Глава 9. Алхимический Катализатор

Глава 9. Алхимический Катализатор.

— Эдвард, как ты мог?! — раздалось мне в лицо, едва я вышел из кабинета. Армони. Похоже, она решила подслушать наш разговор с профессором. Её глаза были на мокром месте. — Ты обещал... ты обещал, что позаботишься о папе!

Она стукнула меня кулаком по броне. Вот только этим она лишь навредила себе, ушибив руку. Расплакавшись, она убежала наверх. А ведь мы с ней уже говорили об этом. Что я не могу просто так отпустить ее отца. Впрочем, перебесится. Только вот надолго ее одну оставлять нельзя. Меня беспокоило наличие в замке Камилы. Кто знает, что она сделает.

— Эд... — позвал меня Ал. Но тут с улицы донёсся усиленный мегафон голос. Голос бригадного генерала Немды.

— Эй, в крепости! Время моего ультиматума вышло! Отдайте профессора и его дочь и тогда никто не пострадает! Не забывайте, что только из-за моего вмешательства здесь ещё нет войск Аместриса! Если вы подчинитесь, пострадавших не будет. Я даже не буду вас арестовывать! — Немда всё это говорил уверенным и я бы даже сказал насмешливым тоном, будто он хозяин положения. Впрочем, у него вполне могли иметься такие иллюзии. Тем интереснее будет за ним наблюдать, когда они развеются. — А у вас есть время ещё немного подумать! Ровно до тех пор, пока моя Боевая Химера не сломает ваши воротца! Ха-ха-ха!

Тут мы услышали, грохот со стороны городских ворот. Как будто в них били гигантским тараном. Однако, учитывая их размеры и то, что они обиты хорошей сталью, сомнительно, что обычный таран способен справиться с ними. Если прикинуть размер той особи, которую я убил недавно, то она бы вполне могла послужить живым тараном для тех ворот. Мог ли профессор вывести несколько особей, а не одну? Теперь всё встало на свои места. Учитывая масштабы производства химер, запросто. А я-то думал-гадал, как Немда собирается обходиться одной химерой? А у него их оказывается, целый выводок имеется. Так что Немда не блефовал, говоря, что у него есть эта боевая химера и это всего лишь вопрос времени, когда его химеры доберутся сюда.

— Генерал, что будем делать? — обратился ко мне лейтенант. Испуга не было, он для этого слишком опытен. Но вот некоторое беспокойство у него все же имелось. Рядовые бойцы тоже реагировали по-разному, кто-то беспокоился больше, кто-то меньше, а кто-то и вовсе был абсолютно уверен во мне. Тоже приятно, что в тебе не сомневаются.

— Похоже, Немда решил форсировать события, — делаю я очевидный вывод. Затем я решил выслушать, что Д'Лабар думает об этой ситуации в целом. — Лейтенант, скажите, какими вы видите наши шансы, если наш отряд столкнется лицом к лицу с силами подконтрольными генералу Немде? При этом учтите, что высок шанс того, что городские силы, наемники и алхимики, переметнуться на его сторону. А наш полк может просто не успеть прийти к нам на помощь. Как считаете, в таких условиях мы можем победить? Есть ли нас шанс?

Говорил это я с легкой усмешкой на лице, так подозревать меня, что я впал в панику, никто не будет. Лейтенант задумался над моим вопросом. Я дал ему секунд двадцать подумать. Все-таки мне периодически мне приходится писать приказы о повышении в звании, а делать это по выслуге лет, как такое происходит в подавляющем большинстве случаев не мой стиль. Больше того, мне еще ни разу не приходилось никого повышать по выслуге, чему я был только рад. А то, мало ли? Повысишь так какого-нибудь идиота и он дослужится до генерала. А потом начинается нытье из разряда "армия уже не та".

— Господин Генерал, мне кажется, если... вы воспользуетесь своими способностями алхимика... — произнес он, глядя на меня. Словно пытался отследить мою реакцию. Забавно, но чем выше должность, тем сильнее офицеров волнует мнение начальство. А учитывая тот факт, что в Аместрисе правят военные, то не только офицеров. Что ж, такова жизнь. Ведь не каждый является талантливейшим алхимиком. Я кивнул, чтобы он продолжал. — Тогда у нас есть вполне реальный шанс выбраться. Но... я так понимаю, вас интересует другое?

— Верно, — киваю я. Затем обвожу рукой вокруг. — Лейтенант, мне хочется знать, каким вы оцениваете свой отряд. Что могут сделать ваши люди? Нас двадцать два, а их, если считать по максимуму, тысячи три. Соотношение даже больше, чем в Пендолтоне. Но тогда всю работу, процентов на девяносто, сделал я лично. А вот теперь представьте, что нет меня. Нет какого-то другого алхимика рядом. А есть вы, ваши люди и цель, которую надо защитить. Сколько вы сможете продержаться до подхода подкреплений?

— Думаю, мы сможем продержаться от получаса до двух часов. Всё зависит от того, насколько хорошее укрытие мы займем, и какие приказы получат силы противника, — честно ответил он. — Ну и ряд других факторов, вроде того, есть ли у них алхимики, бронетехника, тяжелой оружие. Возможно, мы могли бы и шесть часов продержаться, и даже сутки, если бы у противника не было алхимиков.

— Хорошо. Только учтите, лейтенант, в распоряжении нашего противника имеются также и крупные боевые химеры, о чем только что сказал Немда. Если это тот же самый вид, с которым я уже встречался, то их тело примерно метров пятнадцать в длину, метров семь в холке и в ширину. Какой у них с такими размерами вес, я думаю, вы себе представить можете. У них также очень толстая шкура и крепкие рога на голове.

— В таком случае наши шансы просто будут ниже, но они все же будут. Мы могли бы атаковать в первую очередь химеру и попытаться вывести ее из строя. Наша броня конечно не делает нас неуязвимыми, но все же некоторое время игнорировать атаки противника мы сможем. А против обычных бойцов сражаться куда легче. В принципе, с алхимиками тот же принцип действует, что и с химерой. Они должны быть вторыми в приоритете уничтожения.

— Это хорошо, что вы здраво оцениваете возможности вверенных вам сил. В таком случае меньше шансов совершить ошибку, — киваю я. Затем хмыкаю и начинаю снимать экзоскелет и броню. — Вы верно все оценили, лейтенант. Если сражаться только силами отряда, то шансы на успех приближаются к нулевой отметке. Так что, раз боевые действия для нас сейчас крайне рискованны, ввиду нашей малочисленности, тогда постараемся решить дело мирно. Тогда мы можем вообще не понести потерь.

— Это было бы здорово, сэр. Но как именно вы собираетесь это сделать?

— Все очень просто. Я сообщу Немде о своих полномочиях. Тогда ему придется сделать окончательный выбор, станет ли он предателем или же попытается сгладить ситуацию, — сказал я. Мне наконец удалось снять броню и я сложил ее. После чего обернулся к бойцам. Они собрались вокруг нас с Д'Лабаром и ожидали приказов. — Всем внимание! Занимайте позиции на входе в замок. Никто не должен войти сюда. Ни местные, ни люди Немды. Болтун, Кувалда, ваша задача иная, так что задержитесь. Что касается остальных, то командуйте, Лейтенант.

— Так точно, сэр! — ответили бойцы. Д"Лабар козырнул и начал распределять бойцов по местам. Я же подозвал Ала и Кувалду с Болтуном ближе.

— Ал, бери ребят и найдите ту девочку, Армони Эйзельштейн. Я боюсь, что Армони могут попытаться похитить. Эта женщина, которая сотрудничала с профессором, Грета, не та, за кого себя выдает. Её настоящее имя Камила. Она алхимик и знает, как контролировать химер, созданных профессором. Как мне кажется, именно она и обеспечивала связь между ним и Немдой. Я уже сталкивался с ней в ином обличии. Она напала на меня, когда я был у пастора. Рядом с ней была боевая химера, крупная белая кошка, как Бантик. Надеюсь, он сможет отвлечь ее. Что же до способностей этой женщины в алхимии, то она наверняка может неприятно удивить. Будьте начеку и не смейте умирать.

— Хорошо, Эд, — кивнул Ал. Я же протянул ему броню. — Зачем?

