|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава шестая. "Альфа" против "Омеги"
Человек по своей сути ленив. Он не любит совершать лишние движения, напрягаться, да и вообще, трудиться. Именно благодаря своей лени человечество совершило множество научных открытий. Благодаря лени и любопытству. Ведь неудобно было бегать за зверями по лесу, догонять их или часами поджидать в засаде у водопоя или копать глубокие ямы. И человек изобрел лук. Опять же, попробуйте копать деревянной палкой. Тяжело ведь! Придумал человек палку-копалку, потом лопату, тоже сначала деревянную, потом каменный топор появился, а потом и до обработки металлов додумались. Вначале бронза, медь, а там глядишь — и первые домны построили, сталь научились выплавлять. Ну и так далее — весь прогресс, по сути, толкала человеческая лень. Кареты и телеги очень скоро вытеснили скоростные самодвижущиеся экипажи. Хотя эти первые автомобили вначале были медленнее лошади. Но только вначале. Аэропланы вытеснили воздушные шары и дирижабли — потому что были быстрее. Оружие огнестрельное практически заменило сабли, пики, прочие ножи-топоры. Артиллерия развиваться стала. А все почему? А потому, что не надо уже бежать в атаку, сходится в рукопашной схватке. И современные войны все меньше этого требуют: нажал на кнопку — получи результат. Не вставая с кресла. Нет, еще есть там пехота, десантники всякие, еще нужно пушечное мясо... Но очень скоро война станет войной роботов, войной машин. А человек лениво будет сидеть и наблюдать эту войну в экране монитора.
А, может, вообще все войны станут вести в компьютере? Виртуально, так сказать?
Москва, год 1977, 8 февраля
В это утро на центральном стадионе "Динамо", в здании бывшего кинотеатра, который переоборудовали в спортзал, было довольно людно. И это было очень необычно, ведь днем в этом спортзале занимались исключительно оперативные сотрудники МВД, КГБ и некоторые армейские офицеры — из Главного разведывательного управления Генштаба. Потому что еще в конце 1974 года начальник 5-го отдела Управления кадров КГБ СССР Михаил Силин вышел на председателя КГБ Юрия Андропова с планом мероприятий по внедрению в систему подготовки сотрудников госбезопасности каратэ. Он включал в себя приобретение за границей, по каналам КГБ, специальной литературы, фильмов и инвентаря, составление методик, подготовку инструкторов, приглашение иностранных специалистов и т.д. Этот документ с грифом "Совершенно секретно" и подписал Андропов.
Именно поэтому в этом спортзале не могло быть большого количества занимающихся — все, кто приходил сюда, имели допуск высшей категории, и являлись действующими сотрудниками спецподразделений. Причем, именно здесь, на динамовской базе, которая была в ведении МВД, занимались и милицейские оперативники, и сотрудники КГБ, и мастера рукопашного боя из состава оперативной разведки ГРУ — так тогда назывались военнослужащие армейских диверсионных подразделений и аналогичных, которые действовали в ВВС, ВДВ, ВМФ и других подразделениях.
Все объяснялось просто — в СССР проникло новомодное каратэ, а в Москве уже действовали первые секции, в которых велось обучение этому японскому боевому искусству. Например, одна такая секция открылась при МГУ, где учился японец Тецуо Сато, чемпион Токио 1967 года по дзю-до. Сато являлся одновременно атташе японской торговой фирмы в СССР, с 1970 года он обучал каратэ Сито-рю сотрудников КГБ, МВД, а также студентов университета, в котором сам учился. Ну, и некоторых желающих из определенных кругов общества. Филиал этой школы имелся в Высшей школе Комитета Государственной Безопасности. А в спортзале центрального стадиона "Динамо" преподавал ученик Сато — инструктор по физподготовке сотрудников КГБ Николай Еремин. Он являлся еще и мастером спорта по самбо, прекрасно владел бросковой техникой, ну и, конечно, техникой боевого и прикладного самбо.
