У страха глаза велики

Плохая примета — ехать ночью в лес в багажнике...(с)

Вопреки ожиданиям и моим надеждам туман расходился, того и гляди: к обеду солнце выглянет. А мне жизненно необходим туман: в тумане звуки глуше, скорость ниже, но главное — отвратительная видимость. И именно она мне была нужна.

Сердце бьется в горле. Страх сковывает все тело. Хотелось не бежать, лететь — так быстро, как только можно. Быстрее звука, быстрее света, быстрее мысли. А такси ползло как черепаха...

У страха глаза велики...

Мама часто повторяла мне эту мудрость. Страх велик, но нельзя ему поддаваться. Верю, но сумею ли? И таксист никуда не торопится. Неужто его никто не ждет?

-Ой... Простите, а мы на поезд успеем? — панику не приходится играть, страхом полнится голос.

-Да встретите вы своих, не переживайте, — таксист лениво оглянулся, отвлекшись от дороги.

-Эх, если бы встречать — сама уезжаю, — только бы зубы не стучали. Во всяком случае, слишком громко.

-Так чо ж вы не сказали! Небось, на московский? — то ли спросил, то ли возмутился шофер.

-Ага, — виновато хлюпаю носом, а кожей... Кожей чувствую Его...

-Не боись, ша успеем! — ободрил меня шофер, перестраиваясь в крайний ряд для поворота.

Ну же, еще чуть-чуть! Чуть-чуть быстрее! Ну давай же!

Уткнуться в носовой платок, краем глаза увидеть по встречной летящий джип, ощутить мороз по коже... Но мы уже повернули. И машина-то неприметная, такая, как у многих, обычная. Успели. Немного...

У страха глаза велики. А у Него они просто огромные! Полночно-синие. Полночно-порочные.

-Гриппуете, что ли? Так говорят маску носить надо, — забеспокоился таксист, глядя на мои страдания с платочком.

-Да нет, аллергия: в пансионате еще до отъезда уборку затеяли, все хлоркой вымыли, а у меня на нее аллергия.

Ага, вымыли, только в седьмом корпусе и вчера. А аллергия — это сильно сказано: при необходимости и сама хлоркой мою. Но потом болею. Только такие подробности шоферу знать не надо: вдруг его найдут. Я, конечно, подстраховалась, как могла, но вдруг?

У страха глаза велики... Только никто не позволит лечь и лапки сложить. Сама себе не позволю! Что же ты сделаешь, Страх мой, когда обнаружишь, что птичка улетела? Проверишь аэропорты? Вокзалы? Я не настолько глупа, чтобы засветиться с паспортом на жэдэ или в аэропорту.

Я не глупа, но и не умна настолько, чтобы с лихвой переиграть тебя, Страх. Только выбора нет. А мне еще жить хочется! Возможно, все мои потуги — лишь отсрочка приговора.

"Беги, ведьма, беги, пока жива!"

Вот и бегу! Сам же сказал...

А ведь все не так уж и плохо было. Но именно было...

Еще месяц назад начальник, пребывая в мрачном настроении, объявил о моей командировке. Так давно ожидаемой! Хотелось научиться чему-то новому, а тут как раз курсы повышения по 1с объявили, и высокое начальство в лице гендиректора одобрило. Хотя непосредственное начальство...

Еще неделю назад я приехала на курсы с ворохом идей, надежд и минимальным набором нарядов, предвкушая новые знания и удовольствие от них.

Еще четыре дня назад ничто не предвещало беды. Кошмары не снились, ужас не касался липкими пальцами, не знала я свой Страх. Не знала...

А потом приснился сон. И Он был во сне. Скорее даже в кошмаре. Черные стены, алые всполохи огня от чадящих факелов. И безграничная, убивающая... ненависть? Ярость? Презрение? Все это и много больше было в Его взгляде. Не то, что на писк, на дыхание не хватало сил. До сих пор удивляюсь: как я проснулась? Мокрая как мышь, в сбившихся в клубок простынях. И диким хрипом вместо дыхания. В голове билась лишь одна фраза: "Беги, ведьма, беги, пока жива!"

Этот голос... Его голос... Откуда-то знала, что он может звучать мягким бархатом. Но во сне... Хотелось забыть, да не получалось.

В первый день после сна решила забыть. Ну, подумаешь — кошмар? Мало ли что в чужом месте присниться может? Возможно, сказывается разочарование от курсов — ничего, ну абсолютно ничего нового не узнала, тревога за экзамены — никогда их не любила. Постель неудобная, подушка неправильная. Сама себя весь день уговаривала и к ночи вроде как уговорила. А ночью опять был кошмар. И опять был Он. Поутру никакие присказки да шепотки не помогли: словно наяву видела Его взгляд, слышала Его слова. "Беги, ведьма, беги, пока жива!"

Хотелось забиться под кровать, свернуться клубком и думать, что все пройдет. Но... Всегда в нашей жизни есть какое-то "но". А тут еще чуть ли не приказ: "Беги". Ну и побегу, ну и подумаешь — храбрилась первые часы, а потом... Потом пришлось сесть и всерьез подумать: как я могу убежать от Него. Будет искать? Это не гипотеза, это аксиома. Значит, надо прятаться.

Первым делом отказалась от участия в выпускном банкете, договорившись забрать диплом об окончании курсов в обед. Вторым делом упаковала вещи: шампуни и крема без сожалений выкинула в мусорку (много места занимают, не утрамбуешь), из косметики оставила только тушь и помаду (все остальное снова в мусорное ведро), одежду практически спрессовала, но результат того стоил — вместо чемодана, все уместилось в рабочую сумку, с которой каждый день на курсы ходила. Жаль было выкидать чемодан, но он мешался. Однако свою службу сослужил: после часа усилий удалось сломать замок, с чистой совестью я понесла его на ремонт к мастеру на первом этаже административного корпуса и договорилась забрать в половину первого в день отъезда, оплатив все заранее. Деньги стоило бы экономить, но таким образом создавалась ложная веточка: если должна забрать чемодан днем, значит, вещи не собраны, а ведь выезд с комнаты в шестнадцать тридцать и я вроде как в пансионате. На самом же деле мой отъезд был запланирован на утро.

