совместного повторения билетов, целуюсь с Янкой. Потому с начала занятий мысли не про билеты и не про учёбу, а про то, когда она подставит губки, и как уболтать её на углубление отношений. И до той поры, пока мы не пройдём достаточный... с её точки зрения... объём материала, "заниматься глупостями" она мне не разрешает.

Как понял, к серьёзным отношениям девочка пока не готова. Почему выбрала меня? Не знаю. Однажды сказала: "До выпускного мы будем вместе, а там решим!" Похоже, её "решим" означает "я сама решу", и мне такой подход не понравился.

Во вторник съездил на станцию, нашёл тайник. Какой... мягко говоря, странный человек его придумал, не знаю. Вдоль дорожки на станцию стоит небольшая будка. Перед ней оградка. Наполовину закопанный газовый баллон с двумя приваренными плоскими полосами металла. С другой стороны они приваренные к трубе, торчащий из бетонного основания. К полосам приварены метровые прутья из арматуры. Получился своеобразный штакетник. Не знаю, когда его поставили, но заборчик достоял до середины 90-х. Тогда снесли лишние конструкции и немного благоустроили территорию, а вот внутри трубы и нашли клад. Сколько людей долгие годы ходили мимо, трудно представить, но сохранилось же! Надо выбрать время, подойти и снять крышку-конус из металла. Под многочисленными слоями краски плохо понятно, какой он толщины. Вроде снизу прихвачен сваркой, но краска не даёт разглядеть достаточно подробностей.

Бидон

В четверг решили собраться с ребятами у меня. Лёша вновь пришёл первый. Пьём чай болтаем о разном, спрашиваю специалиста:

— Слушай, тут у меня такой вопрос — ты знаешь, как можно приваренный металл разъединить? Без сварочного аппарата? Желательно, максимально быстро и просто.

— Пилой или зубилом. Толщина железа какая?

— Не знаю. Понимаешь, сварили штакетник, две трубы вместо столбов. Чтобы вода не заливала, верх трубы конусом закрыли и сваркой прихватили. Насколько хорошо — не видно, слой краски толстый. Надо старый конус снять, а вставить красивую фигурку.

— Опять на даче?

— Угу.

— Смотри, если конус, то едва ли он литой. Скорее, из жести скрутили, так проще. Водосточные трубы представляешь? Приблизительно такой металл. Но тонкую жесть трудно варить. От перегрева прогорает, волнами идёт. Отбей краску и посмотри. Если она только прихвачена, то попробуй между трубой и листом вставить фомича и просто оторвать. Много шансов, что получится. Или зубилом пробить в жести дыру и обрезать ножницами по металлу.

— Понял. Попробую гвоздодёром.

Тут к нам дошёл Сашок, и сообщил — в пятницу вечером к нему приезжает Верочка.

— И что? — удивился Лёша.

— На ночь приезжает, — пояснил довольный парень. — Я один на квартире буду. Предки отгулы взяли и до понедельника на свадьбу родственницы в Мценск поехали.

Понятно, чему он радуется. Я бы тоже того... с девушкой... Хотя, наверное, не стал бы — девушки сразу замуж хотят.

Вышел на кухню, надо же ребят хоть чаем напоить. Выплыла Алевтина Кондратьевна, зашла ко мне на кухню, докладывает:

— Девка, которая остаётся помогать с уборкой, на самом деле с парнем развратничает!

— Что вы говорите?! — удивился я. — Ужас какой!

— Вот! Нельзя их оставлять!

— А я-то ни сном, ни духом... Слышал, что они в июне заявление в ЗАГС подают, а вот про остальное...

Пенсионерка резко успокоилась и заинтересовалась.

— Замуж? Оно дело такое... Если замуж, то пускай. В наше время такого не было, но сейчас молодые не ждут, пока распишутся, сразу начинают. Про венчание даже слышать не хотят. Ты уж им скажи, чтобы тише себя вели, а то неприлично.

— Думаете, надо сказать?

— Даже прямо и не знаю... Скажешь, а вдруг он того... жениться откажется? Что тогда девке делать? Пускай их! Я лучше сама с ней поговорю. Она же не знает, как с парнями надо. Хоть объясню девке чего.

