|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Тот прискорбный случай с порчей и воровством комплектующих импортного оборудования для лаборатории профессора Чижевского, увы — был не первым и не последним. Разграблению в дороге подвергались поставляемые товары и закупаемое сырьё для ещё сохранившихся ульяновских кустарей-частников, кооператива "Красный рассвет" и его артелей. Как мне было известно из "послезнания", с этим в период НЭПа была просто беда — сравнимая по экономическому ущербу с каким-нибудь локальным военным конфликтом средней интенсивности. Импортные станки, машины и приборы — за которые было плачено золотом, зачастую прибывали на предприятия-заказчики в виде железного лома — годного разве что в переплавку...
Вот это меня и напрягало!
Летом должно было прийти немецкое оборудование по производству контрольно-измерительного инструмента для "Воспитательно-трудовой колонии (ВТК) имени Кулибина". Конечно, с одной стороны — не на мои кровные гроши было закуплено то оборудование... Но его порча могла сорвать некоторые мои планы — поэтому я стал суетиться заранее, чтоб затем не рвать на оппе волоса полной жменью.
Ну а там "процесс пошёл" и мне захотелось нечто большего...
Тут мне конкретно фортануло: очень редкое стечение обстоятельств — когда твои замыслы и замыслы твоего правительства и, даже замыслы твоего непосредственного начальства — совпадают во твоё же благо... Другого подобного случая, я за обе свои жизни не припомню.
Однако, обо всём по порядку!
* * *
В начале февраля 1924 года началось формирование милиции по ведомственному принципу и, в конце этого же месяца — произошла очередная пертурбация нашего Отряда Военизированной Охраны (ОВО).
В это же время, вооружённая охрана НКПС разделилась на две части: военизированную "ВОХР" — предназначенную прежде всего для охраны "объектов имеющих государственное значение", и невоенизированную — которая использовалась для охраны "прочего имущества и перевозимых грузов".
Последнее обстоятельство ещё больше осложнило транспортировку товаров по железной дороге. Согласитесь: невооружённые, да ещё и ничем немотивированные сохранностью грузов сторожа...
Это ж, как дверь квартиры открытая нараспашку — приглашение воровать!
Расшифровывается "ВОХР" очень просто — "Внутренняя охрана республики". Стоит сразу отметить — в чистом виде это понятие практически не встречается. Гораздо чаще речь идет о войсках ВОХР — относившихся к ведению ВЧК, ОГПУ или НКВД РСФСР (с начала 30-х — НКВД СССР, куда влилось и ОГПУ). Эти подразделения отвечали за охрану и оборону особо важных объектов, пресечение контрреволюционной деятельности, охрану железных дорог и путей сообщения, сопровождение грузов, охрану мест лишения свободы и прочее...
Созданные в 1919 году как боевые формирования, ставшие с апреля 1920 года резервом действующих армий, в начале 1924 года войска ОВО-ВОХР были реорганизованы по штатам Красной Армии и состояли эти теперь из бригад, полков, батальонов, эскадронов и команд различного назначения. На вооружении имелось любое оружие и боевая техника — от пулемётов в каждом отряде, до артиллерийских орудий и даже бронепоездов.
В соответствии с территорией данного военного округа, войска ВОХР распределялись по территории страны по секторам. Последние, в свою очередь дробились на районы — определявшиеся границами губерний. Каждый район обслуживался своей бригадой. Во главе секторов стояли начальники — приравненные к начальникам дивизий и в звании не меньшем чем комбриг.
Полномочия и задачи ВОХР будут уточнены и дополнены позже, когда будет выстраиваться система охраны внутреннего порядка нового и уже относительно устоявшегося государственного образования. А пока что в правовом отношении — наблюдается состояние полного и перманентного бардака...
Теперь, наш отряд на Ульяновском полустанке называется: "Подразделение военизированной охраны в составе Охраны Путей Сообщения НКПС СССР". Уставы, звания как в РККА: никаких "агентов по охране грузов" и "заведующих оружием" — стрелок, командир отделения, заместитель командира взвода и так далее. Я пошёл на повышение и теперь имею звание "командир батальона" — комбат, хотя стрелков у меня и на полнокровный взвод не наберётся.
В принципе, ничего кроме названия и званий для нашего отряда на Ульяновском полустанке — особенно не поменялось и, даже положенным форменным обмундированием — нас не удосужились обеспечить.
* * *
Теперь же о создании вневедомственной милиции...
Вместо ликвидированной в декабре 1921 года промышленной миќлиции, в начале 1924 года было создана так называемая "вневедомственная милиция" — для охраны промышленных и иных хозяйственных объектов. Она входила в состав общегосударственной милиции и руководствоќвалась её правовыми актами.
Общее руководство и направление деятельности вневедомственќной милиции осуществлялось начальником милиции РСФСР, а на местах — в гуќберниях, в уездах и волостях, на предприятиях и в учреждениях — создаваќлись соответствующие отделения. Местная вневедомственная милиция подчинялась начальнику милиции данной местности, а содержались за счет охраняемых ими предприятий.
