|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
Спускаться в космической супертарелке всё-таки было страшновато. Предел устойчивости керамики мог завершиться ранее чем рассчитал местный "Фарадей" — Серёга. В рубке вырубили освещение и только лампочки подсветки пятнами отражались вокруг скафандров и головы в шлеме каждого из самокосмонавтов.
По глазам что-то полыхнуло и Сан Саныч забеспокоился. Чертова пелена туманного конденсата села на стекло старенького скафандра. Вспышку бригадир просёк, но как будто за пеленой плотной марлевой завесы. "Только б не электрика замкнула на пульте", — успел подумать он и тут же сообразил что так пыхнуть мог только монитор. "Неужели наш Кулибин что-то не предусмотрел" — заволновался золотоискатель, но вспомнив Серёгины сборы передумал. Серёга не дал командиру артели времени на домыслы.
— Сан Саныч, что там внизу за чертовщина? Экран пыхнул, аж датчики зашкалило. А щас тёмно, как у негров в Африке.
— Где?
— Да вон, внизу, вдруг пол берега выключилось по обе стороны залива. Вдоль дорог освещение горело и ни с того ни с сего — хлоп и потухло. Корабли по заливу шли с зелёными огнями, военные вроде — как исчезли с поверхности. Глянь — пятно темени под нами.
Сан Саныч, с трудом отвалился от ремней в громоздком скафандре и потёр перчаткой запотевшее стекло гермошлема снаружи, внутри лучше не стало."Надо дворники поставить, как в машине, а то пол эклиптики прошли без запотевания, а тут на тебе — на спуске ни хрена не видно сквозь шлемак", — подумал командир Ракушки. Протёртое носом и губами стекло тут же начало собирать влагу на свою поверхность снова. Зато открылся экран обозрения. Ярко светящийся контур аравийского полуострова прерывался в одном месте задетый круговой плоскостью внезапно возникшей темноты. Чёрное пятно другим своим краем легло на поверхность противоположного берега затмив очертания берегов со стороны Ирана. Серёга настоял, чтоб подъём с Тейи и спуск на Землю экипаж провёл исключительно в скафандрах.
— Вспышка была вроде?
— Была!
— Мы?
— Да нет вроде.
— Сканер включи, что передают то?
— Включил. Тишина, будто вымерли все в округе. Только длинноволновки бьют с дальних дистанций.
— А корабли?
— Не видно ничего.
— Ну, не утонули же все враз. Они ж военные, ты говоришь! Их только ядерной бомбой утопить можно всех одновременно. До поверхности сколько?
— Десять тыщ метров.
— Вот. Самолёты должны летать — радар сечёт что?
— Неа, Саныч. Никого. Двое выключили движки и планируют в Оман. Остальные, боже, попадали в море!
— А в инфракрасном? — включился в разговор пассажир ракушки в ранге майора КГБ СССР, ожесточенно полируя перчаткой стекло своего "набалдашника".
— Есть в инфракрасном, только они остывают. Вот что странно. Ё моё!
— Архимед, может снимем скафандры? Потеет стёклышко.
— Да. Недоработка — старые они менять надо, пояснил Серёга и тут же переключился на картинку монитора,— Мужики это же люди в море. Ох блин! Сколько ж их там?! — пилот не скрывал своего недоумения. Бригадир уточнял обстановку.
— Де люди? — коротко спросил главный артельщик с трудом отмыкая непослушными руками в громоздких перчатках замки скафандра.
— А вон, на экране, видишь большие точки? Это остывающие корабли, а рядом, как светлячки — это и есть люди.
— Ого, — скинул наконец шлем с головы бригадир,— а что у тебя не потеет? — справедливо поинтересовался он у Серёги.
— А я его спец кремом натёр, — лаконично ответил Серый щелкая тумблерами.
— А что ты, гад. нам не натёр? А? — миролюбиво оценил находчивость главного изобретателя командир, вглядываясь в экран на котором сияло более двух тысяч светлячков, — Принадлежность можешь определить? — сбоку сопел Бобко, не мешая и отвязываясь от кресла.
— Ага, вам сидеть и не мешать, а мне рулить спуском. Забыл по запарке, — чувствуя себя виноватым пояснил Сергей и тут же ответил на второй вопрос, — Щас — пиндостанцы. Все. Пять кораблей. Один авианосец. Похоже у них там что-то серьёзное. Двигатели не работают. Радиосигналы отсутствуют. Только спас жилеты пищат в разнобой в эфире. Спускаемся или уйдём от греха?
— Гм, а этих куда девать? Хоть кто-нибудь есть в округе? — беспокоился о терпящих бедствие сиаменах артельщик.
— Никого Сан Саныч. Только мы втроём да спутник уходит за горизонт. Правда, новый выбирается на его место, — Серый шарил глазами по приборным показателям и давно уж скинул чертов скафандр.
— Ген, как думаешь что там случилось? — одна макитра это неплохо, если дока. А если туман яром. Так лучше втроём соображать. "Как это создатели не додумались,— подумал бригадир, — а может нас для этого и склеяли, — закончить не дал вопрос майора Серёге.
— А запись есть?
— Есть.
— Давай.
— Щас переключу.
— Выведи на второй экран. Майор — наблюдай за обстановкой на первом. Мы просмотрим запись. Серый, корабль спусти до пяти тысяч -тихонько.
— Есть командир, — ухмыльнулся Серёга и включил перемотанную запись с камер и датчиков слежения за поверхностью.
На мониторе появилось корыто авианосца, аккуратные конусы кораблей охранения вокруг и летающие огоньки самолётом и вертолётов над ними в воздухе. Сами корабли вальяжно шли не торопясь освещённые палубным зелёным светом. С взлётно-посадочной полосы "Трумена" стартовали уносясь по курсу точки работающих двигателей истребителей и бомбардировщиков. Однако в какой-то момент ситуация резко изменилась. Два корабля охранения совершили рывок к авианосцу. Пара реактивных треугольников прошла на бреющем почти у борта, неожиданно спикировав после энергичного разворота на воду у правого борта американского флагмана. Включились прожектора. Взвыла сирена. С фрегата поднялся вертолёт и зашарил лучом подсветки по глади моря. В тон ему с кораблей рубанули темноту океана и воздуха мощные зенитные прожектора. Сошлись на какой-то точке примерно в миле от авианосца и тут полыхнуло так, что даже просматривая запись космонавты зажмурились. А потом потухло всё. Падали в море самолёты и вертолёты. беспомощно закачались на волнах прежде грозные эсминцы, крейсер и фрегат. В море начали появляться мерцающие огоньки и точки спасжилетов выпрыгнувших с бортов моряков. И полная тишина в эфире. Только европейцы поют, да арабы в Пакистане и Иране о чём то о своём молятся. Во сне наверно.
— Ничего себе, спустились на Землю-матушку, — прокомментировал увиденное Серёга, — как бы нам это дело не пришили. А? Сан Саныч? Чего делать будем?
— Чего-Чего? — передразнил командир матерясь про себя мысленно. Только этого не хватало. Тревогу подтвердил и майор.
— Саныч — не дури. Засветимся, как ёлка на площади в Новый год! За нами только бегемоты из Африки не будут гоняться, предостерегал Бобко. Серёга нахмурился явно не одобряя совета пограничника.
— Серёга проверь ещё раз, может хоть кто есть? Тут же танкеров должно быть и сухогрузов, как изюма в торте, — попробовал всё-таки найти другого на роль спасателя бригадир.
— Нету, Сан Саныч! Праздник у них там что-ли какой? — начал переживать за судьбу американцев под днищем у Ракушки Серый.
— Саш! Я против. Нас тут же обнаружат, если уже не ведут, — тут же просчитал мысли старателя о том, что надо оказать помощь американским беспомощным морякам майор, — Они сами вляпались — пусть сами и выплывают, — Саныч печально глянул в глаза Гены-майора и Бобко попытался убедить командира по своему. — Афган забыл? Чеченов своих? Откуда оружие, деньги, инструктора? Это наши враги — им всё равно в кого бомбы швырять! Они нас и за людей то не считают. Амеры и канадцы наших в концлагеря ещё в семнадцатом на северах сотнями, голыми, зимой в бараки. Это они, а не НКВД или немцы — придумали концлагеря. А как топили технику по лендлизу? А как конвои бросали на растерзание? Кого ты спасать хочешь? Это ж не люди — потребители! Да и самое главное — засветимся же по полной! И СЕКРЕТНОСТЬ ВСЯ — К ЧЁРТУ! Ты ж СОС хочешь врубить на весь шарик с нашей-то высоты? Ну, и что потом? Под землю прятаться? — глаза невидимого для бригадира и пограничника Серёги вспыхнули идеей, при упоминании подземного вероятного драпа. Саныч остался непреклонен.
— Больше их спасать некому! Даже сигнал не смогут полноценный дать. Серый — врубай СОС! Поясни происходящее — и скажи, что мы не можем ничем помочь! У самих, мол движки сдохли, после вспышки. Если спросят кто, то вали всё на катер, что с левого борта этого футбольного поля, — обозвал эсминец мелкой лоханкой космонавт, — мол там рация передаёт уцелевшая. Им не до нас будет. Всё одно — места в Ракушке нет. А над поверхностью пойдём — так пожгём всех только.
— Добрый ты Саш. Ух добрый, — не одобрил решения бригадира Бобко, — Чеченов, которые тебя на озере гоняли — они подняли, а ты их спасаешь, — махнул в сердцах рукой майор.
— Вот именно. Мы с Серёгой не они. Да и ты майор поразмысли и поймёшь — я прав. А насчёт того, что засветились — дак щас и покумекаем, — изложил аргументы Саныч и скомандовал,— Серый — полетай над ними. Поори в динамики, что помощь идёт, а мы сами сесть не можем. Им легче ждать будет на воде, если знать будут, что скоро спасут. Только по английски шуми, а то потом не отмоемся, — благоразумно потребовал от пилота командир.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
**
Пилот-золотоискатель и Сан Саныч повернулись в сторону стойки с панелями приборов связи. Серёга не успел ещё доложить о выполнении команды, что, мол, SOS, как положено, запустился с повторениями и объяснениями. Когда невидимый ими в этот момент Бобко нахмурился, начал наклоняться и потянулся рукой к портупее под креслом, не отрывая глаз от экранов.
