Дети боярские, однодворцы и дворяне: вопросы происхождения и взаимодействия

Масленков И. В. Дети боярские, однодворцы и дворяне: вопросы происхождения и взаимодействия [Текст]/ И.В. Масленков //Социально-культурные и исторические аспекты развития региона: история и современность: материалы [сборник] /СКФУ. — Ставрополь, 2020. — Вып. 17. 4.1. — с. 388-410.

Масленков Игорь Витальевич,

историк, краевед, г. Харьков

Двойственная социально-экономическая природа однодворцев, их связи с дворянством и крестьянством, заметная роль в истории Российского государства уже многие годы привлекает к себе исследователей. Проблема однодворцев тесно связана с вопросами колонизации Поля, защиты страны от внешней агрессии, развития феодальных отношений на юге России и сохраняет свою актуальность по сей день. Существуют многочисленные работы, как дореволюционных, так советских и современных российских авторов, посвященных однодворцам, их службе, землевладению, правовому статусу. Сочинения отечественных историков по данной тематике полно и качественно освещены в работах Ткачевой Н. К. и Важинского В. М. В целом исследователи не пришли к единому мнению касательно возникновения, соотношения однодворцев с дворянством и крестьянством. Часть из них видела в однодворцах обедневших представителей дворянского сословия. Некоторые воспринимали их как демократический элемент, сходственный едва ли не с крестьянством, а третьи считали промежуточным звеном между дворянством и крестьянством.

Наличие множества суждений на сей счет требует более подробного освещения как происхождения термина, так и содержания понятия "однодворцы", ведь порою и вовсе можно встретить отрицание самого существования последних в XVII в. Так, Скобелкин О. В. указывает на давнюю традицию, восходящую, как минимум, к В. О. Ключевскому, называть помещиков, не имеющих крестьян и бобылей, "однодворцами". По мнению Скобелкина О. В. ни в законодательных актах XVII в., ни в известных ему "документах делопроизводства, ни в сочинении Г. Котошихина термина "однодворцы" нет. В исследовательских работах, авторы которых применяют его для обозначения помещиков, не имевших крестьян (а иногда и владельцев пашенных земель, которые крестьянскими дворами не могли владеть в принципе), не приводятся ни цитаты, ни даже ссылки на документы, подтверждающие бытование этого слова в XVII в." Скобелкин О. В. считает, "что собственно социальная группа, получившая это название, возникает лишь под пером законодателя эпохи Петра Великого и представляет собой один из разрядов только что созданного сословия государственных крестьян" . Упоминание однодворцев в XVII в. Скобелкин О. В. относит скорее к категории курьезов. Более уместным для обозначения помещиков без крестьян и бобылей он считает термин "пустопоместные" .

Попробуем разобраться в этом вопросе. Начнем с В. О. Ключевского, который применительно к служилым людям южного порубежья писал, что они "имели только свои собственные дворы, не имея крестьянских дворов", т.е. жили "однодворкою" . В данном случае, конечно, речь не идет о личных филологических изысканиях В. О. Ключевского. В память из Владимирской чети в Разряд, датированной 1629 г., видим следующее: ""... и в той статье написан в городовых в 400 четьях Петр Григорьев сын Мартынов, вотчины за ним в Торусе 70 четьи пусто, живет он в ней однодворкою, и после розбору Петр Мартынов в конную службу не написан" . Миклашевский И. Н. упоминал о том, что "в переписных книгах по Белгороду 1678 года слова "живут однодворками" стоят обыкновенно после перечней имен помещиков, у которых в момент переписи не оказывалось даже пустых крестьянских и бобыльских дворов" . Водарский Я.Е., известный специалист в области исторической демографии, разъясняет, что "в XVII в. "однодворками" называли помещиков, которые сами или при помощи холопов обрабатывали землю и не имели крепостных крестьян и бобылей" .