— Возьмешь мою броню. Все-таки брат у меня один и я не хочу случайно потерять его. Ты в ней легко освоишься, — уверенно сказал я. — Защищайте Армони. Все-таки она моя ученица. Если что пойдет не так, дайте сигнал. Красную ракету. Я постараюсь либо прислать помощь, либо приду сам. Задача ясна?

— Да, сэр! — ответили все трое. Брат при помощи бойцов быстро надел броню, и они отправились за Армони. Пастор вызвался проводить их до ее комнаты, так как знал планировку замка.

Я же теперь мог сосредоточиться на более важных задачах. Связавшись с Дервишем, я отдал ему приказ выдвигаться с занятых позиций в сторону города и подойти ближе к предместьям. По возможности они должны были занять ворота, если оттуда люди генерала двинуться в город. Ни Немда, ни его люди, ни алхимики Хизгарда судя по всему так и не поняли, что кольцо вокруг города уже замкнулось. Это могло усилить эффект внезапности.

Провести к городу целый полк и блокировать дороги и при этом остаться незамеченными — поистине, беспрецедентная операция. Конечно, здесь следует учитывать и тот факт, что в последнее время мало кто покидал город. Люди опасались путешествовать из-за химер. Да и поезда в Аместрис не ходили из-за действий Восточного Революционного Фронта. Однако все эти дополнительные факторы не отменяли главного — успешной тайной операции крупного воинского формирования. Зачем мне это нужно? Ответ очевиден. Если полк под моим командованием способен действовать тайным образом, в решающий момент он может сыграть важную роль в моих планах. И сегодняшняя операция это только подтверждает.

Впрочем, наличие под рукой значительных боевых сил, это всего лишь запасной вариант. Основную надежду я возлагал на то, что мне удастся договориться с Немдой. У того, судя по всему, еще недостаточно сил, чтобы действовать без оглядки на Центр, так что определенный шанс есть. На худой конец, я всегда могу использовать свои способности, чтобы склонить чашу весов в свою пользу.

— Господин генерал, бойцы заняли позиции на входе в замок, — сообщил подошедший Д"Лабар.

— Отлично, лейтенант, — произношу я в ответ. Выйдя из замка во двор, я осмотрел позиции моих солдат. Засели они хорошо, грамотно. С такой защитой ни Немде, ни местным алхимикам сюда не прорваться. Вернее, прорваться может и прорвутся, но только досюда. — Бойцы! Я попытаюсь решить дело мирным путем, но если у меня не выйдет, настанет ваш черед. Стрелять на поражение можете только в том случае, если станут стрелять по вам. Самим огонь не открывать. Если во двор крепости прорвется большая боевая химера и нападет на вас, атакуйте в первую очередь ее. Ищите слабые места, например глаза, рот, живот, подмышки и стреляйте туда. Если у вас это не выйдет, а меня рядом не будет, отступайте в замок. Вы мне нужны в первую очередь живыми, а там обороняться будет куда проще.

— Есть, сэр! — ответили они.

В этот момент уже в ворота замка начали добить с большой силой. Настолько большой, что башня ворот заходила ходуном, да и толчки ощущались хорошо. Скосив взгляд на моих людей, я заметил, что некоторые судорожно сглатывали. Но я не считал это признаком их слабости или негодности. Все-таки всех их готовили, чтобы сражаться против людей, а не против чудовищ.

Наконец ворота не выдержали и с треском распахнулись. Через проем повалил народ. Что меня удивило, среди них были не только люди Немды, но и наемники, в том числе и алхимики, профессора. Похоже, они определились с тем, какую сторону поддержать в конфликте. Вполне логично, что они выбрали сторону генерала. Ведь как считается, он представляет официальную власть Аместриса. А никому из здешних не хочется идти на конфликт с Центром.

— Кто это такие? — раздался крик кого-то из алхимиков Нью-Хизгарда. — Что за странные наряды? Вроде на вояк похожи.

— Эй, вы, вас меньше чем нас! Сдавайтесь или отступите. Нам нужен только профессор Вильгельм Эйзельштейн и его дочь, Армони! Это приказ самого Бригадного генерала Немды!

— Боюсь, я не могу отдать вам профессора! — сказал я громко и вышел вперед. Все тут же посмотрели на меня. Кто-то из городских жителей меня узнал, кто-то нет. То же можно было сказать и про военных.

— Кто ты такой?! — внезапно из-за толпы появился сам Немда и выскочил вперед. Он был весьма разгорячен и где-то потерял свою фуражку. Если она у него вообще была изначально.

— Я — Бригадный Генерал Эдвард Элрик, Стальной Алхимик, — произнес я, показывая свои серебряные часы. Теперь меня узнали все. Кто-то побледнел, кто-то посерел, а кто-то из особо впечатлительных даже грохнулся в обморок. — Двадцать минут назад я арестовал профессора Эйзельштейна по обвинению в государственной измене. Его дочь Армони взята мной под охрану.

— Но... Хизгард под моей юрисдикцией! — возмутился Немда.

— Приказ об аресте профессора Эйзельштейна исходил лично от Фюрера, а значит это уже не ваше дело. Или вы ставите под сомнение приказы Центрального Командования, Генерал? — последний вопрос я произнес достаточно едко.

— Ты... — Немда аж даже задохнулся от возмущения, лицо его покраснело, а глаза раскрылись очень широко. Он указал на меня пальцем. — Вы просто решили забрать себе всю славу! Я уже много лет контролирую это место! И именно я раскрыл это дело!

— Означает ли это, Господин Генерал, что вы собираетесь силой забрать у меня профессора Эйзельштейна и его дочь, и нарушить таким образом приказ Фюрера? — спрашиваю его. Немда замер. Что-что, а чинопочитание у него в крови. Так что аргумент с личным приказом Фюрера в его случае становится еще более весомым. Впрочем, я не забывал и того, что и собственных амбиций у Немды тоже не мало. Однако на этот случай у меня был другой весомый аргумент. И сейчас я хорошо видел и по его лицу и по его позе, какая мощная внутренняя борьба идет у него внутри. — Какое бы вы сейчас не приняли решение, Генерал, вам следует учесть, что я собираюсь выполнить приказ Фюрера во что бы то ни стало. Не сомневаюсь, вам известна моя репутация.

Немда сжал зубы. Да, он явно был как минимум наслышан обо мне. Планируя со временем восстать, он не мог не учитывать фактор Эдварда Элрика. Государственные алхимики, это стратегические силы Аместриса. И сил некоторых из нас, не только меня, вполне достаточно для единоличного захвата целой страны. Армстронг, Мустанг, Кимбли. Это люди той же категории.

— Я думаю, вам следует прислушаться к словам Генерала Элрика, Генерал Немда, — внезапно раздался знакомый голос. К нам ухитрился подобраться незамеченным сам полковник Мустанг и майор Армстронг. Где-то за ними в кустах маячила блондинистая шевелюра Хоукай. Лицо Мустанга мало передавало его эмоции. Но тут он посмотрел на меня и скривился. — Хотя, если честно, для меня тоже новость, что Фюрер получил это дело кому-то еще.

— Не переживай, Рой, я сообщу ему о том, какие старания ты приложил. Уверен, он по достоинству оценит твои усилия, — миролюбиво произнес я. Вот только кислое выражение на лице полковника стало еще кислее. — К тому же, можешь считать, что я со своим пятьсот первым на учениях.

— Что-то у тебя людей мало, — заметил Мустанг, оглядывая разведотряд, что был со мной.

— Хм, так ведь большая часть сейчас скрытно окружила город, и готовиться к штурму во главе с Дервишем, — отвечаю ему. Мустанг посмотрел на меня, изогнув бровь. Видимо не ожидал от меня такого хода.

— Вы кто? — спросил Немда. Он видимо слишком долго сидел в глуши, раз перестал обращать внимание на перспективных офицеров. Особенно тех, кто прославился в Ишваре.

— Полковник Рой Мустанг, Огненный алхимик, Восточный округ. А это майор Армстронг, Могучерукий алхимик, из Центрального Командования, — представился сам и представил своего напарника Рой. И если фамилию Мустанга Немда и мог случайно пропустить, хотя тот тоже известен, то вот знаменитую фамилию старого армейского рода он не мог не знать по определению.

