Памяти деда

Памяти деда

Политрук собрал нас позади танка.

— Ребята, впереди — логово фашистской мрази. Именно там, в Берлине, окопался проклятый Гитлер. Нам остался последний, самый важный рывок! Бойцы, помните, сегодня решается вопрос — закончится эта война, или протянется еще неизвестно на какое количество дней. Дней, в течении которых будут гибнуть воины советской армии, солдаты наших союзников и одурманенные люди Германии. Раздавим гада в его логове! Положим конец войне!

Эх, хорошо сценаристы прописали речь, аж мороз по коже прошел.

Да, прошел... Уже пятый месяц, как идет по коже... И угораздило же меня "сорваться" именно в этой игре — в "Штурме". Конечно, я слышал, что люди срываются, но сработал старый добрый рефлекс — "плохое со мной не случится", "только не со мной".

А вот, поди ж ты, сорвался...

Еще и в "Штурме".

Вот теперь и хожу в непрерывные атаки.

То 41-й год, и мы отступаем...

То 43-й, когда уже начали гнать фашистскую сволочь прочь с нашей земли...

То 45-й, когда наши войска вошли на территорию Германии и двигались к Берлину.

Стылая вода Волги и Сталинград...

Ночные переправы через Днепр...

"Дорога жизни" и вкус ледяной воды Ладоги...

Жаркое лето, оборона и потеря Севастополя в 42-м...

Тяжело ухнуло за спиной — начала работать наша артиллерия. А вот завыли... Нет, не завыли, запели! Запели наши "Катеньки" — "Катюши"... Для нас — это самая лучшая песня, а для фрицев... Я видел... Благо разработчики вставили в игру видеовставки, которые нам крутит политрук вечерами, вперемешку с фильмами. Я видел эти кадры. Безумные лица тех немногих, которые выжили после удара "Катюш", их трясущиеся губы и руки, бегающие глаза. Помню, мы конвоировали колону пленных в тыл и мимо нас, навстречу, проскочил с десяток "студебеккеров" с укрытыми брезентом кузовами. Почти половина колоны упала на колени и накрыли головы руками от страха.

Пошла красная ракета. Ну, все, теперь или аж вечером отдохнуть, или на респауне.

Позже...

Мы вошли на окраины Берлина. Спасибо богам войны — артиллеристам, на подходе к городу особого сопротивления мы не встретили, но вот уже в самих жилых кварталах — да, тут оборона была очень сильная.

Мы потеряли уже почти половину нашей роты, но приказ был четким — прорываться вперед.

Благо, нам в поддержку были приданы три "ушастика". Или, как их еще называли, после просмотра союзных кинолент — "Микки-Маусы", а попросту — наши родные Т-34 с двойными люками на башне.

Перебежка, присесть за развалинами стены. Ящик! Открываю его, запоздало подумав, что, возможно, фрицы могли поставить там растяжку — нет, повезло, не поставили. И повезло второй раз, так как в ящике лежали "колотушки", а у нас уже закончились гранаты.

Мое отделение пополняет запас гранат, я даю сигнал рукой Сергею, чтобы и его ребята пополнили запас, когда из-за угла на нас выехал фрицевский танк, а с ним полсотни пехоты.

К счастью, у меня как раз была граната в руке, та самая, которую я всегда брал сверх допустимого количества. Да, жаль, но в игре было ограничение на носимое количество вооружения. Этим "Штурм" сильно отличался от сетевых стрелялок типа "Квейка" и прочих.

Три гранаты в подсумок и все. Ха, а четвертую — в руку!

Граната попала очень удачно — под гусеницу танка противника. По инерции он развернулся боком, ну а дальше... А дальше наши танкисты не зевали. Да, игра очень реалистичная, но... Но даже в реальной истории Т-34 с расстояния меньше 100 метров, да еще и в бок, пробивали броню "Тигра". Один рикошет и два попадания уничтожили зверя. Немцы залегли по улице, частью за корпусом горящего танка, частью за развалинами домов. Завязалась перестрелка.

* * *

Реальный мир, выступление генерального директора корпорации, владеющей контрольным пакетом акций "Штурма".

— Для повышения интереса к нашей Игре, а также, в ответ на запуск некоторых новых скриптов в игре "Земли", мы запускаем новый сценарий — "Закат". Суть сценария — немецкие ученые успели разработать вундерваффе, которое так ждал и на которое так надеялся Гитлер. В миссии по штурму Берлина, это оружие будет применено, что приведет к отступлению и советских и союзных войск...

Внезапно, противно завыла сирена. Низко и протяжно, как будто она была живым существом, которому было очень больно. Пронзительно, так, что, казалось, все внутренности выворачивает наружу. Так в 41-м и 42-м выли немецкие бомберы-"лаптежники". Но ведь сейчас 45-й, их же уже нет?

Да и вообще, что-то странное, сколько штурмовали Берлин, но такого еще не было.

Наши противники достают и одевают противогазы. Противогазы? Ну, не вопрос. На подступах к самому Берлину сценаристы уже вводили обстрел позиций советских войск немцами химическими боеприпасами, сценарий, который в реальной истории фрицы не рискнули применить. В игре ни о каких морально-этических нормах речь, конечно же не шла, поэтому... Поэтому у каждого солдата в подсумке был противогаз. У каждого, только не у меня.

После первых же разов, я уяснил следующую закономерность — если у Игрока нет противогаза, то в случае химической атаки, рядом с ним обязательно убьют союзника, с тела которого всегда можно снять нужное обмундирование.

Так получилось и в этот раз. Солдат, привставший для того, чтобы дать короткую очередь по врагу, нелепо взмахнул руками и, уронив автомат, медленно осел на землю, глядя на меня остекленевшими глазами.

— Спасибо, друг. — пробормотал я, быстро снимая с его трупа подсумок и доставая оттуда искомое.

Так, теперь аккуратно выглянем из-за развалин кирпичной стены, за которой я все это время прятался.

Жаль, конечно, что я не за танком. Текстуры гусениц прозрачны для взгляда, но не прозрачны для пуль. Поэтому, можно в наглую "палить" врага, будучи защищенным от стрелкового оружия.

Немцы медленно отступают!

Вот они отошли уже на приличное расстояние от своего подбитого танка.

Я делаю резкий рывок в том направлении, крикнув своим, чтобы они прикрыли меня огнем, но немцы даже не оглядываются на нас. Они уже не медленно отступают, они откровенно бегут!

Ого, что-то мне это не нравится. Что же за гадость нес собой вой сирены?

