Просветление. Глава 61. Первые в Новом

Глава 61. Первые в Новом

Сценарий работы с первой Испытуемой Нового Княжества не отличался особыми изысками. Обстановка в маленькой комнате, выбранной для начала Испытания, настораживала мрачностью примитивизма. По правой стене от входной двери стоял простой двустворчатый шкаф и массивный сейф. В углу бросался в глаза строгий письменный стол в стиле социалистического реализма. По левую стену находился примитивный диван с полукруглой спинкой и круглыми валиками по краям. По традиции, мягкая мебель была обита грубой чёрной кожей. Кроме вышеперечисленных предметов мебели, в комнате имелось три деревянных стула без всяких изысков. На одном из них, за столом сидел высокий и крепкий блондин с заурядным лицом, в форме лейтенанта полиции — Вершитель из нового пополнения. Его лицо, как и произносимые им слова выражали скуку. Испытуемая растерянно слушала представителя власти, сидя на прикрученном к полу стуле по другую сторону от стола.

— Поскольку документов при Вас не обнаружено, — уведомлял её Вершитель, — я вынужден произвести подробный допрос на предмет установления Вашей личности. Это понятно?

— Да, товарищ лейтенант, — кивнула маленькая русоволосая женщина. — Но хочу сразу предупредить, что испытываю головокружения и проблемы с памятью. По-моему, меня на улице ударили по голове и обокрали...

— Не исключено, что так оно и было, но в подробностях дела нам предстоит разобраться. Слишком много проблем создаёт возросший уровень преступности на фоне недостаточно контролируемой миграции.

— Да-да, — словно что-то вспомнив, покачала головой Испытуемая. — Что я должна рассказать Вам?

— Всё, что вспомните, — тускло, но упрямо гнул свою линию Вершитель. — Торопиться нам некуда.

— Я постараюсь...

Надолго задумываясь и подбирая слова, Станислава начала свой рассказ. И с каждой минутой к ней возвращалась память и уверенность в себе... В набитой битком комнате наблюдателей повисла тишина... Словно чувствуя, чего именно от неё ждут, Испытуемая повествовала о своём отрочестве в Петербурге, учёбе в Москве, замужестве, годах семейного благополучия.

— Дети! Она хорошо помнит своих детей! — изумлённо воскликнула Юлия, глядя на Андрея, потянувшегося за сигаретой. Князь прекрасно понимал причину изумления Чёрной Маркизы. Испытания, на которых люди, попавшие в тёмный мир, вспоминали о своих детях, случались редко до уникальности.

— На самом деле Испытуемой только кажется, что она хорошо помнит своих детей, — глубоко затянувшись и выпустив струю сигаретного дыма, уточнил Андрей. — Но Станислава продолжает думать о них даже здесь, в наших краях, вот что удивительно. Почему так? Думаю, она сама всё расскажет. Лишь бы наш красавец-Вершитель не поплыл от непривычной информации.

Князь оказался прав. Не вдаваясь в подробности, Испытуемая довольно пространно поведала о двух десятках годах жизни своей семьи и взросления детей. Лейтенант милиции за столом напоминал в эти минуты статую, вырезанную из цельного ствола дуба. Впрочем, наблюдателей вполне устраивала бездеятельность Вершителя: Станислава продолжала выдавать информацию к размышлению без посторонней помощи.

Отношения Стаси с мужем могли служить примером полной гармонии, но лишь при беглом рассмотрении. Именно дети стали главным связующим звеном родителей, но они выросли и стремились к самостоятельности. Оставаясь наедине, муж с женой всё чаще испытывали острые приступы скуки. Супруг оказался человеком самодостаточным и малоэмоциональным, по крайней мере, в отношении Станиславы. Ей же требовалось мужское внимание, проявление чувств. Жизнь стала напоминать маятник, раскачивающийся всё сильнее и готовый сорваться и разрушить отлаженный семейный механизм. Стася стала чаще уезжать к родственникам в Петербург и оставаться у них на всё более длительный срок. Два десятка лет она не пускала в свою жизнь поклонников, но теперь у неё стали появляться случайные и неслучайные мужчины. Чаще всего встречи с ними оставались незначительными жизненными эпизодами, но бывали и исключения. Личные проблемы Станиславы совпали с социальными потрясениями государства. (На этом месте Андрей сделал знак другим наблюдателям не отвлекать его по пустякам.)