— Обложили со всех сторон, — буркнул Немда. Затем повернулся к своим людям. — Не стрелять. Покинуть замок.

В этот момент с крыши запустили красную ракету. Это был сигнал Ала. Я уже собирался отправиться к нему, но внезапно Боевая Химера зарычала и стала мотать головой. А затем, посмотрев на меня, двинулась в мою сторону. Немда, увидев это, замер.

— Что? Что она делает? Остановите ее! — закричал он. Солдаты бросились к химере. Но та, вместо того, чтобы остановиться или хотя бы переключить свое внимание на них, резко сорвалась с места и побежала на меня. При этом лицо Немды выражало ужас. Тот факт, что химера напала на меня, одного из генералов Аместриса, причем на глазах у большого числа свидетелей, резко ставило его против закона.

Но лично мне ничего не угрожало. Я был достаточно силен, чтобы справиться с ней, даже не убивая. Сосредоточившись, я выпустил наружу свое истинное я. Та жажда смерти, которую питали ко мне те, кого я поглотил, вся их боль, все их страдания, все это выплеснулось наружу. Не физически, но иначе. Как я догадывался, это передаваемое другим ощущение текло через вены дракона. В том числе и к химере. Боевая Химера Немды, испытав на себе все, что я из себя выпустил, резко замерла. Из ее рта полилась слюна в виде пены, и она завалилась на бок, тяжело дыша. Остальных задело лишь краем. Но этого хватило, чтобы большая часть как военных, в том числе и моих подчиненных, так и алхимиков Хизгарда, смотрели на меня с ужасом. Даже Мустанг с Армстронгом прониклись.

— Похоже, у Ала возникли проблемы, — произнес я вслух, пока остальные в ужасе смотрели на меня. — Рой, проследи, чтобы тут никто не перестрелял друг друга.

Сказав это, я сложил руки и активировал преобразование земли под моими ногами. Меня тут же стало стремительно уносить вверх и в сторону замка. Когда столб камня поравнялся с крышей, я резко прекратил преобразование и по инерции перелетел на площадку наверху замка.

А там вовсю шел бой. Альфонс сражался практически в одиночку против двух химер. Одна из химер была похожа на ту, которую контролирует Немда. Вторая на ту, что мы видели в подземелье, змея с восемью крыльями. Скорее всего, это она и была. Ну а с третьей, летающим грифоном, который сейчас валялся на полу, мне также доводилось встречаться, уже в крепости Немды. Видимо ему удалось выжить, но против моего брата этот грифон все равно продержался недолго.

А еще на полу лежали и Болтун с Кувалдой. Причем издалека я не мог оценить их состояния. И если Болтун вроде как шевелился, то вот Кувалда лежал без движения. Но ребятами заниматься мне было некогда. Приложив руки к полу, я пустил каменную волну, заставив Боевую Химеру завалиться на бок. После чего я запустил несколько больших копий из камня в сторону змеи.

Внезапное появление нового противника тут же изменило расклад сил. За каких-то полминуты мы завалили сначала Змею, вернее заставили ее окончательно сбежать, а затем вырубили Боевую Химеру. Грифон по-прежнему лежал на полу. Поискав глазами, я нашел Армони и профессора. Вильгельм стоял на полу на коленях. У него была разбита голова, и еще он держался за руку. Похоже, ему неслабо досталось от химер, раз он даже не смог противостоять им.

А вот Армони оказалась в руках Греты, а если точнее, Камилы. Та сейчас была в том же развратном наряде, в котором сражалась со мной в церкви. Что касается Армони, то она была наполовину вмурована в какой-то кристалл. При этом Камила сняла с нее ее шорты и куртку, оставив в одном платье, которое она носила под низом. Чего она хотела этим добиться, я не понимал.

— Ты, — наконец сказала Камила, когда поняла, кто пришел на помощь Алу. — Я почему-то не сомневалась, что рано или поздно ты вмешаешься в мои дела снова.

— Хм, впечатлен твоей проницательностью, Камила, — отвечаю ей. На что она усмехнулась. — Вот только что же ты такой слабый прием для меня организовала, если знала что я приду? Я думал, твои химеры посильнее будут. Или у тебя еще что-то припасено? В любом случае, сомневаюсь, что тебе это поможет. Так что лучше сдайся. Обещаю, если будешь хорошей девочкой, я буду лично хлопотать за тебя перед Фюрером. Армия ценит таланты вроде тебя. Не спеши отказываться.

— Сдаться? Подчиниться армии Аместриса? Ребенок вроде тебя знает такие сложные понятия? — ехидно произнесла она. На ее лице торжествовала ухмылка. — Думаешь, победил моих химер и все на этом закончилось?

— Эдвард, будь осторожен! — воскликнул профессор. — Не нужно обладать большим умом, чтобы победить этих химер. Но цель их создания была изначально другой.

— Вы меня аж заинтриговали. Так что с ними не так?

— Этим химерам скармливали плоть алхимиков из прислуги, чтобы усилить свойства Алхимического Катализатора, усовершенствовать его. Когда Крылья, созданные профессором, исчезли, я сказала ему что для создания Завершенного Алхимического Катализатора, нам потребуются массовые жертвы, — произнесла она и рассмеялась. Я скосил взгляд на профессора. Тот стоял, опустив голову. Ал у него спрашивал, правда ли это, но ответа он так и не получил. Камила же, отсмеявшись, продолжила. — Все те химеры, все алхимики в городе, все это нужно для создания Алхимического Катализатора. У меня ушла сотня лет, на то чтобы все приготовить и найти алхимика-ученого, который осилит его создание. И первый прототип был настолько хорош, что сводил на нет любую отдачу при преобразовании. Однако Вильгельм спрятал его. Тогда я заставила его сделать для меня новые Крылья, основываясь на записях о первом прототипе. К сожалению, все попытки завершились провалом. То, что получалось в итоге, никуда не годилось. Ни один экземпляр, созданный позднее, не был достаточно хорош, чтобы его хоть как-то можно было сравнить с первым прототипом. Они и рядом не стояли с Легендарным Алхимическим Катализатором. Разочарование сводило меня с ума. Я пришла к выводу, что если бы у нас был первый прототип... И в конце концов мне удалось его обнаружить. Кто бы мог подумать, что он будет внутри тела этой девчонки?

— Пожалуйста... Хватит! Просто... просто прекрати это! — воскликнул Вильгельм.

— Да, вы абсолютно правы, профессор. Мы и так говорили слишком долго. Теперь первый прототип у меня и все что мне остается, это подготовить химер, — сказала Камила и, оскалившись, повернулась ко мне. — Я кстати, должна поблагодарить тебя, Малыш. Эти зубастики вышли из-под контроля, но ты быстро вразумил их. Они уже достаточно наелись алхимиками и я уверена, что они хорошо мне послужат как катализаторы.

— Нет, этого не может быть! — воскликнул Вильгельм. — Её надо остановить!

— Ну а теперь остался завершающий штрих. После этого Алхимический катализатор станет МОИМ! Ха-ха-ха-ха.. кх, — ее смех резко оборвался. Когда она на секунду ослабила внимание, я совершил рывок. Мой меч легко вошел в ее открытый рот и, пробив заднюю стенку, рассек позвоночный столб, спинной мозг и вышел снаружи.

Камила, насаженная на мой меч ртом почти до самой рукояти, расширила глаза. Видимо она не ожидала, что я могу двигаться так быстро. Но это ее не убило. Я чувствовал, что она не только жива, но еще может сражаться. Будь на моем месте кто другой и тогда она имела бы шансы. Однако ее противником был я.

— Камила, ты прожила долгую жизнь. Но ты так и не догадалась выяснить, почему меня зовут Жнецом, — произнес я, пока она пыталась пошевелить хоть мускулом. А затем, резко поведя мечом вправо, я вырвал меч из головы Камилы.

