Главы 23-26 (вариант)

Глава 23

Проснулся поздно.

Вчера действительно очень сильно устал. Как оказалось, устать можно не только мешки тягая, но и напрягая мозги.

Быстренько активировал связь с юным герцогом. Слава Богу, спит. Тоже умаялся — и, скорее всего, похлеще, чем я. Прошелся диагностом. Все хорошо. Отметил, что мальчонка не пренебрег моим советом и хорошо покушал. Это радовало и давало определенную надежду на продолжение нормального общения.

Организм мальчишки, подстегнутый моими 'лечилками', обновился. Все накопившиеся в нем мелкие нарушения были исправлены. Более того, последняя процедура увеличила скорость регенерации и добавила ещё кое-какие новшества, позволяющие работать с 'магией', а также менее энергозатратно общаться напрямую.

Будить не стал. Ожидая, когда юный герцог проснется, прикидывал план разговора. Наконец, биоритмы сообщили, что мальчик просыпается. Сначала выход из сна происходил с оттенками удовольствия от хорошего сна и радости новому дню. Но тут — в мозг вихрем ворвались воспоминания о вчерашнем. Радость истаяла, как первый снег под ещё теплым осенним солнцем. Накатило отчаяние.

В этот момент я вмешался:

'Спокойно, малыш. Все хорошо. Враги повержены. Свои люди подлечены. Все на тебя надеются. Ни в коем случае нельзя показывать слабость. Тем более, я — с тобой и обещаю помогать во всем'.

'Спасибо, — мысленно поблагодарил он меня. — Но я в большой растерянности... Я, конечно, знаю, что делать, но... мне страшно. До сих пор перед глазами вчерашняя расправа над моими родителями'.

Его настроение снова скакнуло вниз.

'С уже произошедшим мы уже ничего не сможем сделать, а вот отомстить и наладить жизнь — и я, и подданные твоего отца тебе поможем. Кстати, это уже твои подданные. Мой помощник проверил их всех. Явных предателей нет, но парочка сомневающихся в твоих силах и возможностях присутствует. И один из них — казначей. Но с ним, как раз, проще всего. Мой помощник провел проверку финансов и нашел бесспорные злоупотребления. Не очень большие, но всё же. Финансовый отчет он уже вложил тебе в память. При надобности — все вспомнишь'.

'Я все понимаю, но мне очень жаль маму и папу, ' — пришел грустный ответ.

'Твоему папе мы уже не сможем помочь, а вот маму — вылечим, причем воспоминания о вчерашнем дне полностью сотрем. Так что о том, что с ней случилось, будем знать только мы с тобой и капитан. А он человек надёжный'.

Настроение юного герцога слегка поднялось. Я тем временем продолжал:

'Для того, чтобы я и дальше мог тебе помогать, мне нужно кое-что знать. Я — в курсе, что владениями можно управлять по-разному. Можно нанять управляющего, жить в столице, посещать рауты и балы, изредка этого управляющего контролировать и совершенно не интересоваться жизнью своих подданных. Платят подати — и хорошо. А можно — гробить кучу времени, управляя всем самостоятельно, и делать массу всевозможных дел, чтобы на собственных землях не только герцогу и его баронам жилось хорошо, но и всем остальным тоже. Вот и хотелось бы знать, на что мне настраиваться?'

Юному герцогу можно было бы и не отвечать — настолько бурно он стал осмысливать услышанное. Как любому мальчишке, ему хотелось всего и сразу. И балы в столице его интересовали, но и на подданных ему было не наплевать. После некоторых раздумий, он робко спросил:

'А можно так — чтобы и в наших землях было хорошо, и в столице побывать? И ещё... Мой папа, хотя и был герцогом, но баронств у нас во владении нет. Просто король подарил папе дальнюю провинцию за особые заслуги. Потом папа часто говорил, что это была весьма сомнительная награда'.

'При определенных условиях — вполне. Только если в слово 'побывать' не вкладывается смыл: 'жить постоянно или в большей степени'. Поездок в столицу, в любом случае, не миновать, ' — обнадежил его я.

Его настроение осилило ещё одну ступеньку вверх. Прервав на этом наш мысленный диалог, я сказал:

'Ты уже, давай, вставай, а то народ уже волнуется... Но потревожить боятся. Если традиции позволяют — пригласи на завтрак казначея и капитана. Некоторые вопросы нужно решить как можно быстрее'.

'Позволяют. Папа так иногда и делал, ' — пришла ответная мысль. Её продолжение было несколько нетрадиционным:

'Странный ты всё-таки, дух'.

'Об этом мы ещё с тобой поговорим, а сейчас зови людей и начнем день, ' — усмехнувшись, ответил я, подумав про себя: 'Если бы ты только знал — насколько странный'.

Юноша, сев на кровати, дотянулся до шнурка звонка и решительно дернул его. Тут же началась утренняя суматоха. Все происходило вроде как всегда, только некоторые мимолетные взгляды слуг и другой челяди выдавали скрываемую напряженность. Всё же теперь их жизнь стала напрямую зависеть от этого мальчика, а как он себя поведет — ещё никто толком не представлял. Хотя его вчерашнее поведение вселяло некоторую уверенность. Отчаянию не поддался. Отпор организовал... да ещё и раненых всех вылечил. Даже самые тяжелые из них сегодня чувствовали себя весьма прилично.

Распоряжению пригласить на завтрак казначея и капитана никто не удивился. Удивились бы если бы было наоборот. Когда молодой господин подошел к столовой, казначей и капитан его уже ждали. Лакей открыл двери и все вошли.

Расселись, как всегда, на те же места, что и при покойном герцоге. Только место во главе стола сейчас занимал его сын, а герцогиня (по понятным причинам) отсутствовала. Капитан, вспоминая вчерашнее, смотрел на своего нового господина уважительно.

Казначей — озадачено. Сам он ничего не видел, но слухи его не минули. Юного герцога он воспринимал исключительно как мальчишку. Хорошего, доброго, но совершенно не приспособленного к взрослой жизни, которая вчера свалилась на его плечи.

Переждав первую перемену (его отец так делал всегда), наследный герцог начал разговор:

— Господа, надеюсь, понятно, что произошедшее вчера полностью ломает весь уклад нашей жизни. Отец был человеком чести и это не позволило ему пройти мимо подлости и предательства, творившихся у соседей. Но, к сожалению, принятые королем меры ничего не изменили — слишком уж они были поверхностными. Подлецов лишь слегка пожурили, а когда столичный посланник уехал — мы получили то, что получили. К сожалению, отец сильно переоценил степень королевской власти здесь, в провинции. Поэтому у нас проблемы, которые придётся решать собственными силами. Как я знаю, отец никогда не планировал иметь большую армию и обходился стражами на границе и небольшим гарнизоном в крепости. Что, видимо, нас и спасло. Зная о немногочисленности наших защитников и найдя предателя, соседи подумали, что могут обойтись малыми силами. Тут юный герцог прервался и выпил морса. Капитану и казначею предложил поддержать его вином.

И тот, и другой, почти на автомате, выпили свои бокалы, очень удивленные услышанным. Чего-чего, но столь зрелых суждений от молодого герцога они не ожидали.

Последовала вторая перемена.

Возобновляя прерванную трапезу, юный герцог продолжил свою речь:

— Не было бы счастья, да несчастье помогло. Свалившееся испытание что-то изменило во мне. Происшедшее очень похоже на... спонтанную инициацию. Как вы уже, наверное, знаете — во мне проснулись лекарские магические способности. Так вот — не только лекарские. Поэтому, капитан, вам — задание. Сразу после завтрака вышлите боевые группы к границе и выясните, что там с нашими пограничниками. Если они не убиты и их держат в плену небольшими силами — попытайтесь освободить без применения магии. Не надо раскрывать все наши козыри сразу. Если силы, их удерживающие, сравнимы, то вот вам несколько артефактов. Для активации их нужно просто бросить. Эффект будет такой же, как вчера в замке, только наших воинов он не коснется. Дальше, надеюсь, понятно. Одновременно найдите охотников. Человек пять. Они должны пройтись по нашей границе и разбросать дугой тип артефактов. Хорошо, что протяженность нашей равнинной или, правильнее сказать, лесной границы у нас небольшая, а то пришлось бы целую армию снаряжать. Прямо сейчас, надеюсь, никто через горы не полезет. А попозже — мы и их обезопасим. Капитан, все понятно?

Капитан вздрогнул — больно уж знакомая стальная интонация промелькнула в голосе молодого герцога.

— Да. Только... если не секрет, разъясните, мой господин, пожалуйста, какое действие у вторых артефактов, — ответил он.

— Ничего смертоносного. Просто все, кто захочет к нам прийти со злыми замыслами, попав в действие артефактов, забудут их, развернутся и уйдут. К сожалению, эти артефакты эффективно действуют только на одиночек и небольшие группы... до десяти — двадцати человек. Поэтому — первое, на границе на больших дорогах оставить дозорных; второе, если группы войск, двигающиеся к нам с явно недружественными намерениями, будут большие — немедленно посылать к нам гонца, а самим прятаться и наблюдать. С этими я буду разбираться сам, — отдал четкий приказ молодой герцог.

— Теперь к вам, господин казначей. Я примерно представляю наше финансовое положение. Для мирного времени оно бы ещё кое-как сгодилось, но при необходимости вести боевые действия финансов будет явно недостаточно. Затеянные отцом лесопилки — это, конечно, хорошо, но мало. Очень мало. Поэтому — следующее. Мой новый дар позволил мне выяснить, что на нашей территории есть и железо, и серебро, и... даже золото. Уголь — в том числе. И кое-что ещё. Но всё это залегает довольно глубоко. Поэтому никто к нашей провинции и не проявлял особого интереса. Леса, болота, горы. Даже пахотных земель мало.

Придётся бить шахты. Этой тяжелой работой займутся каторжники. Да и добычей, в последствии, тоже. Вы же найдите толковых мастеров, могущих организовать эти работы. Нужно будет построить бараки, мастерские и плавильный цех. Ну и, конечно, организовать саму добычу. А вы, капитан, подберите среди своих пару десятков надсмотрщиков. На первое время. Пока, я думаю, будет достаточно.

На этом месте, казначей не выдержал:

— Уважаемый герцог, а где мы возьмем каторжников?! На данный момент у нас нет ни одного.

— Сейчас нет, но скоро будут. Предполагаю, что наши соседи тихо не усидят и попробуют нас додавить. Они, не без оснований, считают, что мы ослаблены и не сможем им ничем противостоять. Вот это их войско я и определю в каторжники. Такие возможности у меня теперь есть, — злорадно улыбнувшись, молодой герцог продолжил: — Мастеров и надсмотрщиков — ко мне на беседу. Вы им объясните задачи, а я укажу место и налажу заклятия молчания. Неполное. Только вот о своем знании, о месторождении рудника и задачах по его освоению, они никому ничего сказать не смогут. В первую очередь займемся новым уникальным серебряным рудником. Место я укажу.

С завтрака, и капитан, и казначей ушли очень озабоченными, удивленными и... встревоженными. Проснувшиеся в молодом герцоге магические возможности пугали и того, и другого. Правда, но по разным причинам.

Капитана — поскольку он знал, что спонтанные инициации, чаще всего, к добру не приводят, и маг, не умеющий держать в узде возникшие возможности, опасен и для себя самого, и для окружающих. Но мальчишка, вроде, с катушек не слетел. В раздумье качая головой, капитан пошел выполнять полученные указания.

Казначей тревожился совсем по другому поводу. Если озвученные богатства действительно существуют, то... прощай спокойная жизнь. Да и не понятно, как это скажется на характере молодого герцога. Внезапно свалившееся богатство, имеет свойство 'сносить крышу' и не таким мальчишкам.

Когда все ушли, я подвел итог: 'Ну, что... Вполне плодотворно мы с тобой поработали. Теперь можно поговорить и на вольные темы. Спрашивай уж, а то взорвешься от незаданных вопросов'.

'Но ты же должен все и сам знать. Ведь ты — в моей голове', — был ответ юноши.

Бедный парень... он снова вернулся к этому непонятному для него вопросу.

'Объясняю — ещё раз. Я — не в твоей голове. Физически я застрял между мирами и между временами. С тобой разговариваю исключительно информационно. Извини, что напоминаю, но, вследствие сильного шока от трагедии, в тебе проснулись ранее дремавшие возможности. Одна из которых и позволяет тебе обмениваться мыслями с другими людьми. В данном случае — со мной. Есть ли в твоем Мире похожие — не знаю. Пока никто не проявился. Можешь ли ты слышать кого-то ещё, помимо меня, тоже пока не знаю. Позже попробуем'.

'И ты читаешь полностью все мои мысли?' — поделился своим главным страхом юноша.

'Нет, конечно. Я могу слышать только твои 'громкие' мысли и мысли, обращенные конкретно ко мне. 'Громкие' мысли порождаются сильными эмоциями или переживаниями. Либо если ты усиленно думаешь над решением какой-либо проблемы и повторяешь мысль — раз от раза. Ну а 'адресные', думаю, понятно — они настроены на меня, а так как я — такой же, как ты, то могу их воспринимать. Ни расстояние, ни время, в этом случае, не играет никакой роли. Понятно? — с надеждой, что не придётся объяснять это в третий раз, спросил я.

'Да. Теперь я понял. Только мне, все равно, немного страшно. Наш проповедник очень часто упоминал об одержимых злым духом. Очень уж... похоже. Ты не думай — я понимаю, но... боюсь. Если он узнает, то последствия для меня будут нехорошими. Мне с ним придётся говорить на исповеди в любом случае. Может, даже и сегодня. А он — очень хорошо чувствует, когда я лгу'.

'А тебе и не придётся лгать. Ты ведь знаешь, что я — не дух. Так что, если задаст этот вопрос, с чистой совестью отвечай, что никакими духами не одержим'.

'А откуда тогда у меня все возникшие знания и умения?'

'Скажешь, что во время трагедии на тебя свалились посмертные знания от Циоталя. Свалились ведь — и именно тогда. И не правда, но и не ложь. Это старинный прием с моей родины, изобретенный именно для тех случаев, когда всю правду говорить нежелательно, а нагло врать невозможно. Если что — дави на жалость, вызывай чувство вины. Тоже помогает. В крайнем случае — зови меня, и я постараюсь 'разрулить'.

'Что будем делать сейчас?'

'Готовить, что обещали. Артефакты для капитана и описание местности серебряного месторождения', — ответил я и мы принялись за дело.

...

Граф Пирон был недоволен.

Пошел уже третий день, как его боевая группа, изолировав пограничников герцога, ушла к его замку. Почти сто отлично подготовленных воинов на сонное царство вполне достаточно. Очень удачно подвернулся предатель, мечтавший о баронстве.

'Дурак. Кто же поверит тому, кто уже раз предал. Повешу, как и всех остальных, кто останется жив', — давно решил его судьбу граф.

К исходу дня вернулся посыльный, которого отправили узнать, как там идут дела и почему до сих пор нет отчета. В ответ на требование доложить, всё что узнал, тот выдал какую-то несуразицу:

— На границе все спокойно. Со стороны герцогства, как обычно, стоит небольшая застава. Обозы снуют и туда, и сюда... Усиленно закупается продовольствие... идёт активная поставка досок... брусьев...

— Пошел вон! — прервал граф сумбурный доклад. — Командующего ко мне!

Когда тот явился, граф взорвался:

— Какая к черту застава?! Там не должно быть никакой заставы! Отряд Грино должен был сжечь её дотла! А замок захватить!

Ничуть не смутившись, офицер доложил:

— Да. Все, кто едет из герцогства, подтверждают, что на замок напали разбойники, но их разбили, а самых ярых — посадили на колья. Говорят ещё, что самого герцога разбойники убили — и сейчас там заправляет его сынок. К королю он уже отправил вестового.

— Какие... к черту... разбойники?! Это были мои лучшие люди! — уже почти прорычал граф.

— Видимо, что-то пошло не так. Думаю, что это была ловушка и никакого пособника-предателя, в действительности, не оказалось. Вестника к королю постараемся перехватить. Я уже распорядился. И начатое нужно довести до конца. Теперь уж по-серьезному. Нападем всем войском — и закроем этот вопрос. Не думаю, что новоиспеченный малолетка-герцог сумеет что-то серьезное предпринять, — все так же спокойно ответил командующий.

Он прекрасно знал нрав графа и не обращал на его крики особого внимания. Покричать-то граф мог, но командовать войском — нет. Был печальный опыт.

— Хорошо. Готовьте войско. Завтра выступаем, — успокаиваясь, приказал граф.

Начался поход как обычно. Небольшая суета при выходе. Туповатых бойцов было немного, но были. Как, собственно, и в любой другой армии. Наконец, войско двинулось. Сзади пристроился обоз. Как ни странно, в обозе никаких поломок не произошло.

Вся эта масса людей двигалась довольно медленно. Поэтому к границе подошли только к концу следующего дня. Высланный ранее дозор доложил о ситуации на заставе — никакой заставы не обнаружилось... Строения-то стояли, но внутри не было ни единой души.

— Как ни странно, уходили не спеша, — доложил графу командующий. Его что-то смущало, но ухватить мысль он никак не мог. Поэтому просто доложил план дальнейших действий:

— Сегодня — остановимся здесь. Завтра с утра — посылаем усиленную разведку. Посланный сегодня десяток не вернулся. Скорее всего — засада. Выясним где и ударим. Потом, пару дней марша — и замок. Особого сопротивления я не предвижу. Их там от силы, сотня. Нас — примерно тысяча. Так что, возможно, и без боя сдадутся.

Граф устало кивнул и направился к уже развернутой своей палатке.

То, что не вернулся ночью и усиленный отряд разведчиков, встревожило командующего, но не настолько, чтобы останавливать операцию.

Через час после рассвета, войско было накормлено и двинулось дальше, всё более углубляясь на территорию герцогства...

Был бы покойный герцог Валмир обладателем настоящего герцогства — этого нападения, скорее всего, не произошло бы. Даже у самого завалящего герцога всегда имелась в подчинении пара-тройка графов и десяток-два баронов, у которых, соответственно, наличествовали какие-никакие войска.

У Валмира ничего этого не было. Только огромная малозаселенная территория — в принципе никому ненужная — и поддержка короля. В основном, моральная. Так что навряд ли король пошлет войска в защиту Валмира, даже если и узнает о нападении.

Внутригосударственные склоки в здешних местах — дело постоянное. Чаще всего, в этих случаях, все пускалось на самотек. Не приветствовалось лишь излишнее разорение земель. Это было неписанное условие, и оно, ни шатко ни валко, соблюдалось всеми сторонами. При любых раскладах — кормовая база не должна страдать.

Валмир влез во внутрисемейные разборки графа Пирона, поддержав какого-то своего дальнего родственника. Причем этот родственник в споре с графом был прав, но подленькую сущность графа не оценил. За что и поплатился. Теперь граф решил зачистить и стороннего свидетеля, оценив военные возможности герцога Валмира как не существенные.

Все случилось, кода войско выбралось на солидный пролесок и, пользуясь тем, что можно развернут обозные службы, стало на обед прямо на середине дороги. Уже почти все заканчивали трапезу, когда свет дня вдруг затянулся серой пеленой. Через неё не было видно ни окружающего леса, ни неба, ни солнца. Когда суета и крики немного поутихли, вдруг раздался голос, который громогласно сообщил очень неприятное известие.

— Внимание всем! Перестаньте орать и суетиться. Слушайте! Так как вы безосновательно и без объявления войны вторглись во владения герцога Валмира с явно преступной целью; все вы, с этого момента, объявляетесь пленниками герцога. Оружие вам не поможет. Сейчас все бросают оружие и проходят к двери.

В этот момент, впереди по курсу исчезнувшей дороги, обозначилась ярко-красная дверь.

— Проходите спокойно, по одному. В наказание за участие в нападении кадровому войсковому составу — отработка на поселении. Не много — пять лет. Такой малый срок лишь потому, что вы ещё не успели исполнить свои подлые замыслы. Но они у вас были, и вы им не воспротивились. Будите работать и за работу даже деньги будут начисляться. После освобождения вы их получите и будете свободны. Мобилизованные крестьяне будут отпущены по домам. Скоро сбор урожая. Подмастерья, если захотят, присягают на верность герцогу и могут организовать гильдии по своему профилю, став мастерами. В противном случае — по озвученному 'регламенту' кадрового состава. Решение по участи графа Пирона и его баронов будет выноситься по результатам личной беседы нашего нового герцога с каждым. Остальные же, кто не согласен, останутся здесь... пока не одумаются.

Голос стих. Дверь стала мерцать. То, что происходило дальше, описать можно с большим трудом. Часть войска, сразу поняв, с чем имеет дело, начала бросать оружие и потянулась к двери.

Видя это, граф взбеленился и приказал своим личной охране блокировать подходы к двери, а желающих сдаться поколотить и 'не пущать'.

Но не тут-то было — дверь переместилась в другое место...

Эту игру с телохранителями графа дверь повторяла всякий раз, пока все, кто хотел, не смылся из этой мышеловки. Глядя на эту царившуюся чертовщину командующий, наконец, поймал свою ускользавшую до этого мысль: ' Маг! У Валмира в услужении маг!'

Эта мысль всё ставила на свои места! 'И, судя по окружающему, как бы не посильнее двух королевских магов, вместе взятых!' — продолжил он мыслить. — 'Да и у соседей таковых не наблюдается, хотя там их обретается поболее. Захлопнуть в ловушку целую армию! — о таких возможностях я никогда не слышал'.

Магов в королевстве было мало. Пара приличных — у короля и ещё трое попроще — у разных баронов. В королевстве из-за засилья проповедников Единого бога к ним относились весьма настороженно, да и платить огромные деньги, которые маги требовали за свои услуги, почти никто не желал.

Проповедники же имели очень сильное влияние на короля и, в большинстве своем, являлись самыми крупными землевладельцами королевства, стыдливо прикрываясь тем, что, якобы, все их владения принадлежат храму, то есть, в конечном счете, Богу. При некоторых храмах были даже боевые монашеские дружины. Причем храмы были разбросаны по всему королевству и даже в самом захудалом баронстве их было не меньше двух-трёх. Так что такое настороженное отношение к магам было негласной государственной политикой...

Командующий понял, что пора смываться и ему, но просто так рваться к дверям не стал. Подошел к графу и предложил:

— Господин граф, считаю, что мне, вместе с проверенными людьми, нужно выйти за дверь и разобраться там, что к чему. Оставаться здесь мне с вами нецелесообразно. Мои люди смогут обеспечить побег. Как вы понимаете, против нас работает сильный маг. Скорее всего, из-за этого сорвалось и нападение на замок. Непонятно только — как, в этом случае, маг не уберег старого герцога.

Подумав, граф согласился и приказал:

— Правильно, командор, — уже по-свойски обратился он к командующему. — Бери своих и отправляйся! Предложи выкуп.

Денег у герцога всегда не хватало.

Получив добро, командор быстро собрал своих людей (четверых отпетых головорезов) и они смело шагнули за дверь...

И тут же они оказались в каком-то изолированном сумрачном помещении. Длинном, узком. В нем ничего не было, кроме ещё одной двери, расположенной в противоположенном конце.

— Внимание! — раздался знакомый громогласный голос. — Пройдя через вторую дверь, вы окажитесь на месте. Работа предстоит тяжелая. Будите разрабатывать серебряный рудник. По окончании срока получите оплату за все пять лет, по полуторной ставке рядового. За хорошую работу будет начисляться премия или, по желанию, снижение срока. Выйти за пределы рудника невозможно — на вас будет наложено заклинание, которое полностью подавит желание куда-либо уходить. Но если вдруг его окажется недостаточно — за границей рудника гарантирую вам весьма болезненные ощущения. Но есть и ещё один вариант. Вы можете присягнуть молодому герцогу и поступить к нему на службу. Однако помните, если вы не пройдете проверку на лояльность — вам не избежать рудника.

— Требую переговоров! — закричал командор. — Граф предлагает... выкуп.

Немного тишины, затем голос ответил:

— Не интересует.

— О, враг всех святых! Похоже — влипли... — только и смог сказать командор.

Его бойцы так не думали, так как были наемниками. Компенсация за работу на руднике в течение пяти лет в контракт не входила. Прописанные в договоре действия сторон, в ситуации поражения армии, не предполагали никаких каторг, тюрем и тому подобных вариантов.

— Мы согласны служить! — недружным хором прокричали они.

Стройка представляла собой поистине эпическую картину. Сразу возводились и бараки для проживания, и административные здания, и корпуса обогатительных цехов. Народу копошилось уже довольно много. Когда решалось, с чего начать, сыграли роль параметры разведанного искином олово-серебряного месторождения.

Основные запасы руд были сосредоточены на глубине шестьдесят-сто десять метров, с углом падения до одиннадцати градусов. Мощность рудных тел была от полутора до тридцати метров и более, шириной десять-двадцать метров, протяжённостью 300-1200 метров. Содержание породы — от 200-500 г/т. до 3 кг/т. Бесспорно, отличное месторождение!

За четыре прошедших дня, на месторождении уже работало более сотни человек добровольцев. Сейчас эта армия пополнялась новыми членами уже из состава плененных. Предполагалось довести общую численность до четырех сотен. Это позволит довольно быстро справиться с предварительными работами и приступить к добыче и обогащению.

Молодой герцог, обычно к концу дня, сильно уставал и полностью отдавал бразды правления своим телом мне, поняв за эти дни, что я ничем и никогда не злоупотребляю.

Так же случилось и сегодня. Я разговаривал с капитаном. Меня волновал вопрос бесхозно оставленного графства.

— Капитан, у вас есть толковый заместитель, которого на несколько дней вы могли бы оставить вместо себя?

— Да, конечно. Мой первый помощник — Асерит Рошель. Вы его знаете. Он преподает вам фехтование, мой герцог, — ответил капитан, вопросительно посмотрев на меня.

— Хорошо. Передайте ему дела, а сами возьмите десяток преданных вам людей и быстро в столицу графа. Сразу в город не входите. Пошлите лазутчика. Пусть выяснит настроения населения, а уж после решайте — возвращаться или попробовать подготовить графство к присяге мне, как новому сюзерену. Разбирайтесь на месте. В любом случае, два прилегающих к нашей территории баронства мы должны включить в состав моего герцогства. Нам нужны сельскохозяйственные угодья. Как я знаю, на территории этих баронств, к счастью, никаких 'вкусняшек' не присутствует. Остальные — пусть решают сами. Лишние хлопоты нам ни к чему.

