Ксеном. Иной костюм

— По каким порносайтам шлялся? — задала она ожидаемый вопрос. Девушка имела доступ к логам, и прекрасно знала, кто и куда ходил. Именно поэтому мы ночью и пользовались анонимайзером. Нечего посторонним знать, кого тут интересует полевая хирургия. А то мало ли, мозги, вопреки стараниям телевизора и "системы образования",у людей работают, и сложить вместе пальбу полицая и мои поиски им большого труда не составит. И хотя в сети уже вовсю обсуждалась возможность скинуться и выдать награду, а кое-где уже составлялись списки на тему, какой памятник снести ещё, мне раскрываться совсем не хотелось. Пусть уж лучше думают на порносайты.

Симбиот снова заинтересованно шевельнулся, но я его уверил, что ничего интересного там не увидишь. Несмотря на цензуру, их содержание становилось всё тошнотворнее, и ходить туда совсем не хотелось. Хотя лично мне кажется, что именно цензура способствует такому "развитию". Запретный плод и всё такое.

— Ну, ты же меня динамишь, — отпечатался я.

— Просто такие обстоятельства, — ответила она.

— Десять раз подряд, — я попытался полужирным курсивом выдать весь сарказм. Видимо, в цель попал, так как девушка вышла из чарума.

— Кстати, что-то твой симбиот по поводу полицая ничего не делает, — появился Скептик. — Нехорошо выходит.

Мой напарник мысленно с ним согласился.

— Видимо, готовится, — набрал я. — Думаю, завтра будет жаркая ночь.

— А почему не сегодня? — спросила Такса.

— Нужно же узнать, где стража закона ловить, выбрать маршрут подхода и так далее.

— У него дежурство, причём там же, — выложил Бродяга. — Сонник, как ты думаешь, он опять пешком придёт?

— Да, — ответил я.

— Почему?

— Проблема с небоскрёбами.

— Так их же нет.

— Вот в этом и проблема. Вспомни "Шесть забытых воинов", как там Спайди пришлось прыгать по Москве.

— Да-а... — согласился Бродяга.

— Но, если слова <Скептика> до Ксенома дойдут, мы услышим о нём ещё раньше, — пообещал я. — Ладно, пойду отмокать от ТО. Всем пока, до завтра.

В горячую ванну симбиот лезть отказался наотрез, едва коснулся поверхности. А я с удовольствием погрузился в воду, оставив за краем руку. Для напарника.

— Никак я не пойму, что ты в этом находишь, — пробурчал он. — И ведь чувствую, тебе это нравится.

— Да, если бы не болевой захват, — отозвался я. И посмотрел на вывернувшуюся под немыслимым углом руку. — Что ты там с суставом сделал? — слово "паразит" я проглотил. На всякий случай. Выдернет ещё из ванной, не взирая на горячую воду.

— Ну, не зря же мы хирургию штудировали, — симбиот предпочёл сделать вид, что не заметил. — Вот я и модифицировал слегка. Нравится?

— Про нервы забыл, — ответил я. — Не больно, но неприятно.

— Мы же должны знать,что с нами происходит. А то вывернут в толпе руку случайно, а мы ни сном не духом. Лишние подозрения.

— Ладно, — я расслабился и ушёл с головой под воду.

В следующее мгновение меня выдернуло из ванны и приложило о пол.

— Не утонул? — с беспокойством спросил напарник.

— Твоими стараниями, — прогундосил я, постаравшись передать сарказм через зажатый нос. Хорошо, что кафель был хоть немного прикрыт симбиотом, и дальше многочисленных ушибов дело не ушло.

— У тебя был сон, в котором ты тонешь, — сообщил напарник, экстренно вылечив синяки и небольшие ранки. — Вот я...

— Хирург недоучка, вот ты кто, — с отвращением посмотрев на ванну, я вытащил затычку, взял в руки тряпку и стал вытирать пол. — Простой человек может задержать дыхание на минуту без особых последствий. А тренированый — и того больше.

— Извини, — покаялся симбиот.

— Всё. Не будет нам ни бассейна, ни моря...

— Почему?!

— Мало ли, как на тебя хлорка или морская соль действует, — ответил я. — А оставлять на берегу чревато. Увидят лезущий в воду костюм...

— Специально Карнажем прикинусь, — весело ответил он. — А вообще, надо проверить. Если что, прикинусь полотенцем и полежу тихонько.

Я представил себе, как полотенце на глазах разъедается от попавших на него брызг...

— Вредный ты! Заинтересовал, а теперь...

— Я что-нибудь придумаю, — у меня уже была кое-какая идея.

Весь остаток дня, памятуя о многочисленных отпрысках Венома, я расспрашивал симбиота про его родичей и возможности размножения. Из рассказа стало понятно только одно: "Википедия" знает гораздо больше. Напарник осознал себя уже в контейнере, с сородичами связи не имел и даже не слышал их по телепатической связи. Да что там говорить, он про саму эту связь узнал от меня.

С нетерпением дождавшись вечера, мы покинули квартиру.

Крыша института встретила нас темнотой и почти тишиной. Что-то ворчали себе под клюв вечно недовольные голуби, вяло рассасывались последние пробки из приехавших домой дачников и прочих стритрейсеров, где-то вопила о защемлённых правах полицейская сирена. Городская ночь предъявляла свои раскрашенные неоном и пахнущие тёплым асфальтом права на территорию каменно-бензиновых джунглей. Миновав замерших от изумления прямо посреди драки котов, мы подошли к краю крыши. Маленькие хищники проводили странного, ничем не пахнущего, пришельца взглядом широко раскрытых глаз и предпочли исчезнуть среди вентиляционных труб.

— Ты же не собираешься... — в мозгу промелькнула картинка, в которой я пытался скользить по паутине.

— Нет, конечно, — я выбрал ближайший к выездным воротам цех военного завода и прицелился в его крышу. Но паутина вылетать отказалась. — Не понял...

— Точно не собираешься? — с не слабеющим подозрением спросил симбиот.

— Мне что, делать больше нечего, кроме как разбиваться об землю? — возмутился я. — И, кстати, не бери под контроль моё тело.

— Почему?

— Блин! Ну что ты, как не родной, не веришь...

— Ладно, — всё ещё сомневаясь, ответил он, и паутина вылетела.

Закрепив свой конец, я перебрался через бортик крыши.

— Ты обещал!!! — от вопля этого паразита у меня чуть глаза не вылетели.

— Да, — огрызнулся я, — и именно поэтому мы сейчас медленно и печально поползём.

Симбиот успокоился и немедленно поинтересовался:

— Почему печально?

— Потому, что один паразит всё настроение испортил, — пробурчал я и схватил паутину. Хорошо, что капризный мотоцикл воспитал во мне терпеливость и упорство в достижении цели.

— От паразита слышу! — напарник обиженно смолк.

Обиды хватило на половину пути.

— Ну почему так долго? — нетерпеливо спросил симбиот.

— Можем соскользнуть, — ядовито отозвался я.

— Не, не надо, — напарник немного подумал и перехватил управление над телом. Что-то изменил на пальцах, и мы со свистом почти полетели вниз. — Здорово, да? — восторженно спросил костюм.

— Здорово! — с восторгом ответил я. — Заме... — восторг был жестоко прерван крышей. Что-то подобное я уже испытал, когда в детстве слетел с дерева и врезался животом в бортик помойного бака. Высота тогда была такай же, но вот разгон — поменьше. — Хыть... — на некоторое время мне стало несколько не до окружающего мира. Весь интерес сосредоточился в районе диафрагмы и сакраментального вопроса "Где бы взять хоть глоток кислорода?" Так что проблему — как бы тело вытащить на крышу — пришлось взвалить на себя симбиоту.

— Извини, — сказал напарник, когда лёгкие всё-таки согласились выполнить свою работу. Нельзя не признать, с его помощью.

— Ни-чи-во, — по слогам ответил я, с ужасом вспоминая, что ещё случалось в моём счастливом детстве. Два пункта симбиот уже повторил. Вспомнив, как довелось с размаху "оседлать" забор, я позеленел вместе с костюмом.

— Я буду последним паразитом, но этого не повторится! — поклялся напарник.

— Не даром народ говорит, тише едешь — дальше будешь, — хмыкнул я, поднимаясь на ноги.

— Кстати, а что мы ищем? — поинтересовался симбиот.

— Склад готовой продукции, — ответил я, склоняясь с крыши и рассматривая на площадке под нами следы от резины. — Ещё бы разобраться, что и куда ведёт...

— Я думаю, к нужному складу ведут те, что посвежее, — выдал умозаключение напарник.

— Почему? — на мой взгляд, два строения ничем не отличались.

— Ну, сначала нужно завезти то, из чего эту продукцию готовят...

— Пожалуй, ты прав, — согласился я. — Ночного цикла тут нет, так что...

Высмотрев самый свежий след, мы направились к нужному зданию. Как и ожидалось, хозяева завода почему-то не хотели делиться готовой продукцией с незваными ночными посетителями и предусмотрительно навесили на двери замки. Вот только симбиот в их прогноз не вписался. Когда мы поднялись на крыльцо и остановились прямо под фонарём, часть костюма попросту проникла внутрь замка, и мы стали на ощупь выяснять, что куда сдвинуть.

— Жжётся, — неожиданно сказал напарник.

— Что? — спросил я, ощущая приближающиеся неприятности.

— На спине что-то жжётся, — ответил костюм.

Стараясь не делать резких движений, я глянул за левое плечо, благодаря "спайдерским" глазам, это было не так уж и сложно. Рядом с лопаткой плясала красная точка, похожая на лазерную указку. Или...

Удар под колени заставил ноги моментально согнуться, и пуля влетела не в меня, а в дверь, выбив фонтанчик мелких щепок.

— Лазерный прицел, — выдохнул я.

— Я молодец? — напарник был крайне спросил доволен собой.

Не дав мне ответить, возникло уже знакомое жжение. Симбиот, не дожидаясь новой пули, сразу бросил тело в сторону. Куда попал новый выстрел, я не видел, так как врезался виском в угол поручня, и в моих глазах плавали разноцветные круги.

— Три, — простонал я.

— Ой, извини, — отозвался костюм. И вновь заставил нас прыгнуть.

— Где эта зараза?! — вскипел я, вскочил с асфальта и развернулся на сто восемьдесят градусов. Красная точка лазерного прицела судорожно металась по пятну света. Видимо, стрелок всё никак не мог поверить, что цель спиной вперёд прыгнула на три метра. Зрение на мгновение помутилось, но быстро приобрело прежнюю резкость. Что-то симбиот сделал с нашими глазами, и стал виден тонкий лазерный луч, тянущийся от вышки над воротами.

Паутина прилипла к стене прямо над окном.

Сильный рывок, и я в позе "прыгающая лягушка" распластался на стекле.

Когда окончательно выяснилось, что эти русские не могут навести там у себя демократию, в города ввели войска НАТО, чисто для сохранения порядка. А то, что в скором времени большинство войск собрались на объектах ВПК, которые с тех пор лучшую продукцию стали поставлять не в Российские Разоружённые Силы, а в то же НАТО, так это было просто совпадение. Всё равно эти русские не могли найти ей достойного применения...

Примерно такие мысли бродили в голове старшего по смене, Грега Поляноффа, в ту ночную пору, наряду с мечтой о подушке и нелестными эпитетами в адрес бросившей подружки. Хотя, кто его знает, о чём может размышлять сержант доблестной арми НАТО. Может, он вспоминал о последнем дне ВДВ, когда два десантника, используя своё численное превосходство, вероломно лоб в лоб напали на одинокое пехотное отделение.

Ночь, как всегда, была спокойной. Ну, по крайней мере, пока младший дежурный на вышке не воскликнул "Шит". Выхватив из пирамиды М-25, он направил винтовку вглубь двора.

— Капрал Болоцки! — рявкнул Грег. — Доложить ситуацию!

— На территории нарушитель! — вытянулся в струнку капрал. Его молодцеватый вид не портил даже фингал под глазом — след того самого нападения.

— Так пристрели его и дело с концом!

Тихо пискнул разогревшийся лазерный прицел, и красная точка заплясала на чёрной фигуре. Но нарушитель, вместо того, что бы дисциплинированно ждать, пока его пристрелят, вдруг согнул ноги так резко, словно его ударили под колени. И пуля попала в дверь. И следующий выстрел не попал в цель. И ещё один. А нарушитель растворился в темноте.

— Ноктовизор! — успел приказать сержант, как чёрная человеческая фигура распласталась на окне.

— Что это?! — воскликнул капрал.

— Мы ксеном! — прозвучал двойной голос за стеклом. — И мы в ярости!

Сержант схватил со стола первое, что попалось под руку и нажал на курок. Как оказалось, попалась ракетница с осветительными ракетами. Вспышка ослепила обоих охранников, а через мгновение снизу раздался короткий, но полный боли вопль.

Прилипнув к стеклу,я увидел двух солдат в форме НАТО. И на вопрос на английском "What is that?!" я автоматически ответил "We are Ksenom!" и добавил "And we are in rage!" Один из натовцев схватил со стола ракетницу, и мой гнев всколыхнулся с новой силой. В следующий момент костюм стал словно деревянный, и мы, всё в той же позе, соскользнули вниз.

А внизу, в метре от земли поручень ждал своего звёздного мига.

Время, на которое весь мир сосредоточился вокруг одной точки, показалось мне вечностью.

— Я — последний паразит! — с глубоким чувством сказал симбиот, закончив исцеление. Мы висели вверх тормашками на том несчастном поручне.

— Сходил за броником, называется, — простонал я и рискнул пошевелить ногами. Вопреки ожиданиям, кроме ужасного воспоминания, действие ничего особенного не дало. Разжав ноги, я свалился на крыльцо, затем на асфальт. И разлёгся на нём.

— За броником? — самобичевание любопытства из напарника не выбило.

— Пуленепробиваемым костюмом для подводного плавания, — ответил я, и покосился на заветную дверь.

— Ты — гений! — восхитился симбиот.

— Жаль, — я поднялся. — Говорят, дуракам везёт.

— Жжётся, — предупредил костюм.

Мы прыгнули в темноту. Сразу четыре точки пометались по асфальту и устремились прямо ко мне. Я вновь прыгнул, с тем же результатом.

— Готово, — с удовлетворением сказал напарник. — Можем войти.

Я обернулся. Замка на вожделённой двери не было.

— Как ты это сделал? — восхищённо спросил я. — На расстоянии?

— Там осталась моя частичка, которой я командовал, пока ты прыгал, — гордо ответил симбиот. — Жжётся! Прыгай!

Не дожидаясь повторного приглашения, я метнулся к складу. Когда мы пролетали над замком, от него отделилась маленькая чёрная клякса и прыгнула на ногу.

— Полный комплект! — довольно сказал напарник.

Я остановился у стены. Несмотря на помощь симбиота, дыхание всё-таки сбилось. Но и лазерные лучи нас уже не могли достать.

— Слушай, что с тобой случилось? — отдышавшись, спросил я. — Ну, там, на окне.

— Наелся и увеличил массу, — очень неохотно ответил он. И послал мне "видюшку" в которой чёрная масса заливала тонкие волоски с крючками. — Совсем забыл, что расширяюсь, когда наемся.

— Физиология, — вставил умную мысль я. — Ладно, у меня ещё пара падений осталось. Скажи глистам, что бы пропустили...

С этими словами я выпрямился и зашагал по коридору. Через десяток шагов задумавшийся симбиот набрался смелости и задал терзавший его вопрос:

— Слушай, а зачем мы полезли воровать костюм? Можно же и купить.

— Вообще-то, тебе положено толкать меня на антисоциальный путь, — припомнил я мультсериал. — А не отговаривать.

Напарник хмыкнул.

— Если честно, то нужную модель нам просто не продадут, — вздохнул я. — Даже не учитывая нашу бедность. Она идёт только на экспорт, причём не просто в НАТО, а в войска США.

— Ого, — сказал симбиот. Причём, он явно ничего не понял, но уловил, что для меня эти буквы что-то значат.

— Модель "Морской дракон", — мечтательно сказал я. — Там такой умопомрачительный сплав, он торпедную атаку выдерживает. Амеры его за прочность вообще подводным мифрилом называют.

— И как мы будем это искать? — слово "мифрил" напарнику тоже ничего не сказало.

— По надписям на ящиках, — пожал плечами я и ударом ноги открыл дверь.

— Куда уж тут влиять, — пробурчал симбиот. — И без меня социопат готовый.

— Ещё какой, — согласился я, глядя на жидкий строй готовых к погрузке ящиков.

— Не густо, — согласился костюм. — А ты вообще уверен?

— Если что, возьмём что похуже и вернёмся сюда днём, — ответил я.

Обходить склад по периметру не хотелось, и потому мой путь лежал через край пандуса, по предназначенному для машин полу.

Через две секунды я пытался вдохнуть хоть каплю воздуха в отбитые лёгкие. Блики натёртой до зеркально блеска нержавейки издевательски подмигивали сверху и напоминали про всё ту же старую народную мудрость "тише едешь..."

— Извини, я забыл, — покаялся симбиот, вернув мне нормальное дыхание.

— Пять и шесть, — ответил я, потирая ударившийся при падении с пандуса о его край затылок. — И что ты забыл?

— Вернуть цепкость, — ответил симбиот.

Высказался я коротко, но по существу.

— Так мне что, глистов пропустить обратно вперёд? — грустно спросил костюм.

— Скажи, что бы за ними не занимали, — ответил я, вставая. — Пошли. Логично рассуждая, сэшэашные ящики располагаются на самом лучшем проезде.

Произведение искусства прямо напротив выезда назвать простой пирамидой было невозможно. Да на выложенные по последнему слову логистики эргономиичнейшие контейнеры даже дышать страшно было. Кому-нибудь ещё.

— Всё для ценных клиентов, — едко оценил симбиот маркировку US ARMY. И сформировал фомку. — Вскрываем?

— Погоди, — я внимательно осмотрел пару ближних ящиков. — Давай сначала оценим.

Следующие полчаса мы бродили вокруг контейнеров, читая наклейки. Пока я не застрял на одном месте, не веря нашим глазам.

— "Акула-5", — мой шёпот был едва слышен. — Я думал, что это давно сняли и запретили, что бы даже случайно в не те руки не попало! Вскрываем!

Разбросав остальные ящики, мы с энтузиазмом бездомного бобра вонзили фомку в нужный. Там действительно лежало оно — чудо подводного мира. Шероховатая поверхность с тёмно-серыми разводами, скупые выступы чешуй-бронепластин, девять слоёв модифицированного "оксалона-6" по бокам.

— Бронежилетка! — восхищённо сказал я. — Из шкуры с... не будем уточнять, откуда.

— Не будем, — согласился симбиот. — А намекнуть можно?

— Это надо пересказывать целый пласт культуры... — я подумал и добавил: — и бескультурья.

Поставив контейнер так, что бы "Акула" стояла на ногах, я шагнул назад, полюбоваться. Нога на что-то наткнулась, и мой копчик с размаху опустился на ранее отброшенный ящик. Этот опыт был у меня впервые.

— Это не я! — заявил симбиот и тут же приступил к исцелению.

— Знаю, — ответил я. Потерев пострадавшее место, мы вытащили добычу. И тут же услышали шаги нескольких человек.

— Потолок! — симбиот сориентировался первым. Взлетев с помощью паутины вверх, мы едва не проломили головой крышу склада. Оказавшись во временном убежище, я было перевёл дух, но тут напарник вспомнил, что так и не восстановил цепкость.

— Карнаж тебя, паразит несчастный! — шёпотом выругался я, прижимая к себе свободной рукой с таким трудом обретённую "бронежилетку". Внизу уже вовсю метались лучи фонариков и лазерных прицелов.

— Почему паразит несчастный? — возмутился симбиот.

— Ну, скоро будешь, — пока пятна света шарили только по полу, но скоро ведь вполне могли и по стенам с потолком пройтись. — Как только меня подстрелят.

— Не надо! — испугался напарник.

— Это ты охране скажи, — ядовито посоветовал я. — Когда свалимся.

— Я сейчас! — по поверхности симбиота прошла дрожь, и буквально через пару секунд я почувствовал, что к нашей шкуре "прилипла" добыча.

Осторожно перелепив её на спину, мы дотянулись до потолка и вцепились в него всеми четырьмя конечностями. Тем временем внизу уже вовсю вопили насчёт беспорядка и похищенного товара, кто-то пытался вернуть ящики на место, кто-то причитал насчёт штрафа. Лучи от фонариков метались по сторонам без всякого смысла. В общем, стоял полный бедлам, и было самое время смыться. Попривыкнув к грузу, мы поползли к выходу.

На выходе нас не ждал охранник с альтернативным телосложением. Настолько альтернативным, что даже боком не смог пролезть внутрь склада. Так и застрял, не смотря на вопли с другой стороны.

— Винни-Пух пришёл в гости, — буркнул я, на глазок оценивая расстояние от потолка до пола.

— Кто? — заинтересованно спросил симбиот.

— Один книжный персонаж, — ответил я и выстрелил паутиной в угол между стеной и потолком. — И весьма кстати...

Я примерился, глубоко вздохнул и полетел на своей тарзанке прямиком к двери. И, не долетев до цели примерно метр, с силой резко выпрямил ноги.

Эффект был потрясающий. С неописуемым звуком "Винни-Пух" вылетел из дверной коробки вместе с дверью и сбил, судя по воплям, человек пять.

— Боулинг, — хмыкнул я, на всякий случай залив кучу малу паутиной. И был награждён изумлённым взглядом стоявшего сбоку охранника.

— We are Ksenom, — представились мы на всякий случай и со всего размаху врезали бедолаге кулаком под челюсть.

Охранник покачнулся и решил немного отдохнуть на полу. Я не препятствовал, тем более что за спиной наступила подозрительная тишина, и выпрыгнул к выходу из здания. Лазерных лучей впереди не наблюдалось, поэтому я на полной скорости выбежал из склада, свернул к воротам — и тут же"ударил по тормозам". На самом лёгком и очевидном пути стояла парочка броневиков с надписью NATO на борту. Всё, как полагается, плюс броня под всяческими рациональными углами, пуленепробиваемое стекло в узких окнах-бойницах и, главное, пушечки на башнях, нацеленные точно на дверь в склад.

Мы с симбиотом громко и вслух вспомнили одно очень известное слово из пяти букв и развернулись на сто восемьдесят градусов.

Броневики остановились в воротах, что бы не задеть своих. Полковник Флор Нептуни был горд: его подразделение примчалось на завод за рекордно короткое время. На объекте даже паника в связи с проникновением не утихла, и всё показывало, что нарушитель ещё внутри.

На экране тепловизора куча человеческих силуэтов суетилась в складе готовой продукции. Но вот один из них выскочил на крыльцо и резко остановился.

— Сэр! Вы только посмотрите на это! — воскликнул радист-стрелок. — Му-мутант!

Пренебрежительно хмыкнув, лейтенант был известен своей фобией по поводу всяких вампиров, инопланетян и прочих монстров, Флор глянул в бойницу и оторопел. В дверях склада стояло непонятное чёрное существо. Больше всего Нептуни поразили громадные, абсолютно белые глаза. Увидев броневики, оно раскрыло свою зубастую пасть, выругалось, развернулось и кинулось прочь.

— Не бойся, это просто ряженый, — звуки русского мата, как ни странно, подействовали на полковника успокаивающе.

— Теперь он не уйдёт! — пальцы лейтенанта легли на гашетку.

Тут глаза самого Флора чуть не вылезли на лоб. Существо запрыгнуло на стену и полезло по нему с ловкостью таракана, не взирая на груз.

— Я же говорил! — радист-стрелок побледнел. — Это Веном! Это он статую свалил! Госсподи...

В следующий момент существо выползло из света фар и затерялось в темноте. Полковник выругался, схватил микрофон и заорал на ломанном русском:

— Venom, sdavaisa!

— Всё ещё ползёт, сэр! — глядя на тепловизор, радист-стрелок навёл на цель пулемёт броневика. Точка лазерного прицела заплясала на спине ползущей твари.

— Мы — Ксеном! — донеслось снаружи. Цель остановилась ненадолго, и лазерный прицел залепило чем-то белым.

— Огонь! — скомандовал полковник. Пулемёт выплюнул первую очередь, но тварь, словно почувствовав что-то, со всего духу помчалась по стене. Без лазерного указателя по ней было сложно попасть.

Перевалившись через бортик крыши, мы перевели дыхание. Ещё не надетая добыча уже спасла нам жизнь раз пять.

— Кажется, я знаю, почему нас так легко выцеливали, — задумчиво сказал симбиот. — Теплоискатели.

Я припомнил всё то же слово и резво откатился от края крыши. Но из пушки по нам пока не стали стрелять. Зато опять раздался всё тот же голос из громкоговорителя:

— Веном, сдавайся!

Тихо прорычав, я высунулся за бортик и крикнул во всю мощь лёгких:

— We are Ksenom! — и тут же спрятался обратно.

Нестройный залп осыпал крышу свинцовым дождём.

— В следующий раз кричи от своего имени, — нервно предупредил симбиот. — Я в этом не участвую!

— Да? — ядовито спросил я. — А чего ж тогда не скроешь нас от тепловизора?

— Сам напросился, — предупредил напарник. В следующую секунду я вспомнил тот момент, когда на мне был надет общевойсковой защитный комплект, вместе с противогазом. Правда, тогда дело происходило на солнцепёке, в тридцатиградусную жару. Во рту моментально пересохло.

— Выдержу, — прохрипел я. — Главное, оказаться подальше отсюда.

И мы рванули. Что там ещё вопили, я как-то не расслышал, было малость не до того.

Более менее в себя я пришёл на крыше института. От нас шёл пар, как от коллектора зимой, запах пота выбивал слезу. Напарник что-то причитал на задворках слуховых нервов.

— Что там у нас ещё плохого? — осведомился я, проверив, как там добыча. С "Акулой" всё было в порядке.

— Извини, что я напомнил тебе такое, — отозвался симбиот.

— Кто не был, тот будет, кто был — не забудет, — вспомнил я древнюю мудрость. — К тому же, я тогда на это действительно добровольно пошёл.

— И в эту самую, как её...

— В армию? Нет, конечно. В такой армии делать не... Стоп! Ты же обещал по мозгам не лазить!

— Я случайно! — попытался оправдаться он. — Но зато теперь точно знаю, что я ещё не самое худшее, что с тобой случалось.

— Н-да, — вынужденно признал я. Как говорится, будьте осторожны со своими желаниями. Они с вами осторожничать не будут. — Ладно, давай пойдём домой и примерим обновку. А там посплю хоть немного.

Утром понедельника меня разбудил самый отвратительный звук на свете: звонок будильника. Но проснулся я, как ни странно, бодрым, соскочил с кровати и тут же плюхнулся на пол. Коленки согнулись, как бумажки. Виновника долго искать не пришлось.

— Ты, паразит предпоследний! Что ты на этот раз наделал?

