|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Тени старого дворца.
Звон колокольчика вплелся в сон Эмилии столь органично, что девушка даже не сразу поняла — он реален. Открыв глаза, юная защитница престола мгновенно забыла, о чём, собственно, был сон, но в её памяти отложилось, что там тоже звенел колокольчик. На пару секунд девушка замерла, вслушиваясь. Однако звон не повторился. Значит, это не тревога, и не вызов к принцессе — просто уже рассвело. Высунув руку из-под одеяла, Эмилия опустила пальцы в медный тазик, стоящий на прикроватном столике. От прикосновения к ледяной воде по её телу пробежали мурашки, и утреннюю сонливость как ветром сдуло. Девушка решительно откинула одеяло, встала, потянулась и сладко зевнула. Набрав в горсть воды, плеснула себе в лицо, протёрла глаза. Улыбнулась своему отражению в огромном ростовом зеркале. Такие зеркала — стеклянные, работы самых искусных мастеров — стояли в спальнях всех герцогских гвардейцев. Ведь леди Эмилия, как и семь её названых сестёр, была больше чем просто телохранителем принцессы Эльвартской — она была живым отражением её воли. Словом и делом будущей правительницы. И выглядеть хорошо входило в её обязанности.
Пока девушка разминала плечи, затёкшие со сна, зазвенел другой колокольчик — над дверью. Эмилия откинула засов, впустила внутрь пожилую служанку, катившую тележку с завтраком. Между тарелок и плошек исходил паром большой кувшин, полный кипятка. Вылив его в таз с холодной водой, девушка принялась умываться уже всерьёз. Служанка тем временем сервировала стол. У личных гвардейцев не было общей столовой, их всегда кормили по отдельности, любимыми блюдами и в удобное время. Такой подход заодно усложнял задачу тому, кто пожелал бы разом отравить всех стражей принцессы.
— Ну вот. Кушайте, маленькая леди, — сказала служанка, освободив подносы. Эта седовласая женщина прислуживала гвардейцам всю жизнь, и Эмилия отблагодарила её самой тёплой своей улыбкой:
— Спасибо, Грета. Иди, дальше я сама.
— Могу я расчесать вам волосы?
— Не надо, я сегодня не спешу.
— Смотрите, маленькая леди. Опять вас леди Яна ругать будет.
Служанка с поклоном вышла, а Эмилия села за стол, всё ещё улыбаясь. Её каштановые локоны, волнистые, почти курчавые, спадающие колечками до плеч, всегда выглядели одинаково — расчёсывай их, не расчёсывай. Яна считала, что смотрятся они неряшливо, принцесса Кристина — что очень мило. Мнение принцессы, конечно, стало решающим. Но отношение Яны можно было понять — сама-то она свои гладкие чёрные волосы остригала так, что видны были уши.
Эмилия ела не торопясь, отрезая маленькие кусочки, отпивая крошечные глотки, стремясь не запачкать даже губы. Её прекрасные манеры никто не мог видеть сейчас, но это не имело значения. Привычку держать себя достойно даже в полном одиночестве девочкам-кандидатам вбили ещё в раннем детстве, когда неясно было, кто из них станет гвардейцем, а кто просто фрейлиной или секретарём наследницы.
Благо, и спешить Эмилии было некуда. По распорядку один гвардеец всегда должен присутствовать вблизи принцессы. Даже ночью — для этого имелась комнатка, смежная с опочивальней. Но когда гвардейцев восемь, смены могут быть не слишком долгими. Дежурство Эмилии сегодня начиналось перед полуднем и должно было продлиться четыре часа. Вот стражам правящего герцога, отца Кристины, приходится труднее. Последнюю войну пережили лишь трое из них. Щадя старых соратников, герцог призывал их лишь на официальные приёмы и выезды в город.
Покончив с завтраком, Эмилия аккуратно собрала посуду, чтобы облегчить работу Грете, сбросила ночную рубашку и полезла в сундук за одеждой. Облачилась в синий с белым шитьём мундир, натянула мягкие коричневые ботфорты до середины бедра, белые перчатки с широкими длинными крагами, довольно небрежно нахлобучила на волнистые кудри бордовый выходной берет, украшенный пышным белым пером и золотой бляшкой с эмалевым гербом герцогства. Затянула на груди кожаную перевязь шпаги, набросила на плечи короткий синий плащ с белым кантом. Проверила, легко ли ходит клинок в ножнах — безо всякой нужды, просто по привычке. Наконец, сделала последнее утреннее приготовление — взяла со стола пару отложенных корок хлеба и спрятал в сумочку на поясе. У гвардейца всегда должно быть при себе что погрызть, пока никто не смотрит. Особенно раз довелось караулить принцессу во время обеда — ужасный конфуз выйдет, если твой живот начнёт издавать жалобные звуки, когда ты стоишь за креслом госпожи.
Из своих покоев на пятом этаже Эмилия отправилась вниз. Попадающиеся на пути слуги, стоящие на часах стражники, спешащие куда-то пажи приветствовали её, а девушка улыбалась и кивала в ответ. Многих она знала сколько себя помнила — ещё будучи совсем ребёнком Эмилия облазала все закоулки старинного эльвартского дворца, перезнакомившись с кем только можно, от архимага до шорника. Но когда усатый сержант открыл ей дверь на улицу со словами: "Проходите, маленькая леди", улыбка гвардейца сделалась чуточку натянутой. Всех девочек-кандидатов так называли в детстве. Но к одной лишь Эмилии так обращались до сих пор, а ведь ей исполнилось девятнадцать. Что поделать — маленькая пташка на всю жизнь птенец. Эмилия с пятнадцати лет совершенно не менялась внешне, а ростом уступала большинству мальчишек-поварят. Сложение у девушки тоже оставалось хрупкое, тоненькое — под одеждой ведь не видно, какая она жилистая. За глаза, думая, что гвардеец не услышит, Эмилию называли и иначе — "куколка", "наша милашка", "гвардейский ангелочек", "девочка". И ведь никому в голову не приходило этими же словами описывать Яну. Обижаться здесь было абсолютно не на что, но Эмилия всё равно испытывала какое-то не совсем понятное ей беспокойство. Если бы только обращение... ведь к ней и относились иначе, чем к её сёстрам. Когда Яна, Кая, Адела проходили испытания перед принесением присяги год назад, наблюдавшие за ними рыцари, бароны, учителя лишь кивали — другого от девушек-гвардейцев и не ожидалось. Когда те же испытания прошла Эмилия, все дружно улыбались, хлопали в ладоши и восклицали: "Какая она молодец, наша маленькая леди! Справилась!". Ничего лестного в этих похвалах и улыбках Эмилия не находила. И не знала, что ей делать, чтобы изменить ситуацию. Да и нужно ли?...
Учебное поле дворцового гарнизона располагалось позади казарм, обнесённое каменной стеной. Когда Эмилия приблизилась к нему, то услышала грохот и увидела поднимающиеся к небу чёрные облачка.
— Опаздываете, юная госпожа! — с широкой злодейской ухмылкой крикнул ей капитан Гудбранд, командир роты герцогских стрелков. Чернявый, вечно небритый, со сломанным носом и лихой повязкой, закрывающей левый глаз, капитан слишком сильно походил на наёмника для человека, который наёмником в самом деле и являлся. Эмилия не сомневалась, что Гудбранд поддерживает такой образ специально.
— Вовсе нет, капитан, — ответив на бандитскую ухмылку очаровательной улыбкой, возразила девушка. — Это они пришли раньше срока.
Эмилия взглядом указала на свои сестёр, стоящих около оружейной стойки. Рыжая крепко сбитая Адела и высокая бледная Мария сноровисто заряжали пару аркебуз.
— Если они это и сделали, то из благородного рвения и желания учиться. — Наёмник упёр руки в бока. — У вас такого желания нет, юная леди?
— У меня есть желание служить моей госпоже наилучшим образом, капитан. А для этого нужно здраво распределять свои силы, — парировала Эмилия, будучи, впрочем, абсолютно искренней. — На занятия с вами отведён определённый час. Другие часы — для других дел.
