|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Опять дорога, но как же она отличается от той, когда я, ничего не знающий об этом мире, уходил от места боя с черным магом. Нет, сама-то дорога и по виду, и по качеству ничуть не изменилась, изменилось все остальное.
По дороге двигался отряд из пяти всадников. Впереди на хороших лошадях ехали трое добротно одетых мужчин, занимая всю ширину дороги. У одного из них на плечи была накинута мантия, оповещающая окружающих, что перед ними маг.
Сзади ехали двое: мужчина в возрасте с седыми усами и настороженным взглядом, облаченный в плотную короткую кольчугу и другой помоложе, с ухоженной черной бородищей. Всадник помоложе был одет в роскошный халат, дорогие сапоги и большую меховую шапку. Зверское выражение лица заставляло посторонних прятать глаза и ускорять шаг. Убивец, как есть убивец.
Встречные одинокие всадники и путники без лишних слов уступали нам дорогу, с важным господином, путешествующим с двумя слугами, разошлись мирно, вежливо поприветствовав друг друга.
От обозов я уже не прятался, просто пережидали на обочине, пока вся вереница из повозок, нагруженных телег и верховой охраны не протащится мимо нас. Старшие обозов настороженно кланялись, стараясь не раздражать серьезных господ, да еще и мага в придачу.
Ехали не быстро, и не медленно. Темпом движения руководил Тораг, как наиболее опытный в деле дальних переходов. На длинных прямых пускали лошадей галопом, на закрытых поворотах и в перелесках скорость сбавляли, стараясь держаться плотнее друг к другу.
Первые два дня я без устали тренировал команду на синхронное включение защиты. Сначала голосом, затем просто резким взмахом правой руки. И если вначале Гога безнадежно запаздывал, то после нескольких весьма чувствительных подзатыльников от Торага дело пошло лучше. Местные реалии совершенно не располагали к беззаботной прогулке.
Со стороны это выглядело весьма интересно. Один всадник вскидывал руку и трое его спутников практически моментально окутывались защитным полем. Про человека в мантии и говорить нечего. Чего про него говорить, маг — он и есть маг. А вот всадник с поднятой рукой оставался незащищенным, по крайней мере, так казалось со стороны.
То есть, злодеи и разбойники, коли такие объявятся на нашем пути, должны все свое внимание сосредоточить на мне. Вот, и хорошо, на это и расчет, уж как-нибудь от простых злодеев я постараюсь отбиться. А от встречи с непростыми, будем надеяться, нас Светозарный убережет.
Еды мы взяли с собой в достатке, в середине дня организовывали привал с обязательной горячей пищей. Нам до столицы недели две пути, если не больше, нечего сухими перекусами желудок портить. Тут к Торагу уже подключался дон Олиер, охотник с детских лет, немало времени проведший в лесах вдали от домашнего очага. Гога с удовольствием бегал за водой и дровами.
Магистр Илиниус, путешественник со стажем, не чурался любой работы, да и я в прошлой жизни готовил весьма недурно. В общем, с таким набором умельцев голодным никто не оставался. После привала тушили костер, мусор после себя не оставляли, аккуратно прикапывали, и обратно в путь.
Чем ближе подбирались к центру империи, тем больше попадалось деревенек, хуторов, постоялые дворы встречались чаще, два-три за дневной переход. Лишь в начале пути мы несколько раз ночевали под открытым небом, а теперь, ближе к вечеру, останавливались на ночлег во вполне приемлемых условиях.
По дороге, в основном, передвигались люди, обремененные какими-то делами, попрошаек и нищих мы практически не видели. В трактире при постоялом дворе путники степенно ели, не приставая к другим посетителям. Выпивали умеренно, ведь наутро в дорогу.
Трактирщики с подручными внимательно следили за порядком, чтобы никто не буянил и не мешал путникам отдыхать. Не доглядишь, люди останутся недовольны, в следующий раз остановятся у конкурентов.
Правда, однажды какой-то человек, выпив лишнего, полез обниматься к Гоге, но Тораг быстро его спровадил. Чем-то мне этот человек не понравился, показалось, что он не настолько пьян, как хотел бы казаться. Воришка, скорее всего.
— Господин магистр, — незадолго до привала обратился ко мне дон Олиер, который перед этим долго копался в своем походном мешке, — мне кажется, что я забыл на постоялом дворе свою бритву, никак не могу найти.
Честно говоря, не понятно, что он собирался брить на своем чистом юношеском лице, но бритва — дело серьезное.
— Может, украли? — спросил Илиниус.
— Не знаю, вроде посторонних около нас не было, — растерянно ответил дон Олиер.
Было видно, что парень сильно расстроен. Может, конечно, и украли, а может действительно забыл, какая теперь разница.
