|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 8
Знаете, что такое закон подлости? Это когда ты очень не хочешь попасться на глаза одному странному типу, а натыкаешься именно на него. Хуже того, окликаешь, и видишь его вытянутое от удивления лицо, при этом твое, по мере узнавания, тоже меняется и, как вы понимаете, не в лучшую сторону. Маски спали, и в доли секунды можно узнать друг о друге много чего интересного.
— Рита?
— Эд.. Эдвард?
Алхимик посмотрел по сторонам. Думаю, он заподозрил, что я не одна, и мой сообщник сейчас возьмет и выскочит за-за угла. Не вскочил. Точнее не выскочила, и Эдвард криво усмехнулся:
— Я вижу тебе лучше.
— Вроде бы, — прижала я к себе сумку, холодея от мысли, что сейчас будет.
Может внешне они и похожи с Роди, но по сути разные. Эдвард меня пугает. Совсем как Темный Лик, когда забывается — с тем тоже надо быть настороже, но с Эдом хуже — я не знаю, что ему нужно и только догадываюсь.
А он действительно не ожидал меня увидеть, и теперь не был уверен как себя вести. Он всё еще меня подозревает — в чем именно, он и сам не знает, но держится настороженно.
— Ты меня преследуешь?
Нет, конечно! Но если подумать и посмотреть на ситуацию с его стороны, то похоже, что да — я его преследовала, точнее не его... Тьма! Как же все запуталось.
— Н-нет, — медленно произнесла я, яростно соображая, как бы и отсюда сделать ноги — улочка узкая, выход один — за моей спиной.
— Нет?
Ну, ошиблась я, с кем не бывает. Кто же знал, что у вас плащи одинаковые... Или нет. Тьма! Я уже ни в чем не уверена! Этот город сведет меня с ума! Мне нужно поскорее выбраться отсюда.
— Рита?
Я вздрогнула — не заметила, как он подошёл.
— Я не преследовала — я ошиблась.
Ни грамма лжи — всё честно. Но почему он злится? Глаза темнеют, но я не вижу Тьмы — снова. Что с ним не так?
А Эдвард начал надвигаться на меня.
— Ошиблась? В чём конкретно? Ты не меня искала?
— Нет. Я думала... — Думать пришлось быстро. Отвела и сделала упор на правую ногу — надеюсь, у меня получится. — Думала, что видела учителя. Уверена, он ищет меня.
Разворот получился быстрым и точным, но я не учла, что скорость реакции у него лучше моей будет, да и руки длинные.
— Ку-уда? — схватил он меня за локоть, и рывком развернул обратно.
Я закрутилась, запуталась в ногах и повалилась на него. Удивительно, но Эдвард не отступил — хотя мог — наоборот, поддержал меня за локоть, а второй рукой сжал плечо, так что я смогла восстановить равновесие. Я поморщилась. Заметив это, мужчина разжал пальцы, и рука его сползла к локтю. Так они оба оказались в его руках, и отпускать он их не собирался.
— Теперь не сбежишь, — коварно улыбнулся алхимик, и медленно потянул на себя.
Он развёл мне руки и заставил себя обнять. Я была в таком шоке, что не сопротивлялась. Тогда слегка отстранившись, он наклонился и обнял меня сам, доверительно прошептав на ухо:
— Мне кажется, я схожу с ума.
"Аналогично", — подумала я, боясь сделать лишний вдох — мало ли что ему в голову взбредёт — возьмет, и придушит меня прямо здесь и сейчас.
"Осторожно!" — предупредило кольцо.
Я дернулась, но не преуспела. Эдвард поднял руку и сжал мою шею сзади. Плохо! Последовал укол в шею, и по телу прошла волна слабости.
— Тихо, — Эдвард успокаивающе погладил меня по голове. — Тихо.
Голова продолжала работать, но мир перед глазами закружился. Чертов алхимик! Что он со мной сделал?!
— Идем, — повел он меня к дому, но ноги не слушались и я споткнулась. — Потихоньку. Я держу тебя.
Он завел меня в дом и закрыл за собой дверь, снял с меня плащ, сумку, башмаки и, подняв на руки, отнёс наверх — в спальню, а пока нес, размышлял:
— Меня сильно тянет к тебе, Рита. Но я не понимаю, почему? Провести с тобой ночь это одно, но я хочу больше — я хочу, чтобы ты осталась со мной. И это меня пугает. Я другой. Я..., — Эдвард задумался и поджал губы, словно не желал сболтнуть лишнего, поэтому последовавшее за этим утверждение приобрело оттенок неуверенности. — Я алхимик. У меня не может быть подобных чувств и желаний.
Он боком вошел в комнату, придерживая мою голову, чтобы не ударилась об косяк, и бережно положил на постель.
— Ты останешься здесь, пока я не решу, что с тобой делать. Или пока не пойму, почему ты вызываешь у меня эти чувства. — Он постоял, нависнув надо мной, вздохнул и поцеловал в лоб. — Я скоро вернусь.
Когда Эдвард вышел из комнаты и быстро спустился по лестнице вниз, кольцо ожило:
"Ну, прямо нарасхват", — язвительно поддело оно и мою руку дернуло от боли, да так сильно, что я вскрикнула, и села на постели.
— Твою ж! — попыталась стащить кольцо с пальца — не получилось. — Больно! Больно же!
Появившийся дымок спиралью закрутился вокруг пальцев, кольцо мгновенно покрылось легкой изморозью, и боль отступила. Я потом подумаю, что это было, главное теперь не больно.
Прислушалась. Уверенный, что теперь я точно никуда не сбегу, алхимик не торопясь занимался своими делами: что-то искал, чем-то звякал, что-то громко бормотал себе под нос. Наконец, дверь внизу закрылась — Эдвард ушёл.
На секунду позволила себе закрыть глаза и облегченно выдохнуть. Голова все еще немного кружилась. Я подняла руку и потерла шею, а когда посмотрела, поджала губы — на пальцах осталась полоска крови.
Встав с постели, в очередной раз убедилась, что во сне была именно в этой спальне. Деревянная ширма, сундук, туалетный столик, балдахин тот самый — с витыми столбиками. Смутилась. Ох, не те это воспоминания, не те.
Пошатывающейся походкой подошла к окну, — если не изменяет память, на той стороне должен быть какой-то магазинчик — но окно оказалось слишком грязное, чтобы рассмотреть в нем что-то, зато легко открылось, и я выглянула на улицу.
О, вот и он — магазин, о котором думала Рыжая. Даже вывеска есть. Что написано не понятно, но рисунок цветка я уже где-то видела. Точно! Косметика! На мешочке была вышивка — эмблема этого магазинчика. По правде говоря, дался мне этот магазин.
Звякнул колокольчик — на улицу вышел молодой человек в белой рубашке, серых брюках и переднике с карманами. Лицо худое — открытое, уши, как два локатора и милые короткие кудряшки. Он доброжелательно поздоровался со стриком, улыбнулся девушке, помахал пробегающему мимо пареньку, с хрустом потянулся и намеревался вернуться в магазин, но его окликнула миловидная пухлая женщина в синем платье и белом чепце, она предложила ему зайти сегодня в булочную, ее муж приготовил замечательную сдобу с лепестками роз и она всех приглашает. Женщина протянула буханку хлеба, которую принесла ему, и молодой человек в благодарностях раскланялся перед ней. Мой взгляд непроизвольно зацепился за не состыковку — его тень. Я даже не сразу поняла, что с ней не так — она тянулась к двери магазина, а не отбрасывалась вбок, как объемная тень жены булочника. За дверью кто-то стоял, маленький, кривоногий с огромным носом и злыми глазами — он прятался в тени мальчишки.
Показалось, что он заметил меня, и я отшатнулась, закрыла окно и прижала руку к груди. Что это было? Еще один темный? Тьма! Сколько же их здесь?!
Но подождите, если мальчик ширма для карлика то, что тогда искала Рыжая? И, главное, почему меня это волнует?
