Иван Кухаренко. Быль о солдате и о солдатах

Иван Кухаренко

(Быль о солдате и о солдатах)

Воинам-гвардейцам из отдельного лыжного батальона

18-й Гвардейской стрелковой дивизии,

погибшим 25 ноября 1943 года,

посвящается.

Часть 1.

Очерк о солдате

Много лет прошло — пролетело с тех пор, когда Сашка стоял на улице, уткнувшись исцарапанным лицом в уличную школьную стену и утирал кровь, текущую из разбитого носа. Обида, злость, бессилие выдавливали из Сашкиных глаз слёзы.

К Сашке подошел Кухарёнок, развернул пацана за плечи и спросил: "Кто?".

Через пару минут, зайдя в свой класс, Кухаренок резко выбросил кулак, почувствовал, как чвакнул от удара Петькин нос, а сам Петька соломенным снопом рухнул на пол.

"Ну, падла, еще раз кого из милюзги тронешь, урою" — предупредил Кухаренок Петьку, сел за парту и раскрыл учебник.

Справедливость восторжествовала.

Так началась, не смотря на разницу в четыре года, Дружба Сашки Антонова и Ивана Кухаренко.

Кухаренок — Ваня Кухоренко, бывший беспризорник и детдомовец. В свои четырнадцать лет, он словно затравленный, свободолюбивый волчонок, постоянно был готов встретиться с опасностью, вцепиться во врага и дорого продать свою жизнь.

Но не только настороженность и ярость жили в Ванькиной душе. Сколько же было в его душе обостренной справедливости и не растраченной доброты.

Взял Ванька опеку над Сашкой, словно над младшим братишкой. Согревал его своей добротой. А ещё учил драться, повторяя, что жизнь щедра не на плюшки, а на оплеушки и если драки не миновать, то бить надо первым, да так, чтобы сразу оглоумить врага, а дальше — как получится. Главное в этой жизни — никогда и ни перед кем, не сгибаться...

Ванька — сын репрессированного офицера. Во время ареста отца, спрыгнул мальчишка с балкона и завяз в грязной, холодной, голодной, опасной жизни беспризорника, осваивающего помойки, базары, подвалы, вокзалы, вагонные крыши и многое, иное не поддающееся здравому рассудку.

От уголовной трясины или голодной смерти, спасли Ивана детский дом, Княжинская школа, колхоз села Самыкино, раскинувшийся по берегам речки Вязьмы в Холм-Жирковском районе Смоленщины и семья Пимоновых, пригревшая паренька.

Через три года, на одном из деревенских праздников, столкнулись две гордости: Ванька и Миха.

Выпивший и озверевший Миха-Каток — крепко-сложенный мужик, будущий дезертир, предатель Родины и жестокий полицай, смертным боем метелил Ваньку. Бил до тех пор, пока не резанул Ванька ножом ненавистное дородное Михино тело.

Михину рану обработала и забинтовала деревенская фельдшерица, дырку на его пиджаке заштопала ухажорка Манька из соседней деревни Ерошино, а Иван, после недолгого суда, под конвоем, отправился хавать казённую пайку и выполнять установленную норму производительности труда в одном из многочисленных лагерей заключения.

Эх, Ванька, Ванька, в той деревенской драке, зубами перегрыз бы ты Михе глотку, если бы знал, что вскоре после начала войны он сбежит с фронта, станет верным фашистским псом и начнет устраивать охоты на красноармейцев, выбирающихся из трагического Вяземского котла окружения. Если бы мог видеть, как иногда Миха, ради забавы, будет ставить на колени и убивать пленённых красноармейцев ударом заостренного железного штыря — опоры армейского полевого телефонного провода, в затылок. Если бы смог предугадать, как Миха будет, ударами приклада и грязными матюгами, отправлять в фашистскую неволю твоих школьных друзей и подружек.

В конце сентября 1941 года, за неделю до прихода немцев, почтальонка принесла к Пимоновым письмо, в котором свежеиспеченный восемнадцатилетний красноармеец Иван Иванович Кухаренко сообщал, что его досрочно освободили из лагеря и призвали в армию. Завтра едет на фронт. Будет минометчиком. Он не сирота. У него есть мать и сестра, которые, на момент ареста отца, жили по адресу ............ и что если он погибнет, им нужно сообщить.

Передавал низкий поклон всей семье Пимоновых — дяде Федору и тёте Прасковье, их сыну Сергею, невестке Анне (по домашнему — Нюне) и маленькой Зиночке, за то, что приняли когда-то, как родного, в свой дом, в свою семью, незнакомого детдомовского пацана.

Пятого октября 1941 года, загромыхало и заполыхало над Сашкиной деревней пламя войны. В том пламени, вместе с избой, сгорело письмо с адресом Ваниных родных.

Других весточек от Ивана не было.

Вырос и повзрослел Сашка в огне войны.

Перенес и холод, и голод.

Видел петлю виселицы, приготовленной для него немецкими солдатами.

В суровую зиму 1942 года, спасал красноармейцев и командиров, вывозя раненных бойцов в госпиталь.

Сам был тяжело ранен взрывом гранаты.

В четырнадцать лет, из винтовки, найденной на поле боя, сбил немецкий самолет, пролетавший над его головой.

Бежал из команды молодёжи, отправляемой фашистами на строительство оборонительных объектов.

Помог матери уберечь от смерти старших сестрёнок и младших братьев.

Так и не дождался отца — Антонова Павла, умершего в осажденном Ленинграде.

Постарел Сашка с годами. Прожив ещё семьдесят послевоенных лет, не забыл своего старшего, неустрашимого, справедливого друга — Ваню Кухаренко. Вздыхал иногда, рассказывая детям, а позже — внукам, что не ведает, где и как сложил Ванька свою отчаянную голову.

— Был бы Иван жив, непременно дал бы знать об этом. Приехал бы проведать.

Запросы в архив, результата не принесли. Слишком много было в стране воинов с одинаковыми именами и фамилиями. Сотрудники архива предлагали сообщить место и точную дату рождения Ивана Кухаренко, указать, каким именно райвоенкоматом он мобилизован в ряды РККА и, если была почтовая связь, то назвать номер полевой почты.

Ничего этого, Сашка не знал.

Лишь через много лет, когда появился интернет и стали доступными электронные базы архивных сведений в ОБД "Мемориал", мне посчастливилось найти документ со знакомой фамилией, часто повторявшейся отцом!

— "Гвардии красноармеец, связист радист 18-й гвардейской стрелковой дивизии прорыва Кухаренко Иван Иванович, 1923 года рождения, в деревне Самыкино Холм-Жирковского района Смоленской области, погиб в составе группы отдельного гвардейского лыжного батальона, в бою 25 ноября 1943 года и похоронен в деревне Луги Пустошкинского района Калининской (в настоящее время — Псковской) области". В Пустошкинском выступе Невельского "мешка".

Знающие люди утверждали, что пехотинец живет на фронте всего полторы атаки. Иван провоевал больше двух лет. На фронте, его — вчерашнего заключенного, приняли в ряды Ленинского комсомола. Последний бой Ивана был не простым боем. Вместе с гвардии красноармейцем Кухаренко, два десятка бойцов, на главном направлении фашистского удара, считая каждый патрон, удерживали дорогу через деревню Луги, отбивая атаки немцев.

Противник, наступавший от населенных пунктов Кузнецово, Лобасово, Хишнево, силой до батальона пехоты, при поддержке пятнадцати танков T-IV и двух самоходных орудий, перешёл в наступление. Удар врага был направлен на деревню "Луги" — маленькую русскую деревню из десяти изб, стоящих на перекрестке сельских дорог. Туда, где готовился к бою Ваня Кухаренко, его товарищи и танкисты 9-ти танков Т-34 из 202-го танкового батальона 89-й отдельной танковой бригады.

Вот что сообщил мне Павел — поисковик из города-героя Ленинграда:

"22 ноября 1943 года части 18-й и 115-й стрелковых дивизий продвинулись к железной и шоссейной дороге "Пустошка-Идрица". Немцы, подтянув резервы, контратаковали 22 ноября, и начали теснить наши части обратно, в южном направлении. Части 18 и 115 стрелковых дивизий, за эти дни, понесли потери около 1500 человек каждая. К 25 ноября немцы один из главных ударов нанесли в направлении деревни "Луги" и высоты 188.3, на западной окраине деревни.

Немцы продвинулись так далеко, что защитники деревни "Луги" и высоты 188.3 получили от командования задачу, удержать рубеж любой ценой.

Луги и высота. — — — — 188.3 были ключевыми в обороне дивизии и всего стрелкового корпуса, сражавшегося в Пустошкинском выступе.

К сожалению, к исходу дня эти пункты были захвачены. Защитники Лугов и высоты 188.3 погибли. Немецкое наступление было остановлено, захлебнулось в собственной крови...".

Но это случится позже, в конце дня, а в полдень — после первых отбитых атак, на деревню, с промчавшегося "Юнкерса" сбросили листовки, призывающие сдаваться в плен. Вот подлинный текст:

Шаг через фронт ведет не в плен,

а в новую Россию.

Красноармейцы и офицеры участка

у города "Пустошка"!

Когда вас ввели в район города Невеля, где вы сейчас находитесь, в мешке с узкой горловиной, советское командование считало, что германские силы скоро будут сломлены под вашим натиском.

Но получилось то, что под сильными ударами немецких войск, гордые полки 18 гв.с.д. прорыва, 119 гв.с.д., 115 и 146 с.д. и другие были превращены в малые кучки. Подвоз приостановился. Целыми днями вы голодали. Из-за недостатка боеприпасов ваши миномёты и артиллерия молчали. Перед вами — смерть.

Подумайте, неужели и нет уже выхода?

Во время нашей атаки из окопов поднимались группы красноармейцев и улыбаясь, произнося слово "камраты", смело подходили к немецким солдатам. Это были люди из областей, оставленных немцами. Зная немцев, как людей, они решили вернуться к ним.

Этих людей раньше немцы оставили в покое; им дали собственность, дали хлеб, крестьянские дворы. Но через несколько дней после прихода Красной Армии, их всех без разбора — стариков, подростков и инвалидов бессовестно погнали как скотину на фронт.

Красноармейцы! Следуйте примеру ваших орловских товарищей. Довольно сидеть голодными и ждать смерти.

Только от твоего решения зависит будущее твоей семьи завтра.

Эта листовка служит пропуском.

Dieses Flugblatt gilt als passierschein

Deutsche

wermacht

AN 238

Хорошо делали своё дело немецкие разведчики и пропагандисты. Практически всё, напечатанное в тех листовках, было правдой. Немцы прекрасно знали номера дивизий, находящихся в Пустошкинском выступе. Они не лгали, говоря про огромные потери личного состава наших бойцов и командиров, испытывающих острую нехватку снарядов, патронов, медикаментов и продовольствия. Угадали, что почти половина красноармейцев, обороняющих деревушку "Луги", призвана с Орловщины.

Только в последних строках, фашисты так и не придумали ничего нового, кроме традиционного призыва в стиле первых месяцев войны:

"Красноармейцы, довольно сидеть голодными и ждать смерти"!

"От твоего решения зависит будущее твоей семьи завтра!".

В лучших традициях гитлеровской пропаганды, немцы намекали на сытное питание и на счастливое будущее. Такие обещания, раздаваемые в конце 1943 года, вызывали горькую усмешку и укрепляли желание уничтожать врагов. Красноармейцы, только что отбившие очередную атаку противника, прекрасно знали о том, какое будущее хотят построить нацисты в России и во что превращают фашисты своих пленников.

