Похоть против Морали. Глава 2. Развратные союзы

— Да, но не вые...ать.

— Блин. Как грубо.

— Ты просто шикарно подходишь для моих дел, поэтому стань вместе со мной первооснователем эрористической группировки СОКс и помоги мне портить моральные устои.

Молодой человек сообразил вдруг, что так и не понял из аниме, как COKc расшифровывается, поэтому уточнил.

— COKc — это вообще что?

— Хе-хе, классное название, — ответила брюнетка и, подойдя к пластиковой учебной доске для маркеров, которая непонятно что делала в подвале кафе, повернула её вращающуюся панель по горизонтальной оси и показала парню заранее сделанную надпись.

— "О" — вообще похоже на знак цензуры, — прокомментировала девушка.

Дима вчитался в японские иероглифы и в этот раз понял расшифровку СОКс: "Секса бОльше всего на Рождество (Кристмас)". Довольно странное на взгляд молодого человека было название. Почему именно на Рождество и как это связано с самим движением? Но сама аббревиатура звучала неплохо и, видимо, именно название было подогнано под неё, а не наоборот. Молодой человек, благодаря подсказке собеседницы, даже стал догадываться, откуда взялась эта аббревиатура. Если рассматривать в слове "сокс" букву "о" как знак цензуры, то под ним вполне может прятаться буква "е" и таким образом слово "сокс" окажется зацензуренным вариантом слова "секс".

— И какой для меня смысл во всём этом участвовать? — скептически поинтересовался парень.

— Ты же сам сказал, что любишь разврат, а он идёт вразрез с моральными устоями общества. Предаваться разврату — значит их нарушать. Наши цели совпадают, Танукичи. Так почему бы нам не объединиться?

"И действительно, почему?" — подумал Дима, но кое-какие свои замыслы он хотел отстоять, а поэтому решил ещё потянуть время.

— Я привык развлекаться в одиночку, — ответил он вслух.

— Правой или левой рукой? — уточнила брюнетка. — Бо-о-оже, Танукичи! Да ты задрот!

— Очень смешно, — хмыкнул молодой человек, понимая, что его уели и что он сам в этом виноват. Меньше надо болтать глупости.

— Так давай смеяться вместе, — предложила девушка, обезоруживающе улыбаясь.

— Послушайте, Аямэ-сэмпай, — вздохнул Дима, решив больше не юлить. — Давайте на чистоту. Вы же планируете шумные акции?

— Ага, я хочу залить кончей всё это болото, устроить зна-а-атный буккейк!

— Но ведь это совершенно не эффективная и осложняющая всё тактика.

— У тебя есть идеи получше?

— Да, есть, и я собираюсь их воплотить, но Ваши выходки могут осложнить мне работу.

— Так может расскажешь, что ты задумал и чем я могу тебе помешать?

— Насчёт замыслов своих пока промолчу, раз мы не заключили ещё соглашение. А вот чем Вы мешаете, без проблем отвечу. Вспомните, что сказала Анна сегодня на собрании студсовета. Она же совершенно не рубит в обсценных понятиях и может не замечать многих запретных вещей. Но Вы сами своими действиями указываете ей на запретное. Поросль-во-снегу уже скомпрометировала себя как индикатор обсценностей. Анна будет считать запретным всё, что Вы делаете. Даже если цветочки будете собирать на лужайке! Неужели непонятно? Если бы Вы не разбрасывали везде картинки интимного содержания, их можно было бы просто так, в открытую, студентам раздавать.

— Хе-э-э, ну это ты не в ту дырку палку загнал, братиша, — хмыкнула Аямэ, — про учителей-то не забывай. Они ведь не столь дремучие, как наша блондинка. Так что выйдет из твоей затеи фи́га на постном масле.

— А давай поспорим?

— Могу ли я считать, что ты решил пойти на сотрудничество, мон шер?

— Да, можешь, если готова учитывать мои пожелания или даже принимать мой план действий, когда это понадобится.

Девушка задумалась.

— М-м-м, а если у тебя ничего не выйдет и мы только время потеряем?