Ее рот оказался рассечен наполовину по линии рта. Затем последовал второй удар, по диагонали в шею. Мой меч всегда отличался завидной остротой и резал он даже лучше сабли. Одним ударом я отсоединил ее голову и правую руку от тела. Затем горизонтальный удар в районе живота разделил ее туловище пополам. А обратный удар на уровне бедер отделил ее нижние конечности. Ее тело еще пыталось стоять, когда я мощным ударом ноги разбросал куски ее тела по крыше башни. Мне не хотелось, чтобы у нее сработал какой-нибудь запасной план, вроде автоматического восстановления ран. Если ей и правда больше ста лет, кто знает, какие еще секреты может хранить ее тело. Куски Камилы обильно кровоточили и вскоре начали остывать. Теперь можно было с определенной уверенностью сказать, что она умерла.

Хотя действий было совершено много, четыре удара мечом я сделал меньше чем за четверть секунды. Обернувшись, я увидел, как рвало Ала. Такого ему еще видеть не приходилось, в отличие от меня. Вильгельм тоже был весь зеленый, хотя он все же сдерживался. Взглянув на Армони, я увидел, что она по-прежнему слаба, но жива. К ней я не пошел, вместо этого двинувшись к ребятам. Болтун сидел возле Кувалды. По одному его виду, я понял, что далеко не все в порядке. А когда подошел ближе, то тот, взглянув на меня, помотал головой.

— Простите, Генерал, но... Майк погиб, — сказал он. Держался он молодцом, но я чувствовал, что его голос немного дрожал.

— Ясно... он молодец, — сказал я. В отличие от Болтуна мне было проще. За те годы, что я служу в вооруженных силах Аместриса, я потерял столько подчиненных, что давно перестал остро контролировать в таких вот ситуациях. А порой приходилось целые роты отправлять домой в гробах. И вот опять. Даже броня не может защитить от того, что создают алхимики. Затем я положил руку на плечо бойцу. — Ты тоже молодец, Макс. Хорошо справились с миссией.

— Спасибо... сэр, — сказал боец.

— У Майка остался кто? — спросил я.

— Только мать в Централе, — ответил Макс. Я заметил, что он хочет сказать что-то еще, но не может решиться. Но потом все же произнес. — Она его любила очень сильно и хотела увидеть внуков. Он напоминал ей о муже. Если она узнает, она... возненавидит вас...

На это я лишь горько усмехнулся.

— Если бы ты знал, боец, сколько людей меня ненавидит, — сказал я ему. На это Макс согласно покивал. Но все же мне было приятно, что хотя бы мои люди беспокоятся о моей репутации. — Спасибо.

Оставив Болтуна с телом погибшего товарища, я подошел к Армони. Она по-прежнему висела в своих оковах. Ал слишком ослаб после боя и ему тяжело было и пальцем двинуть. Профессор же был ранен. Протянув руку, я разрушил оковы и, сняв ее, осторожно взял на руки. Армони открыла глаза и посмотрела на меня.

— Эд, — сказала она слабым голосом. Она попыталась протянуть руку к моему лицу, но сил у нее на это не было. Тогда у нее на глазах появились слезы. — Прости меня, Эд. Я... столько тебе наговорила...

— Все хорошо, Армони, береги силы. Я не держу на тебя обиды, — ответил я ей, прижимая к себе. Она была достаточно легкой для меня, и мне было нетяжело. Я двинулся к профессору.

— Армони! — произнес он, подаваясь вперед.

— Все в порядке, профессор. С ней все хорошо. Больше ей ничто не угрожает, — говорю я.

В этот момент двери на крышу отворились, и сюда повалил народ. Должно быть, они верно вычислили, куда я умотал и решили последовать следом. Тут были и Мустанг с Армстронгом, и лейтенант Д'Лабар. Даже Немда со своими людьми, и тот решил посмотреть, что происходит.

— Камила? Что с ней? — первым делом спросил Немда. Но тут его люди указали ему на ее тело. Немда посерел, но в целом остался в порядке. Чего нельзя было сказать о некоторых пришедших. Если даже ветераны, вроде Мустанга, Армстронга и Хоукай поморщились, то, что уж говорить про новичков, еще не видевших трупы в таком состоянии.

Тут ко мне подошел Бантик. Он был тяжело ранен, но все же мог стоять на ногах. Ткнув носом в Армони у меня на руках, он лизнул ей лицо. Протянув руку, я прикоснулся к химере и активировал преобразование философского камня, чтобы залечить ее раны. Бантик сначала удивился, а потом, догадавшись, что происходит, лизнул уже меня. Когда он стал относительно здоров, я положил Армони ему на спину.

— Ал, проводи вместе с Бантиком Армони в ее комнату, — сказал я брату. Тот кивнул и пошел вперед. Химера двинулась за ним. На самом деле мне самому хотелось отнести Армони в ее комнату, но я не мог этого сделать. Так уж вышло, что раз я человек наделенный властью, то должен реализовывать свою власть тогда когда это требуется. И сейчас как раз был такой момент. Мне нужно поговорить с Немдой, чтобы расставить все по своим местам. Он должен понять, в какой ситуации оказался, чем ему это грозит и как этого можно избежать.

— Генерал Элрик, это вы таким ужасным способом убили Камилу своей алхимией? — спросил Немда. Но я отрицательно помотал головой.

— Нет, Генерал Немда, я не убивал ее своей алхимией, — ответил ему я. А затем положил руку на рукоять меча и немного выдвинул из ножен. — Я убил ее этим клинком.

— Мечом? — Немда удивился. Но я все же поморщился.

— Да, я знаю, что вы хотите сказать, топорно вышло. В целом я согласен с вами. Но и вы поймите меня. Я не Фюрер и пока не настолько искусен во владении мечом как он, чтобы действовать столь же филигранно, — несколько недовольным тоном произношу я. Понятно дело, что я так построил разговор намеренно. Это здорово выбивает из колеи. Покосившись на профессора, я увидел, что ему уже начали обрабатывать раны. Значит, его пока можно оставить в покое. С ним я еще успею разобраться. — Что касается Камилы, то я был вынужден это сделать. Она собиралась совершить какое-то преобразование, целью которого по ее словам должны были стать все обитатели города. В первую очередь алхимики. Скорее всего, если бы ей это удалось, под удар попали бы вы и ваши люди.

— И что бы тогда с нами случилось? — спросил Немда. На что я рассмеялся. Немда нахмурился.

— Думаю, прежде чем я продолжу, генерал, нам надо сменить место. Здесь слишком много людей, а вещи, о которых мы будем говорить, довольно секретны. Согласны? — спросил я его. Тот кивнул. Мустанг тоже не был против. А Эйзельштейну было все равно. — Тогда давайте перейдем в гостиную.

Через пять минут мы собрались в гостиной. Кроме меня, Немды, Мустанга и Армстронга, был еще Эйзельштейн. Мы собирались задать ему еще некоторые вопросы. Кроме этого тут присутствовало еще несколько человек. Хоукай, как заместитель Мустанга, Гейнц Бреслау, весь перевязанный с головы до ног и в непонятном статусе, который должен был определиться после этого разговора. Ну и заместитель Немды, майор Сиг, по виду, типичный интендант. Я еще думал о том, чтобы позвать брата, но потом решил, что ему тут нечего делать. Дервиш остался за городской стеной, а Д'Лабар при всем моем уважении к нему, пока не дорос до такого рода информации. Да и надо же было кого-то оставить на хозяйстве.

Немда вместе с заместителем сели на диване. Бреслау уложили на носилках тут же. Его жизни ничего не угрожало, но двигаться после боя с Алом он не мог. Мустанг и Армстронг сели на другом диване, напротив. Хоукай встала за спиной шефа. И хотя она по-прежнему оставалась в наряде помощницы профессора, даже не сняв очков, тот похоже уже стал догадываться о ее настоящей роли. Сам профессор сел в кресле. Хотя его раны и обработал медик, но у него по-прежнему болело все тело. Я же единственный остался стоять.

— Профессор, прежде чем мы начнем, хотел спросить, как вы себя чувствуете? Все-таки вы получили довольно серьезные ранения, — сказал я. Мужчина поморщился.

— Жить буду, если конечно мне не вынесут приговор, после всего произошедшего, — сказал он.

— Чувство юмора, это хорошо, — кивнул я. — Уверен, вы сейчас хотите поскорее отправиться к Армони. Отрицать не буду, мне хочется того же. Но сначала нам нужно обсудить некоторые вопросы. Вернее, у меня-то как раз вопросов нет, я уже во всем разобрался, что меня интересовало. Но они есть у других присутствующих здесь. Генерал Немда?