Москву наводнили группы активных феминисток, ярых сторонников и сторонниц однополых союзов, адептов немедленного расслоения общества по гендерному принципу. В принципе, подобную вакханалию уже длительное время переживали так называемые цивилизованные страны. Во многих из них к власти пришли правительства, сформированные из представителей партий всевозможных цветов радуги в разнообразных сочетаниях. Накатывающие одна за другой волны экономической миграции парализовали светлые умы доморощенных политиков. Толково разобраться в гендерной проблеме никто не удосужился, цивилизация погрязла в бесконечных разборках, склоках и скандалах. Доморощенные государственные мужи отчего-то решили, что нашу страну подобные проблемы минуют, но не тут-то было. Территория от Балтики до Камчатки лишь на время стала гаванью спокойствия, стабильности и всепобеждающей гетеросексуальности. Волна миграции накрыла и её, причем не с востока или юга, а с запада! И она то, как ни странно, усилила позиции несчастных, бедных, униженных, всячески притесняемых сексуальных меньшинств во многих крупных городах. Разумеется, большинство мигрантов приезжало с гетеросексуальными побуждениями, многие с семьями. Но почувствовав неладное, они предпочли селиться в глубинке. А в столицах и прочих городах-миллионниках началось полное безумие. Появились не только отели, рестораны, кинозалы только для женщин (или мужчин), но и вагоны общественного транспорта с половым расслоением. В Питере ситуация развивалась по не самому воинственному пути, чему Стася, не разделявшая однополых восторгов, была очень рада. В Москве к власти пришли особенно оголтелые дамочки, проповедовавшие превосходство своего пола над противоположным. Оттуда к Станиславе даже приехал муж, отношения с которым застыли на грани развода. Однако вскоре они оба, как и многие друзья, и родственники бежали из Петербурга в Новгород. В отличие от северной столицы, сдававшей свои позиции центра культуры и терпимости, в заштатном районном центре у власти находились решительные и убеждённые последователи старозаветных ценностей. Пользуясь поддержкой абсолютного большинства в краткие сроки удвоившегося населения, городское и областное руководство не допускало разноцветных агитаторов к своей территории на пушечный выстрел. Разумеется, Великий Новгород оказался не единственным форпостом старого уклада жизни. Вдали от столиц над половыми проблемами цивилизации только посмеивались. Но слух о Новгородском Вече, собираемом для коллективного отпора цветастому врагу, прозвучал на всю стану. Даже московский Кремль, привычно отстранившийся от внутренних проблем и уютно устроившийся за высокими стенами, прислал на Вече своих представителей. Правда, этот пассаж государственной власти вызвал бурю негодования у руководства однополых городов, но крикунов быстро успокоили. "Мы должны понимать, что творится в нашей стране, — заявил Президент Всея и Всего, — и тщательно изучим информацию, полученную нашими наблюдателями. Но главная задача государственной власти остаётся неизменной — строгое соблюдение принципов независимости и территориальной целостности страны, а также наших геополитических интересов в мире".

Вершитель, непосредственно работавший с Испытуемой, всё-таки спёкся. Достаточно было Станиславе приостановить свой рассказ, как он объявил перерыв в допросе, за что вскоре получил грандиозную выволочку от Василия и Маркизы Юлии в комнате наблюдателей. Князю, к восторгу молодого человека, пришлось за него вступиться:

— Не будем ругаться. В конце концов, главную задачу Вершитель выполнил — Испытуемая разговорилась не на шутку. Пора нам перекусить, да и её накормить перед продолжением Испытания. Дальше в бой вступает Ульяна в роли капитана полиции?

— Да, Ваша Светлость! — откликнулась Уля. — Важно выяснить, как Станислава отреагирует на женщину в форме, особенно если в мире под Солнцем происходят такие странные события...

В комнату наблюдателей принесли большой поднос с бутербродами, а также минералку, кофе и спиртные напитки, но к алкоголю никто не притронулся. Аналогичный набор продуктов, но в значительно меньшем количестве внесла в комнату к Испытуемой Валерия — руководитель службы поддержки Вершителей Нового Княжества. Стася посмотрела на неё вопросительно.

— Советую Вам перекусить, — заговорила Лера. — Допрос скоро продолжится.

— Простите, пожалуйста, — воскликнула Станислава, — но мне кажется, что я вляпалась в какую-то неприятную историю. Эти допросы надолго?

— По-разному случается, — пожала плечами женщина в одежде официантки и неожиданно улыбнулась: — Мы всегда во что-то вляпываемся. Но, если верить моему опыту, в самые важные моменты жизни мерзкие люди притягивают к себе мерзавцев, а добрые — добрых и душевных людей...

— А вредные? — улыбнулась в ответ Испытуемая.

— Ну, вредными иногда бывают даже самые добрые...

