|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
И месяца не прошло, как бывший зэка, а ныне конструктор первой в стране противотанковой пушки — Мартын Антонович Поегли, возвернулся из Москвы в Ульяновск. Да, не один — а с целой командой военных инженеров, специалистов-артиллеристов, простых красноармейцев и их младших командиров. Возглавлял комиссию "ГАУ" человек в годах, со "старорежимной" выправкой — без всякого сомнения так называемый "военспец", с довольно длинно звучащей должностью — соответствующей комбригу. Фамилия его мне была вроде бы знакома — но кто такой и чем прославился, вспомнить не смог и, в моём "послезнании" про него тоже — ни слова.
Пока комиссия отдыхала после дороги в "Красном трактире" дегустируя забористый ульяновский самогон, собрал своих юных вояк на "совещание в Филях":
— Ребята! А не пора ли нам заявить об себе?
Близнецы Санька да Ванька, переглянувшись:
— Давно пора!
Естественно, оставшись наедине поговорили с главным конструктом:
— Каковы наши шансы на успех, Мартын Антонович?
— По моему мнению — самые высокие из всех заявивших о себе конкурсантов...
Помолчав, добавил слегка понизив голос:
— ...Правда, в такую низкую цену изделия сперва никто поверить не смог и посчитав за проходимца — меня чуть не выставили вон. Пришлось в три раза накинуть — чтоб со мной стали хотя бы разговаривать.
Чудны дела твои, Господи!
— И всё равно заявленная цена нашей — уже готовой, в металле, противотанковой пушки — оказалась значительно ниже прочих... Которые только начали конструировать. Сам товарищ Фрунзе заинтересовался!
На следующий день после обеда (с утра по вполне понятным причинам не получилось), комиссия почти в полном составе прибыла за пушкой, чтоб потом вместе с ней отбыть на импровизированный полигон.
Вчера, прибывшую комиссию ГАУ с полустанка до Ульяновска подбросили на извозчичьих пролётках. Сегодня же, до ИТЛ — где хранилась пушка, добирались на "тракторопоезде" в специальном пассажирском вагоне. Это произвело неизгладимое впечатление на командиров-артиллеристов и, всю дорогу они проспорили — потянет ли трактор "Мужик" осадную восьмидюймовую мортиру "Виккерс", или — всего лишь полевую шестидюймовую гаубицу "Шнейдер-Крезо"?
— Сколько в нём "лошадей", говорите?
— Двадцать две.
— Потянет обе! Уверенно потянет.
* * *
Долго ли коротко, прибыли наконец к вратам исправительно-трудового учреждения.
Естественно, в самом лагере пушку никто не держал — во избежание, так сказать "возможных эксцессов". Она, как и боеприпасы к ней — находилась на охраняемом складе за его пределами.
Здесь же находились три мототелеги, мой "Форд" и несколько ребятишек из команд Ваньки да Саньки.
— "Гочкис" на новом лафете вижу, — вертит седой головой в будёновке военспец, — а где упряжка?
— "Упряжки", как средство тяги — отмирают, товарищ комбриг, — говорю, — на смену слабосильной, крестьянской лошади...
Сердито перебивает, грозно сверкая глазами:
— А Вы, извиняюсь, кто будете?
Поегли, ещё в гражданке в которой от нас уехал, поспешно представляет:
— Это товарищ Свешников — куратор проекта по линии НКВД.
Это несколько сбило тому "гвардейский" гонор и, как ни в чём не бывало, я продолжаю:
— Кавалерийских лошадей у нас нет, да и не по карману они нам — по бедности нашей и скудости и, при испытаниях орудия ПТО возкой — мы применяли мехтягу.
Показываю на мототелегу "УАЗ-404", рассказываю её краткие технические характеристики и внаглую пиарю перед потенциальным заказчиком:
— Ничем не хуже лошади по тяге и скорости и, хотя несколько уступает по проходимости на пересечённой местности — зато несравнимо превосходит по пробегу.
Смотрят на меня баран-баранами, поэтому привожу главный довод в пользу мехтяги:
— В отличии от лошади — механизм никогда не устаёт! А водителей-красноармейцев можно менять на ходу.
