Оружейная магия: Начало

Оружейная магия: Начало.

Аннотация:

Меня зовут Стас. Я жил на старушке Земле, звезд с неба особо не хватал, но и не тужил особо, пока вдруг на прогулке в парке со мной что-то не случилось. Придя в себя, я оказался в мире, всесторонне пропитанном магией, точнее я не сам там оказался, а меня перенес их местный маг, ради каких-то своих целей. Вернуться обратно практически невозможно. Надо теперь как-то крутиться в новом мире и это при том, что в магию я ни грамма не могу, а знания мои никому тут больно-то и не нужны. Даже порох изобрести не получается, а железную дорогу изобрели до меня. Наверное, стал бы я и в новом мире жить по простому, но судьба с ребенком, которого могли казнить и пришлось забыть о возможности спокойного бытия.

1 глава:

Помню, плохо мне стало. Неожиданно и резко. Дальше было больно, но почему не знаю. Может оттого что упал, а может от чего-то ещё. Потом потерял сознание и пришёл в себя не в летнем парке, где сидел на лавочке и наслаждался весной, а в каком-то холодном и мрачном помещении. Больницей это место точно не было и даже близко на нее не походило. Скорей уж настоящие и почти средневековые инквизиторские застенки. Особенно если учесть, что я оказался полностью гол и привязан за руки и за ноги к чему-то сильно холодящему спину. Вот только источники света на средневековые не очень походили. Ни лучина, ни свеча и даже ни масляная лампа. Под потолком, так чтобы не оставлять тени, висело четыре непонятных светящихся шара. На первый взгляд их можно было принять за привычные электрические лампы, но только можно было принять и только на первый взгляд. Как мне показалось, ни обычная лампочка, ни новомодный светодиод не дадут света столь похожего на солнечный.

Эти странные БДСМ игры мне как-то сразу же не понравились. Я попробовал освободиться, но широкие кожаные ремни с двойной пряжкой как на армейской портупее держали очень надежно. Я мог извиваться и брыкаться телом, но конечности при этом оставались на месте, точно приклеенные. Вот будь у меня свободна хотя бы одна рука или не будь столь туго затянуты ремни, то тогда бы другое дело. А так однозначно нет. Я не Гарри Гудини и даже не Амаяк Акопян, чтобы проделать нечто подобное.

Отвлекая меня от бесполезных попыток сделать хоть что-то, за большой железной с заклепками дверью послышалась какая-то возня. Я замер прислушиваясь к шуму. Похоже, пришедший возился с запорным устройством вроде какой-то задвижки. Уж больно звук на движения железа по железу был похожий. Возился 'гость' не долго, но нервов добавить мне успел, а после шагнул внутрь и с первой секунды своего появления ввел меня в короткий ступор.

В комнату вошел сутулый пожилой мужчина с большим количеством седины в тощей бороденке. Он был одет в яркий желтый с зеленым халат до пят. Волосы у мужика оказались убраны под округлую полосатую шапочку, похожую на детский чепчик с завязками под подбородком. Все пальцы бородатого унизывали массивные золотые перстни с крупными камнями и толстые золотые кольца. На некоторых наличествовало по два, а то и три кольца. Только самые массивные перстни с наибольшими камнями царствовали по одному на пальце.

— Мужик, ты чего? Украл меня что ли? — спросил я, пытаясь понять, что происходит вообще и что творится со мной в частности.

— ... ... ..., — заговорил о чем-то на неизвестном мне языке сутулый.

— А по-русски можешь? — спросил практически без надежды.

— ... ... ..., — снова непонятный язык убивший надежду окончательно.

— Может, ду ю спик инглишь? — спросил на сосем корявом английском и на этом исчерпал большую часть своих знаний в языке туманного Альбиона.

— ... ... ..., — похоже, человек и по-английски не говорил.

Продолжая что-то бормотать, мужик затворил за собой дверь и подошел к помеси каменного стола и ложа, на которой я был закреплен. Сначала он сильно оттянул кожу на моем левом боку. Я зашипел от боли. Не обратив на моё недовольство внимания, мужик бесцеремонний раздвинул мне веки пошире и заглянул в левый глаз. Потом пришла очередь правого. Еще пришедший чудак залез мне в рот, где его явно заинтересовали пломбы, имевшиеся в паре зубов. На этом чудак в халате осмотр не закончил, но дальнейшие его действия мне были так же непонятны, как и прежние. Он что-то щупал, где-то тыкал пальцами, пару раз кольнул иглой, снова щипался. Ректального зондирование не проводил, вивисекцией не занимался и на том я был готов сказать ему большое человеческое спасибо.

Когда мужик в чепчике и халате, наконец, оставил меня в покое и ушел куда-то по своим делам, я смог собрать мысли в кучку и попытался сообразить, что это было, но предпочел преждевременных выводов не делать. Уж больно не стандартным оказалось происходящее. На нормальное похищение как-то не очень походило, хотя вот он я привязанный к камню и осмотренный каким-то чудиком, говорящим на тарабарском языке. Однако кому нужен обычный, даже банальный, 35 — летний работяга с алиментами, скандальной бывшей женой и 17 — летним ребенком лоботрясом, которого почти не видит? А никому. Таких никто не похищает. Ну, разве что какой-нибудь сумасшедший.

Мои размышления о возможности оказаться пленником безумного маньяка прервала открывшаяся дверь. В этот раз ее не отпирали, поскольку мужик в полосатом чепчике, уйдя, не задвинул засов. В комнату вошли четверо крепких и хмурых мужчин в серых ливреях без каких либо украшений, но зато с жёлтыми воротниками. Помимо этого на мужиках были штаны почти привычного кроя в цвет верхней части костюма и черные лакированные туфли с округлыми носами.

— Привет мужики, — сказал я, что бы просто что-то сказать.

Мужики даже внимания не обратили на мои слова. Они обступили каменное ложе и взяли меня за все четыре конечности. Ремни отстегнули, но меня отнюдь не выпустили. Мужики крепко держали мою тушку, не на секунду не ослабляя хватки, а хватка у них оказалась воистину медвежья. Казалось, что конечности держат не люди, а живые машины. Да и выражение на лицах у них было как у ничего не чувствующих и не испытывающих эмоции биороботов.

Подняв со стола, эти биороботы не проронив ни слова, вынесли мою тушку из комнаты и потащили сначала по коридору, а потом по винтовой каменной лестнице. По пути попадались железные и деревянные двери и похожие на уже виденный осветительные приборы непонятного происхождения. Окон по пути не попалось, хотя на лестнице ожидал их увидеть. Поначалу, в коридоре, попробовал протестовать против такого со мной обращения голосом и извиваясь всем телом, за что моментально получил пару крепких, но особо не навредивших пинков по ребрам. При этом один из носильщиков прикрикнул на моего обидчика и все кончилось. То есть тот, кто меня бил бросил бить, а я решил больше не брыкаться и посмотреть, куда меня в итоге принесут.

К моему несказанному облегчению принесли не на жертвенный алтарь. Подняли этажей на пять — шесть и по коридору приволокли к двери, которую я успел рассмотреть, пока меня ставили на ноги и толчком в спину отправляли в новую обитель. Дверь запиралась снаружи, но не на врезанный и даже не на навесной замок. Запором служила железная задвижка со стопорным штырем на цепочке. Похоже, такие запорные устройства были тут в чести, и таким же запиралась комната с каменным столом. Сама дверь оказалась не железной как там, внизу, а деревянной, но обитой толстыми железными полосами так часто, что казалось, будто железа в ней больше, нежели дерева.

Как только я оказался в комнате, дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась, лязгнула задвижка, и щелкнул опустившийся штырь-стопор. Оказавшись посреди нового для меня помещения и по-прежнему не особо понимая, что делать, решил в первую очередь просто осмотреться. Это и сделал. Незамедлительно.

В отличие от комнаты с каменным ложем-столом здешние стены оказались оштукатурены, и из-под штукатурки не было видно блоков вытесанных из дикого камня. В той же комнате блоки ничего не скрывало, и пол там вроде каменным был, хотя в последнем не уверен. В этой же комнате на полу наличествовал паркет в центре застеленный пушистым ковром. У стены имелась простенькая узкая деревянная постель, застеленная серой простыней с подушкой в серой же наволочке и с аккуратно сложенным черным шерстяным одеялом. Еще из мебели в комнате имелись стол и стул. Оба деревянные, даже на вид прочные и тяжёлые. На столе лежал сверток с одеждой. Обуви не я не увидел.

Разглядел следы от когда-то наличествовавшего в противоположной от двери стене окна. Сейчас оно было заложено и заштукатурено, но очертания места, где когда-то находился оконный проем, все равно оказалось легко заметить по чуть отличному цвету штукатурки. Отметил стоящий в углу унитаз. Он имел почти привычный вид и оказался подключен к системе водоснабжения и канализации из оставленных на всеобщее одобрение зеленых труб напоминающих непрозрачное бутылочное стекло. Сам унитаз был выполнен из того же стекла. Рядом на стене пристроился небольшой умывальник с раковиной из того же материала, но со свинцовым, а не стеклянным, как можно было ожидать краником. Все это можно было прикрыть от посторонних глаз небольшой шторкой.

Прошел к столу и взял одежду. Лежит явно для меня, поскольку больше не для кого. Одежды той имелось совсем немного. Совсем тонкая рубаха без пуговиц и воротника. Наверняка нательная, для ношения под одеждой. Примерно такие же, но поплотнее в несколько раз в армии в зимней период выдавали. Помимо толщины от армейского нательного белья эту отличало еще отсутствие пуговиц. Штаны тоже походили на соответствующий элемент зимнего белья солдата срочника сделанный из тонкого материала. Резинки в них не оказалось, зато имелся шнурок-завязка, на котором все и должно держаться. Надел их, дабы не ходить в чем мама родила и немного согреться. Если признаться, то в той комнате на каменном ложе-столе прилично озяб, вот только понял это уже в новых апартаментах, где было потеплее.

Натянув одежду и размышляя над происходящим, уселся на кровать и укутался в одеяло. Согрелся и незаметно для самого себя провалился в сон. Сам потом не мог поверить, что уснул в такой напряжённой обстановке, однако это так. И проспал похоже не пять и даже не десять минут. Разбудил меня лязг дверного засова. Вспоминать где я и что происходит, не пришлось. В голове все всплыло сразу же. От этого буквально подскочил с постели и тут же принял вертикальное положение.

Дверь открылась, и в нее вошел сначала мужик в серой ливрее, а потом женщина в сером платье и сером же платке. Женщина несла поднос с чашками и замерла у двери. Мужчина не остановился вместе с женщиной, а прошел на пару шагов ближе ко мне и встал, выпятив грудь колесом и явно красуясь перед особой женского пола.

— ... ..., — он что-то сказал и указал пальцем в дальней угол комнаты.

— Мне отойти? — спросил я, уже пятясь.

Из чашек на подносе вкусно пахло съестным. В моем желудке тут же забурчало, что не мудрено, поскольку по ощущениям я не ел довольно долго. Лишить себя пищи какой-то глупостью вовсе не хотелось, так что стоило подчиниться. По крайней мере, сейчас. А уж потом на сытый желудок, возможно, придумаю что-нибудь стоящее. С полным пузом и размышлять легче. Это не мой домыслы, а научная истина. У сытого мозг не отвлекается на размышления о том, как бы пожрать.

Увидев, как я отошел в дальний угол, женщина не слишком смело прошла к столу и, поставив на него поднос, пулей выскочила из комнаты. Мужчина сказал короткое слово, которое, наверное, означало призыв к еде и, выйдя вон, лязгнул засовом, запирая за собой дверь. Я подскочил к столу и поднял крышку с глубокой чашки из уже виденного непрозрачного зеленого стекла. В ней оказался суп насыщенного красного цвета, но это был не свекольник и не борщ, а какое-то другое, не знакомое, первое блюдо.

Быстро подвинул стул и, усевшись на него, схватился за ложку. Увидел что она свинцовая и на секунду замер, но потом решил, что с одного обеда доза тяжёлых металлов в моем организме не превысит норму и вряд ли меня кто-то хочет отравить таким не быстрым, можно сказать, извращенным способом. Но все же зачем им ложка из свинца, если свинец вреден? Неужели кто-то этого до сих пор не знает? Или это какая-то религия? Одеваются со странностями, живут не пойми где, и едят не пойми чем.

А суп оказался вкусный. Очень вкусный. Жаль быстро кончился. Прикончив кусок мяса на косточке, я переключился на вторую глубокую тарелку с крышкой. В этой тарелке оказались тушеные овощи, что были не менее вкусны. Специально оставил чуток хлеба, что бы собрать им остатки с тарелки из-под овощей, а собрав моментально слопал. Сожрав овощи, я сыто отдулся. Еды было немного лишнего, но с голодухи недоесть я не мог. Тем более сказывалось далекое, но не забытое детство, в коем недоедать категорически запрещалось, ведь иначе из-за стола не выйдешь.

На сытый желудок действительно думалось лучше. Решил, что в любом случае нужно бежать и неважно сумасшедшие меня похитили или нет. Посидев пару минут с мыслями о побеге, решил осмотреть дверь и направился к ней. Не знаю, может какой-нибудь Джеймс, который Бонд, и смог бы открыть ее изнутри, но мне это точно было не по силам. Были мысли как-нибудь вытолкать штифт, а потом подвинуть задвижку, но щели что бы добраться не только до штыря, но и до задвижки не было. От двери я поспешил к замурованному окну и стал всматриваться в отличавшуюся от основной стены штукатурку так, словно что-то в этом понимал. Пощупал, потолкал. Кладка не шевелилась, что не мудрено, если тут все сложено из таких больших блоков что я видел в подвале. Я бы такой блок и без кладки, просто лежащий на земле, не столкнул бы и уж точно не поднял. Такие если поднимать в ручную, то нужно минимум четверо, таких как я, а то и больше.