Немцы дали собственность и крестьянский двор? Бывало такое. Один два случая на всю округу, когда какой-либо иуда выдавал соседа — подпольщика или партизанского связного и получал за это корову и избу повешенной семьи. Немцы дали людям хлеб? Русские для них недочеловеки, которые должны были растить и отдавать хлеб для питания немецкого народа и для солдат германской армии.

Особенно хорошо о том знали те, кому довелось жить под захватчиками, в немецкой оккупации.

Поэтому, ради счастливого будущего, нужно выстоять, не прогнуться и не сломаться в этой войне. Возможно, умереть через пару месяцев, дней, часов или минут, но унести с собой в могилу, если не десяток, то хотя бы одного фашиста. Надо драться.

Взводу красноармейцев, против батальона гитлеровцев!

Каждому — против отделения немецких солдат и уцелевших фашистских танков. Под бомбами, снарядами и пулями немецких самолётов, хозяйничающих в небе.

Есть такое фронтовое слово: "Заслон". На Руси — заслон это не смертники и не обреченные, а надежные товарищи, которым доверяют погибнуть "за други своя", заслонив однополчан своими телами, мужеством и оружием.

В деревне Луги, бойцов заслона убивали пули, секли осколки гранат, снарядов и бомб. Хоронила родная земля, вздыбленная взрывами. Снег чернел от копоти пожара и багровел от крови раненных, умирающих, убитых.

Живые теряли счет вражеским атакам.

Они стояли!

Они не отступали!

Они исполняли солдатский долг!

Их траншеи, несколько раз за день, стирала с лица земли немецкая авиация. От бомб, содрогалась и дыбилась земля, разлетались дымящиеся бревна строений, падали на землю яблони, подрубленные осколками.

Взрывы, огонь, железо и смерь должны очистить дорогу наступающим немецким гренадерским ротам от последних оставшиеся в живых, оглушенных, контуженных, израненных, покалеченных защитников деревни. Немецкие цепи поднимаются и бегут к деревне стараясь укрыться за, гремящими танками.

— Не получится!

Бронебойщики, досылают в казенники последние патроны. На пути танков, прорвавшихся к деревне, встают гвардейцы со связками последних гранат. Автоматчики и пулемётчики прижимают вражескую пехоту к земле. Так была отбита еще одна вражеская атака.

Отбита, но закончились гранаты.

Опустели диски автоматов и патронные подсумки.

Нечем зарядить противотанковые ружья.

Не приползет из тыла, в блокированную врагом деревню, подносчик боеприпасов с цинковой коробкой патронов.

Три последних уцелевших советских танка, расстрелявшие за день все свои снаряды, в сумерках, получив приказ, спасая боевую материальную часть для передачи другой воинской части, уползают в тыл и скрываются за торчиловским оврагом, волоча за собой, четвёртый — не исправный танк.

У пехотинцев есть приказ: "Без приказа не отступать".

Приказа на отход нет.

Горстка бойцов не в силах удержать всю линию обороны.

Тяжело-раненые гвардейцы пытаются вытащить припрятанный патрон. Припасенный на такой вот крайний случай: покончить с собой, чтобы не мучиться от нестерпимой боли смертельных ран или избежать плена.

Достают и отдают товарищам.

Мужики и до срока повзрослевшие пацаны, которые в силах держать оружие, готовятся к последнему бою.

В поисках боеприпасов, проверяют подсумки, вещмешки и карманы погибших сослуживцев. Отходят в центр деревни, на перекресток дорог, который нужно удержать любой ценой.

Понимая, что на этот раз им не миновать рукопашной схватки, проверяют ножи.

Отстёгивают от поясных ремней и кладут на бруствер отточенные саперные лопатки: шанцевый — "шансовый" инструмент. Последний шанс пехотинца перерубить глотку или раскроить череп врага.

Вытряхивают из своих смертных медальонов заполненные бумажные вкладыши и сворачивают из них последние в своей жизни самокрутки, с последними крупинками махорки.

Как много последнего было у них в те минуты...

Последние взгляды, последние слова, последние выстрелы, последние мысли, последние вдохи...

К вечеру, немцы обошли деревню "Луги" лесом, а затем ударили всеми силами с фронта, с тыла, с восточного и с западного флангов.

И был последний рукопашный бой последних гвардейцев.

Они были живыми людьми, такими же, как и мы с вами. Им, молодым и изувеченным железом, было очень больно и обидно умирать. Люди хотели жить. Очень хотели. Даже тогда, когда рухнула последняя надежда на помощь, на подход подкрепления, погибавшие гвардейцы ждали, что за их спинами раздастся многоголосое дружное ура, что красноармейцы 58-го полка, вышли на исходный рубеж атаки и сейчас, за полторы — две минуты добегут от кустов оврага до места схватки и сомнут одолевающих фашистов.

Подмога не пришла!

Не пришли полки дивизии.

Не пришли сослуживцы по лыжному батальону — две роты, две сотни бойцов, находившихся при штабе дивизии.

Не пришли командир роты и взводные офицеры, отправлявшие своих бойцов, за несколько часов до рассвета, под командованием сержантов и старшины Богомолова, готовить позиции в Лугах и на высоте 188,3 м

Подмога не пришла.

Смотрю на присланную фотографию. На холмистое поле скошенных трав, на место деревни, убитой той войной.

Где-то там спит вечным сном гвардии красноармеец Иван Иванович Кухаренко и его боевые товарищи, ценой своих жизней, остановившие наступление врага в конце ноября 1943-го года.

Прасковья и Фрол Пимоновы, приютившие когда-то, перед войной, бывшего беспризорника и детдомовца Ваньку, умерли в том же 1943 году от тифа, гулявшего по смоленским деревням.

Их сын — красноармеец Сергей Фролович Фролов (Пимонов) погиб 20 сентября 1944 года, при освобождении Латвии, в бою возле хутора Межамуйжа.

Его жена Анна Павловна, потерявшая здоровье в тяжкие военные и послевоенные годы, так и прожила всю свою жизнь на родном пепелище, в махонькой избушке, размером с баньку, которую помог ей срубить и собрать шестнадцатилетний Сашка.

Несмотря на хвори и тяжкую одинокую долю вдовой солдатки, Анна вырастила дочку Зиночку, ставшую женой офицера — вертолётчика и матерью офицера "афганца".

Ванькиного противника по роковой довоенной драке — жестокого полицая Миху Катка прикончили партизаны в начале 1943 года, в сугробе возле Ерошинского полицейского участка. Долго, из нескольких автоматов, в упор, добивали предателя, пока не выползли из его живота издырявленные кишки, перемешанные с дерьмом.

Княжинская школа, которую заканчивал Ваня Кухаренко, сгорела 2 октября 1941 года, при бомбёжке, в первый день немецкого удара на город Вязьму и, далее, на Москву.

Деревня Самыкино была полностью сожжена отступающими фашистами в марте 1943 года.

Из семидесяти двух Самыкинских мужиков и парней, ушедших на войну, возвратилось только три израненных фронтовика.

Помню, как я звонил своему отцу, о том, что нашлась информация о его друге детства — Ване Кухаренко и слышал в телефонной трубке взволнованный отцовский голос: "Знаешь, он таким, он таким парнем был! Он никогда, ничего и никого не боялся! Он просто не смог бы плохо воевать!"

А еще через день, мать рассказала: "Я всю ночь не спала. Войну вспоминала. О пареньке думала. Сколько же он испытал, сколько же ему досталось... Да и всем в те годы досталось. Но иначе нельзя было. К нам же звери пришли. Я же на них насмотрелась. Нам бы не жить, если бы склонились" .

Часть 2

Вспомним их, поимённо

Быстро летит время...

Список выбытия личного состава, в котором значилась фамилия красноармейца Ивана Кухаренко, я нашел в конце 2010 года. Тогда-же, был набран текст то ли рассказа, то ли — очерка, который вы прочли. Рассказ заканчивался списком погибших красноармейцев.

Позднее, к двадцати бойцам, погибшим в деревне Луги, добавились ещё тринадцать человек, числящихся пропавшими без вести. Наверное, именно они, безвестные и были последними защитниками деревни, просто никто не смог доложить командованию или отправить в штаб список фамилий тех, кто принял смерть в вечерних осенних сумерках, багряных от не остывших пепелищ деревни Луги, заполонённой врагами.

Уточняя списки выбытия личного состава Отдельного лыжного батальона 18-й Гвардейской стрелковой дивизии и говоря про оборону Лугов, нельзя не увековечить тех, кто воевал рядом, находясь на опорном полевом пункте, на безымянной высоте 188,3 метра. Там, на полевом взгорке, в двухстах метрах западнее деревни, сражались и умирали гвардейцы пехотинцы из того же лыжного батальона. Среди них, семнадцатилетние автоматчики — орловские мальчишки Вася Локтев и Петя Тупицын, три десятка старших товарищей, которым уже исполнилось по восемнадцать — двадцать лет и десяток "стариков", проживших по тридцать — сорок годков. Пятьдесят один человек против трёх сотен гитлеровцев, наступавших к Лугам с левого фланга — от села Мироново. Прижали "ватники" фашистов к земле миномётным и ружейно-пулемётным огнём и несколько раз, уничтожая наиболее ретивых фрицев, не позволяли врагам возобновить и продолжить атаку. Одновременно, фланговым огнем из пулемётов и противотанковых ружей, товарищи поддерживали защитников деревни Луги, обстреливая пехоту и бронетехнику, двигавшуюся справа, по большаку Сергейцево — Луги.

Не уничтожив бойцов безымянной высоты 188.3 метра, в двухстах метрах западнее деревни Луги, немцы не могли развивать наступление. Поэтому, шквал артиллерийских снарядов неоднократно обрушивался на высоту. Артиллерийские обстрелы чередовались с неоднократными налётами немецких бомбардировщиков. В полдень, сотня немецких пехотинцев, незаметно подошедшая оврагами со стороны деревни Мартыново, "зачистила" последних живых защитников высоты: контуженных, раненых и умирающих красноармейцев.

Вместе с пехотой, у Лугов, погибли три танкиста, три друга — экипаж боевой машины под командованием лейтенанта Шумилина.

Удалось вражеским артиллеристам подавить орудие, которое выкатили на прямую наводку бойцы гвардии-лейтенанта Ситника.

Этих танкистов и артиллеристов нужно добавить к гвардейцам-пехотинцам, погибшим при защите деревни Луги:

По донесению о выбытии личного состава 89-й танковой бригады, 202 танкового батальона) от 14 декабря 1943 г. (исх. Номер 0384), убиты 25 ноября 1943 г. и числятся захороненными в районе: Калининская (в настоящее время — Псковская) область, Пустошкинский район, у деревни Луги (ныне — не существующей).

— Емельянов Василий Иванович. Ст. сержант. 1919 г.р. Саратовская обл., Воскресенский район, с. Елшанка. Механик-водитель танка Т-34. 89 ТБр.

— Овчинников Владимир Алексеевич. Сержант. 1923 г.р. Восточно-Казахстанская обл., Бухтарминский р-н, д. Берёзовка. Башенный стрелок танка Т-34. 89 ТБр.

