Жизнь и приключения свободного городского кота Сима

Жизнь и приключения свободного городского кота Сима

Часть 1. У меня девять жизней!?...

Сим был занят Делом. Очень Важным и Ответственным Делом! Фамильяр — отдыхал! Вальяжно втянувшись на пушистом и мохнатом ковре, прямо посередине солнечного пятна, Сим наблюдал за пляшущими в лучах заката пылинками. "Эх!, где мои семнадцать лет?..." — вспомнил он крылатую фразу из людского шансона, и тут же ответил сам себе: "А ... Мне-то всего семнадцать и есть, почтенный уже возраст, для кота! Да! Но! — не для фамильяра!"

Сим только недавно нашел своего Человека. Что ж, права была старая ведьма Прасковья, приговаривая приблудившемуся к дверям ее коммуналки малолетнему дворовому хулигану-коту с перебитой лапой: "Ты сразу ее узнаешь, свою ведьму! Как поймешь? А в глаза-то друг другу посмотрите — сразу и уразумеете, что связаны на всю жизнь. Но не скоро еще встреча ваша будет — на седьмой жизни своей станешь ее фамильяром. А пока я тебя подлечу, подучу, поднатаскаю в науке нашей, ведьминской!... Но помни — найдешь своего Человека, но бросать доверившихся тебе — не смей! А то ишь ты — гулена хвостатый! Позже поймешь, кто тебе свои, а кто — своими никогда не станут!..." А Симу-то что? Да, надоели ему эти предсказания и нотации как прогорклый виксас. Ну ладно, не знал он тогда о этом вискасах и китикэтах... Значит — как протухшая килька из контейнера у местного универсама! Да-да — того самого, в помещении которого сейчас гордо расположился зоомагазин "Гав-Гав". "Парадокс, — усмехнулся про себя Сим: — Я, можно сказать, его "крышую", а называние — как собака отттявкалась! Блин, опять этот блатной жаргон..." — сделал он мысленную "зарубку": "Пора уже от таких терминов избавляться!".

Сим вытянул правую переднюю лапу, выпусти и снова втянул когти, сделал несколько резких взмахов, как будто атакуя невидимого врага, и констатировал: "А хоть Прасковья и поисковый дар имела, а вылечила неплохо. До сих пор, координация, меткость и сила удара — как у тогдашнего, из четвертой моей жизни!" Сим перевернулся на спину, поелозил по нагретому солнцем ковру — хорошо!, и снова ухнул в воспоминания: "А все-таки занудная она старушенция-то была... Ни дня без нотаций, уроков, лекций! Хорошо хоть я тогда читать-писать не умел. Ладно-ладно, что себе-то врать — умел, еще на помойке родной научился. Ну признайся я, что умею — Прасковья меня конспектировать свою "мудрость веков" заставила бы. Но — кормят, поят, лечат, зачем уходить из дома старой ведьмы? И куда? Опять беспризорничать? Да с перебитой лапой? Мать-гулена, едва у меня глазки прорезались — ушла и бросила! Живи как хочешь! А об отце-то она вообще ничего сказать не могла. М-да, есть все-таки у людей правильные песни, почти как наши, кошачьи...Вот, например, как про меня написано: -...Я начал жизнь в трущобах городских... — " — промурлыкал он мотив от Генералов песчаных карьеров.

...А за окошком месяц май, месяц май, месяц май... — внезапно, видимо по таймеру, включилась и заорала плазма в комнате Светланы Сигизмундовны. Вообще-то, Старшая Хозяйка отнюдь не была поклонницей современной попсы, но ... старушка периодически загоралась идеей "свести" Кирилла с Ириной, и с этой целью плела хитроумные, со своей точки зрения интриги:

— Кирюша, у нас полка сломалась!

— Кирюша! Помоги мне разобраться с мультиваркой!

И самое многообещающее для фамильяра:

— Кирюша, сегодня Сима нужно отвезти к ветеринару!

Вот от этой фразы кот постоянно испытывал нешуточное беспокойство! Чего там у ветеринара-то делать? Всю жизнь на пустыре без прививок жил, и сейчас не жалуется!

Кирилл стоически терпел, пил чай литрами, заедал домашними эклерами, до которых был большим охотником, и — выполнял все просьбы.

Ирина была категорически против, пила чай литрами вместе с Кириллом, давилась эклерами — не очень любила сладкое, и — терпела.

