Колоссы: Снежный барс

Колоссы: Снежный Барс

Начало XXVI-го века и человечество, давно сумевшее выйти в космос, расселиться по множеству звёздных систем и при этом сохранить стремление воевать и побеждать. Войны между государствами. Постоянные, пусть и пограничные, битвы с общим врагом человечества — холодным и бездушным искусственным интеллектом. И конечно же Колоссы, эти огромные антропоморфные или не очень машины — один из наиболее мощных видов оружия, которое только способно существовать. Именно в этот бурлящий котёл, в государство под названием Директорат и попадает человек из начала века XXI-го, вынужденный не просто приспособиться, но и показать себя как пилот колосса типа 'Ирбис'. Удастся ли ему это? Получится ли не просто выжить, но и вырваться из тех тесных рамок, в которых он неожиданно для самого себя оказался? А может он сумеет дать болезненного щелчка по носу той сложившейся в Директорате системе, что ему откровенно не симпатична, и при этом ускользнуть от ответного удара? Жизнь покажет.

Пролог

Щёлк! И словно бы погружённую в кромешный мрак комнату озарил ослепительный свет. Хотелось проморгаться, настолько болезненно он резанул по глазам, но... Ничего такого не было, никаких плывущих пятен, общей размытости зрения и прочих типичных симптомов. Совсем ничего, нихт, дырка от бублика. Было лишь нечто вроде металлической капсулы вокруг и куча разнообразных голографических панелей, приборных досок, управляющих пультов и прочего. Ах да, ещё имелось массивное 'анатомическое' кресло, в котором я находился. Причём не просто так, а будучи надежно зафиксированным, дабы случайно оттуда не выпасть. Никакого насильственного ограничения, ведь под правым подлокотником имелась кнопка экстренного сброса, которая...

Стоп! Какая, к ёкарному бабаю, тут вообще может быть кнопка? Откуда я про неё знаю и тем паче про то, что она должна сделать? Где я вообще, что нахрен со мной происходит? Эмоциональная вспышка возникла было, попыталась пробить пелену несколько необычного в данном раскладе стоического спокойствия и угасла, словно и не было её.

Где я? Что происходит? Понимаю, что повторяюсь, но эти два вопроса реально самые важные, без них просто никак не обойтись. Конечно есть ещё и сакраментальное 'Что делать?', но оно сейчас может самую малость обождать. Уже только потому, что вроде как сиюсекундной опасности не ощущается.

Ощущается... А ведь точно, ощущения есть, причём целый букет, среди которого присутствуют азарт, ожидание, опаска провала, но никак не страх и тем более не обречённость. Проклятье, отпусти меня, чудо-трава! Особенно учитывая факт, что единственное, что я по жизни курил — сигареты и изредка сигары. Табак же подобных глюков с собой не приносит, зуб даю!

— До начала синхронизации осталось пять минут, запущен обратный отсчёт, — раздался женский голос, но явно синтезированный. И появившиеся на одном из экранов цифры '5;00', затем сменившиеся на '4:59', '4:58' и так даже по убывающей. — Постарайтесь предельно сконцентрироваться, кадет пятой ступени Рольф Тайгер. Желаю вам показать всё, чему вас учили.

Какой такой Рольф, какой, к кармической силе бегемота, кадет? Мысли метались, словно пираньи в маленьком аквариуме, пытаясь выйти на 'большую воду'. Глаза метались тоже, обшаривая окружающее пространство и тут... Взгляд упал на руку. Кисть правой руки, которая могла принадлежать кому угодно, но не мне. Мизинец... Он был нормальным, а не скрюченным, как уже более пяти лет после того, как его по частям собирали. Последствия очень такого неудачного удара, который я не совсем правильно сблокирвоал, надо было просто уйти, поняв, что...

К демонам! Рука не моя! И не только рука, но, по ходу, вообще тело. Теперь я это осознавал на все сто. Раньше мешало общее непонимание, этакие остатки странного транса и замедленного восприятия. Зато теперь... Теперь понятно, что состояние 'жопа' неотвратимо приблизилось, а сам я нахожусь в центре какой-то большой непонятки и вообще ни черта не ориентируюсь в обстановке.

Память... Великолепно осознаю, кто я есть, помню свою жизнь. Не Рольф имя, а Ральф. Ральф Александрович Штерн, если уж совсем по паспорту. Тридцати двух лет от роду, уроженец славного града Санкт-Петербурга, проживаюший... Хотя нет, это уже вообще лишнее, да и проживал я много где. Плюс биография была та ещё, путаная и замысловатая. Школа, институт, затем шило в жопе поспособствовало путешествиям по миру. Специфическим, надо сказать, во время которых и в переправке контрабанды в странах Латинской Америки поучаствовать довелось — благо образование то лингвиста, отсюда и знание языков — и в тамошних ЧВК поучаствовать пару лет, да и иные дела, криминальные и не только, имели место быть. Затем возвращение в родные края, благо заработанные трудами не шибко праведными суммы позволяли чувствовать себя уверенно. Попытка найти место в жизни уже в родных краях и... Встреча с ещё школьным приятелем, Марком Измайловым, сочетающим в себе увлечением компьютерными играми и проектированием различных штук, связанных с виртуальной реальностью.

Марк... умел заинтересовать, зараза такая. В плане помощи в собственно проектировании, сборке электроники и прочих компьютерных хитростях я был бы лишним, слишком уж несравнимыми являлись наши с ним уровни знаний в этой сфере. Зато быстрая реакция, понимание чисто военных примочек, азов тактики и прочего — это совсем другое дело. Вот он и предложил партнёрство, в которое я должен был вложить даже не деньги, а умение держать язык за зубами и свои услуги как тестера. Всё шло более чем успешно... казалось. Правда, чаше всего были тесты не обычных стрелялок, а особо популярного в последний год в среде киберспортсменов 'пилотирования ОБЧР', то бишь 'очень больших человекоподобных роботов'. Поневоле приходилось включаться в тему. И, что самое забавное, у меня это получалось на уровне, вызывающем изрядно сдобренные матюгами ободрительные высказывания Марка. Более того, он, собака страшная, без моего ведома записал меня на один из этих клятых кибертурниров, которые, вот уж поверьте, сто лет не всрались! И с ходу третье место, призовое. Через месяц ещё один подобный заход, затем ещё... Призовые места, близкие к ним, даже победа. Я относился к этому исключительно как к развлечению, да и то не шибко важному, вот и не напрягался. Послал бы из-за некоторой степени ленивости, но Марк опять же занудил, что подобный опыт помогает в тестах, а потому, если хотим вывести на рынок действительно качественный продукт... В общем, легче было согласиться, чем всё это выслушивать.

Потом же наступил тот самый день, будь он неладен!

* * *

— Вот к чему я никогда не стремился, так это к участию в разного рода тестовых прогонах оборудования!

В ответ на это моё ворчание почти ноль реакции со стороны Измайлова. Лишь ехидное хмыканье и продолжение издевательств над моей персоной. Каких? Проверить датчики, встроенные в 'костюм', сидящий вот реально почти как вторая кожа. да ещё по виду похожий на латексный плюс местами подмигивающий 'глазами' светодиодов. Затем переключить внимание на вообще странную хреновину с креплениями для рук и ног, куда вскорости меня и засунут. И ничего не сказать, ибо сам подписался!

— Терпи, Ральф, я тебя сюда не против воли притянул. Сам знаешь, для чего оно нужно и что дать может.

— Знаю, а всё едино бесит.

— Тогда думай о том, что скоро мы оба получим много-много денежек. Да у нас с тобой эту модель с руками оторвут если и не армейские персоны для своих тренажёров и систем управления, то уж любители киберспорта точно. А где большее количество 'мани-мани' крутится, я даже и не знаю.

Это Марк правильно подметил, ой как правильно. Ещё несколько лет тому назад в киберспорте стали крутиться ну очень большие деньги. Обычные стрелялки, гонки, стратегии в режиме реального и не только времени... В общем, всего хватало. Плюс технологии виртуальной реальности стали делать уже не первые осторожные шаги, интересные лишь энтузиастам, а выходить на более высокий уровень. Только вот 'эффект присутствия' — это, конечно, хорошо, но полноценной возможности ощущать передвижения он не добавлял, так что, помимо разного рода шлемов и очков требовалось нечто дополнительное. Вот как сооружаемый моим другом девайс, залезая в который и должным образом закрепляя конечности, можно было — в связке с шлемом виртуальной реальности и ещё несколькими модулями — получить не просто достойный эффект присутствия, но и использовать как бы движения собственных рук и ног. Самое то для стрелялок, файтингов и прочих вариаций. Если пройдут последние испытания, то... Марк был прав — устроители турниров по киберспорту с руками усовершенствованную технологию оторвут. Армейцы... Они тоже могут заинтересоваться, но с этими лучше повременить, а то наложат свои лапы загребущие и потом выцарапывай оттуда права! Тот ещё гемор, откровенно то говоря.

— Всё, Ральф. Залезай!

И не хочется, а надо. Специальный костюм бесит по полной программе, но пока без него лучше не надо, он ведь не просто так, а для съёма данных в режиме реалтайм. Залезть в конструкцию, ноги закрепить в держателях, затем руки... Их уже не закреплять, просто просунуть, ведь вряд ли кому из киберспортсменов понравится чувство беспомощности и невозможности выбраться самостоятельно.

Шлем уже на голове, осталось только активировать систему, расслабиться и... И неумолимо накатывающая дурнота, цветные пятна перед глазами вместо уже привычной смены картины реального мира на транслируемую через интерфейс шлема. Обеспокоенный голос Марка, какой-то треск, грохот... и словно разом выключили свет.

* * *

'4:32'. И работа моего несчастного разума в форсированном режиме приносит первые плоды, пусть они выражаются в нахлынувшей дурноте и голове, идущей кругом, но вместе с тем... О, теперь я абсолютно уверен, что тело, в котором я сейчас нахожусь, ни разу не моё. Более того, я нахожусь не в России, не на Земле и даже не в XXI веке. Иное где, иное когда. Может даже и не собственно будущее, а одна из его вероятных версий. Знаем, почитывали фантастику самых разных сортов и видов, причём попаданческую в том числе.

Зато оказаться на месте этого самого попаданца... Проклятье! Ну почему не в какой-нибудь мир меча и магии, а?! Воззвание к небесам, пусть и мысленное, осталось без ответа. Не считать же за таковой новую волну дезориентации, пусть и сопряжённую с проникновением в мой разум толики куда более ценной и важной информации.

Кадет пятой ступени обучения Рольф Тайгер. Теперь, насколько можно вообще во всём творящемся быть уверенным, это я. Точнее сказать, мне придётся им притворяться, если не хочу больших и толстых проблем на свою голову. Пятая ступень — это пятый курс обучения в Железной Академии — элитном учебном заведении, которое готовит... Пилотов оно готовит, причём не самолётов и даже не космических кораблей, а аппаратов куда более грозных и олицетворяющих собой мощь в любом уголке исследованной вселенной.

Колоссы! Огромные, что и следует из названия, машины, вооружённые по последнему слову техники и способные действовать на суше, в воде и в воздухе, пусть и с разной степенью эффективности в зависимости от конкретной модели. Лёгкие и тяжелые, ориентированные на специфические задачи или предельно универсальные. Разной степени бронированности и энерговооружённости, разной... Нет, тут голова пока отказывает. Пока, вот ключевое слово. Нутром чую, что совсем скоро этот период замешательства закончится, а я смогу полностью воспользоваться оставленным мне наследством от прежнего 'квартиранта'.

'4:00'. И новая надпись, уведомляющая меня, что сейчас начнётся некое 'подсоединение к системе'. Вроде и непонятно звучит, но пока ещё не сознание, а подсознание успокаивающе нашёптывает, что это нормальный, естественный процесс. Тот, без которого не получится достичь предельной степени слияния с колоссом, внутри которого находится пилот. А вся эта обстановка с экранами, переключателями, и прочими системами управления и контроля — всего лишь резервный вариант, на порядок уступающий основному.

С тихим шелестом откуда-то выдвигается закрытый, футуристического вида шлем. Манипуляторы, его перемещающие, явно стремятся его на меня водрузить, а также... Вспышка чужой памяти, и всплывает новая толика знания. Одним шлемом тут не обойдутся. Он тоже лишь одна из частей целого, создающая некий аналог слияния в виртуальном пространстве пилота и собственно колосса. После процедуры я могу как бы смотреть 'глазами' антропоморфного создания, использовать его руки-ноги и активировать оружие и защитные системы одним лишь волевым усилием. А для пущей скорости и эффективности в телах всех пилотов расположены своеобразные 'переходники' — гнёзда, они же разъёмы, куда подключаются приёмопередающие кабели. Затылок, суставы рук и ног, целых четыре разъёма вдоль позвоночника. Раньше, энное количество времени тому назад эти операции были довольно рискованными, вызывая то постоянные фантомные боли, то и вовсе калеча часть неудачников. Теперь всё давным-давно устаканилось, любое не совсем правильное вживление пилотам необходимых имплантов было настоящим ЧП. Слишком уж они — то есть теперь уже мы, откровенно то говоря — дорогие для Директората вложения, чтобы нами можно было просто так, без цели и логики разбрасываться.

Уколы сразу в более чем десяток мест на теле, а затем словно бы по телу растекается жидкий лёд. Давлю возникшую было панику, ведь это нормально... не для меня, а для Рольфа Тайгера, который испытывал подобное десятки раз, начиная с середины первого курса... то есть ступени. Синхронизация, она такая.

Мир словно гаснет, сперва становясь тусклым, затем и вовсе ныряя во тьму, но совсем скоро краски вновь возвращаются. Возвращаюсь и я. Или нет, не возвращаюсь, а словно перемещаюсь из хрупкого человеческого тела в настоящего гиганта ростом метров под пятнадцать и весом тонн этак в сорок. Точно, в идеале сорок, поскольку тип 'Ирбис' как раз такой вес и должен иметь в стандартной комплектации. А она тут, на тренировках кадетов, именно что стандартная. Индивидуальную подгонку можно будет получить лишь к концу пятой ступени, на выпускных испытаниях. Сейчас же пользуйся тем, что признано лучшим сочетанием маститыми теоретиками и практиками и не чирикай.

Собственно, я и не пытаюсь, мне бы вообще разобраться в самой сути происходящего. Сейчас понятно лишь то, что процесс синхронизации находится на завершающей стадии. Только она, стадия эта, является также важной. Именно сейчас пилот и колосс становятся единым целым. Степень же единения зависит от целого ряда параметров, изначальное обладание которыми и их дальнейшее развитие являются важнейшими для всех без исключения пилотов. Тут и собственно уровень синхронизации, и индекс нейроактивности, и коэффициент перехода и... да много чего ещё, в чём мне только предстоит как следует разобраться.

'2:19'. Времени до начала всё меньше. Начала не битвы колоссов в полном смысле этого слова, а всего лишь предельно достоверной её симуляции. Да-да, именно так, я не оговорился. Если бы кадеты устраивали настоящие бои, учась противостоять другим колоссам из образований, враждебных Директорату, страшно подумать, сколько было бы несчастных случаев, а особенно какие убытки случались бы от повреждённых колоссов и потраченных на тренировочные бои расходников. Вот потому и предельно приближенные к реалу симуляции, в которых есть лишь капсула пилота, полноценно проводимая синхронизация и... подключение к виртуальному пространству, в котором предельно приближенные к настоящим бои. Со всеми ощущениями, которые испытывали бы пилоты в реальных сражениях. Выгоды налицо: практически ноль риска, помимо чисто психологических нюансов, экономия на отсутствии ремонта, перезарядке энергетических источников и собственно расходников вроде ракет, болванок для орудий Гаусса и иных средств поражения противника. Интенданты писаются от восторга. Ремонтники радостно бездельничают, болтая друг с другом и делая ставки на итоги тренировочных боёв, избавленные от необходимости управлять десятками роботов, приводящих в порядок махины колоссов. Благодать!

Тут вопрос в другом. В чём именно? Как я, человек, умеющий сражаться лишь в привычном для своего времени смысле, да и то больше на городских улицах, в необъявленной войне всех против всех, должен выкручиваться здесь? Всё моё представление о гигантских боевых машинах, отдалённо напоминающих человекообразных роботов, заключается лишь в нескольких прочитанных книгах да парочке компьютерных игр, Стоп, вот я дебил, причём в нехилой такой степени! Чем я занимался то в последнее время? Правильно, испытывал то самое нечто, которое разрабатывал мой старый приятель Марк. Хорошо так испытывал, а ещё, в дополнение к собственно испытаниям, киберспорт этот клятый. Не-а. не клятый, а как оказалось, очень даже полезный. Пусть и неожиданно до сиреневых ёжиков, марширующих в небо по дороге из золотых слитков под имперский марш. Также не следует забывать о присутствовавшей в универе военной кафедре, благополучно законченной. Реально законченно, со всем прилежанием, а не на отвали. Потом эти знания в жизни пригодились Тогда... и тут тоже. Только тут не помешало бы поскорее осознать побольше реалий.

Память предыдущего хозяина тела вновь кольнула, затем ещё... Осознаю, что тут лучше находиться в своего рода промежуточном состоянии,. не мешая всплывать из глубины сознания доставшимся в наследство навыкам. Вместе с тем не изображать из себя абсолютно пассивного наблюдателя, а как бы связать тот 'автопилот' и собственное представление о мире вокруг. Только так, только при такой спайке можно будет проскользнуть между Сциллой и Харибдой. Что тут одна тварь, а кто другая? Понятия не имею, но вот ничуть не сомневаюсь, что местный зверинец ещё покажет мне кузякину мать во всёй её сомнительной красе.

'1:43'... Ощущения льда в крови больше нет. Напротив, чувствуется некая эйфория и словно бы выброс эндорфинов в кровь, да вперемешку с адреналином. Удивляться стоит? Тут же нечто подсказывает, что это в порядке вещей, что пилоты колоссов всегда ощущают подобное после синхронизации. Сперва резкий взлёт, затем это ощущение чуть спадает, но полностью никуда не исчезает. Не в последнюю очередь по этой причине для них пилотирование — настоящий праздник, который не хочется прерывать и к коему тянет снова и снова. Об этом ещё на заре создания колоссов позаботились и с той поры методика лишь совершенствовалась. И не только в Директорате, в каждом государстве свои тонкости, свои особенности и свои... подводные камни.

Временно отбрасываю в сторону неуместную информацию, вместо этого сосредотачиваясь на предстоящем испытании. Первый тренировочный бой с началом пятой — и последней — ступени обучения в Железной Академии. Рольф Тайгер прошёл первые четыре вполне достойно, будучи в своём курсе из полусотни человек не на первых, но и отнюдь не на последних местах. Сейчас кадетов осталось сорок шесть. Некоторые были отчислены переводом в менее престижные заведения, кое-кто остался заново проходить программы предыдущих степеней по признанным уважительными причинам. Некоторые пришли со старших ступеней... Всё было практически как в привычном мне университете, пусть с поправками на военизированность и собственно пребывание в мире на много лет тому вперёд. Космические. Мать их за ногу, декорации, пусть в собственно космосе колоссов не использовали. Да и вообще основные сражения проходили на поверхности планет сразу по целому перечню факторов. Но он них опять же сейчас задумываться не стоило.

Бой, да. Важный уже потому, что по его итогам будет распределение — предварительное, конечно — на группы внутри курса, а также заточка под те или иные виды колоссов. Набравшим большие итоговые баллы будет предоставлена возможность выбора машин, на которых кадеты будут проходить испытание в конце ступени. Последнее испытание, выпускное, которое беспокоило не только самого Рольфа, но и практически всех кадетов как таковых. Почему? Тут явно не только беспокойство касаемо дальнейшего распределения, но и что-то ещё. Помимо риска, ведь там будут уже настоящие колоссы со всеми вытекающими последствиями. Хотя об этом я тоже 'подумаю завтра', согласно заповедям одной легкомысленной героини классической книги.

Кто именно будет противником? Это заранее не известно. Дескать, будьте любезны быть готовыми сражаться с любым противником, вариаций которого множество. А тут, в этом конкретном бою, ещё и относительно союзников ничего толком не известно. Мля, да даже тот факт, что я сижу в неплохо знакомом прежнему хозяину тела 'Ирбисе' уже большой плюс и удача. Улыбка фортуны, ети её за ногу через центр мирового равновесия и транзитом сквозь весь Млечный путь, будь он неладен! Могла достаться либо лёгкая пакость вроде 'Койота' или того хуже, проклятый 'Попрыгунчик', вроде как предназначенный для универсального использования в воздухе и на земле, но на деле с ним у Рольфа никогда не ладилось.

Не-ет, 'Ирбис' — чуть ли не самое лучшее из того, что могло достаться, учитывая навыки прежнего хозяина тела и полученный им опыт. Да, а сколько там у нас времени то осталось? 0:48. Уже меньше минуты, а я готов? В меру сил и возможностей, причём силы и решимость точно мои, а вот возможности пока заёмные, такие, которые как бы и должны проявляться, но через некий передатчик, суть которого я не понимаю. Ведь если у меня есть память Рольфа, пусть пока и фрагментарная, и его навыки, то... Ай, не буду вдаваться в высокие материи, не до них. Концентрация на схватке и только на ней.

Боевое звено, а оно состоит из пятёрки колоссов, причём в большинстве случаев разнотипных. Тяжелый 'танк', один или два средних универсала, непременно лёгкий разведчик и, частенько, хотя и не всегда, в звено включают 'стихийника', то есть колосса, ориентированного на воздух или воду, в зависимости от ситуации. 'Ирбис' же, как несложно понять, тот самый середнячок-универсал, пригодный для всего сразу, но в то же время ни в чём особо не выделяющийся. Нет, свои фишки у него, как и у любого другого типа, имеются, но для проявления той или иной сильной грани требуется тонкая настройка, особый обвес, а не тот стандарт, который есть сейчас.

Стандарт, будь он неладен! Это Рольф, насколько я могу судить, воспринимал клятую стандартизацию, навязываемую кадетам, как нечто естественное и само собой разумеющееся. Он вообще был исполнительным и не склонным к вольнодумству парнем. Я же — это дело совсем-совсем другое. Мне всегда хотелось сунуть свой любопытный нос куда можно и не совсем, выяснить подноготную происходящего и только потом принимать те или иные решения. Основываясь, понятное дело, на полном массиве информации, а не исходя из 'высочайше дозволенных' обгрызков.

'0:31'. Времени почти не осталось. Продумывать возможную тактику смысла нет, если отсутствует знание, с кем именно предстоит столкнуться, с каким типом противника. Известно лишь то, что победить его вполне реально и это нужно стремиться сделать так, чтобы звено понесло наименьшие потери. А командир звена... Точно не я, что в данной ситуации только плюс. Только командования мне сейчас и не хватало!

'0:16'. Почти началось. Осталось разве что 'вспомнить' и одновременно только-только узнать характеристики собственного колосса. Рольф-прежний это знал назубок, а вот я... тут другое. Совсем. Сорок тонн массы, способность развивать нехилую скорость по любому типу местности прилагается. Довольно высокая для сорока тонн маневренность, что однозначно идёт в плюс. Два антиграва, основной и резервный, которые позволяли парить в воздухе. А вот двигаться в отрыве от земли — это уже при помощи реактивных двигателей. Запас топлива-геля для них невелик в сравнении с ориентированными именно на воздушный бой моделями, но при всём при том на час-полтора хватит при приближенной к максимуму нагрузке.

Это по перемещению. Теперь собственно защита. Композитная чешуйчатая броня с пенообразным наполнителем, который при пробое заполнял пробоину и почти сразу кристаллизовался, создавая этакий резервный вариант защиты, не так и сильно уступающий первоначальному. Противолазерное напыление, понятное дело, в таких случаях не восстанавливалось. Всё? Вовсе нет. Композитные чешуйки-пластины были лишь вторичным уровнем защиты, поскольку основу составлял силовой щит, питающийся от главного реактора, установленного чуть ли не в самом защищённом месте — самым-самым было то, где находилась капсула с пилотом — любого колосса. Именно реактор был основой основ. От него запитывался силовой щит и подзаряжались батареи энергооружия. Ну и про противоракеты забывать не следовало, но это уже активная защита, о ней отдельный разговор.

Собственно вооружение. Силой 'Ирбиса' и его же уязвимостью по мнению некоторых критиков, являлась насыщенность тем самым энергетическим оружием. Две наплечные гаусс-пушки, вращающиеся на турелях; расположенный по центру торса дальнобойный плазмоган и встроенные в руки колосса строенные лазеры-пульсары, применяемые для боя на средней и близкой дистанции. Ракеты? Исключительно для противодействия вражеским. Навесные контейнеры и внутренние полости были разбросаны то там, то сям, но больше всего этого добра располагалось на спине.

В чём сильные стороны, я думаю, понятно. Мощный реактор, ёмкие батареи, собственно материальные снаряды-болванки вылетают исключительно из гауссовок., что даёт возможность малость сэкономить на весе. Но оттуда же растут ноги и у уязвимостей. Стоит просесть реактору по той или иной причине, как рассчитывать придётся лишь на резервы энергии в батареях. Опять же, если слетит силовой щит, то расположение гаусс-пушек станет уязвимой точкой. Их чуть повреди и всё, стрелять станет невозможно. Оттого 'Ирбис' был моделью, скажем так, на любителя, им пользовались лишь в силу необходимости либо те, кто умел использовать сильные стороны этой модели. То есть умные люди, не слишком то любящие шаблонные ходы и решения.

Всё! Истекли последние секунды, тем самым давая мне возможность наконец то оценить поле предполагаемого сражения, равно как и союзников. Что до противника, то он может появиться почти моментально, а может и потом. Зато хотя бы его принадлежность к той или иной фракции будет прояснена сразу. При получении всем звеном общего задания. Оно тоже может быть любым, ограниченным лишь сочетанием фантазии и здравого смысла экзаменаторов. Ну-с, посмотрим, что за карты выпали!

* * *

Если б на моём месте был тот, прежний Рольф Тайгер, он бы сейчас тоскливо матерился либо и вовсе пал бы духом. Расклад был по его представлениям откровенно паршивым. Причина? Сочетание сразу трёх факторов: поставленной задачи, собственно противника и состава группы, точнее части оной. И начать тут следовало с последнего по списку, но отнюдь не по значимости.

Лидером звена оказался некто Франсуа Сальвини — кадет не лишённый талантов, заместитель старосты курса, а вдобавок человек, с которым у Рольфа отношения не сложились ещё две с лишним ступени тому назад. Что да почему — этого я пока не помнил, да и не стремился насиловать едва-едва работающую память по не столь важному сейчас поводу. Достаточно было воспоминания о самом факте паршивых отношений и понимания, что Сальвини охотно использует доставшегося в подчинение как разменную монету. Разумеется, прикрывшись каким-то логичным и формальным поводом, благо его при фантазии найти не сложно. Сам же Тайгер был тем ещё прямолинейным созданием и в интригах разного рода не сёк от слова ва-аще. Зато я был с ними на 'ты', а потому... посмотрим.

— Говорит Ноль, — по общему для звена каналу связи раздался незнакомо-знакомый голос Сальвини. — Готовность — три минуты. Если у кого есть вопросы по заданию — говорите сейчас.

— Первая. Вопросов нет, — первой отозвалась Саманта Меерштайн

— Второму ясно.

А это уже Арнольд Марек, в отличие от порывистой Саманты любящий сначала думать и только потом делать. Пара мгновений тишины и прорезался Виктор Свирский, оказавшийся более многословным.

— Четвёрка в шоке. Ноль, ты что? Атаковать лагерь Синдиката со всеми его системами защиты и возможным усилением триадой непонятной принадлежности вот так вот, с разгона? Дай мне хотя бы на высоте пронестись, прощупать, что там и кто, какие линии обороны есть, и кто внутри может прятаться.

Свирский осторожен и я его тут понимаю. А вот Марек, с ним что-то мутно. Память, пусть даже чужая, подсказывает, что он должен был бы занять сторону Свирского и удержать лидера звена от излишне рискованных действий. Он же не Сэм, которая с шашкой наголо на любую возможную угрозу. Ан нет... Мутно всё это. А именно в мутной воде некоторые очень любят ловить жирную и вкусную рыбку. Тут главное самому наживкой не стать. Потому и подвожу черту. Высказываясь последним из звена. И отнюдь не в той манере. Которую следовало ожидать от того Рольфа Тайгера, привыкшего всего лишь исполнять приказы начальства. Пусть даже те. в эффективности которых сомневался.

— Это Третий. Лимит на выполнение — четыре часа. Успеваем и добраться, и предварительную разведку провести. А у нас Четвёртый на 'Попрыгунчике', а Первая на 'Шквале', который тоже тот ещё скоростник. Риск чрезмерен.

Если прежний Рольф был дуб дубом относительно умения читать эмоции людей. даже хорошо ему знакомых, по интонациям слов и даже изменению ритма дыхания, то у меня с этим было куда как лучше. Вот и сейчас я мог сказать, что лидер звена был нехило так недоволен тем, что его директивы осмелились оспаривать, причём не единично, а уже целых два подчинённых на время операции кадета. Плюс положение старосты и... ещё что-то, дающее 'плюс пятьсот' к уверенности и почти столько же к наглости.

— По праву лидера звена я подтверждаю приказ. Начинаем движение в цели. Первая и Четвёртый будут впереди, проверяя путь. Взлетать запрещаю. Маршрут поёдет через лес. Включаем маскировочные модули.

— Помехи ставим? — задаёт уточняющий вопрос Свирский.

— Нет. Они могут выдать нас раньше. чем мы покажемся. Расписываю действия каждого, если так взволновались. Начну с Первой...

А вот тут уже разумно. Ч-чёрт, да за исключением самого факта атаки без предварительной разведки все логично и правильно. У лидера звена явно есть определённый план, вот он его и работает. Успокаивает ли это меня*? А знаете. ни разу не успокаивает, потому как 'великие и нескуримые планы' могут быть полезны для одних и очень печально закончиться для других, используемых при воплощении оных в жизнь. Вот эту мысль я и начал усиленно думать как во время короткого инструктажа Сальвини, так и после, когда звено начало движение в нужном направлении.

Тон. Он чуть ли не взорвался тогда, когда против выступил не Свирский, а именно я... Словно бы получил не подарок, а удар по яйцам в качестве замены. Не ожидал подобного? Несомненно. Почему не ожидал? Тут уж ничего не скажу, я тут, в этом мире, всего ничего. Память вся в дырках, свою то настоящую жизнь урывками помню, не говоря уж про жизнь той тушки, в которой волею непонятно каких не то богов, не то вообще невесть кого оказался. И вместо какого-никакого адаптационного периода нахожусь в капсуле управления огромным роботом, коего тут величают колоссом, и топаю на выполнение какого-то экзаменационного задания в виртуальной реальности, предельно приближенной к тому, что меня таки да ожидает через год или около того. жесть как она есть!

Смех смехом, а песец кверху мехом. Иными словами, жалостью к самому себе и вспышками паники — давлю на корню, но даже моя нервная система таки да не железная — делу не поможешь. Потому я и стараюсь полностью переключиться на текущую проблему — обустройство в напрочь новом и незнакомом мире. Для этого же надо предельно слиться не с личностью Рольфа, а с доставшейся от него памятью. Притворяться будет легче и естественнее. Вот и отхожу чуть в сторону. давая действовать подсознанию.

Оно, подсознание, и без того работает почти на полных оборотах, позволяя вести 'Ирбиса' и делать это так, что никакого удивления со стороны других пилотов не возникает. Параллельно же, пока подсознание руководит телом — отдаваемыми через импланты командам колоссу — я стараюсь оценить перспективы текущей ситуации. Итак, сперва наше звено. Два лёгких колосса, два средних и один тяж. Классическая сборка, можно сказать просто эталонная.

Лёгкие — это, конечно, 'Попрыгунчик' и 'Шквал'. Первый — тот самый универсал по стихиям, способный действовать почти с одинаковой эффективностью на земле. в воздухе и в воде. Усиленный антиграв, реактивные двигатели солидной мощности плюс слабый силовой щит, почти никакая броня и из дальнобойного оружия лишь один лазер. Остальное — минимум ракет и средства для боя на короткой дистанции. Какие? Пара огнемётов, проплавляющих даже серьёзную броню и хрень, стреляющая этаким кислотным туманом. Хороши для добивания противника, лишённого силовых щитов, ну и против всякой мелочи, на которую щиты либо не ставят, либо ставят откровенный — по меркам колоссов, конечно — хлам.

'Шквал', с ним сложнее. В воздухе держаться способен, но не так чтобы сильно лучше обычных средних колоссов. Зато скорость перемещения за счёт пары сверхмощных реактивных движков реально внушает. Неплохая маневренность, более весомый силовой щит и... Ракетное оружие, причём на выбор, от ракет малой дальности до тяжелых и сверхдальних. При необходимости на противника обрушивается настоящий шквал этих изделий, способных заставить того пережить очень неприятные ощущения. Самое то, если нужно снять щиты, А уж добивать будут другие. поскольку собственно 'Шквал' останется, миль пардон, почти с голой жопой, будучи способным отстреливаться лишь из пары слабеньких лазеров.

Арнольд, который Марек, рассекал пространство на 'Рапторе'. — монстрике в полсотни тонн, которого ещё можно было назвать средним колоссом, но лишь на самой грани. Слабый силовой щит, зато солидная броня и вооружение, состоящее из трёх гауссовок — двух типичных и одной повышенного калибра и дальности, более подходящей к установке на тяжей — и шести автоматическим орудиям. Плюс запас боеприпасов и пара ракетных установок средней дальности. Этакий ходячий арсенал, основное назначение которого гвоздить по указанным целям и ни о чём особо не задумываться.

Ну и последний колосс звена, его опора и главная броня под названием 'Сокрушитель'. Семьдесят тонн, обладающие невысокой скоростью и о-очень слабой способностью к нормальному полёту. Зато годные на то, чтобы прикрывать силовыми щитами — двумя, что характерно — и реально толстой бронёй остальную часть звена. Танк он и есть так. как ни назови. Есть, конечно, колоссы и более массивные. Но вот столь сильно ориентированные на выживаемость под долговременным обстрелом — это ещё надо как следует постараться, чтоб найти. Плазмоганы, ракеты большой дальности, ну а на близкой дистанции вовсе генератор сингулярности, создающий миниатюрную чёрную дыру, способную затащить в небытие нечто не очень массивное или же массивное. Но не способное толком противодействовать.

Оценивая ситуацию в целом — неплохая подборка, способная противостоять самым разным противникам. В том числе и конкретному. Нас ожидающему, из числа принадлежащих к Синдикату.

Синдикат, Директорат... Политическая карта мира. точнее миров, куда я попал -это уже отдельный вопрос. В отличие от того, что ждёт вот прям щас. Мне 'внезапно' резко так захотелось пообщаться с некоторыми членами группы, минуя лидера звена, но понимание невозможности этого как-то малость расстроило. К сожалению, система была устроена так, что лидер имел возможность контролировать связь. Не блокировать, конечно, но слушать все переговоры. Нарушить это положение? Можно, но без крайне веской причины это означало гарантированно снизить полученные по итогу баллы. Неслабо так снизить. Млять! Вот не нравится мне ситуация и всё тут, хоть кричи. Интуиция воет пароходной сиреной, предупреждая о том, что Сальвини ведёт какую-то свою игру. Ему то от неё будет польза в случае победы, а вот остальным — тут уж вилами по воде.

Что делать? Стараться выиграть, конечно. И работать не на условно командный результат, а на себя любимого, то бишь делать то, чего от Рольфа Тайгера никто не ожидает. Нет, ну а что? Я не он, не привык и не собираюсь привыкать чувствовать себя инструментом. Если есть выбор между тем, чтобы оказаться пешкой, фигурой и королём, очевидным будет вариант... игрока. Пусть сперва и придётся попритворяться кем-то меньшего калибра, но однозначно не пешкой. Этого моё чувство собственного достоинства не вынесет!

Меж тем, пока я размышлял о ситуации и занимался постепенным слиянием себя любимого с доставшимся наследством из памяти, рефлексов и прочего, звено наше успело подобраться достаточно близко к укреплённому лагерю Синдиката. Так себе лагерь, но оно и понятно по условиям то тренировочного сражения. По полученной вводной это было место, где находились склады-времянки с топливом и кое-какими расходниками для обычной бронетехники, не предназначенными для использования колоссами. Отсюда и относительно слабая охрана, соответствующая условиям испытания.

Относительно слабая и конкретно слабая — понятия разные. И тот, кто не учитывает сего нюанса сам себе злобная буратина. Сальвини не то к счастью, не то к сожалению, подобным поленом не был, а потому не забыл напомнить Саманте и Виктору, чтобы те обращали особенное внимание на возможные ловушки и сигнальные системы. Вляпаться раньше времени... очень не хотелось бы.

Например, нарушив целостность датчиков движения, для преодоления зоны действия которых следовало включить не только режим хамелеона, жрущий энергию как не в себя, но ещё и аккуратно так свести с ума датчики, зациклив их показания за предыдущий промежуток времени. К счастью, установленные на колоссах системы подавления и противодействия электронике не просто имелись, но и сочетались с умениями кадетов ими управлять.

Умениями, да... Хвала богам, что у меня было высшее образование, причём отягощённое военной кафедрой. Прибавить к этому длительное общение с Марком Измайловым, во время которого волей-неволей перенимались некоторые знания по электронике и вообще высоким технологиям. Почему это было важным? Просто знания того Рольфа ложились на мой разум как родные. Разум словно бы сам отдавал команды системам колосса, помогая преодолеть опасную зону, не встревожив защитников лагеря.

Есть. Проскользнули... как я полагаю. Сомневаюсь, что обнаружив нас, противник стал бы дожидаться, пока мы приблизимся на дистанцию прицельной стрельбы, пусть и лишь из дальнобойных видов оружия. С учётом того, что по периметру лагеря и в центре оного имелось немалое количество турелей разного типа, начать обстрел было бы отвечающим ситуации решением. Равно как и подача сигнала бедствия. Кстати, те четыре часа, которые нам давали на выполнение миссии, не в последнюю очередь были связаны именно с этим. По условиям, противник из Синдиката знал о предстоящем нападении, но не имел чёткого представления о том, какие из объектов будут атакованы. А вот как будет послан сигнал тревоги... Даже если к этому моменту на таймере будет больше времени, чем час с четвертью, то всё равно придется ориентироваться на этот срок. Р — реалистичность!

Одна проблема — колоссы сами по себе штуки большие, а значит совсем уж незаметно при всём на то желании не подобраться. Даже учитывая тот факт, что все пять машин не топали на своих двоих, а задействовали антигравы, двигаясь под действием работающих на слабой тяге реактивных движках.

Нас заметили. Но это произошло уже тогда, когда звено успело выйти на одну из неплохих позиций и даже приготовиться к собственно атаке. Про то, чтоб как следует рассмотреть лагерь и говорить не стоит. Времени хватило, а уж какие у кого мысли в голове отложились — тут я не скажу. Ибо ни разу не телепат.

— Ноль — всем. Атака по схеме четыре. Начали!

Последнее слово было произнесено тогда, когда ракетные турели лагеря уже отплюнулись в нашу сторону первыми подарочками, а из частично подземных помещений появились два вражеских колосса. К счастью, лёгкие, на двадцать пять и тридцать тонн. Началось 'веселье'! То самое, в котором лично мне придётся смотреть не только на явного противника, но и следить, чтоб в спине нечто вроде отравленного кинжала не оказалось. А от того, что в метафорическом смысле и вообще для собственно здоровья не вредно... легче хоть и будет, но не так чтоб сильно.

* * *

С корабля на бал! Говоря же более серьёзно, попасть в первый же день внезапного и шокирующего для психики попадания в иной мир в неслабый такой замес в качестве пилота многотонной махины... Настоящее испытание на стрессоустойчивость и крепость психики. Дескать, если сумеешь не сломаться сразу, то в дальнейшем будет проще. Или не будет, тут гарантий нема.

Уклониться от части ракет, сбить противоракетами и высокоточным оружием другую часть и принять немногие оставшиеся на силовой щит — это азы тактики для пилотов колоссов. Другое дело дальнейшие действия. Тактика противника проста как мычание — постоянный обстрел из оборонительных турелей и при достижении малейшего успеха — хотя бы временно сбитого силового щита на ком-либо из нападающих — атака собственными колоссами. Они хоть и лёгкие, но не из слабеньких в своей категории. 'Кинжал' и 'Тарантул' — модели, ориентированные на быстрое сокращение дистанции, несколько мощных залпов по лишённому силового щита подранку, после чего быстрое же отступление. Специфические виды колоссов, но здесь и сейчас очень даже уместные. В Синдикате вообще ценят разнообразие и умеют им пользоваться.

Наш лидер звена вроде как не тупил, отдавая верные, словно по учебнику, распоряжения. Свирский на своём 'Попрыгунчике' словно танцевал в небе, вызывая огонь турелей на себя, но ускользая от ракет, лазерных импульсов, плазмённых сгустков и выпущенных из орудий Гаусса болванок. В этом он был реально хорош, никто даже и не спорит. Что до Саманты, то её 'Шквал' сделал то, ради чего и предназначался — метнувшись туда, сюда, а потом, добившись временного выпадения из прицелов турелей, единым залпом выпустил большую часть своего ракетного арсенала. По турелям, вестимо, поскольку силовыми щитами их не прикрыли, а поубавив их число, можно было получить ощутимое преимущество при атаке тяжёлым и парой средних колоссов.

