Лорд

Пролог

Я торопливо шёл по просторным коридорам Первой имперской академии магии. Сегодня был один из важных дней в моей жизни. Позже его значимость уйдёт в тень ещё более важных событий. Но сейчас он был для меня самым главным и значимым.

Уже через минуту я вошёл в лабораторию, где меня ждали. Точнее, ждал один человек.

— Киррлис, наконец-то, — с облегчением вздохнул профессор Ал Дайнел. — Я всю голову сломал, когда думал, что тебя могло задержать. Вроде не ставишь на первое место красивых девушек и вино, чтобы из-за них задержаться в постели.

— Профессор, — я на ходу скинул студенческую мантию и взялся на лабораторную одежду, — вы забыли, что я ещё студент. Сегодня рано утром у меня начались экзамены за семестр.

— Утром? Рано? — переспросил он и на мгновение задумался, после чего обрадованно произнёс. — А-а, так ты сдавал часовую мистику. Только для неё необходим рассвет, когда некоторые создания астрала не могут черпать силу из ночной тьмы, но всё ещё не изгнаны солнцем из нашего мира. Ты сумел кого-то призвать? Хотя, что это я? Разумеется, призвал и теперь хочу услышать кого?

— Сумрачную вдову, — похвастался я.

— О-о!

— А ещё орихалкового душеспаса, с которым заключил контракт на срок своей жизни, — "добил" я профа.

— Сразу двух? Силён, — покивал он головой, — силён, нечего сказать... стоп, стоп, кого?!

Профессор так возбудился, когда услышал мои последние слова, что позабыл о том, зачем мы здесь собрались.

— Профессор, я вам вечером всё обязательно расскажу, но давайте сейчас займёмся тем, ради чего мы потратили полтора года наших жизней, — вернул я его с небес на землю.

— Ах да, — спохватился он. — Старый дурак, всё забыл.

— Не наговаривайте вы на себя...

Спустя три часа я покинул лабораторию и направился обратно в ученический корпус, где меня ждал очередной экзамен. На этот раз по пространственной магии.

* * *

*

— Вы просто не понимаете, что натворили эти подонки! — яростно кричал Ал Дайнел. В данный момент он находился в кабинете старшего следователя СИБ. — Киррлис и я работали над проектом повторить который не сможет никто, пока не родится такой же гений, как этот паренёк!

— Не похож он на гения, — заметил следователь.

— А вы их много знаете? — желчно сказал профессор.

— Да. Например, сэр Гардкент. Ещё знаком с миледи Ф"Чаксэн.

— Это гении?! — профессор даже задохнулся от возмущения. — Детишки высшей аристократии, которых обучали десятки учителей буквально с самого рождения. А потом им помогали во всех их делах. А Киррлис, если вы не в курсе, сам всего добился. Сам, понимаете? Он прошёл путь от малолетнего бродяжки до студента высшего магического учебного заведения империи. И обязательно стал бы одним из профессоров и учёных академии, но был погублен этими... этими подонками!

— Над чем именно вы с ним работали?

— Я уже подробно рассказал вашим подчинённым, — недовольно ответил профессор.

— Мне не нужно подробно. Просто расскажите своими словами.

— Ну, — учёный запнулся, — это будет непросто.

— Как получиться, представьте, что перед вами ученик средней школы.

— Хорошо, я попробую, — вздохнул Ал Дайнел. — Киррлис два года учился по архивным записям, которые даже учебниками-то назвать нельзя...

— Это когда он был уборщиком?

— Да, тогда. Прошу меня не перебивать, пока я не закончу, — в голосе профессора промелькнули преподавательские нотки, которыми обычно ставят на месте расшалившихся учеников.

— Больше не повторится. Слушаю вас.

— В архивах он нашёл обрывки записей из дневников учёных ещё с прошлой эры. Благо, что язык хоть и изменился за тысячи лет, но его можно понять при должном старании. В этих дневниках говорилось про Лордов Призывателей из ещё более ранней эры. Когда он поступил на первый курс, то продолжил поиск информации, которую узнал из дневников. На третьем курсе он получил доступ в закрытые отделы библиотек академии. Но лишь в конце четвёртого курса сумел напасть на след. Он проделал работу, с которой даже я сам вряд ли справился, правда, его вела молодость и личные амбиции, — тут профессор грустно вздохнул. — Я-то уже получил почти всё от жизни, что хотел, потому обленился. Впрочем, это не важно. Весь пятый курс он работал над полученными знаниями, добавлял своё, и искал, искал, искал решение, которое было утрачено десятки тысяч лет назад, когда Лорды Призыватели ушли из нашего мира. И лишь полгода назад он нащупал его... хм, нет, не само решение, а ниточку, которая могло его привести к нему. Тогда-то он и обратился ко мне, как к наиболее близкому к данной сфере специалисту. Вместе мы за полгода практически нашли решение. Осталась буквально рутина: отшлифовать, вычистить мелкие ошибки, которые всегда сопровождают любой проект, провести испытания. Их мы планировали совместить вместе с практикой для старших курсов на Чёрном материке...

— Профессор, прошу прощения, но давайте вы перейдёте ближе к сути. О жизни и стремлениях вашего студента я знаю, как и о практике, на которую вы собираете документы.

Тот с раздражением посмотрел на безопасника, и сказал холодным тоном:

— Хотите кратко? Хорошо, вот вам кратко. Мы с Киррлисом создали магическую матрицу великого кольца силы, про которые сейчас, разве что, в сказках можно прочитать. Если провести особый ритуал с использованием матрицы в месте, где расположен сильный магический источник, то должен возникнуть Дом. Что это я не знаю, во всех записях упоминается это слово и похожие на него. Дом, Цитадель, иногда Очаг. В доме можно призывать себе на помощь различных существ, в том числе даже разумных. Самое главное, существа приходят уже обученные, с опытом и личными вещами, если они имеют разум. Ещё Дом способен трансфигурировать живое в неживое, неживое в живое, получать воду и пищу из камней и воздуха, превращать обычных животных в магических и даже мифических существ. Из дворового пса Дом может создать сумеречного волка, пещерного варга или даже симаргла! Из мёртвых тел поднимать скелетов-воинов, зомби, личей и прочую высшую нечисть.

— То есть, — осторожно спросил следователь, боясь вызвать возмущение учёного, из-за которого тот может прекратить делиться такой информацией. Её не было в подробном отчёте, который профессор написал чуть ранее при общении с рядовыми сотрудниками службы имперской безопасности. Там всё пестрело специальными терминами и смутными обещаниями чего-то грандиозного с отсылкой к трудам учёных глубокого прошлого, — сильным маг с такой матрицей может закрепиться на магическом источнике где-нибудь в пустошах или на Чёрном материке и создать базу? Или на одном из имперских источниках начать трансфигурировать мифрил и адамант? А если маг враждебен империи, то с помощью источника магии и матрицы может устроить нашествие нежити и нечисти?

— Да, — кивнул Ал Дайнел, — примерно, всё выглядело именно так в теории. Ну, эм-м, по нашим расчётам. Может, адамант, так получить не выйдет, всё-таки, это божественный металл. Но адамантий был бы по силам. Да даже простой металл — железо, медь, свинец и другие, оказались бы великим подспорьем, если бы мы научились получать его из камней. Твари и мутанты пустошей, пройдя через Дом, становились бы боевыми химерами или домашним скотом, ядовитая воды — обычной. Поражённые скверной дикари, гоблины прочие полулюди могли стать солдатами-пограничниками и крестьянами, верными нашему государству. Вы же знаете, что империя испытывает огромную нехватку во многом сырье. И наш с Киррлисом проект за одну пятилетку мог бы серьёзно улучшить это положение. К сожалению, он... — тут профессор умолк и о чём-то сильно задумался.

— Мессир Дайнел? — окликнул его старший следователь СИБ, когда пауза затянулась на пару минут. — Вы что-то вспомнили?

— Кажется, да, вспомнил, — задумчиво пробормотал он. — Перед экзаменом по пространственной магии Киррлис сообщим мне, что утром сдавал часовую мистику, во время коей вызвал орихалкового душеспаса и даже заключил с ним договор на срок своей жизни. Если он ничего не напутал, то он вполне мог выжить во время переноса и после него. И если он попал в мир, где возможно существование нашей расы и там есть немного магии, то Киррлис выживет. А ещё есть крошечный шанс, что он будет искать дорогу назад, так как именно здесь он хочет заявить о себе, где его презирали и унижали. К тому же, здесь похоронены его родители, он несколько раз в год посещает, посещал их могилы.

— Вы можете повторить проект?

— Матрица существовал в одном экземпляре. Потребуются годы работы, чтобы повторить нашу с ним работы. Нужно идти шаг за шагом в той же последовательности, и то не уверен, что улыбнётся удача. К сожалению, Киррлиса сильно побила жизнь, и он разучился доверять кому бы то ни было. Даже мне. Все свои знания он держал в голове, бумаге и кристаллам доверял лишь то, что или известно, или не расшифровать без остальной части.

— Но вы, всё же. Постарайтесь, хорошо? — улыбнулся ему безопасник. — Так вы сильно поможете империи — раз, два — ваше имя окажется на золотой доске почёта у входа в Сенат, и три — ваш род будет внесёт золотую книгу родов империи. В последнем случае вы сможете претендовать на должность ректора любого высшего заведения империи, включая данной академии.

— Да я разве делаю всё только славы, — пробормотал покрасневший профессор.

— Для таких достойных людей, как вы, слава просто необходима. Ваше имя обязано зазвучать. Тогда не придётся ждать катастрофы, какая случилась с несчастным Киррлисом, чтобы в империи узнали про ваши с ним открытия. Сами подумайте, что бы вы могли сделать для него, если бы были не просто профессором, а, проректором или, хотя бы, деканом?

— Я бы проставил ему все экзамены автоматом и разрешил заниматься только нашим проектом. Не отвлекаясь ни на что. И закончили бы мы с ним намного раньше, имей я возможности проректора, — вздохнул Ал Дайнел.

— Вот видите? Так что, не отказывайтесь от славы, которая не только вознесёт вас, но и других, тех, кого посчитаете достойными. К сожалению, у меня ещё много дел, а так бы я с удовольствием продолжил нашу беседу. Возьмите этот пропуск-амулет, с его помощью вы сможете переслать мне письмо в максимально кратчайшие сроки. Вдруг, что-то ещё вспомните или понадобиться помощь. Умеете пользоваться?

— Я, всё-таки, профессор имперской академии, — надулся Ал Дайнел.

— Простите великодушно, не хотел обидеть, — повинился перед ним старший следователь.

Стоило старому профессору выйти из кабинета, как безопасник достал из стола лист бумаги с магическими знаками, вооружился пером, поставил рядом чернильницу со спецчернилами и стал писать приказ.

"Приказываю взять под негласную охрану Ала Дайнела, профессора Первой имперской академии магии. Занести в документацию данную операцию под названием "Кольцо лордов" и донести до Сената, что она ведётся под патронажем СИБ. Обеспечить Ала Дайнела свободным временем и необходимыми средствами для восстановления утерянных работ, проходящих под грифом операции "Кольцо лордов". Выделить субсидии на операцию из "жёлтого" бюджета СИБ. Не афишировать присутствие наших специалистов и источника субсидирования. Набрать часть помощников из секретной школы СИБ. Включить в их число двух, трёх женщин разного типажа и возраста из отдела, специализирующегося на соблазнении важных лиц империи и сопредельных государств с обязательным наличием магического дара не ниже третьего ранга у каждой (задачу им поставлю лично).

Перевести задержанных студентов в тюрьму СИБ на острове Шга-Носкэ. Начать процедуру сбора и переработки компрометирующих материалов по семьям А"Рнъяк, Д"Софор, Ройсферон и Ли"Янг. Собранные материалы передать в Первый суд Сената для начала процедуры удаления сих семей из золотой книги родов империи. Начать подготовку к лишению Фарана Ройсферона звания лорда и гражданства империи и для последующей казни после суда. Провести первичную "обработку" трёх остальных студентов. С момента получения данного приказа содержать их отдельно, лишить прогулки, назначить тюремщиков из числа орков и хобгоблинов, но с "мягким" контролем с их стороны".