Красноармейцы предполагаемого расчёта стояли несколько в сторонке и несколько опасливо косились на "механизм", а трое командиров во главе с комбригом — обступили "Мотыгу" со всех сторон. Перебросившись несколькими скептическими фразами, один из них спрашивает:
— По цене ваша "мототелега" — тоже "несравнимо превосходит" упряжку лошадей?
Пожимаю плечами:
— Война — дело затратное! Хотите, чтоб было дёшево — воюйте каменными топорами, как древние укр... Шумеры. В данном же случае, всё зависит от заказа: чем больше "уазиков" закажет армия — тем дешевле они ей обойдутся. Эксплуатация же, окажется однозначно менее затратной: ведь стоящий без дела механизм — не требует обслуживания и не просит овёс!
— А как с надёжностью, — спрашивает другой командир-артиллерист, — как часто ваш "механизм" ломается?
Я не стал кривить душой:
— Частенько бывает, да! Как и с любым изделием — недавно пущенным в серию. Однако, опять же: с увеличением производства — стоимость будет снижаться, а надёжность соответственно — увеличиваться.
Многозначительно добавляю:
— Лошади, кстати — тоже "ломаются" и достаточно часто. Однако, если из двух-трёх сломанных мототелег — за пару часов можно собрать одну исправную, то из сколько угодно павших лошадей — вы хотя бы одну живую не сделаете, как ни старайтесь...
Посмотрев на небо, подкольнул:
— ...Хотя возможно, кто-то из присутствующих товарищей военных — эфиопский колдун Вуду и, умеет превращать дохлых лошадей в лихо скачущих зомби.
Мда... Судя по охреневшему виду — никто из них не обладает технологией оживления мертвецов.
По обычаю тех лет, пробравшемуся даже в вооружённые силы, тотчас развернулась дискуссия, хотя и с приставкой "мини". Ещё вот был в ходе её, такой вопрос на засыпку:
— Ваша "мехтяга" требует газолин, а он — в отличии от овса и сена, не везде встречается.
Однако, меня на овсе не объегоришь:
— Снаряды для орудий, товарищ командир, встречаются в наших северных широтах — ещё реже газолина! Это же вовсе не является — непреодолимым препятствием для использования артиллерии в войсках, согласны? Или Вы потребуете пушки — могущие стрелять каменьями да поленьями? К тому же эта мототелега — оборудованная газогенератором, может вполне уверенно "скакать" и на деревянных чурочках.
Рассказал им всё, показал и дал команду своим "бойцам" начинать "раскачегаривать" одну из них — оборудованную такой приспособой. При этом, я честно признался:
— Правда, с массовым изготовлением такого оборудования — пока имеются определённые проблемы технологического характера... Но мы их, рано или поздно успешно преодолеем — заверяю вас, товарищи.
Да! До сих пор нас не по-детски дрючат проблемы с качественной электросваркой.
Вижу — мои слова произвели должный эффект.
Наконец, Начальник комиссии посмотрев на карманные часы с каким-то вычурным вензелем, прервав "дискуссию", скомандовал красноармейцам:
— Расчёт... Орудие на передок!
Это просто такая военная команда — самого передка ещё не было в наличии, поэтому пушку стали цеплять непосредственно к одной из мототелег.
Вопреки моим ожиданиям, бойцы расчёта — не "подорвались" с места и суетливо забегали, выполняя приказ, а скорее — бестолково "заползали" как беременные тюлени, мешая друг другу. Военспец, лишь молча смотрел на разворачивающееся действо — как фельдфебель на гнездовище вшей и, по всему видно — в душе исходил на овно.
Мои ребятишки, сперва недоумённо наблюдали, затем в открытую стали ржать и пришлось на них строго прикрикнуть:
— Отставить смефуёчки!
Мда... Выучка и выправка у бойцов "рабоче-крестьянской" — ещё та!
Только и быть разгромленными при "внезапном и вероломном" нападении. Хорошо ещё, главный конструктор находившийся в рядах комиссии — переживая за своё детище, помог бойцам расчёта словом и делом.
