|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Вера Чиркова и Иван Савин
В Ы С Ш А Я
П Р О Б А
Часть первая
Брат мой
Глава первая
Януар:
-Окружили, — с легкой усмешкой объявил его светлость лорд Хигверд, а для меня — просто Хирд.
В его напускную беспечность я не поверил. Успел заметить презрительную, злую усмешку, на миг искривившую твердые губы. И значит, старший брат был неимоверно взбешён этим наглым, подлым нападением. Ведь означало оно очень многое.
Для начала — бесспорность сговора наших недругов. Ещё появление в замке предателя, причем среди тех людей, кому до сих пор мы безоговорочно доверяли. В противном случае враги не гнали бы нас так нагло и уверенно, словно беззащитную дичь.
Ну и судя по всему, с Густавом случилось что-то непредвиденное и скорее всего, дрянное. И вот эта мысль была горше всего остального.
Именно потому мы и уходили в самую глушь смешанного леса. Туда, где под сенью неохватного дуба пряталась сторожка, давно превращенная в неприступную крепость.
Но вовсе не нами.
Коней пришлось бросить еще не доходя ручья. Точнее — отпустить, предварительно расседлав. Они и сами могли добраться до замка, никому не давшись в руки. Ученые.
Седла и нехитрую поклажу мы тоже оставили, спрятав в расщелине старого дуба, давно используемой как тайный схрон. Дубрава, раскинувшаяся по склонам западных холмов и оврагов, была знакома чуть ли не наизусть. С самого детства все наши игры и развлечения связаны с этими местами.
Жаль только и недруги об этом знали, и, судя по всему, явно не понаслышке. Слишком уж хорошо подготовились, точно выбрали время и теперь уверенно загоняли в самую чащу. Туда, где на пригорке, под вековым дубом пряталась ветхая избушка. Народ поговаривал, будто строил ее лесник или отшельник, и второе ближе к правде.
Но все же не совсем.
К заветному дубу мы пробирались от ручья, скользя между папоротниками по мшистым кочкам, не хранящим следов, если идти босиком. Так и прошли, привязав сапоги за плечами, а добравшись до толстенного ствола, белками взлетели по шершавому стволу наверх, хватаясь за проверенные сучки и штыри. Вбитые явно прежним владельцем избушки, эти надежные ручки были абсолютно незаметны под слоем мха и найдены нами совершенно случайно.
Вмиг добравшись до тесовой крыши по наизусть заученному пути, поочередно нырнули в узкое и темное чердачное окно, спрятанное за трубой. Оказавшись наконец в безопасности, посидели на чердаке переводя дух и потихоньку полезли вниз по тайному колодцу, в котором пряталась узенькая, почти отвесная лесенка.
И колодец и лесенка были невероятно хитро и умело спрятаны между печной трубой и стеной избушки, и вели к тайному ходу в глубокое подземное убежище.
Никакого другого пути туда не имелось ни из самой хижины, ни снаружи. И бесполезно было отыскать его, стуча по сбитому из толстых плах полу, . Лаз в тайный погреб размещался вовсе не под самой избушкой, а в стороне, сразу от печи уходя под сложенный из валунов фундамент. Причём не только в сторону, но и вглубь.
Второй, запасной выход из убежища вел в овраг, на отвесный склон. Потому-то и был всего лишь выходом. На самый крайний случай.
Мы почти ползли по присыпанному сухим песком низкому ходу, попутно решая, какие ловушки следует насторожить сразу, а какие пока подождут.
Хотя и ловушки, и потайной спуск в подвал устраивали вовсе не мы, но за несколько лет успели изучить и все проверить в деле, запуская вороватых крыс и хорьков.
И теперь точно знали, насколько осторожен и хитер был прежний хозяин этой избушки. А ещё он был магом. Очень сильным и опытным.
Намного мощнее нас, хотя Хирд потомственный маг, обладающий даром управления огнем и слегка — воздухом. Да и во мне хватает тайных способностей, известных лишь троим. Герцог пока не входит в число людей, знающих обо мне всё. И я истово надеялся, что так и останется еще очень долго.
А лучше — всегда.
В погребе властвовал полумрак. Мы не были тут уже давненько и не политый питательным раствором ведьмин мох почти угас. Нет, крови ему не нужно, это сказки темных селян. Всего лишь настой свежих трав или ягод. Ну, в крайнем случае, подходит и разбавленный водой сироп из варенья, и именно им мы первым делом полили пару ближних колб.
А пока в них медленно разгорался свет, сбросили пропотевшие дорожные куртки и по очереди умылись. Ванная комнатка здесь просто крошечная. Хотя, и все остальное тоже маленькое. Кухонька, она же столовая, спаленка и кабинет, считающийся моей комнатой. Просторнее всего — лаборатория, или мастерская, не знаю, какое название точнее. Устроивший это убежище маг явно был мастером на все руки.
-Подъезжают, — сообщил Хирд, уже усевшийся в спальне перед зеркалом, показывающим окружающее избушку пространство.
Не знаю, как работает эта магия, но за последние годы она ни разу нас не подвела и не ослабела. Единственное, что мы нашли, это странные гвозди с необычными шляпками в форме пирамидок, вбитые в крышу избушки и ствол дуба, но так и не выяснили, какое заклятье помогает им собирать изображение и отправлять в зеркало. Ни в одной книге по магии не нашлось никаких упоминаний о подобном фокусе.
Я примостился за спиной Хирда и вгляделся в наших врагов. Как и следовало ожидать, большинство всадников предусмотрительно прикрыли лица масками и широкими полями шляп. И в бою мы несомненно ничего бы не рассмотрели.
Но когда имеешь возможность неспешно изучить их костюмы, оружие, лошадей и все прочее, то невольно начинаешь узнавать давно знакомые черты и детали. Особенно выделяющиеся среди остальных, поэтому стройного всадника, сидевшего на лошади с врожденной элегантностью, опознали сразу.
-Стерва, — коротко и с чувством припечатал Хирд, не опасаясь что нас могут услышать.
Отсюда наружу не доносится ни запахов ни звуков, даже очень громких, вроде стука молотка по наковаленке. И отсвет магии тоже не виден, мы проверяли артефактом. Хозяин секретной мастерской умел прятаться и прятать.
-Ну да, — хмыкнул я в ответ, пряча невольное облегчение.
Наконец-то он правильно охарактеризовал мадмуазель Грету Фирсье. Причем не с придыханием, как говорят об умных, уверенных в себе самодостаточных женщинах, а с презрением, более подходящим стервятникам, охотящимся за жирной добычей любыми методами и способами. И чаще — самыми грязными и жестокими.