— Мужики, у нас гости! — бригадир и его Левша повернули головы к экранам и застыли, наблюдая. Вокруг Ракушки, что по-вертолётному висела в воздухе на одном месте, над поверхностью моря парили три неведомых корабля. Четвёртый, более крупный висел выше, перекрывая Ракушке возможность ухода вверх, в сторону открытого космоса.
— Серый это кто? — как будто наш "Левша" с НЛО каждый день под ручку здоровается. Типа: 'Здравствуйте соседи-иноземцы! Как там, а вас, на Альфе Центавре, помидоры большой урожай выдали в этом году ?'
Однако Серый он парень с виду занятый только техникой. Ответ пилота не прибавил уверенности ни Сан Санычу, ни майору.
— Эти трое — исполнительные корабли пришельцев, а тот здоровый корабль-матка. Щас они нас принуждать начнут, — предсказал всезнайка.
— К чему? — конкретно обеспокоился Сан Саныч. Гена не дал ответить, сыпанув свой вопрос-допрос.
— А ты откуда знаешь? — ответ Серёги ещё больше запутал КГБэшника, а Сан Саныч, только ухмыльнулся.
— Создатели предупреждали, когда на Луне держали, — ага мы тож не лыком перевязаны по вдоль лаптя.
— А что раньше не рассказали? — спешно застёгивал пояс с кобурой и ножом в чехле вокруг талии афганки Бобко. АПС тяжело потянул кожаный ремень вниз. Бобко взялся за бронник. Сан Саныч и Серёга переглянулись и покачали головами. Бригадир решил всёж пояснить.
— Геннадь Петрович, от этих пистолетом не отстреляешься. Он работать не будет, только ты подумаешь о том, чтоб стрельнуть. У них гипнозащита — почище любых наших экстрасенсов.
— Ничего, мне так спокойнее. Они так долго висеть будут? — аппараты начали приближаться. Сан Саныч отдал непонятную команду Серёге.
— Приготовься.
— А может — отпустят, Саныч?
— Ага, отпустят — жди. Окружают по полной, — треугольник пришельцев правильно охватил Ракушку и застыл, постепенно сужаясь к центру, в котором висела на сотовых трубах тарелка золотоискателей и пограничников. Сверху наплывала громада колбасообразного корабля-матки, сверкая огнями, шаря вокруг лучами и вращая встроенными светящимися сферами. Инопланетная Сосиска была раз в десять больше Ракушки. Снизу видение было из числа сокрушающих мозг. Над водой, где мерцали тысячи светлячков со спасжилетов американских моряков, выстроилась этажерка из пяти громадных летающих монстров. Четыре иноземца брали земной блин-сковородку в коробочку. В этот момент из моря поднялось не менее крупное чудище, застыло на поверхности и многозначительно завертело огнями, стекая морской водой по обводам. Желтые лучи потянулись к ракушке снизу, сбоку и сверху. Именно потянулись, как живые, разворачивающиеся и удлиняющиеся туннели света.
— Труба — зажали, — оценил обстановку особист, — Что им нужно? — вопрос разумно адресовал знайке-Серёге.
— А хрен его знает, мы в их тайны вроде не лезли?
— Серый, а что Создатели тебе сказали?
— Сказали, что пришельцы ничего нам на орбите сделать не могут. Создатели им не позволят. А вот чем ближе над землёй или под ней, то власть создателей уравнивается с возможностями пришельцев и они полезут нас пощупать на предмет Тейи.
— А под водой?
— Ну, тоже самое, почти на равных. У них со всеми пришельцами сложный договор о невмешательстве. Что-то типа нашего ООН по земным делам. Пока, все члены совбеза наблюдателей добро не дадут, то рыпаться не стоит против людей — Создатели или Хранители заступятся за человеческую расу и раздавят пришельцев, как тараканов, походя. Типа право — вето.
— А что ж они, если так нас любят, этим козлам дали приблизиться? — опасливо глядел на экраны Бобко.
— Так не трогают пока. Вроде, — не очень уверенно ответил на вопрос Сан Саныч и, не глядя на своего пилота, спросил, — Серый ты готов?
— Да давно уж! Жать? Тьфу, ты — отпускать? — только сейчас Бобко обратил внимание, что Серёга минуту, как сжал кистью руки и держит подпружиненный подлокотник кресла. Лучи-туннели неумолимо приближались к Ракушке.
— Эй, вы там! — Крикнул на всякий случай в микрофон Сан Саныч, — Я точно знаю, что вы меня слышите! Если не прекратите ограничивать свободу нашего передвижения, то буду вынужден применить оружие! — ответ раздался сразу во всех черепных коробках космонавтов от Андропова.
— Попробуй! — тут же головы всех, кто находился в рубке, пронзила адская боль и сознание померкло. Последнее что видели Сан Саныч, Бобко и Серёга, это уткнувшийся в экран обзора жёлтый световой тоннель.
А дальше Серёга разжал кисть, подпружиненная изнутри обивка отпустила скрытую инициализированную кнопку, стальная пружина замкнула два контакта. Электроны успели прошмыгнуть до блокады поставленной инопланетными средствами на вещества присутствующие в земной летающей тарелке. Черный куб, на котором укреплено Серёгино кресло, мерно загудел. А потом затих. Лучи тянувшиеся к ракушке отшвырнуло в стороны, ломая прямо на источники в корпусах пришельцев кораблей.
— Ох, мля! Падлы! — майора рвало прямо на металлический пол, рубки управления. Стоять на четвереньках было наиболее устойчиво. То и дело хотелось прилечь. Серёга стонал, пробуя вертеть головой. Сан Саныч тяжело поднимался, хватаясь руками за 'поручни невесомости' и ремни с петлями на стене.
— Ну, что — Обломайтис! Ох, больно то как! Гады! — Сан Саныч держался обеими руками за голову и глядел на экраны. НЛО в недоумении застыли со всех сторон. Они явно не ожидали отпора, — Серег, открой щитки, дай я на их позор посмотрю! — Бобко ни черта не понимал в происходящем. Откуда Серёга с Сан Санычем знают что это пришельцы? Если это пришельцы, то кто такие Создатели и Хранители? Какой ещё Совет безопасности по земным делам? Чем они их отогнали? Далее вообще произошло непонятное. Псоле того как створки раскрыли обзорные стёкла купола Ракушки, колбаса опасливо обошла тарелку Серёги и выровнялась на одной высоте буквально в тридцати метрах. В корпусе вырос из точки до большого овала круг ярко белого света и в открывшемся проёме мужики отчёливо увидели подсвеченную фигуру пришельца. С большой головой, маленькими ушами кошки по бокам головы, без носа. С тонкой линией рта, большими тёмными глазами инопланетянин смотрел и молчал. Свирепо смотрел, не мигая. Постоял с полминуты. Сжал ещё больше линию рта почти в точку и, повернувшись спиной, презрительно исчез. Ни слова, ни движения, ни жеста, но в головах парней отчетливо и точно прозвучали эмоции высказанного презрения, непрязни и
ощущения пожелания скорой и совсем не безобидной встречи. 'Дверь' на корабле пришельцев свернулась в корпус. И все пять захватчиков не солоно хлебавши вроде как позорно, рванулись в разные стороны. Подводник ушёл в пучину на невероятной скорости погружения. А четыре воздушных судна, исчезли, молнией метнувшись к темному горизонту.
— Это вообще сейчас что было-то? — у Бобко страшно болела голова после гипноудара, соображить хоть было и больно, но требовалось обязательно.
— Я ж говорю — при-шель-цы. У-у-у! Что ж так безжалостно? А ещё гуманоиды! Млять! Им бы в гестапо работать! — Серёга бережно положил болючую головушку на локти, что накрест устроил на пульте управления перед мониторами обзора. Как то не очень по доброму характеризовал гостей главный инженер золотоискательской артели имени товарища Лагранжа.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
А в далёкой Африке, около Нигерии,
Против злобных вирусов ринулись бактерии.
И никто не ведает, сколько их там гробится,
Потому, что Африка, и ....— междоусобица.
— Куда теперь? — вопрос не праздный.
— Серый, что там вокруг?
— Летят к нам. В основном вертолёты и три гидроплана со стороны Омана и Пакистана. Пока тёмно, есть шанс свалить в сторону Африки.
— Давай — жми.
— Понял Сан Саныч. Может, пристегнётесь? А то, не ровен час — воздушная яма. Шишек понабиваете, — предостерёг пристёгнутый к креслу пилот-изобретатель.
— Щас. Петрович, пристёгиваемся!
— Уже. Серёг, ты пониже возьми, — посоветовал Бобко, кряхтя и постанывая
— Понял. Падаю.
Тарелка стремительно пикировала в сторону африканского рога, теряя высоту и спасаясь от радаров. А вот от спутника она спрятаться никак не могла. На фоне прохладной воды океана инфракрасный спектр сот Серёгиных девятигранок выделялся, как красная тряпка тореадора в заключительном акте состязания с быком на арене.
— Ну, ничо нам бы только до материка дотянуть. Ночь промчать, рассвет встретить, а там над Черным континентом сам Мефистофель не найдёт,— бурчал Серёга успокаивая себя и пассажиров. А в совершенно другом направлении, под водой улепётывала с места акции русская субмарина.
'Лада' невидимая, неслышная и необнаруженная спокойно, тихо и уверенно приближалась к Бомбею. Лодка рвала дистанцию под водой, пользуясь, сорока пяти суточным запасом автономного хода. И шла в холодной и глубокой воде, не остерегаясь, что её засекут. Слои жидкости над корпусом, течения и возмущения так перемешивали звуки и их отражения, что можно было безопасно наращивать ход до самых индийских территориальных вод. К Бомбею шёл конвой из заявленных трёх кораблей "Викромандатьи", морского госпиталя и самой Лады, якобы вышедшей для демонстрации своих возможностей с Владивостока. С дружественным, коммерческим полубоевым визитом. Типа, пройти под водой весь путь до индийского порта и лишь там вынурнуть на светлые очи желающих купить такую бесподобную подводную лодку. Так сказать, подать товар лицом — перед вероятным покупцом. И не было нашей лодки в святых волнах Аравийского моря — она вон сквозь другие шлёпала к Индии с Востока. Ага.
Отвлечённые вниманием сразу на шесть возникших над местом катастрофы кораблей — НЛО, за которое приняли и Серёгину 'Ракушку' спешиал форсесы и изменили направление создания поискового конверта. Но русский блин золотоискателей всё время прыгал на дистанции драпа, увеличивая скорость пролёта над Африкой. А после пересечения Нила тарелочка-сковородочка с золотодобытчиками вообще начала интенсивно то исчезать с экранов обзора ситуационного центра космического командования США, то вновь возникать, как призрак.