Турелей после залпа 'Шквала' и поддержке остальных колоссов звена и впрямь заметно поубавилось. Правда, задымивший 'Попрыгунчик' бухнулся вниз, лишившись своего и так слабого щита и получив несколько пробоин. С антигравом у него тоже было не ой, как я понял. Ничего, свою роль он сыграл, отвлекши немалую часть турелей на себя, да ещё и ухитрился сохранить более-менее пристойную боеспособность. На земле.

'Шквал' Саманты? Он тоже скользнул за крепкую спину 'Сокрушителя', восстанавливая щит. Что до оружия, то, насколько я понимаю, если какие ракеты и остались, то и не самые мощные, и вообще невеликое их количество. Два малых лазера и остатки роскоши былой, вот и всё. Особенности применения, больше тут добавить нечего.

Зато 'Сокрушитель' Сальвини мерно топал вперёд, поливая из автоматических пушек и гауссовок остатки турелей, а заодно принимая на себя их огонь. Равно как и беспокоящую пристрелку 'Кинжала с 'Тарантулом', которые как-то очень пассивно себя вели. Они... отступали к собственно защищённому силовым щитом — несильным, но всё же заслуживающим внимания — центральному комплексу построек. Именно там должны были располагаться те самые запасы, которые нам, по условиям задачи, необходимо было уничтожить. Отдавали нам на растерзание турели, что ни в какие ворота не лезло. Без них, опираясь лишь па расположенные в центре огневые точки, у двух лёгких колоссов не было и тени шанса против нашего звена. Да даже против наступающей сейчас триады — 'Сокрушитель в центре и 'Раптор' с моим 'Ирбисом' по бокам, как этакие условные крылья — они сводились к статистической погрешности и это если впадать в крайний оптимизм/пессимизм... в зависимости от точки зрения.

Казалось ещё немного и всё. Сопротивление будет окончательно сломлено, а два лёгких колосса противника либо бросятся в последнюю самоубийственную атаку в надежде хоть кого-то прибить, либо просто смотаются, Их даже преследовать вряд ли станем по причине несопоставимости скоростей. Но тут...

Иногда внешняя беспомощность может обернуться своей противоположностью. Возомнившие же о своём преимуществе порой оказываются в положении не просто обороняющихся, а поставленных в крайне неудобное тактическое положение. Вот как мы сейчас.

Что вообще стряслось? 'Арахна', появившаяся аккурат из-под земли. Не из какого-то скрытого под землёй ангара, а аккурат схоронившаяся до поры под парой метров рыхлой почвы. А 'Арахна' — это хоть и колосс, но не на техно, а на биооснове. Вполне себе такой живой организм, похожий на огромного шестиногого паука, ощетинившегося множеством метателей кислоты и таки да кислотной же 'паутины', помимо прямого урона, сковывающей движения. Равно как и оснащённая срощенными с плотью вполне себе техническими девайсами. Синдикат, он такой, ему было класть как на чисто технический путь, так и на 'биочистоту', то есть отрицание пути развития техники вне минимально необходимой.

Мда, Синдикат! Я то ладно, тут всего ничего, время в часах измеряется. А вот каким местом думали остальные, особенно командир звена? Загадка велика сие есть!

Ан нет, не загадка. Вот ведь паршивец, чтоб ему собственным 'хвостом' подавиться! Мне и Мареку поступил приказ всеми силами сдерживать 'Арахну' в то время как он, пользуясь своей особой бронированностью, позволяющей не обращать некоторое время внимание на огонь хоть всех трёх вражеских колоссов, будет множить на ноль те самые склады. Нас же — всех, поскольку 'Попрыгунчик' и 'Шквал' должны были попробовать отвлечь кого-то из двойки лёгких единиц противника — по сути списывали в утиль. Выживем? Счастье и удача. А нет... на нет и суда нет, если в этом мире ещё сохранилась эта самая поговорка.

Теперь понятно, почему Сальвини чуть было не взбесился, когда не только Свирский, но и я стал настаивать на предварительной разведке лагеря Синдиката. Могли бы почуять нечто неладное при вдумчивом то изучении вкупе с возможной провокацией противника. И тогда выбранная Франсуа тактика пошла б под хвост первой пробегающей мимо шавке. Такой план, при котором большей частью звена лидер готов был пожертвовать, был бы послан сразу. А вот перекраивать ситуацию прямо в разгар битвы — это куда сложнее и не всякий рискнёт, даже в условиях тренировки. Особенно в условиях тренировки, где нет риска для жизни как такового.

Отборный мат Виктора, экспрессивные проклятья Саманты... и молчание Марека. Видимо, этот конкретный типус решил сложить лапки крестиком и даже словами не выражать своё возмущение. С самого начала, что особо характерно и заставляет задуматься. А вот что касается меня — это уже иной расклад. Привлекать к себе внимание 'Арахны', от первых пристрелочных выстрелов которой и без того уворачиваюсь, задействуя антиграв и реактивные движки — это в некоторой степени понятно. Но палить в неё, тем самым тратя энергию, необходимую для поддержки силового щита... Нафиг! Пусть этой херней Марек страдает, раз уж решил подстелиться под Сальвини.

Тактика! Она может быть разная, а тупо выполнять почти самоубийственный в реальной ситуации приказ? Да гребись оно порнографической силой бегемота! Вышвыриваю из канала связи Сальвини и Марека, оставляя незаблокированными лишь Свирского и Саманту. И образую канал чисто на троих, куда и ору:

— Бью 'Тарантула'! Если хотите уцелеть — поддержите.

— В деле, — шипит Свирский. — А эту суку потом лично обоссу в сортире.

— С вами. Но в сортире — без меня, — смешок Сэм. — Я не сторонница 'золотого дождика', даже в такой роли. Просто потом с личико вице-старостовское плюну.

Я же, услышав лишь начало их ответов, и уже понимая касаемо полученного согласия, отдаю приказы, параллельно идя в атаку на ту цель, которую Сальвини трогать всерьёз и не собирался. А вот Мареку на 'Рапторе' теперь оставалось лишь тупо идти на убой, следуя приказам командира звена или... тоже устроить бунт на корабле.

Нет, не решился, предпочитая подчинённость здравому смыслу. Вот и начал огребать буквально с ходу, поскольку один средний колосс, заточенный под ходячий арсенал, реально может притормозить 'Арахну', но сам при этом однозначно падёт смертью храбрых. Особенно уже находясь на средне-близкой дистанции. Разорвать же её до сколь-либо приемлемой для себя опять же мешало принятое решение беспрекословно подчиниться командиру звена. Того самого, который сейчас топал в сторону складов, намереваясь продавить силовой щит, смешать с дерьмом находящиеся до поры под его защитой огневые точки, выполнить задачу и... валить на предельной для себя скорости, пользуясь тем, что основного противника и даже одного — при удаче обоих — лёгких колоссов Синдиката тоже займут на некоторое время.

Обломись с жалобным хрустом бубенчиков, ур-род! 'Раптор' Марека 'Арахну' надолго не сдержит, а я при поддержке Сэм и Свирского постараюсь помножить на ноль вполне удобных для нашей тройки противников.

Закреплённые на плечах моего 'Ирбиса' турели с гауссовками уже наводились на 'Тарантула'. А наведясь, заработали, выплюнув две болванки из титанового сплава, разогнанные до очешуительной скорости. Мимо... попадание. И по этому самому успешному попаданию ориентировка пульсаров и главного орудия моего колосса — мощного такого плазмогана. А что такое 'Тарантул'? Да, тридцать тонн не шибко уступают моим сорока, но вот заточка под добивание лишённых щита подранков — это уже реальная уязвимость.

Факт. Непреложный! Сейчас щит был сбит с него. Более того, сгусток плазмы очень удачно повредил головную часть, где у конкретного колосса были расположены важные узлы системы наведения. Да и часть оружия пусть не вышла из строя, но явно нуждалась в перекалибровке, а это пусть пара десятков секунд, но в бою уже большое время.

Саманта, понимающая ситуацию, рванулась вперёд, изображая заход в очередную атаку... на 'Кинжал'. Ложная по причине почти полного исчерпания боезапаса, но пилот противника этого с уверенностью сказать не мог. А попасть под атаку 'Шквала' в таком раскладе — риск велик. Вот и предпочёл вильнуть в сторону, уходя в сторону 'Арахны', разумно предполагая, что туда лёгкий 'Шквал' сунуться точно побоится. И тем самым дал возможность 'Попрыгунчику' Свирского провести атаку на повреждённого и лишенного щита 'Тарантула' чуть ли не в полигонных условиях.

Залп спаренных огнеметов, да по уже повреждённым участкам брони... Результат всем на загляденье. Огненная стихия добралась до довольно уязвимых потрохов вражеского колосса, вызвав отказ реактора и... Отстрел капсулы с пилотом внутри оной был чётким свидетельством, что первая победа в этом сражении оказалась за нами. Против всех заранее размеченных и намеченных планов, которыми теперь Франсуа Батькович Сальвини может себе разве что задницу подтереть.

Успех необходимо развивать. Особенно учитывая факт, что погонщик 'Арахны' сейчас добивал 'Раптора', перейдя от боя на ближней дистанции к схватке почти в прямом контакте. Несколько паутинных сетей таки да попали в цель и сейчас медленно проплавляли броню колосса Марека. Да, меры противодействия работали, но запас паутины у этого биомонстра был ох как солиден. А вместе с этим по 'Раптору' гвоздило и другое оружие. Оставалась по сути последняя стадия — клинч, в котором равных 'Арахне' ещё поискать надо. Уж точно не простому среднему колоссу технологического типа с ней тягаться!

Кердык для Марека, но шанс для нас. О нет, не реализации нападения на 'Арахну'! Это могло бы сработать, не будь Сальвини хитрожопой скотиной, а так... Средний и два лёгких колосса против одного тяжёлого био и легкого техно — шансы откровенно печальные.

Другое дело — атака 'Кинжала', который сейчас, пользуясь прикрытием 'старшей сестры', вёл беспокоящий обстрел 'Сокрушителя' с дистанции. Так, чтоб тот не расслаблялся, как я понимаю, не чувствовал себя совсем уж в безопасности, додавливая силовой щит, прикрывающий склады и защищающие их огневые точки.

Право слово, мысли то бегут быстро, а время измеряется не минутами, а секундами. Бои колоссов, несмотря на всю монументальность оных, далеко не всегда являются затяжными. Если дистанция невелика, то и вовсе даже скоротечны. Отсюда и выбор у погонщика 'Арахны' — добить находящийся на последнем издыхании 'Раптор' или же прикрыть своего собрата от большого риска. С нами тремя связанного, понятное дело. Я ведь уже всаживал в 'Кинжал' залп за залпом, пустив большую часть мощности реактора именно на возобновление заряда в батареях оружия. Саманта и Виктор метались из стороны в сторону, искусно маневрируя, тем самым сбивая противнику возможный прицел и в то же время подбираясь поближе для атаки.

Пилот 'Кинжала' попробовал было отступить ближе к 'Арахне'. Ну совсем близко, тем самым вынуждая нас либо прекратить охоту за ним, либо сунуться в пасть к огромной и любящей ближний бой твари. Точнее к управляющему ей погонщику, ну да это уже нюансы.

Успел? Нет, хоть и был к этому близок. Подвела та самая узкая специализация его колосса да то, что слишком уж я сосредоточил на нём огонь. И не просто так, а выцеливая уязвимые места.

Ох и рвануло! У меня было впечатление, что от 'Кинжала' только условные 'ножны' и остались в виде выжженного изнутри корпуса или там остатков, живописно разбросанных по окрестностям. Ан нет, всё оказалось не столь печально для его пилота. Колосс был таки да частично функционален, но вот левую руку оторвало нафиг, да и нижние конечности были напрочь изувечены. Сдетонировали не то просто ракеты в укладке, не то противоракеты, не то ещё что. В любом случае, огневая мощь упала до минимума, а ещё, насколько я мог судить, накрылся антиграв. Учитывая покалеченные лапки, мобильности 'Кинжал почти лишился, что делало болезного ну совсем лёгкой добычей. В иных условиях...

Громкий взрыв, но на сей раз ни черта меня не радующий. И 'Арахна', свободная и выбирающая себе новую цель. Более того, уже вдарившая по мне, как не самому мощному, но очень уж назойливому противнику. И это в тот момент, когда щит был как бы и слабо просажен, но энергия реактора в основе шла на запитку орудий.

Удар, удар... и ещё несколько. Несмотря на то, что я как бы на месте не стоял, уклоняясь по возможности и даже огрызаясь в меру сил. Протестующий вой в ушах и тревожное мигание надписей. Мля! Щит таки да сбили. Более того, плазма напрочь снесла одну из гаусс пушек и заклинила механизм позиционирования турели второй. Остальные повреждения... так себе. Противоракеты плюс антикислотные распылители своё дело сделали, нейтрализовав то, что было можно. А там и маневры результат принесли, позволив, наконец. разорвать дистанцию от совсем уж неприятной. Да и погонщик биомонстра переключился на более важную для себя цель — на 'Сокрушителя'. Почему на него, а не продолжил додавливать меня или не решил просто перещёлкать как скорлупки от орехов 'Попрыгунчика' и 'Шквал'? Так эти двое уже были далеко, выполняя мой приказ. Они 'Арахне' на один укус, не более того. Зато с 'Сокрушителем' Сальвини паукообразнолй твари придётся повозиться.

Никакого отлагательства. Ведь силовой щит над складами Франсуа уже подавил и сейчас прямой наводкой расстреливал кое-как огрызающиеся огневые точки. Ещё чуток и складам хана. Или... А может складов и вовсе нет? Что там написано в задании — это одно. Другое дело понимание того факта, что появление 'Арахны' очень уж походило на процесс захлопывающейся ловушки.

Тут вопрос соотношения потерь и достижений. Ведь что такое разного рода турели, склады — не факт ещё, что полные — а даже если и так, то невелика разница. Даже в полученной инфе было сказано, что там нет ничего особенно ценного. Зато стоимость любого колосса, пусть даже лёгкого — зашкаливает всё представимые пределы. А у нас уже минус средний 'Раптор', а если бы мы покорно слушались Франсуа, то и мой 'Ирбис' бы накрылся, и 'Попрыгунчик' со 'Шквалом' далеко не факт, что уцелели б. 'Арахне' никто не противник, особенно при поддержке двух лёгких колоссов. Дело ж не в весовой категории, я в сути, качестве, вооружённости и бронированности того или иного колосса. А био, они техно ой как не уступают, а по целому ряду параметров и превосходят В том числе и по цене, но это уже так, вопросы экономики.

Временно разблокирую свою связь с Сальвини и уведомляю этого типуса о том, что вполне может быть истиной:

— Ноль. Возможно, на складах ничего нет, а вся эта хрень — поставленная на нас ловушка.

— Ты нарушил приказ! Я требую...

Уж не знаю, что он там конкретно пытался требовать, поскольку я вновь поставил блок, не желая слушать истеричные вопли Франсуа, чтоб ему одну из ног 'Арахны' с казённой части вогнать и... Нет, провернуть не получится, разве что с полным потрошением. Да и насчёт пенетрации болезного тоже. Тут не гуманизм, а просто несоответствие размеров. Дескать, полюбил слон мартышку, тут то она и лопнула!

— Выбиваем с дистанции оставшиеся турели, пробуем окончательно угробить подранка и... смотрим за тем, как 'Арахна' будет щемить Сальвини.

— Дистанция?

— Предельная. Отвечаю я на вопрос Виктора. — Маневрируем, ни в коем случае не подставляемся под огонь 'Арахны'. А Ноль сам дурак. Вот, смотрите, погонщик даже не пытается отсечь его от как бы важных складов, он просто долит по противнику с целью первым делом окончательно сбить антиграв и движки.

Слова не мешали мне действовать, обстреливая из плазмогана и строенных пульсаров несколько не до конца добитых турелей, а заодно и 'Кинжала'. И тот факт, что 'Арахна' таки да концентрировалась не на защите складов и своего сотоварища, а на разбирании 'Сокрушителя' на металлолом... Явное свидетельства правоты именно моей теории. Ловушка как она есть!

Крак! Минус нога 'Сокрушителя'. Сбитый силовой щит, пузырящаяся гадость на броне, разъедающая защиту колосса. Биомонстрик использовал как естественное оружие, так и техносоставляющую. Стараясь от души, повинуясь своему погонщику абсолютно. Что до складов... Они как бы были смешаны с землёй и камнем, но внутри ничего не взрывалось, не горело.

Зато плавилось нутро 'Кинжала', не вынесшее постоянного обстрела. Пульсары пробивали собственно броню, а уж плазма не упускала случая проникнуть в относительно нежные потроха колосса Синдиката. И как только произошёл отстрел капсулы пилота, стало понятно — ситуация критическая. Тут только и оставалось, что дать ещё пару залпов и... отдать приказ двум соратникам валить отсюда на всех парах. Да-да, именно что валить, никакой ошибки! Даже если мы сейчас всей триадой бросились бы на помощь добиваемому Сальвини, то это бы ничего не дало. Ну поцарапали бы малость панцирь 'Арахны', ну сбили бы парочку имплантированных в её псевдохитин орудий... это если бы щит просадили. И что в результате? Подобные 'уж-жасные' повреждения лечатся весьма быстро и без особых затрат. А регенерация у биоколоссов только и требует, что обильной жратвы и измельчённых материалов для 'впитывания'. Это техновид надо чинить по полной, используя классические методы. А посему...

— Валим!

То, что валим быстро, добавлять однозначно не требовалось. Именно быстро, прямиком к точке эвакуации. Условной, понятное дело, но сути это не меняет. Догнать нас этот конкретный враг не сможет в принципе — при всех своих достоинствах 'Арахна' крайне медлительна, даже медленнее 'Сокрушителя' этак на треть.

Хотели ли нас преследовать? Ну так! Могли ли? Вот тут облом в полный рост из-за нестыковки желания и возможностей. Правда, погонщик 'Арахны' отжалел полный залп из всего дальнобойного оружия в надежде на то, что удастся кого-то окончательно приземлить, но не судьба. А уж второй и третий и вовсе были так, без особой надежды попасть. Разве что спину моего 'Ирбиса' таки да задело, нарушив целостность брони сразу в трёх местах, но пробоины уже затягивались кристаллизующимся наполнителем.

— Как же громко ругается Франсуа, — хмыкнул Свирский. — Ему бы к эмоциям ещё и умение.

— Уже не ругается, — поправила напарника Сэм. — Погонщик его даже взрывать не стал, просто проплавил что и где нужно кислотой своей паучихи. Теперь у условного противника есть пригодный для восстановления 'Сокрушитель'. И нам за это баллов не добавят. Плохо!

Эмоции. На деле же я сомневаюсь, что всё действительно плохо. Если версия относительно ловушки — а вероятность правдивости оной более восьмидесяти процентов, насколько могу судить — звено могло бы полечь почти в полном составе, уничтожив лишь обманку. Ушёл бы при удачном раскладе собственно Сальвини на 'Сокрушителе' и может один лёгкий колос. Два — это уже из разряда фантастики. Оба же средних колосса звена были этим долбанным Франсуа заранее списаны в допустимые потери. Практически гарантированные потери, чтоб ему пусто было.

А что имеем сейчас? Минус тяж и средний, остались средний и два лёгких колосса с некритичными подтверждениями. Что до лагеря-ловушки Синдиката, так там выбиты все турели — может пару и реально восстановить, но большая часть чисто металлолом — плюс в минус ушло два их лёгких колосса весьма специфической направленности. Капитально в минус, в реале восстанавливать подобное... нет, будут, конечно, спору нет, всё не с ноля строить, но затра-аты просто жесть, насколько могу судить из доступных мне фрагментов памяти Рольфа.

Мы же на всех парах сваливали в сторону точки эвакуации. Виктор и Саманта пробовали было не слишком напрягаться, вроде как разумно полагая, что всё дерьмо уже было вывалено нам на головы, но... Моя паранойя надела шапочку из фольги и угрюмо бубнила, что: 'Дерьма всегда в избытке бывает, особенно если рядом есть вентилятор, подключённый к электросети'. И таки да не поспоришь с ней!

* * *

На точку мы успевали бы с гарантией, причём за двадцать а то и двадцать пять минут до крайнего срока. Но я продолжал подстёгивать обоих своих напарников, вызывая то бурчание, то саркастические комментарии. Бурчала заметно подрастерявшая боевой задор Саманта, опасающаяся резкого снятия итоговых баллов. Ехидничал же Свирский, который, в противовес Сэм, пребывал в уверенности, что всё было сделано верно, а мы просто выскользнули из хорошо организованной противником ловушки. Той самой, куда с радостными воплями влез Сальвини и чуть было не просрал саму возможность выживания звена, не то что победы... вряд ли в принципе достижимой. Вот и ехидничал от широты души и типичного послебоевого отходняка. Вирт вокруг или нет, а от него никуда не деться, очень уж степень погружения велика.

Да и знали все кадеты, что такое риск умереть в сражении. Еще к концу первого курса выпускали на поединок против не то покрытых плотью киборгов, не то и впрямь смертников. Тут уж никто не мог знать, кого именно против него выставили. Известно лишь, что были обе категории, но одни, понятное дело, являлись просто управляемыми куклами, а вот другие... Другие дрались за собственную жизнь, поскольку после двух полных побед получали полное прощение и высылку куда-нибудь на периферию или вообще вне зоны контроля Директората. Гибли там редко, но шанс имелся, чего уж там.

Отвечал ли я? Бесспорно, но очень коротко, сжато, чуть ли не односложно. Не хотелось палиться, пока не удастся усвоить большую часть памяти донора. А мотивация слабой разговорчивости сейчас ну просто железная — предельная концентрация на окружающем мире, опаска попасть в очередную ловушку.

Мля, накаркал! Сканеры сперва на моём 'Ирбисе', а затем и на двух других колоссах, более повреждённых, засекли сразу пять воздушных отметок. Судя по сигнатуре — сверхлёгкие юниты, но таки да колоссы. Пятнадцать тонн, может быть один на двадцать. Что за твари? Предположительно тип 'Стервятник'. Биологический тип, ориентирован преимущественно на атаки с воздуха, особенно уже повреждённых целей. Дальнобойные атаки, ибо никакого обвеса ближнего действия эта модель не несла. Налетели, обстреляли, нанесли повреждения, сбавив мишеням скорость и валить. Если же удалось добить подранков так и вовсе праздник на их улице!

— И кто там сомневался относительно того, ловушка была в лагере или нет?

Саманта лишь вздохнула, но без печали, тем самым признавая и свою неправоту и то, что теперь то уж бояться серьёзного снижения оценки стоит отнюдь на нашей триаде, а двум другим членам звена, показавшим себя не с лучшей стороны. Один предстал дубоголовым самодуром, другой барашком на верёвочке, коего куда ведут, куда он и бежит. В конкретном случае аккурат на скотобойню.

Ситуация же в целом... 'Попрыгунчик' летать по сути не мог по причине накрывшегося антиграва. Только прыгать на реактивных движках, но прыжки сами по себе тот ещё гемор, если нет возможности сдемпфировать их последствия. Конструкция колосса, к тому же повреждённого, будет жалобно поскрипывать, протестуя против подобного издевательства. У 'Шквала' Сэм даже противоракет и тех не осталось. Два малых лазера, вот и всё вооружение. Млять! Я де-факто главная ударная сила, способная и вмазать из солидных стволов, и держаться в воздухе, и вообще серьёзно противопоставить своего 'Ирбиса' звену 'Стервятников'.

Откуда они вообще нарисовались? В том лагере и даже поблизости их точно не наблюдалось. Значит, маневренная ударная группа, готовая выдвинуться по тем или иным координатам, в зависимости от полученного приказа. Мы то просто сваливали в чётко заметном направлении, вот тот же погонщик 'Арахны' и мог расстараться, нацелив на ускользнувших от него врагов летучее звено быстрого реагирования.

И что делать прикажете? Вестимо, валить к точке эвакуации. Причём Саманта и Виктор должны именно что улепётывать, а мне выпадает задачка их прикрывать. Сильно сомневаюсь, что 'Стервятники' всерьёз рассчитывают серьёзно повредить 'Ирбиса' с неповреждённым реактором, силовым щитом и антигравом, к тому же сохранившего большую часть вооружения. Другое дело стреножить легковесов, и без того повреждённых и мало чем способных огрызнуться на дистанции. Вот на них они наверняка и нацелены. Отсюда мои действия...

— Виктор, Сэм. Валите изо всех сил на точку рандеву. Я прикрываю.

— Но мы тоже... — вскинулась было Саманта.

— Будете только мешать, заставляя меня распыляться на несколько задач сразу. И это не в укор твоим и Вика способностям. Просто ты почти безоружна, а его 'Попрыгунчик' серьёзно повреждён. Не дури, боевая красотка!

— Р-р!

И с чего рычание? М-мать вашу так. Ухитрился попасть в одну из болевых точек девушки, пусть и нечаянно. Память то донора усваивается малыми фрагментами, вот и ляпнул, исходя из чисто своего впечатления. Саманта Меерштайн действительно отличалась яркой, броской внешностью, да и фигура, пышноватая на вкус некоторых, была очень даже внушающая. Одна проблемка — лицо. Оно было красивым раньше, но теперь, после несчастного случая около полугода тому назад, нуждалось не просто в хорошей пластической операции, а в де-факто выращивании новой системы нервов. Собственно внешность по полагающемуся кадетам пакету услуг поправили, а вот подвижность мышц не восстановили. Побочные эффекты от такого неоконченного лечения... имелись и весьма бесили девушку.

— Прости, не нарочно, — покаялся я. — Просто словно во времени провалился. А сейчас... Вали уже отсюда побыстрее!

— Простым 'извини' не отделаешься, — получил я ответ секунд через пятнадцать, когда оба напарника, форсировав колоссов до предела, рванули к месту эвакуации. — С тебя полная оплата загула в 'Старом солдате'!

— Замётано.

Говорю это, а сам понимаю, что реально легко отделался с учётом того, что сейчас всплыло в памяти об особенностях сей милой, но местами очень уж вспыльчивой девицы. Хотя в данный момент не о том речь. Пора подниматься повыше в воздух и встречать звено 'Стервятников'. Оставаться на земле означало бы предоставить им наиболее выгодные условия. А так... будем посмотреть.

Ждать долго не пришлось. Вот они, субчики-голубчики, реально похожие на помесь грифов с птеродактилями твари. Внутри каждой погонщик, силовые экраны на максимум наверняка переведены. Обычная тактика подобных групп — всю энергию на щит, а атака исключительно биооружием. Что сие за хрень? Основа для любого 'Стервятника' — подобие перьев, что с силой выстреливаются, а потом ещё и разорваться на множество осколков могут. У некоторых другая хвороба, а именно аналог гравипушек, способных при удаче неслабо так приземлить летающего противника или вдавить в грунт находящегося на земле. Неприятная штука в умелых руках. Ах да, есть ещё генераторы акустических волн. Не ультра или там инфразвук из разряда знакомых мне по родному миру/времени, а настоящий ужас, воплощённый в жизнь. От такого звукового удара иной бронесплав снимается подобно консервной банке или и вовсе осыпается невесомой пылью Биоколоссы, они такие, вооружение у них может быть самое вариативное. Как вырастили, то на выходе и имеется... помимо техноимплантов, но это уже примочка Синдиката. Хотя не его единого.

С чем повстречаюсь здесь и сейчас я? Загадка, но скоро я это узнаю. Совсем-совсем скоро.

Нащупываю первую цель пристрелкой из пульсаров, а затем разряжаю в находящегося на правом конце построения противника плазмоган. И тут же, даже не успев проверить результат, отключаю антиграв и, спустя пару мгновений, врубаю пару движков, что и отбрасывает падающего вниз 'Ирбиса' назад-влево. Вновь врубаю антиграв, успевая выровнять колосса в десятке метров над землёй. А затем снова бросок и ещё один.

Гравипушки. Меня пытались приземлить именно ими. Я же категорически возражал против подобного исхода, приводя весомые доводы из плазмогана и из тех самых строенных пульсаров. 'Стервятники' были куда более маневренны, но у меня имелось преимущество в виде мощного силового щита. Того, который у них был так себе по причине малой массы. Но их то аж пять штук. Заклевали бы, как пить дать заклевали! Если бы потратили время на изматывание, и если бы у меня не было возможности отступить в безопасное место. Только возможность присутствовала, и это все понимали.

Ещё командир звена летунов осознавал, что я тут не просто так поболтать остался, аргументами плазменными и прочими померяться. Потому сам с одним из ведомых попытался насесть на меня, в то время как трёх других отправить вдогонку. Самое то в его плоложении. Правильно решил разыгрывать имеющиеся на руке козыри.

А оно мне такое счастье надо? Не-а, вот ни разу! Вся энергия на щит и набор скорости с целью таранить одного из противников. Как бы с целью, но одно намерение вынуждает вражеского лидера вильнуть в сторону, попутно разряжая в меня гравипушку. Удар был хорош, но... Не зря же энергия была подана на щит, который поглощал практически всё, за исключением некоторых совсем уж мощных воздействий, вроде исходящих от генератора сингулярности.

Поглощение. Мимолётный взгляд на степень зарядки окружающего моего 'Ирбиса' поля. Кисло, однако, всего двадцать девять процентов от предельного. Зато путь открыт, и я ухожу. Но не по прямой, а метаясь из стороны в сторону совершено хаотически, вне всякого ритма, тем самым мешая пристреляться. Зато сам то я знаю, куда метнусь в следующие мгновения. Да и руки колосса способны поворачиваться так, как человеческие ни за что бы не смогли. А значит выключен из боя лишь плазмоган, но не оба пульсара. Пусть подавать энергию на возобновление энергии в батареях я сейчас не рискну, но сами батареи использовать не только можно, но и нужно.

Сложно попасть в юрких противников — это да. Тут нужна хорошая реакция и собственно умение стрелять. Полагаю, в моём случае все нужное имеется, а слияние с памятью и телом донора то ли и вовсе не помешало, то ли даже помогло. Один 'Стервятник', лишившийся как щита, так и получивший явно не самые лёгкие повреждения, падает вниз. Не уничтожен, но состояние явно хреноватое. Второй тоже выбывает из активного участия. Лидер звена, что-то не слишком хочет сражаться один на один, а потому, уходя в сторону, вновь отдает приказ остальным. Может тут защита себя любимого, может понимание необходимости поддержки подранка, может... Ай, пофиг! Я затягивать бой не собираюсь, вместо этого уходя в сторону точки рандеву. Удалось малость задержать врагов, дать своим время на отступление. Всё. Хватит! Изображать из себя спартанца у Фермопил нет никакого желания, да и вообще у меня совсем другие планы.

Выигранное время позволило слегка разорвать дистанцию между собой и уже четвёркой преследователей. Ну а их пальба по мне просаживала щит, но пока не слишком. Да, энергия, на него подаваемая, расходовалась быстрее, чем восполнялась. Зато игнорировать меня и просто броситься на поиски Саманты и Виктора погонщики 'Стервятников' как то не рисковали. И это есть хорошо. Почему не отстают? Так 'сопровождение' противника с целью получить максимум информации, а заодно наводка других своих коллег, более мощных и способных прихлопнуть меня и напарников словно надоедливых мошек. Они то вроде как не должны знать, что место эвакуации уже рядом. Совсем рядом.

Есть! Как раз то, что доктор прописал — условная точка эвакуации, куда мне следовало добраться. А вот тут создатели виртуального испытания малость схалтурили, изобразив оную просто как сияющий круг сотней метров в диаметре, даже не удосужившись мало-мальски грамотно обосновать суть и причину. Ну да не моя то проблема. В отличие от того, что не внутри, но рядом я увидел 'Попрыгунчика' и 'Шквал' моих двух напарников в этом испытании. Ждали, однако, готовые, случись что, хоть как то поддержать. Вроде как понятно, что тут риска почти ноль, да и помощи с учётом всего ранее случившегося, от их колоссов чуть... И всё равно приятно.

Последние секунды... Всё! Сперва переступают условную черту безопасной зоны Саманта с Виктором, а затем уж и я влетаю внутрь. Финита! И тут же чувствую, как начинается процесс разрыва синхронизации с колоссом. Не аварийный, а по всем правилам, не травмирующий разум пилота. Зато надпись, которая появилась перед глазами, откровенно так радовала.

' Испытание завершено. Поздравляем с успешным выполнением задания!'

Глава 1

Успех — это всегда хорошо. Даже в тех случаях, когда он вроде как и не совсем в реальном мире случился, но, тем не менее, должен оказать своё влияние. Несколько позже. А пока, сразу после того, как я выбрался из капсулы пилота, установленной, наряду с другими, в большом и просторном зале, предстояло зайти сперва к медикам, а потом... Потом предстоял классический разбор полётов.

Видел ли я коллег по испытанию? Конечно, но вот перемолвиться даже несколькими фразами пока не получилось. Сперва медицина, остальное потом. Зато торжествующий взгляд Свирского и попытка изобразить широкую улыбку со стороны Саманты — знаки, несомненно, хорошие. Равно как и кислая рожа Марека с откровенно злобной физиомордией Сальвини. Раз эти двое в миноре, значит, все верно было просчитано и решения приняты именно необходимые, выгодные для меня лично.

После синхронизации, а затем выхода из оной организм чувствовал себя... необычно. Для меня, хочу отметить, но не для прежнего Рольфа, который к подобному состоянию уже успел привыкнуть. Сейчас же привыкшим было только тело, а вот сознание заново переживало процесс, смягчающийся лишь определённого рода памятью о том, что было и со мной, и вроде как не очень. Забавное такое ощущение.

Новый мир, новые впечатления, пусть пока ограниченные внутренностями Железной Академии, а именно залом симуляций, а затем примыкающим к этому месту медицинским крылом. Оно, кстати, имело мало общего с привычными мне лечебно-диагностическими учреждениями. Никакого запаха лекарств, людей в белых халатах и сидящих то тут, то там пациентов. Но и разного рода футуристики самый минимум. Разве что вместо ламп светились потолочные панели, да роботы уборщики периодически сновали. Ах да, ещё двери. Никаких привычных мне поворачивающихся ручек — исключительно сенсорные панели, при прикладывании к которым руки и/или карточки-идентификатора дверь либо уходила в стенной паз, либо, в случае построения по лепестковому или диафрагменному принципу, открывалась более экзотичным манером.

Меня сопроводил к врачу представитель вспомогательного персонала Академии. Почему не какой-нибудь широко описанный в фантастических книгах моего времени робот или там иной искусственно выращенный организм? О, это отдельная песня, заслуживающая самого внимательного прослушивания. Роботов что в Директорате, что в иных государственных образованиях не могло существовать в принципе. Уроки прошлого, они оч-чень хорошо запоминаются, если только не страдать разного рода видами умственной отсталости. Искусственно же выращенные организмы... Не в Директорате опять же! Да и в других местах они были тупыми как моллюск, нуждающимися в непосредственном управлении или же выполняющими одну, максимум пару задач без каких-либо признаков самостоятельности. Только так и никак иначе.

— Кадет Тайгер доставлен, лейтенант-коммандер Линдер, — вытянувшись в струнку, доложил мой сопровождающий.

Ответ... последовал относительно быстро, секунд через пять. Этого времени упомянутому лейтенант-коммандеру, доктору на вид лет тридцати с небольшим, хватило для того, чтобы оторваться от голографического экрана, куда он смотрел, и перевести взгляд уже на нас. Точнее на меня, поскольку какой-то там старшина офицера в не самом низком звании не интересовал от слова совсем.

— Свободны, Торгест. А вы, кадет, снимайте комбинезон и туда, под сканер. Процедура вам знакома, сами справитесь.

Сканер, насколько я 'помнил' — это во-он тот небольшой постамент под каким-то высокотехнологическим девайсом. Ещё пару секунд назад был тусклым, безжизненным, но стоило доктору в звании лейтенант-коммандера пробежаться пальцами по висящей в воздухе же голографической панели, как тот замигал разноцветьем огоньков, явно пробуждаясь из режима ожидания.

Мне только и оставалось, что начинать избавляться от комбинезона, который, слава богам, не был чем-то особенно сложным в плане снять/надеть. Нажать на несколько точек, после чего облегающее одеяние с множеством полезных для пилота функций просто сползло с моей тушки. И хорошо, что под ним были хотя б трусы, потому как ну очень не люблю находиться перед посторонними — да и не посторонними, за исключением любовниц, да и то в спальне — с голой задницей. Унизительно как то, знаете ли.

Встаю на постамент и, согласно приказу врача, замираю, одновременно закрыв глаза и разведя руки-ноги на манер 'человека да Винчи'. Теперь постараться не дышать секунд этак сорок-пятьдесят. Почти неощутимый укол, затем ещё несколько. Заборы крови по минимуму, чтобы проверить содержание разного рода веществ, гормональные выбросы и всё в этом роде. Вот, собственно, и всё. Доктору остаётся лишь посмотреть на экраны, чтобы выдать заключение о моём состоянии здоровья.

— Одевайтесь, кадет,— усмехается тот. — Здоровы. И не только здоровы, а ещё и улучшенно здоровы.

— Это как? — не упускаю случая спросить я, воюя с клапанами комбинезона. Надевать его таки да сложнее, нежели снимать.

— Спящие способности, которые на прошлых обследованиях оставались такими раз от раза, решили пробудиться. Теперь можете рассчитывать на более быструю карьеру в корпусе пилотов. Если только справитесь с выпускным испытанием. И через неделю проведём самый подробный анализ ваших старых и новых возможностей. Ключевые для пилотирования параметры организма могут измениться, как вы знаете. Они уже начали меняться, просто исследовать разумно, лишь когда пройдёт первый этап адаптации. Поняли?

— Так точно! — гаркнул я, хотя понимал лишь урывками. — Через неделю на обследования.

— Верно, кадет Тайгер. А теперь свободны. На выход, у меня ещё дела.

Ага, и наверняка никак с прямыми служебными обязанностями не связанные. Хотя мне то до этого что? Правильно, ровным счётом ноль интереса. В отличие от неких проснувшихся способностей, под которыми лейтенант-коммандер подразумевал так называемый 'потенциал пси'.

Мда, если уж вляпался в попаданство в напрочь фантастический мир далекого будущего — прямого или параллельного, это уже не столь важно — так будь любезен получить и ещё одну составляющую, а именно скрытые возможности человеческого организма. Сверхвозможности, экстрасенсорика, пси-потенциал... Называлось это явление по разному, но суть всё едино оставалась прежней. Проявлялись они самым разным образом, в отличающейся степени, но были неизменно полезными по жизни. Встречались же... не столь часто, как хотелось бы многим, но и редкостью уже давно не являлись. Особенно когда поняли, что тут дело и в генетике, и в уровне развития конкретного носителя — активного или потенциального — пси-способностей.

Толерастики и всякого рода защитники прав дебилов обвопились бы... К счастью, подобных убогих тут уже давно не осталось по опять же весьма уважительным причинам. Оно и к лучшему! Как бы то ни было, предположение о том, что на возникновение 'пси-гена' оказывает влияние уровень развития мозга, оказалось верным и доказанным после десятилетий проводимых исследований. Затем, уже базируясь на прочном фундаменте, начали кумекать, как бы получить побольше людей с пси-потенциалом. Вот тут уже было сложнее.

Клонирование? Ноль эффекта, у клонов — дорогое удовольствие, к слову говоря, особенно касаемо стабилизации состояния выращенных разумных особей — не наблюдалось даже зачаточного потенциала. Искусственное выращивание из донорского материала в специальных устройствах? Тоже мимо! Как оказалось, общая теория поля оказалась не просто верной, но применимой к полям ментальным и информационным. Требовалось и нормальное зачатие, и вынашивание. Иначе никак!

Пробовали использовать девушек с большим пси-потенциалом в качестве этаких живых инкубаторов, но и тут споткнулись. Как оказалось, даже у самых слабых псионов и тех, кто не сумел пробудить свой потенциал, кое-что всё равно влияло на собственно носителя и мир вокруг. В том числе и касаемо попыток принуждения к чему-либо. Выкидыши, возникающие патологии плода, делающие его нежизнеспособным, прочие препятствия на пути хитрованов, решивших через чужую п**ду в рай въехать.

Естественный процесс и только он. Со всеми сопутствующими сложностями и невозможностью как-либо ускорять процессы. Только бережное отношение к потенциальным псионам, только хардкор!

В настоящий момент в том же Директорате, где я оказался... или воплотился, хрен его разберешь, среди элиты потенциальных псионов было так процентов двадцать пять. А вот пробудившиеся — это уже другой разговор. Спящий пси-ген на то и спящий, что слабо себя проявляет, лишь немного облегчая жизнь носителя, но отнюдь не кардинально меняя эту самую жизнь. Вот как только потенциал пробуждался — тогда дело иное. Какое? Да всякий раз по разному, откровенно то говоря. Тут следовало как следует покопаться в информационных архивах. А их в местной 'паутине' хватало, особенно если использовать имеющийся у кадетов Железной Академии уровень доступа, вполне себе серьёзный.

