|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 15
— Меня зовут Сергей, я — доверенное лицо Константина Павловича Загорского, — представился мужчина. — Константин желает видеть тебя.
В голове всё встало на свои места. Вот кто, оказывается, следил за мной всё это время! Хоть у меня и были планы на сегодняшний день, отказывать дворянину не стоило. Просят по-хорошему, руки не заламывают, даже машину вон какую подогнали. Я согласился.
Поместье Загорских находилось минутах в пятнадцати езды от города, к нему вела ровная асфальтированная дорога, по которой паромобиль летел, словно по воздуху. Миновав кованые ворота, мы остановились возле старинного двухэтажного особняка.
Прошли в гостиную. За столом, развалившись в кресле, сидел статный молодой человек в богатом сюртуке. Его холёное лицо хранило надменный вид. Посмотрел он на меня с некоторым недоумением, словно я что-то не так сделал.
— Присаживайся, — кивнул он на стул напротив, я послушался.
Рядом уселся Сергей.
На миг я почувствовал себя неловко рядом с этими богатыми господами, как и в тот день, когда только попал в тело Михаила. Даже убранство особняка чем-то походило на квартиру Барятинских: большие окна, хрустальная люстра, сервиз в серванте.
— Итак, Михаил, — произнёс Константин. — Полагаю, ты недавно в городе. Откуда пожаловал к нам?
Я в сто пятидесятый раз принялся пересказывать легенду .
— Извини, Михаил, но мы бы хотели услышать твою настоящую историю, — прервал меня Сергей. — В Пензе есть только один купец Петров. Сейчас он в полном здравии, дела его идут в гору, и у него нет и никогда не было сына твоего возраста. Не удивляйся: мы навели справки. Должны же мы знать, с кем имеем дело? — Сергей едва заметно улыбнулся.
— А заодно следили за мной несколько дней, — дополнил я ехидно. — И тех ребят натравили. Так?
— Мы должны были убедиться, что ты тот, кто нам нужен, — кивнул Сергей.
— Ну и зачем я вам понадобился?
— Скажи прежде, кто ты, — потребовал Константин. — Каково твоё настоящее имя? Что делаешь в городе?
— Моё настоящее имя Михаил. А в городе я делаю то же, что и остальные — живу.
— И всё же ты отличаешься от всех остальных. Ты обладаешь некоторыми способностями.
— Не исключено, — пожал я плечами.
— Михаил, — снова влез в разговор Сергей. — Можешь не опасаться нас. Мы многое знаем, и если бы хотели причинить тебе вред, уже давно сделали бы это. Но ты сейчас здесь, в гостях, в дружеской обстановке. Мы хотим лишь поговорить. Хотим правды.
— С чего вы взяли, что я желаю раскрывать правду? — поинтересовался я.
— Мы готовы предложить выгодное сотрудничество, нам всего лишь надо знать, кто ты на самом деле.
— И что за сотрудничество?
— Вначале ты расскажешь про себя и про ту силу, которой обладаешь, — холодно произнёс Константин с лёгким раздражением в голосе.
— А если нет? — не сдавался я.
— Что ж, — развёл руками Сергей. — У полиции достаточно доказательств, чтобы отправить тебя на виселицу. Четыре убийства — серьёзное преступление. Сам понимаешь, мы не можем рисковать и вынуждены обезопасить себя всеми доступными методами. Так что в твоих интересах убедить нас в том, что ты не представляешь угрозы.
Я ожидал нечто подобное. Если эти люди в курсе всего, что я делал за последние дни, у них наверняка на меня неслабый компромат собран. Некоторое время я думал, что ответить. Правду скрывать смысла не было.
— Скажем так, я потомок одного могущественного рода, — признался я, — но по некоторым причинам больше не являюсь частью его.
— Бояре изгоняют только немощных, — заметил Сергей. — Ты же не похож на немощного. Ты владеешь чарами.
— Мой бывший род обладает другими чарами. Их не устроило такое отличие.
— Что ж, не знаю, насколько ты искренен с нами, Михаил. Но сила твоя действительно отличается от известных нам школ. Расскажи подробнее о ней.
— Полагаю, ваши люди, которые чуть не прибили меня возле старой больницы, вам всё рассказали. А больше добавить и нечего.
— Да, мы неоднократно убеждались в твоих способностях, — согласился Сергей. — И, признаться, мы впечатлены.
— Нам нужно, чтобы ты работал на нас, — потеряв терпение, прямо сказал Загорский.
— Ладно, допустим, — сказал я. — Какие условия, и что я должен делать?
— Служить нашей фамилии в рядах людей дворянских, — произнёс Сергей. — Для начала предлагаем пять сотен в месяц. Это больше, чем стандартная плата новобранцу.
На первый взгляд предложение показалось заманчивым. Деньги по местным меркам и правда достойные. Нужды с такой зарплатой я точно не знал бы. Насколько мне было известно, люди дворянские — это наёмная стража дворянских семей, военизированное подразделение. Почти моя родная стихия. Карьера в охранных структурах — обычное дело для офицера, вышедшего в запас, так что мне внезапно подворачивался неплохой шанс устроиться в этом мире.
Но потом в голову пришла одна каверзная мысль. Я вдруг начал понимать, что мои способности имеют определённую в этом мире цену. Загорские знают, какова эта цена, они не стали бы встречаться со мной без веской причины. Но не хочет ли Константин купить меня задаром? Не продешевлю ли я, согласившись? Прежде всего, мне самому следовало понять, сколько стоят мои способности, а потом уже выторговать выгодные условия.
Но был и ещё один момент, почему я не хотел соглашаться. Я прекрасно знал, и не просто знал — видел собственными глазами, каких людей покрывают эти дворяне. Казалось бы, устройся я к Загорским, и все проблемы с местным преступным миром отпадут сами собой, но вот свербело что-то внутри от осознания того, на каких сволочей буду работать. Стоит ли это пятисот рублей в месяц? Вопрос сложный...
Я сказал прямо:
— Ваше предложение заманчивое. Вот только одна проблема есть. За эти полтора месяца, как я приехал в Арзамас, мне многое довелось повидать. И скажу вам, что устроили вы тут настоящий бардак. И ладно на заводах не пойми что творится, так ведь у вас городом бандиты заправляют! Вы — государевы люди, должны служить Отечеству и поддерживать закон и порядок в данных вам землях. А что на деле выходит? Я не желаю становиться пособником беспредела.
— Хочешь остаток жизни чернорабочим быть? — с вызовом спросил Константин. — Тебе реальные деньги предлагаем. Милость оказываем. Да любой другой плясал бы от радости.
