сила семи

Сила семи

Сила семи

Сила семи

Глава 9

Глава 9: У тебя есть любовь.

Гарри и Сьюзен сидели в библиотеке вместе, каждый из них притащил стопку книг.

Их договоренность была хороша для них. Какой бы блестящей ни была Гермиона, она не была очень хорошим учителем — вероятно, потому, что понимала материал так легко, что не знала, как ещё его упростить. Однако Сьюзен обладала способностью значительно облегчать понимание трудных частей текста.

И, конечно же, у Гарри был некоторый опыт преподавания Защиты от темных искусств, так что у него не было никаких проблем помочь ей с несправедливо сложными заданиями Снейпа.

— Итак, вы с Джинни, кажется, проводите много времени наедине. — заметила Сьюзен.

— Джентльмен никогда не целуется и ничего не рассказывает. — Это было не совсем так, Гарри получил от Джинни явное разрешение рассказать Сьюзен об их "деятельности", если он думал, что это поможет привлечь её.

— Конечно. Ходили слухи, но я уверен, что это неправда. — заверила Сьюзен.

— Что за слухи? — Гарри, очевидно, не был особенно настроен на хогвартскую мельницу слухов. Как и Гермиона с Луной, если уж на то пошло, а Джинни была невероятно искусна в таких вещах.

— О, я уверена, что все это чепуха. Ты не захочешь их слышать. — уклонилась от ответа Сьюзен, улыбаясь.,

— Чепуха может быть смешной. И, может быть, я помогу тебе понять, в чём есть доля правды. — Предложил Гарри.

Ему было любопытно, хотя бы для того, чтобы узнать, догадался ли кто-нибудь о его цели собрать... ну, то, что он собирал.

— Договорились. — тут же согласилась Сьюзен.

— Но это не имеет отношения ни к кому другому, Сьюзен. Даже к Ханне. — сказал ей Гарри, и Сьюзен замолчала.

— Конечно, Гарри. Я никогда не предам твое доверие подобным образом. — ответила она мягко, искренне.

— Ладно, так что они говорят о нас? — Спросил Гарри.

— Ну, ходят слухи, что вы, ребята, занимаетесь сексом. — Начала Сьюзен.

Гарри криво усмехнулся. — О, боже мой! — прошептала Сьюзен, — Я имею в виду, мои поздравления.

— Весьма признателен. — Отозвался Гарри.

— Они также говорят, что ты изменяешь Джинни с Демельзой Роббинс. — Сьюзен тут же подняла руки, защищаясь. — я знаю, что это неправда! Я просто даю тебе знать.

— Ладно, спасибо. И, чтобы внести ясность, нет, я не изменяю Джинни, ни с кем. — Если у вас есть разрешение, это нельзя считать обманом.

— Некоторые думают, что Демельза пыталась соблазнить тебя.

Гарри вздохнул. — Возможно, она влюблена в меня. Но Джинни — ее подруга. Она не сделает ей ничего плохого.

— Я понимаю. Вы с Джинни действительно трахались в чулане для метел?

— О, Мерлин. Мы ведь совсем не хитрые, правда? — Гарри усмехнулся. — Так что насчет тебя. Есть счастливчики на твоем радаре? Сменить объект обсуждения будет честно.

Сьюзен покраснела и опустила глаза. — Не особенно, нет. Э-э, я не очень далеко зашла с мальчиками. Технически у меня есть ”обязанности“, — ее тон ясно дал понять, что она думает об этих обязанностях, — поскольку я наследница семьи Боунс, общество будет возмущено, если я сделаю что-то неприличное, например, займусь сексом до брака.

— Это не очень хорошая причина, чтобы не заниматься сексом. — прокомментировал Гарри.

— Так и есть. Честно говоря, мне все равно, но я думаю, что просто еще не нашла подходящего парня. — Если бы Гарри был немного более наблюдательным, он мог бы заметить, что выражение лица Сьюзен стало немного задумчивым, когда она смотрела на него. — Я всегда восхищалась тобой, Гарри. Ты никогда не заботился о том, чего ждет от тебя общество, даже если ты наследник дома Поттеров.

Гарри пожал плечами, не совсем понимая, что означает быть наследником дома Поттеров. — У меня есть более важные дела, чем то, что люди думают обо мне. Тем более что это может перевернуться на сто восемьдесят градусов в любой момент. Кстати, есть еще что-нибудь интересное?

— Ладно, последний, но это действительно полная чушь.

— Давай, я весь внимание.

— Говорят, что Джинни и Демельза собираются устроить с тобой секс втроем. — Сьюзен немного хихикнул. — довольно безумно, да?

— Да. Это довольно безумный слух. — Усмехнувшись, согласился Гарри. — Интересно, откуда он взялся?

Выражение лица Сьюзен мгновенно сменилось от удивления к шоку, а затем... она была впечатлена? — Ты ведь не стал отрицать этого, Гарри. — она не пропустила его слова

— Хм, неужели так и было? Забавно, правда.

* * *

Гарри и Джинни направились к "своему месту" — роще деревьев на дальнем берегу озера, которая скрывала их от прямого взгляда. Парочки обычно не заходили так далеко, так что они могли быть вполне уверены, что место останется незанятым. Они использовали его, чтобы поговорить и поцеловаться в течение их отношений, но постепенно, по мере того, как они шли дольше, оставаясь незамеченными, они становились смелее. Они уже сбросили верхнюю часть школьной формы, день был приятный, и ни у кого из них не было больше занятий в этот день.

Гарри сел на землю, прислонившись к дереву неподалеку от озера, а Джинни устроилась прямо у него на коленях. После этого она немного поерзала, словно пытаясь устроиться поудобнее, но Гарри знал, что это не так. Он хотел поговорить с ней кое о чём важном, но эти мысли улетучились. Дыхание покинуло его легкие от ее наглого акта, даже когда кровь направилась в его член. Всего за несколько секунд он полностью затвердел до болезненных ощущений.

Джинни посмотрела на него с ухмылкой и блеском в глазах, наслаждаясь тем, как она повлияла на него. Бесстыдно, но она продолжала тереться о выступающий шатер, прижатый к ее заднице.

— Так вот как это было, когда ты летал с Демельзой? — спросила она с придыханием.

— О, Джин, это намного лучше. — И это было правдой. Все контакты между ним и Демельзой были случайными, в то время как Джинни делала это намеренно, чтобы стимулировать его. Не говоря уже о том, что его руки были совершенно свободны и могли делать все, что им заблагорассудится.

Он поднял руку, чтобы погладить ее грудь, но на ней не было лифчика. Он чувствовал ее возбужденные соски сквозь рубашку. — Джин. — Он застонал.

— Я думаю, что наличие маленьких сисек имеет некоторые преимущества. — Съязвила Джинни.

— Твои сиськи не маленькие. — Запротестовал Гарри, массируя грудь через ткань ее рубашки. — Они идеальны.

-Гарри. -ласково произнесла Джинни, — У Луны сиськи маленькие, мои даже меньше, чем у нее. Я понимаю, что они тебе нравятся, но ты не должна лгать мне о том, какие они большие.

— Ты не чувствуешь себя неуверенно? — Спросил он.

— Нет. — продолжила она настаивать. — Ну, может быть, немного. Но это нормально.

Гарри научился читать ее мысли, и он знал, что она была более неуверенной в себе, чем показывала. Просто потому, что она могла справиться с этим, не означало, что он не мог помочь. — Повернись.

Джинни подчинилась, теперь сидя верхом на его коленях лицом к нему. Она задрала юбку так, что его эрекция оказалась прижатой прямо к ее трусикам. Руки Гарри потянулись к ее форменной рубашке, расстегивая пуговицы и натягивая ее на плечи.

Взгляд Гарри скользнул по ее обнаженной верхней части тела, сосредоточившись на груди. Ее соски превратились в затвердевшие пики на нежной выпуклости груди. Гарри только недавно узнал, что это не было их обычным состоянием — что женские соски оживляются только тогда, когда они возбуждены. Он облизнул губы.

Джинни знала, что Гарри пытается сделать. Она прекрасно понимала, что ей не хватает того, что касается ее сисек. Когда-то она была очень неуверенна в себе, наблюдая, как ее соседки по комнате растут, оставляя Джинни позади. Ее уже достаточно дразнили по этому поводу другие девочки в ее классе. После свиданий с Майклом и Дином она смогла примириться с этим. У каждого были части тела, которые ему не нравились.

Были еще времена, когда это ее задевало. После того, как они с Дином расстались, она подслушала, как он говорил Симусу, что Демельза и Гермиона были намного сексуальнее, потому что у них действительно были сиськи. Да, это было больно.

Однако знание цели Гарри не делало ее невосприимчивой к его усилиям. Он смотрел на ее грудь не просто с вожделением, а с абсолютным обожанием, и когда он облизнул губы, этого было достаточно, чтобы заставить ее забыть все, что могло быть у нее на уме.

Руки Гарри сомкнулись у основания ее грудей, нежно массируя их. Хотя само по себе это не было особенно приятно, но взгляд Гарри обещал, что это только начало. Джинни начала медленно вращать бедрами, потирая их промежности. Она понимала, что это не самый лучший способ достичь оргазма, да и вообще не самый лучший, насколько ей было известно. Его член был прямо там. Ладно, их по-прежнему разделяли три слоя одежды, но все же. Ее руки легли на талию Гарри, удерживая ее, когда она прижалась к нему.

Руки Гарри продолжали массировать ее грудь, которая, казалось, становилась все более твердой от его движений. Голова Джинни откинулась назад, глаза закрылись. Как бы ей ни хотелось понаблюдать за Гарри, то, что он делал с ней, было просто божественно. Это успокаивало... расслабляло, хотя и доставляло удовольствие — не интенсивное, но тем не менее просто прекрасное. Тем временем бедра Джинни продолжали вращаться вокруг Гарри, подсознательно ища наиболее приятные движения.

Большие пальцы Гарри, наконец, коснулись ее сосков, в то время как остальная часть каждой руки была в состоянии охватить всю ее грудь. Мозолистые подушечки мягко стимулировали её чувствительные бугорки, и Джинни тихонько ахнула. Они кружили и терлись о ее соски легким прикосновением перышка, дразня ее до безумия. Пальцы Джинни впились в бедра Гарри, когда она начала качаться на нем более настойчиво, пытаясь найти то идеальное движение, которое потерло бы нужное место.

С тех пор как ее глаза закрылись, ощущение губ Гарри вокруг ее соска было полным шоком. Ее глаза распахнулись, и она простонала: — О-о-ох. — Он крепко пососал бугорок её соска, потирая его языком. Затем он сдвинулся, чтобы дать его близнецу ту же самую стимуляцию. Затем большие пальцы Гарри вернулись, на этот раз более твердо, когда он целовал ее грудь по бокам.

И тут Джинни нашла идеальный ритм. Она обнаружила , что если бы она подалась бедрами вперед именно так, то короткое рывковое движение потерло бы ее клитор. Ее трусики были мокрыми от ее соков, которые теперь стекали на брюки Гарри. Ее движения усилились, и она поняла, что приближается к оргазму.

Гарри, казалось, тоже это почувствовал, поскольку его движения стали более агрессивными. Его рот снова сомкнулся вокруг ее соска, и он стал сильно сосать. — О-о, Гарри, — всхлипнула она, — твой член так хорошо прижимается к моему к-клитору. О черт.

Гарри отстранился, нежно покусывая ее сосок зубами. — Черт возьми! — Пискнула Джинни. Пальцы Гарри снова поменялись с его губами, крепко зажав сосок между ними. — Ты... ты заставляешь меня кончить. Ты всего лишь сосёшь мою грудь, а я стимулирую тебя через одежду, но ты все равно заставишь меня ко-уух! О-ооо, черт! Проклятье, Гарри! Черт! Черт! Черт!”

Когда она пришла в себя, Джинни прижалась лбом к лбу Гарри. — я такая счастливая ведьма. — Она вздохнула.

— Я думаю, что большинство людей сказали бы, что я счастливчик в этой ситуации. — Заметил Гарри. — Но все равно спасибо.

Джинни закатила глаза и нежно поцеловала его, — Большинство парней ... — она сделала паузу. — подожди, ты не кончил?

— Э-э, нет. На самом деле ты не терлась о кончик, так что…

— Нет. Неприемлемо. Я не справлюсь со своими обязанностями подружки, если не исправлю эту ситуацию. — Заявила Джинни. Ее руки принялись за работу, расстегивая его ремень и молнию на брюках. Гарри смутно помнил, что ему все еще нужно о чем-то поговорить с Джинни, но сейчас этот вопрос казался таким далеким. Потому что Джинни держала его член в своей руке, и когда она посмотрела на него, то облизнула губы.

Это может подождать до завтра.

* * *

Позже Гарри и Джинни прижались друг к другу, наслаждаясь вечерним солнцем и легким ветерком с озера.

— Я беспокоюсь, Джин.

Рыжая шевельнулась в его руках, чтобы посмотреть на него снизу вверх, показывая, что он завладел ее вниманием.

— Просто... Я думаю, что нас беспокоит то, что ритуал может не сработать. Но что, если это сработает?

— Мы что-нибудь придумаем. — Отозвалась Джинни.

— А что, если мы окажемся в головах друг у друга и не сможем уединиться? — Это преследовало его уже некоторое время. Когда Джинни была у него в голове... это было страшно. Если бы она могла видеть все, захотела бы она вообще быть с ним? Он не был настолько глуп, чтобы думать, что его блуждающие грязные мысли заставят Джинни отвернуться от него, но были и другие вещи... вещи, которые Гарри никогда, никогда не хотел, чтобы кто-то знал о нем.

— Гарри, мы справимся с этим.

— Возможно, у нас нет секретов друг от друга. Может быть, у нас не будет ограничения и мы случайно навредим друг другу. А что если...

Джинни прервала его крепким поцелуем. Отстранившись, она посмотрела ему в глаза и сказала спокойно, но твердо: — Мы справимся с этим. Вместе. Я знаю, что это страшно, но мы просто должны слушать друг друга и пытаться понять, откуда исходит остальное. Я верю в нас, любовь моя.

Она не сводила с него глаз, и Гарри понял, что не может отвести взгляд. Ее любовь и искренность были ошеломляющими, почти удушающими. Проблема была в том, что он не озвучил ей истинную причину своего волнения. Почему-то мысль о том, что они объединят свои души, втайне пугала его. — Надеюсь, ты права. — хрипло произнёс он.

Глава 10

Глава 10: Спектр.

Узел предвкушения рос в груди Гермионы весь день. Она дважды и трижды проверила все расчеты. Она прочла все книги о магических узах, какие только смогла найти. Она составила мысленный список всех возможных побочных эффектов процесса создания уз.

Но теперь она больше ничего не могла сделать. Был вечер пятницы, и остальные студенты не спешили ложиться спать. Только после полуночи Гермиона наконец осталась одна в общей комнате, и еще через полчаса Гарри и Джинни смогли улизнуть из общежития.

Гарри спустился первым, держа в руке мантию-невидимку. — У нас возникла проблема. — серьезно сказал он.

— Что?

— Я проверял карту мародера, когда лежал в постели... Дамблдор провел некоторое время неподалёку от комнаты требований.

Гермиона нахмурила брови. — Он мог поставить охрану.

— Я не знаю, что делать. Я не могу представить себе другого места, где бы нас не нашли, но где была бы подходящая атмосфера.

Джинни последовала за ним минут через десять и приветствовала Гарри поцелуем. — Честное слово, неужели вы, ребята, не можете держать руки подальше друг от друга в течение десяти минут? — проворчала Гермиона.

Они обменялись взглядами, широко улыбаясь. — Нет. — Просто сказала Джинни. Словно в подтверждение своих слов, они взялись за руки, притягивая друг друга ближе.

Гермиона покачала головой, но улыбнулась. Они действительно идеально подходили друг другу.

— Ну, я готова сделать это в чулане для метел, если понадобится. — Предложила Джинни, когда они объяснили ей ситуацию.

— Не хватает места. — Гермиона покачала головой.

— Заброшенный класс? — Гарри пытался.

— Милый, нас бы точно поймали.

— Визжащая хижина?

— Серьезно? — Джинни подняла бровь.

— Ну, я не собираюсь предлагать вам эту комнату. У нас не так уж много вариантов, — проворчал Гарри.

— Э-э, у меня есть идея. — произнесла Гермиона несколько смущенно.

— Что? — Одновременно спросили Гарри и Джинни.

— Видите ли, я наткнулась на неё на третьем курсе. Я обычно спала там, когда заданий становилось слишком много, но я не могла вернуться в общую комнату из-за путешествия во времени. — Пробормотала Гермиона. — Простите, что я никогда вам не говорила! Но сначала я не могла, потому что не должна была говорить о хроновороте. — Она чувствовала себя неловко из-за того, что солгала им и об этом тоже, — А потом это просто вылетело у меня из головы в хаосе, и это просто...

Гарри положил руки на плечи Гермионы, успокаивающе поглаживая их. — Все в порядке, Миона, я тоже не рассказываю тебе все подробности своей жизни. Итак, что же это за комната?

— Это небольшая рабочая зона в стороне от библиотеки. Там есть стулья, письменный стол... кровать.

— Так что, в принципе, все идеально. — Подытожила Джинни.

Может, и не идеально, подумала Гермиона. Изначально Гермиона не собиралась идти с ними. Именно Джинни сказала, что если что-то пойдет не так с ритуалом, или даже если что-то пойдет не так, им понадобится чья-то помощь, хотя бы для того, чтобы доставить их в больничное крыло. Когда они планировали быть в комнате требований, Гермиона могла просто быть отделена от них — давая паре некоторое уединение. Теперь это не сработает, но это был единственный способ, при которым Гермиона могла видеть, как они совершают этот ритуал, пока они все еще были в Хогвартсе.

— Ну, это лучшее, что мы можем использовать. — Гермиона тянула время.

Гарри нужно было только немного подумать. — Ладно, давай сделаем это.

Гермиона вспомнила, как она, Гарри и Рон могли накинуть плащ на себя, когда они были первокурсниками. С тех пор они немного подросли, так что это было тесновато. Гермиона покраснела, почувствовав, как Гарри прижался к ней сзади.

Гермиона не могла вести себя так же с Гарри с момента их первого поцелуя, теперь она это заметила. Каждый раз, когда они с Джинни уходили трахаться, она видела, какими взъерошенными они выглядели, когда возвращались. Ее глаза начали искать этот его образ, когда она больше ни на чем не фокусировалась, вбирая его в себя. Ее мысли блуждали в самые неподходящие моменты, представляя, как они с Гарри будут исследовать друг друга — когда они станут близки.

Комната была такой же, какой она ее помнила. Маленький, но не тесный. Удобная, но не слишком. Насколько она могла судить, это был какой-то давно забытый кабинет.

— Ладно, мне нужно все уладить. — Объявила она. Кровать пришлось передвинуть в центр комнаты, чтобы она могла разместить руны вокруг нее. Эти руны были выгравированы на маленьких полированных камушках, которые Гермиона хранила в своей сумке. В то время как Гарри помогал ей с кроватью, ни один из них не мог помочь с размещением рун. Она была единственной, кто точно знал, где они должны быть, с такими вещами всегда можно ошибиться, но сейчас не время так рисковать.

Она использовала измерительный амулет, чтобы определить, куда поместить каждый камень. Она перемещала палочку между двумя точками, вычерчивая светящуюся белую линию на полу, и точное расстояние показывалось плавающим чуть выше и между двумя точками светящимся белым текстом.

Вскоре пол превратился в месиво линий и цифр, но каждый камень был на своем месте. Гермиона рассеяла чары. — Что мне теперь делать? — спросила она, — я могу уйти, но...

— Не уходи. — Ответила Джинни. — Мы можем упасть в обморок после ритуала, или действительно, что-нибудь ещё может случиться. — Хотя она и была права, блеск в ее глазах сказал Гермионе, что ее намерения не были полностью чистыми. Гермиона поняла, что Джинни нравится, когда она смотрит на них.

— Я просто не хочу вам мешать.— Если Гарри и Джинни действительно собирались создать что-то вроде душевной связи, казалось почти кощунственным просто... находиться с ними в комнате, пока это происходит. Это должно быть только между ними двумя.

— Послушай, я знаю, что это не оптимально, — сказала Джинни. — Ничто в этой ситуации не является идеальным. Но мы собираемся совершить ритуал, который на самом деле никогда не совершался. Дело не в том, чего мы хотим. Это то, что нам нужно. — Она посмотрела на Гарри, ожидая подтверждения, тот пожал плечами и кивнул.

Гермиона вздохнула в знак согласия и кивнула. — Итак, вы двое готовы?

— Да. — кивнул Гарри, и в его глазах мелькнула решимость. Гермиона видела этот взгляд раньше, перед первым заданием, перед тем, как отправиться в Отдел Тайн, перед тем, как он оставил ее, чтобы отправиться за философским камнем.

— Да... — эхом отозвалась Джинни. Она смотрела на Гарри, как зачарованная. Гермиона не могла ее винить, Гарри был просто очарователен.

Гермиона взяла плащ-невидимку и спряталась. По крайней мере, она могла создать у них иллюзию, что они одни. Она даже не могла нормально сесть за стол — он был наполовину внутри рунического круга. Вместо этого ей пришлось сесть в кресло в углу комнаты. Она повернула его в сторону, чтобы, по крайней мере, не смотреть прямо на кровать, но все равно видеть их. Она вытащила из сумки книгу о магических формах телепатии, но призналась себе, что эта попытка отвлечения внимания, вероятно, не сработает.

Сначала они просто обнимались, шепча друг другу нежные слова, которые Гермиона даже не пыталась подслушивать. Казалось, что Джинни утешает или успокаивает Гарри. Но затем их слова сменились звуком встречающихся ртов. Гермиона оторвала взгляд от книги. Они целовались, и Гермиона удивилась тому, как быстро их отношения обострились. За несколько секунд они перешли от объятий к самому страстному поцелую, который Гермиона когда-либо видела.

Гермиона быстро поняла, как много ей еще предстоит узнать. То, как Гарри и Джинни целовались... они были абсолютно синхронны. Даже когда они страстно целовались, они, казалось, точно чувствовали, что делает другой, чего хочет другой. Их губы разошлись только для того, чтобы Джинни обнажила свое горло перед Гарри. Гарри воспользовался этим, прижимая поцелуи вниз от ее подбородка к ключице. — О, черт возьми, милый. Именно так. — застонала Джинни.

Она почувствовала, что ей становится жарко. Ее книга была забыта, так как Гермиона была втянута в эту сцену. Господи, как же ей этого хотелось! Она хотела, чтобы Гарри поцеловал ее вот так.

Рука Гарри погладила одну из грудей Джинни. — Джин, ты что, больше не носишь лифчики?

— Только если ты вежливо попросишь. Что ты собираешься с этим делать? — поддразнила она.

Ухмылка Гарри стала дикой. — Сними рубашку, и я тебе покажу.

Джинни сделала, как он предложил, и одним плавным движением сняла рубашку. Гарри смотрел на нее, как на богиню. — Идеально. — застонал он, возвращаясь за новым поцелуем. Его рука начала ласкать ее грудь, вызывая тихие вздохи Джинни всякий раз, когда их губы раздвигались.

Гарри толкнул Джинни на кровать, и они оба повалились. Гермиона подвинулась, чтобы лучше видеть. Они даже не прервали свой поцелуй. Гарри лежал между ее раздвинутыми для него ногами. Одной рукой он поддерживал себя, а другой продолжал ласкать ее грудь.

Джинни прервала их поцелуй. — Рубашка. — Пробормотала она, хватаясь руками за его свободную футболку. Гарри приподнялся так, что оказался на коленях, и стянул с себя рубашку. У Гермионы чуть отвисла челюсть, когда она увидела Гарри. Он больше не был тощим мальчиком. Он все еще был худым, но действительно был в хорошей форме. Даже не осознавая этого, рука Гермионы потянулась к ее груди, медленно лаская ее.

Джинни прикусила губу и улыбнулась. — У Гермионы прямо сейчас глаза разбегаются.

Гарри быстро взглянул на пустой (для него) стул, на котором сидела Гермиона, и она замерла. — Наверное, так оно и есть. — согласился Он.

Гермиона никогда раньше не мастурбировала, но, глядя на Гарри и Джинни, что-то в ней проснулось. Это было похоже на попытку и неудачу в заклинании на протяжении всего урока, только чтобы кто-то показал ей правильное движение палочки, заставляя ее понять, что у нее была неправильная идея все это время. То, что Гермиона представляла себе, во что верила, секс — это бледная имитация.

Они продолжали раздевать друг друга, поглаживая и целуя каждый кусочек кожи, который могли найти. Как бы Гермионе хотелось оказаться на месте Джинни, но в то же время она сомневалась, сможет ли вообще оказаться на месте Джинни. То, что у них было, казалось неуловимо, неукротимо, но Гермиона хотела попробовать. Теперь она частично расстегнула форменную рубашку и просунула руку под лифчик. Движения ее пальцев были неэлегантны, но, тем не менее, вызывали покалывание удовольствия.

В тот момент, когда Гарри сбросил штаны, рука Джинни потянулась к эрекции, которая, очевидно, сжимала его боксеры. — О-ооо, да. Ты хочешь, чтобы я выпустила твой член на свободу, милый? Это такой твёрдый... это больно, наверное, и держу пари, что Гермиона давиться слюной, смотря на это. — Джинни застонала, потирая рукой выпуклость. Гермиона зачарованно смотрела на это зрелище. Тело Гарри было великолепным, его грудь раскраснелась и вздымалась, и все его тело было напряжено с четко очерченными мышцами. Единственной скрытой частью был член, который, напрягаясь, приподнимал ткань его боксеров. Гермиона думала, что знает, что такое притяжение. Она думала, что то, что она чувствовала, когда видела Виктора или Рона, было тем, что значит иметь влечение к кому-то.

Но это была только верхушка айсберга, который Гермиона никогда не видела. Теперь она знала, что притяжение было буквально неспособно отвести взгляд, оно вызывало желание поцеловать каждый кусочек кожи, который она могла видеть, это было отчаянное желание приблизиться как можно ближе к нему, и в этот момент казалось, что все остальное не имеет значения. Было ясно, что Гарри давно испытывал то же самое к Джинни, и Джинни чувствовала то же самое к Гарри в течение многих лет. Но только сейчас, глядя на почти обнаженное тело Гарри, Гермиона поняла, что такое вообще возможно.

Другая ее рука была под юбкой, стимулируя себя через трусики. Она знала, что не должна этого делать, но не могла перестать. Всякое сдерживание было уничтожено, и внутри нее был отчаянный, голодный жар, который требовал насыщения.

Джинни стянула с Гарри боксеры, и когда член Гарри освободился, Гермиона издала протяжный стон. О, он превзошёл все ожидания Гермионы. Она видела фотографию пениса, эрегированного пениса, в книге по сексу, которую родители купили ей перед отъездом в Хогвартс. Гермиона не придала этому особого значения — это был всего лишь пенис. В этом не было ничего особенного. Она подслушала, как Лаванда и Парвати сплетничали о сексе — особенно неловко, когда они углубились в обсуждение того, что Гарри "должно быть, прячет", основываясь на том, что они видели из его довольно узких штанов для квиддича, и особенно болезненно, когда она слышала слова Лаванды о том, чтобы сделать Рону минет. Хихикая, они рассуждали о том, насколько велик тот или иной парень, а Гермиона просто не понимала этого.

Но теперь она поняла. Что пенис — это не просто пенис, по крайней мере, не всегда. Когда она увидела эрекцию Гарри, она увидела вожделение, страсть, секс, власть и мужественность, все это сочеталось в одном органе — и она задрожала, как будто сила, стоящая за этими понятиями, пыталась вырваться на свободу.

Парочка замерла от шума, который издала Гермиона, и Гермионе захотелось провалиться сквозь землю и исчезнуть. Джинни обернулась с дикой улыбкой и воскликнула: -Что тебе сказал, Гарри? Давится слюной. — Она обхватила рукой его член, и в тот момент, когда она коснулась его, выражение его лица на мгновение сменилось неподдельным блаженством. — Давай, милый, я хочу ей кое-что показать.

Джинни поднялась с кровати, все еще держа член Гарри. Гарри последовал за ней, и Гермиона была поражена внезапным изменением их динамики. Только что Гарри, казалось, держал себя в руках, а в следующее мгновение Джинни уже вела его за член. Гермиона была вынуждена обратить внимание на рыжую, которая теперь агрессивно приближалась к ней. Ее лицо раскраснелось, соски стали твердыми, как алмаз, трусики промокли насквозь, а возбуждение намочило верхнюю часть бедер. Она была сочетанием женственных изгибов и гибких мускулов. Казалось, все ее тело было наполнено мощной энергией, как и тело Гарри.

Джинни сорвала плащ с тела Гермионы. Брюнетка сдвинула лифчик вниз в своих заботах, и одна из ее грудей вывалилась из частично расстегнутой рубашки. Она задрала юбку, и они оба отчетливо видели, как ее пальцы теребят испачканные трусики.

Глаза Гарри блуждали по телу Гермионы с горящей страстью. Гермиона начала заикаться. — Простите, я так... — Джинни заставила ее замолчать, приложив палец к губам и покачав головой.

— Гарри. — Джинни отступила назад, отпуская своего парня. — поцелуй ее.

Одним прыжком Гарри оказался рядом с ней. Его поцелуй зажег фейерверк внутри нее. Ее тело выгнулось вверх почти болезненно, пытаясь, но безуспешно, найти его. Она даже не знала, какой звук издает, но это было то, что происходит, когда кто-то теряет контроль над своими голосовыми связками, но становится приглушенным.

Ее рука, та, что была скользкой от потирания трусиков, потянулась, чтобы схватить его член. Однако прежде чем она успела это сделать, Джинни перехватила ее, схватив за запястье. Гермиона недолго боролась с ней, но рыжеволосая легко одолела ее, прижав ее руку к подлокотнику кресла. Пока Гермиона проводила все дни за учебой, Джинни играла в квиддич, исследовала замок и попадала в приключения, и это показывало — Гермиона до сих пор не понимала, что между ними существует какая-то разница в физической силе.

Гарри отстранился, и Гермиона захныкала. Задыхаясь от поцелуя, который она только что получила, но также пытаясь и безуспешно вырвать свою руку из хватки Джинни. — Гермиона. Я позволила Гарри поцеловать тебя, но это наша ночь. Мы с Гарри собираемся трахаться. Мы дадим друг другу оргазм более мощный, чем ты когда-либо испытывала. И ты будешь наблюдать.

Джинни снова взялась за член Гарри и позволила своим трусикам соскользнуть вниз по ногам. Внимание Гарри полностью переключилось на нее, и Гермиона почувствовала себя так, словно снова оказалась под плащом-невидимкой.

Джинни сидела на столе, который был идеальной высоты, чтобы выровнять их тазы. Это также поставило их прямо перед Гермионой. — Трахни меня, милый.

— О, я так и сделаю. — Гарри зарычал, и с этими словами он схватил ее за бедра и вошел в нее. Он полностью вошел в нее одним ударом, и Гермиона никогда не забудет выражение чистого экстаза на лице Джинни или то, как она простонала: — О, Гарри. О-оох.

Гарри начал всерьез толкаться в нее, и Джинни обхватила его бедра ногами, используя их, чтобы еще сильнее прижать друг к другу. Гермиона перестала притворяться и спустила трусики. Гарри и Джинни трахались всего в нескольких футах от нее. Они были прямо у нее перед глазами.

Если Гарри был богом (а Гермиона была готова встать на колени и поклониться Ему), то Джинни была его богиней. Казалось, они вышли за пределы окружающего мира. Все его тело, казалось, работало, чтобы трахнуть ее, а ее — его. Мускулы напряглись, плоть ударялась о плоть, дыхание стало резким и прерывалось стонами и грязными разговорами.

Она чувствовала, как магия поднимается в воздухе, словно электричество. У Гермионы всегда было что-то вроде шестого чувства, когда дело касалось магии. Если бы она сконцентрировалась, то смогла бы ощутить нежный гул Хогвартских оберегов. Иногда она чувствовала магию, исходящую от мощных магических проявлений и людей. Она помнила, как содрогалась от магии, которую излучал Гарри после того, как они на третьем курсе сотворили этого Патронуса, или как она чувствовала его перед первым заданием, а иногда и во время занятий ОД.

Теперь она могла чувствовать его магию, как его, так и Джинни. Пульс от них обоих с возрастающей интенсивностью.

Гермиона заметила, что руны, вырезанные на камнях, которые она так осторожно положила, начали светиться. Каждая из пяти рун светилась своим цветом — синим, красным, желтым, зеленым и фиолетовым. Цвета начали расти в воздухе от рун, как ветви от дерева. Они также росли из разных точек вдоль тел Гарри и Джинни. Если парочка и заметила это, им было все равно.

Это было... прекрасно.

Грязные ругательства Джинни, а так же стоны Гарри и периодически повторяемое им "Боже, Джин" становились все громче и отчаяннее. Толчки Гарри каким-то образом усилились, и теперь стол ударялся о стену с каждым ударом. Цвета становились все ярче, а лозы света становились такими густыми, что Гермиона едва могла их разглядеть.

Все, что у нее было, — это их звуки. Их стоны, шлепки плоти о плоть, хлюпанье соков Джинни, когда он трахал ее. И вдруг Джинни всхлипнула. — Черт возьми! Пожалуйста! Еще! Еще! Еще! Я хочу этого! Я хочу этого! Я хочу все это! — Затем Гарри закричал так, как Гермиона никогда не слышала его раньше, с радостными слезами, и наступила тишина.

Затем они закричали в унисон, и мир Гермионы взорвался светом. Из комнаты вырвалась волна магии. Проходя мимо кабинета Дамблдора, он вращал какой-то прибор, похожий на анемометр, хотя директора не было в комнате, чтобы заметить это. Когда он вышел за пределы Хогвартса, он начал рассеиваться. Электроника в нескольких сельских маггловских домах в районе Хогвартса мерцала, когда он проходил мимо.

Где-то в другом месте самопровозглашенный Лорд Волдеморт проснулся от собственного громкого крика.

Глава 11

Глава 11. Неотразимый.

Что-то бурлило внутри Джинни, когда Гарри ввел в нее свой член. Это было больше, чем просто физическое наслаждение. Это была сила, намного превосходящая то, что она испытала. Это была сама магия. Это была любовь.

Это был Гарри.

Когда она кончила, то не просто почувствовала, что кончила. Она чувствовала его присутствие. Она чувствовала, как чудесно ощущается его член, когда он высвобождается внутри нее. Она чувствовала, как сильно он хочет ее, как отчаянно любит, как готов на все, чтобы сделать ее счастливой. Она чувствовала, как его магия бурлит в ней, и чувствовала что-то более глубокое, как будто сама его сущность входила в нее.

Пока она жива, у нее никогда не будет более интенсивного опыта. Ее разум закоротило.

Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на полу, а над ней стоит очень взволнованная (и почти голая) Гермиона. — Джинни! О, слава богу, ты очнулась! — закричала Гермиона, но Джинни слышала ее лишь издалека, словно сквозь воду.

Когда она сориентировалась , то почувствовала еще одно присутствие, глубоко укоренившееся в ее сознании, а может быть, даже более глубокое. В последний раз, когда она испытывала что-то похожее, она находилась под влиянием Тома Риддла, но сейчас все было по-другому.

Как будто отвечая на ее мысли, она почувствовала, как ее захлестнула волна защиты. Я никогда не позволю этому случиться снова. Это был Гарри.

Гарри!

Джин. Ответил он, и наедине с его словами ее захлестнула волна эмоций. Обожание, уважение, любовь, похоть. Вот что ассоциировалось у него с ее именем.

Вожделение.

Джинни тут же вспомнила об этом. Она чувствовала его желание к ней, даже сейчас, после того, как испытала, возможно, самый сильный оргазм, который кто-либо мог испытать. Она чувствовала, как он относится к ней. Как он весь день думал о ее теле. Как он любил ее грудь! Ее сильные бедра. Ее плоский живот. Черт.

Она чувствовала его член. Прямо в этот момент. Он безвольно висел, но стоило ей обратить на него внимание, как он уже начал оживать. С растущим благоговением и вожделением Джинни почувствовала то же, что и Гарри, когда он возбудился.

Она поняла, что Гарри тоже изучает ее. Прямо сейчас, он был захвачен воспоминанием, ну, фантазией, которая была у нее в классе в тот день. Она представляла, как связывает Гермиону, Луну и Демельзу и позволяет им обслуживать член Гарри, пока она наблюдает и ласкает себя.

На самом деле она не хотела, чтобы Гарри узнал об этой фантазии, но сейчас ее это не беспокоило. Она чувствовала, как набухает его пенис, как остро ей хотелось просто протянуть руку и погладить его. Она вздрогнула, когда он полностью выпрямился, гордо поднявшись в воздух.

Как мальчики вообще что-то делают? Удивилась Джинни, потому что то, что она чувствовала сейчас, сводило ее с ума. Но потом она поняла, что он не был полностью эрегирован, не совсем, потому что он снова пульсировал (так вот как это ощущается, когда он дергается) и стал тверже. Это действительно было неописуемо. Его ствол пульсировал от... всего. Магия, такая необузданная потребность, и... и сила.

Джинни вскрикнула и попыталась добраться до Гарри, который лежал на полу всего в футе от нее. Она все еще была слаба после ритуала, но ей удалось подтянуться к нему.

— Джинни! Ты вообще обращаешь внимание на то, что я говорю? Ты в порядке? — Упрекнула Гермиона, но это даже не прозвучало.

О боже, Джинни. Подумал Гарри. Ты... ты... Она чувствовала, что он пытается ей сказать. Она была пьянящей. Как он даже не мог понять, как сильно она вожделеет его. Он был так же взволнован этим, как и она.

Нужно... нужно... нужно. Джинни справилась, и Гарри понял, что именно ей нужно. Его член, его наслаждение, его оргазм. Она никогда в жизни не нуждалась ни в чем больше. Ее руки задрожали и ослабли. Она едва могла контролировать свое тело, потому что все ее внимание было сосредоточено на нем.

Гарри с величайшим усилием поднялся на ноги. Гермиона попыталась заговорить с ним, но он просто оттолкнул ее в сторону. Он, спотыкаясь, подошел к Джинни, и она слегка приподняла бедра и раздвинула ноги, представая ему. Она поняла, что никогда в жизни не была так возбуждена, и они даже не прикасались друг к другу.

Они только и делали, что чувствовали друг друга.

Гарри опустился на нее, и Джинни поняла, что рыдает от желания. Пожалуйста. Нужно. Нужно. Нужно.

Гарри вошел в нее. Она почувствовала, как напряглись его мышцы, когда он начал двигаться. Она чувствовала его потребность проникнуть внутрь, так же как и свою собственную глубокую потребность быть наполненной. Его член взорвался чистым жгучим удовольствием, когда ее стенки обхватили его ствол. Как только он почувствовал ее наслаждение — то, что она чувствовала, когда он входил в нее, — ее чистый экстаз наполнения ударил его, как товарный поезд.

Его удовольствие перешло в ее. Ее глаза впились в его. Они оба кончили после этого единственного толчка. Гарри входил в нее, и она приходила в себя. Они спустились в один великолепный, общий оргазм вместе.

Ни один из них понятия не имел, как долго это продолжалось, определенно дольше, чем любой оргазм, который они испытывали раньше (кроме того, который они только что испытали во время ритуала). Джинни даже не осознавала, что стонет, пока Гарри мысленно не отметил, насколько она горячая.

Гарри перекатился рядом с ней, блаженное удовлетворение охватило его, когда его член смягчился. Это было совершенно чудесно, но в то время как Гарри, возможно, находился в тисках своего рефрактерного периода, Джинни была не в том же самом месте. Спускаясь после оргазма, она хотела его еще отчаяннее, чем прежде. Потому что она только что почувствовала, как он кончил! Она чувствовала то же, что и он, и это было чертовски фантастично! Она хотела, чтобы он чувствовал это снова, и снова, и снова.

С величайшей сосредоточенностью, о которой она даже не подозревала, Джинни перевернулась и оседлала Гарри. Милый. Сказала она, мне нужно, чтобы ты стал твердым. С этими словами Джинни открыла ту часть своего сознания, которую инстинктивно прятала. Та ее часть, которая не могла перестать раздевать Гарри своими глазами, та часть, которая думала о том, чтобы трахать его каждый раз, когда она видела его, та часть, которая постоянно фантазировала о нем, подумывала о том, чтобы умолять его трахнуть ее, или даже позволить ей сосать его член в течение всего ее третьего курса. Та ее часть, которая была ненасытна, та ее часть, которая хотела поглотить его, которая хотела поглотить его член своей женственностью.

Она поддерживала так много барьеров, что могла хоть как-то сдержанно вести себя с ним на людях. Но когда их души соединились, барьеры исчезли. Как только ее желание захлестнуло его, она тоже отдалась ему.

Гарри содрогнулся под ней, совершенно ошеломленный силой ее желания. Его член мгновенно стал твердым. Это было так же восхитительно, как и раньше, и Джинни подумала, сможет ли она постоянно держать его в напряжении. А потом стало еще лучше, потому что он кончил.

Даже когда Гарри застонал и его тело содрогнулось, из его члена потекла лишь небольшая струйка спермы. Осознание того, что Гарри кончил только от ее мыслей, было пьянящим и вдохновляющим. Джинни изо всех сил старалась сосредоточиться именно на том, что чувствовал Гарри — как он сжимал свой член, качая его, даже когда ему было нечего качать, но она не могла этого сделать, потому что тоже кончала.

Чистая сила ее похоти была на самом деле преимуществом, потому что, несмотря на то, что она была в муках оргазма, сила ее желания помогла ей сосредоточиться на своем теле достаточно, чтобы заставить себя принять член Гарри.

Они оба закричали, когда очередной оргазм накрыл первый, но Джинни еще не закончила. Она хотела большего. Даже когда ее фокус дрогнул, ее тело продолжало двигаться туда, где остановилось сознание. Это было глубоко внутри, это было первобытно, она гналась за ним.

Поначалу она полностью погрузилась в свое удовольствие, но постепенно обрела нечто вроде отстраненного сознания. Она чувствовала, что у нее течка, как у животного, которое полностью подчинено своим желаниям и единственной целью которого было трахаться. Она обнаружила, что не может остановить движения своего тела, и даже желание остановиться казалось ей совершенно чуждым. Она смотрела на тело Гарри. Она поняла, что у нее текут слюнки, и что соки ее влагалища были такими обильными, что пропитали живот Гарри и капали на пол.

Она подняла голову и уставилась на свои сиськи. Но погоди, это была не она. Это был Гарри. Но потом они поняли, что разницы больше нет. По крайней мере, в тот момент их нельзя было назвать двумя отдельными людьми.

Они были одним телом. Соединенные стержнем чистого наслаждения, который простирался от основания их члена до самой глубины влагалища. Они были одним разумом, одинаково очарованные тем, как подпрыгивали их груди и как пот блестел на их мускулистой груди. Они были одним сердцем, наполненным желанием и любовью.

Они не совсем понимали, почему они остановились, или что разорвало связь, но затем внезапно Джинни стала Джинни, а Гарри снова Гарри — хотя и с близким пониманием умов и тел друг друга.

Джинни рухнула на грудь Гарри, и вскоре, осознав это, она поняла, что ей больно. Ее пресс и ноги болели и сводило судорогой от напряжения, она чувствовала синяки на бедрах, где их тела сталкивались. Она почувствовала синяки там, где руки Гарри впились ей в бедро. А потом еще и натёртость. Ой! Проклятье!

