Я, Николая Ii, Верховный Главнокомандующий

Глава 33. В поисках консенсуса.

Русский либерализм "...тем и отличается от либерализма разумного европейца, что последний признает идею национализма, любит свое отечество, радеет о его славе и благе. Наш — отрицает Россию, печется о ее падении и унижении. Все стремления "либерализма русского человека" — дискредитировать армию, офицеров — направлены именно к этому; не будет надежной военной силы — и как быстро пойдет разрушение государства!", — генерал Алексеев, Верховный главнокомандующий царской армии и основоположник белого движения.

Только было успокоился получив вскоре после отъезда Распутина, письмо от моей Гемофилии с уверениями, что она, как только — так сразу, с детьми, с "Нашим Другом", с лучшей подругой Анной Вырубовой, с фрейлинами и гофмаршалами и прочая, прочая, прочая, садится на первый же паровоз в направлении Финляндии и, в составе "Великого посольства", уё...

Кхе, кхе...

...Уезжает в длительный зарубежный круиз — переставая выносить мозги мне и окружающим. Как случился новый головняк: "забастовали" министры и думцы — назначенные мной в состав делегации по списку: "...и другие сопровождающие лица".

Причём, все дружно забастовали — как сговорились! От махровых монархистов, до либералолистических "прогрессистов". И, "откоряка" у всех одинаковая: не могут они, типа, оставить Отечество в сей грозный час...

Получил как "коллективное" письмо от всех без исключения министров, так и индивидуальное от каждого и, за каждой его строчкой читалось: "...на такого Главнокомандующего".

Намёк тонкий, но я его понял!

* * *

Вслед за письмами, "живьём" явился уже знакомый мне Председатель Совета министров Горемыкин. Опять та же песня: кляузы, жалобы, требования...Даже, отставкой грозится, упырь двухбородый! Никакие мои слова на него не действуют, такое ощущение — что я как рыба, бьюсь головой об лёд!

КАК ВЫ МЕНЯ УЖЕ ДОСТАЛИ!!!

Ну, что ж... Кажется, у меня появилась одна интересная мысля:

— Хорошо! Раз не хотите уезжать из России в составе "Великого посольства" Председателем Совета министров, Иван Логгинович, тогда я больше чем уверен — Вы не откажитесь поехать товарищем Председателя Совета министров...

"Товарищ", если кто не знает — означало в эти славные времена, не партийную принадлежность и даже не собутыльника по распитию горячительных напитков — а всего лишь заместителя по какой-либо руководящей должности.

— ...Или, Вы — по примеру ваших фрондирующих министров, — насупил строго брови, — тоже не знаете что такое "дисциплина" и, долг перед Государем Императором и Верховным Главнокомандующим?!

Глаза экс-премьера раскрылись по максимуму:

— Вы хотите снять меня с должности...? А, как же...? — без всякого сомнения — намекает на двойную "крышу": мою Гемофилию и "нашего друга" Распутина.

— С Александрой Фёдоровной, — жёстко прервал я его начинающиеся причитания, -мы как-нибудь договоримся! Она, в отличии от Вас — поняла всю важность моих замыслов и, не прекословя воле Императора, согласилась возглавить "Великое посольство"! И, старец Григорий, Вас благословляет и готов подставить своё крепкое крестьянское плечо — чтоб разделить, сие тяжкое бремя.

— "Товарищем Председателя Совета министров"...? — глаза Горемыкина увлажнились...

Меня очень удивляет, способность этого человека, моментально переходить от твёрдолобой настойчивости — вызывающую чувство собственного бессилия, к какой-то — разъедающей мою волю, плаксивости!

— ...Я прошу Вас об отставке, Ваше Величество!

Я сделал большие глаза и, с хорошо заметной подъё... подначкой, спросил:

— Вот, как?! Вы даже не хотите узнать — кто будет вашим приемником, господин Горемыкин?!

Тот, по всему было заметно — вовсю "шевелил мозгами", про себя перебирая всевозможных претендентов.

— Ну?! — настаиваю, — кто, по вашему мнению, будет следующим Председателем Совета Министров, Российской Империи?

— Штюрмер? ...Трепов? ...Князь Голицин?

Феноменально, но он угадал всех следующих российских премьеров "реальной" истории... Вот это нюх!

— Подумайте ещё!

— ...Кто-то из великих князей?

Разочарованно качаю головой:

— Сказать по правде, я считал Вас намного умнее, Иван Логгинович...

Судя по всему, ему до смертной икоты не хотелось называть следующего! Он скривился, как будто бутылку уксусной эссенции, "из горла" без закуси вылакал:

— Нынешний министр земледелия — Кривошеин, Александр Васильевич?

Это был его злейший враг!

* * *

Достаточная примечательная личность, достойная — чтоб о ней рассказать более подробно.

На его "счету" есть уже один премьер — Коковцев, смещённый с этой должности в начале 1914 года и, сейчас, Александр Васильевич активно добивался отставки своей же креатуры — Горемыкина! Которого предложил моему Реципиенту, отказавшись САМ(!!!) возглавить Кабинет министров.

Этим летом, Кривошеин — всего лишь возглавляющий сельское хозяйство, сколотив блок из либерально настроенных министров, добился смещения таких "ферзей" на политической шахматной доске внутренней российской политики — как военный министр Сухомлинов, министр юстиции Щегловитов, министр внутренних дел Маклаков, обер-прокурор Священного Синода Саблер.

Смысл их тёрок с Горемыкиным, по официальной истории был в том — что Кривошеин, якобы считал, что Правительство должно опираться на волю либеральной общественности, точнее — на пожелания "Прогрессивного блока" в Госдуме. Тот же, по старинке, требовал от своих министров во всём выполнять волю Царя...

Конечно же, за всеми словесами стоит древнее, как мир — ожесточённая драка за власть и бабло! Кому больше от пиления казённого пирога достанется — коррумпированным чиновникам или сказочно разжиревшей на военных заказах крупной буржуазии.

"В реале", Император сместил обоих: Кривошеина в конце октября этого года, Горемыкина в начале следующего — 1916.

Про судьбу последнего ничего не помню — сгинул, по ходу, безвестно во время "смутных времён"...

Про лидера "фрондирующих" министров — проявлявшем такую гипертрофированную активность во времена Самодержавия, кой чё запомнилось.

Казалось бы, играть ему одну из первых скрипок во время Февраля и, после — при "Временных", как минимум — быть министром не из последних. А после Октября, возглавить Белое движение — встав плечом к плечу с Колчаком, к примеру.

Ан, нет!

Кривошеин, Александр Васильевич — внесший неоценимый вклад в дело освобождения страны от гнёта Царизма, подвизался после Революции где-то на задворках политики и, нечем не прославил своё имя во всемирной истории...

Почему?

То ли, он играл не самостоятельную роль — а в истории с "бунтом" министров плясал под чью-то дудку, то ли — как и в истории с Коковцевым, панически боялся ответственности — возглавив что-то серьёзное.

Вот такой вот "товарищ" — активный, но безответственный!

* * *

— ...Нет, опять не угадали! Вашим приемником на должности Председателя Совета Министров...

Набираю побольше воздуха в лёгкие и выдыхаю:

— ...БУДУ Я!!!

Не давая ему прийти в себя, встаю, перегибаюсь через стол и, схватив этого забавного старикана за ворот его парадного мундира, приподнимаю и трясу как грушу:

— ТАК ТЕБЕ, МУДАКУ ПРЕСТАРЕЛОМУ — "ТОВАРИЩЕМ" У САМОГО ЦАРЯ, БЫТЬ ВПАДЛУ?!?!?!

Ну, а кого ещё — кроме себя, любимого? Ведь, даже самому маленькому речному ёршику понятно, что этого "престарелого мудака" надо гнать куда подальше из премьерского кресла — зарубежное турне в составе "Великого посольства", ему в самый раз будет перед заслуженной пенсией... А другого — "активного, но безответственного", к этому креслу и близко нельзя подпускать! Да он и, сам — усесться в него не подпишется.

Иные же кандидатуры — и того хуже.

Сев на место, я откинулся на спинку кресла и закинув нога на ногу — подождав когда Горемыкин придёт в себя, ледяным голосом добавил:

— В отставку тоже можно. Но только — в какую-нибудь необитаемую пустынь и, в одной лишь набедренной повязке на чреслах — как эфиоп какой, уйдёте, Иван Логгинович...

Битый в неисчислимых подковёрных схватках политик, быстро пришёл в себя:

— Извините, старика — выжившего из ума, Ваше Имп...

— И, перестаньте сопли распускать — меня этим не проймёшь! — предупреждаю его дальнейшие действия, предугаданные по покрасневшим глазам, — я выбитые человеческие мозги, воочию видел.

— Извините ещё раз, Прошу покорнейше...

— Ещё и, в последний раз спрашиваю: Вы согласны стать моим товарищем на должности Председателя Совета Министров и возглавить "Великое посольство", господин Горемыкин?

Вскакивает и кланяется, чуть не приложившись лбом об мой письменный стол:

— Почту за великую честь, Ваш...

— Отвечайте кратко: "да" или "нет"!

— ДА!!! Да, Ваше Императорское Величество!

Тоже встаю и, щерясь во все свои "тридцать два", протягиваю "краба" — изо всех сил жму и трясу его руку:

— Поздравляю Вас, с новым высоким назначением и присвоением чина "Действительный тайный советник 1-го класса"!

Согласно древнему римскому правилу, за каждым "кнутом" должен следовать "пряник"! "Забавный старикан", сначала не поверил — пришлось два раза ему про "чин" повторять, затем чуть с ума от радости не сошёл и, наконец, разрыдался как ребёнок — пришлось доктора Фёдорова в кабинет вызывать, чтоб тот дал ему каких-то успокоительных — дурно пахнущих откровенной сивухой, "капель"...

Этот "статский" чин — "Действительный тайный советник 1-го класса", был вторым сверху по ещё петровскому "Табелю о рангах" — выше его только "Канцлер Империи" и, соответствовал званию "генерал-фельдмаршал" или "генерал-адмирал" у военных. За всю "реальную" историю, такой чин был присвоен лишь тринадцати чиновникам — в том числе и, этот самый Горемыкин его удостоился — после "реальной" отставки в январе 1916 года.

* * *

За произошедшим позже — уже ставшим традиционным "императорским" чаепитием, я ещё больше расположил в свою пользу старика:

— Если удачно выполните миссию, возглавляя "Великое посольство", получите по возвращении "Императорский Орден Андрея Первозванного"!

Это была первая и самая высшая награда Российской Империи, введённая Петром Первым по возвращению из "первого "Великого посольства". Аналогия, как говорится — в комментариях не нуждается!

Это, во-первых: чтоб пробудить рвение, а во-вторых — чтоб, подсластить следующую "пилюлю":

— Во время вашего отсутствия же, вторым моим "товарищем" и, "де-факто" исполняющим обязанности Председателя Совета Министров, будет...

Здесь, два момента: напрягает, что Ставка и Военное министерство (а значит и всё Правительство в целом), как школота какая-то в подворотне — меряются писюками! Соперничают меж собой за политическое влияние, в ущерб делу — говоря "по-взрослому". Возглавив обе враждующие структуры, я надеюсь прекратить это явление.

Второй момент: даже самому тупому морскому ежу понятно, что премьер-министр из меня такой же — как Верховный Главнокомандующий!

Однако не беда: обязанности Верховного за меня выполняет мой Начальник штаба генерал Алексеев — я всего лишь его регулярно "строю" и, кстати — у меня с ним очень хорошо получается: Михаил Васильевич, шуршит — как "дух" в наряде по кухне!

Хотя... Хм, гкхм... "Настроения" у него в Штабе, мне начинают не нравиться.

Но, это пока не тема — не про то, пока речь.

Точно так же и здесь: номинально я буду числиться Председателем Совета Министров, а "пахать" за меня будет...

— ...Кривошеин, Александр Васильевич!

Вижу, на чело будущего Канцлера и без пяти минут кавалера ордена Андрея Первозванного, легла мрачная тень неодобрения...

Ну, а кого ещё?! Я ж говорю — другие ещё хуже! Этот же, хотя бы энергичный и харизматичный лидер — умеющий договориться с министрами-фрондёрами и думцами-прогрессистами.

"Спрыгнет", говорите? Думаю, в отличии от Реципиента и по примеру с Горемыкиным, я смогу сделать Кривошеину предложение — от которого, он не сможет отказаться. Ну, а там "строить" почаще, как Алексеева и всё наладится — ещё и, не таких бычар, приходилось загонять в консервную банку!

Однако, "забавного старикана" надо успокоить — подкинув ему ещё одну "плюшку":

— Вы считаете, Иван Логгинович — господин Кривошеин не справится с обязанностями Председателя Совета Министров?

— Считаю себя не вправе судить о действиях Вашего Императорского Величества, — учтиво поклонился тот, — но, не считаю сей выбор особенно удачным...

— Назовите другую кандидатуру!

Я встал и, дав знаком понять — чтоб Горемыкин оставался на месте, несколько раз прошёлся за его спиной по кабинету.

Молчит...

— Ну, вот видите, — усевшись обратно, развёл руками я, — других "товарищей", у нас с вами нет!

Молча попив чай, я продолжил рассудительно:

— Если господин Кривошеин неспособен исполнять обязанности Председателя Совета Министров — то к вашему возвращению из "командировки", он полностью дискредитирует себя в глазах общественности и своих же коллег по кабинету министров. И, в то же время — будучи под моим присмотром, не сможет нанести Империи сколь-нибудь ощутимый вред... Вы понимаете, к чему я клоню, Иван Логгинович?

Тот, аж захолонул от переизбытка чувств:

— Ваше Императорское Величество... Неужели...?!

— Правильно! По возвращению из "Великого посольства", Вы получите наивысший чин Империи — "Канцлер" и, возвернётесь в кресло премьера!

Неприятно рассказывать, но этот "забавный старикан", бухнулся на колени, дополз до меня и лобызал мою руку — благодаря за оказанную "милость" с этим "новым назначением"...

Но, что было — то, было!

Потом, мы с Иваном Логгиновичем засиделись у самовара до полуночи. Кроме довольно объёмистых письменных "инструкций", глава "Великого посольства" получил от меня очень много подробнейших устных и, наутро отбыл в стольный град Петроград — весь преисполненный служебного рвения.

* * *

Однако, дальше дело не заладилось!

Я по очереди встречался и, с вышеупомянутом Министром земледелия Кривошеиным — лидером фрондирующих министров и, с господином Милюковым — фактическим лидером "Прогрессивного Блока" Государственной Думы.

НИ ФИГА!!!

Кривошеин категорически отказывается быть моим "товарищем", но при этом требует создания "правительства народного доверия", а Милюков вообще — несёт кукую-то маловразумительную либералистическую пургу.

Фрондирующие министры и наиболее активные депутаты-прогрессисты ни в какую не желают ехать в составе "Великого посольства" — сколько я их не усовестивал долгом повиноваться Верховному Главнокомандующему во время войны или умасливал высокими "командировочными" к окладам и повышению в чинах и занимаемых должностях по возвращению.

БЕСПОЛЕЗНО!!!

