|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
До самого вечера среды, я очень интересно и, безусловно — с большой пользой провёл время. Не считая продолжавшихся "фиаско" в поисках запчастей на "француза", конечно.
Я побывал в Губернском комитете РКСМ, "восстановил" членство в комсомоле и отчитался о создании его первичной ячейки в Ульяновке. Еле-еле выцыганил пару комсомольских значков — хотя бы для себя и Ефима Анисимова, на первое время. Первые экземпляры не имели профиля Ленина, а представляли собой стилизованное изображение красного знамени и надпись на нём — "Р.К.С.М".
Написал отчёт о проделанной в Ульяновке работы, получил взамен кипу разнообразной литературы: устав организации, брошюры с речами комсомольских лидеров, кипы газет "Юный коммунист" — центрального печатного органа РКСМ и "Красная молодёжь". Побывал на занятиях комсомольского актива — где исписал выданную мне тетрадку, отметился на нескольких митингах и даже сам как-то раз, толкнул речь:
— В условиях Новой Экономической Политики, вы должны продолжать воспитывать в себе коммунистов. Задача союза молодежи состоят в том, в том чтобы поставить свою практическую деятельность так — чтобы, учась, организуясь, сплачиваясь, борясь, эта молодежь воспитывала бы себя и всех тех — кто в ней видит вождя, чтобы воспитывала коммунистов...
Бла. бла, бла...
Мне "долго и продолжительно" аплодировали, а после митинга — все разновозрастные комсомолки, прям аж в очередь выстроились — желая облобызать меня "в дёсны". Однако, я грамотно "ушёл огородами".
Оказывается, если хорошо умеешь "молотить" языком, работу в Советской России найти — без проблем! Оценив мои способности, мне предложили участвовать в экономическо-правовой комиссии комсомола — разбирающей конфликты между администрацией предприятий и работающими там подростками... Но я ловко уклонился от такой сомнительной чести.
* * *
На самих же нижегородских предприятиях я побывал с другими целями — знакомясь с состоянием дел на них, с их оборудованием и применяемыми технологиями.
Скажу честно: всё перечисленное особо шибко не радовало!
Раздолбанные станки с ещё ременными передачами, захламлённые мусором цеха, по которым чаще бесцельно бродят — чем сознательно работают расхристанные и обленившиеся за время Военного коммунизма "гегемоны". И, зашуганные до состояния трясучки при простом к ним обращении — редкие "буржуазные спецы"...
РАЗРУХА!!!
Разруха на транспорте, на предприятиях и главное — в головах... Лишь, базирующее на частной предприимчивости крестьянина-единоличника сельское хозяйство, ещё кое-как дышит — почему не сдохли все до сих пор. На этом и строится насчёт кремлёвских вождей, проводящих политику НЭПа: что ожив от дарованной на короткое время экономической свободы — мужик выдернет из трясины и всю страну.
В отличии от сравнительно небольших нижегородских предприятий — завод "Красное Сормово", в первую очередь поражал не неизбежным бардаком (меня даже никто ни разу не спросил — за каким чёртом я вообще явился и, теперь брожу по цехам и до всех докапываюсь?), а своей громадностью и многофункциональностью — кажется, на нём делали всё! Многоразовых космических кораблей я не видел — врать не буду, а вот — речные пароходы, паровозы, мостовые краны... Какое-то промышленное оборудование, артиллерийские, бронепоезд, полевые кухни... Что-то там ещё...
Правда, всё это по большей части ремонтировалось, чем изготовлялось новое — завод, как и вся страна — лежит на боку.
Однако, меня интересовало по большей части другое: это было предприятие — где изготовляли первый в России танк, с несколько длинным и претензионным названием: "Борец за свободу товарищ Ленин". Конечно же, это всё не из простого любопытства — есть у меня кое-какие задумки на ближайшую же перспективу...
Да и, на дальнюю перспективу задумки появились!
Кроме всякого разного, хотелось ответа на мучавший ещё "там" вопрос: почему этот завод — уже имеющий опыт (хотя бы копирования французского "Рено FT-17") и мелкосерийного производства танков, позже не стал флагманом советского танкостроения? Почему он уступил эту честь ленинградскому Кировскому заводу и харьковскому Тракторному?
Ведь эти заводы, в самый неподходящий момент — летом-осенью 1941 года, пришлось эвакуировать куда-то на Восток и там — практически с нуля, практически без подготовленных довоенных кадров, создавать производство танков... А Сормовский, существуй он — без помех проработал бы на месте всю войну... Не считая немецких стратегических бомбардировок лета 1943 года, конечно.
Советской пропагандой и историками-пропагандонами "успехи" эвакуации были сильно преувеличены. Не берусь судить хоть как-то достоверно — был ли какой-то её довоенный план или нет, но обстановка на фронте стремительно ухудшалась и, эвакуация — началась и продолжалась в условиях форменного бардака. Так к примеру, из уже осажденного Ленинграда рабочих и инженеров эвакуировали самолетами (много ли народу вывезешь на "кукурузниках" да немногочисленных "Ли-2"?), а из оборудования танкового Кировского завода успели вывезти лишь самую малую часть, разбросав его по пяти непрофильным предприятиям Урала и Сибири. По существу эвакуация Кировского завода — который делал танки "КВ", была сорвана.
В Харькове, где делали танки "Т-34" и дизеля — дела обстояли как бы не хуже!
Оттуда успели эвакуировать в Нижний Тагил меньше половины инженеров и чуть больше десятой части рабочих. Остальные бесценные на войне специалисты — ушли в ополчение и не вернулись, или остались в оккупации и ремонтировали немцам их танки на самом крупном довоенном советском танковом заводе. И на прибывшем в Нижний Тагил харьковском оборудовании — пришлось работать женщинам и подросткам набранным по окрестным колхозам и, до этого — вообще никаких станков в жизни не видевших. Конечно — честь им и слава и, вечная благодарность от потомков, но...