Я остановил отряд.
— Не здорово это, конечно, но другого выхода не вижу. Возвращайтесь в трактир и потрясите хорошенько хозяина. С вами поедет магистр Илиниус, без возражений. Янис, припугни их там малость, чтобы хозяин не вздумал врать.
Придется вам обойтись без обеда, но ничего, вечером в трактире наверстаете. Мы же торопиться не будем, доедем до ближайшего постоялого двора и дождемся вас. Будьте осторожны. Все, вперед.
Олиер и Янис развернулись, и, пришпорив коней, рванули в сторону последней ночевки. Мы же, не торопясь, пообедали и чуть ли не шагом продолжили путь. Спешить некуда, парней надо дождаться в любом случае, не хотелось бы надолго разрывать отряд на части.
К постоялому двору подъезжали уже в сумерках, и я умудрился всем лицом вляпаться в какую-то паутину. Она по осени летала во множестве в воздухе и висела на кустах и деревьях. То, что никакая дрянь не должна была ко мне пробиться через защиту в принципе, я не подумал. То есть подумал, но как-то лениво.
Попытался эту паутину смахнуть, но она плохо отдиралась, липла к рукам и сильно раздражала. Спешились, Тораг с Гогой повели лошадей на конюшню, а я пошел договариваться насчет ужина и ночевки. Мельком отметив, что в доме слишком тихо, так до конца и не отодрав паутину, толкнул дверь и вошел внутрь.
Хозяина за стойкой не было, зато в зале обнаружилось человек двадцать, чем-то неуловимо похожих друг на друга. То ли рожами, то ли одеждой. Они были похожи на разбойников из нашего леса, а не на простых путников. И еще. На столах не было еды, эти люди собрались здесь не на ужин, похоже, они кого-то ждали. И я уже догадываюсь, кого. Защиту на максимум.
Двое молча встали, обошли меня с двух сторон и заслонили собой дверь, отрезая путь к отступлению. Сбоку от стойки открылась неприметная дверь для прислуги и оттуда вышел... Не может быть. Я мумию мага в черном самолично сжег на костре, а он здесь, передо мной, живее всех живых. Хотя, мне кажется, что этот немного пониже будет, а так почти копия.
— Наконец-то ты появился, крысиный выкормыш, устали ждать тебя, — деланно лениво произнес родственник безвременно усопшего черного мага. — А говорили, что ты маг, — продолжил человек в черном. — Какой же ты маг, если в простейшую вуальку попался.
Он взмахнул рукой, серая тень мелькнула и растворилась в его ладони. Ощущение паутины тут же исчезло. Да-а, товарищ Иванов, лоханулся ты по полной.
— Но братца моего ты все-таки как-то завалил. Не пытайся оправдываться, я все знаю.
В общем-то я и не пытался, просто стоял молча, лихорадочно просчитывая ситуацию. Чем больше времени Черный будет распинаться, тем больше времени у меня есть на поиски выхода из западни.
— Поэтому я попросил этих милых людей, — маг посмотрел на людей в зале, — подстраховать меня, если ты вдруг не захочешь тихо умереть, прося пощады. И для пущей уверенности в исходе дела каждому выдал по одной штучке.
Маг вскинул руку, и все бандиты как один окутались защитной пленкой. Ого, а братец-то не поскупился, двадцать даже самых плохоньких защитных накопителей стоят денег и немалых. Совсем хреново.
— Я всегда крайне ответственно подхожу к порученному делу, — прошипел Черный, пристально глядя на меня.
— Так я же не специально, извините пожалуйста, — мой жалобный голос должен был размягчить самые твердые камни, — и вообще это не я, ваш родственник сам погиб, честное слово.
— Не специально, говоришь? Вполне возможно. Я до сих пор не представляю, как мог погибнуть маг уровня Амарана. Но он мертв, даже следов его ауры не осталось, а ты единственный ушел с поляны живым. Солдаты не в счет, они и близко не могли бы подойти к брату. Остаешься ты.
К сожалению, должен тебе сказать, что умирать ты будешь долго и мучительно. Поверь, я большой умелец в этих делах.
— Может не надо, а? Может как-нибудь договоримся? — мой голос дрожал.
— Договоримся? Ха-ха-ха! Вот насмешил! — Черный довольно рассмеялся, — что ты можешь мне предложить, жалкий человечишко?
Я сделал вид, что задумался. Пой, ласточка, пой, а я пока подумаю, что мне делать. Один на один еще можно было попробовать пободаться с братцем, исход неясен, но шансы есть. Но к нему присоединятся все эти упыри, которые без устали будут ковырять меня своими железками, уменьшая и без того не бесконечную энергию. Мочить их поодиночке маг не даст, надо выключать их всех одновременно.