— Вот только я не любой. И я не собираюсь покрывать всякую уголовную шваль, которая правит балом под вашим крылом.
— Значит, отказываешься? — Константин поджал губы.
— Мне надо подумать, — сказал я.
Константин ничего не ответил. Только презрительно фыркнул и уставился куда-то в сторону.
— Что ж, Михаил, твоё право. Значит, аудиенция на сегодня окончена. Я отвезу тебя домой.
Выйдя из особняка, мы с Сергеем сели в машину и поехали в город. Салон авто в роскоши не уступал лимузинам: вокруг были кожа и дерево, а водителя от нас отделяла перегородка.
Некоторое время мы ехали молча.
— Я тебя понимаю, — неожиданно признался Сергей. — Тот, кто заправляет здесь — ужасный человек. Он не знает приличий, ведёт себя, как хозяин. Но ситуация гораздо сложнее, чем это может показаться на первый взгляд.
— Так у вас же полиция, армия. Почему вы ничего не можете сделать с каким-то мелким уголовником?
— Ещё раз повторяю, ситуация сложнее, чем кажется. У тебя есть необычные способности, Михаил, но и у Капитана они есть.
— Вы боитесь.
— Нет, тут вопрос чистой выгоды, — сказал Сергей, но мне показалось, что в словах его сквозит неуверенность.
— Что ж, прекрасно. Выгода она и в Африке выгода. Остановите здесь. Не хочу, чтобы на моей улице видели, с кем я приехал. И ещё. Если увижу за собой слежку... Ну вы знаете, на что я способен. И полицией меня пугать не стоит. У меня есть связи из прошлой жизни, и угроз ваших я не боюсь, — тут я откровенно блефовал.
— Не будет слежки, — произнёс Сергей и велел водителю остановиться. — И на будущее. Я понимаю, ты из боярского рода и привык презирать нас, но сейчас ты — простолюдин. Подумай о своих манерах, когда приходишь в гости к знатному человеку.
Когда машина скрылась из виду, я вздохнул с облегчением. Опасность миновала. Я ожидал, что разговор зайдёт о моём недавнем ночном предприятии по вывозу оружия (предположительно принадлежавшего Загорскому) с заброшенного завода, но об этом речь никто не вёл. То ли плохо следили, то ли дворянина не интересовала моя незаконная деятельность. В конце концов, вряд ли кто-то мог знать, что мы вывезли с территории в тентованном грузовике.
Сам же Константин Загорский мне не понравился. Выглядел он избалованным роскошью молодым человеком лет двадцати пяти-двадцати семи, нетерпеливым, раздражительным. Кроме денежной выгоды, стимула идти к нему в наёмники у меня не было. Зато совесть (или, скорее, даже гордость) активно протестовала.
Пока катался к Загорским, времени прошло много, был уже пятый час. Мы с Таней хотели встретиться в полдень, в пять у неё начиналась смена, и я не рассчитывал её застать дома. К сожалению, мобильных телефонов в этом мире ещё не изобрели, да и обычные проводные имелись далеко не у всех, поэтому предупредить Таню о внезапной смене планов я не смог, и теперь предстояло искать встречи, просить прощения и каяться. А я ведь даже не мог объяснить, что за дела такие срочные возникли: разговор с Загорскими должен был пока оставаться втайне.
Переодевшись в свой праздничный фиолетовый сюртук, я поехал в больницу. Она находилась недалеко от пруда. Больница представляла собой четырёхэтажное новенькое здание с колонами. За ним стыдливо прятались три длинных деревянных корпуса, похожие на тюремные бараки — бесплатное отделение. Именно там работала Таня. Большое здание являлось платной лечебницей. Сюда обращались зажиточные горожане. Бедноте же приходилось идти в эти бараки, где и условия хуже, и аппаратуры практически никакой не было, и медикаменты подвозили по остаточному принципу.
Я вошёл в дверь с надписью "травматологическое отделение". Оказался в простом, но опрятном помещении, пропахшем лекарствами. На окошках висела тюль, создавая подобие домашнего уюта. Женщина за стойкой спросила, куда мне, я объяснил, что ищу молодую медсестру Татьяну.
В это время Таня как раз шла по коридору, неся какие-то растворы в бутылях. Увидев меня, она нахмурилась, хотела пройти мимо.
— Прости, пожалуйста, — сказал я. — Сам не ожидал, что так получится. Не мог никак сегодня. Меня по делам выцепили, даже заехать предупредить не успел.
— Понятно, — холодно произнесла Таня. — Ну а теперь-то что? Я работаю.
— Не обижаешься?
— Нет, — сказал она, но по голосу чувствовалось, что обижается.
— Может, отпросишься на часок? — спросил я с надеждой. — Надо что-то важное тебе сказать.
Через полчаса мы уже прогуливались возле пруда, в нашем обычном месте. Дежурный врач согласился отпустить Таню на час при условии, что она задержится после смены. Мы подошли к воде. Людей в сквере почти не было: рабочий день у большинства горожан заканчивался часа через два, и в парке царила тишь да благодать.
— Послушай, Тань, — я взял её за руку. — Я, правда, извиняюсь. Ты не представляешь, сколько дел навалилось со всей этой коммерцией. Бывает, как белка в колесе, крутишься. А бывает, как сейчас: срочно что-то припрёт — и никак не отвертеться.
— Ничего страшного, — сказала Таня. Обида её окончательно улетучилась. — Понимаю. Меня тоже на работе часто задерживают. Просто расстроилась немного: и так ведь редко получается свидеться.
Я хотел обнять и поцеловать Таню. Сколько можно тянуть, в конце концов? Кажется, мы оба были готовы к новой фазе отношений. Но тут моё внимание привлекла одинокая фигура, бредущая по берегу озера. Человек был одет в необычный для этих мест сюртук (или, скорее, китель) с воротником-стоечкой и имел военную выправку. Но что больше всего поражало в его облике, так это кожаная маска с двумя встроенными монокулярами, полностью закрывавшая лицо.
Он прохаживался метрах в тридцати от нас, а потом пропал за деревьями.
— Что-то не так? — спросила Таня.
— А? Нет, всё нормально, — ответил я, но внутри зародилась тревога. Я понял, кто прогуливается по саду. И он здесь неспроста. — Давай пойдём в другое место.
— Но куда? Что с тобой? Ты словно призрака увидел.
— Пойдём, — сказал я, потянув девушку за руку.
— Чудесная погодка сегодня, не правда ли, молодые люди? — послышался за спиной приглушённый мужской голос. Я обернулся: человек в маске стоял метрах в трёх от меня. Но как он здесь очутился?