Но, к моей великой досаде, до последнего времени Хирд смотрел на нее с жарким обожанием и пускал слюни, как глупый младенец на яркие, однако совершенно несъедобные и даже опасные вещички.
И тем не менее в глазах первой красавицы Дэнзора, младший брат герцога и принц Эргоса не имел никакой ценности, хотя и был вторым по знатности среди лордов герцогства. Ведь по сведениям стряпчих и осведомленных лиц, ни дворцов, ни имений, ни сокровищ родители ему не выделили.
Следовательно, по глубочайшему убеждению завидной невесты, ее благосклонности брат герцога просто не заслуживал. Да и зачем ей его нищенское обожание, если вокруг столько знатных, красивых и богатых лордов? Графов, баронов, банкиров и герцогских советников?
Хирд обижался, злился, ревновал... в общем страдал на все лады, но все напрасно, для него мадмуазель оставалась недостижимой мечтой.
Разумеется, он знал, как положено осаждать неприступные крепости и засыпал Грету букетами самых роскошных цветов и корзинами редких фруктов из герцогских оранжерей, посылал ей под окна менестрелей и комедиантов. И даже преподнес несколько фамильных драгоценностей из числа тех, что переходят по наследству.
Но ни разу не получил за это ни словечка благодарности, ни банального сочувствия. Лишь высокомерное пренебрежение, насмешки и издевки.
А ранней весной всё кардинально изменилось. Чуть более двух лун назад король Дегронии внезапно объявил об уходе на покой. Никто такого не ожидал, хотя его величеству и было немало лет. Но так уж сложилось, что почти все правители нашего мира обладают недюжинными способностями в магии и потому живут долго и счастливо в здравии и твердом рассудке.
И король Беруальд исключением не являлся. Но править дальше отказался категорически, заявив, будто давно мечтал спокойно пожить у моря, ловить рыбу и делать амулеты из раковин.
Некоторое время Дегрония бурлила. Жители спорили, ссорились, высказывали самые невероятные догадки и предположения о том, кто станет их новым монархом.
Хотя дети у Беруальда имелись, трое. Два сына и дочь. Но все уже давно нашли свое место в жизни. Старший принц, Вистериан, еще пятьдесят лет назад женился на ее высочестве Гизейдес, принцессе Лортана, и теперь уверенно правил раскинувшимся за проливом могучим королевством.
Эмильен, второй принц, много лет отдал изучению магии и служению цитадели магов. Около сорока лет назад он заключил семейный союз с магиней своего ордена, позже стал верховным магистром. И теперь не имел ни малейшего желания что-либо менять в своей жизни.
Примерно в то же время принцесса Изольда, младшая из детей Беруальда, вышла замуж за Леонтида, короля Эргоса и стала нашей любимой королевой. Матерью принцев Гарлинга и Хигверда и моей наставницей.
Гарлинг тринадцать лет назад женился на осиротевшей дочери герцога Дэнзорского и в придачу к красавице жене получил герцогскую корону из золотых листьев дуба, усыпанных изумрудами, символом Зеленой долины.
А уезжая из королевского дворца в Дэнзор прихватил с собой и любимого младшего братишку, вместе со мной, разумеется. Заявив, что в герцогстве мальчишкам будет намного вольготнее и безопаснее, чем в столице. Так оно и было... до недавнего времени.
Получив предложение занять трон Дегронийских королей, их величества Леонтид и Изольда несколько дней сомневались и советовались, но наконец решились. Однако перед отъездом твердой рукой навели порядок в родном королевстве. Сначала короновали на оставляемый трон Гарлинга, затем посадили Хигверда в освободившееся кресло правителя Дэнзорского герцогства.
К этому делу они подошли очень серьезно, и прежде, чем опустить на темноволосую голову младшего сына колючую корону из переплетенных золотых дубовых ветвей, заставили его изучить секретные донесения тайных осведомителей.
А пока он читал аккуратно сшитые в тома бумаги, наставница, которую я лет до семи считал матерью, увела меня в потайную комнату и выдала самые строгие и секретные указания. С той минуты я стал главным телохранителем старшего брата, хотя уже давно знал, что никакого родства между нами нет и в помине, да и быть не может.
Кроме духовного.
-Ну и чего мы тут выжидаем? — с едва сдерживаемой яростью осведомилась Грета, и ее тихий вопрос прозвучал так четко, словно интриганка стояла от нас в двух шагах.
-Ловим отзыв комаров, — мрачно буркнул один из ее сопровождавших, и мы с братом одновременно разочарованно выдохнули.
Еще один "друг" потерян навсегда. На этот раз граф Юлиус Кансед, ровесник Хирда и его давний напарник в тренировках и пирушках.
-В схроне было всего два, — доложил второй сопровождающий, командир наемников, нанятых Гретой для охраны ее персоны.
На самом деле, как мы успели убедиться за последние декады, эти ушлые парни вполне могли бы соперничать в умениях с лучшими сыскарями герцогского тайного сыска, которым командовал Густав, тайный советник и учитель Хирда по рукопашному бою.
-Вы всё забрали? — черные глаза мадмуазель Греты сверкнули ненавистью.
-Нет, — невозмутимо сообщил наемник, — я оставил там людей. Братцы ведь придут когда-нибудь за своим добром?
-Если бы вы всё унесли, — злобно шипела мадмуазель и ее красивое лицо уродливо кривилось, — то их в платьях простолюдинов просто не пустили бы в замок!
-Пускают не по одежде... — хмуро пояснил Юлиус, — а по герцогским амулетам и печати. Но зачем вам, мадмуазель, нужно, чтобы их не пускали?
-Чтобы поймать, — она взирала на графа пренебрежительно, как на последнего дурака.
— А если Хирд, даже пойманный и связанный не пожелает участвовать в обряде единения судеб?
-Захочет, — уверенно усмехнулась она, и снова ее лицо показалось мне оскаленной шакальей пастью, — когда увидит, как вы, лорд, отрезаете палец или ухо мелкому пакостнику.
-За Яна он пойдет на что угодно, — мерзко ухмыльнувшись, подтвердил наемник, — редкая преданность.
И теперь уже и я мечтал отрезать каждому из них любую часть тела.
-Каким же я был идиотом... — горько выдохнул Хирд, -слепцом тупоумным... и ведь намекали... даже открыто говорили...
-Не спеши каяться, — предостерег брата, — еще неизвестно, чем именно она вас завлекает. Лично я всегда видел лишь красивую маску, натянутую на морду уродливого монстра.