Гудбранд оглушительно расхохотался и жестом велел девушке присоединиться к сёстрам.
— Тебе надо было идти в судейские, — сказала Эмилии рыжая сестра и, глянув на Марию, добавила: — Вам обеим. Одна книжки даже в нужнике читает, другая языком работает быстрее, чем шпагой.
Мария неуверенно улыбнулась. В отличие от Эмилии, она вообще не умела улыбаться, всегда делала это одинаково и словно бы через силу. Из восьми названых сестёр Мария была самой рослой, самой хрупкой после Эмилии, самой бледной и самой тихой. В детстве подхватив привезённую из-за моря белую чуму, год проведя в карантине, куда пускали только магов и лекарей, она, кажется, отвыкла общаться с людьми, зато полюбила чтение. Эмилия ощущала с ней некоторое родство душ, и это чувство было взаимным.
— Возьми. — Мария подала девушке ружьё и грубую накидку. На ней была такая же, запорошенная мелкой чёрной пылью. Эта же пыль покрывала белые, лишённые румянца щёки и светлые волосы гвардейца. Эмилия поспешила закутаться в накидку и снять перчатки. Следующий час три сестры упражнялись в стрельбе из лёгких аркебуз и огромным крепостных ружей. Пороховое оружие, вытеснившее из армий континента арбалеты, среди воинской знати считалось "низким", не достойным внимания. Как, собственно, и сами арбалеты когда-то. Хотя арбалет годился для охоты, а вот изрыгающие огонь железные трубки и для этой цели не подходили. Но дыры в стальной броне круглые пули делали не хуже, чем зачарованные бронзовые стрелы, а стоили в сотни раз дешевле. Пренебрегать порохом не мог ни один разумный государь. Не могла и гвардия. Ружья — оружие пехоты и наёмников, но ведь и гвардейцы не рыцари. Их честь и гордость — в способности защищать сюзерена от любых угроз. Они должны уметь обращаться со всеми видами орудий умерщвления. Сражаться в латах и без брони, с клинком и с голыми руками, стрелять из всего, что стреляет, и даже наводить осадную бомбарду, если потребуется. Занятия с артиллерией, к слову, уже были в планах на осень — учить девушек должен был офицер, специально выписанный из Империи.
После занятий с ружьями девушки основательно умылись и по детской ещё традиции обменялись едой. Эмилия отдала свои хлебные корки, а взамен получила овсяное печенье от Марии и сушёную рыбку от Аделы.
— Я к себе, нужно приготовиться, — сказала Эмилия. — Через полчаса заступаю на пост.
— Помочь с доспехами? — предложила Адела.
— Нет, справлюсь и так. — Эмилия одёрнула перевязь шпаги. — Время есть.
Оруженосцев стражам принцессы не полагалось, в обращении с оружием они доверяли лишь друг другу. Но броня гвардии позволяла быстро облачиться в неё и вовсе без посторонней помощи — не то что старинные рыцарские латы. Поднявшись в комнату, Эмилия сразу занялась делом — надела лёгкую кирасу без набедренников, закрепила круглые наплечники, сменила белые перчатки на стальные, с начищенными серебряными наручами до локтя. Выскочила из комнаты, оставив шлем-морион на стойке. Шлемы гвардия носила только на войне или во время гражданских волнений. На ходу кивая знакомым, девушка почти бежала к тронному залу. Если на тренировки можно было чуточку опоздать, то на дежурство — ни в коем разе.
Принцесса Кристина сейчас присутствовала на встрече послов с Северного архипелага. Делать ей там было нечего, но герцог считал полезным для дочери наблюдать за его работой — как в кабинете, так и на церемониях. Добравшись до закрытых дверей тронного зала, Эмилия встала рядом с одним из стражников, положив ладонь на рукоять шпаги — будто тоже стояла в карауле. Так она дождалась конца приёма, и когда вслед за герцогом, послами и свитой из дверей появилась принцесса, шагнула к ней. Доложила:
— Леди Эмилия прибыла заступить на пост.
— Рада тебя видеть. — Наследница герцогской короны улыбнулась девушке, и у той потеплело в груди. — Яна, ты свободна.
— Пост сдала. — Рослая темнокожая Яна сверкнула жёлтыми кошачьими глазами. — Эмилия, ты опять не причесалась с утра?
— Да, — честно ответила девушка, глядя на сестру снизу-вверх. Яна чуть уступала Марии ростом, зато сложена была как богиня, и оттого казалась крупнее.
— Оставь, Яна, я ведь просила тебя, — тронула её за локоть принцесса.
— Конечно, госпожа. — Черноволосая стражница склонила голову.
— Ступай, отдохни. Сегодня ты дежуришь ночью.
Проводив Яну взглядом, дочь герцога сказала Эмилии:
— Иногда она бывает слишком серьёзной.
Эмилии вспомнилось, что среди придворных шепчутся — принцесса и её темнокожая защитница по ночам делят не только покои, но и одну кровать. Это, разумеется, была чепуха — никому из гвардейцев в голову бы не пришло подобное, а сама Кристина интересовалась только мужчинами. Поговаривали также, что принцесса некрасива — слишком похожа на отца, в прямом смысле. Мол, волосы длиннее да усов нет, а так — одно лицо. Тут Эмилия не могла судить — для неё не было на свете человека прекрасней её госпожи. Что там считают другие, девушку не волновало. Кристина Эльвартская была красива, умна, мудра, добра, справедлива — и не раз это доказывала делом. Всё, точка.
С приёма, служившего принцессе практическим уроком, та сразу отправилась на урок теоретический. К сожалению, занятие было не по любимой Эмилией истории, а по математике, так что целый час девушка с пустым взглядом простояла за стулом Кристины, сжимая рукоять шпаги и пропуская слова наставника принцессы мимо ушей. Она была склонна согласиться с одним священником, утверждавшим, что женщине ни к чему уметь считать. Кристина в ответ обычно заявляла, что уметь считать нужно правителю, независимо от пола, и была, естественно, права, но Эмилия же не правитель, верно? Ей хватало умения складывать и вычитать цифры. Кристину же учили каким-то хитроумным приёмам вычисления, чуть ли не с участием механики небесных сфер.
За уроком счёта последовал обед, и шагая по коридору за госпожой девушка успела съесть полученное от Марии печенье. Вид роскошных яств, поданных на герцогский стол, всё равно пробудил её аппетит. Эмилии пришлось украдкой сглатывать слюну. За пережитые муки девушка была вознаграждена первым интересным событием этого дня. Прислуживавший Кристине старенький стольник — седой как лунь, со смешной бородкой-клинышком — в конце трапезы, забирая последние пустые тарелки, неожиданно с глубоким поклоном обратился к принцессе:
— Ваша светлость, не сочтите за дерзость вашему слуге обратиться к вам с просьбой.
— Что случилось? — приподняла брови Кристина. Судя по тону, она в последний момент не смогла вспомнить имя стольника, а Эмилия не успела подсказать. — У тебя в семье какая-то беда?
— Нет, ваша светлость, речь не обо мне, — замотал головой старик. — Я... прошу от лица других слуг... и некоторых стражников...
— Звучит серьёзно. — Теперь Кристина нахмурилась. Это испугало стольника, но он, сглотнув, продолжил:
— Видите ли, ваша светлость... нам... нам кажется... нам кажется, что в северном крыле завёлся призрак.
— Этого не может быть, — позволила себе вмешаться Эмилия. — Весь дворец надёжно защищён от проникновения потусторонних сущностей, хоть призраков, хоть демонов.
— Вот и управитель так сказал, маленькая леди. — Стольник вжал голову в плечи. — И магистр Фридрих тоже... Но...
— Но?
— Я сам видел. Сам видел свечение в окнах третьего этажа ночью. А другие... другие видели, как по коридорам ходит светящаяся фигура девушки в белом саване, ваша светлость. По самым тёмным, отдалённым переходам и залам. Сама белая, саван белый, и светится. Никто к ней не приближался, все видели издали или краем глаза, но видели, точно вам говорю. И слуги, и стражники. Человек десять вам поклянутся, если потребуете.
— Не потребую. — Кристина вздохнула. — Но чего же вы хотите от меня?