Мгновение спустя она поняла, что Гарри испытывает точно такую же боль. Натёртость, болезненность, кровоподтеки. Мерлин, как долго они трахались?

— Вы уже закончили? — Раздраженно спросила Гермиона, когда оба застонали от боли.

— Э-э... — Гарри поморщился от того, как грубо прозвучал его голос. — Мне кажется, да? -Этот вопрос был внутренне задан Джинни, которая согласилась, что да, она физически не способна продолжать дальше.

— Прошло уже два часа с тех пор, как мы здесь находимся, так что сейчас только три часа ночи. — сообщила им Гермиона без подсказки. Так вот откуда взялась эта распущенность, размышляла Джинни, два часа их ебли, наверное, уже не были чем-то новым для Гермионы. Очевидно, не для нас тоже. — Добавил Гарри.

— Я попросила Добби принести воды и еды — разумеется, в библиотеку. Я так понимаю, вы двое еще не в состоянии двигаться? — Сухо спросила она.

Гарри покачал головой. — Больно. — Мягко говоря.

Волнение Гермионы лопнуло. — Держу пари. — Она ухмыльнулась. — Я могу приготовить вам завтра какие-нибудь восстановительные средства, но нам нужно уложить вас обоих спать до утра.

В конце концов, после нескольких часов восстановления сил и щедрого применения ошеломляющих чар, им удалось вернуться в свои общежития. Это был болезненный процесс, но они не могли встать с постели. Дамблдор сразу поймет, что произошло, если уже не знает.

Знаешь, это первый раз, когда я была рядом с тобой, не желая заниматься с тобой сексом с тех пор, как... со времён Комнаты.

Даже не начинай. Проворчал Гарри. Я не верю в то, что мы снова как-то не возбудимся.

Поверь мне, нам обоим очень больно. Я не вижу, чтобы мы снова занимались сексом, по крайней мере, до обеда.

— Вы, ребята, действительно должны рассказать мне, что, черт возьми, там произошло. — Сказала им Гермиона, когда они вернулись в пустую общую комнату. — Позже, конечно. Идите спать. Я вас прикрою.

Когда они добрались до постелей, то почти сразу же провалились в сон без сновидений.

Глава 12

Глава 12. Твоя любовь — мой наркотик.

Гарри проснулся, чувствуя себя как в аду. Одновременно он почувствовал, что Джинни начинает все больше осознавать происходящее. Вместе они застонали.

Возможно, мы немного увлеклись. Признала Джинни.

Гарри невольно рассмеялся. Да, немного.

Вчерашняя ночь была полна магии и похоти, и Гарри еще не совсем понял, что значит иметь в своем сознании Джинни Уизли. Всего несколько дней назад такая возможность была пугающей, даже немного пугающей. Однако Гарри уже начал понимать, что это не должно быть плохо. Что это может быть очень, очень хорошо.

Джинни уже умела заставить его почувствовать себя лучше всего несколькими словами. Шутка. Забавная история. Или просто ее присутствие. Но теперь это было гораздо больше. Как и раньше, он видел ее остроумие, озорство и нежность только издали, но теперь он испытывал их, погружался в них.

Это замечательно, подумала Джинни. И теперь Гарри был свидетелем хода ее мыслей, точно так же, как она была свидетелем его. В то время как Гарри нервничал из-за перспективы поделиться с ней мыслями, чувствами и ощущениями, она предвкушала это. Конечно, есть вещи, которые могут смутить его, но если бы они были так близки, он смог бы точно понять, почему она так себя чувствовала или вела. Чего она боялась, так это того, что это не сработает, что ее будет недостаточно, чтобы привязаться к нему.

Но так оно и было! Она чувствовала его, всего его. Если ему когда-нибудь будет больно, он никогда больше не сможет быть таким идиотом, как в прошлом году, и пытаться скрыть это, она узнает. Она всегда будет рядом, когда ему это понадобится, а он — рядом с ней. Они были неразлучны, неразрывно связаны так, как никогда еще не были связаны два человека.

О, Гарри. Она вздохнула, наслаждаясь его любовью к ней. Для них обоих боль была забыта, хотя бы на мгновение. Любовь Гарри к ней была ошеломляющей, в лучшем смысле этого слова. В глубине души она боялась, что Гарри не будет испытывать к ней таких сильных чувств, как она к нему, — в конце концов, Джинни едва ли могла понять, насколько глубоки ее собственные чувства к нему. Но ее опасения были беспочвенны. Во всяком случае, чистая любовь, сияющая в сердце Гарри, была даже сильнее, чем у нее.

Джинни хотелось плакать. Как это возможно, чтобы кто-то так много чувствовал? Она поймала себя на том, что хочет ответить ему взаимностью, хочет подарить Гарри ту же преданность, что и он ей. Ты чувствуешь это, Гарри? Спросила она, вызывая прилив обожания, нежности и даже больше — все для него. Вот что я чувствую к тебе.

Гарри плакал. Это было почти чересчур. Как кто-то может испытывать к нему такие чувства? Он не был... он не заслуживал этого.

Даже не заканчивай эту мысль, милый. Перебила его Джинни. Откуда ты вообще это взял?

Как по команде, Гарри мысленно вызвал голос своего дяди Вернона, сказавшего ему в его шестой день рождения слова, которые он никогда не забудет: никто никогда не сможет любить тебя, маленький урод.

Радость Джинни была разбита вдребезги, внезапно сменившись неистовой яростью и грызущим ужасом. Ей даже не нужно было озвучивать свои мысли, чтобы Гарри понял смысл ее слов.

Гарри стыдливо опустил голову, скрыть это от нее было невозможно. Чулан. Это не было ошибкой, он жил в чулане! Издевательства. Целыми днями его кормили только объедками, но все равно заставляли готовить завтрак, убираться в доме и пропалывать сорняки. Полная изоляция, не имея никого, ни друзей, ни одного сочувствующего человека в своей жизни. В полном одиночестве. Ужасно.

Этот голос сомнения, принявший форму голоса его дяди, преследовал его и по сей день. Ты не заслуживаешь этих людей, ты не заслуживаешь ничего из этого. Твоим друзьям было бы лучше если бы они прекратили общение с тоб...

Голос внезапно оборвался, как будто его дядя был задушен. Рука Джинни была вытянута вперед и сжата так, словно она физически душила Вернона Дурсли, но это, казалось, было просто физическим проявлением того, что она делала мысленно. Гарри был ошеломлен защитной яростью, исходящей от нее, и он был потрясен, когда несколько жестоких фантазий о мести его родственникам вспыхнули в ее голове.

Гарри напрягся от страха. Джинни, я не уверен, что это хорошая идея. Казалось, она пытается вырвать часть его разума, но разве это не опасно? Что, если он кончит так же, как Локхарт или родители Невилла?

Гнев Джинни угас, превратившись в печаль. Она громко всхлипнула. О, Гарри.

Она знала, что с Дурслями было плохо, но никогда не понимала, насколько плохо. Это было совсем другое — видеть все так, как он это видел. Она поняла, что это была настоящая причина, по которой он нервничал из-за связи, он боялся, что она может обнаружить это. Он боялся, что она возненавидит его за это. Несмотря на то, что они находились в сознании друг друга, Джинни хотелось подойти к нему и обнять. Я люблю тебя, Гарри, очень сильно.

Ты не заслуживаешь, чтобы тебя так любили. Но Джинни снова заглушила его, на этот раз приливом своей любви. Она излила ему свое сердце. Давая ему понять, что теперь она думает о нем гораздо больше. Зная, что он прожил всю свою жизнь без любви, но все еще был таким заботливым, преданным, любящим и прекрасным.

Я всегда буду любить тебя, и я всегда буду рядом, чтобы напоминать тебе об этом.

Гарри заплакал.

* * *

Пара в конце концов обнаружила бодроперцовое и восстанавливающее зелья, оставленные на прикроватных столиках, а также — Гарри вздохнул с облегчением — настойку растопырника. Гермиона замечательная.

После зелий и щедрого втирания настойки растопырника в определенные места, дискомфорт стал терпимым. Все еще чувствовалась боль, но больше похожая на то, что можно было ожидать от особенно изнурительной тренировки по квиддичу, чем от многочасового секса.

Но оно того стоило, подумала Джинни. Кроме того, очевидно, у нас нет фильтра в голове, так что готовься, Гарри.

Однако Гарри вынужден был согласиться. Оно того стоило. Действительно стоит того. Этот момент единения был трансцендентным. И то, что произошло после этого…

Наверное, не стоит об этом думать, если мы когда-нибудь захотим спуститься вниз. Гарри выругал себя, даже когда почувствовал, как его член зашевелился. Было так трудно удержать его разум от того, чтобы пойти по этому пути, особенно с разумом и телом Джинни прямо здесь. Ощущение ее тела пришло к нему мгновенно. Ее груди, ее затвердевшие соски, ее влагалище — которое было... набухающим, как и его член.

Ладно, Джин, нам действительно нужно это прекратить. Гарри застонал, но ни один из них не сделал над собой усилия. На самом деле, Джинни снова удивлялась его твердеющему члену.

М-м-м, милый. Твой член ощущается невероятно. Такой твердый, распухший и чувствительный. О, почему бы тебе не погладить его?

Гарри чувствовал, как растет ее ненасытное вожделение. Это была плохая идея. Они могут провести там весь день и снова навредить себе. Но…

Джинни ушла вперед без него, ее пальцы терлись о соски, а она... Господи! Вот она говорит о том, как чувствителен его член, но ее клитор! Ее клитор!

Проклятье. Это было похоже на поглаживание головки его члена, только каким-то образом сконцентрированное в одну бусинку удовольствия. Его член подскочил до полной твердости. Вот именно, милый. Мы оба знаем, что ты хочешь погладить этот восхитительный член. Пожалуйста.

С большой сдержанностью пальцы Гарри начали поглаживать головку его члена. Он все еще чувствовал боль, несмотря на растопырник, и не хотел переусердствовать. Это простое прикосновение вызвало резкую вспышку удовольствия, которая вызвала громкий всхлип Джинни.

— Да, — прошипела она. — Погладь этот горячий член. Вверх и вниз, Вот так. Нет-нет-нет, не закрывай глаза, милый! Держи их открытыми, дай мне посмотреть на этот сексуальный член.

Гарри подчинился, позволив Джинни пялиться на него, но его внимание было сосредоточено на ее теле. Ее голова инстинктивно вытянулась, когда она посмотрела на его член, открывая ему прекрасный вид на долину ее грудей. Джинни тоже двигалась медленно, лишь изредка потирая клитор (что всегда заставляло Гарри резко задыхаться). Вместо этого она в основном просто использовала свой средний и указательный пальцы, чтобы медленно двигаться внутрь и наружу. Тело Джинни откликнулось. Она была мокрой. Ее соки покрывали пальцы и капали на простыни с каждым выходом.

Но это было только начало того, что чувствовала Джинни Уизли в возбуждении. Ее соски научились реагировать на это, и стали чувствительными пиками. Ее влагалище налилось и воспалилось, оно набухло и, казалось, каким-то образом раскрывалось.

Она готовится к встрече с тобой, любимый. Она жаждет этого твердого, пульсирующего члена, который сейчас в твоей руке. О, как это больно! Как ты это терпишь? Я просто хочу, чтобы ты взял эту штуку и засунул ее в ближайшую мокрую дыру, пока не справишь нужду. Держу пари, Гермиона не будет возражать. Или Луна.

Когда она произносила каждое имя, в их головах вспыхивала волшебная фантазия. В первом Гарри заставил Гермиону склониться над столом в библиотеке. Брюнетка заикалась и стонала, когда он несколько раз врезался в нее. Второй был очень информирован о мастурбации Джинни и Луны в комнате требований. Гарри толкался в блондинку, которая вздрагивала, когда кончала снова... и снова, и снова.

Гарри почувствовал, как по его телу пробежала волна похоти, которая, казалось, исходила из головки его члена. Так вот как выглядит Луна?

М-м-м, и она была так нетерпелива. О, она позволит тебе это сделать. Она была бы рада, если бы ты засунул этот член ей между ног. Она бы кончила так легко, и позволила бы тебе накачать твоё раскалённое семя прямо в ее киску.

Она была так вульгарна, даже больше, чем в своих словесных грязных разговорах. Твоя "дырка", кажется, вполне согласна. Он отметил, что как бы горяча ни была Луна, сейчас ему хотелось сосредоточиться на Джинни.

— Ммм... — простонала Джинни. Она так жаждет этого члена. Она сосредоточилась, позволив им обоим почувствовать этот голодный, пульсирующий, ненасытный голод прямо в ее женственности — взять что-то твердое, теплое и пульсирующее внутрь себя. Джинни открыла, что это был голод, который почти всегда был там, спал прямо под поверхностью, но просыпался всякий раз, когда Гарри приближался и пытался выбраться, когда они были близки. О, милый, эта киска всегда готова. Одно слово, и я наклонюсь к тебе, чтобы ты мог облегчить этот нуждающийся член прямо в мою горячую киску.

Она начала вспыхивать в нем воспоминаниями. Как в тринадцать лет она украла одну из его рубашек и попыталась спать в ней — но не смогла, потому что его запах сводил ее с ума от похоти. Она часами мучила себя мастурбацией, пока не потеряла сознание от изнеможения. Или как в четырнадцать лет, приняв душ, она увидела его без рубашки. Ей пришлось подавить не свойственный леди шум чистой похоти, и она попыталась удалиться в свою общую спальню с Гермионой, чтобы облегчиться, но Гермиона уже была там. В отчаянии Джинни бросилась обратно в ванную, которую только что освободил Гарри, и мастурбировала прямо на унитазе.

Даже с его медленным, ровным поглаживанием, Гарри достиг своего предела. Каждое движение было подобно горячему огню удовольствия, вспыхивающему вдоль его ствола. Его так и подмывало остановиться и подождать ее, но Джинни подзадоривала его. Нет-нет, не останавливайся! Продолжай гладить этот горячий член. Мммм, ты хочешь кончить, милый?

— О да... — простонал Гарри, но инстинктивно сдержался.

Тебе не нужно меня ждать. Помнишь прошлую ночь?

Она права, решил Гарри. Он поддался своим желаниям и дал своему члену серию сильных ударов. Когда он кончил, Джинни с благоговением смотрела, как пульсирует вся его плоть, горячая и неистовая, словно вулкан. Мощное сокращение накачало струну спермы, которая дугой вышла из его члена и упала на грудь. Это было чувство, которое глубоко затронуло ее, которое всколыхнуло что-то внутри нее на первобытном уровне.

После этого первого импульса появилась Джинни. Гарри был потрясен оргазмом Джинни. Ее первая оргазменная дрожь поразила его, как товарный поезд, как раз в тот момент, когда он закончил выбрасывать свой первый груз. Они были не синхронизированы. Его тазовые мышцы были сжаты, они очень хотели сжаться снова вместе с ее, но не могли.

Гарри вскрикнул, когда его охватила самая восхитительная агония, которую он когда-либо испытывал. Его член отчаянно дергался, пытаясь снова кончить, бедра напрасно выгибались вверх. Ближе всего к этому Гарри чувствовал себя после второго задания. Флер поцеловала его, и мокрая униформа прилипла к каждому изгибу ее тела, и он был почти уверен, что она тоже выстрелила в него частичкой своего очарования. Она улыбнулась ему именно так как будто она знала, что делает с ним. В ту ночь он гладил свой член до оргазма за оргазмом, даже не потрудившись стереть сперму с себя, пока ему не удалось только высохнуть.

Но это было ничто по сравнению с этим. Он буквально замер посреди оргазма, его член был таким же горячим и чувствительным, как и обычно , когда он кончал, но не было ни разрядки, ни удовлетворения. Его рука летала вверх и вниз по всей длине, но это только еще больше распалило его желание. Его пенис был полностью во власти киски Джинни, которая все еще переживала свое первый оргазм.

Джинни, со своей стороны, чувствовала все так же, как и Гарри, и всхлипнула. Она разделяла мучительное удовольствие Гарри — остановившееся подергивание его члена, когда он оказался в плену ее жадной киски. Как бы компенсируя ситуацию Гарри, оргазм ее тела усилился. Это вызвало еще одну попытку тела Гарри присоединиться к ее телу, которая совпала с завершением первой волны оргазма Джинни.

Только тогда ее влагалище восстановилось. Мышцы ее таза расслабились, и казалось, что они тянут за собой и мышцы Гарри. Парочка была бессильна, пока их тела перезаряжались. Тело Гарри, казалось, втянулось в себя, готовясь к следующему импульсу.

Когда он, наконец, пришел, Гарри взорвался с такой силой, что его груз приземлился прямо на подбородок, посылая капли на рот. Это, казалось, еще больше усилило оргазм Джинни, так как простыни Джинни намокли от ее возбуждения.

Их оргазмы продолжались синхронно в течение неопределенного количества времени, пока не превратились в тупой пульс, который звенел через их гениталии. А потом, когда даже это прекратилось, их тела рухнули на кровать, словно марионетки, чьи нити были перерезаны.

Флёр? Неужели? Пришла мысль от Джинни

* * *

Самопровозглашенный Темный Лорд Волдеморт снова был вынужден скрывать боль. С прошлой ночи его мучили приступы боли, пронизывающие его изнутри.

Было достаточно плохо, что так много его последователей слышат его крики, почти унизительно. Он провел большую часть утра, мучая тех, кто был свидетелем... нападения. К счастью, ничто из последовавшего за этим не могло сравниться с той жгучей мукой, которая впервые разбудила его. Это было скорее раздражение, чем что-либо еще, но тем не менее тревожило.

Потому что это было нападение, в этом он был уверен. Он чувствовал такую боль только однажды, когда пытался овладеть Поттером год назад. Он был уверен, что ментальная связь, которую он использовал, чтобы проникнуть в сознание юного Гарри, была обращена вспять, использована против него.

К чему он мог прибегнуть? Окклюменция была неэффективна против связи, которую они разделяли — откровенно говоря, он не до конца понимал эту связь. Это почти наверняка было связано с пророчеством, если бы только он смог его получить. Он стиснул зубы. Если бы только его слуги не были так жалки, чтобы быть побежденными группой школьников.

Он на мгновение задумался, не позвать ли Люциуса еще раз, но передумал. То, что, скорее всего, случится с его сыном, сделает для него гораздо больше, чем круциатус, и ему нужно было обдумать более важные вещи.

А именно, Гарри Поттер.

Мальчик бросал ему вызов слишком огромное количество раз, чтобы это была просто удача. Нет, он сделал правильный выбор, когда отправился в Годрикову лощину в ночь Хэллоуина. Мальчик Лонгботтомов, несмотря на всю свою хваленую чистоту крови, был совершенно лишен таланта.

Нет, неуловимость Поттера нельзя было полностью приписать везению. Мальчику, конечно, повезло — но одна лишь удача не должна позволять ребенку смотреть в глаза Темному Лорду и выжить. Нет, это была судьба.

Если бы только он получил пророчество!

Он был уверен, что ответ находится там. Но насколько ему было известно, о полном содержании пророчества знали только два человека — Дамблдор и сам Поттер.

Другое дело — Дамблдор. Пока он жив, он может защищать Поттера. Пока он жив, министерство в безопасности. Возраст архимага был очевиден, но он искренне не был уверен, сможет ли победить этого человека в честном бою. К счастью, он не собирался играть честно. Он определенно не ожидал, что Малфой добьется успеха. Если так, тем лучше, если нет — что ж, потери невелики — еще один чистокровный отпрыск, у которого больше денег и эго, чем способностей.

Если Малфой потерпит неудачу, будут и другие. Пока Дамблдор сохранял свои государственные посты, он был уязвим для покушений.

И все же неудачи его последователей раздражали его. Лишь немногие обладали настоящим талантом. Никто не достигнет величия, если вырастет с серебряной ложкой. Нет, истинный потенциал был у тех, кто боролся, страдал и выжил. Таких, как он, или Северус... или Поттер.

По иронии судьбы богатство и власть британской чистокровной общины были именно тем, что мешало ей производить таланты. Их жизнь была слишком легкой, их дети слишком избалованными, они были мягкими. Даже его попыток закалить их было недостаточно. Только Беллатрикс, казалось, была в состоянии принять боль и использовать ее, чтобы стать сильнее — остальные сложились как костяшки домино, жалкие.

Возможно, пришло время взглянуть за пределы Британии. Это было далеко не единственное повстанческое движение. Хотя после падения Гриндевальда господство магов в Европе утратило свою популярность (в пользу превосходства чистокровных), эта идеология все еще была жива во многих странах мира.

Он задумался.

Единственным, кого он мог послать, был Северус. В его рядах было немало людей, способных к дипломатии, но большинству из них мешало высокомерие. Он знал, что Снейп не был так привязан к превосходству чистокровок — в конце концов, он сам был полукровкой, и разве он не желал Лили Поттер? Опытный пользователь окклюменции и легеллименции, он сможет распознать намерения тех, кого завербует.

Конечно, ему придется подождать окончания учебного года, но у него есть время.

Все, что оставалось Волдеморту для размышлений, была связь, которую он и Поттер разделяли. Его беспокоило то, что он все еще не мог этого объяснить, особенно теперь, когда это было использовано против него.

В своем рвении использовать связь между ними, чтобы манипулировать Поттером и получить пророчество, он пренебрег тщательным изучением его, и он должен был признать, что оно заслуживает гораздо более пристального изучения, чем он первоначально дал ему. Возможно, эта связь все-таки содержала ключ к пророчеству.

Глава 13

Глава 13. Власть.

Они успели спуститься к обеду после того, как Джинни потребовалось десять минут, пока Гарри ждал её, чтобы наложить косметические чары и одеться, чтобы "выглядеть презентабельно".

Гарри подошел к столу, отметив, что его обычное место было сохранено — Рон и Гермиона сидели напротив, Демельза рядом с ним и место слева для Джинни. Кэти и другие семикурсники собрались возле них, и Кэти подшучивала над ним по поводу того, что он спит, с улыбкой на лице, которая сказала ему, что у нее есть идея, почему он и Джинни спали вместе.

— Черт возьми, дай парню поваляться. — Пожаловался Рон. — В конце концов, сегодня суббота!

Гермиона внимательно изучала Гарри. Без сомнения, она пыталась выяснить, что именно произошло с ним и Джинни прошлой ночью и какова была природа их связь. Демельза небрежно коснулась его ноги, невинно улыбаясь. После этого сеанса мастурбации Гарри не особенно пострадал от этого показа, он был удовлетворен на некоторое время.

Я могу это исправить. Джинни вмешалась, вспоминая прошлую неделю, когда она застала его мастурбирующим в постели. М-мм, мысленно простонала она, это было так горячо. И да, Гарри снова был тверд.

Просто смешно, что она так на него действует. Он не мог вот так отправить ее от нуля до максимума, потому что...

Это мой секрет, Гарри. Я всегда возбуждена.

Демельза опустила взгляд на колени Гарри и удовлетворенно улыбнулась, положив ногу на его ногу. Гермиона пригвоздила его расчетливым взглядом. Гарри почувствовал необходимость снять напряжение.

— Так что вы, ребята, собираетесь делать сегодня? — Спросил он у всего стола.

— Я тусуюсь с Ханной. — покраснел Невилл. Рон усмехнулся, — молодец, приятель! — и предложил удар кулаком.

— Я надеялась, что ты снова будешь готов к нашим тренировкам. — Тихо сказала Демельза.

— Э-ээ...

— Я думаю, нам нужно вместе кое-что изучить, Гарри. — добавила Гермиона.

— Э-ээ... Джинни?

Что? Джинни смутилась. Ее мысли были заняты ощущениями, исходящими от его члена, а не разговором вокруг него, и он должен был быстро вернуть ее в беседу.

Она понимала, почему он колеблется. Они все еще привыкали к своей связи, и было бы неплохо провести время вместе и по-настоящему изучить друг друга. Мы все еще можем сделать это сегодня, милый.

И, честно говоря, учитывая их послужной список, встреча с Гермионой, скорее всего, закончится тем, что они оба будут целоваться — что Джинни очень хотела испытать с точки зрения Гарри. И Демельза... Ну, Джинни не была уверена, что она планировала, но она определенно найдет способ зайти дальше, чем в прошлый раз — поскольку теперь она получила благословение Джинни.

Сделай это.

Конечно, согласился Гарри. Звучит как план.

* * *

Джинни, конечно, была права насчет намерений Демельзы. Девушка прижалась задницей прямо к промежности Гарри, когда садилась на метлу, и с тех пор использовала любую возможность, чтобы потереться о него. Они решили пока просто облететь пустынное поле для квиддича, чтобы их не обнаружили. Даже если бы кто-то вошел, ему было бы трудно сказать, что происходит что-то плохое.

Джинни забилась с Гермионой в темный угол общей комнаты, якобы для занятий. Ее подруга заметила, что щеки и шея Джинни покраснели, а дыхание стало прерывистым. Гермиона незаметно использование чары отвлечения внимания и муффлиато. — Ты в порядке? — Спросила она.

— Да!— Пискнула Джинни, пытаясь сосредоточиться, хотя член Гарри был так хорош и требовал ее внимания.

— Ладно, выкладывай! — нажала она, — что происходит? Рано или поздно тебе придется рассказать мне все. Вы сейчас разговариваете друг с другом?

— Позже. — Категорично заявила Джинни. Гермиона задумчиво нахмурилась, продолжая наблюдать за рыжеволосой.

Гарри, немного осмелев, обхватил одну из грудей Демельзы. Он крепко потер нежный шар через ее футболку и лифчик в течение нескольких мгновений, наслаждаясь его мягкой мягкостью и тем, как он заставил Демельзу вздрогнуть. Его рука двинулась, чтобы вернуться в более вежливое положение у бедра Демельзы, но по предложению Джинни она сделала небольшой крюк — скользнула вниз по животу, мимо талии и на внутреннюю сторону бедра. Ее дыхание сбилось, и она внезапно напряглась от интимного контакта, движение дернуло метлу вниз, отправляя их обоих в столкновение с землей.

Гарри действовал рефлекторно, тормозя и одновременно подтягиваясь назад. Вместо того, чтобы врезаться в землю, они слегка заскользили, когда приземлились.

Ладно, это была не самая лучшая идея. Подумал Гарри, вызвав мысленный смешок у Джинни. Плавные движения Поттера, поддразнила она.

— Ты в порядке? — Спросил он Демельзу, которая покраснела и опустила глаза.

— Да, всё в порядке. Извини. — Гарри хотел было возразить, что он виноват не меньше, чем она, но она продолжала с озорным блеском в глазах: — Могу ли я что-то сделать для Вас в качестве извинения, Капитан?

Джинни лихорадочно соображала, каким должен быть следующий шаг Гарри. Книги Демельзы. Она поняла. У нее под кроватью хранилось огромное разнообразие эротических произведений, но большая их часть делилась на несколько категорий: школьница, соблазненная своим красивым учителем, таинственный и могущественный волшебник, который перевернул жизнь молодой ведьмы и потребовал подчинения, служанка, соблазненная лордом или принцем. Я думаю, ты должен дать ей знать, кто здесь главный, капитан.

— Лучше бы так и было. — Выругался Гарри, следуя указаниям Джинни. Переход в режим "капитан квиддича" был на удивление легким — он был с товарищем по команде на поле для квиддича с метлой, так что, возможно, это помогло ему. — А что было бы, если бы ты выкинула этот трюк во время игры? Я не всегда буду рядом, чтобы поймать тебя.

— Мне очень жаль, капитан.Я сделаю все, чтобы загладить свою вину, — кротко извинилась Демельза. И все же, в ее глазах был блеск, который сказал ему, что она очень наслаждается этим.

— Всё, что угодно? Ты в этом уверена? — продолжил настаивать Гарри. — Все, что я захочу?

Их взгляды встретились. — Конечно, капитан. — Она почти мурлыкала. — Чем я могу быть вам полезна? — Она облизнула губы, и Гарри с трудом подавил стон.

Она подыгрывала ему, и это означало, что Джинни права. Ну конечно же, сейчас попрошу ее сделать минет! Гарри отверг эту идею, ему было гораздо интереснее тянуть время — и он догадался, что Демельза будет играть в то, что он задумал.

— Следуй за мной. — Сказал он ей твердо и пошел к раздевалке, не проверяя, идет ли она за ним. Конечно же, она так и поступила.

Они вошли в раздевалку для мальчиков — два ряда деревянных скамеек были окружены шкафчиками, в дальнем конце находились душевые кабины. — Ты не хочешь рассказать мне, что там произошло?

— Я потеряла концентрацию, сэр.

— Потеряла концентрацию? — Спросил Гарри, и Демельза кивнула, ее щеки покраснели. Он на мгновение заколебался, прежде чем Джинни с энтузиазмом одобрила идею, пришедшую ему в голову. — Раздвинь ноги. — Спокойно сказал он.

Демельза смотрела на него широко раскрытыми глазами, она была удивлена и немного смущена, но под этим чувствовалось нетерпение. — Ты меня слышала.

Она молча отодвинулась от своей обычной позы, поставив ноги так, чтобы они были чуть дальше плеч. Она выжидающе посмотрела на него, не понимая, к чему он клонит, но очень предвкушая это.

— Ты все еще можешь отступить. — сказал он ей, но она отрицательно покачала головой. Это было все, что ему нужно, чтобы полностью расслабиться. Без дальнейших подсказок Гарри коснулся ладонью ее промежности — его рука массировала ее женственность через трусики и шорты. Демельза резко выдохнула, и ее глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит, но Гарри не остановился. После этого первого захвата, его рука нырнула под ее одежду. Демельза жалобно заскулила, когда Гарри вошел в нее двумя пальцами, погрузив их на всю длину.

Затем он отодвинулся, показывая два пальца, которые теперь были покрыты ее соками. —

Ты потеряла концентрацию. — Повторил он. Затем он положил их в рот, высасывая из них ее соки. Тело Демельзы сотрясала дрожь, дыхание было хриплым и тяжелым, и когда Гарри высосал ее возбуждение из своих пальцев, она не смогла сдержать еще один всхлип.

— Похоже, ты больше сосредоточилась на своей киске, а не на метле.

— Да, капитан.

— Как часто это происходит во время тренировок?

— Это происходит во время каждой тренировки.

— И о чем ты думаешь, когда это происходит?

— Вы, капитан.

— Понимаю. — Гарри говорил спокойно и сдержанно, никогда не повышая голоса. — Ты мастурбируешь? — Спросил он, хотя уже знал ответ.

— Д-да.

— Как часто?

— К-как часто?

Гарри положил руки ей на плечи и снисходительно улыбнулся. — Поскольку ты слишком возбуждена, чтобы сосредоточиться во время тренировок, мне нужно знать, когда и как часто ты мастурбируешь, чтобы диагностировать проблему.

— Пару раз в неделю. — Призналась она пристыженно, — и после каждой тренировки по квиддичу.

Гарри потрепал ее по плечу. — Эй, тут нечего стесняться. Хорошо, что ты понимаешь, в чем нуждается твоё тело. Тем не менее, совершенно ясно, что ты недостаточно мастурбируешь.

— О.

— Мне нужно, чтобы ты мастурбировала каждый вечер перед сном, утром перед каждой тренировкой, и перед играми. И так как я в центре твоего возбуждения, ты должна думать обо мне во время этих сеансов. — Сказал ей Гарри мягко, но уверенно, опускаясь на колени так, чтобы его глаза были на одном уровне с ее глазами. — Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы ты не думала о своей киске, когда мы будем играть. Как ты думаешь, ты сможешь это сделать?

— Да, Капитан. — Подтвердила Демельза.

— После тренировки каждый понедельник ты будешь сообщать мне о своих успехах, и мы решим, нужны ли нам дополнительные меры. — Добавил он. — Это понятно?

Демельза горячо закивала. — Я поняла!

— Хорошо. А теперь иди, я думаю, Джинни захочет меня увидеть.

Демельза повернулась, чтобы уйти, но голос Гарри остановил ее. — О, и твое стоп-слово — "пирог с патокой".

Демельза чуть не взвизгнула от внезапного трепета, охватившего ее. О, Годрик, стоп-слово? Возможности развернулись перед ней — развратные, обещающие падение в порок возможности. Она была удивлена, когда, уходя с квиддичного поля, она прошла мимо очень раскрасневшейся Джинни, которая, казалось, в ужасной спешке направлявлялась к раздевалкам.

* * *

Джинни не была уверена, что именно она сказала Гермионе, выходя из гостиной, но, несомненно, что-то было сказано. Как только они вдвоем направились в раздевалку, Джинни поняла, что не сможет оставаться в общей комнате.

Было достаточно трудно постоянно чувствовать член Гарри. Когда он был мягким, его было не так уж трудно игнорировать, но когда он начал набухать, это было почти все, на чем она могла сосредоточиться. Она была поражена тем, как легко Гарри справлялся с этой штукой между ног, потому что находила это почти невозможным. Дело было не только в том, что он был чувствительным, ее клитор был на самом деле более чувствительным. Возбуждение от осознания того, что Гарри, объект ее желаний, был возбужден, имело какое-то отношение к этому, но не было полной историей. И только увидев, как Гарри разговаривал с Демельзой, она поняла, почему именно.

Гарри почти незаметно перешел в другое настроение, когда они вошли в раздевалку. Было потрясающе видеть, как он изменился, и щекотно осознавать, что под скромной внешностью Гарри всегда скрывалась эта властная личность.

Его член был яростно твердым, возбужденным сильным возбуждением, но также и чем-то большим — властью, доминированием. Это было похоже на то, как держать палочку, как она давала ей уверенность и ощущение силы от того, как магия текла через деревянное древко, в ее руки и через ее тело. Его член был стержнем чистой мужской энергии, отчаянно болел, требуя проникнуть внутрь, взять и трахать Демельзу, пока она не превратится в бессвязное желе.

Но еще более ошеломляющим было то, как Гарри не только противостоял этим порывам, но и использовал их в качестве топлива. Когда Гарри засунул два пальца ей в киску, Джинни подумала (и понадеялась), что его член последует за ней. Но вместо этого он спокойно, осторожно завел Демельзу, приказал ей, обхватил ее вокруг пальца так же крепко, как и её киску до этого.

Гарри, возможно, и не трахал ее, но он определенно доминировал над ней.

Джинни едва узнала Демельзу, когда они проходили мимо друг друга. Когда Демельза ушла, он сел и начал стимулировать себя через штаны, а когда Джинни вышла на поле, он вытащил свой член и начал медленно поглаживать его.

Это сводило с ума, он не искал оргазма, просто неторопливо поглаживал ее. Время от времени он потирал большим пальцем место возле кончика своего члена, вызывая искры удовольствия. Ты, черт возьми, дразнишься. Она кипела от злости.

Тебе это нравится. Бросил он вызов, и был прав. Он не стал бы этого делать, если бы ей это не нравилось, но, черт возьми, это расстраивало. Когда она наконец добралась до него, то даже не потрудилась полностью раздеться. Вместо этого она просто стянула с себя шорты и трусики, позволив им упасть до лодыжек, и наклонилась над скамейкой.

В то же мгновение член Гарри оказался у ее влажного и жаждущего входа, она чувственно посмотрела на него. Трахни меня.

С первого же удара он был неумолим. Джинни чувствовала, как напрягаются его мускулы, чтобы войти в нее снова и снова, как его член с силой входит в нее с каждым толчком, как хорошо и доминирующе он себя чувствует.

Она сделала всего несколько толчков и была ошарашена, что Гарри этого не сделал, и просто продолжил трахать ее. То, как они были связаны, должно было быть невозможно для него, чтобы не кончить! Ч-что? К-как?

Гарри усмехнулся, но ничего не ответил. Вместо этого она подняла руку и начала тереть клитор. Совместное ощущение его члена, ее киски и клитора снова почти заставило ее потерять сознание.

Все в порядке, Джин. Просто отпусти и наслаждайся этим. Сказал он ей. Так она и сделала.

Третий оргазм быстро последовал за вторым, а затем и четвертый, пока они, казалось, не слились в один продолжительный оргазм. Но это был более ошеломляющий, чем просто постоянный оргазм, потому что это был постоянный оргазм без освобождения. Гарри все еще набирал силу, поэтому каждый раз, когда она кончала, она приходила в еще большее отчаяние, чем раньше. Ее тело делало все возможное, чтобы утолить эту похоть, но оно не могло. В своем отчаянии закончить ее тело колотило само себя, сопровождая каждый оргазм еще более мощным.

Ей казалось, что ее разум тает, а тело вот-вот разорвется на части из-за его члена. Ее влагалище беспорядочно цеплялось за него, как будто знало, что он был ключом к ее освобождению. Остальная часть ее тела обмякла, дергаясь, как марионетка на веревочке, с каждой новой волной наслаждения, но в остальном не реагировала. Ее голова лежала на скамье, а рот был расслаблен, из него текли слюни и рваные, хриплые стоны.

Гарри был уже близко. Жар поднимался от основания к кончику его члена, его возбуждение расцветало во что-то необузданное и взрывоопасное. Это только делало положение Джинни еще более отчаянным. Он был уже на краю, но сдерживал себя, позволяя ей расти дальше, а Джинни всхлипывала.

Пожалуйста, взмолилась она. Пожалуйста, кончай. Пожалуйста, кончай. Она говорила это не для того, чтобы быть непослушной, или сексуальной, или чтобы разозлить Гарри. Это было отчаяние, чистое и первобытное, какого Джинни никогда раньше не испытывала. Она нуждалась в том, чтобы он кончил больше, чем когда-либо прежде — и он, вероятно, мог бы попросить ее о чем угодно, и она согласилась бы без колебаний. Все, чем она была: квиддичные матчи, озорство, школьные занятия, борьба с Пожирателями смерти — все ее существо — превратилось в дрожащую дырочку, обернутую вокруг разъяренного, требовательного, неотразимого члена Гарри.

Когда Гарри наконец кончил, мир Джинни взорвался. Ее тело внезапно напряглось, руки вцепились в деревянные перекладины скамьи, спина выгнулась почти болезненно, выпятив грудь вперед. Она кричала до тех пор, пока дыхание не покинуло ее легкие, сделала хриплый вдох и снова закричала.

Когда прошла первая волна его оргазма, мир как будто вырвался из-под нее. Ее тело замерло в ожидании следующего удара. Все это нахлынуло на нее с очередным импульсом Гарри, словно таран пытался сломать то, что осталось от ее психики.

Она не была уверена, как долго длился его оргазм, но когда он наконец закончился, Джинни осталась в море блаженства. Купаясь в удовольствии, но не испытывая голода, она позволила себе плыть по течению. Ее тело дрожало, а влагалище все еще слабо подергивалось вокруг его члена. С каждым подергиванием ее захлестывала еще одна мягкая волна удовлетворенного удовольствия.

Она знала, что Гарри обнимает ее, гладит по волосам, прижимается к ней, шепчет ей на ухо слова любви. Он тоже опускался вниз, присоединяясь к ней в ее блаженстве. Гарри. Она грезила наяву. Чудесный любящий Гарри. Добрый Гарри. Прекрасный Гарри.

Гарри поудобнее устроился в ее объятиях, и это движение вонзило его член в чувствительное место глубоко внутри нее. Ее внутренние стены сжались вокруг него еще крепче, и вызванная этим волна удовольствия на мгновение затопила ее. Следующие импульсы были лишь немного слабее, и потребовалось некоторое время, чтобы все вернулось на свои места.

Гарри, уловив это, начал обводить пальцами ее соски. Возбуждение, казалось, удерживало ее на этом плато, в том чудесном месте, которое она открыла. И вдруг Гарри тоже оказался рядом, она почувствовала его ментальное присутствие рядом с собой.

Эй, Джин.

Гарри. Милый. Люблю тебя.

Джинни думала, что никогда не забудет, как он реагировал на такие простые слова, как "я люблю тебя". Его благоговение, чистая радость и, конечно же, любовь в ответ на это честное заявление были тем, чем она всегда дорожила.

О, Джин! Я тоже тебя люблю. Очень сильно.

Иногда ей было трудно понять, насколько сильно Гарри ее любит. Она быстро обнаружила, что его бескорыстная привязанность была не только к ней. Было невероятно просто испытывать любовь, которую она испытывала к Гермионе. И Рон тоже. Луна, Невилл, ее родители, братья. Он глубоко заботился почти обо всех, кто проявлял к нему доброту или преданность — например, о членах ОД и квиддичной команды.

В конце концов Джинни нашла в себе силы спросить: как тебе это удалось? Он сразу понял, что она имеет в виду.

Я заметил, что иногда мы инстинктивно отдалялись друг от друга мысленно. Поэтому я отступил от физической части нашей связи.

Почему? Почему бы просто не позволить нам кончить вместе?

Я хотел доставить тебе столько удовольствия, сколько смогу. Я хотел трахнуть тебя так, как ты этого хотела. Неужели я зашел слишком далеко?

Джинни мгновенно поняла, что ответ отрицательный. Как бы это ни сводило с ума, как бы она ни была бессильна, это было одно из самых ошеломляющих переживаний в ее жизни (второе после того, как она создала узы с Гарри всего лишь день назад).

Со времен Тома Риддла она еще ни разу не была так одержима. Но даже тогда, на самом деле. Том Риддл, возможно, и контролировал ее тело, но он не смог заставить Джинни добровольно отдать его ему, он не смог заставить ее полюбить его. Гарри держал ее разум, тело и душу в своей ладони. И... и это было освобождением. Риддл уже много лет маячил в ее сознании, но теперь это было не так. Он больше не имел над ней власти, потому что она и Гарри взяли то, что он сделал с ней — потерю контроля, доминирование — и превратили это в нечто чудесное.

Глава 14

Глава 14. Ты принадлежишь мне.

Гермиона оценивающе посмотрела на пару, сидящую перед ней в комнате требований. В тот день Луна попыталась войти в комнату и не заметила ничего необычного. Конечно, Гермиона должна была увидеть все своими глазами, но оказалось, что все, что сделал Дамблдор, если вообще что-то сделал, должно было продлиться только эту ночь.

Она ждала этого весь день, ей не терпелось узнать, что же произошло. Конечно, она кое-что узнала. Гарри и Джинни определенно были связаны каким-то способом. Они, казалось, реагировали на то, что было не совсем очевидно, что должно было быть мысленным разговором. Гермиона также поставила бы деньги на то, что они разделят и физические ощущения.

Было совершенно очевидно, что что-то случилось, когда Джинни убежала после обеда. Они вернулись вместе несколько часов спустя, Джинни с почти отсутствующей улыбкой, а Гарри не хотел расставаться с ней. Они сидели рядом с Гермионой, прижавшись друг к другу. Джинни лишь односложно отвечала на вопросы Гермионы, но постепенно, казалось, выходила из состояния возбуждения, в котором пребывала.

Теперь она выглядела почти нормально. До смешного счастливая, но, похоже, в здравом уме.

— Как это было?— Спросила Луна. Возможно, это был бы не тот вопрос, который задала бы Гермиона, но все же весьма актуальный.

Джинни и Гарри расплылись в одинаковых улыбках. — Невероятный. — ответила ей Джинни.

— О. Хорошо. Я очень рада, что это сработало.

— Итак, какова степень вашей связи? — включилась в разговор Гермиона . — Вы можете делиться своими мыслями? Эмоциями? Ощущениями?

— Все перечисленное. — Ответил Гарри. — Мы можем чувствовать все, что чувствуют другой, и слышать мысли друг друга.