После того, как капитан ушел, я снова задействовал связь со своей пространственной ловушкой, где маялись остатки армии графа. Народ там успокоился. Все, кто порешительней, уже выбрались. Остались только те, кто слишком зависел от графа или боялся последствий, если ситуация обернется в обратную сторону.

— Баронов Штенна и Миссири прошу к желтой двери. Графу — просьба не препятствовать. Иначе придётся применить силовые методы, — раздалось под сводами ловушки.

С видимым облегчением упомянутые бароны посеменили к дверям, выполняя услышанный приказ.

Граф только зло и молча смотрел им в спины, прекрасно понимая для чего их зовут...

Глава 24

— Из организованной самому себе задницы вылезал долго и мучительно...

— Эксперимент поставил... Дебил недоделанный!..

— Решил, что, раз пропускная способность прокачанных каналов молодого герцога дошла до максимально возможных величин, теперь — можно построить второй слой временной капсулы, используя его, как простой ретранслятор.

— Подготовил все очень тщательно. Десять раз проверил.

— Искин тоже не нашел никаких подвохов.

— Запустил... — и получил по мозгам! Жахнуло по всем шести чувствам. Звезды в глазах. Грохот в ушах. Осязание ледяного ветра, причем — всем телом! — сразу. Взрыв вкусовых ощущений, с долгим горьким послевкусием...

— Плюс — впечатления, что через меня пропустили электроразряд изрядной мощности. В общем — 'по полной программе'.

Когда немного отошел и начал соображать — Искин сообщил:

— 'Непредвиденная положительная обратная связь. Вывод — самому на себя работать невозможно. Возникает лавинообразная обратная связь, которая взламывает весь алгоритм.'

— 'Твою ж мать! А раньше — сообразить не мог?!' — прошипел я.

— 'Теоретически предвидеть такое развитие событий было невозможно', — сухо отрезал Искин.

— 'Ладно... не обижайся. Это я — от неожиданности. На молодом герцоге это как-либо отразилось? Наш с ним контакт не пострадал?' — уже, почти придя в норму, озаботился я. Не хватало мне ещё, чтобы и эта ниточка с реальностью прервалась.

— 'Отразилось. Но ни в столь впечатляющих размерах. Для него — ощущения были на порядок слабее. Но связь — не прервалась', — изменив тембр на обычный, ответил Искин.

— 'Слава Богу!' — успокоено вздохнул я и печально подумал, что придётся обучать мальчишку по-настоящему, а это займет довольно долгое время. А так хотелось — все решить 'на раз-два!'

— Перестроился и запустил связь с молодым герцогом.

— Тот сразу встревоженно спросил:

— 'Что случилось?! Утром, на занятиях по фехтованию, у меня произошел странный приступ. Очень болезненный. Потом, как ни старался, не смог вызвать вас на связь. Я уже стал бояться, что с вами что-то случилось.'

— 'Сейчас все нормально. Я попытался освободиться из своего заключения из 'нигде и никогда', но не учел некоторых обстоятельств. Получилось плохо... Теперь мне понятно, что в деле своего освобождения я могу рассчитывать только на тебя... Мне нужно будет научить тебя некоторым дополнительным навыкам. Это помимо тех, которым я планировал тебя обучить, изначально... Но для того, чтобы ты понял их суть, придётся затратить значительно больше времени. Так как основываются они на весьма абстрактных теориях. Честно говоря, я не предполагал, что придётся влезать в такие дебри', — начал я подготовку своего ученика к будущему обучению.

— 'Это — запретные знания?' — тут же полюбопытствовал юный герцог.

— 'Нет. Просто, они не всегда понятны... с точки зрения обыкновенной логики, ' — ответил я, ещё с трудом понимая, как буду этому всему учить. Простым вложением знания в голову — здесь не обойтись... Механистическое повторение процедур — тоже мало применимо. В общем — придётся попотеть...

— 'Сегодня у меня встреча с проповедником. Когда он выяснил, что у нас уже спокойно, сразу же примчался. Хотел уже прямо с утра устроить исповедь. Но я помню, что отец всегда это делал после ужина. Поэтому так и сказал ему, что отцовские традиции я ломать не буду. Отвязался, но очень уж зло и подозрительно смотрел на меня, ' — озабочено поведал мне собеседник.

— 'Все будет хорошо. Я уже продумал линию нашего поведения, ' — успокоил я его.

— 'Интересное выражение... 'линия поведения'. Смысл понятен, но звучание непривычно, ' — пробуя на вкус очередное услышанное от меня словосочетание, ответил молодой герцог. Замолк на минуту и, видимо вспомнив мою вчерашнею просьбу, продолжил: 'Как вы вчера и просили, я сегодня к полудню пригласил баронов Штенна и Миссири. Помощник капитана Рошель сказал мне, что они чуть ли из штанов не выпрыгивают, так хотят как можно быстрее принести мне вассальную клятву. Хотя знают, что из столицы ещё никто не прибыл.'

— 'Все правильно. Их, видимо, очень впечатлило то, что мы сотворили с армией графа. Для вашего Мира — весьма и весьма показательно. Мне капитан, перед отъездом, кое-что рассказал о ваших армейских реалиях. Так что — все так и должно быть. Клятвы принимай. О графе не беспокойся. Его мы тоже обработаем, когда придёт время. Сейчас же нам нужно подумать о создании органа по управлению герцогством. Учитывая, что оно будет прирастать территориями и людьми. После вассальной клятвы Штенна и Миссири, их баронства войдут в его состав. А по мере осознания положения — и все графство будет нами поглощено. Брать на себя единоличное управление — я не советую, но, даже в этом случае, учиться тебе придётся многому. В моем мире в таких случаях всеми делами занимается Совет при руководителе. В него, обычно, входят специалисты по всем видам деятельности на управляемой территории. Прямо сейчас слишком большую команду создавать ненужно, но человек семь-восемь подбери. По армии и финансам, думаю, особых заморочек не предвидится. Капитан, можно сказать, уже готовый командор. Казначей, хотя он и сомневается в твоих способностях, должен остаться на своем месте, — выдал я и замолчал, давая юному герцогу переварить свалившиеся на него предложения. Затем продолжил:

— 'Как бы нам этого не хотелось, но в Совет придётся вводить твоего проповедника. Иначе получим весьма опасную оппозицию. Как его загрузить — я уже придумал. Будет работать 'политработником'. Кто это такие — расскажу потом. Осталось найти кандидатуры на управляющих торговлей, сельским хозяйством, промышленностью и добывающей отраслью. Хотелось бы, конечно, сразу закрыть вопросы медицины, образования и транспорта, включая дороги. Но это можно и немного погодя. Может, у тебя есть мысли по этим кандидатурам?'

— Некоторое время герцог думал, потом не очень уверенно ответил:

— 'Сельского хозяйства, как такового, у нас не было. Большую часть закупали у соседей. Как раз — в присоединяемых баронствах. Может, кого-то из этих баронов ввести в Совет?'

— 'Наверное, так и придётся сделать. Кого именно — определим после разговора с ними', — согласился я.

— После некоторого размышления, герцог продолжил:

— 'По промышленности... кандидатура только одна — это староста Собрания гильдий. Отец говорил, что это очень толковый человек, хотя и, несколько, излишне желчный. Отец ещё говорил о нем, что он большой интриган. Хорошо это или плохо — я тогда не понял.'

— 'То, что интриган, — это понятно. С другим характером — пробиться на пост старосты в Собрании гильдий, навряд ли, было бы возможно. Если не начнет интриговать, получив пост в Совете, — подойдет. Если начнет — найдем замену', — откомментировал я.

— 'По торговле... есть купец, которого отец хвалил — за хватку в этом деле. Притом он был предан отцу ещё и потому, что тот поддерживал его в спорах с королевскими сборщиками налогов. Нужно переговорить с ним — и, если он согласиться, то, думаю, будет самым подходящим человеком на этой должности. Ну, а по шахтам и добыче — я не знаю. Раньше никто этим не занимался. А, вот по медицине... можно поговорить с замковым лекарем. Отец переманил его из столицы, дав разрешение на лечение нетрадиционными методами. В столице — это не поощряется'.

— 'Хорошо. Остановимся на этих кандидатурах. Переговори с каждым и, если ты посчитаешь их достойными, пригласи на обед, где и объявишь о создании Совета. С проповедником не спорь, а если начнет наседать — зови меня. На вопрос о его обязанностях в Совете — ответь, что он должен заниматься вопросами веры и воспитания твоих подданных, в духе преданности герцогству и лично тебе. Но без фанатизма, аккуратно, но настойчиво', — подвел я черту.

— На этом — мы разорвали связь. Откинувшись в кресле — задумался.

— Мониторинг ничего не дал. Ни с кем из внешнего мира, кроме молодого герцога, так и не смог связаться. Придётся придушить свою лень — и заняться всем, на полном серьезе. Хочется, не хочется — надо.

— Когда решение было принято стало легче и я начал, совместно с Искином, составлять план действий.

— Перво-наперво — учеба молодого герцога 'магии'. Параллельно — обучение основам экономики и военному делу. Остальные направления — по мере надобности и в объеме, требуемом для руководителя коллективами хороших специалистов соответствующих видов деятельности. Ну и, конечно, навыкам в разработке пиар-компаний — по-здешнему, 'интригам'.

— Все имеющееся — придётся адаптировать под здешние реалии, так как 'просто залив знаний в мозг' герцога эффекта не даст и будет им восприниматься, как нечто чужеродное. Да и не нужно все это — здесь и сейчас — в академическом объеме. Выжимки, готовые к реальному применению, — вот, что потребуется.

— Наша работа с Икином была прервана вызовом герцога. Сопутствовавшая эмоциональная составляющая граничила с паникой.

— 'Прошу помощи! Проповедник настаивает на немедленном разговоре!'

— 'Как я понимаю, приказ о создании Совета ты ещё не отдавал?' — стал я выяснять ситуацию.

— 'Нет. Только предварительно со всеми переговорил. С проповедником — вот сейчас разговариваю. Его я оставил напоследок. Обед через две десятины', — тут же последовал поспешный ответ. По всему было видно, что разговор с проповедником молодой герцог оттягивал до последнего.

— 'Скажи ему, что разговор с ним будет очень серьезным и долгим. Так что начинать его сейчас — не стоит. Раз не получается перенести на вечер, пообещай, что пообщаешься с ним сразу после обеда', — пошел я на пересмотр собственного плана. Злить этих святош не стоит. Тем более — такая навязчивость.

— Через несколько минут пришла мысль от герцога:

— 'Он согласился.'

— 'Хорошо. Ты начинай обед. Когда закончится трапеза — свяжись со мной. Я помогу тебе и с организацией Совета, ну и, потом, в разговоре с проповедником. А я пока подготовлюсь', — успокоил я молодого герцога и напряг Искина на поиски теологических диспутов.

— Вот же — зараза какая! Ни в одном из виденных мной Миров — без этих религиозных деятелей не обходилось. Правда, в большинстве Миров — их все же сумели поставить на место, и столь большой роли, как в этом королевстве этого Мира, они там не играют. Здесь же, видимо, такие времена ещё не настали. Так что — придётся подстраиваться. Иметь их во врагах — значит загубить все дело. Надо исхитриться, чтобы помогали или, по крайней мере, не мешали.

— Почему изначально чистая вера, чаще всего, превращается в систему угнетения и подавления? Вопрос, конечно, риторический.

— Вызов пришел через час и двадцать минут. Восемь десятин по-здешнему.

— На этот раз — я полностью подключился к разуму герцога. Он не возражал. Даже обрадовался и попросил вопрос создания Совета озвучить мне.

— Я согласился и, выждав, когда слуги вынесли приборы, оставив на столе только бокалы и несколько бутылок вина, начал 'организационное' заседание:

— Господа. С каждым из вас, за редким исключением, — кивок в сторону проповедника, — я уже переговорил по вопросам, в которых вы разбираетесь лучше меня, и принял определенное решение. Вы все прекрасно осведомлены о прошедших и происходящих сейчас у нас событиях и понимаете, что руководство герцогством, в настоящее время, дело весьма сложное...

— Отец, конечно, готовил меня к этому, но обучение далеко не завершено, а решения принимать надо прямо сейчас и, по возможности, быстро. Поэтому я решил создать при моей персоне исполнительный Совет. Члены этого Совета, каждый в своей области, будут иметь право по текущим вопросам принимать решения от моего имени. Решения, затрагивающие основы существования герцогства, будут приниматься на Совете и утверждаться мной.

— Кроме того, вы знаете, что со мной произошла спонтанная инициация и я стал магом-целителем. Одновременно, у меня появились и некоторые другие магические возможности. Мне также сообщили, что спонтанная инициация часто приводит к смерти, так как маг не умеет правильно управлять появившимися силами. Заверяю вас, что пока срывов со мной не случалось. Мои возможности проявляются медленно, и я успеваю в них разобраться. Ну и, конечно, не рискую запускать те из них, которые не понимаю.

— Теперь о Совете. В нем я наметил следующие сектора, где требуется квалифицированное управление. Финансы, армия, вопросы веры и подданства, торговля, товарное производство, сельское хозяйство, добывающая отрасль, медицина, образование, транспорт, включая дороги. Это даже больше, чем хотелось бы, но я не хочу рисковать, принимая некомпетентные указы, способные навредить герцогству и его подданным.

— Каждый из вас уже, наверное, догадался, чем ему придётся заниматься. Уважаемый Рон Витсон, как вы уже поняли, вам придётся заняться вопросами веры и подданства, включая и судопроизводство. Как церковное, так и светское. Отказа я слышать не хочу. Сейчас у герцогства сложные времена, и как бы трудно не было, я уверен, что вы справитесь. И ещё... Учитывайте, что герцогство, скорее всего, будет расширяться. В каком направлении, думаю, вы понимаете.

— На сегодня — все. Даю вам три дня на то, чтобы подтянуть свои дела и набросать планы к первому полноценному заседанию.

— Уважаемого Рон Витсона, попрошу остаться.

— Когда озадаченные члены исполнительного Совета вышли из зала, я обернулся к проповеднику и решил перетянуть инициативу общения на себя:

— Уважаемый Витсон, вы, как проводник божьего гласа в нашем герцогстве, должны стать для меня главной опорой в эти трудные времена. Я на вас очень надеюсь.

— Этим предложением я поставил проповедника в очень трудное положение.

— С одной стороны, ему в герцогстве предлагают взять на себя очень приличный кусок власти. Чуть ли небесконтрольной. Так это видится с позиции этого Мира. Как такую власть стреножить, в моем родном отечестве уже разобрались, но озвучивать это мы, естественно, не будем.

— С другой, вдруг возникшие возможности юного герцога в области магии заставляют подозревать происки темных сил. Очень похоже на одержимость. И его долг — выяснить этот вопрос досконально.

— Желание — сразу же высказать герцогу подозрения в последнем — на фоне предложенных преференций, почти пропало. Борьба личного и общественного шла недолго. Как и предполагалось — личное победило. Поэтому — вместо озвучивания подозрений в одержимости злыми духами — последовали более сдержанные речи.

— Уважаемый герцог...

— Уже хорошо! Нас уже, можно сказать, признали.

— Ваше предложение очень лестно, и я его, скорее всего, приму. Но мне об этом должно доложить иерарху. Если я получу от него благословение, то со все тщетой возьмусь за дело.

— ещё бы ты его не получил! Церковникам, можно сказать, дается карт-бланш на действия в герцогстве.

— Но положение нашей веры требует проверки источника ваших новых возможностей.

— Вот тут-то я его — и подловил!

— Уважаемый Витсон, я не думаю, что нападение на наше герцогство, убийство моего батюшки и осквернение матушки может быть направлено... от Господа нашего. А, раз так, то те силы и возможности, которые у меня появились для пресечения этих злонамеренных действий, могут быть ниспосланы... только свыше. Вторым доказательством, я считаю тот факт, что я не сошел с ума, не убил себя неумением использовать ниспосланное, как многие другие, спонтанно получившие такой же дар. Тем более что я не против проверки.

— Я уже знал, что проверка проходит с применением, так называемого, Камня Правды. По легенде, Всевышний подарил его одному из первых своих последователей. Проповедник, с позволения своего начальства, припер его с собой.

— Искин исследовал и выяснил, что оный артефакт действует наподобие 'сыворотки правды'. Только там — эффект добивается химико-биологическими способами, а в случае с камнем — действие происходит с помощью электромагнитного излучения, вызывающего схожий эффект.

— Подавить это излучение не составляло труда...

— Так что, давайте... — я широко улыбнулся и невозмутимо согласился, — проведем эту вашу проверку и займемся насущными делами. А их у нас не просто много, а очень много. Зовите вашего послушника с Камнем Правды.

— Такая моя убежденность значительно поколебала его уверенность в том, что без темных сил тут не обошлось.

— Камень Правды не мог применять абы кто. Для этого монастыри отбирали и обучали специальных людей. Своеобразных операторов этого местного 'детектора лжи'. Именно они могли заставить Камень излучать.

— Проповедник не стал звать, а прошелся до двери и, приоткрыв ее, пригласил монаха в зал.

— Вошедший особо не стеснялся — видимо, не раз ему уже приходилось проверять 'сильных мира сего'. Это, несомненно, указывало на то, что больно уж много власти в королевстве захватила церковь, раз не брезговала обычными 'рейдерскими захватами'. Мало у кого не найдется 'скелетов в шкафу', а получив компромат — можно и оттяпать чего-нибудь под себя. Тут главное — найти предлог для проведения 'беседы' с применением Камня Правды. Как я понял из мыслей молодого герцога — этой процедуры боялись все поголовно, начиная от простого крестьянина, до самого короля.

— Пока проскользнули эти мысли, монах деловито уже водрузил этот булыжник на стол — прямо напротив меня.

— Сам сел рядом, профилем ко мне и, устроившись поудобней, застыл. Типа — священнодействует.

— Искин тоже подключился к каналу и начал анализ происходящего действа.

— Сначала не происходило ничего необычного, затем по поверхности каменюки проскочили искорки... и монах начал тихонечко подвывать на одной ноте.

— В следующий момент — сей священный камень окутало голубоватое сияние. Очень слабое, на грани видимости. Как выяснилось — это и означало, что Камень Правды вышел на рабочий режим.

— Искин сообщил, что все — под контролем. Для окружающих — процесс идёт штатно, но на сознание молодого герцога эта штуковина своим полем — не влияет. Искин обеспечил 'обтекание'.

— Как только камень засветился — активизировался и уважаемый Витсон. То, что (перед тем, как задать первый вопрос) ему пришлось прокашливаться, говорило о том, что и он изрядно волнуется. Наконец, он выдавил:

— Уважаемый герцог, ответьте нам — одержимы ли вы демоном?

— Я совершенно спокойно ответил:

— Нет. Никаких демонов — ни во мне, ни рядом со мной — нет. И, предвидя ваш следующий вопрос, сразу скажу, знания по медицине и лекарствам я получил от Циотале. Соответствующие навыки тоже.

— Но, кроме этого, у вас появилось и много других способностей. Расскажите о них и о тех, кто их вам передал, — тут же вклинил следующий вопрос проповедник.

— Кто передал — не знаю. Эти знания возникли — одно за одним, чередой, после того, как я усвоил знания от Циотале. Как только я разбирался с одним, следом тут же проявлялось следующее. Всего их возникло четыре, — что их будет у молодого герцога больше, упоминать не буду. Выдам тройку тех, о которых уже знают... плюс один — на всякий случай.

— Теперь я, если сосредоточусь, то могу найти под землей полезные ископаемые: металлы, уголь, драгоценные камни, а также глину и песок. Но при условии, что их залегание не очень глубокое — до трёхсот стандартных длин.

— Второе — могу создавать удерживающие поля... больших размеров и долго.

— В третьих — создавать следящие и сигнальные артефакты с кратковременным внушающим эффектом.

— Ну, а с четвёртым... я ещё не разобрался и не пробовал его применять. Если правильно понимаю, это — способность создавать пустоту в любом месте, но не далее прямой видимости. Что это значит и для чего может послужить — я не понимаю, поэтому и не применял ещё. Это — все, — все также бесстрастно и с минимумом эмоций, озвучил я 'весь' перечень своих побочно возникших возможностей.

— Проповедник тут же задал следующий вопрос:

— Медицинские знания вам передавал дух Циотале?

— Вот ведь настырный — так и хочет хоть какого-нибудь духа пристегнуть! Усмехнувшись про себя, я ответил:

— Нет. Этот пакет знаний может получить каждый, у кого пробудятся соответствующие возможности. Где он хранится — я не понял. Вроде как — везде и одновременно — нигде. Как такое совместимо — не понимаю...

— Было видно, что мой ответ удовлетворил проповедника. Даже та его часть — как может сочетаться 'везде и нигде' в одном флаконе — его не смутила.

— Следующий вопрос уже был из 'другой оперы':

— Всем известно, что в человеке борется два начала — темное и светлое. Ещё их определяют, как животное и духовное (человеческое). Как, по-вашему, чего в человеке больше?

— Знаем мы эти ваши 'заходы'! 'Проходили'. Ни капли не задумываясь, ответил:

— В обычном человеке — поровну. Таких людей — большинство. Если бы это было не так, то какое-то из этих начал — уже давно бы победило, и мы жили бы — или в прекрасной утопии, или в ужасной деспотии. Естественно, у некоторого количества людей — это равновесие нарушено, поэтому — в жизни мы встречаем и праведников, и злодеев. Степень перекоса — и определяет уровень святости и низменности.

— Такое определение — ввело проповедника в ступор. Хотя оно — и явно противоречило официальной церковной доктрине, но внутренне — было сбалансировано и весьма логично.

— Но время было не для споров, и он продолжил провоцировать:

— Как вы относитесь к Церкви?

— Я не отождествляю Церковь и Веру. Церковь — это порождение человеческое и, соответственно, несет в себе все человеческие качества. В каждою эпоху — она разная. Как мне кажется, 'ранняя' Церковь заботилась о людях больше, чем 'современная'. Очень уж явно в действиях нынешней Церкви проявляются властные и финансовые мотивы. Создается впечатление, что они сейчас начали превалировать над её основной миссией — нести людям Веру.

— Глаза проповедника округлились — то ли от возмущения, то ли от растерянности.

— Но он молчал и я продолжил:

— Вера же — это сугубо личное чувство, направленное к Богу. Объектом Веры каждого человека должна являться не мысль о Боге, а сам Бог. Человек ограничен в познании, но Вера позволяет чувствовать себя желанной частичкой этого мира, несмотря на неполноту знаний.

— Замечу, что к таким выводам меня подтолкнули некоторые рассуждения Циотале, полученные мной вместе со знаниями по медицине. Ещё я понял из этих рассуждений, что Церковь не должна боятся правды жизни и новых знаний и, даже наоборот, способствовать расширению познаний человека о мире.

— Мой ответ явно диссонировал с имеющимися догмами, но если проповеднику нужен компромат, то пусть это будет — что-то весьма спорное, но не отрицающее веру в Бога, как таковую.

— Было видно, что проповедник доволен полученным 'откровением' и взял его на заметку. Он решил, что мое неприязненное отношение к Церкви можно будет потом использовать, как рычаг воздействия. Но ссылка на Циотале — несколько смягчала этот мой 'грех', так как Циотале почитался Церковью великим праведником.

— Но срываться на поучения он не стал, а только заметил:

— Об этом мы поговорим позже, замечу только, что выделенное вами — всего лишь политический контур, который составляет лишь одну плоскость деятельности Церкви.

— Тут зашевелился монах. Было явно видно, что он выходит из транса.

— Возможно, проповедник и продолжил бы разговор, но вопрос об одержимости молодого герцога демонами настолько его волновал, что об остальных 'полезных' вопросах он не озаботился, а вести неподготовленный разговор при Камне Правды — не решился.

— После того, как монах удалился, уже я взял проповедника в оборот.

— Уважаемый Витсон, как я понимаю, тест мной успешно пройден. Я смутно помню канву разговора, но то, что мои ответы не вызвали вашего сильного возмущения, я помню точно. Так что теперь — давайте о нашем 'земном'.

— Ваша задача — за ближайшую десятину дней, собрать все действующие королевские указы и свести их в единый список, в как можно более краткой форме. Но сокращать нужно так, чтобы главный смысл каждого указа не пропал. Этот список мы назовем Главным Гражданским Кодексом, который будет представлять собой свод законов, по которым будут жить и трудится все подданные герцогства.

— Также, на вас возлагается обязанность — набрать состав Верховного суда герцогства. Все злодеяния (именно злодеяния, а не просто нарушения) будет рассматривать именно он. Мелкие нарушения будут рассматриваться судебными приставами, назначенными Советом в каждом населенном пункте, и, исключительно, в рамках вышеназванного Кодекса.

— В вопросы нарушения Веры мы лезть не будем, но оставим за собой возможность апелляции...

— Чем дальше слушал проповедник речь молодого герцога, тем больше обалдевал, постепенно понимая, в какую ловушку он сам себя загнал. Отказаться от столь обременительных обязанностей он уже не мог.

— Во-первых, это уже было одобрено Церковью. Во-вторых, лишать молодого герцога его полномочий оснований не было. Даже Камень Правды их не дал. В-третьих, сам герцог не примет отказа. Он это озвучил в самом начале... Да и если его отказ будет удовлетворен — герцог, попросту, затребует другого проповедника. И будет в своем праве, а место терять не хотелось. Не самое худшее.

— После ухода весьма озадаченного проповедника, я попросил пригласить ко мне барона Миссири. Именно у него сельское хозяйство было развито получше, чем у его соседа. При первом разговоре с ним, я уже понял — почему. Барон был категорически некрасив.

— Жиденькая шевелюра, большие оттопыренные уши и не очень здоровая кожа лица делали абсолютно невозможным его продвижение при дворе. Да и денег у него было не столь много, чтобы потеснить кого-либо в свите короля.

— А вот у себя в баронстве он, как говориться, и бог, и царь, и герой. Но нужно отдать должное — пользовался он своими привилегиями аккуратно и с умом.

— В вопросах сельского хозяйства он действительно разбирался. Поэтому, когда услышал предложения молодого герцога, немного, мягко говоря, прибалдел. Чего-чего, но такого он услышать не ожидал.