Одно из самых ранних упоминаний об однодворцах можно найти в челобитной рязанских и тульских детей боярских 1592 г., в которой они жаловались на привлечение к строительству елецкой крепости: "и нас, холопей твоих, выбрали однодворцев и бессемейных" . В источниках XVII в. упоминание однодворцев становится регулярным. Так, в елецкой десятне 1622 г. встречаем следующую запись: "...а крестьян за ним нет, однодворец" . 1636 г. датирована челобитная чернян детей боярских о сборе с них всех платежей по новым писцовым книгам, а не по старым. "Бьют челом черняне, детишки боярские, бедные и разореные, которые однодворцы, всем городом. Как в прошлом в 137 и в 138 и в 139 году по твоему государеву указу, были у нас на Черни твои государевы писцы и мерщики Епифаний Клементьевич Хитрой да подъячий Первой Богданов писали и мерили, и с тех с писцовых новых книг писма и меры прислана на Чернь и в тех в новых книгах за нами однодворцами в живущем платежа не написано ни единой четьи, потому что ни людей, ни крестьян нет и разорены от крымских воинских людей. А емлют с нас с однодворцов с старых с дозорных книг всякие твои государевы подати" . В 1638 г. тульский воевода кн. И. Б. Черкасский с товарищами отписывал о побеге посошных людей с дороги и из Тулы: "а многие дети боярские однодворцы Каменского и Заосетринского стану ныне на твоей государеве службе на Веневе и деловцов доправить не на ком, потому что людей у них и крестьян нет" . В том же 1638 г. в челобитной лебедянцев встречаем очередное упоминание однодворцев: "а без вести их в городе держать не велел, потому что они бедные однодворцы, работают сами для себя" . В переписной книге Елецкого уезда 1646 г. находим идентичное толкование термина: "Живут дети боярские однодворцы, а крестьян и бобылей за ними нет" [35, с. 103]. В ответной грамоте 1649 г. на челобитье мещерян дворян и детей боярских о выдаче им жалованья за службу наравне с другими городами, вновь встречаем упоминание однодворцев: "А которые на нашей службе на Украйне с городом вместе были до отпуску и за бедностью крепостей не делали, потому что однодворцы, и вы бы тем давали нашего жалованья по 10 рублей..." . Весьма показательна челобитная 1649 г. рязанцев всех станов однодворцев, беспоместных и малопоместных о выдаче им денежного жалованья. "Бьют челом резанцы всех станов бедные однодворцы, безкрестьянные, пустопоместные, малопоместные и безпоместные нетчики, которые были на твоей государеве службе в прошлом 154 г. на Ельце, и на Осколе, и на Усерде с приезду и до отпуску, и которые не были на твоей государеве службе на дальней потому, что мы бедны, а твое царское жалованье — поместья за нами малые и пустые, а иные беспоместные, а преж сего мы на твоей государеве службе бывали" . Приведенный документ дает яркую характеристику однодворцам — они бедные, безкрестьянные, пустопоместные, малопоместные и безпоместные, поместья за ними малы и пусты, а за иными поместий и вовсе нет.

Упоминаются однодворцы и в отписке 1649 г. разборщиков Б. Троекурова да Н. Демидова. "Да у розбору ж окладчики про резанцев детей боярских, да и самые дети боярские многие, однодворцы и малопоместные, и беспоместные, и за которыми есть малые поместные дачи..." .

В отписке 1659 г. пронский воевода жалуется на то, что "... мне отказывают, а указывают на тех, за которыми за однодворцами детьми боярскими написаны живущие чети в писцовых книгах князь Ивана Львова, а крестьян и бобылей за ними нет, а те однодворцы ныне на твоей службе..." .

В 1678 г. одоевский воевода Г. Г. Бибиков писал в Москву, что чинивших в платежах непослушание он "велел имать людей их и крестьян и сажать в тюрьму, а однодворцев детей боярских, сыскивая, отдавать за караул и ставить на правежу" . Весной 1679 г. кн. Я. С. Барятинскому было поручено устроить близ Нового Оскола вал. В данном ему наказе обращалось внимание на необходимость "на однодворцев и на пеших людей положить посаженно" .

Приведенные примеры говорят о том, что термины "жить однодворкой" и "однодворец" использовались на протяжении всего XVII в., а попытки иных исследователей вывести данную терминологию за рамки исторической науки выглядят необоснованными, надуманными и неуместными.

В официальном делопроизводстве под однодворцами в первую очередь понимались дети боярские, не имевшие крестьян и бобылей. Жили такие помещики одним двором и обрабатывали землю собственными силами или силами ближайшей родни. Таким образом, понятие "однодворец" касалось материального состояния, а вовсе не говорило о принадлежности к официальному чину или сословию. Путаница в толковании возникла по той причине, что смысловое содержание термина "однодворец" существенно менялось с течением времени. Однодворец конца XVI — XVII вв. вовсе не похож на однодворца первой четверти XVIII в., когда, собственно, сословная группа однодворцев явилась миру следствием петровских реформ. Говоря о формировании сословной группы однодворцев не лишним будет вспомнить слова Я. А. Соловьева, актуальные и по сей день: "Происходят они из прежних служилых людей разных чинов, именно: детей боярских, казаков, стрельцов, рейтаров, драгун, солдат, копейщиков, пушкарей, затинщиков, воротников, засечных сторожей, сверх того встречаются чины кузнецов, плотников, каменщиков..." . Однако сам термин появился именно в среде детей боярских.

Остановимся на эволюции этой социальной группы более подробно. После разгрома Казанского и Астраханского ханств, окончания Ливонской войны, у Москвы появилась возможность уделить особое внимание охране южных границ. Связано это было прежде всего с высокой активностью Крымского ханства и стоявшей за ним Османской империи, а также Речи Посполитой. Вместо проведения активных военных действий и кровопролитных походов правительство видело решение вопроса безопасности прежде всего в строительстве новых городов-крепостей на старых татарских сакмах. В указанный период основан целый ряд городов, ставших серьезным препятствием на пути вглубь страны как для крымцев, так и для поляков и подстрекаемых ими "воровских черкасах". В указанное время основаны Воронеж и Ливны (1586), Елец (1592), Кромы (1594), Белгород, Оскол, Курск (1596), Валуйки, Царев-Борисов (1599) .

Оборона южных границ приняла форму колонизации Поля и медленного вытеснения татар из их привычного ареала, что по замыслу московского правительства должно было привести к нейтрализации противника. Решение столь масштабной задачи требовало не только значительных материальных затрат, но и многочисленных военных контингентов. Охрана и оборона вновь возведенных городов ложилась прежде всего на плечи стрельцов, городовых казаков и детей боярских, в большинстве своем составлявших поместную конницу — основную ударную силу русской армии.