— Серый, мы от них спрятаться можем?
— Только в принципе. Пока летим на полной тяге они нас всё время терять должны от помех местности. Вот если бы в аномальную зону влететь — тут можно побарахтаться.
— Как ты там повыёживаешься? Вылетать то — тоже придётся?
— Тащ майор, вы видно мало изучали аномалки. Они предметы внешние, как липучкой метят и свойства меняют. Ауру чтоли свою создают на объекте контакта. А она такая хитрая, что как оболочка невидимая до суток держится! Во!
— Так эт чо — нас в пещере пометили всех. Ну, не навсегда же?
— Давно было — поле рассеялось. А вот если мы плюхнемся куда-нидь также как вы в Туркмении, то пропадём от всех технических средств слежения. А за двадцать четыре часа — так улетим, что про нас вообще забудут. Ну, может быть.
— Ну, и куда лететь? Архимед?
— Сан Саныч, мы ж почти по тридцатому градусу северной широты прём — вон пирамиды уже видно.
— Ух, ты! Точно, пирамиды! Серёг, а какая Хеопса? — не удержался от уточнения бригадир.
— Та, что самая высокая! Ага! Сто сорок шесть метров.
— Может, объяснишь, при чём тут тридцатый градус? — майора более волновала скрытность, нежели пейзажность пирамид Гизы.
— А, нуда! — спохватился Серый, — вы ж с двадцатого века. Щас поясню.
— Давай, а то ещё вляпаемся куда-нибудь ещё.
— Да вы не бойтесь, Геннадий Петрович, у меня всё по науке. Просто вдоль тридцатого градуса равноудалено сосредоточены основные аномальные зоны планеты. Ну, где корабли исчезают, самолёты пропадают, люди куда-то деваются при дымящемся ещё обеде, — обнадёжил пилот, не отрываясь от управления.
— Понятно! Безопасно, в общем! — иронично кивнул контрразведчик и помотал головой, прогоняя невидимых бесов.
— Это как поглядеть. Но мы с вами — меченные! Есть большой процент за того, что нас пропустят без повреждений! — радостно сообщил энтузиаст полёта на Тейю.
— Ну и где ближайший разлом?
— А вы откуда знаете, тащ майор?
— Да тоже — читать люблю служебную литературу. Ну, где?
— Так пролетели Геннадий Петрович — под пирамидами был ближайший.
— И что?
— Теперь надо на Атлантику выходить.
— А над Африкой?
— Есть, но слабенький.
— А как же мы над океаном прорвёмся?
— Попробуем проскочить, после Гибралтара мощных авиабаз нет. По океану авианосцев не видно. До Бермуд дотянем. Да и перехватывать некому будет и неоткуда. Главное от берега уйти подальше.
— А спутники?
— Придётся терпеть.
— Плохо.
— Прорвёмся Петрович. Ты не суетись. Серый он своё дело знает. Наверняка заранее просчитал вероятности. Да и Создатели ему что-то долго в уши втирали на Луне, когда с земли в эклиптику прорывались, — Серёга довольно закивал подтверждая.
— А вот что там у вас за ящик под креслом? Рассказали бы?
— Углядел таки. Создатели Серому подарили. Ну, типа приз за изобретательность и отсутствие кровожадности. Нейтрализует агрессивные поползновения к тарелке любого высокотехничного инопланетчика. Со своими мы то привыкли сами справляться сотами.
— А что внутри?
— Хех! Думаешь, мы не пробовали? Фиг откроешь, но работает, как часы. Только кнопку отпусти. А ещё телепатически на Серёгу настроен.
-Значит, Создатели знали, что пришельцы попытаются нас взять?
— Ага.
— А почему?
— Эт тебе к Серёге надо. Хозяева Луны ему целую лекцию прочли часа на четыре пока мы в невесомости и неизвестности с Сеней парились у них под куполом.
— Только не сейчас, — отгородился от объяснений Серый.
— Вон уже к берегу подходим.
— А кто под нами?
— Щас гляну.
— Ливия кажись — темно внизу ещё.
— Орлы, по плану нам вначале надо в Европу, а потом в Россию,— отрезвил экипаж Бобко.
— Петрович, хто ж знал, что нас так встречать будут! Я так понимаю, что на тебя, меня и Серого сейчас повесят тот авианосец и всех, кто купался в море после вспышки. А этим козлам с черными глазами, которые нам мозги кипятили, и предъявить будет нечего. Сейчас надо следы путать. По плану мы бы дернули через Пакистан, Иран и Айзеров с Турками в сторону Астрахани и где-нить там забазировались, чтоб лезть к Президенту. А теперь — за нами хвост.
— Так я и говорю — легче затеряться в людном месте, а мы в пустыню примчались. Да нас тут как лису в норе сделают.
— Серый, а ты что молчишь?
— А что, логично. Если сейчас повернуть на север и выскочить к средиземке — там движуха ещё та. Подсосёмся к какому борту покрупнее и от корабля к судну как в слаломе прыгать будем. Как на Европу выйдем — уйдём на ближайшую трассу. И прямиков к границе. Жаль — ночами лететь придётся.
— О! А то сразу Бермуды! Атлантика! Пришельцы! Кстати в Европе их вроде меньше мотается.
— Так поворачивать?
— Погоди — зависни вон над тем оазисом!
— Там люди Сан Саныч с верблюдами, джип с пулемётом — испугаем бригадир!
— Ну, тогда в сторонке притормози. Дай прикинуть золотник к носу.
— Саныч, без Путина и его 'Рубина' с 'Роскомосом' нам на Тейю никак не вернуться. 'Ракушку' подремонить надо, керамику заменить и золото, платину и алмазы сбыть безопасно. И потом, Геннадий Петрович хотел в штаты смотаться какую-то банду расконсервировать для нас, чтоб подстраховаться от чересчур рьяных 'родственников'.
— Так может вначале в штаты через Атлантику? Неужели у них там керамики нету. И потом, Сеня им только пальчики свои оставил в банке. Мы с Серёгой не засветились.
— Пожалуй, таки да. Но мы, же можем из Европы по интернету завалиться в американскую сеть. Найдём наших. Пробьём счета в банке. Закинем на и-бэй тонну рыжья по цене ниже номинала на бирже. Покажем пару алмазов и подложим платину. Пока будем искать смежников от Андроповской разведки, то может кто и клюнет на драгметалл со стекляшками. Напустим тумана. А что? Может прокатить как по маслу.
— А если нас повяжут?
— Как? Через вай-фай? Да его там можно менять как перчатки в любой кафешке. Ракушку — в село, лес, горы. Сами на такси в город с компьютером. Серый дежурит внутри корабля. Заодно смартфонов прикупим, планшетов и ноутов зацепим. Долларов, вон, полные трюма. Главное прощупать на вопрос замены керамики на борту. Сотовую связь оформим.
— Так может и бабки тут вложим, а переводом зашлём в Америку?
— Не, нельзя. Пиндосы без затей арестуют счета и заморозят вклады. Тут есть страна такая — Швейцария — там даже Гитлер свои тугрики хранил и не боялся. Вот там и сложить зелень андроповскую.
— Так может в Россию не полетим? Чечены там, ФСБ ваше, Геннадий Петрович! — полемика могла выйти за пределы разумного, и бригадир оборвал споры командирским решением.
— В общем, так — сначала в Европу. Поворачивай Серый! Потом поглядим. Если прижмут — уходим домой, к нашим. А пока щупаем ситуацию. Эх, на Украину бы слетать, там такое сало, мёд, девки!
— Саныч, давай вначале отсюда исчезнем без проблем, — в подтверждение слов Бобко над Ракушкой к звёздам унеслась очередь трассирующих пуль выпущенных из земного джипа ливийских оппозиционеров.
— Серый — давай вправо. Этих под пальмами — обойди от греха, — Ракушка сверкнула трубами и унеслась к горизонту, растворяясь в звёздном мерцании расцветающего утра. Арабы у пальмы и костра только поцокали языками, а пулемётчик на джиппе в ярости прокричал что-то угрожающее и потряс в темное в небо кулаком.
— Саныч, может, заскочим кое-куда, — огорошил пилот командира.
— Куда? В пасть к амерам?
— Не я тут разлом засёк недалеко, по карте километров сто. За полчаса долетим. Гора Эль-Куси. Ледник. Водичка свежая. Водопадик местный. Озерко с рыбкой. Всё на плато. Туда без вертолёта не долетишь. Плюс пещеры. Ну и аномалия такая, что местные обходят жуткое место стороной. Окунёмся разок и следующей ночью на Сицилию невидимые и двинем.
— А если там нет аномалии.
— Есть Саныч, есть. У меня в базе на пять мегов описаний очевидцев. Два видео археологов из Франции и секретный доклад в ООН.
— Опять пришельцы.
— Петрович ты как?
— Жалко время терять, но если выгорит и нас никто не обнаружит...
— Короче — под твою ответственность — 'Кулибин'. Искупаться там хоть можно?
— Ну, если крокодилов нет.
— А ты что ещё не узнал?
— Так я ж животный мир не пробил.
— Заворачивай. Нам то, что делать?
— Полотенца ищите.
— Слушай Петрович, а какие мы документы будем в Европе показывать?
— Настоящие.
— У нас то они есть, а у тебя?
— У меня тоже, — ткнул большим пальцем на перегородку трюма позади себя майор КГБ.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
— Сэр, — в голосе оператора слышалась напряжённость.
— Что?
— Снова пропали.
— Где?
— Над Ливией.
— У нас там есть группа поддержки?
— Есть, но она больше похожа на бандитов.
— Как скоро я могу посадить в Триполи Геркулесы?
— Сэр, там гражданская война.
— Меня это не волнует. Дадите им ещё денег. Эти шустрики уничтожили пять кораблей США на шесть триллионов долларов и вывели из строя пять тысяч моряков армии дяди Сэма. Я и президент США хотим с ними познакомиться.
— Ответ через полчаса.
— Принято. По радиоперехвату есть что?
— Молчат всю дорогу.
— Вы записали их данные по выхлопам, инфракрасному спектру, другим параметрам излучения и засветки отражений?
— Да, загнали в объединённую систему. Если кто-то кроме нас их обнаружит, мы узнаем об этом вторыми.