— Мало того, что герцог начал въедливо спрашивать про коров, коз, овец, домашнюю птицу, про удои и пастбища, где все это можно было пасти, про количество шерсти и про какие-то нитки, про засеянные и не засеянные десятины и про то, сколько обычно собирают урожая с одной десятины... и тут же дал совет про какую-то систему земледелия, которую назвал — 'трёхполье'. Рассказал про полезность посадок лесополос и возможность повышения плодородности почв. Даже про грибы вспомнил, сказав, что их можно разводить в подвалах.

— О таких вещах барон услышал первый раз — и был поражен логичностью предложений.

— Вспомнил герцог и о рыбе. Типа: 'скоро рыба пойдет с нереста — надо ставить верши, сети, ловить, солить, коптить... '

— А рек и озер, как в баронстве Миссири, так и самом герцогстве, было предостаточно...

— В общем и целом, от молодого герцога барон вышел в большом удивлении, но, при этом, воодушевленным... 'по самое не могу'.

— К концу дня, молодой герцог ещё раз переговорил со всеми членами будущего Совета и привел их всех в ещё более озадаченное состояние. Больно уж все советы были 'по делу', причем, весьма толковые не только в организационном плане, но и в профессиональном.

— Все были удивлены — приятно, за исключением казначея.

— Тот понял, что вся его ранее выстроенная система извлечения денег в собственный карман скоро накроется медным тазом!

— А ведь он гордился этой системой... Её не смогли разглядеть — ни старый герцог, ни королевский сборщик податей.

— Предложения же этого мальчишки— мало того, что были разумны и эффективны, но ещё и полностью исключали возможность тихого изъятия средств из казны.

— С этим надо было что-то делать — и наметки уже были. Недовольным был не только он один... А уж запудрить мозги и спровоцировать на нужное действие — он сможет. Что-что, а делать неприятные делишки чужими руками, он умел. Не впервой...

Глава 25

Деньги утекали мимо, что очень нервировало, но спешить было нельзя. Простые решения, типа подосланного убийцы или мгновенного яда в питье или еду — не проходили. Приедет монах с Камнем правды — и все.

Требовалось создать цепочку исполнителей, оборвав которую можно было бы гарантировать, что до заказчика не доберутся. При этом исполнители не должны знать, что травят герцога... по-настоящему.

Почти месяц, Казначею пришлось все это кропотливо выстраивать.

Недовольные пребыванием в этой глуши нашлись. Перво-наперво — главный повар. Старый герцог получил его от короля, как извинение за ссылку. Так что, даже ещё в бытность до нападения, он частенько сетовал на свою незавидную долю. Это было первое звено в первой цепочке.

А этих цепочек должно было быть две. Простой яд не подходил. Пришлось бы очень быстро рвать цепочки, а это было слишком рискованно. Можно не успеть.

Яд состоял из двух составляющих, каждая из которых, сама по себе, не представляла для организма человека никакой опасности. Но при смешении — получался сильный яд. Понятия 'бинарный' в этом Мире ещё не было, и звался он здесь просто — 'хитрый яд'.

Соответственно, составляющие должны попасть герцогу в желудок в промежутке одного приема пищи. Желательно — на ужин. Потом Герцог уйдет спать и, уже во сне, спокойно отправиться в страну теней.

Достать составляющие этого хитрого яда было очень и очень трудно — знало о нем весьма ограниченное количество людей, но такой вариант отъезда из этой глуши Казначей задумал ещё в бытность старого герцога, так как понимал, что сколько бы веревочки не виться, но конец у неё есть всегда. В этом казначей был реалистом. Просто нужное количество денег ещё не было накоплено. А теперь и не будет накоплено, если не убрать этого молодого выскочку.

Вторым в первой цепочке был учитель словесности. Сейчас он висел между небом и землей. После спонтанной инициации, молодой герцог стал знать в этой области как бы не больше своего учителя, но почему-то не отправлял оного восвояси. И бедняга маялся — у него в столице была пассия, и он очень опасался, что она может его не дождаться.

Этот персонаж изначально предполагался к убиению. Угрызений совести по этому поводу Казначей не испытывал. Абсолютно...

Первым во второй цепочке был лакей, прислуживающий за столом. Этот бедолага тоже маялся, и тоже от любви. К горничной. Она, вроде бы, и не против, но любовь любовью, а жить-то, где и за что? Финтифлюшка была ещё та. Условия она выдвинула, как ей казалось, достаточно простые — отпроси себя и её у герцога и увези в столицу. Ну и, конечно, покажи свою платёжеспособность, хотя бы на первые полгода жизни в столице.

Эти условия для данного товарища, в принципе, были невыполнимы.

Второй в этой цепочке была сама горничная. Жалости к этой девице у Казначея тоже не было. Слишком жадна и лицемерна.

Обработка 'вторых' прошла по единому сценарию.

Начал Казначей с учителя словесности. Произошло это при очередной выплате зарплаты.

— Дорогой Самсим (так звали учителя), я прекрасно вижу ваши страдания и хочу вам помочь. Небескорыстно, конечно. Мне нужно кое-что переправить моей семье в столицу. Обычным посыльным я это не могу доверить, поэтому у меня родилась идея — договориться об этом с вами, — поглядывая из под бровей на учителя, начал плести свой невод Казначей.

— О! Я бы с радостью! — воскликнул тот, поняв, что появилась хоть какая-то возможность решить свою проблему. — Но молодой герцог запретил мне даже заговаривать об отъезде. По какой причине — я не знаю. Теряюсь в загадках...

— Ну, с этим — просто. Кроме вас, дорогой Самсим, очень угнетен нахождением здесь и наш главный повар. Его историю вы, конечно, знаете. Вот у меня и родилась идея, как вам помочь, при условии, что и вы поможете мне. Но я очень хотел бы, чтобы наш уважаемый повар не знал — от кого идёт инициатива... Я бы не хотел, чтобы о перевозке груза знал кто-то ещё, кроме вас. Не то, чтобы он незаконный, но довольно... щепетильного свойства. Если мы договоримся, то вы будите знать, что везете, и все поймете, — продолжал соблазнение казначей.

— Да. Я понимаю... — озвученные условия освобождения из этой глуши не казались учителю обременительными. — Но как вы уговорите графа?

Поняв, что принципиальное согласие получено, Казначей приступил к самому рискованному этапу соблазнения.

— Просто... у меня есть... магическая жидкость. Свойство у неё — совершенно безвредное для организма, но на завтра, после её приема, человек, который её выпил не может... отказать в просьбах. Очень полезная вещь... Я бы вас попросил, дорогой Самсим, и после того, как вы уедете, не распространяться об этом знании. Для того чтобы вы не опасались подвоха, я сам сейчас выпью треть пузырька, потом и вы, при разговоре с поваром, тоже выпейте треть. Сами понимаете — зачем. Оставшуюся треть — повар должен подлить в суп, который подаст герцогу на ужин, через три дня. Вы же постарайтесь на следующий день, после демонстрации, ни с кем не общаться, иначе у вас могут выпросить все, что заблагорассудится, если возникнет такая ситуация.

Долго учитель не раздумывал. Имея такое прикрытие, как Казначей... Действительно, у него появился реальный шанс выбраться из этого захолустья.

— Я согласен, но не знаю, смогу ли я убедить в этом главного повара.

— Думаю, все удастся. Ему, не меньше вас, хочется отсюда убраться и вернуться в столицу. Если нет... — будем искать другой вариант, — подтолкнул к окончательному решению учителя казначей и, достав флакон с какой-то жидкостью, выпил ровно треть, и передал его учителю.

— Хорошо. Я все сделаю, — посмотрев на это действо, пообещал тот.

Мысль о том, что это может быть яд отложенного действия или Казначей примет противоядие после его ухода, посетила Самсима, но была им отброшена. Ведь и ему придётся сегодня принять эту жидкость, уговаривая повара... — и, значит, травить его Казначею не было никакого смысла. Причем, о ядах со столь длительно отложенным действием, в трое суток, он не слышал. Тем более что он, за эти три дня, может провериться у придворного лекаря...

Последняя мысль была признана здравой и обязательной к исполнению. Как бы там ни было, а береженного — духи не трогают!

На завтра Казначей провел похожую беседу с горничной, пообещав 'за доставку груза' хорошие деньги. К этому времени, он уже вывел из организма первую порцию яда.

Решение проблемы — нежелание молодого герцога отпустить их на вольные хлеба, было изложено в таком же ключе, как и учителю, с небольшими вариациями.

И учителя, и горничную он попросил прийти к нему в соответствующий день, после ужина (в разное время, конечно), якобы для того, чтобы показать, что именно они повезут, а также для получения денег и инструкций на дорогу. А горничной — ещё и за получением вознаграждения.

Все бы и прошло гладко, но кое-чего Казначей не учел. Да и не мог учесть. Он же не знал, что ежедневно, после ужина, молодой герцог ещё три часа учится магии у какого-то непонятного духа из неоткуда и из неизвестно когда.

Не знаю, как выкручивались бы другие попаданцы, но у меня лично, в самом начале, возникла одна проблема, которую я решил, если не с трудом, то с некоторыми затруднениями. Вы когда-нибудь пробовали решить вопрос с отходами собственной жизнедеятельности... в ограниченном пространстве и на длительный период. Когда приперло — понял, что вопрос мною упущен, совершенно не продуман и стоит уже ребром.

То, что время — это самый ограниченный ресурс во всех Мирах, по-настоящему понимаешь только, когда тебе приперло, а туалета поблизости не наблюдается. Даже анекдот вспомнился.

— Здравствуйте, квартиру сдаёте?

— Да, 25 рублей в сутки. Вам на сколько?

— Да мне на минутку, в туалет надо. Держите 2 копейки!

После судорожных метаний и рождения кучи нереализуемых проектов, я понял, почему лунную эпопею американцев ставят под сомнение, по этому весьма прозаическому поводу. У меня даже рифма родилась: 'Попаданец — обосранец'. Это — если решения проблемы не будет найдено.

Признаюсь, я даже не предвидел такой проблемы, а решать её пришлось впопыхах и одной из первых. Если бы только 'по маленькому' захотелось, то ещё как-то можно было бы пролонгировать эту ситуацию... до её решения, в целом. Но приперло 'по большому', пришлось помучаться. И в плане — куда и как девать, и в плане — запаха.

Воображение у меня хорошее, поэтому перспектива превратить мой кунг во внепространственно-вневременной сортир, с соответствующими последствиями, настолько меня выбила из колеи, что в первый момент ударился в панику. И только через некоторое время, начал соображать, что же нужно сделать. Если бы не магические возможности, то неизвестно, как бы все повернулось. Тут — или не жрать, или не ср... !

Наконец, сообразив, что во внепространственном кармане можно хранить не только продукты и другие полезные вещи, но и кое-что другое, — успокоился. Слава Богу, там ничто — ни пространственно, ни в плане времени — не пересекается!

Быстренько занялся амулетом вывода ненужных продуктов — прямо из организма непосредственно в сей весьма полезный карман. На первых парах, правда, пришлось использовать промежуточные циклы, но — слава Богу! — в конце концов, все придумал.

Это я к чему? Ведь, выводить из организма ненужные вещества иногда требуется не только в вышеописанном случае, но и некоторых других — например, при отравлении. Если бы не эта заготовка, расстался бы я с молодым герцогом — как пить дать!

Когда у него начало мутнеть сознание — Искин, подключившись мгновенно, выдал вердикт: 'отравление'.

Не церемонясь, я перехватил управление телом и начал судорожно создавать два амулета. Один — для очистки крови, второй — для очистки кишечного тракта и желудка. Слава Богу, успел!

К этому времени, Искин выяснил все про это примененное отравляющее вещество. Коварная штучка оказалась! Бинарного типа. Никогда бы не подумал, что такое возможно.

Решили — не поднимать кипишь сразу, а подождать, кто начнет дергаться.

Когда назавтра к молодому герцогу подвалили главный повар и лакей с просьбой отпустить их (хотя точно знали, что ещё год герцог не собирался никого отпускать), стало понятно, что они каким-то боком причастны к отравлению.

Их прижали — они особо не запирались и выдали своих подельников.

К несчастью и учителя, и горничную нашли в виде мертвых тел, под стенами замка. Ниточка оборвалась.

Казначей затаился и начал обдумывать следующий план. А молодой герцог, по моему совету, начал формировать собственную спецслужбу по типу королевской Службы Охраны Короны.

Главного повара и лакея (понимая, что по-настоящему травить герцога они не собирались) выперли — без выходного пособия, хотя могли и порешить. Никто бы и слова не сказал, а Командор, провожая их весьма неприятным взглядом, только посетовал на излишнюю милость молодого герцога.

.

Король Эливан IV-ый раздумывал...

Только что закончился доклад высших сановников, и почти каждый из них упомянул о герцогстве Ииртон.

Казначей очень хвалил. За последние полгода из герцогства хлынул поток денег. Только одна королевская доля от добываемого там серебра в стоимости уже перевалила за сто тысяч полнокровных золотых, не говоря уже о налогах, выплачиваемых натурой.

Копченое местным особым образом рыба и мясо — вообще выше всяких похвал. А маринованные грибы! В таком виде их раньше никто и никогда не заготавливал. А какой прелестью оказался новый вид сыра с плесенью! Насколько он шокировал своим видом — в первый раз, настолько сейчас нарасхват на приемах и раутах.

Казначей ещё доложил, что сборщик налогов, со слов герцога, обещал в будущем увеличение всех сборов.

Военный министр, наоборот, просил послать в герцогство представительную комиссию, на предмет ревизии созданного там военного контингента. По донесениям, местное армейское подразделение, хотя и не превышает положенной численности, значительно превосходит по мощи даже королевские войска. Ибо используют нетрадиционные магические системы защиты и нападения.

Каждый солдат имеет защитный амулет, способный противостоять и магическим и физическим воздействиям. К тому же, данный амулет значительно увеличивает силу того, кто его одевает. Сделан он в виде куртки, сшитой из толстой кожи. Движения совершенно не стесняет и, как ни странно, почти ничего не весит. Полсотни таких курток была передана королю в погашение задолженности по налогам. Министр службы безопасности королевства передал их в Службу Охраны Короны.

Вооружен же солдат был, помимо стандартных мечей, пик и луков, какими-то гранатами и воздушными самострелами. Пуляют эти самострелы не стрелами, как думалось бы по названию, а свинцовыми и каменными шариками. Тот, кто видел их действие, — в шоке. Убийственная вещь. Дальность эффективного применения — до девяти десятин стандартных длин, скорострельность — просто фантастическая! — один, а то и два заряда в каждый миг. На эффективной дальности — пробивает толстую доску и любой из имеющихся на вооружении штатных щитов.

Министр службы безопасности королевства поддержал военного министра и напомнил, как молодой герцог молниеносно поглотил графство напавшего на него графа Пирона — буквально за две недели, заперев почти тысячную армию того в каком-то магическом коконе. Очень показательный и весьма нехороший прецедент.

Потом молодой герцог, исключительно умело, внес смуту и по одиночно раздергал все войско. Бароны чуть ли не наперегонки принесли вассальную клятву.

Сам граф до сих пор в заточении, так как упорно не желает подчиняться герцогу. По донесениям от королевского опекуна молодого герцога, содержание графа находится на уровне отличной гостиницы и его жизни ничего не угрожает.

Король вспомнил, как все это начиналось.

Три года назад, начали портиться его отношения с соседним королевством Лидонией. Портились явно искусственно, так как явных противоречий между королевствами испокон веков не наблюдалось.

Так сложилось, что даже нормальных границ между ними было не более нескольких сотен тысяч стандартных длин. Остальные проходили по горным перевалам, морям и болотным топям. Но даже на этом нормальном участке, в большей части, буфером служили запретные земли, на которые не претендовало ни одно из королевств.

И вот после смерти старого короля (кстати, прожившего очень длинную жизнь) и водворения на престол его старшего сына, между королевствами начались трения. Дошло почти до объявления войны.

Королю предложили отозвать своего тогдашнего посла, а вместо него отправить к враждебному соседу графа Ииртона (к тому времени, уже не раз проявлявшему себя хорошим переговорщиком в разных, довольно щепетильных ситуациях).

Граф Ииртон не подвел. Мало того, что он нашел источник распри, но и сумел привести взаимоотношения королевств в норму.

По его возвращению в королевство встала проблема его награды.

Затруднительность положения состояло в том, что источником распри оказался один из знатных герцогов королевства — и его наказание настроило бы верхушку дворянства против графа. Совершенно не отметить графа — было бы абсолютным нонсенсом, но и справедливо наградить — значило породить недовольство королем среди именитых дворян.

Понимая, что по отношению к графу он поступает неблагодарно, король все же остановился на половинчатом решении. Графу присвоили титул герцога и одарили никому не нужной территорией. Весьма обширной, но состоящей в основном из гор, болот и лесов. Территория прилегала к океану и имела длинное побережье.

Но и тут все оказалось не слава Богу. Побережье представляло из себя горный кряж с совершенно безобразной прибрежной полосой. Сплошные рифы и отвесные скалистые берега. Так что даже самого завалящего порта там не смогло образоваться. На сравнительно небольшом, нормальном кусочке этой никчемной области прозябали: один город с запущенным, бесхозным замком и пара десятков деревень.

Предыдущий хозяин разорился ещё при отце нынешнего короля, и за долги его территории перешли в собственность короны. Прибыли не приносили, но и особых забот не добавляли. Несколько попыток всучить их кому-либо не увенчались успехом. Брать на себя обузу по развитию этой территории никто не хотел, так как платить налоги за землю пришлось бы с первого дня. А получить какую-либо прибыль с неё было весьма проблематично.

Чтобы немного подсластить пилюлю, король, вместе с передачей этих земель под эгиду нового герцога, подарил ему и одного из своих поваров, стряпню которого всегда нахваливал граф, бывая на приемах у короля.

Получив столь противоречивую награду, новоиспеченный герцог Ииртон забрал свою семью, челядь и перебрался в эту глухую провинцию.

Как потом сообщили королю, новый герцог понастроил лесопилок и, с горем пополам, вышел на окупаемость. Особой прибыли не было, но на скромную жизнь хватало.

Всё бы было хорошо, но, на свою беду, герцог Ииртон, год назад, ввязался в семейные разборки своего соседа графа Пирона. Он защищал права родственника, причем обоснованные. Родственника притесняли явно незаконно.

А так как граф Пирон был личностью весьма вспыльчивой (особенно тогда, когда был не прав), то, психанув, он решил извести своего соседа.

Такие разборки в основном не приветствовались королем Эливаном IV и его двором, но особо в них королевская власть и не влезала. Если это, конечно, не затрагивало территориальную целостность королевства или не приводило к значительному снижению поступающих в королевскую казну налогов. Тогда король высылал на место свою армию, и она наводила там должный порядок.

Но случилось непредвиденное. Нападение провалилось. В первый момент — все шло по плану. В страже герцога нашелся предатель. Он ночью впустил нападавших. Герцога Ииртона старшего убили — и вот тут началось! Понеслась душа по кочкам.

Расправу над герцогом наблюдал его сын. Под воздействием увиденного, молодой герцог Ииртон инициировался как маг — и, со всей дури, врезал по нападавшим.

А дальше — больше! Вторгнувшееся на территорию герцогства войско графа Пирона он загоняет в какой-то кокон. Захваченным предлагаются условия, на которых их могут освободить. Бароны приносят вассальную клятву и переходят в подданство герцога. Крестьяне, вообще, отпускаются по домам без всяких условий, так как на носу сбор урожая. Ремесленникам дают возможность создать свои гильдии в герцогстве на очень льготных условиях, а так как, в большинстве своем, в войске были 'вечные' подмастерья — те с удовольствием соглашаются. Солдатам предоставляется возможность отработать свои прегрешения на руднике — и не как каторжанам, а как наемным работникам с весьма приличной оплатой и нормальными бытовыми условиями. Молодой герцог, как оказалось, приобрел чутье на полезные ископаемые — и сразу нашел серебряную жилу.

В конце концов, в коконе остался только граф Пирон с несколькими приспешниками и половинным составом телохранителей. Условия содержания оных королевский представитель нашел приемлемыми и посоветовал королю оставить все, как есть. В новом положении дел пользы предполагалось гораздо больше, чем было ранее. Тем более — граф виновен.

Приехавший королевский опекун все подтвердил и функции свои выполнял исключительно формально, не мешая молодому герцогу в его начинаниях.

А тот даже с церковниками нашел общий язык, пройдя испытание на Камне Правды и подарив им идею печати книг.

А через полгода в столицу начали поступать плоды деятельности молодого герцога Ииртона. Сначала — серебро, затем — эксклюзивное продовольствие, а теперь — и оригинальные ювелирные изделия. Молодой Ииртон в горах нашел алмазы, а на побережье — янтарь. Как он исхитрился что-то найти в этих диких скалах — непонятно, но исхитрился. Причем каким-то образом, научился перекрашивать янтарь в белый и красный цвета. Требуемая доля всего этого передается в казну в виде налогов, а остальное продается в столичном магазине, с издевательским названием 'Провинциальные товары герцогства Ииртон'.

За товары этого провинциального магазинчика жёны и дочки всего высшего света интригуют так, что их мужьям только и приходится, что разруливать возникающие скандалы. Пару раз, даже до рукоприкладства доходило, а уж сколько оскорбительных слухов и сплетен распускается — не сосчитать.

Размышления короля вернулись к недавнему заседанию.

Королевский советник по искусству обычно отмалчивался, так как сплошного потока гениальных произведений в природе не наблюдалось. В основном, он говорил лишь тогда, когда требовалось финансирование на столичные королевские театр и филармонический оркестр. Или когда требовалось согласовать театральные дела с проводимыми королем праздниками.

А тут — прямо певчей птичкой разливался о том, каких замечательных музыкантов прислал герцог в столицу, какие у них оригинальные инструменты и какие необычные и прекрасные произведения они на них исполняют. Прямо таки захотелось немедленно послушать. О чём король и повелел. Через десяницу намечен королевский прием с балом, и он, король Эливан Четвёртый, повелел организовать на нем выступление этих артистов.

Инспектор по продовольствию тоже отметил графство. Из него стала поступать соль, которую ранее королевство, по большей части, покупало у соседей за золото. Молодой граф, ко всему прочему, научился выпаривать соль из морской воды. Продукт получался немного горьковатый, совсем чуть-чуть, но полностью способный заменить обычную соль, добываемую из недр.

Помощник министра безопасности королевства, отвечающий за Охрану Короны, доложил, что он провел весьма тщательную проверку положения в герцогстве Ииртон и не обнаружил там никаких поползновений на короля и королевскую власть. Он не против посылки комиссии, но её составу нужно будет проявить максимальное уважение к молодому герцогу Ииртону, подвигнув его на передачу полученных им достижений короне. И ни в коем случае не настроить его против власти ненужными подозрениями и придирками.

Так что король впал в серьезные раздумья. С одной стороны, молодой герцог оказался весьма полезной персоной для королевства, с другой — мог стать весьма опасным оппонентом королевской власти, если что пойдет не так.

Результатом размышлений стало решение пригласить молодого герцога ко двору в столицу и оценить его самолично. Вот и дворцовый маг поможет прощупать настроения герцога Ииртона. Тем более что до официального снятия опекунства осталось менее года.

На следующий день, в герцогство Ииртон отправился королевский гонец с приказом короля.

Герцогу Ииртону великим повелением предписывалось прибыть ко двору к концу осени, после сдачи королевских налогов...

Ни король, ни герцог даже не могли предположить, что своим появлением в качестве мага молодой герцог пробудил силы, дремавшие, до сей поры, в глубине горных пород.

-

Глава 26

Ну, вот и пришло долгожданное время освобождения. На следующей неделе герцог выезжает ко двору короля Эливана IV-ого. А завтра будет деблокировать капсулу.

Все обговорено и переговорено, по нескольку раз. На примере его же собственных дел в герцогстве, я объяснил молодому герцогу, какая это большая головная боль — королевская власть. Если, конечно, ей заниматься по-настоящему.

И двигаться ему в эту сторону не стоит. Королю же, в самых убедительных выражениях, высказать исключительно верноподданнические чувства, с легкой обидой за отца. Детской такой, наивной, обидой. Иначе не поверят.

Едет он, конечно, не один. С матерью. Её мы вылечили. Память подчистили. Она помнит, что её ударили по голове, а очнулась она только через пять дней. И было у неё очень сильное сотрясение мозга — и не более того. Но её сын смог все привести в норму. Как ни как — маг-целитель.

На самом деле, конечно, пришлось очень плотно поработать, залечивая все остальное. К происшедшему она относилась двояко. С грустью — убит её любимый муж и с гордостью — её сын сумел отомстить подлецам и, ко всему прочему, стал могучим магом.

Что делать в столице молодой герцог знал и собирался, как можно точнее придерживаться выработанного плана и рекомендаций своего странного друга. До сих пор ещё ни одно из них не пошло во вред. Только польза.

'Ну, что? Запускать?' — весьма взволновано спросил молодой герцог.

Волновался не только он, но и я, и даже Искин, который в очередной раз прогнал тест.

Проверили все и вдоль, и поперек. Должно сработать. Наконец, собравшись с духом, я ответил:

'Запускай!'

И приготовился, на всякий случай, к болевым ощущениям.

Искин тоже был на страже. Если что — сразу сброс. Этот момент был самый узкий, так как прямое управление невозможно, по причине мгновенно возникающей положительной обратной связи, пришлось делать трёхступенчатый программный прерыватель, завязанный на Искина.

Легких холодок по телу — и за окнами кунга возник лес.

Искин тут же определил координаты и доложил:

— В пределах допусков. На той поляне, о которой говорил молодой герцог. Только не по центру, а с краю.

— Отлично, — воскликнул я и попытался задействовать мысленную связь с молодым герцогом. Раз. Другой... Глухо! Нет связи. Весьма печально, но предсказуемо.

На этот случай, мы с молодым герцогом договорились, что я подойду к нему пешечком.

Полянка в лесу была по-нашему, примерно, в пяти километрах от города. Въезжать на кунге не стоило — сие могло напрячь местных церковников. А это — лишнее, особенно, перед посещением герцогом столицы королевства.