— Звучит заманчиво. — Произнесла Луна.

— Так и есть. — Джинни вздохнула, положив голову на грудь Гарри. — Хотя, по-видимому, мы также можем контролировать связь, временно ослабляя ее.

Гермиона задумчиво промурлыкала: ритуал требовал наличия пяти рунных камней, каждый из которых представлял различные аспекты взаимоотношений — физические, эмоциональные, интеллектуальные, духовные и магические. Гермиона выдвинула гипотезу, что связь будет развиваться с характеристиками этих пяти аспектов. Руны ярко светились во время ритуала, что казалось важным, но едва ли было окончательным. Гермиона задумалась, есть ли еще какие-то аспекты этой связи, которые они еще не до конца осознали, возможно, это недостающие "духовные" и "магические" аспекты.

— Кто-нибудь из вас почувствовал разницу в своей магии? — Спросила она.

— Вроде бы нет. — покачал головой Гарри.

— Ну, мы не использовали магию с тех пор, как создали узы. — смутилась Джинни, — мы можем попробовать прямо сейчас?

— Звучит здорово! Попроси в комнате предмет, который был бы на грани твоей способности левитировать, и попробуй сделать это. — Предположила Гермиона.

В комнате появился комод, который Джинни, казалось, легко могла поднять в воздух. Гарри получил твердый каменный блок, с которым еще немного повозился.

— Это было намного проще, чем раньше. — Изумилась она. — Так это значит ... — она замолчала, и Гермиона поняла, что она, должно быть, молча разговаривает с Гарри.

— Э-э, похоже, Джинни только что вытянула из меня какую-то магию. Я думаю, что это могло быть проще для меня, но это могло быть просто мое воображение. Я собираюсь посмотреть, смогу ли я передать ей часть своей магии. — объяснил Гарри через мгновение, а затем положил руку на щеку Джинни.

— О. — она ахнула, и Гарри отстранился, когда она поднесла руку к щеке, -Это так ... приятно!

— Например, как? — Поинтересовалась Гермиона.

— Что-то вроде покалывания? Но это также заставляет меня чувствовать себя такой живой, — выпалила Джинни, — и мне кажется, что оно распространяется, оседает где-то внутри меня -оно кажется теплым. — Она замолчала, поднеся руку к щеке Гарри. Затем она нахмурилась и сосредоточенно наморщила лоб.

— В чем дело?

— Мне гораздо труднее сделать то же самое с Гарри. — Испуганно ответила Джинни.

— У Гарри магическое ядро больше, чем у тебя. — предположила Луна, — Зимбили* обычно следуют за людьми с большими магическими ядрами, а Гарри преследует огромный рой.

— Очаровательный. — Сухо ответила Гермиона. — Есть еще какие-нибудь откровения от этих Зимбилов?

— Из нас троих у тебя больше всех, хотя у Джинни больше, чем у меня. Я не слишком чувствителен к этому, хотя есть гораздо больше, чтобы быть хорошей ведьмой или волшебником, чем сырая сила.

— Это очень мудро, Луна. Одна блестящая ведьма однажды сказала мне нечто очень похожее. — Гермиона покраснела.

— Раз ритуал сработал, значит, теперь мы можем заняться сексом с Гарри? — Спросила Луна. — Я много думала об этом.

Гермиона хотела было возразить , что они не могут просто так заняться сексом с Гарри, потому что у нее есть расписание, но сдержалась. Ее первоначальное расписание заставляло ее ждать еще две недели, прежде чем полностью сблизиться с ним.

Однако, наблюдая за Гарри и Джинни, выполняющими ритуал, она изменила свою точку зрения. Эта пара, казалось, без особых усилий владела своей сексуальностью. Дело было не только в том, что это заставляло Гермиону чувствовать себя неполноценной (хотя так оно и было), но и в том, что, возможно, этот уровень связи был необходим, чтобы заставить связь работать. Сияние отреагировало на их растущую страсть, и если Гермиона не сможет добиться того же результата, то связь может и не состояться.

В общем, ей требовалось гораздо больше практики, чем она думала. Тот факт, что образ обнаженного тела Гарри и то, как он трахал Джинни у стола, не выходили у нее из головы весь день, не имел к этому никакого отношения.

— Я думаю, мы должны это сделать. Я имею в виду, скоро. Я думаю, нам понадобится много практики, чтобы быть уверенными, что ритуал сработает. — Джинни дьявольски ухмыльнулась, а сам Гарри застенчиво улыбнулся. Гермионе было трудно смотреть на него.

— Думаю, будет правильно, если Гермиона пойдет первой. — Призналась Луна. — Полагаю, вы хотите сделать это завтра?

— Завтра? Я имею в виду, это было бы чудесно, — прощебетала Гермиона. — Если, конечно, Гарри и Джинни не против.

Гарри и Джинни обменялись короткими взглядами. — Звучит замечательно. — Согласился Гарри, тепло глядя на нее. — Ты уверена, что хочешь этого?

— Да! — С энтузиазмом подтвердила Гермиона. — Я имею в виду, что уверена. Спасибо. Я имею в виду, чтобы убедиться. Я не собираюсь благодарить тебя за секс со мной. Н-не то чтобы я не дум...

Гарри поцеловал ее, милостиво заставив свернуть любые смущающие объяснения, которые она собиралась дать. Гарри углубил поцелуй, и Гермиона тут же растаяла, схватившись за его плечи для поддержки, когда она издала громкий стон.

Разум Гермионы, который обычно постоянно анализировал, задавал вопросы и беспокоился о каждой мелочи, опустел, когда она погрузилась в него, полностью погрузившись в его поцелуй, в то, как его руки держали ее, в его запах и давление его тела.

Когда он отстранился, она подсознательно попыталась последовать за ним, но была остановлена нежным прикосновением его рук к своим плечам. Придя в себя, она заметила, что Джинни покраснела и с вожделением смотрит на Гарри.

Гермиона старалась не обращать внимания на то, как Гарри и Джинни сразу же набросились друг на друга после этого. Она особенно не обращала внимания на то, что, по-видимому, все, что они сделали, заняло всего несколько секунд, поскольку они догнали их еще до того, как они повернули за угол в следующий коридор.

Они оба выглядели чрезвычайно довольными.

Прежде чем Джинни, Гарри и Гермиона вернулись в гостиную, Гарри замер и внезапно сказал: — Рон.

Он был так поглощен тем, что происходило с ним и Джинни, что забыл их план рассказать Рону после того, как они узнают, что ритуал сработал.

Гарри почувствовал внутренний вздох Джинни. Он быстро догадался, что она просто хотела, чтобы ее старший брат пошел на это. Читая ее мысли, было ясно, что она обиделась на него из-за того, что он "бросил ее", как только он попал в Хогвартс, оказавшись с новыми, более крутыми друзьями. Она также не была довольна тем, как он справлялся с "отншениями", которая была у него и Гермионы, или тем, как он иногда обращался с Гарри в течение их дружбы.

— Гарри. — вздохнула Гермиона. — Я знаю, мы должны сказать ему. Но мы можем просто подождать.

— Мы уже ждали. — Заметил Гарри.

— Да. Но, — она разочарованно покачала головой. — я просто знаю, что он все испортит, если мы скажем ему об этом завтра. Мы будем несчастны, а у нас есть планы.

— О.

— Я знаю, это эгоистично, но я просто хочу, чтобы все прошло правильно. Я не хочу иметь дело с Роном завтра. Мы можем сказать ему в понедельник, обещаю. — начала торговаться Гермиона.

Гарри сдался под умоляющим взглядом Гермионы и молчаливым согласием Джинни. — Хорошо. В понедельник.

* * *

Гермиона никогда не считала себя той, кто заботится о своей внешности. У нее есть интеллект, какая польза от внешности? Конечно, когда она поймала суперзвезду квиддича Виктора Крама в качестве своего кавалера на Йольском балу, она пошла на все. Она действительно не понимала, почему другие девушки так сильно заботились об этом, пока не почувствовала, что все смотрят на нее (хотя на самом деле она заботилась только о Викторе, Роне и Гарри). Это было невероятно убедительно.

Гермиона оказалась в таком же затруднительном положении в воскресенье вечером, как и на Рождественском балу. Она действительно хотела произвести впечатление на Гарри. Однако на этот раз у нее действительно не было никого, кто мог бы помочь ей или посочувствовать, кроме Луны, которая, вероятно, не была бы так полезна, и Джинни — но Гермиона не хотела, чтобы Гарри наблюдал за ней.

Так что ей пришлось самой принимать множество решений. Какая пара нижнего белья больше всего понравится Гарри? Или, может быть, ей вообще не стоит их носить... Нет, это глупо. У нее было несколько платьев на выбор, но какое из них понравится Гарри больше всего? Она попыталась мысленно вернуться к тому, как Гарри реагировал на различные платья других девушек, но ничего не получалось. Просто она не обращала на это особого внимания. Она понимала, что годы, проведенные Джинни наблюдающей за Гарри, должны были ей пригодиться.

Она оценила тонкое черное платье, которое купила прошлым летом. У него было глубокое декольте, и оно частично обнажало спину. Мальчики любят сиськи, не так ли?

Конечно, Гермиона знала, что большинство мужчин любят сиськи. Но относилось ли это к Гарри? В конце концов, он встречался с Джинни, которой немного не хватало в этом отношении, может быть, это платье ничего ему не даст? Она чувствовала себя потерянной.

Но потом она вспомнила. Как глаза Гарри блуждали по ее телу в пятницу вечером, с вожделением рассматривая ее обнаженную грудь. Ее тело пылало. Да, ему нравилась ее грудь.

Она пожалела, что не подготовилась заранее. Ей следовало бы почитать о технике секса, но Парвати и Лаванда сделали вид, что это исключительно зона ответственности мужчины-партнёра. Конечно, это было неправильно, но выяснение большего никогда не было для нее приоритетом, а к тому времени, когда это наконец стало приоритетом (совсем недавно), другие вещи приобрели еще большее значение.

Джинни выбросила из головы мысль о том, что секс — это "работа парня", и она знала, что Гарри будет ожидать чего-то от Гермионы, но, честно говоря, понятия не имела, что делать. Единственным утешением было то, что Гарри, похоже, действительно знал, что делает, и поможет ей во всем разобраться. Именно об этом и напомнила себе Гермиона. Она не могла рассчитывать стать идеальной с первой попытки, нужно было учиться — если только у тебя не было этой нелепой химии Гарри и Джинни.

Она надела черное платье и самый откровенный комплект нижнего белья, который у нее был, и безуспешно пыталась уложить волосы, когда услышала, как кто-то постучал в окно. Она вздрогнула, но поняла, что это мог быть только один человек. Она распахнула окно, впустив в комнату прохладный ночной воздух...

— Гарри! — Что ты здесь делаешь? — прошептала Гермиона. Здесь мог быть кто угодно! Гарри шагнул в окно, оставив метлу висеть снаружи. Он тоже привел себя в порядок, надел рубашку на пуговицах и маггловские брюки.

— Забираю тебя. Если мы уйдем вместе в таком наряде, это вызовет удивление. — ответил Гарри, — А, и у меня есть Карта Мародеров.

Его взгляд скользнул по ее телу, задержавшись на вырезе платья. У нее было такое чувство, что он вспоминает, как она выглядела прошлой ночью. После долгой паузы он вздрогнул и снова посмотрел на ее раскрасневшееся лицо. Гермиона никогда не думала, что ей будет так приятно, когда парень пялится на ее грудь.

У нее не было никаких иллюзий, у нее был один из самых больших размеров бюстгальтера девочек в Хогвартсе, но она обычно скрывала его консервативной и громоздкой одеждой. Теперь она уж точно не скрывала этого.

— О. — судя по его реакции, ему понравилось то, что он увидел, — Превосходно. — Ей тоже больше нечего было делать, чтобы подготовиться. И черт возьми, он выглядел потрясающе, он все еще был раскрасневшимся, его волосы были развеваемы ветром, его глаза, казалось, озорно мерцали, он излучал уверенность. Гермиона была совершенно очарована.

— Ну что, пойдем? — Спросил он, официально протягивая руку.

— Ведите, добрый сэр. — Пошутила она, беря его за руку. Гарри рассмеялся.

Когда они уселись на метлу, Гермиона сразу поняла, почему поездки Гарри и Демельзы на метле были таким большим событием. Она чувствовала, как его эрекция прижимается к ее заднице, а ее частично открытая спина прижимается прямо к его твердой груди. Он обхватил ее руками, чтобы удержать метлу, и ее тело впитывало его тепло в прохладном ночном воздухе.

Гарри осторожно облетел вокруг замка, мимо живописного вида на озеро неподалёку от астрономической башни. Все это время они говорили, как всегда, о занятиях и друзьях, время от времени прерываемые мягкими поддразниваниями Гарри. Это было удобно и прекрасно, несмотря на то, что тело Гарри никогда полностью не покидало ее мыслей.

В конце концов они остановились на площадке возле комнаты требований, и Гарри достал плащ-невидимку. Они вдвоем прижались друг к другу под плащом, больше, чем им, вероятно, было нужно, и Гермиона почувствовала себя уютно. Все было просто идеально. Она больше не нервничала, потому что это был Гарри, просто Гарри. Добрый, благородный, любящий, самоотверженный — ее лучший друг.

Ее тело гудело. Ее сердцебиение участилось, дыхание тоже. Он хорошо выглядел, она получила приятные ощущения от того, как прижимался к ней сзади — сильный и успокаивающий. От него даже хорошо пахло. Да, он был ее лучшим другом, но в то же время и мужчиной. Совершенно очевидно, что это был мужчина. Добавила она, вспоминая ощущение его эрекции во время полёта.

Гарри расхаживал перед входом в комнату требований, представляя, что именно ему нужно. Они вошли в красивую, уютную комнату. В углу стояла кровать, а рядом с небольшим камином — диванчик. В центре стоял маленький стеклянный столик с подносом, полным десерта.

Комната не могла создать еду, что означало... он все это устроил, с трепетом поняла она, он все это спланировал. Она повернулась к нему, ее глаза блестели. — Это чудесно, Гарри.— Спасибо, — тихо сказала она.

— Нет. Спасибо тебе, Миона. За то, что была моим лучшим другом все эти годы. За то, что терпела меня, когда я был придурком. За то, что держалась рядом со мной, когда я был в опасности. За то, что спасла меня.

Он смотрел на нее сверху вниз, его глаза были невероятно теплыми и любящими. — Я не думаю, что есть лучший способ или лучшее время, чтобы сказать это, поэтому я просто собираюсь сделать это. — К чему он клонит? — Я люблю тебя, Миона.

Именно тогда Гермиона поняла, что она идиотка. Она хотела взять тайм-Тернера, найти свое одиннадцатилетнее "я" и задушить ее. Потому что она тоже любила его. Черт возьми, она тоже его любила. Гарри, который всегда мог заставить ее улыбнуться. Гарри, который поддержит ее во всем. Гарри, без которого она не могла представить свою жизнь.

Для самой яркой ведьмы своего возраста она так долго была чертовски глупа. Она тосковала по Рону в течение многих лет, в то время как Гарри все это время был прямо у нее под носом. Что заставило ее после первого курса гоняться за мальчиком, который заставил ее плакать в ванной, вместо мальчика, который бросился на горного тролля, чтобы попытаться спасти ее?

Она должна была догадаться. Ей следовало попытаться завоевать его расположение. Но она этого не сделала.

Может быть, это судьба дала ей второй шанс? Конечно, Гарри не будет принадлежать ей, но они будут вместе, они будут рядом друг с другом.

— Я тоже тебя люблю. — задохнулась Гермиона. — И мне очень жаль, что я так долго вела себя глупо.

— Я тоже вел себя глупо. — Заверил он ее, вызвав всхлипывающий смешок.

— Я была еще хуже. — настаивала она со слезами на глазах, — я гонялась за Роном.

— А я — за Чжоу Чанг. Я бы сказал, что мы по крайней мере квиты.

Ей так много хотелось сказать. Я потратила столько времени впустую. Я могла бы заполучить тебя намного раньше. Я должен была понять это после того, как ты спас меня от тролля. Мне следовало пригласить тебя на Рождественский бал.

Но она не могла, потому что Гарри целовал ее. Их предыдущие поцелуи были горячими и, несомненно, сексуальными, но этот поцелуй... фейерверк взорвался в ее голове. Это был экстаз, завершение, любовь.

Она растаяла в его объятиях, когда они слились друг с другом, тело к телу. Поцелуй подействовал как удар молнии, давай почувствовать каждую частичку ее тела. Она прижалась к нему так близко, как только могла, посылая по телу покалывания теплого удовольствия. Она хотела большего.

Ее руки потянулись к его рубашке, расстегивая пуговицы одну за другой, пока они оба переводили дыхание. Она поняла, что облизывает губы, когда обнажились его грудь и торс. Он действительно был великолепен. Гарри пожал плечами, позволяя рубашке упасть на пол. Она знала, что пристально смотрит на него, но разве можно ее винить?

— Нравится то, что ты видишь? — Спросил он немного смущенно.

Гермиона прикусила губу и кивнула, ее взгляд скользнул вниз, и она заметила, как встопорщились его брюки. — Э-э... да. — Она наконец справилась, покраснев. — Ты такой... Привлекательная. Горячий. Сексуальный. Милый.

Он понимающе посмотрел ей в глаза, прежде чем снова поцеловать. На этот раз руки Гарри не были такими осторожными. Они побежали вниз по ее спине, поглаживая обнаженную кожу и посылая покалывания вниз по позвоночнику. Они терлись о ее бедро, дразня друг друга, пока быстро скользили внутрь и вверх, прежде чем направиться к более респектабельной территории. И наконец, он ласкал ее грудь. Он смотрел на них сверху вниз со смесью вожделения и тоски, и Гермионе нужно было немедленно снять это платье.

Через несколько секунд платье растеклось у ее ног, оставив ее только в кружевном черном лифчике и трусиках. Взгляд Гарри скользнул по ее телу, ногам, бедрам, промежности, торсу, груди (на мгновение он остановился и прикусил губу), плечам и, наконец, лицу.

У нее перехватило дыхание. Его глаза горели, как огонь. Она вдруг задрожала, когда Гарри снова приблизился к ней. Несмотря на то, что она была более открытой, чем когда-либо, она чувствовала себя невероятно горячей. Она была уверена, что вся раскраснелась.

— О боже мой! — вздохнул он. — Миона. Ты такая сексуальная. — Гермиона вздрогнула от вожделения и благоговения в его голосе.

Когда губы Гарри встретились с ее губами в очередном страстном поцелуе, его рука снова легла ей на грудь. Он крепко потер ее, массируя через ткань лифчика. Она всхлипнула, и ее собственные руки исследовали его тело, чувствуя, как его мышцы соединяются под кожей, запоминая его. Ее губы оторвались от его губ, и она начала целовать его тело — его смехотворно сексуальное тело.

Но она замерла, когда руки Гарри очень осторожно потянулись к застежке ее лифчика. Его глаза встретились с ее глазами, безмолвно прося разрешения. Вместо того чтобы согласиться, она сама быстро потянулась к защелке и отцепила ее, позволив полоске ткани свободно упасть.

Глаза Гарри расширились, когда он увидел ее, и тихо застонал. Его рука неуверенно потянулась к ее груди, но как только он коснулся ее, все колебания покинули его. Он обхватил ее грудь своими руками и тихо выдохнул. Гермиона заскулила от внимания, которое он ей оказывал. Он обхватил их ладонями, гладил, сжимал и массировал; он нежно потер и ущипнул ее сосок, вызывая у нее тихие всхлипывания.

Наверное, у меня есть что-то, чего нет у Джинни, самоуверенно подумала она, прежде чем ход ее мыслей окончательно сошел на нет, потому что Гарри только что поцеловал один из ее сосков и теперь сосал его.

Рты — это чудесная вещь, ошеломленно подумала Гермиона. Действительно чертовски эффектные вещи. Потому что да, пальцы Гарри, ласкающие ее, были приятны, но его рот, его рот был словно послан с небес. — О. — Она всхлипнула. — Г-Гарри. Это просто-ух... — Его рот переключился на другой сосок и стал сосать его еще сильнее, втягивая его силой своего всасывания и слегка покусывая ее сосок. Она издала слабый крик, перешедший в резкий всхлип.

Ее колени неловко подогнулись, и ей пришлось ухватиться за плечи Гарри, чтобы сохранить равновесие. Без дальнейших подсказок Гарри подхватил ее на руки и понес к кровати. Гермиона пискнула, когда он это сделал, но потом поймала себя на том, что удивляется, как он мог так легко нести ее.

Он положил ее на кровать и начал расстегивать ремень. Гермиона нетерпеливо села, внимательно наблюдая, как он спускает штаны. Она могла видеть очертания его пениса, гордо выпрямленного, прижимающегося к ткани его боксеров. Было так заманчиво просто схватить его, что он практически требовал ее внимания.

Почти сама по себе, одна из ее рук погладила его эрекцию. Она наслаждалась тихим вздохом Гарри, но хотела большего, хотела почувствовать его. Ее рука скользнула под его боксеры и обхватила его член. Ее рука обвилась вокруг ствола, запоминая, как он ощущался — как его кожа покрывалась рябью, когда она гладила его, как он, казалось, излучал тепло, как он дергался и пульсировал при стимуляции, как ее прикосновение вызывало восхитительные тихие стоны у Гарри. Было и еще кое — что, похожее на палочку-она чувствовала мягкое жужжание магии.

Она сдвинула его боксеры вниз, освобождая пенис Гарри. Она окинула его взглядом. Он был твердым, плотным, раскрасневшимся и пульсирующим кровью. Гермиона была умной ведьмой. Больше, чем просто умная ведьма, она обладала интеллектом, который потенциально превосходил все остальные в Хогвартсе. Но сейчас каждый уголок этого блестящего разума был сосредоточен на теле Гарри. Наблюдая за его членом, отмечая, как он реагирует на каждое ее движение, где его взгляд блуждает по ее телу, как он стонет в ответ на ее поглаживания. Она не просто глазела на его тело, она анализировала его, как головоломку, пытаясь разгадать его, пытаясь понять, как заставить его раскрыться.

Сгорая от любопытства, она обхватила его яички одной рукой, баюкая нежные шары, наблюдая за ними, изучая их текстуру и консистенцию. Они были похожи на раскаленные угли, горящие магией. Когда она ласкала их, они, казалось, снова впивались в его тело. Интересно, что бы это значило?

Она могла поспорить, что ему понравится, если она поцелует его член, или, может быть, оближет его, пососет? Она обнаружила, что теперь, когда его член был у нее в руке, она действительно хотела сделать это. Она хотела сосать эту великолепную вещь, которая, казалось, была центром сексуальности Гарри. Она хотела взять этот ствол, который, казалось, разрывался от сексуальной энергии Гарри, и заставить его отдаться ей.

Она понятия не имела, что такое минет, но в тот момент ей было все равно. Она сама разберется. Повинуясь внезапному порыву, она наклонилась и лизнула его ствол от основания до кончика. Она была погружена в его вкус и запах — сильный, мускусный и мужской. Это действовало как наркотик, затуманивая ее разум.

Подстегиваемая стоном, который она вызвала у Гарри, но не зная точно, как поступить, Гермиона начала лизать и целовать кончик его члена. Облизывая его голову, она ощутила сильный привкус того, что могло быть только семенем, с резким покалыванием магии, сопровождающим его. Она застонала и, движимая чистым инстинктом, опустилась на его член, взяв его кончик в рот.

— О, Миона. — простонал Гарри, — именно так. — Его рука нежно коснулась ее щеки, и Гермиона почувствовала, как ее сердце слегка растаяло от чистой нежности этого действия. Он не заставлял ее опускаться еще ниже, просто нежно погладил ее по щеке.

Гермиона встретила его взгляд и начала качать головой вверх и вниз, никогда не принимая больше, чем вершину его члена. Она боролась с попыткой спуститься ниже, она знала, что должна была это сделать, но он просто казался таким длинным и толстым. Она наверняка задохнется.

Но что-то ее подстегивало, даже больше, чем одобрительные всхлипы и стоны Гарри. Она чувствовала его магию еще острее своими губами и языком. Как она вздымалась и текла через его член, накапливаясь. Это вызывало привыкание, как вкус манны с небес, и она хотела большего.

Несмотря на свою неуверенность, она приняла его глубже. Его магия хлынула в его ствол, когда она толкнула себя дальше. Она застонала, он был таким сильным. Она понятия не имела, как столько магической энергии можно удержать в одном месте, не рассеиваясь. Но потом она поняла, что он, вероятно, вот-вот взорвется.

Словно по команде Гарри простонал. — Миона! Я уже близко. — Его голос был грубым, пронизанным беззастенчивым желанием, а глаза сияли в равной мере страстью и любовью. Как бы сильно он ни хотел, чтобы она оставалась внизу, он поймет, если она захочет отстраниться.

Она храбро выдержала его взгляд и впервые дерзко взяла его в рот, так что ее нос уткнулся в его промежность. Гарри вскрикнул, и Гермиона мгновенно поняла, что он кончает. Его член каким-то образом затвердел еще больше в ее рту, когда его магия взорвалась. Первая вспышка его спермы ударила прямо в горло, вызвав у нее кашляющий рефлекс. Как только это произошло, поток магии был выпущен, вплетенный в его сперму. Он обжег ей горло, обжигая почти, но не совсем сексуальным наслаждением.

Гермиона рефлекторно отстранилась, широко открыв рот, чтобы перевести дыхание, и следующий залп спермы приземлился на ее губы и язык. Следующий выстрел был значительно менее мощным, чем первые два, но все же покрыл ее подбородок и шею его эссенцией.

После того, как он кончил и его член безвольно повис между ног, Гермиона села, ее рот был полуоткрыт в экстазе, открывая Гарри, что его сперма покрыла внутреннюю сторону ее рта и скопилась на языке. Ее глаза закрылись, и она тихо застонала, наслаждаясь ощущением его магии во рту. Затем она откинула голову назад и сглотнула, позволяя его сперме скользнуть вниз по ее горлу.

Как теплый суп, он растекся по ее животу и волной разлился по всему телу. По мере того как он распространялся, она становилась чувствительнее. Его магия достигла ее сосков — они стали алмазно твердыми, и каждый нежный дуновение воздуха искрилось жгучим покалыванием. Когда он достиг ее клитора, он запульсировал, становясь более чувствительным и наполненным, чем Гермиона когда-либо помнила. Она остро осознала, что все еще в трусиках, так как их трение о ее клитор внезапно стало невыносимым. Его сперма с наслаждением обжигала ее кожу там, где оставалась на подбородке, шее и спускалась к ложбинке. Кроме того, каждый участок ее кожи попал под воздействие его магии. Теперь она чувствовала его магию, как сильный жар, исходящий от его тела. Она остро ощущала его присутствие, и ее тело было готово.

— Гарри. — заскулила Гермиона. — Пожалуйста. Ты мне нужен. — Она откинула голову назад и выгнула бедра вперед. Она задрожала, почувствовав, что он приближается к ней, и там, где он был близко, появились мурашки. Ее бедра дернулись вперед, но безрезультатно, так как Гарри вместо этого обхватил ее руками, поддерживая ее верхнюю часть тела и опуская на кровать. Потом он поцеловал ее.

Конечно, поскольку он только что покрыл ее рот своей спермой, это была самая чувствительная часть ее тела. Ее губы были распухшими и красными, и когда он раздвинул их, мир Гермионы взорвался почти оргазмическим блаженством. Сквозь пелену наслаждения ее терзало смущение: как можно так хорошо целоваться? Рука Гарри потянулась к ее груди и потерла сосок, еще больше заставляя её терять связь с реальностью.

Искрящееся электричество пробежало по ее телу, концентрируясь в самой сердцевине, где наслаждение взмывало все выше и выше, но без механизма освобождения. Гермиона отчаянно захныкала ему в рот, ее бедра отчаянно выгнулись в поисках хоть какого-нибудь трения — и они нашли его. Она прижалась к бедру Гарри, и хотя ее клитор не был непосредственно стимулирован, трение потерло трусики о чувствительный бугорок. Этого было достаточно, чтобы подтолкнуть ее к краю пропасти.

Ее оргазм не был похож ни на что, что она чувствовала раньше. Все ее тело пульсировало от удовольствия, и каждый импульс, казалось, выталкивал часть магии Гарри. Это было особенно интенсивно в ее влагалище, которое, казалось, вспыхивало огнем с каждым сокращением.

Гарри в замешательстве отстранился, и звуки, приглушенные его ртом, вырвались наружу. Она отчаянно закричала. Ее бедра дернулись, грубо прижимаясь к его бедру, бездумно ища стимуляции. Ее тело задрожало, почти гротескно, когда его сотрясли взаимодействие оргазма и магии Гарри.

Оргазм длился необычайно долго, и она была в бреду, когда он, наконец, закончился. Она чувствовала исходящую от него магию, парящую вокруг нее, чувствовала ее запах, смешанный с запахом секса. Эти ощущения опьянили её.

— Ты в порядке, Миона? — Тихо спросил он, осторожно наклоняясь, чтобы поцеловать ее снова.

Слова, Гермиона! Используй слова! — Угу. — Ей это удалось.

— Ты готова к большему? — лукаво усмехнулся он.

Гермиона испытала самое сильное, удовлетворяющее, всеобъемлющее удовольствие в своей жизни, но это было всё, что требовалось. Один его взгляд, и она могла поклясться, что почувствовала, как что-то пульсирует в ее теле с глухим стуком. Ее затрудненное дыхание сбилось, глаза расширились, а сердце затрепетало. Она хотела его тело, она хотела его магию, она хотела его член, она хотела Гарри.

— —

Примечание:

* в оригинале никаких пояснений, увы, нет. судя по описанию, можно предположить, что Луна видит размер (и объём?) магического ядра, как стайки неких существ, преследующих волшебников. Что-то вроде мотыльков, слетающихся на яркий свет?

Глава 15

Глава 15. Другая сторона.

Джинни была "с Гарри" весь его вечер с Гермионой.

Она чуть не плакала, когда они целовались. Любовь Гарри к Гермионе была прекрасна, он так заботился о ней. Он восхищался ею, переживал за нее и безгранично уважал. И он любил ее. Любовь Гарри к Гермионе была прекрасна, и даже если бы она захотела, Джинни не была уверена, хватит ли у нее духу остановить ее.

Раньше это беспокоило бы Джинни, но теперь она была уверена в своих отношениях с Гарри так, как, возможно, никто ни в чём не был уверен раньше. В любой момент она была абсолютно уверена в том, как сильно Гарри любит ее, желает и нуждается в ней. Заглянув в душу Гарри, она поняла, что то, что он чувствовал к Гермионе, ничем не отличалось от того, что было между ней и Гарри.

Джинни начала играть сама с собой, когда они начали целоваться по-настоящему, но только когда Гермиона позволила своему платью упасть на землю, она начала всерьез. В этот момент она была полностью погружена в переживания Гарри. То, как Гарри смотрел на тело Гермионы, восхищался и вожделел ее изгибы и обнаженную кожу. Она опосредованно переживала, каково это — мужчине желать женщину.

Гермиона сняла лифчик, и Джинни громко застонала от нахлынувшего на Гарри желания. Он ласкал их, и они были такими мягкими в его руках, и в то время как сиськи Джинни были такими маленькими, что Гарри мог практически обхватить их руками, грудь Гермионы выскользнула из его хватки.

Тебе это нравится, Гарри? Джинни застонала. Тебе нравятся эти большие сиськи?

Ты же знаешь, что да. Храбро ответил Гарри. Он беспокоился, что Джинни будет неуверенно относиться к тому, что у Гермионы грудь больше, чем у нее, но это было не так.

Бьюсь об заклад, ты и раньше украдкой на них поглядывал. Когда она наклоняется, обнажая декольте. Джинни продолжала, и они оба знали, что она права. Ты дрочил, думая о Гермионе и ее сиськах?

Гарри невольно вспомнил несколько раз, когда он делал именно это. От Джинни исходило удовлетворение, хах. Ты должен целовать их, сосать их, я знаю, что ты хочешь этого.

Джинни продолжала подбадривать его, наслаждаясь каждым новым поворотом событий. Однако когда Гермиона обхватила рукой его член, они оба замерли, мысли Джинни запнулись от внезапной стимуляции.

— Да-да. — Прошипела Джинни. Посмотри, как она гладит твой сексуальный член, и... Джинни резко дернулась, когда Гермиона в первый раз лизнула его член, и снова, когда она взяла его в рот, как будто она могла двигать его член вперед.

Издала вскрик, когда Гарри пришло в голову, что у неё это получается гораздо лучше, чем у Гермионы, даже с первой попытки. Не волнуйся, Гарри. Мы быстро ее обучим, она очень умная ведьма.

Грязные комментарии Джинни продолжались, отмечая все, что замечал затуманенный похотью разум Гарри, то, как ее сиськи покачивались в такт движениям головы, и то, как вибрация от ее стонов пробегала по его члену. Иногда она вызывала что-то из своих фантазий — неизменно что-то очень странное, включающее доминирование Гарри или использование Гермионы. В одной фантазии, которая особенно запомнилась Гарри, Гермиона стояла на четвереньках между ним и Джинни, Гарри трахал ее сзади, в то время как Джинни терлась своей киской в лицо девушки, заставляя Гермиону стимулировать ее языком.

Ты хочешь объединиться, Джин? Поддразнил Гарри.

Ты же знаешь, милый.

По мере того, как удовольствие Гарри росло, Джинни начала совершать методично совершать толчки своими бёдрами, как будто трахая воздух призрачным членом. Ее пальцы безжалостно и громко терлись о клитор. Сильнее! Трахни ее лицо! Настаивала она, прежде чем извергнуть поток ругательств.

Его оргазм, конечно же, вызвал ее собственный. Ее бедра яростно дернулись, когда ее влагалище содрогнулось в такт члену Гарри, брызгая ее возбуждением на простыни, как будто подражая его члену. Джинни с эротическим восхищением наблюдала, как он извергает свою сперму Гермионе в рот, и когда она, казалось, смаковала его сперму, стонала и жадно глотала ее.

Гарри едва успел прикоснуться к Гермионе, как девочка кончила, дрожа и причитая. Есть идеи, Джин?

Я понятия не имею, что происходит, но это чертовски горячо. Ответила она, и они оба увидели, как брюнетка взбрыкнула и вскрикнула от удовольствия. Когда она наконец успокоилась, Джинни поняла, чего хочет от Гарри. Заставь ее кончить снова.

Гарри был на той же странице, что и Джинни, уверенно улыбаясь, он спросил: — Ты готова к большему?

Гермиона смотрела на него широко раскрытыми глазами, полными непостижимой похоти. — О-оо, пожалуйста.

Гарри стянул с нее мокрые трусики и начал ласкать ее киску губами. Гермиона ахнула, что перешло в жалобный всхлип, когда его пальцы нашли ее клитор.

— Тебе нравится это, Миона? — Спросил он, потирая чувствительную точку.

Между всхлипываниями Гермионе удалось выдавить: — Д-дааа.

— Говори со мной. Что ты чувствуешь?

— М-мой к-клитор! Это так приятно. Так хорошо. Так чертовски хорошо.

Не самая красноречивая, правда? Пошутила Джинни.

— Ты хочешь, чтобы я продолжал это делать?

— Пожалуйста, не останавливайся. — умоляла она, — о-ох! Я так близко. Так близко. Так близко. Пожалуйста, просто продолжай...

— Что продолжать, Миона?

— Тереть мой клитор!— она захлебнулась, — Охохохохохохпожалуйстапожалуйстапожалуйста!

Она снова кончила. Если честно, она продержалась дольше, чем в прошлый раз. Заметила Джинни. Когда оргазм завершился, Гермиона выглядела так возбуждающе. Она тяжело дышала, и ее взгляд был рассеянным. Верхняя часть ее тела раскраснелась, включая вздымающуюся грудь. Ее ноги были раздвинуты, выставляя ее влажную и покрасневшую киску взгляду Гарри.

Заставь ее кончить снова.

Гарри принялся за работу, почти мгновенно лишив Гермиону всякого самообладания. Посмотри на нее, милый. Самая яркая ведьма нашего поколения, стала твоей лишённой разума шлюхой. Все это изучение и чтение, и все же достаточно твоих пальцев, чтобы превратить ее в стонущую развалину.

На этот раз она была, пожалуй, менее последовательна. Даже когда Гарри обращался к ней напрямую, она отвечала односложно, или очень часто, или неразборчиво.

Используй свой рот. Настаивала Джинни, и Гарри подчинился, прижавшись губами к клитору Гермионы и посасывая его. У него не было большой возможности испытать свои оральные навыки с Джинни, которая на самом деле просто предпочитала, чтобы он трахнул ее, даже до их соединения, но Гермиона, казалось, не возражала.

Она содрогнулась, испустив дикий крик. Ее руки схватили его за затылок, чтобы потянуть вниз, и она прижалась к его лицу. Она снова распалась на части, охваченная очередным оргазмом. Ее бедра сжались вокруг его головы, а пальцы почти болезненно впились в кожу головы, но Гарри не сдавался. Когда она пришла в сознание, он согнулся пополам, умело манипулируя ее клитором ртом и языком, поглаживая и посасывая ее. Одновременно он начал использовать свои пальцы, чтобы проникнуть в нее, задавая устойчивый ритм.

Гермиона даже не успела прийти в себя, когда внимание Гарри снова завладело ею. Он навалился на нее, прижимая свободной рукой к кровати. Пальцы Гермионы ослабли, и вместо того, чтобы настойчиво брыкаться, ее бедра теперь рассеянно вращались в пределах дозволенного Гарри движения.

Слова, разум и все мысли покинули ее. Она была рабыней своего клитора — этого чувствительного, нуждающегося маленького бугорка, которым Гарри научился манипулировать. А теперь он использовал его, чтобы лишить ее рассудка и оставить на произвол судьбы.

Её оргазм начался снова, и Гарри не остановился. Его пальцы нашли ее точку G, и он повернул их так, чтобы они попадали в нее с каждым ударом. Он снова подвел Гермиону к краю, но как раз в тот момент, когда она собиралась кончить, он остановился.

Гермиона растерянно вскрикнула. До Джинни снова донеслись слова: — Нет. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. — Она попыталась приподнять бедра, но ее остановили руки Гарри, крепко державшие ее сзади. Он встал у ее входа и встретился с ней взглядом. Она не отвела взгляда, а посмотрела ему в глаза и повторила: — Пожалуйста

Его член казался таким мощным, когда он вошел в нее. Ее складки раздвинулись для него, и ее тело, казалось, затрепетало от этого вторжения. Ее глаза закатились назад, когда еще один безумный стон вырвался из ее горла, и Гарри понял, что обе девушки близки к тому, чтобы кончить.

Джинни удалось это в тот же миг, как Гарри вошёл свой членом в девушку. Она была захвачена мужской похотью, чувством доминирования и власти, пульсирующей от его члена. Это было как наркотик, кайф, который не испытывала еще ни одна женщина. Хотя ее оргазм, возможно, и не коснулся некоторых вершин, которых она достигла за последние несколько дней, он легко превзошел все, что она чувствовала до связи с Гарри.

Гермиона была потрясена ощущением магической силы Гарри, проникающей в ее сердце, так же, как и физическим ощущением наполненности в первый раз. И все же, как только ее ядро сжалось вокруг него, призывая его освободиться внутри нее, Гарри начал толкаться.

Гарри знал, что долго он не протянет, с одной стороны — от сильного удовольствия Джинни, а с другой — от массирования внутренних мышц Гермионы, но ему хотелось достичь взрыва. Он погрузился в нее, и бедра Джинни повторили его движения. И когда он наконец обрел свободу, обе его девушки снова упали достигли края. Джинни, все еще находившаяся в самом разгаре оргазма, была переполнена чувствами Гарри, первобытным желанием закачать свое семя глубоко в Гермиону и полностью освободиться.

Тело Гермионы напряглось от первого удара Гарри, жадно впитывая его магию, как наркотик, нуждаясь в следующем выстреле. Не только ее влагалище, но и каждый мускул в ее теле сокращался в приятном освобождении, и каждый залп, который Гарри выстрелил в нее, толкал ее выше. Еще долго после того, как Гарри исчерпал себя, он плыл на волнах удовольствия, исходящих от Джинни, и ценил продолжающиеся спазмы и дрожь Гермионы.

Гермиона превратилась в дрожащее, пускающее слюни желе. Гарри был блаженно удовлетворен и готов задремать. Но Джинни еще не закончила.

Гарри, ты должен трахнуть ее снова.

Возможно, мне понадобится немного времени на восстановление сил, Джин.

Джинни закатила глаза. Иди сюда. Она сказала ему, что смысл ее слов был для него очевиден. Она не имела в виду физически, она хотела, чтобы он присоединился к ней в ее сознании, после того, как она установит некоторое расстояние между ними на эту ночь.

Гарри сделал, как она просила, и был немедленно сбит с толку. Джинни все еще была голодна. Она была ненасытна и хотела большего. Она хотела, чтобы он трахал Гермиону снова и снова, пока ее аппетит не будет удовлетворен.

Член Гарри, который был мягким, немедленно встал по стойке смирно. Хорошо. Я рада, что все еще могу дать тебе стимул, в котором ты нуждаешься. А теперь трахни ее еще раз!

Я хочу, чтобы ты оттрахал её до потери сознания.

* * *

На следующее утро Гермиона проснулась совершенно сбитая с толку. Что... что случилось?

Она вернулась к воспоминаниям. Она уже приготовилась к свиданию с Гарри, он сбил ее с ног, отвел в комнату требований. Он сказал, что любит ее, и они поцеловались.

О, Мерлин!

Гермиона, пошатываясь, вошла в ванную, рассматривая себя в зеркале. Она заставила его кончить, она проглотила все это вместе с изрядной дозой его магии. Это подействовало на нее... сильно. Гарри, казалось, мог играть на ней, как на арфе, вызывая оргазм за оргазмом.

Даже думая об этом, она чувствовала, как внутри нее разливается жар. Она неловко сжала бедра, заставляя себя подавить возбуждение. Да ладно тебе, Гермиона, если у тебя был секс с Гарри, это еще не значит, что ты должна начать вести себя как Джинни.

Но она не могла отрицать, что это был немного больше, чем "просто" секс с Гарри. Сквозь туман удовольствия, магии и гормонов, она честно не могла вспомнить, как закончилась ночь, или как она вернулась в свою комнату.

Это пугало ее.

Нет. Ей не нужно было мастурбировать. С ней все было в порядке. Никаких проблем. Кроме того, она может опоздать на уроки. Да, сегодня были занятия. Ей нужно было сосредоточиться.

Когда она садилась завтракать, то должна была понять, что это не сработает. Гарри выглядел просто... восхитительно. Ее тело, казалось, инстинктивно реагировало на его присутствие, как будто помнило, что произошло прошлой ночью, и знало, что Гарри может сделать.

Джинни, со своей стороны, выглядела чрезвычайно самоуверенной. Рыжая продолжала сверкать своими понимающими ухмылками с поднятыми бровями.

Не думай об этом. Настаивала про себя Гермиона. У нас есть время для этого позже, у нас есть занятия, о которых нужно беспокоиться.

Может быть, если бы в классе было что-то хотя бы отдаленно привлекательное, это было бы прекрасно. Как бы то ни было, их первым уроком в этот день была История магии. Хотя Гермиона прилагала все усилия, чтобы вести записи по классу, даже она могла признать, что профессор Биннс был немного... скучен.

