| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я не поленился, съездил на Угольке в месту памятной битвы.
До первых холодов было месяца полтора. Земля вокруг оврага была усыпана опавшими листьями, так что если стая и была, следы я увидеть не мог. Держа посох 'на взводе', пригибаясь к земле, я двигался по краю провала. Даже если на той стороне, за буреломом, окажутся звери, несколько огненных шаров остудят их пыл. Как и в прошлый раз, обогнув овраг, осторожно перелез через завалы веток, стараясь издавать поменьше шума. Но на поляне оказалось пусто. Что и требовалось доказать. Тщательно обыскал 'берлогу' под поваленным деревом. Возможно, когда-то она и была чьим то жилищем, но покинули это место, судя по всему, давно. Учитывая хронологию, до появлении стаи у меня не меньше месяца.
Следующий день я потратил на поездку в трактир, где бармен когда-то любезно предоставил наводку на престарелого мага-отшельник. Удивлённо-недоумённый взгляд трактирщика в ответ на мои расспросы дал более чем исчерпывающий ответ. И стая, и Араам появились из-под земли, словно грибы после дождя, стоило начать 'шевелиться'. Не удивлюсь, если визит барского отпрыска в деревню на самом отшибе владений тоже был результатом стараний известной личности.
Раз так легли карты, воспользуюсь древней мудростью 'Хочешь жить в мире — готовься к войне'.
Подозрения переросли в уверенность, что вся цепочка событий — волки, встреча с магом-отшельником и визит молодого барина со своими прихлебателями, это тщательно спланированная операция. Это заставило изменить все планы в отношении оборотня. Когда рана, наконец, затянулась и перестала ограничивать в выборе действий, мои отлучки из селения приобрели регулярный характер. Вооружившись топором, периодически наведываясь в кузницу за нужными деталями, я готовился к торжественной встрече с первым посланием от эфирника. Попутно строил планы на будущее.
Сразу вычеркнул из них жирным красным маркером Араама. На фига козе баян. Всё что надо было услышал от него ещё в прошлый раз. Конечно, заманчиво вновь получить в пользование целое поместье, но оно того не стоило. Тем более, финансовое положение было не в пример лучше, чем в прошлый раз. Несколько дней назад вернулся обоз из города, за коней и оружие выручили даже больше чем надеялся — почти четыреста монет. И шкуры на продажу понемногу скапливались. Захарий без возражений принял меня в статусе охотника.
Пока в Багдаде было всё спокойно. Меня, Курта и Тану заселили в пустующий дом на краю села. По иронии судьбы, снова оказались под одной крышей, только теперь я выступал в качестве гостеприимного хозяина. Как и в 'прошлой жизни' Курт ходил на охоту, Тана вела домашнее хозяйство, ну а я делал свои тёмные делишки. Всё бы хорошо, но приходилось постоянно себя контролировать, что бы 'по старой памяти' не чмокнуть девушку не ночь или не приобнять, проходя мимо. Масла в огонь подливали ещё её взгляды, которыми она каждый день провожала и встречала меня.
Известия о волчье стаи появились, как и планировал, с первым снегом. Охотники, вернувшись в селение, возбуждённо рассказывали об увиденной пятёрке матёрых зверей, что для этих мест было неординарным событием.
Следующим утром я тихо покинул селение, направляясь в сторону волчьей норы. Вот только пошёл я не наезженной дорожкой, а дал приличный крюк, так что вышел с обратной стороны норы, не встретив на пути ни одного зверя. Самым сложным оказалось взобраться на поваленный ствол, где произошла финальная битва. Сам дурак, чего уж обижаться. Пока готовил сюрприз, добирался привычным путём, не догадавшись проверить подходы с другой стороны. Вот теперь приходилось лезть через завал, ежесекундно отцепляя тулуп от сучков.
