|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
В мае 1936 года грянуло. Как тектонический разлом судорожными толчками рассеивает накопившееся напряжение — так же неотвратимо. И точно также как трясущаяся земля сметает в мусор людей и их маленькие мечты . Живут, любят, строят, надеются — и вдруг наваливается черная стена катастрофы. И остается лишь руины — в душах и городах. В деревнях же — только головешки. Даже закопченые остовы русских печей не возвышаются на гарью — не строят их в Испании.
Длительное противостояние левых, монархистов и центристов в испанском парламенте, Генеральных кортесах, не смогло разродиться приемлемым для всех решением. 16 февраля с небольшим перевесом победил кандидат социалистов Мануэль Асанья. Его противники тут же заявили о подтасовке результатов, махинациях и непризнании выборов. И естественно, первых делом, вывели народ на улицы. Люди, надо сказать, уже порядком устали за последние семь лет от социалистических метаний и вышли охотно. Правда у левых тоже оказалось немало последователей. Завязались уличные столкновения, сначала просто на кулаках и дубинах. Однако затем, откуда не возьмись, как это всегда бывает, в руках противоборствующих появилось оружие. И полилась кровь... Президент воспользовавшись моментом и своим правом, ввел в стране чрезвычайное положение и полиция принялась зачищать улицы и площади от оппозиции. Не стесняясь в средствах. Но тут заворчали национальные окраины — каталонцы и баски.
Надо сказать, что Испания 30-х годов превратилась в целый узел неразрешимых проблем. Социалистические идеи, поддерживаемые Францией и Италией наталкивались на позиции католической церкви. Монархисты сошлись в клинче с анархистами. Унионисты называли предателями сторонников федерализации. Бедные нещадно эксплуатировались богатыми. Богатые в свою очередь могли легко быть разорены очередным популистским левым законом. Так и сжимался этот узел всё туже и жестче. Не нашлось ни человека, ни группы — кто смог бы проявить достаточно воли и настойчивости, чтобы медленно и бережно распутать его. Вместо этого лишь культивировалась ненависть — к любому человеку с отличными от твоих взглядами. Конечно, это не могло закончиться ничем, кроме взрыва.
Когда заволновались окраины, всем стало очевидно, что страна неуклонно сползает в хаос. Но вместо того, чтобы рука об руку откачивать воду из трюмов, правящая коалиция занялась битвой за капитанский мостик. А в мае генералы Мола и Франко подняли мятеж против правительства. На их стороне выступили почти все офицеры и большая часть военных. Были захвачены города и целые области в Испанской Африке, Андалусии, Кастилии. Хотя армия переживала не лучшие свои времена, это были все-таки обученные и дисциплинированные люди, а их лидеры умели воевать. Поэтому быстрыми ударами были взяты такие города как Сарагоса, Гранада, Кордов. Судьба республиканцев повисла на волоске. И в последний момент их спасло именно бедственное положение страны. Армия мирного времени просто не обладала достаточными запасами топлива, патронов, амуниции для длительных боев. Наступление франкистов выдохлось едва начавшись. К этому моменту волонтерские интербригады Франции, Италии, Англии и даже США начали организовывать пока еще слабое подобие фронта.
* * *
— Вот пожалуйста, дорогой товарищ, проходите. Это цех укупорки продукции, прямо отсюда она отправляется на фронт.
Директор Мадридского Арсенала представлял из себя гомерическое зрелище. Невысокий, юркий, плешивый — пытался гордо надуться и тут же заискивающе смотрел в глаза. Разрывался между желанием похвастаться своим заводом и необходимостью прибедняться.
— А тут у Вас что? — тщательно сдерживая свою брезгливость, Анри указал на груду ящиков в углу.
— Ну, понимаете, это, как бы так сказать, неликвидные отходы, ну, в общем...
— Брак, Вы хотите сказать? — Анри Сенье уже подошел ближе и увидел лежащие простым навалом винтовки — И каков процент брака?
— Ну... — директор сдулся на глазах и что-то пробормотал.
— Сколько?
— 14 процентов — уже четче выговорил он.