Но, за державу обидно!
Как только страна стала жизненно нуждаться в танках, оба производящих их завода "встали на колёса" и поехали куда-то на Восток. И, не одни танковые заводы, кстати... Пехоте пришлось воевать "коктейлями Молотами" — от которым сам скорее сгоришь в окопе-могиле, чем подожжёшь супостата. Не от хорошей жизни на горьковском "ЗИМе" пришлось срочно налаживать производство "мобилизационного" лёгкого танка "Т-60", а затем — "Т-70", все достоинства которых — дешевизна и возможность использования в конструкции автомобильных агрегатов.
А произведённые в мизерных количествах на непрофильных и эвакуированных предприятиях средние и тяжёлые танки, первое время не отличались надёжностью и качеством. Трескавшаяся броня, крошащиеся шестерни коробки передач, перегревающиеся фрикционы, двигатели с моторесурсом в несколько часов... Недаром, "Т-34" — выпускающиеся в начале войны на том же судостроительном заводе "Красное Сормово", называли "сормовским уродцем "!
Не обучишься как следует на таких танках "военного времени", не повоюешь достаточно долго: если даже доехал до фронта по дороге не сломавшись, чаще всего — первый же бой и, полетела домой "похоронка" чёрным вороном... Откуда появиться боевому опыту у солдат и командиров?!
Стоит ли тогда удивляться, что даже в самых благоприятных условиях "контрнаступления под Москвой" зимой 1941-42 года — не смогли добить уже издыхающую в снегах Группу армий "Центр"? Стоит ли удивляться отступлениям и окружениям лета 1942 года?
Стоит ли тогда удивляться большим потерям в танковых войсках?! Даже, в битве на Курской дуге, около половины советских танков составляли лёгкие "Т-70" — с "жестяной" бронёй и вооружённые устаревшей ещё до войны "сорокопяткой"? Танкист садящийся воевать в этот "бюджетный" танк, заранее должен был считать себя мёртвым.
Конечно, "история не терпит" ничего сослагательного... А, всё же?!
А, если бы в Нижнем Новгороде, точнее — в Горьком, до войны был бы крупный действующий танковый завод — который не надо было никуда эвакуировать? С тёплыми хорошо освещёнными цехами, с опытным, квалифицированным персоналом — живущим в собственных квартирах и домах, а не в вповалку в холодных землянках и бараках? Тем более, уже сейчас на заводе имеется цех судовых дизелей (точнее "полудизелей" — двигателей калоризаторного типа), а рядом знаменитый Волжский артиллерийский завод — на котором производились танковые пушки "Ф-34".
Все условия для возникновения крупного центра танкостроения!
Случись так, Сормовский танковый завод бы, с 22 июня — всё наращивал и наращивал производство танков, перейдя на мобилизационный режим работы и, история Великой Отечественной Войны — вполне могла бы выглядеть несколько по-иному... А то и, совсем по-другому.
Разве я не прав?
* * *
Самого производства бронетехники я не застал: серия из пятнадцати единиц уже была закончена и, на заводе я обнаружил лишь единственный — "эталонный" танк, который использовали в качестве трактора.
Зато, я опять попал на митинг!
Ситуация в промышленных центрах при развале старой военно-коммунистической системы распределения, резко ухудшилась. Окончательная либерализация (отпуск) хлебных цен произошла. Настали времена НЭПа и, в марте 1922 года — промышленные предприятия были сняты с государственного снабжения и были отпущены в вольное плавание по волнам... Нет не рыночной — нэпмановской экономики. Они получили право вести самозаготовки по свободным ценам в пределах их материальных и финансовых возможностей.
Привыкшие к "положняковой" пайке, гегемоны принялись бузить — когда осознали что хлеб свой насущный, как при капитализме, им придётся зарабатывать — "в поте лица своего".
В результате резкого зигзага партийного курса и, следовательно — утраты четких политических ориентиров и кажущегося "предательства" верхушки и, сами прежние "идеалы" оказались сомнительными. Вместо обещанного и заслуженного за нечеловеческое напряжение военных лет — "коммунистического рая", рабочие потерпели крушение идеалов и личных надежд, испытали беспросветную нищету и жутчайший голод. Доверие к большевицким вождям и вера в непогрешимость партийного руководства — сменились тяжелым сомнением в целесообразности потраченных сил и лучших лет жизни.
Про это же, мне открыто говорили в Губкоме РКСМ!
Кроме всего прочего, был отмечен небывалый с 1917 года всплеск религиозных настроений: на Пасху, церкви — были просто переполнены рабочим людом.
Короче, идеологию и политику НЭПа, рабочие умом не поняли и сердцем не приняли и, при мне приезжего из самой Москвы пропагандиста — чуть за ногу с трибуну не стащили!
Он им про то, что "промышленность за четыре разрушена и пролетариат размыт", что задача НЭПа состоит в том, чтобы "восстановить экономику через государственный и частный капитализм". В ответ же, из толпы прозвучал по-детски простой вопрос:
— Так зачем же вы, большевики — промышленность четыре года портили и пролетариат размывали?
Затем, его освистали — не дав сказать ни слова...
Да! В стране полный идеологический раздрай и, ситуация — когда "верхи не могут, а низы на всё положили".
Разруха — прежде всего в голове...
* * *
Чтоб больше не возвращаться к этой теме.
Позже, я ещё несколько раз побывал на Сормовском заводе и всё-таки познакомился с некоторыми инженерами и мастерами — занимающихся конструированием первого советского танка и незаметно провёл небольшое "частное" расследование.
Тут в чём фишка?