Суета сует и вокруг суета. Но именно круговерть сперва подготовки к пусть виртуальному, но бою, затем собственно сражения с вражескими колоссами, а теперь и постбоевые хлопоты помогали не впасть в совсем уж чёрную меланхолию из-за утраченного родного и знакомого мира. Пусть там было не настолько много близких мне людей, но они, чёрт побери, были и это главное! Теперь же... Нет, хватит об этом, а то можно загнать самого себя в такую задницу, что или рехнёшься или впадёшь в жуткий депресняк. Сейчас это ещё более опасно, чем когда бы то ни было раньше в моей жизни. Той жизни, которая теперь осталась лишь в воспоминаниях.

Возвращаясь же к пробудившимся пси-способностям — Рольф знал, что является обладателем дремлющего пси-гена, но особых надежд по поводу пробуждения не испытывал и даже особо не стремился. Считал это далеко не самым главным, да к тому же приносящим не только плюсы, но и минусы.

Я же — другое дело. Любые плюсы можно преумножить, а минусы нивелировать, особенно если как следует постараться, да к тому же не загонять самого себя в довольно узкие рамки дозволенного и идти хотя бы по грани. Не говоря уж о том, чтоб её переступить. Возможности... и по-настоящему много их. Если, конечно, начать серьёзно работать над своим 'пси': вдумчиво, настойчиво, выкладываясь по полной. Хвала богам, что основные упражнения для начинающих псионов нигде не секрет и ни разу не тайна. Держать эти методики под замком смысла не имело, в отличие от тех, которые псионы использовали потом, уже достигнув определённого уровня. Ну да мне пока лишь азы и нужны. Нужны ли? Непременно и обязательно!

Меж тем ноги сами принесли теперь уже моё тело в небольшое помещение, где должен был происходить 'разбор полётов'. Там уже находились Марек, Свирский, а вот Сальвини и Саманты пока что не наличествовало. Ничего, скоро появятся, сомневаться не приходилось. Поприветствовав Марека всего лишь кивком, я присел в кресло, находящееся рядом со Свирским и спросил:

— Ну что, Вик, всё нормально?

— Скоро узнаем, Рольф. Хотя стоит глянуть на надутого Арнольда и сразу понимаешь — ему хуже чем нам придётся.

— Идите вы в жопу!

— Только после вас, — встав, Свирский изобразил куртуазный поклон, вызвав приглушённое ругательство со стороны раздражённого кадета. Затем вновь устроился на не шибко удобном предмете мебели и добавил. — Я тут по пути к докторам с Сальвини встретился — вице-староста наш мрачен и зол. На всех, но на тебя особенно. Ты это, Рольф, осторожнее. Помнишь же, из какой он семейки.

Киваю, хотя на самом деле ни черта не помню. Точнее ещё не освоил этот участок памяти. 'Наследство' от донора всплывало в моём разуме хитрым, но весьма надёжным манером — от действительно нужных фактов до менее значимых. Родословная же какого-то там Сальвини к сиюминутно необходимому точно не относилась. Может доставить проблемы в будущем? Более чем вероятно, учитывая слова Свирского. Но именно что в будущем, а не прямо здесь и сейчас. Проблемы, их порой лучше решать по мере проявления на горизонте и только потом, как следует разобравшись, получить возможность превентивно разбираться со всякими разными.

Шелест открывающейся двери и...

— На х*й пошёл! А если дорогу не помнишь — это прямо и немного направо, — негромко, но отчётливо цедила слова входящая в помещение Саманта. — Если ты, Франсуа, корчишь из себя дебила, то в это могут поверить сначала другие, а потом и ты сам.

— Если нарушать приказы будут одни, оправдываясь тем, что получилось всё для них хорошо, то другие...

— То идиоты, отдающие глупые приказы, вымрут. Туда им и дорога! Если ты не видишь расставленную ловушку — какой из тебя командир звена? Такой, как из жопы музыкант — выходит громко, да слушать почему-то никто не хочет. Слейся через очко в сортире и не доставай меня, а то дружеское пожатие за яйца будет самой меньшей из твоих е

* * *

их проблем.

Саманта Меерштайн в не самом лучшем настроении — источник постоянных ругательств, склонный к банальному рукоприкладству по отношению к тем, кто ей хоть немного не нравится. То есть к подавляющему большинству окружающих. Разве что начальству от неё по мордасам не прилетало по понятным причинам, но и только. Склочная девица, но... вместе с тем, лично я видел в таких как она большой потенциал. Главное не подходить со стандартными оценками, не пытаться загнать в рамки устава и добропорядочного поведения, вот и весь секрет. Тот, который ни разу не тайна, но почти везде и всегда подобных личностей предпочитают таки да либо пообтесать под принятые стандарты, либо избавиться тем или иным образом.

— А ты мне ещё гулянку оплатить должен за проблемы с языком, болтающим не то и не так. Понял?!

Это Сэм уже ко мне обращается, благо стоит уже всего в паре шагов и пестом обвиняющее так тычет.

— Будет тебе гулянка... если у меня денег хватит.

— У тебя то и не хватит? — хмыкнуло вздорное создание, да и Свирский изволил ухмыльнуться. — Ты же стипендию почти ни на что не тратишь. Накопил уже невесть сколько кредитов. Пора пустить на благие дела.

— Надо — значит пустим. Особенно если результат испытания успешным признают. Действительно успешным, а не 'не до конца провальным'.

— Признают. Должны признать, — поправил сам себя Свирский. — Да вон, сам коммандер Штерн идёт. Он все и скажет-расскажет.

Коммандер Штерн... а это у нас кто? Та-ак, начинаю вспоминать. Куратор кадетов пятой ступени, ответственный за многое. В том числе и за вот такие вот беседы со всеми вместе с и каждым в отдельности, в зависимости от ситуации и необходимости. Тело само вытолкнуло себя из кресла и застыло в подобающей стойке, приветствуя старшего по званию и относительно высокое начальство.

— Вольно, кадеты, — с этакой ленцой произнёс офицер, сам пилот с многолетним стажем, но временно отошедший в сторону от активной работы, сменивший периодический риск на вполне себе безопасную работу. Навоевался на какое-то время. Явление знакомое и, судя по всему, миры разные, а люди то меж собой всё едино схожи. В основных психотипах так уж точно! — Сейчас я разберу ваши действия. Звена в целом, каждого пилота... Да-да, там вы все были полноправными офицерами, имеющими право пилотировать колоссов. Готовы слушать?

Ответа как такового коммандеру нафиг не требовалось. Помедлив для порядку секунды три, он начал с того, что активировал сразу несколько голографических экранов, а сам начал набирать команды на сенсорной панели, выдвинувшейся из-под поверхности стола, за которым он устроился. Кажется, 'кино казать' будут. То самое, в котором присутствующая здесь кадетская пятёрка в главных ролях. Ну да, а какие могли быть сомнения? Именно это кино и началось, причём с закадровыми комментариями коммандера, зачастую ну ва-аще не лицеприятными, да с частыми остановками и перемотками. Разные ракурсы, вид с той и другой стороны. В общем, имели тут кого с относительными послаблениями, а кого на сухую, да в самой непотребной позе. Про 'у всех на виду' упоминать и вовсе не стоило — само сие мероприятие предполагала публичность. Что поделать, армейские нравы даже в среде офицеров отличались, скажем так, некоторой спецификой. А уж какое время, какой мир... кого волнует таких мелочей!

Вот и нас разбирали по косточкам, игнорируя чьи-то попискивания оправдательного типа, равно как и попытки возмущения. Мне, как ни странно, было проще всего, поскольку с самого начала была занята позиция этакого отстранённого созерцания и некоторой пофигистичности.

Если по сути, то Сальвини с ходу получил ведёрный клистир со скипидаром и молотыми кактусами на предмет неумения читать скрытые признаки и искать подвох со стороны противника. А задание... Случается, что оно теряет смысл и требуется не пытаться достигнуть в принципе невозможного и уж тем более не пробовать найти то, чего в принципе не существует.

Арнольду Мареку прилетело за другой недостаток — ту самую ярко выраженную пассивность и отсутствие попыток образумить командира звена. Касаемо того, что Марек подозревал неладное, благо доказательства имелись. Его собственные приглушённые, но не озвученные по каналу связи ругательства, которыми он откомментировал принятое командиром решение.

Отсюда и очень печальный итоговый балл, полученный обоими. Причём Франсуа занял самое 'почётное' снизу место, даже с существенным отрывом от Марека. Логично, ведь с командира и спрос самый большой. Он же... Принял неправильное решение, не сумел преподнести это самое решение звену так, чтобы оно было принято. Ну да, ведь де-факто трое из четырёх его подчиненных послали командование на мужской половой орган, прокрутили его вокруг оси фаллоса тридцать три раза, да к тому же сумели остаться целыми и выбраться из грамотно поставленной противником ловушки.

Мы же, то бишь оставшаяся триада, остались 'все в белом'... Поверили? А вот и зря! Нам, а особенно мне, влетело по совершенно противоположной причине. Отсутствие способности подчиняться приказам непосредственного начальства. Провокация оного с целью окончательно расколоть звено как единый 'механизм', отсутствие желания приходить на помощь неприятным лично для нас персонам. Настоящего желания, а не формально продемонстрированного.

Млять. Почуял коммандер Штерн, что мои попытки предупредить Сальвини об опасности и предложение совместных действий ближе к концу были по сути не более чем прикрышкой. Это значит учиться мне ещё и учиться, повышая таланты к прикладному лицемерию. Ничего, справимся!

Что же касалось полученных баллов, то тут ситуация оказалась более чем пристойна. Де-факто все обвинения, касающиеся в большей степени меня и в меньшей Саманты и Виктора, относились к области взаимодействия с теми, кто не воспринимался в качестве своих по существу, а не в формальном плане. Из этого также делались вполне определённые выводы, но не в плане оценки нашей эффективности как пилотов и лидеров. Сотню — этот недостижимый практически во всех случаях идеал — не получил никто, но девяносто три у меня и восемьдесят с хвостиком у Свирского и Меерштайн являлись более чем удовлетворительным итогом. Он, итог этот, давал право на протяжении последней, пятой ступени обучения в Академии самого важного выбора, который только мог быть предоставлен кадетам — возможности получить на выпускных испытаниях именно тот тип колосса, к которому душа более прочего лежит. Про модернизацию в рамках допустимого и говорить не стоит — это как бы по умолчанию прилагалось.

Закончилась проработка. Коммандер удалился, да и мы не стали задерживаться в помещении, пусть и покинули его не единой группой. Первым вымелся обозлённый на весь белый свет в целом и на меня в частности Сальвини, за ним мрачный и подавленный Марек, понявший, что не на ту карту поставил. Ну а мы так и держались поблизости, благо было что обсудить. Правда, не сейчас.

— Теперь точно в 'Старом солдате' ты, Рольф, нас поить и развлекать будешь! — попыталась расплыться в улыбке Саманта, с трудом заставляя мышцы лица складываться во что-то мало-мальски пристойное. — В девять у входа.

— Я обязательно буду, — потёр руки Свирский, предчувствуя сочетание попойки и гулянки, особенно за чужой то счёт. — Такие баллы не обмыть — себя не любить. Я то на двадцатку надеялся, а мы все в первой чуть ли не десятке!

Ну да, 'чуть ли'. Именно Свирский и оказался одиннадцатым, тем самым лишившись возможности совсем уж порадоваться и заодно постоянно подкалывать многих других одноступенников, с кем отношения были сколь-либо пристойными. Саманта оказалась на девятой позиции. Моё же четвёртое место — реально так неожиданное, учитывая истинное положение дел — и вовсе давало очень и очень многое, в том числе и в плане обучения. Пока же...

— Девять так девять. Значит, пока расходимся по комнатам, отсыпаемся или просто отдыхаем, а уж потом...

Продолжать не требовалось, все и так понимали, что будет потом. Кадеты Железной Академии могли, умели и практиковали полный отрыв после своих успехов или в попытке задвинуть куда подальше на некоторое время случившиеся неудачи. И в Маргасе — городе, в котором мы сейчас находились — знали про эти особенности и воспринимали их как неотъемлемую часть бытия

Ноги сами несли меня в нужном направлении — сперва до нескольких корпусов кадетского общежития, а затем и до конкретной маленькой квартирки внутри. Что тут сказать, в сравнении с теми общагами, которые мне доводилось видеть в родных краях -хорошо, что не жить в оных — реально небо и земля. Две комнаты, раздельный санузел, собственно казённая меблировка на вполне себе достойном уровне. Кухни, понятное дело, не предусматривалось, хотя своеобразный аналог микроволновки и аппарата для приготовления напитков из разнообразных концентратов присутствовал.

Хорошо живут кадеты Железной Академии. И не только её, что подсказывали мне элементы всё больше усваивающейся памяти. Разумный подход в Директорате. Не только в нём, кстати. Все основные государства этого не то просто, не то параллельного будущего бережно и расчётливо относились к тем, кто должен был стать чуть ли не основной силой — пилотами или там погонщиками самого мощного оружия, то есть колоссов.

Как там время поживает? В избытке. Хватит и реально вздремнуть, и как следует поразмыслить над тем миром, куда меня угораздило попасть. По сути пять веков, млин. 2520 год за окном, за которым солнышко на небе хоть и похоже на привычное, равно как и различная растительность. А всё ж не идентично. Иной оттенок света, сила тяжести не привычное 1 g, а 1,15 g. Мелочи? Бесспорно, поскольку плюс-минус двадцать процентов от эталона считаются приемлемым отклонением, не влияющим на состояние организма хомо даже в минимально значимой степени. Ну и прочие мелочи вроде запахов присутствуют.

Отличия. Они одновременно и есть, и нет. Всё новое для меня Рольфу Тайгеру привычно. Вот потому и получается оценивать происходящее срезу с двух ракурсов, что однозначно есть неплохое потенциальное преимущество. А оценивать лучше не стоя посреди гостиной, а, к примеру, плюхнувшись на этот диванчик.

Сказано — сделано. Мягко, удобно, да ещё и материал не простой, принимающий наиболее комфортные форму, плотность. Подстраивающийся, так сказать, под пользователей. Вот они, технологии будущего, о которых постоянно писали, о которых споридии и многократно пытались описать в своих книгах многочисленные фантасты.

Спорили и писали много, спору нет. Неудивительно, что часть из порождённых пытливыми разумами и безграничной фантазией гипотез в той или иной мере попала в цель. Космические путешествия есть? Более чем! Правда вот человечество вовсе не перемещалось от одной звёздной системе к другой на больших космических кораблях. Тут применялась совсем иная схема. Автоматические корабли-маркеры летели по заранее заложенным в программу координатам, а потом, прибыв на место, разворачивали установку прокола пространства. Точнее, её приёмный модуль, на сигнал которого наводился уже корабль полноценный. Но если первоначальный маршрут корабля-маркера занимал месяцы, а чаще всего долгие годы, то при проколе пространства они сокращались до нескольких дней. Выгодно, удобно и относительно безопасно.

Относительно, потому как у всех грызущихся между собой больших и малых человеческих государств был общий враг. Общий и охренительно опасный, которого уже давно удалось отбросить, против коего то и дело шли новые и новые совместные операции, но... Победа была ещё ой как далека.

Какой такой враг? Порождённый собственно людьми, а точнее той частью, которая не вняла предупреждениям и слишком уж заигралась с такой неоднозначной штукой как искусственный интеллект. И почему-то у меня ни разу не возникло изумления, когда память Рольфа подсказала, откуда именно пошла чума ИИ. Двадцать второй, век, самое его начало... Объединившиеся в общую федерацию Китай, Япония, Корея — тогда уже давно не было её деления на Северную и Южную — и ещё парочка менее значимых образований.

Ребятки заигрались. Ну или доигрались, тут уж как посмотреть. Собственно ИИ использовали все в той или иной степени, но именно что в разумных пределах. Собственно эффект пространственных проколов был давно открыт, позволив человечеству перемещаться очень быстро сперва по Солнечной системе, а затем и вне её пределов.

Японо-китайский регион ещё в моё время неровно дышал к роботам как таковым, напрочь не желая видеть риски от продвижения не безмозглых железяк, а именно что наделяемых подобием интеллекта платформ. Только вот в моём времени это была больше теория... как оказалось, воплотившаяся в реальность. И результат был в какой то мере схож с мирами 'Терминатора' и 'Баттлерианского джихада' с примесью куда более развитых технологий.

Не выдержав, поднялся с дивана и, подойдя к столу, взял... по сути планшет, в неактивном состоянии выглядевший как довольно узкий цилиндрик. Стоило нажать копку — одну из нескольких — как девайс активировался, высветив голографический экран. Теперь обратно на диван, правда, прихватив ещё и стакан охлажденного сока. Незнакомый, но... очень даже вкусный, отдалённо напоминающий смесь манго и яблока. Никакого холодильника как такового, кусочков льда. Достаточно лишь буквально на несколько секунд поставить стакан на подставку, нажать клавишу на последней и... Температура на узком участке понижалась аккурат до выбранной. Благодать. В стакане идеально охлаждённый напиток, а сам сосуд не обжигает руку холодом, оставаясь лишь чуток прохладным.

Итак, освежим донорскую память местной энциклопедией, которая и так более чем пристойная, а уж для моих целей и подавно. Ничего секретного не ищу, нужные факты входят в программу обычной школы в сжатом изложении, а для желающих покопаться поглубже — огроменный массив текстовых документов, видео, многочисленных карт, схем и прочего вспомогательного материала.

К слову о материале. Я не мог кратенько не пробежаться по известным мне историческим датам и событиям с целью выяснить, где же я нахожусь. И таки да выяснил. Не прямое будущее, а развилка. Очень любопытная развилка, в которой чуть ли не до последнего участка известной мне истории всё шло точно так же. Шло да шло, но затем перестало. Началось же всё с одних американских выборов, в которых — собственно, как и в моей родной реальности — на смену в край обезумевшему на почве всеобщей толерастии полунегру-полуарабу Ахмаду Хасан Корбаве пришёл бывший оружейный магнат Рональд Дрампф. И пришёл не просто так, а при поддержке наиболее консервативной и не лишившейся здравого смысла части общества, понимающей, что страна вот уже не первое десятилетие движется ну совсем не туда.

Первый срок был так себе, ни рыба ни мясо. То есть Дрампф вроде как и пытался исполнять предвыборные обещания, но без огонька. Дескать, слов не нарушаю, но и рвать жопу на британский флаг тоже нет особого желания. А буквально за полгода до выборов на второй срок случилось то, после чего довольно ленивый оружейный магнат и президент превратился в 'крестоносца нового розлива'. Причина? Очередная кучка из числа исламских террористов. Тех самых, которых в огромном количестве наприглашали в США за долгие годы. упирая на интернационализм, толерастию и прочую 'дружбу уродов и людей'. Вот эти самые уроды и доказали, что будут гадить в любом месте. особенно если у них есть поддержка в Конгрессе, Сенате, судах и вообще на всех уровнях власти... пусть в конкретный момент и не на президентском.

Взрывы, понятное дело, да с использованием смертников. И эти самые взрывы были направлены не на самого Рональда Дрампфа, а на его дочь, являющуюся советницей отца-президента, да к тому же готовящюяся как продолжательница династии, нацеленнуя на то самое кресло президента.

Такое Дрампф спустить не мог! Особенно учитывая то, что его дочь хоть и выжила, но была серьёзно так покалечена. И началось... Положив большую и благоухающую кучу на всех своих противников, оперевшись на правый и особенно ультраправый сектор своих избирателей, президент начал такую чистку США от мусора из стран 'третьего мира' и тех как бы американцев, но чья генеалогия упиралась в те же регионы земного шара, что визг с писком поднялись на весь мир. Выборы? Их он сумел выиграть, пользуясь личной семейной драмой, пусть и вновь с минимальным перевесом.

Затем... Понимая, что особо жёсткие меры могут и не пройти, а то и откатятся после новых выборов, сделал совсем уж неожиданный для своих противников ход. Вновь сделал Штаты 'землёй обетованной', но теперь для тех европейцев, которым осточертели уже собственные толерастики на вершине государственных систем. А тут такое предложение, то бишь зелёный свет на возможность эмиграции и оч-чень привлекательные стартовые условия в де-факто и де-юре богатейшей стране мира.

Мда, отсюда всё и началось. Ренессанс европейской цивилизации, он же новый Золотой век. Сперва по ту сторону Атлантики, а затем и в Старый Свет пришедший, Там в ту пору начало твориться нечто совсем уж безобразное, связанное с полностью вышедшими из-под контроля арабами и прочей мигрантской шушерой.

Теперь уже волна очищения Европы, выметание с**ными тряпками ментально и цивилизационно чуждых на различные 'исторические внеевропейские родины'. А уж потом и вовсе завертелось...

Упс! Пока я тут плавал в море весьма интересной информации, время незаметно подошло к тому моменту, как надобно было мало-помалу собираться, озаботиться внешним видом. Да и направляться на встречу с нынешними коллегами-кадетами. Теми, с которыми и можно и нужно устанавливать хорошие отношения. Благо есть и мощный фундамент — сегодняшнее успешно пройденное испытание. Плюс осознанная необходимость как следует расслабиться после стресса такого уровня, от коего и крыша поехать могла бы у кого иного, менее психически устойчивого. И вообще, от культурно-некультурного отдыха отказываться — однозначно не мой стиль!

Глава 2

Что можно было сказать о 'Старом солдате'? Как ни странно, ничего особенного. Обычное такое развлекательное заведение, скрывающее по своей крышей бар, танцпол, несколько небольших сцен для выступлений тех или иных представителей творческих профессий — по большей части, понятное дело, очаровательных девушек — отдельные кабинеты для пьянок/застолий, номера и прочая, и прочая. Необычный для меня антураж? Опять же не так, чтобы слишком. Голография, заменяющая большую часть официантов парящими в воздухе дронами, разносящими заказы. Более высокий уровень оформления, отличный звук у ненавязчиво играющей музыки. Возможность отгораживать столик от шума — или снижать уровень оного — некими акустическими барьерами. Новизна, это да, но ничего шокирующего или совсем чужеродного. Опора на донорскую память опять же, не позволяющая упороть какой-то запоминающийся косяк. Касаемо же мелочей... Кадеты Железной Академии, равно как и другие готовящиеся к пилотированию колоссов, вообще люди довольно эксцентричные. Периодическая синхронизация с огромными боевыми конструктами и бьющие по мозгам в эти моменты гормоны вообще способствуют своеобразному взгляду на мир. А поскольку своеобразность по своей природе у каждого на свой лад, то и удивляться ничему не стоило.

Пунктуальность — дело святое. Именно потому я прибыл на место тютелька в тютельку... Ладно, пораньше на пару минут, чтобы иметь чуточку времени на узнавание ранее лично не виденного. Прибыл, узнал, переварил очередной фрагмент чужой памяти. И наконец заметил двух нужных лично мне персон, которые оживлённо так перебрасывались ехидными фразами. Виктор и Саманта, ну кто же ещё!

Поскольку 'Старый солдат' находился пусть и впритык, но всё же за территорией Железной Академии, можно было не надрываться с хождением в кадетской форме. Однако совсем без знаков принадлежности к сему почтенному заведению тоже нельзя было обходиться. Отсюда солидных таких габаритов жетон на цепочке, висящий на шее и переливающийся разноцветьем красок академической эмблемы. Элементы голографии опять же, куда без них. Я это к тому, что если парням на подобное было по большому счёту плевать, то вот не слишком многочисленным среди кадетов девушкам приходилось исхитряться, чтобы сей жетон не вносил дисгармонию в их наряды.

Саманта, надо сказать, подошла к делу творчески, нарядившись в платье, периодически меняющее цвета и тем самым скрадывающее разноцветье жетона. Стильно, чего уж тут скрывать! Плюс имелось внушительное декольте, разрезы по бокам, то и дело приоткрывающие мускулистые, но оченно привлекающие взгляд ножки, да и единственный серьёзный недостаток Меерштайн по возможности сгладила. Это я про проблемы с лицевыми мышцами, если что. Как? Шёлковая полумаска скрывала верхнюю часть лица, в то время как небольшой веер, который она держала в руке — сейчас в закрытом состоянии — мог при необходимости быть развёрнутым и скрыть всё личико в случае неконтролируемого мышечного спазма. Затейливо и в то же время стильно. А ещё я 'вспомнил', что тут, в этом времени, чего только из моды веков минувших не используют. Смешение эпох и стилей, оно порой даёт довольно пёстрый, но привлекающий фон.

— Меня ждёте?

— Тебя, Рольф, — дружелюбно оскалился Свирский. — Не можем же начать отмечать без главного виновника торжества.

— И пить будем за его счёт. И не только пить!

Сэм в своём репертуаре. Но дово-ольная, аж жуть! А ещё умело накрашенная и надушенная. В меру, именно как требуется для того, чтобы запах не раздражал, а именно привлекал внимание и оставлял нотку загадки, особой таинственности и желания оставаться поблизости. Однако, неплохо.

Пожимаю руку Свирскому, а вот лапку Саманты пожимать совсем не стремлюсь, хотя и бережно так беру, чтобы изобразить лёгкий такой поцелуй. Тут подобное тоже практикуется, пусть далеко не часто. Зато понимание сего действа никуда не ушло, особенно у людей образованных и понимающих толк в азах этикета. Меерштайн была как раз из последних. Отдёргивать руку не стала, лишь улыбнулась. А через пяток секунд, раскрыв веер и вновь закрыв, провела им по моей щеке. Не царапнула, но изобразила такое желание. Дама с характером, больше и сказать нечего.

— Пошли уже, дамский угодник, чтоб тебе сегодня весь счёт на мои капризы угробить, — изрекла Саманта. приняв гордое такое выражение лица, да и про позу не позабыла. — Половина наших уже там, но хорошее настроение далеко не у всех. Виктор, расскажи.

— Командирша, — вздохнул было Свирский, но отпираться от навешенной на него обязанности не стал. Вот и начал говорить, разворачиваясь в сторону входа в 'Старого солдата' и делая первый шаг. — Первому десятку будет совсем хорошо, когда станем выбирать обвес для колоссов и собственно колоссов. И чем ниже баллы за сегодняшнее испытание, тем сложнее будет в конце ступени. Ты и сам это знаешь, Рольф. А наши староста и его заместитель хорошими результатами похвастаться не могут. Оба! Особенно Сальвини. Это совсем особый случай. Ты должен помнить, что было тогда, ещё на первой ступени...

Должен. Ага. Вот только не совсем помню по вполне понятным причинам. Ну да ничего, выясню с течением времени, благо оно пока ещё есть. Сколько? На самом деле не так уж и много по причине того, что пятая и последняя ступень в академии длилась не год, а всего лишь половину. Хм, повеяло родным универом, в котором также последний курс был урезанным и оканчивался в декабре защитой диплома. Тут, как оказалось, та же картина. Более того, сейчас у нас был не сентябрь, а середина октября. Получалось, что до итогового испытания оставалось всего два с небольшим месяца. Скромный, однако, временной промежуток.

Октябрь месяц, декабрь... Стоило ли удивляться тому, что за много световых лет от родной Солнечной системы использовались знакомые мне понятия? Вовсе нет, ведь человечество постаралось по возможности сохранить привычные термины и представления о мире вокруг. Отсюда и названия месяцев и прочее. Разве что на каждой планете, в каждой системе эти самые месяцы имели разное число дней, пусть и относительно равномерно распределённое, чтоб уж окончательно не рвать шаблоны. Где-то получалось, где-то не слишком, но в целом ситуация складывалась вполне себе благолепная. Здесь, к примеру, в каждом месяце было по тридцать два дня, а в феврале аж тридцать три. Ну и в сутках двадцать один час и пятнадцать минут сверху. Могло показаться малость диковатым на первый взгляд, но... легкие неудобства стоили того, чтобы обеспечить общую стандартизацию. Вот разве что часы со стрелками по понятной причине вышли из употребления, но это было совсем уж незначительным фактором.

Клуб не для всех. На входе был не то что фейс-контроль, а более тонкая система. Пропускались либо знакомые охране физиономии, либо обладатели знаков различия вроде жетонов Академии, офицерских знаков и тому подобных, а остальные... Тут или по предварительному бронированию столиков, либо если случилась внезапная нехватка клиентов. Как ни крути, но 'Старый солдат' был своего рода местом для отдыха определённого контингента. Чужие тут... не слишком воспринимались. Если, конечно, ими не являлись молодые и красивые девушки, коих много никогда не бывает

Красота и стиль. Особо 'громких' номеров на сцене пока не исполняли, а кружившиеся в завораживающем танце под приятную музыку три девушки в экзотических — для меня, а не донорской памяти — одеяниях настраивали на подобающий лад. Настоящее веселье должно было начаться несколько позже, этак через час. Пока же... Стоило осмотреться, выцепить взглядом знакомых и в то же время незнакомых личностей. Ну да, большая часть присутствующих как раз с пятой ступени, хотя и младшие попадаются. Ага, а вот и староста ступени, Мигель Панкратц. Мрачный весь, цедит напиток из высокого стакана, смотря то на сцену, то себе под ноги. Причины? Вполне себе весомые, потому как оказаться двадцать шестым — это, доложу я вам, для него было тем ещё ударом. Добавим тридцать девятое место его заместителя, засранца по фамилии Сальвини, в результате чего получим один оч-чень интересный вывод. Печальный для самого старосты, его зама, а также, пусть и в меньшей степени, для куратора нашей ступени, коммандера Яноша Штерна.

В чём проблема куратора? Да в том, что староста и его заместитель на каждой из ступеней должны были являться одними из лучших, этакими лидерами. В обязанности же куратора входило отслеживать это и, при необходимости, осуществлять замены. В конкретном же случае получилось несколько иначе. Обычные дисциплины, индивидуальное мастерство пилотов — это, насколько я помнил, у Панкратца и Сальвини было на уровне не самом лучшем, но приемлемом. Зато способность командовать и грамотно оценивать ситуацию в обстановке, приближенной к реальной... тут провал, да с оглушительным треском. А чья вина в не осуществлённой вовремя замене? Правильно, куратора курса. Так что получит Штерн по шапке, а значит дурное настроение куратору обеспечено. Срываться на кадетов себе дороже, посему никаких явных неприятностей ожидать не следует. Вот насчёт косвенных... тут есть над чем подумать.

— Меньше в облаках витай! — вывел меня из той самой задумчивости веер Саманты, не сильно, но ощутимо треснувший по спине. — Столик наш вот, мы тоже здесь. А значит что?

— Меню тоже здесь, — охотно подсказал Свирский, уже активировавший голографическое представление оного. — Эх, разойдись моя фантазия, да во всю ширину и глубину чужого кошелька. Ибо сколько бы ни было на счёте кредитов, а всегда мало покажется!

Святое для каждого студента — или там кадета, не суть — слово под названием халява! Оставалось только улыбнуться, присесть на мягкий и удобный стул, тут же подстроившийся под мои габариты, да самому начать знакомится с меню. Попутно, само собой, стоило наблюдать за двумя своими теперь уже не только однокурсниками, но и интересными в плане дальнейшего встраивания в местную жизнь людьми. Как оказалось, раньше я не совсем правильно оценил принцип, по которому отбирались группы на минувшее испытание. Да, заранее их состав не был известен, это есть факт. Вместе с тем почти всегда каждый кадет в таких группах сталкивался минимум с одним хорошим приятелем, а то и другом. Вместе с тем присутствовало два или три кадета-одноступенника, отношения с коими варьировались от холодного нейтралитета до чёткой, оформившейся неприязни.

Никаких забав за счёт обучающихся на пилотов, исключительно расчёт. Проверка на психологию, возможность находить общий язык или, напротив, разрыв с неприятными персонами тем или иным образом. У донора были неплохие отношения как раз с Самантой и Виктором, полностью нейтральные с Мареком и глубокая неприязнь к Сальвини сразу по нескольким причинам. А у того же Франсуа ситуация была иной. Нейтрал со Свирским, неприязнь ко мне и Саманте. Одновременно Арнольд Марек являлся для вице-старосты своего рода зависимым не то вассалом, не то чем-то вроде. Мда. чем дальше в лес, тем толще партизаны и более сытые волки... за счёт тех самых партизан.

Шум несколько раздражал, потому я настроил звуковой фильтр, встроенный в столик, да так, чтобы он приглушал почти до ноля обычные шумы, но не мешал звуку, идущему со стороны сцены. Виктору было пофиг, он увлечённо перебирал винную карту. А вот Сэм, та уже порезвилась от души, явно нехило облегчив мой — теперь уже однозначно мой — счёт и теперь возжелала кое-что уточнить.

— Чего это ты, Рольф, барьерами отгородился? Раньше это я такое предлагала, а ты стесняшку из себя строил. Неужто научился наконец не обращать внимания на одноступенников?

— Время идёт, мы тоже на месте не стоим, — отбрёхиваюсь от Меерштайн, знающей донора вот уже более четырёх лет. — Но я не только из-за желания отгородиться от лишнего шума, а ещё по одному важному поводу. Действительно важному для меня.

— Испытание, ага!

— Не только, Саманта, — качаю головой, тем самым приковывая внимание не только девушки, но и Свирского, сделавшего, наконец, выбор. — У меня после всей сегодняшней нервотрёпки пробудился пси-потенциал. Не мои слова, а результат обследования у лейтенант-коммандера Линдера. Вот и получается, что...

Специально делаю паузу, желая оценить реакцию обоих сокурсников на услышанное. Неплохой, к слову сказать, будет маркер, поскольку оба они своё пси ещё не пробудили. Тоже, хм, 'спящие'. А вот реакция... Хорошая, правильная для меня лично. Удовлетворение, решительность — по ходу, Саманта очень сильно желает также 'пробудиться', любопытство опять же, но последнее больше от Виктора. Слава богам, нет той зависти, которую я увидеть совершенно не желал. Возникни она, следовало бы сильно так насторожиться. Но её нет, и это есть хорошо.

— Эх! И поздравления от меня, и сожаления тоже. По поводу, что вместо двух отдельных поводов один сдвоенный, — радостно скалится Свирский, попутно наблюдая за тем, как подлетевший электронный официант своими манипуляторами расставляет на столе первую часть заказа. — Вот мы сейчас по этому поводу сперва бокалы то и поднимем. А затем ещё раз, ещё...

— Пока белая горячка не случится?

— Фу такой быть, Сэм, — отмахивается неисправимый оптимист и балагур. — Потом других нормальных парней можно или сюда пригласить, или к ним за столики подсесть. Событие ж! Сразу два события.

— Пока одно, — поправляю Виктора. — Мне проверяться на предмет уровня первичного, что после 'пробуждения', только через неделю. Не хочу раньше времени шум и гам поднимать. Кто знает, с какого уровня мне стартовать, раскачивать возможности придётся. Да и их базовая направленность покамест абсолютная 'терра инкогнита'.

Оценивающие взгляды, причём сразу два оных. Затем улыбка Свирского и рассудительная речь Саманты:

— А ты повзрослел, Рольф. И правильно. А то всё пытался быть примерным мальчиком-кадетом. Похоже, правильно говорят, что пробуждение пси многое даёт, иногда сильно меняя человека. Но сейчас выпьем. За тех, кто победит, становясь из кадета пилотом. И чтоб не пришлось встретиться на том, последнем испытании. Гори оно всё под плазменным выхлопом!

— Гори! — отозвался Свирский.

— Гори!

Это уже я соглашаюсь, поднимая бокал с коллекционным вином, дорогим до лысых ежиков. Свирский, как мне кажется, выбрал если не самое-самое дорогое, то близко к этому. Вместе с тем реально хорошее. Это стало понятно сразу, стоило не просто почувствовать запах, но и оценить вкус. Незнакомый, мягкий, запоминающийся. Однако виноделие явно сделало вперёд не один, а сразу множество шагов... в однозначно верном направлении. Хорошо пошло и вообще, нужно запомнить марку. Мало ли, вдруг удастся за довольно небольшой период времени ощутимо так приподняться в местной иерархии. Благо развитие пси, насколько я понимаю, этому всячески способствует, в довесок то к званию пилота колоссов.

— А перед вторым тостом, теперь уже за твое 'пробуждение', я вот что тебе скажу, — несколько помрачнела Меерштайн. И тут же лицо дернулось в очередном спазме, на который девушка, против обычного, даже внимания особого не обратила. — Пси, если оно есть, развивать необходимо. Даже слабое, оно помогает выживать, лучше чувствовать колосса, нутром чуять удачные действия и опасные. Но...

— Большое и волосатое 'но' всегда таится рядом за углом, — хмыкнул Свирский, поочередно дегустируя заказанные деликатесы и сопровождая их в дальнюю дорогу тем самым вином. — Давай уже, Сэм, не видишь что ли, мы оба и даже я тебя внимательно слушаем.

— Тебе бы молчать побольше, Виктор. С Рольфа вон пример бери!

— Не, скучно!

— Тьфу! Тебя и кол в жопу не исправит. Хотя... Может проверить? — дождавшись, пока Вик в притворном ужасе не изобразит закрывания рта на ключ и отбрасывание последнего куда-то в сторону, Меерштайн продолжила. — Ты главное не лезь в те области приложения пси-умений, которые у нас не приветствуются. И начинай развивать вот прямо с завтрашнего дня.

Оп-па. И вновь очередной кусок знаний, который надо бы освоить. Вот только доставшаяся память покамест ни разу не помогает найти нужные сведения. А они ой как нужны, интуиция вопит благим матом. Очень уж развопилась, что вполне может быть... Мда, тут уж действительно мир иной и сильно отличный от привычного с детства. Пси это, явно дающее большие возможности, но обставленное некими заградительными флажками. И если о них я спрашивать до поры поостерегусь, предпочтя сам покопаться в относительно открытых источниках то вот касаемо развития пробуждённого потенциала — это уже совсем иной расклад. Безопасный.

— И рад бы. Сэм, но ты ж знаешь, я не из той семьи, где подобные знания были хорошо известны.

— Зато я из той самой, — поморщилась Саманта. — Была из той, да мало что осталось. Даже не знаю, хочется пробуждать свое пси или пусть вот как сейчас остаётся, мирно дремля где-то там, внутри.

— Тут выбор для каждого свой. Но на помощь хотя бы в плане методик я могу надеяться?

— И надеяться, и получить не только их, а ещё и то, чего даже в закрытых книгах не пишут. Мои родители, — тут Меерштайн заметно так скривилась, — они меня ими просто забрасывают, рассчитывая на то, что я буду паинькой и возьмусь за ум. 'Дочь, ты должна вновь прославить род Меерштайн, чья безупречная репутация была омрачена не такими давними событиями!' — процитировала она не то мать, не то отца. Хотя, судя по интонациям, таки да маман. — Тьфу, сучка пафосно-озабоченная!

— А вот давайте выпьем, чтоб сук поменьше было в нашей жизни, — радостно оскалился Свирский. Разливший вино по бокалам в очередной раз. — Суки, они ж такие, обоеполые и вездесущие... и вездессущие.

Ну вот чисто студенческая пьянка, пусть и с декоративными поправками на место и время. Времена меняются, а люди вечны. Их манеры, привычки, типажи... А ещё не все типажи одинаково приятны. Это стало видно сразу, едва только я увидел того самого Сальвини, вице-старосту долбанного, целеустремлённо движущегося в нашу сторону в сопровождении аж троих. Друзья? Ворошу чужую память, и сразу приходит понимание, что не-а, не друзья. Обычные подпевалы, свита, клевреты. Синонимов много, а суть одна и та же. Те, чья суть в склонности держаться рядом с теми, кого считают сильным и способным в дальнейшем продвинуться по службе, таща за собой сформированную команду. Только формировать оную по принципу подхалимажа и близких к нему мотивов — как по мне, так себе дороже выйдет. Но в целом мотивы этих клевретов я понимаю, пусть ни разу не готов подобное принять.

Сальвини! Раньше я не мог сказать, что значит сия фамилия. Зато теперь очень даже могу. Многочисленный и влиятельный в Директорате род. Более того, практически всегда хоть один из Сальвини находился в числе Директоров, этой высшей законодательно-исполнительно-судебной власти сего государственного образования, раскинувшегося на немалое число звёздных систем и входящих туда планет. Элита, мля! Именно элита, а не 'илита', как те ублюдки, что повылезали наверх в моём родном мире-эпохе. Тут элита платила настоящий 'налог крови', большей своей частью входя в число либо пилотов колоссов — в прошлом либо настоящем — либо в иных сферах, может чуть менее важных, но тоже необходимых и не связанных с пустопорожней болтовнёй или исключительно торгово-ростовщическими делишками.

Впрочем, не о том сейчас речь. Франсуа Сальвини, Ян Дворжак, Джеремайя Лоредан и Свен Корбюзье. Ни разу не великолепная четвёрка, но вместе с тем кадеты пятой ступени, а значит, раз до сего момента не вылетели в другие учебные заведения и даже не остались второй раз проходить уже изученный курс, достаточно серьёзные господа, но ни разу не товарищи.

