Каникулы 2075

Посвящается памяти моего отца, Перунова Юрия Мартемьяновича

Вот что я не люблю больше всего, так это разного рода неожиданности. У меня на них стабильная аллергия. Ничего хорошего от них не бывает. Вообще жизнь — отстой, но как-то притерпишься, пристроишься, найдешь лазейки и устаканишь окружающий бардак, и на тебе. Очередные новости.

Поэтому свой почтовый ящик я с радостью вижу пустым. Всегда.

А тут письмо. И такое... солидное, с кучей прикрепленных файлов. Кто это мной интересуется, зачем вспомнили? Я вроде изо всех сил старался в последние полгода не отсвечивать, соревнования стабильно проигрывал, в учебе тройки вперемешку с четверками и редкие двойки-пятерки для придания достоверности и выхода из ненужного шаблона добросовестного, но совсем недалекого середнячка. Вот не хочу я ни в какие шаблоны. Противно.

Может, пришла информация из суда по наследству? Не-е-т, сомнительно. Наши 'добрые' власти своего не упустят, так что шансов на справедливость ноль. И надеяться не стоит, потом только хуже станет. Да чего там. Всего год остался и на волю. А там решим, куда пристроиться. Есть пара вариантов. Эх, воля вольная. И чего она мне сдалась? Тепло, уют, кормят-поят, требуют мало, не пристают особо — живи и радуйся, а все как тот волк, душа в лес смотрит. Дурная она — душа, не знает своей выгоды.

Ну, ладно. Сколько не рассусоливай, а письмо таки придется открыть. Послание официальное, стоит значок уведомления о получении. Подтверждаю. Читаю.

Так, что тут у нас? Хммм... 'Попечительский совет с радостью уведомляет, что вы, Истоков Леонид Павлович, 2058 года рождения, учащийся закрытой специализированной спортивной школы ?831 г. Омска, награждаетесь поездкой в спортивно-трудовой лагерь на планете Прерия. Дата заезда....' Вашу мать! Да что ж это творится?! Гады, сволочи! Законные два месяца каникул псу под хвост! Только понадеялся поразвлечься на скопленные за год карманные деньги, выдаваемые нам здесь, в школе. И на тебе! Не честно!

Попил водички, посидел, успокаиваясь, и решил для начала разузнать про эту Прерию. Планет в двадцать первом веке открыли множество, все разные. И почему это нас — туда хотят? Среди прикрепленных файлов обнаружились помимо самого гадского письма еще и красочная презентация, и билеты, и нечто вроде регистрационной карты-ключа, и запакованный объем данных с загрузочной информацией по Прерии, всё это сразу подгрузил себе на визоры.

Из щедро напичканного райскими видами океанских пляжей и прочих красот, включая загорелых девиц в бикини, и притом крайне скудного реальной инфой видео ролика уяснил — Прерия, одна из новых планет. Избранный для колонизации материк долгие миллионы лет скрывался под толщей океана и затем, в такие же незапамятные времена — поднялся над водой, превратившись в бескрайнюю холмистую равнину, покрытую густой, сочной и высокой травой. Множество рек, озер. Горы не высокие. Климат ровный, теплый и в меру влажный.

На востоке вдоль линии океана огромный горный хребет, отделяющий узкую полоску восточного побережья от огромных равнин западной части материка. Нашему спортивно-трудовому, оздоровительному лагерю предстоит располагаться на восточном побережье неподалеку от единственного городка при космопорте.

А вот причина, по которой Прерия привлекла внимание властьпридержащих, оказалась проста — в недрах ее обнаружились очень редкие, уникальные минералы, стоимость которых в сотни раз выше золота. А по оценкам геологов, Прерия таит в себе огромные запасы, так нужных для новейших разработок веществ.

В коротком видео-интервью об этом рассказал всем нам очень мужественный и неприлично счастливый начальник геологоразведочной партии, отыскавшей месторождение. Да, бабла тебе привалило, мужик... понятно, чего так сияешь... а нас, походу, собираются просто как халявную рабсилу применить? Не верю я в благодетельские цели попсы — так мы для краткости и выразительности обозначили наших 'кураторов-опекунов' — попечительский совет...

Не прошло и часа, как выяснилось, что доброй половине спец контингента прилетели те же веселые весточки. Все мы — сироты, оставшиеся на попечение государства — никому на самом деле не нужные до этого дня и уже казалось надежно позабытые миром, вдруг оказались востребованы... Родине понадобились новые герои? С чего бы это? Ладно, разберемся. Толку от нас не густо. Делать ничего не умеем, потому что и не учат ничему, и сами бездари, как нам ежедневно не жалеет сил и времени повторять директор — наш глубоко не уважаемый начальник спецшколы для спортивно неодаренных. Ведь это только на словах спорт школа, а реально — один гон сплошной и фуфел.

Половина моего курса вообще задохлики — длинные, худые жерди не способные пару раз подтянуться и с невероятным трудом пробегающие стометровку за 'рекордные' двадцать секунд... про полтора километра и заикаться глупо, помрут по дороге. Был у нас старичок-тренер по волейболу, но его диребас выжил, типо по старости... Правда, деду и было уже под семьдесят, но убрали его не поэтому, ясно же. А чтобы воду не мутил и надежды нам не внушал. И вот этих 'скелетов' отбирают в лагерь.

А чего и ждать, если кормят всякой дрянью химической и то мало, директору, ведь нужны новая машина, цацки для очередной пассии и прочие радости. Откуда их брать? Правильно, воровать у нас. Вроде и сеть всем открыта и сами в ней зависаем по десять часов в день — то есть, тратим на это дело все свободное время. Те, которые поглупее и по наивней даже писать пытались в попсовет — только попечители им не поверили, только и добились, что пару раз приезжали проверки. Но гнилой гад диребас вовремя подсуетившись золотил начальству ручку, накрывал 'поляну' и все снова шло по прежнему, вот только жалобщикам влетало по первое число... Вот после тех событий мы сократили попсовет до 'пОпса', который натурально — 'дрянь от рогов до хвоста'.

Так что настроение у меня в итоге оформилось самое мрачное и даже местами тоскливое. Но тут правило простое — кто предупрежден, тот вооружен. Будем посмотреть, глядишь, и сумеем выкрутиться.

Не будем терять оптимизма. Жизнь продолжается несмотря ни на что. Все мое при мне. Руки-ноги, а главное — голова. Остальное приложится.

Вот он я — Истоков Леонид, рост почти два метра, точнее, 198 см, а вот вес подкачал — всего семьдесят пять килограмм. В конце лета исполнится семнадцать. Внешность, а что вполне даже ничего себе. Глаза сине-голубые, волосы вихрастые, светлые. Вполне славянского облика. Нос прямой чуть курносый, отмечу в порядке самокритики. Как моя мама говорила, улыбка искренняя, добрая и располагающая. И очень любила, когда я улыбался по делу. Потому что без дела зубы скалить дураков нет.

Огромный серебристо-синий борт космолёта завораживал и подавлял величием. Сколько раз прежде видел фотки, но живьем — совсем другое дело, круто. Почти сто метров длинной и под тридцать высотой — настоящий титан. Мы, нестройной толпой вывалившись из чрева автобуса галдя и бестолково дергаясь, двинули к высокому механическому трапу, ведущему куда-то внутрь корабля. Небо, затянутое низкими серыми тучами слегка моросило водяной пылью, было еще совсем рано — часов пять утра и повсюду царил уныло-тусклый серый цвет.

На первой ступеньке дорогу преграждала стюардесса — в форменной одежде, обтягивающей ее шикарную фигурку и с такой же обязательно-форменной, притворно-дружелюбной улыбкой на лице. Мягким, даже негромким голосом она сообщила, что нам надо подождать, только не уточнила — чего? Задние, еще не поняв ситуацию, стали напирать — всем хотелось поскорее оказаться там — в космолёте, но девицу, казалось, окружало силовое поле, надежно удерживающее нас на необходимом расстоянии. Вот же... Интересно, как у нее это получается?

Какого сигнала ждала стюардесса, так и не понял, но в какой-то миг она шагнула в сторону и мы ломанулись теперь уже наверх.

Рядом шли старые знакомые, но никого из них назвать другом я не мог. Одиночки — во всех отношениях. Уж не знаю, таковы ли, по сути, все мы или этого добивались своим 'воспитанием' учителя, но человек человеку волк — это точно про нас. И потому одинок среди толпы...

Космолёт изнутри оказался на самом деле громадным. Мы прошли по коридору первой, верхней палубы, в который выходили двери отдельных кают первого класса, прошли по короткому трапу, лишь краешком глаза зацепив просторный зал бизнеса и спустились вниз, в оплаченный попсой — попсоветом, эконом. Здесь было совсем не плохо, вот только тесновато. Особенно для нас — тощих акселератов. Коленки сразу же уткнулись в спинку переднего сиденья. Неловко оперся на подлокотники и принялся увлеченно вертеть головой по сторонам.

Страшно и волнительно. Первый раз оторваться от планеты, отправиться в космос, да еще и к другим звездам... до сих пор летал только на коптерах, и вот еще ездил на маглеве — магнитном монорельсе, тоже не плохо, но тут совсем про другое. Вся моя привычная сдержанность рухнула под напором новых впечатлений и ожиданий. Оживился и раздёргался не на шутку. Оно и понятно. В первый раз всегда так.

Наш эконом-салон разделялся двумя широкими проходами на три блока, по три сиденья в крайних и четыре в среднем. Мне досталось место '2С' — в голове салона у прохода, так что можно рассмотреть все вокруг. Парни шли мимо, взволнованно разглядывая посадочные номера, указанные в билетах, на светящихся табло, вмонтированных над креслами. У большинства имелись какие-то сумки и рюкзаки, которые они торопливо распихивали по отсекам для ручной клади. Я свой багаж сдал на регистрации — чего таскаться? Все равно по прилету получу, ничего особо ценного там нет, а морочиться с ним — нет никакого желания.

Визоры и те сбросил на грудь — не хочется ничего смотреть и разбирать в мельтешении цифр и определений. Народ все шел и шел. Теперь уже знакомых лиц не было заметно, но типаж бледных задохликов — сохранялся. Это со скольких школ и интернатов надо было согнать народ, чтобы битком набить огромную нижнюю палубу — тут ведь почти семьсот человек рассадить можно по всем четырем отсекам!? Сотни ребят шагали мимо меня, но никто не садился рядом. Даже удивительно, и почему-то тревожно, или просто мандраж начался? Трясучка предполетная? Почувствовав, что голова уже начала болеть от непрерывного кручения по сторонам, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Эй, уснул? Пропусти бродягу, тут мое место.

Открываю глаза, и еще толком не поняв, что происходит, резко поднимаюсь — подскакиваю. Голова звонко встречается с низким потолком, плечо ударяет во что-то твердое, и я валюсь вниз. Бам! Ничего себе.

— Ты откуда такой резкий?! Чего пихаешься? — Долетел до полуоглушенного сознания возмущенный голос.

Сижу, молчу и прихожу в себя. Ох, чего-то мне нехорошо. Кажется даже подташнивает, неужели еще и сотряс получил? Этого только не хватало.

— Эй, с тобой все в порядке? — Чья-то рука коснулась моего плеча и слегка потрясла, вызвав очередной приступ тошноты.

— Не трогай меня. Сейчас встану и пропущу тебя, не боись. — Бормочу, не открывая глаз, в которых кружатся звездочки.

— А, ну тогда ладно. — Мирно согласился незнакомец. Раздался щелчок, шорох, видимо сосед убрал в багажный отсек вещи. — Все, пришел в себя?

— Ага, проходи. — Открываю глаза и осторожно поднимаюсь, придерживаясь рукой за спинку кресла. И нос к носу сталкиваюсь с весело скалящимся ... — Ты кто? В смысле, откуда? — растерянно пробормотал я.

— Саха-Якутия. Якут. Понял? — продолжая довольно улыбаться, ответил вполне мирно парень. Широкое, овальное лицо, слегка приплюснутый нос, узкие, чуток раскосые темно-карие глаза щурились, скрывая усмешку, а дружелюбно-щербатый оскал ясно говорил — парняга подраться не дурак и вообще — опасный человек... Да еще и здоровый...

— Ты где так мышцу накачал? — Не смог удержаться от вопроса.

— Я не качал. Сама наросла. С детства спортом занимался, в тайгу ходил, на охоту, рыбалку... — Спокойно отозвался он.

— Меня Током зовут. — Я протянул ему руку.

— А я Бэргэн. Васильев Николай, если по нормальному.

— Лады, будем знакомы, Бэрген. А меня Истоков Леонид звать. Но я предпочитаю — Ток. Вот и познакомились. Мне интересно, мы вот все из спецшколы по принудиловке, а ты как здесь оказался?

— Сам поехал. Чего сидеть дома? Хочется миры разные посмотреть. Геологом хочу стать, а у нас уже все давно разведано, денег на учебу тоже нет, вот и завербовался на Прерию в геологоразведку рабочим. Опыт чуток имеется, курсы тоже прошел, даже корочки есть...

— Круто. А нас просто в трудовой лагерь волокут, наверняка заставят горбатиться задарма на стройке какой-нибудь.

— Не смотри на жизнь с тоской, Ток, повышай электропроводимость, глядишь, и выпадет удачный расклад. — Посчитал нужным приободрить меня Берген.

— Посмотрим, — вяло протянул я. И только теперь заметил, что мой новый знакомец сидит без визоров. То есть так же, как и я сбросил их на грудь.

— Слушай, мы наверно единственные сейчас, кто сняли окуляры.

— Хм, точно. А зачем они сейчас? Что толку все время их носить? — Поддержал мою мысль якут.

Зазвучал негромкий, но пробирающий до костей сигнал. Затем раздался мягкий, спокойно-уверенный голос бортпроводницы: 'Пристегните ремни, приготовьтесь к взлету. Контрольное время до старта — пять минут, время в пути пять часов сорок минут. Командир и экипаж желает вам приятного полета'.

От этих слов мне ощутимо поплохело и затошнило еще больше. Елки, да что со мной!? Вот ведь глупость!

— Ток, ты чего не пристегиваешься? Смотри сигнал у тебя на табло красный. — Громкий шепот Бергена заставил очнуться и действовать. Отыскал ремни и, щелкнув замками, успокоено откинулся, прикрыв глаза.

— Бэрген, слушай, а как у вас там, в Якутии жизнь?

Задал вопрос не из любопытства, а просто, чтобы отвлечься и не думать. Но сосед мой очень охотно откликнулся, и я получил целую лекцию о красотах северного края, горах, реках, охоте, морозах, рыбалке, щуках, тайменях, хариусах и самой вкусной рыбине якутской — нельме. Слушал я не очень внимательно, но все равно взлет, набор высоты и отрыв от атмосферы прошел почти незаметно.

Потом мы некоторое время летели с постоянным ускорением, вжимающим нас в кресла и вдруг резкий, очень ощутимый толчок. Бам! И меня затошнило с невообразимой силой. Уцепив пакет, бодро выдал порцию содержимого желудка и обессилено отвалился назад. Откуда-то из неведомой дали наплыла стюардесса, забрала пакет, сунула мне в рот, какую-то сладковатую дрянь и заставила выпить, вытерла мне губы влажной салфеткой и снова исчезла. После этого меня сморил сон. Так что спуска и посадки я не видел и не ощутил. Очнулся уже на земле.

— Эй, Ток, просыпайся, да просыпайся ты уже — все прилетели! Эй, чувак, не спи! — Чей-то гортанный голос глухо долетал, откуда то из-за пределов белого шара внутри которого я парил светлой тенью.

— Да, я здесь, сейчас... — на удивление вяло промямлил я, ощутив, как чья-то рука с силой трясет меня за плечи. — Не дергай, а то снова вырвет, — только и смог простонать в ответ.

— Очнулся, отлично! Все уже вышли, мы последние, давай поднимайся, пора на выход! — Улыбаясь по всю ширину своего якутского лица, заметил Бэрген.

— А ты чего не ушел? — Задал я логичный вопрос.

— Не хорошо товарища бросать. Не правильно. — С удивительной серьезностью откликнулся он.

— Спасибо. Не знаю, чем она меня напоила, но блин, срубило не по детски. — В голове довольно бодро восстанавливалась привычная чуток вялая ясность. — Ну, пойдем, поглядим, что это за Прерия такая?

Впрочем, далеко уйти не удалось. На выходе нас тормознула все та же самая стюардесса с отличной фигуркой, правда, на этот раз думалось о ее формах и белозубой улыбке как-то отстранено, зато товарищ мой в ответ бодро оскалился и даже попытался завести какие-то шашни, предлагая, встретится вечерком в припортовом кафе.

— Настя, я расскажу вам о Якутии — бывали у нас? Там удивительная природа! — начал было он, но девушка решительно остановила шустрого геолога.

— Не покидайте борт до приезда медбригады. Вас, — обратилась она уже персонально ко мне, — отвезут в госпиталь для проведения осмотра.

— А как же мои вещи? — Начал невразумительно мычать я, беспомощно пытаясь зачем-то возразить.

— Не слушайте его, даже просто побыть рядом с такой замечательной девушкой, как вы, Настя, уже подарок. Я должен сопровождать своего товарища, обязательно. Я за него отвечаю, — солидно и внушительно добавил Николай. Ого, вот это новости, оказывается, он за меня отвечает... — Так все же, встретимся? А еще лучше, давайте устроим пикник на берегу океана, читал, тут отличная рыбалка, приглашаю вас на стейк из филе свежевыловленной местной красной рыбы, бакан, вроде, называется. Читал она тут очень вкусная.

— О, да вы гурман, — уже с легким намеком на интерес ответила стюардесса, бросая вполне откровенно-оценивающий взгляд на моего жизнерадостного товарища. Но развития тема не получила. По причине появления у трапа машины скорой помощи, в которую я и был благополучно помещен. Бэргэн на прощание что-то шепнув стюардессе, заскочил в салон следом, и машина повезла меня в неизвестность.

Рассмотреть окрестности толком не удалось. Запомнились какие-то безликие корпуса, витрины магазинов, пару раз вдалеке мелькала бесконечная синева — океан! Даже этих нескольких коротких мгновений оказалось достаточно, чтобы привести меня — так бесконечно давно моря живьем не видевшего — в состояние легкой обалделости. Вскочил и громко, во весь голос заорал:

— Море! Смотрите, оно синее!

На большее времени мне не дали, силком уложив на кушетку и дали нюхнуть чего-то успокоительного. Последнее услышанное было: 'Больной, вам нельзя де...' и тишина.

Когда-то давно, в счастливом и беззаботном детстве, мы жили с родителями большом городе на юге. Тогда у папы была хорошая работа в 'НаноФарме' — одной из крупных корпораций, в перспективе он мог получить небольшой пакет привилегированных (без права голоса) акций компании, тогда бы у нас и вовсе началась счастливая жизнь. Мы переехали в красивый дом, обзавелись собственным коптером для поездок на природу и каждые полгода бывали на курортах.

Я поступил в элитную платную школу для сотрудников 'НаноФарма'. Учился хорошо, пусть и не блестяще, но хорошо. Что само по себе немало, ведь требования там были очень серьезные. Элитное образование дает в нашем мире счастливый билет в касту избранных, так что надо стараться во все лопатки, учиться, развиваться и корпеть над учебниками и заданиями.

Все это благоденствие закончилось в один миг. Отец заболел, на его лечение ушли все сбережения, но ничего не помогло. Когда его не стало, мы быстро потеряли все — коптер, дом, имущество. Пришлось бросить всё, вернуться в Омск и съехать в бесплатную квартиру в квартале для бедных. Получать пособие по безработице. Мама не выдержала всего этого и тихо угасла. В итоге я остался совсем один. Были еще родственники, шансы получить наследство, но... Времена у нас суровые — каждый сам за себя.

Папа позаботился о моем здоровье — родился я хилым и болезненным, частые аллергии на все подряд... Процедуры, качественно повысившие мой иммунитет и укрепившие здоровье, вещь, мягко говоря, дорогая. Отец взял для этого большой кредит, вот только выплатить его не успел. Но отнять у меня приобретенное эскулапы из 'НаноФарма' уже не могли. Так что получается, папа оставил мне изрядное наследство вопреки всем обстоятельствам. Я очень любил его — настоящего, умного, доброго и сильного человека — навсегда запомню его слова: 'Леонид, я очень люблю вас с мамой и готов сражаться за вас хоть со всем миром. Ничего не бойся. Я всегда буду рядом'. Каждый раз, когда мне становилось в эти сиротские годы совсем тоскливо и одиноко, я вспоминал его. И становилось легче.

Очнулся на этот раз уже к вечеру. Доктор, не молодой солидный мужчина с гладко выбритым лицом и спокойными серыми глазами, ясно видимыми сквозь прозрачные фильтры визоров, внимательно осмотрел и выслушал меня, заполняя виртуальную медкарту. Обнаружив запись о повышенном иммунитете, он озадаченно-удивленно хмыкнул.

— В первый раз вижу кого-то из спецшкол с таким индексом. И что, вы прошли полный курс?

— Да, полный. — Привычно-спокойно ответил я.

— И как вас угораздило попасть в стройбригаду? — Задал он следующий вопрос, который, признаться честно, поставил меня в тупик.

— Какая стройбригада? Нас привезли на отдых в спортивный лагерь, — чуток наивно отозвался я.

— Да, конечно, но все ваши товарищи уже завербовались в стройбригады, завтра утром они загрузятся в корабль и отправятся осваивать западную часть материка — вы ведь наверняка слышали о большой стройке по разработке залежей РЗМ начатой на Прерии?

— Безусловно. — В голове образовалась ясность. Так и знал, что ни в какие оздоровительные лагеря спецшкольников не повезут, кому мы нужны? Лихо. Вот ведь! Ну, и вы спрашиваете, почему я так ненавижу наши власти? Будь у меня возможности... эх... Ладно, надо жить дальше и не отсвечивать.

— Ваш товарищ сказал, что вы вместе с ним завербовались в геологоразведку?

— Хммм, ну, вроде да. — Неуверенно протянул я.

— Странно, в этом случае вы были обязаны пройти медкомиссию, а вот записей на сей счет что-то не вижу... — На лице доктора скользнула легкая понимающая ухмылка. — Так и быть, оставлю вас до завтра здесь, с утра проведем полный осмотр, и если все будет в порядке, сделаем выписку в карту. Но я уверен, с вашим индексом проблем не будет. — Он уже собрался вставать, но я остановил его вопросом:

— А что со мной было, доктор? Там, в космолете?