За дверью послышался разговор женщины и мужчины. Я понял, что это пришли за посудой и внезапно даже для себя самого решился на отчаянный шаг. Схватив тяжеленный стул, скользнул к двери и встал, так что бы меня ни было видно при входе в комнату. Стул поднял над головой, собираясь использовать его как ударный инструмент. Лязгнула задвижка. В комнату первым шагнул мужик, он что-то сказал и стал осматриваться в поисках меня. Я безжалостно опустил свое оружие ему на голову. Мужик охнул и повалился на пол. Женщина завизжала не хуже сирены ГО, но не побежала прочь, а замерла на месте. Видимо от страха. Я, выскочив в коридор, схватил ее за плечи и зашвырнул в комнату. Она споткнулась через мужика и пролетела до середины помещения. Стараясь не думать о том, что мужика своим ударом вполне мог убить, захлопнул дверь, задвинул задвижку и застопорил ее штырем.

Женщина в комнате продолжала визжать, а я бросился по коридору к лестнице. Сбежал по ней на пару этажей ниже и понял, что навстречу мне кто-то поднимается, хотя, скорее всего, о моем побеге было еще не известно. По крайней мере, визга запертой в комнате женщины там, где я стоял, уже не было слышно. Однако, несмотря на это, не оставалось ничего, как возвращаться выше или попытаться спрятаться на ближайшем этаже. Опасаясь, что меня увидят во время подъема наверх, я выбрал ближний этаж и скользнул в коридор. Там было тихо и пусто, но нужно было спрятаться, поскольку если тот, кто поднимался, шел не выше или ниже, а на этот этаж, он бы меня застукал в коридоре.

Бросился к ближайшей двери, но она оказалась заперта и отнюдь не на наружный засов-задвижку. Как назло тут оказался врезной дверной замок с большой замочной скважиной. Повозившись такой бы, наверное, смог бы вскрыть даже я, но времени на это не было. Бросился к следующей двери. Тоже заперто и на такой же замок. Третья дверь. Заперто. Четвертая. Снова. С пятой попытки, наконец, попалась открытая комната. Не думая влетел туда и только потом сообразил, что там мог кто-то быть. На мое счастье все же никого не было. Окинув помещение взглядом, я облегчённо выдохнул и замер под дверью, прильнув глазом к замочной скважине.

Предосторожность с укрытием в комнате оказалась далеко не лишней. Ну, вот как в воду глядел, когда предположил, что они могут прийти именно на тот этаж, где спрятался я. Судя по доносившимся голосам и увиденным в замочную скважину силуэтам, пришло двое мужчин. Сердце сжалось, но на мое счастье они прошли мимо и вошли в какую-то комнату, что находилась дальше по коридору и оказалась вне зоны видимости открывшейся через замочную скважину. Можно было попробовать проскочить по коридору к лестнице и вниз, но это было рискованно, а в моем убежище имелось окно, так что я решил в него выглянуть, что бы понять, где нахожусь и поверить, не годится ли этот путь для побега.

Окно не удивило. Обычное окно примерно полтора на полтора метра с двустворчатой деревянной рамой с небольшими квадратными стёклами. Такие окна стояли в нашем дачном поселке в конце 90 на каждой третьей даче. Удивило то, что находилось за ним. Как я и опасался, на мою родину открывшийся вид совсем не походил. Скорее прилизанный туристический европейский городок со старой архитектурой. На мой не искушённый взгляд век 18 может 19. Легко можно рассмотреть двух и трехэтажные здания с возвышающимися над ними пятиэтажками и силуэтами каких-то башен. Здания венчали четырехскатные крыши с трубами вентиляции. Во многих окнах горел свет, а на улице светились фонарные столбы.

Подошел к окну, что бы осмотреться подробнее. Оказалось, что я нахожусь на втором этаже квадратной башни и получалось, что подняли меня из подвального помещения. Прикинул высоту и разглядел внизу, в свете уличных фонарей, брусчатку. Этажи высокие и получалось, что я оказался едва ли не на уровне третьего этажа стандартной многоэтажки. Прыгать на мостовую с такой высоты опасно и, наверное, стоило попробовать выйти из башни другим способом, но тут вдруг стало поздно. Послышалось крики. Кто-то, скорее всего те двое, от которых я спрятался, выскочили в коридор на моем этаже, и перекрыли мне этот путь к побегу. Это могло значить только, что мое отсутствие и запертых мной слуг обнаружили.

Собравшись с духом, я открыл окно, запертое на простые крючки, и раздался тревожный вой. На окне оказалась сигнализация, которой я так и не увидел. Теперь торопиться нужно было вдвойне, и я забрался на подоконник. Хотел повиснуть на руках что бы высота оказалась поменьше, но не смог. Влип точно муха в паутину, хотя никакой паутины не было. Я просто висел в воздухе сразу за окном, и меня держало что-то необъяснимое и не видимое. Пробовал вырываться, но в каких отчаянных попытках не бился, ничего не получилось. Оставалось только тихо ругаться.

Освободили меня быстро. Появился знакомый по подвалу седой сутулый мужик в полосатом чепчике и цветном халате в сопровождении слуг в серых ливреях. Он хмуро посмотрел на меня. Что-то сказал своим слугам, а возможно и мне. После невидимая сила, точно телекинез какой, повлекла моё тело обратно в комнату и поставила на пол. Мужики в ливреях тут же сбили меня с ног и отвесили несколько болезненных пинков, однако обошлись без увечий, но не по их воле. Их остановил окрик мужика в чепце.

Повинуясь какой-то команде старика, меня с двух сторон подхватили под руки и потащили сначала в коридор, а потом по нему и вверх по лестнице. Главный похититель шел сзади. Поднявшись этажом выше, мы оказались в какой-то лаборатории со стоящими вдоль стен столами и стеллажами заполненными колбами, ретортами водяными банями и еще черт знает чем. В одном углу этой лаборатории стояло непонятное кресло, которое легко можно было принять за пыточное приспособление. Я так надеялся, что меня не поволокут к нему, но надежды не оправдались.

Слуги довольно легко запихнули меня в это кресло. Пристегнули руки и ноги, но этим не удовлетворились. На голову надели обруч, который стянули несколькими оборотами винта и этим намертво зафиксировали голову в одном положении. После этого слуги отошли, уступая место хозяину.

— Пустите сволочи! — в очередной раз завопил я, но без эффекта.

Старикан раздвинул мне веки специальными расширителями, потом выдвинул откуда-то из-за кресла непонятное устройство, отдаленно напоминавшее большой бинокль на кронштейне. Его этот мучитель пристроил его перед моим лицом, так что я смотрел глазами внутрь. Смотреть то я смотрел, но ничего не видел, а потом в мои глаза ударил свет, и голову прострелила боль. Я вроде бы кричал, но было так больно, что не уверен, что мог кричать и мне мой крик не показался. Не знаю, сколько это продолжалось, но мне показалось, будто прошла вечность, прежде чем пытка безумной болью закончилась.

Устройство убрали, все сняли и, вытащив меня из кресла безвольной куклой, потащили прочь. В этот раз путь лежал не наверх, а в обратном направлении. Спустившись ровно на три этажа, меня подволокли к железной двухстворчатой двери с закрытым смотровым окошком в одной половинке. Похититель что-то велел слугам и те, остановившись, развернулись, так что бы я оказался лицом к лицу с мучителем в полосатом чепце. Тот хлопнул в ладоши, и они сразу же, точно два фонаря, засветились ровным жёлтым светом. Это после всего увиденного и испытанного уже не произвело на меня никакого впечатления.

Маг, а после его фокусов, я, несмотря на, то, что давно не верил в сказки, уверился в том, что он был магом, поводил светящимися ладонями у меня над головой, после на уровне груди и живота, потом тряхнул ладонями и свет исчез, точно его и не было никогда. Он снова что-то велел мужикам, и те подтащили меня к двери. Открыв ее, они, в буквальном смысле, пинком под зад вышвырнули меня на улицу. Пролетев с небольшого, в пару — тройку ступеней, каменного крылечка несколько метров пригладил своей физиономией брусчатку.

Немного полежав на медленно остывающих после дня камнях мостовой, сел я вроде начал оживать и потер пострадавшее, но вроде целое лицо. Голова, после кресла, варила плохо, но ей еще нужно было работать. Теперь настал момент думать, что делать с этой случившейся в незнакомом городе свободой. Куда мне, без денег, знания языка и вообще в одной пижаме, теперь податься. Приставать к прохожим в надежде, что кто-то поможет?

Поднялся на подрагивающие ноги, посмотрел в одну стороны улицы, потом в другую и побрел, куда глаза глядят. Босые ступни холодил не переставший остывать камень. Было боязно и вообще неуютно. Хотелось домой и забыть про это все как про кошмарный сон. Хорошо хоть поел недавно, и брюхо не подводил от голода.

— Здравствуйте, — сказал я, поравнявшись с одним из прохожих, а тот отмахнулся от меня и, бормоча что-то на чужом языке, поспешил дальше по каким-то своим делам.

Я направился к следующему прохожему, но увидел идущий по улице патруль. На встречу шествовала тройка мужиков в унифицированной одежде, то есть одинаковых синих штанах и красных мундирах почти спрятанных под кирасами, прикрывающими грудь и спину и в шлемах формой и гребнем напоминающих старинные шлемы пожарных. Вооружены эти господа были саблями висевшими на поясах и какими-то обмотанными кожей с одного конца и обитыми железом с другого метровыми полками. Скорее всего, эти палки заменяли полицейские дубинки. Ни привычной полицейской формы, ни пистолетов в кобурах и это явно не Ватикан с его гвардейцами.

Прохожий, с которым я попытался заговорить, направился прямиком к блюстителям порядка. С его приближением сверху спикировал и приземлился на мостовую четвертый патрульный. Им оказался невысокий, метр двадцать или метр тридцать мужчина без шлема и кирасы, но в мундире и при маленьком луке. Летал маленький человечек не благодаря магии. За спиной у него росли большие похожие на стрекозиные крылья. Они сложились вниз, когда человек оказался на мостовой.

Глядя на появления большой феи в мужском обличье, я, несмотря на уже виденную магию и все прочее, мягко говоря, удивился. Из-за этого так и стоял с раскрытым ртом пока местные стражники разговаривали с невоспитанно тычущим в мою сторону пальцем прохожим и шли ко мне. Только и смог что поднять взгляд вслед за взлетевшим феем и так и смотрел, как он подлетает и зависает надо мной. Его крылышки сливались в невообразимо быстром движении, и я слышал их стрекотание. Казалось что рядом действительно огромная стрекоза.

Я смотрел и думал не о том, о чем нужно, а размышлял над вопросом, как это существо держится в воздухе. Крылья большие, но, по-моему, все же маловаты что бы держать человека, пусть и маленького, в небе. Сам он хрупкий и от этого крыльям вроде должно быть легче, но это значит, что у него и могучих мышц, способных без устали махать крыльями, нет, а он машет. Или я чего-то не понимаю или тут все же замешана какая-то магия.

Стражники заговорили со мной и этим вернули от пространных размышлений к фантастической реальности. Разумеется, я не понял ни единого их слова из его речи.

— Товарищи полицейские, я вас не понимаю, — развёл руками, смотря на каждого по очереди.

— ..., — со мной ещё раз попробовал заговорить первый страж.

— Не понимаю, — пожал плечами я.

-..., — моё внимание своими словами привлёк второй.

— Нет, — покачал я головой.

-..., — третьего я тоже не понял, а фей не снизошел до разговора.

— Я оттуда. Они меня похитили и мучили, а теперь вот выкинули, — догадался показать стражникам на башню мага.

Воины посовещались между собой и, поманив меня за собой, пошли к квадратной башне. Идти обратно, мне что-то не хотелось, но гневить представителей местной власти не стал и поплелся следом. Еще за нами увязался указавший на меня стражникам прохожий. Видимо любопытно стало, чем дело кончится. Когда подошли к башне один из стражников взошёл на крыльцо и, взявшись за бронзовый молоток, прикреплённый к двери, постучал по бронзовой пластине, предназначенной именно для этого. Через несколько минут на крыльцо вышел слуга. Они обменялись несколькими фразами, и стража перекинувшись еще несколькими фразами между собой, отправилась прочь. За ними ушёл и прохожий, оставив меня одного перед крыльцом башни.

2 глава:

Я пошел вдоль по улице прочь от злополучной башни с сутулым старикашкой магом. Встречалось немало прохожих в достаточно архаичных одеждах и иногда доспехах. Попадались как люди и, так и существа, имевшие какие-то отличия от привычных людей, но люди все же преобладали. Многие носили на поясах кинжалы или ножи, у некоторых имелось оружие и посолиднее, но тоже смахивающее на историческую реконструкцию. Выбирая из прохожих обычных людей без оружия, и надеясь на хоть какую-то солидарность, ещё пару раз пробовал поговорить, но это было бесполезно. Мало того, что меня никто не понимал, так мне ещё и не хотели тратить на это свое время. Отделывались короткими фразами по интонации похожими на ругань и бежали дальше, а когда я попытался остановить одного мужчину, схватив за рукав, он тут же без предупреждения ударил меня кулаком в лицо и, отбежав на несколько шагов, вынул из-за голенища сапога нож.

— Не надо, — сказал я, вставив перед собой пустые ладони и отступая назад.