Зря я так старался соблюдать режим тишины в эфире. Логово, освещаемое лучами высоко стоящего солнце было абсолютно пусты. Неужели ошибся со временем, или в этом варианте событий волки были не предусмотрены? Уже собираясь спрыгнуть со ствола, в последний момент заметил сорванную метку. Закончив мастерить ловушку, распустив кусок льняной бечёвки, сделал тонкую нить, которую натянул на уровне пояса через относительно не широкий лаз. Мелкому зверью она не была помехой, а вот огромная туша вожака сорвёт её, даже не заметив. Значит, стая уже появилась, и сейчас где-то охотится. Вернувшись на исходную позицию, я занялся самым скучным занятием — ожиданием. Когда окончательно стемнело, появилась мысль, что план немного не доработан. Пролежав почти неподвижно на бревне с обеда на холоде, я почти не чувствовал конечностей. Еще и голод последние несколько часов давал о себе знать.
— Ну их в пень, надо хотя бы пожрать в следующий раз прихватить. — С этой мыслью я начал приподниматься, собираясь спуститься на землю. Но движение так и не закончил, превратившись в статую.
Из-за деревьев на поляну вышла стая. Впереди шёл, огромный как телёнок вожак с горящими глазами, за ним следовало семь матёрых волков. Мля, прям Белоснежка и семь долбаных гномов. Едва удержался, чтобы не заржать от такой аллегории. Процессия скрылась из вида, исчезнув в норе. И как они там все поместились...
На такую удачу я даже не смел надеяться. Схватив топор занемевшими руками, рубанул трос. Пять обтёсанных стволов молодых деревьев, заострённые на концах и связанные в единую конструкцию толстыми верёвками, с шелестом упали вниз, углубившись сантиметров на тридцать в землю благодаря заранее выкопанным ямкам. Сверху они надежно фиксировались массивным брусом, в нескольких местах притянутом в огромному стволу упавшего дерева. Мне полторы недели понадобилось, чтобы вся эта конструкция заработала как часы. Без дрели, шуруповёрта и даже без гвоздей, умудрился сделать массивную решётку, которая сейчас намертво перекрыла выход. Рассчитывая конструкцию, я до самого конца опасался, что стволы, в обхвате сантиметров по десять, не выдержат прыжка туши, весом больше центнера. Более толстые колья брать вообще смысла не было, у меня банально не хватило бы сил поднять такую махину. Но теперь, видя в щели, что звери едва не на головах друг у друга вертятся, пытаясь выбраться из норы, ставшей ловушкой, расслабился. Разогнаться при всём желании было негде. Даже не став спускаться вниз, достав жезл и всунув его в самую широкую щель, запустил динамомашину. Конечно, огненные шары в тесном пространстве были бы куда эффективнее, но нахрена добро переводить. Столько шкур внизу бегало. От непрерывно бьющих молний из накопителя внутри стало светло как днём. Минута — и среди мёртвых тел, наваленных грудой на земле, на ногах остался только оборотень. У паршивца хороший защитный амулет. В прошлый раз я из-за неопытности не удосужился сделать полную ревизию, удовлетворившись мордой волка на цепочке.
Теперь в оскаленную пасть летели глыбы льда. Наконец амулет истощился, и очередная сосулька, разбившись о черепушку прямо меж глаз, от чего изобразив сходящееся косоглазие, волк рухнул на подогнувшихся ногах.
Не теряя времени, я слетел со своего места дислокации на землю перед входом в нору. Несколько ударов топора разрубили веревки, и решётка начала рассыпаться.
Выдернув два дрына, я разрубил их пополам, и по-быстрому обстругав, вогнал в землю. Затем, собравшись с силами, выволок тушу оборотня, и привязал его лапы к импровизированной дыбе. Сосулька приложила его от души, пока я обустраивал место для экзекуции, волк даже не пошевелился. На всякий случай, перед тем как начать, я приложил его обухом топора по голове. Острый нож аккуратными движениями отделял шкуру от мощного тела. А что, за такую шкурищу можно тройную цену содрать. Неожиданно тело выгнулось, и на меня уставилась пара глаз наполненных болью.