Кроме Еремина были и другие преподаватели — Виктор Бутырский, мастер спорта международного класса по самбо и дзю-до, Владимир Арбеков, ученик родоначальника советского каратэ Алексея Штурмина, а также мастер спорта по боксу Борис Примаков. Курировал развитие каратэ в "Динамо" сотрудник Первого главного управления КГБ СССР Алексей Александров.
Так получилось, что днем в динамовском спортзале тренировались только сотрудники спецподразделений госбезопасности, милиции и армии. Поэтому руководитель подразделения "Омега" майор Шардин, получив задание своего начальника генерал-майора Леонова привлечь своих новоявленных сотрудников — пришельцев из будущего — к тренировке оперативного состава КГБ и МВД, был спокоен. Вчера у всех, кто должен был прийти на сегодняшнюю тренировку, точнее, на семинар, была взята соответствующая подписка о секретности и неразглашении. Что, кстати, оперативников несколько удивило, особенно офицеров госбезопасности — они и так были все в подписках, как собака в блохах. Милицейские опера удивлялись по другой причине — непонятно было, что такого секретного ожидалось в спортзале? Каратэ, которое они уже изучали, давно признали в Союзе, и Госкомспорт даже вроде собирался создавать в будущем году Федерацию дзю-до и каратэ.
Но когда битые жизнью и тертые мужики увидели, что семинар по каратэ будет проводить какой-то мальчишка, они откровенно заржали. Через несколько минут им стало не до смеха...
...Надо же было случиться так, что в эту среду снова обострился старый спор между инструкторами, которые проводили обучение. Виктор Бутырский, мастер спорта международного класса по самбо и дзю-до, отстаивал преимущество борцовской техники, Владимир Арбеков, постигавший каратэ Сётокан у Алексея Штурмина, а ранее — у японца Тецуо Сато, отстаивал преимущество своего вида борьбы, а мастер спорта по боксу Борис Примаков считал, что только бокс является самой реальной системой боя. И именно в это злополучное утро, перед началом разминки инструктора решили провести учебный спарринг.
Когда капитаны Краснощёк и Колесниченко завели в зал Кёсиро Токугава и его отца, Харуяки Токугава, Шардин, который зашел немного раньше и с интересом наблюдал за происходящим, сделал им знак затихариться и не отсвечивать. Так что его сотрудники скромненько расселись вдоль стенок спортзала на гимнастических скамейках, стараясь слиться с этими стенками.
Но до них и так никому не было дела. Майора Шардина здесь мало кто знал — сам он вместе с Колесниченко и Краснощёком каратэ осваивал в Высшей школе КГБ и в секции при МГУ, и сюда почти никогда не заглядывал. А генерал Леонов сказал, что немного опоздает. Поэтому собравшиеся на семинар сотрудники, мазнув взглядами по зашедшим в спортзал новичкам, вернулись к своим делам.
А дела назревали нешуточные. Немного размявшись, оперативники приступили к поединкам.
Намётанным глазом Шардин сразу понял, кто есть кто — любители бокса в основном были в майках и трусах или спортивных штанах, на руках у них были боксерские перчатки, приверженцы самбо и дзю-до были в самбистских куртках и плотных кимоно. Ну, а каратисты щеголяли в кимоно более легкого покроя и не из такой плотной ткани, как кимоно для дзю-до.
Вначале боксеры схватились с борцами. Поскольку схватки проводились не по раундам и время не засекалось, то результат определялся по первому же удачно проведенному действию — приему или удару. Впрочем, это было справедливым — оперативнику в ситуации боевого контакта важно не время, в течение которого он будет действовать, а эффективность его действий. И хотя специфика подразделений была абсолютно разной, все же важна была и реакция сотрудников, и их тактико-техническая подготовка. Например, сотрудникам, идущим на задержание, важно было нейтрализовать противника, а тем, кто, например, действовал, как диверсант, часто необходимо было противника уничтожить. Разная задача была и у тех, кто охранял первых лиц государства, и у тех, кто должен был устранять первых лиц государства, правда, чужого. Но у всех результат спарринга должен был быть один - победа! То есть, проведение приема или атаки, причем, атаки результативной!
