Чёрные истории, сшитые белой ниткой. Три доктора и два трупа

Эта история произошла не со мной, а с моим другом Костей. Костя был врачом. Реаниматологом. У меня вообще-то было два друга и оба они были врачами. Вторым другом был Максим Павленко, и он тоже был врачом, но участковым терапевтом. Мы в юности занимались скалолазанием и альпинизмом, лазили вместе по скалам, тренировались. А потом, в бурные 90-е организовали кооператив по промышленному альпинизму, красили на высоте всякие железяки на заводах и базах. Так и подружились.

Но история не про покрасочные работы. История про семью.

Костя вырос с отчимом. Который тоже бы врачом. Точнее, отчим был врачом, а Костя потом уже стал студентом медицинского института. И выбрал профессию, точнее, специализацию реаниматолога. Отчим Кости тоже был реаниматологом. Точнее, наоборот, это Костин отчим был реаниматологом, потому и Костя, наверное, тоже стал реаниматологом. В общем, все эти семейные традиции почему-то не затронули только Костину мать — она работала обыкновенным бухгалтером.

Однажды Костя пришёл домой, когда отчим и мать сидели и обедали. А надо отметить, что, даже когда Костин отчим работал, он всегда приезжал домой обедать. Ну вот такая у него была традиция. Семейная. Чтобы не случилось, но обед — по распорядку. Как у него так получалось — непонятно, ведь реаниматологи — они же на вызовы выезжают, прямо как пожарные. Но, видимо, в смене тоже знали про эту семейную традицию, подменяли его, в общем Костин отчим всегда обедал дома.

И тут такой Костя заявляется домой. И сразу к матери с вопросами. Мол, а кто мой настоящий отец? Почему, мама, ты его бросила и вышла вот за него? И на отчима своего показывает. Тот вскакивает, мол, ты неблагодарный такой Костя, я тебя вырастил, можно сказать, на ноги поставил и помог профессию выбрать. А неблагодарный пасынок не унимается и матери новые вопросы задаёт. Неудобные.

Не знаю, откуда Костя всю эту информацию выкопал, наверное, в больнице, где он ординатуру проходил, нашёлся "добрый человек". Ну или так — добрый человек. Без кавычек. Сын ведь должен знать своего отца. Родного отца. Потому что если мать чего-то там набедокурила, не смогла вовремя разобраться со своими мужчинами, то чего же у отца сына отнимать? Да живи ты хоть с кем хочешь, но ребёнка-то от отца не скрывай, пусть общается отец с сыном! А то алименты у мужика отвоевала через суд, а сына, получается, спрятала?

Короче говоря, дело дошло до того, что Костин отчим в обморок грохнулся. Ну, сердце у реаниматолога прихватило. Что делать? На столе борщ дымится горячий, обед стынет, а тут рядом под столом стынет свеженький труп. Ну, это я так рассказываю, как обычно медики рассказывают, у них ведь специфическое чувство юмора. Чёрное. Как и мои истории.

Одним словом, образовался свежий труп. Но Костя — он же тоже как бы врач, хоть и недоделанный. А ещё он учился как раз на реаниматолога. То есть, умел трупы к жизни возвращать. Чем и начал сразу же успешно заниматься тут же, не отходя от обеденного стола. В общем, стал в своего отчима жизнь вдыхать. А мама тем временем вызвала "скорую". То есть, реанимационную бригаду.

Пока Костя там искусственное дыхание делал, рот в рот, массаж сердца или ещё какие-то там манипуляции, мама металась по квартире и рыдала. Я не знаю, возможно это тоже как-то помогает — ну, если душа ещё из тела не успела улететь на небеса, то она может испугаться мечущейся и орущей женщины. Ну и поэтому возвращается в тело обратно.

Наверное, в тот раз так всё и произошло — душа испугалась рыдающей женщины, в тело вернулась, и Костин отчим очнулся. Возможно, причина была в Костином профессионализме или его сильных лёгких, при помощи которых он вдувал в своего отчима порции свежего воздуха. Ну, относительно свежего, конечно. В общем, труп внезапно ожил. Казалось бы — аллилуйя! Спасли человека!

И тут приезжает "скорая помощь". Реанимационная бригада. Со всеми причандалами — дефибриллятором, всякими там лекарствами, аппаратурой. А трупа-то и нету. Вот досада, правда? Но, как оказалось — рано радовались. Потому что во главе этой бригады из "скорой" вылез... отец Кости. Настоящий.

Порой в жизни происходят некоторые события, которые сильно напоминают какой-нибудь мексиканский сериал. Или бразильский — я уж не знаю. В то время — а это были 90-е годы прошлого века, о которых много писали и пишут до сих пор, а также про которые снимали много сериалов сегодня — так вот, в те годы в нашей стране показывали только мексиканские или бразильские сериалы. И там были такие сюжетные повороты — мама не горюй. Круче этих сериалов, наверное, были только индийские фильмы. Кто их смотрел — тот меня понимает.

Но все эти сериалы и фильмы — они же должны были где-то черпать сюжет? Я раньше думал, что это сценаристы накуривались там какой-то забористой шмалью или напивались какого-нибудь виски и творили. А потом понял — жизнь часто подсовывает нам такие сюжеты, что ни один укуренный в сиську или угашенный в полное гавно сценарист не придумает в своем воспалённом бреду. И вот как раз именно такой случай и произошёл с Костей.

Костин папа, как оказалось, тоже работал реаниматологом. Они с Костиным отчимом как бы были друзьями. Вернее, они вначале были друзьями и даже коллегами, а потом, видимо, что-то такое произошло, что друзьями они быть перестали. А коллегами остались. Ну, вы понимаете, что потерять друга — это было нормально, друзья приходят и уходят, а кушать хочется всегда. Время тогда было суровое, работу терять было чревато, и никто не хотел бы из-за каких-то семейных скандалов потерять не только семью, но ещё и работу. Вот и остались два бывших друга работать в одной реанимационной бригаде одной больницы. А куда пойдёшь? Сплошь и рядом — только на улицу. Врачей тогда много безработных в стране было.

В общем, как Костин отец смог вот так продержаться столько лет — я не знаю. Я бы не смог, честно. Работать рядом с тем, кто женился на твоей жене, воспитывает твоего сына, а ты этого сына видишь только издалека и подойти к нему не можешь — это полный пердимонокль, как любил говаривать Костя. И вот этот самый пердимонокль находится перед ним! Точнее, перед ним лежит бывший труп его нынешнего отчима, и тут же перед ним стоит его как бы бывший отец, который приехал спасать своего бывшего друга. Который, по сути, стал его заклятым врагом! Во история, да?

И тут, как всегда, всё испортила женщина!

Женщины, по моему мнению, вообще всё в жизни портят. Вот начинается какое-нибудь дело хорошее, приходит женщина и — бац ќ— всё испортила! Нет, конечно, сейчас все женщины, которые читают эту книгу, сразу начнут орать, что портят всё как раз исключительно мужчины. А я доказывать и не буду — вот ещё! Берите, женщины, бумагу или там ноутбук и пишите свою личную книгу. В которой обвиняйте во всём мужчин. Благо, таких книг уже просто до хрена. Так что пускай будет одна книга, в которой во всём будут виноваты женщины, ок?

Итак, женщины всё портят. И на этот раз всё произошло по извечному сценарию, который написал еще Господь Бог для Адама и Евы.

В общем, мама Кости подскочила к папе Кости и стала умолять его спасти отчима Кости. При этом сам Костя стоял, как истукан, хлопал глазами и ничего не понимал. Он-то как раз своего отца никогда не видел и знать его не знал. Ну, то есть, он его видел, но когда был совсем маленьким, поэтому не помнил его совершенно. А мама, как опытный разведчик или шпион, что, в общем-то, одно и то же, видимо, спрятала все фотографии отца Кости и как-то всё так подрихтовала, что её сын про своего отца ничегошеньки не знал. И вот — надо же, как нэвдобно получилось, да?

В общем, мать голосит, просит своего бывшего мужа спасти мужа нынешнего, при этом по своей извечной женской тупости выдаёт такие подробности, что тут уже у приехавшей бригады возникает подозрение, что сейчас таки снова появится труп. Потому что уже и Костя как-то побледнел, да и приехавший доктор немного позеленел. А мама не замечает, что несёт, и продолжает орать — мол спаси, я всё прощу. И кается.

И тут Костя внезапно узнаёт, что его мамочка дорогая запретила его папочке вообще общаться с сыном, что вышла она за него по залёту, а любила всегда только Костиного отчима, и что на самом деле Костя — не его сын, а сын как раз своего отчима, который ему и не отчим, а самый настоящий отец.

Пока Костя думал, что ему делать — то ли на шею к отцу кинуться, то ли через несколько минут кидаться на шею уже другому отцу, который на самом деле его отчим, но всё это время был его родным отцом, о чём сын на самом деле не знал, в общем, пока Костя пытался разобраться в своих сложных и запутанных чувствах, предчувствия не обманули приехавших врачей. Потому что образовался новый труп — и им стал их доктор, Костин отец. Который на самом деле оказался не его отцом.

И тут у Кости возникла дилемма. Кого спасать? Своего отчима, который на самом деле не его отчим, а отец, или своего отца, который на самом деле ему не отец, но которого пять минут назад он считал своим отцом? И все эти мысли и чувства проносятся в мозгах с сумасшедшей скоростью, поскольку ситуация экстремальная, а к чувству врачебного долга и клятве Гиппократа примешиваются очень даже неслабые родственные чувства. Потому что в течении нескольких минут Костя хотел вначале убить своего отчима, которого он считал отчимом и который на самом деле оказался его отцом. А когда отчим вдруг стал умирать, Костя, который только что хотел его убить, стал его спасать. Представляете, как это разрушительно для психики — спасать того, кого только что хотел убить?