Наконец, колонной выдвигаемся для боевых стрельб на полигон: впереди — я на своём "Форде" с командирами, следом — "мотыга" с прицепленным орудием и сидящим расчётом, наконец — две мототелеги с боеприпасом.
Едем, беседуем. Комбриг, сидевший рядом на пассажирском сиденье, встревоженно спрашивает:
— А почему она у вас "свистит"?
— Особенности воздушного охлаждения мотора, — не стал вдаваться в лишние подробности я.
Ещё один вопрос его беспокоит:
— Вижу — шоферами у вас дети. Почему?
— Растим на смену вам — "лошадникам", — с открытой ехидцей подначиваю, — технически-образованную молодёжь.
Оценивает мой юмор и, снисходительно улыбаясь, спрашивает:
— Вы не любите лошадей, товарищ Заведующий охраной?
Деланно возмущаюсь, мол: "Да, как Вы только подумать могли обо мне так...?". А вслух говорю, звучно сглотнув слюну:
— Почему, "не люблю"? Я очень люблю лошадей — но только в виде копчённой колбасы.
— Хахаха! А ваше "ОСТБ-007" сможет сделать другую мототелегу — под трёхдюймовую пушку или 48-ми линейную гаубицу?
— Любой ваш каприз за деньги налогоплатильщиков, товарищ комбриг!
* * *
Вдруг — резко по тормозам:
— ТАНКИ!!!
Охреневший комбриг, потирая приложившийся об лобовое стекло краснозвёздный лоб в будёновке:
— Какие танки?
Показываю пальцем:
— Японские! Самураи на нас без объявления войны — неожиданно и вероломно напали!
— Вы с ума сошли...
В этом месте, у него вытягивается и без того — несколько "лошадиное" лицо и на "полшестого" обвисают "гвардейские" усы: в трёхстах метрах впереди, на пригорочке действительно стоял танк с десантом на броне и разворачивал в нашу сторону орудие. Из его командирской башенки смотрел на нас в половинку бинокля — то ли Санька, то ли Ванька и, грозил кулаком, засранец.
— Тра-та-та, — затрещала трещотка имитирующая пулемётную очередь, — тра-та-та!
— Бум! — из трубы ствола вырвался белый клубок от дымного пороха.
— БАХ!!! — неподалёку от нашей колоны взорвался брошенный из кустов самодельный взрывпакет, имитирующий разрыв танкового снаряда.
— Хэйка бандзай!
Спешившись с брони, десант грамотно развернулся в боевой порядок и под прикрытием танкового огня — перебежками начал продвигаться в нашу сторону — поливая нас из "трещоток".
Дикая какофония звуков:
— Тра-та-та, тра-та-та! Банзай! Ё...! ...Мать! Бум — бах, бум — бах! Тарарах! Сдавайтесь, нах!
На пригорочке нарисовались — фиг сотрёшь, ещё два танка с десантами и после подавляющей стрельбы с короткой остановки, они набирая скорость стали обходить нашу колонну с двух сторон — беря её "в клещи".
Ору комбригу в ухо:
— Вы здесь — самый старший! КОМАНДУЙТЕ!!!
"А в ответ — тишина...".
— ТАНКИ ПРОТИВНИКА, — истошно ору сам, надрывая гланды, — Расчёт... ОРУДИЕ К БОЮ!!!
Расчёт противотанкового орудия сидящий на "мотыге" его буксирующий — не то чтобы испугался...
Вовсе нет!
Красноармейцы артиллерийского расчёта после моей команды, резво спрыгнули с "уазика" и довольно решительно и смело...
Побежали в противоположную от наступающего противника сторону!
Они, уже — ни сколь не напоминали неуклюжих, ленивых увальней...
А как бы, даже не наоборот!
Один, правда замешкался возле орудия, пытаясь его отцепить — но увидев, что остался в одиночестве — бросил это дохлое занятие и, со всех ног бросился догонять своих.
"Хоть руки вверх не задрали, — злорадно думаю, — и на том спасибо".