Под этими строчками старший следователь поставил свою подпись, приложил личную печать, после запечатал письмо в конверт и лично отнёс в фельдегерский отдел. Благо, что тот располагался в конце коридора на этом же этаже. По дороге туда и обратно в свой кабинет он с удовольствием размышлял над возможностью прищемить носы сразу четырём древнейшим семействам имперской аристократии. Есть шанс три из них подцепить на крепкий крючок, а потом дополнительно всяческими соглашениями и совместными делами крепко пришпилить к СИБу гарпуном. А последнее семейство показательно наказать так, как уже полвека не наказывали. Доказательств серьёзного урона империи из-за необдуманного поступка младшего представителя семейства у него полно. Гибель студента и разрушение одного из экзаменационных залов при нужной подаче станут камнем на шее рода Ройсферон. Это же надо было додуматься стащить боевой амулет для схлопывания порталов и использовать тот в академии, чтобы сорвать экзамен у недруга. И амулетик не из простых оказался, такие нужно сдавать в магическую сокровищницу империи. Если покопаться в секретных архивах, то можно найти рапорт одного из Ройсферов, служащих в армии, в котором тот списывал волшебную вещь, как утраченную во время боевого рейда или при выполнении особо важной боевой задачи.

"Вот вы у меня теперь где", — с мстительной радостью подумал безопасник и машинально с силой сжал кулак.

Глава 1

— Где это я? Что случилось? — пробормотал я, открывая глаза и видя над собой ярко-голубое небо вместо потолка экзаменационного зала академии.

Машинально кинул чары исследования окрестностей, точнее, попытался, и громко вскрикнул от боли. Показалось, что в мои внутренние энергетические каналы влили крутой кипяток.

— Х-х-х-ха, — часто и хрипло задышал я, прогоняя каплю чистой маны по телу. Элементарная диагностика показала страшное — девяносто процентов каналов были разорваны, сожжены, закупорены или вообще отсутствовали. Мне стало страшно. В один момент я стал инвалидом в магии. Восстановление займёт годы и годы. — Самки урсдов! — я ударил рукой по земле, на которой валялся и опять взвыл от боли, на этот раз, в теле. — А-а-а!

Следующие полчаса я осматривался, оценивал ущерб, вспоминал предшествующие события и анализировал.

Итак, нет никаких сомнений, что тот портальный взрыв был делом рук Фарана и его компашки высокородных друзей. Семейство Ройсферон известно тем, что поколений эдак двадцать служат в армии и поучаствовали во всех известных, малоизвестных, неизвестных войнах и подавлении восстаний провинций. Дед Фарана вышел в отставку пару лет назад в чине полковника отряда "Черные сабли". Эти головорезы выполняли самые опасные задания и имели на вооружении лучшее оружие и амулеты, какие только были в империи. Скорее всего, сучонок бех спроса позаимствовал у деда магическую вещичку для свёртывания порталов. Вот только не рассчитал, что у ветерана из "Чёрных сабель" априори не может быть банальностей. В итоге вместо срыва моего экзамена этот много о себе возомнивший недоумок устроил вакханалию в Астрале, когда я открыл портал. И если академическая защита не выдержала того астрального шторма, что устроил Фаран, то могли погибнуть все, кто находился в ту минуту в аудитории. А народу там было дюжины три.

— Доигрались придурки, ох, доигрались, — покачал я головой.

Меня должно было разорвать на молекулы в астральной штормовой воронке. Если бы утром не заключил договор с одним из жителей Астрала, то сейчас бы не валялся здесь на траве и не роился бы в голове сонм тяжёлых мыслей. Орихалковый душеспас не просто сохранил мне жизнь, но кое-как защитил мою суть мага. Он выложился почти полностью, выполняя договор. Теперь мне пару месяцев стоит поберечься и не влипать в неприятности, чтобы существо восстановило силы. Случись ещё одна такая встряска, и я могу не выжить.

Следующая часть — место, куда я попал. Хорошо, если воронка выбросила меня куда-то во вне академии, но оставила в моём мире. А если нет? Если я попал куда-то ещё, в другую вселенную? А если это мир Хаоса или Инферно?! Проверить это можно только одним способом.

Заранее приготовившись к боли, я потянул в себя окружающие потоки маны.

— Однако, — задумчиво сказал я, когда итог вышел совсем не тем, какой я ожидал. — Это куда же меня занесло?

Мировые природные токи маны были, образно говоря, "дикими". Тут стоит немного отойти от ситуации, в которой я оказался, и привести определённый пример, который должен помочь с объяснениями. Каждое существо подстраивает окружающий мир под себя. Так мебелью гномов и гоблинов будет сильно неудобно пользоваться оркам и наоборот. Эльфы создают тропинки в своих парках и аллеях комфортными под себя, прочие расы посчитают, что это дебри, а не нахоженные дорожки. В домах людей гномы с эльфами станут чувствовать себя очень неуютно из-за специфичной архитектуры. И так далее, и тому подобное. Накладывая на магию всё вышесказанное, можно по мировым потокам маны узнать, кто пользуется ими. Например, демоны или драконы, люди или феи, некротические создания вроде личей и вампиров или светлых созданий, например, ангелов. Год за годом, век за веком маги подстраивают мировые энергетические каналы под себя, шлифуя их своим мастерством и волей, "отсекая" лишнее, дробя для удобства и так далее.

Или не пользуются совсем.

В этом мире, ну, или месте, куда меня занесло, потоками маны никто не пользовался несколько столетий по самым скромным подсчётам. А то и пару тысяч лет. Мировые энергоканалы вокруг меня изрядно захирели. Ко всему прочему они "покрылись" коркой, сквозь которую мне не пробиться в текущем состоянии. Придётся довольствоваться каплями магической энергии, которая просто обязана "сочиться" из "трещин" в коре. Или найти природный источник. Рядом с ним каналы не должны иметь "броню". А ещё я мог рассчитывать на небольшой внутренний резерв.

— Как минимум здесь нет демонов и хаоситов. Да и некротварей, пожалуй, тоже стоит сбросить со счетов, — пробормотал я себе под нос. — Уж эти-то слишком зависимы от магии и никогда бы не забросили мировые энергоканалы.

Местность, где я оказался, напомнила мне фермерский край на юго-востоке империи. Там лето достаточно жаркое и дождливое. Зима холодная и снежная, осень и весна чётко разделяют холодный и тёплый сезон и длятся, примерно по два месяца. В тех краях полно лесов и полей, тысячи рек, речушек и ручьёв наполняют водой землю. Гор нет, даже холмов крупных не найти. Болот так же немного и почти все они охраняются и контролируются магами из-за редких пород растений и животных, которые идут на стол алхимика и артефакторам.

Сам я из степей с юго-востока империи. Рек и ручьёв там мало, зато простора — не обойти! Зимой выпадает немного снега и несильно пощипывает лицо морозец. Летом порой суховей превращает ковыль на корню в жёлтое сено. Самым страшным были пожары, которые уничтожали всё живое на многие дни пути. Один из них лишил мою семью стада баранов и почти всех лошадей. Чтобы не умереть с голода и не идти в рабы к баям, семья направилась в империю. Хотя наши степи и считались её частью, но между собой мои сородичи говорили чужакам так: ты не в империи. Империя вон там. Разумеется, говорили не сборщикам налогов и не воинам-имперцам, и уж тем более боялись даже взглядом оскорбить магов.

В империи несколько месяцев семья жила очень тяжело, не каждый день родители могли найти себе пищи. Более-менее досыта ел лишь я и только поттому, что много мне не требовалось. Повезло, что кроме меня детей в семье больше не было. И дважды повезло, что на тот момент мне уже исполнилось полных три года. То есть, я мог есть всё то же, что и родители. Будь грудничком, то умер бы. Или родители остались бы в степи, пойти в рабство к баю.

А потом отцу удалось найти работу в кожевенной лавке. В степи он в одиночку выделывал шкуры животных, превращая те в замечательные меха или кожи, которые стоили дорого. У него будто особый дар был к этой работе. С простыми инструментами он мог превратить посредственную шкурку во что-то великолепное. Бай, на чьей земле мы жили и платили ему налог, принимал выделанные им шкуры, как плату за налоги.

Сначала он трудился простым рабочим, на которого сваливали самую грязную и тяжёлую работу. Потом хозяин увидел, что отец умеет и знает больше, чем его, так называемые "мастера" и поднял его наверх. Спустя ещё несколько месяцев отец занимался выделкой самых дорогих и тонких кож. К этому моменту в нашем доме всегда было вдосталь овощей, хлеба и мяса. Время шло, я рос, наша семья богатела. Отец накопил денег, чтобы купить собственную кожевенную лавку и в течение нескольких месяцев сильно потеснил конкурентов на этом рынке товаров.

А потом родителей не стало.

Я так и не узнал, кто их убил: натравили убийц из мести кожемяки, которых обошёл отец; безумный или пьяный маг случайно накрыл магией наш дом; аристократы устроили дуэль в бедняцком квартале и наплевательски отнеслись к окружающим. Мне повезло (или не повезло) в тот час отсутствовал дома.

В один момент я стал сиротой и изгоем. Не стало денег, не стало крова, исчезли добрые соседи. Последние первыми утащили то, что осталось целым в разрушенном доме. Обобрали даже мёртвое тело матери...

На этой мысли я сжал кулаки и скрипнул зубами. Когда я повзрослел и получил достаточную силу, я навестил их и проклял тех из них, кто ещё был жив. Я не пожалел никого в семьях тех, кто снимал украшения и уцелевшую одежду с тела моей матери. Чуть позже я ходил в храмы и просил прощения перед ликами богов за этот проступок. Увы, мной двигала месть и юношеская горячность. В том возрасте любой поступил бы точно так же, если рядом не окажется кого-то, кто сумеет разъяснить и остановить.

От отца мало что осталось. Он прикрыл собой свою любимую, приняв самый страшный смертельный удар, который превратил его в кучу костей и кровавого рваного мяса. К сожалению, спасти маму он всё равно не смог.

Я делал не раз попытки узнать имена виновников этой бойни, но сильно не преуспел в этом деле. Единственное, что сумел узнать, что к убийству могли приложить руку члены некоего течения среди аристократов империи, которые ратовали за чистоту крови и создали девиз "империя для имперцев". И то, это мог быть ложный след.

Мне мог помочь имперский оракул или те немногие архимаги, что знали в совершенстве магию времени и имели в слугах сильнейших духов Астрала, которым было по силам заглянуть через много лет в прошлое. Но, демоны побери, кто такой я и кто оракул? Мне нужно было совершить нечто легендарное, то, что привлечёт ко мне внимание императора или архимагов. Или стать таким самому.

Я решил не ставить на что-то одно и приступил к выполнению сразу двух задач. В конце концов, если я стану архимагом, то сам смогу обращаться к оракулу.

Наверное, стоит немного рассказать о той жизни, которая меня ждала после гибели родителей. Тогда мне было уже шесть лет, и неумехой я не был. Скорее всего, благодаря этому и выжил. Сначала примкнул к шайке малолетних преступников, потом взялся бродяжничать, пока не был замечен странствующим магом, который увидел во мне неинициированного мага. После активации чародейского дара он сделал меня своим учеником. Увы, дальше он учить меня не собирался, вместо этого скинул все мелочные хлопоты в магическом деле и всю бытовую работу. Позже я узнал, что это достаточно распространённая практика среди части носителей магического дара. Обычно годам к шестнадцати-семнадцати ученика отдают в магическую школу или другому учителю, который хочет учить. С одной стороны — это паршиво, самые лучшие годы теряются и ученику никогда не стать не то что архимагов, но даже старшим магом. С другой же, маги, что следуют такому правилу, набирают учеников из самых бедных слоёв населения, которым за счастье иметь постоянную крышу над головой, лечение, сытную еду с запросом на деликатесную, хорошую одежду. Такие мальчишки рады уже этому, а мысль, что лет через пять-десять они станут учиться на настоящего мага и вовсе прибавляет сил тогда, когда их уже нет.

Чуть позже мне повезло оказаться в имперской магической академии, куда моего хозяина пригласили читать курс лекций. И вот там я сумел остаться, когда мой хозяин — ставший бывшим — покинул стены данного замечательного заведения. Сначала пришлось потрудиться уборщиком, попутно хватая любые крохи знаний, какие только получалось. Для кого-то исчерканный лист бумаги или пергамента, выброшенный в помойный ящик был мусором. Но не для меня. Различные реактивы, эликсиры, ингредиенты и прочее я собирал по каплям и крупинкам из использованной тары. Позже с их помощью ночами учился ритуалистике, зельеварению, артефакторике и многим другим дисциплинам. Ничего серьёзного я не мог получить, так как всё, что даже в теории могло нанести вред посторонним или оказаться в крошечных дозах в чужих руках, утилизировали студенты-дежурные. Но я радовался и такой малости.

