Наёмник

Часть первая

Глава первая

Ветер заунывно пел в скалах, холод стоял такой, что можно и примёрзнуть к стене, пока стоишь в карауле, чтобы этого не случилось, я постоянно ходил туда-сюда, перекладывая алебарду с одного плеча на другое. Не моё оружие, я предпочитаю цвайхендер, да только в караул его лучше не брать.

Проклятые железки вытягивали из тела последнее тепло, метель, каковая в это время года была обычным явлением, снижала видимость, если и не до нуля, то близко к тому. Я видел метров на пять от крепостной стены, а вдобавок скалу Рогатку, что венчала горный хребет. Всё остальное выглядело серой мешаниной из снега и пыли, а ещё мороз, термометров тут ещё не изобрели, но не ошибусь, если за двадцать, а с учётом ветра все тридцать пять.

Мой подчинённый Маркус, сидевший на чурбачке у огромной баллисты, завернулся с головой в длинную медвежью шубу. Шуба была старая, мех сильно вытерся, но даже так он чувствовал себя лучше, чем я. Часов у нас, естественно, не было, но и так мы понимали, что смена подходит к концу, ещё час или около того, и можно будет отправляться обратно в казарму. Туда, где тепло, горит огонь, есть еда и пиво, а ещё относительно мягкая кровать и спокойный сон на несколько часов.

А если взглянуть шире, то и вся наша смена в этой чёртовой крепости заканчивается. Весной, когда только сойдёт снег, сюда прибудет новый отряд в две или даже три сотни пехоты с очередным не шибко благородным рыцарем во главе. А нас отправят обратно, чтобы и дальше проливали кровь во славу короля в очередной войне.

Но это будет только весной, а весна в этом году отчего-то задерживается. Она тут всегда задерживается, в этом чёртовом замке, что какому-то древнему князю приспичило выстроить на склоне горного хребта, обозначая пределы своих владений. Хорошо ещё, что князь тот давно помер, а род его пресёкся, в результате мы несём здесь пограничную службу, будучи солдатами короля, что предполагает совсем другие условия. Равнина нас исправно снабжает дровами, тёплой одеждой, едой, пивом и водкой, даже старенький лекарь в крепости был, да только помер ещё в начале зимы. От нас требуется самая малость — воевать за короля, отражая редкие набеги местных горцев и предотвращая переход через горы армии соседнего государства.

А ещё разведывательные рейды, зимой это хуже всего, стоять на стене трудно, холодно, но представьте, каково это, в такой мороз отправляться в поход по горам, где тропинки обледенели, где запросто можно свалиться в пропасть, где рыщут волки (до сих пор не пойму, чем они тут питаются), а ещё... Знать бы, что такое ещё. Что-то непонятное, что иногда встречается в горах, отчего люди пропадают, гибнут от непонятных причин, или же возвращаются в крепость сумасшедшими. И никто не знает. Находим трупы со странными ранами, а кто-то просто исчезает. Те, кому повезло выжить, в припадках бреда толкуют про сильный туман, который скрывает всё, а в нём появляется кто-то или что-то, ничего больше из них не вытянуть.

— Сержант! — крикнул Маркус, — Гляди, там кто-то есть.

Обрадовавшись хоть какой-то перемене, я бросился к краю стены. Может, вернулись наши? Хотя нет, их рейд рассчитан на четыре дня, стало быть, вернутся завтра к вечеру. Если вернутся, я в этом отчего-то нисколько не уверен. Тут вообще ни в чём нельзя быть уверенным.

Но это не был отряд солдат, к крепостным воротам сквозь сплошную стену снега подъезжал одинокий всадник в длинном тёмном одеянии. В руках у него был фонарь, который, собственно, и позволил ему стать видимым для стражи. Как он только умудрился этот фонарь разжечь? Магия, не иначе.

Оставив Маркуса на стене одного, я направился к воротам, там тоже стоял караул, но у тех условия были получше, они хотя бы могли по очереди греться в маленькой будке у подъёмного механизма. Увидев одного из них, того, что в этот момент был снаружи, я отдал приказ:

— Перед воротами кто-то есть, открой окно.

С трудом разглядев меня сквозь стену снега, солдат согласно кивнул и направился к воротам. После недолгой борьбы с засовами, он смог приоткрыть небольшое окошко, через которое я мог разглядеть прибывшего гостя. Это был молодой человек в похожем на балахон тёмном плаще с капюшоном, под которым легко можно было разглядеть густую чёрную бороду и такие же тёмные длинные волосы. Конь его был местной породы, приземистый и мохнатый, но это понятно, только такой конь способен носить всадника в местных условиях, классический боевой скакун просто сдохнет на половине пути и придётся дальше идти пешком.

— Кто такой? — крикнул я, стараясь перекричать ветер.

— Иерофант, посланец короля, маг и учёный, — представился ночной гость. — Впустите меня скорее, я в порядке, но лошадь моя долго не выдержит.

Только ради лошади, подумал я и кивнул стражнику:

— Опускай.

Замёрзший механизм долго не поддавался, только через десять минут наших общих усилий и громкой ругани получилось сдвинуть с места ручку лебёдки, подъёмный мост медленно, со скрипом, стал опускаться. Следом с такими же усилиями, открыли и сами ворота. Всадник неторопливо въехал на территорию крепости, так же неторопливо спешился и передал поводья солдату.

— Мне нужен рыцарь Эллиот, комендант крепости, у меня срочное послание от Его Величества, — заявил он, глядя на меня. Распознал старшего? Или просто обратился к первому попавшемуся?

— Идёмте, — хмуро сказал я, хотя вообще-то был рад, хоть пораньше свалить со стены. Сержантов в караул ставят раз в месяц, всё остальное время мы только обходим посты, два раза за ночь.

Мы прошли во внутренние помещения крепости, построена она так, что тут немудрено заблудиться, бесконечные коридоры, лестницы, сплошные ряды дверей, за которыми почти всегда пустые комнаты. Непривычный человек здесь легко потеряется. Но на такой случай есть свой метод ориентировки. Нужно идти туда, где тепло. В крепости этой в лучшие годы находилось до двух тысяч человек, а теперь едва две сотни наберётся. Само собой, топливо приходится экономить и отапливать только необходимые помещения, казармы для рядовых, помещение, где спят сержанты, с полдюжины хозяйственных комнат, да ещё склад с провизией. Ну, и конечно, кабинет коменданта, где сейчас сидит Эллиот Лаэртский, немолодой уже рыцарь, без семьи и с крошечным земельным владением где-то на западе. Собственно, ему, кроме постоянной службы, ничего и не остаётся, назначение сюда — не самый плохой вариант, а тереться у трона — это для других, более знатных.

Коменданта мы нашли, как и предполагалось, у себя, в кабинете, служившем также и жилой комнатой. Несмотря на предрассветный час, рыцарь был уже на ногах, точнее, за столом, на котором стоял одинокий кувшин вина и жестяная кружка.

— Разрешите войти? — с поклоном спросил я у входа.

— Эрик? — прищурился комендант, пара светильников давала минимум света. — Проходи, докладывай, что-то случилось?

Он даже не поленился встать из-за стола и пройти в мою сторону шагов пять. Высокий, худой, если бы не тёплый гамбезон и кираса, выглядел бы скелетом, хотя, надо сказать, боец отличный, несмотря на возраст. Лет ему сорок пять, по здешним меркам глубокий старик. Коротко стриженная голова уже наполовину седая, только борода ещё черна, да в глазах кое-какая жизнь теплится.

— Прибыл посланец, говорит, что от короля, — доложил я и кивнул магу, чтобы тот вошёл.

— Именно, — с вежливым поклоном сказал маг, входя в комнату. — Иерофант, маг, специальный посланник Его Величества.

Из складок своего балахона он вынул туго скрученный свиток пергамента, запечатанный восковой печатью. Беглого взгляда хватило, чтобы различить голову волка, пронзённую стрелой. Королевский герб, нам он хорошо известен, под этим знаменем мы сражались (сказать по правде, приходилось сражаться и против).

Эллиот принял свиток без должного пиетета, сломал печать, развернул его и быстро пробежал глазами. Некоторое время он молчал, словно до него не доходил смысл написанного, потом бросил свиток на стол и тяжело уселся в кресло, набрасывая на плечи меховую шубу.

— Присаживайся, Иерофант, специальный посланник короля, и ты, Эрик, тоже присаживайся. Ты уже сдал ночную смену?

— Так точно, — бодро ответил я, хотя ничего, разумеется, не сдавал, да только новая смена заступит и без меня, а если не заступит, то на месте останется старая.

Я прислонил к стене алебарду, которую так и продолжал носить с собой и присел на один из стульев, что окружали прочный деревянный стол. Невесть откуда взявшийся слуга поставил перед нами кружки, куда налил подогретое вино. С мороза такое очень даже приятно.

— Так вот, — начал Эллиот, на его лице отразилась тяжёлая мыслительная деятельность, казалось, он уже готов послать Иерофанта подальше, но пока не придумал, как это можно сделать. — Вам, наверное, известно, что собой представляют горные перевалы в это время года?

— Нет, — с улыбкой ответил маг, осторожно отхлёбывая из кружки вино. — Но, надеюсь, вы меня просветите.

— С удовольствием, — хмыкнул рыцарь. — Да будет вам известно, что перевалы сейчас непроходимы. Совсем. Связь с противоположной стороной гор происходит только по Зелёной Дороге, здесь, в горах, перейти на другую сторону просто не получится. Наши патрули контролируют только ближнюю сторону гор. Снег сойдёт хорошо, если к апрелю, а до того нечего и пытаться перейти через горы. Ни оттуда сюда, ни отсюда туда. А ваш человек, скорее всего, замёрз или съеден волками. Как давно он вышел?

— Связь осуществлялась с почтовыми воронами, а мой путь занял три дня, — объяснил маг. — Вряд ли он успел погибнуть. В любом случае, это приказ короля, его необходимо выполнить.

— Это не моё дело, — я попытался вклиниться в разговор, — но нельзя ли узнать подробности?

— Нет, Эрик, — с какой-то нехорошей улыбкой сказал рыцарь, — это как раз твоё дело. Потому что именно ты пойдёшь с отрядом на перевал, чтобы встретить какого-то хмыря, который должен непременно прибыть с той стороны.

Я нахмурился, конечно, пойду, куда я денусь? Я солдат, и приказы обсуждать не привык. Вот только, как уже было сказано, перевалы непроходимы, там снега метра три, даже горцы в это время из домов носа не кажут, а если кто-то вознамерился пройти с той стороны, то помочь мы ему не сможем, это, считай, готовый покойник.

— Знаю, тебе этого не хочется, — продолжал Эллиот, — но у меня из пяти сержантов осталось трое, один сейчас в рейде, а второй тяжело болен и, возможно, уже не поправится. Остаёшься ты. Возьмёшь с собой два десятка солдат понадёжнее и отправишься... У вас есть догадки, каким путём он пойдёт?

Он пристально посмотрел на мага.

— По пути, огибающему гору Рогатку, ниже красного склона, потом по дороге вдоль сухого ручья, которая, насколько я знаю, выходит сюда, к крепости, — маг явно повторил заученный текст.

— Я не стану говорить, что это самоубийство, — продолжил рыцарь. — Поэтому ты, Эрик, возьмёшь людей, припасы и попытаешься пройти этот путь в обратном порядке. Знаю, что у тебя ничего не получится, но попытаться ты должен. По возвращении дашь подробный отчёт мне и уважаемому магу Иерофанту.

— Не нужно, — маг допил вино и поставил кружку на стол. — Потому что я пойду с ними.

— Вы настолько не доверяете моим людям? — Эллиот нахмурился.

— Ни в коем случае, — Иерофант примирительно поднял руки. — Но вы так упирали на трудности этого пути, что, я уверен, помощь мага отряду будет необходима.

— Когда выходим? — спросил я, настроение у меня испортилось окончательно. Если раньше была надежда углубиться в снега, насколько возможно, выждать какое-то время и со спокойной совестью повернуть назад, то теперь, в компании мага придётся натурально жертвовать собой и своими людьми, которых я привык беречь.

— Думаю, сегодня вечером, — высказал свою мысль маг. — Тем более, что к обеду метель уляжется, более того, должно начаться потепление. Весна на подходе.

— А вы погодный маг? — поинтересовался Эллиот.

— Нет, но я советовался с погодным магом перед выездом.

Ну да. Очень надёжный источник, маг, предсказывающий погоду, который сидит в полусотне миль отсюда. Лучше не придумаешь.

— А есть ли смысл выходить вечером? — с сомнением спросил я, — пройдём десяток миль, это в лучшем случае. Потом придётся встать на ночлег.

— Разумеется, я бы предпочёл отправиться прямо сейчас, — с готовностью сказал маг. — Но вам, как я понимаю, нужно отдохнуть. И мне тоже.

— Значит так, — подвёл итог комендант. — Эрик, у тебя есть время до обеда, после этого поднимаешь людей, чтобы сразу после ужина все стояли у выхода в полной боевой готовности.

— Ясно, — кивнул я, вставая из-за стола. — Разрешите идти?

Рыцарь молча кивнул.

Из кабинета начальства я направился в столовую, до завтрака ещё было много времени, но ночную смену полагается кормить в любое время, повар обязательно что-нибудь да найдёт. Возвращались и остальные, как я и предполагал, смена караулов прошла и без моего участия, а о подробностях доложил всё тот же Маркус.

После короткого доклада дюжина человек уселась за длинным столом в просторном помещении столовой. Помещение было настолько большим, что ясно становилось, замок этот знавал лучшие времена. Мы присели за тот стол, что ближе всего к камину, и теперь живительное тепло открытого огня выгоняло из костей зимнюю стужу. Люди выглядели сонными, почти не разговаривали и ни на что не реагировали. Когда повар начал расставлять по столу деревянные миски с похлёбкой, началось кое-какое оживление, солдаты вынимали деревянные ложки, ломали хлебный каравай (хлеб у нас пекут свой, что не может не радовать, в других крепостях часто обходятся лежалыми сухарями).

Потом, когда миски показали дно, подошла очередь пива. Полагалась солдату одна кружка на приём пищи. Мне, как сержанту, можно было две. Также на двойную порцию пенного напитка могли претендовать бойцы первой линии, каковых здесь было двое. Не то, чтобы мне очень хотелось пить, но я всё-таки решил ещё немного разорить закрома королевской армии и потребовал вторую, которую допивал уже в одиночестве, когда все отправились спать.

Отхлёбывая густой пенный напиток с сильным запахом хлеба и почти без спирта, я продумывал стратегию. Нет, само задание никакого двойного толкования не допускало. Будь оно трижды невыполнимым, я знаю, что нужно делать. Вопрос только в том, кого взять с собой, на сколько дней запастись провизией и чем может быть полезен маг?

Людей я отобрал ещё до того, как отправился спать. Лично подошёл к каждому, ткнул пальцем в грудь и отдал приказ. После обеда начнём сборы, хотя всё уже и так будет готово. Разве что, мелочи какие. Доспех починить в мастерской, или штаны заштопать, или алебарду наточить. Но к вечеру всё успеем, это точно.

Глава вторая

Ну, а теперь самое время сделать лирическое отступление от нашего повествования и задаться вопросом: кто я такой, как тут оказался и какого беса здесь делаю?

Зовут меня... а впрочем, неважно, как меня там звали. С тех пор прошло больше десяти лет, я давно позабыл своё настоящее имя, которым меня именовали в цивилизованном мире. А ещё я был человеком с высшим образованием, хорошей работой, любящей женой и почти взрослыми детьми, а лет мне было уже сорок три. Но это было давно, в другой жизни, о которой я стараюсь не вспоминать.

Вы когда-нибудь задумывались, отчего все фантасты, пишущие на тему попаданства, непременно засовывают своих героев в среду аристократии? Каждый из них, попав в фэнтези-мир, становится эльфийским принцем, магом большого круга, странствующим рыцарем на белом коне, Руматой Эсторским, а то и просто, без затей, королём.

Но, думаю, не стоит винить в этом авторов. Тут имеет место классическая ошибка выжившего. Вот представьте: попал человек из цивилизованного мира в какую-нибудь средневековую задницу, вроде той, где я сейчас. Да ещё в своём теле, испорченном цивилизацией. Что с ним произойдёт? Если он не попадёт в среду аристократии, то результат будет плачевным. Умрёт с голоду, или будет казнён за мелкую провинность, или загнётся от дизентерии, каковая косила людей нещадно всё время до наступления промышленной эры. Вот и всё. Займёт это, от силы, полгода. И что про него писать? И жил он, жил, пока не помер. Конец.

Вот и пишут про тех, кому повезло. Мне, скажу сразу, не повезло. Закинуло меня, к счастью, не в своём теле, а то бы точно умер через неделю, крепким здоровьем я не отличался. Но и благородным доном я не стал. Оказался я в теле простого сельского парня пятнадцати лет от роду, что работал пастухом и имел репутацию сельского дурачка. Справедливости ради нужно добавить, что тело было молодым и крепким, тут уж к судьбе претензий нет. В росте, правда, потерял. В той жизни я был худым, но зато высоким, почти метр девяносто. А здесь мой рост составил метр семьдесят с чем-то, по местным меркам вполне прилично, хотя с непривычки было очень неудобно. Зато вширь в неполные шестнадцать лет разнесло непомерно. Тело было коренастым, как у дикого кабана, руки и ноги, как у штангиста, и сила немереная. Помню, что в первый день, ради эксперимента, подлез под взрослого быка (выбрал спокойного) напрягся и от земли оторвал. А весу в том быке было килограмм триста с гаком. Рожа, правда, тупая, но это и понятно, прототип мой интеллектом не блистал, да к тому же ещё и рыжий. Огненная шевелюра и еда пробивающийся на щеках пух того же цвета. Ну, да ладно, можно потерпеть.

Такой расклад меня поначалу обрадовал, но сразу же встал вопрос: а что делать дальше? Продолжать работать пастухом? С голоду, понятное дело, не умру, тем более, что край был зажиточный, но очень уж хлопотно, да и скучно. Что тогда?

От первоначального шока я отошёл быстро, часа за два. Описывать свои метания не хочу, да и последующие события постараюсь изложить сжато, тем более, что было это давно, и память начала подводить. Первым делом начал определяться с вводными. Кроме прочего, обрадовало знание языка и кое-какая память, доставшаяся от прототипа. Правда, помнил он немного, только профессиональные навыки, но и они пришлись к месту, по крайней мере, смог вечером с помощью кнута и мата загнать стадо обратно в село.

В селе том потратил полчаса на общение с людьми. Репутация идиота пришлась кстати, никто ничего не заподозрил, когда я стал уточнять своё имя. Звали меня Евритол, ужас просто, как название лекарства. Сразу решил, что имя буду менять, благо, паспортов тут ещё не придумали. Кроме того, был я сыном Аглаи Безголовой, старой вдовы, ныне покойной, что из соседнего уезда переселилась. Я потому и был пастухом, что мне, как пришлому, тут участка земли не полагалось, ибо в общине не состою. Но зато и не держало меня здесь ничего, кроме стада, да и то, найдут, кем заменить. Полноценным пастухом я только первое лето был, а до того — подпаском, меня старик один к себе пристроил, самому трудно было за коровами бегать, вот и присмотрел себе помощника, тупого, зато крепкого и расторопного. А то, что паренёк слегка придурковатый, так это вовсе не беда, с коровами как-нибудь управится. А весной тот старик помер, потому я теперь и один.

В остальном было проще. Дом свой смог найти самостоятельно, более того, память подсказала, что под половицей заначка лежит: три серебряных монеты, да горсть медной мелочи, в целом, надо полагать, неплохие деньги. Если уходить, то здорово помогут. Значит, не совсем идиот был мой прототип, впрочем, это, скорее всего, мать постаралась, она тоже недавно умерла.

В общем, решение уходить я ещё тем вечером принял, причём, откладывать не стал, просто оделся, обул дырявые сапоги (других у меня не было), сложил кое-что из провизии в заплечный мешок и ушёл из деревни. Ночь хороша ещё и тем, что никто не видит, если бы днём отправился, можно было и по хребту получить, за то, что стадо бросил, а замены мне нет. А так нормально, пока разберутся, что я пропал, я уже далеко буду, да и не станут меня искать, кому я нужен, дурачок ведь, может, в болоте утоп или волки съели.

Получилось неплохо, за ночь я километров тридцать-сорок прошёл, местность тут, надо сказать, была заселена густо, деревни попадались на каждом километре, и поля, клочок леса в сто метров, а дальше поля бескрайние.

По ходу продвижения понял, что информации мне катастрофически не хватает, даже не факт, что в правильном направлении двигаюсь. Мне, по идее, в большой город нужно было, а вот где он, я понятия не имел. Хотелось бы урок географии получить, я ведь тогда не знал, в каком мире оказался, думал, что просто в прошлое попал, в какую-то европейскую страну, вроде Франции. Вот только язык был не французский, и не германский, вообще, непонятно какой.

Кроме того, неплохо бы технический уровень оценить, одно дело — десятый век, другое — семнадцатый. Тут и возможности разные будут. Кое-какие выводы можно было сделать из увиденного. Например, попался мне замок местного феодала, феодал, как я потом понял, был нищим и замок его не замок, а конура, больше чем наполовину из дерева выстроенная. Разглядывал я его недолго, но сумел сделать вывод, что огнестрельного оружия тут пока не изобрели, не так укрепления должны выглядеть, если от пушек нужно защищаться.

С другой стороны, техника местная была не совсем примитивной, много железного инвентаря у крестьян, стало быть, производство развито, может, и мануфактуры есть. А огнестрельного оружия нет, странно.

Постепенно закрадывалось подозрение, что это вовсе не наше прошлое. И дело тут не в техническом уровне. Страна была определённо европейской, на это указывали климат, одежда, способы хозяйствования, расовый тип людей, вот только кое-чего недоставало. Чуть позже я понял. Церкви. Их должно быть множество, в каждой деревне хоть какая-то часовенка, а в больших сёлах полноценные церкви. Увы, за несколько дней пути я так и не встретил ни одного домика с крестом.

Зато однажды набрёл на капище. Языческие боги, вырезанные из дерева, алтарь, курильница, остатки каких-то подношений. И это не скрывается, стало быть, религия официальная, ну, или просто селянам позволяют верить, в кого захотят.

Встретил я и местную военную аристократию. Ну, как встретил, шёл по дороге, услышал впереди топот копыт и лязганье железа, решил не ждать встречи и в лес отбежал. Убить, положим, не убьют, но плетью по хребту точно перетянут, чтобы под ногами не путался, а оно мне надо? Вот именно, потому отбежал я в лесок редкий и за корягой присел, чтобы, значит, на воинство местное поглазеть.

Воинов было всего четверо, хоть грохотали они, как полсотни. Кони крепкие, на них всадники. Все в доспехах, при оружии. У кого меч, у кого секира, а броня хорошая, кольчуга, а поверх неё кираса и наплечники. Копий только не хватало, но это и понятно, они ведь не в бой скачут.

Итого имеем: развитое Средневековье, география неизвестна, религия неизвестна, язык, к счастью, известен, деньги пока есть, но мало. Задача: добраться до цивилизованных мест, то есть до города, а там уже попытаться пристроиться. И сразу вопрос: кем? Образование моё тут не в помощь, гуманитарий я, а хоть бы и инженером был, толку мало, не та здесь материально-техническая база. Пойти учеником к мастеру? Так, наверное, поздно, ученики обычно лет десяти-двенадцати (я вспомнил Ваньку Жукова), а к моим годам уже подмастерьями становятся. Что ещё? Кто в городе нужен? Книжники? Было бы неплохо, я человек грамотный, счёт разумею, может, в торговле смогу пристроиться, приказчиком в лавку, хотя, подозреваю, таких умных и без меня хватает. Кроме того, откуда мне знать, какой азбукой тут пишут. На монетах есть какие-то буквы, вроде, латиница, но их едва видно, точно определить нельзя. Если порт найти, можно попробовать в матросы пойти, вряд ли там очень хорошие условия (ром, плеть и содомия, ага), но хоть мир посмотрю, тут ведь наверняка эпоха географических открытий на подходе, мало ли, вдруг удача улыбнётся, стану конкистадором. Может, в алхимики податься? Я рецепт пороха знаю. А толку? Чтобы порох пользу приносил, его в товарных количествах сделать нужно, вряд ли такое мне под силу.

В конечном итоге я прекратил бесплодное гадание и, вернувшись на дорогу, просто отправился прежним курсом, надо сначала до города добраться, а там видно будет. Может, меня по дороге волки съедят или разбойники зарежут.

Волков в этих местах не водилось, а вот разбойники, как ни странно, мне попались. Так уж получилось, что на третий день пути, изрядно оголодав (деньги тратить не хотел, а попрошайничать стеснялся), вышел я на развилку, от которой под большой уклон отходили две дороги. Новая, изогнутая, словно лук, и старая, почти заросшая, зато прямая. Сверху отлично видно было, что далеко впереди эти две дороги снова сливаются. Я и пошёл по старой, так короче, да и меньше шансов с кем-то неприятным встретиться. Мысль о разбойниках мелькнула, да и погасла. Успокоил себя тем, что взять с меня нечего, а потому и нападать никто не станет.

Вот только недооценил я местных уголовников. Очень уж они непритязательные, готовы человека зарезать за пару худых сапог, а то и просто забавы ради. Вряд ли они меня ждали, скорее, просто отдыхали тут, а я попался. Было их трое. Одеты бедно, даже хуже, чем я, да и на вид не особо грозные. Три немолодых мужика, худые и с голодным видом. Один ещё жевал корку ржаного хлеба, когда все трое вышли из леса.

В диалог вступать не стали, двое начали обходить с двух сторон, а тот, что, наконец, прожевал хлеб, пошёл прямо на меня, вынимая из сапога нож. Нож, надо сказать, был так себе, у меня кухонные были опаснее, но тут было важнее, чья рука его держит.

Я поначалу немного растерялся, в своём-то мире, несмотря на возраст и в целом небогатырское сложение, я вполне мог навалять всем троим, скорее всего, и нож бы не помог. А здесь? Приёмы дзюдо, изучению которых я посвятил всю юность, я помнил хорошо, а вот моё новое тело их не знало. Сработает?

Впрочем, выбора у меня не было никакого. Приблизившись на расстояние вытянутой руки, разбойник, бывший, видимо, старшим прошипел:

— Снимай сапоги, — и при этом ощерился на одну сторону, демонстрируя почти полное отсутствие зубов.

Я сделал вид, что нагибаюсь, а когда он бросился ко мне, чтобы зарезать, резко разогнулся, нанося удар кулаком в подбородок. Результат превзошёл все ожидания. Разбойник подпрыгнул вверх, челюсти его клацнули, ломая последние зубы, изо рта хлынула кровь, после чего он безмолвной куклой свалился в траву. Двое оставшихся бросились на меня с большим опозданием, когда я уже подобрал нож и отскочил в сторону. Один тоже вынул нож, но совсем уж позорный, с клинком в пять сантиметров, даже с виду ржавый и тупой. Чтобы таким ножом кого-то зарезать, нужно быть великим мастером. Второй держал в руке свежеструганную дубину, похожую на бейсбольную биту.

Всё же бойцами они были плохими, то ли недавно занялись своим ремеслом, то ли крестьяне местные были настолько запуганные, что подставляли горло под нож сами. Бросились они на меня с одной стороны, да ещё и не синхронно, отчего я успел ударить носком сапога в колено тому, что был с ножом, а удар дубины принял на предплечье, справедливо рассудив, что такую толстую кость сломать не получится, скорее, дерево сломается, а боль можно и потерпеть.

В итоге боец с ножом, кувыркнувшись, растянулся на земле, а второй, тот, что бы с дубиной, поднять её дня второго удара не успел, я просто прыгнул вперёд и боднул его головой, удачно попав в переносицу. Раздался треск, разбойник потерял сознание, а его товарищ, вскочив с земли, бросился наутёк, сильно хромая. Победа, что ли?

Оставшись над двумя отключившимися уголовниками, я подумал, что стоит проверить кармашки. В своём мире не стал бы, но тут вопрос о моём физическом выживании, так что нужно поискать полезного. Первое, что я выяснил, когда начал их обыскивать, они не дышали. Оба. Вот тебе раз. Два удара и два трупа. Сила у меня была немалая, это я уже выяснил, но чтобы так...

Но сомнений не было. Первый, видимо, от закрытой черепно-мозговой помер, и челюсть не просто сломана, кость вдребезги разбита, а у второго отчётливо видна вмятина спереди. При этом я сам почти не пострадал. Немного лоб болит, на предплечье синяк, да кожу на костяшках содрал. Поглядев на мелкие кровоточащие ранки, я немедленно сорвал подорожник, размял его и приложил к руке. Тут не то, что антибиотиков, тут вообще никаких лекарств нет, не хватало ещё от сепсиса загнуться.

Всё-таки, тот сверхразум, что меня сюда определил, был не совсем безжалостным, дав взамен такое тело. Теперь самое время подумать о проникновении в военную прослойку, хотя бы в самый низ, оруженосцем у какого-нибудь рыцаря. Грех такие таланты в землю зарывать.

В карманах у убитых нашлось несколько медных монет, нож я припрятал в сапог, благо, места он занимал немного. Простой нож, с прямым, как линейка клинком, заточенным с одной стороны, острый, но сильно изъеденный ржавчиной. Рукоять из потемневшего засаленного дерева, гарды нет, колоть будет неудобно. Ну и ладно, хоть что-то, как инструмент сойдёт, хлеба нарезать.

При воспоминании о хлебе я вспомнил, что давно не ел, теперь бы к людям выйти, глядишь, накормят чем, а я им заплачу или отработаю. Оттащив трупы в лес, я отправился дальше. Отчего-то никаких угрызений совести я не испытывал, возможно потому, что меня не отпускало чувство нереальности происходящего, словно в игру компьютерную попал. Вот убил первых, опыт заработал, теперь нужно выполнить квест, добраться до города. Я плюнул и помотал головой, выгоняя из неё вредные мысли. Всё реально, и убили бы меня тоже реально, если бы промедлил немного.

Но дальнейшая дорога вывела меня не к очередной деревне. Пройдя километров пять, я упёрся в забор небольшой усадьбы. Дорога дальше не шла, к тому же наступал вечер, ночевать в лесу, как вчера и позавчера. Мне не хотелось. Прикинув, что здесь живёт кто-то богатый, я попробовал попроситься на ночлег.

На стук в калитку поначалу никто не отозвался, но минут через пять за забором заскрипела дверь и к калитке подошёл кто-то, кого я не смог разглядеть сквозь жерди забора.

— Чего надо? — раздался старческий голос.

— Переночевать хочу, и поесть, — сказал я, набравшись наглости. — Могу заплатить, или отработать.

В небольшое окошко в заборе выглянуло лицо старика.

— А как ты дошёл сюда? В округе лихие люди завелись, воины барона Гуго их ловят, да пока не нашли.

— Они не нашли, да я нашёл, нет больше лихих людей, открывай уже, старик.