— Попросите магистра Фридриха... хотя бы посмотреть...
— Хорошо. — Кивнув, принцесса встала. — Я поговорю с архимагом. Попрошу провести нужные обряды, даже если он не верит в призрака.
— Спасибо, ваша светлость. — На глазах старика выступили слёзы. — Вы так добры!
Эмилия, стоя за спиной Кристины, с трудом сдерживала гордую улыбку. Ну конечно. Её госпожа самая добрая, самая мудрая на свете. Она приняла верное решение и разберётся с ситуацией так, как не разобрался бы никто другой.
* * *
Принцесса распорядилась собрать всю челядь, обитавшую в северном крыле, чтобы та полюбовалась работой придворного архимага. Магистр Фридрих, весьма неохотно согласившийся на просьбу Кристины, за дело взялся, однако ж, с театральным размахом. Внушительный бородач в роскошной мантии размахивал посохом, навершие которого украшал пылающий огнём кристалл, делал пассы руками, громко читал заклинания. Воздух искрился и трещал электричеством. Маг переходил из зала в зал, из коридора в коридор, а зрители следовали за ним, держась на почтительной дистанции. Пользуясь тем, что слуги и стражники не могут её слышать, шагающая рядом с магистром принцесса шепнула Эмилии:
— Надо напомнить управителю, что даже если его не волнуют призраки, то должно волновать моральное состояние подчинённых. Не решался тревожить магов — вызвал бы хоть священника...
Девушка-гвардеец согласно кивнула. Спросила:
— Госпожа, а все эти искры в воздухе — действительно часть ритуала?
— Нет, конечно. — Кристина улыбнулась одними глазами. — Это для красоты. Эффектность тут важнее эффективности.
Архимаг завершил своё представление в холле первого этажа и громовым голосом объявил:
— Никаких следов потусторонних существ во всём здании нет. Но для общего спокойствия я провёл процедуры изгнания и обновил защитные барьеры.
— Кроме того, — звонко произнесла вставшая рядом с магом Кристина, — я поручу настоятелю дворцового храма лично посетить крыло, прочесть молитвы и освятить помещения. Думаю, после такого ни один призрак не осмелится появиться в этих стенах вновь.
Собравшиеся в холле люди расплылись в улыбках. Видно было, что в данный конкретный момент принцессу не просто любят — её обожают.
— А ещё, — наследница престола повернулась к своей маленькой спутнице, — я оставляю здесь моего личного гвардейца. Леди Эмилия всю ночь будет патрулировать крыло и утром сообщит, вернулся ли призрак.
— Да, госпожа. — Девушка коротко поклонилась.
— Теперь же можете вернуться к своим обязанностям. Не спешите рассказывать кому-либо о сегодняшнем. Слухи и так взбудоражили людей, а происходящее касается только северного крыла. И прошу этой ночью не покидать своих спален без крайней нужды, чтобы не мешать леди Эмилии.
Толпа начала расходиться, оживлённо гудя. Кристина взяла Эмилию за руку и сказал, глядя ей в глаза:
— Извини уж за такое, но...
— Рада служить вам, госпожа, — улыбнулась в ответ девушка.
— Я тебя отпускаю, сейчас приведут Каю на смену. Поспи днём. Передам, чтобы тебя освободили от тренировок на сегодня.
— Благодарю, госпожа. — Эмилия приложила ладонь к груди и склонила голову. — В связи с вашим поручением я хочу кое-что сделать, но не позже чем через час лягу спать.
Оставив наследницу на попечение Каи, девушка отправилась искать пожилого стольника и нашла его в комнатах слуг, где старик с сосредоточенным видом зашивал дырявые штаны. Жестом велела ему выйти в коридор. Спросила, весело щурясь:
— Дедушка Ханс, ты чего это сам за иголку взялся?
— Да вот, со старухой опять... разошлись, — тяжко вздохнул стольник.
— А кроме неё попросить некого? Во дворце швеи есть.
— Да я уж сам привык, мне не трудно... Чем могу служить, маленькая леди?
— Слышал, я сегодня буду вас всю ночь охранять?
— Огромная честь для нас, леди. — Лицо старика просияло. — И хорошо, что именно вы.
— Почему? — удивилась Эмилия. — Я ничем не лучше своих сестёр.
— А кто ещё из ваших сестёр знает, как меня зовут? Не в укор им будет сказано...
— Да, думаю... — Эмилия умолкла, не зная, что и ответить. А ведь правда, среди гвардейцев никто кроме неё не общается так тесно со слугами. Яна знает поимённо всех офицеров стражи и часть сержантов, но вот челядь...
— Мы это ценим, маленькая леди, — продолжил старый стольник. — Не сомневайтесь.
— Хорошо. Тогда назови мне людей, видевших призрака. Не свечение в окнах, как ты, а саму фигуру.
— Разумеется. У вас есть, куда записать?
— Я запомню.
Ханс перечислил десяток имён — в основном прислуга, несколько стражников. Троих Эмилия не знала — их приняли на службу уже когда она принесла присягу и у неё не стало свободного времени, чтобы заводить новые знакомства. Из оставшихся девушка выбрала четверых, о которых точно помнила, что они не пьют и не склонны к фантазиям.
Поиски и беседы отняли у гвардейца куда больше обещанного Кристине часа, но принесли важные результаты. Двое слуг видели белую светящуюся девушку в саване через окно, с улицы, один — на другом конце анфилады залов. Стоявший ночную стражу солдат видел, как белесый силуэт завернул за угол коридора сразу после смены караула. Все четверо говорили искренне, и столь же искренне были напуганы. Эмилия не сомневалась — они правда видели одно и то же. Выходит, что-то в северном крыле действительно происходит...
Проспав оставшиеся часы до заката в своей комнате, Эмилия наскоро поужинала, снарядилась для ночного дежурства. Броню надевать девушка не стала, но к перевязи шпаги прикрепила тонкую серебряную цепочку. Такая имелась у каждой из восьми сестёр — простенький амулет-оберег, зачарованный магистром Фридрихом против нечисти. Демона таким разве что отпугнёшь, а вот мелкого духа или привидение умершего вполне можно изгнать, разрушив его эфирную оболочку. Хотя привидения тоже бывают разные. В специальный кармашек на перевязи Эмилия положила светящийся камушек — магический фонарь. Не обладая даже крохой таланта к магии, девушка не могла гасить и зажигать такие фонари по своей воле, и хранила вечно горящий "уголёк" в плотном бархатном мешочке.
Когда гвардеец вошла в главные двери северного крыла, уже совсем стемнело, на небе высыпали звёзды. Караульные, пропустившие её внутрь, смотрели на девушку взглядами, в которых уважение смешивалось с беспокойством. И опять-таки — Эмилии приятно было знать, что солдаты переживают за неё. И не приятно думать, что в неё особо не верят. Ведь если б верили — о чём им было бы переживать?
Лёгким шагом, ступая неслышно, гвардеец начала свой обход. С первого этажа — и вверх. Мимо пустых кабинетов, мимо спящих залов, мимо запертых гостевых спален. Мимо стенных ниш с вазами, доспехами, статуями. Мимо тёмных старых картин в золочёных рамах. По пятнам лунного света на ковровых дорожках. Комнаты слуг размещались в самом низу, их окошки выходили на уровень земли. Караулы стояли только на входе и у дверей, соединяющих крыло с центральным корпусом дворца. В огромном тёмном здании маленькая кареглазая девушка была совершенно одна. Это ни капельки не пугало Эмилию. Наоборот, прогулка в полной тишине и полумраке доставляла ей удовольствие. Девушкой владело необычное чувство, словно она попала в какую-то старинную сказу про заколдованный замок. Того и гляди, вместо беспокойного духа встретишь обращённого в лебедя принца. Гвардеец не вынула из кармашка фонарь, позволив глазам привыкнуть к струящемуся сквозь высокие окна свету луны и звёзд. В неверных серебристых лучах каждая белая тряпка могла, пожалуй, издали сойти за призрака. Может, так всё и было? Слуги видели Луну, отразившуюся в оконных стёклах, зеркалах, начищенных латах? А воображение дорисовало остальное?
