Поразвлекаемся.
* * *
========== Мидгардские практики по-асгардски ==========
Ну, ладно.
Борьба с самим собой наконец-то завершилась полной и окончательной победой. Собственно говоря, а чем она могла ещё завершиться? Всё ведь зависит всего-навсего от того, с какой стороны посмотреть. Заходишь со стороны победителя, смотришь и наслаждаешься. Победой.
Он сидел на столе в позе лотоса, скашивая глаза в раскрытую рядом с ним книгу. Успокоиться. Подышать. Большие и указательные пальцы замыкают колечки, складываясь в мудру. Полуприкрыть глаза.
Коситься в книгу становится неудобно, и она, взлетев, открытая замирает в воздухе напротив, чуть пониже линии глаз. Надеюсь, не очень отвлечет от сосредоточения? Чего дальше-то? Ага...
Локи дочитывает абзац, слегка пожимает плечами и подымается в воздух. Книга следует за ним на таком же расстоянии. Переворачивается страница...
И всё, смертная?! Вот это и есть то великое достижение духа, ради которого ты мне это подсунула?! И эти 315 страниц перед этим всяческой ерунды по поводу как вести себя, есть, спать, умываться и даже как думать — всё ради этого? Идиотка!
Он спрыгивает на пол, слегка коснувшись стола рукой. Книга, захлопывается на лету, пулей влетает на своё место на полке между другими.
Дура ты, учёная! Он это достижение всей праведной духовной жизни за полминуты проделал и... хочешь самое интересное? Всю эту беллетристику перед этим не читая! Нет, это, конечно, очень занимательно — целых двадцать страниц детальнейшего описания, как добиться того, чтобы твои ноги наконец-то сложились в эту падмасану. Вот только интересно, как они могут НЕ сложиться?! Это же какое дефективное тело у смертных, чтобы... Да я...
Книгу вновь рывком выдергивает со своего места, и она с размаху шлепается об стол, раскрываясь. Залистались страницы, замелькали причудливые картинки.
Каким морским узлом ещё нужно завязаться, чтобы ты, наконец, уяснила, насколько ничтожны все эти ваши муравьиные достижения? Я — бог, тупое ты создание! И мне не надо ни желудок марлями чистить, ни прямую кишку через трубочку в болоте полоскать! У меня и так всё совершенно! От рождения!!!
Тор, братец мой любящий, ты весь Мидгард перерыл, чтобы раздобыть эту кретинку? И почему ты ей вообще позволяешь...
Злость, возмущение, обида, так долго и так тщательно сдерживаемые, сдавили грудь где-то на уровне сердца, сбили дыхание. На лицо упала черная прядь волос, прищуренные глаза поменяли цвет сперва на ледяной синий, потом на огненно-красный. Столы, стулья, посуда, книги — всё медленно и зловеще начало подыматься в воздух, поплыло по кругу, словно втягиваясь в гигантский водоворот. Воздух буквально наэлектризовался, начал потрескивать, из пола, словно из газовых скважин, выбились тонкие струи огня.
Он стоял посередине, постепенно подымая руки, готовый превратить опостылевший запертый мирок в хаос, разрушить, сжечь, разметать всё до основания, распылить без остатка.
И тут в камере замигал свет, предупреждая о наступлении темного времени суток и скором отключении.
Режим, Ваше Высочество. Твой дом — тюрьма.
Да что б вас всех...
Локи замер, как стоял, с расставленными, чуть приподнятыми руками, так же замерли в воздухе составляющие обстановки. Свет прекратил мигание, лицо принца отобразило попеременно досаду, смирение перед неизбежным, понимание и презрение. Потом все эти чувства отразились на нем одновременно, а руки медленно и плавно опустились, одновременно возвращая по местам неестественно зависшие в пустом пространстве предметы.
Спокойно. А. Ну да — спокойно.
Он улыбается, иронически смотрит на свои тонкие руки и складывает пальцы в колечки. Делает глубокий вдох, выдох, наполовину опускает веки, прикрывая насмешливые зеленые глаза.