— Ну, я немного поработал над суставами, — виновато отозвался симбиот. — Что бы гнулись получше.

— Да уж, лучше некуда, — попытался вложить в согласие побольше сарказма я.

— Так мне что, вернуть, как было? — огорчённо спросил напарник.

— Если смогу добраться до кухни, то нет. — помогая себе руками, я встал. Когда метро ещё было, и моё полусонное тело им пользовалось, мне нередко случалось засыпать стоя в вагоне. Тогда колени тоже сгибались сами по себе. И ощущения были такие же. Контролируя каждое движение, я добрался до двери в коридор, по стеночке проковылял на кухню и там плюхнулся на табуретку.

— Только попривыкнуть — и можно жить, — вынес я своё мнение. — Но вообще-то, изменять нужно было постепенно. А то сейчас просто не представляю, как пойду на работу.

— Я помогу двигаться, — радостно сказал симбиот.

— Только не двигайся за меня, — попросил я.

— Да за кого ты меня принимаешь? — обиженно спросил напарник.

— За симбиота, который без спроса пытается сделать, как лучше, а получается Карнаж его знает что, — твёрдо ответил я. — Смотри, доизменяешься, и превратимся во что-то типа Желчного... — мне вспомнился второй сериал про Спайди, "Непобедимый Спайдермен" и персонаж, в которого там превратили Венома. Раскормленная амёба с пастью и глазами, которой вообще неизвестно для чего понадобился носитель-человек.

— Бр-р-р... — по халату прошла дрожь. — Ладно, я тебя понял. Больше не буду, — виновато сказал напарник.

— Ну, тогда пойду, побреюсь.

С помощью симбиота я без проблем дошёл в ванну, встал перед зеркалом и уныло намазался кремом для бритья.

— Слушай, — не вмешаться симбиот не мог, — а может, я удалю все эти лишние волосы? Или пересажу их, куда нужно?

Несмотря на то, что до состояния бильярдного шара моей голове было далеко, волосы всё-таки особой густотой не отличались. И я на эту самую голову согласился. Да, раньше мне доводилось вырвать один-два волоска, но напарник решил не размениваться по мелочам и почти сразу вырвал с корнем всё, что росло на лице. Кроме ресниц и бровей. Наверно, в тот миг мои глаза были больше, чем в образе Ксенома. Следующим пунктом в программе пыток была "посадка" волос на новые места. Не так больно, но тоже приятного мало.

— Всё? — спросил я, когда с этим было покончено.

— Ну, у тебя ещё на ногах и руках волосы остались. И ещё кое-где...

Я представил себе, как эта депиляция повторится "кое-где".

— Не-е-е-е-ет!!!

Отразившиеся от стен, раковины и ванны звуковые волны причинили боль симбиоту, он её передал мне, и мы скорчились от боли на полу.

— Больше не надо так, — попросил напарник, когда звуки наконец затихли.

— Уговорил, — отдышавшись, ответил я. — А теперь оставь меня на десять минут. Душ приму.

— Хорошо, — подозрительно покладисто согласился симбиот, стёк с меня и выбрался в коридор.

Перевалившись с пола на дно ванной, я кое-как дотянулся до крана и включил воду. В этом состоянии душ занял в три раза больше времени. Хорошо ещё, что, зная себя, я поставил будильник на час раньше, чем нужно.

Более-менее совладав со своим собственным телом, я выбрался из ванной. И обнаружил стоящего перед дверью безголового полицейского в новенькой форме от Кардена.

Волосы не то, что встали дыбом, чуть из головы не выпрыгнули. Даже те, что не были пересаженными. Ноги, и без того ватные, и вовсе отказали, и я со всего размаху ударился копчиком о порог. Тут же форма отлипла от полицейского и прыгнула на меня.

— Ты в порядке? — прозвучал в ушах обеспокоенный голос симбиота.

— Ик! — сказал я.

Передо мной лежала вчерашняя добыча, с которой соскальзывали последние капли этого паразита.

— Извини, я неудачно пошутил, — попытался извиниться напарник.

— Ик! — сказал я и попытался подняться.

Симбиот бережно поддержал моё тело и помог пройти на кухню. Там я осторожно опустился за стол и посмотрел на затянутые в чёрное руки.

— Ик!

— Я больше не буду! — моментально повинился симбиот.

— Ик, — сказал я и глянул в сторону чайника. Напарник понял желание, вытянулся и нажал на кнопку.

— Давай я с икотой справлюсь? — виновато предложил костюм.

Я вдохнул поглубже и задержал дыхание. Симбиот взволнованно плескался, но действовать не решился.

Чайник дзинкнул. Я икнул. Затем, уже увереннее, поднялся на ноги, заварил чай, налил его в чашку, размешал в нём сахар и залпом выпил этот почти кипяток. Прислушался к себе и удовлетворённо кивнул: икота прошла.

— Как сказал Штирлиц, которого в понедельник повели на расстрел, "Да, весело неделька начинается", — вопреки всему, меня вновь переполняла бодрость. Я нарезал пару бутербродов и сделал кофе. — Ладно, наркоман адреналиновый, пошли, посмотрим, что там люди говорят по поводу вчерашнего. А потом — на работу.

— Сам ты наркоман. Бутербродный, — повеселел симбиот.

Интернет бурлил круче, чем после выборов. Официальных заявлений не было, зато ходила паршивая звукозапись, на которой, тем не менее, можно было разобрать "Ви а Ксеном!" Да, голосок у нас получился хлеще, чем у Карнажа. Зато и опознать в человеческом виде будет не просто. Самый главный вопрос был "И что он будет делать дальше?", при этом варианты расходились от "заляжет на дно" и до "убьёт президента США". Когда этот вопрос задали мне, я напомнил, что говорил об этом ещё вчера. И, отделавшись от всех сразу стандартным "Всем пока!", выключил компьютер. Неясное чувство, связанное с подозрительно притихшим симбиотом, звало меня поскорее пойти к "Ижу".

Путь до гаража мы практически пробежали, причём с каждой минутой молчание напарника становилось всё подозрительнее и подозрительнее. Пока дверь не распахнулась и не предъявила мне осевший на пол мотоцикл.

— Та-ак, — постаравшись сохранить самоконтроль, начал я, — и что это значит?

— Помнишь, я говорил про долговечные детали? — осторожно спросил симбиот.

— Помню, помню, — кивнул я.

— Ну, так получилось, что больше суток без подпитки они не выдерживают...

— А чуть-чуть пораньше ты не мог об этом сказать?! — я разозлился. — Это что, опять несколько часов...

— Нет! — пискнул симбиот. — Я за десять минут управлюсь! Мне бы только немного подкрепиться.

— А утром тебе, что, не хватило? — продолжил злиться я. — Или тебе отборный адреналин подавай?

— Всё, всё, я уже готов!

Мы подошли к "Ижу", и напарник растёкся по мотоциклу. По поводу десяти минут напарник, конечно, погорячился, но через полчаса "стальной конь" твёрдо стоял на колёсах. Раздражение тем временем ушло, и мы сели верхом. Двигатель нормально завёлся, и мотоцикл выкатился из гаража. За воротами мы слезли, заперли их, вновь сели и выжали полный газ. Случайно глянув в зеркало, я увидел, как из трубы вырывается огонь.

— Пара... — только и удалось мне сказать, когда "Иж" рванул вперёд. Крайнее число на спидометре было двести десять, обычный максимум — сто сорок, но сейчас стрелка легла на крайней правой стенке и явно желала продавить её своим телом. Дорога, которую я раньше, при самых благоприятных условиях, на самой большой скорости проезжал полчаса, промелькнула за пять минут. Лужи частично разлетались в разные стороны, частично испарялись в том самом пламени.

Перед поворотом на выезд из гаражей я всё-таки вышел из ступора, сбросил газ и нажал на тормоз. И посмотрел назад. Там стекалась грязь самой глубокой лужи, зализывая след огненного выхлопа.

— Та-ак... — произнёс я. — И что ты натворил?

— Я немного улучшил мотор... — бодро начал ответил симбиот и тут же запнулся, уловив моё состояние. — А что, нельзя?

— Не то, что бы нельзя, просто... — я набрал полную грудь воздуха и рявкнул: — Предупреждать надо! — по костюму прошлась волна испуга. Я выдохнул остатки воздуха, вдохнул и уже спокойнее добавил: — Желательно, до улучшения. Ладно, мне даже понравилось. Что ты ещё там улучшил?

Напарник с готовностью перечислил улучшения, даже картинки нарисовал. С каждым рисунком мои глаза всё сильнее вылезали на лоб, пока не запутались в бровях и не вернулись на место. Да, симбиот использовал мои знания весьма творчески. И теперь у меня просто зудело в одном месте испробовать всё это на асфальте. Но пока было боязно, изученный до последней гайки "конь" превратился в незнакомого дикого мустанга, которого нужно было объезжать, объезжать и ещё раз объезжать. И становилось страшно при мысли, что будет, если моя реакция запоздает.

— Я могу улучшить твои нервы, — влез в размышления костюм.

— Только не сейчас! — воскликнул я, представив себе, как вырубаюсь посреди шоссе оттого, что симбиот залез куда-нибудь в спинной мозг и что-то там не туда прикрутил. И последствия тоже. — На работе. Там мне особо двигаться не нужно.

— Ладно, — согласился напарник. — Да, там в меня что-то воткнулось, можно, мы вытащим?

Я молча разрешил. Левая рука завернулась за спину, нашарила то, что туда воткнулось и вытащила.

— Некисло... — оценил я осколок от пивной бутылки сантиметров восемь длиной. — Ты сказал, в тебя воткнулось?! — с беспокойством я сдёрнул с себя "косуху" и увидел в её левой части небольшой порез. — Да... — услышь от меня родители дальнейшую речь в детстве, думаю, целый год сесть не смог бы, — Откуда эта... — ну, за эти прилагательное и существительное в детстве мне бы пришлось терпеть стоячий образ жизни только месяц, не больше, — прилетела?

— Из лужи, — отрапортовал костюм. — Кажется, её улучшенной резиной... Ой! — симбиот умолк.

— И что там с резиной? — немедленно поинтересовался я.

— Ну, я сделал так, что бы она, как и мы, цеплялась за поверхность, — пояснил симбиот.

Полный нехороших предчувствий, Я обернулся. От зрелища налипшего на заднем колесе гравия мне захотелось купить машину времени, отправится на... неужели только три? дня назад и намертво забетонировать все проходы на то асфальтовое недоразумение. Ведь, в отличие от передней части, задняя мне досталась несколько разукомплектованной, и ни крыла, ни пассажирского сиденья у меня не было. Всё собирался купить и поставить, но как-то руки не доходили. И от одного только представления, как камни пулемётной очередью бьют в спину, становилось плохо.

— Менять обратно? — грустно спросил напарник.

— А оно может цеплять не всё подряд? — поинтересовался я, стараясь не думать, что может на большой скорости случиться при резком торможении. Получалось плохо, картинка, точнее, целая видеосценка, была очень яркой. Это в гаражах бездорожье позволило относительно плавно остановиться, забив "протекторы" грязью. С асфальтом такие штучки не получатся, даже в России он более монолитен. В городе уж точно. И если резина вцепится в более-менее монолитную поверхность, то торможение получится уж очень внезапным.

— Ну, если немного подработать... — воспрял духом симбиот. Колесо дёрнулось, с него ссыпался всякий мусор. — По сути, это часть меня, и я могу ей управлять.

Я задумчиво посмотрел на гравий, затем припомнил мысли насчёт асфальта. И злорадно улыбнулся.

— А на каком расстоянии?

— Метров сто, — ответил напарник.

— Замечательно! — оценил я. Как раз такое расстояние отделяло мою работу от неохраняемой бесплатной стоянки. А ближе никаких стоянок не было вообще. — Поехали.

Аккуратно выжав примерно четверть газа, что и так дало сотню кэмэ в час, мы выехали из гаражей.

Едва симбиот сбросил с резины новую налипшую порцию мусора, как колёса намертво вцепились асфальт. Хорошо, что "Иж" не успел разогнаться, и позади никого не было.

— Сейчас я это исправлю! — заявил напарник. В следующий момент мотоцикл очень плавно тронулся с места. Сцепление с дорогой было просто изумительным.

— Здорово! — восхитился я.

— Я стараюсь, — с гордостью ответил симбиот.

Осторожно наращивая скорость, мы в конце концов помчались. Встречные потоки ветра свистели, били наотмашь и насквозь. В голове, как-то сама собой, возникла рокерская песня. Вообще-то, я предпочитаю музыку не слушать, но мой сосед по работе фанат "Арии" и не пропускает ни одного концерта, даже берёт отпуск за свой счёт и мотается за ними по всей стране. Ну и, естественно, пытается заразить своей любовью коллег. Правда, надо отдать ему должное, на полную громкость колонки включает только во время обеда, остальное время сидит в наушниках.

— Я — КОРОЛЬ ДОРОГИ!

Я — КОРОЛЬ ОТ БОГА! — завопил от восторга подхвативший мелодию симбиот. Кажется, кто-то венерическое заболевание всё-таки подцепил. — Дай порулить! — взмолился напарник. — Ну, пожжалуйста!

— Бери! — меня тоже раззадорило. Тем более, что на его реакцию можно было положиться.

Скорость тут же взлетела до ста сорока, и мотоцикл нырнул в такую щель между фурами, куда я бы в здравом уме ни за что не полез. Но не сейчас. Симбиот верно понял моё состояние и обволок меня целиком. Заметив краем глаза отражение Ксенома в витрине, я ничуть не удивился. Из щели мы вылетели уже на двухстах километрах.

— ПРОБИЛ ЧАС! НЕ ОСТАНОВИШЬ НАС! — орали мы почти в истерическом экстазе. Адреналин бурлил в крови, остатков здравого смысла хватило только на то, что бы скрыть номера и сменить цвет костюма.

— Слушай, — предложил, кажется, я, — давай проверим, на сколько может разогнаться наш тарантас!

— Как? Спидометр не позволит! — усомнился, вроде, симбиот.

— А полицейские радары на что? — спросил, наверное, я. — В новостях скажут о гонщике, нарушившем скоростной режим!

— Негде разгоняться! — сожалел, вроде бы, симбиот. — Сплошные повороты!

Это заставило нас призадуматься.

— Там же впереди корпоративное шоссе! — дошло до меня. — Мало того, что абсолютно пустое, так и в новости наверняка попадём!

Дальнейшее я запомнил уже обрывками.

Выросший у мотоцикла таран...

Разлетающийся на куски шлагбаум...

Полосатая палка, выпавшая из руки полицейского инспектора дорожного регулирования...

Пытающаяся догнать нас голубая машина с розовыми полосками и какими-то буквами на боках...

Полицейский вертолёт сверху...

Обрывки чужих слов, вроде бы о том, что нам нужно остановиться...

Наши вопли "ГОРЕЛ АСФАЛЬТ! ПОД ШУМ КОЛЁС!"

Шлепки пуль по асфальту...

Взрыв слева...

Обломки ещё одного шлагбаума...

Въезд в тоннель, стена тоннеля, крыша тоннеля, другая стена тоннеля, щель между фурами, сброс газа...

Из тоннеля выезжал уже вполне цивилизованный я, на скромной скорости в сотню километров. Только костюм и номера были другими.

Свернув с дороги в ближайшую подворотню, мы окончательно превратились в обычного меня, и наконец-то поехали к фирме, где я работал. Благо, было недалеко.

Заехав на пустырь, изображающий из себя бесплатную стоянку, я глянул в сторону видеокамеры. Вспомнив, как про них разливались соловьём в метро социальные рекламщики: "данные устройства позволяют контролировать ситуацию и принимать оперативные меры по всем случаям вандализма и нарушения общественной безопасности", я сплюнул. Почему-то эти самые "данные устройства" не помогли предотвратить ни одного из случившихся в том же метро терактов. И, так как камера была подозрительно целой, я поставил "Ижа" подальше от её обзора. По всей видимости, угонщики могли либо технически воздействовать на камеру и получать информацию с неё непосредственно, либо материально воздействовать на смотрящего на монитор полицая и получать информацию уже от него. С одним и тем же результатом для оставленной здесь машины. Или мотоцикла. В противном случае, видеокамера долго бы не прожила.

Закуток, в который я загнал "коня", идеально подходил для моей задумки. Три глухих стены старого кирпичного здания образовывали что-то вроде пенала площадью три на полтора метра. Понявший меня без слов симбиот не просто прицепил резину к асфальту, но ещё и залил все трещины своим телом, после чего заверил меня, что "враг не пройдёт, и победа будет за нами". Злорадно усмехнувшись, мы направились к офису.

— Ты сегодня пораньше, — сказал охранник после обычного обмена приветствиями.

— Нашёл быстрый путь мимо пробок, — ответил чистую правду я и приложил магнитный пропуск к турникету.

Спокойно пройдя к моему рабочему месту, мы плюхнулись за компьютер. Рабочее "кресло" немного просело на своём пневматическом подъёмнике, но удар выдержало с честью. Потихоньку подтянулись остальные сотрудники, негромко матеря пробки и какую-то нефтепопильную корпорацию. Я углубился в анализ финансового состояния фирмы, пытаясь не обращать внимания на деятельность симбиота. А этот энтузиаст улучшения моего тела развернулся вовсю. Щекотку по всему телу я перенёс нормально, но когда цвета начали какую-то свистопляску, мне стало несколько не по себе.

— Я быстро. Потерпи, — попросил напарник.

— Куда деваться, — проворчал я.

Привычную рабочую атмосферу, с негромкими переговорами сотрудников, треньканьем телефонов и шелестом факсов взорвало восклицание нашего менеджера по возможно актуальной информации. Другими словами, по общим новостям.

— Ох, и ни... — дальнейшая тирада ну никак не соответствовала виду Ниночки, нашего белокурого ангелочка, одетого в безукоризненный деловой костюм. Вообще, по её белозубой улыбке и аккуратному маникюру трудно было сказать, что девушка курит сигареты без фильтра, предпочитая "Беломор" или "Приму", пьёт самогон и абсент, ну, на худой конец, водочку, занимается боевым самбо и легко может заменить пару грузчиков, а при необходимости и автопогрузчик.

— Подумаешь, — фыркнул на это воспоминание симбиот, — мы тоже можем, в случае чего.

Впрочем, привычки разговаривать матом за чудом природы не наблюдалось, а потому половина офиса тут же оказались за её спиной. Мужская часть, правда, старалась держаться подальше, ибо бурное детство в хулиганском районе приучило Ниночку воспринимать парней за спиной только в одном качестве. И ручка у хрупкой с виду девушки была очень тяжёлой, а где не хватало рук, в дело вступали ноги, целясь в район пониже пояса. Офису было вполне достаточно двух наглядных уроков, что бы уяснить понятие "личная зона Ниночки". Правда, из этого правила было одно исключение, мечта всей женской части, начиная с главного бухгалтера околопенсионного возраста и заканчивая практиканткой восемнадцати лет, высокий ясноокий шатен по имени Дима. Вот и сейчас мастер спорта по кикбоксингу практически лёг на спинку кресла Ниночки и смотрел за её действиями.

Как всегда, поток новостей был удручающе скучен. Где-то поймали на взятке дворника, и президент снова поклялся извести коррупцию на корню, у очередного народного избранника обнаружили полмиллиарда в валюте из прошлогоднего бюджета и дело закрыли по истечению срока давности, мэр выдвинул новый проект по уменьшению числа ДТП — снести фонарные столбы вдоль дорог. Про ДТП тоже было, проезжая перекрёсток на красный свет, лоб в лоб столкнулись депутат от неправящей партии и полковник полицейской инспекции дорожного движения. Виновного уже нашли, им оказался владелец запорожца, припаркованного за час до происшествия у продуктового магазина в двухстах метрах от перекрёстка. Автовладельцу уже предъявлено обвинение в экстремизме, разжиганию розни по отношению к определённой социальной группе, терроризме и покушении на убийство представителей власти. На выхлопной трубе запорожца были найдены две царапины, напоминающие молнии, и следствие отрабатывает версию о причастности одной одиозной неофашистской группировки.

Ещё одно происшествие было уже поинтереснее. Превышение всех скоростных ограничений, выезд на корпоративное шоссе, игнорирование приказов остановиться, и загадочное исчезновение из автомобильного тоннеля. Нанесённые убытки подсчитываются.

Заинтересовавшись, девушка нажала на кнопку "Воспроизвести видео". Увидев первые кадры, Ниночка, вопреки привычке, выругалась в полный голос. Тут же спинка кресла скрипнула от лишнего веса, навалившегося с той стороны. Девушка про себя вздохнула. Этот парень считал себя неотразимым, и тонких намёков в виде фингалов под глазом не понимал. Замазывал, и довольно неумело, тональным кремом. А отбитые ему яйца ей не простят все остальные женщины офиса. Самое странное, что они же считали её с Димой "идеальной парой". На самом же деле Ниночке никогда не нравились парни, самоутверждающиеся за счёт внешности. Какие-то они были пустые. Всё уходило в оболочку. А вот те, кто её интересовал, очень быстро исчезали из поля зрения с фразой "Ой, как жить-то охота!" Но ведь она-то желала для них лучшего! Чем плохо, если парень сможет постоять за себя? Нет, испарялись после первого же тренировочного поединка. Наученная горьким опытом, Ниночка решила просто поддерживать дружеские или чисто служебные отношения, наблюдая за избранниками издалека, лишь качая головой при виде таких "мужчин". Вон, к примеру, один. Ясно видно ,с каким трудом оторвался от кресла, что бы сделать всего несколько шагов.

— Четыреста двадцать! — восторженно охнули тем временем в толпушке.

— Так вот кто причина! — практически на ухо девушке воскликнул Дима. И сделал вид, что не заметил её короткого взгляда.

— Скорее, следствие, — отозвалась Ниночка.

На экране тем временем начали палить по движущейся мишени. Сначала послали "в молоко" обойму из пистолета, затем полмагазина АКСУ, и под занавес — снаряд из гранатомёта "Муха". Последний мало того, что промахнулся, так ещё и попал в какой-то меседесистый лимузин.

— Два раза попали, а ему хоть бы хны! — завистливо сказали в народе.

У объекта наблюдения как-то скривилось лицо, и он вылетел из комнаты. Резко развернув кресло, отчего "вторая половинка" свалилась на пол, Ниночка мило улыбнулась и сообщила, что завтра намечается "День здоровья". А если кому не терпится, она может устроить его и прямо сейчас. Сотрудников как ветром сдуло. Ещё раз улыбнувшись, девушка встала и плавно вышла в коридор. Там, осмотревшись по сторонам, она достала початую пачку "Примы" и летящей походкой устремилась в курилку рядом с мужским туалетом.

Устроившись на подоконнике рядом с дверью в туалет, Ниночка напрягла слух. Но тихое бормотание глушилось звуками текущей воды.

Что бы не выделяться из общей массы, мы сползли с "кресла" и подошли к народу. По монитору бежали кадры с полицейского вертолёта. А на кадрах...

— Четыреста двадцать! — восторженно охнули в толпушке.

— Так вот кто причина! — воскликнул Дима.

— Скорее, следствие, — отозвалась девушка.

На экране тем временем начали палить по движущейся мишени. Сначала послали "в молоко" обойму из пистолета, затем полмагазина АКСУ, и под занавес — снаряд из гранатомёта "Муха". Последний мало того, что промахнулся, так ещё и попал в какй-то меседесистый лимузин.

— Два раза попали, а ему хоть бы хны! — завистливо сказали в народе.

— Вообще-то, семь, — сообщил симбиот.

Я сумел сдержаться от вопроса "Чего?!" и вылетел из комнаты. Поскольку в коридоре разговор сам с собой вызвал бы некоторое недопонимание, мой путь пролёг к мужскому туалету.

— Сколько? — удалось не только скрыться от любопытных ушей, но и сформулировать вопрос мне.

— Семь, — повторил напарник. — Но в тебя только три.Я бронежилетку сделал! — гордо сказал симбиот.

— Серьёзно? — удивился я. — Молодец!

— Пластины я скопировать не смог, — смущённо ответил костюм. — Но тот материал — получилось. Тем более, что паутина ему очень соответствует.

— Ого! Получается, на мне — почти кевларовый бронежилет! — восхищённо сказал я.

— Почему почти? — с ноткой обиды поинтересовался напарник.

— Потому, что лучше, — ответил я. — Теперь даже без настоящей жилетки нас только бронебойные пули возьмут.

— Те три и были бронебрйными, — сообщил симбиот. — Вытаскиваем?

— Дома, — ответил я. — Пошли, нам работать надо.

Сполоснув для вида руки, мы вернулись на своё рабочее место.

До конца рабочего дня ничего особенного не произошло, разве что симбиот так усовершенствовал мои нервы, что последний час я просматривал документы, не отрывая пальца от кнопки "PgDown".

Когда рабочий день закнчился, я попрощался с охранником и вышел на улицу. И тут меня осенило.

— Слушай, изобрази микрофон для фрихенда, — предложил я. — Тогда на нас вообще никто внимания обращать не будет.

— Здорово! — оценил симбиот. — А ты сделай вид, что надеваешь эту штуковину.

Так мы и поступили.

— Обратно как поедем? — спросил напарник.

— Обычным путём, — отозвался я. — Мне что-то неохота добавлять новые дырки. Да и на вечер у нас есть планы.

Прийдя на пустырь, к своему удивлению, я увидел около столба с камерой мечту любого байкера — "Леопард-Икс-9", прикованный на символическую тонкую цепочку.

— Да, — оценили мы, — бывает же...

Уточнить, кто, что, где и когда бывает, помешал шум из того закутка, где был оставлен наш "Иж". Разбив осколком кирпича видеокамру, на всякий случай, мы кинулись к своему мотоциклу. Предчувствия не обманули. В "пенале", матерясь, моего стального "коня" пытались увести два конокрада. Той самой нации, что издавна этим и прославилась. Но как бы они не были увлечены попыткой отодрать колёса от асфальта, на звук приземлившихся перчаток и шлема один из них среагировал и повернул голову в нашу сторону.

— Что это? — воскликнул он. Вместо ответа угонщик получил паутиной в глаза. Коментарий был длинный и очень эмоциональный.

Второй, не тратя слов, выхватил из колеса арматурину, которую пытался использовать как рычаг и размахнулся. Мы прыгнули с места. Короткий полёт закончился встречей колена с носом. Цыгана отбросило затылком в стену, и он вырубился.

Его подельник тем временем умудрился содрать с лица паутину и вооружиться ножом. Ударом по голени мы заставили его немного умерить пыл и чуть раздвинуть ноги. Второй удар удар пришёлся между ними.

— Гм... — с укоризной сказал симбиот. — Я тут не при чём.

— Угу, — отозвался я.

Третий удар должен был выбросить угонщика из "пенала" подальше, но тут до нас донеслись звуки чьих-то шагов. Стук женских каблучков явно приближался к нашему убежищу.

