Мелодия дней-12

Двенадцатая глава

... Сон прервался неожиданно. Проснувшись от тьмы, внезапно будто заволокшей всё, что было перед глазами, Настя полежала немного с открытыми глазами, а потом машинально потянулась за любимым будильником, который привезла из дома и который сейчас тихонько подтикивал со столика рядом. Спиной при этом упёрлась в мягкое и горячее, которое глухо мурлыкнуло... Сигдха? Когда это он успел забраться на кровать?

Притаившись и полежав немного без движения, Настя услышала ровное сопение, которое затем вообще исчезло: зверь вновь погрузился в глубокий сон...

Время — три ночи. Ещё немного полежав, прежде чем закрыть глаза, она подумала, что Риан, наверное, и сам проснулся от того ужаса, который вспомнился во сне. И, возможно, сообразил, что во сне раскрылся, что вокруг него нет защиты, а значит, его сны видит Сигдха. Сон пропал, потому что Риан закрылся...

Настя проворочалась ещё где-то с час, переживая увиденное во сне. Но с трудом заснула-таки. Немало тому помог тот же Сигдха, который после блокирования от бывшего (или всё-таки нынешнего?) хозяина начал видеть собственные сны, в которых он весело бегал по лугам и лесам, густым от зелени, время от времени спускаясь к берегу то ли моря, то ли океана, где по-щенячьи, радостно и неуклюже махая во все стороны мохнатыми лапами, бегал за волнами. А потом снова стремительно поднимаясь — кажется, по очень крутому склону — далеко наверх, туда, где его глазами девушка видела невероятно синее и высокое небо...

... Всё утро Настя не могла найти себе покоя.

Она вспоминала сон и поражалась хитроумному плану кузины Риана, который сработал легко. Ещё бы — как он не мог доверять своей сестре, пусть и двоюродной? Ведь она так легко и дружелюбно общалась с ним!

Она вспоминала сон и поражалась тому Сигдха, которого увидела — громадному змею с призрачными крыльями, который, умирая, выбросил хозяина из адского огня, а потом сгорел сам.

Но оставались и вопросы.

Что за богатство было спрятано в том артефакте и почему дядя Риана спрятал его именно так? Да ещё от собственных детей? Почему Клодаг решилась послать кузена на верную гибель — или она и впрямь думала, что он сразу раскусит её обман и сумеет простить её, после чего всё-таки разберётся с артефактом?

Доваривая кофе, она со вздохом подумала, что пытается хорошо думать об этой милой на вид девушке, что даже пытается найти ей оправдание.

А потом смущённо улыбнулась: во сне промелькнул образ Ломана, кузена Риана. И Настя узнала в нём того мужчину, которому врезала по лицу, после того как увидела его издевательства над недавно беспомощным Рианом. Девушка понадеялась: если они когда-нибудь встретятся, он её не узнает. Темно же было! И Риан думает о старшем кузене, как о слабом маге. Так что, возможно, Ломан этот её не разглядел...

Накормив своё птичье-звериное "семейство", Настя приготовилась к выходу из коттеджа: закинула длинную ручку сумки на плечо, не глядя — похлопала по другому плечу, чтобы попрощаться на весь учебный день с Григоиром, а затем поспешила к двери. Шла от входа в коттедж к невидимой невооружённым магией глазам защите, рассеянно смотрела то на отдалённые крыши учебных корпусов, то на небо — вчера вечером, во время прогулки, чистое и звездное, а сегодня с такими хмурыми и тяжёлыми тучами, что, казалось, подпрыгни — и дотронешься до них пальцами... Зато зелень здесь какая! Не то что между зданиями в кампусе!..

И — завизжала от неожиданности: низкие облака, на которые девушка почти не обратила внимания, резко разверзлись грохочущим ливнем!

В первые же секунды на неё словно вылили целую ванну воды! Леденющей!

А ещё она, прижав к себе сумку с письменными принадлежностями, вконец растерялась: бежать ли дальше — по открытой местности к кампусу или корпусам академии, или же вернуться в коттедж?!

Пока Настя ошеломлённо озиралась, ёжась от бьющей по плечам воды и видя знакомые места туманно-серыми от плотных ливневых струй, позади раздался голос:

— С ума сошла?!

И над ней вдруг вода исчезла.

