|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
* * *
Аврал в отделении продолжался ещё двое суток, во время которых мы разгребали ворох навалившихся головняков и с переменным успехом сдерживались от того, чтобы самостоятельно не начать массовый террор мирного населения. В этот раз дерьмодемоны маскирующиеся под гражданские службы федерального подчинения, общественные организации, честных бизнесменов и прочих радетелей за снятие с себя ответственности и получения компенсаций, превзошли сами себя, доведя до белого коления даже Фуюцуки, который, на свою голову, возглавил штаб по ликвидации последствий атаки и был вынужден разбираться с кучей звонков и документов. Тут и без того срочных и важных бумажек каждый час генерировались целые горы со всех сторон света, в львиную долю которых нужно было вникать и на их содержимое реагировать, и когда среди них то и дело вылезали даже не отписки со стороны федеральных служб на наши запросы, а откровенные вымогательства в обмен на своевременное оказание помощи или наезды в стиле: сами обделались, сами и разгребайте, а у нас бюджет ограничен и штаты все уже заняты, рука к табельному пистолету начала тянуться даже у невозмутимого профессора. И он ещё не имел дела с вопиющим о «справедливости» гласом бизнеса и просто воплями за всё хорошее против всего плохого со стороны общественников. Тут уже выла задёрганная Мисато, каждые четверть часа умоляя вселенную дать ей пару верных дивизий радикальных революционных матросов и право на массовые расстрелы. И кажется, генерал Джеферсон, тоже попавший под удар, как самый большой начальник всех тех войск, что устроили в городе маленькую войнушку, был морально готов поднять красный флаг и сыграть за этих матросов. По крайней мере, встречаясь с ним по работе несколько раз, я видел в лице и моторике американца знакомые симптомы, да и слухи о нескольких вспышках семиэтажного английского мата на заданную тему в его исполнении по контингенту ООН ходили уверенно.
На этом фоне, наши с Мисато взаимные попытки уложить друг друга отдыхать смотрелись со стороны хоть и донельзя глупо, но в целом, как что-то адекватное и хорошее. Тем не менее, благодаря нашим героическим усилиям (и вопреки безделью одного конкретного капитана), накал страстей и вал работы постепенно начал спадать. Разумеется, за несколько дней ничего не рассосалось и не рассосется в принципе — последствия будут "аукаться" ещё недели, если не месяцы, но основная тенденция была переломлена и пошла на спад. Заколебавшийся Кодзо подтянул дополнительные резервы, народ вспомнил, что Оперативный отдел всё-таки немного не «пожарная команда», а занят быть должен несколько иными задачами... короче, нас вроде как оставили в покое. Правда, что-то мне подсказывало, что покой этот будет недолгим. Как вскоре выяснилось, я был прав, ибо мы совсем забыли о запланированной поездке в столицу, пресс-конференции и прочих отыгрываниях статусных украшений, на фоне которых и за счёт чьих достижений будут приариться «воры в законе», политиками именуемые. А вот начальство про это не забыло. Начальству тоже нужен был пиар.
— Не хочу! — решительно заявил я, получив от пытающейся не смотреть мне в глаза Мисато набор документов по скорой поездке. — Пусть пришлют свои висюльки почтой, а мы отправим текст интервью, взятого каким-нибудь ушлым журналюгой у прикованного к больничной койке героя. Дать Асакуре литературный псевдоним для публикаций проще, чем вот это вот всё, — потряс я папочкой с бумагами.
— Я согласная с мыслью про «не хочу», — устало буркнула присутствующая при разговоре Аска, — но, Мисато-сан, не вздумайте его слушать — эту ненормальную вообще нельзя подпускать к клавиатуре! Кого угодно, только не её... — голос рыжика отразил неподдельное мучение. — Но это не значит, что в остальном Икари не прав: я не хочу опять учить эти речи! Пожалуйста, сделайте что-нибудь, чтобы мы никуда не поехали! — экспрессии в голосе девушки почти не было, только близкая к смирению обречённость.
После того лежания вместе, она вообще начала вести себя куда более спокойно. Я чувствовал, что это было следствием попыток разобраться в себе, однако факт оставался фактом: голос за последние дни дикого аврала Сорью почти не повышала и цундэристость не включала, а вот помогать в меру сил старалась.
— Без шансов — я пыталась, — подняла руки в защитном жесте Кацураги. — И что ещё за прикованный к койке герой? — карие глаза с тяжестью и подозрением сощурились на одного конкретного лейтенанта.
— Ради такого дела, я готов сломать себе ногу.
— А Рей и Аске? — ещё сильнее прищурившись, нанесла подлый удар брюнетка.
— Эм…
— Вот видишь! — торжествуя над разгромленным мною, Мисато важно сложила руки на груди. — А если они будут здоровы, то пошлют их. Без тебя. Одних. В Столицу. На растерзание папараци и всяких мерзких, вонючих старикашек из правительства! — с каждым словом нагнетая уровень трагизма, продолжила давить меня по всем фронтам госпожа майор.