Симбиот с чувством, но коротко выматерился, показав тем самым, что дурной пример действительно заразителен. Закутав угонщиков в паутину, мы заползли повыше, поддтянули к себе коконы, прикрепили их к стене и замерли. В следующую секунду у входа в "пенал" остановилась женская фигура в закрытом мотоциклетном шлеме.

— Вау! — искажённый шлемом голос, тем не менее, мне показался знакомым. — Ну и байк! Надо подождать хозяина.

Напарник опять выругался.

— Нормально, — шёпотом успокоил его я. — Сейчас по крыше доберёмся до следующего тупика, там спустимся и придём сюда.

— Только быстрее! — попросил тут же успокоившийся костюм. — Я же умираю от любопытства, хочу выяснить, кто это.

— Спокойно, сейчас тебя спасём от смерти, — подхватив угонщиков,мы вползли на крышу, примотали их к какой-то трубе и бегом кинулись к следующему "пеналу". Влепив там в стену паутину, бросились вниз, но на полпути паутина прекратила выделяться, и стена со всего размаха встретилась с моим лицом.

— Я забыл! — простонал симбиот. — Паутина небесконечна. Нужно подождать, пока выработается...

Я помянул Луну в очень плохих выражениях.

— Ну зачем ты так про мою маму? — обиженно спросил напарник. — Я, между прочим, уже всё исцелил.

Мы отлипли от стены, жёстко, хоть и бесшумно, приземлились. Симбиот на ходу спрятался за нормальную одежду, и вскоре гостья у "Ижа" увидела меня.

— Ты?! — удивилась она.

Мы с напарником изумились молча.

— Так это твой байк? — спросила Ниночка.

— Мой, — согласился я.

— Не знала, что ты — байкер, — с некоторым восхищением сказала девушка

— А я и не байкер, — краем глаза наблююдая, как "асфальт" собирается к колёсам мотоцикла, я поднял шлем. — Просто езжу.

— Просто ездишь... — задумчиво протянула Ниночка. — "Куда-яму" знаешь?

Ещё бы не знать. Самое известное байкерское кафе в округе.

— Завтра вечерком туда заедь, а?

— Заеду, — кивнул я и нахлобучил шлем на голову. — Ну, до завтра.

— Пока, — девушка выскользнула из "пенала". И цокот каблучков быстро удалился в сторону выхода со "стоянки".

— Интересно, а какой мотоцикл у неё? — задумчиво пробормотал симбиот.

Словно в ответ до нас донёсся рык прогреваемого мотора. Мы выглянули. К нашему измлению, девичья фигурка оседлала именно "Леопарда" и уверенно выжимала газ.

— О... — напарник запнулся, — Обалдеть!

"Леопард" рванул с места и скрылся. Только удаляющийся рёв мотора напоминал о мотоцикле.

— Ладно, нам тоже пора, — ответил я, припоминая, сколько денег осталось на карточке, и сколько дней — до зарплаты. Выходило, что на еду хватит. Без изысков типа колбасы или там масла с молоком. — Заглянем только в запчасти, купим крыло. А то ведь и по колёсу могут пострелять.

— Уже стреляли, — бодро сказал костюм. — Я их могу восстановиить в любой момент.

— Всё равно, могут провести аналогии, — усомнился я.

— Я могу сформировать на время, когда будем гонять, — предложил симбиот.

— А грязь в спину? — я не сдавался.

— А раньше как? — напарник тоже.

— А раньше я по бездорожью так не гонял, что бы грязь в спину могла лететь. Интересно, почему сегодня спина...

— Я её почистил, — скромно сказал костюм.

— Ладно, убедил, — вздохнул я, и мы вывели "Ижа" из тупичка.Хотя сравнения с байком Ниночки по внешности мой и не выдерживал, но по другим характеристикам... — Слушай, а нельзя ли сделать так, что бы огонь не шёл из трубы? — глянув на этот огнемёт, спросил я. — Хочется прокатиться с ветерком, но без особого фанатизма.

— Сейчас я сделаю, — сказал симбиот. — Дай, подниму кое-что, — от конокрадов нам достался целый набор всякой всячины, которым костюм и занялся. Минут через десять мотоцикл обрёл несколько дополнительных частей. — Готово. Правда, на этом режиме выше двухсот вряд ли будет, — напарник немного подумал. — Ну, максимум, триста.

— Ну, по сравнению со ста сорока, это очень даже ничего, — ответил я.

— Щёлкаем? — азартно спросил симбиот.

Вместо ответа я завял мотор и повернул новый переключатель.

Мотоцикл взревел.

И рванул с места.

Со стоянки мы выехали уже на сотке.

Ниночка аккуратно вела мотоцикл мимо стоящих машин. Надо же, у парня, оказывается, байк есть. Правда, такой же неказистый, как и хозяин, но это дело поправимое. Она ему ещё покажет, что такое скорость! Завтра. А сейчас нужно в пробке отстоять.

Девушка остановилась и с ненавистью посмотрела на полуоткрытую дверь чинарного "мерседеса". Пассажирскую дверь, между прочим, между ним и отбойником. Так, что бы перегородить треть расстояния от машины до бетона. Мотоциклы, видите ли, пропускать по специально предназначенной для них полосе не хочет. Люди потом, сначала проедем мы.

Через полчаса скуки, пробка стояла намертво, оглядывающаяся по сторонам Ниночка увидела, как знакомый "Иж" вынырнул из подворотни. Его хозяин повращал головой и, судя по губам, присвистнул.

— Да, я тоже офигела, — пробормотала девушка и чуть сдала назад, что бы он не заметил затруднений на этой полуполосе. Ей было очень любопытно, как парень попадёт на отведённую для двухколёсных средств полосу. Приняв постановление проложить их по середине улиц, городское правительство не подумало, а как, собственно, люди будут на них попадать. И проезд между бамперов машин был очень узким, что бы вести мотоцикл. Да и верхом тоже проехать казалось проблематично.

Парень не просто оправдал ожидаение, но и значительно превзошёл. Подняв мотоцикл на дыбы, "небайкер" проехал все три ряда удивлённо наблюдавших за этим действием водителей. Практически въехав на нужную полосу, "Иж" сделал финт, больше подходящий для горных велосипедов. Приземлившись на переднее колесо, он оторвал заднее от дороги, перенёс его над приземистой легковушкой и встал вдоль полосы. Улица поражённо смолкла. Казалось, даже фары машин стали шире. Выматерившись в этой почти тищине, парень задал сам себе вопрос "чего было стараться?" От "Мерседеса" донёсся обидный смешок.

— Так, да? — рассерженно спросил "небайкер" и крутанул ручку газа. Мотор взревел, как лев, задетый за очень живое, и мотоцикл рванул с места в карьер. Практически моментально разогнавшись до сотни, "Иж" немного вмял дверь в салон и вывернул её наружу. И помчался дальше.

Отойдя от изумления, Ниночка тронулась вперёд. Как раз когда она поравнялась с чинарной машиной, её пассажир пришёл в себя и заорал, обращаясь к водителю и телохранителю на переднем сиденье:

— Номер! Номер какой?!

— В 666 АД, — доложил водитель.

— Немеддленно узнать, чей! И полицию вызвать! И...

— Будет сделано! — охранник стряхнул с себя осколки и достал мобильный телефон.

Девушка посмотрела вслед умчавшемуся мотоциклу. Она сильно сомневалась, что парня смогут догнать. А ещё сильнее — что смогут найти. Ниночка прекрасно помнила, что у "Ижа" на стоянке был совсем другой номер.

Спереди донёслась полицейская сирена и почти приличная речь из матюгальника. То есть, примерно половину слов можно было не обозначать троеточием. Как девушка разобрала сквозь расстояние и шум моторов, нарушителю приказывали остановиться. Видимо, тот не послушался, поскольку раздались хлопки далёких выстрелов. И как бы ни быстро ехал "Леопард", звуки от него отдалялись ещё быстрее.

— И я ещё хотела показать ему,что такое скорость, — пробормотала девушка. Она и сама не стала бы гоняться "Ижом". — Да уж, в тихом омуте...

Плюнув на всё, Ниночка поехала домой.

Пробираясь по закоулкам к автостраде, по которой пролегала мотоциклетная полоса, я думал над одной этической проблемой. А именно, почему мне никак не жалко угонщиков на крыше. Нет, я и раньше особой толерантностью не отличался, мне всегда своя рубашка была ближе к телу, но вот так, спокойно оставлять двух людей на смерть от голода...

— Ты что? — не мог не влезть в мысли симбиот. — Паутина же долго не держится! Через час потеряет свою прочность, через два распадётся совсем.

— Забыл, — повеселел я.

— Ничего, у тебя есть я. Всегда рад напомнить, — отозвался напарник. И ехидно добавил: — Особенно про то, что ты собирался погонять. А мы сейчас плетёмся максимум на сотке!

— Вот выедем на автостраду... — мечтательно пообещал я.

Выехав из подвортни, мы застыли. Картина гигантской пробки, хоть и была ожидаема, более радостной от этого не становилась. Присвистнув, я ненадолго призадумался, и вскоре родил планчик. Обсудив с симбиоттом на тему возможности, мы приступили к выполнению. Мотоцикл встал на задне колесо и двинулся между бамперами машин. Какими взглядами водители провожали нас! А уж когда заднее колесо перенеслось над приземистой машиной, то у машин моторы от изумления заглохли. В следующую секунду я увидел раскрытую дверцу "мерина" с розовой мигалкой на крыше, выматерился и спросил себя "чего ради было стараться?" От раздавшегося самодовольного смешка я моментально вскипел.

— Вообще-то, ты обещал без особого фанатизма, — напомнил робко симбиот.

— Так, да? — а мне уже выбило все предохранители. Газ на полную. Мотоцикл взревел, как медведь, которому вонзили шпоры в бока и рванул с места в карьер. Он буквально подпрыгнул к дверце и частично вмял её внутрь. Потом мы повернули руль, и бедную дверцу выгнуло наружу. Мельком полюбовавшись в зеркальце результатом, я спросил у напарника насчёт номеров. Костюм ответил, что он их ещё выезжая со стоянки поменял. И сказал, на какие.

— Отлично, — похвалил я.

— Можно, я пороюсь в нашей памтя, поищу ещё подходящих песен? — вооддушевлённо спросил напарник.

— Можно, но не нужно! — весело ответил я. — Номер мне уже напомнил!

— ПО ДОРОГЕ В АД ЧЁРНЫЙ ВСАДНИК МЧИТСЯ! — восторженно заорал симбиот. — БЛЕДНОЕ ЛИЦО И СТРАННЫЙ БЛЕСК ЗАСТЫВШИХ ГЛАЗ!

Где-то позади мявкнула сирена, и нам приказали остановиться. Почти без матершины, хоть и в матюгальник.

— ОН НЕ ПРОСИТ! ЖЖЁТ И РУШИТ! — заглушил все намёки на здравый смысл костюм. — Слушай! Это ж про нас!

— Про нас будет ещё одна песня! — отозвался я. — Когда бронёй обрастём! Смотри в зеркало!

Гнавшаяся за нами полицейская машина заехала правым колесом на бордюр, взлетела над дорогой, в воздухе перевернулась вверх дном и плюхнулась на максистерсковаген. Осколки брызнули в разные стороны. Мчавшийся следом полицай на мотоцикле не успел затормозить и вылетел из седла.

— Минус три! — азартно воскликнул симбиот. — Так им и надо! Не будут в следующий раз стрелять куда попало!

— Жаль, члениковоз не пострадал, — вздохнул я. — У них броня — танки ржавеют от зависти.

— Притормаживаем! — напарник бдил. — Пока все смотрят на эту картину, меняем номера и внешний вид. Камер нет, так что пусть они потом гадают.

— Откуда ты взял, что камер нет? — удивился я.

По ответному молчанию стало понятно, что симбиот опять что-то без спроса улучшал. И поскольку про глаза напарник до сих пор ничего не говорил...

— И что ты сделал с нашим зрением?

— Забыл? Ещё тогда, когда за бронежилетом ходили, я расширил диапазон, — признался костюм.

Действительно, это несколько вылетело у меня из головы. Вздохнув, я попросил дома рассказать, что там было улучшено ещё.

— Слушаюсь, — преувеличенно бодро отозвался симбиот. — Кстати, я всё закончил.

Дальнейший путь прошёл более-менее спокойно, только несколько быстрее обычного.

Перед въездом в гаражи мы сняли маскировку и на этот раз аккуратно поехали к своему, любуясь грязными потёками на стенах, дверях и воротах.

— Надо будет помочь соседям, — вздохнув, пробормотал я.

— Зачем? — полюбопытствовал напарник.

— Нехорошо получается, они мне с мотиком помогали, а мы тут такое устроили.

— Давай прямо сейчас, — предложил симбиот. — Никого, вроде, нет, так что... — и, не дожидаясь ответа, этот энтузиаст общественно-полезного труда растянулся в разные стороны. Правые гаражи были ко мне ближе, так что до них костюм дотянулся раньше. Последовал толчок, и не ожидавший такого развития событий я полетел влево. Прямиком в лужу.

— Буль тебуль! — высказывание было неразборчивым, но уж какое получилось.

— Ой, извини, — в который раз мне довелось это услышать.

Дальнейший путь я проделал с двумя треугольными "крыльями" по бокам и дуясь на весь мир.

Наконец загнав мотоцикл в гараж, мы направились домой.

Войдя внутрь квартиры, первым делом я избавился от нормальной одежды. Затем мы принялись вытаскивать из тела пули. На этот раз долго возиться не пришлось. Потом симбиот стёк, я отправился в ванную, а напарник принялся ковыряться в "Акуле", причём до меня долетали его ощущения. Видимо, между нами со временем крепла телепатическая связь.

— Пластины я повторить не смог, — вернувшись на меня, с обидой сказал костюм, превратился в халат и бодро добавил:. — Зато всё остальное можно выкидывать.

— Но лучше не надо, — попросил я. — Только то,что мешает двигаться.

— Вечно ты губишь идеи на корню, — с напускной обидой сказал напарник.

— Как подумаю насчёт огнемёта, и что от нас после него останется, так вообще хочется какой-нибудь бэтр угнать.

Получив этот щелчок по носу, симбиот замолк. И так молчал до включения телевизора.

Мы вышли на кухню, поставили кипеть воду для пельменей, я взял пульт и нажал на кнопку "выкл". Телек послушно включился. По экрану шли новости, причём, о нашей последней поездки.

— ... жертвой окончилась выходка, — вещала дикторша. — Из-за упавшей на крышу служебного автомобиля полицейской машины, глава департамента по кукурузоводству министерства сельского хозяйства, Николай Андреевич...

— Интересно, это родственник или однофамилец? — заглушил симбиот фамилию. В отличие от меня, он наблюдал за бегущей строкой и уже всё увидел.

— Тихо ты, — шикнул я. — Из-за тебя всё интересное пропущу! — и действительно, пропустил. — Ну, вот, теперь гадай, чего этот козёл отбросил копыта!

— Подавился пробкой от какого-то сверхэлитного суперэксклюзивного коньяка, — поделился знанием напарник. — Пока приехали застрявшие в другой пробке спасатели, пока оттащили полицейскую машину, пока вскрыли его лимузинчик, он и задохнулся.

— Создававший пробку от неё и погиб, — хмыкнул я и загрузил пельмени в кастрюлю. — Ну и хрен с ним. Сейчас поужинаем, посидим в сети и пойдём на дело.

— И тебе, что, ни капли не жалко? — изумился симбиот.

— А что, должно? — моё изумление было не меньшим.

— Ну, тех угонщиков ты пожалел... — напарник припомнил мои думы, — точнее, попытался. Подсознание не дало...

— Понимаешь, эти — настолько... — попытка подобрать другое слово, что бы не оскорблять аскаридов и прочих бычьих цепней, провалилась, — паразиты, что их даже в очередь не поставишь. Они не просто паразитируют на людях, они упорно разрушают страну.

— Микробы, — подсказал костюм. — Которые болезни разносят. Ну, СПИД, например.

— ВИЧ... вирус имуннодефицита человека, — задумчиво сказал я, — А что, по проповедям толерантности — похоже. Очень похоже.

— Толерантность — отсутствие или ослабление реагирования на какой-либо неблагоприятный фактор в результате снижения чувствительности к его воздействию, — процитировал медицинское определение симбиот. — Как это можно проповедовать?

— Ну, в принципе, для общества это то же самое, но подаётся под видом добродетели, — ответил я. — Кажется, пельмени готовы...

— Снимай, — посоветовал костюм. — Только поосторожнее...

Я снял кастрюлю с плиты, слил воду, вывалил пельмени на тарелку, налил туда сметаны и начал есть. Точнее, попытался...

— С тобой всё в порядке? — взволнованно спросил напарник, когда моё окаменения пошло за вторую минуту.

В моём любознательном детстве некоторое время было отведено опытам с электричеством. Довольно удачным, пару раз удалось обесточить весь дом. Ну и током, разумеется, меня било. И коснувшийся языка пельмешек живо напомнил мне то самое ощущение удара током, только гораздо сильнее. И разнообразнее. Как будто по языку прошлась радуга из молний. Довелось узнать, что такое разноцветный вкус.

Мне с трудом удалось кивнуть в ответ. От одной мысли, что для слов придётся шевелить языком, становилось дурно.

— Ой, извини, кажется, я немного перестарался, — ощущения во рту стали угасать. — Это из-за улучшения нервов.

— Интересно, почему до этого ничего не было? — несколько несвязно выразился я. Но симбиот понял

— Так я же постепенно всё делал, — объяснился костюм. — Помнишь, такое лёгкое пощипывание на языке?

— Было такое, — признал я,наколол на вилку упавший в тарелку пельмень и осторожно отправил его в рот. На этот раз ощущения были слабее, примерно как от первой пробы водки, после которой я навсегда зарёкся пить "русский национальный напиток". То, что тогда нам попалась некачественная продукция, меня утешало слабо. Хорошо, что это было обмывание моей покупки мотоцикла, на мои же деньги, после которой на все предложения "выпить" можно было спокойно отвечать "за рулём".

— Да что у тебя за воспоминания, одно хуже другого? — возмутился напарник. — Я же как лучше хочу!

— А получается — как всегда, — хмыкнул я.

— А получается, что я опять в чём-то виноват!

— Благими намерениями дорога в Ад вымощена, — я наколол второй пельмень на вилку и отправил в рот. То ли напарник там всё исправил, то ли мозг уже привык к ударам, но на этот раз особого потрясения не случилось. А было большое разнообразие вкусов.

— А в Рай тогда чем? Коварными злодейскими замыслами? — костюм уловил изменение моего настроения.

— В общем, все там будем, — прожевав пельмень, философски сказал я и поступил по принципу "когда я ем, я глух и нем". Тем более, что даже эта невзрачная еда дарила невероятные ощущения. А уж про что-нибудь изысканное и вовсе думать было страшно.

Напарник понял моё состояние и обратил всё своё внимание на экран телевизора, где выступал главный полицай с обещаниями "найти и пресечь".

Ну, после того, как прошла очередная реорганизация МВД, и было уволено ещё процентов тридцать, в основном из следовательских и оперативных отделов, причём, что характерно, в основном тех, кто не сдал нормативы по переносу зелени из своего кармана в карман начальства, в способность "найти" мне лично уже не верилось. Зато оставшимся, для обуздания экстремизма, конечно, разрешили открывать огонь на поражение из всего наличного воооружения, включая ручные гранатомёты и танки, так что насчёт "пресечь" сомневаться не приходилось.

— Да уж, чем дальше, тем больше я... — симбиот сказал, что именно больше делает, и мне стало несколько стыдно. Научил ребёнка. — Сам ты, дитё великовозрастное, — отозвался напарник. — Я говорю, с одной стороны, войска этой самой НАТЫ, с другой — полиция с танками...

— С третей — корпоративные войска, — не удержавшись, вставил я. — Им в последнее время чуть ли не ядерные боеголовки разрешили покупать. Всё для защиты частной собственности.

— И всё это будет против всего-навсего маленьких и безобидных нас...

— Не всё, — пожал плечами я, — кое что и для защиты от очень любящего народа.

Пельмени тем временем законччились, и мы приступили к мытью посуды. Точнее, мыть пришлось только мне. После первой капли "Феи", попавшей на рукав "халата", симбиот завопил от боли и напрочь исчез с рук.

— А ты ещё в бассейн хотел, — попенял я. — Там же химии куда больше.

— Оно меня растворяет! — наябедничал костюм. — И, кстати, твою кожу тоже, только очень слабо.

После этих слов я почувствовал лёгенькое жжение на руках.

— Наверное, это жир, — мне припомниллась реклама с радостными деревенскими жителями. — Может, их секретная формула — всего-навсего кислота?

Мы поднесли тарелку к уху и уловили еле слышное шипение.

— И ты это ешь, — заключил симбиот.

— Ну, за день оно всяко испарится, — с сомнением сказал я. — В любом случае, завтра купим другое средство, побезопаснее.

Закончив с мытьём посуды, наш дуэт прошёл в комнату и сел за комп. По сравнению с вечерним, утреннее состояние было, как поверхность замёршего пруда перед морем в трёхбальный шторм. Стоило появиться в сети, как знакомые, незнакомые и просто мимо проходящие тут же засыпали меня градом вопросов, восклицаний и угроз.Причём,среди грозивших оказалось четыре ника <Ксеном>, три — , парочка <Веномов> и даже один <Ксином>.

— Да причём тут я? — напечатал я в ответ сразу на всё.

— Ну, ты же предсказал, что этот "симбиот" делать будет, — выбил Скептик. — Хотя, судя по твоей же лекции, симбиоты боятся огня. А там целый огнемёт в мотоцикле был.

— Я про сегоднящее вообще ничего не говорил, — мне удалось отвертеться.

Прошло два часа, я откланялся и заявил, что пора на боковую. На самом деле, едва компьютер выключился, мы оказались у "Акулы", натянули броню на себя и подошли к зеркалу. Благодаря старанию симбиота, она стала абсолютно незаметна, что в человеческом, что в виде Ксенома. Напарник превратился в тот же "гангстерский" костюм, я поправил шляпу, и мы вышли на дело.

Демократизатор — на месте.

Пистолет — на месте.

Электрошокер — на месте.

Руки уже привычно проверили амуницию, прикоснулись к кнопке на рации.

Хоть поблизости и стояла целая фура с ОМОН, Ринат Тударов нервничал несколько больше, чем оно положено воину великого, но маленького народа. Не каждый же день выступаешь в роли живой приманки непонятно для кого. Или чего. К тому же оперативно задержанные граферы для маскировки раскрасили ту фуру под фон окружавших её машин. И пусть автомобили давно уехали, и четыре их половинки странно смотрелась на пустой стоянке, за время, пока они были,полицейский уже привык не замечать грузовик. К тому же ожидающие очередной переаттестации бойцы ОМОН без приказа боялись вздохнуть лишний раз и старательно делали вид, что их тут нет.

Почему-то Ринату вспомнились недавние славные деньки обучения в Академии, пивко на переменах, косячки на задних партах, сладкий сон под бубнёж лектора, декан — давний знакомый дяди... Кто ж знал, что оно так обернётся, что придётся защищать закон и памятник от населения, да ещё и с опасностью для жизни. Хорошо, что это ненадолго, только до окончания испытательного срока.

Чёрный силуэт появился, как и в субботнюю ночь, с севера. Неспешно пройдя мимо фуры, он остановился напротив памятника и негромко хмыкнул. Зрелище и вправду было занимательным. Пригнанные на восстановление рабочие часов семь, с перерывом на обед и перекуры, привязывали памятник, а стоило начать подъём, как рабочий день внезапно закончился. И теперь подвешенный за шею пан президент медленно вращался на стальном тросе автокрана. Затем преступник, в чём не было никаких сомнений, повернул голову к полицейскому и улыбнулся. Оскал существа был настолько приветливым, что Тударов окончательно забыл про подмогу. Бандит тем временем показал на полицейского указательным пальцем и сказал:

— Пиф-паф! Падай, ты убит.

Но героический полицейский остался на ногах. Более того, он потянулся к кобуре.

— Ну, падай же, — с нетерпением повторил фашистотеррорист.

Но сломить великую волю воина было невозможно. Он выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в злодея.

Пуля глухо ударила существо в грудь и нехотя упала на асфальт.

— Вообще-то, мы выстрелили первыми, — обиженно сказал преступник.

Нервы, и так бывшие на пределе, не выдержали, и полицейский открыл беспорядочную стрельбу. Три или четыре пули угодили в бандита,заставив его покачнуться, ещё от пяти террорист сумел уклониться, две разбили камеру, а последняя влетела в фуру с ОМОН и, судя по матерным воплям, всё-таки не промахнулась. Грузовик зашатался, кто-то с воплем-обещанием, что он оторвёт "узкоглазой чурке" и куда потом засунет, пытался вырваться наружу. Но, то ли дверь не поддавалась могучим порывам, то ли их гасили остальные участники засады, но выполнить обещание вопивший не смог. Не успел.

— И чей-то трупик возле фуры дополнит утренний пейзаж, — зловеще пообещал фашист. Как-то моментально оказавшись рядом с героем, преступник взял его левой рукой за горло и приподнял над землёй. — Мы — Ксеном! И мы в ярости, — с этими словами он с разворота запустил полицейского в фуру. Машина качнулась ещё круче, чем от толчков изнутри, но устояла. Внутри малость поутихли. Полицейский попытался подняться, но это не получилось. — Ну и гадость. Руки пачкать неохота, — с отвращением сказал бандит и подобрал выпавший из рук полицейского пистолет. — Что ж, как говорил один заслуженный калифорниец, аста ла виста, бейби.

Выстрел прервал страдания героя.

Хорошо, что мы шли пешком,а не, к примеру, ехали. Воспоминание и предвкушение будоражили разум, заставляя кулаки сжиматься, а зрение — затуманиваться. В таких условиях даже симбиот мог ошибиться, и нам бы крепко не поздоровилось от встречи с каким-нибудь бордюром. Или вообще со стеной. Но как бы мы не были заняты, такая деталь, как четыре половинки машин, не ускользнула от нашего внимания.

— Забавно, — сказал напарник. — Включаю тепловое зрение.

Последняя фраза была компромиссом между его желанием нанести побольше пользы и моим — не получить в результате какой-нибудь неприятный сюрприз.

Пейзаж утратил свои краски, зато на месте половинок автомобилей появился силуэт фуры, внутри которой сидело с десяток оранжевых человеческих фигур. А неподалёку появился ещё один, ещё более яркий факел, от которого пахло чем-то вкусно-кислым.

— Боится, — пояснил костюм. Мы облизнулись и залепили дверь фуры паутиной, что бы "интиму" в самый неподходящий момент не помешали. Следующим открытием было зрелище подвешенного за шею пана президента, медленно вращавшегося на стальном тросе автокрана. Полюбовавшись, мы хмыкнули, повернули голову к полицаю и улыбнулись. Тому наша улыбка так понравилась, что он вздрогнул и отступил на три шага. А нам захотелось подурачиться.