Чувствуя себя пришибленной ливнем лягушкой, начиная неудержимо ляскать зубами от пронизывающего холода, Настя взглянула наверх: Риан держал над ней круглую защиту — почти громадный зонт! А с краёв сплошняком текла такая вода, что они словно в банке очутились!

— Повернись ко мне! — скомандовал парень.

И, когда Настя, не в силах полностью разогнуться, скукоженная от холода, оглянулась на него, он сильно схватил её за руку и повёл к её двери в коттедж — к его собственной надо было ещё здание обходить. Кроссовки хлюпали водой, брызгая ею не только в ходьбе, но и, мгновенно промокшие, выбрасывая из себя фонтанчики.

— К-куда ты-ы мен-ня тащи-ишь? — стуча зубами, спросила она и узрела перед собой дверь: ух, как быстро он дотащил её до дома!

— Открывай! — недовольно сказал он и проворчал: — Неужели вас на первом курсе не учили, как спасаться от дождя?

— Если б-б я уж-же з-закончила этот-т первый курс-с-с... — с трудом ворочая замёрзшими губами, проворчала она в ответ. — Куд-да бы ни шло, но в-ведь я-а... Брр...

Едва они появились на пороге её половины, как зверино-птичья семья вытаращилась на обоих, остолбенев от неожиданности.

— Иди — переодевайся в сухое, — скомандовал Риан и осмотрелся, явно стараясь не натыкаться взглядом на Сигдха. — Где тут у тебя кухня?

— Т-там! — ткнула она пальцем в нужном направлении и побежала в спальню, всё такая же полусогнутая — от напряжения сохранить остатки тепла.

Обалдевшие Сигдха и Тишка деликатно остались в гостиной, но Григоир влетел в спальню следом, всполошённо взмахивая крыльями.

— Что?! Что случилось?!

— Ливень случился — что! — пробурчала Настя, за дверцей шкафа скидывая, точней — насилу стаскивая с себя пропитанные водой джинсы и блузку, которые тут же бросила валяться на полу — мокрыми и оттого ужасающими тряпками. Кроссовки тоже сиротливо валялись у входа в спальню — сброшенные на ходу. Разыскав большое махровое полотенце, которое до сих пор никак не использовала, но взяла с собой, потому что мама велела (а вдруг у них там дефицит?), она с огромным облегчением промокнулась им и растёрлась досуха.

Время от времени она прислушивалась, но за глухим гулом грохотавшего по крыше ливня плохо было слышно даже то, что происходило в доме. Шмыгнув и не раз, девушка быстро оделась в единственное платье — зато закрытое и с длинным рукавом. Тёплое! Немного помешкав, натянула на ноги тёплые носки и меховые тапки, разношенные ещё дома до удобного состояния. Ну и что, что в кухне мужчина! Она не собирается перед ним кокетничать, когда впереди мерещится простуда...

С грустью подумала, что подруги наверняка всполошились из-за её пропажи.

— Григоир, как ты думаешь: артефакт связи пробьёт здешнюю защиту? Получится у меня связаться с девочками? Что-то чудится мне, что ливень какой-то ненастоящий. А вдруг он магический? Если его магия присоединилась к здешней защите, сумею я сказать им, что опаздываю?

— Откуда мне такое знать?! — возмутился ворон, недовольно покосившись на проём между спальней и гостиной. — Там, на кухне, у тебя чуть ли не целый магистр сидит — вот у него и спроси!

— Логично, — вздохнула девушка и объяснила: — Я хотела их предупредить, что либо опоздаю, либо не приду на первую пару. Кстати, Григоир, а ты бы сумел пролететь до академии в дождь?

— За лоха держишь? — снисходительно спросил фамильяр. — Иди давай к этому — он тебе всё на пальцах объяснит. — И отвернулся, глядя в серое окно с мутными волнами потёков и бормоча: — Сумел бы пролететь... Ага, как же. Сама не добежала, а я виноват...

Настя вздохнула, прихватила с собой полотенце поменьше и, на ходу суша волосы, пошла к кухне, растерянно размышляя, что теперь делать.

"Этот" времени на кухне даром не терял. Пока хозяйка отсутствовала, он обыскал все шкафы, благо искать пришлось немного, и успел к её приходу заварить большую чашку травяного чая. Сам же, усевшись на один из двух кухонных табуретов, наслаждался чашкой поменьше — кофе, налив себе из кофейника: Настя оставила себе немного на потом, наложив на посудину заклинание "Долгий жар".