-С того момента, как Гарл отдал мне герцогские регалии, — тихо признался брат, — я тоже не вижу ни грана того очарования, каким был пленен. И теперь понимаю, почему мать смотрела на меня с такой жалостью.
-Я тоже не понимаю, — помедлив, ответил я, — почему они ничего не делали прежде? Не надели на тебя амулет, открывающий истинное видение, не напоили отрезвляющим зельем... не выгнали эту гадину?
-Молодой ты еще... — вздохнул Хирд, — и наивный. Вот погоди, влюбишься... тогда и поймешь, почему хочется верить ей, а не родной матери, или брату. И почему готов бежать за возлюбленной босиком на край света, и даже мысль о том, что ее могут выгнать, допросить, разоблачить, кажется кощунственной.
-Не буду я влюбляться. Мне и так хорошо, — огрызнулся я и отправился в лабораторию за амулетом.
Пора было искать проклятых комаров. И очень неплохо бы выяснить, какая только гадина их нам насовала. Хотя, скорее всего постаралась сама Грета... ну и подкупленные ею слуги.
Через полчаса упорного поиска, мы, злые и полураздетые, сидели в кабинете возле стола, на котором в свинцовом флаконе с надежной притертой крышкой спало больше десятка комаров. Крохотных, с пшеничное зернышко, напоенных магией серых кристаллов, которые можно было прилепить к любому металлу.
Они ничему не мешали и не терялись, не отзывались на обычные амулеты и могли молчать годами. Пока их не коснется аура особого поискового заклинания.
От него комар мгновенно просыпается и начинает подавать сигнал, выдавая хозяину место, где прячется помеченная им дичь.
-Ты уверен, что нашел всех? — справился старший брат, надевая рубаху и верхние штаны.
-У тебя — точно. И у себя не слышу, — поспешил я его успокоить.
Хирд силен в магии огня и частично минералов, они обычно сопутствуют. Но в поиске слабых отсветов поисковых заклятий огонь не лучший помощник.
А у меня получаются лишь заклинания защиты и немного — духа. Свои же, особенные, почти неизвестные в народе способности, приходится тщательно скрывать от посторонних. Это мое тайное оружие на самый крайний, самый нежелательный случай.
Время от времени мы посматривали в зеркало и ненадолго добавляли громкости доносящимся сверху звукам. Но так и не услышали больше ничего интересного в разговорах своих врагов, устроившихся под дубом на обед.
Глава вторая
Януар:
В хижину отшельника поклонники дикой охоты не пошли. Там властвовало запустение, стены и оконца заросли мхом, паутиной и копотью, а по углам и на потолочных балках свили гнезда упыри. У прекрасной гадины мадмуазель Греты возникла было идея устроить в избушке теплый сортир, но она сразу же от нее отказалась, едва рассмотрела низкий грязный потолок и висящих по углам летучих мышей.
-Нужно сжечь эту развалину, — брезгливо поджав губы, злобно заявила она и от одной мысли, что избушки, которая так много для нас значила, больше не будет, меня словно ножом по сердцу полоснули, — Юлиус! Займитесь.
-Это плохая идея, — не согласился он, к моему великому изумлению. Обычно мужчины с гадиной не спорили, — если они сейчас идут в эту сторону, то пожар еще издали подаст знак, что здесь поджидает опасность. В такую погоду сырые избушки сами по себе не загораются.
-А сюда они во всех случаях должны вернуться, — внезапно поддержал его молчаливый незнакомец в темной шляпе, низко надвинутой на глаза. — Как я выяснил, дальше в той стороне только болота и переночевать там негде. Особенно сейчас.
-А почему это сейчас — особенно? — недовольно процедила Грета, не выносившая, когда ей перечили.
-Ну и тупица... — презрительно прошипел Хирд.
— И всегда такой была. — Не сдержался я.
-Да я уже понял, что был ничуть не умнее, — огрызнулся брат, — но хоть ты не добивай?
-Извини... — раскаяние, как всегда, пришло с запозданием. Но я всё же задал вопрос, мучавший меня который день, — и все же, почему ты не выставил ее сразу, как только это понял?
-Всё потому же... — скрипнул зубами свежеиспеченный герцог. Хотя не самого завидного и далеко не самого большого в нашей стране герцогства. — Сам не поверил своим ощущениям... думал, это неожиданная смена статуса так повлияла... Знаешь ведь, как бывает, когда бедный селянин вдруг выкапывает на своем огороде старинный клад?
Да, я знал. Здесь это не такая уж редкость. В старые времена единственный путь в Эргос шел только через эту долину. И с путниками здесь тогда случалось всякое. Пропадали в болотах, попадались в лапы мошенникам и разбойникам, становились жертвами жадных трактирщиков и их слуг.
Пришлось королю выделять эти места в герцогство и дарить его лорду Дэнзору, самому жесткому из придворных магов. Вскоре воины первого герцога Дэнзорского неумолимо и неуклонно наводили в долине порядок, без суда и следствия вешая каждого, у кого нашли ценные вещички пропавших знатных и богатых путников.
И теперь никому не приходит в голову удивляться обилию кладов, схороненных примерно в одно время. Умные предки нынешних охотников и рыбаков вовсе не желали быть повешенными за шкатулку с камнями. Неважно, какой ценности, жизнь всегда дороже.
-Многие с ума от радости сходят... — с горьковатой ухмылкой продолжил Хирд, — выгоняют старых жен и детей, собирают в доме молоденьких красоток... Однако, как всем известно, похмелье частенько бывает далеко не приятным. Вот и я очень страшился... что в эйфории оттолкну Грету, а потом буду локти кусать... Память ведь никуда не делась, ясно помнилось как нежно я её обожал... дурак наивный.
-Ну хватит... — не выдержал я.
-Нет уж, дослушай... я же вижу, как ты на меня тайком поглядываешь, явно опасаешься, что снова поддамся ее чарам.
-Только если она снимет с тебя герцогскую звезду и охранный пояс. — на всякий случай пробормотал тайное условие его безопасности.
-А тебе откуда известны такие подробности? — вдруг насторожился Хирд.
-Матушка сказала. — Это известие для брата тайной не было и обсуждать его мне никто не запрещал. — Пять раз повторила, чтобы следил за тобой... она тоже боится.
-Вот как...— он на несколько мгновений примолк, потом криво усмехнулся, — так тебя ко мне телохранителем приставили?
Сообразительный, ничего не скажешь. И всегда таким был, до проклятой влюбленности в подлую Грету. Но знает далеко не всё... и потому оскорбить меня не может.