Через час — я уже входил столицу герцогства. Весьма миленько. Недаром я вдалбливал герцогу информацию о грязи, как об источнике всех болезней, и о санитарии, позволяющей избежать многих напастей, связанных с этой самой грязью. И, соответственно, о канализации, как об одном из действенных методов этой борьбы.

Одежда у меня была не совсем 'в строчку', поэтому некоторые прохожие провожали меня весьма удивленными взглядами. Но, слава Богу, до замка добрался без происшествий. А вот в замковых воротах — был остановлен грозным окриком:

— Куда прешь, чучел!?

Спорить о внешнем виде не стал и только попросил:

— Доложи Картику. Посетитель к герцогу. Он знает.

— Ишь ты, какой шустрый. Больно много знаешь — для незнакомца. Картика я-то вызову. Да не думаю, что он тебя к герцогу допустит, — весьма подозрительно оглядывая меня, пробубнил стражник.

Затем скрылся в башне, чем-то там погремел, сдавленно матюкнулся, оглушительно чихнул и нажал на клаксон (с моей подачи — герцог обзавелся такой системой сигнализации).

Картик, начальник замковой стражи, появился быстро, видимо, уже получил от герцога соответствующие указания. Включая внешний вид. Поклонился и сказал:

— Прошу. Герцог вас ждет.

Всем своим видом он показывал, что у герцогов и магов могут случиться всякие причуды, а когда оный — 'два в одном', так и тем более.

Войдя за начальником стражи в знакомый (по виденному через глаза герцога) кабинет весело произнес:

— У вас продается славянский шкаф?

В ответ молодой герцог почти прокричал:

— Шкаф продан, могу предложить никелированную кровать с тумбочкой.

Услыхав такое, начальник стражи ещё больше утвердился в своих выводах. Дальнейшего, правда, он уже не слышал, так как был отослан.

А мы с юным герцогом обнялись, почти как родственники. С моей инициативы.

Чувствовалось, что он все ещё не воспринимает себя взрослым. С подданными он уже освоился, а вот с новыми персонажами ещё теряется. Хотя к 'новым' меня отнести сложно, если только в плане личного знакомства в реале. Но некоторая робость ещё чувствовалась.

— Ну вот — мы и встретились, дорогой мой дух 'из нигде и ниоткуда'. Рад. Очень рад. И встрече, и что смог вам помочь, — продолжил он, когда мы закончили обниматься.

— А я как рад — выбраться из этого непредвиденного заточения! Кто бы только знал, — все на той же веселой волне ответил я, присаживаясь в кресло.

— Как прошло? Лично я — ничего не почувствовал, — начал расспросы молодой Ииртон.

— Отлично. Болевые ощущения отсутствовали, 'как класс'. Слегка обдало холодком — и все. Вывалился совсем недалеко от расчетной точки. Так что практика и теория у нас, на этот раз, совпадают почти идеально. Если захочешь — сможешь воспользоваться. Теперь ты — самый могучий маг в этом Мире. Почти все, что умел сам, я тебе передал. А то, что не смог, извини, не от меня зависит. Сам уже знаешь, что означает такое понятие, как магический мнемотип личности. Ты-то сам, как? Готов предстать перед его величеством? — перевел я стрелки на новую тему.

— Да. Готов. Обоз уже собрали. Только третья часть оказалась занята охраной и ихними штучками. А начальник охраны все ноет, что охрана слабовата. Хорошо бы ещё и то, и то прихватить, — явно передразнивая упомянутого начальника, ответил герцог.

— Ну им всегда не хватает. Я его понимаю. Мало того, что ты и твоя мать едите в этом обозе, так ещё и столько ценностей тащите, что, если бы кто прознал, так обязательно попробовал бы вас пощипать. Его озабоченность мне понятна, — пожурил я его.

— Да я сам всем могу 'настучать', как ты говоришь, — улыбнувшись, ответил молодой герцог.

— Не сомневаюсь. 'Настучишь' — если что, но 'береженного бог бережет и духи не трогают', — соединил я присказки своего и здешнего мира.

— Ты обещал, в случае успешного освобождения, тоже посетить столицу, — напомнил мне собеседник. — Надеюсь, не передумал ещё?

— Нет. Не передумал. К твоему приезду — я уже буду там. Тебе до неё добираться три десятины дней; мне же хватит пяти дней, с лихвой. И это учитывая, что придётся ехать не по трактам, а по разным неприметным дорогам, где встреча с кем-нибудь наименее вероятна. Если бы по тракту, то и за два добрался бы, — успокоил я уже было заволновавшегося молодого герцога.

— Хорошо. Тогда я вызову сейчас портных. Они снимут мерки и сошью тебе одежду нашего кроя, а то больно ты странно смотришься в своей, — воспрянув духом, сказал герцог и дернул веревочку колокольчика. Вошедшему лакею приказал:

— Портных — ко мне.

И дело закрутилось...

Озабоченными же в замке были не только те, кто выезжал, но и Казначей.

После провала второго покушения, когда его чуть ли не прихватили за причинное место, он было уже решил оставить свою задумку, но отъезд молодого герцога в столицу, как он считал, давал ему ещё один шанс. С наемниками он уже договорился. Как всегда — через посредников. В этот раз — даже не двоих. Четверых. Больно уж напугал его второй провал.

Соблазнил перечнем богатств, которые повезет обоз, да и командиру наемников пришлось передать неслабый аванс. Также прописал полную раскладку по охране и предупредил, что герцог — сам по себе, маг. Целитель, но кое-что из нападения и защиты знает.

Информация о разгроме армии графа Пирона уже разошлась по королевству, так что замалчивать этого не стоило. Честно предупредил, что у нападающих будет один шанс на удачу — и зависеть он будет исключительно от внезапности нападения. Если первой же стрелой они убьют молодого герцога — то, считай, дело сделано. Если нет — следует быстро убираться с места действия.

Командир же наемников имел на все это свой взгляд.

Во-первых, он не очень-то верил всем слухам о победе над Пероном. Больно попахивало там обыкновенным предательством. То, что почти все войско, за очень редким исключение, сразу после битвы переметнулось на сторону молодого герцога, прямо вопило об этом.

Все знали характер Перона и его отношение к людям. К грязи на сапогах — и то лучше относятся. А тут — такой случай. Все же остальное — сказки для того, чтобы отпугнуть последователей Перона, если таковые найдутся.

Во-вторых, у него в отряде был свой маг — и не из слабых. Уже не раз, он доказывал, что может парализовать любого противника, в том числе — и мага, не менее, чем на пять-шесть мигов. Время полета стрелы.

В-третьих, у него было два лучника, бьющих пушистику в глаз с расстояния в четыре десятка стандартных длин.

Ну, и, в-четвёртых, их было в два раза больше, чем охраны. Так что заполучить приличный куш, по мнению командира наемников, было вполне реально.

Но пренебрегать советами он не собирался и дрючил сейчас своих лучников и в хвост, и в гриву.

Место он тоже выбрал со знанием дела. Опыт имелся.

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Это я о том, что за пять дней доберусь до столицы — за пять дней! Как же...

Вот уж не думал, что и на провинциальных дорогах будет столько народа шастать. Прямо — как с цепи сорвались! Такое впечатление, что все население королевства решило куда-нибудь съездить. Так что — пришлось часто ныкаться.

К столице подобрался — только на восьмой день. Недалеко от ближайшей к столице деревеньки, в лесочке, пристроил кунг, а в деревне прикупил лошадь. Правда, староста очень подозрительно на меня посматривал. Типа, лошадь-то пала, но кто же без заводной так далеко ездит. Но жадность пересилила, так как переплатил я почти в двое.

В столицу въехал уже ближе к вечеру.

На воротах представился, как квартирмейстер герцога Ииртона. Послан вперед для обустройства места жительства его светлости. К сожалению, его отец, когда уезжал в провинцию, не стал оставлять за собой герцогский дом. Видно, обиделся и возвращаться не собирался. Продал.

Особого впечатления столица не произвела. Большой центр, застроенный, в основном, двух-трёхэтажными особняками. Исключительно каменными.

Как потом я узнал, после двух больших пожаров, прадед нынешнего короля запретил знати и прочей состоятельной публике строить деревянные дома.

Хорошее впечатление производило то, что дома не ютились рядышком с друг другом. Около каждого наличествовал участок, не менее двадцати соток. Правда, на центральной улице было почти как у нас — практически стенка к стенке. Но были это, в основном, магазины, лавки, гостиницы, трактиры и тому подобное.

Как выяснил, была ещё улица — типа, административного центра, там, в основном, правления гильдий, мэрия и здание министерств и других государственных ведомств. Интересное решение — все министерства в одном здании. Большое — занимает целый квартал, но одно.

Королевский дворец, как ни странно, не в центре, а на северной окраине. Там же — королевский театр, здание филармонического оркестра, куст-камера, кафедральный собор и крепость с казармами, конюшнями и прочими атрибутами военных организаций.

В районах, где проживали не зажиточные, но вполне состоятельные граждане — все, как у нас. Дома — впритык, кое-где небольшие дворики.

Нищенские кварталы тоже присутствовали, но группировались на южной окраине. Причем, им явно не давали расползаться в сторону города. Расширение шло исключительно на юг.

С санитарией дело обстояло не очень. Если на центральных улицах постоянно убирали, то — чем ближе к южной окраине, тем сложнее для носа и обуви!

Устроившись в гостиницу в первый же вечер, на ужине, попоив на халяву местного бомжа (весьма 'аристократического' вида), узнал все новости и сплетни. Заодно выяснил, к кому лучше обращаться по вопросу покупки недвижимости.

Получил характеристики на всех, более-менее значимых, маклеров, занимающихся этим вопросам. Разброс был от 'жмот и сквалыга' до 'бездарного простака'. Но в середине списка — все же нашелся, более или менее, приличный товарищ. Спросите — почему не выяснил этот вопрос у хозяина гостиницы? Причина весьма прозаична — такие люди почти всегда 'прикормлены' и буду советовать не с точки зрения лучшего, а исключительно по договоренности.

Устроившись в постели, не сразу понял — что это колется?! По первоначалу подумал, что матрас набит, чем-то похожим на солому. А потом — дошло!..

Вылетел с кровати — как пробка из бутылки шампанского!

Это был первый раз в моей жизни, когда случай свел с кровососущими постояльцами, проживающими в гостиницах всех миров бесплатно и имеющими обед, ужин и завтрак — в лице соседей по номеру, подселяемых им добрыми хозяевами.

От злости — изничтожил эту нечисть не только в гостинице, но, наверное, и во всем окружающем квартале, чем обеспечил целый пласт слухов по поводу безвременной кончины этой этнической народности. Причем, в оную зону они не заползали и потом. Таким образом, я ненароком, почти на год, обеспечил мораторий на их экскурсии в эти места.

На завтра утром, дождавшись приличного для посещения времени, отправился к выбранному представителю риэлтерского племени.

Особнячок аккуратненький. Простенько, но со вкусом, что добавило некоторую толику доверия к будущему собеседнику.

На калитке на уровне глаз присутствовала дверца, рядом с которой была прибита симпатичная табличка с именем хозяина и с пояснением рода его деятельности.

Подергал шнурочек...

Где-то в доме глухо звякнули колокольчики.

Минуты через две — дверца открылась. Показавшийся в ней тип молча уставился на меня. Вопросительное выражение на лице явно предполагало замену вопроса.

Я тоже не стал здороваться и сказал:

— Передайте метру, что квартирмейстер герцога Ииртона имеет предложение.

— Сей миг! — тут же изменив налет надменности на признаки подобострастия, ответил привратник.

И, правда, уже через минуту калитка открылась — и меня с поклоном пригласили в дом. Провели в кабинет хозяина и с достоинством удалились.

— Здравствуйте, господин... — начал хозяин и остановился, ожидая от меня имени.

— Евгин, — спроецировал я свое имя на здешний манер.

Хозяин поклонился и продолжил:

— Очень рад знакомству. Чем могу быть полезен?

— Герцог Ииртон-младший вызван королем на аудиенцию. Прибудет, скорее всего, через два десятка дней. До этого времени, я уполномочен найти ему в столице подобающее его статусу жилье. Желательно — в центре. Также герцог попросил выяснить судьбу его родового дома, — присев по приглашению хозяина в одно из кресел, озвучил я цель своего визита.

— С радостью — сразу скажу, что его родовой дом — могут продать. С тех пор, как граф Ииртон покинул столицу, особняк сменил хозяев уже дважды. Но и теперешний хозяин намеревается его продать. С чем связано такое положение вещей — я не знаю, но новые хозяева, почему-то, там не задерживаются. И что интересно — семья графа Мориса, имеющая дом на участке рядом, тоже выставила его на продажу. Старый граф Морис умер. Сыновей у него не было, дочка замуж не вышла ('это же какой страхолюдиной нужно быть, чтобы не выйти замуж, имея нормальное приданное', — подумал я). Дела пришли в расстройство. Продает дом, чтобы хоть как-то их поправить. Я это к тому, что если выкупить два этих участка, то, впоследствии, можно будет построить особняк, приличествующий новому положению семьи Ииртонов, — весьма жизнерадостно выдал мне информацию мэтр Девник. Впрочем, весьма интересную информацию.

— Очень хорошо! И во сколько обойдется герцогу покупка этих двух участков? — показывая среднего уровня заинтересованность, спросил я.

— О! Очень недорого. За участок Ииртонов всего восемь тысяч золотых. Морисы просят десять тысяч, — воодушевленно озвучил цену мэтр.

— Ну, метр, вы уж совсем меня за простачка держите. Моя цена семь и восемь с половиной, — делая оскорбленную мину, выставил я свою цену.

Дальше — последовал торг...

Я, пару раз, демонстрировал уход от такого жадного стряпчего — он, со стенаниями, жаловался на тяжелую жизнь и её дороговизну. Сошлись на семи четыреста — за участок Ииртонов и девяти пятьсот — за Морисовский.

В конце — мэтр уважительно сказал:

— Не ожидал... Такой молодой, а торгуешься, как старый моров ('наверное, так зовут здешних евреев', — решил я).

— Отец научил. Он мне говорил: 'спрашиваешь цену, потом говоришь свою; смеетесь вдвоем, а потом начинаете договариваться', — пересказал я ему известный анекдот.

В принципе, можно было и не торговаться — названные цены были, конечно, завышены, но не более, чем на тысячу, в обоих случаях. Вопрос с деньгами не стоял.

Расстались довольные друг другом. Тем более — мэтр взял на себя оформление. Я лишь попросил, чтобы до конца десятидневки особняки освободили.

По договоренности с молодым герцогом, он, по приезду, заселяется в старый семейный дом, если я его смогу выкупить, а строительство нового герцогского дворца оставалось на потом. Но его план все же составили при моем непосредственном участии.

Естественно, что при планировании — я внес некоторые новшества. Для этого Мира, конечно. Но получив подарок, в виде участка Морисов, я сразу решил оба вопроса.

О сносе дома Морисов я договорюсь сразу, после оформления документов, а за строительство — поговорю с местной гильдией. Я им — разрешение на применение озвученных новшеств, а они — быстрое строительство, со снижением цены. Все прошло, как и планировалось.

Нападение на караван молодого герцога состоялось только на восемнадцатый день путешествия. Первые пять дней — шли дождики, а это грозило промахом. Потом — не находилось подходящего места.

В тот день, с самого утра, молодой герцог чувствовал какую-то напряженность. Его новый друг научил относиться к таким знакам тела очень серьезно, поэтому он и сам подсобрался и предупредил охрану.

В этом Мире, традиционно броня и 'магическая' защита распространялись, в основном, на все, кроме глаз. Прочных прозрачных веществ — ещё не изобрели, а применение магии — сильно искажало поле зрения, а то и вообще его лишала.

Именно на это — и рассчитывал атаман наемников. Предполагалось, что маг обездвижит герцога на пять-шесть мигов, а лучники, выстрелив по сигналу мага, влепят ему по стреле. Каждый — в свой глаз. Даже если один из них промахнется, что маловероятно, то хотя бы одна стрела — все же достигнет цели. И этого — будет вполне достаточно!

В классическом случае — все бы и сработало, но не в нашем.

Шлем молодого герцога имел неизвестную в этом Мире 'руну', которая, просто-напросто, искривляла пространство перед его головой — и все, что имело скорость, ниже скорости света, и массу, выше молекул воздуха, отклонялось на тридцать градусов. Так что стрелы благополучно скользнули вдоль головы и, со всей дури, ударились в защиту ехавших сзади охранников.

Дальше молодой маг не ждал с моря погоды, а запустил ещё одну новинку, названную его другом 'Кузькина мать', прямо в скопление наемников, которое он почувствовал, продвинувшись на десяток стандартных длин вперед. В нашем Мире это называлось бы 'вакуумной гранатой'.

Результат был очень печальный для наемников. Впечатлились — 'по самое не могу'. Так что, в дальнейшем, не сумели оказать реального сопротивления.

Пленных молодой герцог сдал в ближайшем городке. Обоз не мог кормить лишние рты. Запас, конечно, был, но не столь большой.

Там их тоже приняли без особой радости. Но герцог, состроив очень надменную мину, в обсуждение вопроса не втягивался. Хотите — берите, хотите — отпускайте, но королевским 'безопасникам' будет доложено — и даже не им, а самому начальнику королевской охраны, обязательно.

Местная тюрьма не была рассчитана на такое количество. Пришлось уплотнять.

'Вдумчивые' расспросы главаря — ни к чему не привели. Цепочки — уже были оборваны. Выяснилось только то, что нападение не было его идеей. Наводку дали со стороны.

И, в этот раз, молодой герцог дал себе зарок, что обязательно займется этим делом по-настоящему. Очень уж кто-то настойчиво пытается отправить его на встречу с ночью.

В столицу обоз пришел на восьмой день последней декады путешествия.

На воротах уже дежурили мальчишки, которые тут же объяснили молодому герцогу, куда ему нужно ехать. Как оказалось, их нанял его квартирмейстер, пользующийся в их среде очень большим авторитетом, так как давал им и разные другие поручения. Платил честно и никогда не дрался. Как потом он объяснил герцогу, что все и про всех — знают слуги и дети. И если эти силы организовать и направить в нужное русло, то можно получить о-о-очень большую пользу.

К радости герцога — их родовой дом был выкуплен и ждал его приезда, причем, рядом был выкуплен ещё один участок, и там уже началось строительство дворца для вновь испеченного герцога. Все это, скороговоркой, перескакивая с одного на другое, вывалил один из встретивших их мальчишек.

— Так, маг этот квартирмейстер или нет? — потеряв терпение, воскликнул король. — Что вы все время — 'с одной стороны', 'с другой стороны' — я запутался!

Придворный маг потупился. Он сам уже давно запутался. Но отвечать надо. Поэтому, глубоко вздохнув, он снова начал объяснения:

— Ауры, как мага, этот человек не имеет. Но воздействовать на него магией невозможно. Видимо, имеет очень хороший защитный амулет. Скорее всего, из старых или даже старинных артефактов, потому как современные такой плотной защиты, буквально от всего, не имеют. Никогда ни на кого не нападает — только оборона. Иногда активная, но не до смерти. Пару раз — провоцировали. Видимо, для этого тоже имеет соответствующие артефакты.

Король нетерпеливо перебил:

— Выяснили, что за они? Какого вида?

— Не смогли. Ни колец, ни браслетов, ни цепочек он не носит. Магического фона — вообще не наблюдается, но, если что — как полыхнет, так мало никому не кажется. Потом — снова полное ничто, в магическом плане. Как такое может быть — мы объяснить не можем, — ответил маг, повторяя, другими словами, уже сказанное ранее.

— Почему я из вас все вытягивать должен?! Что значит: 'мало никому не кажется?!' На какой ранг тянут эти самые всплески?!

— Вне рангов... Но то, что выше двенадцатого, гарантировано. И выше... намного, — выдавил из себя маг довольно тяжелое для него признание. Двенадцатый ранг — это ранг 'архимага'. Из этой ситуации следовал вывод, что о магии они, сиятельные маги, знают далеко не все.

— Когда прибудет герцог Ииртон-младший, пусть на аудиенцию явится не только со своей матерью, но и со своими магами, и этим странным квартирмейстером. Из вашего объяснения я так и не понял — маг он или нет. Как я помню, артефактами высокого уровня могут пользоваться только маги не ниже третьего ранга, — недовольно морщась проговорил король и махнул рукой. Типа — свободен.

Вообще-то уровень квартирмейстера для короля — ниже плинтуса. И он никогда бы не занимался этим вопросом, но вот, уже почти декаду, он, периодически из разных источников и от разных людей, слышал об этом человеке. Одно то, что он — за декаду! — вывел постройку нового дворца Ииртонов на уровень фундамента, наплодило кучу слухов.

Как оказалось, он, просто-напросто, организовал работу так, как раньше никто не додумался это сделать. Нанял сразу — десять бригад! Каждая работала — два интервала в день (примерно, пять часов, по-нашему). Пять бригад полностью отрабатывали сутки. Работали даже ночью — под светом магических светильников! Кстати, весьма мощных. О таких — придворные маги раньше не слышали. Когда эти бригады отдыхали — работала следующая пятерка. Результат — фантастически быстрое строительство.

Потом пошли слухи о каких-то новинках, которые уже делали в разных мастерских для этого строительства. Специального вида окна — под названием 'стеклопакеты'. Для стен — не кирпичи и не камни, а особо сформованные блоки. Легкие, прочные — размером с десяток кирпичей сразу. А идея пресса! Можно, конечно, лупить молотками. Долго и утомительно, а тут шмяк — и готова деталь. Какую форму сумеешь сделать — такую деталь и получишь.

Сейчас этот пресс работает для формирования металлической черепицы. Дороговато, конечно, но доходы у герцога сейчас — как бы не самые большие в королевстве! И это — только по строительству.

Дальше — больше. Оказалось, что он — вроде, как маг. Навешал 'люлей' какой-то банде, которая хотела помешать строительству. До сих пор — по больницам. И, наоборот, вылечил одного из строителей, на которого и маги, и травники уже махнули рукой. Потом сего строителя и те, и другие смотрели, но только этими самыми руками — и разводили. Чудо-чудное.

В общем, информации и слухов — на десяти подводах не вывезешь

После ухода главного мага, король вызвал к себе начальника Службы Охраны Короны.

Встретил, довольно прохладно и саркастически улыбаясь спросил:

— Ну, а что ваша служба мне скажет? Только не надо мне тут — 'с одной стороны', 'с другой стороны'. Главный маг уже нарезал в этом деле не меньше дюжины 'сторон'.

По столь нетривиальному началу, начальник службы понял, что он — не первый, и предыдущий оратор, в лице главного мага, довольно сильно рассердил короля. Мысленно пожелав тому всех 'благ', он начал:

— Могу — коротко. Очень опасная личность. Мы до сих пор не смогли выяснить, откуда его выкопал герцог Ииртон-младший. Озвученная версия не выдерживает даже легкой критики.

— Т-а-а-к... — начал заводиться король, — по столице шастает крайне опасная личность и, до сих пор, никто с ней... не поговорил, как того требует безопасность. Что?! Не могли прихватить и вдумчиво поспрашивать?! Как это понимать?! — последний вопрос король не сказал — рыкнул.

Понимая, что ответом ещё больше разгневает короля, начальник Службы Охраны Короны все же рассказал правду:

— Посылали людей — и не один раз. Но, каждый раз, они возвращались, совершенно не помня... зачем их посылали. От количества — не зависит. Один раз — посылали три десятка. Последний раз — приказ оформили письменно и дали подписать всем. Вернувшись, как обычно ни с чем, на приказ со своей подписью таращились, как решки на сито. Клялись и божились, что ничего такого не подписывали. Да и застать его почти невозможно, если он сам не пожелает встретиться. Везде только и слышно: 'вот только недавно тут был'. Уехал туда-то. В этом 'туда-то' — аналогичная

— Даже так! — воскликнул король, понимая, что ничего не понимает, кроме одного — этот человек действительно опасен. — А как он настроен к власти? Крамола? Подстрекательство к неповиновению? Критика или осмеяние? Что-нибудь проскакивало?

— Никак нет. Наоборот. О королевской власти и о государстве всегда высказывается корректно. Не раз, высказывал верноподданнические чувства. Как-то в разговоре, когда его пытались спровоцировать, сетовал, что королю, видимо, очень трудно работать с такими болванами. Спорит обосновано. Никогда не кричит. Всегда поддерживает королевскую власть и своего сюзерена герцога Иитона-младшего, — как можно спокойнее, ответил начальник службы.

На этот раз король долго молчал, затем выдал результат размышлений:

— Только два варианта. Или совершенно безобиден и весьма полезен, или очень опасен.

Помолчав ещё некоторое время, добавил:

— Созывайте Большой Совет. Лично побеседуйте со всеми, с кем сталкивался этот человек. ВСЕМИ! На Совете дадите развернутую характеристику его действиям и высказываниям. Как я знаю, молодой герцог Ииртон появится в столице завтра. И, как мне доложили, в дороге у него не все было гладко. Встретьтесь и с ним тоже. Свое мнение о герцоге доложите мне до Совета. И спросите у него лично, где он откапал своего квартирмейстера и что он о нем думает. Все — свободен!

Выйдя от короля, начальник Службы Безопасности Короны направил свои стопы к министру Службы Безопасности Королевства. Об этом они договорились заранее.

— Ну что? -с сочувствием глядя на начальника службы, спросил министр.

— Что! Что! Получил выволочку и приказ пообщаться со всеми, кто, даже мимоходом, встречался с этим 'донельзя' странным квартирмейстером, — со вздохом, ответил тот. — Придётся теперь всю службу поднимать.

— Не придётся, — с самодовольным видом проговорил министр. — Этот, как ты говоришь, странный квартирмейстер согласился прийти ко мне на прием. Если останешься, то поговорим вместе. Будет через пару декад моментов. (Один момент — примерно полторы минуты).

— И как тебе удалось?! — удивленно воскликнул начальник Службы Безопасности Короны.

...

— Женя. Женя! Просыпайся, подъезжаем... — сквозь сон услышал я голос тёти Нади.

Продрав глаза, удивленно оглянулся. Вагон поезда. Купе. Напротив — сидит тётя Надя. За окном мелькают московские пригороды.

ЭТО ЧТО ЖЕ? ВСЕ ЭТО БЫЛ — ТОЛЬКО СОН?!