Замерев у туалетного столика, я непроизвольно потянулась к ручке одного из трех ящиков, выдвинула и заглянула внутрь — ничего особенного: чистые листы бумаги и перья для письма. Выдвинула второй: толстые свечи, мел и точильный камень. В третьем: набор для письма. Однако странное у Эдварда понятие, что должно лежать в ящиках туалетного столика. Такое ощущение, что ему важнее что-то записать, чем привести себя в порядок. Но по нему не скажешь. Представляю себе, какое разочарование испытала Рыжая, когда увидела это. Я и сама в недоумении.
Заглянула в сундук — одежда. Ничего кроме одежды. Это уже подозрительно. У Роди даже в одежде всегда что-то припрятано, какой-нибудь защитный амулет, или лапка птички, или веревочка с узелками, — не спрашивайте, как я это узнала — но то, что у Эдварда в одежде я ничего не нашла, заставило меня насторожиться. Может это внизу?
Вернув одежду на место, я подошла к двери и осторожно повернула ручку, потянув ее на себя — закрыто. Кто бы сомневался. Тут же дымок от моей руки проскользнул в замочную скважину. Послышался поворот механизма и дверь открылась.
"Вот значит как", — грустно усмехнулась я, но уверенно шагнула вперед. Для паники нет времени — приму как данность.
Спустившись я первым делом поискала ведьмин плащ — не нашла, зато нашла сумку и в ужасе обнаружила, что Эдвард в ней рылся. Всё перерыл и забрал самое ценное — розу.
— Твою...! — взвыла я, чуть ли не со слезами перебирая содержимое сумки. — Роза! Он забрал мою розу! Как же я теперь?!
Так, не ныть. Не ныть. Не паниковать. Думать. Ай! Укололась. Он точно алхимик? Кто щепки стоймя кладет?! У меня же для них отдельный карман выделен!
Крупная капля крови надулась на безыменном пальце правой руки. К Тьме! Как же всё бесит! Потянула палец в рот, но вспомнила про шкатулку. Не пропадать же добру.
Шкатулка Эдварда не заинтересовала, возможно, потому, что лежала на самом дне, и пентаграммы не было видно. Вытащив её, я беспощадно надавила на палец, выжимая побольше крови. Углубления быстро наполнились и знак засветился. По краю шкатулки проявилась линия соединения. Ну-с, посмотрим.
— Ты, что, издеваешься?! — вырвалось у меня, как только заглянула внутрь.
В шкатулке лежал завернутый в бумагу набор резцов и стамесок. И как это понимать? Я проверила бумагу — нет записей, вытащила инструменты и тщательно проверила дно шкатулки — потайного отделения тоже нет. Где моя страница?!
За спиной раздался тихий смех. Я вздрогнула и обернулась. У двери стоял призрак — силуэт в черной накидке. Я дернулась и едва не упала, когда попятилась назад, ударилась об стену и вдавилась в нее, испуганно смотря, как призрак идет на меня. Но призрачный силуэт прошёл мимо, на ходу снял накидку и кинул ее на перила и пошёл дальше.
В этом момент я его узнала. Сначала не поверила глазам — это же Эдвард! Но с каждым шагом к двери, ведущей в подвал, алхимик менялся: плечи раздались, волосы потемнели и удлинились, а походка стала жесткой и уверенной. Это уже Лик.
Мать моя — женщина! Я так инфаркт с ним заработаю! Отдышавшись, — испугалась я сильно, с призраками еще не сталкивалась — пошла за ним. У двери остановилась. Он-то свою призрачную дверь открыл и вошёл, а мне пришлось попрыгать, чтобы ключ достать, потом зло пыхтеть с трудом проворачивая его в замке, а когда дверь удалось отпереть, понять, что придется идти наверх.
— Как же меня это достало, — вздыхала, поднимаясь, беря из ящика две свечи и спускаясь вниз.
Одну свечу наколола на иглу подсвечника у двери, вторую взяла с собой. Хорошо, что огниво ношу в сумке, иначе пришлось бы еще и его искать. Спускаясь, ожидала увидеть всё что угодно, но подвал меня удивил. Я словно попала в филиал лаборатории Темного Лика. Длинный стол, заставленный склянками, два небольших стеллажа с книгами и компактная жаровня. Так же чисто, темно и холодно. Совсем как у Темного Лика.
Я подошла к столу. Краем глаза заметила шевеление и испугалась. Локтем зацепила стул. Он не упал, но сдвинулся с громким звуком, от которого моё сердце понеслось галопом.
Очень захотелось превратиться в Алекса. Я зажмурилась и несколько секунд убеждала себя, что бояться нечего. Открыв глаза с облегчением убедилась, что в подвале никого нет. Двигаясь механически, зажгла свечи на столе. Сердце всё еще трепетало, поэтому я едва не подскочила, когда повернулась и увидела свое отражение в большом овальном зеркале на подставке.
— Зеркало. Это всего лишь зеркало, — нервно рассмеялась я, поднимая свечу и махая ей перед собой.
Зеркальная поверхность показала бледное перепуганное лицо. Я подошла ближе. Шрамы от шипов — я потрогала бровь — они зажили, и царапин почти не видно. Похоже, я выздоравливаю.
Посмотрев на отражение стола, вернулась к нему и, отодвинув стул, села. С тоской посмотрела на стеллажи. Если начать здесь искать это займет целый день. Если не два. Но начать с чего-то нужно. С правого или с левого? С верхних полок или нижних?
"Сложно думаешь — подойди и увидишь" — проворчало кольцо.
Вот же, вредное! С чего это оно вдруг разговорилось? Заклинание спало? Я подергала кольцо, но недовольных замечаний не последовало. Ладно, допустим, беру свечу, уду смотреть стеллажи. Только я к ним подошла, как мою свечу задуло сквозняком.
— Вот, блин, — устало воздохнула я и посмотрела на дверь.
Призрачная фигура Лика снова появилась. Мужчина, закрыл за собой дверь, щёлкнул пальцами и на его руке появился крохотный огонёк. Огонёк облетел комнату, зажигая призрачные свечи — стало значительно светлее. Лик быстро спустился по ступенькам и, не глядя на меня, подошёл к столу. Он, как и я, отодвинул стул, сел и, нагнувшись, провел рукой по внутренней поверхности стола. Послышался звук похожий на "клик" и с левой стороны стола открылось небольшое потайное отделение.
Лик вытащил из него тесненный кожаный дневник, развязал тесёмки и, пролистав его до нужной страницы, о чем-то серьёзно задумался. Барабаня пальцами по столу, он то смотрел на свечу, стоящую перед ним, то на записи. Я подошла ближе. Интересно же!
— Эдвард! — неожиданно позвал Лик.
Я задергалась, не сразу сообразив, что ни Лика, ни Эдварда здесь нет — это очередная иллюзия. У-уф. Напугал, зараза!
— Эдвард! — рыкнул Лик, и меня резко окатило холодом. — Появись! Нам нужно поговорить.
Озадаченно уставилась на алхимика. Какой-то он странный. Ощущение, словно в нем в то время было больше от Тёмного, чем от него самого.
— Здесь я, — раздалось близко, но голос звучал сбоку. Повернула голову и увидела Эдварда в зеркале. — Зачем звал? Сам же хотел, чтобы я ушёл...
— Ты забываешься, — холодно предупредил Лик.
— Забудешься с тобой, Палач, — вздохнул Эдвард.
Я посмотрела на Лика, в его породистое лицо с чётко очерченными скулами, длинноватым носом и едва заметной отцовской ямочкой на подбородке, в черные, чернильные глаза и ахнула. Он ведь прав! Это Тёмный! От Лика здесь осталась только оболочка.
— Что это за запись? — Темный взял в руки дневник и указал на строчку: — "Отдал синюю розу"? Кому ты ее отдал?
— Ронде, — поморщился Эдвард. — За зелья. Деньги она отказалась принимать.
Темный покачал головой, но голос у него стал чуть спокойнее:
— Ты предупредил ее?
— О чём? О том, что поливать придётся собственной кровью? — Эдвард пожал плечами. — Сказал. Но она и сама это знала: десять капель на ведро родниковой воды в темное время суток.
— О зависимости, — на лице Лика появилось выражение тревожности. — Ты предупредил ее, что нельзя подпускать к розе ни светлых, ни людей?