-Ага, — кротко кивнул я, — с самого рождения. А куда ещё деваться младшему брату, не имеющему ни сокровищ, ни доходных имений? Ты и сам недавно сидел на том же стуле, не помнишь?
Развернулся и пошел на кухню. Что-то перекусить захотелось.
-Ян! — Брат тут же вскочил и ринулся следом, — ну прости дурака! Я не хотел...
-Нехотя и убить можно, — так же кротко сообщил я, наливая воду в котелок и ставя его на магическую горелку, — кашу будешь?
-С чем? — привычно спросил он, протиснулся мимо стола и сгреб меня за плечи, — ну не злись, а? Мне уже понятно... что матушка не могла иначе... но ты-то зачем соглашался?
-Тебе нужно поесть и поспать, — невозмутимо сообщил я, засыпая в воду щедрую горсть полосок копчёного вяленого мяса, — иначе не удержишься и спалишь всех охотников одним махом... придется объясняться перед судьями, за что. Но они-то может, и оправдают... зато не поймет население, и так встретившее твое возвышение с холодком. Ну а родичи сожжённых и вовсе объявят войну... особенно ушлый братец Греты и их матушка, уже мнящая себя статс-дамой, раздающей в замке указания.
— Не соли по живому. — Хирд втиснулся на угловое сиденье, сунул в рот сухарик и яростно захрустел, — ты не представляешь... как я жалею о том времени, когда на мою голову не давили дубовые листья! Вот с чего Беруальду так срочно приспичило ловить рыбу? Куда бы она делась за десять лет? Или за двадцать?
-Хотя бы за пять, — вздохнул я в полном согласии с его доводами.
Ну или четыре, для ровного счета. Тогда Хирду уже исполнилось бы тридцать, и ни одна жаба не шипела бы, что принц слишком молод и беспечен, чтобы править герцогством. Даже таким небольшим и благополучным, каким стал в последние века Дэнзор.
Но сейчас он никому, особенно друзьям и родичам тех, кто и сам облизывался на дубовый трон, не кажется ни надёжным, ни достойным.
Еще не остепенился, ветерок в голове гуляет, молоко не обсохло, детство не отпустило, совсем мальчишка, думает только о скачках и охоте... каких только гадостей не шептали по углам придворные, считавшие своим долгом высказать свое мнение обо всех переменах и указах бывшего короля.
Наивно забывая при этом, что, хотя Леонтид и не является больше нашим королем, но по-прежнему остается любящим отцом своим сыновьям, и, если понадобится, достанет их обидчиков даже из Дегронии. Тем более, она не так и далеко, как им кажется.
Всего-то и нужно, сесть на коня и ехать на запад по дороге, построенной первым герцогом Дензорским. Она пересекает зажатую между холмами и болотами Зеленую долину и выскальзывает из дубравы на берег пограничной бурной Шарвы. Всё, останется перебраться на ту сторону и сесть в дилижанс до Одзиена, столицы Дегронии.
А можно наоборот, ехать на восток, и, миновав два герцогства, оказаться в предместьях Резвилла, столицы нашего Эргоса, где теперь правит король Гарлинг, старший брат Хирда. И хотя разница между ними почти двенадцать лет, младшего принца он всегда любил и баловал. В меру, нужно признать, но оторвет лапы каждому наглецу, который протянет их к Хирду.
Если, разумеется, об этом узнает, чего сам Хирд категорически не желает.
Бульон закипел и я поспешил засыпать в котелок пару горстей сухой смеси, которую все путники без затей называли кашей. На самом деле приблизительный состав этого продукта для путешественников был далеко не прост. Очищенные, порезанные тонкой соломкой, слегка обжаренные и до хруста высушенные магией овощи, корнеплоды и орехи — вот примерный набор. Разумеется, он сильно менялся в зависимости от цены. В самых дешевых смесях были лишь лук, репа и бобы, а чем дороже, тем богаче и изысканнее становился перечень продуктов.
От котелка потянулся потрясающий запах, щекоча ноздри и воображение предвкушением наваристой каши, и я поспешил убрать её с плиты. Попав с горячий бульон, овощи набухали и варево густело за считанные секунды.
-Они тоже подают на стол, — сообщил Хирд, вернувшийся в спальню с полной миской каши, — не завидую бедолагам.
Я тоже не завидовал и даже больше, сейчас я откровенно злорадствовал. Пришлось несколько раз посидеть на пикниках и охоте за одним столом с этой гадиной. Мало того, что Грета выдвигала самые немыслимые требования и капризничала как донельзя избалованный маленький ребенок, так она еще и сопровождала каждый съеденный кусочек критическим замечанием. И далеко не всегда ее оценка совпадала с мнением проголодавшихся спутников.
А теперь это зрелище впервые обещало стать неплохим развлечением в нашем нечаянном, хотя и почти добровольном заточении и я не собирался его пропускать. Заполнив миску варевом и прихватив пару сухариков, пробрался в спальню, потеснил брата и, устроившись рядом, уставился в зеркало.
На полянке между дубом и непроходимо густыми зарослями тянувшейся вдоль края оврага дикой малины наши недруги установили маленький сборный походный столик, накрыли белой салфеточкой и расставили серебряные фляжки и чаши с крышками. Всего-то штук десять, не более.
Приставив к столику складной стульчик, наемники накрыли его пледом, добавили подушечку и направились к другому краю поляны. Там их знатные подельники уже расстелили на пригорке походное одеяло и выставили на него корзинку с завернутыми в полотняные салфетки колбасами, ветчиной и жареной птицей. К ним прилагались лепешки, сваренные вкрутую яйца, лук и первые овощи. Все те продукты, какие обычно берут с собой странники и охотники, не рассчитывавшие задерживаться в пути дольше одного дня.
И по этим приготовлениям было предельно ясно, что сидеть за одним столом с Гретой ни один из них не собирался изначально.
А жаль, сорвалось такое развлечение. Но ничего не поделать, остается лишь разочарованно вздыхать.
-Какие все предусмотрительные! И хорошо осведомленные! — сердито бурчал Хирд, и злился он сейчас на самого себя.
-У них не было шор на глазах, — примирительно произнес я, — со стороны всё всегда виднее. Но меня волнует другое... почему они играют за нее, раз такие умные и дальновидные? Ведь не могут же всерьез считать, будто матушка поверит в твою добровольную помолвку с Гретой? И не приедет сама, и не привезет сильного ментала, чтобы проверил твои истинные желания?
-Не знаю, Ян. Сам ничего не могу понять, потому и бежал сюда... чтобы денек спокойно подумать. Хотя утром еще ничего не планировал... но когда почувствовал неладное...