Глава 23

Проснулся поздно.

Вчера действительно очень сильно устал. Как оказалось, устать можно не только мешки тягая, но и напрягая мозги.

Быстренько активировал связь с юным герцогом. Слава Богу, спит. Тоже умаялся — и, скорее всего, похлеще, чем я. Прошелся диагностом. Все хорошо. Отметил, что мальчонка не пренебрег моим советом и хорошо покушал. Это радовало и давало определенную надежду на продолжение нормального общения.

Организм мальчишки, подстегнутый моими 'лечилками', обновился. Все накопившиеся в нем мелкие нарушения были исправлены. Более того, последняя процедура увеличила скорость регенерации и добавила ещё кое-какие новшества, позволяющие работать с 'магией', а также менее энергозатратно общаться напрямую.

Будить не стал. Ожидая, когда юный герцог проснется, прикидывал план разговора. Наконец, биоритмы сообщили, что мальчик просыпается. Сначала выход из сна происходил с оттенками удовольствия от хорошего сна и радости новому дню. Но тут — в мозг вихрем ворвались воспоминания о вчерашнем. Радость истаяла, как первый снег под ещё теплым осенним солнцем. Накатило отчаяние.

В этот момент я вмешался:

'Спокойно, малыш. Все хорошо. Враги повержены. Свои люди подлечены. Все на тебя надеются. Ни в коем случае нельзя показывать слабость. Тем более, я — с тобой и обещаю помогать во всем'.

'Спасибо, — мысленно поблагодарил он меня. — Но я в большой растерянности... Я, конечно, знаю, что делать, но... мне страшно. До сих пор перед глазами вчерашняя расправа над моими родителями'.

Его настроение снова скакнуло вниз.

'С уже произошедшим мы уже ничего не сможем сделать, а вот отомстить и наладить жизнь — и я, и подданные твоего отца тебе поможем. Кстати, это уже твои подданные. Мой помощник проверил их всех. Явных предателей нет, но парочка сомневающихся в твоих силах и возможностях присутствует. И один из них — казначей. Но с ним, как раз, проще всего. Мой помощник провел проверку финансов и нашел бесспорные злоупотребления. Не очень большие, но всё же. Финансовый отчет он уже вложил тебе в память. При надобности — все вспомнишь'.

'Я все понимаю, но мне очень жаль маму и папу, ' — пришел грустный ответ.

'Твоему папе мы уже не сможем помочь, а вот маму — вылечим, причем воспоминания о вчерашнем дне полностью сотрем. Так что о том, что с ней случилось, будем знать только мы с тобой и капитан. А он человек надёжный'.

Настроение юного герцога слегка поднялось. Я тем временем продолжал:

'Для того, чтобы я и дальше мог тебе помогать, мне нужно кое-что знать. Я — в курсе, что владениями можно управлять по-разному. Можно нанять управляющего, жить в столице, посещать рауты и балы, изредка этого управляющего контролировать и совершенно не интересоваться жизнью своих подданных. Платят подати — и хорошо. А можно — гробить кучу времени, управляя всем самостоятельно, и делать массу всевозможных дел, чтобы на собственных землях не только герцогу и его баронам жилось хорошо, но и всем остальным тоже. Вот и хотелось бы знать, на что мне настраиваться?'

Юному герцогу можно было бы и не отвечать — настолько бурно он стал осмысливать услышанное. Как любому мальчишке, ему хотелось всего и сразу. И балы в столице его интересовали, но и на подданных ему было не наплевать. После некоторых раздумий, он робко спросил:

'А можно так — чтобы и в наших землях было хорошо, и в столице побывать? И ещё... Мой папа, хотя и был герцогом, но баронств у нас во владении нет. Просто король подарил папе дальнюю провинцию за особые заслуги. Потом папа часто говорил, что это была весьма сомнительная награда'.

'При определенных условиях — вполне. Только если в слово 'побывать' не вкладывается смыл: 'жить постоянно или в большей степени'. Поездок в столицу, в любом случае, не миновать, ' — обнадежил его я.

Его настроение осилило ещё одну ступеньку вверх. Прервав на этом наш мысленный диалог, я сказал:

'Ты уже, давай, вставай, а то народ уже волнуется... Но потревожить боятся. Если традиции позволяют — пригласи на завтрак казначея и капитана. Некоторые вопросы нужно решить как можно быстрее'.

'Позволяют. Папа так иногда и делал, ' — пришла ответная мысль. Её продолжение было несколько нетрадиционным:

'Странный ты всё-таки, дух'.

'Об этом мы ещё с тобой поговорим, а сейчас зови людей и начнем день, ' — усмехнувшись, ответил я, подумав про себя: 'Если бы ты только знал — насколько странный'.

Юноша, сев на кровати, дотянулся до шнурка звонка и решительно дернул его. Тут же началась утренняя суматоха. Все происходило вроде как всегда, только некоторые мимолетные взгляды слуг и другой челяди выдавали скрываемую напряженность. Всё же теперь их жизнь стала напрямую зависеть от этого мальчика, а как он себя поведет — ещё никто толком не представлял. Хотя его вчерашнее поведение вселяло некоторую уверенность. Отчаянию не поддался. Отпор организовал... да ещё и раненых всех вылечил. Даже самые тяжелые из них сегодня чувствовали себя весьма прилично.

Распоряжению пригласить на завтрак казначея и капитана никто не удивился. Удивились бы если бы было наоборот. Когда молодой господин подошел к столовой, казначей и капитан его уже ждали. Лакей открыл двери и все вошли.

Расселись, как всегда, на те же места, что и при покойном герцоге. Только место во главе стола сейчас занимал его сын, а герцогиня (по понятным причинам) отсутствовала. Капитан, вспоминая вчерашнее, смотрел на своего нового господина уважительно.

Казначей — озадачено. Сам он ничего не видел, но слухи его не минули. Юного герцога он воспринимал исключительно как мальчишку. Хорошего, доброго, но совершенно не приспособленного к взрослой жизни, которая вчера свалилась на его плечи.

Переждав первую перемену (его отец так делал всегда), наследный герцог начал разговор:

— Господа, надеюсь, понятно, что произошедшее вчера полностью ломает весь уклад нашей жизни. Отец был человеком чести и это не позволило ему пройти мимо подлости и предательства, творившихся у соседей. Но, к сожалению, принятые королем меры ничего не изменили — слишком уж они были поверхностными. Подлецов лишь слегка пожурили, а когда столичный посланник уехал — мы получили то, что получили. К сожалению, отец сильно переоценил степень королевской власти здесь, в провинции. Поэтому у нас проблемы, которые придётся решать собственными силами. Как я знаю, отец никогда не планировал иметь большую армию и обходился стражами на границе и небольшим гарнизоном в крепости. Что, видимо, нас и спасло. Зная о немногочисленности наших защитников и найдя предателя, соседи подумали, что могут обойтись малыми силами. Тут юный герцог прервался и выпил морса. Капитану и казначею предложил поддержать его вином.

И тот, и другой, почти на автомате, выпили свои бокалы, очень удивленные услышанным. Чего-чего, но столь зрелых суждений от молодого герцога они не ожидали.

Последовала вторая перемена.

Возобновляя прерванную трапезу, юный герцог продолжил свою речь:

— Не было бы счастья, да несчастье помогло. Свалившееся испытание что-то изменило во мне. Происшедшее очень похоже на... спонтанную инициацию. Как вы уже, наверное, знаете — во мне проснулись лекарские магические способности. Так вот — не только лекарские. Поэтому, капитан, вам — задание. Сразу после завтрака вышлите боевые группы к границе и выясните, что там с нашими пограничниками. Если они не убиты и их держат в плену небольшими силами — попытайтесь освободить без применения магии. Не надо раскрывать все наши козыри сразу. Если силы, их удерживающие, сравнимы, то вот вам несколько артефактов. Для активации их нужно просто бросить. Эффект будет такой же, как вчера в замке, только наших воинов он не коснется. Дальше, надеюсь, понятно. Одновременно найдите охотников. Человек пять. Они должны пройтись по нашей границе и разбросать дугой тип артефактов. Хорошо, что протяженность нашей равнинной или, правильнее сказать, лесной границы у нас небольшая, а то пришлось бы целую армию снаряжать. Прямо сейчас, надеюсь, никто через горы не полезет. А попозже — мы и их обезопасим. Капитан, все понятно?

Капитан вздрогнул — больно уж знакомая стальная интонация промелькнула в голосе молодого герцога.

— Да. Только... если не секрет, разъясните, мой господин, пожалуйста, какое действие у вторых артефактов, — ответил он.

— Ничего смертоносного. Просто все, кто захочет к нам прийти со злыми замыслами, попав в действие артефактов, забудут их, развернутся и уйдут. К сожалению, эти артефакты эффективно действуют только на одиночек и небольшие группы... до десяти — двадцати человек. Поэтому — первое, на границе на больших дорогах оставить дозорных; второе, если группы войск, двигающиеся к нам с явно недружественными намерениями, будут большие — немедленно посылать к нам гонца, а самим прятаться и наблюдать. С этими я буду разбираться сам, — отдал четкий приказ молодой герцог.

— Теперь к вам, господин казначей. Я примерно представляю наше финансовое положение. Для мирного времени оно бы ещё кое-как сгодилось, но при необходимости вести боевые действия финансов будет явно недостаточно. Затеянные отцом лесопилки — это, конечно, хорошо, но мало. Очень мало. Поэтому — следующее. Мой новый дар позволил мне выяснить, что на нашей территории есть и железо, и серебро, и... даже золото. Уголь — в том числе. И кое-что ещё. Но всё это залегает довольно глубоко. Поэтому никто к нашей провинции и не проявлял особого интереса. Леса, болота, горы. Даже пахотных земель мало.

Придётся бить шахты. Этой тяжелой работой займутся каторжники. Да и добычей, в последствии, тоже. Вы же найдите толковых мастеров, могущих организовать эти работы. Нужно будет построить бараки, мастерские и плавильный цех. Ну и, конечно, организовать саму добычу. А вы, капитан, подберите среди своих пару десятков надсмотрщиков. На первое время. Пока, я думаю, будет достаточно.

На этом месте, казначей не выдержал:

— Уважаемый герцог, а где мы возьмем каторжников?! На данный момент у нас нет ни одного.

— Сейчас нет, но скоро будут. Предполагаю, что наши соседи тихо не усидят и попробуют нас додавить. Они, не без оснований, считают, что мы ослаблены и не сможем им ничем противостоять. Вот это их войско я и определю в каторжники. Такие возможности у меня теперь есть, — злорадно улыбнувшись, молодой герцог продолжил: — Мастеров и надсмотрщиков — ко мне на беседу. Вы им объясните задачи, а я укажу место и налажу заклятия молчания. Неполное. Только вот о своем знании, о месторождении рудника и задачах по его освоению, они никому ничего сказать не смогут. В первую очередь займемся новым уникальным серебряным рудником. Место я укажу.

С завтрака, и капитан, и казначей ушли очень озабоченными, удивленными и... встревоженными. Проснувшиеся в молодом герцоге магические возможности пугали и того, и другого. Правда, но по разным причинам.

Капитана — поскольку он знал, что спонтанные инициации, чаще всего, к добру не приводят, и маг, не умеющий держать в узде возникшие возможности, опасен и для себя самого, и для окружающих. Но мальчишка, вроде, с катушек не слетел. В раздумье качая головой, капитан пошел выполнять полученные указания.

Казначей тревожился совсем по другому поводу. Если озвученные богатства действительно существуют, то... прощай спокойная жизнь. Да и не понятно, как это скажется на характере молодого герцога. Внезапно свалившееся богатство, имеет свойство 'сносить крышу' и не таким мальчишкам.

Когда все ушли, я подвел итог: 'Ну, что... Вполне плодотворно мы с тобой поработали. Теперь можно поговорить и на вольные темы. Спрашивай уж, а то взорвешься от незаданных вопросов'.

'Но ты же должен все и сам знать. Ведь ты — в моей голове', — был ответ юноши.

Бедный парень... он снова вернулся к этому непонятному для него вопросу.

'Объясняю — ещё раз. Я — не в твоей голове. Физически я застрял между мирами и между временами. С тобой разговариваю исключительно информационно. Извини, что напоминаю, но, вследствие сильного шока от трагедии, в тебе проснулись ранее дремавшие возможности. Одна из которых и позволяет тебе обмениваться мыслями с другими людьми. В данном случае — со мной. Есть ли в твоем Мире похожие — не знаю. Пока никто не проявился. Можешь ли ты слышать кого-то ещё, помимо меня, тоже пока не знаю. Позже попробуем'.

'И ты читаешь полностью все мои мысли?' — поделился своим главным страхом юноша.

'Нет, конечно. Я могу слышать только твои 'громкие' мысли и мысли, обращенные конкретно ко мне. 'Громкие' мысли порождаются сильными эмоциями или переживаниями. Либо если ты усиленно думаешь над решением какой-либо проблемы и повторяешь мысль — раз от раза. Ну а 'адресные', думаю, понятно — они настроены на меня, а так как я — такой же, как ты, то могу их воспринимать. Ни расстояние, ни время, в этом случае, не играет никакой роли. Понятно? — с надеждой, что не придётся объяснять это в третий раз, спросил я.

'Да. Теперь я понял. Только мне, все равно, немного страшно. Наш проповедник очень часто упоминал об одержимых злым духом. Очень уж... похоже. Ты не думай — я понимаю, но... боюсь. Если он узнает, то последствия для меня будут нехорошими. Мне с ним придётся говорить на исповеди в любом случае. Может, даже и сегодня. А он — очень хорошо чувствует, когда я лгу'.

'А тебе и не придётся лгать. Ты ведь знаешь, что я — не дух. Так что, если задаст этот вопрос, с чистой совестью отвечай, что никакими духами не одержим'.

'А откуда тогда у меня все возникшие знания и умения?'

'Скажешь, что во время трагедии на тебя свалились посмертные знания от Циоталя. Свалились ведь — и именно тогда. И не правда, но и не ложь. Это старинный прием с моей родины, изобретенный именно для тех случаев, когда всю правду говорить нежелательно, а нагло врать невозможно. Если что — дави на жалость, вызывай чувство вины. Тоже помогает. В крайнем случае — зови меня, и я постараюсь 'разрулить'.

'Что будем делать сейчас?'

'Готовить, что обещали. Артефакты для капитана и описание местности серебряного месторождения', — ответил я и мы принялись за дело.

...

Граф Пирон был недоволен.

Пошел уже третий день, как его боевая группа, изолировав пограничников герцога, ушла к его замку. Почти сто отлично подготовленных воинов на сонное царство вполне достаточно. Очень удачно подвернулся предатель, мечтавший о баронстве.

'Дурак. Кто же поверит тому, кто уже раз предал. Повешу, как и всех остальных, кто останется жив', — давно решил его судьбу граф.

К исходу дня вернулся посыльный, которого отправили узнать, как там идут дела и почему до сих пор нет отчета. В ответ на требование доложить, всё что узнал, тот выдал какую-то несуразицу:

— На границе все спокойно. Со стороны герцогства, как обычно, стоит небольшая застава. Обозы снуют и туда, и сюда... Усиленно закупается продовольствие... идёт активная поставка досок... брусьев...

— Пошел вон! — прервал граф сумбурный доклад. — Командующего ко мне!

Когда тот явился, граф взорвался:

— Какая к черту застава?! Там не должно быть никакой заставы! Отряд Грино должен был сжечь её дотла! А замок захватить!

Ничуть не смутившись, офицер доложил:

— Да. Все, кто едет из герцогства, подтверждают, что на замок напали разбойники, но их разбили, а самых ярых — посадили на колья. Говорят ещё, что самого герцога разбойники убили — и сейчас там заправляет его сынок. К королю он уже отправил вестового.

— Какие... к черту... разбойники?! Это были мои лучшие люди! — уже почти прорычал граф.

— Видимо, что-то пошло не так. Думаю, что это была ловушка и никакого пособника-предателя, в действительности, не оказалось. Вестника к королю постараемся перехватить. Я уже распорядился. И начатое нужно довести до конца. Теперь уж по-серьезному. Нападем всем войском — и закроем этот вопрос. Не думаю, что новоиспеченный малолетка-герцог сумеет что-то серьезное предпринять, — все так же спокойно ответил командующий.

Он прекрасно знал нрав графа и не обращал на его крики особого внимания. Покричать-то граф мог, но командовать войском — нет. Был печальный опыт.

— Хорошо. Готовьте войско. Завтра выступаем, — успокаиваясь, приказал граф.

Начался поход как обычно. Небольшая суета при выходе. Туповатых бойцов было немного, но были. Как, собственно, и в любой другой армии. Наконец, войско двинулось. Сзади пристроился обоз. Как ни странно, в обозе никаких поломок не произошло.

Вся эта масса людей двигалась довольно медленно. Поэтому к границе подошли только к концу следующего дня. Высланный ранее дозор доложил о ситуации на заставе — никакой заставы не обнаружилось... Строения-то стояли, но внутри не было ни единой души.

— Как ни странно, уходили не спеша, — доложил графу командующий. Его что-то смущало, но ухватить мысль он никак не мог. Поэтому просто доложил план дальнейших действий:

— Сегодня — остановимся здесь. Завтра с утра — посылаем усиленную разведку. Посланный сегодня десяток не вернулся. Скорее всего — засада. Выясним где и ударим. Потом, пару дней марша — и замок. Особого сопротивления я не предвижу. Их там от силы, сотня. Нас — примерно тысяча. Так что, возможно, и без боя сдадутся.

Граф устало кивнул и направился к уже развернутой своей палатке.

То, что не вернулся ночью и усиленный отряд разведчиков, встревожило командующего, но не настолько, чтобы останавливать операцию.

Через час после рассвета, войско было накормлено и двинулось дальше, всё более углубляясь на территорию герцогства...

Был бы покойный герцог Валмир обладателем настоящего герцогства — этого нападения, скорее всего, не произошло бы. Даже у самого завалящего герцога всегда имелась в подчинении пара-тройка графов и десяток-два баронов, у которых, соответственно, наличествовали какие-никакие войска.

У Валмира ничего этого не было. Только огромная малозаселенная территория — в принципе никому ненужная — и поддержка короля. В основном, моральная. Так что навряд ли король пошлет войска в защиту Валмира, даже если и узнает о нападении.

Внутригосударственные склоки в здешних местах — дело постоянное. Чаще всего, в этих случаях, все пускалось на самотек. Не приветствовалось лишь излишнее разорение земель. Это было неписанное условие, и оно, ни шатко ни валко, соблюдалось всеми сторонами. При любых раскладах — кормовая база не должна страдать.

Валмир влез во внутрисемейные разборки графа Пирона, поддержав какого-то своего дальнего родственника. Причем этот родственник в споре с графом был прав, но подленькую сущность графа не оценил. За что и поплатился. Теперь граф решил зачистить и стороннего свидетеля, оценив военные возможности герцога Валмира как не существенные.

Все случилось, кода войско выбралось на солидный пролесок и, пользуясь тем, что можно развернут обозные службы, стало на обед прямо на середине дороги. Уже почти все заканчивали трапезу, когда свет дня вдруг затянулся серой пеленой. Через неё не было видно ни окружающего леса, ни неба, ни солнца. Когда суета и крики немного поутихли, вдруг раздался голос, который громогласно сообщил очень неприятное известие.

— Внимание всем! Перестаньте орать и суетиться. Слушайте! Так как вы безосновательно и без объявления войны вторглись во владения герцога Валмира с явно преступной целью; все вы, с этого момента, объявляетесь пленниками герцога. Оружие вам не поможет. Сейчас все бросают оружие и проходят к двери.

В этот момент, впереди по курсу исчезнувшей дороги, обозначилась ярко-красная дверь.

— Проходите спокойно, по одному. В наказание за участие в нападении кадровому войсковому составу — отработка на поселении. Не много — пять лет. Такой малый срок лишь потому, что вы ещё не успели исполнить свои подлые замыслы. Но они у вас были, и вы им не воспротивились. Будите работать и за работу даже деньги будут начисляться. После освобождения вы их получите и будете свободны. Мобилизованные крестьяне будут отпущены по домам. Скоро сбор урожая. Подмастерья, если захотят, присягают на верность герцогу и могут организовать гильдии по своему профилю, став мастерами. В противном случае — по озвученному 'регламенту' кадрового состава. Решение по участи графа Пирона и его баронов будет выноситься по результатам личной беседы нашего нового герцога с каждым. Остальные же, кто не согласен, останутся здесь... пока не одумаются.

Голос стих. Дверь стала мерцать. То, что происходило дальше, описать можно с большим трудом. Часть войска, сразу поняв, с чем имеет дело, начала бросать оружие и потянулась к двери.

Видя это, граф взбеленился и приказал своим личной охране блокировать подходы к двери, а желающих сдаться поколотить и 'не пущать'.

Но не тут-то было — дверь переместилась в другое место...

Эту игру с телохранителями графа дверь повторяла всякий раз, пока все, кто хотел, не смылся из этой мышеловки. Глядя на эту царившуюся чертовщину командующий, наконец, поймал свою ускользавшую до этого мысль: ' Маг! У Валмира в услужении маг!'

Эта мысль всё ставила на свои места! 'И, судя по окружающему, как бы не посильнее двух королевских магов, вместе взятых!' — продолжил он мыслить. — 'Да и у соседей таковых не наблюдается, хотя там их обретается поболее. Захлопнуть в ловушку целую армию! — о таких возможностях я никогда не слышал'.

Магов в королевстве было мало. Пара приличных — у короля и ещё трое попроще — у разных баронов. В королевстве из-за засилья проповедников Единого бога к ним относились весьма настороженно, да и платить огромные деньги, которые маги требовали за свои услуги, почти никто не желал.

Проповедники же имели очень сильное влияние на короля и, в большинстве своем, являлись самыми крупными землевладельцами королевства, стыдливо прикрываясь тем, что, якобы, все их владения принадлежат храму, то есть, в конечном счете, Богу. При некоторых храмах были даже боевые монашеские дружины. Причем храмы были разбросаны по всему королевству и даже в самом захудалом баронстве их было не меньше двух-трёх. Так что такое настороженное отношение к магам было негласной государственной политикой...

Командующий понял, что пора смываться и ему, но просто так рваться к дверям не стал. Подошел к графу и предложил:

— Господин граф, считаю, что мне, вместе с проверенными людьми, нужно выйти за дверь и разобраться там, что к чему. Оставаться здесь мне с вами нецелесообразно. Мои люди смогут обеспечить побег. Как вы понимаете, против нас работает сильный маг. Скорее всего, из-за этого сорвалось и нападение на замок. Непонятно только — как, в этом случае, маг не уберег старого герцога.

Подумав, граф согласился и приказал:

— Правильно, командор, — уже по-свойски обратился он к командующему. — Бери своих и отправляйся! Предложи выкуп.

Денег у герцога всегда не хватало.

Получив добро, командор быстро собрал своих людей (четверых отпетых головорезов) и они смело шагнули за дверь...

И тут же они оказались в каком-то изолированном сумрачном помещении. Длинном, узком. В нем ничего не было, кроме ещё одной двери, расположенной в противоположенном конце.

— Внимание! — раздался знакомый громогласный голос. — Пройдя через вторую дверь, вы окажитесь на месте. Работа предстоит тяжелая. Будите разрабатывать серебряный рудник. По окончании срока получите оплату за все пять лет, по полуторной ставке рядового. За хорошую работу будет начисляться премия или, по желанию, снижение срока. Выйти за пределы рудника невозможно — на вас будет наложено заклинание, которое полностью подавит желание куда-либо уходить. Но если вдруг его окажется недостаточно — за границей рудника гарантирую вам весьма болезненные ощущения. Но есть и ещё один вариант. Вы можете присягнуть молодому герцогу и поступить к нему на службу. Однако помните, если вы не пройдете проверку на лояльность — вам не избежать рудника.

— Требую переговоров! — закричал командор. — Граф предлагает... выкуп.

Немного тишины, затем голос ответил:

— Не интересует.

— О, враг всех святых! Похоже — влипли... — только и смог сказать командор.

Его бойцы так не думали, так как были наемниками. Компенсация за работу на руднике в течение пяти лет в контракт не входила. Прописанные в договоре действия сторон, в ситуации поражения армии, не предполагали никаких каторг, тюрем и тому подобных вариантов.

— Мы согласны служить! — недружным хором прокричали они.

Стройка представляла собой поистине эпическую картину. Сразу возводились и бараки для проживания, и административные здания, и корпуса обогатительных цехов. Народу копошилось уже довольно много. Когда решалось, с чего начать, сыграли роль параметры разведанного искином олово-серебряного месторождения.

Основные запасы руд были сосредоточены на глубине шестьдесят-сто десять метров, с углом падения до одиннадцати градусов. Мощность рудных тел была от полутора до тридцати метров и более, шириной десять-двадцать метров, протяжённостью 300-1200 метров. Содержание породы — от 200-500 г/т. до 3 кг/т. Бесспорно, отличное месторождение!

За четыре прошедших дня, на месторождении уже работало более сотни человек добровольцев. Сейчас эта армия пополнялась новыми членами уже из состава плененных. Предполагалось довести общую численность до четырех сотен. Это позволит довольно быстро справиться с предварительными работами и приступить к добыче и обогащению.

Молодой герцог, обычно к концу дня, сильно уставал и полностью отдавал бразды правления своим телом мне, поняв за эти дни, что я ничем и никогда не злоупотребляю.

Так же случилось и сегодня. Я разговаривал с капитаном. Меня волновал вопрос бесхозно оставленного графства.

— Капитан, у вас есть толковый заместитель, которого на несколько дней вы могли бы оставить вместо себя?

— Да, конечно. Мой первый помощник — Асерит Рошель. Вы его знаете. Он преподает вам фехтование, мой герцог, — ответил капитан, вопросительно посмотрев на меня.

— Хорошо. Передайте ему дела, а сами возьмите десяток преданных вам людей и быстро в столицу графа. Сразу в город не входите. Пошлите лазутчика. Пусть выяснит настроения населения, а уж после решайте — возвращаться или попробовать подготовить графство к присяге мне, как новому сюзерену. Разбирайтесь на месте. В любом случае, два прилегающих к нашей территории баронства мы должны включить в состав моего герцогства. Нам нужны сельскохозяйственные угодья. Как я знаю, на территории этих баронств, к счастью, никаких 'вкусняшек' не присутствует. Остальные — пусть решают сами. Лишние хлопоты нам ни к чему.