Она и Гарри (удобно!) закончили тем, что сидели за одним столом вместе. Рон был в паре с Лавандой, и они, казалось, использовали этот урок как возможность тихо поцеловаться. Невилл и Ханна сидели рядом и делали... хм, точно то же самое, только гораздо более тонко. Многие другие крепко спали, в понедельник утром История магии была плохой идеей.

Профессор Биннс, казалось, ничего не замечал и продолжал читать лекцию, как обычно. Гермионе пришлось бороться со своими глазами, так как они продолжали пытаться смотреть на Гарри. Пожалуйста, просто сосредоточься. Она усилием воли заставила себя начать делать пометки. Она не собиралась позволить чему-либо встать на пути к успеху в учебе, даже нелепо сексуальному парню, который трахнул ее прошлой ночью.

Не думай об этом.

Она чуть не подпрыгнула на стуле, когда Гарри положил руку ей на бедро, прямо над коленом. У нее перехватило дыхание, но она отказалась признать это. Нижняя часть их тел была скрыта от посторонних глаз столом, но она не хотела привлекать к ним излишнего внимания, по крайней мере, так она себе говорила.

Гарри наклонил голову вперед, притворяясь, что внимательно слушает лекцию, даже когда прочерчивал круги по ее бедру. Каждое движение разжигало жар в ее женственности чуть горячее, и с каждым кругом, который он очерчивал на ее коже, его рука двигалась вверх по ее бедру.

Гермиона ничего не записывала, она едва могла сосредоточиться на словах Биннса. Она так крепко вцепилась в стол, что побелели костяшки пальцев. Она заставила себя смотреть вперед, стиснув зубы, чтобы не реагировать на него.

Рука Гарри продолжала двигаться вверх по ее бедру, под форменной юбкой, и Гермиона поняла, что слегка раздвинула ноги для него. Гарри смело провел рукой по линии ее трусиков, вдоль внутренней поверхности бедра.

Как она ни старалась, она не могла подавить вздох, или то, как ее бедра дернулись вперед, или то, как ее голова откинулась назад. Рука Гарри была так близко к ее возбуждённой женственности, что ей было наплевать на урок, на других учеников, на то, что ее поймают, она просто хотела, чтобы он прикоснулся к ней.

Затем Гарри убрал руку. Он снова что-то записывал, делая вид, что ничего не произошло. Гермиона была в ярости. Он просто не мог так поступить! Поработать над ней вот так и оставь подвешенном состоянии, горячую, желающую, неспособную сосредоточиться.

* * *

— Я не могу поверить, Гарри, — проговорила Гермиона. — Посреди урока! Нас могли поймать.

После урока Гермиона схватила его за предплечье и потащила в комнату требований, где она начала выражать свое недовольство своим другом.

— Если это тебя так беспокоило, ты могла бы остановить меня. Отодвинуть мою руку, — мягко сказал Гарри. — Сказать мне не делать этого. Но ты, кажется, наслаждалась этим. — Голос Гарри стал громче и резче, когда он продолжил.

— Да. Ну. — смутилась Гермиона. Он был прав, ей это нравилось. Ей даже не пришло в голову попытаться остановить его, потому что она этого не хотела. Она не хотела признавать истинную причину своего расстройства — то, что он остановился. — Это было нечестно. Ты полностью отвлек меня, и я не смогла сосредоточиться на занятии.

Гарри улыбнулся. — Что? Самая яркая ведьма нашего поколения не могла сосредоточиться, потому что парень коснулся ее бедра?

Гермиона покраснела. Что она могла сказать? Он был прав. — Хорошо. Отлично. Я не могла сосредоточиться. Я признаю это. Это не дает тебе права дразнить меня.

Гарри поднял руки в знак капитуляции. — Ладно-ладно. Мне жаль, что я заставил тебя волноваться на уроке, как насчет того, чтобы загладить свою вину? — Извиняющимся тоном произнёс он. Она попыталась скрыть свое нетерпение по поводу того, что может повлечь за собой "принесение ей извинений", но, похоже, ей это не удалось. Гарри воспринял это как приглашение и поцеловал ее, положив руку обратно на бедро, поглаживая его еще раз и бросая еще один теплое ощущение в низ её живота.

— Оох. — Конечно, именно этого она и хотела, но была слишком горда, чтобы признаться.

— Просто скажи слово, Миона. — Прошептал он ей на ухо. — Все, что захочешь.

Все, что она хотела? Эти возможности взорвались в ее голове. — Снимай свою одежду!— Нетерпеливо выпалила она. Гарри усмехнулся и начал раздеваться. Униформа Хогвартса состояла из многих предметов одежды, так что это был не совсем быстрый процесс, и временами казалось, что Гарри затягивает его. Он не спеша расшнуровал ботинки, развязал галстук и расстегнул все пуговицы рубашки.

Гермионе было неловко признаться, что она просто обожала смотреть, как раздевается Гарри. Она спустила трусики вниз по ногам (они только мешали) и начала беззастенчиво тереть себя. И снова рациональная часть ее мозга отодвинулась на задний план, уступив место бешеной потребности между ног.

Она упивалась его телом, облизывая и кусая губы с каждым кусочком кожи, который он показывал. — О-оо, Гарри, ты такой... — она смущенно замолчала.

— Ну и какой же? — С вызовом спросил Гарри, расстегивая ремень и стягивая брюки, открывая эрекцию, натянувшую боксеры.

— Такой сексуальный. — Она застонала, глядя на его выпирающую промежность. — Сними их. — продолжил она, — я хочу его увидеть.

— Как пожелаешь. — Ответил Гарри, стягивая боксеры и позволяя эрекции вырваться наружу.

Она заскулила. Ее стимуляция ускорилась, когда жар в ее женственности поднялся на ступеньку выше. Он действительно был прекрасным зрелищем, худощавый и мускулистый с головы до ног, и гудел от магии, что подчеркивалось его возбуждённым пенисом.

— Если все, что ты хочешь делать, это мастурбировать на меня, я уверен, что смогу предоставить тебе фотографии. — Поддразнил Гарри. Гермиона замолчала, потому что он, конечно, был прав, она так увлеклась собой, что забыла, что может делать с восхитительно сексуальным телом Гарри все, что захочет.

— Ложись, — проинструктировала она. Гарри устроился на кровати, предоставленной ему комнатой, лениво ожидая продолжения. — О-оо, потрогай себя. — Да, это было прекрасно. Его рука методично двигалась вверх и вниз по его члену, вверх и вниз, устраивая шоу только для нее. Хотя, держу пари, Джинни сходит с ума, ведь у нее сейчас занятия. — Но не кончай! — Вспомнила она. — Ты не можешь кончить, пока не войдешь в меня.

Какое-то время она смотрела, как он гладит себя, потом забралась на него и опустилась сверху. Она была почти полностью одета, если не считать трусиков, и ей очень нравился этот дисбаланс. Это заставляло ее чувствовать себя увереннее — видеть Гарри полностью открытым для ее глаз, пока она все еще была одета. Ее складки раздвинулись для него, мягко окутывая его член внутри неё. Она с наслаждением застонала, — О-оо, мне так хорошо. — Она полностью опустилась на него, прижимаясь своей промежностью прямо к нему.

— На что это похоже?

Она снова застонала, когда снова опустилась на него. Каждый из ее толчков был коротким и сильным, но она задерживала его внутри себя после каждого толчка, наслаждаясь ощущением его члена и магией, пульсирующей между её ног. — Э-ээ, я чувствую твою магию.

— А-ах. — Она снова резко дернулась. — Она течет через твой пенис, готовая вскипеть. И каждый раз, когда я-ах... толкаю его, она становится еще сильнее, пока не взрывается внутри меня.

Руки Гермионы, которые она положила на твердую грудь Гарри, чтобы собраться с силами, дрожали. Она была так близко, и она знала, что единственное, что удерживало ее от того, чтобы кончить, это то, как медленно она двигалась. — Гарри, Я... — однако ее прервали.

— Ребята, что... — Рон замолчал, широко раскрыв глаза и рот. — ЧТО?!

Глава 16

Глава 16: Новый раскол. Часть 1.

Джинни внезапно бросилась бежать, Луна, не спрашивая, последовала за ней. Они только что вышли с занятия по чарам, когда Рон подошел к Гарри и Гермионе.

Гарри был в панике. Рон выглядел так, словно его ударили в живот бладжером, но это быстро перерастало в ярость.

— Рон... — начал Гарри, но прежде чем он успел вымолвить еще хоть слово, рыжий ударил его кулаком. Его кулак попал Гарри по щеке, и тот растянулся на кровати. Гермиона отреагировала инстинктивно, выпустив в Рона Инкарцерус. Веревки связали его, так что он упал на пол.

— Рон, всё немного не так, как ты думаешь! — торопливо проговорила Гермиона. — Пожалуйста, просто...

— К черту это! Ты изменяешь моей сестре! — Крикнул Рон, пытаясь распутать веревки, связывающие его.

— Она знает! — выкрикнул Гарри, натягивая штаны.

— Проклятье! — выругался Рон.

— Послушай, она сейчас в пути, так что подожди несколько минут и сам увидишь. — попытался объяснить Гарри. Пока он говорил, Джинни выбрала потайной ход на седьмой этаж и теперь бежала к ним во весь опор.

— Я не могу в это поверить. — Рон уставился на них, наконец-то сумев встать.

— Пожалуйста, давай мы сначала все объясним. — Взмолилась Гермиона. — Я знаю, это выглядит ужасно, но...

Гермиону прервала Джинни, ворвавшаяся в комнату. — Рон. — Сказала она мрачно, ее лицо покраснело от напряжения. — Просто. Заткнись.

На лице Рона отразилось замешательство. — Ладно, что, черт возьми, здесь происходит?

Гермиона отменила связывающее заклинание, и они втроем принялись объяснять Рону, что произошло за последние несколько недель. Они как раз приступили к объяснению ритуала, когда их прервало появление Луны.

Блондинка была еще более раскрасневшейся и запыхавшейся, чем Джинни. Она почти встала в стойку, когда заметила Гарри, который все еще был без рубашки. — О. — У нее отвисла челюсть, — Привет, Гарри.

— Э-э, привет, Луна. — ответил Гарри, — Почему бы тебе... ох! — Луна плюхнулась на колени Гарри, положив голову ему на грудь.

— Подожди, ещё ты и Луна ? — Спросил Рон.

— В том-то и дело. Для того, чтобы выжить, мне не просто нужно сделать этот ритуал с одним человеком. Я должен сделать это с семью.

— Семь. — Тупо повторил Рон.

— Да. — Коротко ответил Гарри.

— Значит, у тебя будет гарем из семи ведьм, верно? — Спросил Рон, повышая голос.

— Рон... — предупредила Джинни, — если ты снова собираешься стать ревнивым придурком…

— Я не ревную! — настаивал Рон, защищаясь. — Я просто... что насчет тебя? — Он указал на Джинни. — Ты бросаешь свою жизнь на ветер!

Слова Рона задели Гарри, но больше они разозлили Джинни, которая резко выхватила палочку и направила ее прямо в лицо Рона. — Не смей диктовать мне, что лучше для меня. Это моя жизнь, мое решение, и если ты думаешь, что Гарри когда-нибудь это сделает, не говоря уже о том, что чувство вины может втянуть меня в это, то ты не знаешь ни одного из нас. — Сказала она ему ядовито. — Я люблю его. И я точно знаю, что он тоже меня любит!

— Тогда что насчет Гермионы? — Рон повернулся к ней, — Если он так сильно тебя любит, то она просто станет подружкой Гарри! Как это справедливо по отношению к ней!

— Рональд Уизли! — возмущенно вскрикнула Гермиона.

— Я люблю и её тоже, Рон. Я люблю их обеих. — Просто сказал Гарри удивительно спокойным голосом, учитывая ситуацию.

— Я чувствую, что он испытывает к Гермионе, Рон. И она никогда не будет побочной девочкой. — Джинни с нетерпением ждала продолжения. — И нет, это не отменяет того, что он чувствует ко мне. Но я думаю, ты не поймешь, потому что ты ревнивая задница!

— Значит, я просто натыкаюсь на то, как Гарри и Гермиона трахаются, а ты злишься на меня за то, что я немного расстроилась из-за этого? Почему никто из вас не сказал мне раньше? — спросил Рон.

Гарри чуть не вздрогнул, его чувство вины снова всплыло на поверхность.

— Мы знали, что ты так отреагируешь. Мы просто хотели подождать, пока не убедимся, что это сработает.

— Да. Держу пари, вы бы просто продолжали ждать, если бы я не наткнулся на вас двоих. — Усмехнулся Рон, оборачиваясь. — Черт возьми, я не могу в это поверить.

— Рон! — Крикнул Гарри, и рыжий на мгновение остановился. — Мне очень жаль.

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Рон закипел: — Отвали, Гарри.

* * *

Рон сидел с Лавандой за ланчем далеко от них, и, казалось, был полон решимости игнорировать Гарри как можно больше.

Гарри чувствовал себя ужасно.

Да, Рон был ревнивым придурком (как и говорила Гермиона), но Гарри солгал ему, и это была большая ложь.

Ты что, собираешься весь день хандрить? Спросила Джинни. Потому что я подумываю о том, чтобы попытаться вбить в тебя немного здравого смысла.

Джинни не чувствовала себя особенно виноватой. Она злилась на своего брата, а чувство вины, которое испытывал Гарри, только еще больше злило ее. Гарри угрюмо пожал плечами. Я ничего не могу поделать с тем, что чувствую, Джинни.

Это был первый раз, когда она испытала его "настроение" с тех пор, как они сблизились, и, честно говоря, с нее было достаточно. После минутного раздумья она отключила связь с сознанием Гарри и определилась со своей стратегией.

Гарри понятия не имел, что она задумала. Хотя ее мыслительный процесс был для него неясен, он достаточно ясно ощущал ее озорную уверенность, а также чувствовал, как она заводится, когда планирует... что бы она ни планировала.

Затем она повернулась к Гермионе и отвела брюнетку в сторону. Они проговорили целую минуту, Джинни оставалась самоуверенной, а Гермиона быстро покраснела, словно ее нужно было убедить в том, чего хочет от нее Джинни.

Джинни, должно быть, добилась своего, потому что вскоре обе девушки вышли из зала, оставив Гарри одного, по крайней мере, до тех пор, пока Демельза не подошла к нему бочком, требуя как можно больше физического контакта, насколько это было допустимо на публике. Это не осталось совершенно незамеченным. Рон, о присутствии которого Гарри даже не подозревал, издал недовольный звук и отвернулся. Кэти тоже, казалось, заметила их, и ее глаза с любопытством перебегали с Гарри на Демельзу. Тем временем за столом Хаффлпаффа Сьюзен улыбнулась и подмигнула.

Гарри уже начал сомневаться в разумности подливания бензина в огонь слухов, которые, как он знал, уже ходили по кругу, когда вмешалась Джинни. — Привет, Гарри. У нас с Гермионой есть для тебя сюрприз. Возвращайтесь в комнату требований и проверь нас... там.

Гарри был не настолько туп, чтобы пропустить то, что задумала Джинни. Он был почти уверен, что знает, что ждет его в этой комнате.

Знание этого никоим образом не могло подготовить его к тому, что приготовили для него девушки, или к виду обеих обнаженных ведьм, ожидающих его. Его член пульсировал, дергался и твердел в штанах, и он не мог заглушить тихий стон желания, или остановить то, как его глаза обводили их изгибы, обычно скрытые под одеждой. Все мысли о Роне были отброшены прочь.

Джинни дьявольски ухмыльнулась ему, а Гермиона покраснела и застенчиво улыбнулась. — Боже. Джинни. Миона. — Он застонал. Девочки повернулись друг к другу с широкими улыбками и захихикали.

Джинни взяла инициативу на себя, Гермиона последовала ее примеру, и обе девушки неторопливо подошли к нему. Гарри был очарован, когда Джинни обвила рукой его грудь, устроившись позади него, прижимаясь всем телом к его спине и целуя его за ухом и вниз по шее.

Гермиона тем временем остановилась прямо перед ним, с непостижимым выражением в глазах. Она представляла собой такое зрелище, начиная с сияющих глаз и раскрасневшихся щек и кончая прекрасным видом ее груди и декольте. В этот момент Джинни с особой силой атаковала чувствительное место на его шее, используя зубы и порочно посасывая его.

Тихий вскрик Гарри, казалось, был как раз тем открытием, которое искала Гермиона, потому что она бросилась, чтобы поймать его открытый рот своим. Гарри отшатнулся бы, если бы Джинни не стояла у него за спиной. А так он был зажат между двумя ведьмами, которые не давали ему пощады.

Гермиона опустошала его рот, практически засунув язык ему в глотку. Ее руки запутались в вечно неряшливых волосах Гарри, почти болезненно вцепившись в них, когда она дернула его голову вперед, не давая ему уйти от ее нападения.

Джинни, со своей стороны, обожала вздох Гарри, когда она атаковала его шею, и особенно наслаждалась отметиной, которую оставила после себя. Она хотела большего. Поэтому она использовала свой рот, чтобы атаковать одно и то же место снова и снова, и хотя любые звуки, которые издавал Гарри, были приглушены Гермионой, она все еще могла чувствовать его реакцию через их связь и через дрожь его тела. О да, это было восхитительно, и она только сейчас поняла, что хочет сделать дальше. Неохотно оторвав рот от нежной плоти Гарри, Джинни отдернула руку и быстро шлепнула его по заднице.

Это вызвало взвизг Гарри, слышный даже через губы и язык Гермионы. Его бедра рефлекторно дернулись вперед от неожиданного прикосновения, потирая ноющий член о мягкий живот Гермионы. Его ответ подзадорил Джинни, которая легонько потерла и снова шлепнула его по заднице.

Гермиона, тем временем, оторвалась от губ Гарри и смотрела на него со страстным, совсем не похожим на Гермиону выражением лица. Одна ее рука высвободилась из волос Гарри и теперь зависла над его промежностью. Казалось, она снова собралась с духом, и, как и прежде, ей потребовалось всего несколько мгновений, чтобы сжечь этот мост. Она похотливо ощупывала промежность Гарри, вглядываясь в его лицо, наслаждаясь тем, как он откинул голову назад и застонал так же, как она наслаждалась ощущением его пульсирующей твердости в своей ладони, или ощущением его магии, исходящей из его члена, как раскалённый воздух из печи.

— Чёрт, это так приятно. — Джинни застонала, наклонилась вперед и потерлась о тело Гарри.

— Неужели тебе действительно так хорошо? — Спросила Гермиона, продолжая ласкать и растирать эрекцию Гарри.

— Ты даже не представляешь. — промурлыкала Рыжая, — это похоже... похоже на то, как чувствует себя твой клитор, но вместо этого расширяющий в объёме ствол. Это... вызывает привыкание. Он ощущается таким приятным, сильным и живым. Чёрт. Думаю, пришло время для того заклинания, о котором ты мне рассказывала.

— Заклинание? — Задыхаясь, выдавил Гарри. В ответ Гермиона лишь одарила его откровенно похотливой ухмылкой, взяла палочку и сказала: — Вестимента пертрансибо.

Внезапно Гарри почувствовал, как по его телу разливается гораздо больше воздуха, и когда он посмотрел вниз, то был потрясен, увидев свою одежду, сваленную в кучу под ним. Джинни усмехнулась. — Изящное маленькое заклинание, не так ли? Хорошо, что Гермиона, наверное, единственный человек в школе, который это знает. — Гермиона, однако, почти не обращала внимания на Джинни. Все ее внимание было сосредоточено на только что обнаженном теле Гарри, когда она смотрела на него взглядом, который можно было описать только как голодный.

Гарри потерял равновесие и пошатнулся от двойного нападения Гермионы и Джинни. Но больше всего на Гарри подействовала сексуальная открытость Гермионы. Гермиона, которую некоторые студенты считали "скромницей Гриффиндора", теперь смотрела на него, как на кусок мяса.

Девушки обменялись смешками и снова удивили его, пригвоздив к ближайшей стене. Гарри обнаружил, что не в силах сопротивляться, когда их руки и рты начали ласкать его тело. Джинни заняла место Гермионы, обхватив рот Гарри, запустив руку ему в волосы, в то время как другая гладила его грудь. Гермиона направилась прямо к его члену, обхватив одной рукой его ствол, а другой обхватив его яички.

Ее взгляд был прикован к его члену, глаза горели, а рот был слегка приоткрыт. Время от времени зубы беспокоили ее приоткрытые губы, или язык облизывал их. Она погладила его, наслаждаясь ощущением его руки — бархатистой, мягкой и в то же время твердой , теплой и пульсирующей, живой, горящей магией. Она глубоко застонала. — О, Мерлин Гарри, я хочу его. — Ее дразнили и отказывали ей в удовольствии весь день, и она была близка к тому, чтобы просто потерять это. Она хотела трахнуть его, или чтобы он трахнул ее. Она хотела, чтобы его член был внутри нее, и она хотела, чтобы он вливал в нее свою эссенцию.

Гарри был так же, если не больше, взвинчен, как и Гермиона. Он жалобно застонал в рот Джинни, не в силах предупредить Гермиону о своем приближении. У Джинни не было ни малейшего желания передавать сообщение. Поэтому, как только Гермиона задумалась о том, чтобы принять его в себя, Гарри взорвался. Его член дрожал в ее руке и выпускал струну за струной его спермы на тело Гермионы, покрывая ее грудь, живот, а затем предплечье и руку.

Брюнетка казалась пораженной громом, когда Гарри покрыл её кожу своим семенем. Ее глаза были широко распахнуты, а рот раскрыт, когда она отдернула руку и уставилась на нее — она была покрыта его спермой. Со стоном она поднесла руку ко рту, где ее язык жадно впитывал его сперму, в то время как другая рука терлась о ее грудь и живот, размазывая его сперму по ее коже.

Она была в огне, она хотела, нет, нуждалась в большем. Почти сама по себе, ее рука двинулась дальше вниз, размазывая его сперму по ее нижним губам, прежде чем погрузить в себя два пальца. О боже, о боже, она была так близко. Его эссенция, его магия была на ее языке, на ее теле, в ее киске. Она всхлипывала и стонала, вонзая пальцы внутрь, хотя ей хотелось, чтобы это был его член. — О боже, о боже. — Она поперхнулась. — Я... я... Оох! — Её колени подогнулись, когда она кончила, заставляя себя упасть на землю, в то время как Гарри, оправившись от своего пика, остался стоять.

И все же, когда ее кульминация прошла, она поняла, что этого было недостаточно. Она была так возбуждена, что ей потребовалось совсем немного стимуляции, чтобы достигнуть освобождения, но это не удовлетворило ее. У Гермионы было чувство, что единственное, что могло бы это сделать, было прямо перед ней — снова становясь твердым, пока Гарри медленно гладил себя.

Гарри обратил внимание на то, куда был направлен ее взгляд, и (правильно) понял, что Гермиона еще не готова сдаться. Улыбнувшись, он подхватил ее на руки и отнес на кровать, предоставленную ему комнатой. Гермиона даже не подумала протестовать против такого обращения, вместо этого просто свернулась калачиком в его руках, наслаждаясь его силой и твердостью, и ощущением его кожи на своей.

Он опустил ее на кровать, и ее ноги сами собой раскрылись для него. С едва слышным рычанием Гарри погладил и ощупал ее нижние губы. Гермиона заскулила, поминутно вращаясь с исследующей рукой Гарри. Как будто она вообще не кончала. Несколько дней назад Гермиона устыдилась бы того, как быстро и легко ее тело капитулировало перед ним, но в тот момент эта мысль не могла быть дальше от ее сознания.

Нет, ее мысли были заняты магией, которую его рука творила над ней, и тем, где была его другая рука, обхватившая его ствол, направляя его к ней. Она снова застонала, и снова, когда головка его члена прижалась к ее входу.

Она была почти готова умолять (на самом деле, Джинни в этот момент умоляла его хорошенько трахнуть ее), когда Гарри сдался, рыча, когда он взял ее за бедра и вошел в нее. — Оох! — всхлипнула Гермиона.

Ее колени задрожали, а сердце сжалось от внезапного проникновения. Это было все, о чем она мечтала весь день. Его ствол внутри нее, его магия проникает глубоко в ее сердце. Не только ее тело реагировало, ее магия пела, кружась внутри нее и собираясь в ее ядре.

В момент проникновения Джинни внезапно напряглась. — Черт подери! Проклятье! ДА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! О, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ДА! — Закричала она, резко выставив вперед бедра.

— Не обращай на нее внимания. Она просто очень увлекается, — пробормотал Гарри.

— О, Гарри. Я не виню ее, — простонала она. — Это ощущается так, та... Оох! — Гарри снова вонзился в нее, временно лишив её разума. Она едва могла сосредоточиться, когда он был внутри нее.

— Давай, давай. — Подбодрила Джинни, — скажи ему, что ты чувствуешь. — Рыжеволосая девушка приподнялась и теперь, спотыкаясь, шла к парочке. Гарри начал толкаться всерьез, и Джинни пошатнулась, упав на кровать. — О, Мерлин. Дай своей девушке хоть какое-нибудь предупреждение!

— Оох! — выдохнула Гермиона, когда Гарри вонзился в нее. Сама Джинни пыталась сориентироваться.

— Черт подери! Ладно, Гарри! Полегче! — выругалась Джинни. Гарри замедлил темп, и Гермиона разочарованно заскулила.

— Нет! Не останавливайся! Почему ты остановился? — спросила Гермиона.

— Всего несколько минут назад ты умоляла меня "оттрахать её до потери сознания", — сказал он Джинни, — и я не остановился, Миона. Просто немного притормозил.

— Я знаю, но если бы ты не притормозил, я бы не смогла этого сделать. — Объяснила Джинни, и Гарри ухмыльнулся, когда ее план стал ему ясен. — Гермиона, — продолжала Джинни, — если ты действительно хочешь, чтобы Гарри тебя трахнул, тебе нужно сделать несколько вещей.

— Угу. Что именно? — застонала брюнетка. Более медленный темп Гарри помогал ей сохранять некоторую сосредоточенность, даже если она и была несколько прерывистой. Она была достаточно в сознании, чтобы считать себя преданной Джинни из-за ее очевидных двойственных ощущений, хотя в данный момент она была не в том положении, чтобы жаловаться.

— Ты должна сказать нам, чего ты хочешь. — Ответила Джинни, подползая к ней и устраиваясь рядом.

— Я хочу, чтобы он... э-ээ... двигался быстрее.

Джинни ухмыльнулась: — В деталях.

— Оох. Прости. Я хочу, чтобы он... — она запнулась.

— Знаешь, для этого есть слово. Несколько слов, на самом деле. Воспользуйся одним из них. — Подсказала Джинни.

Медленный темп Гарри сводил с ума, он был идеально настроен, чтобы заставить ее хотеть большего. Гермиона больше не могла этого выносить. — О, пожалуйста! — начала умолять она: — Гарри! Пожалуйста, просто трахни меня!

-О да. Скажи ему еще что-нибудь. — Промурлыкала Джинни. Она снова терла себя, ее прикрытые веки горели от похоти. И Гермиона была полностью в ее власти, ей нужно было, чтобы Джинни позволила Гарри трахнуть ее.

— Твой ч-член. Это так приятно. Оох... — пробормотала Гермиона. — Не знаю почему, но я чувствую магию в тебе и твоем члене. Он такой приятный, чистый и сильный. И когда ты кончаешь, все это устремляется в меня. Ооох. — Слова начали вырываться наружу, Гермиона не могла их остановить. — Я хочу его. Я хочу, чтобы ты кончил в меня. Я хочу, чтобы ты выстрелил своей спермой в мою киску и накачал меня своей магией!

— О боже, Миона. Ты невероятна. — застонал Гарри, сдаваясь. Он яростно вонзился в нее, и как бы ни приятно ему было чувствовать ее часть, но почему-то еще приятнее было слышать ее визг.

— О! О! О! О! О! О! — Воскликнула Гермиона в такт его толчкам. Ее грудь подпрыгивала с каждым его движением, чего не происходило с Джинни, и это сводило Гарри с ума. — Кончай в меня! Кончай в меня! Кончай в ме... ммфм! — Повинуясь внезапному порыву, Джинни бросилась вперед, прижалась ртом к губам Гермионы и, засунув язык ей в рот, грубо ощупала одну из ее сисек. Гермиона застыла с широко раскрытыми глазами, ее мозг отказывался воспринимать то, что только что сделала Джинни.

Гарри был потрясен видом Джинни, терзающей Гермиону, это было очень сильно эротичным для него, и мгновенно заставило его приблизиться к освобождению. — Черт подери! — выкрикнул он, глубоко входя в нее. Напряжение, сжавшееся в его члене как пружина, вырвалось наружу, и Гарри почувствовал блаженное облегчение, когда закачал свое семя в Гермиону.

Джинни содрогнулась, когда подошла к Гарри. Ее хватка на груди Гермионы усилилась еще больше, и она прижалась ртом к ее губам, стуча зубами.

— МММ! — простонала Гермиона, заглушенная ртом Джинни, когда ее собственный оргазм пронзил ее насквозь. Гарри кончал в нее, стреляя своей эссенцией прямо в ее сердце. Гермиону не волновало, что Джинни больно сжимает ее грудь. Расцветающий в ней экстаз и мощная сила магии Гарри стерли все остальное.

— —

Глава 16 в оригинале здоровенная (как ЯААЗЬ хД), там получается не меньше 35к символов, поэтому разделил её на две части.

Глава 16.2

Глава 16: Новый раскол. Часть 2.

Гарри лишь слегка удивился, когда Кэти загнала его в угол перед тренировкой. Джинни заметила, как часто в последние дни ёе глаза останавливались на нем. Сначала она решила, что просто разглядывает его, но выражение ее лица было не столько похотливым, сколько задумчивым и любопытным.

В конце концов она нашла его в раздевалке мальчика. Это был бы не первый раз, когда она игнорировала скромность подобным образом. Поскольку мальчики, раздеваясь догола, переодевались в кабинках, она ни разу не видела больше одного из них без рубашки.

— Черт возьми! Мы тут переодеваемся!— Возразил Рон, даже покраснев оттого, что его застали без рубашки.

Кэти только ухмыльнулась, на мгновение переводя взгляд с Гарри на его отчужденного друга: — В чем проблема? Боишься, что я увижу что-то, что мне не понравится?

В ответ Рон прошипел: — У меня есть девушка, ты же знаешь!

— О, я знаю.— Кэти вернулась, — Лаванда очень откровенно рассказывает о своих подвигах.

Не желая ничего слышать о "подвигах" Рона и Лаванды — и Джинни была с этим полностью согласна — Гарри привлек внимание Кэти: — Что привело тебя сюда? Надеялась увидеть что-то, что тебе понравится?

Кэти снова перевела взгляд на Гарри, спустилась по его голой груди к (довольно тесным) брюкам для квиддича и снова вверх. Он никогда раньше не замечал таких вещей, но Джинни следила за ними, как ястреб, и имела многолетний опыт в том, чтобы выяснить, какие девушки обращают на него внимание.

Гарри решительно встретился с ней взглядом и заметил, что ее щеки слегка порозовели. — Вообще-то, я искал тебя.

Рон нахмурился, как будто любое желание поговорить с Гарри было личным оскорблением, но Гарри не обращал на него внимания. Снова надев футболку, он последовал за Кэти из раздевалки. Форма для квиддича подходила ей невероятно хорошо, практически лепясь к бедрам и заднице, форме которых она была обязана годам полётов на метле.

Демельза чуть не налетела на Гарри, когда он выходил из раздевалки на поле. Она отшатнулась назад, пытаясь увернуться от него, и Гарри наклонился, чтобы подхватить ее. Они оставались в таком положении лишь мгновение, но Демельза была явно тронута и поспешила уйти с пылающими щеками. Джинни следовала за подругой и небрежно обняла Гарри за плечи для простого поцелуя. Нокаутируй ее до смерти, детка.

— Так о чем ты хотела поговорить? — Спросил Гарри.

— Вот это. — Коротко ответила Кэти.

— Джинни? — Гарри прикинулся дурачком. Однако внутренне и она, и Джинни размышляли о том, как много Кэти знает или подозревает.

— Ну, вроде того. Я предполагаю, что вы двое становитесь ближе?

Еще месяц назад эта тема заставила бы Гарри заикаться и краснеть, но сейчас он чувствовал себя гораздо спокойнее. — Ну... да.

— Просто... будь осторожен. Если она забеременеет... ну, ты практически будешь обязан жениться на ней. — Кэти... беспокоилась за него?

— Подожди-ка. У нас сейчас разговор о пестиках и тычинках? — Недоверчиво переспросил Гарри. Конечно, Гарри никогда не было этого разговора, но это определенно не то, что он ожидал услышать.

— Я пытаюсь присматривать за тобой, болван! — Сказала Кэти, защищаясь.

Гарри хмыкнул: — Послушай. Я ценю это, но мы с Джинни пользуемся защитой. Я не тот наивный одиннадцатилетний ребенок, за которым вам, ребята, приходилось присматривать.

— Да. Я это вижу. — Румянец вернулся на ее щеки. Гарри только приподнял бровь, и Кэти отступила: — Я не это имела в виду, идиот!

— Ты пронзила меня прямо в сердце. — Гарри был невозмутим.

— О, заткнись. Я просто хотела сказать, что ты уже не так взволнован, как раньше. Ты всегда краснел, когда я, Лисия или Энджи дразнили тебя или заходили в раздевалку к мальчикам. Ты гораздо увереннее ведешь себя с девушками. Наверное, я хочу сказать, что отношения с Джинни оказывают на тебя хорошее влияние.

— Так и было. — Гарри улыбнулся. — Ты даже не представляешь, насколько сильно. — Тихо добавил он.

Джинни сияла от счастья. Ладно, тебе действительно нужно сделать шаг к ее любви.

Разве она ни с кем не встречается?

Коннер Хейз. Я не думаю, что это было серьезно, или они расстались, или что-то в этом роде. Может быть, ты попросишь Сьюзен заняться этим делом?

* * *

Квиддич был напряженным делом. Отчуждение Рона и Гарри стало ослепительно и неизбежно очевидным. Рон недовольно ворчал на каждое слово Гарри, и остальных это раздражало.

— Эй, Рон!— крикнула в конце-концов Кэти: — Как долго ты собираешься быть придурком на этот раз? — Только благодаря быстрому вмешательству Джимми Пикса с помощью бладжера, отправленного в правильно рассчитанное время, получилось прекратить спор, который мог бы начаться.

Демельза тоже чувствовала напряжение, хотя это было ее собственное напряжение. На взгляд Джинни, она определенно чувствовала некоторую сексуальную неудовлетворенность, но успешно вымещала ее на квоффле. После пары умных замечаний от Кэти о ее очевидном разочаровании, заключающихся в особенно непристойном комментарии, предлагающем Демельзе потрахаться, младшая охотница, казалось, собиралась отстреливаться, прежде чем Джинни подлетела и украла у нее квоффл. С возмущенным воплем Демельза бросилась в погоню.

После тренировки по квиддичу Гарри задержался в раздевалке, а остальные ушли. Он отмахнулся от них, сказав, что хочет немного остыть. Рон едва обратил внимание на это и ушел, не сказав ни слова.

Джинни, конечно, знала, что у него на уме, и задержалась, убедившись, что Демельза тоже осталась. Однако девушка не нуждалась в подсказках. Как только все ушли, она направилась в раздевалку мальчиков. Она размышляла про себя, присоединиться к ним или нет, но решила задержаться в раздевалке для девочек.

— Вы хотели видеть меня, капитан? — Спросила Демельза.

— Так и было. — Подтвердил Гарри. — Вообще-то я хотел поговорить о том... что произошло между нами. Ты не против того, что мы сделали?

Они с Джинни исследовали вдоль и поперёк то, что произошло во время его последней встречи с Демельзой. Честно говоря, Гарри и не подозревал, что способен на такую дерзость. Джинни усмехнулась, а потом вспомнила десятки раз, как он смело бросался в неопределенные ситуации.

— Это всегда было в тебе. — утверждала она, — Тебе просто нужно было, чтобы я вытащила это на поверхность.

Это было похоже на то, что он был другим человеком — как будто играл роль, но намного больше. Это было освобождением, но потом у него появились сомнения. Неужели Демельза действительно готова к этому? Не рискует ли он пересечь негласную черту?

Щеки Демельзы покраснели, и девушка кивнула: — Совершенно. Это было немного лучше, чем я рассчитывала, если честно. Это было... хорошо, действительно хорошо.

Гарри почувствовал прилив облегчения и позволил себе полностью принять роль "капитана" Демельзы. — Ты сегодня хорошо себя вела. — Сказал он ей, останавливаясь, чтобы снять форменную рубашку, открывая ей верхнюю часть своего тела.

У Демельзы пересохло во рту. Она никогда раньше не видела Гарри без рубашки, но знала, что под этой одеждой должны быть мускулы. Ее взгляд блуждал по обнаженной коже Гарри, обводя извилистые мускулы на его руках, груди и торсе. — Э-э, благодарю Вас, капитан. Я очень старалась вести себя хорошо для тебя.

Гарри улыбнулся и подошел к ней. — Но сейчас ты не кажешься такой сосредоточенной.

— Капитан, я ... — начала было Демельза, но Гарри поднял палец, призывая ее замолчать.

— Все нормально. Важно, чтобы ты оставалась сконцентрированной на цели во время тренировок и игр. Нет-нет, я задержал тебя только для того, чтобы вознаградить.

Демельза вздрогнула, — Как ты собираешься... ох. — Гарри сбросил ботинки и теперь стягивал штаны. — Может, мне тоже раздеться?

— Да, я думаю, так будет лучше. — Гарри ухмыльнулся, и Демельза больше не нуждалась в ободрении. Она изо всех сил старалась как можно быстрее раздеться.

— О чем ты думаешь, когда мастурбируешь? — Спросил ее Гарри. Теперь он был в одних трусах и неторопливо ощупывал себя сквозь ткань. Глаза Демельзы остановились на его промежности, на непристойной выпуклости, которую он поглаживал.

— Э-э-э ... — она запнулась, пытаясь прийти в себя. Ей нужно было сосредоточиться. Она должна была раздеться и ответить на вопрос Гарри. Она подняла глаза вверх... к его мускулистому торсу и груди... но это не помогло.

Пытаясь вернуться в прежнее русло, Демельза сорвала с себя рубашку, обнажив спортивный бюстгальтер. Гарри оценивающе посмотрел на нее: — Просто прелесть.— Прошептала он, и его поглаживания немного ускорились.

— Я думаю о тебе.— Начала демельза. — Я имею в виду. Конечно, так и есть. — Она наклонилась, чтобы снять брюки, одновременно бросив взгляд на свое декольте. — Но я думаю о том, что ты сделаешь со мной, если решишь сделать меня... своей.

— Скажи мне. — приказал Гарри. — Что я делаю с тобой? Беру ли я тебя? Могу ли я сделать тебя моей... — он сделал пауз, незаметно для Демельзы принимая предложения от Джинни, — ...шлюхой? Я заставляю тебя умолять о моем члене? — Его рука нырнула в боксеры, обернулась вокруг голенища и позволила им упасть на землю.

— Да .— Выдохнула Демельза, не отрывая взгляда от его члена. Его распухшая головка, вены, которые бежали по всей его длине, то, как его кожа покрылась рябью, когда он медленно поглаживал себя. Он был толще Дина и почти заставлял Колина казаться карликом. Она представила, как он обхватывает её за талию, полностью окутывая собой, и что-то внутри её влагалища дернулось от удовольствия. — Ты трахаешь меня до тех пор, пока я не перестану двигаться, пока не превращусь в лишённую разума стонущую шлюху. А на следующий день ты заставляешь меня умолять о твоем члене, о том, чтобы ты прикоснулся ко мне, позволил мне кончить. И ты понимаешь, что я готова на все. — Как бы подчеркивая это, она сняла лифчик.

— Всё, что угодно? — Хрипло спросил Гарри, бесстыдно любуясь ее грудью. Он приблизился к ней так, что их разделяло не больше фута. Демельза могла поклясться, что чувствует жар его тела.

— Да, сэр. — простонала Демельза.

— Ну, тогда. — пробормотал Гарри: — сними трусики и мастурбируй для меня.

Демельза немедленно повиновалась. Ее намокшие трусики упали на пол, а пальцы начали работать над ее киской. Даже когда она отчаянно терла себя, Гарри не сбавлял темпа, только медленно набирая скорость.

У нее подкашивались колени. Она не привыкла мастурбировать стоя, но что-то подсказывало ей, что Гарри хочет, чтобы она осталась на месте. Ее пальцы ласкали клитор, эту набухшую, чувствительную точку, которая заставляла ее делать больше — немного раздвинуть ноги, выпятить грудь для Гарри и, конечно же, продолжать стимуляцию.

Она уже всхлипывала, когда Гарри прервал ее: — Если ты кончишь сейчас, я остановлюсь.

Демельза застыла. — Что??

— Твоя награда — хороший сеанс мастурбации между нами. Джинни в другой комнате. Если ты закончишь раньше меня, она будет счастлива позаботиться обо мне. — объяснил Гарри. Демельза чувствовала в равной степени разочарование, возбуждение и восхищение от требования Гарри.

— Поняла, сэр. — И она снова принялась стимулировать себя . Медленно.

— Хорошая девочка. — Гарри улыбнулся, и Демельза задрожала, ее колени почти подогнулись. Черт, она почти кончила прямо в этот момент. Она сделала глубокий, дрожащий вдох и сосредоточилась. Ей и раньше приходилось ограничивать себя, много раз — удерживая себя на этом точке, пока жадно читала следующую сцену в своих книгах.

Но это было несправедливо. Гарри был так близко. Она чувствовала его запах, практически ощущала его вкус. Его член был всего в нескольких дюймах от нее. Капля преякулята вытекла из него, и Демельзе пришлось бороться с желанием поднести ее к губам.

Но это означало, что он приближается, верно? Может быть, ей удастся подбодрить его…

— Я всегда буду Вашей хорошей девочкой, капитан. -промурлыкала Она. Ее руки начали двигаться по ее телу, подчеркивая изгибы, бедра. — Мое тело полностью принадлежит Вам, если Вы этого хотите. Этот рот. — Она облизала губы, — эта киска. — Она преувеличенно глубоко засунула два пальца внутрь себя. — Эти сиськи. — Ее руки обхватили ее грудь, слегка раздвигая их, когда она выгнулась вперёд.

— Дем. — простонал Гарри, и Демельза внутренне воспряла духом.

— Все твое. Трахай. Прикасайся. Смотри... — одна ее рука вернулась к поглаживанию киски, в то время как другая продолжала дразнить сосок. — У меня есть рубашки, и когда я наклоняюсь, ты можешь смотреть прямо на мои сиськи. Мне даже не нужно носить лифчик. Или трусики. Ты можешь в любой момент залезть под стол и дотронуться до моей киски. Как Вам это нравится, капитан?

Гарри больше не сдерживался. Его рука летала вверх и вниз по стволу, и он хрипел и стонал с каждым движением. Демельза была благодарна, потому что ее грязные разговоры тоже заводили ее. Она не знала, как удерживалась от того, чтобы кончить, когда Гарри потерял контроль прямо у нее на глазах.

— Оох. — Демельза с трудом нашла, что еще сказать. Ее глаза и рот вцепились в объект, доминирующий над ее вниманием. — Твой член. — Она всхлипнула. Мерлин, она еще не могла позволить себе кончить. Ей придётся еще немного подождать. — Это так сексуально. Спасибо, что позволил мне это увидеть, — простонала она.