Есть одна идея, надо попробовать, тем более что идея только одна, других нет.
Магу надоело мое молчание. Также как у брата из его медальона на груди стал вытекать черный туман.
— Подождите, — в отчаянии выкрикнул я, — вспомнил! У меня есть одна вещица, вам очень понравится!
С этими словами я открыл сумку, взял в руки охранный накопитель и поднял на уровень лица. Для простых людей это был просто красивый каменный многогранник, но в магическом зрении было видно, как внутри бушует запертое оранжевое пламя.
— Что это..., — начал темный маг, но подавился на полуслове, — дьявол! — и тут же с ног до головы его окутал непрозрачный черный туман.
Подручные товарища мага замерли, не зная, что делать дальше.
Я посмотрел на присутствующих:
— Ну, что, аривидерчи, буратины!
Представил себе во всей красе горящий напалм и, вложив всю силу, вытолкнул из себя:
— Огонь!!
Через мои руки проскочила ледяная волна и внутри помещения все вспыхнуло жарким пламенем — стены, потолок, мебель... Зал мгновенно заполнился непроглядным дымом.
Во время моих экспериментов с защитой на хуторе у Гоги я выяснил некоторые ее особенности. Механическое воздействие защита держала достаточно долго, и чем серьезнее был накопитель или сила мага, тем дольше человек находился в безопасности. От пламени защита тоже предохраняла, но уже значительно меньшее время.
Вот только защитный пузырь кислород никоим образом не генерировал. При полной защите воздуха хватало на несколько вздохов, за это время из огня надо было выбираться, иначе...
При интенсивном горении кислород в помещении выгорает моментально, это вам подтвердит любой пожарный. Остается только дым и высокая температура.
Замкнутое помещение с двумя махонькими окнами и закрытой дверью, сплошной огонь, дым и нечем дышать. Слабо заряженные накопители разбойников стали схлопываться через несколько секунд. Паника, жуткие крики горящих людей...
Растолкав обезумевшую помеху, рванул дверь на себя и выкатился на улицу. Вслед за мной полыхнуло пламя, длинное как язык дракона. Огонь перекинулся на низенький чердак и дом горел уже весь.
На четвереньках отполз подальше и сел на землю. Половины запаса энергии как не бывало. Достал второй охранный накопитель, слава Светозарному, что хватило ума заполнить их почти под завязку, и прижал к груди.
— Варя!
— Здесь я!
— Набирай по максимуму, еще ничего не закончилось, вряд ли Черный просто так сгорит, это же...
Договорить я не успел. В проеме двери, заполненном рвущимся наружу пламенем, показалось нечто бесформенное. Это нечто выползло наружу и осыпалось черными хлопьями, предъявив миру совершенно целого братца.
Маг брезгливо стряхнул с камзола невидимые соринки и оглушительно чихнул. Помотал головой, увидев меня, весело улыбнулся и произнес:
— Ну, ты даешь, дядя. Мое почтение, магистр. Про такой вариант я и не думал даже, просто здорово! А ты слышал, как орали эти жареные индюки?! Ха-ха-ха, вот смеху! Ты бы знал, как они меня бесили, пока мы тебя дожидались. Это ж сколько энергии ты в заклинание вбухал?! А братец-то, бедняга, сдуру на тебя напоролся и не сдюжил, умора! Так ему и надо, вечно ходил, задрав нос, дозадирался.
Я вскочил на ноги и внимательно следил за темным. Или у него голова повредилась, или он с детства такой, но что-то мне подсказывает, что миром мы не разойдемся.
Маг перестал улыбаться и замолчал, о чем-то размышляя. За спиной мага бывший трактир горел огромным факелом, горевшее дерево трещало и разбрасывало искры во все стороны. Я ощущал нестерпимый жар, идущий от этого костра, но Черного это совсем не беспокоило, хотя он стоял ближе к огню.
— И все же, как ни прискорбно, но я должен тебя убить, — после некоторого молчания произнес Черный. — Мне наплевать на братца, но не наплевать на честь рода. Ты силен, спору нет, но есть вещи посильнее тебя. Как уже говорил, я очень ответственно подхожу к порученному заданию.
Маг быстро что-то достал из кармана камзола, похожее на коробочку, не очень хорошо было видно, открыл ее и благоговейно вынул оттуда небольшой искрящийся комочек ярко зеленого цвета.
— Гордись, ты погибнешь от рук самого Карнагара! Прощай, приятно было пообщаться.
— Варя!
— Вижу.