После того, как капитан ушел, я снова задействовал связь со своей пространственной ловушкой, где маялись остатки армии графа. Народ там успокоился. Все, кто порешительней, уже выбрались. Остались только те, кто слишком зависел от графа или боялся последствий, если ситуация обернется в обратную сторону.

— Баронов Штенна и Миссири прошу к желтой двери. Графу — просьба не препятствовать. Иначе придётся применить силовые методы, — раздалось под сводами ловушки.

С видимым облегчением упомянутые бароны посеменили к дверям, выполняя услышанный приказ.

Граф только зло и молча смотрел им в спины, прекрасно понимая для чего их зовут...

Глава 24

— Из организованной самому себе задницы вылезал долго и мучительно...

— Эксперимент поставил... Дебил недоделанный!..

— Решил, что, раз пропускная способность прокачанных каналов молодого герцога дошла до максимально возможных величин, теперь — можно построить второй слой временной капсулы, используя его, как простой ретранслятор.

— Подготовил все очень тщательно. Десять раз проверил.

— Искин тоже не нашел никаких подвохов.

— Запустил... — и получил по мозгам! Жахнуло по всем шести чувствам. Звезды в глазах. Грохот в ушах. Осязание ледяного ветра, причем — всем телом! — сразу. Взрыв вкусовых ощущений, с долгим горьким послевкусием...

— Плюс — впечатления, что через меня пропустили электроразряд изрядной мощности. В общем — 'по полной программе'.

Когда немного отошел и начал соображать — Искин сообщил:

— 'Непредвиденная положительная обратная связь. Вывод — самому на себя работать невозможно. Возникает лавинообразная обратная связь, которая взламывает весь алгоритм.'

— 'Твою ж мать! А раньше — сообразить не мог?!' — прошипел я.

— 'Теоретически предвидеть такое развитие событий было невозможно', — сухо отрезал Искин.

— 'Ладно... не обижайся. Это я — от неожиданности. На молодом герцоге это как-либо отразилось? Наш с ним контакт не пострадал?' — уже, почти придя в норму, озаботился я. Не хватало мне ещё, чтобы и эта ниточка с реальностью прервалась.

— 'Отразилось. Но ни в столь впечатляющих размерах. Для него — ощущения были на порядок слабее. Но связь — не прервалась', — изменив тембр на обычный, ответил Искин.

— 'Слава Богу!' — успокоено вздохнул я и печально подумал, что придётся обучать мальчишку по-настоящему, а это займет довольно долгое время. А так хотелось — все решить 'на раз-два!'

— Перестроился и запустил связь с молодым герцогом.

— Тот сразу встревоженно спросил:

— 'Что случилось?! Утром, на занятиях по фехтованию, у меня произошел странный приступ. Очень болезненный. Потом, как ни старался, не смог вызвать вас на связь. Я уже стал бояться, что с вами что-то случилось.'

— 'Сейчас все нормально. Я попытался освободиться из своего заключения из 'нигде и никогда', но не учел некоторых обстоятельств. Получилось плохо... Теперь мне понятно, что в деле своего освобождения я могу рассчитывать только на тебя... Мне нужно будет научить тебя некоторым дополнительным навыкам. Это помимо тех, которым я планировал тебя обучить, изначально... Но для того, чтобы ты понял их суть, придётся затратить значительно больше времени. Так как основываются они на весьма абстрактных теориях. Честно говоря, я не предполагал, что придётся влезать в такие дебри', — начал я подготовку своего ученика к будущему обучению.

— 'Это — запретные знания?' — тут же полюбопытствовал юный герцог.

— 'Нет. Просто, они не всегда понятны... с точки зрения обыкновенной логики, ' — ответил я, ещё с трудом понимая, как буду этому всему учить. Простым вложением знания в голову — здесь не обойтись... Механистическое повторение процедур — тоже мало применимо. В общем — придётся попотеть...

— 'Сегодня у меня встреча с проповедником. Когда он выяснил, что у нас уже спокойно, сразу же примчался. Хотел уже прямо с утра устроить исповедь. Но я помню, что отец всегда это делал после ужина. Поэтому так и сказал ему, что отцовские традиции я ломать не буду. Отвязался, но очень уж зло и подозрительно смотрел на меня, ' — озабочено поведал мне собеседник.

— 'Все будет хорошо. Я уже продумал линию нашего поведения, ' — успокоил я его.

— 'Интересное выражение... 'линия поведения'. Смысл понятен, но звучание непривычно, ' — пробуя на вкус очередное услышанное от меня словосочетание, ответил молодой герцог. Замолк на минуту и, видимо вспомнив мою вчерашнею просьбу, продолжил: 'Как вы вчера и просили, я сегодня к полудню пригласил баронов Штенна и Миссири. Помощник капитана Рошель сказал мне, что они чуть ли из штанов не выпрыгивают, так хотят как можно быстрее принести мне вассальную клятву. Хотя знают, что из столицы ещё никто не прибыл.'

— 'Все правильно. Их, видимо, очень впечатлило то, что мы сотворили с армией графа. Для вашего Мира — весьма и весьма показательно. Мне капитан, перед отъездом, кое-что рассказал о ваших армейских реалиях. Так что — все так и должно быть. Клятвы принимай. О графе не беспокойся. Его мы тоже обработаем, когда придёт время. Сейчас же нам нужно подумать о создании органа по управлению герцогством. Учитывая, что оно будет прирастать территориями и людьми. После вассальной клятвы Штенна и Миссири, их баронства войдут в его состав. А по мере осознания положения — и все графство будет нами поглощено. Брать на себя единоличное управление — я не советую, но, даже в этом случае, учиться тебе придётся многому. В моем мире в таких случаях всеми делами занимается Совет при руководителе. В него, обычно, входят специалисты по всем видам деятельности на управляемой территории. Прямо сейчас слишком большую команду создавать ненужно, но человек семь-восемь подбери. По армии и финансам, думаю, особых заморочек не предвидится. Капитан, можно сказать, уже готовый командор. Казначей, хотя он и сомневается в твоих способностях, должен остаться на своем месте, — выдал я и замолчал, давая юному герцогу переварить свалившиеся на него предложения. Затем продолжил:

— 'Как бы нам этого не хотелось, но в Совет придётся вводить твоего проповедника. Иначе получим весьма опасную оппозицию. Как его загрузить — я уже придумал. Будет работать 'политработником'. Кто это такие — расскажу потом. Осталось найти кандидатуры на управляющих торговлей, сельским хозяйством, промышленностью и добывающей отраслью. Хотелось бы, конечно, сразу закрыть вопросы медицины, образования и транспорта, включая дороги. Но это можно и немного погодя. Может, у тебя есть мысли по этим кандидатурам?'

— Некоторое время герцог думал, потом не очень уверенно ответил:

— 'Сельского хозяйства, как такового, у нас не было. Большую часть закупали у соседей. Как раз — в присоединяемых баронствах. Может, кого-то из этих баронов ввести в Совет?'

— 'Наверное, так и придётся сделать. Кого именно — определим после разговора с ними', — согласился я.

— После некоторого размышления, герцог продолжил:

— 'По промышленности... кандидатура только одна — это староста Собрания гильдий. Отец говорил, что это очень толковый человек, хотя и, несколько, излишне желчный. Отец ещё говорил о нем, что он большой интриган. Хорошо это или плохо — я тогда не понял.'

— 'То, что интриган, — это понятно. С другим характером — пробиться на пост старосты в Собрании гильдий, навряд ли, было бы возможно. Если не начнет интриговать, получив пост в Совете, — подойдет. Если начнет — найдем замену', — откомментировал я.

— 'По торговле... есть купец, которого отец хвалил — за хватку в этом деле. Притом он был предан отцу ещё и потому, что тот поддерживал его в спорах с королевскими сборщиками налогов. Нужно переговорить с ним — и, если он согласиться, то, думаю, будет самым подходящим человеком на этой должности. Ну, а по шахтам и добыче — я не знаю. Раньше никто этим не занимался. А, вот по медицине... можно поговорить с замковым лекарем. Отец переманил его из столицы, дав разрешение на лечение нетрадиционными методами. В столице — это не поощряется'.

— 'Хорошо. Остановимся на этих кандидатурах. Переговори с каждым и, если ты посчитаешь их достойными, пригласи на обед, где и объявишь о создании Совета. С проповедником не спорь, а если начнет наседать — зови меня. На вопрос о его обязанностях в Совете — ответь, что он должен заниматься вопросами веры и воспитания твоих подданных, в духе преданности герцогству и лично тебе. Но без фанатизма, аккуратно, но настойчиво', — подвел я черту.

— На этом — мы разорвали связь. Откинувшись в кресле — задумался.

— Мониторинг ничего не дал. Ни с кем из внешнего мира, кроме молодого герцога, так и не смог связаться. Придётся придушить свою лень — и заняться всем, на полном серьезе. Хочется, не хочется — надо.

— Когда решение было принято стало легче и я начал, совместно с Искином, составлять план действий.

— Перво-наперво — учеба молодого герцога 'магии'. Параллельно — обучение основам экономики и военному делу. Остальные направления — по мере надобности и в объеме, требуемом для руководителя коллективами хороших специалистов соответствующих видов деятельности. Ну и, конечно, навыкам в разработке пиар-компаний — по-здешнему, 'интригам'.

— Все имеющееся — придётся адаптировать под здешние реалии, так как 'просто залив знаний в мозг' герцога эффекта не даст и будет им восприниматься, как нечто чужеродное. Да и не нужно все это — здесь и сейчас — в академическом объеме. Выжимки, готовые к реальному применению, — вот, что потребуется.

— Наша работа с Икином была прервана вызовом герцога. Сопутствовавшая эмоциональная составляющая граничила с паникой.

— 'Прошу помощи! Проповедник настаивает на немедленном разговоре!'

— 'Как я понимаю, приказ о создании Совета ты ещё не отдавал?' — стал я выяснять ситуацию.

— 'Нет. Только предварительно со всеми переговорил. С проповедником — вот сейчас разговариваю. Его я оставил напоследок. Обед через две десятины', — тут же последовал поспешный ответ. По всему было видно, что разговор с проповедником молодой герцог оттягивал до последнего.

— 'Скажи ему, что разговор с ним будет очень серьезным и долгим. Так что начинать его сейчас — не стоит. Раз не получается перенести на вечер, пообещай, что пообщаешься с ним сразу после обеда', — пошел я на пересмотр собственного плана. Злить этих святош не стоит. Тем более — такая навязчивость.

— Через несколько минут пришла мысль от герцога:

— 'Он согласился.'

— 'Хорошо. Ты начинай обед. Когда закончится трапеза — свяжись со мной. Я помогу тебе и с организацией Совета, ну и, потом, в разговоре с проповедником. А я пока подготовлюсь', — успокоил я молодого герцога и напряг Искина на поиски теологических диспутов.

— Вот же — зараза какая! Ни в одном из виденных мной Миров — без этих религиозных деятелей не обходилось. Правда, в большинстве Миров — их все же сумели поставить на место, и столь большой роли, как в этом королевстве этого Мира, они там не играют. Здесь же, видимо, такие времена ещё не настали. Так что — придётся подстраиваться. Иметь их во врагах — значит загубить все дело. Надо исхитриться, чтобы помогали или, по крайней мере, не мешали.

— Почему изначально чистая вера, чаще всего, превращается в систему угнетения и подавления? Вопрос, конечно, риторический.

— Вызов пришел через час и двадцать минут. Восемь десятин по-здешнему.

— На этот раз — я полностью подключился к разуму герцога. Он не возражал. Даже обрадовался и попросил вопрос создания Совета озвучить мне.

— Я согласился и, выждав, когда слуги вынесли приборы, оставив на столе только бокалы и несколько бутылок вина, начал 'организационное' заседание:

— Господа. С каждым из вас, за редким исключением, — кивок в сторону проповедника, — я уже переговорил по вопросам, в которых вы разбираетесь лучше меня, и принял определенное решение. Вы все прекрасно осведомлены о прошедших и происходящих сейчас у нас событиях и понимаете, что руководство герцогством, в настоящее время, дело весьма сложное...

— Отец, конечно, готовил меня к этому, но обучение далеко не завершено, а решения принимать надо прямо сейчас и, по возможности, быстро. Поэтому я решил создать при моей персоне исполнительный Совет. Члены этого Совета, каждый в своей области, будут иметь право по текущим вопросам принимать решения от моего имени. Решения, затрагивающие основы существования герцогства, будут приниматься на Совете и утверждаться мной.

— Кроме того, вы знаете, что со мной произошла спонтанная инициация и я стал магом-целителем. Одновременно, у меня появились и некоторые другие магические возможности. Мне также сообщили, что спонтанная инициация часто приводит к смерти, так как маг не умеет правильно управлять появившимися силами. Заверяю вас, что пока срывов со мной не случалось. Мои возможности проявляются медленно, и я успеваю в них разобраться. Ну и, конечно, не рискую запускать те из них, которые не понимаю.

— Теперь о Совете. В нем я наметил следующие сектора, где требуется квалифицированное управление. Финансы, армия, вопросы веры и подданства, торговля, товарное производство, сельское хозяйство, добывающая отрасль, медицина, образование, транспорт, включая дороги. Это даже больше, чем хотелось бы, но я не хочу рисковать, принимая некомпетентные указы, способные навредить герцогству и его подданным.

— Каждый из вас уже, наверное, догадался, чем ему придётся заниматься. Уважаемый Рон Витсон, как вы уже поняли, вам придётся заняться вопросами веры и подданства, включая и судопроизводство. Как церковное, так и светское. Отказа я слышать не хочу. Сейчас у герцогства сложные времена, и как бы трудно не было, я уверен, что вы справитесь. И ещё... Учитывайте, что герцогство, скорее всего, будет расширяться. В каком направлении, думаю, вы понимаете.

— На сегодня — все. Даю вам три дня на то, чтобы подтянуть свои дела и набросать планы к первому полноценному заседанию.

— Уважаемого Рон Витсона, попрошу остаться.

— Когда озадаченные члены исполнительного Совета вышли из зала, я обернулся к проповеднику и решил перетянуть инициативу общения на себя:

— Уважаемый Витсон, вы, как проводник божьего гласа в нашем герцогстве, должны стать для меня главной опорой в эти трудные времена. Я на вас очень надеюсь.

— Этим предложением я поставил проповедника в очень трудное положение.

— С одной стороны, ему в герцогстве предлагают взять на себя очень приличный кусок власти. Чуть ли небесконтрольной. Так это видится с позиции этого Мира. Как такую власть стреножить, в моем родном отечестве уже разобрались, но озвучивать это мы, естественно, не будем.

— С другой, вдруг возникшие возможности юного герцога в области магии заставляют подозревать происки темных сил. Очень похоже на одержимость. И его долг — выяснить этот вопрос досконально.

— Желание — сразу же высказать герцогу подозрения в последнем — на фоне предложенных преференций, почти пропало. Борьба личного и общественного шла недолго. Как и предполагалось — личное победило. Поэтому — вместо озвучивания подозрений в одержимости злыми духами — последовали более сдержанные речи.

— Уважаемый герцог...

— Уже хорошо! Нас уже, можно сказать, признали.

— Ваше предложение очень лестно, и я его, скорее всего, приму. Но мне об этом должно доложить иерарху. Если я получу от него благословение, то со все тщетой возьмусь за дело.

— ещё бы ты его не получил! Церковникам, можно сказать, дается карт-бланш на действия в герцогстве.

— Но положение нашей веры требует проверки источника ваших новых возможностей.

— Вот тут-то я его — и подловил!

— Уважаемый Витсон, я не думаю, что нападение на наше герцогство, убийство моего батюшки и осквернение матушки может быть направлено... от Господа нашего. А, раз так, то те силы и возможности, которые у меня появились для пресечения этих злонамеренных действий, могут быть ниспосланы... только свыше. Вторым доказательством, я считаю тот факт, что я не сошел с ума, не убил себя неумением использовать ниспосланное, как многие другие, спонтанно получившие такой же дар. Тем более что я не против проверки.

— Я уже знал, что проверка проходит с применением, так называемого, Камня Правды. По легенде, Всевышний подарил его одному из первых своих последователей. Проповедник, с позволения своего начальства, припер его с собой.

— Искин исследовал и выяснил, что оный артефакт действует наподобие 'сыворотки правды'. Только там — эффект добивается химико-биологическими способами, а в случае с камнем — действие происходит с помощью электромагнитного излучения, вызывающего схожий эффект.

— Подавить это излучение не составляло труда...

— Так что, давайте... — я широко улыбнулся и невозмутимо согласился, — проведем эту вашу проверку и займемся насущными делами. А их у нас не просто много, а очень много. Зовите вашего послушника с Камнем Правды.

— Такая моя убежденность значительно поколебала его уверенность в том, что без темных сил тут не обошлось.

— Камень Правды не мог применять абы кто. Для этого монастыри отбирали и обучали специальных людей. Своеобразных операторов этого местного 'детектора лжи'. Именно они могли заставить Камень излучать.

— Проповедник не стал звать, а прошелся до двери и, приоткрыв ее, пригласил монаха в зал.

— Вошедший особо не стеснялся — видимо, не раз ему уже приходилось проверять 'сильных мира сего'. Это, несомненно, указывало на то, что больно уж много власти в королевстве захватила церковь, раз не брезговала обычными 'рейдерскими захватами'. Мало у кого не найдется 'скелетов в шкафу', а получив компромат — можно и оттяпать чего-нибудь под себя. Тут главное — найти предлог для проведения 'беседы' с применением Камня Правды. Как я понял из мыслей молодого герцога — этой процедуры боялись все поголовно, начиная от простого крестьянина, до самого короля.

— Пока проскользнули эти мысли, монах деловито уже водрузил этот булыжник на стол — прямо напротив меня.

— Сам сел рядом, профилем ко мне и, устроившись поудобней, застыл. Типа — священнодействует.

— Искин тоже подключился к каналу и начал анализ происходящего действа.

— Сначала не происходило ничего необычного, затем по поверхности каменюки проскочили искорки... и монах начал тихонечко подвывать на одной ноте.

— В следующий момент — сей священный камень окутало голубоватое сияние. Очень слабое, на грани видимости. Как выяснилось — это и означало, что Камень Правды вышел на рабочий режим.

— Искин сообщил, что все — под контролем. Для окружающих — процесс идёт штатно, но на сознание молодого герцога эта штуковина своим полем — не влияет. Искин обеспечил 'обтекание'.

— Как только камень засветился — активизировался и уважаемый Витсон. То, что (перед тем, как задать первый вопрос) ему пришлось прокашливаться, говорило о том, что и он изрядно волнуется. Наконец, он выдавил:

— Уважаемый герцог, ответьте нам — одержимы ли вы демоном?

— Я совершенно спокойно ответил:

— Нет. Никаких демонов — ни во мне, ни рядом со мной — нет. И, предвидя ваш следующий вопрос, сразу скажу, знания по медицине и лекарствам я получил от Циотале. Соответствующие навыки тоже.

— Но, кроме этого, у вас появилось и много других способностей. Расскажите о них и о тех, кто их вам передал, — тут же вклинил следующий вопрос проповедник.

— Кто передал — не знаю. Эти знания возникли — одно за одним, чередой, после того, как я усвоил знания от Циотале. Как только я разбирался с одним, следом тут же проявлялось следующее. Всего их возникло четыре, — что их будет у молодого герцога больше, упоминать не буду. Выдам тройку тех, о которых уже знают... плюс один — на всякий случай.

— Теперь я, если сосредоточусь, то могу найти под землей полезные ископаемые: металлы, уголь, драгоценные камни, а также глину и песок. Но при условии, что их залегание не очень глубокое — до трёхсот стандартных длин.

— Второе — могу создавать удерживающие поля... больших размеров и долго.

— В третьих — создавать следящие и сигнальные артефакты с кратковременным внушающим эффектом.

— Ну, а с четвёртым... я ещё не разобрался и не пробовал его применять. Если правильно понимаю, это — способность создавать пустоту в любом месте, но не далее прямой видимости. Что это значит и для чего может послужить — я не понимаю, поэтому и не применял ещё. Это — все, — все также бесстрастно и с минимумом эмоций, озвучил я 'весь' перечень своих побочно возникших возможностей.

— Проповедник тут же задал следующий вопрос:

— Медицинские знания вам передавал дух Циотале?

— Вот ведь настырный — так и хочет хоть какого-нибудь духа пристегнуть! Усмехнувшись про себя, я ответил:

— Нет. Этот пакет знаний может получить каждый, у кого пробудятся соответствующие возможности. Где он хранится — я не понял. Вроде как — везде и одновременно — нигде. Как такое совместимо — не понимаю...

— Было видно, что мой ответ удовлетворил проповедника. Даже та его часть — как может сочетаться 'везде и нигде' в одном флаконе — его не смутила.

— Следующий вопрос уже был из 'другой оперы':

— Всем известно, что в человеке борется два начала — темное и светлое. Ещё их определяют, как животное и духовное (человеческое). Как, по-вашему, чего в человеке больше?

— Знаем мы эти ваши 'заходы'! 'Проходили'. Ни капли не задумываясь, ответил:

— В обычном человеке — поровну. Таких людей — большинство. Если бы это было не так, то какое-то из этих начал — уже давно бы победило, и мы жили бы — или в прекрасной утопии, или в ужасной деспотии. Естественно, у некоторого количества людей — это равновесие нарушено, поэтому — в жизни мы встречаем и праведников, и злодеев. Степень перекоса — и определяет уровень святости и низменности.

— Такое определение — ввело проповедника в ступор. Хотя оно — и явно противоречило официальной церковной доктрине, но внутренне — было сбалансировано и весьма логично.

— Но время было не для споров, и он продолжил провоцировать:

— Как вы относитесь к Церкви?

— Я не отождествляю Церковь и Веру. Церковь — это порождение человеческое и, соответственно, несет в себе все человеческие качества. В каждою эпоху — она разная. Как мне кажется, 'ранняя' Церковь заботилась о людях больше, чем 'современная'. Очень уж явно в действиях нынешней Церкви проявляются властные и финансовые мотивы. Создается впечатление, что они сейчас начали превалировать над её основной миссией — нести людям Веру.

— Глаза проповедника округлились — то ли от возмущения, то ли от растерянности.

— Но он молчал и я продолжил:

— Вера же — это сугубо личное чувство, направленное к Богу. Объектом Веры каждого человека должна являться не мысль о Боге, а сам Бог. Человек ограничен в познании, но Вера позволяет чувствовать себя желанной частичкой этого мира, несмотря на неполноту знаний.

— Замечу, что к таким выводам меня подтолкнули некоторые рассуждения Циотале, полученные мной вместе со знаниями по медицине. Ещё я понял из этих рассуждений, что Церковь не должна боятся правды жизни и новых знаний и, даже наоборот, способствовать расширению познаний человека о мире.

— Мой ответ явно диссонировал с имеющимися догмами, но если проповеднику нужен компромат, то пусть это будет — что-то весьма спорное, но не отрицающее веру в Бога, как таковую.

— Было видно, что проповедник доволен полученным 'откровением' и взял его на заметку. Он решил, что мое неприязненное отношение к Церкви можно будет потом использовать, как рычаг воздействия. Но ссылка на Циотале — несколько смягчала этот мой 'грех', так как Циотале почитался Церковью великим праведником.

— Но срываться на поучения он не стал, а только заметил:

— Об этом мы поговорим позже, замечу только, что выделенное вами — всего лишь политический контур, который составляет лишь одну плоскость деятельности Церкви.

— Тут зашевелился монах. Было явно видно, что он выходит из транса.

— Возможно, проповедник и продолжил бы разговор, но вопрос об одержимости молодого герцога демонами настолько его волновал, что об остальных 'полезных' вопросах он не озаботился, а вести неподготовленный разговор при Камне Правды — не решился.

— После того, как монах удалился, уже я взял проповедника в оборот.

— Уважаемый Витсон, как я понимаю, тест мной успешно пройден. Я смутно помню канву разговора, но то, что мои ответы не вызвали вашего сильного возмущения, я помню точно. Так что теперь — давайте о нашем 'земном'.

— Ваша задача — за ближайшую десятину дней, собрать все действующие королевские указы и свести их в единый список, в как можно более краткой форме. Но сокращать нужно так, чтобы главный смысл каждого указа не пропал. Этот список мы назовем Главным Гражданским Кодексом, который будет представлять собой свод законов, по которым будут жить и трудится все подданные герцогства.

— Также, на вас возлагается обязанность — набрать состав Верховного суда герцогства. Все злодеяния (именно злодеяния, а не просто нарушения) будет рассматривать именно он. Мелкие нарушения будут рассматриваться судебными приставами, назначенными Советом в каждом населенном пункте, и, исключительно, в рамках вышеназванного Кодекса.

— В вопросы нарушения Веры мы лезть не будем, но оставим за собой возможность апелляции...

— Чем дальше слушал проповедник речь молодого герцога, тем больше обалдевал, постепенно понимая, в какую ловушку он сам себя загнал. Отказаться от столь обременительных обязанностей он уже не мог.

— Во-первых, это уже было одобрено Церковью. Во-вторых, лишать молодого герцога его полномочий оснований не было. Даже Камень Правды их не дал. В-третьих, сам герцог не примет отказа. Он это озвучил в самом начале... Да и если его отказ будет удовлетворен — герцог, попросту, затребует другого проповедника. И будет в своем праве, а место терять не хотелось. Не самое худшее.

— После ухода весьма озадаченного проповедника, я попросил пригласить ко мне барона Миссири. Именно у него сельское хозяйство было развито получше, чем у его соседа. При первом разговоре с ним, я уже понял — почему. Барон был категорически некрасив.

— Жиденькая шевелюра, большие оттопыренные уши и не очень здоровая кожа лица делали абсолютно невозможным его продвижение при дворе. Да и денег у него было не столь много, чтобы потеснить кого-либо в свите короля.

— А вот у себя в баронстве он, как говориться, и бог, и царь, и герой. Но нужно отдать должное — пользовался он своими привилегиями аккуратно и с умом.

— В вопросах сельского хозяйства он действительно разбирался. Поэтому, когда услышал предложения молодого герцога, немного, мягко говоря, прибалдел. Чего-чего, но такого он услышать не ожидал.

