|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Забегая немного вперёд, сообщу: с трудовой детской колонией в бывшем женском монастыре, срока не выдержали — из графика выбились, лишь в октябре-ноябре закончив её первоначальную организацию. А вот с прообразом знаменитых "шарашек" — московские чекисты сработали с опережением и, всё было готово уже практически к концу июня.
* * *
Хотя, до революции все без исключения "борцы с режимом", обещали после свержения Самодержавия — закрыть-разрушить все царские тюрьмы и каторги, прежние места заключения — не только уцелели, но и преумножились. Зачастую и, служители в них остались ещё прежние: от царского режима — "по наследству" доставшиеся режиму народному.
Системы ГУЛАГа еще не было создано и, осужденные в основном направлялись для отбытия наказания в так называемые "исправительные дома"... Тюрьмы, то есть. Существовали, правда и, концентрационные лагеря — в местах массовой заготовки древесины, в которых содержались по большей части классово чуждые и социально вредные элементы. Однако, в этот раз — я не про них.
СССР эпохи НЭПа, совсем не был похож на СССР 30-х или более поздних годов. Это была в целом почти либеральная страна, с почти капиталистической экономикой. Как и, в мои "лихие 90-е" — перестройка и гласность, НЭП — породил новую советскую буржуазию и, связанных с ней продажных чиновников и силовиков.
Значит, только по этой причине "сидеть" в Стране Советов — было кому!
Однако, как сидели...
Пенитенциарная система 20-х была тоже либеральной — с "домзаками", "трудколониями", жалованьем и выходными для сидельцев. И срока за уголовные правонарушения давали такие смешные, что дало повод Ильфу и Петрову сочинить на эту тему много анекдотов: читая "12 стульев" и "Золотого телёнка" — все "до сих пор" просто обхохатываются!
* * *
По моему проекту, утверждённому самим всемогущим "Железным Феликсом", Абрам Израилевич мог сам выбирать осуждённых для "Особого проектно-технического бюро Љ 007" (ОПТБ-007) — как официально называлась "шарашка" или исправительно-трудовой лагерь. Нумерация, если кто не понял — была присвоена казённому учреждению с моей подачи и, официально служит для конспирации от вражеских "Джеймсов Бондов".
Перед зэками прибыла охрана и администрация лагеря и, ещё один еврей — начальник ИТЛ со списками предполагаемых "кандидатов". Хорошенько покорпев над ними одну бессонную ночь, я от имени товарища Каца выбрал на первое время одного опытного, ещё царского чиновника — для организации административно-хозяйственно деятельности колонии и ведения отчётности, четырёх специалистов-инженеров, пятерых профессиональных чертёжников, двенадцать квалифицированных рабочих, одну женщину-врача, одного юриста и десять человек обслуги в "хозблок".
Следуя "учению", которое нам вдалбливается со времён Перестройки и Гласности, если не раньше — все тюрьмы и концлагеря в Советской России должны быть забиты политическими заключёнными... Такие без сомнения имеются — "из песни слов не выкинешь", но я пока никакой "забитости" политическими не обнаружил: сплошь и рядом — "исправдомы", "допры" и "домзаки", полном-полны чисто уголовным элементом.
Здесь, надо пояснить одну простую вещь...
Опять же, не при Советах придумали пословицу: "закон что дышло — куда повернул, то и вышло" — а гораздо раньше.
Был у примеру случай, когда за обыкновенное насильственное мужелонство — активному гомосеку впаяли "контрреволюционный заговор", а не графу УК — "насильственные действия против личности", со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями как говорится... Ну, не нравятся народу (а наши правоохранительные органы — тоже часть нашего народа) пида...расты — что здесь поделаешь?!
Очень многое зависело от происхождения правонарушителя: за что чистокровный пролетарий обошёлся общественным порицанием — за то "социально чуждому" могли припаять "политику" и отправить очень далеко и надолго. Ну а там сами осмысливайте выше приведённый случай — по мере богатства собственного воображения.
* * *
От "политических", я ещё на стадии проекта отказался и располагал осуждёнными чисто по уголовным статьям. По мере прибытия "спецконтингента", я с каждым лично беседовал и забраковал трёх человек — одного инженера и двух рабочих, которых отправили обратно в тюрьму. Мне показалось, что они склоны к побегу из-за больших сроков — мне такие даром не нужны.
Разный контингент попался — каждый со своей судьбой, статьёй и сроком... Одно их объединяет (как-то, так совершенно случайно срослось) — почти все они из Москвы: "дети Арбата" — одним словом. Естественно, я отобрал не закоренелых уголовников-рецидивистов, среди тех нужных мне специальностей не обнаружишь... Это преступники-дилетанты, или если угодно — "любители".
Вот например, лагерный юрист наш — "сын юриста" и сам достаточно успешный и опытный адвокат. Но "бывает и на старуху проруха": московский городской суд приговорил его к пяти годам лишения свободы с конфискацией имущества за то, что он помимо гонорара — получал с клиентов денежные суммы, а налогов с них не платил.
Какова "жертва режима", а?!
А, какие наши — суровые, бесчеловечные законы!
Небезызвестный Аль Капоне в Америке, если не ошибаюсь — за неуплату налогов пожизненный срок получил и, закончил свою жизнь у параши.
Ещё одно "дитё Арбата", а ныне назначенный мной глава внутренней администрации лагеря — бывший царский чиновник, а затем советский госслужащий — проворовавшийся на стройматериалах. Сперва сидел в Лефортово, причём весьма комфортно, если не врёт: ночью сидел — а днём ходил работать на прежнее место службы. Лафа кончилась, когда он как-то опоздал на ночлег в домзак и, решил заночевать дома. Это сочли за побег и, с "довеском" схлопотав в общей сложности два года, последний из них он — отсидит у нас.
Тридцатидвухлетний инженер-электрик убил из ревности к молодой жене-студентке её сокурсника и, сел к нам всерьёз и надолго — на целых пять лет.
Ещё один инженер-механик и опять же, из хорошей семьи — сын профессора...
Нет, не Преображенского!
У того с доктором Борменталем — дети всё никак не получались и, даже с "приёмными" (хахаха!) — постоянно происходили какие-то досадные "накладки".