Не уверен, что агрессивный мужик меня понял, но он, увидев, что я не собираюсь продолжать конфликт, быстро пошёл прочь, не убирая нож обратно в сапог. Убедившись, что резать меня в этот раз не станут, вытянул шею вперед, так что бы кровь ни капала на грудь и не пачкала одежду. Потрогал нос и убедился, что он не сломан, а просто разбит. Капая юшкой на брусчатку, отошёл к стене дома с какой-то торговой лавкой на первом этаже. Постоял на углу, дожидаясь, когда кровь перестанет сочиться и пока ждал, окончательно решил, что приставать к прохожим больше не буду. Как видно нравы тут суровые и поймать острую железку пузом можно моментально.

Дождавшись, когда из носа перестала бежать кровь, я неспешно побрел по улице, больше никого не трогая. На странного человека в нижнем белье, то бишь меня, косились, кто-то что-то ворчал, возмущаясь моим видом, но и меня никто не трогал и стражу больше не звали. Мой взгляд блуждал от дома к дому, задерживаюсь на уличном освещении. На столбах стоявший через каждый десяток метров висели шары как в башне мага, дававшие достаточно света улице. Иллюминация ничуть не хуже чем в моём родном городе. Вот бы сейчас туда пусть даже не в исподнем, а совсем в чем мама родила.

У одного из домов, точнее у очередной торговой лавки устроенной на первом этаже, стояла вмурованная в отмостку здания лавка из кованого железа и крашеного дерева. Недолго думая присел на неё и задумался над тем, что же мне все-таки делать дальше. Идти к башне мага и чего-то требовать? Угу. Потребуешь у него. Прикажет слугам бить ногами, а то еще чего доброго усадит обратно в то кресло, даже при мыслях о котором через глаза и до затылка голову простреливает боль. Да даже если что-то заставит его отнестись ко мне по-человечески, он не поймёт, чего я хочу. Объясняться жестами? Это не вариант. Мало того что долго и муторно, так еще и не будет уверенности, что тебя поняли. Нужно выучить хоть несколько слов на местном языке. Говорят это не так сложно когда вокруг нет носителей твоего собственного языка, и ты не можешь на нем общаться, но все равно за пару часов не выучишься. Нужно хотя бы несколько дней, что бы получить хоть какой-то словарный запас, а их нужно как-то и где-то перекантоваться. Нужно пусть и не сытно и вкусно, но есть. Нужна, хоть крыша над головой. Ну не БОМЖом же жить на улице?

Размышляя над тяготами своего нового бытия, незаметно задремал, несмотря на прохладу, а проснулся от довольно сильного тычка местной деревянной полицейской дубинкой в бок. Открыв глаза, увидел перед собой четверых хмурых мужиков в уже виденном облачении стражников.

— Здрасте, — поздоровался я с ними, ежась от ночной свежести.

-... — со мной заговорил видимо старший наряда.

— Я не понимаю вас, господа, — пожал плечами и развел руками.

Говоривший со мной воин сказал что-то своим подчинённым и двое из них схватили меня за руки и вздернули на ноги. Они тут же встали по бокам и, держа меня крепко каждый со своей стороны, куда-то повели. Хорошо хоть руки не заламывали и в букву зю не сгибали.

— Полегче! Полегче! — запротестовал, но на мои протесты всем было наплевать с высокой колокольни.

Господа стражники привели меня к какому-то своему опорному пункту в обычном жилом здании, где было еще несколько представителей закона. Там меня бросили в закут, отсеченный от основного помещения кованой решёткой, через ячею которой и руку было не просунуть. В камере уже сидел пованивающий мужик с неряшливой бородой и множество раз залатанной одежде. Проводив взглядом местную полицию, ушедшую по своим делам, я уставился на БОМЖа занявшего длинную и довольно широкую лавку, тянувшуюся вдоль одной из стен. Он возлежал на ней и без особого интереса наблюдал за мной.

— Понимаешь меня? — спросил я на всякий случай, но ответом мне было молчание. — Двигайся, давай, — я помахал рукой показывая освободить часть лавки, но которой при желании могло разместиться четверо.

БОМЖ продолжал молча лупить на меня глаза, и в итоге пришлось его согнать на одну сторону лавки, что бы занять второй ее конец. Немного, посидел, привалившись спиной к стене, а потом решил, что можно попробовать начать учить язык и с БОМЖом, если он не немой. Поднявшись, встал перед ним и пощелкал пальцами, привлекая внимание полусонного опустившегося бродяги.

— Ты вообще говорить можешь? — спросил я и тот, разинув беззубый рот, показал мне корень отрезанного языка.

Я думал, что он меня понял, но оказалось, что нет. Просто, таким образом, бродяга показал мне, что не может говорить в надежде, что говорящий на чужом языке мужик в подштанниках отстанет. Я отстал, но не сразу, а когда, наконец, понял сей факт. К этому времени в полицейское помещение вернулась пара стражников, один из которых был человечком феем со стрекозиными крыльями. Они вывели БОМЖа, проверили внутреннюю сторону его левого предплечья и обнаружили 3 звездочки шрамов выстроившихся в линию тянущуюся от сгиба локтя к запястью. Данное событие было отмечено коротким диалогом и человек-стрекоза принес подшивку с рисунками каких-то рож, что видимо были собранием местных ориентировок на разыскиваемых преступников. Найдя какое-то похожее изображение, они сравнивали с бродягой и, убедившись, что все же не тот, продолжали листать подшивку. Надо упомянуть, что рисунки были качественными. Не знаю насколько они походили, на тех с кого их рисовали, но выглядели далеко не как фотороботы, по которым можно засунуть в каталажку полгорода.

Закончив с бродягой, они закинули его в закут и жестами велели выходить мне. Стражники посмотрели мое чистое левое предплечье, покивали и стали сравнивать лицо с изображениями из каталога. Нашли кого-то похожего и засомневались я это или нет, но после все же каким-то способом поняли, что я только похож на преступника, но не он и в итоге вернули в камеру, где мы с БОМЖом просидели до утра.

Когда за окном расцвело, в опорном пункте собралось около 10 стражников. Большая часть из них была людьми, но имелось трое мужиков-стрекоз, и присутствовал один здоровенный громила огромного роста и неимоверной ширины в плечах. Таким внушительным составом они вывели нас на улицу, где уже ждала железная тюремная карета с возницей и охраной из стражников на вполне обычных конях с большими стеганными попонами, укрывавшими крупы и грудь животных. Нас закинули внутрь кареты, где на лавочках сидели десятка полтора людей и не совсем. Среди людей вполне земного вида был самый обычный карлик с короткими ручками и ножками. Его я посчитал обычным человеком, но вот второго не смог. То было существо со странными ушами и глазами. Верхняя часть его ушей имела сильно вытянутую форму и свисала вниз точно у какого-нибудь спаниеля. Глаза походили на кошачьи и даже светились во мраке тюремной кареты.

Я пристроился на лавочке с края у выхода. Дверь закрылась, ее заперли снаружи, и карета тронулась в путь. Несколько раз останавливались и в этот гужевой вариант автозака досаживали арестантов. Потом карета остановилась, дверь открылась, но никто в нее не залез. Снаружи донеслась команда, которую я естественно не понял. С какими-то словами меня подтолкнул к выходу сосед по лавке. Он еще и махнул рукой, показывая на открытую дверь, хотя и без того было понятно, что мы приехали.

Привезли нас во внутренний двор большого мрачного двухэтажного, с полуподвалом, строения с решётками на окнах. Я приметил еще два гужевых подобия автозака, из которых также выгружали арестантов. Нас всех согнали в кучу, выстроили цепью, а потом повели внутрь здания, где прямо в коридоре, тускло освещенном редко висящими осветительными шарами стали сортировать. Тех, у кого было менее трех звездообразных шрамов на предплечье, в том числе меня отправляли вглубь здания, а тех, у кого набралось три, загоняли в камеру, что была рядом с выходом.

Пока стоял в очереди на сортировку и ждал, снизу, из полуподвала стали доноситься душераздирающие крики. Там кого-то безжалостно пытали, и я возрадовался, что нас туда не вели. Однако радость моя быстро омрачилась. Из комнаты, куда уводили арестантов, не набравших три звезды тоже стали доноситься крики. Правда всех кого в эту комнату заводили, выводили обратно, но уже с новой звездой. Не с раной, а сразу с зажившим шрамом.

Подошла моя очередь. Меня завели в помещение, где трудился стражник наносивший шрамы. Его помощник уложил мою руку на стол и пристегнул ее, что бы я ни дёргался. Вторую руку он просто завернул мне за спину и зафиксировал. Охранник, наносивший шрамы ткнул мне в предплечье концом обмотанной кожей палки с железным наконечником и руку точно огнем обожгло. Я сдержал крик. Боль по сравнению с той, что я испытал в пыточном кресле мага была совсем пустяковой. Когда стражник убрал свою палку, то я увидел уже готовый шрам. Руку освободили, после чего меня погнали в камеру, где, похоже, сидели только существа, попавшиеся на мелких правонарушениях. Обычные люди, включая пару карликов. Несколько людей с ушами спаниелей. Один здоровенный громила вроде виденного стражника. Один невысокий и худой зеленокожий субъект, напомнивший мне не то высокого гоблина не то мелкого орка из какого-нибудь фэнтази или компьютерной игры.

Стараясь сильно не таращиться на этих странных существ, и минуя стол занимавший середину камеры, я отправился к двухъярусным деревянным нарам, устроенным вдоль трех стен. По пути отметил стоящую неподалеку от входа большую деревянную бадью, пованивающую и явно служащую для справления естественных потребностей организма. Еще в камере было узкое и высокое забранное решёткой не застекленное окно. Зимой в этом помещении наверняка было холодно. Если тут были зимы.

Сев на край нижнего яруса нар смотрел, как заходили остальные. Люди и прочие здоровались, разговаривали. Кто-то садился за стол, а кто-то как я топал к нарам. Кто-то устраивался на первом ярусе, а кто-то лез на второй. Некоторые тут же укладывались на бок и закрывали глаза. Ничего удивительного ведь и у них не получилось поспать нормально этой ночью.

Меня о чем-то спросил лежавший ближе всех молодой, но изрядно потасканный жизнью арестант из обычных людей.

— Я тебя не понимаю, — сказал я ему.

Человек пожал одним плечом и отвернулся. Я откинулся на спину и уставился на деревянные доски верхнего яруса нар. Полежал недолго. Почуял, что задремываю, а этого пока позволить себе не мог. Нужно было попробовать получить хоть какие-то знания о месте, куда я попал, поэтому поднялся и отправился к столу, за которым в тот момент сидело пятеро арестантов. Среди них присутствовал карлик и человек с ушами спаниеля. Я привлек их внимание кашлем и все уставились на меня.

— Стас, — представился, положив руку себе на грудь, и после показал ей же на одного из людей.

— Куха, — сказал он, чуть подумав.

— Стас, — снова коснулся ладонью груди и указал на другого человека.

— Дасар, — назвался тот.

Познакомившись, таким образом, со всеми присутствующими за столом я не остановился на достигнутом, а стал развивать успех.

— Человек, — показал сначала на себя, затем трех обычных людей, а потом кивнул одному из них.

Не с первой попытки, но получилось узнать, что на их языке обычные люди зовутся готы. Так же выяснилось, что карликов до конца к людям все же не относят, поскольку оно имеют отдельное хоть и похожее название — миготы. Вислоухих людей местные звали фючи, людей стрекоз — леони, зеленокожих недоорков — урики, а великанов — ворготами. Так же узнал, как будет рука, нога, глаз, молчание и бить. Последние слова удалось выучить, когда обитателям камеры надоело развлечение в моем лице и мне велели отстать и заткнуться, пока дело не закончилось рукоприкладством.

Угроза избиения, подкрепленная показанным массивным кулаком, не показалась мне шуточной, и на время я предпочел замолчать. Ушел к нарам и, забравшись на второй ярус, стал выглядывать через решетку окна на улицу. Камера наша находилась на втором этаже и из нее поверх тюремной стены, что была метра в два с половиной высотой, открывался вид на город. Виднелись верхние этажи и крыши ближайших домов. Неподалеку высилась каменная башня похожая на жилище старика мучителя. С этой стороны стены можно обходил периметр стражник. Жандарм был один, но вокруг него нарезали круги два здоровенных пса. Формой головы и коренастостью они напомнили бультерьеров, только вот сомневаюсь, что те способны вымахать в холке до пояса взрослого человека, то есть около 80 или даже 90 сантиметров. Окрас преобладал черный, но на животе и боках имелись рыжие подпалины. Шерсть не короткая, а минимум средней длинны. Одного взгляда брошенного на такого пса хватало, что бы пропало всякое желание с ним связываться, хотя сейчас животные вели себя и радостно виляли обрубками хвостов, когда удостаивались внимания хозяина.

Пока наблюдал за округой, одолела зевота, и я решил подремать. Проснулся, когда в камеру внесли обед. На стол плюхнули казан с какой-то жидкой кашицей и все. Никто не озаботился отдельными чашками или хотя бы ложками. Те, у кого были при себе свои деревянные или свинцовые ложки поспешили к котлу. Кто-то полез, есть руками, но таких отогнали. Так же отогнали от стола самых грязных и вонючих, независимо от наличия ложек. Я даже слезать не стал, поскольку ложки у меня не было, а есть с вонючками да руками из общего котла оказалось выше моих сил. Попробовать же спросить ложку и вклиниться между двумя партиями едоков, я и попробовать не догадался. Видно голова со сна плохо варила.

Прошел день, потом ночь. За день я узнал еще несколько слов, а ночью не мог уснуть от крутившего желудок голода. Рано утром нас вывели из камеры, провели через коридор и внутренний двор, а после выгнали на улицу. Все тут же стали разбредаться кто куда. Я постоял у тюремных ворот и тоже побрел вдоль по улице вслед за парочкой что-то обсуждающих мужчин в оборванной одежде, но не запустивших себя до состояния БОМЖей. Я шел за ними не специально, а просто совпало выбранное направление.