— Пиф-паф! — изобразили мы указательным пальцем пистолет. — Падай, ты убит.

Но герой остался на ногах. Более того, он потянулся к кобуре.

— Ну, падай же, — с нетерпением повторили мы.

Полицай выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в нас. Пуля глухо ударила в грудь и нехотя упала на асфальт.

— Вообще-то, мы выстрелили первыми, — нам стало обидно.

Полицай всхлипнул и открыл беспорядочную стрельбу. Три пули угодили в тело, ещё от пяти мы попросту уклонились, две что-то разбили позади, а последняя влетела в фуру и, судя по воплям внутри, всё-таки не промахнулась. Грузовик зашатался, кто-то с воплем-обещанием, что он оторвёт "узкоглазой чурке" и куда потом засунет, пытался вырваться наружу. Но белая паутина на двери сделала своё чёрное дело.

— И чей-то трупик возле фуры дополнит утренний пейзаж, — мы, быстро подскочив, взяли полицая левой рукой за горло и приподняли над землёй. — Мы — Ксеном! И мы в ярости, — и с этими словами с разворота запустили полицейского в фуру. Машина качнулась ещё круче, чем от толчков изнутри, но устояла. Внутри малость поутихли. Полицай попытался подняться, но это не получилось. — Ну и гадость. Руки пачкать неохота, — с отвращением сказали мы и подобрали пистолет. — Что ж, как говорил один заслуженный калифорниец, аста ла виста,бейби.

Выстрел отправил героя на встречу с гуриями.

— Эй! — донеслось из окончательно притихшей фуры. — Что там происходит?

— Ничего интересного, — заверили мы и осмотрелись.

Окружающая обстановка была спокойной. Одна камера оказалась разбита пулями, вторая смотрела в другую сторону, ближайшие люди были заперты в фуре, труп мирно остывал. В общем, всё располагало к творчеству. Так что никто мне не помешал обмакнуть палец в крови свежеупокоенного и вывести на стене фуры наше имя.

— Граффити, — оценил я.

— И вот этого типа я должен толкать на асоциальный путь? — с деланным возмущением спросил симбиот.

— Практически обязан.

Мы полюбовались получившимся результатом и спокойно ушли.

Домой.

Спать.

Ранним утром Ниночка встала, размялась и села за компьютер. Её, как всегда, интересовали новости. И они не подвели. Убийство полицейского из его собственного табельного оружия, причём напавшему удалось не только прикончить, но и скрыться с места преступления, не взирая на целую фуру со спецназом. Прихватив с собой пистолет, но оставив вместо него подпись "Ксеном". Следом за новостью выступал господин Джон Петрограф, почётный гражданин США, глава антифашистского движения, великий гуманист и правозащитник. Для выступления же он выбрал самую скромную свою должность — министр обороны Российской Федерации. Объявил о своём глубочайшем сожалении о гибели героя, о глубоком сожалении, что с жизнью расстаются такие молодые и перспективные сотрудники правоохранительных органов, о том, что министерство обороны выплатит родственникам компенсацию и предоставит пенсию, как пострадавшим от русского фашизма, а самого погибшего похоронит с воинскими почестями на Кладбище Героев.

— Правда, — сокрушался великий гуманист, — на кладбище свободных мест нет, но мы уже нашли выход. Есть возможность освободить одно место, занятое участником развязанной кровавым тираном Сталиным преступной Второй Мировой Войны, принявшего из рук террористического режима три высших награды, некоего Покрышкина. Мне доложили, что этот военный преступник убил — подумайте только! — шестьдесят немцев! Целых шестьдесят культурных цивилизованных европейцев! Которые несли просвещение этой стране!

В этот момент девушка поняла, что, ещё немного, и её стошнит и поспешно выключила ролик.

— Жаль, до тебя убийца не дотянется, — процедила Ниночка сквозь зубы и для успокоения нервов запустила уже скаченное видео с места происшествия.

С кровати я слетел после первого же звука будильника. Причём "слетел" — буквально. Лежащее на спине тело подбросило так, что меня влепило в потолок. От удара перед глазами возникли чёрно-белые круги. Уже прекрасно зная, и кому этим обязан, и вред лишних телодвижений, я замер. И, потихоньку отлипнув от потолка, закачался на халате, как в гамаке.

Внизу вякал будильник.

— Сим-би-от, — раздельно выдохнул я

— Извини, — отозвался напарник. превратив нас в Ксенома, он принялся торопливо меня лечить.

Когда боль прошла, я коснулся рукой потолка, и мы к нему тут же прилипли. Оставшиеся от халата ленты симбиота втянулись в основу, но наше тело осталось в том же положении. Медленно, обдумывая каждое движение, я принял вертикальное положение, после чего мы спрыгнули. Кровать жалобно скрипнула, приняв наш вес. Осторожно взяв будильник, я аккуратно выключил его и вернул на место.

— Ну мы же договорились... — с горечью вырвалось у меня.

— Но я всё делал постепенно! — возмущённо сказал напарник. — Ты же практически сразу стал все мускулы контролировать! И потом, я же предупредил, чем собираюсь заняться!

Мне припомнилось, что сквозь вчерашнюю эйфорию — такое дело и без единой царапины! — действительно что-то такое об улучшениях доносилось. И даже моё согласие было.

— Вообще-то, это было неадекватное состояние, — сказал я, что бы что-то сказать.

— И на живопись тебя тоже в неадеквате потянуло? — осведомился напарник.

— Гм... — мне вспомнилась подпись. Вроде, буквы были ровными. Хотя, это мог и костюм постараться, но, я помнил точно, что симбиот был против.

— Нда, а ведь и я был... — партнёр замялся и предложил: — Может, сменим тему?

— Ладно, — охотно согласился я. — Что ты ещё собираешься улучшать? Что бы знать, к чему готовиться.

— Кости, — признался симбиот. — Но это, вроде, никак не повлияет.

— Посмотрим, — вздохнул я и двинулся в душ.

Воссоединившись после ритуала обмазывания и смывания мыла, мы включили чайник и телевизор. И если первый ничем не удивил, то в ящике миловидная дикторша рассказывала полицейскую версию нашего хулиганства. Мы оказались глубоко законспирированной крупной разветвлённой фашистской организацией, раскинувшейся по всей стране. У нас целый арсенал холодного и огнестрельного оружия, взрывчатка, автопарк с различной техникой, вплоть до танков и боевых вертолётов, нас финансировало ЦРУ, МИ-6, ШТАЗИ и МОССАД.

— Блин! — сказал в этот момент я, наливая в чашку кипяток. — И где моя доля?!

А наше имя расшифровывается — на экране показывали нашу надпись — как "ксенус мори", то есть, "смерть иным!"

Сразу после этих откровений в студии появился полный мужик в дорогом деловом белом костюме в еле заметную тонкую серую полоску.

— Здравствуйте, — вымученно улыбнулась дикторша, — сейчас в нашей студии будет выс...

— Я — Джон Петрофф, — он прервал девушку. — Я занимаю место министра обороны в этой стране.

По низу экрана побежала строка "Господин Джон Петрофф, почётный гражданин США, кавалер ордена имени Святого Алексия Второго первой степени, член Российской Академии Наук, глава российского филиала "Гринпис", член высшего совета "Клинпис", председатель "Всемирного Клуба Пацифистов", глава российской лиги "Фашизм не пройдёт!", участник всероссийского правозащитного движения "Мемориал", основатель "Общества защиты толерантности и прав сексуальных меньшинств"".

Поставив дикторшу на место, господин министр с надрывом начал:

— Глубочайше сожалею о гибели героя. Это большое горе, когда с жизнью расстаются такие молодые и перспективные сотрудники правоохранительных органов. Наше министерство обороны выплатит родственникам компенсацию и предоставит пенсию, как пострадавшим от русского фашизма, а самого погибшего похоронит с воинскими почестями на Кладбище Героев. Правда, — сокрушался господин, — на кладбище свободных мест нет, но мы уже нашли выход. Есть возможность освободить одно место, занятое участником развязанной кровавым тираном Сталиным преступной Второй Мировой Войны, принявшего из рук преступного террористического режима три высших награды, некоего Покрышкина. Мне доложили, что этот военный преступник убил — подумайте только! — шестьдесят немцев! Целых шестьдесят цивилизованных европейцев! Которые несли просвещение этой стране! — антифашист отхлебнул воды из стакана. — Братия и сестры по вере! В сей скорбный час я обращаюсь к вам. Правительство Российской Федерации объявляет трёхдневный траур по безвинно убиенному герою. Будут отменены развлекательные программы по телевизору и блокированы сайты. Не пользуйтесь богомерзкими анонимайзерами! И да пребудет с вами Президент. Аминь!

Назвав болтуна извращенцем на букву "П" и послав на один орган, я вырубил телевизор.

— Если ты по поводу ориентации прав, то он скоро и так там окажется, — хмыкнул симбиот. — Причём, абсолютно добровольно и с радостью.

— А, ну да, вагинофоб же, — я почесал тыковку. — Ну и пусть идёт в... — на этот раз был назван орган, которого этот толераст и боялся.

— Давай его убьём? — кровожадно предложил партнёр.

— А говорил, что не будешь на меня так влиять, — подколол я. — Только на этот раз надо побольше непредсказуемых действий совершить. Что бы не ждали.

— Ну, так отложим до выходных, — предложил напарник. — А пока погоняем по городу.

— Давай, — согласился с планом я. — А сейчас пошли, в междунет глянем.

Стоило включить компьютер, как "мыльницу" буквально завалило письмами от "Ксеномов" всех мастей. Которые я тут же удалил. Впрочем, стоило показаться в сети, как меня тут же атаковали вполне предсказуемым вопросом "Что же он будет делать дальше?"

— Безобразия нарушать, — ответил я. — злостно превышать скорость и банки грабить.

— А это идея, — задумчиво сказал костюм. — А то от твоих раздумий, какие запчасти купить и чем потом питаться, я несколько нервничаю.

— Это сколько ж шуму будет! — восторженно сказала Sтерво4ка, и тут же поинтересовалась, какой банк будет первым.

— АКБ, — не мелочась, предложил Скептик самый крупный и богатый банк в городе.

— Бульк, — симбиот захлебнулся в моей ненависти. Американ Корпорейшн Банк первым объявил прилегающие шоссе, включая изрядный кусок окружной дороги, своей собственностью и поставил на них шлагбаумы. Разумеется, все эти дороги были построены на бюджетные средства и задолго до появления банка в городе. И на ремонт деньги шли из того же источника. А после по подложным документам выселил родственников из новой квартиры, поскольку жилой массив, в котором стоял их дом, оказался в центре его "владений".

— Не исключено, — напечатал я скрюченными от гнева пальцами. Дальнейшие предложения посыпались, как из рога изобилия, но мне уже было пора на работу. Попрощавшись, мы выключили компьютер и выбрались из кресла.

— Даже жаль, что не по пути, — в некотором опьянении мечтательно сказал напарник. — Я бы туда наведался.

— Куда? — спросил я, беря шлем.

— В АКБ...

Шлем выскользнул из скрюченных от гнева пальцев и приземлился мне на ногу.

Прямо на мизинец.

Ребром.

— Да... — я помянул Луну в особо красочных выражениях. Конечно, растолстевший симбиот опять забыл про цепкость.

— Оставь мою маму в покое! — обиженно потребовал симбиот.

— Ты, паразит,куда цепкость опять дел? — прошипел я. — Больно же!

— Ой, извини... — напарник принялся за лечение. — Но всё-таки, не надо про мою маму так.

— Посмотрим на твоё поведение, — я осторожно натянул ботинок на пострадавшую ногу.

— Но всё-таки, жаль, что банк не по пути, — вздохнул партнёр.

— Наоборот, — я был не согласен. — Нас будут меньше подозревать за разгром на его территории. Когда мы туда нагрянем.

— Когда? — с азартом спросил симбиот.

— Завтра, — мне вспомнилось приглашение. — Сегодня у нас — "Куда-яма".

Господин Джон Смирнофф был не доволен сегодняшним утром. Министр внутренних дел мистер Карголиев куда-то исчез, и его вечному сопернику по борьбе с русским фашизмом пришлось выступать по телевизору. Нет, выступление вполне удалось, но теперь министра обороны глодало нехорошее предчувствие. Конечно, в интернете пока не было упоминаний, что "Ксеном" избрал министра обороны своей новой целью,но ведь и на военный завод без объявления напали. Хотя, с другой стороны, кто о нём тогда слышал, кроме узкого круга посвящённых? Зато теперь про эту то ли личность, то ли группировку говорят по всем каналам.

— Господин Смирнов, — вскочил со при виде министра референт, тридцатилетний генерал-полковник компьютерных войск, — получена информация о новой цели "Ксенома".

— Какая? — с замиранием сердца спросил министр обороны. И, маскируя волнение, погладил прикреплённый к мундиру знак "Заслуженный пацифист" первой степени, белого голубя с золотой ветвью в клюве.

— Американ Корпорейшион Банк, — ответил референт.

От облегчения у Смирноффа подкосились ноги. Пока новая информация не дошла до сознания полностью.

— Чего?! — слабость одного из директоров банка с аббревиатурой АКБ испарилась, как не бывало. — Вызови Хрущалкова!

Беглец от белорусской диктатуры, Микита Михайлович, председатель Всероссийского Общества Защиты Авторских Прав, министр культуры и, по странному стечению обстоятельств, тоже директор всё того же банка, не отзывался долго. Вообще, оттуда вышло много достойных людей, такие, как министры здравоохранения и финансов.

В конце концов министр обороны не выдержал и послал письмо с кодированным сообщением по электронной почте.

— Алё! — практически сразу после этого отозвался законокреативный министр, наплодивший кучу законов для защиты авторских прав. Последним был закон о прогрессивном налоге с фантазии для возмещения упущенной прибыли, которым облагались все, кто не вступал в ВОЗАП и, соответственно, не платил туда членские взносы. Поскольку — объяснялось в законе — владея фантазией, никто не будет посещать кинотеатры и смотреть фильмы по книгам, что в свою очередь приведёт к падению спроса на сами книги. В качестве примера давался блистательный провал в прокате прошлого гениального фильма Хрущалкова, героического блокбастера "Евгений Онегин".

— Новости слышал? — мрачно спросил Смирнофф. — По поводу "Ксенома".

— Да, наш друг вовремя уехал, — хмыкнул гениальный режиссёр. О противостоянии двух министров знали все. Глава МВД никак не мог простить попытку перевести внутренние войска под эгиду министерства обороны. Но тут, очень вовремя для Карголиева, произошёл очередной всплеск гордости на Северном Кавказе, что отвлекло военное ведомство, и под этот шумок законопроект удалось похоронить. Ко всему прочему главный полицейский был ставленником конкурирующего с АКБ "Oil-Invest", что тоже накладывало свой отпечаток.

— Эта банда собирается напасть на наш банк, — ещё мрачнее сказал министр обороны.

— Так это же замечательно! — воскликнул великий сценарист. — Посадим засаду, заодно всё снимем! Какие кадры...

— Тьфу на тебя, — светоч чистого мира отключился. И призадумался. — Надо послать на защиту пару танковых батальонов, — решил заслуженный пацифист и поднял трубку внутренней связи. Отдав необходимые приказы, проповедник ненасилия некоторое время порассуждал на тему "чем бы ещё усложнить жизнь бандитам", пока другие дела не отвлекли.

Приехав на работу, я поразился пустоте в офисе. Пока явившийся Дима не сообщил, что сегодня — день здоровья, не пожелал мне удачи и не испарился в сторону ближайшей поликлиники.

Не знаю, как в других фирмах, а в нашей день здоровья на сто десять процентов посвящён спорту. И, естественно, их проводила самая спортивная личность в офисе. Ниночка. Тут же заныли мышцы, помнящие ещё прошлый месяц.

— Ну, хоть кто-то явился, — сказала возникшая из воздуха девушка. — Сегодня у нас тяжёлая атлетика, зал уже ждёт.

— Прорвёмся! — шепнул симбиот. — В случае чего, я помогу.

— Этого больше всего и боюсь, — пробормотал я.

— Что-что? — спросила девушка.

— Готов к нагрузкам! — мой бодрый рапорт её не успокоил, наоборот, Ниночка вообще пропустила меня вперёд и глаз не спускала до самой раздевалки.

— Жаль, нельзя Ксеномом пойти, — вздохнул напарник.

— Зато можно в приближённом к нему виде, — бодро ответил я. — О моём бзике насчёт Венома здесь каждая собака знает!

— Трудно не знать, если у тебя весь стол им обклеен, — хмыкнул партнёр и превратился в чёрно-синий спортивный костюм с веномовским "пауком" на груди и спине.

Оставив в шкафчике сумку со всякой мелочью, мы пошли в зал.

Девушка уже была там, а рядом, к моему удивлению, увивался Дима и что-то пытался прошептать ей на ухо. Видимо, в поликлинике ему бюллетень не дали.

— А, Вен ом пожаловал! — увидев меня, тут же отвлёкся от Ниночки парень. — Кстати, костюм в тему, Рок это дело очень уважал! — надо же, Дима тоже оказался любителем, — Ну, пошли, покажешь, не позоришь ли!

Парень вразвалочку подошёл к скамейке, над которой на специальной подставке лежала пустая штанга и повесил два веса по двадцать пять килограмм.

— Разминочка, — усмехнулся он, лёг на лавочку, шустро поднял штангу десять раз и победно посмотрел в мою сторону.

Обычно при виде таких упражнений во мне просыпалась зависть,но в тот момент мне жутко захотелось осадить культуриста.

— Ты и не так можешь, — ободрил меня симбиот. — Причём, без моей помощи.

Оглядевшись по сторонам, я нашёл грузы с надписью "50 кг.", под изумлённым взглядом Ниночки поднял их, повесил на освободившийся штырь и лёг под штангу.

— Ну, разминочка, так разминочка, — сказал я и снял груз с подставки.

Рыскавший по всему залу Дима в этот момент нашёл самый маленький грузик, не удержал кругляш, и тот свалился ему на ногу.

— Шестнадцать... Семнадцать... Восемнадцать... Девятнадцать... — вслух считала Ниночка, как-то завороженно наблюдая за поднимающейся и опускающейся штангой, не обращая внимания на матерившегося от боли парня. — Не надорвись! — вдруг опомнилась девушка.

— Ну, это же разминка, — ответил я, аккуратно вернув штангу на подставку.

Как раз в этот момент в зал заглянул директор по логистике, как всегда, грызущий свою ручку, дорогущий "Эрих Краузе" изготовленного из золота какой-то там высокой пробы с россыпью драгоценных камней.

— Тренируетесь? Тяжести поднимаете? — оглядевшись, зловеще спросил он. — Это хорошо! Как раз там срочный груз пришёл, а грузчики исчезли. Вот вы... — начальство увидело плачевное состояние ноги Димы, распухшей так, что даже кроссовок не скрывал, — двое и пойдёте груз таскать.

И, не слушая никаких возражений, директор скрылся. Тем более, что их и не было.

— Пошли, — кивнула мне Ниночка, — сила без дела ничего не стоит, — и девушка упорхнула за дверь.

Пожав плечами и пожелав Диме скорейшего выздоровления, я отправился в раздевалку.

Нет, конечно, Ниночка, знала, что народ спорт не очень любит, но не настолько же! Даже Дима попытался увильнуть, но уж тут девушка заняла стратегический пункт, выход из здания, и вовремя перехватила парня. Ещё бы, он ещё был на пол пути к первому этажу в лифте, а Ниночка уже сбежала вниз по лестнице. Правда, быстро пожалела, так как в результате пришлось выдерживать его приставания. До тех пор, пока ещё один участник дня здоровья, на котором был спортивный костюм в виде Венома, не вошёл в зал. Дима тут же переключился на соперника.

Слушая полный самодовольства монолог, Ниночка сравнила двух парней. Надо сказать, на Брока, а девушка уже просмотрела так любимый объектом наблюдения мультсериал, Дима телосложением был похож больше, а вот соперник смахивал на Питера Паркера, в "чужом костюме". Вспомнив, чем закончилась третья серия,Ниночка улыбнулась. Жаль, что реальность сильно отличается от мультика, и здесь скорее победит "Брок".

Так и есть, Дима сразу взял семьдесят кило на грудь. Всё-таки, не смотря на недостатки, он был силён и легко выполнил упражнение. Затем снял с грифеля груз, пообещал "найти что-нибудь подходящее для начинающего культуриста" и направился искать таковое по залу.

— Один — ноль в пользу Брока, — пробормотала девушка, но тут начал действовать "Паркер". Он поднял два груза по полцентнера, повесил их на гриф, лёг на скамью и, сказав "Ну, разминочка, так разминочка", снял штангу с подставки.

Рядом на пол упал груз, почему-то глухим шлепком. Но Ниночка не обратила на это внимания, она завороженно наблюдала за штангой и считала вслух:

— Шестнадцать... Семнадцать... Восемнадцать... Девятнадцать... — а в голове металась мысль на тему, что это всё по настоящему, вон как мышцы напрягаются. Эта мысль заставила девушку опомниться. — Не надорвись!

— Ну, это же разминка, — ответил он и аккуратно вернул штангу на подставку.

Как раз в этот момент в зал заглянул директор по логистике.

— Тренируетесь? Тяжести поднимаете? — оглядевшись, зловеще спросил он. — Это хорошо! Как раз там срочный груз пришёл, а грузчики исчезли. Вот вы... — начальство увидело плачевное состояние ноги Димы, распухшей так, что даже кроссовок не скрывал, — двое и пойдёте груз таскать.

И, не слушая никаких возражений, директор скрылся. Тем более, что Ниночка и не собиралась возражать.

— Пошли, сила без дела ничего не стоит, — выдав эту сентенцию, девушка вылетела за дверь. — И чего меня на пафос потянуло? — спросила сама себя Ниночка, когда скрылась за поворотом и перешла на шаг. Достала из беломорину, затянулась. — Нда, а казался таким слабым... теперь понятно, почему вчера таким вялым был, наверняка после тренировки. И здесь Спайдермен выиграл, — усмехнулась девушка и бодро зашагала на склад.

Шагая в раздевалку, чувствовал я себя несколько неловко. Разумеется, напарник это уловил и спросил о причине.

— Понимаешь, гложет меня одна штука... блин, забыл название, на "с", кажется.

— Я, что ли? — спросил симбиот с подозрением.

— Нет, чувство такое. Эта... как её... ну, если что-то неправильное сделаешь... а, совесть, — вспомнил я.

— Ни... — вспомнил партнёр ранее слышанное непечатное словечко, — себе! Это отчего же?

— Ну, Дима ведь тренировался, режим соблюдал, а мне просто посчастливилось инопланетного па... пришельца подхватить и — пожалуйста, сто кило запросто поднимаю.

— Сам ты — паразит, — обиделся напарник. Немного подумал, добавил: — Если бы он не пытался нас унизить, так всё было бы нормально. И вообще, сейчас я у тебя вместо совести.

— А, ну, тогда я спокоен, — и с этим самым спокойствием я отправился к раздевалке. Но стоило нам туда подойти, как партнёр закономерно спросил, а что мы тут собственного делаем?

— Сумку забираем, — я смутился. Действительно, нам же стоит только скрыться из поля зрения, как симбиот сменит свой вид на любой другой. Да и зачем его сейчас менять, если на складе тренировочный костюм будет куда уместнее. Но тут мне припомнился груз, финишировавший на ноге Димы, и тяжести, поджидающие нас на складе. — И надеваем гриндера.

— Ну, знаешь... — попробовал возмутиться симбиот.

— Вот именно потому, что знаю, — ответил я, вспомнив ночку похода за бронёй.

Партнёр смущённо замолк.

Оставшись в одиночестве, Дима посмотрел на ступню. Под этим взглядом опухоль съёжилась, словно устыдилась своего существования. Парень хмыкнул и абсолютно нормальной походкой подошёл к оставленной соперником штангой.

— Надо же, — подняв одной рукой сто двадцать килограмм, сказал Дима, — а с виду и не скажешь, — спортсмен положил штангу на место. — И ведь это было чисто мускульное усилие... — он погладил висящий под футболкой медальон из камня, сильно напоминавшего обсидиан,только ядовито-зелёного цвета. Уж во всяких усилителях Дима был сведущ настолько, что мог заткнуть за пояс антидопинговую лабораторию. — Но что-то всё равно не чисто.

Пошевелив ногой и убедившись, что боль окончательно ушла вместе с опухолью, Дима вышел из спортзала.

Как и ожидалось, к моему приходу Ниночка уже вовсю хозяйничала на складе. Так что мне осталось только включиться в процесс.

— Автопогрузчик сломан, — сообщила девушка, выдохнув клуб дыма в мою сторону. — Придётся в ручную, — она показала на контейнер со штампами "Срочно!", "Не кантовать!" и тому подобными надписями. Размерчик ящика соответсвовал моим самым худшим опасениям. Переместить его нужно было к соседним воротам для забирающих машин, но по законам логистики, больше похожим на законы подлости, путь пролегал пе всей площади склада. Хорошо, хоть не надо было по лестницам карабкаться

— Ну, — Ниночка взяла два лома и просунула их в отверстия поддонов, — На счёт три!

Пробормотав "ничего, напарник поможет", я нагнулся и взялся за ломы.

— Раз! — донеслось с той стороны груза, — Два! Три!

Дружно выдохнув, мы подняли контейнер. Заглянувший в зал директор по логистике, увидевший эту картину, чуть ручку не проглотил. А мы — понесли.

— Вообще-то, — пискнул директор с неуверенностью, когда половина расстояния была пройдена, — его нужно было открыть, вытащить ящики и...

— А нам влом, — весело отозвалась идущая впереди Ниночка. — Сейчас дотащим, куда нужно, а там уже сами разбирайтесь.

— А автопогрузчик?

— Сломался, — ответила девушка. — И хватит нас отвлекать.

Донесли груз мы в полной тишине, только Ниночка под конец спросила, куда ставить. Деморализованный логист ответил, мы опустили ящик на место.

— Всё? — уточнила девушка. — Тогда мы пошли.

Директор только рукой махнул. И скрылся.

— Ну ты даёшь! — от удара девичьей ручки меня бросило на стеллаж. — И байк у тебя, и сила есть.

— Сильный-то я сильный, — на лбу во всю заявляла о себе нехилая шишка, — но лёгкий!

— На сегодня всё, — улыбнулась Ниночка, — увидимся в "Куда-яме"?

— Увидимся, — улыбнулся в ответ я.

— Я думаю, она неравнодушна, — высказался симбиот, когда Ниночка скрылась из виду.

Я промолчал.

— К тебе, — уточнил напарник.

— Ужас, — абсолютно без эмоций ответил я. На сегодня мне уже хватило переживаний. — Ладно, поехали к кафешке, а там разберёмся.