Не прошло и часа, как Эмилия убедилась в ошибочности своей догадки. Крылья герцогского дворца, возведённого ещё в эпоху Первой Империи, выгибались полудугами, охватывая внутренний двор, и стоя на одном конце галереи можно было видеть окна другого её конца. Вот в окнах-то галереи третьего этажа девушка и увидела вспышку света. Белесого, призрачного, точно как описывал ей стольник Ханс. Оперевшись о подоконник, гвардеец проследила, как бледный отблеск движется от окна к окну. Минуту спустя он исчез. Хмурясь, девушка попыталась вспомнить, что находится в том месте, где растаяло свечение. Кажется, вход в большую дворцовую библиотеку. Положив ладонь в белой перчатке на ножны шпаги, маленькая защитница принцессы припустила бегом, стараясь не сильно стучать каблуками. Миновав лестницу и очутившись в коридоре нужного этажа, она сбавила шаг, смирила дыхание. Крадучись приблизилась к резным двустворчатым дверям библиотеки, всмотрелась. Да, из-под створок пробивалось едва различимое сияние. Эмилия мягко взялась за ручку, плавно нажала, приоткрыв одну створку буквально на волосок — хорошо смазанные петли не скрипнули. Наклонившись вперёд, гвардеец заглянула в открывшуюся щёлочку. И остолбенела, поражённая открывшимся ей зрелищем. А ещё через секунду прикусила губу, чтобы сдержать рвущийся на волю... смех.
Прекрасная девушка с абсолютно белой кожей и почти белыми волосами, в длиннополом белом балахоне, сидела за круглым столиком, откинувшись в мягком кресле, и читала толстую книгу. На столике перед ней мерцал магический камень-светильник. В его рассеянном свете казалось, что кожа, волосы и балахон девушки сами светятся белым. Девушка с книгой, как не сложно догадаться, была Марией. Названой сестрой Эмилии, с которой та тренировалась сегодня на стрельбище. А её нахождение здесь в столь поздний час было грубым нарушением распорядка — ведь гвардеец должен высыпаться за отведённое ему время. Впрочем, к столику оказались прислонены ножны с гвардейским клинком — даже сейчас, нарушая дисциплину, Мария была готова ринуться на защиту сюзерена, прозвучи вдруг колокола тревоги.
— Вот оно что, — одними губами прошептала Эмилия, улыбаясь до ушей. Тихонько отступив, она закрыла дверь. Увлечённая чтением Мария не заметила её визита.
— Значит, дня ей не хватает, — рассуждала вполголоса Эмилия, удаляясь от библиотеки. Ну да, если подумать, у гвардейцев нет специально отведённого часа на чтение — уроки, дежурства, сон, немного личного времени, которое лучше посвятить уходу за собой, дополнительным занятиям и общению с сёстрами. Да и книги добыть нелегко — они не входят в список вещей, необходимых стражу престола. Получается, что Мария после заката тайком сбегала из своей комнаты, пробиралась в библиотеку и... просто читала там книжки. Вынести том за пределы библиотеки мешала магическая сигнализация, срабатывавшая, когда книга пересекала порог читальной залы. Зная расположение постов стражи, Мария легко могла обходить их стороной, но кому-то мельком попадалась на глаза. А камешек-фонарь носила просто на открытой ладони, и прятала в кулак, когда думала, что её могут увидеть. Вот тебе светящаяся фигура в саване, вот тебе и таинственный призрак герцогского дворца. Но что делать дальше? Обманывать сестёр и госпожу у Эмилии даже мысли не возникло, однако... Её послали убедиться, что в северном крыле нет призраков. Призраков в северном крыле определённо нет. Так она и скажет утром. А потом с глазу на глаз переговорит с Марией. И белесая фигура светящейся красавицы перестанет пугать ночные караулы. Вот и всё.
Довольная своим решением, девушка вышла в главную анфиладу этажа и... сразу отступила в тень, прижавшись к стене. Потому что заметила впереди движение. Действовала она скорее рефлекторно. Но поступок оказался верным. Самый дальний зал анфилады крадучись пересекал чёрный силуэт, который, казалось, впитывал лунный свет. Затаив дыхание, Эмилия проследила, как силуэт прошёл зал насквозь, скрылся из виду. Девушка отлепилась от декоративной панели красного дерева, ступила на толстый ковёр. Боясь нашуметь, скользящим шагом поспешила за неизвестным. Кто бы это ни был, человек или призрак, находился он здесь незаконно. Его не должно было здесь быть. Некто, разгуливающий по закрытому крылу — это повод для тревоги. Некто, по этому же крылу крадущийся — и вовсе нехорошо.
Эмилия в считанные мгновенья добралась до нужного зала. Не дыша, подкралась к сводчатой арке коридора, за которой исчез силуэт, опасливо выглянула из-за неё. Как раз чтобы стать свидетельницей того, как незнакомец в чёрном... входит прямо в стену. И пропадает с глаз уже окончательно. Плюнув на осторожность, гвардеец подбежала к месту, где силуэт слился со стеной — и нашла там обычную стенную панель. Точно такую, какую она подпирала лопатками минуту назад. Потрогав панель кончиками пальцев, девушка спросила в пустоту:
— Ну и что это было?
Она бы не удивилась, если б её сейчас кто-то ответил. Однако спящий дворец промолчал...
* * *
До самого рассвета Эмилия думала о том, что же ей рассказать на утреннем докладе. В конце концов она решила не отклоняться от изначального плана. Представ перед Кристиной за завтраком, девушка сообщила, что призраков во время дежурства не встретила. Затем добавила, правда, что ей почудилось некое движение в темноте — прямо врать госпоже Эмилия была не способна. Спроси принцесса, что это было за движение — и гвардеец выложила бы всё, как на духу. Но принцесса не спросила — её мысли уже были заняты другим. Сегодня наследнице короны предстояло посетить недавно спущенный на воду корабль — шестидесятипушечный галеон "Бесстрашный". Он был меньше двух других галеонов герцогства, "Эльварта" и "Пламени доблести", но превосходил размерами и числом орудий все прочие корабли флота. Сам герцог почтил присутствием церемонию спуска корабля со стапелей, наследница же должна была благословить первый его экипаж.
— Эмилия, ты устала? — поинтересовалась принцесса, промокая губы салфеткой в конце трапезы.
— Нет, ваша светлость.
— Не обманывай.
— Немного.
— Пусть тебе на кухне сварят кофейных зёрен, я точно знаю, что недавно купили целый мешок. Мне бы хотелось, чтоб ты сегодня сопровождала меня вместе с Яной на выезде.
— С радостью, госпожа.
— Зато потом я тебя отпрошу на пару часов после обеда. Вздремнёшь днём.
И снова Эмилию охватили сомнения. Почему бы не рассказать о чёрной тени Кристине? Принцесса точно даст мудрое объяснение произошедшему. Но девушке отчего-то страшно хотелось разгадать загадку самой. Броди тень по центральному корпусу — это затрагивало бы безопасность сюзерена, однако северное крыло далеко и отделено от покоев принцессы множеством постов стражи. Окончательно определившись, Эмилия склонила голову:
— Благодарю, госпожа.
Маленький кортеж покинул дворец за час до полудня. Экипаж брать не стали — Кристина ехала на своей любимой вороной кобыле. Свежий ветер дул с севера, пронизывая широкие прямые улицы старого района города, и будущая правительница Эльварта плотнее запахнула плащ гербовых цветов. По мере приближения к морю над крышами зданий вырастал лес мачт — столичный порт в это время года был битком набит кораблями со всех концов света, даже из-за океана. Издалека было видно, как мачты мерно качаются из стороны в сторону — зрелище воистину гипнотизирующее. Яну, впрочем, оно скорее обеспокоило.
— Кристина, — сказала темнокожая стражница, чаще других гвардейцев обращавшаяся к принцессе по имени, — может стоит перенести церемонию? Астролог обещал безветрие уже с завтрашней ночи.
— Ты слишком меня опекаешь, Яна, — улыбнулась ей наследница. — Корабль стоит в порту на якоре, лёгкое волнение ничем мне не грозит. И потом, если я вдруг свалюсь за борт, ты ведь меня выловишь?