— Я прослежу за ней.
Тёмный Лик недовольно поджал губы и начал приглаживать волосы. Он определённо был чем-то встревожен, хотя и не сильно.
— Не проследишь, — сердито глянул он на Эдварда в зеркале. — Сколько можно тебе говорить — ты не алхимик. Я вложил в тебя только поверхностные знания. Завтра пойдёшь и расскажешь ей, что к розе есть привыкание, особенно у светлых и людей, поэтому можно позволить распуститься только одному бутону, остальные нужно срезать, причём сразу же, как только появятся.
— Я не могу завтра, — капризно заявил Эдвард из зеркала. — На завтра я уже договорился...
В подвале повеяло ледяным холодом. И хотя голос Тёмный не повысил, показалось, что он проорал:
— Ты со мной спорить будешь?
— Нет.
— Верное решение. Ты — Тень, и не забывай об этом.
Мои мысли начали путаться. Эдвард Тень? Он ненастоящий? Но если он Тень, значит, и Роди... Нет, Роди другой. Но что-то я начинаю беспокоиться, тот ли мой алхимик за кого он себя выдаёт.
"Ну, вот, ты снова назвала его своим", — усмехнулось мой ехидное подсознание: — "Знаешь, как это называется?" Знаю! Только отстань. Мне сейчас не до самокопания, ведь призраки прошлого начали исчезать, и подвальная лаборатория погрузилась во мрак.
Я вернулась к двери и зажгла свечу. Теперь я точно знала, где и что мне нужно искать, поэтому подошла к столу и повторила манипуляции Тёмного. В столе открылось потайное отделение, из которого выпал дневник. Он был совсем маленький и тонкий, но в толстом кожаном переплёте. Я легко открыла его и начала читать. Почерк у Тёмного был легко узнаваем, он кратко и по существу расписывал, как он получил задание от Тьмы, как попал в город, арендовал дом и обустроил свою лабораторию. Так же он писал, что на тот момент Безликого настолько вымотала предыдущая просьба Тьмы, для выполнения которой ему пришлось весь год путешествовать в обществе взбалмошной наследницы древнего рода, что Тёмный предложил ему поменяться местами. Таким образом, Палач стал основной личностью, а принц смог отдохнуть и набраться сил. За расследование Тёмный взялся основательно, но вскоре выяснил, что, несмотря на все его знания и тёмную интуицию, для дела всё же нужно еще уметь общаться. И ладно бы только с чистокровными тёмными, выходцами из сумрачного королевства, которое, только завидев его вдалеке готовы были рассказать ему всё, лишь бы он их не тронул, но и с простыми людьми, которые при виде него жутко пугались, тряслись и двух слов связать не могли. Поэтому Тёмный и решил создать образ способный расположить к себе как обычных людей, так и Светлых.
Это была для него непростая задача, ведь Палач являлся порождением Тьмы и обладал не лучшими чертами характера Безликого, если не сказать худшими. По этой причине Тёмный решил взять за основу некоторые черты лица и характер молодого принца, когда на него еще не взвалилась вся тяжесть утраты семьи и королевства. Так у Тёмного Лика появился морок, которого он назвал — Эдвард. С Эдвардом расследование пошло веселее. Благодаря мороку Палач познакомился со всеми местными ведьмами, отметив для себя, что в Розгардене на два десятка обычных людей приходится одна настоящая ведьма. Но ни одна из них не использует чёрную магию. Чары, привороты, отвороты, легкие бытовые заклинания, но не чёрную магию. Однако в городке есть и другие тёмные, и вот к ним следовало присмотреться внимательнее. Те же изгнанные садовые феи обманом орошают свои цветы кровью простых светлых и тем продлевают себе жизнь и молодость. Двое лавочников оказались мелкими представителями подкоряжных троллей, которые зачаровывали свои товары и продавали гнилые продукты, однако не со злым умыслом, а в уплату долга Тьме. Их долг был велик, но они, тем не менее, не портили отношения с покупателями благодаря постоянным скидкам и слёзным заверениям, что такое не повторится.
Вскоре Палач начал замечать, что морок Эдварда проявляет больше самостоятельности, чем простое заклинание наведённой личины, и это его напугало. Если, конечно, подобное вообще возможно в отношении сгустка тьмы. Тем не менее, Тёмный Лик, благодаря силе принца, обладал высоким положением среди своих, но даже он не имел права создать Тень. За такое Тьма могла наказать его, и он попробовал исправить свой морок, и это ему почти удалось, если бы не проклятье вечного сна, которое вдруг начало накрывать весь Розгарден и Тёмному пришлось отбросить свою Тень, чтобы самому вырваться из проклятого города.
Эдвард остался в Розгардане. Он помнил, зачем Тьма направила Палача в этот город, и по инерции продолжил расследование, ещё толком не понимая, что он теперь сам по себе. С этого момента почерк и стиль заметок изменились кардинально. Поначалу Эдвард писал урывками, впопыхах и часто не заканчивал свою мысль. Выглядело это примерно так: "Утром сходил к Ронде. Не помню, куда положил ключ... Зелье почти готово. Пойду сегодня к блондинке спрошу ее о..." Целых пять дней уместились у него меньше чем на половинке страницы. За это время Эд два раза сходил к Ронде, забрал у нее зелье, использовал его, остальное же время провёл в компании: грозной брюнетки, голубоглазой милашки, хохотушки с кудряшками и Рыжей. Разумеется, это навело меня на определённые мысли, но следующей полностраничной записью Эдвард заставил меня устыдиться собственных мыслей на его счёт. Все "девушки", кроме Рыжей, были мамами пропавших ведьмочек. Эд подробно расспрашивал их об их дочерях: узнавал, общались ли они друг с другом, были ли в ссоре, были ли у них молодые люди, не было ли преследования со стороны Светлых и так далее. Последующие записи становились всё интереснее. В них стали появляться отголоски его собственных переживаний. Эдвард постепенно начал понимать, что Палач его бросил и больше не вернётся, и об этом он написал так: "Стою у зеркала, жду, когда увижу его лицо, но вижу только своё отражение. Оно молчит. Чувствую себя брошенным". Следующая запись была написана в спешке, она гласила: "Всё изменилось. Теперь я понимаю, почему он ушёл. Проклятье вошло в полную силу, Розгарден превратился в город под колпаком. Розы опутали улицы и дома. Все жители спят. Я пока сопротивляюсь, но чувствую, скоро они доберутся и до меня".
Я перевернула страницу, перепачканную в чём-то коричнево-зелёном, и внутри у меня всё сжалось, а руки задрожали. Между страниц лежали два розовых засохших лепестка. Я потрясла дневник, и они соскользнули на пол. Лепестки подхватил сквозняк от двери, но я не дала им улететь далеко, наступила и тут же растёрла их в пыль.
Успокоившись, вернулась к чтению дневника. На развороте, где лежали лепестки, была нарисована пентаграмма. В ней было много разных "слов", но, сколько бы я ни старалась понять, не смогла. "Сильная пентаграмма защиты" — заговорило кольцо. — "Нарисована без ошибок, но чтобы ее задействовать, тебе всё-таки нужна сила".
Об этом писал и Эдвард: "Проклятье! У меня ничего не получается! Я как собака без зубов. Знаю множество заклинаний, сотни рецептов зелий, с лёгкостью могу начертить любую пентаграмму защиты, но чтобы она заработала, мне нужен дар. Тёмный дар! Но у меня его нет!" Дальше недатированные записи отмеченные галочками следовали одна за другой:
"Розы практически добрались до меня, но я спрятался в подвале. Защита Палача всё еще работает. Сопротивляюсь, как могу".
"Заметил, что они предпочитают полумрак, днём розы вялые и почти не нападают".
"Начал искать причину происходящего. Оббегал весь город. Теперь я почти уверен, что источник проклятья находится где-то на территории сада. Даже днём розы меня туда не пускают. В дом фей они тоже меня не пускают, но я нашёл лазейку. Попробую завтра".
"Я забрался в дом фей. Нашёл БлуБелл и Поппи. Розы в доме нет, зато открыта дверь в ту самую комнату на втором этаже. Оказалось, что это детская, но когда я в нее зашёл розы попытались на меня напасть. Я убежал. Подозреваю, что там что-то есть. Попробую еще раз завтра".