— Твою мать!! — тут уже Анри не выдержал. Еще бы! На таком простом производстве, как винтовочном, добиться такого процента! Одними устаревшими станками тут не отговоришься! И бракованные изделия не отправляются на доводку, а просто сваливаются в кучу! Тут либо организационная тупость, либо прямой саботаж. Либо то и другое.
Он был направлен в Испанию инкогнито. Для оценки военно-промышленного потенциала республиканцев. И организации всевозможной помощи их производственникам. А тут... Просто слезы! Его повели первым делом на лучший их завод, и у него даже мелькнула мысль — может удастся подглядеть что-то полезное для своих, французских. Но Мадридский Арсенал оказался таким убожеством, что ловить здесь было нечего.
Правительство Франции последние годы делало упор на тяжелую промышленность и это начало приносить свои плоды. Уже несколько государственных заводов было переоборудовано по последнему слову техники, увеличив свои потенциальные мощности в десять раз, а себестоимость опустив вдвое. Эти предприятия блестели хромом, сталью, пахли свежей смазкой, огромные площади были залиты солнечным светом. Частным заводам инвестиций не доставалось, более того их всячески ужимали, не давали госзаказ, и они потихоньку хирели. Многие были уже проданы за бесценок. А новые владельцы, спустя положенное время, вдруг передавали своё имущество государству. С помпой, почетом, с верою в светлое будущее человечества, где всё будет общим. Простая двухходовка конечно, но что вы хотели господа капиталисты? Капитализма? Вот, пожалуйста, он самый — нет заказов нет завода. Так что, на данный момент, Франция, направившая грандиозные усилия на постройку современной промышленности, бесконечно далеко оторвалась от Испании.
Однако дело Коммунистического Интернационала требует помочь товарищам. Вместе — сила. Поэтому он здесь. Помочь национализировать некоторые заводы. Наладить производство и логистику. Организовать поставки из Франции станков и материалов. Заставить, наконец, работать этих ленивых сволочей! То у них сиеста, то заболел, то просто не пришел. А в стране гражданская война, между прочим! Придется здесь впрягаться по полной. Испанская Республика просто обязана стать мощным подспорьем в деле мировой революции.
* * *
В один из теплых августовских вечеров Константин возвращался к себе после совещания у Банязина. Присутствовали также цесаревич Алексей, министры — военный, иностранных дел и экономики. Николай уже давно начал вводить сына в управление страной, а тут еще и приболел, так что тот был как бы представителем Императора. Совещались долго, но к единому мнению таки пришли.
К августу 1936-го ситуация в Испании стала угрожающей. Республиканцы вернули Сарагосу и Сорию, очистив таким образом область Арагон. Резервов у франкистов не осталось. Если дальше пойдет такими темпами, то в следующем году Испания будет полностью под властью левых. И тогда окончательно сформируется блок государств Коммунистического Интернационала. Франция, Италия, Испания, плюс скорее всего Португалия уже станут серьезным фактором в Европе. И фактором крайне антироссийским. Мало того что Россия объявлена Коминтерном страной худшей формы капитализма, так еще и негласная поддержка русскими генерала Франко вызвала у них лютую ненависть. Добавьте сюда декларируемые намерения о мировой революции, помощь из неназванных британских и американских источников и сразу становится неуютно. Хотя казалось бы, между Россией и западной Европой лежит мощный тевтонский щит, но это одна видимость. Германская армия до сих пор раздета Версальским миром, имеет 300 тысяч личного состава, слабые танковые войска и авиацию. Мы конечно помогаем им чем можем, но против Коминтерна они пока не тянут. Так что вполне осязаемая угроза может оказаться почти на наших границах. Если конечно республиканцы в Испании победят. Об этом-то и шла речь на совещании.
Вобщем-то добровольцы уже давно текли полноводной рекой спасать "Мою Барселону". Свежи оказались еще в памяти народной выходки социалистов в 1905 и в 1912 годах. Поэтому повторение сценария даже в такой неблизкой стране как Испания вывела на демонстрации сотни тысяч людей. И тысячи потянулись в самообразованные военкоматы. Генерал Франко был не слишком симпатичным человеком — жестким традиционалистом, консерватором. Однако и особо отталкивающего в нем ничего не было. А вот в его противниках — сколько угодно. И в самих личностях и их идеях. К тому же на стороне республиканцев оказалось на диво разнообразная публика — от коммунистов и антиклерикалов до анархистов. Что дало повод газетам назвать их армией хаоса и варваров, с которой борются силы цивилизации. Да еще этот несчастный инцидент с бомбардировкой Сарагосы. Так что, множество мужчин, воспитанных на идеях Сакмагонских Дозоров о противостоянии цивилизации и варварства, решились взяться за оружие. А девушек и женщин — за медицинские сумки.