Само приятие мной должности "Председателя Совета Министров", действовало на оппозиционеров — как красные трусы испанского конкистадора на дикого индейского бизона: они яростно кидались бодаться со мной! Даже, несмотря на то, что я вполне понятным — русским голосом, в доверительной беседе объяснил — что буду занимать сию должность чисто номинально. Чисто, чтоб не было раздрая между Ставкой и Военным министерством — вредящего делу.

Думаю, прежде надо рассказать предысторию происходящего политического и правительственного кризиса...

28-го августа 1915 года, произошло объединение фракций Государственного Совета и Государственной Думы в так называемый "Прогрессивный Блок". Входящие в него министры и депутаты считали, что победа над немцами возможна только при существовании сильной, твердой и энергичной власти — и, были в этом отношении совершенно правы!

Но, вот дальше...

"Прогрессисты" считали, что такой властью, может стать только власть, опирающаяся на "народное доверие". Вот эта обтекаемая формулировка, два раза за двадцатый век, приводила страну к хаосу и, в конечном итоге — к развалу!

Если же говорить своими словами — отбросив всевозможные экивоки: пользуясь критическим положением государства, союз либералов и крупной буржуазии, решил ещё больше ограничить власть Императора.

Для чего, спрашиваете?

Ну...

Думаю, для того — чтоб народу веселее жилось, сытнее кушалось, вольнее дышалось...

ХИХИХИ!!!

А вы и, поверили!

Власть и бабло, бабло и власть — вот движущая сила любой революции. А если бы "Прогрессисты" "про народ" думали — они б, требовали от Царя заканчивать войну — этому самому народу надоевшую до самой рыгочки, любой ценой. Однако, дело обстоит с точностью "наоборот": революционеры-думцы требовали "реформ" — под соусом ведения войны более эффективно.

По их мнению, если вместо нынешнего Кабинета Министров, они у себя в Думе выберут "Правительство народного доверия" — то армия будет воевать лучше, а в тылу перестанут воровать...

Интересно, каким это образом?!

Каким образом, к примеру, частные российские предприятия — на которых даже понятия не имеют что такое "стандарты и допуски", завалят фронт оружием и боеприпасами?!

Кто-нибудь, мне объяснит?

Наконец, на общей встрече с министерской оппозицией в Правительстве, я с ней окончательно — "в хлам" разо...срался. "В реале", эта встреча царя и оппозиции состоялась в Могилеве 16-го сентября, шла недолго и закончилась ничем.

Из-за известных событий — "посещения" мною Мейшагольской позиции, эта встреча состоялась на неделю позже — в самом конце сентября.

В "новой" реальности, событие произошло в Офицерском собрании Главного Штаба. Всего в "совещании" участвовало восемь фрондирующих "пуще прежнего" (непримиримее ко мне, чем "в реале") министров во главе со своими лидерами — Кривошеиным, Сазоновым и Щербатовым. Сперва, они в коллективном письме "умоляли" меня отказаться от принятого решения и, вот — мы с ними встретились "живьём", как говорится...

* * *

Открыв совещание, я без всяких экивоков спросил:

— Что за "новости", господа? Что за "коллективные" письма? Это что, я вас спрашиваю? Это — забастовка против меня, господа министры?! Если, кому не нравится служить государству под моим началом, пусть пишет заявление об увольнении по собственному желанию — я его с превеликим удовольствием подпишу.

Хотя, меня отставками пугали все — кому не лень, но почему-то среди присутствующих — желающих увольняться в этот раз не оказалось... Наоборот, на меня был хоть и завуалированный — в рамках приличия, но довольно плотный "наезд".

Первым, хоть и спокойно но, довольно резко высказался недавно назначенный обер-прокурор Святейшего синода Самарин:

— Вы, Ваше Величество, укоряете нас — что мы не хотим Вам служить. Нет, мы — по заветам наших предков, служим не за страх — а за совесть! А что против нашей совести, то мы делать не будем...

— "По заветам наших предков", уважаемый Александр Дмитриевич, — у меня, аж ноздри раздувались от холодной ярости, — я Вам голову снести с плеч должен — за Смуту в государстве, что Вы со товарищи разжигаете!

Тот, сжал голову — ещё "не снесённую", в те же плечи — на которых она ещё покоилась и, с ужасом пялился на меня — как будто не узнавая.

Я помолчал, успокаиваясь, затем с ехидцей спросил:

— Что я Вас ЛИЧНО(!!!), "против совести" делать заставляю, не подскажите часом? ...Ну, смелее!

Уже не так спокойно, а наоборот — краснея, бледнея и слегка заикаясь, Самарин поведал мне суть возникших у нас с ним разногласий. Выслушав их, мне ничего не оставалось — как только развести руками: оказывается не так давно, по "моей" телеграмме было допущено какое-то "величание" и молебны на могиле какого-то неведомого мне митрополита Иоанна в Тобольске!

ОФУЕТЬ!!!

Реципиент, успел напоследок нагадить в делах церковных: в которых я вообще — ни ухом, ни рылом, однако...

Мало того, к делу каким-то боком замешан Распутин, митрополит Петроградский и его коллега в далёком Тобольске, епископ Варнава.

Я, откровенно стебаюсь:

— И, всего то? Я уж подумал грешным делом — гомосеков Вас заставляю венчать, господин обер-прокурор! И из-за этого, стоит Верховному Главнокомандующему — в сей грозный для страны час, нервы шатать?!

Насладившись произведённым эффектом, продолжаю:

— Старец Григорий которого Вы здесь облаяли, кстати, на деле более верным "заветам наших предков" оказался: он, не прекословя воле Царя, отправляется в составе "Великого посольства"...

Обращаюсь с укоризной ко всем:

— А вы здесь бунт против Самодержца устроили!

Конечно, дело было не в Распутине — шла ожесточённая борьба за влияние, за власть, за заветное место у бюджетной кормушки.

Переждав лёгкий радостный переполох по поводу: что этот сильнейший "раздражитель" (да, не один — а целых два!) скоро на какое-то время "аннигилируется" и, вполне его мысленно разделив, я задумчиво глядя на Самарина, проговорил:

— Пожалуй, как и "Святая Инквизиция" — ваш "Священный Синод", уже себя изжил: пора отделять церковь от государства и образовывать независимый Патриархат Русской православной церкви — чтоб, ваши епископы варились там в своём "собственном соку" и, что угодно на могилах друг у друга творили... Как Вы считаете, Александр Дмитриевич, кому такое можно поручить? Может, Протопресвитеру военного и морского духовенства Георгию Щавельскому?

Это, кто не знает — главный "военный" поп в Империи, обитающий в Могилеве при Ставке. Приходилось с ним пару раз беседовать: вроде, реальный, здравомыслящий, вполне адекватный чувак из евреев-выкрестов.

Этот сделает!

Александр Дмитриевич Самарин — Обер-прокурор Святейшего синода, после таких моих слов, на некоторое — довольно продолжительное время, впал в состояние ступора и полностью выпал из этой реальности...

Вторым, довольно истеричную речь толкнул министр иностранных дел Сазонов — должно быть, послы великих держав его каждый день — не по-детски дрючат! Само собой, речь шла о моём "Меморандуме о намерениях" — что я где-то неделю назад, вручил военным представителям стран-союзниц при Ставке.

Я его прервал поток его словесного поноса, вопросом:

— Вы, Сергей Дмитриевич, на вашей должности служите интересам России?

Тот, сразу успокоившись, крайне удивлённо — как будто открытие какое сделал, ответил:

— Да, Ваше Величество!

— Если Вы найдёте хоть одну строчку в "Меморандуме", служащую против интересов России — то укажите её и, мы с князем Кудашевым с удовольствием её исправим...

Смотрю прямо в глаза:

— Или, Вы не интересам России служите, господин министр? А, чьим тогда — не расскажите присутствующим...?

Чел, потух и слился и, больше я его на этом совещании практически не слышал.

Беру инициативу в свои руки и спрашиваю:

— Пусть, Министр Внутренних Дел скажет — отчего он не может, или не хочет служить под моим председательством!

Князь Щербатов занимающий ныне — после первого правительственного кризиса, это кресло, является самым ярким образчиком того — во что превратится Кабинет министров, если отдать его "на откуп" либералам. Сей деятель, является одним из самых известных (держите меня семеро и, сами — крепче держитесь за стулья!) коннозаводчиков России! До назначения на пост Министра Внутренних дел, он был постоянным экспертом на всех лошадиных выставках в России и даже изредка — за рубежом. С 1913 года и по август сего года, сей специалист по "конно-балетному искусству", был управляющим Государственным коннозаводством (ведомство, приравненное к министерству) с, производством в действительные статские советники... Согласен — должность министерская и, достаточно важная. Но с неё, да на пост министра — определяющего внутреннюю политику России...

Конечно, далеко не та "кухарка" — которая, по словам Ленина способна участвовать в управлении государством, но всё же...

ГРЁБАННЫЙ СТЫД!!!

Хотя, краткий и сдержанный ответ князя Щербатова был довольно внятным — но я так и, не понял из него — о принципиальном различии наших взглядов на вопросы текущего момента.

— Николай Борисович! — с лёгким сарказмом прервал я его — когда до меня дошло, что он уводит разговор куда-то в сторону, — может, поясните мне суть ваших претензий на примере — в котором Вы хорошо разбираетесь? Лучше, чем во внутренних делах огромной по размерам страны — раскинувшейся от Бреста до Камчатки...

Тот, сделал вид — будто не понял, или действительно не понял. Невольно вспомнилось бессмертное из Антона Павловича Чехова: "Чем глупее человек, тем лучше его понимает лошадь".

— ...Объясните на примере русской "чудо-птицы тройки": куда Вы несётесь очертя голову — как пристяжной, с попавшей по хвост шлеёй — вопреки воле коренника? Об ближайший столб решили убиться, господин министр?!

Покраснел, как Синьор-помидор и надулся как мышь на крупу. Да и, хрен с тобой!

В бой вступил "главный калибр" — Министр земледелия Кривошеин...

О, в этом чувствовался серьёзный противник, имеющий довольно редкое сочетание личностных качеств: воли, выдержки и осторожности. Делец, практик и "интриган", но ни в каком случае не лидер — готовый подставить свой "горб" под тяжкое бремя ответственности.

Кривошеин, произнёс взволнованно опять же — довольно резкую речь, закончив её так:

— ...Позвольте мне задать вопрос, Ваше Императорское Величество: как Вы отважитесь действовать на посту Председателя Совета министров, когда весь правительственный аппарат в ваших руках находится в состоянии оппозиции?

— Когда "аппарат" не соответствует своему назначению, когда он "фальшивит" или открыто не подчиняется — его обычно ломают и создают новый. Для Вас — это какое-то откровение, Александр Васильевич?

Последовала, какая-то "цепная реакция"... Все восемь министров, перебивая друг друга возопили:

— Это будет, очень опасная политика и огромная политическая ошибка!

— Правительство не может висеть в безвоздушном пространстве и опираться на одну лишь полицию...!

— ...!!!

Постучал по столу ладонью, призывая:

— Господа! У кого есть, что сказать своему Императору — давайте по очереди: вы не в славном городе Одессе, на Привозе семечками торгуете.

— Ваше Императорское Величество! — опять Кривошеин — заходя в атаку на меня с другой стороны, — наиболее деятельные люди, душой болеющие за Родину, ищут сплочения в деле защиты страны — а их игнорируют и оскорбляют!

— Вы это про кого, Александр Васильевич? — с холодным любопытством — как ящер какой доисторический, спрашиваю, — про тех "деятельных" — что у моего Фаберже в очереди стоят...?

* * *

Действительно, никто не поверит — но сам пострадал! Имперский Канцлер Мосолов жаловался: чтоб заказать корону для автомобильного "короля" Генри Форда, пришлось в очередь к собственному ювелиру записываться — без всякой скидки, что Император. Должно быть, имеется достаточно много таких, кто предлагает за срочную работу больше... Ладно, проглотил — но велел соответствующим "структурам", всех "клиентов" тайно записывать.

Ждите, я скоро приеду!

Кстати, а изобретён ли и запатентован в этот временной период, такой важный предмет — для любого "деятельного" человека, как электропаяльник? Если нет — то надо срочно застолбить эту "золотую жилу".

* * *

— ...Да тех стрелять надо — как шакалов, а не "игнорировать и оскорблять"!

После некоторого замешательства:

— Я про "Прогрессивный Блок" в Думе, Ваше Величество.

— Что такое ваш "Блок"? — с видимым любопытством спрашиваю, — объясните мне ещё раз, а то я так до сих пор не понял: что за "блок" такой и какого чёрта мои министры, так с ним носятся — як дурни з писанной торбой?

Со слов Кривошеина, это была "сборная солянка": в "Прогрессивном Блоке" объединилось более половины всех депутатов, представителей шести партий Государственной Думы — от умеренных националистов до кадетов. Из общего "болота", как это обычно бывает, блоком был избран "актив" — бюро из 25 человек, среди которых наибольшую руководящую роль играли видные кадеты Милюков, Шингарев, Некрасов и Ефремов...

Деланно зеваю:

— А, масоны... Ну и, что они хотят?

Поперхнувшись при упоминании мной братства "вольных каменщиков", Кривошеин тем не менее быстро оправился и довольно обстоятельно и даже с "выраженьем" — как художественный рассказ на уроке литературы, поведал мне про их хотелки.

Оказывается, была уже целая программа требований "Блока" к Правительству:

1) Амнистия заключенных, привлеченных к ответственности за политические и религиозные взгляды;

2) Полное уравнение крестьян и национальных меньшинств в правах;

3) Предоставить полную автономию Польше и Финляндии;

4) Исключить репрессивные действия в отношении печатных органов "Малороссии";

5) Восстановить деятельность профсоюзов;

6) Существенно увеличить права местного самоуправления.

Понятно: практически всё из этого списка, плюс ещё кой-какие "мелочи" — вроде уничтожения правоохранительный структур и разложения армии, первым делом выполнили "временные" — придя к власти в результате Февральского переворота.

— И, это всё? — спрашиваю, — кто-то из присутствующих здесь господ, может мне объяснить: каким боком имеет хоть какое-то — хоть малейшее отношение к "защите страны", хоть один из этих пунктов? Положим — "восстановление деятельности профсоюзов"? ...Я жду, господа министры!

Что-то пытался вякнуть Военный министр генерал Поливанов — ставленник ЦВПК и лично его Председателя Гучкова:

— Невозможно организовать военную промышленность, Ваше Величество, исключив профсоюзы рабочих из её управления...

У меня, аж глаз захлопал:

— Вот, как?! Триста, с чем то лет уже "Тульскому Императорскому Оружейному Заводу" — а про профсоюзы там и не слыхивали: предприятие наращивает и наращивает выпуск оружия. А вот частным заводам, почему-то требуется готовые стачечные комитеты... Для чего, разрешите полюбопытствовать? Может для того, чтоб угрозами забастовок задирать цену на казённые заказы?

Чес слово: вторую жизнь живу, а ещё не приходилось видеть — чтоб, человек так быстро краснел! Добиваю:

— Может, господин Военный министр, вместо профсоюзов проще будет национализировать кое-какие предприятия у "попутавших берега" промышленников?