Хотя наш инженер имел высокооплачиваемую работу в "Северолесе", но он был азартен и являлся душой игорных заведений и, в частности — казино "Прага" на Арбатской площади. Естественно, с такими привычками денег постоянно не хватало и, ради них, он простым пролетарским молотком убил богатого нэпмана с целью ограбления. Труп жертвы, находчивый сын профессора выслал из Москвы железнодорожным багажом — довольно нашумевшая этой весной история... Из всех, он пришёл к нам с самым большим сроком — десять лет.
Два бывших царских офицера, а немного позже — красных командира, подрались из-за женщины. Так нет, чтобы по рабоче-крестьянски — кулаками друг другу по морде, да разбежались...
По-старорежимному на дуэли стрелялись — из табельных "наганов"!
Уцелевший "счастливчик", по специальности артиллерист когда-то закончивший Николаевскую военную академию — с всего полутора годами домзака, предстал пред мои ясны очи.
Случай, просто анекдотичный — коли рассказчик, не врёт опять же.
Один из наших чертёжников, сравнительно молодой человек, возвращался поздно вечером домой с вечеринки в подвыпившем состоянии. На улице к нему подошёл прохожий и попросил прикурить. Выполнив просьбу и отойдя подальше, наш "герой" вдруг замечает отсутствие карманных часов. В ярости благородной, он догоняет прохожего — избивает его и хорошенько отпинав уже лежащего, забирает краденное.
Каково же было его удивление, когда наутро проснувшись — он обнаруживает у себя двое карманных часов!
Вы поверите в такой рассказ? Вот и, народный суд не поверил и впаял "сказочнику" два года за обыкновенный разбой.
Одна из наших "прачек" — дочь петербургского чиновника. Окончила гимназию, высшие женские курсы, но будущее учительницы ее не прельщало и, уйдя из дома — она стала "кокоткой"... Элитной проституткой, то есть. Шикарная жизнь: рестораны, казино и наконец — участие в банде. Её дружков-подельников встретила расстрельная стенка, она же отделалась всего тремя годами.
Наш лагерный врач-зэка, точнее — врачиха-акушерка с опытом военно-полевой хирургии, забила до смерти беременную любовницу мужа, а труп профессионально расчленила и затем по частям сожгла в печи — за что получила пять лет.
Однако!
К сожалению, другой "кандидат" в лагерные врачи был ещё хуже: он убил сразу жену и тёщу, а расчленёнку — разбросал вдоль полотна железной дороги.
Из зэков-пролетариев мне попался один опытный шофёр с ещё дореволюционным стажем, который напившись в стельку пьяным — упал с машиной в реку. Выплыл просто чудом, оправдывая одну народную поговорку и, за каждого из трёх — не сумевших вынырнуть пассажиров, получил по году лишения свободы.
А вот у нас пролетарий (потомственный, заметьте!) с московского завода Гужона ("Серп и молот"), имеющий 5 детей, в том числе — двух сыновей-комсомольцев. В пришедшей с ним "сопроводиловке" милицейский протокол с места задержания:
"На территории 8-го Отделения, по Палевскому пер. д. Љ 3 гр-нином Бандориным Иваном Васильевичем, будучи в нетрезвом виде, был устроен в квартире дебош. Выбив в коридоре раму со стеклами и нанеся побои своей жене, не довольствуясь этим, нанес побои железной кастрюлей в голову гр-нину Григорьеву Валериану, каковой с проломом головы отправлен в больницу при Пролетарском заводе.
Виновный при задержании самодовольно заявил: "Ты мое рабочее самосознание не задевай. Не могут меня замести в силу происхождения. Пущай я чего хочешь сделаю — во всем мне будет льгота"".
Гражданину, явно "не повезло"!
Если бы он только избил жену или соседа-нэпмана — на его пьяную выходку вряд ли б, обратили внимание. Но он нанес тяжкие телесные повреждения лицу — имеющему точь такое "рабочее самосознание" и за это поплатился годом домзака.
Другие лица пролетарского происхождения (даже оружейник из славного города Тула имеется!), прибыли с "однообразно" тяжёлыми статьями — убийства на бытовой почве. Все без исключения преступили закон без всяких мудрёных затей и интеллигентных "штучек", по стандартной схеме: "выпил вроде немного, ничего не помню, очнулся — рядом труп собутыльника (родственника, друга, случайного знакомого и так далее...)".
* * *
Пользу от появлении на окраине Ульяновска этого "учреждения" — как жители городка и волости, так и его власти почувствовали сразу. К примеру, раньше у нас не было ни одного приличного юриста в округе — и по любому пустячному вопросу приходилось ездить в уездный Ардатов, а то и вообще — в губернский Нижний Новгород
Теперь же, вот он — пожалуйста!
Брайзе Иосиф Соломонович — потомственный юрист, адвокат с ещё дореволюционным стажем. Правда, есть у него один небольшой недостаток: гражданин Брайзе у нас "сидит" — как в прямом так и, в переносном смысле.
Так киньте камень в того, кто скажет — что у него самого никаких недостатков нет!
Сидит Иосиф Соломонович в своей юридической консультации в Ульяновском исправительно-трудовом лагере и, зарабатывает — не только на свой прокорм и содержание "учреждения", но и изрядную долю государству перечисляет — за принесённые убытки, так сказать.
Возникли какие-то непонятки с законом?
Записался на приём, заплатил в лагерную кассу "мзду" и тебе окажут квалифицированную юридическую помощь на столичном уровне.
Опять же, советские законы ещё сыровастые, "обтекаемые" и, очень часто кардинально изменяющиеся или меняющиеся в прямо противоположном направлении... Уследить за ними, это надо иметь семь пядей во лбу — а такие "мутанты" в нашей тихой провинции довольно большая редкость. И, даже наш местный волостной судья, пришедший в постреволюционное время на эту должность как говорится — "от сохи", (хоть надо признаться, с той поры — он уже довольно наблатыкался в юриспруденции) ни истолковать их правильно, ни уследить за их изменениями не в состоянии и предпочитает судить "по совести".
Это не всем нравится!
Ибо "совесть", у каждого индивидуума своя — как отпечатки пальцев и, служит причиной многих нареканий в адрес местных судебных органов...
Теперь же — другое дело: что-то непонятно — волостной судья пришёл и проконсультировался у столичного юриста.
Вообще, с этим человеком мне очень интересно просто поговорить.