Третьим делом стал билет. Ехать домой — опасно: и просчитать легко, и домой беду приведу по следу. Это, во-первых. Во-вторых, чтобы купить билет домой, придется воспользоваться паспортом, а значит, меня можно будет отследить. Нет, я не тешила себя надеждой, что легко скроюсь от Него, но вот выиграть время могла. А там, глядишь, еще побегаем, может, повезет, и Он забудет обо мне. Хотя такой вряд ли может что-то забыть. Поэтому и поезд, и самолет отпадали. Оставался автобусный рейс. Но куда? Предварительная продажа билетов бывает только на дальние рейсы, на ближние — за час до отъезда. Придется покупать в последний момент.

Четвертым делом стал сам отъезд. Нужно было успеть с утра пораньше выехать из гостиницы. Желательно незаметно. Утренний туман помог. Да, ненадолго, да не совсем так, как хотелось — но и этого хватило. На первое время.

-Девушка, так может поближе подвезти? — вопрос таксиста вернул меня из воспоминаний в реальность.

-Нет, спасибо, не надо. Тут уже недалеко. Да и вдруг за въезд платить придется, — максимально спокойно, даже равнодушно пожимаю плечами, мол, и так справлюсь. Мне ведь не на железнодорожный нужно, а на стоящий напротив автовокзал. И уж точно не нужно, чтобы таксист видел в какую сторону я иду.

Толпы снующих людей, к моему глубокому сожалению, отсутствовали. Так, человек двадцать-тридцать курсировали туда-сюда. Пришлось идти быстрым шагом, сдерживаясь, чтобы не бежать и не привлекать лишний раз к себе внимание. Сердце колотилось буквально в горле, того и гляди — выскочит от страха.

Я надеялась на чудо, и оно свершилось. Не совсем, как мне хотелось, но с другой стороны — и сама не знала, чего хочу. В кассе автовокзала в одной из очередей я углядела давнюю знакомую — тетю Варю. Родственницей мне она не приходилась, но лет тридцать она была соседкой двоюродной тети моего отца, у которой мы с сестрой проводили по два месяца школьных летних каникул каждый год. Потом Варвара Егоровна перебралась к детям в соседнее село, а мы с сестрой выросли, то бишь предпочитали ездить на моря, деревня, мол, не в нашем вкусе. Теть Варя заметила меня, помахала рукой, крепко обняла при встрече, отчитала, что давно в гостях не была и, как обычно, перепутала с Вероникой — внучкой еще одной бабушкиной соседки. Но это и к лучшему! Напрочь уболтав соседей по очереди, тетя Варя купила два билета — себе и мне. На мое счастье — не на соседние места. А то мало от страха с ума схожу, еще бы и от нескончаемых разговоров Егоровны повесилась. Билет был до Кукуевки, а потом еще часа два на местном автобусе до Зеленкино, где и жила отцова тетка, которую мы с сестрой иначе, как бабушкой (а чаще просто "Ба"), и не называли.

Последние метры до автобуса (раздолбанного пазика, непонятно как держащегося на ходу) едва не бежала, только страх, гнавший вперед, как ни странно, удерживал от перебежек, заставляя идти ровно, будто на марше. Шаг, еще один, еще чуть-чуть... Все, я в автобусе!

Место оказалось почти в конце салона у забрызганного грязью и краской окна. На окне висела запыленная занавеска, все норовившая упасть на нос, но это, право слово, такие мелочи. До отправления еще пятнадцать минут, пассажиры неспешно рассаживаются, ругаясь на тему у кого какое место. Господи, да скорей бы! Хотелось встать и заорать на весь автобус: "ПОЕХАЛИ!", но привлечь к себе внимание — подписать приговор. Приходилось терпеливо сидеть, хотя, если честно, нетерпеливо ерзать на сиденье в ожидании отправления.

С задержкой в десять минут (шофер еще билеты проверил, взял плату с безбилетников, подождал опаздывающе-отстающих!) мы наконец-таки покинули территорию автовокзала. Ох... Тот самый джип стоял около выезда (или въезда?) с вокзала. К моему счастью — железнодорожного. Уткнуться носом в платок, отвести взгляд, расслабиться, дышать ровно, и... Пронесло. Успела! Кажется...

Дорога до Кукуевки отличалась повышенной ухабистостью и колдобистостью. Такой я ее помнила с детства. Такой она была и сейчас. Меня жутко тошнило и мутило, на несколько мгновений я даже пожалела, что Он меня не нашел. Сейчас бы уже отмучилась... Ага, отмучилась, и "спи спокойно, дорогой товарищ". Нетушки, я на такое не согласна, я еще потерплю.

Остальные же пассажиры спокойно переносили тяготы пути: шумели, шутили, орали (не в том смысле, что ругались, просто они так разговаривали — еще бы, при таком шуме мотора шептать невозможно), некоторые даже ели — убойный аромат лука с чесноком с легкостью перекрыл вонь выхлопных газов.

В Горевом павой выплыла теть Варя, помахав на прощанье рукой, а в Кукуевке выползла-выпала я. Автобус же бодро запылил дальше по дороге, будто это не он сейчас ломался, водитель не выскакивал из кабины и ручным приводом с матерным производственным заводил эту колымагу. Так, теперь в срочном порядке надо дойти (в моем состоянии — доползти) до остановки на Зеленкино (главное, чтобы автобус не поехал по объездной).

Удача — своевольная дама — пока что была на моей стороне: нужный автобус (точнее очередная колымага) все-таки пришел, хоть и с двадцати минутным опозданием, мне удалось втиснуться в битком набитый салон (спасибо отсутствию чемодана) и теперь я вместе с остальными тридцати пятью пассажирами тряслась в сторону Зеленкино. Теперь бы еще баба Тома была дома, а не уехала к своим детям, и можно слегка расслабиться, то есть передохнуть от скоростного бега.