— Мало того, что герцог начал въедливо спрашивать про коров, коз, овец, домашнюю птицу, про удои и пастбища, где все это можно было пасти, про количество шерсти и про какие-то нитки, про засеянные и не засеянные десятины и про то, сколько обычно собирают урожая с одной десятины... и тут же дал совет про какую-то систему земледелия, которую назвал — 'трёхполье'. Рассказал про полезность посадок лесополос и возможность повышения плодородности почв. Даже про грибы вспомнил, сказав, что их можно разводить в подвалах.

— О таких вещах барон услышал первый раз — и был поражен логичностью предложений.

— Вспомнил герцог и о рыбе. Типа: 'скоро рыба пойдет с нереста — надо ставить верши, сети, ловить, солить, коптить... '

— А рек и озер, как в баронстве Миссири, так и самом герцогстве, было предостаточно...

— В общем и целом, от молодого герцога барон вышел в большом удивлении, но, при этом, воодушевленным... 'по самое не могу'.

— К концу дня, молодой герцог ещё раз переговорил со всеми членами будущего Совета и привел их всех в ещё более озадаченное состояние. Больно уж все советы были 'по делу', причем, весьма толковые не только в организационном плане, но и в профессиональном.

— Все были удивлены — приятно, за исключением казначея.

— Тот понял, что вся его ранее выстроенная система извлечения денег в собственный карман скоро накроется медным тазом!

— А ведь он гордился этой системой... Её не смогли разглядеть — ни старый герцог, ни королевский сборщик податей.

— Предложения же этого мальчишки— мало того, что были разумны и эффективны, но ещё и полностью исключали возможность тихого изъятия средств из казны.

— С этим надо было что-то делать — и наметки уже были. Недовольным был не только он один... А уж запудрить мозги и спровоцировать на нужное действие — он сможет. Что-что, а делать неприятные делишки чужими руками, он умел. Не впервой...

Глава 25

Деньги утекали мимо, что очень нервировало, но спешить было нельзя. Простые решения, типа подосланного убийцы или мгновенного яда в питье или еду — не проходили. Приедет монах с Камнем правды — и все.

Требовалось создать цепочку исполнителей, оборвав которую можно было бы гарантировать, что до заказчика не доберутся. При этом исполнители не должны знать, что травят герцога... по-настоящему.

Почти месяц, Казначею пришлось все это кропотливо выстраивать.

Недовольные пребыванием в этой глуши нашлись. Перво-наперво — главный повар. Старый герцог получил его от короля, как извинение за ссылку. Так что, даже ещё в бытность до нападения, он частенько сетовал на свою незавидную долю. Это было первое звено в первой цепочке.

А этих цепочек должно было быть две. Простой яд не подходил. Пришлось бы очень быстро рвать цепочки, а это было слишком рискованно. Можно не успеть.

Яд состоял из двух составляющих, каждая из которых, сама по себе, не представляла для организма человека никакой опасности. Но при смешении — получался сильный яд. Понятия 'бинарный' в этом Мире ещё не было, и звался он здесь просто — 'хитрый яд'.

Соответственно, составляющие должны попасть герцогу в желудок в промежутке одного приема пищи. Желательно — на ужин. Потом Герцог уйдет спать и, уже во сне, спокойно отправиться в страну теней.

Достать составляющие этого хитрого яда было очень и очень трудно — знало о нем весьма ограниченное количество людей, но такой вариант отъезда из этой глуши Казначей задумал ещё в бытность старого герцога, так как понимал, что сколько бы веревочки не виться, но конец у неё есть всегда. В этом казначей был реалистом. Просто нужное количество денег ещё не было накоплено. А теперь и не будет накоплено, если не убрать этого молодого выскочку.

Вторым в первой цепочке был учитель словесности. Сейчас он висел между небом и землей. После спонтанной инициации, молодой герцог стал знать в этой области как бы не больше своего учителя, но почему-то не отправлял оного восвояси. И бедняга маялся — у него в столице была пассия, и он очень опасался, что она может его не дождаться.

Этот персонаж изначально предполагался к убиению. Угрызений совести по этому поводу Казначей не испытывал. Абсолютно...

Первым во второй цепочке был лакей, прислуживающий за столом. Этот бедолага тоже маялся, и тоже от любви. К горничной. Она, вроде бы, и не против, но любовь любовью, а жить-то, где и за что? Финтифлюшка была ещё та. Условия она выдвинула, как ей казалось, достаточно простые — отпроси себя и её у герцога и увези в столицу. Ну и, конечно, покажи свою платёжеспособность, хотя бы на первые полгода жизни в столице.

Эти условия для данного товарища, в принципе, были невыполнимы.

Второй в этой цепочке была сама горничная. Жалости к этой девице у Казначея тоже не было. Слишком жадна и лицемерна.

Обработка 'вторых' прошла по единому сценарию.

Начал Казначей с учителя словесности. Произошло это при очередной выплате зарплаты.

— Дорогой Самсим (так звали учителя), я прекрасно вижу ваши страдания и хочу вам помочь. Небескорыстно, конечно. Мне нужно кое-что переправить моей семье в столицу. Обычным посыльным я это не могу доверить, поэтому у меня родилась идея — договориться об этом с вами, — поглядывая из под бровей на учителя, начал плести свой невод Казначей.

— О! Я бы с радостью! — воскликнул тот, поняв, что появилась хоть какая-то возможность решить свою проблему. — Но молодой герцог запретил мне даже заговаривать об отъезде. По какой причине — я не знаю. Теряюсь в загадках...

— Ну, с этим — просто. Кроме вас, дорогой Самсим, очень угнетен нахождением здесь и наш главный повар. Его историю вы, конечно, знаете. Вот у меня и родилась идея, как вам помочь, при условии, что и вы поможете мне. Но я очень хотел бы, чтобы наш уважаемый повар не знал — от кого идёт инициатива... Я бы не хотел, чтобы о перевозке груза знал кто-то ещё, кроме вас. Не то, чтобы он незаконный, но довольно... щепетильного свойства. Если мы договоримся, то вы будите знать, что везете, и все поймете, — продолжал соблазнение казначей.

— Да. Я понимаю... — озвученные условия освобождения из этой глуши не казались учителю обременительными. — Но как вы уговорите графа?

Поняв, что принципиальное согласие получено, Казначей приступил к самому рискованному этапу соблазнения.

— Просто... у меня есть... магическая жидкость. Свойство у неё — совершенно безвредное для организма, но на завтра, после её приема, человек, который её выпил не может... отказать в просьбах. Очень полезная вещь... Я бы вас попросил, дорогой Самсим, и после того, как вы уедете, не распространяться об этом знании. Для того чтобы вы не опасались подвоха, я сам сейчас выпью треть пузырька, потом и вы, при разговоре с поваром, тоже выпейте треть. Сами понимаете — зачем. Оставшуюся треть — повар должен подлить в суп, который подаст герцогу на ужин, через три дня. Вы же постарайтесь на следующий день, после демонстрации, ни с кем не общаться, иначе у вас могут выпросить все, что заблагорассудится, если возникнет такая ситуация.

Долго учитель не раздумывал. Имея такое прикрытие, как Казначей... Действительно, у него появился реальный шанс выбраться из этого захолустья.

— Я согласен, но не знаю, смогу ли я убедить в этом главного повара.

— Думаю, все удастся. Ему, не меньше вас, хочется отсюда убраться и вернуться в столицу. Если нет... — будем искать другой вариант, — подтолкнул к окончательному решению учителя казначей и, достав флакон с какой-то жидкостью, выпил ровно треть, и передал его учителю.

— Хорошо. Я все сделаю, — посмотрев на это действо, пообещал тот.

Мысль о том, что это может быть яд отложенного действия или Казначей примет противоядие после его ухода, посетила Самсима, но была им отброшена. Ведь и ему придётся сегодня принять эту жидкость, уговаривая повара... — и, значит, травить его Казначею не было никакого смысла. Причем, о ядах со столь длительно отложенным действием, в трое суток, он не слышал. Тем более что он, за эти три дня, может провериться у придворного лекаря...

Последняя мысль была признана здравой и обязательной к исполнению. Как бы там ни было, а береженного — духи не трогают!

На завтра Казначей провел похожую беседу с горничной, пообещав 'за доставку груза' хорошие деньги. К этому времени, он уже вывел из организма первую порцию яда.

Решение проблемы — нежелание молодого герцога отпустить их на вольные хлеба, было изложено в таком же ключе, как и учителю, с небольшими вариациями.

И учителя, и горничную он попросил прийти к нему в соответствующий день, после ужина (в разное время, конечно), якобы для того, чтобы показать, что именно они повезут, а также для получения денег и инструкций на дорогу. А горничной — ещё и за получением вознаграждения.

Все бы и прошло гладко, но кое-чего Казначей не учел. Да и не мог учесть. Он же не знал, что ежедневно, после ужина, молодой герцог ещё три часа учится магии у какого-то непонятного духа из неоткуда и из неизвестно когда.

Не знаю, как выкручивались бы другие попаданцы, но у меня лично, в самом начале, возникла одна проблема, которую я решил, если не с трудом, то с некоторыми затруднениями. Вы когда-нибудь пробовали решить вопрос с отходами собственной жизнедеятельности... в ограниченном пространстве и на длительный период. Когда приперло — понял, что вопрос мною упущен, совершенно не продуман и стоит уже ребром.

То, что время — это самый ограниченный ресурс во всех Мирах, по-настоящему понимаешь только, когда тебе приперло, а туалета поблизости не наблюдается. Даже анекдот вспомнился.

— Здравствуйте, квартиру сдаёте?

— Да, 25 рублей в сутки. Вам на сколько?

— Да мне на минутку, в туалет надо. Держите 2 копейки!

После судорожных метаний и рождения кучи нереализуемых проектов, я понял, почему лунную эпопею американцев ставят под сомнение, по этому весьма прозаическому поводу. У меня даже рифма родилась: 'Попаданец — обосранец'. Это — если решения проблемы не будет найдено.

Признаюсь, я даже не предвидел такой проблемы, а решать её пришлось впопыхах и одной из первых. Если бы только 'по маленькому' захотелось, то ещё как-то можно было бы пролонгировать эту ситуацию... до её решения, в целом. Но приперло 'по большому', пришлось помучаться. И в плане — куда и как девать, и в плане — запаха.

Воображение у меня хорошее, поэтому перспектива превратить мой кунг во внепространственно-вневременной сортир, с соответствующими последствиями, настолько меня выбила из колеи, что в первый момент ударился в панику. И только через некоторое время, начал соображать, что же нужно сделать. Если бы не магические возможности, то неизвестно, как бы все повернулось. Тут — или не жрать, или не ср... !

Наконец, сообразив, что во внепространственном кармане можно хранить не только продукты и другие полезные вещи, но и кое-что другое, — успокоился. Слава Богу, там ничто — ни пространственно, ни в плане времени — не пересекается!

Быстренько занялся амулетом вывода ненужных продуктов — прямо из организма непосредственно в сей весьма полезный карман. На первых парах, правда, пришлось использовать промежуточные циклы, но — слава Богу! — в конце концов, все придумал.

Это я к чему? Ведь, выводить из организма ненужные вещества иногда требуется не только в вышеописанном случае, но и некоторых других — например, при отравлении. Если бы не эта заготовка, расстался бы я с молодым герцогом — как пить дать!

Когда у него начало мутнеть сознание — Искин, подключившись мгновенно, выдал вердикт: 'отравление'.

Не церемонясь, я перехватил управление телом и начал судорожно создавать два амулета. Один — для очистки крови, второй — для очистки кишечного тракта и желудка. Слава Богу, успел!

К этому времени, Искин выяснил все про это примененное отравляющее вещество. Коварная штучка оказалась! Бинарного типа. Никогда бы не подумал, что такое возможно.

Решили — не поднимать кипишь сразу, а подождать, кто начнет дергаться.

Когда назавтра к молодому герцогу подвалили главный повар и лакей с просьбой отпустить их (хотя точно знали, что ещё год герцог не собирался никого отпускать), стало понятно, что они каким-то боком причастны к отравлению.

Их прижали — они особо не запирались и выдали своих подельников.

К несчастью и учителя, и горничную нашли в виде мертвых тел, под стенами замка. Ниточка оборвалась.

Казначей затаился и начал обдумывать следующий план. А молодой герцог, по моему совету, начал формировать собственную спецслужбу по типу королевской Службы Охраны Короны.

Главного повара и лакея (понимая, что по-настоящему травить герцога они не собирались) выперли — без выходного пособия, хотя могли и порешить. Никто бы и слова не сказал, а Командор, провожая их весьма неприятным взглядом, только посетовал на излишнюю милость молодого герцога.

.

Король Эливан IV-ый раздумывал...

Только что закончился доклад высших сановников, и почти каждый из них упомянул о герцогстве Ииртон.

Казначей очень хвалил. За последние полгода из герцогства хлынул поток денег. Только одна королевская доля от добываемого там серебра в стоимости уже перевалила за сто тысяч полнокровных золотых, не говоря уже о налогах, выплачиваемых натурой.

Копченое местным особым образом рыба и мясо — вообще выше всяких похвал. А маринованные грибы! В таком виде их раньше никто и никогда не заготавливал. А какой прелестью оказался новый вид сыра с плесенью! Насколько он шокировал своим видом — в первый раз, настолько сейчас нарасхват на приемах и раутах.

Казначей ещё доложил, что сборщик налогов, со слов герцога, обещал в будущем увеличение всех сборов.

Военный министр, наоборот, просил послать в герцогство представительную комиссию, на предмет ревизии созданного там военного контингента. По донесениям, местное армейское подразделение, хотя и не превышает положенной численности, значительно превосходит по мощи даже королевские войска. Ибо используют нетрадиционные магические системы защиты и нападения.

Каждый солдат имеет защитный амулет, способный противостоять и магическим и физическим воздействиям. К тому же, данный амулет значительно увеличивает силу того, кто его одевает. Сделан он в виде куртки, сшитой из толстой кожи. Движения совершенно не стесняет и, как ни странно, почти ничего не весит. Полсотни таких курток была передана королю в погашение задолженности по налогам. Министр службы безопасности королевства передал их в Службу Охраны Короны.

Вооружен же солдат был, помимо стандартных мечей, пик и луков, какими-то гранатами и воздушными самострелами. Пуляют эти самострелы не стрелами, как думалось бы по названию, а свинцовыми и каменными шариками. Тот, кто видел их действие, — в шоке. Убийственная вещь. Дальность эффективного применения — до девяти десятин стандартных длин, скорострельность — просто фантастическая! — один, а то и два заряда в каждый миг. На эффективной дальности — пробивает толстую доску и любой из имеющихся на вооружении штатных щитов.

Министр службы безопасности королевства поддержал военного министра и напомнил, как молодой герцог молниеносно поглотил графство напавшего на него графа Пирона — буквально за две недели, заперев почти тысячную армию того в каком-то магическом коконе. Очень показательный и весьма нехороший прецедент.

Потом молодой герцог, исключительно умело, внес смуту и по одиночно раздергал все войско. Бароны чуть ли не наперегонки принесли вассальную клятву.

Сам граф до сих пор в заточении, так как упорно не желает подчиняться герцогу. По донесениям от королевского опекуна молодого герцога, содержание графа находится на уровне отличной гостиницы и его жизни ничего не угрожает.

Король вспомнил, как все это начиналось.

Три года назад, начали портиться его отношения с соседним королевством Лидонией. Портились явно искусственно, так как явных противоречий между королевствами испокон веков не наблюдалось.

Так сложилось, что даже нормальных границ между ними было не более нескольких сотен тысяч стандартных длин. Остальные проходили по горным перевалам, морям и болотным топям. Но даже на этом нормальном участке, в большей части, буфером служили запретные земли, на которые не претендовало ни одно из королевств.

И вот после смерти старого короля (кстати, прожившего очень длинную жизнь) и водворения на престол его старшего сына, между королевствами начались трения. Дошло почти до объявления войны.

Королю предложили отозвать своего тогдашнего посла, а вместо него отправить к враждебному соседу графа Ииртона (к тому времени, уже не раз проявлявшему себя хорошим переговорщиком в разных, довольно щепетильных ситуациях).

Граф Ииртон не подвел. Мало того, что он нашел источник распри, но и сумел привести взаимоотношения королевств в норму.

По его возвращению в королевство встала проблема его награды.

Затруднительность положения состояло в том, что источником распри оказался один из знатных герцогов королевства — и его наказание настроило бы верхушку дворянства против графа. Совершенно не отметить графа — было бы абсолютным нонсенсом, но и справедливо наградить — значило породить недовольство королем среди именитых дворян.

Понимая, что по отношению к графу он поступает неблагодарно, король все же остановился на половинчатом решении. Графу присвоили титул герцога и одарили никому не нужной территорией. Весьма обширной, но состоящей в основном из гор, болот и лесов. Территория прилегала к океану и имела длинное побережье.

Но и тут все оказалось не слава Богу. Побережье представляло из себя горный кряж с совершенно безобразной прибрежной полосой. Сплошные рифы и отвесные скалистые берега. Так что даже самого завалящего порта там не смогло образоваться. На сравнительно небольшом, нормальном кусочке этой никчемной области прозябали: один город с запущенным, бесхозным замком и пара десятков деревень.

Предыдущий хозяин разорился ещё при отце нынешнего короля, и за долги его территории перешли в собственность короны. Прибыли не приносили, но и особых забот не добавляли. Несколько попыток всучить их кому-либо не увенчались успехом. Брать на себя обузу по развитию этой территории никто не хотел, так как платить налоги за землю пришлось бы с первого дня. А получить какую-либо прибыль с неё было весьма проблематично.

Чтобы немного подсластить пилюлю, король, вместе с передачей этих земель под эгиду нового герцога, подарил ему и одного из своих поваров, стряпню которого всегда нахваливал граф, бывая на приемах у короля.

Получив столь противоречивую награду, новоиспеченный герцог Ииртон забрал свою семью, челядь и перебрался в эту глухую провинцию.

Как потом сообщили королю, новый герцог понастроил лесопилок и, с горем пополам, вышел на окупаемость. Особой прибыли не было, но на скромную жизнь хватало.

Всё бы было хорошо, но, на свою беду, герцог Ииртон, год назад, ввязался в семейные разборки своего соседа графа Пирона. Он защищал права родственника, причем обоснованные. Родственника притесняли явно незаконно.

А так как граф Пирон был личностью весьма вспыльчивой (особенно тогда, когда был не прав), то, психанув, он решил извести своего соседа.

Такие разборки в основном не приветствовались королем Эливаном IV и его двором, но особо в них королевская власть и не влезала. Если это, конечно, не затрагивало территориальную целостность королевства или не приводило к значительному снижению поступающих в королевскую казну налогов. Тогда король высылал на место свою армию, и она наводила там должный порядок.

Но случилось непредвиденное. Нападение провалилось. В первый момент — все шло по плану. В страже герцога нашелся предатель. Он ночью впустил нападавших. Герцога Ииртона старшего убили — и вот тут началось! Понеслась душа по кочкам.

Расправу над герцогом наблюдал его сын. Под воздействием увиденного, молодой герцог Ииртон инициировался как маг — и, со всей дури, врезал по нападавшим.

А дальше — больше! Вторгнувшееся на территорию герцогства войско графа Пирона он загоняет в какой-то кокон. Захваченным предлагаются условия, на которых их могут освободить. Бароны приносят вассальную клятву и переходят в подданство герцога. Крестьяне, вообще, отпускаются по домам без всяких условий, так как на носу сбор урожая. Ремесленникам дают возможность создать свои гильдии в герцогстве на очень льготных условиях, а так как, в большинстве своем, в войске были 'вечные' подмастерья — те с удовольствием соглашаются. Солдатам предоставляется возможность отработать свои прегрешения на руднике — и не как каторжанам, а как наемным работникам с весьма приличной оплатой и нормальными бытовыми условиями. Молодой герцог, как оказалось, приобрел чутье на полезные ископаемые — и сразу нашел серебряную жилу.

В конце концов, в коконе остался только граф Пирон с несколькими приспешниками и половинным составом телохранителей. Условия содержания оных королевский представитель нашел приемлемыми и посоветовал королю оставить все, как есть. В новом положении дел пользы предполагалось гораздо больше, чем было ранее. Тем более — граф виновен.

Приехавший королевский опекун все подтвердил и функции свои выполнял исключительно формально, не мешая молодому герцогу в его начинаниях.

А тот даже с церковниками нашел общий язык, пройдя испытание на Камне Правды и подарив им идею печати книг.

А через полгода в столицу начали поступать плоды деятельности молодого герцога Ииртона. Сначала — серебро, затем — эксклюзивное продовольствие, а теперь — и оригинальные ювелирные изделия. Молодой Ииртон в горах нашел алмазы, а на побережье — янтарь. Как он исхитрился что-то найти в этих диких скалах — непонятно, но исхитрился. Причем каким-то образом, научился перекрашивать янтарь в белый и красный цвета. Требуемая доля всего этого передается в казну в виде налогов, а остальное продается в столичном магазине, с издевательским названием 'Провинциальные товары герцогства Ииртон'.

За товары этого провинциального магазинчика жёны и дочки всего высшего света интригуют так, что их мужьям только и приходится, что разруливать возникающие скандалы. Пару раз, даже до рукоприкладства доходило, а уж сколько оскорбительных слухов и сплетен распускается — не сосчитать.

Размышления короля вернулись к недавнему заседанию.

Королевский советник по искусству обычно отмалчивался, так как сплошного потока гениальных произведений в природе не наблюдалось. В основном, он говорил лишь тогда, когда требовалось финансирование на столичные королевские театр и филармонический оркестр. Или когда требовалось согласовать театральные дела с проводимыми королем праздниками.

А тут — прямо певчей птичкой разливался о том, каких замечательных музыкантов прислал герцог в столицу, какие у них оригинальные инструменты и какие необычные и прекрасные произведения они на них исполняют. Прямо таки захотелось немедленно послушать. О чём король и повелел. Через десяницу намечен королевский прием с балом, и он, король Эливан Четвёртый, повелел организовать на нем выступление этих артистов.

Инспектор по продовольствию тоже отметил графство. Из него стала поступать соль, которую ранее королевство, по большей части, покупало у соседей за золото. Молодой граф, ко всему прочему, научился выпаривать соль из морской воды. Продукт получался немного горьковатый, совсем чуть-чуть, но полностью способный заменить обычную соль, добываемую из недр.

Помощник министра безопасности королевства, отвечающий за Охрану Короны, доложил, что он провел весьма тщательную проверку положения в герцогстве Ииртон и не обнаружил там никаких поползновений на короля и королевскую власть. Он не против посылки комиссии, но её составу нужно будет проявить максимальное уважение к молодому герцогу Ииртону, подвигнув его на передачу полученных им достижений короне. И ни в коем случае не настроить его против власти ненужными подозрениями и придирками.

Так что король впал в серьезные раздумья. С одной стороны, молодой герцог оказался весьма полезной персоной для королевства, с другой — мог стать весьма опасным оппонентом королевской власти, если что пойдет не так.

Результатом размышлений стало решение пригласить молодого герцога ко двору в столицу и оценить его самолично. Вот и дворцовый маг поможет прощупать настроения герцога Ииртона. Тем более что до официального снятия опекунства осталось менее года.

На следующий день, в герцогство Ииртон отправился королевский гонец с приказом короля.

Герцогу Ииртону великим повелением предписывалось прибыть ко двору к концу осени, после сдачи королевских налогов...

Ни король, ни герцог даже не могли предположить, что своим появлением в качестве мага молодой герцог пробудил силы, дремавшие, до сей поры, в глубине горных пород.

-

Глава 26

Ну, вот и пришло долгожданное время освобождения. На следующей неделе герцог выезжает ко двору короля Эливана IV-ого. А завтра будет деблокировать капсулу.

Все обговорено и переговорено, по нескольку раз. На примере его же собственных дел в герцогстве, я объяснил молодому герцогу, какая это большая головная боль — королевская власть. Если, конечно, ей заниматься по-настоящему.

И двигаться ему в эту сторону не стоит. Королю же, в самых убедительных выражениях, высказать исключительно верноподданнические чувства, с легкой обидой за отца. Детской такой, наивной, обидой. Иначе не поверят.

Едет он, конечно, не один. С матерью. Её мы вылечили. Память подчистили. Она помнит, что её ударили по голове, а очнулась она только через пять дней. И было у неё очень сильное сотрясение мозга — и не более того. Но её сын смог все привести в норму. Как ни как — маг-целитель.

На самом деле, конечно, пришлось очень плотно поработать, залечивая все остальное. К происшедшему она относилась двояко. С грустью — убит её любимый муж и с гордостью — её сын сумел отомстить подлецам и, ко всему прочему, стал могучим магом.

Что делать в столице молодой герцог знал и собирался, как можно точнее придерживаться выработанного плана и рекомендаций своего странного друга. До сих пор ещё ни одно из них не пошло во вред. Только польза.

'Ну, что? Запускать?' — весьма взволновано спросил молодой герцог.

Волновался не только он, но и я, и даже Искин, который в очередной раз прогнал тест.

Проверили все и вдоль, и поперек. Должно сработать. Наконец, собравшись с духом, я ответил:

'Запускай!'

И приготовился, на всякий случай, к болевым ощущениям.

Искин тоже был на страже. Если что — сразу сброс. Этот момент был самый узкий, так как прямое управление невозможно, по причине мгновенно возникающей положительной обратной связи, пришлось делать трёхступенчатый программный прерыватель, завязанный на Искина.

Легких холодок по телу — и за окнами кунга возник лес.

Искин тут же определил координаты и доложил:

— В пределах допусков. На той поляне, о которой говорил молодой герцог. Только не по центру, а с краю.

— Отлично, — воскликнул я и попытался задействовать мысленную связь с молодым герцогом. Раз. Другой... Глухо! Нет связи. Весьма печально, но предсказуемо.

На этот случай, мы с молодым герцогом договорились, что я подойду к нему пешечком.

Полянка в лесу была по-нашему, примерно, в пяти километрах от города. Въезжать на кунге не стоило — сие могло напрячь местных церковников. А это — лишнее, особенно, перед посещением герцогом столицы королевства.