— Где они в последний раз отметились?
— Нагорье Тибести , Плато Еннеди, гора Эми-Куси. Три с половиной тысячник.
— Что по точке? Характеристики?
— Гиблые территории. Безводные. Имеются оазисы. К горе близко никто не подходит, хотя с неё стекает ледник и питает близлежащие скудные земли. Дорог нет. Заселён кочующими племенами. Исповедуют местных богов, собственного разлива. По описаниям путешественников шаманы обладают способностями вызывать дождь, видения, лечить скот, людей, и прочая ахинея вплоть до вудоистических наклонностей по отношению к врагам племени. Без проводника пройти к намеченной точке порой просто немыслимо...
— Достаточно. Готовьте самолёт. Вылет через час.
— Но?
— Консультации во время полёта. Чтоб к подлёту на Триполи утрясли любые вопросы. Есть ещё что?
— Дак — авантюра чистой воды, — попытался отговорить командира спецгруппы заместитель.
— А угробить авианосец — не авантюра? А я чем хуже? — ополовиненное ожогом лицо коммандера усмехнулось так недобро, что помощник сделал шаг назад и кивнул.
— Да, конечно ты прав.
— Я всегда прав Мэтт. Поэтому — я твой командир , а не наоборот. Кто-то должен их установить, найти, и поговорить перед смертью. Иначе мы не представители первой страны мира, а кучка пустобрёхов на трибуне.
— Опасно. Ну, они же не испугались, Мэтт.
— Понятно. Что брать?
— Всё бери. И переводчиков не забудь.
Три транспортника тяжело оторвались от ВПП на базе в Сицилии и легли курсом на юг в сторону Триполи. А в радиоэфире началась настоящая война. Группа обеспечения давила на все рычаги, шантажировала, замораживала секретные счета, пугала. Поднимала в небо бомбардировщики, дважды ударила крылатыми томагавками по неприметным домикам на границе с Египтом. Но, к прилёту Дака аэродром Триполи был очищен от мусора, бандитов и приведён в рабочее состояние. К взлётке подтянуты транспортные наливники с горючим. Территория аэропорта более стала похожа на американскую военную базу под флагом ООН, нежели на местные невзрачные достопримечательности.
— Запускайте беспилотник, — дрон на удивление легко стартанул в жарком и разжиженном зноем воздухе Триполи и уверенно полетел на юг, в сторону плато Еннеди.
— Серый , ты уверен что нам туда надо ? — под днищем ракушки темнела острыми краями обломанных климатом скал пропасть.
— Прибор с ума сошёл, компас пляшет, как негр в бронксе и плазмоиды вон. Видите по краям? — чернота странного провала на самых пределах видимости клубилась непонятными шаровыми сгустками разных цветов. Шары переливались радужны ми оттенками, как стеклышки детского калейдоскопа при просмотре на свет солнца.
Казалось.что призрачные плазмоиды игра природных явлений. Но кажущаяся реальность необычных тел , висящих в воздухе, двигалась вполне осмысленно. В момент, когда Ракушка зависла над расколом в горе Еми-Кутси внутри шаров заискрился мерцающий свет. Впечатление было такое словно плазмоиды обсуждали между собой явление тарелки золотоискателей и КГБэшника. Затем шары двинулись вверх по совершенно индивидуальным траекториям навстречу тарелке путешественников. Казалось что объекты вот-вот столкнутся, но шары проходили сквозь друг дружку с легкостью . Как два полу прозрачных пузыря из раскрашенного неизвестным художником воздуха. Лишь края самую малость растягивались беззвучно при расхождении. Пять обитателей расщелины следуя только поим понятным траекториям целенаправленно двинулись вверх навстречу медленно опускающейся Ракушке.
— Щас наверно хреново будет, — выразил своё мнение Серега.
— Почему? — поинтересовался Бобко, заранее приготавливаясь к худшему. Предсказания пилота тарелки сбывались с завидным постоянством.
— Стражи это. Они нас на орбите опознавали — ощущения не из приятных. Будто кто то в голове копается беспардонно и как у себя дома. Бобко слушал и зачем то щупал оружие на ремне и под курткой.
— А потом что?
— Ну, мы все, вроде, меченые, могут пропустить. А могут вызвать хозяев зоны. Вопрос в том Геннадий Петрович — кем вы помечены!? Судя по вашему рассказу — в пещере были не Создатели.
— И что это для меня означает? И кто по твоему там был ? — тарелка медленно шла на сближение с шарами. Шары окрасились в розовато-бордовый цвет и поднимались вверх по замысловатым спиралям. Бобко напрягся , информация от мастера— самоучки была не из тех, что окрыляют.
— Думаю это были Серые или их ещё Зелеными называют. У них с Создателями паритет, но чистого равенства, сами знаете — не бывает.
— Серега, а короче можешь?
— Побоятся тебя трогать. На нас двоих с Санычем метки Создателей, а у них приоритет. Они солнечную систему делали. Но просканируют, как пить дать! На раз.
— А эти что делали?
— Эти припёрлись откуда-то. Создатели, они очень толерантные, права всех уважают, даже отсталых от них рас. Они Серых и пустили. Думали, что высшие и более развитые будут вежливы, аккуратны по отношению к низшим и не продвинутым. И людей трогать из гуманизма не будут. Тем более, что не их рук дело. Однако Серые даже Фаэтонцев с Марсианами пытались утеснить. Правда те их прижучили сами, наваляли один раз, когда тарелка к американцам в пустыню упала. И Создателям нажаловались. Серые хвост поджали. Фаэтонцев и марсиан не трогают. Зато на нас падлы отрываются.
Но у Зелёно-Серых тоже проблемы. У них разлад внутренний. Часть за то чтоб с людьми по галактическим принципам не вмешательства и права на собственное развитие. А другая куча за использование землян, планеты и ресурсов не считаясь с их правами коренных жителей планеты. В общем как у нас дурдом. Но общее и последнее слово за Создателями. Они рулят системой двух звёзд, — пока Серёга просвещал майора по поводу истории, политики и соотношения сил внеземных цивилизаций в солнечной системе, то плазмоиды окружили тарелку по периметру и оплели её светящейся паутиной световых нитей.
Ракушка замерла посреди провала. Серега уцепился рукой в подлокотник и зажал кнопку черного ящика.
— Геннадий Петрович, вы не волнуйтесь. Если что, я кнопку отпущу — будьте уверены. Создатели любого в инопланетчику левую резьбу на любую гайку накрутят и по самые помидоры затянут.
— Да у ж, как тут не волноваться! Зелёные, фаэтонцы, марсиандосы, Создатели, Хранители, плазмоиды. Стражи! Хуже наверно только перед партсъездом.
— А что там бывает? — Серёга и Сан Саныч ниразу ещё не были на каком либо съезде КПСС, а тут настоящий КГБист.
— В основном не там, а перед ним. Всех на усиленную режимность переводят. Кутерьма. Задачи агентуре. Бессонные ночи. Нервотрепка. Хуже только седьмое ноября, но зато короче. Чего они там? Заснули что-ли?
— Ааа, ух ты! — ничего не понял Серёга, также как и Бобко про неземных правителей Солнечной системы. И ответил разглядывая экраны и показания датчиков, — Сканируют. Пока безболезненно. Видно почуяли руку Первородных. Кажись прошли тест. Щас я вниз двину — там поле.
Шары убрали обволакивающие Ракушку нити и спокойно покачивались на одном уровне с тарелкой. Аппарат медленно начал снижение. Серёжка напрягся — отвесные стены для мягких плазмоидов опасноти не представляли, а для металлического корпуса корабля старателей могли натворить угрожающих делов.
Расщелина на удивление экипажа к низу расширилась и замерцала маревом клубящегося тумана. Только дымящаяся завеса оказалась вязкой, упругой и липкой как клей. Через некоторое время внутри Ракушки прямо сквозь стены, переборки и закрытые люки стали пролетать невесомые фигуры гуманоидов, объёмне светящиеся пирамиды, многогранные бликающие объекты и даже их собственные фигуры двоились и троились в густом облаке проникшего сквозь корпус туманообразного поля.
— Всем сидеть и не рыпаться,— Сан Саныч говорил в основном для пограничного майора. Учитывая его хитрую должность приказал как бы для всех ,не желая обидеть отсутствием соответствующего опыта, — Серый долго нам тут клонироваться в дыму.
— Это не дым Саныч, это пространственно-временное магнитно-гравитационное поле под сильным энергетическим наполнением.
Тарелка под управлением Серёги остановила движение вниз окончательно и в это время внутри тарелки начало сгущаться пространство.
— Сидеть, ждать, оружие не трогать, — тут же отреагировал на движение руки майора к кобуре с АПСом Сан Саныч, — Оставь — Гена, один чёрт мы им ничего сделать не сможем, а они с нами, что хошь сотворят. Даже не думай им что сделать агрессивное — они наши мысли, как картинки в галерее считывают мгновенно. Или ещё хочешь гипноударом "обрадоваться"? — при воспоминании о болезненном воздействии защитной программы Зелёных пограничнику сразу расхотелось меряться силами с недоступным, невидимым и сильным противником.
Над пультом управления, к которому направлены все три кресла по умолчанию, утвердилось объёмное изображение головы пожилого человека. Черты лица почти точно выдавали представителя расы близко связанной с земной. Цвет объекта непритязательно бело-серебристый, как седина старца, требовал уважения. Волосы аккуратно подстрижены. Глаза щурятся, рот растянут в доброжелательной улыбке. Уши человеческие. Губы мудреца не шевелились, но речь сама возникала образами, мыслей передаваемых видимо телепатически. Каждому из космолётчиков от Андропова казалось, что голография смотрит именно на него.
— На нас похож, — не выдержал Серёга, — или мы на него? — высказал предположения доморощенный Да Винчи. Объект не остался равнодушным к гипотезам пилота Ракушки и 'заговорил'.
— Не бойтесь. Всё будет хорошо, — успокоил, не открывая рта, пришелец и одарил ощущением благодатного чувства полной безопасности, — Они вас не тронут, — даже объяснять не надо, и так понятно — про плазмоиды говорит. И замолк.
— А это кто и или что? Может спросить, что у него? — предложил майор.
— Создатель — ангела хранителя послал, — пояснил суть бригадир и посоветовал не препятствуя желанию майора, — Спроси, — без эмоций качнул головой Саныч, — Захочет — ответит.