Больше всего я был счастлив, если удавалось остаться на одной из лекций. Специально тянул с уборкой, а потом прятался за задними рядами, изображая испуг неумехи-уборщика, который не желает попадаться на глаза преподавателю. На первых порах я запоминал дай боги одну десятую из всего, что видел и слышал. Невозможность записать лекции очень тормозила мою учёбу. Но уже через пару месяцев я научился запоминать почти всё, и как только лекция заканчивалась, я торопился в кладовую, где вводил себя в особое состояние-транс, в котором переносил на бумагу информацию из памяти.

Ещё я воровал конспекты и шпаргалки, но однажды был пойман и получил серьёзную трёпку. И ладно бы просто побили. Мне к такому было не привыкать. Вот только меня не только отлупцевали, но ещё и дополнительно к побоям прокляли. С проклятьем я проходил неделю, пока не нашёл рецепт, как от него избавиться. М-да уж, пожалуй, эти семь дней я не забуду никогда. Обращаться к кому-то за лечением я не стал, так как боялся, что потянув за проклятье "врачи" вытянуть и кражи, за ними узнают про мои дела и заглянут в кладовку, где у меня лежит то, что не должно. Там набралось некоторых ингредиентов столько, что никто не поверит, что это всё из сотен колб, коробочек и мешочков. Посчитают, что я стащил их, как стащил конспекты у студентов. И никто не станет заморачивать с артефактами правды ради какого-то низового уборщика.

Через полтора года я знал и умел, как абитуриент из хорошей семьи, которые нанимали репетиторов своему чаду и не жалели золота с серебром для его уроков. Я за несколько монет писал задачи первокурсникам, продавал им же конспекты. Студентам более старших курсов я перегонял алкоголь и выращивал кое-какие грибы и травы, запрещённые к свободному распространению в академии. Под их личинами (личины накладывали они сами, я ещё не умел) посещал лекции, которые у них вызывали тоску, а лектор был "зверюгой", способный попортить крови за не посещаемость. Обычно садился где-то посередине и вёл себя тихо, чтобы преподаватель не заинтересовался странным заклинанием на мне и не опознал магическую личину. Для меня такие поручения были самыми желанными. Ведь я не только получал деньги, но и информацию на уроках.

Учился я и в библиотеке, в старых "мусорных" архивах, где требовалось регулярно убираться, травить грызунов с насекомыми. В них все заклинания давно выдохлись, а обновлять никто не торопился: опытные маги следовали принципу "каждый шаг по золотому", а студентов в такие места отправляли только мне в помощь, как допфизическую силу, магией им запрещали пользоваться и не допускали к восстановлению чар.

Когда я тайком дважды прошёл вступительные экзамены, то понял, что готов заявить о себе приёмной комиссии. К этому моменту я не только имел солидный багаж знаний, но и сумел втереться в доверие к части студентов и преподавательского совета, которые поручились за меня. Недруги появились позже, когда я стал студентом и стал частенько ставиться в пример преподавательским составом академии. Многие откровенно завидовали, другие бесились от моего социального положения. Хотя на территории ВУЗа официально все ранги, статусы и чины были отменены, но кастовая система всё равно существовала. Несколько представителей "золотых" фамилий были готовы меня убить, так как считали для себя позором сидеть в одном помещении с бывшим чернорабочим академии. Впрочем, плевать я на них хотел.

Я не могу передать словами те чувства, когда я получил ключ от студенческой комнаты и понял, что стал кем-то большим, чем уборщик.

Ещё к этому моменту у меня появилась ЦЕЛЬ! В архивах я нашёл упоминание древнего ритуала, который в наше время считается сказкой. Не знаю, что меня подтолкнуло тогда под локоть, чтобы я взял из сундука обрывки пергаментов и спрятал под одеждой. Несколько ночей я разбирал написанное на них. Причём, то, что было вторым слоем, так как старые записи соскоблили уйму веков назад, чтобы использовать пергамент повторно. Если бы не сохранная магия, то к этому времени даже памяти от обрывков не осталось. Потом отнёс их назад и стал искать дальше сведения. Из того, что попадало мне в руки, девяносто процентов было информативным мусором: сказки, слухи, мифы, "одна бабка на базаре сказала" и так далее. Мне понадобилось несколько лет, чтобы собрать материал, проанализировать и создать несколько рабочих схем. Итогом стала магическая матрица, аналог мифического кольца Лорда. Её я сегодня между двумя экзаменами наложил на себя. Так она должна была укорениться в моих каналах перед следующим этапом. И тут — такое!

"Ублюдки, какие же ублюдки!", — вновь заскрипел я зубами от злости, да что там — бешенства на своих "золотых" однокурсников, что разрушили всё то, к чему я шёл годами.

Всё указывало на то, что моя работа окажется достойной внимания императора или кого-то из императорской семьи. Буквально из ничего — нужен лишь сильный источник магии — империя получала саморазвивающийся и самообеспечивающийся форпост. Источников же хватало в пустошах и на Проклятом континенте, который всё никак не могут подмять под себя сильные государства. Всё упирается в огромное расстояние до него и невозможность использования телепортов.

Да что там — пустоши и далёкий материк! По факту, это всё ерунда. Матрица позволяет трансфигурировать бросовые материалы в те, дефицит которых испытывается всеми. Адамант, разве что, не получится создать из камней и воздуха. Зато адамантий, мифрил, орихалк, все виды магических сплавов вполне по плечу. Главное, чтобы источник потянул их создание. На втором месте стоит факт того, что при развитом "очаге" он станет втягивать в себя окружающие каналы маны и изменять магический фон. Это особенно актуально в пустошах, где из-за "неправильных" мировых энергопотоков и фона постоянно рождаются чудовища, которые потом лезут из пустошей к людям. Ну, и к эльфам с орками, да гномам с прочими нелюдями. Единственно кто рад их встречи, так это орки и маги всех рас. Первые не прочь подраться и сожрать поверженного врага. А вторые очень ценят потроха тварей.

За такое открытие мне светила страничка в золотой Книге кланов. Я даже про месть позабыл, когда понял, что смогу написать имена родителей в документе, который известен на всю империю. В степи существует поверье, что души предков будут жить до тех пор, пока их помнят, и перерождение получат самое лучшие. Даже с возможность родиться заново при жизни своих близких родственников, так как пространство и время в мире живых и в Астрале течёт совсем по-разному. Так что, попав в золотую Книгу, они окажутся в памяти сотен тысяч на века и могут родиться на моей памяти. Всё потому, что разум множества разумных способен на то, что не получить никакими ритуалами. Даже архимагам не всё под силу, что могут подсознательно создавать миллионы обычных смертных неодарённых. Магосфера и инфосфера в таких случаях идут бок о бок. По слухам, не всегда даже боги могут серьёзно повлиять на симбиоз этих двух величин и материй.

И всё пошло прахом из-за нескольких высокородных ублюдков.

Остаётся надеяться, что матрица "очага" сумеет прорасти на одном из местных магических источников. Если это случится, то у меня появится шанс однажды найти дорогу в свой мир. К сожалению, я вряд ли успею туда вернуться до того, как профессор Ал Дайнел восстановит мою работу. Как бы я не таился и не скрывал, но к нему в руки попало достаточно материала, чтобы за год-два пройти по моим следам и выдать нужный результат. А я в таком мире, где нет магов и все энергоканалы не разработаны (а мои собственные ещё и повреждены) за два года точно не сумею построить портал в родное измерение. Тут два десятилетия смотрятся быстрым сроком с такими-то начальными данными.

Глава 2

Часа мне хватило, чтобы накопить маны на среднее исцеление. Ох, и больно же мне оно далось. Всего скрутило, показалось, что мне во внутренности плеснули крутого кипятка, который потом за несколько секунд разошёлся по сосудам.

— Аргрх! — зарычал я и вцепился пальцами в землю. Раны и царапины зажили, синяки сошли полностью, слабость пропала, и голод с жаждой ослабли. Осталось только чуть-чуть потерпеть сильную боль в энергоканалах тела.

Но это того стоило.

После лечения, кажется, даже голова стала соображать лучше и настроение взлетело вверх.

Следующие два часа я отвёл для диагностики организма. Ведь то, что мир похож на мой родной ещё не значит, что он мне подходит. Немного другой состав воздух, слегка отличное от привычного притяжение, то же светило может светить в другом спектре, болезни, от которых местные жители защищены иммунитетом, а я нет. Первый час я копил ману для простого медицинского магического плетения, которое ставило особую метку на состоянии организма. Повторное применение этих чар показывало то, насколько сильны изменения. Вот только применить во второй раз я его не успел — меня отвлекли.

Сначала я услышал далёкий рокочущий звук, который доносился сверху. С неба. Первым делом после этого я упал на землю и накинул на себя самое простое маскировочное заклинание в надежде. Если звуки создают живые существа, то есть немалый шанс, что они меня не заметят. Ну, разве что, у них личные природные способности помогут меня найти. Такие таланты работают на внутренней мане и не нуждаются во внешнем питании.

Рокот накатывал, заставляя всё сильнее нервничать и с испугом считать минуты, когда маскировка развеется. Наконец, я увидел тех, кто был источником рокота. В первую минуту мне показалось, что это планировала стая крупных птиц. Потом заметил блики от стекла или начищенного металла, слишком правильные, гладкие и одновременно далёкие от природного расчёта формы.

Я насчитал сорок два странных объекта в небе, двигающиеся двумя группами.

"Может, тут гномы живут? — стал строить я догадки. — Они любят механизмы создавать, компенсируя свою слабость в чистой магии. А тут явно очень сложный механизм, видно даже неискушённому взгляду. Ни эльфам, ни людям такое не по плечу. А уж про орков с гоблинами и вовсе промолчу".

Вспомнилась шутка про орка, который был назначен вождём племени фокусником и для тренировки получил два стальных шара, после чего был заперт в пустом шатре на ночь. А на утро оказалось, что "фокусник" умудрился один шар сломать, а второй потерять.

От воспоминаний отвлекло появление в небе ещё трёх похожих механизмов. Они зашли со стороны солнца и атаковали строй своих более крупных "собратьев", который мгновенно был сломан. В ровный рокот вмешался странный частый треск. Очень похожие звуки можно услышать, если очень быстро провести палкой по штакетинам забора. Ещё я заметил, что треск сопровождался едва заметными вспышками на крыльях аппаратов.

Неожиданная атака и правильно выбранный приём подхода со стороны яркого солнца помогли "мелким" снять хорошую жатву. Два механизма задымились, клюнули носами вниз и на огромной скорости с неприятным звуком стали падать на землю. Ещё один "большой" взорвался в воздухе и развалился на множество дымящихся кусков. От взрыва пострадал ещё один механизм по соседству. У него вдруг густо задымилось утолщение на правом крыле. После чего аппарат замедлился и стал снижаться, оставляя за собой шлейф чёрного дыма. Вроде бы досталось ещё одному "большому", так как его скорость так же упала, но ни дыма, ни огня я не заметил на нём.

Удача быстро оставила "мелких". Сняв обильную жатву в самом начале нападения, они быстро стали жертвами "больших". Два из них упали на землю горящими и дымящимися шарами. Ещё один хоть и задымился, но сумел выскочить из небесной драки и пролетел надо мной. Но что-то, всё-таки, серьёзное у него было повреждено. Он вдруг резко опустил нос, накренился на одно крыло и стал на огромной скорости снижаться. В какой-то момент от передней лобастой части отлетела крупная деталь... нет, не деталь — человек или другой разумный гуманоидного типа! На моих глазах из его спины вылетел ком, хм, чего-то, надувшееся куполом над ним. Падение резко замедлилось, но всё же недостаточно быстро. Слишком была высота небольшой, чтобы непонятный купол не дал бы разбиться.

Неизвестные механизмы уже давно улетели, даже звук их затих, а я всё лежал и мучился с выбором того, что делать мне дальше. Осторожность советовала идти в лес и спрятаться там в самом глухом месте, чтобы в тишине подождать момента, когда часть каналов в теле восстановятся и мои магические возможности возрастут на порядок. Орихалковый душеспас в этом мне изрядно поможет, без него восстановление затянется на несколько лет дольше. Любопытство и трезвый расчёт толкали меня к месту падения летуна. Там я могу получить хоть какую-то информацию и, возможно, имущество. Например, одежду, так как от моей остались жалкие обрывки, которые последний нищий в империи побрезгует. Победила парочка, в поддержку которой высказались банальная жадность и чувство голода с жаждой.