Через пару минут с той стороны стукнул засов, после чего калитка медленно со скрипом отворилась. Причину такой беспечности я понял почти сразу, старик был не один. Во дворе слонялись два молодых парня в простом доспехе и с мечами. Видимо, засада на тех самых лихих людей.

— Ну, расскажи, что там с ними? — спросил один из парней, с виду не рыцарь, а то ли наёмник, то ли оруженосец.

— Ну... — я замялся, — напали они на меня, там двое лежат, а третий убежал.

— Покажешь? — с интересом спросил второй.

— Так, темнеет уже, может завтра?

Но ждать они не захотели, просто схватили меня за воротник и поволокли по дороге в обратном направлении. Дошли мы быстро, я показал им убитых, пытаясь угадать, что теперь? Дадут мне медаль или казнят за убийство? Оказалось, ни то, и ни другое, трупы они забрали с собой, уволокли лошадьми, я ещё подумал, что там для опознания мало что останется. А мне один из них бросил серебряную монетку. Нда. Хоть такая прибыль.

А есть хотелось всё сильнее, да и темнота наступала. Я не придумал ничего лучше, как снова вернуться к дому старика и постучать вторично. Старик на этот раз был куда добрее, даже согласился меня впустить и дать кое-что на ужин. Кое-чем оказался каравай не самого свежего хлеба и кусок подсохшего сыра. Но, к счастью, то и другое было достаточно большим, чтобы я насытился. Место мне хозяин определил в сарае, где лежала куча соломы, сойдёт.

Всё бы ничего, с утра я собрался уходить, да только пришло мне в голову, что старик, живущий в глуши, но имеющий поддержку представителей власти, мог быть учёным. Ну, или философом, книжником, короче, грамотным, знающим об окружающем мире.

Поэтому утром, перед тем, как уйти, я осторожно спросил у него, не может ли он мне рассказать о мире? Старик, что собрался уже закрыть за мной калитку, сделал удивлённое лицо, потом спросил:

— О каком мире? Что ты хочешь знать?

— Обо всём мире. Как он устроен, как наше королевство называется? Что за его пределами? Где города стоят? И ещё, покажите мне книгу.

— Книгу? Ты грамотный?

— Да, наверное, не могу сказать, пока не увижу буквы.

Старик удивился, но всё же пошёл в дом. Через некоторое время он снова показался на крыльце, держа в руках пухлый том в деревянном переплёте с золотым тиснением.

— Вот, — он сунул мне под нос обложку. — Читай, что написано?

— Сказание о путешествии рыцаря Дональда с купеческим караваном на южные острова и возвращении оттуда, — бегло прочитал я. Обычная латиница, буквы которой легко складывались в понятные слова.

— Да ты и впрямь грамотный, — удивился старик. — Проходи в дом, я отвечу на твои вопросы.

Сеанс просвещения затянулся. Старик, которого звали Барро, действительно был учёным книжником, которого местный барон, тоже любитель книжной словесности, поселил на своей земле и снабжал всем необходимым. Я задавал вопросы, а он отвечал. Где не хватало слов, брал книги. Имелась у него и карта, показывающая известный науке обитаемый мир. С этого мы и начали, с географии.

Карта, разумеется, была довольно схематичной, в это время не изобрели аэрофотосъёмку, а потому очертания материков были весьма приблизительны. Но даже так можно было вполне угадать Европейский субконтинент, Средиземное море, Пиренейский полуостров, север Африки. В некоторых местах составителю карты не хватало данных, поэтому мир ограничивался на юге — пустыней Сахара, на западе — Атлантическим океаном, в котором было множество подозрительных островов, которых в моём мире не имелось, то ли правда такое отличие, то ли просто сомнительные открытия, которые никто не опроверг. Северная граница проходила где-то по Швеции, а восточная захватывала Поволжье, Кавказ и часть Ближнего Востока.

Вот только все эти названия следовало брать в кавычки, поскольку границы государств не совпадали не только с современной картой, но и с картой Средневековья, кроме того, кое-где были просто вопиющие несоответствия. Кавказ, например, был вовсе не горной цепью, там была равнина с узким проливом, соединяющим Чёрное и Каспийское моря, Малая Азия имела вид двух островов, соединённых узким перешейком, что на погрешности карты никак не спишешь. Аравия была отдельным островом, причём, отнюдь не пустынным, на карте чётко были прорисованы тропические леса. Итальянский сапог был единым целым с Сицилией. Кроме того, север Европы украшали горные цепи в виде подков.

Что касается моего теперешнего местонахождения, то тут была область где-то на стыке Германии и Польши. К счастью, на карте были обозначены города, самым близким их которых оказался Рейделл, большой торговый город, который стоит на стыке владений трёх баронов, но сам управляется собственными законами и признаёт только власть короля. Собственно, туда я сейчас и направлялся, хоть сам того и не подозревал.

Покончив с географией, мы перешли к политике. Государство, в котором мы находились, называлось королевством Этельреда, название происходило от королевского имени. Как и положено на этом историческом отрезке, страна не была национальным образованием, а представляла набор феодальных владений, которые королям из правящей династии удалось собрать воедино с помощью военной силы. В разных местах королевства различался язык, религиозные верования и даже, если я правильно понял, расовый тип.

Действующего короля звали Этельред Первый Разумный, а династия именовалась Флемингами, был он молод, смел и, как и все его предки, постоянно с кем-нибудь воевал. В результате его королевство постепенно прирастало некоторыми землями. Что-то он отбирал у соседей, а какие-то владения сами отходили под его руку, поскольку так им было выгоднее. Но это меня пока мало волновало, поскольку все войны велись в пограничных районах, а я сейчас пребывал в самом центре страны.

Когда мы завели разговор о техническом уровне, старик поведал мне такое, что у меня челюсть отвисла, стукнувшись о стол. Оказывается, в мире этом существует магия. То есть, не ведьмы на шабаше беснуются, не шаман в бубен стучит, призывая духов, которых всё равно никто, кроме него не увидит, не знахарь, врачующий наложением рук и примочками из заячьего помёта, а настоящая магия. Маги идут в бой, пуляясь огненными шарами, исцеляют смертельные раны, зачаровывают зверей, могут вызвать дождь или ураган. Тут я почувствовал себя идиотом. Я им хотел секрет пороха продать, да он им и не понадобится при таких возможностях. Более того, секрет этот, как оказалось, алхимикам вполне известен, правда используют его только в фейерверках, а на войне подают сигналы ракетами.

Когда мы закончили обсуждение, уже наступил вечер, идти куда-либо было нежелательно, а потому старик разрешил мне остаться у него ещё на одну ночь, всё в том же сарае с соломой. Но я не возражал. За ту гору знаний, которую я только что получил совершенно бесплатно (подозреваю, старик сам был рад кому-то всё это рассказать), я был готов ночевать на соломе сколько угодно.

Но утром всё же пришлось его покинуть, да и делать здесь было больше нечего, я снова отправился покорять большой город, пусть и не столицу.

Глава третья

Отряд, как и предполагалось, был готов к вечеру. Два десятка человек, не то, чтобы самых надёжных, тут все надёжные, любому из них я могу доверить свою спину, просто те, кто больше подходил для марша по заснеженным горам. Маг Иерофант присоединился к нам перед самым выходом, вот только ещё до того, как мы покинули стены крепости, раздался трубный сигнал. Странный сигнал, сначала труба возвестила о приближении отряда разведчиков (что было как нельзя кстати, поскольку отправлять в рейды одновременно больше одного отряда было нарушением инструкции), а потом сменился сигналом тревоги.

Реагировать мы умели всегда, на то мы и солдаты, в отличие от своевольных рыцарей, наши действия всегда отточены до автоматизма. От сигнала трубы до того момента, когда половина солдат гарнизона уже стояла на стенах с оружием, на ходу застёгивая доспех, прошло минут десять, только потом смогли разглядеть, что тревога ложная. Но трубача я не стал наказывать.

Как и обещал маг, метель стихла, ветер почти не дул, стало теплее, но и небо оставалось затянутым. При таком освещении причину переполоха удалось разглядеть только тогда, когда она оказалась под стенами. Это были наши, вот только не пятнадцать человек, отправившихся в разведывательный рейд, а всего двое, причём, один из них тащил другого.

На возню с воротами ушло минут пять, после чего обоих втащили за стены крепости. Стало ясно, что наш выход откладывается. Один из этих двоих был сержантом, звали его Дэн, это была сокращённая версия имени, а полное никто из роты запомнить так и не смог. Это был один из лучших сержантов, редкий профессионал, человек отчаянной храбрости и просто хороший друг. Вот только теперь он пребывал в таком состоянии, что можно было смело списывать его из армии. Создавалось впечатление, что парень увидел нечто такое, от чего просто сошёл с ума, будучи не в силах уместить это у себя в голове.

Вторым был пожилой солдат, звали его, кажется, Рональд, а может, и не Рональд, я плохо помнил. Был он всю жизнь в армии, никак себя не проявлял, просто тянул пожизненную лямку, в обычное время его было не видно и не слышно. Вот только теперь его следовало разговорить, поскольку из этих двоих только он мог говорить, хотя и с трудом.

Во-первых, оба были измотаны, явно очень долго шли по снегу и давно ничего не ели, где сейчас их мешки с припасами, можно было не спрашивать, видимо, там же, где и оружие. Рональд, всё же сохранил короткий меч, а вот Дэн умудрился потерять даже нож. Во-вторых, на теле имелись явные следы обморожения, само по себе, это не новость, тут такое часто случается, да только пятна обмороженной кожи как-то очень сильно напоминали отпечаток пятипалой кисти, словно сержанту дали пощёчину рукой, смоченной в жидком азоте.

— Закрыть ворота! — скомандовал я. — Ведите их внутрь.

Хотел сказать, чтобы позвали лекаря, да вовремя вспомнил, что его у нас теперь нет. Остались только лекарства да бинты, а помощь раненым теперь оказываю я.

Оказавшись в тёплом помещении, Рональд, наконец, отпустил раненого сержанта и рухнул на стул, хватая ртом воздух. Сержанта, который, хоть и был в сознании, но выглядел совершенно недееспособным, положили прямо на пол, постелив медвежью шкуру. Маг Иерофант, склонившись над ним, снял с головы шлем и подшлемник, после чего приложил к вискам раненого свои ладони.

А я тем временем занялся Рональдом. Взяв из рук подоспевшего повара кружку с подогретым вином, я сунул её в руки солдата, сел напротив и заглянул ему в глаза. То, что я там увидел, вызвало небольшое облегчение. Он был нормален, просто смертельно устал.

— Пей, — приказал я, и Рональд, с трудом подняв кружку, опрокинул содержимое в рот. Кадык под небритым подбородком несколько раз дёрнулся, часть вина выплеснулась на воротник, но потом, когда он опустил кружку, стало видно, что ему легче. — Давай, Рон, говори, что с вами случилось?

— Твари, — едва слышно проговорил Рон, — твари из тумана, ледяные фигуры, они утаскивали людей, рвали их на части, только я...

— Что за твари? — уточнил я.

— Не знаю, никогда таких не видел, как люди, только изо льда, когти вот такие, — Рон развёл ладони примерно на полфута. Мы отбивались, да только тот, перед кем они появлялись, просто бросал оружие и сам отправлялся в их лапы, а как они выли...

— Давай по порядку, — в помещение вошёл Эллиот, привычно закутанный в шубу. — Когда это случилось?

— Вчера, нет, позавчера, ещё до того, как началась метель. Мы шли по склону Керно, там есть широкий проход, снег сошёл с обвалом. На ночлег встали уже в самом низу, где поворот, идти по глубокому снегу в темноте не рискнули. А потом пришёл туман, странный туман, его не было, и вот он появился. Дэн сразу сказал, что это не простой туман и приказал готовиться к бою. Мы встали к стене, стали ждать нападения. А скоро раздался вой, такой, что мы едва не попадали на месте. Только Дэн, он ругался и приказывал держать строй. Потом они напали, внезапно, в тумане ничего не было видно, просто глыбы льда, блестящие, бросились на нас. Двоих мы зарубили, они и вправду были ледяные, просто рассыпались от удара алебарды. Но потом они стали умнее, не бросались под удар, а просто вставали напротив, что-то шептали, и тот человек бросал оружие, а потом сам шёл к ним в лапы, его утаскивали в туман. Минуты не прошло, как нас осталось только двое, когда дошла очередь до нас, Дэна тоже зацепило, он бросил алебарду и пошёл, но я схватил его за воротник и успел оттащить назад. Твари взвыли и кинулись на меня.

— А дальше? — хором спросили я и рыцарь.

— Моя бабушка была колдуньей, не такой, как маги, просто умела ворожить по мелочи. Но это неважно, она рассказывала мне разные сказки, а может, не сказки, но я запомнил, что тварям, неважно каким, нельзя смотреть в глаза. Тогда я закрыл глаза, прижал к себе Дэна и, чтобы не слышать их голоса, громко орал, потом начал размахивать алебардой, в кого-то попал, кто-то цапнул меня, потом они попытались вырвать Дэна, но я его держал крепко. А потом... потом всё исчезло, когда я открыл глаза, туман рассеялся, тварей не было, только тела убитых товарищей лежали вокруг. У многих даже ран не было, они только что умерли, а тела уже промёрзли насквозь.

— Всё понятно, — сказал Иерофант, отрываясь от Дэна, тот по-прежнему пребывал в беспамятстве, но теперь уже не метался и не бормотал бессвязных фраз. — Ледяные демоны, науке они известны.

— И что? — осторожно уточнил я. Интерес был не праздный, сейчас мне предстоит вести людей туда же.

— Ничего, — спокойно ответил он. — Они загнаны в ледник тысячи лет назад, иногда ненадолго просыпаются, чаще всего с чьей-то помощью. Кто-то специально их поднял и натравил на ваш отряд. Хорошему магу это под силу, но теперь, я уверен, они отправились обратно. Ещё лет на сто.

— И? Нам теперь нечего бояться?

— Вам следует бояться того, кто их разбудил. Кто-то очень не хотел, чтобы солдаты там находились. Мой вам совет, возьмите с собой больше людей.

— Возьмёшь сорок человек, — угрюмо сказал Эллиот. — Больше дать не могу, крепость нельзя оставлять без защиты.

— Может, отложим до завтра? — предложил я. — Через пару часов стемнеет.

— Ни в коем случае, — возразил маг. — Нам следует торопиться, иначе нужного человека встретят другие.

Я хотел возразить, что встретит его, скорее всего, волчья стая, но счёл за лучшее промолчать. Нужно идти, так пойдём.

— Что с Дэном? — спросил Эллиот, указывая на лежавшего сержанта.

— Жить будет, поражение оказалось не таким сильным, сыграл свою роль тот факт, что прикосновение демона оказалось кратковременным, пусть отоспится, но через пару недель, думаю, придёт в себя. Старайтесь только держать его в тепле.

— Отлично, — рыцарь хлопнул в ладоши, перспектива остаться без сержантов вообще его не прельщала. — Эрик, отправляйся.

Снаряжение ещё двух десятков человек заняло полчаса. Казалось бы, из двух с лишним сотен выделить пятую часть не проблема. Если не учитывать, что пара десятков перманентно болеет, кто-то получил травмы в прошлых выходах, кто-то необходим здесь, а в итоге остаётся всего ничего. Ради такого я даже выпустил из камер двух хулиганов. Неделю назад я их туда закрыл за драку. В крепости абсолютно нечего делать, вот и решили скрасить досуг игрой в кости, притом, что в карманах даже у меня пусто. Видать, будущее жалованье проигрывали. Как обычно, проигравший обвинил победителя в нечестности, и началось. За оружие хватило ума не хвататься (сразу виселица), а драку я прекратил самым радикальным способом, выбив попутно пару зубов. А после закрыл в камеры на хлеб и воду. А теперь ввиду необходимости выпустил и велел собираться, попутно напомнив, что если увижу их за игрой, засуну кости в нехорошее место. Они вняли, у меня слова с делом не расходятся.

Когда наш отряд, наконец, выдвинулся из ворот крепости, солнце завило почти над самым горизонтом. Скоро придётся идти в темноте. Фонари у нас есть, да и дорога поначалу будет знакомой, до утра успеем дойти к сухому ручью, а там уже будем думать, куда повернуть.

Дорога была, хоть и знакомая, но неудобная. Сугробы, покрытые тонкой корочкой наста, которая проваливается даже под снегоступами, а под ними непредсказуемое нагромождение валунов. Тут и летом ходить трудно, а уж зимой, да ещё в темноте. Нам очень сильно повезёт, если никто не сломает ногу.

Припасов я приказал взять меньше обычного, за три-четыре дна точно не помрём. Зато все экипировались и вооружились по полной, интуиция мне подсказывала, что предстоит бой. Знать бы ещё, с кем.

Маг, который знал больше других, предпочитал отмалчиваться. Он бодро шагал во главе группы, разумеется, не первым. У идущего в голове была задача прокладывать дорогу остальным, через полчаса он выбивался из сил, и я отправлял его в хвост, заменяя другим. Кое-где ветры сдували с камней снег, давая нам возможность идти по голым камням, потом снова начинались сугробы.

До темноты удалось пройти пять миль, не больше. А когда стемнело, достали фонари. Тут, однако, проявил себя маг, сказав, чтобы приберегли масло на будущее. Он быстро произнёс заклинание, после которого впереди колонны повис в воздухе шар синего огня, причём, какой-то странный, светил он вперёд и вниз, освещая дорогу, а со стороны его было почти не видно. Этакий торшер, висящий в воздухе.

Со светом стало легче, но совсем немного, рельеф не изменился, и мы продолжали тонуть в сугробах и сбивать ноги на камнях. Зато к ночи похолодало, и поднялся ветер, а мы успели здорово вспотеть, можно ожидать, что по возвращении пять-шесть человек обязательно сляжет. Я поплотнее закутался в толстый войлочный плащ, который накинул поверх доспехов. Отличная штука, почти непроницаем для ветра, не стесняет движения, в опасный момент можно его сбросить, а ночью целиком закутаться, словно в спальный мешок. Прибавив немного шаг, я поравнялся с магом.

— Не моё дело задавать вопросы, но, может быть, вы объясните, какие опасности нас ждут?

— Любые, — ответил он, — разве что, ледяных демонов можно не бояться, вряд ли их получится поднять повторно. А если и получится, думаю, что я с ними справлюсь.

— И всё же?

— Человек, которого мы должны встретить, идёт к нам не просто так. Он бежит, а за ним обязательно будут гнаться. Не знаю, какова будет погоня, но не исключаю, что будет бой. Кроме того, местные горцы с большой охотой нанимаются к любому, кто заплатит, живут они бедно, а война даёт неплохой заработок.

— Этих мы не боимся, — отмахнулся я. Горцы в самом деле были не самыми опасными врагами. Их было мало, плотность населения тут ничтожная, даже если они объединятся между собой для набега, то выставят не больше полусотни бойцов, которые, к тому же, плохо вооружены и не носят брони. Осенью было несколько стычек, которые закончились с сухим счётом в нашу пользу.

— Напрасно, — маг отчего-то усмехнулся. — Дело не в том, что они окажутся сильнее, хотя я и такое не исключаю, дело не в силе, просто среди них встречаются маги-самоучки, иногда довольно сильные. А даже не будь их, нас могут просто опередить, им ведь не нужно драться, только схватить человека и выдать его, кому следует.

— И всё же, что это за человек? Имя мне не интересно, но как он выглядит? Сколько ему лет? Умеет ли драться?

— Это рыцарь, примерно моих лет, мастер меча, немного владеет магией. Думаю, у него есть шансы.

— Шансов нет ни у кого, — проворчал я. — Просто потому, что нет. В это время года даже горцы с этой стороны не встречаются с горцами с той стороны, а они эту местность знают лучше нас.

— Человек этот умён, — заметил маг, — куда умнее нас с вами, думаю, что он не стал бы бежать, если бы не был уверен в успехе. Какое расстояние там непроходимо?

— Три-четыре мили точно, там просто не пробиться, слой снега огромный, кроме того, склоны обледенели, нужно быть чертовски ловким, чтобы пролезть там. Да вы сами в этом скоро убедитесь. От сухого ручья дорога идёт вверх, там мы и завязнем, с одной стороны, а он, если даже ему повезёт не сорвать в пропасть раньше, будет с другой стороны, а за ним погоня, а попутно могут прийти горцы. Я не говорю, что это совсем невозможно, но шансов мало.

Мы замолчали, просто шагали вперёд, постепенно выбиваясь из сил. Уже на рассвете, подходя к сухому ручью, мы вдруг почувствовали, что стало теплее. До этого холод терзал нас, забираясь под одежду и накаляя доспехи, ноги уже почти потеряли чувствительность, а капюшон моего плаща покрылся кружевами инея. А тут вдруг воздух перестал обжигать лёгкие, голова в подшлемнике вспотела, да и пар изо рта почти не шёл. Что за диво?

Но главная новость ждала нас там, где располагался сухой ручей. Он, собственно, так назывался, потому что был сухим десять месяцев в году, кроме небольшого периода весной, когда таял снег на перевалах. А теперь мы увидели, что он перестал быть сухим. В свете утреннего солнца было отлично видно, как по нему течёт мутный поток. А источник воды сомнения не вызывал, снег, которого здесь должно быть с двухэтажный дом, просто отсутствовал, он исчез бесследно, оставив после себя только мокрые камни. Объяснение могло быть только одно: магия, вот только что за маг мог такое сотворить? Если бы собрались все ближние маги короля, напились ядрёных зелий и обвешались амулетами, то, наверное, смогли бы. Вот только здесь их нет и быть не может.

Отряд остановился, все недоумённо разглядывали диво дивное, лето среди зимы. Я повернулся к Иерофанту, маг выглядел задумчивым, но вместе с тем торжествующим. На его бородатой физиономии так и читалась фраза "Я же говорил".

— Вы можете это объяснить? — осторожно спросил я. — Что здесь произошло?

— Понятия не имею, — честно признался он, — вижу только, что всё здесь буквально сочится магией, сказать по правде, не представляю, кто мог такое сотворить.

— Что теперь?

— Понимаю, сержант, что вы устали, но теперь мы прибавим шагу, в такой ситуации мы просто не имеем права на ошибку, добыча сама идёт к нам в руки.

— У нас гости, — сказал кто-то из солдат, указывая вдаль.

С другого берега уже не сухого ручья в нашу сторону двигалась толпа горцев в меховой одежде и с оружием. Не знаю, как это получилось, но тот, кто подрядил их на это дело, точно пообещал им огромную награду. Их было больше сотни, но это было ещё не самое главное. Оставалось загадкой, по крайней мере, для меня, то, как люди с той стороны смогли с ними связаться, для этого требовалось обойти дюжину горных аулов, каждый из которых почти недосягаем в таких условиях.

— Не просто гости, — сказал Иерофант. — С ними есть маг, я его чувствую.

— Да плевать, — отмахнулся я.

Маги, точнее, шаманы, у горцев бывают, но это всего лишь простые ведуны, что могут наводить порчу и делать заговор на привес скотины. Это не боевые маги из королевской гвардии, каждый из которых легко прошибает огненным шаром пехотную баталию до восьмого ряда включительно. Я сам однажды смог в этом убедиться, поскольку тогда стоял в десятом ряду.

— Строй! — крикнул я. — К стене.

Я ещё не закончил говорить, а весь отряд уже выстроился прямоугольником и опёрся на склон скалы, ощетинившись алебардами во все стороны. Солдаты мои, конечно, те ещё раздолбаи, склонны к пьянству, разврату, азартным играм и лени, но в отсутствии профессионализма их упрекнуть сложно. Просто каждый, кто плохо учится воевать, как правило, погибает в первом же бою, а с этими людьми я уже много лет и уверен в каждом.

Горцы приближались, подбадривая себя воинственными криками. Сейчас их боевая ярость, как уже много раз бывало, столкнётся с воинским умением. Доспехов у них почти нет, разве что, кожаные накидки, да меховая одежда, алебарду это не остановит. Да и с оружием туго, в основном, это топоры, да длинные ножи, ещё пара копий, но они погоды точно не сделают. Будь у них много лучников, они могли бы, пользуясь медлительностью строя, осыпать его стрелами издали, да только лучников нет, а если и есть, то луки у них слабые, для охоты на мелкую дичь, а даже будь они боевыми, понадобится по три десятка стрел на каждого бронированного пехотинца, вряд ли у них столько есть. Вот и остаётся им пробивать лбом стенку, ну, то есть, пехотный строй.

Хотя, не спорю, выглядело это страшно, когда на тебя несётся толпа бородатых дикарей с бешеными глазами, которые размахивают топорами и что-то кричат, скаля зубы. С другой стороны, атака тяжёлой конницы куда страшнее, но мы и её выдерживали.

Маг, хотя он, несомненно, разумел боевую магию, предпочёл временно спрятаться за нашими спинами, но это неважно, справимся с дикарями и без него.

В следующий момент толпа дикарей ударила в строй. Острия алебард погасили силу удара, а следующий ряд ударил сверху. Удар, укол, удар. Шансов у них не было, давно пора было это понять. Какими бы яростными ни были их наскоки, в любом месте их встречало острие, а сила удара одноручного топора не сравнится с ударом алебарды. Но, правило рычага и физика вообще — это не для детей природы.

После короткой рубки, занявшей всего пару минут, их численное преимущество сошло на нет, тогда как у нас имелся один легко раненый, да ещё нескольким, включая меня, поцарапали доспех. Самое время им сваливать, ну, или просто отбежать и пытаться как-то изменить тактику, хоть камнями кидаться. Впрочем, это тоже без толку, поскольку в третьем ряду имелись шесть арбалетчиков, на каждый камень прилетит болт, пробивающий человека в тяжёлой броне.

Самоубийственная атака продолжалась, в меня прилетел метко брошенный топор, но вреда особого не причинил, я просто наклонил голову и острие звякнуло по шлему, никудышный из него чингачгук.

Здравый смысл возобладал, когда их осталось десятка полтора, теперь уже не они атаковали нас, а мы, оторвавшись от стены, двинулись на них. Правда, нас тут же остановил Иерофант.

— Назад, пропустите меня, — он начал быстро проталкиваться через наши ряды.

Сказал он это поздно, волна воздуха, словно от взрыва, ударила в наши ряды, опрокидывая солдат на землю. Я сам, лязгая железом, грохнулся на камни, но успел среагировать, принимая на острие цвайхендера бросившегося на меня молодого парня с топором.

Стало видно шамана, убелённый сединами старик, в странной разноцветной шубе, увешанные ожерельями из клыков разных зверей. Он поднял руки для следующей атаки, но тут сказал своё слово Иерофант. Думаю, в его силах было поджарить шамана вместе с оставшимися бойцами, но он придумал кое-что поинтереснее. От взмаха руки в перчатке в воздухе образовалась тонкая паутина из светящихся нитей, которая быстро полетела вперёд и впиталась в тело шамана.

— Теперь он на четверть часа будет лишён способностей, — спокойно поведал маг, но этого можно было и не говорить.

Солдаты, встав на ноги, стали отчаянно мстить поверженным врагам за пережитый конфуз, добивая оставшихся горцев ударами алебард. А я, перехватив меч поудобнее, кинулся к шаману. Тот, поняв, что магия отключена, вынул откуда-то длинный костяной кинжал, намереваясь меня заколоть. Кинжал наверняка отравлен, да ещё и чары на нём есть, но это уже неважно, достать меня он не сможет. Годы тренировок не прошли даром, меч летал, словно блестящая молния, рука с кинжалом упала на землю, а следом туда же полетела и седая голова шамана, разбрызгивая по камням капельки алой крови. Готово.

Некоторое время мы стояли, переводя дух. Адреналин схлынул, теперь усталость навалилась с удвоенной силой. Бодрым выглядел один только Иерофант, словно и не было ночного марша по снегу.

— Они сглупили, — сказал я, указывая на то, что осталось от шамана. — Могли бы первым пустить его, он сломал бы строй, тогда у других было бы больше возможностей нас достать.

— А вы разве не заметили, что я тоже воздержался от боя, — с улыбкой сказал маг. — По той же причине.

— Нужно беречь магию? — уточнил я.

— Именно, никому не дано знать, что мы встретим дальше, эти горцы шли не за нами, мы просто встретились у них на пути и могли помешать их плану. Единственное...

Он замолчал, снял перчатки и подошёл к останкам шамана, лежавшим в луже крови. Нисколько не смущаясь, он начал шарить в его одежде, через некоторое время, наткнувшись на что-то, он внезапно стал очень серьёзным, улыбка сползла с его лица. Не рискнув достать находку голой рукой, он намотал на неё полу плаща и осторожно вынул нечто мелкое. Это был небольшой кусок горного хрусталя, вкраплённый в гранит. То и другое выглядело ужасно, и рассыпаться начало прямо в его руках. Облегчённо вздохнув, маг швырнул непонятный артефакт в сторону, тот с глухим звоном разлетелся о камни.

— Это погубило ваших солдат, — сказал он уверенно. — Древний амулет, не могу представить, сколько поколений шаманов он передавался из рук в руки. Также не могу представить, как он попал в руки к диким горцам, чтобы получить его, следовало выслужиться перед древними богами, что заперли демонов во льду, человеку это не под силу.

— Но действует только один раз, — догадался я.

— Именно так, — Иерофант кивнул, — вызывает демонов, указывает им накрытый стол, а потом саморазрушается. А демоны, хапнув любимой пищи, отбывают обратно.

— Но, опять же, они сглупили, потратив столь ценное волшебство на маленький отряд, который точно могли уничтожить своими силами, — заключил я. — Рейдовую группу следовало пропустить, а демонов натравить на нас, или же на саму крепость.

— Крепость от этого защищена, строили её давно, тогда любая крепость строилась с участием мага, который много месяцев сплетал нити магической защиты, стены являют собой почти непреодолимый барьер, демоны просто топтались бы у самых ворот, а осада не для них, поскольку время их на поверхности ограничено. Кстати, думаю, ваши люди уже отдохнули, нужно идти вперёд.

Я скривился. Нужно, конечно, нужно, да только люди у меня не железные, пройти ещё столько же мы сможем, вот только биться потом будет тяжело, руки алебарду поднимать не смогут.

Команда прозвучала, как удар бича. Открыто проявлять недовольство никто не решился, поэтому, выстроившись в колонну по два, отряд двинулся дальше в горы.

Глава четвёртая

Славный город Рейделл оказался довольно большим, я даже не ожидал. Населения тут проживало тысяч десять, что, по местным меркам, почти мегаполис. Город был обнесён стеной из серого камня, которую, как я заметил, в этот момент как раз перестраивали. Точнее, достраивали к уже имеющимся стенам ещё одно кольцо, примерно в половину прежней площади.

Дорога привела меня прямо к воротам. Ворота эти имели высоту двухэтажного дома, тогда как сама стена была выше трёх этажей. А на воротах, которые были гостеприимно распахнуты, меня встретили двое стражников в броне и с алебардами, а чуть поодаль сидел какой-то чиновник за письменным столом. Перед ним стояла чернильница с пером, и кипа листов бумаги.

