Агни-14

Глава четырнадцатая

Таеган на озере не появился. Может, решил не показываться, со своего берега приметив среди привычной ему компании новое лицо — Онору. Может, как поначалу шутливо предположила Аня, занят серьёзной подготовкой к званому вечеру.

На озере пришлось снова заниматься то ли воспитанием, то ли перевоспитанием Кристал и Оноры. Хотя, если подумать, на этот раз серьёзным перевоспитателем выступило само озеро. Онора пришла вместе со всеми на берег и сразу уселась на скамеечку при купальной беседке. Переодевшаяся Кристал высунулась из беседки и даже удивилась:

— О, а ты купаться не будешь? Мы для тебя рубашку тоже взяли.

— Нет, спасибо, — откликнулась девушка. — Я взяла с собой работу. — И показала корзину с шитьём.

— А ты плавать умеешь? — настаивала Кристал.

— Нет, — вздохнула Онора.

— Хочешь — научу, как ты учила нас танцевать?

— Ой, у меня не получится, — уже испугалась та.

— Кристал, — напомнила Аня, тоже высунувшись из беседки. — Не забудь, что Онора сегодня впервые очнулась. Не надо заставлять её двигаться слишком сильно. И — Онора. Ты можешь не учиться, но в воду зайди и походи в ней. Пока ходишь, быстрей придёшь в себя после долгого лежания в постели.

С Никасом она решила договориться: о подвале Оноре не скажут.

Подсев к Ане, Кристал спросила:

— Почему ты не настояла, чтобы я научила её плавать?

— Учитель — это очень терпеливый человек. Ты можешь сказать о себе, что ты настолько терпеливая, что не будешь сердиться на Онору за неумелые попытки держаться на воде? Да и рано ей ещё. Слабенькая она.

— Мне казалось — я терпеливая, — обескураженно сказала Кристал и замерла, глубоко задумавшись.

Осторожно взглянув на Онору в открытую дверь, Аня вздохнула. Видимо забывшись, девушка блаженно жмурилась на солнце и, слабо улыбаясь, с восторгом смотрела на озеро. Худенькое личико было бледным, и Аня невольно пожалела, что не взяла для неё летнего зонтика...

Кристал этот тихий вздох услышала и насторожилась, сама украдкой покосившись на девушку.

— Почему ты вздыхаешь? — прошептала она.

— Ничего особенного. Вспомнила, как я сама впервые здесь сидела — после болезни. — Аня снова вздохнула и улыбнулась. — Вспомнила, как грелась на солнышке, как до слёз хотелось в воду, но чувствовала себя просто ужасно слабой. — Помолчав, хмыкнула. — Кристал, мы не слишком много болтаем? Пора в воду!

Подхватив за руки завизжавшую от удовольствия Лиссу, они побежали к воде. Мягкая прохлада приняла их, разбитая в тысячи взлетающих прозрачных солнц... Оставив малышку у берега, Аня и Кристал поплыли ближе к середине озера.

Происшествие с Лиссой, едва не утонувшей, хоть и было неделю с лишним назад, но всё ещё тревожило Аню. Поэтому, плывя, она довольно часто оборачивалась проконтролировать местоположение малышки.

Когда Кристал запыхалась и закричала, что хочет вернуться, Аня согласилась, но предложила возвращаться наперегонки. Кристал без слов ринулась вперёд. Аня спокойно поплыла за ней, приглядываясь к берегу...

Лисса выбралась из воды, в которой весело бултыхалась, и, подбежав к Оноре, схватила её за руку. Девушка на её уговоры качала головой. Но, кажется, её страх не устоял перед обаянием малышки: Онора скинула туфли и медленно спустилась к воде. Лисса начала ей что-то показывать в мелких прибрежных волнах. И Онора несмело опустила ладонь в воду.

Аня совсем отстала. Она легонько покачивалась на воде, глядя на плохо видную Онору и на ещё хуже — Лиссу.