Маг поднял ладонь и тихонько дунул. Комочек ожил, зашевелился, слетел с ладони мага и направился в мою сторону, увеличиваясь в размере. Внутри него что-то шевелилось и вдруг комочек взорвался, превратившись в небольшую искрящуюся сеть с мелкой ячейкой. Сеть весело искрилась и набухала, готовясь раскрыться еще больше.
Я не успел ни о чем подумать, завороженный красивой и жуткой картиной, как навстречу сетке рванулась серебристая ракета. Блестящая пленка накрыла полностью изумрудные нити, стараясь сжать их опять в комок. Нити прорывались сквозь пленку, разрывая ее на куски. Кусочки пленки медленно падали на землю и бесследно исчезали, распадаясь на маленькие серебристые искорки.
Все происходило в полной тишине, остальные звуки для меня пропали. Я физически ощущал боль Вари, которую резали на части. Серебристая змея, не сумев сжать сеть обратно в комок, из последних сил развернула сеть и вытолкнула ее в сторону темного мага. При этом сеть прошла через Варю, разрезав ее на сотни маленьких кусочков.
Остатки серебристой пленки кружились в воздухе, медленно падая на землю и исчезая.
— Варя!!!!!!!!!!!!!!!
Я ловил их руками, но тщетно, они таяли, обжигая пальцы. Нет, только не это! Я бросился на землю, рванул застежки камзола и всю свою энергию, которую смог собрать, направил в четырехлучевой медальон. Из изумруда, вплавленного в золото, вырвался почти видимый луч, уходящий куда-то в небо.
Несколько серебристых лепестков, попавшие в луч, зависли в воздухе, как бы раздумывая, что же делать дальше. Но тут энергия кончилась и лепестки упали вниз. Сердце пропустило такт и остановилось. Темнота.
Я так и не увидел изумленного лица темного мага, когда он смотрел на летящую к нему изумрудную сеть, не увидел, как сеть беспрепятственно прошла сквозь выставленную защиту и разрезала Черного, как и Варю на сотни кусочков, которые кровавой кашей упали на землю.
Не увидел, как раненый Тораг вытаскивал тело Гоги из загоревшейся конюшни. Не увидел, как приехавшие через два часа после пожара Олиер с Илиниусом метались между нами, пытаясь спасти хоть кого-нибудь.
Холодно. Очень холодно. Я лежал на земле на подстеленной накидке и смотрел на далекие холодные звезды. Не было сил шевельнуться, даже делать вдох было тяжело. Беспамятство не принесло забвения, я все прекрасно помнил. Варя, Варя... Как же так... Наверное, по-другому нельзя было. В который раз спасла мне жизнь, теперь уже ценой собственной.
Запершило в горле, слезы заполнили глаза, стекая по вискам куда-то вниз, я хрипло закашлялся. Послышался шум, кто-то подбежал ко мне, в темноте не разобрать, и голосом Илиниуса воскликнул:
— Слава Светозарному, вы очнулись! Это чудо! Я же слушал вас, господин магистр, ваше сердце не билось! Но так бывает! Все равно это чудо! Подобный случай описан в книге магистра...
— Янис, заткнись... — ворона и то каркает лучше, настолько хриплым был мой голос, — дай руку.
Вцепившись в протянутую руку мага, как в спасательный круг, бесцеремонно потянул на себя живительную энергию. Руки стали согреваться, дышать стало легче. Илиниус вдруг покачнулся и завалился на землю рядом со мной. По-моему, я переборщил немного, но, черт возьми, энергии забрал-то всего ничего, совсем маленький запас у Яниса оказывается.
Пульс человека я так и не научился находить, поэтому послушал лежащее рядом тело — дышит, все нормально. Извини, парень, мне сейчас нужнее. С трудом поднялся, у небольшого костра неподалеку сидели дон Олиер и Тораг, которые всматривались в сторону ушедшего Илиниуса, пытаясь понять, что там происходит.
Когда вместо него в круге света показался я, Олиер отшатнулся, быстро начертив в воздухе какой-то знак, а Тораг попытался вскочить, но со стоном рухнул обратно.
— Господин магистр, это вы? — почему-то шепотом спросил дон Олиер.
— Я что, сильно изменился за те полдня, что вас не было?
— Господин магистр Илиниус сказал, что вы умерли, — вместо Олиера взволнованно ответил Тораг, — мы счастливы видеть вас живым, господин магистр.
— Не знаю, жив ли я, настолько мне хреново. Гога где?
Дон Олиер посмотрел на Торага. Тот как-то весь поник, и не глядя на меня ответил:
— Убили его.
Ноги подкосились, и я сел на землю. Вот так вот, еще и Гогу потерял.
— Как? — сил хватило на одно слово.