В заќвисимости от объекта охраны, были созданы различные виды вневе-домственной милиции: торгово-промышленная миќлиция, кредитно-финансовая, горно-приисковая, фабрично-заводская.
Опережая немного события, скажу: наряду с вневедомственной милицией с 1926 года — началась органиќзация вневедомственного розыска для охраны "от воровства, поджогов, порчи государственного имущества, складов, нефтехранилищ и т.д.". В ряде мест принимались правовые акты (Инструкции), регулировавшие их раќботу.
Однако, в истории с созданием вневедомственной милиции был и свой нюанс.
Её становление в РСФСР выявило ряд существенных пробелов в её нормативно-правовом статусе, которые существенно затрудняли процесс эффективной деятельности. По большому счёту, такое состояние дел продолжалось весь довольно длительный период её существования — с 1924-го года по 1996-ой год.
Правоохранительные и хозяйствующие органы страны — НКВД РСФСР и ВСНХ, не могли выработать общую позицию по определению чёткого характера организации охраны предприятий и учреждений. В том же Постановлении ЦИК и СНК "О ведомственной милиции" от 1924 года, не содержалось вполне определённого — не допускающего двух толкований разъяснения способа формирования вневедомственной милиции: обязательным он должен быть или добровольным.
А ведь последнее явилось ключевым моментом при её организации!
Многие ведомства тянули "одеяло" на себя, полагаясь на собственную охрану — ибо вневедомственная милиция не несёт материальную ответственность за сохранность имущества. В частности: Наркомат юстиции, Наркомат финансов и Наркомат почт и телеграфа — добились создания собственной вооруженной охраны, вне рамок вневедомственной милиции.
Таким образом, руководство НКВД РСФСР оказалось в довольно двусмысленном положении: с одной стороны — оно было обязано выполнять все известные распоряжения Советского правительства по поводу охраны социалистической собственности, а с другой стороны — "Положением" отрицалось необходимость обязательного характера организации вневедомственной милиции. Сложившаяся ситуация крайне негативно отражалась на формировании структур вневедомственной милиции на местах и, многие объекты и грузы во время транспортировки — охранялись лишь безоружными сторожами "невоенизированной охраны".
* * *
Недолго я проходил в начальниках ВОХР Ульяновского полустанка. Уже в начале апреля, когда я находился "в отлучке" — меня "задним числом" сократили...
Подозреваю — интриги моего зама Архипова, которого я осенью прошлого года — чуть ли не на улице нашёл... Подобрал, обогрел, обоб... Пристроил на тёплое местечко и свалил на него все свои обязанности.
То-то, созданная Мишей "контрразведка" мне доносит — что он в Ардатов зачастил!
И сократив меня, начальство назначило на моё место не абы кого — а именно Михаила Николаевича. Впрочем, грех обвинять главу многодетного семейства, желающего сделать карьеру и получить оклад повыше — чтоб прокормить такую ораву...
Так что сделал вид, что "я в домике" и, расстались как говорится — друзьями. Хотя конечно, сделал зарубку на память — не поворачиваться спиной к этому "тихоне", а если уж повернуться пришлось — ни в коем случае не наклонятся.
Но, всё что не делается — делается к лучшему!
Начальство видать усовестилось и взамен предложило мне возглавить невоенизированную охрану целого ардатовского уезда... Сопровождение грузов на железной дороге, то есть.
На ловца и зверь бежит, поэтому вызванный к Начальнику Ардатовского сектора ВОХР — я думал ровно пять секунд:
— Товарищ комбриг! Один я, или с группой невооружённых сторожей — не смогу изменить ситуацию на железной дороге, хоть сколько-нибудь кардинально...
К этому разговору я готовился ещё с прошлого года — когда раскурочили моё добро. Правда, предполагалось "проявить инициативу" несколько иначе и при иных обстоятельствах, но тут уж — как кости выпали.
— Конечно, я человек ныне посторонний и, мне по большому счёту — нас рать, — сидя напротив начальника Ардатовского сектора ВОХР, непринуждённо смеюсь, — но чисто из уважения к Вам... Вот, посмотрите, что только творится наших железных дорогах!
Направив запросы на крупнейшие заводы и фабрики Республики, я получил достаточно много жалоб на мародёрство в портах, на железной дороге в пути и на станциях. Систематизовав и проанализировав их, я составил два доклада — развёрнутый и краткий и, последний — достав из портфеля положил на стол Начальника сектора ВОХР.
— Что это? — спрашивает тот, надевая очки.
— Это то, за что Вас рано или поздно "по шапке", товарищ начальник... А если я подпишусь на ваше "заманчивое" предложение — то и меня. И хорошо, если нас обоих — просто взашей! А то и, могут...