Ну вот, я спокоен. Я совершенно спокоен. Само спокойствие. Полное. Полнейшее. Ледяное.
Кожа меняет цвет на синий ётунской ипостаси бога, не давая усомниться в последнем.
========== Между днем и ночью ==========
Свет замигал второй раз, предупреждая о скором отбое. Безжалостно напоминая, кто он тут и зачем.
Локи поморщился. А то можно про это забыть. А то больше ничего не напоминает. Только девять шагов от стенки до стенки, да эта глупая прозрачная витрина, через которую он всё равно никогда никого не видел. Аквариум. Рыбка в банке. Смешно.
После третьего раза свет просто выключат.
Невелика потеря, он мог бы себе устроить иллюминацию и не хуже. Костер, фейерверк, нашествие светляков или даже звездное небо любого из миров Иггдрасиля. Вот только если он не запрется до этого времени в спальне, то не получит наутро ни еды, ни новых книг. Идиотская шлюзовая система. Предосторожность? Издевательство? Хитроумное сочетание первого и второго? Как бы то ни было, но стеклянная стена исчезала только после того, как блокировалась дверь, отделявшая спальню со смежной ей купальней от залы, если эту клетку можно было так назвать.
День заканчивался. Хорошо. Ещё один день его заключения. Бессрочного. Пожизненного.
Не казнили, не лишили магии. Не приковали и не пытают. Не швырнули помирать среди смертных. Кормят, поят, книжки дают.
Спасибо вам. Гуманисты.
Просто заперли. Просто выключили из жизни. Просто забыли. Им теперь хорошо, спокойно. Мягко так поступили, по-доброму. Чтобы потом раскаяниями не мучиться.
И это всё, да? Вот этот аквариум в девять шагов до конца времен?
А читать-то скоро совсем будет нечего, — предательски уколола тщательно изгоняемая мысль. — И что тогда?
Вранье. Смертные плодовиты, строчат не медленнее, чем он читает. Будут ещё газеты с автокатастрофами, желтая пресса, криминальная хроника и бульварные романы. Будут выкройки, вышивки, научные труды по мелиорации засушливых зон и обеззараживанию радиоактивных отходов. Будет реклама новых дезодорантов, туристического снаряжения и прокладок. А если станет совсем уж печально, то всегда в запасе остается Большой телефонный справочник.
Он рассмеялся. Смешно ж пошутил? А то. Оценить только некому.
Свет начинает мигать в последний раз. Локи открывает дверь в спальню, останавливается на пороге, с улыбкой оглядывая в последний раз свою камеру. Последнее развлечение за день, немножко азарта. Успеет или не успеет?
По столику в дальнем углу побежал огонек, очищая и высушивая поверхность. Поднос взлетел с пола, переворачиваясь и аккуратно занимая левую половину. Поднялись в воздух осколки посуды, остатки еды, в который раз соединяясь и занимая свои места на подносе. Клином вылетела с полки стая книг и двумя ровными стопками уместились рядом на правую половину. Исчезает рисунок шахматной доски со стола посреди комнаты, остаток уголька планирует ему за рукав.
Свет продолжает мигать.
На стекле добавляются надписи:
Стандартный рацион на текущий день недели
Разрешенный объем книг
Да он хороший заключенный, послушный, покладистый, аккуратный.
Может, пора уже пересмотреть, а, папа?
Ну, как же до вас достучаться?
Губы сжимаются, глаза прищуриваются, тонкая рука в золотом наруче сильнее обхватывает дверную ручку.
По стеклу пробегают и застывают фразы:
Согласен на Мидгард
Согласен без магии
Согласен без бессмертия
Безропотно буду исправлять ошибки Тора
Самому ничего не надо
Слова дурного не скажу
Без разрешения ничего не сделаю
Всех смертных ценю, люблю, уважаю
Да выпустите уже, а?!
Он отступает в спальню, прикрывая дверь. Предпоследнее выключение света. Включение. Дверь закрывается, остается тонюсенькая полоска.