— Конечно. — Яна с деловитым видом взялась проверять ремешки, скрепляющие пластины её кирасы, будто собиралась сбросить её прямо сейчас.
"Бесстрашный" приветствовал Кристину распущенными флагами, почётным караулом и выстрелами пушек. Старший помощник встретил принцессу на суше и, следуя традиции, пригласил взойти на борт — считалось, что без разрешения капитана даже сам герцог не вправе подняться на военный корабль. С каменного причала на галеон вёл шаткий дощатый трап, и именно на нём произошёл невероятный конфуз. По счастью, совсем не тот, которого опасалась Яна. Желтоглазая девушка всходила по трапу первой, ведя за собой двух стражников, потом шла принцесса в сопровождении фрейлины, за ней Эмилия ещё с двумя солдатами, а замыкали процессию герцогский меченосец и пара пажей. Меченосец, пожилой, как большинство личных слуг герцога, нёс на шёлковой подушке "морской клинок" — церемониальный меч, который полагалось вручить первому капитану нового судна, символически даруя ему власть над кораблём. Когда до палубы оставалось несколько шагов, налетел особенно сильный порыв ветра, заставивший галеон поклониться волнам. Хлипкий трап, ограниченный верёвочными перилами, шатнулся. Пажи подхватили старого меченосца под локти, и он устоял на ногах, однако "морской клинок" слетел с подушки и... скользнул за перила. Раздался негромкий "бульк", когда оружие скрылось под водой. Все замерли, ошарашенные произошедшим. Первой опомнилась Кристина.
— Всё в порядке, — твёрдом голосом объявила будущая герцогиня Эльвартская. — Ничего страшного не стряслось.
— Но госпожа... — начала было Яна, однако принцесса её перебила:
— Поднимаемся на борт.
Она шепнула что-то на ухо своей фрейлине. Та кивнула в ответ и спустилась вниз, вместе с пажами увела с причала меченосца, которому сделалось плохо. Остальная процессия как ни в чём ни бывало взошла на палубу, поднялась на кормовую башню, где уже ждали офицеры "Бесстрашного". Встав возле штурвала, положив ладонь на его пузатые полированные ручки, принцесса вдохновенно прочла заранее приготовленную речь перед собравшимися моряками. Но вот настал момент вручения меча капитану — молодому черноусому красавцу, чьи предки явно были родом откуда-то с юго-запада континента.
— "Бесстрашный" — первый боевой корабль Эльварта, получающий моё благословение, — сказала Кристина, обводя взглядом сперва офицеров на юте, затем матросов, скучившихся на палубе. — И мне хотелось бы отметить его особо. Не будете ли вы против, если вместо обычного "морского клинка" я вручу вам свой собственный клинок?
Эти слова застали моряков врасплох, однако принцесса не дала им времени на ответ. Бросив быстрый взгляд на огромный рыцарский полуторник Яны, Кристина повернулась к Эмилии. Понявшая её замысел девушка выхватила из ножен свою шпагу, упала на одно колено, протянув оружие рукоятью вперёд. Наследница короны приняла клинок, на мгновенье воздела его над головой остриём к небу. Передала капитану "Бесстрашного" со словами:
— Личная гвардия есть оружие правителя. Их мечи — его мечи. Сегодня в качестве "морского клинка" я вручаю вам свою шпагу. Но прошу вас помнить также, что это ещё и шпага прекрасной леди Эмилии, моей верной защитницы. Пусть она принесёт "Бесстрашному" сотню побед.
Приняв шпагу, черноусый моряк немедленно обрубил ей канат, удерживавший над фальшбортом ящик с дарами морю. Ящик опрокинулся, десяток бутылей вина и коробочка соли высыпались за борт, исчезнув среди волн так же, как упущенный меченосцем "морской клинок". Капитан передал шпагу старпому, жестом что-то ему приказал, после чего отвесил глубокий поклон принцессе:
— Оказанная мне честь столь велика, ваша светлость, что мне придётся одолеть весь флот Коалиции на следующей войне, чтобы оправдать ваше доверие.
Кристина негромко рассмеялась шутке, её примеру последовали все офицеры галеона и сопровождающие, кроме гвардейцев. Капитан тем временем коротко поклонился Яне, шагнул к Эмилии, взял её за руку и коснулся губами тонких пальцев девушки, закованных в серебристую сталь. Сказал:
— Леди, обещаю доказать, что ваша шпага принесла кораблю удачу. Но негоже гвардейцу нашей принцессы оставаться безоружным даже на время. Прошу, примите мой дар.
Старший помощник, отнёсший клинок Эмилии в капитанскую каюту, вернулся с другой шпагой в руках. Подал её девушке.
— Это оружие оставил мне отец, сражавшийся в последней войне на борту "Синегорья", — пояснил черноусый моряк. — Она пила кровь многих врагов.
— Буду носить её с честью, сэр, — кивнула Эмилия. Она взяла шпагу, но не убрала ту в ножны. И беглого осмотра хватило, чтобы понять — оружие длиннее и тяжелее привычного ей, а потому в ножны от старой шпаги просто не влезет. Так Эмилия и простояла до конца церемонии, эффектно уперев шпагу остриём в палубу и сложив ладони на гарде. То и дело она посматривала на свою госпожу, едва сдерживая улыбку. Как ловко принцесса обратила досадную неудачу в свой успех! Эту церемонию скоро будут обсуждать на других кораблях, а "Бесстрашному" ещё и начнут завидовать...
По возвращении во дворец девушка сдала дарёное оружие в арсенал и получила вместо него копию своей шпаги из особых гвардейских запасов. Поступок капитана галеона, бесспорно, был красивым и благородным, однако его шпага Эмилии попросту не подходила — слишком длинная, слишком тяжёлая, слишком богато украшенная. Пусть себе лежит в сундуке с особой меткой, завернутая в промасленную ткань.
Исполняя обещание, Кристина освободила Эмилию сразу после возвращения. Та наспех отобедала и улеглась спать — ведь следующую ночь девушка тоже планировала провести без сна. По дороге она, правда, на минутку заглянула в комнату Марии, тоже отдыхавшей после занятий. Высокая бледная девушка, разумеется, читала, лёжа в кровати — чем ещё она могла заниматься, оставшись одна? Эмилия подсела к ней на постель, сказала без обиняков:
— Мария, ты знаешь, я ведь патрулировала северное крыло этой ночью...
— Слышала. — Мария отложила книжку. — А что там вообще случилось? Я не особо интересовалась...
— Кое-что происходило, но уже закончилось. Знаешь, ночью во дворце очень светло, если луна на небе. Можно ходить по коридорам даже без фонаря.
Мария добрых полминуты молчала, потом до неё дошло. На молочно-белых щеках девушки проступило что-то вроде румянца и она, запинаясь, выдавила:
— Сп... спасибо, Эмилия.
— Да не за что, ты вообще о чём? — Эмилия наклонилась вперёд, чтобы с улыбкой обнять сестру. Шепнула ей на ухо:
— А вообще — береги глаза. От чтения в полумраке и ослепнуть можно. Близорукий гвардеец в очках — вот это будет зрелище...
Мария лишь обняла её в ответ — слова двум названым сёстрам не требовались.
Двухчасовой послеобеденный сон ничуть не освежал — напротив, после него болела голова и резало в глазах. Однако Эмилия не была неженкой, иначе никогда бы не выдержала обучения на гвардейца. Сдерживая зевки, она стойко перенесла все оставшиеся на сегодня занятия, а после упражнений в копейном бое ухитрилась даже задать пару вопросов сэру Гарольду из гвардии герцога.
— Скажите, сэр, а в крыльях дворца есть тайные ходы? — спросила девушка у бородатого воина, когда они оба умывались после учебного поединка. — Нас с сёстрами гоняли по тайным коридорам центральной части, а вот в крыльях мы не бывали.
— Это потому, что тайные ходы в крыльях не связаны с основной системой коридоров, — ответил гвардеец, вытирая лицо куском грязноватой ткани. — Их построили вместе со зданием, ещё при Империи. Для эвакуации герцогской семьи они не нужны, вот вам их и не показывали. А почему ты вдруг спросила?
