|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Первого мая 1924 года, на "одной шестой" части земной суши — произошло сразу два знаменательных события одного порядка.
На заводе "Красный путиловец" с большой помпой вышел из цеха первый трактор "Фордзон" советской сборки — в дальнейшем больше известный как "Фордзон-Путиловец".
На "Харьковском паровозостроительном заводе", не с меньшей помпой презентовали советский гусеничный трактор "Коммунар" — девайс, творчески "запиленный" советским рашпилем с немецкого "Hanomag WD Z 50". Если про последний я ничего не знаю, то "Коммунар" — был выпущен "большой" серией аж в целых в 2 тысячи штук (хихихи!) и широко использовался в качестве тягача в Великую Отечественную Войну. Были попытки создания на его базе самоходные орудия и даже — танк "Д-10"...
Хахаха!
Судя по логотипу: это будет делом рук нашего "Пассажира" — Дыренкова Николая Ивановича, то бишь!
Однако, это было в "реальной" истории!
В "альтернативной" же — ему некогда подобной хернёй заниматься. Председатель Совета директоров АО "Россредмаш" — день и ночь пропадал в литейке, осваивая со своими специалистами-металлургами литьё чугунного остова-картера трактора "Мужик" в стальной кокиль.
Так вот: 1 мая — хоть и был всенародный праздник, но в АО "Россредмаш" никаких "презентаций" не делали: к тому времени у них вышел из цеха, как бы — не сотый трактор. К 7 Ноября того же года, выксучане — могли бы отчитаться "перед партией и народом" об сходе с конвейера трёхсотого трактора. Но не сделали это, ибо в моём напутствии их директору — русским языком по белому было написано:
— Меньше словесной трескотни — больше тракторов!
В международный день солидарности трудящихся, произошёл "обмен делегациями" — между Ульяновском и Выксой. В составе нашей находился я и, то да сё — вдоволь покатавшись по предприятиям собственного детища — начинающим "печь" трактора "Мужик" как хозяйка пирожки, я обратился к Председателю кооператива "Красный рассвет":
— Слушай, Клим... Надо бы купить их старые шлакоотвалы.
Не особенно удивившись впрочем, тот стал привычно выкобеливаться:
— Зачем? Тебе наших мало, што ль?
— Не поверишь, но мало!
Вкратце и практически "на пальцах" рассказал ему про свою затею и, тот её тут же одобрил, восхищённо протянув:
— Ну, голова у тебя... Хочь и напрочь контуженная — а смотри как соображает!
При разговоре, переговорах и договоре не присутствовал — "шифровался" от Дыренкова по вполне понятным причинам. Но по словам Клима — тот тоже немало подивился этой причуде, но нуждаясь в каждой копейке — просьбу уважил и подписал договор об продаже доменного шлака своих предприятий, копившегося на заводах братьев Баташёвых — едва ли не полтора столетия...
Буквально за ту же "копейку"!
Наш Клим, а особливо Дед Мартимьян — финансовый директор "Красного рассвета", торговаться умеют.
Нет, в отличии от ульяновского, в шлаке остальных чугунолитейных заводов — никаких "роялей" не содержится. Немного самого обычного "королькового железа" — для литья самого обычного серого как полевая мышь чугуна и, сам шлак — который я намеревался превращать в дешёвый строительный материал — "шлакоблоки". Для сей цели, на основе той — самой первой "установки по первичной переработке ульяновского доменного шлака", был специально разработан и изготовлен "шлакоблочный" мини-заводик. Первый, из почти полутора десятков — заработал уже этой осенью... Остальные на следующий — 1925 год.
Ну, а к 1927 году была создана и активно заработала акционерная компания со смешанным капиталом "Вторчермет" — выкупившая шлакоотвалы Урала и Донбасса. Стране, как металла — так и стройматериалов остро не хватало и, одна из моих полузаконных "дочек" — по мере своих возможностей способствовала решению этой проблемы.
К осени 1924 года была готова объявленная "великой комсомольской стройкой" (правда, на двух-волостном уровне), строившаяся ударными темпами узкоколейка — от посёлка Владимировка Лукояновского уезда — до города Ульяновска. Она соединила нас с "Акционерным Обществом Российского Среднего Машиностроения" — АО "Россредмаш", где Председателем Совета директоров был наш "пассажир" — Дыренков Николай Иванович.
* * *
Пыхтящие "всеядные" изделия выксунских тракторостроителей потихоньку разъезжались-расползались по всей стране — "выхватываемые" чуть ли не из рук, чуть ли не ещё горячими — как изумительно-вкусные пирожки у искусной хозяйки. Крестьяне-единоличники, даже зажиточные — покупали трактор довольно редко: цена всё же пока "кусалась". Их время придёт через пару лет, когда себестоимость "Мужика" станет вровень с изделиями Форда и главное — сформируется "вторичный" рынок. Пока же, основные покупатели — предтечи колхозов "Товарищества по совместной обработки земли" (ТОЗы), всевозможные сельские "коммуны" и, конечно же на первом месте государственные сельхозпредприятия — совхозы, то бишь.
Промышленные предприятия, шахты и рудники, тоже — очень активно приобретали этот трактор для своих собственных транспортных нужд. Особенно много их ушло в Баку и Северный Кавказ, где эксплуатация его довольно прожорливого калоризаторного двигателя — не сдерживалась недостатком или ценой нефти и нефтепродуктов.
Мало того, трактор "Мужик" — как вполне легально на экспорт через "Внешторг", так и контрабандным путём — влёт уходил в соседний с Азербайджаном Иран, чаще называемый в то время "Персией".
К лету 1925 года удалось запустить в серию его изначальный — "полноприводный" вариант, под брэндом "Бурлак 4ВД". Такой трактор-тягач, очень напоминающий будущий "Кировец", оснащённый увеличенным топливным баком и лебёдкой — весьма полюбился товарищам военным. Будучи хоть и более "прожорливым", зато — как бы не на порядок дешевле харьковского "Коммунара", он тащил к примеру — шестидюймовую полевую гаубицу с передком и, лишь "попёрдывал" своим 44-х сильным двухцилиндровым "полудизелем".
Советский сервис грозился стать весьма "навязчивым"!
Дыренков действовал строго по моему плану — что я передал ему в своём "чекистском кабинете" в Москве. С каждым клиентом велась индивидуальная работа и судьба каждого трактора отслеживалась специально созданными службами будущего машиностроительного концерна-гиганта. Каждый покупатель-владелец стимулировался сообщать обо всех замеченных им конструкционных недостатках или производственных дефектах и, по договору был обязан предлагать своё видение их устранения.
"Критикуешь — предлагай, предлагая — делай, делая — отвечай!" — такой по-моему сталинский принцип, написанный на транспарантах или плакатах везде и повсюду, я положил в основу деятельности своей подпольной промышленной "империи".
По договору же, АО "Россредмаш" — должен перенаправлять всю эту информацию в "ОПТБ-007", курируемую самим НКВД — попробуй, ослушайся!
Самостоятельность я Дыренкому конечно предоставил — но в строго очерченных договором границах.
К примеру, торфоразработчики и лесозаготовители посетовали на низкую проходимость "Мужика" — даже в его полноприводной версии.
Хотелки покупателя — закон для производителя!
Мной, под прикрытием "ОПТБ-007" был разработан гусеничный вариант трактора: "Мужик ГТ" — "гусеничный трелевочный", значит.
Наркомату путей сообщения потребовалась "самоходная" дрезина?
Да, без проблем!
Общей проблемой была недостаток или полное отсутствие у потенциального покупателя денежных средств... Кредитование, конечно достаточно широко применялось — но это была своеобразная "палка о двух концах", о которой ещё будет рассказано.
Широко и повсеместно применялся бартер.
С нефтяников мы имели нефть и нефтепродукты для ульяновской артели — а затем кооператива "Стандарт-Ойл", с торфоразработчиков — торф для разнообразных производственных целей и строительных нужд, с лесозаготовителей...
Эта история заслуживает отдельного, хотя бы и самого коротенького рассказика!
* * *
Достаточно часто сам лично посещал места работы наших тракторов, ибо одно дело прочитать отзывы, а другое дело — увидеть своими глазами и сделать надлежащие выводы. Причём, сам бывало усевшись в кабину "Мужика", трудился час или целую смену — ибо через свои руки на его руле и собственную задницу на жёстком сиденье, понять было можно ещё больше — чем просто увидев своими же глазами.
Как-то раз, после посещения лесных вырубок — огромных пустошей, загромождённых пнями, ветками и сучьями и, даже целыми вершинами-верхушками вековых сосен — я вёл довольно тяжёлые финансовые переговоры с одним из трестов "Лессиндиката" — ведущего лесозаготовки во всей Нижегородской губернии. Конечно, не лично вёл — а через Деда Мартимьяна и "ассистирующего" ему сына Клима Крынкина — Даниила.
Трест, уже изрядно задолжав как "Россредмашу" — так и "Красному рассвету", действовал по принципу отдельных — "особо продвинутых" особей наших "жирных нулевых". Чтоб рассчитаться за старый кредит, его "топ-менеджеры" — буквально требовали ещё два десятка тракторов и ещё один — ещё больший кредит.
— Не можешь достичь взаимоприемлемого консенсуса, — всегда учил-инструктировал я своих "переговорщиков", — сделай паузу, перенеси "стрелку", посоветуйся с шефом...
— Мы так и сделали, — переглянулись недоумённо те, — и вот, теперь советуемся с тобой, Серафим.
— Молодцы! Это я так — напомнил... Какие будут предложения по существу возникшей проблемы?
Дед Мартимьян, лишь руками развёл:
— Переговоры зашли в тупик! Остаётся подать на них в суд, ждать процесса и его решения.
— Можно, конечно. Однако, после того "решения" — кинуть нас на бабло захотят даже наши собственные жёны...
Уставившись на безусловно талантливого, но пока ещё слишком юного для обладания собственной женой Даниила Крынкина, заканчиваю:
— ...Конечно, у кого они есть.
Тот, несколько смущённо зардевшись:
— Послать к ним бригаду коллекторов?
Да! К тому времени у меня была вполне легальная возможность выбить долги — даже, вместе с зубами должника — если потребуется. Однако, с небольшой оговоркой: с частных лиц.
— Даниил! Как "Лессиндикат", так и все тресты входящие в него — структуры государственные. А к любому государству надо подходить по принципу великого Дэн Сяопина (помните, я про такого рассказывал?): "Не надо отнимать — надо подбирать!". Вот мы и будем "подбирать"... За государством!
Кладу на стол проект договора с "Лессиндикатом":
— Ознакомьтесь.
Дед Мартимьян читает и у него очки лезут на лысый, вспотевший лоб:
— Это невозможно!
— "Невозможно" или "нереально"?
— А какая разница?
— "Нереально" например: спать на потолке — это противоречит законам всемирного тяготения. А всё "невозможное" — возможно, если хорошенько подумать и подготовится. Что и было в человеческой истории — неоднократно доказано!
Прощаясь, встаю и протягиваю руку:
— Так что хорошенько изучить проект договора на наличие в нём каких-нибудь ошибок финансового плана (с юридической, к нему комар носа не подточит) и, после их исправления через неделю предложить нашим партнёрам.
Не минуло и пары дней, как у меня была встреча с Ипполитом Степановичем — моим "офицером по особым поручениям", человек пронырливым аки ильфо-петровский Остап Бендер, хотя ещё не обладающий "жизненным" опытом последнего. На дворе никак — лишь середина эпохи НЭПа — а не её конец.
Ничего, научится!
— Ну и как успехи? Берёт он мзду или ему "за державу обидно"?
Тот, как картину маслом:
— "За державу" ему, конечно, обидно — как-никак воевал за ней и кровь проливал. Однако, сидеть на "партминимуме" — ему ещё более обидно!
Понимающе киваю:
— Да! На сорок пять рублей в месяц не разгуляешься...
* * *
В этот исторический промежуток времени, считалось, что члены правящей партии большевиков не должны были получать зарплату выше определённого уровня — так называемого "партийного минимума".
Меньше можно, больше нет!
Это касалось всех коммунистов без исключения, не зависело от должности, профессионализма, значимости работы. Считалось, что они должны работать за идею: ведь многие большевики — заплатили за эту идею своей жизнью, борясь с Самодержавием до революции и после — сражаясь на смерть с белогвардейцами во время Гражданской войны. Сам Ленин, Троцкий, Луначарский и прочие народные комиссары получали этот минимум.
Беспартийный рабочий мог зарабатывать намного больше их!
Однако, времена меняются — меняются и люди, их хотелки и понятия об справедливости. На все государственные и хозяйственные посты-должности "идейных" не хватало и, если б большевистская верхушка решила бы специально поощрять коррупцию — она ничего лучше закона об "партминимуме", придумать бы не могла.
Подливало масло в огонь и то, что не все "авторитеты" коммунистической идеологии были едины во мнении. Один из самых видных — Емельян Ярославский , изрекал буквально следующее и его цитировали на многочисленных процессах адвокаты взяточников и растратчиков:
"Не понимаю, чем суд занимается! Жестоко карает коммунистов-растратчиков. Ну что такое, если коммунист и растратил три тысячи рублей? Ведь если принять во внимание, что он был на красных фронтах, жертвовал своей жизнью, то ведь это ерунда!".
Так что, ничего удивительно, что свыше пятой части всех казнокрадов-растратчиков были именно коммунистами!
Ленин говорил о том, что коммунистов — надо карать в три раза строже за корыстные преступления и злоупотребления, чем беспартийных. Однако, как это не печально осознавать — его слова не вписывались в реальную жизнь и противоречили существующим реальностям. Взяв власть, коммунисты тоже хотели "хорошо" пожить и не желали отвечать за это, по их мнению — вполне "естественное желание", в три раза строже своих классовых врагов.
Происходил хотя и стихийный, но уверенный и последовательный "захват" низового и среднего партийно-государственного аппарата нэпманами-частниками через его подкуп — одна из причин, что НЭП как говорится — "гикнулся" не просуществовав и десятка лет.
Сталину и его группе казалось, что устранив сам "источник" подпитывающий коррупцию — нэпманов-частников (а вместе с ними частную торговлю, частную промышленность и саму частную инициативу), разом удастся покончить и с самим этим явлением. Однако, они не понимали, что общественные пороки основываются на самой природе человека и уничтожить их можно — лишь вместе со всем человечеством.
Ленин был прав лишь в одном — "готового коммунистического человека у нас нет". Он не понимал другого: за исключением нескольких жалких процентов "пассионариев-подвижников", "коммунистических людей" — никогда и не будет...
УВЫ, ВСЕМ НАМ!!!
Да и те, свершив "толчок" — растворятся-исчезнут в общей массе. Чтоб жить при коммунизме, должно произойти радикальное изменение генома, в результате которого человек станет не просто одним из видов приматов — а каким-то совершенно новым существом, возможно даже — уже не биологическим. Каким-то "полубогом" — обладающим более высоким уровнем разума.
Однако, это меня уже "несёт"!
И пожалуй, самая вопиющая коррупция среди отраслей промышленности — была в лесной и лесоперерабатывающей промышленности. Опять же вспомним "Золотого телёнка":
"... — А с ГЕРКУЛЕС"ом у вас были дела?
При слове ГЕРКУЛЕС зицпредседатель чуть пошевелился. Этого легкого движенья Остап даже не заметил, но будь на его месте любой пикейный жилет из кафе "Флорида", знавший Фунта издавна, например, Валиадис, то он подумал бы: "Фунт ужасно разгорячился, он просто вне себя! "
Как Фунт может не знать ГЕРКУЛЕС"а, если последние четыре отсидки были связаны непосредственно с этим учреждением! Вокруг ГЕРКУЛЕС"а кормилось несколько частных акционерных обществ. Было, например, общество "Интенсивник". Председателем был приглашен Фунт. "Интенсивник" получал от ГЕРКУЛЕС"а большой аванс на заготовку чего-то лесного, зицпредседатель не обязан знать, чего именно. И сейчас же лопнул. Кто-то загреб деньгу, а Фунт сел на полгода. После "Интенсивника" образовалось товарищество на вере "Трудовой кедр", разумеется, под председательством благообразного Фунта. Разумеется, аванс в ГЕРКУЛЕС"е на поставку выдержанного кедра. Разумеется, неожиданный крах, кто-то разбогател, а Фунт отрабатывает председательскую ставку — сидит. Потом "Пилопомощь" — ГЕРКУЛЕС — аванс — крах — кто-то загреб — отсидка. И снова аванс — "ГЕРКУЛЕС" — "Южный лесорубник" — для Фунта отсидка — кому-то куш...".
Скажи-ка, дядя, ведь недаром?!
* * *
— Так, сколько?
— Пять тысяч. И ещё по штуке придётся дать нескольким другим "заинтересованным" лицам.
— "Пять тысяч"?! — именно столько надо было Шуре Балаганову в год, для полного счастья, — ну раз надо — значит дадим. Кроме того, предложим им долевое участие в прибыли... Ну, скажем — пятнадцать процентов, а там пусть сами меж собой делят.
"Невеликий комбинатор" — он пока всего лишь учится, несколько округлил очи:
— Позвольте узнать, зачем? Ведь, сами то — они не просят "доли"!
Снисходительно-покровительственно на него глядя:
— Эх, молодой ты ещё, Ипполит Степанович — "зелёный", многих элементарных вещей не понимаешь!
Биологическим возрастом он был старше меня "настоящего" на три года, но даже про то не вспомнив:
— Извините, Серафим Фёдорович...?
— Уже оказанная РАЗОВАЯ(!!!) услуга ничего не стоит. Сегодня они возьмут деньги, а завтра скажут — что ничего не знают и в лучшем случае пошлют нас на хер, а в худшем — сдадут с потрохами. Взяв же "в долю" (не напрямую, конечно — а через подставные лица), мы "вяжем" их всерьёз и надолго — как кукольник своих марионеток.
Через две недели был подписан договор об сдачи в аренду акционерному обществу "Леспромхим" площадей леса после вырубки, действующий на всей территории Нижегородской губернии.
К 1927 году АО "Леспромхим" состояло из нескольких территориальных управлений далеко за пределами губернии, те в свою очередь из артелей-бригад — подчищающими за лесозаготовителями места вырубок.
Главная роль в корчевании пней была отведена гусеничным тракторам — оснащённых гидравлическими домкратами с широкими стальными поддонами. Пни, буквально — выдёргивались из земли и после очистки от песка, перерабатывались на мобильных установках-дробилках в технологическую щепу. Последнюю, доставляли по железной дороге на перерабатывающие заводы, где из неё получали скипидар, олифу, канифоль и, при варке целлюлозы — талловое масло , сырьё для получения продукции ещё — как бы не десятка наименований.
Кстати, скипидар оказался весьма неплохим топливом, как для "полудизелей" тракторов "Мужик" — так и карбюраторных двигателей мототелег "УАЗ-404"!
Другие отходы лесозаготовок — вплоть до опавшей хвои, на месте измельчали и затем перемешав с торфом, нефтяными остатками и угольной пылью, прессовали в топливные брикеты (в обиходе, с моей лёгкой руки называемыми "евродровами"), которые реализовывались предприятиям и населению.
Земля освобождённая от пней и прочего мусора, становится пригодной для сельскохозяйственных нужд и я этот момент не упустил. Сперва были организованы отдельные акционерные общества-совхозы, а к "знаковому" 1927 году — на этих территориях был создан "Средневолжский акционерный трест советских хозяйств" (СВТСХ), номинально входящий в "Госсельсиндикат РСФСР".
В тресте было 18 совхозов, 16 перерабатывающих заводов (сыродельни, маслобойни, ското-забойнические пункты с хладильнями, колбасными и коптильными цехами), 9 мельниц, своя лесопилка, кирпичный завод, строительное управление и так далее...
* * *
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