— Дем! — Гарри застонал, его воля наконец сломалась. Демельза видела, как его член пульсирует под рукой, пытаясь выстрелить семенем. Он выплеснул своей эссенцию в яростной вспышке, которая брызнула на ее живот, грудь и щеку. Она вскрикнула и упала на колени, грубо надавив пальцами на клитор.

Она стояла перед ним на коленях, широко расставив ноги и запрокинув голову и грудь, словно совершала ритуальное жертвоприношение. Еще одна струйка спермы упала ей на лицо, на этот раз на подбородок и губы, и потекла вниз по шее. Его сперма ощущалась горячей и липкой на ее коже, но больше всего в ее сознании присутствовал запах. Ее ноздри наполнились мускусным ароматом его спермы.

Третий выстрел упал ей на плечи и грудь, а остальное Гарри позволил капнуть ей на сиськи. Оргазм Демельзы продолжался еще долго после того, как кончил Гарри. Девушка беззастенчиво застонала, когда ее тело отреагировало на удовольствие, проходящее через нее. Ее бедра были покрыты ее возбуждением, а верхняя часть тела была покрыта спермой Гарри.

Гарри спокойно собрал свою одежду, когда Демельза спустилась с высоты. — Уух.— выдохнула она. — Вау.

Гарри улыбнулся, и почти перестал играть роль. — Да. Это было действительно жарко.

— Благодарю вас, сэр. — Демельза хихикнула. — Как мне следует привести себя в порядок, капитан?

Гарри сделал паузу, когда его член внезапно дернулся, возвращаясь к жизни.

Глава 17

Глава 17. Научись отпускать.

Вторник был для Гарри таким же приятным, как и понедельник. Быстрый секс с Джинни перед завтраком, и еще один в середине утра. "Быстрые поцелуи" между ними привели к тому, что Гарри вложил себя в нее, пока они были полностью соединены, и они оба мгновенно кончили, так что это заняло буквально меньше минуты. Они обнаружили, что могут сохранять сосредоточенность на занятиях и учебе до тех пор, пока связь между ними будет оставаться далекой и "облегченной". Как только один из них заводился, это был порочный круг, который оставлял их обоих невыносимо возбужденными.

Гарри был удивлен, когда Гермиона решила стать партнером Парвати в классе заклинаний. Гарри обдумал подозрения Джинни, но решил обратиться к ним позже. Рон явно не подходил на эту роль, он был партнером Лаванды, Невилл — Ханны, Гарри встретился взглядом со Сьюзен. Блондинка лучезарно улыбнулась, и они вдвоем сели за столик.

Поведение Гермионы по отношению к Гарри резко изменилось с тех пор, как они начали заниматься сексом. Это было не так очевидно для Гарри, который был несколько рассеян в этих вещах, но Джинни могла видеть. Она видела, как Гермиона напряглась, когда Гарри подошел к ней, и как ее глаза следили за ним, когда он шел. Она видела, как Гермиона ловит каждое его слово. Она была без ума от него.

Неужели? Гарри был настроен скептически.

Джинни вызвала в памяти несколько воспоминаний, чтобы помочь себе в этом деле. Вчера вечером, когда Гарри и Джинни разговорились с Кэти о предстоящем матче по квиддичу против Рэйвенкло (их последнем матче в сезоне, который определит, выиграют ли они Кубок по квиддичу). Обычно Гермиона не обращала внимания на подобные разговоры, но на этот раз Гермиона слушала с кажущимся восторженным вниманием, как Гарри анализировал команду Рэйвенкло, смеясь над каждой его репликой.

Джинни была не единственной, кто это заметил. Рон, казалось, не мог вынести никакого взаимодействия между ними и сделал упор на агрессивное игнорирование их. Кэти тоже это заметила. Атлетически сложенная брюнетка стала чаще сидеть с ними, как только Демельза присоединилась к их компании, и после наблюдения за тем, как Джинни, Гермиона и Демльза взаимодействовали с ним, она добродушно дразнила его за его прикованность к ним, и что он стал дамским угодником.

Джинни была права, понял Гарри. Конечно, я права. Гарри тогда этого не заметил — Конечно, ты не заметил, — но теперь, оглядываясь назад, это было очевидно.

Разве я отношусь к Гермионе по-другому? Спросил ее Гарри.

Джинни задумалась. Это было не так очевидно, потому что Гарри уже был достаточно внимателен к ней, но она заметила некоторые слабые намеки. Ты сказал ей, что она прекрасно выглядит сегодня утром, и было несколько случаев, когда ты выглядел совершенно одурманенным ею.

Ох. Это было немного не в его характере. Он даже нервничал, когда хвалил внешность Джинни, опасаясь поставить ее в неловкое положение, прежде чем она избавит его от этой нелепой мысли.

— Как-то странно видеть, что золотое трио работает отдельно. — Заметила Сьюзен.

— Да, это так. — согласился Гарри.

— Рон опять ведет себя как придурок? — высказала она догадку.

Гарри вздохнул, он не хотел раскрывать истинную причину, по которой Рон игнорировал его, но он также не хотел плохо говорить о нем.

— А, понятно.— Сьюзен поняла.

— Что? Что ты поняла?— Гарри был сбит с толку.

— О. Я просто предположила, что Рон может быть не в восторге от определенного соглашения, которое вы не подтверждаешь, но и не отрицаешь. — Легкомысленно заметила Сьюзен.

Это поразительно близко к истине. Прокомментировала Джинни. Девушка была до смешного сообразительна. Когда Гарри заговорил о личной жизни Кэти, Сьюзен ухмыльнулась. — Я уверен, что это совершенно невинное любопытство. — дразнила она его. Гарри почувствовал трепет в животе от снисходительной усмешки Сьюзен.

— Конечно. — согласился он. — Ты же знаешь меня, совершенно невинного и все такое.

Сьюзен хихикнула, и снова желудок Гарри затрепетал. — Ну, раз уж ты так невинен, я не буду стесняться сказать тебе, что у Кэти и Коннора была просто интрижка. Я почти уверена, что в данный момент она не заинтересована ни в чем долгосрочном.

Погоди, так она просто трахалась с ним? Джинни казалась... впечатленной. В таком случае, я думаю, тебе повезло. Держу пари, что она ухватится за возможность попасть в сети нашего "ловца".

Что-то тут не так, подумал Гарри. За исключением того, что мы ищем не секс, а настоящую связь.

И трах.

Э-э, верно. Но я хочу сказать, если она не хочет ничего серьезного... это не сработает.

Мы перейдем этот мост, когда подойдем к нему, Гарри.

* * *

Гарри присоединился к Гермионе на уроке после обеда, и он получил свой ответ о ее поведении в классе. Гермиона помогала несколько минут, пока они изучали в тишине, прежде чем ее сила воли сломалась.

— Гарри, я не думаю, что смогу нормально сосредоточиться с тобой... вот так.— Она указала на него.

— Например, как? — Спросил Гарри.

Гермиона густо покраснела. — Просто. Быть здесь. Ты меня отвлекаешь.

— Так вот почему ты не стал моим партнером на чарах? — Спросил Гарри.

— Ну, дело не только в этом.— Когда ты занимаешься магией или занимаешься сексом, я это чувствую.

— Мою магию?

— Да. И это очень отвлекает. Я не хотела иметь дело с этим, практикуя заклинания.

— Как ты думаешь, если бы мы занялись сексом, это помогло бы тебе сосредоточиться? — Прямо спросил Гарри, положив руку на колено Гермионы.

— Возможно. Это стоит попробовать. — Если Гермиона была честна сама с собой, то вчера это не сработало. Каким-то образом она ушла такой же взвинченной, как и раньше, хотя и испытала великолепный оргазм. Гермиона встретилась с ним взглядом, и Гарри увидел в ее глазах отражение своего желания.

Он одарил ее кривой улыбкой. — Ну, так чего же мы ждем?

Гермиона схватила его, как только они оказались в гостиной, ее губы прижались к его губам, а тело прижалось к нему. Гарри встретил ее не менее энергично. Он подтолкнул ее так, что она оказалась прижатой к стене, и начал целовать в шею. Гермиона подчинилась, обхватив его ногами за талию и прижавшись бедрами к его бедрам.

— О да. — застонала она. — О боже, да.

Ммм, черт подери.

Джинни, ты мастурбируешь? На занятии?

На самом деле так оно и было. Ее пальцы были засунуты под трусики, двигаясь вверх и вниз по ее разрезу. Она не пыталась кончить, просто дразнила себя. По крайней мере, сейчас.

Никто этого не видит. Кроме Демельзы, но она вроде как с нами, так что никому не скажет. Это происходит под партой, и я использовала заклинание отвлечения внимания и заглушающее.

На своей киске? Сухо спросил Гарри.

Кроме того, это История магии, так что никого не волнует.

Гарри пришлось прервать их разговор, когда Гермиона начала рвать на нем рубашку. Хм, это навело его на мысль.

Он развернул их и опустил Гермиону на стол. Она встала, чтобы присоединиться к нему, но Гарри поднял палочку. — Exui vestes.*

— Что? — спросила Гермиона, услышав незнакомое заклинание, но быстро поняла его назначение. Один за другим элементы одежды Гермионы начала сползать с ее тела. Узлы были развязаны, пуговицы расстегнуты, ткань снята. Это был медленный методический процесс, который можно было легко остановить, прежде чем он начался, с помощью финитэ.

Гермиона тихо застонала, когда магия Гарри ласкала ее тело. Она обвилась вокруг нее, теплая и нежная, когда текла по ней. У нее отвисла челюсть, по телу побежали мурашки, и Гермиона почувствовала, что вот-вот растает.

Гарри воспользовался возможностью раздеться сам, наслаждаясь зрелищем, которое создало его заклинание. Его взгляд то и дело возвращался к ее груди, когда с нее сняли форменную рубашку и особенно лифчик. Гарри не смог удержаться и поднес руки к ее груди, обхватывая и поглаживая упругую плоть.

Тебе нравится щупать эти огромные сиськи, правда, Гарри? Промурлыкала Джинни. Признайся, ты не можешь насытиться ими.

Похоже, ты и сам была немного одержима ими, Джин. Пошутил Гарри.

Только из-за тебя! Заявила Джинни. Я одержима тем, как ты к ним относишься. Как твой член просто покалывало, когда она сняла лифчик. Как ты украдкой поглядываешь на ее грудь время от времени, хотя и чувствуешь себя виноватым, но ничего не можешь с собой поделать. Как ты это делаешь с третьего курса.

Она хорошо его раскусила. Ты когда-нибудь сомневался в этом? Поддразнила Джинни.

Гарри снова отвлекла от разговора Гермиона, которая заметила его пристальное внимание к ее груди. — Они тебе нравятся, Гарри? — Спросила она.

— Да. Очень сильно, — промурлыкал Гарри.

— Больше, чем Джинни?

И Гарри, и Джинни мгновенно поняли ответ. Гарри любил груди Джинни, они казались ему невероятно сексуальными, как и все остальное ее тело. Но они не могли увлечь Гарри так, как Гермионы. Гермиона, похоже, тоже это знала, если судить по ее несколько самоуверенному виду.

— Да. — простонал Гарри. Признание вызвало у Джинни волну сильного возбуждения. Рыжая согнулась пополам и пискнула, когда почти кончила. Демельза начала громко кашлять, пытаясь прикрыть ее. К счастью, ее заклинание отвлечения внимания, казалось, всё ещё держалось.

Гермиона, казалось, была так же довольна, если судить по ее ухмылке. Она провела так много времени, сомневаясь в себе. Сомневаясь, что какой-нибудь парень заинтересуется простым книжным червем. Сомневаясь, что кто-то из ее друзей заметит, что она на самом деле девушка. Сомневаясь, что у нее есть то, что нужно для того, чтобы создать узы с Гарри, как это сделала Джинни.

Все эти сомнения были уничтожены весьма эффектно, когда она и Гарри начали свои сексуальные отношения. Она поймала себя на том, что делает... говорит вещи, о которых раньше и представить себе не могла. Какой наглой она была на днях? они были застигнут Роном, и вскоре после этого она вернулась в ту же комнату, раздевшись догола и ожидая, чтобы наброситься на Гарри ради секса втроём?

Отчасти из-за того, что она была так... так возбуждена, что ничего не могла с собой поделать. Но она знала, что часть перемен — это она сама, неуверенность, которая сдерживала ее, теперь исчезла. Она чувствовала себя... свободной. Она могла делать все, что захочет. Она могла сделать все, что угодно.

— Гарри. — Промурлыкала Гермиона, внезапно преисполнившись уверенности. Гарри сглотнул, — как насчет того, чтобы взять этот твой пенис? — ее рука уверенно сжала его ствол, — и трахнуть меня.

Гарри застонал. — О, Миона. Я... черт. — Она поменялась с ним ролями. Если только…

Гарри схватил палочку. — Защита. — Напомнил он ей. — Fertilis praesidium.

-Ооо! — Гермиона заскулила. Гарри грубо нацелил заклинание на ее клитор, и вместо того, чтобы чувствовать себя немного прохладно, как обычно, его магия прошла через ее клитор, как электрический ток. Заклинание закружилось вокруг ее входа, поднимаясь вверх, прежде чем разделиться на две части и сгуститься глубоко внутри нее.

Колени Гермионы подогнулись, и она упала на пол. С усилием она использовала стол как рычаг, чтобы приподняться. Ее глаза потемнели, она дрожала от желания, грудь тяжело вздымалась от тяжелого дыхания.

Гарри не заметил палочку в ее руке, пока не стало слишком поздно. — Экспеллиармус! Инкарцеро!

Гарри влетел обратно в кровать, его палочка со стуком упала на пол. Через несколько мгновений веревки связали ему руки и ноги. — Гермиона! — Сердито завопил Гарри.

Его член подпрыгивал от силы ее обезоруживающего заклинания, и Гермиона не смогла удержаться, чтобы не взять его в руку. У него перехватило дыхание, и бунт в глазах Гарри тут же исчез, когда ее рука сомкнулась вокруг его члена. Он посмотрел ей в глаза, и был ошеломлен тем, что увидел — чистой животной похотью. Она смотрела на него так, словно он был куском мяса, ее волосы были растрепаны, а грудь все еще вздымалась.

Без всякого предупреждения Гермиона вскочила на него. Она без колебаний обрушила на него свои бедра, одним ударом заключив его в свои объятия. Брюнетка издала низкий, удовлетворенный стон, — Ооо, да. Вот что мне было нужно. — Она сходу установила жесткий ритм, подняв бедра вверх и резко дернув ими вниз. Их кожа издавала мягкий шлёпающий звук, когда она прижалась своим телом к его, издавая стоны и вздохи напряжения.

Внимание Гарри сразу же привлекла ее грудь, которая вздрагивала при каждом толчке. — Ты гребаный ублюдок, Гарри. — застонала Гермиона, — ты... уух... ты, чёрт подери, дразнишь. Когда ведьма просит тебя трахнуть ее, ты должен просто сделать это... о-оох... а не дразнить ее ещё раз.

— Должным образом отмечено. — простонал Гарри. — Мне не следовало дразнить тебя. Я просто хотел...

— Свести меня с ума!— Закончила Гермиона. — Ты сводишь меня с ума всю эту неделю! И это не тра... о, черт подери! — Кончая, она яростно навалилась на него, и ее внутренние стены жёстко обхватывали его с каждым сжатием. Ее ненормативная лексика так возбуждала Гарри. Зная, что он довел ее до того, что она говорила такие грязные вещи... Гарри ничего не мог с собой поделать, он тоже кончил.

— Черт подери! Черт! Черт! Черт! — выругалась Гермиона в такт волнам оргазма Гарри. С каждым толчком его члена ее голос становился все более высоким, пока оргазм Гарри не иссяк.

Его член продолжал слабо дергаться внутри нее, пока он смягчался. — О нет, не надо, — промурлыкала Гермиона. — Джинни!

Рыжеволосая не нуждалась в дальнейших подсказках. Она трогала себя в... чулане для метел? Как она туда попала? Как бы то ни было, как только он полностью соединился с Джинни, его член снова проснулся.

Гермиона вернулась к работе, и если уж на то пошло, она была еще более дикой. Теперь она смотрела на него сверху вниз, глазея на его тело, продолжая разглагольствовать. — Я привыкла смотреть свысока на людей, которые.. оох... действительно занимались сексом. — хмыкнула она. — В прошлом году Лаванда и Парвати... эээ... обсуждали, как может выглядеть твой член. Я думала, они такие недалекие.

— Но ты сделал меня... аах... гребанной лицемеркой! — горячо продолжила она. — Я не могу перестать думать о твоем... о, чёрт!.. члене! Или обо всём остальном! — Ее толчки снова ускорились, а голос стал более горячим. — Я думаю о тебе, когда учусь. Я думаю о тебе в классе. Я... чёрт, чёрт, чёрт!!

Гермиона кончила снова, но даже не остановилась. Она продолжала вымещать свою сексуальную неудовлетворенность на Гарри. Ее возбуждение просачивалось на него, покрывая его бедра и живот. — Гарри. Ты снова кончишь в меня. — сказала она ему. — Я чувствую, как это нарастает в твоем ч-членеее!

— Да. — застонал Гарри.

Наконец, Гермиона заметила его пристальный взгляд, ее руки поднялись, чтобы обхватить грудь. — Как давно ты... эээ... обратил внимание на мою грудь, Гарри?

— На третьем курсе. Ты упала в озеро, — проворчал он. — На тебе была футболка. Она прилипла к твоему телу.

— Если бы я отвела тебя... ооох... в заброшенный класс... оох... и показала их тебе, что бы ты сделал?

— Все, что пожелаешь. — Серьезно сказал Гарри.

Движения Гермионы снова стали хаотичными, ее руки теперь сжимали его грудь, словно рычаги давления. Гарри был уже близко, но он еще не совсем готов, и она это знала. — Ты кончишь в меня, Гарри. Ну же! Грёбанная сперма во мне! Наполни мою киску своим семенем! Кончай в меня! Ко... оооох!

Гарри добрался до края, как и Гермиона, и синхронность их оргазмов толкнула ее еще дальше. — Да! Гребаная сперма! КОНЧАЙ! Кончай в меня! — Крикнула она, агрессивно наталкиваясь на него. Ее ногти впились в его грудь, когда все ее тело сжалось в ритме движения. Казалось, это никогда не кончится, магия Гарри подливала топлива в огонь внутри нее.

Когда она, наконец, спустилась вниз, ее тело обмякло, усталость настигла ее. Тяжело дыша, она улеглась в постель и прижалась к Гарри.

— Ээм, Миона, ты не могла бы развязать меня? — Спросил Гарри.

— О! — ахнула Гермиона: — Прости! Конечно. — Она схватила свою волшебную палочку и отменила связывающее заклинание. — Ты в порядке?

Гарри улыбнулся. — Великолепно. Иди сюда. — Гермиона подчинилась, устраиваясь в его объятиях.

— Мне очень жаль. Я не хотела... я просто потеряла контроль. — извинилась она, стараясь не волноваться снова, чувствуя его тело рядом с собой, его сильные руки, надежно обнимающие ее.

— Не извиняйся. Это было так горячо. — сказал он ей. — Ты такая сексуальная.

Гермиона покраснела, и она снова почувствовала, как часть ее пробуждается. Успокойся, Гермиона, разве тебе недостаточно трех оргазмов? Сказала она сама себе, но потом поняла, что нет. Она перестала стыдиться того, что хотела, чувствовать себя неуверенно в своем теле.

— Гарри. — замурлыкала она, прижимаясь к нему всем телом. Она потянулась к его члену и обнаружила, что он все еще тверд. — Я хочу большего. Я просто не могу насытиться.

Гарри встал на колени, склонившись над ней. — Позволь мне позаботиться о тебе. — Пробормотал он. Он поцеловал ее бедро, затем внутрь, все ближе и ближе к сердцевине.

— О, пожалуйста. Я... это звучит прекрасно, но на самом деле я просто хочу твой член.

— Доверься мне. У меня есть предчувствие, — тихо сказал он. И с этими словами он начал поклоняться ей. Его язык скользил вверх и вниз по ее щели, избегая клитора.

— Оооо. Гарри. Ты уверен? Я могу что-нибудь для тебя сделать?

Гарри остановился и посмотрел на нее. — Говори со мной. Расскажи мне о своей последней фантазии обо мне или еще о чем-нибудь. — Грязные разговоры. Гермиона поняла.

Гарри возобновил свое внимание, нежно целуя и облизывая ее, все еще избегая ее клитора. — Эээ, это было, когда я утром принимала душ. — Начала она.

— И я подумала, что было бы, если бы мы могли принять душ вместе. О Боже, пожалуйста. — Его язык только что коснулся ее клитора, и вспышка удовольствия, которую он вызвал, мгновенно захлестнула ее. Она долго не протянет, поняла Гермиона.

— Ааах. — Она запнулась. — И я подумала... подумала о нас, мы были... ааах! Его губы теперь ласкали ее клитор, а затем он начал нежно посасывать его. — О! Ох! Гарри! — Он передвинулся, оставив Гермиону расстроенной и тяжело дышащей.

— Продолжай. — Сказал Гарри, и Гермиона поняла его игру. Он хотел посмотреть, как долго она сможет сохранять ясность мысли.

Гарри снова опустился на нее, целуя вдоль ее щели, прежде чем вернуться к этому чувствительному бугорку. — Мы... — начала Гермиона напряженным голосом. — мы... ооох ... помогали друг другу мыться. Я гладила твою грудь, твой пресс, твой член! — Она ахнула. В отчаянии Гермиона запустила пальцы в волосы Гарри, толкая его к себе. В то же время, она дернула бедрами, прижимаясь своей женственностью к его рту.

Ее пронзил оргазм, не такой сильный, как предыдущие три, но все же достаточно ошеломляющий, чтобы заставить ее закричать. — О! Да! Да! Да, Гарри! — покаона терлась своей киской о его лицо, размазывая свое возбуждение на его губы, нос, подбородок и щеки.

Гарри продолжал настойчиво сосать клитор Гермионы, пока она не рухнула на кровать. Затем он начал все сначала, облизывая и целуя ее киску, снова согревая ее.

Запинаясь, Гермиона продолжила свой рассказ. Она описала, как их руки путешествовали по телу друг друга, как он массировал ее грудь, как она ощупывала его задницу, как он гладил ее киску. Потом она рассказала ему, как представляла себе, как они занимаются сексом, он наклонял ее, она прижималась к стене, и он колотил в нее, пока они оба не кончали.

На этот раз ей потребовалось гораздо больше времени, чтобы найти свой пик, и к тому времени, когда она закончила, она была близка к отчаянию. Гермиона пыталась придумать, что бы еще сказать. — О, Гарри! Ощущения от твоего рта на моем клиторе такие приятные! Это кажется... это чертовски прекрасно! — Она беззастенчиво застонала. — Похоже ли это на то, что ты чувствуешь во время минета?

Гарри поднял голову, и Гермиона чуть не зарыдала от мысли, что он откажет ей в очередном оргазме, пока он быстро не исправил ситуацию, поднеся палец к ее клитору и лениво потирая его. Гермиона почувствовала, как её удовольствие временно было поставлено на паузу: — Ну, минет для меня лучше, чем оральный секс для Джинни, но опять же она не самая большая поклонница оральных ласк. — Он опустился обратно, и его губы и язык вернулись к манипуляциям с ее клитором.

В этот момент Гермиона не могла поверить, что что-то было лучше, чем то, что Гарри делал с ней прямо сейчас, за исключением, конечно, того момента, когда он входил в нее. Ей вдруг очень захотелось поделиться с ним физическими ощущениями.

Каким-то образом Гарри точно знал, как подвести ее к краю, он знал, какое давление или всасывание дать ей, как быстро или медленно идти. Гермиона поймала себя на том, что приближается к оргазму. Ее руки снова вцепились в его волосы,когда она обхватила его лицо. Вот оно, она была так близко, так близко... — О, Гарри!

* * *

Дамблдор не знал, что и думать о Гарри Поттере. Когда мальчик наотрез отказался дать обещание не проводить ритуал, Дамблдор мог только предполагать, что он планирует довести его до конца — рано или поздно.

Вполне возможно, что они не собирались проводить ритуал в ближайшее время. В конце концов, это был большой шаг для молодой пары, и не было особого смысла выполнять ритуал, если они не были уверены, что у них есть все семь партнеров.

Дамблдор заметил, что комната требований стала обычным местом встреч Гарри и его друзей. Это было лучшее и, возможно, единственное место в замке, где они могли безопасно провести ритуал создания уз. Однако в ночь новолуния обереги, которые он туда поместил, не сработали.

Гарри и Джинни часто искали уединения в течение всего дня, но это соответствовало признанию Гарри, что он и Джинни поддерживали свои отношения, пока у них было время.

Их еженедельные встречи во вторник после новолуния не пролили много света на ситуацию. Гарри и глазом не моргнул, когда его спросили о ритуале, но и не сдвинулся с места на прошлой неделе. Дамблдор испытывал искушение заглянуть глубже в его разум, чем просто случайные мысли, которые он мог пассивно уловить, но не хотел еще больше отталкивать мальчика. Отсутствие его сотрудничества сделало бы все... довольно сложным.

По закону он мог помешать Гарри провести ритуал. Он был несовершеннолетним на территории школы. Проблема заключалась в том, что сексуальная магия в Британии была полностью запрещена. Любое официальное действие обязывало бы его информировать Министерство. Это привело бы к клевете на имя Спасителя волшебного мира и потенциально поставило бы его под стражу министерства и вне контроля Дамблдора. Он сомневался, что это нарушение приведет Гарри в Азкабан или приведет к какому-то настоящему. На самом деле, он подозревал, что Скримджер будет счастлив подтолкнуть Гарри к участию в военных действиях как можно больше, что, по мнению Дамблдора, было бы положительным моментом.

Что еще хуже, Том мог бы собрать воедино общедоступную информацию и выяснить, что они знали о его хоркруксах, а возможно, даже о том, что он непреднамеренно превратил Гарри в один из них. Честно говоря, это было бы катастрофой.

Нет, он должен действовать осторожно, конечно, не по официальным каналам. Если он не сможет убедить Гарри отказаться от этого пути, тогда... придется принять другие меры. Однако он остро сознавал, что у него есть узкое окно возможностей. У Гарри будет гораздо больше свободы, когда он достигнет совершеннолетия, и будет почти невозможно действовать, пока он в школе и в окружении друзей — не подняв тревогу и не предупредив министерство и Тома, что что-то происходит.

Так было, когда он был со своими тетей и дядей, когда Гарри был изолирован от своих друзей и от мира в целом, где было бы легче всего держать мальчика в руках. В его голове уже созрел план, который, как он надеялся, ему не придется приводить в действие. Ему понадобится помощь ордена — хотя чем меньше людей об этом знают, тем лучше. Северус был лучшим вариантом — он обладал почти беспрецедентным мастерством в магии разума, и Дамблдор не сомневался, что он ухватится за эту возможность.

Дамблдор нахмурился и едва заметно покачал головой, надеясь, что до этого не дойдет.

Глава 18

Глава 18. Голод.

— Кстати, это сработало. — выпалила Гермиона.

На следующий день Гарри, Гермиона, Джинни и Луна уединились в углу библиотеки. Приглушенный звук гарантировал, что их не подслушают, и все четверо сложили учебники и конспекты, чтобы было видно, что они заняты.

— Что сработало? — Спросила Луна.

Гермиона покраснела, но за нее ответила Джинни: — Гермиона отвлеклась на магию Гарри. Гарри вчера "съел" Гермиону, что, похоже, помогло ей сосредоточиться.

Вообще, так оно и было. Гермиона чувствовала себя гораздо лучше. Как будто туман рассеялся, и она наконец смогла ясно мыслить. Ее влечение к Гарри все еще было там, но оно больше не вторгалось в каждую ее мысль.

Теперь ей было ясно, что произошло. Когда ее тело впитало его магию, она не исчезла, по крайней мере, не полностью. Она струилась по ее венам, отвлекая, соблазняя, согревая. Оргазмы были способом "выпустить" эту избыточную магию, но если она получала это освобождение от секса с Гарри, и он входил в нее... что ж, это было контрпродуктивно.

Несмотря на облегчение от того, что она вернулась к нормальной жизни, часть ее скучала по этому. Ладно, большая её часть скучала по этому. Теперь, когда это исчезло, она могла чувствовать потерю. Да, она была отвлечена, но она также чувствовала себя такой живой. Это было похоже на возвращение в маггловский мир на Рождество в ее первый год после того, как она провела первые несколько месяцев в Хогвартсе. Да, было приятно вернуться к нормальной жизни, но…

Она хотела этого.

Она скучала по приливу крови в своих венах. Искра силы в ней, которая теперь осознала это, усиливала ее заклинания. В то время как постоянное желание было разочаровывающим, теперь она поняла, что, находясь на грани этого, она чувствовала себя живой. По-настоящему расстраивало ее то, что она только что смирилась с тем, что ее сексуальность была не просто нормальной, она была удивительной и мощной — чем-то, что нужно было принять.

По сравнению с этим сейчас она чувствовала себя почти тупой, успокоенной.

— Очень интересно, как магия Гарри взаимодействует с моей. Я чувствую, что что-то вроде этого должно было появиться в моем чтении об узах, но самое большее, что я обнаружила, это то, что некоторые люди могли делиться магией друг с другом, без упоминания каких-либо... побочных эффектов.

— Ты же знаешь волшебников. — фыркнула Джинни. — большая часть волшебного общества очень подавлена, когда речь заходит о сексе. Наше поколение, кажется, лучше относится к этому, но вы будете удивлены, как некоторые из наших чистокровных одноклассников относятся к сексу.

— Полагаю, именно поэтому рождаемость так низка. — задумалась Гермиона .

— А? — Для Гарри это было новостью, хотя что-то в глубине сознания Джинни слегка пощекотало.

— Колдовское население уже несколько столетий находится в упадке.— Ты только посмотри, какой огромный Хогвартс, — объяснила Гермиона. — Вам действительно нужно столько места для примерно 300 студентов? — Риторически спросила она.

— Это просто, ну, Уизли. — упоминул Гарри .

Гермиона усмехнулась. — Уизли-это нечто вроде отщепенцев. Полагаю, они придерживаются более либеральных взглядов?

— Едва ли, — Джинни фыркнула, — когда мама завела со мной этот разговор, она с чувством вины вознесла меня на небеса о том, что я жду замужества. Я думаю, что они прекрасно справляются с этим в рамках брака, но я бы предпочел не думать об этом слишком сильно.

— Мне очень жаль это слышать, Джинни. Я рада, что ты решила не слушать ее, — сказала Луна.

— Поверь мне, я тоже, — пошутил Гарри. Например, невероятно, безумно счастлив. Мысленно добавил он.

— Итак, когда, по-твоему, мы с Гарри сможем заняться сексом? — Спросила вдруг Луна. Джинни чувствовала, что все это время она ждала, чтобы сказать это, и ее терпение лопнуло в ожидании подходящего момента.

Гарри решил, что лучше всего просто смириться с этим. — В субботу? — предложил он, в комнате требований после обеда?

Луна ослепительно улыбнулась. — Звучит здорово!

Гарри не мог не встретить ее улыбку своей собственной. Гарри постоянно удивлялся не столько ее энтузиазму, сколько полному отсутствию стыда. Она не стеснялась признаться, что ей действительно не терпится заняться с ним сексом. Точно так же она, казалось, не возражала показать свою неуверенность.

— Ничего, если Джинни тоже там будет? — Нерешительно спросила Луна.

Глаза Гарри и Джинни на мгновение встретились. — Конечно.— сказали они одновременно, — но почему? — последовал за этим вопрос Гарри .

Луна посмотрела вниз. — Я думаю, было бы неплохо, если бы она была рядом. На случай, если я недостаточно хороша для тебя.

У Гарри заныло сердце. Он хотел бы иметь связь с ней прямо сейчас, чтобы показать ей, как он ее видит.

Вместо этого он встал. — Пойдем, — пробормотал он, прежде чем заключить Луну в объятия. — Луна, ты всегда будешь достаточно хороша. Доверься мне. Пока мы открыты и честны друг с другом, все будет хорошо. Это будет более чем прекрасно. Это будет блестяще.

Луна ответила на его объятия и прижалась к нему, тихо вздохнув. — Спасибо. — Ее голос был приглушен его рубашкой, — но все равно было бы неплохо иметь кого-то опытного, кто мог бы научить меня. Ну, ты понимаешь?

— Все, что тебе удобно.— Пробормотал Гарри. — А, Луна? Я просто хотел еще раз сказать, как много это значит для меня.

— В этом нет необходимости. Это совершенно очевидно, — вмешалась Луна.

— Полагаю, что так, но спасибо, что потакаешь мне. — Он усмехнулся, прежде чем продолжить более серьезно. — Спасибо. Спасибо. — Повторил он, и голос его стал нежнее. — Не только за то, что спасаешь мне жизнь. Но делишься собой со мной. Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы сделать твой первый раз впечатляющим. Ты этого заслуживаешь.

Гермиона сияла, глядя на Гарри.

Любимый, ты такая милый. Не меняйся.

* * *

Это будет так жарко.

Гарри не мог не согласиться. Теперь Джинни знала его тело вдоль и поперек. Она точно знала, как доставить ему удовольствие, каждую чувствительную область, каждый изгиб, все, что заставляло его дрожать. И она собиралась научить Луну, как это использовать.

Ты чертовски прав.

Луна уже была в комнате требований, когда они вошли. — Гарри! — Ее улыбка была одновременно взволнованной и нервной.

— Привет, Луна. — Тепло сказал Гарри. — Ты прекрасно выглядишь.

— И ты тоже. — Луна покраснела. Хотя оба комплимента были искренними, ни один из них не потрудился принарядиться по такому случаю. Они оба были одеты в повседневную одежду.

— Не обращайте на меня внимания, вы двое. — Джинни лукаво усмехнулась, усаживаясь в кресло в стороне.

Гарри подошел к Луне и нежно поцеловал ее. Луна тихонько всхлипнула, когда их губы слились воедино, и прижалась к нему всем телом. Он чувствовал, как набухают ее грудь, а его эрекция застряла в ее животе.

Они расстались, чтобы перевести дух. — Ты твёрдый. — заскулила она.

— Да. — ответил Гарри, — я хочу тебя.

Луна поцеловала его, подавшись вперед, чтобы поймать его губы. Она не сдержалась, глубоко застонав, когда проникла языком в его рот. Она потерлась своим телом о его, своей промежность о его бедро, его эрекция о свой живот, ее грудь о его верхнюю часть тела.

У Гарри, однако, было преимущество опыта, и к тому времени, когда он отстранился от их поцелуя, она уже дрожала в его объятиях. — Гарри. — Она всхлипнула. Гарри не остановился на этом, одним плавным движением стянув с себя рубашку. Обычно широко раскрытые глаза Луны, казалось, расширились, когда она увидела его. — Вау. Я... вау. — Она подняла руку, чтобы прикоснуться к нему, но в нерешительности убрала ее от его кожи.

— Ты можешь прикоснуться к нему. — Подбодрила Джинни. — Я знаю, что ты хочешь дать ей приятное времяпрепровождение, но сначала позволь ей сделать это. Ей нужен заряд уверенности. — Сказала Джинни Гарри.

Это было все, в чем нуждалась Луна, и теперь ее рука скользила по его животу и груди. Гарри сел обратно на кровать, которую только что создала комната, и Луна последовала за ним, с руками и ртом.

Почти благоговейно она целовала его шею, ключицы, грудь и пресс. Иногда Джинни помогала Луне, упоминая места, где Гарри был особенно чувствителен. Девушка сосредоточилась на этих местах, возвращаясь снова и снова, пока не вырвала стон из губ Гарри.

Она провела рукой по его эрекции, — Можно?

— Господи, да.

Луна схватила его за промежность, крепко сжимая ладонью очертания его эрекции. Гарри издал неровный стон, который, казалось, подстегнул девушку. Ее пристальный взгляд остановился на его промежности, пока она продолжала тереть его твердость.

Джинни тоже застонала от прикосновения Луны, но старалась не прикасаться к себе. Ей хотелось как можно глубже погрузиться в ощущения Гарри.

Руки Гарри потянулись к ее платью сзади и расстегнули молнию. Луна, прервав свое исследование, пожала плечами, позволяя верху платья опуститься вниз. Пока руки Гарри стягивали платье с ее ног на пол, его глаза изучали тело Луны.

Луна смущенно опустила глаза, но Гарри быстро успокоил ее: — Ты такая сексуальная, Луна. — Он вздохнул.

— Спасибо. И ты тоже. Если бы я не знала лучше, то сказал бы, что меня только что укусил ракшпурт. Но этого не может быть, потому что, если бы это было так, меня охватило бы внезапное желание танцевать, и, честно говоря, это не могло быть дальше от моих мыслей прямо сейчас.

— Луна. Вспомни, что я тебе говорила о комплиментах, — услужливо вмешалась Джинни.”

Гарри не мог не вспомнить, как вчера Джинни попросила его остаться наедине, пока она разговаривала с Луной. — Это сюрприз. — Сказала она. Это потребовало некоторой силы воли, но им удалось сохранить этот разговор в тайне.

Луна оглядела тело Гарри с головы до ног. — Гарри. Ты очень, очень сексуальный. Я представлял себе это еще со времен вечеринки в клубе слизняков, но почему-то реальность оказалась даже лучше.

Она что, репетировала это?

Нет. Я просто дала ей несколько общих советов.

Луна присоединилась к нему, на мгновение прижавшись губами к его губам. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо. — практически умоляла она, обхватив его эрекцию ладонью.

Позволь ей.

— О, Луна. Все, что захочешь.

Ее руки начали расстегивать и стягивать его брюки, и Гарри приподнял бедра, чтобы помочь ей снять их. Луна быстро провела ладонью по его эрекции сквозь боксеры, прежде чем стащить и их тоже.

— О, Мерлин. — ахнула она. — Он такой большой, толстый и... — Почти как в трансе, она схватилась за головку его ствола, — и твердая, и теплая.

Гарри тихо ахнул от этого прикосновения. Глаза Луны были прикованы к его члену, когда она провела рукой вниз по его стволу. Она быстро обнаружила, что использовать две руки, сцепив пальцы вместе, было более удобно для нее — позволяя ей легче обхватить толщину Гарри. — Это приятно?

— Чрезвычайно. — Джинни застонала, когда Гарри выдохнул: — Да.

Луна принялась гладить его обеими руками. Она была очарована, ее глаза не отрывались от его ствола, настолько она была сосредоточена на своей задаче. Она впитывала каждый тихий звук, который издавал Гарри, даже когда Джинни стонала на заднем плане, и начала давать конкретные советы о том, где именно прикоснуться, как сильно и быстро погладить.

Дыхание Луны стало затрудненным к тому времени, когда она заметила блестящую каплю преякулята на кончике его члена. Почти магнетически, ее губы опустились к его кончику. Ее язык вытянулся, чтобы собрать эту каплю жидкости, задев чувствительную головку, что вызвало стон у Гарри и Джинни. Луна отодвинулась, и она издала нехарактерно низкий стон, наслаждаясь вкусом. — Ммм.

— Это была сперма? — Хрипло спросила она.

— Да. Преякулят. — Ответил Гарри. В своей нерешительности Луна невольно поддразнивала его. У него был инстинкт взять ее лицо и прижать к своему члену, но он раздавил его. Луна заслуживала лучшего.

— Это было вкусно.

— Я не хочу давить на тебя, но если ты захочешь сделать это снова, это будет здорово. — Подсказала Джинни.

Лицо Луны озарилось пониманием. — О. Конечно. — Не колеблясь, она снова поцеловала набухшую головку члена Гарри, а затем приняла его глубже. Ее губы обвились вокруг головки его члена, язык поглаживал чувствительную кожу уздечки.

Гарри с любовью посмотрел на Луну, обхватив ее лицо руками. — О, Луна. Это так приятно. Луна снова посмотрела на него, и в ее глазах он увидел обожание и желание. Она медленно взяла его в рот, проводя языком по каждому кусочку кожи, который нашла.

Это было ошеломляюще. Член Гарри был теплым и пульсировал во рту, у него был отчетливый вкус и запах, мускусный и более сильный, чем кожа. Ей это нравилось. Она хотела большего. Ее челюсть была неловко растянута в попытке взять его, но ей было все равно. Луна потерла бедра друг о друга, пытаясь унять поднимающийся жар между ног, но это только усилило его.

Она двигалась вверх и вниз по его стволу. Стоны Гарри, сначала тихие и хриплые, стали глубже и громче. Эта перемена воспламенила Луну, и она отчаянно хотела знать, как он будет звучать, когда кончит.

— Луна. Я уже близко. — предупредил Гарри через не слишком длинный промежуток времени. — Я сейчас кончу. — в голосе Гарри звучало отчаяние, которого Луна никогда раньше не слышала. Он собирался кончить. Эта мысль ударила ее, как электрический разряд, прямо в сердце. Луна усилила свои движения, двигаясь все энергичнее и посасывая все сильнее.

Пока у Гарри не перехватило дыхание, и его член, казалось, внезапно не стал еще тверже. — Луна! — Закричал Гарри. Его член дернулся, когда первая струйка спермы попала ей в рот.

Тело Луны инстинктивно реагировало на его прикосновения и вкус. Она даже не прикасалась к себе, но приливная волна, которая накатывала на нее от самого сердца, была сильнее всего, что она давала себе во время мастурбации.

Луна отчаянно застонала вокруг его члена, и ее пальцы впились в его бедра, когда ее тело содрогнулось от силы оргазма. Член Гарри пульсировал, перекачивая струя за струёй в ее рот. Она пила из него, как будто его сперма была нектаром, глотая каждую каплю, которую он закачивал в ее рот, и издавая приглушенные стоны с каждым выстрелом. Его вкус был таким сильным и мощным, ощущение его члена, дрожащего у нее во рту, таким возбуждающим, осознание того, что она делает это с Гарри, таким вдохновляющим.

Слишком скоро всплески спермы превратились в капли, которые превратились в сухие подергивания. Гарри взял свой член, провел большим пальцем вверх по стволу и выдавил последние несколько капель спермы, которые Луна решительно втянула в рот.

Луна обнаружила, что ей действительно нравится идея осушить его досуха. Вытягивая из него каждую каплю спермы, пока его член не смог сделать ничего, кроме как дернуться в ее рту. Ее оргазм начал спадать после того, как кончил Гарри, сменившись от эквивалента вулканического извержения до теплого пульсирующего жара.

В этот момент она поняла, что Джинни все еще находится в тисках собственного оргазма. Рыжеволосая дико дрожала, используя свою хватку на подлокотниках кресла, как рычаг, поднимающий ее бедра в воздух.

— Ты кончила? — Спросил Гарри, вынимая свой член изо рта Луны.

Луна мечтательно улыбнулась, положив голову на бедро Гарри. — Это было чудесно. Как ты думаешь, мы могли бы сделать это снова?

— Да, черт возьми, вы можете. — застонала Джинни. Рука Луны снова потянулась к стволу Гарри, но тот сопротивлялся.

— Не то чтобы я не получал удовольствия от очередного минета, но я бы предпочёл, чтобы мы действительно занялись сексом. — сказал он ей. Он нежно поцеловал ее и через мгновение отстранился. — Что ты на это скажешь?

— Да. — Выдохнула Луна. — Мне бы этого хотелось.