— Помните, я дежурила ночью в северном крыле?
— Ага. Приведение ловила?
— Да, сэр. Призрака не поймала, но подумала — а не мог... человек тайком проникать в здание, в обход караулов?
— Не мог, не переживай, — усмехнулся сэр Гарольд. — Северный и южный тайные ходы оплетают крылья внутри, но за их пределы ведёт лишь по два коридора из каждого крыла. Один просто во внутренний двор, другой за ограду, только люк там устроен так, что снаружи его физически невозможно открыть. Разве что бочкой пороха, да такое в черте города слишком шумно будет. Значит, попасть в тайные коридоры можно только изнутри дворца. Посторонний ими воспользоваться не сумеет. К тому же они лет десять как запечатаны, и знают о них единицы. Вон, даже ты не знала.
— Успокоили, сэр, — улыбнулась Эмилия и закинула на плечо своё чистенькое белое полотенце.
После заката девушка вышла из комнаты будучи во всеоружии. Разве что доспехов не надела. Не скрываясь, прошла в северное крыло через пост стражи. Солдаты, разумеется, доложат о её визите капитану смены, а тот... ничего не предпримет и никому не сообщит, так как личные гвардейцы имеют право ходить где угодно и когда угодно.
Всю жизнь Эмилию учили распознавать ловушки и засады по мельчайшим признакам. Организовывать их в число навыков гвардейца не входило. Девушка поступила просто — поднялась на третий этаж, выбрала стенную нишу поглубже и поближе к тому залу, где видела чёрную тень. Прикрыла часть ниши стенной занавесью, встала за ней, упёршись лопатками в стену. Подтянула ботфорты, оправила перевязь, сжала и разжала кулаки, чтобы убедиться, что перчатки не мешают. И замерла, обратившись в слух. Самый, пожалуй, необычный навык личного гвардейца — способность часами стоять неподвижно, словно бы даже не моргая и не дыша. Эмилия владела им в совершенстве. Загляни сейчас кто-нибудь прямо в нишу, он принял бы девушку за статую, скорее всего. Между тем Эмилия чувствовала себя вполне комфортно, и ей ничто не мешало напряжённо вслушиваться в ночную тишину. Час или два до неё доносились редкие шумы с улицы — сменялась стража, скрипели на ветру ставни... Но вот наконец девушка различила мягкие шаги по толстому ковру — совсем рядом. Не вслушивайся она специально, в жизни бы их не заметила. Шаги приблизились, что-то ненадолго заслонило лунный свет, проникающий в нишу — и снова всё стихло. Гвардеец выглянула из своего убежища. Чёрный силуэт удалялся от неё по коридору. Теперь Эмилия разглядела незнакомца как следует, и последние сомнения развеялись — по спящему дворцу разгуливал живой человек в чёрном одеянии с капюшоном. Держась теней, девушка поспешила за ним. Человек шёл по коридору, останавливаясь перед дверьми, осматривая их. Одна дверь в глубине крыла его заинтересовала. Человек присел перед ней на корточки, проделал какие-то манипуляции и толкнул створку. Вошёл внутрь, не забыв закрыть дверь за собой. Эмилия рискнула подобраться к самому порогу, прильнут ухом к замочной скважине. По ту сторону двери тихонько шуршало и постукивало. Человек в чёрном переставлял предметы и рылся в каких-то бумагах. Кажется, отдёрнул и задёрнул зачем-то шторы. Распахнул шкаф... Послушав пару минут, Эмилия отошла на десяток шагов, встала за портьеру, ожидая, когда чужак выйдет. Рука девушки касалась эфеса шпаги. Но неизвестный так и не объявился — ни через десять минут, ни через полчаса. Гвардеец рискнула вернуться к двери, потянуть за ручку, толкнуть от себя. Заперто. Почти бегом она спустилась в холл, разбудила слугу-ключника и взяла у него нужный ключ. Взлетела по лестницам обратно на третий этаж. Отперла дверь и вошла внутрь. Комната оказалась самым обычным рабочим кабинетом кого-то из мелких служащих герцогской канцелярии — стол, заваленный горами документов, шкафы, полные подшитых грубой нитью бумаг, простые стулья. И ни души. Человек в чёрном опять растворился в воздухе. Или, что вернее, ушёл в стену.
Но теперь Эмилия знала, что ей делать. Девушка не стала выискивать следы тайного хода. Она аккуратно заперла кабинет, вернула ключ в холл и отправилась к себе — досыпать остаток ночи...
* * *
Рутинные обязанности нового дня Эмилия исполняла механически, думая о другом. Каждый раз, когда у неё выдавалась свободная минута, девушка бегала в казармы стражи, жилища слуг, покои гвардейцев герцога, где украдкой вела расспросы. Ей как никогда пригодились бесчисленные связи и знакомства, изрядной частью обретённые ещё в детстве. Люди, к которым обращалась Эмилия, знали, насколько любознательна и непоседлива их "маленькая леди", а потому не удивлялись никаким её вопросам. Логика девушки была простой. Незнакомец в чёрном живёт на территории дворца, поскольку прийти извне он не мог. Незнакомец использует заброшенные тайные переходы для поисков чего-то в северном крыле. Незнакомец должен знать тайные ходы, и не понаслышке, иначе не он не смог бы так уверенно ими пользоваться. Незнакомец должен иметь мотив рисковать головой.
О системе потайных коридоров, не связанных с центральным корпусом, кроме гвардейцев знали всего несколько человек — главным образом каменщики и плотники. С теми из них, кто заделывал тайные двери десять лет назад, Эмилия постаралась переговорить лично — и ничего подозрительного не обнаружила. Узнала только, что никто не закладывал дверные проёмы кирпичом, их лишь кое-где забили досками, предварительно навесив замки изнутри. Оставались те, кто имел дело с дверьми во время ремонтов крыла — пять и три года назад. Этих людей девушка прежде не встречала, потому навела о них справки через общих знакомых. И опять — никаких интересных историй не всплыло. Тогда юная стражница зацепилась за другое — двое посвящённых каменщиков и один плотник любили приложиться к бутылке, а также не брезговали перекинуться в карты. У плотника и одного из каменщиков имелись серьёзные долги. Вот тебе и мотив. Но не похоже, чтобы ночной гость пытался обворовать дворец — скорее, он искал что-то конкретное. Не зная при этом точно, где нужная ему вещь лежит. Что такого мог искать простой работник в комнатах герцогского дворца? Не понятно. Но долги — это ещё и рычаг давления. Что, если человек в чёрном ищет не для себя? Оба подозреваемых нередко бывают в городе, где могут вести дела с кем-то посторонним. Попробовать проследить за ними? Не получится, ведь днём Эмилия вечно занята, да и в городе ориентируется не лучшим образом. Впрочем, у неё даже нет неприметной одежды, а гвардейский мундир привлекает взгляды. Можно, разумеется, передать дело придворным шпикам, однако... Девушке всё ещё хотелось разобраться самой. Она чувствовала, что ей это по силам. И у неё уже сложился в голове план. Взять негодяя с поличным, и прямо на месте расколоть. Или сдать палачам, уже не опасаясь, что ошибочно назвала виновного.
Дежурство Эмилии сегодня выпало на вечер. Освободившись перед самым закатом, она лишь ненадолго заглянула в свою комнату, чтобы перекусить и дать отдых ногам. В сумерках гвардеец выбралась во двор, дождалась, пока тот обезлюдеет, и притаилась за живой изгородью, откуда хорошо просматривался крытый черепицей домик, выделенный дворцовым строителям с семьями. Ожидание затянулось. Погасли огни в окнах, сменилась стража. С макушки далёкого дерева закричала ночная птица, ей откликнулась другая, поближе. Из чердачного окна выпорхнула стайка летучих мышей — будто ожившие лоскутки ткани без единого звука промчались высоко над головой Эмилии. Но вот — дверь жилого домика приоткрылась. На крыльцо вышел человек — и девушка узнала в нём подозреваемого-плотника. Днём ей пару раз показывали его издали. Плотник огляделся, постоял минутку, и рысцой припустил в сторону дворца, напрямик через лужайку. Эмилия, низко пригнувшись, в кои-то веки радуясь своей миниатюрности, последовала за ним. Плотник нырнул в густой куст под стеной северного крыла. Что-то щёлкнуло. Когда куст раздвинула Эмилия, то перед ней предстала серая каменная кладка — недвижимая и монолитная на вид. Зато свежие следы на траве не оставляли сомнений — плотник стоял здесь, и уйти мог только прямо в стену.