— А что спросить то? — вот так всегда. Такой момент! Контакт — вот оно внеземное, мудрое, всё знающее, а в собственных мозгах все вопросы кажутся никчёмными, легкомысленными и не стоящими внимания высшего разума. Серёга как более опытный в общении с Создателями, спросил что попроще, конкретнее и важнее на данный момент.
— Мы на Тейю все вернёмся? Живые и здоровые? — Глаза у Бобко расширились. Серёга также не открыл рта и его вопрос звучал в сером веществе троих людей посланный только силой Серёгиной мысли.
Пока люди пытались развязать диалог с голографией, невидимая субстанция поля аномалии обволакивала корпус Ракушки и прилеплялась как клей к любому выступу или углублению корабля. Она не просто покрывала металл сверху, а впитывалась в сущность кристаллической структуры, как вода в губку.
— Вам пора, — сообщил старик. Если краткость сестра таланта, то наверно заодно и мудрости. Мудрец игнорировал любопытство пилота. Просто сообщил то, что следует сделать по времени и месту. Так родитель разговаривает с несмышлёным ребёнком, что только-то ходить и говорить научился. Шатается ещё дитя, падает при передвижении, слова выговаривает медленно и невпопад. А родитель глаз с него не спускает, от травм бережёт, речь поправляет, радуется успехам отпрыска. Голова мудреца начала медленно растворяться в пространстве над мониторами контроля. Впечатление было такое, будто кто-то пнул невидимой ногой сквозь черепную кость по мозгам и приказал мягко, но очень настойчиво: ' Хватит экспериментировать с терпением Зелёных. Валите парни отсюда по добру по здорову. То, что вам нужно вы уже получили. Пошли, пошли, пошли, — как будто инструктор из самолёта с парашютом на Землю выбрасывал новичков'.
Первым очнулся Серёга и тарелка, повинуясь его командам с пульта, медленно пошла в набор высоты, стараясь не стукнуться об узкие края трубообразного ущелья. Четыре плазмоида недоверчиво сопровождали уход тарелки из своего хозяйства, а пятый остался на своём месте, контролируя обстановку внизу. Когда Ракушку залило солнечным светом, то шары побагровели и отстали.
— Да, ни здрасте — ни до свиданья. Ну, ты Серёга нас и затащил, — бурчал Сан Саныч, отхлёбывая ключевую воду Тейи из пластиковой бутылки.
— Ничего, зато без проблем доберёмся до Сицилии.
— А как мы узнаем, что радары нас не видят?
— Мужики, а это там — что за черная риска в небе? — тарелка поднялась в уровень с вершиной горы. И пока Серёга ориентировался в пространстве, отличный обзор превосходно выдал появление незваного гостя.
— Саныч, это не риска! Похоже самолёт!
— Где?
— Сзади — на одиннадцать часов. Северо-запад. Разворачиваюсь
— Чей, Серёга?
— Опознавательных знаков нет! Да это дрон-беспилотник!
— Откуда?
— Неважно!
— Беспилотники хорошо делают только амеры и евреи!
— Евреи что тут потеряли?
— Значит — пиндосы!
— Он нас видит?
— Не знаю пока. Визуально вроде нет.
— Серёга — к вершине горушки уходи со снижением. Чтоб с ней слиться. Как у нас с маскировкой?
— Какая маскировка Саныч? Низ — черный. Верх — титаново серый.
— Надо будет покрасить в Европе.
— Какая к лешему Европа? Вы о чём думаете? О нас засёк или нет? — Бобко нервничал, под угрозой стоял
результат нешуточной комбинации, а эти двое думали о том, как покрасить корабль на соседнем континенте.
— Выводи данные по американским беспилотникам на экран. Гена — читай, пока мы тут сажать птичку будем. Главное: как у них система обнаружения работает? Что первично: визуальность или радары? По теплу они нас не достанут — земля уже прогрелась. На её фоне нас не видно. Спутник, если дедушкина голова не соврала — нас не видит! Давай Гена! Он подлетает!
На экране перед майором возникали изображения посланные Серёгой. Наконец одна из картинок совпала с абрисом приближающегося и отнюдь не игрушечного самолёта. Огромный, четырёхмоторный БПЛА безлико целился с экрана подкрыльевыми пилонами с подвеской, камерами, тепловизором, и другими прибамбасами с монитора в лица космонавтов прибывших из третьей либрационной точки Лагранжа. Настоящая копия изображения приближалась к горе, почти неслышно работая двигателями на экономном режиме наблюдения. Длинные крылья давали возможность аппарату парить в высоте, почти не прилагая усилий. Техники облегчили машину максимально и оставили дрону из вооружения только две ракеты: воздух-воздух и воздух-земля. Соответственно, для баланса, обе ракеты были подвешены по одной на каждое крыло робота-самолёта.
— Грингос! — определил и почему-то с испанским намёком на Америку отметил принадлежность незваного наблюдателя пограничник, — Здоровый, падло.
— Ничо. Здоровей видали! Следовало ожидать! Наверно думают, что мы их обоз в аравийском море раздолбали! Разборки хотят устроить! Серёга, что там по излучению? — Саныч скептически отнёсся к размерам БПЛА.
— Не, Сан Саныч, радар у него не пашет.
— Значит, со спутником в связке работает. Если так — у нас все шансы уйти не замеченными.
— А видео высокого разрешения?
— Серёга, вон ту тучу видишь?
— Ага.
— Куда ветер её несёт?
— Как раз на беспилотник.
— Давай — ныряй в облако и сиди в нём по курсу. Пройдём дрона — полетим своим ходом и скоростью.
— Понял — работаю, — Ракушка молнией метнулась в проходящее над горой облако и, уровняв скорость, совместила курс и задрейфовала по небу прочь от аномального разлома.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
**
— Что там есть от Дрона? — коммандер требовал ответа и желательно положительного.
— Дрон в связке со спутником засёк снижение объекта , к подножию горы. Объект — скрылся за возвышенность. Спутник отметил точку, куда снизился аппарат. По более близкому разрешению — это развал горной породы в теле горы. Объект из расщелины не появлялся. Дрон подлетает к горе. Время до цели — две минуты. Высота три с половиной тысячи метров — доложил оперативный офицер смены управления в Аваксе. Будут, какие указания, сэр? — коммандер среагировал на полученную информацию мгновенно.
— Какое вооружение есть на Дроне?
— Две ракеты: воздух-земля и воздух-воздух.
— Почему так мало?
— Аппарат пришлось облегчить, чтоб обеспечить максимальную дальность полёта от Триполи, сэр, — укусил таки приданный техник разъяснением навязанного сверху командира.
— Понятно. Щель большая? — не церемонился с отданным ему в использование офицером спецназер.
— Нет, не очень. Сужается к низу. Локацией не пробивается. Отклик не возвращается. Больше похоже на вертикальную пещеру.
— Ещё данные по месту, где исчез объект, есть?
— Высокая вероятность наличия в разломе аномальной зоны, почти сто процентов.
— Прогнозируйте разрушения в случае атаки ракетами беспилотника!
— Сэр мы в чужой стране, это нарушение территориальной независимости и международного права! — вполне удивился подполковник — начальник оперативного центра управления на приданном группе поиска "Аваксе". Возражения демократа-военного тут же были в корне пресечены.
— Заткнитесь подполковник, если не хотите быть уволенным без пенсии и выплат. Приказ — выполнять или я вас заменю на лояльного подчинённого. Вопросы есть?
— Нет, сэр, — ответил старший офицер и, отпустив тангенту, высказал своё мнение помощнику, — Тварь: трёх офицеров, из-за которых у него рожа обожжена, пристрелил прямо в кабинете. И сухим вышел из воды. Что там по прогнозу?
— Сэр, при применении ракет вход в расщелину будет полностью разрушен. Если запустить ракету в скалу что нависает над щелью, то обломок упадёт сверху и наглухо перекроет выход для объекта того размера, что скрылся в горном разломе.
— Огонь! — без раздумий отдал приказ старший поисковой группы, — И ещё. Если вы промажете, или не так рассчитаете угол подлёта, или ещё что забудете, то я доберусь до вашего гриба с крыльями, найду того кто виноват и сожгу прямо на аэродроме в Триполи. Живьём. Вы меня знаете, и Вы меня поняли парни, — репутация вещь зловещая особенно репутация оторвы.
— Ну и мерзавец. Он что не шутит?
— Похоже, нет. Не отвлекаемся. Джони, проверь ещё раз расчёт. Пуск по готовности.
— А что с воздух-воздух?
— Перевести в режим неуправляемого полёта. Дрону спикировать и выпустить обе ракеты по скале.
— Сэр, данные подготовлены. Подтвердите разрешение на открытие огня.
— Стреляйте подполковник! Вы что не понимаете? Если мы их закупорим в этой щели, то шансы взять их живьём выше неба! Меньше думайте. Огонь!
Дрон клюнул носом и пошёл на снижение, наращивая скорость. Ракеты одновременно сошли с пилонов и устремились к скале. Взрыв подрубил одиноко стоящий огромный обломок и лишил его опоры. Как сражённый диверсантом часовой скала начала медленно заваливаться на "охраняемый" ею вход в катакомбы неведомого. Дрон вышел из пикирования и передавал происходящие в виде видео картинки на компьютер "Авакса", а тот в свою очередь выплёвывал данные на транспортный самолет, в котором летел с группой захвата коммандер.
— Неплохо подполковник, — скупо похвалил управленцев беспилотника временный начальник.
— "Неплохо подполковник"! — продекламировал руководитель, зажав микрофон, — Гнида, — подытожил своё мнение о коммандере начальник технарей и не ответил на похвалу.
Далее произошло неожиданное. Упавшая скала затряслась, стронулась с места падения. И попирая поднятую взрывами и падением пыль, а заодно с гравитацию — начала подниматься вверх, освобождая разъём аномального прохода.
— Что за дьявол?
— Подполковник! Почему скала двигается? — лучшего случая, чтоб утереть нос наглому начальнику может и не представиться.
— Потому что кто-то её двигает, сэр, — почти без иронии ответил офицер.
— Кто её двигает?
— Пока не видно!
— Так рассмотрите быстрее!
— Мы стараемся.
