Охотники на титанисов

Охотники на титанисов

Annotation

Тридцатые годы ХХ века на альтернативной Земле.

Группа авантюристов и искателей приключений отправляется на далекий и таинственный материк, дабы принять участие в охоте на самого опасного из известных хищников планеты. Как это обычно бывает, самые опасные хищники скрываются совсем не там, где кажется на первый взгляд...

Глава 1

Глава 2

Охотники на титанисов

Глава 1

«К Морту подошел высокий охотник с сигарой в зубах.

— С прибытием, господин начальник, — с усмешкой сказал Кейроб Милис. — Да, дичи тут полно. Один зуб какого-то ящера чего стоит… Фирма нам отвалит кругленькую сумму».

Глеб Золотарев, «Последнее сафари».

1.

На другом берегу океана — сразу на всех его берегах — прямо сейчас кипела война. Ежеминутно погибали люди, падали с небес подбитые боевые самолеты, уходили под воду пылающие военные корабли. А здесь, на улицах Сан-Франциско, по-прежнему царил мир, лишь изредка нарушаемый гангстерами и полицией. Северная Америка пребывала в неге и спокойствии, вот уже почти сто лет подряд. Сидя за столиком в тихом уютном ночном кафе, нетрудно было представить, что никакой войны нет — пусть даже один из собеседников только что с нее вернулся.

-…вы же знаете, я только что прибыл из Николаевска, — говорил один из них, рыжебородый голубоглазый гигант с грубым лицом, настоящий викинг. Гражданский костюм, явно взятый напрокат («и где он только ухитрился найти пиджак такого размера? впрочем, в Сан-Франциско за деньги можно достать все, что угодно»), ему совершенно не шел. Этого парня стоило облачить в звериные шкуры и вооружить каменным топором. Или бронзовым, на худой конец.

— Именно поэтому я к вам и обратился, — небрежно кивнул человек, сидевший напротив. Как и следовало ожидать, полная противоположность «викинга». Типичный светский лев, еще полный сил, но оставивший свои лучшие годы позади. Худощавое аристократическое лицо, тонкие черные усики, ленивые серые глаза, окруженные сеткой преждевременных морщин; в аккуратно уложенных каштановых волосах — ранняя седина, старательно прикрытая густым слоем бриолина. Костюм, разумеется, дорогой, из лучших материалов и сшитый по специальному заказу. — У нас нашлись общие знакомые. Мне ведь тоже приходилось бывать в Сибири…

— И как давно? — едва заметно насторожился рыжебородый.

— В прошлом году, — поведал Светский Лев. — Охотился на мамонтов. И не только, но в первую очередь на мамонтов. Верховный правитель Похотин так любезен, что продает лицензии на отстрел практически за бесценок. Ну, по нашим стандартам разумеется. На одном только мясе (а я привез с собой почти десять тонн! Пришлось даже зафрахтовать для доставки японское китобойное судно) я заработал столько, что сумел расплатиться со всеми кредиторами. А еще бивни, кость, презентации в театрах и музеях, интервью, контракт на книгу… Выгодный бизнес, чего уж там. У меня были самые обширные планы на этот год. Я составил подробный план. Первым делом Суматра, где я рассчитывал подстрелить яванского носорога. Потом остров Комодо и его драконы. Индокитай, Индостан, далее везде. И тут эта проклятая гражданская война! Все пошло прахом. Все белголландские владения закрыты для туристов. Сибирь тоже. Госдепартамент не рекомендует американским гражданам посещать владения Похотина, после того как отец Геннадий затеял войну с Канадой. А я слишком законопослушен, чтобы нарушать предписания Госдепа — репутация, знаете ли. Между прочим, я читал ваш репортаж о вторжении сатанистов на остров Врангеля. Позвольте выразить свое восхищение, мистер Гамильтон! У вас получилась настоящая сага о падении Британской Империи! Вам стоило зарифмовать свою статью — впрочем, даже тогда она не стала бы лучше.