Удивленный крик позади, заставил меня оглянуться, припав боком к еще горячему катку танка.

Прямо из решетки канализационного стока наружу медленно вы... выливался? Или, может, выплывал, густой, плотный белый... дым?

Чем дольше я наблюдал за поведением этого "дыма", тем больше видел несоответствие с поведением газа. Дувший легкий ветерок, вызванный пожарами в городе, нисколько не влиял на движение этой субстанции. Она двигалась во все стороны от решетки слива, как по ветру, так и против него.

Один из бойцов, схватив кирпич, подбежал на расстояние около метра и кинул свою "гранату" в ЭТО.

Стука удара о брусчатку не было. Такое ощущение, что кирпич упал в тесто. Внезапно, из этой белой массы в сторону "обидчика" метнулась струя. Ударившись о его грудь, она не сбила его с ног, а как будто расплескалась по ней. Потом натянулась, и бойца потянуло вперед, к общей массе.

Крик страха перемешался с гневными воплями и очередями из автоматов. Из массы начали выбиваться отростки, которые начали тянуться к каждому из атаковавших.

Пара человек, сняв ремни, бросили их прилипшему, и начали тянуть его на себя. Тот, вытащив нож, пытался перерезать отросток, который тащил его. Нож вяз, словно в очень мягком тесте.

Еще одни отросток, сделав бросок, попытался схватить второго бойца, одного из тянувших своего товарища назад. Тот, бросив ремень, пригнулся, пропустив отросток над собой. После чего сильным ударом ноги попытался отбросить атаковавшее "щупальце" себя. В результате — прилип и он. Впрочем, ему было немного легче, чем первому, он смог скинуть прилипший ботинок. И теперь, в одной обутой и одной босой ноге, тянул прилипшего.

Эх, будь это реальная жизнь, можно было бы ножом разрезать гимнастерку на спине, парень бы выскользнул из нее и все. Впрочем, будь это реальная жизнь, такого бы не случилось. Ну не может в реале быть такой псевдоживой хрени.

Из-за спин моих бойцов раздался треск мотоциклетки. Миг, и на нашу улицу вывернули на трофейном "Цундапе" двое НКВДшников — лейтенанты.

— В чем дело? Почему не продвигаемся вперед?

— Товарищ лейтенант, тут такое дело...

— Вижу, какое "дело". Разлили белую краску и делаете вид, что не можете из нее выбраться, вредители! Немедленно прекратите ломать тут комедию и выдвигайтесь дальше!

Сидевший в коляске, легко перескочил через бортик, и подошел к белой субстанции.

— Осторожно, она живая, товар...

— Тамбовский волк тебе товарищ! И не рассказывайте мне тут сказок, "живая", хех!

НКВДшник зло пнул ногой отросток, державший бойца. Естественно, он тут же прилип и сам.

— Петя, я действительно прилип!

— Что здесь вообще происходит? Сержант, немедленно объясните! — обратился ко мне второй, которого назвали "Петей".

— Мы предупреждали, что она — живая, что надо быть осторожнее. Около часа назад мы вступили в бой с полусотней фрицев на этой улице. Танкисты подбили "Тигр", после чего мы начали уничтожать пехоту. Внезапно раздалась сирена, и немцы, надев противогазы, отступили. Потом из-под земли начала лезть эта белая гадость. Один из наших бойцов попытался поближе рассмотреть, что это, вот и вляпался.

К этому моменту уже четверо наших бойцов участвовали в "спасательной" операции. Двое тянули солдата, двое — НКВДшника.

— Товарищ лейтенант... — обратился один из спасавших к "влипшему". — Вы бы сняли сапог, тогда и освободитесь.

— Э нет, это казенное имущество. Я за него головой отвечаю. Кстати, сержант, вам устный выговор за ненадлежащий внешний вид одного из Ваших бойцов. — ткнув пальцев в полуобутого, сказал мне НКВДшник. — Советский солдат на вражеской территории должен производить самое лучшее впечатление на жителей освобождаемых территорий.

Говоря это, НКВДшник взмахнул рукой и выбил край своей одежды из рук удерживавшего его бойца. Неуравновешенная сила тяжения отростка белой субстанции превысила тягу второго бойца и, вырвав из рук этого второго свою одежду, лейтенант со всего маха плюхнулся лицом в белую лужу.

С трудом оторвав свою голову от земли, он начал орать нечеловеческим голосом, а его тело, со все возрастающей скоростью потянуло в сторону решетки водослива, откуда и вылезла это гадость. Моего бойца, прилипшего в самом начале, отпустило, и все трое, спасаемый и спасатели упали на спины.

— Немедленно спасите его, — заорал второй лейтенант НКВД, вытаскивая из кобуры пистолет. — Вы все пойдете под трибунал. Вы виноваты в том, что сотрудник НКВД попал в эту ловушку!

Понятно. Абсолютно неадекватное поведение, списанное разработчиками из самых "желтых" и хреновых книжонок про ТУ войну.

Пока НКВДшник беснуется, я спокойно выжидаю момент. После чего вскидываю трофейный парабеллум, подобранный пару дней назад на поле боя и спокойно стреляю в голову идиоту.

— Товарищ сержант, мы все видели, что вон тот фриц внезапно выскочил из засады и застрелил лейтенанта. Правда, ребяты?

— Да! — хором ответили мои бойцы.

Я оглянулся на первого НКВДшника, которого тянула белая гадость. Он уже не кричал. Просто лежал лицом вниз на решетке. Его тело медленно оседало, просачиваясь сквозь решетку.

Потрясающая графика, аж мурашки по коже, или я это уже говорил?

Тем временем, вся белая субстанция втянулась под решетку. С тихим звоном оружия, на решетку осела форма НКВДшника, оставив лежать голый, абсолютно лишенный чего бы то ни было, череп с надетой на него фуражкой.

— Мать твою через коромысло, — выдохнул Иваныч, старый солдат, воевавший (по игровой легенде) еще в Первую Мировую, и гордо носивший на груди Георгия. — Это што же деится, а? Канешна, НКВДшник — гнида та еще, но такая смерть... — он покачал головой.

— Так, ребята, — обратился я к своим бойцам. — быстро собираем трофеи и давайте двигать дальше. Не ровен час, еще одни приедут, или фрицы придут. Наши тела обирать.

Таки накаркал. Буквально за первым же поворотом мы наткнулись на хорошо укрепленную баррикаду, которая охраняла зенитную точку. По-видимому, отступавшие успели предупредить защитников, и ствол зенитной "ахт-ахт", как ее называли немцы, смотрел прямо на нас. Первый же выстрел уничтожил один из танков. Выскочивший сбоку из развалин немец с трубой фауст-патрона уничтожил выстрелом в бок второй танк. Третий танк, первым же осколочным снарядом, выкосил всю прислугу у пушки, а вторым — уничтожил и само орудие.

