Глава 63

========== Глава 63 ==========

Поиск людей в начале летних каникул за столько лет превратился в обязательную рутину. Бездомные, преступники, те, чьё исчезновение не привлечёт особого внимания, становились его жертвами.

"А теперь меня ждет титулованная дичь", — с неприкрытым предвкушением улыбнулся Гарри, покидая подземелья, забитые пленниками под стазисом.

Добраться до Нурменгарда не представляло ни малейшей трудности, точно зная его местоположение. А Гарри поглотил множество волшебников лично бывавших в замке ещё в те времена, когда он принадлежал Гриндевальду. Откровенно говоря, мало кто был осведомлен лучше Поттера о защите тюрьмы.

Гарри часом ранее, чтобы удостовериться, что его сведения актуальны, посетил её единственного смотрителя, периодически проверяющего исправность щитов.

Поттер уже не являлся новичком в этом мире, и он собрал колоссальный объем информации о существующих колдовских преградах. Память Волдеморта делилась способом находить брешь в различных защитах. Однако Гарри посчитал этот метод далёким от совершенства. Вдохновленный магией домовых эльфов, он решил применить иной приём.

Гарри сконцентрировался на щитах и, пользуясь своей способностью ощущать магию, менталистикой, идеальным контролем над магией, усилием воли изменил свою ауру. Когда он двинулся сквозь защиту, она пассивно пропустила вторженца, ибо тот казался её частью.

Гарри, спешно, но аккуратно подстраиваясь под иные слои защиты, поднимался по темной широкой лестнице.

Стук его шагов заглушала магия, а присутствие скрывали амулеты и мантия-невидимка. За окнами господствовала ночь. Чернильный мрак оплетал своей паутиной пустынные коридоры. Но из-за заклинания ночного зрения темнота не была помехой. Зловещая тишина казалась неестественной. Её породили специальные чары, не пропускающие как звуки, так и живых существ.

На верхнем этаже он остановился перед массивной каменной дверью и взмахнул рукой, насылая массовые сонные чары. Серый туман заклубился и разнесся по всем видимым и невидимым закоулкам. Выждав минуту для подстраховки, он распахнул заклинанием дверь.

Тёмная и холодная комнатушка с голыми стенами предстала перед его взором. У окна, сквозь которое пробивался лунный свет, стояла даже на вид жесткая кровать, где мирно спал тщедушный старик в сером изношенном одеянии. Сложно было вообразить, что этот человек являлся Тёмным Лордом.

Однако Гарри, знавшего, насколько внешность бывает обманчивой, не посещали эти мысли. Он думал о деле, извлекая из кармана чемодан, который тут же увеличился. Быстро открыв крышку, Поттер извлек из недр "расходный материал" — слабого волшебника без магических талантов. Тот был в сознании, но под полным контролем Гарри. В руках у него находился флакончик с оборотным зельем.

Пленник, повинуясь приказу, взял седой волос с тюремной робы Гриндевальда и добавил этот биологический материал в стеклянную тару. Без промедлений он выпил получившиеся неаппетитное варево.

Слабый волшебник на его глазах усох и уменьшился в росте, его черные и короткие волосы поседели и удлинились. Он превратился в копию Гриндевальда.

Гарри магией заменил его простую чёрную мантию на серое одеяние Тёмного Лорда и, удовлетворенно кивнув, стал водить палочкой над Гриндевальдом, параллельно задействую свою способность чувствовать магию. Разноцветные всполохи освещали помещение в течение следующих десяти минут.

Гарри завершил диагностику и неспешно принялся переносить чары с Гриндевальда на специально подготовленного волшебника под оборотным зельем. Колдовские путы, привыкшие высасывать энергию из могущественного мага, с неохотой поддавались, но им пришлось уступить перед напором и мастерством чародея — они злобно пронзили новую жертву. Красные невидимые большинству нити завибрировали, но под контролем Гарри быстро успокоились, послушно удерживая уже иного узника.

Гарри положил руку на лоб человека, заменяющего Тёмного Лорда, и активировал проклятие. Через пятнадцать минут его сердце остановится. Ни у кого не должно возникнуть сомнения в естественной причине смерти Гриндевальда. Геллерт имел проблемы с сердцем и сосудами, но его болезни, легко поправимые, намерено игнорировали.