На лице Тани был написаны страх. Она тоже знала, кто перед нами.
— Пожалуй, — ответил я, стараясь не показать своего недоумения. — Тепло.
— Эх, где мои юные годы, когда я, как и вы, мог насладиться тёплым ласковым ветром, дующим в лицо. Надеюсь, мне не надо представляться. А ты, наверное, Михаил, Барчук, как тебя шпана называет. Угадал? А что за прелестная особа с тобой? Не представишь даму?
— Татьяна, — представилась Таня, нахмурившись. Страх её сменился недовольством.
— Очень приятно. Что ж, Михаил, рад, что мы, наконец, встретились. Кулак говорил о тебе. Потенциал в тебе увидел, взял под своё крыло. А мне и любопытно стало, что за новый человек в нашем городе появился и уже прославиться успел.
-Таня, иди подожди на скамейке, — велел я девушке.
— Правильно, — одобрительно произнёс Капитан, когда Таня ушла, — мужские разговоры — не для женских ушей.
— У вас ко мне дело? — спросил я по возможности учтиво, хотя внутри всё кипело от того, как бестактно этот уголовник в маске прервал наше с Таней свидание.
— Пока нет. Познакомиться решил. Известности твоей диву даюсь. Любопытно стало, что за малец такой: чуть больше месяца в городе, а уже к нашим дворянам на аудиенцию ездит.
Вот оно в чём дело! Прознал-таки. Да у этого Капитана, похоже, с Загорскими более доверительные отношения, чем я думал. Крепко же они повязаны.
— Что поделать, — пожал я плечами, — пригласили. Не в силах был отказать.
— Кого попало, не приглашают. Верно, есть в тебе что-то... особенное. Ладно, Барчук, познакомились мы с тобой — и на этом хорошо. У меня порядки таковы: если ты верен и дисциплинирован, поднимешься высоко, а если удумаешь что-то проворачивать без моего ведома — падать будет больно. Так что удачи, солдат.
С этими словами Капитан ушёл. Он шагал прочь по дорожке, а потом исчез, внезапно растворился в воздухе. Вот что, оказывается, имел ввиду Сергей, когда говорил, что у Капитана есть способности. А ведь Капитан, насколько я знал, был из простолюдинов, из мещанской семьи, и не мог иметь родственных связей с боярскими домами. Выходит, магия в этом мире была гораздо разнообразнее и распространена шире, чем это пыталась представить официальная история.
Я вернулся к Тане.
— Вот, значит, какие у тебя дела, — произнесла она холодно; её большие зелёные глаза горели негодованием. — Ты с ним заодно?
— Да ты что? Ты не поняла, — попытался оправдаться я. — Я этого ублюдка первый раз вижу. Нет у меня никаких с ним дел.
— То-то я и слышала. Вешай мне лапшу на уши. Я думала, в тебе есть благородство, а ты такой же, как они, эти твори, которые заставляют людей страдать. Не приходи ко мне больше, — она говорила тихо, но от слов этих пробирало насквозь.
Таня поднялась со скамейки. Я попытался остановить её, но она отдёрнула руку и быстро пошла прочь. Я долго стоял в недоумении. Реакция её, конечно, была понятна: Капитана есть за что ненавидеть. Но я ведь и сам боролся против него, а она даже слушать не захотела. "Ну и скотина же этот Капитан!" — выругался я про себя, и поехал домой в расстроенных чувствах, решив попробовать объясниться позже, когда эмоции улягутся.
Во дворе моего дома стоял пароцикл. Этот крузер с высоким рулём, седельными сумками и чехлом для карабина я узнал сразу. Катрин была уже здесь.
Глава 16
Когда я вошёл в квартиру, Катрин сидела в моей комнате.
— Зачем ты сюда пришла? — спросил я. — Тебя не должны здесь видеть. Мне начнут задавать вопросы.
— Я заехала в твою контору, но там никого не было. Пришлось ждать тут. Идём, не будем терять время. Я должна осмотреть товар.
Поехали мы на моём тарантасе, и через сорок минут тряски по просёлкам были в заброшенном лагере. По дороге Катрин меня снова начала расспрашивать о том, как я живу и что намерен делать. Я поделился планами:
— Хочу открыть дело, но пока сам не знаю, в каком направлении двигаться. В любом случае, нужны деньги.
— А оружие? Откуда оно? Мне надо знать, будут ли проблемы.
— Мы с приятелями забрали его у местного главаря. Судя по клеймам, оно со здешнего оружейного завода. Более сорока ящиков. В основном, магазинные винтовки, есть револьверы и два станковых пулемёта.
Катрин аж присвистнула:
— Хорошо разжился. Ладно, разберусь. Не уверена, что роду сейчас требуется такое количество винтовок. Неплохой путь сбыта — казахам. Племена постоянно воюют, им нужно всегда. Но придётся сильно снизить цену. Современное оружие чаще всего им не по карману.
— У вас-то как? — спросил я. — Продолжаете воевать?
— Пока затишье, — коротко ответила Катрин, и по тону её я понял, что она не хочет говорить о делах рода.
У охранявших мой тайник пацанов глаза стали круглыми, когда они увидели девушку, что, как всегда, таскалась с карабином и револьвером. Не каждый день увидишь вооружённого человека в городе.
Осмотрев товар, Катрин осталась довольна: всё оружие было новым, исправным, в заводской смазке. Я решил, что всё продавать не стану. Тридцать винтовок, два десятка револьверов и один пулемёт оставлю про запас. Сообщил ей об этом
— Тебе зачем? — удивилась Катрин.
— Пригодится. Проблемы есть с местным авторитетом. Мне он не очень нравится. Если дело открывать, ему башлять придётся, а я не хочу под уголовниками ходить.
-Ты с ума сошёл? Решил устроить войну с бандами? В одиночку?
— Отчего же? Намечается кое-какой союз. Нужно только оружие и патроны. Оружие есть. А патроны... Ты же поможешь их достать?
Катрин вздохнула и покачала головой:
— Ох, Миша, ни за что не подумала бы, что ты такой путь выберешь. Была б жива твоя матушка, её бы удар хватил. Зря затеял это дело.
Я хотел возмутиться. Катрин говорила будто с неразумным дитём, который по глупости в плохую историю вляпался, хотя по большому счёту, меня (точнее Михаила), вырастив непонятно кем, выбросили на произвол судьбы. А теперь ещё и нотации читают: то — неправильно, это — неправильно. Не вселись я в его тело, избалованный барский отпрыск месяца бы не протянул. Но решив, что к делу это не относится, я лишь повторил:
— Так или иначе, мне нужны патроны. Могу на тебя рассчитывать?