Работы по копированию танка "Рено FT-17" проводила смешанная группа лучших специалистов, как с самого Сормовского завода — так и Ижорского (броня) и московского автомобильного "АМО" (двигатель) заводов. Были привлечены даже два инженера-француза — сочувствующих коммунистическому движению.
Лучшие на то время специалисты Советской России — об чём разговор? Нефедов, Крымов, Салтанов, Московкин, Спиридонов... От "АМО" — инженер Калинин и ещё четыре человека, от Ижорского завода "группа брони" под руководством технолога Артемьева.
Однако, хрен бы что у них получилось, если бы наблюдение за постройкой танков не осуществлял представитель "Центроброни" — комиссар Гаугель Иван Христианович!
При всякой "нештатной" ситуации или какой-то проблеме, он просто объявлял виновника саботажником, сажал в кутузку и держат там — пока тот не находил нужное решение. Кроме того, Гаугель "пробил" в "Центроброне" распоряжение о премировании отличившихся инженерно-технических работников повышенным денежным содержанием и дополнительными пайками.
Конечно у большинства опрошенных, мнение об этом комиссаре — с его "несуразной фигурой в кожаной куртке с неизменным маузером на боку", было исключительно отрицательным... Лишь один инженер Нефедов — разработавший общую технологию изготовления танка, прямо сказал:
— Конечно, он зачастую мешал — всюду вмешиваясь со своими завиральными идеями, а его "технические решения" — были просто умозрительно смешны. Но надо отдать должное: без Ивана Христиановича, ничего бы не получилось — мы бы погрязли в склоках со смежниками и друг с другом!
Понятно... Каждый из немногочисленных инженеров, доставшихся Советам от царского режима, мнит себя гением и на совместный труд с другими "гениями" малоспособен.
Самого комиссара я уже не застал — он куда-то уехал, а по другим сведениям — заболел.
Вот и ответ на вопрос: почему завод "Красное Сормово" не стал флагманом советского танкостроения — не появился там свой "генеральный конструктор". Который способен сплотить коллектив, воодушевить его, поставить перед ним задачу и строго требовать её выполнения. А главное: "сожрать" конкурентов, убедить "верхи" в перспективности именно своей идеи и наконец — "протолкнуть" изделие в серию.
Все без исключения дореволюционные интеллектуалы-инженеры-индивидуалы — с коими мне довелось встретиться, познакомиться и побеседовать — на эту роль не годились.
Ну, что ж...
Будем искать!
* * *
Кроме предприятий, я стал частым посетителем архивов Волжского пароходства, Московско-казанской железной дороги и её веток... Ничего сложного — пускали в них только в путь, от вида одной лишь кожаной куртки! Впрочем, "объекты" не Бог весть какие секретные — кому интересны "дела давно минувших дней" на транспорте?!
Сперва рылся в архивной "пыли" сам. Однако, не преуспев особенно (каждое дело своих — особенных навыков требует!), я нанял за вознаграждение в размере трёхмесячного жалования двух тамошних совработников, из "бывших" архивариусов:
— Меня интересует всё о эвакуации петроградских заводов 1918 года. ВСЁ(!!!) — вплоть до маршрута движения и самое главное — о нынешнем местонахождения каждого вагона и каждой баржи с заводским оборудованием. Срок — три месяца: если сведения будут исчерпывающим и для меня полезными — можете рассчитывать на дополнительный бонус.
— Извините..., — подслеповато щурятся, — на что может рассчитывать?
— На материальное вознаграждение, хотел сказать.
* * *
Одновременно, проверял сведения полученные от Барона. Это занимало достаточно немного времени — когда и как каждый из "Бразье" выезжает утром и, когда и как возвращается обратно на стоянку в гараж. Сведения оказались достоверными, но к сожалению — совершенно бесполезными...
Сперва я планировал просто поговорить с шофёрами насчёт покупки запчастей. Ведь, существует же какая-то база централизованного снабжения? Иначе, как оба "Бразье" до сих пор ещё на ходу? Однако, позже — увидев с крыши соседнего дома кладбище автотехники за забором, понял — в Советской России запчасти на автомобили добываются методом "каннибализма". Тогда, я всё больше и больше стал склоняться к "криминальному" способу решения проблемы: удастся ли договориться и приобрести нужное неизвестно (да и маловероятно, из-за редкости нужной мне модели) — зато я лишний раз "засвечусь".
Как говориться "выбирая между Сциллой и Харибдой" решил угнать "Бразье-кабриолет": шофёр автомобиля ГубГПУ имел при себе ствол и решительный вид вдоволь повоевавшего бойца...
Да и вообще, с чекистами связываться — себе дороже!
Могут в случае моей оплошности, вместо банального "гопстопа" — "контрреволюцию" припаять, с них не заржавеет. А мне оно надо, где-нибудь на лесоповале под Архангельском — за баланду чалиться?!
Выбору варианта угона способствовали новые сведения, полученные в среду вечером от Барона:
— Как-то не посчастливилось лично лицезреть какой рукой он "стряхивает" — но каждый полдень шофёр "Бразье-кабриолета" ездит обедать к себе домой.
— Ага... Использование государственного транспорта в личных целях! А, конкретнее?
— Ставит авто во двор, дворник следит — чтоб всякая шпана внутрь не нас...рала, за что имеет на водку — кою и потребляет в умеренных количествах, сразу же по отъезду онного.
— Эге... Так значит, дворник у нас — сильно пьющий?
— Был бы "сильно пьющим" — если бы было на что.
— Семейный?
— Кто? Дворник или шофёр? — наморщил Барон высокий лоб, — у шофёра определённо есть краля — раз так долго "обедает", а дворник — кажется один в своём подвале живёт... Да и, "мятый" он весь какой-то! Семейные — даже "сильно пьющие", такими не бывают.
Ну, что сказать? Молодец!