Эффект, скажем — прямо противоположный! Генерал так быстро побледнел, что можно было подумать — что он попал под струю из краскопульта, заряженного титановыми белилами.

Тут, такой срач начался — что хоть святые образа выноси! Чтоб, угомонить, пришлось довольно сильно постучать по столу кулаком. Затем:

— Господа! Все эти вопросы — безусловно важные для государства, но сейчас во главу угла должна быть поставлена наиважнейшая жизненно-важная задача: ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ПОБЕДИТЬ!!! А прочими давно назревшими проблемами, я даю вам своё слово: лично займусь в свое время.

— Но тогда будет слишком поздно! — воскликнул Кривошеин, — завтра улицы будут залиты кровью и, Россия будет ввергнута в пропасть. Разве это нам всем нужно? ЭТО УЖАСНО!!! Во всяком случае, я открыто заявляю: я совершенно не отвечаю за ваши действия!

— А, Вы — вообще ни за что не привыкли отвечать, уважаемый Александр Васильевич! — не преминул подколоть я, — ибо, Вы у нас — человек безответственный.

Кривошеин, вновь попытался перехватить инициативу:

— Основное требование "Прогрессивного Блока" — создание "правительства народного доверия"...

Ишь ты — "требует"! А табуреткой промеж ушей?!

— Вот, как? А почему вдруг ваши масоны решили, что народ не доверяет мне — как Председателю правительства? Давайте выйдем на улицу и спросим у первого встречного представителя народа: доверяет ли он своему Императору?

Это было подобно удару кувалдой в лоб!

Прокашлявшись изрядно, Министр земледелия уточнил:

— "Прогрессивный Блок" требует создания такого правительства — которому доверяло бы большинство депутатов Думы. Если Вашему Величеству угодно, можно назвать его "Военный кабинет обороны".

— Ах, вот как?! Ну, это — другой коленкор: а, то заладили — "народ, народ...". Ещё, что крайне интересует: почему же это, депутаты Думы мне — как Председателю Правительства, не доверяют? Я ведь, вроде не был пока замечен в мотовстве казённых денег, как многие представители ЦВПК или "ЗемГора"?

"Ответом ему была тишина"...

— Ладно, хорошо: доверять кому-нибудь или не доверять — дело совести каждого... Хотелось бы узнать, Александр Васильевич — кому ваши депутаты доверяют? Из кого бы могло состоять "правительство депутатского доверия" — может, действительно — достойные люди? Огласите весь список, пожалуйста...

Как и ожидалось, "шкура неубитого медведя", господами либерастами была уже давно поделена и все "плюшки" розданы "нужным" людям.

В Председатели Совета министров, они метили вместо меня — нынешнего Председателя Госдумы Родзянко, в министры иностранных дел — лидера "Прогрессивного Блока" Милюкова, в министры внутренних дел — Гучкова, в министр финансов — Шингарева, в министры путей сообщения Некрасова, в министр торговли и промышленности Коновалова... Из прежних, должны были остаться — только военный министр Поливанов и министр земледелия Кривошеин .

Вот такая весёлая "гоп-компания"!

За небольшим исключением — весь состав Временного правительства, образца весны 1917 года.

Делаю вид, что не на шутку удивлён:

— Господа министры! Да большинства из вас в этом списке нет. Неужели, вы согласны сами "пилить сук, на котором сидите"?!

Устремляю взор на Самарина:

— Господин Обер-прокурор! Неужели, Вы согласны уступить своё место князю Львову — нынешнего Председателя "Земгора"? Вы считаете разве, что он лучше Вас рассудит тобольских и питерских епископов на предмет — какое "величание", кто и как должен петь на чьих-то могилах?!

Обращаюсь к министру внутренних дел Щербатову:

— Князь! Вы, что — согласны снова хвосты вашим кобылам крутить? А своё место уступите говоруну из Госдумы?!

К министру иностранных дел Сазонову:

— Вы же опытный политик, Сергей Дмитриевич! Вы же должны понимать — какое впечатление на руководство и общественность Центральных Держав, производят наши бесконечные дрязги? Не ободряются ли они ими и, не вселяет ли в их сердца — уверенность в своей неминуемой победе, наша разгорающаяся как лесной пожар смута?

Как бы подытоживая заседание, обращаюсь ко всем:

— Так, в чьих интересах вы действуете, господа? В интересах ли России? Или, быть может вам германский Генштаб — иудины серебряники платит?!

Выйдя из-за стола, я немного прошёлся вдоль него — пережидая возмущённый гул после моих слов и, вернувшись:

— Господа министры! Понимаю — на вас оказывается огромное психологическое давление... Но, поймите: "Прогрессивный Блок" создан авантюристами, людьми своекорыстными, личностями с нечистой совестью и грязными руками — для захвата власти. Получивши же её, он все равно развалится и все его участники между собой переругаются. И, тотчас настанет АНАРХИЯ!!!

Глубоко вздохнул и, на выдохе:

— И, ТОГДА МЕЖДУ ВАМИ И НАРОДОМ — СОРВАВШИМСЯ С ЦЕПИ, НЕ БУДЕТ МЕНЯ!!!

Смотрю — некоторые начинают задумываться... Может быть и, пришли бы в тот раз к какому-то "консенсусу" — но всё испортил министр земледелия. Неожиданно для всех, Кривошеин соскакивает с места и, с истеричным криком: "В России больше нет Правительства!", выбегает из залы — впопыхах даже оставив свою трость с богато украшенным набалдашником.

Кто-то из коллег, напомнил ему об ней — но тот, только крикнул на бегу:

— К чёрту трость !

И, уже в дверях:

— Oui, il est fou !

И, тогда я окончательно понял: никакого "консенсуса" не будет!

Да, возможно прямо сейчас — я, применив всю свою "хиромантию", уговорю оставшихся семерых министров об хоть каком-то взаимодействии — но потом они встретятся вновь с Кривошеиным, с Родзянко, Милюковым, Гучковым...

"На дверях висит мочало — начинай всё с начала"!

* * *

На следующий день вызвав господина Кривошеина — категорически не желавшим стать мне "товарищем", в свой кабинет, я — с красными от хронического недосыпания глазами, в мятой гражданской одежде, с несколько "потерянным" видом и неуверенным голосом, предложил-промямлил:

— Александр Васильевич! Думаю, нам с вами и другими "забастовавшими" министрами, активистами "Прогрессивного Блока" под началом господина Милюкова и членами предполагаемого "Правительства народного доверия" — надо устроить "Круглый стол" и, попытаться ещё раз договориться об "перемирии" до конца войны.

— "Круглый стол"?! — тот, зело удивлён был, — Вы сказали "Круглый стол", Ваше Величество?!

— Да, именно — "Круглый стол"! Через неделю, соберёмся в перечисленном мной составе здесь же — в Ставке, за "круглым столом" и, попытаемся ещё раз договориться. Сможете организовать мне это?

В глазах Кривошеина вижу торжество:

— Конечно, Ваше Императорское Величество! Я могу сообщить оппозиции, что Вы готовы предложить определённые уступки?

— Естественно, Александр Васильевич! Сообщите господам оппозиционерам, что я сделаю им такое ПРЕДЛОЖЕНИЕ(!!!) — от которого, они не смогут отказаться.

Первое заседание "Круглого стола", по совместному решению было назначено на 5 октября, понедельник.

Не предложив чаю, поводив Кривошеина до дверей кабинета, я на прощанье сказал:

— Думаю, недели нам хватит — чтоб договориться! Ну, а если — нет, то... То, значит — нет.

* * *

Здесь надо немножко пояснить, для лучшего понимания: все вышеописанные события — произошедшие после моего триумфального возвращения с фронта, шли параллельно другим — нижеописанным... И, к моменту моего последнего совещания с фрондирующими министрами, я уже был готов принять некое "решение" — о котором речь ещё впереди.

Случившееся только что моё полное "фиаско" — не то чтоб окончательно подтолкнуло к его принятию, но во многом способствовало.

Глава 34. Генералы для песчаных карьеров.

"Психика всех обывателей России начала перевертываться, все начали сбиваться с панталыку, и в конце концов можно сказать: Россия сошла с ума. Действительно, чем, в сущности, держалась Российская империя? Не только преимущественно, но исключительно своей армией. Кто создал Российскую империю, обратив московское полуазиатское царство в самую влиятельную, наиболее доминирующую, великую европейскую державу? Только сила штыка армии. Не перед нашей же культурой, не перед нашей бюрократической церковью, не перед нашим богатством и благосостоянием преклонялся свет. Он преклонялся перед нашей силой, а когда в значительной степени преувеличенно увидели, что мы совсем не так сильны, как думали, что Россия — "колосс на глиняных ногах", то сразу картина изменилась, внутренние и внешние враги подняли головы, а безразличные начали на нас не обращать внимания", — С. Витте.

В самом конце сентября, пришла первая аналитическая записка от генерала Свечина:

"Его Императорскому Величеству и Верховному Главнокомандующему генерал-майору Романову Н.А. от начальника V Армейского корпуса, генерал-майора Свечина А.А..

Я достоверно знаю, что армия наша нездорова но, основываясь на собственном опыте со всей ответственностью заявляю, что исправить такое положение можно легко и скоро, если предпринять следующие меры:

1. Необходимо избавить все начальствующие структуры Русской армии от лживых донесений. Средство для избавления: посещение передовых позиций боев начальниками всех уровней лично и представителями из числа вполне добросовестных офицеров. Такие люди тотчас появятся — если за малейшую умышленную ложь, от кого бы и с какой целью они не происходила, беспощадно карать и, объявлять в приказах по всем частям.

2. Место начальника не в тылу — в 10-20 верстах от позиций, а близ передовых позиций — откуда он быстро сможет прибыть на угрожаемый участок и, буквально жертвуя собой, руководя лично и подбадривая растерявшихся подчиненных, исправить положение. В штабе же должен остаться его заместитель — начальник штаба и с помощью телефонной или иной связи координировать боевые действия.

3. Все без исключения штабы надо уменьшить в 3-4 раза, а всех ненужных чинов — ординарцев, личных адъютантов, лишних переводчиков, офицеров для связи и прочих надо отправить на позиции. Что это вполне возможно сделать без потери боеспособности, знаю по личному опыту: при нынешнем положении большинство чинов в них не работают интенсивно — а слоняются без дела как сонные мухи... Ни сколько не сомневаюсь, что многие начальники будут возражать — но, повторяю, на опыте знаю: дело настойчиво требует сокращения численности штабов.

4. Делу сокращения штабов, поможет сокращение бюрократической переписки — это кошмарное явление русской жизни, способствующее и распространению лжи — ибо, заменяет живое дело мёртвой бумажной волокитой. Одна из действенных мер, чтоб покончить с этой многоголовой гидрой — как можно частные выезды начальников на передовые позиции.

5. Всякая роскошь и даже малейшее эпикурейство должны быть вырваны с корнем, с кровью, с гноем! Ибо, если начальникам на фронте можно вставать после полудня, а потом до самой поздней ночи — как на празднике, пить, развлекаться с женщинами или играть в карты — то это не война, а разврат. Значит, у этих господ слишком много свободного времени, а у нас в Действующей армии — слишком много лишнего праздного народа и слишком мало настоящего дела.

6. Опять по собственному личному опыту знаю: обозы штабов и частей войск надо сократить в 3-5, а то и больше раз — сама жизнь, само военное дело этого настойчиво требуют .

Ох, как это было трудно, не то чтобы сделать — даже начать выполнять! Ибо, "нигде так не врут, как на охоте и на войне".

Охотой не увлекался в прошлой жизни, поэтому не знаю, но...

НА ВОЙНЕ ВРУТ ВСЕ!!!

Должно быть, война — это такое подлое занятие, что даже вполне приличный человек не может обойтись без того, чтоб не соврать. Какая-то тотальная — снизу доверху, система вранья! Мне уже начинает казаться, что всё военное искусство заключается в том — кто больше соврёт и даже, искусство врать правдоподобно или хотя бы — "красиво", здесь не берётся в расчёт.

Начальник части доносит, что населённый пункт "N" взят с боем, а оказывается он и не был занят неприятелем — лишь постреляли для вида.

Другой сообщает, захлёбываясь от восторга, пишет донесение о своём рядовом — заколовшем штыком десятка два немцев, а этого "героя" и, найти потом не могут — не живым, ни мёртвым...

"Может, в плен сдался ваш рядовой? — спрашиваю, — заколол туеву хучу фрицев, да и "грабли в гору" — за усиленным пайком в лагерь. Дозвольте, кстати, поинтересоваться: Вы сами то — откуда тогда о этом подвиге знаете? Тоже, в плену побывали?!".

Проверяют рапорт начальника дивизии о взятии его частью тысячи пленных — а их и полсотни не насчитали, проверив.

"Куда дели остальных? — спрашиваю, — к себе в имение в качестве крепостных загнали или туркам на галеры продали?".

...Молчит, очи долу свои потупив.

До смешного доходит!

Один полководец сообщает о трижды атакованной им сильно укреплённой позиции, о взятие её с большим кровопролитием и потерями с обоих сторон... А, оказывается — захватил он её сразу, хотя и не без труда.

ЗАЧЕМ ВРЁТ?!

"Сведущие" люди объясняют: обратить внимания начальства об трудности выполнения задания хочет — чтоб "выбить" с того ордена и, повышения в чине и должности для себя и, своих подчинённых.

"Он, что? Не знает, что ордена я до конца войны отменил?! Неужель, кто думает — я в чине не повышу, коль эта долбанная позиция — с первого раза и, вообще без потерь взята будет?!"

И особенно подло, когда строевой офицер представляет штабного к награде за помощь в составлении боевого плана — рассчитывая, что тот в свою очередь, не обнесёт его хвалебными "представлениями" "за храбрость"...

И, лишь наш — "без винтовочный", без сапожный", "без шинельный", "без патронный" и "без снарядный" солдат не врёт, а просто молча и без всяких "рапортов" — писать которые он не научен, совершает каждый день свой бессмертный подвиг — в обстановке всеобщего хаоса, сказочного бытового неустройства, привычных с самого раннего детства голода и смертей.

* * *

Стоило "Комитету Представителей Верховного Главнокомандующего" под началом генерал-лейтенанта Петрово-Соловово Бориса Михайловича, только-только организовавшись, приступить к работе — как на меня обрушился "девятый шквал" вот таких вот донесений о генеральском вранье!

Ещё до "автопробега" на фронт, издал было грозный приказ:

"Я, Николай Второй, Верховный Главнокомандующий, Император всея Руси и прочее...

Мною, в донесениях в Главный штаб замечены следующие недостатки:

1) Недостоверные сведения от начальствующих лиц, искажающие сведения о местонахождении противника, его силах и интенсивности боя. Такие донесения исключительно вредны ибо, дают совершенно неправильное представление об обстановке и могут повлечь за собой несоответственные распоряжения.

2) Часто, за разведсведения выдаются случайные данные полученные от сомнительных источников. Типа: "От проезжающего казака слыхали, что немцы атакуют наш левый фланг...". Требую, от ВСЕХ(!!!) начальствующих лиц "НЕМЕДЛЕННО(!!!) прекратить такую порочную практику!