— Спасибо, генерал Элрик. Да у меня есть некоторые вопросы... к вам, генерал! Что это вообще, черт возьми, было? Зачем вы убили Камилу? Она обладала важной информацией относительно химер. Её смерть — большая потеря для страны, так как значительно усложнит производство химер, — сказал Немда.

— Хотите сказать, эти химеры, ее разработка, а не профессора? — удивился я. А потом мне пришло понимание. — Хм, признаю, об этом я не подумал.

На лице Немды появилось странное выражение лица. Будто он удивлен тому, что я не принял во внимание практическую сторону исследований. А с другой он будто бы радовался, что утер мне нос. Не слишком большое достижение надо сказать. Но, даже так, я знал, как исправить ситуацию.

— Ваша реакция, генерал, мне понятна. Все же вы не алхимик и не знаете некоторых тонкостей этого ремесла. В моем подчинении есть алхимик, который специализируется конкретно на химерах. Шу Такер, Сшивающий Жизни алхимик. Как я считаю, он достаточно компетентный в области создания химер. Так что он запросто продолжит развивать эту тему. Особенно если профессор поделиться тем, что ему известно. Пускай он, как вы говорите и не придумал этих химер, но наверняка за те годы, что он работал с Камилой, ему удалось понять некоторые тонкости ее созданий, — сказал я, после чего повернулся к Эйзельштейну. — Профессор, вы ведь поделитесь той информацией, что владеете, да?

— А у меня есть выбор? — спросил он меня.

— Хм, выбор есть всегда. Просто один выбор может привести к одним последствиям, а другой — к другим, — ответил ему я, по-доброму улыбаясь. Вот только когда он увидел мою улыбку, то опустил голову. Тянуть из него ответ я не стал. — Вас удовлетворит такой расклад, генерал?

— Да, — ответил тот. Затем он, немного подумав, спросил. — Так что хотела сделать Камила, что вам потребовалось таким жестоким образом убивать ее?

— Как я уже сказал вам на крыше, она собиралась совершить одно преобразование, целью которого были все, кто находился в пределах городских стен. В том числе и вы, и ваши люди.

— О каком преобразовании вы говорите?

— Она собиралась использовать жизнь всех людей и химер в городе, чтобы создать Завершенный Алхимический Катализатор. Все жизни, в том числе и жизни ваших подчиненных, — произнес я. После чего стал с интересом наблюдать за реакцией Немды. Первые несколько мгновений он просто осмысливал сказанное мной. А затем, когда к нему пришло понимание, его глаза стали расширяться. Он уставился на меня, словно хотел что-то спросить. — Вы все правильно поняли, Генерал. Она предала вас и собиралась использовать вашу жизнь как сырье для своего эксперимента.

— Но, погодите... разве Алхимический катализатор, не создается из растений? Как его там... эфироцвет! — вдруг произнес заместитель Немды.

— Если следовать простой формуле и не гнаться за качеством, тогда этого цветка будет более чем достаточно. Вы ведь пошли этим путем, когда создавали первый образец, профессор?

— Да, верно. С самого начала я знал способ, как создать идеальный катализатор для алхимии. Об этом способе мне поведал мой учитель и дал мне выбор, следовать этому страшному пути или найти свой. Я выбрал второй вариант и в итоге нашел то, что могло усилить алхимию и даже снизить эффект отдачи. Из всех растений, эфироцвет обладал достаточной энергией для этого. С моей дочерью Селеной, которая, как ты помнишь, уже тогда была довольно талантливой в алхимии, мы провели много предварительных опытов. Пока, наконец, не решились на финальный эксперимент.

— В результате этого эксперимента, вы получили то, что хотели, Крылья. Алхимический Катализатор. Но за этот успех Селена заплатила своей жизнью. Я верно все понял? — спросил я его.

— Откуда ты узнал? — спросил он, не скрывая своего удивления.

— В основном из письма, — ответил ему я и продемонстрировал бумаги, найденные мной в его доме в старом городе. Поначалу он удивился, скорее всего, тому, что эти бумаги вообще уцелели, но потом согласно кивнул. В них и в самом деле была исчерпывающая информация. — Вильгельм, что произошло в тот день? Какую ошибку вы совершили в этом эксперименте?

— Ошибка... какое точное слово, — с грустью произнес профессор. — В эксперименте не было совершено ни одной ошибки. Все формулы и действия были верны до самой последней детали. Ошибка была в другом. Ошибкой было вообще проводить этот эксперимент.

Профессор замолк, уткнувшись взглядом прямо перед собой. Я же, подойдя к графину, налил в стакан воды и подал ее ему. Тот с благодарностью принял и отпил.

— Я не совсем понял, профессор Эйзельштейн, — спросил Мустанг. — Разве вашу дочь зовут не Армони? Почему вы называете другое имя?

— Все дело в самой сути проведенного эксперимента, полковник Мустанг. Ценой его успеха была жизнь моей дочери. И тогда, воспользовавшись Алхимическим Катализатором, я вернул ее к жизни. Однако это была уже не Селена. Воспользовавшись алхимией, я попробовал вернуть ей ее воспоминания. Однако в результате мне так и не удалось до конца вернуть дочь. Так появилась Армони, которая чем-то отличалась от Селены, а чем-то на нее походила. Когда я понял, что ничего больше сделать нельзя, я оставил попытки что-то исправить и просто принял ее как свою дочь.

— Но... разве можно вернуть человека к жизни? Ведь это невозможно! — воскликнула Хоукай. Она помнила об этом.

— Вы правы, мертвых вернуть нельзя, — согласился я. — Однако как раз в данном случае это оказалось возможным благодаря выполнению некоторых условий. Рой, ты ведь помнишь, какой основной теории придерживаются все, кто пытаются воскресить умершего при помощи алхимии? Где они всегда ошибаются?

— Хм, они воссоздают тело при помощи набора элементов, а затем используют свою кровь, чтобы призвать душу. Ошибка в этом и заключается. При помощи крови нельзя вернуть душу обратно. И даже если использовать не кровь родственника, а сохраненную кровь самого призываемого, ожидаемого результата все равно не будет, — произнес Рой, а затем замолк и посмотрел на меня. — Погоди, ты хочешь сказать, что у профессора уже была душа дочери?

— Да, именно она была заключена в крыльях, и именно она сделала крылья Завершенным Алхимическим Катализатором, — Мустанг и Армстронг переглянулись, а потом посмотрели на меня.

— Получается, Завершенный Алхимический катализатор это... — начал было Армстронг, но я его прервал.

— Достаточно, майор! Вы абсолютно правы, — быстро сказал я, остановив его и не дав ему произнести то, чего не следовало произносить. Тот кивнул, сообразив, что сказал лишнее. Затем я повернулся к остальным. — Простите, но остальное — это секретная информация, о которой могут знать только немногие государственные алхимики. Давайте лучше вернемся к Армони. Профессор, кто она для вас? Кем вы ее считаете?

— Она моя дочь, которую я сильно люблю, — сказал он, ни секунды не сомневаясь. Я кивнул. — Эдвард, ты ведь позаботишься о ней?

— Да, ведь она теперь моя ученица. Я прослежу за тем, чтобы она научилась правильно совершать алхимические преобразования, не нанося себе вреда, — заверил его я. Профессор кивнул. — Что ж, раз все ясно, тогда перейдем к более насущным вопросам. И на повестке дня у нас Революционный фронт. Хм, вы нас хорошо слышите, Бреслау?

— Да, — ответил тот.

— Хорошо. Скажу прямо, ваше положение незавидно. Вы захватили поезд, оказали сопротивление представителю власти, совершили террористический акт. Лишь по счастливому стечению обстоятельств из-за ваших действий не погиб никто. Если бы сейчас вас отправили под трибунал, то за ваши действия приговор был бы только один. Я думаю, вы догадываетесь, какой, — сказал я. Бреслау молчал, но по тому, как сжался его кулак, было понятно, что он сильно со мной не согласен. Но спорить он не собирался, он не в том положении. — Хм, "сильнейший алхимик", кажется, так вы себя называли? Странно что, будучи обладателем этого звания, вы проиграли двум государственным алхимикам. Причем получив в обоих случаях довольно тяжелые ранения. Вы ведь понимаете, почему проиграли? Виной тому была ваша заносчивость.

