Омак на "Род матери"

— О, как в старые, добрые времена: я и Поттеры...

Вылетевший неизвестно откуда лцч срубает говорившую. Рядом с обездвиженными детьми появляется еще одна фигура.

— А вот для меня ситуация внове. Я и я. Как это прекрасно и удивительно...

Вновь прибывшая проходит мимо упавшей, и поворачивается лицом к упавшей. Связанные дети вздрагивают: их возможная спасительница похожа на пленительницу как могут быть похожи только сестры... нет, пожалуй, как близнецы.

Стоящая склоняется над упавшей и на рукаве мантии вспыхивает серебряная восьмиконечная звезда с пылающим оком в центре. Она проводит рукой над упавшей, и кривится.

— Да ты, подпуга, сейчас и полноценного круциатиса не вынесешь. Жаль. Очень жаль.

Лежащая пытается вскочить, но ее как будто вдавливает в песок. Лицо Беллатрикс искажается, как от боли. Звезда Хаоса вспыхивает ярчее.

— Хм... интересный эффект... — Задумчиво протянула стоящая.

Лежащая на это ответила таким потоком брани, что все еще страдающий от последствий круциатиса лорд Эванс пожалел о невозможности законспектировать.

— Хотя, наверное, так даже и проще.

Адептка Хаоса склоняется над силящейся подняться близяшкой, и кладет ей руку на лоб. Это простое действие вызывает вопль боли. Вопль, который не удавалось выжать из Неистовой Беллатрикс даже Волдеморту. Вопль длится и длится, пока тело лежащей не рассыпается искрами, а искры впитываются в одежду оставшейся в живых. Она подходит к детям и проводит над ними рукой, развернутой ладонью вниз.

— Ну, вот... связи разорваны. Мне пора идти... Но, если понадоблюсь — зовите. О моем имени вы, надеюсь, догадываетесь.

Говорившая замолкает, и отворачивается, чтобы уйти. Но в спину ей звучит вопрос.

— Миссис Лейстрендж...

— Мисс Блэк. — Прерывает спасительница спасенную. — И только так!

— Мисс Блэк, за что Вы себя так не любите? — Девочка не может сдержать любопытства и сочувствия.

— А за что меня любить? Мою верность я бросила на кровавый гранит, мою честь я сама втоптала в кровавую грязь, моя любовь... ее, как выяснилось, и вовсе никогда не было... За что меня любить?

— За то, что Вы есть. — Парень с трудом поднимается и помогает подняться подруге. — За то, что Вы спасли нас.

Дрожащими от пережитой боли руками дети обнимают безнадежно сгобившуюся женщину.

— Тетушка Белла, а Вы очень торопитесь? Может быть... Может, Вы погостите у нас?

На лице Беллатрикс написано охренение просто эпических масштабов, а за всей этой сценой наблюдает из кустов не менее охре... удивленный черный лохматый пес.