Вручив чем-то обеспокоенному беспризорнику обговоренную ранее сумму совзнаками, я сказал:
— Последняя наша встреча будет в понедельник вечером — тогда и сполна рассчитаюсь, как договаривались. Пока же продолжай наблюдать: возможно, ещё какие сведения сплывут.
— Слушай Поп! Дай мне на шпаллер прямо сейчас, — он перекрестился на виднеющиеся неподалёку купола, — ей-богу не обману!
Видать, у него какие-то проблемы... Ну, это его проблемы — не мои же?! Если каждому встречному "на шпаллер" давать...
Хлопнув себя по карманам, с обескураженным видом:
— Извини, Барон — таких денег с собой не ношу! Ты уж перетерпи как-нибудь...
Конечно же я его "кину": информацию я получил вполне исчерпывающую — а полученные от меня деньги и такое их "целевое предназначение", боюсь — не доведут Барона до добра.
Уходя, долго ещё чувствовал спиной его взгляд волчонка — определённо, уже вкусившего тёплой человеческой крови.
* * *
До субботы, кроме всего выше перечисленного — чем продолжал заниматься, провёл кое-какую подготовку к намеченному на понедельник "мероприятию".
В субботу утром простился с семьёй Головановых, пообещав навестить их при первом же случае приезда в Нижний... Кстати, за неделю моего у них квартирования, Александр заметно "округлел". Надо будет пореже у них бывать, а то — как бы не изменить "реальную" историю в нежелательную для моих планов сторону.
До обеда с группой комсомольского актива был на субботнике в детском доме: весело, шумно, бардачно и практически — без хоть какой-то реальной пользы, как и на подобных мероприятиях в моё время. Порадовался: хоть и без излишеств и изысков, но дети в учреждении были более-менее сыты, одеты и с ними хоть как-то — да занимаются педагоги. Вспомнил Барона и его "банду" и, мне стало несколько морально дискомфортно за обман...
"Ничего! И этих когда-нибудь поймают и определят в подобное учреждение", — утешил себя, усыпляя совесть.
После субботника и последовавшего за ним обеда, добрался до снятой ранее комнаты в частном доме на окраине города и переоделся в полусельско-гражданское: нижняя рубаха-вышиванка на выпуск ремешком подпоясанная, заношенный до лоска и заплат на локтях пиджак, картуз с когда-то лакированным козырьком. Посмотрелся в зеркало: ну, дурак дурачком — как только вчера из какой-нибудь Жмеринки!
"Наган" сзади за пояс, фанерный чемодан, перевязанный верёвкой в руки и на выход.
* * *
Заранее, ещё вчера со стороны и издалека, "визуально" познакомился с объектом и субъектом. Подхожу, уже практически вечером к знакомому двору, смотрю — "субъект" сидит себе на лавочке при воротах, дымит самосадом и явно скучает по выпивке...
Проходя мимо, останавливаясь передохнуть и поставив на землю отчётливо звякнувший стеклотарой чемодан, вытираю со лба пот. Вдруг, типа, замечаю дворника и, прямо по "Остапу Бендеру" спрашиваю, внутренне прикалываясь:
— Отец! Невесты в городе есть?
Вместо ильфовского-петровского "кому и кобыла невеста", из уст нижегородского работника метлы и совка лениво прозвучало:
— "Невесты"? Руки я вижу не отсохли — "гуся потеребить" и сам смогёшь!
Осталось только причмокнуть с досады, что с классикой не обломилось и перейди сразу к существу вопроса:
— Уважаемый! Хочется закурить — аж выпить не с кем, да так — что переночевать негде! Подсобил бы кто...
Пинаю красноречиво ручную кладь: "Дзинь, дзинь!".
Тот, поглаживая бороду, заинтересованно смотрит на чемодан:
— Ну, прям и не знаю — как помочь такому горю... Как звать то тебя, мил человек?
— Грицько, я...
Насторожился:
— Хохол, что ли?!
— Никак нет... Их бин украинец.
— Вот, как?! — удивился тот, — беглый петлюровец, штоль?
— Та, ни — я з Харькива...
Почесав в затылке, дворник наконец принял решение:
— Ну, заходи что ли, Гриня. Меня зовут Тихон...
Ну, хоть в чём-то с "12 стульями" срослось! Хоть с именем дворника.
В полуподвальной коморке дяди Тихона, нарисованного на холсте камина не было — зато до рези глаз фонило канализацией, кошками, остатками еды и вчерашней сивухой.
— Так я заночую у тебя? — спросил я, ставя на расшатанный стол четверть самогона.
— Да, ты хоть всю жизнь живи — лишь бы в стакане что булькало!
Меня, чуть не стошнило:
"Всю жизнь"...?! Здесь...?! Да я лучше повешусь".
С дворником мне повезло просто сказочно!
Вылакав вечером с литр первача, он затем впал в состояние "зомби": проснётся — насцыт мимо помойного ведра, попьёт воды и снова в анабиоз. Утром, залил стакан самогона "за воротник" на "свежие дрожжи" и всё началось по новой. Уже в обед вышел пошатываясь наружу ,увидел как я двор мету в его фартуке и поинтересовался при всём честном народе:
— Ты, кто такой?
— Племяш я твой, дядька Тихон — Грицианом кличут. Авдотьи сын из Харькива, что за Евдокима замуж во втором году вышла... Сестра ещё у меня была — Фёкла, да в прошлом году от испанки померла.
— Ммм... Ааа..., — промычал тот и вернулся в исходное состояние.
За воскресенье, я привёл засранный двор в идеальнейший порядок — буквально "вылизал" его, выметя сор из каждой щели и со всеми жильцами перезнакомился. Это в основном советские служащие из старых чиновников и пролетарии — вселённые "на уплотнение" в буржуйские квартиры ещё в эпоху военного коммунизма. Была среди них парочка совсем трубейных экземпляров — вроде Швондера с Шариковым, но в основном — довольно порядочные люди. Все без исключения жаловались на дворника — доставшегося им в наследство от "старого" режима. А уволить его трудовое законодательство не позволяет — Советская власть горой за таких! Это гораздо позднее уже — в конце тридцатых, Сталин закрутит гайки и, за прогулы будут давать срок.