— Упс, — скривилась Сэм. — Посидели-отдохнули, гауссовки им в жопы и вертеть, пока не запоют тонким голосом. Франсуа зол на всех нас, но на тебя особенно. И ща будет это показывать и доказывать.

Действительно, кадета Сальвини слабо интересовали музыка, вино с деликатесами, томно изгибающиеся танцовщицы. Даже компания других кадетов,кКоторых становилось всё больше, явно потеряла для него сколь-либо значимый интерес, стоило ему заметить наше трио. Правда, надо отдать ему должное, в тупого и злобного носорога Сальвини не обратился. Остановился за шаг до фильтрующего звуки поля, после чего 'постучал' посредством браслета-коммуникатора. Хорошая, кстати, штука. Полезная. Тут тебе и возможность использовать как кредитку и как миникомпьютер, да и иные функции присутствовали. Множество функций. Особенно если модель соответствующая и, само собой разумеется, дорогостоящая.

С неохотой 'открываю дверь'. Хотя слово не совсем правильное, силового барьера вокруг столика у нас не было. Слишком дорогая услуга, да и не уверен я, что тут, вокруг конкретного столика, она вообще могла быть задействована. Впрочем... тут уверенности нема.

Зашли, гнилой кочан капусты им под нос вместо одеколона. Но марку надо держать. Не Рольфу-прежнему, а Рольфу новому, обновлённому, благо пробуждение пси позволяет сослаться на сие событие в качестве ключевого для перестройки не то что поведения, а мировосприятия в целом. Пси, оно такое, бьёт по мозгам и влияет на них не хуже иной наркоты, только не вызывающей привыкание, а напротив, приносящей исключительно развитие имеющегося.

— Франсуа, господа, — встаю, короткий кивок не каждому в отдельности, а всей их группе, после чего присаживаюсь обратно. — К сожалению, на большую компанию столик не рассчитан, так что присаживаться не предложу. Однако выпить за успешное прохождение испытания не откажется никто из присутствующих, я полагаю.

Улыбайтесь — это бесит. Старый принцип сработал и тут, что не было удивительным. Сальвини скрежетнул зубами, с трудом взяв себя в руки, в то время как его группа сопровождения ждала не то приказа, не то заранее обговоренного развития ситуации.

Прилетевший дрон доставил ещё четыре подобающих бокала для вина, а уж разлить — это Виктор со всеми сопутствующими ухмылками. Он тоже недолюбливал Сальвини, особенно после недавних то событий. Дело было за тостом. Я ну никак не мог упустить возможность прощупать ситуацию, проверить, что, к чему и почему.

— Сегодняшним вечером мы все собрались тут, в 'Старом солдате'. Все в той или иной степени победившие в испытании. Одни получили больше, другие меньше, но уж чего ни у кого из нас не отнять, так это приобретённого опыта. А опыт — штука чрезвычайно полезная. Очень скоро нам пригодится всё, что мы уже получили или ещё получим в Железной Академии, — произнося слова, я чувствовал нечто особенное. Не душевный подъём, хотя он тоже присутствовал, а некую особенную уверенность, силу. готовность вкладывать слова в уши и разум тех, кто меня сейчас слышал. — Пусть победы всегда находят достойных, но вместе с тем этих самых достойных среди нас будет подавляющее большинство. Особенно если...

— Хватит! — прервал меня не Сальвини, а Корбюзье. Впрочем, не удивлюсь, если по приказу, только что или ранее полученному. — Даже не пробудившие своё пси могут почувствовать это в голосе.

Пси? Это выходит, что те эмоции, которые я хотел вложить в произносимые слова, конечное желание уколоть Сальвини и вдобавок... То-то я чувствовал нечто необычное в сказанном, но принял просто за душевный подъём и очередной адреналиновый всплеск. И вместе с тем... не припоминаю, чтобы донор знал о каких-либо прямых запретах на столь малые, почти инстинктивные проявления пси. Или я чего-то упускаю? Мимолётный взгляд в сторону Меерштайн, а Сэм только того и надо. Склочный характер, явная мизантропия, да к тому же сдобренная неприязнью к вполне конкретным представителям человечества в итоге вылились в слова:

— Ну почувствовал ты, и чё? Медаль себе повесь, в два кило весом, Да на шею, на такой же титановой цепи. Любой псион при разговоре, тем более хоть немного эмоциональном, силу свою использует. Мы все это знаем. А если ты такой особенный, пси-уязвимый, так пей приглушающие чувствительность таблетки, раз уж импланты использовать сверх минимума в Директорате не должно. Или ты из себя такого грозного корчишь, а на деле даже уязвимость перед пси признать стыдишься, потому таблеточки не пьёшь?

— А ты что пьёшь, страшила в маске? Озверин? Или у тебя это от недотраха, потому только с юными шлюшонками тут, в 'Старом солдате' отрываешься, в извращённой своей манере? Так я тебе посоветую...

Хрясь. Это была не оплеуха, хотя Меерштайн уже примеривалась на предмет награждения оной хама. Банальный удар коленом в пах от меня, благо встать — медленно, не привлекая внимания разошедшегося кадета — а затем сделать короткий бросок с последующим ударом... Опыт, он такой, его не пропьёшь. Учитывая же мою минимальную склонность к выпивке — думаю, и так всё понятно.

С утробным мычанием оседающий на пол Свен Корбюзье, принимающий позу эмбриона. Кривая улыбка Саманты — опять мышцы лица спазмом свело, это даже под маской видно, да и закрывает то она лишь верхнюю часть лица — хлопки в ладоши Свирского, довольного данной ситуацией.

— Хаму яйца только мешают, — прокомментировал я результат своего коленоприкладства. — Ещё желающие причаститься будут?

Недолгая пауза, во время которой что участники, что наблюдатели изволили переваривать произошедшее. А ещё у меня в голове раскручивались нити чужих воспоминаний, аккурат для подобных жизненных ситуаций. Не в последнюю очередь благодаря им, я и вёл себя без лишней опаски устроить нечто совсем уж выламывающееся из местного колорита. Оказывается, различного рода конфликты между кадетами что одной, что разных ступеней были делом обыденным. Только вот решались не тупо дракой и не бюрократическими жалобами, а в реально достойных уважения традициях далёкого прошлого для меня и, как выяснилось, настоящего тут.

Поединки. Но если для уже состоявшихся офицеров они могли быть полноценными, то есть до ранения или смерти — хотя для подобных условий поводы должны были быть признаны вескими специальной 'комиссией чести' по месту службы или пребывания — то для кадетов различных академий — не только и не столько пилотов — дозволялись лишь ослабленные вариации, зато и без предварительного одобрения 'комиссией'. Каким именно образом ослабленные? Не настоящее оружие, а 'болегенераторы', действующие на определённой области в 'круге' поединков. Ну или не круге, а иной области, всякое могло быть. Стрельба практически не использовалась, да и в случаях применения такого вида схватки, требовалась особая территория. С преградами, укрытиями и тому подобными элементами. А вот клинковое оружие — назвать его холодным уже не получалось, поскольку там не то что о металле, но и о материальности не всегда речь шла — тут уже совсем другое дело. Учитывая тот факт, что в данном раскладе мы все находились в помеси ночного клуба и бара-ресторана, то...

— Защита дамы или личная неприязнь?

Вопрос прозвучал не от Свена — тот продолжал стонать, держась за нижнюю анатомию — не от Сальвини или остальных двоих. Это староста ступени резко метнулся к нам поближе и задал вопрос, Мигель Панкратц собственной персоной. Не из какой-либо мифической ко мне или Саманте симпатии — тут скорее наоборот — а просто по обязанности. Не непременной, но желательной. Именно Панкратц здесь являлся наиболее значимой персоной, а потому по всем неписаным законам должен был стать этаким распорядителем поединка. Заданный же вопрос также имел смысл. И ответить на него требовалось не медля, здесь и сейчас.

— Защита чести боевой подруги.

— Оскорбление действием в ответ на оскорбление словом дамы. Оружие выбирает оскорблённая сторона. Ваша. Но поскольку дерётся не леди Меерштайн, то и господин Корбюзье может выставить замену. Окажите же ему помощь, наконец! Он сам должен принять решение.

А ведь помощь этому получившему по бубенчикам засранцу никто так и не оказал до поры. Но после прямого пожелания/приказа Панкратца сразу вызвали... Не доктора, а всего лишь очередного дрона, на сей раз медицинского. Вот он его и того, начал чинить, попутно 'занавесив' пространство вокруг пациента по понятным причинам. Медицина, да. Тут она не то что в разы, на порядок эффективнее привычной по родному времени. Проще говоря, если человек ещё жив, когда лечить начали, то шанс на то, чтоб помереть, колеблется в районе одного процента даже при самых жутких повреждениях. Главное вовремя доставить пациента к медицине... или медицину к пациенту. Этот вот медицинский дрон по большому счёту так себе, на уровне немногим выше полевой аптечки. Ну так и получил Свен, по местным меркам, так себе, как раз на подобном уровне.

Мда, вроде как и знаю всё, но из чужой памяти. А значит то и дело удивляюсь совершенно очевидному для местных. Хорошо ещё, что на лице не позволяю эмоциям отразиться. Кстати, по поводу эмоций... Саманта не то чтобы недовольна ситуацией, но реально так ею обеспокоена. И пока не закончилось приведение Корбюзье в пригодный для дальнейшего вид, отхожу чуть в сторону вместе с Самантой. Она, как и ожидалось, пользуется случаем, чтобы высказаться:

— Рольф. я, конечно, признательна, что ты заткнул пасть этому ублюдку, позорящему вполне себе благородную семью, но... Ты какое оружие выбирать то будешь?

— Кинжал, — отвечаю я, но помню, что в этом случае противники могут взять как один, так и парные короткие 'клинки'. Имитацию, конечно, ту самую, вызывающую болевые реакции, чтоб им провалиться. — Если только Корбюзье, как в себя малость придёт, не выставит, проблеяв фальцетом, кого-либо ну очень хорошего во владении этим оружием.

— Хи-хикс. Жаль, но фальцета не будет. Даже тут его восстановят до нормального голоса. А выставить он может только Дворжака или Лоредана. Сам Сальвини с тобой драться не станет. Осторожен, и одного унижения, на испытании, ему уже хватило.

— Значит, эти двое. И Дворжак...

Многозначительные такие интонации с целью спровоцировать Саманту. А может и Виктора, это как получится, на выдачу того пакета информации, который я знать обязан, но пока увы, память освоена лишь частично и не в таких вот нюансах.

— Дворжак — это было бы хорошо, — хмыкнул Свирский. — Он с плазменной пикой хорошо управляется, ну с длинным клинком, который можно и нужно двумя руками держать. А вот кинжалы и короткие мечи — это совсем не его стезя. Лоредана против тебя Сальвини голосом Свена поставит, чтоб им обоим вечно трезвыми быть, но ловить похмелье даже от дистиллированной воды.

— Что ты и так Рольфу известное говоришь, балбес, — теперь веером от Сэм прилетело и Виктору, просто сейчас по затылку да от души. — Джеремайя парные кинжалы выберет, да такие, которые самые длинные из допустимого, с гардой, позволяющей чужие клинки захватывать. Он бы предпочёл два коротких меча, но и на кинжалы согласится. Может полуторник выберешь, Рольф? Кинжал... это не очень твое оружие.

Не его, это да. Уж на это память быстро откликнулась, тревожно сигнализируя насчёт нежелательности подобного выбора. Правда, была тут же поставлена в рамки, ибо одно дело доставшееся в наследство и совсем иное — принесённое с собой. Тут ведь как, даже если удастся прямо вот так. с ходу. принять и использовать доставшиеся от 'донора' знания, то их один бес не хватит. Что так? Просто бои на 'холодном' — на самом деле уже давно вполне себе основанном на энергетике — клинковом оружии были одним из немаловажных предметов в курсе кадетов всех Академий, а не только выпускающих пилотов колоссов. Причина? Отнюдь не традициями едиными и подготовкой к более чем вероятным в будущем поединкам все это поддерживалось. Дело всё в том, что в эпоху вполне себе работающих силовых щитов, в том числе и индивидуальных — дорогие, с-самки собаки, но всё же — частенько было легче 'продавливать' их несколькими ударами с дистанции 'вытянутой руки', к тому же были там какие-то штуки с уязвимостью силового поля перед контактным плазменным и виброоружием. Ну прям отсылка к 'далёкой-далекой', хорошо ещё, что влияющих на всю галактику Орденов, любящих массовый мозговынос и промытие тех же мозгов не наблюдается. Или таки да наблюдается? Моя вспоминать будет! А отсюда...

Упс. Вот и мало-мало подлатанный Свен Корбюзье снова с нами. Медицинское обслуживание получил, паразита кусок, хотя вид до сих пор бледный и вообще выглядит откровенно паршиво. Но от боли не кривится, что и понятно — обезболивающее в таких случаях первым делом вводят, да в подобающей ситуации дозировке.

На меня или Виктора бросаться даже не пытается, равно как и плескаться желчью, в том числе и по адресу Саманты. Воистину некоторым только вот так и можно донести смысл верного бытия, осуществляя сие исключительно через битие. Особенно весьма болезненное, вот как недавно. Времена меняются, но суть человеческая остаётся прежней! Зато перешептывается о чем-то со своими дружками и местным покровителем. Я-ясно, наверняка думают насчёт того, кого против меня выставлять станут. Тут ведь нюанс в том, что сперва Корбюзье должен либо сам вызваться на поединок, пусть и отложенный, либо, пользуясь травмой, выставить замену. А он выставит, гадом буду! И храбрости невеликой, и болевой порог ни к чёрту, и, что чуть ли не самое главное, ни одним видом холодного оружия на достойном уровне не владеет. Техника то есть, а вот скорости что боги не выделили, что демоны не одарили. В то время как у доставшегося мне тела с реакциями было очень даже гуд, а ещё и пробуждение фактора 'пси' забывать не следует. Оно тоже неслабо так влияет на боевые возможности. Не зря, ой не зря активных псионов даже тут, в Директорате, очень ценят, пусть и обставляют развитие узкими такими рамочками.

— Кажись, решили, — злобно прошипела Меерштайн, продолжая играться с веером. — Джеремайя будет драться, я по его усмешке глумливой вижу. Боли он не боится, ему на неё срать. Есть тренировки, ты знаешь.

— У меня тоже кое-что есть. И это даже хорошо, что он окажется хоть немного, но излишне в себе уверен. Есть козыри как раз для этого случая.

Уверенность, вот что сейчас главное. Как на словах, так и на деле. Не ей единой, конечно, но и без этого компонента сложно будет обойтись. Тут же дело не только и не столько в результате поединка — проигравший расплатится не жизнью, не здоровьем даже. а всего лишь фантомной болью, пусть и реально сильной, долго не проходящей. Болегенераторы, ети их, они такие, даже местная медицина снимет последствия далеко не сразу. Более того, после таких поединков и снимать станут по минимуму в большинстве случаев. Традиции-с!

О, Панкратц топает в нашем направлении. В моём, если быть совсем уж точным. Я даже уверен, что именно он мне скажет. Странно, правда?

— Вместо Свена Корбюзье на поединок выйдет Джеремайя Лоредан, — процедил староста ступени, у которого и так ко мне симпатий особых не было, а после показательного такого конфликта с вице-старостой и собственным недавним провалом на испытании, пусть не таким громко-звонким, отношение и вовсе стало... прохладным. — Каково выбранное вами оружие. Рольф Тайгер?

— Кинжалы.

— Поединок состоится тут, через четверть часа. Будет подготовлен 'круг' и принесено оружие с болегенераторами. Готовьтесь.

— Непременно,

Улыбаюсь в адрес старосты, но делаю это без насмешки, без неприязни. Исключительно в рамках 'светской вежливости'. Мне сейчас нужно показать себя. Заново показать, потому как прежний Рольф был отнюдь не той персоной, которая могла рассчитывать на быстрый и яркий взлёт. Зато я нынешний, имеющий возможность списать изменения личности на фактор 'пси' — это ж просто прелесть какой подарочек судьбы или просто неведомо за что благосклонных богов. Кстати. их существования до сих пор как не доказали, так и не опровергли, несмотря на все впечатляющие научные достижения. Вот такие вот пироги... с мутировавшими кактусами.

Глава 3

Непривычно и в то же время знакомо. Ох и долго ж меня будут тут преследовать подобные ощущения! На сей раз они касались двух кинжалов, от которых, собственно, только рукояти были в полной мере материальными. Остальное? Плазма, точнее сказать. в данном случае лёгкая имитация оной. Минимальный вес, но насчёт этого ноль претензий. В отличие от находящегося передо мной противника, Джеремайи, будь он неладен.

Стоит, довольно скалится, ждёт сигнала к началу поединка, а в глазах незамутнённая такая радость от возможности подарить искренне несимпатичному ему человеку тонну 'любви и симпашек'... то есть, конечно же, массу болевых ощущений на вполне законных основаниях. Знает, что вот уже пятый год как знакомый ему Рольф не должен представлять большой угрозы в бою на кинжалах. Ему лично не представлять. Только и расслабляться не собирается, по глазам видно, по поведению. Знает, собака страшная, что небрежность очень часто оборачивается поражением. Знакомый тип противника, один из наиболее неприятных. Хорошо ещё, что память подсказывает касаемо обычно используемых Джеремайей тактик боя. Он... не слишком любит ставить всё на один рывок в самом начале. Всегда стремится прощупать противника, сделать несколько пробных заходов — дескать, а вдруг повезет поймать на какой-то не особо сложный финт — и лишь потом взорвётся в серии резких атак, то и дело меняя основную ударную руку. Амбидекстр, чтоб его! Впрочем, я тоже из этой породы, тоже не делаю особой разницы между левой рукой и правой.

Сигнал. Одновременно резкий, неприятный звук и яркая вспышка. Чтоб, значит, точно не пропустить! Силовое поле вокруг уже выставлено и соприкасаться с ним... не советую. Относительно слабое, но просто ударом кулака не пробьётся. Да и врезавшееся в него тело тоже энергию толком не просадит. Зато как следует долбанёт электрическим разрядом, тем самым напоминая об ограниченности пространства для боя. Предостерегающий фактор. А заодно возможный козырь для того, кто вынудит противника оказаться у границы 'круга'. Многие реально пользуются... другие же намеренно не применяют, дабы в привычку не вошло. В боях, а не поединках подобного фактора точно не намечается. Ну да это дело вкуса, каждому своё, как верно говаривали древние.

Кинжал в левой руке обратным хватом, в правой использую классический. Не чувствовать веса лезвия непривычно, но кинжалы тем и хороши, что, в отличие от меча, это не столь важно. Да и откуда у меня действительно хорошие знания о том. как работать длинным клинковым оружием? Правильно, взяться им практически неоткуда. Стоп, врать изволю, да сильно. Были любители так называемого 'исторического фехтования', но в числе моих увлечений это как-то не попало. Времени не было, хотя выглядело очень даже впечатляюще. Чай не то убогое махание гибкими прутиками, выдаваемое за фехтование с да-авних таких пор.

Зато что у меня имелось, так это умение обращаться с ножами. Обычными, армейскими. Нож, он всегда должен быть при человеке. Наряду с чем-либо стреляющим, конечно, но стрелковое далеко не всегда удаётся с собой таскать. И я не про фактор легальности/нелегальности, тут и иное, куда более важное. Мда. было дело...

Сейчас у меня в руках два не ножа, а кинжала, ими я и пытаюсь отразить первые атаки Джеремайи. Он действительно аккуратно так меня прощупывает, создавая задел для атаки настоящей, которой и планирует завершить бой в свою пользу. Уклоняюсь от одного кинжала, отвожу клинком, зажатым в левой руке, удар, что должен был резануть меня чуть пониже ребер. Разрыв дистанции, уход влево по часовой. Быстро перемещается, да и попытка рваного ритма передвижений с моей стороны не помешала. Привычный и не к такому. Понятненько.

Изобразить атаку, затем ложный тычок. Перевод колющего во вспарывающий, при удаче долженствующий пропахать борозду поперёк лица. Блок. Контратака... Вот это уже серьёзно, едва ушёл.

Тянуть время дальше? Не-а, череповато будет. По ходу, противник уловил мой изменившийся в сравнении с прежним Рольфом стиль боя, а значит далеко не факт, что и сам не порвёт шаблон. Серия же быстрых атак с его стороны — именно то, чего я хочу... не избежать, но предотвратить. Потому переход в уже настоящую контратаку, но не такую, которую от меня ожидают.

Режущий взмах, укол. Готовность к тому, что от этого уклонятся, заблокируют, приготовятся ответить... и пропустят качественный такой удар носком ботинка по голени, аккурат по 'косточке'. Какой бы там ни был болевой порог, а от такого по любому если даже кость не повреждена, опираться на ногу куда сложнее. Значит и скорость слегка того, упадёт, про возможность быстрых и резких перемещений вообще молчу. Физиология у людей та же самая, за прошедшие века ничего не поменялось. За исключением имплантов, конечно, но тут же Директорат с его очень строгими на сей счёт законами. Но сейчас не о них.

Ага, при попытке меня достать чуть было не 'провалился' в атаке, ножка болящая подвела. И в оборону ушёл. Я-ясно, пытается переждать, малость приспособившись, а уж потом достать меня иным манером. Наверняка у Джеремайи Лоредана есть и на такой случай наработки.

Обломись! Делаю вид, что согласен покружить вокруг малость охромевшего противника, прощупывая его оборону, но на деле это всего лишь отвлекающий маневр. Ставка на одну атаку, резкую и опять же выламывающуюся из привычного. Чуть подождать, выбрать подходящую позицию, нужное мгновение. Поехали...

Раз. Без классического замаха, используя лишь резкое движение кисти, отправляю в короткий полёт один из кинжалов. Не в голову Джеремайи — от подобного легче уйти — а в корпус, ибо тут сложно, почти наверняка или своими кинжалами отбивать будет, или частично подставится. Рукой закроется как вариант. Или нет? Болегенераторы ж, они такие, не факт, что его устойчивость к боли, естественная и наработанная. Смогут подобное превозмочь вот прямо мгновенно. На мгновения 'поплывёт', а этого и достаточно окажется.

Два. Уже понимая, что противник собрался отбивать летящий в него кинжал. Делаю то, на что далеко не факт, что решился бы в бою реальном. Бросаю второй, уже аккурат в нижнюю часть живота. И вот тут уже следом за кинжалом сам бросаюсь вперёд. Та самая ставка на единственную атаку.

Краем глаза отмечаю, что первый кинжал отбит, а вот от второго у Лоредана и увернуться толком не получается, и отбить нереально. Только и успевает малость извернуться, чтобы имитатор реального плазменного клинка 'вонзился' не в низ живота, тем паче не в пах, а в бедро. Но хорошо так вонзился, качественно. Вот оно, то самое 'три', которого я и ждал.

Кинжалы противника задействованы в блоке первого моего клинка, второй как раз вонзается в организм Джеремайи, тем самым принося ощущения, привлекающие лишь старых опытных мазохистов. Я же хорошенько так пробиваю под рёбра, добавляя этот удар к тому, от брошенного кинжала.

Теперь добивать. Быстро, не медля ни единого мгновения, пока тушка противника даже на пол не приземлилась. Не руками, ногами, естественно. Хорошо так приложиться, да по рёбрам, да по голове, которую тот чисто на рефлексе закрывает руками.

Упс... Попытка вслепую отмахнуться всё еще сжимаемым в руке кинжалом — второй таки да выронил — частично удалась. Мля-я! Вот и я прочувствовал пакостность фантомной, но от этого не менее серьёзной боли. И слава богам, что настройки выставлены соответствующие реальным повреждениям. То есть от царапины боль одна, от обычной раны другая, ну а от поражения конкретной болевой точки... лучше подобное и не испытывать. Больно было? Да, но вполне себе терпимо. Обычное такое рассечение мышцы, то есть впечатления тютелька в тютельку.

Выбиваю из руки уже почти забитого Лоредана кинжал и собираюсь... Уже ничего не собираюсь, потому как звучит сигнал, что возвещает об окончании поединка. Делать что-либо после него — большой такой, качественный 'косяк', простительный лишь в случае, если нарушитель находится в полубессознательном состоянии. Не мой случай. Поэтому с некоторыми усилиями останавливаюсь и. прихрамывая, отхожу в сторону. Силовое поле, ограничивающее 'поле поединка', гаснет, а значит и окружающий мир, доселе скрытый за непрозрачной пеленой, становится снова виден. И видны лица тех, кто с той или иной степенью интереса наблюдал за происходящим.

Прячущая под веером не улыбку даже, а торжествующий оскал Саманта. Радостно смеющийся и аплодирующий одержанной мною победе Свирский. Кислая рожа Панкратца, который явно был бы рад совсем иному исходу. Но это ещё ладно, а вот физиономии Сальвини, Дворжака, Корбюзье... Прямо номинанты на фотоэкспозицию под названием 'Главное разочарование года'. Вот специально для них выполняем завет нарисованных пингвинов. Ага, именно улыбаемся и машем! Побольше искренних эмоций в улыбку, ещё побольше. Злорадство ведь тоже бывает весьма искренним, идущим от чистого сердца. Эх, хорошо! Сделал гадость — сердцу радость.

Остальные на фоне вышеупомянутых особо не смотрелись. Кто-то порадовался моей победе. Иные предпочли бы торжество моего противника, но это всё так, мелочи бытия, глубинные струны их душ ни разу не затрагивающие. Не было личного интереса, а значит и накал эмоций куда ниже.

— Вот, вроде как, и всё, — развожу руками, плюхаясь на ближайший стул, придвинутый ко мне поближе Виктором. — Хватит с меня на сегодня активных действий. А посему... Не удалиться ли нам из зала общего в небольшой, но отдельный? А то не дай боги очередную пакость устроить попытаются, а два раза да в одну и ту же западню попадать не хочется.

— Это они в неё плюхнулись, — хмыкнул Свирский, презрительно глядя на битых Корбюзье и Лоредана, морально пнутого в очередной раз Сальвини и злобствующего больше за компанию Дворжака. — Пусть грязь по личикам поразмазывают, им полезно.

— Ещё есть Панкратц, — процедила Саманта. причём тихо так, да прикрываясь веером так, что никто и не понял, что она сейчас вообще с нами говорит. — Не нравится мне всё это. Могут вместе против нас дружить. Хоть недолго осталось, а всё равно плохо может оказаться. Поддерживаю Рольфа, пора отсюда с**бывать!

— Только не из 'Старого солдата', а просто из зала.

— Конечно, Вик, я ещё не успела оттянуться. И поединок, он только раззадорил. А ещё за счёт нашего уже дважды основного виновника торжества. Мы ж на нём ещё и заработали. Половина выигрыша твоя, Рольф. как полагается.

Как говорится, кто бы сомневался! Это я про тотализатор местного значения, устроенный в кратчайшие сроки. Подобное вообще обычное дело в случаях поединков между кадетами. Не приветствуется, официально не одобряется, но запретить подобное в принципе практически нереально. Сейчас оно мне только на руку сыграло, поскольку ставки были с неплохим коэффициентом в сторону моего противника. Саманта же, равно как и Свирский, ставили на меня, тем самым получив не просто моральное удовлетворение, но и материальную выгоду. Банкет всё едино за мой счёт. Ладно, я ни разу не в обиде. Да и с чего бы... Для меня они де-факто недавние знакомые, пусть и очень перспективные с учётом как прошлого 'донора', так и собственно планов на будущее. Меерштайны, как оказалось, род не просто древний и влиятельный, но ещё и с псионикой тесным образом завязаны. Ну а Свирский... Этот сам по себе, зато как пилот колоссов ни разу Саманте не уступит. Ай, это всё тоже потом, сейчас немного отдохнуть — самое то будет. И в отрыве от большой компании. Но не вот прям щас, а спустя пару минут и нескольких слов, сказанных любопытствующим 'знакомцам' с одной ступени и не только. Демонстрируем показное дружелюбие, но только к тем, кто и сам это показывает. Принцип зеркала, его никто не отменял.

Два часа прошли. За это время... О, времени оказалось предостаточно для перемещения в отдельный 'кабинет' вдумчивого дегустирования выпивки-закуски, обсасыванию со всех сторон случившегося только что поединка и уже чуть отдалившегося по времени испытания на симуляторе. И это не просто так, а ещё поглядывая на заказанных Свирским парочку стриптизёрш. Плюс малость обломанная Саманта. которую также потянуло на прекрасное, но в уже её понимании. Девочками она не интересовалась, а вот мальчиками — это ещё как, да от всей души. Однако... Виктор взвыл при одном лишь её заикании относительно вызова сюда ещё и стриптизёра. Заявил, что в таком случае не ручается за крепость своего желудка, ну а за облеванного и быть может даже пнутого 'профессионального раздевальщика' он и сам платить не будет, и Рольфу, то есть мне, не позволит.

Сэм вроде как даже и не огорчилась, только хмыкнула да добавила, что немного потерпит, а уж потом оторвётся. Без всяких там, в тонком деле дамских развлечений ни черта не понимающих. И минут десять тому назад таки да свалила в направлении одного из номеров, прихватив с собой того самого мальчика по вызову, выбранного среди имеющегося 'меню'. Перед этим ещё и нам пожелала 'насыщенной половой жизни' во всех позах и с предельным кайфом. Откровенненько так... хотя для неё совершенно естественно. Свирский же, проводив Саманту взглядом, внезапно вернулся в серьёзным темам. Ладно, относительно серьёзным. Потому как присутствие девочек к каким-либо тайнам ну вот ва-аще не располагало.

— Ты, Рольф, насчёт своего 'пси' действительно у Сэм спрашивай побольше. Она знает многое сама, а насчёт остального к нужному человеку направит. Семья у неё... сам знаешь какая.

— Кое-что знаю, но про 'знаю всё' даже заикнуться не рискну.

— Эт да, — тут Виктор залил в свою воистину бездонную и алкоголеустойчивую утробу остатки какой-то настойки с ароматом фруктов, но крепкой, аж жуть. Затем поставил пустой стакан на стол и добавил. — Она вроде и Меерштайн, но от своих как от заразы какой сторонится. И 'пси' пробудить полностью опасается. Или не опасается, а... — щёлкаю пальцами, привлекая внимание слишком уж разболтавшегося Виктора, но тот лишь небрежно отмахивается. — Ай, ты у нас перестраховщик знатный! Об этом вся ступень болтает и старшим... то есть теперь только младшим тоже выбалтывает. Вроде великий секрет, а на самом деле совсем не тайна. Род Меерштайн вот уже больше века известен прежде всего своими псионами. Углублённое познание эмоций, взлом сознания, иногда прогноз просто и боевое предвидение. Сам знаешь, это очень редкие направления.

— Да ну, — этак сакрастически хмыкаю, поскольку кое-что уже успел прочитать по поводу 'пси' и его направлений. Да и память подсказывает кое-что, скажем так. противоречащее сказанному Свирским.

— Ну да! Ты слабосилков в расчёт не бери, они часто попадаются. А вот Меерштайны генетику блюдут, хотя трудов это немалых стоит. Просто так псионов друг с другом не свести. Тут эмоции требуются. А Сэм у нас ты сам видишь какая леди. Огонь, да не простой, а обжигающий. И больше всего не любит, когда за неё пытаются решать. Кто угодно, семья там или начальство — это неважно.

— Постоянно замечаю. Хорошее качество, заслуживающее всяческого уважения. Выпьем за то, чтоб и у нас оно тоже не погасло.

— Ишь ты! Ну давай, выпьем, — покачал головой Виктор, разливая напитки. Себе ту самую фруктовую настойку, ну а мне немного лёгкого такого вина. Хорошо ещё, что тут не принято было 'вставать в позу' по поводу кто чего пьёт и пьёт ли вообще. Плюс псионика, она тоже многое меняла. — За рискованных нас! Что и голову не свернуть по дороге, и самобытность свою сохранить, вот. И до дна! Такие тосты, их не каждый и поднять то осмелится.

Выпили, а у меня в память постучалась очередная доза чужих воспоминаний, малость проясняющая ситуацию. На сей раз по поводу Директората и его 'фундамента', оказавшегося в чем-то даже, не побоюсь этого слова, теократическим, пускай и на экзотический манер. Никаких изменений человеческого тела, полученного в результате естественного пути развития, сверх минимально необходимых, без которых в принципе не обойтись. Путь биосовершенствования, направленных мутаций, как это принято в Империи Скульпторов? В Директорате это было категорически запрещено. Доведение до совершенства различного рода имплантов, порой меняющих обычного хомо до неузнаваемости? Это к Стальной Гильдии и её правителям, Верховным Технократам. Директора, правящие в том государстве, где меня угораздило оказаться, готовы были лишь к минимальному использованию различного рода имплантов и киберпротезов. Импланты лишь типа того, что необходимы пилотам колоссов за ради качественной синхронизации, ну а киберпротезирование... лишь с условиями максимального приближения к по тем или иным случаям потерянным частям тела, со встроенными ограничителями. Или же выращивание органов на замену утерянным, но опять же без 'неправильных' улучшений.

Искусственное ограничение собственного развития? Оно самое, чтоб ему пусто было. Плюс ещё и фактор 'пси', признанный крайне нужным, желанным и требующим развития... ограничивался. Осторожно так, лишь в некоторых сферах сам по себе, но вместе с тем неприемлемыми были опять же объявлены направленные биомутации и импланты, повышающие пси-возможности. Религия, как её ни назови, порой ещё и не так отжигать способна! Правда многое зависит от её постулатов и готовности меняться, исходя из условий окружающего мира, но... тут не совсем тот случай.

Не совсем тот, но и не самый печальный. Была ещё и Гегемония Чистоты. Вот уж воистину жесть как она есть! Религия во главе всего, по сути близкий к тоталитарному культ, расползшийся отнюдь не на одну систему, даже не на десяток. Полный запрет на био и техномодификации, крайне жёсткие рамки для псионов, прочие неприятности. Попади я туда... Бр-р, даже думать о подобном не хочется. И ведь сие государственное образование живёт, здравствует и пока даже не собирается загибаться.

Ну и последний из действительно серьёзных игроков в этом мире — тот самый Синдикат. Отдельная песня, местами матерная но вместе с тем откровенно подкупающая своей эффективностью. Дело всё в том...

— В общем, Саманта сама, без каких-то там сомнений хочет окончательно разорвать все ниточки, за которые её ещё могут дернуть влиятельные родственники. Как по мне. это она слишком озлобилась, но ей решать. Да, Рольф?

— Конечно, — соглашаюсь я, отвлекаясь от осваивания очередного кусочка памяти. — Она девушка и умная, и талантливая. Пробивная опять же. Если не сломают на старте, скоро Сэм сама всех под себя гнуть начнёт.

— И если она последнее выпускное испытание переживёт, — помрачнел Свирский. Заметно так, видно даже сквозь ба-альшое количество выпитого, по идее притупляющего у него приступы хандры и даже депресняка. — Хотя задачу мы все себе уже облегчили. Ты четвёртым колосса выбирать будешь. Она девятой, я одиннадцатым. И настроить его под себя заработанных по тестам конца прошлой ступени баллов хватить должно. Не в идеал, но всё ж.

Выпускное испытание. Щёлк. И очередной элемент пазла аккуратно так встал на своё место. Качественно так, словно и всегда там был. И сразу стало понятно, почему собеседник/собутыльник так резко и качественно помрачнел, несмотря на весь свой нрав и повадки жизнерадостного раздолбая. Очень уж повеяло от этого знания кровью, смертью и болью, причём абсолютно лишними на взгляд любого нормального человека.

Мясорубка со смертельным исходом. Ополовинивание элиты. Бессмысленное уничтожение перспективного ресурса. Много ещё можно было подобрать определений, только суть от этого всё едино не поменяется. Выпускное испытание как в Железной Академии, так и в других учебных заведениях Директората, готовящих пилотов колоссов, заключалось в смертельных поединках — или боях малых групп, тут был непредсказуемый элемент случайности — кадетов между собой. Более того, не с каким-то незнакомым противником из другой Академии, а именно между собой. Дескать, закалка характера и готовность выполнить любой приказ, поступивший сверху.

Бред? Маразм в пышном цветении? Как по мне, именно так, но эта система работала уже давно, значительно больше века и отменять её Директора ни разу не собирались. Более того, даже сколь-либо серьёзного противостояния влиятельных семейств не наблюдалось. Почему? Те самые элементы теократии, хоть и не столь всепроникающие, как в Гегемонии Чистоты, они успели изрядно засрать головы тех, кто имел значение в Директорате. Не сразу, со временем... Да и многие из числа неприемлющих подобную тупую живодёрню банально свалили куда подальше. Благо выбор таки да имелся. Остались лишь те, кого это устраивало... в той или иной мере.

Зато идеологический фундамент подвели, про экономический базис также не забыли. Да-да, и экономику туда же. Дескать, колоссов всё равно меньше, нежели подготавливаемых кадетов. Вот таким образом мы и выявляем действительно лучших, ибо 'Директорату нужны прошедшие через самые тяжёлые испытания, но не сломавшиеся пилоты, способные нести волю и силу нашего государства сквозь бесконечные пространства галактики'. Тьфу на них!

Нет, ну реально уроды конченые. По сути все пять лет учащиеся в Академиях знают, что в итоге окажутся в схватке не на жизнь, а на смерть с кем-либо из своих знакомых. Может это будет тот, кого кадет искренне не переносит, да. Но может случиться и совсем-совсем иначе. Потому и существует определённая дистанция в большинстве случаев, а приятельские отношения в дружеские так и не перерастают за редкими исключениями. Та же 'свита' Сальвини, в ней нет ничего, помимо чисто житейского прагматизма и желания уцепиться за перспективный объект. Хотя перспективность его сейчас заметно опустилась. Тридцать девятое место из сорока шести существующих — это ба-альшие такие проблемы. А где они, там и высокий риск склеить ласты аккурат на этом проклятом выпускном испытании.

Б**ть! И в этом самом мероприятии с немалым риском окочуриться придётся участвовать и мне. Два с небольшим месяца и привет, бои на выживание в самом прямом смысле этого слова. Жопа. Та самая, из которой однозначно следует выбираться. Классическим методом, то есть победой с показательным размазыванием по полигону соперника? Скорее всего, но на всякий случай и запасной план подготовить стоит, а то и не один. Резервные планы, они никогда лишними не бывают, моя порой излишне бурная жизнь успела это доказать и неоднократно. Но пока... пока продолжаем играть роль довольного результатами, полученными на симуляторе и победившего в дуэли с однокурсником... то есть одноступенником кадета Рольфа Тайгера.

— Переживём. Я, ты, Саманта. Если не мы, то кто? Не Сальвини же с его прихвостнями, право слово!

— Эт ты тач... точно сказал. Всё, уже язык заплетаться начал. Значит хватит.

— Что именно хватит?

— Пить. А то на другое сил может не хватить. Вот на эту прелесть. Иди сюда, кисуля... У меня есть чем тебя порадовать.

Упомянутая 'кисуля', то есть одна из танцовщиц-стриптизёрш, а по совместительству ещё и путанка, показательно и похотливо покачивая всеми своими прелестями, приблизилась к Свирскому, ухватила его за ворот рубашки и, притянув к себе, страстно поцеловала. Оторвалась от явно щедрого клиента, облизнула пухлые, умело накрашенные губы, после чего начала было вольничать руками, но...

— Кажется, тебе тоже. как и Сэм, пора бы... в номер. Близко, уютно и вообще.

— Уже понял, — кивнул Виктор. — Общение с девочкой -это дело личное, публичности не терпящее. Я, знаешь, тоже не изврат. Чай не кое-кто нам обоим знакомый.

С заметным усилием поднявшись и крепко так обхватив талию едва одетой девицы, он удалился, оставив меня наедине с собственными мыслями и второй работницей интимного фронта. Той самой, которая была очень даже в моём вкусе. Оно и понятно, ведь сюда прислали не абы каких, а именно что выбранных из имеющихся вариантов. Богатый, к слову сказать, был выбор. 'Старый солдат' стремился угодить вкусам клиентуры, благо финансовая отдача была превыше всяких похвал. Кадеты народ денежный и сами по себе, даже если не учитывать высылаемое семьями вспомоществование.

Хорошо. Сейчас Изабель — та самая девица довольно мускулистого телосложения, но в то же время с почти идеальной фигурой и грудью три-плюс размера — разминала сидящему мне плечи, пока не переходя к чему-то более серьёзному. Рела-акс. Самое оно после очередной нервной встряски. Помогает собрать мысли в кучку, обдумать ситуацию, а заодно начать выстраивать сразу несколько возможных линий поведения с учётом вновь изменившихся знаний об окружающем мире. А общество красивой девушки с непременным переходом общения в 'горизонтальную плоскость' ещё больше способствует приподнятому состоянию духа и должной степени расслабленности поутру. Вот ещё минуток десять или чуть больше покайфую от массажа. Затем возьму красотку на руки, да и транспортирую в уже готовую к 'продолжению банкета' комнату. А потом... Воистину порой утро вечера мудренее.