Пехоту мы перебили сами. Осматривая тела, я обратил внимание, что у всех на запястье правой руки была полоска из белой, пружинящей ткани, которая спокойно выпрямлялась в ровную полоску, но стоило стукнуть ею по руке, как тут же обвивала запястье. Помня печальный опыт общения с белой субстанцией из сливной решетки, я раскладывал тканевую полоску ножом и стволом, а потом ронял в нее руку мертвого фрица. Не смотря, на кажущуюся безопасность, я не рискнул взять себе этот "трофей".

Под вечер я приказал второму отделению сопроводить танк в тыл, так как у него заел привод поворота башни, да и горючка была на исходе. Согласовав, где нас искать завтра, ребята ушли вслед за танком в ночь.

Мы расположились в полуразваленном доме. Бойцы развели костер, двое стали на караул, а остальные, поужинав, легли отдыхать.

Да, абсолютно нереальная для реального мира картина, здесь, в игровом виртуальном мире, была вполне нормальным явлением.

Мне, как сорвавшемуся, и потому не нуждавшемуся в отдыхе, предстояла долгая ночь. Согласовав с часовыми условный отзыв, я решил пройтись вокруг, облегчая работу им, повышая свои навыки скрытного перемещения, да и просто посмотреть, что есть рядом.

Моим вниманием и мыслями вновь завладела полоска на запястье у немцев. Ну, пусть у одного, у двух, но у всех поголовно?

Я снял эту полоску у одного из лежавших немцев (наверное, он был еще жив, так как кисть была теплая, но мне это было не интересно) с руки и присев, стал изучать ее более внимательно. Убедившись, что она не липнет к оружию, я все же, рискнул взять ее в руки.

Обычная материя, под которой прощупывается полоска чего-то еще более плотного. Помнится, в той, реальной, жизни, такие же полоски покупали себе велосипедисты и те, кто вынуждены вечером ходить по проезжей части. ТАМ они, полоски, покрывались специальным светоотражающим слоем, ярко блестевшим в свете фар автомобиля.

Я игрался этой штукой довольно долгое время, любуясь, как она, при ударе о любую преграду, мгновенно сгибается, обхватывая эту самую преграду.

Наконец, я решился стукнуть ею о свое запястье. Хотя я и понимал, что все, вокруг меня, всего лишь игра, тем не менее, мое сердце забилось ощутимо быстрее, когда мягкая ткань охватила мою руку. С опаской я попробовал разогнуть полоску назад. Удивительно, но снять тканевый "капкан" получилось без проблем.

Может это что-то типа нарукавной повязки, подумал я.

Внезапно, мое внимание привлек невнятный вскрик со стороны нашего лагеря. Я опрометью бросился туда, даже не подумав, что, возможно, лезу в самую пасть угрозе.

Собственно, так и получилось.

Перепрыгнув через невысокий парапет, я оказался прямо посреди небольшого островка чистой земли, окруженного белой субстанцией.

Все бойцы моего подразделения уже были схвачены и медленно втягивались этой гадостью, как будто впитывались губкой. Лишь старый Иваныч, взобравшийся на кучку вещмешков, еще не был схвачен. Белая гадость медленно, словно нехотя, поднимала отростки, пытаясь дотянуться до него, но каждый раз отросток бессильно падал вниз, словно рука тяжелобольного, которую он в бреду протягивает своим видениям.

— Сержант, беги!

— Как, и куда? Нет, Иваныч. Погибать, так вместе. — сказал я, помня, что каждое подобное пафосное высказывание поднимает авторитет в глазах солдат. — Ты же видишь, я никуда не могу двинуться, вокруг меня — та же "молочная река с кисельными берегами".

Понимая, что попал в безвыходную ситуацию, и что до перерождения мне — два-три шага, я двинулся в сторону Иваныча, перемещаясь из центра чистой земли к ее краю.

Странно, но, сомкнувшаяся за моей спиной, субстанция расступилась передо мной!

Удивленный и ободренный этим открытием, я сделал еще один шаг. И вновь идеальный круг чистой земли сдвинулся вместе со мной.

Уже гораздо смелее я промаршировал к Иванычу, который изумленными глазами наблюдал за мной.

— Сынок, это что за хрень творится?

— Не знаю, батя, не знаю. Я сам не знал до этой секунды, а то, спас бы всех наших ребят. Знаешь, давай-ка ты ко мне на руки.

Я взял пожилого воина на руки, и, как маленького ребенка, перенес к полуобвалившейся стенке.

— Эх-ма. Знали бы раньше, всех бы спасли... — тяжело вздохнул Иваныч.

— И не говори. А что хоть случилось? Как оно на вас напало?

— Ой, не знаю. Ты ж помнишь, у меня сон чуткой... Да вот, услышал, что вроде хрипит кто-то, да и проснулси... А ребята, уже почти все, в этом чортовом молоке. Я возьми да и заскочи на вещи наши. Може, думаю, оно только по земле, а если ты выше, то и не видит. Ан нет, тянулась, гадина... Вот же ж, Гитлер проклятущий, что удумал, а?

Да, дед, Гитлер, как же... Разработчики, мать их за ногу. Нет, если вы думаете, что я против, то вы ошибаетесь. Когда игровой процесс разнообразится, это просто круто!

Только вот, хорошо, когда ты можешь в любой момент нажать кнопочку "Выход", вылезти из капсулы, почитать на форумах, как бороться с этой гадостью.

И совсем другое дело, когда ты по уши в этом дерьме, причем самым натуральным образом "по уши".

* * *

Мы скитаемся по разрушенному Берлину уже второй день. Выйти к своим не можем, так как, как оказалось, мы позади немцев. Которые, после применения этого "молока", как мы окрестили гадость с Иванычем, сделали резкий бросок вперед, и выдавили наши войска из города. В одном из переулков мы наткнулись на Т-34-ку, по бортовому номеру я узнал нашу третью машину сопровождения, которую посылал в тыл. Она была почти пуста внутри. На местах экипажа, были видны комбинезоны и вещи танкистов. Рядом с танком были видны кучки одежды, в которой узнавалась форма советской армии.

— Вона оно как. От пули обереглись, а чортового "молочка" испить пришлось, таки. — тяжело вздохнул Иваныч. Все время, что мы двигались по улицам, либо останавливались на отдых, старый солдат старался держаться поближе ко мне. Первый раз увидев то, насколько близко он держится ко мне, я удивился, впрочем, быстро понял причину и лишь кивнул.