Засим Алевтина Кондратьевна срочно удалилась на свою кухню, пошептаться с бабой Дусей. Успокоил пенсионерок, пусть бдят дальше.

Вернулся с чайником, но Лёшу решил не напрягать, ничего не сказал про разговор с соседкой. Пользуясь случаем, выдал Саше обещанный червонец за посредничество. Он обрадовался ещё больше и предложил:

— Ребята, поехали на точку, посмотрим, какой там сейчас товар толкают! Серёга может себе что купит.

— Саш, ты не понял, мой папа не в типографии работает, он деньги не печатает. Я тоже не сплю с дочкой миллионера. Кончились деньги, тебе последние отдал.

— Что купил? — поинтересовался Алексей.

— Батя денег дал, одеться на выпускной, так я джинсы себе взял.

— Здорово! Фирма какая?

— Левис, — сообщил я. — Бешеные бабки на них потратил.

— Правильно! — одобрил Саша, — Костюм только на выпускной нужен, а джинсы хоть каждый день носи. Я чего еду? Мне дали толкАнуть женские сандалии. Настоящий бундес! Меньше полтинника точно не отдам!

— На точке толкать опасно, — весомо заявил Лёша, даже не знающий, где такие точки находятся. — Менты повязать могут, или покупатели кинуть захотят.

— Меня не кинут! Есть одна штучка с ручкой! Показать? Только вы никому...

Парню больше хотелось показать, чем нам посмотреть. Он откуда-то, чуть не из-за пазухи, вытащил маленький, блестящий револьвер.

— Пугач? — Поинтересовался Лёша.

— Настоящий! Калибр, правда, маленький. Пять выстрелов.

— Самоделка?

— Ну и что?

— Как что? Вдруг при выстреле ствол разорвёт?

— Не разорвёт, я пробовал. И охотничьи мелкокалиберные патроны подходят.

— Саш, зачем оно тебе надо?

— Ты, Серёга, здоровый, на свои кулаки надеешься, но против двоих-троих тоже не отобьёшься. Зато покажешь такой ствол, пальнёшь, хоть и в воздух, народ сразу сбежит. Хотите, с продавцом сведу?

— Не! Я сесть боюсь. Даже за хранение срок дают...

— Как знаешь.

Лёшу револьвер заинтересовал, но покупать такой он забоялся. Я сразу отказался. Чувствую, надо знакомство с Сашком сворачивать, у него действительно что-то с головой не в порядке. Доставать ствол и показывать малознакомым людям... Подумаешь, вместе в больнице лежали. Вот тот же Лёша, чую, не всё про себя рассказывает. Оно и правильно — зачем посторонним знать лишнее?

Дальнейший разговор перешёл на извечные общечеловеческие ценности, то есть на девушек. Мне рассказали — Нине я не понравился. Хотя она согласилась, что время провела "ничего", но больше в гости не приедет. Вера приедет завтра вечером, но не ко мне, а сразу к Саше. Света могла бы приехать с Лёшей, но её мама против. Говорит, пусть жених к ним на выходных приезжает, а то его толком и разглядеть не удалось.

Посидели с ребятами, поговорили. Что интересно, пили только чай — Саша сильные лекарства пьёт, а Лёша, если выпьет, встать не может — внутричерепное давление. Зато дымит, как паровоз. Посидели, пообщались, договорились как-нибудь встретиться и разошлись. Мне же ещё с Янкой заниматься. Хотя туда ехать рано, можно что-то полезное сделать. Например, выбросить лишние вещи. Саквояж стоит оставить, а вот чемоданчик, совсем непрезентабельный вид имеет, его точно на помойку. Только не надо в открытую нести, вдруг его соседки видели у тёти Поли, вопросы начнутся. Разломал фибру и вместе с опустошённым ридикюлем завернул в газеты. Не поленился, сходил на помойку через два двора, только там выбросил тюк. А то вдруг чего.

Когда поехал к маме, прихватил разборный ломик из инструментов и рабочую одежду. Думаю, сегодня вечером они пригодятся.