Люди свободно входили и выходили, в ворота въезжали телеги и верховые, вопросов не задавали никому. Но я им показался подозрительным. В грудь мне немедленно упёрлось острие алебарды, а чиновник скрипучим голосом проговорил:

— Иди-ка ты, парень, туда, откуда пришёл, нам бродяги в городе не нужны.

Я растерялся. Нужно было придумать уважительную причину, но незнание местных нравов сильно этому препятствовало. Поступать в ученики мне было поздно, наняться в лавку (я упирал на то, что грамотный) нечего было и думать. Чиновник мне сообщил, что таких грамотных в городе полно, а лавок на всех не хватает. И для подённой работы имеются свои горожане без определённого рода занятий, которые много проблем создают и увеличивать их число нет смысла.

После получасового препирательства мне захотелось дать в рыло и ему и обоим стражникам, благо, физические кондиции позволяют, а они стоят слишком близко и не успеют воспользоваться длинными алебардами. Вот только начинать жизненный путь с уголовщины не хотелось, они в своём праве.

Кончилось всё банально, я просто отдал одну из серебряных монет. Чиновник тут же сгрёб её своей маленькой ладошкой (он вообще имел тщедушный вид, да и стражники богатырской комплекцией не отличались). Меня зарегистрировали в какой-то книге, спросили имя. Не желая называться тем именем, под которым знали моего прототипа, я назвался Эриком. Спросили прозвище, если есть, сказал, что Рыжий, а лет мне пятнадцать с половиной и происхождения я крестьянского и работал пастухом. Кроме этих данных никого ничто не интересовало, даже моя грамотность. После этого мне указали на вход.

Побродив по городу, я был приятно удивлён его чистотой, не вязалось это с привычным обликом средневекового города, утонувшего в навозе по второй этаж зданий. Запахи, понятно, и тут присутствовали, но все нечистоты стекали в подобие канализации, улицы были мощены камнем, а для пешеходов имелся приличный деревянный тротуар. Дома были по большей части каменные, в два-три этажа с большими застеклёнными окнами.

Первым делом я, естественно, отправился на рынок, безошибочно определив самое шумное место. Рынок занимал едва ли не четверть городской территории. Торговали тут всем, отдельно имелось место для оптовиков, скупавших зерно, сено, уголь, древесину и прочие блага, продававшиеся большими объёмами. А для простых смертных стояли бесчисленные навесы и палатки, а то и просто лотки с выставленным товаром.

Первым делом взгляд мой упал на лоток с едой, где лежали очень аппетитные пироги, судя по запаху, с мясом. Пошарив в своей заначке, я выудил пару медных монет и смело подошёл к продавцу. Тот с широкой улыбкой предложил на выбор пирожки с зайчатиной, с бараниной, или с капустой. Мелькнула мысль, что баранина при жизни гавкала, а зайчатина мяукала, но мне было плевать. Монет мне хватило на один с бараниной и один с зайчатиной. С трудом отыскав свободное место в углу, я присел на непонятный пенёк и начал с жадностью есть. Зря я подумал плохое, пироги были отличные, и мясо в них отменное, с луком и хорошо прожаренное. Ел я нормально ещё позавчера, потому мне эти пироги показались просто райским блюдом.

Когда с голодом было покончено, а жажду я утолил из небольшой тыквенной бутыли, которую набрал в придорожном ручье, сообразив, что в городе с питьевой водой сложности, настало время поиска работы. Я поочерёдно обходил лавки, спрашивая, не требуется ли кто, но везде получал отказ. Один хозяин, торговавший пеньковыми верёвками, объяснил мне просто и незатейливо, что в городе сейчас не лучшие времена, торговля хиреет, торговые пути перехватывают конкуренты из других городов, а потому они, торговцы, стараются сократить издержки, увольняя лишних работников. Теперь тут повсюду слоняются грамотеи, которые в лавках не нужны, а на чёрную работу идти брезгуют.

Я пригорюнился, так и присев у него в лавке, благо, он меня не выгонял, а крыша хотя бы давала тень. Посидев минут пять-десять, я вдруг встрепенулся и спросил:

— А чёрная работа есть? Куда пойти спросить?

— Это сколько угодно, — поведал он мне с какой-то отеческой улыбкой. — Можно в грузчики пойти, но там тоже редко берут, место хлебное, всегда с выгодой, да и украсть что-то можно, хоть и дерут за это плетьми нещадно. Можно к углежогам, что за городом работают, неплохо там, но очень уж жарко, да чёрный весь будешь. Ещё можно к каменщикам, сейчас бургомистр надумал стены строить, так камень добывают и сюда свозят, здесь обтёсывают и в стену кладут. У них тяжело, но и платят неплохо.

— Спасибо, — я встал и благодарно поклонился. — Подскажите, как туда добраться?

Дорога оказалась простой. Скоро я уже беседовал с бригадиром каменотёсов, который принял меня благосклонно, с удовлетворением взирая на могучую комплекцию, что не мог скрыть худой кафтан.

Условия были следующими: на месте происходит чистовая обработка гранитных блоков, которые затем устанавливают в стену, а неподалёку в каменоломнях добывают камень и подвергают черновой обработке, кое-как подгоняя по размеру. На укладку меня не возьмут, тут опыт нужен, на обтёсывание может быть возьмут попозже, а пока мне следует идти в каменоломню и брать в руки кайло. Платят четыре талера в месяц (это, как я понял, та самая серебряная монета), плюс еда и ночлег. Собственно, мне больше и не нужно.

К работе я приступил на второй день. Обязанности объяснил уже другой бригадир. Обязанности были простыми: бери больше, кидай дальше, пока летит, отдыхай. Каменоломни представляли собой плоскую скалу, сплошь изъеденную человеческими руками. Камни выламывали разными способами, иногда (если требовалось отломить большой блок) с помощью деревянных клиньев, поливаемых водой, но чаще всего простыми стальными клиньями и обычным кайлом. Отломанные куски начерно обтёсывали, опять же, самыми простыми инструментами, вроде зубила, а иногда даже просто другими камнями.

Мне, как неопытному, но сильному, выдали кувалду. В прежнем мире она показалась бы мне тяжёлой, но не здесь. Работать получалось на совесть. Раз за разом я вгонял колья в ряд, пока каменная глыба не разваливалась на две части, потом ещё и ещё. От постоянного битья начинали трястись руки, но я справлялся. Полученные глыбы нужного размера переносили чуть дальше. Переносили вручную, обычно по двое, но я мог и один. Блоки в конечном виде имели размеры где-то метр на сорок сантиметров и сорок же в высоту. Тяжело, даже мне, но поднять можно.

Что же до длины рабочего дня, то тут всё было заранее ясно, пролетариат ещё не набрал силу, чтобы требовать себе права, а потому работали от восхода до заката, правда, с перерывом на обед и ужин, да и в течение остального времени имелись минуты отдыха, когда должны были поднести новые клинья, когда надо было выгрести отходы, а все сразу этим заниматься не могли, ну и так далее.

К вечеру я здорово вымотался, но сказать, что устал смертельно, не могу. Такая работа тоже сойдёт, пока не найду ничего нового. Для поисков имелся один выходной в месяц, в который платили зарплату. Еда тоже не вызывала вопросов, мясная похлёбка (по-настоящему мясная, а не только бульон), иногда уха из непонятной рыбы, но, опять же, густая и сытная. Хлеб, хоть и чёрный, но выдавался в достаточном количестве, ешь от пуза, только с собой уносить не разрешалось, за этим следили строго. Через день давали каждому по кружке пива, которое помогало работяге хоть как-то расслабиться.

Через неделю я стал замечать, что работа даётся легче, появилась сноровка, позволяющая бить кувалдой уже не так сильно, зато точно, да и мускулы, будь они трижды мощными, стали привыкать к таким нагрузкам. Бригадир меня заприметил и посулил премию. Мелочь, а приятно.

Народ в каменоломне подобрался разный. В основном, конечно, бывшие крестьяне, которые, как и я, направились в город в поисках лучшей доли. Были и уголовники, которые временно решили завязать с разбойным промыслом, были и такие, кто недавно имел нормальную работу, да только стал не нужен или провинился.

С этими-то людьми я и старался сводить дружбу. Не то, чтобы они могли чем-то помочь, но хотя бы знаний о мире я от них наберусь, пригодится. Один был учителем, преподавал в богатых домах детям грамоту, а тем, что постарше — историю с географией, а потом дом этот был разгромлен, хозяина по приговору суда вздёрнули, а семья отправилась в ссылку. Учитель был рад, что сам цел остался, поскольку при захвате дома стражниками пострадали также и слуги, а учитель в тот день припоздал, пришёл тогда, когда хозяина уводили в кандалах, выносили имущество и выгоняли семью. Удалось быстро ретироваться, смешавшись с толпой, да только больше работу по специальности не нашёл, город и в самом деле переживал не лучшие дни. Проев все сбережения, он не нашёл ничего лучше, кроме как устроиться сюда. Сил ему определённо не хватало, но он старался, понимая, что больше уж точно никому не нужен.

Беседа с учителем ещё более укрепила меня, что искать интеллектуальную работу нет смысла. Слишком большая конкуренция. Был бы город портовым, я бы тогда в матросы подался, мир посмотреть, но нет, до моря была добрая сотня миль с гаком, а отсюда весь товар развозили на телегах.

Имелась в городе гильдия магов, не самых лучших (самые лучшие у короля служат), но всё же. Они иногда брали себе учеников, в том числе и взрослых. Вот только нужно некоторыми задатками обладать, способностями к магии, которые есть хорошо, если у каждого сотого, да и то не все в ученики годятся. Можно было зайти, да только я отчего-то в своих способностях сомневался.

Имелись и алхимики, это было уже интереснее. Они, конечно, тоже по-своему маги, всё больше магические зелья варили, что из ногтей висельника, глаз отцеубийцы, печени нетопыря и полыни, что выросла на могиле клятвопреступника. Но кроме этого, изготавливали они и вполне приземлённые вещи, вроде красок, лекарств и ядов. У меня в школе пятёрка была по химии, вполне мог бы заняться. Но, опять же, подозреваю, что и там всё занято, хотя поинтересоваться следовало.

Разговоры эти мы вели либо за едой (нас никто не торопил, полчаса стабильно отводилось), либо перед сном. Во время самой работы особо не поговоришь, слишком уж внимания требует, да и дыхание сбивается от постоянной долбёжки. Но кое-какую информацию я собрал. Будет чем на выходном заняться.

Долгожданный выходной наступил через три недели. Бригадир, как и обещал, меня премировал. Выплатил полную зарплату за неполный месяц. Четыре серебряных кругляшка заняли своё место в кармане, а я, уже с полным правом, отправился в город.

В последние дни каменотёсы с упоением обсуждали, на что они потратят жалованье. Большинство не имело дома и семьи, а потому фантазии их колебались между кабаком и борделем. Последний в городе имелся, хотя подробности его работы пока оставались для меня тайной. Надо сказать, что молодой крепкий организм своего требовал, невзирая даже на каждодневную усталость, но в то же время я прикинул, что женщина стоит один талер, то есть, четверть месячного заработка. Это как-то слишком. Кроме того, неизвестно, что там за женщины. Народ здесь, как я понял, мыться не особо любит, по крайней мере, ничего похожего на общественные бани я в городе не увидел, возможно, моются дома в тазике из ковша. Но уж точно имеется большой риск поймать что-либо неприятное, а лечить здесь умеют плохо. Если какой-то маг и знает заклинание против триппера, то цену он за него заломит сумасшедшую, а потому пока воздержусь. Потом, может быть. Что же до кабака, то я и в прошлой жизни к алкоголю был равнодушен, зачем сейчас начинать?

Кое-какие траты всё же пришлось произвести. Например, обувь. Сапоги мои и так были не особо крепкими, а теперь, после долгого знакомства с камнями, вовсе развалились. Пришлось отдать полталера. Не так дорого, тем более, что новые сапоги оказались крепкими, из толстой кожи на толстой подошве и с каблуком, а дополнительной прочности придавали стальные подковы. Были в лавке образцы покрасивее, крашеные, но мне хватило и этого.

Переобувшись, я снова задумался, слоняться по рыночной площади просто так было неинтересно, поэтому я отправился искать офис гильдии магов. Опрос прохожих ничего не дал, вернее, дал очень противоречивую информацию, одни говорили, что идти следует направо, другие — что налево, придётся мне побродить по улицам, но это не так страшно, сейчас только утро, всё успею.

А уже на выходе с рынка я увидел странную картину. Там стоял стол, за которым сидел солдат в лёгкой броне. Рядом с ним стояли ещё двое, тоже в броне и с алебардами. Ничего удивительного в этом не было, те же городские стражники постоянно так выглядят, но в этих что-то настораживало. Выглядели они как-то странно. Кроме кирас и наплечников, да шлемов в виде шляпы с полями, на них были одеты довольно дорогие одежды, которые при этом были грязны и поношены, да к тому же выглядели, словно с чужого плеча. Не будь на них брони, сказал бы, что это разбойники.

Вокруг них толпился народ. Кто-то изредка подходил, что-то спрашивал. До меня долетела фраза "Пять талеров в месяц, если в походе, три в мирное время, да ещё добыча и кормёжка". Я на пару секунд задумался, что это означает, потом до меня дошло. Вербуют солдат. Пехоту. Местные ландскнехты. Пять талеров. Кормёжка. Добыча. Но есть риск для жизни. А стоит ли о таком беспокоиться? В этом мире и так недолго живут, дизентерия с чахоткой на пару, да временами бубонная чума, вечно никто не живёт. Зато всегда буду при деле, мир посмотрю, а там, глядишь, и какую-то карьеру сделаю.

При мне подошли двое, из тех самых, что без определённого рода занятий. Оборванцы и доходяги. Солдат, что сидел за столом, критически их осмотрел, потом немного подумал, повернулся к своим стоящим коллегам. Те сморщились и отрицательно покачали головой. Солдат (а скорее, сержант) встал из-за стола, подошёл к кандидатам на службу, некоторое время их разглядывал, а потом резко ударил кулаком в грудь одного и второго. Оба мешками повалились на землю, а первый, кажется, от удара даже потерял сознание.

Толпа невесело рассмеялась, а сержант снова уселся за стол. Такое, значит, испытание. Но мне-то бояться нечего, силён вояка, да и посильнее есть. Мне его удар, что слону дробина. Набрав воздуха в грудь, я сделал шаг к столу.

— Меня возьмите, — со всей серьёзностью заявил я.

Сержант поднял глаза, осмотрел меня с головы до ног, вид, конечно, так себе, но в солдаты не за красоту берут. Потом встал, обошёл вокруг. Я ждал удара, но он меня бить не стал, возможно, побоялся ответного удара, которого, как показала практика, мог и не пережить.

— Руки покажи, — зачем-то сказал он.

Я протянул ему свои мозолистые ладони. Пристально их осмотрев, он кивнул, снова присел за стол и спросил:

— Кем работал?

— В каменоломнях, кувалдой махал, — честно ответил я.

— Знаешь, куда идёшь?

— Знаю, — спокойно ответил ему я. — Буду воевать в пехоте, ходить в строю, рубить алебардой, колоть пикой, мне за это будут платить, одевать и давать еду.

— Правильно, — кивнул сержант. — Вижу, что не дурак, хотя с виду... Ладно, вот тебе контракт, сейчас тебе его прочитаю, если устроит, поставишь крестик снизу.

Я молча протянул руку за листком.

— Так ты грамотный? — сержант усмехнулся. — Ещё лучше.

Контракт ничем новым не удивил. Всё то же самое. Три талера в месяц, пять, если на войне, кормёжка, оружие и доспехи (тут правда упоминалось, что если с боя возьму себе что-то получше, то казённое следует сдать, его другим выдадут, из чего следует, что экипировка поначалу будет плохой), доля в военной добыче. Говорилось об ответственности за дезертирство (петля, само собой), за нарушение дисциплины (сколько-то плетей, в зависимости от тяжести проступка). Имелся пункт о карьерном росте. Если я со временем стану бойцом первой линии, то жалованье будет удвоено, хотя риск утроится. В случае гибели меня похоронят по всем правилам, если к тому будет возможность, то есть, поле боя не останется за противником. В случае увечья и неспособности дальше служить мне выплатят два месячных жалованья и отправят на все четыре стороны. Впрочем, сержант тут же объяснил, что в случае тяжёлого увечья, например, отрубленной ноги, бойца обычно добивают свои же. И не потому, что жалко выходного пособия, просто незачем такому жить, только побираться и пьянствовать, а бывшему воину это зазорно. Поэтому каждый солдат должен сделать это для своего товарища и вправе ждать такой милости от других.

Положив контракт на стол, я взял перо, обмакнул в чернила и и осторожно, стараясь не наделать клякс, написал "Эрик Рыжий". После чего поднял глаза на сержанта и спросил:

— Куда теперь?

Сержант молча указал мне на стоявший неподалёку фургон.

Глава пятая

Идти дальше в гору было труднее, не знаю, что за маг растопил здесь снег, но обмануть зиму, которая пока в своём праве, ему было не под силу. Сырые камни быстро покрылись корочкой льда, на котором мы постоянно скользили, падали, подворачивали ноги. Сухой ручей извивался, как змея. Приходилось идти зигзагами, поскольку теперь с двух сторон его ограничивала каменная стена.

Как и прежде, бодрым оставался только маг. Иерофант шагал в первых рядах, о чём-то рассказывал, вспоминал какие-то истории из жизни. Я не слушал, слишком устал, да и мало интересного я находил в том, как двое учеников магов решили подшутить над старым графом и его молодой женой. Тем более, что закончилось тогда всё плохо, а учеников этих сослали навечно на галеры (откуда они, правда, скоро сбежали). Я подозревал, что он закинулся каким-то зельем, алхимическим аналогом Экстази, и теперь не чувствует усталости. Потом свалится, но к тому моменту дело будет уже сделано.

Или не сделано. Сейчас мы приближались к склону Рогатки. Тот самый красный склон, почти отвесная стена из красного гранита, внизу которой имелся небольшой карниз, выступ, где пласты породы сменяли друг друга, ниже шёл уже серый камень. Выступ этом был весьма ненадёжным путём. Ширина его колебалась от четырёх футов до одного, кроме того, поверхность была наклонная, местами даже сильно, а сейчас ещё и обледенела. Добровольно идти по такой тропе мог только самоубийца. Ну, или тот, кто спасается от более страшной участи.

В нашем случае имел место последний вариант, есть беглец, что некоторое время блуждал по горам, есть погоня, причём, с нескольких сторон, есть непонятно кто, растопивший огромную массу снега. И есть мы, которые должны каким-то чудом добраться до него первыми. А что с погоней? Горцев мы раскатали в блин, так то дикари, а если с той стороны нагрянет пехота, вроде нас? Конница точно не придёт, горы не пустят, а вот пехота? И не сорок человек, а четыреста? Есть надежда на мага, если и не перебьёт всех, то хоть задержит и даст возможность убежать. Правда, бегуны теперь из нас плохие, да ещё и по льду. Кроме того, у противной стороны тоже левольверты найдутся.

Ещё через полчаса маг объявил привал. Я хотел сказать, что вообще-то командую здесь я, а он, хоть и посланник короля, просто сопровождает нас. Но сил не хватило. Я вместе со всеми повалился на камни.

Маг присел на корточки и стал пристраивать на плоском камне непонятный инструмент, напоминающий помесь астролябии с токарным станком. Какие-то обручи вращались, в центре был вал, а на нём закреплены фигуры. Все детали были бронзовыми и начищенными до блеска. Иерофант провёл руками, детали стали двигаться быстрее, между обручами появилось какое-то оранжевое свечение, которое сперва ровно светило, потом начало мигать так, что заболели глаза.

Очень скоро маг в этом свечении что-то усмотрел, потом повернулся ко мне и сказал:

— Он здесь.

— Вот так просто? — фальшиво удивился я. — Просто посмотрел в прибор и всё увидел?

— Именно так, до него всего пара миль, он напуган, думаю, за ним гонятся.

— Это прекрасно, будем ждать здесь? — с надеждой спросил я.

— Можем не дождаться, — он виновато развёл руками. — Пойдём навстречу.

Перед тем, как собрать свой прибор, маг вытащил откуда-то из складок одеяния крошечный пузырёк и протянул его мне.

— Выпейте, пригодится, повышает устойчивость к магии, к сожалению, не могу дать всем. Но, если станет совсем плохо, пусть рядом будет человек с мечом, который прикроет меня, пока я читаю заклинание.

— Спасибо, — я принял пузырёк и выпил до дна, вкус был мерзким, а внутренности после него словно льдом сковало.

— Пожалуйста, вы мне ещё понадобитесь, — загадочно произнёс он.

Я с трудом поднялся сам и отдал приказ остальным. Сейчас пойдём по тропе, обледенелой тропе, что уже через полмили проходит по такой высоте, что вниз лучше не смотреть. Там нужно встретить неведомого хмыря, который бежит, надеюсь, в нашу сторону, а следом идёт погоня, которую тоже придётся встретить. С одной стороны, узкий проход даст нам некоторое преимущество, противник не сможет реализовать численное превосходство, но вечно его сдерживать мы не сможем, придётся отступить и оказаться на открытом месте, где нас просто затопчут.

Увы, приказ есть приказ, это понимал я, это понимал Иерофант, и даже солдаты всё понимали. Ни один из них не выразил недовольства, и не потому, что боятся меня или мага, за слова я редко наказываю, просто привыкли, что приказ нужно исполнить любой ценой, все они уже очень давно на службе.

Маг быстро сложил прибор и спрятал его в мешок, тот в сложенном виде занимал место, как не очень толстая книга. Теперь он шёл первым, и даже от положенной верёвки отказался. Обернувшись к солдатам я приказал её пока убрать, на обледенелом склоне, конечно, полезно, да только, допускаю, что придётся быстро перестраиваться, а связка может нам помешать.

Теперь мы, стараясь не поскользнуться и придерживая друг друга на особо узких участках, пошли вперёд. Пара миль — это не так много, если идти по ровной дороге. Красный склон только издали казался ровным, как стена, а на самом деле извивался неоднократно и в разных направлениях, можно сказать, шёл волнами. И вместе с ним шла волнами тропа.

К великому облегчению, объект охоты мы увидели скоро. Молодой парень, одетый, как средней руки рыцарь, в изодранном синем плаще (с волками познакомился?) и с мечом в одной руке, бежал в нашу сторону, регулярно оскальзываясь и едва не падая в пропасть. Внизу было уже футов сто.

Иерофант крикнул ему что-то на непонятном языке, тот отозвался, до встречи оставалось ещё метров пять, когда я увидел погоню. Как и думал пехота. Хотя нет, не пехота, просто спешенные рыцари в облегчённом доспехе. С мечами. Было их... много, цепь двигалась в нашу сторону почти бегом, я насчитал тридцать человек, но из-за изгиба склона продолжали появляться новые. Беглец, наконец, добрался до нас, спешно обнялся с Иерофантом, после чего они вместе стали проталкиваться в хвост колонны. Маг на ходу бросил мне, что следует их задержать и постепенно отступать назад.

Так и задумано, сейчас они оторвутся от нас, а потом, допускаю, уйдут порталом, который маг откроет. А мы останемся здесь и сложим голову во славу короля. Сражаться мы сможем, да только надолго ли нас хватит? Нужно ведь не просто задержать их, нужно суметь уйти самим. Оставить заслон, который точно погибнет?

Впереди встал я. Рядом расположился Ян, старый боец, здоровый, как бык, но, ввиду прожитых лет, уже не такой резвый. За спиной встали двое арбалетчиков, к каждому сзади пристроился заряжающий. Может, нам и суждено тут пасть, но победа их точно не будет лёгкой. У них дальнобойного оружия нет, только мечи, у которых ограничена длина, а потому достать нас будет тяжело.

Над ухом сухо щёлкнула тетива арбалета, двое рыцарей повалились назад, у каждого из-под забрала шлема торчало оперение арбалетной стрелы. Отлично стреляют парни. Следующий!

Перепрыгнув через тела своих товарищей, которые медленно сползали к краю пропасти, на нас кинулись ещё двое. Первый тоже получил подарок от арбалетчика, свалившись со стрелой в шее, а второму повезло, наконечник стрелы высек искры из красивого надраенного наплечника, не причинив ему вреда. Но это ничего не значило. Пеший рыцарь против двух пехотинцев не выстоит.

Ян первым нанёс удар, рубанув по правой руке, бил легко, почти без замаха (куда замахиваться, слева стена), но с руки слетел стальной налокотник, меч выпал, а рука, скорее всего, была сломана. А мой двуручник, упав на макушку шлема, отправил его к первым трём. Клинок из превосходной стали разрубил шлем, как картон.

— Отступайте! — крикнул откуда-то сзади Иерофант. — Я смогу их остановить.

Что же, сможет, так хорошо, значит, не ушёл порталом, решил нас поддержать. Хотя можно было заслон из трупов сделать, они его спихнут в пропасть, да мы уже отбежать успеем. Вопрос: что будет, когда сойдём с тропы внизу? Там ведь открытое пространство, нас запросто окружить смогут.

Срубив ещё двоих — один полетел с обрыва, а второму Ян вогнал острие в подмышку, может, и выживет, но уже не боец, — мы резко отошли на несколько шагов назад, земля справа приблизилась, скоро падения станут не смертельными.

А противники не заканчивались, бросив взгляд под нужным углом, я разглядел, что их уже не меньше трёх сотен и продолжают прибывать новые. Пока нас спасает узкая тропа, но скоро мы сойдём и... Надеюсь, Иерофант знает, что делает.

Следующая пара нападавших оказалась серьёзной. Доспех был первоклассным, не поленились экипироваться. Да и драться умели, как мало кто. А ещё у одного меч чуть короче моего. С самого начала я пропустил два удара, один вскользь, а второй смял наплечник. Пробить не пробил, но боль адская, да и рука левая стала хуже слушаться. Ян временно нейтрализовал второго, попав ему по голове и оторвав забрало шлема, тот отступил на шаг, по лицу заструилась кровь. Но второй пока готов был биться против нас двоих.

А Иерофант продолжал кричать, чтобы мы скорее спускались. За спиной уже никого из наших не было, только мы двое. Бежать недалеко, шагов сто, вот только придётся спину показать, вдруг они навыками спринтеров обладают. Перехватив меч в одну руку, я начал рубить с плеча. Попаду, не попаду, неважно, главное, чтобы его занять. Так и вышло, отвлёкшись на меня, рыцарь не успел остановить Яна, который удачно прошёл ему в ноги, зацепил крюком и опрокинул назад. Но даже падая, рыцарь успел отразить мой удар.

Но это было уже неважно, мы кинулись назад, противник замешкался, перескакивая через упавших, а потом ещё маг снизу припечатал чем-то, вроде "Воздушного кулака", слегка, только чтобы отбросить назад и подарить нам лишние десять секунд.

На бегу я обронил плащ, да и чёрт с ним, не замёрзну, главное — добежать. Спрыгнув с тропы, мы бросились к своим, которые уже привычно построились квадратом, затолкав внутрь мага и его спутника. Но, увидев, что мы спустились, маг отдал приказ отступать. Куда? Тут открытое место на несколько миль.

Мы бросились на противоположный склон. Маг велел забираться повыше. Что он задумал? Несколько рыцарей уже спрыгнули с тропы и бросились за нами. Пока их мало, отобьёмся, но вот потом...

Когда весь отряд уже вскарабкался на приличную высоту, маг, наконец-то, сказал своё слово. Именно для этого он экономил силы в дороге, не желая размениваться на мелочи. Он начал вращать руками перед собой, изображая вентилятор, отчего воздух перед ним закружился водоворотом, образуя подобие гигантского рупора. А потом, когда этот "рупор" завис неподвижно, Иерофант оглушительно заорал. Звук был такой, что и без всякого магического усиления заболели уши, волна, усилившись в магической воронке, вполне различимая визуально, полетела в сторону красного склона.

Лавины в горах — не редкость, но их время ещё не пришло. Ледник в это время года ещё стабилен и стронуть его с места можно только каким-то чудовищным воздействием. В моей прошлой жизни искусственный спуск лавин делали с помощью артиллерии большого калибра, и то не всегда получалось.

Но маг не зря числился советником короля, кого попало туда точно не возьмут, я такого мощного заклинания не видел даже в битвах. Гора Рогатка, в которую ударила звуковая волна, задрожала так, что колебания были видны невооружённым взглядом. Через мгновение начал гулять камень и у нас под ногами. Подозреваю, даже в крепости этот удар ощутили. Огромные массы снега, льда и камня сорвались со своего места и, повинуясь силе тяжести, отправились вниз.

Мне стало страшно, в бою от тебя хоть что-то зависит, а здесь, против разбуженных сил природы, человек словно букашка под сапогом. Мои бойцы спешно стали карабкаться ещё выше, получалось плохо, скала всё ещё вибрировала под ногами, приходилось помогать друг другу и поднимать упавших. Часть рыцарей, что не успела спуститься с тропы на приемлемую высоту, прыгала вниз, ломая ноги, те, что были уже внизу, стали спешно карабкаться за нами, у них какой-то шанс был, может быть, кто-то и успеет, да только это ненадолго продлит им жизнь.

Грохот сходящей лавины перекрыл все остальные звуки, а через пару секунд тысячи тонн снега и льда обрушились на долину сухого ручья, перемолов тех, кто был на тропе, и похоронив тех, кто успел спуститься. Опасность угрожала и нам, не так уж высоко мы забрались. Облако снежной пыли поглотило нас, а когда оно рассеялось, я увидел, что огромная река из снежных масс, несущая в себе валуны размером с быка, идёт вниз по долине, ставя под большой вопрос наше возвращение домой.

Солдаты стояли, засыпанные снегом и в ужасом взирали на разгул стихии. Находиться в паре десятков шагов от натуральной смерти не так-то легко. Только маг, хоть и выглядел уставшим, был в прекрасно расположении духа. Да и спутник его, которого мы поначалу так уверенно хоронили, облегчённо улыбался.

Наконец, ледяной поток остановился. Я, устав стоять, присел на плоский камень, размышляя о том, что путь неблизкий, а плащ мой остался там, на тропе, и достать его в ближайший год нереально. Но казалось, что ещё не все проблемы решены. Чуть ниже меня по склону и чуть выше кромки прохождения ледяного потока, снег начал шевелиться, а потом из него, отряхиваясь, вылез тот самый рыцарь, с которым мы не договорили на тропе. Стряхнув с себя снег, он немного повертел железной головой, увидел меня через щель забрала и, подняв каким-то чудом сохранившийся меч, полез вверх.

Вот чего ему надо? Сидел бы там, в снегу, глядишь, жив бы остался, потом вернулся бы к своим (не знаю, правда, как). Но нет, нужно непременно драться до конца. И в плен сдаться не получится, он ведь прекрасно знает, что пехота пленных не берёт, будь ты хоть сам король.