Кроме самих добровольцев поставлялись частным порядком также вооружение и ресурсы. Однако этого было крайне мало. Несмотря на то, что и Франция и Италия в отрытую поставляли республиканцам оружие, Россия пока воздерживалась от "вмешательства во внутренние дела суверенного государства". Тут было и личное мнение императора, не желавшего становиться интервентом, и мощнейшее давление Англии и США. Да и собственные проблемы с Депрессией не возбуждали желания влезать куда-то еще. В общем, принцип был такой — кто хочет помогайте, а у нас политика невмешательства. В итоге доневмешивались до того, что назрел такой фурункул в виде вполне дееспособного Коминтерна, что теперь придется разгребать уже по полной. Если в мае хватило бы совсем небольших, гомеопатических поставок, чтобы получить надежного союзника на Иберийском полуострове, то теперь... А вот что теперь — как раз и решали-спорили.
В итоге постановили помощь таки оказать, конечно, максимально скрытным образом. Естественно, шила в мешке не утаишь, особенно если это шило в виде пары сотен бронеходов, но хотя бы приличия соблюсти. Будут и поставки самолетов, боеприпасов, амуниции. Конечно, не бесплатно, в случае победы Франко, он оплатит всё до копейки, ну так и коммунисты не задаром своим помогают. Хотя казалось бы, да? Ан нет, уже несколько рудников и заводов негласно передано французскому министерству промышленности. Якобы только в управление. Ну-ну.
Константин в задумчивости рисовал лини по запотевшему стеклу. Линии почему-то превращались в стрелки ударов на военной карте.
Также поедут инструктора, летчики и прочие специалисты. Отправлять будут только доброльцев, но таковых тысячи — только объяви. Отдельным приказом будет обозначена ответственность за принуждение к "командировке". Полуофициально в Испанию отправятся и врачи. Как в прифронтовую зону, лечить раненых, так и в тыловые города. С развалом страны общегражданскую медицину постигла совершеннейшая катастрофа. Там в этом плане просто черная дыра и население на грани выживания. Да, кстати, возможно, стоит поднять этот вопрос на международном уровне. Сформировать медицинский корпус для оказания помощи исключительно мирным гражданам по обе стороны фронта. Сложно конечно отделить мирных от не совсем мирных на гражданской войне. Но попробовать нужно, иначе тысячи жизней растают от банальнейших болезней, с которыми может справиться любой третьекурсник медвуза с запасом панацелина. Да, решено. Даже если человеколюбивая западная общественность не возжелает тратить деньги вместо слов, сами будем делать что сможем. Ну а обосновать, хотя бы для себя, эту чистую благотворительность можно тем, что получим мощный резерв обученного медперсонала. Пригодится и в мирной жизни и военной. А затраты частично компенсируем сбором пожертвований. Не все у нас в стране готовы поддерживать войну, а вот помощь гражданским — вполне.
Надо будет только согласовать с цесаревичем. Тот в последнее время всё большее внимание стал уделять своему наследству от Великого Князя Алексея — Структуре. И потихоньку входить в курс дел этой гигантской, разноплановой, и внешне не связной организации. А значит и единоначалие Константина, управляющего, со временем весьма ограничится. Ну да ничего страшного, парень вроде бы разумный, с таким начальником можно работать.
Хотя... На совещании Цесаревич Алексей почему-то больше отмалчивался, а когда говорил, то больше склонялся к осторожным решениям. Это Костю насторожило. Какая-то легкая неуверенность сквозила в словах Его Высочества. Такой черты характера за ним вроде не наблюдалась, может это потому, что решение уж слишком не простое? Или он вообще сторонник невмешательства? Не знаю, не знаю, понаблюдаем. Главное чтобы не оказался рохлей, ему еще Империю наследовать. Бывает, бывает, когда у сильного, волевого отца сын — полная противоположность. Будем надеяться на лучшее.