"Это что за самодеятельность?" — нахмурились Юля в комнате наблюдателей. Андрей рассмеялся, показал большой палец и чмокнул её в щёку. Чёрная Маркиза растаяла и успокоилась...

Испытуемая медленно поднялась навстречу женщине в форме капитана полиции, заходящей к ней в комнату. Ульяна с улыбкой покосилась на недоеденный бутерброд с осетриной.

— Вы ешьте-ешьте, особо торопиться некуда... — проговорила она.

— Икра, рыба, ветчина... Всё свежайшее. У Вас всех так кормят? — поинтересовалась Испытуемая.

— Чем сами перекусили, то и Вам предложили, — честно ответила Уля. — Может по рюмочке? Не сомневайтесь — коньяк превосходный!

— Пить со следователем на допросе? — с сомнением отреагировала Станислава, но не отказалась от предложения. — Это что-то новое.

— Переживаете, что я начну Вас спаивать, выведаю все тайны и начну приставать? — засмеялась "полиционерша", звякнув рюмкой о рюмку "задержанной" и с удовольствием выпивая её содержимое: — Открою Вам страшную тайну, Станислава — я предпочитаю мужчин.

— А для разнообразия? — мимоходом бросила Стася, медленно опустошая свою рюмку.

— Вы меня провоцируете? — вскинула брови Ульяна. — Теперь я понимаю, почему лейтенант попросил перерыв.

— Не правда. Я просто рассказывала ему о своей жизни. И, по-моему, его это нисколько не заинтересовало.

— Вы ошибаетесь! Нам интересны и детали ситуации, возникшей в крупных городах, и Ваша личная судьба.

— Положение в городах сейчас всех волнует, — пожала плечами Станислава и с неожиданно просительной интонацией спросила: — Где я, товарищ капитан?

— В Доме Вершителей, на Испытании, — прямо ответила Ульяна, вызвав взрыв эмоций в комнате наблюдателей. Впрочем, Князь снова продемонстрировал полное удовлетворение от действий сотрудников Службы и разрядил ситуацию.

— Ничего не поняла в Вашей терминологии, но ожидала чего-то подобного, как ни странно... — Стася взяла в руку бутылку коньяка, внимательно рассмотрела её и наполнила рюмки повторно. — Меня преследует ощущение, что от меня ждут не только слов, но и действий.

— Возможно, — кивнула Уля, выпивая с Испытуемой. — Вопрос: каких действий?

— Сначала меня выслушивает молодой красавец, затем красивая женщина с роскошной косой... И в обстановке этой комнаты есть что-то особенное — не столько угрожающее, сколько мрачно возбуждающее. А ещё угощение, коньяк...

— Вас провоцируют вместо того, чтобы просто завалить на диван? — усмехнулась Ульяна.

— Отлично сказано! — негромко рассмеялась Испытуемая. — А что Вы ответите, товарищ капитан, если я предложу Вам выпить на брудершафт?

— Даже так? — откровенно удивилась Вершительница. — Не вижу причин, мешающих нам перейти на "ты".

Станислава наполнила рюмки. Ульяна вышла из-за стола и назвала Испытуемой своё имя. Женские руки переплелись, рюмки опустели и, перелетев через женские плечи, разбились о каменный пол. Уля со Стасей рассмеялись и поцеловались, как давние подруги.

— Что у нас всё-таки происходит? — с растерянной улыбкой воскликнула Леди Юлия в комнате наблюдателей. — Не Испытание, а какой-то бенефис Испытуемой.

— Всё идёт по плану, — сухо отреагировал Василий.

— Восхитительно красиво! — засмеялся Андрей. — Во второй сцене Испытуемая раскрывается эмоционально. А в первой части она донесла до нас требуемое послание.

— Вы хотите сказать, что Станислава выполняет определенную, возложенную на неё миссию? — заговорила молчавшая до этой минуты Кира.

— Нет, конечно, — ответил Князь. — Её прекрасная, хотя далеко не полная, память вполне объяснима. С одной стороны, я не исключаю того, что кто-то наверху постарался оставить для нас доступной информацию, имеющуюся в голове женщины, жившей и в Москве, и в Питере, и в Новгороде. С другой стороны, память Станиславы напоминает сейчас матрёшку наоборот.

— Это как? — заинтересовался Вася.

— Лёгким нажатием открылась самая маленькая, а под ней другой пласт информации, большего размера, и дальше — больше... — пояснял Андрей. — А Стася легко реагирует на необходимость вспоминать, сама не ведая, как у неё это получается. Она словно открывает очередную дверь, всматривается в картину за ней и описывает её нам.