Да, погибнуть под пулями фрицев, в атаке, не так страшно, как непонятно от чего.

Под вечер второго дня, нас окликнули откуда-то сверху.

Из окна второго этажа на нас смотрел ствол винтовки и девичье личико.

— Свои, дочка, свои. — откликнулся Иваныч.

— Ну, если свои, поднимайтесь к нам.

Там мы увидели двух молодых девушек и перевязанного парня.

Как позже стало ясно из разговора, одна из девушек, выполнявшая роль медсестры, помогала раненому уйти в тыл, когда прямо посреди улицы их застигло "молочко". Они уже почти попались, но сверху их окликнула снайпер Ирина, у которой инстинкт снайпера "не раскрываться" боролся с человеколюбием. Она видела через прицел, ЧТО творит с людьми "молочко", и не желала, чтобы подобное произошло у нее на глазах при ее полном бездействии.

Медсестра Аня, снайпер Ирина, раненый пехотинец Василий и Иваныч.

С минуты на минуту я ожидал появления перед глазами сообщения о том, что мне предлагается квест на вывод группы из окружения. Если в 41-42 годах брать такой квест, было сопряжено с риском потом вляпаться в лапы НКВД, то сейчас, под конец войны, разработчики сделали послабление. А вот бонусы за выполнение квеста были весьма значительные.

— Василий транспортабельный? — спросил я у Аня.

— Не особо. Не больше пары-тройки километров в день.

— Так, понятно. Ира, как далеко ты можешь засечь приближение "молочка"?

— В пределах видимости из моей винтовки.

— Угу, отлично... тогда... Да, Иваныч, что у тебя?

Старый солдат, приподняв руку, смотрел мне в глаза.

— Сержант, может, скажешь им?

Все остальные недоуменно посмотрели на меня.

— Иваныч хочет, чтобы я рассказал вам, что меня один раз "молочко" не тронуло. — начал я свой рассказ.

Изложив все обстоятельства нашей тогдашней неудачной ночевки, я выжидающе посмотрел на свой отряд, как они отреагируют?

Ира высказалась в том плане, что вообще-то одобряет мой поступок — погулять по окрестностям, поэтому не видит причин мне винить себя. Мол, откуда я мог знать, что именно в тот вечер надо было остаться с бойцами.

Яна просто пожалела моих ребят, что погибли так бесславно и бесполезно. А вот Василий заинтересовался причиной того, что меня не тронуло "молочко".

— Погодь, сержант, я че-то не понял. То есть ты шел, а эта гадость перед тобой расступалась?

— Да, Вася, да. Ни я, ни Иваныч, понять этого не можем.

— Так слушай, может ты, это, как там его, идейный? Нам же вон, сколько лет рассказывали, что, мол, коммунист — это во! Сила! Так может ты, это, силой коммунистического материализма...

Ой, блин. По-моему разработчики перестарались. Сначала нквдшники, словно взятые из самых кошмарных снов 37-38-х годов. Теперь этот. Нет, я то читал, что в 20-е годы именно так себя и вели ярые атеисты, молодые агитаторы, но сейчас то — 45 год! Живым я деда, который воевал, застал, так что помню его рассказы. И страшное он рассказывал, и веселое. Но такого бреда именно в военное время — нет.

Помню из его рассказов, как стояли они зимой под каким-то городом. Дед как раз был на посту. Подошел командир, они говорили о чем-то, вдруг над их головами раздался стрекот, как будто швейная машинка. Это был У-2.

Посветив фонариком сначала на себя, а потом на флаг, они с командиром дали понять, что свои. Самолет развернулся буквально над самыми их головами и зашел на посадку на ровное поле. Спохватившийся командир успел только открыть рот, когда биплан провалился в снег по самые верхние крылья — там был овраг засыпанный снегом доверху.

Естественно, что в ту ночь уже никто не спал в их отряде.

Двум милым, симпатичным девушкам-пилотам помогли выбраться из оврага (как выяснилось позже, они отстали от своей группы и заблудились в темноте, летели по компасу — на восток, чтобы гарантированно к своим), потом вытащили на руках сам самолет из оврага и... и, связавшись с полком летчиц, согласовали, что ночные гостьи останутся у гостеприимной пехоты до утра, чтобы потом, по светлому, добраться до своих.

Кто-то принес гитару, кто-то организовал стол...

Я подумал, что если бы этот сюжет сейчас кто-то захотел отснять в виде фильма, то обязательно была бы сцена секса, а если бы это снимали в Голливуде, то и групповуха.

А по рассказам деда, все закончилось самыми обычными танцульками. Потанцевали, угостили девушек, да и проводили в дорогу всем отрядом. Еще и перезванивали потом на протяжении двух часов. Как там гостьи, добрались ли?

А рассказ деда, как их послали на разведку...

Поползли мы, рассказывает, через линию фронта. Лежим за окопами фрицев, в ложбинке, думаем, как бы кого-то "взять". И тут, прямо перед нами, вылезает такой боров. Толстенный, в круглых очечках...

Подходит к кустам, расстегивает штаны... и прямо напарнику на пилотку! Темно было. Ему не видно, куда...

В общем, притащили мы того немца домой. А напарник потом пошел к сержанту, который вещами заведовал, да и поменял форму на другой комплект. Не хочу, говорит, чтобы фрицем от меня воняло.

А тот, старый комплект, был с ним с самого первого дня войны, счастливый, он говорил. А как поменял, так в первой же атаке и убило...

А молодой все распинался... И как хорошо, что сила атеизма и коммунистического материализма такая сильная вещь, и как он теперь будет еще сильнее в нее верить...

— Остынь, паря, — сказал Иваныч. — Что там помогло сержанту, потом думать будем, нам сейчас главное — выбраться к своим. Я вот что думаю, — продолжил старый солдат. — звиняй сержант, но быть тебе ездовой лошадкой, если чо. Будем мы по одном перебегать из дома в дом, а ты будешь подстраховывать — рядом ходить. Если чо, взял на руки и бегом...

Я только кивнул. Собственно говоря, я и собирался предложить этот вариант, когда все выскажутся.

На следующий же день мы чуть не попались патрулю немцев. Они шли, не особо таясь, прочесывая улицы, обыскивая трупы и снимая матерчатые ленты с рук своих!