Глава 4

Просыпаться было... приятно. Мирно устроившаяся рядом, да ещё и обвившая рукой девушка, явно довольная проведённой ночью. Бодрость в теле и полное отсутствие какой-либо усталости и тем паче головной боли. Даже глаза не пытаются захлопнуться обратно с целью заставить хозяина придавить подушку ещё на дцать минуток или вообще несколько часов. Благодать.

А времени сейчас у нас? Ага, по сути утро и довольно раннее. В теории можно валяться хоть целый день напролёт, благо он всё равно выходной. Причина? В Академии считали, что после действительно важных тестов или таких вот испытаний оставшийся свободным вечер и весь следующий день нужно отдать на откуп кадетам. Иначе всё равно толку с них маловато будет. Опыт, однако. Что ж, подход более чем разумный. Равно как и во многих других областях... если не считать парочки областей первостепенных, касающихся 'финального отсева', причём очень уж топорно устроенного и догматично-религиозного по самое 'не балуйся'.

Ч-чёрт, вот вспомнил про неотвратимо надвигающуюся хрень, и настроение заметно так просело. Ничего, Рольф, ничего. В чём то это даже полезно, не будет искушения витать в облаках и стоить излишне оптимистичные планы. Просто мир ещё раз напомнил о том, что концентрация дерьма в нём превышает все допустимые пределы. А раз так, то первостепенной задачей является уберечь от всего этого гуано себя и вывалять в нём тех, кого ну вот ни разу не жалко. Суть проста, только вот исполнение частенько оказывается оч-чень сложным. Ничего, прорвёмся.

Пока же пора бы и вставать. Аккуратно, дабы не потревожить девушку, выскальзываю из её объятий, после чего начинаю приводить себя в порядок и одеваться. Технологии рулят! Это я про то, что теперь не надо заморачиваться с ежедневным бритьём щетины. Причина проста — при желании весьма простенькой процедурой волосы на нужных участках тела изничтожаются хоть и напрочь, но с возможностью восстановления при помощи опять же простенькой процедуры. Воистину медицина будущего шикарна. А вот душ... можно принимать классический, то есть из воды, а можно воспользоваться неким 'очистителем'. Ну да лично мне приятнее привычная с детства классика, так и зачем тогда лишать себя толики приятных ощущений? То-то и оно, что незачем.

Несколько минут, и вот уже я совсем бодр, одет, обут и вообще готов к новому дню. А мирно спящая Изабель? Пусть спит себе дальше, умаявшись в трудах праведных. Может ещё и пересечёмся, хотя лично я не слишком в этом уверен. 'Жрицы любви' отнюдь не предпочитаемый мной выбор в качестве пусть даже мимолётных спутниц. Вот не моё и всё тут.

Выхожу из номера, закрывая за собой дверь. И что теперь? Ясно дело, надо бы Свирского и Меррштайн проверить, что да как у них там. Спят? Тогда ладно. А вот коли уже проснулись, тогда может и пара-тройка тем для разговора не просто найдётся, а будет обглодана со всех сторон, особенно учитывая то, что позавтракать явно не помешает. Но уже не тут, не в 'Старом солдате'. Хотя может и тут, здесь уж как этим двоим в голову клюнет.

Где там у нас Виктор, а где Саманта? Ага, вспомнил. Подойти к двери, за которой должен находиться Свирский и постучать... Бр-р, туплю всё же с утра то пораньше, невзирая на бодрость. На кой стучать или звонить в дверь, если можно банально набрать номер на коммуникаторе. Это я и делаю, после совсем недолгого ожидания получая ответ:

— Да? — и зевок такой неслабый, этот звук фиг с чем спутаешь.

— Проснулся совсем или пока не слишком?

— Средне. Заездила меня, стервочка такая. Вот стою и думаю, ещё разок с ней 'подружиться' или всё же отдать предпочтение завтраку.

Невольно улыбаюсь. Прямо философские размышления в утра пораньше кадета Свирского одолевать изволят-с.

— Лично я собираюсь порадовать себя чашкой чая и чем-нибудь подходящим в оному напитку. А если это ещё и в компании твоей и Саманты, так совсем хорошо будет. И вообще, вчера был отдых, пусть омрачённый некоторыми неожиданностями, зато сегодня...

— Выходной сегодня. Законный!

— Угу. Но к концу декабря сам знаешь, что случится. И лучше бы начать к этому готовиться уже сейчас. Собрать, так сказать, полную руку козырей.

— Вот оно что, — голос на том конце 'провода' заметно так поменялся. — Тогда девочка без утренней зарядки обойдётся. Мне уже интересно. Осталось только Сэм оторвать от одного из любимых занятий.

— Может она или спит или тоже о благе для желудка задумываться начала.

— Вот и проверим, на звонок она всё равно не ответит. Коммуникатор наверное лежит себе на столике, да ещё в режиме без звука.

Спорить я не собирался, поскольку знаю её всего ничего, а унаследованная память, она всё ж не панацея покамест, а когда полностью усвоится... один великий Ктулху и ведает. Только вот сомнительно, что ради того, чтоб сообщить мне подобные мелочи, эта сущность изволит пробудиться.

Немного подождать, благо делать это я умею, пусть и не люблю. Ага, вот и Виктор Свирский собственной персоной появился из открывшейся двери. Тоже... относительно отдохнувший, зато явно нуждающийся не то чтобы в противопохмельном, скорее просто во взбадривающем, но безалкогольном.

— Здорово ещё раз, Рольф. Пошли Саманту к приличной жизни возвращать?

— К какой-какой жизни? — слегка опешил я.

— К приличной! — наставляющее так произнёс коллега кадет. — Это с нами она ещё сдерживается, а как только начинает чувствовать себя свободной от всего и вся... У-у, тогда начинать и творить и вытворять очень разное. Меерштайн, да ещё и всеми силами старающаяся отстраниться от семьи. Да ты вспомни, что она в честь окончания четвертой ступени вытворяла!

Киваю с как бы понимающей улыбкой. Про себя же думаю, что надо будет хоть косвенными методами, но восстановить кое-что из прошлого этого тела. Глядишь, тогда и все оставшиеся элементы памяти займут подобающие места. Откровенно достала эта ситуация 'здесь помню, тут местами, а тут напрочь пустое место вместо воспоминаний'.

Меж тем Виктор уже успел не только подойти к двери в номер, где должна была находиться Саманта, но и на кнопку звонка нажал, попутно пару раз ногой по двери приложившись, чтоб уж с гарантией услышали. Типа: 'Открывай, сова, медведь пришёл!' Далеко не факт, что известнейший в своё время мультик дошёл хотя бы слабым эхом до этого времени, но я то его оч-чень хорошо помню, отсюда и яркие ассоциации возникают.

— А иначе никак, — развел руками Свирский. — Увлекающиеся натуры, они такие. Может ещё несколько раз придётся напомнить о том, что и за дверями есть жизнь...

-Ш-ш... С тихим шелестом дверь сложилась внутрь стен, а на пороге появилась одетая в один лишь шёлковый халатик и очень грозная Саманта, с ходу заявившая:

— А вот сейчас кто-то у меня кулаком по лбу получит! И это по приятельски, потому что иначе б ногой в пах. Чего надо то, оба двое?

— Да вот тут Рольф с тобой поговорить хочет, — мигом уступил мне инициативу Виктор, будучи впечатленным напором со стороны Меерштайн. И в сторону так, выставляя меня 'на передний край'. — Давай, я в тебя верю!

Верит он, ага. Пройдоха как он есть, вид классический, пусть и века не XXI, а аж XXVI. Ладно, меня это лишь малость позабавило, но точно не огорчило и не возмутило. Воинственные леди — это вообще эстетически приятно наблюдать, особенно в таком вот неглиже. Только глазеть сверх определённой меры не стоит, а вдруг и впрямь получу нечто вроде подзатыльника, от которого увернуться вроде и можно, но не всегда стоит. Женщины ж!

— Неужели мы так сильно тебя отвлекли от дел важных и несомненно неотложных? — слегка подкалываю девушку, но не так чтоб сильно. — Если да, то готов принести искренние извинения... в виде лёгкого завтрака с меню на выбор леди.

— Отвлекли. Но не сильно, — слегка подумав, решила для себя Сэм. — Да и мой мальчик уже совсем вымотался, даже щедрая премия его уже не прельщает. Смотрит так жалобно и вздыхает печально. Может и впрямь хватит с него?

— Хватит, ещё как хватит, — напомнил себе Свирский, меж тем оставаясь несколько поодаль, дабы не попасть под горячую руку нашей обще знакомой. — Виды отдыха тоже менять нужно. Вот сменишь этого мальчика на завтрак и беседу. А потом, если что, с новыми силами... ну ты понимаешь.

— Дождёшься, сам поймёшь. Со всех направлений поймёшь, — коварно так улыбнулась Саманта. — Хочешь?

— Ищи кого понаивнее. При всей твоей красоте, имеющиеся проблемы пугают. И я не о лице, ты не думай.

— Кому проблемы, а кому и очень даже интересный опыт. Ты смотри, предложение в силе. Пять минут и я готова. Подождите внизу, в баре.

Развернулась, в результате чего халатик, даже поясом не перехваченный, завлекающе так распахнулся, открывая виды на более чем привлекательное тело. Ну и походка тоже, хм, соблазняющая. Умеет Сэм себя показать, ой умеет!

— Говорит про пять минут, значит ждать придётся четверть часа или поболее, — констатировал очевидное Виктор. — Пошли тогда, подождём за стаканчиком.

— Безалкогольным стаканчиком. Утренний опохмел, он такой, часто чреват продолжительным запоем.

— Необходима умеренность, а вовсе не абсолютная трезвость поутру...

Пока мы так вот препирались в несерьёзной форме, дверь открылась. Только я успел подумать, что прошла то всего минута, совсем несерьёзный срок, как непонятки тут же разрешились. Это не Саманта собралась в рекордные по любым понятиям сроки, а её мальчик для постельных утех вымелся с феерической скоростью и страдальческим выражением лица. Млин, и вот что там с ним творили такое, раз этот как бы привычный субъект — в 'Старом солдате' любителей в принципе не наличествует — столь помят и видно, что с огромным облегчением свалил от вполне себе красивой девушки. И слова Виктора опять же:

— Вот в этом вся наша Сэм! И пошли уже, а то сочтёт, что мы её под дверью караулим, и может осерчать. Чтоу неё в голове творится — это не то что я, её приятельницы не скажут!

Загадочная леди Меерштайн. Ничего, в женщинах загадка вообще всячески приветствуется, побуждает её разгадать, в процессе получив некоторое количество впечатлений. А уж какие они будут, приятные или не слишком... будем посмотреть. Или вспоминать.

На удивление, Саманта оказалась очень даже пунктуальной, появившись через шестнадцать минут. Одна минута это даже не опоздание, особенно для представительницы прекрасной половины человечества, ухитрившейся вдобавок не просто одеться, но ещё и нанести вполне себе боевую раскраску. Понимаю, что тут, в этом времени макияж наносится куда быстрее и беспроблемнее, но всё равно.

— Завтракать будем тут или в другом месте?

— Это как леди пожелает, — сделал я подобающий случаю комментарий, но тут же дополнил. — Просто побеседовать хочется о делах важных, грядущих декабрьских событий касаемых. Вот и в сомнениях, стоит ли говорить об этом именно здесь.

— Здесь говорить можно... но не нужно, — сверкнула глазами Мееерштайн и, видимо, от внезапно нахлынувших эмоций, не удержала контроль за лицом, исказившимся в гримасе. — С-сволочи! Всё равно ни о чём у них просить не стану, пусть не надеются.

— Хм?

— Травма! И моя семейка, которая только и ждёт, что я приползу у них чего-нибудь просить. Неважно чего, лишь бы просить. Сдохну, но не собираюсь этого делать. Три года без них живу и собираюсь прожить всю жизнь, сколько бы она ни продлилась.

— Тихо... спокойно. Дыши глубже. Ритмичнее, — кладу руку на плечо взвинченной девушке пытаюсь, чисто на инстинктах, недавно появившихся, воздействовать голосом. Фактор 'пси', вот он ты какой. — Тут только свои. Я, Вик... Мы тебе точно пакостей не делали и делать не собираемся. А на семью твою, если она тебе что плохое сотворила, тоже с удовольствием плюнем с пролетающей над их домом антигравитационной платформы. Можем и тебя взять... Скинешь на них хоть бомбу, хоть лохань с помоями, как сама захочешь.

— Бомбу... помойную, — хихикнула Сэм. — Чтоб разлетелась по всему поместью, до всех достала. Пусть воняют снаружи так же, как и внутри своих душ. И это... Хватит своё 'пси' применять. Уже лучше.

И локтем меня, да под рёбра. Опять таки без злобы, порядку ради. Характерец, однако, тяжёлый и исправляться явно не собирается! В ближайшее время уж точно, а загадывать на более серьёзный срок я как-то и не собираюсь.

Покинув 'Старого солдата' и оказавшись на свежем, но вместе с тем ни разу не прохладном воздухе — климат на планете был куда лучше, чем мне привычный, больше всего походя на улучшенный вариант средиземноморского — мы направились в сторону одной из кафешек. Свежий воздух, неплохой выбор на предмет позавтракать. В общем, самое оно, особенно учитывая то, что это место не было сильно популярным у кадетов. Так, одна из большого количества забегаловок среднего качества, не более того.

Занять один из столиков, сделать заказ, получить его спустя пару минут. И только тогда начать тот разговор, ради которого я и выдернул обоих знакомцев и возможные боевых партнёров сюда, не дав тем как следует отоспаться и проваляться в расслабленном или не очень состоянии часов этак несколько.

— Выпускное испытание, — произнёс я, намазывая джем на нечто вроде галеты, но чуть менее сухое. — К нему нужно начинать плотно готовиться уже сейчас. И начать с выбора подходящего под ситуацию колосса. Недавнее испытание на симуляторе многое прояснило, в том числе и насчёт желательности выбора для каждого из нас. Очень хорошо, что все мы не просто в верхней половине списка, а чуть ли не в десятке.

— Почти, — хмыкнул Свирские. — Чувствую себя немного неполноценным в компании таких великих и могучих... со своим одиннадцатым результатом.

Я лишь слегка улыбнулся, а Меерштайн и вовсе не обратила на хохмящего приятеля внимания. Привычка, она такая.

— А если серьёзно, то мы действительно можем подобрать себе наиболее предпочтительных колоссов. Да и обвес окажется неплохим. Относительно. Лучше всех тут дела будут обстоять у Саманты, а вот мы с Виктором вынуждены будем несколько поужать претензии, когда начнём менять обвес со стандартного на предпочитаемый.

— Ближе к теме.

— Хорошо, Сэм, хотя я и так собирался перейти к следующему этапу. Нам, как уже мало-мало сработавшейся тройке, нет никакого резона выбирать колоссы одного типа. Более того, лучше подобрать такие, чтоб столкнуться друг с другом с как можно меньшей вероятностью. Ну вот кто, скажите мне, выпустит 'Попрыгунчика' против 'Сокрушителя'? Разное назначение. Да и весовые категории разнятся так, что просто ой.

— Многие захотят ухватить себе тяжей и супертяжей, — проворчал Свирский. — Они ж большие, они ж типа сильные. И никакого понимания, что маневренность у них хреновая, что скорость низкая, а уж в воздухе они и вовсе почти беспомощны.

— Верно, каждый колосс хорош по своему, для своих задач. Хотя и универсалы имеются. Ну да речь немного не о том. Для начала... Согласны с желательностью подобного выбора? Виктор? Саманта?

Пауза, но здоровая такая, во время которой оба обдумывали прозвучавшее предложение. Понимаю, вопрос то реально серьёзный, этакий 'пакт о ненападении' и даже более того. Насколько я мог судить, подобное вообще было скорее исключением, нежели правилом. Интересно, кто нарушит тишину первым? Оказалось... Ну да, леди Меерштайн. как и во многих других случаях, оказалась порешительнее других.

— Согласна, гори оно всё в плазменном выхлопе! Пусть моя е**нутая на головы и жопы семейка несёт х**ню о 'необходимости закаливать дух через потери', я на это всё только плевать собиралась и мнения менять не намерена. А вот Сальвини или кому-то вроде него я башку оторву с огромным удовольствием. Такая потеря для многих будет благом, а для меня и подавно. Только Виктор прав, почти все хотят больших и сильных колоссов под управление получить.

— Я не хочу. И ладно, тоже согласен, может что и выйдет из этого. Хуже точно не станет. Но я со своим 'Попрыгунчиком' уже сроднился, менять не хочу и без особой надобности не стану. Попробуете переубедить?

— Колосс-разведчик, высокая маневренность, огромная скорость, универсальность по стихиям... Не-а. никаких переубеждений. Разве что стандартный обвес у него довольно печален. Но тут уж посмотрим, как лучше под эффективность и твои личные предпочтения подогнать. От советов, надеюсь, не откажешься?

— От дельных не откажусь, Рольф. А дурные и слушать не стану.

— Вот и прекрасно. Зато тебе, Саманта, 'Шквал', уж прости, не слишком хорошо подходит. Вдобавок для одиночных боёв он очень специфичен, слишком высок риск растратить основной боезапас и остаться, уж прости, с голой и не слишком бронированной задницей против 'пронзающих плазменных жезлов' и не только их. Или ты считаешь иначе?

Девушка не удержала смешок, явно представив себе сложившуюся после моего саркастичного комментария картинку 'пронзания'. По ходу, с фантазией у неё вполне так богато.

— 'Шквал' действительно не лучший выбор. Я не только к нему старалась привыкнуть, но и ещё к нескольким видам колоссов. Потому... давай разделим так, чтобы оба тяжа, которых мы выберем, были менее подходящими для того, чтобы их свели в поединке.

— Тяжа? А кто сказал, что я выберу именно такой вариант? Признаться, я предпочту того самого 'Ирбиса', который уже доказал свою эффективность. Тот самый вариант универсальности, являющийся наиболее предпочтительным для моей тактики боя. Разумеется, после того, как скорректирую баланс защиты и вооружения.

— Смотрю на тебя и удивляюсь, — протянула девушка. — Раньше ты бы стал цепляться за большого, тяжёлого, но очень хорошо защищённого колосса. А теперь вот как всё обернулось. Значит 'Попрыгунчик', 'Ирбис' и...

— 'Сокрушитель'? — предположил Свирский. — В симуляции Сальвини очень уверенно себя на нём чувствовал.

— Может и так, но... Упор на выживаемость под длительным обстрелом, отсюда и переутяжеление. Я ещё думаю.

Думать — это всегда полезно. Сам же я в этот момент, воспользовавшись всегда находящимся при себе коммуникатором, листал справочник по имеющимся на вооружении в Директорате видам колоссов. В частности, меня интересовали тяжи и супертяжи из числа не уступающих тому же 'Сокрушителю'. 'Каратель'? Да, машина уничтожения, но уязвим в одиночных боях, нуждается в обязательном прикрытии от атак с воздуха. 'Берсерк'? Название говорит само за себя. Слабые щиты, не особо хорошая броня, основной упор на вооружение и максимально возможную для тяжей скорость. Нет уж, подобное советовать Саманте я точно не стану. Стоп, а вот это интересно. Тип 'Ландскнехт' — не слишком то популярный, но при грамотном использовании способный устроить противнику весёлую, но короткую жизнь. Как в одиночном бою, так и в группе. Да и однозначно уязвимых мест у этого колосса не просматривается, что весьма существенно.

— Как себя внутри 'Ландскнехта' чувствуешь. Сэм?

— Многослойно бронированная банка, напичканная всем оружием, которым только можно, — возмутился Свирский, коего, в общем то, внутрь этого колосса никто запихивать даже не собирался. — Девяносто пять тонн неповоротливого металла! Резервирование систем сверх любой меры.

— Необычный тип для Директората, — а это уже Меерштайн, в голосе чувствуется немалая толика интереса. — Как и выбранный тобой 'Ирбис'. Преобладание энергетического оружия и особое внимание резервным антигравам, а ещё ракетным двигателям. Расчёт на точность выстрелов и расход вырабатываемой энергии, чтоб хватило и на поддержание щита, и на стрельбу.

— Вот потому я на 'Ирбисе' и останавливаюсь. Ты же помнишь, как этот колосс себя на симуляторе показал.

— Не колосс, а пилот, — внесла коррективы Меерштайн. — Но да, я соглашусь, что когда есть привыкший к этому колоссу пилот, он становится неудобным противником. И я... попробую усилить свои навыки пилотирования 'Ландскнехта'. Но если не получится, вернусь к классике, то есть 'Сокрушителю'.

Показательным было то, что Саманта не особо беспокоилась относительно того, что стоящие перед ней семь пилотов выберут этого самого 'Ландскнехта'. Неформат, экзотика, разрыв с привычными моделями пилотирования, которые преподавали как наилучшие все четыре года. Да и вообще, тут надо было учитывать пропорции колоссов на условную полусотню. Легких обычно наличествовало шесть, может семь единиц, выполняющих функции разведки и этаких сверхскоростных добивателей подраненного врага, если это необходимо. Тяжелые типы — тут около десятка. Качественное усиление на нужном направлении и огневая поддержка, особенно в случае колоссов-'арсеналов'. Сверхтяжелые модели... Они ж не просто так, а ещё и дорогие до лысых ёжиков! В обычной полусотне их два, в лучшем случае три. Это если не считать особых подразделений, но таковые есть исключение, а никак не общее правило. Ну а остаток — колоссы из числа вроде как 'середнячков', хотя тут тоже довольно широкий разброс как по 'весовой категории', так и по основному назначению. Есть типичная поддержка тяжей и сверхтяжей, попадаются мобильные универсалы, заточенные на одиночный бой или в паре с таким же юнитом.

Подводя итоги, положение что для меня, что для Свирского вообще вне проблем. Мало кто из первой половины списка захочет связываться с колоссами лёгкого типа, очень уж они на любителя, да и в будущем смертность на них отнюдь не самая маленькая. Разведка ж, епт! Пускай число таких колоссов в подразделении, как и говорилось, довольно ограничено, но вот текучка серьёзная. Хорошо ещё, если пилоту удаётся катапультироваться, но ведь оно бывает далеко не всегда. Да и по катапультировавшемуся многие считают своим долгом отработать из всех орудий, чтоб уж с гарантией лишить противника весьма ценного кадра. Нет, Свирский без проблем получит не просто легковеса, но именно своего 'Попрыгунчика'.

Я тоже. 'Ирбис', как и говорилось, редкий тип, к тому же не особо то популярный и это ещё мягко выражаясь. Плюс первый десяток в основе своей будет хватать тяжей, а если и средних, то приближенных к ним по массе и типу оснастки/вооружения. Для подобного вывода мне хватает и уже восстановившихся элементов чужой памяти.

Проблемы, если они вообще возникнут, могут нарисоваться исключительно у Сэм. Сверхтяжи действительно эксклюзив, на них желающих всегда куда больше, чем наличествующих и вдобавок исправных колоссов. Вместе с тем есть и оптимистичные факторы. Колосс сверхтяжёлого типа — это ещё и сложность в одиночном бою, без прикрытия более лёгких, зато проворных юнитов. Если выставить того же 'Карателя' против даже не тяжа, но колосса среднего веса, зато с хорошими антигравами и мощными ракетными движками, то кердык придёт именно 'Карателю', практически беззащитному против атак из верхней полусферы. Других примеров тоже хватает, приводить оные можно до-олго. Вот и получается, что сверхтяж — это хорошо, качественно, но и риски немалые. Всё зависит от того, какой именно противник достанется. Следовательно, есть у Меерштайн неплохие шансы получить именно сверхтяж и именно 'Ландскнехта'. Оч-чень сильно сомневаюсь, что кто-нибудь из первого десятка выберет именно такой вид, а вдобавок уйдут все три 'слота', выделенных под колоссов сверхтяжёлой категории. Ну а при совсем уж неожиданном раскладе... 'Сокрушитель' как неувядающая классика, благо с ним у девушки тоже есть неплохой опыт.

На том в итоге и порешили. 'Попрыгунчик' для Свирского, 'Ирбис' для меня и 'Ландскнехт' для Меерштайн как лучший вариант, в качестве же запасного сгодится и 'Сокрушитель'. Ну и сам факт подобной договорённости подразумевал непересечение в поединках меж собой. С большей степенью уверенности, поскольку был один очень неприятный вариант под названием...

— В групповые бои б только не вляпаться, — проворчал Виктор, высказав общую опаску. — Они реже поединков, но без них не обходится. Один непременно присутствует на каждом испытании. И не только у нас.

— Нельзя предусмотреть всё, — вздохнула Саманта, отставляя в сторону опустошённый стакан и тем заканчивая завтрак. Окончательно заканчивая, по глазам видно. — Что теперь, параметры колоссов обсудим во всех подробностях?

— Можно и это, но я бы предпочёл поговорить о факторе 'пси' У меня он уже пробудился, а значит на руках вполне себе весомый козырь на предстоящем испытании. Не тебе ж это объяснять, дочь рода Меерштайн, уж прости за напоминание. Генетическая линия, она такая, неразумно отмахиваться от представляемых ею перспектив. Поверь, я бы от подобного потенциала не отказался.

-Ты его проверь сперва, а потом уже думай, уступает он или превосходит. Я хоть и не 'пробуждённая', но кое-что чувствую. Сильно чувствую! И тогда, перед поединком с Лореданом, и после, уже на себе прочувствовала. Не припомню, чтобы у рода Тайгер регистрировали подобную силу. У тех немногих кто вообще её пробуждал.

Ситуация 'ушла в себя, вернусь нескоро'. По ходу мои непонятно как продемонстрированные возможности неслабо так удивили девушку. А сейчас я снова о них напомнил, к тому же уже на трезвую голову и в состоянии повышенной концентрации на деловых вопросах. Вот она и погрузилась в этакую медитацию, явно что-то обдумывая, прокачивая ситуацию в пока непонятных целях. Мне только и оставалось, что переключить внимание на Свирского и... увидеть его, потирающего руки и смотрящего на девушку, как на редкостный трофей.

— И что у тебя вид столь довольный, словно рожа вот-вот напополам треснет от счастья?

— Сэм. Она обычно вся из себя осторожная, а тут возьми и проговорись. Сейчас прочухается от глубоких раздумий, я её и удивлю. И напомню, что если намерена подобное скрывать, так пусть повнимательнее будет.

— Это ты сейчас о чём?

— Внимательность тренируй, Рольф! — довольно лыбился собеседник, сам меж тем не замечая, что Сэм уже вернулась в своё естественное состояние и пристально так за ним следила. Точнее, отслеживала произносимые им слова. — Чувствовать силу другого псиона могут либо уже пробудившиеся, либо те, которые это вот-вот сделать готовы. Им нужно лишь как следует сконцентрироваться и...

Шлёп! Свирский таки да заработал очередной подзатыльник от боевитой леди Меерштайн. Особо расстроенной или тем паче рассерженной девушка не выглядела. Но всё равно приложилась по приятелю нехило. Затем и добавила... словами.

— Язык у тебя не просто без костей, но ещё и слишком длинный. Такой только в постели хорош, но не вот так вот. Это сейчас вокруг никого нет, и нас точно не подслушивают. А если б было иначе, а? Как скоро до моей семейки бы это дошло? И мне оно надо, такое великое е**чее счастье?

— Виноват, осознал, обещаю больше не повторять.

— И меньше тоже... знаю я тебя, — уже успокоившаяся Саманта посмотрела на меня и весомо так произнесла. — Да, я могу пробудить своё 'пси', только не уверена, нужно ли это делать. Должен понимать, почему именно.

— Может и должен, частично даже понимаю, — лукавлю, но девушка об этом знать в принципе не может. — Однако хотелось бы ещё раз, с учётом изменившихся обстоятельств.

По ходу, давлю не просто на больную, а чрезвычайно больную и застарелую мозоль. Ничуть не меньшую, а то и большую, чём её проблемы с лицом. Точнее с повреждёнными лицевыми нервами. А куда деваться? Ситуация сложилась такая, чрезвычайно своеобразная. Я это понимаю, она тоже понимает, пусть и матерится многоэтажными конструкциями. Тихо, почти беззвучно, к тому же направлен негатив не на меня, Саманта же ни разу не дура, осознает расклад.

— А теперь чуть меньше эмоций, да побольше сути. Почему ты в сомнениях, учитывая обстоятельства?

— Хочешь услышать снова, теперь в подробностях? Ладно! После испытания на симуляторе и особенно вчерашнего, в 'Старом солдате', ты можешь получить полный ответ. И этот прохиндей тоже пусть сидит, не выгонять же.

Свирский принял вид безмолвной статуи. Дескать, сижу, никого не трогаю и вообще примус починять изволю, несмотря на то, что знать не знаю, что это за штука такая. Меерштайн же начала объяснять, что за сложности в её семейке привели к ситуации, при которой она десять раз подумает, прежде чем решиться на 'пробуждение' псионических способностей.

Ситуация действительно была не из приятных для Саманты. Более того, теперь становилось понятно, по какой причине у неё глубокая и искренняя неприязнь ко всей семейке, начиная с маман. Род Меерштайн, как я уже успел узнать-вспомнить, был из числа вполне себе влиятельных и славных первым делом сильными псионами, к тому же подчиняющимися действующим в Директорате ограничениям и полностью лояльными нынешней власти. Пилотов колоссов, к слову сказать, среди Меерштайнов было не слишком много, они предпочитали двигаться по линиям космических кораблей или и вовсе научно-псионическому направлению, которые также позволяли не терять и капли возможного влияния. Впрочем, речь шла не об этом.

Конфликт Саманты с семейством перешёл из мелких обид в серьёзную стадию годика этак через полтора-два после того как погиб её отец, Зигмунт Меерштайн, принятый в род со стороны, являвшийся не просто довольно сильным псионом, но ещё и специалистом по продавливанию орбитальной обороны. Погиб он... трагично, конечно, но от естественных для военного, стремящегося сделать быструю и качественную карьеру причин — во время атаки на систему, контролируемую ИИ. К слову сказать, оборону той планеты продавить удалось, но дредноут, на котором Зигмунт Меершайн служил вторым помощником, был вскрыт синхронизированным залпом сразу трёх орбитальных крепостей 'железок', после чего и взорвался после того, как реактор пошёл вразнос. Выжило лишь несколько особо везучих, в число которых отец Сэм не входил.

Трагедия в отдельно взятой семье, но вместе с тем сама по себе она не могла стать поводом для конфликта. Вот и не стала, оказавшись лишь декорациями для грядущего бедствия. В семьях элиты Директората — и не только его, если говорить откровенно — редко бывает лишь один-два ребёнка. И это, заметьте, с учётом куда более серьёзной продолжительности жизни. Дело в том, что потери, они тоже велики, особенно на этапе становления. Военизированное общество и так называемый 'налог крови', пусть именно такие слова и не принято использовать. Получаемое чуть ли не в обязательном порядке военное образования, непременная 'практика', чтобы подросшее поколение на собственных шкурах прочувствовало все таящиеся рядом угрозы войны, идущей вот уже не первый век и заканчиваться в обозримом будущем не собирающейся. Иные, хм, факторы, куда более мрачные и прозаичные.

В любом случае, Саманта Меерштайн была отнюдь не единственным ребёнком в семье. Два старших брата, сестра на пару лет младше... И наиболее тёплые отношения у Сэм были с Гуннаром, совсем старшим. Тот был очень, чрезвычайно увлечён именно пси фактором своего развития, стремясь прежде всего развивать именно это направление, благо перспективы были вполне впечатляющими. Раннее пробуждение этого дара, стремление охватить всё возможное и даже ещё немного сверх этих пределов. Собственно, именно 'сверх' и привело Гуннара Меерштайна к огороженному 'колючей проволокой' рубежу. Директорат оказался таким... Директоратом в своём категорическом неприятии использования киберимплантов и биоусовершенствований, крайне желательных многим псионам для перехода на более высокий уровень, что это вызвало у старшего брата Сэм сперва непонимание. Непонимание переросло в раздражение, затем неприязнь... а потом в открытое презрение к тем, кто мешал ему достичь столь желаемого прогресса.

Что обычно бывает в таких вот ситуациях? Психологический надлом и последующая жизнь по инерции, подчинение правилам во всём и постепенная 'смерть души' или... Гуннар выбрал то самое 'или', здраво рассудив, что если тут нет возможности продолжать развиваться, то надо валить куда подальше, за пределы Директората. Стальная Гильдия, Скульпторы, Синдикат... По сути его устраивало всё, только бы не мешали развиваться. А уж действительно сильные псионы могли найти своё место как там, так и в более мелких государственных образованиях, которых также хватало.

Можно ли было в принципе свалить из Директората? Да. На практике? Вот тут уже в зависимости от ситуации. На обычный, ничем не примечательный народ во многом было плевать. Ну в том плане, что хоть получить официальное разрешение на выезд было довольно сложно, но... Мздоимство штука такая, везде присутствующая, да и на такое частенько готовы смотреть сквозь пальцы. Но то относительно обычных, ничем не примечательных или примечательных лишь самую малость людей. Совсем другое дело офицеры космофлота, пилоты колоссов, псионы опять же, которые сразу в нескольких важных для Директората сферах присутствовали. Для них официальный путь был практически закрыт.

Оставалось исключительно бегство, благо и тут пути были... скажем так. известны. Рискованны, спору нет, но особой тайной не являлись. По сути, только и требовалось, что оказаться на территории Звёздной Стражи, с которой никто, даже полностью ушибленные на голову 'чистые' из Гегемонии закуситься не рисковали. Добраться туда, попросить переправку в то или иное место, заплатив имеющимися ценностями или же подписав контракт на отработку — если, конечно, вообще ты интересовал эту почтенную структуру — после чего чувствовать себя в полной безопасности. До того, конечно, момента. как ты выйдешь из их зоны ответственности.

Что такое Звёздная Стража? О, тут опять же особенность здешней галактики, а точнее человеческого её сектора. Дело в том, что борьба против взбунтовавшегося в давние лохматые по теперешнему календарю времена ИИ велась не абы как, не отдельными государствами, а всеми сразу. Но так как вначале каждая сторона тянула одеяло на себя, тем самым внося разброд и сумятицу, потребовались решительные меры в виде единоначалия. Однако никто не хотел прогибаться под соперников-конкурентов, отношения с которыми были в лучшем случае не идеальными. А то и граничащими с открытой ненавистью. Вот и пришлось создавать именно что надгосударственную структуру, да такую, чтобы она спустя какое-то время не стала супердержавой, способной подмять под себя всё и вся. Звёздную Стражу.

Особая структура, очень особая. Не имеющие собственных планет, но вместе с тем присутствующие на каждой из них, зато исключительно в пределах одного города, максимум двух, что были совмещенными... Нет, не с космопортами — их как таковых и не было — а тем, что называлось орбитальными лифтами. Они создавали тот самый прокол пространства, но с поверхности на околопланетную орбиту, на орбитальную станцию Звёздной Стражи. А уж к подобной станции пристыковывались боевые и транспортно-боевые корабли сей почтенной структуры, в свою очередь осуществляющие прокол пространства в те места, где находились приводные маяки. Напрямую с поверхности планет это сделать было нельзя. Как, почему? Милль пардон, тут я толком ничего сказать и не мог. Какие-то заумные научные теории с выводимыми из оных доказательствами. Факт оставался фактом — только вот так, сперва с поверхности в околопланетное пространство, а уж оттуда и более дальние проколы использовать.

Звёздная Стража имела реально самый мощный и многочисленный флот. Орбитальные крепости, являющиеся примером для подражания многих и многих. И очень невеликое количество колоссов, словно в противовес космической группировке. Баланс, однако.

Мда. везде свои особенности. Но именно эти особенности, а именно одну из них под названием экстерриториальность, использовали все беглецы с тех или иных планет. Вот и Гуннар Меерштайн рассчитывал добраться до Глинца — города, расположенного не столь далеко от Маргаса. А уж оказавшись там, псион с его немалым потенциалом легко мог получить не шибко обременительный контракт на пару лет, после чего отправиться в свободное плавание. И это если не внести оплату иным способом: деньгами, информацией или подписать не служебный контракт, а иной, на выполнение конкретного заказа. Стражи, они во всём умели находить свою выгоду, на полную катушку пользуясь своим уникальным положением, не просто так возникшим.

Не получилось, причём вины самого Гуннара тут как бы и не было. Его тупо и банально слили. Причём опять же не по причине болтливости старшего брата Саманты или там случайного стечения обстоятельств. О, вовсе нет! Предательство. Классическое такое, но от того не становящееся менее омерзительным. Сдала собственная семейка, причём не то с ведома Синтии Меерштайн, не то маман Саманты собственную инициативу проявила.

Тайна покрытая мраком сие есть. Рассказывал ли Гуннар матери о своём намерении свалить из Директората? Если да, то какая была реакция и являлась ли она искренней? Загадка, ответ на которую Сэм не знала, а спрашивать у родни... Она пробовала, но в ответ получила лишь потоки сахаринового елея о том, что дескать её 'неблагодарный брат' вознамерился предать доверие Директората, 'в неразумии своём пожелав ступить на путь запретного развития', за что и поплатился... головой.

Обстоятельства смерти Гуннара от Сэм также скрыли. Она и пыталась было что-то раскопать, но... стена. Монолитная такая, которую хрен прошибёшь. Зато что она хорошенько для себя усвоила — так это тот факт, что как бы родная семья спокойно и без каких-либо проблем и её продаст 'во благо Директората'.

Предательство, оно оставляет неизгладимый след в душе. И не столь важно, что предали не непосредственно тебя, а одного из своих близких. После подобного сложно даже подумать о каком-либо доверии тем самым предателям, какими бы пафосными речами они ни прикрывались. Иммунитет к пропаганде опять же вырабатывается мощный такой... не у всех, но у некоторых. Саманта как раз и относилась к тому самому числу 'некоторых'. Ещё она была умной, а потому в свои неполные пятнадцать лет догадалась не устраивать длительные истерики с непонятно каким, но однозначно печальным исходом. Такой термин как 'карательная психиатрия' в Директорате тоже был, кхм, известен, пусть даже назывался чуточку иначе. А уж подобрать сочетание собственно препаратов и псионических воздействий для осторожной, пошаговой коррекции не до конца сформировавшейся личности девочки-подростка, да с полного согласия и одобрения семьи... Дело ясное, что дело ужасное.

Вместо истерик отстранённость, частичный уход в себя, призванный скрыть истинные чувства и эмоции просто под вполне естественную травму. Выжидание до того момента, как наступит время поступления в одно из высших учебных заведений. После чего выбор, оказавшийся для Синтии Меерштайн и других родственников весьма неожиданным. Железная Академия!

Почему именно она, почему пилот колосса как основной путь? Максимально возможная в Директорате степень свободы. Не внутри, а снаружи сего довольно закрытого государства. Этого Саманта не сказала, но уловить я смог. Равно как и ещё несколько дополнительных элементов почти сложившейся мозаики. Не видела Сэм себя внутри Директората и всё тут! Не после того, как эта система де-факто и де-юре уничтожила её брата, а большую часть семьи сделала такими, какие они есть — предателями родной крови. С её осознанной задержкой пробуждения псионики и вовсе интересно складывалось. Что Синтия Меерштайн, что иные родственники изначально планировали поступление Саманты именно в Академию Пси. Однако, аккурат как в том пошлом анекдоте, наличествовал один ма-аленький нюанс — для поступления туда требовалось продемонстрировать либо уже пробудившийся фактор пси, либо, для поступления на подготовительный курс, рубеж этого самого пробуждения.

Саманта, понимая особенности директоратского отношения к ценным, но таки да 'нуждающимся в мягком контроле' псионам, старательно завалила тесты, после чего, воспользовавшись определёнными правами, переместила документы в Железную Академию. Набранные баллы по подходящим дисциплинам позволили поступить без каких-либо проблем, дав возможность не просто свалить из-под опеки рода, но ещё и подготовиться к... понятно к чему, я полагаю.

Одна проблема — поступление в Академию Пси могло состояться вплоть до тридцати лет — и это на очную форму обучения — причём перевод то могли оформить в любой момент и без сколь-либо серьёзных проволочек. И род Меерштайн знал об этом, потому стремился таки да всеми возможными способами пристроить 'блудную дочурку' туда, где, по их авторитетному мнению, ей было самое место. Сама же Саманта ни разу туда не стремилась, потому как 'служить директорату' явно не было её жизненным приоритетом. Скорее уж совсем-совсем наоборот. Опять же, последнее она не говорила, но догадаться мне мозгов хватало. Такая вот реально печальная история пока ещё недолгой жизни представительницы древнего и славного рода Меерштайн.

— Мда... тяжко тебе пришлось. И это не просто слова, а реально признание ситуации, — цежу я слова сквозь зубы, не особенно то и скрывая эмоции. — Получается, что все три года, которые ты де-факто в полном, пусть и не официальном разрыве с семьёй в частности и родом в целом...

— Пытаются всеми силами перетащить меня в Академию Пси. С-сука, там же такое полоскание мозга на пси-уровне, что только специальные импланты спасут. А их в Директорате использовать и нельзя, и засекут сразу, даже если добудешь. Потому и сижу тут до упора. Кадета без его согласия перевести не смогут. Это ж такой будет удар по авторитету Железной Академии, что долго отмыться не получится.