Улица привела нас к большому храму. Узнаваемая архитектура. Ничем иным кроме культового сооружения это здание быть попросту не могло. Вот только узнавалась в нем далеко не православная или католическая церковь. В нем было много от индийских мандиров, хотя я не архитектор и видел их только на фотографиях в интернете, так что могу ошибаться. Храм не был хоть как-то огорожен. От жилых домов его отделяла только площадь, мощенная не брусчаткой, а какими-то темными квадратными плитами. В здание вело несколько входов и от каждого из них к улице, напротив которой он был, тянулась живая аллея из нищих. От нашей улицы к входу тоже тянулась такая аллея. Среди нищих попадались калеки, но были ими далеко не все просящие милостыню. Вполне здоровых с виду разумных тоже хватало. У многих на шеях висели таблички с надписями. Я хоть и не мог читать на местном языке, но вполне мог представить, что там написано.

Через аллеи из нищих храм, по одному и малыми группами тянулись разумные. Преобладали люди, но встречались и все остальные известные мне виды гуманоидов. По дороге они иногда бросали попрошайкам монету другую и те рассыпались в благодарностях. При этом они умудрялись сидя кланяться, так что касались лбами черных плит площади.

Сам я в храм чужих богов не пошел, а развернулся и побрел обратно по улице. На моих глазах открылась лавка устроенная, как тут принято, на первом этаже жилого дома. Чуть постояв глядя на дверь, над которой красовалась вывеска с изображением сковороды, решил зайти, но не что бы полюбопытствовать, чем там торгуют. Войдя, только бросил быстрый взгляд на стеллажи с различной посудой, но успел отметить, что чашки и ложки преимущественно свинцовые и из зеленого стекла. Наверняка самые дешевые материалы на всю ближайшую округу, а значит лавка дешёвая. Это хорошо, ведь мне такая и нужна. Из дорогой-то меня сразу погонят, а тут есть шанс, что все получится.

Не став задерживаться у входа направился прямиком к прилавку, за которым стоял торговец из нормальных людей, что придало мне дополнительной уверенности. Он что-то стал говорить, но я не стал слушать, а начал показывать пантомиму.

— Я работа. Я работа, — говорил выученные слова, изображая при этом, как вытираю посуду и как мою пол.

— Нет... — торговец кричал, указывая пальцем на входную дверь, но мне было понятно только первое выкрикнутое им слово.

Предпочел убраться, прежде чем торговец крикнет стражу или возьмется за какую-нибудь дубину. Выйдя из лавки, глянул в сторону храма с попрошайками и, понимая, что это не мое отправился к следующему торговому заведению, в надежде, что удача улыбнется мне там. Мне ведь много не надо. Я пока готов даже за еду работать. Лишь бы на улице не ночевать и в тюрьму за это снова не попасть. Попал-то я туда полюбому за это, поскольку больше не за что. Наверняка у них тут предусмотрена какая-то статья в законе. Три раза на сутки в тюрьму с соответствующим клеймом, а потом делают что-то еще. Надеюсь, не казнят, но может быть и такое.

Мои надежды не оправдались ни в следующей лавке, ни в той, что была после нее ни еще в трех. В последнем заведении торговали обитыми всякими резными жезлами, дубинками, свитками, украшениями и черт знает, чем еще. Туда я точно зашел зря. Там мне всё-таки досталось. Не успел я начать изображать свою пантомиму, как продавец выхватил из-под прилавка дубинку в оплетке из кожи. Он не бросился с ней на меня, а взялся двумя руками и направил один конец в мою сторону, точно целился из стрелкового оружия. Тут случилась магия, и стало понятно, что это не просто дубинка, а магическое дистанционное оружие вроде боевого жезла мага или той же волшебной палочки.

Из торца волшебной дубинки прямо мне в грудь быстрой молнией метнулся короткий электрический разряд, и тело пронзило спазмами с головы до ног. В судорогах свалился на пол, и какое-то время дергался, точно эпилептик, только без пены изо рта. Так в фильмах дергаются от действия мощных электрошокеров. Как это дело выглядит в реальности, я попросту не знаю, поскольку никогда никого не был шокером и сам им не получал, поэтому сравнивать могу только с фильмами.

Пока я валялся и корчился, продавец позвал двоих дюжих молодцов одетых в кольчуги больше похожие на вязаные из металлических нитей свитера. Молодцы взяли меня за руки и за ноги, протащили коридорчиком к черному ходу и выкинули в какой-то полный старого хлама переулок. Там я, придя в себя сел, убедился, что штаны сухие и конфуза не случилось, а так же принял решение все же попробовать просить милостыню. Пусть унизительно, но желудок с голодухи уже в узел завязался. Работы не дают, так что либо попрошайничать, либо воровать. До воровства я еще пока не докатился, но его перспектива уже не казалась мне такой неприемлемой, как вчера.

Выбравшись из переулка, направился обратно к площади с храмом-мандирой. Попрошайки все еще сидели живыми аллеями. Их даже стало значительно больше. Они вроде как сидели поплотнее. Посетителей храма тоже прибавилось, хотя и не в разы. Видимо тут нет вовсе или именно сегодня нет специальных храмовых служб, вот народ и тянется.

Виновато и наверняка глупо улыбаясь, направился к рядочку нищих. Осторожно присел с краешка. Ближайшие уставились на меня еще, когда я подходил, но пока я не занял место, смотрели с интересом, а теперь их взгляды были полны непониманием.

— ...? — с вопросительно возмущенными интонациями сказал тот, что сидел по соседству, почти вплотную ко мне.

— Не понимаю, — сказал я одно из выученных мной в тюремной камере слов и виновато заулыбался.

— ..., — к спрашивавшему присоединился еще один, тот, что сидел напротив, но в его голосе не слышалось вопроса только возмущение.

Я сделал недоумевающее лицо и развел руками. Видя это, ближайший ко мне нищий замахал руками, явно указывая мне убираться прочь. Я все понял, но изображая, дурочка расплылся в улыбке.

— .... бей... — из слов поднимающегося на обе ноги нищего, до селе казавшегося благодаря позе и одежде одноногим, я понял только одно слово, но сразу понял, что меря ждет.

Ближайший нищий встал, но я успел его толкнуть и удачно уронил под ноги следующему, тот упал, но моей персоной уже заинтересовалась почти половина этой аллеи. Драться с такой компанией за место нищего — значит быть втоптанным в площадь. Увольте от такой участи. Я вскочил и помчался прочь, а за мной неслась целая толпа. Оборачиваясь, понял, что мнимый калека там оказался не один. Погоню возглавляли человек размахивавший костылем точно копьем и бежавший на двух ногах. До этого он наверняка притворялся хромым. Следом за ним бежал фючи с пустым рукавом и выпростанной из-под подола рубахи рукой. Этот наверняка выдавал себя за однорукого.

3 глава:

Несмотря на злобные крики и яростные лица, нищие довольно быстро прекратили преследование. Как только первые из них стали выдыхаться, остановились и остальные. Видя это, я перешел на быстрый шаг и, отдуваясь, пошел прочь. Не забыл мысленно похвалить себя за то, что никогда не курил и иногда бегал в парке. Конечно, я далеко не легкоатлет, но физическая форма у меня оказалась значительно лучше, чем у местных доходяг. Не знаю, стоит ли этим гордиться, но будь иначе запинали бы меня до полусмерти, а то может быть и насмерть.

Послышавшийся знакомый звук заставил замереть на месте и прислушаться. Я мог поклясться, что слышу шум старенького трамвая. Такого, какие еще ходили по моему родному городу. Бросился на звук так, словно и не было перед этим соревнования по бегу с озлобленными попрошайками. Пролетел переулок и выскочил на соседнюю улицу прямо к узкоколейным рельсам. Замер глядя на уходящий трамвайчик с несколькими вагонами из дерева и железа. Дыма не было, как и проводов, так что, наверное, этот транспорт двигался на магии. Вот почему-то именно это, как и само наличие такого транспорта меня удивило даже больше дубинок, вдруг оказавшихся волшебными жезлами.

Постоял, и пошел вдоль путей следом за трамваем. Зачем пошел не знаю. Наверное, просто хотел посмотреть, куда он тут ходит. Остановок для пассажиров видно не было, но было слышно, как по соседней улице проходит трамвай в обратную сторону. Путь мой оказался довольно долог и в итоге я пришел к стене имевшей высоту 5 этажного дома, построенной, где из блоков тесанного серого камня, а где из темных блоков, похожих на очень темный бетон. Под стеной у трамвая оказалось место, оборудованное для погрузки и разгрузки. Путь тут изгибался полукольцом большого радиуса и внутри этого полукольца находились складские помещения. Рядом с рельсами стоял кран, который в нашем мире был уместен в самом начале 20 века, а то может даже и в середине — конце 19. Сейчас кран бездействовал, а погрузку осуществляли рабочие. Они вереницей муравьёв таскали мешки из склада в вагончики короткого трамвайчика на магической тяге.

Решив, что ничего не теряю, направился к прорабу, или кому-то похожему по должности, стоявшему на выходе из склада. Бородатый мужик зорко наблюдал за тем, как рабочие таскают груз, и казалось, даже не обратил на моё приближение внимания. Я изобразил пантомиму, как таскаю мешки.

— Я работа, — сказал ему в конце.

— Работай, — давая добро, он степенно кивнул и продолжил наблюдать за трудом подчиненных.

Довольный собой я быстро сориентировался и встроился в цепочку мужиков разного возраста входящих в склад. Мне что-то говорили. Я, разумеется, ничего не понимал, только виновато улыбался и, когда мог, разводили руками. Непонимание не мешало мне таскать мешки в вагоны, и исключительная радость помогала преодолеть голод и усталость.

Погрузка кончилась, мужики уселись отдыхать, и я пристроился рядом с ними. Ко мне подошёл прораб.

— Иди, — сказал он, указывая прочь.

— А деньги? — спросил я по-русски и стал изображать расчёт жестами.

Мужик сказал какую-то довольно длинную фразу и заржал. Вместе с ним засмеялась и часть рабочих. Я, разумеется, слов не понял, но догадался, что денег не будет. Надомной подшутили в стиле, хочешь работать — работай, но денег тебе никто не обещал. Возможно, даже кто-то из работяг, пока таскали мешки, пытался сказать, что я зря тружусь, но я не понял. В принципе я их и не больно-то слушал на радостях от перспективы немного подзаработать, купить еды и найти ночлег.

Злость заставила скрежетнуть зубы, но я ей не дал ей возобладать над разумом. Он ведь стоит и ждёт, когда я на него кинусь, что бы ещё и в этом поглумиться надомной. Он выше и шире в плечах и, похоже, уверен, что справится со мной. Да и я уверен, что он справится. А даже если не справится, найдутся те, кто ему помогут. Ничего кроме тумаков мне не светит. Может, ещё и жандармам как буйного драчуна сдадут. И тогда появится у меня вторая звезда.

— Ну и козлина же ты, — выдохнул я, качая головой и развернувшись, решил пойти вдоль городской стены, по обочине дороги тянущейся у ее подножия.

— Стой! — донеслось мне вслед.

Я обернулся и увидел одного из рабочих спешившего ко мне. Остановился и подождал внутренне готовый ещё к какой-нибудь подлянке. Догнав меня, человек протянул четвертинку круглого хлеба и что-то виновато сказал. Я как всегда не понял, но еду принял.

— Спасибо мужик, — поблагодарил по-русски, вдобавок кивнул ему и тот, что-то сказав мне на прощание, бодрой рысью отправился обратно к своим коллегам по нелёгкому труду.

Проводив взглядом благодетеля, я посмотрел на буханку и убедился что она настоящая, не заплесневелая и даже не черствая. Подвоха вроде никакого не было. Видимо, просто мужику стало меня жалко, и он отделил часть своего обеда в мою пользу. Отломил кусочек хлеба, закинул его в рот и, жуя на ходу, направился дальше вдоль стены, прикидывая ее толщину и высоту часто натыканных башен. Я никогда не увлекался архитектурой и фортификацией, но мог оценить, сколько труда было вложено в то что бы обнести, судя по всему, далеко не маленький город такой стеной и понять, что построили ее не так уж и давно. По крайней мере, она не выглядела древним архитектурным сооружением.

Впереди, еще довольно далеко, показалась особенно большая башня. Высоту она имела ту же что и прочие, но вот ширина оказалась явно больше. Без сомнений в ней располагались городские ворота. Возможно не единственные в городе, но наверняка достаточно важные и серьезно нагруженные. Из башни и в башню тянулись вереницы пешеходов, верховых и различных повозок. Часть возов сразу от ворот поворачивала и ехала по дороге к складам у железной дороги, вдоль которой я шел, а остальные уползали прямо или в противоположную сторону.

Возникла мысль выбраться за ворота и посмотреть как жизнь там, но меня случай остановил меня от этого шага. У дороги, вдоль которой я шагал, не забывая жевать хлеб, стояло двухэтажное каменное здание с высоким каменным же забором и надворными постройками, занимавшими значительную территорию. Одной из этих построек оказалась большая конюшня. По площади данное строение даже превосходило основное здание и в высоту казалось двухэтажным. Конюшня имела большую, метра 2,5 шириной, дверь или относительно небольшие ворота с одной створкой, выводившие прямо на улицу. Сейчас эти ворота оказались открыты и здоровенный даже для великана вогрота верзила, выволок через них за шкирку точно нашкодившего котенка в стельку пьяного вислоухого фючи.