— Мы пошли отводить лошадей на конюшню, Гога шел впереди со своей, а я сзади вел двух лошадей. Они-то меня и спасли. Эти негодяи напали внезапно, Гогу убили сразу, а я был прикрыт лошадками, поэтому меня ударили мечом по ноге, а потом я успел включить защиту.
Их трое было, одного я сразу положил на месте, со вторым пришлось повозиться, он тоже защиту включил, но плохонькую, а третий сбежал. Тут все гореть начало. Я к Гоге, а он уже почти не дышит, его кинжалом в грудь ударили.
У меня кровь ручьем, перемотал рану кое-как, лошадок выгнал и Гогу потащил. А он здоровый детина, тяжеленный, немного оттащил от сарая и сознание потерял. Меня потом уже дон Олиер чистыми тряпицами перевязал, а господин магистр кровь остановил.
Рассказ дополнил Олиер:
— Янис долго возился с Гогой, сказал, что всю свою энергию в него влил, но не помогло.
Вот тебе, баран, я-то подумал, что у Яниса резерв маленький, а он всю энергию отдал раненым. Одно оправдание — я этого не видел. Ладно, Янис точно не помрет, потом извинюсь перед ним.
— Где Гога?
Олиер вскочил:
— Я провожу.
— Нет, не надо, просто покажи, где.
Олиер махнул рукой чуть правее груды темно-малиновых углей. Это все, что осталось от трактира и конюшни. Я побрел в сторону пожарища и в неверном свете тлеющих углей увидел что-то темное, лежащее на земле.
Опустился на колени. Друг и помощник лежал на спине, и, наверное, смотрел на звезды. Я взял его холодную руку. Эх, парень, прости меня...
— Наверное, не нужно было брать тебя с собой, а, Гога? Ты ж совсем не боец. Оставался бы в Ланове, у дядьки Власа. А я потащил тебя с собой, даже не спросив. Но ты бы не остался, так ведь?
Гога молчал.
— Да, я знаю, ты бы плакал и умолял не оставлять. Да и как тебя было оставить, ты же совершенно не приспособлен к жизни. А с нами и мир посмотрел бы, пообтерся, Тораг из тебя человека бы сделал. Жаль, до столицы не добрались, говорят, там есть, что посмотреть.
Помолчали.
Небо стало неуловимо меняться, размывая черноту ночи приближающимся рассветом. Надо похоронить парня, но не здесь, конечно, поищем какое-нибудь красивое место, он же художником был, ему понравится.
Надо забрать его защитный накопитель, которым он так и не успел воспользоваться, живым он все же нужнее. Аккуратно распахнул халат Гоги, вся правая половина пропитана чем-то липким. Куда ты его убрал? Нет, в темноте так не найти, включил магическое зрение. Вот он светится, слева за пазухой. И аура светится, слабенько, но светится.
Что за черт?! У мертвых ауры нет! Гога!!! Ты опять меня обманул?! Одним вздохом всосал всю энергию из накопителя, второго уровня, между прочим, и наклонился над бывшим мертвецом. Смотрим глубже, еще глубже, вот оно — жуткая рана в груди, пробито легкое, насколько я вижу.
У здоровых тканей цвета практически нет, только намек на голубизну, малиновый вокруг раны, переходящий в черный внутри. Сердце еле бьется, перекачивая остатки крови. Спасибо Илиниусу, закрыл сквозную рану, и поддержал организм своей энергией. Но легкое заполнено кровью, дышать парню практически нечем, вообще не знаю, как он держался все это время.
Накрыл руками рану и направил энергию на восстановление ткани. Малиновый цвет побледнел, но и только, этого мало. Нет, не лекарь я, сюда бы Варю. Сердце защемило от боли. Не сейчас, пожалуйста, не сейчас, человека спасать надо.
— Олиер! — прокричал-прокаркал, — Олиер, ко мне! Быстро!!
Дон Олиер вскочил и неуверенно пошел на звук голоса.
— Здесь я, левее!
Дега-младший подошел и опустился около меня.
— Срочно нужна помощь! Гога еще жив, но вот-вот умрет. Бегите к Илиниусу и несите его сюда как угодно, хоть на руках, хоть на горбу. Только быстро!
Помощник убежал, а я сдвинул руки в район сердца Гоги и маленькими порциями вливал энергию, чтобы хоть как-то поддержать его организм.
Минуты через две раздалось пыхтение и к нам подошли Олиер с Янисом, который еле шел на подгибающихся ногах. Сели-упали рядом.
— Господин магистр, — Илиниус тяжело дышал, — прошу прощения, но мне что-то стало дурно, и я потерял сознание, мне кажется. Вы меня звали, я к вашим услугам.