Взял свой меч и я. Не самая удобная площадка для драки, но чего уж там. Это, скорее, для него плохо, он ведь привык воевать в тепличных условиях. Солдаты мои двинулись в его сторону, но я взмахнул рукой. Не надо, справлюсь, не впервой. И даже Иерофант, что уже поднял руку с огненным шаром, с улыбкой кивнул.

И всё же рыцарь, имени которого я не знал, оказался отличным мастером меча. Прекрасные учителя, ежедневные упражнения, войны, в которых он участвовал лет с пятнадцати, турниры, на которых он непременно становился звездой. А что у меня? Простолюдин-пехотинец, ну, пусть, сержант, практика редкая, учили меня кто попало и как попало, хитрых финтов не знаю. Правда, знаю другое, мой стиль боя несколько отличается от того, к которому привыкли благородные аристократы. Да и сила мне от природы досталась такая, что любой атлет позавидует. Последнее было особенно важно, поскольку фехтовать нам пришлось на двуручных мечах, а я его мог свободно держать и одной рукой, что значительно увеличивало мою скорость в бою.

Но даже так я не успевал, он отбил почти все мои удары. А его выпады раз за разом заканчивались успешно. Спасал меня пока только хороший по нашим меркам доспех.

Но и на моей улице настал праздник, когда мы сцепились в клинче. Тут уже он ничего не смог противопоставить силе и борцовским навыкам. Я аккуратно уложил его передней подножкой, а после навалился сверху. Мечи стали бесполезны, его рука потянулась к кинжалу, но я придавил её коленом. У меня тоже был нож и стилет, да только время терять не стал. Вместо этого просто по-мужицки двинул ему шипованной латной перчаткой в то место, где под сталью шлема должна была быть нижняя челюсть. А потом ещё и ещё. Металл смялся, из-под горжета хлынула кровь, сопротивление резко ослабло, а я, пользуясь моментом, выдернул из ножен стилет и без размаха вогнал его в прорезь шлема. Закованное в сталь тело аристократа несколько раз дёрнулось и затихло.

Подошедший сзади Иерофант убрал огненный шар, присел на корточки у бездыханного тела и попытался приподнять забрало. Не получилось. Тогда с кончиков пальцев мага сорвались маленькие язычки пламени, которые расплавили шарниры, тогда сильно помятое забрало упало. Я смог рассмотреть окровавленное лицо довольно молодого человека с тонкой бородкой и широко распахнутыми серыми глазами. Точнее, с одним глазом, на месте второго имелась кровавая рана.

— Вот так, — вздохнул маг. — Его Милость Патрик де Ветт, барон, первый клинок королевства, звезда турниров, любимец женщин и герой нескольких войн. О нём слагали песни.

— А смерть ему выпала дурацкая, хотя, сам виноват, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Парни, возьмите доспех, пригодится.

Мои ребята сноровисто сняли с трупа доспех, тот не обладал никакими приметными украшениями, зато был сделан из первоклассной стали. Кираса, наплечники, горжет, перчатки, под всем этим была надета кольчуга из мелких колец. Крепкий был барон, если в таком одеянии так проворно бегал и сражался. Только шлем его брать не стали, во-первых, он здорово помят и залит кровью, там возни у кузнеца будет много, а во-вторых, кому в пехоте нужно это средневековое инженерное чудо с подвижным забралом и какими-то броневыми шторками, закрывающими подбородок? И прорезь для глаз узкая, в полпальца. В таком уборе хорошо на коне скакать, да и то, только в одном направлении. А пехотинцу нужно другое, по сторонам смотреть и команды слушать, это для него куда важнее сохранности лица.

— Есть какие-нибудь мысли? — спросил я Иерофанта, указывая на заваленный снегом и льдом проход. — Некоторое время сможем идти по склону, а потом будет отвесная стена, а в этом снегу просто потонем.

Маг ничего не ответил, только достал из мешка странный шар четырёх дюймов в диаметре, сделанный, вроде бы, из стекла, полый внутри, в котором лежал второй шар, уже деревянный, с отверстиями на поверхности, а внутри него проглядывал следующий шар, на этот раз металлический. Выглядело это сооружение внушительно, тем более, что все шары медленно вращались в разных направлениях.

— Ценный артефакт, — сказал он уважительно. — Из дворцового хранилища, такие очень редко достают. Мне он был выдан на всякий случай, но я обошёлся своими силами. Теперь осталось придумать, как отсюда выбираться.

— А кто и как в прошлый раз растопил снег? — спросил я. — И можно ли это повторить?

Маг и его друг переглянулись. Потом задумались.

— В прошлый раз мне помогли, с той стороны... — неопределённо ответил незнакомец. — А теперь...

Они некоторое время шёпотом совещались, потом приняли решение. Иерофант погладил артефакт рукой и тот начал разогреваться. Изнутри полился мягкий жёлтый свет.

К решению вопроса они подошли творчески. Иерофант сгенерировал огненный шар огромного размера, который никуда не полетел, а покатился по снежной реке, растапливая снег в виде большого желоба. А следом тем же путём полетел сгусток серого тумана, название точно не скажу, я не настолько грамотный в этих делах, но явно какое-то заклинание заморозки. Растаявший снег сразу же принял вид зеркально гладкого льда. Я ещё раз убедился в мастерстве мага, обычно они заточены под одну школу, тот, кто умеет швыряться огнём, как правило, не дружит с водяными и морозными заклинаниями, а тут самый настоящий маг-универсал, одинаково владеющий тем и другим. И дело даже не в артефакте, тот только даёт энергию для заклинания, а проводником её выступает сам маг.

— Собственно, всё, — маг убрал артефакт и с довольным видом потёр ладони. — С горки кататься умеют все.

Катание с горки получилось относительно спокойным, уклон был небольшой, а потому сорок человек в броне не разгонялись до космических скоростей. Только в самом конце заезда, когда наша "горка" резко пошла вниз, нас ждало неприятное приземление на камни, несколько человек расквасили себе носы, один сломал руку (или просто ушиб, рентгена у меня нет, но распухла рука здорово), а маг, со своим другом успели в последний момент применить заклинание левитации, оторвавшись от ледяного ската и мягко опустившись на землю.

— Самое время отправляться обратно, — сказал Иерофант с улыбкой. — Нас ждут большие дела, а вас и ваше начальство — благодарность и награда от короля.

Глава шестая

Став солдатом, я скоро оказался на полигоне. Тут нужно уточнить, что в данный момент воинское подразделение, в котором я служил, не состояло на службе ни у кого из монархов. Совершенно самостоятельное подразделение в две с половиной тысячи бойцов, сами собрались, вооружились, обучились, а потом уже, в виде готового к употреблению продукта, вышли на рынок.

Разумеется, я утрирую. Во время подобного простоя нашим нанимателем был сам кондотьер. Звали его Эдвард Вотт де Шаббат. Ну, или просто Старый Эд. Это он из своей весьма объёмистой кубышки платил нам жалованье и обеспечивал всем необходимым, он заведовал отбором новобранцев, а попутно контролировал процесс их обучения. Как только международная обстановка накалялась, а она постоянно где-то накалялась, ибо на этом историческом отрезке война была, скорее, обычным состоянием, Эд прикидывал свои возможности, если нужно, пополнял ряды армии новобранцами, после чего шёл к наиболее платёжеспособному участнику конфликта с предложением, от которого нельзя отказаться. Почему нельзя? Да потому, что в этом случае всю пехоту наймёт его противник, уж лучше сейчас растрясти мошну, чем потом получить на поле боя неожиданный сюрприз.

Нанимателями выступали короли, иногда герцоги и графы. В отдельных случаях, когда война затягивалась надолго, и наниматель уже не имел средств на оплату, он мог упросить Эда, чтобы тот повременил с выплатой. Тот мог, исходя из своих предпочтений, дальше платить солдатам из своего кармана, или же договориться с ними, чтобы воевали в долг с оплатой по окончании боевых действий (такое всегда срабатывало, поскольку слову Эда верили, а он солдат никогда не обманывал). В иных случаях можно было пообещать отдать солдатам захваченный город на разграбление, что бойцы особенно приветствовали, поскольку награбить можно было куда больше, чем заплатят, да и женщины в городе лишними не будут. В случае же, если солдатам просто переставали платить, волевым решением Эда или, если он в этот момент отсутствовал, совета капитанов, принималось решение о том, что наёмники более не связаны никаким договором и теперь существуют сами по себе. Этот последний вариант был настоящим бедствием для жителей той территории, где находился отряд в момент расторжения контракта. Обозлённые отсутствием денег солдаты восполняли убытки за счёт тех, кому не повезло оказаться рядом, а потом возвращались домой, на ту самую базу, куда однажды привезли меня. А путь их потом легко можно было отследить по череде пожарищ и кучам убитых крестьян.

Все эти подробности я узнал намного позже, а пока, вместе с ещё сотней новобранцев, стоял в строю, а перед нами прохаживался высокий крепкий старик, одетый в дорогой костюм с позолоченным стальным нагрудником. Старик этот всем своим видом внушал уважение, я был уверен, что, возникни у него такая надобность, он разделался бы с любым из нас в две секунды, используя длинный меч, что слуга носил за ним следом.

Мы стояли в четыре шеренги, по двадцать пять человек, а он медленно шёл вдоль строя, поочерёдно заглядывая нам в глаза. Что он надеялся там увидеть, осталось неясным, но, видимо, осмотр его не удовлетворил. Он повернулся к сопровождавшему его капитану, громко фыркнул, отчего длинные усы взметнулись едва ли не до самых бровей и начал медленно с расстановкой говорить:

— Капитан, — голос был хриплый, но сильный, такого поневоле послушаешь. — Какого чёрта вы притащили сюда это мясо? Посмотрите на них, да половина из них алебарду не поднимет, а вторая половина настолько тупа, что не запомнит ни одной команды. Они ведь левую сторону от правой не отличат. Где вы таких берёте?

Капитан немного смутился, но ответил:

— В городах, и по деревням, берём тех, кто пришёл, других всё равно нет. Среди них есть толковые. Сержант Мердок говорил, что даже грамотные есть. А сила появится, если их хорошо кормить и гонять на плацу. Через пару месяцев это будут солдаты.

— Да. Будут. — Сказал Эд, недоверчиво косясь на капитана. — А кто не станет хорошим солдатом, того я лично утоплю в выгребной яме. Запомните это!

Рявкнув напоследок, он резко развернулся и зашагал прочь так быстро, что слуга с мечом едва успевал за ним. А капитан скомандовал нам поворот направо. Точнее, он-то скомандовал, а вот в строю эту команду восприняли своеобразно. Как положено повернул только я один, а остальные долго чесались, соображая, что именно от них требуют. Даже те, кто отличал правую руку от левой, не сразу поняли, что нужно было именно повернуться туда. Через некоторое время, глядя на меня, а особенно на начинающего закипать капитана, остальные тоже повернули направо, неуклюже переступая ногами.

Капитан, сжавший рукоять меча так, что на руке побелели костяшки и уже готовый от ярости кого-нибудь зарубить, даже забыл, что дальше следовало отдать приказ двигаться. Сделав несколько вдохов, от таки отпустил меч, после чего велел мне выйти из строя. Сделать это оказалось не так просто, стоял я во второй шеренге, а потому требовалось сначала выйти тому, кто спереди. На похлопывание по плечу очередной деревенский увалень никак не отреагировал, потому пришлось дать ему пинка. Когда он выкатился из строя под дружный хохот остальных, я сделал несколько строевых шагов к капитану и замер перед ним по стойке "Смирно".

Оглядев меня, капитан хмыкнул, потом покривился, но ничего не сказал. Поставив меня перед строем, он начал отдавать строевые команды. Самые простые, вроде поворотов на месте. Когда я всё выполнил, он велел строю повторять, а тех, кто ошибался, например, не понимая, что я стою к ним лицом, а потому выполнять повороты следует зеркально, бил плашмя клинком протазана, длина которого позволяла ему достать до задней шеренги.

Потом перешли к поворотам в движении, если до этого всё выглядело относительно пристойно, то теперь, когда они начали массово топтать друг друга, капитан вовсе разразился потом отборного мата, а потом кинулся в строй, раздавая тумаки направо и налево.

Наконец, устав от тупости новобранцев, он отдал последнюю команду, отправляя нас на помывку. Наличие бани в расположении части обрадовало меня несказанно, да и горячая вода и мыло, пусть и в небольшом количестве, были как нельзя кстати. Само собой, в бане, оставшись без присмотра начальства, нашлось с полдюжины агрессивных индивидов, решивших мне объяснить, что не следовало в первый день лезть вперёд и выставлять всех дураками. Словесные увещевания о том, что учиться им всё равно придётся и делать это лучше здесь, а не на поле боя, на них не действовали, а потому пришлось применить силу. Теперь, наученный горьким опытом, я был куда осторожнее и никого не убил, ограничившись парой выбитых зубов и синяками. Да ещё сломанной деревянной шайкой, которую разбил своей головой один из нападавших.

После помывки нас попытались переодеть, не всех, конечно, только тех, кто был в рванине, у них забрали старую одежду, а взамен выдали новое, то есть, тоже старое, но более приличного вида, наверняка добытое в прошлых грабежах.

После этого наступил самый приятный момент в нашей службе. Обед. Везли нас сюда два дня, а кормили в дороге исключительно сухарями и не особо чистой водой. А теперь усадили за длинные дощатые столы, где каждый получил по большой миске густого супа с мясом и по приличному куску почти свежего хлеба. Единственной проблемой было то, что ложки к этому не прилагались, а есть жидкую пищу кусочком хлеба было очень неудобно. Я справился, но на будущее следовало найти ложку или хоть подходящий кусок дерева, из которого её можно будет вырезать.

После обеда накатила расслабленность, хотелось найти удобное место и прилечь, да только в столовой снова появился капитан (звали его Ромеро, имя это было или фамилия, я не узнал, просто Ромеро) и принялся пинками нас выгонять. Теперь следовало получить вооружение и доспех и подогнать его по себе.

В качестве оружия я получил вполне сносную алебарду, не новую, но вполне исправного вида, на толстом древке, длиной метра два с небольшим, колющая часть имела вид штыка от трёхлинейки, с поперечным сечением в виде креста, а рубящая имела вид топора, вот только у топора обычно режущая кромка выгнута наружу, а здесь, наоборот, была вогнутой, видимо, от этого рубящее действие будет сильнее, а на обухе, как и положено, имелся крюк.

А вот с доспехом мне не повезло. Если наплечники никаких вопросов не вызывали, ременные крепления были старыми, но ещё вполне годными, только ржавчина присутствовала, но её я быстро отскрёб песком, шлем в виде шляпы с полями тоже попался крепкий и по размеру с толстым войлочным подшлемником, а вот кираса была ниже всякой критики. Пожилой интендант, который её мне выдал, сказал, что ржавчину очищать смысла нет, поскольку проржавела она насквозь и в итоге я просто получу дырявый доспех. Как такая кираса должна была защищать мою тушку от вражеского оружия, оставалось неведомым. Уж лучше бы кольчугу дали, да не имелось их на складе. У остальных с доспехом было не лучше.

А уже к вечеру, когда мы вооружились и экипировались, став хотя бы внешне похожими на солдат, нас снова погнали на плац, заставляя на этот раз отрабатывать строевой шаг. После двух часов тренировки капитан Ромеро матом и побоями добился от нас какого-то подобия ходьбы в ногу, после чего, махнув на нас рукой, отправил ужинать.

Когда нас отправили в казарму спать, я с наслаждением растянулся на нарах. Было подозрение, что неугомонные новобранцы снова придут с претензиями, но им, видимо, хватило урока в бане, а может, просто устали вусмерть, но никто меня о утра не беспокоил.

Подняли нас очень рано, часов, наверное, в пять, ещё даже до конца не рассвело. После быстрого завтрака нас снова собрали в кучу и погнали на плац. Теперь, помимо капитана присутствовали ещё десятка четыре старослужащих в хороших доспехах и с видом умудрённых опытом ветеранов, прошедших несколько войн. В отличие от нас, все они были вооружены длинными, метра по четыре с лишним, пиками. Они заняли первые три шеренги строя.

А потом пошла привычная уже муштра. Команды сыпались одна за другой, передние шеренги выполняли всё, словно роботы, остальные запаздывали, но тоже выполняли. Скоро уже начал выходить строевой шаг, тем более, что теперь рядом со строем шагал барабанщик, отбивавший ритм. Шагали, как положено, семьдесят шагов в минуту, ни больше и ни меньше. Пикинеры регулярно вставали в позицию для встречи вражеской кавалерии, первые две шеренги ставали на колено и упирали пики в землю, а третья держала их горизонтально.

После обеда пики получили уже новобранцы, начав отрабатывать ранее увиденное. Тут тяжело стало даже мне. Команды я воспринимал отлично, вот только, не имея опыта, управиться с длинной пикой получалось с большим трудом. Мы тоже отрабатывали приём кавалерии на пики, действия против воображаемого противника, когда шли приставными шагами, нанося уколы в пустоту. Первая шеренга колола, а вторая в это время отводила пики назад, потом снова колола вторая. Потом приказали то же самое делать, отходя назад. Даже я, человек хорошо соображающий и помнивший армейскую строевую подготовку, начинал путаться и делать ошибки, чего уж говорить про остальных.

К вечеру, когда от обилия поступавшей информации уже кружилась голова, а ноги подкашивались от усталости, нам разрешили разойтись. Я ещё подумал, что работа в каменоломне была даже в чём-то легче. Впрочем, это только начало, скоро и мы дойдём до состояния роботов, научимся выполнять всё, не задумываясь, быстро и качественно.

Следующий день был ещё тяжелее. Нас разбавили старослужащими более, чем наполовину. Теперь мы не только маршировали, но и поворачивались всем строем, меняли фланги, капитан командовал нам, что конница то справа, то слева. В одних случаях мы поворачивали всем строем, в других — пикинеры перебегали на фланг и занимали позицию, в третьих — передавали пики другим. Потом начали изучать рубку алебардой, казалось бы, ничего сложного нет, это ведь не рапира и не меч, просто руби с замаха, но и тут, как оказалось, были свои тонкости, главной из которых было не зарубить своего товарища, стоявшего впереди.

Начались и индивидуальные тренировки, когда новобранец, под надзором двух "дедушек" отрабатывал рубку алебардой на чучеле. Надо сказать, что простое с виду орудие, обладало отличной поражающей силой, разрубая железный доспех надвое. То же самое мне объяснили инструкторы. Опытный пехотинец, хорошо владеющий алебардой, в пешем бою может быть сильнее рыцаря с мечом. Длина даёт свои преимущества, толстое древко почти невозможно перерубить, а большой рычаг позволяет наносить рубящие удары огромной силы.

На третьей неделе тренировок, когда мы все уже стали напоминать бойцов, меня вызвал капитан. Он отвёл меня в сторону и сказал, что следует отправиться на приём к Эду. Я, конечно, удивился, но отправился со спокойной душой, справедливо полагая, что ругать меня вряд ли будут, всё-таки я был далеко не худшим солдатом из всех.

Старый Эд сидел за массивным деревянным столом в своём кабинете в одном из зданий нашей "базы". На столе у него стоял большой стеклянный кувшин с вином и бокал, а рядом была позолоченная вазочка с фруктами. Рядом стоял в позе статуи адъютант, а чуть поодаль, за маленьким столом, сидел секретарь, небольшой человечек в тесной одежде, уже немолодой с подслеповатыми слезящимися глазами. На столе лежала толстая книга, кипа листов жёлтой бумаги и небольшая чернильница с торчавшим из неё гусиным пером.

— Разрешите... — спросил я, переступая через порог, нужно было как-то обратиться, но я не знал, как именно.

— Господин де Шаббат, — великодушно подсказал он. — Именно так тебе следует меня именовать, ибо никакого титула я не имею, да и плевать я хотел на все титулы вместе взятые, а именовать меня Эдом я позволяю не всем капитанам.

— Я понял вас, господин де Шаббат, — откликнулся я, всё ещё гадая, зачем он меня позвал.

— Тебя, насколько мне известно, зовут Эрик, — сказал он.

— Именно так, — ответил я. — Эрик. Или Эрик Рыжий.

— Откуда ты? — лениво спросил он, глядя, как слуга наливает вино в бокал.

— Я... — я растерялся, не зная, что можно ему ответить. Даже названия той мелкой деревеньки, где совсем недавно мой прототип пас коров, я не запомнил, а местную географию знал не настолько хорошо, чтобы назваться уроженцем какой-либо местности. Точнее, назваться-то можно, да только меня расколют в один миг и получу дополнительные проблемы. — Не могу сказать точно.

— Не можешь сказать, откуда родом? — Эд удивлённо приподнял густую бровь.

— Попробую объяснить, — начал я выдумывать версию, врать не хотелось, но попробую отделаться полуправдой. — Я ничего не помню до того момента, как очнулся на лугу два месяца назад. Из разговоров с селянами я выяснил, как меня зовут и где мой дом. Я работал пастухом в деревне.

— То, как ты говоришь, выдаёт в тебе отнюдь не пастуха, — Эд подпёр подбородок массивным кулаком, где на пальце висел огромный перстень с рубином.

— Вот и я не понимаю, — я сделал виноватый вид и развёл руками. — Но в той деревне я был именно пастухом, сыном бедной вдовы, которого к тому же все считали дурачком. А потом я сбежал оттуда и подался в город, а по дороге выяснил, что умею читать и писать. А в схватке с разбойниками обнаружил, что к тому же очень силён и умею драться. Да не просто махать кулаками, знаю борцовские приёмы.

— А мне доложили, что ты имеешь представление о службе и понимаешь почти все строевые команды, мало, кто из новобранцев на это способен. Ты служил?

— Не могу этого знать, — ответил я. — Команды мне знакомы, это правда, но многое из того, что я видел здесь, для меня в новинку. Кроме того, я ещё молод, вряд ли я уже успел побывать на военной службе. Да и не думаю, чтобы односельчане сговорились и в один голос рассказывали мне придуманную историю.

— Кто же ты, дьявол тебя раздери, такой? — грозно спросил Эд.

— У меня есть версия, — жалобно проговорил я. — Она странная, но всё объясняет.

— Говори, — приказал он.

— Я думаю, что был кем-то, вроде учёного книжника, возможно, даже где-то воевал, но потом со мной что-то случилось, скажем, я умер, а моё сознание, моя память переселилась в тело того самого сельского пастуха. При этом исчезли все воспоминания о прошлой жизни, я не помню ни своего настоящего имени, ни места, откуда я родом. Кое-что я могу ощущать, например, мне кажется, что я говорил раньше на другом языке, а этот достался мне от того, в чьём теле я живу теперь. Ещё мне кажется, что я старше, намного старше. Тому парню, которым я стал сейчас, нет и шестнадцати, а я себя чувствую, словно сорокалетний.

— Хм, — хмыкнул Эд, снова приложившись к вину. — Про потерю памяти я кое-что слышал, такое бывает после ранения головы. И да, человек при этом помнит всё, что знал раньше, за исключением того, кто он сам. Но вот как быть с переменой тела?

Я виновато развёл руками.

— Не могу знать, господин де Шаббат. Но это ведь не так уж важно, сейчас я здесь и учусь быть солдатом, даже делаю успехи, так ли важно моё прошлое?

— Здесь ты прав, — Эд поморщился, словно вино внезапно превратилось в уксус. — Сказать по правде, я собирался в будущем сделать тебя сержантом. Нескоро, понятно, не раньше, чем ты покажешь себя в бою. Теперь же мне стало интересно, кто ты и что ты такое. Отправляйся назад и жди, я с тобой ещё поговорю.

И я отправился назад, вернулся к каждодневной муштре, ожидая обещанного карьерного роста. Собственно, к муштре я уже привык, всё же давалась она мне легче, чем другим. Возможно, потому, что я лучше других понимал, что хорошая выучка потом спасёт мне жизнь. Тяжело в учении — меньше хоронить.

Глава седьмая

По возвращении из рейда я проспал почти сутки. Никто меня не беспокоил, подробный отчёт обо всех событиях в рейде коменданту крепости дал маг сам Иерофант перед тем, как убыть обратно в столицу. Отправился туда он, как ни странно, вовсе не порталом, что было бы обычно для мага, а так же, как и прибыл сюда, верхом на лошади. Для неизвестного беглеца в наших конюшнях отыскали ещё одну клячу, которая давно стояла в стойле и просилась погулять. Теперь ей дали такую возможность.

Когда я проснулся, ко мне пришёл солдат и передал приказание прибыть к коменданту. Кое-как одевшись, я отправился в кабинет начальства, прокручивая в голове события предыдущих двух суток. Странно, маг ведь должен был рассказать всё в подробностях.

Эллиот, как и прежде, сидел в своих покоях, кутаясь в шубу и попивая вино.

— Здравствуй, Эрик, — сказал он тихо, вообще, создавалось впечатление, что с комендантом что-то не так. Заболел? — Присядь за стол, разговор будет долгим.

Я присел, а он, не дожидаясь слуги (который отчего-то отсутствовал) налил мне вина в кружку. Этот жест показался мне странным до невозможности.

— Выпей, Эрик, разговор у нас будет долгим.

Я выпил, вино было крепким и сладким, Эллиот любил такое, вроде кагора.

— Ты хорошо помнишь события, что произошли с вами в этом рейде? — спросил он.

— Да, хорошо, а что случилось?

— Видишь ли, пока ты спал, в крепости начали твориться странные и страшные вещи.

— Так, — я навострил уши.

— Из тех, с кем ты туда ходил, четверо уже мертвы.

— Умерли от ран? — спросил я, хотя уже понял, что это не так.

— Нет, убили себя сами. Один повесился прямо в казарме, другой был рядом, но ничего делать не стал. Более того, через четверть часа он сам себе перерезал горло кинжалом, да так, что голова почти отвалилась, можешь такое представить? А ещё двое сбросились со стены, как только заступили в караул, причём, вниз головой, чтобы наверняка. Один вообще хотел утопиться в бадье с водой, но его успели остановить, связали и теперь не знаем, что с ним делать.

— Он что-то говорил? — внутри у меня похолодело, это даже не магия, мы явно вляпались в какое-то глобальное дерьмо.

— Да, говорил кое-что, только вот разобрать мы не смогли, язык чужой, иногда, впрочем, на него находило просветление, он начинал говорить на понятном наречии, да только слова бессвязные, в основном про то, что все мы умрём, что они не позволят, накажут нас, что нельзя было это трогать, ну, и дальше в таком духе.

— И? Что мы можем сделать? Здесь нужен маг или экзорцист, а где его взять. Смена прибудет только через два месяца, и мага с ними точно не будет. А связи нет.

— Я тоже всё это понимаю, вот только солдаты в панике. Они такого ещё не видели, они не знают, что это и как с этим бороться. Никто ничего не знает. И все боятся.

Я задумался, вообще-то, кое-что я знал. Всё же куча прочитанных книг по магии и алхимии, а также о религиозных культах давали о себе знать. Там говорилось о том, что некие сущности, назовём их демонами, хоть они и не демоны, способны вселяться в человека и заставлять его совершать ужасные поступки. Вот только причём тут самоубийство? Зачем вселяться в тело, если собираешься его сразу убить? Или здесь что-то другое?

— Надо собрать их вместе, — заявил я. — Их ведь немного, так будет проще контролировать.

— Уже, — буркнул Эллиот. — Сидят в обеденном зале, а присматривает за ними Дэн.

— Он поправился? — спросил я, хоть какая-то хорошая новость.

— Телесно он здоров, вот только с головой у него тоже всё в порядке. Но он, по крайней мере, не пытается покончить с собой, просто говорит, что видит то, чего не видят другие.

— И что же он видит?

— Говорит, что видит чёрные щупальца, как у кракена, только состоящие из тьмы. Эти щупальца обвивают тех, кто был с тобой в рейде, скребутся к ним в головы и пытаются удушить. Как тебе?

— Я должен их увидеть, — сказал я, вставая из-за стола.

— Иди и посмотри, если что-то придумаешь, сообщи мне. И ещё, у тебя есть идеи по поводу того беглеца, которого вы встречали?

— Только догадки, а что?

— А то, — Эллиот сплюнул на пол, — что иного объяснения я придумать не могу, какой-то демон сел вам на загривок, и вы притащили его сюда. Есть версии, что такого представлял собой этот человек? Почему они его так преследовали?

— Узнал какую-то государственную тайну, очень важную, — предположил я наугад. — Или похитил что-то дорогое, вряд ли ценность, скорее, магический артефакт, или важную книгу. Но это была огромная ценность, точно. За ним в погоню послали несколько сотен человек. И не простой пехоты, которую никому не жалко, а благородных рыцарей, я там даже барона одного зарубил.

— Твою мать, — рыцарь скрипнул зубами и снова приложился к вину, видно было, что рука, державшая бокал, сильно дрожит. — Иди уже, посмотри, что там.

В обеденном зале сидели все те, кто ходил со мной в рейд, а кроме них ещё Дэн и Рональд, которые добровольно взялись за ними присматривать. Увидев меня, они несколько приободрились, хотя по-прежнему настроение у них было похоронное.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — спросил я, окидывая взглядом деморализованный личный состав.

— Они здесь. Эрик, — заунывно начал Дэн, выглядел он как тихий шизофреник, накормленный транквилизаторами. — Я их вижу, они пришли и не уйдут, пока не заберут всех. Вы, побывав там, вызвали на поверхность какое-то страшное зло, что-то такое, с чем даже маг не справится, оно сейчас здесь, проникает в разум этих людей, вызывает сумасшествие. Заставляет их убить себя, чтобы заполучить их души.

— Опиши это, — сказал ему я. — То, что ты видишь.

— Чёрные щупальца, что вырастают из пола, они обвивают человека, пытаются его удушить.

При этих словах солдаты непроизвольно начали осматриваться и проводить руками по шее. Тут ещё и эффект самовнушения исключать нельзя.

— Мы можем их прогнать? — спросил я Дэна, прекрасно зная, что он не ответит.

— Не знаю, но я кое-что понимаю в их разговоре, кое-что... они упустили добычу, не смогли догнать, а теперь убивают тех, кто им помешал. Забирают души.

— А что за добыча? — слова Дэна звучали, как сумасшествие, но я ему отчего-то верил.

— То, что вы сопровождали, этот человек. Или не человек. Я не знаю. Я не силён в науках.

— А откуда тебе это известно? Ты можешь задать им вопрос?

— Нет. Не могу. Они не так говорят, не словами. Я только их настроение чувствую.

— А те, кто напал на тебя, их ты не чувствуешь? — я попробовал зайти с другой стороны.

Дэн покачал головой.

— Они не такие, это как дикие звери, они охотятся и только. Их ведёт голод.

— А те, кто нападает на них?

— Это другое. Совсем другое. Это... не могу подобрать слова. Словно люди... нет, один человек. Много людей, а разум один. Как мы... солдаты, множество, действующее, как одна рука.

