Суженый для ведьмы

Суженый для ведьмы

Глава 1

Царь Радим Егорович был убеждён, что имя Злата категорически не подходит его тёще. Какая к чертям золотая женщина?! Ведьма, и самая настоящая. Кто, как ни ведьма, с годами вместо того, чтобы становиться мягкой, уютной бабушкой, стервенет и копит яд. А ещё она упряма, вздорна и совершенно не ведётся на лесть. И это она виновата, что он стал Царём: 'Если ты любишь мою дочь, докажи, выполни мой маленький каприз'. Выполнил. Сменил родную фамилию Звягин на фамилию жены. В результате:

— Вы кто?

— Царь Радим.

Его принимали за сумасшедшего три тысячи семьсот двадцать шесть раз. Всё из-за тёщи и ради любимой.

Отметив восьмидесятый день рождения, баба Злата категорически отказалась переезжать в Петербург к дочери и осталась в Москве, чем несказанно порадовал Радима. Нет, он бы слова не сказал против и от всей души искренне бы ухаживал за старушкой, но терпеть её характер — увольте. У тёщи, по мнению Радима, было всего два достоинства: во-первых, она мать его жены, во-вторых, она самая любимая родственница его старшей дочери Владиславы. Но всё же стерва.

Чего только стоит её завещание! Эта затейница и не подумала отдать квартиру просто так, нет, она выставила совершенно дурацкое условие: в течение двух лет никто из родни, кроме самой наследницы, то есть Влады, не должен переступить порог её жилья, иначе помашите квартире ручкой, жилплощадь отойдёт подруге Людмиле, не менее ядовитой старушке.

Радим тяжело вздохнул, вспоминая последнюю выходку бабы Златы. В понедельник вечером тёща позвонила по телефону и сообщила, что срочно хочет увидеться с любимой внучкой, а именно утром, ночь так и быть она потерпит. Радим, благо по телефону не видно, покрутил пальцем у виска и, как мог, объяснял пожилой женщине, что её желание объективно невыполнимо, но разве она слушала....

Ранним утром снова раздался звонок. Радим с трудом разлепил глаза, дотянулся до мобильника и посмотрел на часы. Четыре сорок семь. Звонить продолжали. До Царя с трудом дошло, что сигнал идёт от двери. Если визитёр продолжит в том же духе, то разбудит жену. Радим выбрался из кровати, засыпая на ходу, поплёлся в прихожую. Дверь он открыл на автомате.

— Между прочим, встречать пожилую женщину в полуголом заспанном и потасканном виде оскорбительно. Вам не стыдно? — сон слетел разом. Это был его ночной кошмар во плоти, его тёща, — Радим, если вы решили не пускать меня в свой дом, имейте смелость сказать мне об этом в лицо!

— Простите, мама, ваш визит такая радостная неожиданность.... Конечно же, проходите, — Радим кое-как сдвинулся в сторону.

— Не ври, я ещё вчера лично известила тебя о своих намерениях. Кто же виноват, что тебе не хватило ума понять.

Ведьма сбросила лакированные туфли, взгляд Радима невольно зацепился за серебряную пряжку и маленький каблучок, формой напомнивший ему перевёрнутую рюмку, и босиком прошла в гостиную.

— Сынок, — донеслось уже оттуда, — я буду кофе. Надеюсь, ты понимаешь, что если принесёшь мне быстрорастворимую бурду, я вылью её тебе за шиворот.

— Да, мама, — покорно согласился он, — Только, мама, прошу вас тише, девочки ещё спят.

Ведьма не ответила.

Радим выдохнул. Выспаться девочкам дадут, уже хорошо. Перво-наперво он прошёл на кухню. Засыпать зёрна в кофемашину, залить пакет молока. Пока кофе готовится, можно тихонько шмыгнуть в комнату и взять вещи. Одевался Царь на кухне, попутно извлекая из первого шкафа жостовский поднос, а из второго блюдце того же комплекта, что и чашка.

Блюдце на поднос, чашку на блюдце, рядом положить чайную ложечку, два кусочка сахара, одёрнуть рубашку и бегом к ведьме. Радим надеялся, что своим вкусовым пристрастиям тёща не изменила, иначе не поленится целый час объяснять, как именно теперь нужно готовить ей кофе.

Поставив поднос перед мило улыбающейся старушкой, Радим не удержался:

— Мама, говорят, кофе вреден для сердца, вы бы побереглись.

Тёща насмешливо фыркнула, а Радим снова вздохнул. Тёща у него женщина замечательная, жаль, что с заскоками. Зная её, он точно мог сказать, что на мучающий его вопрос баба Злата не ответит. Вчера вечером она говорила с ним по городскому телефону, то есть точно находилась в Москве. Как, вот скажите, как в четыре с копейками утра она оказалась в Петербурге?! Разве что на помеле.

Этого Радим не узнает никогда. Баба Злата гостила ровно три дня, как и обещала. Всё это время она была бодра и весела: в первый день устроила забег по Эрмитажу, во второй затащила жену и обеих дочек в аквапарк, на третий день жена отказалась участвовать в творящемся безобразии, не пошла. Злата и Владислава отбыли вдвоём, вернулись ближе к полуночи, уставшие и счастливые, сказали, что ездили в лес и прыгали через костёр. Радим не поверил.

В пятницу утром баба Злата не вышла к завтраку, что было очень странно. Радим неуверенно потоптался перед дверью, осторожно постучал и всё же вошёл в комнату к тёще. Ведьма сидела в кресле. Босая, в синем платье, подхваченным голубым поясом, седые волосы собраны в высокую прическу и заколоты голубым же бантом. Глаза закрыты. Выглядела она восковой куклой.

— Мама? Мама!

Радим тронул Злату за руку — холодная.

— Мама!

Злата была мертва. 'Остановка сердца', — скажет позже врач, — 'Билось, билось и перестало. Такое бывает. Возраст к тому же'.

Похороны запомнились Радиму яркими кляксами цветов на чёрных одеждах. Он обнимал плачущую жену и думал о том, что ему самому хочется плакать. Тёща была замечательной ведьмой. Вечером он так и не смог лечь спать. Радим устроился на диване, на котором ранним утром вторника Злата пила свой кофе с двумя кусочками сахара.

Тихие шаги.

— Не спится? — спросила Владислава. Дочка осторожно присела на край, словно была неуверенна в том, что делает.

— Не спится, — согласился Радим, притягивая Владу к себе. Дочь чуть слышно хмыкнула и поудобней устроила голову у него на плече.

Было слышно, как тикают часы.

— Ты на неё похожа, — неожиданно для самого себя сказал Радим, — Не внешне, но есть у вас в характерах общая сумасшедшинка.

Влада хихикнула.

Тик-так. Особенно громкий щелчок часовой стрелки.

— Получу аттестат, поеду в Москву.

— Доча? — удивился Радим.

— Подам документы в МГУ, — пожала плечами Влада, — Бабушка просила меня приглядеть за её хозяйством, вот и поеду.

— Уверена? — только и спросил Радим, спорить он не собирался, знал уже, что Владу не переспорить.

— Почему нет? Во-первых, воля бабушки. Во-вторых, я люблю Москву. В-третьих, попытаюсь жить самостоятельно. Вернуться я всегда успею.

Влада извернулась и прижалась сильнее. Радим невольно улыбнулся и потрепал свою малышку по волосам. Какая она у него теперь взрослая.... Часы продолжали тикать.

Глава 2

Влада улыбалась. Сегодня она возвращается домой, в Москву. Наступил день, который она так ждала! Город на Неве при всей его красоте так и не стал для Влады родным. Внятно объяснить почему, она не могла. Не сроднилась.