Мне повезло, что я не забыл до конца те навыки и опыт, что сумел получить за время своего бродяжничество. Например, не умей я ориентироваться на природе — а это совсем не так, как в городе — то поиски упавшего летуна могли затянуться надолго. Или вовсе не сумел бы его найти. А так я совсем не сбился с направления, выйдя практически точно к телу. К тому же, не пришлось искать его в траве — выдал большой кусок белой материи, что слегка трепыхался на лёгком ветерке. Кажется, я понял, что это было и зачем. При помощи этого полотнища местные жители могли безбоязненно падать с большой высоты. Не магия, конечно, но сойдёт. Хотя как по мне, проще раскрыть в себе чародейский дар, чем придумывать подобные штуки.

Первым делом я осмотрел мертвеца. Может статься, что наши виды настолько непохожи, что никакое переодевание и знание языка не спасёт меня от разоблачения. И тогда мне останется забиться в какую-нибудь дыру, чтобы в тишине и безопасности дождаться восстановления энергоканалов в теле. Если повезёт, то рядом сумею найти природный источник маны. Ну, а если удача отвернётся от меня, то на его поиски придётся отправляться через полгода, год или два, то есть, тогда, когда я достаточно окрепну, чтобы суметь дать отпор местным жителям с их механизмами.

К счастью, отличия между нами оказались минимальными. При жизни мертвец был человеком и если бы не одежда несколько странного покроя, и не знание, что я нахожусь в другом мире, то принял бы его за обычного имперца, разве что, хорошо загорелого. Очень надеюсь, что в этом мире так же есть люди моего архетипа и живут они не в другом полушарии.

Роста летун был выше среднего, но всё равно ниже меня на полголовы, чуть уже в плечах, из чего вытекали некоторые неудобства с одеждой. С трудом, но я сумел натянуть на себя рубаху, надеваемую через голову и штаны с необычайно широкими штанинами от колена до пояса. Сапоги на меня налезли с трудом и лишь без портянок, при этом пальцы на ногах пришлось сжать в "кулак". Пройдясь туда-сюда, я выругался под нос и снял их. Лучше дальше идти босиком, чем заиметь потёртости, что с моими урезанными магическими талантами будет крайне неприятно.

Всё, что нашёл в карманах мертвеца, я внимательно осмотрел и выбросил, оставил только большой лист сложенной бумаги, покрытой с двух сторон мелким шрифтом, сообщающий, что его изготовили механическим способом. Да складной нож с рукояткой, покрытой странным материалом — не кость, не металл, не дерево.

Следующим моим шагом стала подготовка к магическому ритуалу. В моём родном мире за такое можно было угодить под суд с тяжёлыми последствиями, если не иметь высокородного происхождения или связей среди тех, кто находится рядом с троном. Ритуал был из запрещённых некромантских, с его помощью я могу получить знание родного языка покойника. А если повезёт, то и тот, который он знал вторым. Но нужно спешить пока тело свежее, всё ещё хранит в себе слепок души и аура только-только стала разрушаться.

Моей энергии не хватило, пришлось её "занимать" у орихалкового душеспаса. Не очень правильно так поступать, но выбора у меня не было. Знание языка этого мира могло сыграть важнейшую роль в самом ближайшем будущем.

Из неприятных побочных эффектов ритуала была сильная головная боль и головокружение. Когда я направился прочь от раздетого мертвеца, то походка моя была, как у завсегдатая трактира, просидевшего в питейном заведении с вечера до утра. Когда на пути встретился мелкий овражек, заросшей высокой пахучей травой, не жгучей и без колючек, то я рухнул в него, как на перину. Здесь я виден только сверху, а резкий запах растений должен — надеюсь, ага — перебить мой собственный. Спустя несколько минут я кое-как устроился насколько сумел удобно и погрузился в дрёму. Нормальным сном назвать это нельзя было. В таком полуобморочном состоянии я провёл остаток дня, вечер и ночь. Утром меня разбудил холод и обильная роса, промочившая на мне одежду насквозь. Постукивая зубами, я сделал разминочный комплекс, после чего оценил своё состояние.

К сожалению, особых подвижек в лучшую сторону не было. Синяки с ссадинами почти зажили, но они волновали меня меньше всего. Из-за того, что вчера воспользовался помощью астрального духа, сегодня всю ману из меня он забирал себе. Внутренний резерв пуст, нет даже нескольких капель энергии на то, чтобы сконденсировать воду и напиться. А так как жажда меня мучила сильно, то пришлось собирать росу с травы и утолять её ей. Занятие, скажу я вам, хуже не придумаешь. Ко всему прочему, вместе с водой в рот попадал всяческий мусор. Больше всего я был рад растениям с широкими листьями, каждый из которых давал примерно полглотка воды. Не сказать, что я таким способом сумел напиться, но кое-как жажду заглушил. Вот ещё бы поесть найти, чтобы быстрее восстановилось тело.

С направлением я определился быстро. Если включить логику, то те большие летающие механизмы должны направляться в сторону врага. Их враг — это маленькие гудящие крылатые устройства. Одежда на мне с летуна из одного из них. И здесь два варианта: пойти в сторону войска, откуда прилетели мелкие или в сторону войска крупных механизмов. В первом случае меня легко могут казнить как шпиона или просто подозрительное лицо, ведь я пусть и выучил местное наречие, но не знаю местных реалий. Сам бы такого подозрительного чужака отправил бы к некромантам или химерологам. Во втором случае меня посчитают воином армии "маленьких" и тоже казнят или отправят в лагерь с пленными, где участь может оказаться такой, что я буду мечтать о быстрой смерти. Но если они успели захватить часть земель, принадлежащих "маленьким", то на этих территориях у меня хорошие шансы затеряться среди местных жителей. Надеюсь, они любят или просто уважают свою армию и помогут хоть в чём-то, пусть даже с укромным местом в лесах. А дальше мне нужно просто ждать, кто победит и предложить победителю свои услуги. Уже через месяц с поддержкой со стороны орихалкового душеспаса я смогу продемонстрировать свои навыки. И просто уверен, что невиданные возможности привлекут внимание высших чиновников государства, которые обязательно захотят как-то их использовать в свою пользу. Главное, чтобы там не было какого-нибудь религиозного течения, запрещающего и преследующего изучение магии. Почему именно к победителю? А зачем мне нужен побеждённый, потерявший земли, людей, ресурсы, выплачивающий контрибуцию и так далее? Для меня в этом мире все чужаки, в своём выборе я полностью свободен.

Раздумывая над этим и заранее строя черновой план своего будущего заявления о себе, я так ушёл в мысли, что едва за это не поплатился. Из размышлений меня вырвал стрекочущий громкий звук совсем рядом и азартный собачий лай ещё ближе.

— Инкуба вам в жёны, — пожелал я тем, кто пустил собак по моему следу. — Да я и сам дурак, раз не подумал, что летуна будут искать.

Я сумел пробежать тысячи две шагов, когда меня догнали и набросились две крупные чёрно-рыжие собаки с широкими кожаными ошейниками. Увернувшись от одной, я пропустил атаку второй псины, которая вцепилась мне в левое предплечье. Боль от укуса выявила неизвестные внутренние резервы, из которых я сумел наскрести маны на слабенькое "детское" заклинание электрической искры. Им я приложил собаку, пытающуюся повалить меня на землю, дёргая за руку. Та взвизгнула, разжала челюсти и отпрыгнула от меня, где села на задницу и стала тихонечко скулить.

"Жаль, что не убил", — с досадой подумал я, принявшись отбиваться от второй собаки. Делать это приходилось голыми руками и ногами, не давая той вцепиться в них зубами. Эта тварь так плотно завладела моим вниманием, что я пропустил момент, когда к нам вплотную подкатила странная железная трёхколёсная коляска с тремя мужчинами в мышиной форме. Заметил я их лишь после того, как рядом прозвучал оглушительный треск, очень похожий на тот, который издавали вчерашние летающие механизмы в небе. Одновременно с грохотом рядом со мной неведомая сила выбила в земле фонтанчики и срезала травинки.

— Хальт! Хальт!

Собака немедленно оставила меня в покое, отбежала на несколько шагов в сторону и оттуда стала скалить клыки. Вторая же так и сидела в прежней позе, не обращая внимания на происходящее.

Двое неизвестных выпрыгнули с коляски и направили на меня своё оружие, которое представляло конструкцию и дерева и металлической тонкой трубки с очень толстыми стенками. Третий остался сидеть в железном корыте, приделанном справа от основного механизма. Перед ним стояло на двух коротких ножках... что-то из металла с железной округлой банкой сбоку.

Крича на непонятном наречии, они угрожающе направляли на меня своё оружие. Потом жестами заставили встать на колени и поднять руки.

"Как же вам повезло, что у меня нет маны и я задолжал духу, — мысленно общался я с ними, скрипя зубами от бешенства. Мне было понятно, что неизвестные сейчас решали мою судьбу. Один из них явно требовал моей смерти, двое других указывали на мой воротник и рукав. Скорее всего, чужое внимание привлекли цветные нашивки на них. — Демоны, неужели я нарядился в форму какого-то высокого командира? Да меня же запытают так, что и душеспас не поможет".

Вскоре к нашей группе присоединилась ещё одна точно такая же трёхколёсная коляска с корытом справа от главного механизма. На ней приехали всего двое. Почему так я узнал через несколько минут, когда враги приняли окончательное решение по мне. Убивать меня не стали, решили забрать с собой. Предлагать место в коляске тоже, заставив бежать впереди них. А в свободное корыто второго механизма запрыгнули собаки.

— Шнель, швайн! — крикнул один из моих пленителей и махнул рукой, указывая направление. — Шнель!

Гнали меня не меньше получаса, иногда подгоняя выстрелами из своего оружия, срезая из него траву почти под моими ногами, или натравливая одну из собак. Вторая после знакомства с моим заклинанием выглядела пришибленной и боялась приближаться. Наверное, меня бы они вскоре расстреляли из своего грохочущего оружия, работающего на алхимическом составе, да только впереди показалась дорога, по которой плелась длинная колонна людей в форме такого же цвета, какая была на мне. В неё меня и отправили, что-то крикнув конвоирам. Часть охранников шла пешком, как и пленные. Другие ехали на лошадях, впереди и позади тарахтели знакомые трёхколёсные коляски.

Навскидку, охраны было человек тридцать-сорок, а пленных свыше трёх сотен. Но почему-то среди них не нашлось никого, кто кинул бы клич и погнал людей на врагов. Возможно, половина бы погибла, но остальные точно спасутся. Хотя, я не знаю о возможностях местного алхимического оружия, не знаю об отношении к плену и тех, кто находится в колонне. Может, они не хотят сражаться за своего правителя или происходят родом из племени, которое завоевала армия, а потом в неё же их заставили вступить? Сам я поднимать восстание не собирался, предпочитая собирать информацию.

Ещё хочется отметить, что среди толпы я увидел людей с чертами лица, как у меня. Не один в один, но очень похоже. Остальные в массе своей выглядели чистокровными имперцами. Ещё — я был не самым большим среди пленных, но нас великанов оказалось очень мало. На несколько сотен пленных дюжины две с половиной. Значительное количество было ниже меня на ладонь, остальные почти на голову и больше. А вот шириной плеч я обогнал всех, пусть и на чуть-чуть.

Целый день нас гнали по жаре на запад, часто приходилось сбегать с дороги в поля, когда встречались с колоннами воинов в серой форме. На нас они смотрели с интересом, часто что-то кричали и весело смеялись. Дважды такие встречи стали последними для нескольких пленников, которых убили мимо проходящие враги. И сделали они это просто так, ради веселья. Три раза в наш отряд добавляли новых пленных. Один раз остановили и выдернули полторы дюжины мужчин в форме, которая отличалась от прочих нашивками и значками. Их заставили сесть в просторный четырёхколёсный механизм. Один из соседей назвал его грузовиком. Меня эта участь миновала: нашивки я содрал тишком по дороге в колонну, когда враги натравливали на меня свою собаку. В итоге одежда превратилась в лохмотья, зато я перестал чем-то выделяться. Плюс, сейчас эта рванина совершенно не выглядела снятой с чужого плеча.