Предположительно термин "дети боярские", как и "отроки", "гридьба", "детские", обязан своим появлением младшим дружинникам удельных князей. Данную социальную группу не следует путать с дворянами, происходившим от княжеских и боярских слуг "дворных". Часть детей боярских являлась потомками бояр Великого княжества Литовского и Великого княжества Рязанского. По мнению Зимина А. А. в состав детей боярских вошли "...представители тех же боярских родов или боковых ветвей, а также новые слои: во-первых, местные землевладельцы, выдвинувшиеся благодаря службе, как ратной, так и административной; во-вторых, выходцы из-за рубежа или перебежчики из других княжений и, в-третьих, представители других сословий, связавшие свою судьбу со службой государю и обеспеченные за это вотчинами и поместьями (дети и родственники великокняжеских дьяков, всевозможные администраторы, иногда из "поповичей" и холопов)" . Во второй половине XV — первой половине XVI вв. в числе детей боярских встречаются и представители княжеских фамилий.

Одно из самых первых упоминаний детей боярских как социальной группы имеется в договоре, заключенном в янваќре — феврале 1433 г. между великим князем Василием Васильевичем и серпуховско-боровским князем Василием Ярославичем . Однако некоторые исследователи высказываются в пользу его более раннего происхождения . 1438 г. датируется грамота в. кн. Василия Васильевича в Нерехту князьям, боярам, детям боярским и дворянам . В жалованной грамоте верейского и белозерского князя Михаила Андреевича Кирилло-Белозерскому монастырю, датированной серединой XV в., упоминаются "мои князья, и бояре, и дети боярские и дворяне..." . В жалованной грамоте вологодского князя Андрея Васильевича Меньшого Кирилло-Белозерского монастыря игумену Игнатию от 6 декабря 1471 г. встречаются "... мои князи и бояре, и воеводы, и дети боярские, и дворные слуги..." . В целом же упоминания о детях боярских в актовых документах с середины XV в. становится массовым.

Дети боярские составляли опору государственной власти, поскольку целиком от нее зависели, и являлись ядром армии Московского княжества. Зависимость от государства усилилась в связи с запретом на отъезд и со сложением поместной системы к концу XV в. "Именно в княжение Иоанна III входит в употребление и новый термин поместье: он встречается впервые в жалованной грамоте, написанной около 1470 года" . За службу сын боярский получал поместье, с которого должен был кормиться и обеспечивать себя всем необходимым для несения службы, дабы являться по приказу великого князя "конно, людно и оружно". Поместье того времени мало отличалось от вотчины. И поместье, и вотчина являлись источниками феодальной ренты. Поместье выступало не только как принудительная гарантия службы, но являлось, как и вотчина, одной из форм феодальной собственности, дающей возможность эксплуатировать крестьян. Единственное крупное отличие заключалось в невозможности отчуждения по инициативе владельца.

В конце XV — начале XVI вв. провинциальные дети боярские играли роль резерва Государева двора, несли военную и сторожевую службу в рамках "города". Из тех, кому посчастливилось закрепиться в Москве, образовалась группа дворовых детей боярских, занимавших младшие военные, дипломатические и административные должности

Городовые дети боярские образовывали служилые корпорации, "служилые города", в тех уездах, где испомещались правительством. В первой половине XVI в. они имели возможность попасть в дворовый список и служить при Государевом дворе. Такое положение сохранялось до реформы 1550 г. Во второй половине XVI в. дворовые дети боярские лишились возможности перехода в Двор, а выборное дворянство заняло промежуточное положение между Москвой и "городами".

В начале XVI в. провинциального служилого дворянства как такового не существовало. В уездах господствующее положение занимали городовые дети боярские, в середине XVI в. — дворовые и городовые дети боярские, и только во второй половине XVI в. — выборные дворяне, дворовые и городовые дети боярские.

Дети боярские до второй половины XVI в. составляли замкнутую корпорацию, не допускавшую в свои ряды выходцев из низших сословий, из "поповых и мужичьих детей, и холопей боярских, и слуг монастырских" . Но потребность в увеличении численности армии заставляла правительство идти на нарушение старых традиций и верстать в дети боярские лиц низкого звания, прежде всего служилых людей "по прибору". Время от времени правительство издавало указы с требованиями верстать в дети боярские лишь тех, чьи "отцы были в детях боярских и служили с городы" , однако подобные распоряжения часто нарушались. Так, в 1585 г. в дети боярские г. Данкова поверстано триста епифанских сторожевых казаков .