Её детство прошло в Москве и отпечаталось в памяти калейдоскопом счастливых картинок. ВДНХ: она катается на карусели, а бабушка машет ей рукой. Зоопарк: она стоит у вольера с обезьянами и смотрит, как бабушка корчит им рожи. Зелёный сквер неподалёку от дома: она прыгает через скакалку семь раз, а бабушка — девять.

Папе предложили возглавить филиал фирмы в Петербурге как раз, когда Владе предстояло пойти в первый класс. Вместо белых бантиков, букета и портфеля был переезд. Влада помнила, как отчаянно рыдала, увидев лужу перед подъездом питерского дома, где предстояло жить. В школу Влада пошла на год позже.

Сейчас ей восемнадцать, и она возвращается в любимый город, где её ждёт самостоятельная жизнь. Влада улыбалась. Папа хмурился. Беспокоится.

— Эй, ты чего? Всё будет хорошо! — Влада попыталась растормошить отца, — Я буду звонить, а чуть что сразу вернусь.

Папа вздохнул, притянул её к себе и чмокнул в макушку.

— Удачи тебе, дочка!

Влада улыбнулась шире:

— Удачи мне. Пап, ты береги себя. И маму. И я вас всех очень люблю. Буду скучать.

— Я тоже.

Крепкие объятия, последние напутствия, и вот Влада ещё в Петербурге, но от города её уже отделяет непромытое мутное окно поезда. Папа грустно улыбается, говорить уже не получается, он просто поднял руку, раскрытой ладонью, Влада отвечает тем же, но настроение не портит ни прощание, ни пустая пластиковая бутылка, выкатившаяся из-под сидения, ни чай, похожий на помои.

Колёса поезда стучат, увозят её в новую жизнь. Всю дорогу Влада не могла удержаться и время от времени тихонько открывала сумку, гладила указательным пальцем ключ от бабушкиной квартиры. И вспоминала.

Бабушка Злата всегда казалась Владе доброй волшебницей. В детстве она как никто умела рассказывать сказки, а когда Влада стала взрослей, играла с ней в чудеса. Влада помнила, как три года назад переживала первую безответную влюблённость в мальчика из параллельного класса, а бабуля предложила погадать на суженого.

Луна заливала комнату. Влада сидела на стуле спиной к окну перед выдвинутой в центр комнаты тумбочкой. Время близилось к полуночи. Влада чиркнула спичкой и по очереди зажгла две восковые свечи. Их следовало расположить по бокам от овального зеркала, лежащего на тумбочке, и смотреть. Поначалу Влада чувствовала себя глупо, но постепенно чувство творящейся сказки оттеснило все остальные мысли. Ровно в полночь Влада позвала:

— Суженый-ряженый, приходи наряженный! — и так три раза.

В зеркальной поверхности Влада смутно видела собственное отражение и игру свечных огоньков. Завораживает. Кажется, бабуля нашла правильное лекарство. Чудесная игра. Влада моргнула, пристальнее вглядываясь в своё отражение, и тут ей показалось, что картинка меняется, словно зеркало впитывает лунный свет и начинает показывать иную реальность.

В зеркале Влада увидела смазанный силуэт человека. Изображение было маленьким, как будто человек стоит очень далеко, но он начал приближаться. Влада испугалась. Когда бабушка давала инструкции, он строго-настрого запретила позволять пришельцу выйти из зеркала.

Влада вскочила на ноги, так что стул грохнулся об пол, схватила с края тумбочки блюдце с солью и перевернула на зеркало, попутно гася свечи. Чувство сказки пропало. Страх тоже ушёл. Влада рассмеялась над собственной глупостью. Это же надо, как воображение разыгралось! Бабушка приоткрыла дверь, осторожно заглянула в комнату и включила свет.

— Что, Владушка, увидела суженого?

И тут Влада почувствовала обиду. Увидеть — увидела, но ведь не рассмотрела! К гаданиям и прочему колдовскому действу Влада относилась примерно так же, как к приметам: не верила, но при виде чёрной кошки, перебежавшей дорогу, останавливалась, поворачивалась спиной и переступала невидимую линию задом наперёд. На всякий случай. Вот и тогда в существование суженого Влада не поверила, но рассмотреть хотелось. Закончилась волшебная ночь тем, что Влада и бабушка на пару варили зелье от разбитого сердца. И удивительно, влюблённость в мальчика из параллельного класса улетучилась без следа.

Влада улыбнулась и снова, не удержавшись, провела пальцем по ключу от квартиры. Почему-то слёз не было. Наверное, от того, что баба Злата, строго настрого запретила горевать. В душе оставалась лишь теплота, благодарность и любовь. Влада встряхнулась и, оставив ключ в покое, застегнула сумку. Внезапно она очень ясно поняла, что бабуля навсегда останется для неё величайшей сказочницей.

Во вторник баба Злата устроила забег по Эрмитажу, в среду покоряла аквапарк, а в последний перед смертью день, когда они остались вдвоём, предложила поиграть в ведьм. Влада считала себя взрослой и дурачиться не хотела, но бабушка её уговорила, и в итоге Владе пришлось признать, что получилось очень весело.

Электричка ползла от платформы к платформе, а бабушка рассказывала, что всем видам транспорта предпочитает помело, не зря же зять называет её ведьмой, и свято верит, что она не в курсе.

— На выход, — внезапно скомандовала бабуля. Как именно она выбирала, где выйти, Влада так и не поняла, но послушно пошла за бабушкой по тропинке, уводящей в противоположную от дачных посёлков сторону.

Лето только начиналось, и лес, расцвеченный ярко-зелёными красками, казался молодым. Влада с восторгом разглядывала разнотравье, задрала голову, услышав незнакомое пение птицы, но увидела певунью лишь мельком, когда та выпорхнула из кроны дерева. Баба Злата посмеивалась и искала подходящую поляну. Выбирала она, кстати, очень придирчиво.

Лёгкий перекус бутербродами, и к величайшему удивлению Влады, баба Злата взялась разводить костёр.

— Запрещено же, — попыталась возразить Влада, но бабушка нетерпеливо отмахнулась, а когда пламя с силой запылало, взвиваясь где-то по колено Владе, выдала:

— Ты первая прыгаешь или я?

— Бабуль, тебе лет-то сколько? — Влада за бабушку искренне испугалась. Как бы хорошо бабуля себя ни чувствовала, возраст уже не молодой.

Бабушка усмехнулась, залихватски подбоченилась, вплотную подошла к костру и.... Владе показалось, что бабушка перелетела, а не перепрыгнула, но такого в принципе не могло быть. Больше Влада не размышляла и прыгнула следом. Затем они валялись на земле, умывались в роднике и раскидывали руки навстречу ветру.

В тот день Влада уснула сразу после ужина, но что-то разбудило её незадолго до полуночи. Появилось странное, неприятное ощущение. Влада села в кровати, а потом и вовсе встала и прошлёпала на кухню сделать пару глотков воды или кефира.

— Не включай свет.

— Ба? Ты чего не спишь? И почему без света?

Бабушка отошла от окна и приблизилась к ней, крепко обняла прижимая к себе, потом отстранилась и со странной грустью и в тоже время гордостью произнесла:

— Владушка, Владислава, моя преемница, — и поцеловала Владу в лоб неожиданно холодными губами, сделала шаг в сторону и быстро вышла. Утром папа нашёл бабушку мёртвой.

Поезд приближался к Москве.

Глава 3

Мирослав был зол. Эта ведьма его достала! Даже не так. Он ненавидел её от всей души. А заодно всех остальных ведьм. Все беды от них. Это же надо, наслала порчу, и какую! Зубы ныли так, что Мирослав был готов выть. Он всерьёз подумывал пойти к первому попавшемуся стоматологу и попросить их вырвать, но пока ещё находил в себе силы терпеть. Просто нужно добраться до той, кто порчу снимет. Сам он, увы, не мог.