3) Замечается использование в донесениях таких литературных выражений, как: "яростные атаки", "превосходящими силами", "адский огонь" и т. д.. Такие выражения в военных донесениях НЕДОПУСТМЫ!!! Они, излишне перегружают телеграф и, в то же время — не дают чёткой картины происходящего.

4) В донесениях часто умалчивается или докладывается расплывчато в виде "потери выясняются", "потери минимальны" о собственных потерях и преувеличиваются таковые у противника, выражениями типа: "неприятель понёс огромные потери". КАТЕГОРИЧЕСКИ ТРЕБУЮ(!!!), чтоб в будущем, о своих потерях докладывалось точно, лишь в цифрах и не позже установленного срока!

5) Это в ваших же интересах — зная истинное состояние части, вышестоящему начальству проще своевременно сообразить о пополнении. Преувеличение же потерь противника, есть деяние — под стать открытому шпионажу! Ибо, преуменьшает в сознании вышестоящего начальства силу противника и, заставляет его разрабатывать, заранее неосуществимые планы.

Господа генералы и штаб-офицеры, заведующие и начальники соединений и частей! Рассчитываю, что такие явления более не повторятся. В основе отношений между нами, должна быть положена ваша полная откровенность и полная моя осведомленность о реальном положении дел в доверенных вам войсках.

Полковник Романов".

Но, вернувшись с фронта, я понял: приказ не подействовал — генералы "на местах", просто-напросто сделали вид, что не поняли его. Первых представителей Ставки (пока только до уровня фронтов и армий дошли), в нижестоящих штабах игнорировали — всячески затрудняя им работу. Не пускали на совещания или не предупреждали о их проведении, отправляли донесения из своих штабов без их участия.

Издал следующий приказ — подобного же содержания, грозился лишать должностей, чинов, орденов, пенсий...

ОТДАВАТЬ ПОД СУД!!!

Лишь, действительно — "репрессировав" полтора десятка офицеров и трёх генералов в штабах трёх фронтов, понизив их в должностях, имел удовольствие наблюдать — как дело, хоть и со страшным скрипом, но сдвинулось всё же с места.

Но, конечно — популярности среди генералитета, мне это не прибавило: вмиг взлетевший было до самых небес — после "Канн при Вилие", мой рейтинг также стремительно, полетел вниз — куда-то под плинтус...

А ведь, это были лишь только "цветочки"!

Вернувшись с Мейшагольской позиции, получил такое донесение от своего агента в Штабе:

"Штирлиц — Юстасу:

Полковники Генерального штаба нашего отделения Скалон и Базаров не берут полков, которые им предлагали уже несколько раз — как самым старшим в нашем управлении. В то же время, оба совершенно незнакомы со строевой службой — потому что всё время были вне ее ".

Тут же издал приказ об поочерёдном трёхмесячном откомандировании — для стажировки на командных должностях соответствующих чину, штабных офицеров и генералов в Действующую армию. Чтоб узнали — как солдатское дерьмо в окопах пахнет!

Привел в приказе положительный пример полковника Свечина — который, добровольно уйдя из Штаба в строй Действующей армии, за неполных пару месяцев стал генералом и национальным героем...

БЕСПОЛЕЗНО!!!

Сперва проигнорировали... Наорал на Алексеева, доведя его до предынсультного состояния (в который уже раз!), составил самолично график и под конвоем из жандармов отправил по местам пятерых "первенцев" — пообещав контролировать каждый их шаг. Буквально через неделю, мне доносят: "стажёры" окопались в штабах не ниже армейского и там вполне вольготно и главное — безопасно себя чувствуют, нисколько не опасаясь царского гнева!

Приказал арестовать "первую пятёрку" и судить за невыполнение приказа Верховного Главнокомандующего, а покрывающим их начальникам объявил строгий выговор с "последним" предупреждением. Арестовать то, арестовали — но следствие грозит затянуться из-за слабой "юридической" базы.

Понятно: "ворон ворону, глаз не выклюет"!

Нужен специальный закон, а с Думой я вижу, мне не договориться.

Следующая "пятерка" не осмелилась ослушаться Самодержца, но по дороге на фронт заболели и вернулись в Могилев сразу трое!

Ну, что ж... Вся "троица" была немедленно уволена со службы — "по состоянию здоровья", без всяких "пенсий и мундиров". Позже, по выходу "закона о всеобщей воинской повинности" — их загребут и, "больные" вволю набегаются с винтовками в качестве — пусть спасибо скажут, если унтеров.

А на место этого "балласта" в Штаб, приняты повоевавшие строевые офицеры из фронтовых частей или прибывшие после ранения из госпиталей.

Меж тем, это действительно проблема: в войсках не хватает начальствующего состава на строевых должностях, а представители Ставки со всех фронтов сообщают, что даже выпускники Академии Генерального штаба — зачастую отказываются от принятия полков.

Спрашиваю у Алексеева:

— Не приходилось слышать, господин генерал, чтоб в мирное время офицеры отказывались от строевых должностей... Даже, наоборот: полковники просто визжали от радости — получив полк! Ведь, это верная дорога к следующему — генеральскому чину. Так, почему же сейчас они так жалостливо скулят?! Когда от них потребовалось исполнить своё предназначение? То, ради чего их столько лет готовили, учили и предоставляли всевозможные жизненные блага — в нашей нищей стране?!

Молчит, сопит — косые очи от меня пряча.

— Впредь, подавать мне списки таких подлецов! Не знаю, хватит ли у меня "юридической базы", чтоб их повесить — но на командных должностях в моей армии они служить больше НЕ БУДУТ!!! И, мне плевать, что на их подготовку были затрачены колоссальные казённые средства — вред, который они причинят служа "из-под палки", в стократ больше!

* * *

Из-за преждевременной и скоропостижной кончины генерала Жилинского (земля ему лебединым пухом!) в результате несчастного случая, военным представителем России во Франции по моему приказу был назначен небезызвестный в истории полковник Игнатьев, Павел Алексеевич. Заодно, я думаю — он и Внешнюю Военную Разведку там мне возглавит, как и "в реале", в декабре этого года.

Не знаю — как такое могло случиться, но это событие привело к более раннему возвращению из ознакомительной "командировки" во Франции группы офицеров русского Главного Штаба. Всего три человека: инженерный полковник, артиллерист в том же звании и капитан Императорской Гвардии.

Нашёл время, поговорил со всеми тремя.

Гвардеец, такое ощущение — тупо побухать на дурняк шампанского с мамзелями, туда ездил! Отослал его обратно в Преображенский полк и забыл про его существование навсегда.

Артиллерист — тот больше про "заклёпки": повысил в чине до генерал-майора и направил в Главное Артиллерийское Управление — в распоряжение Манниковского... За этим надо будет понаблюдать — потенция, у него есть.

А, вот отчёт инженерного полковника Ермолаева Мефодия Николаевича, был для меня достаточно интересен — чтоб, собрав воскресным вечерком всех офицеров и генералов Штаба во главе с Алексеевым, в штабном собрании в кафешантане гостиницы "Бристоль" и попросить его рассказать об всём увиденном да услышанном.

Итак, довольно большой зал со сценой, занавес поднят — мы с Алексеевым, Пустовойтенко и Носковым в "президиуме" за столом, докладчик Ермолаев за импровизированной трибункой:

— Господа! Все мы не имеем никакого понятия о войне, которую ведёт французская армия на своём фронте. В нашем понимании, "эти мерзавцы" — как частенько приходилось среди нас слышать, топчутся на месте — предоставляя нам сомнительную честь убиваться об стальную мощь немцев. Так вот, увидев всё своими глазами, заявляю: все подобные разговоры — гнусная клевета! На французско-британско-бельгийском фронте, к вашему сведению, германцы держать две трети своих сил, на нашем — всего лишь четверть...

В зале, возмущённо зашумели и лишь по моему знаку, стихли — меча в докладчика "молнии" взглядом, без грома.

— ...При кажущемся нам со своего "шестка" — постоянном "сидении на месте", там тем не менее происходит ежечасная грандиозная борьба за каждую сажень из 750-ти вёрстного фронта. И, каждый месяц французы — со всей присущей этой нации грациозностью, укладывают в сыру землю по сто пятьдесят тысяч германцев! Своих солдат, вопреки общепринятому мнению, французское командование тоже не жалеет: одна Шампань обошлась им не намного дешевле...

— ...Однако, при этом солдат не посылают "на ура" — не превращают бой в бойню, как у нас случается сплошь и рядом! Наступление не проводят без предварительной серьёзной — кропотливой, длительной и упорной подготовки его артиллерией. У союзников не режут проволоку ножницами под неприятельским огнём — для этого есть артиллерия...

— Ну, а "привилегией" нашей армии считается бой голой грудью, — грустно промолвил рядом сидевший со мной Алексеев, куда-то в пространство, — право, не знаю что и делать...

Он сказал это таким тоном — что было понятно, что он это вполне искренне переживал — как свою личную трагедию. На это, я ответил репликой своего названного папаши — Александра Третьего, после крушения Императорского поезда:

— "Что делать? Воровать меньше надо"! Французы, таких крепостей как Новогеоргиевск — с тысячами орудий и миллионами снарядов, ещё не сдавали.

На раздавшуюся реплику Главного квартирмейстера Пустовойтенко:

— Да что же — у них техника!

Поддержанную из зала возгласами, типа:

— Нам бы такую артиллерию — как у немцев или союзников...

Тотчас раздался ответ Ермолаенко:

— Отнюдь, господа! Французы, даже орудия наполеоновской эпохи из музеев забрали. У них, у союзников всё идёт в дело, ничего не пропадает — всё во врага стреляет.

Но, меня больше интересовало в его докладе, вовсе не это. Вот, наконец:

— ...Французская воинская дисциплина намного строже чем наша, господа! В случаях её нарушения, казнят не щадя никого: сам — своими глазами видел казнь многих солдат, офицеров и даже одного генерала — расстрелянного сразу же после разбора проваленной им операции... Поэтому, каждый французский военноначальник чувствует свою ответственность перед страной, которая потребует от него ответа за любую малейшую ошибку — являющиеся результатом его преступного по должности незнания, невнимания или просто — врождённой неспособности...

В зале ахнули и, повисла траурная тишина — на меня, боялись даже взглянуть.

— ...Зато, они потеряли всего двести тысяч пленными — а не наших два миллиона! Но, при всём при этом, французский солдат в атаку не пойдёт — если видит её бессмысленность, ввиду слабой подготовки.

Тут же, мои штабные заахали, да заохали: так это — другое дело. Им бы — да, французского солдата! Да, они бы германцам показали — где раком зимуют! Вечно одна и та же история: куёвому танцору яйца танцевать мешают, а "гениальным" генералам врагов побеждать — куёвый солдат.

Словами Иосифа Виссарионовича отвечаю:

— Других солдат — кроме русских, у меня для вас нет!

Меж тем, докладчик продолжил:

— ...Карьера способного офицера, во французской армии движется быстро — так как, обнаружившие неспособность устраняются тут же, невзирая на протекции, прошлые заслуги и чины. Все штабные офицеры — молодые полковники, трудящиеся с восьми утра и до восьми вечера каждый день без выходных с недельным отпуском в год. Генералов, в штабах и не видно — они всё время проводят на передовых наблюдательно-командных пунктах. Там, у союзников всё и всегда хорошо обдумано, там каждый день изучается и учитывается на завтрашний день опыт предыдущего дня — там, во всём чувствуется ум и логичность и, каждый — от солдата до генерала, понимает свой долг перед беззаветно любимой Францией!

Когда полковник Ермолаев закончил доклад, я встал и спросил у зала:

— Господа, все слышали? Знаю, многие из вас считают меня каким-то восточным тираном и, думают — что я требую от вас чего-то невозможного. А меж тем единственное, что я хочу — чтоб, вы были европейцами и воевали по-европейски!

— ...

— Я, РАЗВЕ МНОГОГО ОТ ВАС ХОЧУ, ГОСПОДА?!

Думал, будут какие-то вопросы ко мне или докладчику, предложения, дискуссия... Но, как на партийном собрании в позднесоветское время: посидели, послушали, проголосовали "списком", молча встали и разошлись.

* * *

Повысив Ермолаева в чине до генерал-майора, я назначил его на должность Начальника Управления дежурного генерала при Ставке — вместо, снятого мной за неспособность навести порядок в городе, Кондзеровского. Заодно, ему же я поручил создать и возглавить комиссию по внедрению союзнического опыта.

Однако, честно признаюсь: в данном случае, "что-то пошло не так"!

Одно дело наблюдать и анализировать — в этом отношении Ермолаев был на высоте, а другое дело — внедрять на практике.

Если на должности Начальника Управления, он как-то более-менее справлялся — то вот по внедрению "европейского опыта", что-то слабоват оказался! Только от него и слышно было, что-то типа:

"Едва приехав в Ставку, я тут же понял, что вся наша поездка была бесполезна... Всё, что мы написали, конечно напечатают — чтоб оправдать расходы, но это никому не интересно — положат под сукно, да и всё...".

В самом Штабе, к этой моей затее относились со снисходительностью взрослого дяди к капризам разбалованного дитяти! По донесениям Штирлица, сам Алексеев на моё требование распечатать и разослать доклад Ермолаева по всем штабам — вплоть до полкового, говорил:

"Вот они понаписали, да что толку-то? Напечатаем, раз ОН(!!!) так хочет — чего уж там...".

В целом же, по штабам Действующей армии, по донесениям представителей Ставки, ходили такие разговоры:

"Да, конечно, это очень интересно, но для чего? Что нам, собственно, беспокоиться? Пусть об этом хлопочет Государь, коль он этого хочет".

К сожалению из-за событий, рассказ о которых ещё впереди — я слишком был занят, чтоб "тащить" на себе ещё и это.

Единственный кто проявил живейшее участие в распространении в войсках отчёта генерал-майора Ермолаева по поездке во Францию — это был полковник Кудрявцев, который чуть ранее по собственной инициативе — переведя с немецкого какую-то инструкцию, составил брошюру "Общие указания для борьбы за укрепленные полосы".

Так вот, держитесь за стулья крепче, но это был ЕДИНСТВЕННЫЙ(!!!) документ о способах ведении боевых действий, отправленный Штабом в войска ЗА ГОД(!!!) войны.

Слава Богу, что такие люди в Штабе есть — хоть и буквально единицы, но они есть!

Полковник весьма доволен и горд своей работой — хотя тоже, настроен более чем пессимистично:

— Будет теперь лежать в штабных шкафах месяцами. Разве какой-нибудь прапорщик из студентов возьмёт, да прочтёт и возможно поймёт хоть что-нибудь...

Ещё, что характерного услышал из его слов:

— Улыбаются мне и, говорят: "Ну, нам нечего у французов заимствовать!". Или, же: "Наш офицер не хуже французского умеет умирать! Что касается "жалости" к жизням солдат — то это всего лишь штатская сентиментальность...".

Вот такие пироги с котятами, малята!

Но, это ещё не всё! Как говорится, не конец "истории"...