На картинке, передаваемой с БПЛА, произошло невероятное. Куски камней, ошмётки грунта и даже растительность, что была взметена взрывом ракет, падением скалы и ударом об края разлома. Вся эта куча земного материала, отрицая притяжение, поднималась вверх — заново собираясь в скалу, что стояла на этом месте прежде. Когда скала закончила заново формироваться в обычный пейзаж земной поверхности, то из черноты вертикальной пещеры вылетели четыре мерцающих багрово — фиолетовым цветом шара и очень быстро начали приближаться к камере наблюдения беспилотника. Вместо удара все четыре объекта прошли сквозь корпус аппарата насквозь, как через пустоту, а не металл, оставляя за собой аккуратно рваные и вполне материальные дыры. Но этого ни на Аваксе, ни на транспортном самолете никто не увидел сперва. Просто кабине управления вырубился монитор обзора с видеокамеры дрона.
— Подполковник, что с вашим Дроном? — не преминул напомнить о принадлежности сбитого самолёта коммандер.
— Сбит, — коротко и угрюмо ответил старший офицер.
— Кем? — требовал уточнения голос из наушника.
— А вот смотрите запись со спутника, — на видео четыре багрово-фиолетовых шара беспрепятственно проткнули беспилотник как бумагу иголка, а затем спокойно скрылись в недрах расщелины. Сбитая ракетами со своего места скала, как ни в чём не бывало, стояла на своём пьедестале, охраняя вход в аномальную зону.
— Похоже, нам тут не рады, сэр. Запускать новый Дрон из Триполи?
— Погодите. Дайте подумать.
— О, мы ещё и думать умеем, — иронично отметил не для общей связи офицер в Аваксе, а в микрофон сказал, — у Авакса топливо в точке возврата. Ухожу для дозаправки в зону приёма танкера.
Ракушка спокойно прошла беспилотник ещё до того как он спикировал в последний раз в своей жизни. Корабль вышел их облака и взял курс на север в сторону Европы. Но видно судьба была склонна поиграть в игры с экипажем титановой тарелки.
— Серый ты как?
— В сон клонит, Саныч.
— Серый, надо долететь до Европы. Иначе, ты ж сам говорил — эффект невидимости пропадёт.
— Да знаю, давай таблетки амфитамина майор. А то я за себя не ручаюсь. Сутки почти не спали.
— Ты сколько весишь, Серый?
— Девяносто было, до спуска на Землю, — пытался шутить Серёга.
— Тогда по две каждому, — протянул Санычу и Сереге по две маленьких таблетки в каждой ладони контрразведчик.
— Запивать надо? — тяжело вздохнул Сан Саныч.
— Как хочешь. Действует сразу после приёма, — сказал и забросил себе в рот такую же пару сплющенных кругляшей Бобко.
— О! Уже лучше, — почувствовал на себе действие лекарства для спецназера пилот Ракушки, только то проглотив таблетки.
— Что за день сегодня? — настроение Сан Саныча заметно улучшилось.
— Плохой день. Наверно пятница, конец недели. Блин! А эти откуда!? Млять! — не сдержал мата Бобко. Прямо по носу Ракушки. В её эшелоне, высоте и на встречном курсе тяжело, но упрямо, почти в лоб — летели три транспортных С-130-Геркулеса коммандера Райта Брински с десантниками и разной вероломной всячиной на борту. Хорошо, что у тяжеловозов не было никакого ракетного вооружения, только зенитные пулемёты. А самолёт огневой поддержки и ударные вертолёты ждали на аэродроме в Триполи высадки десанта и доразведки местности.
— Се ре га? — медленно и почти шёпотом спросил бригадир, — Мы их облететь по высоте можем?
— Можем.
— Давай — уходи вверх.
— Заметят же, — волновался майор.
— Разве, что в иллюминатор, — не очень уверенно возразил Саныч.
— Подумают НЛО, — хмыкнул Серый.
— Не отвлекайся, — оборвал подчиненного бригадир, — Майор, а ты смотри за ними, а я данные на их бандуры гляну.
Ракушка пошла в набор высоты, но от глаз американских пилотов в однообразии синевы неба над Африкой скрыться не удалось.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
— Коммандер! Это первый пилот! — не ко времени начал вызывать по внутренней связи Брински 'водитель' ведущего Геркулеса.
— Чего тебе летун? — недовольно отозвался Райт. Пилот отвлекал от проверки снаряжения.
— Тут над нами какая-то чертовщина пролетела. Может вам это надо знать? — не очень уверено казал пилот, но достаточно нагло, чтоб понять — просто так не посмел бы лезть к Брински.
— Ну и почему мне надо это знать? — угрюмо ответил начальник. Но в душе уже прозвенел звоночек. 'Чертовщина', какая-то чертовщина вызвала помощь и подала сигнал 'СОС' после полного уничтожения авианосной группировки.
— Так она как раз оттуда мчалась, куда мы летим. Как нас увидела — резко ушла с набором высоты. Может это то, что мы ищем? Простите, сэр! Вы ищите,— так и захотелось узнать — откуда пилот вообще знает, что мы что-то ищем. Чертовы тыловики! Всегда проболтаются где-нибудь.
— И где эта штука теперь? — раздался следующий вопрос уже над головой пилота, а не в наушник, который чья-то грубая рука сдвинула с правого уха. Пилот хотел огрызнуться и вмазать локтем правой в живот наглеца, что посмел сорвать гарнитуру с командира транспортного корабля, но тот, кто это сделал, оказался быстрее. От вида обезображенной половины левой лица Брински, что опустилось на один уровень с сидящим лётчиком — тому стало не по себе, и он быстро убрал руку на штурвал и чуть отшатнулся от вопрошающего взгляда главного поисковика— разрушителя.
'Твою ж мать! Сраная жизнь! Ну, привидится ж такое рожа ночью — сдохнуть от страха можно! Не зря его все боятся! — подумал пилот, соображая, что отвечать надо быстро, по существу и содержательно'.
— Появился почти на одной высоте с нами. Десять тысяч. Ушёл вверх на двенадцать нам в хвост секунд тридцать назад. С виду — здоровенная тарелка. Чёрная снизу и серая сверху. Опознавательных знаков нет. Скорость 'на глазок' не большая, где-то как у нас. Шестьсот пятьдесят или шестьсот семьдесят километров в час. А по радару — его как бы не было перед нами — чисто. Ни одной отметки.
Ответ огорошил пилота.
— Разворачивай за ним! Немедленно!
— Нельзя! Строй нарушу! Надо предупредить ведомых!
— Я — первый. Второму и третьему: продолжить выполнение задачи самостоятельно. Старший группы — второй. Доразведать место посадки объекта! И главное — узнать точно: объект ещё там или нет? По выполнению — эвакуация в Триполи. Как поняли? — не спорят со своим старшим подчинённые, крут начальник и скор на изощрённое и жестокое наказание.
— Второй понял!
— Третий понял!
— Пилотам второго и первого снизиться на сто метров. Ухожу на разворот! — Геркулес заложил плавный вираж и пошёл противоположным курсом в сторону Триполи.
— Где он черт? — нервничал Брински в тесной кабине летунов, вертя головой в поисках Ракушки русских золотоискателей.
— Коммандер, — совершенно спокойно, и зная себе цену, снова привлёк к себе внимание первый пилот.
— Что летун не боишься?
— Чего бояться? Вы лучше сюда парня поглазастее с биноклем пришлите — быстрее нащупаем. Я так понимаю, радары ему ничего не сделают и не найдут. А вот визуально со спутника может, что и получится. Ищите через Авакс.
— Подполковник? Ответьте Первому. Как дозаправка?
— 'Авакс' — Первому, ещё двадцать минут.
— Запросите спутник на визуальное подтверждение объекта. Двигается в сторону Триполи от места посадки. Высота двенадцать тысяч метров. Скорость: шестьсот — семьсот километров в час. Не перепутайте с нами. Идем за ним вслепую. Как поняли?
— Вас понял — исполняю поиск.
— Триполи — ответь первому.
— Триполи на связи.
— Есть что-нибудь способное произвести визуальную разведку на высоте двенадцать тысяч и сбить объект?
— Нет. Только Ган-шип. Ближайшие истребители на авианосце на траверзе Бенгази и на базе в Сицилии.
— Поднимайте! Задача — обнаружить визуально. Принудь к посадке. И сбить цель в случае не подчинения, желательно не над морем. Цель радаром не определяется! Только визуально. Повторяю, цель радаром не обнаруживается — только визуально. Как поняли?
— Вас понял коммандер — исполняю.
— Что там по спутнику 'Авакс'?
— Есть объект на подлёте к Триполи. Всё время теряется в облаках. Есть жирный инфракрасный след, но на фоне земли постоянно исчезает.
— Дайте целеуказание на Ган-шип и истребители.
— Вас понял, передаю данные по цели.
— Какая дальность объекта от Ганшипа?
— Двести семьдесят километров. Но ганшип не успевает набрать высоту.
— Пусть постарается! Не жалеет двигатели!
— Коммандер, движки перегреваются! Птичка загружена боеприпасами для поддержки наземной операции по полной программе.
— Сбрасывайте боеприпасы.
— Сэр! Подтвердить команду на сброс боезапаса.
— Я — Брински, — специально для магнитофона, — Приказываю сбросить боезапас, облегчить самолёт, перехватить объект и сбить к чертовой матери тем, что останется в лентах! Только попробуйте промазать, летуны! Вопросы есть?
— Нет, сэр!
— Вертолётам огневой поддержки и транспортно-десантным в Триполи — быть в готовности к поисково-спасательной операции. Как поняли?
— Вас поняли — Первый! Греем двигатели!
— Сбейте и найдите мне их наглые задницы, парни! Иначе — я найду ваши!
Райт не собирался давать Ракушке ни одного шанса и полностью хотел использовать любую возможность, чтоб идентифицировать тех, кто, как он думал, угробил авианосную ударную группировку у берегов Ирана. Живыми или мертвыми, по частям или целиком, но обязательно приволочь к подножию Белого дома и настоящим хозяевам Америки и мира исполненную миссию. Оставалось только ждать и догонять.
А на Ракушке под воздействием допинга Серега, используя разреженность воздуха на большой высоте, увеличил скорость до максимума — семисот километров в час.
— Что-то подозрительно долго тихо? Неужто отстали? — тарелка летела без новых встреч, гостей и препятствий почти полчаса и отмахала не менее трёхсот километров.
— Ой, не каркай Геннадий Петрович! Серый, что по экранам?
— Щупают гады постоянно! Радар в Европе подключили! Спутник пытается тоже. Впечатление такое, что мы из колечка вырвались, а они нас гонят и засаду с капканом ставят впереди.