— Ты провоцируешь меня поднять бунт, — мрачно предупредил я, ощущая сочувствие своим эмоциям со стороны Рей и нечто общим смыслом: «хватит меня смущать, извращённый отаку!» от Аски.
— Нет, Синдзи, я помогаю тебе найти в себе силы исполнить свой Долг! — попыталась изобразить торжественность Кацураги. Учитывая, что ей тоже предстояло ехать, получилось плохо… на грани с убеждением себя самой.
— Выглядит, как предательство, — проявляю упрямство.
— Не трави душу, — поникла плечами Мисато.
— Ну я серьёзно, какого дьявола? — уже почти смирившись, встряхнул я папкой, невольно кинув взгляд на Рей и Аску, внимательно следящих за ходом разговора и поглядывающих на второй набор документов в руках госпожи майора, что мог предназначаться только одной из них. — У нас тут защита мира, оборона трещит по швам, каждый на посту и всё такое. Какого мы должны куда-то ехать в такой ситуации? А вдруг Ангел?
— Один пилот остаётся, — отвела взгляд девушка, нервно побарабанив пальцами по папке в своей руке.
— Ты знаешь насколько неубедительно это звучит.
— И что ты хочешь? Не я это придумала!
— Я хочу, чтобы мир сгорел!… — честность — наше всё. — Но поскольку вы с Аской к этому ещё не готовы, меня вполне устроит, если у зажравшихся маразматиков там наверху случиться временное просветление и они догадаются проводить такие мероприятия сами приезжая на место. Помпезный зал мы в городе уж как-нибудь найдём, заодно с лопатами на фоне разрушений походят, типа, помогали ликвидировать последствия — тоже пиар, между прочим!
— Паршивец! — вспыхнула негодованием девушка. — Я с ним серьёзно говорю, а он только издевается!
— Не обманывай себя, Мисато, ты знаешь, что я прав, — изобразив полноразмерный монолит божественного спокойствия и достоинства, возражаю красавице.
— Какая разница, что я знаю?! Важно то, что я могу доложить наверх! — ткнула пальцем в потолок Кацураги. — И не один ты такой умный, я тоже это предлагала, между прочим, — чуть остыв, надулась брюнетка.
— Ходить с лопатами? — уточнила Аска, уже начавшая привыкать к нашему безумию.
— Аска, только ты ещё к нему примкни в издевательствах над командиром! — фыркнула Кацураги. — Не знаю я, чего Командующий тянет, по-моему тоже давно пора приучать всех самим к нам ездить. Но приказ, есть приказ — уже поздно что-то менять.
— Ладно, — вздохнул я. — Кто там второй? Показывай уже.
— Вторым пилотом поедет Аска, — девушка протянула комплект документов рыжей фройляйн. — Рей остаётся в качестве резерва в Геофронте, и…
— Только не говори, что нам опять на инструктаж к Асакуре, — перебил её я.
— Прости, Синдзи, я должна сообщать своим подопечным правду, от которой зависит их жизнь! — патетично подняла пальчик вверх Кацураги, явно мстя мне за всё хорошее.
— Ты ей веришь? — повернулся я к Лэнгли.
— Ни капли, — в тон мне ответила та, сверля Мисато взглядом человека, которого только что обрекли на пытки.
— Аска, ты должна была помочь мне укротить этого Паршивца, а не становиться его приспешницей! — в шутливом возмущении начала фыркать госпожа майор.
— Я должна была пилотировать самого крутого робота в мире, служа в самой серьёзной военной организации планеты, а вы привезли меня в дурдом с общими душевыми, озабоченными психами-конспирологами и пингвинами-киборгами, — не допускающим возражений тоном отрезала Сорью. — Это не считая безумных учёных, больных на всю голову глав отделов по связям с общественностью и школьных клоунов, которые пытаются сфоткать голую меня в раздевалке. Ничего не хочу слышать о том, что я чего-то не оправдала! У вас нет морального права мне такое заявлять! — рубанув воздух ладонью, окончательно поставила точку в поднятой теме девушка.
— Не говори об этом так, словно это я виновата! — более правдоподобного возмутилась Кацураги. — Я тут — самая первая жертва, между прочим! И вообще, отставить разговорчики! Документы получили — свободны! Кругом марш! Инструктаж сам себя не выслушает!
— Э-эх… — опустила плечи немка, с болью глядя на предписание.
— Угу… — ободряюще хмыкнул я, окутывая Рыжика волной поддержки.
— Рей, ты снами или тут посидишь? — отложив всю игривость, обратилась к Аянами тоже далеко не весёлая от перспективы брюнетка.
— Я пойду с Синдзи и Аской, — лаконично ответила алоглазая девушка, внутри уже настроившись оказывать нам моральную поддержку в меру своих сил...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