"Розы не любят соль. Выяснил это случайно. Снова пробрался в дом фей. Обыскал всю комнату. Среди игрушек нашёл детские рисунки. На всех изображены две девочки. Одна светленькая, другая темноволосая. Нашёл закрытую шкатулку. Сразу открыть не удалось. Пришлось взять ее с собой".
"Запах роз начал преследовать меня даже во сне. Розы оплели дверь снаружи, так что я с трудом вышел из подвала. К входной двери тоже пришлось прорубаться. Роз стало больше".
"Я открыл шкатулку. В ней письма. Девочку, которая жила у фей, звали Аврора. Она из маленького княжества Мэйтхор, на юге Ристана. Ее отец князь Вильям Мэйтхор и он спрятал ее у фей от проклятья пустынной ведьмы, которая прокляла род отца Авроры, когда тот выкрал из ее сада волшебный цветок. Писем в шкатулке много, но я не думаю, что смогу их все прочитать. Спрячу их в зеркале. Если проснусь — дочитаю".
"Я не уверен, что проснулся. Когда я вышел из подвала в окна моего дома светило яркое полуденное солнце, и дом был свободен от стеблей роз, но как только я вышел на улицу Розгарден снова погрузился в полумрак. Ничего не изменилось. Купол над городом, сплетённый из множества роз, едва пропускает свет. Густой, тяжёлый запах роз вызывает головную боль и одышку. Розы совсем перестали замечать меня, поэтому я решил в последний раз прогуляться до сада. Не уверен, но, кажется, я начал спать на ходу. Я шёл по улицам и ловил моменты, когда розы исчезали, и город словно возвращался к привычной для него жизни. Над Розгарданом снова светило солнце. Из домов выходили люди, здоровались и спешили по своим делам. Но стоило мне подойти к саду, и иллюзия рассеялась. В этот раз я смог зайти внутрь. Как я и думал"...
Я пальцами провела по рваному краю переплёта. Всё-таки мне не показалось, что дневник тонковат, Эдвард постарался и осторожно вырвал часть своих записей. Но зачем? "Чтобы скрыть правду", — буркнуло кольцо. — "Зачем же еще".
Эд написал, что спрятал письма в зеркале, может, и часть дневника туда положил? Я подошла к зеркалу в тяжёлой деревянной раме. Ощупала каждый вензелёк, обошла сзади и огладила поверхность, но ничего похожего на тайник не нашла. "Хорошая попытка, — хмыкнула кольцо. — Но в зеркале, значит в зеркале. Незалапь его иначе не заработает".
— До чего же ты вредное, — вздохнула я и, обойдя зеркало, посмотрелась в него. Тени из-за трепещущего света свечи танцевали на моём сосредоточенном лице: — Ну, и как это действует?
Я наклонилась, чтобы присмотреться к поверхности стекла, но звук скрипевших половиц, заставил меня замереть и напряжённо вслушаться в то, что происходит наверху. Наверху кто-то ходил.
"Уходи отсюда, — кольцо дернуло меня за руку. — Быстро!"
Не дожидаясь, когда меня найдут, я поспешила к лестнице, забежала на нее, закрыла за собой дверь и задула свечу. Моё сердце стучало как бешеное. Если Эд вернулся... Наверху что-то упало. Я вздрогнула, поняла, что это мой шанс, подбежала к входной двери, повернула ручку и в этот раз определённо ощутила, что кто-то или что-то переносит меня в точку начала развернувшихся событий.
* * *
Я оказалась у закрытых ворот в сад. Роза лежала в траве. Пока не появилась тёмная, я подняла ее, отыскала в сумке стакан и положила розу туда. Причём даже не удивилась, когда увидела, что обе мои руки снова здоровые. Проходя мимо дома фей, краем глаза заметила, как приоткрылась и быстро закрылась входная дверь. Не останавливаясь, прошла мимо, скорым шагом дошла до скамьи, на которой отдыхала после приступа паники, повернула к дороге, ведущей к главным воротам, и мне оставалось всего ничего, когда в воротах появилась Бир. Она стояла там, в развивающемся на ветру синем плаще, с прижатыми к груди руками и что-то говорила, почти кричала, но я не слышала ее, по крайней мере, большую часть слов, которые словно уносило ветром.
— Бир? — просипела я, подходя ближе. — Бир, это ты?
Она протянула ко мне руку, я протянула ей свою, чтобы удержать ее, так как ее образ снова подёрнулся рябью.
— Бир! — крикнула я, ловя ее руку, но поймала только воздух.
Женщина исчезла, а за спиной я услышала раздражающе знакомый голос Тени, спрашивающий практически тоже, что и я:
— Рита? Рита, это ты? Что ты здесь делаешь? Как ты сломала мою защиту?
Это был Эдвард собственной персоной, и не только он, когда я повернула голову, то увидела рядом с ним старушку-БлуБелл и саму БлуБелл, которая крохотным пальчиком указывала ему на сумку, пискляво требуя у него: "Забери у нее синюю розу. Она у нее. Я точно тебе говорю".
— Рита! — рявкнул он, хватая меня за руку и разворачивая к себе лицом.
— Эдвард, — внутренне напряглась я.
Он окинул меня холодным оценивающим взглядом и повторно выдал ту же фразу, что и в прошлый раз:
— Я вижу тебе лучше.
— Спасибо, — скривилась я, перебирая все возможные варианты развития событий. — Но ты уже это говорил.
— Когда? — нахмурился он.
— Недавно.
— Розу, — продолжила капать на мозги Эду фея. — Забери у нее розу!
Почему-то именно в этот момент я вспомнила строчку из письма Тёмного, который писал, чтобы я не боялась портить здесь что-либо — всё равно проклятье вернёт всё на свои места. Поэтому я опустила взгляд и обратилась к самой фее:
— Я не отдам тебе розу, — и, сердито нахмурившись: — Я за нее заплатила.
— Что? — пискнула БлуБелл, а рот ее куклы-старушки округлился от удивления.
— Что слышала, — продолжила я смотреть прямо на фею, чтобы она поняла — я действительно ее вижу. — Я заплатила за эту розу своей кровью, так что не отдам ее ни тебе, ни ему.
— Эдвард, она, что, видит меня? — ахнула БулБелл.
— Да, она тебя видит, — криво усмехнулся алхимик. — И слышит.
Подняв ручки, фея обхватила ладошками своё кукольное личико.
— Но этого не может быть!
— Может, Блу, может.
— Теперь отпусти меня, — сухо попросила я, так как Эдвард крепко держал меня за руку.
— И куда ты пойдёшь? — в глазах алхимика блеснул недобрый огонёк.
— Вернусь к Гарри, — честно ответила я.
Его улыбка, медленно расплывающаяся по бледному лицу, показалась мне зловещей.
— Ты забыла, кому ты должна своим здоровьем? — прошипел он, притягивая меня к себе. — Не Гарри, а мне. Поэтому ты сейчас пойдёшь со мной.
— Нет, — попыталась я вырваться. — Я не могу! Меня там ждут!
Эдвард сжал мою руку сильнее. После этого у меня точно останутся синяки, но я не собиралась так просто сдаваться и пнула его в голень. Удар получился слабым, к тому же резкое движение отдалось в позвоночнике неожиданным прострелом. Я охнула, наклонила голову, и тут же кто-то уколол меня чем-то в шею. Я дёрнулась, попыталась свободной рукой нащупать иглу или что это было, но постепенно на меня навалилась такая слабость, что я обмякла.
— БлуБелл! — рявкнул Эдвард, подхватывая моё безвольное тело.
— Теперь она будет меньше сопротивляться, — пропищала коварная фея.
— Я тебя об этом не просил! Рита! Рита! — затряс он меня за плечи. — Открой глаза. Рита!
Язык меня не слушался. Я прекрасно всё слышала, но ни говорить, ни шевелиться не могла. Потрясающе! Вот тебе и добрые феи.