Ораторское искусство его воспитано на речах Плевако и трудах Бобрищева-Пушкина. Жесты, как будто взяты из учебника по манипулированию человеческим поведением. Феноменальная память, просто вводит поначалу в ступор: знает "назубок" — любое постановление последнего партийного съезда, хотя к большевистской партии не имеет никакого отношения. Изучал классиков, знает марксизм и может в своей речи, в любой момент ввернуть что-нибудь вроде: "У Карла Маркса в "Классовой борьбе в Британии" сказано вот так, а не иначе...". Или: "Вот что сказал по этому поводу Ильич в своей речи на Первом крестьянском съезде...".
У этого юриста имелись свои "тараканы" в голове: например, он всерьёз утверждал, что каждый гражданин имеет право на хищение собственности другого гражданина — как частной. А вот государственная собственность, как общественная — священна!
Здесь, мы с ним немного поспорили:
— Если у Вас что-нибудь украдут, Иосиф Соломонович, точно так же рассуждать будете?
— Да, пожалуйста, — делает он кристально-честные глаза, — если сумеют у меня украсть что-нибудь — пусть крадут. В своём собственном ротозействе виноват только я.
— Логично! А вот если Вас в подворотне — чем тяжёлым по голове и, затем ограбят?
— Извините, это уже другая статья — насилие над личностью.
Впрочем, до нас он сидел в "Экспериментально-пенитенциарном отделении" "Института по изучению преступности и преступника" — который на Солянке в помещении Ивановского монастыря, что объясняет некоторые странности... Возможно, над ним какие-то медицинские опыты проводили.
Интересуюсь:
— Какая на ваш взгляд судебная система лучше: суда присяжных — что была при старом режиме, или новая — судебно-прокурорская система Советского государства?
Почти не раздумывая, тот ответил:
— Простому человеку, попавшему "в жернова" государственной системы — нет никакого дела до того, как называется система... Ему нужна чуткость и доброта со стороны государства! Этого же, к сожалению — не могут дать никакие судебные "системы". Несмотря на всю свою "прогрессивность", российский суд присяжных не мог избавить подсудимого от дорогостоящей волокиты процессов — при которой бедному лучше было не судиться с богатым, что отнимало у человека саму веру в справедливость.
— А как Вам советская судебная система?
— Она только ещё складывается, но уже заметно её выгодное отличие от прежней. Советские судебные процессы, по крайней мере, не похожи на ту смесь красочного ярмарочного балагана с красноречием какого-нибудь захудалого европейского парламента. У нас именно судят, а не щеголяют перед репортёрами и дамочками в зале пышными речами, балахонами адвокатов да судейскими париками... У НАС СУДЯТ ВСЕРЬЁЗ!!! И в этой заботливой суровой серьёзности — сказывается ничем не прикрытая сама народная природа власти.
Ну, что ж... Думаю и, такой взгляд на судебные процессы тех лет, имеет право на существование! Нелепо и стыдно упражняться в красноречие перед теми людьми — неграмотными, бедными... Для них, любой исход суда приемлем — лишь бы он был скор: не мною было сказано: "лучше ужасный конец — чем ужас без конца".
Однако, у меня ещё вопрос:
— Иосиф Соломонович! А не боитесь, что при новой советской судебной системе, ваша профессия — "адвокат" исчезнет или трансформируется во что-нибудь "беззубое"? Существующее, лишь "для галочки" на приговоре?
Смеётся:
— Боюсь, а как же не бояться! Ибо, появилась нехорошая тенденция: если слова "следователь", "судья", "прокурор" — после революции сохранились, то слова "адвокат" — не стало. Теперь говорят: "защитник", "поверенный", "правозаступник" — только не "адвокат"... Вот это и, настораживает.
Ещё вот, меня интересует:
— Часто слышу мнение, что на преступления идут из-за крайней нужды или тяжкого стечения обстоятельств. Что стоит дать каждому человеку хорошо оплачиваемую работу и, соответственно — кров, пищу и одежду: то и преступность — если не исчезнет совсем и навсегда, то сократится до крайне незначительных величин?
Отмахивается, раздражённо:
— Интеллигентная сопливо-розовая чушь! На моей практике только четыре(!) процента клиентов пошли на преступление из-за Вами перечисленных факторов! Вино, азарт и женщины — вот основные причины. Коммунист бы ещё сказал "моральное разложение", но среди хищений государственного имущества — к примеру, как бы ни добрая четверть совершена именно коммунистами.
Спрашиваю, как бы рассуждая вслух:
— Иногда я не понимаю... Всё же, абсолютное большинство людей — вполне адекватно, имеет хоть какие-то мозги, очень хорошо понимает — чем это им грозит и, тем не менее... Как это объяснить, Иосиф Соломонович?
Видать, я задел его "за живое":
— Часто участвуя в судебном процессе (не только про новой власти, не подумайте!), я поражался отсутствием разницы в психологии между находящимися на скамье подсудимых и публикой в зале. Они, "плоть от плоти" друг друга, нашего быта, нашей вере в "бумажку" — а не в человека... Между ними, не боюсь этого слова — даже существует какая-то психологически-интимная связь! И мне становилось просто по-человечески жалко...
Он надолго замолчал, потом:
— ...Вот смотрю я на наших молодых людей: они так любят женщин, вино и азартные игры, что ради них — готовы на самые жесточайшие пытки. Ради чего? В таком возрасте женщин можно любить бесплатно, а пойти в театр на хороший спектакль — разве это не сильнее будоражит кровь и, не является большим развлечение — чем казино...?!
— Разве лучше этого — рискуя попадаться в цепкие лапы следователей, прокуроров, судей — слюнявить раскрашенных дур и, до рвоты наливаться вином?
Задав такой вопрос, гражданин Брайзе, сам же на него и ответил:
— Куда деваться "нормальному" человеку ("мещанину" то есть), когда ему хочется прямо сейчас, всего и много? Винца, да так — чтоб именно доверху "залиться", а не бутылочку-другую с получки выпить. И женщин, не одну — жену, соседку или секретаршу, с их претензиями да капризами иметь, а много и причём таких — чтоб с ними можно было не стесняться каких-то условностей! Чтоб, цирковыми собачками стоя на задних лапках — выполняли все желания и, чуть что не так — сапогом в морду и "пошла вон"!