Он смолк, и мне оставалось лишь согласно вздохнуть.
Я и сам это ощутил... как будто вспыхнуло что-то в мозгу. Не знаю, что именно, и опознать не могу. Скорее всего, ментальная магия, но на меня она не действует. Абсолютно.
Такова особенность дара. Ведь нижний, защитный кокон, прильнувший к коже тончайшим как волос слоем магии, всегда на мне, и надёжно прикрывает мозг. Потому я и не ношу оберегов от эмпатов.
Впрочем, амулетов у меня вообще всего пара, и те простенькие на вид... пусть недруги верят в мою слабость и беззащитность.
А мелькнувшая на грани сознания вспышка хотя и была проявлением магии, но совершенно незнакомой. Наставник, которого мне с огромным трудом отыскала королева, ни о чем подобном даже не упоминал. Впрочем, занимался он со мной недолго... слишком трудно было хранить эти уроки в тайне от глазастых слуг и придворных бездельников.
Но главное все же объяснил, способы и границы безопасных действий определил, быстро пополнять магию научил. Ну и показал пяток секретных фокусов на самый крайний случай. А еще, прощаясь, дал амулет и несколько советов и приказал заучить тайные знаки и координаты мест, где всегда укроют и помогут.
-Ты нигде не встречал того лорда... в темной шляпе? — Хирд продолжал рассуждать вслух, как привык еще в детстве.
-Нет. Абсолютно незнакомое лицо... и магия тоже. Хотя она ощущается мутным размазанным облачком, — доложил я, уже понимая, с кем нам пришлось столкнуться.
-Значит, потомственный темный маг, — сделал те же выводы герцог, — и это очень плохо. Устраивать побоища с незнакомыми колдунами в мои планы никак не входит. И всё сильнее мучит беспокойство за Густава.
-Насколько мне помнится, — бдительно глядя на него, осведомился я, — в наши планы вообще входила лишь короткая прогулка до дубравы? Проверить, просохли ли склоны тетеревиного оврага. Или со мной сегодня играют втемную?
-Что за дикие подозрения? — укоризненно помотал головой брат, — когда это я тобой играл? Да еще и втайне? У меня вообще никогда не было от тебя секретов... а вот ты удивил.
-Чем? — обиделся я, — тем, что не прибежал и не заложил матушку, сразу после того, как поклялся ей на родовом браслете? Зная, что она поймет это в тот же миг? Я и здесь сказал только после того, как ты сам сообразил! Этого никакая клятва запретить не может!
-Я уже понял. — невозмутимо сообщил он, — просто не ожидал... от них таких интриг. И потому даже не задавался подобными вопросами и не задумывался. Но теперь буду... мне тоже претит, когда мной играют в темную, как ты сказал. И для начала хочу спросить... что тебе известно о твоих родителях? Я имею в виду графиню Невенс.
-Ничего, — хмуро усмехнулся я.
Мне и в самом деле ничего про нее не известно. И даже больше, я и знать ничего не хочу. Потому что она просто ширма, и никакого отношения к моим родителям не имеет.
Глава третья
Януар:
Тайну моего появления в королевском дворце открыл мне Фаргес, мой секретный наставник в магии. Двадцать лет назад в один из зимних дней главный лесничий принес в королевский дворец закрытую крышкой корзину и доложил, что нашел необычное животное. Но покажет только его величеству.
Ничего странного никто не заподозрил, наш король Леонтид маг-природник и коллекционирует различные диковинки. Поэтому он пригласил лесничего в кабинет и запер двери.
Но подняв крышку, обнаружил обычного медвежонка, лишь слегка бледноватого окраса.
-Я тоже ничего сразу не заподозрил, — признался лесничий и рассказал, что медвежат принесли егеря.
-Троих нашли, редкое дело. Медведицу кто-то извел, они и вылезли. Двое покрупнее и дикие, а этот самый маленький и совсем ручной. Но худющий... я и принес его на кухню, молочком напоить. А там дворовая ребятня набежала... завизжали, затормошили... а он и не против. Угощенье берет, когти не выпускает... ну я и не стал отнимать. Думаю, уже вечер, скоро уснут... тогда его и унесу. А позже пришел — дети спят, а звереныша нет. Начали искать... нету. Как сквозь пол провалился. А потом одна нянька и ахнула... на кроватке, в уголке, рядом с ее сынишкой спит чужое дите. Как две капли воды похожее на ее мальчугана, но вполовину меньше. И чумазое... словно давно немытое. Забрал я его и думаю, как проверить? Понес к клетке с дикими медвежатами. А он словно почуял... как увидал их — сразу шерстью оброс. Неужели оборотень?
Я прямо спросил об этом у Фаргеса, но он рассмеялся и погладил меня по голове.
-Конечно, нет. Ты чистокровный человек, Януар, даже не сомневайся. Причем, щедро одаренный, только дар у тебя очень редкий.
-А конюхи рассказывали на кухне про оборотней... — вспомнил я жуткие истории о страшных людях, в мановение ока превращающихся в кровожадных зверей. — Вроде бы живут они в лесу и выходят к поселкам чтобы воровать девиц и детей.
-Это байки обывателей, ничего не понимающих в магии и потому сочиняющих самые дикие объяснения тем случаям, каким были свидетелями. — решительно отрезал Фаргес. — А видеть они могли только магов. Либо иллюзионистов, надевавших личины, либо тех, кто обладает такими же способностями, как и ты. Но только не оборотнями и не метафорфами. Изучавшие этот вопрос магистры давно доказали, что подобные трансформации животных нецелесообразны, так как неимоверно сложны в исполнении и требуют просто катастрофичного количества энергии. К тому же абсолютно бессмысленны, диким зверям просто не нужны человеческие самки, а ловить и есть жертв им удобнее в собственном облике. Поэтому природой подобные мутации не созданы ни как вид, ни как исключение.
В то время мне были совершенно непонятны эти слова, но звучали они очень весомо, и я запомнил их наизусть. Память у меня хорошая. А теперь, прочитав кучу книг и тщательно все обдумав, и сам могу с уверенностью заявить, что Фаргес не покривил душой против правды и на волос. Впрочем, теперь я понимаю, что это и было его задачей, вселить в меня уверенность в собственных силах и возможностях.
-Можешь считать себя щитовиком, или иллюзионистом, — сказал наставник, — но магистры дали магам с таким редким даром короткое название — адапт. Одаренные дети, почему-либо оказавшиеся во враждебной среде, могут выжить лишь в одном случае. Если очень быстро и полностью адаптируются к новым условиям жизни, подстроятся под них и станут неотличимы от окружающих. Так, как пришлось тебе. Но обретенная в раннем детстве способность может постепенно ослабеть, и лучше этого не допускать. Один раз она уже спасла твою жизнь, значит может спасти и еще. И не только тебе.