Гарри перенёс спящего Гриндевальда в чемодан, а его двойника, которого усыпил, на кровать. Напоследок оглядев невзрачное помещение, он затер следы своего присутствия, подстроился под щиты и аппарировал прочь.

Через несколько дней его ожидал очередной этап ритуала Эволюции и Гриндевальду в нём отведена не последняя роль.

Гарри, поместив Тёмного Лорда в камеру, сменил невзрачный облик на свой взрослый образ времён Рождества первого курса, добавив себе лишь немного возраста, и телепортировался из дома в поисках положительных эмоций.

* * *

Нора с интересом рассматривала людей, танцующих под зажигательные звуки незнакомой ей песни какой-то рок-группы. Ярко-синие мигающие огни, ниспадающие с ламп, размещенных по периметру, создавали атмосферу праздника. Пахло алкоголем, духами, каким-то лимонным химическим ароматизатором и потом.

Нора неспешно тянула зелёный коктейль, наслаждаясь бодрящим вкусом мяты и цитрусов. Она присняла тёмно-красные туфельки на высоких каблуках и сжала пальчики, ощущая, как гудят ноги от усталости. Нора повернула голову к входу и непроизвольно облизала губы. Высокий мужчина лет двадцати-двадцати пяти показался ей образцом утонченной красоты и одновременно мужественности. Его наряд не скрывал мускулистую, идеально пропорциональную фигуру. Расстегнутые верхние пуговицы белой рубашки открывали вид на шею, к которой хотелось прикоснуться губами, а за совершенный овал лица он душу дьяволу продал, не иначе. Длинные ноги, облаченные в тёмные брюки, ловко передвигались в толпе, и Нора отметила, что не одна она заметила этого восхитительного представителя мужского пола.

"Отлично", — девушка почувствовала азарт, когда он направился к бару. Нора надела туфли и, призывно улыбаясь, попыталась установить зрительный контакт с понравившимся мужчиной. Она была уверенна в своей внешности, зная о своей красоте. Строгая диета, фитнес и косметологи позволяли носить любую одежду, а пышная грудь всегда привлекала внимание противоположного пола и вызывала зависть у подруг. Красные, как огонь, локоны чуть ниже плеч мерцали при свете ламп ночного клуба. Черты лица были милыми даже без искусно наложенного макияжа, превращавшего её в богиню.

— Здравствуйте, не смог пройти мимо вашей очаровательной улыбки и не спросить, как вас зовут, — бархатным голосом произнес красавчик, и она смогла рассмотреть ядовито-зелёные, манящие глаза.

— Нора, — протянула руку, понимая, что непременно затащит его в постель. Нора любила секс, и у нее в голове не укладывалось, как можно добровольно от него отказываться и гордиться девственностью. Мужчин, любивших неопытных девушек, она считала закомплексованными и не уверенными в себе личностями, подсознательно боящихся сравнения не в их пользу.

— Гарри, — пожал ладонь, заработав ещё один балл в её глазах. Если бы он поцеловал, она бы разочаровалась. Девяносто пять процентов мужчин так делают, считая себя оригинальными.

— Потанцуем? — предложил он, когда заиграла медленная песня, и прозвучал мелодичный голос Мэрайи Кэрри.

Нора с радостью согласилась. Обнимая Гарри за шею, ощущая его сильные руки на талии, она двигалась под музыку и с удовольствием вдыхала его аромат, который сложно было с чем-то сравнить. В животе, казалось, поселились бабочки, а её здравомыслие медленно впадало в спячку.

Они разговаривали о каких-то глупостях, не отложившихся в памяти, в отличие от запаха Гарри, нежности его кожи, бархатного голоса и потрясающего смеха. Прошло, наверное, не больше часа, как они оказались в её квартире.

Мелькнула мысль о предохранении, когда алое платье оказалось на паркетном полу, но тут же пропала, и пришла уверенность, что партнер позаботился обо всём.

Целуясь, они завалились на мягкую кровать, устланную велюровым, синим, как васильки, покрывалом. Нора, не глядя, расстегивала пуговицы рубашки непослушными от страсти пальцами, целуя Гарри в соблазнительную шею. Его руки переместились на затвердевшие от желания соски, и из её уст сорвался стон. Она дернула последнюю пуговицу и та отлетела в сторону, теряясь в полумраке комнаты, освещённой лунным светом и неяркой лампой в форме пиона кораллового цвета, стоявшей возле кровати на прикроватной тумбочке.