Чуть освоившись на новой должности, сей — нахватавшийся "по Париджам" свободолюбивых идей, вновь испечённый генерал, стал несколько переиначивать свой же доклад: якобы, "там" всё так хорошо — оттого, что у них демократия и парламентский строй, а у нас так всё плохо — по причине Самодержавия! Ещё чуть позже, от Штирлица потоком пошли такие сообщения:

"В члены Ермолаевской комиссии подобраны им люди — если не левого толка, то очень к ним близкие. Сам Ермолаев, говорит, что во Франции он понял преступную сущность империализма и, уверен — после войны восторжествует всемирная демократия...".

Дальше — больше:

"Подчинённый Ермолаеву штабс-капитан Веденяпин сказал ему, что не прикажет своей роте или батальону стрелять в народ — в чём даёт честное офицерское слово".

"В разговоре с неопознанным мною офицером, Ермолаев сказал: Всё, буквально всё задушено петлей Самодержца. Так всё задушено, что сидишь иногда и ждешь — что вот-вот позовут тебя и скажут: "Надо арестовать этого олуха. Вы готовы?"".

Короче, какая-то библейская история с этим Ермолаевым получилась — про "змеюку, пригретую меж грудей"!

* * *

Глаза боятся, а руки делают!

С целью омолодить командный состав, издаю приказ — имеющий силу закона, об возрастном ограничении государственной службы. Теперь, офицеры в мирное время могут служить лишь до 45 лет, а генералы до 55-ти. В военное время же — им по "пятёре", накидывается сверху. Для гражданских же чиновников, службу установил вне зависимости от "времени": вплоть до коллежского советника — не старше 50-ти лет, от статского советника и выше — до 60-ти.

Конечно, в войсках острая нехватка офицеров... Но в большинстве случаев — "пустое место" в кресле бывает предпочтительней: "оно" хотя бы не вредит своей дуростью!

Кроме всего прочего, по моим задумкам — это должно поднять мой "рейтинг" в глазах молодых, амбициозных офицеров и генералов — которые разом бы "подвинулись" вверх на освободившиеся места.

Сразу, такой хай-вай поднялся...

МАМА, НЕ ГОРЮЙ!!!

Боженька милосердный, верни меня обратно в "чёрный тоннель" — со светом в его конце... Здесь я, никакого "просвета" не вижу — впереди один лишь сплошной мрак, как в жоп...пе у афроамериканца.

Захотелось, плюнуть на всё, сбрить ещё и усы и, по примеру Керенского переодевшись бабой, сбежать куда-нибудь в Аргентину — где все в "белых штанах" и, всем всё пох...уй!

Однако, понимаю — далеко не убежишь!

Приходилось лично изучать списки высших офицеров и генералов и по одному увольнять. Первым был...

Вот бы на кого, никогда не подумал! Ведь, такая "надежда и опора" Престолу в моих глазах... Был.

* * *

...Дождавшись завершения Вильненского сражения, был вызван в Ставку и арестован генерал Рузской. Ему инкриминируется служебное преступление — невыполнение приказа вышестоящего начальника, повлекшее особо тяжкие последствия.

Его я определённо собираюсь повесить, о чём не скрывая говорю всем...

Также, были арестованы уже находящиеся в Могилеве генералы Янушкевич и Данилов: бывшие начальник штаба и главный квартирмейстер у прежнего Верховного Главнокомандующего — Великого Князя Николая Николаевича.

Первый обвиняется в военных преступлениях — депортациях, выселениях и прочих "прелестях" эвакуации этого лета, с Привислинского края, Западной Литвы и Галитчины.

"Статью" соответствующего кодекса "О военных преступлениях", мы с моим юрисконсультом Ястржембским только-только написали и я её утвердил своей "малой гербовой печатью" и, хотя — "закон обратной силы не имеет", Янушкевича я тоже повешу... Ничего, полковника Мясоедова — тоже с нарушениями вздёрнули! Так, что — прецедент есть.

Генерала Данилова я хочу судить за то, что во время этой самой "эвакуации" — он допустил бардак на коммуникациях и так угробил железные дороги в западной части европейской России, что это придётся расхлёбывать очень долго. Приговорю его к повешению, а там помилую — одного из трёх! Есть у меня на этого Данилова, одна очень интересная задумка...

Опять же — "популярности" среди генералитета, мне это не прибавило! Генералы, целыми толпами покидали фронты и тыловые учреждения, приезжали в Ставку и ходатайствовали за "безвинных жертв" моих репрессий — огульно очернёнными в императорских глазах, газетными писаками.

Естественно, ущучив в чём суть — я таких к себе на аудиенцию и близко не подпускал!

Всех, кроме одного — прибывшего "просить" самым первым... Угадайте с трёх раз — кто?

Правильно!

Генерал Иванов, благообразный, осанистый старик, уже со всеми признаками старческих заморочек — "настучавший" в своё время на Рузского и, с чьей подачи началась эта история, приехал ко мне и попросившись на приём, слёзно просил меня за жертву своего доноса.

Эдакий, "голубой" стукачишко!

Я, от неожиданности взбесился с первых же его слов, внешне оставаясь спокойным:

— Вы какого года, Ваше Высокопревосходительство?

— ...??? Извините, Ваше Императорское Величество...?

— В каком году родились, спрашиваю?

— В лето, одна тысяча восемьсот пятьдесят первого года от Рождества Христова...

— Оооо!!! Так, Вы у нас ещё битву при Ватерлоо помните! С "Законом об возрастном ограничении государственной службы" уже знакомы? ...Тогда поздравляю — Вы будете ПЕРВЫМ!!! Немедленно распоряжусь, что все имперские историки, внесли ваше имя в так сказать — "скрижали".

Генерал, не успел и глазом пару раз моргнуть, как я уже вписал его славное — ещё при Аустерлице, имя в стандартный бланк и, "подмахнул" его. Встав, я торжественно вручил документ и торжественно сказал:

— Благодарю за многолетнюю безупречную службу нескольким поколениям российских императоров — моих предков, Николай Иудович и, давай "до свиданья"!

Пожав руку, я проводил пенсионера дверей купе-кабинета, на прощанье ласково сказав:

— Рузского, я всё равно — за то или иное, повешу. Но, если Вы откажитесь от своих показаний, господин пенсионер имперского значения — то, будете отданы под суд за лжесвидетельство. А там — как знать... Оно Вам надо?!

Думаю, этот "сын Иуды" ушёл от меня в полной убеждённости — что "оно" ему и, на фиг не надо!

Больше, подобных "ходоков" не было: все они тотчас разъехались — генеральская очередь на аудиенцию к Царю, вмиг рассосалась бесследно...

Русская Императорская армия, после такой отставки боеспособность не потеряла — а как бы не наоборот: "в реале", сей стратег конкретно аблажается во время декабрьского бестолкового наступления у реки Стрып — потеряв полтора десятка тысяч человек, без всякой видимости хоть малейшего успеха.

Так что, по сути — я спас жизни этим людям, чем неимоверно горжусь.

Опять же, "в реале" генерала Иванова снимут с должности заведующего Юго-Западным фронтом в марте шестнадцатого года — заменив его генералом Брусиловым. Благодаря мне, этот прославленный русский генерал (по мнению многих читанных мной историков — лучший русский генерал периода Первой мировой войны), на полгода раньше примет эту должность и, значит — будет иметь возможность лучше подготовиться к своему знаменитому "прорыву".

ЭТО ЛИ, НЕ БЛАГО ДЛЯ ОТЕЧЕСТВА?!

* * *

Однако, везде я успеть не могу — на всех "ивановых", меня тупо не хватит!

А, дельных сотрудников у меня — "раз, два и обчёлся"! Да и, те сказать по правде, ещё не на высоте пока: для всего нужно время, а его мне — для подготовки кадров, катастрофически не хватает.

Так что, "рейтинг" мой стремительно падает: группа штабных офицеров и генералов — моих сторонников в Штабе, тает как лёд в холодильнике — поставленном на разморозку и, от Штирлица, уже приходят слегка панические сообщения, типа:

"Полковник гвардии Н. просто, сидя у генерала В., очень резко говорил о царе", и так далее и тому подобное...

Таких, донесений было большинство. Не думаю, чтобы все это было сколько-нибудь серьезно — просто "офисное" фрондерство начальству. "Хомячки" перемывают косточки Боссу — экая, мной невидаль!

Но, чем дальше — тем больше некоторые сообщения настораживали:

"Вчера Пустовойтенко, позволил себе сказать в присутствии группы офицеров: "Я уверен, что в конце концов, Алексеев будет просто диктатором". Не знаю, отнестись к этому серьёзно, или это было обронено им как-то иносказательно".

"Иносказательно"! Вполне очевидно, что — что-то зреет, что-то дает этому болтуну основание предполагать такой результат. Хотя, диктор из Алексеева — как из сушёного го...вна шестидюймовый снаряд. Он — работоспособный как вол, до изумления усидчивый, имеющий достаточно внушительные организационные способности, но ДИКТАТОР!!!

Я вас умоляю...

Вы только на морду его генеральскую посмотрите — "пиночётов", с такими рожами не бывает!

Одно радует: из Петрограда несётся какой-то синхронный вой либерасни. Мой дядя, "самых честных правил" — Великий Князь Николай Николаевич Младший, назначенный мной Вице-Императором Северо-Востока и обличённый невероятной властью, по ходу — уже успел прищемить им хвост, следуя моим инструкциям! Значит, из числа претендентов на должность диктатора от этой категории, он выбывает — мой расчёт был верен.

Тогда кто?

Штирлиц пишет:

"Есть такие приезжающие в Главный Штаб из столицы, о цели появления которых ничего не удается узнать, а часто даже и сами личности их неизвестны...".

Да! "Железный занавес" или "Великую мексиканскую стену", вокруг Ставки не установишь... Да и, те не являлись в будущем панацеей от проникновения нежелательных элементов.

"Перед отъездом в Петроград Носков получил от начальника штаба поручение передать Родзянко конфиденциальное письмо и, кажется, попросить на словах об его вмешательстве в дело Рузского...".

Полковник Носков, Александр Александрович — это Начальник одного из управлений Главного Штаба. Четвёртый человек — после Алексеева, Пустовойтенко и Борисова, в этой иерархии.

Родзянко, Михаил Дмитриевич — Председатель Государственной Думы...

Ну, теперь вскорости надо ждать с визитом и этого господина!

Однако, "интересные" дела происходят, да?!

* * *

Единственное, что всем штабным офицерам и генералам понравилось, это так называемый "штабной планшет" — за который, я уже успел получить "привилегию".

Что это?

Самая большая комната в помещении Штаба — в которой обычно проводились совещания по планированию боевых операций фронтов, была разделена на две половины — имеющих каждая свой отдельный вход-выход.

"Перегородка" состояла из кусков стекла максимально большого "формата" и на ней был нарисована специально приглашёнными художниками карта всего Западного Театра Военных Действий. На карте, специальными дежурными офицерами-операторами — круглосуточно сидящих на своей "половине" с телефонами и телеграфными аппаратами, наносилась изменяющаяся обстановка на фронте в режиме "он-лайн".

Ну, а с другой стороны "планшета", генералы могут лицезреть эту "обстановку" воочию, во всей своей наглядной красе и быстрее принимать соответствующие оперативные решения.

Повторяю — всем без исключения понравилось: заведующие фронтами, решили распространить "передовой опыт" на свои участки... Даже военных представителей стран-союзниц — с моего специального разрешения, "на экскурсию" водили и, те пищали от восторга и обещали непременно упомянуть сию "прорывную технологию" в своих отчётах и, обязательно сообщить — кому человечество обязано таким "ништяком".

Начинаю потихоньку прогрессорствовать и в техносфере — вроде мелочь, а так приятно!

* * *

Приходилось читать мне о Самозванце... Не, не о попаданце из соответственной фантастической литературы — типа меня, а о настоящем Самозванце — Лжедмитрии Первом. Помню, поразило: когда он только-только в Москву пришёл — народ ликовал, бояре в дупу лобызали... Года не прошло — народ разуверился и отвернулся, бояре — прямо в глаза на хер посылать стали, а потом убили лютой смертию.

Тоже, должно быть: "низы" да "верхи", всяческих "ништяков" да послаблений, от перемены власти ждали — а он вместо этого стал с них службу требовать ещё строже, чем Годунов.

Не оправдал доверия, так сказать!

Вот так и я — две недели не прошло после моего триумфального возращения с Вильно, как вокруг меня образовалась пугающая пустота. Нет, в своей реорганизованной Свите и собственной охране я уверен.

ОТОБЬЁМСЯ, ЕСЛИ ЧТО!!!

Вон и, парой зениток Лендера обзавёлся и, "зенитные башни" с пулемётами стали вокруг полустанка сооружать — опасаясь, якобы воздушных налётов.

Но, вокруг полустанка, как будто бы пустота образовалась! Захожу в Штаб — почти все морды воротят.

Не...

НЕ "МОИ" ОНИ!!!

Не мои...

Вот, только один вопрос меня гложет: это какое-то спонтанное, неорганизованное сопротивление, или у фрондирующих генералов — по примеру министров, есть какой-то мозговой центр? "Центр", через который думские "прогрессисты", могут меня низложить? Уже есть, иль он только к марту семнадцатого года или чуть раньше, сложится?

"В реале", дело происходило примерно так: зимой 1916-1917 года, генерал Алексеев заболел и уехал в Крым лечиться — где и находился аж целых четыре месяца. Интересно, что это за "болезнь" такая — в военное то, время? Более, походит на забастовку...

В то же время, Гучкову Александру Ивановичу — Председателю военно-промышленного комитета (ОПГ крупной буржуазии по распилу бюджетного бабла — под предлогом оказания помощи армии), за кое-какие махинации и проделки, в Питере слегка наконец то "дали по рукам" и он тоже отправился в Крым — поправлять пошатнувшиеся в неустанных трудах во благо Отечества здоровье...

Вот там то они и, "снюхались" и, вернувшись — организовали Февральский переворот.

Так ли, дело было? Теперь, не уверен...

Как, теперь будут события развиваться? Уже не знаю...

Да, есть у меня донесения от Штирлица, есть кое-какое "послезнание" принесённое из будущего — но всё как-то "отрывками", общей картинки нет.

* * *

Последним "закоулком" Главного Штаба — где я навёл железной рукой "новый порядок", было "Главное управление военных сообщений". До меня там протирали штаны несколько сотен военных чиновников — получавших сказочно большие оклады, а само дело — железнодорожные перевозки на фронт, находилось в каком-то перманентном ступоре.

Отстранив протеже Великого Князя Николая Николаевича и, его начальника штаба Янушкевича — генерала Ронжина, из всех достоинств имеющего лишь знатное пузо, а заодно и, его заместителя — генерала Тихменова, разогнав с сотню других — подобных "деятелей", я почти сутки не спал — сам управлял "военными сообщениями". Затем, присмотревшись к оставшимся "кадрам", назначил начальником этим отделом полковника Загю Михаила Михайловича — наиболее мне приглянувшегося по своим деловым качествам, "на ходу" преподав ему наглядно несколько примеров из современной мне логистики:

— Разгребёте мне эти "авгиевы конюшни" за три месяца, господин полковник, — прощаясь, сказал ему с глазу на глаз, — быть Вам генералом, а то и — министром путей сообщения, почт и телеграфов. СЛОВО ИМПЕРАТОРА!!! А если нет...