Для всех остальных, даже для простоватой домовушки Матрены и искренне привязавшегося к Светлане Сигизмундовне Шестнадцатого, эти "многоходовочки" были очевидны. Но эклеры-то любили все! "Чего же ради эклеров не потерпеть? И нам хорошо, и Старшей Хозяйке — приятно!" — лаконично сформулировал еврейский домовой Моня, проглатывая очередное пирожное.

— Сим, я устала объяснять бабушке Свете, что Кирилл — напарник и друг! — жаловалась ведьма своему фамильяру. — Она молча слушает и улыбается!

— Злорадно улыбается? — интересовался кот.

— Нет! Загадочно... — вздыхала Ирина и прекращала разговор.

— Молодая ты еще, Иринка! Мудро она улыбается!... — отмахивался хвостом кот.

"Так и живем! — резюмировал фамильяр. — Видимо, Светлана Сигизмундовна начала очередной виток интриг. На этот раз операция проходит под кодовым именем "Кирюша! Помоги мне установить таймер на телевизоре!" Потом настанет черед компьютера!" — просчитал дальнейшие "ходы" Сим.

...А в белой кружке чёрный чай,

Чёрный чай, чёрный чай... — продолжал горланить Шнур.

"Эх, какие чаи мы гоняли... Сядем у окошка, на улице зима, сугробы намело, узоры на стекле. Не чета нынешним зимам — слякоть одна... Прасковья носки вяжет, да с наговорами старинными. Ворон Фил, фамильяр ейный, тоже квохчет, учит меня, раздолбая, как в симбиозе с ведьмой жить, как энергией своего Человека подпитывать. Я цели и задачи фамильяра зубрю по свиткам старинным. Ну, да, филонил по молодости, притворялся, что читать-писать по-людски не умею, на слух, типа, запоминал! Да они-то догадывались, наверняка... Эх, Фил-Фил, друже мой горемычный! До последнего ты защищал свою ведьму. С волколаком в бой вступил, да сил не хватило тебе... Подрал тебя тот пес смердячий! Но ты свой долг выполнил! Вот на этих самых руках..." — Сим покосился на свои лапы, перевернул их подушечками вверх, втянул когти и вздохнул: "... ушел ты в свою Вальгаллу! А моя ведьма за смерть Прасковьи — отомстила!..." — из горла фамильяра торжествующе рванулся фирменный боевой клич: — МРЯУУУУ!!!! Молодец, девочка!"

— Сим, ты что там разбушевался? — спросила Светлана Сигизмундована из кухни: — Проглодался?

— Мяу... — лениво откликнулся фамильяр. "Проглодаешься тут с вами... Закормили уже! Так и квалификацию потерять недолго!..." — подумал он, приседая на задние лапы и пружинисто вспрыгивая на подоконник: "Никак гроза собирается?" — насторожился кот. За окном и правда посмурнело.

"...Только правильная слишком у меня ведьма! — продолжал размышлять Сим: "Того волколака Ирка из пистолета замочила, а могла бы и через ритуал силу в свой резерв слить!... Я бы стабилизировал потоки, меня Фил научил!"...

...Орут пол окнами коты

День и ночь, день и ночь...

"Ох, ну что за пошлость-то по телеку крутят!" — возмутился фамильяр, которого ритмичное "бум-бум" вырвало из уютной кошачьей нирваны: "Нет бы Вивальди, Чайковского, Штрауса... Ванессу Мэй бы с удовольствием послушал, с ее скрипкой!... А впрочем, давно ли ты. Котяра, стал таким ценителем классики?" — мысленно усмехнулся он: "Помнится, в своей второй жизни ты предпочитал жесткий хеви-металл. Даже пальцы на левой передней лапке научился в "козу" складывать! Из-за искусства, собственно, и пострадал. Физически! И морально, как же без этого! Ох, как я тогда исполнил культовую "Железную девственницу" от Iron Maiden! Ну и что, что в четыре утра под окошком у Марьяны? Я ж ее любил!!! Я же для нее пел!!! А не для этого парнокопытного мачо, у которого она проживала. Кто ему право давал в меня горшком цветочным бросать? Никто не давал! Лапу мне перебил, сволочь! Но я своего добился! Моя любовь, моя Марьяночка, немедля ко мне спустилась по карнизу! Ага, и сразу — по носу лапой, с оттягом так — БАЦ! "Беспризорник, бродяжка вшивая, помоечник, вали в свой бомжатник, и никогда, слышишь? НИКОГДА! Не смей подходить к моему Человеку или портить ему сон!..." — передразнил Сим свою любовь: "Эх Марьяна-Марьяна, цветок душистый прерий городских... И вообще — никогда вшей у меня не было! Обидела ты меня тогда! Сильно обидела! А вот оказалось — единственная ты за всю мою долгую кошачью жизнь, кому я не смог отомстить! Еле-еле, на трех лапах, с расцарапанной мордой, доковылял тогда до Прасковьи. И началась моя третья жизнь — учился котик день и ночь, день и ночь!..." — в так Шнуру замурлыкал Сим.