Вчера он высказал этой золотой девочке всё, что о ней думает и вечером уехал по делам в Гжель. Посреди ночи десну прострелила острая боль. Он подскочил на кровати и первый момент даже не понял, в чём дело. Боль утихла, словно и не было ничего. Мирослав провёл ладонью по лбу, смахивая выступившие капельки пота, как вдруг боль вернулась с новой силой и больше не отпускала. Мирослав не то что позавтракать, не смог даже сделать глоток воды. Пить хотелось неимоверно.

Электричка как назло шла со всеми остановками, но всё же метр за метром приближалась к Москве. Мирослав держался за щёку и подсчитывал станции. Вот Выхино, Перово и, наконец, Казанский вокзал.

Мирослав, не дожидаясь, когда электричка остановится, сорвался с места и по вагонам прошёл вперёд, чтобы оказаться как можно ближе к выходу. До метро он почти бежал, нетерпеливо приложил билет к турникету, рванул вперёд и врезался в растрёпанную русую девицу с идиотской широченной улыбкой на лице.

Столкновение отдалось вспышкой боли в зубах, так что искорки перед глазами заплясали.

— Глаза открой, а не рот разевай, чучундра! — ругнулся он.

Девица поправила на плече ремень дорожной сумки и спокойно ответила:

— А ты не лети сломя голову.

Мирослав почувствовал, что злоба и раздражение переходят в плохо контролируемое бешенство. Чтобы не сделать чего-нибудь, о чём потом он посожалеет, Мирослав попёр вперёд, как танк, и прошипел:

— С дороги.

Девица прищурилась, но шаг в сторону сделала. Что она сказала ему вслед, Мирослав не расслышал, он снова думал только о том, чтобы поскорее доехать и избавиться от порчи. Шаг, второй. Если ускориться, то можно успеть вскочить в первый вагон, а не ждать следующего поезда.

В поле зрения почему-то появился мрамор, Мирослав чудом притормозил и ударился о колонну не так сильно, как мог бы.

— Молодой человек, что с вами? — раздался над ухом старческий женский голос.

Когда звёздочки перед глазами перестали сверкать так ярко, а боль в зубах чуть поутихла, Мирослав отлип от колонны.

— Всё в порядке, — и пошёл вперёд. Оборачиваться и высматривать девицу он не стал. Ясно, что уже скрылась в толпе, да и не до неё сейчас. Ведьма! Ещё одна ведьма на его голову.

Поезд, конечно, уже уехал. Мирослав остановился в центре зала и коснулся лба. Будет шишка. Чёртова ведьма.

На дорогу ушло около часа. Выскочив из метро, Мирослав поймал такси и, не задумываясь, согласился платить вдвое завышенную цену, лишь бы скорее добраться до места, где ему обязательно помогут. Водитель пытался заговорить о погоде и политике, но Мирослав рыкнул так, что мужчина захлопнул рот и прибавил скорость.

Каких-то пять-десять минут, и вот она вожделённая пятиэтажка. Мирослав бросил водителю смятые купюры, и рванул к крайнему подъезду, в три прыжка взлетел на последний этаж, метнулся к нужной двери и со всей силы вжал кнопку звонка. Из квартиры послышалась переливчатая мелодия, но больше не донеслось ни звука. Мирослав убрал руку с кнопки, прислушался и принялся долбить в дверь кулаком. Не может быть, чтобы никого не было, просто не может!

Открылась дверь квартиры напротив.

— С ума сошёл?! Ты что творишь? — женщина размером с бочку, и с отвратительными бигуди в голове, делавшими её похожей на увешенного пластиком барашка, грозно упёрла руки в бока, — Нету никого, чего шумишь?

— Как нет, а куда же она делась?

— Понятия не имею, — фыркнула женщина, — Давай, гуляй-ка ты отсюда, пока милицию не вызвала.

— Но....

— Убирайся, или вызываю.

Мирослав подчинился. Женщина, как ему показалась, собиралась свою угрозу осуществить, а ему не до полиции, у него зубы. Значит, нужно спуститься вниз и подождать. От того, что он будет стоять под дверью, легче не станет.

Мирослав сел на недавно выкрашенную лавочку и сглотнул слюну, поморщился. Хотелось пить. Наверное, стоит попробовать хоть пару глотков сделать. Сколько ещё придётся ждать, неизвестно. Мирослав огляделся, убеждаясь, что к подъезду никто не идёт, поднялся и быстрым шагом направился к ближайшему магазину. Поход туда-обратно занял около пятнадцати минут, и Мирослав на всякий случай решил подняться проверить квартиру. Долбить он не стал, нажал на кнопку звонка.

— Опять ты?! — из соседней квартиры вновь высунулась женщина-бочка.

Мирослав хотел уже сказать какую-нибудь гадость, но услышав следующую фразу женщины, подавился словами.

— Проморгал ты, голубчик.

— Что?

— Так пришла уже, сумку занесла, побыла минут пять и снова ушла.

Мирослав крепко выругался и скатился по лестнице вниз. Что же за невезение такое! Будь оно всё не ладно, чёртовы ведьмы, чтоб им пусто было. Мирослав вернулся на лавочку, буквально сорвал с бутылки крышку и попытался сделать глоток. Вспышка острой боли, тело отреагировало рефлекторно, и Мирослав оплевал собственную рубашку.

Сил ругаться не осталось. Он дождётся, снимет порчу, потом пойдёт и оторвёт голову наславшей на него порчу ведьме. Надоело. Когда золотая девочка вешалась ему на шею, было забавно. Когда она на полном серьёзе сказала, что его место у её ног, и за оказанную милость он должен быть ей безмерно благодарен, Мирослав покрутил пальцем у виска и ушёл. Хорошо, что по какому-то наитию обзавёлся оберегом от присушек и приворотов. Это его спасло. Смешно больше не было, но Мирослав терпел, а вчера она перешла все мыслимые и немыслимые границы. Хватит!

Мирослав запрокинул голову, поднёс бутылку к губам и слегка наклонил, стараясь, чтобы вода проливалась сразу в горло, не попадая на зубы. Получилось. Хоть в чём-то повезло. Мирослав тяжело вздохнул и приготовился ждать.

Мимо проходили люди: проковылял пенсионер с палочкой, прошла женщина с пакетом, из которого торчал французский багет, из подъезда вышла женщина-бочка, но теперь её хотелось назвать женщина-барашек. Мирослав подумал, что мелкие кудри сделали её ещё страшней, но не ничего не сказал. Неожиданно в подъезд нырнула русоволосая девица, та самая, из-за которой Мирослав налетел на колонну. Она на него даже внимания не обратила.

Мирослав терпеливо ждал. Прошло уже больше двух часов. Он встал на ноги, потянулся и решил ещё раз подняться на пятый этаж. Просмотреть он, конечно, не мог, но сходить вверх-вниз — хоть какая-то иллюзия деятельности. Нажал на кнопку звонка, и тут случилось чудо: послышались шаги, звякнул замок, дверь распахнулась.

На пороге стояла та самая чучундра.

Глава 4

Влада вышла из поезда и оглядела Ленинградский вокзал. Почти дома. Радостное нетерпение перешло в ощущение абсолютного счастья. Влада чуть ли не закружилась, раскинув руки. Удержало только осознание, что прохожие поймут превратно. Вокзал показался Владе прихожей города, и она поспешила пройти дальше. Она почти бесцельно пересекла площадь трёх вокзалов и вдруг поняла, что рискует заблудиться. Лучше сначала добраться до бабушкиной квартиры, положить вещи, выпить чаю и озаботиться обустройством собственного быта. Влада спустилась в метро и остановилась, размышляя, спуститься ей на станцию кольцевой или Сокольнической линии. При этом с лица не сходила широченная улыбка.