— Стало быть, вот тот ход во двор, о котором говорил сэр Гарольд, — пробормотала под нос девушка, отпуская ветви куста. — И его можно открыть снаружи, если знать, как.
Сама она даже не попыталась отпереть секретный люк — вместо этого бегом ринулась к обычному входу. Очутившись внутри крыла, поднялась по лестнице и опять заняла позицию в глубине коридорной ниши. Гвардеец не сомневалась, что время у неё есть — дом плотник оставил в простой одежде, сейчас ему нужно было переодеться в чёрное тряпьё. Она не прогадала — только через полчаса ожидания до слуха девушки донеслись знакомые мягки шаги. Эмилия покинула нишу, ступая ещё тише, чем ночной гость, села ему на хвост. Человек в чёрном основательно поводил девушку по этажу, пока ему не приглянулся очередной кабинет. Проделав те же манипуляции, что и в прошлый раз, он исчез за дверью. Но на сей раз Эмилия подготовилась. Девушка достала из кармана туго перетянутую лентой связку ключей, выбрала нужный. Сразу переходить к действиям не стала — послушала немного, как человек копается за створкой. Когда возня внутри кабинета стихла, осторожно вставила ключ в скважину. Резко провернув его, пинком распахнула дверь, шагнула через порог, обнажая шпагу. Зная, что своим нежным голоском рявкнуть не сможет, просто твёрдо, решительно произнесла:
— Сдавайтесь! Вы арестованы именем закона!
Человек в чёрном как раз отодвигал стенную панель, намереваясь покинуть кабинет через секретную дверь. Появление в комнате гвардейца застало его врасплох. Незваный гость герцогского дворца вздрогнул, рывком обернулся. Лицо его было прикрыто шарфом, однако Эмилия сразу узнала плотника-картёжника. Она нацелила остриё шпаги мужчине в грудь и повторила:
— Именем закона, вы арестованы! Опуститесь на колени и заложите...
Однако преступник оказался не робкого десятка. Он прыгнул к письменному столу, схватил лежащий там нож для бумаг и бросился на девушку, выставив импровизированное оружие перед собой. Гвардейцу пришлось сместиться вбок, чтобы не угодить под ноги в разы более тяжёлому противнику. Кончиком шпаги девушка полоснула плотника по запястью, распоров чёрный рукав, а когда мужчина повернулся к ней, ловко выбила оружие из его ладони. Плотник попятился, зажимая рану, Эмилия же внезапно ощутила слабое движение воздуха за спиной. Повинуясь больше интуиции, нежели разуму, она крутанулась на каблуках и вскинула шпагу. Вовремя — тяжёлый серебряный подсвечник со звоном ударился о подставленное лезвие, вместо того, чтобы опуститься на затылок гвардейца. Удар оказался столь силён, что девушке пришлось подставить под клинок вторую руку, иначе собственная шпага впечаталась бы ей в лицо. Державший подсвечник рослый мужчина хрипло выругался. В отличие от плотника, этот пришелец, выбравшийся из тайного хода, был облачён в недешёвый, хотя и потрёпанная костюм — однако лицо его также скрывал чёрный шарф, из-под которого торчала рыжая бородка.
Эмилия шагнул назад, чтобы выиграть хоть метр дистанции и высвободить оружие — но в тот же миг короткое лезвие вонзилось ей в правый бок пониже рёбер. Оставленный за спиной плотник не терял времени даром. Гвардеец, конечно, не забыла о втором враге — ей просто не хватило секунды, чтобы отступить к стене, вырваться из клещей. Судорога прошла по хрупкому телу девушки, она ахнула, невольно откидывая голову. Рыжебородый сноровисто вырвал из ослабевших пальцев Эмилии шпагу, наотмашь ударил девушку по лицу. А когда она пошатнулась, оглушённая, врезал ещё подсвечником по плечу, сбил с ног. Эмилия неловко упала ничком, потеряв берет. И так, лёжа на ковре, ощущая, как из раны в боку хлещет кровь, как гудит голова, как слабеют руки и ноги, поняла — у неё остался один выход. Отринув всякую гордость, девушка набрала в лёгкие побольше воздуха, перекатилась на спину и закричала:
— На помощь! Помогите! Враг! Сюда!
Крик получился так себе — слабый, больше похожий на кашель. Боль сдавливала горло спазмом, а перед глазами плясали цветные пятна. Но плотник, уже склонившийся над своей жертвой с окровавленным ножом в руке, отшатнулся.
— Пф-ф! — фыркнул его рыжебородый товарищ. — Стража только в холле и на другом конце крыла. Никто тебя не услышит, дурочка. Эрик, добей её. Тело заберём с собой, пусть подольше гадают, что тут стряслось и куда она пропала. Но надо ж ей было влезть, когда мы ещё не нашли...
Эмилия подобрала ноги и лягнула плотника, метя каблуками ботфортов под колени. Этим она выиграла для себя ещё десять секунд жизни. Затем негодяй поймал её за ступню, дёрнул к себе, проволочил по полу, навалился, упёрся коленом девушке в живот. Замахнулся для последнего удара. И тут полуприкрытую дверь кабинета второй раз за ночь распахнули пинком. Дело в том, что, зовя на помощь, Эмилия знала, кто должен услышать её крик.
Мария возникла на пороге с обнажённой шпагой в одной руке и сияющим камнем-фонарём в другой. Высокая, белая, как мрамор, в ночной рубашке до пят и с распущенными длинными волосами, в свете фонаря она сейчас и вправду более всего напоминала разгневанного призрака. Увидев незнакомца, навалившегося с ножом на её сестру, синеглазая девушка не раздумывала долго. Прянув вперёд, Мария ткнула шпагой в грудь не успевшего опомниться плотника, коленом столкнула его с Эмилии. Перескочив через труп, ринулась в атаку на рыжебородого. Тот попытался защищаться, однако всегда медленной, неловкой, слабой на фоне сестёр Марии ярость придала сил. Она двумя ударами вышибла из пальцев злодея короткую шпагу Эмилии, и тот обратился в бегство. Собрав волю в кулак, Эмилия приподнялась на локтях, бросила в спину сестре:
— Этого... живым! Живым!
Мария услышала её. Настигнув противника на пороге тайного хода, гвардеец схватила его за воротник, стукнула рукоятью шпаги по макушке. Рыжебородый сразу обмяк, но Марии этого показалось мало — она для верности трижды приложил его лицом о косяк. Позволив негодяю тряпичной куклой сползти наземь, сестра вернулась к Эмилии, упала перед ней на колени. Встревоженно спросила:
— Куда тебя?
— В спину... справа, — ответила Эмилия, чувствуя, что лежит уже в немаленькой липкой луже, пропитавшей одежду, плащ, ковёр. — Внутри что-то... точно задело.
— Всё будет хорошо. — Мария отложила оружие, с треском оторвала левый рукав своего ночного платья. — Сейчас я тебя...
Эмилия не дослушала — в глазах девушки потемнело, и она погрузилась в тёплое чёрное небытие.
* * *
Госпитальная палата при дворцовом храме представляла собой эдакую нейтральную территорию, где маги-целители, монахи-лекари и их светские коллеги-учёные работали бок о бок, воздерживаясь от обычных подколок и споров. Наверное, это и создавало чудесную атмосферу умиротворения — очень подходящую, чтобы готовиться к отходу в мир иной. Эмилия морально ещё не готова была к подобному, а потому придя в сознание на мягкой широкой постели, первым делом велела перенести её в личную комнату и позвать сестёр. Монахи, наблюдавшие за пробуждением девушки, переглянулись и хором ответили: "Нет". Гвардейца напоили целым ковшом воды, накормили жидкой кашей, сводили в уборную и вернули в кровать, отлёживаться. Спина Эмилии ужасно болела, всё тело сковывала слабость — девушка едва могла переставлять ноги.