— Мещанин идёт на преступление и рискует здоровьем, свободой, самой жизнью — не просто ради денег, вина или женщин... А доступностью того — чего лишён его ближний! Вот ради этого, будущий преступник готов предстать перед следствием и судом и, понести любые — даже самые тяжкие наказания.
Да! Как я уже неоднократно говорил: ошибка большевиков — решивших построить "новое общество", не идеологическая или экономическая — а генетическая. Природу человеческую, увы, никому изменить не дано.
Кроме, разве что — самого Господа Бога!
Но ему видать, нет никакого дела до нас...
Наконец, спрашиваю самое главное:
— Иосиф Соломонович! Вы так замечательно умете говорить и, так хорошо разбираетесь в юриспруденции... Про ваш философский склад ума, я уж промолчу!
Понимает руки "в гору" и, смеясь мотает головой, ненастойчиво отрицая свои таланты:
— Если бы, я хоть немного соответствовал вашим хвалам, Серафим Фёдорович — мы бы с вами сейчас, в этих стенах не беседовали.
— И, тем не менее! Не могли бы Вы кроме консультаций, вести уроки по основам юриспруденции и учить ораторскому искусству? У меня есть группа очень толковых, способных ребят...
Задирает бородку и поблёскивая пенсне, смотрит куда-то в сторону:
— Ну, не знаю, не знаю... Конечно, если прикажите, гражданин начальник...
Привычка торговаться, даже сидучи на нарах — у представителей этого народа неистребима!
— Раз в две недели "комната свиданий" сверх "графика" и двойной оклад учителя советской средней школы на ваш счёт в банке.
— Хм, гкхм...
Повышаю ставки:
— Хорошо, уговорили: тройной оклад. А вот насчёт "графика", прошу прощения — "прачки" у нас не резиновые...
Хитро прищуривается:
— В России, ещё и с "прачками" недостаток?
Вот же жидовская морда, да?! Прямо — жилы с меня тянет.
— Хорошо, Иосиф Соломонович! Будет Вам своя, персональная "прачка". Но, чтоб детишек моих учил...
Я наклоняюсь через стол и подношу к его носу кулак:
— ...Как своих собственных, готовя их к процессу по разделу имущества вашего дедушки-миллионера!
* * *
Исправительно-трудовой лагерь согласно моего проекта — должен быть на самоокупаемости, хозрасчёте и самоуправлении. Его администрация и охрана лишь следит за внешним периметром и соблюдением той же законности внутри — проводя какие-то свои "оперативные" мероприятия.
Как уже говорил, для внутренней административно-хозяйственно деятельности и ведения внешней отчётности, я выбрал зэка Овильянского Илью Михайловича. Это уже сравнительно пожилой человек немногим менее пятидесяти лет, происхождением из потомственных дворян. Как хозяйственник и администратор, он должен быть на высоте: сперва служил чиновником при последнем Царе, затем — "ответственным работником" при первом Председателе Совнархоза... То есть совслужащим — тем же чиновником.
Как говорил Вождь первого в мире государства рабочих и крестьян в 1919 году:
"Нам, большевикам, только кажется, что мы управляем Россией. На самом деле сто тысяч русских чиновников как управляли страной, так и продолжают управлять".
Вот, Илья Михайлович, как раз из числа тех — "ста тысяч" бывших царских чиновников, управляющих ныне Страной Советов.
И другого "опыта" у него с избытком!
За все почитай — шесть лет Советской Власти, он хотя бы раз в год — да садился в тюрьму за экономические преступления. Говорит, что мол — по оговору и, я ему охотно "верю". Всё же любопытно стало, многое всякое про советские тюрьмы той поры слышал и, после деловой беседы, спрашиваю:
— Илья Михайлович! Вы так много "ходок" за плечами имеете... Неуж, у нас в советских тюрьмах для Вас — "как мёдом мазано"? Расскажите, как там сидится-живётся и что в них хорошего? Может и мне захочется... Хахаха!
Тот, понимающе улыбается и трёт носовым платком толстую шею:
— Настоятельно не рекомендую! Тюрьма, молодой человек, как и семья — ячейка нашего общества. Для кого-то она как мимолетная связь с проституткой, для кого-то как любовь пожизненная. Одни предпочитают неволе смерть, другие хотят укрыться за стенами тюрьмы от каких-то ещё более страшных превратностей судьбы. Но, всё равно для любого человека — она всегда страшна и отвратительна тем, что лишает его возможности свершения простейших поступков. Нельзя, например, лечь и встать когда хочешь, выйти на улицу или наоборот — войти в какой-нибудь дом, какой захочется. Согласитесь, что может быть страшнее и отвратительной этого?
Соглашаюсь, кивая:
— Только любовь с самкой гориллы...
— Хахаха!
Крестится на вдалеке виднеющийся купол Благовещенского Храма Ульяновска:
— Слава Богу, самому не довелось — но при Императоре, говорят, сидеть было ещё страшнее. Могли наказание за что-нибудь помещением в одиночный карцер на два года, в кандалы заковать или розог всыпать... Для низших сословий, конечно. К дворянам, лицам духовного звания и купечеству — таких мер не применялось.
Видно, забавного старикана прибило поболтать и, я не стал ему препятствовать, внимательно и с большим интересом слушая.
— При новой власти, конечно сперва тоже было не мёд. Первый раз меня задержали в январе 1918 года прямо на улице и доставили в арестантский дом — лишь как "подозрительное лицо"... Не понравилось, оно им — видишь ли! Продержали неделю и отпустили. Однако, я Вам скажу — "впечатлений" хватило надолго...
— ...Не было разделения арестованных на взрослых и несовершеннолетних — все в одной куче. В камере нет ни матрацев, ни подушек, стоит нестерпимая вонь — весь пол сплошь залит лужей разлагающейся мочи, В баню никогда не водят, чистого исподнего белья не выдают, люди месяцами сидят в кишащей паразитами одежде, на драных лохмотьях вместо постели... Пища для арестованных, заставляет желать не только "лучшего" — а хотя бы её присутствия в достаточном количестве на столах! Чаще всего, дают два раза в день похлёбку из жаренного в растительном масле лука и фунт черного хлеба...