Переодевшись в обычную одежду, девушка пошла к своему мотоциклу. На душе было неуютно. С одной стороны, она вроде бы нашла себе парня своей мечты. И он против неё ничего не имеет. Но с другой... Ниночка считала, что между близкими не должно быть тайн. А у неё были целых две. И очень серьёзные. Другое дело, что близких у неё до сих пор не было. Мать, тихую алкоголичку, девушка презирала. Отца, выпущенного из психушки после полного запрета "карательной" психиатрии буйнопомешанного и быстро ставшего на "воле" наркоманом, просто ненавидела. И старалась держаться подальше от двух особей, которые дали ей вместе с жизнью такие милые пустячки, как физическую зависимость от табака и спирта. И рак крови в нагрузку. Если бы не... об этой тайне Ниночка старалась не думать. Первой хватало, что бы отпугнуть. Опыт уже был, один вьюнош, узнав о болезни, исчез с горизонта на следующий же день, словно боялся заразиться.

На парковке у кафе "Куда-яма" стояли мотоциклы всех мастей, даже с коляской там парочка была. Мы завели "Ижа" внутрь и поставили у стеночки между блестящим "Харлеем" и чем-то вообще самодельным. Угон байка с этой стоянки был практически исключён, если только угонщик не страдал повышенным мазохизмом или желанием лечь в больницу. Ненадолго, месяцев на восемь. Байкеры к своим двухколёсным друзьям относились ревнивее, чем к девушкам и к пиву.

Два представителя буйного племени любителей мотоциклов с очень интересным выражением на лице посмотрели на меня и "Иж", но ничего не сказали. То ли и не такое видели, то ли тоже услышали знакомый рокот мотора. Вскоре на площадку перед кафе выехал "Леопард-Икс-9". Остановив байк в самом центре, его хозяйка небрежным жестом выставила подпорку, спрыгнула с седла и сняла шлем. Количество байкеров, как по волшебству, увеличилось в два раза. И все они с изумлением наблюдали, как девушка идёт ко мне. А затем с сожалением посмотрели на меня. Видимо, Ниночка здесь свой характер проявила. Когда она предложила мне локоть, у бедных парней отпали челюсти, и на меня посмотрели, как на укротителя тигров. А когда я кивнул и взял её под руку — и целых диких джунглей. В общем, пока мы дошли до кафе, за нами уже наблюдали все наличные байкеры и байкерши, с одинаковым выражением полного офигения на лицах.

— Странно, очень странно, — пробормотал напарник мне на ухо. — Принюхайся.

Уловив момент, когда Ниночка отвернулась, я втянул в себя воздух. От запаха готовой к... ко всему девушки во мне пробудился зверски далёкий предок. Захотелось схватить её за волосы и утащить в ближайшую пещеру.

— Я не об этом! — симбиот поспешно взял под контроль мои движения.

С трудом вернув себе кое-какую способность соображать, я принюхался ещё раз. У запаха Ниночки был привкус, до ужаса похожий на запах симбиота, только с сильной примесью чего-то медицинского.

— Ты думаешь? — тихо выдохнул я.

— Для верности надо бы лизнуть, — отозвался партнёр.

С возникшей в мозгу картинкой пришлось бороться до входа в кафешку. А там меня отвлекли совсем другие запахи. Правда, мои финансы...

— Ограбление, — не успела мысль о ценах и следующей зарплате, мелькнуть, как симбиот был тут как тут.

— Идиотом хочешь сделать? — прошипел я. — Договорились же, в мыс...

— Ты что-то сказал? — спросила Ниночка.

— Так, мысли вслух... — уклончиво ответил я.

— Я пригласила, я и оплачиваю, — жёстко сказала девушка, доставая из кармана пухленький кошелёк. — Здесь всё равно карточки не принимают...

Да, интересно, откуда она так хорошо про мои привычки хорошо знает? То есть, что я предпочитаю ходить с минимумом наличности в кармане и снимать деньги только в определённых точках. Где меня банкоматы по походке узнают. Вздохнув, пришлось подчиниться грубой силе.

Мы сели. Сиротливо лежавшее на столе потрёпанное меню как по волшебству обновилось и раздвоилось. Посмотрев на цены, я уже было заказал себе кусок чёрного хлеба с водопроводной водой, но Ниночка оказалась быстрее. И официант — тоже. Так что передо мной тем же магическим способом появились тарелка с рассольником, тарелка с куском мяса и печёной картошкой и столовые приборы ко всему этому. Намерение спросить девушку, откуда она знает про мой любимый общепитовский суп было прервано симбиотом. Напарник нагло перехватил у меня управление телом и, по примеру Ниночки, набросился на еду.

Когда с последней каплей черничного морса было покончено, к нашему столику подсел бородатый двухметровый детина, типичный классический байкер, только в джинсовке, а не в косухе.

— Всегда был сторонником наших байков! — заявил он после приветствий. — Но всё-таки забугорные бегают быстрее.

Я пожал плечами. Ну, не спорить же с очевидным.

Но тут фыркнула Ниночка и заявила, что мой мотоцикл будет круче любого заграничного. Даже её. Интересно, это она откуда-то узнала или просто из принципа противоречия? К столику тут же подлетел некто, особо усиленно прислушивавшийся к разговору, и заявил, что, по сравнению с "Харлеем" "Леопард" — просто черепаха, вот его всякие убожества и обгоняют. Слово за слово, спор переместился на улицу и закончился словами "Всё просто. Круг по четвёртому овалу, кто приедет первым..." во время которых я обнаружил себя сидящем на "Иже", рядом с оседлавшей своего коня Леночкой, в ряду с ещё пятью байками различной степени заграничности.

— Победа будет платой за ужин, — шепнула девушка.

Впрочем, я с партнёром и без того намеревался победить. Нам уж очень не понравился тот тип и его сальные взгляды на Ниночку. Как антисоциальные типы, мы решили читерить на всю катушку. Ведь в полном симбиозе наша реакция была выше человеческой, а именно она рулила наравне со скоростью.

— Хватит там шептаться! — а вот и тип. Участвует. Занял крайнюю левую позицию. — На старт! Внимание!

Мы опустили забрало. Что бы глаз не было видно. И потому "Марш-ш-ш!" пропустили.

Сжимая ногами седло верного "Леопарда" Ниночка нервничала. Да, она видела, на что способен кажущийся простым "Иж", но всё-таки...в этот момент прозвучала команда "марш!"

Почти вся шеренга стартовала в один момент. Только один байк задержался секунд на двадцать. К сожалению, именно тот, на который девушка возлагала большие надежды. Теперь ему нужна была подавляюще большая скорость...

"Иж" пролетел мимо так, словно это не он был устаревшим выкидышем советского автопрома, а все остальные участники.

Четвёртый овал, закрытый на очередной ремонт, был идеальным местом для мотогонок. Правда, овалом эту трассу называли исключительно по привычке, на самом деле дорога извивалась так, что вздумавшая бы повторить её траекторию змея рисковала получить перелом позвоночника.

Скорость, плюс реакция, плюс модифицированная резина превратили гонку в детскую игру. Из тех, что в развлекательных центрах стоят. Пару раз я в такое играл, и ощущения были такими же. Ну и моё... точнее, наше поведение тоже: газ до упора и плевать на повороты. В общем, победа была убедительная, от Ниночки, которая шла второй, мы оторвались на пару минут. И под конец нам в голову пришла мысль выпендриться: развернуться на одном месте после пересечения финиша... сам по себе разворот-то у нас получился, но вот то, что покрытие дороги ремонтировали по новой российской традиции, предусмотрено не было. Инерция была настолько велика, а колёса так вцепились в асфальт, что неслабый пласт покрытия просто сдёрнуло с места. С моим воплем, всё по поводу луны, мы пробили выглядящую металлической ограду и усвистели прямиком в окошко третьего этажа грязно-коричневой двадцатиэтажной новостройки.

— Да что ты всё про мою маму? — спросил меня напарник.

Мне было не до ответа. Все мои силы уходили на то, что бы удержать обед внутри, а мотоцикл — у потолка. Впрочем, будь у байка прежняя резина, он бы и сам туда вцепился, лишь бы не оказаться на полу. Но к модифицированным покрышкам прицепился асфальт, а у меня потихоньку трещали кости. Когда я умудрился уцепиться за трубу отопления, да ещё и без помощи всяких инопланетных пришельцев — понятия не имею.

— А чего мы висим? — через минуту поинтересовался наконец партнёр. Нет, он меня хочет доконать. Когда не надо, в мозги без спросу лезет только так, а когда надо...

Я не удержался и посмотрел вниз. И тут же отвернулся.

Когда-то в моём доме подъезд красили жители очень средней Азии, которым после развала Советского Союза на родимой стороне вдруг оказалось нечего кушать. И один из них, видимо, не дотерпев до дома, использовал лифт... несколько не по назначению. Двадцатиэтажку строили его собратья по региону и менталитету. И вся комната под нами была усеяна плодами толерантности. Вонь стояла...

— Чего-то мне запах не нравится, давай уйдём отсюда? — предложил симбиот. Сам-то он ещё с отходами не сталкивался, всё мною съеденное, благодаря ему же, шло на переработку.

— К-колёса ос-свободи, — процедил я сквозь зубы.

Асфальт рухнул на засохшую кучку и раскололся пополам. Мне сразу стало легче. Тщательно прицелившись, я качнулся, направляя мотоцикл в окно. Когда "Иж" оказался снаружи, я отцепился от трубы, схватился за подоконник и повис снаружи.

— Вот это акробатика! — донёсся с эстакады голос Ниночки.

— Зайди в дом, вообще по потолку бегать научишься, — пробурчал я. — Или телепортироваться.

— Ну, чего уставились? — это девушка уже остальным зрителям. — Тащите трос какой-нибудь!

Крюк на конце буксировочного троса глухо ударился об шлем, и я порадовался тому, что не поддался уговорам симбиота. А то напарник советовал "оставить эту ненужную хреновину дома", ибо "я и сам могу сделать такое же". Мы оторвали одну руку от подоконника и перехватили верёвку. Вовремя, второй конец никто и не думал держать, и он быстро шлёпнулся на землю. Подтянувшись, мы заглянули в комнату и набросили крюк на уже проверенную трубу парового отопления. Дальнейшее было уже делом техники. К счастью, под окнами не было навалено того же, что и в комнате, видимо, полиция всё-таки следила за порядком. Или, скорее, жители окрестных домов, которым отнюдь не улыбалось видеть и нюхать такое. В пользу последнего говорил лист формата А-4 с небольшим комиксом, в котором принявшую позу гуся фигуру старательно избивали лыжами и лыжными палками. Надпись под шедевром гласила: "При засранцах звонить 03. Возможно, их успеют спасти". Хмыкнув, я осмотрелся в поисках выезда, но вместо него увидел под мостом кучу из полного комплекта детской площадки, всякие там горки с качелями.

— Точечная засройка, — специально пропустив букву "т", — пробурчал я.

Когда — внезапно — обнаружили, что тщательно спланированная при коммунистах инфраструктура города иногда со скрипом выдерживает двадцатикратные перегрузки, и даже ритуальные проклятья в газетах в адрес всё тех же коммунистов, увы, не помогают, особо дальновидные чиновники объявили точечную застройку вселенским злом и призвали к борьбе. Восхищённая газетная общественность бурно аплодировала столь смелым выводам. Правда, результатов эти решительные меры так и не дали. Как строили, так и продолжали, разве что размах увеличился.

Обогнув на маленькой скорости дом, мы увидели въезд на четвёртый овал, естественно, перегороженный деревянными треножниками и ленточкой в красно-белую полоску. За преградой меня уже ждали остальные участники заезда.

— И что там такое? — задала вопрос Ниночка.

— Продукты толерантности, — пробурчал я. — Во всём богатстве цвета и запаха.

— Однако, в тундру, — вспомнил кто-то из байкеров старый анекдот про чукчу и квартиру.

— В степь, — поправил его любитель отечественных мотоциклов.

Сибмиот наконец понял, чего мы лишились, и поёжился. К счастью, всё внимание было обращено на дом с тундрой, и этого никто не увидел.

Бесконечно гордая Ниночка с большим трудом удерживалась от того, что бы принародно задушить парня в объятиях. Он приехал первым! Пусть после этого и вылетел с трассы, но это же уже не считается! Причём, победу признали все.

Ниночка глубоко вдохнула, приводя чувства в норму. Пришло время признаваться. Попрощавшись с участниками и болельщиками, девушка сдвинула в сторону треножник и провела мотоцикл за ограждение. Уже более-менее привыкшие к этому сюрреалшизму байкеры проводили парочку взглядами и несколькими непреличными предположениями, что они вдвоём будут делать.

— Знаешь, я должна тебе кое в чём признаться, — смущённо сказала Ниночка

— Ты замужем и у тебя двое детей? — поинтересовался парень с опаской. — Или трансвестит с накладными грудями?

— Хм... — покраснела девушка.

— Шпион трёх разведок?

— Нет, — помотала головой она. — В общем...

Парень выслушал признание в физиологической особенности с неподдельным вниманием, хмыкнул, и сказал, что это, в принципе, нестрашно. Главное, что бы денег хватало.

Ниночка покачала головой, набрала побольше воздуха и выпалила самое страшное признание. В глазах парня промелькнуло какое-то непонятное выражение, он пробормотал: "вот и объяснение" и нажал на наушник "хендфри". Хотя девушка могла поклясться, что никаких звонков не было. Но парень якобы что-то выслушал и сказал: "планы меняются".

Ниночка почувствовала горечь — сейчас ей будут врать.

— Ладно, мне пора, — что бы не слушать неловкую ложь, сказала девушка.

— Уже? — с неловкостью спросил парень. — Ну... ладно...

— Увидимся, — кивнула Ниночка, заводя байк.

— Пока... — прозвучало ещё более неловкое прощание.

Мощный мотор уносил "Лео" прочь.

— Все они трусы, все, — шептала Ниночка, едва различая дорогу свозь слёзы. На душе было горько, чуть ли не в первые в жизни хотелось даже не напиться, а надраться до полной отключки.

Ни фига себе, сказал я себе, вот это новости. И с восхищением на грани поклонения посмотрел на Ниночку. С такой болезнью ещё и быть настолько сильной! Вот, значит, чем от неё пахло. Вот и объяснение... Последнее, как оказалось, было вслух, и симбиот тут же обиделся.

— Я не опухоль! — донёс до меня своё возмущение партнёр.

— Планы меняются, — сказал я якобы в "хендфри".

Заинтригованный напарник сразу же замолк.

— Ладно, мне пора, — вдруг сказала девушка.

— Уже? — хотя мне хотелось ещё с ней покататься, но уговаривать было неловко. — Ну... ладно...

— Увидимся, — кивнула Ниночка, заводя байк.

— Пока, — я испытал ещё большую неловкость от банальности прощания.

— Кажется, она обиделась, — глядя в след уезжающему мотоциклу, пробормотал я. — Вот только на что?

— Я не знаю, — отозвался партнёр. — Так что там насчёт планов?

Мне срочно надо было что-нибудь выдумать.

— Сегодня ставим крыло, — родилась идея.

— А крыло зачем? — тут же спросил симбиот. — Мы же договорились!

— Для конспирации, — ответил я. — Что бы никто не догадался.

— Здорово! — оценил партнёр.

Заведя "Ижа", мы направились к мотозапчастям. Где меня тут же обуял приступ хомячности, и в добавок к крылу приобрелась выхлопная труба, новое зеркальце заднего вида и ещё по мелочи. В принципе, поэтому я и не особо часто хожу по магазинам, в которых можно расплачиваться карточкой — что бы не тратить всё сразу.

Пристроив получившийся свёрток на мотоцикл, мы поехали в гаражи. По пути напарник всё допытывался, что же я задумал, но мне удалось изобразить из себя партизана и промолчать до самого бокса. И только там поделился планом по дизайну мотоцикла. В общем, он заключался в очень простой мысли, что бы "конь" Ксенома был как можно меньше похож на обычный, хоть и сильно тюнингованный "Иж".

— Две трубы? — спросил симбиот. — Я же не смогу убрать вторую! Во всяком случае, быстро...

— И не надо, — я улыбнулся. — Лучше будет, если мы сделаем четыре трубы...

— Зачем? — удивился напарник.

— Тюнинг, бессмысленный и беспощадный, — ответил я. — Всё блестит и слепит глаза вместе с камерами. А вот для Ксенома...

В итоге мы провозились до двух часов ночи, но результат того стоил.

Что интересно, тюнингованный "Иж", хоть и блестел даже в тусклом свете "экономной" лампы, производил впечатление выкидыша советского мотопрома больше, чем во время покупки. Даже не смотря на пару сдвоенных труб рядом с задним колесом.

А вот ксеномовская ипостась производила ощущение не то, что забугорного происхождения, а прямо-таки инопланетного.

И что самое ценное, превратиться из одного в другое мотоцикл мог за считанные секунды.

Удовлетворившись содеянным, мы отряхнули ладони, и в этот момент последняя из четырёх "экономных" лампочек решила перейти на тёмную сторону. То есть, перегорела.

Дёрнувшсь от неожиданности, мы обозвали её девицей нетяжёлого поведения.

— Вторая четвёрка за месяц! — добавил я. По-моему, эти заразы экономили электроэнергию только тем, что часто перегорали. А во всём остальном только уступали обычным лампам накаливания. — Всё! Достало! Покупаю фару и вешаю на место этих свечек недоделанных! Слава Луне, хоть что-то у нас ещё по советским технологиям производится!

Родив в очередной раз это решение, я отправились домой, попросив по пути симбиота воздержаться от экспериментов. На всякий случай.

В среду мы сползли с постели абсолютно не выспавшимися. Ночью ветер захлопнул окно, и в комнате царила духота. К тому же, ТСЖ, после зимних морозов раскочегарившее отопление на всю катушку, оказалось не готово к наступившему теплу, что тоже внесло свои штрихи к картине. В ванной вода, не смотря на намертво закрученный горячий кран, оказалась лишь чуть прохладнее, чем обычно. С трудом мы, симбиот наотрез отказался слезать, обрели подобие бодрости под прохладным душем. Войдя на кухню и традиционно убедившись, что в холодильнике пить ничего, мы с отвращением посмотрели на кран. И с надеждой — на чайник. Вода там была, и она оказалась холоднее, чем в кране. Выхлебав пол литра залпом, мы опомнились, соорудили пару бутербродов и, поскольку чай вчера закончился, их пришлось запивать всё той же водой.

— Хорошо, что не кипятили, — удовлетворённо сказал я и полез под стол. Поскольку эта весна была не первой, там уже хранились четыре двухлитровые бутылки. Мы налили в них воду, поставили охлаждаться и, даже не заглянув в интернет, направились на работу.

— Слушай, я ночью подумал, — по дороге к гаражам начал партнёр, — и припомнил альтернативную историю Венома...

— Припомнил? — меня одолело очень нехорошее подозрение.

— Я был очень осторожен! — тут же начал оправдываться симбиот.

— Блин, — с чувством сказал я. — Ладно, продолжай.

— Ну, помнишь... в общем, её всё-таки надо лизнуть.

— И как ты это представляешь? — мне с трудом удалось сдержать улыбку. — Ниночка, можно, я тебя лизну, поскольку мой симбиот...

Мы прыснули вместе.

— Ну, я могу изменить пальцы, что бы они ощущали вкус, — предложил напарник.

— А обратно — сможешь?

— Не знаю, — честно признался партнёр.

— Вот когда будешь твёрдо уверен...

— Я же умру в самом расцвете лет! — симбиот умудрился произнести это с трагической ноткой. — От любопытства

— Ладно, там разберёмся, — весело ответил я.

Первое, что Ниночка увидела на стоянке, был "Иж", прицепленный к столбу чисто символической цепочкой. Мотоцикл сверкал в свете одинокого фонаря и казался допотопным, но только что сделанным. Непонятно как, но проведённый тюнинг превратил его в настоящего монстра из советского прошлого.

— Привет, — дружелюбный голос без малейшего оттенка страха был полной неожиданностью.

— Привет, — девушка заметила поднявшегося с колен владельца "Ижа". — Ты не боишься?

— У меня очень надёжная система от угонов, — улыбнулся парень. — А ты?

— А мне чего бояться? — спросила Ниночка, прислонив "Леопарда" к столбу.

— Ну, у тебя вон какой байк, — отозвался владелец "Ижа". — Не то, что мой...

— Один раз уже попытались, — пожала плечами она. — Пока его заводили, я уже прибежала и отбила им всякое желание.

— Могу поспорить, и много что ещё, — улыбнулся парень и потёр след вчерашней шишки на лбу.

— Ничего не понимаю, — тихо сказала себе под нос Ниночка. И задала провокационный вопрос: — Покатаемся?

— Сегодня не могу, — ожидаемо, слишком ожидаемо ответил "небайкер". Её настроение тут же упало. — У меня подработка, да и обещал. Давай... — девушка зажмурилась, ожидая услышать "как-нибудь потом созвонимся", но и тут её постигло изумление, — завтра.

Широко распахнув глаза, Ниночка недоверчиво на него посмотрела.

— Не можешь? — вопрос был с опаской.

— Могу... — неуверенно ответила она.

— Вот и здорово! — обрадовался парень и... предложил руку. — Пошли, офис шокернём.

Осторожно, что бы не развеять иллюзию, Ниночка просунула руку под его локоть. Но иллюзия никуда исчезать не собиралась и оказалась вполне материальной и тёплой на ощупь.

— А... ты совсем не боишься? — не выдержав сюрреализма, спросила девушка. Парень бросив взгляд назад и посмотрел на стоявшие рядышком мотоциклы. — Да нет, я про другое... — он недоумевающе посмотрел на Ниночку. Она ткнула себя пальцем свободной руки в грудь.

— Ну, — пожатие плечами, — нагрузок я не боюсь...

— Да нет! — тупизна стала выводить Ниночку из себя. — Моя болезнь!

— Извини, может, я скажу что-то не то, но он же вроде не заразен, — крайне осторожно сказал парень.

Целую минуту девушка не верила своим ушам, а потом схватила его за руку и потёрлась о неё, как большая кошка. Как и когда они дошли до офиса, прошли через охрану и очутились у её кресла, Ниночка не заметила.

— Потом поболтаем, — улыбнулся парень и ушёл на своё рабочее место.

— Наверное, я сплю, — решила Ниночка. — Сильный, смелый, умный, да ещё и на байке катается... Что ещё нужно для счастья?

Да, раньше я и не задумывался, почему Ниночка так одинока. Сам-то я больных, даже очень заразных, не боялся, наоборот, после всех реформ образования и здравоохранения дикий ужас вызывали врачи. Вырежут что-нибудь не то, и всё, привет. Хорошо ещё, если потом чек пришлют с извинением, или хотя бы просто извинения, а не повестку в суд, мол, неправильно прооперивовашись нанёс материальный, а не выздоровев после этого — моральный ущерб. В общем, бояться чужого рака я даже до симбиота не стал бы, а уж теперь...

— Да, я — полезный, — с гордостью сказал напарник.

— К большой заразе маленькая не пристанет, — пользуясь тем, что Ниночка впала в эйфорию, прошептал я в ответ.

— Сам такой! — отозвался партнёр.

— Осталось выяснить, кто из нас к кому прилип, — провокационно сказал я. И практически потащил Ниночку. К сожалению, не домой, а на работу. — Сейчас будет шоу!

Шок — вот то слово, которым можно было описать наше явление. Охранники, закалённые в различных горячих, тёплых и не очень точках, просто проводили нашу парочку изумлённым взглядами. А вот остальной народ являл собой картину крайнего охренения. В офисе от удивления зависли не только сотрудники, но и компьютеры. Симбиот тихо хихикал мне на ухо, явно наслаждаясь происходящим. Оставив девушку у её рабочего места, я подошёл к своему компьютеру и сел за него. Не смотря на все перепитии, работа спорилась. Пока партнёр на ухо не шепнул, что мотоциклы пытаются угнать. Посмотрев в сторону Ниночки, я обнаружил витающую в районе стратосферы личность и решил разбираться с угонщиками сам.

— Правильно, — одобрил напарник, — меньше жертв будет. Да и нам пора размяться.

Запустив улыбку в те космические дали, где, возможно, находилась Ниночка, я выскользнул из офиса и побежал как будто в туалет. Точнее, именно в это помещение мы и влетели, но пользоваться им по прямому назначению не стали. Воспользовавшись тем, что окно выходило на глухую стену, мы просто выпрыгнули с четвёртого этажа. Сделав сальто, с трудом не вписались лицом в асфальт и рванули в сторону стоянки.

На пустыре обнаружилась уже знакомая парочка конокрадов, но с подмогой — ещё пятью соплеменниками. Не тормозя, мы прыгнули и врезали ногами по лицам стоящим на входе качкам. У меня было такое ощущение, что я пытаюсь на велосипеде протаранить грузовик. Они всего лишь покачнулись и схватились за носы, а нам едва удалось сгруппироваться и не шлёпнуться на спину.

— Я сильный, очень сильный... но лёгкий... — мы вскочили на ноги, попрочнее закрепились на земле и со всей дури вмазали правому качку поддых.

Сложившийся пополам конокрад улетел вглубь пустыря, по пути сбив с ног двоих подельников. Его напарник посмотрел вслед и без лишних слов решил потерять сознание. А я наконец увидел, что там делают рядом с байками. "Леопарда" осторожно, кончиками пальцев, держали за ручку, а моему "Ижу", видимо, запарившись отдирать колёса от асфальта, пытались их открутить и унести корпус.

Игравшая во мне весёлая злость тут же сменилась яростью самого низкого происхождения. Помня о провале первого удара с прыжка, мы стартанули с упора лёжа. Но от полёта это не спасло, под ноги попался один из сбитых угонщиков. В результате нам пришлось торпедировать головой в живот конокрада, державшего мотоцикл Ниночки. Мотовор охнул, согнулся пополам, шлёпнулся вместе со мной на асфальт, и сверху на нас свалился "Леопард".

Оставшиеся на ногах угонщики секунд двадцать смотрели на эту сцену, затем один выкрикнул пару непонятных слов, и конокрады, кто ещё мог двигаться, рванули со стоянки. Вот только на выходе они столкнулись с Ниночкой, которая двумя ударами уложила всех, кто ещё не лежал. Оказавшись рядом со мной, она выдернула из кучи-малы угонщика.

— Я вас предупреждала, что будет, если тронете мой байк! — с каждым словом девушка встряхивала мотовора. Он клацал зубами.

— Погоди, — я аккуратно поставил "Леопарда" на место.

— Да, мой герой? — нежно спросила Ниночка.

— Вообще-то, они пытались угнать мой мотоцикл...

— Ну, "Лео"-то они тоже трогали?

— Трогали, — не мог не признать я.

Угонщик побледнел и попытался что-то просипеть с пересохшим ртом.

— Ну, тогда...

— Только дай мне поговорить с ним первым. А то после твоего разговора он не прислушается к моим аргументам.

— Ладно, — согласилась девушка и оставила угонщика.