— Шумилин Василий Алексеевич. Лейтенант. 1924 г.р. Саратовская обл., г. Балашов. Ул. Рабочая, дом 20. Командир танка Т-34. 89 ТБр.

По донесению о выбытии личного состава 18-й гвардейской стрелковой дивизии, 52-го гвардейского артиллерийского полка, убиты 25 ноября 1943 г. и числятся захороненными: Калининская (в настоящее время — Псковская) область, Пустошкинский район, в 200 метрах юго-западнее деревни Луги, ныне — не существующей. (Предположительно, у дороги Мироново-Торчилово):

— Ситник Василий Филиппович Гвардии лейтенант, командир огневого взвода. 1924 г.р. Украинская ССР, Ворошиловоградская обл., Белокуракинский р-н, с. Плохопетровка , Место службы: 18 гв. сд.

— Капитонов Егор Никитович Гв. Рядовой, снарядный. 1908 г.р. Орловская обл., г. Клетня, пер. Заводской N 12.

По донесению о выбытии личного состава Гвардейского отдельного лыжного батальона (Штаб 18-й гвардейской стрелковой дивизии, 100-го стрелкового корпуса 3-й Ударной Армии), убиты 25 ноября 1943 г. и числятся захороненными в районе: Калининская (в настоящее время — Псковская) область, Пустошкинский район, в 200 метрах западнее деревни Луги (ныне — не существующей) Безымянная высота 188.3 м.

— Агафонов Сергей Петрович Гв. Сержант. 1924 г.р. Чкаловская обл., Сакормалинский р-н, д. Подлескино.

— Анышев Владимир Каратаевич Гв. сержант, автоматчик. 1921 г.р. Кабардино-Балкарская АССР, Боксинский р-н, с. Первый Кисбрус.

— Бадеев Евгений Сергеевич Красноармеец, автоматчик.1922 г.р. Орловская обл., Почепский р-н, д. Долбежи.

— Белобров Николай Иванович. Гв. мл. сержант, командир стрелкового отделения. 1924 г.р. Полтавская обл., Котляевский р-н, Рублёвский с/с. Хутор Миловидим.

— Бобровский Владимир Алексеевич Гв. красноармеец, автоматчик. 1925 г. р. г. Красноярск, ул. Озёрная, дом 27 кв.1.

— Болдин Яков Васильевич Гв. красноармеец, автоматчик. 1925 г.р. Молотовская обл., Зазерский затон, д. Тимкино.

— Бочков Яков Иванович. Красноармеец. Разведчик. 1924 г.р. Красноярский край, Бирюгский (Биревский) р-н, д. Чинушово.

— Бутко Степан Яковлевич Гв. красноармеец, наводчик. 1921 г.р. Харьковская обл., Талаклевский р-н, село 2-я Андреевка.

— Бушмеев Александр Николаевич Гв. сержант, автоматчик. 1924 г.р. Удмуртская АССР, Красногорский р-н, Большеполомский с/с.

— Васильев Петр Михайлович Гв. красноармеец, стрелок. 1908 г.р. Московская обл., г. Балашиха, Фабрика 198, к. 25.

— Власов Михаил Иванович Гв. сержант, пулемётчик. 1909 г.р. Кемеровская обл. г. Кемерово, пос. Цанкиский, 8, 21.

— Воробев Степан Григорьевич Гв. красноармеец, автоматчик. 1912 г.р. Тамбовская обл., Избардеевский р-н, Н-ситловский с/с, д. Исановка.

— Ворожайкин Александр Николаевич Гв. красноармеец, автоматчик. 1914 г.р. Казанская обл., Павлинский (Сталинский) р-н, Лоновский с/с, д. Поневка.

— Головин Григорий Ефимович Гв. старшина, автоматчик. 1919 г.р. Новосибирская обл., Ордынский р-н, д. Усть-Луковка.

— Грибачев Николай Сергеевич Гв. красноармеец, автоматчик. 1915 г.р. Орловская обл., Почепский р-н, с. Доманичи.

— Грязин Василий Парфенович. Гв. красноармеец. Автоматчик. ОГвЛБ 18 ГвСД. 1910 г.р. Горьковская обл., Таншайский р-н, к/з Черный-Курыбин.

— Гуменьщиков Михаил Дмитриевич Гв. красноармеец, автоматчик. 1924 г.р. Орловская обл., Хатенецкий р-н, с. Ильинское.

— Делов Иван Афанасевич Гв. Ефрейтор, связной. 1924 г.р. Курская обл., Свободинский р-н, д. Новая Свобода.

— Дереузаев Бахатир Гв. сержант, пулемётчик. Номер два. 1924 г.р. Ташкентская обл., Верхне-Чергинский р-н, Первомайский с/с, к/з им. Карла-Маркса.

— Ермолин Николай Иванович Гв. красноармеец, автоматчик. 1925 г.р. Молотовская обл., Савинский р-н, ст. Верещанино .

— Зиленик Генадий Васильевич. Гв. красноармеец, автоматчик. 1925 г.р. Витебская обл., Ушагский р-н, Городецкий с/с, д. Бабья-Гора.

— Киселев Иван Федорович Гв. Сержант, пулкемётчик. Номер 1. 1924 г.р. Фрунзенская обл., Панфиловский р-н, ст. Каиндар.

— Ковалев Алексей Евдокимович Гв. красноармеец, автоматчик. 1925 г.р. Красноярский край, Хакасская АО, Баградский р-н, Знаменский с/с, д. Черемушка.

— Колистратов Василий Дмитриевич Гв. Красноармеец, автоматчик 1925 г.р. Удмуртская АССР, Увинский р-н, Мушколаевский с/с, с. Мушколай.

— Кондрашин Яков Сергеевич Гв. сержант, командир стрелкового отделения. 1924 г.р. Ульяновская обл., Барашевский р-н, п/о Жадойка.

— Копылов Владимир Алексеевич. Гв. сержант, пулемётчик. Ручной пулемет. Первый номер. 1924 г.р. Ю.К.О. Башсандыкский р-н , пос Искандер, дом 89.

— Лашин Сергей Проклович. Гв. красноармеец, санитар. 1910 г.р. Орловская обл., Почепский р-н, Третьяковский с/с, д. Ильюшино.

— Лисих Андрей Яковлевич Гв. Сержант, автоматчик. 1922 г.р. Алтайский край, Рубцовский р-н, д. Кизика.

— Локтев Василий Александрович Гв. Красноармеец, автоматчик. 1926 г.р. Орловская обл., Почепский р-н, с. Шумарово .

— Манзуров Аплин Аптушевич Гв. Красноармеец, снайпер. 1922 г.р. Омская обл., Ерковский р-н, Машмасовский с/с, д. Матогас.

— Мешков Владимир Кирилович Гв. красноармеец. Автоматчик. 1924 г.р. Удмуртская АССР, Малотуринский р-н, д. Валяон.

— Мешков Федор Ефимович Гв. сержант, автоматчик. 1914 г.р. г. Ташкент, Ленинский район, ул. Клары Цеткин, дом 54.

— Московкин Леонид Алексеевич Гв. красноармеец, автоматчик. 1925 г.р. Свердловская обл., Верхо-турский р-н, станция Карелино.

— Мухаметзянов Искадр Гв. красноармеец, автоматчик. 1925 г.р. Казахская ССР, Джамбульский район, станция Чу (Гу), с. Н.-Троицкое.

— Паничкин Сергей Тимофеевич Гв. красноармеец, автоматчик. 1900 г.р. Орловская обл., Знаменский р-н, д. Селихово.

— Пендиков Петр Григорьевич Гв. Красноармеец, автоматчик. 1924 г.р. Куйбышевская обл., Черновершинский р-н, с. Старо Эттебенкино.

— Платицын Иван Николаевич Гв. красноармеец, снайпер. 1918 г.р. Тамбовская обл., Тагалукский р-н, д. Кр. Зорька.

— Полещиков Николай Ефимович Гв. Красноармеец, автоматчик. 1925 г.р. Саратовская обл., Куриловский р-н, село Новая Жуковка.

— Попов Семен Федорович Гв. красноармеец, автоматчик. 1904 г.р. Воронежская обл., Ареньевский район, Платовский с/с, с. Россош

— Пузанов Иван Прокопьевич Красноармеец, автоматчик. 1923 г.р. Орловская обл., Почепский р-н, с. Алексеевка.

— Рожковский Николай Алексеевич Гв. красноармеец, автоматчик. 1916 г.р. Орловская обл., Почепский р-н, Чеповский с/с, д. Хатеничи.

— Семенов Виктор Александрович Красноармеец. Разведчик. 1924 г.р. г. Москва, Краснопресненский район, Кунчаловский пер., д 17 кв. 5.

— Сидяков Иван Васильевич Гв. красноармеец. Стрелок. 1901 г.р. Тульская обл., Куркинский р-н, Селинский с/с, д. Борисово , Место службы: штаб 18 гв. сд. Донесение о потерях. Убит 25.11.1943 Калининская обл., Пустошкинский р-н, д. Луги, западнее, 200 м

— Снытко Иван Владимирович Гв. красноармеец, автоматчик. 1925 г.р. Орловская обл., Почепский р-н, Третьяковский с/с, д. Теляши.

— Туницын Петр Данилович Гв. красноармеец, автоматчик. 1926г.р. Орловская обл., Почепский р-н, п. Заречье.

— Чуча Иван Николаевич Гв. красноармеец, снайпер. 1924 г.р. Новосибирская обл., Барзахский р-н, Кичеевский с/с, п. Аниалак.

— Шаранов Василий Назарович Гв. сержант, пулемётчик. 1-й номер. 1918 г.р. Ленинград, ул. Панская, д 9/13, к. 15.

— Шафиков Фарах Фатыхович Гв. Красноармеец, автоматчик. 1925 г.р. Башкирская АССР, Саловатский р-н, Арковулевский с/с, д. Махмутская.

— Шуваров Анатолий Александрович Красноармеец. Разведчик. 1924 г.р. Московская обл., Коммунистический р-н, д. Клусово.

— Щеголяев Василий Степанович Гв. красноармеец, автоматчик. 1924 г.р. Орловская обл., д. Алексеевка.

— Щербаков Петр Иванович Гв. мл. сержант, пулемётчик, 1 номер. 1924 г.р. Ульяновская обл., Таганский р-н, с. Аналиха.

По донесению о выбытии личного состава Гвардейского отдельного лыжного батальона (Штаб 18-й гвардейской стрелковой дивизии, 100-го стрелкового корпуса 3-й Ударной Армии), погибли (были убиты) 25 ноября 1943 г. и числятся захороненными в районе: Калининская (в настоящее время — Псковская) область, Пустошкинский район, в деревне Луги (ныне — не существующей):

— Акимов Максим Ильич Гв. красноармеец, разведчик. 1905 г.р. Пензенская обл., Зуктанский р-н, п. Шавры.

— Антонов Николай Иванович Гв. Красноармеец. Помощник наводчика. 1925 г.р. Сумская обл., Ульяновский р-н, Велико-Октябрьск. Зерно-3.

— Асаульянов Виктор Алексеевич Гв. красноармеец. Наводчик. 1912 г. р. г. Красноярск. Улица Карла Маркса, 11, к 1.

— Богомолов Владимир Степанович Гв. старшина. Старшина роты. 1918 г.р. Челябинская обл., рабочий посёлок Коркино, новое строительство, барак 6, комната 20.