Синий деревянный забор. Бело-голубые ворота с резной калиткой. Синие ставни на окнах. Все как в детстве. Быть может, это сон? Вот проснусь сейчас, и нет никакого Страха, нет разрывающего сердце бега, а есть только тихий скрип ставень и убаюкивающее мурлыканье старого рыжего кота, известного во всей округе крысолова.

Тихий скрип... Открылась калитка...

-Лиза? — баба Тома недоверчиво нахмурилась, глядя на меня: то ли призрак, то ли и впрямь явилась, не запылилась.

-Привет, ба! — я все-таки сорвалась: поминутно всхлипывая, бросилась в раскрытые объятия бабушки, как в детстве, прячась от всех обид.

-Лиза, Лизонька, солнышко, ну будет тебе, ну-ну... — приговаривала ба, укачивая меня как в детстве.

Как ни хотелось поделиться с бабой Томой проблемами, не могла я на нее это повесить. И так помощь большая — где бы еще я могла укрыться, точно зная, что не выдадут? Сказала лишь, что на работе достали, курсы не помогли, короче — я в депрессии. Если ба о чем и догадалась, допытывать не стала, лишь печально вздохнула, покачала головой и как всегда решительно заявила, что мне надо побольше кушать, а то худющая... Аж самой страшно должно быть. А что делать? При моих ста пятидесяти четырех сантиметрах каждый грамм кажется лишним, да и не идет оно мне впрок.

-Лиза, ты хоть родителям сказала? — не глядя, поинтересовалась ба, шустро расставляя на столе тарелки.

-Мама знает. — И это факт, не зря же мы... ведьмы.

В последнюю ночь во сне я ей... нет, всего не сказала, примерно то же, что и бабе Томе, выдала. А уж мама могла и остальное додумать. Мы ведь и правда — ведьмы. Нет, не те, что на шабаши летают да порчу наводят. А те, что ведают. На самом деле, ведьма — образовано от древнерусского существительного "ведь", что означало "знание". И по происхождению связано со словом "ведети" — "знать". Вот мы и ведаем, знаем. У каждой — свой профиль, свои наклонности. И никуда от них не сбежать.

"Беги, ведьма, беги, пока жива!"

Ну вот, не к ночь буде помянут... Аж мороз по коже. Как же мне теперь спать? Ведь именно во сне пришел Он тогда. Что помешает прийти снова? И узнать желаемое?

-Лизонька, ты бы спать ложилась, а то поздно уже, да и ты целый день в дороге, — бабушка как всегда подошла неслышно.

-Ба, да я и спать-то не хочу: в автобусе передремала.

-Это в каком же? Хотя и там, и там сплошь ямы да канавы! Вот сколько раз уже писали в сельсовет, а они ни сном, ни духом! — бабуля поймала любимую волну... тьфу ты, наболевшую тему — плохие дороги. Но покажите мне того жителя нашей необъятной родины, которого не "волнует" вопрос дорожного строительства? Может, только танкистов...

-Ба, я немного почитаю, а потом лягу.

-Так хоть в кровати читай — я тебе в твоей старой комнате постелила, а то уснешь в кресле, скукожишься, а утром не разогнешься. Давай, давай, — бабушка торопливо подхватила меня под руку и прямо-таки отконвоировала в постель. — Добрых снов, Лизонька.

-Добрых, добрых, ба... — Ага, добрых... нет уж, лучше совсем никак, чем так!

Почти неделя прошла с того дня, как я приехала в Зеленкино. Честнее было бы сказать: не приехала, а сбежала. Бессонные ночи выматывали похлеще бега, но спать не могла. "Беги, ведьма, беги". Сам сказал, вот и бегу от Тебя.

Осенью в Зеленкино рано смеркаться начинает, в сон так и тянет. Но я даже думать о ночном сне не могу: я знаю, что Он будет там. "Беги!" — снова и снова слышу Его слова. Будто и впрямь опять пора бежать...

-А ить он пьет, как сапожник! Совсем здоровья нет, загнется ж на хрен, а все равно пьет! — громогласные рассуждения бабушкиной гостьи вернули меня в реальность. — Ты бы ему травок каких дала, а? — продолжила свою мысль баба Гала — очередная бабушкина "соседка" (живет на другой улице, но ведь все одно — соседка).

А травы... Пьянство травами не вылечишь: дело же не в желудке, печени или кишечнике, дело в голове, тут редкий психолог с наркологом справятся, что уж говорить о доморощенном травнике? Вообще-то, если быть честной, бабушка — травница со стажем, у них в роду все немного травничеством да ведовством занимались. Но лишь от случая к случаю и только для очень малого круга людей, точнее только для очень-очень близких. Если так посудить, то ведьмовские способности у меня по обеим линиям — и по материнской, и по отцовской. Вот только по папиной линии ничего толком неизвестно: ну, были, ну, есть какие-то знания. Мамины же предки... Ох, как бы не соврать... В семье передается реликвия — гривна, жалованная самим Святославом Игоревичем, князем Киевским, моему очень далекому предку, некоему Гордею. Гривна и едва читаемый за ветхостью документ, дающий право на владение земельным наделом и прочим имуществом, среди которого оказалась невольница из восточных племен. В семье считается, что именно от нее пошли ведьмовские способности в нашей семье.

-Лизонька, чай будешь? — похоже, бабушкино терпение в отношении гостьи иссякло, придется идти к ним за стол.

-Ой, Елизавета совсем взрослая стала, прям барышня на выданье, — защебетала баба Гала. — Как в институте дела? Или ты еще в школе? Ну такая красавица!