— Во-первых, я не собираюсь совсем отказываться от твоих методов. На первом этапе они пригодятся и отлично подготовят почву для моих планов. А во-вторых, я прошу лишь дать мне определённый срок, чтобы проверить мою эффективность. Если у меня ничего не выйдет, я перейду в полное твоё подчинение.

— Какой срок тебе нужен?

— Ну, скажем, месяц.

— Много.

— Хорошо. Пусть будет две недели с возможностью продления до месяца, если удастся добиться заметных результатов.

— Договорились.

— Уф, — выдохнул Дима. — Значит, союз?

— Ага! Будем дрочить вместе!

— Лично я бы предпочёл... впрочем ладно. Может, теперь расскажешь, почему твой эмтэ не срабатывает, когда ты ругаешься матом?

Аямэ хихикнула и достала из кармана пиджака розовый телефон-раскладушку.

— Всё дело в нём, — сказала она и открыла аппарат, обращая его к Диме экраном.

— Сотовый телефон? — удивился молодой человек, увидев включённый таймер и бегущие цифры на экране. — Откуда у тебя это старьё?

— Если набрать определённую комбинацию, — объяснила брюнетка, — я освобождаюсь от надзора эмтэ на три минуты в день. Но сегодня осталось только пятьдесят секунд, — огорчённо вздохнула девушка и закрыла аппарат.

— Погоди. Какие три минуты? Мы же с тобой уже около часа разговариваем, и ты постоянно сыпешь запрещёнными словечками.

— Не постоянно, — возразила девушка. — И таймер можно останавливать и включать снова, когда понадобится. Я насобачилась использовать это время максимально ёмко, так чтобы и парочки секунд даром не пропало.

— Ясно.

— Мой отец Эндо Массаши использовал его для борьбы с законом о моральных устоях благовоспитанного общества. Он оставил телефон мне как единственную лазейку.

— Как ты сказала звали твоего отца? — переспросил Дима. — Эндо Массаши?

— Да, бывший политик, десять лет назад осуждённый за секс со старшеклассницей, — печально сказала девушка. — Только вот он был невиновен. Его подставили какие-то шишки из "Миротворца", основной организации, которая продвигала в правительстве все эти запреты обсценного.

— Смотрю, ты в отце даже не сомневаешься.

— Конечно, ведь у папы, — Аямэ включила на телефоне таймер и добавила: — стоял на старушек.

— Он что же, сам тебе об этом рассказал? — удивился Дима, но девушка не ответила ему.

— В тот день отец сказал мне, — продолжала она свою историю, — "Твоя любовь к пошлостям абсолютно нормальная. Возьми его. И постарайся ужиться с освобождением от ограничений на три минуты в день".

— Господи, что ж за детство было у тебя?

— Все считали, что я вечно кислая хожу, — ответила Аямэ. — Да и как тут улыбаться, если нельзя ходить и кричать слово п...зда всем подряд?

— Значит, поэтому ты решила стать эрористкой?

— Вроде того. Себя не изменишь, и поэтому я решила изменить общество. Впрочем, это не единственная причина, но тебе ещё рано всё знать, — девушка на короткое время задумалась о чём-то, а потом повернулась к Диме. — Итак, мы договорились? — уточнила она. — Согласен ли ты вместе со мной основать СОКс?

— Согласен, если не обманываешь, что хотя бы пару недель будем действовать по моему плану.

— Этот рот не врёт! — воскликнула Аямэ.

— Как будто у тебя есть другой, — усмехнулся парень.

— А у девушек четыре рта!

— То есть к-как четыре? — опешил Дима и стал в уме перебирать: "Рот, влагалище, анальное отверстие... что ещё? Какой четвёртый?!"

Загадка про четыре рта была рассказана и Танукичи в аниме, но отгадки тот так и не дождался.

— Прикалываешься? — спросил молодой человек. — Какой рот четвёртый-то?

— Хы-ы-ы, — ухмыльнулась Аямэ, — если догадаешься, дам тебе полизать.

— Блин...

— Итак! Давай создадим мир, в котором пошлостям будет место.