-...Рюмка водки на столе... — проорал телевизор голосом Лепса. "Ух, как в тему-то!" — восхитился фамильяр: "Четвертая жизнь, она такая,.. неоднозначная.., у меня была..." — снова погрузился в воспоминания Сим. "Как по весне Прасковья меня отпустила, я весь такой красивый, на свой бывший пустырь явился, а там уже другие делишки мастрячат. Ну, сначала, как водится, помахались чуток, хвостами померялись на предмет длины и пушистости, чтобы выяснить, кто на на этой помойке фишку держать будет. А потом — скорешились, и не малеха, а по взрослому! Бригада у нас образовалась, братаны у меня появились. мей-кун Люк, почти Скайуокер, сфинкс Ботан и я — потомственный дворянин (от слова "двор") в хрен знает каком поколении. Так и куролесили потом вместе. Нас на районе Тремя Мушкетерами прозвали... Робин Гуды местных помоек, блин!" — Сим аж прищурился от удовольствия: "Где какой кипиш — без нас не обойдется! Стрелки, разборки, распальцовки с растопырками.... И подруг мы себе нашли по стать, как в анекдоте: Люк — брюнетку-хулиганку Бьянку, правнучку той самой Черной Кошки, чей портрет киношники отлично прорекламировали в "Месте встречи...". Ботан — рыженькую Софи, она тоже имя получила в честь своей сколько там много раз пра-. Эта самая пра-, на секундочку — любимая киска и постоянная подельница стой самой Соньки Золотой Ручки! А ко мне моя Марьяна пришла — ее "человек", вовсе и не человеком оказался. Козел, он и в Кораблике — козел! Женился, и оказался банальным подкаблучником! По первому же требованию женушки Марьяну на помойку отнес, лапки связал и бросил! Не нужна! Даже поесть не оставил! Предатель!.. Ух, до сих пор морду ему расцарапать хочется!.. Хорошо Марьянка с Бьянка и Софочкой встретилась, они веревки-то и перегрызли, накормили, пригрели, а там и я нарисовался — фиг сотрешь!" — кот потянулся, утробно мурлыкнул, мягко спрыгнул на ковер и, еще раз сладко потянувшись, распластался в позе морской звезды: "М-да, все-таки надо избавляться от привычки ботать по фене!.." — в очередной раз напомнил себе он.

За окном начинался дождь. "Эх, здорово мы оттянулись! Территорию крепко держали! Люк зачистки проводил — крысы, мародеры хвостатые, не по децки на нашу свалку нацелились, отжать пытались на регулярной основе" — Сим грустно наблюдал, как первые капли медленно ползут по стеклу: "А потом, крысиный Босс его на дуэль вызвал. И этот дурак благородный согласился и пошел на честный бой! С КРЫСОЙ! Ага! Забыл пословицу про взаимосвязь крыс и углов! Никогда эти утырки честно не дрались! Никогда! И этот крысиный король не собирался какие-то там правила соблюдать. Прыгнул Люку на загривок, вцепился когтями... Как потом выяснилось — он на когти кровь зараженного бешенством родича нанес!... Хвастался потом перед собутыльниками, когда победу праздновали" — горевал Сим, вспоминая боевого товарища: "Бьянка только-только родила — двое в помете, мальчик и девочка! Улучшенная и женская копии Люка: Люцифер и Багира! А Люк ушел умирать... Сам... Добровольно... Покинул Стаю, боялся заразить остальных... Бьянка — с ним! Спустились в подвалы, и бились с крысами до конца... Их числом задавили, и... тела на поругание! По улицам за хвосты таскали, глумились..." — Сим рывком подскочил к когтеточке, прибитой к стене и стал наносить резкие, беспорядочные удары; "Сволочи! Мародеры! Ненавижу!...На!.. На!..."