— Откуда у тебя этот напиток? — спросил он, с наслаждением принюхиваясь к едва заметной прозрачной дымке над кофе. Полное впечатление, что он обрадовался дождю, как предлогу не ходить на занятия.

— Из дома привезла, — снова шмыгнув носом, сказала она.

— Он какой-то свободный от примесей, — негромко сказал Риан. — Я привык, что здесь везде подают с ароматическими добавками. Но твой пахнет только кофе.

Полотенце оставила на плечах и вцепилась в чашку чая. Примерившись, она учуяла в горячем напитке травы с противовоспалительным действием и стимулирующим. Ещё удивилась про себя, но не решилась спросить, потому что постеснялась: надо бы всё-таки точней узнать, чем занимается Риан, а уж потом вникать в то, что он знает.

— А как ты увидел, что я... — несмело начала она и споткнулась, не зная, как сформулировать вопрос.

Но Риан понял.

— Я тоже шёл на занятия, — объяснил он. — Обошёл угол коттеджа — и дождь. Только сначала увидел тебя. Хотел уйти, смотрю — ты стоишь на месте. Ну и пришлось... Спасать девицу, — усмехнулся он.

Настя только пренебрежительно фыркнула на последние слова. Но не слишком выразительно. Чай остыл до степени, когда слегка обжигал рот, но пить можно было без опаски. И девушка, сев напротив Риана, наслаждалась на всю катушку горячим напитком.

Когда чай наполовину был выпит, она не выдержала: любопытство оказалось сильней вежливости. Правда, с минуту сомневалась, а потому просто выпалила:

— Я видела твой сон! Сегодняшней ночью! Ну, в котором ты и Сигдха был в доме у Клодаг!.. Извини...

— Это ты извини, — чуть прохладней, чем обычно, ответил Риан. — Я расслабился, зная, что в этот дом никто, кроме меня, не войдёт. И слишком рано решил, что пережил всё это и что таких снов больше не увижу.

А Настя вдруг подумала: "И чего ты сидишь тут в моей кухне, если ты такой умный и можешь пойти на занятия, спокойно защитившись от дождя? Или же ты... умный, но всё ещё слабый, а потому дождь для тебя — предлог прогулять эти занятия?" Она поставил чашку на стол и в очередной раз проверила волосы. Всё ещё мокрые. Нет, даже если ливень вскоре перестанет, она не скоро сумеет выйти из коттеджа.

Риан сидел спокойно, будто созерцая ливневые волны на оконном стекле. А может, они его заворожили?

— Тебе неприятно, что я сижу у тебя? — внезапно спросил он, не глядя на неё.

— Не то что неприятно... — замялась Настя и улыбнулась: — Просто я не знаю, можно ли тебе предложить к кофе печенье и конфеты.

— Можно, — ответил он.

А она уставилась на него, поражённая открытием: вчера вечером они с девочками хором пропели тот куплет и тот припев! Хором! Да он же слышал! И... понял, что песенка начиналась их двоих историей! Поэтому не злится?.. Или... Настя неправильно поняла?

В любом случае, ей понравилась идея сидеть в сильный дождь на кухне, пить горячий чай и... О, интересно, откажет ли он ей в беседе, не разозлится ли, если она будет спрашивать про него самого? Ей же любопытно!! Самый горячий вопрос: почему он сидит здесь, когда может спокойно уйти? Но увы... Такого не спросишь. А вдруг — рассердится и сразу уйдёт?

За размышлениями она быстро поставила на стол пару вазочек со сластями и мельком отметила два носа за занавеской. Один — большой и на высоте. Другой — поменьше и чуть ли не из-под занавески высовывается. Разведка. Наблюдение.

Риан долил себе кофе и кивнул ей.

— О чём хочешь спросить?

— Что мы будем делать здесь? — выпалила она и тут же торопливо добавила, чтобы он не подумал нехорошего: — Почему нас отселили из обычных общежитий? При чём тут я, если речь идёт о Сигдха?