— Ну и что мне с тобой делать? — улыбнулась Катрин. — Конечно, можешь. С патронами проблем не будет. У нас их на складах много.
Наши глаза встретились, и я вдруг понял, что хочу её. Прошло больше месяца, как я попал сюда, а у меня до сих пор не было женщины. Ещё и разрыв с Таней огорчил. А Катрин так смотрела на меня... С самого первого дня мне казалось, что она ко мне неравнодушна. Видимо, между Михаилом и боярской дружинницей (притворявшейся тогда служанкой) прежде были какие-то чувства, и сейчас они никуда не делись.
Закончив дела, мы поехали обратно. Вечерело, солнце медленно катилось к горизонту, предвещая наступление сумерек. Длинные тени деревьев стелились по полю, чистая небесная лазурь начинала темнеть на востоке.
Выехали из леса. В поле никого не было. Тишина наполняла мир. В прежней жизни мне не часто удавалось побыть в тишине и покое, да и тут крутился как белка в колесе.
Я остановил машину.
— Что случилось? — спросила Катрин.
— Красиво тут, не находишь? — проговорил я. — Так редко выдаются минуты, чтобы не бежать никуда, не ехать... Давай, просто постоим тут немного.
— Мне в Нижний надо, — напомнила Катрин. — Странно... Уже год мы знакомы. Думала, знаю, тебя, как облупленного. Ты словно другим человеком стал.
— И что изменилось?
— Многое...
Я вышел из машины и перебрался на задний диван, где сидела Катрин.
— Я скучал, — сказал я и, обняв девушку, стал целовать её лицо, губы, шею.
— Что ты делаешь... — произнесла тихо она, но сопротивляться не стала.
Салон был тесным, а заднее кресло — до ужаса неудобным для любовных утех, но мне было плевать. Я стащил с Катрин кожанку, стал расстегивать брюки. Правда, вначале пришлось повозиться с кобурой, которая никак не хотела отстёгиваться. Катрин вцепилась мне в волосы своими тонкими длинными пальцами, в глазах её я видел нежность и желание, и это ещё сильнее возбуждало меня...
А потом, когда дело было сделано, мы некоторое время сидели растрёпанные, запыхавшиеся, но довольные. Катрин положила голову мне на плечо. Мы молчали, не зная, какие слова сейчас будут уместны. На полу под ногами валялась кожанка и револьвер в кобуре. Карабин стоял возле двери.
Я поднял револьвер. Длинноствольный, хромированный, он был покрыт искусной гравировкой в старорусском стиле. Оружие имело переломную рамку и внушительный калибр.
— Хороший ствол, — похвалил я. — Дорого, наверное, стоит?
— Тогда, два года назад, почти пять сотен отдала, сейчас, скорее всего, дороже обойдётся. Кучность хорошая, лучше, чем у серийной модели.
— Хорошо стреляешь?
Катрин рассказала, как на последних состязаниях боярских дружинников заняла третье место при стрельбе на дистанции в две версты. Мне оставалось только восхититься.
— Ну что, поехали? — сказала девушка. — Хорошо конечно сидеть, но уже темнеет, а до Нижнего — два часа пути.
Она прицепила кобуру, надела куртку.
— Слушай, Кать, хотел поговорить...
— Ну?
— Мне нужно ещё кое-что. Можешь привезти какую-нибудь литературу по чарам?
Катрин пристально на меня посмотрела:
— Тебе зачем?
— Да так. Хотел кое-что почитать на досуге.
— Кое-что почитать?! Ты вообще понимаешь, о чём просишь?
Судя по её интонации, я не понимал.
— Прекрасно понимаю, но мне нужно.
— Зачем?!
— А это имеет значение? Это связано с людьми, с которыми я веду дела.
— Говори конкретнее, — Катрин вдруг стала какой-то сухой и строгой, словно я провинился в чём-то.
А я сомневался, стоит ли так сразу открываться. Она была единственной, кто мог дать зацепку, но имелись опасения. Катрин, хоть и взялась помогать, всё-таки служила роду и могла разболтать мою тайну.
— Местный авторитет, Капитан, — сказал я. — Он — простолюдин, но обладает какими-то чарами. Я должен знать, с чем я имею дело.
— Ты видел это?
— Видел. Он... — я замялся, пытаясь понятнее сформулировать фразу, — вроде как исчезать умеет. Точно не знаю. И вообще, мне кажется, что чарами владеют не только боярские роды.
По тому, сколь напряжённым стало лицо Катрин, я понял, что затронул очень серьёзную тему.
— Никому об этом не говори, ясно? — тихо сказала она. — Это, скорее всего, чёрные чары. Я не могу исполнить твою просьбу. Ты сам знаешь, что эти книги хранятся в родовой библиотеке под присмотром. Если пойду на такое, нас обоих казнят.
— Чёрная магия? Значит, Капитана можно привлечь к ответственности?
— Если вина будет доказана, его отлучат от церкви и казнят. Но обвинение это очень серьёзное. Нужны веские доказательства. У тебя они есть?
Я покачал головой.
— То-то! Так что никому не говори. Это не те вещи, о которых стоит болтать, Миша. И этого разговора между нами не было. Поехали.
Я зажёг фары, сел за руль и поддал пару. На улице уже почти стемнело.
Просьба ничего не дала. С одной стороны, меня тянуло сообщить Катрин о своих способностях, с другой — ещё больше страхов появилось. Что если и моя сила считается в этом мире чёрными чарами, за которые могут казнить?
— Когда ждать покупателя? — спросил я.
— Не знаю пока... Зависит от того, кому сбывать и... много от чего, — Катрин говорила растерянно: чувствовалось, что голова её занята другими вопросами.
— У меня мало времени. Ещё день-другой — и предприятие может накрыться. Если Капитан узнает о том, где я прячу оружие...
— Я постараюсь.
И тут я решился.
— У меня тоже есть способности, — заявил я.
Катрин некоторое время молчала.
— Останови машину, — сказала она как-то слишком спокойно.
Я затормозил. Мы стояли на просёлке посреди поля. Стемнело, ничего не было видно, кроме пятна света фар, расплывавшегося на дороге.
— Расскажи мне о них, — попросила девушка.
— Сложно описать в двух словах... — я принялся рассказывать о том, что произошло со мной за последний месяц: как я тренировался, какие возможности своего организма открыл и как убил двух человек в драке у завода. Про сегодняшнюю стычку и предложение Загорских я умолчал.
Катрин очень внимательно меня слушал.