Нора с воодушевлением переключилась на мускулистую грудь партнера. Ей казалось греховным не продемонстрировать поцелуями ту смесь эмоций, которые вызвал в ней Гарри одним своим видом.

Она, чувствуя, что обычных ласк ей мало, принялась стягивать с него брюки, под которыми не оказалось нижнего белья. Нора захотела сразу же его оседлать, но он мягко её опрокинул на кровать, навис сверху и вовлек в долгий, тягучий и сладкий, как мед, поцелуй. Девушка томно прикрыла глаза. Ночь обещала быть длинной и полной услады.

* * *

Гарри, накинув мантию, равнодушно осмотрел кратер вулкана, где всего несколько минут назад умерло четырнадцать человек, а сейчас от них остались лишь серые хлопья пепла на сухом грунте. Он положил на землю деревянную коробочку, специально зачарованную им, и открыл крышку. Поднялся ветер, и появилась воронка, затянувшая внутрь артефакта все видимые следы жертвоприношения.

Четвертый этап ритуала Эволюции запустил программу, которая сделает его плоть ещё прочнее и усилит все уже приобретённые свойства. Она будет работать до следующего этапа, расходуя всю без остатка магию в источнике, временно превращая его в маггла.

Двуликая нашла решение этой проблемы. Ежели во время ритуала поглотить душу волшебника, то ещё непереваренная сила не окажется задействована в преобразовании тела, и Гарри заимеет столько же магии, сколько есть в источнике жертвы. Гриндевальд, по его мнению, являлся одним из лучших кандидатов на роль донора.

Тело Темного Лорда, после того, как лишилось души, по его приказу забрал Корри, чтобы оно не истлело в процессе. Пусть полежит под стазисом на всякий случай.

У Гарри появится второй источник. Он пригодится на пятом этапе, где не нужно "писать" новую программу, а необходимо только продлить уже существующую.

Больше одной души нельзя поглощать во время обряда. Гарри проводил этот эксперимент. Удержание более чем одной сущности вносило значительный диссонанс в ритуал. И программу заклинивало. Как результат: смерть или повреждение души.

После четвертого и пятого этапа Эволюции нельзя пользоваться поглощением. Ведь в отличие от первой души, съеденной во время нынешнего этапа, последующие сущности не будут учтены программой и они породят в ней ошибки. Сбой также возникал из-за любого перманентного и существенного изменения тела.

"Мне вполне хватит силы Гриндевальда для нормальной жизни", — с улыбкой подумал Гарри, ощущая, как формируется второй источник. Но прогнозируемо накатившая чудовищная усталость вынудила его поторопиться. Он закрыл коробочку, борясь с черными кругами перед глазами, и активировал портал в свой мадагаскарский дом, напрямую в спальню. Лишь когда его голова коснулась подушки, он позволил сознанию отключиться.

* * *

Гарри, сидя на исполинской кровати, взял острый зачарованный нож, когда-то принадлежащий Чимоле, и с нажимом провёл лезвием по ладони. Оно не оставило и следа.

"Первые значительные изменения", — удовлетворенно подумал чародей на восьмой день после ритуала, радуясь, что его терпение и труд принесли видимые плоды.

Он положил нож на тумбочку и сосредоточился на своей магии. Повинуясь его желанию, энергия из нового источника, струящаяся по жилам, золотистыми искорками покинула тело и сформировалась в шар на ладони. По ощущениям сила ничем не отличалась от родной — она несла отпечаток его души. Чистая магия у всех одинаковая, но сущность волшебника или ведьмы придавала ей уникальные черты, которые отфильтровывались после поглощения.

Гарри поднялся с ложа и, потянувшись, посмотрел на старинные настенные часы. Они показывали шесть часов утра. Он заснул в три часа ночи, но чувствовал себя отдохнувшим.

"Этого времени с лихвой хватило, чтобы выспаться", — с этими мыслями он направился в светлую, отделанную мрамором ванную.

Гарри открыл кран, из которого полилась горячая вода, и повернулся к белому столику и шкафчикам, где находились зелья. Он взял необходимые хрустальные флакончики и стал выливать их содержимое в ванну, окрашивая жидкость в желтый, затем красный и наконец перламутрово-белый цвет. Зеркало над раковиной запотело от пара. Он скинул в корзину для белья мягкие хлопковые брюки и погрузился в кипяток.

Жидкость не обжигала, а казалось чрезвычайно приятной. Гарри закрыл глаза и приступил к ментальной тренировке.