Часа через два после полудня охрана сделала привал рядом с небольшой речкой с открытыми берегом. Нас согнали в тесную толпу и приказали сесть на землю, а руки положить на затылки. В такой позе мы провели больше часа, пока конвоиры по очереди не искупались и не перекусили. Лишь после этого допустили к воде и пленных. Под шумок кто-то них попытался сбежать... итог — пять тел на берегу и в воде рядом, а прочих погнали назад на дорогу. В итоге напиться успела едва ли половина. К счастью, одним из счастливчиков оказался я.

Вечером нас привели в крупную деревню, на окраине которой стояло большое высокое здание из красного кирпича. По виду — типичная религиозная постройка. Позже узнал, что так оно и оказалось. В него загнали наш отряд, не дав ни воды, ни еды и не сообщив про то, а будут ли вообще кормить.

Внутри обстановка оказалась далёкой от той, которую я ожидал увидеть. Для начала, я не ощутил никакой божественной магии. Тут или богов давно нет, и люди возносят молитвы по привычке, или здание осквернено, из-за чего божественное сияние его оставило.

"А жаль, я бы сумел бы несколько капелек маны подобрать и использовать. Мне нужно-то совсем чуть-чуть", — посетовал я про себя после оценки ситуации.

Во-вторых, кроме разрисованных и местами оббитых стенах да дощатого пола больше здесь не было ничего. Окна почти все оказались заложены камнями и кирпичами, либо крепко-накрепко забиты досками. Кстати, пол здесь был усыпан зерном и люди, увидев это, тут же бросились его собирать. Я и сам присоединился к ним, но в отличие от прочих складывал зернышки в карман штанов, а не пихал в рот. Не потому, что не хотел есть, просто знал, к чему это может привести в текущих условиях. Уже потом, набив карман не меньше чем двумя пригоршнями, я сел в углу у стены и неторопливо съел горсточку. Разжёвывать не стал — так глотал. Это не так полезно, зато потом не буду страдать от раздражённого горла и языка, которым досталось бы от разгрызенных сухих зёрнышек. Совсем уж голодным оставаться не хотел. И так сутки с лишним в животе ни крошки не побывало. Когда завтра нам дадут (должны, обязаны дать, иначе к полудню половина пленных потеряет сознание от жары и обезвоживания, а к вечеру начнут массово умирать) напиться вволю, то тогда и съем свой запас. Без воды же есть зерно не стоит.

Голодные люди собрали с пола всё до последнего зёрнышка. Даже в темноте ползали на четвереньках и наощупь искали их. К моему удивлению, драк за еду не было. Так, несколько вялых стычек, которые мигом пресекались другими. Наблюдая за своими товарищами по несчастью, я выделил восемь мужчин среднего возраста, которые наводили порядок и превращали толпу во что-то организованное. Рядом с ними постоянно находились два-три человека. Те или защищали каждого из восьмёрки, или тянулись к командирам по привычке, въевшейся в кровь за время долгой службы в армии. Каждый из восьмёрки носил обычную солдатскую форму, но повадки выдавали в них военачальников низшего и среднего звена.

"Сотники, не ниже, возможно подвоевода, но не воеводы точно, — мысленно прикинул я должности, которые могут занимать эти люди. — Воевод здесь точно нет, не подходят по поведению и возрасту".

Ближе к полуночи люди стали засыпать, а потом... просыпаться. Съеденное зерно дало о себе знать — у многих заболели животы. Кто-то со стоном и неприятными звуками стал избавляться от содержимого своих потрохов по углам, подальше от спящих. Но нашёлся один, который оказался настолько религиозным, что для него подобное было кощунством. Вместо того чтобы в мёртвом храме поступить как все, он направился к дверям, переступая через лежащих и обходя сидящих. Иногда в темноте промахивался и наступал на людей.

— Куда прёшься, сукин ты сын?

— Глаза протри, паршивец!

— Куда тебя черти понесли, никак немцам службу свою хочешь предложить?

Эти и многие другие фразы обрушились на него.

— Братцы, да не могу в храме гадить, не могу, — оправдывался тот. — Грешно это. Попрошу, чтобы до ветру выпустил часовой. Ну, не зверь же он, должен по-человечески понять.

В ответ опять получил не самые эпитеты.

— Где ты храм тут видишь? Амбар это.

— Лучше попроси бога своего молнией прибить немцев! Может он это? А ежели нет, то я сам нагажу сейчас.

— Жрать меньше надо было. Набил брюхо больше других и теперь срать ему захотелось.

Наконец, верующий солдат добрался до дверей и принялся в них стучать, перемежая удары кулаком с мольбами выпустить его на улицу. Через пару минут с той стороны раздались сердитые окрики на неизвестном мне наречии. Слов я не понимал, но интонации было достаточно, чтобы понять — тот советует пленному затихнуть. Увы, тот или не понимал, или надеялся своей настойчивостью достучаться до совести караульного. Вот только забыл, что по ту сторону преграды стоит не его товарищ, а сам он не в армейской камере, куда был отправлен за мелкое нарушение дисциплины. Итог был трагичным: с улицы раздался знакомый грохот местного оружия. Алхимический заряд пробил толстые доски и тело верующего. На этом караульный не остановился и выстрелил ещё несколько раз. И каждый заряд нашёл свою цель из-за скученности в храме и того, что уже после первого выстрела ближайшие к двери пленники вскочили на ноги и бросились бежать кто куда. Но этим только сами подставили себя под смерть.

Караульный сделал три выстрела, после чего с улицы донеслись встревоженные крики его сослуживцев. Видимо, интересовались причиной пальбы. Получив объяснения, они разошлись, шум на улице стих. Да и в храме все притихли, поняв, что за бузу враги карают самым жестоким образом. Единственный звук — стон, шёл от тяжелораненого пленника. Ещё один пострадавший, тот самый верующий, был готов испустить дух вот-вот. И вроде бы была ещё пара легкораненых, но она молчала вместе со всеми.

"Демоны меня побери, чего я жду? Там же энергия сейчас утекает?", — спохватился я и заторопился к месту трагедии, про себя надеясь, что караульный решит поберечь заряды к своему оружию и больше не станет палить сквозь двери.

Сначала склонился над умирающим на пороге. Застал тот миг, когда он испустил дух, и вместе с отошедшей душой в окружающее пространство выплеснулась прана. К сожалению, забрать всё у меня не получилось, но с учётом пустого резерва я был рад и тому, что перехватил. Хотя, как сказать — рад... данный процесс был неприятен в моральном плане.

"Как падальщик какой-то", — болезненно оцарапала мысль сознание.

— Что с ним? Жив? — раздался рядом шёпот.

Я, сосредоточившись на процессе сбора праны, не заметил, как рядом оказались двое, один из той восьмёрки, которую приметил ранее.

— Нет, уже не дышит, — так же ответил я и поспешил отойти, пока не услышал новые вопросы уже в свой адрес. Ну их, не хочу. Постарался лечь так, чтобы быть рядом со вторым умирающим, у которого оказался пробит живот. Рану ему перевязали, но я слышал пару раз проскочившую фразу "не жилец". Он протянул до самого утра, до момента, когда на улице раздался шум побудки. Вскоре заскрипели двери храма, впуская внутрь яркий солнечный свет.

— Ам аусгамг! Шнель! — раздались крики пленителей. — Шнель, швайн!

Через пять минут все мы стояли снаружи под прицелами десяти врагов и одной трёхколёсной коляски, в корыте которой сидел враг с тем самым оружием, сбоку которого была прикреплена металлическая небольшая банка.

Вернее, почти все стояли на улице. Я заметил, что несколько человек остались внутри, решив спрятаться под половицами и в нишах в кирпичных стенах. Не будь у врагов собак, то уловка могла и сработать. Но запущенные в храм две псины мигом отыскали всех хитрецов. Там же их и пристрелили. Такая же участь постигла раненого в живот, который протянул до этого момента. Как по мне, то это стало для него великим благом. Вылечить такую рану без магии было очень сложно.

После расправы нас заставили построиться из толпы в несколько шеренг, после чего перед строем вышел какой-то мужичок с листком бумаги и стал с него читать. Вникать в его речь я перестал уже после второй строчки. Не то переводчик, не то переметнувшийся на сторону врага сообщал, что за нарушения пленных будут карать смертью, что согласившихся работать на Великую Германию ждёт вкусная еда и свобода, что для всех нас война закончилась и сейчас нужно сделать правильный выбор и так далее в том же духе. Вещал он с полчаса. Итогом стало то, что из наших рядов вышли семнадцать человек. Когда они проталкивались мимо бывших товарищей, то возник ропот с их стороны. Но все возмущения мгновенно стихли, когда вражеский командир вытащил из кожаного чехла на животе небольшой металлический предмет, направил его в небо и выстрелил.

"У них даже такое маленькое алхимическое оружие есть. Нужно это учитывать", — подумал я.

Мы продолжали стоять и смотреть на то, как ренегатам принесли чистую одежду и котелки с горячей пищей и чистой водой. От вкусных запахов у многих забурчали животы.

Наконец, моральная обработка подошла к концу. Предателей куда-то увели, а нас погнали по деревенской улице к колодцу, где разрешили вдоволь напиться холодной воды. Здесь я и те, кто вчера набил карманы зерном, заодно и поели. Хм, ну и немногие те, с кем мы поделились. Кому-то дополнительно перепало еды от женщин, которые собрались со всей деревни. Немцы их прогоняли, но делали без особой злости. Часть продуктов они забрали себе, наверное, что получше и повкуснее, другую разрешили передать пленным.

Когда все пленные напились (заодно вычерпав колодец до дна), нас погнали обратно к храму. Там мне и ещё пятерым крепким мужчинам вручили лопаты и заставили копать общую могилу убитым этим утром и ночью. Когда ямы была готова наполовину, к нам подошли четверо немцев, двое из которых были одеты в чёрную униформу и пахли чем-то алхимическим. При виде них у меня что-то ёкнуло в груди. Интуиция меня не подвела. Один из чёрных, огромный детина, ниже меня ростом, но шириной плеч почт не уступающий, остановил взгляд на мне. Несколько секунд внимательно разглядывал, после чего махнул рукой:

— Ком, Ивьан!

Выпустив лопату из рук, я выбрался из ямы и подошёл к немцам. Ничего хорошего от них не ждал и потому приготовил самое мощное из доступных площадных заклинаний из малефицизма. Сразу оно врагов не убьёт. Но в силу отсутствия магов, которые сняли бы проклятье, они будут обречены сдохнуть в мучениях в ближайшую неделю-две.

Рядом нарисовался переводчик, который утром зачитывал речь с листка.

— Господин офицер хочет с тобой побороться, — сказал он. На меня эта продажная душонка смотрела со злостью и презрением, на немцев с подобострастием. — Ты знаешь, что такое бокс?

— Нет.

Мой ответ вызвал у него ещё большее чувство презрения во взгляде. Несколько секунд он пытался раздавить меня им, потом повернулся к немцам и что-то протараторил, выслушал их и вновь посмотрел на меня:

— Эта борьба на кулаках, нельзя хватать за тело и одежду, бить ногами, кусаться или бросаться землёй и прочим мусором. Только кулаки, понял, быдло?

— Понял.

Обращать внимание на оскорбление не стал... позже сочтёмся. У магов перед простыми смертными есть много преимуществ, особенно в делах мести, особенно в мире, где маг всего один.

Переводчик вновь что-то произнёс угодливым тоном, обращаясь к своим новым хозяевам. Одетый в чёрное мой будущий противник что-то ответил с весёлой улыбкой на лице.

— Туда иди, — приказал переводчик и указал рукой в сторону зелёной лужайки примерно в пятидесяти шагах правее. — И живее, не заставляй господ офицеров ждать.

За несколько минут, пока я и немец готовились к поединку, вокруг лужайки собрались десятки три человек. Почти все были немецкими солдатами и командирами. И пятеро мужчин в обычной одежде, похожей на одежду переводчика. Либо такие же предатели, либо некомбатанты немцев из невоенных служб, если у них такие существуют, например, маркитанты или торговцы.