— Бондаренко Василий Афанасьевич Гв. красноармеец. Наводчик. 1911 г.р. Полтавская обл., Матовский р-н, д. Павловка.

— Брагин Сергей Ефимович Гв. Ефрейтор. Помощник наводчика. 1925 г.р. Хакасская АО, Баградский р-н, к. з-д. 42.

— Гордеев Матвей Петрович Гв. красноармеец. Помощник наводчика. 1925 г.р. Молотовская обл., Юсьвенский р-н, д. Шуак.

— Гусаков Владимир Гаврилович Гв. красноармеец. Автоматчик. 1925 г.р. Курская обл., Валуйский район. д. Монастырка.

— Жидков Константин Васильевич. Гв. мл. сержант. Снарядный. 1924 г.р. г. Пенза, ........., дом 20.

— Зимин Константин Емельянович Гв. старшина. Автоматчик. 1911 г.р. Свердловская обл., Табарынский р-н, с. Таборика.

— Зинчиков Кузьма Платонович Гв. красноармеец. Автоматчик. 1904 г.р. г. Москва, Перовский проезд, дом 19, кв 1.

— Кухаренко Иван Иванович. Гв. красноармеец. Связист. 1923 г.р. Смоленская обл., Холм-Жирковский район, д.Самыкино.

— Леонович Виктор Андреевич. Гв. красноармеец. Связист. 1925 г.р. Красноярский край, Боградский р-н, ст. Сон. Разъезд.

— Мигунов Виктор Иванович Гв. ефрейтор. Разведчик. 1925 г.р. Молотовская обл., Югоосотинский р-н, с. Слобода.

— Некрасов Анатолий Евдокимович Гв. красноармеец. Разведчик. 1925 г.р. Молотовская обл., Ворошиловский район, с. Романово.

— Рахимов Миннахмет Гв. красноармеец. Автоматчик. 1922 г.р. Татарская АССР, Туметунский р-н, ст. Бугульна, Камышглинский с/с. д. Нарсит.

— Сальников Генадий Максимович Гв. сержант, радист. 1922 г. р. Новосибирск . ул. Рабочая, дом 92, кв. 15.

— Сидельников Виктор Иванович Гв. красноармеец. Помощник наводчика. 1924 г.р. Горьковская обл., г. Сергач, площадь борьбы, дом 8.

— Тарасовец Кирил Иванович. Гв. красноармеец. Помощник наводчика. 1915 г.р. Полесская обл., Ленчицкий р-н, д. Карпыничи.

— Цикунов Сергей Борисович Гв. красноармеец. Разведчик. 1924 г.р. Могилевская обл., Костюковический р-н, д. Клетки.

По донесению о выбытии личного состава Гвардейского отдельного лыжного батальона (Штаб 18-й гвардейской стрелковой дивизии, 100-го стрелкового корпуса 3-й Ударной Армии), пропали без вести 25 ноября 1943 г. в районе: Калининская (в настоящее время — Псковская) область, Пустошкинский район, в деревне и у деревни Луги (ныне — не существующей):

— Баранов Дмитрий Михайлович. Гв. красноармеец. Наводчик. 1989 г.р. Тамбовская обл., Алгоевский район, с. Вогновье.

— Беленцов Василий Семёнович. Гв. красноармеец. Помощник наводчика. 1921 г.р. г. Челябинск. Ул. 1 мая, дом 99.

— Гнусарев Александр Иванович. Гв. красноармеец. Наводчик. 1925 г.р. Сталинградская обл., Ворошиловский р-н, село Аксай.

— Костенко Алексей Яковлевич Гв. сержант, командир отделения. 1924 г.р. Семипалатинская обл., Белогочинский р-н, Андреевский с/с, колхоз им. Ворошилова.

— Лезин Николай Дмитриевич. Гв. красноармеец . Наводчик. 1925 г.р., Тамбовская обл., Покров-Морковский р-н., Богославский с/с, д. Елажка.

— Миньков Иван Иванович. Гв. красноармеец. Помощник наводчика. 1924 г.р. Могилевская обл., Хотиловский р-н, д. Таклеевка.

— Пономарев Василий Тихонович. Гв. красноармеец. Наводчик. 1910 г.р. Сталинградская обл., Ворошиловский р-н, село Аксай.

— Резянов Насредин. Гв. сержант. Заместитель — — командира отделения. 1924 г.р. Пензенская обл., Кузнецкий район, село Тат-Кикаде.

— Тиунов (Тюгаев) Николай Яковлевич. Гв. Красноармеец. Подносчик. 1924 г.р. Ульяновская обл., Кузоватский р-н, ст. Налейко.

— Ушаков Филип Фёдорович. Гв. красноармеец. Помощник наводчика. 1924 г.р. Алтайский край, Каменский р-н, село Карпилово.

— Флиенко Михаил Герасимович Гв. Красноармеец. Помощник наводчика. 1921 г.р. Новосибирск, 7-й объект, 20-й барак, 1-й подъезд, кв. 6.

— Фридман Зиновий Михайлович. Гв. сержант. Командир отделения. 1908 г.р. г. Харьков, Холодная гора, Одоевский переулок, дом 18.

— Хакимов Татулай. Гв. красноармеец. Автоматчик. 1922 г.р. Башкирская АССР, Миакинский р-н, Бикуловский с/с. Автоматчик.

Вот такой получился у меня список. Восемьдесят девять фамилий. Восемьдесят девять жизней, отданных за русскую деревушку из десяти изб и за дорогу, по которой нельзя было пропустить врагов.

Надеялся, что кто-то увидит в списке своего родственника и узнает о его судьбе. Вдалеке от Сумской области, в Ханты-Мансийске нашлись родственники — внуки погибшего Николая Антонова.

Было желание, когда растает снег и просохнут просёлки, уехать на Псковщину, на место последнего боя бойцов из лыжного батальона 18-й Гвардейской стрелковой дивизии. Постоять там, на поле, политом кровью наших воинов. Вернувшись, рассказать отцу о месте гибели его друга.

Жизнь вносила свои коррективы и ломала планы.

Из года в год приходилось откладывать поездку "на потом".

Но, если судить по справедливости, то многие отговорки окажутся просто банальными отговорками, ибо то, что сделали наши защитники на той Великой войне, во сто крат значимее большинства наших житейских проблем.

Я не ехал к бывшей деревне Луги, но иногда ходил по войне. Если была возможность, выезжал под Ржев, Сычовку, Вязьму, чтобы возвратить с войны кого-то из незахороненных, без вести-пропавших, упавших в атаке, бойцов и командиров Красной Армии.

В Луги приехал только через девять лет, во время Поисковой Вахты 2019 года. Наш полевой лагерь ВППК "Фронтовые дороги" находился на южном берегу озера "Неведро". На западном рубеже "Невельского мешка", в полосе фронта 4-й Ударной армии.

Иван Кухаренко воевал в 3-й Ударной армии и погиб в пятнадцати километрах северо-восточнее места расположения нашего поискового лагеря. Эти немногие километры лесов, болот и оврагов, сейчас непреодолимы даже для полноприводных автомобилей. К тому же, непрекращающиеся дожди не лучшая погода для поездки в незнакомое место по незнакомому полевому маршруту.

Дождливые дни нужно использовать для благих дел. Мы, при малейшем ослаблении небесных хлябей, расходились по перелескам, сопкам и оврагам.

Война всегда оставляет свой след и рассказывает о себе, если внимательно вглядываться в то, что осталось от войны. Мы часто видели на патронах, минах и снарядах, клейма французских заводов-изготовителей. На фоне такой материальной помощи, оказанной французами Вермахту, как-то меркли заслуги эскадрильи "Нормандия-Неман". Особенно, если противопоставить численность французских пилотов — антифашистов, с числом "лягушатников", рвавшихся, в октябре 1941-го года к Москве, в рядах германцев, чтобы пограбить Москву златоглавую и отомстить за своих голодных прадедушек, сожравших в 1812-м году всех московских ворон, крыс и кошек.

Вот такие горькие мысли не покидали меня, когда лопата выворачивала из земли французские винтовочные гильзы, пули из которых были выстрельнуты в кого-то из красноармейцев, гнавших оккупантов с русской земли и умиравших за нашу Советскую Родину.

Радовало то, что под Себежем, Пустошкой и Идрицей, в конце 1943 и в начале 1944 годов, советские воины воевали лучше, чем в первые месяцы войны.

У озера "Неведро", по лесам, болотцам и полям, не валялись брошенные и забытые костные останки красноармейцев, припорошенные прелой листвой. Не лежали роты геройски-павших, но без вести-пропавших пехотинцев.

Возможно, вахта закончились бы безрезультатно, если бы одна старушка не вспоминала и не показала место, где в 1941-м году немцы убили и бросили в домовую яму сгоревшей избы, десять пленных расстрелянных красноармейцев. В 1944 году, не зная о присыпанных телах русских бойцов, наши солдаты пристрелили и кинули сверху трупы двух пленных прибалтов — эссэсовцев. Останки поднимали без меня. Я в тот день — восьмого мая, набрёл на немецкий опорный пункт, оборудованный по гребню высокой и длинной песчаной сопки, типичной для псковского поозёрья.

Когда-то, на плоской вершине сопки, стоял ряд деревенских домов. Там, спасаясь от морозов и метелей, свободные от дежурств немцы, могли спокойно и комфортно отдыхать, греясь и принимая пищу в тёплых русских жилищах. Перед домами, по краю сопки, тянулись траншеи, из которых просматривалась и простреливалась болотистая низина, отделявшая сопку от русских позиций. Огневая мощь пехотного подразделения гитлеровцев усиливалась наличием укреплённой позиции автоматической малокалиберной пушки. За фундаментными валунами, за гребнем сопки, виднелись следы размещения зенитной установки и прямоугольники блиндажей, скрытые рельефом от большевистских пуль и снарядов.

По "немецкой науке побеждать", русские "иваны" должны были идти через низину, карабкаться вверх по склону и устилать землю своими мёртвыми телами до тех пор, пока не кончатся "иваны" или когда Фюрер прикажет "спрямить линию фронта".

Однако 1943-й год это не страшный 1941-й. Не "учебный" 1942-й.

Судя по местоположению стреляных гильз, группа красноармейцев смогла незаметно просочиться между немецких опорных пунктов. Неожиданной атакой с тыла, бойцы захватили блиндажи, а так же — зенитную и артиллерийскую позиции. Враги, выскакивавшие из деревенских изб, в панике, отстреливаясь на бегу, попытались укрыться в траншее, а потом бежали с кручи, под обстрел с сопки и из-за низины. Возможно, поднимали руки, надеясь на милость "русских варваров".

Боевой настрел, ассортимент гильз, расположение окопов, ДЗОтов, траншей и головки разорвавшихся снарядов могут многое рассказать о войне. Так, безрезультатно (не обнаруживая павших воинов) бродя по сопке, я "читал" картину боя и радовался, что наши люди научились грамотно и успешно, без больших потерь, бить сильнейшую армию мира.

Настроение повысилось, когда рядом с позицией немецких зенитчиков, я поднял советскую каску, треснувшую возле пулевой вмятины, немного выше левого уха, но не пробитую вражеской пулей. Скорее всего, неизвестный красноармеец отделался небольшой контузией или сотрясением мозга. Остался жив!

Вот с таким приподнятым настроением, глядя на проясняющееся небо, я возвращался в поисковый лагерь, чтобы завтра утром, девятого мая 2019 года, в день Победы, проведать Ваню Кухаренко и его боевых товарищей.