Вода медленно остывала из-за зелий. Перламутровый цвет через время исчез. Жидкость стала кристально-прозрачная, открывая вид на рельефные мышцы. Гарри открыл глаза и нахмурился — прошло два часа, а магии в источнике почти не осталось.

"Благо ритуал ускорил переваривание души Гриндевальда, и не пришлось ждать месяц, чтобы пользоваться магией, — он попытался мыслить позитивно. — Шесть суток беспробудного сна, более похожего на кому, и вчерашняя головная боль, учитывая полностью усвоенную информации о жизни Тёмного Лорда — небольшая плата".

Домовики ухаживали за ним, давая заранее подготовленные зелья и заботясь о чистоте его тела, пока он лежал без сознания.

Гарри снова закрыл глаза и провёл диагностику организма: ментальное занятие, заменяющее также физические тренировки, годилось лишь в качестве разминки для его улучшенного тела, да и не хватало нагрузки на разум.

"Нужно скорректировать тренировки", — подумал он, выходя из воды. Привычным заклинанием чародей высушил волосы и тело.

Гарри обходился без метаморфизма у себя дома и зеркало, пока он надевал пахнувшую свежестью белую льняную футболку и темные джинсы, радовало взор идеальной внешностью. Он закрывал глаза на то, что торчит возле своего отражения значительно больше времени, чем необходимо. Небольшую слабость самолюбования он великодушно себе прощал.

Сам того не ведая, думал Гарри спускаясь по лестнице, он стал владельцем двух из трёх даров Смерти. Мантия-невидимка, "подаренная" на Рождество, скорее всего, являлась одной из легендарных вещей, описанных в сказке барда Бидля. Родство Поттеров с Певереллами, долговечные и необычные чары на мантии, интерес Дамблдора к ней — позволяли прийти к подобному выводу.

Воспоминания Гриндевальда помогли опознать Воскрешающий камень — кольцо Гонтов. Предположительно, оно, всего-навсего, служило имитацией настоящего дара некромантии. Для Гарри бессмысленная вещь. Но когда он поглотит осколок души Волдеморта, то лично проверит эту информацию.

Нашёл Поттер неоднозначные сведения о роковой бузинной палочке, которая перешла от Геллерта к Дамблдору. Она давала возможность брать магию из неизвестного источника, позволяя колдовать, не расходуя природного резерва волшебника. Но такое потребление имело цену: чем больше берешь, тем сильнее идёт воздействие на разум. Вероятно, по этой причине практически все владельцы бузинной палочки плохо кончали свой жизненный путь.

Гриндевальд, будучи самоуверенным юношей, выкрал мифическую палочку у Григоровича, и когда ощутил её влияние на сознание, легкомысленно решил, что сможет с ней справиться. На первых порах, казалось, так и было, пока он не заметил, как его действия стали изрядно противоречить желаниям и целям. Забавно, палочка воздействовала на случайные черты характера, и только погодя Темный лорд осознал, насколько сильно она влияла на его поступки.

Исходя из данной информации, поведение Дамблдора выглядело логичным. Он никогда не использовал в борьбе с Волдемортом больше магии, чем находилось в его личном источнике. Поскольку вздумай он поддаться искушению взять легкодоступную силу, то мог бы, например, ненароком прибить союзников из-за внезапного приступа неадекватности.

Правда, как установил Гриндевальд, постепенно влияние палочки слабело. Когда Геллерт проиграл дуэль директору, она уже на него не воздействовала. Ему понадобилось сорок лет, чтобы её полностью обуздать. Хотя некоторые нелогичные и противоречивые действия им были совершены из-за бузинной палочки, но, тем не менее, он не являлся её невинной жертвой.

Гриндевальд имел предположения почему только со временем бузинная палочка полностью ему покорилась. Но пока эти теории для Гарри бессмысленны, он закинул их в глубь сознания.

Дамблдор, по идее, опираясь на опыт Геллерта, в восемьдесят пятом году, считай, заимел бесконечный резерв почти без побочных эффектов. Ведь было ещё одно досадное ограничение. Чем больше магии отдавала бузинная палочка своему хозяину, тем быстрее уставало его тело. Если дать волю алчности и взять слишком много волшебной энергии, то жадность приведёт к недомоганию или обмороку, как от длительного голодания. Так что верхняя граница того, сколько можно извлекать сил из палочки все же существовала. Определялась она здоровьем и выносливостью тела.