Еще В. О. Ключевский отмечал, что в Московском царстве XVII в. "чины служилые разделялись на две группы: на чины служилые по отечеству и на чины служилые по прибору" . Различались они не только по комплектованию. Последние владели землей на служило-надельном праве, существенно отличавшемся от поместного. Приведенный выше пример с данковскими детьми боярскими говорит о том, что принцип отечества соблюдался далеко не всего. Нарушение этого, казалось бы, незыблемого сословного правила, особенно характерно для конца XVI в. и всего XVII в. В случае крайней нужды, вызванной военной необходимостью, в дети боярские верстались не только казаки, представители иных служилых групп, но и посадские, крестьяне и даже холопы . В 1648 г. ряшане жаловались "всем городом" на подобные несправедливости. "А в тех новых городех верстаны люди и крестьяне наши, и стрелецкие, и казачьи, и пушкарские, и всяких неслужилых отцов дети" . Можно вспомнить известный белгородский род Масловых. Основателем этого рода являлся станичный вож, выходец из ливенских казаков, Иван Григорьев сын Маслов. Как минимум трое из восьми его сыновей значились детьми боярскими. Подобная политика правительства приводила к тому, что сословная группа детей боярских насыщалась демократическим элементом, теряла старые служилые традиции, связи с аристократической верхушкой. Происходила социальная нивелировка детей боярских. Рост количества однодворцев являлся ярким тому подтверждением.

В то же время и служба по прибору часто носила наследственный характер. Представители приборных служб, в первую очередь стрельцы, практически не имели шансов улучшить собственное социальное положение. Именно стрельцы стали одной из первых жертв петровских реформ и пополнили ряды как посадских людей, так и однодворцев.

В конце XVI начале XVII вв. московское правительство в рамках организации обороны южного порубежья от набегов татар, воровских черкас и литовских воинских людей проводило переселение детей боярских в новые города. Освоение Поля сопровождалось массовым испомещением. Дети боярские служили в рядах поместной конницы ("сотенная служба"). Такая служба открывала доступ к московским чинам. При этом дети боярские исполняли целый ряд государственных повинностей в натуральном, денежном или отработочном виде. Так, с детей боярских взимались полоняничные и ямские деньги, жалованье местным офицерам, четвериковый хлеб, стрелецкие деньги. Исполняли они городовое, струговое дело, подводную повинность и пр.

Колонизация вновь устраиваемых уездов принимала разные формы. Прежде всего шла военная колонизация, когда новые крепости и города закладывали именно служилые люди. Поначалу они и составляли большинство городского населения. Следом шли посадские и крестьяне, в т.ч. и беглые. Не следует забывать и переселение черкас, принявшее в XVII в. значительные масштабы.

Естественно, для обустройства на новом месте помещикам требовалось время. Лишь немногие дети боярские принадлежали к старым помещичьим родам и имели крестьян в центральных уездах. Вновь поверстанные часто и вовсе не владели ни крестьянами, ни бобылями, поскольку сами являлись выходцами из "меньших чинов". Часто "прожиточные и семьянистые" дети боярские верхнеокских уездов уклонялись от переселения на Поле и посылали вместо себя родственников, не имевших крестьян. Соответственно, такие дети боярские, вынужденные обрабатывать поместную землю собственными силами, в т.ч. и силами домочадцев, автоматически попадали в разряд однодворцев. Давали о себе знать и последствия Смуты, всеобщего разорения и запустения начала XVII в.

Можно смело утверждать, что феодалы, владеющие дворами, в южных уездах среди служилых по отечеству составляли меньшинство. Да и крестьянским дворам попросту неоткуда было взяться. Достаточно сказать, что к исходу первой четверти XVII в. в Белгородском уезде имелось всего 32 поселения, из них 9 состояли не более чем из 5 дворов. В указанных поселениях насчитывалось 250 дворов, принадлежавших 320 помещикам . В других уездах дела обстояли еще хуже. Так, в Корочанском уезде в 1647 г. насчитывалось 134 двора детей боярских и 13 крестьянских дворов . К концу XVII в. процесс превращения помещиков в однодворцы стал массовым. По данным Важинского В. М. в 90-х гг. XVII в. в Севском и Белгородском полках из 79 тыс. служилых людей 76 тыс. были однодворцами . 90 % пахотной земли и сенокосов Белгородского разряда в эти годы принадлежало однодворцам . Эти цифры говорят о том, что в южном порубежье помещичье землевладение в массе своей имело однодворческий характер.

Таким обстоятельством отчасти объясняется факт относительного малоземелья. Помещик, не имевший крестьян, физически не мог обработать большую площадь. Самым крупным помещикам Белгородского уезда, Микуле Маслову с племянниками, принадлежало 436 четвертей пашни и 1100 копен без учета юртов в Донецкой волости. Самое мелкое тогдашнее поместье располагалось в с. Ушаково и имело площадь пашни чуть более 15 десятин . Из 320 помещиков конца первой четверти XVII в. 70 не имели крестьянских дворов и попадали в разряд однодворцев. В среднем на одного белгородского помещика приходилось 0,7 крестьянских и 1,1 бобыльских двора или по 2 крестьянина и бобыля на душевладельца . Даже по материалам переписи 1678 г. в Белгородском уезде насчитывался 191 крепостной двор, а число дворовладельцев немногим превышало 50 человек. В 15 южных уездах в собственности около 2000 помещиков находилось 12460 крестьянских дворов . Необходимо отметить, что в 3-й четверти XVII в. количество крестьян Белгородском уезде сокращается, а число помещиков растет. Дети боярские превращались в однодворцев и смешивались со служилыми "по прибору". Помещик, владевший всего лишь 2-3 дворами, мог по праву считаться обеспеченным человеком, едва ли не представителем аристократии. Последнее обстоятельство очень важно для понимания многих событий и явлений, проистекавших в южных уездах. Малочисленность феодалов, тем более состоятельных, но в то же время многочисленность служилых людей и всеобщая бедность, сближали чаяния представителей служб по отечеству и прибору, роднило настроения и классовый интерес служилой массы. Особенно ярко такая общность проявилась в лихие годы Смуты.