Окружными объездными дорогами, намотав чуть ли не сотню километров по улучшенной грунтовке и по шоссейному асфальту, приехал в село Сергейцево. Тормознулся на выезде из села. Слева от дороги, раскинулось воинское захоронение, а справа, под развивающимися флагами, стоял стол с радиоаппаратурой, транслирующей песни военных лет. Поздоровавшись с представителем местной общественности, я прошёл на территорию захоронения, к мемориальным плитам с фамилиями около пяти тысяч погибших бойцов и командиров.

В 1941 году погибали красноармейцы и командиры, а в 1943 -1944 годах, после реформирования системы воинских званий и введения погон, звание "красноармеец" сменилось на звание "рядовой".

Видимо, не вся гвардия приняла такое нововведение и возвращение к дореволюционным званиям. Наверное, личный состав лыжного батальона решил, что боец — гвардеец не может быть "рядовым" (обычным) бойцом. В списках выбытия (безвозвратных потерь) личного состава лыжного батальона, Иван Кухаренко и его товарищи всё ещё именовались гвардии красноармейцами, а не гвардии рядовыми. На плитах Сергейцевского воинского захоронения нет их имен. С 1956 по 1965 годы, в период укрупнения воинских захоронений, из Лугов, никого не перезахоранивали потому, что там не было приметных солдатских могил.

Погибших в Лугах, не хоронили пожилые солдаты — нестроевики из похоронной команды. Их, склонив знамёна, не провожали однополчане торжественными речами и трехкратным оружейным салютом. Никто не воздвигал фанерных обелисков, увенчанных красными звездами и не прибивал прямоугольники алюминиевой самолётной обшивки с выбитыми на них именами.

Немцы, обосновавшиеся на месте захваченной деревни Луги, ради чистоты воздуха и улучшения эпидемиологической обстановки, просто стащили скрюченные, изуродованные, окровавленные тела и ошмётки тел "иванов" в многочисленные воронки и присыпали трупы смерзающими комьями грунта.

Позднее, после освобождения от оккупантов, все воронки и траншеи, все обнаженные раны земли, окончательно заровняли землёй голодные, оборванные, измученные работой, местные солдатки — колхозницы, потому, что шла война и нужно было растить хлеб для живых солдат, ушедших освобождать Белоруссию, Прибалтику и Европу.

Местные ребятишки, ютившиеся в землянках, среди пепелищ сгоревших деревень, пухли от голода, а их матери растили хлеб на полях, удобренных кровью и телами чьих-то, а иногда и своих мужей, отцов и братьев.

Надрываясь и теряя здоровье, изможденные пятнадцатилетние девчонки и двадцатипятилетние солдатские вдовы впрягались в плуги, чтобы вырастить хлеб, отправляемый для нарядных женщин и ухоженных ребятишек, живущих в тысячах европейских городов, освобожденных от фашистов.

Разговаривая с представителями Сергейцевской администрации и неравнодушными местными жителями, я понял, что они почти ничего не знают о событиях, происходивших 25 ноября 1943-го года возле деревни Луги, в четырёх километрах, в пяти минутах неспешной езды от села Сергейцево.

— Была война? Так она везде была. И не один год!

Бойцов отдельного лыжного батальона не перезахоронили официально. Их не перезахоронили "условно", когда в списки перезахороненных на новое место, ради красивых показателей и увеличения объема выполненных работ, просто вносили фамилии бойцов, погибших вблизи укрупняемого захоронения. Не увековечили имена на камне.

Дивизионные писари, служившие при большом штабе, не особо вчитывались в строки исходных документов. Их главная ошибка в том, что они допустили досадную описку — исказили название деревни и половина всех павших у деревни "Луги", ошибочно числятся как погибшие у не существовавшей деревни "Лужи".

При перепечатке сведений, гвардии-красноармеец Иван Иванович Кухаренко, числившийся как рожденный в деревне "Самыкино", стал числиться рожденным в "Сальбыкино", а приютившая паренька, колхозница преклонных лет, годящаяся ему, если не в бабушки, то в матери — тётя Паша Пимонова, которой Ваня просил отправить похоронку в случае его гибели, была напечатана как "жена".

Автоматчику Рахимову Миннахмету изменили имя, ошиблись в написании адреса и стало в дивизии два погибших Рахимова.

Косте Жидкову не повезло. Не сохранила бумага название улицы, на которой он жил до войны. Так и значится в учётных документах его адрес: "Город Пенза, ...... дом 20". Сколько в Пензе домов с таким номером? Вряд ли получили его родные извещение о том, как, где и когда сложил голову бывалый воин — гвардии младший сержант Константин Васильевич Жидков, девятнадцати годов от роду.

Не послали похоронки и в оккупированные белорусские сёла.

Извещение о смерти Ивана Ивановича Кухаренко не ушло в деревню Самыкино, а пошло безнадёжно блуждать по Смоленщине в поисках не существовавшей деревни "Сальбыкино".

Сейчас, на военнослужащих, павших у Лугов, составлен и выверен пофамильный список. Можно отправлять официальное письмо в Военный комиссариат и в Администрацию Пустошкинского района, о увековечивании воинов на плитах ближайшего воинского захоронения — в селе Сергейцево.

Если удастся приехать на открытие памятной плиты с перечнем их фамилий, нужно будет сказать собравшимся людям правдивые, искренние и доходчивые слова о подвиге павших.

Правдивые?

Пока я их не знаю.

— Знаю слова, традиционно-произносимые на митингах. Звучащие с высоких трибун, из уст больших людей, на памятных мероприятиях в день Скорби — 22 июня и в день Победы — 9-го мая.

— "Никто не забыт и ничто не забыто", — звучит во всех микрофонах и забывается ораторами, до следующего митинга.

Если бы не появились общедоступные базы архивных данных: "Мемориал", "Подвиг народа" и "Память народа", многие семьи так и не узнали бы никогда и ничего о фронтовых дорогах и о подвигах своих дедов.

Насколько я понял, неполная сотня гвардейцев у деревни Луги, совершила подвиг, аналогичный подвигу роты Панфиловцев, задержавших врага у разъезда Дубосеково. Каждый из них, ценой своих жизней, остановил врагов, прикрывая собой боевых товарищей и удерживая свой рубеж. Одни, в ноябре 1941 года — у Москвы. Другие, в ноябре 1943 года — на Псковщине.

У каждого воина своя военная судьба и свой фронт.

Общеизвестная героическая четвёртая рота панфиловцев, уменьшенная журналистами до двадцати восьми воинов, почти вся, около сотни бойцов, до сих пор неприкаянно лежит где-то в запаханных подмосковных воронках и траншеях.

Под Пустошкой не найдены и не подняты из земли защитники Лугов, задержавшие немцев и спасшие от уничтожения, штабы, тыловые службы и медсанбаты дивизии, располагавшиеся за их спинами, за Торчиловским оврагом.

Знатоки и "знатоки" истории уже тысячи раз перемыли косточки и обсосали все детали боя панфиловцев, доказывая или опровергая доказательства, что "не было подвига двадцати восьми панфиловцев, ибо у Дубосекова, немецких танков было меньше, а советских бойцов — больше, чем сообщалось народу".

Немецкие танкисты не дураки, чтобы безнаказанно подпускать "русских азиатов" на бросок гранаты или бутылки с зажигательной смесью. К тому же, одной ручной гранатой, даже гусеницу не перебить, а противотанковую гранату, желательно, забросить на крышу танковой башни, ибо только там броня всего полтора — два сантиметра и может лопнуть от взрыва "Ворошиловского килограмма".

Бросать гранату нужно с расстояния в двадцать метров, иначе гранатомётчику прилетит "гарантированный кирдык". Бросали, не думая о себе, с трёх — с пяти метров, чтобы наверняка! Чтобы враг не прошёл.

Бутылку надо суметь зажечь мокрыми дрожащими пальцами, подняться для броска, а потом метко метнуть её в смотровые щели танка или в репицу танкового двигателя. Если промажешь, если упадёшь издырявленный пулемётной очередью, то через секунду танк превратит окоп в солдатскую могилу. Впрочем, и горящий танк может закатать бойца в землю.

За танками бегут десятки, а то и сотни фашистов, в серо-зелёных шинелях и они непременно проткнут тебя штыком или убьют пулей.

Страшно?

— Страшно! Так страшно, что герой тот, кто просто оружие не бросил, из окопа не убежал.

Панфиловцы не побежали.

Защитники Лугов не побежали.

Тогда почему так мало и невнятно говорится про героический бой в ключевой точке обороны 100-го стрелкового корпуса, продолжавшийся весь день 25-го ноября 1943 года?

— Должна быть какая-то причина. Нужно покопаться в пожелтевших фронтовых бумагах и попытаться восстановить картину давнего события!

Часть 3

"Туман-туман..."

Вспомнилась одна песня про войну: "Туман — туман, седая пелена, а всего-то в двух шагах, за туманом тем — война...".

Первая часть этого очерка написана на основе обрывочных данных, сообщенных в 2010 году неравнодушными людьми. Тогда мне казалось, что я смог рассказать про бой правдиво и реалистично. Со временем, с момента формирования расширенного списка, выяснилось, что это не совсем так.

Чем больше я думаю про тот ноябрьский рассвет, когда загрохотали немецкие орудия и на бойцов лыжбата начали падать первые снаряды, тем больше появляется вопросов.

И первый вопрос, на первый взгляд, вообще не стоит и выеденного ореха: "Как шел бой у деревни Луги, с утра и до конца дня 25-го ноября 1943-го года"?

— Что может быть проще, чем поведать о войне на одном небольшом хорошо-обозримом русском поле?

Размер поля: километр в длину, полкилометра в ширину, на восточном краю — деревня Луги из десяти изб и четыре дороги, разбегающиеся от деревни, в четыре стороны света.

На севере Лакуши, Сергейцево, Лобасово, Кузнецово и Хищнево. Эти деревни и сёла заняты врагами и оттуда наступают немцы, чтобы пройти через Луги, занять и зачистить, согласно приказу, деревню Торчилово и её окрестности — места сосредоточения резервов и тылов 18-й гвардейской стрелковой дивизии.

Фронт дивизии: три километра, от высоты 188.3 и до озера Жадро. Это, примерно, километр поля, километр леса и километр травянисто-кустарниковой низины — болотины. Низина и лес трудно — проходимы для вражеской техники. В дивизии три потрепанных полка, но, тем не менее, это более четырех тысяч обстрелянного личного состава, больше сотни пулемётов, полторы сотни противотанковых ружей, полсотни артиллерийских орудий и полсотни миномётов. Не так уж и мало, чтобы не пустить врага через поле.

Западнее деревни Луги, в километре от безымянной высоты 188.3 м., село Мироново, обороняемое левым "соседом" — 115-й стрелковой дивизией.

Западнее "соседа", воюет 146-я стрелковая дивизия, отбивается от XXVI полицейского полка. В одной из контратак, батальон дивизии смог отбросить полицаев-карателей и нашел у кого-то из них планшет с приказом вражеского штаба на наступление. Сразу полетела весточка о успешной атаке и найденном приказе, вверх по инстанциям, становясь всё значимее и важнее, пока не превратилась в сообщение о том, что удалось "разгромить штаб полицейского батальона и захватить его документы". Принимая поздравления по поводу успешного проведения атаки, штаб 146-й стрелковой дивизии побоялся доложить в штаб корпуса о том, что некоторые подразделения дивизии уже отступили под натиском врага и утратили два населённых пункта: Подречье и Плешково. Поскольку "шило в мешке не утаишь", то командир корпуса генерал-майор Букштынович, узнав об этом, потребует через сутки от командира 146-й стрелковой дивизии — полковника Кучмистова: "... разобраться со столь возмутительными фактами явного очковтирательства или незнания реальной обстановки и доложить о реальном наказании виновных".