— Если коротко, то тут такая история. — Он спокойно смотрел на неё, время от времени отпивая кофе. — Мой фамильяр погиб. Я развеял прах моего Сигдха перед окном моей комнаты — не той, в которой была ты, а этажами выше над ней. Впрочем, это всё равно. И ты трижды прошла по газону с прахом моего Сигдха. В третий раз он предстал в своём обычном образе моего зверя. А через несколько часов на его месте оказался авалонский зверь. Преподаватели не знают про "трижды". Но они "видят" тончайшую связь между тобой и воскрешённым Сигдха, затем за ночь видоизменённым в авалонца. Теперь они, преподаватели, пытаются понять два аспекта этого дела: почему мой Сигдха стал не тем зверем, что был ранее, и каков твой личный магический дар.

— И как ты сам думаешь, что это за дар? — робко спросила Настя, ошеломлённая размахом предстоящих исследований.

— Если бы Сигдха оставался в привычной мне форме, я бы сказал, что твой дар близок моему — дару монстролога.

— А что это за такой дар? — спросила девушка и объяснила: — Я примерно представляю, но всё как-то очень туманно.

— Знаешь, что такое адские твари?

— Неа.

— Когда-то давным-давно тёмные маги использовали животных не только для того, чтобы делать из них фамильяров или употреблять их в своих опытах в поисках большей силы. Если кратко, то обычных зверей убивали, а затем воскрешали, добиваясь, чтобы воскрешение была связано с тёмными силами. Это давало возможность тёмным магам черпать силы не только от стихий, но и от тёмных начал, источник которых — смерть, разложение, гниение. Это только кажется, что со смертью всё заканчивается. На деле часто смерть — это только начало. В отличие от просто тёмных магов, монстрологи могут поднимать адского зверя не только из зверья, погибшего прямо сейчас. В лабораториях нашей академии огромная масса останков древних магических зверей. С тех пор как я закончил обучение на бакалавра, я поднял довольно много зверья. Целый зоопарк. Но только Сигдха я сумел сделать собственным фамильяром.

— Но этот преображённый Сигдха носит твою метку, — тихонько сказала Настя, воспользовавшись, что он жадно приник к чашке с кофе: от долгого рассказа осип с непривычки.

— Понимаешь, здесь такая закавыка. Кроме того, что он поменял внешнюю форму, теперь он обладает не нужными мне характеристиками. Ты первокурсница — и этого пока не видишь. И вторая закавыка в том, что преподаватели... — Он грустно хмыкнул. — Нашим преподавателям очень хочется верить в то, что в моём зоопарке при академии есть ещё звери с Авалона. Для кого-то они доисторическая легенда. Но, если подтвердится, что нынешний Сигдха — настоящий авалонец, это порвёт всю современную магическую науку в клочья. Авалонцы обладают громадной силой. А если вспомнить, что они реликтовые звери, то спрос на них, как фамильяров, будет ужасающий.

— Так, попробую суммировать, — медленно сказала Настя. — Получается, что ты должен будешь воскрешать зверей, а я пытаться что-то сделать, чтобы они прошли трансформацию в авалонцев?

— Воскрешать не понадобится — в первые дни, — напомнил Риан. — У нас уже есть целый зоопарк. Вообще, я даже рад, что нас с тобой отселили на первое время именно сюда, в коттедж. Боялся, что будет хуже.

— А что может быть хуже? — с недоумением поинтересовалась Настя.

— Могли поселить в небольшой домик внутри самого зоопарка, — усмехнулся Риан. — А там, в зоопарке, такой рёв и визг постоянно, что не каждый выдержит даже постоять несколько минут на месте.

— В обычном зоопарке я бывала, — задумчиво сказала Настя и потянулась посмотреть, остался ли травяной чай в заварочном чайничке.

— В моём — в клетки заглядывать страшно. Не то что слушать их обитателей.

Настя поёжилась — и отнюдь не от холода. Благодаря чаю Риана, она неплохо согрелась. Просто вспомнила ту жуткую крылатую змею, которая заставила её вести к себе в общежитие, а потом вдруг обернулась ласковым и уютным Сигдха, который сейчас уже не выглядывает из-за занавески, а лежит под ней, сунув нос на кухню. И вот таких змей, а то и ещё чего другого, пострашней, здесь, на территории академии, целый зоопарк.

— А что... не так было с артефактом Клодаг? — несмело спросила она.