Делаю движение пальцем, как при нажатии на спусковой крючок. Затем, слегка привстав и перегнувшись через стол — шепчу, одновременно — руками делаю вид, что кому-то откручиваю голову:
— Буквально вчера из столицы и по ходящим там слухам — "вверху" собираются "завинтить гайки".
Мы достаточно давно знакомы, я его достаточно хорошо изучил и, хотя на брудершафт с ним не пил — мог позволить "тет-а-тет" такой тон. Тем более я уже не нахожусь в его подчинении.
Начальник пристально посмотрел на меня поверх очков:
— Я издавал немало приказов об усилении мер по охране перевозимого имущества. И если на местах не предпринимают никаких мер...
Решительно перебиваю:
— "На местах", таких "охранников" с таким окладами — надо самих охранять, Вы уж поверьте мне на слово, уважаемый Степан Иванович! И от них тоже — надо охранять.
В эти "интересные" времена, не только бойцам ВОХР — но и командирам РККА, милиционерам и даже чекистам — платили не просто мало...
ОЧЕНЬ МАЛО!!!
Жить на "голый" оклад было можно, но жить хоть более-менее прилично — невозможно. Поэтому удержаться, чтоб не вытащить при удобном случае из вагона "штуку ситца", положим — для простого человека было попросту нереально...
Если не ошибаюсь, непосредственное начальство — давно взяло меня "на карандаш", как человека — за каждым словом которого стоит какой-то, возможно даже — "меркантильный" для них интерес. Поэтому, меня не "послали" — а заинтересованно спросили:
— У Вас есть какие-то конкретные предложения, Серафим Фёдорович?
Небольшой подхалимаж ради святого дела, лишним не будет:
— Если бы не было предложений, разве я посмел бы отнимать драгоценное время у столь занятого человека?
Морщится, хотя по глазам вижу — приятно:
— Давайте наконец, перейдём к делу.
Протягиваю ещё одну папочку, на словах объясняю:
— Как говорил товарищ Ленин: "КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ!!!". Сперва надо найти подходящих людей, затем научить их работать и только потом — что-то от них требовать. Поэтому я согласен возглавить невоенизированную охрану, только одновременно возглавляя школу подготовки бойцов и младших командиров — как для военизированных подразделений, так и невоенизированных. Это принесёт больше пользы, чем — если я как небезызвестный Вам Фигаро — угнетаемый сразу двумя капиталистами, буду между станциями летать — охраняя грузы.
По вышеупомянутому "Положению" — при каждой бригаде ВОХР должна была быть организована школа младших командиров, вот отсюда я и решил "плясать"... Хотелось бы назвать "Милицейской академией" — по аналогии с виденной когда-то американской комедией, да эпоха кричмя кричит мне: "Надо быть скромнее!". Поэтому всего лишь "Школа подготовки и переподготовки рядового и младшего командного состава".
Однако, "гладко было на бумаге"!
Довольно скептически пролистав, читая по диагонали, Начальник Ардатовского сектора ВОХР, хотел уже было вернуть мне проект:
— "Сверху" действительно — пришло постановление об организации школы младших командиров... Но из-за недостатка финансирования это пока невозможно.
— Да... С финансированием просто бЯда, — легко соглашаюсь и делаю встречное контрпредложение, — а что если скооперироваться с теми, у кого есть деньги?
— Как это? С кем это, если не секрет?
— Как Вы уже и сами знаете, уважаемый Степан Иванович, в феврале вышло ещё и "Постановление" об создании вневедомственной милиции...
— Да, знаю! И что мне с того?
— У тех есть деньги — ведь эта структура работает по договорённости с предприятиями, организациями и частными лицами. Или, хотите сказать, что у нэпманов нет средств для охраны собственного добра?
Смотрю, в глаза у него появляется заинтересованность — возникающая практически у каждого гослужащего, при волшебном слове "нэпман":
— Ну, и...?
Заговорщически подмигнув, я даю весь расклад:
— Мы могли бы по договору с вневедомственной милицией организовать подобное учебное заведение...
Вижу — конкретно загрузился и надолго завис. Спрашиваю:
— Разве в этом есть что-то противозаконное? Разве все правоохранительные структуры Республики не делают общее дело?
Наконец, спрашивает:
— А кто руководит вневедомственной милицией в Ульяновской волости?
— Кто руководит? Хм, гкхм...
Задумываюсь, уставившись на свежепобеленный потолок кабинета, затем с решительностью камикадзе идущего на таран, заявляю:
— Ну, если у Вас других кандидатур нет, то возглавлю Ульяновскую вневедомственную милицию — я!
— ВЫ?!
— Кто, если не я?
— Я же Вас мечу на Начальника невоенизированной охраны Ардатовского сектора НКПС! Или Вы...?
Догадка, внезапно осеняет его светлый лик.
— Ну а почему бы и нет? — искоса мельком глянув на портрет Ленина, в до сих пор траурной рамке, — многие руководящие товарищи по несколько должностей занимают...