— Ладно, разберёмся, — сказала она. — Главное, пока об этом никто не должен знать, кроме нас. Ясно?
— Я уже догадался, — усмехнулся я. — Но ты можешь хоть что-то сказать? У тебя есть информация по этому вопросу? Это тоже чёрные чары?
— Нет, это что-то другое. Пока ничего не могу сказать, постараюсь выяснить к следующей нашей встрече. Поехали, поздно уже.
Мы с Катрин условились, что в ближайшие три-четыре дня она постарается решить вопрос со сбытом оружия, и отправит мне телеграмму с указанием места и времени встречи.
Она уехала поздно ночью, а я долго не мог уснуть. Всё никак не давали покоя мысли о моих способностях и том, что мне грозит, если информация эта просочится в мир. Что, если Птахины всё же буду осведомлены? Как минимум, Загорские уже знали о моей силе, а значит, скоро весть могла разлететься по свету, и я всерьёз опасался, как бы снова не пришлось менять паспорт и бежать в другой город, а может, и в другую страну.
Потом вспомнил о Тане и о нашем глупом разрыве. Катрин, конечно, хорошая девушка и мне она тоже нравилась, но я прекрасно понимал, что это была сиюминутная страсть, которая не выльется в длительные отношения. После продажи оружия, мы с Катрин больше не увидимся. Её жизнь подчинена служению роду, как и жизнь любого дружинника. А вот с Таней я хотел связать свою судьбу, когда решу свои проблемы. Вот только тень разногласий легла между нами. Впрочем, я не оставлял надежды объясниться, выложить всё начистоту. Она должна понять, что я не на стороне Капитана, а наоборот намерен избавить город от его власти.
Но самым главным сейчас было — продать оружие.
*
Уже несколько дней я собирался навестить Лаврентия Сергеевича, но постоянно отвлекали какие-то дела. И вот, наконец, выдалось свободное время. Я понимал, что зовёт он не просто так баранки поесть. Были у него виды на меня, но и я ничего не имел против нашего сотрудничества.
Жил Лаврентий Сергеевич рядом со своей кузницей в просторной деревянной избе с прилегающим яблоневым садом. В доме было чисто и уютно. Чувствовалась хозяйственная рука супруги — Марфы. Эта полная добродушная женщина отличалась трудолюбием, впрочем, как и сам Лаврентий Сергеевич, который порой целыми днями не вылезал из кузницы.
Когда я пришёл, меня тут же позвали к столу. Время было обеденное, и всё семейство — Лаврентий Сергеевич с супругой и младший их сын — мускулистый верзила восемнадцати лет от роду — собралось трапезничать. Меня от пуза накормили наваристым борщом со здоровым куском говядины, а потом напоили чаем с пирогом. Я так объелся, что казалось, живот треснет. За обедом болтали о том, о сём. Лаврентий Сергеевич рассказал немного про себя, про семью и про своё кузнечное дело. Оказывается, у него были две дочери, которые уже вышли замуж, да младший сын, помогавший сейчас родителю в работе. Был ещё и старший сын, но он погиб пять лет назад при несчастном случает.
А после обеда, Лаврентий Сергеевич дружелюбно хлопнул меня по плечу своей лапищей:
— Ну что, Миша, а теперь пойдём о делах побеседуем? Не против?
Я, разумеется, был только за. Мы отправились во двор, где среди яблоневого сада стояла беседка. Тут и устроились. Лаврентий Сергеевич медлить не стал, сразу приступил к делу:
— Знаешь, что Миша, одного понять не могу: на хрена? На хрена ты ввязался во всю эту котовасию? Поехал бы в столицу, построил бы карьеру в какой-нибудь конторке. Голова на плечах, вроде, есть. А ты засел в этом захолустье и начинаешь под наших главарей копать. Сдалось оно? Какой тебе прок с Капитаном тягаться? Он же тебя одной левой по полу раз мажет.
— Мне нельзя в столицу, — честно ответил я. — И в Нижний — тоже. А в другие места — что в лоб, что по лбу. Везде одно и то же. Да и нет у меня денег пока новую жизнь начинать. Почему против капитана хочу идти? Потому что не хочу под ним быть. Либо под ним, либо — против него. Третьего варианта не вижу. Ну а у вас какая причина?
— Серьёзная, — мрачно произнёс Лаврентий Сергеевич. — Личные счёты имеются. И город этот — мой. Дед мой тут жил, отец, я живу, и дети мои будут жить. Тут — без вариантов. Надо сражаться за свой дом. У тебя хоть план есть? Что делать собираешься?
Я поделился мыслями по поводу уничтожения банды Капитана. Лаврентий Сергеевич рассмеялся:
— Да, парень, далеко замахнулся. Вот только ты не первый, кто на Капитана покушается, и, скорее всего, не последним будешь. Ладно, допустим, оружие у тебя есть. Патроны купить — не проблема. Где людей собрался брать?
— Хочу найти тех, кто недоволен нынешним положением вещей, — прямо заявил я. — Сообща надо действовать. Нам обоим не нравится этот человек, почему бы не объединить силы?
Лаврентий Сергеевич улыбнулся:
— А как ты думаешь, чем я занимаюсь все эти годы? Пятый год уже, как пытаюсь организовать людей, чтобы иметь силы имущество своё отстоять и не платить чужакам. А ты хочешь за месяц всю банду извести? Лихо!
— И что же, без вариантов?
— Почему же, кое-что есть, но этого мало.
Лаврентий Сергеевич рассказал мне всё, что знал про Капитана и его группировку. И рассказал такое, после чего я всерьёз задумался, стоит ли дальше продолжать борьбу.
Капитан не только руководил нелегальным бизнесом в Арзамасе и ближайших городках, он числился в совладельцах нескольких небольших производственных предприятий здесь и в Муроме, так что человеком он был богатым. Не таким, конечно, как местная дворянская верхушка, но денег вполне хватало, чтобы жить в поместье, огороженном кирпичным забором с колючей проволокой и содержать личную мини-армию. Только на территории его поместья круглосуточно находилось человек тридцать вооружённой охраны, и даже имелся военный броневик, чему я немало удивился.
— Два года назад, — сказал Лаврентий Сергеевич, — Капитан поссорился с муромскими пацанами, те приехали разбираться. Была перестрелка. Силёнок у них не хватило. А это — одна из крупных банд, между прочим.