Ну вот, одна ошибка за другой. Первая — меня зовут Лиза. Не Елизавета, не Луиза, не Элиза, а именно ЛИЗА. Так уж получилось — Лиза Анатольевна Версеньева. "Виновник" сего казуса — мой папочка. Героически отмечая целую неделю факт рождения первенца ("Ну и что, что дочка, зато какая красавица будет! И умница! И спортсменка" — это он, однако, загнул. "И готовить будет замечательно!"), новоявленный папаша напрочь забыл, что в ЗАГСе надо оформлять документы на новорожденную. К0ик" сего казуса — мой папочка:ыл, что в ЗАГСе надо оформлять документы на новорожденную. огда же вспомнил, то, кроме "Лиза" и идиотской улыбки (это не мои слова, а дяди Феди, ходившего тогда с папой в ЗАГС), от него ничего нельзя было добиться. Вот так и появилась на свет Лиза Версеньева.

Вторая ошибка... При росте метр пятьдесят четыре, весе сорок три кэгэ, светло-русых волосах и голубых глазах сложно выглядеть солидной. Меня слишком часто принимают за школьницу. В магазине без паспорта спиртное не продают! Ну и третья ошибка — красавица... Не знаю, не знаю, очень сомневаюсь — за красавицами толпы ходят, а за собой я что-то и одного поклонника не наблюдаю. Так — симпатичная, не более.

-Лизонька, чайку налей, я новый заварила, с какими-то фруктами... там почему-то было написано, что фрукты... нахальные? — бабушка с сомнением посмотрела на коробку из-под чая, будто была не уверена в правильности прочтения.

-Бабуль, это с тропическими фруктами, его так частенько называют.

-Да?.. — засомневалась ба, но чашку мне наполнила чуть ли не с верхом.

-А что, Елизаветонька, женихов много? — многозначительно, будто зная какую-то тайну, подмигнула баба Гала.

И что сказать? Много? Ага, хотя бы одного найти. Никого? И дать такую пищу для пересудов и сплетен? Я-то уеду, а вот ба здесь живет...

-Галина! — бабуля едва не подпрыгнула от возмущения. — Хватит терроризировать девочку! Лучше чай пей!

-Ой, Тома, ну че ты шумишь?! Уж и спросить нельзя! — обиженно фыркнула гостья. — А чай у тебя кислый, мне домой пора! — очень информативно, а главное содержательно выдала соседка, плюхнула чашку на стол и споро отбыла домой, не забыв прихватить конфету со стола. Шоколадную. С кремовой начинкой. Из моих любимых. У-у, вредина!

-Лизонька, солнце, не обращай внимания на нее: ума нет, вот и мелет языком что попало, — попыталась утешить меня ба, тишком подсовывая пряники — видимо, конфеты успела съесть гостья.

-Ничего, бабуль, я привыкла. — И ведь говорю чистую правду: за столько лет и не к такому привыкаешь, если уж собственные родственники воспринимают меня младшей, а не Арину, с которой у нас разница в пять лет, но на каждом семейном сборище попрекают отсутствием мужа.

Дальнейший разговор не складывался: и настроение испорчено, и чай, честно говоря, не очень, погода не балует разнообразием, а о том, о чем действительно хотелось бы поговорить, и слова не скажешь — кому будет больнее или обиднее, неизвестно.

-Может, ты сегодня пораньше спать ляжешь? Я же слышу, как ты до полуночи ворочаешься! — в голосе ба было столько беспокойства, что хотелось все рассказать, но...

"Беги, ведьма, беги"...

-Ну... так получается — не спится почему-то, — небрежно пожимаю плечами, будто все случайно, не специально, а главное — несущественно. А уж про полночь я молчу: засыпаю ведь с рассветом, да и то не всегда.

В ответ бабушка только покачала головой, но упрекать или читать нотацию не стала. И на том спасибо. Я вообще бабуле обязана стольким... что и не сказать.

А ведь как-то надо продержаться еще одну ночь... Я не знаю, но ведаю, что эта ночь очень важна. Эх, надо был не чай, а кофе пить, может хоть тогда бы глаза так не слипались. Чем бы заняться? Бабулина библиотека была невелика и все сплошь классика, на которой я банально засыпаю. Еще имелись невесть как оказавшиеся здесь глянцевые журналы в количестве трех штук, которые по второму кругу читать невозможно. Но выбора нет, ибо к домашнему рукоделию — вязание, вышивание, макраме — не приспособлена: ну нет у меня таких талантов, нет! Картинки что ли посмотреть.

Открыла наугад страницу и... Уф, мое временное помешательство — восхитительные туфельки на офигеннейшей шпильке от Нандо Муцци. Молочные, с ажурным кружевом... ХОЧУ!!! Ну да, хочу, ну и что? Стоят они не меньше пятисот евро: во-первых, у меня таких денег нет, во-вторых, если б были, потратила бы на что-то более серьезное, в-третьих, ну не могу я отвалить за какие-то туфли двадцать кусков, физически не могу — у меня начинается амфибиотропная асфиксия, то есть жаба душит только от одной мысли, в-четвертых, хотя по сути это "во-вторых" — я ж в них ходить не смогу! А вот хочется, и все тут. Эх... мечтать не вредно...

Удручающе широко зевнув, перевернула пару страниц. Все это я уже видела. Неинтересноооо... Ах... зеваю, зеваю, а спать нельзя... нельзя... совсем нель...

То ли волки, то ли кошки... Но разве могут быть кошки такими большими и жесткими? Значит, волки... Разве шкура волка может быть такой мягкой да пушистой? Значит, кошки... Стая... Много... Словно море... Один за одним, один за одним. Впереди, сзади, справа, слева — снесут и не заметят. Снесут. Растопчут. Разорвут. Как же устоять?.. Много, много, слишком много. Несутся вперед, меня несут. Не обойти, не уйти... Растопчут... Разорвут... Не устоять...

Проснулась резко и неожиданно: вот только что спала, как вдруг сна и не бывало. Открыла глаза, а... Баба Тома сидела на кровати и беззвучно плакала. И вид у нее был такой виноватый-виноватый...

-Ба, ты чего? — Ой, а голос-то у меня — будто сутки орала, дерет, словно кошачий дом завела.