— Ничего особенного, молодой человек. Вы всего лишь переволновались, такое бывает... — и, помолчав, добавил, — с впечатлительными натурами. Отдыхайте, скоро принесут ужин, но особо не налегайте.

Оставшись в маленькой белой палате в гордом одиночестве, задумался. Елки, и что дальше? Но времени поразмышлять мне не дали. Дверь хлопнула, и на пороге возник улыбающийся на тридцать три зуба Бэрген.

— Привет, Ток, как твое ничего?

Не знаю почему, но сильно обрадовался появлению якута.

— Проходи, Бэрген, рад тебя видеть. Доктор сказал, ты меня в геологи записал почти?

— Ага, чего тебе на стройках глину месить, поедешь со мной, мне надежный товарищ во как нужен, — и он решительно махнул рукой у горла, изображая степень моей нужности. — Ты вездеход водить умеешь? А то я тебя в водители уже почти оформил.

— Подожди, какой водитель? У меня и прав еще нет... — Смутился я.

— Не переживай, кого это здесь, на Прерии волнует? Я тебя быстро натаскаю. — Уверенно заявил он.

— Слушай, Бэрген, а зачем я тебе сдался? Чего ты со мной носишься? — Задал я вполне логичный вопрос.

Якут резко посерьезнел и, усевшись на стул, некоторое время молчал. Не стал его торопить и просто ждал ответа.

— Я верю в судьбу, Ток. Наша встреча — не случайность, а если и случайность, то не простая. Я сразу понял — ты парень интересный. Вот ведь и доктор к тебе отнесся по человечески, скажешь, тоже случайность? — несколько нелогично рассудил он.

— Подожди, причем тут доктор? Я про тебя спрашиваю. Нет, ты пойми, я совсем не против вместе с тобой в экспедицию рвануть, чего я на стройке не видел? Да и вообще... — не зная, что говорить дальше, немного растерялся и торопливо перевел тему. — Кстати, как там стюардесса? Договорились вы с ней?

— Ха, почти. — Бэр снова оживился. — Они улетели на Землю, вторым рейсом завтра притащат еще тысячу желторотиков, вот тогда и устроим пикник в полный рост.

— Ого, серьезно власти к делу подходят, прямо тащат народ и тащат... Видно, в самом деле решили стройку развернуть, только сомнительно, что через два месяца нас на землю вернут...

— О чем ты? Какие два месяца? Контракты с твоими однокашниками на год уже подписаны. И если ты думаешь, что кто-то возражал, то ошибаешься... Навешали им лапши на уши, а те и рады верить... Завтра пойдем в контору. Надо все разведать. Эх, главное, не прогадать! Такие шансы вокруг летают, только держись! — Воодушевленно воскликнул Бэрген.

А мне подумалось: 'Моих сошкольников дурнями считает, а сам в какие-то шансы верит, вот и пойми его. По мне, так все мы тут — лопухи, которыми власти играют втемную...'. Но вслух сказал чуть иное.

— Утром док проведет осмотр и выдаст заключение медицинское для работы без ограничения по допускам — и для геологоразведки тоже сгодиться. По крайней мере, так его понял.

— Отличная новость! Сразу подумал — что этот эскулап толковый дядька. — Живое и улыбчивое лицо моего нового друга светилось энтузиазмом. — Так что давай, отдыхай, завтра у нас большие планы! Вещички твои лежат в хранилище больничном — я проследил, чтобы их сюда из аэропорта доставили. Вот держи карту от ячейки.

— Лихо, это как у тебя вышло? Вещи вроде только по...

— Не парься, для меня это тьфу. Ты ведь первый раз летал? Вот. А я уже раз двадцать... — Не уверен, что якут не прихвастнул, но все равно, слова его мало пока что расходились с делами, и не доверять у меня не было никаких оснований...

— Тогда спасибо еще раз и до завтра. — Бэрген уже собрался выходить, как мне пришла в голову одна мысль. — Постой, скажи хоть, где остановился и давай еще айпишниками обменяемся, для удобства.

— Млин, как я сам не подумал... А ты голова — Ток, не теряешься. Я тут рядом, в общаге разместился, к слову, ты куда шикарнее устроился на эту ночь, хочу заметить. — В словах его мне послышалась легкая ирония. Обмен номерами прошел без проблем — по спецом открытому каналу наши визоры мгновенно взаимоопределились. — Отлично, теперь мы не потеряемся, если что. Ну, все, до завтра, Бэрген.

— И тебе не хворать, братишка.

Медкомиссия в наше время штука простейшая. Встаешь в рамку и тебя сканируют по полной. Занимает вся процедура несколько минут, потом недолгое ожидание пока компьютер обработает данные. И вот уже доктор что-то фиксирует в виртуальной медкарте. Встретился с ним глазами и молча жду вердикта.

— Молодой человек, поздравляю. Вам присвоен уровень допуска А2 зеленый — иначе говоря, бессрочно вплоть до достижения пенсионного возраста либо получения серьезной травмы. Вы совершенно здоровы и годны и для работы в корпорациях, и в армии, и даже в Космофлоте — разве что в пилоты космолёта не допустят — и то только по причине вашей худосочности и не тренированности. Отметку я поставил, так что удачи.

Док пожал мне руку и слегка подтолкнул в сторону двери, мол, вали уже, юнец, не мешай работать. А я и не против совсем — больницы навевают на меня тоску. Даже если здесь и вправду лучше, чем в той общаге, где забазировался Бэр.

Вот только вспомни... не успел дотащиться до хранилища, где заботами Бэра лежали мои вещички, как он собственной персоной возник в дверном проеме.

— Здарова, братишка. Как твое ничего? — Белозубо скалясь, осведомился он.

— Норм. Прошел комиссию. Думал тебе звонить, а ты тут как тут.

— Ха, я такой. Еще и подумать не успеешь, а я уже сделал. И чего, какой допуск?

— А2 зеленый, — сдержанно ответил, хотя, конечно, чертовски приятно ощутить себя годным хоть в большой космос...

— Мля, да у меня самого только А3 желтый (желтый означает ограниченный допуск сроком на один год с обязательным повторным прохождением комиссии), а тут... Ну, поздравляю, братишка! Ты как к пивасу относишься?

— Никак не отношусь, но в целом положительно.

— Что в спецухе пивко не положено? — Понимающе и чуть с насмешкой уточнил якут.

— А ты как думаешь? В школе очень жесткие правила и кормежка — просто отстой. Не удивлюсь, если нас еще и какой-то химией пичкали успокоительной, чтобы мы не бузили лишний раз... Какое уж там пиво...

— Ну, вот и попробуешь, а то такая каланча вымахал, меня почти на полголовы выше, а главного мужского напитка не спробовал. Тут имеется один кабак, хозяин сам пиво варит — вроде ничего так, нормально. Прикупим литров пять и рванем на берег океана, организуем рыбалку, а потом и пикничок — отметим наше прибытие на Прерию и твою зеленку! За бабло не парься — Берген сегодня щедрый и так и быть, угостит друга.

Мне только и осталось, молча кивнуть в ответ. Выбраться на океанский берег, устроить рыбалку, пикник, это все так давно было, и казалось уже никогда не вернется... Горло сдавило, и все слова застряли в нем сухим, колючим комком. Чтобы как-то скрыть волнение, повернулся и вытащил из ячейки баул с вещами.

— Ладно, отдых потом, — Бэр неожиданно сменил тон на строго-деловой, — надо выдвигаться в контору. Я вчера успел заглянуть туда, дым коромыслом... у начальника вид... не описать.

— А что такое? — сумел выдавить из себя ожидаемый якутом вопрос.

— Ха, представляешь, из двух десятков завербованных на большой земле геологов прибыло всего трое, остальные то ли куда еще полетели, то ли по допускам не прошли, а может просто заколдырили вмертвую... не важно. Главное, люди там нужны просто позарез. И тут мы явимся... короче, держись поблизости и поддакивай, понял?

— Ага. Слушай, ты вчера про вездеходы серьезно говорил? — Выразил я свои сомнения.

— Само собой. Да не парься, разрулимся, не великое дело, научу в темпе ритма.

— Понимаешь, — продолжал упорствовать я, — не пришлось мне на колесниках ездить. Совсем. Вот коптеры...

— А что коптеры? — Резво переспросил Бэр. — Имеешь опыт?

— Да, было немного, давно уже, — почему-то засмущался я, — мне тогда двенадцать всего было. Папа купил машину, и мы летали с ним часто.

— Ого, не хилый у тебя папаша, коптеры покупает...

— Покупал, и не много, один всего был. Он умер пять лет назад. — Вполголоса добавил я.

— Извини. А что за машина была?

— Торнадо Х7.

— Млин, это ж почти гоночный болид! Да он стоит под сотку килотонн! Мечта поэта, а не машина. Я на таком только в вирте и гонял. — Чуть отвлеченно прокомментировал Бэрген. Потом, снова переключившись на деловой лад, уточнил. — Так, и какой у тебя налет в реале?

— Сто два часа. Я больше вторым пилотом с отцом летал — двести семнадцать часов, а потом уже и сам под его присмотром. Только мы успели отметить мои первые сто часов самостоятельного и все рухнуло...

— А потом? — быстро переспросил якут, не давая мне раскиснуть снова, — только в вирте?

— Да, киберфлайтинг моя любимая гама (от гейм — игра).

— Ха, и как ты там? Преуспел?

— Есть чуток.

— Стоп, братишка, я не великий пилот, но бывало, на стандарте гонял, помнится там некий 'ТОК' имелся среди лидеров, уж не ты ли?

— Я. — Не смог не признать факта. — Знаешь, для меня эти гонки, как шанс быть самим собой, настоящим... — Отчего-то разоткровенничался с новым знакомцем.

— Мля, ну дела! Так, давай приземляйся, и устроим заезд один по стандарту, покажешь какой ты ас.

Бэр выбрал для прогона простейшую базовую 'восьмерку' — трек с восьмью контрольными точками. Расположенные на разных высотах ворота, в которые надо было входить под оптимальными углами, являлись, по сути, учебной площадкой и не представляли для такого опытного рейсера как я, никакой проблемы.

Выдавать максимум и 'делать' своего нового друга как 'стоячего', мне совсем не хотелось, но Бэрген неожиданно преподнес сюрприз, весьма резво стартовав и даже чуть обойдя меня на втором чекпойнте. Опа, лихо, ну будем исправляться. Уже на четвертом створе догнал его, и мягко вписавшись в поворот, ушел вперед. В итоге пришли мы почти синхронно, впрочем, весь прогон занял двадцать секунд игрового времени. Аллес.

Выйдя из вирта, переглянулись с якутом.

— А ты молодец, Бэргэн, почти сделал меня...

— Млин, понарошку и мышка кошку... реально за рычаги сесть и вот так гонять — точно не моё. А так, в игре, почему нет? — Он откровенно наслаждался результатом. — А ты ловок, реально ловок, Ток-молоток! Мля, сказать по правде, я только эту 'восьмёру' реально и освоил на ять, дальше не пошло, не впирает меня от гонок на коптерах.

— Думаю, у тебя могло бы получиться, если захочешь когда-нибудь. — Поддержал я его.

— Неее, — чуть помолчав, ответил Бэр, и упрямо повторил, — не моё и точка. Не те скорости. Слишком все резко. Вот рыбалка, охота, маршрутить землю — это да, это для меня.

— Девушек еще кадрить, — с улыбкой добавил я.

— Млин, точняк, без этого, как без соли, вкуса не хватает в жизни, — почти философски высказался якут. — Так, говоришь, сто два часа налёта... ну, пошли что ли? Вперед, Точилло, нас ждут великие дела и сам большак — начальник геологической экспедиции на Прерии.

Молча закинув свой баул со шмотками, и, напрягаясь изо всех сил, припустил кривоватой рысцой за широко и стремительно шагающим Бэром. Не прошло и пяти минут, как готов уже был сдаться и запросить 'перекур'. Елки, лишь бы не далеко, а то ведь так и сдохнуть можно! Пот заливал глаза, дыхание сбилось, руки трясутся, спина болит — мне плохо, товарищи спецшкольники, мне очень плохо! Но рот упорно отказывался извлечь хоть звук, даже стон не прорывался сквозь сведенные судорогой упрямства зубы. Не сдаваться, никогда не сдаваться! Это мое правило. На слабо меня ловить не резон — эту разводку я давно для себя убрал из списка приоритетов. На слабо ведутся только лохи и аллес! Но сейчас-то Бэр просто идёт. И никаких 'слабо' не просматривается... Уже ничего не соображая и не глядя по сторонам, тупо продолжал передвигать одеревеневшими ногами за неутомимым якутом.

— Вот и пришли. — Он обернулся ко мне и удивленно добавил, — Чего с тобой, Ток?

— Ничего, — злобно буркнул я в ответ.

— Млин, ну раз ничего, то не вопрос. Мы пришли. Заходим в контору. — Бэр толкнул дверь, без привычных на земле фотоэлементов, правильно, все изыски побоку, читал такое про фронтир — автоматом идет откат в удобстве и технологичности лет на сто, наверное, почти в каменный век.

— Бросай шмотки здесь. Не боись, никто не тронет. — Бэр небрежно ткнул пальцем в угол, где уже валялись несколько объемистых рюкзаков и кофров. Облегчение, с которым сбросил ненавистный баул с плеча, описать не хватило бы слов, но готовый вырваться вздох сдержать сумел.

— Ну что, готовченко? Тогда пошли — вот он, кабинет босса. Запомни, 'бугра' зовут Алишер Исмаилович — он матерый спец, но счас ему не до жиру, голяк страшенный, а начальство требует и им там, — Бэр ткнул куда-то вверх, — по барабану чего и как, им нужен только результат. Усекаешь? Так что не мандражируй, все будет пучком. Главное, помалкивай и делай как я.

Сразу после этого, якут решительно, но вежливо постучав, со словами: 'Можно к вам, Алишер Исмаилович' шагнул внутрь, потянув за рукав и меня. Вот так я и оказался, почти насильно втянут в геологию.

— А, Васильев, проходи, проходи.

Такое впечатление, что меня этот немолодой, но еще очень крепкий дядька с лысоватой круглой головой, сидящей на широких, чуть покатых плечах, просто не заметил. Я же, напротив, принялся откровенно и нагловато рассматривать Алишера Исмаилыча в упор.

Стильный, несколько помятый светлый льняной костюм, белоснежная рубашка с коротким воротником-стойкой с расстегнутым воротом и без официального галстука на коротковатой шее, зато роскошные визоры от одного взгляда на которые сразу становилось понятно — у дядьки денег валом. Пара перстней на пальцах с какими-то солидных размеров камнями, браслет на правом запястье.

Сидел он, весьма вольготно устроившись в наверняка очень удобном начальственном кресле за широким рабочим столом, посреди небольшого на удивление аскетичного облика кабинета. Ничего лишнего, кроме кулера с чистой водой, полки с натертыми до сияющего блеска бокалами разных видов и компактного холодильника, наверняка с запасом подходящих напитков.

— Вот Николай, смотри, это твоя зона ответственности, — главный геолог Прерии не терял времени даром и уже вовсю грузил слегка ошалевшего от начальственного напора и обилия информации Бэра. — Район реки Искрящей — очень перспективный, не скажу что он один такой — тут повсюду эльдорадо вперемешку с клондайками — богатая земля, ну, тебе, должно быть понятно, раз в Якутии вырос. Учти, работа у вас — поисковиков, ответственейшая. Топики свою долю отпахали. Съемщики тоже потрудились на славу. Анализ говорит, что руда там есть, все признаки налицо, так что ищи настоящее промышленное месторождение, не прожилки и даже не жилы, понимаешь, Николай? Промышленная разработка, — повторил как заклинание главный геолог.

Выдержав внушительную паузу, он продолжил.

— Будешь подчиняться начальнику третьей ГРП 'Искра' Епифанову Павлу Петровичу, он только прилетел на днях, но опыт у него огромный, если что — обращайся к нему, все подскажет и поможет, но лучше, если справишься сам. Времени нет совсем! И мне не нужны пустышки, Васильев! Результат, настоящий результат! Он должен там быть, нутром чую, а оно меня никогда не подводило, слышишь, Васильев?! — чуть поостыв, он уже другим тоном, куда доброжелательным, добавил. — Новичкам часто везет. Сделай это, Коля, и ты узнаешь, какова благодарность Абаева. Понял? Вопросы, пожелания?

— Алишер Исмаилович, сколько людей вы мне дадите? Какое будет оборудование? Техника? Три недели срок жесткий, на своих двоих далеко не уедем. А ведь площадка на западном склоне...

— Все верно, но ничем не могу помочь. Людей нет вообще! — Жестко заявил геолог. — По транспорту. Стандартный вездеход 57 серии не новый, но... больше ничего нет. В лучшем случае, могу попробовать обеспечить тебе доставку до перевала коптером и то, не очевидно, что будет окно подходящее у транспортников, а ты обязан выехать максимум завтра.

— Уважаемый Али-бей, у вас в запасе случайно не найдется коптера вместо 'пять-семь'? — Невинным тоном поинтересовался Бэр.

— Даже если бы и был, толку? Пилотов свободных ноль, так что...

— Но у меня есть пилот, — решительно-вкрадчиво перебил начальника Бэр, — если у вас есть машина, то это разом решило бы все проблемы и тогда выполнить поставленную вами задачу будет уже вполне реально...

— И кто этот летчик? Уж не этот ли мальчишка? — С откровенным удивлением спросил Алишер Исмаилович.

И только в этот момент я осознал, что хитрый якут все это время говорил обо мне! Елки, вот влип! Ведь пять лет уже не садился за штурвал настоящего коптера, а тут еще и горы, высоченные шести, восьми тысячники! Он что, с ума сошел, этот Васильев?! Только открыл рот, чтобы немедленно отказаться от столь высокой 'чести', как Бэрген быстро проговорил.

— У Истокова сто два часа налета на Торнадо Х7, настоящем гоночном коптере, ему к сложным условиям не привыкать, да, он молодой еще, но уже настоящий профи, уж поверьте! И для нас он просто находка!

Абаев на несколько секунд замолчал, видимо, просматривая мое досье.

— Медицинский допуск в порядке, — И тут Бэр не постеснялся вставить свое словцо. — Еще как в порядке — зеленый А2, бессрочный. — Со значением добавил он.

— Вижу, — невозмутимо ответил начальник экспедиции, и как ни в чем не бывало, продолжил дальше размышлять вслух. — Часы — внесены в паспорт, документы в порядке... Да, ты, мальчик мой, находка для Экспедиции. У меня на самом деле есть коптер, не так давно он угодил в аварию из-за ошибки непрофессионального пилота, но сейчас уже в рабочем состоянии. Умельцы в мастерской его подшаманили — так что если ты, Истоков, готов подписать контракт, то я возражать не буду. — И он сделал паузу, давая мне время ответить.

От Бэра пришло сообщение: 'Соглашайся, дурень! Это твой шанс!'. Может, он и прав? Снова сесть за штурвал, не об этом ли я и мечтал? Так чего сомневаюсь? Стоп, есть еще пара вопросов...

— Уважаемый Алишер Исмаилович, а каковы условия контракта? И что я получу за работу? — И только теперь в голову пришла еще одна существенно-важная мысль, которую сразу и озвучил, — а машина предполагается какой модели?

На этот раз с ответом он торопиться не стал. Открылся канал связи, и я угодил в виртуальную часть начальственного кабинета. Отфиксировал и присутствие Бэра на 'площадке'. Перед нами расстилалась подробная карта региона, при одном взгляде на которую, а особенно на ту ее часть, которая была выделена и помечена как 'Маршрут группы Васильева', мне стало уже реально плохо. Это же полный ахтунг! В таких условиях летать должны профи реальные! Но дальше заниматься самоедством мне не дали. Развернулся виртуальный экран и на нем появилась информация.

— Это стандартный регламент оплаты летчиков малых и средних коптеров в госкорпорации 'РОСГЕО'. Оклад — три тысячи рублей, это не много, но здесь и тратить особо не на что... — У меня от легкого ощущения нереальности даже голова закружилась. Стандартное пособие безработного — четыреста рублей в месяц, и этого хватало нам с мамой расплачиваться за жилье и на еду, а тут три тысячи! Постарался взять себя в руки и внимательно слушать дальше. — Медицинская и накопительная страховки — особо не разгуляться, конечно. Красоту подправить при помощи пластической хирургии не хватит точно, но все же, случись что, лечение обеспечим. Отпуск, переобучение раз в полтора-два года, обмундирование, паек, койка в кампусах базового лагеря на западном склоне и здесь в Ново-Плесецке. Что еще тебя интересует?

— Хмм, — немного растерявшись от обилия информации, на секунду потерял способность внятно формулировать, собравшись с мыслями, все же сумел выдавить, — все это замечательно, но что будет, если коптер будет поврежден, к примеру? Да и саму модель вы так и не озвучили.

В ответ передо мной возникла трехмерная модель коптера, очевидно, скан с реального объекта, на котором и предстоит летать. Замена одной из балок, элементарно разные цвета окраски одного из электромоторов по сравнению с тремя остальными, бортовой номер — '034' и узнаваемый логотип 'РОСГЕО'. Картина в целом не радостная, главное, сама машина — тоска зеленая. Устаревшая еще в к моменту моего появления на свет. Маломощная и медленная. Но есть и плюс. В ТТХ указывается большой запас хода на основных баках и реально высокий статический потолок. А это уже очень хорошо.

Абаев дал мне пару минут на разглядывание и считывание инфы, затем сказал.

— В случае аварии будет проводиться расследование. Но по факту машина уже отслужила свое и в принципе, я обязан сдать ее в утиль. Так что можешь не переживать...

Черт! А ведь это очень двусмысленное утешение, елки! Порадовал дядечка, ох, и порадовал!