Бранясь на пьяного, воргот то и дело указывал на кучу навоза лежавшую под стеной конюшни. Эта куча там была однозначно кем-то свалена, а не образовалась естественным способом. Фючи что-то мычал в ответ, пускал слюни и вроде бы даже пытался разводить руками. Наверное, вислоухий пытался доказать, что он тут совершенно не причем, но не сумел. Его невразумительные оправдания окончательно вывели из себя громилу и он, легко подтащив пьянчугу к куче, бросил его в навоз. Глядя на пьянчугу, барахтающегося в мешанине из остатков корма, подстилки и кала животных великан чуть успокоился. Он взмахнул рукой, точно проводя черту, что то сказал напоследок и собрался уходить.

— Стой! — крикнул я, ему понимая, что это мой шанс устроиться на хоть какую-то работу.

— Чего...? — задавая вопрос не из одного слова, воргот остановился и, обернувшись с непониманием, уставился на меня.

— Я работа, — уже в который раз завел свою шарманку.

— ..., — в этот раз не понял вообще ни единого слова из фразы великана.

— Я работа, — я продолжил изображать то, как представлял себе уборку навоза.

— Ты...? — здоровяк изобразил, как пьет, запрокидывая голову.

— Пьёшь? — повторил я, кажется, выучив новое слово и поспешно добавил. — Нет пить. Я нет пить. Я работа.

Воргот посмотрел на меня, как я когда-то давно смотрел на таджика взявшегося делать ремонт, но по-русски знавшего всего три слова: да, водка и третье матное. В его глазах явно читались мысли о том, что он уверен, что еще пожалеет о своем решении, но он решился. Великан махнул рукой, что бы я следовал за ним, и что-то бормоча себе под нос, пошел в конюшню.

Когда мы вошли внутрь, я увидел, что здание все же имеет один этаж, просто он очень высок и его потолок начинается, где у нормального здания был бы потолок 2 этажа. Окна в строении не имелось, но под потолком наличествовали небольшие отдушины. Основное освещение давали несколько световых шаров закрепленных на стенах. В ближних к воротам, стойлах, выглядящих примерно, так же как и стойла на земле, располагалось нескольких коней и какой-то лохматый бык. Помимо них в конюшне никого не было, но за стойлами друг на друге, в два этажа, стояли клетки. В оных вполне можно было разместить по большой собаке вроде кавказской овчарки или того переростка, что в видел в тюрьме. При этом и для ей бы хватало места, что бы походить. У клеток второго этажа имелся пол без щелей и с бортиками настеленный на железные прутья, а к дверям в них вели помосты. За клетками для животных располагались большие клетки имевшие высоту до самого потолка и мощные перекладины напоминавшие насесты для гигантских птиц. Таких клеток имелось всего 4, но занимали они сразу половину конюшни.

— ... — воргот остановился и что-то говоря, указал на ворота на улицу.

Я решил, что их надо закрыть и не без усилий затворил большую створку. Глянув на своего будущего работодателя, убедился, что все делаю правильно и задвинул два металлических штыря запиравшие воротину. Один в гнездо в полу, а второй в гнездо над дверью на стене. Великан кивнул и повел меня в дальний конец конюшни, попутно объясняя, что занятые стойла и клетки нужно чистить дважды в день. Он показывал на стойла, изображал, как чистит их, показывал утро и вечер, потом два пальца.

В дальней стене конюшни, имелась точно такая же воротина, как и в передней. За ней притаился сарай, в коем стояла телега. Судя по виду и запаху, на этой телеге отсюда регулярно вывозили навоз. Стоя возле нее воргот объяснил мне, что навоз нужно грузить в телегу раз сутки и вывозить, но я пока не понял куда именно. Вроде бы загород и по утрам, но это нужно будет уточнить. Показали кладовку для инструментов, где нашлись метлы, вилы, лопаты и прочее.

-..., — закончив все объяснять и показывать, великан в очередной раз сказал что-то непонятное и показал три пальца.

— Не понял, — как обычно признался я.

— Бери, — он протянул мне маленькую медную монету, а потом снова показал 3 пальца. — День..., — палец показал на монету, снова 3 пальца, — день.

— Да, — сообразил, что он предлагает мне три медных монеты за день и, не особо раздумывая, согласился.

Монету посчитал за аванс и забрал себе. Представился и узнал, что нанимателю зовут Гунч. Жилье не давали, но удалось сговориться на возможность ночевать прямо тут на сеновале. Всяко лучше пока так, чем получать звезды за ночёвку на улице. О питании тоже удалось договориться. Обещали кормить два раза в день со стола этого заведения, оказавшегося постоялым двором, но за это срезали с оплаты один медяк-дисоль.

После достижения договорённостей о найме меня на какое-то время предоставили самому себе. Я был голоден и изрядно устал от блужданий по городу, но решил, что сейчас не то время что бы отлынивать и что бы показать себя занялся уборкой стойл. Нагажено оказалось не сильно, и работы было не много, но страху натерпелся. Животные косились на меня, и хватало переступания с ноги на ногу, что бы в груди замирало сердце. Вот так вот оно заходить к животным, с которыми никогда не был знаком кроме как на картинках. А ведь это были всего лишь лошади и бык. Да меня в принципе мужик с ножом в первую ночь так не подмораживал как первая уборка в конюшне. Я даже про брезгливость забыл.

Только закончив, заметил лыбящегося фючи. Он зашёл через боковую дверь, что вела во двор заведение оказавшегося чем-то вроде гостиницы или постоялого двора и стоял недалеко от входа. Фючи носил длинные седые волосы, но он собрал в хвост и оттого неприкрытые уши были хорошо видны, да и будь они закрыты, фючи с человеком можно перепутать только в темноте. Вроде похожи, но иные, не человеческие, черты лица и строение тела делали разницу видимой даже для не намётанного глаза. С собой он принёс свёрток с одеждой и узелок с едой. У его ног стояли старые и стоптанные, но не дырявые сапоги.

— Еда, — фючи показал мне узелок.

— Отлично, — выдохнул я по-русски и отправился к бочке с водой, что бы умыться перед трапезой.

Обедал там же рядом с бочкой сидя на лавочке. Кушал какие-то вареные пестрые яички размером чуть больше куриных, съел небольшой кусок сырокопченого мяса сдобренного обилием пряностей и немного сыра, попробовал свежего хлеба и закусил все парой яблок на десерт. Запивать пришлось сырой водой, но это меня не расстроило, ведь, впервые со дня появления в этом мире я был сыт.

Закончив с едой, стал переодеваться. Не особо стесняясь лопоухого снял свое помурзанное и нуждающееся в стирке шмотье и натянул на себя принесенное. Необъятная рубашка, мешковатые штаны и сапоги размера на 2 больше чем надо. Одежда не с плеча Гунча, но явно шилась на кого-то крупного. Может с его сына, если такой есть или с него самого, но молодого. Померив сапоги, просигналил фючи, что нужны портянки. Тот оказался мужиком сообразительным и пусть не сразу, но понял для чего мне тряпка. Вспомнив далёкую срочную службу и как правильно наматывается портяночка сделал это потолще и сапоги перестали болтаться на ноге, точно стакан, надетый на карандаш.

— Работа. Работа, — привлёк моё внимание лопоухий надзиратель, как только я закончил со своими делами.

— Послеобеденного отдыха, значит, не будет, — иронично и больше для себя, чем для него сказал я и взялся за нелёгкий труд скотника.

Под присмотром и руководством фючи я руками вкатил в конюшне пустую телегу, погрузил в нее навоз, вычищенный собственноручно и сваленный на улице моим предшественником уже куда-то уползшим. Потом кое-как запряг в телегу не лошадь, а лохматого быка и мы поехали к городским воротам, а после, отстояв очередь, выехали через них за город. За стеной оказалось предполье метров в 200 шириной, а за ним раскинулось кольцо руин какого-то древнего города. Предполье города тоже когда-то было занято руинами, это было заметно, но его вычистили и как могли, сровняли. Дорога от города напрямик проскакивала ровную местность и тянулась дальше, петляя среди развалин. Руины кончались метров через 500 и начинались поля с раскиданными небольшими поселками или даже скорее хуторами в несколько больших дворов с высокими частоколами. Дальше в нескольких километрах виднелся краешек большого леса, а между ним и засеянными полями тянулись луга, среди которых тоже можно было приметить развалины каких-то каменных строений.

Рядом с полями были перегнивающие на удобрения кучи с навозом и в одну из них мы и выгрузили содержимое своей телеги, а после отправились в обратный путь. На въезде нас остановили, но быстро пропустили. Естественно, что эту телегу тут знали, поскольку она ездила каждый день. Я ожидал, что за въезд в город стребуют какую-то плату, но как выяснилось, это было не так, хотя с въезжающих людей плату брали. По моим предположениям так было по тому, что мы подпадали под какое-нибудь правило об очистке города, но в виду плохого знания языка я не выяснял так ли это, так что точно утверждать не могу.

— Работай, — радостно оповестил меня ушастый по возвращении и убежал прочь с конюшни на постоялый двор, а я едва поставил в стойло быка, как пришлось принимать лошадь у нового постояльца и отдавать другую, но уже съезжающему клиенту.

В итоге меня оставили работать, и сам я решил никуда не уходить, пока не разберусь что тут и как. Пусть работенка была грязная и не легкая, но платили, кормили и было где приткнуться на ночь, так что оно того стоило. Первые дни из-за врожденной брезгливости и отсутствия навыка обращения с животными было особенно тяжело и без нареканий не обошлось, но я привык и научился как вести себя с лошадьми и быком. Другие животные тут оказались редкостью, но в итоге, на пятый день, выяснилось, что обычные клетки предназначены для больших ездовых собак, коими преимущественно пользовались похожие на высоких гоблинов урики. Небольшая группа, таких как раз тогда останавливалась в заведении Гунча. Так же догадался, что большие клетки с насестами тут поставлены для местных животных больше всего похожих на грифонов, но не классических, а всего с одной парой лап. Правда, этих я видел пока только издали.

Почти всегда получалось перекинуться парой слов с приносившими мне еду работниками двора, что по чуть-чуть, но регулярно пополняло мой словарный запас. У них даже появилось нечто вроде развлечения — они пытались научить меня длинным и труднопроизносимым словам и смеялись, когда я пытался их произнести. Я на это не обижался, ну если только чуть-чуть. Однако вида все равно не подавал. Все же учиться как-то было надо.

Работники Гунча были не единственным источником языка. Иногда получал вместе с чаевыми несколько новых слов от постояльцев передававших мне под опеку своих животных. Кое-что узнавал от мальчишек прибегавших даже через несколько улиц, что бы посмотреть на не частых в городе ездовых зверей. Какой-то интерес для ребят представляли кони, но не простые, а шестиногие, да еще и с рогом во лбу или те же урикские собаки, но только именно ездовые. Про грифонов, название которых можно было перевести как крыльев, вообще молчу. Когда мальчишки видели такого в небе, то бежали за ним через половину города. Не удивительно ведь крылев был одним из самых дорогих и редких животных. Их разводили всего в паре мест, а летать на нем мог только хозяин, растивший птенца с самого вылупления. Других разумных живой самолет не признавал.

Шестиногий конь являлся самым распространённым из редких ездовых животных. Стоили они на порядок дороже лошадей и разводились где-то достаточно далеко, но в городе они были. Несколько десятков находилось в распоряжении гвардии правителя Хатиола, так назывался город, и сколько-то имелось в частном пользовании. Урикские собаки встречались гораздо чаще однорогов и разводили их даже в городе, но по большей части они использовались как сторожевые псы и не подходили под стандарты уриков. Настоящих верховых собак разводили только сами зеленые гуманоиды в своих степях и только для себя. Да и не особо они подходили представителям иных разумных видов. При своих больших размерах собачки были все же мелковаты для людей и фючи и уж тем более для ворготов. Феи леони имея собственные крылья, вообще не ездили ни на ком. Разве что на повозках и в исключительных случаях в составе какого-нибудь каравана или какой-нибудь экспедиции. Карлики-миготы обладали слишком короткими ногами, что бы ездить без сёдел цепляя ноги под брюхом собаки в замок как урики. Разве что кто-то из 'маленьких людей' сподобится сделать седло на собаку.

Как и стоило ожидать в мире с существующими магическим трамваями иногда встречался и иной механический транспорт. Он не был частым явлением, но различные самоходные повозки на магической тяге я видел чаще грифонов. Если не считать боевых мехов-големов из гарнизона города, а тут были и такие, то пользовались различными самобежками в основном маги. Например, я приметил, что на одной такой ездил волшебник с соседней улицы. Это было нечто вроде большого трехколесного велосипеда с двумя полноценными креслами, матерчатой складной крышей и небольшой багажной корзиной. Достаточно простой агрегат по сравнению с другими, но и маг был простым, если вообще можно так сказать о маге, коих на 50 с лишним тысяч горожан приходилось не более 400 сотен. Простота эта заключалась в отсутствии контракта с городом на участие в его обороне и соответственно башни, полагавшейся только магам защитникам. А так это был опытный старый маг человек и не заинтересовать меня он не ног.

Поинтересовавшись, я узнал, что старика зовут Задит Кохобор, что живёт он в своём доме со слугами и внуком. Занимался он в основном изготовление домашних и нательных амулетов от различных вредителей и паразитов, начиная от измененных дикой магией существ и заканчивая обычными комарами. Его амулеты стояли в некоторой части домов Хатиола, и одно их обслуживание позволяло Задиту существовать пусть не в большом богатстве, но в достатке в большом доме и с некоторым количеством слуг.