-Лизонька... — слезы потекли еще быстрей, а взгляд... — Прости меня, дуру старую... Это же я... Я виновата...

-Ба?.. — на большее не хватает ни сил, ни голоса.

-Лизонька, Лизонька, внученька... — ба уже буквально рыдала.

-Да что... — на "случилось" меня пробил жуткий то ли кашель, то ли хрип, и задать вопрос целиком не получилось.

-Я... — бабушка судорожно вздохнула и... — Я в чай сонных трав намешала, хотела, чтобы ты выспалась наконец-то, а ты... Господи, Лизонька, как же ты кричала! Как ты кричала!.. Прости меня, солнце мое, прости дуру старую!..

Ох... ба... что же ты... Сон не сон, да и не сон вовсе — Он где-то близко, потому что Он учуял меня. И кто же это был во сне-то? Неужели опять бежать?

День выдался на редкость сырым, промозглым, хмурым, серым. Может, к дождю? Не хотелось даже из постели вылезать, не то, что из дома выходить. Однако траурно-виноватый вид бабули и липкие щупальца страха буквально выгнали в хмурую осень. И предлог приличный нашелся: в магазин за продуктами сходить. Полчаса неспешным шагом туда, минут пятнадцать-двадцать на покупки, еще полчаса назад — не слишком много, но и не так уж мало времени, чтобы развеяться, подумать о дальнейших действиях. Да-да, себе-то врать не стоит — мне вновь пора убегать.

Итак, вопрос первый и самый главный — куда бежать? От выбора места цели зависит и средство передвижения. Теоретически из Зеленкино можно было уехать в двух направлениях: первое — на Кукуевку, а потом с пересадками и до Москвы добраться возможно, второе — в Неделино, далее Рассохино, Нижнее Рассохино, ну и собственно все — болото. Небогатый выбор, причем в болото не хочется однозначно.

Стая... Много... Словно море...

От одного воспоминания о ночном кошмаре (хотя кого я пытаюсь убедить? Это не кошмар, это реальность!) мороз по коже. Что же делать? Бежать в Москву и попытаться там спрятаться? Или рискнуть вернуться домой? Хорошо бы домой, но только в детстве дом кажется неприступной крепостью и волшебным замком одновременно. Однако и в том, и в другом случае придется засветиться с паспортом, то есть дать лишнюю зацепку в поисках. Но и в болоте нет смысла прятаться.

За размышлениями не заметила, как дошла до магазина с гордой вывеской "Супермаркет". Ага, супер, иных слов нет: на одной полке спокойно соседствуют стиральные порошки с бананами, жидкость для снятия лака и плавленые сырки. Выбор не то чтобы не богат, но... Мда, избалована я городскими магазинами, избалована.

Анекдотического вида продавщица (ну та, у которой бюст десятого размера, макияж из боевой раскраски индейца на тропе войны и противный голос с громкостью пожарной сирены) всем видом выразила свое "фи!" городской девчонке, невесть как оказавшейся здесь осенью, сходу заявила, что спиртное детям не продает, и долго отсчитывала сдачу, недовольно разглядывая мою скромную покупку (всего-то два килограмма апельсин, две упаковки спичек да большая пачка кофе в зернах). А еще она умудрилась подсунуть мне бракованный пакет: одна из ручек порвалась, едва я отошла от магазина. К счастью апельсины не раскатились, как это показывают в рекламе, однако наклониться, чтобы собрать...

"Беги, ведьма, беги, пока жива!"

Сердце замерло на миг, а потом пустилось вскачь, ноги задрожали — если бы стояла в полный рост, то упала б точно. Руки мгновенно заледенели. Пот прошиб с макушки до пят... Он... здесь... рядом...

"Только не поворачивайся!" — во всю вопил внутренний голос, а может и интуиция, или душа, кто знает. Но мудрый совет, я ему последую, честно-честно, только краем глаза гляну...

Тот самый джип, что встретился у гостиницы, потом у вокзала, медленно ехал по дороге. Сил едва хватило на сбор покупок. "Не торопись, не спеши, тебя не заметили!" — уговаривала сама себя, когда до безумия хотелось все бросить и бежать. "Беги, ведьма, беги, пока жива!" Все собрать, скрутить пакет, чтобы держать было удобней, и ровным шагом, будто ничего не случилось, направиться сперва вниз по улице — в том же направлении, что и джип, потом свернуть направо, а потом...

Так, паспорт, отключенный сотовый, симка и кошелек со всеми сбережениями при мне. А еще влажные салфетки и пара носовых платков, но это не существенно. Значит, сбежать я могу в любой момент, не заходя к бабушке за вещами — обойдусь без того минимума, что привезла с собой. В конце концов, новое белье купить можно, новую меня — нет.

Не торопиться, не торопиться и не смотреть на джип. Главное удержать ритм и темп. А еще сердце, легкие, почки, печенку, желудок и кишечник, решивших от страха поменяться местами. Я всей кожей чувствовала Его взгляд: вот он скользнул по стайке мальчишек у большой лужи, вот прошелся по магазинной вывеске, а вот... Да! Есть! Мимолетный взгляд на малолетку в куртке и вязаной вручную шапке, и Его взор спешит дальше, ожидая найти кого-то, кто покажется мной, но мной не будет. Спасена?

"Беги, ведьма, беги, пока жива!"

Рано радуюсь. Мне еще до поворота дойти, потом поплутать по улицам, точнее по сплошному бездорожью, и едва ли не огородами добраться до автобусной остановки на Кукуевку — болотный вариант мне теперь точно не подходит. А там хоть в Москву: если здесь нашел, прятки с паспортом не помогут.

Наконец завернув за угол, едва не упала — дрожь отпустила. Но я не могу сейчас расслабиться, надо дальше идти. Еще и еще, пока не доберусь до остановки. Господи, пусть автобус в кои-то веки вовремя придет! Эх, главное чтобы я сама к этому "вовремя" добраться успела. Ну ничего, ничего, я справлюсь, я вроде как сильная. Да и вообще — у меня выбора нет. Сейчас пройду вот эти три дома, и дышать будет легче. А там еще квартал прошагаю. И потом два квартала.