— Любопытно, — кивнул Главный Вершитель Нового Княжества, — но не следует ли продолжить сбор информации, пока память Испытуемой так податлива?

— Торопиться и напрягать Станиславу ни к чему, — произнёс Князь, впервые позволяя себе сегодня выпить холодный виски с колой. — Если не перегибать, ларец Стаси закроется не раньше времени карантина, а потому времени для бесед достаточно. Мне интересно, чего добьётся Ульяна в плане... э-э-э... эмоциональном?

Разговор новых подружек в комнате для Испытания подошёл к узловому моменту. Ульяна доверительно поведала Стасе, что та задержана на несколько дней, которые проведёт в заключении. Для ночёвки она предложила Испытуемой сомнительный выбор: комната, где они разговаривали; тюремная камера-одиночка или постель в помещении, больше подходившем для допросов с пристрастием или эротических игр соответствующего содержания. Это помещение Ульяна тут же и показала Станиславе.

— Ты уверяешь, что в любом случае до утра меня никто не побеспокоит, а завтра мы продолжим разговор? — переспросила Испытуемая и, услышав утвердительный ответ, сделала неожиданный выбор: — Я останусь в этой комнате для любителей садомазохизма. Весьма романтично, по-моему.

— Пожалуйста, — пожала плечами Уля. — Мне остаться с тобой или...

— Извини, подруга, — улыбнулась Стася, — но я не готова разделить с тобой постель. Да и вообще, делить ложе с мужчиной мне приятнее. Но я говорю не о твоём сослуживце, а о совсем другом человеке...

— Лейтенант хорош собой, молод и энергичен, — подмигнула подруге Ульяна, — о ком же ты грезишь?

— Ещё в те времена, когда я жила с мужем, у меня был один мужчина, — Станислава мечтательно подняла вверх своё округлое лицо, уставилась зелёными глазами на кронштейны и прочие непонятные приспособления под потолком и выдала многозначительную сентенцию: — Если я правильно понимаю, где очутилась, то у нас есть шанс встретиться. Уверена, он где-то здесь!

— У вас был роман? — мягко поинтересовалась Вершительница.

— Скорее недописанная поэма, — Стася закурила третью сигарету из принесённой Ульяной пачки "Benson & Hodges", любимой марки Князя. — Если мы и грезили друг о друге, то на расстоянии. Дать волю и чувствам, и рукам получилось лишь дважды...

— Расскажешь?

— Да и рассказывать особенно нечего. Однажды нас "забыли" в квартире во время вечеринки. Компания вышла проветриться, а мы, как встретились глазами, так и набросились друг на друга с поцелуями. У нас и было то всего полчаса. Вот и целовались, как сумасшедшие. Большего я допустить не могла, но до сих пор не могу забыть ощущение прикосновения его рук к моей груди...

— А во второй раз? — не выдержала паузы Ульяна.

— После первого раза мы оба тайно мечтали о полноценном свидании, — продолжила рассказ Станислава и странно посмотрела на подругу: — Тебе интересны все подробности? Ну, что же, изволь! Нам не терпелось остаться наедине, но встречу мы готовили долго, тщательно подбирая время и место. Он на сутки снял номер в гостинице, предназначенной для интимных свиданий. Знаешь, есть такие отели, где много разных комнат с разнообразным антуражем? Я посоветовала мужчине забронировать номер-студию, напоминающую помещение, в котором сейчас находимся мы с тобой. Вот такое совпадение. Зачем мне понадобились все эти веревки и цепи? Наверное, я намекала ему: веди себя по-хозяйски, ни в чём отказа не будет...

— И не было? — улыбнулась Ульяна, наполняя коньяком новые рюмки.

— А ты нетерпелива, подруга! — засмеялась Станислава и снова взглянула на Вершительницу с сомнением. — Мы приехали в отель взбудораженные нашим приключением, возбуждённые, может быть, даже перевозбуждённые. И... стали пить шампанское и болтать. Возможно, нам не хватало чувства тонкого знания друг друга. Даже возбуждающая обстановка не подталкивала к решительным действиям. Я надеялась на активность опытного мужчины, а он на мою молодость, бесшабашность, быть может. Конечно, нам было о чём поговорить, но, как я теперь понимаю, начинать следовало сразу с безумного секса... Короче, ничего бы не произошло вовсе, но меня не оставляло памятное ощущение его рук на моей груди. В общем, я начала раздеваться и получила то, о чём мечтала. Мужчина неторопливо и чувственно ласкал руками и губами мою трепещущую грудь, а затем и меня всю. От чудесных оральных ласк я улетела на седьмое небо...

— И? — заерзала на месте Ульяна.