Я, лёгким щелчком стряхнул пушинку с его погона:

— То, тоже — ничего страшного! Я найду на это место другого — более способного "полковника"...

Мой красноречивый взгляд, впрочем, давал понять — что для него лично, этим не обойдётся.

Этот то, просто — землю стал рыть "копытами"! А остальные? Кому, такое царское "обхождение" понравится?!

По ходу, костерят меня там...

Глава 35. Младотурки и академики: нет повести печальнее на свете...

"Не выйдем мы из беспорядков и революций до тех пор, пока не станет всенародно ясно и неоспоримо — где верховная власть, где та сила, которая при разногласиях наших может сказать "Romalocuta — causafinita" — потрудитесь подчиниться, а если не подчинитесь, сотру с лица земли", — Л. Тихомиров.

Приехал из Вильно генерал-майор Свечин — уже ставший заведующим V Армейским корпусом и по совместительству возглавивший "Отдел боевой подготовки и тактики пехоты" при Главном Штабе. Приглашённый ко мне на обед (ужин¸ по-нашему), а в продолжение — на "чаепитие" в мой кабинет, он выглядел несколько встревоженным.

Поговорив сперва о том, да о сём: о делах в его "старой" 2-ой Финляндской дивизии и, в "новом" Пятом корпусе, вспомнив "о боях-пожарищах" и "о друзьях-товарищах", я чисто — интересуясь мнением "свежего" человека с "незамутнённым" взглядом, спросил:

— Каковы ваши впечатления об прошедших переменах в Главном Штабе — за время вашего отсутствия, Александр Андреевич?

— О, да!!! Главного Штаба теперь не узнать, Ваше Величество! Я просто поражён, тем деловым порядком — что царит нынче в его стенах...

Приятое слово, оно и кошке приятно — не только Императору, но вроде или показалось — в его словах слышна едва заметная ирония.

— Это, по большей части — заслуга моего Начальника Штаба — генерала Алексеева, — поскромничал я, потупив свои царственные глазки, — я лишь поелику своих ничтожно малых сил, оказывал Михаилу Алексеевичу свою посильную помощь.

— Премного наслышан от многих штабных, Государь, о вашем "посильном" вкладе, — уже откровенно иронично ответствовал тот, — с самыми "искренними" уверениями, что, не будь Вы — такого "порядка", им век бы не видать!

В его словах завуалированно слышалось: "В самом фуёвом гробу, видели штабные твой "новый порядок"! Им и, при старом порядке жилось достаточно кучеряво".

* * *

Я, пристально и внимательно посмотрел Свечину в глаза:

— У меня такое ощущение, господин генерал, что Вы имеете мне что-то сказать — но по каким-то соображениям, например — из-за ложного понятия о корпоративной офицерской чести, не решаетесь. Я прав?

Свечин смутился, отвёл взгляд куда-то мимо меня и довольно-таки долго молчал, напряжённо размышляя. Я ему не мешал — пусть хорошенько подумает. Наконец, прокашлявшись, он охрипшим голосом сказал:

— Настроения, царящие среди офицеров и генералов в Главном Штабе, мне не нравятся, Ваше Величество!

— Мне тоже, много чего не нравилось — в том числе и "настроения" в вашем полку и, в целом — во 2-ой Финляндской дивизии, господин генерал. Однако, мы с Вами — забив на всякие "настроения", засучили рукава, хорошенько поработали, навели порядок и победили. Я и, впредь — намерен так поступать!

Соскочив, неожиданно даже для самого себя, я "побегал" по кабинету — затем усевшись обратно, сухо молвил:

— Если Вам нечего больше сказать вашему Верховному Главнокомандующему и Императору, то можете быть свободным.

Однако, генерал Свечин не уходил...

В отличии от моего агента при Штабе Штирлица — простого армейского офицера, волею судеб там оказавшегося и, могущего передавать только события в режиме "он-лайн", генерал Свечин по определению должен быть более информативным и способным проанализировать ситуацию и заглянуть — как на несколько лет назад, так и вперёд. Он закончил Николаевскую Академию Генерального Штаба, служил при штабе Маньчжурской армии во времена Русско-японской, в эту войну был офицером для поручений при Начальнике Штаба Верховного Главнокомандующего — в бытность на этой должности Великого Князя Николая Николаевича... Генерал Свечин, определённо должен что-то знать!

— Вы что-нибудь слышали о младотурках, Государь? — неожиданно спрашивает.

Я был несколько напряжён и это словечко, прозвучало для меня неожиданно — вызвало неоднозначную реакцию. Я раскатисто рассмеялся:

— Хахахаха! О ком, о ком?! ...О, "младотурках"?! ХАХАХА!!!

Но, Свечину было не до смеха:

— Осмелюсь попросить Ваше Императорское Величество, отнестись более серьёзно к моим словам: это прозвище хоть и носит шутливый характер — но сам смысл его не так безобиден, как на первый взгляд кажется!

Далее, словами генерала Свечина — история с "младотурками", была такова...

* * *

...После неудачливо закончившей Русско-японской войны и последующей за ней Первой Русской революции, недавно образованная Государственная Дума обратила своё пристальное внимание на Императорскую армию — добившись права утверждать расходы на оборону.

Я эту историю немного знаю по "послезнанию"...

Вроде бы пустячок, да? А, вот и нет: выбивая с Правительства деньги на всякие неотложные военные нужды, Дума получила возможность казаться российскому обществу "святее самого Папы Римского" — более патриотичной, чем Военное министерство. Мало того, депутаты Думы теперь могли продемонстрировать русским офицерам и генералам — что они более искреннее Самодержавия, пекутся об восстановлении военной репутации и мощи Державы.

А, это — вовсе не пустячок!

Примерно в то же время, по дальнейшему рассказу Свечина, несколько сравнительно молодых — но уже достаточно высокопоставленных военных, озаботившись бедственным положением вооружённых сил Империи и ища из него выход, образовали кружок так называемых "младотурков". Их лидером был Председатель "Военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны", полковник Василий Гурко.

— Тот самый Гурко? — спрашиваю.

Прежде, ничего плохого про него не знал — только одно лишь хорошее.

— Да, то самый — генерал от кавалерии Гурко Василий Иосифович, заведующий 6-ым армейским корпусом.

Всех членов "кружка" генерал Свечин не знает. Вроде бы, в нём участвовало около десятка или более того, офицеров чином до полковника — большинство из которых в новой войне заняли достаточно высокие должности, в том числе: Алексеев, Поливанов, Янушкевич, Данилов, Рузский, Лукомский...

Свечин, старательно морщил лоб, пытаясь вспомнить:

— Вроде, ещё генерал Брусилов — но я не уверен, Государь.

...Некоторые, высокого положения принять ещё не успели — как, например, "тот самый" Гурко или Деникин.

Вспомнилось мне, что генерал Гурко — "высокую" должность ещё займёт: это он исполнял обязанности Алексеева, во время его "болезни" зимой 1916-17 года.

Выслушав до конца, я поинтересовался:

— Это то, всё понятно, Александр Андреевич! Не понял только, отчего такое прикольное прозвище — "младотурки"? Ну, назвали бы, к примеру "младоруссы", "младороссы"... Или "молодогвардейцы", в конце концов! При чём тут, вообще — какие-то турки?

Свечин, хоть и несколько изумившись моему незнанию, дал краткую справку по существу вопроса: в 1908 году, в Турции произошёл практически бескровный военный переворот, в результате которого был свергнут султан Абдул Гамидом II — прозванный "Кровавым" (чувствуете аналогию?!) и, к власти пришла группа офицеров, так сказать — "проевропейской ориентации".

Вот они то и, были настоящими "младотурками"!

— А наших, так первым прозвал Бонч-Бруевич...

— "Бонч-Бруевич"?— невольно вырвалось, — это который из них?

Один Бонч-Бруевич, если мне не изменяет память, был царским — потом советским генералом, а второй — видным учёным и по совместительству крупным же большевиком, другом и соратником самого Ленина.

— Полковник Бонч-Бруевич Михаил Дмитриевич, Государь! Сейчас он генерал-майор и начальник штаба Северного фронта у Рузского... Ох, извините — уже у Радкевича!

— Ничего, бывает! А у него есть брат или просто родственник... Хм, гкхм...

Свечин, понятливо кивнул:

— Вы хотели спросить "революционер"...? Да, есть: младший брат генерала Бонч-Бруевича Владимир — социал-демократ и, даже кажется — был под арестом.

Видно, у меня на лице было что-то написано, поэтому Свечин поспешил развеять мои сомнения:

— Не извольте сомневаться, Государь: хоть и обладая скверным и неуживчивым характером, старший Бонч-Бруевич считается преданным слугой Вашего Величества, хорошим и крайне добросовестным генштабистом. По своим политическим убеждениям же, он правее самых "правых"! Во времена революции пятого года, Михаил Дмитриевич написал несколько статей — призывающих расправиться самым беспощадным способом, с революционерами.

Оставалось, только шеей покрутить и крякнуть от удивления: ну и, порядки в Империи! Вслух же сказал:

— Ну и семейка! Рассказывайте дальше про "реальных" младотурков, Александр Андреевич.

...Далее, события в Турции после переворота 1906 года, как будто претворяли события в России после переворота в феврале-марте 1917: за пару лет чисток армии от сторонников "деспотического режима", младотурки совершенно разложили её. В результате Турция — когда-то почти на равных воевавшая с громадной Российской Империей, потерпела поражение от своих вчерашних рабов — от болгар, в Балканской войне!

Общий итог тоже вполне закономерен: к Первой мировой войне, в Турции установился режим военной диктатуры — по деспотичности, на пару порядков превзошедший таковой же — при султане Абдул Гамиде Втором "Кровавом".

В, общем, хорошо знакомая — прямо до какой-то "фантомной" боли, картина, да?!

* * *

Однако, вернёмся в Россию...

Лидером группы Государственной Думы — крайне "озабоченной" плачевным состоянием армии, был лидер партии "17 октября" — Александр Иванович Гучков. В 1909 году — сразу после переворота в Турции, он побывал в Константинополе... Вернулся оттуда Александр Иванович, "писцаясь кипятком" — как католическая монашка после посещения клуба мужского стриптиза и, ни от кого не скрывая — что намерен исправить ошибку революционеров 1905 года — не приложивших достаточных усилий, чтоб поколебать верность Самодержавию Российской армии.

Вот после этого и, началось сближение будущих думских "прогрессистов" и российских "младотурок" — под предлогом проведения реформ в армии!

Думцы и "младотурки" частенько устраивали совместные собрания, на которых оглашались некоторые "секретные сведения" — которые, не должны были быть достоянием депутатов Государственной Думы. Кроме того, вообще "моветон": "младотурки" критиковали ПЕРЕД ПОЛИТИКАМИ(!!!) действия своего начальства... В любой стране мира, такие действия военных — послужили бы основой громкого политического скандала, а его участника — сделало бы отщепенцем среди коллег!

Знало ли начальство про то, чем занимаются его офицеры? Да, знало! Но и, Сухомлинов — на посту Военного министра и его предшественник Редигер, смотрели на их деятельность сквозь пальцы.

Серьёзно, к российским младотуркам отнёсся только покойный премьер Столыпин — что стоило полковнику Гурко, карьеры. Мировую войну, тот встретил всего лишь начальником кавалерийской дивизии...

* * *

— ...Так что, ещё раз повторяю, Государь: прозвище "младотурок" может бы и смешно для слуха звучит — но само это понятие очень серьёзно! Оно обозначает группу старших офицеров и генералов, поддерживающих устойчивую связь с политической оппозицией.

"Здравствуй, — как говорится, — жо...па, Новый Год"!

— Этот, "тот самый" генерал Гурко, до сих пор — "главный Босс", у наших доморощенных младотурок?

Что-то мелковат уровень для главного "Босса", то!

— Что...?! Ах, да... "Является" ли Василий Иосифович — "главным Боссом" до сих пор, я не знаю, — положа руку на сердце, отвечает генерал Свечин, — официально этот "кружок", просуществовав два года, распался — и с десятого года, больше ничего про младотурок не слышал.

Не иначе, "залегли на дно" — после истории с полковником Гурко, ничего удивительного.

Ещё один вопрос:

— Почему же тогда, Вы рассказали мне эту забавную историю, Александр Андреевич?

— Кое-что, услышанное мною в Штабе, Ваше Императорское Величество, позволяет мне усомниться в "официальной" версии...

Конечно же: сказать — что именно он слышал и от кого, ему его офицерская честь не позволяет! Как будто прочитав мои мысли, Свечин, не отворачивая взгляд, закончил свою мысль:

— Вы должны сами понимать, Государь — что после наших с Вами "подвигов", меня считают вашим протеже и в моём присутствии не откровенничают. Мои выводы, основываются на "косвенных уликах": обрывкам разговоров, взглядам которыми обмениваются в моём присутствии, взаимоотношениям... Как неопровержимое доказательство каких-то злочинных замыслов против Вас, они служить не могут!

* * *

Насчёт "взаимоотношений" — то, это — да!

Ещё до "поездки" за Георгиевским Крестом, дал задание Штирлицу рассорить Алексеева с его ближайшими соратниками — Пустовойтенко, Борисовым и Носковым...

Сперва — да! "Миссия" успешно выполнялась и, в особливости — генералы Алексеев и Борисов, общались меж собой как собака с кошкой и, последний — уже было паковал шмутьё в большие "офицерские" чемоданы.

А, вот потом, такое ощущение что — что-то "щёлкнуло" и всё стало на место: эта "четвёрка" ещё больше сдружилась!

Мой Штирлиц, чуть ли не в истерике...

— У Вашего Величества есть жандармы, Охранное отделение и..., — у Свечина, по ходу, было чувство вины.

— Помолчите, господин генерал, я думаю...

Нестерпимо хотелось курить. Встал, было походить по обыкновению, но места в купе-кабинета маловато — это не кремлёвский кабинет Сталина! Я снова уселся, достал из ящика стола пару коробок "Салонных спичек" акционерного общества Лапшина, вывалил из них содержимое и, по примеру киношного Штирлица — строя всякие забавные фигурки из спичинок, принялся мысленно рассуждать.

* * *

Итак, что мы имеем?

В принципе ничего плохого нет в том, что группа молодых, перспективных офицеров — видя бардак творившейся в армии во времена проигранной с треском Русско-японской войны, возжелала обновляющих реформ в ней и, для этого объединилась в какую-то группу "по интересам".

Скверно другое: контроль над ними взяло не родное Военное ведомство, не Самодержец Всероссийский — а альянс, из корыстно настроенной отечественной крупной буржуазии и политиков прозападного толка. Причём последние, скорее всего тоже — на прикорме у банкиров, только уже не "прозападных" — а западных, без приставки "про".

Ещё по всем признакам, несомненно одно: "младотурки" никуда не делись, наоборот — их активность по вербовке новых сторонников начинает зашкаливать и их контакты с политической оппозицией в столице в последнее время возросли. Видимо, эта "суета" связана с моими "подвигами" на фронте: олигархическо-либерально-демократические круги испугались внезапного превращения царя-рохли, в какого-то...