Хм, значит, это весьма важный предмет, подумал я и поделился своей мыслью с остальными. Что вот, мол, немцы их снимают, значит обязательно надо бы раздобыть парочку, чтобы своим отнести. Я высказал предположение, что именно наличие этой полосочки, возможно и уберегло меня от "молочка".

— Знаешь, сержант, после того, что я видел, я готов и крест на груди в открытую носить, лишь бы ОНО меня не трогало. — немного смущенно сказал Иваныч. — Хрен с ними, с этими политруками, отбрешусь, коли надо будет, главное до них дойти целым.

Основные перемещения мы старались делать ночами, а днем отсиживались в развалинах домов и подвалах, прислушиваясь к то отдаленным, то близким выстрелам и взрывам. Чтобы нам было не скучно, Иваныч травил нам окопные байки и истории.

— Курскую дугу помните? А, слышали... — начал он очередную историю. За пять месяцев игры я уже успел услышать ее раз сто, если не больше, но остальные НПС слушали ее с неподдельным интересом.

— Да, так вот, получил, в общем Т-34 снарядиком в корпус, пробить не пробило, но движок заглох. А рядом овражек был, вот его туда и скатило по инерции. Стоит, сама башня видна. Пару раз стрельнули, да и затихли, потому как бой ушел подале от них. Сидят, значит, наши робяты, темноты дожидаются. А немец то их, и приметил. У фрицев ведь как, если целый Т-34 притащишь с поля боя, сразу отпуск в этот ихний Фатерлянд, на цельный месяц, во! И крест на грудь... Вот, значится, дождались фрицы ночки, да и двинули к нашему танку на своем танке. А наши то, танкисты, вылезли, да под прикрытием темноты и копаются в движке. Слышат — немец прется к ним. Они раз-раз, вещи похватали, да и в танк спрятались. Сидят, ждут. Немцы подъехали, основательно так, зацепили двумя тросами наших, и потянули к себе. А наш мехвод возьми, да под шумок и включи, передачку, то. А движок возьми, да и заведись с толкача. Дизелю, то, много ли надо, чтобы дернули и все. Он и завелси. А дизель против бензинового движка, это огого, я вам скажу. Поднапрягся наш Т-34, да и потянул домой, с фрицем на буксире. Немец газует, упирается, а наши едут себе домой, словно и нет у них прицепа. Немецкий командир высунулся из танка, а тут как раз их артиллерия начала по нашему танку стрелять, фриц и получил осколком по макушке. Улегся на броне танка, мозгами пораскинул, лежит, отдыхает, фройляйн свою, наверное, вспоминает. В общем, съездили в отпуск, только не фрицы, а наши. Во как!

На четвертый день мимо нашего дома, где мы пересиживали дневку, проходила поисковая группа немчуры, в составе одного кинолога с овчаркой, двух пехотинцев и одной СС-овки.

Естественно, что собака отреагировала на запах живых (а не учуять наш запах было очень сложно). По-видимому, рассчитывая, что здесь спрятался один единственный красноармеец, вся поисковая группа бросилась единым скопом в наш подъезд. Одной гранаты оказалось достаточно, чтобы успокоить всех.

Собаку пришлось пристрелить, так как ей перебило хребет и она жалобно скулила, пытаясь ползти на передних лапах.

Кинолога и двух солдат убило на месте, а вот СС-овка оказалась лишь оглушенной. Ей связали руки за спиной и утащили на второй этаж мы с Иванычем. С каждого трупа нами были сняты матерчатые ленточки, которые тут же были розданы девочкам и Василию. Иваныч, глядя на меня, сказал:

— Я уже пожил, так чо, если чо, лучше я, чем вы, молодые. — потом добавил тише. — Сержант, ты меня, если чо, застрели, пожалуйста, добре?

— Так, погодь, у этой же, немки есть еще повязочка...

— Если будет выбор, ее или меня дотащить до наших, тащи ее, она все же, баба, как ни крути. Авось образумится, деток родит, их воспитают, как положено, а я...

Блин, гребаные разработчики... Уроды...

Внезапно до меня дошел один интересный факт. Если собака — живое существо, то...

Я метнулся к четвероногой тушке с целью проверить догадку, да, так и есть. На передней лапе у собаки была такая же ленточка, как и у ее хозяев.

Снимаю трофей и торжественно вручаю его Иванычу. Наверное, такое лицо бывает у ребенка, когда на Новый год ему вручают подарок.

— Сынок, — глотая слезы, говорит он. — ты мне второй раз жизнь спасешь!

Если бы я знал, как он ошибался...

На нашем совете, мы решили рискнуть и не уходить из этого дома до темноты, опасаясь наткнуться на еще одну поисковую группу.

А через полчаса эта группа сама наткнулась на нас...

Раздавшийся на улице лай, вынудил нас осторожно выглянуть в окна.

Возле дома стояло, по крайней мере, около десятка фрицев, при чем, половина были в черной, СС-овской, форме.

Двое тут же бросились в разные стороны, по-видимому, за подкреплением.

— Эх, не успела. — процедила сквозь зубы Ира.

Тем не менее, через пару секунд, ее винтовка бухнула в первый раз.

Ира успела положить троих, прежде чем остальные рассредоточились и спрятались, изредка высовывая из-за укрытия руку с оружием и стреляя в нашу сторону.

Я успел заметить какое-то движение позади Иры и, метнувшись, сбил с ног нашу пленную. Та извивалась змеей и орала что-то по-немецки. Василий, подползя, двинул ее по зубам, заткнув ей рот таким образом.

— Вася, зачем? — возмутилась Аня.

— Эта гадина орала своим про то, что нас тут пятеро, Ирка лежит у второго окна, а...

— Бегом отседова! — проорал Иваныч и схватив Аню за руку метнулся прочь из комнаты.

Я подхватываю одной рукой Иру, второй, за шиворот, немку, после чего, подгоняя словами Василия, выбегаю из комнаты.

Мне в спину ударяет сильная волна жара.

— Фаустпатрон! — сказал, как будто выплюнул Иваныч. — Если внутри дома, всех зажаривает, к чортовой бабушке. С-сукина дочка!

Немка оскалилась и что-то прокаркала на своем языке.

— Ну что, у нас есть сейчас только один вариант, вниз, в подвал.

Мы опускаемся в подвал и обнаруживаем там тяжелую металлическую крышку с каким-то значком на ней. Немка скалится и что-то гавкает. Василий недоуменно слушает и потом переводит.

— Она предлагает нам сдаться, предупреждая, что мы, все равно, мертвецы. Но, если сдадимся, она нам обеспечит быстрый расстрел.

— Скажи ей, пусть заткнется, а то я ей остальные зубы выбью.

