|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 49
— По-моему, это ты ляпнул что-то не то, — сообщил я ему.
С плохо скрываемым восторгом, он сказал:
— О горе мне!
— Ну и сволочь же ты...
— Не спеши меня так скоро судить, старина. Может, ее просто блевать потянуло. Коктейли довольно крепкие. Я и сам уже слегка нахрюкался.
— Пойду-ка я лучше ее проведаю.
— Ох, не надо так торопиться. Дай ей немного времени. Какой бы ни была причина, она вряд ли захочет прямо сейчас иметь аудиторию. Давай лучше мы оба останемся здесь и насладимся кушаньем, пока оно не остыло? Предоставь Айлин возможность прийти в себя.
— Может, ты и прав, — сказал я.
— Я в большинстве случаев бываю прав.
— Когда она все-таки выйдет, помалкивай насчет того, что было в среду, ладно? Ей и так паршиво, незачем еще сыпать соль на рану. Мы стараемся об этом забыть.
— Резонно, — сказал Киркус, — Признаю свою ошибку.
Мы оба продолжили есть фахитос. К моменту, когда мы доели свои порции, а прошло, наверное, минут десять, Айлин так и не вернулась за стол.
— Пойду проверю, что там, — сказал я, отодвигая стул.
— Передай мои наилучшие пожелания, — сказал Киркус.
Как я и подозревал, дверь в ванную была заперта. Я осторожно постучал.
— Чего?
— Айлин? Это я.
— Отстань.
— Что случилось?
— Просто уйди.
— Это из-за того, что Киркус сказал?
Дверь внезапно распахнулась. Айлин схватила меня за ворот рубашки, затащила внутрь и захлопнула дверь. Ее глаза были красными и заплаканными.
Все еще вцепившись в мою рубашку, она сказала:
— Что ты ему сказал? Ты что, вообще все ему растрепал?
— Нет.
— Мы же договаривались, что это будет наш секрет. Как ты мог проболтаться ему?
— Я ничего ему не сказал. Ничего про то, что реально было. Ничего про то, под мостом. Все, что я ему сказал — это то, что мы с тобой придумали. Как банда подростков на нас напала. То же, что говорили ему в среду ночью.
— Да неужели? А знаешь что? Я как-то не припоминаю, чтобы рассказывала ему, как они сорвали с меня рубашку и "превратили в визуальное пиршество мои явленные белому свету сисечки".
— Это просто Киркус в своем репертуаре. Про визуальное пиршество и все такое. Как будто ты его не знаешь...
— Что еще ты ему сказал?
— Кажется... ну, ты же сама ему говорила, что они якобы обоссали тебе волосы, помнишь?
— Конечно, помню.
— Я ему про это напомнил. И сказал, что ты была очень унижена всем произошедшим, и потому не хочешь, чтобы кто-то еще об этом узнал.
— Что еще?
— Практически все.
— Практически?!
Мое лицо вспыхнуло.
Если она не услышит это от меня, то может потом услышать от Киркуса.
— Кажется, я упомянул что-то о том, как они тебя трогали.
— Трогали меня?
— Лапали.
— Где?
— Наверное, за грудь.
— Ты сказал Киркусу, что они лапали мою грудь?
— Кажется, я упомянул что-то в таком духе.
— Спасибо большое.
— Он гей.
— И что это меняет?
— Ну, я так сказал просто чтобы он понял, почему про это надо помалкивать.
— Что ж, спасибо тебе огромное.
— Извини. Если бы я знал, что тебя это так расстроит, то никогда бы ему вообще ничего не говорил.
— Что еще ты ему рассказал?
— Ничего. Это все.
— Уверен?
— Совершенно уверен.
— Тебе не показалось, что история была бы правдоподобнее, если бы они все меня трахнули?
— Нет.
— Безмерно ценю твою сдержанность.
— Ну ладно тебе, Айлин, не будь такой.
— Какой "такой"?
— Ты раздуваешь все сверх всякой меры. В смысле, мы же это и придумали только для того, чтобы заставить его осознать, насколько для тебя будет унизительно, если кто-то еще об этом узнает...
— Ну так тем более, организовал бы мне групповое изнасилование, что ж ты?
— Перестань.
— А что ты ему про себя сказал? Значит, в твоем рассказе банда подонков срывает с меня одежду, и "превращает в визуальное пиршество" мои "явленные белому свету" сиськи, и лапает меня, а что они делают с тобой? Как-то однобоко, на мой взгляд. Раз уж все равно выдумываешь, почему бы им не сорвать с тебя одежду, и не полапать тебя? Блин, да это сделало бы историю даже лучше, тебе не кажется? Учитывая, кому ты ее рассказывал.