И вспоминала, как проходили дни рождения родных, как она думала тогда, брата и сестры. Огромный стол, пока были маленькие, — и куча приглашённых гостей; она, Аня, — на кухне — безвылазно. Подросли — их отправляли в разные заведения, которых она даже не представляла себе. Туда, где проведение дней рождения заранее заказывалось, куда приводили детей — и именинника, и его гостей, а праздник вела специально приглашённая ведущая. Потом — кафе. Потом — рестораны. И везде Аня оказывалась... на отшибе. Дома. Справляла дни рождения "родных" не за накрытым столом, а с книгой в руках и даже радовалась этому положению, когда дома никто на тебя не рявкает, не требует сделать что-то, что мог бы и сам, но ведь лень... Сидела, читала, уходя в придуманные миры и беспокоясь из-за бедных и несчастных, а иногда отчаянных и рисковых героев... Онора, наверное, тоже так. Пусть семья Агни жила бедно. Но они собирались за общим столом, разговаривали между собой, делились переживаниями... А девушка, изредка приезжая сюда на каникулы, сидела в своей комнатушке, вынужденная обедать в одиночестве, не смея показаться на глаза... Совсем как Аня в своём мире...

При виде выходящих на берег Кристал и Ани Онора снова сбежала к скамеечке возле купальной беседки. Лисса так удивилась, что, присевшая на корточки, только хлопала глазами ей вслед. Отжимая волосы, Аня вдруг подумала: а Лисса? Она живёт здесь довольно долго. Понимала ли она, почему симпатичная ей девушка постоянно прячется в своей комнате?.. И сопоставляла ли "страшную ведьму" с этой девушкой?

И ещё. Аня-то Кристал объяснила, что, только благодаря Оноре, семья всё ещё живёт в поместье. Но ведь и Онора... легко представить, как она напугалась, узнав, что Агни магически отравлена... Поэтому и бросилась в борьбу с этой отравой, готовая пожертвовать собой, лишь бы вытащить хозяйку поместья... Знала, что с ней самой произойдёт, когда из поместья попросят не только братьев и сестру Агни...

— Почему ты так на неё смотришь? — вполголоса спросила Кристал.

— Онора... — начала Аня и осеклась: если она скажет, что Онора — умный и самоотверженный человек, не будет ли ревновать Кристал? Поэтому сказала лишь половину мысли: — За неё страшно. Она такая уязвимая в этом мире...

— Но она же внебрачная, а они все такие, — пожала плечами девочка.

Аня обернулась к ней, внимательно всмотрелась в глаза. В ответ Кристал упрямо надула губы:

— И что я такого сказала?

— Да нет, ничего... Просто я всегда удивлялась другому: это дин Хармон повёл себя безнравственно, а страдает почему-то его дочь, которая ни в чём не виновата.

Кристал снова насупилась, но уже не потому, что рассердилась, а потому что задумалась над необычным высказыванием старшей сестры.

Аня же оглянулась. Ей показалось — кто-то смотрит ей в спину с противоположного берега озера. Но кустарник, заросли которого прятали стволы тамошних деревьев, скрывал всё и всех, кто бы ни прятался в зелени. Она отвернулась...

"Онора в любом случае везучей меня, — вдруг мелькнула странная мысль. — Никас готов взять е в жёны. И у него эта готовность отнюдь не потому, что Онора — обладательница редкого магического дара. Он скорей всего об этом и не думал, когда принимал столь спешное решение в ответ на моё такое же спешное заявление. Так что — да: Оноре с ним очень повезло. Если даже она его не полюбит, она останется с ним из благодарности, ну а потом...Потом — время покажет, что у них будет. Может, и стерпится — слюбится. А я... Вот у меня в личном — сплошной мрак. Недели полторы нашему знакомству с Таеганом. Я чувствую — он нуждается во мне. Но понимает ли он это? Я-то давно поняла, но... Опять-таки... Кто я? Вдова. А он..."

Дальше раздумывать на неприятную тему ей не дали. Один взгляд на Онору, которая едва не засыпала, сидя на скамеечке, и Аня скомандовала собираться домой. Кристал запротестовала. Она даже посмотрела на Онору: мол, не ты ли виновата? Но девушка сидела уже бодрая (после слов о возвращении-то!) и послушно складывала шитьё в корзину, а потом и вовсе вошла в купальную беседку — помочь Лиссе высушить волосы.