— И всё, — отрезала Стася. — Не знаю, почему так получилось. Всё своё желание я оставила в мужских руках и губах, а он отчего-то не стал настаивать на продолжении. Наедине мы больше не встречались, а затем жизнь развела нас в стороны...

Испытуемая замолчала, прикурила ещё одну сигарету и опустила взгляд в пол. Вершительница некоторое время с интересом поглядывала на неё и, наконец, воскликнула резко и уверенно:

— Всё ты врёшь, подруга! Не могла ты пронести через время и пространство нежные чувства к какому-то робкому лизунчику. Даже в этом странном, тёмном месте, твои мысли обращены к этому мужчине. Или ты его себе придумала, или он совсем другой! Врёшь ты, Станислава...

— Вру-вру, — часто закивала Испытуемая и подняла на Вершительницу зелёные глаза, наполнившиеся слезами. — Подумала, что ты набиваешься мне в подруги, чтобы соблазнить и посмеяться, а у тебя хватило чуткости, чтобы уловить фальшь. Нет у меня желания выворачиваться наизнанку, делиться сокровенным, но раз уж начала... Я не столько солгала, сколько не договорила. Это мне, а не ему было неловко в первые минуты того памятного свидания. Я пыталась заболтать его, но он не стал терпеть долго — деликатно, но настойчиво вёл меня к себе. Ах, что же я там выделывала! Рассказывать... стыдно, а вспоминать... приятно... Незабываемый полёт!

— Вот это — другое дело! — Ульяна обняла и поцеловала Стасю. — Если твой мужчина где-то не очень далеко, я помогу тебе его найти. Как его звали?

— Уля, я не могу вспомнить его имени! Безумие какое-то! Я так часто повторяла его про себя, и вдруг... забыла! — горестно всплеснула руками Испытуемая. — Ты снова не веришь мне?!

— Верю. Увы, но в наших краях провалы в памяти — обычное дело...

"Судя по всему, пора готовить твой выход, Василий!" — заговорил Андрей в комнате наблюдателей. Слова Князя вызвали массу вопросов. Чёрная Маркиза Юлия не понимала, что изменит подключение к Испытанию Главного Вершителя. Неведомым образом включившая шестое чувство Кира поинтересовалась у Василия, не был ли он знаком с Испытуемой ранее. На её вопрос Вася неопределённо покачал головой и с плохо скрываемым восхищением посмотрел на Андрея:

— Может быть, подождать до завтра?

— Василий, я не могу и не хочу знать, насколько глубоко ты проник вглубь сознания Станиславы, — ответил Князь. — Знаю только, что подобная возможность есть у светлых сущностей, вроде тебя, только в состоянии сопереживания, тонкого сочувствия человеку. Это сродни влюблённости, только глубже и тоньше. Надеюсь, ты понимаешь, что с такими чувствами не шутят и не оставляют их проявление на завтра...

— Да, Андрей...

— Вот ведь, тьма меня побери — настоящий Главный Вершитель! — вскрикнула Юля. — Мне такие способности и не снились, Ваша Светлость!

— Так ведь ты и не Главный Вершитель уже, Юленька, — обнял её за талию Князь. — Ты — Чёрная Маркиза!

— Это должно меня утешить? — расстроено произнесла она, уткнувшись носом в шею Андрея.

— Не переживайте так, Миледи! Я попробую научить Вас... — окончательно добил Юлию Василий.

— Вася, ну почему ты со мной на "Вы"?! — взвилась она. — И как этому можно научить?! Шептать друг другу на ушко нежности в постели?

— Может быть и так, — без тени улыбки ответил Василий. — Для любви все светлые средства хороши!

— Вася, запиши эту фразу! — ахнул Князь. — Никогда я не слышал от тебя ничего столь гениального...

Главный Вершитель Нового Княжества вошёл в комнату, посередине которой на металлической кровати с разновысокими никелированными спинками отдыхала Испытуемая. Станислава затаила дыхание, вглядываясь в полутьму и пытаясь понять, какими судьбами занесло к ней мужчину в стильном костюме.

— Здравствуй, Стасенька! — негромко произнёс он, остановившись на половине пути. — Устала?

— Ты... Я... Неужели, ты — не фантом? — Станислава подняла голову от подушки и зашептала скороговоркой: — Ты помолодел, а голос и глаза совсем не изменились. Неужели, мы снова встретились? Как тебя зовут теперь?

— Василий, — мужчина подошёл к женщине на расстояние вытянутой руки. — Ты, в самом деле, помнила и скучала?