— Может быть.
— Ну реально, он же тебя вожделеет.
— Но ты ведь была в моей рубашке, когда мы с ним столкнулись в среду.
Ее глаза слегка расширились. Рот немного приоткрылся, словно она собиралась что-то сказать. Веки несколько раз моргнули. Затем она сказала:
— А... — пауза, — Да, это аргумент. — снова пауза, — И тем не менее.
Я обнял ее.
— Прости, что я наговорил ему все это.
— Да просто... просто если бы это был кто угодно вместо Киркуса. Он такой говнюк. Мне не нравится, что он про меня такое знает. Или даже думает про меня такое. Представляет меня голой.
— Он гей. — снова сказал я.
— Может быть, а может и нет.
— Я практически уверен, что да.
— И тем не менее. — она прижалась лицом к моей шее сбоку. Ее лицо было теплым и влажным. Она шмыгнула носом. — И я вдобавок еще в этом дурацком платье.
— Это чудесное платье.
— Перед ним.
— Ему все равно.
— Ой, ну конечно.
— Может пойдем и спросим его?
Она помотала головой.
— Мне так стыдно.
— Тебе нечего стыдиться.
— И я так напилась.
— Мы все выпили.
— Но только я одна так опозорилась перед лицом Бога и людей.
— Я уверен, что Бог тебя простит. Я точно прощаю. А что там думает Киркус, всем плевать.
Она погладила меня по затылку.
— Я так люблю тебя, Эдди.
— Вот теперь я точно знаю, что ты пьяная.
— Я серьезно. Я тебя любила с самого начала, еще когда ты был с Холли. Ты об этом знал?
— Не совсем. — звук имени Холли заставил меня внутренне напрячься.
— Ты ведь даже не подозревал, да?
— Да.
— Я знаю. Я никогда никому не подавала виду, что чувствую. Это было только для меня. Но сердце ныло все равно. Ныло по тебе. Мне было так больно видеть тебя с ней. Я так хотела быть на ее месте.
— Ну вот ты и на ее месте, — сказал я. От этих слов я почувствовал себя изрядной сволочью.
Айлин обняла меня крепко и поцеловала в шею.
— И я так рада, — сказала она, — Так рада.
— Нам, наверное, лучше вернуться на кухню, — сказал я, — Тебе станет лучше, когда еще немного покушаешь.
Она кивнула. Потом сделала глубокий вдох и тяжко вздохнула.
— Ладно, — сказала она, — Но я... мне надо сначала переодеться.
— Переодеться во что?
Она засмеялась и шмыгнула носом.
— В одежду. Не хочу, чтобы Киркус еще хоть раз меня в этом видел. Даже если он правда гей.
— Правда.
— Можно я надену что-нибудь твое?
— Все, что пожелаешь.
Мы отпустили друг друга. Я открыл дверь ванной, и Айлин последовала за мной в коридор.
— Я на минутку. — сказала она, направляясь в мою спальню.
— Буду ждать. — сказал я.
Я нашел Киркуса на диване в гостиной, с остатками коктейля в одной руке, сидящего нога на ногу. При виде меня он сказал:
— Я уже начинал ощущать себя покинутым.
— Айлин будет через минуту.
— Как она?
— Довольно расстроена.
— Не мной, я надеюсь.
— Нами обоими. Ей не понравилось, что я тебе все это рассказал. Она считает, что это слишком личное.
— Мы смутили ее?
Я кивнул.
— Как любопытно.
— В каком смысле?
— Возможно, ты — каким-то случайным образом — заметил, во что она одета? И она впала в ажитацию лишь из-за нескольких слов, описывающих те самые атрибуты, которые она сама сегодня столь откровенно демонстрирует всему окружающему свету?
— Это разные вещи. — сказал я.
— Левая и правая?
— Прекращай, — я сел в кресло, — Она придет через минуту. Сейчас переодевается.
— О, какая жалость.
— Когда она появится, как насчет...
— Я буду сущим ангелом, — сказал он, — Ради тебя.
— Спасибо. — я был готов поверить ему только когда сам это увижу.
Мы просидели несколько минут и практически не разговаривали. Время от времени, я поглядывал в коридор.
— Она явно не хочет являться. — сказал Киркус.
— Пойду посмотрю, что там.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