Это я осознал даже тогда, и потому учился очень упорно и когда Фаргес ушел, ни на день не бросал тренировок. Потому -то и не боюсь теперь попасть в лапы наемников Греты. За себя.
Зато волнуюсь за брата. Как бы ни повернулась ситуация, конечный результат для него одинаково невыгоден.
Если Хирд сбежит от Греты — начнут говорить о его ветрености и предательстве. Почти подлости, ведь все видели, как упорно он добивался внимания красавицы. А как только надел корону — так сразу отвернулся и больше даже знать ее не желает. А девушка только поверила в его любовь... потянулась навстречу, а может, уже и уступила... по наивности. Хотя наивной она и пять лет назад не была, но кому это докажешь? И каким образом?
Ну а если все же выбрать второй вариант и сдаться, то можно не сомневаться, Грета постарается отравить ему жизнь. Поэтому Хирд никогда на это не пойдет. Да и родители не допустят.
Следовательно необходимо искать третий выход, а пока нам остается одно, тянуть время и изо всех сил держаться как можно подальше от назойливой "невесты" и ее шайки.
-И ты никогда не хотел... — Хирд замялся, не желая нарушать негласного запрета на эту тему, — посмотреть родовое имение... портреты предков? Прости, конечно, Ян... но она же не виновна в своей болезни?
Да она вообще ни в чем не виновна, мог бы сказать я. Потому что не имеет ко мне никакого отношения. И никогда не рожала бастарда и не теряла его во время путешествия. Вернее, поездки в святой монастырь на покаяние.
В том монастыре она и прожила еще несколько лет, заплутав в дремучем лесу своей памяти, и однажды не вернулась оттуда к завтраку. Так и не узнав, что официально признана матерью взятого под опеку самой королевой малыша. Которому, особым указом достались в наследство её имя, титул и крошечное фамильное имение Невенс. Весьма запущенное, бесприбыльное, почти безлюдное и потому абсолютно незавидное. Но благодаря тайному приказу короля охраняемое от расхитителей парой егерских семей.
— Не переживай, я видел, — сообщил ему чистую правду, — мне показали наследство. Но к чему ты об этом вспомнил? Думаешь, нам удастся там пересидеть, пока гиена угомонится? Вряд ли. Уж если они проследили, куда мы ездим на прогулки, то про мое имение точно не забыли. Как и про твои охотничьи домики и особнячок в Резвилле.
-Я думал... — Хирд резко помрачнел и коротко буркнул, — забудь.
-Уже. — Фыркнул я, — и так знаю, о чем ты подумал. Надеялся отправить туда меня. Только не догадывался, что нежную фиалку очень интересуют мои уши и пальцы. Причем, отдельно от тела.
Забудь! — с нажимом процедил он.
-Да забыл, забыл! Но даже не надейся, что я останусь сидеть здесь и наблюдать за прекрасной феей, пока ты попытаешься пожертвовать своей свободой, спасая Густава.
-Останешься, — непререкаемо заявил он, — рисковать тобой я не буду.
Простите, ваше величество, — печально вздохнул я, представив себе доброе и чуть встревоженное лицо опекунши, — но долго хранить тайну мне не удастся. Если я немедленно не докажу этому упрямцу, кто из нас более подходит на роль спасителя — завтра вы проснетесь свекровью очаровательной змеищи по имени Грета.
— Извини, Хирд, но и я не могу позволить тебе рисковать. Права не имею, — объявил ему с предельной откровенностью и наглостью, — а если продолжишь настаивать на своем, буду вынужден применить силу.
-Ты? — Он так опешил от неожиданности, что невольно развеселился, — меня?! Собрался остановить?!
-Угу, — вздохнул я огорченно, прекрасно понимая, что очень скоро ему будет не до смеха.
И мне, разумеется, тоже. Потому что никогда он не простит ни многолетнего обмана, ни заговора с его родителями.
Вот заранее и ныло мое бедное сердце от той невыносимой боли, какую принесет нам обоим моя неизбежная победа в предстоящей схватке.
-Ян, — мягко и покровительственно сообщил Хирд, — ты напрасно пытаешься меня остановить. Даже блефовать дерзнул. Я уже решил, и менять свои планы не собираюсь. Не так много у меня преданных друзей, чтобы я мог себе позволить кого-то оставить в беде. Но даже если бы вас было в тысячи раз больше — ничего бы не изменилось. Прости...
Момент, когда в его руке блеснул камешек усыпляющего амулета, невзрачной на вид зажигалки, любой обычный человек непременно пропустил бы. Вот только сложно назвать заурядным человеком тренированного адапта. Ведь в минуты опасности я могу добавить любых качеств своему телу, вернее, тончайшему защитному кокону, который ношу не снимая.
Да и мимику Хирда успел изучить, и не сомневался, что он нападет без предупреждения.
Потому и был готов к порции сонного заклинания, выпущенного мне прямо в лицо.
И разумеется, подыграл.
Охнул, покачнулся, закрыл глаза и медленно осел на пол. Надеясь, что упасть мне не позволят.
И не ошибся. Крепкие руки герцога поймали мое тело на полпути к полу, подхватили, потащили к узенькой кушетке, едва вмещающейся в ближнем к двери уголке.
-Надеюсь, ты меня простишь... — укладывая меня головой на подушечку, бормотал он хмуро, — но даже сильным иллюзионистам, как бы ты меня ни убеждал, никогда не победить опытного огневика. Тем более — отлично владеющего оружием.
-К тому же, не стесняющегося напасть без предупреждения, — произнес я укоризненно, вначале незаметно расширив защитный кокон.
Всего на три пальца. А затем убрал ту часть, что закрывала спину, приподнял остальной, как поднимают шляпу, и стремительно выскользнул из него, словно змея из старой шкуры, мгновенно создавая новый кокон. Дополнительно усиленный необходимыми в вылазке качествами, гибкостью, растяжимостью и мимикрией.
-Что? — не поверил своим глазам Хирд, потрясенно глядящий на мое "тело", оседающее быстро, как теряющий воду прорванный бурдюк.
Сам я, пользуясь моментом и мимикрией, копирующей на переднюю сторону кокона изображение находящихся за спиной предметов, бесшумно прокрался к выходу и шагнул за занавеску.