— С ней всё в порядке, — пропищала фея. — Она сейчас чувствует сильную слабость, но скоро это пройдёт. Забери у нее розу и наш с Поппи долг будет оплачен.
— БлуБелл! — чуть ли не рычал Эдвард, удерживая меня на весу.
— Почему ты злишься на меня? — расстроенно пискнула фея. — Она же первая напала на тебя!
Алхимик подхватил меня на руки.
— Рита еще слишком слаба, чтобы ударить меня в полную силу. Я не просил тебя вмешиваться.
— Но...
— БлуБелл, возможно, раньше ты и была светлой феей, но теперь всё иначе. Я напомню тебе: ты, Поппи и Роза очень давно задолжали Тьме...
— Роза! — перебила его фея. — Она у нее! Я видела это!
— Даже если она у нее, БлуБелл, так это не делается. Есть правила. Взамен того, что я сделал для вас, я попросил тебя и Поппи принести мне розу из сада. Вы обе согласились. Это ваш долг и вы должны его выплатить. Кто-то другой за вас это сделать не сможет. Таковы правила. Эту розу Рита сорвала для себя.
— Но как?...
— Как она это сделала — не важно, главное, что она это сделала. К тому же если она смогла при этом выйти из сада живой, значит, она заплатила свою цену сполна.
Эдвард перехватил меня удобнее, положил мою голову себе на плечо и куда-то понёс.
— Подожди, куда ты ее несёшь? — пискнула фея.
— К себе домой, — ответил он, не оборачиваясь.
— Но зачем?
— Тебе-то, зачем это знать? — усмехнулся алхимик и дальше нес меня молча.
Таким образом, я снова оказалась у него дома. Эдвард поднялся на второй этаж, уложил моё безвольное тело в свою постель, но не ушёл. Слабость быстро проходила, и я смогла открыть глаза. Эдвард разглядывал меня.
— Ты останешься здесь, пока я не решу, что с тобой делать, — как и в первый раз сказал он, нависнув надо мной, но не поцеловал в лоб, а порыскав в моей сумке, достал из нее замороженный цветок и со странной гримасой похожей на раскаяние под дулом пистолета, сообщил: — Я забираю ее в уплату твоего долга.
Я возмущенно замычала и даже попыталась покачать головой, но тяжёлая голова только скатилась на бок.
— И не благодари, — взял он меня за подбородок, повернул лицом к себе и посмотрел прямо в глаза. — Я мог бы придумать для нас с тобой что-нибудь более приятное, но сейчас мне нужна именно роза. Не знаю, зачем она понадобилась тебе, моя сладкая, но поверь мне, будет лучше, если я ее у тебя заберу.
Эдвард вытащил замёрзший цветок из стакана. Убедился, что роза во льду синеет, стоит только укрыть ее от света, и слабо улыбнулся.
— Наконец-то, — он повернул голову и показал мне цветок. — Синяя роза. Волшебный цветок, способный снять любое темное проклятье, морок или даже приворот. Уникальный цветок. Но, чтобы его вырастить, нужны особые условия и особая подпитка. Ты знала, что эту розу может вырастить только ведьма?
Я покачала головой.
— Я тоже не знал, — в глазах Эдварда мелькнуло что-то безумное, и он забормотал: — Я помню... Помнил.... Я думал, что всё случайно. Но эта роза, я отдал ее. Черенок... Тот черенок, он принёс его в город, а я отдал его Ронде. Она должна поливать его своей кровью каждый день ровно в полночь. Десять капель на ведро воды. Она делала всё в точности, но куст не цвёл. Тогда я посоветовал отдать его феям. И это была ошибка. Я забираю у тебя цветок. Он нужен мне. Он нужен Ронде.
"Он нужен Ронде? Он тоже хочет отдать цветок Ронде?" Я замычала, но Эдвард меня не понял. Он убрал цветок в свой поясной кошель и начал снимать с меня плащ Ронды.
— Твоя слабость скоро пройдёт, но не пытайся сбежать от меня — я закрою входную дверь на ключ. А, чтобы быть уверенным, заберу твой плащ и твою обувь с собой. Без них ты всё равно далеко не уйдёшь, — говоря это, Эдвард снял с меня плащ и быстро стянул с меня обувь, еще и размотал ткань, которой я замотала ступни. — Когда сможешь ходить, весь дом в твоём распоряжении. Только, прошу тебя, не спускайся в подвал. Там моя лаборатория и там есть вещи, которые могут тебе навредить. Я постараюсь вернуться до темноты.
И он ушёл, оставив меня злиться и недоумевать. Как можно так поступать?! Неужели он не понимает, что это тоже неправильно, что так нельзя! Но только я об этом подумала, как вспомнила, чья он Тень и сразу успокоилась. В самом деле, чему я удивляюсь — каков хозяин, такова и Тень.
— "Он ушёл, — напомнило мне кольцо и раздражённо вопросило: — Ты долго лежать будешь?"
Я подняла руку и посмотрела на невзрачное кольцо с тусклым красным камешком. "Даже артефакт и тот с гонором", — подумала я, и села на постели.
— В подвал? — спросила я вслух.
— "Попробуй".
Взяв свечу, я открыла дверь и вышла из комнаты. Тело всё еще чувствовалось немного тяжёлым, но двигаться это не мешало, и я начала медленно спускаться по лестнице вниз. Спустившись, повернула налево и подошла к массивной деревянной двери, ведущей в подвал. Снова пришлось прыгать, чтобы достать ключ с полочки у двери и кряхтеть, чтобы провернуть его в замочной скважине. Во второй раз мне показалось это странным. Неужели нельзя было смазать замок маслом или попросить кузнеца доработать этот ржавый замок?... Ржавый?
Прекратив крутить ключом в замке, я рассмотрела его чуть внимательнее. Действительно ржавый. Такое ощущение, что его давно никто не смазывал и не открывал. В этот момент ключ сам повернулся в скважине и дверь открылась. Тут же из подвала потянуло затхлым запахом давно непроветриваемого помещения, плесенью и воском. Странно. В прошлый раз такого не было.
Я зажгла свечу и спустилась в подвал. Ступени ужасающе скрипели под моими ногами. Я поводила свечой у стеллажей. Боже мой, сколько же здесь пыли?! Пыль серым слоем лежала на всех поверхностях: на стеллажах, на полках, на дверцах. Она свисала даже с потолка, раскачивалась на сквозняке и падала мне на голову и плечи. Я старалась лишний раз не дышать, чтобы не вдохнуть пыль, а еще этот запах: затхлый, тяжёлый, вызывающий у меня омерзение и рвотный позыв. В нём смешивался запах пыли, свечного воска и старого жира.
Повернувшись к столу, я едва не закричала. Свеча чудом не выпала из моей задрожавшей руки. Меня окатило волной мелкой дрожи и только, когда меня перестало трясти, я увидела его — мужчину. Он сидел прямо за столом и, казалось, спал, положив голову на сгиб локтя. Присмотревшись к нему, я нервно хихикнула. Слой пыли лежал на его голове, плечах и спине, как на той же мебели, а сам он был недвижим, словно статуя. Я подошла к столу и поднесла свечу к его лицу.
— Эй? — позвала я тихо.
Мужчина не ответил, только сквозняк колыхнул серую массу на его лице. Я поставила свечу на стол и протянула руку, чтобы убрать ее и мои пальцы тут же увязли в слоях пыли. Сердце в груди затрепетало, и я медленно потянула эту серую ткань времени, убирая ее с лица мужчины, и мне почти удалось это сделать, как дверь в подвал неожиданно заскрипела.
Подняв взгляд, в проёме на стене я увидела чьи-то тени. Они приближались, и я услышала знакомый шелест. Легкоузнаваемый запах проник в подвальное помещение. Тьма, помоги мне, это розы! Один красный бутон заглянул в подвал. Я судорожно вдохнула пыльный воздух, но даже не заметила этого. Внутри у меня всё сжалось. Бежать! Но куда?
В тот же момент дверь резко захлопнулась, отрубая цветку бутон, и он с глухим тяжёлым звуком покатился по ступенькам вниз. Бум... Бум... Бум...Бум.