Сделав шаг, я схватил рукой конокрада за ворот и поднял над землёй.

— Слушай сюда, — для верности я встряхнул мотовора. В руке что-то хрустнуло. — Я не знаю, что она вам пообещала, — он испуганно скосил глаза в сторону Ниночки, — но, клянусь, ещё одна попытка, и будете умолять меня отдать вас в нежные девичьи руки. Я — понятно выражаюсь?

Конокрад мелко-мелко закивал.

— А это — что бы лучше запомнилось, — несильно замахнувшись, я врезал кончиком носка по голени мотовора. С тихим хрустом его кость дала небольшую трещину. Конокрад поспешно подавился криком — весь мой вид говорил: стоит угонщику хоть пискнуть — по всему пустырю размажу.

С крыши офисного здания разыгравшуюся на стоянке сцену можно было легко рассмотреть сквозь бинокль, но тёмно-зелёная фигура в чёрных разводах прекрасно обошлась и без оптики.

— Встретились два одиночества, — пробурчала фигура. Точнее, пробурчал, голос был мужским. Большие, на пол лица, глаза с точками — зрачками недовольно сощурились после одного удара девушки. — Одно слово, отморозки. И как же я им завидую! И этим двум, и тому кретину в костюме, который якобы симбиот... — рука погладила словно вросший в тело на уровне груди полупрозрачный камень. — Они могут позволить себе ярость... — зелёно-чёрный ударил по парапету крыши. — Ну не может человек с симбиотом так действовать! Испугается, что монстром станет!

Экзекуция внизу закончилась, и два владельца байков под ручку пошли в здание. Проводив их взглядом, человек пробурчал "Да что им всем понадобилось?" и достал мобильный телефон.

— Да... — дальше непечатно, — Вы там все охренели? Тоже мне, нашли защитника слабых и обездоленных! — посмотрев на кончики пальцев, где почти моментально выросли когти в пять сантиметров, зелёно-чёрный выругался ещё раз, постарался успокоиться и отослал ответ "Согласен".

Квартал был похож на неготовый к обороне укреплённый район времён второй мировой войны. Противотанковые ежи, бетонные коробки с пулемётами, колючая проволока, бегающие туда-сюда толпы народа в камуфляже и пара десятков танков рядом со зданием банка. Ещё восемь очень плотной коробочкой сопровождали машину инкассации. Повсюду валялись подстреленные голуби и ошмётки от воробьёв. Толпы котов и кошек, облизываясь, с жадностью смотрели на это угощение, но пересечь незримую черту не решались. Впрочем, на птичьи останки смотрели не все, пара десятков мелких хищников на двух зданиях с выпученными глазами наблюдали за стоящим на стене мотоциклом и его всадником.

— Абульдеть! — оценил симбиот, глотая мой адреналин. Меня захлёстывала ненависть к банку. — Всё это против... буль... таких маленьких и... буль... скромных нас!

Правая нога соскользнула со стены.

— За цепкостью следи! — внимание мгновенно переключилось.

— Прошу прощения, — отозвался напарник, исправляя оплошность. — Ну, что думаешь?

— Сейчас ворвёмся внутрь, всех раскидаем...

— И был воин беспощаден. И слепли враги от сверхдозы его запредельной улётности... — с усмешкой процитировал симбиот. Опять этот паразит по мозгам без спросу лазил. — Он один мог сражаться с целой армией, ибо был он ну вааще...

— Опять?!

— А ты давай реальный план, а не то, что сейчас!

— Когда инкассаторы подъедут к основному оцеплению, и танки сосредоточатся друг на друге, — представляя себе эту картинку, я оскалился в предвкушении, — мы свалимся прямо на инкассаторский фургон, выборосим оттуда охрану и мешки с деньгами, навьючим на себя парочку и помчимся на выезд под очень неуверенным огнём.

— Почему неуверенным?

— Побоятся задеть самое святое — деньги. Кстати, уже пора!

Мы провернули ручку газа.

Как всегда, он выбрал самую удобную для наблюдения точку: крышу банка. И то пропустил момент, когда с одного из зданий, оставляя за собой огненный росчерк, в воздух взлетел мотоцикл. Что уж говорить о простых людях. Две полосы огня тянулись за летящим байком, создавая феерическое ощущение двойной спирали, пока конец дугообразной траектории не упёрся в асфальт, точнёхонько между танком и фургоном. При этом мотоцикл приземлился колёсами вниз.

— Невероятное мастерство! — восхитился наблюдатель. — Я знаю только одного человека, кто так может! — фигура внизу взялась за дверь инкассаторского броневичка. — Однако, пора мне вмешаться! Ну, защитник слабых и обездоленных, вперёд...

Тёмно-зелёная фигура одним прыжком перемахнула парапет и полетела вниз. С громким ударом приземлившись на фургон и глянув за его крышу, прыгун увидел громадные и абсолютно белые глаза без всяких намёков на зрачки и радужки. От державшего оторванную дверь их обладателя сильно пахло удивлением и чем-то нездоровым. То ли травмой, то ли какой-то болезнью.

— Ого! — его голосок оказался крайне неприятным, но гляделки уменьшились, их обладатель немного пришёл в себя. — Вот это новости!

— Ты кто? — строго спросил "защитник слабых и обездоленных".

— Мы — Ксеном! — ответил тот и прислонил дверь к стоявшей позади боевой машине. И двигался он, как больной, чьё недомогание компенсируется чем-то внешним.

— И правда, симбиот... — тёмно-зелёный был потрясён. — Слушай! Это симбиот толкает тебя на преступный путь!

— Правда? — отозвался Ксеном. — Я-то думал, что граблю банк потому, что кушать нечего. А это, оказывается, симбиот на меня так плохо действует. Какой нехороший! — грабитель покачал головой. И запрыгнул внутрь фургона.

— Спелись! — решил защитник и перегнулся через крышу.

Ксеном уверенно вскрывал мешки и просматривал их содержимое. Увидев доллары или евро, говорил "опять фантики!" и переходил к следующему. Деморализованная охрана и не пыталась помешать. Наконец грабитель добрался до рублей, воскликнул "Ну наконец-то деньги!" и взвалил два мешка на плечи. И только тут заметил наблюдателя. Со словами "Подсматривать — нехорошо!" Ксеном пинком послал вскрытую холстину прямо в лицо тёмно-зелёному. Наблюдатель увернулся. Теряя содержимое, мешок вылетел из дверного проёма. Неизвестно, что по этому поводу подумали в танках, но летящую мишень тут же подбили из пушек. Обрывки купюр осыпали пейзаж.

— Деньги, идиоты! — раздался коллективный предсмертный стон из банка. Совет директоров бдил, на свою голову.

— Классная дымовая завеса! — восхитился Ксеном, и мешки полетели один за другим. Тёмно-зелёный с чувством камикадзе, увидевшим на корабле-мишени родной японский флаг, наблюдал за разлетающимися купюрами. И прозевал момент, когда вместе с мешками из фургона выпрыгнул грабитель. А тот времени даром не терял, сразу поднял на дыбы и развернул свой мотоцикл.

— Счастливо! — пожелал Ксеном и выжал газ.

Огонь вырвался из труб и поджёг купюры. От банка донёсся ещё один предсмертный стон. Тёмно-зелёный едва успел остановиться на краю фургона.

— Безбашенный отморозок, блин! — прыгать в этот факел защитнику банка не хотелось. Примерившись, он прыгнул на асфальт сбоку от мотоцикла. Не успели ноги коснуться земли, как в челюсть тёмно-зелёному прилетел маленький, но крепкий кулачок, и от удара потемнело в глазах. А в следующий момент "безбашенный отморозок" вильнул, и прыгун всё-таки получил огненным выхлопом по ногам. Все мысли о преследовании испарились, и с воплем по поводу чьей-то матери тёмно-зелёный помчался в сторону пожарного пруда.

Когда защитник выбрался из тины, грабителя и след простыл.

Удар колёс об асфальт меня потряс. В прямом смысле. Что-то протрещало в теле, и боль прошлась от кончика ног до макушки. Мысль про паразитов и прочее не успела оформиться, как симбиот меня опередил:

— Кости трещат. Ты сам мне не дал их изменить!

— Луну за полумесяц! — не разжимая зубов выругался я.

— Не трогай маму! — обиделся напарник. — Лучше давай, делом займёмся.

— Ладно, — мы шагнули к инкассаторской машине. Приходилось двигаться очень осторожно, а то кости всё ещё хрустели. Едва нам удалось оторвать дверь, как на фургон что-то грохнулось. Мы замерли. С крыши высунулась голова и, если бы не цвет, точки-зрачки и отсутствие пасти, я бы мог поклясться, что смотрюсь в зеркало.

— Ого! — вырвалось у нас. — Вот это новости!

— Ты кто? — строго спросила голова мужским голосом.

— Мы — Ксеном! — представились мы и прислонил дверь к танку.

— И правда, симбиот... — от тёмно-зелёного пахнуло потрясением. — Слушай! Это симбиот толкает тебя на преступный путь!

— Правда? Я-то думал, что граблю банк потому, что кушать нечего. А это, оказывается, симбиот на меня так плохо действует. Какой нехороший! — мы покачали головой и запрыгнули внутрь фургона.

— Спелись! — донеслось с крыши.

Вскрывая мешки, мы всё время обнаруживали доллары или евро, бурчали "опять фантики!" и переходили к следующему. Деморализованная охрана сгрудилась в уголке и даже не пыталась нам помешать. Наконец были найдены рубли. Воскликнув "Ну наконец-то деньги!", мы взвалили два мешка на плечи. И только тут заметили, что с крыши за нами наблюдают.

— Подсматривать — нехорошо! — мы пинком послали вскрытый мешок в лицо тёмно-зелёному. Наблюдатель увернулся. Теряя содержимое, мешок вылетел из дверного проёма. Неизвестно, что по этому поводу подумали танкисты, но летящую мишень тут же подбили из пушек. Обрывки купюр осыпали пейзаж.

— Деньги, идиоты! — раздался голос из громкоговорителей банка.

— Классная дымовая завеса! — мы принялись швырять мешки один за другим. Но вскоре валюта закончилась, и подошёл наш черёд. Выпрыгнув, мы подняли на дыбы и развернули мотоцикл.

— Счастливо! — наше пожелание чуть-чуть опередило тот миг, когда огонь вырвался из труб.

Но стоило нам чуть отъехать, как рядом приземлилось нечто тёмно-зелёное. От неожиданности я попытался отмахнуться, как от комара. Кулак во что-то врезался, "Иж" чуть не потерял управление, но это нечто отстало. Под истерические вопли "Не стрелять! У него мешки с деньгами" выбив мешающийся шлагбаум, мы вылетели не простор окружной дороги. Вслед нам пролетело несколько трассеров, несколько пуль попали в спину, но бронежилетка выдержала. Правда, нас при этом чуть не снесло.

Проехав ещё пятьдесят километров, мы завернули за угол и затормозили около банкомата с тремя буквами. АКБ, а не тем самым словом... в прочем, оно тоже было. Народ давно уже спал и видел банк на этом органе.

— Что ты хочешь сделать? — с интересом спросил симбиот.

— Положить деньги на карточку, — ответил я, доставая дебетку.

— Думаешь, они хоть что-нибудь переведут? — с сомнением. — Лучше — вон там, — он повернул нашу голову в сторону филиала "Oil-Inxest".

— Гений! — восхитился я. — Слушай, может, ещё и замаскируемся?

— Весь в носителя, — довольно сказал партнёр.

В результате к банкомату подъехала копия популярного блондина из нашумевшего своим провалом боевика с голубой БМП. Помимо всего прочего роль воришки этому обитателю "Жилого архипелага" очень шла. Нацепив ту самую улыбочку заядлого вруна, от которой меня едва не вырвало при попытке просмотра, мы подошли к банку.

— Я — Ник Олай, из Питера, — басом представились остолбеневшему охраннику и проскользнули мимо него вместе с мешками. Вставив карточку и вытащив четыре пачки десятитысячных купюр, мы поочерёдно затолкали их в приёмник и принялись терпеливо ждать, пока техника прожуёт добычу. Через десять минут банкомат признал, что купюры подлинные и засчитал мне на карточку тридцать девять миллионов.

— Теперь главное — не напороться на запись камер, — заключил я и повернул к выходу.

— Почему? — поинтересовался партнёр.

— Терпеть ненавижу эту рожу, — отозвался я. — Куда бы остальные деньги девать?

— Бедным раздать, — предложил симбиот.

— Гениально! — восхитился я. — Поехали!

Напарник скромно промолчал.

Когда-то три разных инвестора один за другим набрали денег и испарились в неизвестном направлении, оставив новостройку в состоянии "ну, там чуть-чуть доделать, окна вставить, подвести свет, газ и воду", и теперь недостроенный небоскрёб служил своеобразным пограничным столбом между городом и областью. Сразу за ним начинался палаточный городок, в котором жили несостоявшиеся владельцы квартир, отдавшие последние сбережения вместе с прежним жилищем в надежде на новоселье. Вместо которого были вынужденны отдать заложенную под ипотеку недвижимость и благодарить банки, что те не стали забирать в качестве уплаты всякие жизненно важные органы. В самом небоскрёбе люди селиться остерегались, поскольку новейшие стандарты строительства как-то не предусматривали пригодность здания, даже полностью достроенного, для жизни. И самодельная палатка из газет защищала от холода и ветра лучше, чем стены из щелей вперемешку с дырками.

По той же причине не удалось шикануть поездкой по стене до самой крыши небоскрёба, откуда мы собирались красиво разбросать деньги и скрыться не узнанными в неизвестном направлении. А потому просто въехали примерно в центр лагеря, к самому большому костру. На скамье рядом с ним сидели три мужика, бедно, но аккуратно одетых и пахнущих дешёвым мылом. В середине сидел, судя по габаритам и уверенным движениям — бывший борец в супер тяжёлом весе, с сединой на висках и взглядом прожжённого жизнью тёртого калача. Чувствовалось, что меня этот человечище может в бараний рог скрутить, не взирая на симбиота. Особенно сильно это ощущалось при взгляде на трёхметровый рельс, которым мужик ворошил костёр.

Справа сидел длинный, метра под два с половиной, юноша, с блеском отчаянной храбрости в глазах. При виде меня парень посмотрел на соседей с немым вопросом "а не врезать ли этому пришельцу?"

Сидящий слева бритоголовый, но в очках, покачал головой. Кого-то он мне сильно напоминал, то ли известного архитектора, то ли физика-ядерщика. Но при этом на интеллигента ни капли не тянул, не было в глазах того выражения страдальца за высшие истины.

— Тёртый, умный и храбрец, — шепнул симбиот.

— Ну, чудище, — взял слово "тёртый", — с чем пожаловало?

— Мы — Ксеном, — уже привычно представились.

— А, слышал, слышал, — кивнул "умный". — И что?

— Это — вам, — мешки бухнулись на землю. Ткань не выдержала и разошлась по швам, пачки вывалились на землю.

— Плата за проживание? — с ехидцей спросил "умный". — Так у нас своих... — он осёкся и посмотрел в сторону.

Около дощатого строения с цистерной наверху сидел чёрный леопард с красными пятнами.

— Барсик пришёл! — обрадовался "храбрец". — Киса! Иди сюда!

"Киса" подошла и подставило голову на предмет почесать за ушком. На меня зверь глядел с лёгкой неприязнью, как на постороннего, но не опасного прохожего.

— Умная зверюга, — похвалил и похвастался "храбрец". — У нас как-то провокаторы поселились, самогонный аппарат соорудили, так пока полицаи сюда ехали да окружали входы-выходы, Барсик детали по округе разбросал, а змеевик вообще в пруд выбросил.

— А деньги, мил-человек, откуда? — убедившись, что зверь на меня не бросается и не собирается, задал вопрос "тёртый".

Барсик как-то особенно хмыкнул, вывернулся из-под руки и лапой повернул мешок надписью "American Corporation Bank" вверх.

— Это с каких пор альянс капиталистических бандитов вдруг благотворительностью страдает? — с подозрением спросил "умный".

— Ни с каких, — пожал плечами я. — Это мы их грабанули, а теперь от лишних денег избавляемся.

— И что нам с ними делать? — спросил "тёртый", наблюдая, как Барсик деловито обнюхивает одну пачку, чихает и переходит к следующей.

— Не знаем, — мы оседлали "Ижа". — Можете потратить, а можете — в костёр бросить.

Взревев мотором, мотоцикл унёс нас в город.

Это была беспокойная ночь. Ниночка ворочалась и не могла уснуть. Наконец, в полчетвёртого, она решила всё-таки проверить, что же так её гложет. Приянв позу Бхуджангасана, девушка погрузилась в глубины подсознания. Далеко нырять не пришлось, мысль плавала почти на поверхности. И касалась мужского самолюбия. Оказывается, Ниночку беспокоил тот поход в кафе, когда она оплатила обед за своего парня. Ведь, по идее, всё должно быть наоборот. Правда, сам он отработал, да ещё как... но ведь это по её, ниночкиной, идее, а вот по его, вполне возможно, что и нет.

— Ладно, — решила девушка, — надо будет забыть кошелёк и попросить его оплатить заправку.

Успокоенная этим решением совесть позволила Ниночке спокойно уснуть.

Утро началось с неприятностей. Я почему-то не смог пошевелиться. Ну, лёгкие трепыхались, сердце тоже стучало об внутренности, но вот всякие руки-ноги работать отказывались. И мне было, кого в этом подозревать.

— Эй! Вставать пора! — и подозреваемый явился.

Челюсть повиноваться отказывалась, поэтому всё, что мог сказать про симбиотов вообще и про данного конкретного в частности, я выдал мысленно.

— Сам ты паразит! И маму не трогай! Я всю ночь старался, упрочнял кости, что бы их твои собственные мускулы не ломали, а ты... а ты... а чего молчим?

Ну и как мне объяснить этому энтузиасту от анатомии, что я даже глазами ворочать не могу?

— Упс. Кажется, я где-то напортачил.

Опять.

— Ну, извини... — жгутики симбиота проникли под кожу.

— Ну, извиняю, — выдохнул я, когда смог шевелить челюстью. Не без помощи симбиота, но хоть так. — Сегодня придётся обойтись без душа...

До кухни я добрался так же, как и при улучшении суставов — по стеночке.

— Чувствую себя Желчным, — рухнув на табуретку, простонал я.

— Я всё исправлю! — отозвался напарник. — Только про крепление мышц к костям почитать нужно.

Как мне удалось не сверзиться со стула, не знаю. Скорее всего потому, что сам симбиот к нему прилепился.

— То есть, ты полез улучшать, толком ничего не зная? Луна, роди его обратно!

— Да ладно тебе! Денёк потерпеть и всё!

— Надеюсь, — пробурчал я.

После завтрака мы поехали на работу.

Этот день Ниночка хотела полностью посвятить работе. Но, как и все благие намерения, это тоже разбилось при столкновении с реальностью. Парень приехал в таком состоянии, что посторонние мысли испарились в неизвестном направлении.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросила девушка.

— Вчера сильно вымотался, — он отмахнулся. — Покатаемся сегодня?

— А как же! — отозвалась Ниночка. — Только... — изобразив смущение, — я забыла карточку. Заплатишь за бензин?

— Без проблем, — улыбнулся парень. По мелькнувшему на его лице выражению девушка поняла: она была права по всем пунктам.

Занятая своими радужными мыслями, Ниночка и не заметила, как оказалась на своём стуле. Причина же эйфории прошла к своему месту и растеклась там.

— Трудно же ему подработка досталась, — очень близко к истине заключила девушка. — А он — бодрячком держится! Сильный, смелый, умный, да ещё и на байке катается... Что ещё нужно для счастья? — повторила она вчерашнюю мысль.

— Наверное, что бы у него денег много было, — предположил голос сверху. — А то двоим жить на одну зарплату...

Ниночка посмотрела наверх.

Оказалось, она замечталась настолько, что не заметила ни приближения Димы, ни скрипа спинки, на которую он облокотился. Затем девушка перевела взгляд на до сих пор тёмный монитор и поспешно включила компьютер. Попискивая жёстким диском, машина загрузилась и запустила браузер. Так как из-за ночных переживаний Ниночка едва не проспала, то и новостей дома не смотрела.

Хит парад возглавляла сенсация про ограбление века. Она же шла ещё четырьмя строчками ниже.

— Только не это! — Дима исчез со спинки.

Заинтересованная девушка быстро пролистала несколько статей. Проправительственные и правозащитные СМИ, слившись в экстазе, вопили про страшно русских фашистов из "Ксенома" и устроенную ими настоящую войсковую операцию вплоть до тактического ядерного удара гигатонной силы. Когда Ниночка прочитала это в первый раз, она даже выглянула в окно, проверить, стоит на месте город или одни развалины остались. Но, несмотря про сообщения о пехотной дивизии, кавалерийском эскадроне, дивизионе самоходных орудий, танковом полке и батарее установок реактивного залпа, общий тон статей выглядел так: "Эти гады вероломно обстреляли наши самолёты, мирно бомбившие их города". Ещё больше веселья принесла видео реконструкция событий, по своему содержанию оставившая далеко позади ролики про падение памятника и убийство. Естественно, ведь антифашисты подошли к порученному им делу с крайней серьёзностью, для расстрела "несчастного Тударова" они даже позаимствовали в музее "T-VI", из пушки которого и расстреляли полицейского. А вот согнанные насильно участники клуба исторической реконструкции отстебались над полицией по полной. Особенно смачно выглядела атака кавалерийского эскадрона, состоявшего из индейцев. Впрочем, стрельцы Ивана Грозного, с аутентичными пушками, изображавшие батарею установок реактивного залпа, тоже были ничего. За кадром, слышались комментарии "режиссёра-постановщика", настолько горестные, что их даже не стали запикивать. Ибо стоны были насквозь литературными.

К концу ролика половина офиса рыдала от смеха, вторая просто лежала на полу и подвывала. И даже заглянувший генеральный директор, в обычных условиях очень серьёзный бизнесмен, висел на косяке и всхлипывал.

— Убойно, — выдал директор и удалился.

Отсмеявшись, Ниночка переключилась на остальные статьи. Они чётко делились на две части: до выложенной записи с камер банка и после её появления. И если в первых строились самые невероятные предположения, кто это сделал, то вторые, зачастую от тех же авторов, называли ролик бредом и видео монтажом. Саму же девушку больше всего заинтересовали два главных героя сюжета.

— Значит, есть ещё, — пробормотала она. — Всё интереснее и интереснее. Ладно, всё-таки Димка в чём-то прав, ведь тюнинг же, даже самостоятельный, немало стоит. Нужно подкинуть парню деньжат, только понезаметнее.

Сказано — сделано. Тысяча рублей, замаскированная под последний взнос наличных, легла на нужную карточку. Ниночка улыбнулась, всё-таки бухгалтерское образование было получено не зря. И девушка вернулась к работе.

Да, креативные в полиции сидят ребята! Такого бреда нагородить, это надо было уметь. Мне только при помощи симбиота, и то с трудом удалось доползти до туалета, что бы сунуть голову под охлаждённую воду. Пехотная дивизия! Кавалерийский эскадрон! А реконструкторы только нанесли, так сказать, завершающие штрихи. Особенно понравился огромный танк с педальным приводом, то ли "Крыса", то ли "Мышонок", я в них не особо разбираюсь.

Хорошее настроение продержалось до самого конца рабочего дня, а там и подскочило, ведь Ниночка никуда не собиралась исчезать, а наоборот, взяла меня под руку. Чуть не оторвав конечность, но не суть.

— До заправки дотянешь? — спросил я, садясь на "Ижа".

— Дотяну, — кивнула девушка.

А передо мной возникла проблема: куда ехать. Можно, конечно, на государственную, там и цены и качество приемлемые, но — именно приемлемые. А можно на частную, но цены — заоблачные, а качество — отнюдь не всегда. Наконец, плюнув на конспирацию и только возможные последствия, я повернул к той самой, где всегда заправлялся. Как мне было известно, её хозяева придерживались так называемой "доктрины тайной империи". То есть, брали на работу только русских, покупали бензин у какого-то частного заводика, принадлежавшего тоже русским и старались не вести дел с банками. Особенно с откровенно чужими. И клиентов предпочитали обслуживать славянского роду-племени. Нет, остальных не посылали куда подальше, но создавали такую атмосферу, что те сами были рады убраться подобру, поздорову. Не знаю, как у владельцев при этом получалось нормально работать, если в последнее время за высказывание "Я — русский" уже давали печально знаменитую разжигательную статью.

— Ого! — с восхищением сказала Ниночка. Кажется, я получил ещё парочку плюсов. — Ты об этом месте знаешь!

— Знаю, — скромно кивнул я, подъезжая к крайней площадке, специально сделанной под мотоциклы.

Стоявший рядом парень примерно семнадцати лет отставил в сторону пакетик с соком.

— Привет, Макс, — я сполз с "Ижа". — Сколько сегодня полный бак?

— Привет, — кивнул он. — Как всегда.

— Тогда два полных, — вообще-то, можно было и подождать, пока счётчик отщёлкает нужную сумму, оплатить её, благо, постоянным клиентам это разрешалось, но ждать было неохота. А благодаря свистнутой из мешка пачке сторублёвок можно было не жадничать.

— Два? — Макс настороженно посмотрел на Ниночку. Видимо, её здесь тоже хорошо знали. Девушка лучезарно улыбнулась. Парень ещё больше напрягся.

— Ага, — Ниночка улыбнулась совсем дружелюбно. Похоже, его это вообще испугало.

— Два, — подтвердил я и пошёл на кассу.

Не знаю, о чём подумал Макс, но, когда я вернулся с чеками, то обнаружил его сменщика. Впрочем, Алексей Михайлович, не смотря на чуть более солидный возраст, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Ниночка сидела себе на мотоцикле, никого не трогала и мечтательно улыбалась. И как раз в тот момент, когда баки наполнились, в её кармане заорал мобильник.

— Да?! — раздражённо рявкнула в трубку девушка. Закатив глаза, пару минут выслушивала кого-то, буркнула "Ладно, буду" и отключила телефон. Секунд сорок она боролась с желанием расколотить его об асфальт, но затем вздохнула и положила на место. И извиняюще посмотрела на меня.

— У меня плохое предчувствие на счёт этого, — пробормотал симбиот. И причин не согласиться не было.

— Встретимся на трассе? — предложил я Ниночке. — У старта.

— Давай, — согласилась она. И нехотя уехала.

— У тебя с ней что-то серьёзное? — недоверчиво спросил расслабившийся Алексей Михайлович. Рядом из ниоткуда возник Макс.

Мне и самому это было крайне интересно. Так что ответ был уклончивый:

— Как минимум, взаимная симпатия, — "Иж" взревел. — Ну, я поехал.

— Удачи, — крайне серьёзно пожелали они.