Подъехав к штаб-квартире, Константин лифтом поднялся на свой этаж, вошел в приемную.
— Здравствуйте Константин Алексеевич. — секретарь поднялся из-за стола.
-Здравствуй, Паша. Сам допоздна и тебя задерживаю.
— Ничего, мы привычные. Вот свежая сводка и аналитика.
-Спасибо. Самовар не остыл?
-Только вскипел.
Пройдя к себе, Костя первым делом налил чайка. Электрический самовар конечно не то что на щепках, аромата соответствующего нет, но не будешь же гонять Павла на двор, там кипятить. Барство это. Вот и пришлось завести себе такой прибор, оскорбляющий сам процесс чаепития. Ну да ладно, главное чай бодрит.
Так, что тут у нас. Сначала по иностранным газетам. Французы вновь нагоняют истерику. Подняли из могилы дурака Григорьева, что подстрелил дедушку Поля, их президента. Когда это еще было, а поди ж ты, продолжают брызгать слюной. Как чертовски неудачно получилось с этим стрелком. Мало того что русский, так ещё и националист. Теперь всю Россию шовинизмом мажут. И последний теракт туда же приплели. А того не пишут, что сидят у нас эти нацики по нарам и долго еще там будут. А кого не поймали, тот сидит тише воды и носа не кажет. Так, что по другим темам. Часть туристического маршрута "Изъ варягъ в греки" уже работает, отзывы в газетах положительные. Причем мы еще не начали даже таковые проплачивать, что особенно ценно. Так что раскрутим, раскрутим.
А вот и результаты по новой технике. "Шорох" как всегда, не дается. Что у них там эти ракеты никак не управляются? Ладно, дадим им еще время, дело-то новое. Может пусть на неуправляемых пока сосредоточатся? Черт его знает, где больше отдача будет, Дежневу виднее. А то вон у их коллег-конкурентов неожиданно пошло. Сумели таки довести до ума свои реактивные двигатели и уже к самолету их крепят. Скоро выйдут на испытания. Так, лаборатория "Наследие Теслы". Работают, утечек вроде нет. Так, а это что? Хм, интересно-интересно. Перспективненько даже. Это ж если получится, это насколько увеличится боеспособность, а? Хорошо-хорошо. Ну что ж, хоть где-то все в порядке и идет по плану.
Так что, подняв себе настроение, вернемся к нашим испанским баранам. Т.е. к "el carnero". Постановить то постановили, что помощь окажем, а вот непосредственно крутиться придется Косте. Надо организовать логистику и хоть как-то её замаскировать подо что-то безобидное. Кстати, заодно организовать учения для логистов, пусть учатся делать переброски быстро, тихо и без бардака. Может даже организовать специальный логистический корпус, этакий транспортный спецназ? Хм, надо Дежневу подкинуть идею, обмозговать. Снабдить их техникой от мотоцикла до дирижабля, от катера до самолета и пусть решают невыполнимые задачи, прыгают выше головы. Так-то интересный инструмент может получиться, для оперативного реагирования. Также с Серегой надо решить вопрос, какое вооружение посылать будем. Новейшее нельзя, мы и так его прячем как можем, а с более старым потери будут выше. Вот и считай, что правильнее.
Надо помочь Дежневу с выбиванием финансирования. На этой войне есть возможность много чего отработать и потренировать. А это деньги. Ну да выбьем, не впервой.
* * *
"Шикарный, просто шикарный образец" — Федор Тимофеевич рассматривал огромного марала, стоящего перед ним. Широкая грудь, сильные ноги, великолепная шерсть — всё говорило о здоровье и отменной генетике этого конкретного оленя. "Такой нам точно подойдет".
— Анатолий Михайлович, берем его, и еще тех трех отобранных ранее. Договоритесь об оплате и о перегоне. Через неделю мы будем готовы их принять. А мне еще нужно посмотреть здешних лошадок.
