Мелодия дней-21

Двадцать первая глава

Если глядеть на тот самый верх клетки даже слабым магическим взглядом, открывалась интересная картинка: охранно-сторожевое заклинание окутывало всю клетку Сигдха до "потолка". Но только почти — до. Несколько сантиметров оставались свободными между маревом заклинания и "потолком". Это могло значить только одно: крыша клетки "не закрыта" старшими магами. То ли понадеялись, что и такого блока достаточно, чтобы отпугнуть студентов от желания выпустить зверя-авалонца, то ли не озаботились закончить полный блок клетки, проглядев при этом, что все клетки Рианова зоопарка щитовые. То есть собирали их из решётчатых и плотных щитов, скрепляя деталями, которые легко раскрутить и тем самым демонтировать клетку. А в их нынешней ситуации — просто-напросто открыть крышу клетки, отогнув громадные скобы защёлок.

Странно, что о том же забыл и Риан.

Отступив, чтобы рассмотреть скрепы получше, Кенион, не глядя, спросил:

— Вытаскиваем Сигдха или спускаем Риана?

— По мне, так легче первое, — пробормотал дракон, тоже пристально изучающий "крышу-потолок", всё ещё придерживая при этом парня, чтобы тот не свалился.

Хотя Риан, как заметила Настя, уже начинал предпринимать пока ещё слабые попытки самостоятельно встать на ноги.

— Но зверю трудновато будет прыгнуть на такую высоту, — заметил оборотень. — А тащить его — слишком тяжёл.

— Ничего, я тут где-то видел одно странное сооружение из сколоченных досок — можно скинуть его в клетку, и Сигдха сам заберётся по нему наверх. Судя по круглым лапам, он спрыгнет сам.

Странной оказалась та самая штуковина, на которой сидела Настя, пока Сигдха помогал ей возвращать магические силы.

Решительно оставив Риана на попечение Насти, то есть насильно уложив его на суховатую землю, головой на колени севшей рядом девушки, старшекурсники так же решительно полезли на клетку, чтобы разобраться со скобами. Сигдха, сидящего в клетке и с интересом наблюдающего за студентами, бояться не приходилось — в отличие от других адских тварей, которые могли и коварно высунуть конечности между брусьями решёток и ранить слишком смелых пришельцев. Коварно — потому как прятались в том же маскирующем дыму

Пока парни, усевшись на краю клетки, что-то обговаривали, показывая друг другу на металлические части, Настя поддерживала Риана, который сначала был недоволен своим лежачим положением, а потом вдруг успокоился. Он был ещё слаб, чтобы говорить с ней, но в сером рассвете девушка рассмотрела на его губах едва уловимую улыбку. И эта улыбка ей понравилась. Ведь чтобы увидеть её, надо быть внимательным. Риан смотрел на Настю и улыбался только ей.

Поскольку времени у неё было достаточно, она вдруг задумалась о том, что было явно не подходящим к данной ситуации. Она задумалась о том, влюблена ли она в Риана. Настя не сомневалась, что Риан-то давно в неё влюблён. Ну, как давно? Наверное, с того дня, как она запрыгнула под его кровать. Парень может говорить что угодно насчёт того, что у неё обычная внешность, но девушка с волнением ощущала, что прямо-таки чувствует его чисто мужское внимание. И единственное, что её сейчас интересовало: а она сама? Влюблена ли? Или ей просто нравится его внимание? И что такое из себя представляет вообще состояние "влюблёна"? Слово "любовь" она боялась произносить даже про себя. Очень сомневалась, что это чувство испытывает Риан. Нет, она твёрдо держалась мнения, что между ними не любовь, а влюблённость. Любовь — это... слишком высоко. А влюблённость проста и понятна. Ему нравится быть рядом с ней и прикасаться к ней. Ей нравится испытывать волнение и какое-то более глубокое чувство, когда он смотрит на неё. Им обоим нравится, когда они рядом.