Познакомился я мельком и с шофёром "Бразье-кабриолета" — хотя, по известным причинам, старался сильно не мельтешить у него перед "объективом".
В понедельник, "проводив" шофёра на службу, до обеда трясся как осиновый лист — заниматься угоном "тачек" мне в прежней жизни не приходилось да и, в новой — доводится в первый раз.
Тут ещё "дядька Тихон" вышел из "другого измерения", выполз из своей конуры и, также — трясясь с бодуна, как робот с перемкнувшей программой, шаркал по уже абсолютно чистому булыжнику метлой. На предложение "подлечиться", он как-то подозрительно на меня глянув, отказался:
— Сам то, что не пьёшь?
— Молод я больно, дядька Тихон! Вот, заматерею как ты — и начну пить...
— А может, ты на моё место метишь?
"Мероприятие" оказалось под угрозой!
— Скажешь тоже... Да я лучше в Волгу брошусь с Дятловых гор.
От одной только мысли, что мне придётся ещё одну ночь провести в этом бомжатнике — меня буквально трясло!
Неожиданно, когда я уже лихорадочно искал "резервные" варианты, помог сам водитель. Приехав в полдень на обед — хоть часы по нему сверяй, он скептически посмотрел на понуро шлифующего брусчатку дворника, в раздумье покачал головой и, спросил меня — подбородком кивнув на расположившуюся неподалёку стайку ребятишек:
— Посторожишь автомобиль — пока я обедаю? Чтоб те бесята не залезли и, не напакостили или спёрли что...
Чуть, не подпрыгнул от радости:
— Конечно, о чём разговор! Всегда рад по-соседски помочь.
Сунув мне мелкую купюру, он зашёл в подъезд — а обиженный Тихон, грозно подступил ко мне, замахиваясь метлой:
— Сейчас же проваливай, злыдень! И, что я тебя раньше — змеюку подколодную не раскусил?!
Я вежливо улыбаюсь:
— Не кипишуй, дядька Тихон! А то эта метла — счас окажется в твоей задницей и ты будешь похож на королевского павлина.
— Чегой?
— Тогой! "Уговор — дороже денег": Ты мне сказал: "живи, пока в стакане булькает" — так иди проверь.
В сердцах, тот бросив метлу, плюнул в сторону скрывшегося шофёра и, действительно — пошёл проверять "булькает" ли в стакане, стоящим в его коморке на столе.
С уверенностью можно сказать: "булькало" — ибо, больше я дворника не видел...
НИКОГДА!!!
Выждал с полчаса: чтоб покушав, водитель "Гор-Ком-Хозяйства" успел "взгромоздиться" на свою кралю — больше ему, так долго на обеде заниматься нечем. Конечно, сильно рисковал — ведь у неё могли оказаться "критические дни", или ещё что -плохое настроение например.
Наконец, с припадочно колотившимся об рёбра сердцем, заглянул в кабину, снял с ручника, включил зажигание, вынул из кабины "кривой стартер"... Как, вдруг... Ох, ёб... Какая неожиданная встреча!
Чуть на оппу не сев, только и смог из себя выдавить:
— ТЫ КАК ЗДЕСЬ?!
— Прыгай за руль, Поп! — Барон, буквально выхватывает у меня из оцепеневших рук рукоятку и вставляет под капот спереди, — балабонить долго некогда.
Ничего больше не осталось, как послушать его. Крутит изо всех сил, двигатель только чихает и стреляет выхлопами, но не заводится...
"Как так, ведь он ещё не успел остыть?! — мысли путаются, соображаю плохо, — может, секрет какой — самодельное противоугонное устройство?".
Шарю по кабине глазами, щупаю руками панель и под панелью... Ничего!
Меж тем, ребятня неподалёку восторженно загалдела:
— Дядька новый дворник! Дядька новый дворник! Покатай нас на машине!
Вижу, из окон высовываются любопытные лица. Истошный женский крик:
— Вы, что там делаете?! СЕМЁН!!!
Я в панике — хочется выпрыгнуть и бежать подальше отсюда. Барон кричит:
— "Поиграй" акселератором , что бревном сидишь?!
Делаю перегазовочку и, повыёжившись ещё с минуту — движок дико взревев завёлся, напустив облако вонючего дыма...
"Газолин со скипидаром?" — мелькнула несуразная мысль.
Вдруг смотрю как сквозь туман — выбегает босой водитель в неполном одеянии с расстёгнутой неприлично мотнёй и, придерживая штаны, несётся прямо на меня — глаза просто бешенные:
— СТОЙ, Ё... ТВОЮ МАТЬ!!!
"На автомате" втыкаю заднюю и по газам — Барон, забросив "кривулю" в салон, едва успел запрыгнуть на полном скаку сам. Задом вылетаю через открытые ворота на улицу, чуть не сбив проходившую лошадь — та взбесись встала на дыбы, опрокинув впряжённую телегу с каким-то шмутьём... Ржанье, возмущённые крики... Возница матерясь как сапожник, огрел ни в чём не повинного "Бразье" кнутом по капоту.
Дёрнув на себя "ручник" и одновременно "тапку" до полика — полный газ, руль до упора вправо — делаю классический полицейский разворот:
"Зря что ли в автошколе, в своё время — столько бабла впулил?! Думал уже — не пригодиться никогда...".
Рёв насилуемого мотора, дым от горящих покрышек, какой-то железный скрежет: машина стонет — рама кузова буквально пошла на излом.