— Дядя мне говорил, что его дети не только бездарны магически, но они же ещё и не хотят развивать в себе те способности, которыми владеют. Его это бесило страшно. Он смирился, что способность монстролога есть только у меня. Он пытался учить и Ломана, и Клодаг — с детства. Но с детства же они были... — Он чуть пожал плечами. — Ленивыми не назовёшь, наверное. Но они оба какие-то вялые и... скучные.

— Ну, Ломан-то, который орал в твоей комнате, вялым не выглядел! — вырвалось у неё, после чего она тихонько ойкнула, сообразив, что выдала себя.

Риан замер, сначала с недоумением всматриваясь в неё, а потом его глаза из хмурых засияли так, словно на лёд в них упали солнечные лучи.

— Так это... — медленно начал он, постепенно начиная улыбаться. — Это ты отлупила Ломана?!

Настя смутилась.

— Я не лупила его, — недовольно сказала она. — Я была такая злая, что стукнула пару раз. Но скажу честно: если бы он не обалдел из-за моего наскока, мне бы самой от него здорово попало. Он — вон какой большой, а я?.. И подожди... Ты мне не сказал, что там с тем артефактом?

— Можно сварить ещё кофе? — попросил Риан, и Настя быстро встала к плитке. Всё-таки его просьба — маленькая плата за удовлетворение её любопытства. — Ломан и Клодаг от матери знали, что отец, благодаря своей необычной среди магов способности, сумел сколотить хорошее такое состояние. Но не знали, как подступиться к этому состоянию — после его гибели. Да и где и каково это состояние — они не знали. Только предполагали, что мой дядя спрятал документы на него в какой-нибудь артефакт. А раскрыть артефакты — надо уметь. На деньги матери они пригласили оценщиков для артефактов, которые нашли в доме. Два артефакта оказались для них, для оценщиков, сложными. Они сумели лишь определить параметры сложности каждого из них, но не открыть. И один из них предположил, исходя из информации о дяде, что это артефакты, относящиеся к монстрологии. И был прав.

— Ты жалеешь, что согласился на уговоры Клодаг? — осторожно спросила Настя. И тут же сама пожалела о вопросе: он потерял своего любимого фамильяра!

Кажется, Риан заметил её замешательство. Но ответил.

— Да, жалею. И не потому, что тут замешан Сигдха. Жалею, что думал о Клодаг... лучше, чем она есть. Обидно... — он с трудом подбирал слова, — понимать, что люди могут быть такими... паршивыми... Если бы она напрямую сказала мне, чего именно хочет, я бы не отказался от помощи.

— Значит, она тоже плохо знает тебя? — задумчиво спросила Настя, подвигая к нему чистую чашку с только что налитым свежим кофе.

— Насколько я понял, их обоих не интересует никто, кроме них самих. Что значит — всех остальных они судят только по себе.

— И что ты теперь будешь делать?

— Теперь, когда я почти здоров? Ничего. До того момента, когда закон равновесия не заставит меня что-то сделать. Единственное... — он как-то горестно ухмыльнулся. — Единственное, я побаиваюсь... Я горел и не контролировал себя. А в такие моменты, бывает, и не помнишь, что делал. Есть вероятность, что я их проклял.

— И всё?! — уже не только изумилась, но и возмутилась девушка. — Неужели их никак нелоьзя наказать?! Но ведь уже все знают, что произошло!

— А что произошло? — хладнокровно спросил Риан. — Все знают с моих слов, что я был неосторожен с дядиными артефактами. Не более. Дело между мной и кузенами — это моё личное. О том, что именно произошло на самом деле, знают лишь мои близкие друзья, а теперь и ты. Я фаталист. И я буду ждать, когда наказанию будет дан ход. Судьбой.

— А пока наглый кузен будет приходить к тебе и радоваться тому, что произошло, — хмуро подсказала она.

Он неожиданно улыбнулся.

— Я плохо знаю психологию, но мне кажется, эти его приходы ко мне и его старания поиздеваться надо мной, слабым тогда, это признак, что он понимает, как скверно поступила его сестра. Поэтому я верю в фатум.

Настя молча смотрела на него. А что бы она сделала на его месте? Как бы отомстила, не дожидаясь судьбоносного наказания? Над этим надо подумать.