Тоже отдав покойному Ильичу дань уважения мимолётным взглядом, прочитав ещё раз — уже более внимательно мой проект, тот поднял голову и посмотрел на меня поверх очков:
— Написано весьма грамотно — не придерёшься... Что от меня требуется?
— От Вас требуется одобрить мою инициативу, — в этом месте я подмигнул заговорщически, — подписать проект этого постановления и затем мне не мешать.
Положив враз потяжелевшую голову на подставленные руки, тот вновь с полчаса изучал документ — не отвечая на звонки и нервно крича стучавшей в дверь секретарше: "Я занят!".
Вижу: время близится к обеду — а вопрос так и не решается. Слышу, у него в животе заурчало:
— А не пойти ли нам с вами куда-нибудь перекусить, Степан Иванович? Такие важные дела на голодный желудок не решаются...
Тот, вымученно:
— Ну, если Вы угощаете...
За обедом, в довольно-таки неожиданно-приличном нэпмановском заведении уездного городка Ардатов, разговор продолжился. Вернее — мой монолог, ибо товарищ комбриг — в основном работал своими мощными челюстями, лишь изредка произнося какие-нибудь членораздельные звуки.
— ...Нужны хотя и невоенизированные — но хорошо обученные охранные подразделения, которые по договору с предприятиями или частными лицами — будет сопровождать грузы от пункта погрузки — до пункта назначения... На коммерческой основе.
— ...Такая деятельность послужит курсантам — как невоенизированной охраны, так и ВОХРа — хорошей практикой. Причём бюджету ВОХР НКПС, это не будет стоить — ни копеечки!
Уверен, бюджету это влетит "в копеечку", которую гражданин начальник без всякого зазрения совести положит себе в карман.
Кроме того:
— ..."Отряд инкассаторов специального назначения" мог бы делать отчисления в бюджет Ардатовского уездного сектора ВОХР. Скажем, процентов... Пять!
Однако, силён жрать — уже третью порцию ему заказываю. Молчит, сцука...
— Десять.
Ноль внимания.
— Пятнадцать!
Такая же реакция...
— Это уже совсем — грабёж среди белого дня будет, ну да ладно... Двадцать процентов!
Наконец, еле оторвавшись от чего-то мясного в тарелке, товарищ комбриг с многообещающим видом и полным ртом прочавкал:
— Когда станешь начальником Ульяновской вневедомственной милиции — вот тогда и приходи... Поговорим!
* * *
За последним дело не заржавело: как только в волость пришло соответствующее "Постановление" об создании волостной вневедомственной милиции — глава районного отдела НКВД товарищ Кац Абрам Израилевич, тут же озаботился созданием этой правоохранительной структуры. А так как сам он "рутину" не любил — то "по-дружески", попросил меня помочь. Я же, имея свои дальние задумки, ему в этом отказать "не смел" — обещав подумать и над предложением возглавить своё же детище.
Вернувшись буквально через день в уездный Ардатов, я предъявил товарищу начальнику соответствующий документ и, в том же заведении частного общепита, выжрав вместе с мясным ещё и спиртное — он уже не читая, "подмахнул" мой проект.
Таким образом, к июню 1924 года я "сидел" в трёх креслах: Начальник невоенизированной охраны Ардатовского сектора НКПС, Начальник Ульяновской вневедомственной милиции и Заведующий "Школы подготовки и переподготовки рядового и младшего комсостава транспортной и вневедомственной милиции" — (ШППРМКТВМ). При каждой должности — кабинеты, секретарши, печати...
Всё как положено!
Кто скажет, что это нереально трудно — тот ничего не понимает в управлении и, не годится в попаданцы прогрессорского типа!
Чем выше сидит советский бюрократ (уверен — не только советский) — тем меньше у него забот и хлопот, при наличии некоторых — самых минимальных умственных способностей, конечно... Главное, подобрать грамотных и компетентных заместителей, правильно их озадачить, предельно мотивировать трудиться в свою пользу и уметь контролировать их деятельность...
Остальное само приложится!
Я, как успел уже сам заметить — от природы был весьма не глуп, сравнительно успешно прожил одну жизнь, кое в чем преуспел — уже во второй жизни и, всё это со временем организовать смог. Например, в кабинете "главнокомандующего над всеми волостными сторожами", я мог неделями и даже месяцами не появляться — а дело между тем делалось и, делалось как надо. Руководство же уездной "невоенизированной охраной", занимало у меня — максимум два часа в день, раз в неделю.
Конечно, основную деятельность я посвятил "Школе подготовки и переподготовки" и, особенно — группе профессиональных экспедиторов в её составе, работающей на коммерческой, договорной основе. Если на рынке присутствует спрос на охрану перевозящихся по железной дороге грузов — почему бы не воспользоваться представившейся возможностью и не подзаработать?
Такое по законодательству — официально не разрешено, но и не запрещено. Однако, всё же судьбу драконить не стоит и, само существование "Группы" — прекрасно маскировалось под преподавателей и курсантов школы, а её коммерческая деятельность — под практику охраны сопровождаемых грузов...