— ...На следующий год, уже несколько получше было. Я в 1919 году два раза сидел: первый раз — вообще "ни за что", второй раз — по навету сослуживца мне завидовавшего и разинувшего свой рот на мою пайку. Тогда в Москве три исправдома было — в Кривом переулке в Зарядье, Сретенский исправдом в 3-м Колобовском переулке и Мясницкий дом заключения в Малом Трехсвятительском переулке, у Хитровской площади. Ну и ещё существовал "образцовый" женский исправдом в Новоспасском монастыре, где сидела дочь Толстого — Александра Львовна. Там, ещё помню, над входом было начерчено: "Преступление искупается трудом". Я в первый раз в тот год, в "Кривом переулке" — три месяца отбыл, а во второй раз — повезло попасть в Мясницкий дом заключения, точнее в "Лобаново" — его сельскохозяйственное отделение за городом.
Сижу, слушаю и смекаю: вот когда и откуда — все эти "наши" подхозы пошли!
— ...В двадцатом году меня — чуть было не расстреляли: уже в камере смертников сидел. С Кавказа приехали знакомые с продуктами, а кто-то из "подселённых" позарившись на мою комнату донёс. При них чекисты нашли много денег, золото и оружие и заподозрили в шпионаже... Ну и меня заодно. Да, какие из них "шпионы" — обыкновенные мешочники? Но, через полгода разобравшись отпустили всех, правда конфисковав имущество за "спекуляцию"...
— ...В двадцать первом году, позарившись на моё кресло — куда сам метил, на меня донёс сослуживец и, я попал в Бутырскую тюрьму. Слышали небось, о такой?
Я, с готовностью:
— Ну, а как же! Ещё песня такая есть:
— "Бутырка, все ночи полные огня,
Бутырка, зачем сгубила ты меня?
Бутырка, я твой навеки арестант —
Пропали юность и талант
В твоих стенах...".
Или "Таганка"? Блин, если честно — в шансоне не особо силён...
Наморщив переносицу:
— Нет, не слышал такую. Кто написал?
— Ну, кто конкретно не помню... Однако думаю, если не Михаил Круг — то Сергей Шнуров, это точно.
Подумав, Илья Михайлович пожал плечами и мотнул головой — мол: "не знаю таких" и, продолжил рассказ:
— В Бутырке сидели политические (в частности, я много там меньшевиков и анархистов застал) и осуждённые по хозяйственным статьям. Я сперва шёл как первый — в соответствии с доносом, затем моё дело переквалифицировали на другую статью. Среди "хозяйственников" немало было и коммунистов: они содержались в отдельных камерах и по вечерам пели хором "Мы жертвою пали", "Интернационал" или "Смело, товарищи, в ногу".
Чуть ли не в грудь себя бия, Илья Михайлович похвастался:
— Я в "Пугачевской" башне сидел! Там, где сам Емельян Пугачёв перед казнью.
— Вот, как? Действительно: не знаешь — где найдёшь и, с кем потеряешься...
Приоткрыв дверь кабинета и проверив не подслушивает ли кто, подсев поближе спрашиваю негромко:
— Неоднократно доводилось слышать некие обывательские разговорчики... Евреев много по тюрьмам сидит? Или они только в совнархозах, наркоматах, да в чекистах — казённые кресла штанами протирают?
Тот, так же негромко:
— Немало... Еврейский "коридор" в Бутырке рядом с "коммунистическим". Причём сами они, делятся на малокультурных ортодоксальных евреев и евреев-интеллигентов. При наступлении какого-нибудь еврейского религиозного праздника, одна из камер превращается в синагогу, откуда доносится их азартный плач-молитва. Ну, а "наши" евреи над всем этим открыто издеваются... Мол, молитесь молитесь — чтоб из ЧК ордер на освобождение пришёл.
— Как к ним относятся заключённые других национальностей? Говорят, евреев у нас не любят...
Махает рукой:
— Поляков у нас больше не любят! В Бутырской тюрьме для них был отведён отдельный коридор. Они там создали свой обособленный мир со своим языком, обычаями и порядками: вывесили польский флаг, нарисовали герб и, открыли театр — в котором ставили пьесы на польском языке. Но, самое главное — они отказывались разговаривать по-русски и на каждый вопрос отвечали: "Ни разумеем рускиего". В конце концов, даже евреев это возмутило и поляков все вместе стали бить! В итоге — польской тюремной "автокефальности" пришел конец.
Ну, раз в тюрьме происходят такие события на национальной почве, значит: окромя как хернёй маяться — им там больше заняться конкретно нечем! Сразу вспомнились американские видосы — про порядки царящие в заокеанских подобных учреждениях.
А у зэка возбуждённо горели глаза:
— В тот раз мне сидеть больше всего понравилось! В Бутырской тюрьме находилось множество культурных, грамотных людей: ученых, писателей, артистов, литераторов. Знаете, даже какое-то братство, честное слово: простые люди слушали лекции ученых, а те — выполняли за них тяжёлую, грязную работу. Товарищ министра народного просвещения царского времени чистил уборную и выносил ведра с мусором, а полковник царского Генерального штаба делал в "коммунистическом" коридоре военные обзоры недавней войны с Польшей...
Про последнее его "сидение" в Лефортовой тюрьме — когда гражданин Овильянского ходил в неё только переночевать, экономя на квартплате, я знаю из материалов "дела".
Прерываю собеседника на этой "мажорной" ноте:
— У нас Вам тоже очень понравится, Илья Михайлович, Заверяю Вас. У нас здесь такое обещает быть "братство" — взашей не вытолкнешь!
* * *
В отличии от большинства советских "исправительных" учреждений — переполненных под завязку, в "ОПТБ-007" должны быть довольно сносные бытовые условия. Моими словами Анисимову, Кацу и начальнику лагеря:
— Надо создать такие условия, чтоб освободившись — они захотели к нам вернуться и, здесь навсегда остаться.
Те, аж со смеху покатились:
— БУГАГАГА!!!
Недоумеваю: что я сказал смешного? ...Ах, да!
— В городе, — поспешно уточняю, — не в исправительном лагере.
"Белые воротнички" — инженеры и чертёжники, размещались в запираемых только на ночь камерах-комнатах по двое, рабочие и обслуга по четверо. Баня по субботам, прачечная, хорошая кухня — среди хозобслуги двое опытных поваров... Один, так вообще — из столичного ресторана.
Нет, не отравил он никого, как можно подумать!