— Не нато, я понимайт чут-чут. Ви фсе — смертники...

Иваныч поднимает люк, и мы, по одному, влезаем внутрь.

Люк с тяжелым лязгом закрывается за нами...

* * *

Спустя два часа, с огромными предосторожностями, отряд немцев входит в подвал.

Собака четко и однозначно показывает, что преследуемые зашли в люк.

Один из СС-овцев, проведя рукой по символу на крышке, с тяжелым вздохом достает из кармана, подобранный жетон, на котором выбиты женские имя и фамилия, а также, звание и идентификационный код солдата вермахта.

— Она увела унтерменьшей к смерти, пожертвовав своей жизнью. Заваривайте люк...

На последних швах, СС-овец прикладывает цепочку жетона, которая приваривается к крышке люка.

Вся команда отдает честь памяти своей боевой подруги и уходит прочь.

* * *

Казалось бы, после того, как мы закрыли люк, должна была наступить полная темнота, но весь коридор был наполнен слегка зеленоватым свечением.

Иваныч идет первым, я иду вторым, потом, подталкиваемая в спину и сплевывающая кровь, идет немка. Потом Ирина, Аня и Василий.

Свечение становится все сильнее, появляется какой-то запах и шорох. Немка что-то говорит.

— Она говорит, что мы пришли к своей смерти, — переводит Василий. — Предлагает в последний раз сдаться.

— Спроси, с какой это радости она думает, что скоро наша смерть?

— Я коворит сама. Вы проникнут в хранилище нашего секретного оруший. Через пят минут фы фсе умерет.

— А, так ты про белую гадость? — радостно воскликнул Василий. — Так у нас есть вот что! — он гордо продемонстрировал ей белую тканевую полоску у себя на запястье. — Вот, с твоих друзей сняли. Прямо с трупов!

— С трупофф, ха-ха-ха!!! Сами сняли? Они фам не помогут! Есть отин секрте, который НАТО знать, чтобы пользофаться лентами Шизни!

— Ленты Жизни, интересное название. И какой же секрет у них? — спросил я, твердо зная, что я то, безо всякого секрета снял свою ленточку, и она меня защитила.

— Ха, так я тепе и скасала!

Слабый вскрик прервал нашу перепалку...

Аня, с расширенными от ужаса глазами, указывала пальцем в направлении одного из тонелей. Ей вторила Ира, указывая на второй тоннель, мы были отрезаны полностью.

— Ха-ха, — запрокинув голову расхохоталась немка. Фы расфязывайт мои руки, отдавать мне фсе оружий, а я, так уж и пыть, спасу фаши никчемные шизни!

— А фиг тебе в рыло, фашистская гадина. — сунув дулю немке прямо в рожу, заявил Иваныч. После чего смело направился в сторону одного из тоннелей. Правда, по пути он негромко напомнил мне. — Сержант, помни мою просьбу...

— О чем это он? — спросила меня Ира.

— Иваныч просил меня, если он попадет в "молочко", чтобы я его застрелил. — ответил я.

— Ха-ха, надо ше, даже такие швайне, как фы, могут тотуматься то умной мысли.

Иваныч подходит почти вплотную к белой массе, потом вытягивает вперед руку с лентой и шагает в нее. Слегка раздавшись, масса обволакивает его.

— Не работает! — успевает крикнуть он, прежде чем его сваливает с ног лицом в "молочко".

Громко хлопнувшая винтовка Ирины прерывает его мучения.

В это время, следившая за происходящим немка торжествующе начинает смеяться. Фоном для ее смеха становятся два слабых вскрика. Подкравшаяся сзади белая масса затягивает в себя Аню и Василия.

Еще два выстрела из винтовки Ирины и еще две прерванных жизни.

Мы стоим треугольником. С одной стороны мы с немкой, и белая масса, остановившаяся на расстоянии двух метров от нас, с другой стороны — Ирина, и "молочко, подобравшееся к ее ногам на расстояние полуметра. Несчастная девочка, судя по насечкам на прикладе, перебившая не один десяток фрицев, сейчас стоит белее массы, которая готова поглотить ее.

Я резким рывком шагаю к Ирине и обнимаю ее. Масса, как будто получив пинка, сдвигается на два метра от нас. Работает! Но почему...

— Как? Как ты получить свой ленточка? — изумленно спрашивает меня немка.

— Квест? Ты Игрок и выполнил квест? — спрашивает меня Ирина. Боже, рядом со мной все эти дни был человек, живой человек, а я даже не догадался спросить ее об этом!

— Нет, то есть, да, я — Игрок, но я никакого квеста не выполнял!

Ирина резко вскидывает винтовку, наводя ее на немку. Ага, та пыталась скрыться в проходе, по которому мы пришли сюда. Под прицелом винтовки вынуждаем ее вернуться к нам.

Внезапно меня пронзает мысль.

" С трупоф, ха-ха!", а ведь я снимал ленточку с умирающего, или только что умершего. Тело было еще теплым и даже гнулось.

Я незаметно отпускаю Ирину из своих объятий и схватив немку за руку, сдергиваю у нее ленточку. Заорав "Руку!", поворачиваюсь к Ирине и бью ее трофеем по запястью.

Получившая толчок, немка падает навзничь, и к ней начинает двигаться белая масса!

Ира, неверяще глядя то на меня, то на немку, делает шаг назад, отдаляясь от меня. И "молочко" так же сдвигается назад! Вот оно! Вот секрет, о котором говорила немка. Кстати, как там она?

А немка, нервно перебирая ногами, ползет к нам.

— Пошалуйста, пустите меня стать мешду фами! Радиус дейстфия ленты Шизни — дфа метра. Пожалуйста, пустите меня...

Она подползает к нам и старается сесть поближе, так, чтобы гарантированно попасть в упомянутый круг, радиусом два метра.

— Ах ты ж, гадина, так ты могла сказать и спасти всех наших? — заводится Ирина, выдергивая из-за пояса пистолет. Кстати, наш, родной ТТ.

— Стой, — останавливаю я ее. Иваныч просил, притащить эту гадину к нашим, мол, она много чего может рассказать.

— Та, та, я много рассказыфайт, только спасите меня!

Мы чуть расступаемся, и немка прячется между нами.

Проходит около получаса, наконец, "молочко" уходит.

Стоит нам сделать пару шагов по направлению дальше, вглубь подземелья, как немка останавливает нас.

— Там тальше тупик. Тупик и хранилище биомассы.

— А ты не врешь?