Торопливо открыл ТТХ и убедился в правоте начальства. Коптер модели Ка-272, дата выпуска август 2055 года. Да он старше меня на три года! Так, отставить лирику, читаем дальше. Капремонт 2065 плюс частичная замена агрегатов с апгрейдом системы в 2072. Ресурс продлен до конца июля 2075 по времени Земли. А сейчас на дворе июнь... Формально все нормально, но Али-бей прав, даже если я раздолбаю это древнее ведро в хлам, никто плакать не будет и даже не почешется. А что делать мне? Отказаться? Понятна позиция Абаева, какой я профи он определил сразу, но ему нужен результат, а с коптером мы успеем больше, значит, пренебречь таким шансом он не может. На нас ему, в сущности, плевать с высокой башни, так что 'рискнуть' парой молокососов ради высоко цели он готов без раздумий. Елки... Эх, два раза не умирать, а одного не миновать! Зато снова вернуться в небо — такого шанса больше не будет, уверен.

— Я согласен. Готов подписать договор и все документы.

— Али-бей, подождите минутку. — В очередной раз вмешался в ситуацию Бэр. — Если людей нет, то Истоков мне позарез нужен не только как пилот коптера, но и как техник-геолог. — Решительности и наглости якуту не занимать. Силен, бродяга!

— Согласен, — как нечто само собой разумеющееся поддержал его Абаев. — Значит, летчик малого коптера Ка-272 бортовой номер 034 и техник-геолог группы Васильева в составе третьей ГРП 'Искра' российской геологической экспедиции на планете Прерия. Но оплата техника только сдельная — по СУСН, там всё подробно прописано. Так устраивает? — И он с довольным и лукаво-восточным прищуром посмотрел на нас.

— Целиком и полностью. — Заверил его за обоих шефа Бэр. — Ну, мы пошли?

— Да, и не забывайте — завтра до семи ноль ноль вы обязаны отправиться на маршрут. Все необходимое по смете получите на складе, машина в ангаре, контакты с базой бурильщиков и подрывников я тебе сбросил. Вроде все. Остается только пожелать вам удачи, ребята. — И Абаев, поднявшись из кресла, крепко пожал нам руки, к слову, оказавшись больше чем на голову ниже не то, что меня, но даже и Бэргена. Вот только впечатления это ничуть не портило — сила и уверенная властность так и фонили от этого немолодого, умного и даже в меру душевного человека.

— Вещи забирать не будем — ничего с ними не случится, давай сразу леталку прихватим, а уже на нее все и погрузим.

— Да я и не против совсем, Бэр, только дай прийти в себя, воздуха глотнуть, у меня ж голова кругом идет! — Почти взмолился я.

— Понял, — сразу сдал назад бешеный якут, — а в кабинете главного ты отлично держался, даже не ожидал от тебя.

— Опять подначиваешь? На такие дешевые разводки не ведусь, учти.

— Хм, ну поглядим, как ты не ведешься... — с наглой усмешкой отреагировал мой босс. — Короче, молоточище! Горжусь тобой, фон Ток!

— Это чего за фон?

— Что, никогда про 'красного барона' не слышал? Барона Манфреда фон Рихтгофена? Ты у нас теперь тоже — пилот, так что...

— Понял тебя, — короткий запрос в сети и информация по барону потекла щедрой, но строго дозированной струйкой в спецом созданное окно с подсказкой немного справа-сверху от прямой линии взгляда. Да, фон Ток — прикольно звучит, ничего не могу сказать. Красиво машины у немцев назывались — эти летающие этажерки — альбатросами... фоккер — куда прозаичнее.

Все эти мысли вернули меня к тому невероятному факту, что где-то совсем рядом стоит моя!!! Моя машина! От понимания этой, в общем-то, простенькой мыслишки меня начало поколачивать, бросая то в жар, то в холод. Ладони вспотели, а горло сдавила судорога, так что не удержавшись, громко закашлялся. Бэр заботливо от души треснув пару раз по моей ни в чем не повинной и многострадальной спине, участливо спросил:

— Эй, чувак, ты в порядке? Болеть я тебе, как начальник строжайше запрещаю — завтра по первому холодку — за штурвал и в небо, за высокие-превысокие горы, в чудесную долину Искрящей.

— Это что, кхе-кхе, река так называется что ли?

— И как он догадался? — Словно обращаясь незримо присутствующей аудитории, вопросил якут. — Пилотам не помешало бы уже и посмотреть маршрут, и прикинуть чего и как... Или я ошибаюсь?

— Успеется, и вообще, не учи ученого. Кто тут летчик? Ты или я, гражданин начальничег? Это ты на земле бугор, а там, — ткнул в синюю высь пальцем, — фиг. Я — капитан корабля Леонид Истоков и только дрыгнись — выброшу нахрен. И разговаривать не буду. У меня не забалуешь и вообще, строгость люблю, порядок. И чтобы кормили вовремя, с первым, вторым и третьим. Тогда и полетим, и долетим, и назад вернемся — в целости и сохранности. — Чего это меня развезло на шутки? С нервов? Ну, вроде Бэр доволен, скалится, якутская физиономия.

— Отлично, вот таким тебя люблю я, вот таким тебя хвалю я. А говорил, не ведется на разводки, хе-хе... Пошли уже, ас недальней авиации, получать машинку.

— Да, пошли. Знаешь куда?

— А ты как думал? Следуйте за мной, товарищ военлёт, — и добавил, поясняя очередной не ясный для меня термин, — мы, конечно не военные, но в условиях фронтира и прочее, почти как на фронте, опять же задача — вынь да положь. Что называется, или грудь в крестах, или голова в кустах. И никто не заплачет, и не вспомнит двух храбрых геологов... так что, добро пожаловать на нашу маленькую войну. — И он, широко улыбнувшись, хлопнул меня по плечу, увлекая вслед за собой.

Я выдохнул. Вот ведь, ничего успокоительного этот наглый тип азиатской наружности не сказал, скорее, строго наоборот, а мне ощутимо полегчало. И уже почти спокойно и без недавней нервной дрожи шагнул вслед за новым другом и напарником.

Никакого внятного авиационного ангара не обнаружилось, только немного в стороне расположился компактный купол рембазы, рядом с которой стояли несколько разномастных коптеров, крепко сцепившись своими шасси с травянистым грунтом обычной на вид зеленой, аккуратно выкошенной-подстриженной лужайки. 'Свой' я узнал сразу. И уже не обращая внимания ни на что, прямо двинулся к 'квадру'. Встал перед зеркально-блестящим поляризованным блистером кокпита. Обошел по кругу — по часовой, как положено, осматривая по очереди все четыре балки с широкими, бело-серебристыми дисками импеллеров. Округлые, даже слегка лобастые формы кабины. Пять с половиной метров в длину и полтора в ширину — эту информацию мне услужливо подсовывает помощник. Разбираться в нюансах технического состояния машины сейчас смысла нет — все равно механик оттестирует на стенде все параметры и сбросит данные мне в обязательном порядке. До невозможности захотелось сесть в кресло пилота. Где эти технари?! Стоп. Что это за сигнал в углу? Неужели распознавание? Точно! Так — разрешить. Есть контакт! 'Квадрокоптер Ка-272 бортовой номер '034' — доступ пилоту Леониду Истокову, позывной не известен, разрешен'. Ура!

Легкое касание руки и дверь кабины плавно поднимается. Не медля ни секунды, ныряю внутрь и усаживаюсь в кресло. Вокруг царит светлый минимализм. Отличный обзор — прозрачные панели и сверху, и с боку, и под ногами. Штурвал посередине, слева рукоять управления двигателями — стандартная комплектация. Все регулируется под пилота. Широкая сенсорная интерактивная панель — резервная система, если вдруг не сработают визоры. Кресло не супер, особенно если сравнить с роскошью отцовского 'Торнадо', но елки, это вообще не важно! К тому же моим не в меру отросшим конечностям без проблем хватает места, а это после памятного удара головой о потолок в космолете — реальный плюс.

Включаю систему, прогоняю данные — баки почти на нулях, но все работает. Хоть сейчас лети. Сделать что ли пару кругов? Руки сами тянутся к штурвалу... И я с трудом торможу себя. Нет, брат, так не пойдет. Ни полетной карты, ни разрешения — ничего. Подожди немного. Все надо делать по правилам, небо не прощает ошибок. Так говорил отец.

Поворачиваю голову назад и осматриваю пассажирский отсек — весьма компактный, скажем так. Диванчик на двоих, места хватает, чтобы вытянуть ноги даже при росте за два метра, вполне нормально. Даже маленький холодильничек имеется. Просто замечательно. Что тут еще в наличии? Бегло просматриваю, чем оснащена машина. Кондиционер, регулировка давления на высоте, принудительная подача кислородной смеси, отопление, герметичная изоляция и весь комплект навигационных устройств и средств связи — ну, без этого современных коптеров просто не бывает.

Стук отвлек меня от дальнейшего обследования. Кто там еще? Снаружи стоит некто лысоватый в массивных технических визорах и делает недвусмысленный жест рукой, мол, выбирайся наружу, парень. Не вопрос. Еще только пять секунд. Дайте немного посидеть, привыкая к нему. Моему 'Альбатросу'.

Общение со спецами вышло на редкость коротким. Сбросив мне отчет по ремонту и состоянию систем коптера, мрачноватый мужик, сплюнув в траву, буркнул нечто вроде 'Понаберут сосунков...' и, махнув неопределенно рукой, ушел в мастерскую. Я слегка растерянно огляделся по сторонам, размышляя, где бы разжиться КВ — кристаллическим водородом адсорбированным в MOF элементе — топливом для моей машины.

Оглядевшись в поисках поддержки неунывающего и вездесущего якута, с удивлением обнаружил, что Бэрген куда-то пропал. Странно, но ладно. Сами разберемся. Единственная конструкция, подходящая по логике к задаче топливозаправщика — солидных размеров многоколесный ярко желтый вездеход с целым ожерельем сигнальных фонарей и термоизолированным грузовым контейнером-кузовом, необходимым для хранения водорода при низких температурах — стояла совсем недалеко, вот только водителя в ней не просматривалось. Но это меня не остановило. Запросив систему, обнаружил, что на моей пилотской карточке сформированы лимиты по техобслуживанию коптера на рембазе, заправке топливом и ТТЭ (твердотопливный элемент), по услугам местного аэропорта, спутниковой навигации, метеосводкам и служб программной поддержки софтов. Короче, полный пакет.

Быстро отыскав заправщиков, направил им срочный запрос, заодно стукнув в личку — мол, не копайтесь там. Ответ пришел спустя секунд десять. 'Заправка будет произведена в ближайшее время, подтвердите размер заявки'. 'Полный бак'. 'Заявка принята, ожидайте'. Лады, раз так, лучше пойду к машине.

Заправщик и в самом деле появился очень быстро, я наблюдал, как худощавый мужик в несколько помятом синем комбинезоне резво вывалился из небольшого щитового домика поблизости от купола рембазы, и, забравшись в вездеход, уже неспешно и строго соблюдая установленную для аэродромных служб скорость, покатил в нашу (мою и Альбатроса) сторону.

Дальнейшее оказалось еще проще. Мужик с заспанными глазами и торчащими на его длинной и узкой макушке светлыми, почти белесыми волосами, присоединил широкий раструб трубопровода и принялся планомерно заполнять топливные емкости моего ноль тридцать четвертого.

— Заодно проверьте температуру в баках и докачайте азот в баллоны. — Высказал я логичное требование. В ответ тишина, но слова мои не прошли мимо заправщика, и вскоре с тихим шипением газ до упора заполнил ёмкости. Отлично.

Дождавшись пока машина укатит подальше, решил прогнать системы полноценно, проверяя их работу перед завтрашним вылетом. Но в который уже раз сделать это не удалось. Напомнил о себе Бэр коротким видеовызовом.

— Ток, ну, как ты там? Не заскучал и не потерялся без меня? Бросай все и бегом сюда, надо срочно получить имущество, а его выдают только лично в руки.

— Бэр, я хотел проверить системы... — попытался возразить, но был самым решительным образом прерван.

— Успеешь еще все проверить. Короче, меня на карте видишь? Чтобы одна нога там, а другая тут. Все, Ток, время пошло. — И мой мега босс отключился

Если уж он так настаивает, елки, придется подчиниться, мало ли чего там происходит? Не без сожаления покинул борт коптера и рванул по стрелке указателя, стелющейся по земле передо мной.

Карта привела к длинному белому ангару, который система определила крайне невнятно какой-то абракадаброй из кодированных знаков, разбираться в которых уже не было ни смысла, ни времени. Распахнув дверь, (а все же странное это дело — самому двери открывать — на Земле давно уже все автоматизировано и не то, чтобы створки просто услужливо распахиваются сами, но еще и бдительнее любого вахтера — автоматы не пускают тех, кого не положено) оказался в коротком коридоре с двумя дверями, подсказка сработала и на этот раз, не давая затормозить в раздумьях. Так, мне направо.

Просторная светлая комната, довольно прохладная, и зачем же вы так кондиционер врубили? Примерно посередине проходит самая натуральная стойка, разделяющая помещение на две части. На той стороне солидного вида сухощавая дама со строго поджатыми узкими и почти бескровными губами — настоящая грымза лет пятидесяти, напомнившая одну из наших худших училок, Алевтину Борисовну, вот уж крови попортила она нам... Ну, да это теперь в прошлом, выкинь и забудь, Ток. А рядом со мной стоит и с категорически серьезным видом загадочно молчит Бэрген. И ради чего кипешь? Только собрался озвучить образовавшийся вопрос, как ответ пришел сам.

— Предъявите ваши документы и допуски по закрытому каналу, — проскрипела 'училка'.

Бросаю короткий взгляд на якута, он кивает, мол, давай, не жмись. Даю. Это не трудно и совсем не больно. Вот только на той стороне непонятный аноним неопределяющийся, это что за секретность и шифрованность? В шпионов играют?

— Данные приняты, подтвердите голосом, — снова проскрипела тетка-киборг.

— Ээээ, а что сказать-то? — растерялся я.

— Назовите ФИОН полностью, свою дату, место и страну рождения.

— Истоков Леонид Павлович, 'Ток', родился 14 августа 2058 года в Омске, Российская Федерация.

— Являетесь ли гражданином России? Можете нести ответственность за свои поступки? — Продолжала бессмысленный допрос 'грымза'. И чего ей надо? Все же есть в личном деле?!

— Являюсь, несу. — Предельно кратко ответил, преодолевая стремительно растущее раздражение.

— В таком случае получите, — и она грубо бросила на стойку пояс с рядом малопонятных причиндалов. — Станнер Р100, зарядное устройство, запасная батарея и кассеты с иглами в подсумках, набор ЗИП, универсальный нож, комплект выживания, аптечка, пояс с креплениями. Вы, Истоков, обязаны немедленно в присутствии представителя властей провести процедуру распознания владельца для оружия, приступайте.

Елки! Ну, дела! Собственный станнер! Растерянно огляделся по сторонам, но собрав мозги в кучу, сумел без подсказок разобраться с задачей. Читал и видел это в вирте не раз. Надо просто обхватить рукоять оружия ладонью, чтобы датчики считали узор с пальцев, и открыть канал постоянной связи с чипом моего игольного парализатора. Прошло всего несколько секунд и запрещающий красный сигнал на кожухе 'ствола' сменился ободряющим зеленым, а в визорах возникла рамка прицела, круто!

— Распознание проведено успешно. Предупреждаю, потеря и порча оружия является преступлением, также рекомендую детально изучить правила и ограничения по применению станнера на планете Прерия, предупреждаю, незнание закона не освобождает от ответственности.

Сказав все эти мрачные почти угрозы, и как мне показалось, с не малым удовольствием подпортив нам радость от приобретения оружия, 'грымза' — оружейница подождав несколько секунд громко проскрежетала:

— Вы все еще здесь? Немедленно покинуть помещение!

Нас как ветром сдуло. До чего же неприятная тетка, ну, натурально Алевтина Борисовна, точь в точь!

Только мы выбрались на свежий воздух, как якут прямо таки взорвался:

— Они что, смерти нашей хотят? В поле нужен полностью подконтрольный стрелку ствол, без разных умностей и ограничений! Это не их — это нас сожрут, если мы не успеем первыми! Ладно, там, на Земле, а здесь, на Прерии, в диких землях, где людей можно полгода искать, на кой козе баян? Млять! Сегодня же или 'поломаю' или сделаю 'краш' системе этой — мне такой полууправляемый станнер не нужен. — Немного успокоившись и выпустив пар, подытожил якут.

— Но ведь за повреждение оружия тебя могут привлечь к ответственности, — попытался возразить ему.

— Млять, — мрачно отозвался Бэр, — пусть попробуют. Знаю я эти законы и правила, на них можно забить и забыть. Ты как хочешь, а я точно избавлюсь от 'поводка умной системы'.

— А я не знаю пока. Подумаю еще.

— Думай, но не долго. — Хмыкнул Бэрген, на глазах возвращаясь в привычно-улыбчивое состояние. — Только учти, на маршруте всякое бывает, и лучше, если ты точно знаешь чего ждать от оружия, а оно тебя полностью слушает и не думает своими железными мозгами лишнего. Просто стреляет и все. Так-то. — Решив, видимо, что тема исчерпана, он переключился на другое. — Как дела с коптером?

— Вроде все нормально. Но толком еще не проверял, надо все системы прогнать, только времени не хватило. Зато заправился под горлышко — на две тысячи км полета должно хватить. Мне на карточку зачислили лимиты для обеспечения тридцать четверки. — Не смог не похвастаться. Встретившись глазами с якутом, и заметив искру понимающей усмешки, чуток смутившись, быстро перевел тему. — Куда мы сейчас? На аэродром?

— Нет, это успеется. Надо загрузиться всем остальным, что необходимо для маршрута. Одежда, еда, палатка, спальники, оборудование, контейнеры для проб. Вытянем из старика Али-бея по максимуму.

Посещения автоматизированных госскладов обеспечения не произвело никакого впечатления. Просто огромные ряды разных грузов более-менее расставленные по ангарам, ориентироваться в которых оказалось возможным только по интерактивной карте. Берем телегу, 'засвечиваем' очередную позицию из длинного списка запланированного и катимся за указателем. На выходе отсканировав все взятое, просто протаскиваем груз через рамку и аллес. Банально, но эффективно. Разве что якут на прощание 'сделал ручкой' в сторону камеры наблюдения, мол, с приветом, службе безопасности.

Я удачно разжился полным комплектом летной формы — очень приличной, с нашивками экспедиции РОСГЕО на планете Прерия, гражданской авиации России и пилота коптера — с золотистым импеллером и крылышками. Жаль, куртки настоящей — пилотской, из тонко выделанной кожи, мне не полагалось. Но тогда же решил обязательно такую приобрести уже за свой счет. Границей нашей жадности стала заявленная грузоподъемность коптера — восемьсот кг, включая вес пилота и пассажиров. Так что брать с запасом не слишком-то удалось.

Вызвав электрокар, сгрузили все в него приобретенное непосильным трудом и покатили к Альбатросу. Размещать груз сразу не стал — решив для начала опробовать машину налегке и в одного — без пассажиров. Оставив Бэргена сидеть на груде вещей, сам после обязательного и второго уже за этот день внешнего осмотра коптера, занял кресло пилота. Начинается самое важное и ответственное — елки, и почему так руки вспотели. Фухх, надо успокоиться и выдохнуть. Берем легенду и действуем строго по инструкции.

Электропитание включил еще раньше — перед внешним осмотром, теперь проверим как действуют во всех плоскостях штурвал, рычаг работы двигателей — все движется мягко, без люфтов. Очень хорошо. Дальше тестирую бортовой компьютер и все системы навигации. Кибер-пилот выдает данные, предлагает варианты виртуального интерфейса и полетных режимов, подстраивает триммеры. Настраиваю размещение показателей датчиков и всю конфигурацию под себя, как привычно с тех пор, когда летал с отцом на 'Торнадо'.

Проверяю данные с высотомера — выставлен ли он на ноль — опять все в порядке. Снимаю центральный тормоз несущих винтов. Теперь можно приступить к запуску всех четырех двигателей моей машины. Проблесковые маячки по бортам включаются сами, и мне остается только, сглотнув от волнения сухой ком в горле, крикнуть по громкой связи 'От винта!'. Запуск. Тридцать четверка наполняется равномерным, все усиливающимся гулом. Вибрация практически не ощущается, зато сразу появляется ощущение силы и мощи машины.

Посидел, просто вслушиваясь в песню моторов. Сразу нахлынули воспоминания. Отец, видишь меня? Я вернулся, вернулся в небо! Стоп. Еще не совсем. Так что лучше пока отложить эмоции в сторону. Несколько секунд борьбы с самим собой дали результат. Заглядываю в легенду, что там у нас дальше? Прогоняю по отдельности топливные элементы каждого из двигателей, проверяю батареи-суперконденсаторы, повышая и понижая подачу энергии на моторы. Все работает как надо. Даю время набрать обороты и прогреться, передвигая рычаг тяги вперед. Импеллеры уже раскрутились до необходимой для уверенного отрыва от земли скорости. Запрос диспетчеру на вылет. Набрасываю примерный маршрут по карте. Подтверждение, без лишних вопросов. Отлично.

Разворачиваю машину навстречу легкому ветерку, выровняв, даю максимум тяги. Коптер почти неощутимо отрывается от земли, плавно уходящей вниз. Зависаю на высоте двадцать метров. Выравниваю тягу. Кибер-пилот отлично 'держит' машину. Спускаюсь ниже, почти касаясь шасси земли, и снова поднимаю коптер на полсотни метров. Иду по горизонтали, закладывая круг поворотом носа, потом второй, уже с креном и набором высоты по широкой спирали. Отлично. Машина не слишком шустрая, зато устойчивая и послушная.

Иду почти вертикально вверх. Заодно проверим скороподъемность по факту. Забравшись на тысячу метров, так что город внизу превратился в кучку светлых коробочек на берегу огромного ярко синего океана, а линия гор на западе ощутимо развернулась и стала весомей, направил машину на восток — все же над водой как-то спокойней и шире, решившись пройти ряд основных пилотажных фигур.

Посадку на аэродромную площадку решил выполнить полностью самостоятельно — без помощи авторежима кибер-пилота. Посадил на четыре точки — довольно мягко и ровно, что еще больше подкрепило уверенность в своих силах. Отлично. Бросая взгляд на циферблат часов — прошло всего двадцать минут — быстро я. Бэр, как ни в чем не бывало продолжавший сидеть рядом с грудой вещей, с некой даже ленцой поднялся и махнул рукой, мол, давай сюда. Логично. Зачем таскать вещи, когда можно подкатить на коптере вплотную. Качусь по ВПП на колесах, а почти перед якутом, притормозив, разворачиваю машину кормой к нему и нажимаю кнопку открытия створок багажного отсека. Милости просим.