Помимо маг, впрочем, как и все они, консультировал народ по разным магическим вопросам, занимался зарядкой батарей для магических приборов и выполнял различные заказы. Это давало надежду получить какую-то помощь с возвращением на родину, но сразу кидаться к нему не стал. Говорить с ничего не имеющим в прямом смысле воняющим даже после помывки скотником он не станет. По этой причине решил подкопить деньжат, а уж потом обратиться к Кохобор за консультацией. Я надеялся, что если он не сможет вернуть меня домой, то подскажет к кому в городе с этим вопросом можно обратиться. Конечно, можно было попробовать отыскать того мага в полосатом чепчике. Благо у него имелась башня, и сделать это было не так сложно. Однако искать мне его по понятным причинам не хотелось, и я решил пойти иным путем. Вот если уж без того будет никак не обойтись, то тогда стану искать.

4 глава:

Со дня моего появления в этом мире прошло около трех недель. В тот день я как раз закончил с делами первой половины дня и пошёл умываться, что бы к обеду быть чистым, когда увидел в небе снижающегося крыльва-грифона. Сначала он спикировал у башни ворот, и я не придал особого значения его появлению, но он почти сразу же взлетел и над крышами домов полетел вдоль улицы к нашему постоялому двору. Глядя на это еще почти фантастическое для меня существо так близко, я замер во дворе у бочки с водой и отмер только когда крылатый зверь, приземлившись, скрылся за воротами. Вот тут уж сообразил, что эта диковина не мимо, а к нам, что не зря у меня в конюшни клетки специально для таких крылатых зверей стоят. Отмерев, бросил полотенце на лавку, стоявшую у стены конюшни и служившую мне обеденным местом в хорошую погоду, опрометью кинулся через конюшню на улицу и выскочил к уже спешившемуся и стоявшему на земле всаднику.

— Молодец, открывай ворота, заводить буду, — летун держал в руках повод, закреплённый в специальных отверстиях, просверленных в клюве крыльва.

— Хорошо. Хорошо, — закивал китайским болванчиком я.

— Не помню тебя, — смерил он меня взглядом. — Вроде другой тут был. Или ошибаюсь? — человек повел удивительного зверя в конюшню.

Не мог не обратить внимания на удивительный способ передвижения грифона. Он шел по земле не как птица, на задних конечностях, но и крыльями себе помогал, сложив их каким-то чудным образом. Поражали и размеры животного. Весил грифон наверняка меньше обычной лошади, но вот габаритами вроде как превосходил. И ведь оно летает без грамма магии и несет на себе седока, хотя сколь-нибудь значительный дополнительный груз уже, наверное, не возьмет. Еще пару десятков килограмм поверх веса всадника и зверь не взлетит или взлетит, но далеко не улетит.

— Был. Теперь нет. Пил. Выгнали, — сторонясь грифона, ответил я, с долей труда подбирая слова и безбожно их коверкая.

— Ты издалека что ли? — обратил всадник внимание на мой не милосердно режущий слух акцент.

— Далеко. Далеко, — закивал я.

— Ты вообще меня понимаешь? — засомневался он.

— Понимаю. Хорошо. Говорю не очень, но понимаю, — выдав целую фразу, почти превзошёл себя.

— Кормить мясом, обвалянным в крупнодробленой пшенице. Мясо все равно чьё, главное, что бы свежее. Можно говядину, можно свинину, можно дичину. Накормишь прямо сейчас и вечером, а утром не вздумай. С полным желудком ему лететь тяжело, — инструктировал меня владелец живого самолета, уже заведя грифона в конюшню и ведя его к клетке мимо возбудившихся из-за запаха странного хищника лошадей и как всегда флегматично жующего лохматого быка, долгое время принадлежащего постоялому двору и перевидавшего в этой конюшне куда больше меня.

— Хорошо. Хорошо, — кивал я.

— Господин Тиголь, как я рад вас видеть! Рад, что не забыли мое скромное заведение! Надолго к нам?! — на пороге конюшни вырос уже знавший о появлении представительного постояльца Гунч.

— Старина, привет тебе. В этот раз переночую всего одну ночь. Утром в дорогу. Как расценки? Те же? — всадник завёл своего зверя в клетку и уже снимал повод.

— Нет, господин Тиголь. Всё дорожает и мне пришлось немного поднять цены, — чуть виновато сказал великан.

— Ну, если немного, то не страшно, — всадник вышел из клетки и закрыл её за собой. — Присмотри за ним хорошенько. Он мне как родной, — сказал человек уже мне и бросил медную монету достоинством в 5 дисоль, что превышало мой суточный заработок почти вдвое.

— Обязательно. Буду смотреть как за любимой женой, — ответил я хорошо заученной фразой, ловко поймав монету.

— Не беспокойтесь господи Тиголь, Стас сметливый малый. За своего зверя можете не переживать, — воргот жестом позвал гостя за собой. — Идемте, я уже распорядился приготовить лучшую комнату. Ту, в которой вы останавливались в прошлый раз.

— Можно подумать, что ты знал, что прилетел именно я, — усмехнулся гость.

Продолжая разговаривать, они вышли во двор, пересекли его и скрылись в здании, где располагались комнаты для гостей, обеденный зал, кухня и многое другое, включая жилище самого Гунча. Я остался стоять возле клетки и любоваться диковинным зверем с львиным хвостом, задом и лапами, но птичьими ступнями, странными крыльями и головой гигантского орла. Редкий летающий зверь по-обезьяньи прошёлся по клетке, и несколько раз взмахнув крыльями, взлетел на насест, где угнездился, держась за перекладину не только лапами, но и цепляясь за нее когтями на крыльях. При этом он пристально глядел на меня, чуть склонив голову на бок. Наверняка ждал, когда я озабочусь его кормлением. Почесал в затылке и отправился во двор, что бы согреть мясо для грифона. Мясо хранилось в подвале под постоялым двором в специальной комнате с холодильными амулетами, и было скорее охлажденным, чем полноценно замороженным, так что долгой разморозки не требовалось.

Накормив крыльва нарубленной и обвалянной в крупно дробленом зерне четвертиной туши не сальной свиньи обратил внимание на несвойственны шум, доносившийся с улицы. Выглянул в щель в воротине и увидел компанию ребят, в основном людей и фючи, возрастом лет от девяти и до пятнадцати. Среди них приметил парнишку лет 11 — 12 с торчащим из прорези в брюках хвостом с костяным лезвием на конце, небольшими рожками торчащим и из-под чёлки на лбу и по девчачьи смазливым личиком. По этим приметам, легко узнал мальчишку. Это был внук мага Кохобор. Он иногда играл на улице с местными ребятами, так что его присутствие не удивляло. Зато немного удивлял облик пацана, ведь дед его с виду был самым обычным человеком, но это легко можно было объяснить каким-нибудь магическим экспериментом или усыновлением.

Приоткрыл воротину и выглянул на улицу.

— Чего вам? — спросил у ребятни, прекрасно зная ответ на вопрос.

— Крыльва посмотреть хотим, — заявил самый старший из ребят, которого вроде Тимом звали.

— Утром, — я изобразил ладонями взлетающую птицу.

— Утром улетит? — переспросил Тим.

— Да. Улетит, — кивнул я.

— А сейчас? Хоть одним глазком, — стал просить он.

— Нет, — твердо ответил я как обычно и, закрыв воротину, стал смотреть через щель в ней, как делал в подобных случаях.

Обычно после такого парни, чуть постояв, уходили и возвращались к назначенному сроку, что бы посмотреть на необычных ездовых животных убывающих постояльцев, но теперь они задержались гораздо дольше обычного. Хотел уже, было, выйти и поторопить, но на ажиотаж у своего заведения обратил внимание Гунч. Выйдя и зычно прикрикнув, он и стал катализатором перемещения пацанов подальше от своего заведения. Увидев, что все наладилось, я отправился на чердачный сеновал, где у меня с первых дней был оборудован небольшой угол. Там у меня имелось спальное место, маленький магический светильник — люмен и хранились не многочисленные личные вещи, приобретенные за время работы в заведение Гунча. Оно кстати называлось без фантазии, просто — трактир у Торговых ворот. Это в честь близких Торговых ворот, именуемых так за то, что через них проходило больше половины грузопотоков города.

Сидя в своем углу, решил посчитать свои финансы. Мне полагалось 3 дисоля в день, и рассчитывались со мной каждый вечер. За 20 рабочих дней я получил 60 медных монет. Однако мне частенько перепадало по нескольку дисолей в качестве чаевых от постояльцев. Медные дисоли с чеканным профилем правителя Хатиола были самой мелкой местной монетой. На 1 дисоль можно было не изысканно, но сытно поесть в нашем постоялом дворе, так что стоило порадоваться, что кормили меня бесплатно. Иначе приходилось бы самому покупать продукты и кормиться. Дисоля бы как раз хватило, что бы купить продуктов и поесть два-три раза. Насчитал 132 дисоля, что равнялось 13 солям с мелочью. Соли уже были серебряной монетой среднего достоинства, но я пока такие видел только в чужих руках. В целом, с чаевыми, вышло вполне неплохо. Грузчики на складах у трамвайных путей и разнорабочие на рынке получали в день больше, но это только если без чаевых и к их работе не прилагалось пусть хотя бы, такое как у меня спальное место и питание.

В принципе на короткую консультацию у мага вполне хватало и еще оставалось. Я узнавал цены и знал, что буквально пара вопросов мне обойдется в 8 солей, поэтому не спешил, а копил на обстоятельный разговор имевший цену в 15 серебряных монет. Если будет вести с чаевыми, то можно надеяться накопить нужную сумму еще недельки за недельку — полторы и уж тогда задать все интересующие вопросы опытному и много знающему специалисту по магическим вопросам.

Увы, быстрее по честному заработать не выйдет. Я уже перебирал в голове способы, но ничего придумать не смог. Больше всего мне нравился способ с торговлей идеями, по честному прочитанный в одной из книг про человека, оказавшегося в ситуации отдаленно похожей на мою. В теории на торговле идеями действительно можно было заработать деньги пусть и не большие. Однако и тут все было не просто. Пробовал сунуться с идеями земных блюд на кухню постоялого двора, но оказалось, что местный повар одних рецептов шашлыка знает 15 штук, а я свой земной в точности повторить не смогу из-за отсутствия ингредиентов и банально незнания местных кухонных травок. Экспериментировать же с мясом и травами повара могут и без меня, было бы на то время. С рецептами других известных мне блюд было то же самое.

Вроде можно попробовать воспроизвести порох, но я ведь даже формулы его не помню. Сера вроде нужна. Точно нужен древесный уголь? Ещё, вроде, но не точно, селитра. А что ещё? Или на этом все? С такой идеей сырой идеей тоже никуда не пойдешь. Пойди, объясни местным химикам алхимикам, что такое сера или селитра, если сам об этом имеешь смутное понятие. Вдобавок, не понятно известен ли тут порох вообще, или может, есть его аналоги. Огнестрельного оружия я ни у кого не видел, но это ничего не значит. Может статься, что их жезлы не менее эффективны, чем пистолеты и автоматы и огнестрел тут не изобретен не из-за незнания пороха, а из-за ненужности. Или, что, по моему мнению, гораздо вероятнее, из-за засилья магов, не желающих что бы предметы для смертоубийства производил кто-то кроме них. Всякие луки и арбалеты с мечами не в счет.

Вспомнил про паровой котёл, но сразу понял, что сам его не соберу и даже схему нарисовать не смогу. Можно только прийти к мастеру и вместе с ним придумывать схему превращения пара в движущую силу. Идейка получалась еще не полноценнее чем с порохом. Да и не уверен, что он тут кому-то нужен мой паровой котел, раз есть трамваи и самобеглые повозки, приводимые в действие магией. Опять же возможно он уже известен и просто не применяется из-за того же засилья магии, не желающих что бы подобные вещи работали без их участия.

У них же тут вообще все на магии. И лампочки-люмены светят на магии. Причём такие лампочки может позволить себе большинство горожан. Ими улицы освещают. Даже в конюшне, где я живу и работаю, есть несколько таких. Да мне в мой угол бесплатно небольшой люмен дали. Опять же самобеглые повозки и трамваи, жезлы, но это далеко не все. Есть амулеты, заряженные магией эликсиры. Водопровод в Хатиоле и тот отчасти магический. Воду в него качали не механические и электрические насосы, а магические. Конечно, помимо в нем использовались привычные решения использующие законы физики и водонапорные башни, но и это было объяснимо. Видимо магов было хоть и много, но все же не настолько что бы они сидели за каждым кустом и делали все. По моим измышлениям за собой местные чародеи оставили только самое важное, но возможно это только мои измышления замешанные на развивающейся паранойе.

В общем, надежда на применение моих знаний в этом мире оставалась, вот только прямо сейчас на этом заработать не выходило. Однако в случае если быстро вернуться в родной мир не выйдет и нужно будет заработать, что бы профинансировать свое возвращение, что-то придумать будет можно. Нужно только в достаточном объеме вспомнить хоть что-то. Хотя бы из того же школьного курса законченного больше 2 десятков лет назад и к настоящему времени благополучно забытого.

Почахнув над своей медью, как царь Кощей над златом спустился в конюшню, убедился, что везде порядок, посмотрел, расправился ли со своим обедом грифон и решил выйти на улицу полюбоваться суетой у Торговых ворот, как иногда делал. Открыл воротину и увидел ждущего за ней хвостатого смазливого пацаненка — внука Кохобор.

Молча кивнул ему. Говори, мол, зачем пришёл.

— Не смогу прийти утром. Покажи крыльва сейчас, — сказал он чётко разделял слова для того что бы мне легче было понимать и показывая медный пятак на ладони для еще лучшего понимания.