— Об этом позже, ложись и не напрягайся. Только один вопрос: можно ли перелить кровь одного человека другому?
— Да, конечно, но я, к сожалению, не обладаю полными знаниями в этой сфере. Все про переливание крови описано в книге...
— Стоп!!
Нет, это невозможно, его не переделать, только прибить, тьфу-тьфу, не дай бог, конечно.
— Отвечай кратко. Любому человеку можно перелить от любого, или нет?
— Магам только от магов. Простым людям от любого человека, даже от мага.
— Это можно сделать здесь и сейчас?
— Я не пробовал, господин магистр.
— И я не пробовал, но выхода у нас нет. Дон Олиер, вы можете пожертвовать часть своей крови на спасение Гоги?
Олиер аж задохнулся от возмущения:
— Как вы могли подумать, господин магистр?! Да я... Готов хоть всю!
— Благодарю вас, но спросить был обязан. Всю не надо. Закатывайте рукав и ложитесь рядом с Гогой.
Янис, я не лекарь, но смысл один — часть крови Олиера надо перелить в сосуды нашего Джигита, иначе все. Вы можете направить струю крови в нужную точку?
— Вряд ли, господин магистр, для этого нужно специальное образование.
— Ну, что ты заладил — образование, думай, как человека спасти!
— Единственное, что я могу сделать, это собрать жидкость, то есть кровь в шар и поднести к нужной точке. Мы так делали на опытах по химическим реакциям.
И то хлеб. Значит так, забираем кровь у Олиера, артериальную или венозную, не знаю, без разницы, собираем в шар и подносим к Гоге, у которого я на локтевом суставе взрежу вену, единственное место, которое я точно знаю. Моя задача принять шар с кровью и защитным полем задавить кровь в отверстие в вене. Ничего другого на ум не приходит.
Начало светать. Сильно хромающий Тораг перетащил часть костра поближе к нашему полевому госпиталю, в общем, что-то видно было.
— У кого есть крепкое вино или спирт?
Ответил Тораг, слава взрослым хозяйственным мужчинам.
— У меня есть немного крепкой настойки.
— Давай.
Протер настойкой локтевой сгиб у Олиера и Джигита.
— Зачем вы это делаете, господин магистр? — спросил Илиниус.
— Чтобы не занести какую-нибудь заразу в рану, не отвлекайся.
— Для этого есть специальное заклинание, которое не позволяет воспаляться телу в месте ранения. Именно так я обезопасил рану при осмотре Гоги, но его сердце не выдержало и остановилось.
— Значит, не остановилось. А заклинание я не знаю, умник. Раньше надо было говорить. Начинаем!
Превратил энергонож в подобие скальпеля (пригодились мои эксперименты с дагой!) и аккуратно взрезал вену у Олиера. Брызнула кровь, которая, благодаря Илиниусу, стала собираться в шарик, висящий в воздухе. Когда набралось около полулитра, на глаз, естественно, надрез закрыли.
Из разрезанной вены у Гоги не вытекло ни капли. Переместив шар из крови к руке Гоги, я начал потихоньку давить на него сверху. Но шар только плющился и не желал заползать в открытую вену раненого.
— Так я же кровь держу в сферическом поле, она никак не может никуда течь, — подсказал Янис.
Угу. Угу... Тогда изменим подход. Не с первого раза, но получилось свернуть из защитного поля трубку и прислонить к руке Гоги.
— Янис, трубку видишь?
— Да, господин магистр.
— К черту церемонии! Просто Гор! Выливай кровь в трубку. Аккуратнее!
Немного пролили. Затем, запечатав трубку сверху, я стал сжимать ее, заставляя кровь двигаться в единственном направлении. Все ушло внутрь, всего несколько капель потеряли. Напрягся и посмотрел внутрь раненого — сердце билось.
— Возьмите еще, — вскинулся Олиер, — я себя отлично чувствую!
— Полежите немного, дон Олиер, минут через пятнадцать вставайте потихоньку, чтобы голова не закружилась.
И тут мне самому поплохело, и я лег третьим к своим парням. Энергия опять почти на нуле. Со стоном рядом завалился Илиниус. В голове крутилась фраза из песни "Четыре трупа возле танка дополнят утренний пейзаж...". И смешно, и грустно.
Смешно, потому что бедный Тораг почти на одной ноге бегал вокруг нас, перемежая причитания проклятиями неизвестно в чей адрес, может и в наш. Представляю, что он подумал.
Грустно, что мы, а конкретно я оказался неготовым к серьезным испытаниям. Если бы не Варя, никто из нашей команды не выжил бы. Братец черного мага серьезный соперник. Был.