Дойдя почти до самой окраины, я почти уверилась, что опять сбежала. Мне ведь совсем чуть-чуть осталось: пройти задами той улицы, потом пару раз свернуть направо-налево и как раз выйду к остановке. Хлопок автомобильной дверцы на миг отвлек от расчета пути, но не побеспокоил — обычная машина, то ли шестерка, то ли еще что из советского автопрома, видимо кто-то в гости приехал. Это ведь не страшно, люди же просто живут. Не то что я...

Почти неслышный топот ног, резкий рывок и едкий запах чего-то удушающего...

Все-таки догнал. Не убежала...

Приходить в себя было тяжело. Никакие рассказы, научные статьи и воспоминания "очевидцев" не могли подготовить к такому состоянию. Как там сестра говорила? Плющит, квасит и колбасит? Ага, это обо мне. Точнее у меня состояние после всего это плющения-колбасения. А еще гложет вопрос — простой, но такой емкий: где я?

Глаза открывались с трудом, хотя глядеть особо не на что: какие-то темные стены, мерцающее освещение (лампочки пожалели, гады!), остальное не доступно для просмотра — зрение еще не восстановилось, света мало, в добавок ко всему я... связана! Ё-моё, как же меня так угораздило?..

-Очнулась, спящая красавица? — противный (а другим он не мог быть по определению!) женский голос разорвал давящую тишину.

С трудом повернув голову влево, я смогла разглядеть девицу... э... Кажется, это свадебное платье. Слишком вычурное, на мой вкус, многовато золота и рюш, но... Может, мне это только кажется, в смысле разглядеть-то нормально не могу.

-Где я? — оригинальностью я не отличилась, а голос мог бы быть и потверже.

-Милочка, поверь мне, это не существенно. Главное, что я все-таки нашла тебя раньше! — победно оскалилась невеста.

Ой-ей... А меня искал не только Он? Слов нет, один мат на языке!

-Ну что ты на меня так смотришь? Думаешь, он придет за тобой и спасет, как прекрасный принц в детских сказочках? Ну-ну, мечтай, милочка, все равно это единственное оставшееся тебе развлечение. К тому же недолгое.

Все, мне уже страшно до колик в животе. Она меня убить собирается — это ясно как день. И как мне теперь сбежать?

-У тебя осталось примерно полчаса. Ну, может минут сорок — пока не разгорится костер, и мои идиоты-помощники не соорудят правильный жертвенник. Ты же понимаешь: живой тебе не уйти в любом случае, а так еще и пользу принесешь — на твоей крови классный приворот получится.

Невеста сошла с ума. Окончательно и бесповоротно. Какой приворот? Какая кровь? Для кого? Уж не для Него ли? А что, вполне правдоподобная версия. Может, именно поэтому он и хотел убить, чтобы мной не воспользовались для Его приворожения? Конечно, это подло и безнравственно, но своя шкура ближе к телу, чего не сделаешь для защиты себя любимого.

Пока я гадала о причинах моего принесения в жертву, сумасшедшая не теряла времени даром: щелкнув пальцами, потом хлопнув пару раз в ладоши, а когда ее и после этого не услышали, проорав весьма нелицеприятное в адрес помощников, она пинками придала ускорение каким-то мужикам. Те, бурча под нос, но весьма неразборчиво, подхватили меня и потащили... А фиг его знает куда. Наверняка к жертвеннику. И для этого не надо быть ведьмой, чтобы узнать правду — ну куда еще меня могли потащить, если честно сказали, что собираются принести в жертву?! Поход был недолгим, за первым же поворотом странного коридора-лаза оказалось некое подобие зала. И опять же — то ли пещера, то ли землянка. Прояснившееся зрение подтверждало вторую версию. Хотя, что это за землянка таких гигантских размеров? Схрон?

А в зале нас поджидал сюрприз. Большой такой сюрприз! Посреди комнаты, у самого костра стоял... Он.

-Нашел... — удивилась сумасшедшая.

-Карина. — Вежливый кивок, а взгляд полночно-синих глаз прикован ко мне.

Ой, мамочки... Сердце, и так бившееся в тахикардии, окончательно утратило нормальный ритм и попыталось ускользнуть куда-то в пятки. Не получилось: желудок тоже захотел перемен, но на пути встал кишечник.

-Кариарн! — истерически взвизгнула невеста, легко оттолкнув моих охранников и вцепившись в меня не ногтями, а натуральными когтями, как у дикого зверя. А еще к горлу приставила что-то из холодного оружия — кожи коснулось леденящее острие.

-Карина, ты сама знаешь правила: среди людей людские имена, — спокойно, словно перечисляя список покупок, напомнил Он. А взгляд все за мной следит, будто бы... подбадривая? Или оценивая?

-Здесь нет людей, Игоро! Уж кому, как не тебе, это знать! — Никогда не слышала, как смеются гиены, теперь вот буду знать. Надолго ли сохранятся эти знания, когда нож (или кинжал, фиг поймешь) чуть не проткнул кожу? Думаю, на весьма короткое время. Господи, я еще пытаюсь шутить, пусть и мысленно...

-Есть, и я это прекрасно знаю. Поэтому не Игоро, а Игорь. — Спокойствия Ему... э-э... Игоро не занимать.

-Предложишь отпустить ее? — меня невежливо встряхнули. Эх, жаль, выходя из дома бабушки, я не обула сапоги одной из родственниц — на шпильке, с металлическими набойками, как бы я ей сейчас врезала...

-Почему бы и нет? Тебе все равно не уйти с ней, а так — может и повезет, возможно, я буду добродушен, — пожал плечами Игорь.

Ага, добродушен. Он! Убьет, руки отряхнет и будет добродушен!