— А как дадут младлея или даже лейтенанта, если совсем уж повезёт, тогда что? — хмыкнул Свирский, покачивая подвешенную на пальце чашку, в которой не так давно плескался чай... пока не был выпит. — Ты серьёзно думаешь, что родичи от тебя отвянут?

— Год у меня точно будет. Боевая практика, во время которой многое измениться может.

Чёрт побери. Вот я сейчас слышу слова, а в голове словно на автомате происходит разбор услышанного. И чувствуется не только доносимый до других смысл, но и те эмоции, которые всему этому сопутствуют. Опять всежеобретённая псионика фокусы показывать изволит? А ведь скорее всего так и есть, не зря же Сэм, едва мне стоило чуток напрячься, её слушая, после чего и словить вспышку 'озарения', пристально так на меня посмотрела. Ничего не сказала, обошлась исключительно взглядом, но и этого хватило. Чую, разговор наш будет ещё продолжен. Как раз на тему псионики, только уже без присутствия Виктора, он в данном случае лишним будет.

— Как по мне, выход есть, хотя и риск присутствует, чего уж там.

— И этот выход...

— Пробудить свою псионику ближе к выпускному испытанию, Сэм. Если это официально произойдет, скажем, к концу ноября, то пока это наша медицина подтвердит, пока твои родственники известие получат. Они ведь получат непременно, я правилньо понимаю?

— Правильно, — ядовито, на зависть целому выводку змей шипит девушка. — Меерштайны не входят в число Директоров, но очень того хотят и довольно близко к этому подобрались. Были бы ещё ближе, если бы не Гуннар. Твари!

— Сейчас не это важно, уж прости. Время правильно подгадаешь, и тогда псионика сможет помочь куда лучше, уже на осознанном уровне.

— Думала об этом. И всё больше склоняюсь к этому варианту.

— Вот и превосходно, — невольно я потёр руки, предвкушая возможное интересное и весьма небесполезное для меня лично развитие событий. — А пока, если за тобой следят... Следят ведь?

— Не постоянно. Просто отслеживают, чем я занимаюсь, с кем общаюсь. И докладывают мамочке. Она щедро платит. Не знаю, кому именно.

— Вот и покажи свой повышающийся интерес к псионике... помогая мне освоить пробудившиеся способности. Это вполне может показать твоей родне, что 'ещё не всё пропало', что ты задумываешься о развитии своих наверняка немалых способностей, просто пока ещё не готова. А уж как это лучше преподнести... Сэм, тут уж тебе виднее, я ведь ни разу не специалист насчёт твоих родственников.

— По ним никто не специалист.

Призадумалась девушка. В очередной раз, что характерно. Эх, плохо я на людей влияю, заставляю не просто думать, но делать это в очень специфических областях, далёких от мирных и благостных. Так было там, в XXI веке, так остаётся и сейчас, насколько могу судить. Вот уж действительно начнёшь задумываться о судьбе. Карме и прочей хреновине. Хотя нет, если даже они и есть, всё равно я категорически отказываюсь иметь с ними что-либо общее.

— Вот что, Сэм, — прерываю я её подзатянувшиеся раздумья. — Пока суд да дело, нам всё равно нужно выбранных колоссов осваивать на симуляторе и не только. А вот как через неделю... упс, уже через шесть дней попрусь на новое медицинское обследование к доктору Линдеру, теперь уже как раз по поводу пробудившегося 'пси', тогда и начнём, если ты, конечно, сама захочешь.

— Может и не захочу, — скривилась Меерштайн, — да только всё равно буду. И жить хочется, и от своих родственничков, семейки упырьей, подальше держаться. И тебя. Рольф. олуха такого, научить не столь топорно полученные возможности применять. Ты же как дикарь с плазмоганом. Жмёшь куда жмётся, а ни сути, ни верного способа применения не знаешь. Про тонкие настройки мощности импульса, дальности и прочего и вовсе ни хера не соображаешь. Будем из тебя дикарство выбивать и к цивилизации вести. Под моим, явно дело, руководством. Вот возьму за что берётся, да и поведу. И только попробуй забрыкаться!

— Уже боюсь. Не видишь, дрожу и бледнею!

— Свирского из себя не изображай, это ему из себя шута корчить привычно. Не тебе, — отмахнулась Саманта. — Ты лучше случай, что тебе говорить буду. Но не сейчас. Зачем Вику мозги засирать всеми тонкостями. Или он хочет свою толком не развиваемую предрасположенность хоть немного подтянуть?

Видели когда-нибудь вентилятор? Вот Свирский руками и изобразил нечто отдалённо похожее на лопасти оного, явно желая отбрыкаться от подобного. Лень* Возможно. Или, что не менее вероятно, развивать слабую — очень слабую, насколько я понял намёк девушки — предрасположенность к псионике нужно долго, упорно и с неизвестным итоговым результатом. Плюс отсутствие усилителей, при помощи которых в том же Синдикате из едва-едва способного к псионике могли — за немалые деньги, конечно — в итоге выковать нечто относительно пристойное. Многие пилоты колоссов и не только они готовы были платить, понимая, что тем самым повышают, да вполне серьёзно, свои шансы на выживание в будущих сражениях. Но тут, в Директорате... В общем, Виктора и его неделание надрываться ради весьма сомнительного шанса я понимал. Не принимал, а именно понимал.

— Сами, это всё сами, — в очередной раз отбрыкнулся он от самой идеи делать серьёзные шаги по дороге постижения 'пси'. — Я лучше вон по старинке, 'Попрыгунчика' осваивать продолжу. Обвес, тренировки. И в совместных симуляциях всегда готов поучаствовать. Групповые бои, они тоже могут случиться. Их тоже тренировать надо.

— Куда это ты подорвался?

Уже поднявшийся Свирский слегка вздрогнул от командного тона Меерштайн, но тут же сбросил наваждение и в привычной для себя манере ответил:

— В общежитие. Ещё немного отосплюсь, а уж после обеда вновь буду бодр и готов к работе во славу собственного выживания и грядущей успешной карьеры. И договорённость в силе. Полезная она, вот. Увидимся ещё. Наверно даже сегодня.

Был да сплыл. По ходу, слишком много новой информации свалилось на Свирского, вот и отправился её как следует переваривать. Мы же, как более стойкие к подобному, остались. Саманта же, глядя на меня как на этакий плод не то состоявшегося, не то будущего лабораторного эксперимента, протянула:

— А сейчас мы с тобой о твоём пробудившемся 'пси' поговорим. Ты хоть понимаешь, что за сокровище как базу получил, Рольф?

Ни черта я сейчас не понимал. Имелись разве что смутные догадки, но их, как говорится, к делу не подошьёшь. Ну да ничего, нутром чую, что мне сейчас расскажут во всех подробностях. Мда, и в какой блудняк я вписался на этот раз? Вот сейчас и узнаю.

Глава 5

Как вспомню, так и вздрогну. Причём дрожь капитальная такая, от которой ни спрятаться ни скрыться, ведь тренировками на раскачку пси потенциала предстоит заниматься не месяц, не год даже, а долгие годы. Конца и края сему процессу нет, но... Саманта, пользуясь опытом своего рода, уверяет, что только сначала этот процесс болезнен и омерзителен до чрезвычайности. Потом не то втягиваешься, не то просто происходит привыкание, сращивание с испытываемыми ощущениями. Остаётся лишь верить на слово и надеяться на лучшее.

В чём состояли эти самые первые, начальные тренировки? Исключительно в той самой раскачке, а точнее 'накачивании' незримых, но существующих 'мышц', которыми пользуется каждый псион. Тут и сила воздействия, и длительность оного и вообще объём псионической энергии, который имеется в наличии. Восстановление энергии опять же дело не самое простое, если не хочешь, конечно, чтоб она восстанавливалась чисто естественным путём, то есть долго и по капле.

Сложности, везде они и никуда от подобного не скрыться. Вот и приходилось пользоваться одолженным Самантой инструментарием, помогающим пробудившемуся псиону делать первые шаги. Откуда он у девушки? Ясен пень, что от 'любящей' семейки, заранее озаботившейся тем, чтобы у 'продолжательницы традиций рода' с самого первого дня имелись под рукой нужные и лучшие из возможных девайсы. Один из них, к примеру, я сейчас верчу в руке, хотя пользоваться им прямо сейчас не намереваюсь. Почему? Время неподходящее, я ж не абы где нахожусь а в медкрыле Железной Академии, ожидаю, когда освободится доктор Линдер. Ага, сегодня именно тот день, когда меня должны как следует обследовать на предмет пробудившегося пси. Тут тебе и официальное подтверждение — на которое мне глубоко плевать сразу по нескольким причинам — и, что действительно представляет интерес, осуществление замеров важнейших для псиона и пилота колоссов параметров развития организма. Пси, оно влияет на них на все и отнюдь не в сторону уменьшения.

Скоро, совсем скоро должны вызвать. Слегка усмехаюсь, глядя на тот самый девайс, больше всего похожий на латную перчатку с примесью киберсоставляющей, которая сжимает многогранный кристалл, каждая грань которого увенчана вплавленной туда микросхемой. Футуристично, не спорю, зато работает качественно. Одеть эту, с позволения сказать, перчатку, сосредоточиться на уже неплохо ощущаемом внутри пси, сосредоточиться и... как бы вытолкнуть энергию сперва в руку, а затем из руки вовне. Вовне в данном случае это аккурат в тот самый слитый с перчаткой кристалл, являющийся своего рода накопителем. Затем сделать это ещё раз и ещё... преодолевая болезненные ощущения, тошноту, кружащуюся голову и ещё массу пренеприятнейших симптомов. На кой? Опустошение псионического резерва почти до нуля, а затем восстановление оного помогают его как бы растягивать. Выполненный же в виде экзотической перчатки и кристалла-накопителя тренажёр не просто способствует лучшему выплеску энергии, но и потом, после нажатия реверс-тумблера, помогает закачать оказавшуюся внутри накопителя энергию обратно. С определёнными потерями, спору нет, но всё легче, чем если б она восстанавливалась сама по себе. Вдобавок закачивается не чья-то посторонняя энергия, а твоя собственная. То есть априори не вызывающая конфликта и не требующая от организма усилий на адаптацию. Всё заранее продумано и отточено временем.

Мда, отточено. Равно как и ещё несколько похожих тренажёров, часть из которых я привык за прошедшие несколько дней носить с собой и использовать в любую свободную минутку. К слову сказать, некоторые реально понимающие ситуацию кадеты неслабо так облизывались на арендованные мной у Саманты девайсы. Причина? Их стоимость, конечно. Не ширпотреб, если это слово вообще можно применить к столь высокотехнологичным и дорогим изделиям и уж точно не те, которые предоставлялись пробудившим своё пси кадетам Академией в обязательном порядке. К слову сказать, мне этот 'стандартный набор' вручат как раз сегодня, аккурат после официального подтверждения пробуждения пси и соответствующих замеров потенциала.

Негромкий звук, и над дверью в кабинет лейтенант-коммандера Линдера загорается зелёным светом панель. Это значит, что доктор изволил освободиться и ждёт моего появления. Именно моего, потому как ещё ранним утром на коммуникатор пришло напоминание, к какому конкретно времени я должен сегодня явиться и какие рекомендации исполнить. Довольно типичные рекомендации, откровенно то говоря. Не наедаться, ограничившись лёгким завтраком. Не пить ничего алкогольного по понятной причине. Ну и не задействовать новообразовашиеся пси способности, дабы не исказить картину тестов. Всё это я и выполнил, потому как и сам желал узнать истинную, ни капли не искажённую картину своих нынешних возможностей, исходя из которых и буду составлять план дальнейшего развития себя любимого. Консультируясь, что характерно, отнюдь не у местных эскулапов, а больше у Саманты. Вопрос уровня доверия, однако. Не скажу, что я вот так прямо безоглядно собрался доверять девушке, с которой по сути и знаком всего ничего, особенно с учётом общей атмосферы в Железной Академии, но доверие к директоратским функционерам вообще отсутствовало как класс. Откуда оно вообще может взяться после того, что удалось о них узнать? Все эти ограничения, поставленное на поток частичное вырезание собственной элиты под откровенно надуманными предлогами 'закаливания духа', прочими околорелигиозными бреднями и общей политикой государства, кое-что напоминающее из времён далёкого детства. Нафиг такое счастье. Однозначно нафиг!

Мысли ничуть не помешали мне зайти в кабинет, поприветствовать, согласно уставу, лейтенант-коммандера и приготовиться слушать уже его самого.

— Готовы, кадет Тайгер?

— Вполне, лейтенант-коммандер Линдер, — изображаю, как и было завещано одни великим императором, вид 'лихой и придурковатый'. Фиг кого обману, но хуже точно не будет. — Жду ваших инструкций.

— Если пробудилось пси, то начать следует с него. И измерить можно прямо здесь, даже в лабораторию не проходя, — призадумался доктор, переводя взгляд на стоящий на одном из столиков агрегат, по сути куда более габаритную версию той самой 'перчатки', да к тому же измеряющую те самые параметры пси, которые и требовались. — Кадет, а почему у вас на поясе висит... вот это вот?

Угу, засёк тренажёр, который я сегодня притащил больше по привычке. Хотя нет, не только из-за неё, но и для того, чтобы, если вдруг доктор окажется одним из информаторов маман Саманты, с гарантией слить ему нужные сведения. Те самые, о которых с Сэм заранее условились. Не словами слить, понятное дело, просто самим фактом этого вот зрелища.

— Сегодня я этот тренажёр не использовал. А ношу... для первоначальной раскачки резерва пси-энергии. В учебниках, находящихся в открытом для нас, кадетов, доступе, говорилось, что сразу после пробуждения не будет лишним использовать тренажёры сразу. Имеется теория, согласно которой именно в первые недели и месяцы тренировки на увеличение резерва, мощи и длительности поддерживаемых псионических воздействия являются наиболее эффективными, а следовательно...

— Довольно! Я вас услышал и понимаю мотивы. Но будьте осторожны, не перетрудитесь, пытаясь следовать теории, не получившей однозначное одобрение Совета псионов.

Покерфейс — штука нужная, важная и вот прямо сейчас применимая. Совет псионов — это, конечно, да. Его рекомендации просто таки светоч разума в океане маразма. Прям вот взял и поверил. Особенно если учитывать, что этот самый Совет находится под абсолютным контролем Директоров и даже рыпаться не пытается. Более того, состоят в нём те, кто 'колеблется в соответствии с линией партии', если использовать терминологию времени, которое я хоть лично и не застал, но неслабо так наслышан. Члены же этого самого Совета тоже, хм, лояльные Директорату и Директорам аж до полного отсутствия собственного мнения. Собственно, туда именно таких и назначают, довольных жизнью и не особо то стремящихся совать нос в запретные и полузапретные области. Материальные блага, разрешённые и поддерживаемые направления... и вот она, столь желаемая местными властями — а Директора и сами псионы, практически все — внешне благостная картина единения псионов, 'разумно относящихся к необходимым ограничениям'. Тьфу!

К слову, о той самой теории, что 'не получила однозначное одобрение'. Ей, теории, на сие одобрение было глубоко плевать. Хотя бы по причине банальной статистики, собранной в Империи Скульпторов и Синдикате. Согласно той самой информации, начинавшие своё развитие с усиленных тренировок псионы в большей мере избегали таких проблем, как сложности в увеличении пси-резерва спустя пять-семь лет после пробуждения способностей. Им не требовались курсы не самых приятных и весьма дорогих препаратов, да и установки специализированных имплантов, не шибко для здоровья полезных, также получалось избегать в большинстве случаев. Но то ж иные государства, ни разу не союзные и 'не блюдущие чистоту естественного облика и натуры человеческой'. Догматизм, он же идиотизм в цвете и буйном цвету одновременно.

Меж тем меня уже, так скажем, подсоединили к аппарату, надев на голову обруч, подсоединив к сердцу, солнечному сплетению и ещё нескольким местам мгновенно прилипнувшие к коже пластинки-датчики, а руки засунув в схожие с используемым мной тренажёром перчатки. Проверили, затем перепроверили ещё раз и лишь после этого выдали инструкции. Краткие, но необходимые.

— Поскольку вы, кадет Тайгер, уже знакомы с методикой раскачки пси-резерва, то будьте любезны сделать то же самое. Старайтесь, чтобы энергия шла не единым импульсом, а равномерно. Это поможет снизить погрешность, всегда присутствующую при подобных измерениях. Остановите процесс, так только почувствуете резкое ухудшение самочувствия, которое нельзя терпеть без риска помутнения ясного сознания и, тем более, его потери. Вам понятно?

— Так точно, лейтенант-коммандер.

— Можно и без излишнего официоза. Сейчас я больше доктор, чем офицер. Если вдруг почувствуете, что поток энергии не останавливается, сожмите левую руку в кулак. Это приведёт к аварийной остановке и результаты начнут обрабатываться.

Киваю с полным пониманием ситуации. Остановка передачи пси-методом, обычной механикой и, вот зуб даю, сам доктор Линдер может прекратить процесс, если вдруг показания на голографических экранах ему чем-либо не понравятся либо вызовут реальное беспокойство за здоровье пациента. Кадеты Железной Академии слишком ценны для того, чтобы дать кому-либо из них загнуться иначе, чем в ситуациях, прямо предусмотренных Директоратом. А уж на поле боя или во время выпускного испытания — это уже на общем фоне такие частности... с точки зрения властей, само собой разумеется.

Ну что, начали? Дождавшись включения агрегата и подтверждающей надписи, подаю в перчатки пси энергию. Равномерно, как и было сказано, не импульсом. Сперва процесс шёл легко, затем, по мере опустошения резерва, высвобождать псионическую энергию становилось всё сложнее. Организм, он такой, не хочет себя напрягать сверх меры, даже если в принципе на это способен. Однако дух двигает материю, а вовсе не наоборот. Руководствуясь этой максимой, я продолжал, игнорируя образовавшееся ощущение внутренней пустоты, начинающую кружиться голову и подступающую к горлу тошноту. Привычка, она такая, многое позволяет, да и опыт той ещё, прошлой жизни позволял игнорировать неприятные и очень неприятные ощущения до той грани, за которой они становились реально опасными.

К слову, она вот-вот наступит. А посему... Блокирую дальнейшее истечение энергии, внутренне матерясь на то, что данная процедура замеров параметров моего пси не позволяет втянуть обратно потерянную энергию. Что-то там с чистотой измерений, для которой необходим именно опустошённый резерв, продолжающий оставаться таковым. Бр-р, мерзкое такое ощущение, хотя и малость схлынувшее после прекращении оттока пси-энергии.

Вижу нехилое такое удивление на лице доктора Линдера. По ходу дела, сей эскулап не ожидал получить те результаты, которые сейчас лицезрел. Эй, а как же моё законное любопытство? Он тут, понимаешь, удивляться изволит, а я продолжаю маяться жутким любопытством. Однозначно непорядок! Только я собрался было по всем правилам субординации, чтоб без возможных придирок, поинтересоваться относительно результатов, как лейтенант-коммандер наконец отвлёкся от завивших перед ним голограмм, часть из которых и вовсе была трёхмерными, после чего вымолвил:

— Очень интересный результат. И перспективный. Не задумываетесь о последующем поступлении в Академию Пси, Рольф?

— А есть к тому предпосылки, доктор? — спрашиваю Линдера в ответ, обратив внимание на его переход в обращении на имя, а не на термин 'кадет' и не на фамилию. Любая мелочь важна, в подобных ситуациях тем паче.

— Есть. Сейчас сами убедитесь. И да, можете снимать все измерители, они уже не нужны. Эти не нужны, у вас впереди ещё другие тесты, непосредственно к псионике не относящиеся.

Вот уж об этом я точно не забыл бы. Но сперва избавиться от измерителей и таки да узнать результаты замеров моей теперешней псионики, которую я в последние дни по полной разрабатывал, стремясь не упустить и малой толики возможного прироста. Хотя и без фанатизма, без лишнего перенапряжения, которое тоже ни разу не полезно... и это мягко говоря.

Та-ак, и что тут у нас, чем столь удивлен лейтенант-коммандер и медик по совместительству? Читаем краткую итоговую выжимку, что специально для меня красуется на голопанели.

'Коэффициент объёма — 246 единиц;

Концентрация оболочки — 14,04'

Нейроактивность — 7,58;

Непрерывность пси-потока — 58%.'

Интересно девки пляшут. Теперь понимаю удивление доктора Линдера, равно как и озвученную им мысль относительно Академии Пси. Больно уж результаты впечатляют... для только что пробудившего псионический потенциал, разумеется. У матерых псионов даже в Директорате тот же объём измеряется даже не тысячами единиц, а парой десятков оных. Но это именно у матёрых, много лет усердно прокачивающих не только объем, но и иные параметры, в то время как только пробудившие псионику далеко не всегда и до сотни доползают.

А ведь тут не один параметр является основным, но целых четыре. Ни один из них не является менее важным, у каждого своё назначение, забывать про развитие части, значит испаскудить целое. Объём — тут всё понятно и особых вопросов возникнуть в принципе не может. Чем он больше, тем больше и дольше реально использовать псионику. Есть большой объём, но остальные показатели печальны? Не обессудьте, если пси-воздействия будут слабые, кривые, с минимальным КПД и всё в таком же роде. Взять, например, концентрацию оболочки...

Концентрация оболочки для псиона есть синоним мощности, силы его воздействий. Сколько единиц пси-энергии потратится на то или иное воздействие? Прямая связь с концентрацией. Если она мала, то для простейшего действия, на которого и пары-тройки единиц достаточно, будут улетать десятки, да и то с сомнительным результатом. Черпать воду решетом — вот, пожалуй. наилучшая аналогия. Вроде какие-то капли и задерживаются, но чистому смех.

Непрерывность пси-потока — это уже совсем иное. Не зря же она, в отличие от прочих показателей, измеряется в процентах. Паразитные помехи, больше и сказать нечего. Недостижимый идеал — 100%. На практике же считается хорошим показателем, если он за половину переваливает. И, в отличие от прочих, этот показатель практически неизменен с самого начала становления псиона. Ну может процента три, максимум пять прибавится... через энное количество лет. Остальное, увы и ах, исключительно при помощи био или киберимплантов, которые тут, в Директорате, есть почти категорическое табу. С ними же? При действительно качественных дополнениях к организму псиона, и длительных тренировок в использовании оных можно догнать показатель и до 90%, порой даже с хвостиком.

Наконец, последний, четвёртый показатель. Нейроактивность. Что характерно, эта штука присутствует у всех. Своего рода показатель активности мозговых волн, необходимая как для псионики, так и при пилотировании колоссов и космических кораблей. Скорость реакции, возможность пропускать поток информации через цепочки нейронов в мозгу. Оно, как понимаете, для многого важно, ой как для многого.

Вот смотрел я на выданные в результате теста результаты и сильно так думал относительно увиденного. Результаты... поневоле привлекающие внимание к доселе вроде бы не особо выделяющемуся кадету пятой ступени. Как только информация пойдёт по инстанциям и доберётся до ректора Железной академии, вице-адмирала Фрэнка Готти, этот старый, опытный вояка, не один десяток лет бывший на переднем крае самых разных войн, сильно заинтересуется. В том плане, что начнёт задумываться, каким бы таким манером выжать из очередного крайне перспективного выпускника толику полезностей для себя родимого и возглавляемой им структуры. Как ни крути, а условный рейтинг каждого подготавливающего пилотов колоссов заведения зависит от качества выпускников и их дальнейших успехов. К слову сказать, очень разумная система, позволяющая с ходу отшелушить всё наносное, оставив на выходе главное — боевую эффективность пилотов. Хоть Директора те ещё самки собаки, но выгоду свою стараются блюсти... в определённых рамках, конечно.

Мда, та ещё ситуёвина. Нет, я реально рад полученному подтверждению своих возможностей. Вместе с тем, кому многое досталось, с того и спрашивать по полной будут, и вообще...

— Потому я и сказал вам про Академию Пси, Рольф, — доктор Линдер выстукивал пальцами по столешнице какой-то незнакомый мне ритм, пребывая в весьма задумчивом состоянии. — Нейроактивность и непрерывность пси-потока выше среднего. Первая повысилась в ожидаемых пределах после пробуждения псионики. Вторая выше пятидесяти процентов и может спустя несколько достигнуть шестидесяти процентов. Это хорошо, но два остальных параметра — это уже заявка на очень серьёзный результат. Подобные объем пси-энергии и её концентрация открывают вам сразу несколько путей... после выпускного испытания, конечно. Но и без него тоже, если вы захотите перевестись именно сейчас. Некоторые поступают именно так, и при этом никто даже не посмеет их в этом упрекнуть. Директорату нужны подобные вам люди.

— Я... подумаю, — само собой, я не собирался проявлять истинные эмоции, ведя себя так, как должен был вести кадет, близкий к стандартам Железной Академии и не только её. — Но ведь тесты ещё не закончены?

— Осталось провести замеры уровня синхронизации и коэффициента перехода.. — тут Линдер невольно поморщился. — Не знаю, зачем этот параметр до сих пор является обязательным! Я понимаю, что сперва он необходим, чтобы вживить импланты, необходимые для лучшей синхронизации с колоссами. Но потом, когда всё это уже позади... Не понимаю.

— Традиции, — стараюсь, чтобы голос прозвучал этак понимающе и с лёгкой иронией в адрес 'пережитка прошлого'.

— Да, наверно. Традиции забывать не стоит, — оживился Линдер. — Потому пройдемте в соседнее помещение. Для измерения оставшихся двух показателей придётся вам, Рольф, снова оказаться в симуляторе. Не волнуйтесь, много времени измерения не займут.

Вот уж чего-чего, а волнения во мне нет. Задумчивость — это да, её реально выше крыши. Поводов то действительно предостаточно. Саманта. конечно, предупреждала меня, что по многим косвенным признакам и продемонстрированной при ней работе с тренажёрами мой потенциал оказывается на уровне старых родов со специализацией именно на псионике, с тщательно выверяемыми генетическими линиями. Предупреждала, ага, но получить этому столь явное подтверждение... Хотя причины лично для меня особой загадкой не являются. Это вовсе не 'выигрышный лотерейный билет', который выпал бы Рольфу-прежнему, случись тому всё ж пробудить своё пси. О нет, тушка донора была прямо причастна, но лишь наполовину. По ходу дела на уже вполне себе качественную основу, естественную нейронную сеть и спящий пси-потенциал наложилось уже моё собственное сознание, непонятным образом переместившееся в это тело. Одно на другое, явное совпадение неких 'духовных матриц', возможное вхождение оных в резонанс и вот она, синергия во всей своей красе.

Радующая меня синергия, этого я скрывать даже не собираюсь. И почти уверен, что и оставшиеся два параметра, важные для пилота, низкими точно не окажутся. Они и до пробуждения псионики были не из худших, а случаев, когда после такого события уровень синхронизации и коэффициент перехода снижались, ещё ни разу не было отмечено. Вопрос лишь в том, насколько они повысятся.

Зато откровенно дурные рассуждения вроде бы разумного человека — я имею в виду лейтенант-коммандера Линдера — относительно маловажности коэффициента перехода откровенно бесили, пусть я и не подавал вида. С-суки вислоухие! Совсем со своими запретами на импланты и биомодификации до маразма докатились. Пускай степень этого самого маразма и не так велика как в Гегемонии Чистоты, но тоже ничего хорошего не наблюдается. Коэффициент перехода — довольно общий параметр, который, в свою очередь, подразделяется на подкатегории, отвечающие за степень эффективности кибер и биосоставляющих, дополняющих исходный человеческий организм; за время окончательного приживления того и другого; за риск возможного отторжения, который купируется определёнными препаратами; за ещё несколько не столь важных, но всё равно существенных нюансов. Достаточно сказать лишь о том, что в Синдикате, который стремился взять отовсюду всё самое лучшее, коэффициент перехода является чуть ли не святым Граалем, а обладание высоким уровнем этого самого коэффициента означает значительное упрощение пути к силе, о которой мечтают многие. Но не все в состоянии получить. А тут... дебилы, б**дь!

Спокойно, Рольф, спокойно. Дыши глубоко, не показывай и тени истинных эмоций, что тебя сейчас захлёстывают. Лучше сейчас сосредоточиться на реально хороших мыслях. Вот сейчас пройти оставшуюся часть тестов, а после этого побеседовать с Самантой, да и Свирский, снедаемый любопытством, также не упустит возможности полюбопытствовать относительно полученных мной результатов. Уверен, что оба они будут удивлены. Интересно только, кто больше?

* * *

'Коэффициент объёма — 246 единиц;

Концентрация оболочки — 14,04'

Нейроактивность — 7,58;

Непрерывность пси-потока — 58%;

Уровень синхронизации — 69%;

Коэффициент перехода — 3,48.'

— Чтоб я так жил! — мечтательно протянул Виктор... уже раз в пятый, если я не ошибаюсь, взирая на отосланную ему на коммуникатор итоговую таблицу полученных в результате тестирования результатов. — Это ж золотой пропуск чуть ли не в любые места, заявка на вхождение в элиту. Если только по собственной дури и лени не спустить шикарные стартовые условия прямо в канализацию.

— Он точно не спустит, — саркастически улыбнулась Саманта. на сей раз не слишком эмоциональная. — А тебе, разгильдяю, смотреть и думать! Не завидовать, а думать, что после пробуждения пси у всех эти показатели повышаются. У кого больше, у кого меньше, но преимущество явное и очевидное. Понял?

— Да, 'мамочка'. Буду жевать и думать.

Бац! Очередной подзатыльник прилетел, ради вручения коего Меерштайн даже приподняться не поленилась, дабы с гарантией дотянуться. А Виктор вот прям реально нарывается на подобное. Хм, даже интересно, это такой слабопроявившийся элемент мазохизма или определённый интерес в сторону девушки? Хотя последнее под большим таким вопросом — Свирский прямым текстом говорил, что в здравом уме к Сэм не сунется по причине её своеобразных интересов к мужскому полу. Каких именно, он не озвучивал, дескать, сие практически общеизвестно. Вместе с тем... Ладно, не суть.

Скрывать что-либо из состоявшегося с доктором Лендером разговора я не стал. Да и что тут скрывать то? По поводу агитации в Академию Пси Сэм только хмыкнуть соизволила, добавив, что оно и понятно, другого сложно было ожидать. Классическая лазейка/приманка для тех пилотов, которые пробудили в себе псионику, и она оказалась потенциально на высоком уровне. Ведь мало кому хочется участвовать в том самом испытании с реальным шансом помереть в боях со своими же собратьями из числа кадетов. Хорошо хоть до 'королевской битвы', сцуки рваные, не додумались. Здесь не додумались, потому как в Гегемонии Чистоты порой нечто похожее случалось... для 'усомнившихся в вере', дабы 'среди множества грешников в крови и боли возродился единственный праведник'. Так что да. Директорату ещё есть куда падать, однозначно есть.

— Чем больше слушаю, тем более мрачные мысли в голову приходят. Насчёт того, как на этом самом испытании противников распределять станут. Сомневаюсь, что жребий окажется честным. То есть действительно случайным, хоть и с учётом выбранных колоссов.

Мне так и хотелось ответить нечто вроде: 'Такой большой, а в сказки веришь!'. Воздержался, решив временно притушить внутреннюю ехидну. Хорошо ведь вокруг. Солнышко светит, пусть и не сильно припекая. Ветерок шумит, столик на набережной, в отдалении от других, да к тому же поглощающим посторонние звуки полем накрытый. Компания, что особо важно, ни разу не бесит. Нет, ядовитости можно б и поубавить, пусть даже здесь и сейчас, а не вообще и в целом. Но то я, а ведь была ещё и леди Меерштайн, которая подобными нюансами решила не заморачиваться.

— Подающим надежды псионам дают шанс избежать этой резни, переведясь в Академию Пси. Это только что подтверждено Рольфом. Если они не согласятся — всё равно постараются подставить им правильного противника. Как и кадетам из правильных семей, верных Директорату и не пытающихся что-либо изменить, — говоря эти слова, Саманта кривилась так, что её травма к этому была причастная лишь частично. — Будь я правильной Меерштайн — получила бы подходящего противника, которого легко одолеть. Может и сейчас получу. Не знаю, какие мысли насчет меня у мамаши. Если всё ещё надеется сделать из меня 'примерную и покорную роду дочь', то так и останется. Иначе... могут подобрать плохой вариант. Или просто случайный. А вот ты, Виктор,вВ группе риска. Сильного рода за тобой нет, пробуждённой мощной псионики тоже. Это того же Сальвини будут вытягивать всеми силами,вВплоть до помещения вторым или третьим номером в группу с сильными участниками против тех, кто слабее.

— Надеялся, что это всё же слухи. Ну вроде как чёрный пиар против Директората, которого в 'тёмном галанете' хватает.

— Надежда — очень коварное чувство, часто обманывающее, — продолжала топтаться каблучками по Директорату Саманта. — Просто об этом принято молчать даже среди тех. кому всё известно. Вот кто из числа детей старых и влиятельных семейств станет говорить другим кадетам, что угроза для одних и других сильно разнится. И эта разница отнюдь не целиком зависит от полученных мест по результатам испытаний. С баллами не мухлюют, это стало бы очевидно и подорвало репутацию нашей и не только Академий. Тут всё прозрачно, показательно даже. А вот жребий... к нему не придраться. Зато придирающихся можно отнести к разряду любителей теории заговоров и прочих конспирологов.

— Твари!

— Привыкай. И добро пожаловать во взрослую жизнь. Без скидок. Без успокаивающих лживых песен, что пытаются прочистить твой мозг от ненужных, лишних для правильного кадета мыслей.

Эх как пробрало Свирского. Вот вроде не наивный по характеру человек, но видно, что пытался верить в лучшее, старался видеть в людях хоть что-то, помимо дерьма. А тут р-раз и мордой да в эту самую дурно пахнущую субстанцию. Неудивительно, что после таких вот откровений парень дополнил заказ крепкой такой заразой семидесяти с лишним градусов, которую, что тут обычно, дрон доставил менее чем через минуту с момента подтверждения заказа. Виктор с отвращением взял высокий бокал с пузырящейся жидкостью малинового цвета, выцедил его, затем, помотав головой, зажевал ломтиком вяленого мяса и словно бы немного расслабился. Обманчивое впечатление, потому как в эмоциях у моего приятеля переплетались обида. Разочарование, боль, постепенно, крупинка за крупинкой, трансформирующиеся в ненависть и презрение к тем, кто устроил все эти кровавые игры без явственных цели и смысла, прикрывая кровавые жертвы элиты государства псевдоидеологией и замшелыми околорелигиозными догмами. И это несмотря на то, что официально в Директорате были самые разные религии, но ни одна из них не имела влияния на уровне собственно государства.

Эмоции, всюду эмоции, которые я чувствую уже неплохо, ну а дальше... дальше буду чувствовать ещё лучше и не только чувствовать, что характерно. Псионика, однако. Саманта уже успела со мной как следует на эту тему побеседовать, да с позиции человека, который теоретическую базу знает как бы не лучше, чем некоторые преподаватели. В родах вроде Меерштайн образование о-го-го как поставлено, юное поколение начинают пичкать могущей оказаться полезной информацией с самых ранних лет. И ведь большая часть оной пригождается, чего уж тут скрывать. Учитывая же давний интерес Меерштайнов к развитию псионики — нет ничего удивительного в том, что к моменту своего отбытия в железную академию Саманта успела немалую часть знаний изучить, а к остальной имела доступ. Ну как имела... Банально прихватила с собой инфокристаллы с большей частью библиотеки рода. Копии хоть и находились под контролем, но Сэм и более четырёх лет тому назад была той ещё продуманной стервой, знающей, чего хочет от жизни. Плюс осознание того, что конфликт с семьёй никуда не денется, не рассосётся, да и желания прощать предателей у девушки не было вот совсем-совсем.

Впрочем, ближе к телу. Тому самому, моему, пробудившему не просто псионику, а довольно востребованную разновидность в качества базы. Что такое эта самая 'база'? Первичное, открывшееся псиону с самого начала направление. То самое, которое будет даваться легче прочих и от которого по любому придётся отталкиваться, чтобы изучать остальные. Они, к слову, будут даваться куда сложнее. Предрасположенность и всё тут! У меня ей оказалось то, что вполне можно было назвать менталистикой. Пока что эмпатия, то есть возможность худо-бедно, но чувствовать эмоции других людей на близком расстоянии, а также чисто инстинктивно, самую малость, но влиять на окружающих. Пока что голосом и не на мысли, а лишь на ту же самую эмоциональную сферу. Собственно, в 'Старом солдате' это и произошло. Бессознательно, с минимальным эффектом, но факт оставался фактом.

Что мне это давало здесь и сейчас? Направление то поначалу вроде как относительно мирное, хоть и весьма полезное. На самом же деле вся псионика. связанная с влиянием на сознание других, была реально востребованной везде и всюду, в любом государстве. Даже Гегемония Чистоты, на что плевалась ядом в сторону всех псионов, а своих держала буквально на цепи и в ошейнике шипами внутрь, вынуждена была использовать эту часть. По сути, жрецы Гегемонии из числа важных, проповедующих пастве свои безумные идеи, и были теми самыми псионами-менталистами. Двуличие? Несомненно. А разве кто-то вообще в этом сомневался? За исключением, конечно, живых болванчиков внутри самой Гегемонии, больше всего напоминающую секту неопределённой степени тоталитарности.

Тут, в Директорате, к псионике подобного рода относились... куда более мягко, особенно на начальных её стадиях. По ходу дела, имеющихся в мозгах Директоров извилин таки да хватило на то, чтобы не создавать внутри государства совсем уж тягостную для псионов атмосферу. Да и Совет псионов, он хоть и был ручным, прикормленным и практически безобидным, но мог и взбрыкнуть, почуяв угрозу для не столь и малой части себя любимых. Из этого следовало одно — пока не дойду до определённой грани развития — опасаться практически нечего. Разве что пристальное внимание начальства и прочих важных персон, ну так мне оно уже обеспечено по причине весьма высоких показателей псионики. В тени остаться не получилось бы, даже возжелай я этого. Правда подобного желания в моём разуме и не возникало, причём сразу по нескольким причинам. Но это уже отдельный разговор и уж точно не тот, в который стоит посвящать даже как бы самых близких моих тут знакомых.

Меж тем Саманта. пользуясь случаем, только что не через колено ломала Свирского относительно необходимости кончать страдать хернёй и начинать выполнять комплексы упражнений, способствующих скорейшему пробуждению пси. Тот вяло отбрыкивался, вполне резонно утверждая, что даже если он костьми ляжет, то навряд ли успеет до выпускного испытания. И вообще, это самое испытание куда важнее, поскольку от него в прямом смысле слова жизнь зависит. Потому он, Виктор Свирский, хочет отточить до предела возможного то, чем уже обладает, то бишь мастерство пилотирования своим 'Попрыгунчиком'. Ну а псионика... о ней он непременно задумается, но несколько позже, когда прямая угроза для собственной задницы исчезнет.

— От часа, а тем более получаса в день и ты не откинешься, и жопа твоя не разорвётся от натуги, — не принимала отмазок леди Меерштайн, в своей привычной, насыщенной руганью и нелестными эпитетами манере вдалбливая прописные истины в голову лентяя. — А будешь пытаться отмазать от того, что тебе же на благо и пойдёт, так я тебе сама задницу разорву, словно кружевное бельишко на шлюхе.

— Грозная... Больше, чем обычно.

— Потому что по делу, — не приняла шутливый тон и попытку съехать с темы девушка. — Не дури, Вик! Да, ты вряд ли успеешь пробудить псионику до испытания. Но и упражнений для ускорения пробуждения хватит, чтобы самые слабые, спящие возможности тебе начали помогать при боях. В Директорате об этом говорят вскользь, иногда и вовсе умалчивают. Зато в семьях, подобных моей, это не тайна. Как и многое другое.

— Сэм дело говорит. Не будь сам себе злобным падальщиком, — поддержал я Меерштайн, причём уже отнюдь не рефлекторно попробовал вложить в слова толику доступной мне пси-энергии. — Никто не заставляет тебя заниматься этим столько, сколько я. Но уж полчаса в день — не самая великая жертва. Выдержишь, не переломишься.

Вздыхает, кривится, но активной фазы возражения уже нет. Значит, будет хоть немного, через пень-колоду, но тренироваться. Помимо тренировок основных, которых и без того хватает. Кстати, о них.

— Ну что, леди и джентльмен. Как первые вполне себе нацеленные тренировки, успешно продвигаются?

— Да, — с энтузиазмом отвечает Свирский.

— 'Ланскнехта' на более глубоком уровне осваиваю. Ищу лучшие варианты оружия и не только. Идёт, но хотелось бы быстрее. И уже до конца этого месяца нам придётся выбрать себе колосса. Сам знаешь, Рольф. эту дату заранее никогда не узнать. Сейчас она вот так вот образовалась.