— Давай попробуем, — улыбнулся ей Дима.

* * *

Выйдя из кафе, молодой человек первым делом открыл сумку и достал из неё тетрадь, в которой зеленовласая студентка-учёная записала номер своего телефона.

"Аямэ оказалась той ещё недотрогой", — подумал он немного озадаченно, но особого сожаления у него не было.

В аниме девушка ни разу не домогалась Танукичи, несмотря на весь свой развратный характер. Отношения между ними были скорее приятельскими, хотя ближе к концу истории Окума вроде стал испытывать к Аямэ какие-то чувства. В общем, Дима с са́мого начала не очень рассчитывал на быстрое сближение с этой девушкой, ему просто хотелось "прощупать" её на сей предмет, и вот "допрощупывался", едва всё не испортил.

Причём это могло коснуться и его собственных планов на сегодняшний день: Диме сложно было представить, как он с кислым настроением развращает Фуву. Спасибо Аямэ, что вправила ему мозги, причём сделала это довольно профессионально во всех смыслах: и в физическом, и в психологическом. У этой девчонки явно были какие-то секреты по части боевых искусств, так что держать с ней ухо следовало востро. И надо будет узнать об этом побольше. Но это позже, а сейчас...

Дима поцеловал номер в тетради, сладко вздохнул в предвкушении и стал вбивать цифры в книгу контактов эмтэ, высунув кончик языка от удовольствия. Этот номер следовало обязательно сохранить в памяти мини-терминала в качестве одного из самых важных и ценных абонентов.

Закончив с вводом цифр, Дима убрал тетрадь назад в сумку и, поправив последнюю на плече, направился в сторону академии, попутно послав вызов Хёке. Голографическое изображение головы́ зеленовласой учёной, обратившей на парня свой бесстрастный взгляд, возникло над левым запястьем руки уже́ через пару секунд.

— Слушаю Вас, Окума-сан, — сказала девушка.

— Здравствуйте, коллега, — обратился к ней Дима, приветливо улыбаясь. — Я как раз освободился сегодня от всех неотложных дел, и мы могли бы продолжить нашу беседу. Где я могу Вас найти?

— Я у себя в лаборатории, — ответила Хёка.

— М-м-м, ясно, — сказал молодой человек и задумался на короткое время. Для его планов научная лаборатория была не самым удобным местом. Там оставался риск, что их учителя́ спалят, да и элементарные удобства отсутствовали. — Фува-сан, а Вы не против встретиться у меня дома? — спросил он, растягивая губы в невинной улыбке. — Посидим в уютной домашней атмосфере, чайку́ попьём. Беседа наша, опять же, выйдет приятной и непринуждённой. А?

— То есть Вы приглашаете меня к себе домой, Окума-сан? — недоверчиво уточнила девушка. — Собираетесь назвать адрес, открыть мне дверь, впустить в своё жилище? — это прозвучало так, будто вампир, не поверив своим ушам, переспрашивает жертву, удивляясь её беспечности.

Дима невольно улыбнулся столь занятной аналогии и кивнул.

— Да, — ответил он, подумав попутно: "А что здесь такого?" И тут же получил ответ из памяти Танукичи, что вообще-то в местном обществе и до принятия законов о соблюдении морали не очень-то принято было звать малознакомых девушек в гости и оставаться с ними наедине. Что же касается теперешних порядков, за подобное предложение любая женщина могла на мужчину донести (как и наоборот), и у правонарушителя были бы серьёзные проблемы с полицией нравов. Дима уже озаботился своей промашкой, как...

— Говорите Ваш адрес, Окума-сан, — бесстрастно сказала собеседница. — Я приду.

Молодой человек мысленно выдохнул и продиктовал нужную информацию. Всё-таки Хёка была явно необычной девушкой и ей очень хотелось узнать побольше о сексе.

Закончив разговор и отключив соединение, Дима решил заскочить в кондитерский магазин, чтобы купить чего-нибудь к чаю.