Пытался задушить шантажировавшую его беременностью девку, да недодушив по неопытности — бросил в лесу выколов ей глаза. Зачем "глаза" у предполагаемого трупа колоть, спросите? Среди хроноаборигенов ходит нелепая "городская" легенда, что якобы изображение убийцы остаётся в зрачках жертвы.
А канала "Дискавери" — чтоб опровергнуть эту легенду, ещё нет.
Недодушенная беременная девка, через какое-то время очнулась и вышла на ощупь к людям.
Мда... Почему про таких "детей Арбата" — узников сталинских застенков, ничего не написал Рыбаков ?
Трагедия ходит рука об руку с фарсом: В приговоре суда имеется характеристика на "душителя" из домоуправления, в которой имеются такие строки: "Что касаемо половой жизни, имярёк характеризуется крайне отрицательно".
Конечно, был в лагере и "штрафной изолятор" (карцер) для нарушителей — куда без него?! Всё же это место заключения для уголовников, а не санаторий для передовиков труда.
Однако, предусматривались и средства поощрения. Например, среди прачек имелось две сравнительно ещё молодые профессиональные проститутки (естественно, с их согласия), прошедшие медосмотр и признанные здоровыми от "модных болезней".
Понятно, для чего, да?
Непонятливым вышестоящим начальникам, я объяснил такую необходимость так:
— Отбывший срок — искупивший вину перед трудовым народом и перевоспитавшийся человек, должен выйти на свободу гражданином — а не закоренелым пид...арастом!
Про пида...растов — это всегда смешно, поэтому предложение вызвало только положительные эмоции у вышестоящего руководства:
— БУГАГАГА!!!
По мере прибытия спецконтингента, его отдельных представителей водили на ознакомительную экскурсию сперва в "шизо" — где сильно воняло, ибо устроен он был практически вплотную с общественным нужником. Оставив их там на пять часов для "ознакомления" — так сказать, затем вели на полчаса в "комнату свиданий"...
Одним словом — почувствуй разницу!
Правда "прачкам" было приказано без моей санкции — дальше кондализиса не идти, не доводя дело до "coitus".
Не заслужили ещё!
* * *
Для плодотворной работы в "ОПТБ-007" был устроен чертёжный зал, пара конструкторских кабинетов и техническая библиотека... С чертёжными кульманами и всем, что положено для КБ.
Как только кульманы в чертёжном зале были расставлены, ватманы к ним приколоты, а карандаши заточены, сразу же озадачил контингент вводной:
— Граждане убийцы, бандиты и жулики! Наш с вами исправительно-трудовой лагерь облегчённого режима является экспериментальным и находится на хозрасчёте и самоокупаемости... Говоря иными словами — как работаем, так и "сидим"! Хорошо работаем — сидим так, что хочется ещё сидеть и сидеть. Плохо работаем — сидим как у румынского народного героя Дракулы на колу и, вертимся против резьбы...
Конечно, про "кол" зэки поняли несколько иносказательно и долго ржали стоялыми жеребцами. Терпеливо подождав, я:
— Кому, что не ясно — в порядке очерёдности задавайте вопросы.
Кто-то из "простых" — душа на распашку:
— А что мы должны делать? Лес вокруг уже давно вырублен...
— Мы с вами должны работать головой — для того вас специально отбирали по специальности и ремеслу. В частности, в первую очередь нам с вами предстоит спроектировать и затем построить первый в стране массовый трактор.
Внимательно всех оглядываю — слушают, раскрыв рты.
— Прошу отнестись со всей серьёзностью, граждане — этот вопрос политический. Ибо, как сказал Вождь и Учитель — товарищ Ленин: "Если мы дадим крестьянам сто тысяч тракторов — они всецело поддержат Советскую власть!". Если кто-то из вас против того, чтоб крестьяне были за Советскую Власть — шаг вперёд: расстрельная команда уже ждёт в ближайшем овраге...
— ...???
— Хахаха! ШЮТКА!!!
— ХАХАХА!!!
Был ещё такой вопрос, уже от "образованного":
— Извините пожалуйста, гражданин начальник, а что это такое — "трактор"?
Вот страна и стартовые условия для начала её индустриализации, а?! Даже инженера не знают, что такое "трактор"... "Незнайке" подсказывают его товарищи по узилищу:
— "Трактор", это тот — что пашет землю.
— Мужик же пашет землю, — недоумевает зэка.
Всё голову ломал: как назвать эту вундерваффлю — коль брэнд "Запорожец" уже зачикали шустрые хлопцы из Кичкаса? Прерываю разгорающуюся дискуссию:
— Молодец! Так и назовём наш с вами трактор: "Мужик". Считайте, гражданин осужденный: один час в "комнате свиданий" — Вы уже заслужили, тем самым уверенно встав на путь исправления и перевоспитания... Илья Михайлович! Занесите гражданину осужденному поощрение в личное дело.
Внимательно слушающий меня зэка-администратор, тут же взял счастливчика "на карандаш".
Продолжаю:
— Срок у нас с вами до августа: к "Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке" в Москве — он уже должен быть в металле и прошедшим все как минимум заводские, а желательно — и государственные испытания.
Среди "специалистов" переполох и ажиотаж:
— Извините, но это невозможно! Осталось всего чуть больше полутора месяцев... При всём моём уважении к Советской власти и личччччно товарищу Ленину.
Жёстко обрываю нытьё:
— Невозможно галифе через голову одевать, гражданин осужденный. Трактор должен быть готов к выставке — и баста! Иначе, всем дружным коллективом — поедите в места более отдалённые и немного более северные, где сможете реализовать себя как творческие личности на "прополке" тайги.
Переглядываются и убито отвечают:
— Ну, если так поставлен вопрос... Сделаем трактор.
Думаете, всё? На этом я с вас слезу?! Нет, не угадали:
— Кроме этого, нам с вами предстоит разработать несколько типовых проектов как жилых, так и промышленных зданий.
Инженера снова переглядываются меж собой:
— Среди нас нет даже строителей — не то чтобы архитектора...
Безапелляционно обрываю "умника":
— Когда партия прикажет — архитектором у нас станет каждый!
Придя с осужденными в чертёжный зал, я от руки коряво нарисовал на бумаге трактор, написал его технические данные и подписал: "Мужик". Тыкаю пальцем в инженера-механика — любителя оставлять деньги в казино и мокрушника:
— Вы назначаетесь ответственным. Через неделю жду проект в расчётах и эскизах.