Дальше Лаврентий Сергеевич рассказал о людях, с которыми Капитан работает. У банды имелся основной костяк. Главной помощницей Капитана, другом и сожительницей была некая загадочная женщина по кличке Железная Эмми, прозванная так за свой жёсткий характер. Вторым — Кулак. Он заведовал подпольными боями, тренировками солдат Капитана, а так же опиумным делом. Держал два спортзала. Один — для своих (в котором мне довелось побывать), другой — в центре, для богатых. Третьим был казах Дивлет. Этот торговал палёным алкоголем и сигаретами, заведовал несколькими кабаками.
Ещё у Капитана имелись несколько верных солдат, которые видели в нём не просто бандитского главаря, а великого лидера, и лично были преданны ему. Немного — четыре-пять человек. Но и этого было достаточно, чтобы отомстить за босса в случае его гибели от рук недоброжелателей.
— Этот костяк и надо уничтожить, — заключил Лаврентий Сергеевич. — Устранить всего восьмерых или девятерых, и банда развалится. Вот только это не так просто. Кулака и Дивлета можно выследить и прикончить по-тихому. Это не сложно. Они в городе живут. А вот остальные обитают в поместье капитана. Они никогда не покидают территорию всем вместе: кто-то обязательно остаётся. А брать штурмом кирпичную ограду, за которой три десятка вооружённых "солдат" с бронетехникой — сам понимаешь, надо быть самоубийцей. Но пока это логово не будет стёрто с лица земли, проку в наших трепыханиях мало.
— Сколько у вас людей? — спросил я.
— Не хватит. У меня есть друзья, но они — не солдаты.
— Могла бы помочь бронетехника, — вслух рассудил я. — Например, танк или пара бронемашин...
— А ты знаешь, где взять танк? — прищурился Лаврентий Сергеевич.
— Ха. Если бы. Просто мысли вслух.
— Тот-то и оно. И у меня в хозяйстве танка лишнего не завалялось, и пока не появится, придётся забыть о свержении местной банды.
— И что делать?
— Тебе советую ехать в другой город и жить мирной жизнью. А я буду выжидать: спешка в таких делах неуместна. Вражда эта будет долгой.
Глава 17
После разговора с Лаврентием Сергеевичем я понял, что осуществить задуманный план будет труднее, чем казалось прежде. Если даже крупной банде Капитан оказался не по зубам, то меня тем более ждут проблемы. Надо было что-то придумать. Приходили мысли уехать в Москву и жить в собственном доме на банковские проценты от вырученных с продажи оружия средств, но этот вариант я оставил на самый крайний случай, если совсем припечёт. Сбежать может каждый — нет в этом большой трудности. Я же пока сдаваться не собирался.
В конце концов, захватить особняк Капитана — не самое трудное дело в этой жизни: всего-то нужно пара единиц бронетехники и человек тридцать вооружённых бойцов. Людей найти— не проблема, оружие есть, оставался вопрос: где взять технику. Лаврентий Сергеевич этого не знал, он никогда не интересовался данной темой. Когда же я намекнул пробить свои каналы, он только головой покачал.
— Достать — это полбеды. Но мы-то люди не военные, подобной техникой владеть не обучены. Тут и артиллеристы нужны, и командиры, и водители. Где взять? Только профукаем всё.
— Ну вы всё же пробейте, — настоял я, — а остальное уже доверьте мне.
— А тебе-то откуда разбираться, купеческому сынку?
— А у меня опыт был.
— Опыт? У тебя? Откуда это, интересно.
— Было дело, Лаврентий Сергеевич. Понимаю кое-чего.
Пожилой кузнец снова покачал головой, но всё же обещал поспрашивать.
Мне же теперь надо было дождаться покупателей, которых обещала найти Катрин, отмыть полученные средства и подумать над их прибыльным вложением. На этот раз я собирался подойти к бизнесу со всей серьёзностью, а не как раньше. Лаврентий Сергеевич посоветовал выводить через спортзал не более десяти тысяч в месяц, но предупредил, что даже в этом случае могут понадобиться взятки проверяющим.
Тем временем ремонт в подвале закончился, теперь можно было открывать спортзал и давать объявление о наборе в школу бокса. Это я и сделал. Но, как и предупреждал Лаврентий Сергеевич, проку от заведения оказалось немного. Я, конечно, не рассчитывал, что народ повалит толпами, но и увидеть абсолютную пустоту не ожидал. Тем не менее, первые несколько дней она там царила безраздельно.
По расчётам выходило, что ежемесячная прибыль школы должна составлять не менее восьмисот рублей, дабы отбить расходы и иметь хотя бы минимальную прибыль. Для этого на постоянно основе требовалось обучать около пятидесяти человек. Не думал я, что в стотысячном городе окажется проблемой отыскать столько желающих. Но я ошибся. Лаврентий Сергеевич пообещал подогнать троих-четверых знакомых, у кого имелись средства и кто не против заниматься единоборствами, и записал своего сына. Но пока даже их не было.
Помощь пришла, откуда не ждали. Впрочем, помощью назвать это язык не поворачивался. Через пару дней после открытия зала, ко мне прибежал посыльный, сообщил, что Кулак вызывает на разговор.
У него ко мне было предложение, от которого я, само собой, не мог отказаться. Когда я пришёл, Кулак ехидно спросил, как у меня продвигаются дела. А потом заявил, что я должен тренировать его бойцов. Для начал выделил десять человек и велел обучать их по четыре дня в неделю, и за это он снимал с меня денежную повинность.
— Будешь учить три месяца, — сказал он. — Потом посмотрим, имеет ли смысл твоё заведение. Если результат будет приемлемым, подгоню ещё клиентов. Мне нужны люди для боёв. Твоя техника мне показалась интересной. Проверим, что на деле получится.
Вот так меня и загрузили работой. Естественно, бойцов Кулака тренировать желания не было, но и выхода иного — тоже. "Это временно, — убеждал я себя, — через месяц-другой ты, Кулак сам под мою дудку будешь плясать".
В тот же день пришла телеграмма с указанием времени и места встречи. Сумма была указана в сорок тысяч. Маловато, конечно, но я был не в том положении, чтобы торговаться. Отправил телеграмму с подтверждением сделки, а потом поехал к Лаврентию Сергеевичу, чтобы снова попросить грузовик и на всякий случай — пару человек с оружием.
На следующий день мы с Соловьём, двумя парнями Лаврентия Сергеевича, Бульдогом, Рыжим и Медяком отправились в заброшенный лагерь за товаром. Снова предстояло перетаскать сорока с лишним ящиков, только теперь в меньшем составе. Рыжий весь извёлся: постоянно жаловался, что тяжело, что пить охота и вообще что он грузчиком не нанимался. Надоел аж всем. В конце концов, я не выдержал, сказал, чтоб шёл отдыхал, только бы не гундел под ухом.