— Следи, следи за обстановкой. Сколько нам до полной темноты?
— Часов восемь. Сейчас двенадцать пятьдесят. Лето.
— Сколько до береговой черты?
— Километров пятьсот.
— Думаешь, не дотянем?
— Да дотянем, но уж больно прилипчивые амеры.
— Говорил тебе — СОС не посылать. Теперь мечемся, как зайцы от гончих.
— Серега — выводи на экран землю по обзору и датчики, что за нижнюю полусферу отвечают — это тебе Гена. Глаз не своди с экрана. Серёга — твой передний обзор. Мне тыл и верхнюю полусферу. Давайте мужики — если прошляпим — нам трендец. Сразу в отвал спустят.
— У меня никого, — спокойно доложил майор.
— У меня тоже не густо, — Сан Саныч стерег монитор не отрываясь. Серый подозрительно не отвечал.
— Серега что молчишь?
— Да не пойму. Что то впереди и снизу идёт носом на нас, аж белая полоса сжатого плотностью рубки винтов воздуха, как речка за хвостом, — "перехватчик" наводили на Ракушку по "Аваксу" через данные спутника. И у пиндостанцев это здорово получалось. Старались военные, да и не хотели попасть под горячую руку на расправу Брински.
— И что? А ну — приблизь!
— Из него какие-то ящики выпадают! Капли, конусы, — мокрые от пота в громоздких специальных комбезах, перчатках и шлемах — пять стрелков боевого отделения С-130U безжалостно выкидывали из боеукладки самые тяжёлые снаряды сто пяти миллиметровой гаубицы, сыпали в открытый люк сорокамиллиметровые конусы "Бофорса" и двадцатипятимиллиметровые гостинцы от GAU.
— Стервятник! Соображает, что не достать! Облегчается — гад летающий!
— Ну, вот майор — и дождались! Не долго музыка играла, не долго танец танцевал! Серёга это вообще что? На истребитель не похоже! Он что нас таранить собрался?
— Не успеет. У него высота мменьше!
— А что там у него сбоку торчит? Не пушка случайно?
— Где?
— А вон — у основания правого крыла!
— Мать его женщина! Серега уходи от него вправо по его левому борту!
— У — порода пиндостанская — разворачивается вправо! — ганшип, как будто распознал намерения Ракушки и тоже начал закладывать вираж вправо, выставляя под брюхо тарелки сто пяти миллиметровку и автоматические пушки. Самолёт зачерпнул левым крылом воздух, накренился выворачивая правый бок пушками вверх. Летчик абрикосовой летающей артиллерийской батареи пытался изо всех сил выполнить то, что приказал коммандер Брински — сбить Ракушку над землёй. Трудность заключалась в том, что конструктивно все три пушки летающего линкора были сориентированы на стрельбу по земле, а не по небу.
— Командир упадём! — не выдержал второй пилот ганшипа, когда С-130U начал неизбежно снижать на повороте набранную скорость и вот-вот мог завалиться в неуправляемый штопор
— Гена, чем он по нас целиться будет? Читай быстрее! Не еби мозг майор! — рычал Сан Саныч подгоняя и лихорадочно помогая Серёге управляться с тарелкой.
— Тепловизия, радио и видеоприцел! — быстро выдал информацию пограничник ничуть не обидевшись на мат. Условия требовали третьего командного адреналина в лексике.
— Серёга — ныряй под него вниз в пикирование! А то достанет! — и ганшип чуть их не достал. Вернее достал падло.
Все три пушки самолёта огрызнулись почти одновременно. Сто пятимииллиметровый снаряд "бабушки" М102-ой ушёл с превышением и расшугал только облака в небе не причинив тарелке никакого вреда. Второй раз сунуть снаряд руками в заряжающее устройство монстра стрелки не успели. Да и неудобно класть дуру в ложе приёмника снаряда, когда казённик огрызка вверху, а ты внизу и почти лежишь спиной к жестким ребрам внутренних круглых переборок боеукладки. Зато щедрые очереди из Бофорса и GAU опасно приблизились своими трассерными пунктирами к черному подбрюшью небронированного аппарата старателей и пограничников. Счастье заключалось в том , что "стоящий" на вираже, почти с вертикально обращёнными к земле крыльями самолёт огневой поддержки пехоты уже был на пределе устойчивости и каждый выстрел сбивал точность наведения поисково-прицельной системы. Да и скорость тарелки никак не укладывалась в заложенные конструкторами и проектировщиками "Ужастика" возможности вооружения. Русское Блюдце слишком быстро двигалось в объективах видеокамер компьютерной системы наведения и стволы пушек не успевали упредить шустрость славянского изделия. Однако и всё же быстрее снаряда никак не поспеешь. Компьютер превзошёл сам себя, за доли секунд самообучился. Заново класифицировал цель и лупанул учитывая и потерю скорости и сбои от отдачи, и своё положение в пространстве, и чужое-цели, и скорость Ракушки в связке со своей — тварь американская. Не зря его с флота на самолёт адаптировали.
Рой злобных и красных от ненависти к живучей цели трассеров буквально обвил изображение ракушки в прицеле видеокамер "Споки", упреждая по курсу и предсказывая вероятные отклонения. Оператор артиллерийского вооружения даже вспотел от предчувствия скорой удачи, глядя на экран плоского монитора почти из вертикального положения сидя на спине.
"Хорошо, что на левое крыло встали и ремни пристегнул по инструкции, — подумал американец, а то б слетел мордой в пульт и барахтался бы как впойманная рыба на песке Флориды.
Ракушка поймала таки один из двадцатимиллиметровых снарядов, который разнёс, одну из четырёх, связку сотовых движителей Серёги. Тарелку вертануло, как юлу и швырнуло вниз кувыркая и вынося из под огня.
— Есть! Бингооо! — заорали на "Споке", понимая что, как минимум, сделали всё, что смогли. И упрекнуть абрикосовых бойцов Брински будет не за что. Автоматические пушки "Жуткого и Ужасного" ещё достреливали пустое небо, когда "летающий линкор" под воздействием агрессивного маневра, потери скорости и не предусмотренного направления отдачи оружия свалился в неуправляемый штопор с высоты почти десять тысяч метров. Не — парашюты операторам, пилотам, штурману, заряжающему, стрелкам одеть было невозможно. Оставалось только орать, биться о борта, железо вооружения, пульты управления и боеприпасы. Хорошо хоть щлемы на всех, пилоты и штурман с операторами пристёгнуты в креслах. И высота позволяет попытаться выровнять машину до встречи с африканским континентом на контролируемой США и Европой ливийской земле.
Тарелку в этот момент безжалостно колумбасило в воздухе, швыряя и путая вестибилярки экипажа. Серега из последних сил дотянулся до красного гриба кнопки включения автоматического управления и ударил не жалея и вдавливая в корпус стола управления. Животы всех русских космолётчиков метались по телам то опускаясь в пятки то поднимаясь до горла. Майора что опометчиво не пристегнулся выкинуло из кресла, ударило об основание пульта и отбросило на стену борта, где он умудрился зацепиться руками за ремни и поручни предназначенные для пребывания в невесомости.Эмоциональные вскрики. Тошнотворный запах рвоты. Хрипящий от боли и неприятных ощущений Мат вертящееся изображение экранов, летящие мелкие незакреплённые предметы обихода. Мысли о том, что это пиндец. и вся жизнь перед глазами мелькает прокручиваясь как скорострельная кинолента.
Тарелку удалось выровнять автоматике у самой земли и всё равно приземление прошло не гладко. Но это лучше чем то, что случилось с экипажем "Ужасного". Там внутри, пока ганшип рушился вниз, творилось почти тоже самое, что и в Ракушке, только тяжёлых вещей, которые валились на стрелков и заряжающего в боевом отделении самолёта было гораздо больше.
Лётчики смогли выровнять самолёт почти у самой земли. Но удача не сопутствовала бравым джиай от ВВС — выше всех быть не получилось. Ганшип зацепил хвостом ветви пальм на склоне нагорья и рухнул юзом по склону вздымая пыль, ломая деревья и подминая кустарники. Топливо щедро хлынуло из разбитых и сорванных подвесных и внутренних баков. Лопасти с коков винта дальнего правого движка услужливо чирканули искрами коверкая крыло. Кабину оторвало от фюзеляжа и закинуло взрывом метров на пятнадцать. Во вспыхнувшем костре взрывались не израсходованные боеприпасы. Заживо горели те члены экипажа, кто остался жить после удара об землю или потерял сознание.
— Что там с Ганшипом? — нервно и требовательно запросил Брински после того как, какофония команд, информациии, паники, крика и приказов в радиоэфире, исходящих и транслируемых Аваксом от С-130U неожиданно прекратилась.
— Сэр, они сбили объект! — всё-таки наградил эмоцией победы экипаж погибшего "Споки" подполковник с Авакса и поблагодарил бога, что он управляет, ищет информацию и следит за всем , а не непосредственно исполняет приказы на "передовой".
— А сами? — неожиданно для подчинённых проявил чувства к потерпевшим катастрофу "воздушному линкору" и поинтересовался судьбой тринадцати членов экипажа самолёта Брински.
— Свалились в штопор после залпа! Наблюдаю взрыв и пожар на месте падения. Выслать спасательную команду из Триполи?
— Да, высылайте. Но не более двух вертолётов, я думаю тринадцать балбесов туда поместятся, — не очень-то и пожаловал героев летунов коммандер.
— Сэр? — вопросительно не согласился лишь тоном подполковник с Авакса.
— Что, подполковник? Жалко? А надо в свободное время нештатные ситуации разбирать и тренироваться до крови, а не по кабакам с бабами шляться!
— Их же уже нет, коммандер.
— Плохо! Кто теперь поддержит поисковую группу из Триполи? Где они упали? Засекли? — вернул всех к исполнению основной задачи миссии Райт.
— Только примерно! — откровенно буркнул в эфир подполковник.
— Не будьте бабой полковник — потери на войне неизбежны! Нюни засуньте в задницу и дайте данные по району приземления объекта. Там, надеюсь, пожара нет?
— Нет сэр, чисто, — как-то совершенно безразлично исполнил приказ и пожелание коммандера старший офицер самолёта.
"Значит если и нас снесут, хоть бы вон египтяне, то и мы для него всего лишь несчастливое число для военного экипажа, — соображал подполковник и пошёл пить воду к контейнеру с упаковками с пластиковыми бутылками, чтоб успокоить свои нервы и не глядеть в глаза подчинённых операторов системы".