Он уже совсем рядом — выпученные глаза, раззявленный в матерном крике рот:
— СТОЙ!!! ВЫЕ...БУ ПИ...ДОРА!!!
В ответку, с заднего сиденья раздаются восторженно-матерные вопли Барона.
"Надо же — такой молодой, а какие слова знает!", — мелькнула ещё одна несуразная мысль.
Втыкаю сразу вторую и отпускаю ручной тормоз: всё куда-то пропадает — только синее небо!
Меня буквально вжимает в сиденье — визг покрышек, дым и вонь горелой резины и отработанного топлива. Вылетаю из переулка на центральную улицу, "подрезав" панически зазвеневший трамвай... Давлю на клаксон, народ с матерками разбегается — как тараканы при виде тапка.
УФФФ... ПРОНЕСЛО!!!
"Хорошо, никого не сбил, — чуть успокаиваюсь позже, — однако, впредь подобных передряг надо избегать...".
С заднего сиденья, не прекращаются восторженно-нечленораздельные вопли моего нечаянного попутчика:
— Представь, Поп: этот дурень вцепился в борт — да штаны с него спали. Ты его так и проволок — яйцами по булыжнику, да с голой жо...пой кверху! ХАХАХА!!!
Представил такую картину и тоже не смог уджержаться:
— ХАХАХА!!!
Когда успокоился, покосившись назад, подумал:
"...Или же, подряжать на подобные дела кого-нибудь помоложе да поотмороженнее".
Вслух же, невозмутимо сказал:
— Кто со мной свяжется, Барон — тот в цирке уже не смеётся.
* * *
Отъехав подальше и сбавив скорость до чуть выше пешеходной, предлагаю незваному помощнику перебраться на переднее пассажирское сиденье:
— Я жду объяснений, Барон.
Тот, как будто мы с ним по бульвару прогуливаемся после посещения кафетерия:
— Забыл предупредить — она только вдвоём заводится. Обычно, они так и делали — дворник крутил, а шофёр газовал. Как поймает момент — мотор "схватит", если прежде свечи не зальёт...
— Точно — "чайник": холостой ход не отрегулирован или жиклёр забит..., — мысли вслух, — ещё про что ты "забыл" предупредить?
Пожимает плечами, усмехнувшись наивно-торжествующим оскалом волчонка — перехитрившего матёрого волчару:
— Только без всяких обид, ладно?! Всё было честно, Поп: ты забыл предупредить — что собираешься угнать эту машину и, зажилить деньги за мои честные труды, я забыл предупредить — что она просто так не заводится.
— Хм, гкхм... Всё логично! А что тогда помог мне?
Опять пожимает плечами, не глядя в лицо:
— Вижу — человек хороший, почему бы ему не помочь?
Кивнув, соглашаюсь:
— Хм... И, так бывает.
Подъезжая к окраине города — где появляться в одиночку и без заряженного обреза посторонним не рекомендуется, нашёл место поукромнее и припарковался так, что со стороны не видно. Приглушил двигатель, достаю все деньги что есть и, распловинив поровну, протягиваю ему внушительную пачку. Малый безусловно их заслужил, а на что их потратит — не моё дело.
"Шпалер", так шпалер — от судьбы не уйдёшь!
— Извини, Барон, но к твоей "братве" я тебя подкинуть не могу... Сам понимаешь — после наших с тобой "подвигов", через центр мне кататься не с руки.
К удивлению, тот деньги брать не торопится.
Достав из лохмотьев пачку довольно дорогих папирос "Эсмеральда", Барон прикуривает от кустарно изготовленной зажигалки и, выпустив пару колец дыма — ловко пропустив второе через первое, говорит:
— Мне тоже к "братве" возвращаться не в жилу...
— Почему, так?
Как-то не шибко словоохотливо, тот отвечает:
— Банда жиганов из Ростова приехала.
Волей-неволей, в подсознании всплыла известная в годы моей юности песня:
"Прибыла в Одессу банда из Ростова,
В банде были урки, шулера.
Банда занималась тёмными делами,
И за ней следило Губчека...".
Надо же? Прямо, какое-то вполне осязаемое "прикосновение" истории ощутил: быть может, прямо сейчас сидит где-нибудь какой "поэт" на нарах и сочиняет эти бессмертные строки!
— Аааа, понятно..., — протянул глубокомысленно, — если из Ростова — то это очень серьёзно
Понятно для чего этому юному отроку потребовался ствол! Должно быть — с места "смотрящего" над беспризорниками Барона подвинули и, по всему видать — без крутого замеса не обошлось.
Не тот тип — чтоб просто так взять и уступить!
Вдруг, заглядывает мне в глаза:
— Поп! Ты далеко на нём ехать собрался?
Сча, я тебе прямо весь расклад дам!
— Ну, скажем так: достаточно далеко — чтоб отсюда меня не было видно.
Волчье выражение глаз, на миг стало просяще-щенячьим:
— Деньги оставь себе: с ними или без них — меня в Нижнем всё одно убьют... Возьми меня с собой!
Нечто подобное уже ожидал, но всё равно делаю крайне удивлённый вид:
— Тебя?! "С собой"?! А не подскажешь — на кой мне это надо?
— Буду тебе помогать... Как сегодня.
Угораю со смеху:
— Будешь помогать мне угонять тачки?! Ой, не могу... Самое безопасное занятие в Советской России!
— А, что не так?
— Это была одноразовая акция, Барон!
Рассказать ему кто я? Пожалуй, пока не стоит.
Тот озадачен:
— Вообще буду тебе помогать — я многое умею... Возьми — не пожалеешь!
Вообще то, такой грамотный — шарящий в технике парнишка, вполне может пригодится в моих задумках. Таких — поди ещё поищи! Вот только сумею ли я приручить волка — что воспитала в нём жизнь?