После окончания Смоленской войны по мере стабилизации и укрепления государства правительство стало ужесточать меры по недопущению в ряды детей боярских представителей иных служилых групп. С 1659 г. запрещалось записывать служилых людей Белгородской черты в московские рейтарские и выборные полки. С 1678 г. для попадания в сотенную службу устанавливался имущественный ценз. В 1680 и 1686 гг. вводятся запреты детям боярским рейтарских и солдатских полков вступать в сотенную службу и наоборот. Также накладывались ограничения на вступление в московские чины.

Постоянная военная угроза, трудные условия ведения хозяйства, рост численности детей боярских, недостача в крестьянах, сокращение поместных наделов для многих детей боярских сделали затруднительной сотенную службу. Военные реформы, организация полков нового строя взамен полков сотенной службы старого строя, рейтарской, драгунской и копейной служб, способствовали дальнейшей дифференциации детей боярских. Значительная их часть беднела и превращалась в однодворцев. Законодательные ограничения карьерного роста, консервация сложившихся социальных групп и отношений способствовали превращению однодворцев из служилых людей в податную категорию, куда вошли и представители "низших чинов".

Резонно задаться вопросом, коль описанные процессы были массовыми и повсеместными, кто же составил новое провинциальное дворянство? Для того, чтобы на него ответить, должно помнить, что понятие "дворяне", как и понятие "однодворцы", не являлось чем-то неизменным, раз и навсегда данным. Оно эволюционировало, менялось вместе с государством. Процесс сложения привилегированного сословия, принятого называть дворянством, был долог. В целом его завершение можно датировать концом XVIII — началом XIX вв. В его состав вошли помимо старой аристократии часть людей старых служб, новая петровская бюрократия, порою самого темного происхождения, представители мещанства, казачества, малороссийской старшины, дворянства национальных окраин, духовенства, служилых иностранцев и однодворцев.

Дворяне, слуги "дворные", в отличие от детей боярских, порою лично несвободные, занимали низшие административно-хозяйственные должности вроде дьяков, посельских, ключников, бортников, садовников, бобровников или псарей, и жили как за счет княжеского содержания, так и с земли, полученной во временное пользование.

Термин "дворянство" мы не встречаем в русском языке XVI — XVII вв. Он появился только в XVIII в. и описывал совершенно иное состояние привилегированного сословия, сформировавшегося в процессе петровских реформ. Изначально дворяне занимали низшую ступень в служилой иерархии. Где-то на рубеже XV-XVI вв., с началом массового испомещения, начинается возвышение дворян, а во второй половине XVI в. дворяне наряду со старой аристократией занимают ведущие роли в государстве. Касательно XVII в., дабы не множить путаницу, применительно к "городу", т.е. провинциальной служилой корпорации, вполне уместно использовать аутентичное наименование, а именно дворяне и дети боярские. Выборные именовались "дворянами", дворовые и городовые служилые люди назывались "детьми боярскими". Социальные и служебные функции как выборных дворян, так и детей боярских, были схожи, а потому следует не разделять эти две группы, а рассматривать их как части одного сословия. Более того, понятие "выборный дворянин" скорее означает чин, но не обозначение отдельной сословной группы.

В бурное время петровских реформ сам смысл и содержание термина "дворяне" подвергся значительной трансформации. Одна из основных целей этих реформ заключалась в создании регулярной армии, т.е. основанной на постоянной и профессиональной службе. Старый принцип комплектования на поместной основе оставался в прошлом. Отныне оплата за службу совершалась в виде денежного жалованья. Если поместья и раздавались, то исключительно в качестве награды за верность и преданность. Все, кто был признан пригодным к службе на офицерских должностях, составили т.н. шляхетство. Остальные, вне зависимости от причин, были выведены за рамки привилегированного сословия, записаны в однодворцы и превращены в тягловую категорию. Такое решение вполне устраивало правительство, поскольку оно постоянно нуждалось в деньгах для реорганизации армии, строительства мануфактур, флота, проведения административных реформ и ведения разорительной Северной войны.

В начале XVIII в. дворян еще можно рассматривать как элемент старого русского общества, государева двора и традиционной системы "чинов". Дворяне мыслились лишь частью привилегированного сословия, причем не самой многочисленной. Ассоциировались они прежде всего с "московскими дворянами". В 1708-1713 гг. совокупность чинов этой группы стала обозначаться термином "царедворцы".

Консолидация различных групп в единое сословие затруднялась их консерватизмом и пережитками местничества. В массовом сознании господствующего класса офицерская служба в полках считалась малопрестижной, почти равносильной потере чести, а почетом пользовалась служба в рядах дворянской поместной конницы. Но строительство новой армии требовало большого количества офицеров. Именно с этим связаны стремления Петра I создать консолидированное дворянское сословие и повысить статус офицерского чина. Петровские реформы не допускали оппозиции. Служить были обязаны все поголовно, вне зависимости от происхождения. Отныне только служба определяла положение человека в обществе. В этом смысле принятие 19 февраля 1711 г. табели русской армии и уравќнение офицерства в статусе с дворянами весьма симптоматично.