Для Гарри бузинная палочка была интересна только как объект для изучения. Но в ближайшие годы он не слишком жаждал ей обладать. Ему с лихвой хватило нервотрёпки и проблем с некроэнергией, и он не желал так скоро заиметь новые неприятности в попытках совладать со странным артефактом.

Гарри не любил заёмную силу, полностью зависеть от предметов, которые не способен воссоздать и считал за лучшее взращивать личное могущество. Такую вещь, как бузинная палочка, коль он её, конечно, когда-то получит, лучше использовать как козырь, и пока не наступит крайняя необходимость, полагаться только на свою магию, иначе замедлится или вообще остановится развитие.

Гриндевальд намеренно проиграл Дамблдору. Он разочаровался в своих высоких целях и устал от кровопролития. Поттер немного опасался соревноваться с директором в поединке. Так как у Гарри, временно просевшего в силе, в отличие от Альбуса, резерв не безграничный.

На длинном столе из красного дерева его дожидался завтрак, приготовленный эльфами. Гарри уселся во главе и снял огромную серебряную крышку, под которой оказался приличный кусок жареного мяса с аппетитной золотистой корочкой, хрустящая картошка, обжаренная во фритюре, салат из свежих овощей и несколько соусов: остро-томатный и сливочно-чесночный. После ритуала ему полезно питаться высококалорийной пищей... А впрочем, Гарри просто нравилась вкусная еда, а из-за обрядов и ежедневных нагрузок ему нет нужды опасаться лишних килограммов.

Рядом с тарелками лежала стопка газет и журналов. Гарри сперва ознакомился с новостями. Журналисты до сих пор печатали "сенсацию" о смерти Гриндевальда "по естественным причинам", "потрясшую весь мир". Не найдя ничего интересного, он переключился на научную периодику. Маг взял журнал, на обложке которого было написано большим красивым шрифтом на латыни "Новинки магии", и с предвкушением открыл печатное издание.

Читая о современных открытиях, Гарри параллельно расправлялся с завтраком. В его действиях чувствовался внушительный опыт, ведь он умудрялся бессознательно использовать магию. Она помогала разрезать мясо, окунала картофель в соусы и подносила его ко рту.

Гарри наколол вилкой последний кусочек мяса и с удивлением прочитал броский заголовок последней газеты: "Изобретена новая защита от портключей!".

Через несколько минут он отложил печатное издание и, заметив, что на тарелке остался только салат, принялся его поглощать, думая о последней статье.

"Сколько бы у меня не было знаний и сил, но моё время не безразмерное, — в очередной раз реальность подтвердила его мысли. — Вздумай я лично изобретать еще одну защиту от порталов, то пострадали бы иные проекты... Когда нет помощи, то приходиться отказываться от работы над созданием некоторых интересных мне заклинаний и артефактов. Хорошо, что в этом мире, преимущественно, принято делиться открытиями".

Перед встречей с Чимолой Гарри изучил всю доступную на тот момент информацию о портключах и защите от них. Та, что оберегала Хогвартс от портальной магии была поистине уникальной. Только директор и те, кому он давал соответствующие полномочия, как на Турнире, могли создавать портключи на территории Хогвартса. Основатели не зря считались великими магами. За всю историю их защиту повторили лишь дважды, и за пределами Англии.

Старые семьи ограничивались не такой надежной защитой. А против портключей, которые создавал Гарри, она была настолько же надежна, как тонкий лист бумаги против ливня. Из-за чего он по окончанию первого курса был уверен, что сможет убежать от Чимолы порталом.

Со стола исчезла вся посуда, стоило ему доесть, и Гарри, пребывая под впечатлением от статьи, направился в тренировочный зал, чтобы проверить новую защиту от портключей на практике.

Гарри вошёл в светлое помещение, по размерам не уступающее Большому залу Хогвартса. Из арочных окон лился солнечный свет, окрашивая в теплые тона белый мрамор пола, а сверху виднелось безоблачное небо. Гарри без зазрения совести позаимствовал у своей школы идею с оформлением потолка.

Прежде чем наложить защиту на помещение, он на секунду закрыл глаза, проверяя свой резерв.

"Почти полностью восстановился", — вынес Гарри вердикт, извлек палочку и начал чертить замысловатые фигуры, мысленно повторяя прочитанную формулу. Зал оплела гигантская чёрная сетка, которая, стоило ему опустить палочку, исчезла для обычного взора.