Саманта хоть немного. а всё равно нервничает. Понимаю и её, и Виктора, про себя и говорить нечего. Коль уж осуществлён выбор колосса, то изменить его... нет, всё можно, только очень уж сложно и почти никогда в лучшую сторону. Свирский уже вон, на симуляторе играется с различными вариациями антигравов и движков, а заодно вознамерился перепрофилировать оружие своего лёгкого колосса. Каким образом? Убрать большую часть оружия ближнего боя, оставив единственный огнемёт или кислотную установку, заменив освободившиеся места и вес на иные единицы, способные укусить хотя б на средней дистанции. И не на ракеты, поскольку полагаться на них и их крайне ограниченный запас... Ну не для 'Попрыгунчика' подобная ставка на единственный резкий удар. Хотя любители находятся, спору нет. Только они и Свирский — это две большие разницы. Тактики, им предпочитаемые, несколько иного типа. Он кое-чем уже поделился, пусть даже с предельной осторожностью, не намереваясь выкладывать большую часть имеющихся на руках козырей.

Что до меня — так 'Ирбис', столь многими нелюбимый по причине излишнего — по мнению пилотов Директората — перекоса в сторону энергетического оружия во многом устраивал даже в исходной комплектации. Вместе с тем, ничего не мешало довести просто хорошую машину до машины, приближенной к идеалу на предельно малое расстояние. Для средней весовой категории, конечно. Ну так именно она в данный момент привлекала меня более прочих сочетанием достаточной вооружённости, маневренности, скорости и защиты. Универсализм — это отнюдь не ругательство, как считают некоторые Уж для предпочитающего бой в одну харю или с минимальной поддержкой меня так особенно! Успел и придумать кое-что, и даже предварительно проверить. Теперь ещё поработать на симуляторе не в одиночку, а в связке со Свирским и Самантой — как вместе, так и раздельно, как совместно, так и против каждого и обоих сразу. Лишних тактических схем не бывает, имеются лишь недостаточно отработанные. Осталось лишь донести до обоих крайнюю желательность именно таких тренировок. 'Пакт о ненападении' по возможности и сопутствующий оному раздел колоссов по типам — это хорошо, спору нет, но всегда хочется больше. больше и. что характерно, для всех для нас троих полезнее. И даже на случай групповых боёв, в кои таки есть шанс вляпаться, даже на совсем паскудный расклад, при котором окажемся по разные стороны... есть у меня в запасе кое-что. Пока не до конца оформленное, но есть. Особенно если не изображать из себя лоха раскидистого и фраера ушастого в одном лице и правильно исопльзовать имеющуюся на руках информацию, которой становится всё больше, больше и больше.

Глава 6

Врубить двигатели и. резко взмыв вверх-влево, тем самым уйти от большей части выпущенных в меня ракет. И полный залп. Из всего оружия, сразу. Плазмоган, строенные лазеры на каждой из рук, да и две гауссовки, на плечевых турелях расположенные, улучшенные в сравнении с базовыми образцами, тоже в стороне не остаются. И всё это со стремлением попасть в одну точку, и так повреждённую.

'Сокрушитель', уже со сбитым силовым полем, с частично оплавленной бронёй, пытается огрызаться, однако... Ракеты кончились — последней партией меня только что приголубить пытались, но впустую — генератором сингулярности меня не приложить по причине далёкой дистанции. Вот и остаются плазмоганы — оружие хорошее, убойное, но я то в воздухе 'танцую', а этот не шибко поворотливый тяжёлый 'танк' на земле. А ещё... Кр-рак! Есть, пробил защиту, да в одной из ключевых точек. Правая нога колосса не просто частично повреждена, а окончательно утратила подвижность, вися мёртвым грузом, к тому же, если мне не кажется...

Нет, не кажется. Окончательно надломилась и теперь буквально болтается на одном честном слове. Наверняка матерном, но это отдельная песня. Лишить 'Сокрушителя' подвижности, оставить как единственную мало-мальски пристойную возможность к перемещению включение антиграва и полёт на ракетных движках, часть из которых тоже не действует — это просто праздник какой-то. Местного значения, конечно, но и это радует. Равно как и Саманту с Виктором, которые на своих 'Ландскнехте' и 'Попрыгунчике' успели доколотить 'Карателя' и 'Кочевника'.

Групповые бои, они такие. Сперва используются тактические схемы, а потом чаще всего общее сражение разбивается на индивидуальные поединки. Вот и на сей раз случился именно такой расклад. Наша группа из супертяжа, среднего и лёгкого колоссов противостояла супертяжу 'Каратель', тяжёлому 'Сокрушителю' и 'Кочевнику', который вроде как считался средним со своими пятьюдесятью пятью тоннами, но проходил по верхнему пределу. Плюс ещё и заточка под выносливого универсала, пригодного к ведению затяжного боя. Правда вооружение, как по мне, несколько не аллё. Исключительно ракеты и автоматические орудия, ничего энергетического. Хотя силовой щит реально неплохой, да и вся вырабатываемая энергия шла именно туда, не распараллеливаясь между атакой и защитой. Улучшенный вариант 'Раптора',бБез многих недостатков последнего, но вместе с тем заметно более дорогой в производстве и обслуживании.

Вроде бы неудачный расклад для нашей троицы, ан нет, всё было совсем не так печально, как многим могло бы показаться. Сперва резкий бросок вперёд Свирского на его 'Попрыгунчике', на который поневоле отвлекалось внимание противника. Обстрел мной 'Карателя, тем самым заставляя противостоящих пилотов обратить внимание и на моего 'Ирбиса', тоже вполне себе маневренного, не собирающегося стоять на месте и тупо соревноваться в прочности силовых щитов и материальной брони с теми, у кого эти два параметра априори солиднее.

Отвлечение внимания на себя прицельным, но отнюдь не ёмким в плане трат энергии обстрелом. Причина? 'Ландскнехт' Саманты, который, используя преимущества временно не обстреливаемого, подбирался и подобрался на наиболее выгодную для себя дистанцию, после чего как следует вдарил по 'Карателю'. А через несколько мгновений по этому сверхтяжу с его уязвимостью к атакам с воздуха долбанул и я. Вывести из строя не получилось, но вот 'помножение на ноль' части его оружия удалось отменно.

Ну а затем... Сильное повреждение 'Кочевника', отсечение от остальных 'Сокрушителя' и поддавшийся азарту его пилот, вознамерившийся додавить одного скромного меня, в результате чего и получивший по полной программе. А обезноженного тяжа додавливать самое оно, особенно если вспомнить про то, что его коллег того, на металлолом пустить успели, пусть и не без потерь. Чем хороши групповые бои, так это возможностью координировать свои действия с действиями напарников, да и отслеживать состояние их колоссов тоже удается... в той или иной мере.

Свирский... опять нарвался, приняв на слабобронированную грудь своего колосса-разведчика несколько очередей из автоматических пушек, которые и превратили до этого почти идеально работающий механизм в груду хлама, едва держащуюся в воздухе, да и по земле бегающую отнюдь не с прежней прытью. Меерштайн же, та относилась к своему 'железному коню' куда как более бережно, стараясь рассчитывать имеющиеся резервы прочности с запасом, во избежание различных форс-мажорных ситуаций. Вот и получилось, что её сверхтяж хоть и словил некоторое количество попаданий уже после отключения истощившегося щита, но броня спасла, позволив отделаться лишь угробленным генератором сингулярности и парой двуствольных лазеров. Вроде как и серьёзные потери, но не для 'Ландскнехта', утыканного стволами, что ёжик иголками.

Минус 'Каратель', туда же 'Кочевник', а теперь ещё и обезноженный 'Сокрушитель', от которого я отлетел подальше, вне досягаемости его орудий. Нафиг мне риск, если можно чуть обождать. А вот когда приблизится Меерштайн, мы с двух сторон стреноженного врага добьём. Только вот...

— Вик, зар-раза, стоять! — рычит по каналу связи Саманта, останавливая не в меру раздухарившегося Свирского. — Не на твоей полураздолбанной леталке под залп 'Сокрушителя' лезть. У него ешё остались работающие орудия. Уши надеру и яйца оторву!

— Сэм права, — подключаюсь я к 'милой беседе'. — Не привыкай к безнаказанности тренировочных поединков. — Тут тебе ничего не грозит, кроме разве что уязвлённой гордости и 'вразумлений' от нашей эмоциональной подруги. А вот в реальном бою любая ошибка и всё, кердык-каюк.

— Но я хочу использовать все возмож...

— Это потом, — не даю Свирскому высказаться, потому как тягу к лишнему риску здесь и сейчас надо давить на корню. Особенно учитывая тот факт, что он реально склонен к авантюра, а также к переоценке собственных сил, равно как и возможностей 'Попрыгунчика'. — Сейчас просто оставайся в отдалении и дай нам с Самантой окончательно разделаться с 'Сокрушителем'.

Дальнейшее ворчание я даже слушать не собирался, ибо нефиг. 'Ландскнехт' опять же подошёл на нужную дистанцию, чтобы взять 'Сокрушителя' в два огня, не давая тому и тени шанса продлить бой. Хотя как продлить... Мы именно что и не стремились завершить сражение как можно скорее, предпочтя расстрел малоподвижного противника с дальней дистанции. Не в одни ворота всё пошло, конечно, но по итогу спустя четверть часа колосс противника взорвался. По ходу, детонировали остатки боезапаса, но это уже так, детали. И на этом всё, очередная симуляция была закончена победой. Оставалось лишь выбраться из капсул, прийти в себя, принять полагающиеся после таких вот встрясок малость расслабляющие нервы препараты, да как следует обсудить итоги ещё одного тренировочного раунда.

Да-да, именно тренировочного, ведь именно постоянно проводимыми учебными боями можно и нужно было готовиться к предстоящему последнему в Академии испытанию. Бои одиночные. Бои групповые. С кем? Уж точно не с кадетами одной с нами ступени и вообще местными кадетами. Это отнюдь не возбранялось и более того, настойчиво рекомендовалось, но мало кто пользовался подобным вариантом. Ведь тренируясь с возможным будущим противником, ты открываешь ему свои наработки, позволяешь лучше тебя узнать. Вот и нафиг кому такое счастье требуется?

Имелись и другие возможности. Если быть точнее — иные пилоты колоссов, как из парочки других Академий, пусть чуть пониже престижностью, имевшихся на этой планете, так и уже успевшие из этих самых заведений выпуститься. Они были даже более полезным вариантом. Правда присутствовала одна проблемка... финансовая. Каждый кадет мог занимать капсулу симулятора лишь определённое время, да и спаринговаться лишь с такими же кадетами. Варианты с ИИ? Не смешите мои тапочки, в них от этого дырки образуются! ИИ был под запретом везде. Никаких исключений из сего правила не было, и быть не могло. Слишком уж жестокий урок получило человечество, зато усвоен он был так хорошо, что память если когда и поблекнет, то через долгие, очень долгие века. Да и то при условии, что взбесившийся искусственный разум удастся добавить в относительно скорые по историческим меркам сроки.

Ну да речь не об этом, а о тренировках, нам столь нужных и важных. Хочешь больше предоставляемого минимума, да ещё с нормальными спарринг-партнёрами? Тогда изволь щедро заплатить за это. Вот тут, что и логично, опять вступали в дело деньги и связи семьи, к которой ты принадлежишь. Ну и то, достаточно ли хорошие у тебя с ней отношения. Впрочем... Саманта, как оказалось, была в несколько более выгодном положении, чем я представлял себе раньше. Она не собиралась просить о чём-либо свою семейку, зато имелись друзья её покойного отца, которые вполне могли помочь дочери своего погибшего друга. Те из них, конечно, которые в случившемся внутри рода Меерштайн конфликте сочувствовали Саманте, а не её матери и иным представителям рода.

Свирский? Ай, там всё было довольно печально. Рода как такового не было, да и в пилоты он должен был выбиться первым за вот уже много лет. Семья вроде бы и хотела помочь, но могла немногое, очень немногое. Что же до семейства Тайгер, родных моего донора... В какой-то степени мне повезло. В чём именно? Близких родных, то есть отца, матери у того не было. Точнее, не стало, а значит кое-какие средства были разделены между собственно Рольфом и его братом, пусть и оставались под управлением опекунов до совершеннолетия. Причины, по которым прошлый обладатель теперь уже моего тела остался сиротой? Банальная катастрофа. Только не самолёта или там какого-то наземного транспорта, а в открытом космосе. При переходе на сигнал приводного маяка случились 'внезапные' помехи, в результате чего корабль вышёл не в заданной точке. А чуть ли не вплотную к звезде. Результат понятен — выжить не удалось никому из экипажа и пассажиров.

С причинами прояснилось довольно быстро. Просто так подобное не случается, поэтому копали быстро, копали качественно. И обнаружили, какая именно шелудивая собака порылась в программном коде, долженствующем обеспечивать корректную работу приводного маяка. Диверсия, вестимо. Чья? Не кого-то из явных недоброжелателей Директората на государственном уровне. Тут с подобным было куда как более пристойно, нежели в оставленном мной родном мире/реальности. Видимо потому, что склонные к тупому и жестокому террору тем или иным образом канули в Лету. Большинство из них уж точно, особенно джихадисты и прочая плесень. Но появились другие... зато правозащитниками и разными толерастами не опекаемые по причине принципиального отсутствия в изменившемся мире подобных уродов.

Кто же были эти самые террористы новой волны? Сторонники, так сказать, 'решения конфликта с искусственным разумом путём мирных переговоров'. Подобных сторонников, едва только ловили, в зависимости от степени вовлечённости либо отправляли на пару лет в штурмовые отряды с использованием исключительно против 'железок' на зачищаемых от тех планетах — а смертность там была ой какая немалая — либо, если успели замараться не просто в словах по дури своей бесконечной... Тогда банально пуля или плазменный импульс в башку, после чего тушку в крематорий, а пепел по ветру.

Откуда вообще брались подобные идиоты и откровенные выродки, учитывая понесённые человечеством огромные потери и до сих пор продолжающуюся войну против ИИ? О, тут отдельный и очень серьёзный разговор. Достаточно сказать лишь о том, что искусственный разум, он тоже не совсем дебилен, а некоторые изначально причастные к его не просто созданию, а продвижению чуть ли не во все сферы жизни оставили после себя потомков по крови и особенно духу. И это было...

Стоп, опять меня мыслями в дальние дали уносит, хотя успел уже и выбраться, и с Самантой и Виктором несколькими словами на автомате перекинуться. Задумчивость — это, конечно, по большей части полезно, но только если разумную меру блюсти. А у меня со всеми этими тренировками, освоением псионики и подготовкой к весьма проблемному испытанию совсем скоро шарики за ролики зайдут.

— Середина ноября уже, — вздыхал Свирский, когда мы уже выходили изкорпуса Академии. — Колоссов себе мы выбрали каких нужно. Вон даже ты. Сэм, отхватила себе своего супертяжа и именно 'Ландскнехта'. Повезло!

— Везёт тем, что сперва всё просчитать старается, — не приняла подобного посыла девушка. — Мы сперва просчитали варианты и понадеялись на лучший, готовясь сразу к нескольким. И запущенные тобой и Рольфом слухи-сплетни могли своё сыграть.

Это Меерштайн сейчас про вполне реальную опасность выбора супертяжей для одиночного поединка. Не против друг друга, а в случае столкновения с простым колоссом тяжёлого типа, но более подвижным и неплохо сбалансированным. Тот же пример 'Карателя', уже оскомину набившего, да и 'Катафракт' понимающему пилоту предоставит возможность найти и использовать уязвимые места. Следовало лишь напомнить кадетам одной с нами ступени про эти особенности. Напоминания же звучат куда весомее, когда они исходят от людей, нацелившихся на колоссов лёгкой и средней весовой категории. Да, нам могли не поверить — многие как раз и считали, что это Тайгер со Свирским воду мутят, вводя добропорядочных кадетов в заблуждение — но кое-что в головах у людей оставалось, заставляло задуматься в нужную нам сторону.

Результат, как говорится, налицо. Саманта ухватила своего 'Ландскнехта' и теперь активно его осваивала уже по полной программе, не отвлекаясь ни на что иное. Разве что на репетиторство со мной в плане развития псионики. Первые шаги при освоении пси, они куда сложнее прочих, что бы ни говорили некоторые. О да, легко сделать их кое-как, но тем самым ты вобьёшь на уровень рефлексов не совсем верные связки воздействий, которые потом придётся долго и мучительно исправлять. А в общедоступных учебниках для псионов было... не совсем то, чему обучали в родах вроде Меерштайн. Да и если удавалось достать материалы действительно высокого качества... всё равно крайне желателен был тот, кто мог бы подсказать, поправить, уточнить вроде как малозначительные. Но на деле весьма важные нюансы.

Тут мне реально повезло. Или это результат не везения, а просто верно использованных шансов, которые витают вокруг большинства людей, но мало кто ухитряется ими воспользоваться? Лично я склоняюсь ко второму. Просто в этой жизни, в этом новом для меня мире шансов было реально больше. По ходу в качестве компенсации за куда более высокий уровень риска вокруг меня. Того риска, который я даже не выбирал — хотя будь выбор, я бы если что и сменил, так место... с Директората на Синдикат там или Империю Скульпторов.

Вот так вот, перебрасываясь фразами, добрались до здания нашего общежития, а по сути маленьких, но отдельных квартир. Реально уже успел привыкнуть к этой жизни, а всё равно в сравнении с тем, что называлось общагами для студентов в родных краях... небо и земля, право слово. Даже с какими угодно поправками на будущее. Тут ведь не в конкретном веке дело — с определённого момента развития точно — а в разуме и отношении. Даже грёбаный директорат со всеми табунами тараканов, галопирующими в головах его правителей, понимал, что если по скотски относиться к собственной элите, то бегство начнётся повальное. Ну или постепенное размывание этой самой элиты и падение качества оной. Да и всё это понимали, если не брать гегемонию Чистоты. Но там имелись иные факторы. И то регресс уже был заметен невооружённым глазом. Равно как по большей части экстенсивные пути развития... попыток продолжения развития сего странного теократического образования.

— Не желаешь присоединиться? — поинтересовалась Сэм у Виктора, хотя уже наперёд знала, что...

— Полчаса в день и это явно не сейчас. Я устал, я уже показал себя как крутой пилот и просто хочу спокойно развалиться на диване, врубить сериал и расслабиться. Это Рольф у нас помешался на самосовершенствовании. Даже учитывая всё то дерьмо, которое на нас надвигается.

И быстро так ускорившись, Виктор свалил по направлению к своей двери. Чтоб уж точно не догнали и не подписали на дополнительные занятия, которые, помимо прочего, ему реально тяжело давались. Характер несколько не тот, да и та самая слабая предрасположенность к псионике давала о себе знать.

— Раздолбай!— констатировала девушка без особых эмоций.

— Что поделать. У каждого свои недостатки... впрочем, как и достоинства.

— Побольше бы последних и поменьше первых,— проворчала Меерштайн, проходя в открытую мной дверь. — Упорства ему не хватает. Даже слабый дар можно и нужно развивать. Помню, Гуннар мне рассказывал...

Пока Сэм делилась со мной воспоминаниями из числа тех, которые не вызывали у неё неприятных ассоциаций, я успел и закрыть дверь, и приготовить нужное для наших тренировок. Да и про тонизирующую такую вариацию кофе не забыть. Нынешний кофе, подвергнутый неслабым таким генетическим усовершенствованиям, заметно отличался от привычного мне. Цвет напитка был такой же, а вот запах и вкус... Не лучше, не хуже, просто немного иные. Хотя я, как предпочитающий различные сорта чая, не такой уж великий специалист. В отличие от леди Меерштайн, которая таки да была, есть и наверняка останется записной кофеманкой. Дело вкуса, однако.

— Готов к новым охерительным свершениям?

— Были б они, эти самые свершения, — поневоле улыбнулся я, — растекаясь по креслу подобно амёбе и смотря на пышущую энтузиазмом дочь рода нехилых таких псионов. — До чего-либо серьёзного мне ещё топать и топать. И это со всеми моими, как ты и другие говорите, удачными стартовыми условиями. Сколько там должно пройти до действительно серьёзного применения пси-потенциала? Два года или несколько больше?

— Без того, что не запрещено у нас в Директорате — именно столько. А использовать химические стимуляторы... Они помогают сначала, но потом дают такой откат и очень нехорошие последствия, что я бы такое жрать не стала... если б имелся другой выход.

— Ну, насколько я помню, в той же Академии Пси есть целые курсы, посвящённые правильной подборке препаратов для развития псионики.

Невесёлый такой смех. Впрочем, вскоре сменившийся словами;

— Одни препараты слишком дороги. Между приёмом других требуется делать очень большие паузы, чтобы не получить те самые последствия. А изменения организма, способные сократить промежутки между приёмами и минимизировать вред... Б**дь! Они, ты не поверишь, тоже запрещены. А против законов не попрёшь.

Последние слова были явно сказаны как обязательная отмазка. Саманта с давних пор варилась в обстановке здоровой, а местами и не очень, паранойи, опасаясь прослушки везде, где её только могли установить. С её то прошлым удивляться подобной осторожности не следовало. Вот я и не удивлялся, вместо этого переведя разговор на нужную сейчас грань:

— Я тебя часто спрашиваю о своём прогрессе, но ты просто ускользаешь от прямого ответа. Не в частностях, как при работе с тренажером по раскачке объёма или концентрации оболочки, а именно что в целом.

— Не люблю давать оценки. Каждый должен сам понять...

— Бла-бла-бла... Вот как раз об этом я и говорю. И предупреждая возможные возражения — а у кого ещё мне спрашивать? Уж точно не у наших преподавателей, всех из себя таких правильных.

Намёк был весьма прозрачен. Я реально не хотел и не собирался показывать свой прогресс в изучении псионики. Хватит и того, что прошёл тестирование, которое уже сделало меня объектом для повышенного внимания. Предложение перевестись в Академию Пси, оно ж не просто так делается, да ещё с возможностью избавиться от риска выпускного испытания. К слову сказать, что доктор Линдер, что куратор нашей ступени, коммандер Штерн, изволили об этом напомнить. Штерн единожды, а вот лейтенант-коммандер уже аж три раза отметился, изображая из себя живую и говорящую напоминалку. Вроде как и без явного давления, но это говорило лишь о наличии достаточного количества мозгов в головах обоих офицеров, только и всего.

Я, вестимо, отбрёхивался вполне себе казённо-патриотическими фразами, хотя на деле всё обстояло иначе. Возможность не рисковать жизнью на этом клятом испытании? Очень привлекательно... на первый взгляд и для большинства. Зато если как следует подумать и. грубо выражаясь, прикинуть хрен к носу, ситуация становилась вовсе не такой однозначной. И я сейчас не про отказ получения официальной возможности пилотировать колоссов. Были для окончивших Академию Пси определённые возможности подтвердить и этот путь обучения, причём без действительно серьёзного риска. Тут совсем-совсем иные подводные камни наличествовали. Ох не зря Саманта опасалась туда поступать, подозревая, а то и реально зная, как там любят промывать мозги на предмет верности Директорату. Конечно, в открытых и даже как бы закрытых, нелегальных сетевых порталах, было самое разное. Но умеющий читать между строк и долгие годы живший в атмосфере тотальной брехни власть имущих неслабо так учится фильтровать тонны пустой инфы, в итоге получая несколько граммов реально ценных сведений. И вот это самое отфильтрованное что-то не шибко противоречило словам Саманты.

Мне оно такое надо, позволять пытаться копаться в своих мозгах ради 'общего блага', 'величия системы' и тому подобного ни разу не привлекательного бреда? Во-от, именно что на хер не сдалось подобное счастье! Так что только вот так, 'частные уроки' у человека, который с большой степенью вероятности не станет проявлять какое бы то ни было рвение и рассказывать обо мне то, что кой-кому знать в принципе не следует. Директорат в списке моих симпатий стоял отнюдь не на первом месте и вообще был ближе к лидерству в другой стороне списка.

Саманта это понимала, но вот именно сейчас, после моих слов, это самое понимание явно перешло на более высокий уровень. Очередной сигнал повышенного доверия с моей стороны, равно как и энный намек, что ноль доверия у меня к классическому пути псиона в Директорате.

— Ла-дно, — протянула она, смотря на меня этак задумчиво и оценивающе. — Тебе хорошо даётся расширение пси-резерва, но ты это сам видишь. Это твоя сильная грань, используй её или потом будешь биться дурной башкой о стену, сожалея о пространном времени.

— Я и так стараюсь...

— Не перебивай, мать твою в жопу через три проворота! Я только начинаю, и не всё тебе понравится. Концентрация оболочки идёт похуже, но это у всех так. Типа всё хорошо и многие этим бы и ограничились, добавив только что про нейроактивность и как её повышать не простым пилотам, а именно псионам. Да ещё сказали бы заняться именно сейчас. А вот хер! Её нужно развивать после, первые полгода или вовсе год вообще минимумом обойтись.

— Почему?

— Скорость прохождения сигналов, в том числе и пси, по твоим нейронам в мозгу. Она связана с объёмом и концентрацией псионической энергии. И если её развивать наравне, то это откусит большой кусок от развития. Мы не в Стальной Гильдии, это там технократы создали интересные импланты. Даже Скульпторы им в этом завидуют, поскольку биозаменитель сравнимого качества так и не создали. И из-под их рук он не выходит, и из задниц не вылезает. Печалька, да?

— Для кого как, Сэм.

— Угу. Смотри, Рольф, нейроактивность для тебя сейчас вторична. А вот упражнения на тонкие воздействия делать надо. Эх... практики бы побольше. Да где её взять! Виктора разве что использовать?

Говоря про 'тонкие воздействия', Саманта имела в виду не считывание эмоций, а попытки эти самые эмоции внушать. Осторожно, не грубо. Так, чтобы люди сами не понимали. откуда что берётся, им в той или иной ситуации не совсем свойственное.

Разговоры — это одно, а вот их подоплёка нечто совсем иное. Девушка намекала, что нужно искать таких людей, которые и к воздействиям подобного рода податливы, и в то же самое время не поймут некоторые маленькие нестыковки в собственном поведении, а даже если и заметят оные, то не догадаются, откуда таковые вообще взялись. Иными словами, выходы в город и общение с разного рода девицами не слишком тяжёлого поведения, которых легко можно закадрить.

Здесь, в нашей кадетской общаге звучали исключительно намёки. А вот на свежем воздухе, когда подозрительность Саманты несколько ослаблялась, она и прямым текстом могла такое сказать. И уже говорила пару дней тому назад, но тогда более отвлечённо. Сейчас же хоть и намёк прозвучал, но недвусмысленный такой.

— Вроде как понятно. Тренировки на объем и концентрацию оболочки продолжать, нейроактивность пока в сторону отложить и не поддаваться на разные провокации... ну и про тонкие воздействия как следует призадуматься. Может даже на тебе или Викторе их пробовать зацепить.

— И получать подзатыльники от меня тоже приготовься... если только замечу попытки залезть ко мне в голову. Эмоции, а тем более мысли — они мои и точка.

— Улыбается Меерштайн. Прекрасно понимает, что про мысли речи не идёт и идти не будет ещё до-олго. Это не первые шаги, это намного дальше. С меня семь потов сойдёт и столько же шкур в процессе обучения снимут наставники — если таковые вообще появятся, ибо хрен его разберёт, как оно всё повернётся — прежде чем подобное станет в принципе доступно. Но пока...

— Сэ-эм, а ты не забыла про ту небольшую вечеринку, которую мы планировали устроить в честь того, что все уже выбрали себе колоссов и уже успели с ними хоть как-то освоиться?

— Помню, — процедила девушка, лицо которой опять исказилось в неконтролируемой гримасе. — Только кормить-поить-развлекать всю ораву у нас денег не хватит. Не в 'Старом солдате' точно.

— Есть ещё 'Тихая гавань'. Местечко не столь дорогое и пафосное, но если именно что собраться большой кадетской компанией и не особо буянить, то вполне сойдёт. Да и не одни ж мы на это дело деньги тратить будем. Предложим народу внести, кто сколько может. Хотя, зная некоторых...

— Сальвини? Нет, Рольф, он хоть нас с недавних пор и ненавидит, но или просто откажется, или вложится не меньше нашего, просто чтоб показать свою значимость. Хоть он сам и гнилой изнутри, но честь рода пока не пустые слова.

— Может и так, — не стал спорить я. — В любом случае, раз уж мы это успели запланировать, то задний ход давать не стоит. Репутация ж!

Ага, репутация! Прям вот мне именно сейчас до неё первейшее дело... Не-ет, тут несколько иное, о чём Сэм, конечно, в курсе. Да и Свирский тоже большую часть плана знает и возражать точно не в его интересах. Вся эта 'повышающая репутацию и сплачивающая кадетов, несмотря на предстоящее тяжёлое испытание' пьянка должна стать всего лишь прикрытием. Чего именно? Нашей попытки узнать, что же именно планируется устроить на этом самом испытании. Точнее сказать, какой именно формат боёв планируется, каковы предварительные расклады в парах и группах.

Как вообще можно было всё это узнать? Либо за большие деньги, которые опять же не самим заносить, а через вхожих в высшие круги лиц, либо пользуясь теми самыми связями с верхушкой, которых у меня и Свирского в помине не имелось, а у Саманты они были практически оборваны по вполне понятной причине её неформального разрыва с собственным родом. Однако мы точно знали, что всё или уже решено или вот-вот решено будет. Семьи тех кадетов, которые реально входили в число элиты Директората, очень не хотели бы подставлять своих детей под совсем уж серьёзные риски. Избежать их полностью по любому не получилось бы, но вот снизить подбором удачного противника — это совсем другое дело. Тем паче в нашем выпуске сложилась не самая обычная ситуация. Староста и вице-староста, то есть Мигель Панкратц и Франсуа Сальвини, выбирали себе колоссов двадцать шестым и тридцать девятым по счёту из общего числа в сорок шесть кадетов. И если Панкратцу ещё удалось отхватить себе относительно пригодного для боя 'Кочевника', то Сальвини вынужден был удовольствоваться юнитом под названием 'Дротик'

Этот колосс средней весовой категории был не то чтобы плох, просто очень уж специализирован. Снайперская платформа, к тому же больше заточенная под отражение атак с воздуха. Оно бы и ничего, но вот и антиграв слабенький, и реактивные движки по минимуму. Предполагалось, что от легковесов этот колосс отобьётся, атаку с воздуха отразит, ну а при угрозе от другого среднего колосса. ориентированного на одиночный бой... желательно прятаться под крылышко к напарникам, пусть и отстреливаясь попутно из имеющегося оружия. да и шит с бронёй какие-никакие имелись, совсем уж хламом 'Дротик' не являлся. Узкая специализация, только и всего.

Ж — жопа. Причём большая такая, рельефная, неотвратимо надвигающаяся на ни разу не почтенного представителя рода Сальвини. И несколько меньших размеров, но всё та же часть анатомии, относящаяся уже к Панкратцу. Добавить к этому косвенным образом нарисовавшиеся проблемы у коммандера Штерна как у куратора нашего курса. Почему у него тоже ситуация была далека от радужной? Ведь официально ему было предъявить вроде как и нечего. Ну оказался староста ступени пилотом как себе, а вице-староста и вовсе показал себя бестолковым. Выражаясь научно... бывает. А то, что именно они были назначена на эти должности — так сначала были действительно в списке лидеров сразу по нескольким направлениям.

Так? Ан нет, ситуация вырисовывалась несколько иная, пусть даже вне официальных понятий. Кого обычно делали старостой и вице-старостой, какими признаками руководствовались? Я про истинные, а не те, которые как бы для всех, для показухи. Пра-авильно, чаще всего эти двое выбирались из отпрысков особо влиятельных родов, пусть и действительно небесталанных, иначе было б совсем плевно и позорно для репутации, которую тут реально старались блюсти.

Потому и Франсуа Сальвини. Потому и Мигель Панкратц. К слову сказать, род Панкратц стоял в незримом 'табеле о рангах' несколько ниже Сальвини, зато Мигель с самого начала показывал себя как куда более одарённый парень. Отсюда и подобна расстановка. Зато теперь... Семьи Панкратц и Сальвини наверняка очень недовольны той ситуацией, в которой оказались их отпрыски. С учётом доставшихся болезным 'Кочевника' и особенно 'Дротика' риски оказаться в числе не прошедших испытание, а значит 'героически погибших во благо Директората' оказываются куда как выше. И что может сделать коммандер Штерн, которого однозначно будет 'сношать без вазелина' уже ректор Железной Академии, вице-адмирал Фрэнк Готти, наверняка уже получивший вежливые послания от Панкратц и Сальвини, а то и встретившийся с их представителями? Верно, начинать думать, как именно организовать жеребьёвку, чтобы эти двое получили более высокий шанс на выживание. А это, доложу я вам, будет не так просто, особенно с случае с Франсуа, мать его, Сальвини и его 'Дротика'.

Есть ли у меня какие то сомнения относительно того, что начальство нашей Академии справится с сей нелёгкой задачей? Практически никаких. Полностью риск для этих двух убрать, конечно, не смогут — это в принципе нереально в условиях дури Директората — зато понизят непременно. Как именно? Ответ очевиден — либо подбор противника, наиболее подходящего для самого пилота и того колосса, в котором он находится, либо воткнуть болезного в группу сильного состава. И если для Панкратца с его 'Кочевником' вполне себе реально подобрать подходящую связку пилот-колосс, то вот в случае Сальвини единственным реальным выходом видится второй вариант. 'Дротик' же, гребись он через центр мирового равновесия! Чтобы нормально сражаться на нём в одиночном бою, надо быть или очень талантливым пилотом или уметь использовать нестандартные действия, что как бы тоже хорошо сочетается с понятием талант.

К этому стоило добавить и тот факт, что Панкратц и Сальвини не выглядели особенно уж пришибленными свалившимися на них проблемами. И это были отнюдь не надетые на себя маски, не попытка 'держать лицо'. О нет, моя тренируемая каждый день эмпатия говорила об этом довольно чётко. Беспокойство? Да. Предбоевой мандраж? Тоже присутствовал. Зато отчаяния и ощущения неотвратимо приближающегося белого полярного лиса я отследить уже не мог. Ключевое слово тут именно 'уже', потому как некоторое время тому назад их реально колотило, особенно Сальвини. Значит что? Правильно, их семьи уже успели успокоить своих неудачливых отпрыском и не только обещаниями разрулить ситуацию.

Знают они своих противников. Оба, что характерно. А коли так, то это знание было бы очень неплохо получить и нам. Сильно сомневаюсь, что тот же Сальвини знает лишь своего противника и совершенно не в курсе, как обстоят дела у других кадетов. Почему такие подозрения вообще постучали в мою голову? Свита. Та самая, которую он набирал раньше, сейчас представленная тремя типусами. Да и у Панкратца есть парочка не то подручных, не то будущих союзников. Естественно, ни один, ни другой не собираются растрачивать ресурсы семей на каких-то там клевретов, но вот узнать заранее относительно того, есть ли шансы оставить в орбите своего влияния перспективно полезных пилотов — это уж наверняка озаботились. Мля, да прямо сейчас можно сказать, что того же Свена Корбюзье, мной лично по яйцам пнутого, Сальвини уже заранее списал. Вида, конечно, не показывает, но в эмоциях чувствуется нечто такое... вроде брезгливой жалости к доживающему последние дни трупу, даже не представляющему о своём настоящем положении. По ходу дела, попал этот любитель хамить на поединок с тем, кто его вскроет и не поморщится. Мария Бельская, признанная королева нашей ступени? Второе место, близкие к идеальным навыки пилотирования и умение импровизировать прилагаются. Или Джоффре Синклер, который вообще первый, пусть чуть неожиданно для себя вскарабкавшийся на вершину пьедестала, но вполне, к слову сказать, заслуженно? Оба на тяжах, 'Сокрушителе' и 'Загрызне'. Вот нарвётся Корбюзье на любого из них, и усё, пишите письма в иной мир, потому как в этом он точно не останется. Да и на меня попадёт, я его колосса на запчасти разберу, а его будет разумнее не в гробу до крематория нести, а в ма-аленькой такой коробочке.

Ай, не об этом позоре рода человеческого речь! Он просто наглядное свидетельство того, что Сальвини знает о своих приятелях. Панкратц наверняка тоже. Возмоэно они и вовсе знают большую часть расклада. Как бы то ни было, это означает одно — нужно наложить лапы на эти сведения. Добровольно подобной инфой никто делиться не станет, ясен пень, потому придётся заставить поделиться. Сложно? Бесспорно. Нереально? А вот тут позвольте не согласиться. Пускай выбивать инфу силой не выйдет при всём на то желании, да и продавать подобное мало кто решится, понимая, что никакие деньги не стоят возможного усиления противника... Остаётся старый добрый шантаж. Что нужно для подобного воздействия на объект? Знать те его тайны, которые он ну никак не захочет обнародовать, которые напрочь растопчут если не жизнь в целом, так хотя бы репутацию, коей члены влиятельных родов очень даже дорожат. Спасибо Саманте, она подробный такой расклад по ситуации в целом и отдельным частностям предоставила.

Жаль, что действительно серьёзных грешков за теми же Сальвини, Панкратцем или иными из числа тех, у кого могла быть полная или хотя бы частичная информация по 'жеребьёвке' девушка не знала. Это вовсе не означало, что их не было, но суть, увы, не менялась. Искать же то, не пойми что, да ещё в крайне сжатые сроки — задача из разряда воистину легендарных. Не, мы пойдём другим путём, как завещал один лысый политик с крайне поганой репутацией. Имеющиеся грешки объектов продолжают оставаться скрытыми? Значит нужно создать другие, от которых тем точно не отвертеться. Не липу, а настоящие, собственными, так сказать, усилиями. И мишенями выбрать тех, кого ну вот совсем-совсем не жалко. Или, на крайний случай, жалко не слишком. Такое моя система понятий вполне себе переживёт. В отличие от прессовки совсем уж непричастных людей, в моей системе координат нормальных, не вызывающих резкого отторжения.

Легко сказать, а вот сделать куда как сложнее. Однако если вспомнить про такую штуку, как метод мозгового штурма, то к идеям одного человека добавляются другие, да к тому же признанные мало-мальски пригодными обрастают новыми деталями, усовершенствуясь до вполне себе жизнеспособного уровня. Так было и у нас с Самантой и Виктором. Сообразили. млин, мозгами на троих, в результате чего и породилась довольно интересная идея. Саманта же её и выдвинула, потому как ни у меня ни у Вика на такое не то чтоб фантазии не хватило, просто... За подобные предложения можно давать по морде и это в лучшем случае. А тут вон оно как обернулось. Хотя...

Саманта Меерштайн и скромность? Какие-либо приличия в тех случаях, когда она не вынуждена им следовать? Не-а, эт фантастика! Отсюда и идея большой и качественной пьянки для всех кадетов нашей ступени, а может и кого ещё, если те пожелают, Повод... тоже имелся, его даже не пришлось натягивать, словно сову на глобус. А там уж, в зависимости от складывающейся обстановки, обработка той или иной кандидатуры, дабы поставить в такое компрометирующее положение, что предложение мало-мало развязать язык и поделиться ценными сведениями будет воспринята как меньшее из зол.

Собственно, всё уже было взвешено, решено. Осталось лишь обсудить второстепенные детали. Ну и финансовые вопросы окончательно утрясти. Как ни крути, а самим кормить-поить-развлекать такую нехилую ораву на полагающемся уровне... Наши финансовые запасы и так были рассчитаны тютелька в тютельку, чтоб не снижать интенсивность действительно хороших, качественных тренировок. Потому и необходимость сагитировать других кадетов. Не всех, так половину, да и треть лишней не окажется, хоть немного облегчив нагрузку на наше материальное благополучие.

Начать и кончить? По сути да, зато когда есть план, готовность его выполнить, а к тому же твёрдая уверенность вырвать нужное тебе из чужой хоть пасти хоть задницы... Жизненный опыт показывает, что это уже немаловажная часть успеха.

Глава 7

Организатор массовых мероприятий из меня — словно из бегемота балерина. То же самое относилось и к 'донору', в памяти которого мне не удалось почерпнуть ничего полезного. И это я говорю со всей уверенностью, поскольку после пробуждения псионики и начала серьёзной работы по её освоению мог точно сказать: 'Не освоенных кусков унаследованной от Рольфа Тайгера памяти больше не осталось!' Это есть факт, и его констатация не могла не радовать. Вся его жизнь отныне была словно фильм с эффектом полного присутствия. Я мог узнать каждую мелочь, стоило лишь чуть сосредоточиться и захотеть это увидеть. И вообще, псионика, вне зависимости от базового направления, позволяла со временем полностью упорядочить свою память, тем самым сделав слово 'забыл' откровенной брехнёй или лукавством. О да, подобное достигалось отнюдь не мгновенно. Как правило, для достижения подобного уровня требовалось лет семь, в лучшем случае пять и это при изначально высоком потенциале. У меня же... Полагаю, наложение одной личностной матрицы на другую с полным вытеснением одной и поглощением 'наследства' и сыграло свою роль. Тут и неожиданно высокие псионические показатели и чрезвычайно быстрое упорядочивание памяти. Пока что донорской, в то время как мою родную ещё только предстояло превратить в нечто подобное. Однако... это могло и подождать.