Немец разделся по пояс, демонстрируя отлично проработанный мышечный корсет. Необходимы годы и годы работы над собой без использования магии и алхимии, чтобы получить такое тело. У меня ничуть не хуже, но тут дело в том, что организм мага развит всегда лучше, чем у простого смертного. Женщины-магессы по красоте и стати сравнимы с богинями. Наши — у чародеев — тела сами стремятся к идеальному развитию. С годами облик тускнеет, особенно у мужчин, многие сами в том виновны, отдавшись порокам или занявшись запретными и опасными направлениями в магии.

После вчерашней трёпки собаками и побоев я выглядел паршиво. И если бы не получилось ночью собрать чужую прану, то чувствовал себя так же.

— Ком, рус, ком, — поманил меня к себе противник. Он встал в стойку, выставив впереди себя на уровне ключиц кулаки: правый ближе к телу, левый чуть дальше. Похожей была постановка ног.

"Ну-ну, — с сарказмом подумал я, смотря на самоуверенного противника, — будет тебе сейчас "ком, рус", не с таких спесь сбивал".

Да, техника важна, с одной силой или ловкостью против мастера не выстоять. Но у меня треть жизни прошла в таких условиях, в которых этот холёный немец не выжил бы и месяца. Да и сила у меня дополнена ловкостью, реакцией, выносливостью и высоким порогом боли. И всё это выше, чем у него. Эх, жаль, что нельзя мне его убить или хотя бы покалечить на виду у всех. Так-то "чёрный" уже обречён, когда решил вызвать на бой мага, но хотелось бы, что он сам и его товарищи знали, кто победил его.

Я постарался скопировать его стойку и сделал два шага вперёд. Это вызвало у него глумливую усмешку на лице, а в следующее мгновение он как змея скользнул вперёд и дважды ударил по мне кулаками: в плечо и в бок.

— Тойфель! — сквозь зубы выругался он, отскочив назад. Не то был неприятно удивлён крепостью моего тела, не то моей реакцией на удары.

— Тойфель-демонойфель, — ответил я ему и сам атаковал. Я не старался показывать всё своё умение, а то с немцев станется решить схватку выстрелами из своего оружия. Но и совсем тюфяком и мешком для битья казаться не хотел. А ещё мне требовалось получить хотя бы каплю его крови для ритуала проклятья. Самого простейшего, активирующегося короткой фразой и снимаемого простейшим амулетов в моём мире. Но в этом любой, на кого я нашлю проклятье, будет обречён.

Я сделал несколько быстрых прямых ударов, целя по рукам противника, потом поймал момент и ткнул костяшками ему в губы. Не сильно, чтобы привести его в бешенство, а только ради крови, которая испачкала мне пальцы. И тут же размашисто замахнулся, делая вид, что уверился в своих силах и собрался поставить точку в поединке одним ударом. При этом на миг открылся, и если немец опытный боец, то обязательно воспользуется этим шансом. Заодно, должен закончить бой одним ударом, поддавшись инстинктам и злости после того, как я разбил ему губу.

Что ж, опыта, как поединщику, моему сопернику было не занимать. Сильнейший удар в лицо ослепил меня вспышкой жгучей боли. А потом ещё одна в правом боку чуть ли не выбила из меня сознание вон. Обычному человеку такой удар порвал бы печень... бить эта тварь в чёрной униформе умела. А ещё немец не утруждал себя следованию приличий поединка и установленных правил перед ним, так как несколько раз ударил меня ногами, когда я упал на землю.

— Швайн рус, шайзэ!

Я остался лежать, всем видом показывая, что почти потерял сознание и уже не чувствую боли, готовясь отключиться. Пока лежал и принимал пинки, то мысленно зачитал заклинание проклятья и отправил то в немца. А потом решил потратить ещё немного сил, чтобы проклясть переводчика. Уж очень он меня бесил, так, что не стал экономить ману и потратил ту на ренегата. Без крови и работающее на крохах маны заклятье может и не убьёт его, но здоровье испортит капитально и внешне изуродует.

Вскоре немцы ушли с поляны, оставив меня лежать всего в крови, которая текла из ссадин и глубоких царапин с рассечениями, которые оставили набойки на сапогах немца. Полежав ещё немного, я с оханьем медленно поднялся и поплёлся назад к могиле, где лежала моя рубаха, называемая местными гимнастёркой.

— Ох же ж отделали они тебя, браток, — покачал головой один из пленников. — Зубы хоть целы?

— Не фсе, — ответил я, сплюнул на землю кровавый сгусток с вкраплениями зубов и с ненавистью прошепелявил. — Пошалеют шкоро.

Тот вздрогнул, услышав мой голос и быстро отвернулся, вернувшись к работе. Я же, натянув рубаху, поплёлся обратно к основной группе пленных. Пара конвоиров проводила меня скучающими взглядами и только.

Глава 3

— А он живой хоть, тетя Марина?

— Да живой, живой. Сердце сильно бьётся, и грудь вон вздымается. Ещё нас переживёт... если не убью в войну.

— А крови-то сколько! Разве у людей столько её бывает? Ну, чисто с порося.

— Так с головы натекло, с неё родимой всегда так хлещет. Помню, как-то своего Ваську приложила садником по макушке, так у него из маленькой ранки столько юшки вылилось — пол хаты перепачкало. А этот посмотри сама какой здоровый, настоящий богатырь или как у них называют их, батырами, что ли.

Женские голоса я слышал, как сквозь подушку на голове. Чувствовал, как меня кто-то неумело куда-то грузит, а потом везёт в тряской повозке. На какой-то колдобине телега подскочила особенно сильно, и я потерял сознание от вспышки боли в голове. Вновь пришёл в себя в темноте и в тишине, попытался открыть глаза, но ничего не увидел, будто зрение потерял. Но это вряд ли, некоторые признаки и опыт мага подсказывали, что я нахожусь в неосвещаемом помещении, а за стенами сейчас ночь.

Ещё у меня голова болела так, что едва сдерживался, чтобы не завыть в полный голос. Машинально попробовал использовать целебное заклинание, но резерв был пуст, как кружка алкоголика, пропившего все монеты в трактире.

Память зияла огромными провалами. Мне понадобилось немало времени, чтобы восстановить цепочку событий с момента начала экзаменационной недели и последующего провала в другую вселенную из-за диверсии тугодума-однокурсника. А вот как я оказался в этом месте и почему так плохо — не помню. Как ни старался, но эти события ускользали от моего сознания.

"Какой же мир этот недружелюбный-то, — подумал я. — Как попал в него, так сплошь неприятности сыплются на мою голову. И порой в прямом смысле".

Через пару часов темнота стала светлеть, сначала сменившись серостью, а потом полностью уйдя. При свете взошедшего светила я определил, что нахожусь в каком-то чулане или каморке со стенами из досок с большими щелями. Лежу на соломе, накрытой плотной тканью. И куском такой же материи укрыт до груди. Ткань чем-то была похожа на солдатский плащ. Возможно, это он и был.

Ещё чуть позже я услышал лёгкие быстрые шаги, которые приблизились ко мне. Рядом с каморкой они стихли, несколько секунд стояла тишина, а потом скрипнула дверь. Я медленно повернул голову вправо, в её сторону. Там увидел девушку в рубашке с высоким воротником, юбке до щиколоток и с платком на голове, из-под которого выглядывала длинная тёмно-русая коса.

— Ой, вы очнулись, товарищ командир?

— Кафэтся, — сказал я и тихо вскрикнул от боли в шее и нижней челюсти. Ещё и язык уколол об осколки зубов.

— Ой, я сейчас тётю Марину позову, — быстро сказала незнакомка и стремглав убежала, оставив дверь открытой. Я даже не успел попросить воды, чтобы утолить сильную жажду. Ждать её возвращения пришлось минут десять. Вместе с девушкой в мою каморку пришла женщина возрастом около сорока лет, одетая почти так же, как и её молодая спутница.

— Пить, — попросил я, стараясь по минимуму двигать челюстью и опухшим языком.

— Сейчас.

Названная тётей Мариной женщина помогла мне напиться, проявив немалую сноровку в этом деле. Или с лекарями работает, или доводилось немало возиться с малоподвижными пациентами.

— Фе я? — спросил я, с трудом ворочая языком. Состояние моё было просто ужасно. Увы, но орихалковый душеспас выложился ранее и не торопился помогать мне. И раз так, то моей жизни и здоровью ничего не угрожает. Только при угрозе погибнуть или стать калекой он бросит все свои силы, чтобы предотвратить оба этих исхода. Сейчас ему самому требуется восстановить свои силы, чтобы потом помочь мне. Главное — это не влипнуть в ещё одну серьёзную передрягу, которая может привести к тому, что астральный дух, спасая меня, исчерпает все свои резервы. Это приведёт к разрыву договора.

— В Жлыбинке. Это наша деревня, мы на севере от Полоцка. До города пару часов на машине ехать. А вас мы нашли восточнее от города, верстах в двадцати...

Если я правильно понял, то колонну с пленными, куда я попал из-за незнания реалий этого мира и возможностей его жителей, гнали от Витебска на запад. Потом то ли я решил сам сбежать, то ли товарищи по несчастью сорвались в побег, то ли случилось что-то ещё вроде удара с воздуха по нашей колонне и приведшее, опять же, к побегу. Меня достаточно серьёзно ранило, женщины рассказали про запёкшуюся кровь в ушах, сообщавшую о контузии. К слову, такое повреждение объясняет проблемы с памятью. Но даже в таком состоянии я отмахал немалое расстояние по лесам и полям, пока не отключился под деревьями, где меня нашли женщины из Жлыбинки. Они сами шли из Витебска, который был захвачен немцами уже десять дней как. В городе слишком опасно и они решили перебраться западнее к родным. Двигались лесами, как и я, так как на дорогах было опасно. Могли не только ограбить, но и с лёгкостью убить, а перед этим изнасиловать. И как я понял, последнее дня местных женщин было страшнее смерти. Они готовы были умереть, чем снести такой позор.

Найдя меня, не все беженки согласились с предложением Марины Рожиной забрать с собой мою бессознательную тушку. А та, будучи матерью двух сыновей, служащих в данный момент где-то на флоте, была против бросить меня умирать в лесу.

Так я оказался в деревне.

Немцы здесь уже побывали и серьёзно отметились поступками: всех собак перестреляли, забрали почти всю домашнюю живность, подчистили амбары и кладовки. Так же они назначили старосту из местных жителей, наняли на службу трёх мужчин, которых назвали полицейскими и вменили им следить за порядком в деревне и её окрестностях. В этом был небольшой плюс. Он заключался в том, что больше они здесь не появятся в ближайшее время. Надеюсь.

Два дня я отлёживался, пил, ел, что давали, слушал рассказы и решал, что делать дальше. Первоначальный план, по которому я хотел присоединиться к победителю в этой войне, трещал по швам. С немцами, которые громили своего врага по всем фронтам — если верить их же заявлениям — я не хотел иметь никаких дел. Все наши встречи для меня заканчивались болью и унижением. Да, частью их являлась та форма, что я снял с летуна и надел на себя. Но это не оправдывает их поведение нисколько. Захватчики вели себя, как полные мерзавцы, как... как убийцы моей семьи! Те тоже не обратили внимания на простых людей и то, что они имеют более смуглую кожу и немного другой разрез глаз. И даже — если тот след про тайный орден расистов не ложный — похожи в своих заявлениях и делах. Убили походя, и пошли дальше.

Всё подталкивает меня к тому, что нужно принять стороны СССР. Вот только, особой помощи этой стране я оказать в данный момент не мог. А так же, всё шло к тому, что уже через несколько месяцев в столице страны будут хозяйничать немецкие солдаты. Вроде как это ещё не обязательно конец войны. Женщины мне рассказали, что век с лишним назад Москву уже захватывали и сжигали, но страна не пала, продолжала бороться, и в итоге агрессор был посрамлён. Да только с их же слов, войны и оружие сто лет назад были другими. И цели у сражающихся сильно отличались от нынешних.

Я веду к тому, что с окончанием войны моё положение осложнится аж на порядок. Одно дело воевать и бить врага, помогая союзному государству. И совсем другое — стать по факту бандитом и террористом. К тому же, освободившаяся армия захватчиков легко будет перенацелена на меня. Если такое случиться, то даже и не знаю что делать буду.

"Ладно, пока ещё война не окончена. Есть время всё обдумать", — принял я решение.