-Ха-ха-ха, так я тебе и поверила! — картинно рассмеялась невеста, впиваясь когтями мне в кожу. Хорошо, хоть не кинжалом. С другой стороны, мало ли какие микробы могут быть на этих самых когтях? Мда, о чем я думаю? Явно не о том.

-Кариарн, ты знаешь, что свое слово я сдержу. Почему бы тебе не подумать о примирении? Это ведь ты настояла на ритуале зеркального зова судьбы.

Чего-чего? Мое ведьминское чутье подняло голову. Так это из-за этого ритуала пошла такая пляска? Насколько я знаю, зеркальный зов чаще всего используют, чтобы увидеть свою судьбу, то есть не жизнь, а спутника жизни. Того, кто действительно разделит и радость, и боль, совсем как в тех красивых речах в кино: "В болезни и здравии, и пока смерть не разлучит вас"! Логичен вывод, что Кари.. Кариа.. короче — сумасшедшая невеста считала себя истинной "половинкой" Игоро, а Зеркало показало кого-то другого. Почему Игоро? О, это очень просто: будь другой кандидат, он бы сейчас и стоял перед нами. Вопрос на засыпку: кого показало Зеркало?

-Зеркало врет! Оно все врет! — взвизгнула невеста, дернув рукой и таки зацепив кожу: неглубоко, но кровь выступила в ране. — Там должна быть я! Я! А не она! — Меня вновь встряхнули, лезвие опять скользнуло по коже, но... я не думала об этом.

Это что же получается? Кариа... тьфу ты, язык сломаешь — Карина намеревалась стать женой Игоро, дабы убедить в правильности выбора предполагаемого жениха она уговорила провести ритуал Зеркала. Ритуал проведен, но... но... того... но... Зеркало показало меня! Можно я не буду ругаться матом?

-И я буду твоей женой, — неожиданно спокойно, безо всякого визга, крика и хрипа заявила Карина. — Я все думала, как же подсунуть тебе приворот на ее крови, а тут и придумывать ничего не надо: ты рядом, она рядом, сейчас быстренько возьмем кровь, проведем пару ритуалов, — ну, ты понимаешь, приворот и свадьба — и я ее отпущу.

Отпустит, как же: это сейчас Игоро беспокоится, а когда приворот подействует, ему будет уже фиолетово, что и как со мной станется, соответственно у Карины будут развязаны руки.

-Ведьма... — буквально прорычал Игоро, и я...

Боже мой, какая же я дурочка! Это же ей он тогда говорил, ей, а не мне! Вот уж воистину: у страха глаза велики, страх глаза застит! Ну почему я сразу об этом не подумала?!

-Беги, ведьма, беги, пока жива! — новый рык потряс стены.

-Да, ведьма, и потому сильнее тебя! — в голосе сумасшедшей невесты фанфарами звучало торжество. Она была уверена, что уже победила. Она победила...

-А не боишься угрожать ведьме? Разве может одна ведьма угрожать другой? — Его голос приобрел обманчивую мягкость. — Что будет, если одна ведьма пойдет против другой ведьмы?

-Милый, не надейся отвлечь меня, не получится, — мурлыкнула эта сумасшедшая.

Не получится отвлечь? Ну-ну, дорогуша, посмотрим, посмотрим. Кажется, я поняла на что намекает Он. Надеюсь, очень надеюсь. Чтобы отвести глаза вовсе не обязательно в эти самые глаза смотреть. Нужно же чтобы взгляд прошел мимо, будто тебя и нет. А такие шепотки да заговоры в нас с сестрой с раннего детства вбивали, едва начинали говорить. Я тогда даже родителям глаза умудрялась отводить, что же — с этой сумасшедшей не справлюсь? В том то и дело, что такое может быть, она же сумасшедшая! Но... судя по напряженному взгляду Игоро, надолго и не надо, хоть на чуть-чуть. А на это сил и умений точно хватит.

Шепот ветра, шелест листьев, шорох песка, зов земли, дыхание неба — все так, все на месте, да только мимо, мимоходом, прочь, долой...

Всего на пару секунд хватка безумной невесты ослабела, и в тот же миг Игоро оказался рядом, оттолкнув Карину, потянул меня на себя. И в это же самое время двое мужчин ухватили безумицу, оттаскивая ее подальше от нас.

-Нет! Нет! Нет! — крики сумасшедшей невесты перешли сперва в рык, потом в вой, а потом...

У меня на глазах ведьму будто разрывало на части, выворачивало. Пышное свадебное платье расползалось словно ветошь, открывая уродливое тело. Ё-моё, оборотень!..

-Не бойся, они ее удержат! — Как я и предполагала, Его голос звучал нежно, тепло, будто бархатный.

Так, пока мои мозги не поддались всеобщей паники и не попытались последовать примеру сердца, надо разобраться в ситуации. Ну хоть чуть-чуть! Если эта... которая... ну... Карина — оборотень, а среди людей людские имена, то они все — оборотни! Игоро — оборотень... Ну как же я раньше не догадалась? И сон же был, сегодняшний ночной кошмар: то ли волки, то ли кошки!!!

-У тебя кровь на шее! — Игоро осторожно отстранил меня, но из объятий не выпустил. — Позволь помочь.

Меня дернуло посмотреть ему в лицо и... Все, я пропала: когда эти полночно-синие глаза смотрят с ненавистью, страшно, но можно жить, когда же с нежностью — мозги отказывают напрочь.

-Только не бойся, — зачем-то предупредил оборотень, склоняясь к моей шее.

А чего бояться-то? Ох... бояться надо было за сердце — оно окончательно решило покинуть мое бренное тело, едва язык оборотня коснулся раны. Всё, моя в ауте...

Потом был какой-то шепот, чьи-то голоса, но я помню только Его. Лишь Его взгляд и Его голос. А еще свой путаный ответ, будто бы согласие.

Кровью своей договор заключаю,

Телом своим обеты даю...