-Мряуууу!

На крик боли из стены выглянул Кузьмич:

— Сим, ты что? Случилось чего? Помощь нужна? — обеспокоенно спросил Управдом.

— Нет!.. Все!... Я! Уже! Спокоен!... — откликнулся фамильяр, продолжая наносить удары.

— Может, тебе того-этого? Валерьянки? Так Шестнадцатый мигом в аптеку сгоняет...— предложил Кукзьмич: — А Матрена закусь организует...

— Спасибо, Кузьмич! В следующий раз! — отозвался Сим: — Чую, надвигается что-то. За Ирку беспокоюсь, она еще с утра на службу ушла, и на обед не приходила...

За окном полыхнула молния и прокатился грохот.

— Ну, не нужно — значит подождем! Если что — зови! За ведьму не беспокойся, она у тебя боевая — и при даре, и при табельном! Уже сочувствую тому, кто ей под горячую руку попадется!... — Кузьмич усмехнулся в прокуренные усы: — Пойду громоотвод проверю! Может, шандарахнет, так и — подзаряжусь! Энергия-то халявная!...— Управдом, в очередной раз пнув батарею протезом, нырнул в стену.

За окном начался ливень. "Что-то приближается..." — подумал Сим: "Последний раз меня так колбасило как раз на рубеже между четвертой и пятой жизнями..." — обеспокоенно размышлял фамильяр.

"Точно! После героических самоубийств Люка и Бьянки, мы отомстили этим крысам! Ботан целую операцию разработал, мы с ним самолично на санэпидстансцию прошли. Ночью. По вентиляции в лабораторию пробрались! Затарились там стрихнином. Украли, попросту говоря. А дальше... потравили крыс. Как крыс! А на следующий день меня плющить и начало... Я еще тогда отмахнулся, а предчувствия-то и не обманывали" — сосредоточился Сим: "Софочка тогда беременная была, ей селедки захотелось... Ботан и метнулся к продмаговским мусорникам, через дорогу всего лишь проскочить — фигня. А оказалось — Судьба! КАМАЗ с пьяным водилой! Он-то и кирпичную стену не заметил бы, не то что Ботана! Сразу! Насмерть! Был Ботан — и нет Ботана!.." — кот снова покосился на когтеточку. За оном сверкнуло и прогрохотало...

— Ух, хорошо! — услышал фамильяр вопль Кузьмича, сидящего на шпиле громоотвода: — Сим, Сим! Сигналь Шестнадцатому и Алене, пусть сюда мигом летят, у них энергии шиш с полушкой осталось!...

— Я уже здесь! — мимо кота на форсаже промчался очкастый домовенок, в прошлую встречу нагло приватизировавший симовский гламурный ошейник с зелеными стразиками в цвет глаз. Между прочим — подарок ведьмы!

— Да верну я тебе твой ошейник. — ответил Шестнадцатый на невысказанный упрек: — Передумал я насчет полярного лиса! Кузьмич, подвинься! Алена, иди сюда, моя красавица... А ты знаешь, что стрелы Перуна, как и стрелы Амура, лучше всего усваиваются при поцелуях? Ты с кем предпочитаешь целоваться? Со мной? Или Кузьмичом?

— С Моней! — домовушка скопировала "эксклюзивный" ведьминский оскал.

— Шо, таки и Моня сюда спешит? Таки он своим худым еврейским задом не найдет места на примоститься на шпиле! — парировал Шестнадцатый.

— Спокойно! Сядем все! — Кузьмич отвесил домовенку смачный подзатыльник.

— Дурдом! — констатировал Сим, и снова углубился в размышления: "Вот так, с гибели моих братьев и началась моя пятая жизнь. Софочка умерла в родах, оставив нам с Марьяной мальчишек близнецов: рыжего, как она сама Бенито и лысого, как папа-сфинкс, Рико. Пятая жизнь была семейной — тихой и спокойной, если, конечно можно назвать спокойной семейку из двух мей-кунов, двух полу-сфинксов с родословной мелкой аферистки Софочки, и нашей нетипичной блондинки-дочки Симоны. Неклассическая, потому что — умная! Мастью — в мать, а умом — в меня! Марьяна вела дом, а я — охотился "на мамонтов..."