Неприятный, но реальный пример того, что не всегда можно верить доступным военным документам.

Восточнее Лугов, дорога в село Ломоносово, в тыл правого "соседа" — 245-й стрелковой дивизии. Там тихо. Правый "сосед" прикрыт двумя полками 18-й гвардейской дивизии. То, где конкретно, находятся эти полки, загадка для командиров и начальников. Совсем не там, как отчитываются штабисты родной гвардейской дивизии, а на полтора — два километра восточнее предполагаемого места их дислокации.

Что может быть информативнее четкого военного донесения или конкретной записи в журнале боевых действий о том, как немцы пытались пройти по полю пятьсот метров, а прошли двести, да и то только к ночи, когда в Лугах не осталось ни одного живого красноармейца? Если донесений и записей несколько? Наверное, если сложить их воедино, словно фрагменты мозаики, можно увидеть истинную картину боя?

— Сложил и увидел, что подлинные документы не проясняют ход боевых действий, а "напускают туман". Получается как в песне: "Туман-туман... Сплошная пелена...".

Если судить по Журналу боевых действий 18-й гвардейской стрелковой дивизии, то 51-й и 53-й гвардейские стрелковый полки, имевшие не менее двух тысяч личного состава, обороняли фронт: от высоты 188,3 (на поле, в 200 метрах, западне деревни Луги). Далее — по южному берегу безымянного ручья, текущего в лощине, перед Лугами и до высоты 156.4, на берегу озера Жадро.

Это не так! Фактически, от высоты 188.3 и до леса, растущего восточнее большака Хищнево — Луги, участок был как-бы бесхозным и не входил в зону, прикрытую 51-м или 53-м гвардейскими полками. .

Об этом сказано в журнале боевых действий 89-й бронетанковой бригады:

"24.11.1943 г. Противник, отбив атаку наших войск продвинулся на юг и угрожал захватом ЛУГОВ. В связи с отсутствием нашей пехоты севернее ЛУГИ и продвижением противника в направлении ЛУГИ назревала прямая угроза захвата противником ЛУГИ, поэтому командир бригады в 14-30 24.11.43 г. принял решение: выдвинуть МСПБ (моторизированный стрелково-пулемётный батальон) бригады, занимавший оборону севернее ТИМОНЕВО, на северную окраину ЛУГИ, с задачей: " удержать Луги до подхода свежих частей 18 гсд".

К 16-00 24.11. 43 г. МСПБ занял оборону по северной окраине ЛУГИ, по северным и северо-восточным скатам высоты 188,3., прикрывая танки бригады и ЛУГИ. 202 ТБ (танковый батальон) в составе девяти танков Т-34 и двух самоходных орудий занял оборону севернее и северо-восточнее ЛУГИ и ... по высоте 188.3. Танки в течение ночи с 24 на 25.11.43. г. были закопаны в щели. По заявке командира бригады большак (в) 500 метрах севернее ЛУГИ заминирован.

К утру 25.11.43 г. лыжный батальон 18 гсд сменил МСПБ бригады, который был отведен на прежний рубеж обороны в ТИМОНОВО.

В течение ночи противник вел артиллерийский огонь по боевым порядкам наших частей".

И это первое искажение истины. Не лыжный батальон занимал позиции, а одна рота неполного состава — восемьдесят четыре человека. Остальные сто девяносто воинов лыжбата были оставлены в резерве, для охраны штаба 18-й гвардейской стрелковой дивизии.

Прошла ночь и наступил следующий день. Как складывался ход боевых действий?

— Читаем журнал боевых действий 3-й Ударной армии:

"...25.11.43г. ... Войска армии /100 стрелковый корпус/ производили частичную перегруппировку согласно приказа и занимали частично новые оборонительные рубежи ....

В 10-05 противник открыл сильный артиллерийско-миномётный огонь по районам ЛУГИ, МИРОНОВА.

В 10-35 противник, силою до полка пехоты с 18 танками ... с рубежа ЛОБАСОВО перешел в наступление вдоль большака на ЛУГИ. С высоты 182.4 м., силою до батальона с 8 танками и из ЛОБАСОВО — до батальона с 10 танками. Кроме того, из ЛОБАСОВА, вдоль лощины на МИРОНОВА, наступал ещё один батальон.

В 12-00 противник занял МИРОНОВА и подошел на 300 метров к ЛУГИ.

15 самолётов противника "ФВ-190" бомбили боевые порядки 100 СК ТИМОНОВО, ПЕЧЕНЕВО, ТОРЧИЛОВО, МИРОНОВА.

8 самолётов "Ю-87" бомбили в 13-00 ПОДДАЧА.

В 13-40 шел сильный бой на северной окраине ЛУГИ. Противник овладел ПЫЖОВА. Около 14-00 противник повел наступление от МИРОНОВА на СТАКИ. Район СТАЙКИ бомбили до 12 "Ю-88". Наступление на ЛУГИ отбито. Ощущается нехватка боеприпасов /снарядов и мин/.

В 14-30 противник занял высоту 188,3 м. Авиация противника бомбит район ЛУГИ и СКРЕПЛИВО, КАЛАЧИ — 9 самолётов "Ю-87".

В 15-00 противник силою до роты с 4 танками перешел в наступление западнее ЗАМОШЬЕ, но нашей контратакой — в исходное положение. Были захвачены пленные и документы штаба /приказ на наступление/.

К 20-00 противник в результате наступления вышел на рубеж ПОДДАЧА, северная окраина МИРОНОВА, высота 188.3, ЛУГИ.

Если сказать ещё короче, то: "В начале дня, противник, общей численностью до полка пехоты, при поддержке танков, самоходных орудий и авиации, на нескольких направлениях, атаковал линию обороны 100-го стрелкового корпуса, а так же нанёс бомбовые и артиллерийские удары по местам расположения резервных подразделений и тыловых частей корпуса. На западном фланге обороны корпуса, он потеснил войска 146 и 115 стрелковых дивизий, занял несколько населенных пунктов, приблизился к Лугам в зоне ответственности 18 гвардейской стрелковой дивизии и к 20-00 занял деревню Луги".

Как гитлеровцам удалось овладеть ключевым пунктом в обороне корпуса и дивизии?

Попытаемся найти ответ в Журнале боевых действий 18 Гв.СД:

"К утру 24.11.43 противник перебросил в район Наумово, Кузнецово, Лобасово новые силы, сосредоточив полностью 329 пехотную дивизию, до двух дивизионов самоходной артиллерии, до 20 танков и не менее 2-3 артполков средней и тяжелой артиллерии, готовясь с утра перейти в наступление.

Соотношение сил, на участке (18 Гв.СД) дивизии, к утру установилось:

Живой силы 3:1,5

Танках 2:1

Самоходная артил. 6:1

Артиллерия 2:1".

Вот так надо уметь напускать туман!

Да, численность противника, указана довольно точно, вот только соотношение сил посчитано "от лукавого".

Если учесть, что наступающим войскам Вермахта и Прибалтийским полицаям, в полосе наступления, противостоит не одна 18-я, а три советские дивизии, а так же — три танковые бригады и несколько артиллерийских дивизионов, то соотношение сил утратит фатальное значение.

К тому же, по оценкам штаба 3-й Ударной армии, наступала не дивизия пехоты, а всего лишь, "до полка" немцев, а если быть точнее, то атаковали три батальонные колонны по 300-350 немецких пехотинцев — два-три батальона неполной численности.

Читаем дальше:

"Плохое состояние дорог (непроходимое для автотранспорта и плохопроходимое для гужевого транспорта) ограниченное количество автомашин и лошадей послужили причиной большой растяжки тыла дивизии и серьёзным затруднением с боевым и иным питанием. К началу боя дивизия имела:

патронов 0,7 боекомплекта

мин 0,3 бк.

снарядов 0,5 бк.

Продовольствия с подвоза".

"Подвоз" обеспечивал, в среднем:

Хлеб — 0.0 суточной выдачи.

Сухари — 0,5

Крупы — 0,5

Мясные консервы — 0,0

Жиры — 0,2

Махорка — 6.0

Дороги, реально затрудняли боепитание, но войска гитлеровцев тоже подвозили боеприпасы и продовольствие, тянули пушки и вывозили раненых по раскисшим и разбитым дорогам. Русская осень усложняла снабжение и передвижение, как русским, так и немецким войскам.

В слабой обеспеченности боеприпасами, есть доля вины командования дивизии. Всего два дня назад, во время беспорядочного отступления, 58-й полк дивизии утратил 45 ручных пулемётов, до 500 автоматов, 600 винтовок, а так же, множество боеприпасов, доставшихся немцам, в качестве трофеев, на территории занятой противником 23.11.1941 г.

"...Получив приказ на оборону, комдив решил полосу обороны оборонять, имея 53 и 51 СП в первом эшелоне, в которых создать по два ОПП. 58 ГвСп во втором эшелоне дивизии в районе ЛУГИ-ТОРЧИЛОВО, в готовности контратаковать МИРОНОВА. Приказ был доведен к утру войскам и в сыром виде выполнен частями, однако создать действенной системы огня и инженерных сооружений войска не успели и не смогли ввиду тёмной ночи".

Вот так всегда...

Запоздали, не вовремя выдвинули войска на рубеж обороны, а виновата ночь.

В Пустошкинском выступе, всегда что-то мешало командованию 18-й Гвардейской стрелковой дивизии. То плохие дороги, то темнота. Словно все остальные воевали с другими дорогами и исключительно при солнечном свете.

Впрочем, не только природа мешала воевать командованию дивизии. У них ещё были "плохие подчиненные". Об этом, немного ранее, есть запись от 23.11.43 г., в дивизионном журнале:

"... дивизия получила приказ быть готовой к контратакам. ... В 17-30 вошли соприкосновение с противником в районе ХИЩНЕВО — КУЗНЕЦОВО, однако, в полной темноте, в грязь и в дождь, контратаки, которые планировались, провести не удалось. Плохо подготовленные в звене полк-батальон (командирам рот даже не была поставлена задача) подразделения в полнейшей темноте плохо ориентируясь на местности перепутались и встречая огонь противника залегли. К 24-00 стало ясно, что противника без предварительной подготовки сбить не удастся".

И это штабисты пишут о личном составе гвардейской, фронтовой, обстрелянной дивизии, в которой только 15% личного состава можно считать новичками, да и те пришли в дивизию, в качестве пополнения, не вчера, а больше месяца назад.

"...В 8-00 противник после 40 минут артналёта пошел в атаку двумя колоннами, силами до батальона в первом эшелоне и до батальона во 2-м эшелоне".

Вот такое разночтение в начале артобстрела и первых атак в районе Лугов. Одни документы говорят о начале боевых действий в восемь часов утра, другие — в десять, а то и в полдень.

"... Первая колонна атакующая вдоль шоссе с 10 орудиями "Ферденанд" и танков, встретив сильное сопротивление отд. лыжного батальона, оборонявшегося на высотах западнее Луги, залегла, неся большие потери. Неоднократные попытки противника подняться в атаку, успеха не имели".