— Не глуши вертушку, сейчас закидаем шмотки в багажник и полетим по делам, — короткое сообщение от Бэра остановило мою руку, уже собравшуюся начать процесс глушения моторов. Но все же перевожу их в холостой ход и ставлю на минимум, незачем зря тратить ресурс.

Выбираюсь наружу. Здесь шум винтов куда ощутимее и громче, но терпимо, а главное, это шум моей машины.

— Подавай сначала самые тяжелые и крупные ящики, буду ставить их пониже.

Встаю на приемку и аккуратно раскладываю груз по отсеку, тщательно закрепляя, нам лишняя болтанка в небе точно ни к чему. Регулярно сверяюсь с данными от кибера — что там по развесовке и балансу по осям. Вроде бы большая куча вещей быстро заканчивается, правда, и свободного места почти не осталось. Закрываю створки и прогоняю кибера еще раз — все ли в порядке? Система дает почти 97% эффективность и автоматом пересчитывает триммеры и усилия на всех моторах. Отлично, все равно с учетом неформатности некоторой части ящиков выжать 100% просто не реально. Теперь можно и отдохнуть. Бэрген машет рукой и заскакивает в салон коптера. Я забираюсь следом, закрывая дверь. Сразу накатывает тишина. Класс. Всё-таки шум утомил.

— А ничего тут, прилично. Даже стильно. И удобно. Места много, даже для четверых, особенно если откидные сиденья опустить. — С довольной улыбкой, широко развалясь на диване изрекает якут.

— Тут еще холодильник есть и кулер — пить хочется ужасно, — с этими словами нажимаю на клавишу кулера, и в стаканчик бьет струя чистой и прямо таки жгуче-ледяной воды. Медленно, с наслаждением пью, зубы сводит от холода, елки, какое блаженство!

— Вода это хорошо, но пиво — еще лучше! — важно изрекает Бэр. — Так что сейчас самое время нам отправиться на другой край города, в 'Пробу' тот самый пивной кабак, про который я тебе рассказывал, — и в ответ на мой слегка недоуменный взгляд, пояснил, — ну, там еще собственное пиво варят. Уже опробовал — вполне на уровне и ценник хороший. Так что, готовься к первому рабочему вылету, пилот.

— Я не против, только уточни, где это. — Не успел договорить, как на карте в моих визорах возникла яркая желтая точка.

— Видишь? Тогда, вали к штурвалу, летчик-ас. И полетели уже, дел еще вагон и маленькая такая тележка.

— Наглая ты рожа, Бэр. Уж и отдохнуть не даешь человеку. — Укорил своего босса.

— Ничего-ничего, на тебе пахать надо, так что на жалость не дави, и почему мы все еще тут, а не там, а фон Ток?

Ну, что на это ответишь? Пришлось, изображая старческое кряхтение и дрожь в конечностях переползать на свое — пилотское место. Вот только на самом деле мне это очень радостно, не знаю, надоест ли когда-нибудь? А пока — душа просится в небо.

Резво, с ощутимой перегрузкой, на максимальных оборотах ухожу вверх. Набрав семьсот метров, закладываю крутой вираж и, набирая скорость, лечу к цели, пересекая залив по кратчайшему курсу. Вот уже и на месте почти, даже чуть жаль, что так быстро. Кибер подсказывает, где поблизости свободная площадка для приземления. Снова сажусь сам — надо тренироваться, да и просто — просто хочется!

— Молоток, братишка, настоящий летун! — Громко звучит чуть насмешливая похвала. Поднимаю большой палец, мол, да, все отлично! — А вот теперь, лучше заглуши мотор, хочу, чтобы ты со мной зашел. С людьми познакомился.

— Ты так говоришь, Бэр, словно сто лет тут живешь и всех давным-давно знаешь. — Не мог сдержать удивленное восклицание.

— Поживешь и выпьешь с моё — тоже будешь везде своим. — Глубокомысленно заявляет Бэрген тоном умудренного годами старика, а ведь он всего на два года старше! Или у них в Саха год за два идет?

Выключаю моторы, винты 'на стоп'. Бэрген, не дожидаясь меня, уже скрылся за зелеными дверями 'Пробы'. И что за название странное? Скоро узнаем.

За последние годы бывать к ресторанах, пивных-кнайпах и кафешках мне не приходилось ни разу. Только в вирте. Но там — совсем другое дело. Отрываю двери, и с первого же шага на меня накатывает волна из далекого прошлого. Дикий Запад, пиратские острова, сибирские заимки и трактиры. Класс!

Стены из грубо обработанного камня, коричневато-серые и шероховатые. Узкие высокие окна, забранные частой решеткой, не слишком щедро освещают полутемный зал, пол из широких плит — скорее все же керамика, а не тесанный камень. Длинная оштукатуренная и выбеленная стойка, с темной, толщиной сантиметров в десять столешней. Несколько начищенных до блеска пивных кранов. Камин с живым огнем, с рдеющими в пламени углями. На решетках, запекаются колбаски, шкворча и истекая соком, мгновенно испаряющемся, падая на исходящие жаром угли, распространяя по залу одуряющий аромат. Елки, в животе сразу забурчало, словно напоминая, 'ты с утра ничего толком не ел, Ток, пора бы и подкрепиться'.

Бэр машет рукой, сидя на лавке за одним из тяжелых, набранных из толстых досок, столов. По стенам развешаны рога, шкуры каких-то диких животных, видимо, местной фауны. Сначала даже не сообразил, но потом дошло — слева от входа стояла настоящая оружейная стойка, в которой разместился с пяток разномастных карабинов. Да, замечательное место и даже немного опасное. О таком можно было бы только мечтать еще пару дней назад.

Иду к Бэргэну, с острожным любопытством вглядываясь в лица посетителей и завсегдатаев. Большинство выглядят настоящими бродягами — чубатые, лохматые головы, у многих короткие бороды, усы. Обветренные, с темным, въевшимся намертво загаром на лицах, шеях и руках. Походные куртки, пояса с ножами и игольниками, те карабины у входа — тоже наверняка их. Охотники, геологи? Что за люди тут собрались? Из какой они эпохи? Чудеса, неужели в мире есть еще места, где живет на самом деле такой народ?

Подсаживаюсь к Бэру и, не удержавшись, только почему-то полушепотом, спрашиваю:

— Что это за кабак такой, почему называется 'Проба', что это за типы тут собрались? Давай, рассказывай, интересно же, — для усиления воздействия пихаю кулаком его в бок.

— Обычные люди, наши братья — геологи, геодезисты, бурильщики и подрывники, охотники, рыбаки местные — всяких хватает. А почему 'Проба' — так чего проще? Тут и про нас, геологов — мы часто пробы берем, и про пиво, хотя, чего его пробовать, его пить надо. Прикинул, что нам не помешает пообедать. А мне и пиваса дернуть пару кружек. Тебе пока, извини, никак нельзя, только вечером.

— Да я и не страдаю. — Хмыкаю в ответ. — Переживу и без пива. А вот жрать очень хочется спасу нет.

Смотрю на меню и, читая вслух, заказываю:

— Вместо пива — кувшинчик морса, хачапури — никогда его не ел, вот и попробую, колбаски, те самые, что на решетке — охотничьи. Тоже подойдут. Грибы тушеные, рыбный салат. — Что называется, жадность обуяла. — Дайте мне побольше.

— Чего побольше? — Не разобравшись, уточняет Бэр.

— Всего побольше, — рычу в ответ. Мне конечно столько не съесть, хотя... но не могу остановиться, и не просите! Тем более что цены — просто смешные по земным меркам, а аромат от колбасок медленно запекающихся на углях в камине просто одуряет. Интересно, почему так пахнет нереально?

— Лопнешь, — спокойно констатирует мой босс. — Вот спорим, не сможешь столько съесть.

— На слабо не ведусь, говорил уже, — отмахиваюсь от подначки, — ты лучше скажи, почему так пахнет замечательно? Какая-то химия специальная?

— Ха-ха, ну рассмешил, — отсмеявшись и вытирая выступившие из глаз слезы, отвечает напарник, — какая химия? Просто травки разные в горах собранные к мясу, когда череву набивают примешивают, повар здесь — дока по части местной флоры и фауны, знаток. И вот что — если все съешь, обещаю — заплачу за тебя, я на ветер слов не бросаю.

— А если не съем? — Уточняю на всякий случай.

— Тогда ты за меня, — философски отвечает хитрый тип. — Справедливо?

— По рукам, — соглашаюсь с ним, — не знаю, смогу ли одолеть все, что заказал, но постараюсь на все сто. — К этому времени стол обрастает многочисленными тарелками, приносят и хачапури — широкую лепешку с расплавленным сыром сверху — здоровенную, блин. Хорошо хоть есть ее мы будем вместе — Бэрген тоже отхватил ножиком изрядный кусман от пузырящегося маслом круга. Два запотевших кувшина — один с морсом, другой с темной пенной жидкостью и ароматом солода — явно пивом, торжественно водружаются в центре.

— Приятного аппетита, — вежливо говорю другу, и принимаюсь за еду.

В ответ слышу какое-то неразборчивое ворчание.

И на ближайшие минут двадцать нам стало категорически не до разговоров и наблюдений — мы устроили с Бэром настоящее пиршество, ни в чем себе не отказывая и сожалея, пожалуй, лишь о том, что наши желудки не бездонные. Мало того, что все было невероятно свежим, сочным и одуряюще пахло, так еще и вкусно оказалось до невозможности! Никогда бы не подумал, что столько могу съесть. Правда, под конец, доедая последнюю колбаску, честно признался себе, что либо с грибами, либо с салатом все же погорячился. С трудом разжевав и проглотив победный кусок, почти без сил, в неожиданном сонном одурении, осоловело посмотрел на якута, как ни в чем не бывало с блаженной миной цедящего пиво из кружки, и сообщил:

— Платишь ты.

— Да какие вопросы, — легко согласился он. — Вот так некоторые и не ведутся на слабо...

Этой поистине парфянской стрелы я никак не ждал и даже растерялся на миг, что же ответить, но потом решил — мне так хорошо и сонно, что реагировать на подколы друга просто не хочется совершенно. Все равно — пусть платит, хитрый азиат. Успокоенный этой мыслью, прислонился плечом к стене и прикрыл на секунду глаза.

Сквозь дрему мне показалось, что Бэр разговаривает с кем-то невидимым, и удивился, что за странный он человек. Потом к нам за стол присели двое мужиков, в пропахших морским — солено-йодистым горьковато-свежим запахом куртках. Негромко заговорили с Бэргеном, но я не вслушивался, лишь время от времени приоткрывая глаза, чтобы убедиться — мой друг и босс реально здесь, рядом, он не плод воспаленного воображения и не развеется как дым, сменившись убогими реалиями интернатской жизни.

— Просыпайся, хорош кемарить, пора лететь дальше — дел еще по горло. — Вклинился в мой умиротворенный анабиоз голос Бэргена.

— Я не сплю. — Отвечаю, встрепенувшись.

— Ха, буду теперь знать, что если ты просто прикрыл глаза на полчаса, то это ты не спишь, а медитируешь, верно? Ладно. Но теперь, фон Ток, на самом деле — пора. Погнали, и время уже поджимает, учти до пяти часов все надо успеть.

— А что случится в пять? — С проснувшимся любопытством уточнил.

— Ха, узнаешь. Раз уж проспал, то пусть это станет для тебя приятным сюрпризом от меня лично. — Двери с прощальным стуком захлопнулись за нами и мы не спешно двинулись к коптеру. Бэргэн решил развить свою мысль, — Слушай задачу, летун. Сейчас рванем на северный берег бухты — на базу геологов, там найдем местечко подходящее и скинем весь груз.

— Не понял, зачем это? Мы только что его упаковали, — не сразу врубился, а что, даже у гениев бывают тупняки, а я не гений.

— Млин, фон Ток, не тормози, для чего скидывать груз ясно, за тем, чтобы взять другой. И вообще, шевелись, дел по горло.

— Как скажешь, шеф, но учти, разгружать не буду — довезу и покемарю лучше в кабине. — Попытался отстоять свои права, но безуспешно.

— Будешь как миленький, а иначе останешься за бортом намечающихся увеселений и невероятных приключений.

— Ну, елки, умеешь ты быть убедительным. — Согласился, уже садясь за штурвал, и почти привычно поднимая машину в небо.

— Слушай, Бэр, а что это за место такое, 'Проба'? Народ там... вид имеет опасный и даже слегка бандитский, если честно.

— Так и есть. Всякие люди. Но в основном работяги, как мы с тобой. Многие уже не первый год здешний грунт месят сапогами и просеивают.

— Золото что ли ищут?

— И золото тоже. Тут в горах и предгорьях столько всего расчудесного набросано матушкой-Природой, что только руки подставляй.

— Я заметил, что над северной частью города полеты ограничены, а район на океанском берегу по ту сторону гряды холмов, вообще закрыт — только по разрешению. Не знаешь, чего там такое?

— Боссы живут. Начальство местное во главе с полпредом президента на Прерии. Я там побывать еще не сподобился, но обязательно прогуляюсь в тех краях, а потом, так и быть тебе все расскажу.

— Хорош хохмить, — чуть поморщившись, прервал его, — толком расскажи. А то кроме названия — Ново-Плесецк, ничего не знаю.

— Хм, просвещу уж тебя, спасу от тьмы невежества. Город основали совсем недавно — семь лет назад, сначала военные — устроили базу свою, станцию связи космической и центр управления спутниками, космодром небольшой. Потом начали геологи прибывать, спецы разные, пошла работа изыскательская, нарыли пол таблицы Менделеева, да еще и все элементы — нужные, дорогие и много. Завертелось. Город сразу в рост пошел, начали строить быстро. Смотри — вот мы сейчас как раз над заливом летим, видишь, он как пузатая бутылка с узким горлышком? На северной стороне — дальше еще, на берегу к океану обращенном, там 'Белый город' так его местные называют. Резиденция полпреда, и жилье всех местных воротил и чиновников. Уже по берегу залива идет портовый и деловой район — там офисы, склады, терминалы погрузочные, причалы и доки для больших кораблей-сухогрузов. Как раз оттуда твоих спецшкольников отправили сегодня с утра. И контора наша — с Али-беем во главе там же находится, и аэродром коптеров, и еще много всего интересного, мы туда и летим теперь.

— А дальше? На южном берегу?

— Всё просто. Город и залив почти поровну делит речка — рекой ее назвать язык не поворачивается, вот Енисей — река, Лена — тоже.

— И Иртыш, — поддержал друга я.

— Точняк. Так вот, к югу от речки: тоже склады, терминалы, кампусы, общаги, больничка, в которой ты лежал, и еще один порт, но уже рыбацкий.

— Подожди, мне показалось, или к нам за стол мужики подсаживались, от них рыбой пахло и морем...

— Не показалось, надо же, а я думал, спишь... и чего-нибудь услышал? — Я только качнул молча головой — удобно в машине — камеры есть — можно в режиме видеочата общаться, так что и без слов иногда. — Да, пообщался. Про места и рыбу расспросил, на счет лодки сговорился сегодня на вечер — правда, не бесплатно, надо будет им кое-чего перевезти с места на место нашим коптером. Зато рыбалку тебе обеспечу по высшему разряду, усекаешь?

— Да. — Помолчав пару секунд, решил продолжить расспросы. — А дальше что? В городе.

— Есть еще район трущоб 'Черный город' — там частные домики, палатки стоят, базар, рыбный рынок, лавки всякие, магазины, мастерские мелкие, кабаки и забегаловки совсем простецкие — вроде столовок. За ними на юг — космопорт, электростанция и завод топливный и терминал заправочный.

— Слушай, а банды здесь есть? У нас повсюду разные кланы, банды — что в сети, что в реале.

— Ну, не знаю еще, я ж только сутки как прилетел. Разберемся, всяко надо эту дурь с станнеров убрать, да и помощнее чего надыбать не помешает.

— Незаконный ствол? — С сомнением протянул я.

— А хоть бы и так, ты что ли заложишь? Оружие в горах вещь необходимая, ты про местных хищников слышал? Таких станнером не напугаешь. И тем более не остановишь, тут калибр нужен правильный. Так что... о тебе же, твое небесное благородие, забочусь.

— Ну-ну, заботится он... Ладно, прилетели, что садиться или как?

— Давай, поближе к краю площадки, все меньше таскать. — Как только машина устойчиво встала на четыре точки, Бэр открыл бортовую дверь и выскочил, на ходу крикнув, перекрывая шум незаглушенных моторов, — я быстро, сейчас разберусь с местным начальством, пусть выделят нам кубрик.

— Зачем он нам? Мы же завтра улетаем?

— А сегодня ты, где ночевать собрался? А если потом прилетим, что прикажешь делать? Да и сейчас просто скинуть весь груз не помешает.

— Понятно. Тогда моторы не глушу и начинаю выгрузку.

— Молоток, фон Ток. Все правильно понял. — Одобрил мои действия босс.

Через визоры связался с логистическим центров базы и вызвал электрокар, снабженный слабеньким кибермозгом, он вполне самостоятельно способен докатиться до меня. А пока открываю грузовые створки и снимаю крепеж с контейнеров. Скидать ящики оказалось делом пяти минут, а вот Бэргэн так и не появился еще. Вызываю его по визорам и кратко запрашиваю: 'ты где, я все перетаскал, что дальше?'. Ответ приходит еще через пять минут вынужденного безделья: 'Лови координаты, наш кубрик номер 17, отправь шмотки туда, я приму, сиди в коптере, скоро буду'. И отключился. Деловой чувак. Задаю новые координаты кару и, махнув ему на прощание рукой, забираюсь обратно в кабину. Можно просто посидеть, глядя в бездонное и с этого дня снова открытое для меня небо. Почему-то вспомнились одноклассники. Может попробовать связаться с ними? Пашка Самохин, он же Самоход, хороший парень, мой частый соперник по киберфлайтингу. Сказано-сделано. Открываю окно видеочата и стучусь:

— Привет, как дела, Самоход?

И почти сразу ответ.

— Ток? Откуда ты? Нас тут на работу взяли всех, представляешь? По два куска в месяц и когда отстроим Комбинат, получим акции, представляешь! А ты как?

— Я в РОСГЕО угодил (про свое новоявленное пилотство и зарплату в три тысячи решил умолчать пока), буду техником-геологом на сдельной оплате в группе на маршруте, жилы промышленные искать.

— Тоже здорово, — чуть снисходительно отозвался Пашка, — нас на корабль погрузили, плывем, вокруг красотища, океан — яркий и огромный, солнце, ветер, загораем, на палубе устроили бассейн и мы из него не вылазим. Кормят настоящей едой, мясо, овощи, фрукты — бери, сколько хочешь, представляешь? Пиво продают, — и, понизив голос, добавляет с заговорщицким видом, — тут один чел травкой торгует, представляешь? Говорят, местная разновидность, никакого вреда и привыкания нет. Я еще не попробовал, а ребята вовсю дымят, ловят кайф, говорят, классно вставляет и недорого совсем!

— Пашка, нафиг траву, пиво — это да, не вопрос, — сразу занервничал я.

Самохин человек хороший, но слишком увлекающийся, эх.

— Не бери ты ее, мало ли, откуда вы знаете, что вреда от нее нет?

— Да, брось ты паниковать, все под контролем. — С нотками взрослого, этак покровительственно оборвал меня Самоход. — Ты меня знаешь, в торчки записываться не собираюсь. Нас тут уже учат вовсю — пока плывем отучись, сдам экзамен и если все будет гуд, получу доступ к управлению строительными роботами, представляешь? А там уже не две штуки, там все пять! Заколочу бабок, построю дом, открою свой кабак и буду всех корешей пивом угощать!

— Ну, смотри. — То, что радужные планы Самохода мне очень сомнительны, ну вот не верю я нашим властям ни на грамм, говорить ему не стал, зачем? — Будем на связи, как доберетесь, скинь координаты, мало ли вдруг поблизости окажемся, тогда и состыковаться можно будет. До встречи.

— Да, пока. Я пошел пивка холодненького выпью, эх, красотища тут, рыбы всякие, представляешь, даже из воды выпрыгивают! Не парься Лёнька, держись бодрее! — И Пашка отключился. Деловой. Главное, у них все нормально. Это хорошо.

Сигнал от Бэра застал меня почти врасплох.

— Красный барон, ключ на старт, буду через минуту.

— Есть ключ на старт. — А что еще отвечать? Перевел рычаг управления двигателями вперед, разгоняя импеллеры. Открыл бортовую дверь, в которую точно по расписанию практически ворвался Васильев.

— Погнали, координаты уже у тебя. — Выдохнул, усаживаясь на пассажирский диванчик.

Лететь оказалось не далеко. Все те же склады, где мы были недавно. Буркнув нечто вроде: 'Жди здесь' Бэр опять испарился. Но вскоре появился снова, но уже с грузом — на каре лежал сияющий, новенький подвесной топливный баллон — такие можно крепить дополнительно в коптерах, если планируется особо дальние маршруты.

— А чего один взял? Тогда уж два надо было? — Задаю логичный вопрос, дождавшись когда Бэр снова усядется в салоне.

— Не, это не для нас. Договорился с мужиками поменяться.

— Ты с ума сошел, это же казенное имущество, как отчитываться буду за потерю? — сразу вскипел, возмущенный его самоуправством.

— Не кипешуй, фон Ток, баллон записан на меня, а списать — не вопрос, укажем, что уронили в ущелье и все. Кто и чего там будет разбирать? Давай, лучше теперь на заправку, вкачаем топлива по полной и дальше рванем.

— Смотри, тебе виднее, — с сомнением ответил я.

— Вот именно, хорошо, что ты это понял, мне виднее, так что давай, вперед и вверх, время не ждет.

Сделав еще два коротких перелета, и прихватив по пути удочки и прочие рыбацкие снасти, привезенные с Земли Бэргеном, мы оказались за пределами Ново-Плесецка. Те самые, смутно запомнившиеся личности, что подсаживались к нашему столу, без лишних слов утащили баллон. Взамен Бэру досталась непонятного вида длинная штуковина в кожаном, потертом чехле и магнитный ключ от вытащенной на берег моторки.

— Как и договаривались — завтра утром вернете лодку. Удачного лова!

— Да, не вопрос, все будет в лучшем виде. — Улыбаясь, ответил Бэр.