— Даже искала, и мне сказали, что тебя больше нет, — Стася дотронулась до мужской руки, словно проверяя, что чувства ей не врут: — Обними меня, пожалуйста! Иначе я ни за что не поверю в то, что ты... снова со мной...

Вася присел на кровать, отозвавшуюся подзабытым скрипом пружин, и прижал к себе Станиславу вместе с одеялом. Несмотря на комплименты Андрея, только сейчас, поглаживая обнажившуюся спину женщины, он прочувствовал Стасю в полной мере. А она признала в нём своего мужчину, уже никого ни с кем не сравнивая и не сомневаясь. Прежний человек остался в прежней жизни. Был ли он послан ей когда-то свыше? Василий — точно был! Но абсолютно по-женски, она кокетливо поинтересовалась: "Тебе по-прежнему мила моя грудь?" Вася не стал отвечать словами, он освободил женщину от одеяла и взял в ладони маленькие, но нежные и чувствительные груди Станиславы. Стася ахнула и поймала губами губы мужчины. Через несколько минут они оба лежали голышом на кровати, но не набрасывались друг на друга, а рассматривали, изучали, растягивая удовольствие...

— Прикажи мне, чуть грубовато, как я люблю... иногда, — попросила Станислава...

"Ну, дальше слишком личное и неинформативное...", — хмыкнул Князь, оставшийся в комнате наблюдателей вдвоём с Ульяной. Остальные ушли отдыхать. Уля вопросительно взглянула на Андрея:

— По Уставу я обязана контролировать ситуацию за монитором.

— Скажи лучше, что тебе нравится наблюдать эротическую сцену, с участием своего бывшего Хозяина! — вызывающе проговорил Князь и скользнул ладонью под платье Вершительницы, вверх по гладкой коже её плотной ляжки.

— Ах, как не стыдно Вам пользоваться властью над своей подданной, Ваша Светлость! — приглушённо вскрикнула Ульяна и немедленно добавила: — Нет-нет, Хозяин, не останавливайся, пожалуйста!

— И ты не боишься, что сюда могут войти?

— Не боюсь, но ужасно стесняюсь! И от этого только ещё больше хочу твоих ласк, — теряя самообладание, прошептала Уля и начала расстёгивать платье...

"По-моему, мы одновременно с ними..." — задыхаясь, проговорила она. Андрей улыбался и поглаживал её по щеке, а затем по большой, красивой груди. Ульяна отдышалась и начала заводиться снова: "Это получилось волшебно, хотя мне до сих пор стыдно! И я... Я хочу ещё, мой Князь! Хочешь, расплету косу? Нет? Я нравлюсь тебе с косой? Смотри, Вася со Стасей тоже не могут остановиться. Наблюдай за ними, а я тебя поласкаю, мой желанный..."

Красивая коса Ульяны не выдержала испытания и превратилась в море длинных русых волнистых волос. Нездешним, ясным и тёплым взглядом огромных серо-голубых глазищ Уля словно умывала Андрея. А он улыбался ей, уже лёжа на диване и не обращая внимания на экран монитора, где можно было видеть Главного Вершителя Нового Княжества, спящего в обнимку со своей Испытуемой.

— Ты — замечательно красивая женщина! — проговорил Князь и немедленно удостоился нежного поцелуя Ульяны. Андрей вздохнул: — Я не смог бы отпустить тебя, как это сделал Василий...

— Потому что, я — твоя женщина, а не чья-то другая!

— Да, но мудрые люди в таких случаях говорят: если любишь — отпусти...

— Если бы я не любила, ты бы тоже меня отпустил...

— Как знать?..

— Вот увидишь: Станиславу Васенька не отпустит! — не желая слушать досужие мужские измышления, произнесла Уля.

— А ещё у тебя восхитительная попа! — не меняя интонации, высказался Князь.

— Андрей! — ахнула Ульяна. — Ты решил этой ночью довести меня до полусмерти?

— Нет, только до изнеможения, — улыбнулся он и уткнулся губами в женскую грудь.

— Ненасытный ты мой! — Уля прижала к себе голову Андрея и вздохнула: — Придётся вызвать сюда помощницу, чтобы не завалить Испытание...

Нежные отношения, завязавшиеся между Василием и Станиславой, привели к тому, что работа с Испытуемой растянулась на трое суток. Слишком много информации хотелось почерпнуть у неё, не прибегая к ментальному зондированию. "Нам нужны добровольно переданные данные, пропитанные человеческими эмоциями", — высказался на эту тему Князь.