Это написано штабными работниками 18-й гвардейской дивизии.

Танкисты из 202-го танкового батальона 89-й танковой бригады, бывшие в бою, вражескую технику идентифицировали и подсчитали иначе:

"Противник, силой до батальона пехоты, при поддержке 15 танков T-IV и двух самоходных орудий "Ферденанд" поддерживаемый интенсивным артиллерийско-минометным огнем из глубины, в течение дня неоднократно предпринимал атаки на наши обороняющиеся части (лыжный батальон 18 ГвСД и 89 ТБр) находящиеся в ЛУГИ и в районе высоты 188.3.".

Думается, танкисты лучше разбираются в марках бронетехники и лучше разглядели, сколько и каких моделей бронетехники прорывалось в Луги. Поэтому, будем считать, что первоначально, Луги могли атаковать 17 бронемашин. В ходе боя, защитники деревни старались свести их количество до минимума.

Есть и другой, более подробный вариант журнала боевых действий 89-й танковой бригады, уточняющий несколько важных деталей боя 25.11.43 г:

"... в 15-00 противник, силою до роты пехоты просочился из леса северо-восточнее ЛУГИ в стыке между 51 и 53 полками 18 гвсд к северо-восточным окраинам ЛУГИ. 89 тбр танками, находящимися в засаде огнём с места отразила контратаку противника, понеся большие потери в живой силе, противник отошел на исходные.

К 19-00 противник силой до батальона пехоты обошел ЛУГИ из леса что восточнее и северо-восточнее и из района высоты 188.3 занял северные окраины ЛУГИ.

Из района высоты 188,3 артогнём прямой наводки подбил четыре танка бригады во время отражения контратаки. Оставшиеся три танка бригады, взяв на буксир неисправный танк, отошли в район 0.4 км южнее моста, что на 0.3 км южнее ЛУГИ, откуда огнём с места вели бой с противником, пытавшимся овладеть переправой в районе ЛУГИ. Контратака противника была отбита".

В этих строках видно, что их автор так самозабвенно любит употреблять слово "контратака", совершенно забыв про слово "атака", из-за этого невозможно понять, почему именно атакующие немцы "контратакуют" обороняющиеся танки 89 ТБр? Из цитаты понятно, что северные окраины деревни Луги были захвачены в 19-00, на час позже того времени, когда основные силы бригады отошли из Лугов, для сдачи танков другому подразделению.

В тоже время кто-то (пока последние наши танки покидают Луги), из защитников деревни, зажатый немцами с трёх сторон (а возможно и в полном окружении), ведёт бой за мостик через безымянный ручей, текущий промеж торфянистых берегов, в болотистой лощинке, севернее деревни Луги. Кто-то бился за переправу, чтобы не позволить пройти по мосту немецким танкам, артиллерийским тягачам и грузовикам с пехотой.

Вспоминая окрестности бывшей деревни Луги, я не пойму, почему тот мост, который весь день стремились захватить гитлеровцы, не был взорван, сожжен или разбит фугасными танковыми снарядами? Уничтожить такую переправу было не сложно, а построить, в случае необходимости — не проблема для отделения сапёров.

В течение 25-го октября 1943 года, когда бойцы одной роты лыжного батальона, с рассвета и до заката, отбивались от немцев, рвущихся в Луги, командование 18-й ГвСД (судя по документу штаба 100-го СК, составленного неспешно, после изучения всех фактов и документов — 13 декабря 1943 г.) тоже не блеснуло полководческим мастерством:

"... В процессе боя было плохо организовано управление частями и подразделениями, часть командиров частей и подразделений вместо того чтобы быть на наблюдательных пунктах, находились в штабах. Управление шло главным образом по телефону. Радио, даже на главных направлениях, не использовалось. Имели место перебои в управлении частями. Отсутствовал жесткий контроль за ходом боевых действий частей и подразделений со стороны командиров и штабов.

Всё это приводило к тому, что отдельные командиры и штабы по нескольку часов не знали истинного положения на фронте, как например, на участке 18-й гв. сд в районе ЛУГИ и Высоты 188,3 /решающие пункты обороны дивизии/.

Служба тыла организовано плохо. Войска испытывали острую нужду в снарядах и патронах. Не имели полностью продовольствия. ...".

Вот такая грустная складывается картина. Штаб дивизии не знал, что происходило в Лугах, а нам непременно нужно докопаться до истины. Обратимся к второй версии журнала боевых действий танкистов, к ЖБД 89 ТБр за 25.11.43 г. :

"... В 12-00 противник силою до батальона пехоты поддерживаемой пятнадцатью танками T-IV и двумя самоходными орудиями "Ферденант", после артподготовки перешел в атаку в направлении Луги, но встретив сильное огневое сопротивление танков из засад и наткнувшись на минное поле, потерял три танка подбитыми и три подорванными на минах, отошел в исходное положение. Атака была отбита.

В 14-00 25.11.43 г. противник после сильного артиллерийского налёта пехотой при поддержке 8-ми танков T-IV и двух самоходных орудий снова пошел в атаку, но был остановлен сильным огнём танков и артиллерии.

В 15-00 до роты противника, просочившегося между боевыми порядками 51-го и 53-го стрелковых полков 18 Гв.СД и заняли несколько домов на северной окраине ЛУГИ, но встречены огнем танков оборонявших ЛУГИ и введённым в действие резервом командира бригады, был выбит из северной окраины ЛУГИ с большими для него потерями.

До конца дня противник несколько раз пытался обойти ЛУГИ с северо-востока и востока, но все его попытки были отбиты танками, оборонявшими ЛУГИ с большими для него потерями.

За день боёв бригада имеет потери: сгорело один танк Т-34 и одно самоходное орудие, подбито 4 танка Т-34, ранено 10 человек, убито 3 человека.

Нанесены потери противнику: уничтожено одно самоходное орудие типа "Ферденанд", одно орудие 75 мм., шесть танков T-IV и более ста человек солдат и офицеров противника".

После уточнения потерь противника, штабисты бригады увеличили количество уничтоженных немецких танков, с шести, до восьми бронемашин. Видимо, решив, что мёртвым слава ни к чему, приплюсовали пару танков, подбитых погибшими артиллеристами или пехотинцами.

Была в годы войны такая поговорка : "... умный в артиллерии, а хвастун в кавалерии...". В довоенные годы формирование многих танковых частей шло на основе кавалерийских дивизий. Видимо, привычка прихвастнуть перешла к танкистам от кавалеристов. (Шучу).

В ЖДБ 89-й танковой бригады, танки, зарытые в землю, громят и отбивают атаки противника, вводившего в бой и танки, и пехоту и артиллерию, и авиацию. И всех их поубивали и поразогнали наши танкисты.

— Танкист в танке глух и слеп. Танк слаб в обороне, если не прикрыт и не защищен, от подползающего врага, глазастыми и шустрыми пехотинцами. Но о них танкисты забыли написать в своём журнале.

Неподвижный танк, находящийся в земляном укрытии, является неизворотливой и лёгкой целью для поражения бомбометанием или корректируемым огнём вражеской артиллерии.

У наших артиллеристов не было снарядов для контрбатарейной борьбы и немецкие орудия могли, в течение дня, неспешно и точно уничтожать выявленные советские танки. Странно, что у танкового батальона не было потерь при неоднократных налётах авиации и от огня артиллерии противника до конца дня, когда прямой наводкой, в неустановленное время, с высоты 188,3, захваченной немцами, было подбито 4 танка.

Такое возможно только по трём причинам: "Идеальная, не нарушаемая маскировка, отсутствие активной боевой деятельности, когда противник не подозревает о наличии и местонахождении танков или полное отсутствие боевой активности, когда танки воспринимаются противником как не исправные, брошенные и не представляющие опасности машины".

Или, у советских танкистов просто не было снарядов.

В пользу этих предположений говорит статистика танковых побед. Шесть немецких танков потеряно противником в первые минуты наступления на Луги. (Три подбито и три — подорвались на минах). Больше, в течение дня, в районе Лугов, танкисты побед себе не приписывали, пока кому-то при составлении второго варианта журнала боевых действий, показалось мало шести уничтоженных немецких "панцервагенов".

Вторая странность заключается в том, что журналы боевых действий 18 ГвСД и 89 ОТБр совсем не упоминают, в отличие от штаба 3-й Ударной армии о налётах вражеской бомбардировочной авиации. И тут опять напрашиваются две версии: "Или штаб армии преувеличивает силы противника и тяжесть боевых действий или штаб 18-й дивизии и штаб танковой бригады не имели реальных сведений о ходе обороны своих подразделений в районе деревни Луги.

Журнал 18-й ГвСД умалчивает о вкладе танкистов в оборону Лугов и этот антагонизм штабов скрыл для нас истинную картину боевого взаимодействия танкистов, пехоты и артиллеристов.

В конце дня с "бронированной мазутой" произошло нечто странное и не понятное. Представьте, что во время Бородинской битвы, когда французы рушат наши редуты, флеши и убивают ядрами гренадеров пехотных каре, штаб Кутузова неожиданно отзовет полк донских казаков, громящих французов, в тыл. Прикажет спешиться, провести лошадям ветеринарный осмотр, отдать боевых коней представителю гусаров, слоняющемуся без дела, а гусарам повелит вести коней не в бой, а на речку — купать и к кузнецу на осмотр подков.

Нечто подобное произошло у деревни Луги:

"В 18-00 25.11.43 г. поступил приказ командующего 3-й Ударной армией сдать все танки 92-й танковой бригаде и сосредоточиться в районе СОМИНО.

С 19-00 бригада приступила к передаче танков и к 21-00 сдав участок обороны "Луги" — 92 танковой бригаде... Бригада (89 тБр) без боевой материальной части, утром 26.11.43 г. выступила в район СОМИНО".

Не дожидаясь, пока танкистами будет подписан акт приёма — передачи участка обороны Лугов, немецкие войска, просочившись между "опорниками" 51-го и 53-го гвардейских стрелковых полков, обойдя деревню лесом, растущим восточнее Лугов, одновременно ударили с востока, с запада (от высоты 188.3) и с севера, со стороны Хищнева.

Так погибли последние бойцы роты лыжного батальона, оборонявшие деревню. К 20-00 25.11. 43. г. противник овладел Лугами.

Официально, при защите Лугов, убиты 3 танкиста, 2 артиллериста и 84 пехотинца из лыжного батальона.

Были потери и в штабе 18-й ГвСД. При передислокации штаба, машины попали под артиллерийский обстрел. Видимо, тогда и погибли два сержанта из отдельной роты связи и несколько штабных офицеров. В 22-30, при смене командного пункта, был ранен осколками командир дивизии Гвардии генерал-майор Завадовский.

Отчитываясь о своих боевых потерях за 25 ноября 1943 года, штаб дивизии сообщил:

"Ощутительные потери понесли подразделения связи, особенно в проводной, обеспечивающие в течение дня устойчивую связь во всех звеньях. Потери кабеля составили до 60 километров в основном, из-за сильного артогня противника. Потери в живой силе составили 65 человек убитыми и 307 человек ранеными".

Вот такая арифметика. Это первый, прочитанный мною список боевых потерь, в котором сначала указан полевой провод, а затем люди.