Военная реформа самым решительным образом повлияла на положение людей старых служб. Во многом изменился смысл понятия "дворяне", принципы службы и вознаграждения за нее. Ликвидировались былые военно-поместные структуры, прежде всего "служилый город" как таковой. Отпала необходимость поместного учета как одной из основ обеспечения военной службы. Произошло слияние вотчины и поместья в единую форму феодальной земельной собственности, основанную на вотчинном праве, что закрепил указ от 23 марта 1714 г. о единонаследии. Данное мероприятие укрепило материальную основу консолидации дворянства. Успеху военной реформы также способствовали слияние внутрисословных групп, разрушение старой системы московских чинов, прежних корпоративных структур.

Все эти изменения подвигли к формированию единой общесословной дворянской психологии. Именно в эту эпоху появляется термин "дворянство" как ответ на запросы общества, как попытка отыскать понятие, выражающее новое единство. И все же в сознании многих представителей старого боярства и титулованной аристократии считаться дворянином было по меньшей мере зазорно, поскольку последние все еще ассоциировались с низшим слоем сословия. Именно по этой причине в оборот ввели иной, более нейтральный термин, а именно "шляхетство". Впервые он упомянут в пространном указе от 16 января 1712 г. [20, с. 779]. Данный термин заимствован из польского языка и использовался в России для обозначения "благородного сословия". Параллельно применялся и термин "дворянин". Своеобразным итогом процесса кристаллизации сословия и борьбы терминологий стала Табель о рангах 1722 г. С этого времени законодательная лексика отдает предпочтение дворянам и дворянству, термин "шляхетство" постепенно выходит из употребления и к середине XVIII в. исчезает вовсе.

Согласно сведениям Д.А. Ляпина, в 1700 г. в Елецком уезде в состав дворянства смогли войти лишь 90 человек из примерно 1 300 детей боярских, т.е. около 7 % . Аналогичное положение наблюдалось и в Белгородском уезде. Так, почти из полторы сотни представителей рода Масловых в дворянах числилось лишь 13 человек . Однако для многих мелких провинциальных дворян запись в создаваемые регулярные полки не служила гарантией сохранения нового статуса. В силу ряда причин часть их не смогла продолжить службу и была зачислена в однодворцы. Процесс консолидации сословия имел противоречивый характер. Необходимо отметить тот факт, что порою некоторые однодворцы по своему материальному положению ничем не уступали новым дворянам.

Высказывается мнение, что служилое сословие распалось на две неравные категории: "большая часть служилых "по отечеству" превратилась в дворянство (шляхетство), меньшая часть служилых "по отечеству" (преимущественно малосостоятельные служилые юга России), а также служилые "по прибору" вошли в сословие государственных крестьян, искусственно созданное Петром I" . Как видим, подобное суждение не верно, по крайней мере для южных уездов, где однодворцы исстари составляли значительную часть местных помещиков.

Кто же попал в категорию дворянства/шляхетства и как велся учет данной группы в начале XVIII в.? В 1699 г. правительство объявило набор в армию даточных людей. Феодалов обязывали поставить даточного человека с определенного числа дворов. Тот, кто не имел указанного числа дворов, вносил в казну деньги. О числе дворов владельцы подавали сказки в т.н. Генеральный двор, располагавшийся в подмосковном селе Преображенском. Указанному учреждению вменялось в обязанность "имать даточных и деньги со всех... по их сказкам, а сказки имать с великим подкреплением, описався, сколько за ними в которых годах крестьян и деловых людей по переписным книгам и что у кого прибыло сверх переписных книг... и по тем их сказкам с переписными книгами справиться" . Большая часть сказок была подана в 1700 г.

В 1852 — 1855 гг. в МАМЮ были составлены алфавитные списки помещиков, подававших сказки. В алфавитах указаны фамилия, имя и отчество помещика, уезд и количество крестьянских дворов. Однако сопоставление вышеуказанных алфавитов и сказок, поданных белгородскими Масловыми в 1697 г. заставляет думать о том, что в 1700 г. сказки подавали не все помещики. Следовательно, целиком полагаться на сведения Генерального двора нельзя. Тем не менее, сказки 1700 г. уточняют сведения касательно количества крестьянских дворов, находящихся в собственности подателей сказок. Вопрос о принадлежности этих лиц к дворянскому сословию остается открытым, поскольку, как мы видели, указание на то, что алфавиты содержат "всех вообще дворян, упоминаемых в сказках Генерального двора", сделано в середине XIX в. Следует все же учесть, что владение душами и землею считались одними из основных признаков такой принадлежности.

Таб. 1 Количество крестьянских дворов, находящихся в собственности белгородских Масловых согласно сказкам 1697 и 1700 гг. (Цифрами указано количество дворов).