Ох, не знаю... И хочется и колется и, внутренний голос что-то опасливо бубнит.
Однако, не будем тропиться — время, всё расставит по своим местам.
— Тебя как на самом деле звать то, Барон? Христианское имя имеется — или ты его уже забыл?
Тот, с готовностью:
— Михаил.
Слегка прищурившись, я с подозрением вопрошаю:
— А скажи мне Миша, откуда ты такой умный взялся? Что-то ты резко выделяешься среди прочих беспризорников...
Тот, усиленно морща лоб — медленно отвечает, как будто внатяг:
— Да, оттуда взялся — "откуда" и все берутся: мама меня родила.
— Понятно, что не в капусте нашли, — понимающе усмехаюсь, — но хотелось бы подробностей... Не самого "процесса" твоего рождения — его я приблизительно представляю, а почему она тебя родила — с такими выдающимися способностями.
Михаил, видно с трудом соображает, что меня так удивило в его "способностях":
— Это ты, Поп, мало с босотой общался — средь наших каких только нет!
Действительно, без определённых способностей, беспризорнику не выжить. В их среде постоянно происходит самый жесточайший естественный отбор — выживают лишь самые "талантливые".
Подумав, киваю:
— Ладно — согласен! Давай теперь про себя.
— До революции жили мы в Петербурге. Отец мой был..., — тут он запнулся и я понял что врёт, — лакеем у одного генерала. Жалования было достаточно, чтобы я учился в реальном училище, а моя младшая сестра — в гимназии.
— В "реальном" учили шофёрскому делу? — недоверчиво хмыкнул я, — скажи ещё — оккультным наукам и умению вызывать духов!
Шофёр того времени и, должен быть — почти инженером и наполовину шаманом.
— У генерала был автомобиль и шофёр-француз. От него я и научился немного...
Малый что-то скрывает — какой-то важный факт из личной биографии. Вижу — вспоминать ему смертельно не хочется... Ну, да ладно — для первого раза достаточно. Хитро прищуриваюсь:
— "Шофёр-француз"? Не Кегресс, случайно?
Смотрит на меня опешив и мотает головой:
— Нет! Адольф, шофёром самого Государя Императора был...
Вдруг, прикусил язык: действительно — откуда сыну лакея знать имя и фамилию императорского водилы?! Ох, не прост ты, Мишка...
Ох, как не прост!
Склонив голову, интересуюсь вкрадчиво:
— И много вас в беспризорниках — таких грамотных? "Сыновей" генеральских лакеев?
— Много не много, да считай — почти все!
Задумываюсь...
А, действительно: из каких социальных слоёв — ребёнку больше вероятности попасть в беспризорники во время Гражданской войны? Рабочие и, особенно крестьяне — обладают многочисленной, дружной роднёй. Осиротевший ребёнок из низших классов — тут же будет взят под опеку да на кошт дядями и тётями... Другое дело — бывшие имущие классы и их многочисленная прислуга. Те бы может и взяли осиротевшего ребёнка — да своих бы детей куда пристроить, перед тем как... Тут по разному бывало: кто-то в Париж сбежал, кто-то на Дон подался, а кто-то — к чекистам в подвал попал.
Так, так, так...
Есть повод хорошенько задуматься!
* * *
Увидев, что я загоняю машину в его сарай, хозяин дома — прохиндейского вида плешивый мужичок неопределённых лет, запротестовал:
— Э нет, мил человек! Насчёт автомобиля мы с тобой не договаривались...!
— Сколько?
— Добавь ещё столько же.
Потом он запротестовал, увидев Барона:
— Ты чаго беспризорника ко мне привёл? А вдруг, чё стащит? Не пущу!
— Сколько? — устало спрашиваю, — ..."столько же"?
Разведя ладони:
— Ну, дык — сам знаешь!
Отсчитывая ему купюры, с нескрываемым раздражением говорю:
— За два раза по "столько же", ты ещё и нас накормишь и баньку истопишь — иначе, вообще хрен что получишь... Понятно?
— Согласен, это мы с бабой зараз, — вид дорвавшегося до холявной сметаны мартовского кота, — Пелагея! Где тебя чёрт носит...
— Чаво?
Вообще то, я не предполагал здесь заночевать. Заправиться заранее привезённым в бидонах "бакинским" бензином, забрать все вещи... Затем — беглый техосмотр, техрегламент и техобслуживание — если надо и, вперёд. Хотел до темна как можно подальше отъехать от города — а перекусить и заночевать и, где-нибудь в лесу у костра можно. Продуктов в дорогу малость прикупил — можно неделю где-нибудь в лесу куковать, пока кипишь не уляжется.
Однако, обстоятельства изменились!
И, дело не только в Мишке-Бароне: после ночлега в клоповнике у дворника, я чесался как Тарзан — побывавший нагишом в куче стекловаты. Хотя, кажись "шестилапых" не подцепил — но тело зудилось просто невмочь... Видать — чисто самовнушение.
Пока готовился ужин, да топилась "по-чёрному" вросшая подгнившими брёвнами в землю русская баня, занялся "Бразье". Напрягало меня, что он по-человечьи не заводится. К счастью на поверку, в машине оказался почти полный комплект гаечных ключей, домкрат, насос... У меня уже кое-что из выше перечисленного имеется — да запас меж ягодицами не трёт, как в народе говорится.
Шофёр "Гор-Ком-Хоза", оказался хоть и лоховатым — зато запасливым малым: кроме инструментов в багажнике обнаружилась небольшая ёмкость с моторным маслом, банка трансмиссионки, заправленный тавотом шприц и, уже знакомый мне бидон с подозрительно пахнущим бензином... Какой-то коктейль из суррогатины, видно.