Однако те оказались так себе. Обычная монгольская порода. Выглядят болезненно. Похоже, в местном климате им приходится туго. Не адаптированы. Для проекта не пойдут, надо искать дальше. Говорят, в Вилюйске что-то интересное было у местных манси. Съездить бы самому, только вот когда? Видно придется послать надежного человека, того же Анатолий Михалыча например. Мужик разбирающийся, справится. А у него забот — полон рот.
Да, именно так. Потому что Федор Тимофеевич нашел себя. Свое дело. Возможно, на всю жизнь. И даже дольше. Именно такое, которое он искал, когда метался в душном Петербурге, пил горькую, а потом высиживал долгие зимы на приполярной биостанции. Дело, в которое можно вцепиться и тянуть, тянуть, тянуть его с каждый годом накапливая результат. Не в спешке, а спокойно и размеренно, поступательно и неотвратимо. И главное — останется и после него. Чтобы жизнь окончилась ненулевой суммой.
Идея была грандиозной и захватывающей. Правде не его, но это ничего. Несколько лет назад Сергей Афанасьевич Зимов выдвинул теорию о тундре, процветавшей в плейстоценовые времена. Вкратце её суть сводилась к тому, что в ту эпоху вместо тундры были обширные прерии, богатые живностью, вплоть до крупных — носорогов и мамонтов. Но затем пришел древний человек и выбил подчистую не успевшую приспособиться дичь. Растения, лишившись естественного удобрения, постепенно деградировали. Нарушенный водный баланс подтопил почвы, еще сильнее ухудшая ситуацию. В результате — болотистая полупустыня. Идея заключалась в том, чтобы попытаться восстановить изобилие плейстоценовых равнин. Для этого необходимо было сделать миллион вещей. Вывести новые морозоустойчивые породы животных. Запустить процесс травообразования. Решить вопрос с излишками воды. А для начала организовать плейстоценовый парк в миниатюре. Это значило — создать целую новую отрасль науки. Задачка как раз на его вкус. Именно поэтому он уже погода мотается по Якутии и подбирает интересные экземпляры парнокопытных. Благо, государство идею оценило, и не смотря на все кризисы денег выделило. Так что погрузился он в новую тему с головой и был просто счастлив, несмотря на то, что по вечерам падал без сил. Даже начавшаяся гражданская война в Испании не произвела на него впечатление. Хотя двое его знакомых отправились туда добровольцами.
"Тоже мне невидаль — хомокретинизм." — бурчал про себя Федор Тимофеевич. — "Нашли себе занятие, живых людей убивать. Кому от того станет легче? Только развалины после войны. Отдать свою жизнь, за то, чтобы после тебя стало хуже? Ну уж дудки! Его фронт здесь. И пусть результат будет лишь через десятилетия а то и столетия, пусть. Главное будет! А то, что так долго — это нормально для таких проектов. Вон в МинСельХозе программу зеленых полос против пустыни разрабатывают, так там тоже горизонт планирования — сто лет. Так и мы с Сергей Афанасичем шажочек за шажочком, травинка за травиночкой — этот путь пройдем. Не мы, так наши наследники."
* * *
Спокойно и размеренно ревут моторы тяжелого десантного планера. Наверное, пытаются внушить уверенность своим пассажирам. Леха поежился.
Черта с два они внушат! За иллюминатором тьма, а этим пассажирам скоро выходить. Ибо билеты их только на взлет. Посадочку пожалуйте сами. Впереди ночная выброска, вражеская территория и бой. Какое уж тот спокойствие! Тоска и маята одна. Скорей бы уж. Может еще раз проверить снарягу? Да чего там, уже на три раза все перебрал. Всё на своих местах.
И чего мандражируешь-то, рысятина? Не впервой же ночью прыгать? И бой уже далеко не первый. А всё равно — поскорей бы уже. Когда откроется дверь, выпускающий привычно глянет вниз (хотя что-там ночью смотреть-то?), все разом встанут, поправляя лямки и оружие, тогда страх исчезнет, мозг заработает быстро и четко. Один за другим братья пойдут к порогу, исчезая за ним. Вышагнет и он. Рванет на встречу холодная темнота и дай Бог, чтоб темнотой она и оставалась. И не расцвела трассирующими пунктирами, а укрыла в себе их отделение и мягко опустила бы на землю. А там — там уже будет другой разговор. Короткий.