Љ п/п 1697 1700

1 Иван Мокеев 2 Иван Мокеев 4

2 Иван Петров 5 Иван Петров 5

3 Родион Зосимов 2 Никита Родионов* 3

4 Андрей Алексеев 7 Андрей Алексеев 10

5 Петр Иванов 12 Петр Иванов 12

6 Иван Леонтиев 2 Иван Леонтьев 6

7 Иван меньшой Никифоров 3 Иван Меньшой Никифоров 5

8 Яков Васильев 1 Яков Васильев 5

9 Данила Григорьев сказку не подавал Данила Григорьев 3

10 Иван Никифоров большой 4 Василий Иванов* 4

11 Иван Федосеев 1 Иван Федосеев 4

12 Яков Степанов 2 Яков Степанов 2

13 Петр Андреев 1 Алексей Петров* 2

14 Никифор Васильев с братом Иваном 1 Сказку не подавал

15 Семен и Исай Федосеевы 3 Сказку не подавали

16 Дмитрий Автомонов 1 Сказку не подавал

17 Иван Андреев 1 Сказку не подавал

18 Иван Васильев 1 Сказку не подавал

19 Тарас Семенов с братьями Иваном и Федотом 1 Сказку не подавали

20 Тимофей Семенов 2 Сказку не подавал

*Дети лиц, указанных в сказках 1697 г.

Если руководствоваться формальным признаком, то именно тех, кто владел крестьянами и подавал сказки в 1700 г. можно отнести к дворянскому сословию. Но в эти годы дворянский статус сравнительно легко приобретался, но также легко и терялся, поскольку напрямую зависел от службы. Материалы первой ревизии иллюстрируют неразбериху и нестабильность, царившую в служилом сообществе в начале XVIII в. В этом контексте не лишним будет обратиться к более поздним источникам, а именно к "Книге переписной дворян и их детей Белгородского уезда 1748 года". В дворянах числятся только трое глав семейств, а именно Иван Васильев Маслов 58 лет, Яков Никитин Маслов 63 лет, Иван Никитин Маслов 60 лет . Все они проживали в с. Маслова Пристань и являлись детьми помещиков, подававших сказки в 1700 г.

В той же "Книге переписной дворян..." указаны "выключенные по нынешней ревизии и написанные по прежней переписи дворяне в однодворческой оклад". Среди них видим Евпата Исаева Маслова 56 лет, Ивана Данилова Маслова 33 лет, Ивана Семенова Маслова 54 лет, Ермила Федотова Маслова 46 лет, владевших поместьями в с. Чураево . Они являлись либо сыновьями, либо племянниками тех, кто подавал сказки Генеральному двору. Не лишним будет отметить, что согласно второй ревизии в Белгородском уезде состояло "афицеров и дворянских детей 43 души" .

Процессы формирования социально-фискальной категории однодворцев и нового дворянства или шляхетства шли параллельно и были тесно взаимосвязаны между собою. Лишь незначительное число представителей старых служб южных уездов, обладавших определенным материальным достатком, заслугами и добрым отечеством вошли в состав дворянского сословия. Остальные стали частью податного населения, исполняли различные повинности и платили подати.

Анализ эволюции однодворцев с конца XVI по первую четверть XVIII вв. приводит к мысли о том, что до середины XVII вв. они являлись неотъемлемой частью детей боярских, в силу разных причин не имевших крестьян или бобылей. Во второй половине XVII в. резко ускорился процесс имущественного расслоения детей боярских и пополнение группы однодворцев в основном шло за счет разорившихся помещиков. Однодворцы стали представлять собой деклассированный элемент, покинувший класс феодалов, но долгое время тяготевший к нему в силу как единой поместной природы, так и ментального родства. Будучи составной частью служилого "города", однодворцы воспринимали свое состояние как временное и надеялись в будущем вновь стать душевладельцами. Большинство из них так и не восстановило былой социальный статус, но сохранило как личную свободу, так и право владения, покупки и продажи крепостных душ. Впрочем, душевладельцы среди них составляли ничтожную часть. И только единицам удалось доказать "благородное происхождение" и пополнить дворянское сословие.

Как видим, содержание термина "однодворцы" не являлось постоянным. Оно менялось со временем в широких пределах. Изначально "однодворцами" называлась материально недостаточно обеспеченная часть детей боярских. В результате петровских реформ данная сословная группа стала тягловой и по своему статусу мало чем отличалась от государственных крестьян. Процесс окрестьянивания и слияния с другими категориями крестьян полностью завершился в эпоху преобразований Александра II. Различия между вчерашними однодворцами, ставшими государственными крестьянами, и бывшими владельческими крестьянами обрели исключительно этнографический характер.

Ткачева Н.К. Однодворцы XVIII века в отечественной историографии // История и историки: историографический ежегодник. 1975 // отв. ред. М.В. Нечкина. М., 1978. — с. 281-299.

Важинский В.М. Землевладение и складывание общины однодворцев в XVII в. (По материалам южных уездов России). — Воронеж: Воронежский государственный педагогический институт, 1974. — с. 7-42

Скобелкин О.В. Вестник ВГУ. Серия: История. Политология. Социология. 2013. Љ 1 // О. В. Скобелкин. Служилые люди южного фронтира: особенности землевладения, земельной и сословной политики государства во второй половине ХVII века. с. 62.

Там же, с. 62.