Что-то не понравились они мне с первого же взгляда... Какие-то расхристанные и излишне раскрепощённые.
"Как дембеля-азербайджанцы из советского стройбата!", — наконец подобрал сравнение.
В отличии от товарищей красноармейцев, товарищи командиры — оказались более дисциплинированными и морально стойкими: оставшись сидеть где сидели — несколько "остекленевши", конечно.
Ещё не успел "расчёт" выйти из зоны доступа, как из тех же кустов выскочили наши ребята.
— С дороги, дядя! — крикнул кто-то из них "замешкавшемуся" красноармейцу и дал ему хорошего пинка для придания большей скорости.
Противотанковая пушка вмиг была отцеплена, откачена в сторону за естественное укрытие и развёрнута стволом в сторону наступающих "самураев" — истошно орущих своё "бандзай".
Послышалась команда командира нового расчёта, наблюдающего поле боя через половинку бинокля:
— По танкам противника... Бронебойным... Заряжай!
Дзинь, бряк, звяк:
— Готово!
— Дистанция триста метров..., — здесь "командир", старающийся командовать баском, сорвал голос и дал "петуха", — ОГОНЬ!!!
— БАААХХХ!!!
Пушечный ствол, даже не дрогнув, выплюнул облачко дыма от чёрного охотничьего пороха холостого заряда гильзы. Из первого танка с воплем поспешно выскочил и заполошно забегал вокруг него экипаж, а сам он густо задымил из открытых люков.
— Ура! Давай теперь левого... Заряжай!
Дзинь, бряк, звяк:
— Готово!
— Дистанция та же — прицел постоянный... ОГОНЬ!!!
БАААХХХ!!!
— ...Горит, товарищ командир!
— Молодцы, товарищи бойцы! Давай теперь третьего...
БАААХХХ!!!
— Мимо, товарищ командир! Уходит!
Третий "самурайский" танк не стал дожидаться печальной участи своих собратьев — а дав прощальный выстрел, скрылся за складкой местности. Вражеская пехота, прокричав по-самурайски что-то обидное (из которого лично я расслышал только: "Мы ещё порвём вам жоп...пу!"), тоже отступила с поля боя.
— Эх... Ушёл, зараза такая!
Сзади раздаётся всё нарастающий знакомый "свист" и заглушающие его крики "ура". Оборачиваюсь и уверенно говорю обалдевшим от всего увиденного красным командирам:
— Не уйдёт!
Те, не нашли ничего лучшего, как спросить:
— Почему?
Довольно резво, нас обгоняет ещё один танк — с красным флагом на "антенне" и красной звездой на башне, облепленной державшимися за поручни пехотинцами.
— Потому что контратака.
После того, как советский танк скрылся за бугром — преследуя отступающего противника, пушка была прицеплена обратно к "мотыге", а к вышедшему из "Форда" главе комиссии ГАУ чётким строевым шагом подошёл Ванька или Санька и, точно так же — чётко, отрапортовал ломающимся отроческим баском:
— Товарищ комбриг! Во время отражения атаки противника, расчёт противотанкового орудия уничтожил два танка, а третий принудил к бегству. Собственных потерь нет, командир взвода ПТО — комсомолец Телегин!
Не ответив, "товарищ комбриг" поспешил на "прямых" ногах в ближайшие кусты — а вернувшись спустя долгих пяти минут, вытирая руки носовым платком, разорался на меня:
— Вы что себе позволяете, товарищ?!
На всех этапах боевых действий, кроме вчерашнего перегара — другого "запаха" от него не исходило, значит — смею предположить, что товарищ "военспец" — не наложил в галифе, а стойко дотерпел до "победного конца".
Немного теряюсь и, сделав вид "лихой и слегка придурковатый":
— Всего лишь учения — максимально приближённые к боевым! Думал, Вам понравится, тааащ...
— "Думали"? Если бы у Вас было чем думать...
Последовала примерно получасовая "выволочка", в течении которой — он меня "имел" как кавалергард гимназиста, а слушающие ухахатывались. Правда, мысленно.