Пока поднимались к дому, Аня перечисляла всё, что надумала сегодня сделать. Поскольку наряд для вечера был готов, оставалось только заняться домашними делами. Теперь в комнате Ани сидели три мастерицы, занятые пошивом кукол, поэтому хозяйка поместья бросилась на кухню — готовить обед и ужин. Старых служанок она теперь использовала только на подхвате — на мелких работах: вымыть овощи, начистить их, порезать и прочее. Те обрадовались, хотя Аня боялась бунта на корабле. Но нет. Годы берут своё, так что старушки сейчас сидели на табуретках возле низкого стола и резали морковь, негромко разговаривая между собой. Аня, которая промывала взятые у них очищенные овощи, прислушивалась к ним, побаиваясь задавать иногда уточняющие вопросы, хотя и очень хотелось.

И не выдержала:

— А дайна Эннис знает о том, что у дина Хармона есть дочь?

Удивлённые, они даже замахали на неё руками, забыв о том, что держат ножи и мокрые овощи, а потому зафыркали, обрызгав сами себя.

— Что вы, дайна Агни! Знала дайна Эннис лишь, что ученица-помощница появилась у достопочтенного дина Хармона, а что она дочь его — нет, не знает!

Аня нахмурилась. Не может быть, чтобы дайна Эннис не знала, если слуги знают! Ведь это чисто по-человечески понятно: там, где много людей, секретов не бывает. Если старые служанки про Онору знают, как не знать дайне Эннис?

Будто уловив сомнения хозяйки, Сайл промямлила:

— Так ведь... дин Хармон на всю прислугу заклятие наложил, чтоб помалкивали про дочку его!

Вот в чём дело!.. Такой хитроумный и коварный тип умел побеспокоиться, чтобы его великая тайна оставалась тайной, особенно для жадной сестрицы. Аня невесело усмехнулась — сестрицы. Два сапога — пара! Оба жадные и ненасытные! Как только Агни решилась выйти за него замуж? Как — как... Спасая от нищеты братьев и сестрёнку... Наверняка пока отдельно жили, она приносила им хоть копеечку — или что у них тут... А не деньги (при таком муже неудивительно) — так хоть вещи или еду.

Пока чугунная, по впечатлениям, толстостенная кастрюля исходила паром и булькала сытными ароматами — к умилению бабулек Сайл и Бридин и под их наблюдением, чтобы варево не сбежало, Аня, в очередной раз забравшись на второй этаж, обратила внимание, что сидевшие на её кровати Кристал и Лисса заснули, а Онора, которая чуть не засыпала на озере под солнышком, разморившим её, продолжает шить. Приоткрыв дверь в свою комнату, Аня прошептала:

— Выйди сюда.

Онора взяла корзину с шитьём и на цыпочках покинула комнату. Аня ещё раз посмотрела на спящих и чуть не засмеялась: "Может, мне найти другую комнату? А эту оставить как рабочую?"

Она повела замершую было в ожидании Онору к её комнате, которую та теперь "официально" должна будет занять. Открыв дверь, подтолкнула девушку вперёд. Та сделала два шага — и снова застыла в изумлении: на маленьком столике стоял поднос с чаем и тарелочкой печёностей.

— Попьём чаю, попробуем печенья, — пригласила Аня. — И поболтаем.

Растопить насторожённость Оноры было нелегко, но Аня сделала это. Забрала довольно лёгкую корзину из её рук, усадила на стул возле столика. Сама, по-хозяйски разлила чай по тончайшим чашкам из сервиза, найденного пару дней назад в гостиной, в закрытом шкафу.

— Онора, я целый месяц болела, после того как ты решила помочь мне избавиться от отравы дайны Эннис, — начала Аня — и поняла, что начала абсолютно не правильно.

Девушка съёжилась, отводя мгновенно испуганные глаза. Вспомнив свои слова, Аня раздражённо поморщилась: "Ну и дура же ты, Анька! Сказанула так, что она решила — ты сейчас её обвинять будешь!" Но упрямо продолжила:

— Я — месяц, а ты — целых полтора месяца. Ты всё помнишь из того, что было до этих дней? Понимаешь, я забыла почти всё и с трудом вспоминаю. Поэтому мне снова нужна твоя помощь — вспомнить то, что я знала. Ведь кое-чего мне даже братья и сестры сказать не могут. Что-то знают они, что-то, чего они не знают, — ты... Поможешь мне?