Я вздохнул раздумывая. Поскреб заросшую недельной щетиной щёку. В принципе денежка немного приблизит меня к цели, а за парнишку, пущенного на конюшню, мне что-то будет, если только про него кто-то что-то узнает. Да даже если узнают разве что побранят. Серьезных нареканий по службе у меня нет, я всегда на месте и с обязанностями справляюсь, так что однозначно не выгонят, за то, что покажу мальчишке зверя.

— Заходи, — сказал ребенку и посторонился, пропуская его внутрь.

— Спасибо, — радостный мальчишка почти влетел внутрь.

Я убедился, что на улице нет никого из работников трактира или пацанвы способной заложить меня из зависти к юному Кохобор, и закрыл воротину. Пока запирался парнишка уже стоял у клетки с грифоном и смотрел на необычное создание. Я подошёл и встал рядом. На гибрида орла и льва я уже насмотрелся и такого трепет как ещё пару часов назад, при первой близкой встрече не испытывал.

— Красивый? — спросил я у парнишки.

— Очень, — сказал юный Кохобор.

За дверью во двор послышался шум. Кто-то шёл. Время было обеденное и скорее всего это несли мой обед.

— Туда, — я показал пацану на пустое стойло, а сам поспешил к входу.

— Стас! — дверь распахнулась настежь, и на пороге встал знакомый фючи с моей едой, который меня и позвал.

На ходу оглянулся и, не увидев мальчишки, успокоился. Уже не особо спеша подошёл к фючи и забрал пищу.

— Какой красавец, — прицокнул языком вислоухий имея в виду крыльва.

— Да. Да, — покивал я.

— Сейчас таких уже не делают. Это потомки довоенных, — с искренней печалью повздыхал он.

— Делают, — не понял я. — Их делают? — это уже был вопрос.

— Уже нет, — снова вздохнул лопоухий. — До войны наши маги умели делать крыльвов,... — он использовал незнакомой мне название, — и других... — снова незнакомое слово.

— Что за война? — не стал я немедленно выяснять значение сказанных им и не понятных мне слов.

— Большая война. Готы воевали с фючи, когда мы решили выгнать вас из нашего мира, — вислоухий совсем погрустнел и ушёл, а я замер путаясь осмыслить услышанное.

Большая война фючи и людей. Лопоухие хотели выгнать людей из своего мира. Получается, что люди не местные что ли? Возможно вообще все люди из моего мира. Хотя может я что-то не так понял или люди ещё из какого-то мира. Однако если люди, в самом деле, не местные это значит, что путешествия между мирами не просто возможны, а распространены. Возможно, даже имели место массовые миграции. Плохо, что с моим словарным запасом, толком ничего не разузнать. Вон чуть в сторону от обыденности жития отклонились и тут же незнакомые слова.

Отложил еду и, решив пока не ломать себе голову о большой войне и массовых переселениях между мирами, пошёл искать пацана.

— Где ты? — не громко позвал его.

— Он ушёл? — пацан с жезлом в руках выглянул из укрытия.

— Ты чего? — я прекрасно знал сколь смертоносная магия может быть в этой покрытом резьбой деревянном черенке и испугался того что мальчишка мог применить его не подумав.

— Ничего, — мальчишка видимо понял, что оружие в данной ситуации было не уместно, и спрятал его куда-то под курточку.

— Иди, — кивнул я на выход на улицу.

— Можно ещё? — парнишка вылез из стойла и замер, сделав глаза просящего у хозяина что-то вкусненькое котёнка.

— Можно, — махнул я рукой.

— Спасибо, — поблагодарил мальчик и представился. — Я Валисид.

— Стас, — пожал я плечами и отправился обедать. — Ничего не трогай и к зверям не суйся, — предупредил на ходу.

— Хорошо, — кивнул мальчишка.

Не полез обедать на сеновал и не пошёл во двор, а устроился прямо в конюшне, только умыться во двор все же вышел. Через пару минут ко мне подошёл Валя, так я для себя сократил имя юного Кохобор. Он протянул мне монету, обещанную за погляд.

— Нагляделся? — спросил я, проглотив кусок и раздумывая забирать ли монету.

— Да, — кивнул тот.

— Ну, пошли, — собрался откладывать еду.

— Да ты ешь. Я не спешу, — сказал мальчишка.

— Как знаешь, — не стал прерывать трапезу и все же забрал монету.

— Можно я потом когда ещё прилетит, приду? — спросил Валисид тут же.

— Только один. Без друзей, — кивнул я.

— Хорошо, — согласился мальчишка.

— Слушай, смотри, — я решил удовлетворить свое любопытство, и все-таки отложив обед, показал мальчишке звезду, оставшуюся после суток в местной каталажке, которую работникам постоялого двора показывать побоялся, — Что бывает за 3? — спросил я.

— За 3 продадут в рабство, — ответил он.

Я молча кивнул и закинул в рот кусок. Про существование в этом мире рабства я слышал и знал, что за некоторые преступления людей тут на него осуждали, но вот про то, что и бродяг продают в рабство, ещё не слыхал. Значит в двойне хорошо, что нашёл работу и приткнулся здесь, а то мог бы пополнить рынок рабов и в лучшем случае попасть на мануфактуру. Была тут такая использующая труд рабов, но при этом славящаяся далеко за пределами города качественной одеждой. А ещё можно попасть на разбор руин вокруг города или в одну из лесозаготовительных компаний. Последние, вроде, вообще жесть. Там тебя если не сожрёт какой-нибудь магический лесной монстр, то загнешься от плохой кормежки и непосильного труда.

— Пойдём, я тебя все же провожу, — снова отложил еду и повёл парня к выходу на улицу, где и выпроводил, убедившись, что никто из работников постоялого двора не видит.

Нельзя сказать, что бы после этого случая мы с Валькой стали друзьями, но иногда он ко мне стал заходить. То придёт на какую-нибудь зверушку диковинную посмотреть за монетку, то вообще просто так припрется, вроде как поболтать. За поболтать я, разумеется, с него денег не брал и его даже видели работники постоялого двора, но Гунч не ругался. Я бы может и не приваживал его, но он мог замолвить за меня словечко перед дедом. Возможно и воргот не ругался потому что не хотел испортить отношений с магом живущим поблизости, но это не точно. Вдобавок разговоры с Валькой стали для меня ещё одним источником языка и знаний об этом мире, что ускорило процесс моего приспособления к местным реалиям.

Например, именно от ребенка я доподлинно и достаточно подробно узнал, что изначально в этом мире жили только фючи, которых парень звал зайцами. Все остальные пришли из иных миров, но это было более 500 лет назад. Людей и всех прочих становилось все больше, но особенно много становилось именно людей. Тогда фючи захотели выгнать их пока не оказались в меньшинстве перед многочисленным народам. Выгнать бескровно не вышло и тогда древние маги вислоухих как то закрыли возможность массово путешествовать между мирами, что бы людей ни стало еще больше. Началась длинная война на истребление. Фючи было больше, но люди оказались злее и отчаяннее. В ход шло все, даже то, что сейчас запретно. В итоге победителей в этой войне не оказалось. Магия и сталь забрали 3/4 населения мира, не разбирая по виду. До сих пор кругом руины и постапокалипсис. Вместо полноценных стран очаги жизни в виде городов-государств или замков с примыкающими к ним небольшими областями. В лесах бродят чудища, измененные дикой магией, а среди людей скрываются выведенные для войны перевертыши, способные моментально отращивать когти и клыки.

5 глава:

Прошла еще неделя. Я уже знал о том что перед Великой войной маги фючи усложнили путешествия между мирами, но это не отменяло того факта, что они по-прежнему возможны. Примером тому был не только я, но и Валисид Кохобор. Со слов самого мальчишки его отец тоже был из другого мира и от него ему достались рога и хвост. В принципе ребенок кроме того что его отец был родом из иного мира и не являлся человеком ничего ни о путешествиях меж миров ни о своем родителе не знал и просить его что-то разузнать у деда я посчитал не уместным. Еще не дай их местные боги поймет старикан, что что-то не так, а он обязательно поймет, озлобится на меня и передаст через пацана неверную информацию или Валек в меру возраста сам поймет, что не так и будет то же самое. В общем, с необходимость консультации у квалифицированного мага никуда не делась.

Убедившись, что денег хватает, помывшись, постиравшись, подрезав бороду и волосы ножиком, поскольку бритвенных принадлежностей у меня не было, а плохонький нож был, предупредил Гунча что отлучусь, вооружился финансами и направился на соседнюю улицу к дому мага Кохобор. Добравшись до довольно мрачного двухэтажного, но относительно небольшого особняка с кирпичной башенкой, торчащей из середины крыши, поднялся на крылечко и постучал в дверь специальным молотком.

Пришлось подождать, прежде чем в двери открылось окошечко и в нем показалось морщинистое лицо старика слуги.

— Чего тебе оборванец? — спросил он.

— Я хочу говорить с уважаемым магом Задитом Кохобор, — ответил я, подбирая слова гораздо увереннее, чем ту же неделю назад, но все еще далеко не без трудностей.

— Господин-хозяин не будет говорить с оборванцем. Убирайся, — ответил слуга, и хотел было закрыть окошечко.

— Скажите ему, что пришел клиент, — я как мог быстро развернул тряпочку с деньгами и продемонстрировал монеты. — У меня нет хорошей одежды, но на консультацию я заработал и возможно разговор со мной будет интересен и самому господину магу. Я человек, который попал сюда из иного мира, а внешний вид это временные трудности, — протараторил я быстрой скороговоркой.

Слуга почмокал губами раздумывая.

— Жди, — принял он решение и удалился, затворив оконце.

Стоять пришлось минут двадцать, и я уже хотел вновь стучать, что бы выяснить результат, но тут окошечко все же открылось, и я опять узрел сморщенное точно сухофрукт лицо слуги.

— Господин-хозяин тебя примет, — сказал слуга и снова закрыл окно, но в этот раз открыл дверь. — Следуй за мной и руками ничего не трогай, — стрик развернулся и шаркающей походкой направился вглубь дома. — Дверь тоже не трогай, — бросил он мне, не поворачивая головы.

— Хорошо, — отозвался я, отдернув уже протянутую к двери руку.

Проследовав за слугой через пару шагов, обернулся на звук двери, закрывшейся без каких-либо видимых механизмов и чьей-то помощи. Наверняка опять эта непонятная магия. Ну, или приведение, коих я не видел, но в существование, которых тут верят и готов поверить я сам.

Меня привели в рабочий кабинет, но не лабораторию, поскольку для лабораторной работы в нем ничего не было. Зато тут имелся книжный шкаф с толстыми много килограммовыми фолиантами, здоровенный стол с письменными и чертежными принадлежностями, для клиентов стояла небольшая софа, сейчас застеленная поверх подушек белой простыней. Видимо обитатели дома боятся, что я им тут все запачкаю. Обидно, но ладно.

— Садитесь, — предложил сидевший за рабочим столом мужчина.

Я узнал его сразу. Это и был старик Кохобор. На вид около 60, хотя, в самом деле, гораздо больше, как бы ни в три или даже 4 раза. Магия позволяет продлевать жизнь очень значительно, особенно самим магам, но не делает ее вечной и старость постепенно все равно приходит. Несмотря на почтенный возраст Задит оказался все еще крепок и достаточно подвижен, даже для 60 летнего и уж тем более для большего возраста. Одевался он достаточно пестро и богато. На пальцах хватало золотых колец, а на шее висело, что-то вроде монисто из золотых бляшек, но стоит учитывать, что большая часть украшений или даже все они, наверняка, маскирующиеся под украшения амулеты. Любой предмет, созданный с использованием золота, может быть превращен в магический артефакт.

— Здравствуйте, — сказал я, присаживаясь на краешек тахты.

— Слуга мне сказал, вы готовы заплатить за консультацию, — старикан обошелся он без приветствия.

— Готов, — не стал обращать на это внимания я, — у меня есть нужная сумма, и есть ряд вопросов.

— Так же он сказал, что вы говорили что-то об ином мире, — решил уточнить и этот момент волшебник.

— Все, верно, есть серьезные основания полагать, что меня в этот мир перенес башенный маг Галех Арбург. Я пришел в себя в его башне, а сознание потерял в мире на этот похожем довольно слабо, — уже зная своего обидчика смог ответить не просто развернуто, но и указать на его личность.

— Галех Арбург? — одна бровь старикана поползла вверх.

— Именно он, — подтвердил я.

— Так почему же ты не обратился со своими вопросами к нему? — хозяин кабинета накрыл левой ладонью перстни на правой руке.

Может и просто жест, но скорее всего он коснулся одного из колец, что бы активировать сокрытую в нем магию. Маловероятно, что включил какую-то защиту, скорей уж хочет понять, не вру ли я. Есть тут такие амулеты и их активно используют торговцы, силовые структуры, криминал и даже просто обеспеченные граждане. У Гунча такой точно есть.

— Наше расставание не было приятным. Не зная всех обстоятельств, я попытался от него сбежать, ударил одного из его слуг, но пострадал тот вроде не сильно. Побег не удался, меня схватили и подвергли пыткам в каком-то устройстве, а после вышвырнули на улицу и я оказался предоставлен сам себе, — вполне откровенно рассказал я.

— Прямо таки пыткам подвергли? Арбург не из тех, кто станет просто так пытать. Может, это было что-то иное? Жестокое обследование? Или нечто подобное? Я бы не удивился, даже вскрой он вас, что бы изучить внутренние органы, но не просто пытки, — заинтересовался Кохобор еще сильнее.

— Может и не просто пытки. Меня усадили в кресло, нацепили на глаза какую-то штуку и сделали мне так больно, как не было никогда в жизни, — пожал плечами, отвечая, я.