Ключевский В. О. История сословий в России /В. О. Ключевский // Соч.: в 8 т. — М., 1959. — Т. 6. — с. 398.

Акты Московского государства, изданные Императорской Академией Наук: [В 3-х т.]. — СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1890-1901. Т. 1: Разрядный Приказ: Московский стол: 1571 — 1634 / Под. ред. Н. А. Попова. — СПб., 1890. — с. 240.

Миклашевский, И.Н. К истории хозяйственного быта Московского государства. Ч. 1. Заселение и сельское хозяйство южной окраины XVII века / Исслед. И.Н. Миклашевского. — М.: тип. Д.И. Иноземцева, 1894. — с. 206.

Водарский Я.Е. Население России в конце XVII — начале XVIII века., М.: Наука, 1977. — с. 103.

Свод письменных источников по истории Рязанского края XIV — XVII вв. [Текст] / А. И. Цепков. — Рязань: Александрия. — (Источники истории). Том 4. — 2005. — с. 311.

Ляпин Д.А. Дети боярские Елецкого уезда в конце XVI — XVII вв.: дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02 Воронеж, 2006. — с. 103.

Акты Московского государства, изданные Императорской Академией Наук: [В 3-х т.]. — СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1890-1901. Т. 2: Разрядный Приказ: Московский стол: 1635 — 1659 / Под. ред. Н. А. Попова. — СПб., 1894. — с. 32.

Там же, с. 63.

Там же, с. 67.

Там же, с. 245.

Там же, с. 245-246.

Там же, с. 662.

Шмелев Г.Н. Несколько замечаний об однодворцах: (Разбор исследования Н. А. Благовещенского "Четвертое право") / Г. Н. Шмелев // Отчет комитета о втором очередном присуждении премий, учрежденных Харьковским земельным банком в память двадцатипятилетия царствования Императора Александра ІІ при Императорском Харьковском университете. — Харьков.: Тип. Адольфа Дарре, 1901. — с. 13-14.

Там же, с. 14

Папков А.И. Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: История. Политология. Экономика. Информатика. 2013. Љ 1 (144). Выпуск 25// А. И. Папков. Освоение Российским государством южных окраин в ХVI веке. — с. 80.

Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. — М.: Наука, — 1988. — с. 21.

Кучкин В. А. О термине "дети боярские" в Задонщине // Труды отдела древнерусской литературы. 1997. Т. 50. — с. 351.

Несин М.А. Дети боярские в Новгороде XIV-XV вв. по материалам новгородского

Летописания// Valla. Љ2 (4-5), 2016. — с. 2.

Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XVI в. [Текст]: [В 3-х т.] / [Отв. ред. акад. Б. Д. Греков]; Акад. наук СССР. Ин-т истории. — Москва: Изд-во Акад. наук СССР, 1952-1964. — 3 т.; Т. 1. — 1952. — с. 105.

Там же, с. 125.

Павлов-Сильванский Н.П. Государевы служилые люди. — Москва. Крафт+. 2008. — с. 81.

Ракитин А. С. Формирование корпорации детей боярских Данковского уезда во второй половине XVII столетия. (По материалам Российского государственного архива древних актов). Центр оперативной полиграфии RD Print., Мытищи, — 2016. — с. 7.

Павлов-Сильванский Н.П. Государевы служилые люди. — Москва. Крафт+. 2008. — с. 188.

Ключевский В. О. История сословий в России /В. О. Ключевский // Соч.: в 8 т. — М., 1959. — Т. 6. — с. 353.

Владимирский-Буданов, М. Ф. Обзор истории русского права / [Соч.] Проф. М. Ф. Владимирского-Буданова. — 7-е изд. — Пг.; Киев: Н. Я. Оглоблин, 1915. — с. 119.

Новосельский А.А. Город как военно-служилая и как соґ словная организация провинциального дворянства в XVII в. // Новосельский А.А. Исследования по истории эпохи феодализма. Научное наследие. М., 1994. — с. 192.

Там же, с. 205.

Там же, с. 104.

Там же, с. 109.

Водарский Я.Е. Население России в конце XVII — начале XVIII века., М.: Наука, 1977. — с. 170.

Полное Собрание Законов Российской Империи: Собрание первое: С 1649 по 12 декабря 1825 года. — СПб.: Тип. II Отд-ния собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. — 48 т.: указ. Т. 4: 1700-1712. — с. 779.

Ляпин Д.А. Дети боярские Елецкого уезда в конце XVI — XVII вв.: дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02 Воронеж, 2006. — с. 211; 216-217.

РГАДА Ф. 1209 оп. 662 Алфавит всех дворян, упомянутых в сказке Генерального двора. лл. 47об. — 49об.

Карсакова С. В. "Право и политика", Серия: "История государства и права."Љ 2, 2013// Карсакова С. В. Влияние государственных реформ Петра I на состояние общества в России., — с. 249.

Водарский Я.Е. Население России в конце XVII — начале XVIII века., М.: Наука, 1977. — с. 34-35.

РГАДА Ф. 1209 оп. 662 Алфавит всех дворян, упомянутых в сказке Генерального двора. лл. 47 — 49 об.

РГАДА Ф. 350 оп. 2 д. 302. л. 2.

Там же, л. 3.

Там же, л. 4.