А вот теперь поиграем по новым правилам. Вытянув обтягивающий руку кокон, как тянут снимаемую лайковую перчатку, только раз в двадцать длиннее, просунул ее в щель занавеса и поднял к потолку. Само собой, заботясь о правилах мимикрии. По потолку кокон полз как муха, цепляясь крохотными коготками, а добравшись до начавшего озираться Хирда, спустился вниз пауком и осторожно коснулся герцогского плеча.
Тот даже подпрыгнул от неожиданности, хотя не зря гордится собственной выдержкой и невозмутимостью. Стремительно крутнулся на каблуках сапог, провел вокруг себя вытянутой рукой и замер, настороженно оглядывая углы маленькой комнатки.
-Ян?
-Нет, — отказался я в трубочку, которую на миг сделал из протянутой к нему перчатки кокона.
Весьма непростое действие, в чем-то сходное с умением управления куклой, висящей на десятке незримых нитей. Только тут я совместно с движением руками и приказом разума направляю и поток магии.
Хирд тотчас переместился вбок, одновременно обводя вокруг себя зажатым в кулаке амулетом и наконец осмотрел потолок. Очень бдительно, словно надеялся найти меня там.
Ну молодец, в правильном направлении мыслит, прятаться на потолках и колоннах я тоже умею. Но продержусь надолго, минуты три-четыре. Слишком много энергии уходит на удержание сотен крючочков, без которых никак не обойтись. Приклеиваться к поверхностям, как улитки, коконы адаптов не могут.
-Ты никогда не говорил... — так ничего и не обнаружив, произнес он медленно, начиная делать выводы, — о подобных умениях.
— Ты бы приготовился, — обвинил я в ответ, и на этот раз он мгновенно нашел взором конец кокона.
Не подозревая, что я уже успел его отделить. И пока мой названный брат пытался оторвать от потолка кусок тающей перчатки, я остальную часть, все удлиняя, намотал вокруг него тройной петлей. И теперь осторожно стягивал ее, стараясь не передавить шею, покрепче связать ноги и особо хитро закрепить руки, иначе он выскользнет раньше времени.
-Темные силы... — дернулся Хирд, очень быстро осознав бесполезность своих действий и обнаружив, что не может и шага ступить.
-Иллюзия, — ехидно пояснив в ответ, в свою очередь подхватил его на руки и устроил на кровати со всеми удобствами.
Пролежать тут его светлости придется не менее двух часов. На этот раз я не стану собирать из оставленного куска кокона свою магию, а наоборот, запру.
-Хорошая иллюзия, — мрачно похвалил он, когда на мне растаяли последние следы каменной кладки, — можешь меня отпускать.
-Извини, Хирд, — вздохнул я с искренним сожалением, — мне еще нужно увести коня и добраться до замка. Ловить тебя второй раз мне некогда, а добровольно ты никогда не сдашься. А Густав на самом деле может нуждаться в помощи. Ты же мне и не простишь, если с ним что-то случится.
-Тогда пойдем вдвоем, — его светлость еще не потерял надежду договориться. — Обещаю... не буду тебя останавливать.
-Прости... — повторил я, копая могилу нашей многолетней дружбе и доверию. — но в одиночку я легко попаду туда, куда вдвоем нам не пробиться и силой.
-Ты очень уверен в себе... — в его оскорбленном взоре мелькнула тень понимания, — и действовал весьма умело и быстро. Значит давно уже умеешь так делать и постоянно тренировался.
Я не отвечал, молча собирая все необходимое. Пояс с оружием и зельями, тонкий шелковый шнур, скалолазный молоток с удобной ручкой и петлей из шнура. В крайнем случае он прекрасно заменит любое холодное оружие. Ну и немного еды, до замка часа три скачки и лошади понадобится передышка. Хотя я не собираюсь ехать на ней до самых стен, заранее выпущу возле какого-нибудь стожка.
-Ян... — холодно окликнул Хирд, когда я уже стоял у выхода, — если сейчас ты уйдешь один... можешь не возвращаться.
Ну вот и наступил этот проклятый миг... которого я давно ожидал, точно зная, что достойного способа его избежать просто не существует.
-Понял, — кивнул ему на прощанье и почти бегом ринулся прочь, устремляясь в тот проход, из которого можно было только скатиться на дно оврага.
Минуты, отпущенные мне на все задуманные дела, таяли просто стремительно.
Глава четвертая
Хигверд :
Мелкий мошенник давно уже исчез, а я всё еще не верил до конца в его уход, и напрасно крутился в постели, пытаясь снять совсем не иллюзорные путы. И как я умудрился проворонить рядом с собой столь искусную западню?
Хотя можно не сомневаться, сам он, без помощи моих родственников, никогда не сумел бы так ловко все устроить. Следовательно, все они были в курсе его невероятный умений... и их величества и Гарл . И это обидно втройне. Пока я, считая его братом, а потом воспитанником матери, защищал мелкого и всюду таскал за собой, кроме тех мест, куда ему ходить было рановато, Ян втайне упорно тренировался, готовясь стать моим телохранителем. И молча сносил все ехидные подколки и шуточки... раньше меня осознав, за что его кормят.
Вспомнив свои последние слова, брошенные вгорячах от обиды и бессилия, люто скрипнул зубами. Прости меня, Ян и забудь... как забыл все прошлые выпады... это же не со зла, а от тревоги за тебя. Спутники проклятой гиены вовсе не паркетные шаркуны, и оружие у них боевое. А темный маг, которого откуда-то выкопала гадюка, единственным брошенным издали взглядом заставил ощутить себя загнанным в капкан затравленным волком.
Дернувшись еще пару раз, я притих, осознав, как напрасно трачу силы и время. Раз выбраться до срока не получится, нужно использовать эти часы с пользой, тщательно все обдумать и решить, как действовать, если он не вернется.
От зеркала донесся пронзительный от злости крик и я невольно приподнял голову, желая рассмотреть, чем там недовольна интриганка, которую Ян мстительно зовет то прекрасной гиеной, то подлой феей.
-Зачем вы везли эту гадость? — вопила Грета, — я не ем яичный соус!
-А омлет утром ели, — невозмутимо припомнил один из наемников.
-Ты не понимаешь разницы между омлетом и соусом? — ядовито осведомилась мадмуазель, и кровожадно пообещала, — как только вернемся в замок — пойдешь на кухню и будешь там сидеть, пока не выучишь все блюда, которые я не ем! А сейчас подавайте второе.
-Оно уже тут, — воин смотрел на капризную нанимательницу хладнокровно, словно был ее отцом или опекуном.
-Где? — с затаенной яростью осведомилась она, хищно рассматривая супницы и жаровни со снятыми крышками.