— Интересно, — маг поднялся из-за стола и прошел к книжному шкафу, где достал один из самых толстых фолиантов. — Подойдите к столу, — велел он мне, возвращаясь с огромной книгой на свое место.

Пока я вставал и подходил, старик, прямо стоя у стола, открыл книгу ближе к середине и стал искать что-то, листая страницы. Я подошёл и встал рядом с другой стороны стола, ожидая, когда Кохобор найдет нужные листы.

— Вот, — он повернул фолиант правильной стороной ко мне и сел.

— Точно не уверен, но вполне похоже, — сказал, посмотрев на рисунок аппарата довольно похожего на тот, на котором я был, подвергнут пыткам.

— Отличия могут и даже должны быть, — волшебник захлопнул книгу. — Это устройство для копирования памяти человека. Такие аппараты делали до Великой войны и штучно, а сейчас вообще почти нет мастеров, способных создать такое устройство. Оно считывает всю память, но не просто причиняет боль, а способно повредить память носителя и даже свести того с ума. С ума вас как я вижу, не свело, а как с памятью? — Кохобор отодвинул фолиант в сторону и пристально уставился на меня.

— Вроде все на месте, — неуверенно ответил я, не понимая как можно определить, что я забыл из-за вредного воздействия устройства, а что до него по вполне естественным причинам.

— Возможно, вам повезло. Присаживайтесь, — Задит указал на софу.

— Так что с консультацией? — спросил, присаживаясь и, вроде, сумев собраться с мыслями.

— Консультацию мы проведем, я постараюсь ответить на все ваши вопросы. Скажу вам, я даже согласен принять в оплату не деньги, а информацию о вашем мире. Мне не помешает знать хотя бы часть того что знает Арбург, — предложил хозяин кабинета.

— Ну, уж нет. Я категорически не согласен снова садиться в такое кресло и подвергаться такому риску, — запротестовал я.

— Что вы, — печально улыбнулся маг. — Я бы вам такого не предложил, к тому же у меня нет такого кресла. Они довольно редки и как я вам говорил, трудно воспроизводимы. Мы вообще с трудом создаем многие из того что до войны делалось гораздо легче, — глядя на него мне подумалось что он лукавит.

Имейся у него такой аппарат, он не постеснялся бы засунуть меня в него и узнать все, что знает Галех, который ему явно не друг. А предлагать бы действительно, скорее всего, не стал. Применил бы банальную силу, как это сделал Арбург или использовал магию, да такую что бы я после о случившемся и не вспомнил, если бы мог вспомнить и не сошел с ума.

— Тогда как? — решил уточнить я.

— Обычный разговор и запись образа, — ответил он.

— Согласен, — кивнул соглашаясь.

О записях образов я уже слышал и понимал, что это вполне безопасно, так что, соглашаясь на эту процедуру ничем не рисковал. Как я это все понял, в итоге работы какого-то достаточно привычного и не особо редкого в этом мире магического устройства получается нечто вроде видеозаписи, которую впоследствии в любой момент можно воспроизвести.

— Ну, тогда давай начинать, — чародей махнул рукой, что бы я задавал свой первый вопрос.

— В первую очередь меня интересует возможность моего возвращения в родной мир. Возможно, ли это вообще и если возможно, то, сколько это будет стоить, — начал я с самого важного.

— До Войны такое, получилось бы, но маги фючи сумели усложнить перемещения. Мы не смогли даже нащупать дорогу в свой родной мир, а оттуда до сих пор не прорвались к нам. Порталы стало открыть в несколько раз сложнее и теперь они открываются не туда куда задумано, а куда попало. Миров же множество и вероятность, что портал снова откроется в ваш родной мир, ничтожна, — вполне полноценно ответил на вопрос он.

— Значит, возможно, отправиться в другой мир, а затем в следующий и так далее пока я не попаду в свой? — задал уточняющий вопрос.

— В теории вполне возможно, но на практике не советую даже пробовать. Множество миров населено слабо похожими на нас существами с самыми разными жизненными принципами. Уже в следующем мире вас могут попросту сожрать, или убить при первой встрече, — продолжил маг разрушать мою мечту вернуться домой.

— Вы можете научить меня самостоятельно перемещаться между мирами? — продолжил пытать удачу я.

— К сожалению это невозможно. Вы обычный человек с крохами естественной магии и обучить вас магическим приемам невозможно. Думаю, окажись вы магом то Арбург не вышвырнул бы вас на улицу. Но разве вы сами не знали об этом? — он смотрел на меня с сомнением.

— Догадывался. В моем мире нет магии, только сказки о ней, я думал, быть может, в этом мире у меня что-то проявится или можно как-то стать магом. Мало ли, — я пожал плечами.

— К сожалению, стать магом невозможно им можно только родиться. В любом существе есть какие-то крохи магии, но работать с ней и вырабатывать магическую энергию могут только урожденные маги. Магом делает особенность в мозге, — волшебник коснулся лба, показывая, где особенность и прервал консультацию. — Я должен поинтересоваться, как так получилось, что в вашем мире есть сказки о магии, но нет ее самой?

— Не знаю. Так получилось, — я пожал плечами.

— Возможно, маги когда-то были? — спросил он.

— Возможно, а возможно это только сказки, — теперь я развел руками. — Такого как творится в вашем мире, у нас точно нет.

— Возможно, в вашем мире маги просто не родятся, но раз о них есть сказки, то они либо родились раньше, либо попадали к вам из другого мира, — предположил хозяин кабинета.

— Может и так. Вы тут знаток магии. Вам виднее, — я почесал подбородок и выдал еще одну идею. — Быть может получиться сделать амулет, с помощью которого можно скакать из мира в мир?

— Я сам не смогу создать такой амулет, но это в теории возможно, хотя это будет уже не просто амулет, а целый магический аппарат. Беда в том, что он перенесет вас только в следующий мир, а потом его придется переделывать, что без мага невозможно, — Задит дал очередной развернутый ответ и задал правильный вопрос. — А оно вам вообще надо? Вам так хочется вернуться в мир, в котором нет магии?

— А что мне делать тут? — спросил я с удивлением.

— А что там? Кем вы там были? Правителем мира? Великим ученым? Любовником красивейших женщин? — парировал волшебник.

— Нет, обычным работягой, — признался я, осознавая, что в родном мире меня больно-то никто и не ждет.

— Тогда живите тут. Работайте. Ваши старания либо позволят вам неплохо устроиться либо перенестись отсюда в мир, где вы не проживете и пяти минут, — он использовал местное название отрезка времени, но, по сути, он был равен или примерно минуте, то есть за этот отрезок времени я не особо спеша успевал досчитать до 60. — Часто мы вытаскиваем из других миров очень страшных тварей, — закончил он.

— Я подумаю над вашими словами, — вздохнул я. — Позволите вопрос, касающийся вас и вашего внука?

— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, — теперь вздохнул он, но не печально, а собираясь с мыслями. — Ты что-то слышал о его отце, я прав?

— Так получилось, что я знаком с Валисидом. Он прибегает на конюшню, где я работаю, что бы посмотреть на редких ездовых животных. Мы с ним вроде даже подружились. Так вот он как-то однажды обмолвился, что его отец был из иного мира, — многословно подтвердил я.

— Он как-то хвалился, что очень близко видел живого крыльва. Это у вас? — уточнил дед.

— У меня, — не стал отрицать.

— Хорошо, — волшебник кивнул. — Про его отца все верно. Я призвал его отца точно так же как призвали в этот мир вас. Он отличался от человека гораздо сильнее, нежели Валисид, но обладал серьезным магическим талантом и был очень силен физически, несмотря на старость. Я не мог призвать новое такое же существо и решил получить от этой особи потомство и отдал ему маму Валисида и еще нескольких рабынь. Просто так ничего не получалось. Даже от союза людей и фючи без магии не бывает потомства, а это существо отличалось значительно сильнее. Однако после множества попыток сдобренных магией мама Валисида и еще две рабыни понесли. Родился только Валисид, а остальные плоды погибли вместе с матерями. У Валисида же мать умерла при родах, — рассказ старика поразил меня своим содержанием и хладнокровным тоном коим был произнесен, но я постарался не подать вида.

— Вы отдали свою дочь этому существу? — уточнил я.

— Нет, у меня нет своих детей. Его мать была такой же рабыней, как и остальные. Я усыновил Валисида и воспитал, как собственного внука и мне не хотелось бы, что бы вы вдруг открыли ему все тонкости его происхождения, — внес ясность маг.

— Понятно. Если он от кого-то что-то и узнает, то не от меня. В такие дела я предпочитаю не лезть, — покивал. — Получается и меня вытянули из моего мира как какую-то диковинку, но диковинка оказалась не диковинна.

— Получается так. У вас есть еще вопросы? — решил, что у меня все он.

— Так-то есть, но я думаю, что стоит их задать в процессе рассказа о моем мире. Я вам буду сразу говорить, что да как, и спрашивать ваше мнение по этому вопросу, — ответил подумав.

— Тогда я достаю записывающий артефакт, — он полез куда-то под стол и вылез из-под него с небольшим устройством. — Немного надо подождать, — прокомментировал маг, устанавливая приблуду на стол и направляя ее на меня. — Вот теперь можно, — он включил свой записывающее устройство, и над ним появилась моя точная трехмерная копия, словно над устройством из фильма 'Звездные войны'.

Кохобор стал задавать мне вопросы и начал с повторения уже озвученного про существование магии в моем мире. Я честно повторно под запись рассказал ему, что магии на земле, скорее всего, нет, хотя 100% гарантии дать не могу. Сразу же после этого поведал магу об огнестрельном оружии с порохом и поинтересовался существованием подобного в этом мире. Оказалось, что он об таком оружие он не знал. Горючих и взрывчатых веществ хватало, и их часто использовали, но пистолетов и ружей по его сведениям никто не делал. Самым близким их аналогом можно было назвать оружие имеющее ствол, но посылающее снаряд с помощью магии, а не пороха. Называлось оно метательной трубкой, но не было распространено из-за высокой цены и отсутствия видимых преимуществ.

Местные предпочитали воевать по старинке. Разумеется своей старинке. Воины попроще рубились обычными мечами, стреляли из луков и арбалетов. Для стрельбы из последних иногда использовали стрелы и болты, заряженные магией. Кто посерьезнее в дополнение к этому, или вместо, использовали зачарованные магами предметы. Обычно это были магические щиты способные, как я понял, остановить шквал огня из современного пулемета моего мира. В дополнение к щитам или вместо них могла идти в дело заряженная защитной магией броня.

В качестве наступательного оружия воины профессионалы в основном использовали различные жезлы. Они могли быть сделаны как в виде волшебной палочки или крепкой дубинки, так и встроены в рукоять оружия вроде топора, копья, молота и даже меча. Но этим дело не ограничивалось, имелись станковые и осадные жезлы, заменяющие пушки. Стреляли они, как маленькие, так и большие, самыми разными заклинаниями от огненных лучей (чего-то вроде мастного лазера) и электричества (это я испытал на собственной шкуре), до чего-то совсем невообразимого.

Как выяснилось, были тут даже некие магические аналоги ядерной бомбы, ракетного оружия и даже боевых вирусов. Именно таким магическим боевым вирусом и была закончена Великая война, только не так как хотелось. Люди сделали вирус, превращавший фючи в вечно голодных чудовищ, и думали что победили, но в итоге сами пострадали от него ничуть не меньше. Вирус мутировал и стал поражать всех разумных. Остаткам вчерашних врагов пришлось замириться и вместе бороться с вирусом. Совместными усилиями удалось победить его форму, передающуюся воздушно-капельным путем и придумать лекарство, лечащее на ранних стадиях форму, передающуюся через телесные жидкости вроде слюны и крови. Только после этого удалось уничтожить основную массу вечно голодных похожих на обтянутые кожей скелеты упырей, однако до сих пор то тут, то там происходят вспышки вируса или попадаются отдельные твари, а ведь прошло более 500 лет.

Рассказал о нашем социуме и многом другом, но мне кажется, что все это интересовало мага только в целях расширения кругозора. Демократия, социализм и все что мы придумали в этом плане, не удивило его. В их, а теперь, похоже, и моем, мире, собранном из сборной солянки разных рас из разных миров, встречались общины с самыми разными способами управления. Имелись как города-государства вроде Хатиола с диктаторами во главе, так и поселения с демократией вроде древнегреческой. Хватало разного рода карликовых королевств, баронств и прочего, прочего, прочего.

Поведал, что знал о двигателях. Паровым маг вроде немного заинтересовался, но как узнал о маленьком КПД, необходимости топлива и прочем, махнул рукой. Для двигателей внутреннего сгорания у них не было ничего похожего на нефть. Да и в итоге он решил, что их магические методы гораздо лучше. Зачем ему или кому-то другому мучится с такими идеями, с легкостью можно создать голема-меха, что будет возить своего? Магический механоид проверен, безотказен и многофункционален.

Я рассказывал и рассказывал. Из-за плохого знания языка слов сильно не хватало. Приходилось пускаться в путаные объяснения, что отняло немало времени и у меня и у мага. В итоге прошла вся вторая половина дня, и дело дошло до сравнения вспомненных мной законов с местными. Выяснилось, что по законам Хатиола и многих других мест я считался простолюдином имеющим минимум прав. Например, убей я мага, знатного человека, чиновника или воина на службе города и меня в лучшем случае казнят топором, а могут и запытать. Если же меня убьют кто-то из перечисленных мной особ, то с большой долей вероятности все обойдется выплатой штрафа в городскую казну. Правда, будь у меня родственники, еще бы им виру возможно выплатили. Продолжение на сайте АТ https://author.today/work/128657