Я задумался, следовало переварить эти бессвязные слова и принять уже какое-то решение. Ситуация, откровенно говоря, была дерьмовая. Хуже не придумаешь. Замкнутое помещение, связи с внешним миром нет. Люди, которые постепенно сходят с ума, заражая этим друг друга. Это даже если абстрагироваться от магии, которая это вызвала. Не факт, что мы продержимся до смены. Очень может быть, что, пришедшие сюда солдаты застанут одни только трупы.

— А других они могут поразить? — спросил я. — Тех, кто не был в рейде.

— Не думаю, могут, наверное, но отчего-то не пытаются. Не считают это нужным. Другие ведь не виноваты.

— А я? — меня вдруг осенило. — Я ведь тоже там был, почему на меня это не действует?

— Не знаю, — всё так же монотонно ответил Дэн. — Вот сейчас щупальце подбирается к твоей ноге, но не пытается схватить, потёрлось и отпустило. Ты для них как будто свой.

Я непроизвольно переставил ногу.

— А теперь это будет Клайд, — спокойно и меланхолично поведал нам Дэн.

Один из солдат встал с места и, спокойно вынув небольшой нож, начал пилить себе вены на предплечье. Я резко метнулся к нему, выбил нож, а самого его аккуратно вырубил хуком слева. Солдат мешком рухнул на пол. Нож его, к счастью, оказался совсем тупым, поэтому и крови из раны вытекло немного.

— Связать, — приказал я. Остальные с явной неохотой начали выполнять приказ.

— Это не поможет, — снова начал Дэн, мне захотелось и его ударить, да посильнее, чтобы не нагнетал панику. — Лучше наоборот, облегчить их смерть, напоить вином и запереть в темнице. Так им будет лучше. Они всё равно скоро умрут, а твари, что сейчас гложут их разум, уберутся отсюда. Наверное.

— А в твой разум они не скребутся? — с подозрением спросил я, закрыть в темницу, как мне казалось, следовало его самого.

— Нет, просто не замечают.

Плюнув, я вышел из зала и отправился докладывать коменданту. Ситуацию нельзя было пускать на самотёк, а придумать ничего не получалось. Я просто не знал, с чем мы имеем дело, а если бы и знал, то и тогда бы ничего не придумал. Оставалось снова посоветоваться с Эллиотом. Пусть он примет решение, на то он и командир, поставленный над нами самим королём. Пусть его решение будет идиотским, но я его исполню, даже если скажет всех убить. Убью? Да. Приказы нужно выполнять, а на мне ещё полторы сотни человек. Я за них в ответе.

— И что ты узнал? — спросил рыцарь, глаза его странно блестели, мне показалось, что он уже пьян.

— Всё плохо, не знаю, действительно ли это духи, или просто какая-то форма сумасшествия, но, боюсь, мы этих людей потеряем.

— Предлагаешь всех убить? — озвучил он мою мысль, язык его ворочался плохо, комендант действительно напился. Раньше за ним такого не водилось.

— Нет, так нельзя. Можно закрыть их в темнице. Там много отдельных камер, нужно только каждого обыскать, пока они ещё слушаются приказов, лучше даже раздеть догола, а потом закрыть в камерах по одному. Дать одеяла, чтобы не замёрзли.

— Да, ты прав, сержант, так и следует поступить. Раздеть и закрыть, займись этим, я тебе приказываю, если будет трудно, позови ещё людей, вместе вы справитесь, — договорив эту фазу, рыцарь, которого я привык считать образцом трезвого мышления, уронил голову на стол и крепко заснул. Прекрасно, теперь мне, сержанту, предстоит решать судьбу гарнизона крепости.

Тяжело вздохнув, я отправился выполнять приказ. Но опоздал. В зале было много народа, а на полу лежали больше десятка трупов в лужах крови. Дэн сидел рядом с разбитой головой, вытирая кровь тряпкой и тихо причитал.

— Что здесь произошло? — я начал звереть.

— Несколько человек встали и начали убивать остальных, — сообщил мне Рональд, его голос звучал бодро и не выдавал никаких признаков душевной болезни, что меня очень обрадовало. На шум прибежали ребята, началась драка, их пришлось убить, чтобы они не убили других.

— Уже почти половина мертва, — проскулил Дэн. — Остальные тоже умрут, это вопрос времени.

— Заткнись! — рявкнул я, отпихивая его с дороги. — Слушайте приказ коменданта: всех, кто был со мной в рейде, раздеть догола, отобрать всё, что есть, выдать по тёплому одеялу и запереть в камерах. Приказ ясен? Выполняйте.

Приказ они выполнили с охотой, к счастью, эти люди не сопротивлялись, они вообще слабо реагировали на окружающую действительность. Гложущие их разум существа постепенно отключали все функции мозга. Камер хватило на всех, многих пришлось нести туда на руках, поскольку идти самостоятельно они уже не могли. Одеяла мало помогут от холода, но я приказал не экономить дрова и топить печь в подвале днём и ночью, чтобы поднять температуру до приемлемого уровня. Поможет? Этого я знать не мог, вполне допускаю, что они просто поразбивают себе головы об решётки, но тут я уже точно ничего поделать не смогу.

После этого, пользуясь временным отсутствием коменданта, я решил устроить совет. Позвал туда немногих оставшихся сержантов. Кроме меня имелся Дэн, пусть и почти невменяемый, да ещё Бланк, тот тяжело болел, но пока ещё мог передвигаться, он старый солдат, многое видел, и психика у него крепкая. Да и соображает неплохо. Ещё здесь присутствовали полдюжины рядовых, которых я давно знал и мог на них рассчитывать. Собрались мы в крошечной караулке на стене, откуда временно выгнали часовых на мороз.

— Эрик, — хриплым голосом сказал Бланк. — Давай уже, расскажи, что здесь случилось, какого чёрта наши люди убивают себя и других, кого вы нашли в горах и отчего Дэн, которого я всегда знал другим, внезапно превратился в кучу дерьма?

Поток вопросов был прерван долгим приступом кашля, он покраснел от напряжения, а потом ещё какое-то время хватал ртом воздух. Пневмония? Скорее всего, уже не поправится, он далеко не молод, здоровье уже не то. А жаль.

— Сюда прибыл какой-то маг из столицы, — начал рассказывать я. — Прибыл отчего-то на лошади, сказал, что ему нужны люди, чтобы встретить какого-то беглеца в горах, который бежит от Баллантайнов.

— И как он сюда бежал? Перевалы непроходимы.

— Как поднялся с той стороны, я не знаю, а к нам шёл по красному склону, а потом вдоль сухого ручья, маг знал его путь, сказал, что получил послание с воронами.

— Пусть расскажет это дерьмо кому-то другому, — с трудом выговорил Бланк. — Вороны здесь не летают, уже обсуждали как-то это дело, никак не получалось наладить связь, то ли здесь холодно, то ли горы слишком высокие.

— То есть... — я растерялся. — Но он сказал именно так, но у магов ведь есть своя связь, какие-то магические шары и прочее.

— Да, есть, — подтвердил Бланк, — но зачем тогда ему врать?

— А это точно был посланец короля? — с подозрением спросил Хорес, старый солдат, пикинер, ветеран бесчисленных войн.

— Он привёз послание, свиток, в котором предписывалось исполнить его просьбу. Эллиот читал его, а потом отдал мне приказ собираться.

— Сможешь найти? — спросил Бланк. — Я видел королевские грамоты, видел, как проверяют их подлинность.

— Прямо сейчас?

— А когда? Тем более, что комендант спит, слуга его куда-то подевался, а грамота лежит где-то в его кабинете. Да и нам нужно удостовериться, чтобы вести разговор дальше.

Я отправился в кабинет коменданта, доверять такое дело другим было нельзя. Тот по-прежнему спал на столе, а я начал обыскивать кабинет. Королевская грамота, без всякого уважения была брошена на пол у камина, я поднял её и побежал обратно.

— Сейчас посмотрим, — сказал Бланк, прикалывая бумагу к столу ножом и поднося к ней пламя масляного светильника, — если подпись королевская, то...

— Стой, — остановил его я. — Надо сперва прочитать.

На бумаге очень красивым почерком было написано короткое послание:

"Коменданту крепости Бост, что на клоне Туманных гор или лицу, его замещающему. К вам отбыл мой посланник, маг высшей категории Иерофант, королевский советник с важным государственным делом. Ваша задача состоит в том, чтобы найти человека, который доберётся к вам через горы, со стороны державы Баллантайнов. За ним возможна большая погоня, которую вам надлежит встретить военной силой, я разрешаю вам любые действия, несмотря на то, что войны между нашими королевствами нет. После спасения этого человека следует передать в руки мага Иерофанта, чтобы он обеспечил ему дальнейшее сопровождение в столицу. Король Этельред. Дата. Подпись".

— Дерьмо, — уверенно заявил Бланк. — Нам зачитывали королевские грамоты, там один титул занимает половину страницы. И комендант не назван по имени и титулу, хотя королевский посланник должен был знать, кто сюда назначен.

— Что с печатью? — Дэн очень старался говорить связно.

— Да чёрт её разберёт, — проворчал Бланк, разглядывая восковой кружочек. — Вроде, королевская, да только... дай мне образец, я из деревяшки точно такую же вырежу, не отличишь. А подпись...

Я тоже слышал, что королевская подпись всегда напитывается магией, а потому её легко проверить на подлинность, вот только делает это обычно маг.

— Если её спалить, — объяснил Бланк, — то подпись короля сгорит последней, причём ярко-синим пламенем. Магию наш друг мог подделать, мы его никак не раскусим, а вот для этого требуются специальные алхимические чернила.

Он поднёс уголок письма к пламени светильника. Бумага, успевшая отсыреть, вспыхнула неохотно, мы снова прикололи листок к столу и внимательно смотрели, как пламя пожирает текст. Подпись сгорела даже раньше и никакого синего пламени мы не увидели. Вывод был однозначным. Липа.

— Что будем делать? — спросил я у всех.

— То же, что и делали, — ответил Бланк, снова закашлявшись. — Сумасшедших мы заперли. Комендант скоро проспится, пусть тогда приказывает.

— Люди теперь боятся идти в рейды, — сказал Дэн.

— Плевать на рейды, — ответил я раздражённо. — Что изменится, если мы не пойдём? Горцы нападут. Так мы в походе перебили всех окрестных воинов, там больше и нападать некому. Баллантайны точно не нападут. Путь один человек прошёл через горы, но армию так не перетащить. А даже если и перетащат, то что нам с того, сядем в осаду, крепость не так легко взять, подадим сигнал, если, конечно, кто-то его увидит.

— Так и поступим, — согласился Бланк. — Обойдёмся караулами на стенах. Комендант уже неделю из кабинета не выходит, а если выйдет и начнёт интересоваться, отправим группу, отойдут на пару миль, побудут там, а потом вернутся. Этого хватит.

— До смены меньше двух месяцев, — с тоской сказал Хорес. — Только бы дожить. Уверен, что, когда мы спустимся на равнину, вся эта чертовщина от нас отстанет.

Глава восьмая

Учебка наша закончилась, заняв в общей сложности три с половиной месяца. Вообще, насколько я знал, в случае необходимости солдата можно было подготовить за пару недель, когда время поджимало, так и поступали, но теперь, пользуясь тем, что большие господа временно оставили свои разборки и жили мирно, нас обучили на совесть. Теперь каждый новобранец, будь он даже совсем тупым, все команды знал наизусть, выполнял их мгновенно и не задумываясь. Пехотный строй был живым организмом с мгновенной реакцией, никто уже не сбивался с ноги, мы умели поворачивать на ходу, менять направление движения, встречать кавалерию, биться против такого же строя. Отдельно нас обучали заполнять строй при потерях, огнестрела здесь нет, все потери в рядах подразумеваются от арбалетов и магии. Порой падал по команде целый ряд, или два, строй смыкался и шёл дальше, стараясь не растоптать "убитых". Действительно ли ожидались такие потери, или нас просто готовили к худшему, оставалось пока неизвестным. К концу занятия из баталии численностью в четыре сотни оставался только компактный прямоугольник в сорок человек, который, тем не менее, мог продолжать действовать.

А теперь настало время показать в деле на что мы способны. Старый Эд не поленился даже довести до личного состава сложившуюся политическую обстановку. К югу от нас жил да был герцог Томмен, уже довольно старый человек, но с большими амбициями. Лет пять назад он отдал свою дочь в жёны графу Орланду, каковой был известен своим крутым нравом и воинскими победами. А в качестве приданого отдал приличный кусок земли с двумя десятками деревень и каким-то мелким замком. Всё бы ничего, да только дочь герцога умерла через месяц после свадьбы. Злые языки говорили, что нрав у её мужа был настолько крутой, что молодую жену он просто прибил в припадке ревности. Герцогу на дочь было глубоко плевать, этого добра у него хватало, а вот территории он вежливо попросил вернуть взад. Орланд отказался, более того, на переговорах жестоко оскорбил послов старого герцога. Что тут прикажете делать? Воевать, конечно. Вот только вышло плохо, граф не зря имел репутацию толкового вояки, обладая ощутимым преимуществом в живой силе, герцог Томмен умудрился проиграть решающую битву и потерять три четверти своей армии. Теперь уже ни о каком возвращении территорий речи не шло, пришлось отступить с позором и закрыться в замке. Победитель не стал его добивать и тоже отступил, решив, что приобретённых земель будет достаточно. А вот Томмен не успокоился и всё это время переживал своё поражение так, что кушать не мог. Но подпитать эти амбиции военной силой не мог, рыцари из ниоткуда не появлялись, да и союзники предпочитали отмалчиваться, не желая связываться с графом. Наконец, выжав из своего имения всё, что мог. Томмен обратился к Эду и попросил его прислать войско. Тот согласился, получил задаток, и теперь наша армия двигалась в расположение войска Томмена.

По всему выходило, что победа будет за нами. Тут не надо быть гением, чтобы прикинуть: у Томмена три сотни кавалерии, с наёмниками будет сотен пять, да нас почти три тысячи. У Орланда чуть больше тысячи рыцарей. Итого имеем: превосходство вдвое по кавалерии, а по пехоте у противника полный ноль, как большинство аристократов граф Орланд к наёмному сброду относился с презрением, считая войну исключительно занятием аристократов. Собственно, нашу конницу можно будет вовсе в бой не пускать. Пусть только фланги прикрывает.

Настроение в рядах царило приподнятое. Еда наша стала сытнее, нам выдали всю задолженность по зарплате, которую, собственно, вообще выдали впервые, кое-кому заменили снаряжение (например, мою кирасу, вместо которой выдали вполне пристойную кольчугу с пластинчатыми вставками на груди). Помимо этого, в солдатской среде всерьёз обсуждалось, что кое-какие владения графа после победы будут отданы солдатам на разграбление, что тоже было весьма приятно.

Единственное, что в этой ситуации бесило (по крайней мере, меня), так это то, с какой скоростью мы двигались. Увы, пехота есть пехота, а потому мы топали ногами по узкой дороге, держа на плече алебарду, а за спиной тощий мешок с пожитками, собственно, в нём и носить было нечего разве что мыльно-рыльные принадлежности, которые требовались немногим. Зато мешок этот очень пригодится, когда нужно будет брать трофеи.

До точки сбора войска полагалось пройти сто пятьдесят миль, что мы старательно и делали в течение восьми дней, а рядом скрипели телеги обоза. Когда попадём в лагерь, будем жить на всём готовом, а пока всё приходилось возить с собой. Да вдобавок приказали быть в постоянной готовности, граф Орланд славился своим умением наносить внезапные удары из засады. И нам ничего не оставалось, как шагать в строю, надев броню и взяв оружие. Впрочем, невелика тяжесть, уж лучше так, чем оказаться с голыми руками против внезапно выскочившего на тебя рыцаря.

К исходу восьмого дня, наглотавшись до одури дорожной пыли и стерев ноги, мы вышли к лагерю герцога Томмена. Лагерь был скромный, шатров на полсотни, да ещё куча мелких палаток для феодальной мелочи. Старый Эд, который следовал с нами, хоть и верхом, спешился и отправился в штабную палатку, где, надо полагать, и находился старый герцог.

А пока они там совещались, мы были предоставлены сами себе. Палатки ставить не стали, в пути спали под открытым небом и тут как-нибудь перебьёмся, тем более, что битва ожидается не сегодня завтра. Да и сам лагерь обустраивать уже не требовалось, его построили до нашего прихода, с запасом, чтобы все поместились. Обширный забор из противотанковых ежей, да ещё перед ним ров, неглубокий, но перескочить трудно. Понятно, что сидеть в осаде не получится, но и страховка от чапаевского наскока есть.

Что стоило сделать, так это осмотреть поле битвы, чем и занялись наши капитаны, прихватив с собой нескольких сержантов. Я тоже увязался с ними, меня начальство ценило, а потому возражать не стали. Поле предстоящей битвы имело в поперечнике миль пять или шесть, а по краям было огорожено редким лесом. Настолько редким, что спрятать в нём конную засаду будет невозможно. Рельеф не то, чтобы ровный, но холмы относительно невысокие, а к центру поля, где, надо полагать, и произойдёт основная стычка, имелся почти плоский пятак довольно приличных размеров. Посередине протекала речка-переплюйка, шагов десять шириной, но мелкая, перейти вброд не проблема.

На противоположной стороне поля мы увидели нескольких верховых, явно разведка графа, заняты тем же, чем и мы. Ну да ладно, пока смысла нет нападать, а завтра можно ждать основные силы.

Ночь выдалась бессонная, хоть и уверен в себе, а спать не получается. Никак. И даже двойная порция вина, выданная от щедрот герцога, не спасает. Не берёт оно. Да и у других то же самое, даже те, у кого вовсе мозгов нет, и то нервничали. Кого-то завтра недосчитаемся, это факт. В первой линии так уж точно, двойное жалованье за красивые глаза не платят. И то сказать, видел я среди тех бойцов нескольких стариков. Понятно, что по местным меркам человек в сорок лет уже старик, да только эти, как я понимаю, не один десяток лет служат, и всё живы, хоть и в шрамах все. Как говорится, бойтесь старика в профессии, где умирают молодыми.

Нужно было чем-то себя занять, а вот чем? Доспех начищен, алебарда заточена едва не до бритвенного состояния, в голове чёткая программа действий, на каждый чих специальная команда предусмотрена. Думать за меня есть кому. Хотелось почитать, да только в этом мире книги — роскошь, стоят немало, хоть и печатный станок уже изобрели. В учебке дорвался до боевого устава, так до дыр зачитал.

На противоположной стороне поля к середине ночи зажглись редкие костры, видно было, что противник не особо стремится окапываться. Пришёл, увидел, победил. И обратно пошёл. Уверен в себе граф, очень уверен. И то сказать, смерть ему не грозит. Не принято у аристократов друг друга казнить, куда лучше захватить в плен и выкуп потребовать у семьи. Впрочем, если Его Сиятельство на нас нарвётся, то сам виноват, мы-то, пехота сиволапая, пленных не берём и выкуп нам никто не платит. Нам высокородные господа интересны только трофеями, которые с мёртвого проще снимать.

Рассвет наступал мучительно долго, уже на востоке небо засветилось, костры погасли, а последние солдаты доедали завтрак. Я тоже заставил себя поесть, всё же сытому лучше воюется. А что до ранения в живот, то оно маловероятно, скорее, голову снесут. К тому же медицина здесь такая, что после ранения в живот нет никакой разницы сытый ты или голодный. Всё едино смерть.

Команду на построение я воспринял с облегчением, скорей бы уже. От волнения руки немного тряслись, но это неважно, я не снайпер, а рубить алебардой это не помешает. От учебного построения это отличалось. Прежде всего, размерами строя. Там нас редко строили более, чем по триста-четыреста человек. Теперь же собрались три баталии по тысяче человек в каждой. Первая, в которой был и я, по центру, вторая за ней и чуть левее, третья за второй и чуть правее, так нас обойти будет сложнее. Да и конница герцога Томмена для этого есть, она теперь, разделившись на два крыла, встала на флангах.

У наших кавалеристов слышно было ржание лошадей, бряцание оружия и какие-то крики. Пехота наступала в полном молчании, только барабанщики спокойно отбивали ритм. Огромная масса людей сдвинулась с места и, не ломая строй двинулась в сторону противника. Три тысячи ног поднимались и опускались одновременно, ряды и шеренги были выровнены под линейку, даже внушение сержантов почти не требовалось.

Сам я стоял в восьмой шеренге первой баталии. Не самое почётное место, но тоже можно отхватить. Особенно, если с фланга атакуют. По флангам тоже поставили пикинеров, но только один ряд, хватит, чтобы кавалерию принять.

Поверх голов боевых товарищей я мог увидеть, что творится в лагере противника. Пехоты там, как и ожидалось, не было. Зато конница в огромном количестве как раз выстраивалась для атаки. Я смог худо-бедно подсчитать, что в первом ряду сто пятьдесят или сто шестьдесят человек. А за ним второй и третий. Тысяча? Или две? Даже если победим, легко нам точно не будет.

Строй шёл вперёд мучительно медленно, я даже уставать начал. Одно дело, когда идёшь по дороге, и совсем другое — маршировать в ногу, да вместе с тысячами других, да по пересечённой местности. Всё это требует сосредоточения, но даже так наш строй местами начал ломаться, приходилось восстанавливать на ходу, с чем справлялись сержанты и капитаны.

А враг развернулся во всей красе. В глазах рябило от начищенных доспехов, от ярких перьев на шлемах и гербов на стягах. Кони тронулись с места, сначала шагом, потом постепенно перешли на рысь. В отличие от нашего шага, их было слышно хорошо. Земля под ногами затряслась, слышался громоподобный стук тысяч копыт, звон стали и боевые выкрики. Когда они переваливали через цепь холмов, я смог рассмотреть несколько рядов рыцарей. Насчитал шесть, возможно, их и больше. Но это даже хорошо, значит, граф Орланд никакого резерва не оставил, а просто пошёл в бой всеми силами. Теперь только бы удар пережить.

Когда до противника оставалось метров двести, капитаны отдали команду, сержанты тут же её продублировали. Строй остановился, первые шеренги пикинеров сделали шаг вперёд и присели на колено, уперев пики тупым концом в землю. Со стороны это казалось натуральным самоубийством. Скачущая галопом бронированная лава с копьями этого препятствия даже не заметит. Так мне казалось.

Оказалось, что казалось. Пехота своё дело знала. Первой ласточкой были залпы арбалетчиков, стоявших в четвёртом и пятом ряду. Арбалеты у нас использовались самые современные, со стальным луком и чудовищной силой натяжения, с расстояния до сотни шагов стрела с гранёным наконечником пробивала кирасу вместе с надетой под неё кольчугой. За несколько секунд они успели дать четыре залпа, от которых почти вся передняя шеренга рыцарей полегла. Но следующих это не остановило. В момент, когда арбалетчики ввинтились глубже в строй, уступая место пикинерам, произошёл удар. Грохот стоял такой, что вычленить из него отдельные звуки было невозможно. Передние ряды скрылись в облаке поднятой пыли, кони вставали на дыбы, а от оглушительного треска пик пробирала дрожь.

И всё же мы выстояли, строй качнулся назад, но устоял на месте, а через несколько секунд, когда удар был погашен, раздалась команда. То есть, это так говорится, что раздалась, на деле, попробуй её разбери. Но кто-то всё же услышал, да и барабанщики лупили в барабаны от всей души. Строй сдвинулся с места и медленно пошёл вперёд. Видно было, как бойцы первой линии отводят пики назад, наносят укол, потом снова отводят, предоставляя колоть бойцам второй шеренги.

Разглядеть результативность их работы было сложно, но, тем не менее, мы наступали, а противник пятился назад. На душе стало немного легче, появилась мысль, что вот так, медленно отжимая вражескую конницу назад, мы опрокинем её и постепенно истребим, да так, что и очередь до меня не дойдёт.

Но и враги наши, при всех своих недостатках, идиотами не были. Конница развернулась и поскакала в обратном направлении, оставив на месте около четверти своего первоначального состава. Сейчас они перестроятся и ударят снова, или попытаются обойти.

Пользуясь передышкой, мы восстановили строй, заменили убитых, из глубины строя в первые шеренги передавали новые пики взамен сломанных. Мы пошли вперёд с обычной скоростью, строй держать было труднее, поскольку прямо на пути лежали горой конские и человеческие трупы. Некоторые из них ещё шевелились, приходилось добивать. Идущий передо мной пехотинец повернул алебарду острием вниз и с размаху вогнал конец в лежавшего на земле раненого рыцаря в роскошном доспехе. Острие вошло сзади в шею, пробив её насквозь, закованное в сталь тело несколько раз дёрнулось и затихло.

Прошли мы так ещё метров триста, когда вражеская кавалерия восстановила строй и снова пошла вперёд для второго удара. Слишком они уверены в себе, неужели так и будут пробивать лбом стенку? Оказалось, что нет. Уклоняясь от лобового столкновения, конная лава стала поворачивать, атакуя наш правый фланг. Смогут опрокинуть конницу? Запросто. Так они и сделали, просто смяли её и обратили в бегство. А враги, торжествуя, подались дальше вправо, насколько позволяла ширина поля, тут же развернулись и атаковали нас во фланг.

Среагировать мы успели. Строй повернулся, пикинеры снова упёрли пики в землю. Вот только было их слишком мало. Хотя удар был не так силён, разгон они толклм взять не успели, но строй частично сломался. Первую шеренгу они смели полностью, вторую опрокинули, в третьей завязли, а в четвёртую упёрлись. Тут настал черёд работать алебардами. Конный рыцарь, что сломал копьё, был удобной целью для рубящих ударов. Как и его несчастный конь. Благородные господа взялись за мечи, да только меч был плохой защитой, когда на каждого приходилось одновременно по пять-шесть ударов. Один за другим они падали, коней били по голове, кололи в брюхо. У меня сердце заболело от жалости к животным. Правда, очень скоро оно болеть перестало, когда я увидел, как конь, уже лишившийся седока, встал на дыбы и с размаху двинул по голове копытом алебардщику, что стоял впереди меня. Шлем смялся, а солдат рухнул мёртвым грузом мне под ноги.

Настал черёд действовать и мне. Дотянувшись, я рубанул алебардой коня между ушей. Силы удара хватило, чтобы разрубить подобие шлема на конской голове, скакун рухнул на колени и медленно завалился набок. Следующего рыцаря, что, сидя в седле, яростно отмахивался секирой от нападающих солдат, я зацепил крюком алебарды за наплечник. Сила тут пригодилась, закованное в сталь тело сползло с седла и упало мне под ноги. Он был жив и пытался встать. Два удара ногой по голове нужного результата не дали, шлем надёжно предохранял голову, а прочный горжет не давал шее сломаться. Ещё немного, и он встанет, в руках у него меч, а у меня — длинная алебарда, что бесполезна в тесной схватке.

Ситуацию спас солдат, что стоял позади меня. Его алебарда как раз сломалась, а новую он подобрать не успел. Присев, он вынул из ножен длинный стилет и загнал рыцарю в щель под наплечником. Рыцарь уже успел подняться на четвереньки, но тут же рухнул плашмя.

А рубка продолжалась. Рыцари напирали, как я потом узнал, наша конница быстро оправилась от поражения, вернулась и ударила врагам в тыл. Те оказались зажаты между двух огней и медленно гибли в схватке. Моя алебарда поднималась и опускалась, каждый раз находя себе цель. Разрубить стальной панцирь и наплечники получалось не всегда, но удар такой силы оставлял немалую вмятину, разбивая кости, рыцарь становился небоеспособен и его быстро добивали другие. Страх ушёл, оставляя место злости ибоевому задору. С тревогой я заметил, что происходящее мне по-своему нравится. К тому же битва явно склонялась на нашу сторону. Погнали наши городских, в прямом и переносном смысле.

Потом я узнал, что второе крыло кавалерии, обогнув пехоту, тоже ударило по врагу, окончательно взяв его в кольцо. У них оставалась брешь для отступления, там был редкий лес, но сбежать поодиночке было можно, чем многие и воспользовались. Но не все. Некоторые решили стоять до конца. Пехота тем временем, слегка охолонув, стала восстанавливать прежний строй, откуда-то вновь появились пики, а ряды снова стали смыкаться.

А вот я сплоховал, по неопытности не успел сдать назад и вернуться в строй. Врагов впереди было мало, но они ещё продолжали атаковать. Какой-то расфуфыренный рыцарь, в доспехах которого за позолотой не видно было стали, оказался рядом и двинул коня на меня.

Ударить я успел, срубая несчастному животному половину морды. Но и всадник был не так прост. Его не придавило, с потрясающей воображение ловкостью он успел вывернуться из-под падающего коня, встал на ноги и вынул из седельных ножен двуручный меч. По всем вводным он бы меня убил, да только наши не дремали, из глубины строя прилетел арбалетный болт и вонзился ему в правую сторону груди, пробив золочёную кирасу. Рыцарь пошатнулся, а я, пользуясь моментом, прыгнул вперёд и нанёс удар. По левой руке, которой он держал меч, чуть выше локтевого щитка. Оружие упало на землю, рыцарь недоумённо посмотрел на меня, пытаясь сообразить, что же произошло, но было поздно. К месту схватки подтянулись наши рыцари. Несколько человек прыгнули на раненого и растерянного рыцаря, свалили его и придавили к земле.

Дальнейшее я наблюдал уже стоя в строю. К месту схватки прибыл не кто иной, как сам герцог Томмен. Он снял шлем и спешился. Пленного приволокли к нему и поставили на ноги. С него тоже сняли шлем, я смог разглядеть перекошенное злобой лицо мужчины средних лет, бледного и ослабевшего. Тут до меня дошло, что это и был виновник торжества, граф Орланд. Пожилой герцог подошёл к пленному, что-то негромко сказал, а потом наотмашь ударил его по лицу латной перчаткой. Пленный граф, с разбитым в мясо лицом, потерял сознание, а слуги быстро потащили его куда-то.

Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел капитана Ромеро, которого не сразу узнал, поскольку он был залит кровью по макушку. Он улыбнулся и с натугой произнёс:

— Ты показал себя, Эрик, держи. Ты теперь сержант.

В руке он держал двуручный меч поверженного графа.

Глава девятая

Смены весной мы ждали, как второго пришествия. Как когда-то давно, в своём мире я ждал приказа Верховного Главнокомандующего об увольнении в запас. Прибыли они довольно рано, по только что начавшей подсыхать дороге в сторону пограничной крепости бодро шагала колонна пехоты в сопровождении нескольких верховых, а следом катились скрипучие крестьянские телеги, запряжённые волами.

Состояние моё можно было описать, как ликование. Да только сил не оставалось даже радоваться. За последние пару месяцев застава пережила не самые лучшие времена. Я это прочувствовал особенно, поскольку, после гибели коменданта, обязанности его легли на меня. Как он погиб? Да, как и большинство последних жертв. До него докатилась волна сумасшествия, которую Дэн связывал с чёрными щупальцами, или же просто разум не выдержал депрессии, усугублённой неслабыми возлияниями. Короче, комендант крепости, благородный рыцарь Эллиот Лаэртский застрелился. Как? Спросите что-нибудь попроще. То есть, понятно, как. Из арбалета. Взвёл лёгкий арбалет, приставил острие стрелы к подбородку и нажал спуск. Стрела пробила голову насквозь и вышла из затылка. По здешним мерка, весьма оригинально. Так мы его и нашли.