В Ракушке совершившей таки аварийную посадку было троим русским не сладко и темновато. Скупо горели лампочки автономного освещения. Закрытые компьютером при жестком приземлении щиты на "окнах" на всякий случай не давали возможности случайным свидетелям происшествия заглянуть в рубку извне. Если даже кто и попытается вскарабкаться на не маленький корпус Ракушки. Желающих однако не было.
— Серый, живой? — простонал Саныч, обвисая на ремнях и пытаясь пошевелиться.
— УУУУ, — ответ не радовал, — не фонтан Саныч, — прохрипел пилот и конструктор изделия.
— Майор? Ты как там? — из дальнего угла донеслось не очень радостное междометие о пережитой и настоящей боли.
— АААА! Живой, — скромно сообщил о своём состоянии пограничник.
— Серый мы где? Что с Ракушкой?
— Щас, щаас Саныч. Голова кружится. Тошнит. ООО! — Серёга еле успел отвернуться от пульта, как его вывернуло наизнанку рвотной массой.
— Щиты открой как сможешь.
— Угу.
— И определись по месту. Де мы? Чёооооорт! — голова у Саныча болела всё сильнее, быстро нарастая по силе и площади охвата полушарий.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
В кабинет заместителя главы службы внешней разведки ФСБ приходят только по предварительной договорённости. Не любит Сергей Кузьмич Романов сюрпризов. Вот и этого посетителя генерал ожидал с нетерпением, тревогой и интересом. Ещё одна головная боль, подсказывала интуиция. А то ему текущих мало? Зачем начальнику направления лезть к нему с внеочередным докладом и светиться на виду у всего управления. Даже по мелким деталям понятно спецу — откуда пришла весть, а может и ЧП, или предательство. Просто так внеурочно не пойдёт по коридору управления к Кузьмичу куратор целого направления. В приёмной генерала ФСБ вежливо попросили подождать.
— У начальника управления посетитель, — коротко пояснил референт в звании капитана, — просил подождать. Вот это номер. Это кто ж там такой шустрый? Что куратора резидентурой сети по Центральной Европы просят обождать! Ответ напрашивался сам исходя из вопроса — только куратор Американской Зоны мог претендовать на такую внеочередность. Напрашивающийся сам собой Вывод генералу не понравился. Предположения с высокой долей вероятности тянули следствие — причина, по которой куратор прибыл на срочный доклад к заместителю директора ФСБ и та, по которой сидит за дверями американец — связаны между собой. Это плохо. Подтвердить косвенные выводы не составляло труда.
— Игорь, — обратился к референту по имени генерал, и капитан замер повернувшись к старшему по званию и должности, — А что, Виталий Викентьевич давно у Кузьмича сидит? — надо отдать должное референту. Он нисколько не удивился прозорливости профессионала, или не подал вида. Хотя точно знал — не мог генерал видеть, слышать или получить информацию о прибытии "американца" со стороны. Ну, не подслушивает же он разговоры заместителя главы ФСБ, в самом то деле. Да и камеру установить не выйдет так просто в режимном коридоре секретного здания. Значит, вычислил сам. Быстро и точно. Посему не зря генеральские погоны на плечах кителя пришиты, что висит в шкафу кабинета и лампасы на пьяных брюках присутствуют.
— Пятнадцать минут, как зашёл, товарищ генерал. Может чаю? — все знают, только чай пьёт "европеец" в Великобритании сию привычку приобрёл, да так и осталась при нём как стонадцатая кожа про запас.
— Что не спрашиваешь, как узнал? — надо же как-то время скрасить, пока закончат секретные разговоры по американскому региону за дверьми.
— Вычислили, товарищ генерал. Кроме него быстрее вас никто за эти двери не может проникнуть, — открыто выложил свои соображения секретарь.
" Ух ты, аналитик. Ну-да Кузьмич при себе идиота держать не будет. Ишь, как меня пробил, салага! — мысленно похвалил помощника Зама ФСБ генерал, — Попробую вербануть. Интересно, как он мне отказ обоснует? Хех! По-английски, пожалуй, будет интереснее, — и тут же закинул крючок с наживкой".
— Не надоело тут штаны просиживать, Игорь? Ко мне работать пойдёшь? Смотри, второй раз могу не предложить, — пригрозил в конце кнутом после пряника генерал.
— Виноват товарищ генерал, — на чистом кокни, грубо вывернулся в английском море словосочетаний капитан и продолжил с австралийским акцентом, — Только с разрешения большого босса, — красиво перевёл стрелки на своего начальника капитан, закрывая вопрос. Но генерал не сдавался — свои люди везде нужны, — а сам-то не против?
— Так точно, сэр, — хитро улыбнулся проискам руководителя европейского направления порученец,— хоть сейчас в Швейцарию.
— Ну, ты наглец! Уже и место забиваешь,— поддержал шутку младшего офицера — старший, — а в Англию не хочешь?
— Нет, товарищ генерал. Там сыро, мокро и опасно, — намекнул на выдворение из королевства в своё время генерала, за активную разведработу, референт.
— Так уж и опасно? — ответ получить генерал не успел, потому что дверь кабинета заместителя открылась, и из неё вышел, как и ожидалось начальник пиндостанского направления. Оба служивых в приёмной замерли, ожидая последующих событий.
— Заходи Саш, — пригласил, выходя в приёмную координатор-"американец" — "европейца", — Я тебя здесь подожду, — подкинул информации в мозг для обработки обоим разведчикам генерал номер два.
"Твою мать! — ещё не понял, но оценил такую расстановку в приёмной Саш — генерал-майор, Александр Иванович Костриков. — неужели провал? Опять связные, падлы, напортачили?! — в своих резидентах генерал был уверен. Чаще всего сдавали именно связники-неудачники". Генерал решительно шагнул и тщательно прикрыл за собой обе створки двойной звуконепроницаемой двери-тамбура, ведущей из приёмной в кабинет начальника.
— Таварищ генерал — лейтенант..., — начал было формальный доклад Сашка Иванович, расставляя позиции перед началом беседы. Но Кузьмич активно махнул рукой. Мол, кончай представление — иди ближе, сам знаю, что я генерал-лейтенант, а ты майор.
— Сань, давай без этих твоих штучек. Не надоело ещё? Тут вроде все свои. Зачем хитрить? — укоризнено попытался пристыдить бывшего варяга-рейдера Зам.
— Свои дома по лавкам, Сергей Кузьмич. А у нас: не знаешь, откуда зубы змеиные и хвост торчит, — намекнул на недавнюю историю с предательством европеец. Подводил под свою гипотезу о провале, что быстротечно вывел перед входом в кабинет. На большее времени не было. Генерал-лейтенант по своему рулил направлениями "беседы".
— Что у тебя? — напомнил о том, что это Саша Иванович запросил аудиенции с Замом, а не Зам вызвал к себе начальника "Европы", как по простому обзывали отдел в управлении.
— Получен доклад. Активизация группы "Астроном" в Европе.
— Что за группа? — удивился отсутствию в памяти такого подразделения Зам.
— Особая. Лично готовилась Андроповым для заброски и легализации. Информации по группе почти нет.
— Как это нет? Ты что Саш? А кто готовил? Кто данные выводил? Кто легенды сочинял? Проверял?
— Либо умерли, Сергей Кузьмич. Или уехали давно из страны или исчезли.
— Как умерли? — заинтересовался поднятыми бровями Зам.
— Своей смертью.
— Не может быть, чтоб никто не остался.
— Ищем, Сергей Кузьмич.
— А личные дела? Планы? Опознавательные таблицы? Хоть что-нибудь?
— Оставлены только, пароли, места встреч, условные сигналы, каналы связи и ожидания, опознавательные шифры.
— Кто был старший? Когда состоялась заброска?
— Детали только у главы службы внешней разведки генерального штаба в особом сейфе. А ключ, шифр и порядок открытия у начальника КГБ, теперь ФСБ.
— То есть, чтоб выйти с ними на связь, мне надо к большому боссу идти? — встал и заходил по комнате Кузьмич. На костюме мерцали искорки дорогой материи, отражая падающий на одежду свет. Саш Иванович кивнул и выжидательно посмотрел на трущего подбородок при ходьбе поперёк кабинета начальника.
— А предварительно?
— Особая секретность. Спецмеры безопасности. Высший приоритет. Это ж Андропов был!
— Понятно — ищите пока следы. Игорь! Зоови! — "американец" как за дверью стоял.
— Ну, голуби мои, у вас новая задача и крест на позвоночник. "Астороном" состоял из двух частей — одна американская, а вторая европейская. Куратор два зама и варяги. Поэтому ройтесь вместе. Но чтоб результаты мне на стол через четыре часа. Вопросы есть? — оба генерала встали. Каждая минута на счету. А с Кузьмичём шутки не пошутишь — сожрёт. И прозвище — "Осьминог", оно из-за прилипчивости, а не из-за красоты дадено.
— Ну, и что у тебя по нему есть? — ожидаемо пошёл в атаку "американец".
— Да пусто, а у тебя? — темнил "англичанин".
— Да, тоже голяк, как призраки, — не уступал позиций коллега.
— Умели старики работать, — предложил закрыть тему выуживания информации Саша Иванович.
— Не говори, а Кузьмич с нас не слезет, — в сомнении отверг предложение начальник "америки".
— Это точно, договоримся?
— А что, есть выбор? Давай. Кто начнёт? — самое неприятное выкладывать собственную информацию, зная, что собеседник отнюдь не джентльмен, а только им кажется. На споры времени не было. Саша Иванович выудил монетку из кармана и дал проверить Виталию Викентьевичу то, что рисунок на обоих сторонах монеты разный. И предложил решить вопрос простым броском монеты вверх.
— Бросай. Моя решка — твой орёл. Чей выпадет тот и начнёт. Монета, зазвенев, тут же вспорхнула в воздух, над столом свирепо вращаясь от сильного щелчка большим пальцем по боковой поверхности. Хлоп и ладонь накрыла монету, прижав плашмя к столу. Англичанин знал — он везучий. Американец вспомнил это уже слишком поздно. На столе "лежал двуглавый орёл".
— Ах, ты ж Саш Ивнович! — укорил Виталий. — обдурил таки! — Сашка нагло ухмыльнулся и пожал плечами.
— Судьбасс!
— Ладно, я начну, — согласился "начальник пиндостана".
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