Когда у Янки был, пока мамы нет дома, предложил заниматься у меня. Там нам никто мешать не будет. В ответ получил: "С ума сошёл! Ты что обо мне думаешь?!" Была, конечно, мыслишка про поцелуи, но раз нет, так и нет. Пришлось, как обычно, за закрытой дверью, при родителях, опасливо ловя малейшие шорохи из соседней комнаты, целовать нежные, податливые, тёплые губы. И получать по рукам, когда они пытаются дотронуться до чего-то запретного. Как хорошо быть юным!

Темнеет часов в семь, так что после занятий поехал на станцию Плющево. Сел на Курском вокзале. Телогрейка, грубые кирзовые ботинки, брезентовая сумка в руках — типичный рабочий, возвращающийся после смены домой. Обычное дело, никто на меня не обращает внимания. Час пик кончился, народу прилично, но на моей остановке выходят немногие.

Чуть пройти к усадьбе Кусково, и я на месте. Я в рабочей одежде, телогрейка, она лучше всякого паспорта. Если спросят "что делаешь?", отвечу — "велели". Словом, решаю не обращать внимания на возможных прохожих, собираю лом, на один конец привинчиваю гвоздодёр, на другой зубило. Примеряюсь, ставлю лопатку гвоздодёра под конус, изо всех сил нажимаю и... чуть не падаю. Силу не рассчитал, конус не выдержал и слетел, видать, еле держался. А я ещё немного бы и навернулся, инерция штука такая.

Смотрю — в трубе небольшой алюминиевый молочный бидон стоит. Грязный. Вытащил его, убрал в сумку, вместе с разобранным ломом, и сбежал обратно на станцию. Повезло. Никто не помешал. Единственный косяк — надо было конус на место поставить, тогда долго могли не заметить, что труба вскрыта. Но не возвращаться же, правда?

Ночевать вернулся домой к маме, здесь хоть душ принять можно, а в коммуналке даже в ванну не влезешь. Надо бы что-то с квартирой делать. Деньги есть, может как-нибудь вступить в кооператив? Или поменяться с доплатой?

Крышку бидона пришлось выбивать, так плотно она застряла. Ёмкость небольшая, многого от содержимого я не ждал и оказался прав — как и говорили, там нашлись, упакованные в полиэтилен, ровно десять тысяч долларов разными купюрами. У меня уже было три тысячи долларов и шесть тысяч марок из чемодана с инструментами, теперь стало больше. Можно начинать думать про закладку с подарком будущему. Вся валюта ему пойдёт, однозначно. Мне и рублей хватит, а ему они ни к чему. Но для 1997 года всё же маловато будет, надо бы ещё где-нибудь добыть.

Яна

Последний день каникул! Вслушайтесь в эти слова. А если так — последний день последних школьных каникул! Проняло? Утро. Преподавательницы — не звери, сжалились и разрешили сегодня отдыхать. Благостно, хорошо и славно валяться в постельке. Пускай всего 9 утра, спать уже не хочется совсем, но и вставать не хочется — лень. Ведь только встанешь, как сразу навалятся дела. Первое из них — готовка завтрака, второе — ревизия вещей, пока никто не мешает, третье... Размышления и полусон прервал резкий телефонный звонок. Вот скажите — какой добрый человек названивает в девять часов ночи последнего дня каникул?! И ведь не унимается!

Встал, взял трубку, услышал возмущённый голос Янки — в смысле, я тут жду, а ты к телефону не подходишь. На мои объяснения, что сплю ещё, велела быть готовым к её приходу через 20 минут.

Что за дела, а? Пришлось срочно вставать и идти в ванную. Янку прождал не менее получаса. Она пришла с портфелем, в симпатичном закрытом платье, но сразу после прихода посмотрела как-то ожидающе. Я принял взгляд за разрешение, обнял и поцеловал девушку. Она мне ответила на поцелуй, а обнимая, я вдруг выяснил, что под платьем нет бюстгальтера. Проведя руками более подробную ревизию, обнаружил полное отсутствие нижнего белья. На ней не было даже трусиков. После этого открытия мы плавно переместились на диван.