Второе Испытание Дома Вершителей Ультра-Новгорода готовили совсем иначе. Вершители отчего-то решили, что для новой Испытуемой следует подготовить целое психологическое шоу. К написанию и редактированию разветвленного (в зависимости от того, какую "дверь" откроет Испытуемая) сценария подключилась Леди Ольга, моментально оказавшаяся в своей стихии. Князь посмеивался. Правда, до начала второго Испытания случилось ещё одно событие, оказавшее серьёзное влияние, как минимум, на настроение Властителя Нового Княжества.

В Ультра-Новгород, в гости к друзьям выехал Вершитель Николай. За ним увязался Клим — эмиссар Светлых сил в Ультра-Петербурге, что вполне сообразовывалось с планами Андрея, решившего пообщаться с ним без посредников. Оба визитёра взяли с собой подруг, оба пожелали проделать путь за рулём, а потому отправились в Новое Княжество на двух автомобилях со специальными пропусками, полученными Николаем. Впрочем, не успели они выехать на Новое шоссе, как начались неожиданности. На большой площади, неподалёку от Юго-Восточного КПП и базы первой экспедиции, превращенной в постоянно действующую научную лабораторию, обе машины остановились. На площадь выходили фасады ресторана, двух кафе, трёхэтажного отеля и магазинов, в одном из которых путешественники решили пополнить запас провизии.

Николай отправился за минералкой и пирожками, оставив в автомобиле Тину. Клим остался в своём эффектном седане "Audi", в магазин пошла Александра. Вернувшись к автомобилю через четверть часа, Саша с недоумением обнаружила, что её мужчина оживлённо беседует с эффектной молодой шатенкой, сидящей на заднем сидении. Александра нарочито резко распахнула переднюю правую дверь автомобиля, бросила на сидение пластиковый пакет и, не садясь в машину, достала сигареты из дамской сумочки.

— Сашенька, эта милая девушка мечтает увидеть Новое Княжество, — извиняющимся тоном произнёс Клим, просительно поглядывая на свою подругу с водительского места: — Я решил, что нас не затруднит помочь Монике...

— Моника? Ну-ну! — фыркнула Александра и отвернулась от автомобиля, продолжая курить в позе античной богини, обозревающей окрестности.

Выбрасывая окурок в урну, Саша увидела, как Николай выходит из магазина-кафе с юной, скромно одетой девушкой с рюкзачком за плечами и приближается с ней к своему внедорожнику. Александра открыла рот от изумления, затем пожала плечами, шумно выдохнула и с видимым неудовольствием обратилась к Монике:

— Освободи моё место, милочка! Садись вперёд, будешь развлекать моего мужчину по дороге...

— Как развлекать? — растерянно произнесла та, пересаживаясь на переднее пассажирское сидение, но её вопрос повис в воздухе.

— Отчего ты гневаешься, дорогая? — Клим с обожанием посмотрел на Александру, свободно расположившуюся сзади.

— Я не сержусь, а удивляюсь, как тебе изменяет привычное благоразумие...

Пожав плечами, Клим вышел из автомобиля, коротко переговорил с Николаем, и они снова двинулись в путь... Сначала Моника скромно помалкивала и с интересом смотрела по сторонам, но убедившись, что никто не заставляет её развлекать Господина каким-то особенным способом, завела светскую беседу. Она рассказала о своей жизни в Ультра-Петербурге, карьере актрисы, своей реакции на бурные события последних лет. Отдельно Моника восторженно отозвалась о Князе, ещё будучи Графом покорившем Северо-Запад своей отчаянной смелостью на баррикадах у дворцовых ворот, а ныне, после объединения Княжеств, ставшим Властителем и кумиром подданных. "Ах, как бы я хотела взглянуть на него хотя бы одним глазком!" — восклицала она.

Александра внимательно разглядывала нежданную попутчицу с заднего сидения, и что-то в ней решительно не нравилось Саше. Лицо Моники выглядело нарисованным. Казалось, что в любой момент она может смыть его и нарисовать новое, непохожее на прежнее. Подобное свойство, вероятно, является достоинством для актрисы, коей и представлялась женщина, но не говорит ничего хорошего о её человеческих качествах. Да и фигура Моники, насколько могла заметить Саша, являлась неким собирательным образом мужской мечты: рост выше среднего, длинные стройные ноги, бразильская попка, призывно выпирающая грудь. Короче говоря, Александра понимала, и причину косых взглядов Клима на неожиданную попутчицу, и профессиональную игру больших бирюзовых глаз и маленького ротика девушки на правильном овале лица. Однако разглядеть сущность человека по имени Моника Саше не удавалось, и это портило ей настроение. Оставалось смотреть в окно, наблюдать диковинные картины новых земель и радовать себя мыслями о том, что кто-кто, а она-то наверняка увидит Князя в Ультра-Новгороде.