У того — глаза на лоб:
— Я уж лучше обратно в домзак!
Угрожающим голосом спрашиваю:
— КОНТРЕВОЛЮЦИОННЫЙ САБОТАЖ?!
Те, чуть на оппы не сели.
— Последний раз предупреждаю: наше "ОПТБ-007" — под особым наблюдением у самого товарища Дзержинского. И, при нашем с вами фиаско, отсюда путь только в тот "домзак", где пайку — белый медведь выдаёт, через "кормушку" в льдине.
Подхожу к другому столу и рисую нечто простое и деревянное (но не деревенский сортир!), проставляя линейные размеры:
— Теперь, насчёт "архитектуры"... Нужен проект массового деревянного быстро— и лёгкосборного домика из стандартных железнодорожных шпал.
Смотрю на ревнивого инженера-электрика:
— Кроме всего электрического хозяйства нашего лагеря, это на Вас.
Вздохнув, тот не стал пререкаться, внимательно рассматривая моё "художество" через круглые очки:
— Ну, раз надо...
Кроме всего прочего, надо будет перевести все металлорежущие станки на электрический привод. Мне, кроме американских из Брянского арсенала — достались по большей части с ременным приводом от шкива паровой машины.
Прикрепил к проектировщикам чертёжников и распрощался на неделю — у меня других забот-хлопот полно.
* * *
Конечно же, по большому счёту, моя затея с "ОПТБ-007" — является всего лишь "акцией прикрытия" для меня и моего компа с программой автоматического проектирования. Я не могу рассылать по заводам, например — чертежи распечатанные на лазерном принтере. Рано или поздно, у кого-нибудь возникнет вопрос:
"Откуда дровишки?".
Имея конструкторское бюро из зеков, на него можно будет уверенно ответить:
"Из шарашки, вестимо!".
Ну а там пусть разбираются, кому охота...
Заключённых-рабочих же, под руководством того самого "дуэлянта" артиллериста-инженера пока озадачил перестройкой самого большого из бараков под опытно-экспериментальный цех, а затем — восстановлением станков, прочего оборудования добытых прошлой осенью и переделкой американского паровоза.
Нет, вовсе не под бронепоезд!
На нижегородском Затоне, я через частника-посредника и на деньги ГПУ вполне легально приобрёл динамо-машину постоянного тока со списанного парохода. Всё вместе, это будет эдакая квази-мини-ТЭЦ — источник пара, электроэнергии и тепла для исправительно-трудового лагеря. Топливом же будут отходы деревообработки от "Домостроительного комбината".
Правда, в полной мере, всё это удалось осуществить лишь ближе к зиме 1923-24 года...
Через неделю я проверил "творчество", раскритиковал и, разоравшись: "Это саботаж!", проставив на предоставленных эскизах кое-какие "нужные" линии и их размеры и, с умным видом удалился — приказав всё переделать. Так продолжалось почти полтора месяца — пока их чертежи, не стали идентичны моим. Как раз к тому времени — когда с "Сормова" и других предприятий, начали прибывать уже готовые детали трактора.
Зэки-проектировщики только диву давались:
— Что-то, просто сказочно быстро. Только чертежи отправили — как уже готовые чертежи по ним получили... Как по волшебству!
Другой, репу чешет:
— Это, ещё что: коленвал — прежде чертежей был уже здесь... Прямо, сказка какая!
Захожу в курилку и прикрикиваю:
— "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!". Отставить разглагольствования, граждане осужденные.
Да, согласен: по запарке и недогляду с моей стороны — произошла организационная накладка... Надеюсь, никто из тех — "кому положено" не заметит, не сопоставит и не сделает надлежащие выводы.
* * *
Приблизительно такая же история, но более краткая, была и с "архитектурой".
Прежде, небольшое вступление...
Около 85 процентов жилищного фонда в "этой" России принадлежит частным лицам и подавляющее большинство этих частных домовладений — деревянные и одноэтажные здания. Даже в обоих столицах — в Москве и Питере, их доля доходит до половины.
И эта тенденция продолжается: строящиеся новые частные дома, по большей части — небольшие, часто упрощённого типа — рассчитанные на две и более семьи и, почти сплошь деревянные. Я ничего нового не придумал — я лишь довёл до совершенства и логического завершения, уже существующее.
Благодаря упрощённости таких строений и, организационным преимуществам работ частных подрядчиков и частных артелей — перед государственными и кооперативными строительными организациями, они обходятся сравнительно дёшево — от 360 до 480 рублей за квадратную сажень. Для сравнения: стоимость такой же площади каменного дома в Москве — доходит до почти тысячи... Напоминаю — это касается только малоэтажного жилищного строительства.
Всё это осуществлялось испокон веков и, до сих пор осуществляется (и будет осуществляться — вспомним шабашников) без всякого государственного вмешательства — частными подрядчиками, трудовыми артелями и нанимаемыми хозяйственным образом отдельными печниками, кровельщиками и прочими специалистами.
Как уже говорил, я решил возвести это в Абсолют!
За основу массового дешёвого сборного дома — пригодного как для села, так и пригорода мегаполиса, я взял обыкновенный сруб — крестьянскую изб-пятистенку. Два таких "сруба" из шпал, как бы поставленные один на другой — образовывали двухэтажный четырёхкомнатный блок. Дом, это — два таких "блока" и хозблок (лестничная клетка, кухня, кладовая и санузел) между ними, под общей крышей.
В таком восьми— комнатном (не считая кухни и подсобных помещений) доме возможно проживание одной большой семьи, двух семей в раздельных крыльях дома при общей кухне и "удобствах", или сразу четырёх — по одной семье в каждой двухкомнатной секции.
Конечно, возможны и другие варианты заселения — в том числе и общежитие для молодых заводских и сезонных рабочих, когда все спят "вповалку".
Особого упоминания заслуживает усовершенствованная "двухколпаковая" русская печь: она на порядок экономичней традиционной и очень долго сохраняет тепло. Такую я передрал в своё время из журнала "Наука и жизнь", реализовал в "той" жизни — опробовав в том числе и на собственном коттедже и, намерен реализовать в этой.
Все элементы дома предполагается изготавливать из непропитанных шпал стандартными комплектами на "Домостроительном комбинате" (ДСК) в Ульяновске, затем перевозить на место и там собирать.