Встреча была назначена возле останков заброшенного коровника к югу от города. Приехали заранее. Пока ждали, у нас с Рыжим вышел спор. Дело касалось денег: размышляли, на что потратить средства. Я предложил вложиться напополам в машинную или котельную мастерскую. Она должна была пойти лучше, чем спортзал. Мой компаньон обещал подумать. А потом он вдруг признался, что мечтает приобрести новенький кабриолет. Мне показалось это довольно опрометчивым желанием.
— Не свети лишний раз деньгами, — предупредил я. — Купишь машину — полгорода узнает. А если у твоего шефа вопросы возникнут? Подожди пару месяцев. Дела получше пойдут, можно и пошиковать будет немного.
Компаньон мой набучился, но с его обидами я уж точно не собирался разбираться: своих проблем хватало. К тому же на дороге показались три машины: тяжёлый грузовик и два легковых паромобиля направлялись в нашу сторону.
Это были покупатели. Из первой машины вышел хорошо одетый молодой человек, представился Андреем, сказал, что от Катрин, посредник. Во второй легковушке и в грузовике сидели азиаты — казахи, насколько я понял.
Главный их осмотрел содержимое ящиков, а затем велел своим людям перетаскать их в свой грузовик. Затем Андрей передал мне набитый наличными саквояж. В его машине лежали шесть ящиков винтовочных патронов, ящик пистолетных калибра 4 линии и десяток пустых пулемётных лент.
Патроны и оружие, которое я оставил себе, мы отвезли к Лаврентию Сергеевичу. Он согласился хранить это добро в подвале своей кузницы. Один из револьверов я, как и хотел, забрал себе.
Катрин не приехала, и меня это немного расстроило, ведь она обещала дать информацию о моих способностях. Я не знал, случится ли нам повидаться снова. Поводов для встречи больше не было, а переться в Нижний и разыскивать её я не собирался. Она, наверное, и сама ничего не знала про мою силу и решила не мелькать тут лишний раз.
А жаль. Я теперь знал, что владеть чарами простолюдину запрещено и можно головы лишиться за подобное баловство, но прекращать тренировки не собирался: уж очень хотелось понять, каких вершин могу достичь в этом деле.
Я уже долгое время намеревался съездить в Москву, и посмотреть, что за дом оставил мой покойный отец, но скоро должны были начаться занятия, а мне ещё предстояло купить сейф, кассовый аппарат и поставить железную дверь в офисе. На хлопоты эти ушло два дня. Сейф пришлось заказывать из Нижнего через одну контору, и обошёлся он мне почти в две тысячи. Зато теперь оружие (два моих револьвера), патроны и деньги хранились под защитой.
На следующий день уже начинались тренировки в школе, и я проводил вечер дома, обдумывая их план, когда почтальон принёс телеграмму. В ней значилось, что завтра в шесть утра я должен явиться в придорожный трактир, что находилась в двадцати вёрстах в сторону Нижнего Новгорода. Адресат был неизвестен, но я почему-то сразу понял, кто со мной хочет связаться. Вот только непонятно, зачем такая секретность.
Полночи я ворочался, размышляя о том, что принесёт завтрашняя встреча, а когда рассвело, растопил котёл своего паромобиля и поехал.
Явился я за полчаса до назначенного времени. Крохотная придорожная деревушка встретила меня серыми заспанными избами. Лаяла собака, в хлеву мычали коровы. По гравийке с паровозным чухчуханьем прополз грузовик — и снова тишина. На длинном деревянном доме, расположенном у самой дороги, была вывеска, оповещающая путников, что тут можно поесть и переночевать.
В сумрачном, тесном и не очень чистом помещении посетителей не было. Ко мне вышел сонный трактирщик, спросил, чего желаю. Я заказал поесть: дома не позавтракал.
Около шести в дверях, как я и ожидал, появилась Катрин. Дорожная одежда её была в пыли.
— Привет, — коротко сказала она. — Пойдём на улицу. Разговор есть.
Я не стал задавать лишних вопросов, мы отправились в мою машину и расположились на заднем сиденье. Я тут же вспомнил тот вечер, когда мы занялись любовью по пути из заброшенного лагеря, но сейчас, судя напряжённому лицу девушки, меня ожидало совсем другое: предстоял серьёзный разговор.
— Думал, ты раньше приедешь, — сказал я.
— Дела были. Да и ни к чему мне там показываться лишний раз, — ответила Катрин.
— И тем не менее, ты узнала, о чём я просил. Иначе не приехала бы, так?
— Я уже давно знаю, не знаю только, что делать с этой информацией. Я много думала, но пока решений нет. В любом случае, ты тоже должен знать. Наверное, слышал легенды про пятую школу?
— Кто ж не слышал, — я сделал вид, будто это что-то само собой разумеющееся.
— Никто точно не знает, что это такое, но многие полагают, что управление скрытой энергией тела — и есть та самая пятая школа.
— Даже легенды говорят о ней, как о легенде. Может её и не существовало никогда.
— Легенды эти — для простолюдинов. Боярским родам известно чуть больше. Таких, как ты, называют энергетиками. Вы появляетесь очень редко, и никто не знает, откуда у вас способности. Я сама о существовании этих чар узнала только от твоей матушки. Вся информация доступна лишь членам рода. Об управлении скрытой энергией известно очень мало: лишь то, что в потенциале чары эти имеют великую силу, и человек, овладевший ими в полной мере, практически неуязвим для других чар.
— Слабо верится: пока я только голову могу паре человек проломить, — посмеялся я. — Но откуда это известно? Выходит, есть и другие, кто владеет подобной техникой?
— К сожалению, мне самой неизвестны подробности. Я всего лишь в младшей дружине, и большинство информации для меня закрыто, как и для любого простолюдина. Только члены рода имеют к ней полный доступ. Елена Филипповна, Царствие ей небесное, рассказывала, что твой настоящий отец тоже обладал такими чарами, но страх перед наказанием заставил его всю жизнь скрывать их. Насколько мне известно, он и не достиг серьёзных результатов: когда его пришли убивать, он смог прикончить лишь трёх наёмников.
— Значит, моего отца тоже грохнули. Интересно, почему я не удивлён? Ладно, допустим, я энергетик, адепт пятой школы или чего оно там... Но что теперь мне с этим делать? Тоже скрывать до конца дней своих? Меня могут казнить?
— К сожалению, пока я не знаю, что делать с твоей силой, — Катрин в задумчивости посмотрела в окно. — Это очень непростой вопрос. Твоя матушка хотела... У неё была мечта, чтобы ты стал родоначальником нового рода, который будет более великим, чем все остальные.