Мужики сели в небольшой вездеход и укатили в сторону города.

— Я так понимаю, мы будем ловить рыбу? С этой лодки? А это что такое? — Наконец смог прервать молчание и выдал накопившиеся вопросы.

— Само-собой, или ты думал, что я уеду отсюда так и не порыбачив? За кого ты меня принимаешь? А это — винтовка, брат. Вещь крайне необходимая. Прерия — полна сюрпризов, тут хищников столько, что... и станнер от них не защита ни разу. Вот и озаботился обзавестись калибром посерьезнее.

— А чего в магазине оружейном не купить? — Попытался возразить я.

— Ха, ты ценники там видел? А то, что они все с режимом распознавания? Нее, мне такое счастье и бесплатно не надо. Оружие должно стрелять тогда и так, как мне надо. И заметь, мы не потратили ни рубля, а сумели обзавестись полезными девайсами. Ещи прогу мужики скинули — так что завтра утром уберем ограничения в станнерах и тогда со спокойной душой можно выходить маршрутить.

Он замолчал, с улыбкой и радостным блеском в глазах, вглядываясь в ширь океана.

— Рыбачить будем прямо здесь, парни сказали — место козырное, смотри, речка рядом, она выносит свои мутные воды далеко от берега, а на границе чистой и мутной воды стоит местная рыба, ее белорыбицей назвали, говорят очень похода на нашу, якутскую нельму, шикарная рыба, скажу тебе. Она хоть и хищник, но нежный и острожный. Сидит за завесой и берет очень аккуратно. Вот ее и будем добывать.

Загрузив спиннинги и прочие снасти в лодку, столкнули ее на воду, что оказалось совсем не сложно — корпус из углепластика весил совсем немного. 'Садись на весла — выводи нас к границе мути' азартно скомандовал Бэр. Пробираюсь мимо него и усаживаюсь на среднюю банку, весла в руки и вперед. Давненько не греб, но худо-бедно справился. По широкой дуге вывожу посудину на место, где желтоватые воды речки окончательно уступают прозрачно-синим морским и табаню. Стоп машина.

— Якорь будем опускать? — Спрашиваю.

— Не надо, если что, будешь подгребать. Все, теперь молчи и смотри. Ловить будем на воблеры, у меня их целый набор. — Бэр показал снасть похожую на рыбку с прозрачной лопатой на нижней губе. Нам нужен зарывающийся, а не поверхностный. За счет вот этой лопатки он погружается на определенную глубину.

— Это типа приманка? — Соображаю я.

— Неее — это не приманка. Это провокатор. Она просто как маленькая рыбка себя ведет. А подергиваниями можно и игру её разнообразить. Чем меньше лопата, тем меньше она заглубляется.

— Не логично! — Пытаюсь разобраться.

— Ты посмотри, лопата потому так и зовется, что зарывается в воду... — Ответ даже без тени улыбки на лице. — Но ты еще вот глянь. Она и еще боковой изгиб имеет. То есть пока ведешь ее равномерно, то она идет по заданной глубине и играет за счет боковых изгибов. Но рыба на такое часто не ведется. Лучше проводку делать хитрее. Подергивать удилище. Замедлять или ускорять подмотку катушкой. А то порой и просто бросить все на секунду, а потом опять начать работать. Чем разнообразнее приемы, тем лучше. Потому что никто не знает, какая рыба, на какую игру и приманку кинется. Порой обычные колебалки лучше, чем все остальное вместе взятое.

— А если будет обрыв? — Опять спрашиваю.

— Не страшно. Запас имеется. — Отмахнулся от меня Бэр. — В нашем случае нужно заглубление метра на три-четыре, здешняя нельма в средних слоях любит охотиться. Поклевка у неё осторожная. — Горячо, хоть и полушепотом, словно боясь спугнуть добычу, объясняет Бэрген.

— Да, ты уже говорил, — сам не заметил, как и меня захватил промысловый азарт, елки, здорово-то как! — Что дальше?

— Будем ловить, — лаконично ответил Бэр. И смилостивившись в ответ на мой непонимающий взгляд, добавил. — Я на "шпулю" намотал метров сто пятьдесят отличной плетенки, пятнадцать кг эта леска держит, тройник кованный. Визоры снимай, сейчас они только помехой будут. — Я и не подумал ослушаться, быстро спрятав чудо-окуляры в карман.

Взмахнув спиннингом и запустив воблер метров на тридцать вдаль, Бэр начал изредка поддергивая удилище выбирать приманку на себя, чтобы разнообразить игру, как он все же соизволил тихо пояснить. Несколько забросов прошли тихо, как, наконец, что-то аккуратно толи притерлось, толи взяло, кончик удилища согнулся и снова распрямился, неужели... Точно, есть подсечка. По напрягшимся плечам и шее Бэра понял, что рыбина весит не слабо. Якут начал катушкой её вынимать, но вдруг последовал рывок. И вдруг фрикцион запел, разматываясь, а Бэр оказался не при делах.

— Вот мля, что-то тяжелое, — проскрипел Бэрген, — фрикцион аж шпулю нагрел и метров пятьдесят стравил.

Поймав момент, работая то катушкой, то удилищем, он начал подтягивать рыбину к себе. Даже лодка поплыла навстречу добыче. В непрерывной и выматывающей борьбе прошло минут двадцать. Постепенно человек одолевал, все ближе подводя рыбу к себе, наматывая оборот за оборотом леску на катушку. Неожиданно повернувшись ко мне, он сказал:

— Она уже подвыдохлась, хочешь попробовать? — Широкая, счастливая улыбка вернулась на лицо друга.

— А мне можно? — С неожиданной робостью, после всей этой картины противоборства титанов спрашиваю с сомнением.

— Можно. — Решительно отвечает Бэр, держи, давай, — и сунул мне спиннинг в руки. — Мотай на себя, и держи крепче, чтобы не вырвала. Только не задавай больших углов на удилище, а то сломаешь.

Сразу чувствую, с какой силой тянет скрытый под толщей воды зверь, елки! Начинаю накручивать на себя, ощущая, как рыбина бьется на леске. С ума сойти, и как он ее удержал вообще?!

— Подтягивай, подтягивай, смелее, к борту давай! — Уже не таясь, кричит счастливый рыбак. Я подмотал леску почти полностью, и увидел серебристый бок здоровенной рыбины с широкой квадратной пастью, усаженной короткими, словно щетка зубами. — Ого, да тут на пару дней пирушки хватит! — И счастливый, сияющий от своей удачи Бэрген, взяв за жабры исполина, затянул его в лодку. — Мы переглянулись, полные восторга и чистой незамутненной радости.

— Ну-ка, да она килограмм десять, не меньше потянет! Вот держи, попробуй свой первый настоящий трофей! А я пока воблера вытащу.

Неловко ухватываю руками за жабры, стараясь повторять приемы якута, и с трудом удерживаю метровой длины рыбину. И в самом деле, огромная и тяжелая.

— Что, проникся? Да, новичкам везет, это Али-бей верно подметил. Будет у нас сегодня шанс отметить, как следует! И прилет на Прерию, и знакомство, и начало работы, и коптер, как считаешь, Лёнька, — впервые обращаясь ко мне по имени, с улыбкой восклицает Васильев, — хватит нам этой красавицы на всё?

— Точно хватит, Коля, за глаза и еще останется, так что можно с кем-нить и поделиться. — Смеясь, отвечаю ему. И мы стоим в лодке, хохоча, как сумасшедшие, сами не понимая над чем же смеемся... Потому что нам так хорошо, что искать причин просто нет смысла.

Немного успокоившись, выгребли к берегу. Бэрген отправил меня за несколькими вместительными пластиковыми контейнерами, которые он предусмотрительно прихватил с собой.

— Будем разделывать рыбину и сразу в них укладывать, а потом в холодильник.

— Слушая, сколько я слышал про строганину вашу северную. Делают ее из нельмы?

— А ты голова, Леонид, — задумчиво отвечает рыболов, — я что-то и не подумал, можно ведь часть в морозилке заморозить запросто. Получится деликатес настоящий. Так и сделаем. Кусок балыка на это потратим.

Распластав рыбу вдоль хребта, Бэр привычными и очень ловкими движениями отделил балыки и, разделив их на четыре части, сбросил в контейнеры. Один кусок выделил для строганины — этот ящик я засунул в небольшую морозильную камеру нашего холодильника.

— Все, до вечера полежат. Из головы и хребта уху сварим... А мясо на гриле приготовим, оно нежное, жирное — ты, братишка, даже не представляешь, как это вкусно! Давай, руки мыть и срочно в город полетим, надо пивком затариться, ну и вообще...

— Только давай сначала искупнемся, а? Грех на берегу быть, пляж такой, и не окунуться разок-другой. Упрели все и изжарились сами на солнце почти как та нельма на решетке, давай, а?

— Согласен, все же котелок у тебя варит, Точилло, я по привычке, понимаешь, у нас даже летом вода в реках ледяная... Эх, понеслась! — Бэр на ходу стряхнул с ног ботинки, и уже у самой кромки прибоя скинув одежду, с разбегу влетел в океан. Я не отставал. Вода оказалась невероятно освежающей, чистой и приятной, что ли... даже вылезать не хотелось. Отмахав в разных направлениях брасом, напрыгавшись и нанырявшись до полного одурения, мы без сил выползли на берег и разлеглись на мелком белом песке.

— Красота, елки. Зачем куда-то в горы ехать, плевать на все, давай будем ловить рыбу, загорать и купаться в море, это же рай земной! — Совершенно искренне и горячо, на одном дыхании высказал я.

— Не, братишка, нельзя. Опять же, надоест. Мужчина должен быть мужчиной, а не бичбоем, пляжным мальчиком. Да и поверь, искать месторождения — чертовски увлекательно, а когда находишь что-то стоящее... слов нет...

— Слушай, — мне внезапно пришла в голову мысль, и решаю ее озвучить, — Николай, а чего ты еще на Земле в экспедицию на Прерию не записался, наверняка тебе и билеты оплатили бы...

— Млин, да с этими чинушами только свяжись! — Васильев от одного упоминания о чиновниках сразу посерьезнел и уселся на песке, а чуть помедлив, и я тоже поднялся, внимательно слушая его рассказ. — То документы не такие, то рожей не вышел, то срачка, то болячка. Понимаешь, они же по земным меркам подходят, а у меня универа за плечами нет, ни колледжа, только практика и экстернат. Дело не хуже прочих знаю, но там, — он неопределенно махнул рукой куда-то в небо, — правила жесткие, сам понимаешь. А здесь, сам Али-бей нас принял и без проволочек, на работу взял без обсуждений, оклад положил полноценный, снабжение обеспечил, так что... Я когда решил — все, хватит штаны просиживать, пора что-то менять. А тут еще и новости про Прерию, это для многих прочих — мол, все круто и уже колышками размечено, а знающему человеку сразу понятно, что работы геологам на территории пять на шесть тысяч километров еще на десятки лет хватит... Понимаешь, просто физически так быстро разведать не реально. Ладно, про специфику нашей работы завтра поговорим, — остыв и снова заулыбавшись, закончил Бэр. — Давай, окунемся еще раз, смоем песок и сразу в небо, время не ждет.

— Я только за.

Заходили мы в этот раз со стороны океана, пройдя над фарватером узкой горловины бухты, солнце, уже несколько часов как перевалившее зенит, ощутимо смещалось нам за спину — на запад.

— Куда теперь, шеф? — Изобразил таксиста из старых фильмов.

— Рули к Деловому району, там есть площадка для коптеров, приземляйся и глуши мотор.

— А что мы там забыли? Думал сейчас в кабак, за выпивкой и прочими гастрономическими сопровождениями...

— Это успеется, а пока давай на северо-запад, в кабак по дороге на юг заглянем еще.

— Ого, ты, смотрю, прямо логистику простроил, — с подковыркой выдаю реплику.

— Именно, все продумано до мелочей и оптимизировано, каждая минута на счету, так что прибавь ходу, фон Ток. — С шутливой серьезностью отвечает Бэрген.

Без труда найдя по карте требуемую площадку, запросил кибер-диспетчера посадку. Здесь, в Деловом секторе 'Белого города' все строго и по правилам, почти как на Земле. И совсем не похоже на хаос и вседозволенность Южного района Ново-Плесецка с его беспорядочной одноэтажной застройкой и полным отсутствием контроля. Чем-то мне это до боли напомнило реалии жизни в 'бедных' кварталах российских мегаполисов, куда власти 'милостиво' расселяют безработных и не нужных им граждан. Елки, от одного воспоминания меня бросило в жар, вот почему я анархист — не приемлю никакую власть и не верю их лживым басням! Пусть дурят другим головы, меня не обманешь. Фуххх, чего это со мной? Сейчас-то все иначе, да и 'трущобы' южного берега все равно куда веселее и живее земных. А главное, со мной больше такое не повториться — второй раз никому не позволю засунуть себя в этот чертов отстойник для выброшенных на обочину жизни.

Пока рассуждал, успели добраться до места. Зависаю над обозначенной диспетчером точкой и плавно встаю на четыре точки. Отлично, и с каждым разом все точнее. Ай да умница, Ток! Как говорила мама, сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Да и цену своей удаче и мастерству ты знаешь только сам. Отключаю двигатели, дожидаюсь, пока винты остановятся, ставлю на тормоз и перевожу систему в спящий режим.

— Готово, можно идти, — бодро рапортую начальству, на удивление смирно сидящему позади, а не выскакивающему почти на ходу, как крутой космодесантник. — И куда мы теперь, если не секрет?

— Какие тайны между напарниками... мы с тобой, брат Точилло, идем заниматься важнейшим из искусств двадцать первого века.

— Это чем же? — Заинтриговал он меня, если честно.

— Шоппингом. Во-о-от. Вещичками мы подразжились, но простецкими, рабочими, а ведь жизнь, открою тебе секрет, это не только работа, но и разнообразный, иногда очень приятный досуг. Так что подходящий смокинг, фрачная пара, лайковые перчатки и костюм для гольфа нам совершенно необходимы.

— Ты про набор клюшек забыл. — Решил поддержать шутку друга.

— Каких клюшек? — Толи сразу не сообразил, толи прикинулся непонимающим Бэр.

— Для гольфа... или костюмчик тебе нужен просто чтоб был?

— Верно, и клюшки тоже. Все-таки ты у нас голова, фон Ток. Короче, идем прибарахлиться для светской тусовки.

— Вот не знал, что мы туда допущены... — выразил свой скепсис.

— Не буду спорить, убедишься сам, фома неверующий. — Как бы устало махнул рукой Бэрген.

Пока длился наш шутливый разговор, мы успели добраться до вместительного и сияющего белизной пластиковых панелей ангара с зеркальными торцевыми стенами, внутри которого располагался большой магазин не дешевой и весьма приличной даже на первый взгляд, одежды и обуви. Определять качество вещей не трудно, много раз замечал, что всегда почему-то подходишь к самым дорогим и классным ботинкам или куртке, словно у них есть особое очарование и притягательность для людей. А здесь такого добра вокруг — полным полно.

— Ты куда нас притащил, якутский геолог? Разорить хочешь? — Поинтересовался у Бэргена через визоры.

— Так, паникеров и женщин за борт, отставить кипеж, командовать парадом буду я. Ты лучше проверь, сколько у нас на счетах денег и прикинь ценники — вполне нам по карману, живем один раз, так что не жмись, барон.

— Ну, смотри, — выразил свое сомнение, решив подождать развития ситуации.

А заодно реально проверил свой счет и удивленно присвистнул, обнаружив солидное и чертовски приятное его пополнение. Три тысячи как с куста — богато живет РосГео... Это что получается, нам Али-бей вроде как на обзаведение аванс подкинул от щедрот. Значит, не просто так намекал, что если промышленную жилу нароем... Получается, не врет...

— Ты не тупи, Ток, а лучше прикинь чего бы хотел прикупить, чтобы и не разоряться, и выглядеть стильно. Хочешь красивым девушкам нравиться? Вот и покумекай, только в темпе, времени у нас максимум полчаса.

Желания тратить деньги у меня не было, но приказ есть приказ. Пройдясь вдоль рядов, подыскал себе легкий комплект из светлых льняных брюк, белой рубахи навыпуск с низким воротником-стойкой. Примерил и остался доволен своим выбором. К одежде подобрал кожаные пояс и мокасины в тон — светлокоричневые. Уже почти добравшись до кассы, наткнулся на спецотдел — с одеждой для разных стильных экстремалов и спортсменов — пилотов, гонщиков, байкеров и яхтсменов. И сразу увидел куртку. Почти такую, как у отца — тогда, пять лет назад. Как жалел потом, что она пропала, а может, быть мама ее продала? Вещь была настоящая и понятное дело не дешевая. Тонкая, прекрасно выделанная ягнячья кожа, классический 'пилот', примерил и понял, что снимать ее просто не хочется, хотя на улице и жарковато для нее, зато в небе, на высоте в пару километров и выше — в самый раз.

Касса выдала чек на тысячу восемьсот рублей — елки, у меня даже рука на миг дрогнула — сразу такую кучу денег выбросить... но гулять, так гулять и подтвердил оплату. Бэргена пока видно не было, поэтому мирно приземлившись на удобное кресло, устроился с бокалом прохладно-чистой воды из кулера, красота. Сначала просто заметил какого-то джентльмена в белом, идущего по проходу, и только спустя пару секунд в голове сложилось — это же мой босс! Но как же он преобразился! Невероятно стильный костюм с рукавом в три четверти, темная футболка на контрасте с сияющей белизной пиджака и брюк, белые мокасины на босу ногу — настоящий франт. Да, в таком облике его без проблем пустят в самые фешенебельные заведения. Расплатившись, он неспешно подошел ко мне и вопросительно приподнял бровь, мол, ну как?

— Шикарно выглядишь, Николай. И что теперь, в таком виде пойдем на маршрут, каменюки собирать?

— Есть занятия и поактуальнее, и поинтереснее. Поднимайся и погнали. Ты только куртку купил?

— Никак нет, обзавелся и прикидом типа твоего, только попроще немного.

— Молодец, а чего не переоделся сразу?

— Такой команды не было, да и неохота, если честно. Я уж лучше так — в форме буду, если ты не против.

— Ну, смотри, фон Ток. Решать тебе. Сейчас на ту сторону залива рванем, в 'Пробу', затаримся всем необходимым и полетим дальше — и давай смотри веселее, Точилло, нас ждут великие дела!

Пока летели, якут молча прикидывал, сколько и чего надо прикупить для пикника. И когда мы приземлились, все уже было подготовлено — оставалось лишь закидать в грузовой отсек и закрепить. Три коробки с разной снедью, объемистая емкость-термос литров на десять, не меньше. Кабатчик — солидный мужик с блестящей и дочерна загоревшей лысиной — сразу сказал, мол, кег с возвратом, на что Бэр лишь согласно кивнул головой. Уже привычно крикнув: 'От винта', поднял машину в небо.

— Летим в космопорт, — поступило новое целеуказание.

— А что мы там забыли, Бэргэн? Или ты кого-то встречаешь? Знакомых с Земли? Поэтому и по времени лимит? — Выразил догадку.

— Почти угадал. Слушай, Ток, у нас есть почти все, что требуется для настоящей вечеринки: место, пляж, красивый вид, океан, прекрасная погода, шикарная еда и отличная выпивка. Даже музыку сможем обеспечить, но что еще необходимо, как думаешь?

— Вроде все... — протянул с сомнением и неуверенно добавил, — еще народ для компании, девчонки там...

— Эх ты, дитя спецшколы... не девчонки, а девушки, и не абы какие, а красивые, веселые и категорически ничейные. То есть свободные, по крайней мере, здесь, на Прерии.

— Понял тебя. Да, девушки это замечательно, но откуда они возьмутся?

— Некогда объяснять, скоро сам увидишь. Твоя задача, быть рядом и не отсвечивать особо, разговоры я возьму на себя, ты, если спрошу чего, поддакивай и вообще, держись уверенно.

Добрались быстро, приказ босса, четкий и внятный, 'жми на полную, опаздываем уже', и я выжал РУД (рукоять управления двигателями) на полную мощность.

Космодром уютно расположился в долине между двух невысоких горных гряд, надежно прикрывающих взлетно-посадочную полосу космодрома от боковых ветров и с океана, и с Большого хребта. Толково разместились, ничего не скажешь. Когда шли по глиссаде, успел заметить стоящий на ВПП пассажирский космолёт, вдалеке отметил еще грузовой челнок, рядом с которым вовсю суетились погрузчики. Да, активность, конечно, так себе, но все же имеет место быть. Посадка прошла тихо. Площадка, залитая спецпокрытием и почти стерильно вычищенная от пыли, мягко приняла все четыре колеса шасси.

— Млин, опоздали таки. Я скоро, жди здесь, — бросив на ходу, Бэрген тут же рванул в сторону космопорта.

Заглушив двигатели, осмотрелся вокруг — в прошлый раз не удалось, так хоть теперь... Компактное по сравнению с земными аналогами двухэтажное сплошь зеркальное здание, спутниковые антенны на крыше, надпись 'Космопорт 'Ново-Плесецк'. Рядом здание таможни и пограничной службы — это я уже из визоров вытащил. Людей мало, и вот к слову, уже сутки на Прерии, а ни одного полицейского или военного не заметил даже. Открыл дверь кабины, сразу ударила волна разогретого, жаркого воздуха. Решил не сидеть, спрыгнул на землю и немного потоптался вокруг своей 'тридцать четверки' в поисках тени, которой толком не нашел.

Тут еще появление нового, скоростного коптера с винтом-толкателем сзади, вздуло мощную волну горячего воздуха, не давая дышать. И сам не заметил, как оказался в здании космопорта. Только здесь смог вздохнуть свободно — кондиционеры работали на совесть, обеспечивая приятную свежую прохладу. Круто, надо же это 'Ми-351В', модель только с января этого, 2075 года начала поступать в продажу, как услужливо подсказала моя база, давно закачанная в визоры и регулярно обновляемая. И уже здесь, на задворках освоенного космоса, интересно, кто здесь такой модный? От нечего делать сделал запрос и получил краткий ответ — вертушка принадлежит администрации полномочного представителя президента РФ на планете Прерия Ремезова А.П.