На мгновение я забыла, как дышать. "Что здесь происходит?" — отступила я на шаг, но упёрлась бедром в стол, вдохнула пыльный воздух и закашляла. Это подняло в воздух еще больше пыли. Я закрыла рот рукавом.
Так же неожиданно, как закрылась дверь, в подвале вдруг стало светло. Зажглись свечи. Множество свечей. В основном все они стояли на полу и образовывали большую горящую пентаграмму. В центре лежало зеркало, а сверху лежали письма, шкатулка, и еще целый дневник Палача и Эдварда. Сам Тень стоял у двери и тщательно запечатывал ее с помощью воска.
— Что ты делаешь? — спросила я, понимая, что этот "призрак" в любом случае меня не услышит.
Эдвард закончил замазывать дверь и вздохнул с облегчением:
— Всё, теперь зеркало. Мне нельзя ошибиться. Осталось последнее зелье.
И он, обогнув пентаграмму, подошёл к столу. Он был таким реальным и стоял так близко, что моя кожа покрылась мурашками. Я даже подвинулась, когда Эдвард потянулся за чем-то, находящимся у меня за спиной. Он взял маленький глиняный горшочек с крышечкой, запечатанный воском, подошёл к пентаграмме и, открыв его, наклонился так, чтобы попасть в центр, вылил тягучую жидкость на зеркальную поверхность. Сразу же зеркало подёрнулось мелкой рябью. Эдвард забормотал что-то, и рябь стала крупной, а зеркало засветилось фиолетовым светом. Когда он закончил бормотать, предметы медленно погрузились в зеркало и там остались. Выдохнув, Тень на секунду прикрыл глаза. Чувствовалось, что заклинание далось ему нелегко. Тыльной стороной ладони Эдвард вытер пот с лица.
— Всё. Теперь точно всё.
Я замерла в ожидании, что дальше. А дальше Эдвард вернулся к столу, отодвинул стул и сев на него, придвинулся ближе. На столе стояли свечи, в центре была аккуратно вырезана небольшая пентаграмма, и она едва светилась тусклым зеленоватым светом. Тень выдохнул, положил на нее раскрытую ладонь и свет начал медленно подниматься по его руку к плечу, к голове и далее, пока не покрыл его всего целиком. Только после этого, Эдвард положил голову на сгиб локтя, закрыл глаза и тут же крепко заснул. Свет начал гаснуть, подвал снова погрузился в полумрак.
Посмотрев на сидящего за столом Эдварда, я всё-таки убрала пыль с его лица. Тень ничуть не изменился, только его кожа приобрела неестественный серовато-зелёный оттенок. Выражение его лица было напряжённым, он хмурился, но не шевелился.
И как это понимать? Он жив или еще не мёртв? Я потрогала Эдварда за плечо. На ощупь он был холодный и твёрдый, но не как камень, а как заледеневшая земля, сожмёшь ее посильнее — она в руках рассыпается. Странное это было ощущение, к тому же на руках остались твёрдые частицы — не пыль. Я решила не трогать его больше и отошла от Эдварда подальше. К тому же вспомнила, зачем я изначально спустилась в подвал и поискала глазами зеркало. На месте его не оказалось.
— Где оно? — нахмурилась я.
На самом деле, я ждала, что кольцо сейчас съязвит, что-то вроде: "Разуй глаза — оно где-то рядом", но кольцо почему-то промолчало. Я даже проверила руку на его наличие. Кольцо было на пальце. "Молчит и ладно, — подумал я, и взяла свечу со стола. — Сама поищу". Однако зеркала я не нашла. Это меня расстроило и слегка разозлило. Ожидалось, что я просто спущусь в подвал и попробую активировать печать алхимика на зеркале, чтобы достать письма и часть дневника, а вышло, что попала в ловушку.
Запертая в пыльном, затхлом помещении без воды и питья, я, как мне кажется, должна была начать паниковать, но, как ни странно, чувствовала я себя здесь гораздо лучше, чем наверху. У меня немного пульсировала правая рука, но ни спина, ни ноги у меня не болели. Я посмотрела на руку и увидела всплывшую на ней печать-пентаграмму. Неужели?! Я прикоснулась к печати и мысленно позвала Роди, и неожиданно он отозвался:
— Рита?
Его голос словно зазвучал из моей руки. Я так этому обрадовалась, что меня не смутило, что всё это похоже на бред.
— Роди? Получилось! Ты слышишь меня? Скажи, что ты слышишь меня?
— Слышу. Но как? — в голосе алхимика было море удивления. — Где ты сейчас? Что с тобой произошло?
— Я не знаю, что со мной произошло, но я в Розгардане. Я застряла в этом проклятом городе.
— Розгарден? — Роди на секунду замолчал, вспоминая, что он знает об этом городишке. — Город-сад? Что ты в нём забыла?
— Ничего, — фыркнула я. — Но Тьма выторговала для меня еще одну лазейку и меня закинули в этот город. Тут такое твориться, что голова кругом. Мне нужно разбудить Аврору, но я застряла в очень старом и пыльном подвале и не знаю, как отсюда выбраться. Здесь у меня нет сил.
— Совсем? — встревоженно уточнил алхимик.
— Совсем! — воскликнула я и, схватив свою правую руку, сжала и потрясла ее, как если бы собралась кого-то задушить. — Роди, я здесь обычный человек! Понимаешь?! Совсем обычный!
— Успокойся. Сейчас твои эмоции больше мешают тебе, чем помогают. Успокойся и сконцентрируйся.
— Тебе легко говорить, — буркнула я. — А мне страшно. Здесь очень страшно.
— Я сказал, успокойся, — голос алхимика стал твёрже: — Тебе нечего боятся. Я ближе, чем ты думаешь.
— Хотела бы я в это верить, — вздохнула я и забормотала: — Знаешь, здесь так много тёмных. Мне даже начинает казаться, что в Розгардане живут только тёмные, а те люди, которых я иногда вижу, похожи на проекцию... Ах, да, ты же не знаешь, что такое проекция. Как бы тебе объяснить? Они вроде призраков то появляются, то исчезают. Тёмные тоже появляются, но они другие и с ними можно поговорить. Знаешь, Роди, мне всё больше кажется, что этот городок потихоньку сводит меня с ума.
— Глупышка, — смягчился Роди, — ты зря поддаёшься панике. Ты почти ответила себе на свой вопрос.
— Что этот город сводит меня с ума?
— Заладила, — цокнул языком алхимик. — Сосредоточься. Я помогу тебе, но ты должна понять, что хочет от тебя Тьма. Зачем она отправила тебя в Розгарден?
— Это не совсем верно, — не согласилась я. — Не она меня сюда отправила, а Страж Светлого, и он хотел, чтобы я разбудила Аврору.
— Этот Страж на твоей стороне?
Я нахмурила брови, вспоминая каким образом Страж переправил меня сюда, и покачала головой.
— Я в этом не уверена.
— Тогда сосредоточься на задании Тьмы. Если она что-то просит, значит это важно. Что она попросила тебя сделать?
— Найти Палача и найти того, что практикует в Розгардане чёрную магию.
Он издал звук, как если бы резко вдохнул воздух через стиснутые зубы.
— Палача? Она хочет, чтобы ты нашла там Тёмного Палача?
— Да. Он должен был выяснить, что здесь происходит, но когда проклятье начало действовать, он покинул город, и здесь осталась только его Тень.
— Рита, Палач не может создать Тень. Тёмный Палач — это сгусток тьмы.
— Я знаю. Но он другой, и он на самом деле создал Тень.
После этой фразы до меня донёсся звук крошащегося стекла.
— Повтори, — попросил Роди. — Я не ослышался? Палач создал Тень?
— Да. Его зовут Эдвард, и, честно сказать, он меня пугает.
Прошло несколько секунд, прежде чем Роди тихим голосом спросил:
— Он прикасался к тебе?
И от его бешено-спокойного тона у меня даже волосы на затылке зашевелились.
— Он меня лечил, — проглотив слюну, сипло ответила я.
— Ты ранена? — голос смягчился, добавилась нотка беспокойства.
— Была. Упала с приличной высоты — чудом выжила.
Роди замолчал, но, слава Тьме, заговорил вполне спокойно:
— И теперь у тебя нет Сил?