Янка не была невинной девочкой, после всего лежала у меня на плече и довольно болтала:

— Ты сильный, прямо как медведь! Всю меня затискал! Теперь, небось, синяки останутся. Осторожней с девочками надо! Но ты ничего... ласковый и нежный. А то все парни только о себе думают.

Глупая девчонка! Разве трудно взрослому мужику, которой перешёл за сорокет, произвести в постели впечатление на молоденькую девчушку, мнящую себе, что знает всё о мужчинах, сексе и вообще обо всём на свете? Разве сложно мять и гладить нежное, податливое, желающее ласк тело? Янка продолжала изливать поток мыслей:

— У тебя наверняка девчонка была. Не из класса точно. И не из школы, а то я бы знала. Наверное, в лагере себе нашёл. Скажи — правда, я лучше её? Правда?

— Правда-правда! Почему ты так говоришь? Может у меня и не было никого.

— Угу! Хитрый какой! А то я ничего не понимаю. Но ты молодец, что болтать про неё не стал, мальчишки обычно все болтают. И про меня никому не говори до выпускного. Потом можешь хвастаться, мне даже приятно будет.

— Почему?

— При встрече хочу посмотреть на рожу Илонки! Мнит из себя первую красавицу, а ведь даже целоваться не умеет! Озабоченная, думает, что все парни в хахали к ней набиваются, а она выбирает. Ты только не рассчитывай — после экзаменов мы с тобой по-любому разбежимся. Ты мне нравишься, но я современная девушка и сама решаю, с кем хочу быть.

— Но почему я?

— Сначала хотела утереть нос Черкасовой, а потом поняла — ты ничего. Не только сильный и симпатичный, но ещё и погулять с тобой можно. Но это ничего не значит, у меня на жизнь другие планы. С научным работником перспектив нет. Засядешь где-нибудь в НИИ инженером и будешь всю жизнь копейки в семью носить. Пошалить с тобой приятно, но есть и другие мальчики. Не обижайся только!

— Не буду. С кем ты передо мной встречалась?

— Тебе какая разница? Они же до тебя были. Когда найду другого, сразу скажу, что у нас всё закончено. Если хочешь знать, раньше я вся такая воздушная была, наивная. Верила в любовь до гроба. Летом в лагере влюбилась в одного козла, вожатого. Он говорил, что я самая необыкновенная, но у него дома жена с маленьким мальчиком, а он не может оставить сына без отца. Надеялась — вырасту, а когда мне исполнится восемнадцать, он разведётся и уйдёт ко мне со своим ребёнком. Дура! Потом подсматривала, когда жена его приехала навестить. Пробралась под окно комнаты козлины, а он её трахает и теми же словами, что и меня называет.

— И чего?

— Ничего! Написала его жене, нашла себе парня и гуляла с ним.

— А вожатый?

— На следующую смену не приехал. Говорят, у них в семье жуткий скандал был. Его тесть из дома выгнал.

— Поверили твоему письму?

— Ага! Я же его трусы приложила и написала, что он про жену рассказывал. Я мстительная! Хотя добрая! Посадить могла, но не стала.

— Не могла — твои родители бы узнали.

— Глупый ты. Мама знает. У нас же в школе в начале учебного года медосмотр. Мальчишкам всё равно, а девочек обязательно гинеколог осматривает, результат мамам говорит. Если хочешь знать, Милка тоже уже не девочка, она мне сама похвасталась.

— И что родительница тебе сказала?

— Что она может сказать? Ругалась, но сделать-то ничего нельзя. Отец до сих пор не в курсе. Ладно, сменим тему.

— Хочешь я кофе сварю?

— Хочу! Но сначала я хочу кое-что другое...

В таких разговорах и ласках мы провалялись до полудня, до кофе дело так и не дошло. Потом Яна спохватилась "Скоро вернётся мама!" и сбежала мыться. Оказывается, у неё в портфеле были полотенце, расчёска, лифчик, трусики и чулочки с поясом. Приведя себя в порядок, девочка упорхнула, на прощание чмокнув меня в щёчку.