Вы этого ждете, да?
Надписи моментально вспыхивают и сгорают. Вместо них загорается изображение сжатого кулака, вверх уверенно и нахально разгибается средний палец.
Захлопывается дверь, гаснет свет.
Он прижимается спиной к двери, пытаясь унять дыхание и успокоить сердце.
На голове победно вытягиваются витые рога золотого шлема. Шальная улыбка на губах, азартный блеск зеленых глаз.
Успел!
========== Ближе к полночи ==========
Ну, вот и ночь...
Он отходит от стены, разворачивается, падает спиной на кровать, в падении меняя одежду на более удобную, домашнюю, раскидывая в сторону руки. Некоторое время смотрит в матово-кремовый потолок над головою. По комнате разлит мягкий свет ночника, ладони холодит темно-зеленое шелковое белье. Несколько книг на тумбочке, там же изысканная ваза с фруктами, золоченый графин с водой, полуоткрытая резная дверь в купальню из розового мрамора. Чуть сладковатый запах ароматических масел смешивается с пряным ароматом каких-то трав...
Хорошо у него здесь? Да просто великолепно. Чисто, красиво, спокойно... Ничего лишнего, и в то же время всё для того, чтобы расслабиться и отдохнуть после прошедшего дня.
Можно прикрыть глаза и представлять, что ты где-то далеко-далеко, на самом краю вселенной, наблюдая через опущенные ресницы за движением незнакомых созвездий. Синие огоньки кружат, пританцовывают, сходятся и разбегаются, очерчивая фигурки мифических животных, причудливых растений, сплетаясь узорами, орнаментами, составляя удивительные мозаики. Одна из звезд яркой искоркой отрывается от других, прочерчивает яркую красноватую линию и гаснет.
Загадать, что ли, желание? Не успел. Что ж, здесь всё в его власти. Будет вторая. Глаза провожают летящую сверкающую точку. Непонятно отчего внутри возникает волнение. Я хочу выйти отсюда. Третья звезда, покинув свое место в узоре созвездия, рисует короткую линию в направлении соседнего. Чуть слышный вздох. Выйти. Падает четвертая. Пятая. Звездопад продолжается, синие искорки одна за другой срываются в свой прощальный полет. В глазах предательски начинает щипать.
Сколько раз загадать нужно, чтобы это сработало? Тупое мидгардское суеверие!
Вот скажите ещё, что там настоящие звезды нужны. Ага. Завтра же в конце меню допишу: пару звезд. Обязательно принесут.
Смешок, больше похожий на всхлип.
Вранье, все вранье. Знает же про эти звезды. Камни там светятся, залетающие в атмосферу. Так что вместо звезд сразу пишем: два ведерка камней. Хмыкнул, представляя. Не получится. До такой температуры он их не раскалит, до такой скорости не разгонит. Да и негде. Даже если по кругу. Представил себя стоящим посередине, вокруг на космических скоростях раскаленные камни носятся, словно кольца вокруг Юпитера. Посмеялся. Ну да, как раз только желания и загадывать.
Ну, хватит. Надоел уже этот планетарий.
Созвездия исчезают, будто бы их и не было.
Лафейсон резко открывает глаза. Над головою все тот же кремовый потолок его наглухо запертого номера люкс. Можно и без звезд представлять, что ты где-то в отеле... В Париже...
— Опять хочу в Париж.
— Вы что же, были в Париже?
— Нет, но уже хотел.
Усмехнулся. Куда он уже за это время не хотел...
Ну, хорош уже ностальгировать-то.
Время медленно, но верно катилось к полночи. А вот полночь пропускать не следовало. Очень уж верили смертные в эту полночь. Смертные вообще во всякую чепуху верят — в фазы луны, расположение звезд, активность Солнца... Какая разница?! Настоящая магия не зависит от такой чепухи. От тебя она только зависит! Либо ты можешь что-либо сделать, либо не можешь! И какая разница, когда вообще ты это делаешь. А вот эта дурная мидгардская... Их магические книги одна за одной упорно писали: полночь, полночь, полночь.