Онора посидела, словно напряжённо вслушиваясь в отзвучавшие слова хозяйки поместья, а потом подняла голову и кивнула.

— Что вы хотите узнать?

— "Ты хочешь узнать", — поправила её Аня. — Недавно ты говорила мне "ты". Что изменилось? Мы и дальше будем говорить друг другу "ты". Ведь по мужу ты мне приходишься почти дочерью.

Впалые щёки Оноры вспыхнули лихорадочным румянцем. Она опустила голову, и Аня так и не поняла, рада ли девушка поставленному условию. А потому продолжила:

— Самое главное, о чём мне хочется узнать, — это мой дар. Кто тебе сказал о нём? Дин Хармон? Или кто-то другой?

— Нет, не дин Хармон. — Онора впервые свободно подняла голову. — Я приехала сюда после окончания магической школы, потому что мне некуда было... И.. — Она запнулась, но храбро продолжила: — И ты сказала, что не возражаешь против моей жизни в этом доме. Дин Хармон учил меня снятию проклятий, поэтому я сразу разглядела, что... ты магически отравлена. Я боялась говорить... тебе об этом. Дин Хармон предупреждал, что о моём даре никто не знает — даже... ты. И я не знала, говорил ли он потом... тебе об этом. Я боялась, что... ты не поверишь мне, и глупо надеялась, что... ты сама справишься с ним, потому что видела — ты обладаешь упорядоченной магией...

И закашлялась. Аня тут же подвинула к ней чашку.

— Так. Молчим и пьём чай, а то совсем остынет. Бери лепёшки, они, конечно, не самого лучшего вкуса, зато полезные — с мёдом и с орехами.

Этих лепёшек, по вкусу напоминающих пресный лаваш, она напекла много, обнаружив в амбаре хозяйственного двора полупустой мешок со слегка лежалой мукой (на кухне был ещё один, бабульки сказали — последний, начатый). Лежалую муку удалось просеять и несколько дней сушить. Судя по вчерашнему ужину, лепёшки получились неплохие. Их, чтобы приблизить по вкусу к сладостям, она и в самом деле обмазала тонким слоем мёда, а сверху посыпала толчёными орехами.

Допили чай, и Онора продолжила свой рассказ.

Однажды она, постучав, вошла в комнату Агни, чтобы попросить разрешения посидеть в библиотеке, магический ключ от которой был только у нынешней хозяйки дома. И ужаснулась: Агни без памяти лежала на полу, и её тщетно пытался привести в себя испуганный Никас. Онора сразу заметила, что отрава вступила в решающую стадию. Ещё немного промедления — и Агни не спасти.

Примерно представляя своё будущее без Агни, что значит, без дома, без какой-то опоры в жизни, Онора отважилась на ритуал, в котором мог быть страшный результат для неё самой. Но она уже понимала: без Агни ей не жить. Так что потенциальное сумасшествие, которое подступало к хозяйке дома, девушка была готова принять на себя — при худшем развитии последствий.

Она бросилась на помощь Никасу, и они сумели переложить женщину на кровать. А когда Агни ненадолго пришла в себя, Онора торопливо рассказала ей и Никасу о своём даре, который втайне от всех развивал в ней дин Хармон. И робко предложила провести ритуал снятия отравы, которая была равнозначна проклятию. Никас был против. Но Агни велела отвести себя в библиотеку, куда брату вход был заказан из-за его неразвитого магического дара. Он смирился, понял, что сестра лучше ориентируется в происходящем.

В библиотеке Агни заставила Онору рассказать, как будет проходить ритуал и каковы могут быть его последствия. Оноре пришлось сознаться, что, возможно, часть отравы она возьмёт на себя, будучи не самой опытным магом. С трудом сидевшая в рабочем кресле, Агни велела принести ей стопку плотной бумаги с дальнего столика у окна и Оноре — сидеть смирно перед ней, пока она рисует. Онора беспрекословно сидела, пока Агни, по неозвученному удивлению девушки, рисовала. То есть зря тратила неумолимо бегущее время. А ещё ей было очень любопытно, что же рисует Агни, только мельком поглядывая на невольную натурщицу.