Рассвело. Я чуть оклемался, маговская регенерация работает безукоризненно, Илиниус тоже смог передвигаться самостоятельно, поэтому переместились чуть в сторону от пожарища, так, чтобы не было видно со стороны дороги. Но редкие с утра путники и всадники любопытством не страдали, завидев пожарище, старались побыстрее покинуть неприятное место.
Дон Олиер бледный, но живой, достаточно быстро отловил наших лошадей, пасшихся неподалеку. Забрав всю энергию из накопителя Олиера, поделил ее поровну между Илиниусом и Торагом, подлечив насколько умел его рану на ноге. До полного заживления далеко, но точно уже не воспалится.
Совершенно ясно, что продолжать путь в таком состоянии невозможно, нам надо отлежаться, зализать раны и заодно запутать тех, кто, возможно, тоже нас где-то поджидает. И медяхи не дам, что больше нет жаждущих с нами пообщаться, в смысле со мной.
Через несколько часов посланные на поиски убежища Олиер с Торагом вернулись в компании мужичка, восседавшего на телеге, застеленной сеном. В нескольких километрах отсюда нашлась небольшая деревня, жители подсказали дом одной вдовой тетки, живущей на отшибе, у которой можно остановиться.
За полсеребряка местный староста согласился прокатиться на своей телеге за раненым. Убедительная просьба не распространяться о нашем существовании была подкреплена еще половиной серебряка и небольшим огоньком, зажженным мной на ладони. Староста, тряся головой, клятвенно обещал не вспоминать про нас в ближайшие несколько лет.
Перед тем, как покинуть пожарище, при свете дня внимательно осмотрел место, где Варвара приняла свой последний бой, но тщетно. Никаких следов, даже пепла не осталось от моей верной подруги. Пусть так, но она всегда будет со мной в моем сердце, в моей памяти. Пока о нас помнят — мы живы.
Наконец-то решил подойти и посмотреть на то, что осталось от Черного. Лужа, уже подсыхающая, какой-то мерзкой слизи, из которой торчали остатки сапог. Фу-у, как не эстетично. Так, еще что-то виднеется. Пригляделся — похоже, это пряжка от его ремня, может забрать? Не для своего ремня, конечно, боже упаси, нет, а как доказательство смерти гражданина темного мага, если вдруг таковое доказательство потребуется.
Интересно, братцев всего двое было или как? Или там еще кто-нибудь из родственников есть? Ежику понятно, что после смерти двух братьев темные просто так от меня не отстанут, хорошо бы в столице найти кого-нибудь из сильных магов, поспрашивать о защитных заклинаниях. Хочешь-не хочешь, а учить заклинания придется. Иначе расстроенные родственники, собравшись кучкой, разотрут меня в пыль, потому как внезапных козырей в моем рукаве больше нет.
Уже разворачивался, чтобы уйти, когда глаз кольнула неприятная зеленая искорка. На земле в паре метров от останков мага лежал небольшой клубочек, свернутый из сухой колючей травы. Вроде бы ничего особенного, трава и трава, если бы по этой как бы траве не пробегал изредка крошечный зеленый огонек.
Так вот ты какой, северный олень... Может я и ошибаюсь, но сдается, что это останки зеленой сетки. Уже хотел запнуть клубок подальше, но передумал. А если эта штука многоразовая, а кто-нибудь напорется или из магов кто подберет? Или темные доберутся до этого места, а тут такой подарок. Нет уж, пусть лучше у меня побудет.
Наклонился, чтобы взять, как эта сука, по-другому не скажешь, сознательно уколола меня в палец, резко вытянув острый шип. Как так-то?! У меня же защита! Палец резко начал болеть, на месте укола появилась черная точка, которая стала увеличиваться! Караул! Палец заболел невыносимо.
Спокойно, Иванов, спокойно. Если не справлюсь, придется отрезать палец, говорят, что здесь можно и руку целиком восстановить. Собрал всю энергию в кулак и направил на черноту в пальце. Полное впечатление, что палец стал закипать. Сжав зубы, продолжил выжигать прицепившуюся заразу.
Все-таки не успела она глубоко проникнуть, укорениться. Через несколько секунд чернота не выдержала и рассыпалась прахом, оставив небольшой шрам на кончике пальца. Палец горел огнем, но потихоньку боль успокаивалась. Фу-ух, выдохнул. Говорила же мама еще в детстве, не хватай руками всякую гадость.
А где ты, гадость, ну-ка покажись. Гадость спокойно лежала на том же месте. Сейчас ты у меня получишь, не сомневайся. Активировал гладиус и поднес к колючке. Шар немедленно ощетинился длинными иглами.