На третий день — вечером, если уж совсем уточнять — после моего возвращения в сознание в деревне появился небольшой отряд солдат Красной армии. Именно так без особых красот жители этой страны назвали свои войска. Хочется верить, что сделали это не потому, что те постоянно льют кровь. Солдаты оставили трёх своих товарищей, что не могли самостоятельно передвигаться. Двое из них были в тяжёлом состоянии.

На четвёртый день меня разбудили выстрелы и грохот нескольких — я теперь знаю название — моторов. Когда они стихли, раздался свирепый лай собак. В груди у меня при этих звуках возникла колючая льдинка. Так интуиция дала знать, что ничего хорошего мне не стоит ждать от происходящего.

Вскоре к выстрелам и лаю присоединились отчаянные крики женщин и плач детей. Вот короткая очередь из автоматического оружия раздалась рядом с сараем, где я жил все эти дни. За ней я услышал истошный женский вой, который прервался после одиночного выстрела.

А я даже подняться быстро не мог без чужой помощи. Как и дать отпор, так как за все эти дни маны в резерве не прибавилось ни на йоту.

Через несколько секунд вновь раздались частые выстрелы рядом с моим укрытием. На меня посыпался мелкий мусор и щепа, затрещали доски, пробиваемые пулями. Выстрелы стихли, дверь резко распахнулась, что-то щёлкнуло или прошипело негромко. Затем в дверном проёме мелькнула человеческая фигура, которая забросила ко мне круглый предмет, размером с мужской кулак. Вещь упала совсем рядом, я даже успел рассмотреть едва заметную струйку дыма, а потом перед глазами оглушительно вспыхнуло. До сияния звёзд в сознание, которое вылетело из тела. Я во второй раз в жизни испытал неприятные ощущения жуткого холода и чувство бестелесности. В первый раз это случилось во время разрушения портала в имперской академии.

Что тогда, что сейчас пребывание в бессознательном состоянии сопровождалось проблесками, если так можно сказать, сознания с одновременным ощущением тоски, чувством потери чего-то очень важного и приятного, а так же ощущением страшного холода.

Когда пришёл в себя, то первое, что почувствовал — я выспался и выздоровел. Стоило мне открыть глаза, как в них попала мелкая взвесь, что-то похожее на пыль. Помянув демонов, я резко сел и принялся их протирать. Когда зрение восстановилось, то я принялся осматриваться по сторонам.

Что ж, та взвесь, запорошившая мне глаза, оказалась пеплом — я лежал в центре пожарища. Ещё кое-что: пожарищ вокруг меня хватало, шагах в двухстах от меня что-то до сих пор горело, потрескивая угольками и густо дымя. Совсем рядом со мной лежали два женских тела, одно помоложе, другое постарше. В первый миг подумал, что это мои сиделки, тётя Марина с племянницей. Но нет, тела принадлежали незнакомым людям.

Когда я убедился в отсутствие непосредственной угрозе для себя, я решил прояснить причину такого замечательного самочувствия. Я не только двигался легко и без боли, но и внутренний резерв был полон маны, правда, объём его не сильно увеличился с того момента, когда я применил на себе исцеляющее заклинание.

— М-да, а вот сейчас всё стало очень серьёзно, — пробормотал я себе под нос спустя пару минут. — Кончились игры, исчезли надежды.

Взрыв, по всей видимости, алхимической бомбы меня убил. Да, да, убил. А потом тушку прокоптило и поджарило в огне пожара, сожравшего мой сарай. За то, что продолжаю существовать, а не лежу как эти две деревенские женщины, нужно благодарить орихалкового душеспаса. Он заякорил мою душу, не дав уйти ей на круги перерождения пока чинил изорванное тело. И на этом наш договор был разорван — он сделал всё, что должен был. К сожалению, неприятность произошла до того, как он накопил достаточно энергии после всех недавних злоключений. Месяцем позже — и мы продолжили бы сотрудничать, как и прежде. Астральный житель не только починил тело, но и восстановил часть энергоканалов, ранее пришедших в негодность. К сожалению, малу часть. Если сразу после попадания в этот мир у меня девять из десяти не действовали, то сейчас соотношение было восемь из десяти.

"Хоть что-то, уже можно слабенькой молнией или воздушным кулаком кого-то приголубить не один раз. Немного иллюзией внешность подправить, заморочить разум собеседнику, конечно, если тот будет расслаблен или болен, — слегка подбодрил я сам себя мысленно. — А вообще, нужно срочно найти сильный источник природной магии. Сейчас для меня это основа выживания".

Закончив "внутреннее" исследование, я отправился на поиски вещей, которые будут мне полезны в ближайшем будущем. В первую очередь я нуждался в одежде и еде. Вот только захватчики не оставили почти ничего, только смерть и разрушение. Все здания были сожжены или несли следы огня. В двух бывших крупных постройках я нашёл сотни обгорелых костей и человеческих останков. Ещё больше сотни мёртвых тел обнаружил рядом со сгоревшими домами и в огородах. В основном это были подростки и молодые женщины с девушками. Первые пытались бежать, но оцепление стреляло без предупреждений или спускало собак. Вторые... вторым перед смертью пришлось ох как тяжко. Некоторые женские тела несли следы издевательств, которые только гоблинам и их близким родичам хоблам не покажутся омерзительными. Так пытать простого селянина, не военного ради ценных сведений, не кровного врага?! Что же до насилия, то для многих местных женщин оно было хуже смерти. Но опять же, зачем немецкие солдаты после этого их убивали, ради чего? Во всех войнах женщины побеждённых становятся добычей солдат победителя, которые оставляют в них своё семя, чтобы те родили уже не врагов, а новых подданных. Или для немцев нужны не люди, а земли, Германия настолько перенаселена, что её армия освобождает территории для своих переселенцев? А-ай, демоны их всех побери, как же я мало знаю про этот мир. И почему меня занесло именно сюда и именно в эту эпоху страшных перемен?

Ещё я нашёл виселицу, в которую превратили большое дерево в центре деревни. Раньше на нём местная детвора качалась на верёвочных качелях. Ныне там болтались пять тел: четыре мужских и одно женское. И последнее мне было очень хорошо знакомо. Не увидеть ей теперь своих сыновей-моряков, если те выживут в этой войне на уничтожение народа. Трое повешенных были одеты в детали военной формы, которую носили солдаты Красной армии, и перевязаны окровавленными бинтами. Скорее всего, это те самые солдаты, которых вчера в деревне оставил отряд советской армии. Последний удавленик при жизни был немолодым мужчиной с короткой седой бородой. Все мужчины были босыми, лишь тётя Марина оказалась обута во что-то вроде кожаных туфель чёрного цвета с низким толстым каблуком и тонким ремешком с медной пряжкой поверх свода стопы.

С помощью магии земли я создал яму прямо под деревом, куда сложил тела всех пятерых. Женщину дополнительно обернул тканью от мешков, которых нашёл несколько штук, пока ходил по мёртвой деревне. В этом мире, насколько я сумел узнать, покойников хоронят в земле, а не кремируют или мумифицируют с последующим захоронением в склепах.

Из двух мешков я сделал себе накидку и набедренную повязку, обмотал остатками грубой ткани ноги, подпоясался кожаными вожжами и поспешил покинуть деревню, пропитавшуюся эманациями боли, злости и отчаяния. Какому-нибудь некроманту в таком месте было бы полное раздолье. Я же даже не стал пытаться собрать рассеянную здесь некроэнергию. Здесь её было столько, что я даже просто так бродя, чувствовал себя неуютно. И пусть ритуалами и заклинаниями из некромантии я пользовался раньше и, скорее всего, буду использовать их в дальнейшем, но это и данное место — абсолютно разное.

Сейчас я даже рад, что местные мировые энергетические каналы покрыты "коркой". В моём мире здесь поднялась бы сильная нежить после такого жестокого убийства многих сотен людей, где почти все были невинными детьми и женщинами со стариками. А то и Чёрное пятно появилось бы, аналогичное Чёрным пустошам, что образовались на местах страшных сражений в далёком прошлом, где гибли единовременно десятки тысяч разумных — простых и магов. А самая страшная война далёкого прошлого, когда погибли все Лорды и были утеряны многие знания, сделала полностью необитаемым и опасным для заселения целый материк.

Глава 4

Идти я решил на восток, в сторону фронта, рассчитывая в неразберихи сражений, наступления одних и отступления других половить рыбку в эдакой мутной водичке. Может быть, сумею найти кого-то из важных лиц государства и серьёзно ему помочь. Если получиться произвести на него впечатление своими способностями, то у меня появятся неплохие шансы заручиться поддержкой государства. Конечно, в условиях проигрываемой войны особо много я не получу, но мне много и не нужно. Главное, найти источник магии и на первых порах получать хоть какие-то ресурсы для развития Очага.

И — да, я определился с союзником. Мне точно было не по пути с теми, кто готов создавать Чёрные пятна и воюет с мирным населением, которое ничего плохо не сделало и не брало в руки оружия. Я не говорю, что лучше или лучше немцев. Но могу поклясться в том, что не стану убивать и мучить кого-то просто так, от скуки, например. Или потому, что у него кожа другого цвета, волосы темнее, а глаза не голубые. Или из-за того, что человек родился в другом государстве, разговаривает на непонятном языке. И так далее.

Ко всему прочему, я опасался, что на меня попытаются надавить — и это у них получится (!) — если я примкну к немцам. Страшно подумать, к чему может привести союз из мага и теми, кто может предоставить десятки, если не сотни тысяч человеческих жертв любого "качества", вплоть до младенцев. Я не герой или не святой, есть множество точек давления, которые могут заставить меня свернуть на этот путь. Не даром говорится, что власть развращает даже самых лучших.

"Та же возможность восстановить энергоканалы в теле и заодно ускорить своё возвращение в родной мир, где похоронены мои родители, могут стать подобными точками, — подумал я. — Надеюсь, советские правители отличаются в лучшую сторону и не захотят закончить войну через создание жертвенных гекатомб с моей помощью".

Во время пути питался всем подряд: грибами, ягодами, лесными зверьками и птахами. Того небольшого количества магии, которое мне было доступно, хватало, чтобы не умереть с голода и иметь силы для длительных пеших переходов. Я ел мышей и кротов, подманивая зверьков чарами. Не чурался ощипать дюжину певчих пташек, которых в моей ладони умещалось по три-четыре штуки. Однажды соблазнился размерами цапли, увидев её в речной заводи. Вот только есть её мясо не смог из-за специфического запаха, который мне не понравился. Дважды везло утятиной. Пусть она тоже слегка попахивала, но вполне терпимо, а голод оказался неплохим заменителем дорогих специй. Чтобы добыть эту дичь мне хватало магии, хотя оружие тоже имелось. Ещё в свой первый день путешествия, отойдя подальше от деревни, я сделал себе пращу из куска вожжей. Снарядами "поделилась" первая же речка. Там набрал два десятка небольших окатышей размером в полтора-два голубиных яиц. Вечерами перед сном я чертил на них своей кровью руны и напитывал маной. К этому времени пять камней стали очень опасными артефактами, способные преподать серьёзный урок даже латнику в зачарованном доспехе. А уж для местных жителей и подавно.

И вот настал день, когда пришло время использовать их в деле.

Услышав недалеко от себя выстрелы, я почти без раздумий побежал в их сторону. Всего на несколько мгновений остановился, чтобы активировать "спящее" заклинание маскировки. Со стороны кажущаяся безалаберность таковой не была. Я уже давно был готов к встрече хоть с врагами, хоть с союзниками. К тому же, выстрелов было несколько, и есть вероятность, что стрелков столько же. В самом крайнем случае, просто поубиваю всех и наберу трофеев: одежду, продукты, посуду и прочее. Мне уже до бешенства надоело ходить без фляги, есть мясо без соли, а грубая ткань от мешков постоянно натирает кожу.

Уже скоро я наблюдал из кустов вот такую картину. На дороге, проходящей вдоль опушки леса, стояли телеги, запряжённые лошадьми. Рядом с ними стояли двое мужчин в обычной крестьянкой одежде, если я не ошибаюсь в её облике. Роднило их между собой наличие белых повязок на левых руках немного выше локтя, и винтовки в руках. На обочине дороги лежал старик в позе эмбриона и держащийся за живот. А чуть в стороне от него ещё пара белоповязочников раскладывали девушку. Одежду на ней уже разорвали и сейчас срывали обрывки платья и нижнего белья. Судя по тому, что она не шевелилась, то девушку ещё и сильно избили перед этим. А может, и убили. Я совсем не удивлюсь, если двое насильников ещё и некрофилы. Жестокость и вседозволенность, знаете ли, срывает крышки с сосудов со многими тайными желаниями в тёмной части человеческой души.