— К чему этот разговор? — наконец не выдержал Бреслау и повернул ко мне голову. — Я уже проиграл дважды, что вы еще хотите от меня? Если считаете, что меня надо повесить, вперед!

— Хм, к чему разговор, спрашиваете? Считайте это глумлением над проигравшим. Таким образом, я пытаюсь восстановить свое душевное равновесие после той чуши, что вы несли еще тогда, на крыше поезда. Ха-ха, — я рассмеялся, глядя на физиономию Бреслау. Но потом я оборвал смех и вернул себе серьезное выражение лица. — Я не отрицаю вашего таланта в алхимии, Бреслау. Но вы пошли против государства и я не могу не отреагировать на это. Конечно, никто вешать вас не будет, это было бы бесполезной тратой такого ценного ресурса. Но понести ответственность за ваши действия вам все же придется. Вас отдадут под трибунал, как бывшего военного. Также во время следствия вас будут спрашивать о Революционном фронте. Советую уже сейчас начать думать над тем, что вы скажете следователю и на суде, чтобы это зачлось при рассмотрении вашего дела. Если будете достаточно откровенны, трибунал проявит к вам снисхождение. Вы понимаете, о чем я вам говорю?

— Да, сэр, я все понял, — сказал тот.

— Отлично. Профессор, у вас есть какие-либо вопросы еще? — спросил я у Вильгельма. Тот мотнул головой. Мы уже говорили с ним раньше, поэтому его судьба была ясна. Я повернулся к Немде. — А у вас, генерал?

— Нет, у меня больше вопросов нет, — сказал Немда. А я покивал головой. Потому что как раз у меня такие вопросы к нему были, но задавать я их собирался наедине.

— Рой, думаю, пару моментов мы с тобой обсудим позднее. Ты не против?

— Нет, Эд. В целом мне все понятно, — сказал тот. И усмехнулся.

— В таком случае, Генерал Немда, нам надо кое-что обсудить с вами наедине, — сказал я.

— Хорошо, — кивнул тот и кивнул своему подчиненному. Тот встал и направился к выходу. Когда он вышел, следом за ним вышел и Мустанг. Позвав двоих солдат, он велел выносить Бреслау. Армстронг помог профессору выйти. Наконец мы остались в гостиной вдвоем с Немдой. — О чем вы хотели спросить меня, генерал Элрик?

— Хм, скорее не спросить, а передать, — ответил ему я, садясь в кресло и расслабляясь. Затем, взглянув на висевшую картину на стене, пейзаж, я продолжил будничным тоном. — Фюрер недоволен вами.

Повисло молчание. Уверен, одна эта моя фраза заставила Немду нервничать. Я даже не смотрел на него, чтобы не нервировать его еще больше.

— В чем моя вина? — спросил он. Я же начал демонстративно рассматривать свои пальцы, даже не глядя в его сторону.

— Ваша вина... хм, наверное, в том, что вы взяли на себя слишком много. Влезли туда, куда не следовало, — ответил ему я.

— И что Фюрер намеревается сделать со мной?

— Для начала он хочет разобраться, верны ли его предположения, потому я и здесь, — говорю ему. — Вы скапливали силы и назначали своих людей всюду слишком интенсивно. Также как и отстаивание вами независимости Хизгарда. Это привлекло его внимание. Все что здесь, в Хизгарде происходит, слишком сильно напоминает подготовку восстания, вооруженного мятежа.

— Я не мятежник! — довольно эмоционально возразил Немда.

— Теперь вы должны доказывать это не мне, а лично Фюреру. В ближайшее время вам надлежит явиться в Централ и предстать перед ним. Вашу дальнейшую судьбу будет решать уже он, — сказал я, наконец посмотрев на Немду. Тот был бледен и не сводил с меня взгляда. Я улыбнулся ему. — Не стоит так сильно переживать, генерал. Уже то, что вы не стали нападать на меня, когда ворвались в крепость, принесло пользу. Если бы вы напали, то уже были бы мертвы. А так вы живы и можете позаботиться о том, чтобы выгодно представить себя Фюреру.

— Что вы имеете в виду? — спросил он, отреагировав на последнее предложение.

— Генерал, советую уже сейчас начать думать о том, что вы скажете Фюреру, что вы ему предложите. Если вы докажете свою непричастность, скажите, чем вы можете быть полезны, то вполне возможно Фюрер смягчит свое мнение о вас. Конечно, велика вероятность что вас куда-нибудь переведут и вы лишитесь того места, к которому привыкли за эти годы. Лишитесь части связей, лишитесь влияния. Но, как мне кажется, это меньшая цена за то, чтобы сохранить свою жизнь и репутацию. Подумайте об этом хорошо, — произнес я, поднимаясь. — Да, вот еще что. Я бы вам не советовал впредь столь открыто держать в своем кабинете книги на драхманском языке. У кого-то, кто там окажется случайно, может сложиться впечатление, что вы шпион. Или что еще хуже, социалист. Если это всплывет...

— Вы... вы намерены сообщить об этом Фюреру?

— Если честно, я не знаю. Если бы я был милитаристом до мозга костей, то вы бы уже болтались на веревке во дворе своей крепости. Но я в первую очередь алхимик, ученый. И мне понятен некоторый академический интерес, который вы могли испытывать к достижениям зарубежной политической мысли. Вы ведь по своим взглядам не социалист? Или, упаси Боже, не коммунист?

Немда посерел. Было видно, что ему тяжело что-то ответить. Я вздохнул.

— Ладно, я допускаю, что некоторые их взгляды вам могут нравиться. Но постарайтесь делать их не настолько очевидными.

— Почему? Почему вы это делаете? — спросил Немда.

— Все эти годы у вас была безупречная репутация. Если человек с такой репутацией окажется изменником, это подорвет авторитет армии. Поэтому я готов на многое закрыть глаза. Даже на тот факт, что вы вынудили многих военных алхимиков дезертировать всего лишь ради того, чтобы они стали сырьем для Совершенного Алхимического Катализатора. Как им стала в свое время Селена Эйзельштейн. Когда это всплывет, постарайтесь убедить Фюрера, что вы и в самом деле ничего не знали и действовали так по просьбе Камилы.

— Ясно, — кивнул тот.

— Что ж, раз у вас больше вопросов нет, и у меня тоже, вы можете идти. У вас будет пара дней здесь. Приведите в порядок свои дела и отправляйтесь в Централ. Думаю, там мы еще не раз с вами пересечемся.

Покинув гостиную, я отправился на поиски комнаты Армони. Я бы еще долго плутал по замку, но мне попался Пастор и он согласился отвести меня туда. В комнате сидели Ал и Вильгельм. Армони лежала на кровати.

— Эд, — обрадовалась она, когда я зашел в комнату.

— Привет. Ты как? — спросил я, подходя к ней. И, не удержавшись, потрепал ее по волосам.

— Немного лучше, но я по-прежнему чувствую слабость, — ответила она.

— Главное что та женщина не успела тебе навредить, — сказал я. Затем я положил руку ей на лоб. Алхимический катализатор, Крылья, чувствовался внутри ее тела. Но энергии было очень мало. Тогда я, положив ей руку на живот, передал ей немного своей, преобразовав ее нужным образом. Помещение озарилось светом красных молний. Профессор и Ал уставились на то, что я делаю, и окликнули меня. Но я сосредоточился на девочке. — Армони, как ты теперь себя чувствуешь?

— Уже... лучше, — ответила она и села на кровати. Поводя руками в разные стороны и разминаясь, она осмотрела себя и проверила свое состояние. Затем Армони уставилась на меня. — Эд, что ты сделал? Я никогда не чувствовала себя так хорошо!

— Камила забрала из Крыльев энергию, поэтому ты лишилась почти всех сил. Я же восполнил недостачу, даже немного переборщил, поэтому ты сейчас себя так хорошо чувствуешь, — ответил я ей. Она тут же бросилась меня обнимать.

— Эд, я... я не знаю как тебя благодарить, — сказала она.

— Научишься готовить и будешь мне печь каждый день тортики, — быстро нашелся я с ответом. Ал тут же заржал, вспомнив наш вояж по кондитерским с Хавоком. Армони поморщила носик.