Одно радовало — досталось не одному мне: сбежавший расчёт красноармейцев — тоже получил свою долю командирской "ласки" и в наказание добирался до полигона пешком.
Однако, по лицам командиров помладше вижу — "представлением" они впечатлились должным образом...
Для того всё и затевалось!
Ну а с комбригом вышла досадная — не предусмотренная планом "Больших маневров", организационная накладка.
Прав был Наполеон:
"После первого же выстрела, весь план сражения летит к чертям", тысячу раз прав!
* * *
Комбриг-военспец так на меня разобился, что дальше предпочёл ехать не в моём "Форде" — а с моими ребятами из расчёта на мототелеге.
Были и плюшки от лица командования — доставшиеся, правда не мне: бравому расчёту комсомольцев, доверили ещё раз продемонстрировать своё мастерство в меткой стрельбе — уже на полигоне.
Во время стрельб, все участники учений незаметно съехались на полигон, а после их завершения — гордо продемонстрировали охреневшим гостям из столицы свою "боевую" технику.
Краскомы, несколько пренебрежительно:
— Так, они у вас — деревянные! А мы то думали...
На это, я:
— Главное — чтоб люди были из закалённой стали, как эти ребята! А ездящих да стреляющих "железяк" для них наделать — нехитрое дело.
В конце мероприятия, мои орлы построились и идеальным строем промаршировали перед комиссией, напевая "Красный марш" — нагло стыренный мной у компьютерной игры "Red Alert 3", с изрядно переделанным текстом , конечно:
— Советский Союз бьёт заклятых врагов
Империалистов, хозяев оков.
Вставай пролетарий — рви рабскую плеть,
И весь мир будет песню победную петь!
Под красное знамя, в единый Союз
Всех единяет Великая Русь!
В несокрушимый надёжный оплот
Где к коммунизму нас Ленин ведёт!
Вставай же с колен мир голодных рабов
Теперь мы едины и каждый готов!
Смелее, товарищ, порвём цепи зла —
Идёт борьба за правое дело!
Вперёд за победой для нашей страны,
Мы красному знамени будем верны!
И Ленин великий нам путь озарил
На этот подвиг он нас вдохновил!
Советский Союз бьёт заклятых врагов
Империалистов, хозяев оков.
Вставай пролетарий — рви рабскую плеть,
И весь мир будет песню победную петь!
Какой военночальник не любит парады?
Поднимите мне веки и покажите такого!
В конце концов, Начальник комиссии ГАУ отошёл душой и даже подарил Саньке да Ваньке свой — ещё "дореволюционной работы" бинокль, за который они снова передрались...
Но со мной — до конца "командировки" не здоровался. Даже, несмотря на мой широкий жест — выразившийся в дарении "на пробу" одного образца "УАЗ-404" Главному артиллерийскому управлению РККА. В случае острой необходимости, мы с ним в общались через Поегли.
Ну, что тут скажешь?
Про такой случай лучше всего выразился "наш" Черномырдин:
"Хотели как лучше, а получилось — как всегда"!
Комиссия ГАУ провела повторные заводские испытания — расстреляв оставшийся боезапас, затем погрузила пушку и "уазик" на платформу, накрыла их брезентом и вместе с ними укатила уже на московский полигон для уже государственных испытаний.
* * *
Уже привык к хроноаборигентской бюрократической волоките по любому — совсем пустячному поводу. Часто бывает, решения о приобретении живой или списании павшей лошади, постройке или наоборот — сносе деревянного сортира, приходится ждать от вышестоящей инстанции — долгие месяцы, а то и годы. Поэтому, был приятно удивлён — когда уже в конце сентября 1924 года, из Москвы пришла срочная телеграмма от "пропавшего" было "без вести" Мартына Антоновича:
"Изделие приняли зпт назначен директором завода в Подлипках зпт ждите тчк".
Буквально через неделю он приехал — "здрасьте", как говорится!
Мартын Антонович Поегли — в новенькой командирской гимнастёрке с "разговорами" и синих "штабных" галифе, в "звездастой" командирской летней будёновке... Весь такой важный — в нарукавных нашивках, клапанах с перекрещенными стволами бронзовых пушек, с единственным рубиновым ромбом на чёрных петлицах с красным кантом...