Закончив, хозяйка дома показала странные картинки — на них были только розы. Тренированный взгляд обученного ритуалам мага на эти рисунки — и Онора сообразила, что перед ней, как ни странно, отражение её собственных сил.

— От дина Хармона я слышала, что снимающий проклятия может получить это проклятие или его часть, — сказала Агни. — Случись такое с тобой, ты должна взять эти картинки и разложить перед собой. Пока ты не очень опытный маг, но увидеть, в каком порядке они перед тобой должны лежать, ты сумеешь. Теперь приступай к ритуалу.

Они начали в библиотеке, благо площадка перед входной дверью позволяла начертить необходимую для магического действа пентаграмму. А ещё было хорошо, что библиотека закрывалась для остальных: их присутствие могло быть опасным как для них самих, так и для ритуала.

— Последнее, что я помню... — проговорила девушка. — Ты стояла в пентаграмме и вдруг велела подойти, а я стала кричать, что мне нельзя ни подходить к пентаграмме, ни заходить в неё. Но ты требовала — и глаза у тебя стали страшными. И я продолжила ритуал, потому что оставалось совсем немного до конца. А потом в пентаграмме появилась тень дайны Эннис — так я узнала, кто наслал на тебя эту отраву. Но ты маг. Ты не только увидела тень дайны Эннис. В своём помрачённом состоянии ты решила, что она явилась сама и грозит тебе смертью. Ты вскрикнула и выскочила не только из пентаграммы, но и из библиотеки. Я бросилась за тобой, потому что боялась: ведь ты была в страшном состоянии... Пентаграмма закрывала мне выход. Пришлось пробежать её — и получить часть твоего проклятия. Больше я ничего не помню.

— Вот как всё это случилось, — тихонько вздохнула Аня.

Ей до слёз было жаль Онору. Перед ней стол выбор: умереть самой или выручить хозяйку дома, которая приютила её. Точней — выбора не было. Девушка, отчаявшись из-за своего положения, была готова принять любое решение судьбы.

Жалость быстро сменилась рассудочностью.

"Свахой мне не быть, но события я могу себе позволить подтолкнуть", — мрачно решила Аня и, чуть улыбнувшись, опечаленной из-за воспоминаний Оноре, сказала:

— Онора, тебе нравится мой брат Никас? Мне кажется, он с интересом поглядывает на тебя. Да и сегодня в столовой... — незаконченно напомнила она о поцелуе Никаса.

Девушка взглянула на Аню с недоумением. На лице — дикая смесь замешательства и недоверия. Поэтому, закинув один крючок и убедившись, что наживка прочно заглотана бедной рыбкой, Аня перевела разговор на другое:

— Тебе нравится эта комната?

— Да, — всё ещё с ощутимым недоумением сказала Онора.

— Тогда помоги мне и девочкам перенести сюда твои вещи. Ты будешь теперь жить на втором этаже — не на первом.

— Я сама! — вдруг поспешно сказала Онора и тут же умоляюще добавила: — Я сама перенесу свои вещи, Агни!

— У тебя их немного, — поняла Аня и кивнула. — Что ж, надеюсь, тебе понравится не только эта комната, но и вид из окна. Здесь такие... красивые... деревья.

Последние слова Аня произнесла медленно и с паузами, потому что встала со стула и подошла к окну. И, если поначалу она собиралась перечислить все красоты оконного вида, то теперь сама застыла, инстинктивно отшатнувшись к стене.

За окном в куще деревьев опять прятался Таеган!

Не знай она заранее, что он свободно и незаметно для других ходит по поместью днём, она бы ни за что не угадала, что тёмная фигура принадлежит ему. Но сейчас, помня о том, она наблюдала за ним, мгновенно определив по видимым очертаниям своего загадочного соседа.

Пристально вглядываясь в него, прячущегося в тени деревьев и кустов, она мучилась неразрешимой загадкой: что он здесь делает?!

Спросить его самого? Ночью... Нет, только не ночью. Ему интересно поговорить — ей интересно послушать. Значит...