Из новоприбывшей машины выскочили чертями коробочными двое братцев из ларца, одинаковы с лица в черных костюмах. И не жарко им... вот только вспомни про разных там и на тебе — явные охранники, интересно кого встречают? К площадке подкатил белый микроавтобус, из которого выбрались трое — пожилой дядька, наверное, с женой, судя по тому, как он услужливо ей руку подал, и девица моих лет — ничего так себе, хорошенькая. Быстро забрались в коптер и машина, мягко набирая высоту, ушла на север — в сторону города. Проводив взглядом вертушку и прикинув, с какой скоростью он летит, да не нам чета... решил просто прогуляться по залу. Сделал десяток шагов и замер, слегка остолбенев. Белый легкий костюм, тончайший нежно-зеленый шарф, струящиеся каштановые волосы, уложенные в изящную прическу.

Ух ты, какая девушка замечательная. Вот бы с такой познакомиться... Ноги сами понесли в ее сторону, наверно, со стороны это выглядело так, словно специально к ней подхожу... Девушка обратила на меня внимание и, дождавшись пока я замысловатым зигзагом-полубоком придвинулся на считанные два метра, так что протяни мы руки и смогли бы прикоснуться друг к другу, она мягко и спокойно сказала:

— Господин пилот, вы не съемочную группу РТ ищете?

— Не-ет, к сожалению. — С трудом ворочая ставшим чужим и деревянным языком, промямлил, и как же мне хотелось в этот миг быть тем счастливцем, который был послан именно за 'съемочной группой РТ'...

Девушка улыбнулась, словно извиняясь за ошибку, и чуть повернула голову, все, разговор окончен. Цепляясь за ускользающую нить с отчаянием утопающего, вытолкнул из себя очередную нелепость:

— А вы не хотели бы ... — короткая заминка, и, набрав в легкие воздуха, как ныряльщик, бросился я в глубину, — на пикник слетать, мы с другом на океанском берегу, — всё ускоряя темп, продолжал объяснять, уже и сам с трудом понимая, что несу, — на пляже, вечеринку устраиваем. Меня Леонид Истоков зовут, приглашаю вас, — окончательно смутившись, только и смог выдавить в финале, неожиданно поняв, как должно выглядеть приглашение даже незнакомого и безымянного постороннего для нее.

Но в ответ услышал совсем не то холодное безразличие пополам с презрением, которые ждал, и к чему с горечью готовился.

— Я бы с удовольствием, но сегодня никак не получится, только прилетели... — Всё с той же мягкой улыбкой ответила девушка.

Высокая. Еще и каблуки, так что разница в росте почти не ощутима — какие-то десять сантиметров — это не в счет. Глазищи огромные и зеленые как молодая листва на березах, и сама как березка — стройная, гибкая и в нужных местах фигуристая, елки... Только теперь понял, куда бесстыже пялятся мои глаза, пытаясь заглянуть за вырез тончайшей шелковой блузки.

— А мы завтра уже на маршрут улетаем, рано утром. — Уже в полном помешательстве с сожалением о призрачной возможности, которой она, конечно же, поделилась со мной только из вежливости, протянул я.

— На маршрут? — Неожиданно заинтересовалась девушка. Точно, она ведь сказала что-то про съемочную группу, наверняка журналисты и всем интересуются, значит, есть шанс! И с вновь обретенной уверенностью глядя сверху вниз, ответил:

— Да, месторождения искать. Может, вы мне дадите свой контакт, когда в следующий раз прилетим в город, я бы с вами связался и рассказал что-нибудь стоящее...

— О, замечательно! Меня зовут Екатерина Белова, корреспондент компании РТ здесь на Прерии, так что если будут у вас интересные новости — с радостью выслушаю, еще и знаменитостью вас, Леонид, сделаю.

Надо же, она и имя мое запомнила!

— Х-хорошо, очень надеюсь, будут интересные вести.

— Тогда сразу мне сообщайте, договорились?

— Конечно! Ждите звонка, Екатерина, мы с вами еще обязательно встретимся.

— В таком случае до встречи, Леонид, — и девушка протянула мне руку, которую я с неким трепетом и осторожностью пожал, скорее, просто коснувшись нежной ладони...

Зачем и куда я пошел дальше — не очень понятно, просто шагал и улыбался, на душе было хорошо. Надо же какая встреча странная и удивительная. Мы с Катей совсем из разных миров, это понятно, и никаких иллюзий нет, но пусть даже лишь маленький контакт — уже здорово!

Оказавшись рядом с выходом из зоны прилета остановился, решив подождать Бэргена почему-то именно здесь. И оказался прав.

Из разъехавшихся в стороны внутренних дверей появился Бэр, сияя белым костюмом и улыбкой, обнимая за талии двух девушек. Еще одна чуть в сторонке идет. Все как на подбор — красавицы в светло-синей униформе и золотистых шейных платках. Позади парень тащится с сумками, тоже — в форменной одежде, наверное, бортпроводник или стюард, как там правильно?

Бэр по своей привычке не стал медлить и сразу принялся 'наводить мосты' и крепить контакт.

— Девочки, знакомьтесь, это мой напарник, пилот Леонид Истоков или просто 'Ток'. Он и повезет нас на вечеринку, как, красный барон, помчим с ветерком таких красавиц?

— Само собой. Долетим в один миг.

Здорово! Хорошо повеселиться я только 'за'! Надо же, бывают такие счастливые дни в жизни! Вот ради таких дней и есть смысл во всём. Может и криво сформулировал, зато точно. Решив не заставлять ждать своих новых пассажирок и пассажиров, рванул вперед, на ходу убедившись, что Екатерина уже исчезла, развеявшись как сон. Наверное, уехала... или просто привиделась?

Выгрузив всю компанию неподалеку от уже облюбованного нами пляжа, чуток притормозил Бэра, уже намылившегося куда-то слинять вслед за девицами.

— Стой, братан, меня ты представил, а имен девчонок не сказал.

— Не вопрос. Смотри и помечай себе в визор. Брюнетка с роскошной попкой и пятым размером — Вика, та, что поменьше ростом, рыженькая и смешливая — Вера, а Настю, — он указал на стройную светловолосую девицу, — ты и так должен помнить. Учти, на всякий случай, она мне понравилась.

— Ты уверен? То есть, мне эта Настя еще при первом знакомстве, тогда у трапа космолета, показалась какой-то ненастоящей, пусть и красавицей...

— Млин, всё, Ток, оставь свои размышления при себе, лучше давай, помоги палатку поставить.

— Извини, брат, ты не думай, я ... — последние слова сказал в пустоту, Бэргэн уже свалил на первой космической. Ну, дело его. А мне эта Настя не нравится, хоть ты тресни.

Но босс прав, лучше заняться делом.

Под чутким руководством Бэра поставили втроем палатку. Вместительную, с высоким потолком — даже с моими ста девяносто восемью сантиметрами не нужно наклоняться, находясь внутри — разве что при входе легкий поклон земле, но это почти привычно. Третьим в наш дружный дуэт затесался серьезный и сосредоточенный парень-бортпроводник назвавшийся Сергеем. Мы сразу его в Серого перекрестили. И проще, и удобнее. Парень больше мешал, чем помогал, но наезжать на него резона никакого — человек в первый раз попробовал такую хитрую работу, у меня к счастью кое-какой опыт имелся и именно с такого типа креплениями, а про матерого геолога — Бэргэна и говорить нечего.

Так что управились быстро, закинули внутрь все сумки и позвали девчонок — переодеваться. А сами пока занялись розжигом костра для последующего приготовления свежепойманной нельмы. Основную руководящую роль взял опять же якут, уверенно и с явным знанием дела разложивший собранные ветки и быстро нарубленные сухие дрова в наскоро сложенном из камней очаге.

— Нужно будет подождать, пока дерево перегорит в угли, на открытом огне мы рыбу просто испортим и всего делов. Так что ваша, орлы, задача регулярно добавлять дровишек, только аккуратно, не развалите костер и не загасите его случаем. А пока время есть — самое время искупнуться, как следует и позагорать.

Только мы разобрались с костром, как из шатра (иначе никак в этой ситуации и не скажешь) появились три царевны или как там еще у Пушкина и Ершова в сказках? В легких бикини, стройные, легкие и игривые, встряхивая роскошными, густыми гривами волос, на свет явились девушки. Полный конец обеда. Немая сцена. Оценив произведенный фурор, все три красавицы весело рассмеялись, рассыпав вокруг звонкие колокольчики и переглянувшись, заявили нам: 'вы как хотите, мальчики, а мы купаться'.

Возражений с нашей стороны не последовало. А вот желание как можно скорее разделаться с еще минуту назад так увлекавшим древнейшим делом разведения огня возникло сразу. Бэр, помахав наядам вслед, решительно заторопился в палатку. За ним следом и Серый. А мне вдруг стало тоскливо и даже обидно. В одежде я еще туда-сюда, а в одних плавках... катастрофа. Особенно по сравнению с якутом.

Пусть и пониже меня, где-то метр девяносто, не больше, зато килограмм на двадцать тяжелее. Широкие, почти прямые плечи, крепкие, мускулистые руки, плиты грудных мышц и шея — как столб... а у меня хорошо если все ребра не видны и то... не уверен. Да и плаваю я хуже Бэра — два часа назад это не имело никакого значения, тогда мы просто радовались и хулиганили один на один с океаном. Елки. Посмотрел по сторонам, автоматически подкинул дров в костер и только потом понял, что ребята уже успели присоединиться к девушкам в воде. А я все еще... остолоп! Нет, мне плевать, как они на меня посмотрят — я сам по себе. Никаких вариантов — немедленно переодеваться и в море!

После четвертого кругового захода, когда заплыв сменялся лежанием на горячем песке, народ притих. Наплюхались. Устали. Но если им — отдых, то нам — заботы. Бэр подмигнул и сделал рукой знак, мол, пошли за мной. Надо поставить стол, достать все припасы и приготовить стейки и строганину. Не успели мы всерьез заняться готовкой, как девушки и Серый на заднем плане, окружили стол разноцветной стайкой. Вопросы, мнения, возгласы и восторги полились на нас щедрым потоком. А потом Бэргэн артистично и живо поведал всем детали нашей рыбалки, которые в его смачном и ярком, образном изложении показались мне не менее интересными, чем наблюдение за реальной ловлей. Допускать остальных до разделки и строгания замороженного мяса Бэр не стал.

Правда, тут выяснилось, что морозилка не вполне справилась с задачей, и мясо не совсем замерзло. Это не остановило якута. Приказав мне срочно притащить один из баллонов с азотом, только сегодня полностью заправленных, он, скомандовав всем отойти на несколько шагов, попросту направил штуцер патрубка на мясо, предусмотрительно переложенное прямо на широкой разделочной доске со стола на траву. С тихим свистом потекло белое облачко, мгновенно покрывая мясо инеем, на нас даже пахнуло холодом.

Да, ничего не скажешь, оригинально! Девушки захлопали, восторженно приветствуя очередной фокус Бэра. Он в ответ молча раскланялся с нарочитой восточной церемонностью, отчего все развеселились еще больше.

— Теперь, пока мой друг и помощник отнесет так выручивший нам баллон к машине, мы приготовим макало. Это особая смесь, тайну приготовления которой я не могу открыть вам, связанный вечной клятвой. Потому ни один ингредиент не будет назван.

Когда вернулся к столу все неотрывно и молча, почти благоговейно созерцали очередные действия волшебного кулинара из далекой Саха. Маканина уже стояла в миске — по виду напоминая простейшую смесь соли и молотого перца. А Бэр своим острейшим охотничьим ножиком уже вовсю пластал замороженное до деревянности мясо, нарезая тончайшую, прозрачно-белую стружку. Разделавшись таким манером со всем куском, он широким жестом предложил всем приступать к трапезе, пояснив кратко: 'сюда макать, потом в рот и испытывайте блаженство'. Но съев первый кусок, сам же поморщился, хотя, на мой вкус — ничего лучше просто не ел. Мясо буквально таяло во рту, оставляя чудесный вкус и аромат. Вот же елки!

— Друзья мои, боялся этого, надеясь на лучшее, но без еще одного компонента это совсем не то, что обещал подарить вам. Айн момент. — И он, отступив на пару шагов, склонился над сумкой. Из которой затем была извлечена простая стеклянная поллитровая бутылка.

— Неужели это то, что я думаю, Бэргэн? — Игриво воскликнула Настя. — Ты хочешь напоить нас, признавайся!

— Напоить шесть человек одной бутылкой водки невозможно. Это я вам авторитетно заявляю. Только для усиления вкуса. Не более того. Потом будет живое, непастеризованное пшеничное пиво местного изготовления. Проверено лично — вещь отличная. Так что не будем ждать пока строганина растает — быстро подставляем стаканы и вперед — сначала водочки, потом мяса.

И он наглядно продемонстрировал процесс. Отразившееся на лице якута откровенное наслаждение стало последней каплей. Больше никто не сомневался и лихо опрокинув рюмки, быстро ухватили куски нельмы и макнув в смесь, отправили все это внутрь.

Водка обожгла и прорвалась куда-то до пищевода или даже желудка. Ой-ей. Чуть не задохнулся, но сил хватило сунуть строганину в рот — закусить, заесть скорее. И вдруг волна почти экстаза прокатила внутри. Елки! Ну, Бэр! Ну, северные народы! И как после этого смогу есть котлеты с лапшой? Плевать, все потом, а сейчас, скорее еще кусок. И еще водки! Черт возьми!

Недавно полное аппетитно-ледяной стружки блюдо стремительно опустело. Водка тоже кончилась. На лицах девчонок довольство и радость, и ни следа опьянения, вот интересно, как это согласуется с планами Бэргэна? Но не буду подозревать друга в плохом.

— Знаете, я первый раз выпил водку и не чувствую ничего особенного кроме того, что вкусно очень все это... Может мало?

— Предлагаешь еще? — Усмехнулся Бэр. — Нет, больше не взял. Теперь будем пить пиво и есть стейки из нельмы — строганина была на затравку. Итак, все за мной, сейчас будем священнодействовать у решетки над раскаленными углями.

Дальнейший процесс стремительного приготовления рыбы, истекающей ароматным соком, и последующее поглощение толстых, с золотистой корочкой и нежно-светлой серединой кусков под аккомпанемент пенно-хмельного напитка прошел просто ударно. Второй раз за один день наелся почти до потери сознания, но остановиться просто не хватало сил. Прекратились мои 'мучения' только когда рыба была съедена. Сытые и довольные как коты, слопавшие крынку сливок, мы расселись полукругом лицами к океану.

— А не послушать ли нам музыку? Что-нибудь такое, пользительное и способствующее... — Высказал Бэр идею, поддержанную всеми.

Я набросил визоры, открыв папку с записями отобранными боссом, включил динамики заранее подключенные с коптеру. Возмущенно и насмешливо фыркнул — фанату тяжелого экстрим андеграунд металла — это музло показалось смешным и нелепым. Но оказалось, что и сам великий Ток может быть не прав. Выбор треков оказался оригинален. Танго, латинос столетней давности, если не больше.

Первые — медленные, из них только одну смог опознать 'Бесаме мучос'. Потом пошли более резкие и заводные. Вроде бы только на миг прикрыл глаза, как вдруг оказалось, что все уже поднялись, завороженные ритмом и мелодиями. Мне и самому захотелось танцевать. Елки, что может быть больше в жилу сейчас и здесь, на этом золотом пляже синего океана?! Умница Бэр.

Мы закружились в танце, полупрозрачные парео, превращенные в подобия юбок, обернутых вокруг стройных бедер девушек, разлетались сияющими в лучах заходящего солнца яркими птицами. Музыка затихла казалось лишь на миг.

Разгоряченные и веселые дружно рванули к морю — всем разом захотелось купаться. А когда выбрались и снова расположились в шезлонгах, Бэр удивил еще раз. В его руках появилась гитара. И он, неспешно перебирая струны, запел.

Я заметил, как на него смотрят и Настя, и Вика. Ого, число поклонниц моего босса растет. И только теперь обнаружил, что третья из девушек с золотисто-рыжими кудрями — Вера, кажется, смотрит на меня. Задумчиво и по доброму. Или показалось? Я поглядел ей прямо в глаза, и она не отвела взгляда, а улыбнулась. Елки! Елки! Елки!

Совсем стемнело. На небе ни облачка. Появилась молодая луна, с поднятыми к звездам острыми рогами. Словно отражаясь в чернеющей громаде океане, она сияла в высоте, окруженная бесчисленными и незнакомыми звездами. Мы с Верой, сидя прямо у кромки прибоя, принялись рассматривать это чужое, но доброе к нам небо, пытаясь угадать или придумать местные созвездия, складывая яркие и такие далекие точки в понятные узоры и знаки.

Потом надумали снова искупаться. Где-то позади все еще горел костер, специально разожженный сильнее, чтобы служить маяком для всех. Ощущения от плавания в почти невидимой воде было странным и удивительным, а еще немного страшным, словно под тобой бездна космоса и какая-то чужая, непонятная сила может разом утянуть тебя в неведомое. Выбравшись на берег, дошли до костра и немного погрелись, сидя рядом. Остальные куда-то разбрелись.

— Ток, ты сказал, тебе семнадцать, расскажи, как умудрился стать пилотом — просто удивительно, — негромко попросила Вера.

— Да ничего особенного. Это на Земле строгости и правила, а здесь пока еще — закон необходимости важнее писанного. Плюс успел раньше практики получить достаточно для сертификации. Давно это было. Главное, всегда хотел летать, и вот, добился своего. — Рассказывать о себе не слишком хотелось, чего там интересного? А вот узнать о девушке побольше — хотелось очень, потому спросил в ответ, — а ты, Вер, как стала стюардессой?

— Знаешь, — задумчиво глядя в огонь, начала она, — я никогда не собиралась этим заниматься, летать в мои планы не входило, не то, что у тебя. — Она замолчала, но я терпеливо ждал продолжения. — В детстве мечтала стать спортсменкой, с четырех лет каждый день работала в зале как фанатик. У нас в Омске есть центр...

— Подожди, так ты из Омска тоже? Удивительно, значит, мы земляки с тобой! — не смог я удержаться от восклицания.

— Выходит так.

— А что за спорт с четырех лет?

— Художественная гимнастика. Знаешь, у нас есть центр олимпийский имени Евгении Канаевой, нашей великой чемпионки. Я всегда мечтала быть такой как она, невероятно пластичной, тонкой и просто потрясающей!

— И что случилось? — Осторожно спрашиваю.

— Ничего особенного, — повторила она мои слова, — не хватило чего-то важного. Таланта или желания. — С привычной, заглушенной временем горечью просто ответила Вера. — И тогда я поняла, что будущего в спорте у меня нет. Хватило мужества признаться себе в этом. Год назад бросила гимнастику. Сразу появилось много времени, стала завсегдатаем Вирта, но потом все надоело — пустое. В Сети одна болтовня. Но все же кое-что и оттуда я вынесла для себя — новость об отборочном конкурсе стюардесс в Ка-эР -КосмоРос. Прочитала требования, и спросила себя, почему бы нет? Подала заявку, потом пришел ответ, мол, поздравляем, вы взяты в отборочную группу на март этого года.

Интересно, получается, Вера совсем недавно стала стюардессой? Ну, да и выглядит она самой юной из всех...

— Тогда начала готовиться. Знаешь, это ведь целое соревнование и очень жесткий отбор. Сначала оценивают внешние данные, здоровье. Потом тесты и собеседования. Тем, кто прошел дальше, предстоят еще испытания. На ловкость, терпение и устойчивость психологическую.

— И что это за проверки? Правда, интересно, расскажи.

— Бывает по разному, мне вот надо было нести поднос с бокалами вина. И вдруг пол затрясся, словно мы попали в зону турбулентности. Как я не уронила ничего, сама не понимаю. Потом завели в салон, где сидели разные пассажиры, точнее это были проверяющие. Вот уж они поиздевались надо мной, как хотели. Сколько фантазии. Выдумки и жестокости... в какой-то момент мне все стало безразлично, захотелось развернуться и уйти. И я заметила в глазах одного из них, наверное, самого вредного, такой огонек торжества. И решила — нет, я столько боролась, не позволю им победить. И все кончилось, словно они ждали этого. Вот такая история. Так что с марта — полноправная стюардесса Ка-Эр.

— Поздравляю. Да, много слышал, что в наше время работу получить — задачка сложная, но что настолько... Ну, и как тебе? Нравится? Только честно.

— Да, интересно бывать на разных планетах. И платят хорошо. Так что довольна. Пока. — Она поднялась, и серьезно посмотрев на меня, с неожиданной торжественностью произнесла. — Ток, пообещай, что не потеряешься. Что обязательно свяжешься со мной, и мы еще встретимся.

— Не вопрос, обещаю. Мы ведь не все время будем на маршруте, когда-то и в город прилетим, глядишь, и получится встретиться.

— Спасибо тебе, мой хороший. Я буду ждать. — Вера коснулась ладонью моей щеки и, на миг прильнув, так что я даже не успел ее обнять, поцеловала, сразу же оттолкнувшись. В голове вспыхнул огонь, меня волной качнуло следом за ней. Удержать, обнять тонкую талию, прижать к себе. Больше ни о чем думать не хотелось. Но Вера отступила еще на шаг и, приподняв руки, в защитно-останавливающем жесте, сказала тихо и прерывисто. — Нам пора лететь в город, иначе можем не успеть.

Доходил смысл сказанного с трудом. В ответ лишь молча кивнул. Говорить не хотелось.

Вместе с Бэром, который почти сразу откликнулся на мой вызов и появился откуда-то из темноты, мы собрали вещи девушек в машину, а когда они переоделись в палатке, то оперативно сложили и ее, упаковав в грузовой отсек. Усадив наших прекрасных спутниц и не забыв про Сергея, запустил двигатели и плавно поднял коптер в ночное небо. Рисковать не стал, доверив полет киберпилоту. Попрощались мы очень нежно. Бэргэн с Настей долго стояли в обнимку и целовались. Вот ведь...

Я получил чуть насмешливый и вызывающий поцелуй от Вики, похоже, она приревновала якута или просто решила посмеяться надо мной? Но той волны радости и огня, которая прокатилась внутри от мимолетного касания губ и тела рыжеволосой землячки в этот раз не ощутил.

А сама Вера лишь протянула мне ладошку и сказала:

— Я буду ждать.

Дождавшись пока девушки скроются за дверями космопорта, мы развернулись и погнали вертушку к складам, времени на бортовом хронометре — четыре часа пятьдесят минут. Вполне достаточно, чтобы долететь до базы, закидать груз и стартовать до семи, как и было приказано.