Бросается мне на шею ещё на перроне:
— Здравия желаю, гражданин начальник!
Испуганно-притворно отстраняюсь от него, изумлённо таращась:
— Батюшки светы... Да ты, никак — енерал, Вашбродь!
Смеётся:
— "Ениралов", мы всех — того... В штаб к Духонину сопроводили! А я в данный момент, как видишь — комбриг: командир отдельного полка или бригады, что да — можно приравнять к первому генеральскому званию в старой армии.
Если не сразил меня наповал склероз: к нам в ИТК — он пришёл разжалованным из всего лишь командира полка. Ещё раз разглядываю с ног до головы и в обратной последовательности своего бывшего "питомца":
— Ну, молодца, молодца... Поздравляю и жму руку от лица всего нашего дружного коллектива и от себя лично!
Выкатив глаза, тот:
— Я с товарищем Фрунзе разговаривал, представляешь? Вот, прям как сейчас с тобой!
Осталось лишь присвистнуть и произнести:
— Представляю, конечно... Но рекомендую впредь почаще общаться с товарищем Ворошиловым.
Впрочем, на эти мои слова он не обратил никакого внимания...
* * *
После всех "ритуалов" — положенных при встрече двух старых знакомых, единомышленников и соучастников в каком-нибудь деле, завожу главного "виновника" к себе в кабинет в "Красном трактире" и усадив в кресло напротив себя:
— Ну, давай — рассказывай, как ты "докатился" до такой жизни, товарищ комбриг.
По его словам, войсковые а затем — государственные испытания перед принятием на вооружение, наша пушка прошла просто идеально. Хотя бы потому — что сравнивать было не с чем — "конкуренты" на конкурс не явились.
Ибо не было их — конкурентов, то!
— Представляешь? С трёхсот аршин, корпус британского "Рикардо" — через оба борта навылет! А французский "Рено" — вообще разваливается как картонный по заклёпкам...
— Здорово! Сам того не ожидал.
— Твоя заслуга, кстати, Серафим!
Скромность наше, попаданцев — всё:
— А то здесь при чём, Мартын?
— Помнишь, я предлагал остроголовый снаряд, а ты настоял на тупоголовом...?
С придурковатым видом чешу в затылке:
— Сказать по правде — то был галимый стэб... Хахаха!
— Хахаха!
Вообще то, задумка была совсем иная.
Конечно, я не специалист по боеприпасам — но читал где-то, что "тупоголовый" бронебойный снаряд меньше рикошетит от брони под большими углами попадания. Ибо, благодаря форме — он "перенаправляется" после соприкасания и, бьёт в неё — уже под прямым углом.
— Остроголовый снаряд просто бы пробил броню, а этот её — ПРОЛАМЫВАЕТ!!! Заброневое действие такое, что и никакого заряда взрывчатки не надо — никто из экипажа танка не выживет. Знаешь, какая это экономия народных средств?
Мысленно прикинув хрен к носу:
— Имею представление.
— Так что и наш бронебойный снаряд приняли на вооружение!
— Извини, поправлю: не "мой" — а "наш"! Нашего "Особое проектно-техническое бюро Љ 007".
— Ну, да! Так он и называется: "Тупоголовый 47-мм бронебойный снаряд чертежа ОСТБ-007".
Напомню: по договору, за каждое внедрённое в производство изделие нашего "чертежа" — Ульяновскому ИТЛ "капают" проценты, часть которых идёт в центральный "офис" НКВД. На этом и строился весь мой расчёт с этой затеей.
Затем, несколько насторожено спрашиваю:
— А на толщину пробития брони испытывали?
Лёгкая смурная тень, солнечным затмением пробежала по его челу:
— Испытывали...
— Ну и, как?
— По бронепробиваемости, увы — не дотягивает до заявленных сорока миллиметров на пятистах метрах и причём сильно.
Вот же блин, а?!
Такая же шняга была и с "сорокапяткой" — не пробивала она в 1941-ом лобовую броню новейших немецких танков.