-В какой-то чашке, — пожал он плечами, и в тот же миг ему в лицо плюхнулось содержимое самой большой посудины.
-Забери себе, если это второе! А мне принеси фазана по-горски!
-Всё тут, — отвернувшись, сообщил наемник и пошел прочь, отирая с лица густую массу, похожую на грибной паштет. Время от времени он совал кусочки в рот и громко причмокивал, облизывая пальцы, явно нарочно зля все громче вопившую Грету.
-Пора возвращаться, — заявил темный маг, блеснув на мадмуазель неприязненным взором, — ждать тут бесполезно и вредно для здоровья. К тому же скоро пойдет дождь.
-Эй, парни! Седлайте лошадей и собирайте вещи, пора домой. — тотчас скомандовал наемникам Юлиус.
-Давно пора, — фыркнул их главарь и холодно кивнул в сторону свирепствующей Греты, — собирать за ней посуду мы не будем.
-Вам платят за выполнение приказов, — сухо напомнил Юлиус, — и весьма щедро. Ее брату не понравится, если она нажалуется.
-Ее брат нанимал нас в охрану к хрупкой мадмуазель, — саркастично ухмыльнулся наемник, — а не бешеной тигрице. Она сама...
Договорить он не успел, от кустов шиповника, за которыми паслись на берегу ручейка стреноженные и привязанные к ивам кони, раздался тревожный свист.
-Что там еще? — обернулся главарь.
-Коней нет... — выскочивший на поляну наемник держал в руках перемятые и пожеванные ремни, -и следы медвежьи.
-Но они не ржали...— мгновенно сделал вывод главарь, — а куда ведут следы?
-Во все стороны... там натоптано, словно хозяйничало стадо мишек... — озадаченно хмурился воин.
-Посидите тут... — поднялся с места маг и торопливо направился к ручью.
-Сорванец...— с досадой прошипел я, сразу сообразив, чьих рук это дело.
Не мог потихоньку взять одного коня, как будто он сам отвязался? Тогда они уже уехали бы на остальных, ведь вьючная лошадка в отряде была. А теперь будут сидеть, пока не отыщут весь табун... может час или два... а тем временем и дождь соберется. Придется им лезть в нашу избушку... чего доброго, еще и ночевать останутся и печку топить решат.
И тут я ясно понял, что именно на это он и рассчитывал, мой ехидный братец. Вот же жук мелкий, все продумал! Конечно, чем больше времени будет у него в запасе, тем крепче надежда на спасение Густава. Я и сам бы так поступил, если знал, что сумею уйти незамеченным.
-Собирайтесь и за мной, — выглянув на поляну, властно приказал маг, — далеко они не ушли. Полтора десятка коней не так просто провести через кусты и болота, особенно в это время.
-Чем оно особенное? — Снова взъелась Грета, и тут же забыв про свой вопрос, категорично объявила, — я пешком не пойду.
-Ну посидите пока в хижине, — равнодушно буркнул командир наемников, — как только мы поймаем коней, так кого-нибудь за вами пришлем.
Вскинул на плечи связанный из одеял баул и посвистывая пошел прочь.
Вслед ему понесся новый взрыв негодующих воплей, но на этот уже привычный крик никто не обращал никакого внимания. Только Юлиус, сложивший в явно заговоренный мешок серебряную посуду, проходя мимо сообщил:
-А особое это время потому, что лето только началось, и болота еще почти непроходимы после зимних снегопадов и весенних ливней.
-А зачем мне знать про какие-то ливни? — На миг остолбенела Грета, потом оглянулась, и обнаружив, что осталась одна, с возмущенным ором ринулась догонять графа.
Скатертью дорожка, с ненавистью плюнул я им вслед, яро жалея лишь об одном.
Что прозрел слишком поздно. Если бы рассмотрел ее шакалью сущность хоть пару лун назад, ни за что не стал бы умолять Гирда пощадить обожаемую на тот момент мадмуазель Форсье. А ведь он всерьез собирался выставить гадину из замка, даже указ уже подписал. За дело, нужно признать.
Слишком грубо обращалась Грета со слугами, особенно с горничными и белошвейками. Не просто капризничала и ругалась, но и измывалась, не гнушаясь даже наказывать собственноручно. Могла облить супом, надавать пощечин, оттаскать за косы или заставить стоять на коленях.
Сейчас я и сам выкинул бы гадину... и слушать не стал, а тогда наивно верил, будто все они строят ей козни, потому как завидуют или подкуплены соперницами. Нет, завидовать несомненно есть чему, оболочке.
Жаль только, боги по ошибке поместили в этот прекрасный, совершенный по форме сосуд, смердяще мерзкую, злобную сущность, считавшую себя выше всех. И желавшую лишь одного, влезть на трон, и неважно, если карабкаться придется по головам.
Прежде, заступаясь за красотку, я объяснял ее поступки обидой на судьбу. Мать Греты имела титул баронессы, но не обладала никакими средствами к жизни и потому вышла замуж за богатого купца. Ей удалось каким-то чудом передать по наследству свой титул первенцу, но с дочерью это не прошло. Вот и осталась Грета просто мадмуазелью, хотя по сути давно не соответствует этому званию.
Но даже несмотря на это стать моей женой, или фавориткой упорно не пожелала, предпочитая менять как перчатки богатых любовников. И я всегда точно знал, почему.
Просто, как и большинство придворных, считала меня нищим, и потому недостойным своего внимания.
Разумеется... на самом деле все абсолютно не так, как кажется непосвященным. Тем, кто наивно верит, будто король с королевой могут отправить младшего принца зарабатывать деньги тяжким трудом.
Да, на личных счетах в королевском банке у меня лежат лишь относительно скромные капиталы, полученные в наследство или подаренные по разным поводам разными людьми. В основном родственниками, но не забывают и послы и всевозможные миссии, в которых я состою для придания им весомости. Однако за покупки я всегда платил оттиском печатки, подаренной мне дедом на первое совершеннолетие, случившееся еще десять лет назад. И за эти годы никто ни разу не спросил, куда я потратил эти деньги.
Но рассказывать об этом кому-либо я не имел никакого права. И потому не покупал Грете драгоценностей, интуитивно опасаясь пробудить в ней неизбежный интерес к источнику моих доходов.
Зато дарил фамильные украшения... о чем теперь не могу вспомнить без зубовного скрежета. Тогда она брала их небрежно, как скромные безделушки, и почти никогда не надевала. Зато теперь носит напоказ не снимая, объясняя всем желающим, откуда они у нее взялись.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