Чувство счастья не перебил даже налетевший на неё черноволосый невероятно злобный парень. Мало того, что она чуть не упала, так он ещё её же и обругал. И обозвал чучундрой. Влада поправила на плече ремень дорожной сумки и спокойно ответила:

— А ты не лети сломя голову.

Нахал ещё больше вызверился и с плохо сдерживаемой яростью приказал убраться с дороги. Влада отступила в сторону, настроение было испорчено, и Влада не сдержалась:

— Чтоб ты с колонной поцеловался! — в сердцах прокляла она, и с удивлением увидела, как исполняется её пожелание. Она видела, как нахал едва притормозил, влетев в мраморный столб, а потом тёр ударенный лоб. Будет шишка, уверилась Влада.

А в итоге, она ехала с ним в том же поезде, только в разных вагонах. Автобус к остановке подошёл моментально, как по заказу. Влада снова радовалась, достала из сумки ключ и принялась вертеть его в руках. Сколько лет она не была у бабушки дома? Кажется, с того самого гадания на суженого-ряженого. Влада подумала, что было бы забавно гадание повторить. Она вышла из автобуса, мысленно поздоровалась с пятиэтажкой и вошла в крайний подъезд, поднялась на последний этаж, вставила ключ в замочную скважину, повернула. Дверь открылась. Влада с шумом втянула воздух, широко-широко улыбнулась и шагнула за порог. Дверь захлопнулась за её спиной.

Прямо перед собой Влада ожидала увидеть тумбочку с треснувшей столешницей и задвинутый в угол колченогий пуфик, но вместо знакомой потрепанной мебели обнаружила почти новенькую банкетку. Чуть дальше стояла вешалка-рога, а за ней шкаф, тоже новый. Влада изумлённо застыла. Кажется, она ошиблась адресом. Но почему ключ подошёл?

Вспомнилось, что пару месяцев назад бабушка грозилась затеять лёгкий ремонт. Но не могла же она переделать всю квартиру?!

Обстановка была незнакомой, но Владе... нравилось. Она уверенно шагнула вперёд, поставила сумку на банкетку и повернулась вправо, осматриваясь. Коридор тоже сильно изменился. Исчез палас и пейзаж на стене, зато появился угловой диванчик и разлапистый журнальный столик. Коридор заворачивал налево, но остальная часть квартиры была отгорожена цветастой ширмой.

Квартира казалась стерильной и обезличенной, словно бывшая хозяйка подчистила все следы и приготовила площадь для новой владелицы. В уголках глаз стала собираться влага. Влада не знала, как отнестись к тому, что она видит. С одной стороны ей было жутко обидно, что о её любимой бабушке больше ничего не напоминает. Стала бы она заваривать чай, а на полке стоит рыжая чашка в белый горошек, и возникло бы ощущение, что бабушка совсем не умерла, а дремлет в соседней комнате и скоро выйдет, достанет из холодильника банку с вареньем. С другой стороны, видеть бабушкины вещи, поддерживать заведенный ею порядок и знать, что баба Злата больше никогда не поиграет с ней в ведьм, было бы невероятно мучительно.

И всё же квартира не была стерильной. Взгляд зацепился за неправильность, которой в бесхозной квартире не место: на диванчике стояла сумка, а на столике белел конверт. Взяв его в руки, Влада прочитала: 'Моей внученьке'.

Конверт не был заклеен, и записка выскользнула на пол. Влада подобрала лист бумаги, развернула дрожащими пальцами. Она ожидала последних слов прощания, но ни как не сухих указаний. Бабушка писала, что в сумке кошелёк с деньгами, и Владе стоит сходить в магазин, потому что в холодильнике нет ничего, а ещё бабушка просила в первую очередь, сразу, как только Влада прочтёт письмо, навестить её подругу Людмилу. Адрес прилагался.

Отчего такая спешка, Влада понять не могла, но раз баба Злата так хотела.... Влада вышла из квартиры, заперла дверь, сунула ключ в карман и отправилась по указанному адресу. Спустившись вниз, она вдруг поняла, что забыла сумку, но подниматься не стала. В конце концов, дойти до начала улицы, перейти перекрёсток и пройти ещё два дома она и без автобуса может, а в магазин сходит потом, так что не страшно, что денег при себе нет. Окончательно приняв решение, Влада бодро зашагала в сторону сквера.

Людмила тоже жила в пятиэтажке и тоже на последнем этаже. Совпадение показалось Владе весьма забавным, и она постучалась. Шаркающие шаги, щелчок, и в дверном проёме появилась щупленькая старушка с пучком седых волос на голове. Из квартиры пахнуло травами. Старушка открыла дверь ещё шире и приветливо спросила:

— Владислава Радимовна, вы ли это?

Влада от подобного обращения несколько опешила. Кивнула.

Старушка же разулыбалась, отодвинулась на шаг с прохода:

— Проходите, Владислава Радимовна, вы даже не представляете, как я рада вас видеть.

Теперь Влада почувствовала себя очень неуютно. Отчества старушки она не знала, и это было совершенно неправильно:

— Здравствуйте, я тоже очень рада вас видеть. Моя бабушка....

— Конечно-конечно, — затараторила Людмила, пропуская Владу к себе и захлопывая дверь, — Проходите на кухню, Владислава Радимовна.

— У меня обувь уличная, и зовите меня просто Влада, на 'ты'.

— Что уличная — это ничего, это совсем не важно, Владислава Радимовна, — уверила старушка, напрочь игнорируя просьбу говорить 'ты'. Людмила подхватила Владу под локоть, провела через захламлённую прихожую в холл, где стояли два зелёных мягких кресла и невысокий шкаф с книгами, толкнула стеклянную дверь, и Влада оказалась на кухне.

— Простите....

— Ничего-ничего, Владислава Радимовна.

Влада оглянулась и с ужасом обнаружила, что оставляет на чистейшем полу глинистые следы. Срезать дорогу через сквер определённо не стоило.

— Присаживайтесь, Владислава Радимовна, — старушка лихо отодвинула стул из-под стола, и всё это время не переставала улыбаться, как самая радушнейшая в мире хозяйка. Владе начало казаться, что Людмила над ней тонко издевается. Влада нахмурилась, почувствовала, как начало проклёвываться раздражение. Она, уж если разбираться, не виновата, что баба Злата не написала отчества своей подруги и что эта самая подруга поволокла её на кухню, не дав разуться.

— Бабушка в записке указала только ваше имя и адрес, — сказала Влада.

Старушка, уже хлопотавшая у плиты, оглянулась.

— Зовите меня просто Милочка, — распорядилась она и задорно подмигнула, — Вы, Владислава Радимовна, с чем пироги любите?

— Я же просила 'Влада' и на 'ты'.

Старушка рассмеялась. Звякнул чайник, и Людмила засуетилась, выставляя на стол всё новые и новые вкусности. Влада сцепила пальцы в замок, оперлась на край стола и принялась ждать, когда старушке надоест спектакль, однако Людмила словно не замечала нарастающее раздражение своей гости и не остановилась, пока на столе не оказалась гора еды, которую не то что вдвоём, вдестяром не осилить. Старушка разлила по чашкам чай, пододвинула Владе сахарницу и, угнездвишсь напротив, неожиданно серьёзным тоном произнесла:

— Ведьма ты, Влада.

Глава 5

Влада уставилась на Людмилу с недоумением. Слишком быстрый переход. Старушка тяжело вздохнула:

— Я, дорогая моя, говорю буквально. Злата обладала силой, доставшейся ей от её бабушки. Ты стала преемницей.

— Вы о чём?!

— О том, что не зря бабушка с тобой в ведьм играла. Она тебя готовила.

Есть резко расхотелось. Влада подумала, что Людмила неудачно шутит, но почему-то старушка, разом сбросившая десяток лет, показалась теперь предельно серьёзной женщиной.