Что ж, особо не ошибусь, что наблюдаю банальный разбой распоясавшихся сволочей. И мне всё равно, кто это — мародёры, дезертиры, те, кто до войны конфликтовал с дедом и его родственницей или ренегаты, поступившие на службу к немцам. Любого из этих категорий я убью не моргнув и глазом.

"А можно использовать и для ритуала", — мелькнула мысль в моей голове перед тем, как я стал действовать. Вложив первый зачарованный камень в петлю пращи, я раскрутил ремень и отправил снаряд в одного из тех, кто стояли у телеги и наблюдали за последними приготовлениями перед изнасилованием. Голыш попал ему в голову, и та лопнула, как мягкая спелая ягода, упавшая на камень с большой высоты.

То, что его сосед отреагировал на смерть напарника с огромной заминкой, дало понять: это не солдаты. Белоповязочник секунды три смотрел на сползающего по борту телеги товарища, лишившегося головы, прежде, чем стал стягивать с плеча оружие. И уже третьим шагом стала попытка подать сигнал тревоги. Но он только и успел открыть рот, когда второй камень ударил ему в грудь.

— Хы-ы, — громко и хрипло выдохнул он, после чего свалился на землю рядом с первым трупом.

Несмотря на то, что камни издавали порядком шума при попадании в тела мужчин, на него насильники не обратили ни малейшего внимания — так были увлечены процессом.

Разбираясь с парочкой у телеги, я немного опоздал — первый мерзавец уже успел снять с себя штаны и готовился войти в девушку. Правильнее было бы прикончить сначала его напарника, а потом покончить с ним, но я решил поступить наоборот, чтобы сохранить девичью честь, которой у местных женщин отведено особое внимание. И потому третий камень ударил в затылок беспортошного.

— Тарас, ты спать на девке собрался? — вскрикнул наблюдатель, который так и не понял в чём причина заминки товарища, решившего вдруг растянуться на жертве и замереть, будто спящий. И почему-то голову этому говнюку не расшибло, как первому.

Он так и не разобрался до конца в этой причине, когда четвёртый зачарованный камень ударил его точно между лопаток. Это столкновение сопровождалось громким хрустом костей и фонтаном крови, вылетевшей из его рта вместе с криком боли.

"Всё? — спросил я сам себя, подождал пару минут и ответил. — Всё".

Обновив маскировочные чары, я направился к телегам. Первым делом, когда я вышел на дорогу, вытащил длинный нож из ножен безголового и стал добивать ударами в сердце белоповязочников. Даже хозяина клинка не забыл, а то мало ли... в жизни чего только не бывает. Хотя, там был жив только один раненый зачарованными камнями, тот, что с проломленными рёбрами. Его смерть позволила мне чуть-чуть наполнить резерв чужой праной.

Когда дошёл до бесштанного насильника, то обнаружил, что тот тоже жив и умирать точно не собирается, так как ранен не тяжело. И в этом виноват я сам, когда в спешке достал обычный камень, не заряженный магией. Первым желанием было поступить с ним так же, как с остальными. Заодно ещё получу немного энергии. Потом вдруг подумал, что пусть смерть ублюдка принесёт пользу мне, возможно, девушке и старику, если тот ещё жив. Поэтому, я его связал, сунул ему в рот какую-то большую тряпку и занялся возможными союзниками.

А с ними всё было очень плохо. Старику белоповязочники проткнули живот тесаком, возможно, тем самым, которым я добивал их. Он был жив, но без сознания и истекал кровью. Враги не стали его добивать, оставив мучительно умирать. У девушки была разбита голова в месте чуть выше левого уха и ближе к затылку. С виду там была небольшая опухоль и ссадина, откуда вытекло буквально десяток капель крови. Вот только в этом месте череп был разбит, и осколки кости давили на мозг. Это если говорить по-простому. После осмотра пострадавших, я слил всю свою ману в два средних заклинания, подлечив раненых.

После чего ненадолго задумался. Такие тяжёлые раны просто так средним исцелением не вылечить. Каждое заклинание имеет свой предел и хорошо работает с ранами определённой тяжести. Чары восстанавливают жизненную энергию, помогая организму самому бороться за выздоровление. В зависимости от ранга заклинание ускоряет регенерацию в десятки раз или даже на порядки, если происходит лечение ампутированной конечности или иного органа. Вот только рана в животе старика скоро воспалится, начнётся заражение крови и пойдёт выделяться гной в брюшине. Чтобы ему помочь, мне потребуется часто и много применять заклинание, что мне не по силам. А ещё есть девушка, которой тоже не поможет среднее исцеление.

Сейчас я вижу только один способ: через ритуал забрать жизненные силы у одного живого существа и передать их другому. Почему через ритуал? Просто, напрямую у меня не выйдет, сил не хватит удержать и пропустить через себя требуемый поток энергии. Для ритуала объектов у меня хватает. Это две лошади и пленник. Вот только животные ни в чём не провинились в отличие от ублюдка, что лежит недалеко от меня без штанов и связанный по рукам и ногам с кляпом во рту. Пожалуй, будет справедливо, чтобы он своей жизнью исправил то, что натворил.

Решено.

Сначала я бережно отнёс с дороги подальше в лес раненых. Старик во время переноски от боли пришёл в себя и закричал. Пришлось его усыпить заклинанием, потратив, фактически, зря ману в резерве. Девушка при переноске пребывала в беспамятстве, вот только дыхание резко участилось и стало поверхностным. При таком лёгкие не успевают насытить кислородом кровь в должной мере, что очень плохо для организма в целом. По крайней мере, так учили в академии.

После этого перетащил к раненым пленника, а за ним одного из убитых, которому камнем проломил грудь. После закинул в кусты остальные тела и завёл в лес лошадей с телегами. Конечно, следов случившейся трагедии и боя на земле осталось предостаточно, плюс, внимательный взгляд мигов обнаружит трупы в придорожных кустах. Но хотя бы издалека пустые телеги без людей не привлекут ничьё внимание.

Нехватка маны и магическая инвалидность — по сравнению с собой прежним до переноса в этом мир я точно сейчас был инвалидом — откровенно злили и портили настроение. В прошлой жизни я бы за десять минут излечил бы раненых, потом поднял бы убитых в виде низших умертвий и отправился бы творить добро налево и направо. А сейчас приходиться заниматься ритуалистикой, которую в академии студенты считали костылями для сильного мага и направлением в магии для слабосилков.

Под деревьями я начертил тесаком нужные знаки, смочил их кровью мертвеца, не успевшей ещё свернуться. В центр рисунка положил пленника, а рядом с ним слева и справа старика с девушкой. В тот самый миг, когда я уже приготовился активировать ритуал, некстати пришёл в себя белоповязочник. При виде меня он задёргался, стал что-то мычать сквозь кляп. Да уж, я могу понять его. Быть прерванным на самом интересном месте, потерять сознание и очнуться с головной болью, связанным и увидеть над собой здоровяка в каких-то лохмотьях и с большим ножом в руке.

— Тс-с, — я прижал палец к своим губам и опустился рядом с ним на одно колено, — тихо, не нужно зря суетиться и шуметь.

— М-м-м...

— Тихо, слышишь меня? У тебя заткнут рот, а не уши. Мне не интересно, что ты хочешь мне рассказать. Не нужны ни твои тайны, ни твоих командиров.

— М-м!..

— Упрямый, — я ударил пленника рукоятью ножа в висок, отправляя в беспамятство.

Ритуал занял не больше пятнадцати минут и превратил пышущего здоровьем молодого мужчину в высохшую мумию. За это время раны на старике и девушке полностью зажили. Мало того, старик помолодел минимум на десять лет, а девчонка посвежела и округлела, приобретя подтянутое тело с высокой крупной грудью, крутыми бёдрами, стройными ножками и тонкой талией. Такой она стала бы и без магии, регулярно занимайся гимнастикой и хорошо питайся. Невольно я засмотрелся на неё, поддавшись инстинктам молодого здорового парня. В себя пришёл в тот миг, когда она зашевелилась.

— Ой! — вскрикнула она, когда увидела меня и оглушительно завизжала. — Не подходи!!!

Я аж подскочил на месте и отшатнулся назад.

— Тихо ты, не ори, — почти теми же словами стал успокаивать её, что и пленника недавно, — немцев накличешь.

Девчонка смолка, села, поджала колени к груди и обняла их руками. Длинные распущенные волосы рассыпались по её плечам и спине, и почти полностью скрыли её фигурку.

— А ну не замай девку, — очнулся старик и тут же встал на ноги в угрожающую позу. — Не тронь, тебе говорю, ирод.

— Не трогаю я никого, успокойся уже. И не ори, здесь дорога рядом, могут немцы проехать или разбойники какие. Услышат — пожалеете.

— А ты не пожалеешь? — после короткой паузы и гораздо тише спросил он меня.

— Нет, мне они ничего не сделают.

— Та-ак, — протянул он. Глаза у него недобро сверкнули, ладони сжались в кулаки.

— Вот же, тьфу, — сплюнул я, догадавшись, о чём подумал собеседник. — Я не с ними. Просто им меня не поймать, в отличие от вас.

Сказал ему это и набросил на себя чары отвода взгляда. Ныне покойный белоповязочник не только с этой парой "поделился" энергией, но и со мной. Маны, имеющейся в резерве, хватит ещё на несколько несложных заклинаний.

— Эй, ты куда пропал? Не шуткуй у меня, паря, — растерянно произнёс старик и закрутил головой по сторонам. — Всё, показывайся давай, верю, что от германцев сумеешь сховаться.

Точно так же, как и старик, вела себя девушка. До моего исчезновения она смотрела снизу вверх со страхом и злостью. А сейчас пыталась высмотреть меня среди деревьев. Пока эти двое искали мен, я сходил до дороги, убедился, что на ней в пределах видимости никого не видно, и пошёл к телегам. Там покопался в вещах, нашёл узел с женскими тряпками и вернулся назад.

— Ой! — почти так же, как несколькими минутами раньше вновь вскрикнула девушка, когда я бросил перед ней на землю вещи. Для неё это должно показаться так, словно она моргнула, а когда вновь открыла глаза, то на пустом месте появился узел. Лишь после этого я снял заклинание, которое и так вот-вот должно было развеяться.

— Оденься, это, должно быть, твоё. Потом поговорим.

— Отвернись, — тут же потребовала она.

— Да что я там... ладно, ладно, — махнул я рукой и посмотрел на старика. — Сходим до дороги, поможешь.

Тот немного замешкался, посмотрел на девчонку, о чём-то подумал и согласно кивнул:

— Ну, пошли.

Я решил, что вместо объяснений и слов будет проще и доходчивее показать всё, так сказать, на пальцах. Сначала привёл к трупам белоповязочников.

— Бери этого за ногу и потащили подальше отсюда, — приказал я ему, затем наклонился и ухватил первого мертвеца за лодыжку. Старик выполнил указание без раздумий и с довольным выражением на лице.

— А...

— Вопросы потом, — оборвал я его. — Есть дела поважнее.

Мы быстро перетащили тела вглубь леса, потом завели туда же телеги. Вновь вернулись на дорогу, где я создал два воздушных заклинания, которые подняли пыль и запорошили следы нападения на дороге. Заодно немного расправили траву и кусты, по которым я ходил туда-сюда и прокатились телеги.

Демонстрация магии заставила старика уронить нижнюю челюсть. Когда ветер затих, он опустил взгляд вниз, сунул палец в прореху на рубахе, оставленную вражьим ножом.

— Э...

— Позже, — вновь прервал я его, — нужно ещё тела получше спрятать.

Вернувшись к мертвецам, я использовал остатки маны на то, чтобы заклинанием из магии земли поглубже их спрятать. Это выглядело так: сначала земля под телами превратилась в жидкую грязь, а потом, когда они утонули в ней, вновь затвердела. О могиле сообщала лишь проплешина, возникшая на месте использования чар.

— Свят, свят, свят, пробормотал старик и совершил странное движение рукой со сложенными в щепоть пальцами, поочерёдно коснувшись ими живота, головы и плеч. — Ты кто такой, паря?

— Маг я, — я повернулся к старику. — И не из вашего мира, если тебе это что-то говорит. Теперь можем поговорить.