Да ладно, шустрый какой! А вот так? И с силой ковырнул шарик гладиусом. Энергонож вполне ожидаемо отскочил, но при этом у колючки отлетел один шип. А мы еще! Ага, не нравится? Минус еще один шип. Все, поганка, конец тебе. Размахнулся гладиусом и ... в голове раздался сильный писк, колючка вдруг втянула свои шипы и превратилась в гладкий шарик, напоминающий небольшой клубок намотанной шерстяной нитки.
Не понял, эта зараза, что, вроде как сдается? Еще одна разумная тварь? И что с ней делать? Нет, место Вари я никому не отдам. Поднес гладиус вплотную к бывшей колючке. Шарик попытался сжаться еще больше, но не смог. Ага, вроде как белый и пушистый. Хотелось бы верить, но не получается.
Забирать данный артефакт надо обязательно, но как? Просто так в сумку пихать его не вариант, высунет свои иглы в неподходящий момент или еще чего похуже придумает.
Черный, насколько я смог тогда увидеть, свой шарик-сетку достал вроде как из коробки, которую я нигде не наблюдаю. Скорее всего, ее разрезало вместе с хозяином. А вот у нас с собою было, в сумке как раз лежит бывшая Варина коробочка, совершенно пустая. Надеюсь, она сумеет оградить меня от происков колючки.
Сказано — сделано, достал коробочку и найденной недалеко палочкой аккуратно закатил смирный шарик внутрь и захлопнул крышку. Руки слегка подрагивали, веселое приобретеньице. Варя тогда без подпитки в своей коробочке чуть не загнулась, этому, наверное, тоже энергия требуется. Ладно, кормить или не кормить арестанта в коробке решу позже. Да уж, чего только не бывает в этом мире, хотя пора бы уже перестать удивляться.
Осторожно погрузили в телегу раненого друга, силком усадили туда же Торага с его больной ногой и потихоньку двинулись в сторону деревни. Староста привез нас прямо к дому вдовы и сам же договорился о нашем постое на несколько дней.
Увидев в телеге лежащего без сознания Гогу, Вела, хозяйка дома быстро, но без суеты, застелила широкую кровать чистой тканью. Туда мы и уложили Гогу по ее указанию. Мне досталась кровать в маленькой комнатушке за очагом, остальных определили на сеновал.
Так же споро хозяйка стала накрывать на стол, доставая еду из подпола. Вряд ли ее запасов хватит на пять, нет, на четыре здоровых мужика, поэтому Тораг с Олиером были тут же отправлены в деревню на закупку продовольствия. Наши запасы, взятые с собой из дома, незадолго до этого подошли к концу.
Я выложил на стол медь где-то на полсеребряка.
— Хозяйка, это задаток. Мы у вас побудем дней пять, не больше, пока наш друг не поправится. Порядок и чистоту гарантируем.
Но Вела даже не улыбнулась, ссыпала деньги в свой кошель на поясе, поклонилась и сказала, сурово глядя на меня:
— Не поправится ваш друг за пять дней с такой раной, покой ему нужен.
Прошла в комнату, где лежал Гога, отжала в плошке тряпицу и положила ему на грудь.
— Отвар травы семицветной, воспаление тела уменьшает.
Я стоял в дверях и наблюдал за ее действиями.
— Зря вы рану затянули полностью, вон краснота какая и запах нехороший.
— А вы откуда знаете, уважаемая?
— Хвори я лечу разные, да раны врачую, коли приключатся, насмотрелась. Супруг мой покойный пошел на медведя, который в наших краях шалить начал, староста попросил. Принесли Панаса моего всего поломанного, две недели за него боролась, да не удержала, — женщина промокнула уголок глаза, — уж четыре года, как нет его.
Честно говоря, мы с Илиниусом хотели как лучше, ни он, ни я не врачи ни разу.
— Так может надо рану вскрыть? Вы скажите, я сделаю.
— Идите в светлую, садитесь за стол, я сама все сделаю.
Спорить я не стал, есть уже хотелось основательно. Перед тем, как выйти, внимательно посмотрел на женщину магическим взглядом, которая в этот момент склонилась над моим другом. Нет, ничего, даже намека на какую-либо магию нет. И так здесь бывает, оказывается.
Перед тем, как идти за стол, зашел в отведенную мне комнату, снял камзол, весь вывалянный в дорожной пыли и разорванную нательную рубаху, чтобы поменять на запасную. В неверном свете небольшой свечи тускло блеснул золотом медальон, который для меня в свое время изготовила Варя.
Мне показалось, что изумруд чем-то испачкался, поднес руку, чтобы стряхнуть соринку, но в последний момент замер. Приглядевшись, я увидел серую чешуйку, не больше мелкой медяшки, прилипшую к медальону. Ноги предательски задрожали. Что это? Не может быть. А если...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