Хм, гкхм... Хвалить себя и называть — новым "Петром Великим" или "Иоганном Грозным", пожалуй не буду.

Нескромно это!

Итак: будем считать, что на первый "извечный" русский вопрос "Кто виноват?", я ответил. Теперь, надо ответить на второй: "Что делать?".

В принципе — труда думаю не составит, поднять по тревоге Гвардейский полевой жандармский эскадрон, окружить Штаб и арестовать всех в нём находящихся. Думаю и даже уверен, что Начальник Конвоя Свиты — есаул Мисустов Пётр Изотович, без особого труда найдет среди своих казаков тех — кто, применив методы "пристрастия", добудет от подозреваемых в заговоре "чистосердечное" признание... Скорее всего, будут и вполне убедительные для следствия и последующего суда улики — уличающие высший генералитет Главного Штаба в заговоре с целью "свержения".

А, потом что? "Процесс генералов" — как в 37-ом году?!

Любая мера хороша в своё время! То, что было вполне допустимо в 37-ом, недопустимо, скажем — в 1941-ом. Недаром Сталин, генерала Павлова и иже с ним, расстрелял за должностную "халатность", а не за измену!

Тем более, был уже прецедент у хроноаборигенов: когда мой предшественник — Великий князь Николай Николаевич, гуртом обвинил всех русских немцев в шпионаже в пользу их исторической Родины, по стране прокатился девятый вал репрессий по этническому признаку — организованных гипер-активными чиновниками и, стихийных "народных" погромов — с целью пограбить "немцев да жидов". В Первопрестольной, аж до уличных боёв дело дошло — когда вслед за россиянами с немецкими или еврейскими фамилиями (сам до сих пор путаюсь!), под замес попали все подряд — даже, союзные англичане и французы.

Как прореагируют взвинченные постоянными неудачами солдаты на фронте — когда до них донесётся известие о массовой генеральской измене? Не поднимут ли они тут же русский бунт — "бессмысленный и беспощадный", подняв на штыки ближайших к ним "золотопогонников"? Судя по тому, что я знаю о событиях 17-го года — весьма вероятно.

Так что, массовые "чистки" генералитета и высшего офицерства, предоставим произвести "естественному" отбору на войне: возвышая способных и "опуская" не сумевших проявить себя — как я это уже начал делать.

Генералы Рузский, Янушкевич, Данилов и все последующие за ними (помогай мне Бог!), будут повешены за вполне конкретные должностные и уголовные преступления — а не за заговор против своего Верховного Главнокомандующего, или Боже упаси — за измену Родине!

* * *

Теперь, рассмотрим другие варианты решения проблемы...

...Пожалуй, самым оптимальным вариантом было бы перехватить "рычаги управления", поставив этих младотурков себе на службу. Где-то приходилось читать, как советская разведка технично вербанула одного немецкого генерала — ярого русофоба, прикинувшись британской. Тот, всю войну или около того, проработал на ГРУ Генштаба Красной Армии — считая себя агентом МИ-6.

Вот, это — высший пилотаж!

Ээээ... Вопрос времени! Это занятие очень кропотливое и не быстрое и, требует высочайшей квалификации исполнителей — а времени и соответствующих "кадров", у меня нет — от слова "совсем".

..."Перевербовать" напрямую? Запереться с Алексеевым в его, или моём кабинете и побалакать с ним "гребень на гребень" — возможно, даже слегка "зомбировав" его.

Тоже — вариант! Это сделать не помешает...

А, почему именно Алексеева? Он разве — лидер младотурок?! А, откуда такая уверенность, интересно? Судя по всему, мой Начальник штаба — всего лишь олень... Извиняюсь: "осёл" — который везёт! Это идеальный исполнитель, но как лидер — он пустое место.

Тогда кто?

Кто-то из этой "великолепной четвёрки"?

А, ведь если ошибусь и, "побалакаю" с не тем — лишусь главного преимущества: уверенности заговорщиков, что я ничего не подозреваю...

СМЕРТИ ПОДОБНО!!!

Попаданец-вселенец в тело монарха, как и сапёр на минном поле — ошибается всего лишь один раз!

Так, кто же из них, чёрт меня возьми?

...Может, следующий "по списку" — Пустовойтенко? Я, прикрыв глаза, вспомнил щеголеватый, франтоватый образ этого генерала — Квартирмейстера Ставки Верховного Главнокомандующего.

Нееет!

Это "середнячок" — назначению которого на такую высокую должность, все без исключения удивлялись. Здесь была какая-то интрига, хотя многие объясняли выбор Алексеева — имеющего весьма "серую" внешность, желанием иметь рядом с собой какого-нибудь — "представительного", блестящего генерала. Сам же он, получается — тянул за себя и "за двух тех парней": за меня и, за своего же собственного генерал-квартирмейстера.

Поразительная работоспособность — ещё раз повторю! Прям, не живой человек — а механизм какой-то. Если, придётся такого повесить — мне право, будет очень жаль...

Да и, болтлив зело генерал Пустовойтенко!

Не по существу болтлив — не так как должен быть "болтлив" природный вождь, типа Ленина или Троцкого... Недаром, прозвище у него среди штабных — "Пустомеленко".

Не... Не тот!

Генерал Борисов... Говорят, это одноклассник и однополчанин Алексеева — потому-то, тот и терпит рядом с собой такое откровенное чмо! Живьём, приходилось видеть его всего лишь несколько раз, да и то — как-то мельком и за чужими спинами. Роста — "метр с кепкой", эдакий кругленький, неопрятно одетый "малыш" — державшийся в сторонке от подвыпившей компании взрослых дяденек, могущих обидеть ненароком. Мой Генеральный Секретарь, который чаще меня бывает в Штабе по делам, как-то даже видел его в грязной куртке без погон — о чём, мне потом возмущённо рассказывал!

Штирлиц, тоже не многое мог узнать по моему поручению: пишет, что Борисов имеет какое-то "тёмное" прошлое и, что Алексеев вытащил его из какой-то "дыры" — Богом и начальством забытого гарнизона.

Чем он при Начальнике Штаба занимается — тоже не понятно. От одних слышал, что он "историю" этой войны пишет и по роль в ней своего шефа, от других — документы в его кабинете перекладывает, да пыль с них стряхивает. Штирлиц же пишет, что Борисов даёт Алексееву "стратегические советы" — что, даже не смешно!

Кстати, от Штирлица — это не первая такая "деза". Иногда, такое пишет — уши вянут!

Так что, в таких делах — надо держать ухо востро: не всем донесениям шпионов можно доверять. Они тоже люди и запросто могут ошибаться...

Полковник Носков...?

Опять не то, опять мимо! "Калибр" не тот: лишь "на подхвате" может быть — да "на посылках".

Тогда — кто? С кем разговаривать-договариваться? Кто-то из военных "со стороны"?

Невольно вспомнил о генерале Рузском... Вот тот — да! Тот, может! Весьма энергичная и харазматичная личность, умён и хитёр — а его взаимоотношение с прессой, доказывают что метит он гораздо выше — чем просто на место моего Начальника штаба Алексеева, как мне раньше казалось. Так что, за неимением пока более подходящей "кандидатуры", будем считать лидером младотурок генерала Рузского.

Что делать?

Что делать, что делать, что делать... Пожалуй, пока оставлю всё как есть — до получения более полной информации.

* * *

Другой вопрос: так называемые "младотурки", в данный момент, это всего лишь верхушка айсберга — "актив" недовольного моим "деспотическим" управлением, практически всего генералитета фронта и Ставки. Вот в этом заключается противоречие — на котором постоянно спотыкаются все демократические преобразования в России: реформы требуют железной руки для их проведения, а проводящие их демократы ограничены самими же ими провозглашёнными либеральными лозунгами — которыми они поднимают массы на борьбу "за свободу слова", "за права человека" и "за демократический выбор".

Наверное, это происходит от двойственности нашей русской души: хотим победы над Германией — но, не желаем для этого внутренне измениться, напрячься, пожертвовать привычным образом жизни. Хотим личной свободы — но не хотим личной ответственности, не понимаем, что это такое и какая это ответственность — "быть свободным". Хотим "по-европейски" кучеряво жить — но за внешним лоском не замечаем, как для этого "пашет" европейская элита, да к тому же — имеем какую-то странную щепетильность, не позволяющую нам беззастенчиво грабить или даже истреблять подвластные нам народы...

И, главное хотим — чтоб при этом и, "неспособные генералы были целы и воры-промышленники сыты".

Так не бывает, ребятишки!

Что и, доказано неоднократно всей нашей историей.

Так что, так или иначе — но генералитет надо поставить под контроль и потихоньку-помаленьку, шаг за шагом реформировать. Но, сделать это "со стороны" будет "чегтовски трудно" — я уже имел удовольствие в этом убедиться.

Значит, что...?

...Значит, надо как-то реформировать российскую военную машину изнутри — значит, мне нужна своя группа генералов-единомышленников внутри этой "касты" — не любящей подпускать к себе кого-нибудь постороннего.

Как это сделать?

Можно, конечно действовать по методу Гучкова — создав в противовес "младотуркам" какой-нибудь — свой "кружок" со "членами", по интересам...Ну, например "Клуб офицеров — любителей практической стрельбы". Без сомнения — это отличная идея и, я скоро поручу Воейкову ею реально заняться...

Но, сколько времени это займёт?

А, МОЖЕТ...

Не выдержав, я одним движением смёл спички обратно в ящик, соскочил и снова дал "пару кругов" по купе-кабинету, выпуская "пар".

— Господин генерал, — усевшись обратно в своё кресло у окна и смочив иссохшую глотку глотком холодного чая, обратился я к Свечину, — британскими учёными-зоофилами давно установлено, что в каждой группе высших приматов — к каковым без всякого сомнения относится и человек, возникает не менее двух устойчивых подгрупп... Даже, социал-демократы раскололись на большевиков и меньшевиков! Так неужели, среди российского генералитета существует всего лишь один "кружок" — младотурков, будь они трижды неладны?!

Моя логика такова: если представители младотуркок заняли "достаточно высокие должности" в Имперской армии (Поливанов — Военный министр, Алексеев — Начальник Главного Штаба, возможно даже — все заведующие фронтами) — то другая группировка генералитета, как это обычно бывает — должна быть обязательно загнана "под плинтус"...

Найти её, возглавить, воодушевить и поднять против "младотурок" — и мне будет во много крат легче, провести так необходимые военные реформы. Причём, младотурок тоже не загонять в "петушинный угол": править надо — создав систему сдержек и противовесов. Не менее двух, одинаковых по силе и влиянию центров сил! Любая монополия в политике губительна — пример тех же "младотурок" в пример: начав, как реформаторы во благо России, они превратились — сами того не заметив, в тормоз развития и орудие погибели Земли Русской.

* * *

Озабоченно посмотрев на меня, Свечин достал носовой платок, не торопясь вытер им лоб и высморкавшись в него же, ответил:

— Восхищаюсь вашим образом мышления, Государь! Да, Вы правы — имеется среди российского генералитета и, ещё один "кружок"...

В моём кратком художественном пересказе, эта довольно длинная история выглядит так:

"Нет повести печальнее на свете, чем повесть...", о российском генералитете!

Всем ли моим современникам, известна давняя — второй половины 19 века, борьба "не на жизнь, а насмерть" двух школ, двух моделей создания Генерального штаба Российской армии — Франкской и Германской?

Адептом и ярым сторонником первой был граф Милютин , второй — князь Барятинский . Сторонников первого в армии прозвали "милютинцами", сторонников второго — "академиками".

Необъявленная "война", хотя и была подковёрной — но велась по-русски бескомпромиссно, достаточно ожесточённо и даже с довольно многочисленными кровавыми жертвами...

Победил Франкский путь: у блистающего на балах по-европейски лощённого Милютина, оказалось больше "рычагов влияния" на Императора в петербургских великосветских салонах — чем у грубого и прямолинейного "кавказца" Барятинского!

В чём различия между этими двумя "школами" построения вооружённых сил страны?

Если очень кратко, то "Франкская школа" предполагает развитие и управление вооружёнными силами по цепочке "военный министр — генеральный штаб — армия".

В "Германской школе", военный министр — простой исполнитель, а военная политика определяется в Генеральном штабе и осуществляется через Кайзера (Верховного Главнокомандующего).

Вроде фигня, да?

На практике же и, в российских условиях, эта — казалось бы "фигня", привела к тому, что у Российских Вооружённых сил — вообще не оказалось никакой "школы"! Ни "франкской", ни "германской"...Генеральный штаб был отстранён от военной политики и, военным строительством руководили зачастую случайные люди, без всякой системы, без какого-либо научного подхода, по принципу — какой из великих князей нынче в фаворе у Императора и, какой он имеет "бзык".

С образованием же Государственной Думы, с приданием ей возможности формировать военный бюджет и вмешиваться в назначение Военного министра, бардак усилился стократно!

Это отсутствие "собственной школы", вылилась в отсутствие у нашего Генерального Штаба каких либо возможностей влиять на ситуацию в армии. Только преподавание сухой закостеневшей теории, только выпуск — скорее дипломатов, историков и учёных — чем штабистов высшего класса для Императорской армии.

Однако, умные люди в Российском Генштабе ещё оставались, они всё хорошо знают и понимают и, они очень хорошо помнят про "войну школ". И, как маньяк-некрофил у постели занемогшей старушки....

ОНИ ЖДУТ СВОЕГО ЧАСА!!!

* * *

Чуть, по лбу себя пару раз — чем-нибудь тяжёлым не хлопнул: ведь я же знал о непримиримой вражде "моментов и фазанов" — выпускников Академии Генштаба" и простых армейцев — чести учиться и служить затем в ней, не удостоившихся!

Выслушав довольно длинный рассказ и, мысленно потирая руки, я попросил Свечина:

— Назовите мне какого-нибудь представителя "академиков", господин генерал и, желательно — самого из них авторитетного...

— "Самого авторитетного", Ваше Величество...? — мой собеседник думал недолго, — да тот же генерал-майор Бонч-Бруевич Михаил Дмитриевич, что далеко ходить!

— Опять Бонч-Бруевич?!

Наш пострел везде поспел!

— Да, Государь! Правда, должен опять же предупредить Вас — характер у него...

Что-то у меня, что-то — про этого "Бонч-Бруевича" и его "академиков", в подкорке витает... Что-то, где-то... Блин, не могу вспомнить!

— Ну, а кроме этого "шустрика" Бонч-Бруевича и его "скверного характера"...?

Свечин, скосил глаза вверх-вправо, вспоминая:

— Могу ещё назвать из известных мне "академиков" Начальника ГАУ генерала Маниковского, генерала Верховского — начштаба 9-ой армии, генерала Черемисова — квартирмейстера 12-ой армии...

ЧТО?!

— Что, что?! "Маниковского, Верховского, Черемисова..."?! Я не ослышался...?!

— Да, Ваше... Что, с Вами?!

* * *

Но, я его уже не слышал — перед моими глазами, как будто ЩЁЛК!!! Включился монитор компьютера и я читаю в формате документа Microsoft Word:

"...Февральский переворот в России в 1917 г. явился результатом заговора, который начался в сентябре 1915 г. Об этом впервые заявил печатно Деникин в Париже в 1921 г. Монархисты хотели силой вырвать у своего Государя отречение, а в случае отказа — убить царя. Потом появились в эмигрантской печати свидетельства о масонском заговоре. В действительности там был сложный клубок четырёх заговоров: дворцовый (великие князья), генеральский (армия), заговор разведок Англии и Франции и масонский заговор (депутаты Думы, эсеры и меньшевики)...

...Уже в мае 1917 г. разумные люди видели, что Россия не может воевать. Революция привела к разрухе. Фабрики закрывались. В городах начался голод, продовольствия по карточкам давали мало или не давали вовсе, а на рынке за время войны цены выросли в 13 раз. Армия, вконец разложенная "Приказом Љ 1" и другими декретами Временного правительства, не желала воевать. Она уверилась, что "свобода" — это свобода бесчинств, дезертирства, преступлений. Производство военной продукции упало в три раза. Каждый день войны стоил 56 миллионов рублей, а дефицит бюджета составлял 40 миллиардов. России, чтобы выжить, был нужен мир. Германия, измученная войной, с осени 1916 г. по различным каналам искала возможности заключить перемирие с Россией. Керенский позднее путано напишет, что он не имел своей воли, он был управляем из-за рубежа. Берберова, автор знаменитого исследования о масонах, говорила: "Они дали масонскую клятву, которая по уставу превышает все остальные клятвы, даже клятву Родине, они дали клятву никогда не бросать Францию, и потому Керенский не заключил мира". Единственной политической силой в России, которая требовала мира, были большевики...

...Контакты русской военной разведки с "группой Сталина" начались ещё раньше. Вспомним один факт: 1 июля контрразведка Петроградского военного округа по делу "немецких денег" выписала ордера на арест 28 виднейших большевиков, начиная от Ленина. Однако ни Сталина и никого из его "группы" в списке не было. "Кто-то" вывел Сталина, Дзержинского и других из-под удара. После "июльских дней" Сталин не ушёл в подполье, а явился общим миротворцем. Как представитель ВЦИК он вёл переговоры с правительством, с генералами, с восставшими и добился, чтобы каратели не торопились и чтобы восставшие сдались. Кровопролития, которого жаждали "военные эсеры", удалось избежать.

Предполагаю, генерал Потапов и Сталин и явились реальными руководителями Октябрьского переворота (после Октября генерал Потапов стал начальником разведки Штаба Красной Армии)...

...Наступление Корнилова на Петроград погубили два генерала — главнокомандующий Северным фронтом генерал-аншеф В. Н. Клембовский и его начальник штаба генерал-майор М. Д. Бонч-Бруевич. Они растащили сотню эшелонов армии генерала Крымова от Пскова по восьми железным дорогам и бросили эти эшелоны без паровозов в глухих лесах без продовольствия и фуража (позднее Клембовский и Бонч-Бруевич, как и генералы Маниковский и Верховский, служили в высоких чинах в Красной Армии)...

...20 октября Верховский в ультимативном докладе Временному правительству потребовал немедленного заключения перемирия с Германией и Австро-Венгрией и демобилизации вконец разложенной армии. 24 октября Ленин узнал, что Верховский уволен в отставку. Ленин зря тревожился, военным министром стал заместитель Верховского генерал-аншеф А. А. Маниковский, который тоже был в заговоре (в 1918 г. Маниковский стал начальником Академии Красной Армии, его ученики в войне против Гитлера воевали уже генералами и маршалами. Когда Маниковский умер, в 1922 г. Академию РККА возглавил Верховский). В заговоре был и главнокомандующий армиями Северного фронта генерал-аншеф В. А. Черемисов...

...В начале сентября 1917 г. группа генералов — Самойло (будущий кавалер двух орденов Ленина и четырех орденов Красного Знамени), Петин, другие (все — из разведки Генштаба) — составила секретный план действий во благо России: немедленный мир с Германией и Австро-Венгрией, демобилизация вконец разложившейся армии (6 миллионов солдат на фронте, 4 миллиона солдат в тылу, 2 миллиона дезертиров), выставление против германских и австрийских войск "завесы" — 10 дивизий по 3 тысячи штыков, наполовину офицерского состава, — под прикрытием этой завесы не позднее ноября 1917 г. начать формирование новой, Социалистической, армии. Генералы-заговорщики понимали, что власть генералов в России вызовет народную ненависть. Нужно было найти достойное учреждение, которому можно было бы вручить власть. Таким учреждением мог стать II Всероссийский съезд Советов. И в сентябре через аппарат партии большевиков началась агитация за спешный созыв съезда Советов...

...Когда Ленин 24 октября писал второпях свою записку, в Петрограде специальные группы тихо овладевали почтамтом, телеграфом, телефонной станцией, вокзалами. Все эти учреждения продолжали исправно работать, просто на почте и телеграфе вводилась негласная цензура — какие письма и телеграммы дозволительно отправлять, а какие нежелательны. На телефонной станции вводилось прослушивание всех телефонных разговоров и разъединение разговоров ненужных. На вокзалах специальные люди садились рядом с диспетчером и советовали ему, какие поезда и эшелоны желательно пропускать, а какие лучше притормозить. Всё это осуществляли не "красногвардейцы", а обученные своему делу офицеры...

...За шумной ширмой "красной гвардии", Дзержинский и его люди с мая по октябрь 1917-го года на глухих пустошах и в лесах Петербургского уезда обучали и тренировали собственные отряды боевиков — по всей программе профессиональных диверсантов. Эти боевики Дзержинского, совместно с диверсантами разведки Генерального Штаба, малыми группами тихо овладевали Петроградом 24 и 25 октября (эти люди позднее составили ядро секретных спецгрупп ВЧК)...

...В советской литературе утверждалось, будто Балтийским флотом в многодневном и громадном Моонзундском сражении командовал "большевистский комитет". Это глупость и ложь. Командовали операцией штаб Балтийского флота и командующий флотом контр-адмирал А. А. Развозов.

Ведь, выход даже одного корабля в море готовят и обеспечивают десятки служб и боевых береговых частей — никакому ревкому это не под силу...

...25 октября 1917 г. в Морской канал Петрограда и в акваторию Невы были переведены из Ревеля, Гельсингфорса (по секретным проходам в минных полях) и Кронштадта — 1 броненосец, 2 эскадренных миноносца, 3 минных заградителя и другие суда. Вместе с "Авророй", которая уже стояла в Неве, артиллерийская сила этой эскадры была весьма грозной. Временное правительство Ленина высоко оценило заслуги моряков в деле Октябрьского переворота. В ноябре 1917 г. контр-адмирал Развозов был произведён в вице-адмиралы, капитан 1-го ранга Иванов был произведён в контр-адмиралы (впоследствии он будет инспектором Морских войск ВЧК)...

...Почему 23 февраля — "день рождения Красной Армии"? Это был позорный день, когда немцы без боя заняли Нарву и Псков. Дело в том, что 22 февраля из Могилева в Петроград приехала большая группа генералов во главе с начальником штаба Ставки Верховного главнокомандования генералом М. Д. Бонч-Бруевичем. Вечером они встретились с Лениным и Сталиным. Трудный разговор продлился до утра, речь шла о спасении России. Требования генералов: немедленное заключение мира, на любых условиях, национализация всей оборонной промышленности — горнорудной, металлургической и прочая (с этим требованием группа генералов во главе с начальником Главного артиллерийского управления генералом А. А. Маниковским обращалась к царю ещё в 1916 г. ), новая армия строится на основе всеобщей воинской обязанности, запретить все солдатские комитеты и советы, никакого обсуждения приказов, железная дисциплина, за воинские преступления — расстрел. Ленин принял все требования.

23 февраля 1918 г. Ленин имел самую тяжелую битву. Его ЦК категорически выступил против мира и против "царской" армии. Ленин ультимативно заявил, что уходит из ЦК. Поздней ночью предложения Ленина были приняты: 7 голосов "за", 4 "против", 4 воздержались. Рождение новой армии получило первичное оформление. 3 марта был подписан мир (на условиях втрое худших, чем это могло быть в декабре 1917 г.). 4 марта в Республике Советов был учреждён Высший Военный совет, его возглавил генерал Бонч-Бруевич ...".

(PS от автора: Как говорится — без комментариев! Кто-то из великих говорил: "Если даже это вымысел, то хорошо придуманный". По моему же мнению — правды мы не узнаем никогда, а эта версия ничем не хуже другой — что Октябрьский переворот совершили банды гопоты, под руководством кучки профессиональных революционеров и на деньги германского Генштаба, а Красную Армию создал журналист Троцкий методами децимации.

Как было написано в инструкциях Боярской Думы московским послам на переговорах: "С ляхами о вере не спорить!").

* * *

— ...Что, с Вами, Ваше Императорское Величество?! Вам плохо?

Первое, что я увидел, это крайне встревоженное лицо генерала Свечина, стоявшего рядом и склонившегося надо мной.

— Не извольте беспокоиться, дорогой Александр Андреевич, — ответил я, возвращаясь к текущей реальности, — мне хорошо... Мне ОЧЕНЬ(!!!) хорошо.

Ну, ещё бы! Мечтал о "соломинке" — за которую можно было зацепиться, а вместо неё, мне на помощь приплывает большой, огромный...

ЛЕДОКОЛ РЕВОЛЮЦИИ!!!

Правда, надо ещё умудриться вскарабкаться по его отвесному стальному борту и ухватиться за штурвал. Но, это — уже детали!

Итак, кратко проанализируем доставшиеся мне — случайно прочитанное и, вдруг внезапно отчётливо вспомнившиеся "послезнание": в 1917 году, "академики" смогли взять кратковременный реванш над "милютинцами" — перейдя на сторону большевиков и фактически, передав им власть "на блюдечке с голубой каёмочкой".

Большая группа генштабистов во главе со 2-м генерал-квартирмейстером (военная контрразведка) ГУ ГШ Генерального Штаба генерал-лейтенантом Потаповым вышла на контакт с большевиками и предложила свою помощь в свержении Временного Правительства. К Потапову присоединились и другие генштабисты — список достаточно велик и его оглашение не входит в задачи этого повествования...То, что многие генштабисты-"академики" внесли огромный вклад в строительство РККА и победы в Гражданской войне "красных" — является несомненным фактом, хотя и старательно затушёвывается как советскими, так и послесоветскими официальными историками — с вполне понятными целями.

Одним из условий перехода генштабистов под флаги Советской власти было создание в Советской Республике полноценного Генерального Штаба — который бы пользовался полноценным влиянием в политике и экономике.

...Не по делу, конечно, но невольно вспоминается и, продолжение этой истории с "академиками":

Большевики обещали создать полноценный Генеральный Штаб — по образцу немецкого — однако: "обещать — не значит жениться"! С самого момента образования "ВЧК", эта контора бдительно следила за военспецами-"академиками" и, всеми способами не допускала усиления их влияния в "пролетарском" государстве.

С окончанием же Гражданской войны, вспыхнула новая кровопролитная "война" в высших военных круга — на этот раз между "краскомами" и "военспецами", закончившаяся полной победой первых после дела "Весна ".

Суть тут в чём? Для окончивших всякие "курсы" полководцев "от сохи" — с боевым опытом поимки атамана Зелёного, требовались "рабочие места" — с возможностью дальнейшей карьеры. А их занимает всякая "белопогонная" сволочь! Пусть и, бывшая. И, полетели в ОГПУ "похоронки"...

Короче, в начале тридцатых — после всех "процессов", кроме примазавшихся — вроде Тухачевского, в Красной Армии в основном, остались служить только бывшие офицеры Императорской армии, имеющие дефицитные ВУСы — военные топографы, медики, военные инженеры, артиллеристы, военные железнодорожники и так далее...

Ну, а "великая чистка" конца тридцатых, это уже по большей части разборка меж своими! Меж "краскомами", не поделившие генеральские шаровары с лампасами — в которую случайно встряли, случайно уцелевшие "военспецы".

Поэтому то, "в реале", "нормальный" Генеральный Штаб был создан в СССР только к концу Великой Отечественной... Её — величайшую в истории России войну, выиграли красные командиры — которые только-только учились в начале и середине 30-х годов и, на момент 22 июня были в званиях майоров да полковников. А от "краскомов" 20-ых годов, репрессированных в 37-38 годах, толку всё равно не было бы! Во многом, именно на этих уцелевших усердных дураках, к началу ВОВ надевших штаны с лампасами, лежит вина в поражениях 41-42 года.

Ну, это всё так — к слову! К делу это не относится...

* * *

Выпив "на посошок" со Свечиным ещё по стакану чая, я проводил его до дверей кабинета и уже попрощавшись было, вдруг вспомнил:

— Александр Андреевич! Случайно не подскажите, что за тип этот — генерал Борисов из Штаба?

Тот, пожал плечами:

— Ничего сказать про него не могу, Государь! Не соприкасался близко ни по службе, ни по дружбе — и, не намерен этого делать впредь. Хотя... Вроде, слышал — дела какие-то у этого генерала с вашим Комендантом Свиты.

— С генералом Воейковым?

— Да, с ним...

Интересно, интересно... Очень интересно!

Какие могут быть "дела" у Коменданта Свиты ЕИВ с одним из предполагаемых лидеров младотурок? Ладно, чуть позже выясню.

Вернувшись к столу, тут же поручил через Секретариат вызвать ко мне генерала Бонч-Бруевича.

* * *

На завтра две новости: хорошая и... Ну, это как посмотреть!

"Великое Посольство", согласно полученной мной срочной телеграмме — наконец-то "отчалило" на поезде от родных берегов по направлению к столице Финляндии — городу Гельсигфорс...

УУУФФФ... УРА!!!

Как будто средней величины планета, с души свалилась...

К обеду, Мордвинов привёз с почтамта письмо с пометкой "Юстасу, до востребования".

"Возможно знакомый Вам Бубнов, так описывает Борисова: "По своей идеологии он больше радикально настроенный политик, чем военный. В своей молодости сей генерал примыкал к революционным кругам и, едва не попался в руки жандармов, чем иногда хвалится меж своими. С тех времён, он сохранил в душе нерасположение — если не сказать больше, к российским властям и Престолу...".

Очень жаль, но никого "Бубнова" я и, знать не знаю — кроме известного кораблестроителя, конечно.

"...Генерал Борисов, человек очень властолюбивый и имеет — хотя и скрытое для посторонних глаз, но сильное влияние на людей над ним стоящих. Хотя, он в последнее время в довольно колких отношениях с генералом Алексеевым — который не даёт ему возможности простирать далеко свое влияние на ход здешних дел".

А, вот и "вождь" наших доморощенных младотурков объявился! Вот бы на кого не подумал, так это на него.

Так, так, так...

Ну чё с этой инфой делать будем? Побежим с этим "теневым" лидером договариваться о перемирии до конца войны?

Три раза "хахаха"!!!

Поразмыслив хорошенько ещё, звоню Коменданту Свиты Воейкову и вызываю его к себе в кабинет. Явившегося генерала усаживаю в кресло напротив себя и, заглядывая через глаза в самую душу, говорю:

— Ну что, Владимир Николаевич? Поговорим о делах наших скорбных...?!