— Мужик, ничего личного, чисто бизнес, — пробормотал я, усердно подрезая очередной кусок кожи. Выражение боли в глазах на миг сменилось изумлением. Первый раз вижу волка с охреневшим выражением на морде. Издав подозрительный писк, туша еще раз дёрнулась и зрачки заволокло дымкой.
— Вот гад, — в сердцах выругался я, — не мог минут десять потерпеть, не умирать. Сейчас я держал в руках кусок старческой дряблой кожи. Только что у меня из рук уплыло минимум пятьдесят монет. За ту тряпочку, в которую превратилась роскошная шкура, и пол копейки не дадут. Её даже на бубен стыдно натягивать.
Посокрушавшись несколько минут, приступил к обыску тела.
На счёт защитного амулета я оказался абсолютно прав. На руке обнаружился небольшой браслет с квадратной металлической пластиной. Подзарядив его на глаз, тут же надел на свою кисть. А цепь с волчьей мордой, вытерев от крови об освежёванный кусок кожи колдуна, нацепил на шею. Вот теперь хоть человеком чувствуешь себя.
Освежевав оставшихся волков, взвалив шкуры за спину, я двинулся в обратный путь. Волчонка в логове, к моему облегчению, не оказалось. Было бы не приятно стать его убийцей. В село я вошёл, когда луна стояла по среди небосклона, напевая песенку зайцев про Трын-траву из фильма 'Бриллиантовая рука'.
Со словами '... А нам всё равно, мы волшебную курим трын-траву', я ввалился в свой дом, переполошив Курта и Тану.
— Всё, с бобиками покончено, — авторитетно заявил я, — устал. Мне бы пожрать чего. Согласен даже на 'Мивину'.
Но стоило мне облокотиться об стену, веки тут-же налились свинцовой тяжестью, и я сладко заснул.
* * *
**
В деревне как-бы все дела завершил, но дальнейшие планы вообще в одну картинку не складывались. Даже если получиться пробиться в школу магии, а оттуда в магическую Академию, не понятно, как пойдёт дело с появлением магического зрения. Хоть сейчас номинально я и обладал потенциалом Истока, преимуществ аж никаких это не давало. Как успел понять, штудируя книги в библиотеке — магия не тот предмет, экзамен по которому можно сдать экстерном. Это как мастерство акробата или престедижитатора. Одно не ловкое движение, и вывих мозга гарантирован, а это не лечится.
Очень скоро Араам поймёт, что их гениальный план не сработал, а если к этому времени 'засвечусь' в стенах академии, он опять сделает финт. Повторение, конечно, мать учения, но боюсь после третьего раза я прямо из мёртвого леса поеду бить морду одному вредному пенсионеру.
Раз уж я получился весь из себя такой уникальный, буду 'уникалить' дальше. Пока не появится в арсенале несколько зубодробительных фокусов, придётся отсиживаться в глуши.
В голове, словно заноза, сидела мысль, невольно высказанная Серегором — 'Магическое зрение — как клапан, появляется, когда маг достиг своего потолка'. Знать бы ещё, где этот потолок. С какой стороны не заходил, всё упиралось чисто в технический 'затык'. Надо как-то 'пробить' каналы до такой степени, что бы сорвало предохранители. То, что произошло на тренировочной площадке — лишнее тому подтверждение. Те несколько мгновений, пока над полем буйствовал энергетический шторм, я ВИДЕЛ. Пусть через мгновение всё слетело с катушек, я успел зафиксировать на подсознание то странное ощущение.
Какая-то мысль, мелькнув на краю сознания, попыталась тактично 'свалить'. Стоять, бояться! Вот он ключик, где-то на поверхности. Начал перебирать, что же в моей нити рассуждений могло так зацепить. Клапан... Достичь потолка... Спалить предохранители... Энергетический шторм... Господи, какой-же я непроходимый тупица. Всё время решение лежало прям на ладони. Всё вокруг постоянно мне вдалбливали, что я не такой как все, и эфир на меня реагирует не так. В ванной плавать не научишься, но принцип почему не тонет тело в воде понять можно. Когда хотят научить плавать — бросают в озеро или в море. А где у нас бушующее море? Конечно, в эпицентре магической аномалии, в мёртвом лесу.