— Последнее время ты за собой ничего странного не замечала?

Влада откусила от пирога с капустой и была вынуждена признать, что не далее, как утром она пожелала одному нахалу врезаться в колонну. Её проклятие исполнилось

— Вот! — радостно захлопала в ладоши Людмила, хотя сама Влада в том, что сделала кому-то больно, ничего замечательного не увидела. Парень от колонны отлип не сразу, словно ему было в разы больнее, чем должно было бы быть.

Влада доела пирожок, запила чаем. Людмила убеждала её в чём-то несусветном, но чем больше думала Влада, тем менее дикой казалась ей мысль, что ведьмы существуют взаправду. В конце концов, баба Злата учила её именно этому. Прощальная шутка бабушки, разыгранная на пару с Милочкой? Но тогда, почему тот нахал всё же стукнулся о колонну? Владе вспомнились тысячи странностей, окружавшие её бабушку. Сколько раз, думая, что происходящее лишь игра, Влада провозглашала себя ведьмой? Не так уж и сложно повторить, лишь с поправкой, что игры кончены.

Людмила прищурилась и, сладко улыбнувшись, переспросила:

— Владислава Радимовна, кто вы?

— Я ведьма, — твёрдо сказала Влада, и внезапно почувствовала в теле невероятную лёгкость. Ощущение творящейся вокруг сказки снова было при ней, и Влада звонко рассмеялась.

— А ты знаешь, Владушка, что способности к ведьмовству считают не только даром, но и проклятием? — ехидно уточнила Милочка, а но Влада весело отмахнулась:

— Бабушка считала, что у неё дар, а не проклятье, следовательно, у меня тоже. И вообще, к чему столь яркие оценочные слова?

Людмила хмыкнула, кивнула, показывая, что довольна ответом и посерьёзнела:

— Влада, ты права, но всё несколько сложнее, чем тебе сейчас видится.

Влада согласно кивнула и вопросительно уставилась на Людмилу:

— Злата подготовила тебя к тому, чтобы ты приняла наследие настолько легко, насколько это возможно. И должна признать, вы с бабушкой блестяще справились. Но Злата, так и не обучила тебя колдовству. Тебе придётся осваиваться самостоятельно. И это первая трудность. Вторая заключается в том, что ты ни с кем из ведьм, кроме меня, не знакома, а ведь тебе предстоит с ними общаться.

— Шабаш? — Влада думала, что спрашивает глупость, но Людмила подтвердила:

— И шабаш тоже.

Влада невольно приоткрыла рот. Людмила помолчала минутку и продолжила:

— Представь, идёшь ты по улице, встречаешь старую уважаемую русалку, не узнаёшь в упор, проходишь мимо, а она обижается, что её проигнорировали в упор и... начинает мстить.

— Я должна запомнить всех местных шишек по именам и лицам?!

— Нет, Владушка, — рассмеялась Людмила, — Всё проще. Свой свояка видит издалека. Ты должна научиться замечать признаки, по которым можно узнать колдуна, ведьму, домового, беса, водяного. С последним проще всего, потому что пределы своего водоёма он не покидает.

— Хотите сказать, что они все существуют?!

— Если есть ведьмы, то почему не быть русалкам? — резонно спросила Людмила.

У Влады ответа не нашлось. Резко выдохнув, Влада налила себе ещё одну чашку чая и выпила залпом.

— Впечатлилась? — ехидно хмыкнула Людмила.

Влада промолчала, погружаясь в размышления над услышанным, мозг переваривал информацию, желудок — пищу. Людмила не мешала и ненавязчиво молчала, за что Влада была ей очень признательна. Потянувшись за очередным пирожком, Влада поймала себя на том, что если продолжит налегать на угощение, не только в дверь не пройдёт, не сможет от стула оторваться, и с тяжёлым вздохом отдёрнула руку. Почему-то процесс жевания у Влады стимулировал процесс мышления.

— Владушка, — негромко позвала Людмила. Можно не ответить, продолжить думать. Влада решила иначе:

— Да?

— Хватит тебе сегодня новостей. Много думать вредно. Лучше вспомни, что тебе сегодня квартиру твою обживать. Вот и займись. А приходи завтра-послезавтра, и начну тебя учить.

— Вы меня выгоняете? — жалобно пискнула Влада. Голова пухла, в мыслях царил раздрай. Пусть Влада в глубине души и верила сказкам, с такой бабушкой как у неё, нельзя было не верить, но всё же взгляды на мир у неё были исключительно материалистические. Встать, дойти до дома и заняться мелкими бытовыми проблемками Владе казалось невозможном.

— Что вы! Владислава Радимовна, как можно? Сидите хоть до посинения, — старушка выбралась из-за стола и подмигнула. Владе разом полегчало, она несмело улыбнулась в ответ и тоже поднялась.

— Вы правы, спасибо большое. Пойду я.

— Если что, звони, — Влада получила бумагу с номером телефона, — Или приходи в любое время дня и ночи. Не вздумай стесняться или сомневаться. И, Владислава Радимовна, называйте меня Милочкой.

Влада улыбнулась веселее. На душе стало легче. Русалки существуют. Подумаешь! Владе вспомнилось, что сказала о них Людмила, и Влада тотчас задала вопрос:

— А если я кого-нибудь встречу и не узнаю?

— Не переживай. Не встретишь. В нашем районе, кроме ещё одной ведьмы, никто не живёт, а она тоже дружила со Златой, так что поймёт.

Влада ещё раз поблагодарила старушку за гостеприимство, за помощь — за всё, и, пообещав прийти снова через день-другой, попрощалась. Влада побрела обратно домой, чувствуя себя одновременно и переполненной, и опустошённой. Она ведьма. Влада не сомневалась и удивлялась, почему этого не делает.

Ходьба помогла прийти в себя, в душе разгоралось радостное нетерпение. Баба Злата наверняка припасла для любимой внучки пару колдовских сюрпризов, и Владе не терпелось сорвать с подарка упоковку. Бабушка.... Так больно, что её нет, и в то же время, как не наслаждаться созданным бабушкой праздником?

Остаток дороги Влада пролетела, вспорхнула на пятый этаж, открыла квартиру, вошла и нетерпеливо заозиралась, не зная, с чего начать знакомство со своим новым жильём. Победил здравый смысл: Влада разулась, задвинула под банкетку перемазанные глиной батинки, натянула толстые красные носки с белыми оленями и только тогда прошла вперёд по коридору.

Прямо — закрытая комната, слева всё отгорожено ширмой. Влада её сдвинула и обнаружила ещё четыре двери, узкий комод и плетёную корзину на нём. Хотелось увидеть всё и сразу, но придётся осматриваться по порядку. Влада решила, что как порядочная ведьма, пойдёт налево.

За первой дверью пряталась ванная комната. Помещение полезное, но скучное. Дальше по коридору расположилась кухня, которая привела Владу в чистый восторг. Визуально пространство делилось на три зоны: розовато-кремовая для приготовления еды, солнечно-жёлтая столовая и спокойная светло-коричневая, назначение которой сразу в глаза не бросалось, но было похоже, что она предназначалась для приготовления колдовских снадобий. Влада облизнулась, но детально рассматривать ничего не стала, вернулась в коридор и открыла следующую дверь, за которой находилась жилая комната.

Назвать её просто спальней казалось недостаточно. Здесь были и шкафы, и кровать, и диван, и кресло-качалка, а свет шёл сразу из двух окон. Влада вспомнила, что нужно разобрать дорожную сумку, и тут в дверь раздался звонок. Странно.

Влада вернулась в коридор и открыла дверь. Перед ней стоял тот самый нахалёныш, который чуть не сбил её с ног в метро и которого она прокляла. Какой-нибдь колдунишко?! Мстить пришёл? Первый миг Влада испугалась, но тотчас взяла себя в руки, потому что на лице парня было абсолютно искреннее изумление.