— Нет.
— Ты уверена в этом?
— Конечно, уверена.
Я почувствовала прикосновение к своей руке.
— Но я чувствую, что они у тебя есть. И даже больше чем раньше.
— Этого не может быть! — почти скопировала я БлуБелл. В Лиене я научилась чувствовать в себе Силу и сейчас ее не чувствовала, и Палач говорил, что здесь ее у меня нет. — Я уверена! У меня ее нет!
— Глупышка, — снисходительно фыркнул алхимик, — кто-то хочет, чтобы ты так думала. Впрочем, забудь. Там, где ты сейчас, это не важно. Просто найди Палача.
— И, что мне ему сказать?
Буду честна, признаваться, что я его почти нашла, мне не хотелось. Точнее не хотелось объяснять, что меня с ним связывает, и как я к этому отношусь. По крайней мере, не сейчас.
— Скажи, чтобы прекратил играть в игры, и закончил то, что начал много лет назад.
О-о, это я с удовольствием. Вот, только выберусь из подвала. О чём я и сообщила Роди.
— Тебе нужно вернуться, — непонятно ответил он. — Там ты легко откроешь дверь.
— Куда вернуться? — не поняла я.
— В сон, Рита. Ты должна вернуться в сон Авроры. Там всё и происходит. Ты, возможно, не понимала, что с тобой происходит, и, скорей всего, тебе казалось, что это реальность, но ты спишь — ты спишь и видишь сон, но это не твой сон — это сон Авроры. Сейчас ты оказалась вне его. Ты частично проснулась, и наш договор тоже проснулся, поэтому ты и смогла связаться со мной. Это очень хорошо, теперь я, по крайней мере, знаю, где ты, и что с тобой всё в порядке.
"Сон?" — опешила я. Всё это время я спала?! Но как же?...
— Не понимаю, — пробормотала я. — Если я спала, то, что я вижу сейчас? И как я это вижу?
— Можно сказать, ты оказалась в реальности, — пояснил Роди. — Как ты это видишь, так ли это сейчас важно? Тебе нужно вернуться в сон и найти Палача.
Но я не слушала его, размышляя, что же это за сон, если я чувствую боль и не только. Почему я сразу не поняла, что сплю.
— Это не твой сон, поэтому ты воспринимаешь его как реальность, — объяснил Роди. — Сны Тьмы тем и опасны, что в них можно умереть по-настоящему. Поэтому будь очень осторожна. Найди Палача и убирайся из Розгардена.
— Но тогда почему в этом сне я вижу Бир?
— Бир? — переспросил Роди.
— Да. Маму Тома.
— И часто ты ее видишь? — уточнил он, причём я услышала, что он начал постукивать пальцем по деревянной поверхности, возможно, по столу.
Мне даже показалось, что в его голове начал зарождаться план, как использовать Бир, чтобы помочь мне.
— Я видела ее уже два раза. Но я не могу с ней поговорить. Она словно здесь и не здесь. Там, где она сильный ветер, но когда Бир подходит, то исчезает.
— А это интересно, — после секундной заминки, кратко выразился Роди. — Я думаю, Бир пытается попасть в сон Авроры, но Аврора ее не пускает. Я поговорю с Бир. Возможно, у вас с ней одна цель.
Я не знала, что ему ответить. Мне было непонятна взаимосвязь Бир с Авророй или с городом — садом, поэтому я решила не выдвигать безумных гипотез, пока не поговорю с Бир.
— Роди, ты много знаешь о тенях? Как считаешь, Тень может стать полноценным алхимиком?
— Ты об Эдварде? — сразу догадался он, о ком я говорю. — Держись от него подальше. "Тень" создаётся на основе личности ее создателя и из силы его наполняющей. "Тень" — это оболочка, наделённая всем тем, что хочет видеть в ней алхимик, включая собственный опыт, но алхимиком она стать не может, так как для этого ей нужно не только отделиться от создателя, но и забрать часть его дара себе. Само создание "тени" требует немало сил и концентрации, так что делиться с ней еще и своим даром... Нет, Рит. Ни один тёмный на такое не пойдёт.
— Но если у него есть знания, он ведь может ими воспользоваться?
— Чем-то точно может. Например, простейшие формулы достаточно написать мелом или палкой на земле, дополнив их элементами воды, огня, воздуха, или земли, но сложные заклинания всегда требуют тёмного дара. Тебя интересует что-то конкретное?
— Да. Я только что видела, как Эдвард поместил в зеркало дневник и письма. Они погрузились в него и там остались. Как он смог это сделать, если у него нет дара?
— Интересно. Расскажи подробнее, что он делал.
Я рассказала. Подробностей было много: тут и свечи, и пентаграмма, и зелье. Когда я закончила рассказывать, Роди хмыкнул:
— Смышлёный парень. Он позаимствовал тёмный дар у ведьмы.
— Позаимствовал?
— М-м, не совсем верно выразился. Купил. Он его купил вместе с зельем.
— Это возможно?
— Да, и для него это единственный способ, использовать зелье с тёмным даром. Только ведьмы умеют делиться так своим даром. Это особое зелье и не каждая ведьма способна его приготовить правильно, для этого нужно, чтобы она вошла в полную силу и была матерью.
— Почему именно матерью?
— Потому что тёмные не любят делиться, а мать подспудно делится своей силой с ребёнком. Зелье с тёмным даром очень дорогой товар, но много его не наваришь, — это как с тенью — зелье отбирает у ведьмы силы, поэтому варят его исключительно для тёмных, которых хорошо знают и которые готовы заплатить не только золотом, но и услугой.
Так-так. Значит, Эдвард задолжал Ронде услугу. Она ему варит зелье, а он ей приносит синюю розу. Вроде бы всё понятно, но... Но когда, Тьма их поглоти, они об этом договорились?! До проклятья тень Палача только отдал Ронде черенок розы — она не могла вырастить ее за неделю... Или могла?
— Роди, как вернуться в сон Авроры? — сдержанно уточнила я.
— О-о, эти интонации, — почти с интимным придыханием протянул алхимик, вызвав на моём лице улыбку. — У тебя появились мысли по поводу того, где тебе искать Палача?
— Нет. Я это и так знаю, но чтобы попасть туда, мне придётся пойти к ведьмам. Хорошо, что у меня есть здесь одна знакомая. Думаю, она мне поможет.
— Уверена?
— С вами — тёмными, — намекнула я, — ни в чём нельзя быть уверенной. Но у меня есть к ней парочка вопросов. Нужно только вернуться в сон и выйти из подвала.
Роди засопел, что могло означать, что он чем-то недоволен, но не настолько, чтобы говорить мне об этом. Возможно, он и сам не определился, что его беспокоит, поэтому решил промолчать.
— Я помогу тебе вернуться в сон Авроры, но контролировать ты его не сможешь, — "успокоил" меня алхимик, но подумал и всё же добавил ложечку мёда: — Однако я могу сделать так, чтобы ты помнила, что это сон и больше его не боялась.
— О-о, — восхищённо повторила я за ним. — Это было бы замечательно.
* * *
Вернувшись в сон Авроры, я снова попала в тот же подвал, каким я видела его раньше. Эдварда в нём не было. На чистом столе стояла моя зажжённая свеча. Зеркало было на месте.
"С возвращением", — поприветствовало меня кольцо.
— И тебе не хворать, — буркнула я.
Взяла свечу, подошла к зеркалу, и внимательно присмотрелась к его поверхности. Что-то есть. Дыхнула, чтобы проявились линии.
"Тебе удалось поговорить с алхимиком?" — нетерпеливо вопросило кольцо.
Я с подозрением покосилась на него.
— Это ты вытолкнул меня из ее сна?
— "Нужно было что-то предпринять, чтобы ты перестала верить в реальность происходящего. Проклятье не даёт тебе сосредоточиться".
Я задумалась над его словами и согласилась:
— Пожалуй, ты прав. Но Аврора. Мне кажется, она помогает мне.
— "Вы с ней похожи. Тем не менее, в отличие от тебя, она не хочет ничего менять. По этой причине она не вмешивается в происходящее напрямую, а перекидывает тебя и остальных в безопасное время и место".
— Мне нужно с ней поговорить.
— "Она не готова с тобой говорить. Иначе бы уже связалась с тобой. У нее для этого есть все возможности".
— Ладно, согласна. Что ты предлагаешь мне сейчас сделать?
— "Выйди из подвала. Ты не тёмная, поэтому не сможешь задействовать печать алхимика, и поэтому нет смысла оставаться в доме Эдварада".
— Логично.
Выйти из подвала мне удалось с лёгкостью — дверь была открыта. Однако сон всё же навязчиво диктовал свои условия: я снова чувствовала ноющую боль в спине и всё так же была босой и без плаща. К тому же входная дверь была закрыта на ключ, и волшебным образом открываться не собиралась.
— Мне нужна обувь, — вздохнула я, посмотрев на свои босые ступни.
— "Поищи на кухне", — подсказало кольцо.
— Что поискать? — удивилась я. — Обувь?
— "Чему ты удивляешься? В этом доме чувствуется рука женщины. Здесь слишком чисто".
— Пожалуй, — в очередной раз согласилась я с артефактом и пошла на кухню.
Кольцо не ошиблось, обувь нашлась: мягкие туфли из ткани на тонкой кожаной подошве. Не самая лучшая замена полусапожкам, но всё же лучше, чем шлёпать по холодной земле босиком. Плащ я тоже нашла, хотя поначалу он им не был. На кухне лежал большой кожаный мешок. Чем не плащ? Я надрезала его с одной стороны и накинула себе на плечи.
— "Красотка", — съехидничало кольцо.
— Мне оставить тебя у Эдварад?
— "А ты попробуй", — предложил артефакт.
Я попробовала. Даже палец не пожалела — расцарапала до крови, но снять кольцо не получилось.
— "Хватит-хватит! До чего же ты упрямая ослица. Прекрати! Когда встретишь моего хозяина, тогда и снимешь".
— Понял ты, — щёлкнула я по кольцу. — Когда ты молчало, ты мне больше нравилось.
— Я с самого начала не собирался тебе нравиться. Я, можно сказать, примирился с тем, что некоторое время ты будешь моим носителем, но это не значит, что я признал тебя.
Высокомерный тон кольца болезненно царапнул мою гордость.
— Тогда, будь любезен, найди себе другого носителя. Я, так и быть, сама здесь разберусь.
— Если бы мог, я бы так и сделал, но с Тьмой не спорят. Так что я напоминаю тебе, что у нас с тобой одна цель — найти моего хозяина.
— У нас с тобой может быть и одна цель, но у меня сейчас другая цель — найти Палача.
— И что? Ты прекрасно знаешь, где его искать.
— Знаю. Но я не думала, что Тьма имела ввиду именно это.
— Ты не тёмная, поэтому тебе сложно ее понять, но именно этого она и хотела от тебя, чтобы ты разобралась с происходящим в Розгардане, назвала имя преступника, промышляющего чёрной магией, потом нашла Палача в ее сне и привела его сюда, чтобы он покарал виновника. Я думал, ты сразу это поймёшь.
— Серьёзно? Ты только что сам сказал, что я не тёмная и мне сложно понять Тьму. Впрочем, тебя я тоже не понимаю: ты то помогаешь, то подставляешь, то снова помогаешь.
— У меня свои принципы насчёт того как и когда помогать своим носителям.
— Знаешь, я начинаю понимать Лика. В тебе возможно много силы, но, как по мне, для артефакта ты слишком уж болтлив и своеволен.
Я думала уязвить кольцо, но получилось не очень.
— Всё это было заложено в меня в момент создания, — так же высокомерно заявило. — Я был создан: обучать, направлять и защищать своего хозяина, а он... — голос кольца стал тусклым, словно ему было неприятно, что Лик отказался от него. — Я хочу сказать, что ни Тьма, ни Палач не требовали от меня защищать тебя от всего.
"И слава Светлому", — подумала я.
— Я тоже от тебя ничего подобного не требую. Просто держи свой длинный язык за зубами.
— "У меня нет зубов".
— И языка тоже, но это не мешает тебя постоянно язвить.
— "Тогда не будь смешной и сними мешок с плеч. Наденешь, когда убедишься, что на улице идёт дождь".
Сняла, сложила и перекинула через лямку сумки.
— Доволен?
— "Поищи ключ от входной двери".
— Думаешь, у Эдварда есть запасной?
— "Думаю, что если ты начнёшь ковыряться в замке, это может привлечь внимание тёмных или роз. Вспомни, о чём предупреждал тебя Палач: маятник качнулся — они тебя ищут".
Меня передернуло. Пожалуй, с розами я совсем не хочу встречаться. Обыскала каждый угол на кухне — ничего не нашла. Вернулась в прихожую. Кроме вешалки и двух пустых полочек в прихожей, у лестницы стоял деревянный ящик. Я поддела крышку обломанными ногтями и приподняла ее.
— Песок? — удивилась я, рассмотрев содержимое ящика.
Неожиданно я ощутила, как от двери потянуло сырым воздухом. Спина моя мгновенно покрылась холодным потом. Неужели он уже вернулся? Но повернув голову, увидела стоящую на пороге рыжеволосую девицу. У нее было миловидное личико с курносым носом и пухлыми губами, но только я скосила взгляд, как рекомендовал это делать Палач, ее лицо сразу изменилось, я узнала ее.
— Рыжая? — вырвалось у меня.
Женщина вздрогнула, на ее лице промелькнула паника, но она быстро взяла себя в руки.
— Ты кто? — вонзился в меня злой взгляд ее сощуренных глаз.
Я решила импровизировать. Чем Тьма ни шутит, может у меня получится заболтать ее.
— Как удачно, — распрямилась я, жеманно заправляя волосы за ухо, нарочито делая акцент на не изуродованной части своего лица, — Эд словно под землю провалился. Я всё жду и жду его, а он всё не идёт.
— Ты кто такая? — повторила она вопрос. — Что ты здесь делаешь?
— Я?— манерно положив руку себе на грудь, переспросила я, и небрежно пожала плечами: — Да, так. Зашла проведать.
— Я спрашиваю, что ты здесь делаешь?
Глаза рыжей потемнели от гнева, а мои губы растянулись обольстительной улыбке.
— Ну, ты и сама знаешь, — промурлыкала я, а подойдя к ней, попыталась протиснуться между ней и дверью.
— Не так быстро, — преградила она мне дорогу.
Мгновенно напрягшись, я вопросительно приподняла брови.
— Ты рылась в его вещах, — намекнула она, глядя на приоткрытый ящик.
Я перестала улыбаться и дёрнулась к выходу, но кольцо резко сдавило палец, громко шепнув "Назад!". Пришлось спешно отступить вглубь дома и очень вовремя — острые коготки едва не добрались до моего лица.
— Сиди здесь, — зашипела она на меня, показывая свои когти. — Я найду Эдварда и расскажу ему, что его новая пассия обыкновенная воровка и посмотрю, что он с тобой сделает.
— Подожди, — окликнула я ее. — Мы можем договориться. Я ничего не взяла.
— Не успела, — фыркнула рыжая.
— И всё же.
Ведьма подумала и гаденько улыбнулась.
— Хорошо. Мы договоримся.
— Но у меня нет денег, — сразу предупредила я.
Рыжая презрительно сморщила длинный нос.
— Деньги? Они мне не нужны. Нам не хватает одного человека.
— В каком смысле? — не поняла я.
— Для охоты нужно пять девушек. Одна вчера отказалась, а времени у нас осталось мало.
Я сразу поняла, о какой охоте идёт речь, и всё же спросила:
— Но причём здесь я?
— Ты ее заменишь.
— Но я не умею охотиться.
— Мне всё равно, — глумливо ухмыльнулась рыжая. — Либо заменишь ее, либо я ищу Эда. Выбирай.
"Соглашайся" — подсказало кольцо.
— Хорошо. Что мне нужно делать?
Улыбка ведьмы стала нехорошей.
— Это удачно я зашла, — промурлыкала она, передразнивая меня и наслаждаясь тем, что я теперь в ее власти.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