Комар носа не подточит!
Если кто мне скажет что такое невозможно, значит тот не видел здешнего нагромождения — одних бюрократических структур на другие. В этом перманентном бардаке и хаосе — целую цивилизацию инопланетян-рептилоидов можно спрятать, не токмо — "лишнюю" частную армию...
Ой, извините — оговорился: частную охранную структуру.
И это не я такой умный... Вернее, не один я такой умный: у меня в "шарашке" — в "Особом проектно-техническом бюро Љ 007", сидит некий Иосиф Соломонович Брайзе.
А тот юрист от самого Господа Бога и в подобных казусах — не одну собаку схарчил!
Я лишь намекнул и, он тут же дал мне пару наводок на прорехи в несовершенном советском законодательстве — пишущимся впопыхах, кое-как, да и зачастую — кем попало.
А остальное — дело техники, как говорится.
* * *
Начальство дало "добро": теперь самый сложный вопрос — кадровый.
Если в Советской России, отыскать человека — способного на токарном станке выточить деталь с прецизионной точностью, было невероятно трудно — примерно как в эпоху Застоя выиграть в лотерею "Спортлото" шестисотый "Мэрс", то найти человека — умеющего и знающего как воевать, как высморкаться пальцем и об забор.
Хахаха!
Найти человека — способного возглавить новую охранную структуру, оказалось достаточно просто.
После завершения Гражданской войны, пятимиллионная Красная Армия была сокращена до жалких четырёхсот тысяч штыков и сабель. Десятки тысяч, нередко прошедших горнило двух кровопролитнейших войн командиров различных степеней — были просто-напросто выброшены на улицы без всякого пособия и перспектив найти работу...
Причём, не любую работу!
Явление, с которым я довольно часто сталкивался: какой-нибудь работяга — благодаря удаче или личностным данным ставший в военные годы командиром роты или батальона — ни в какую не желал возвращаться на родной завод и встать к станку, или положим — спуститься в шахту. На каждом шагу слышалось:
"А за что я кровь за Светскую Власть проливал?".
И власть не могла игнорировать такое явление — специально создавая для подобных "героев" бюджетные места.
Ещё одна причина неимоверно раздутых государственных штатов, кстати!
Но всё равно: всех товарищей красных командиров не устроишь в главки, бюро да конторы — ещё одна причина разгула послевоенной преступности и бандитизма... Не нашедшие себя в мирной жизни, продолжали добывать себе "кусок хлеба" — привычными на войне методами.
Сняв в Нижнем Новгороде комнату под "офис" и вполне законно зарегистрировав "Бюро по трудоустройству "Шанс"", наняв секретаршу "с машинкой", я дал в газеты объявления с готовым отпечатанным бланком-опросником — вырезай, заполняй и отправляй. Затем среди порядка трёх тысяч кандидат, отобрал "чёртову дюжину" для личного собеседования — оплатив им дорогу в оба конца и полный пансион в течении недели для проживания в городе.
Из этой "чёртовой дюжины" же, я выбрал всего двоих: Васильцева Александра Алексеевича — предполагаемого командира "Группы экспедиторов специального назначения" и его заместителя — Купцова Григория Николаевича.
Биографии — как будто друг у друга переписанные!
Оба из недоучившихся студентов, в ходе Империалистической войны пошедшие добровольцами в Действующую армию, окончившие школы прапорщиков, дослужившиеся до штабс-капитанов и затем так же добровольно вступившие в Красную Гвардию и затем в РККА.
Оба воевали в Карелии — против егерей-белофиннов Маннергейма, хотя и в разных частях.
На собеседовании спрашиваю у Васильцева:
— Интересуюсь узнать, Александр Алексеевич, а почему в Красную Армию — а, не на Дон? Впрочем, можете не отвечать...
Тот, не стал что-то тереть про свои дореволюционные революционные убеждения, про "угнетённый народ" и прочую лабуду... Просто и внятно, с едва заметной горечью:
— Не смог бросить солдат своего полка. Сволочи, конечно... Но ведь — свои сволочи, с которыми одних и тех же вшей — два года в окопах кормил! Выбрали меня в солдатский комитет, а там пошло-поехало...
Вот именно за эту откровенно-прямолинейную прямоту — я его и выбрал, а не вовсе за какие-то — особенные боевые способности.
Примерно такой же ответ — разве что менее эмоциональный, дал и Купцов.
Оба воевали на второстепенных фронтах: где крестами и орденами особо не разбрасываются — зато начальства меньше и, можно вести войну по своему разумению — не оглядываясь каждый раз на штабы. Оба командовали подразделениями до полка включительно. Оба имеют опыт послевоенной оперативной работы в НКВД... В уголовном розыске, если точнее.
Характеры, правда, разные!