— Ты что здесь делаешь? — потребовал он.

Вот наглец!

Влада потянула дверь на себя, но парень ухватился за ручку со своей стороны.

— Погоди. Согласен, не моё дело, что ты тут делаешь, — очень похоже на кособокое извинение.

Он может говорить нормально? Влада выпустила ручку двери и скрестила руки на груди. А парень сорвался-таки на излюбленную манеру разговаривать:

— И я не к тебе!

— А кто тебе нужен?

— Разумеется, Царь. Иди и доложи, — он повелительно махнул рукой.

Влада хмыкнула и честно призналась:

— Я Царь.

— Девочка, не ври и не зли меня. Я знаю Злату Царь, — зашипел парень.

— Остынь, а то пар из ушей пойдёт. И формулируй точнее. Ты сказал, что тебе нужна Царь. Ты не сказал, что речь о моей бабушке.

— Бабушке? — голос у парня сделался будто придушенным.

— Ага, бабушке, — подтвердила Влада.

— В таком случае я прошу прощения, — было видно, что слова дались парню с трудом, — Позови Злату, пожалуйста.

Настроение снова поползло вниз. Влада пожала плечами, обхватила себя руками и сказала:

— Бабушка ещё в июне умерла.

— Что?! Не может быть! Мне нужна её помощь.

Ещё и эгоист. Влада вновь дёрнула дверь на себя. Парень удержал и зачастил:

— Прости, подожди. Я очень соболезную, мне жаль.... Злата замечательная, такая потеря, и для меня тоже.

— Потому что помощь нужна? — зло перебила Влада.

Парень замотал головой:

— Я искренне сожалею, но помощь мне действительно нужна. Ты ведь не просто одна из внучек, ты преемница?

— Да.

— Выслушай, пожалуйста. На меня наведена порча. У меня с ночи дико болят зубы. Я даже пить толком не могу. Я терплю уже только на одном упрямстве. Сними её, пожалуйста, иначе я сейчас пойду к стоматологу и все их вырву. Я не угрожаю, просто я больше не могу.

Не похоже, что врёт. Влада прикусила губу. Раз парень сюда так рвался, значит, бабушка бы помогла. Стало быть и она согласна, но....

— Понимаешь....

— Пожалуйста! — выкрикнул он, в глазах вспыхнула смесь отчаяния и ненависти.

— Я не умею, — громко и чётко ответила Влада, — Не умею я.

Парень сдулся и почти беспомощно прошептал:

— Но ты же преемница.

— Да. Заметь, не ученица. Послушай, у меня только одна идея. У бабушки была подруга ведьма Людмила, я могу попросить её.

— Милочка? — уточнил он.

Влада кивнула.

— Нет, она не станет. Точно знаю, — парень схватился за щёку и едва слышно застонал, выдохнул и, признавая поражение, спросил, — Не знаешь, случайно, где здесь ближайшая стоматология?

Владе стало жаль нахалёнка, да и наглым он больше не казался. Озверел от зубной боли, вот и рычал. Парень выпустил ручку двери, отвернулся и стал спускаться. Влада, чуть не плача от собственного бессилия, смотрела ему вслед.

Глава 6

Он пойдёт вырывать зубы. Все. Останется.... Этого Влада представить не могла, поэтому сделала шаг вперёд, и, перегнувшись через перила, крикнула:

— Эй, подожди!

Парень остановился.

— Может, что-то я и могла бы сделать. Вдруг Милочка подскажет, если я спрошу, не упоминая тебя?

Он помотал головой, спустился на две ступеньки. Влада отвернулась. Сделать она, понятное дело, ничего не может. И тут раздались быстрые шаги. Парень вернулся.

— Давай попробуем, — согласился он, — В твои способности я не верю, но, зная Злату, уверен, она запасла для тебя кучу всего на первое время. От порчи наверняка что-нибудь найдётся. Если ты согласна извести на меня ценные зелья.

— Согласна, проходи.

Парень вошёл в квартиру, присвистнул, схватился за щёку.

— Ремонт? — процедил он.

— Ага. Сядь вон, пойду поищу. Давай, я всё же позвоню Милочке?

— Нет, — отрезал он.

— Тебе же хуже, — пожала плечами Влада.

Не осмотренными остались две комнаты. Влада прошла в ту, что была первая по коридору. Её встретил массивный стол на львиных лапах, уместный больше для личного кабинета короля, чем для квартиры. За ним стояло рабочее кресло с невероятно высокой спинкой. Настоящий трон. А вот перед столом располагался простенькой стульчик, стоял он боком к столу, так что севший на него человек уткнётся лицом стену и окажется спиной к комнате. Присмотревшись внимательней, Влада сообразила, что помещение и есть самый обыкновенный ведьминский кабинет для приёма просителей.

Хотелось замереть в восхищении, а потом медленно пройтись до окна, касаясь каждой вещи. Особенно Владу заинтересовало овальное зеркало в вычурной раме. Но она круто развернулась на пятках и вышла. Комната была кабинетом, а не колдовским складом. Влада шагнула за ширму и зашла в последнее не осмотренное помещение, мельком отметив, что до ремонта квартира была двухкомнатной, а теперь появилась стенка, разделившая бывшую гостиную на кабинет и... кладовую. Кажется, парную повезло.

В помещении не было окна. Влада нашарила выключатель, щёлкнула им, и вспыхнул верхний свет. Комната была заставлена шкафами. У противоположной от входа стены стояли три пузатых сундука, а в правом дальнем углу обнаружились ряды полок.

— И как тут что-то искать? — потрясённо спросила Влада вслух.

— В том, как всё разложено, должна быть какая-то логика. Злата держала дела в идеальном порядке, — откликнулся парень, приняв вопрос на свой счёт.

Влада думала, он подойдёт и поможет разобраться, но парень сидел на диванчике с опущенной головой, прижимал ладонь к подбородку и молча страдал. Влада вздохнула. О колдовстве она не знала ровным счётом ничего, но всё же попыталась представить, чем именно возможно снять порчу: оберег или зелье. Если какое-то средство ещё и существует, то Влада не увидит его в упор.

Ещё раз вздохнув, Влада распахнула первый шкаф, и обомлела от того, насколько бабушка о ней позаботилась. На внутренней стороне створки крепился лист с перечнем содержимого шкафа, помимо этого подписи красовались на каждой полке, и, разумеется, ко всевозможным баночкам, скляночкам, мешочкам и коробочкам крепились ярлыка.

— Ба..., — растерянно благодарно выдохнула Влада и вчиталась в список. Восковые свечи, спички, серебряный нож, серебряный серп.... Ничего подходящего. Влада шагнула к следующему шкафу — довольно узкому и добротному, отделанному позолотой и похожему на вход в пещеру сокровищ. Распахнув дверцу, золотых россыпей и драгоценных камней Влада не нашла. На полках, усыпанных белым порошком, на значительном расстоянии друг от друга стояли коробочки и флакончиками с надписями "буря", "ураган", "штормовой ветер", "вьюга". Порошок, гласила этикетка, являлся обыкновенной поваренной солью. Не подходит, поняла Влада. И вообще ей содержимое шкафа было не понятно. Зачем прилеплять к пустой бутылочке надпись 'буран'? Влада двинулась дальше.

Перечень, озаглавленный 'Готовые решения', был прилеплен к створке углового шкафа. Радостно хлопнув в ладоши, Влада пробежалась глазами по довольно длинному списку и переключилась на полку, указанную в разделе 'Снятие порчи', обнаружившемся ближе к концу. Почему-то первые строки бабуля отдала приворотам, отворотам, присухе....