Предполагаются стандартные окна, двери и даже встроенная стандартная мебель. Для её массового изготовления должен быть построен отдельный столярный цех, затем — мебельная фабрика.
Эти домики я предполагаю возводить целыми улицами поточным способом. Таким образом, цена их будет предположительно на четверть, а себестоимость — раза в два-три (если не на порядок!) ниже общепринятой... А разницу, нам с Ксавером можно будет положить себе в карман.
* * *
С начала июня стали прибывать артели строителей и непропитанные шпалы с Нижегородского завода.
Близ Ульяновского полустанка, на месте лесопилки и дровяного склада времён Гражданской войны, вскоре будет построен "Домостроительный комбинат", а пока неподалёку заложили "Рабочий посёлок" (вернее первую его улицу в сотню домов) для его строителей.
Естественно, был митинг — в это время без этого никуда!
Толкнув в свою очередь горячую речь под крики "ура", я предложил:
— Товарищи! В пику поджигателю войны лорду Керзону — давайте назовём эту улицу "Проспект Мира".
Это всё моё "ностальжи". Когда то в далёком... Будущем! ...Я родился и вырос и на улице с таким названием. Ну, а состарился — уже в собственном особняке.
Под ещё более громкие крики "УРА!!!", моё предложение прошло "на ура".
Потом, наступили суровые будни.
Прибывшие на стройку строительные артели состояли из староверов: "контингент" сам по себе — ещё тот. А их выборные артельщики-"бугры"...
Слов нет — одни эмоции!
Короче, с главами строительных артелей у меня сперва были сплошные непонятки. Особенно один упёртым был — артельщик плотников:
— Так не строят избы, сосунок! И это не изба вовсе — а какое-то похабное непотребство. Я тебе покажу как избы строить надо, а ты не путайся под ногами...
В народе очень крепка сила традиций и, даже Сухарь — человек Ксавера, не мог помочь мне её преодолеть. Однако, я сам занимался строительным бизнесом, среди моих работников попадались разные — поэтому как с подобной "публикой" разговаривать, я знаю:
— Я тебе, лапоть бородатый, плачу — чтоб ты быковал здесь, что ли?! Делай, как я говорю и не ...изди до куя.
Он мне:
— ТАК НЕ СТРОЯТ!!!
А я ему:
— СТРОЙ, КАК Я ХОЧУ!!!
— НЕ БУДУ!!!
— НЕТ БУДЕШЬ, СЦУКА!!!
Слово за слово и друг другу в морды — еле нас разняли-растащили... И так почти с каждым в различных вариациях — пока не поняли артельные, кто здесь самый главный.
Наконец, через месяц-другой, вроде как наладилось: артель землекопов копает котлован, делает из "дикого" камня фундамент до отметки "ноль" и переходит на следующий объект.
Следующая артель — уже плотников собирает "коробку" и, снова переходит на объект — который подготовила предыдущая артель землекопов... Дальше понятно, да?
Кровельщики делают крышу...
Печники, с бугром которых я тоже долго и упорно "бодался" из-за моей двухколпаковой печи — делают печь из привезённого кирпича и откованных местными кустарями металлических элементов. Кстати, кирпич и стекло — оказалось самым "узким" местом во всём проекте.
Столяры вставляют оконные рамы, дверные коробки, встроенные шкафы, полки и лавки и, в принципе — можно вселяться.
Получился практически конвейер!
Возведение Проспекта Мира — позволило мне проверить на деле и на практике саму концепцию и конструкцию массового частного домика, выявить самые его крупные недостатки, учесть их и устранить в будущем. Была на практике обкатана технология массового малоэтажного строительства, приобретён бесценный практический опыт. Это без всякого сомнения пригодится уже следующим летом, когда в Нижним Новгороде предполагается строительство целого микрорайона — близ места строительства автозавода через пять лет.
Затем на очереди — Москва, Петроград...
Как на членов артелей АО "Жилстрой" — так и особливо на их (без всякого сомнения!) харизматичных лидеров-бугров, скорость возведения двухэтажных домов произвела неизгладимое впечатление. Все тут же принялись считать — сколько "неправильных" изб они таким образом смогут за сезон построить и, сколько бабла за это срубить.
Мой авторитет, поднялся чуть ли не до небес!
Они пришли ко мне и всем миром извинились за своё быковатое поведение:
— Ты уж не серчай на нас, Серафим Фёдорович...
— Да, ладно — чего уж там... Кто бабке не внук!
После собственного жилья, всем миром накинулись на возведение "Домостроительного комбината". В артелях АО "Жилстрой" в постоянном составе были только квалифицированные, опытные строители самых ходовых специальностей. Чернорабочих, тех же землекопов, например — нанимали на месте. Проблем с дешёвой рабсилой не было от слова "вообще": как и по всей стране — в Ульяновске свирепствовала массовая безработица... Кроме всевозможных кустарных промыслов, в основном связанных с обработкой дерева — население сёл волости издавна занималось отхожими промыслами.
Ведь, земля у нас по большей части неплодородна!
В связи со строительством "ДСК", к нам просто очередь выстроилась — желающих не тащиться за "копейкой" чёрт знает куда, а гарантированно зарабатывать на кусок хлеба насущного для семей — неподалёку от родных очагов. Мы с Сухаревым Иваном Ивановичем — Председателем совета акционеров АО "Жилстрой", выбирали из них самых лучших, которых после испытательного срока — намеривались обучать специальности на краткосрочных курсах каменщиков, плотников-столяров, печников да кровельщиков.
Конечно, артельные ворчали: "конкурентов, мол плодим", но мы их сообща уломали — дело должно расширяться. К тому же, за обучение хорошо платилось...
Как я уже говорил, кроме оконного стекла самое "узкое место" проекта — печи. Качественный красный кирпич для них дефицитен и очень дорог. Тут, уже ничего не поделаешь — без собственного профильного завода, чем я и озадачил Ксавера при первой же встрече. Ну а проблему с железными элементами для печи — я надеюсь решить с помощью кооператива "Красный рассвет" и местных кустарей-единоличников.
* * *
6 июля был утверждён первый герб СССР, через день образована армянская Нагорно-Карабахская область в составе Азербайджана... В конце месяца Антанта и Турция подписала договор о черноморских проливах, кинув Россию через известный детородный орган.
Горе побеждённым!
Ну, а так и вспомнить больше нечего...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