Извечное соперничество борцов и боксеров закончилось, как и всегда, со счетом 7-3 в пользу борцов. Пару раз боксеры смогли встретить идущего в ноги борца сильным ударом, после которого инструкторы схватку останавливали ввиду нокдауна или даже нокаута. Но гораздо чаще борцы или осуществляли проход в ноги, или захват корпуса, в общем, разрывали дистанцию и дальше схватка переходила в партер, где у боксеров практически не было шансов. Нет, конечно, те, кто отдавал предпочтение боксу, изучали и борцовские приему, и технику каратэ, но в данном случае ударная техника бокса проигрывала технике борьбы. Тем более, что, перейдя в партер, самбисты и дзюдоисты сразу же переходили к болевому приему или просто душили своего соперника.
Шардин пришел как раз к началу первого раунда поединков, а его подопечные — уже на завершающей стадии. Тем не менее, они сразу все поняли, заняли свои места и с интересом стали наблюдать. А наблюдать было что!
Как раз закончили разминку каратисты и в своих щегольских кимоно, продемонстрировав шпагаты и прекрасную растяжку, готовились показать, на что они способны. Однако все их высокие удары ногами в поединках с боксерами показались отцу и сыну Токугава лишь какой-то карикатурой на каратэ. Наверное, потому, что так называемое советское каратэ к тому моменту напоминало больше конструктор "собери сам", когда каждый выбирал для себя какие-то понравившиеся ему блоки и удары, а в целом овладел лишь начальной базой. Тем более, что и стиль Сётокан, и стиль Сито-рю следовали классическому принципу каратэ — "один удар, одна смерть". То есть, резкое сближение для атаки и нанесение одного удара. Возможно, это было бы и хорошо в реальном бою, но в спортзале, когда начались спарринги, сразу стало понятно, что каратисты ногами бьют не с полную силу, да и руками лишь обозначают удары. А вот боксеры били всерьез и, хотя руки были в перчатках, но их хлесткие, резкие прямые и боковые, а также апперкоты эхо гулко разносило под сводами спортзала. Каратисты неловко отступали, отмахиваясь руками и ногами, но их настигали классические двойки и тройки, которые боксеры выбрасывали с приличной скоростью.
Нет, если бы это были соревнования, то судьи, конечно же, оценили бы все эти маваши и майя-гери, которые обозначали представители каратэ. Но реального результата не было — удар маваши не проходил, просто не достигал своей цели! И даже когда один из парней в черном кимоно — последний писк моды — нанес сильный боковой удар ногой в голову соперника, тот легко принял этот удар, прикрыв голову руками в перчатках.
Через 15 минут спарринги закончились — пятеро парней в кимоно сидели, скорчившись, на лавочках, двое лежали на полу, а их товарищи, которые только что наносили им удары, вытирали своим недавним соперникам кровь из разбитых носов.
В пустоте притихшего зала звонко раздались аплодисменты. И вот тут все, наконец-то, обратили свое внимание на вставшего с лавочки Шардина. Вместе с ним встали и его сотрудники.
— Браво-браво-браво! Прекрасный способ пропаганды! Советское самбо и советская школа бокса против японского каратэ, где каратэ безнадежно проигрывает. Японские империалисты посрамлены, и враги повержены...
— Вы забыли про японское дзю-до, — сказал, подошедший к Шардину кряжистый мужик в импортной, обтягивающей его мощный торс, футболке и в динамовских трениках.
— Я — старший инструктор "Динамо" Виктор Бутырский, а Вы кто такой? Кто Вас пригласил сегодня?