Вероятно, это попытка найти оправдание тому, почему командование дивизии не знало, что происходит в Лугах. Слабая и неубедительная попытка. За функционирование проводной линии, отвечают вышестоящие штабы и подразделения. Поэтому, при штабе дивизии имелась рота связи и при обрыве линии, связисты надевают каски и выскакивают из блиндажей, чтобы найти место обрыва провода, сделать скрутку и восстановить связь, невзирая на огонь противника. Вот только не погиб ни один связист на пути от штаба дивизии до позиций роты лыжного батальона, 89-й танковой бригады, 52-го артполка, 51-го и 53-го стрелковых полков. Живой связист всегда соберёт вполне рабочую линию из обрывков поврежденного полевого провода.

Возможно, провод был утерян в неудачных, плохо — организованных атаках и отступлениях дивизии 23-24 ноября 1943 года и 25-го ноября у связистов не было возможности проложить линии проводной связи, а штаб дивизии утратил управление своими войсками.

Штабная цифра реальных потерь личного состава занижена, как минимум, в полтора — два раза.

Потери противника и боевые заслуги дивизии, штаб оценил щедро, по принципу: "Чего их жалеть то, супостатов":

"Дивизия нанесла противнику серьёзные потери, уничтожив до 750 человек солдат и офицеров и приостановила наступление его, дав возможность корпусу провести перегруппировку и подтянуть артиллерию".

Думается, что количество реально-уничтоженных немцев, сильно преувеличено. Примерно в два — три раза.

От Миронова к высоте, оврагами вышла сотня немцев. Между позициями 51-го и 53-го полков, северо-восточнее Лугов просочилась, незаметно, ещё одна сотня. Вдоль дороги, от Хищнева наступало около трехсот гитлеровцев. Итого, пятьсот фашистов, а штаб гвардейской дивизии, на бумаге, бодро отчитывается о смерти семи сотен немецких захватчиков. Штаб "уничтожил" всех наступающих немцев и ещё двести — "авансом". И это, не считая раненых неприятельских пехотинцев, которые вынужденно оставляли поле боя.

Поскольку Луги — единственное место в полосе обороны 18-й дивизии, где происходили реальные боевые действия, то следовало бы сказать, что уничтожение живой силы противника это работа артиллеристов, танкистов и погибшей роты лыжного батальона, а не результат выдуманной "совместной контратаки силами лыжного батальона и 51-го, 53-го, 58-го полков дивизии".

Про героическую, мужественную роту, погибшую на главном направлении вражеского удара на деревню Луги, решили забыть. Ибо это была единственная на три дивизии, рота, которая умерла, но не отступила, не оставила своего боевого рубежа. Не отдала врагу безымянную высоту 188.3 и деревню Луги, пока были патроны и пока не остановились сердца.

Вину за взятие Лугов, командование 18 гв.сд не признало и попыталось переложить на 115 с.д.:

"...2-я колонна развернувшись на рубеже Лобасово пользуясь скрытыми подступами и оврагами вышла в стык между дивизией и 115 СД и сбив правофланговый полк начала распространяться в тыл 51 Гв.сп, который завернув фронт на запад, до 16-00 сдерживал атаки противника".

Эта цитата опять из документа 18-й ГвСД и говорит она о том, что в прорыве немцев, якобы, виноват полк 115 стрелковой дивизии, пропустивший немцев от села Мироново, по оврагам, которые подошли в высоте 188.3 и которых, как минимум — 4 часа, а то и дольше, после этого, держал 51-й гвардейский полк.

Если бы там был полк, разве позволил бы он немцам овладеть высотой?

Немцы, наступающие за танками, серьёзные противники. За 4 часа боя, много крови должны были пролить бойцы 51— го гвардейского стрелкового полка. И 58-го, который, якобы, контратаковал, по информации штабистов, "совместно с лыжным батальоном и 51 Гв.СП.

В начале рассмотрения хода боевых действий у деревни Луги, отмечено, что 51-й и 53-й гвардейские стрелковые полки находились правее дороги Хищнево — Луги. Они должны были создать там не сплошную линию обороны, а 4 опорных пункта. 58-й ГвСП полк находился в тылу, за Торчиловским оврагом.

Как эти полки сражались за Луги, можно оценить по количеству их погибших бойцов. Об этом говорят списки выбытия личного состава:

В Лакушах погибли командиры взводов 51-го полка: гвардии старший лейтенант Калишулин Рязет Калишуллович и гвардии младший лейтенант Червонобродов Моисей Липович. Кулев Мурат — гвардии-рядовой 51-го стрелкового полка погиб в полукилометре северо-восточнее села Лакуши. Там же, без вести пропали Пушкарёв Иван Иванович, Тронь Семён Лукьянович, Шпенев Фокий Степанович, Лисиенков Дмитрий Сергеевич, Белофастов Иван Михайлович и Вильман Иван Вильгельмович. В 800 метрах северо-восточнее Лобасова, были убиты Спиридонов Данил Спиридонович, Рузиев Наркобель и Дубровин Александр Фёдорович.

Командиры взводов 53-го полка погибали у села Кузнецово: гвардии-старший лейтенант Самак Иван Васильевич, гвардии-лейтенант Амасович Василий Денисович и гвардии-младшие лейтенанты Пахотнов Николай Фёдорович, Яковлев Николай Павлович и Романов Александр Анисимович.

Гвардии-лейтенант, командир взвода 58-го полка Фляжников Николай Петрович похоронен в деревне Торчилово.

Гвардии-рядовые — Черномазов Иван Иванович и Воронков Андрей Иванович — бойцы транспортной роты 52-го ГвАП погибли в Торчилове. Наверное, в результате бомбёжки или артобстрела.

Кроме них, из состава 18-й ГвСД погибли, в районе тыловой деревни Печенёво, воины отдельной роты связи — Кравцов Александр Архипович, Бобков Василий Прокопьевич и Гордеев Михаил Антипович.

Лакуши, Лобасово и Кузнецово, где погибло несколько воинов из 51 и 53 полков, это совсем не Луги. Незначительные дневные потери личного состава в количестве 12 и 5 человек, опровергает версию о контратаке в районе Лугов. Как видим, в 58-м полку вообще убит и похоронен в тыловом Торчилове, всего один лейтенант Фляжников. Полагаю, что 58-й гвардейский стрелковый полк, насчитывавший около тысячи человек личного состава и утративший (бросивший) двое суток назад, более 1145 единиц стрелкового оружия, был просто деморализован, не переформирован, не боеспособен и не принимал участия в боевых действиях 25 ноября 1943 года.

Судя по местам службы и местам гибели, вышеперечисленные воины служили в 18-й гвардейской дивизии, но никаким образом не могли участвовать в мифических контратаках 51-го, 53-го и 58-го гвардейских стрелковых полков, якобы имевших место у безымянной высоты 188,3 и у деревни Луги. Они воевали и умирали на других рубежах. Светлая память всем, павшим за Родину, но "сказочка" о помощи роте лыжного батальона и о действенных мерах по удержанию рубежа обороны, была сочинена штабистами дивизии для очистки совести и поддержки репутации командования дивизии.

После того, как Луги были заняты противником, во всех документах дивизии, корпуса и армии, оптимистично указывалось, что наши войска "контролируют южные окраины деревни Луги".

Эта туманная фраза, тиражировавшаяся для того, чтобы убедить вышестоящие штабы в том, что не смогли оккупанты полностью захватить Луги. Что удержала 18-я гвардейская стрелковая дивизия свой рубеж в районе Лугов.

В действительности, южный скат деревенской околицы, на протяжении двухсот метров, плавно спускается к низине Торчиловского оврага. Любой немец, появившийся на том косогоре, был бы виден, как на ладони, в прицелах красноармейцев, обосновавшихся у Торчилова, за оврагом. Точно так же, с высоты Лугов, любой красноармеец, двигающийся от оврага к позициям немцев, закрепившихся в Лугах, был бы уничтожен вражеским огнём. Реально, южные скаты простреливались и контролировались как германскими, так и советскими войсками. Южные окраины Лугов превратились в ничейную полосу фронта.

Но эти мелочи уже не интересовали командование 18-й ГвСД, поскольку через трое суток, дивизию перебросили в другой район.

Неполная рота лыжного батальона — 84 человека, погибшая в Лугах 25 ноября 1943 года, казались мелочью на фоне утраты шестидесяти километров телефонного провода, захвата врагом тысячи двухсот единиц стрелкового оружия и выбытия полутора тысяч красноармейцев, погибших за два предшествовавших дня — 23 и 24 ноября 1943 года, в результате неподготовленных атак и последующего, беспорядочного, не организованного отступления дивизии.

Комдив генерал-майор Завадовский, которого можно было обвинить в потере управления вверенными войсками, согласно журналу боевых действий дивизии, "выбыл по причине тяжелого множественного осколочного ранения в конце дня, в 23 часа 30 минут 25.11.43 г., при артобстреле эвакуирующейся штабной колонны". В биографических источниках, указывается что ранение было получено на день раньше и Завадовский как бы и непричастен к беспорядочному отступлению дивизии 24.11.43 г. и к боевым действиям у деревни Луги.

— "Оное противоречие имеет место быть и истина осталась непознанной".

Начальник штаба дивизии — полковник Фредкель погиб 26 ноября 1943 года.

У последующих командиров дивизии — у полковников Мурзина и Горнака, постоянно, через одну — две недели, в течение двух месяцев, сменявших друг — друга, словно не возглавляли дивизию, а играли в чехарду, прыгая друг через друга, были другие бои и другие проблемы.

Часть 4

Вместо эпилога

Девятого мая 2019 мая я побывал у бывшей деревни Луги.

Это красивое привольное место на русском просторе, на одной из возвышенностей Псковщины.

Вокруг Лугов, тянутся овраги и лощинки, промытые талыми водами от доисторических ледников.

В супесчаной почве — осколки разорвавшихся мин и снарядов. Гильзы от нашего и немецкого оружия.

Где-то глубже, в запаханных воронках, могут лежать останки защитников Родины. Часть из них, наверняка, попала под бульдозерные ножи дорожной техники, нагребавшей полотно нового большака, проложенного по месту деревни, убитой войной.

На крутом обрывистом кусочке околицы, не тронутой бульдозерами, видны следы окопов, траншей и блиндажей. Над ними шелестит листвой придорожная яблоня, отросшая когда-то веточкой — "волчком" от более старого пня деревенской яблони. В день Победы, она нарядилась нежной кипенью кроваво-красного яблоневого цветения.

Рядом с переездом через безымянный ручей, немного восточнее того места, где когда-то был мостик, высится длинная природная сопка на вершине которой растут несколько вековых деревьев, израненных осколками.

Территория, западнее дороги, включая безымянную высоту 188.3 и бывшие позиции 115-й стрелковой дивизии, недоступна. Является частной собственностью. Огорожена высоким сетчатым забором, оборудована караульным помещением, камерами наблюдения, находится под круглосуточной охраной и служит пастбищем для оленей, гуляющих по бывшему полю боя.

Покидая Луги, переехав ручеёк, я резко затормозил машину, вышел на дорогу и, повернувшись к месту бывшей деревни, прокричал:

"Ваня, Кухаренко, я — сын Сашки Антонова.

Он всю жизнь тебя помнил.

Спасибо вам, мужики.

Вы победили!

С днём Победы вас, мужики!

Простите нас...".

19 февраля 2011 г. — 3 ноября 2020 г.

В.А. Антонов

Tverseed@mail.ru