— Нет, мне теперь нет смысл фрат. Я тумаю, поиск-команта уже ушел, и мы можем фыпираться наружу.

Возвращаемся к входному люку. На подходе я чувствую запах горелого металла, которого не было, когда мы залезали. Или, может, я просто не обратил внимания?

Возле самого люка немка вдруг бросается вперед и гулко бьется об него. Люк даже не дрогнул.

— Нет, нет!!! Они зафарили нас тут!

Отодвинув беснующуюся Ссовку, я пробую сдвинуть люк сам. Впрочем, тут же оставляю попытку, так как вижу проступившие на нашу сторону люка сварные швы. Все, хана... Для сорвавшегося смерть в игре от голода — практически не реальна. Как, впрочем, и для реального игрока. А, значит, что? А значит...

— Ну, что, сержант, снимаем ленточки и в эту, как там ее, биомассу? Как тебя хоть зовут то в реале?

— Ха, так фы — бессмертные? О, токта фас жтет сюрприс! Биомасса не убифайт бессмертные! Она их пленяйт и тержайть ф сепе.

Дождавшись очередного прихода биомассы, я, как мужчина, снимаю ленточку и вступаю в "молочко"

В далеком детстве, я однажды опрокинул на себя стакан кипятка, сейчас было ощущение, будто я в него влез обеими ногами. Боль, дикая боль... Полоска жизни стремительно ушла в красный сектор, после чего появилось сообщение, что "Биомасса" начинает укладывать меня в тсазис, и что Игроку рекомендуется выйти из игры и начать ее заново.

Ха, выйти. Мог бы выйти, уж бы давно вышел.

Превозмогая боль, я поворачиваю голову к Ирине и сообщаю ей обо всем, происходящем со мной.

Тяжело вздохнув, она поднимает пистолет и стреляет мне в голову. Прямо из пола вырастает столб, в котором пуля просто гаснет.

Ирина пытается подойти ко мне вплотную, чтобы застрелить меня в упор, но белесая масса, впервые не расступается перед ней, а встает непреодолимой стеной, не пуская Ирину ко мне.

— Ну и черт с ней, выходи...

— Ира, не могу, я — сорвавшийся...

— ЧТО???

Раздается выстрел. Немка, поняв, что ей тут уже ничего не светит, подобрала оружие, и пока мы с Ириной ставили эксперименты, выстрелила себе в висок.

— Повтори, что ты сказал?

— Что я — сорвавшийся.

— Ты хоть понимаешь, куда ты попал?

— Да, понимаю. В полную ..опу!

— Так, ладно, терпи. Я выхожу и начинаю операцию по твоему спасению. Давай свои данные, ник, ФИО, учетку...

Получив все необходимые данные, Ирина, вернее ее персонаж, ложится на пол и засыпает.

Сквозь волны боли, я вижу, как масса подбирается к трупу немки и поглощает его. Меня полностью, с головы до ног окутывает белесая масса, причиняя невыносимую боль по всему телу...

* * *

Корпорация "Штурма".

— Мы получили письмо, в котором описано, что некий сорвавшийся игрок, попал в безвыходную ситуацию.

— Я даже больше скажу. Мы получили целый шквал писем, в которых игроки выражают недовольство сильным дисбалансом, вызванным последними нововведениями. Биомасса оказалась слишком уж мощным оружием. И ИИ Германии, используя ее, сейчас начал зачистку территории самой Германии.

— Ваши предложения?

— Предлагаю произвести полный перезапуск серверов, вплоть до физической перезагрузки, вместе с отменой последних скриптов. Это позволит вернуть на место баланс и решит вопрос с ловушкой, в которую попал сорвавшийся Игрок.

— Ну, что ж. На когда назначаем перезапуск?

— Сегодня, в 18-00 по Гринвичу. Сделайте объявление на сайте...

* * *

Персонаж Ирины проснулся.

— Эй, ты еще тут?

Глупый вопрос сорвавшемуся, правда?

Сил у меня хватает только на то, чтобы опустить и поднять веки.

— Потерпи еще чуть-чуть. Через полтора часа сервера перезагрузят, и ты освободишься. Если что, ищи меня по нику "Ирина-CHAЙ|~|EP-2012".

Я собрался с силами, чтобы пошутить.

— Две тысячи двенадцать, это сколько фрицев надо застрелить, чтобы ты обратила внимание?

— Дурашка, это мой год рождения...

Полтора часа она сидела рядом со мной, рассказывая все новости, которые произошли за эти пять месяцев в реале.

— ВНИМАНИЕ!!! Всем Игрокам! Через пять минут произойдет полная перезагрузка серверов. Просьба всем выйти из игры.

— Ну, вот и все... Пока, сержант, до встречи. И да, огромное спасибо, что ты не стал заигрывать со мной, едва только увидел.

Если честно, только сейчас я обратил внимание на ее фигуру. Блин, да где же были мои глаза раньше...

Вокруг меня все гаснет.

Тьма...

Я куда-то лечу...

* * *

Межигровой служебный чат админов.

(Shturm) — Ребята, ау, есть кто живой?

(Stars&Wars) — Ась?

(Drumir) — Ну...

(LoMaM) — Шалом...

(Shturm) — Помогите, кто может, у нас тут конкретное попадалово.

(Stars&Wars) — Что случилось?

(Shturm) — Короче, у нас сорвавшийся попал в ловушку, которая жизнь поддерживает. Мы будем из-за него серваки перезапускать, но дело в том, что он "прилип" намертво. Судя по всему, после рестарта окажется там же.

(Farms) — Так, отряд там отправьте к нему, пусть вытащат.

(Drumir) — Копайтесь у себя в овощах и не лезьте сюда. Я так понимаю, ловушка "захлопнулась" и скрипт сработал?

(Farms) покинул беседу.

(Shturm) — Угу. Скрипт заглючило и он замкнулся сам на себя.

(Stars&Wars) — Хреново... Так чем помогать то? Звездой смерти вам планетку распылить?

(Shturm) — Нет. Забрать у нас клиента. Он, в момент рестарта, будет "висеть", вот и перехватите его.

(Drumir) — Куда? Из реал хистори в фентези?

(Stars&Wars) — Или еще лучше, в космос?

(Shturm) — Да пофиг куда, лишь бы вытащить его от нас, а то нам иск грозит.

(Drumir) — Блин, это и мне рестартить надо, а у меня дофигища народу.

(Stars&Wars) — У меня не намного меньше.

(Shturm) — Так что, не? А кто другой? Или никого сейчас нет? АУ!!! Ай нид ХЕЛП!!!