Стало очевидно, что Влада совершенно не представляет, какого рода порча была наведена, а, следовательно, не может выбрать средство даже из уже приготовленных. Влада постучала костяшками пальцев по полке, будто та могла дать ответ.

Парень явно знающий. Раз он собирался избавиться от порчи с помощью стоматолога, то получается, что 'зараза' сидит в зубах. Надо просто её оттуда вытащить. Для подобного случая Злата оставила целый мешочек овальных камешков, похожих на гальку. В записке говорилось, что камень нужно приложить к нужному месту и произнести простенький заговор.

— Нашла! — обрадовала Влада гостя, но он её энтузиазма не разделил.

— Этим и без обезболивания? Ведьма!

— Но..., — растерялась Влада.

— Давай сюда, — рыкнул он.

Влада хмыкнула и протянула камешек. Парень аккуратно подцепил его двумя пальцами и положил на язык, зашипел.

— Камень-камешек, возьми, да и отбери, ломоту, хвороту и всякую маету, чтоб им пусто было! — пробормотала Влада, как было указано на бумажке.

Парень взвыл, обеими руками хватаясь за лицо. С минуту его трясло. Влада аж испугалась и подумывала вызвать скорую, но удержалась от глупости. Медленно, очень медленно приходило осознание, что он действительно ведьма. Что делать дальше, Влада решительно не знала и чувствовала себя глуповато. Парень отнял одну руку от щеки, полез в карман, достал платок и сплюнул камешек. Он выдохнул, бросил кулёк на журнальный столик, устало откинулся на диван и пробормотал:

— У тебя получилось. Надо же. Всё-таки Злата была изумительной ведьмой.

Злата.... Влада нехорошо прищурилась. Конечно, эта бабушка всё подготовила, она согласна, но и её заслуга тоже есть! Парень отхлебнул воды из своей бутылки, причмокнул, блаженно улыбнулся и посмотрел на Владу:

— Спасибо за помощь, — надо же, решил-таки поблагодарить, но, оказалось, неспроста, — Слушай, ты ведь угостишь меня чаем, правда?

Нахал. Судя по всему под чаем подразумевалась смена из трёх блюд, не меньше. Он же с утра не ел. Влада молча подцепила платок и скрылась за ширмой. Если порча сейчас запечатана в камне, то её всегда можно оттуда извлечь и воспользоваться. Влада положила замотанный в платок камень на крышку одного из сундуков в кладовке — следующий раз войдёт, увидит и точно вспомнит, что камешек нужно подписать.

Сразу отказывать парню в просьбе напоить его чаем Влада не собиралась. Чай бы она сама с удовольствием выпила, так почему не в компании, пусть и наглой. Холодильник был пуст, более того, он не работал, вилка лежала рядом с розеткой. Влада прошлась по шкафчикам, и обнаружила несколько пачек чая и пачку сухарей, сиротливо задвинутую на нижнюю полку.

— Эй, — высунулась Влада из кухни, — Если ты хочешь чай, топай сюда.

Ширма тотчас сдвинулась, и за ней показался парень.

— Ванна там, — Влада указала пальцем в нужную сторону и вновь вернулась на кухню. Кастрюли и сковородки она нашла, а чайник пока не попался. Спрашивается, в чём кипятить воду.

— Слушай, Царь, это что?

Влада обернулась. Парень стоял перед столом и смотрел на водружённую в центр пачку сухарей. Влада хмыкнула, вспомнив, как её подчевала Людмила.

— Это к чаю, — Влада насладилась вытянувшемся лицом нахала, и миролюбиво добавила, — Не стесняйся, бери здесь что хочешь, — и кивок на шкафы, — Туда, — показала на 'коричневую зону', — лучше не лазить.

Он кивнул и тотчас полез в холодильник. Влада второй раз насладилась вытянувшимся лицом и добила:

— Да, с едой проблемка, но это ничего, ты же сходишь со мной в магазин, поможешь принести? — и, не дожидаясь ответа, пояснила, — Вот чай выпьем и пойдём. Ты случайно не на машине, а то ведь несколько раз ходить придётся....

— Возьму такси, — прошипел он, с грохотом отодвинул стул и уселся, уперев локти в стол.

Влада оглянулась убедиться, что сейчас шипение вызвано скверным характером, а не внезапно вернувшейся болью, отвернулась к плите, пряча ухмылку. Вот и нахалёныш в хозяйстве сгодился.

Глава 7

Мирослав сел за стол. Жизнь снова насмехалась над ним. Он голоден, а ему в ближайшее время светят только сухари. Придётся до магазина вести эту чучундру в кафе. Справедливости ради, он был ей благодарен, но предпочитал отплатить услугой за услугу, а не сорить словами. Что касается магазина, не так уж много девочка просит, да и права она: не женское дело — тяжести таскать.

Чучундра водрузила на стол чайник, две чашки, блюдца не выдала.

— Тебя устроит, если я буду звать тебя "эй, ты"? — спросила ведьма.

Он поперхнулся.

— Ты не представился, — пояснила она.

— Мирослав.

Девица кивнула и уткнулась в чашку. Мирослав отвернулся, и, подумав, понял, что тоже не знает имени ведьмы.

— А ты? — резко спросил он.

— Царь, просто Царь, — хихикнула чучундра и через минуту добавила, — Меня зовут Владислава, но лучше Влада.

Мирослав кивнул.

— Та, что навела порчу, может тебя найти и начать мстить, — он мог бы и не сказать, но это было неправильно. Когда всё болело, его такие мелочи, как чужая безопасность, не беспокоили. Злата бы всё поняла сама, а чучундру следовало предупредить.

Влада удивлённо приподняла брови, будто подобное и не приходило ей в голову. Мирослав вздохнул.

— Расскажи, кто и зачем наслал порчу.

Мирослав скривился. Отвечать совершенно не хотелось, но девочку нужно предупредить:

— Думаю, ты знаешь, что ведьмы получают свои способности по-разному. Тебе дар достался по наследству, некоторые, не будучи ведьмами от рождения, учатся, некоторые и вовсе заключают сделки с чертями. Так вот, есть старинный ведьминский род Водопьяновых. На данный момент это мать и дочь, обе убеждены, что на пару являются центром мироздания. Этакие золотые девочки, — Мирослав поморщился.

— И? — нетерпеливо заёрзала Влада.

— Мамаша уже дама опытная, понимает, что мир крутится отнюдь не вокруг неё, а дочурке до осознания этой истины далеко. В общем, у неё есть матушка, собственная сила, деньги, свора подхалимок и подхалимов. Золотая девочка не придумала ничего лучше, чем добавить меня в коллекцию своих воздыхателей. Когда до золотой девочки дошло, что приворотами меня не взять, она переключилась на порчу.

— Вот стерва! — возмутилась Влада, и Мирослав не мог с ней не согласиться.

Дальше откровенничать Мирослав не захотел. Предупредил, в общих чертах ситуацию обрисовал — хватит. Царь — тоже род древний, Златины подруги, начиная с Милочки, присмотрят. К тому же с помощью колдовства так просто снявшего порчу не отследить, может, и не станет никто Владу искать.

Мирослав поднялся, отодвинул от себя чашку и буркнул:

— Пошли... в магазин.

Ждать, когда Влада выплеснет остатки чая и помоет чашки, он не стал, а вернулся в прихожую, обулся, прислонился затылком к двери и задумался. Очень хотелось пойти и оторвать золотой стервочке голову, но её мамаша встанет за дочурку горой, а старшая Водопьянов совсем не та ведьма, с которой стоит связываться. С ним она мелочиться не станет: пошлёт бесов, его просто спеленают по рукам и ногам и доставят девочке в праздничной упаковке. Повезло ему, что девица старается справляться сама, а к маме идёт только в крайнем случае.