* * *

К квартире своей парень подходил уже примерно через двадцать минут. Честно говоря, он немного опасался заставить гостью его ждать, поэтому, не обнаружив никого возле своей двери, с облегчением выдохнул. Переложив упаковку с печеньем в левую руку, Дима достал ключи и, открыв замок, вошёл внутрь, а пото́м от неожиданности едва не выронил печенья.

— Добрый вечер, Окума-сан, рада снова видеть Вас, — бесстрастно поприветствовала хозяина квартиры Хёка, стоявшая возле окна в своём неизменном белом халате, надетом поверх формы академии.

— Замо́к у Вашей двери несложный, поэтому, раз Вы и так меня уже пригласили, я решила, что буду привлекать меньше внимания, если подожду Вас внутри. Извините, что вошла без спроса.

— А... хе-хе, ничего, — озадаченно хохотнул парень, обеспокоенный тем, что квартира его оказалась столь легкодоступной. — Я тут печенье к чаю купил. Вы чёрный или зелёный чай предпочитаете? Или, может быть, кофе?

— Всё равно, — ответила девушка, подходя к электрическому чайнику. Заглянув под крышку и убедившись, что вода внутри есть, она его включила. — Гораздо больше, чем чаепитие, меня интересует продолжение нашего разговора. Итак, Окума-сан, расскажите мне, как конкретно происходит обмен биологическим материалом между мужчиной и женщиной?

Дима смущённо рассмеялся.

— Ну, если Вам так не терпится, коллега, об этом узнать, — сказал он, укладывая упаковку с печеньями на кухонный стол, — то не стану испытывать Ваше терпение.

Молодой человек подошёл к умывальнику, вымыл руки и, вытерев их кухонным полотенцем, направился к девушке, излагая свои мысли на ходу:

— У мужчин и женщин между ног имеются биологические инструменты стыковки, — приблизившись к Хёке, он указал на её правую руку и спросил: — Вы позволите воспользоваться ею, чтобы проиллюстрировать мои объяснения?

Девушка молча кивнула и протянула ему свою ладонь тыльной стороной вверх. Дима мягко взял её за запястье левой рукой, а правой аккуратно сложил пальцы собеседницы в кулак.

— У девушек таким инструментом является пещерка, а у парней, — он соединил вместе указательный и средний палец правой руки и продемонстрировал их Хёке, — мужской огурец. Огурчик проникает в пещерку, — продолжил объяснять Дима, плавно вводя свои пальцы в кулачок девушки и раздвигая их, — а пото́м выстреливает из себя биологический материал, который содержит сперматозоиды, и они движутся к яйцеклетке. Сперматозоиды представляют собой...

— Я знаю, — перебила парня зеленовласая учёная, крепко сжав его пальцы своим кулачком. — В учебниках по биологии можно найти подробные описания механизмов оплодотворения и онтогенеза у животных. Сегодня в школе, Окума-сан, Вы рассказали мне, как это происходит у людей, и, сопоставив то, что я знала из учебников, я поняла, что люди в этом вопросе не отличаются от других млекопитающих. Однако ни в одной книге по биологии не описан процесс, предшествующий оплодотворению. Поэтому именно об этом мне хочется узнать больше всего.

— Задавайте свои вопросы, Фува-сан, — улыбнулся Дима, — и я охотно на них отвечу.

Фиолетовые очи одногруппницы буквально засверкали азартом, а уголки её губ приподнялись в едва заметной улыбке. Это было весьма скупое проявление чувств, но, учитывая, что они вышли наружу у столь сдержанного человека, Дима мог себе представить, какая буря эмоций бушует у неё внутри. Насколько он помнил из рассказа самой Фувы в аниме, какое-то время девушка ходила в родильные дома и спрашивала пациенток, как они забеременели. Сначала ей просто не отвечали, а пото́м ещё и запретили входить. И вот сейчас, после столь длительных поисков, нашёлся, наконец, настоящий кладезь желанных знаний, который к тому же легко соглашается обо всём рассказать. Глядя в глаза́ Хёке, Дима видел, с каким вожделением она на него смотрит, и чувствовал себя на седьмом небе от удовольствия.