"Наверное, я влюблена, — решила Настя, временами поглядывая на самый верх клетки, где двигались и бурчали между собой две фигуры. — Он такой мужественный и сильный, хотя частенько и попадает в жуткое положение. Хм... Может, он мне нравится, потому что он сильный? Он ухаживает за мной, сам того не замечая. Он видит во мне слабую, поэтому его помощь — это всегда ухаживание. Рядом с ним приятно быть слабой".

Она снова взглянула наверх, а потом посмотрела на Риана. Он смотрел на неё спокойно, всё так же улыбаясь, и она тоже улыбнулась ему.

— Сейчас Сигдха выйдет из клетки и поможет тебе, — тихонько пообещала она.

Риан прикрыл глаза, будто соглашаясь, и снова открыл. Сначала взглянул на друзей, потом его взгляд вновь застыл на Насте. Подошёл Тишка, сел напротив Насти и стал смотреть по сторонам. Григоир куда-то улетел — скорей всего сидел где-нибудь на дереве — из тех, что росли между клетками, и наблюдал за парнями. Отметив местонахождение фамильяров и подопечных, Настя неожиданно задумалась: а куда делись фамильяры дракона и оборотня? Она ведь их до сих пор не видела.

Чуть вздрогнула, когда её руки коснулась другая рука.

Риан смотрел снизу вверх, всё ещё слабый, чтобы заговорить, — и смотрел почему-то недовольно. Когда Настя догадалась, в чём дело, она чуть не рассмеялась: она посмела смотреть не на него! Вот чем он недоволен! А потом поразилась: она так легко понимает его без слов? А если она только выдумала для себя, что ему неприятно, когда она смотрит в сторону? Выдумала, потому что ей нравится это?.. Воровато глянув на его друзей, она ласково сжала его ладонь. Плечи Риана опали, будто до этой секунды он лежал напряжённым, и он расслабился только сейчас.

Несмотря на все трудности, дракон и оборотень сумели поднять громоздкую крышу и закинуть "штуковину" в клетку. Затем спрыгнувший в помещение клетки Аодхан закрепил сооружение так, чтобы оно стояло прочно, не двигаясь, если его даже покачать. Зверю-авалонцу сумели объяснить, какие действия от него ждут. Сигдха ухитрился вскочить на "штуковину", а уже с неё прыгнуть на край клетки, а с неё — вниз. И сразу подошёл к Риану.

Настю немедленно отставили в сторону.

— Почему? — возмутилась она, когда Кенион велел оставаться подальше от Риана.

— Он опять в том состоянии, когда рядом не должно быть слабых живых существ, — объяснил Аодхан, одновременно подкладывая под голову парня снятую с него же куртку. — Ты слабая. А он сейчас плохо соображает и может нечаянно... убить тебя, инстинктивно и бесконтрольно снимая с тебя силу.

— Но он же... — начала Настя и осеклась, чуть не расплакавшись от обиды: то, что она приняла за нежность Риана, оставалось всего лишь его слабостью?

"Эх, и фантазёрка же я..." — печально подумала она, забирая Тишку и отодвигаясь подальше от уже расчерченной некромантами вокруг Риана грубой пентаграммы. Несмотря на плохую для работы с пентаграммой поверхность почвы, ребята действовали уверенно, включив в неё покорного их приказам Сигдха. Теперь оба: и Риан, и зверь-авалонец — лежали рядом друг с другом, голова к голове. Одну руку парня его друзья положили на зверя, продолжая расписывать пентаграмму.

Настя попыталась узнать хотя бы один магический знак из тех, которые ребята быстро вписывали в пентаграмму, — и лишь грустно усмехнулась: первокурсница — и чтобы узнать магические знаки некромантов? Смешно.

Но что делать ей самой, пока они занимаются восстановлением Риана, "подсоединяя" к нему, как поняла она, Сигдха?