— Ну, ладно, будут тебе тортики... — произнесла она.

— В Централе я познакомлю тебя с одним человеком, который отлично готовит выпечку. Уверен, ты ей понравишься, — сказал я Армони. А она погрустнела.

— Эд, мне... обязательно ехать с тобой? — спросила она.

— Да, так надо. Командование будет думать, что ты заложник и не будет сильно давить на твоего отца. Но если ты останешься с ним, то в нем начнут сомневаться, — сказал я. Армони, взглянув на отца и увидев его согласные кивки, опустила голову. Я погладил ее по волосам. — Не переживай. Это ненадолго. Уверен, не пройдет и года, как вы вновь будете вместе. Если ты конечно за это время не выйдешь замуж.

— Замуж? — спросила Армони удивленно. — Хм...

— Замуж? — переспросил Ал заинтересованно. — Ммм...

— Замуж? — пискнул Вильгельм, запаниковав. — Не позволю! Она еще ребенок!

— Да не переживайте вы так, профессор. Пока ей не исполнится четырнадцать, ее брак ни с кем не зарегистрируют, — утешил его я. А затем мне в голову пришел вопрос, о котором я до этого прежде и не думал. — А, кстати, по документам сколько ей лет?

— У Армони нет документов, — ответил профессор.

— А запись в церковной книге? — спросил я, повернувшись к Пастору. Но тот помотал головой.

— Я не припомню, чтобы делал такую запись, — покачал тот головой. — Для Селены запись есть, все же она родилась в этих местах. А вот для Армони ей просто неоткуда взяться.

— В таком случае, эту запись нужно сделать, — произнес я, а затем посмотрел на Вильгельма. — Причем лучше сделать это при помощи алхимии. Как можно незаметнее. Чтобы если кто начнет копать глубоко, ни у кого не возникло сомнений в происхождении Армони. Факт того, что в ее теле скрыт Алхимический Катализатор скрыть, конечно, уже не удастся. Но вот тот факт, что она по своей природе близка к химерам лучше оставить в тайне.

— В таком случае я не буду против, если это сделаете вы, генерал, — сказал Пастор. — Также вы можете заверить выписку из церковной книги. У вас ведь есть такие полномочия?

— Разумеется, — тут же ответил я.

— Эдвард, проследи, чтобы за ней никто не увивался! Пожалуйста! — взмолился Вильгельм. Я вздохнул.

— Я, конечно, сделаю, что смогу, но Централ это Централ. Там несколько тысяч парней, которым только исполнилось восемнадцать, и у которых даже нет девушки, — ответил ему я, с внутренним удовольствием наблюдая за страданиями этого папаши. Своей внезапно вылезшей не пойми откуда фанатичной любовью к дочери он мне напомнил Хьюза. Мне пришла в головы мысль познакомить этих двоих. Подумав об этом, я заржал. — Шучу я. Прослежу я за ней.

— Хорошо, — кивнул Вильгельм. — Эдвард, что касается обучения Армони алхимии, я бы все-таки хотел попросить тебя проявить осмотрительность.

— Папа! — возмутилась Армони.

— Не стоит переживать, профессор. Я понял, в чем проблема Армони и почему она себя плохо чувствует после применения алхимии, — ответил ему я. Все тут же уставились на меня. — Дело в Крыльях. Из-за них Армони, при активации алхимического круга, по большей части практически не тянет энергию из земной коры. Но в этом нет ее вины, просто энергия Алхимического Катализатора настолько легка в применении, что это получается само собой. Я научу ее, как использовать стандартную формулу преобразования, чтобы она не истощала себя. Заодно передам пару полезных методик восстановления. Армони сможет научиться правильно применять алхимию и не вредить себе.

— Так вот в чем дело, — профессор понял, о чем я говорю. Ранее Армони демонстрировала мне феноменальные успехи в алхимии. Но когда я понял, в чем суть алхимического катализатора, секрет ее гения стал понятен. С Алхимическим Катализатором преобразования, понятное дело, будут идти куда легче. Мне же надо будет научить ее не полагаться на эту силу, а действовать самой. Заодно некоторые приемы альмедики помогут ей восстанавливать внутреннюю энергию благодаря венам дракона.

Оставив их прощаться, я отправился к связистам. Стоило мне подойти к Соколову, как он подскочил и тут же передал радиограмму для меня. Это было сообщение от Фюрера, ответ на мой короткий рапорт.

"Хорошая работа, Эдвард. Твои решения в отношении профессора Эйзельштейна и генерала Немды я одобряю. Ты сумел разрешить ситуацию без конфликта и сохранил репутацию Аместриса. Возвращайся как можно скорее в Централ для детального отчета. Наведением порядка в Хизгарде займется полковник Мустанг. Если хочешь, можешь оставить ему в помощь пятьсот первый полк".

Вот так. Стоило закончить дело, как меня тут же дергают обратно. А остальным после меня разгребать. И это не первый раз. Оставалось решить, как добираться до столицы. Поезда еще два дня ходить не будут. Ехать на машине? Но тут я вспомнил про химер на крыше и отправился проведать их. Они по-прежнему оставались там. И если огромная зубастая жаба с рогами, та самая боевая химера, меня интересовала мало, то вот грифон был куда более интересным объектом. Если он может летать остаточно далеко, тогда проблема транспорта отпадет сама собой.

Поднявшись на крышу, я обнаружил обеих химер. Грифон зализывал свои раны, а жаба валялась на боку и... храпела. Увидев меня, грифон зарычал и начал пятиться.

— Не бойся, я хочу помочь. Извини, что ранил тебя, — дружелюбно обратился я к нему. После чего подошел ближе и, положив руку на бок, начал преобразование. Тот видимо почувствовал, что его раны стремительно зарастают, потому что рычание прекратилось. Подойдя к его голове, я начал преобразовывать его воспоминания, формируя привязанность ко мне. Точно также как я сделал с Бантиком. Когда я закончил, грифон лизнул меня. — Надо бы придумать тебе имя. Как на счет Фродо?

Фродо вообще-то персонаж довольно популярного в Аместрисе комикса. Очень безобидного и наивного. Никто и не подумает, что за таким именем может скрываться смертельно опасный зверь. Тут я решил придерживаться того же принципа, когда давал Бантику его имя. Для маленького котенка оно вполне подходит. Ну а если этот котенок внезапно окажется выше человека, то можно посчитать это приятным сюрпризом.

Раны грифона были залечены. Решив не жадничать, я подошел к жабе, чтобы тоже подлечить ее. Та сразу проснулась и уставилась на меня. Побурчав немного для порядку, пока я ее лечил, она завалилась обратно дрыхнуть. Я же немного офигел. Эта жаба казалась куда умнее Бантика и Фродо. Немного подумав, я решил все же не делать ее своим питомцем. А то мало ли. Слишком большой у нее рот, в половину тела. Туда не только я или Бантик, но даже грифон почти полностью влезет.

Еще когда я сражался с грифоном на крыше крепости Немды, у меня в голове возникла мысль, что неплохо такого зверя заиметь для себя. Ну а что? Десять метров в холке, максимальный размах крыльев почти сорок. Этот зверь наверняка запросто поднимет в воздух пару человек. Понятное дело, его тело не такое прочное, как у других крупных химер, но зато он умеет летать. А для атак у него есть огненная алхимия. А теперь он мне просто необходим.

Поискав по крыше, я нашел десяток ремней. Смастерив из них при помощи алхимии уздечку, я накинул ее на Фродо. Тот смирно ждал моих команд. Запрыгнув на него, я слегка пришпорил его. Тот правильно понял мои намерения и, разогнавшись, взлетел в воздух.

Что сказать? Ощущения совершенно отличались от полета на дельтаплане. Там ты висишь под крылом, а тут сидишь на спине или в седле. Совершенно разные вещи. Грифон летел ровно туда, куда я хотел. Достаточно было просто потянуть уздечку или дать команду голосом. Маневренность его тоже была хорошей. Темнота не была для него препятствием. А еще он умел двигаться совершенно бесшумно. Отличный транспорт. Разве что если я им буду пользоваться, обязательно возникнут вопросы. Но с другой стороны, так я получу свободу передвижения по стране. С горизонтальной скоростью под сотню километров в час, я смогу за короткий срок перемещаться из одной части страны в другую. Я больше не буду зависеть от поездов. Хотя с другой стороны, я так привык к поездам, что мне не будет хватать свойственной им атмосферы. Впрочем, никто ведь не требует от меня окончательно отказываться от них.