Гарри поднял ее и положил на кровать. Это простое действие, его защитное объятие, когда он обнимал ее, прикосновение его тела к своей коже, нежность в его глазах, когда он опускал ее на землю, глубоко повлияли на Луну. Огонь между ее ног снова разгорелся, и все ее тело стало невыносимо горячим.

Ее рука потянулась к его члену, стимулируя его в пределах ее ограниченного диапазона движений под этим углом. Она действительно хотела, чтобы он кончил снова. Ей хотелось посмотреть, как он стреляет. Она хотела почувствовать его эссенцию на своем языке, горячую, липкую, с тем сильным острым вкусом, который все еще оставался во рту. Глаза Гарри остекленели при первом же контакте, но он достаточно быстро сфокусировался. Он ловко расстегнул ее лифчик, отбросил его в сторону и посмотрел на ее грудь. — Красивые. — пропел он, лаская их.

Все происходило так быстро, что она едва поспевала за ним. Гарри трогал ее груди, дразня соски, а потом целовал их, втягивая сосок в рот. Его руки двинулись исследовать остальную часть ее тела. Он стянул с нее трусики, а затем его пальцы начали ласкать ее киску, поглаживая и исследуя ее нижние губы. — Скажи мне, что тебе нравится. — Пробормотал он.

Всхлип за всхлипом слетал с ее губ, когда от прикосновения Гарри по ее телу побежали искры. Это было лучше, чем касаться там самой. Она не знала, как справиться с ощущениями, которые он вызывал в ней. Гарри использовал ее довольные звуки, чтобы направлять свои действия. Луна дрожала, когда Гарри накачивал ее все сильнее и сильнее одними лишь пальцами. Он наклонился, чтобы поцеловать ее в висок, и спросил: — Ты готова?

— Пожалуйста. — Луна умоляюще раздвинула ноги, открывая ему свое возбуждённое тело.

Гарри положил свою головку члена у ее входа, дразня ее вверх и вниз. Луна заскулила, инстинктивно слегка вращая бедрами. Глядя на него сверху вниз, она не могла не испытывать некоторого смущения. Его пенис оказался намного толще, чем она себе представляла (не то чтобы ей было от чего отталкиваться). В своих исследованиях с тех пор, как Джинни научила ее мастурбировать, проникнув в себя даже двумя пальцами, она чувствовала, что растягивает его. Иметь этот пульсирующий, жилистый стержень плоти, готовый проникнуть в ее самую чувствительную область, было более чем немного пугающе.

Гарри начал медленно входить в нее. Луна почувствовала, как ее тело расступается перед его членом, уступая место его твердости. О боже, он такой большой. С каждым сантиметром своего погружения в нее он растягивал ее, она чувствовала себя такой наполненной, неудобно (но не болезненно), а он только начал входить в нее.

— Боже. Ты тугая. — Гарри застонал. Проникновение в Джинни и Гермиону сами по себе не давали Гарри особой разницы. Конечно, то, как они действовали и реагировали , создавало совершенно другой опыт, и когда Джинни сжимала свои мощные мышцы вокруг него, это было чертовски захватывающе, но физический акт проникновения в них не ощущался сильно по-другому. Но Луна была узкой. Ее внутренние стенки сдавили его, как вакуумный пресс, но она была такой влажной, что даже тогда он мог практически скользнуть в нее, если бы захотел.

Было заманчиво сделать это, снова и снова вонзаясь в Луну, пока он не наполнит ее своей спермой. Черт возьми, сама мысль об этом, вместе с ощущением его проникновения в нее, только что вызвала у Джинни новый оргазм. Но Гарри видел напряженное выражение лица Луны и понимал, что просто не может этого сделать. С невероятной сдержанностью Гарри продолжал медленно входить в нее, высматривая признаки беспокойства.

— Это ведь хорошо, правда? — Пискнула Луна.

— Да, — Гарри глубоко рассмеялся. — Черт возьми, да. Это очень хорошо. Ты в порядке?

Сейчас он был в основном в ней, и Луне было трудно обращать внимание на что-либо, кроме того, как его пенис ощущался внутри нее, как она чувствовала себя растянутой и полной, как каждый сантиметр, которым он входил в неё, казалось, приносил неожиданные новые ощущения дискомфорта и удовольствия.

— Э-ээ... — Луна боролась, — ты большой. — Какая-то часть Гарри победоносно зарычала на признание Луны.

Я люблю эту часть тебя. Джинни мысленно напевала: — Ты все еще слишком часто держишь его на цепи.

— Все в порядке, Луна. Если тебе нужно, чтобы я остановился или притормозил, или еще что-нибудь. Пожалуйста, просто, скажи мне.

Но... мне нравится также, что ты такой милый.

— Нет. Все в порядке. Продолжай. — начала настаивать Луна. Теперь Гарри был полностью погружен в нее, и он наслаждался этим ощущением, ее стенки полностью окутали его, такие теплые, плотные, дрожащие. Он отодвинулся, застонав от ощущения ее влагалища, прильнувшего к нему, когда он выходил. Луна заскулила, чувствуя какую-то пустоту без его члена, заполняющего ее.

Но прежде чем он смог полностью покинуть ее, Гарри снова начал толкать себя внутрь. Луна внезапно поняла, как именно она может кончить от этого. Потому что все те места, которых он коснулся при первом погружении, снова загорелись от удовольствия, даже когда дискомфорт уменьшился (хотя она чувствовала себя такой же невероятно наполненной).

Она вспомнила совет Джинни. Поговори с ним о том, как хорошо он заставляет тебя чувствовать себя, или как хорошо он выглядит, или как хорошо ты хочешь заставить его чувствовать себя, пока ты не говоришь о волшебных существах, всё будет в порядке. — Т-ты ощущаешься таким большим внутри меня. — Простонала она, — ты такой толстый. Как крагглемелон.

— Как что? — Спросил Гарри, когда Джинни подавила смешок. — Не важно. Я... ух... чёрт, — теперь он медленно двигался внутри нее. — Ты вызываешь такие приятные ощущения, Луна. — Хрипло проговорил он, — если бы я двигался быстрее, чем сейчас, я бы уже кончил. — Его пальцы опустились вниз, чтобы погладить ее клитор.

Луна взвизгнула. Ощущение его прикосновения к ее клитору каким-то образом усилилось, когда его член погрузился в нее, что-то в том, как он растягивал ее, делало это место еще более чувствительным. Луна задыхалась, пытаясь ухватиться за что-нибудь, за что угодно. Она чувствовала, что перегревается, как будто ее мозг поджаривался от интенсивности его движений. Потому что он наполнял ее так сильно и ее клитор...

— ГАРРИ-ИИ! — прокричала она, пока кончала. Удовольствие было неописуемо отличным от того, что она чувствовала, прикасаясь к себе, или даже от оргазма, который она только что испытала. Во всяком случае, ее предыдущий оргазм был лучше, но было что-то глубоко удовлетворяющее в том, что пенис внутри нее сжимался.

Гарри продолжал свой медленный темп через ее оргазм. Сочетание медлительности его движений и того факта, что он только что кончил, удерживало его, несмотря на то, как прелестно узкой Луна была. Гарри попытался продолжить после оргазма, но на ее лице промелькнуло выражение отчаяния.

Гарри остановился. — Ты в порядке?

— Да! — решила настаивать Луна, но сдалась под твердым взглядом Гарри, — я немного чувствительна, но это не значит... — она сделала паузу. — Все в порядке! — Она встала на колени и взяла его член, скользкий и блестящий от ее соков, в свою руку. — Я позабочусь о тебе.

Она практически протаранила своим ртом его член, едва не подавившись при этом. — Луна! — Воскликнул Гарри со смесью удовольствия и беспокойства. Блондинка невозмутимо продолжала. Она посмотрела на него, двигая ртом вверх и вниз по его члену, ее глаза выражали нетерпение, почти отчаяние, но также и первобытный голод.

Вкус ее соков на его члене, как будто она заявила на него свои права, вызвал поток жара глубоко в ее сердце. Его руки легли ей на голову, пальцы впились в ее спутанные волосы. Он не принуждал ее, даже не руководил ее движениями, он просто придерживал. — Луна! Боже! Я уже близко. Я уже близко.

На заднем плане она услышала, как Джинни пропела. — Не останавливайся. Не останавливайся, мать твою. Пожалуйста, не останавливайся, мать твою!

Луна не остановилась, и когда Гарри достиг пика, его руки все еще придерживали ее голову, держа в ней только верхнюю треть своего члена. Так что Луна сосала, сильно. Она сосала его член с такой яростной силой, что голос Гарри сорвался, когда он выкрикнул ее имя.

Его член дернулся в ее рту, и его эссенция пролилась на ее язык. И каким-то образом она снова кончила. Ей это нравилось. Ей нравилось чувствовать спазм его члена у себя во рту, который она (на данный момент) могла контролировать. Ей нравилось слышать удовольствие в его голосе, нравилось чувствовать, как усиливается давление его рук, когда он теряет контроль. Ей нравилось, что означал его оргазм, что он желал ее, что она могла заставить его кончить. Но больше всего она любила его сперму — вкус, температуру, консистенцию.

Гарри застонал и содрогнулся, опустошая себя в нее, а Луна жадно пила из него. Она доила каждую каплю спермы из его члена, пока сама шла к оргазму.

В другом конце комнаты Джинни дрожала в своем четвертом? пятый? оргазме от ощущений, испытываемых Гарри, при этом ничего не делая.

Она не могла не сравнить этот опыт с тем, какой была ее сексуальная жизнь раньше. До того, как они с Гарри начали заниматься сексом, четыре оргазма подряд были бы легендарными, и они не были бы даже отдаленно такими приятными, как то, что она только что испытала.

Тут было о чем подумать.

Глава 19

Глава 19. Все говорят. Часть 1.

— Ты уверен, что это безопасно? — Спросила Джинни. Они сидели в роще у озера, недалеко от их с Гарри "места".

— Чары периметра. Чары отвлечения внимания. Муффлиато. И у нас есть Карта Мародеров прямо сейчас. Единственный человек, который мог бы подслушивать, — это твой бойфренд, Джинни.

— Наш парень. — Поправила Джинни. Прошла неделя с тех пор, как Гарри и Луна познакомились с телами друг друга, и две недели с той ночи удовольствия, которую они с Гермионой разделили, и все же было легко вернуться к старым привычкам. Необходимость скрывать степень их отношений на публике, несомненно, была ошибкой. Гермиона и Луна наслаждались украденными личными моментами, в то время как Джинни имела свободу быть нежной с Гарри на публике.

— Звучит заманчиво. — просияла Луна. — Я так счастлива, что мы можем разделить Гарри. Мне кажется, я его люблю.

— Секс — это хорошо, не так ли? — Джинни понимающе ухмыльнулась. Луна еще больше увлеклась Гарри после того, как они занялись сексом. Она была совершенно поражена — если бы Гарри попросил ее подпрыгнуть, Луна, без сомнения, ответила бы: — Как высоко?

— Да. — Луна мечтательно улыбнулась. -Тааак хорошо. Как ты думаешь, когда Гарри захочет, чтобы я снова отсосала у него?

Джинни склонила голову набок, — Вообще-то, прямо сейчас. — Луна начала вставать, побуждая Джинни быстро последовать за ней: — Но не уходи!

Гермиона закатила глаза.

— О, слезь с этой высокой лошади. Тебе это тоже нравится. — Съязвила Джинни.

— Извини. — произнесла Гермиона. — Старая привычка.

— А какая твоя любимая часть? Я никогда бы не догадалась, но мне нравится, когда он кончает мне в рот. Мне нравится, какой он на вкус и на ощупь, и как пульсирует его член... — она замолкла, казалось бы, погруженная в свои фантазии.

— Это не совсем то, о чем я хотела поговорить, но, — она застенчиво улыбнулась, — я действительно люблю, когда он кончает в мою... киску, особенно когда мы кончаем вместе. Я думаю, ты уже вроде как знаешь, но я могу вроде как "чувствовать" магию, и магия Гарри, когда он кончает…

— О. Ух ты! — сказала Луна: — Это действительно интересно! Похоже, у тебя есть дар.

— Я много читала об этом. По-видимому, некоторые люди особенно чувствительны к магии и могут чувствовать ее так же, как я, но в книге не упоминалось ничего... связанного с сексом.

— Я сомневаюсь, что там что-то было бы. — небрежно сказала Джинни: — Помните, сексуальная магия вроде как запрещена. Волшебники — ханжи.

— Итак, что тебе больше всего нравится в сексе с Гарри? — Спросила Луна у Джинни.

— Ну, у меня есть некоторое преимущество. Я чувствую все, что чувствует Гарри, и, ради Мерлина...

Глаза Гермионы загорелись интересом: — Мне было очень любопытно узнать об этом. Так ты думаешь, что секс для Гарри лучше, чем для тебя?

Джинни вздохнула, — Трудно сказать, когда его чувства — это мои чувства, и наоборот, все как бы сливается воедино.

— Но... — подсказала Гермиона.

— Мои оргазмы длятся дольше, и прежде чем мы создали узы, ему требовалось больше времени, чтобы... э-э... прийти в себя. Но его член, он просто ощущается чертовски хорошо. Это так приятно — чувствовать, как он становится твердым, проникать во что-то и эякулировать.

— Хм, похоже, тут много психологического, — рассудила Гермиона, но Джинни лишь пожала плечами.

— Так вот почему ты так часто приходила, когда мы с Гарри занимались сексом. — Заметила Луна.

— Да. — Джинни улыбнулась, — это был своего рода эксперимент. Я вообще не трогала себя и просто позволила себе почувствовать то, что чувствовал Гарри.

— Я надеюсь, что я создам такие же узы с Гарри. Я не могу себе представить, как секс может быть лучше, чем сейчас, но...

— Вот об этом я и хотела поговорить. — решила направить разговор в нужную сторону Гермиона, — я изучала, как работает этот процесс соединения, механику.

— Разве Гарри не должен быть здесь для этого? — Спросила Джинни.

— А разве должен? Я имею в виду, скажи мне, что он не слушает. На самом деле, это делается для того, чтобы сделать людей менее подозрительными. — Под людьми подразумевалось, что она имела в виду Дамблдора, — Исчезновение Гарри вместе с нами может поднять некоторые брови, если мы немного не запутаем их.

Справедливое замечание. Подумали они вместе.

— Исходя из арифмантики ритуала и того, как я его разработала, существует пять различных свойств этой связи, каждое из которых соответствует одной из рун в ритуале. Физическое, эмоциональное, интеллектуальное, духовное, магическое. — Гермиона остановилась, чтобы убедиться, что они следуют за ней.

— Что это на самом деле значит? — Спросила Джинни.

— Ну, по большей части все объясняется само собой. Физический аспект означает, что вы чувствуете то, что чувствует другой. Эмоциональность означает, что вы можете чувствовать эмоции друг друга. Интеллектуальный — это, ну, телепатическое общение. Магический аспект — это то, над чем я все еще работаю. Мы уже видели, что вы можете одолжить друг другу магию, но мне интересно, есть ли в этом что-то еще. Я думал, что вы могли бы увидеть увеличение магического ядра друг друга, но до сих пор мы действительно не видели многого из этого.

— Я не заметила изменений в Зимбилях Гарри и Джинни, но это должно быть слишком удивительно. Для роста магических ядер требуется много времени, — добавила Луна. — Я думаю, что это было бы настоящим шоком для системы, если бы все произошло сразу.

— О. А где ты это видела? — спросила Гермиона.

— По всему Хогвартсу. Магия каждого человека растет с течением времени, но я обычно вижу различия в Зимбилях только тогда, когда люди возвращаются с летних каникул.

Гермиона неуверенно кивнула. — Ну, мы будем следить за этим. Духовный аспект этой связи — вот что меня смущает. Полагаю, у тебя нет никаких идей, Джинни?

Джинни только пожала плечами, — Ничего не приходит в голову. — Гарри молча согласился. — Как ты думаешь, что это может быть?

— Ну, похоже, это может быть ужасно эзотерично. Поэтому я не уверена, что это будет что-то очевидное. Но мне ужасно любопытно.

* * *

Гермиона обсуждала это с собой всю неделю. Умом она понимала, что ей, вероятно, не следует предаваться этому. Экзамены были не за горами, и ей нужно было полностью сосредоточиться, чтобы сдать их.

Ладно, это была ложь, она могла пройти мимо них с закрытыми глазами, но она хотела сделать больше, чем просто получить хороший балл.

Но... она уже сделала домашнее задание на выходные. Просто провести один день с его магией, проходящей через нее, не повредит, верно? Кроме того, как она могла понять что-то, если не собиралась позволить себе испытать это?

Она отбросила в сторону тот факт, что решила не доводить дело до конца, пока Гарри не отвел ее в чулан для метел и не обнял до потери сознания. Ее решимость рухнула, когда его тело прижалось к ней, включая его эрекцию, пульсирующую магией у ее бедра. И когда ее губы сомкнулись на его шее, она почувствовала, как его магия бежит по венам. Вдвоем им удалось снять с него рубашку, и Гермиона почувствовала жужжание его магии прямо под кожей. Ей хотелось раздеться и прижаться своей обнаженной кожей к его, просто чтобы почувствовать это.

Она была готова сделать все, что он захочет, когда Гарри сказал: — Миона, нам нужно остановиться. Джинни говорит, что Симус и Дин ищут меня.

На долю секунды Гермиону охватило отчаяние. — Нет!

— Миона... — взмолился Гарри, но она ответила ему агрессивным поцелуем. Она поднесла руку к его промежности и потерла его эрекцию через штаны.

— Нас могут поймать.

— Мне все равно. Джинни сможет прикрыть нас. — Настаивала Гермиона, расстегивая его брюки и засовывая руку под трусы. Она почти застонала, когда ее рука сомкнулась вокруг его пульсирующего члена.

— Миона! Что на тебя нашло! — Взвизгнул Гарри. Однако он не пытался остановить ее. На самом деле, его тело работало с ней, его бедра двигались вперед, когда она гладила его. Ей очень нравилось видеть, как он реагирует на нее против своей воли.

— Ты это сделал, Гарри. — Промурлыкала Гермиона. — Только не говори мне, что тебе это не нравится. — Ее рот опустился на головку его члена. Гарри издал неровный стон, когда ее губы дразнили его головку.

— Нравится. — Признался Гарри. Гермиона полностью взяла его в рот — ее губы обвились вокруг основания его члена. Гермиона не смогла сдержать стон от ощущения его члена, и его магии, пульсирующей у нее во рту, и вибрации от ее стона отразились через его ствол, вызвав проклятие у Гарри. — Черт возьми! Мне нравится это!

Ее руки принялись ласкать его яички. Она снова отметила, как они, казалось, горели магией, как горячие угли, но также и как мягки и нежны они были. Она опустила свой рот вниз, целуя его ствол, вниз к яйцам. Гермиона чувствовала себя такой сильной. Она полностью контролировала его удовольствие, и его самые чувствительные части были полностью уязвимы для нее.

Она практически ощущала вкус его магии, чувствовала, как она бурлит и пенится в его яичках. Она застонала, уткнувшись головой в его промежность и лаская нежные шары губами и языком. Она сосредоточилась на них по очереди, заглатывая один в рот (постанывая от близости его магии), прежде чем перейти к следующему. Делая это, она равномерно поглаживала его член одной рукой, используя свою слюну в качестве смазки. Время от времени Гермиона смазывала его, снова беря его член в рот, прежде чем выпустить его с хлопком.

Гарри прислонился к стене, позволяя Гермионе делать все, что она захочет, и позволяя удовольствию от ее нетерпеливого внимания захлестнуть его. Его тихие вздохи превращались в страстные стоны каждый раз, когда ее рот охватывал его. Каждый раз, когда она делала это, ее язык умело кружился вокруг его болезненно чувствительной головки и уздечки. Затем она погружалась глубже, пока ее нос не зарывался в его лобковые волосы, а все его мужское достоинство не оказывалось в ловушке ее рта. Когда она отодвинулась, то начала отсасывать, наслаждаясь тем, как это заставляло стоны Гарри вибрировать.

Чувствуя, что он приближается, и теряя терпение, Гермиона быстро сняла блузку и лифчик, наслаждаясь остекленевшим взглядом Гарри. — Садись. — Сказала она ему тем же тоном, каким уговаривала его заняться учебой.

— Миона, — простонал Гарри, чувствуя себя неловко из-за того, что не отплатил ей за минет. — А как насчет тебя... — Гермиона довольно эффективно заставила его замолчать, склонившись над ним и прижав одну из своих грудей к его лицу, особенно к губам. Гарри, почти рефлекторно, начал лизать и сосать ее грудь.

— Гарри. Ты такая милый. Но как только ты кончишь в меня, я тоже кончу. — Конечно, Гарри не мог ответить, потому что, говоря это, она настойчиво прижималась грудью к его рту. Тем временем она протянула руку, чтобы схватить его член, и теперь обводила его уздечку большим пальцем. Гермиона пришла в восторг от приглушенных стонов Гарри. — Знаешь, если бы ты перестал бороться с этим и просто отпустил, все пошло бы легче. — Упрекнула она. — Но я знаю тебя, Гарри. Ты упрямый. Ты бы не отдал мне свою сперму просто так. Ты собираешься заставить меня получить её.

С этими словами Гермиона бросилась на него, одним ударом полностью погрузив его член в себя. Ее грудь вывалилась изо рта Гарри, но он быстро обхватил их руками, дразня пальцами ее соски.

Они оба беззастенчиво застонали от нахлынувших ощущений, но Гермиона была глубоко тронута, возможно, отчасти потому, что не была близка с ним уже несколько дней. Она чувствовала себя под контролем, до тех пор, пока не врезалась в пенис Гарри. Только тогда она осознала, насколько возбужденной, мокрой и болезненно жаждущей, она стала, доставляя ему удовольствие, и как быстро его член, пульсирующий магической силой, мог разрушить ее.

Она отдыхала с его длиной, полностью вложенной в нее, пытаясь овладеть собой, и Гарри подхватил эту перемену. — Я не уверен, что тебе понравятся результаты моего "позволь мне уйти", — прорычал Гарри. — на самом деле, я думаю, что ты предпочла бы.

Смысл его слов был ясен. Гермиона более или менее собрала воедино всю оставшуюся часть их с Гарри первой ночи вместе. Как он нес ее, почти коматозную от усталости, покрытую и истекающую слюной, потом и жидкостями, оставшимися от них обоих после секса, обратно в общежитие. Ярко-зеленые глаза Гарри впились в нее, и Гермиона внезапно почувствовала себя не в своей тарелке. Она застонала, когда его сила вызвала электрическое покалывание, пробежавшее по ее спине. Ее тело содрогнулось, включая основные мышцы, которые трепетали вокруг его члена.

— Ты собираешься двигаться? Или мне это сделать? — Спросил Гарри.

Гермиона начала двигаться. Несмотря на то , что она ехала на нем, динамика силы была совершенно иной, чем минуту назад. Дело даже не в том, что Гарри стал агрессивным. Он, казалось, был доволен тем, что в основном просто позволял ей работать, гладя и целуя ее при каждом удобном случае, но не пытаясь физически одолеть ее (хотя она знала, что он, несомненно, мог).

Всхлип за всхлипом слетали с ее губ, пока она пыталась сдержаться. Она могла чувствовать магию Гарри, он был близок к краю, что делало это еще более трудным для нее. Его магия ярко пульсировала вместе с сердцебиением. Он был самым мощным в его члене, но теперь Гермиона могла чувствовать его более слабо во всем остальном теле.

Гермиона не могла превзойти железную волю Гарри, которая могла противостоять даже властному проклятию Волдеморта. Слезы потекли по ее щекам, когда она издала еще один прерывистый всхлип, несмотря на все ее усилия, она сломалась. — Пожалуйста! — начала умолять она, хотя понятия не имела, о чем именно.

Гарри обнял ее и прижал к своей обнаженной груди. — Все в порядке, Миона. — пропел он: — Кончай для меня.

Она кончила, полностью перейдя через край. Она дрожала в объятиях Гарри и извивалась вокруг его члена, словно умоляя его освободиться, но Гарри оставался тверд. Он заставил ее умолкнуть твердым поцелуем, нежно вытирая слезы, когда она размякла перед ним.

Спускаясь вниз, Гермиона вдруг поняла, как тепло и безопасно ей в его объятиях. Она чувствовала себя... маленькой и уязвимой, но защищенной им, его успокаивающей силой и его магией. И все же, она осталась ни с чем. — Г-Гарри, — взмолилась она, ее прежняя бравада была лишь воспоминанием, — пожалуйста, кончи в меня.

— Все, что тебе нужно было сделать, это попросить. — Сказал он ей и быстро поднял ее. От легкости, с которой он поднял ее и прижал к стене, у нее по спине побежали мурашки. Он мог бы сделать это в любой момент раньше. Единственная причина, по которой она всё контролировала до этого, заключалась в том, что он позволил ей это. Гарри обычно был так нежен и добр со своими друзьями, что было легко забыть, насколько сильнее ее он был. Его глаза сияли силой, решимостью и похотью. Гермиона вздрогнула, понимая, что он вот-вот опустошит ее сознание.

Все, что она могла сделать, это прижаться к нему, пока он безжалостно трахал ее. Ее руки сжимали его плечи, а ноги обвивали талию, но помимо этого она могла лишь стонать и дрожать, когда он входил в нее. Она могла сказать, что он достиг своего предела, и снова начала умолять его. Она хотела этого. Она жаждала этого. Ей это было необходимо.

Он кончил. Его магия вливалась в нее, вызывая лавину, которая потрясла ее душу до самых глубин.

Глава 19.2

Глава 19. Все говорят. Часть 2.

— Мне жаль, что вы с Роном еще не помирились. — Сочувственно сказала Сьюзен.

Гарри оторвался от своих записей и слабо улыбнулся ей. — Ага. Это снова похоже на чёртов Турнир Трех Волшебников. Он просто становится каждый раз таким ревнивым. Это расстраивает.

Выражение лица Сьюзен стало задумчивым, — Он был не единственным, кто вёл себя как идиот из-за этого. — призналась она, — я должна была сказать что-то, но...

— Ты не так уж хорошо меня знала. — Заверил Гарри, — я понимаю.

Сьюзен покачала головой. — Дело не в этом. Я знала, что это неправильно! Я знала, что не должна была носить этот дурацкий значок. Просто все на моем факультете думали, что ты предал их, и я просто не могла... нет, — Она поправила себя, — не хотела ссориться со всеми остальными.

— Ну, мы не можем все быть гриффиндорцами. — Слегка поддразнил Гарри.

— О, заткнись. Я пытаюсь быть серьезной, — проворчала Сьюзен.”

— А я пытаюсь сказать тебе, что все это не имеет никакого значения. После пятого курса. Я знаю, что могу тебе доверять. Абсолютно. — Отозвался Гарри.

— Значит ли это, что ты в конце концов расскажешь мне, что с тобой происходит? — Спросила Сьюзен.

— Э-ээ, что ты имеешь в виду? — Гарри был немного обеспокоен тем, к чему, казалось, шёл разговор. По крайней мере, никто их не услышит, потому что он использовал муффлиато, когда они только начали работу над заданиями.

— Ну, в течение нескольких недель ты, Джинни, Гермиона и Рон вели себя так, словно собирались на похороны. Но потом твое настроение меняется на на противоположное, и... ну. — боролась она с собой, — и между тобой, Джинни и Демельзы происходит что-то. И я не уверена, но думаю, что Гермиона и Луна тоже в этом замешаны.

У Гарри отвисла челюсть. Ух ты, она вполне может дать фору Гермионе. Прокомментировала Джинни.

— Я хотя бы близка к правде?

— Хорошо. ДА. — Признался Гарри, после чего Сьюзен хлопнула обеими руками по столу.

— Не может быть. Ты и Джинни. И Демельза. И Гермиона. И Луна?

— Есть очень веская причина, почему мы это делаем.

— О, Мерлин! Это как-то связано с Сам-знаешь-кем, не так ли?

— Волдеморт. — Поправил Гарри. — И да.

— Подожди-ка. Так вот что происходит? — Сьюзен задохнулась от осознания, — ты пытаешься ввести меня в какой-то ковен, который ты создаешь.

Гарри вытаращил на нее глаза. Знаешь, если бы она дружила с тобой, Роном и Гермионой раньше, держу пари, вы бы поняли, что происходит с Квирреллом и... со мной намного раньше.

— Итак?

Гарри посмотрел вниз. — Ты права. Извини. Я могу оставить тебя в покое, если хочешь.

— Я не расстроена, Гарри. По крайней мере, пока, — ответила Сьюзен. — Потому что я знаю, что у тебя есть очень, очень веская причина для этого. Кроме того, иначе Джинни и Гермиона не участвовали бы в этом.

На долю секунды Гарри застыл в нерешительности. Он мог оставить Сьюзен в неведении и надеяться, что она смирится с его скрытностью. Или...

— Ты должна понять, Сьюзен, это невероятно важно. Ты не можешь никому об этом рассказать. Или говорить об этом где угодно, не заботясь о том, чтобы тебя не подслушали. — сказал ей Гарри.

— Ты не должен мне что-то рассказывать. — понимающе сказала Сьюзен. — Пока что я могу тебе доверять.

— Я тоже доверяю тебе, Сьюзен. Вот почему я готов рассказать тебе сейчас, если ты готова.

— Готова?

— Если я скажу тебе это... Ты станешь частью войны.

— Я уже, Гарри. Моя тетя умерла. И вся моя семья тоже. Я связала свою судьбу с тобой, когда присоединился к Отряду Дамблдора. — Глаза Сьюзен сияли искренностью.

— Ладно, пойдем со мной.— Гарри провел ее в потайную комнату для занятий, и после того, как они расположились на диване рядом друг с другом, Гарри начал. — Ну, во-первых, я должен сказать тебе, что я — Избранный.

— Так вот из-за чего произошла битва в Отделе тайн?

— Да. Есть пророчество, которое гласит, что один из нас должен убить другого.— Он решил опустить часть о силе, которую он не знает, информация все еще была довольно болезненной для него и не имела прямого отношения. — Но это не совсем та причина, по которой мы делаем этот...

— Ковен. — Подсказала Сьюзен.

Гарри не понравилось это слово, но он решил, что оно лучше, чем любая альтернатива.

Гарем. Нахально предложила Джинни.

— Итак, Волдеморт оставил во мне частичку своей души после того, как убил моих родителей.

Сьюзен побледнела. — Что это значит?

— Ладно. Он оставил частички своей души в нескольких других предметах. Они называются хоркруксами. В принципе, он не может быть убит полностью, пока не будет уничтожен каждый хоркрукс. В том числе, ну... Я.

Сьюзен проницательно посмотрела на него. — Но ты придумал способ обойти это, я так понимаю. Способ, который включает в себя секс со многими ведьмами.

— Да. — подтвердил Гарри, — Гермиона придумала. Это ритуал соединения душ. Если я сделаю это семь раз... Что ж, хоркрукс будет уничтожен, и я останусь живым.

Сьюзен изумленно уставилась на него.

— Да. Это безумие. Я знаю. Вся моя жизнь — одно сплошное безумие.

— И ты хочешь, чтобы я помогла спасти твою жизнь. — справилась Сьюзен.

Гарри вздохнул. — Да.

— Создав с тобой узы навсегда.

Гарри пристыженно опустил глаза. Джинни мысленно кричала ему, чтобы он заткнулся, но он знал, что должен это сказать. — Я понимаю, как это выглядит. Это невероятно эгоистично, и я не буду винить тебя, если ты просто уйдешь прямо сейчас. Но... — он вздохнул, — Если ты пойдёшь на это, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива, и дам тебе как можно больше власти над своей жизнью. Даже если бы ты захотела связать свою жизнь с другим мужчиной, я бы тебя понял.

Сьюзен посмотрела на Гарри, который выглядел действительно виноватым и несчастным. Она пообещала себе больше не стоять в стороне, когда сможет помочь. Она пообещала себе, что будет отстаивать то, что правильно. Она обещала Гарри, что он может доверять ей. Но теперь ее слово подвергалось испытанию. Он просил ее отдать ему свою жизнь, отказаться от всех других возможных путей и связать себя с ним. Чтобы спасти ему жизнь.

В сущности, это был простой выбор.

Гарри чуть не подпрыгнул, когда почувствовал, как пальцы Сьюзен приподняли его подбородок. До этого они почти не прикасались друг к другу, если не считать редких быстрых объятий, но ее прикосновение было... сильным. Крепким.

Он поднял голову, и ее глаза встретились с его, сияющими состраданием. — Каждый заслуживает того, чтобы время от времени быть эгоистом, Гарри. Ты не должен чувствовать себя виноватым за то, что пытаешься не умереть.

— Спасибо.

— Ты слишком долго был бескорыстным, Гарри, — Сьюзен собралась с духом. — я... я думаю, что пришло время мне для разнообразия стать бескорыстной.

— Ты имеешь в виду…

— Да. Я сделаю это. Я спасу тебя.

— Благодарю тебя.

— Черт побери, я же не положила глаз ни на одного парня. Ну, я вроде как надеялась, что Джинни окажется идиоткой и бросит тебя. — Пошутила Сьюзен.

На это есть все шансы.

— Неужели? — Удивленно выпалил Гарри.

Ты такой рассеянный, Гарри. Поддразнила Джинни. Как ты думаешь, почему мы внесли ее имя в список?

Сьюзен закатила глаза. — Да. — Она сказала ему это, как будто это была самая очевидная вещь в мире. — Ты просто никогда не казался заинтересованным.

— Дело не в том, что мне это было неинтересно, мне это буквально никогда не приходило в голову. — объяснил Гарри, прежде чем понял, что это может звучать плохо, — я имею в виду, это не то, что... ты какая-то не такая. Ты просто прелесть, Сьюзен. Просто я ничего не замечаю, когда речь заходит о девушках, и не вижу того, что прямо передо мной. Просто спроси Джинни.

Сьюзен хихикнула. — Спасибо? Наверное. Я надеюсь, что отчаяние — не единственная причина, по которой ты выбрал меня.

— Это не так! — заверил Гарри, — Как я уже сказал, я тебе доверяю. Мне нравится проводить с тобой время. Ты прямо-таки гениален и можешь читать меня, как книгу. И... — взгляд Гарри скользнул по телу Сьюзен, прежде чем вернуться к ее лицу. Она, конечно, заметила это и слегка ухмыльнулась.

— Ты и сам довольно прост в обращении, Гарри. — Ответила она, слегка покраснев. — Ну, это немного странно. Когда нам нужно будет начать сближаться? Ты, кажется, очень быстро сошелся с Гермионой, Луной и Демельзой.

— Полностью в твоем темпе. Нам нужно убедиться, что у нас есть эмоциональная и физическая связь, прежде чем мы проведем ритуал. — Гарри задумчиво помолчал. — Э-э, честно говоря, мне нужно многое объяснить.

Много позже, после того, как они обсудили большинство деталей процесса соединения и их ситуации, Гарри заметил, что они были гораздо ближе друг к другу, чем раньше. Они прижались друг к другу боком, и теперь их тела были почти прижаты друг к другу.

Сьюзен тоже заметила это, глядя на него снизу вверх. — Значит, мы действуем в моем темпе?

— Конечно. — ответил ей Гарри: — я не собираюсь давить на тебя.

Сьюзен покачала головой, улыбаясь, — Все, что я захочу? — Она поднесла руку к его щеке, поворачивая его голову к себе, и Гарри (наконец) понял, к чему она клонит.

— Как тебе захочется. — поклялся он, — так чего же ты хочешь?

— Поцелуй меня. — попросила Сьюзен, и Гарри подчинился. Гарри к этому момент был довольно опытным в поцелуях, он усовершенствовал короткие случайные поцелуи, которыми они с Джинни часто обменивались на публике, и он также знал, как целовать девушку без чувств, грабя ее рот, но, возможно, его любимым способом было делать это медленно и чувственно. Сьюзен растворилась в Гарри, когда он крепко поцеловал ее, прижав их губы друг к другу.

Когда он отодвинулся, Сьюзен выглядела ошеломленной. — Ох. Э-э... Вау.

Гарри ухмыльнулся, немного самоуверенно, но не успел ответить, как Сьюзен с готовностью прильнула к его губам. Гарри наслаждался каждым невольным звуком, который ему удавалось вытянуть из нее. Он поцеловал ее в шею и был вознагражден тихим стоном, когда добрался до ключицы.

— Окей. Теперь я понимаю, почему остальные так быстро двигались с тобой. — Сьюзен тяжело дышала.

— Но почему? — Прошептал Гарри ей на ухо.

Сьюзен вздрогнула в ответ на его голос, хриплый и соблазнительный в ее ушах. — У тебя это хорошо получается. — призналась она: — Не останавливайся.

Он целовал ее снова и снова. Его руки ласкали ее тело, но не двигались ни в какое неподобающее место. Сьюзен приподнялась и села на колени Гарри. Не было никаких сомнений, что она почувствовала его эрекцию у своего бедра.

— Как далеко ты хочешь зайти? — Спросил Гарри.

— Как далеко ты хочешь зайти? — отзеркалила его вопрос Сьюзен.

— Как я и говорил, все, чего ты захочешь. Я подумал, что это подразумевает...

Глаза Сьюзен загорелись от возбуждения и желания. Она хотела, но и колебалась тоже. — Может быть, чуть дальше... — неуверенно произнесла она, когда ее пальцы начали расстегивать пуговицы на его форменной рубашке.

Гарри усмехнулся в ответ, и опрокинул ее на диван, так что оказался над ней. — Дай мне знать, когда захочешь остановиться. — Сказал ей Гарри, когда начал расстегивать ее собственную рубашку. Сьюзен хихикнула, они оба пытались расстегнуть рубашку друг друга, что делало процесс еще более трудным. — Ладно, такие вещи раздражают.

Гарри нахмурился, это была плохая работа. Просто оторви их. Предположила Джинни.

Это была неплохая идея.

Сьюзен пискнула, когда Гарри внезапно разорвал ее рубашку, и несколько пуговиц отскочили и упали на пол, но Сьюзен не могла заставить себя волноваться. Потому что она вдруг почувствовала себя невероятно горячей, уязвимой и нуждающейся. Теперь Гарри смотрел на нее. Его голодный взгляд, казалось, воспламенил ее плоть. — Ты просто прелесть. Такая сексуальная. — Сказал он себе под нос.

Она никогда не считала себя такой — сексуальной, желанной. По ее собственному мнению, она выглядела неплохо — но довольно некрасиво. Однако она не могла отрицать то, как он смотрел на нее, или желание в его голосе. Пальцы Сьюзен дрожали, когда она попыталась расстегнуть последнюю пуговицу, но тут ее перехватили крепкие руки Гарри. Освободив руки, Сьюзен провела ими по его груди и торсу, наслаждаясь ощущением его твердых мышц.

Мерлин, он был образцом. У него не было ни унции лишнего жира, вместо этого он щеголял стройными, четко очерченными мышцами, которые идеально подходили ему. Она не могла не думать о том, сколько девушек сейчас будут ей завидовать. Сблизиться с красивым, богатым, знаменитым героем, который оказался спасителем волшебного мира. Черт возьми, она подозревала, что даже такие, как Гринграсс (хех, они обе) или Паркинсон, с удовольствием переспали бы с Избранным, хотя бы ради того, чтобы потом хвастаться.

Сьюзен не смогла удержаться от смеха, потому что никто из них не решился. Никто из них не потрудился заглянуть за Стену Славы, чтобы увидеть, кто такой Гарри Поттер на самом деле. На это у Сьюзен ушло пять лет, а у кого-то вроде Ромильды Вэйн — уйдёт вечность.

— Что смешного?

— О, я просто думаю о том, сколько ведьм убило бы, чтобы оказаться сейчас на моем месте.

— Неужели? — Спросил Гарри, и, благослови его Господь, он казался искренним.

Сьюзен снова рассмеялась. — Иди сюда, идиот. — нежно сказала она, притягивая его к себе для нового поцелуя. Это было действительно утешительно. Несмотря на то, что он создавал ковен, он не терял себя. Она не ожидала, что в первый раз будет чувствовать себя так непринужденно, находясь так близко с кем-то, но это было так. В его объятиях она чувствовала себя теплой, защищенной и любимой.

Гарри стал смелее, лаская ее бедра и двигаясь вверх и внутрь, поднимая при этом юбку. Ей было невыносимо жарко, как в котле, который вот-вот закипит, но нигде не было так жарко, как внутри. Руки Гарри пробежали по внутренней стороне ее бедра, прямо к промежности. Сьюзен раздвинула ноги, молча подталкивая его вперед, но он отстранился.

И тут Сьюзен поняла, что он ждёт от нее подсказок. — Гарри. Я хочу большего.

— Насколько больше? — Спросил он.

Еще несколько минут назад Сьюзен и представить себе не могла, что пойдет с Гарри до конца. Ладно, она определенно могла себе это представить, но никогда не думала, что на самом деле пойдет на это. Она была единственной наследницей древнего и благородного дома, и тетя вдолбила ей в голову ожидания и ответственность, которые лежали на ее плечах. Правда, она никогда особо не заботилась об этих стандартах или о том, чтобы вписаться в "высшее общество", предпочитая искреннюю дружбу с соседями по дому.

Ее тетя, наверное, сейчас крутится в могиле. Возможно, и ее родители тоже. Иметь сексуальные отношения до брака? Создать ковен, используя сексуальную магию? Это был скандал, ожидающий своего часа!

Но ей было все равно. Она знала, что поступает правильно. Более того, она не могла себе представить, что не сделает этого! Гарри был таким теплым, искренним и любящим. Не говоря уже о том, что он был несправедливо сексуален и бесспорно талантлив в постели.

— Все это.— Она застонала. — Дай мне это. Ее рука потянулась к его промежности, и ее сердце и лоно содрогнулись от ощущения эрекции, встопорщившей его брюки.

— Как пожелаешь. — Пробормотал Гарри. Не долго думая, он ловко расстегнул ее лифчик, а затем крепко присосался к ее груди, втягивая сосок в рот с восхитительным всасыванием. Сьюзен выгнула спину, инстинктивно прижавшись к нему грудью, и застонала.

Гарри еще не закончил. Он стянул юбку Сьюзен с ее ног и обхватил ее плоть через ткань трусиков. Его простое прикосновение послало дугу молнии через ее тело. Сьюзен едва могла думать — даже ее цель расстегнуть брюки Гарри была изгнана из ее головы. Она была пленницей его сильных рук, пленницей его умелого рта. Она ничего не могла поделать с бессвязными звуками, которые издавала, или с тем, как ее бедра двигались в руках Гарри.

Гарри крепче прижал ладонь к ее сердцевине, сосредоточенно глядя на ее лицо, пока запоминал ответ Сьюзен. — Ты готова? — Спросил он ее.

— Да! — Сьюзен тут же застонала. В конце концов, Гарри мог иметь в виду только одно, верно? Они собирались заняться сексом.

Она сняла трусики, открыв Гарри свою набухшую, влажную киску. Сначала она чувствовала себя неуверенно, но это чувство исчезло, когда он посмотрел на нее с выражением чистого голода и облизнул губы. Сьюзен не смогла сдержать сдавленного стона. Ее трясло от желания — он смотрел на нее так, словно собирался проглотить!

Гарри встал, и Сьюзен расположилась перед ним, — широко расставив ноги и повернув бедра кверху, так что его взору предстала вся ее суть.

Язык Гарри снова облизнул его губы, — и вместо того, чтобы снять штаны, как она ожидала, он опустился перед ней на колени.

Что? В голове у Сьюзен что-то замкнуло.