Ходили, конечно, слухи, что сделал он это не сам, что ему помогли, да только доказательств не было никаких. Кстати, его слуга, что постоянно вертелся рядом, пропал бесследно в тот самый день, когда среди солдат начались странные самоубийства. Просто исчез и всё. Никто его больше не видел.

Что же до тех несчастных, которые побывали со мной в злополучном рейде, то из них живыми оставались только десять человек. Их держали в темнице под постоянным наблюдением. Большинство солдат склонялись к мысли, что стоит всех просто убить, прекратив их мучения, но я это делать запретил, пока есть шанс на исцеление. Собственно, лечить их никто не станет, никому они не нужны, но болезнь может пройти, если мы уйдём из этого места. Большую часть времени они пребывали в состоянии тихого помешательства, хотя попытки суицида на время прекратились. Изредка у кого-то из них наступал период просветления, тогда его можно было покормить и напоить водой. Случалось такое нечасто, но всё же кое-как удавалось поддерживать в них жизнь.

Теперь оставалось только узнать, насколько высокого полёта птица сопровождает пехотную роту, кто-то должен был проконтролировать передачу крепости новому гарнизону.

Так и вышло. С ними прибыл Барон Невилл, который, насколько мне было известно, находился близко к трону и мог знать магов из ближнего круга, что служили королю.

Ворота крепости отворились, я вышел навстречу барону с докладом.

— Ваша Милость (я уже знал, кто это, представились они во время оклика со стены), крепость готова к передаче смены новому гарнизону. Личный состав составляет сто сорок один солдат при трёх сержантах. Я — временный комендант крепости ввиду смерти рыцаря Эллиота. Сержант Эрик Рыжий.

— Что за дерьмо тут творится, сержант, — резко сказал барон, спрыгивая с коня. — Куда вы дели треть солдат? И что случилось с комендантом? Он был здоров, как бык. Докладывай!

— Предлагаю побеседовать внутри, — смиренно сказал я. — Кроме того, я приготовил обширные записи по поводу случившегося. Вам будет интересно взглянуть.

Как и положено человеку образованному, да к тому же благородного происхождения, барон Невилл ругался долго, многословно и витиевато. Без всякого уважения к ушам окружавших его людей. Впрочем, люди эти уже долго служили сержантами в пехоте и смутить их чем-либо было довольно сложно.

— Какого беса?!! — он хлопнул по столу стопкой листов бумаги с моими записями и заскрипел зубами. — Как он мог вас так легко провести? Эллиот! Я его считал умным человеком.

— С него уже не спросить, — философски заметил я. — Кроме того, он и до визита Иерофанта пребывал в подавленном состоянии, как знать, возможно, сумасшествие посетило его первым.

В кабинете коменданта сидели пятеро. Барон Невилл, молодой рыцарь Серджио Ведар, который должен был принять командование. Я, Дэн, который почти оправился от потрясений, и Бланк, который, к нашему всеобщему счастью, смог побороть болезнь, он всё ещё был слаб, но приступы удушающего кашля остались в прошлом.

— Вам следовало отправить гонца! — не унимался барон. — Сразу же, как только вы выяснили, что посланец короля ненастоящий.

— Последнюю лошадь мы отправили с Иерофантом, — объяснил Бланк, — а пеший гонец добирался бы пару месяцев, а скорее всего, просто замёрз бы в пути.

— А можно всё же узнать? — осторожно спросил я. — Кто такой на самом деле был этот Иерофант, и что ему здесь было нужно?

— Можно, — барон вздохнул и бессильно откинулся в кресле. — Это уже не секрет, по крайней мере, от людей короля. Вы знаете, что есть круг магов, служивших королю. Иерофант действительно входил в этот круг, более того, обладая большими талантами, оказался самым молодым магом на столь высоком посту. Маги эти были большой силой на поле боя, да вы, наверное, сами знаете.

Я знал. Ещё как знал, мне довелось однажды выйти против них в бою. Воспоминания остались на всю жизнь.

— Так вот, среди этих магов возник заговор, всех подробностей я не знаю, но целью было убрать короля, заменив его двойником.

— Но не вышло, — понял я.

— Именно, часть магов сохранила лояльность, они доложили королю. Несколько рыцарей, первые клинки королевства, в день перед покушением ворвались в кабинеты этих магов и всех убили. Перед этим они напились зелья, временно блокирующего любую магию, а потому смогли их одолеть. Двое, правда, потом умерли от отравления. А этот сукин сын Иерофант сбежал. Ушёл порталом, который отчего-то забыли заблокировать. Куда он подался, мы тогда понятия не имели. Чуть позже, из третьих рук мы получили информацию, что у Баллантайна тоже сбежал придворный маг средней руки, специалист по древним рукописям, за ним отправили большую погоню, но вся эта погоня была перебита. Мы тогда не увязали одно с другим. А зря.

— Что нам делать теперь? — спросил я удручённо.

— Тебе — ничего, — барон опрокинул в рот вино из кружки. — За тебя всё сделают другие. Я отправлю письмо, которое ты покажешь начальству там, куда прибудешь. Потом тебя отправят в столицу, где и допросят подробно. Постарайся этих несчастных, что сейчас сидят у тебя в темнице, притащить живыми, они понадобятся магам для изучения.

— Ясно, — с грустью ответил я.

— Слушай, — барон снова взял листки с моими записями и пробежал глазами интересующее место. — А ты что, действительно уложил этого наглеца де Ветта в честном бою?

— Именно так, — подтвердил я. — Убивать его мне не хотелось, но и выбора у меня не было.

— Это дорогого стоит, — барон через силу улыбнулся и посмотрел на меня с уважением. — Этот сукин сын зарубил немало наших доблестных рыцарей в прошлую войну, а теперь пал от руки безродного наёмника. Туда ему и дорога.

Барон немного помолчал, собираясь с мыслями, потом пришёл к какому-то решению и продолжил:

— Мне сейчас предстоит посетить ещё несколько приграничных крепостей, а тебе я напишу сопроводительный документ в столицу, постарайся отправиться немедленно, как только сдашь подразделение. Записи твои я упакую и опечатаю, а пострадавших отправят позже в закрытом фургоне. Если, конечно, они будут ещё живы. Всё. Собирайтесь, вы выходите завтра на рассвете.

Отправку на равнину моё подразделение отметило грандиозной попойкой. Не в крепости, разумеется, а тогда, когда мы отошли от неё на десяток миль. Поставив временный лагерь в поле, мы остановились на ночёвку. Я разрешил пить всем, кроме часовых. Парни заслужили, тем более, что выпивка у них была, уходя из замка, они тайком прихватили несколько бочонков с водкой.

Перед этим я предусмотрительно велел всем сдать оружие, а за дисциплину не боялся. Сам я оставался трезв, а мой кулак, как и прежде, был отличным способом приведения солдата в чувство. Впрочем, в ту ночь он мне не понадобился. Никто не буянил, солдаты просто напились до бесчувствия и завалились спать. Больные, которых мы тащили с собой, тоже начали понемногу приходить в себя. Можно было надеяться, что, удалившись от крепости, они поправятся. Дэн тоже говорил, что больше не видит чёрных щупалец.

Наутро, хорошо опохмелившись, рота отправилась дальше. Наш путь лежал на пару сотен миль на юг, где располагался наш полк, а оттуда, после недолгого отдыха, нас снова отправят воевать во славу Его Величества. Король наш был человеком энергичным, за всё время его правления можно было насчитать только пару лет абсолютного мира, всё остальное время на границах шла непрекращающаяся война. Результат был налицо, границы королевства медленно раздвигались вширь, поглощая массу мелких герцогств, графств и баронств, владыки которых ранее были вассалами других королей. С крупными и сильными королевствами войны пока не велись, но это было вопросом времени, на нашего короля зуб имели все "большие" соседи.

Надо отдать ему должное, помимо полководческого таланта, король Этельред обладал ещё и неплохим даром организатора. Бунтов на вновь присоединённых территориях почти не было, а местных сеньоров он постепенно ставил под контроль своей администрации. Через пару десятков лет королевство обещало стать в полном смысле слова абсолютной монархией. Огромная армия короля также не знала нужды, он с равным успехом использовал на поле боя рыцарскую конницу и наёмную пехоту, которая теперь централизованно набиралась в королевскую армию без посредничества кондотьеров. Имели своё значение и маги, которых он собрал вокруг себя почти сотню, на поле боя они стоили не меньше, чем вся остальная армия, вот только, как недавно выяснилось, лояльность этих магов оказалась под большим вопросом. В королевстве грядут большие перемены, и я, волей судьбы оказавшийся не в том месте и не в то время, приму в них кое-какое участие.

Но это будет потом, а пока мы шагали вниз по горной дороге, в воздухе витал аромат свежей травы и весенних цветов, солнце пригревало, выгоняя из костей накопившуюся за зиму стужу, над головой пролетали птицы и отовсюду слышалось весёлое пение. Воздух казался сладким и пьянил не хуже вина.

Скоро мы вышли к поселениям. Местные крестьяне, которые уже привыкли не бояться королевских солдат (времена грабежей и насилия остались в прошлом, теперь попробуй кого обидеть и будешь болтаться в петле) встретили нас радостно, поделились кое-чем из продуктов, хотя ранней весной было сложно рассчитывать на какое-то изобилие. Через них мы узнали, что здесь прошли уже несколько колонн пехоты, что направлялись в другие приграничные крепости. Самая крупная, надо полагать, пошла на форпост, перекрывающий Зелёную Дорогу — проход в горах, шириной чуть больше мили, который оставался единственным ходом сообщения через горную цепь в зимнее время. С нашей стороны стояли две крепости Западная и Восточная, между ними имелась укреплённая полоса, перекрывающая проезд, кроме узких, на две телеги, ворот, которые постоянно контролировались королевскими чиновниками и ротой солдат. Кроме пехоты там присутствовала и кавалерия из рыцарей, что постоянно патрулировала засечную черту. Наконец, в горах справа и слева имелись наблюдательные пункты, позволяющие просматривать дорогу на много миль вперёд. В случае опасности оттуда подавался сигнал пороховой ракетой нужного цвета. А чтобы сдержать наступающего противника, среди гарнизона постоянно находился боевой маг.

Но нас это уже не должно было волновать, после годовой вахты на севере полагался длительный отдых. Впрочем, отдыхом наше пребывание там можно было назвать с большой натяжкой, отлежаться дадут хорошо, если дня три, а потом рота снова начнёт занятия в строю.

А мне предстоит долгий вояж в столицу. Столица располагалась почти в самом центре государства, город Флёрделл, когда-то был захолустным городком, известным, разве что, небольшой ежегодной ярмаркой, но потом королевство выросло почти вдвое, а старая столица оказалась на окраине, что было неудобно, тогда-то король и перенёс свою резиденцию в новое место, за какие-то три года превратив крошечный городок тысяч на пять в огромный средневековый мегаполис.

От главной базы королевских войск до столицы королевства было около сотни миль, собственно, мне можно было срезать путь и отправиться напрямую туда, но нельзя было бросить вверенное мне подразделение. Поэтому я сперва доберусь, куда следует, сдам людей и имущество, покажу нужные бумаги, а уже потом (надо полагать, верхом и с соответствующим сопровождением) отправлюсь на допрос в столицу.

Тут ещё стоит вспомнить, что в армии короля, которая в кое-каких вопросах значительно обогнала своё время, имелся довольно интересный орган, который через несколько столетий назвали бы Особым отделом. Назывался он, разумеется, иначе. Что-то вроде министерства тайных дел, служащих сохранению государственных секретов, безопасности короля и разведки... короче, название там было на половину страницы, но в основных своих чертах это был всё тот же комитет государственной безопасности, которому, в свою очередь, подчинялась собственно армейская контрразведка. Вот к ним-то и следовало идти мне с сопроводительной бумагой от барона Невилла.

Было подозрение, что меня могут привлечь за соучастие, но тут уже никуда не денешься, если привлекут, то висеть мне на дыбе. Впрочем, вопреки стереотипу, контрразведка никакими зверствами не славилась, в основном держала штат информаторов и собирала информацию для контроля за населением и государевыми людьми. Хотя это не означало, что сотрудники не имеют в своём распоряжении пыточных камер и штат вышколенных палачей. Имеют. И применят, если сочтут нужным.

Пока же мне оставалось только надеяться на лучшее. Я шагал вместе со своими людьми по свежей весенней траве, душой и телом отдыхая от слишком долгой зимы.

Глава десятая

Будучи сержантом, следовало следить за своим внешним обликом и экипировкой. Этим я сейчас и занялся. На службы снабжения было мало надежды, зато в распоряжении пехотного полка имелось целое поле, заваленное убитыми людьми. А учитывая, что люди эти, в массе своей, были профессиональными военными в полной экипировке, здесь можно было основательно прибарахлиться.

Мой заплечный мешок распух от приобретений. Туда отправились две пары новых кожаных сапог с подковами, несколько смен нижнего белья (с трупов не снимал, но у кое-кого нашлось в седельном мешке) ремни и тёплое пуховое одеяло. Найденные деньги и кое-какие украшения я складывал отдельно, причём набранная сумма уже позволяла считать себя обеспеченным человеком. В каменоломнях я бы столько заработал за полтора года.

Но это всё были мелочи. Куда важнее было раздобыть более совершенные орудия производства, чтобы не нуждаться в будущем. То есть, орудие у меня уже имелось, двуручный меч покойного графа, которого вскоре после битвы вздёрнули на суку. Меч этот был настоящим произведением искусства, из булатной стали, с рукояткой в сорок сантиметров и клинком в метр сорок, прямой гардой и клеймом мастера на клинке. А вот всё остальное по-прежнему пребывало в довольно плачевном состоянии. И теперь требовалось срочно пополнить комплект.

Лагерь противника, где было самое вкусное, отдали на разграбление рыцарям, а презренной пехоте в качестве утешительного приза оставили поле боя. Грабить свои трупы запрещалось, но контроль за этим был слабый. Скажи мне кто-нибудь год назад, что я буду с интересом и старанием мародёрствовать на трупах, я бы только посмеялся, но теперь отнёсся к делу со всей серьёзностью. В конце концов, теперь я профессиональный солдат, качество экипировки для меня определяет продолжительность жизни, а потому стоит побороть ложную брезгливость и стараться брать самое лучшее.

Так я и поступил. Скоро в моём распоряжении оказалась вполне приличная кираса, которая отлично подошла по размеру и не имела никаких украшений, указывающих на прошлого владельца, только сталь и ремни, наплечники и наручи с латными перчатками из тонкой листовой стали, которые напоминали руки робота, отлично сгибались и разгибались, а с внешней стороны были утыканы короткими стальными шипами, превращавшими защитное средство в неплохое оружие нападения. Шлем свой я менять не стал, пехотные и кавалерийские шлемы служат для разных целей, поэтому лучше оставить свой, он неплохо защищает, а кроме того, позволяет видеть окружающее пространство и слышать команды. Искал ещё поножи, да только размер всё больше был неподходящим. Когда, наконец, нашёл, решил, что пора и честь знать, в смысле, оставить что-то другим. Другими были не только солдаты, после них пройдёт трофейная команда, которая вычистит здесь вообще всё, а голые трупы свалит в канаву, кроме тех, за которыми явятся слуги.

Уже уходя с поля, я бросил взгляд на очередного убитого рыцаря, того уже кто-то слегка ободрал, но взял далеко не всё. Я вспомнил, что следует разжиться каким-нибудь оружием ближнего боя, коротким мечом или кинжалом, а у убитого всё это имелось. В мои руки попал нож, самый обычный, вроде кухонного, но из отличной стали и с небольшой гардой, рукоять была выточена из кости. А кроме этого, перевернув покойника, я обнаружил вторые ножны, тут уже мой предшественник определённо проглядел своё счастье, кинжал милосердия, длинный трёхгранный стилет в ножнах с рукояткой из тёмного дерева и бронзовой гардой, усыпанной мелкими самоцветами. Настоящая находка для человека, которому противостоят бронированные противники. Таким шилом с размаху можно пробить кольчугу, да и кираса, возможно, поддастся. А если нет, то всегда можно отыскать щель в доспехах, куда узкий клинок зайдёт на ура. Вот только рукоять излишне роскошная, не по чину мне такое носить, да и прирезать могут за такое богатство. Придётся самоцветы отковырять и пропить, а оружие оставить себе.

Количество мародёров на поле росло, а вот количество необобранных трупов уменьшалось, теперь мне уже точно пора, надеюсь, тут до резни не дойдёт. Когда я вернулся в лагерь, там царило оживление. Командование, и герцог и наше собственное, разрешило отметить победу и выставило море выпивки. Вина, впрочем, было мало, только для офицеров, зато пива — хоть залейся. Огромные бочки стояли в самом центре лагеря, к ним образовалась очередь. Часть солдат уже была пьяна, остальные только собирались, а бочки с выпивкой продолжали подвозить. Кто-то уже играл в кости на добычу, а кто-то тряс собеседника за грудки. Драки напрямую не запрещались, если только оппоненты не хватались за оружие.

Сам я не стал выделяться, только пить с солдатами мне теперь не резон, сержанты всё-таки уже выделяются из общей массы, а потому и пьют отдельно. В большом шатре был накрыт длинный стол, который ломился от выпивки и закусок, во главе сидел капитан Ромеро, которые что-то с важным видом объяснял собравшимся. Увидев меня, он поднял кружку и громко крикнул:

— А теперь поздравим нашего нового сержанта Эрика! Проходи, садись и наливай себе сам. Остальные тебе перескажут то, что рассказал им я только что.

Кивнув, я отыскал за столом свободное место и присел. В руки мне кто-то сунул кружку с вином, а сам я пододвинул поближе огромное деревянное блюдо с печёным свиным окороком. Новым трофейным ножом отрезал здоровенный шмат и начал есть сочащееся жиром мясо, запивая кисловатым вином.

Попутно мне объяснили, что именно доводил до них капитан. Война ещё не выиграна, а потому нам предстоит ещё одна операция. Наследники графа Орланда (детей у него не было, зато имелся малолетний брат) заперлись у себя в родовом замке и ни в какую не хотят сдаваться на милость победителя. А потому, не далее, как завтра, нам предстоит этот замок брать штурмом.

Я представил себе все прелести средневекового штурма: горячую смолу на голову, град стрел, карабканье по приставной лестнице, выбивание ворот тараном. Стало нехорошо, но потом я решил, что будет это только завтра, а сегодня стоит отдохнуть и расслабиться. Вино для этого подходило как нельзя лучше, хотелось ещё женщину, да где же её взять. Полевых борделей тут не предусмотрено.

Тот вечер я запомнил плохо. Мы много пили и ели, кто-то громко кричал, кто-то пел песни, а ещё один играл на лютне заунывную мелодию. Только драк и азартных игр здесь не было, всё же сержанты и капитаны имеют представление о дисциплине.

Не помню, как я заснул, проснулся утром в том же шатре в обнимку со своим новым мечом. К счастью, в полном одеянии и с целым вещмешком. Все честно намародёренные вчера вещи, включая деньги, остались при мне. Лагерь потихоньку сворачивался, замок, точнее, если я правильно понял, город, на территории которого стоит замок, находился в одном дне пути отсюда, к вечеру будем там.

Мой новый статус давал о себе знать, среди солдат, которые ещё вчера вместе со мной обучались строю, появилась какая-то почтительность. Офицеры знали меня по имени. Кроме того, мне уже не требовалось бить ноги в пешем походе, теперь я мог передвигаться на телеге, что было особенно приятно, учитывая тяжёлый от трофеев мешок.

Стен крепости мы достигли, как и предполагалось, только поздним вечером, на закате. Нашему взору предстал небольшой городок, тысячи на четыре населения, но он проблем не составит, стены были всего метра четыре в высоту, сложены из кирпича с сильными следами разрушения. Это не цитадель, если эта стена и была когда-то непреодолимым препятствием для врагов, то времена те остались в далеком прошлом. Кроме прочего, бросилось в глаза и то, что на стенах не было видно ни одного защитника, сильно сомневаюсь, что жители города горят желанием героически погибнуть за своего сеньора.

Зато внушал уважение замок графа, который располагался в самой середине городка, стены, выложенные серым гранитом поднимались на высоту примерно пятого этажа, а за первым кольцом стен возвышалось второе, выше первого метра на четыре, а за ним уже стоял сам замок. Конструкция занимала едва ли не треть территории городка, вообще, создавалось впечатление, что городская застройка призвана была затруднить штурм самой внутренней цитадели.

Торопиться никто не стал, войско спокойно окружило город и встало лагерем. Попутно инженерная часть (а если точнее, просто окрестные крестьяне, которых наловили по пути) готовила простенькие осадные орудия из подручного материала. Мне сейчас больше всего хотелось осмотреть замок и прикинуть подходы к нему, да только мешал город, завтра придётся протискиваться по узким улицам, терпеть обстрел, а после этого карабкаться по гладкой стене. Я, конечно, утрирую, карабкаться не придётся, лестницы точно в запасе имелись, возможно, какие-то башни успеют построить, но даже в этом случае вряд ли будет легко.

После заката мы, я и остальные сержанты присели кругом у костра, наскоро проглатывая уже начавшую остывать мясную кашу и распивая положенную порцию пива. Некоторое время я молчал, потом осторожно спросил:

— У кого какие мысли, — я кивнул в сторону городских стен.

Эдгар, немолодой грузный служака с пышными усами, тронутыми сединой, отхлебнул пиво из большой жестяной из кружки и, утерев пену, поделился соображениями:

— Эти стены возьмём легко, у Орландов столько людей нет, чтобы их оборонять.

— А если горожан нагонят? — спросил Петер, молодой парень всего на пару лет старше меня. — Они не вояки, но камни бросать смогут. И смолу лить тоже.

— Вряд ли, — отмахнулся Эдгар. — Даже если нагонят, им оно надо? То, что город не удержать, понятно любому, а герцог на расправу скор. Да и некому будет их сюда гнать, у них надёжных людей сотни две, и все в цитадели заперты. Если и нагонят, невелика беда, после первых убитых оробеют и разбегутся.

— А что с цитаделью? — снова спросил я. — Мне интересно, я раньше крепости не штурмовал.

— С цитаделью плохо, — откровенно сказал Рамон, средних лет мужик из какой-то южной страны, смуглый и худой. — Хорошие мастера строили, стены новые, крепкие, ворота тараном не выбьешь, да их, скорее всего, изнутри брёвнами заложили. Подкопы копать — дело долгое. Остаётся только на стены лезть, а там и отведаем горячей смолы на макушку.

— Взять-то сможем? — уточнил я.

— Взять сможем, да сколько полягут, — вздохнул Эдгар. — Герцог отчего-то торопится, ему подавай крепость прямо сейчас, а нас ему не жалко, он за нас заплатил.

— Я слышал, — сказал Петер. — Не то, чтобы точно, так, краем уха уловил, что в их свару вот-вот король должен вмешаться, вот потому он и торопится, чтобы перед королём ответ держать. Но почему-то мне кажется, что он чего-то задумал, только нам ещё не сказали.

— Чего задумал? — Эдгар, допив пиво, снова потянулся с кружкой к бочонку. — У нас ни таранов, ни катапульт, даже вшивой башни нет, если, конечно, эти мужики её до утра не построят. Лестницы и только. Решил герцог цитадель нашими трупами завалить, вот и всё.

— Видел, как щиты сколачивали, — сказал Рамон. — Большие, из досок. Под ними подойдём, всё люди целее будут, а там уже по лестницам. Первым, кто пойдёт, не поздоровится. В городе несколько домов высоких есть, арбалетчики туда сядут, глядишь, хоть кого-то выбьют.

На этой пессимистической ноте мы допили пиво и замолчали. Теперь, побывав в бою, я уже гораздо меньше волновался о завтрашнем испытании (хотя следовало бы), а потому, расстелив одеяло на жухлой осенней траве, завалился спать, а мой коллеги по опасному ремеслу ещё некоторое время молча хлебали пиво, но, поскольку бочонок был отнюдь не бездонным, скоро и они разлеглись на земле.

Утро было прохладным, вообще, как я уже знал, климат здесь тёплый, даже зимой снег не всегда бывает, но сейчас чувствовалось, что на дворе осень. К тому же было сыро, а по земле полз густой туман. Слышались выкрики, лагерь просыпался и сразу же начинал готовиться к штурму. Завтрак не полагался, ну, да ладно, злее будем.

Кое-кто из солдат обсуждал возможные трофеи, что возьмёт в городе, другие ему возражали, что половина жителей сбежала, узнав о приближении армии герцога, а остальные попрятали всё ценное, включая молодых девок, теперь только пытками выяснять, где что спрятано. Тут же завели разговор о пытках, кто-то говорил, что лучше всего пятки прижигать огнём, а другой упирал на то, что лучше ведра с крысами ничего нет, если пытуемого посадить на это ведро голым задом, то он вспомнит даже то, чего не знал. Фантазия у моих коллег была богатая.

Я торопиться не стал. Спокойно облачился в плотный гамбезон, а поверх него начал надевать свои обновки. Тогда, на поле, всё отлично подходило по размеру, а теперь то ремни не доставали, но пластины куда-то съезжали, то кираса болталась. Для верности надел свою кольчугу, а уже не неё надевал остальное. Кираса, наплечники, наручи с перчатками, отдельно проверил, смогу ли хорошо удерживать меч. Оказалось, что смогу, перчатки были бронированы с тыльной стороны, а ладонь была из плотной кожи, которая позволяла крепко удерживать оружие. Потом занялся ногами. Тот, с кого я снял броню, отличался солидной комплекцией, поэтому поножи подошли почти идеально, застегнулись на икрах, а ту их часть, что прикрывали бедро, удерживали ремни. К тому же имелась броневая пластина, прикрывающая стопу, что фиксировалась штрипками под каблуком. А пах прикрывали полы кольчуги. Последним штрихом был шлем, мой старый, в виде железной шляпы. К нему бы ещё наушники приделать, с отверстиями, чтобы слышать хорошо, да и стальной горжет бы не помешал, а то горло и подбородок открыты. Но, чего нет, того нет, не нашёл подходящих, а может, просто плохо искал. Впрочем, деньги-то у меня есть, можно будет у кузнеца заказать, чтобы с размером не ошибиться.

Экипировавшись полностью, я закрепил на поясе нож и стилет, потом несколько раз повернулся, попрыгал, наклонился. Потом взял меч и покрутил им в воздухе. Доспехи почти не мешали, можно идти в бой.

Вверенное мне подразделение в четыре десятка человек уже выстроилось в боевой порядок и ждало приказа выступать. Вспомогательные рабочие быстро подносили штурмовые лестницы и ростовые деревянные щиты. На стенах по-прежнему не было видно ни одного защитника.

Пока команду на штурм не отдали. Начальство решило предложить капитуляцию. Герцог с небольшой свитой подъехал к воротам и отдал какое-то распоряжение. Глашатай, с опаской приблизившись, начал громко выкрикивать его слова. Смысл их сводился к тому, что Его Сиятельство требует открыть ворота и впустить его в город, в этом случае он гарантирует им сохранность жизни и имущества (кое-кто из солдат при этих словах горестно вздохнул), в случае отказа же город отдавался на разграбление, жители будут преданы мечу, а дома их будут разрушены до основания. В целом, ничего нового, обычный ультиматум. Горожанам самое время сообразить, откуда дует ветер и кого им следует больше бояться.

Размышляли они около трёх минут. Потом за воротами послышалась какая-то возня, глухой удар по чьей-то голове. А потому уже заскрипел механизм открывания ворот. Мой взвод стоял на переднем крае, поэтому я смог разглядеть, как испуганные горожане, вооружённые сомнительным дубьём, открывают ворота, а другие спешно связывают руки человеку в доспехах. Здравый смысл возобладал.

Как и предполагалось, в город первыми вошли солдаты численностью около одной роты. Проверив прилегающие к воротам улицы и переулки, они доложили, что опасности никакой нет и можно входить. Следом двинулся кортеж герцога. Дальше снова пошла пехота, в том числе и я.

Город был старым и определённо находился в упадке. Улицы были узкими и грязными, пехота едва помещалась в колонну по четыре, а ноги тонули в грязи, несмотря на то, что дождей не было уже недели две. Жителей видно не было, видимо, они хорошо знали, что происходит, когда солдаты входят в город. Герцог, конечно, обещал, вот только сможет ли он (и захочет ли) унять разбушевавшуюся солдатню. Изредка кое-где в незакрытых окнах мелькало испуганное лицо.

Мы продвигались всё дальше к центру, скоро упрёмся в стены внутренней крепости, откуда нас обильно угостят стрелами. С нами, что характерно, не несли никаких осадных приспособлений, даже лестниц, которые так и остались снаружи городских стен. Герцог решит дело миром? Или у него какой-то хитрый план? Или просто основной штурм отложат на пару дней? Вот бы узнать.

Вблизи цитадель внушала ещё больше. Если ров у городской стены был давно заброшен и завален мусором по самые края, то здесь он имел вид большой канавы, глубина которой была больше четырёх метров, выбраться самостоятельно просто нереально, да и засыпать быстро не получится. Надо полагать, ещё и колья на дне. Через этот ров перебрасывался подъёмный мост, который, разумеется, сейчас был поднят. Стены были почти идеально гладкие по всей своей высоте, окон не было, только бойницы наверху. Второй ряд стен снизу было не разглядеть.

Герцог, встав напротив ворот спешился. Телохранители окружили его плотным кольцом. Глашатай снова выкрикнул призыв к переговорам. Через некоторое время наверху появился мальчишка лет тринадцати, одетый в лёгкий доспех. Выглядел он напуганным и нисколько не походил на своего грозного брата. Он посмотрел вниз, скривился и, сильно напрягшись, крикнул:

— Герцог Томмен, что тебе нужно? Зачем ты привёл в мой дом своих людей? Убирайся, иначе отведаешь стрел. — Он старался говорить уверенно, но голос предательски дрожал.

— Знаешь ли ты, мальчик, чем сейчас рискуешь? — громко спросил герцог. — Ты готов погубить всю вашу семью? Престарелую мать? Младшую сестру? Двух кузенов? А домашняя прислуга? Их ты тоже хочешь убить? А твои воины? Сколько их осталось? Пятьдесят? Сто? Это последние твои люди. Ты готов рискнуть их жизнями?

— Твои угрозы нас не пугают! — взвизгнул мальчик. — Мои люди готовы погибнуть за меня, а ты и твоя армия, весь этот наёмный сброд, поляжете под этими стенами. Убирайся, злодей!

Герцог громко захохотал, потом замолчал и крикнул:

— Это я злодей? Или твой брат, что забил насмерть мою дочь? Я приказал его повесить на дереве, как шелудивого пса. И если ты не образумишься, тебя ждёт та же участь. А твою матушку я не побрезгую изнасиловать у тебя на глазах, чтобы ты, щенок, видел, к чему привела твоя глупость. В последний раз предлагаю сдаться, тогда ты и твои люди останетесь живы.