— Над вами поработал личный целитель принцессы Кристины, — сообщил гвардейцу монах в белой рясе. — Ваши раны затянулись, но организм потратил много сил на восстановление. Вам надо есть, пить, спать. Ничего больше.
— Позовите... любую мою сестру, — продолжала настаивать Эмилия слабым голосом. — Любую, свободную от дел.
— Вас навестят, не переживайте, — заверил монах. Вздохнув, девушка натянула одеяло на подбородок и уснула. Уже обычным, чутким сном гвардейца. Когда она пробудилась вновь, солнце ещё заглядывало в окно, только клонясь к закату. Разбудили Эмилию громкие шаги и лязг металла. Через палату к ней шла Яна — как всегда, закованная в доспехи, с широким старомодным мечом на поясе. В отличие от других сестёр-гвардейцев, Яна снимала броню исключительно перед сном или в ванной. Приблизившись, темнокожая воительница опустилась на табурет в изголовье кровати. Улыбнулась — и это непривычное зрелище смутило Эмилию.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Яна.
— Готова вернуться к службе. Только чуть-чуть ещё посплю.
— А лекарь говорит, тебе неделю вставать нельзя.
— Мне-то видней, как я себя чувствую.
— Угу. Ну тогда рассказывай.
И Эмилия рассказала. Всё, без утайки, через слово заливаясь краской от осознания собственной глупости и стыда за итог всей этой истории. Яна слушала её молча, даже не задавала уточняющих вопросов. Дослушав, подалась вперёд и бронированными пальцами схватила Эмилию за кончик носа, пару раз дёрнула.
— Ай! Ты чего? — удивилась девушка.
— Наказываю тебя за самодеятельность, — сверкнула жёлтыми рысьими глазами её названая сестра. — Больше никогда так не делай.
— Да я уж поняла...
— Нет, ты не поняла, — качнула подбородком Яна. — Доспех рыцаря состоит из разных деталей, а гвардия состоит из разных людей. Можно носить лишь часть доспехов, как носим мы, но тогда останутся уязвимые места. Ты молодец. Никто кроме тебя не разобрался бы в этой ситуации с тенями и призраками. Я бы не разобралась. Мария не разобралась бы, хоть она и умница. Никто из нас, кроме тебя. Но я бы смогла выследить и задержать обоих злодеев. Намного лучше, чем это сделала ты. Мария смогла бы выяснить, кто знал о тайных коридорах. Намного быстрее, чем это сделала ты. Это здорово, что мы все разные, но это же означает, что мы всегда должны работать вместе. Всегда.
— Хорошо. — Эмилия прищурилась. — Тогда можно и я скажу кое-что тебе?
— Да?
— Яна, ты всегда рядом с принцессой, и всё своё внимание уделяешь ей.
— Это мой долг.
— Да, и мой тоже. Но ты слишком мало думаешь о мире вокруг. Угрозы госпоже могут быть и не связаны с ней напрямую, они могут крыться где-то на периферии. Это тоже стоит учитывать.
Яна расхохоталась — от души, запрокинув голову. Шмыгнув носом, объявила:
— Видишь, как хорошо, что ты у нас есть. Кто бы ещё мне такое сказал? Я подумаю над твоими словами.
— Тогда... может расскажешь, кто были наши ночные гости, пока меня сон не сморил? Вы ведь допросили того... с рыжей бородой?
— Угу. Помнишь барона Иоанна Дотенхайм? Иоанна Пятого?
— Не очень. Он вроде командовал одним из полков рейтар в войну. Погиб где-то под... не помню, где. Мне было четырнадцать, когда я его видела в войсках.
— Да, всё верно. У Иоанна есть два сына. Оба не в отца пошли. Старший — пьяница и болван, младший поумнее, зато авантюрист, картёжник, любитель покутить. Иоанн Пятый не раз говорил, что оставит всё наследство второму сыну, потому что у того хоть какие-то мозги есть. Но погиб, так никаких распоряжений по наследству и не дав. Обычным порядком, баронство перешло старшему сыну. Младший быстро истратил свою долю на всякие сомнительные авантюры, и вбил себе в голову, что отец хотел сделать его законным наследником. Начал искать доказательства.
— Нашёл? — слабо усмехнулась Эмилия, уже всё понявшая.
— Почти. Нашёл слугу отцовского нотариуса, который ему рассказал — да, отец перед отъездом на войну составил тайное завещание в его пользу, а нотариус спрятал завещание в своём кабинете во дворце. Дело оставалось за малым — найти бумаги. После всех выходок и пары визитов в городские темницы просто так попасть во дворец младший не мог. Пришлось искать другие варианты. Через свои связи среди бандитов и шулеров он узнал про плотника из дворца, который как-то оговорился, что умеет открывать забытые тайные ходы. Разыскал плотника, наобещал тому оплату всех долгов и гору золота сверх того, заручился поддержкой. Плотник настоял на своём участии в поисках. Он шарил по северному крылу, а сообщник следил за ним из потайных коридоров. Где именно был кабинет нотариуса слуга им не сказал, а переспросить не вышло — продав информацию, тот сразу скрылся. Пришлось потихоньку обыскивать комнату за комнатой. Ну, дальше ты и сама в курсе.
— Как думаешь, существует вообще это завещание? — Эмилия приподнялась на локтях, игнорируя острую боль в боку, подоткнула под спину подушку.
— Уверена, что нет. — Яна закинула ногу на ногу, сложила ладони на колене. — И слуга тот никакой не слуга был, и нотариуса не знал. Просто облапошил баронета, а тот был в таком положении, что от отчаяния поверил. Не сумей он заполучить сообщника во дворце — всё кончилось бы куда как более мирно.
— Что с ним теперь станет?
— Проникновение во дворец, нападение на гвардейца принцессы. — Яна пожала широкими плечами. — Так как он дворянин всё же, голову отрубят мечом, а не топором. Можно было найти смягчающие обстоятельства, он же сам лично в тебя нож не вонзал. Однако Кристина в гневе. Если ты сама не хочешь попросить о помиловании...
— Не хочу, — покачала головой девушка. — Но вот попросить о награде стоит. Для Марии. Она меня спасла.
— Марию уже наградил лично герцог. — На смуглом лице воительницы снова мелькнула белозубая улыбка. — Высочайшим указом ей определили два часа в день на чтение, за счёт сокращения тренировок. А ещё выдали магическую печать, такую же, как у главного герцогского библиотекаря. Теперь Мария может забирать из библиотеки любые книги, какие захочет, и возвращать, когда ей будет удобно. Более счастливого человека я в жизни не видела.
— Госпожа вся в отца, они оба умеют найти подход к людям, — улыбнулась в ответ Эмилия. Ей становилось всё сложнее бороться со слабостью, веки опускались сами собой. — Действительно, лучшая награда.
— Чем наградить тебя — пока думают. Ты же вскрыла большую брешь в защите столичной резиденции герцога. Указала нам всем на халатность, можно сказать. Может, наградой станет отмена наказания за утаивание важных сведений... — Яна побарабанила пальцами по колену. — В любом случае, Мария очень о тебе волнуется. Сегодня вечером обещала зайти. Сказала — будет читать тебе перед сном книжки вслух, чтоб ты не скучала одна. Считай, вот твоя награда.
— Господь всемогущий, нет... — Эмилия переменилась в лице. — А ты не можешь её отговорить?
— Не хочу. — Яна встала, бряцнув ножнами. — Но ладно, раз ты осознала свои ошибки, попрошу Марию взять чего попроще. Книгу сказок, хотя бы. Отдыхай.
Наклонившись, она совершенно неожиданно поцеловала Эмилию в лоб и быстро вышла. Маленькая кареглазая девушка осталась лежать в уютной постели, потихоньку отдаваясь дрёме. Прежде чем заснуть, она успела подумать: "Хорошо, что мы есть друг у друга... Хорошо, что мы всегда будем вместе...".
Конец.
20
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