Эти мысли исчезли мгновением позже, когда губы Гарри встретились с ее нижними губами. Она была бы смущена стоном, который вырвался у нее, когда его губы соприкоснулись, но это, похоже, не остановило Гарри. Сьюзен затерялась в этом ощущении, повинуясь прихоти губ и языка Гарри. Она посмотрела на него сверху вниз, беспомощно возбуждаясь при виде того, как он "пожирает" ее киску. Сначала он пробовал нащупать ее складки, но быстро понял, что заставляло ее дрожать от удовольствия.

Гарри не просто хотел съесть ее, он был полон энтузиазма. В какой-то момент он даже застонал, просто облизывая и посасывая ее киску. Это вызвало такой прилив удовольствия в Сьюзен, что на мгновение она была уверена, что сейчас кончит.

Вместо этого, этот интенсивный всплеск удовольствия просто разжег огонь внутри нее. Губы Гарри настойчиво, но нежно подталкивали ее все выше и выше, и Сьюзен понятия не имела, где эта высота заканчиваются. Она и раньше прикасалась к себе, даже заставляла себя кончить, но никогда не чувствовала ничего подобного.

Бессмысленный стон за бессмысленным стоном срывались с ее губ. Она была совершенно беспомощна и находилась во власти Гарри — рабыня его талантливого, великолепного рта. Жар внутри нее выходил из-под контроля, разгораясь все выше и выше, пока его уже нельзя было сдержать. Она кончала, кончала так, как никогда раньше.

Гарри был удивлен тем, как долго длился оргазм Сьюзен. Он позаботился о том, чтобы продолжить стимуляцию её клитора губами, пока продолжались ее конвульсии, но вообще-то это должно было длиться дольше минуты — чего обычно было трудно достичь без мысленной связи.

Ух ты, ты действительно сделал с ней кое-что. Восхищенно заметила Джинни. Гарри почувствовал, как ее гордость и чувство собственничества просачиваются сквозь их связь. Он ответил мысленным эквивалентом пожатия плечами.

Только ты можешь полностью погубить девушку своим ртом и быть таким скромным.

Когда Сьюзен наконец успокоилась, Гарри сел на диван рядом с ней. К его удивлению, в глазах Сьюзен стояли слезы.

— Ты в порядке? — Озабоченно спросил он. Может быть, он слишком сильно перестарался с ней?

Сьюзен ответила тем, что вцепилась в него. — Д-да! Не знаю, почему я плачу. Это просто так хорошо. — Сказала она сквозь слезы.

Гарри в замешательстве обнял ее в ответ. — Хорошо. — Все в порядке, Гарри. Заверила его Джинни. Это значит, что ты хорошо поработал.

Сьюзен еще глубже уткнулась в него носом. — Это было прекрасно. Так... так прелестно. Спасибо. — Она шмыгнула носом, пытаясь справиться с сильными эмоциями, переполнявшими ее.

Гарри нежно поцеловал ее в лоб. — На здоровье? — Неуверенно произнес он. Сьюзен хихикнула. — Э-э, если хочешь, я могу повторить это. — Предложил он, проводя рукой по ее киске.

Сьюзен поморщилась, и Гарри немедленно удалился. — Прости! — они оба одновременно извинились.

— Просто там, внизу, всё очень чувствительно, — продолжила Сьюзен. И так оно и было. Она чувствовала себя в этот момент такой хрупкой, как будто ее оргазм был настоящим взрывом, который разбил ее вдребезги. — Я могу отплатить тебе тем же! — Быстро предложила Сьюзен, не желая его отталкивать.

— Не надо, если не хочешь.— Заверил ее Гарри, прежде чем поспешно добавить, — но я бы с удовольствием.

Без дальнейших подсказок Сьюзен принялась расстегивать брюки Гарри. Ее сердце все еще колотилось, а киска все еще пульсировала от оргазма. Она все еще чувствовала головокружение и переполненные эмоции. Поэтому, когда она наконец увидела член Гарри, ее сердце чуть не остановилось. — Э-э... — пробормотала она, осознав кое-что. — Я никогда не делала этого раньше.

Гарри убрал выбившуюся прядь волос ей за ухо. — Не волнуйся. Я научу тебя, — нежно сказал он.

Глава 20

Глава 20. Сновидение во время сна.

После произошедшего Гарри повел Сьюзен в комнату требований. Он координировал свои действия с Джинни, которая готовила Гермиону и Луну к очередной "групповой встрече".

К сожалению, комната уже была занята. Хм. Гарри потребовалось некоторое время, чтобы переварить информацию, пока он не понял. Конечно, Малфой.

Гарри должен был признать, но беспокойство о том, что задумал Малфой, упало на несколько позиций в списке приоритетов Гарри. Осознание того, что он был хоркруксом, и вызванное этим огромное количество секса, которым он занимался, более или менее отодвинули этого слизеринского мерзавца на задний план его сознания.

Оглядываясь назад, Гарри понимал, что это было ошибкой, но было трудно винить себя, когда Джинни была в глубине его сознания готова начать кричать на него, если он начнет винить себя. Он подумал, что Гермиона, вероятно, была довольна, что он перестал так сосредоточенно смотреть на Малфоя.

— Э-э, я вроде как хочу подождать и посмотреть, сможем ли мы извлечь из этого что-нибудь полезное — Сказал он Сьюзен, доставая свой плащ-невидимку. — Ты не обязана оставаться со мной, хотя, — он лукаво усмехнулся, — если ты это сделаешь, я могу сделать так, чтобы это стоило твоего времени.

Сьюзен хихикнула, когда румянец окрасил ее щеки. Перспектива провести больше времени наедине с Гарри была не только привлекательной, но и также получить возможность принять участие в одном из его легендарных приключений. Как она могла отказаться?

* * *

В эту ночь Гарри не будет спать так хорошо. Он парил на облаке с тех пор, как они с Джинни сблизились, но напоминание о том, что Малфой все еще что-то замышляет и, судя по его настроению, только что получил хорошие новости, внезапно вернуло его на землю. Он провел остаток дня, чувствуя себя виноватым за то, что отбросил свои подозрения относительно того, что замышлял Малфой, по крайней мере до тех пор, пока Джинни насильно не отвлекла его от размышлений.

Это, очевидно, проявилось в возвращении кошмаров Гарри. Седрик рухнул на землю во вспышке зеленого света. Сириус снова проваливается в завесу. Гермиона, окаменевшая и неподвижная, как камень, в больничном крыле. Джинни, холодная и бледная, лежала на полу Тайной Комнаты. Голос Волдеморта эхом отдавался в его голове. Ты потеряешь всех.

Гарри едва сдержал крик, когда резко проснулся.

О, Гарри. Джинни шмыгнула носом

Решив отогнать панику и боль от кошмара, Гарри направился в ванную и умылся.

Ты видела это? Спросил он ее.

Видела. Чувствовала. Я думаю, что это значит, что мы тоже можем разделить сны. Это счастье, что у нас было так много секса, что у меня не было никаких сексуальных снов.

Гарри попытался улыбнуться, но даже в зеркале было видно, что это насмешка над улыбкой. Кошмар коснулся чего-то, чего он втайне боялся с тех пор, как они с Джинни начали встречаться. Сам факт, что она была рядом с ним, делал ее мишенью. Черт, все его друзья стали мишенями из-за него.

Если ты думаешь оттолкнуть меня, чтобы защитить, то уже поздно.

На этот раз Гарри действительно улыбнулся. Пока тон Джинни был шутливым, он мог сказать, что она собиралась надрать ему задницу, если он попытается оттолкнуть кого-нибудь, чтобы защитить их, и действительно было слишком поздно пытаться дистанцироваться от Джинни.

Ты должен позволить людям самим принимать решения. Продолжила Джинни. Мы все знаем о риске, но думаем, что он того стоит. Сколько раз ты рисковал собой ради кого-то, кто был тебе дорог?

Ее страсть просвечивала сквозь их связь, согревая душу Гарри. Ему так повезло, что она у него есть. Я не уверен, что смогу выжить без тебя, Джин.

Джинни хорошо знала Гарри, и она знала, что когда Гарри впадает в задумчивое настроение, его чертовски трудно вывести из него. К счастью, она знала, в чем тут фокус. Пойдем спать, Гарри. Я думаю, что у меня есть идеальное развлечение для тебя.

Гарри вернулся в постель, раздвинул занавески и тихо ахнул. На его кровати лежала Луна, одетая только в расстегнутую ночную рубашку, свет палочки освещал ее обнаженные изгибы. Она действительно была красавицей, с ее почти безупречной бледной кожей, и она была дразнящей смесью невинности и озорства. Ее рука была зажата между ног, и хотя она была скрыта в тени, Гарри мог сказать, что она трогала себя, ели судить по блаженству на ее лице, и теперь, когда он прислушался к этому, мягкий трение пальцев на влажной плоти. Все мысли о ночных кошмарах и размышлениях были стерты из его сознания.

Ладно, Джин, как именно тебе это удалось?

Не смотри на меня, я так же удивлен, как и ты.

— Луна... как?

— О, я только что попросил комнату требований сделать проход в общежитие шестикурсников Гриффиндора. — Произнесла Луна, ее обычно беззаботный тон был заметно хриплым. Я хотела пойти с тобой в ванную, но ты не оценила этого, когда я сделала это в прошлый раз. — Гарри внутренне содрогнулся, вспомнив, как она подошла к нему сзади, когда он стоял у писсуара.

— Комната может это сделать? — Гарри вздохнул, думая о том, как это было бы полезно. — Я никогда даже не думал об этом...

— Конечно же, нет, Гарри. Ты слишком занят тем, чтобы радовать нас, чтобы беспокоиться о таких вещах. — Сказала Луна между тихими вздохами

Все верно, Гарри, только не забудь хорошенько оттрахать нас и позволь нам, женщинам, позаботиться обо всем. Поддразнила Джинни.

Гарри мысленно закатил глаза, но в этом была доля правды. С каждым днем Гарри все больше и больше чувствовал, что в нем что-то растет. Независимо от того, сколько раз он занимался сексом или кончал, он почему-то всегда хотел... нуждался в большем. Гарри знал, что это было больше, чем просто влияние Джинни, хотя она была в восторге от перемены, и он начал сомневаться, что сможет справиться со своими девочками без этого.

Гарри отвлекся от своих мыслей, когда рука Луны потянулась к его боксерам. Луна была просто одержима идеей сделать Гарри минет в ущерб любой другой незаконной деятельности. Гарри пытался отплатить ей тем же, но Луна всегда настаивала, и Гарри обнаружил, что когда Луна смотрит на него умоляющими глазами, он почти не может сказать "нет". Почти.

Гарри позволил ей затащить его в постель за член, но когда она попыталась расположить его так, чтобы можно было отсосать, Гарри воспротивился. Вместо этого он прижал ее к кровати и забрался на нее сверху. Ее кремовая кожа практически сливалась с его телом. — Гарри, — запротестовала она, — я хотела попробовать тебя снова.

Он замер у ее входа, соки текли из неё. — Я знаю, но я хочу этого. И я знаю, что ты тоже этого хочешь. — Он качался над ней, не входя в нее, но терся о ее половые губы и клитор, размазывая ее возбуждение по своему члену.

— О-оо. — прохныкала Луна, двигая бедрами вместе с ним, — я п-полагаю, это тоже сработает.

Гарри улыбнулся и поцеловал ее в губы, прежде чем вонзить в нее свой член. Луна отреагировала, о, как она отреагировала! Звуки, которые она издавала, как будто она не знала, должна ли хныкать, давиться воздухом или задыхаться, она просто издавала бессвязный поток слогов и звуков, когда ее тело напряглось, содрогнулось, а затем обвилось вокруг Гарри.

Гарри задал медленный, но сильный ритм. То, как Луна реагировала на него, вызвало в нем прилив собственничества. Он хотел укутать ее и защитить, но в то же время он хотел опустошить ее, заставить ее потерять разум еще больше, чем она уже теряла.

Но больше всего на свете ему хотелось заявить на нее свои права. И когда ее внутренние стены сжимались и дрожали вокруг него снова и снова, было почти невыносимо сдерживать желание. Он хотел полностью погрузиться в нее и излиться внутрь.

Луна была того же мнения, потому что вскоре она начала хныкать ему на ухо, умоляя его. — Пожалуйста. Мне это нужно. — Ее такой нуждающийся голос будоражил что-то глубоко внутри него, — кончай. Дай мне это.

Как он мог сопротивляться? Сделав последний рывок, Гарри вложил себя в нее и отпустил. Хотя у Гарри не было присутствия духа, чтобы увидеть это, Джинни заметила практически потустороннее выражение удовольствия на лице Луны, когда она получила его семя.

* * *

Предполагалось, что это была встреча для того, чтобы "ввести" Сьюзен в их... ковен, но она почти сразу же была прервана общими мечтами Джинни и Гарри и открытием Луной возможностей комнаты требований. Перо Гермионы, естественно, пришло в движение. Способность комнаты создавать проходы была бы весьма полезна для следующего ритуала. Она замолчала, так как ее тело отреагировало на эту мысль.

Они с Луной договорились, что она будет лучшим выбором для следующего ритуала. Это было вполне логично, но она чувствовала себя немного неловко из-за того, что отталкивала Луну, даже если блондинка, казалось, не возражала ни в малейшей степени. С тех пор ее нетерпение росло. Прошло совсем немного времени, и они с Гарри... они... еще одна дрожь пробежала по ее спине, и она почувствовала жар во всем теле, но особенно между ног.

Большую часть дня она тренировалась сохранять концентрацию, даже когда в ее венах текла магия Гарри. Это был вызов — постоянный танец между ее интеллектом и жаром в ее сердцевине, борьба за достижение равновесия.

Все прошло лучше, чем она ожидала. Сопротивляясь желанию мастурбировать в душе, она провела большую часть дня, читая о теоретической магии, — в частности, об отношениях между магией и телом. Гермиона действительно начала подозревать, что в каком-то смысле она стала ярче под влиянием магии Гарри, или, по крайней мере, ее творческие способности усилились, и она, казалось, могла делать выводы легче... когда ее не отвлекали.

Сьюзен, однако, понимала их ситуацию так, как Гермиона не считала нужным. — Хорошо, но вы, ребята, подумали о политическом аспекте этого дела? — Спросила Сьюзен, нарушая гулкую тишину.

— Э-ээ, не особенно. Думаю, я просто решил, что к черту все это, — все равно все будут говорить обо мне.

Гермиона беспомощно посмотрела на Сьюзен. Она едва ли была экспертом по магическому праву и часто находила магическую правовую систему архаичной и чрезмерно сложной.

— Это то, чем я всегда восхищалась в тебе, Гарри. — призналась Сьюзен. — То, что ты всегда миришься с любыми слухами, которые ходят о тебе, пока люди, которые тебе небезразличны, верят в тебя. Но я думаю, то, что я пытаюсь сказать, это, давайте подумаем о будущем на минуту. — Сьюзен сделала паузу, как будто готовилась к сцене.

— Ты победил Сам-знаешь-кого, я имею в виду В-Волдеморта. Ты наследник двух древних и богатых домов, любимый герой волшебного мира. Ты мог бы сделать много хорошего с этим влиянием.

Гарри кивнул в ответ. — И я думаю, что отношения с семью ведьмами подорвут мою репутацию.

— Необязательно. — Поправила его Сьюзен. — Но это должно быть сделано правильно, и нам нужно, чтобы по крайней мере некоторые люди из прессы были на нашей стороне.

— Уверен, "Придира" не откажется помочь. — Луна вызвалась сама.

— Э-э, спасибо, Луна. Как бы то ни было, — неловко согласилась Сьюзен, — я думала об этом вчера вечером. — Сьюзен вздохнула, прежде чем продолжить более мрачно: — перед смертью моя тетя дала мне знать о законе, который касается умирающих кровей. Ей это не нравилось, но она хотела, чтобы я знал, какие у меня есть варианты. Сейчас это не очень практикуется, но в волшебной Британии разрешены множественные браки.

— Каким образом? — Спросил Гарри.

— Ну, во-первых, Гарри, ты имеешь право на второй брак, поскольку ты последний оставшийся наследник Поттеров и Блэков. Одна из твоих жен взяла бы фамилию Поттер...

— Чур я! — Вмешалась Джинни.

— ...и другая — Блэк.

Гарри понимающе кивнул, — как я понимаю, это еще не все?

— Ты также можешь взять меня в жёны. — Сказала Сьюзен, казавшаяся тихой и съёжившейся. — Потому что я — последняя Боунс. — Гарри встал, высвободившись из объятий Джинни и Луны, и заключил Сьюзен в объятия.

Сьюзен фыркнула, возвращая объятия Гарри и кладя голову на его твердую грудь. Было так приятно находиться в его сильных руках и ощущать постоянное тепло. — Спасибо. — Прошептала она.

Через несколько мгновений Гарри неохотно отстранился, разглядывая ее. — Всегда пожалуйста. Я понимаю. — И он, действительно, понимал это.

— Это значит, что если я выйду замуж и возьму фамилию моего мужа, Моя родословная умрет. В чистокровном обществе было бы невозможно найти мужчину, который согласился бы взять имя своей жены, но…

— Не было бы недостатка в парнях, которые хотели бы иметь вторую жену. — вставила Джинни, — тех, кто сможет сохранить ее имя и родословную живыми. — Она фыркнула, — наверное, я не подхожу.

— Так и есть! — Счастливо сказала Луна, Сьюзен согласно кивнула.

— На самом деле, довольно много ведьм. Рождаемость среди волшебников сейчас намного ниже, чем в прошлом, — Сьюзен взглянула на Джинни, — за некоторыми исключениями.

— Я не уверена, мне нужно проверить генеалогию моей семьи этим летом. Возможно, у меня есть очень дальние родственники, — задумчиво произнесла Гермиона. — Хотя мне нравится идея сохранить свою фамилию.

— Это не проблема, Миона. Я не... я не из тех парней, которые ожидают другого. — Гермиона просияла.

— В любом случае, если браки будут "официальными", это нам поможет. — Сьюзен продолжила, — А для Джинни и Луны согласие семьи тоже было бы плюсом.

Джинни поморщилась, а Луна осталась невозмутимой. — Я уверена, что папа не возражал бы, он никогда не был сторонником традиционных отношений. — звонко согласилась она.

— Моя мама взбесится. Особенно если она услышит это от Рона раньше. — Джинни нахмурилась.

— Или от Дамблдора. Разве не важно получить согласие и моих родителей? — мрачно спросила Гермиона. — Я имею в виду, что это не должно быть нужно вообще, так как я совершеннолетняя, но… — добавила она.

Сьюзен улыбнулась и виновато пожала плечами, — я знаю, что это двойные стандарты, но многим из этих людей будет все равно, потому что они маглы.

— Стоит ли вообще пытаться успокоить этих людей? Мы видели, как общественное мнение может измениться на сто восемьдесят градусов в зависимости от того, какую халтуру Пророк решит опубликовать в тот или иной день.

Гарри тоже нахмурился, он слишком хорошо знал, как непостоянно общественное мнение.

— Конечно, оно того стоит. — Подала голос Луна, привлекая внимание остальных четверых. — Как тогда, когда мы опубликовали эту историю в "Придире". У многих людей мозги будут затронуты нарглами, но есть много людей, с которыми мы можем связаться, и если мы хотим что-то изменить, то нам это нужно.

Сьюзен улыбнулась. — Вот именно, если мы просто спрячемся от мира, то все те же проблемы, которые привели тебя к Волдеморту в первую очередь, будут продолжаться. Я провела шесть лет, занимаясь своими делами, притворяясь, что ничего не могу изменить, но ты, Гарри, заставил меня понять, что я ошибалась. — Сьюзен положила руки на плечи Гарри и страстно продолжила: — Ты никогда не производил на меня впечатления человека, который сидит сложа руки и позволяет плохим вещам происходить, даже если это трудно или неудобно.

Гарри не удержался и поцеловал ее. Глаза Сьюзен широко раскрылись, но тут же закрылись, и она ответила на его нежный поцелуй, притянув его ближе. Его руки ответили ей взаимностью, нежно обнимая ее.

Сьюзен слегка заскулила, когда он отстранился, умоляюще глядя на него из-под полуприкрытых век.

— Ты права, Сьюзен. — Просто сказал Гарри, в его глазах, казалось, плясали эмоции — привязанность, доброта, сострадание, но больше всего праведная решимость. Этого было достаточно, чтобы у Сьюзен задрожали колени, если бы не поцелуй. — Спасибо.

* * *

Северус повернулся и молча вышел из кабинета директора, предоставление Дамблдором отпуск, по сути увольнение, был вежливым, но тем не менее это было увольнение.

Директору было о чем подумать.

Том приказал Северусу летом отправиться за границу для "вербовки". Хотя он, конечно, мог попросить его остаться, это поставило бы под угрозу положение Северуса как шпиона. Нет, информация Северуса была слишком важна для военных действий, чтобы рисковать, хотя он был бы лучшим человеком, чтобы иметь дело с Гарри.

Конечно, были и другие, кто обладал необходимыми навыками. Хотя многие в ордене были бы сдержанны, чтобы помочь, он был вполне уверен, что сможет показать некоторым из них необходимость этого курса действий. Казалось, Дамблдор все больше и больше нуждался в... возможно, не в совете, а в ком-то, от кого можно было бы оттолкнуться. Его обычная собеседница, Минерва, была бы далеко не восприимчива к его плану.

Тень пробежала по его лицу. Небрежным взмахом волшебной палочки верхний шкафчик его стола открылся. Его рука скользнула к холодному серому камню, вырезанному в форме пирамиды. Он чуть не потерял руку из-за этого, казалось бы, безобидного камня. Он взялся за него, — и, несмотря на то, что он сидел в своем кабинете, камень все еще оставался холодным. С привычной легкостью Дамблдор повернул его в руке.

И еще раз.

И еще раз.

Глава 21

Глава 21. Уроки любви.

Открытие Луны оказалось бесценным. Им больше не нужно было пробираться по коридорам, чтобы уединиться. Гарри, Гермиона, Джинни, Луна и Сьюзен использовали комнату требований, чтобы создать магически затемненные двери, соединяющие их общежитие и комнату.

Ладно, даже Гермиона признала бы, что они в основном использовали открытие, чтобы облегчить возможность заняться сексом, хотя Гермиона нашла легкий доступ к коллекции книг комнаты довольно полезным. Но сегодня... сегодня они действительно делали что-то важное.

Ладно, это действительно был просто еще один трах, но это был трах с определенной целью! Она тщательно изучила каждую деталь, чтобы убедиться, что комната была идеальной. Дело было не только в рунах (хотя на их установку, конечно, ушло время), она хотела, чтобы атмосфера была правильной. В конце концов, Гарри сделал почти то же самое в их первый раз.

Она сделала несколько повторений, прежде чем остановилась на чем-то маленьком, теплом и уютном. В конце концов она устроилась на толстом ворсистом ковре, двуспальной кровати и диванчике. В углу стоял небольшой камин, который отбрасывал тень на всю комнату. Она также позаботилась о том, чтобы одеться по этому случаю — вызывая красную ночную рубашку, которая была... минималистичной. Она прекрасно осознавала множество участков, где ее кожа была открыта холодному воздуху, и это приводило ее в трепет.

— Ничего себе, ты много об этом думала.

Гермиона резко обернулась и увидела, что Гарри оценивающе оглядывает комнату. Возможно, зная, что он просто отвлекает ее, он дал ей время, чтобы она сама установила руны для ритуала. Гермиона была рада такому предвидению, потому что в тот момент, когда она увидела его, ее тело загорелось. Ее губы приоткрылись в беззвучном вздохе, когда жужжание удовольствия и прилив жара распространились по ее коже. Кровь хлынула на вниз, окрашивая ее кожу и вызывая головокружение.

— Тебе нравится это?

Он внимательно посмотрел на нее, оценивая серьезность ее вопроса. — Мне это нравится. — В конце концов заявил он. — Спасибо, что... эээ... все это устроила. Тебе действительно не нужно было этого делать...

— Ты делал.

— Но я ценю это.

— Ну, конечно, приятно, когда тебя ценят. Эта девушка могла бы привыкнуть к этому.

— Поверь мне. Я ценю вас, всех вас. — Его тон был одновременно ласковым и озорным, и когда одна из его рук обвилась вокруг ее талии, по спине пробежали мурашки.

Он одарил ее кривой улыбкой: — Ты готова, Миона? — Мерлин, как он на нее подействовал, особенно когда она была накачана его магией. Все, что было им, задело струны в ее теле, и это сводило ее с ума. Только его присутствие могло отвлечь ее. Боже, она хотела его. Она хотела всего этого.

— Да. — Прошипела она, жадно обводя взглядом его тело. Он был одет в повседневную одежду, но это не имело для нее значения. Она знала, что скрывается под его футболкой. Ее взгляд скользнул вниз, к выпуклости на его штанах, и она поняла, что это значит. Тихий стон вырвался у нее. Боже, она была... была... шлюхой.

Это слово, даже про себя подуманное, вызвало еще один всплеск электрического удовольствия, который пробежал по ее телу и поселился в самой сердцевине. Это было слово, которое она так долго использовала в качестве оскорбления, и даже в некоторые моменты своей слабости мысленно применяла менее чем милосердно к некоторым другим девушкам. Это было так неправильно, так парадоксально, что в равной степени возбуждало.

Гарри увлек ее в глубокий поцелуй, и их тела прижались друг к другу. Когда они расстались, она осталась тяжело дышать и с закрытыми глазами, и хотя у нее кружилась голова от желания, она еще не была готова потерять контроль. Если она была шлюхой, то, возможно, ей следовало начать вести себя как шлюха... что бы это ни значило для нее.

Не раздумывая ни секунды, Гермиона выхватила палочку и выстрелила в Гарри. Это был не первый раз, когда она сделала этот ход, но он оказался настолько эффективным для изменения динамики силы, что Гермиона была готова попробовать еще раз.

Гарри упал навзничь, когда веревки обвились вокруг его рук и ног, и кровать оказалась удобной, чтобы поймать его. — Опять? — Слабо запротестовал Гарри. Однако глаза выдавали его с головой. Он хотел этого.

— Ооо, да. — Промурлыкала Гермиона, подходя к нему и успокаивающе похлопывая по промежности. Затем она сняла с него одежду и оглядела свою добычу, как охотница, только что поймавшая отличного быка. Она не знала, куда смотреть — на его лицо, на котором смешались бунтарство и любопытство, или, возможно, на напряженные мышцы верхней части тела, когда он проверял свои путы, или, она облизнула губы, на его нетерпеливо дрожащий пенис. "Я могу делать с ним все, что захочу", поняла она, и ее тело внезапно наполнилось жаром, а внутри все сжалось. Что-нибудь. Он весь мой. Мой. Мой.

У нее голова шла кругом от таких возможностей. Она хотела попробовать его на вкус, пометить его кожу зубами. Ей хотелось прижаться к нему всем телом, кожа к коже. Ее влагалище умоляло просто засунуть его в него... и, без сомнения, это было бы удовлетворительно, но это также было бы окончено. Она кончит, он кончит, и ритуал будет завершен.

Нет, вместо этого ее мысли сосредоточились на замечании, которое Луна сделала на днях.

— Знаешь, у тебя такие большие сиськи, что ты, наверное, могла бы дрочить ими Гарри. — Она сказала ей это совершенно неожиданно. Тогда Гермиона не придала этому особого значения, но теперь...

В конце концов, она знала, как сильно Гарри нравится ее грудь.

Гарри все еще ворчал по поводу того, что его связали, поэтому Гермиона шикнула на него, приложив палец к губам. — Честно говоря, Гарри, я бы заставила тебя замолчать, но тогда я не услышу твоих стонов.

— Давай, Герм... — слова замерли на губах Гарри, когда Гермиона опустила ночную рубашку, открывая ему свое обнаженное тело. Его член внезапно дернулся так, что ей захотелось овладеть им. В общем, она была очень довольна, что все еще может вызвать у него такую реакцию.

Она осторожно взяла его ствол в руку, снова наслаждаясь ощущением его мягкой кожи вокруг упругости, и его магией, которая отчаянно бурлила в его стволе, умоляя отпустить ее. Ее прикосновение вызвало у него тихий стон — он был совершенно очарован ею, его глаза не отрывались от ее груди. С дразнящей улыбкой она наклонилась и положила его себе на грудь.

Глаза Гарри расширились, когда он понял, что она задумала для него, а улыбка Гермионы стала еще шире. — Ты такой сдержанный, Гарри. — Сказала она ему сочувственно. — Я могу сказать. Ты больше смотришь на нас, когда думаешь, что это сойдет тебе с рук. — Она втайне трепетала всякий раз, когда ловила его на том, что он украдкой целится ей в грудь, но, может быть, ей не следует быть такой скрытной... может быть, она могла бы немного выставить её напоказ?

— Я не знаю, что это такое, Миона. — заскулил Гарри, — я просто больше не могу насытиться. Даже после секса... нет облегчения, не надолго. Он просто возвращается. Это расстраивает.

На этот раз в Гермионе проснулось искреннее сочувствие. Связь, должно быть, как-то связана с этим, возможно, магия усиливала его сексуальное влечение. — Ну что ж, посмотрим, смогу ли я тебе помочь. — Дерзко ответила она. С этими словами она прижала полушария своей груди друг к другу так, что они полностью обхватили его член.

Сначала это было немного неловко, но она обнаружила, что это неожиданно возбуждает, поглощая его в своем декольте, ощущая его пульсирующий член напротив себя. Она прекрасно видела его тело, и напряжение мускулов от его, возможно, инстинктивных попыток вырваться и, без сомнения, овладеть ею было для нее наслаждением.

Лучше всего была реакция Гарри — выражение похоти на его лице, когда он смотрел, как исчезает и появляется из ее ложбинки. А потом раздались его стоны, которые начинались тихо и неуверенно, но нарастали от удовольствия и разочарования. Она позаботилась о том, чтобы вытащить его, убедившись, что он просто не совсем на краю, и мучение, очевидно, истощало его.

Наконец, Гарри сломался и начал использовать тот небольшой диапазон движений, который у него был, чтобы толкнуть вверх, глубоко кряхтя с каждым толчком. Гермиона ответила тем же, быстро забрав свою палочку и наложив обездвиживающее проклятие на бедра Гарри, зафиксировав их на месте.

— Гермиона! — вскрикнул в отчаянии Гарри, и это было музыкой для ее ушей.

— Бедный Гарри. — проворковала она, смачивая руки в соках возбуждения, стекающих по ее бедрам. Она обернула одну из них вокруг его ствола, сильно дернув его. — Ты уже близко, детка?

— О боже, да. — простонал Гарри, — проклятье!

Гермиона могла сказать по тому, как ощущалась его магия, настойчивая, пронзительная и почти обжигающе интенсивная, что он говорит правду. Она не проявляла к его мужскому достоинству никакой жалости, самозабвенно дергая его. Теперь он был совершенно неуправляем, животная часть его существа, которую он держал прикованной внутри, вырвалась на свободу, но, по иронии судьбы, он мало что мог сделать.

Она достаточно читала об этом, но то, что она хотела сделать, все еще было довольно рискованно, но если это сработает, она наверняка станет легендой среди ведьм повсюду. Комната почувствовала ее намерения и предоставила ей маленький фиолетовый фаллоимитатор. С хищной ухмылкой она смазала его своим возбуждением и прижала к его заднице.

Гарри отреагировал самым восхитительным образом, какой только можно себе представить, он пискнул и замер с выражением где-то между возбуждением и ужасом на лице. Этот взгляд длился всего мгновение, пока Гермиона не нашла его простату.

Его голос сорвался, когда он закричал, и все его тело содрогнулось. Его член задрожал, даже в тисках ее руки, и извергся. Его тело сжалось, как будто каждый мускул работал, чтобы извергнуть его семя.

Взрыв магии был настолько сильным, что оставил пятна в ее глазах. Она чувствовала, как он накатывает на нее волнами. Его сперма изогнулась дугой и брызнула ей на лоб, закрыв глаза, застряв в волосах и оставляя след на лице. Она была поражена запахом его семени так же сильно, как и его магической силой, когда за первым выстрелом последовал еще один, и еще.

Он, казалось, очищался от всех своих сексуальных расстройств и отпускал их как свое... ну, освобождение. Вскоре лицо Гермионы было покрыто его эссенцией, и каждый ее вдох приносил с собой его пьянящий запах. Это практически одурманивало ее. Ее язык скользнул по губам сам по себе, и Гермиона не смогла сдержать стон, когда магия пузырилась и потрескивала на ее языке.

Время, казалось, расплывалось для них обоих. Пока Гарри наконец не обмяк и не рухнул обратно в постель. Гермиона, с другой стороны, дрожала. Ее лицо было почти полностью закрыто, а его сперма окрашивала ее грудь и стекала вниз по животу, оставляя огненные следы на коже, к которой она прикасалась.

Это было действительно смехотворное количество спермы, и она была почти перегружена уровнем магии, с которым она только что взорвалась. Он был настолько силен, что она едва могла с ним справиться. Вокруг них загорелись руны, точно так же, как они загорелись для Гарри и Джинни месяц назад, и цвета начали подниматься в воздух. Это было почти сделано.

Она посмотрела на свою руку, все еще сжимающую член Гарри и покрытую его спермой. Она подняла руку и заметила, как его сперма прилипла и натянулась между ее пальцами, и она могла поклясться, что видела магию так же, как она видела ее вокруг них, слабые струйки цвета, исходящие от ее руки, как дым. Она застонала, когда похоть снова нахлынула на нее.

— Черт. — Прошипела Гермиона в бреду. Она ласкала свое тело, втирая его семя, как лосьон, и стонала от полученного прилива теплого удовольствия. Ее руки обхватили грудь, затем скользнули вниз по животу, а затем по бедрам. Прикрыв глаза, она снова посмотрела на Гарри — все еще связанного, потного, раскрасневшегося и тяжело дышащего. Его глаза были прикованы к ее собственному телу, впитывая шоу, которое она по неосторожности устроила для него. Его член был мягким, последние капли спермы упали ему на живот, но глаза все еще мерцали каким-то измученным возбуждением.

— Черт возьми, детка, ты выглядишь чертовски сексуально вот так. — Она выругалась. Он выглядел так прекрасно, и она чувствовала, как магия между ними поднимается в воздух, что больше не могла сопротивляться. Ей потребовалось всего несколько мгновений, чтобы простимулировать клитор и перейти через край.

Это было совсем не так, как она себе представляла, чтобы могло произойти создание уз. Она решила, что это будет немного более... традиционно. С другой стороны, они были не совсем традиционной парой. Возможно, это было правильно, что события приняли такой неожиданный оборот.

Вокруг них вспыхнули разноцветные огни, посылая еще одну ударную волну магии через замок и за его пределы. Веревки, связывающие его, растворились среди магического натиска.

Даже сквозь удовольствие от оргазма она чувствовала его. Ритуал. Она чувствовала, как ее сознание сливается с сознанием Гарри, она чувствовала его тело, она чувствовала, как в нем бурлит и кипит его магия, и под всем этим она чувствовала его — его самоощущение, его мечты, желания, страхи, его внутреннюю жизнь.

Он был прекрасен.

Процесс соединения с ним не поддавался никакому описанию, настолько непостижимо интимный, что Гермиона сочла бы попытку объяснить, что это было почти святотатством. Они... они, просто были.

Сначала она ничего не заметила, но потом заплакала. Это было слишком много, это было слишком хорошо. А мгновение спустя руки Гарри уже обнимали ее.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. — бормотала она как молитву, прижимаясь к нему.

Я тоже тебя люблю. Гарри сказал ей об этом через их новообретенную связь. Затем он сделал еще один шаг вперед.

Он показал ей.

Они провели, по крайней мере, час, обнимаясь, наслаждаясь своей новой связью и доводя друг друга до оргазма еще несколько раз, а затем наслаждались долгим горячим душем вместе. Когда Гарри и Гермиона, наконец, начали возвращаться в общежитие через коридор, предоставленный комнатой, их перехватила Джинни. Гермиона не знала, чего ожидать от рыжеволосой, но Гарри мысленно успокоил ее. Джинни не была расстроена, даже отдаленно.

— Это сработало! — У нее закружилась голова, и в голосе послышалось явное облегчение. — Это сработало! — Она бросилась к Гарри, целуя его и давая Гермионе неожиданный (хотя и косвенный) опыт восторженного поцелуя девушки. Джинни отстранилась и с дерзкой ухмылкой бросилась на Гермиону. Дыхание покинуло ее легкие от силы объятий Джинни, но рыжая еще не закончила. Без малейшего колебания она чуть отстранилась и приблизила свои губы к губам Гермионы для короткого поцелуя.

Все закончилось в мгновение ока, и обе девушки долго смотрели друг на друга.

Гарри усмехнулся, потому что он чувствовал, что каждый из них чувствовал по поводу этого поцелуя. Гермиона, казалось, не была направлена в ту сторону, но Джинни с другой стороны…

— Э-э, извини. — наконец пробормотала Джинни: — я увлеклась.

— Все в порядке. То есть, я понимаю. — Гермиона ободряюще улыбнулась. — Это сработало.

— Да. — Улыбка Джинни вернулась в полную силу, достаточно яркая, чтобы осветить всю комнату. — Это сработало. Это должно сработать.

Мы спасем тебя, Гарри. Эмоции, стоявшие за словами Джинни, были настолько сильны, что Гермиона тоже их услышала.

Глава 22

Глава 22. Пьяные от любви.

Для Гермионы это была трудная адаптация.

Гарри, по крайней мере, делал это раньше. Хотя он часто сообщал, что был ошеломлен ее мыслительным процессом и считал, что лучше не пытаться следовать ее мыслям напрямую.

Гермиона до раздражения расспрашивала Гарри и Джинни об их связи, практиковала медитацию и окклюменционные упражнения, которые, как она думала, могли бы помочь, но на самом деле не было ничего, что могло бы полностью подготовить ее... ко всему этому.

Ей было так легко отвлечься, даже легче, чем раньше. Это было даже не совсем сексуально. Волнение, которое Гарри испытывал, летая на тренировке по квиддичу, отвлекало ее от чтения, особенно когда он делал одно из своих фирменных безрассудных погружений. Это было чудесно — получить такое непосредственное представление о том, что думает и чувствует Гарри. Она знала, что он любит летать, но до сих пор не могла полностью оценить его чувства.

То же самое можно сказать и о его чувствах к ней. Была огромная разница между тем, чтобы знать, что он любит ее, и тем, чтобы чувствовать это самой. Это был глубокий колодец, к которому она всегда могла прикоснуться, сильный, стабильный и успокаивающий. Честно говоря, ей хотелось бросить книги и провести каждую секунду дня в его объятиях, показывая ему, как сильно она его любит.

Она почувствовала, как ее щеки вспыхнули... потому что да, сексуальный аспект вещей был таким же отвлекающим. Она вспомнила тот первый день занятий после ритуала... у нее было худшее представление в чарах, которое она когда-либо имела, потому что у Гарри был стояк. Она совершенно недооценила, насколько отвлекающей была эрекция, как одна часть тела могла полностью подчинить себе каждую ее мысль, как хорошо это ощущалось, когда он набухал, но в то же время жаждала большего.

Она начала удивляться, как мальчики вообще чего-то добиваются. Гарри, казалось, справлялся с этим достаточно превосходно (хотя у него было много практики, она была уверена), но ей потребовалось время до самого конца урока, чтобы быть в состоянии выполнить заклинание должным образом! Она просто знала, что Джинни поощряла эту эрекцию, Гарри не мог скрыть этого от нее.

Не то чтобы ей было стыдно. В прошлом, она была бы унижена чем угодно из этого, но она уже давно отпустила эти запреты. Точно так же, как раньше она отвергала то, как общество диктует ей, как она выглядит, или какую карьеру она хочет, она больше не заботилась о том, что "люди" думали, что она должна желать.

Она снова сосредоточилась на Гарри, который только что приземлился. Она тихонько ахнула, узнав вожделение, горящее в нем, прилив крови к его члену, когда он напрягся под одеждой, покалывая и желая большего. В нем росло какое-то предвкушение... он немного нервничал, но, скрывая это за уверенностью, это было нечто большее. Гарри перешел в другое состояние духа. Внезапно она поняла, что происходит. Это была ролевая игра.

О, Демельза не узнает, что ее ударило.

* * *

Демельза знала, что попала в беду. Откровенно говоря, на этой тренировке она показала худший результат в сезоне. Время от времени она замечала, что Гарри смотрит на нее критически, но в то же время с огнем в глазах. Его пристальный взгляд пронзал ее насквозь, и от него исходил такой жар, что она готова была поклясться, что сейчас свалится с метлы.

Она прекрасно понимала, почему так себя чувствует. Она была в середине цикла, у нее была овуляция, и ее тело умоляло ее позволить ему застрять внутри. Это никогда не было проблемой раньше, но с тех пор, как все началось с Гарри ... ну, она никогда не чувствовала себя более сексуальной. Она послушно уходила каждый вечер, думая о своем капитане. Сначала она подумала, что эта сумма может быть немного больше, но вскоре она обнаружила, что все еще хочет даже после того, как кончит.

Прошлой ночью она обессилела до изнеможения, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы взять себя в руки и потренироваться, но этого оказалось недостаточно. Она просто ничего не могла с собой поделать, предвкушение того, что что-то произойдет после тренировки, как красивый и сдержанный Гарри выглядел в своей униформе, и взгляды, которые он продолжал посылать ей... ее тело точно знало, что ему нужно — о, как ее пылающая киска пульсировала на прохладном дереве ее метлы…

— Эй! Будь внимательнее! — Взревела Кэти, когда Демельза чуть не врезалась в нее.

Гарри заметил это и теперь летел к ним. Джинни с горящими глазами свесилась в сторону. — Ты не могла бы объяснить, что здесь произошло, Демельза?

— Капитан! Я имею в виду, Гарри. Я имею в виду... — она запнулась.

— Потому что это выглядит так, будто ты чуть не уронила себя и Кэти с большой высоты. — Решительно подсказал Гарри.

Гарри никогда не был жестоким или злым во время тренировок, но сейчас он был настолько близок к этому — резкий, невозмутимый и раздражительный. Демельза находила это абсолютно возбуждающим, даже когда ей было искренне стыдно за себя, что делало ее каким-то образом лучше. О Мерлин, как он накажет ее после этого? Конечно, она покраснела, даже когда жар внутри нее поднялся на ступеньку выше.

— Я потерял концентрацию. — Призналась Демельза, опустив глаза. — Мне очень жаль. Я сегодня не в лучшей форме, сэр.

Гарри разочарованно вздохнул. — Вы двое в порядке?

Они обе кивнули, и Кэти подлетела к Гарри, чтобы посовещаться, как часто делали два старших члена команды. — У нас у всех бывают плохие дни. — попыталась защитить она, — и, честно говоря, я думаю, что она в плохом состоянии. — Кэти всегда была для нее чем-то вроде старшей сестры. Она будет нервничать и дразнить своих товарищей по команде до тех пор, пока они не окажутся в реальной беде, и тогда она будет защищать их.

Гарри оценивающе кивнул. — Да, я вижу это. Она слегка покраснела, не сконцентрирована... ты хорошо себя чувствуешь, Демельза?

Он, конечно, знал, в чем дело, и, судя по ухмылке Джинни, она тоже это поняла. — Я... мне очень жарко. — запинаясь, сказала Демельза. — Мне очень жаль.