Мальчик развернулся и ушёл.

— Думаю, говорить нам больше не о чем, — сказал кто-то из свиты герцога.

В подтверждение его слов со стен полетели стрелы, телохранители спешно увели сеньора, а стоявшие под стенами солдаты поспешили спрятаться за домами. Армия продолжала втягиваться в город, очень скоро тут стало тесно, жителей ближайших к замку домов выгнали самым бесцеремонным образом. Впрочем, они и сами рады были оказаться подальше от того ада, что начнётся здесь в ближайшие часы.

Теперь нам принесли щиты, их начали потихоньку разбирать, но приказа начинать штурм пока никто не отдавал. Со стен изредка стреляли, увидев подходящую цель, но стрельба была жидкой, защитников было мало. Командование о чём-то совещалось, потом решение было принято. Одна из рот, закрыв своё построение щитами, двинулась к стене. Сказать по правде, я не понимал, что они собираются делать. Заставить защитников замка истратить зазря все стрелы?

Только в последний момент я увидел, как в строй пехоты проворно ввинтился немолодой худощавый человек, одетый в длинную чёрную мантию и с седой бородой до пояса. Маг? Я уже знал, что есть такие маги, которые способны сокрушить стены замка. Но слышал и то, что таких магов в стране меньше десятка, и все они на службе у короля. Да и стены замков при строительстве обычно снабжали какой-то антимагической защитой. Откуда у герцога взялось такое вундерваффе?

Стены разразились потоком стрел. Хотя, надо сказать, поток был слабый. Стреляло не более двух десятков арбалетов. Даже не будь у пехоты огромных щитов, потери были бы вполне терпимыми. Когда деревянная черепаха уткнулась в стены, сверху полетели камни, но и они причиняли мало вреда. Я смотрел на происходящее из окна одного из домов, разглядеть, что именно происходило под щитами не получалось, но там явно колдовали, на что указывал яркий жёлтый свет пробивающийся сквозь щели. Через некоторое время я почувствовал сильные подземные толчки, потом стена покачнулась, а строй пехоты спешно подался назад. Сделано это было как раз вовремя, поскольку через пару секунд земля под стеной начала проваливаться, а чуть позже сама стена обрушилась, подняв гигантское облако пыли. Когда пыль рассеялась, видно стало, что обвалены обе стены, а их обломки почти завалили ров. Теперь солдатам оставалось только войти внутрь.

Команду отдали почти сразу, как только осела пыль. Пехота плотными рядами стала входить в замок. Строй слегка ломался, когда пришлось перелезать через груду обломков, но сразу за ними снова выравнивался. Щиты уже никто не брал, обстрел усилился, но это уже ничего не значило. По моим доспехам скользнула стрела, но я этого даже не заметил. Скоро мы шагали во внутреннем периметре замковых стен, почти не встречая н своём пути сопротивления.

На входе в помещение нас встретил отряд рыцарей. Выглядели они не особо грозно, все лучшие полегли на поле боя, а эти, что остались охранять замок, были второсортными вояками. Но и они послужили достаточным препятствием. В тесном коридоре алебарды было трудно использовать, но и у них не получалось ни достать нас клинками мечей, ни перерубить древки алебард. Бодание затянулось минут на пять, после чего подтянулись арбалетчики и в несколько выстрелов решили проблему. Переступив через трупы, мы продвинулись дальше, во внутренние помещения. Повсюду были слышны крики, тут и там на нас бросались защитники крепости, но почти сразу гибли от удара алебарды или арбалетной стрелы.

Финальная схватка ждала нас во внутреннем дворе замка. Последние рыцари графа, покинув стены, окружили плотным кольцом малолетнего наследника и бросились на нас. Шансов у них не было. В перспективе, но здесь и сейчас их было ненамного меньше, чем нас, и схватка обещала быть жаркой.

Всё шло по прежнему сценарию, они кидались в бой, но длина оружия и плотность построения давала нам преимущество. Доспехи спасали от рубящих ударов алебард, но металл сминался ломая кости, после двух-трёх попаданий рыцарь падал и отползал назад. Арбалетчики били из-за наших спин, постепенно выбивая самых активных.

Очень скоро на ногах остался только малолетний граф и трое телохранителей, израненных и обессиленных. Тут я скомандовал остановиться. Не очень умно убивать мальца самим, это дело герцога, пехота свою функцию выполнила.

Вот только пацан и не думал сдаваться, он рвался из-за спин своих телохранителей и потрясал мечом. Смелый. Только дурак. Снова щёлкнули арбалеты, рыцари замертво попадали на пол, а я, с мечом в одной руке, выступил вперёд. Разумеется, он бросился на мена, ища смерти в бою. Одним простым ударом я выбил у него из руки меч, тут и фехтовальщиком быть не нужно, слишком уж силы неравны. Просто ударил сверху, он парировал клинком, но удар был такой силы, что меч выпал из слабой руки. А следом я переместился вперёд добавил кулаком сверху по макушке, прикрытой шлемом, бил аккуратно, чтобы не убить. Небольшая фигурка мешком рухнула мне под ноги.

Как раз в этот момент во дворе замка появился наш наниматель. Старый герцог был донельзя доволен собой. Его телохранители схватили мальчика и поставили его на ноги, попутно стаскивая шлем, удар всё-таки вышел сильнее, чем нужно, из носа его текла кровь.

— Вот и всё, — герцог довольно ощерился демонстрируя плохие зубы. — Теперь ты мой, ты хотел умереть, но я не дам тебе сделать это быстро, ни тебе, ни всем твоим родственникам, их тоже поймали. И подземный ход тебе не помог, ты ведь пытался уйти, но он был обвален. Хочешь знать, сколько я заплатил за то, чтобы узнать, куда он выходит?

Пленный мальчик уже ничего не хотел, он только стоял пошатываясь и смотрел на своего мучителя мутными глазами. Герцог велел его пока унести, после чего обернулся к нам:

— Чего вы стоите? Город я трогать запретил, а здесь мне оказали сопротивление. Замок теперь ваш, можете брать всё, что захотите, а с людьми поступайте, как знаете. Вы принесли мне победу, вот вам моя милость.

Собственно, после этих слов уже не было смысла поддерживать дисциплину, я скомандовал солдатам вольно, да и сам поспешил присоединиться.

Тут, правда, вышла небольшая накладка. Говоря про имущество в замке, герцог был с нами честен, а вот казна покойного графа была уже взята под контроль его людьми, которые организованно выносили ценности. В другой ситуации их бы заставили поделиться, но тут же стояли наши капитаны, с которыми, видимо, этот вопрос был оговорен заранее. Придётся нам поискать добычу попроще.

А что тут есть попроще? Дорогую посуду с кухни уже выносили, мебель из ценного дерева, обшитую бархатом унести сложно. Разве что сам бархат ободрать и использовать, как портянки. Часть бойцов отправилась штурмовать винный погреб, но их сопровождали сержанты, которые следили за тем, чтобы никто прежде времени не напился, запасы вина должны быть подняты организованно и использованы для общевойсковой пьянки. Аналогичным образом грабили замковый арсенал, всё имущество которого поступало в распоряжение командования пехоты.

Кое-где раздавался женский визг. Одна дама, довольно уже преклонных лет по местным меркам, с криком пробежала мимо меня, пытаясь пристроить на место остатки разорванной юбки.

Немного покрутившись в коридоре, я завернул в очередной закуток. Становилось обидно, на поле боя я успел к трофеям раньше других, а отсюда уйду с пустыми руками. Это было какое-то подсобное помещение, что-то, вроде столовой для прислуги, тут стоял крепкий дощатый стол, а вдоль стен имелись шкафы. Наскоро их осмотрев, я обнаружил внутри глиняную посуду, кувшины с маслом (пришлось понюхать, увы, не вино).

Находка ждала меня в последнем шкафу, где пряталась молодая девица. Судя по одежде, служанка. Было ей лет двадцать, светлые волосы выбивались из-под платка, а большие серые глаза испуганно смотрели на меня. Вот и трофей.

И не нужно меня судить с колокольни двадцать первого века. Так уж сложилось, что я угодил в такую дыру. Никто меня не спрашивал, я крутился, как мог. Стал отбросом общества, наёмником, убивающим за деньги. Оставаться при этом человеком строгих моральных устоев — верный путь к самоубийству. А кроме прочего, никакие полноценные любовные приключения мне не светят, да и семью я не создам, так и буду шагать в строю, пока не погибну в очередной битве. А организм у меня молодой и голодный. Особенно сейчас, когда только вышел из боя и жить мне очень хочется. Вот и остаются на мою долю только проститутки и...

Схватив её за волосы, а резко потянул на себя. Девица с визгом вылетела из шкафа. Свободной рукой я смёл со стола какие-то горшки и миски, а её плюхнул сверху. Задрать подол оказалось делом одной секунды, а нижнее бельё здесь пока не придумали. Она пыталась сопротивляться, но только бессильно царапала ногтями броню. Приподняв подол кольчуги, я добрался до ширинки и, после непродолжительной борьбы, сумел развязать шнурок. Желание возникло само собой, а её перепуганный вид даже по-своему возбуждал. Последнее сопротивление я подавил, крепко сжав её горло своей рукой в латной перчатке, глаза её расширились от ужаса, а руки безвольно повисли. Поняв, что сопротивляться она больше не станет, я сразу приступил к делу.

От первого моего толчка из её широко распахнутого рта вырвался тихий стон, видно было, что она хочет закричать, но боится. Скорчив страшную рожу, я продолжал. Стоны становились чаще и громче, а я уже ни на что не обращал внимания, наконец-то дорвавшись до желанного тела. Даже разрядившись, я не стал останавливаться, заходя на второй круг. Глаза девушки помутнели, вряд ли от удовольствия, скорее, просто начала сходить с ума и впадать в прострацию.

Когда и у меня наступила пора второй разрядки, начало темнеть в глазах и стало не хватать воздуха. Решив, что с неё хватит (да и с меня тоже), я отступил назад, хватая ртом воздух. Моё место тут же занял неведомо откуда взявшийся Петер.

— Ух ты, — и интересом заметил он, заглядывая ей между ног. — Девочкой была. Молодец, Эрик, неплохой трофей отыскал.

Я не стал ничего отвечать, только протёр подвернувшимся полотенцем несколько капель крови на одежде и, как попало застегнув штаны, отправился дальше. За спиной снова раздались негромкие стоны.

Вечером, как и ожидалось, нас ждала грандиозная попойка, призванная излечить все стрессы скоротечного боя.

Глава одиннадцатая

— Так вы утверждаете, что не видели поддельный документ своими глазами до того, как отправились в рейд? — уже в десятый раз спрашивал меня следователь.

— Именно так, — усталым голосом ответил я. — Его читал рыцарь Эллиот Лаэртский, он же отдал приказ мне сопровождать Иерофанта к нужному месту. При этом он соглашался, что приказ невыполним, но его, тем не менее, следовало попытаться исполнить.

— Как думаете, почему он выбрал именно вас? Были ведь в крепости и другие сержанты?

— Не было, уверяю вас. Сержант Бланк был тяжело болен, он и сейчас ещё не до конца поправился. А Дэн тогда ещё не вернулся из рейда, а когда вернулся, был не в себе после нападения ледяных демонов. Оставался только я.

— Допустим, — следователь перестал ходить взад-вперёд по кабинету и снова уселся за стол, пристально глядя мне в глаза, словно пытался загипнотизировать, толку то, больше, чем есть, я всё равно не скажу. — А вы сами не могли распознать предателя?

— Вы слишком много от меня хотите, — честно сказал я, глядя ему в глаза. — Я просто пехотный сержант, не более того, мне нет нужды вычислять предателей, это не моя работа, мне за неё не платят, этим занимаются другие. Я просто получил приказ от вышестоящего начальника и отправился его выполнять.

— А есть кто-нибудь, кто мог бы подтвердить отдание вам такового приказа? — следователь прищурился, словно смотрел сквозь меня. — Видите ли, рыцарь Эллиот впоследствии погиб, причём, при донельзя странных обстоятельствах. Да и был он в последнее время явно не в себе, по крайней мере, так говорят свидетели.

— Нет, — с обречённым видом сказал я. — Свидетелей не было. Только он, я и Иерофант. Да ещё его слуга, который впоследствии тоже бесследно исчез. Но рыцарь Эллиот присутствовал при сборах нашего отряда, он видел, куда и зачем мы направляемся. Любой рейд в горы всегда согласовывали с комендантом.

— А что случилось с группой сержанта Дэна? — он вдруг сменил тему. — Я допрашивал его, но ответы показались мне очень странными.

Когда кажется, крестись, подумал я, а вслух сказал:

— Насколько я понял, на его группу напали ледяные демоны, о которых много говорят в тех местах, но я сам их ни разу не видел. Его спас Рональд, один из солдат его группы, его вы тоже можете при желании допросить. Откуда взялись эти твари, я точно сказать не могу. Иерофант объяснял мне, что демонов поднял горский шаман, использовав для этой цели какой-то страшно древний артефакт. Камень с вкраплениями горного хрусталя, он говорил, что вещь эта сделана очень давно и передавалась из поколения в поколение

— Иерофант объяснял, — с загадочным видом проговорил следователь. — Интересно. Очень интересно. А где теперь этот артефакт?

— Он разбил его о камень, — я развёл руками.

— Очень интересно, — он снова встал и начал ходить по кабинету. — Значит, никаких следов не осталось. А что насчёт состояния ваших людей, которые побывали в рейде? Как так получилось, что они начали убивать себя и окружающих?

— Я не знаю, не знаю, как это получилось, — я начинал выходить из себя. — Спросите у них, они сейчас почти поправились, находятся в сознании и могут связно говорить.

— Их сейчас допрашивают другие, но вот факты, изложенные ими, никак не сходятся с основной версией событий.

— Какой версией? — заинтересованно спросил я.

— Неважно, — отмахнулся он.

— Могу ещё добавить, что Дэн, у которого после нападения демонов прорезались какие-то странные способности, говорил о чёрных теневых щупальцах, что тянулись из земли и обвивали этих людей. Можете поговорить с ним. Или это тоже не сходится с версией?

— Понимаете, сержант Эрик, — он остановился и, слегка нагнувшись, снова посмотрел мне прямо в глаза. — Все показания, кроме ваших, выглядят туманно и расплывчато. Вы — единственный из всех участников событий, кто сохранил здравый рассудок, и это, заметьте, вызывает наибольшее подозрение. Как вы думаете, отчего так вышло?

— Не могу знать, — я вздохнул. — Могу только предполагать, маг Иерофант перед самой ответственной частью задания дал мне выпить какое-то зелье, видимо, оно и подействовало, как защита.

Брови следователя взлетели вверх.

— Очень интересно, что он при этом говорил?

— Что это зелье повышает устойчивость к магии, что если в бою всех солдат накроет заклинанием, я один останусь на ногах и смогу его прикрыть, пока он колдует.

— И? Маги среди ваших врагов были?

— Насколько я знаю, нет. Только пешие рыцари, но много. Очень много. Несколько сотен.

— Но для вас ведь они проблем не составили, так? У вас в том бою даже потерь не было, насколько я знаю.

— Да, мы связали их боем на узкой тропе, а потом Иерофант искусственно вызвал лавину, которая их похоронила.

— Об этом разговор отдельный, вы ведь грамотный человек и давно служите в армии. Вам не раз доводилось видеть работу боевых магов. Что, по-вашему, было странно в работе Иерофанта? Было что-нибудь такое, что вызвало удивление?

Я задумался. В лавине ничего странного не было. Таких заклинаний я раньше не видел, но, в любом случае, основную работу сделал не маг, а силы природы. Огненный шар огромного размера — это уже серьёзно, а вот испарение слоя снега толщиной метров пять...

— В сходе лавины ничего странного я не увидел, маг просто усилил свой голос магическим рупором. Для обратного пути он вызвал огненный шар огромного размера, я никогда таких не видел, а вдогонку послал заклинание заморозки, вместо рыхлого снега получилась удобная ледяная горка, мы просто скатились по ней вниз. Но эти заклинания он произносил, удерживая руку на артефакте. Несколько шаров из разного материала, вставленных один в другой. Но и это не главное...

— Было что-то ещё? — следователь явно начал уставать.

— Когда Иерофант сказал, что именно он хочет сделать, мы вдвоём, я и господин Эллиот, начали в один голос уверять его, что это невыполнимая задача. Особенно после того, как он рассказал, каким путём пойдёт тот человек. Там есть гора Рогатка, она венчает горный хребет, вдоль неё лежит узкая тропинка, обледеневшая, по которой с трудом может перемещаться один человек. Но главная проблема не в этом. С той стороны подходы к этой тропе в зимнее время завалены толстым слоем снега. В два человеческих роста, пройти там просто невозможно. Но, даже если бы он каким-то чудом пробрался с той стороны, на нашей стороне гор шла дорога вдоль сухого ручья, там точно так же лежит снег.

— Тем не менее, он как-то прошёл, — заметил следователь.

— Когда мы подходили с нашей стороны, оказалось, что снега на дороге нет, он растаял, даже вода испарилась, остались только мокрые камни. Какая магия могла такое сотворить, я не знаю.

— Насколько большой массив снега?

— Представьте себе проход шириной в милю, длиной в пять-шесть миль, заваленный снегом в два, а то и три человеческих роста.

Следователь на короткое время замолчал, переваривая услышанное. Потом пришёл к какому-то выводу и сам себе кивнул.

— Беглец, когда я у него поинтересовался, как это получилось, сказал, что ему помогли с той стороны, но я не знаю...

— С той стороны у него не могло быть помощников, — задумчиво проговорил он. — Он был один, и его магические способности... Впрочем, это вам ни к чему. Вернёмся к зелью, которое дал вам Иерофант. Опишите его. Какого оно было цвета, какой имело вкус, величина дозы, ощущения после выпитого?

— Пузырёк был совсем маленький, — я развёл пальцы примерно на дюйм, — вот такой, стекло было тёмное, поэтому о цвете ничего сказать не могу. Вкус был отвратительный, да у всех магических зелий он такой, что-то, вроде гнилых фруктов, разбавленных плохой водкой, да и послевкусие, как от болотной воды. Как-то так. После выпитого появилось ощущение холода внутри, словно я снежный ком проглотил. Вот и всё. Я даже не до конца уверен, что оно подействовало, мой разум ведь мог сохраниться и по другим причинам.

— Допустим, — он что-то решил для себя, после чего, посчитав наш разговор оконченным, позвал охрану. — Уведите его. Увидимся завтра, сержант Эрик.

Собственно, охрана мне не требовалась, я и сам знал, куда мне идти, меня пока не считали арестованным, я жил в казарме, изредка привлекался к учениям солдат, никто не отбирал у меня оружия. А ещё меня регулярно дёргали на допросы. К этому следователю, или к другому, и каждый следующий раз вопросы, задаваемые мне, множились. Менялись формулировки. У меня спрашивали всё то, что я уже отвечал, а потом добавляли новые. Возможно, они старались подловить меня на несоответствиях, но я держался крепко. Пока держался.

Попутно я пытался понять, кем именно был тот беглец, и почему они так хотят его найти. Государственный преступник, беглый маг, сотворивший что-то такое, что для его поимки понадобилась настоящая войсковая операция. Какого чёрта? Не многовато ли? А зачем ему понадобилось поить именно меня этой дрянью? Чтобы я не тронулся как остальные? Так ведь это случилось намного позже, когда дело было уже сделано. Чтобы я был устойчив к магии (допустим, он тогда сказал мне правду)? Так ведь магов среди погони не было, и он, скорее всего, это знал. Что тогда? Надеялся использовать меня потом, но я ему не понадобился? Или ещё понадоблюсь в будущем? А вот это уже весомый повод для моего ареста. Я, конечно, ничего о его планах не знал, но они-то думают иначе. От мыслей постепенно начинала пухнуть голова.

На следующий день меня вызвали рано утром, явился солдат, сообщивший, что меня ждут в той же самой комнате. Я наскоро собрался, взял с собой стилет и нож, толку от них, понятно, не будет, но не пристало мне ходить совсем без оружия, если прикажут сдать, сдам.

Теперь следователей было двое. Тот, что допрашивал меня вчера, худой высокий мужчина с гладко выбритым лицом и седыми волосами, хотя с виду ему было лет тридцать. Был и второй, который тоже однажды со мной беседовал, этот был полной противоположностью первого, примерно моего роста, упитанный, розовощёкий и уже немолодой, хорошо за сорок, цвет волос было определить невозможно, поскольку голова его была всегда гладко выбрита. Зато имелись седые бакенбарды. А кроме этих двоих в комнате присутствовала женщина. Странная женщина. Было ей около тридцати лет, она куталась в чёрный бархатный балахон, который скрывал её почти целиком, только из-под капюшона выглядывало лицо. Лицо её было примечательным, если бы она не шевелилась изредка, я бы счёл её мёртвой. Она была бледна, как свежепобеленная стенка, на худом лице не было ни кровинки, лишь изредка под тонкой кожей просвечивали синие вены. Глаза выглядели стеклянными, я сразу заподозрил её в пристрастии к веществам, которые в этом мире тоже кое-где применяются и пользуются популярностью. Отдельно следует отметить цвет этих глаз, они были какого-то невозможного синего цвета, таких просто не бывает у обычных людей. Руки, торчавшие из рукавов были тонкими и такими же бледными, на среднем пальце левой руки имелось массивное кольцо с печаткой, где крупный рубин был окружён кучей гравированных рун. Из какого металла было сделано это кольцо, я так и не понял, что-то, вроде стали, вот только цвет был необычный, дымчато-серый.

Меня снова усадили на неудобный стул и стали задавать вопросы:

— Итак, сержант Эрик, мы уже прояснили с вашей помощью многие моменты случившегося, теперь осталось разобраться с вами, — начал издалека худой, — мы пытались навести справки о вашем прошлом и, представьте себе, ничего не нашли. История вашей жизни начинается около десяти лет назад, когда в городе Рейделл вы подошли к вербовщику и завербовались в наёмную пехоту. После этого выяснилось, что новый солдат, совсем ещё молодой, отлично владеет грамотой, более того, понимает армейские команды, обладает чудовищной физической силой, знает приёмы борьбы, а вдобавок, ничего о себе не помнит. Так сказал Эдвард де Шаббат, представьте себе, старик ещё жив, хотя и давно отошёл от дел.

— Новый рекрут участвовал в нескольких битвах, за храбрость и сообразительность был произведён в сержанты, — продолжил толстый, — после разгрома мятежников в битве при Честере, когда наниматель погиб, остатки пехотного подразделения перешли на службу к королю, с тех пор начинается история королевского сержанта. Что-то не так?

— Всё так, — я кивнул, спорить тут было не с чем. — Вот только зачем вам рассказывать мне историю моей жизни? Я её прекрасно помню.

— Помните, — согласился толстый, — вот только не всю. Нас интересует, что вы делали до всего этого. Можете что-нибудь рассказать?

— Мне нечего рассказывать, вы ведь сами сказали, что я ничего не помню, и это истинная правда. То же самое я говорил Старому Эду, когда он меня допрашивал. Моя жизнь началась тогда, когда я очнулся на лугу, где пас коров. Я был простым пастухом в деревне, более того, с репутацией дурака. Но мне это занятие не понравилось, а потому я ушёл. Попутно выяснил, что владею грамотой и знаю много таких вещей, которые не по уму крестьянина. Но это всё. Я ушёл в город Рейделл, некоторое время работал в каменоломне, потом завербовался в солдаты, а дальше вы знаете.

— Вы ведь сами понимаете, что так не бывает, — грустно сказал худой. — То есть, человек мог потерять память, в силу каких-то ранений или шока, но ведь вы существовали и до этого. Был какой-то сельский пастух, который внезапно всё о себе забыл, но при этом так же внезапно поумнел. Есть что-то, чего мы не знаем, что-то важное, что, возможно и послужило толчком для дальнейших событий.

— У меня есть мысли, — сказал я осторожно. — Я уже однажды высказывал их, но это исключительно мои догадки, никакого подтверждения им нет.

— Изложите, — предложил толстый.

— Где-то жил учёный книжник, грамотный и многое знающий, возможно, он имел отношение к военной службе, возможно, он умер, а потом в силу непонятных причин, его сознание перенеслось в тело пастуха, при этом стёрлись все воспоминания о своём прошлом, оставив только знания и навыки.

— Чужая душа в новом теле, — глухим, словно из бочки голосом проговорила женщина, от неожиданности я вздрогнул. — Это важно.

Она встала с места и подошла ко мне.

— Встань, Эрик, — сказала она, и я немедленно подчинился. — Дай мне руки.

Я протянул ей обе руки. Она взяла меня за них. Ощущение было странным. Её пальцы были холодными, но главное было в другом. Наши руки словно слились, я их ощущал, как единую конечность. Она встала напротив меня, а потом пристально посмотрела мне в глаза. Я почувствовал, что сейчас грохнусь в обморок, чего со мной раньше не случалось. Зрачки её увеличивались и уменьшались, взгляд проникал мне в голову. По крайней мере, мне так казалось. А потом она, видимо, желая меня добить окончательно, поцеловала меня в губы. Теперь со мной творилось нечто невообразимое. Всё тело пронизывали ледяные иглы, дыхание остановилось, меня несколько раз просветили лучами рентгена, вывернули наизнанку, перетряхнули внутренности и вернули их обратно. Когда наши губы разомкнулись, я в полубессознательном состоянии рухнул на стул, едва не промахнувшись мимо сидения.

Я сидел на месте и хватал ртом воздух, словно рыба, вытащенная на берег. А она вернулась на своё место и присела. Я даже заметил, что походка у неё лёгкая, шагов неслышно, словно она и обувь не носит, а может, просто парит над полом.

— Он говорит правду, — сказала она всё тем же странным голосом. — Но он отмечен, у них всё ещё есть связь.

Вообще-то, я сказал не всю правду, но, подозреваю, тётенька такими вещами не заморачивалась.

— Что будем делать? — спросил толстый. — Ты можешь отследить эту связь?

— Нет, — она покачала головой. — Нужно отправить его в столицу, только там смогут попытаться это сделать. Мидас, верховный маг, возможно, справится с этим.

— Ты сможешь переправить его порталом? — поинтересовался худой.

— Нет, порталом нельзя, это опасно. Могут отследить, кроме того, у него странная природа, это не простой человек, попав в пространство портала он может просто исчезнуть из этого мира.

Слова её запали мне в душу. Переходя порталом, я могу исчезнуть из мира. Куда? Не обратно ли в свой мир? Если так, то я с удовольствием это сделаю, только портал откройте.

— Тогда сопроводим своим ходом, — принял решение худой. — Я прикажу заложить экипаж.

— Только не задерживайтесь, — сказала женщина. — Он теперь может быть где угодно, время работает против нас.

— Сержант Эрик, — обратился ко мне худой. — Вам приказано срочно явиться в столицу и предстать перед кругом магов, магистр Мидас, верховный маг, глава круга, проведёт с вами работу и попробует через вас выйти на сбежавших преступников. Собирайте вещи, отправляетесь сегодня. С вашим начальством я всё решу.

— Только один вопрос, — возразил я, а потом начал перечислять этот "один" вопрос. — Что, чёрт возьми, здесь происходит? Что со мной случилось? Кто я такой? Кто такой этот беглый? Что со мной собираются делать в столице?

Оба следователя удивлённо переглянулись.

— Он имеет право знать, — спокойно сказала женщина. — Хотя бы в общих чертах.

— Хорошо, — растерянно сказал худой. — кое-что мы можем объяснить. Вам известно что-либо о войнах богов?

Мне было известно. Я, будучи человеком, жадным до знаний, старательно читал все книги, что попадали мне в руки. Иногда даже брал их в качестве трофеев, забывая о более ценных вещах. Среди них была и религиозная литература. Что касается битвы между старыми и новыми богами, то этот древний миф был многократно описан в литературе, а также в устных преданиях. Сейчас в королевстве и на многих сопредельных территориях существуют два культа. Первый — это культ Корфу, бога-творца, покровительствующего всему хорошему, вроде технического прогресса, он, хоть и не является творцом мира, сделал многое, чтобы обустроить его. Главной добродетелью он считает человеческую мудрость, грамотность, стремление к познанию. Второй культ проповедует поклонение Салиму — богу более старого поколения, одному из творцов, вдохнувшему жизнь во всех живых существ. Это добрый бог, покровительствующий природе, всему живому, облегчающий роды и покровительствующий материнству. Этот последний признак приводил к тому, что Салима часто изображали двуликим, в мужской и женской ипостаси, хотя на самом деле боги — существа бесполые. Но культы эти процветают только в крупных городах, где стоят храмы, а в сельской местности крестьяне продолжают свободно поклоняться домашним божествам, духам леса, домовым и прочим кикиморам.

Что же до войны богов, то тут описания разнятся, в какой-то момент, когда на земле ещё жили первые люди, какой-то местный аналог атлантов или гипербореев, долгоживущие, мудрые и сильные, разразилась война между старыми богами, создавшими мир и новыми богами, которые возникали после этого. Их иногда именовали детьми старых богов, но тут же вставал вопрос о том, что боги бесполы и семей не создают. Война шла несколько тысяч лет, иногда в неё вовлекались и первые люди, отчего почти все и погибли, а земля досталась их слабым и короткоживущим потомкам, которые сохранили крупицы знаний. Они бы вовсе скатились в дикость, но этого им не позволил сделать Корфу, почитающий мудрость. Он научил их кое-каким наукам, позволив тем самым создать новую цивилизацию. Вообще, в той войне победителей не было, уцелели только два самых мирных божества, которые, устав от бесконечного бардака, просто схватили других богов за жабры и, пользуясь тем, что те ослабели от долгой битвы, упекли их в тюрьму, какой-то местный аналог Азкабана, где их денно и нощно охраняли ужасные создания.

Когда моя мысль дошла до этого момента, в голове начал, наконец, складываться пазл. Ужасные создания. Азкабан. Дементоры. И те чёрные щупальца, что так удачно разглядел Дэн.

— Этот человек, — начал объяснять худой, видя, что я завис. — Его зовут... звали Аркон. Он служил при дворе Баллантайна, знал много языков, занимался переводами древних книг, изучал магию, хотя сам способным магом не был. Он водил дружбу с Иерофантом, который был именно магом, одним из лучших в королевстве, несмотря на молодость, и служил нашему королю.

— И что случилось потом? — спросил я, видя, что он замолчал.