Машинально гладя Тишку, мурчащего так, что напомнил звук работающего старенького холодильника, девушка так же машинально огляделась. Стояла она не со стороны, ведущей из зоопарка, а наоборот — с зоопарковой "улицы". Неясная мысль, промелькнувшая среди суматошных, немного смутных из-за бессонной ночи, заставила девушку оставить кота на краю клетки, в которой он недавно пребывал.

Убедившись, что Тишка будет спокойно сидеть, увлечённый наблюдением за своим новым другом — за Сигдха, Настя прикусила губу, глядя на соседнюю клетку.

Стало как-то... стрёмно. Другого слова подобрать не могла, потому что это впервые испытанное чувство выразить даже интуитивно, как иной раз бывало, не получалось. А всё мысль об отношении к ней Риана. В стараниях понять себя саму Настя начала с самого что ни на есть начала: "Он известен в магических кругах с самого детства, ведь у него редчайший дар. Мой дар только проснулся, как тут же был жёстко заблокирован. Он быстро придёт в норму, потому что магов с его специализацией в мире больше нет. Во всяком случае, я так слышала. Мой дар — сплошная неизвестность. Кроме того — ещё непонятно, проявится ли он вновь. Если не проявится... Кем я буду при Риане, если он и правда в меня влюблён и захочет, чтобы я всегда была рядом? Нет, быть его незаменимой помощницей — это здорово, но... Но я хочу... Чего я хочу?"

Она снова бросила взгляд на соседние клетки с адскими тварями. Практичная мысль: "Слишком близко к клетке Сигдха. Услышат и увидят сразу".

Шагнула в сторону от некромантов, которые продолжали обегать своего товарища, меняя на бегу силовые (девушка это поняла по паре реплик) магические знаки. Нет, даже их шёпот слышен, когда они подходят ближе к Риану и стараются не побеспокоить его громкими фразами...

Ещё шаг — к третьей клетке. Потом — ещё несколько, до четвёртой. Вот отсюда негромкий диалог парней почти не слышен. Настя посмотрела на клетку, из которой валил чёрный дым, мягкими клочьями падавший к её ногам (адская тварь разволновалась при её приближении?), и прошептала:

— Нет, голубчик. Ты подождёшь.

И, снова приглядевшись, обнаружили ли её осторожную прогулку некроманты, снова зашагала дальше — с каждым разом, проходя новую клетку, оглядываясь и прислушиваясь, оглянулись ли ребята, увидели ли, что она уходит всё дальше.

Утро набирало обороты. Солнце ещё не встало — и даже не было признаков, что вскоре появится, но свет уже простирался повсюду, правда, так и не давая рассмотреть адских тварей. Зато Настя заметила, что в чёрном дыме, вылетающем из клеток, иногда мелькает какая-нибудь часть невидимых тел. И та ненормальная мысль, с которой она двинулась в путь, постепенно обретала чёткие очертания.

Наконец она ушла от клетки Сигдха так далеко, что, всмотревшись вдаль, она не выглядела даже некромантов: этот ряд был не совсем ровный.

— С ума сошла?! — рявкнул Григоир, свалившийся откуда-то сверху и слегка промахнувшийся мимо её плеча — его привычного насеста. — Ты что делаешь?!

— Гуляю! — так яростно, что фамильяр поперхнулся, ответила Настя. — Вспоминаю, как меня родители в зоопарк водили, когда я маленькой была.

— В ТАКОЙ зоопарк?! — не поверил ворон, устраиваясь на её плече.

— Вот именно, что не в такой, — мрачно сказала девушка, пристально всматриваясь в дымную клетку, из которой порой поблёскивали чешуйчатые конечности то ли осьминога, то ли сухопутного кальмара.

— И что ты хочешь сделать?

— Ничего — из того, что не делала в том зоопарке.

— Это как?

— Я там зверьё кормила, — созналась Настя. — Там, где это разрешали. — И вынула из кармана последний пирожок с мясом.

— Но здесь же нельзя кормить!! — завопил Григоир прямо в ухо.

Потерев оглушённое ухо, Настя неприязненно спросила:

— И где эта табличка, в которой сказано, что кормить данное зверьё нельзя?

— Но это подразумевается!

— Не ори. А почему их кормить нельзя?

Ворон вздохнул и явно начал усиленно думать над ответом.

А Настя всё смотрела на клетку, в дыму которой всё активней начали проступать чешуйчатые конечности, стремительные и явно змеиного происхождения. Кажется, от бывшего Сигдха эта тварь отличалась только лишним количеством конечностей.

— У них... у них... Кормёжка у них другая. А ты бросишь вкусный продукт к этим и только зря — и не сожрут, и ты потом не достанешь, чтобы использовать во благо, — нашёлся фамильяр, издав отчётливый глотательный звук, тем самым намекая, что уж он-то не отказался бы от пирожка с мясом.

— Григоир, а как подозвать адскую тварь? — внезапно спросила Настя. — На кис-кис-кис — или на цып-цып-цып?

— А чё её подзывать? — философски спросил ворон, кажется смирившийся с тем, что у хозяйки явно чердак поехал. — Подошла поближе — и вот он, красавец!

Настя на всякий случай напрягла магический взгляд. Но глаза юной ведьмы, как она быстро поняла, не предназначены для разглядывания чудовища из самого ада. Интересно, а что видит фамильяр?

— Григоир, а ты его видишь?

— Ну... не всего, но тварюшка эта шибко ужасная, — саркастически молвил тот, явно надеясь, что девушка расслышит интонации сарказма, а потом, как человек умный (всё-таки умный!), покинет жутковатое место.

— Сколько у неё конечностей?

— Э... Так... Извивается она не по-детски, — признался ворон, склонившись в сторону клетки. — Никак не могу сосчитать — не то восемь, не то семь.

— Вот как, — прошептала Настя и шагнула ближе к клетке. Ворон издал странный звук, будто его тошнит, и крепче вцепился лапами в плечо — удержать на месте хотел? Девушка собралась с мыслями и всё так же серьёзно спросила: — Конечности у него одинакового размера? Если я подойду ещё ближе — он может достать меня?

— На-астя, — заикнувшись, проникновенно произнёс фамильяр. — Ты, девушка, что делать хочешь? Или твоя крыша совсем съехала, а я и не заметил?

— Или ты скажешь мне — или я встану вплотную к клетке! — жёстко пригрозила Настя, собираясь с духом и в самом деле выполнить свою угрозу.

— Да зачем тебе это?! — возопил Григоир.

— За надом! — отрезала она. — Ну?!

— Всего не разгляжу, но три-четыре конечности у него тоньше! — заорал ворон, при этом оглядываясь в обратную сторону — видимо, надеясь, что его услышат и обезумевшую хозяйку спасут.

— Если некроманты прибегут на твой ор, я найду себе другого фамильяра, — предупредила Настя, раздумывая, стоит ли крошить пирожок и бросать кусочки адской твари по одному, или лучше закинуть его в клетку целиком.

— Молчу... — умирающим сипом ответил тот, но слететь с плеча отважно отказался.

Настя напряглась и для начала кинула в клетку половинку пирожка — проверяла информацию. Пирожок чуть не долетел до брусьев решётки — был пойман тонкой конечностью, в то время как остальные здорово треснулись о решётку: только кончики мелькнули в межбрусье.

— Ага... — сказала Настя сквозь зубы и приготовилась.

— Боги, боги, боги... — расслышала она замирающий шёпот фамильяра.

И шагнула к клетке, одновременно бросив в пробел между брусьями часть пирожка поменьше. Снова вылетела тонкая конечность, подтверждая, что пробиться между брусьями может только одна из нескольких.

Настя облизала губы, сглотнула — и после следующего броска резко вбросила вперёд руку и вцепилась в конечность, в душе молясь, чтобы та не была слишком скользкой: и противно будет, и выскочит из захвата!

Нет, конечность оказалась нескользкой!

Теперь Настя молилась только о том, чтобы слова Риана, что ей, как ведьме, ничего не грозит, оказались истиной!

Обалдевшая от происходящего адская тварь на мгновения замерла. Она была невидима в своём дыму, но внезапно девушка прочувствовала её недоумение так, словно сама оказалась за решёткой. Было эмпатическое впечатление, будто чудище было ухвачено за конечность совершенно безбашенным и гиперактивным ребёнком, родители которого по приходе в зоопарк не позаботились или позабыли ему объяснить, насколько смертоносна адская тварь!

Впрочем, в чешуйчатой конечности, которую крепко держала Настя, пока ничего смертоносного не ощущалось. "Или я докажу, что я всё ещё имею этот дар — или... А-а! Да фиг с ним — с этим "или"! Главное — узнать!" Она даже успела не просто удерживать эту конечность одной рукой, но ещё и трясущейся от напряжения и адреналина ладонью погладить прохладную и жёсткую, словно пластиковую, кожу... Секунда, другая... Нет, Настя не рассчитывала, что скрывающаяся в чёрном дыму тварь немедленно превратится в собрата Сигдха. Но ей показалось, что невидимый пленник необычного зоопарка не выдрал конечность из её руки, когда опомнился, а вытянул — так бережно, словно старался не напугать девушку.

Впрочем, опомнившись, адская тварь ринулась в атаку — и теперь Насте пришлось отшатываться в сторону, пятиться на безопасное расстояние от клетки.

Когда она встала так, что тонкая конечность, несмотря на все её старания, не сумела добраться до неё, ворон тем же сиплым голосом прошептал:

— И... что... чего?

Настя шмыгнула носом и заявила:

— Ему понравилось! Айда к остальным!

— Настя, опомнись! — воззвал к ней Григор. — Я уже понял, что ты делаешь! Но давай подождём немного — посмотрим, что будет с этим бедолагой, которому ты... э... пожала ру... э... конечность!

— Щупальце, — поправила Настя и покачала головой. — Не забывай, что эксперимент не считается чистым, если он проделан на одной... — она кровожадно ухмыльнулась. — Жертве! На лабораторной крысе! Испытуемом — в общем. Так что идём дальше и выясняем, скольких адских тварей мы сумеем осчастливить, пока ребята там возятся с Рианом!

— Почему ты так улыбаешься? — заботливо склонился к её лицу Григоир. — Мне кажется, ты немножечко, ну самую капельку заболела, Настя!

— Я улыбаюсь по двум причинам, — объяснила девушка, шагая на другую сторону ряда с клетками. — Первая причина — жутко хочется посмотреть на лица старших магов, когда они обнаружат в клетках не адских тварей, а зверей-авалонцев. Вторая причина — я хочу думать о себе, как о маге, который будет востребован, как и Риан. Я хочу быть наравне с ним! А ты мне поможешь!

— Это как? — тоскливо спросил ворон. — Подсказывая, есть ли у твари тонкая конечность? И с чего ты вообще взяла, что эта конкретная тварь уже начинает метаморфозу? Я же вижу — ты в это твёрдо веришь!

— Может, мне и показалось, — скептически по отношению к себе сказала Настя, — но конечность этой твари в моей руке как-то неправильно себя вела. Не могу объяснить, в чём эта неправильность, но она была.

— Ты имеешь в виду, что она не пыталась тебя схватить?

— Да. Впечатление такое, будто она мне пожала руку.

Теперь скептически крякнул Григоир, но вскоре замолк и погрузился в глубокое молчание. Но когда они очутились перед следующей клеткой, фамильяр не выдержал:

— А при чём тут Риан?

— Хм... Я же уже говорила: хочу быть равной ему.

— Тебе не нравится, что он за тобой ухаживает?

— А это заметно? — удивилась Настя. — Да нет. Это мне нравится. И, честно признаюсь, Григоир, мне это даже очень нравится.

— Тогда что? — продолжал недоумевать фамильяр.

— Боюсь, мне трудно объяснить это, Григоир, — призналась девушка. — Но мне очень, очень надо, чтобы рядом с ним я была не просто ведьмой с обычным ведьминским даром. Мне нужно быть кем-то выше.

— Выше него?

— Нет, Григоир. Я же говорю, что не могу высказать, что именно я хочу. Понимаешь, я должна быть выше ведьмы, но наравне с Рианом. Григоир, ты же умный. Может, ты скажешь, о чём я говорю?

Фамильяр замолчал намертво. Кажется, он всерьёз воспринял слова хозяйки и пытался не только понять её, но и объяснить самому себе, а уж потом — и ей.

Это молчаливое размышление не прервалось даже тогда, когда они подошли к следующей клетке на близкое расстояние. Ворон лишь раз прервал молчание, заметив:

— В этой клетке змей. Ты уверена, что сумеешь поймать его за хвост?

— Попытка не пытка, — пробормотала Настя, изготовившись для ловли бедной адской твари, пока ещё не подозревающей о намерениях не совсем опытной охотницы сделать из неё подопытное животное.

Юной ведьме повезло только в одном: когда кусочек пирожка шлёпнулся о брусья, адская тварь сразу не поняла, что ей предлагают еду, зато решила, что человек, стоявший перед клеткой, — агрессивно настроен к ней. Пришлось выждать, пока до зверя дойдут съестные запахи от кусочка, упавшего перед клеткой. Пришлось выждать, пока зверь проникнется пониманием, что, как ни странно, его хотят чем-то угостить... Настя почувствовала, как лапы Григоира нервно переступили на её плече, пока фамильяр отступал на её затылок. За труса она его не почитала. Знала, что Григоир — реалист, не всегда оптимистично настроенный.

Ещё один кусочек полетел в клетку — и был пойман высунувшимся из-за брусьев хвостом. Настя успокоила дыхание и приготовилась к последнему броску. Бросок — и сама бросилась к клетке, ловя хвост, выстреливший из-за брусьев. От неожиданности адская тварь дёрнулась назад, и Настя, так и не отпустившая хвост твари, лицом чуть не врезалась в грубую решётку — с воплем перепуганного Григоира, резко снявшегося с неё.

Упершись ногами в основание клетки, Настя изо всех сил потащила за хвост адскую тварь к решётке. Ошеломлённая странным деянием человека, в первые секунды та от неожиданности уступила и поехала к брусьям, наверное искренне заинтересовавшись невероятным самоубийцей. Когда адская тварь оказалась у самой решётки — и Настя увидела, как чуждые глазища с диким любопытством уставились на неё, девушка решительно погладила часть твари, оказавшуюся в её руках, а потом со всех ног кинулась подальше от клетки.

Едва она встала на каменистой дорожке в отдалении от адской твари, которая, отмерев от внезапного порыва явно ненормальной девушки, с какой-то неуверенностью отползла назад, не забыв прихватить остатки пирожка, фамильяр приземлился на плече Насти и с придыханием спросил:

— Ну ладно — эксперимент. Но почему ты решила, что этого достаточно — погладить адскую тварь, чтобы она преобразилась в зверя-авалонца?

Настя ещё немного, сама не зная, чего ожидать, постояла перед дымящейся клеткой второго подопытного образца, который, кажется, до сих пор не пришёл в себя, оттого что его, по сути, зачем-то оттаскали за хвост. А потом девушка повернулась и не спеша, с трудом успокаивая дыхание, пошла назад, к клетке Сигдха. И лишь, когда клетка со вторым образцом осталась далеко за спиной, ответила:

— Понимаешь, Григоир... Я проверяю теорию. А первая теория такая: ко мне вернулся дар воскрешения. Вторая теория такая: Сигдха был мёртв, и Риан разбросал его пепел перед окном своей комнаты. Кстати, я до сих пор не знаю, как он это сделал, будучи совершенно неподвижным, — не забыть бы спросить. Я прошла несколько раз по его пеплу, сама о том не подозревая. Сигдха вылез из земли уже оформившимся в того фамильяра, которым владел Риан — в форме адского змея. А по дороге с ним произошла та самая метаморфоза, которая дала нам зверя-авалонца. Я думаю, что понадобилось несколько ходок над пеплом Сигдха, чтобы вернуть его настоящего. А что будет, если дотронуться до живого адского зверя? Вот это я и проверяю. Если я права — не понадобится долгого времени, чтобы свершиться метаморфозе. Или я слишком самонадеянна. — И она смущённо улыбнулась.

Ворон, притихнув, размышлял некоторое время, а потом бесшабашно махнул крылом над ухом хозяйки:

— Да простят меня боги стихий, но я хочу, чтобы твоя теория оказалась действенной! Она прекрасна! И сулит нам... — Он задумался, чуть ли не кровожадно повторив: — Сулит нам очень интересную жизнь!

На место с клеткой Сигдха они поспели вовремя и даже постояли неподалёку, как и просили студенты-некроманты юную ведьму. А потом... потом Настя бросилась к Риану, которому помогали встать друзья. Бросилась — фамильяр едва успел удрать с плеча, жарко спросив в последний момент:

— Ты ему скажешь?

— Чистота эксперимента! — шепнула Настя, оглянувшись на него и надеясь, что ворон не только услышит её ответ, но и поймёт, что она хотела сказать: что она не хочет, чтоб об этом странном опыте кто-то знал — даже Риан. Ведь при всей её смелости... А вдруг эксперимент не удался? Вот и проверим сначала, что даст такой глупый опыт...

— Как ты себя чувствуешь? — спросила девушка, схватившись за руки парня и мельком отмечая осунувшиеся лица его друзей. И про себя думая: "Вот нисколечко не жалею, что сбежала сюда! И Сигдха выручили!"

Пока парень старался удержаться на ногах — причём с каждым мигом всё прочней, Сигдха подошёл к девушке. Настя ожидала, что он потрётся о неё, как радостно тёрся с другой стороны Тишка, словно не чаял увидеть её снова живой. Но Сигдха ткнулся носом в её опущенную руку и, по ощущениям, чуть ли не лизал её.

— Давайте-ка потом обо всём, — с тревогой предложил Аодхан, глядя на поднимающееся над крышами клеток солнце. — Нам ещё нагнать в клетку дыма, чтобы преподы не заметили, что она пуста, — и бежать! Так что...

— Тогда, может быть, мы пойдём раньше вас? — предложила Настя. — Мой фамильяр запомнил дорогу.

— Это мы поняли, что запомнил, — проворчал Кенион, подступаясь к клетке и начиная работать пассами, вгоняя в неё мгновенно появившимися из ладоней дымками.

— Идите, — велел Риан. — Я достаточно очухался, чтобы принять участие в работе с дымом. Тем более надо постараться, чтобы преподы не заметили, что дым наведённый.

Настя виновато улыбнулась ему и поспешила к выходу из зоопарка, сопровождаемая Сигдха, неся Тишку на руках, а Григоира на плече. Когда они в молчании проходили ворота, Настя вспомнила:

— Григоир, а где фамильяры Аодхана и Кениона?

— Ты их не увидишь, — ответил ворон. — Их фамильяры — призраки.

— О как, — устало удивилась Настя, и весь дальнейший путь до коттеджа прошёл в полном молчании.

Следующая глава во вторник.