Это могло, в отличие от тех самых организаторских хлопот, которые я сперва пытался перевалить на Свирского и Меерштайн. но обломался в полный рост. Виктор оказался далёк от подобного примерно так же, как и я сам. Сэм была лишь самую малость ближе, зная кое-что чисто теоретически, да видя со стороны, как организуются приёмы в её семействе. Тоже не есть айс.

В подобных ситуациях, когда сам в теме ни ухом ни рылом, а испоганить затею или даже провести её на уровне тяп-ляп категорически не хочется, принято обращаться к сторонним специалистам. Только вот откуда их взять, сторонних, если только не за большие деньги? Очередная проблема, нуждающаяся в решении. И опять же женская чуйка леди Меерштайн сработала. Теперь она приняла форму идеи привлечь к организации того из кадетов, кто и обладал организаторскими способностями, и отказать кому-либо из нас не должен был. Недолгий совместный скрип мозгами и вуаля, решение практически найдено.

Решение отзывалось на имя Карина О'Мэлли, имело вполне себе симпатичный облик, а также... находилось в состоянии, близком к полнейшей депрессии. Причины для оной, надобно сказать, имелись в избытке. Сорок вторая позиция в рейгинге по итогам испытания на симуляторе привела девушку к тому, что ей воистину пришлось выбирать из откровенного хлама, а не нормальных колоссов. Колосс типа 'Стоик' относился к средней категории. Все его полсотни тонн были направлены на одно — вынести относительно большой урон и тем самым отвлечь огонь противника от других членов группы. Паскудненькая модель 'прошлого поколения', давно устаревшая, но не сходящая с производства по причине крайней дешевизны составных узлов с материалами и очень интенсивного лоббирования. Дескать, нужен и такой вот хлам, в капсулу которого следует сажать тех, кого не жалко. Собственно, помимо Директората это дерьмо производили разве что в Гегемонии и использовали как наказание для проштрафившихся в чем-либо пилотов, равно как и ещё несколько таких же отстойных моделей. Ну и мелкие государства, собственного производства не имеющие или имеющие оное в аптекарских дозах, а ещё стремившиеся сэкономить на жизнях пилотов и часто от этого огребающие.

Впрочем, речь опять же не совсем об этом. Девушка чувствовала глубину казённой части вскормленного бургерами ниггера, которая неумолимо к ней приближалась, надеясь лишь на удачную жеребьёвку, которая выдаст такого противника, в поединке с коим у неё внутри 'Стоика' будут сколь-либо приемлемые шансы. Понимала маловероятность выживания, учитывая не только плохого качества колосса, но и собственные довольно скромные таланты пилотирования, про отсутствие пси даже в спящем режиме и говорить нечего. Бездарем её назвать было нельзя — таковые в принципе не имели шанса попасть в подготавливающие пилотов Академии — но и каких-либо звёзд с неба не хватала. Готовность к упорным тренировкам и близкие к минимально необходимым таланты могут дать на выходе неплохой результат, но для этого нужно время, полевая практика, ещё лучше наставничество со стороны опытных коллег-пилотов... Найти подобное сочетание в Директорате с его каннибальской политикой в отношении собственной элиты? Ну-ну, уже начинаю печально улыбаться и злобно скалиться одновременно.

По сути Карину уже того, списали, расценивая шансы оной на выживание в пределах статпогрешности. Жестоко и глупо, как и многое в выстроенной Директорами системе. Тогда возникает вопрос, а на кой ей вообще нужно откликаться на мои или Сэм просьбы посодействовать в организации какой-то там пафосной пьянки? Вопрос логичный, но ответ на него имелся. Обещание при свидетелях подтянуть по возможности её навыки пилотирования в индивидуальном режиме, выдать несколько наработанных связок. Подсказать уязвимые места тех или иных кадетов-одноступенников и колоссов, которые те будут пилотировать. Отнюдь не уникальное предложение в принципе — сейчас по существу такие вот финты ушами пытались провернуть многие, обменивая информацию и репетиторские услуги', но О'Мэлли до недавних пор была в пролёте, банально не имея возможности заинтересовать других. Ни больших денег, ни сколь-либо значительных связей у семьи. В общем, одна большая печалька... которую именно мы могли слегка, но рассеять.

А ведь реально так неплохие тренировки Карина могла получать и уже начала. Бои на своём устаревшем куске железа против очень увертливого 'Попрыгунчика', заточенного под довольно мобильную и скоростную платформу с преобладающим энергетическим оружием 'Ирбиса' и слабоуязвимой крепости под названием 'Ландскнехт'. Мы вовсе не собирались сражаться на других типах колоссов, но и такая вот подборка многое могла дать О'Мэлли. Если, конечно, она готова будет не просто брать, а ещё и грамотно осваивать. Ну а нужные связки плюс ценная инфа о сильных и слабых сторонах её возможных соперников... это уже не авансовый платёж. Получит после того, как пройдёт планируемое мероприятие в 'Тихой гавани'.

К слову, даже парочка репетиторских боёв против одной из реально отстающих кадетов последней ступени обучения в очередной раз показала и окончательно подтвердила откровенную директоратскую дурь. Жестокая догматическая отбраковка тех, кто очень даже был способен расти и в перспективе становиться по настоящему неплохими пилотами... Бред, жуть и мрак. Ну нужно отсеять часть выпускаемых, так сделайте это без показательной крови, просто переведя в кадровый резерв и используя как пилотов лёгкой бронетехники и летательных аппаратов. Они ведь тоже в изобилии присутствуют на полях сражений. пусть и куда более уязвимее колоссов, что видно из сводок потерь в любой крупной заварушке. Но нет, у них же 'особый путь'! С-суки вислоухие и жопоголовые!

Меж тем с организацией мероприятия дела обстояли более чем прилично. Организаторские способности Карины, удачная попытка подвигнуть большую часть кадетов скинуться как следует на по сути последнюю пьянку в нынешнем составе и просто возможность хоть ненадолго, но отвлечься от предстоящего трудного во всех смыслах выпускного испытания... Немалая часть поддержала от чистого сердца или по расчёту, оставшиеся же может и хотели отмазаться, но уже не получалось. А портить себе репутацию дураков не находилось. Даже Сальвини, на что пытался всем своим видом изобразить огнедышащего дракона и окаменяющего взглядом василиска в одной роже, и тот не осмелился откосить. Более того, даже сбросился по высшей категории, благо все кому нужно и не нужно имели представление о богатстве рода Сальвини.

И вот он, тот самый день, а точнее вечер. Исключительно кадеты, исключительно нашей ступени, да с учётом того, что удалось на вечер и вплоть до утра выкупить всю 'Тихую гавань', чтоб никто со стороны в принципе не мог помешать будущим пилотам колоссов как следует оторваться перед важнейшим в их жизни событием. Мрачным. Опасным, но вместе с тем... К подобному в Директорате привыкли, оно крепко вошло в традицию, а активно пытавшиеся эту самую традицию похерить, увы, закончились тем или иным образом.

— А выглядит всё хорошо, — пройдясь взглядом по главному залу, заодно посмотрев через камеры иные места, заметила Саманта. — Не зря мы возились с этой О'Мэлли. Она себя показала как хороший организатор. Жаль...

— Ничего ещё не решено, — усмехаюсь я. — Жизнь, она штука такая, порой способна учудить нечто совсем уж экзотическое.

— Только на экзотику малышке уповать и приходится.

Леди Меерштайн сейчас без тени иронии сочувствовала Карине, оценивая её шансы выжить вполне себе реалистично, то бишь на весьма низком уровне. Я же... Признаться, тут многое зависело от жеребьёвки, причём отнюдь не только в том смысле, как могла подумать Саманта. Было ещё кое-что, о чём я покамест умалчивал даже в тех разговорах, когда нас двоих точно никто не мог услышать. Время пока ещё не пришло, да и придёт ли... от многого зависело. Разные пути имелись, ой разные. Пока же я произнёс совсем другое:

— При ней только не скажи подобное. Уверенность, хоть небольшая — именно то, что удерживает Карину. А наша плата за помощь заметно так её увеличивает. Психология порой играет важную роль.

— Уж я точно не проболтаюсь.

— И не я.

— А Виктор слишком занят своими тренировками на 'Попрыгунчике'. Этот колосс очень близок ему по 'характеру'. Такой же порхающий, быстрый и иногда совершенно непредсказуемый для окружающих. Мне и не только мне иногда кажется, что мы выбираем те модели. Которые отвечают нашему внутреннему миру.

— С тобой многие бы поспорили. А некоторые, — тут я поневоле улыбнулся, — попробовали бы обвинить в ереси Скульпторов. Ведь те порой действительно считают своих биоколоссов продолжением собственного тела. Не симбионты, но уже нечто близкое.

— И Синдикат...

— В Синдикате всё смешалось воедино, любые подходы, лишь бы они делали тебя сильнее. И это... сама понимаешь, тоже 'ересь'.

Чуть выделяю последнее слово и понимаю, что Меерштайн осознаёт моё истинное к этому отношение. Мда уж, беседа двух личностей, явно не разделяющих директоратские ценности от слова 'совсем'. Преданная собственной семьёй, потерявшая одного из близких по причине этого предательства аристократка. Человек вообще чужой в этом мире, неведомым образом перенесшийся из другого времени/реальности. Своеобразное сочетание, зато объединённое кое-чем куда более важным.

— Сегодня пятое декабря...

— Я и без твоего напоминания иногда смотрю в календарь, — отмахнулась Саманта. — Испытание будет тридцатого.

— Времени немного остаётся, но должно хватить.

— Едва-едва. Но если постараться... Как ты, как я, но не Свирский.

— Он тоже делает что может... С учётом его особенностей. А вот ты, тут иное. Как твоя семья, уже заполнила память твоего коммуникатора множеством видеопосланий?

— Мамаша блюёт радужными фонтанами в мою сторону, считая, что это произведёт впечатление. Лицемерная сука!

— Но ты...

— Изображаю, что хочу закончить нашу размолвку, — покривилась Сэм, которой это притворство было просто омерзительно, но вместе с тем она признавала необходимость подобного... на небольшой срок. — Но я всё равно ничего не возьму у той, которая отправила собственного ребёнка на смерть, да ещё обосрала его память тем дерьмом, что льётся из её рта вместо нормальных, человеческих слов. Как же я хочу...

Слегка сжимаю её руку, останавливая слова, которые вроде никто и не может услышать, но всё равно, лучше пусть учится сдержанности. Тем более теперь, пробудив не просто псионику, а ту её базовую основу, которая спокойствию вообще не способствует. Пирокинез. Банальная вроде бы штука и в здешней обстановке плазмы и прочего высокотехнологичного оружия не столь и полезная, но это лишь на первый взгляд. Сама база и впрямь не слишком эффективной будет, зато потом. если удастся выйти за её пределы... Если тот самый псион с пирокинезом разовьётся до уровня, когда сможет выйти на техники искажения пространства, то тогда врагам будет совсем паршиво. Выбранная для атаки область не только попытается вывернуться наизнанку или перекрутиться в нечто непотребное, но ещё и огонь там заведётся. Хороший такой, способный расплавить даже то, что плавиться в принципе не может.

Слухи? Теории? Вовсе нет. Здешняя сеть заполнена видео с мест сражений, когда некоторые реально сильные псионы, пусть и прилагая неслабые усилия, превращали лёгкого или среднего колосса в смятую и оплавленную консервную банку. Ну или ком кровоточащей плоти с вкраплениями металла, смердящий палёным мясом. Тут уж в зависимости от техно— или биоосновы. Псионика — реально мощное оружие. Не сразу. спустя долгие годы, мучительные тренировки и огромные вложения в био— или технодополнения, позволяющие её усилить. В том числе и поэтому Директорат и Гегемония, частично или полностью теократические структуры, так сильно боятся максимального развития собственных псионов. Ведь обладающие такой силой ни разу не склонны подчиняться тем, кто этой силы не имеет или имеет по минимуму. Отсюда и все ограничения, чтоб им пусто было. И ограничениям, и тем, кто их придумал.

Меерштайн меж тем успокоилась, по эмоциям чувствую. Поэтому можно было и отпустить её руку.

— Совсем скоро всё начнётся, Сэм. Я про сегодняшнее мероприятие, если что.

— Поняла уже. Будут пить, жрать, трахаться и всё это с непременным упоминанием величия Директората. Это уже в крови.

— Но нам интересно другое. Точнее другие. Ты точно уверена, что хочешь сделать подобное?

— А то! — радостно оскалилась Меерштайн и её исказившееся лицо сейчас выглядело по настоящему страшным. Только страх предназначался не мне, а другим. Тем самым, намеченным как предварительные цели. — Это я ими попользуюсь, а не наоборот!

— Просто уточнил напоследок. Всегда хочется быть уверенным, ничего не упустить. Только ты это, не подпали им особо чувствительные места.

— Я только-только пробудила своё пси. Он или они останутся целы. Телесно, да. Зато душа будет страдать. Долго... по заслугам.

Чего у леди Меерштайн не отнять, так это немалой толики садизма. Хорошо ещё, что направляется он исключительно выборочно, а не как бог на душу положит. Происхождение, да... Род Меерштайн вообще со своими скелетами в шкафу, наряду с другими. Прикосновение к родовым тайнам зачастую означает или большие проблемы, или и вовсе риск тихой или напротив, показательной ликвидации. Так сложилось уже не первый век, так, я полагаю, оно ещё надо-олго останется. Зато я, по стечению обстоятельств, узнавал всё больше и больше о тайнах рода Меерштайн, которые Саманта скрывать не собиралась. Поправка, не собиралась скрывать от меня и, в меньшей степени, от Свирского, посчитав нас допущенными в её личный ад, пусть лишь на первые круги оного.

Ну а пока... Да начнётся тщательно подготавливаемое нами событие. Время, однако.

* * *

Пара часов на предварительное раскочегаривание собравшихся. Музыка и танцовщицы фоном. Разнообразные тосты, озвучиваемые тем или иным кадетом воспоминания о самых разных ситуациях случившихся за четыре с лишним года с того момента, как все присутствующие поступили в Железную Академию. Тщательное лавирование и ускользание от ситуаций и воспоминаний, которые могли бы оказаться обидными кому-либо из кадетов. Отвлечение внимания в тех случаях, когда такое всё ж происходило.

Воистину ювелирная работа, как по мне. Следить, отдавать команды живой обслуге и управляемым дронам в режиме реального времени... Совсем не моя стезя. Зато кое-кто другой в этом словно рыба в воде. Организация, администрирование, планирование... вот чем должна была заниматься Карина О'Мэлли. И занималась бы в том же Синдикате или Стальной Гильдии. В конце концов, каждый серьёзный отряд колоссов нуждается в таком вот пилоте, способном сочетать знания пилотирования и администрирования. Не боями ж едиными, есть и иные хлопоты, порой куда в большем количестве.

Каждый должен заниматься своим делом. Поэтому Свирский был по уши подружён в забалтывание и спаивание тех, кого заболтать и споить следовало. Плюс отвлечение внимание на такого балабола, оно завсегда работает. Саманта готовилась к своему 'коронному выходу для очень ограниченной публики', ну а я... Привлекать к себе общее внимание в нужном сейчас ключе я толком не умел, так что просто сидел и разговаривал с той, кто вполне могла сказать нечто полезное. Если только захотела бы. Бельские, они вообще были весьма своеобразным родом, к тому же их глава являлся одним из Директоров, что уже охренеть как много значило. Девиз же их рода: 'Всегда получаем желаемое!' Говорящий такой девиз, ага, причём Бельские следовали ему вот уже далеко не первый век.

— Забавное зрелище, — оккупировав не стул, не кресло, а специально перенесённый в понравившееся ей место диван, проворковала Мария Бельская. — Будущие убийцы и жертвы, пока ещё не знающие кто кем окажется, показывают столь трогательное единение. Я уже не жалею, что пришла сюда. Интересно, тот, кого к концу этого месяца убью я, понимает это, готов встретить свою незавидную участь? И что будет, если я сейчас подойду к нему и предложу поднять бокалы за... допустим, единение перед общими врагами? Хи-хи.

— А тебе это действительно понравилось бы.

— Сейчас — да, — кивнула девушка, вновь привлекая взгляд своей неестественной, какой-то даже кукольной красотой. — А через минуту мне может показаться противной эта мысль. Через час вновь вызовет любопытство. Мои желания, они переменчивы. Как и я сама.

— Каждому своё, как говаривали древние. И вывешивали эту надпись в довольно своеобразных местах.

— Я интересуюсь настоящим и будущим. Они увлекательнее. Вот, посмотри сам, — ленивый взмах холёной ручкой в сторону старосты ступени, Мигеля Панкратца, который с громогласным рёвом предлагал выпить за большие успехи в войнах против врагов Директората. — С самого начала он получил должность старосты, опеку коммандера Яноша Штерна и что в итоге? Выходит на выпускное испытание на паршивом 'Кочевнике', не сумев удержаться даже в первой половине. Скучный он, но весело наблюдать, как он пытается притворяться центром мироздания. Или Сальвини и его шавки, униженные тобой. Мне понравилось. Я тогда даже захотела... поближе тебя узнать. Совсем поближе. А потом взяла и передумала. Ты даже не знаешь, что потерял.

И личико такое одухотворённое и в то же время хитрое. Как у довольной лисички. Провоцирует? Вполне возможно, учитывая её малость безумную натуру. Может даже совсем не малость, а капитально тронутую. О Бельских разные слухи ходят, в том числе о периодически вспыхивающем в их роду безумии. С трудом контролируемом, да и то с помощью нелегальных в Директорате имплантов.

— Ну, может и узнаю... Я, знаешь ли, вовсе не собираюсь погибать на этом испытании.

— Ты не собираешься, я не собираюсь. Никто не собирается, но если мыслить здраво... Налей мне во-он того розового вина.

Охотно поухаживаю за вполне себе прекрасной дамой. Стервозной, взбалмошной, но вместе с тем яркой и выделяющейся на любом фоне. Наполнить бокал, передать его Марии и выжидающе так посмотреть ей в глаза. Дескать, что ещё скажешь интересного? Она оправдала надежды, пусть несколько в неожиданном ключе. Да с небольшой паузой, за время которой мелкими глотками ополовинила поданный ей бокал

— Ты, я, Саманта, Сальвини... Мы точно выживем.

— Этот идиот, просравший возможности и оказавшийся внутри паршивого 'Дротика'? Спасибо, посмешила. Шансы у него, конечно, есть, но невеликие.

— Больше, чем ты думаешь. Сперва смеёмся мы, потом над нами, — потянуло опасную куколку на философию. Очередная грань её натуры или просто случайность... даже не знаю. — А вот та милая малютка, которая устроила это торжество и мечется, стараясь поддерживать всеобщее довольство... Если не случится чего-то совсем неожиданного, она обречена. Это плохо.

— Тебе стало жаль кого-то из тех, кто, как ты сказала, обречён? Удивлён.

— Пусть сдохнут, мне плевать. Может потом мне будет плевать и на эту крошку О'Мэлли. Но девиз нашего рода не предусматривает двоякого толкования.

— Всегда получаем желаемое?

Довольная улыбка хищника, выглядящая чужеродно на кукольном личике, а оттого ещё более впечатляющая и запоминающаяся.

— Она меня зацепила. Самую капельку. Своей наивностью и верой в то, что её трепыхания могут что-то изменить. И готовность искать хоть каплю знаний и умений, но сохраняя себя. Мр-р! Жаль, что она пошла к тебе и Меерштайн. Или это вы её нашли?

— Мы. Понадобились некоторые способности, которые у неё побольше, чем у остальных, — не стал я скрывать то, что секретом не являлось. — Предпочитаю выстраивать свою репутацию ещё до выпуска. Пусть своеобразную, но тем даже лучше.

— Своеобразен. Да... Ты не как другие Тайгеры. А О'Мэлли может права, а может и нет, согласившись на вашу с Самантой помощь. Может быть... Я ещё думаю. Мысли, они такие забавные порой приходят. Скребутся, просятся пустить их внутрь. А я думаю, смотрю и думаю.

Безумие или игра в него? Бес её разберёт, эту Бельскую! Эмоции, которые она сейчас испытывает, словно калейдоскоп, меняются совершенно непредсказуемым образом. Я вообще не знаю, пробудила она свою псионику или нет. Обычно это никто не скрывает, да и тесты у доктора Линдера ни разу не тайна по большому то счёту. Однако... Как говорилось в одной старой книге: 'Все животные равны, но свиньи несколько равнее прочих'. Вот и у старых родов, близких к собственно Директорату и особенно тех, представители которых являются Директорами, есть самые разные возможности. В том числе и скрывать то, что они не хотели бы обнародовать. Возможно, как раз такой случай и возлежит сейчас на диване, развлекаясь, слегка кокетничая и просто наслаждаясь непонятно чем. Эта самая постоянная смена эмоций может быть истинной, а может всего лишь своеобразной псионической защитой. Исключать нельзя ничего, не в случае Марии Бельской. Она уже успела, хм, показать свою экстравагантность за минувшие годы.

Исчезнуть из Академии на целый месяц и вернуться обратно, наплевав на любые правила? Выполнено. Закрутить несколько романов с кадетами и даже офицерами-преподавателями? Тоже без проблем. То хвалить решения Директората и Директоров, а то поливать их отборными помоями? Тоже было и не единожды. И все как с гуся вода, ни единого серьёзного последствия, помимо 'выговоров в личное дело' и 'общественных порицаний', на которые этой девице было тупо положить.

И вместе с тем Мария Бельская постоянно, с первой ступени по последнее испытание на симуляторе была в числе первой не десятки даже, а пятёрки. Напрягаться день-деньской? Не-а, не слышали о таком. В отличие от многодневных загулов, сменяющихся неделями почти что апатии, когда Мария и из собственной квартирки практически не появлялась. В общем, воистину сложная персона. Из разряда тех, от которых, если нет ну прямо жёсткой необходимости, лучше держаться подальше, ибо для нервов спокойнее.

— Всё же Мигель? Я думала, что Саманта решит прыгнуть выше своей головы и попробует оказаться рядом с Сальвини. Это рискованнее, но интереснее. Было бы. Эх, — вздохнула стервочка. — Под кого же она подложит нашего глупенького и излишне самонадеянного старосту?

— Обычный разговор, — отвечаю я, а сам готов как следует дать Бельской по башке или просто придавить ей сонную артерию, чтобы та отправилась на какое-то время в страну грёз. Но нельзя, не та ситуация.

— Ой, да не надо вот это всё. Я вмешиваться не собираюсь. Любопытно. И Кариночку лишать маленького шансика не хочу. Иначе как я, прекрасная и непревзойдённая дочь рода Бельских, получу желаемое? Некрофилия — это не моё. А вот прямо сейчас... Глупая девочка не понимает, а прямо подходить — это так скучно и предсказуемо. Не люблю.

Вот какими извилистыми тропами гуляют её мысли? Тайна велика и туманна. Зато проявился и окончательно оформился её интерес или скорее очередная блажь на тему Карины О'Мэлли. Видать, Марию реально так переклинило на девочке, но опять же особым манером. С её бегающими внутри черепной коробки тараканами, разожравшимися до размеров тираннозавров, она никогда не подойдёт и не предложит помощь. Не-ет, Бельской надобно, чтобы подошли к ней, после чего она... Проклятье. Да эта дамочка сама не знает, что будет делать в следующий момент, особенно после получения желаемого, полностью или даже частично. Вполне может той же Карине вежливо улыбнуться и... послать бедняжку куда подальше, может даже в издевательской форме.

— Если ты не собираешься, тогда позволь ненадолго тебя оставить. Подойти к Саманте, поинтересоваться, всё ли у неё в порядке и не требуется ли защитить честь леди от возможного хамства. ну как тогда, в 'Старом солдате'.

Улыбаюсь Марии, получаю в ответ ещё более открытую и как бы искреннюю улыбку, в которую не верю ни на вот столько. Искренность и леди Бельская вообще слабо сочетаемы, а угадывать момент, когда её странный разум вдруг решит в эту самую искренность поиграть... это как простому человеку играть в рулетку. Выигрывают там лишь собственно казино и псионы, а посему подобные забавы для нам подобных закрыты по умолчанию.

Неглубокий такой намёк на поклон — вполне соответствующий временному завершению беседы жест — и я удаляясь от Бельской, продолжающей возлежать с бокалом в руке и любопытством во взоре. Впрочем, последнее было изрядно приправлено безумием. Сейчас я чувствовал его почти вплотную, вот-вот готовым сорваться с довольно тонкой цепи. Вопрос оставался лишь в том, кто кем управляет — безумие Бельской или всё же она им.

Панкратц. Саманта выбрала его и сейчас тщательно так начинала обработку. Пока просто словами, поскольку ментальное воздействие — это не с её базой, к тому же совсем недавно пробуждённой. Зато моя база к этому очень даже подходит. Вот и иду поближе к этой парочке, дабы должным образом и с предельной аккуратностью воздействовать не на мысли. а всего лишь на эмоции нашего старосты. Обстановка уж больно подходящая — не зря её тщательно подбирали — для осторожного подталкивания к нужным действиям. Освещение, напитки, едва-едва уловимые запахи — всё за ради того, чтобы подстегнуть интенсивность влечения присутствующих парней к прекрасным дамам. На большую часть объектов плевать, но вот меньшая... да-да, как раз те самые цели, кое-что знающие, которых надо было на эти самые знания раскулачить самым жестоким образом.

— Мигель. Саманта... Моё вам почтение, — улыбаюсь, подходя на расстояние около метра, аккурат на грани 'зоны комфорта'. Так оно лучше всего, когда хочешь воздействовать как эффективно, так и с наименьшей заметностью подобного. — А ведь общая атмосфера неплохо сложилась, не так ли? Отсутствие неприязни, ощущение пусть частичного, но единения всех или почти всех присутствующих кадетов. Воодушевление опять же присутствует, что лишним никак не окажется. Ну и красота в своих самых разных гранях, от обычного декора до живых и грациозных её воплощений.

— Красота — великая сила.

— Да... хороший праздник, — уже несколько потерянно протянул Панкратц, таки да словивший определённый процент исходящего от меня псионического воздействия. — Ты, Тайгер, даже организовать всё сумел. И красиво. И девушки красивые.

— И близко. Даже совсем рядом... вокруг. Надо только присмотреться как следует и сразу становится понятно, что это хорошо и это правильно.

— Вот и я о том же, — без привычной для всех язвительности добавила Сэм, понимая необходимость именно такого поведения. — Праздник в самом разгаре и кончится ещё очень нескоро.

— Потому всем нам хорошо повеселиться. Веселье же, оно такое разное, но неизменно насыщенное.

Последний псионический импульс на пределе моих нынешних возможностей. Ага, в точку. Совсем Мигель поплыл, будучи предварительно обработанным естественными факторами, без использования пси. Как раз то, что доктора в наших лицах прописали! Теперь аккуратненько так скользнуть в сторону, словно выпадая из поля зрения старосты, оставляя его на попечение Саманты. Дальнейшее — это исключительно её область компетенции. Ну а если вдруг что-то пойдёт не совсем так, потребуются дополнительные коррективы — Меерштайн кота за хвост тянуть не станет, мигом меня призовёт, коммуникаторы то всегда при себе. иначе нельзя.

Что же делать мне? Возвращаться к способной выносить мозг несколькими фразами Бельской как то ну совсем не тянет. Но и пристраиваться к одной из малых компаний, на которые раздробились уже кадеты нашей ступени, тоже интереса маловато, да и не хочется выходить из состояния концентрации. Тогда... О, точно! Лучше смещусь в сторону Карины О'Мэлли. Таким образом как бы и не буду выглядеть 'оторвавшимся от коллектива', и в любой момент смогу заняться действительно нужным и важным делом, благо сама девушка точно не будет возражать. Она лицо заинтересованное в наших услугах, да и вообще.

— Не совсем ещё измучилась, контролируя относительную благостность нашего мероприятия? — негромко произношу, подходя к О'Мэлли со спины.

— Ой! Это... Это ты. Рольф, — заметное облегчение, сменившее мимолётную вспышку испуга, почти что паники. — Просто мне показалось...

— Что именно?

— Ничего. Уже ничего, — покраснело миниатюрное создание, чтобы было заметно даже в то и дело меняющемся освещении 'Тихой гавани'. — Я могу чем-нибудь тебе помочь?

— Да нет, наверное. Просто так подошёл, полюбопытствовать, как ты там, да и взглянуть со стороны на народ. Теперь вижу. что помощи вроде как не требуется, но, если ты не против, побуду немного рядом, если. конечно, кое-кто возражать не станет.

— Я не... Мне будет приятно.

Милота, однако. Красавицей в полном смысле Карину назвать сложно, а вот милой — в самый раз. Вполне могу понять, что именно привлекло леди Бельскую, пусть и довольно своеобразным образом. Этакая 'домашняя девочка', довольно стеснительная, вызывающая желание обнять и защитить от неприятностей большого мира. В том числе и особенно от тех, в которые она уже успела вляпаться одним лишь фактом присутствия в Железной Академии. Ч-чёрт, а сама она чем, интересно, думала, поступая в этот гадюшник? Нигде не секрет и ни разу не тайна, что именно происходит на выпускных испытаниях пилотов колоссов в пределах Директората!

Ай, это я так, в пустоту вопрошаю, к тому же беззвучно. Знаю, что пилоты — реально элита, ну а возможная гибель, точнее осознание возможности оной приходит далеко не сразу. Вдобавок у многих первые года два, а то и три непробиваемая вера в собственную исключительность или в то, что скоро они возьмут и рванут вверх, оставив других далеко позади. А ведь только с первых курсов можно с трудом, но отчислиться с переводом в другие учебные заведения, где готовят не пилотов колоссов, а кого попроще. Потом уже фиг вам, а не перевод, исключительно вторичное прохождение учебного материала. Да и то не более одного раза, к тому же по уважительным причинам. Ну да, 'мясо' на выпускное испытание ох как востребовано, надо же на кого-то выводить золотую молодёжь вроде Сальвини, чтоб ему вместе с его 'Дротиком' взорваться от первого же попавшего снаряда или плазменного заряда.

Оп-па! Рыбка не просто клюнула, а сожрала приманку, крючок, да ещё на удилище облизывается. Это я сейчас про Мигеля Панкратца, который, словно бычок на верёвочке следовал за Самантой в сторону лестницы на второй этаж. Не, отнюдь не бычок, это я маху дал. Натуральный бычара, переполненный тестостероном и, соответственно, похотью. Ишь как напыжился, ещё чуть-чуть и начнёт рыть пол рогами, копытами и ещё кой-каким выступающим органом. Ничего, скоро ситуация неслабо так изменится, зуб даю. Только будет уже совсем-совсем поздно. Для него, понятное дело, не для нас. Я же пока малость отдохну, подожду в компании с одной милой особой. Чего подожду? Сигнала от Сэм, одного из двух. Первый будет означать, что всё отлично и нужно будет лишь засвидетельствовать успех, после чего прессовать объект по полной. Второй... тут уже необходимость помощи в той или иной форме. В общем, поживём-посмотрим, но без прибытка мы точно не останемся. Не после всей тщательной подготовки, истинная суть которой известна лишь мне, Саманте и... Даже Свирский знает самую малость, но меньше. Жизнь такая, в которой доверие является столь эфемерной и жутко дефицитной субстанцией.

— Всё ещё нервничаешь, — без ярко выраженного сексуального подтекста обнимаю это невеликое ростом чудо, чувствуя, что ей это сейчас очень даже нужно. — Попробуй успокоиться. Риск, он есть всегда, но всё преодолимо. Особенно если научиться не следовать предначертанному, а найти в себе силы переломить мир под себя. Бери пример... ну не знаю, с той же Саманты.

— Она... сильная, — вздыхает Карина, довольно неожиданно крепко прижимаясь ко мне. — Я ей завидую. И Бельской тоже. Мария как королева среди простолюдинов. Никто не скажет, что это её поведение вызывающее или не заслуженное. Саманта тоже, только другая. А я... Я стараюсь, но не получается.

— Тихо, Карин, тихо. Всё будет хорошо.

И немного псионики задействовать, а то чувствую, что девушка реально на грани нервного срыва. Неожиданно так, я ведь думал, что хлопоты её малость отвлекут, поскольку они предшествуют получению новых важных знаний. Ан нет, тут сложнее. Бедняжка себя чуть ли не похоронила, хоть и пытается брыкаться, стремясь получить знания и умения, способные повысить весьма скромные шансы на выживание.

Только под действием псионики О'Мэлли начала успокаиваться, брать себя в руки. Хм, а в руки то её де-факто я взял, обняв, да ещё поглаживая по длинным шелковистым волосам, сейчас пепельного оттенка. С одной стороны хорошо уметь чувствовать эмоции других людей, но в то же время всё сильнее разгоралось и так жаркое пламя искренней ненависти к Директорату. Ярче. Жарче. Концентрированнее. Причём ненависть не на грани берсеркерства, когда хочешь просто идти и наносить добро с попутным причинением справедливости всем мало-мальски причастным, наплевав на всё вокруг. О нет, пламя ненависти было вполне себе направленным, продуманным, полностью контролируемым. Именно сейчас, в эти самые мгновения, чувствуя рядом истерзанную в клочья душу той, которая могла и должна была даже с прагматической точки зрения использоваться системой как подобает, а не через догматически-теологическую жопу. С Директоратом мне не просто не по пути, тут куда более сильные выражения уместны. Его следовало не просто кинуть, а отвесить при уходе такого прощального пинка по яйцам, чтоб многие приближённые к Директорам запели самым пронзительным фальцетом. Хорошо так, громко, длительно. И это значило, что кое-какие намётки превратились из вторичных в наиболее желательные. Осталось лишь убедить в этом Саманту, ну а Свирский... тут по ситуации. Порой некоторым участникам плана не стоит знать его полностью до определённого, ключевого момента.

Последняя капля, да. Вроде и нахожусь тут всего ничего, а омерзение уже через край. Только вот виду не подаю, успокаивая девушку ничего не значащими по большому счёту словами. Она этого сейчас правда не понимает, воспринимая мои благоглупости, приправленные толикой псионической энергии, как своего рода якоря, стабилизирующие в хлам ушатанную психику. На самом деле, вреда от этого нет и более того, подобное лишь добавит уверенности. Другое дело, что лишь в силу сложившихся обстоятельств, неожиданно случившегося расклада я сейчас напрягаю толком ещё не развитые 'мускулы' псиона, на скорую руку подлатывая эту девицу, что по большому счёту мне нет никто и звать никак. Просто... случай и кольнувшая душу жалость. Всех, понятное дело, не пережалеешь. Но если уж так, то хотя бы объект выбран симпатичный, никакого отторжения в принципе не вызывающий.

Упс, сигнал на коммуникатор. Скосить глаза на запястье, затем провести должным образом рукой. Вот и сообщение от Сэм, которое призвано сообщить... о полном успехе. Объект по имени Мигель Панкратц полностью вляпался, да так, что ему уже не выбраться при всём на том желании. Пора и мне там показаться, дабы окончательно расставить точки над 'ё' и доломать остатки теоретически возможного сопротивления.

— Карин...

— Да?

— Тут дела нечаянно нагрянули. Нужно кое-кому помочь, а кой-кому разъяснить, кто он и где его не самое завидное место. Ты как, уже пришла в себя, можешь побыть если и не одна, то рядом с людьми, которые не будут напоминать о чём-то нехорошем?

— Я смогу. И... спасибо.

Опять упс. Меня довольно неожиданно и довольно неумело поцеловали, после чего, окончательно смутившись, ушмыгнули в непонятном направлении. Ломать голову из-за мимолётного душевного порыва наивного создания? Нафиг надо, у меня сейчас совсем другие дела и хлопоты. Те самые, в результате которых должно стать известно о главном — наверняка уже состоявшейся 'жеребьёвке' боев. Эх, тут главное не заржать, когда увижу картину во всём своём голом и сомнительном великолепии.

Мда. И ещё раз мда, а потом ещё тридцать три с половиной раза это же слово. Мне стоило больших трудов сдержаться, чтобы не заржать при виде той картины, что предстала во всех похабных гранях, едва только я зашёл в номер на втором этаже, дверь которого открыла довольная, аки паук, Саманта Меерштайн. И облик её был, скажем так, экстравагантным и о-очень запоминающимся.

— Вот смотрю я на тебя, всю такую красивую, и искренне недоумеваю. На хрена? Не сейчас, а в целом.

— Нравится, — пожала плечами красотка в кожаном чёрном корсете, перчатках и иных... атрибутах стиля доминатрикс. Хорошо хоть часть оных была прикрыта халатом, который она накинула, дабы мне окончательно мозг не выносить. — Пойдём, там у меня на кровати надежно обездвиженный и уже скомпрометированный объект обитает.

— Он хоть не это... не воронкой кверху? — чуть было не подавился я воздухом, лишь представив себе подобную жуткую картину. — Я человек к таким вещам чувствительный, понимать должна.

— Хи-хикс... Нет, уже перевернула и даже прикрыла простынкой. Но не отвязывала, а то мало ли что и как.

— Сопротивлялся?

— Сперва нет, пока не понял, где оказался. От... выпивки совсем разум отключило. А потом уже поздно было, и видео тоже снято. Не отмажется, не отмоется, сучонок. Всё поведает, всё нужное отрыгнёт. Жаль...

— Его?

— Охереть как обхохоталась, — ткнула меня пальцем в грудь Меерштайн. — Того, что там всего лишь он, а не Сальвини. Вот его бы я с таким удовольствием, что он орал бы в кляп, словно с него шкуру тупым ножом снимают. А этот... Без огонька всё, словно рутина. Чуть было не заскучала.

Наш с Сэм разговор, ведущийся в маленькой прихожей, был прекрасно слышен в комнате. Мы, собственно, ничего скрывать и не собирались. Ждать ответа? Ну какой может быть ответ с учётом использования кляпа, право слово. Грозно помычать в кляп Панкратц мог, но это сделало бы ситуацию совсем уж нелепой. Вдобавок лично к старосте у меня особых претензий не было. Мне он на больную мозоль банально наступить не успел, прежнему хозяину тела так, по мелочи напакостил. Саманта крупнокалиберных претензий к нему также не имела, а вот за несколько нелицеприятных высказываний, за которые на дуэль как-то вызвать не получалось, с лихвой рассчиталась, потешив садистские грани своей натуры.

А видок у старосты нашего и правда печальный такой. Понимает, куда вляпался, и что именно произойдёт, разлетись запись о случившемся 'по городам и весям', то бишь по Академии и вообще молодёжи из влиятельных семейств. О нет, никаких официальных репрессий не случится, но вот ржать будут, аж жуть, особенно после некоторых пояснений. Это ж не собственные несколько экзотические пристрастия, не любоффь великая, а как бы тупо напившийся придурок, попытавшийся склеить девочку и напрочь забывший о её специфических предпочтениях в интимной сфере. Карьера после подобного случая если и не пойдёт по п**де, то как минимум изрядно пробуксовывать начнёт. Даже слухи способны изрядно напакостить, а уж когда они подтверждены документальными свидетельствами — тогда совсем 'таки ой'.

— Ну что, Мигель, вляпался?

— М-м!

— Ах да, ответить не в состоянии пока. Понимаю и даже самую малость сочувствую, — произношу я, смотря на всё так же пристёгнутого к кровати старосту, с кляпом и прикрытого по пояс простынёй, дабы вид совсем уж препохабным не был. Я ж нормальной ориентации, мне на голых мужиков смотреть ни разу не приятно. Вот девочки, это дело совсем другое. — Орать не будешь? А то хоть тут и барьером звуки отсекаются, но всё равно, я то внутри. И меня, в отличие от нашей общей подруги, твои вопли ни разу не прельщают. Итак, кивни, если согласен.

Кивает. Аж три раза, видимо, чтоб с гарантией.

— Красноречивый, б**дь, — хмыкнув, Саманта, не особо церемонясь, избавляет Панкратца от кляпа, попутно потрепав недавнюю жертву по щеке. Этак по хозяйски, уверенно. — Ты уже всё понял, да? Или может закрепить пройденные уроки. Я могу, мне будет только в кайф.

— С-сука озабоченная и извращённая!

— Рольф, а погуляй ещё минут десять, — аж промурлыкала Меерштайн. — От него уже не убудет от второго захода, а видео и так есть, да ещё и спрятано сразу в десятке укромных мест.

— Нет!

Мгновенная реакция. Я даже не успел сам возразить, поскольку не стоило лишний раз топтаться по остаткам самоуважения старосты. Что ж, оно даже лучше, что расклад случился именно такой.

— Вот и прекрасно. Нам от тебя и нужно то самую малость. Поведай, о представитель почтенного рода Панкратц, какая 'жеребьёвка' организована на выпускное испытание? Если информация подтвердится, получишь весь компромат обратно. Молчать! Поверь, вместе с гарантиями, что тебе ничего не угрожает. Но исключительно после собственно боёв. Как тебе такие условия?

Смотрит с лютой ненавистью на Саманту, с несколько меньшей на меня, но... А что ему делать то остаётся? Исключительно принимать поставленные условия и надеяться на то, что обещание будет выполнено. Вот и подтверждает свою готовность расколоться, скрипя зубами, после чего добавляет:

— Я расскажу про то, кого с кем поставили сражаться. Одна радость — вам это не понравится!