— Ладно, почему бы тебе не освежиться в раздевалке? — сказал он ей. — У нас осталось всего пятнадцать минут практики, так что мы сможем поговорить позже. Если ты все еще чувствуешь себя не в своей тарелке, я провожу тебя к мадам Помфри.

О Боже.

В течение этих пятнадцати минут Демельзе ничего не оставалось делать, кроме как ждать. Она сидела на деревянной скамье в раздевалке, болтая ногами и представляя себе, что именно приготовил для нее Гарри.

Может быть, он заставит ее унизить себя ради него. Ей придется рассказать ему, какая она грязная шлюха. Как она была жалкой маленькой девочкой, которая была настолько возбуждена, что не могла даже летать на метле прямо. Она вздрогнула, подавляя искушение прикоснуться к себе. Джинни и Кэти могли появиться в любой момент, и она не могла позволить себе расстраиваться еще больше.

Вскоре в комнату вошли две девушки. Кэти с неподдельным беспокойством оглядела Демельзу. — Ты все еще выглядишь раскрасневшейся. Мы должны немедленно доставить тебя к Помфри.

Внезапная паника охватила Демельзу, если бы она пошла в больничное крыло, они с Гарри не стали бы... не стали бы... — Я в порядке. Я действительно думаю, что мне нужно просто поговорить с Гарри, — решила настаивать Демельза.

Кэти покачала головой. — Перестань быть таким мучеником, Дем. Ты думаешь, Гарри не слишком много времени провел в больничном крыле?

Демельза умоляюще посмотрела на Джинни. К ее огромному облегчению, рыжая подмигнула. — Кэти, почему бы нам не выйти на поле и не поговорить?

Кэти выгнула бровь, глядя на Джинни. Что-то значимое, казалось, произошло между двумя девушками, но что бы это ни было, оно было потеряно для Демельзы. Однако Кэти, похоже, смирилась с этим и последовала за Джинни обратно на поле.

Демельза просидела молча еще минут пять, прежде чем Гарри наконец подошел к ней.

— Значит, плохой день, да? — спросил он нейтрально.

— Мне очень жаль.

— Посмотри на меня. — сказал он ей. Она так и сделала. Он сел рядом с ней и смотрел на нее сверху вниз. Его пальцы коснулись ее подбородка, слегка приподняв голову так, чтобы их глаза встретились. Она едва не задохнулась, его глаза сияли силой, решимостью, состраданием, похотью, но не гневом. — Я не сержусь на тебя.

Она не ожидала, что все пойдет именно так, но от его понимания у нее все внутри перевернулось. Он мог бы положить ее к себе на колени и надрать ей задницу, он мог бы сделать что угодно, чтобы наказать ее, но он не собирался этого делать.

— Правда?

— Нет. Ты сделал это не нарочно, и я знаю, что ты хочешь исправиться. Так что это просто вопрос того, чтобы помочь тебе достичь этого.

— Благодарю Вас, сэр.

Гарри озорно усмехнулся, и, она была готова поклясться Годриком, это заставило ее сердце затрепетать. — Итак, ты не хочешь рассказать мне, что именно произошло?

Она рассказала ему все. Как ее сексуальное влечение вышло из-под контроля. Как ей нужно было мастурбировать все больше и больше. Как ее цикл ударил в самый неподходящий момент и сыграл с ней злую шутку. Неумышленно она высвободила часть того, что обдумывала до того, как Джинни и Кэти прервали ее.

— Просто, когда я закрываю глаза, я не могу не видеть тебя. Твоё тело. Твой член. Ты кончаешь прямо на моё тело, покрывая меня спермой. — Она вздрогнула, когда ее голос сорвался, — я такая шлюха. Я не могу перестать думать об этом. Я так одержима, что даже не могу нормально летать на метле!

— Эй, все в порядке. — начал успокаивать Гарри, обнимая ее за плечи. — Это совершенно естественно — чувствовать то, что чувствуешь ты, и я действительно польщен. Мы просто должны помочь тебе справиться с этим. Я так понимаю, что никакая мастурбация тебе не поможет.

— Нет, сэр.— Демельза знала, что поможет ей, но она знала, что еще не заслужила его внимания, еще не заслужила его. Кроме того, все, что он делал с ней до этого момента, превращало ее в еще большую шлюху, возможно, если он трахнет ее, произойдёт то же самое.

— Ну, тебе просто нужно научиться сдерживаться. Контролировать себя.

— А? — Выдохнула Демельза.

— Ты не можешь помочь своим чувствам, но ты можешь научиться работать с ними, чувствовать потребности своего тела, но не позволять им овладевать тобой. И я собираюсь тебе помочь, — объяснил Гарри.

— Спасибо. Что мне нужно сделать? — спросила Демельза, с нетерпением ожидая, что последует за этим "уроком".

— Раздевайся.

Демельза кивнула и тут же начала снимать свою униформу. Она старалась дышать ровно, старалась сохранять спокойствие, чувствуя, как глаза Гарри прожигают каждый дюйм ее обнаженной кожи. Когда она осмелилась посмотреть ему в глаза, то содрогнулась от чистой похоти, которую увидела в них, когда он пожирал ее ими. Наконец, она полностью открылась ему. Он все видел, видел, какая она вся мокрая, как возбуждение стекает по ее бедрам.

— Сэр?

— Стимулируй себя, но... тебе нельзя кончать. — ухмыльнулся он. Так вот в чем загвоздка. Демельза поняла. Он собирается научить меня самоконтролю, так что у меня тоже будет... ох.

Она уже была так взвинчена, что ей не потребовалось бы много времени, чтобы переступить через край, но это было не то, чего он хотел. Ее капитан хотел, чтобы она поддразнивала себя, держалась на грани.

— Да, сэр. — Она вздохнула и повиновалась. Ее прикосновения были осторожными, пальцы осторожно ощупывали ее складки, полностью избегая клитора.

Гарри одобрительно кивнул и, к ее удивлению, начал раздеваться прямо перед ней. — Хннн. — Она всхлипнула, когда он снял форменную рубашку. Она не могла не таращиться на его раскрасневшуюся, потную грудь и торс.

Демельза прислонилась к стене, чувствуя, что ноги у нее уже слегка подкашиваются. Ее стимуляция, хоть и медленная, все еще подталкивала ее выше с помощью "помощи", которую оказывал Гарри.

Потом подошла очередь его ботинок и носков, потом форменных брюк. Взгляд Демельзы остановился на выступающем шатре его боксеров, и она непроизвольно облизнула губы.

Гарри что-то сказал ей, но она не расслышала. — Ух. Ха. — проговорила она довольно бессвязно, ее глаза не отрывались от его промежности, а пальцы продолжали медленно входить и выходить из ее киски.

Пожав плечами, Гарри сбросил боксеры, позволив эрекции вырваться наружу. — Ухнн. — Демельза застонала, когда случайно засунула два пальца глубоко в свою киску. Она могла бы кончить прямо здесь и сейчас, но ее отвлек от этого момента уходящий от нее Гарри.

— К-Капитан! Куда Вы идете? — Крикнула Демельза, оставаясь на месте, пока Гарри шел вглубь раздевалки.

— Я уже говорил тебе. Я иду в душ. — продолжил он уходить. — Ты можешь присоединиться ко мне, если хочешь.

Демельзе потребовалось мгновение, чтобы обдумать его слова, прежде чем она бросилась за ним, падая на место прямо позади него, откуда ей был прекрасно виден его зад. — Ты не должна трогать себя, пока мы в душе. — Добавил он.

Это было к счастью, потому что она не думала, что смогла бы выдержать это, даже если бы пришлось. Душевые не были тесными, но явно не предназначались для двух человек. Они действительно не смогут маневрировать, не взаимодействуя друг с другом.

Демельза закрыла за ними дверь кабинки и, обернувшись, увидела, что Гарри смотрит на нее. Он был так близко, что она могла поклясться, что чувствует тепло его тела. Ее тело взывало к нему, словно какая-то невидимая сила заставляла ее подойти ближе.

Она чувствовала себя такой маленькой и женственной. Гарри возвышался над ней, демонстрируя сильные мускулы, которые он мог легко использовать, чтобы одолеть ее, и набухшую эрекцию, которую она едва могла сдержаться, чтобы не взять в руку.

Горячая вода брызнула на них обоих, каскадом стекая по груди Гарри. Теплая вода почти не утолила желания Демельзы, хотя и смыла все его физические следы. Гарри намылил руки мылом и пробормотал: — Позволь мне вымыть тебя.

Демельза задрожала, но кивнула и шагнула к нему — они почти соприкасались. Улыбнувшись, Гарри схватил ее за плечи и развернул к себе. — Я начну с твоей спины. — Прошептал он ей на ухо. Его руки начали методично массировать ее плечи, прежде чем спуститься ниже, твердо потирая и разминая ее кожу. Ей казалось, что она превращается в желе. Тихие стоны вырвались из нее, и ее голова откинулась назад, упираясь в грудь Гарри.

Она почувствовала горячее дыхание Гарри на своем ухе, и он промурлыкал: — Наслаждаешься собой? — прежде чем прикусить мочку ее уха. В ответ Демельза только издала отчаянный стон. Теперь его руки массировали ее бока, сначала огибая грудь, а затем крепко сжимая бедра.

— О-ох... Гарри. — всхлипнула она, — я... я... пожалуйста. — Она не знала, о чем просит, она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме ощущения его рук на себе, его дыхания и голоса в своем ухе.

Гарри зарычал, когда его руки обхватили ее попку, взяв обе ягодицы в ладони и разминая их. — У тебя, Демельза Роббинс, великолепная задница. Я должен был догадаться... ты любишь прижимать её к моему члену. — Он снова повернул ее к себе и поцеловал. Короткое, но яростно-внезапное вторжение его губ и языка заставило ее пошатнуться, пытаясь найти слова. — Ох, Дем. Ты великолепна, — прошептал Гарри, нежно поглаживая ее по щеке.

Демельза прижала дрожащие руки к его груди, чтобы успокоиться. — Га-Гарри. — простонала она: — Ты... ты... — он снова поцеловал ее, давая ей почувствовать свой вкус, прежде чем снова отстраниться.

— Шшш. — успокаивающе произнёс он. — Тебе не нужно говорить. Тебе не нужно думать. Тебе ничего не нужно делать. Кроме как наслаждаться ощущениями.

С этими словами Демельза полностью отдалась ему. Ей не нужно было заботиться о внешнем мире, ни о чем-либо ещё. Зачем ей это, когда у нее есть Гарри, чтобы защитить ее? С ним она была в полной безопасности. Она принадлежала ему.

Он массировал ее грудь, гипнотически кружа вокруг ареол. Его пальцы нашли ее соски, поглаживая их и зажигая искры удовольствия. Демельза беззаботно застонала, автоматически выгнувшись, чтобы выставить бедра вперед, — как бы представляя себя ему.

Гарри снова наклонился к ее уху: — Это прекрасно, моя маленькая Дем. — Пробормотал он. Его руки опустились ниже, лаская ее подтянутый живот. — Просто наслаждайся ощущениями. — Его руки скользнули вниз, и внезапно он опустился на колени, поглаживая ее ноги, колени, бедра.…

Она раздвинула для него ноги, обнажая свою мокрую, набухшую плоть. Глаза Гарри загорелись, и он начал целовать ее бедро. Его руки и рот двигались все выше и выше, приближаясь к средоточию вулканического жара, поднимающегося внутри нее и поглощающего ее. Она беспомощно опустила глаза, восхищенная видом Гарри, стоящего на коленях перед ней, с голодными глазами, сосредоточенными на ее влагалище. Он собирался сделать это, он собирался... О, боже.

— Не кончай. — приказал он ей, — пока я не разрешу тебе. — Затем его рот опустился на ее складки, его язык нежно коснулся ее сердцевины, а губы плотно прижались к ней. Демельзе казалось, что она вот-вот взорвется. Она была готова броситься на колени перед Гарри и умолять его в слезах, чтобы он позволил ей кончить.

Он, казалось, почувствовал ее предел и отступил назад, как раз когда она была на краю. — Пожалуйста. Пожалуйста. О, пожалуйста. — Пропела Демельза.

Гарри посмотрел на нее, его губы были покрыты ее возбуждением, и улыбнулся. — Хорошая девочка. — Колени Демельзы задрожали, когда от его простого заявления по спине пробежал электрический разряд удовольствия. — А теперь кончай для меня.

Одних его слов было бы достаточно, чтобы отправить ее за грань, но Гарри последовал за ними, вернувшись к ее влагалищу и с силой стимулируя ее. Его руки схватили ее за задницу и притянули к себе. Его язык безжалостно массировал ее клитор, и стимуляция была настолько внезапной и интенсивной, что Демельза как будто перемкнуло. Ее тело было парализовано, рот открыт, но она могла только издать слабый, отчаянный вздох. Она была так невыносимо чувствительна , так сильно нуждалась в этом, и рот Гарри был именно тем, что ей было нужно, но, кажется, намного больше.

Демельза не выдержала. Она закричала, когда ее колени подогнулись, и только руки Гарри, державшие ее за задницу, удержали ее на ногах. Именно в этот момент она потеряла разум. Она смутно помнила, как Гарри опустил ее на пол — ее ноги превратились в желе, а мысли в кашу. Она помнила, как почувствовала теплую воду и сильные руки, ласково гладившие ее по волосам, обхватившие лицо ладонями, и простой поцелуй.

Она помнила, как Гарри легко подхватил ее на руки, и она почувствовала себя в безопасности, а потом он вынес её из душевой кабинки.

Но особенно отчетливо она помнила, что Джинни и Кэти ждали в раздевалке. Ждали их обоих.

Глава 23

Глава 23. Каждое движение, которые ты делаешь.

— Так что же случилось с Демельзой? — Спросила Кэти, как только они оказались вне пределов слышимости. Две ведьмы неторопливо зашагали по периметру поля рядом друг с другом.

— Ничего. — просто сказала Джинни: — Ну, ничего такого, что не было бы исправлено некоторым временем наедине с Гарри.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь? — Непонимающе спросила Кэти.

— Как давно ты влюблена в Гарри? — резко повернулась Джинни.

— Что?? — Пробормотала Кэти, остановившись как вкопанная. — Откуда ты вообще взяла это? Нет! Нет, нет, нет! Я не... у нас ничего не было! Джинни... — Кэти замолчала, поняв, что, вероятно, слишком горячо протестовала.

К ее удивлению, Джинни улыбалась, как кошка, которая поймала канарейку. — О, правда, потому что я собиралась позволить тебе заняться с ним сексом, но если тебе это не интересно...

Кэти несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот, пытаясь придумать, что бы такое сказать. — Ты шутишь.

— Я говорю совершенно серьезно. Как ты думаешь, что сейчас делают Гарри и Демельза? — Бросила Джинни вызов. Рот Кэти приоткрылся в безмолвном "о". Может, поэтому Демельза сегодня так не в себе?

— А... ты серьезно?

— Полностью.

— Но... почему?

— Вообще-то я думаю, что тебе пора ответить на мой вопрос. — Джинни ухмыльнулась, — признайся.

Кэти фыркнула. — Отлично. Но ничего особенного! Я могла бы немного пофлиртовать с ним, но я думаю, что он просто не заинтересовался мной. — По крайней мере, до недавнего времени.

— Это очень на него похоже, — хихикнула Джинни. Как это случилось?”

На самом деле она никогда не считала это чем-то большим. Он был симпатичным, хорошим парнем, и что с того, что она иногда представляла, как ведет его обратно в раздевалку? — Наверное, это началось на третьем курсе. Ты же знаешь Гарри, — он был такой милашка. Я просто хотела позаботиться о нем и помочь ему выбраться из своей скорлупы. — Она, Алисия и Анджелина очень заботились о нем — он был таким невинным, и все они знали, сколько девушек подсунули бы ему любовное зелье, если бы у них была такая возможность.

Кэти покраснела, и Джинни молча согласилась — двенадцатилетний Гарри, мальчик, который впервые покорил ее сердце, был слишком хорош собой.

— А ты ведь знаешь, ЧТО ТАКОЕ квиддичная тренировка, Джинни. Это заставляет кровь биться быстрее, а потом... Ну, я в настроении. — Сейчас Кэти могла признаться самой себе, что она была... взвинчена, и их разговор определенно не помогал. — Так что да, я думаал о некоторых парнях из моей команды.

Она хорошо об этом подумала, каково это — лишить Гарри девственности. Она была бы добра к нему, у нее было более чем достаточно опыта, чтобы сделать его первый раз действительно умопомрачительным. Она была бы доброй и терпеливой, учила бы его, наставляла и позволяла ему наслаждаться жизнью. Она представляла себе, как берет его член в руки, качает его и сосет, пока он не достигнет своего совершенства — наблюдая за его очаровательным лицом, которое сморщилось от удовольствия.

Конечно, этого застенчивого мальчика больше не было. На его месте был уверенный в себе и опытный мужчина, и Кэти с удивлением обнаружила, что ее так же привлекает этот последний сдвиг в личности Гарри. И она должна была признать, что вид Гарри в одних квиддичных трусах был... привлекательным. Весьма привлекательным.

— Кэти, я все поняла. — согласилась Джинни, заметив растущий дискомфорт Кэти, -я думаю, это не помогает, что мы довольно комфортно показываем немного кожи в раздевалках.

Кэти покраснела в знак согласия. — Да... во всяком случае, я никогда не воспринимал это слишком серьезно. Всегда был кто-то другой — для меня или для него. — Скорее... она никогда не позволяла себе принимать это всерьез. Если бы он когда-нибудь пригласил ее в Хогсмид или на Рождественский бал, она бы тут же согласилась, но...

— Значит, ты действительно не против того, что Гарри спит с Демельзой... и со мной?

— Да. Так и есть. — Джинни слегка покраснела. Ей не нравилось признаваться в своей слабости, но это был удобный способ избежать истинной причины, по которой они это делали. — Это меня заводит. Я знаю, что это... нетрадиционно, но это просто так горячо.

Кэти задумалась. Хотя Джинни, безусловно, была очень конкурентной, Кэти не назвала бы ее собственницей. Тем не менее, ей было трудно понять, что она не только согласна с тем, что твой парень занимается сексом с другими людьми, но и поощряет это? — Извини, я просто не понимаю.

— Я могла бы вдаваться в подробности, если хочешь. Как мне нравится, как Гарри может превратить этих девочек в хнычущие кучки желе. Как...

— Ладно, я поняла! — Перебила его Кэти, ее щеки пылали. — Что-то вроде. Что угодно. А как насчет Демельзы, что она получит от этого? Кроме очевидного.

— Демельза такая же извращенка, как и я. — Джинни ухмыльнулась, — ей очень нравится, когда над ней доминируют.

— И…

— Ну, сколько парней вокруг нее действительно могли бы это провернуть? — Риторически спросила Джинни.

— Не так уж много... — задумчиво произнесла Кэти. Конечно, в Хогвартсе было много "альфа-парней", но Кэти знала этот тип — эгоистичные в постели и обычно использующие уверенность, чтобы скрыть свою неуверенность. Она научилась замечать их и обнаружила, что их неуверенность становится болезненно очевидной всякий раз, когда она бросает им вызов. Она мечтала о мальчике на год старше ее, Кайле Клемонсе, пока они не полетели вместе, и она легко его перехитрила. Он воспринял это как личное оскорбление, несмотря на то, что она регулярно занималась квиддичем, а он летал только случайно. Ей нравилось сводить таких парней с ума, особенно в постели.

Это могло бы сработать с некоторыми девушками, но Кэти догадывалась, что Демельзе нужны более мягкие прикосновения. Большинство парней в Хогвартсе, которые действительно потрудились бы прислушаться к потребностям своих партнеров, вероятно, были слишком неопытны или неуверенны в себе, чтобы действительно быть настоящим доминантом. Было много менее уверенных в себе парней, но им, вероятно, понадобится опыт и тренировка, прежде чем они смогут это сделать.

Гарри, предположила она, мог бы быть идеальным. Да, у него были свои проблемы с девушками, но он явно пережил это в этом году. Он был скромным и благородным, милым и внимательным, но достаточно смелым, чтобы противостоять дракону, и достаточно уверенным, чтобы противостоять Амбридж и Министерству.

Да, она это видела.

— А ты не боишься, что Демельза не сможет отпустить Гарри?

Я рассчитываю на это, мысленно ответила Джинни. — Меня это не беспокоит. Я знаю, что он всегда будет любить меня, хотя Мерлин знает, что у него достаточно любви, чтобы дать ее всем. Если Демельза хочет остаться... — она пожала плечами.

— И Гарри. — продолжила мысль Кэти. — Я просто никогда не представляла себе, что у него могут быть интрижки — даже с твоего разрешения. Он просто такой милый и добрый, и... — она снова покраснела, Мерлин, ей нужно было взять себя в руки. А может быть и нет в конце концов…

— Да, этот разговор был... чем-то особенным. Потребовалось немало усилий, чтобы убедить его, что все в порядке. И Гарри не занимается интрижками. Если ты будешь спать с ним, я гарантирую тебе, что ты получишь его любовь, внимание и привязанность. Он будет добр к тебе, но не для того, чтобы потешить свое эго, а потому, что ему нравится видеть, как люди, о которых он заботится, чувствуют себя хорошо.

Она обдумывала это... на самом деле обдумывала. В конце концов, это будет далеко не первый ее роман. Волшебникам не нужно было беспокоиться об обычных ЗППП (а магические были крайне редки). Если это поставит их в неловкое положение ... в любом случае, она заканчивала школу чуть больше чем через месяц. И она знала, что Гарри и Джинни не станут распускать слухи об этом. Это не должно было быть чем-то серьезным; это могли быть просто товарищи по команде... друзья, веселящиеся вместе.

И она наконец-то испытает это. Она займется сексом с Гарри, милым мальчиком, который превратился в мужчину прямо у нее на глазах. О Мерлин, теперь, когда она могла всерьез обдумать эту идею, она поняла, что хочет этого гораздо больше, чем позволяет себе признаться. Кэти почувствовала, как внутри у нее что-то шевельнулось — легкий трепет жара, который, как она знала по опыту, не покинет ее, пока она не будет удовлетворена.

Джинни понимающе усмехнулась. — Он был бы так добр к тебе, Кэти. Поверь мне — ты не пожалеешь об этом. — Ее голос был низким и страстным, и что-то в нем подсказывало Кэти, что это не просто бравада. Джинни была абсолютно честна и серьезна.

Ее решение было принято. — Знаешь что? Я в деле.

— Отлично, поехали! — Рыжая просияла и направилась в раздевалку.

— Подожди! Но как насчет Демельзы? Разве мы не помешаем? — Спросила Кэти, поспешив за рыжеволосой.

— С ней все будет в порядке. Честно говоря, она даже может быть в этом замешана. — Джинни отмахнулась от своих опасений. — Ты же знаешь, что хочешь этого. Поверь мне, все в порядке.

Джинни была права, она действительно хотела этого. Она хотела этого сейчас. Она знала, что альтернативой было только возвращение в ее комнату в общежитии и вообразить, что она могла так легко найти какого-то другого парня, чтобы провести с ним некоторое время, но на самом деле, если у нее будет секс, она могла сделать это с парнем, которого она хотела, а не просто любой попавшийся на глаза.

О Мерлин, это действительно происходило.

Кэти последовала за Джинни в раздевалку для девочек. Она была пуста, и на мгновение Кэти ощутила укол разочарования. Потом она услышала их — стоны Демельзы, перекрывающие шум льющегося душа.

— Она действительно в это ввязывается, не так ли? — Заметила Джинни, и Кэти пришлось молча согласиться. Пока ее стоны продолжались, перемежаясь тихим бормотанием Гарри, которое она не могла расслышать, — Кэти обнаружила, что ее воображение разыгралось не на шутку. Что такого сделал Гарри, что Демельза так бессмысленно стонет? Кэти переминалась с ноги на ногу, нервная привычка. Волнение внутри нее усиливалось, когда она слушала экстаз Демельзы, похожий на звуки просыпающегося зверя.

Внезапно Демельза испустила пронзительный вздох, а вслед за ним мягкое, пронзительное “пожалуйста, пожалуйста, о, пожалуйста, пожалуйста!”

— Вау. — Тихо сказала себе Кэти. Да, девушки часто выдумывали или преувеличивали стоны для своих партнеров, — но это было безошибочно искренне. Джинни понимающе ухмыльнулась, как бы говоря: "да, он такой хороший".

На мгновение воцарилась тишина, вода отключилась. У Кэти перехватило дыхание, и сердце подпрыгнуло в груди. Еще одна минута молчания.

Дверь отворилась и распахнулась, Гарри шагнул внутрь, держа Демельзу на руках. Почему-то он не удивился, увидев их, и осторожно опустил Демельзу на скамейку, девушка была совершенно не в себе, и она упала на бок, как только Гарри перестал ее поддерживать. Гарри прошептал что-то, чего Кэти не расслышала, прежде чем снова повернуться к Демельзе.

Кэти почувствовала, как у нее пересохло во рту. Гарри был восхитителен, и его кожа была покрыта узорами из капель и струек воды, которые стекали вниз по его четко очерченной груди, к его тонированному торсу, к... она облизнула губы — его члену. Это был самый прекрасный экземпляр, который Кэти когда-либо видела.

Она не знала, как долго таращилась на своего товарища по команде, но ее вывело из задумчивости неловко произнесённое: Эээ, привет, Кэти.

Ее челюсть щелкнула, и Кэти быстро заморгала, словно пытаясь очистить свой разум от видения, которое было выжжено в нем. — О. Вау. Джинни, ты счастливая ведьма! Как, черт возьми, ты так долго оставался одиноким, Гарри?

— Не по своей воле, уверяю тебя. — Ответил Гарри несколько застенчиво. — И я не думаю, что раздевание на публике помогло бы делу.

Кэти хихикнула, — Не знаю, это привлекло бы мое внимание.

— Нет. Все, что тебе нужно было сделать, это пригласить на свидание другую девушку, кроме Чжоу Чанг. — Прокомментировала Джинни. — До этого у тебя все шло как по маслу.

Гарри склонил голову набок, как бы говоря: "справедливо", и снова повернулся к Кэти. — Э, так ты уверена, что хочешь сделать это, Кэти?

— Ты шутишь? Если бы я знала, что ты прячешь это под одеждой, я бы привела тебя сюда много лет назад, — ответила Кэти, все еще глядя на его тело, и все ее сомнения рассеялись. — Ты уверена, что не возражаешь, если я попробую его, Джинни, потому что... черт подери...

Джинни засмеялась, а Гарри неловко заерзал на стуле. — Схвати его, Кэти.

Кэти воспользовалась ее предложением и наклонилась для пробного поцелуя, который быстро углубился. Вскоре ее руки оказались у него за спиной, а его руки обхватили ее талию, притягивая их ближе друг к другу, и прижав его член к животу Кэти.

О, мне просто нужно взглянуть на это поближе.

Это чувство ощущалось так же сильно, как и мысли, и каким бы горячим ни был поцелуй, Кэти пришлось отстраниться. — Ты ещё и талантлив! — Воскликнула Кэти, а затем подмигнула. — А теперь давай проверим главное сокровище.

Ее руки скользнули вниз по его груди и торсу, а затем к члену. Она не теряла времени даром, лаская его ствол, нетерпеливо исследуя пальцами чувствительный орган. Она присела на корточки, чтобы получше разглядеть его, и восхитилась тем, как тонко это было — как он был так переполнен кровью, что вены, бегущие вверх по его стволу, вспыхнули, а голова покраснела. Она едва уловила его запах — не запах пота, а его мужской запах, слегка мускусный. Особенно ей было приятно видеть, как быстро изменилось поведение Гарри. Мальчики действительно были все одинаковы в этом отношении, даже нет, — особенно самые высокомерные хвастуны из них таяли как масло, как только вы брали их за член.

— Джинни, как долго длится его рефрактерный период?— Спросила Кэти.

— Эээ, в общем-то, не существует. — Послышался полузадушенный ответ Джинни.

— Ты это серьезно? — Кэти разинула рот, повернувшись к рыжеволосой. Конечно же, Джинни стимулировала себя, частично сбросила квиддичные шорты и опустила руку под трусики. Ух ты, она и впрямь до этого дошла!

— Угу, о да.

— И ты делишься с им? — Она действительно не должна была сомневаться в своей удаче, но это все еще немного ошеломляло ее.

— Ооочень горячо. — Это был единственный ответ Джинни, который был не совсем ответом, но, с другой стороны, чего ожидала Кэти?

— Как хочешь, но я надеюсь, тебе понравится, когда я заставлю его кричать. — Она повернулась к Гарри, который уже пришел в себя и смотрел на нее, приподняв бровь. Она вернулась с непристойной ухмылкой, обещая то, что должно было произойти.

— Итак, что ты хочешь... эээ... — Он был прерван, когда Кэти быстро обхватила его ртом, легко взяв за ствол. Она застонала от его вкуса, он только что принял душ , так что она просто пробовала его на вкус, и он был чистым, первозданно мужской. Она обхватила его яйца одной рукой, наслаждаясь им. Очень вкусно.

Она любила делать минет. Несмотря на ее первое впечатление от этого акта, он стал самой вдохновляющей вещью, которую она когда-либо испытывала. Гарри был в ее нежной власти, пока она лакала и сосала чувствительную плоть его мужского достоинства. Его тихие страстные стоны были музыкой для ее ушей, она отстранилась, — ты слышишь это, Джинни? — Она усмехнулась, продолжая дразнить пальцами головку члена Гарри, вызывая у него тихие вздохи, — он такой нетерпеливый. Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что ты пренебрегаешь им. — Она знала, что это была полная ложь, так как Гарри, очевидно, получал много, но грязные разговоры не всегда должны были быть логичными. — Продолжай стонать, детка. Мне это нравится. — Она сделала еще несколько движений, прежде чем добавить: — так вот почему ты делишь его, потому что ты недостаточно женщина, чтобы справиться с ним?

Джинни подавила стон, но Кэти по звуку поняла, что ее стимуляция ускорилась. Она снова обратила свое внимание на Гарри, заметив, что стоны Джинни стали намного громче, а собственные стоны Гарри, казалось, звучали в унисон с ее собственными. Кэти остановилась как раз перед тем, как он достиг края и спросила: — Куда ты хочешь кончить, детка? Мне в рот? На мое лицо... — выражение ее лица стало лукавым, — или как насчет всей твоей маленькой подружки? — Это вызвало реакцию, когда его член дернулся в ее руке, и Джинни пискнула.

— Тебе это нравится? Тогда почему бы тебе не присоединиться к нам, Джинни? — Рыжая определенно знавала лучшие дни или, по крайней мере, более спокойные. Ее квиддичные шорты были спущены до лодыжек, а трусики спадали до колен. Одна рука была у ее киски, где она двумя пальцами описывала круги вокруг клитора, другая рука была отодвинута в сторону ее рубашку и стянула ее вниз, выставляя одну грудь на воздух и массируя ее, щеки были окрашены красным, и ее дыхание вырывалось хрюканьем, которое было в такт мягким движениям ее мастурбации.

По просьбе Кэти Джинни двинулась вперед, но споткнулась, когда ее ноги запутались в шортах, и упала на колени.

— Это очень удобно. — Кэти хихикнула, наслаждаясь видом этой обычно дерзкой и рыжей девчонки-сорванца, стоящей перед ней на коленях, — но ты тоже должен раздеться, верно, Гарри?

— Эээ, да. — Рассеянно согласился Гарри. Как жаль, что маггловские родственники Гарри сделали ему обрезание... Кэти на мгновение задумалась, существуют ли волшебные способы вновь отрастить крайнюю плоть. К счастью, он сохранил чувствительный участок кожи прямо под головкой, и пальцы Кэти воспользовались этим, нежно потирая его, чтобы удержать его на краю. Стоны Гарри стали восхитительно жалобными, бедра слегка подались вперед, но он вел себя на удивление хорошо. Он действительно все еще был милым.

Честно говоря, Кэти была впечатлена. Она по-настоящему вытянула все из себя, как только поняла, как забавно дразнить Джинни. Кто знал, что она отделалась небольшим унижением? Большинство мальчишек давно бы сдулись или сломались и попытались бы умолять или принуждать ее, но Гарри был доволен, позволив ей вести. Пришло время дать ему награду.

— Хм, думаю, это будет справедливо... — Кэти подмигнула Гарри и начала раздеваться. Сняв с себя потную форму для квиддича, она почувствовала облегчение, ей было чертовски жарко, и ее кожа, казалось, излучала тепло в прохладный воздух, как печь. Воздух был почти таким же приятным, как ощущение его горящих глаз, впивающихся в ее тело. Она знала, что выглядит хорошо, что она в хорошей форме и что у нее есть грудь, которой Джинни завидовала. Осознание этого не делало реакцию мальчиков на то, что они впервые увидели ее тело, менее приятной. Ей нравилось видеть выражение их глаз, когда они были полностью охвачены похотью, как они теряли себя, упиваясь видом её тела.

Гарри не был исключением... воспоминание о том, как его челюсть слегка отвисла, чтобы издать хриплый стон, когда она снимала лифчик, станет ее любимым воспоминанием. Каждое подергивание его члена вызывало у нее желание восхитить его еще больше, или просто плюнуть на всё и насадиться на него. Позволить ему освободиться в ней, и трахать его снова и снова, пока она не высосет его досуха.

Моргана она была мокрая, и ей было так жарко. Ей нужно было сосредоточиться, нужно было избавиться от этого сейчас, пока она не потеряла силу воли. Она заметила, как Гарри потянулся рукой к своему члену, и да, ей очень хотелось увидеть, как он мастурбирует в какой-то момент... это было бы чертовски жарко, но она хотела, нуждалась в этом, на своих условиях. — А! — неодобрительно чирикнула она. Быстро подойдя к Гарри сзади, она схватила его за запястья. — Ты мой, милый.

Кэти скользнула рукой вниз к своему влагалищу и застонала, тихо и хрипло, прямо в ухо Гарри. — Ты чертовски горячая штучка, детка. — Она вытащила свою руку, теперь уже влажную от возбуждения, и обернула ее вокруг члена Гарри, используя свои собственные соки в качестве смазки. Ее скользкие пальцы легко скользили вверх и вниз по нему, и она знала, что это сводит его с ума.

Он издал короткий настойчивый звук, а затем: — Кэти! О боже! — Теперь он был в её власти. Это заняло достаточно много времени, но его член был теперь так сильно напряжён, наверняка болезненно, что он не мог думать ни о чем другом — он нуждался в этом сладком освобождении. Его член контролировал его, и с тех пор, как она контролировала его член…

— Она была такой самоуверенной. — Кэти застонала между небрежными поцелуями вдоль его шеи и подбородка — достаточно громко, чтобы Джинни могла ее услышать. — После того, как ты начал с ней трахаться. Она ходила с важным видом, словно школа принадлежит ей. Она даже хвасталась мне этим, пыталась втереть мне это в лицо. — Она подчеркнула это, лизнув его шею. О, он был восхитителен на вкус, она хотела целовать, лизать, сосать и кусать каждый дюйм его кожи, она хотела поглотить его.

Она прижалась к нему всем телом, положив голову ему на плечо, и прикосновение к нему еще больше осветило ее кожу. Это было слишком чертовски много, с ее недоминирующей рукой, она начала трогать себя, потирая клитор, даже когда она удвоила поглаживание члена Гарри, задавая жестокий темп. — Хм, накачай своим горячим семенем всю эту сексуальную маленькую подружку, детка. — сказала на ему тихим, похотливым голосом между ворчаниями. — Уух. Покажи ей, как сильно я могу заставить тебя кончить.

Его член дернулся так сильно, что казалось, будто он пытается вырваться из ее хватки, и он взорвался с удивительной силой. Черт подери, представь, каково это будет внутри меня. Единственное, о чем она сожалела, так это о том, что не могла видеть его лица, когда он кончал, хотя слышать сладкие отчаянные звуки, которые он издавал, и смотреть, как он выгружается на Джинни, было достаточно. Она достигла своего собственного освобождения буквально через несколько мгновений. С большим усилием ей удалось уменьшить свою реакцию до низкого стона и несколько хриплых выдохов.

О да, это было хорошо, но ей нужно было больше.

Кэти посмотрела на Джинни, которая засунула два пальца в свою киску и с воплем откинула голову назад. Гарри облил ее действительно впечатляющим количеством спермы, которая теперь стекала по ее дрожащему телу. Она должна была признать, что это было соблазнительное зрелище. Она испытывала искушение слизнуть сущность Гарри с её упругого живота, но в данный момент у нее были более важные приоритеты.

В конце концов Джинни осела, наклонилась вперед и встала на четвереньки. Она смотрела на них снизу вверх, ее лицо было украшено спермой, а глаза горели от эмоций. — Гарри. — Она тяжело дышала, — О, черт. Просто трахни ее уже!

Это была не та реакция, которую она ожидала, но Кэти не собиралась жаловаться. Она снова посмотрела на его член, который, как она только что поняла, был зажат в тисках у основания. Он блестел от свидетельства их совместного возбуждения. Я хочу этого.

С неожиданной ловкостью Кэти обхватила Гарри ногой за талию и использовала этот рычаг, чтобы полностью обхватить его обеими ногами. Сила движения Кэти заставила Гарри на мгновение пошатнуться, прежде чем он повернулся и прижал ее к шкафчику. Ее озорная улыбка была встречена вызывающей улыбкой Гарри.

Кэти покрутила бедрами, потёршись своей сердцевиной о мужское достоинство Гарри. Каждый движение терло головку о ее половые губы и клитор, смазывая его ствол ее возбуждением. Это было великолепно, но Кэти хотелось большего. Она хотела, чтобы кусок мяса оказался внутри нее, и была уверена, что Гарри чувствует то же самое.

— Мерлин, Кэти. — простонал Гарри: — Проклятье!Гарри дождем поцеловал Кэти в шею, — остановившись, чтобы яростно пососать, когда нашел чувствительное место. Моргана, он был хорош со своим ртом. Давление, которое он оказывал языком, всасывание, прикосновение зубов к ее чувствительной плоти — Кэти не могла удержаться от крика.

— О, просто трахни меня уже, Поттер!

— Это что, приказ? — Поддразнил Гарри, сверкая глазами.

О, она так устала от его поддразниваний. Ей больше не нужна была прелюдия, ей просто нужно было, чтобы он был внутри нее. Она хотела этого грубого, животного секса. Она хотела, чтобы он выплеснул всю свою подростковую похоть на ее тело. — Ты чертовски прав!

* * *

У Рона Уизли бывали дни и похуже.

Конечно, занятия были тяжелой работой — даже более тяжелой без помощи Гермионы. Без ее уговоров сделать домашнее задание Рон обнаружил, что откладывает его все больше и больше, пока не наступила ночь, когда он должен был закончить, и он бросился, чтобы написать что-то, что угодно, на бумагу.

И да, квиддичная тренировка была неудобной, учитывая, что он одновременно должен был игнорировать Гарри, но слушать его, когда тот говорил с ним. Не говоря уже о непристойных взглядах, которые Джинни время от времени бросала на него.

Но могло быть и хуже. В конце концов, у него есть Лаванда, и с ней все в порядке. После того как она сделала ему минет больше месяца назад, он обнаружил, что может легко убедить ее... сделать что-то. Он с нежностью вспоминал ту ночь, когда лишился девственности, — это было просто удивительно.

Конечно, он был бы в восторге, если бы они могли делать больше, — каждый день было бы великолепно, — но даже два раза в неделю это было потрясающе. Честно говоря, это было так убедительно, такой заряд уверенности, как ничто другое. Впервые Рон почувствовал себя мужчиной.

Так кого волнует, что Гарри собирает какой-то странный гарем? Не похоже, чтобы он хотел, чтобы кто-то из девушек сделал это с ним в любом случае. Рон почувствовал укол сожаления — в конце концов, Гермиона была не из тех, кто... делает такие вещи. Он знал, что она не сделала бы этого, если бы Гарри не убедил ее, не манипулировал ею.

Еще один укол вины — неужели Гарри действительно так поступит? Манипулировать людьми, чтобы спасти свою шкуру? Так ли это?

Нет. Он бы не стал этого делать

Рон встряхнулся. Гарри солгал ему. Он не сделал бы этого, если бы не был в чем-то виновен.

Или если бы Гарри думал, что Рон отреагирует плохо — как и вышло в итоге.

И Гермиона, ну, она определенно не казалась принужденной, когда он вошел к ним. Этот образ — как она скачет верхом на Гарри с выражением чистого удовольствия на лице — навсегда врезался в память Рона. Он никогда не сдерживался от того, чтобы высвободить бурю эмоций — гнев, ревность, предательство... возбуждение, бурлящее в животе Рона.

Гарри забрал у него Гермиону!

Это был ключ к разгадке. Рон не был тупым. Он знал, что Гарри может заполучить любую девушку, какую захочет. Наверное, они выстроились в очередь, чтобы сбросить для него трусики. Так зачем ему понадобилось забирать себе Гермиону? Это было просто несправедливо. Гарри всегда добивался своего. Он получил деньги, славу, славу, гарем девушек.

А что получил Рон? Подай мне мантию. Если ему повезет, его могут назвать "закадычным другом Гарри". И если ему действительно повезет, он получит объедки, тех девушек, которые, по мнению Гарри, не стоили его времени. Как Лаванда.

Рон уже смирился с этим. На самом деле Лаванда ему не нравилась. Она была горячей, но ходить на свидания с ней становилось рутиной после того, как новизна прошла, и Рон честно предпочитал проводить время с Шеймусом и Дином Лаванде... за исключением тех случаев, когда они были заняты определенными вещами.

Но что ему оставалось делать? Порвать с ней? У него была девушка, которая интересовалась им, была готова целоваться с ним в любое время дня и даже была готова трахаться с ним время от времени. У него была девушка, и это заставляло его чувствовать себя чертовски хорошо.

Конечно, были девушки, с которыми он предпочел бы быть. Например, Гермиона, хотя ему было стыдно признаться, что он не осознавал, как сильно хотел ее, пока не увидел, как она эйфорически извивается на члене Гарри. Он не замечал, насколько сексуальна была его давняя подруга, каждый раз, когда он видел ее сейчас, его взгляд немедленно притягивался к ее великолепным сиськам, и его член подергивался до твердости. К счастью, она, казалось, не замечала его похотливого взгляда, очевидно, она все еще была поглощена Гарри, чтобы возиться с ним.

Рон выключил душ. Он был там уже целую вечность, но в Хогвартсе он наслаждался долгим горячим душем — учитывая, что у него никогда не было такой роскоши дома с шестью братьями и сестрами. Это помогало ему думать о вещах, — несмотря на всю пользу, которую они приносили ему, он ходил кругами с тех пор, как наткнулся на Гарри и Гермиону, так и не сумев разобраться в своих мыслях.

Рон уже собирался уходить, когда услышал крик — громкий, женский и определенно доносившийся из раздевалки девушек. Рон на мгновение замер в нерешительности — действительно ли он должен ворваться в женскую раздевалку?

Но это звучало так, словно кто-то попал в беду. Может быть, он сможет помочь! Может быть, хоть раз ему удастся совершить что-нибудь героическое в одиночку! Воодушевленный, Рон бросился в раздевалку, остановившись на последнем повороте коридора, чтобы собраться с мыслями.

Крик наконец оборвался — и за ним последовали вздохи, стоны, и... Рон почувствовал, как жар поднимается по его щекам. Он осторожно выглянул из-за угла, болезненное любопытство и что-то ещё, чего он не хотел признавать, подталкивало его вперед.

Не может быть...