Все же управлять современными коптерами — одно удовольствие. Киберсистема предугадывает любое твое желание и движение — инженеры КБ детально продумывают все возможные сценарии и ничего не упускают. Да, сейчас это общее место для систем управления, но камовцы все же молодцы — идут в первых рядах. Все настолько мягко, плавно и поворотливо-безопасно, что пресловутый ЧФ-человеческий фаткор по сути исключен. Капиталка в наше время это не только замена 'железа' и 'электронных потрохов' машины, но и всей программной начинки — пусть тридцатьчетверка и всего на год моложе меня, но модернизацию ей на славу провели. Версии прог все этого года. Что радует.

Под нами уже воды залива, но лететь еще минут десять — ночью гнать машину точно ни к чему. Решил еще раз посмотреть полетную карту до места назначения — базового лагеря ГРП Искра. Почти полторы тысячи кэмэ, не слабо. При крейсерской в двести пятьдесят в час — шесть часов. Запас баков — на три тысячи километров, так что еще и вернуться без дозаправки могу. Нормально.

Лететь придется в основном по ущельям, и прыгать через гребни до двух тысяч всего. Для местных гор это лирика. Тут и восьмитысячниками не удивишь... Ладно, будем надеяться на киберпилота 'прокачанного' по полной и на спутниковую навигацию.

Запросил метеосводку. Здесь, на побережье, все прекрасно, а что в горах? А вот тут первый облом. На двух участках маршрута видимость близка к нулю — низкая облачность, туман, безветрие и прогнозируют осадки. Заглянул в интерактивную метеокарту — полный ахтунг, белая пелена накрыла горы. Едрить. И чего теперь? Ну, подождем, что к семи будет.

Сел на ВПП и зарулил ближе к нашей базе. Вместе с сонным, но лучащимся довольством Бэргеном перетаскали груз в багажный отсек и дозаправил тридцать четверку 'под завязку' топливом. До вылета осталось почти полтора часа — самое время вздремнуть. Но сначала запрашиваю РП разрешение на вылет — и получаю в ответ жесткое нет. Дела. Ладно. Подождем семи утра.

Будильник мерзким писком заставил открыть глаза. Без пяти семь. Запрашиваю РП на вылет. Отказ. И что делать? Бэр спит. Решаю пойти на хитрость. Меняю план полета — указываю в качестве цели промежуточную точку в предгорьях Большого хребта. Если что, там подождем. Снова запрашиваю РП. Разрешение на вылет получено. Отлично. По машинам! Расталкиваю Бэргэна и тащу его тяжеленную — центнер не меньше, вяло ковыляющую тушу в пассажирскую кабину. Умаялся дружище от подвигов. Уютно расположившись на диванчике, он снова засыпает. Запускаю двигатели. 'От винта'. Машинально отмечаю время — семь ноль пять. Почти уложились. Поднимаю 'Альбатроса' в небо и беру курс на запад. В горы.

Время в полете идет неспешно. Высоко забираться не стал, предпочитая идти по рельефу — занятие интересное и для практики полезное. Опять же морской бриз устойчиво дул в спину, скорость всего три метра в секунду, но какой-никакой, а плюс. На предельно малую не опускаюсь — риск хорош в меру, а я пока не добился полного взаимопонимания с машиной. Успеется. В воздухе установилось почти безветрие — после ночи затишье. А к тому времени, когда наберет силу береговой бриз, уже будем высоко в предгорьях, где работают свои расклады по розе ветров.

А пока есть время, можно и подумать, и оглядеться по сторонам. Подо мной бесконечным зеленым ковром расстилались леса, подернутые рябью холмов и оврагов. Блестящие в обрамлении каменистых берегов русла рек и ручьев отражали утренние лучи солнца. Множество птиц, какое-то зверье, мирно бродящее по земле... красота. Такой чистой, девственной природы я никогда не видел до сих пор.

Управление легкое и надежное, кибер страхует от ошибок и словно подсказывает правильные решения. Указал курс и все — сиди себе думай, о чем хочешь. Лишь иногда плавно работай ручкой управления, то поднимая, то опуская нос машины по тангажу, да изредка поглядывай на показания приборов.

Вспомнилось лицо Веры, поцелуй на губах, ночное купание в океане... Обязательно напишу ей. А может, найду какой-нибудь интересный кристалл и подарю на память. Да, удивительные дела творятся со мной. Два дня и так все изменилось. Есть о чем задуматься. Иногда жизнь идет, идет, и раз, все меняется круто и бесповоротно. Иногда к худшему, иногда к лучшему. Пусть в этот раз мне повезет. Здесь, на Прерии, еще есть воздух свободы. А вот на Земле...

Я всегда любил историю.

От самых древних времен до событий конца двадцать первого века. Слушал книги, в основном, конечно через визоры, иногда даже читал сам. И потому события нашего, так богатого на катаклизмы века, знаю неплохо. Хотя по истории в школе никогда пятерки не было. Потому что не считаю нужным обращать на себя внимание, мало ли что взбредет в голову начальству? А потом разгребайся. И как в воду глядел...

Никакого внятного плана на будущее не придумывал, решив вскоре после того как угодил в спецшколу просто залечь на дно и не отсвечивать. Так что умеренный ударник Истоков устраивал всех и самое главное — меня. Единственное что позволял себе — кибергонки на коптерах и потихоньку теорию космопилотажа подгрызал.

Так вот про историю. Сейчас, сидя в кабине 'Альбатроса', летящего над чужим, инопланетным миром, под другим, не родным для нас солнцем, которое его первооткрыватель замысловато нарек Гаучо, Небесным Пастухом, искренне рад тому, что уже сорок четыре года назад в 2031 году наши предки открыли Створный эффект. Странная штука — подарок природы. Естественная аномалия, существующая во Вселенной. Или неестественная, вот только кем, когда и как созданная — неизвестно.

На расстоянии в несколько миллионов километров от орбиты Земли обнаружились точки, при прохождении которых на строго определенных скоростях и углах захода корабли способны были проникать в дальние дали. К незнакомым звездам. И там тоже выпрыгивать рядом с планетами близкими к земному типа. Но ни одной обитаемой и населенной разумными так и не нашли.

Впрочем, вскоре выяснилось, что не всегда Створы ведут к таким планетам, зачастую системы оказывались пустыми и безжизненными, но всегда находились новые точки перехода, ведущие дальше, к новым мирам. А дальше обнаружилось и еще одно новое свойство. Створы не всегда работали в обе стороны, периодически попадались односторонние, благо поначалу нашим космонавтам такие не попадались, а потом уже и техника развилась поисковая, и сами космолёты стали совершеннее, так что экспедиции не пропали в безвестии.

Со временем ученые обнаружили и вокруг других 'зеленых' планет (земного типа, с гидросферой и полноценной атмосферой) такие же Створы, ведущие к другим мирам, в том числе и к системам уже открытым с Земли. Таким образом, появилась сложная сетевая архитектура космических перелетов и связей.

Прямой связи между открытыми за двадцать первый век уже больше чем тремя сотнями звездных систем не существует. Даже точно понять, кто и где находится — почти невозможно или не нужно? Сетевая информация передается на кораблях или специальных сетевых челноках, регулярно пролетающих через Створы туда-сюда. Но такие челноки — дело дорогое и не каждый мир соединяющее. Там где их нет, задачу выполняют обычные космолёты и космостанции. При каждом переходе они везут с собой свежие пакеты информации.

Наши корабли между звездными системами летать не могут. Так, максимум межпланетные перелеты. Что называется — внутрисистемники. Только благодаря Створам мы попали в Большой Космос. Космолёты — могут садиться на поверхности планет, а космостанции — только летают в вакууме — связываясь с поверхностью челноками.

Когда предки отрыли все это, то сохранить в тайне новости не удалось. Сначала-то думали, что одну единственную нашли... начался ажиотаж страшный, чуть до войны не дошло. Каждая страна захотела иметь или часть новооткрытой планеты, или всю ее под себя забрать. Положение спасло открытие еще множества Створов. И понеслась колонизационная гонка. На истощение сил и ресурсов. Потому как осваивать новые миры — занятие разорительное. А тут не один-два, а десятки. А отдачи маловато, главное — перелеты дорогие. Золотыми получаются товары и сырье из колоний.

Уровень технологий тогда был еще довольно низок, да и человечество к тридцатым годам 21 века почти полностью подрастеряло интерес к космосу. Все стало банально и обыденно. Спутники, полеты на МКС, робкие попытки осваивать Луну, да что там говорить, скорее, просто примериться к такой перспективе, плюс несколько простеньких марсоходов — тяжелая и опасная работа, ничего особенного. Тогда же появились и первые частные субкосмические аппараты и ракеты, расплодились космотуристы.

Но открытие все изменило. О туризме, спутниках и лунной базе, конечно, никто не забыл, но масштаб средств направленных на дальний космос вырос до невероятных, поистине космических высот. Сравнить темпы строительства космолётов и первых космостанций (которые можно было использовать неоднократно для заселения новых планет) можно разве что с дредноутной гонкой в начале двадцатого века.

Хотя, и Створов оказалось бы недостаточно на том уровне технологий для массовой колонизации. Поэтому только когда были совершены несколько принципиальных открытий, создавших условия для 'Большого Рывка' процесс приобрел свой настоящий, глобальный характер. На Земле сумели реализовать ИИ — Искусственный Интеллект, а с его помощью ученые по всей планете принялись в бешенном темпе и с полной самоотдачей изобретать и внедрять принципиальные новинки на которые государства и корпорации принялись вываливать огромные суммы финансирования.

Термояд, антигравы, новые композиты и материалы. Ионные и плазменные двигатели, сохранившие высокий удельный импульс и малый расход рабочего тела (топлива), получили высокую, до того небывалую плотность тяги (тяговооруженность), что обеспечило приемлемую скорость разгона космолётов в вакууме. И еще много всего замечательного и интересного, в том числе для военных задач. Боевые лазеры, рельсотроны, ударные беспилотники и роботов всех типов и назначений.

Тогдашнему гегемону — США выгод от открытий оказалось не так и много. Ведь вся их военная машина была заточена на контроль внутри планеты. Авианосцы, ПРО, атомные подлодки, крылатые ракеты и беспилотники. А что от всего этого толку в открытом космосе и на других планетах? Туда авианосцы не закинуть никак. Так что противоречия и конфликты обострились до предела между старыми врагами и заклятыми друзьями.

Кончилось все это крахом мирового масштаба в середине 'ревущих' сороковых. Можно сказать, земная история двадцатого и двадцать первого веков повторилась. И почти два десятка лет мир воевал, корчился от кризисов, бунтовал и захлебывался от катаклизмов. Постепенно установился новый, 'безопасный, справедливый и правильный', как нам вещают учителя и политики, мировой порядок.

Но пока землянам было не до колоний — те жили своей жизнью. И многие в итоге решили начать самостоятельное существование, стать государствами. Когда спустя три десятка лет Земля начала активно возвращаться в Большой Космос, почти всем — русским, американцам, китайцам, индусам, европейцам, японцам, британцам, иранцам, бразильцам и корейцам пришлось где-то договариваться, а где-то и воевать... такие дела.

А теперь руки у российских властей дошли и до Прерии. Вон сколько всего успели отгрохать — целый город за восемь лет, космопорт солидный, энергостанцию, топливный завод, геологоразведку развернули. Ничего не скажу, когда им выгодно, могут и реальные дела проворачивать... Ребят понагнали на 'большую стройку' толпами. Вот и я оказался здесь волей какого-то чиновника. Повезло, что встретил этого шустрого якута. Вернулся в авиацию. Как в сказке. Только точно знаю, что сказок не бывает. Поэтому — помалкивать, не высовываться и не отсвечивать. Правила прежние. Глядишь, и удастся выкрутиться в этот раз.

На крейсерской скорости в двести пятьдесят километров в час мы бодро прошли первый участок пути до предгорий. И уже к половине девятого утра 'Альбатрос' забрался на высоту в тысячу пятьсот метров, все дальше уходя на запад по огромному ущелью, по дну которого, вскипая пеной, стремительно несся в сторону восточного океана зеленовато-белый горный поток. Река Кипень — очень точное название. Примерно в это же время на связь с Бэром вышел наш новый начальник, заодно разбудивший моего босса. Разговор у них вышел короткий, но содержательный, потому как почти сразу же получил от якута новые ценные указания.

— Ток, Епифанов говорит, у них туман. Советует приземлиться и переждать погоду.

— Я в курсе, Бэр. Еще утром по сводке знал. Но ведь Али-бей приказал, вот и решил, лучше быть в пути, чем потом оправдываться погодой.

— Отлично придумал, фон Ток. Но теперь, когда мы далеко от глаз начальства и вроде как выполнили приказ, лучше нам не рисковать.

— Учти, дружище, на борту я — кавээс, командир воздушного судна. Так что решать буду сам. Пока погода позволяет — будем идти дальше. Глядишь, за пару часов барометр поднимется и туман уйдет? По сводке, до зоны облачности еще больше четырехсот кэмэ.

— Слушай, как вас там... — Не обещающим ничего хорошего тоном начал Николай.

— Кавээс, а не как вас там. — Строго поправил не в меру разошедшегося друга.

— Лады, пусть так, но если ты нас загонишь в итоге на три тысячи, так что дубак плюс кислородное голодание — я тебе спасибо не скажу. Сидеть нам придется не известно сколько, может час, а может и сутки. Так что лучше подыскать подходящую долинку солнечную и там разбить лагерь. И куда спешить? — Уже почти примирительно и даже вроде уговаривая, продолжил наседать он.

— Логика в твоих словах есть. Сейчас прикину, чего там у нас по пути имеется, может, и найдем чего интересного...

— Вот и славно, — с ощутимым облегчением выдохнул Бэрген, — а то я уж решил пиши-пропало, совсем головой плохой стал наш барон.

— Не боись, моя психика способна выдержать и не такие нагрузки. — Бодро уверил друга.

В темпе прокрутив наш дальнейший маршрут, определил три относительно годные долинки. Чтобы не париться самому, да и не слушать потом укоризны от босса, просто сбросил ему на визоры инфу с пометкой — выбирай сам. Полет в горах занятие сложное, тем более для меня. Опыта, по сути, ноль. А специфика пилотажа серьезнейшая. Правда, очень помогают современные системы навигации и дальномеры. Они точно указывают и расстояния до склонов и скал, обозначают цветом, стрелками направлений и цифрами-показателями силы потоков — воздушные течения. Так что мир вокруг не ярко, чтобы не заслонять рельеф, но явственно расцвечен в радугу — холодные, теплые, восходящие и нисходящие потоки, термики и завихрения, рваная турбулентность и много еще чего. Так что лети себе аккуратно и все. А кибер еще и предлагает рекомендации по оптимальному маршруту, с учетом потенциально-опасных участков и возможностей тридцатьчетверки. Но отвлекаться все равно не стоит. Слишком велик риск.

Пилотаж так увлек, что голос Бэргена, раздавшийся прямо над ухом, едва не заставил вздрогнуть.

— Смотри, выбрал площадку. Давай, дуй туда на всех порах, а то, как бы и здесь нас не накрыло облачностью.

В словах друга была доля правды. Еще недавно прозрачно-синее небо начало белеть и покрываться еще разрозненными, но вполне солидного вида кучевыми облаками. Мы продолжали стремительно лететь по каньону, постепенно взбираясь все выше. Альтиметр показывает уже почти три тысячи. Смотрю на выбранную Бэром долинку. Совсем недалеко мелкий приток Кипени. Теперь главное не пропустить поворот между скал, иначе можно потом долго кружить в их сплошном лабиринте, а если еще и облака лягут, то... короче, лучше свернуть вовремя.

Минут пятнадцать непрерывных маневров и мы влетели в долину. Небольшая, почти уютная чаша, залитая пока солнцем вытянувшаяся с юга на север километров на пять. Зеленый луг, кустарники и деревья, ручей и никаких примет присутствия человека. Замечательно. Выбираю точку посадки — широкую поляну диаметром метров сорок недалеко от ручья в окружении густой растительности и, зависнув, медленно сажаю машину. Из кустов дружно вспархивает стайка разнокалиберных птиц, которых вспугнул шум импеллеров и воздушная волна. Глушу моторы. Все. Приехали.

— Не сиди, надо быстро поставить палатку, набрать дров и разжечь огонь. Привыкай, фон Ток к будням геологов. И советую тебе закрепить коптер стропами, мало ли чего.

— Сделаю, а ты бы связался с Епифановым, обрисовал ситуацию. Мало ли что...

— Логично, сделаю сейчас. Одно другому не мешает, давай, открывай створки грузового отсека, будем распаковываться.

Совет босса — приказ. Уже почти привычно, после вчерашнего, помогаю ставить палатку. Беру топорик и за дровами к лесочку. Но Бэрген неожиданно останавливает на полпути. Спокойным голосом, не предвещающим грозы, уточняет, не забыл ли я про оружие и в целом, о бдительности. Максимально убедительно отвечаю, мол, бдю во все глаза и оружие на боевом взводе. А сам тем временем, расстегнул кобуру и на всякий случай, активировал станнер.

После предупреждения якута, в лесок захожу настороженно оглядываясь. Тишина и пустота. Никакой живности в радиусе тридцати метров не наблюдаю и визор подтверждает вроде бы. Облегченно выдохнув, принялся ударно заготавливать хворост. Еле дотащив огромную вязанку, снова отправляюсь к лесу. Безжалостный босс утверждает, что этого количества на всю ночь не хватит. Ему виднее.

Тут мне повезло, наткнулся на упавший и еще не трухлявый, зато накрепко высохший до звона ствол деревца сантиметров десять в диаметре и длиной примерно в три моих роста. Волоку его к нашему лагерю, и получаю одобрительный кивок, а следом новые задачи. Почти как у золушки. Ведро воды из ручья принеси, котелок на огонь поставь — пусть закипает, бревно распили на полешки с локоть каждый. На берегу безымянного горного потока задержался, засмотревшись на прозрачное и удивительно разноцветное дно, да еще и рыбы — явно не мелкие, стремительно плывущие рядом — только руку протяни. Русло широкое и мелкое — самое большое по колено, камни тут и там из-под воды выглядывают, да на лодке тут не пройти наверняка...

— А здесь может выйти шикарная рыбалка, так думаю. — Прямо над ухом раздался приглушенно-тихий голос Бэра, неожиданно мечтательный и благодушный. — Я тебя потерял уже. Думаю, а не утащили барона русалки случаем, решил проверить, а ты оказывается созерцаешь...

— Да, красиво очень. Я такого и не видел никогда прежде. — Честно признаюсь без намека на раскаяние.

— Закончим с лагерем и порыбачим, снасть у меня и для тебя найдется. Смотри, рыба хитрая и нас обязательно заметит, держится она в основном мордой к течению, так что обуживать этот речушку-ручеек, будем снизу, не спеша, поднимаясь против течения. Лишь бы погода не подвела. Ну, пошли отсюда. — И он решительно потянул меня за рукав.

Погода. Почти рефлекторно поднял глаза к небу. Солнышко светит, облака кучевые, белые и ни разу не грозовые. А ведь когда шли по ущелью Кипени — казалось что с запада идет фронт... Может, и обойдет нас стороной? Запросил метеокарту через визоры — сразу передо мной возникла объемное изображение со спутника. Картинка удручающая. Настоящий фронт. Елки. Как бы не встрять по полной. Ладно, хватит о грустном.

Сбросил визоры, осмотрелся и вот какой вывод неутешительный — моя новенькая бежево-коричневая летная форма оказалась испачкана видимо по ходу заготовки дров. Вывод очевиден — немедленно переодеться в полевой комплект — ветровку, комбез и горные ботинки. Поверх прицепить станнер и нож. Выбравшись из коптера, поразился очередной перемене в погоде. Вот они — горы. Непривычна такая стремительная смена, но будем привыкать. За несколько минут синеву сменила сероватая хмарь. Стало ощутимо более влажно. Так мы и до точки росы доберемся, а там и туман... тьфу-тьфу.

Бэрген появился откуда-то сзади, совершенно бесшумно. Чем едва не напугал меня, так что рука непроизвольно дернулась к оружию.

— Тссс, тише, Точилло, спокойнее. Осмотрелся тут по округе. Следов полно. Вон там — немного выше по течению, водопой у козлов горных. А где добыча, там и охотники.

— Ты о чем, братишка? Какие охотники?

— Зубастые, когтистые и очень злобные. Подожди чуток, возьму пушку, станнеры нам не помогут если что... И пойдем, поищем их следы, наверняка должны быть где-то поблизости...

Не дожидаясь ответа, якут открыл дверь в пассажирскую кабину коптера и вытащил тот самый чехол, выменянный им вчера на топливный баллон. Не закрывая дверь, разложил оружие прямо на полу кабины. Щелкнули застежки, развернулось кожаное нутро, и нашим взглядам предстала магазинная винтовка приличного калибра. Точно такие видел у военных.

— Бэр, ты с ума сошел, это же боевое оружие, военный образец, тебя посадят...

— Не боись, барон. Не военное. Вполне гражданское. Охотничья модификация боевого автоматического модульного стрелково-гранатометного комплекса. Иначе говоря, МСГ-2. В нашем случае, автоматики нет, только самозарядность, магазин всего на десять патронов, возможности крепления подствольного гранатомета — исключена, интеграция глушителя — тоже. Ну и штурмового — укороченного, ствола тоже нет. Зато и станок переснаряжения, и комплект разных БЧ тоже есть, — и в ответ на мой непонимающий взгляд пояснил, — боевая часть, пуля проще говоря. Запас метана под давлением. Скелетный приклад нескладной — для целевой стрельбы самое то. Крепления под сошки, оптико-электронный прицел с открытым для визоров интерфейсом. Знакомая и безотказная в работе вещь. Правда, не новая уже. И прицел устаревший. Сейчас на вооружении МСГ-4 принят в войсках у вованов и погранцов. В космодесант такие пукалки понятное дело, никто и не предлагает, там рельсотроны, ПЗРК, гранатометы — все агрегаты в разы круче и серьезнее. Зато, им без меха-экзоскелета те бандуры здоровенные тоже без толку. А нам и такая вот покоцанно-охотничья, устаревшая версия вполне сгодится.