Хотя оба обладают немалыми боевыми и руководящими навыками и могут вполне заменять друг друга — но если Васильцев типичный командир-лидер, то Купцов — типичнейший же штабист-оперативник. Впрочем, я специально такой тандем подбирал.
Ещё десяток подобных "военспецов", не вписавшихся в мои критерии по одному-двум пунктам — я "имел в виду". То есть, это будет мой "кадровый резерв": если всё срастётся пучком — то я их чуть позже подтяну к себе.
Соображаю, что курсантам потребуются преподаватели — многие из них и читать то толком не будут иметь. Ну, не беда — я привлеку местных учителей на полставки. Кроме того, уверен: специалисты-зэка из "ОСТБ-007" — не откажутся заработать лишние преференции для внеочередного посещения "прачечной"...
* * *
Так...
Командиры у меня есть, преподавательский состав имеется, где бы раздобыть рядовых бойцов? Боевой опыт здесь не так важен — больше требуется психологическая устойчивость, физическое здоровье и азарт молодости. А при хороших командирах — за боевым опытом не заржавеет.
Захожу в Нижегородский Губисполком РКСМ и нахожу там командира городского "УКО" — "Ударного комсомольского отряда по борьбе с хулиганством":
— Как там, Ефим — всю гопоту уже загеноцидили или ещё остался кто?
Младший Анисимов — сперва деланно зевнув, смеётся:
— Свою гопоту загнали под плинтус, сидят там и не высовываются — хотя на окраинах ещё дебоширят иногда... А так в основном на выезде: вот в Казань приглашают, а до этого — по пермским уездам "гастролировали".
Поболтали о том, о сём и наконец перехожу непосредственно к делу:
— Ефим! Мне нужны для очень важного дела семь ребят из твоих бойцов: возрастом поближе к совершеннолетию, поздоровее, с "маслом" в голове, побоевитее и посознательнее... Только, чтоб самых лучших — как для себя!
Тот присвистнул:
— Ну а я с кем останусь?
Безапелляционно, резким тоном ставлю его на место:
— Аполитично рассуждаешь, Ефим! С точки зрения мелкого местного сатрапчика — а не государственного мужа. Ты себе ещё сколько хочешь — из более мелких кого подберёшь. Мало ребят по улицам бегает и дерётся, что ли? Или хочешь, чтоб они хулиганами выросли и тебе же проблемы доставили?!
Пристыжённый мной, Анисимов-младший не подвёл и ребята им рекомендованные в "Группу специального назначения", были действительно — чистое золото. "Отсева", вообще не было. Это была первая "семёрка", но не последняя: через год в свою очередь — её бойцы стали командирами над группами спецназовцев-экспедиторов по семь бойцов в каждой.
* * *
На первом же митинге (без этого — никак!) в честь открытия "ШППРМКТВМ", представляя это отдельное подразделение в её составе, со всем пафосом говорю:
— Товарищи! Предлагаю назвать её "Группа экспедиторов специального назначения, имени товарища Вагнера"! Кто за — прошу поднять руки... Принято единогласно!
Вопросов никто не задавал, ибо и так было ясно: "товарищ Вагнер" — это немецкий коммунист-интернационалист, а вовсе не буржуазный композитор.
Это ещё, что!
Я, как-то раз не уследив за "метлой" — ляпнул и, с моей лёгкой руки "Школу подготовки и переподготовки рядового и младшего комсостава транспортной и вневедомственной милиции" — (ШППРМКТВМ), в обиходе стали называть — "Полицейская академия".
То же самое и с "Группой экспедиторов специального назначения, имени товарища Вагнера": это длинное название — скукожилось до скромного "Спецназа" или просто — "Вагнер".
* * *
Конечно, "не сразу Москва строилась"...
Но быстро!
За лето, несколько в стороне от Ульяновского полустанка, из сборных "ульяновских" домиков — была сооружена база "Школа подготовки и переподготовки", окружённая высоким забором. Жилой городок, учебные классы, спортгородок, тактическое поле и полигон.
Как и во всех советских учебных заведениях, занятия в "Школе" начались 1 сентября. Прибывшие со всего уезда курсанты проходили обычную трёхмесячную подготовку вохровцев — охранников и экспедиторов, включая курс молодого бойца РККА — для не служивших в армии. Потребности уезда в подобном контингенте, пока были сравнительно невысоки: одновременно на трёхмесячных курсах занималось — не более десяти-пятнадцати человек. Поэтому, используя в качестве преподавательского состава "местный ресурс" на полставки, в основном, я особенно не разорился.
Вот, когда прослышав — из губернии к нам на выучку стали курсантов присылать...
Но, это уже совсем другая история!
Подготовка же "Спецназа" началась на два месяца раньше.
Конечно, с программой подготовки Спецназа начала 21 века, она имела мало общего — особенно по интенсивности... Время другое и люди другие: многие вещи — они могли бы не понять и не воспринять. В программу обучения "Спецназа" входили такие же занятия, как и для других курсантов-"трёхмесячников": строевая подготовка — основа всех основ, тактическая, политическая, юридическая, медицинская, фотографическая, общефизическая... Стрельба и рукопашный бой, естественно.