Радуясь, что за стеклом шлема не видно наших глаз, мы посмотрели на дорогу. Тепловые следы Ниночкиного байка вели в район, где не только камер, но и полицейских постов в последнее время не было.

— Оно нам понадобится, — лёгкая злость — они убили Кенни...тьфу, посмели прервать НАШУ прогулку! Сволочи! — будоражила нервы и насыщала кровь и симбиота адреналином.

— Крыши, — подсказал партнёр.

Въехав в глухой тупичок, которых здесь было предостаточно, мы окончательно стали Ксеномом. И "Ксено-Иж" въехал по стене на крышу. Оттуда было видно не только следы, но и тот байк, что их оставил.

— Ну и как мы за ней поедем? — пробурчал я.

— Я тут немного поэкспериментировал, — от этих слов у меня похолодело в животе, — Да не над тобой! Посмотри на переднее крыло, — там обнаружились два вздутия, чрезвычайно напоминающие паучьи брюшки. Они раздулись и выплюнули две чёрные ленты. Кончики лент долетели до края соседней крыши и закрепились там. — Вспомнил одну игрушку...

— Вспомнил?! — воскликнул я и добавил ещё пару слов, не совсем прилично характеризующих одно небесное тело.

— Оставь мою маму в покое, — обиделся симбиот. — Я стараюсь, придумываю, а он...

— Вот превратишь в анацефала какого-нибудь...

— Да я аккуратненько! — заверил напарник. — И вообще, нам ехать пора.

Вздохнув, я согласился с этим паразитом.

Ленты легли под переднее колесо, под заднее, напряглись, но выдержали.

— Между прочим, прочнее твоей паутины, — обижено заявил партнёр. — А уж она вес грузовика выдержит. Только без огня, — прозвучало предупреждение, — а то больно будет!

— Уболтал, гений языкастый, — я по достоинству оценил изобретательность симбиота.

— А то! — гордо сказал напарник.

Второй проём между крышами мы пронеслись, не снижая скорости.

А третьего и не понадобилось, Ниночка остановилась в тупике, почти под нами. Стоило ей заглушить мотор, как из стоявшего перед въездом в тупик "Опеля" — трёхтонки вышел какой-то мужчина с рупором в руке и неспешно пошёл к девушке.

— Кажется, лизать уже не нужно, — пробормотал я.

— Почему? — заинтересовался партнёр. — Ого!

Розовый с красными вставками комбинезон Ниночки — шевелился и отбрасывал короткие щупальцы.

Почти не помня себя от ужаса, Ниночка вжалась в стену. И то, что этот ужас был лишь частично её, девушку не успокаивало. Про звуковой пистолет она знала, и про боль от него — тоже.

— Мы тебя раскусили, — уверенно сказал куратор с тем самым звукомётом в руке. — Всё-таки, они были правы, и это вещество действительно толкает на преступный путь. Ловкий ход, ничего не скажешь, назваться мужским именем и перечислить деньги на счёт своего дружка, но он не прошёл. Снимай костюм.

— Но это не я! — выкрикнула она.

— Мне ещё раз повторить? — мужчина направил оружие на девушку. — И не вздумай сопротивляться!

— А мы считаем, что к девушкам приставать нехорошо, — раздался сверху двойной скрипящий голос, и белая верёвка, очень похожая на паутину, прилипла к пистолету. Сильный рывок — и оружие с треском ударилось о стену, а куратора развернуло лицом к стене.

— Кто это?! — с негодованием воскликнул он.

— Мы, — заявил тот же голос. — Да ты глазки-то подними, может, увидишь чего...

Ниночка посмотрела наверх и увидела того, с кем её спутали.

— Ты-ы?! — прорычал куратор.

— Мы, — поправило существо. — Мы — Ксеном... — симбиот, а у девушки не было сомнений, что костюм — симбиот, шевельнулся. — И мы злы, — добавил Ксеном.

Куратор выхватил "Дезерт Игл" и почти не дрогнувшей рукой выпустил всю обойму. Своей цели он, кажется, достиг, во всяком случае, Ксеном свалился со стены. Но не успел мужчина поменять обойму, как вроде бы убитый вскочил на ноги.

— Всё, мы — в ярости!

Куратор попятился, и Ниночка очень хорошо его поняла. Именно после этой фразы покойный полицай и стал покойным. Из левого запястья Ксенома вылетела паутина, и мужчина лишился второго пистолета.

— Пустой, — оружие полетело в сторону. — Ну, тебе не повезло.

Уперевшийся спиной в стену куратор открыл было рот, но туда залетел шарик паутины.

— Слова всяким разным не давали! — и большой белый ком превратил мужчину в расплющенную снежную бабу с торчащими по сторонам руками и ногами. — Жидкая паутина — классная штука! — процитировал Ксеном. И посмотрел на девушку.

— Ксеном, я тебе...

— Нам, — поправил он. — Ксеном — мы.

Ниночка не к месту вспомнила, что так представлялся Веном-Брок.

— В общем, спасибо, но у меня уже есть парень, и мне надо к нему спешить! — девушка подняла байк, завела, послала неожиданному спасителю воздушный поцелуй и рванула к месту встречи.

Проводив взглядом умчавшуюся Ниночку, я припомнил маршрут отсюда до четвёртого овала, понял, что напрямик через крыши получится раза в два быстрее и решил немного подзадержаться. Первым делом мы нашли тот непонятный рупор, который так напугал девушку и на всякий случай расколотили вдребезги.

— Ны-ы! — промычал пленник паутины.

— Да ты не волнуйся, — мы похлопали его по щеке. — Через часик паутина начнёт распадаться, тогда и выберешься.

Не обращая больше внимания на мычание, мы залезли на крышу, завели мотоцикл и поехали.

Он успел к шапочному разбору. То есть, к моменту, когда Ниночка уже выехала, но Ксеном ещё оставался. Из появившейся на лице пасти вырвалось короткое рычание. Проводив чёрную фигуру взглядом, зелёный сплюнул вниз, обратил внимание на своё собственное отражение и постарался успокоиться. Пока он обретал внутреннюю гармонию, мотоциклист успел исчезнуть из поля зрения.

— Чёрт! Это всё-таки не она! — выругался зелёный, так и не успокоившись. — Надо бы извиниться. И предупредить...

Нам всё-таки удалось приехать раньше, но не на столько, как думалось. Едва мы успели сменить внешность и притвориться долго ожидающими, как появилась Ниночка. Встрёпанная и с немного безумным взглядом. Не успел я ничего сказать, как она утянула меня в подворотню.

— Я тебе должна признаться ещё в одной вещи, — что-то в её тоне подсказывало, что шутки будут опасны как минимум для здоровья. Слегка наклонив к плечу голову, я изобразил повышенное внимание. — В общем, для лечения рака в одной лаборатории было создано специальное псевдоживое вещество, и мне посчастливилось стать подопытной... нет, нет, — она увидела скептическое выражение на моём лице, — именно посчастливилось. Оно как бы заморозило протекание болезни. И это вещество, помимо сего прочего, может усиливать мускулы и менять форму. Вот, смотри... — её комбинезон и шлем "поплыли", превратив девушку в розово-женский вариант Венома, только без "паука" и пасти.

— Вот видишь! — тут же высказался напарник. — Она своему костюму доверяет и голову защищать! В отличие от некоторых...

— Очень симпатично, — не отвлекаясь на всяких, оценил я. — И что?

— Они подумали, что я — Ксеном...

— Он, вроде бы, другого цвета, — усомнился я. — И... — мой взгляд в район двух заметных выпуклостей был очень красноречив.

— Теоретически, вещество может менять цвет и объём так, что бы скрыть некоторые детали, — немного смущённо ответила Ниночка. — Ну и, наверное, они учли мою нелюбовь к тому блондинчику из "Жилого архипелага"

— Нелюбовь? — с интересом спросил я.

— Ненавижу! — у прорычавшей девушки на мгновение появилась пасть.

Повисла неловкая пауза.

— В общем, сегодня куратор потребовал, что бы я сняла с себя вещество, — через минуту печально закончила Ниночка. — Но тут появился Ксеном и прилепил его к стене.

— То есть, всё в порядке, они убедились, что ты не трансвеститка и...

— Они могут решить, что мы — сообщники и начать меня преследовать. Уже, наверное, решили. А полагаться, что он каждый раз будет меня защищать — глупо. А уж тебя заодно — тем более. А то они и за самого Ксенома тебя примут.

— Опять за труса держишь? — с трудом удержавшись от улыбки, я сделал вид, что смертельно обиделся.

— Нет, но... — слегка растерялась девушка.

Разговор оборвал треск асфальта. Мы одновременно, словно по команде, повернулись.

— Это ещё кто? — надеюсь, мне удалось убедительно сыграть ошеломление.

— Кажется, это супер-пупер герой, — ответила Ниночка.

— Это который всегда приходит на помощь обиженным, угнетённым, обездоленным, убогим и слабоумным? — выпалил я подсказанную симбиотом фразу. Опять этот паразит без спросу по моей памяти шарил!

— Чёрт! — воскликнул зелёный. — Какое классное определение! Надо запомнить. Когда в следующий раз... ладно, сейчас я пришёл к другим убогим и слабоумным.

Мы с Ниночкой непонимающе переглянулись.

— Как вы думаете, неужели корпорация не придумала никаких способов, что бы бороться с симбиотами?

— Я знаю, что у них там есть, — грустно ответила Ниночка. — Это сегодня мне повезло...

— И не только это, — "утешил" зелёный. — Они там ещё исследовали взаимодействие симбиотов с роботами...

— Слушай, — шепнул напарник, — а ведь эту каменюку мы уже где-то видели! — по мозгам пробежало стадо мурашек. — Точно! В спортзале! Проверь!

Не знаю, что толкнуло опять послушать этого... партнёра.

— Димыч, а может, хватит таиться? — предложил я. — А то мы-то стоим открыто.

Рассказывающий про экспериментального робота с человеческим мозгом вместо компьютера "супер-пупер герой" поперхнулся, а его глаза стали ещё больше. И на мгновение появилась пасть.

— Откуда ты знаешь?

— Амулет надо лучше прятать, — ткнув пальцем в камешек, усмехнулся я.

— Но-но! Руки тут не распускай! — зелень шевельнулась и скрылась в камешке. Под нею действительно оказался Дима собственной персоной. — Ну, и Ниночке тоже не стоит своей внешностью выделяться.

Девушка пожала плечами, и её комбинезон принял свой обычный вид.

— Ну и зачем ты здесь? — взял я на себя роль переговорщика.

— Предупредить, — ответил Дима.

— Предупредил? — я начал злиться. — Ну и иди отсюда.

— Что, накачал мышцы, и теперь уже всё можно? — он тоже стал заводиться.

— А мне? — мягко-мягко спросила Ниночка.

— Конечно, с симбиотом-то... — попытался сохранить побледневшее лицо Дима.

— Я его всего лишь год ношу, — с вежливой улыбкой саблезубой тигрицы отозвалась девушка.

— Злые вы, уйду я от вас... — он вновь вызвал своего симбиота, в пять прыжков взлетел на крышу и исчез.

— Вообще-то, Дима был прав, — проводив его взглядом, Ниночка положила руку мне на плечо.

— Почему тогда ты поддержала меня?

— Я всегда буду на твоей стороне!

— Понятно. Ну, если у тебя секреты закончились, то теперь — моя очередь... — видимо, ещё неокрепший юный организм не справился с ударной дозой адреналина, так что симбиот не только не пытался отговорить меня от глупости, но и всячески к ней подталкивал. Да ещё и любопытство в Ниночкиных глазах. Мы отошли от мотоцикла, встали примерно в центре подворотни. — Я... — наш голос изменился. — Мы — Ксеном.

У девушки аж челюсть отвисла.

Смотря на перепалку, Ниночка испытывала вполне законную гордость. Как же, простой человек — против симбиота. За год девушка на своём опыте поняла, насколько это вещество усиливает организм, и парень, пусть и накаченный, очень сильно рисковал. Без её, Ниночкиной, помощи.

В конце концов, Дима ушёл.

— Вообще-то, Дима был прав, — проводив его взглядом, Ниночка положила руку на плечо своего парня.

— Почему тогда ты поддержала меня? — прозвучал глупый вопрос.

— Я всегда буду на твоей стороне!

— Понятно. Ну, если у тебя секреты закончились, то теперь — моя очередь... — состояние у парня, судя по виду, было очень близко к опьянению от успеха. Но Ниночке было очень любопытно. Он отошёл от мотоцикла, встал примерно в центре подворотни. — Я... — голос изменился, стал больше похож на скрежет. — Мы — Ксеном.

Примерно через минуту девушка опомнилась и поймала себя на том, что стоит с открытым ртом. И поспешно закрыла. Всё перевернулось вверх тормашками и в то же время встало на свои места.

— А ты чем смертельным болен? — с беспокойством спросила она.

— Серьёзно — только симбиотом, — ответил... Ксеном. Ниночка никак не могла привыкнуть к такому повороту событий.

Костюм шевельнулся. В его движении проскальзывало недовольство.

— Вот не надо мне тут! — сказал парень, видимо, обращаясь к симбиоту. — Кто сюрприз с костями сегодня мне устроил? И вообще всю неделю экспериментировал? Лунный мичуринец, блин.

Симбиот опять шевельнулся.

— А мне больше и не надо. Ладно, сворачивайся, а то увидит ещё кто... — парень принял свой обычный облик.

Пока он спорил, Ниночка пришла в себя.

— Вздумаешь опять в Ника Олая превратиться — убью! — пригрозила девушка, обняла и поцеловала своего защитника.

— Только если опять потребуется конспирация, — отозвался Ксеном и поправил "хендфри".

— Слушай, а откуда твой симбиот взялся?

— С Луны свалился, — ехидство в голосе парня явно адресовалось не Ниночке. — Ну, если вырос на лунном грунте, то откуда ещё?

— И как долго ты им владеешь? — не обращая внимания на внутренний диалог, спросила девушка.

Вопрос заставил Ксенома задуматься. Он закатил глаза и, загибая пальцы, стал подсчитывать.

— Неделю... — прозвучал немного растерянный ответ. — Блин! Всего-то какую-то недельку, а кажется, что уже целую вечность! Кстати, это дело надо отметить!

— Может, поедем к тебе, — хитро предложила Ниночка.

— Может, — согласился парень. — Только до секса вчетвером я ещё не дозрел.

— Вчетвером? — недоумённо спросила девушка.

— Ты, я и два симбиота.

— Ну, мы их можем и снять...

— У меня сейчас целостность на симбиоте держится, — признался Ксеном. — Напарник ночью кости улучшал, и доулучшался. А твоим здоровьем я тем более не хочу рисковать.

— Так что же, будем ждать, пока полноценное лекарство сделают?

— Ну, на этот счёт у партнёра есть одна идейка... — парень взялся за руль мотоцикла. — Погнали?

— А тюнинг ты тоже с его помощью делал?

— А как же! — один из пальцев превратился в гаечный ключ на тринадцать. — С усилением. И, — он поддал газу, — спорим, не догонишь?

— Посмотрим! — с запалом воскликнула Ниночка, вскакивая на "Лео".

Про заезд девушка почти забыла, точнее, о нём было такое тёплое воспоминание, словно она тогда и победила.

И, в принципе, ощущение было не такое уж и неверное.

Поправив шлем, чтобы наверняка скрыть ксеномовские глаза, я уже почти стартанул, как вспомнил об одной проблеме и немного приподнял заднюю часть байка.

— Номера сменил! — успокоил меня напарник. — Газуем!

Ниночка уже вылетела из подворотни, когда раскрутившееся заднее колесо "Ижа" опустилось на асфальт, немного пробуксовало и рвануло мотоцикл с места.

— По корпоративным! — адреналин уже бушевал в крови, и кто из нас выдал это предложение — понятия не имею.

— Ты обещал вспомнить песню! — напомнил партнёр. Мелькнула было мысль, что этот паразит, как всегда, лезет в память, когда не надо, а когда надо... но песня уже звучала в ушах.

— ТЫ ДИТЯ ОКРАИН И ГОРЯЧИХ ЗОН! — радостно завопил симбиот.

— СЫН МЁРТВОЙ ПРИРОДЫ! — подхватил я.

— ТЫ ИГРОК БЕЗ ПРАВИЛ! САМ СЕБЕ ЗАКОН! ТЫ ВОИН СВОБОДЫ! — орали уже мы оба. Влетая в тоннель, последний в безкамерной зоне, плюнули на всё и сменили внешность и на полной скорости обогнали Ниночку.

— ТЫ УХОДИШЬ ОТ ПОГОНЬ! СКВОЗЬ КОРДОН, — шлагбаум разлетелся в щепки, — И СКВОЗЬ ОГОНЬ! СВЕТ В ГЛАЗА, — где-то впереди зажёгся прожектор, — РЫЧАГ В ЛАДОНЬ! НО ЦЕЛЬ ТВОЯ — ХИМЕРА-А-А!

Дорога до гаража промелькнула незаметно.

— Сквозь огонь... — мы успели открыть наш бокс, загнать "Ижа" внутрь, прикрутить на место очередную "экономичную" лампочку и немного прибраться, когда появилась немного закопчённая Ниночка. — Что верно, то верно!

— Похоже, нам сейчас влетит, — предположил напарник. И я был полностью согласен.

— Это было нечто! — как оказалось, глаза у девушки горели вовсе не от гнева, а от восхищения. — Только немного нечестно, — она скорчила обиженную физиономию. — Мало того, что у тебя байк быстрее, так ещё и путь срезал!

Мы наклонили голову, мол, очень раскаиваемся.

Ниночка прыснула.

— Ладно, прощаю! Но в следующий раз... — она погрозила пальцем. — Слушай, а симбиот, что, пуленепробиваемый?

— Не, это мы "Акулу" стащили, — прозвучал честный ответ. — А что?

— Там по всей дороге смятые бронебойные пули валяются!

— Там — это где? — возникло очень нехорошее предчувствие.

— На корпоративных шоссе, -предчувствие опять нас обмануло. — Слу-ушай, а ты что, Арию любишь?

— Я — нет, мы, — хлопок по груди, прямо по "птицееду", — да.

— А почему — "мы"?

— Симбиот — разумный, — от напарника прошла тёплая волна признательности. — Иногда, -партнёр возмущённо фыркнул. — Весь в носителя, — мы улыбнулись.

— Ладно, — засмеялась Ниночка, — снимай костюм и пошли уже к тебе.

Безо всяких раздумий мы сразу согласились. Свет в гараже был выключен, замок повешен, а девушке была предложена одна конечность.

— Слушай, — подхватив меня под руку, Ниночка ощутила настоящую "косуху", — а почему ты симбиота как одежду не используешь?

— Вот видишь! — тут же возник упомянутый. — Слушай умных людей!

— Привычка, — пожал плечами я. — Да и не дело, мочить напарника под каким-нибудь дождём без причин.

— Хм... — отозвался этот самый напарник.

— Непонятно, но здорово, — сказала девушка. И улыбнулась.

Мечтательно улыбаясь, Ниночка почти не обращала внимания на путь. Благо, и без того знала, где живёт её парень. Состояние было где-то между полным обалдением и простым счастьем. Наконец-то нашёлся равный, кто в случае чего сможет, захочет и снова сможет помочь. Честно говоря, Ниночке даже немножко понравилось ощутить себя слабой, защищаемой девушкой. Ну, самую малость.

— И что ещё для счастья надо? — тихо промурлыкала Ниночка. Тут же вспомнилась фраза Димы. И то самое ограбление. — Слушай, а сколько ты украл?

— А, Желчный его знает, — весело отмахнулся парень.

— В смысле?

— Там пара мешков была, я из них сорок лямов вытащил и на карту положил. А остальное в посёлке осталось.

— Сорок миллионов?

— Точнее, тридцать девять. Один забрали в качестве комиссии.

— Обалдеть!

Сумма была внушительная. Лет двадцать можно было бы жить без проблем.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, — отвлёк от денежных размышлений парень.

Ниночка вошла в дверь и осмотрелась. В однокомнатной квартире царил ожидаемый бардак. Носки разной степени разорванности и чистоты неровным слоем устилали пол, на стуле рядом со шкафом валялась куча "одежды на каждый день", на кровати валялся чёрный халат с белым рисунком. И девушка даже не сомневалась, с каким.

— Да, — Ксеном почесал в затылке, — об этом всём я и не подумал... — он опрометью бросился на кухню, откуда донёсся звук открываемого холодильника. — Я так и знал! Ничего съедобного!

— Значит так! — Ниночка вошла туда же. — Ты сейчас идёшь в магазин и покупаешь всё, что нужно, а я тут приберусь немного.

По лицу парня проскользнула тень нешуточной внутренней борьбы, но в конце концов он принял верное, то есть, ниночкино, решение.

Народу в универсаме, как всегда, было с избытком. Набросав в "корзину" продуктов на ближайшие три-четыре дня, я остановился рядом со средствам для мытья посуды. По старой привычке рука было потянулась за "Феей", но тут в дело вступил внезапно проснувшийся разум вкупе с памятью.

— Ну её, эту кислоту, — хотя фраза и была произнесена вполголоса и никому не предназначалась, на неё всё-таки отреагировали. Ну, есть у нас такие, в каждой бочке затычки, Карнаж их раздери.

— Вообще-то, там щёлочь, — из интереса я глянул краем глаза на умудрившегося прорычать эту фразу мужчину интеллигентного вида и неопределённо-помятого возраста.

— И что? — вот уж кого не люблю, так это советчиков под руку. — Оно от этого становится охренительно полезным для здоровья?

Эксперт скривился, всем своим видом показывая отношение высокоинтеллектуальной элиты к тупому быдлу. От этой гримасы мне жутко захотелось выйти за пределы видимости камеры, превратиться в Ксенома и ногами объяснить, насколько оппонент не прав.

— Спокойствие, только спокойствие, — партнёр попытался меня урезонить. — Если ты сейчас его изобьёшь, то ничего и никому не докажешь. Дай мне контроль...

Пользуясь тем, что непрошеный советчик был у нас за спиной, а так же тем, что длиннополое пальто перекрывало ему вид, симбиот быстро изменил одежду на нечто из последнего каталога для богатоуспешных, придал такой же вид обуви, изобразил на запястье ультрадорогие часы и скромный, но многоговорящий перстень на указательном пальце. И стоило эксперту открыть рот, как моё тело развернулось, а руки поправили галстук. Не знаю уж, какое выражение придал симбиот моей роже, но лицо мужчины резко позеленело, и, пискнув "не извольте гневаться, ваше высокопревосходительство", он исчез.

— Надеюсь, ты меня чёртогоном не сделал? — спросил я. Кем-кем, а уж дивиди-болваном становиться не хотелось даже ради подставы.

— Ну, барином же он тебя не назвал, — усмехнулся напарник. — Просто вспомнил, как вот так одетый мужчина в телевизоре разговаривал с каким-то пигмеем. Точнее, с каким видом он выслушал словосочетание "великая держава".

Мне вспомнилось.

— Вообще-то, — сдерживая смех, — это был наш президент. В смысле, тот, кого ты пигмеем обозвал. И... — с подозрением, поскольку встреча с английским послом была пару месяцев назад. — Вспомнил?! — дальнейшая мысль про паразита была подавлена.

— Ну-у... — это выдало симбиота с головой.

— Ты меня в гроб вгонишь, — устало сказал я, взял "ООЧ", который теперь стал мне по карману и направился к кассе.

Домой мы возвращались с некоторой опаской. Такой деятельной натуре, как Ниночка, простой уборки могло показаться мало, девушка вполне могла и евроремонт начать. Но обошлось, видимая мне часть квартиры всего лишь сияла чистотой, которой в природе не бывает, и пахла чем-то неуловимо свежим. Пока я стоял столбом на входе, Ниночка выхватила у меня из рук пакеты, улетучилась на кухню. Посмотрев на блестящий пол, я снял обувь и на цыпочках, почти не дыша, прокрался следом.

На кухне царила обстановка "инфаркт таракану", то есть, стерильная до такой степени, что даже молекулы воздуха казались вымытыми.

— Это называется немного? — дёрнул меня симбиот за язык.

— Ну, увлеклась слегка, — виновато ответила Ниночка, успевшая к тому времени не только загрузить холодильник, но и поставить вариться макароны и сосиски. — Тебя долго не было, а делать было нечего.

— Ладно, — вздохнул я, наблюдая за действиями девушки. Видимо, придётся вспомнить "курс молодого домохозяина", который пришлось пройти, когда мама сломала правую руку. А то как бы Ниночка не подумала, что она мне нужна только в качестве кухарки. — Мы пока пойдём, посмотрим кое-что в интернете.

К компьютеру я приблизился с большой опаской. И был прав, на мыло свалилось такое количество спама, что не всё поместилось на терабайтном диске "С". Пришлось в несколько заходов стирать, чистить корзину, потом опять стирать. Чарум как закрылся "по техническим причинам", так и не откликался, но в большую сеть выйти можно было.

Давно было замечено: в России выдвигаются самые передовые идеи, которые потом почему-то реализуются на западе, и потому первым делом мы полезли на сайты нашего министерства здравоохранения. Сайт не подвёл, первым делом рассказав о методике исцеления от рака с помощью нанороботов.

— Ну, Желчный! — отметился по этому поводу партнёр. — И чем я, спрашивается, хуже?

— Тем, что мне не надо лечиться. А вот почему Ниночкин симбиот не работает, мне непонятно.

— В смысле? — тут же спросила вышеупомянутая, ставя передо мной тарелку с ужином. — А, это... нет, пока это чистая фантастика. Мой симбиот только немного усиливает тело, а так почти и не живой.

— Синтезированное в лаборатории вещество... — мы откинулись на спинке стула.

— Это надо срочно исправить! — заявил напарник. Не успел я остановить этого энтузиаста, как чёрное щупальце обвилось вокруг руки девушки. И переплелось с её симбиотом.

— В чём дело? — Ниночка отпрыгнула, но было уже поздно. По розовой ткани прошлись чёрные прожилки, и она неуловимо изменилась.

— Вот и всё, — довольно сказал партнёр, вернув свою плоть обратно.

— Оно... она разговаривает! — с удивлением сказала Ниночка. — Просит образец здоровой крови... — теперь уже её симбиот выбросил щупальце в мою сторону и больно впился мне в запястье.

— Одним паразитом больше, — пробурчал я, смотря на раздувающийся браслет и попытался встать. — Надеюсь, во мне хоть немного крови останется?

Сознание поблекло, и грохот опрокинутого моим телом стула до меня донёсся, как сквозь толстое одеяло.

Утром я обнаружил, что в постели очень тесно. Хотя разбудило не это, а звонок в дверь.

Выскользнув из кровати, я поплёлся открывать, попутно запахивая халат и завязывая пояс. Хотя тело слушалось великолепно, видимо, симбиот всё-таки доделал и исправил все свои же косяки, двигаться было очень и очень лениво.