Таеган вдруг отпрянул от дороги и полностью пропал в зелени.

Что случилось?

Знакомо запели ворота, которые из этого окна не видны.

Удивлённая Аня встала уже напрямую перед окном — и всмотрелась.

Сначала на дороге от ворот показалось ландо Никаса, да и он сам сидел, как обычно, вместо кучера. За ним последовала двойка прекрасных (Аня не разбиралась, но они были очень ухоженными!) лошадей, запряжённых в не менее прекрасную и изящную карету с откидным верхом.

— Онора, ты знаешь, кто это? — махом руки пригласив девушку к окну, спросила Аня. Та, прильнув ближе к стеклу, немедленно покачала головой. — Это точно не дайна Эннис? Я что-то не разгляжу, она ли.

— Нет, это не дайна Эннис, — пробормотала девушка. — Дайна Эннис — маг, а эта женщина — обычный человек. Но очень богатая.

Оба средства передвижения завернули за угол дома, и Аня, предложив Оноре вместе пойти посмотреть, что происходит внизу, вышла из комнаты.

Вовремя — навстречу по коридору бежал Никас.

— Дамы! — радостно завопил он. — Где ваши куклы?!

Ане захотелось завопить ещё громче!! Ура, клиентка приехала!!

— В моей комнате! — вместо этого закричала она и бросилась к себе, памятуя, что надо немедленно разбудить девочек.

Впрочем, счастливый вопль брата уже разбудил их, потому Кристал и не испугалась, что Аня не вошла в комнату, а ворвалась.

— Где наши куклы?!

— Не отдам! — ошарашенно пискнула Лисса, прижимая к себе Тили.

— И не надо! — на волне азарта крикнула смеясь Аня, распахивая дверцы своего шкафчика, где сидели куклы для продажи. — Кристал, помоги! Возьми пару, других я соберу и снесу вниз. Никас, откуда эта дама?

— Я отпросился с работы, потому что надо было подготовиться к вечеру — по этой причине меня отпустили сразу. Ну, как только я сказал, к кому меня пригласили. Я сбегал в обувную лавку и поехал домой. Доезжал к нашей дороге — и тут меня догнала карета этой дамы. Кучер спросил, не дин Никас ли я. Я сразу сообразил, в чём дело, и велел им ехать за мной.

— Сколько они берут?! — торопливо спросила Аня, выскакивая следом за ним в коридор и оглядываясь: Онора осталась сидеть рядом с Лиссой, а Кристал, вся светясь от радости, тоже несла кукол за старшими.

— Пять штук! Я сказал, что есть больше, и дама захотела посмотреть, каких ей захочется выбрать! Правда, я и не думал, что у нас их столько много! — признался Никас, оглядываясь на сестёр.

— Нашьём ещё! — с ликованием отозвалась Аня. — Правда, Кристал?

— Конечно! Ведь теперь у нас есть Онора!

Никас опять оглянулся. Посмотреть на младшую сестру и довольно улыбнуться.

На первый этаж Никас посоветовал Ане не спускаться. Так что она оставила кукол ближе к лестнице, а брат собрал их в охапку и снёс вниз.

Спрятавшись сбоку за балюстрадой, Аня и Кристал, еле сдерживая упоительное хихиканье, наблюдали, как Никас усадил всех кукол на небольшом диванчике, как к ним подошла та самая представительная дама в богатом платье. Они разглядели и шёпотом обсудили её наряд, учитывая, что вечером Ане придётся одеваться в задуманные "шмотки". Разглядели всё до мелочей: и перчатки, которые дама не сняла, и веер, сложенным висевший на кисти, и почти такое же болеро с полурукавом, которое Аня намеревалась надеть, и даже сумочку, свисавшую с тонкого ремешка вокруг тончайшей же талии. Какие у неё туфельки! — ахала про себя Аня и тут же гордилась, что у Агни не хуже. А Кристал вдруг прошептала:

— Агни, Агни, смотри! Ты тоже так можешь сделать со своими волосами!