Комбриг, тут же легкомысленно махнув рукой:
— А какая разница? Танков с такой бронёй у империалистов нет. Так государственная комиссия в своём решении и записала.
Я настаиваю:
— Нет, то нет... Не спорю! Но лет через десять могут появиться. И не просто более толстая броня — но и с цементированной поверхностью вместо гомогенной, сиречь — однородной.
Тот, довольно легкомысленно, отмахивается:
— Вот когда появятся — тогда и будем думать! Пока же, орудие официально принято на вооружение РККА под индексом "1К" и нашему заводу в Подлипках поручено переделывать морские "Гочкисы" в противотанковые. Установочную партию в тридцать орудий надо сдать в концке этого года.
Мартын Антонович явно находился под действием эйфории после своего успеха, повышения по службе и сейчас с ним разговаривать бесполезно. Отложим эту проблему на потом — время у меня ещё есть.
— И это ещё не всё, — он показушно-гордо выпятил грудь, — приказом по Наркомату и ГАУ, я назначен главным конструктором и заведующим производства на артиллерийский завод в Подлипках... Это в Подмосковье.
— Я знаю, где это, — и тут интересуюсь, — ну и как обстоят дела на "заводе Љ 8"?
Отводит глаза в сторону:
— Завод в подмосковных Подлипках — это и не завод пока... Это хаотичное нагромождение зданий, завалы эвакуированного из Петрограда в 18-ом году оборудования и, дикое скопище эвакуированных вместе с ним питерских пролетариев — его растаскивающих и пропивающих. А так называемый — "красный директор", мать его так, разтак и разъэдак — ни рыба ни мясо и, всячески им потакает!
Бодрится, излишне оптимистично, на мой взгляд:
— Ну, ничего! Я наведу на заводе порядок!
Переспрашиваю задумчиво:
— "Питерские пролетарии", говоришь...?
И, затем ободряюще улыбнувшись:
— ...Ну, флаг тебе в руки и барабан на шею, товарищ комбриг! А если будут какие проблемы — знаешь куда и к кому обращаться за помощью.
* * *
Чтоб больше не возвращаться больше к этой — к артиллерийской теме.
После официального принятия на вооружение в феврале 1925 года, а затем массовой переделки морских орудий "Гочкиса" в противотанковые пушки, между "Заводом Љ 8" и "ОСТБ-007" примерно с год — существовало своеобразное "разделение труда": в опытно-экспериментальном цехе "ОСТБ-007" изготавливали лафет и отправляли его в Подлипки. Там, на него устанавливали свезённые со всех концов страны "качалки" Гочкисов и сдавали в армию под брендом "1К".
Денежки, естественно мы с Поегли делили пополам.
Затем, "Завод Љ 8" начал получать вместо готовых лафетов — их комплекты и, наконец к 1927 году — научился изготавливать их самостоятельно. Тогда же произошла первая модернизация: полностью перешли на сварку и заменили деревянные колёса стальными с резиновой шиной — от серийного тяжёлого мотоцикла. Всего из "готовых" — старых морских "Гочкисов", в противотанковые "1К" было переделано порядка четырёхсот орудий — прежде чем они кончились.
Но, не беда!
К тому же, 1927 году — артиллерийский завод наладил производство собственных 47-ми миллиметровых "качалок", заодно модернизировав их. Автоматика орудия, вместо "одночертверной" стала "половинной" — после выстрела затвор открывался автоматически, при этом взводился ударник и выбрасывалась стрелянная гильза. Эту работу КБ "завода Љ 8" под руководством Поегли Мартына Антоновича — проделало уже почти самостоятельно: "ОСТБ-007" лишь как всегда помогло с расчётами, а я подсказал главному конструктору идею грабинского "топорика". "Копира" для автоматики, то есть.
Модернизированная противотанковая пушка стала называться "2К".
В то же время в серию было запущенна танковая 47-мм пушка "2К-Т" на основе противотанковой.
* * *
Ну а пока у нас всего лишь 1924 год и, с Поегли Мартыном Антоновичем — мы не прощаемся.
Ни в коем разе!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