Я хмыкнул:
— А такое возможно? Мне казалось, ваши... наши бояре ведут родословие боле тысячи лет, и новичков они не слишком тепло приветствуют. И тут заявлюсь я и скажу: здрасьте, я ваша тётя, подвиньтесь, хочу род свой основать. Боюсь, не поймут.
— Технически возможно. Да, все нынешние боярские роды обладают длинными родословными, которые ведут начало от великих воинов. Но ты сам можешь стать великим воином. Существует очень древний обычай. Тот, кто бросит вызов витязю седьмой ступени одной из школ и победит его в честной схватке, может стать основателем нового рода. Правда, за тысячу лет таких прецедентов не было.
— Эх, что-то подсказывает, что витязь седьмой ступени мне пока не по зубам...
— Любые чары требуют постоянной тренировки. Твои — не исключение.
— И моя матушка хотела, чтобы я этим занялся?
— Это была её мечта, — Катрин пожала плечами. — Она не знала, действительно ли ты — энергетик. У нас были лишь догадки. Но если это так, она взяла с меня обещание, что я помогу тебе свершить, что должно, а потом присягну на верность твоему роду.
— Не, ну а чо, отличный план, — скептически заметил я. — Только не слишком реалистичный. Вот скажи, мне оно надо? Я даже не знаю, как тренировать свою силу, да и сражаться с витязями седьмой ступени тоже, признаться, не горю желанием. А тебе это зачем? Ты служишь своему роду, у вас там клятвы и всё такое прочее.
— Ты прав. Лишь глава рода может меня освободить от клятвы. Но есть те, кто верит, что возвращение пятой школы принесёт славу и величие Отечеству. Твоя матушка тоже верила в это. Другие же, наоборот, полагают, что появление рода, обладающего столь сильными чарами, нарушит сложившийся баланс сил.
— И... во что веришь ты?
— Я верю, что должна служить великому роду. И чем более велик род, тем выше честь служить ему.
— Угу. Всё с тобой понятно... — я посмотрел на Катрин: в её глазах горел какой-то фанатичный огонёк. Даже среди офицеров я редко встречал людей, который так самоотверженно желают чему-то или кому-то служить. — А мои родственники что по этому поводу думают?
— Ныне покойный Филипп Андреевич был консерватором в этом вопросе. Он считал, что появление нового рода принесёт лишь беды. Что думают его сыновья, я не знаю. В любом случае, если информация выльется наружу, многие попытаются тебя убить, но найдутся и те, кто захотят использовать тебя в своих целях или поспособствовать возвращению пятой школы. Выбирай. Ты можешь скрывать свои чары и жить, как простолюдин. Но если решишь основать свой род, я сделаю всё, чтобы помочь тебе. Матушка твоя взяла с меня обещание.
Я долго не отвечал. Требовалось время, чтобы осмыслить своё теперешнее положение. Всё навязчивее вертелась в голове мысль бросить всё и уехать в Москву. Ситуация вокруг начинала нешуточно накалятся. Впереди ждали проблемы, по сравнению с которыми тёрки с Кулаком и Капитаном представлялись сущей ерундой
— Загорские знают о моих способностях, — сказал я и поведал о драке у заброшенной больницы и о встрече с молодым дворянином.
— Плохо, — произнесла Катрин серьёзно. — Очень плохо. Они предлагали тебе работу? Загорский боится Барятинских, хочет обезопасить себя. Но если один дворянский род знает о твоих чарах, долго это в секрете не останется.
— И меня все будут пытаться убить?
— Твоей жизни может угрожать опасность — это так. Некоторые будут тебя искать.
— И что делать?
Катрин пожала плечами:
— Я постараюсь помочь, но меня по-прежнему связывает клятва. Если нынешний глава рода освободит меня от неё... Но на это нужны веские основания. Ты сам-то что намерен делать?
— Это очень сложный вопрос. Нужно время подумать. Если уж такая свистопляска пошла, может, бросить всё и уехать в дом, который оставил мне отец? Затаиться там?
— Если тебя начнут искать, там не спрячешься, — сказала Катрин. — Придётся снова менять имя.
И тут мне в голову пришла интересная мысль:
— Слушай, Кать, я хочу достать больше информации. Если у меня действительно такой великий потенциал, я должен освоиться с ним хотя бы для того, чтобы защититься. Ты не хочешь рисковать, понятно дело, но я сам могу попробовать. У Птахиных есть информация, так ведь? Значит, я должен выудить её у них. Как думаешь, меня возьмут на службу?
— Это опасно, ты понимаешь? Даже нам, младшей дружине, не позволено проникать в тайны чар. Если попытаешься — тебя казнят. Но я попробую это выяснить. Сейчас глава рода — Арсентий Филиппович. Не знаю, хорошо ли вы знакомы. Возможно, он не будет против взять своего племянника на службу. С тех пор, как тебя изгнали, многое поменялось, с Барятинскими произошёл серьёзный разрыв, да и ты сам изменился. Семья может пересмотреть взгляд на тебя. Но я не знаю, как отнесутся Птахины к твоим способностям. Пожалуй, лучше пока не ставить их в известность.
Сказать, что я был ошарашен — ничего не сказать. Мозг кипел. Я даже не подозревал, что мои способности имеют такой побочный эффект, как внезапное желание всех боярских родов убить меня. До сих пор я ощущал себя мелкой сошкой, которая как-то крутится-вертится в этом жестоком и опасном мире в стремлении выжить. А теперь вдруг оказался врагом народа номер один, на которого скоро объявят охоту. Надо было что-то придумывать. В маленьком домике в Москве спрятаться не получится. А вот за спиной одного из родов — можно попробовать. Хотя бы до тех пор, пока сам не обрету силу. Драться с магами седьмой ступени и основывать собственный род пока желания не было. Для начала — выжить, а там — как пойдёт.
Следующие дни я был, как на иголках. Занимался, чем и планировал: тренировал парней, которых прислал Кулак. К ним добавились ещё четверо от Лаврентия Сергеевича, включая его сына. Двое оказались детьми местных лавочников, один — рабочий, оператор шагающей машины. Эти у меня занимались отдельной группой по три раза в неделю.
Теперь я снова ждал вестей от Катрин, даже поездку в Москву отложил. Но время шло: неделя пролетела, потом — другая, а вестей не было, да и не происходило ничего интересного. Постепенно стало казаться, что Загорские, скорее всего, никому не разболтают про мою силу, и скоро всё вернётся на круги своя. Но когда Рыжий купил машину, начался очередной виток проблем...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