Тут уж пришлось приникнуть к столбикам-балясинам балюстрады, чуть не высунувшись между ними, чтобы приглядеться к тому, что удивило и обрадовало Кристал. Ух ты... Дама явно скрутила хвост и закрепила его вроде как гребнем с какой-то безделушкой и с крохотной вуалькой сбоку. Или это не гребень, а что-то вроде большой шпильки? Но выглядело это хоть и небрежно, но со вкусом. Аня могла повторить причёску дамы — и легко!

— Спасибо нашей гостье, да? — прошептала она, отползая от балюстрады в коридор.

Кристал осталась сидеть и следить за тем, как брат рассказывает о стареньких служанках, которые давно нашли для себя такое уникальное развлечение.

— Она спрашивает, все ли куклы такие — не похожие друг на друга? — жутким шёпотом передавала беседу внизу Кристал. — Представляешь, Агни, она не может выбрать! А вдруг она заберёт всех? Агни, хорошо бы, да?

— Очень хорошо, — согласилась та — и испугалась, когда девочка, снова было уставившись на сцену внизу, вдруг отшатнулась, отползла подальше, а потом то ли зашипела, то ли захрипела, сжимая кулачки. — Что?! Что, Кристал?!

— Она оставила одну!! Всего одну!!

Девочка прижала ладони ко рту, продолжая шипеть от восторга.

Аня не поверила — быстро подползла к балюстраде: Никас торжественно шёл за выходящей (кучер, бывший с ней, забрал часть кукол и открыл своей госпоже дверь) дамой, обнимая целую кучу кукол. Когда в холле-гостиной уже только один Никас приближался к открытой входной двери и дама не могла заметить посторонних, Аня стремительно поднялась и побежала по лестнице — посмотреть, какую именно куклу оставила приезжая дама. Кристал затопотала за неё следом.

Они не стали следить за тем, что уж там происходило возле крыльца. Им было больше интересно, какая кукла не привлекла внимания богатой покупательницы. И от удивления обе встали перед диванчиком, не веря своим глазам: это была самая красивая и богато одетая кукла! Но почему?!

— Простите, пожалуйста, — виновато и со слезами в голосе сказала с лестницы Онора. — Когда вы показали мне кукол, я нечаянно... Я правда нечаянно! Мне она так понравилась, что я... Я всего лишь представила, что это моя кукла. А потом забыла снять толику магии, из-за которой эта женщина не смогла забрать "мою" куклу. Простите меня!

После недолгого молчания Кристал неожиданно уважительно спросила:

— Ты такая сильная? В учебниках я читала, что многие маги могут одним взглядом что-то сделать, но не думала, что это получится у тебя!

Онора медленно сошла с лестницы.

— Так вы не будете ругаться? — жалко пролепетала она, подходя к диванчику. — Я сейчас сниму с неё магию — и она снова будет ничьей.

— Не надо, — остановила её Аня. — У всех наших девочек есть свои куклы. Ты же теперь тоже наша девочка! (Кристал захихикала.) Ну что, Онора, как ты назовёшь свою куклу?

Девушка, беспомощно приоткрыв рот, посмотрела на Аню, на вздыхающую от избытка чувств Кристал, а потом, приблизившись к диванчику, осторожно взяла куклу и прижала её к себе. Аня только вздохнула.

Ответить, как её назовёт, Онора не успела.

Вернулся жутко важный Никас. Он вошёл с таким достоинством, словно выиграл главный приз. И вручил Ане тяжеленный кошель.

— Она сказала, что готова купить ещё парочку, — сообщил он.

Онора стиснула куклу так, как будто он намеревался немедленно отобрать её.

— Да не бойся ты, — с великодушием подростка скомандовала Кристал. — лучше пойдём в комнату Агни и посмотрим, какую следующую шить. И скажем Лиссе, что у наших кукол появилась новая подружка. Лисса тоже обрадуется!

Когда Никас и Аня остались одни, он отошёл ближе к входной двери и взглянул на лестницу. Потом вернулся к сестре.

— Я боялся, что Кристал будет подслушивать, — тихо объяснил он. — Агни, ты не возражаешь, если я на часть денег куплю помолвочное кольцо для Оноры?

— Нисколько, — ответила Аня, усмехаясь. — Как только что сказала Кристал, Онора теперь нам очень даже пригодится, потому что очень хорошо умеет шить!

Следующая глава в субботу.