У промежуточной экспедиционной базы, активно превращающейся в полноценный населённый пункт Ультра-Чудово, пара автомобилей свернула с Нового на Новгородское шоссе. На контрольно-пропускном пункте перед спуском к Ультра-Новгороду случился небольшой инцидент. Офицер службы охраны в милицейской форме сверил номера автомобилей с разрешением на въезд, не выразил сомнений в правомерности визита Николая с Тиной и Клима с Александрой, но усомнилась в законности допуска в Новое Княжество двух других женщин. Коле пришлось связаться по телефону с Дворцом и получить разрешение лично от Леди Евы.

— Что за милашка приехала с тобой? — поинтересовался Андрей у Николая, обнявшись с ним в приёмной Главного Вершителя Нового Княжества, и услышал любопытный рассказ.

— Однажды, ещё в прошлой жизни, со мной произошёл пустячный, вроде бы, эпизод, — начал Коля издалека: — Замотанный делами, я входил в метро и услышал голос девушки за спиной. "У Вас не найдётся мелочь на проезд?" — спросила она. Не задумываясь, я отрицательно мотнул головой и промычал что-то невнятное. Мелочь-то у меня имелась, но простая человеческая доброта отключилась. Почему я не помог ей и даже не оглянулся? Этот вопрос мучил меня на спускающемся эскалаторе, и в вагоне поезда, и долгое время после. И вот сегодня в магазинчике я слышу похожий голос за спиной: "Извините, Господин, Вы не поможете мне добраться до Нового Княжества?"

— Тот самый голос?!

— Мне сложно утверждать, Андрей. Но голос мне показался знакомым, а по аналогии вспомнилась давняя история, — вздохнул Николай. — Я должен был помочь Лёле.

— Как-как?

— Она — Ольга, — улыбнулся Коля, — но предпочитает, чтобы её называли "Лёля".

— Забавно. Ты оставишь её подле себя?

— Нет-нет. Ей нужен Ультра-Новгород, новые горизонты и ощущения. Очень умненькая девушка. Правда она ещё и сбежала от своего шефа, директора строительной фирмы, который, как я полагаю, имел виды на Лёлю. Короче, она бросила работу, но не будем судить её за это строго.

— Не будем, — кивнул Князь. — Я, как ты догадался, просканировал её мысли, но не настолько, чтобы определить, с ней ли ты столкнулся когда-то в метро. Для этого нужно шаг за шагом листать дни её жизни, искать в них тебя. Не думаю, что в этом есть необходимость.

— Конечно, нет! — воскликнул Николай. — Мне только хочется, чтобы жизнь этой девушки стала светлее и ярче. Она тебе понравилась?

— Да, — кивнул Андрей. — Правда, я недавно поймал себя на мысли, что мне нравятся все женщины Трикняжия.

— Все?!

— Мне нравятся люди, Коля. Среди них встречается множество обманщиков, самовлюблённых глупцов, агрессоров, пустословов, алчных невежд, равнодушных болванов, жаждущих власти. Но мы с тобой имеем возможность повлиять на них. Одним необходимо наказание, другим — Учитель, третьим — надёжное плечо или дружеское участие, четвёртым — надежда. А отъявленным мерзавцам и негодяям, плюющим на добрые чувства окружающих, мы вряд ли сумеем помочь. Пусть ими занимаются другие существа в других мирах. Понимаю, что в моей речи больше романтики, чем трезвой оценки реальности, но...

— Твои слова звучат, как напутствие Вершителям. Хорошо звучат! И, всё-таки, в эмоциональном плане женщины нравятся тебе больше мужчин?

— И в сексуальном смысле, тоже! — засмеялся Андрей. — Лёля — миленькая девушка с хорошей фигуркой и каким-то сказочно-мягким личиком, но это не значит, что я собираюсь тащить её в постель. Посмотрим, что случится, но я помогу ей обязательно.

— Спасибо, отец! — улыбнулся Коля. — Однако чутьё подсказывает, что неспроста ты встретил меня в Доме Вершителей. Помимо отдыха, мне предстоит работа? Почту за честь поучаствовать в первых Испытаниях в Новом Княжестве.

Николай оказался прав. Узнав, что он направляется в Ультра-Новгород, Василий попросил Князя поговорить с Колей об участии во втором Испытании. Но прежде Андрею понадобилось пообщаться с Климом, Александрой и их неожиданной попутчицей. Николай предложил Князю устроить как бы случайную встречу с ними и услышал несколько пожеланий Андрея, которые весьма озадачили Колю.