Вопреки всему, Риан не взял ни одного печенья, пока с удовольствием тянул предложенный ему кофе. А Настя помалкивала, чувствуя, что он устал — рассказывая и вновь переживая недавние события в своей жизни. И украдкой поглядывала на его осунувшееся лицо. Нет, он пока мало чем напоминал того симпатичного парня с картинки, стащенной Григоиром. Но усталость на лице, которую он пытался прятать, и в то же время странное презрение, которое время от времени кривило его губы, заставляли вспоминать, что спустя какие-то несколько дней он вернётся в форму — и тогда... "Ой, не влюбиться бы, — поёжилась Настя. — Он вон какой... Ну... Интересный. — И тут же озадачилась: — А почему бы и не влюбиться? Он вон какой... — И чуть не расхохоталась: — Интересный!!"

— У тебя хорошее настроение, — заметил он, протягивая ей опустевшую чашку.

— Есть немного. Прогуливаю же — из-за дождя, — решительно сказала она и удивилась: — Ты уверен, что тебе так хочется кофе? Третья чашка уже! Может, всё-таки чего-нибудь да поешь?

— Нет, спасибо.

— Риан, а за что злился на тебя старик Диармэйд? — решилась спросить она.

— За пепел на газоне.

— А-а... Поняла. Хочешь, я тебе этого кофе отсыплю? Будешь по утрам себе варить.

— Нет, спасибо. У меня не получается сварить хороший кофе.

Они заговорили как-то необычно — отметила она. Как будто незнакомые друг с другом гости на каком-то званом вечере... Она ненароком взглянула на окно. За ним сияло солнце и с деревьев падали сверкающие капли.

— Смотри — дождь закончился.

— Настя...

— Что?

Он уже стоял перед ней, всё ещё сидящей. Взяв её за руку, быстро поднёс ладонь к своим губам и поцеловал в самую серединку. Напрягшись от неожиданности, Настя чуть не сказала: "Ты что?!" Но закусила губу.

— Я не очень умею общаться с людьми, — спокойно сказал он. — И друзей у меня из-за этого маловато. Да и не всякий бы решился на то, что сделала ты. Спасибо, Настя.

Слегка остолбеневшая, она только молча посмотрела, как он уходит из кухни, а затем и из её половины коттеджа. И только когда дверь негромко стукнула, она вспомнила слова Риана: "Да и не всякий бы решился на то, что сделала ты". Вот за что он её благодарит — за пощёчины Ломану. Посидела немного, глядя на стол и не видя его, а потом опомнилась: вскочила, быстро вымыла чашки и помчалась в спальню — искать, во что переодеться.

А заодно думать... Ой, только о чём? О том, как встретят её девчонки на парах? О том, что она попадает только на вторую пару, зато узнала о подоплёке стольких событий! Ну и Риан... Он сам как тайник — столько тайн прячет. И, наверное, Настя до сих пор не верит в магию... Хотя где магия — и где тот самый фатум, то бишь судьба? Почему Риан упорно верит, что судьба сама накажет его кузена и кузину? Под законом равновесия он, наверное, имеет в виду закон бумеранга?

Зашнуровывая полукеды, девушка подняла брови. А почему бы и нет? С другой стороны, он признался, что, наверное, проклял своих родных, когда горел в адском пламени. Настя вздохнула и, вновь помахав рукой своим домочадцам, побежала в свой ведьминский корпус.

Григоир вылетел — проводить её следом.

... И потому никто не видел, как зашипел испуганный Тишка, когда его тёплый и уютно большой друг вдруг начал странное преображение: шерсть мгновенно втягивалась в его удлиняющееся тело, а кожа, недавно мягкая, резко, будто в него стреляли, покрывалась мелкой чешуёй. Наконец, в гостиной сложившийся кольцами будто окаменел крылатый змей.

Но вскоре он обвёл кроваво-алыми глазами скудное убранство комнаты и только начал было разворачивать страшные кольца своего тела, как за стеной, на второй половине коттеджа послышался очень тихий голос Риана. Он невнятно произнёс всего несколько слов. Но звука этого голоса было достаточно, чтобы Сигдха узнал хозяина.

Новая трансформация тоже не заняла слишком много времени.

Через пару минут Тишка, со вздыбленной шерстью, провожал глазами бегущего на кухню привычного глазам Сигдха, а затем из кухни раздались треск и чавканье: сил на преображение в обе стороны — ушло слишком много. Вот и восполнял.

Следующая глава в среду.