— Премного благодарен, мистер Гиллкрест, — Персиваль Гамильтон, эсквайр, ведущий военный репортер «Нью-Альбион Таймс» и коммандер альбионского флота (в отставке), ухитрился едва заметно покраснеть. Дабы скрыть свое смущение (напускное, как мог бы заметить внимательный зритель), альбионский гигант поспешно прикрылся чашечкой с кофе.

— Прошу вас, называйте меня просто Бальтазар, — улыбнулся одними глазами Светский Лев. — Какие церемонии между друзьями? А я надеюсь со временем стать вашим добрым другом.

— В таком случае, и вы называйте меня просто Перси, — отозвался Гамильтон, на мгновение оторвавшись от чашечки.

— С превеликим удовольствием, — мистер Гиллкрест отвесил короткий поклон. — Простите, на чем я остановился? Ах, да. Падение Британской империи. Наши британские современники слишком глупы и упрямы, чтобы понять — их время истекло. От империи осталось только название, а после падения острова Врангеля — даже меньше, чем название. Морок, туман, мираж… призраки и тени. Это время новых народов. Сомнений нет, упавший флаг будет подхвачен — у империи более чем достаточно наследников. Мы, американцы; вы, нью-альбионцы; бригантийцы, даже южноафриканцы или австралийцы — ведь не останутся же они под чужеплеменным господством до скончания веков? Тем более что как раз сейчас у австралийцев появился неплохой шанс вернуть себе свободу…

«Мне ли не знать», — подумал Перси Гамильтон, не далее как на прошлой неделе проследивший за отправкой в Новый Южный Уэльс крупной партии трофейного пиндорамского оружия, приобретенного фактически по цене металлолома в одном из мексиканских портов.

— Впрочем, я ведь не за этим хотел встретиться с вами, — спохватился Бальтазар Гиллкрест. — Как я уже сказал, моя охотничья экспедиция в Белголландскую Ост-Индию и другие восточные страны приказала долго жить. Что прикажете делать? Африка исхожена мной вдоль и поперек — я добыл Большую Африканскую Пятерку [1] дважды — как и Южная Америка. Но есть еще одна страна, еще один материк, который не так часто посещали белые охотники вроде меня…

— Антарктика, — понимающе кивнул Гамильтон. — Новый Альбион.

— Совершенно верно, — в свою очередь кивнул Гиллкрест. — Просто удивительно — люди живут в Новом Альбионе вот уже несколько столетий, но мы, обитатели внешнего мира, почти ничего о нем не знаем и практически не посещаем!

— Не вижу ничего удивительного, — заметил Перси. — Расстояние, удаленность от других центров цивилизации, постоянные войны… Конечно, сейчас в Антарктике царит мир.

— Вот именно, — усмехнулся Бальтазар Гиллкрест, — стоит воспользоваться текущим положением вещей и поторопиться. Пока не началась еще одна война.

«И ведь начнется, обязательно начнется, — мысленно согласился с ним альбионец. — Не может не начаться — мы слишком долго и упорно над этим работали».

— Так или иначе, наступил тот самый момент, когда нам стоит сделать паузу, — добавил Светский Лев. — Это приличное заведение, но я бы предпочел продолжить наш разговор в другом месте, подальше от чужих глаз и ушей. Вот моя визитка, здесь адрес, телефон, et cetera [2]. Если вас хоть немного заинтересовало мое предложение, Перси, — а я очень надеюсь, что так оно и есть, — жду вас завтра у себя ровно в полдень. Полагаю, вам будет удобно? Все равно завтра выходной день, и если у вас нет других планов…

— Но постойте, Бальтазар, вы ведь ничего толком и не предложили! — удивился Гамильтон.

— Разве? — пожал плечами мистер Гиллкрест. — Мне показалось, что… Неважно. Все очень просто, Перси. Я обратился к вам, потому что мне нужен надежный человек с вашей репутацией, хорошо знающий местность — страну, людей и так далее. Дело в том, мой дорогой друг, что я собираюсь посетить Новый Альбион и убить титаниса.