А пока сидим, ждем. Всякую фигню в голове перебираем. Вспомнился прыжок первый. Еще в сакмагонах. Адреналиновый шторм, рывок парашюта и чистое, неподдельное счастье — жив! Я жив, слышите! Нда... Сейчас уже буднично как-то. Прыгнул, упал, побежал выполнять задачу. Отряд "Злые Рыси" тренируется много. Просто до изжоги. Так что боевая подготовка уже давно превратилась в рутину. Не то что поначалу, когда он пришел в отряд еще совсем молодым сосунком. Тогда он казался себе вполне готовым. И в сакмагонах он был командиром звена, которое выигрывало многие соревнования, и личных заслуг хватало — начиная от значка "Брусиловский Стрелок", заканчивая рукопашкой. Да и потомственное дворянство в его глазах что-то значило. Но когда попробовал пройти конкурс в отряд, оказалось что не так уж он и крут, как думал о себе. А когда всё-таки взяли, вот тут-то и началась такая суровая потогонка, что он выбивался из сил уже к обеду, а как доживал до вечера — вообще непонятно. Наверное, на одном упрямстве. За полгода выбыло семьдесят процентов новиков. Тоже людей не слабых, между прочим. Но потом ничего, втянулся. А сейчас уже дорос до комода. И что самое главное — ему нравилось! Только вот скорее бы...
О, движки заглушили — сейчас довернем на цель и будем тихо-тихо шелестеть в ночи. И правильно, нечего людей посторонними звуками будить. Десантный мотопланер Т-11 способен после предварительного подъема скользить до 20 километров. Никто его не увидит, не услышит и не узнает, где он выбросит своих временных пассажиров. Мы тихие и скромные, нам спецэффекты ни к чему. Была б наша воля, мы б вообще не стреляли, а брали в ножи. Но, к сожалению не всегда это получается, потому мы обвешаны оружием, что твоя рождественская ёлка. Даже пару небольших орудий, правда в сложенном виде, наличествует. Лежит себе в проходе, с собственной парашютной системой. Отдельно — боезапас. Небольшой, конечно, на пять минут боя, ну так и это уже неплохо. Особенно для сегодняшней задачи. Да и вообще нечего рассусоливать ,медленная рысь — это дохлая кошка. Рывком, злым налетом, давя противника прежде чем он очухается — это по нашему. И пушки для того же — ударить, подавить всякое желание сопротивляться, пусть враг думает, что против него большая сила.
Ну, вот и сигнал. Пора. Наконец-то!
Земля встретила нас тишиной. Ну и слава Богу. Хотя это может оказаться и дурным признаком. Вдруг летуны промахнулись и высадили не туда? А то были прецеденты. Однажды выбросили группу разведчиков аж в собственном тылу, и те до утра отстреливались от противодесантной команды своих же. Хорошо хоть, убитых не было, только раненые. Так, теперь приготовиться — скоро приземление. Что ночью плохо, это то, что не видишь куда падаешь — в овражек ли, на валежник ли какой-нибудь. Поломаться — раз плюнуть. Удар! Че-то жестко в этот раз, но вроде ничего, ровно упал. Так, теперь собрать свое отделение, и соединиться со взводом. Ладно, звезды слегка проглядывают сквозь облака, хоть какое-то освещение. Черт, где Шмелев?! Не дай бог потерялся, урою скотину. Приходится шипеть кошкой на всё поле — "шмелее-в, шмелее-ев". Не помогает, боец потерян. Значит, днем отрядить поисковую группу, может он где-то поломанный затихарился. Если конечно, к тому времени будет кого посылать. Ну ладно, пора уже выдвигаться в сторону взвода. Разыскать его на черном поле темной ночью — та еще задача, но всёж попроще чем одиночного бойца. Так что через двадцать минут уже вливаемся в родное подразделение, а еще через полчаса собирается вся рота. Пока, тьфу-тьфу-тьфу без сучка и задоринки, то есть без окрика и выстрела. В роте отыскался и Шмелев, прибился к другому взводу. Ну, теперь начнется...