— Он, Аркон, помимо прочего, занимался раскопками на руинах древних храмов, такие руины есть по всей обитаемой земле, их часто раскапывают, чтобы найти ценности, но золота и серебра там почти нет, зато есть древние артефакты. Большая их часть уже потеряла свою актуальность, но некоторые ещё действуют, кроме того, есть масса надписей на стенах, которые проливают свет на многие события древности. Аркон — один из немногих, кто умел их читать и интерпретировать. Однажды в погоне за новыми знаниями, искатели раскопали храм, который раскапывать не следовало. Он долгое время изучал надписи, потом заявил, что в них нет ничего полезного. Когда же раскопки были заброшены, он тайно прибыл на руины с несколькими помощниками и провёл некий обряд. Помощники его в процессе умерли, и никто об этом не узнал, но жрецы обоих культов, а также круг магов почувствовали возмущение силы и попытались его отследить. Но было поздно. Аркон сбежал, а Иерофант, которому он каким-то образом отправил послание, помог ему скрыться. Король по совету своих магов отправил погоню, причём из обычных воинов, применять магию против Аркона теперь бессмысленно и опасно.

— Барон Невилл, с которым я беседовал в крепости, сказал мне другую версию, — вспомнил я. — Он говорил, что Иерофант был связан с заговором, целью которого было убить короля. Или это официальная версия, призванная скрыть неприглядную правду?

— Почти так, заговор среди магов действительно был, вот только Иерофант в нём непосредственного участия не принимал, а по другой версии, он примкнул к заговорщикам, но потом сам же выдал их королю, а по третьей — просто воспользовался начавшейся неразберихой, чтобы выпотрошить хранилище артефактов. Как бы то ни было, а теперь он с Арконом и их местонахождение неизвестно.

— Так что с ним? — не понял я. — С этим Арконом.

— В нём теперь живёт сила, — продолжила женщина. — Чудовищная, опасная и неуправляемая. Она пока заключена в нём, но он не может ей управлять, а она не чувствует свою мощь в человеческом теле и ищет выхода. Пока он ещё человек, мы можем с ним совладать, пусть даже его охраняет маг, но скоро эта сила вырвется наружу, тогда опасность грозит всему миру. Но какая-то связь есть между вами, надеюсь, Мидас сможет ею воспользоваться и выследить беглецов.

— Если я правильно понял, — начал рассуждать я, — этот парень вызвал древнего бога, тот вселился в него, а теперь рвётся наружу. Те, кто этого бога охранял, тоже гнались за ним, но не смогли догнать, а потому сорвали злость на моих людях. Так?

— Так, — кивнул толстый, но тут же добавил, — некоторые слова совершенно необязательно произносить вслух, даже если они вертятся на языке. Ради сохранности этого языка и его владельца. Но я рад, что вы, сержант, быстро соображаете. А теперь собирайтесь, экипаж выдвинется в дорогу через два часа.

— Оружие брать? — спросил я. — Или я под арестом?

— Возьмите, — сказал худой, — на дороге может быть опасно.

Я не стал уточнять, с каких пор стало опасно на королевском тракте, где разбойники появляются раз в пятилетку, после чего против них начинают войсковую операцию с применением всех имеющихся сил. Солдаты и маги прочешут местность на много миль окрест и заглянут под каждый кустик. А теперь там отчего-то стало опасно. Ну, хорошо, я солдат, и меч мне не в тягость.

Глава двенадцатая

Некоторое время мы жировали, наслаждаясь деньгами и трофеями. Герцог Томмен, после удачного эксперимента с разгромом графа Орланда и пленением его семьи, развил наше сотрудничество и выделил Старому Эду средства на дополнительный набор пехоты. Большая армия приносила победы, а с ними новые территории и военную добычу. А территории и добыча позволяли нанять ещё большую армию и захватить ещё больше земли. И так далее.

С этими силами он нагнул нескольких соседних феодалов, а с другими заключил взаимовыгодный союз. Собственно, союз ему понадобился по причинам насквозь прозаическим: его художества дошли до короля, а тот стал принимать меры. Если конфликт с графом Орландом ещё удалось как-то замять, тем более, что герцог всё же не убил малолетнего наследника, а отправил его ко двору короля на воспитание, то появление поблизости сильного правителя, чья мощь уже была сопоставима с королевской, монарх, понятное дело, терпеть не стал. Герцог Томмен, которого уже откровенно несло, заявил, что более не считает себя связанным с королём вассальной присягой и объявляет себя независимым правителем. Неизвестно, на что он надеялся, его армия, даже с союзниками, была меньше королевской, а бесконечно нанимать пехоту невозможно, дело тут даже не в деньгах, просто нет в стране столько свободных людей.

И тем не менее, началась война. Король долго собирал силы, государство было обширным, требовалось время, чтобы верные вассалы собрались вместе, приведя под королевские знамёна отряды верных рыцарей. Была у короля и своя пехота, может, и не такая профессиональная, как воспитанники Старого Эда, но тоже вполне боеспособная. А ещё у него были маги. Настоящие боевые маги. Герцог однажды использовал мага, чтобы сокрушить стены крепости, но это был маг-рудокоп, правда, очень сильный. Его способности позволяли сделать разлом в земле, что и было использовано для сокрушения стен. И даже за эту услугу герцог отдал магу огромную сумму, сопоставимую с оплатой всей наёмной армии.

Но нас большая политика волновала мало, мы привыкли рисковать жизнью за деньги, а несколько удачных сражений выработали у нас стойкую привычку к лёгким победам. Удивление вызывал только Старый Эд, будучи человеком весьма неглупым и дальновидным, он позволил втравить себя в заведомо безнадёжное мероприятие. Впрочем, допускаю, что на это и был расчёт, он получит крупную сумму денег, снабдит сеньора большой армией, армия благополучно поляжет на поле сражения, а Эд, который, разумеется, сам в бой не пойдёт, со всеми деньгами отвалит на покой, не обременённый более ничем. Да и королевского гнева хитрый старик вполне сможет избежать, просто эмигрировав в другое королевство, достаточно сильное, чтобы не выдавать беглых.

Что было на уме у старого кондотьера, оставалось неизвестным, а мы пока что готовились к серьёзной драке. Каждый день посвящали муштре (тем более, что армия выросла уже до шести тысяч, почти вдвое разбавленная новобранцами), а по вечерам уже традиционно сильно напивались в кругу сержантов и офицеров. И чем ближе была битва, тем больше мы пили. Все склонялись к мнению, что дело нас ждёт нелёгкое, независимо от результата, полягут многие, а потому грех не воспользоваться последними спокойными деньками и не насладиться жизнью.

Лагерь наш стоял у маленького городка Честер, который находился в глубине земель герцога. Наш наниматель вообще решил отдать инициативу королю, предоставив ему двигаться с армией к месту битвы. Доля здравого смысла тут была. Разросшаяся армия подвергала большим испытаниям логистику, а потому перемещение её на дальние расстояния было чревато большими проблемами со снабжением, что в свою очередь сразу же оборачивалось болезнями, смертностью и дезертирством. Уж лучше пусть королевская армия бьёт ноги на дорогах, пьёт из луж, страдает от боевого поноса и постепенно разбегается. А мы пока сидели на всём готовом. Выпивки хватало, помимо того, что давали нам официально, мы активно закупались у купцов, что вились у нашего лагеря, словно мухи у... чашки с мёдом. Да и полевой бордель не заставил себя ждать. Цены, правда, кусались, мало кто из солдат мог себе позволить поход туда, зато у сержантов водилась кое-какая монета, накопленная в безудержном мародёрстве, копить деньги, когда ходишь под смертью, было занятием бессмысленным, поэтому мы (и я тоже, презрев опасность триппера и лобковых вшей) регулярно, почти каждую ночь расслаблялись с девками, которые от такой нашей удали уже ходили в раскоряку.

Ежедневно в наш лагерь прибывали разведчики, с этим делом у герцога было хорошо. Докладывали они, разумеется, командованию, а до нас потом доводили только то, что считали нужным. Ситуация, если коротко, складывалась следующая: король с основными силами двигался в нашу сторону, правда, очень медленно, подводили плохие дороги и огромный обоз, кроме того, часть вассалов ещё не прибыла, поэтому догоняли армию в пути. В итоге, проходили они едва двадцать миль в день. Но это было ещё не всё, часть королевской армии, причём, далеко не маленькая, тысячи на три рыцарей, шла другой дорогой, приближаясь к нам с юго-востока, под углом к пути основной армии. И эти-то рыцари двигались куда быстрее, чем основные силы, а потому до места битвы доберутся раньше, буквально через три дня. Вряд ли король не понимал опасность разделения армии, но пропускная способность местных дорог была такова, что иного выхода у него не имелось.

Но и герцог Томмен, что называется, рубил фишку в стратегии, а потому не мог не воспользоваться таким подарком. А потому на следующий день мы получили приказ выдвигаться. Противники наши идиотами не были, основная армия короля ускорила темп продвижения, а вспомогательные силы наоборот замедлились, более того, собрались расположиться лагерем в тридцати милях от нас.

Форы у нас было дня два, не больше, мы выдвинулись налегке, захватив с собой только оружие, доспехи да паёк на один день. Более того, герцог, ради скорости, даже нашёл для нас уйму телег, на которые посадил почти всю пехоту, так мы и отправились на встречу с врагом.

Место для лагеря они выбрали удачно, огромный пятак на возвышении, который сейчас был заставлен шатрами. Атаковать придётся в гору, а обороняющиеся смогут взять разгон. Но это важно для конницы, а нам всё едино, мы по определению двигаемся медленно.

Сработали тогда на отлично, вражеская разведка увидела нас слишком поздно, кроме того, часть разведчиков достали из арбалетов. Тревогу они подняли тогда, когда пехотные баталии, выстроенные в боевой порядок, уже подходили к лагерю.

Надо отдать должное нашим противникам, военным профессионалам, они, как я полагаю, готовились, в том числе и к такому. От момента, когда прозвучал горн, до момента, когда их конница ринулась по склону в нашу сторону, прошло всего минут десять. Все уже были в полном доспехе, а кони осёдланы.

Три тысячи полноценной рыцарской конницы против пяти тысяч отборной пехоты. Сказать по правде, перевес был на их стороне, тем более, что внезапной атаки не получилось. Конница успела взять разгон и атаковала наши ряды в полном порядке.

Капитаны отдали команду, сержанты, в том числе и я, громко её продублировали. Передние ряды выставили пики на приём конницы. Удар! Свалка! Треск ломающихся пик и ржание убитых лошадей перекрыли все остальные звуки. За первой волной атакующих ударила вторая, затем третья. Вряд ли кто-то в передних рядах уцелел, но свою задачу пехота выполнила. Удар разогнавшейся конницы был погашен, строй устоял, теперь вся рыцарская масса тесно сгрудилась на переднем крае пехоты, постепенно начиная пятиться назад, а пехота, старательно отрабатывая жалованье и паёк, без устали работали алебардами, превращая рыцарские доспехи в качественный металлолом.

Дошла очередь и до меня. Меч покойного графа, дотянувшись самым кончиком, разрубил шлем особо храброго рыцаря. Вместе с головой. Снова капитаны прокричали команду, которую я тут же повторил во всю мощь лёгких, строй стал медленно двигаться вперёд, а кавалерия попятилась. Впрочем, королевские рыцари тоже не были неуправляемой толпой. Когда стало понятно, что пробить строй они не смогут, над полем битвы громко пропела труба, кавалерия начала разворачиваться и отходить для повторной атаки, которая уже могла закончиться для нас плачевно.

Но сделать это им было уже не суждено, справа и слева, огибая холм, на котором стоял лагерь, на них неслась конница герцога, свежая, не понёсшая потерь и на полном скаку.

Дальше началось избиение маленьких. Из кольца окружения выскользнуло около трёх десятков, остальные полегли, зажатые между пехотой и конницей. Чтобы изрубить три тысячи отборной рыцарской кавалерии, нам потребовалось чуть больше часа, пара сотен выживших сдались на милость победителя. Желающих сдаться было больше, но на всем повезло в рубке нарваться на благородного противника. Пехота пленных не берёт.

Победа наша была полной, трофеи взяли небольшие, поскольку их армия двигалась почти налегке, в основном всё то же оружие и доспехи. Наспех похоронив убитых, армия наша развернулась и отправилась назад таким же спешным маршем.

В рядах царило оживление, которого я отнюдь не разделял. Армия короля уменьшилась, хотя и не критично. Они по-прежнему превосходят нас в полтора раза, а если считать по коннице, то вдвое. А ведь ещё есть боевые маги, с которыми я пока не встречался в бою и, честно сказать, не ждал от этой встречи ничего хорошего.

Зато этой своей победой мы здорово разозлили всемогущего монарха. Теперь он будет стараться уничтожить нас до последнего человека. Пехоту на поле боя и так не особо жалуют, кому нужны эти мужики с алебардами, за которых никто и выкупа не даст? Мы, возможно, победим в предстоящей битве, кое-какие шансы есть. Да только это ничего не решит. Ресурсы сторон несопоставимы, через год или два у короля снова будет такая же армия, если не больше, а герцог со своими подельниками должен будет обходиться тем, что имеет, нынешняя численность — это потолок их мобилизационной способности, других воинов взять просто негде, тем более, что деньги у него, по слухам, заканчиваются, так что в будущем и наличие большой массы пехоты под большим вопросом.

Теперь же, получив заверение от разведки, что король с основной частью войска (и непременно злой, как чёрт) заявится сюда только послезавтра, по пехоте был отдан приказ расслабиться, что мы с радостью и сделали, предавшись своим любимым занятиям, то есть вину и блудным девкам.

Вечером второго дня из трёх, мы сидели привычным составом у себя в палатке, уже изрядно пьяные, за кувшином дрянного вина, тиская проституток и негромко переговаривались.

— У кого есть какие мысли? — спросил Рамон, закусывая вино куском вяленой рыбы. — Справимся мы завтра?

— Чёрта с два, — фыркнул Эдгар, едва не расплескав вино из кружки. — Не те у нас силы, просто поляжем все на поле. Благородные господа хоть в плен сдадутся, герцога и остальных король повесит, а тем, кто помельче, глядишь, и выйдет милость королевская.

— После вчерашнего побоища я в этом сильно сомневаюсь, — сказал я, пристраивая поудобнее девку у себя на коленях. — Будь я королём, после такого озверел бы и люто казнил всех подряд, несмотря на их титул и богатство.

— Но ты-то не король, — пьяно улыбнулся Петер. — Да и какая разница, что с ними будет, нам-то всё равно не жить.

— Лучше вот что скажите, — рука моя переместилась с груди девки на её бёдра. Какой идиот придумал такие платья, хрен доберёшься, куда следует. — Кто-нибудь уже с магами в бою сталкивался. Опасно это? Или как-нибудь выстоим?

— Мне приходилось, — сказал Рамон спокойно, он выглядел самым трезвым из нас. — Не здесь, на юге, лет десять назад. Там князья между собой поцапались, а король, не наш, другой, их приструнить вздумал. Я тогда совсем молодым был, тоже в пехоте служил. Магов немного было, пять или шесть. Не помню уже. Но били сильно. У них, что ни заклинание, так три-четыре десятка убитых. Правда, выдохлись потом, колдовать без остановки никто не может, хоть они и амулетами увешались и зелья какие-то постоянно пили, а через четверть часа пришлось им отступить. Но нам хватило, строй они поломали, остатки войска уже просто кавалерия растоптала.

— А ты как выжил? — спросил Петер.

— Мне по голове прилетело, — Рамон откинул волосу со лба и показал рваный шрам наискосок пересекающий лоб. — а потом телами завалило, битва была вечером, когда очнулся, уже темно, только трофейщики с факелами ходят, я тихонько уполз, не дошли до меня.

— И что, нет никаких средств? — спросил я. Мне уже удалось поднять подол платья и заголить худые коленки. — Маги вовсе неуязвимы?

— Ну, если такого алебардой рубить, то, наверное, уязвимы, да только пойди достань, они ведь не в открытую стоят, а впереди пехотного строя, под пиками, чуть что, сразу за спины прячутся. А работают с расстояния в сто шагов, пока до них доберёшься, некому воевать будет.

— А арбалеты? — не унимался я, рука, наконец, скользнула к сокровенному, хотя, что там у шлюхи сокровенного? — Стрелой достать можно?

— Можно, — грустно кивнул Рамон. — Только у них щит магический, его стрела не пробьёт. Хотя, стрелять, думаю, всё равно нужно, щит ведь тоже сил требует, чем больше в него бьют, тем слабее маг.

— У нас арбалетчиков пять сотен, — напомнил я. — Надо сказать Ромеро, пусть всех ставит в первую баталию, будут стрелять навесом без остановки, глядишь, и справимся.

— Скажи, — кивнул Эдгар, опрокидывая себе в глотку очередную кружку вина, как всегда половина потекла по усам и разлилась по груди. Утерев вино, он икнул, после чего уронил голову на стол и захрапел.

Пришла пора расходиться. Я как раз сделал девке больно своими пальцами (никак не научусь силу контролировать) она взвизгнула. Собравшись с силами, я встал из-за стола, взял её за руку и вместе с ней вышел из шатра.

Идти далеко было незачем, пристроив её у ближайшего дерева, я задрал ей подол и расстегнул штаны. Моими стараниями она уже была в полной боевой готовности, оставалось только начать. Получалось с трудом, даже молодой крепкий организм плохо справлялся с каждодневными возлияниями. А не пить было нельзя, слишком уж плохие мысли в голову лезли. Худо-бедно я начал двигаться. Она даже немного отвечала. Девка была довольно молодой, лет, наверное, семнадцать, не больше, хотя уже основательно потасканная. Там, в прошлой жизни, я бы на такую девку и не взглянул, да и вообще, не охотник я был до продажной любви. Вот только теперь, когда нам, возможно, жить осталось меньше суток, всё виделось по-другому.

Устав стоять, мы легли на траву, только тут, окончательно расслабившись, я смог закончить действо. Откатившись в сторону и хватая ртом воздух, я вынул из кошеля целый талер и протянул ей. Тонкая женская рука моментально его схватила, а разгорячённое тело снова прильнуло ко мне.

— Хочешь ещё? — спросила она тихонько. За вечер я впервые услышал её голос.

Я хотел, хотел всего и побольше, вот только сил уже не было ни на что, ни физических, ни моральных. Хотелось только уснуть, ничего не помнить и ни о чём не думать.

— Иди, — велел я.

Девка была толковая и всё понимала. Она быстро подскочила с земли, подобрала подол, который я всё же умудрился порвать, и почти мгновенно скрылась в темноте. А сам я, кряхтя, словно столетний старик, начал подниматься, чтобы на остатках воли вернуться в шатёр. Не пристало сержанту спать на улице.

Вот только заснуть не получалось, сдуру я встал и хлебнул ещё вина. Почти сразу меня вырвало, я едва успел выбежать из палатки. Вряд ли дело в передозировке, просто напряжение сказалось. Только после этого я, почувствовав облегчение, отправился спать.

Глава тринадцатая

Как и обещал один из следователей, через два часа был отправлен экипаж, где, под усиленной охраной, хоть формально и не арестованный, сидел я. Сборы у нас заняли полчаса. Одежды у меня было немного, но на всякий случай я надел кольчугу и наплечники, которые прикрыл дорожным плащом, а наручи, перчатки и шлем положил в мешок. Никаких припасов с собой брать не стал, поскольку справедливо полагал, что в пути меня будут кормить.

Со мной отправились оба следователя, которые перед отбытием даже соизволили представиться. Толстого с бритой макушкой звали Борн, а худой попросил называть его Холландом, но мне, собственно, было безразлично, как их зовут, главное было в том, что оба были магами, пусть и не первой величины, но довольно сильными. Если в пути случится какая-то опасность, они меня прикроют. Впрочем, на одну магию я не рассчитывал, а потому прихватил свой меч, пристроив его в карете. А нож и стилет были со мной по умолчанию, благо, плащ хорошо их прикрывает.

Провожать нас пришла та самая женщина. Теперь, при свете дня, она выглядела ещё хуже, кожа её казалась прозрачной, глаза потухли. Она куталась в своё одеяние, словно солнечный свет причинял ей страдания. Впрочем, возможно, так оно и было. Высунув руку из-под плаща, она протянула её ко мне и коснулась лба. Я ожидал новых спецэффектов, но, к счастью, ничего подобного не произошло. Это было похоже на благословение.

— Будь осторожен, солдат, — сказала она едва слышным шёпотом. — Я отчего-то не вижу твоего пути, но знаю, что он будет трудным и опасным. Береги себя и помни: его нужно остановить. Иначе весь мир окажется под угрозой.

Я ничего не ответил, да и что можно было сказать? Что в гробу я видел этот мир? Или что от его разрушения я могу ещё и выиграть? Уж лучше промолчать.

— Ты уже связалась с ними? — деловито спросил Холланд, залезая в карету.

— Нет, — она покачала головой. — Не смогла. Магический фон возмущён, причина мне неизвестна, но портальная связь не сработала. Чуть позже попробую ещё раз.

— Значит, в столице пока ничего не знают, — Сказал Борн недовольным тоном. — И нас не встретят, придётся своим ходом добираться. А у нас слишком важный груз, чтобы им рисковать.

Он кивнул на меня.

— Если вы так напуганы, — предложил я. — Возьмите с собой роту солдат, они вас замедлят, зато можно будет ничего не бояться.

Они втроём посмотрели на меня, как на идиота, но так ничего и не объяснили.

Наконец, мы погрузились в экипаж, кучер скомандовал лошадям отправление, и наша повозка плавно тронулась с места. Ехать по королевским дорогам настоящее удовольствие, в отличие от всех остальных, эти дороги считаются стратегическими, их задача — обеспечивать быструю связь между всеми областями королевства. Захватывая новые территории, Его Величество немедленно отправлял людей на постройку дорог. Естественно, что состояние этих дорог выше всяких похвал. По большей части они мощены камнем, а ширина составляет четыре телеги. Через каждые сколько-то миль стоит почтовая станция, где можно заночевать и сменить лошадей. То есть, сменить лошадей можно, только если ты едешь куда-то по делам королевства, и чем важнее эти дела, тем быстрее тебе предоставят транспорт.

Ехали мы долго, не останавливаясь даже для самых насущных дел. Обед наш состоял из куска солонины и несвежего хлеба, а запивать всё это предполагалось кисловатым вином из большого бурдюка. Я-то к такому питанию привычный, а вот мои сопровождающие, что, безусловно, принадлежат к благородному сословию, должно быть, сильно поступились своими принципами. Впрочем, может, они так свою бескорыстность подчёркивают?

Пейзаж за окном не менялся, всё тот же редкий лес, потом поля и луга, потом снова лес. Королевство сильно вытянуто с севера на юг. Соответственно, его северная и южная окраины разительно отличаются одна от другой. Там — жаркие тропики, здесь — умеренный климат, а на севере — тайга, плавно переходящая в тундру. Впрочем, на севере граница упирается в горы, за которыми ещё приличный кусок державы Баллантайна, которая своей формой напоминает запятую, хвост которой как раз и находится с северной стороны гор.

Чуть дальше начнутся болота, которые сейчас старательно осушают. Население растёт, людям нужна земля, а взять её негде. Приходится разрабатывать и те места, куда прежде люди старались не соваться без острой на то необходимости. Не в этих ли болотах таится опасность, о которой нас предупреждала та женщина? Вряд ли, там проходит всё та же королевская дорога, стоят почтовые станции, и несколько вполне приличных деревень.

Устав от размышлений, я откинулся на сидении и заснул. А когда открыл глаза, было уже темно, карета как раз остановилась, а кучер с кем-то громко переругивался.

— Станция? — спросил я у своих спутников.

— Она, — ответил мне Холланд, на лице его по-прежнему заметно было беспокойство. — Нужно поужинать и сменить лошадей.

Я вообще-то ещё рассчитывал на поспать и умыться, да только они на такое не пойдут. Они бы и останавливаться не стали, лишь бы скорее добраться до столицы. Вот только лошади не железные. Может, на станции нет свежих, тогда задержимся до завтра, а я нормально поужинаю и посплю на постели. А если у них ещё и баня есть...

— Через два часа выезжаем, — прервал мои мечты Борн, успевший поговорить с местным начальством. — Пока можно перекусить.

— Уже хорошо, — согласился я. — Я как раз проголодался.

Они поморщились, а мне было плевать. Ну не горю я желанием спасать мир, спасу — хорошо, не спасу — чёрт с ним, миров много, этот мне никогда не нравился.

При станции имелась большая харчевня. Поскольку мы трое были особо важными посланниками по делам самого короля, то и старались для нас от души. На столе появился жареный поросёнок, печёная рыба кусками (кажется, это был сом), свежий белый хлеб, какая-то зелень, которую весной ещё достать нужно. Тушёные овощи и гречневая каша. Вот только с вином было туго, не завозили давно, а то, что имелось, больше напоминало помои. Пришлось нам временно обойтись местным пивом, которое лично мне было куда привычнее.

Ели мы молча, слышен был только хруст костей, чавканье и отрыжка. А чуть позже, когда большая часть угощения была уничтожена, а мы втроём, сыто отдуваясь и срыгивая, отвалились от стола, к Борну подошёл начальник станции и начал что-то быстро шептать ему на ухо. Выражение лица Борна, которое и так всю дорогу было недовольным, теперь выражало крайнюю степень раздражения.

— Сколько? — недовольным голосом спросил он.

— Дня три, или четыре, — начальник беспомощно развёл руками. — Уже чинят, но это непросто.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

— Всё не так, — буркнул он, и начал объяснять. — Река Вестовая разлилась от талого снега, мост просто смыло, на ремонт его требуется три дня. Или четыре, зависит от расторопности мастеров.

Холланд смачно выругался.

— Должен быть другой путь, объезд, переправа, — начал он размышлять вслух. — Наша миссия слишком важна, чтобы медлить, за три дня может случиться... всё что угодно.

— Пойду, поговорю с ним ещё, — грустно сказал Борн, встал с места и направился к выходу.

Пользуясь случаем, я налил себе ещё кружку пива, отхлебнул и лениво закинул в рот небольшой кусочек рыбы. Действительно, сом, причём, довольно хорошо приготовленный, видать, в молоке вымачивали, тиной вовсе не пахнет.

Борн вернулся быстро, грузно уселся на стул и некоторое время молчал. Потом всё-таки поднял на нас глаза и поведал неутешительные новости:

— Можно проехать по старой дороге, там гораздо дальше, но есть паромная переправа, на королевский тракт выберемся хорошо, если к завтрашнему вечеру.

— Там опасно? — спросил Холланд, неодобрительно наблюдая, как я поглощаю уже пятую кружку пива.

— Понятия не имею, — честно сказал Борн. — Дорога в плачевном состоянии, но не заброшена, там регулярно ездят купцы и чиновники. Есть одна крепость с гарнизоном, но она в стороне от дороги.

— Значит, поедем там, — решительно заявил Холланд, сделав попытку встать. Но я его остановил.

— Скажите, господа, а нам обязательно ехать в ночь? Днём опасность хотя бы видно. И вообще, лучше ведь немного подождать, чем рисковать мной?

— Зато нас там точно не ждут, — заявил Холланд.

Вообще-то, если бы я готовил засаду, то вполне мог бы догадаться, что, за неимением прохода по королевской дороге, посланники поедут в обход, а там можно и засаду расположить. Но мои соображения никого не заинтересовали, а потому пришлось подчиниться. Слегка пополнив запасы провианта, сменив лошадей и кучера, мы снова тронулись в путь. Тот факт, что днём я выспался, помогал мне держаться бодряком, а спутники мои нервничали так, что вообще бы не заснули, даже будь у них кровать. Какого, спрашивается, чёрта? Куда так торопиться? Сейчас ещё, чего доброго, в грязи застрянем, на старой дороге я не был, но, подозреваю, качество там ужасное, и трясти нас будет немилосердно.

Так и вышло, уже через час мы съехали с тракта. Карету сразу начало мотать из сторону в сторону. Колёса проваливались в ямы, подпрыгивали на буграх, несколько раз я думал, что нас вот-вот опрокинет на бок, а Холланд всё покрикивал на кучера, чтобы тот гнал лошадей быстрее. Поспать в дороге теперь точно не выйдет, хотя, знай я то, что знают мои спутники, мне бы, наверное, тоже спать не хотелось.

Дорогу впереди было видно через небольшое окошко, на карете висели два фонаря, позволяющие кучеру не съехать в кювет. Ехали так часа два с небольшим, я всё-таки начал вырубаться, но снова проснулся, когда карета вдруг остановилась. Оба сопровождающих вскочили со своих мест, а Холланд высунулся в окошко. Я, стараясь не поддаваться панике, положил руку на меч.

— В чём дело? — раздражённо крикнул Холланд, высовываясь в окно.

— Некуда ехать, — развёл руками кучер, видно было, что он испуган. — В лес заехали.

Фонари давали мало света, но позволяли рассмотреть, что дороги дальше нет, лошади упёрлись в заросли.

— Уснул что ли? — крикнул маг ещё громче, в голосе прорезались панические нотки. — Заехал, так разворачивай и выезжай обратно.

Выехать обратно той же дорогой можно было на автомобиле, просто включив заднюю передачу. Но, к великому сожалению, у кареты такая функция отсутствовала. Чтобы ехать назад, следовало развернуть всю конструкцию, а попробуйте это сделать, когда с трёх сторон вас окружает, хоть и редкий, но лес.

С великим трудом удалось заставить лошадей немного попятиться назад, да ещё мы втроём толкали карету (точнее, толкал по сути один я, оба "особиста" силой не отличались, привыкнув полагаться на магию). Отъехав чуть назад, мы смогли всё же развернуться. Карета поехала в обратном направлении, а через пять минут мы вернулись на всё ту же грязную и ухабистую старую дорогу.

— Не понимаю, как так вышло, что с дороги съехал, — бубнил кучер себе под нос. — Вот ведь, здесь и ехал, никуда не сворачивал, а вдруг дорога исчезла. Чертовщина какая-то.

На этих словах Борн и Холланд как-то нехорошо переглянулись.

— Думаешь? — спросил Борн.

— Уверен, заклинание, заставляющее блудить в лесу.

— Не чувствую магии, — честно признался Борн, опасливо озираясь по сторонам. — Вообще.

— И не почувствуешь, — уверенно сказал Холланд. — Это ведь не человеческая магия, её даже ведьмы и то не все разумеют. Только нелюди лесные.

Про лесных (а также болотных, песчаных и водяных) нелюдей я слышал, но большинство людей считало это сказками. Вот только что есть сказки в мире, где существует магия? Да и мои сопровождающие в таких вопросах куда лучше информированы. Если боятся, значит, есть чего. Или кого.

— Плевать, — резко сказал Холланд, забираясь на козлы и садясь рядом с кучером. — Держи наготове заклинание отрицания, тогда ничего он нам не сделает.

— А если он не один? — с сомнением спросил Борн.

— Справимся, — буркнул то и повернулся к кучеру. — Трогай.

Снова мы отправились в путь. Я на всякий случай вынул из мешка шлем с подшлемником и надел на голову, да и перчатки на руки натянуть не забыл. Голове стало жарко, но уж лучше потерпеть. Если нас хотят поймать, то могут и не размениваться на магию, просто нанять три десятка лихих людей, которые тупо завалят обоих магов массой. А вот меня не смогут, если мне спину прикрыть, я очень многих покрошить успею.

И всё же момент атаки мы прозевали. Случилось это уже перед самым рассветом. