17 мгновений Арканара

* * *

I

* * *

Когда Румата миновал могилу святого Мики — седьмую по счету и последнюю на этой дороге, было уже совсем темно. Воздух был студеным, голубоватым, и порывами дул несильный ветер, теплый и холодный одновременно, как всегда осенью в этой приморской стране с душными, пыльными днями и зябкими вечерами. Вдоль дороги тянулись кусты, похожие в сумраке на клубы застывшего дыма. Оглушительно звенели комары. В безоблачном небе сияли звезды. Неожиданно он вздрогнул и не поверил себе: где-то пел соловей.

Румата плотнее закутался в плащ и бросил поводья. Торопиться уже не имело смысла. До полуночи оставался час, а Икающий лес уже проступил над горизонтом черной зубчатой кромкой. По сторонам тянулись распаханные поля, мерцали под звездами озера, пахнущие рыбой, темнели спящие курганы и сгнившие частоколы времен Вторжения. Соловей заливался вовсю — щелкал, рассыпался трелью, ломкой и беззащитной в этом черном безмолвии.

Румата вспомнил Наставника: старик умел разговаривать с птицами. Он садился под деревом, подманивал синицу и подолгу смотрел на пичугу, и птицы совсем не боялись его.

'Ехать еще далеко, — подумал Румата. — Но и он не всегда точен. Ничего. Я подожду. Здесь такая красота. Однако же задерживаться сильно тоже нельзя. Что-то я совсем забыл про возможность нежелательных встреч в таверне...'

Тут же он внезапно и некстати вспомнил, что столь напоминающие пение соловья звуки на самом деле издает в период брачного сезона отвратительная на вид коричневая жаба, покрытая ядовитой слизью.

Румата стянул перчатку и с размаху треснул ею жеребца между ушами.

— Ну, мертвая! — сказал он по-русски.

Была уже полночь, когда он въехал в лес.

Теперь никто не может точно сказать, откуда взялось это странное название — Икающий лес. Существовало официальное предание о том, что триста лет назад железные роты имперского маршала Тоца, впоследствии первого Арканарского короля, прорубались через сайву, преследуя отступающие орды меднокожих варваров, и здесь на привалах варили из коры белых деревьев брагу, вызывающую неудержимую икоту. Согласно преданию, маршал Тоц, обходя однажды утром лагерь, произнес, морща аристократический нос: 'Поистине, это невыносимо! Весь лес икает и провонял брагой!' Отсюда якобы и пошло странное название.

Так или иначе, это был не совсем обыкновенный лес. В нем росли огромные деревья с твердыми белыми стволами, каких не сохранилось нигде больше в Империи — ни в герцогстве Ируканском, ни тем более в торговой республике Соан, давно уже пустившей все свои леса на корабли. Рассказывали, что таких лесов много за Красным Северным хребтом в стране варваров, но мало ли что рассказывают про страну варваров... Через лес проходила дорога, прорубленная века два назад. Дорога эта вела к серебряным рудникам и по ленному праву принадлежала баронам Пампа, потомкам одного из сподвижников маршала Тоца. Ленное право баронов Пампа обходилось арканарским королям в двенадцать пудов чистого серебра ежегодно, поэтому каждый очередной король, вступив на престол, собирал армию и шел воевать замок Бау, где гнездились бароны. Стены замка были крепки, бароны отважны, каждый поход обходился в тридцать пудов серебра, и после возвращения разбитой армии короли Арканарские вновь и вновь подтверждали ленное право баронов Пампа наряду с другими привилегиями, как то: ковырять в носу за королевским столом, охотиться к западу от Арканара и называть принцев прямо по имени, без присовокупления титулов и званий.

Икающий лес был полон темных тайн. И одной из них была та, из-за которой Румата сегодня сорвался в дорогу на ночь глядя...

У поворота дороги от кустов отделилась темная фигура. Жеребец шарахнулся, задирая голову. Румата подхватил поводья, привычно поддернул на правой руке кружева и положил ладонь на рукоять меча, всматриваясь. Человек у дороги снял шляпу.

— Добрый вечер, благородный дон, — тихо сказал он. — Прошу извинить меня.

— В чем, все демоны моря, дело? — стараясь говорить как можно грубее, осведомился Румата, одновременно прислушиваясь. Бесшумных засад не бывает. Разбойников выдает скрип тетивы, серые штурмовики неудержимо рыгают от скверного пива, баронские дружинники алчно сопят и гремят железом, а монахи — охотники за рабами — шумно чешутся. Но в кустах было тихо.

Видимо, этот человек не был наводчиком. Да он и не был похож на наводчика — маленький толстый горожанин в небогатом плаще.

— Разрешите мне бежать рядом с вами? — сказал он, низко кланяясь.

— Изволь, — милостиво согласился Румата, шевельнув поводьями. — Можешь даже взяться за стремя.

Горожанин пошел рядом. Он держал шляпу в руке, и на его темени светлела изрядная лысина. Приказчик, подумал Румата. Ходит по баронам и прасолам, скупает лен или пеньку. Смелый приказчик, однако... А может быть, и не приказчик. Может быть, книгочей. Беглец. Изгой. Сейчас их много на ночных дорогах, больше, чем приказчиков...

А может быть, шпион. И последнее, как раз, наиболее вероятно — выехал он из дома сразу по получении сообщения, не особо скрываясь и вполне мог вызвать любопытство как Министерства охраны короны, так и других, не столь государственных, но столь же любопытных сил.

— Кто ты такой и откуда? — спросил Румата.

— Меня зовут Киун, — печально сказал горожанин. — Я иду из Арканара.

Чудак какой-то, подумал Румата. Или все-таки шпион? Надо проверить...

— Бежишь из Арканара, — сказал Румата, наклонившись в седле.

— Бегу, — печально согласился горожанин.

Вот это неожиданность, подумал Румата. Но... почему бы мне просто не поверить? Вот идет горожанин, явный книгочей, бежит, спасая жизнь... Ему одиноко, ему страшно, он слаб, он ищет защиты... Встретился ему аристократ. Аристократы по глупости и из спеси в политике не разбираются, а мечи у них длинные, и серых они не любят. Почему бы горожанину Киуну не найти бескорыстную защиту у глупого и спесивого аристократа? И все. Очень простое и удобное объяснение. И очень наивное. Вот не верю я в такую наивность... потерял веру еще после первых уроков Наставника и прочитанных донесений о судьбе слишком доверчивых землян. Но что делать? Хватать и тащить? Так я аристократ, а не ищейка дона Рэбы. Разоблачить как шпиона? Ой, не стоит. Убивать неохота, а если он уйдет то среди его начальства может найтись умник, способный на основании самых малейших подозрений сделать интересные выводы. Что же делать? Рискнуть? Просто поговорим, скоротаем время, расстанемся друзьями...

Продолжение следует