Во мраке ночи почти бесшумно, волной двигались два десантно-штурмовых батальона, сжимая полукольцо вокруг своей цели — маленького поселка Вальдепеньяс. Который служил узлом обороны республиканцев и уже вторую неделю никак не желал сдаваться. Поэтому десантированные ДШБ должны были нанести внезапный удар в тыл, а когда противник начнет судорожно перебрасывать силы, с фронта ударят уже основная группировка.
Да, таков вот простенький план, а как он выполнится, и сколько нас останется — будем посмотреть. Уже то, что мы без проблем высадились и собрались — большая удача, которая говорит скорее о безалаберности противника, чем о нашей неуловимости. Вообще испанцы — великие раздолбаи, как будто в войнушку играют. Могут перерыв на обед устроить, причем обе стороны. Или на патрулирование забить. Вобщем, нам покуда везет. Вон уже и окраины поселка показались. Света нигде нет — то ли спят, то ли светомаскировку соблюдают. Не, дрыхнут, ну какая маскировка — где испанцы и где порядок? Вот уже и пластуны поползли — снимать возможных часовых. По плану, всё, по пла...
Тах! Тишину разрывает одиночный выстрел! Черт! Видать не смогли убрать часового сразу. Ну, теперь бегом, теперь скорость — наше всё. Справа и слева летят бесшумные тени бойцов его отделения. Никто не стреляет — обучены. Есть шанс, что одиночный выстрел не поднимет большой тревоги и пока противник будет сонно разбираться, что же там случилось (может это часовой винтовку обронил), мы уже будем в его расположении. Вот уже немного осталось до крайних домов... И тут начинается! Взмывает осветительная ракета. Наверное, врагу представляется страшное зрелище — несущиеся на него во весь опор черные фигуры. Много. Волной. Растерянность длится несколько секунд и успеваю залечь за ближайшим домом, когда поднимается беспорядочная пальба. Наши пока молчат — так страшнее. Сейчас добегут крайние и вновь рванем вперед, сметая всё на своем пути. Злые мы, злые Рыси. Бойтесь нас! Рявкают наши пушчонки и мы кидаемся на ошеломленного противника. Да, ужасная у них выдалась ночка. Сплошные огорчения. Хотя впрочем утро будет для них не лучше. Уже начинает сереть, а значит, через час с фронта ударит механизированная бригада и краснозадым придется совсем несладко.
К полудню всё кончено. В моем отделении слава Богу, без потерь. Двое легкоранненых. А вот взвод потрепало. Идем к пункту временной дислокации, которым нам назначена местная школа. Поселок сильно пострадал, дымятся развалины, а кое-где еще вовсю горит. Утром, с восходом солнца, авиация совершила массированный налет на упорно сопротивляющихся республиканцев, окончательно сломив их. Заодно раскатав многие дома по кирпичикам. Сурово конечно. Хорошо хоть жители уже неделю как выведены. Запах горелого жилья преследует нас на этой несчастной войне. Черт возьми, не могли краснозадые окапываться в поле, а? Вон идет их колонна, пленные, понуренные. Этим — на юг. На север идет колонна бронеходов, у них впереди еще много славных дел. Связисты деловито разворачивают своё имущество прямо на площади.
— Славян! Славян! Печников! — кто-то меня зовет. Оборачиваюсь — ба, да это ж бронемастер Лазарев, из третьего бронеходного! Вот значит, кто давил с фронта.
— Здорово рысятина!
— Привет бронеползающим!
Сидим, курим, вспоминаем перипетии сегодняшней ночи. Лазарев рассказывает как перед его бронеходом зайцами бежали человек десять перепуганных республиканцев, в одних подштанниках. Так смеялся, что даже стрелять забыл.
— Это Вы их так подняли среди ночи, что они в чем были оборону занимали. А тут мы в гости пожаловали.
Бронеходщики потеряли две машины, один экипаж успел выскочить, а второй... Помолчали. Вот вроде и удачно бой закончился, и солнышко светит и жизнь хороша, а не для всех. Потому и не радует уже белый день, только горечь табака и тяжелая мысль — "скорее б добить этих красных, тогда и войне конец."