(LoMaM) — Не ори, детей разбудишь... Сейчас ,погодь минутку, я Мерца дерну, посоветуемся...

(Shturm) — Блин, ребята, с меня буты... нет, ящик, помогите!

(LoMaM) — Да сейчас. Не подгоняй...

(Shturm) — У меня просто пять минут до рестарта!

...

(Shturm) — Ау, "земляне"...

(LoMaM) — Давай ID-шник... будем ловить...

(Shturm) — И сделайте ему там курорт, а? Человек реально полгода непрерывно штурмовал.

(LoMaM) — Да у нас тут у каждого таких, которые непрерывно, вагон и маленькая тележка... Ок, сделаем, с тебя два ящика.

(Shturm) — Тридцать секунд!

(LoMaM) — Ловим...

Пробиваю слой облаков и медленно опускаюсь в жерло потухшего вулкана.

Меня встречает радужный, призрачный дракон.

— Приветствую тебя, неумирающий... — внезапно его словно подернуло дымкой, а голос стал... более живым, что ли. — Ты попал в мир "Земель Меча и Магии". Слышал ли ты о нем?

— Нет... — все еще слегка хриплым голосом после пребывания в той гадости, отвечаю я. Неужели я вырвался из "Штурма"? Неужели больше не будет артобстрелов, пулеметного огня, разрывов гранат и прочих "радостей" Второй Мировой?

— Это мир фентези. Ты можешь выбрать два варианта, будешь ли ты Повелителем Замков и армий, гаремов наложниц и целых стран, либо ты станешь солдатом удачи, у которого самый верный друг — это меч воина или посох мага.

— Подожди, это что значит? Магия, это эльфы там всякие, драконы, да? Замки, войны, драки? А можно как-то без всего этого... знаешь, я навоевался...

Дракон внезапно придвинулся к моему лицу и заглянул ко мне в глаза.

— Я вижу... — протянул он. — Я вижу бесконечную череду сражений и боев, пройденных тобой. Я вижу вереницу врагов, убитых тобой собственноручно, горы трупов друзей и реки, нет, моря крови... Да, я вижу, ты устал...

Его спокойный голос словно обволакивал и успокаивал меня...

* * *

— Яр, тяни время!

— Да я то тяну, а ты? Долго еще?

— Да я и так стараюсь изо всех сил... Думаешь, так легко симулятор курорта состряпать на нашем движке?

— Ну, ты ж хвастался, что на нем можно что угодно сваять.

— Что угодно из фентези сеттинга! Все, короче, будет у него островок в теплом море, куда, как на курорт, будут съезжаться представители разных рас. Пусть строит себе на здоровье. А иногда на него будут пираты нападать, типа крышу предлагать. Так он и навыки воина не потеряет, и воевать много не будет.

* * *

— ... Вообще, наш мир дает возможность почувствовать себя правителем. Ты получаешь сектор, где есть Источник, строишь там Замок, расстраиваешь его, нанимаешь армию, тренируешь ее, защищаешь свои наделы, захватываешь чужие. Магия, заклинания, битвы, походы... Уверен, что тебе это не интересно? — спросил меня дракон.

— Уверен! — твердо ответил ему я.

— Хорошо... Знаешь, есть у нас одно место... На берегу теплого моря... белый песок, высокие пальмы... Стань правителем курорта и сделай так, чтобы к тебе стремились попасть представители разных, самых разных, — дракон сделал акцент. — рас. Иногда на тебя будут пытаться напасть и захватить твое королевство, но я думаю... нет, я уверен, что ты, как никто иной, знаешь цену мирной жизни, и никто другой не будет защищать свое королевство, как ты, верно?

— Иногда... — грустно улыбнулся я. — Все равно воевать...

— Прости, воин... мужик, прости, — интонации в голосе дракона вынудили меня посмотреть ему в глаза. — без этого никак. Мы тебе и так сделаем по минимуму врагов, чтобы только на финансовом фронте сражаться.

— И на том спасибо, — улыбнулся я. — Чувствую, что первые месяцы, я буду тупо купаться в море и загорать на пляже.

— Вообще-то, мирный период — три недели, ну да ладно. Купайся... И да, можно совет?

— Валяй. — ответил я, мысленно уже скидывая на бегу с себя опротивевшую гимнастерку и сапоги и увязая босыми ногами в обжигающем песке пляжа.

— Возьми себе расу человека, а подчиненных — эльфов.

— Не понял...

— Ну, давай я тебе вкратце объясню. Смотри, есть ты, вернее, твои герой, его раса, его навыки, умения. А есть твои подчиненные. Если ты себе выбрал какую-то расу подчиненных, то где бы ты не нашел таких же, они изначально будут к тебе дружелюбны. Ну, разве что это твои враги. — дракон улыбнулся. — но учти, остальные расы, если ты их будешь пытаться принять под свое "крыло" будут ссориться с эльфами!

— Тогда я могу взять себе больше рас?

— Можешь, но имей в виду, что за каждый подобный выбор ты тратишь пункты Знаний, которых у тебя лишь одиннадцать! И да, я бы тебе не советовал смешивать между собой разные расы. Тогда они тоже начнут ссориться.

— А на что я еще могу потратить эти пункты?

— Всевозможные умения, магия. Например, ты можешь выбрать себе Агронома, и твои подчиненные будут производить больше пищи. Или Военачальника, и тогда твои воины будут изначально более искусны на поле боя, да и расти в... — тут дракон задумался на секундочку, подбирая подходящее слово. — званиях будут лучше и выше. Дипломата, и тогда тебе будет легче находить общий язык с представителями прочих рас, даже тех, которые ты не "купил" изначально.

Мы с ним общались еще долго. Фактически, дракон провел для меня небольшой курс "молодого бойца", рассказав основы их мира и законы, по которым он существует. Каждый раз мне приходилось уточнять, насколько это или то применимо для меня с учетом моего особого статуса.

Наконец, под его чутким руководством, мы сделали выбор и...

Я оказался прямо на берегу голубого, полного чистейшей, прозрачной воды, моря. Ноги почти сразу провалились в мелкий песок, утонув в нем по косточки.

— Приветствуем тебя, Повелитель! — раздался приятный, мелодичный женский голос у меня из-за спины.

Позади меня стояли прекрасные девушки небесной красоты. Их крупные, чуть раскосые глаза вовсю смотрели на меня, а тонкие талии так и грозили переломиться под дуновением легкого прибрежного бриза.

Из аккуратно расчесанных и уложенных волос торчали небольшие заостренные ушки, которые не только не портили картину, но и создавали некий ореол загадочности и таинственности.