Бальтазар Гиллкрест уже давно покинул гостеприимное кафе, а Персиваль Гамильтон все так же сидел за столиком и задумчиво смотрел ему вслед. Прошло немало времени, прежде чем ему удалось оторваться от своих мыслей и стряхнуть наваждение. Оказавшись на улице, альбионец первым делом решительно направился к ближайшему телефону-автомату. Бросив в щель несколько монет и набрав одному ему известный номер, Гамильтон неплотно прижал трубку к уху. Ответили почти сразу.

— Встреча прошла успешно, — сообщил альбионец своему невидимому собеседнику на другом конце провода. — Предупреди нашего общего друга Джеймса…

* * *

Ровно в полдень следующего дня Перси Гамильтон стоял у ворот особняка в пригороде Сан-Франциско. На первый взгляд — на удивление скромное жилище, решил альбионец. Впрочем, от его взгляда не ускользнули новенький спортивный автомобиль, видневшийся за порогом незапертого гаража, апельсиновая роща по соседству и тем более океан по ту сторону дома. Район был дорогой и престижный. Мясо трофейного сибирского мамонта и в самом деле окупилось. «Эх, не ту профессию я выбрал…» — с легкой печалью подумал Гамильтон, протягивая визитку молчаливому слуге-китайцу. Слуга низко поклонился и провел гостя в просторную, ярко освещенную гостиную, где его с распростертыми объятиями встретил радушный хозяин.

— Рад, очень рад, что вы решили принять мое приглашение, — сказал Бальтазар Гиллкрест. Он как будто совсем не изменился после вчерашней встречи; только присмотревшись, Гамильтон понял, что Светский Лев вырядился в другой костюм, разве что очень похожего фасона. И волосы заново уложил и накрасил. — Прошу вас, чувствуйте себя как дома. — Хозяин указал на кресла, окружавшие столик, заставленный всевозможными напитками, легкими закусками и курительными принадлежностями. — Надеюсь, вы не голодны? Обед подадут через час, к тому времени появятся и другие мои гости. Но вас я попросил прибыть раньше, чем остальных. Хотелось бы обсудить некоторые вопросы предварительно и наедине…

— Я весь внимание, — кивнул Гамильтон, опускаясь в ближайшее кресло. — Что у вас на уме, Бальтазар?

— Что вы можете рассказать мне про титанисов, Перси? — хозяин особняка щелкнул зажигалкой. На удивление скромной, армейского образца.

— Что вы уже знаете о титанисах? — в тон ему отозвался Гамильтон. — Мне бы не хотелось повторять уже известные вам прописные истины…

Вместо ответа Гиллкрест молча кивнул на соседний столик, заваленный книгами и журналами. Альбионец пробежался глазами по корешкам и заголовкам, после чего понимающе кивнул и грустно улыбнулся:

— То есть почти ничего… Если я правильно понял, вам уже приходилось охотиться в Сибири, Африке, Южной Америке. Как по-вашему, Бальтазар, какой из хищников нашего мира является самым опасным и смертоносным?

— Человек, — мгновенно и не задумываясь ответил Гиллкрест. — Этот ответ вы хотели от меня услышать? Я угадал? Мне положен приз?

— Абсолютно правильный ответ, — охотно согласился немного удивленный альбионец. — Ну что ж, приятно иметь дело с понимающим человеком, это заметно упрощает дело. Итак, человек — самый опасный. И самый смертоносный. Так и есть. Но кто в таком случае занимает заслуженное второе место?

— Титанис? — прищурился Светский Лев, выпуская облако ароматного сигарного дыма.

— Совершенно верно, — снова согласился Персиваль Гамильтон. — Titanis walleri, он же Waller's terror bird. Титанис Уоллера из семейства Фороракосовых. У него есть и другие имена, конечно, но сейчас они не имеют значения. Титанис, самая большая нелетающая птица нашей планеты. Живое ископаемое, которое подзадержалось в нашем мире, и только каким-то чудом, то ли по воле Всевышнего, то ли благодаря козням его Врага, выжило среди вулканических оазисов и горячих источников Нового Альбиона. Самый опасный и смертоносный хищник Земли — если не считать человека, конечно. Почти такой же опасный — потому что разумный.

Альбионец сделал паузу, чтобы взять со стола сигару и откусить кончик.