* * *
Красивый белый пароход "Князь Мышкин" уже третий день рассекал воды Средиземного моря. Шли быстро, погода благоприятствовала. Весна в регионе выдалась теплой, так что Константин щеголял в белых брюках, модном кремовом пиджачке и естественно в белой шляпе. Под стать пароходу. Этакий хлыщ, праздно прожигающий наследство. Ну и правильно, чем меньше внимания к себе привлекаешь, тем лучше. Визит то у нас неофициальный. Как у Кости так и у парохода. Официально-то судно везет дорожную технику, специалистов — для восстановления порушенного хозяйства Испании. Ну и некоторое количество попутных пассажиров — подработать в нынешние времена не откажется ни одна компания. А неофициально — транспорт снабжения Логистического Корпуса за номером 87 занимался переброской пехотной роты со всем снаряжением и боеприпасом. Мы конечно уже с прошлого года помогаем франкистам почти в открытую, но всё же береженого Бог бережет. Вона, от снабжения дирижаблями отказаться пришлось — как раз потому, что один из них был обстрелян "неизвестным самолетом". А дирижабли штука уязвимая. Пароход конечно тоже не бессмертный, но выпустить "неизвестную торпеду", тем более по мирному судну, всё-таки сложнее.
Константина отправил в Испанию с инспекцией его непосредственный шеф — Наследник престола Алексей. Проверить, как распределяется помощь, что у испанцев с военпромом, что еще можно сделать.
Когда в конце прошлого, 1936 года из России широкой рекой потекла техника, специалисты и добровольцы, дела у генерала Франко стали постепенно выправляться. Сначала удалось остановить кажущийся уже неизбежным развал фронта, затем начать отбивать атаки республиканцев, а весной и вовсе перейти в широкомасштабной наступление. Что внушало некий осторожный оптимизм. С поставками особых проблем не было — технику отправляли устаревшую, ту что всё равно менять надо будет. Ну, это для России она стара, для Испании вполне себе ничего. В добровольцах тоже недостатка не было — комплектовать добровольческие бригады удавалось в основном сильным составом — прошедшими парашютные, альпинистские, морские кружки ребятами. Сформированные бригады отправлялись в тренировочные лагеря, где их гоняли так, что по выходу они оказывались на две головы выше собранных где попало отрядов республиканцев. Ну, так старая истина — "пот сберегает кровь". А с учетом насыщенности вооружениями вообще можно было надеяться на минимизацию невосполнимых потерь. На это же работали и полевые госпитали укомплектованные по последнему слову медицинской науки. А персоналом — в полтора раза выше нормы. Причем медики довольно часто обновлялись — необходимо было дать максимальному их числу получить реальную практику.
В обратную сторону, из Испании шел не меньший поток — беженцы. Их старались расселять по всей стране, помогали укорениться и влиться в новое общество. Отдельное внимание было уделено профессионалам и интеллектуальной элите — их вытаскивали индивидуально, случалось даже под огнем. Ибо люди — это главная ценность и спасать во время пожара необходимо именно их. Чего бы это не стоило. И не просто перевезти и бросить человека, а поставить крепко на землю, отряхнуть от дорожной пыли, да и в дальнейшем принимать участие в его судьбе. Поэтому служащие переселенческих контор, на коих возложили эту задачу, мотались по стране, обихаживая беженцев. Впрочем, зарабатывая на этом свой рубль. Такая оплата по результату вызвала конкуренцию между конторами, что привело в итоге к более комфортному размещению и расселению вновь прибывших. Хотя все равно обходилось дороже, чем привычные палаточные лагеря по принципу "кто выжил — молодец".Так как беженцы прибывали в основном с некоторым набором материальных ценностей, которые они были готовы потратить на новом месте, это вызвало некоторое оживление экономики портовых городов. С более обеспеченными, а то и просто богатыми испанцами работали совсем индивидуально и обходительно. Не взирая на политические вкусы. Вплоть до того, что помогли вывезти частную картинную галерею одному известному меценату, ярому антифранкисту и построить для неё здание в Феодосии. Так что уютную гавань для бегущего испанского капитала обеспечить удалось, и 80% его осело именно в России, несмотря на то, что многие страны пытались организовать тоже самое.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