Через час — я уже входил столицу герцогства. Весьма миленько. Недаром я вдалбливал герцогу информацию о грязи, как об источнике всех болезней, и о санитарии, позволяющей избежать многих напастей, связанных с этой самой грязью. И, соответственно, о канализации, как об одном из действенных методов этой борьбы.

Одежда у меня была не совсем 'в строчку', поэтому некоторые прохожие провожали меня весьма удивленными взглядами. Но, слава Богу, до замка добрался без происшествий. А вот в замковых воротах — был остановлен грозным окриком:

— Куда прешь, чучел!?

Спорить о внешнем виде не стал и только попросил:

— Доложи Картику. Посетитель к герцогу. Он знает.

— Ишь ты, какой шустрый. Больно много знаешь — для незнакомца. Картика я-то вызову. Да не думаю, что он тебя к герцогу допустит, — весьма подозрительно оглядывая меня, пробубнил стражник.

Затем скрылся в башне, чем-то там погремел, сдавленно матюкнулся, оглушительно чихнул и нажал на клаксон (с моей подачи — герцог обзавелся такой системой сигнализации).

Картик, начальник замковой стражи, появился быстро, видимо, уже получил от герцога соответствующие указания. Включая внешний вид. Поклонился и сказал:

— Прошу. Герцог вас ждет.

Всем своим видом он показывал, что у герцогов и магов могут случиться всякие причуды, а когда оный — 'два в одном', так и тем более.

Войдя за начальником стражи в знакомый (по виденному через глаза герцога) кабинет весело произнес:

— У вас продается славянский шкаф?

В ответ молодой герцог почти прокричал:

— Шкаф продан, могу предложить никелированную кровать с тумбочкой.

Услыхав такое, начальник стражи ещё больше утвердился в своих выводах. Дальнейшего, правда, он уже не слышал, так как был отослан.

А мы с юным герцогом обнялись, почти как родственники. С моей инициативы.

Чувствовалось, что он все ещё не воспринимает себя взрослым. С подданными он уже освоился, а вот с новыми персонажами ещё теряется. Хотя к 'новым' меня отнести сложно, если только в плане личного знакомства в реале. Но некоторая робость ещё чувствовалась.

— Ну вот — мы и встретились, дорогой мой дух 'из нигде и ниоткуда'. Рад. Очень рад. И встрече, и что смог вам помочь, — продолжил он, когда мы закончили обниматься.

— А я как рад — выбраться из этого непредвиденного заточения! Кто бы только знал, — все на той же веселой волне ответил я, присаживаясь в кресло.

— Как прошло? Лично я — ничего не почувствовал, — начал расспросы молодой Ииртон.

— Отлично. Болевые ощущения отсутствовали, 'как класс'. Слегка обдало холодком — и все. Вывалился совсем недалеко от расчетной точки. Так что практика и теория у нас, на этот раз, совпадают почти идеально. Если захочешь — сможешь воспользоваться. Теперь ты — самый могучий маг в этом Мире. Почти все, что умел сам, я тебе передал. А то, что не смог, извини, не от меня зависит. Сам уже знаешь, что означает такое понятие, как магический мнемотип личности. Ты-то сам, как? Готов предстать перед его величеством? — перевел я стрелки на новую тему.

— Да. Готов. Обоз уже собрали. Только третья часть оказалась занята охраной и ихними штучками. А начальник охраны все ноет, что охрана слабовата. Хорошо бы ещё и то, и то прихватить, — явно передразнивая упомянутого начальника, ответил герцог.

— Ну им всегда не хватает. Я его понимаю. Мало того, что ты и твоя мать едите в этом обозе, так ещё и столько ценностей тащите, что, если бы кто прознал, так обязательно попробовал бы вас пощипать. Его озабоченность мне понятна, — пожурил я его.

— Да я сам всем могу 'настучать', как ты говоришь, — улыбнувшись, ответил молодой герцог.

— Не сомневаюсь. 'Настучишь' — если что, но 'береженного бог бережет и духи не трогают', — соединил я присказки своего и здешнего мира.

— Ты обещал, в случае успешного освобождения, тоже посетить столицу, — напомнил мне собеседник. — Надеюсь, не передумал ещё?

— Нет. Не передумал. К твоему приезду — я уже буду там. Тебе до неё добираться три десятины дней; мне же хватит пяти дней, с лихвой. И это учитывая, что придётся ехать не по трактам, а по разным неприметным дорогам, где встреча с кем-нибудь наименее вероятна. Если бы по тракту, то и за два добрался бы, — успокоил я уже было заволновавшегося молодого герцога.

— Хорошо. Тогда я вызову сейчас портных. Они снимут мерки и сошью тебе одежду нашего кроя, а то больно ты странно смотришься в своей, — воспрянув духом, сказал герцог и дернул веревочку колокольчика. Вошедшему лакею приказал:

— Портных — ко мне.

И дело закрутилось...

Озабоченными же в замке были не только те, кто выезжал, но и Казначей.

После провала второго покушения, когда его чуть ли не прихватили за причинное место, он было уже решил оставить свою задумку, но отъезд молодого герцога в столицу, как он считал, давал ему ещё один шанс. С наемниками он уже договорился. Как всегда — через посредников. В этот раз — даже не двоих. Четверых. Больно уж напугал его второй провал.

Соблазнил перечнем богатств, которые повезет обоз, да и командиру наемников пришлось передать неслабый аванс. Также прописал полную раскладку по охране и предупредил, что герцог — сам по себе, маг. Целитель, но кое-что из нападения и защиты знает.

Информация о разгроме армии графа Пирона уже разошлась по королевству, так что замалчивать этого не стоило. Честно предупредил, что у нападающих будет один шанс на удачу — и зависеть он будет исключительно от внезапности нападения. Если первой же стрелой они убьют молодого герцога — то, считай, дело сделано. Если нет — следует быстро убираться с места действия.

Командир же наемников имел на все это свой взгляд.

Во-первых, он не очень-то верил всем слухам о победе над Пероном. Больно попахивало там обыкновенным предательством. То, что почти все войско, за очень редким исключение, сразу после битвы переметнулось на сторону молодого герцога, прямо вопило об этом.

Все знали характер Перона и его отношение к людям. К грязи на сапогах — и то лучше относятся. А тут — такой случай. Все же остальное — сказки для того, чтобы отпугнуть последователей Перона, если таковые найдутся.

Во-вторых, у него в отряде был свой маг — и не из слабых. Уже не раз, он доказывал, что может парализовать любого противника, в том числе — и мага, не менее, чем на пять-шесть мигов. Время полета стрелы.

В-третьих, у него было два лучника, бьющих пушистику в глаз с расстояния в четыре десятка стандартных длин.

Ну, и, в-четвёртых, их было в два раза больше, чем охраны. Так что заполучить приличный куш, по мнению командира наемников, было вполне реально.

Но пренебрегать советами он не собирался и дрючил сейчас своих лучников и в хвост, и в гриву.

Место он тоже выбрал со знанием дела. Опыт имелся.

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Это я о том, что за пять дней доберусь до столицы — за пять дней! Как же...

Вот уж не думал, что и на провинциальных дорогах будет столько народа шастать. Прямо — как с цепи сорвались! Такое впечатление, что все население королевства решило куда-нибудь съездить. Так что — пришлось часто ныкаться.

К столице подобрался — только на восьмой день. Недалеко от ближайшей к столице деревеньки, в лесочке, пристроил кунг, а в деревне прикупил лошадь. Правда, староста очень подозрительно на меня посматривал. Типа, лошадь-то пала, но кто же без заводной так далеко ездит. Но жадность пересилила, так как переплатил я почти в двое.

В столицу въехал уже ближе к вечеру.

На воротах представился, как квартирмейстер герцога Ииртона. Послан вперед для обустройства места жительства его светлости. К сожалению, его отец, когда уезжал в провинцию, не стал оставлять за собой герцогский дом. Видно, обиделся и возвращаться не собирался. Продал.

Особого впечатления столица не произвела. Большой центр, застроенный, в основном, двух-трёхэтажными особняками. Исключительно каменными.

Как потом я узнал, после двух больших пожаров, прадед нынешнего короля запретил знати и прочей состоятельной публике строить деревянные дома.

Хорошее впечатление производило то, что дома не ютились рядышком с друг другом. Около каждого наличествовал участок, не менее двадцати соток. Правда, на центральной улице было почти как у нас — практически стенка к стенке. Но были это, в основном, магазины, лавки, гостиницы, трактиры и тому подобное.

Как выяснил, была ещё улица — типа, административного центра, там, в основном, правления гильдий, мэрия и здание министерств и других государственных ведомств. Интересное решение — все министерства в одном здании. Большое — занимает целый квартал, но одно.

Королевский дворец, как ни странно, не в центре, а на северной окраине. Там же — королевский театр, здание филармонического оркестра, куст-камера, кафедральный собор и крепость с казармами, конюшнями и прочими атрибутами военных организаций.

В районах, где проживали не зажиточные, но вполне состоятельные граждане — все, как у нас. Дома — впритык, кое-где небольшие дворики.

Нищенские кварталы тоже присутствовали, но группировались на южной окраине. Причем, им явно не давали расползаться в сторону города. Расширение шло исключительно на юг.

С санитарией дело обстояло не очень. Если на центральных улицах постоянно убирали, то — чем ближе к южной окраине, тем сложнее для носа и обуви!

Устроившись в гостиницу в первый же вечер, на ужине, попоив на халяву местного бомжа (весьма 'аристократического' вида), узнал все новости и сплетни. Заодно выяснил, к кому лучше обращаться по вопросу покупки недвижимости.

Получил характеристики на всех, более-менее значимых, маклеров, занимающихся этим вопросам. Разброс был от 'жмот и сквалыга' до 'бездарного простака'. Но в середине списка — все же нашелся, более или менее, приличный товарищ. Спросите — почему не выяснил этот вопрос у хозяина гостиницы? Причина весьма прозаична — такие люди почти всегда 'прикормлены' и буду советовать не с точки зрения лучшего, а исключительно по договоренности.

Устроившись в постели, не сразу понял — что это колется?! По первоначалу подумал, что матрас набит, чем-то похожим на солому. А потом — дошло!..

Вылетел с кровати — как пробка из бутылки шампанского!

Это был первый раз в моей жизни, когда случай свел с кровососущими постояльцами, проживающими в гостиницах всех миров бесплатно и имеющими обед, ужин и завтрак — в лице соседей по номеру, подселяемых им добрыми хозяевами.

От злости — изничтожил эту нечисть не только в гостинице, но, наверное, и во всем окружающем квартале, чем обеспечил целый пласт слухов по поводу безвременной кончины этой этнической народности. Причем, в оную зону они не заползали и потом. Таким образом, я ненароком, почти на год, обеспечил мораторий на их экскурсии в эти места.

На завтра утром, дождавшись приличного для посещения времени, отправился к выбранному представителю риэлтерского племени.

Особнячок аккуратненький. Простенько, но со вкусом, что добавило некоторую толику доверия к будущему собеседнику.

На калитке на уровне глаз присутствовала дверца, рядом с которой была прибита симпатичная табличка с именем хозяина и с пояснением рода его деятельности.

Подергал шнурочек...

Где-то в доме глухо звякнули колокольчики.

Минуты через две — дверца открылась. Показавшийся в ней тип молча уставился на меня. Вопросительное выражение на лице явно предполагало замену вопроса.

Я тоже не стал здороваться и сказал:

— Передайте метру, что квартирмейстер герцога Ииртона имеет предложение.

— Сей миг! — тут же изменив налет надменности на признаки подобострастия, ответил привратник.

И, правда, уже через минуту калитка открылась — и меня с поклоном пригласили в дом. Провели в кабинет хозяина и с достоинством удалились.

— Здравствуйте, господин... — начал хозяин и остановился, ожидая от меня имени.

— Евгин, — спроецировал я свое имя на здешний манер.

Хозяин поклонился и продолжил:

— Очень рад знакомству. Чем могу быть полезен?

— Герцог Ииртон-младший вызван королем на аудиенцию. Прибудет, скорее всего, через два десятка дней. До этого времени, я уполномочен найти ему в столице подобающее его статусу жилье. Желательно — в центре. Также герцог попросил выяснить судьбу его родового дома, — присев по приглашению хозяина в одно из кресел, озвучил я цель своего визита.

— С радостью — сразу скажу, что его родовой дом — могут продать. С тех пор, как граф Ииртон покинул столицу, особняк сменил хозяев уже дважды. Но и теперешний хозяин намеревается его продать. С чем связано такое положение вещей — я не знаю, но новые хозяева, почему-то, там не задерживаются. И что интересно — семья графа Мориса, имеющая дом на участке рядом, тоже выставила его на продажу. Старый граф Морис умер. Сыновей у него не было, дочка замуж не вышла ('это же какой страхолюдиной нужно быть, чтобы не выйти замуж, имея нормальное приданное', — подумал я). Дела пришли в расстройство. Продает дом, чтобы хоть как-то их поправить. Я это к тому, что если выкупить два этих участка, то, впоследствии, можно будет построить особняк, приличествующий новому положению семьи Ииртонов, — весьма жизнерадостно выдал мне информацию мэтр Девник. Впрочем, весьма интересную информацию.

— Очень хорошо! И во сколько обойдется герцогу покупка этих двух участков? — показывая среднего уровня заинтересованность, спросил я.

— О! Очень недорого. За участок Ииртонов всего восемь тысяч золотых. Морисы просят десять тысяч, — воодушевленно озвучил цену мэтр.

— Ну, метр, вы уж совсем меня за простачка держите. Моя цена семь и восемь с половиной, — делая оскорбленную мину, выставил я свою цену.

Дальше — последовал торг...

Я, пару раз, демонстрировал уход от такого жадного стряпчего — он, со стенаниями, жаловался на тяжелую жизнь и её дороговизну. Сошлись на семи четыреста — за участок Ииртонов и девяти пятьсот — за Морисовский.

В конце — мэтр уважительно сказал:

— Не ожидал... Такой молодой, а торгуешься, как старый моров ('наверное, так зовут здешних евреев', — решил я).

— Отец научил. Он мне говорил: 'спрашиваешь цену, потом говоришь свою; смеетесь вдвоем, а потом начинаете договариваться', — пересказал я ему известный анекдот.

В принципе, можно было и не торговаться — названные цены были, конечно, завышены, но не более, чем на тысячу, в обоих случаях. Вопрос с деньгами не стоял.

Расстались довольные друг другом. Тем более — мэтр взял на себя оформление. Я лишь попросил, чтобы до конца десятидневки особняки освободили.

По договоренности с молодым герцогом, он, по приезду, заселяется в старый семейный дом, если я его смогу выкупить, а строительство нового герцогского дворца оставалось на потом. Но его план все же составили при моем непосредственном участии.

Естественно, что при планировании — я внес некоторые новшества. Для этого Мира, конечно. Но получив подарок, в виде участка Морисов, я сразу решил оба вопроса.

О сносе дома Морисов я договорюсь сразу, после оформления документов, а за строительство — поговорю с местной гильдией. Я им — разрешение на применение озвученных новшеств, а они — быстрое строительство, со снижением цены. Все прошло, как и планировалось.

Нападение на караван молодого герцога состоялось только на восемнадцатый день путешествия. Первые пять дней — шли дождики, а это грозило промахом. Потом — не находилось подходящего места.

В тот день, с самого утра, молодой герцог чувствовал какую-то напряженность. Его новый друг научил относиться к таким знакам тела очень серьезно, поэтому он и сам подсобрался и предупредил охрану.

В этом Мире, традиционно броня и 'магическая' защита распространялись, в основном, на все, кроме глаз. Прочных прозрачных веществ — ещё не изобрели, а применение магии — сильно искажало поле зрения, а то и вообще его лишала.

Именно на это — и рассчитывал атаман наемников. Предполагалось, что маг обездвижит герцога на пять-шесть мигов, а лучники, выстрелив по сигналу мага, влепят ему по стреле. Каждый — в свой глаз. Даже если один из них промахнется, что маловероятно, то хотя бы одна стрела — все же достигнет цели. И этого — будет вполне достаточно!

В классическом случае — все бы и сработало, но не в нашем.

Шлем молодого герцога имел неизвестную в этом Мире 'руну', которая, просто-напросто, искривляла пространство перед его головой — и все, что имело скорость, ниже скорости света, и массу, выше молекул воздуха, отклонялось на тридцать градусов. Так что стрелы благополучно скользнули вдоль головы и, со всей дури, ударились в защиту ехавших сзади охранников.

Дальше молодой маг не ждал с моря погоды, а запустил ещё одну новинку, названную его другом 'Кузькина мать', прямо в скопление наемников, которое он почувствовал, продвинувшись на десяток стандартных длин вперед. В нашем Мире это называлось бы 'вакуумной гранатой'.

Результат был очень печальный для наемников. Впечатлились — 'по самое не могу'. Так что, в дальнейшем, не сумели оказать реального сопротивления.

Пленных молодой герцог сдал в ближайшем городке. Обоз не мог кормить лишние рты. Запас, конечно, был, но не столь большой.

Там их тоже приняли без особой радости. Но герцог, состроив очень надменную мину, в обсуждение вопроса не втягивался. Хотите — берите, хотите — отпускайте, но королевским 'безопасникам' будет доложено — и даже не им, а самому начальнику королевской охраны, обязательно.

Местная тюрьма не была рассчитана на такое количество. Пришлось уплотнять.

'Вдумчивые' расспросы главаря — ни к чему не привели. Цепочки — уже были оборваны. Выяснилось только то, что нападение не было его идеей. Наводку дали со стороны.

И, в этот раз, молодой герцог дал себе зарок, что обязательно займется этим делом по-настоящему. Очень уж кто-то настойчиво пытается отправить его на встречу с ночью.

В столицу обоз пришел на восьмой день последней декады путешествия.

На воротах уже дежурили мальчишки, которые тут же объяснили молодому герцогу, куда ему нужно ехать. Как оказалось, их нанял его квартирмейстер, пользующийся в их среде очень большим авторитетом, так как давал им и разные другие поручения. Платил честно и никогда не дрался. Как потом он объяснил герцогу, что все и про всех — знают слуги и дети. И если эти силы организовать и направить в нужное русло, то можно получить о-о-очень большую пользу.

К радости герцога — их родовой дом был выкуплен и ждал его приезда, причем, рядом был выкуплен ещё один участок, и там уже началось строительство дворца для вновь испеченного герцога. Все это, скороговоркой, перескакивая с одного на другое, вывалил один из встретивших их мальчишек.

— Так, маг этот квартирмейстер или нет? — потеряв терпение, воскликнул король. — Что вы все время — 'с одной стороны', 'с другой стороны' — я запутался!

Придворный маг потупился. Он сам уже давно запутался. Но отвечать надо. Поэтому, глубоко вздохнув, он снова начал объяснения:

— Ауры, как мага, этот человек не имеет. Но воздействовать на него магией невозможно. Видимо, имеет очень хороший защитный амулет. Скорее всего, из старых или даже старинных артефактов, потому как современные такой плотной защиты, буквально от всего, не имеют. Никогда ни на кого не нападает — только оборона. Иногда активная, но не до смерти. Пару раз — провоцировали. Видимо, для этого тоже имеет соответствующие артефакты.

Король нетерпеливо перебил:

— Выяснили, что за они? Какого вида?

— Не смогли. Ни колец, ни браслетов, ни цепочек он не носит. Магического фона — вообще не наблюдается, но, если что — как полыхнет, так мало никому не кажется. Потом — снова полное ничто, в магическом плане. Как такое может быть — мы объяснить не можем, — ответил маг, повторяя, другими словами, уже сказанное ранее.

— Почему я из вас все вытягивать должен?! Что значит: 'мало никому не кажется?!' На какой ранг тянут эти самые всплески?!

— Вне рангов... Но то, что выше двенадцатого, гарантировано. И выше... намного, — выдавил из себя маг довольно тяжелое для него признание. Двенадцатый ранг — это ранг 'архимага'. Из этой ситуации следовал вывод, что о магии они, сиятельные маги, знают далеко не все.

— Когда прибудет герцог Ииртон-младший, пусть на аудиенцию явится не только со своей матерью, но и со своими магами, и этим странным квартирмейстером. Из вашего объяснения я так и не понял — маг он или нет. Как я помню, артефактами высокого уровня могут пользоваться только маги не ниже третьего ранга, — недовольно морщась проговорил король и махнул рукой. Типа — свободен.

Вообще-то уровень квартирмейстера для короля — ниже плинтуса. И он никогда бы не занимался этим вопросом, но вот, уже почти декаду, он, периодически из разных источников и от разных людей, слышал об этом человеке. Одно то, что он — за декаду! — вывел постройку нового дворца Ииртонов на уровень фундамента, наплодило кучу слухов.

Как оказалось, он, просто-напросто, организовал работу так, как раньше никто не додумался это сделать. Нанял сразу — десять бригад! Каждая работала — два интервала в день (примерно, пять часов, по-нашему). Пять бригад полностью отрабатывали сутки. Работали даже ночью — под светом магических светильников! Кстати, весьма мощных. О таких — придворные маги раньше не слышали. Когда эти бригады отдыхали — работала следующая пятерка. Результат — фантастически быстрое строительство.

Потом пошли слухи о каких-то новинках, которые уже делали в разных мастерских для этого строительства. Специального вида окна — под названием 'стеклопакеты'. Для стен — не кирпичи и не камни, а особо сформованные блоки. Легкие, прочные — размером с десяток кирпичей сразу. А идея пресса! Можно, конечно, лупить молотками. Долго и утомительно, а тут шмяк — и готова деталь. Какую форму сумеешь сделать — такую деталь и получишь.

Сейчас этот пресс работает для формирования металлической черепицы. Дороговато, конечно, но доходы у герцога сейчас — как бы не самые большие в королевстве! И это — только по строительству.

Дальше — больше. Оказалось, что он — вроде, как маг. Навешал 'люлей' какой-то банде, которая хотела помешать строительству. До сих пор — по больницам. И, наоборот, вылечил одного из строителей, на которого и маги, и травники уже махнули рукой. Потом сего строителя и те, и другие смотрели, но только этими самыми руками — и разводили. Чудо-чудное.

В общем, информации и слухов — на десяти подводах не вывезешь

После ухода главного мага, король вызвал к себе начальника Службы Охраны Короны.

Встретил, довольно прохладно и саркастически улыбаясь спросил:

— Ну, а что ваша служба мне скажет? Только не надо мне тут — 'с одной стороны', 'с другой стороны'. Главный маг уже нарезал в этом деле не меньше дюжины 'сторон'.

По столь нетривиальному началу, начальник службы понял, что он — не первый, и предыдущий оратор, в лице главного мага, довольно сильно рассердил короля. Мысленно пожелав тому всех 'благ', он начал:

— Могу — коротко. Очень опасная личность. Мы до сих пор не смогли выяснить, откуда его выкопал герцог Ииртон-младший. Озвученная версия не выдерживает даже легкой критики.

— Т-а-а-к... — начал заводиться король, — по столице шастает крайне опасная личность и, до сих пор, никто с ней... не поговорил, как того требует безопасность. Что?! Не могли прихватить и вдумчиво поспрашивать?! Как это понимать?! — последний вопрос король не сказал — рыкнул.

Понимая, что ответом ещё больше разгневает короля, начальник Службы Охраны Короны все же рассказал правду:

— Посылали людей — и не один раз. Но, каждый раз, они возвращались, совершенно не помня... зачем их посылали. От количества — не зависит. Один раз — посылали три десятка. Последний раз — приказ оформили письменно и дали подписать всем. Вернувшись, как обычно ни с чем, на приказ со своей подписью таращились, как решки на сито. Клялись и божились, что ничего такого не подписывали. Да и застать его почти невозможно, если он сам не пожелает встретиться. Везде только и слышно: 'вот только недавно тут был'. Уехал туда-то. В этом 'туда-то' — аналогичная

— Даже так! — воскликнул король, понимая, что ничего не понимает, кроме одного — этот человек действительно опасен. — А как он настроен к власти? Крамола? Подстрекательство к неповиновению? Критика или осмеяние? Что-нибудь проскакивало?

— Никак нет. Наоборот. О королевской власти и о государстве всегда высказывается корректно. Не раз, высказывал верноподданнические чувства. Как-то в разговоре, когда его пытались спровоцировать, сетовал, что королю, видимо, очень трудно работать с такими болванами. Спорит обосновано. Никогда не кричит. Всегда поддерживает королевскую власть и своего сюзерена герцога Иитона-младшего, — как можно спокойнее, ответил начальник службы.

На этот раз король долго молчал, затем выдал результат размышлений:

— Только два варианта. Или совершенно безобиден и весьма полезен, или очень опасен.

Помолчав ещё некоторое время, добавил:

— Созывайте Большой Совет. Лично побеседуйте со всеми, с кем сталкивался этот человек. ВСЕМИ! На Совете дадите развернутую характеристику его действиям и высказываниям. Как я знаю, молодой герцог Ииртон появится в столице завтра. И, как мне доложили, в дороге у него не все было гладко. Встретьтесь и с ним тоже. Свое мнение о герцоге доложите мне до Совета. И спросите у него лично, где он откапал своего квартирмейстера и что он о нем думает. Все — свободен!

Выйдя от короля, начальник Службы Безопасности Короны направил свои стопы к министру Службы Безопасности Королевства. Об этом они договорились заранее.

— Ну что? -с сочувствием глядя на начальника службы, спросил министр.

— Что! Что! Получил выволочку и приказ пообщаться со всеми, кто, даже мимоходом, встречался с этим 'донельзя' странным квартирмейстером, — со вздохом, ответил тот. — Придётся теперь всю службу поднимать.

— Не придётся, — с самодовольным видом проговорил министр. — Этот, как ты говоришь, странный квартирмейстер согласился прийти ко мне на прием. Если останешься, то поговорим вместе. Будет через пару декад моментов. (Один момент — примерно полторы минуты).

— И как тебе удалось?! — удивленно воскликнул начальник Службы Безопасности Короны.

...

— Женя. Женя! Просыпайся, подъезжаем... — сквозь сон услышал я голос тёти Нади.

Продрав глаза, удивленно оглянулся. Вагон поезда. Купе. Напротив — сидит тётя Надя. За окном мелькают московские пригороды.

ЭТО ЧТО ЖЕ? ВСЕ ЭТО БЫЛ — ТОЛЬКО СОН?!