— Разумный?! — воскликнул Бальтазар Гиллкрест. — Но я был уверен… и не только я…

— Не верьте тому, что написано в этих толстых научных монографиях и журналах с картинками, — покачал головой Гамильтон, прикуривая от своей зажигалки — позолоченной; маленькая слабость, которую он себе позволял. — Кабинетные ученые, которые препарировали мозги мертвых титанисов или наблюдали за титанисами в зоологических садах Европы и Америки, могут говорить всё, что им угодно. Те, кто встречался с титанисами в живой природе — и остался в живых, чтобы рассказать об этом — не сомневаются. Титанисы — разумные существа. Такие же разумные, как и человек. Именно поэтому они смертельны опасны. Не в острых когтях или бронебойных клювах заключается их опасность, не в быстрых ногах или все подмечающих глазах. Разум — вот что делает их такими страшными.

Еще одна пауза, еще несколько клубов дыма поднялось к потолку.

— Полагаю, вам приходилось читать Уэллса или других ему подобных авторов, которые размышляют о том, как могут выглядеть разумные существа, населяющие другие планеты? — Дождавшись утвердительного кивка, альбионец продолжал: — Некоторые из них, такие как мистер Берроуз, уверены, что иные миры населены почти точными копиями человека, которые отличаются от жителей Земли разве что необычным цветом кожи или дополнительной парой конечностей. Мистер Уэллс, напротив, считает, инопланетяне могут походить на кого угодно, вплоть до насекомых или глубоководных осьминогов нашего мира. Но те и другие согласны в том, что как бы не выглядели чужаки с других планет, мы сразу поймем, что имеем дела с разумными существами. Эти инопланетяне будут носить одежду, или пользоваться сложными инструментами; может быть даже такими орудиями и механизмами, которые человеческий разум пока не способен создать, какими-нибудь «тепловыми лучами» или треножниками. Ведь что отличает разумное существо от прочих тварей? Разумное существо носит одежду, строит себе жилище, пользуется орудиями…

— В Африке мне приходилось наблюдать за обезьянами, которые использовали примитивные инструменты, чтобы разворошить какой-нибудь муравейник, — заметил Гиллкрест.

— Слышал про таких, — усмехнулся Гамильтон. — Еще один аргумент в копилку сторонников мистера Дарвина. А сороки и воробьи умеют строить гнезда. Бобры строят плотины, а дятлы так и вообще… Ну и что? Делает ли это современных нам горилл или дятлов разумными существами? Нет, я так не думаю. Титанисы — совсем другое дело.

Взгляд его затуманился и стал совсем задумчивым.

— Есть вещи и явления, которые существуют и происходят в нашем мире, но плохо поддаются описанию или вовсе не поддаются, — продолжал Персиваль чуть более тихим голосом. — Есть вещи, которые невозможно описать; события, которые невозможно пересказать; ситуации, которые невозможно понять — невозможно понять, пока не столкнешься с ними лично, не переживешь собственной персоной, не почувствуешь на своей шкуре. Так и с титанисами. Нужно встретиться с титанисом в самом сердце примордиальных лесов Нового Альбиона, посмотреть ему в глаза, услышать его голос — и тогда, быть может, только тогда ты поверишь, что за этими глазами скрывается разум — чужой, холодный, безжалостный — но, тем не менее, разум. Титанисы не носят одежды кроме той, которой наделил их создатель; они не пользуются другими орудиями, кроме своих когтей и клювов, а их гнезда примитивны до невозможности; порой они и вовсе обходятся без гнезд — складывают свои яйца в кучке теплого речного песка или болотной грязи. Возможно, именно такое поведение и ввело заблуждение всех этих ученых мужей — обладателей высоких лбов, блестящих умов и дюжин научных степеней на брата. Но что они знают? Что знаем мы? Древние египтянцы, аборигены Антарктики, считали титанисов равных себе или даже стоящими выше себя — живыми богами или демонами, сошедшими с небес, дабы править царствами человека. Белые люди впервые повстречались с титанисом всего несколько веков тому назад, а египтянцы прожили бок о бок с Птицами Ужаса по меньшей мере двадцать тысяч лет. Быть может, они успели понять нечто, чего не успели понять мы с вами…