За дверью обнаружился наш участковый. Своеобразный дядечка, реликт вымершего вида "честный милиционер". Слово "полицейский" он на дух не переносил, к работе относился по принципу "преступление легче и лучше предотвратить, чем расследовать". Ему бы давно нашли замену, если бы начальство не понимало одну простую истину: кто-то ведь должен и работу делать. Вся дворовая шпана относилась к участковому с большим уважением. Ибо тот, кто пытался относился без оного, быстро познавал одну простую истину: два приёма "карате" из фильма против многолетних занятий не пашут. А так же всю прелесть фингала под глазом.

— Младший сержант Степан Юрьевич, — он устало предъявил корочки. — В районе производятся мероприятия по поиску опасного преступника. В силу чего... кхм... — участковый покраснел, отвернулся и принялся внимательно разглядывать перила лестницы. Я обернулся. Обнаружившая пустоту в кровати Ниночка встала и пошла на мои поиски, при чём "халат" она так и оставила нараспашку.

— Ой, — девушка закрылась.

Степан Юрьевич перестал выискивать преступные замыслы у перил, очень вежливо улыбнулся.

— В общем, нужно провести обыск в вашей квартире, не скрывается ли в ней опасный преступник. И нет ли там двух мешков с рублями.

— Прошу, — пожал плечами я.

Надо сказать, что по анонимным доносам участковый несколько раз у меня был, но склада наркотиков, забитой оружием антресоли или самогонного аппарата на худой конец так и не нашёл. Зато высказывался в том духе, что комнату надо осматривать в противогазе, ибо носки... В общем, остолбенел Степан Юрьевич не хуже, чем я вчера.

— Воды... — простонал он.

Ниночка очень виновато, почему-то на меня, посмотрела и метнулась на кухню.

— Спасибо, — залпом выпив полчашки, участковый пробормотал что-то по поводу неказённых нервов и вытащил планшет с заранее заготовленным протоколом обыска. — Распишитесь.

Ознакомившись с тем, что в моей квартире преступника по прозвищу "Ксеном" и двух мешков денег не обнаружено, я расписался. И, поскольку давнее знакомство и проведённые обыски позволяли, спросил:

— А если бы обнаружился?

— Пожал бы руку и попросил бы убить этих сволочей, — абсолютно серьёзно ответил Степан Юрьевич, который ранее отнюдь не симпатизировал всяким экстремистам. — Кстати, одна формальность. Кредитку можете предъявить?

Чему-то загадочно улыбнувшаяся Ниночка вынесла из комнаты мою карточку.

— Ясно, — участковый чиркнул по считывателю, — что же, честь имею, — и поспешно ретировался.

Я очень внимательно посмотрел на девушку. Она смутилась и протянула мне две карточки.

— Безымянка, — пояснила Ниночка. — Мы вчера на всякий случай перевели сумму на неё... — почему-то у меня возникло очень нехорошее подозрение по поводу того, кто эти самые "мы". И тихий-тихий симбиот в это подозрение идеально вписывался. — Ну, не ругайся, ладно?

— Ладно, — махнул рукой я. — Пойду в гараж, успокаивать нервы. А ты... — пока длилась пауза, лицо девушки принимало всё более испуганное выражение. — Пока перевези сюда свои вещи.

— Да мне и перевозить по большей части нечего, — смущённо призналась Ниночка. — Все деньги на еду, алкоголь и байк уходили. Зато теперь я продам свою квартиру, и... надо будет нам тоже имя придумать. Я ж тебя одного не отпущу!

Улыбнувшись, я всё-таки отпросился в гараж. Техосмотр и всё такое.

Путь между пространствами окончился большой рытвиной.

— Так, и где мы? — спросил молодой парень с фотоаппаратом через плечо.

— В одном очень интересном измерении, — отозвалась седая женщина в несуразном кресле. — Здесь изобрели аппаратуру для перехода между реальностями.

— И как я её найду?

— Тебе помогут. Наверное. Иди по этой дороге.

— Это — дорога? — с сомнением, и большим сомнением, спросил парень.

— Это Россия, Питер. Да, тут это называется дорогой.

— И как я пойму, что пришёл? — Питер посмотрел на ряд гаражей, которые, казалось, тянулись в бесконечность.

— Ты поймёшь, — с усмешкой ответила женщина. — Только будь осторожен, в отличие от твоего родного мира, тут американцев не очень любят. Да и газетчиков тоже.

— Хорошенькое напутствие, — парень поёжился под порывом холодного южного ветра.

— Да, иногда люди не совсем те, какими кажутся. И в газетах, бывает, такое пишут... — женщина ещё раз усмехнулась и исчезла.

Питер посмотрел себе под ноги, на подброшенную ветром газету, с броским названием "Свобода слова!", сплюнул и почти перешагнул её, как взгляд зацепился за фотографию.

— Не может быть! — парень поднял "Свободу". — Веном?! — название статьи "Ксеном — провокация спецслужб?" развеяло опасение. Зато добавило кучу вопросов, от прочтения статьи отнюдь не уменьшившихся. — Ничего не понимаю... — смяв газету в кулаке, Питер пошёл вдоль гаражей.

Нужное место он сперва услышал, а уж потом увидел. В гараже с открытой дверью кто-то мурлыкал песенку.

— Взвейтесь кострами, бочки с бензином

Мы — пионеры, дети грузина.

В бутылке коктейль для горячих голов.

Жечь танки НАТО всегда будь готов!

— Что за НАТО? — пробормотал Питер.

Песня прервалась восклицанием "Тьфу, ты, паразит необразованный! Ладно, ладно, успокойся, сейчас расскажу. Это военный блок, сколоченный США в обход резолюции организации объединённых наций..."

После этих слов Питер осторожно заглянул внутрь гаража. Первое, что привлекло внимание, были два постера на противоположной от входа стене. На одном был Веном собственной зубастой персоной, на втором — сам Питер в костюме-симбиоте. На левой стене висел красный флаг с золотыми серпом и молотом, на правой — флаг США, почему-то с лишними звёздочками. Во флаге торчало с десяток разномастных кухонных ножей.

— Действительно, Америку не любят, — сделал ошарашивающое открытие Питер.

— А за что её любить? — донеслось из середины гаража. Стоящий на корточках рядом с мотоциклом его хозяин внимательно смотрел на гостя. — За то, что приписывают себе победу во второй мировой? Или за бомбёжки в Сербии?

— Но ведь во второй мировой победила Россия. Мы там так, союзниками выступали... — растерянно сказал Питер.

— Ага, — хозяин гаража встал и посмотрел ещё внимательнее. — Блин! Желчный и кровавый! — сделал два больших шага и схватил гостя за руку. — Паркер! Питер Паркер! Мы — твой большой поклонник!

— А-а-а... — Питер попытался освободиться, но рука словно попала в тиски.

— О, прошу прощения, — парень отпустил руку, — не представился. Мы — Ксеном...

— Мы? — взгляд зацепился за плакат. — Обычно так представлялся Брок, когда стал... — Паркер поёжился от воспоминаний.

— Ну, — парень пожал плечами, — мы тоже стали... ты, паразит! Мало того, что в мозгах без спросу копался, так ещё и подставляешь! Это же — действительно он! Что значит, ты уверен? Сейчас сам и увидишь! — пока этот сумасшедший разговаривал сам с собой, Питер сделал несколько шагов назад. — Постой! — окликнул парень. — Мы — Ксеном!

Последнее слово было произнесено двойным голосом. А посередине гаража, на месте "сумасшедшего", стояла неточная копия самого большого кошмара человека-паука.

Впрочем, Ксеном, не смотря на свою преступную деятельность и ношение симбиота, оказался парнем отзывчивым. Пару раз сочувственно хмыкнув на самых печальных моментах, он тут же предложил свою помощь, место для житья и предупредил о своей подруге, которая может всё неправильно понять. Последнее было особенно актуальным, поскольку и сама по себе Ниночка вполне могла оформить пару переломов, а учитывая симбиота...

И действительно, узнав о госте, девушка едва не пришибла их обоих, и только благодаря вовремя сказанному Ксеномом комплименту парни дожили до объяснений.

Питер рассказал историю своих приключений, заставив Ниночку несколько раз всхлипнуть. Но когда рассказ закончился, Ксеном показал всю свою хулиганскую сущность.

— Ну и какого Желчного Мадам Паутина тебя сюда забросила? Мне великие волшебники и телепортирующие артефакты на глаза ни разу не попадались.

— Она говорила, что здесь есть установка межреальностного тоннеля...

— Карнаж твою бабушку! Стоило только подцепить инопланетного па... ртнёра, как столько всего нового о своём родном городе узнаёшь! Кстати, и как старая перечница рассчитывает, что этот тоннель тебе поможет?

Вот только зря он так про Мадам Паутину высказался...

Что уж там сотворил симбиот с моими ушами, не знаю, но открываемый портал я услышал. И развернулся в ту сторону.

— А не могли бы повежливее, молодой человек? — спросила седоволосая женщина.

— Мог бы, — с вызовом ответил я.

— Враг! Враг! — надрывался партнёр у меня в ушах. Впервые мне довелось ощутить его ненависть.

А перед глазами пронеслись последние серии мультсериала.

— Но не с теми, кто использует людей в тёмную и подписывает их на ненужную войну, — мне с трудом удалось закончить фразу и не броситься вперёд. Но вот не превратиться не удалось.

Мадам Паутина сдала назад, малость побледнела, но, проворчав "всё-таки связались с этими...", вернула себе величественный вид.

Краем глаза мы заметили, что розовый симбиот тоже волнуется, и это, как ни странно, нас немного успокоило.

— Говорите чётко и по существу, что от нас хотите. А не играйте в тёмную, как со Спайди, — предложили мы. Точнее, я, так как напарник, кроме "Враг!", не мог сказать ничего членораздельного.

Женщина поморщилась. Видимо, со мной она собиралась обойтись, как с Питером, тонкими намёками и мудрыми наставлениями. А мне вдруг вспомнилась поттеровщина с дамблдорскими манипуляциями, и наконец стало понятно, кого так напоминал белобородый старикан. Правда, Мадам Паутина тоньше действовала, ну так и Спайди постарше Поттера.

— Тоннель, о котором рассказывал Питер, управляется специальной диадемой, читающей чувства оператора. Только сильное чувство может пробить метрику пространства...

— Адрес? — перебили мы. Напарник уже более-менее успокоился, ему даже начало нравится словесное противостояние.

— Адреса не знаю, но могу дать направление и расстояние.

Кивнув, мы выслушали, мысленно привязывая местонахождение к карте города.

— Опасности при использовании? — нам хорошо запомнилось "пятно" и последствия.

— Практически отсутствует.

Мы переглянулись с Ниночкой.

— Согласны.

С видимым облегчением Мадам Паутина исчезла.

— И почему у меня ощущение, что она немного не того хотела? — задумчиво сказала Ниночка.

— Странно, — сказал молчавший до этого Питер. Вид у него был несколько ошарашенный. — Раньше мне такое в голову не приходило. Действительно, что стоило сразу всё рассказать, я бы не отказался.

— Во имя всеобщего блага, — пожал плечами я. — И прошу прощения, мне надо с самим собой немного поговорить.

Войдя в комнату, я попросил партнёра сменить вид одежды.

— И что это была за истерика? — любопытство присуще и мне, тем более, что в схватке мы оба могли бы сильно пострадать.

— Не знаю, — виновато ответил симбиот. — Просто почувствовал, что она хочет уничтожать таких, как я. Как мы...

— Ты, наверное, Палачу родственником приходишься, — немного успокоившись, подколол я. В своё время, что бы различать Карнажа-Кессиди и Карнажа-Паука, присвоил последнему имечко производства наших "переводчиков". Которые то переводили имена, то — нет, да ещё и неправильно. Да ещё надо было учесть полную долбанутость Палача, собравшегося взрывать вселенную, не озаботившись вопросом, а как он жить-то после будет. Впрочем, учитывая ненависть к самому себе, это было вполне понятно.

— Мы с ним одной крови, — тоже отшутился напарник.

Вот так немного придя в себя, мы вернулись на кухню, где Питер отсиживался на потолке, спасаясь от бушующей девушки. Видимо, симбиот передал свою ненависть брату, точнее, сестре по расе, та — Ниночке, но вот объяснить это чувство она могла ещё хуже моего напарника.

День, который так чудесно начинался, ну, может и не очень чудесно, продолжился... ну почти так же. Похоже, её парень так и не догадался, чем закончилось изменение симбиота вообще и переливание крови в частности, и ночью его ожидал сюрприз. Приятный. Ждал, пока этот... особо опасный преступник не появился на пороге дома. Не один.

Что Ниночка подумала, увидев незапланированного гостя, хоть и было можно прочитать на её лице, написать на бумаге нельзя. Ксеном слепым не был, глупым — тоже, а потому нейтрализовал угрозу, так быстро, что симбиоту почти не досталось адреналина. Пообещав убить Ксенома как-нибудь потом, девушка выслушала рассказ Питера, для анализа, чем отличается реальность от мультфильма, всхлипнула в самых подходящих местах... но тут её парень начал хулиганить.

— Ну и какого Желчного Мадам Паутина тебя сюда забросила? — едко спросил он. — Мне великие волшебники и телепортирующие артефакты на глаза ни разу не попадались.

— Она говорила, что здесь есть установка межреальностного тоннеля...

— Карнаж твою бабушку! Стоило только подцепить инопланетного па... ртнёра, как столько всего нового о своём родном городе узнаёшь! — тут Ниночка была согласна. — Кстати, и как старая перечница рассчитывает, что этот тоннель тебе поможет?

В следующий момент почти одновременно произошли две вещи: Ксеном резко развернулся и раздался незнакомый голос.

— А не могли бы повежливее, молодой человек? — спросила седоволосая женщина.

— Мог бы, — агрессивно ответил парень. — Но не с теми, кто использует людей в тёмную и подписывает их на ненужную войну, — последние слова он произнёс уже сменив облик.

Представительница симбиотской расы, взявшая себе имя "Розочка" в честь одного самодельного оружия, заинтересованно всколыхнулась. С чего это её старший собрат по расе так взволновался?

— Всё-таки связались с этими... — проворчала Мадам Паутина.

— Говорите чётко и по существу, что от нас хотите. А не играйте в тёмную, как со Спайди, — предложил внезапно успокоившийся Ксеном.

— Тоннель, о котором рассказывал Питер, управляется специальной диадемой, читающей чувства оператора, — поморщившись, ответила седоволосая. — Только сильное чувство может пробить метрику пространства...

— Адрес? — перебил парень.

— Адреса не знаю, но могу дать направление и расстояние.

Ксеном кивнул, выслушал предлагаемое.

— Опасности при использовании? — Ниночка мысленно поаплодировала. Она хорошо запомнила серию про "пятно" и последствия.

— Практически отсутствует.

Ксеном обернулся к девушке. Она кивнула.

— Согласны, — сказал он.

Мадам Паутина исчезла.

— И почему у меня ощущение, что она немного не того хотела? — задумчиво сказала Ниночка.

— Странно, — с ошеломлённым видом сказал молчавший до этого Питер. — Раньше мне такое в голову не приходило. Действительно, что стоило сразу всё рассказать, я бы не отказался.

— Во имя всеобщего блага, — Ксеном пожал плечами. — И прошу прощения, мне надо с самим собой немного поговорить, — он удалился.

— Надеюсь, — обратился к Ниночке Питер, — ты понимаешь, что дело будет опасное, и девушке в нём участвовать не следует...

То ли он умел читать по лицу не хуже её парня, то ли сработало паучье чутьё, но фразу Паркер договаривал уже сидя на потолке. Допрыгнуть и объяснить Спайди, с помощью выбивания зубов, что не хорошо обижать слабых и хрупких девушек, Ниночка не успела. В кухню, со словами "Что за шум, а драки нету?" вошёл её парень. В халате поверх ксеномовского облика он выглядел так забавно, что ярость девушки испарилась под напором веселья.

— Сработало, — приняв более-менее человекообразный вид, улыбнулся Ксеном. И жестом предложил Спайди спуститься.

— В общем, — начал её парень, когда все устроились за столом, — как говорит древняя мудрость, раньше сядешь — раньше выйдешь. То есть, предлагаю завтра же отправиться на дело.

Паркер с опаской посмотрел на Ниночку. Видимо, от фантазии не брать девушку он ещё не отказался. Ксеном посмотрел туда же, видимо, понял что к чему и хмыкнул.

— Советую избрать менее болезненный способ самоубийства, чем попытка её отговорить, — заговорщически шепнул он.

Ниночка сделала вид, что ничего не заметила и не обиделась.

— Согласен, — с заминкой кивнул Паркер. И с ещё большей опаской посмотрел на девушку.

— Ну, тогда давайте, пойдём и отметим, — широко улыбнулся её парень.

Предложение было принято на ура.

На следующий день, проснувшись рядом с почти счастливой Ниночкой, я мысленно поздравил симбиотов с успехом. Судя по тому, что вчера девушка ограничилась всего лишь вином, и то в небольших количествах, позавчерашнее переливание крови дало хороший результат.

— Да чего уж там, — скромно отозвался партнёр. — Кстати, знаешь, как её симбиот себя назвала? Розочка, — хмыкнул напарник. — Но не в честь цвета и цветка.

Ухмыльнувшись, я выбрался кровати, не разбудив Ниночку, и направился в душ. Заглянув по пути на кухню, увидел, как Питер делает зарядку. При чём в костюме Спайдермена, только без маски.

— Надо бы тоже, — пробормотали мы, — а то неудобно.

— Доброе утро, — сев на шпагат, поздоровался Спайди.

— Привет, — отозвался я, пока партнёр мысленно, то есть, в моих мозгах, составлял нашу программу физических нагрузок. — Когда закончишь?

— Минут через пять, — Питер упёрся кулаками и поднялся над полом.

— Тогда я займу душ пока.

— Валяй.

Быстро помывшись, я вытерся.

— Придумал! — прозвучало у меня в ушах, стоило симбиоту вернуться. — Будешь биться с тенью.

— Будем? — с некоторой опаской переспросил я.

— Тенью буду я! — обрадовал партнёр.

Пока меня вот так оглушали блестящей перспективой небольшого спорта, мы вернулись в комнату. Преодолев мою большую неохоту, напарник было стёк на пол, но осталась кое-какая деталь.

— Стой! — сверкать голым... всем мне не улыбалось. Благодаря наведённому порядку пришлось покопаться в шкафу, прежде, чем удалось найти тренировочный костюм. Постаравшись вернуть всё на место, я натянул его, и только после этого в центре комнаты появилась "тень".

Поскольку о боевых искусствах я знал лишь из фильмов и книг, а симбиот — то, что выяснил из моих мозгов, то есть ещё меньше, в результате первую минуту Ниночка смотрела на "бой" с удивлением, а потом — с тихим ужасом в глазах.

— Слушай, ты же ничем не занимался? — с очень немного вопросительной интонацией произнесла девушка.

— Нет, — вздохнул я.

— Заметно. Значит, мне надо будет это исправить...

Пусть партнёр и поработал с моим телом, но сама перспектива вплотную позаниматься с Ниночкой спортом — не радовала. Мягко говоря.

— Надо, Федя. Надо! — посмотрев на исказившееся ужасом моё лицо, процитировала девушка.

— Мама... — это была не цитата, а почти вопль души.

— Когда вернёмся с задания, — смягчилась Ниночка. Или просто решила меня пока не калечить. — И, кстати, без симбиота, раз ты уже можешь обходиться.

Пожав плечами, я неласково посмотрел на виновника свалившегося на меня счастья. Который уже возвращался на своё незаконно приватизированное место.

— Бульк, — отозвался виновник, с удовольствием глотая адреналин. — Сам ты паразит пред... ладно, ладно, молчу, молчу.

— Пошли завтракать, — предложила девушка. — У нас впереди трудный день. И вечер тоже.

За завтраком я приступил к рассказу своего видения ситуации.

— И так, поедем на мотоциклах. Питер будет со мной...

— Почему? — живо поинтересовался он.

— Думаю, тебе больше улыбается встреча с Мери-Джейн, а не с асфальтом. А то на какой-нибудь колдобине притронешься к чему-нибудь не тому... — Паркер посмотрел на Ниночку как раз в тот момент, когда она провела ребром ладони по горлу. — Вот видишь?

— Вообще-то, это я тебе, — гневно отозвалась девушка. — Нечего тут из меня страшного монстра делать перед гостем из другой вселенной!

— Ну-ну. Тихая-мирная девушка, от которой этот самый гость вчера на потолке спасался...

Она взглядом пообещала очень горячий вечер. И вовсе не в том смысле, на который я, возможно, рассчитывал.

— Я согласен с предложением Ксенома, — поспешно сказал Питер.

— Двое против одной?! — возмутилась Ниночка.

— Двух, — поправил я.

— Трое! — добавила она.

— Да ты и одна со мной и симбиотом расправишься!

Девушка фыркнула, но согласилась.

Доев завтрак, наша компания отправилась в гаражи.

И только рядом с "Ижом" мне вспомнилась одна нехорошая вещь. Пассажирского-то седла я так и не поставил!

Впрочем, проблема разрешилась довольно быстро. Страшно довольная Ниночка взяла меня пассажиром, а Спайди, быстро освоившись с управлением, поехал за нами. В этот довольно ранний час воскресенья машин было мало, а уж в сторону обветшалой промзоны, на чьём краю приткнулся искомый объект, и вовсе никого не ехало. Перемахнув через шатающийся мост, мы остановились перед бело-синим зданием, больше всего напоминающим телефонную станцию. Вокруг здания стояло с десяток "ракушек", которые, по идее, уже давно должны были снести.

— Камер нет, — оглядевшись, сказал я.

— Оставляем мотоциклы и идём внутрь, — превратившись в "леди-веном", Ниночка слезла с байка и прислонила его к одному из гаражиков.

— Опасность! — воскликнул Питер за секунду до того, как "ракушка" резко открылась.

Увидев трёхметровую металлическую жабу, только с пулемётами вместо передних лап, я судорожно огляделся по сторонам, нет ли поблизости офицера Мёрфи. Увы, его нигде не наблюдалось.

В отличие от врага из второй части.

— Вы арестованы! — повернулся в нашу сторону робот. С живым человеческим мозгом внутри, как я заподозрил, вспомнив предостережения Димы. — У вас десять секунд, бросайте оружие и руки вверх! — затем то же самое повторилось, почему-то, на английском.

— Мой байк! — воскликнула Ниночка и подхватила валяющийся фонарный столб. Удар оторвал "жабе" один пулемёт и едва не её опрокинул на бок.

Заметив краем глаза движение столба в обратную сторону, я бросился на землю.

— Есть женщины в русских селеньях, — с восхищением процитировал Питер, который уже лежал на земле. Он умудрился переодеться в свой красно-синий костюм и приготовить маску.

— И в городе есть, прямо тут, — хмуро отозвался я. Второй удар окончательно обезоружил робота. — КамАЗ на ходу остановят, — третий удар, прямо в нос, всё-таки уронил "жабу" на спину. — И кузов ему оторвут.

— Грешно смеяться над больными людьми, — развернулась к нам Ниночка. — Да и над здоровыми тоже.

— А никто и не смеётся. Мы — восхищаемся, — отозвались мы, вскакивая на ноги. — Слушай, может, прикроешь тылы, пока мы в здании будем? А то мало ли, какие тут ещё моллюски водятся.

— Уговорил, — отозвалась девушка. — Но смотри, вздумаешь умереть — сама добью! — помахивая столбом, она направилась к соседней "ракушке".

Дверь недолго сопротивлялась напору. Крякнув напоследок магнитным замком, преграда уступила нарушителям.

— Никогда бы не подумал, что стану преступником, — заметил Паркер.

— На фоне того, что здесь творят корпорации, это так, мелкое хулиганство, — усмехнулся я. — К тому же, мы вовсе не собираемся красть установку...

— Если её вообще можно украсть, — заметил симбиот.

И напарник был прав. Огромная металлическая конструкция, ради которой в здании снесли все внутренние перегородки, занимала три этажа, а некоторые её детали достигали и крыши. И огромное количество проводов уходило в пол, намекая, что это ещё не всё. Установка тихо гудела, как высоковольтные провода.

— Это только перебрасывающий контур, — не очень уверенно сказал Питер. — Чёрт! — выругался. — Это мне в голову впихнули!

— Нормально... — протянули мы. От гула было слегка неудобно. — А где управляющая хреновина, старая перечница не уточнила?

Спайди поморщился, то ли от голоса, то ли от моего упоминания Мадам Паутины.

— Где-то на полках с той стороны.

— Ничего не вижу, — пробегающие по металлу маленькие молнии "засвечивали" мне зрение.

— Тогда пошли.

Держась подальше от установки, мы обогнули помещение по периметру и оказались рядом со шкафом.

— Вот она! — воскликнул Питер и схватил лежавший на полке обруч. Без всяких сомнений Спайди натянул находку на голову. Гул установки повысился, повысив боль.

— Подожди! — воскликнули мы, держась за голову. — Дай нам уйти!

Но Питер уже бежал в центр контура, где над большим углублением пульсировал молочно-белый шар двух метров в диаметре. Стоило Паркеру прыгнуть внутрь, как гул стих.

— Хорошо! — с удовлетворением сказал симбиот.

В следующий момент нас окунуло в огонь, и сознание померкло.

Я очнулся за пределами здания, из окон которого рвался огонь. Надо мной склонилась Ниночка, держа руку на лбу.

— Ты как? — с волнением спросила девушка. Голос доносился как-то глухо, словно сквозь вату.

— Нормально, — чувствуя какую-то пустоту, ответил я. — А что?

— Твой симбиот погиб, — ответила она. — И нам пора убираться отсюда, — девушка встала и направилась к "Леопарду".

— Как погиб? — преодолевая головокружение, мне удалось вскочить на ноги.

Звуки словно вырубило.

Огонь вспыхнул особенно ярко, и здание разнесло на куски.

Длинный язык абсолютно белого пламени лизнул прямо по Ниночке и её байку.

В следующее мгновение на то место грохнулся кусок стены.

Я рванул туда.

Ещё один обломок, чуть не задев меня, приземлился прямо в ту точку, где я лежал.

Не добежав пару шагов до железобетонной глыбы, я упал на колени.

В такой позе меня и нашли спасатели.

Все дальнейшие события прошли для меня в сумеречном состоянии.

Допрос на детекторе лжи, на котором я ответил чистую правду, что я не был Ксеномом, не являлся владельцем симбиота, не клал и не переводил на свою карточку тридцать девять миллионов и прочие "не", связанные с деятельностью вышеупомянутого преступника.

Суд, на котором моим защитником был известнейший адвокат. Впрочем, известен он был не только своей юридической практикой, но и историческими трудами, а так же тем, что при виде стакана с водкой терял совесть, профессиональную память, сознание и подсознание. Но в суде этого напитка не было, так что меня оправдали.

Общение с психологом, который уговаривал меня никому не мстить.

И завершилось всё ночным кошмаром.

Слава Sla(Strannik8) Артёмов.

2011.