— Не понимаю. Этот МСГ, он стоит не мало... а чего ж рыбаки нам его на какой-то баллон поменяли?

— Млин, вот не правильный вопрос, фон Ток... опасный... какое тебе дело? Любопытство сгубило кошку... — Начал воспитывать меня босс, но видно по моему лицу поняв, что внушение не впечатлило и я по-прежнему жду объяснений, таки расщедрился на короткую лекцию.

— Мужикам такой вариант бартера показался приемлемым. Может у них целый склад таких пушек. А баллон, друг мой, вещь не пустяковая. Новейший вариант, ценник, если с Земли тащить — под пять сотен рублей, а если здесь брать, то все восемьсот. Да и нет их в продаже почти. Самозарядка второй десяток лет разменяла от даты выпуска, так что... — Пока мы вели беседу, Бэр непрерывно и умело продолжал снаряжать оружие. Теперь он с довольным видом закрыл чехол, и, уложив карабин цевьем на сгиб левого локтя, повернулся в сторону леса.

— Закрой машину, Ка-Вэ-эС. И пойдем к водопою, буду учить тебя охотничьим премудростям. И сразу первое правило. Молчи. Все что можно показывай знаками, что нельзя, тихим шепотом. И учитывай, откуда ветер, чтобы он дул на тебя, а не от тебя к зверю. Иди тихо, не ломись как трактор. И не забывай про оружие. Ну, пошли. — Сделав несколько шагов, резко остановился, так что я едва не налетел на его спину. — Стоп. Забыл совсем. Надо закачать 'Следопыта'. Ты же, зуб даю, не озаботился его установить?

— Прости, братишка, в голову не пришло. Да зачем пилоту какие-то следопыты? Я ж в небе больше... — попытался пошутить, но по реакции Бэра, понял — неудачно.

— Ты поумничай еще, воздушный ас. Принимай прогу. Ставь ее и включай немедленно. Эта версия обновлялась пару недель назад специально по Прерии. Это каталог с описаниями и распознаванием животных всех мастей. И следы читает, моделируя облик животного с большой вероятностью. Короче, вещь отличная.

— Круто, получается, голову греть не надо, теперь все буду знать-понимать...

— Не преувеличивай, — строго отозвался Бэр. — Это хороший подсказчик и не более. Главное — если заметишь свежий след, замри и сообщи мне. И вот еще что, через лес пойдем, старайся ветки отгибать, а не корпусом продавливай, — подумал секунду и добавил, — а лучше обходи стороной... млин, все не расскажешь. Короче, делай как я и не высовывайся.

Пройдя сотню метров вверх по течению, вышли к широкой мелководной заводи. Ее пологий каменистый берег наверняка идеально подходил для безопасного водопоя. Ни деревьев, ни кустов поблизости. Мелко и прозрачно — никакому хищнику в воде не спрятаться. Вот только где Бэрген нашел следы? Ни я, ни прога ничего не обнаружили. Может, попутал чего? Вот тебе и таежный охотник... да и вообще, зачем мы сюда притащились?

— Колян, а зачем мы вообще сюда притащились? Ты чего, охотиться собрался? Оно тебе надо? Вроде рыбачить собирался? — Видя, что якут никак не реагирует, слегка повысил голос. — Чего молчишь?

И получил. Бэрген мгновенно обернулся ко мне. Взгляд его неожиданно просветлевших глаз, плеснул льдом и сдерживаемым бешенством.

— Тише. — Змеино зашипел он. Сверкнув злобно еще пару раз, он отвернулся и несколько секунд молчал, а потом снова заговорил уже почти нормальным тоном. — Ток, мы не охотимся. Я уже сказал. Надо понять, кто здесь хозяйничает, с кем мы соседствуем. Прерия — дикая планета и очень опасная, вбей в свою дурную голову. Местное зверье ничего про человека не знает, мы для них просто добыча... Узнаем, кто охотится на козлов, сможем подготовиться к вероятной встрече. А кто предупрежден, тот вооружен. Понятно?

— Да понятно. Чего ты раскипятился? — Честное слово, мне было стыдно. И чтобы как-то загладить свой промах, добавил. — Слышь, братишка, извини. Я все осознал.

Бэр молча кивнул и рукой махнул, вроде как 'проехали'. Двинулись дальше. Постепенно начал замечать первые следы. Отпечатки острых копыт на глинистых участках тут и там просвечивающих в камнях. Следопыт сразу подсказал — горные козлы. Даже предложил воспроизвести голограмму зверя. Почему нет? Подтверждаю. Ого. Здоровая скотина. Серо-бурая густая шкура, точно в цвет окрестных скал, тяжелые загнутые рога. Красив. Трофей серьезный. Кинул ссылку Бэру, он в ответ кивнул, мол, вижу, молодец. И показал рукой вперед. Не вопрос.

Пройдя каменистую осыпь, вышли к низким, густым зарослям местного колючего кустарника. Мы с разных сторон начали обходить их, внимательно осматривая. В личку пришло текстовое сообщение от босса 'смотри внимательно, место идеальное для засад хищника, ищи его следы'. Ого, слова якута заставили занервничать и, не удержавшись, отписался в ответ: 'Бэр, а это не опасно?'. По спине дернуло холодом, и я со всей полнотой ощутил всю несерьезность своего пластикового станнера... Пришел ответ: 'Нет, сейчас здесь пусто, не бойся'.

Успокоил... Ладно, делать нечего, смотрим дальше. В какой момент мой взгляд зацепился за светлый клочок шерсти, застрявший в шипах очередного куста, сам не понял. Но трогать не стал. Просто припал на колено, оглядываясь по сторонам, и послал сигнал якуту. Пока ждал его, попробовал распознать через 'Следопыт', но в ответ получил лишь — не достаточно информации.

Бэрген осторожно вытянул клок, зачем-то понюхал, покрутил в пальцах и, сделав мне жест — сиди здесь — сам двинул дальше вглубь зарослей. Спустя несколько минут бесшумно возник рядом, как бесплотный дух и, коснувшись моей руки, чуть потянул за собой. Ага, возвращаемся.

Только добравшись до лагеря Бэр нарушил молчание.

— Что сказать, Ток, новичкам везет. Только лучше бы ты нашел лежку кого другого. — Помолчал, и с неожиданным ожесточением стукнув себя кулаком по раскрытой ладони, выругался. — Млять, дело хреново. Но паниковать мы не будем. Короче, никуда один даже поссать не ходишь. Будем вести себя умно, глядишь и пронесет. Нам привалило по полной. Походу мы попали в охотничьи угодья фурии — огромного горностая. Больше метра длиной, без проблем может прокусить свод черепа горного козла. Это его излюбленный способ охоты. Так что держись осторожнее. И посмотри сам — чего там 'следопыт' про него расскажет. Одно хорошо, она охотится по ночам, а днем обычно отсыпается. Так что пока все нормально... к ночи попробуем организовать сигналку.

Никогда не видел своего босса таким растерянным и напряженным. И виной тому какая-то фурия метр с кепкой длиной. Удивительные дела. Скинул визоры и 'невооруженным взглядом окинул окрестности'. Серовато-бурые скалы, зелень невысоких деревьев и густых кустарников, луговое разнотравье украшенное тут и там полевыми цветами. Красота. И чего я буду париться? Хватит. Устал. Сунул станнер в кобуру и заявил Бэргену.

— Есть хочу и спать. Точнее, спать. Еда подождет. Ты вот отсыпался все утро, а я работал. Организм хоть и молодой, но не железный. Возьму свой спальник и отключусь минут на сто. Ты, босс, не возражаешь?

Бэр медленно кивнул в ответ. На лице его причудливо уживались полное непонимание как же можно просто лечь спать, когда рядом такая ужасная опасность, желание приструнить нахального подчиненного и одновременно некоторый даже восторг и радость от моего хладнокровного решения. Он просто не понял, что я окончательно отупел от всего происходящего, до полного безразличия. Да еще сутки без сна для растущего организма — вот и эээээ, зевнув, решил додумать мысль, когда проснусь. Веки отяжелели, все, я в аут. Не раздеваясь, улегся поверх спальника, и едва голова коснулась подушки, с последней ухмылкой, надо же, сумел впечатлить самого Бэргена, плавно отъехал в никуда.

Проснулся без эксцессов. Сразу и окончательно. Поднялся, оглядывая внутренности пустой палатки, вроде все на месте, никаких катастрофических последствий. Накинул визоры — во, и Бэр жив-здоров, его контакт мягко светится зеленым. Заодно проверил и сводку погоды. Новости не утешали. Перевалы прочно блокированы, в зоне посадки видимость — несколько метров. Да, значит, сидим. Автоматически отметил время — ого, два с половиной часа прошло, дело к обеду...

Снаружи потянуло каким-то вкусным ароматом, уж не начальство ли кашеварит? Надо посмотреть. Натягиваю ботинки и наружу. Так и есть. Рядом с костром исполняя шаманский танец-камлание с поварешкой у булькающего и парящего котелка, находился Бэр. С задумчиво-строгим и немного мечтательным видом попробовав варево, он всыпал туда каких-то приправ и сразу накрыл котел крышкой.

— Проснулся, — не столько спросил, сколько констатировал якут, — вовремя. Уже будить тебя собирался. Обед готов, однако.

От недавней растерянности и нервозности не осталось и следа, правда массивный карабин стоял поблизости — руку протяни, значит, бдительности не теряет. Вот и замечательно.

— Я тут успел порыбачить. Везет тебе, фон Ток. Местного тайменя удалось взять. А раз такое дело, решил уху сварить настоящую рыбацкую. Наверняка ты такой и не ел никогда.

— А как же фурия? Ты что же, одного меня в палатке оставлял? — Подцепил друга. Правду сказать, с некоторым запоздалым испугом.

— Фурия ночной охотник. Да и такие костлявые ему ни к чему. — Отмахнулся Бэр. Но видя, что слова его на меня не произвели нужного впечатления, ухмыльнулся и добавил. — Расслабься, я соорудил таки сигналки, еще в Плесецке озаботился несколько прихватить с собой. Так что поосторожнее, смотри, не зацепи. Шума будет много. Умойся и садись за стол. Будем обедать.

— Подожди. А рыбачил ты как? Тоже в зоне сигналок?

— Нет, прошелся снизу вверх по течению. И добыл — почти метровой длины тайменя. — Он с довольным видом подбородком указал на котелок. — Ну, вроде готово. Давай тарелку, будем угощаться по-царски.

Быстро подхватив пару глубоких мисок, протянул одну вперед. Зачерпнув, Бэр налил мне почти чистой воды, с широкими пятнами жира и какими-то ошметками, похожими на свернувшуюся кровь. Вторая поварешка — опять прозрачно-жирная вода. Наполнив миску почти до краев, он кивнул, мол, давай вторую. Автоматически сунул тарелку, а сам потащился к столу.

— Николай, а чего за ерунда? Мы что, одним бульончиком прозрачным обедать будем? Вообще не понял...

— Ха, так и знал, что спросишь. Это, барон, уха из таймена. В нее кроме лука, соли и перца ничего не добавляют. Сначала голову варят, а как глаза побелеют, тушку закладывают. Сейчас достану мясо, снимем его с костей и будем есть с хлебом, а ухой запивать. Это так вкусно, что... — и он мечтательно закатил глаза к небу. — Да что я рассказываю. Сам все поймешь.

— Ну, ладно, — с сомнением отозвался я. — А бошка где? Еще в котелке?

— Нет, ее раньше выкладывают, а потом уже мясо варят. Голова вон лежит — на тарелке, тоже деликатес... — Бэрген махнул рукой с поварешкой вправо, я повернул голову в указанном направлении и увидел сначала широкую раззявленную пасть, белые навыкате глаза, точно как босс рассказывал. Размеры морды впечатляли, такая рыбина руку откусит, не поморщится...

А следом и вовсе произошло нечто немыслимое. Из-за полога палатки в полной тишине возникло, скользя по земле, мохнатое существо. Которое, хладнокровно-деловито прихватив ту самую голову подмышку правой лапой, на трех оставшихся преспокойно проследовало назад. Остановившись на миг у края полога, зверь приподнялся на задних конечностях, дав в деталях рассмотреть себя. Короткая, массивная треугольная морда с желто-карими, умными и кажется чуть насмешливо поблескивающими глазками в окружении почти черной 'маски'. Небольшие полукруглые ушки, длинное, гибкое и мускулистое тело, обросшее густым бурым мехом. Широкая грудь и толстые лапы с длинными когтями. Светлые полосы по бокам. Пасть приоткрылась, сверкнув белыми, здоровенными и даже на вид острыми, как операционные скальпели, клыками, зверь чирикнул нечто вроде, 'до новых встреч' и, опустившись снова на три лапы, исчез, махнув пушистым хвостом.

— Это чего было? Бэрген, а? — Голос меня подвел, и я постыдно дал 'петуха'. Повернувшись к другу, понял, что и он растерян. Как стоял с поварешкой, так и застыл в трансе. Да, Прерия подкидывает сюрпризы...

— Кхм... Точилло, это и была наша фурия. Следы проверю, но сомнений нет, эти звери — одиночки. Вот так пришел и забрал добычу. Спокойно наплевав на мои растяжки и ствол. О котором я постыдно забыл, если честно. Радует одно — зверь на нас не напал, только утащил часть еды. Забрал свою долю. Ведь это его угодья. Будем считать, что мы с ним в расчете теперь.

— Знаешь, мне он показался почти разумным. Как дух этой долины. Вот так и начнешь во всякие сказки верить... И почему-то мне кажется, это не она, а он... — Задумчиво протянул я в ответ.

— Запросто. Здоровенный самец. У тебя режим съемки случайно не был включен? Я свои визоры скинул, млин...

— Подожди, проверю. — Открыв блок онлайн записи, промотал назад и снова встретился взглядом с фантомным уже зверем. Елки! Страшно-то как...

— Есть, — прохрипел осипшим от новой волны адреналина голосом.

— Кинь мне.

— Не вопрос. — Отмотал подальше назад, так что прихватился кусок и с лекцией по ухе, вырезал и сбросил на визоры друга. — Лови.

— Слушай, Ток. Еда пока подождет. Надо пройти по следу чуток. Ты посиди тут, а я с карабином прогуляюсь. Можешь пока мясо достать и снять с костей. Я быстро.

Ждать охотника и в самом деле долго не пришлось. Только успел разложить ароматно пахнущее розовато-красное плотное мясо на тарелке, как он снова появился. Молча поставил оружие и сел напротив. Подвинул к нему полную тарелку странной 'пустой' ухи.

— В проход коленчатый между растяжек прошел спокойно, словно их нет вообще... Ладно, давай есть.

Есть совсем расхотелось, но 'аппетит приходит во время еды' — в этом случае сработало на сто процентов. Мясо, хлеб и густой, невероятно вкусный бульон — уха, оказались великолепны и сами по себе, а вместе образовывали нечто невероятное — истинное наслаждение, да еще и на свежем воздухе, один на один с миром. Потрясающе! Как здорово жить! Мы встретились взглядами с Бэром и вдруг расхохотались как безумные, едва не подавившись едой. 'Охотник, ружье забыл! Чик-чирик, адью, чуваки! Аха, не ссыте ребятки, я вас не съем! Пришел, забрал, ушел! Ха-ха!'. Выкрикивая друг другу беспорядочные фразы, мы никак не могли успокоиться. Отсмеявшись до изнеможения и почти физически ощущая, как напряжение покидает тело, мы, наконец, постепенно пришли в себя и вернулись к трапезе. Насытившись, заварили свежего чая, попивая который Бэрген внезапно сообщил.

— Скажу по правде, Ленька, я ведь когда посмотрел, как ты спать улегся — стыдно стало. Такой охотник и бывалый бродяга, а почти запаниковал. Знаешь такую фразу, все незнакомое пугает? Вот и оскоромился. Короче, взял себя в руки и стал думать головой. Растяжки-сигналки минут за сорок поставил. Думал, надежно лагерь прикрою, наивный... Решил себе и тебе доказать, что круче вареных яиц. Когда тайменя словил — вообще к облакам воспарил... И тут такое. Прерия учит нас. Уважать ее и поменьше страдать от чувства собственной важности. Такие дела, брат.

В ответ несколько неожиданно даже для самого себя изрек.

— Бэр, подыщи мне ствол посерьезнее. Этот наивный станнер — для города, девицам мозги пудрить. Только лучше что-то компактное. Не все звери окажутся так снисходительны и умны, как этот фурия-царь горы.

— Само-собой, фон Ток, само собой... — только и сказал мой великолепный герр босс, — но это потом, а пока вот что. Отдохнем чуток и начнем первый практический урок геологоразведки. Пора тебе впрягаться в процесс, не забывай, ты подписался не только в летуны, но и в техники-геологи.

— Я и не против. Даже интересно. А как с хищниками?

— Млин, а что с ними? — Неожиданно жестко отреагировал Бэр. — Думаешь, в других местах меньше будет? Привыкай работать в таких условиях и все.

— Извини, братишка, но почему-то показалось, что ты больше себя убеждаешь, чем меня.

— Тоже верно, — хладнокровно, разве что капельку смутившись признал босс, — себя даже больше. В Якутии всякого зверя полно, такие истории бывали, обхохочешься... мне четырнадцать было, в первый раз одного на маршрут отправили вверх по ручью. Ружье решил не брать и так пробы тащить, спина не казенная. А пистолет начальство зажало, мол, самим надо. И все бы хорошо, но не успел и трети пути пройти, как заметил следы медвежьи. Свежие. Мох примятый, след в ручье вообще не замытый, даже размер когтей видать. Оружия, заметь, никакого нет. И чего делать? Ну, думаю, где наша не пропадала? Смелость города берет, да и лень назад топать. Пошел дальше. Иду, по камням палкой стучу, песни ору, и при каждом шорохе надрываюсь до хрипоты. Сколько кустов, валунов и прочих коряг я за медведя принял — не сосчитать. В общем, настучался и накричался от души. Дело уже к финалу продвигалось, как подошел я к березкам карликовым, высотой мне по грудь, не выше. И тут впереди, метрах в десяти, кто-то выскакивает на встречу. Ну, думаю, медведь. Выследил таки, скрал. Сердце в пятки, молотков в зубы, полез за ножом. А пригляделся, стоит олень с выпученными, как у и меня глазами. Он там спал, видите ли. А я от нервов чуть штаны не испортил. Такая вот история. А ты говоришь, хищники...

— Да, история просто замечательная, — не в силах сдержать улыбку, отозвался я, — вывод получается простой. Без оружия мы на Прерии ни шагу. И все время спину прикрывать. Так получается?

— Правильно мыслите, барон. Хвалю. А теперь, в поля. — Бэр начал подниматься со стула, но в этот миг в голову мне стукнула одна мысль.

— Подожди, Николай, я тут кое-что придумал, вот послушай. Судя по всему, туман этот надолго. И что, сидеть тут, куковать? Зачем нам на базу лететь, может, начальство нас сразу сориентирует, куда выдвигаться? А там, глядишь, и тумана нет. Понимаешь, к чему клоню? Или вот еще вариант, — принялся я развивать мысль, — вдруг им чего-то нужно привезти с западных склонов или из поселков на равнине или в предгорьях, так мы бы сразу и смотались туда, всяко веселее в нормальных условиях туман пережидать, чем здесь. Как думаешь?

Бэрген долго молчал, с каким-то странным вниманием глядя на меня. Потом ответил.

— Ну, ты и голова, фон Ток. Умник. Сейчас свяжусь с Епифановым и уточню чего и как.

Чтобы не отвлекать друга от важного разговора, поднялся и отошел к коптеру, на ходу прикидывая, как и что лучше сделать исходя из плана. Загрузил метеокарту по всему маршруту вплоть до реки Искрящей. Так. Если подняться на четыре тысячи, то особых проблем пройти перевал нет. Облачность останется ниже. А вот в долине реки просветов нет, что плохо. Значит, первый вариант отпадает. Посадку на участок нам не разрешат наверняка. Но зато в ста клинометрах дальше на запад — все в пределах нормы. И поселки обозначены. Уже веселее. Эх, только бы Епифанов согласился! Красиво здесь, слов нет, но до чего же тоскливо сидеть и ждать! Да еще и в обществе фурии.

— Ток, давай сюда, куда ты делся?! — Голос шефа бодр и полон энтузиазма. Хороший знак. Разделяющие нас метры я пролетел как на крыльях. — Слушай вводную, пилот. Геологический ликбез временно отменяется. Начальство разрешает перебазироваться за хребет. Доставишь меня до строительного лагеря в предгорьях, сбросишь груз, а сам рванешь дальше, прямо в ГОК. Там чего-то или кого-то надо перевезти. На все про все — сутки. А там, глядишь, и туман рассеется. Так что живем, братишка! — Широко улыбнувшись, Бэр от души хлопнул меня по плечу.

— Значит, собираем вещички и вперед?

— Млин, он еще спрашивает! Дранг нах вестен! От винта, Точилло!

Сборы оказались удивительно короткими. Подняв машину, сделал прощальный круг над долиной Фурии, так мы с Бэром решили назвать и место, и ручей. А что, вполне логично. Прощай, царь горы, властвуй в своем мире! Мы тебя точно никогда не забудем.

Полет прошел штатно и без неожиданностей. Картинка расстилающегося под нами бесконечного белого киселя с торчащими из него вершинами скал — быстро приелась. На высоте всегда одинаково — холод собачий, благо спасают системы обогрева, но и куртка моя опять пригодилась. Машина уверенно держалась в заданном коридоре.

Когда горы, а вместе с ними и облачный фронт, остались позади, мы начали постепенное снижение. Теперь внизу стремительной чередой проносились узкие и широкие долины, горные речки, густые леса и луговины. Солнце уже ощутимо зашло на северо-запад, подсвечивая правую раковину кабины, но времени до заката оставалось с избытком. Связавшись с местным диспетчером, уточнил площадку и получил разрешение на посадку. Взлетно-посадочная полоса отсутствовала, как и прочее стандартное оснащение аэродрома. Посадочная площадка по сути оказалась участком с ровным квадратом относительно аккуратно скошенной травы меж двух гряд холмов, поросших высокими деревьями. Наш коптер оказался единственным — сколько не всматривались мы по сторонам — пусто. Небольшое двухэтажное здание с массивной антенной на крыше и стоящим неподалеку машиной-заправщиком судя по всему и являлось местной диспетчерской. Да, нет слов... глушу машину и выбираюсь наружу.