В бардачке нашёл практически свежий автомобильный журнал — за февраль месяц этого года, на английском языке с красивыми, даже — цветными картинками... "Overdrive Magazine" — штатовский, значит... Конечно, очень много рекламы — как обычно у американцев, с девушками — одетыми "по последней моде" и, даже — несколько с её опережением...
Хорошо!
Бегло пролистав, бросил обратно.
Карбюратор "Бразье" вижу впервые, поэтому несмотря на примитивность конструкции — потребовалось немалое время, чтоб разобраться в его устройстве, продуть насосом жиклёры и отрегулировать холостой ход.
Выкрутив свечу и заткнув пальцем отверстие, попросил Барона покрутить коленвал рукояткой...
Радостно подмигиваю соучастнику по автоугону:
— "Кирдык"... Чему только тебя твой жабоед учил?! Компрессия достаточно приличная — значит, поршневые кольца ещё послужат.
— На ходу да с расстояния, действительно — француз меня мерять компрессию не научил...
— Хороший шофёр, всё это по звуку определяет.
Хотел проверить уровень масла в картере, однако щуп отсутствовал. Вместо него, отверстие было заткнуто обычной деревянной палочкой с двумя зарубками. В принципе не беда, но этот "всевдощуп" не фиксировался — а болтался туда-сюда, как...
Вытащив, озадаченно его рассматриваю:
— Хм... Вот и пойми: это много масла или мало?
— Главное что оно есть, — несколько философски сказал Барон.
Почесал в затылке и решил отложить решение этой проблемы в долгий ящик.
Шины действительно — как новые! Манометра не было — давление в баллонах мерять, поэтому просто попинал их:
— Пойдёт!
А вот запаска, буквально — "подкачала"... Пустая она была и, при накачивании, явственно слышался шум выходящего воздуха. Инструментов и материалов для ремонта в машине не оказалось и, сам этот момент я как-то упустил — не побеспокоился заранее. Поэтому только и, осталось надеяться — что запасное колесо не потребуется и махнув рукой сказать в адрес бывшего водилы:
— "Чайник", он и есть — "чайник"! А, этот так вообще — "без ручки" оказался.
Залили в бак автомобиля своего бензина "по пробку" и переложили в багажник мои вещи — приобретённые за время пребывания в городе.
— А это тебе для чего, Поп? — несказанно удивился Барон, вертя в руках футбольный мяч.
— Команду хочу среди прихожан создать, — постным голосом отвечаю, — чтоб греховные мысли о плотском, их меньше одолевали.
Ржёт как чегедымский конь...
Чисто случайно увидел в одном из нэпманских магазинов и не смог удержаться!
Мало того, что сам достаточно истовый поклонник этой игры — так ещё такая вот мысль была: среди моих без пяти минут комсомольцев, с подачи Брата-Кондрата — стали появляться навязчивые идеи борьбы с церковным мракобесием. Обычное и широко распространённое в эти времена явление — которое я не могу открыто запретить, не потеряв авторитета комсомольского лидера.
Чтоб унять их энергию, чтоб они меньше донимали моего названного отца и его богомольных стариков да старушек (прочие в Церковь редко ходят) разными атеистическими выходками, решил кроме всего прочего занять их ещё одним полезным делом.
— В футболе шаришь, Барон?
Тот, довольно умело пару раз накинул мяч ногой:
— "Шарю"?! Да, так... Было дело, видел — как английские матросы в порту играют.
"Быть тебе значит, тренером у моих комсомольцев, — подумал, но вслух пока не сказал, — а капитаном будет Ефим Анисимов".
Перед баней, я на всякий случай собственной бритвой побрил Барону голову — не хватало ещё от него вшей подцепить, а с ними и тиф или ещё какую гадость. Отойдя, полюбовался делом рук своих:
— Во! Стал походить на человека ...
Тот, недобро зыркнул исподлобья и, я поспешил добавить:
— ...Только что сбежавшего из домзака.
Так большевики переименовали тюрьмы, которые они до пришествия во власть, обещали вообще закрыть.
Его лохмотья хотел облить бензином да сжечь, да хозяин не дал:
— Баба прожарит от мандавох да постирает — на что-нибудь, да сгодятся... Пелагея!
— Чаво?
— Где тебя чёрт носит?
— Да, задрал ты уже, хмырь плешивый...
Взамен, пока Мишка мылся, я изрядно потрепав хозяину и себе нервы, поторговавшись — прикупил ему комплект сильно ношеного, но чистого белья. Для себя же, у меня был запасная рубаха да кальсоны — в кои я и, облачился после посещения бани.
Сразу стало как-то легче — тело зудиться перестало.
Повечеряли да спать, закрывшись в отдельной комнате с Мишкой. Входную дверь я подпёр лавочкой и, улёгся подальше от окна, не раздеваясь и держа "наган" в руке...
Мало ли что, да?! Район — на окраине города, повторяю и, с очень сомнительной репутацией.
От нервного напряжения спал вполглаза и, чуть свет проснувшись с первыми прокукарекавшими "подъём" петухами, принялись собираться. Свою верхнюю "гражданскую" одежду, постиранную и высушенную хозяйкой, отдал Барону... Конечно, она сильно ему "на вырост" — пришлось тому рукава да штанины закатать, да выбирать особенно не из чего.
Кожаной курткой с "кубиками" в петлицах, портупеей и фуражкой со звездой, я пока "не светил" — облачился в старое, в чём приехал в Нижний. Но обулся всё же в сапоги, а несколько великоватые тому ботинки с обмотками, отдал Барону... К моему удивлению, тот довольно ловко и быстро намотал их — видать, было достаточно много практики.
"Да, кто ты такой, чёрт тебя дери?! Прям — сын полка, какой-то...".
В этот раз, "Бразье" завёлся с "полпинка"!
Пока двигатель прогревался, стоя как лошади, перекусили второпях краюхой чёрного хлеба с молоком и, со "вторыми петухами" выехали из города.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