— Витя, стоп, не заводись, это свои, — в двери спортзала в этот момент зашел руководитель секции Николай Еремин и его коллега Алексей Александров, курировавший в КГБ спортивное направление каратэ.
— Привет, Витя, какими судьбами у нас? Вы ж там у себя, в "вышке" тренируетесь, у вас вся "девятка" собралась, у нас почти никого нет, больше из Пятого управления. Да и ты у нас — птица редкая, — обратился Еремин к Шардину, пожав ему руку.
Потом объяснил ситуацию Бутырскому.
— Это, Витя, наш коллега, твой тезка, кстати, Виктор Шардин, из Аналитического управления КГБ. Но тренируется у Тецуо Сато, в "вышке".
— Тоже каратэ? — усмехнулся Бутырский.
— Не то же. То, что сейчас я здесь увидел — это не каратэ. Это детский сад какой-то, — ответил Шардин.
— А я что говорил, — к компании подошел еще один из инструкторов.
— Это наш инструктор, Борис Примаков, мастер спорта по боксу. Его ребятки только что тут учеников Володи Арбекова мутузили. Володя, кстати, тоже у Сато учился. И у Штурмина. Володя, это сотрудники КГБ, майор Виктор Шардин, и... — он вопросительно глянул на Краснощека и Колесниченко.
— Да, Виктор, ты кого привел? И какими судьбами к нам? — спросил Александров.
— И что за японцы с тобой? Вот этот мальчик — это кто? — поддержал вопрос коллеги Еремин. — Леша, меня генерал Леонов предупредил, что майор Шардин приведет нового инструктора по каратэ. Наверное, этот японец с протезом на руке и есть этот инструктор?
— Очень интересно... — начал было Александров, но его перебил Примаков.
— Вы извините, Алексей Дмитриевич, я, конечно, понимаю — Первое главное управление КГБ в игрушки не играется, но у меня уже накипело. Давно хотел Вам сказать — ну что это за каратэ? Чем оно нам поможет? Один хороший удар — и все, сливайте воду, тушите свет. А в операциях по обезвреживанию преступников они что — ногами будут махать?
— То, что здесь происходило — это не боевое искусство и к каратэ-до не имеет никакого отношения.
Все обернулись и с удивлением уставились на подходившего к ним японца с протезом левой кисти. Правой рукой он обнимал за плечи японского подростка.
— Вот, кстати, Ваш новый инструктор — Кёсиро Токугава. И его отец.
— Как?! Инструктор — этот мальчик? А его отец кто? — Александров, что называется, выпал в осадок.
— Харуяки Токугава — майор ГРУ в отставке, принимал участие в боевых действиях в Корее. Он изучал каратэ-до в Японии и начинал тренировать своего сына с пяти лет, — Шардин был невозмутим.
— А почему это Вы, товарищ майор, назвали наши спарринги детским садом? И почему Вы говорите — каратэ-до? — к группе подошел еще один инструктор в кимоно для каратэ с коричневым поясом.
— Володя Арбеков, наш инструктор по каратэ, — представил его Николай Еремин.
— Да, почему детский сад? — упрямо повторил Арбеков. — Мои ребята обозначали удары, не били в полную силу, а вот его бойцы, — инструктор кивнул в сторону Примакова, — лупили по полной. Если бы кто-то из моих врезал ногой боковой...
— Чего ж не врезал? Кто мешал? — ухмыльнулся Примаков. — Володя, пойми, в реальной схватке тебя никто ждать не будет. И правил тоже никаких не будет. Вы там у Штурмина привыкли удары обозначать — вот и получили. Здесь тебе не спорт, здесь — боевая подготовка. И вы — сотрудники специальных подразделений органов внутренних дел и госбезопасности. Не мальчики какие-то!
— Товарищ прав. Если вопрос про детский сад — то реальные поединки нужно проводить в обстановке максимального контакта, — вступил в беседу капитан Краснощёк. — Извините, не представился, капитан КГБ Виталий Краснощёк, отдел "Омега".
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