Практически всё на совести командиров, конечно — но на политическую подготовку (политинформации, стенную газету, краткий курс марксизма, историю революции и гражданской войны и так далее...) я подрядил наш ульяновский комсомольский актив.
По строевой подготовке и уставам, у нас специализировались Ванька да Санька — практически всё лето, со своими "футбольными" командами жившие в "Школе". На тактическом поле, они там нарыли окопов — для "курса молодого бойца", учились их преодолевать на своём деревянном танке и, заодно — "обкатывая" курсантов, швырявших в них деревянные "гранаты"...
Хахаха!!!
Было множество забавных и даже комических моментов, достойных фильма "9 рота". Говённый, сказать по правде фильм — как и всё российское кино.
Занятия "Группы Вагнера", от общей программы подготовки курсантов — отличались большей интенсивностью и "спецпредметами".
На особом месте стояла техническая подготовка: каждый боец "Спецназа" должен был знать устройство паровоза и уметь им более-менее управлять. Сцепка-расцепка вагонов, буксы и тормозная система — само собой... Тупики, водокачки, рельсы, стрелки, семафоры — чтоб "от зубов отскакивало".
Ведь, на железной дороге придётся работать — мало ли что, правильно?
Нашёлся на Ульяновском полустанке старик-железнодорожник, вышедший на пенсию ещё при Самодержавии — который за небольшое вознаграждение, согласился преподавать сии премудрости.
То же самое касалось мотоциклета, легкового и грузового автомобиля... Здесь за подготовку отвечал Кузьма-Домовёнок или кто-нибудь из его группы.
Искусство фотографии с превеликой охотой преподавал курсантам местный ульяновский фотограф — имеющий очень много времени для этого "досуга", из-за невеликой пока численности населения волостного центра.
Рукопашный бой и стрельба — здесь за подготовку отвечали оба командира этого подразделения. Затем, уже по осени, наш "воспитанник" Мишка Гешефтман — обучал вагнеровцев навыкам бокса, джиу-джитсу и метанию ножей.
Физическая подготовка и особенно бег — моя прерогатива. Практически каждое утро (кроме праздников, "командировок", когда "нелётная" погода, запредельная занятость или усталость), я бегаю до полустанка и обратно (два раза по шесть километров) и курсантов-спецназовцев с их командирами за собой таскаю:
— Запомните: боец не умеющий быстро бегать — долго не живёт!
Или:
— Самый простейший способ стать героем: кто плохо бегает — тот остаётся прикрывать группу и будет награждён... Но, предупреждаю — посмертно!
* * *
За лето 1924 года, педагогический коллектив ульяновских учебных заведений — увеличился, как бы не в двое. В конце сентября, как раз к началу нового учебного года, в Ульяновской школе второй ступени появился учитель немецкого языка — Цукерберг Яков Александрович. Вскоре он близко сошёлся, а затем расписался с первой профессиональной актрисой "Театра рабочей молодёжи" — Ниной Николаевной Руслановой. Молодая семья поселилась в одном из ульяновских домиков в новом Ильичевском микрорайоне и стала "жить поживать да добро наживать".
— Товарищи! — как-то спустя месяц построив вагнеровцев, я толкнул перед ними краткую речь, — в ближайшем будущем весьма вероятны зарубежные командировки за оборудованием. Поэтому вам надо обязательно знать язык вероятного против... Хм, гкхм...
Прокашлявшись, я закончил:
— ...Язык вероятного торгового партнёра. От вас требуется — хотя бы заучить наизусть пару сотен самых ходовых немецких слов и уметь их друг с другом связывать.
Новый "шкраб" был замечательным педагогом, с удовольствием возился с обеими "футбольными" командами Саньки да Ваньки, на полставки преподавал в "Полицейской академии" язык наших заклятых торговых партнёров, посещал тактические занятия "Спецназа" и, после них — иногда давал непрошенные, но полезные советы...
Одно меня напрягало: Яков Александрович — был "несколько" не сдержан в питие и в таком состоянии излишне болтлив!
С момента своего "попадалова", я не раз и даже — не десять раз, повторял:
— Да где бы, сцуко, взять такое лекарство — чтоб закодировать вас всех, нах?!
Позже, такое лекарство от алкоголизма нашлось, а пока после серьёзного мужского разговора на повышенных тонах — я приставил к Цукербергу трёх "адъютантов" из мишкиной агентуры, чтоб по очереди за ним присматривали и не давали болтать лишнего на людях.
* * *
На специально сооружённом железнодорожном тупичке поставили один списанный пассажирский вагон и два товарных — открытую платформу и "столыпинскую" теплушку. Рядом — муляж станционного здания со складом. Здесь отрабатывали тактические задачи по сопровождению и защите грузов.
Но только!
— Овладев навыками нападения на охраняемые объекты, — моими словами, — вы сможете понять психологию преступников и успешнее им противостоять.
На тактическом поле построили несколько муляжей зданий и сооружений и, тоже — учились оборонять их и...
И захватывать!
Оставшись с глазу на глаз, испытывающее заглядывая мне в глаза, Васильцев как-то в самом начале занятий, спросил:
— Для чего всё это? Только лишь для сопровождения грузов?
А в глазах читалось прямым, открытым текстом: "А не контра ли ты, часом, мил человек?!".
— Конечно, это всего лишь для сопровождения грузов по железной дороге, — отвечаю с вызовом, — а Вы, Александр Алексеевич — думаете для чего?
Тот, ничего не ответив, отвёл глаза...
Усмехнувшись, я добавил:
— Хочу сделать карьеру в ВОХРе — коль военная карьера не задалась... А если относиться к делу с холодком и не гонять курсантов в хвост и гриву — разве начальство оценит?
— Тоже верно, — подумав кивнул тот и процитировал, видать, своего "любимого" фельдфебеля по Имперской армии, — "подчинённый должен иметь среднее состояние между полной расслабленностью и крайней вздюченностью".
Больше у нас с ним разговоров на эту тему не было. Впрочем, платил я хорошо, бытовые условия предоставил — намного выше средних по стране и, побегать — отрабатывая весомую добавку к окладу в случае сдачи нормативов, никто из курсантов или их командиров — никогда не отказывался.
Впрочем, после первых же операций по сопровождению грузов — опасения Васильцева что я ввяжу его в какую-нибудь "неприятную" историю — связанную с политикой, отпали сами собой.
Бизнес, только бизнес и ничего кроме бизнеса!
* * *
Экипировка и вооружение отряда экспедиторов тоже за мой счёт.
Разумеется, я одел и обул "Спецназ" по последней моде: в "пролетарки" в берцы, но только — как в полевую форму для полевых занятий и при выезде на сопровождение. В строю же и "на параде" — уставная казённая красноармейская форма с соответствующими знаками различия.
К "пролетаркам" шли разгрузки с встроенными тонкими пластинами из качественной стали — уверенно держащими револьверную пулю с дистанции в восемь-десять метров. Конечно, хотя бы самая простейшая военная аптечка — недостижимая покамест роскошь, но я снабдил каждого бойца стерильным бинтом и жгутом.
При увольнении, у меня забрали мой "Наган" с которым я уже успел сродниться.
Чес слово, даже имея "неучтённый" ствол в кобуре скрытого ношения — стал чувствовать себя как голым!
К хорошему, привыкаешь быстро...
Ещё одна проблемка: невоенизированной охране не полагалось оружие военного образца. Однако, ничего не говорилось об охотничьем или гражданском — для покупки которого, даже специального разрешения не требовалось.
Я приобрёл с рук полтора десятка двуствольных ружей 12-го калибра, в основном — довоенного производства бельгийской фирмы "Auguste Francotte", укоротил их до разумно-удобной длины и вооружил ими своих экспедиторов. Мои командиры сперва недовольно морщились, но мне удалось их быстро переубедить:
— На дистанции, с вами никто перестреливаться не будет — смею заверить! Если произойдёт нападение на экспедиторов сопровождающих груз — оно будет внезапным и с близкого расстояния. А вот "накоротке" залп навскидку картечью, будет эффективнее стрельбы из обычного короткоствола — из которого, ещё прицелиться впопыхах нужно.
Опробовали на полигоне — да, действительно: при неожиданном появлении цели на расстоянии до пятнадцати метров — дробовик намного предпочтительней "Нагана".
"Обрезом", считавшегося оружием классовых врагов и бывшего под запретом — хроноаборигенны привыкли называть укороченные боевые винтовки, поэтому по статье "изготовление огнестрельного оружия" — с законом проблем не было. За обрезанным же охотничьим ружьём, с моей лёгкой руки закрепилось название "лупара" — оружие сицилийских чабанов и мафии.
Для транспортировки оружия и боеприпасов, чтоб никого не пугать и не привлекать лишнего внимания — пошил в "Красной игле" специальные чехлы для оружия, с функцией быстрого — практически мгновенного извлечения.
Выглядят довольно мирно — так просто и не догадаешься, что в них!
Для ближнего же боя, бойцов вооружили тремя ножами — два метательных, третий — под вид будущего "Ножа армейского, образца 1940 года" (НА-40).
Однако, вооружение моего "Спецназа" поддержанными охотничьими курц-ружбайками — меня не устраивало от слова "вообще" и, я всё чаще и чаще вынимал из чехла мой охолощённый "ВСС Винторез" — разбирал его и собирал вновь, подумывал и поговаривал вслух:
— Как бы вот такой моим орлам, а...?
И засовывая его снова подальше в самый дальний угол своего схрона, каждый раз с превеликой досадой повторял:
— Не... Бесполезно даже мечтать!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