— Ненавижу ведьм, — прошипел он, спохватился, убедился, что Влада его не слышала, и негромко ругнулся.

— Ты чего? — девушка появилась в прихожей, извлекла из дорожной сумки кошелёк, бросила его в сумку, лежавшую на угловом диванчике, сунула ноги в ботинки, сминая задники и выпорхнула из квартиры.

Отвечать Мирослав не стал, к тому же хорошее настроение чучундры его раздражало. Пока Влада возилась с ключами, он составил план: кафе, затем магазин, заехать в свою квартиру и на скорую руку состряпать защиту, а потом как можно скорее в Минск к Вере Борисовне. Она, конечно, заломит цену, но оберег сделает быстр и качественно, а для него сейчас это важнее всего.

— Эй, проснись! — Влада.

Дурёха даже не подумала взять с него плату. Поход в магазин — мелочь, не стоящая упоминания. Ничего, он ей при случае отплатит.

— Быстрей, — проворчал он, первым спускаясь по лестнице.

Мирослав машинально придержал для девчонки дверь подъезда и быстро зашагал в сторону автобусной остановки.

— Слава, а ты куда?

Как она его назвала?! Суть вопроса дошла не сразу.

— Туда.

— Ээээ....

Мирослав понял, что ответить придётся более развёрнуто:

— Я не собираюсь таскаться с тобой по булочным, молочным палаткам и прочим.... Закупим всё в нормальном гипермаркете. Но сначала я поем. Ясно?

Чучундра как-то удивлённо вскинулась, потом хмыкнула и зашагала рядом, вопросов больше не задавала. Мирослав снова сосредоточился на проблемах, требующих срочного решения. Да, добраться до Веры Борисовны — лучшее, что он может сделать.

Мирослав зашёл в добротный ресторанчик восточный кухни, заказал две порции шашлыка, салат и, бросив взгляд на притихшую рядом Владу, добавил:

— Заказывай, что хочешь. Угощаю.

Чучундра снова хмыкнула. Что за манера? Мирослав уставился прямо перед собой, желая отгородится от всех раздражающих факторов. В конце концов, срываться — последнее дело.

Мирослав почувствовал запах жареного мяса. Сглотнул. Официант поставил перед ним тарелку, и Мирослав почувствовал, что резко добреет. Влада, пожалуй, забавная. Пока она не набралась от ведьм дурного, вообще с ней не так уж и плохо: сидит, молчит — чудесная девушка.

Покончив с мясом, Мирослав откинулся на спинку стула и оглядел кафе сытым абсолютно довольным взглядом. На насмешливый взгляд Влады он ответил улыбкой и полез в карман за телефоном. Прежде чем идти в магазин, нужно озаботиться билетом до Минска.

— Пять минут, — пояснил Миросалав, даже не дожидаясь вопроса.

Влада хмыкнула.

Расплатившись по счёту, Мирослав прикинул, что стоит поторопиться. До поезда всего несколько часов, а дел много. Влада спокойно шла чуть позади и совершенно не мешала своим присутствием, за что Мирослав был особо благодарен. Заговорила она, и то исключительно по делу, когда они уже вошли в гипермаркет. Мирослав, взяв тележку, направился сразу к продуктовым отделам, но был остановлен:

— Бытовая химия мне тоже нужна.

Пришлось заворачивать к порошкам, пятновыводителям и прочей дурнопахнущей отраве.

— Лучше бы домового завела, — проворчал Мирослав.

— Домового? — тотчас радостно переспросила чучундра, и Мирослав признал, что сам виноват, нечего было рот открывать, а коль сказал 'а', говори 'б'.

— Именно его. Правда, далеко не все ведьмы с ними уживаются. У Златы домового не было.

— А у тебя есть?

— Нет, — скривившись, произнёс Мирослав. Иногда ему хотелось, чтобы домовой приглядывал за его квартирой или домиком под Гжелью, иногда мысль, что придётся делить жильё с кем-то, казалась омерзительной. Реальность же сводилась к тому, что от таких, как Мирослав, домовые отказывались наотрез.

— А..., — нет, с определением 'чудесная девушка' относительно этой тараторки он явно поспешил.

— Ведьма проводит специальный обряд-приглашение, если какой-нибудь домовой заинтересуется, то он придёт. Он следит за хозяйством, причём домовой будет считать себя кем-то вроде совладельца и, соответственно, руководствоваться своим мнением, а не твоим. Взамен его следует кормить и всячески умасливать, в противном случае домовой обидится и начнёт строить козни.

— Тогда понятно, почему у бабушки домовых не водилось.

Мирослав толкнул тележку и зашагал быстрее, но уже через минуту пришлось остановиться, потому что чучундра свернула к овощам и фруктам. Судя по количествам, которые она набирала, Влада готовилась к затяжной осаде. Однако подумав, Мирослав понял, что девочка молодец — пользуется случаем. Когда ещё представится случай тащить покупки на не самой. Тем более живёт она на последнем этаже пятиэтажки без лифта.

Впрочем, скорость, с которой Влада делала выбор, Мирослава приятно удивила. Влада останавливалась перед полкой, решала, нужно ли ей, например, молоко, если да, то выбирала фирму, просматривала упаковки, проверяя срок годности, и тут же ставила несколько упаковок в тележку. Мирослав начал подозревать, что одной тележки явно не хватает. Но куда больше его беспокоило, как он это всё попрёт наверх. И словно в насмешку:

— Мирослав, ты не поможешь? — Влада, не мелочась, указывала на коробку с десятком пачек сметаны длительного хранения.

Мысленно Мирослав ругнулся, однако, вопреки его опасениям, в магазине они пробыли недолго. Влада по его прикидкам запаслась на год и бодро зашагала к кассе. Ему же пришлось поработать грузчиком: сначала выложить всё на ленту, затем сложить обратно. Влада Мирослава снова порадовала: не стояла и ждала, а помогла упаковать покупки в приобретённые у кассирши сумки-пакеты, рассчитанные на десять килограммов каждый.

Тихонько завибрировал телефон. Мирослав посмотрел на экран и коротко бросил:

— Поторопись, я вызвал такси, машина ждёт.

До дома Влады ехали в тишине. Мирослав погрузился в размышления, какую защиту на скорую руку он может себе обеспечить. Он даже не сразу понял, что приехали. Отреагировал на тихий разговор:

— Вы выходить не собираетесь? — спрашивал водитель.

— Вряд ли. Судя по всему, молодой человек собирается смотреть на окружающую действительность исключительно через стекло вашего автомобиля.

Мирослав резко распахнул дверцу и выпрыгнул наружу:

— Багажник откройте! Умники....

Настроение портилось. Чёртова ведьма порушила все планы. Теперь придётся отменять встречу с клиентами, ехать в Белоруссию на неопределённый срок. Мирослав выгрузил сумки из машины, расплатился с водителем, забрал у Влады ключ и, оставив девочку караулить покупки, перетаскал пакеты на кухню. Думал он опять исключительно о своих невзгодах, так что обнаружив, что Влада входит на кухню следом резко обернулся и прошипел:

— Ты чего вещи без присмотра бросила, чучундра?! Думаешь, не найдётся на них желающих?

— Да, собственно, все покупки здесь.

Мирослав почувствовал себя.... Слова он так и не подобрал, потому что ему бы и в голову не пришло, что подходящим является 'дурак'.

— Извини, — буркнул Мирослав, — Бывай. И будь осторожна. Далеко не все ведьмы будут тебе рады. Ясно? — и не дожидаясь ответа, круто развернулся, в прихожей брякнул ключ на банкетку, вышел и звучно хлопнул дверью.

Несколько часов спустя о внучке и преемнице Златы Царь он и не вспоминал. Поезд увозил его в Минск. Рано утром Мирослав будет на месте.

_________

Конец ознакомительного фрагмента