Да будет вам полночь. Полночей тоже хватает. Каждый день, как свет вырубят, так через час и полночь. Какие проблемы. Никуда не денется. Н и к у д а...
Он приподнялся на локтях, развернулся, прислоняясь спиною к стене. На секунду отодвинулся — за спину быстро проскакивает подушка. Прекрасно. Удобно. Взгляд хмуро направляется в пол.
Остаток черного уголька выскакивает из-за манжета, падает, катится по полу. Быстро чертятся линии, складываясь в звезду, по концам которой очерчивается круг. На концах одновременно вспыхивают пять языков пламени. Еще повернуть чуточку...
Вся конструкция, включая круг, звезду и огонь, немного разворачивается вокруг центра, направляясь одним из острых концов в сторону мрачно глядящего мага.
Ну, правильно ж сделал? Еще одно величайшее достижение мидгардского гения. Пентаграмма.
========== Черные ритуалы в исполнении аса ==========
Пентаграмма — пожалуй, единственно ценное из всего того бесчисленного мусора, что ему пришлось изучить за все это время. Кстати, интересное такое словечко — "учить". Подразумевает, что после того, как прочел, нужно перечесть ещё пару раз, потому что забыл. Вот прочел — и сразу забыл. И по новой сразу читаешь. Опять забыл потому что. Ну, смертные, вы прямо как в анекдоте.
Склероз — самая интересная болезнь. Каждый день новые впечатления.
Иногда очень хочется заболеть этим склерозом. Впечатлений будет...
Хотя, за последнее время он успел убедиться, что забыть то, что читал, вообще-то возможно. Если оно совершенно не интересно и абсолютно не нужно. И давайте сейчас лучше не будем о том, на кой вообще читать неинтересное и ненужное. Не стоит.
Но про пентаграмму ему уже не забыть никогда, даже если это все очередная бредовая мидгардская выдумка. Потому что пентаграмма — это портал. Это — выход.
И неважно, что, скорее всего, тело через этот портал протащить не удастся, что, возможно, проходит он через пространства, где существование материи немыслимо само по себе. Если хоть дух, хоть какая-то часть выйдет за пределы этого, окажется на свободе... Оооо! Он разберется, что дальше делать, он разберется.
Ведь разберется же, да?
Губы складываются в коварную усмешку, мечтательно-мстительно прищуриваются глаза. Ещё как. И кое-кого ожидает куча приятных сюрпризов.
Стоп, стоп, стоп, пока не до подобных фантазий. Не всё ведь ещё готово.
Так. Свет лишний убрать. Это же черная магия. Мрачно должно быть. Cтр-р-рашно.
Свечение ночника ослабевает и постепенно пропадает совсем, комната погружается во мрак, теперь ее освещает только зловеще пляшущие языки пламени пентаграммы. Блики и тени мечутся по стенам, ложатся на потолок, искажают тонкое лицо неподвижно застывшего мага. Его одежда темнеет, в ней почти не остается ничего зеленого, несколько черных прядей спадают на бледное лицо.
Ну, темные сущности, натурально же воспроизведена обстановочка? Подойдет? Трепетать должно сразу все светлое, если вдруг сунется, торжествовать темное.
Хорошо еще, что самому магу по сценарию бояться не нужно, а то Хель знает, как пришлось бы весь ритуал поддерживать такое состояние, не по Халку же с разгневанным Одином по углам расставлять.
Что ж, движемся дальше. Пентаграмма. Уголек вновь оживает, добавляются концентрические круги, между ними вписываются иероглифы, линии, точки, протягиваются орнаменты из древних магических символов.
Да хорошая у него память, хорошая! Никуда ради этого заглядывать не нужно, ни с какими пергаментами бесценными сверяться. Пару сотен различных вариантов запомнил, все, что удалось разыскать среди кучи магической макулатуры. И с первого раза! Да потому что он — бог, а не тупой студиозус средневекового мидгардского ПТУ!