И была ночь. И был Он. И Он был первым. И было так, как должно быть...

Туман. Снова туман. Совсем как неделю назад. Друг ты мне, туман, или враг? Жаль, туман не ответит. Он просто укрывает все белой мглой, скрывая дороги. Опять бежать? Взгляд украдкой на постель... Мда... от такого не убежишь: догонит, отпустит и опять догонит. Как кошка с мышкой, ей богу! У-у, оборотень! Что с него взять?

-Не замерзла? — бархатный голос разорвал тишину, даже туман будто отпрянул от окна.

-Не знаю...

Вздох. Шорох. И на мои плечи опускается одеяло.

-Дурочка! — Игоро крепко обнял меня. — Все будет хорошо!

-Не знаю... — Так, меня, кажется, заклинило.

-Пф! А еще ведьма! — насмешливо фыркнул оборотень, крепче обнимая.

-Ну, не пифия же, — пытаюсь шутить, но видимо получается не очень.

-Эх, нам еще столько успеть надо! С рестораном проблем не будет, платье, наверное, нужно отдельно в ЗАГС, отдельно в церковь покупать — я в этом плохо разбираюсь. Еще твоих родителей нужно привезти в Москву, да и вообще родственников. Ты сама решишь, кого приглашать. Пропиской займемся сразу, чтобы не затягивать. И ты ведь наверняка захочешь сразу выйти на работу, да?

-Э... мы сейчас о чем говорим? — мои мозги не успевали за его словами.

-Вообще-то о свадьбе. По обычаям оборотней мы уже женаты, теперь надо по людским законам все сделать. Жаль, что ритуал прошел скомкано, поэтому и думаю: тебе нужны два свадебных платья — одно в ЗАГС, другое в церковь на венчание. Или ты не хочешь венчаться? — Игорь развернул меня и очень-очень пристально и серьезно посмотрел в глаза.

Мамочки-ведьмочки... Я его пару часов — ну, ладно, ладно, чуть меньше суток — знаю, а оказывается я уже за ним замужем по обычаям оборотней, осталось только в паспорте штамп поставить. И он так спокойно и деловито об этом говорит! Это же сумасшествие какое-то!

-Прости, я, как всегда, спешу, — без особого сожаления заявил Игоро. — Только еще один поиск нам определенно не нужен. Правда, побег теперь и невозможен.

-Невозможен? — однако, нахал: думать, что я не сбегу... А я не сбегу? Или сбегу?..

Наверное, туман всегда будет связан с Ним. Туман — Его предвестник, Его спутник.

Не хочу вспоминать как сбежала из бревенчатого домика в лесу. От Него сбежала. Снова. Как чудом добралась до бабушкиного дома и, кинув неразборчивое: "Там проблемы" и получив в ответ печальное: "Трудоголик!", таким же чудом успела на автобус. Как ехала в переполненном автобусе, стоя на ступеньках. Как приходилось вылезать на каждой остановке, выпуская доехавших. А вот дальнейшие метания по Москве и путь домой на самом деле помнятся плохо. Главное — доехала. И Он не догнал. Или не захотел?

Пригород хорош спокойствием, чистым воздухом, блаженной тишиной, зеленой листвой, чудом затерявшейся в золотисто-багряном кружеве крон. Жаль, добираться до работы далековато. Именно так и сказала родителям, переезжая в съемную квартиру. Всего лишь однокомнатную, но мне много и не надо.

Эх, и что же мне надобно? Закрываю глаза и будто в ответ вижу Его. Высокий, сильный. Белокурые волнистые волосы. Чувственный изгиб губ. И полночно-синие глаза. Оборотень. Игорь, нет — Игоро. Этой ночью он опять приснился мне: немного грустно, немного ехидно улыбнулся, назвал "дурочкой" и сказал, что все равно меня любит. Ну как можно любить незнакомого человека? На все подобные вопли мой внутренний голос насмешливо вопрошал: "А как можно было отдаться незнакомцу?" После такого все мои вопли ненадолго замирали, потому что тогда и, что греха таить, сейчас я знала — это мое, так и должно было быть. Глупости? Может быть, но они имеют место быть, как говорит юрист на работе.

Центральная набережная — любимое место отдыха горожан. Но осенний холод и промозглый туман разогнали всех отдыхающих. Только я сижу на скамье и смотрю на туман, будто могу в нем увидеть Его. Может и зря я тогда сбежала...

Неясный шорох, тихий вздох, и мне на плечи опускается пуховая шаль.

-Замерзнешь же, маленькая, — в Его голосе не было упрека, обиды, лишь забота. И оттого хотелось плакать.

-Шш... все хорошо! Все будет хорошо! Ты же знаешь! — Игорь мгновенно подхватил меня на руки, усадил на колени, крепко обнимая.

-Знаю, но боюсь... — всего пару слов удалось выдавить сквозь всхлипы.

-И я боюсь. А кто не боится?

-Не знаю.

-Зато я знаю: кто не боится, тот дурак! — решительно продекларировал оборотень.

И что на это ответить? Отвечать не пришлось, нежный бархат голоса околдовывал и утешал:

-Поехали домой? — И столько нежности было в полночно-синих глазах, что...

-Поехали!

P.S. Господи, я так и знала, что не смогу ходить в этих шикарных, но таких высоченных шпильках от Нандо Муцци! Нет, у меня не появились лишние 500 евро. Нет, я не покупала их под свадебное платье, хотя они и подходили. Этот... вредный оборотень, видимо решив отомстить за все мои побеги, торжественно преподнес их в день свадьбы! Когда я заикнулась на тему "Как в этом ходить?", меня радостно успокоили, что ходить мне и не обязательно. И вообще, носить любимую жену на руках — святая обязанность мужа. А так как он без пяти минут муж, хотя если разобраться то уже как три месяца муж, то вопрос ношения на руках вообще не стоит, он уже все давно решил. Нахал, однако! Но любящий и любимый. Поживем — увидим, каково это: ведьме с оборотнем жить поживать...