Все эти рассказы о сотня людей, ушедших и не вернувшихся из магического урочища — истинная правда. Но, если капнуть глубже — сами дураки. Вот что произойдёт с крестьянином, у которого голова забита суевериями и предрассудками, когда он увидит выползающие из-под земли человеческие останки? Когнитивный диссонанс, срыв предохранителей, неконтролируемый гормональный шторм. Разрыв сердца от страха — совсем не сказочная аллегория. Ведите внутриартериально несколько кубиков адреналина, что бы сердце начало биться в режиме форсажа, добавьте в этот коктейль допамин и гистамин, что бы воображение заработало на полную мощность, плесните немного серотонина, что бы окончательно стереть грань между бредом и реальностью... С магами почти та-же фигня, только помноженная на запредельное давление магического фона. Уверен, пойди на следующий день за ушедшей группой, натолкнёшься на сборище пускающих слюни дебилоидов.
Почему меня это не пугало? Да в современном мире столько ужастиков каждый день по ящику видишь, что вид выползающего из земли 'жмурика' вызывает лишь сочувствие. Если уж всяких пидарасов, гомосеков и педофилов признали за людей, чем этот несчастный хуже?
Итак, вперёд за орденами в славное урочище. Жаль, что поискового перстня нет, а то бы я ещё 'няшек' накопал. Но лопату я на всякий случай решил взять. Мало-ли попадётся, мне на пути скелет, у которого при жизни был скверный характер, начнёт приставать... Если уж он порождение магического фона, совсем не факт, что его возьмёт магия из скипетра. А так лопатой приголублю, заодно и прикопаю.
Собрав в дорожную сумку съестного побольше, на тот случай, если придётся подзадержаться, уже через два дня после того как меня посетила светлая мысль, выехал на Угольке по направлению к заброшенной деревне охотников. С одной стороны седла висела сумка с провизией, с другой корм для жеребца. На спине болтался лук с колчаном, а на поясе жезл и небольшая лопата.
* * *
**
М-да. Вот в кого я такой недалёкий уродился. После двухчасовой прогулки по заснеженному лесу у меня зуб на зуб не попадал от холода.
— Хоть ты Кирилл и не Иван-дурак, но похоже, иногда думаешь жопой. Пока сидел в доме возле печки, мысль о поездке в сердце магической аномалии выглядела гениальной. Вот только реальность оказалась суровой и беспощадной. Крепчающий мороз и продувающий до костей ветер, от которого не защищали даже исполинские стволы деревьев, быстро перекрасили мои розовые мечты в серый цвет. На морозе люди погибают не от переохлаждения, а от потери жизненных сил. Даже мысль, что до охотничьего домика идти еще не меньше километра нагоняла жуткое уныние.
Всё бы отдал, чтобы избавиться от сковавшей всё тело стужи. Внезапно, словно повинуясь моему желанию, ветер, мгновение назад свистящий в ушах, прекратился. Вьюга никуда не делась, вокруг всё также срывало с земли покрывало не успевшего слежаться снега, который столбом поднимался вверх. Но летящие снежинки на расстоянии вытянутой руки, словно ударялись в прозрачный кокон, обминая его, либо падая на землю.
И что это было? Не-не, я совсем не против. Оказавшись в зоне штиля, стало легче дышать. Мороз почти не ощущался, и голова сразу заработала в нужном направлении. Похоже, 'сработала' моя способность управлять эфиром. Араам как-то попытался объяснить, что возможности манипуляции эфиром у нашей братии зависят напрямую от его концентрации в пространстве. А в эпицентре аномалии, думаю, его плещется не меньше чем в коконе сильного мага. Вот и получилось, что повинуясь моему желанию, возник какой-то силовой кокон. Это хорошо, что не пожелал побольше тепла, не хватало еще оказаться в кольце обжигающего пламени. А так вышло очень даже ничего — сухо, тепло и комфортно. В тот момент, когда сильный порыв ветра поднимал снежинки с земли, границы незримой преграды становились на миг осязаемыми.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