Гарри вынул из кармана джинсов отшлифованную рубиновую бусину — пространственная магия отлично взаимодействовала с корундами — и сжал её в ладони. Несколько секунд и портал в столовую был готов.

Гарри, без лишних раздумий, активировал его мысленной командой. Он почувствовал рывок, который резко оборвался. Защита подействовала.

С коварной усмешкой, Гарри поднял палочку и использовал высшую светлую магию, снимающую проклятия. Как он и ожидал, щит треснул и вновь активированный портал без заминок перенес его в желаемое место.

Следующий час он модифицировал портальные чары, и после нескольких неудачных попыток портключи Гарри снова исправно работали, игнорируя недавно изобретенную защиту.

Не покидая зала, он наколдовал мягкий коврик и извлек хрустальный шар из тайного, забитого всякой разной всячиной, шкафа в стене. Усевшись на подстилку с предметом для предсказаний, Гарри расслабился и, ради эксперимента, вызвал образ Дэвида и желание узнать о его грядущем, направляя ментальную энергию в кристалл. Ему не пришлось, как обычно, несколько минут выжидать, а затем возвращать магию в разум. Всё произошло без его непосредственного контроля и фактически мгновенно.

Шар наполнился сизым дымом. Сознание поплыло, и Гарри словно очутился в красочном сне. Полупрозрачные стены и потолок оттенка спелого персика, украшенные гирляндами и алыми розами, предстали перед его глазами. Между двумя рядами белых стульев с золотистой спинкой находился проход, застеленный красным ковром. Припозднившиеся люди, переговариваясь, занимали последние свободные места. Гарри заметил свою копию в первом ряду, вместе с Корвином и Теодором.

Возле арки из переплетенных цветов стоял одетый в парадную чёрную мантию с белой розой в бутоньерке Дэвид. Он выглядел одновременно счастливым и взволнованным. Его лицо озарилось восхищением, когда в проходе шатра появилась фигура в белом. Гарри признал в рыжеволосой красавице Элисон, отмечая, что её черты лица немного изменились, став прекрасней. Гарри попытался сделать шаг, как видение закончилось, и он снова оказался в зале для тренировок и экспериментов. Перед ним мирно поблескивал под лучами солнца магический кристалл.

Гриндевальд подарил ему природный провидческий дар и Гарри знал, что недавний опыт должен был произвести на него приятное впечатление. Но его мысли текли вяло, будто кисель. Все желания, казалось, приглушились. Ничего не хотелось делать.

По сравнению с опытом Гриндевальда, который слег в постель на несколько дней после первого удачного применения анимированного прорицания, умственное истощение — маленькая плата за способность лучше видеть будущее. Тренированный разум Гарри мог справиться с этой нагрузкой, которая убила бы обычного мага, не имевшего предрасположенности к менталистике.

Несомненно, чтобы контролировать видения, нужно практиковаться. Организм должен привыкнуть к новой энергии и со временем дар усилится. К тому же менталистика положительно влияла на развитие способности смотреть грядущее. Но с прорицанием нужно знать меру и не гнаться за быстрым результатом. Повреждение мозга и смерть от перегрузки — не самые приятные последствия излишнего усердия. Когда-нибудь Гарри сможет просматривать только желанные фрагменты будущего, а не случайные, но однозначно это произойдёт не в ближайшее десятилетие.

Гарри заставил себя подняться с пола, положил на место хрустальный шар и направился в столовую — подкрепиться.

После обеда, всё еще чувствуя ментальную усталость, он взял блокнот, чтобы пообщаться с друзьями и крёстным.

"Я решил сделать предложение Элисон", — появилось сообщение от Дэвида.

"Когда?", — поинтересовался Гарри, вспоминая недавнее предсказание.

"Сегодня вечером", — пришёл быстрый ответ. — "Как думаешь, куда её лучше пригласить?"

"В ресторан "Магия вкуса", — без раздумий посоветовал он. — "На Элисон произвела неизгладимое впечатление кухня этого заведения. Цены, конечно, там кусаются, но ради такого случая не грех потратиться"

"Спасибо!!! Я побежал наводить марафет", — экспрессивно поблагодарил Линч.

"Не за что", — закончил разговор с ним Гарри и тут же увидел послание от Сириуса.

"Ты точно уверен, что не хочешь поехать со мной на Мальдивы? Можно даже с Дурслями", — в очередной раз спрашивал Блэк.

"Уверен", — повторил свой прошлый ответ. — "Езжай уже отдыхать"

"Жаль", — Сириус дорисовал в конце сообщения грустную собачью мордочку.

"Как же меня достал Перси Уизли!", — пришла жалоба от Корвина.

"Чем?" — лениво спросил Гарри.

"Нытьем о том, какие мы гадкие, что поливаем грязью его обожаемого начальника. Клянусь Мерлином, я не удивлюсь, если Уизли с Краучем любовники!", — посетовал младший заместитель министра магии.

Переписка незаметно съела все солнечные часы. Когда пришли сумерки, Гарри попрощался со всеми и направился наверх, желая полежать в воде с питательными зельями. Из-за ментальной усталости он решил пренебречь вечерней тренировкой. Ему, конечно, нравилось ощущать, как с каждым днём увеличивались его навыки и возможности в магии разума, особенно радовала способность ускорять поток мыслей, набиравшая силы, как растение от верного ухода. Однако от излишних перегрузок больше вреда, чем пользы.

Когда он бросил в очередной раз взгляд на своё прекрасное отражение, покидая ванную, на него накатило воспоминание из далёкого прошлого.

В большом каменном зале без окон невозможно было разглядеть обстановку из-за густого мрака. Вдруг один из круглых светильников, висящий на стене, включился, но он лишь немного рассеял тьму. На каменном полу был начерчен круг, внутри которого находились необычные пурпурные символы. Поверх них сидела обнаженная женщина, чья кожа, казалось, была покрыта кобальтовыми чешуйками.

Сандавира с холодным интересом рассматривала свои руки, сильно изменившие окрас. Её и так длинные ногти отросли еще на несколько миллиметров, и даже на вид они были угрожающе-острыми. Она провела пальцем по запястью, ощущая приятную бархатистость.

Не спеша, её рука поднималась всё выше по обнаженному телу, пока не дошла до лица. Даже без зеркала она поняла, что челюсть стала шире, а за прежде соблазнительными чувственными губами, ныне значительно истончившимися, прятались острые клыки.

Сандавира коснулась места, где ранее находились брови, чувствуя гладкость. Ресниц и волос она также не нашла.

"Страшилище", — с усмешкой подумала чародейка и, встав с холодного пола, сконцентрировала магию в правой руке. Она щелкнула пальцами и перед ней появился золотистый сгусток, который, повинуясь её воле, как кисточкой, казалось, принялся рисовать в воздухе. Неспешно начало проглядываться мощное туловище, крылья, шипы, пока перед ней не появился огненный дракон, смирно ожидающий её приказов. Воздух вокруг него исказился от жара.

Сандавира искренне радовалась. Её магия ощущалась ярче, тело стало прочней, что позволит ей дальше поглощать души. Однако это было лишь приятным дополнением. Важнее, кровь древнейшего существа, изменившего так внешность Сандавиры, повлияла на структуру её души, и ей больше никогда не придётся опасаться конфликта поглощенных даров. Но цена за эти усовершенствования — красивая внешность. Она без раздумий её заплатила.

Сандавира немного полюбовалась собственноручно созданным драконом, а затем махнула рукой — он развеялся, как мираж.

Еще немного колдовства — символы пропали с пола и она облачилась в нежный чёрный шёлковый халат. Сандавира, чувствуя голод, решительно направилась к выходу из зала. Яркий свет из окон коридора слепил глаза после полутьмы. Она заморгала, привыкая к новому освещению, и улыбнулась, заметив высокую фигуру мужа. Элврин был красив и статен.

Сандавира без труда разглядела на его лице ужас при её виде. Она улыбалась, а внутри ощущала раздражение.

Гарри принял привычный вид взрослого мужчины, и, надевая черные брюки и тёмно-зелёную рубашку, вспоминал, сколько лет ему, будучи Сандавирой, пришлось потратить, чтобы вернуть свою прекрасную оболочку. Когда-то сведущие чародеи твердили, что это невозможно — новая плоть не поддавалась изменениям, но не в его привычках было сдаваться. И в конце-концов он получил желаемый результат.

Телепортируясь из дома в Австрию на свидание к Норе, Гарри подумал, что если бы ему вновь пришлось выбирать между внешностью и силой, то, как и в прошлом, без раздумий, он отдал бы предпочтение могуществу.