И потом вдруг новый поворот — Костя внезапно обретает своего настоящего отца, через минуту узнаёт, что настоящий отец — совсем не настоящий, а настоящий — как раз тот, который всю жизнь как бы был не настоящим. Хотя об этом он и сам не знал. И что делать? Кого спасать, кого обнимать и вообще — как дальше жить?

Впрочем, вопрос о дальнейшей жизни Костя благоразумно оставил на потом и стал помогать бывшему трупу отчима возвращаться к жизни, пока вооруженные аппаратурой медики возвращали к жизни второй труп, на этот раз своего собственного шефа. И это им успешно удалось сделать. Ну, советская медицина всегда была самой лучшей в мире, чтобы там всякие придурки теперь не писали и не говорили.

Самое интересное — как Костин отчим, который оказался его настоящим отцом, не умер второй раз. На этот раз — от счастья. Ведь он узнал, что Костя — его настоящий сын! Почему Костина мама от своего мужа скрывала всю жизнь, что у него есть сын и что это — Костя? Кто их поймёт, этих женщин, что у них в голове творится? В общем, скорее всего, отчима Кости спасло то, что в то время, когда мама Кости просила отца Кости спасти отчима Кости, этот самый отчим был как-бы на полпути на небеса и его Костя только-только вернул обратно. Так что, видимо, отчим Кости просто не въехал во все эти семейные тонкости и просто не успел обрадоваться. А то, я так думаю, он всё же не выдержал бы такой плотности родственных чувств и отправился к своим праотцам, то есть, к тем родственникам, которые ждут всех нас где-то там, наверху.

Итог этой истории довольно печален.

Костя ушёл из дома. Он не смог жить больше с матерью и с отцом, с которым всю жизнь прожил, как с отчимом. Но и к своему отцу, который ему был не отец, он тоже не стал идти. Нет, конечно, чисто по-человечески, по-мужски Костя с ним всё же познакомился. Они подружились — ведь его ненастоящий отец всю жизнь как раз считал, что он — настоящий. Представляете — мужик всю жизнь прожил один, зная, что у него есть сын, видел его регулярно, но не мог к нему даже подойти. Какие там были причины — кто его знает, мне Костя не рассказывал. То ли слово какое дал своей бывшей жене, то ли как-то она его шантажировала чем-то — не знаю. В общем, мужик сына всю жизнь своего видел, а не общался с ним. И страдал. Ещё бы — а вы бы не страдали? Живёт твоя кровиночка, твоё сокровище, а чужой дядя его воспитывает, кормит, носик сопливый вытирает. А потом вдруг — бац — и оказывается, что это не его сын! Все страдания были напрасны? Ну, нельзя же так, в самом деле, с человеком по свинячьему-то!

Короче, со своим ненастоящим отцом Костя сдружился. Тот в своём нечаянно обретённом, но ненастоящем сыне души не чаял, помогал ему во всём, в общем, стал ему настоящим отцом. А вот настоящий отец — Костин отчим, он как-то наоборот, ещё больше Костю не взлюбил. Ведь он с ним и раньше-то не особо хорошо жил — ну, какие отношения у неродного отца с пасынком? Часто ведь так бывает, правда? И то, что мамаша Костина по дурости своей всю эту бадягу заварила и столько лет по какой-то своей причине скрывала сына от отца — так что уж теперь? В общем, настоящий отец Костю так и не признал, а от своей супруги ушёл. Кажется, потом спился и бомжевал какое-то время, видел я его как-то лет через десять, бутылки ходил по проспекту Гагарина собирал.

Костя свою маму не бросил, заходил к ней часто, помогал. Потом вроде устроил её в клинику, когда у неё проблемы начались с желудком. Клинику, кстати, открыл его друг, Максим Павленко. Точнее, наш друг. И Костина мама в этой клинике долго лечилась.

Вот такая история. Нет, я не говорю, что вот женщина троим мужикам жизнь перековеркала. Хотя по факту так и вышло. Некрасиво вышло, прямо скажу. Впрочем, меня в этой истории поразило другое. Почему мужик столько лет терпел, не попробовал изменить ситуацию, исправить то, что можно было исправить? Ведь не в какой-то другой стране жил, рядом, всё ведь на его глазах происходило? Почему бы не попытаться и не поговорить со своей бывшей? Раз поговорить, другой? Сын ведь подрос, можно было бы и с ним попробовать наладить контакт? В конце концов, плюнуть на гордость и с другом бывшим перетереть! Это ведь сын у тебя! Не какая-то там сумка или телевизор, который у тебя бывшая жена по суду отобрала, когда имущество делила! Да, чёрт побери, суд ведь тоже есть!

А потом, когда я сам столкнулся с женщинами в своей жизни, то понял, как много нелогичных и необъяснимых поступков они совершают. И порой то, что они напутают, мы, мужчины, не в состоянии распутать. А когда всё же пытаемся это сделать — то могут получиться такие узлы, которые уже и не развяжешь. Резать придётся. А это ведь больно — резать... Причём, больно всем...