Вернувшись в замок, я опять приземлился на крыше. А затем отправился на поиски того, что можно преобразовать в подходящее седло для Фродо. Все-таки сидеть на его костлявой шее было несколько неудобно. А на спину и вовсе усесться было нельзя нормально. Слишком уж он широкий.

Оббегав половину замка, я все же нашел, что искал и, преобразовав нужные мне предметы при помощи алхимии, я водрузил их на грифона. На шею я прикрепил небольшое седло для пилота. Оно не натирало грифону плечи, и было для него достаточно удобным. Большое седло с ремнями для крепежа багажа и пассажиров, я разместил у него на спине между крыльями. Причем, обладая определенной сноровкой, можно было перебраться из одного седла в другое и наоборот.

Наличие транспорта снимало с меня ограниченность в возможности передвижения. Все-таки поезд из Хизгарда отправиться не скоро, а полк застрял тут вообще надолго. Я собирался последовать приказу Фюрера и все дела тут оставить на Дервиша и Мустанга. Все-таки это Огненный алхимик хотел показать себя молодцом, чтобы ему зачлось в Центре. Вот пускай и старается на благо отечества. Что касается Дервиша, то раз он смог организовать переброску войск сюда, посмотрим, сможет ли он перебросить их потом обратно.

Порадовавшись тому, какую я всем оставляю подлянку со своим внезапным уходом, причем вполне официально ссылаясь на приказ Фюрера, я стал собирать вещи. Сначала корм для Фродо. Потом мои вещи. Потом сухпайки в дорогу и воду. Заодно положил пару теплых одеял. Все-таки лететь надо на высоте, а там тепло не бывает никогда.

Закончив с подготовкой, я спустился вниз. Армони все еще разговаривала с отцом. Решив дать ей еще несколько минут, я отправился на поиски Мустанга. Тот нашелся в гостиной в компании Хоукай, Армстронга и Дервиша.

— О, вы прибыли, полковник, — заметил я, едва войдя в комнату. Они уже собрались подняться, но я махнул рукой. Будут они еще передо мной подниматься.

— Да генерал, — сказал тот уверенно. — Готов выполнить любой ваш приказ.

— Хм, ну, если честно, особо тут приказывать нечего. Миссия выполнена, осталась рутина. Навести порядок в крепости может и полковник Мустанг. Ему все равно надо перед переводом баллы в глазах начальства зарабатывать, вот пускай и старается!

— Эй! — раздался чей-то знакомый возмущенный голос. Я же продолжал.

— Что касается вас и пятьсот первого, то спустя пару недель, как генерал Немда покинет Хизгард, погрузите войска на эшелоны и отправьте в столицу. Как видите сами, боевых действий вести почти не пришлось. Зато хоть потренировались во внезапной переброске войск, — я хмыкнул, а на лице Дервиша возникло кислое выражение лица. Действительно, их сорвали с места дислокации, бросили вперед, а потом оказалось, что войны и нет вовсе. Тут любой разочаруется. — Впрочем, работа на ближайшее время у вас все же будет. Нужно будет провести инфильтрацию тех, кто находиться в Хизгарде. Поможете полковнику Мустангу. Все-таки среди обычных наемников и алхимиков тут полно дезертиров, бандитов и прочей швали. Конечно, не все дезертировали из злого умысла. Были и те, кого подставили. Так что по сути надо работать с каждым.

— И вы хотите, чтобы я этим занялся?

— Ну да, — отвечаю ему.

— А ты, Эд? — спросил Мустанг.

— А меня ждут в Централе. Приказ Фюрера. Так что самое большое через час, я отправляюсь.

— Вообще-то поезда сейчас не ходят, — с удовлетворенным выражением лица заметил Рой. На что я тихо рассмеялся, но ничего не сказал. Он тут же почувствовал подвох. — Ты что, решил ехать на машине?

На это я опять гаденько рассмеялся. Ну да, что я могу сделать, если человек не видит полета моей мысли? Хотя, поездка на машине тоже неплохой вариант.

— Генерал, вы возьмете брата с собой? — спросила Хоукай.

— Хм, даже не знаю. Его котенок слишком много весит и слишком много ест, — сказал я в ответ. Затем указал на Армстронга. — Да и майора с собой надо будет брать тогда.

— Грифон? Ты собрался лететь на той химере? — тут же догадался Рой.

— Ну да. Я приручил его, мне на нём и летать, — ответил ему я. Лицо Роя выражало глубочайшую скорбь. — Да ладно тебе, неужели ты завидуешь мне?

— А что если да? — тяжело вздохнув, ответил он мне. Сказано было это таким печальным тоном, что мне даже стало стыдно. Немного подумав, я все-таки пересилил свою жадность.

— Хорошо, иногда я буду одалживать его тебе, — сказал я. На этой Рой торжествующе хмыкнул. А я почувствовал, что меня развели как младенца. — Я, правда, не знаю, какая у него грузоподъемность. Все-таки он хоть и большой, но вряд ли может поднимать много.

— Пятьсот килограмм, — сказала Хоукай. — Я смотрела документы профессора. Там было указано, что стандартный груз, который может брать грифон — пятьсот килограмм. Максимальный — две тонны, но тогда он с трудом оторвется от земли, а полет продлиться недолго.

— Хм, примерно на такой вес я и рассчитывал, — сказал я, а потом покачал головой. — Придется вам майор вместе с Алом добираться поездом. Бантик весит куда больше.

— Бантик? — переспросил майор.

— Так зовут кота Ала. Вы его видели на крыше. Такой большой, выше вас, майор, — сказал я. все тут же вспомнили, о ком я.

— Так ты решил не мелочиться и вместо маленького котенка всучил брату огромную химеру? — спросил Мустанг.

— Хм, чем больше, тем лучше. Тем более что Бантик очень послушный кот и приятно урчит, — говорю в ответ.

Оставив их осмысливать сказанное, я поднялся в комнату Армони. Та обнималась с отцом.

— Эд, ты решил навестить меня перед сном? — спросила она.

— Вообще-то я и в самом деле хотел это сделать, пожелать тебе спокойной ночи. Но так получилось, что обстоятельства изменились. Пятнадцать минут назад мне пришел приказ немедленно возвращаться в Централ. Поезда сейчас не ходят, и не будут ходить два дня, поэтому я решил добираться иначе. Я собираюсь взять грифона, тем более что он меня теперь слушается. Поэтому я хотел предложить тебе полететь со мной?

— На грифоне?! — ее глаза округлились, а эмоции так и хлынули. Можно было даже не спрашивать ее. Разумеется, она хотела. Это ведь такое приключение. Армони тут же повернулась к отцу. — Папа... я... я не хочу оставлять тебя так быстро. Но...

— Лети, Армони, — сказал он и обнял ее. — Мы ведь не последний раз видимся. К тому же, благодаря грифону вы сможете чаще меня навещать, ведь так?

— Да, да, обещаю, — сказала Армони, а затем повернулась ко мне. — Ведь, правда, Эд?

— Насколько это будет в моих силах, — ответил я. Меня опять попытались задушить. — Ладно, хватит прыгать. Давай, собирайся. И не забудь теплые вещи надеть, наверху холодно.

— Я помогу ей собраться, — сказал профессор. Я кивнул и оставил их.

Выйдя из комнаты Армони, я отправился на поиски брата. Но оказалось, что Ал уже спит в обнимку с Бантиком. Не став их будить, я написал короткую записку, что улетел, и отправился обратно к связистам. Следовало предупредить военную базу пятьсот первого о моем необычном способе возвращения, чтобы нас ненароком не уничтожили.

Вскоре мы с Армони и Пастором погрузились на Химеру и вылетели сначала в сторону Церкви. Правда, сначала пришлось все же заставить Армони надеть теплые вещи. Хотя Вильгельм и обещал проследить за ней, но на деле она всего лишь накинула плащ, а он ей ничего не сказал. Я лично вернулся с ней в комнату и убедился, что она возьмет теплые штаны и куртку с шарфом.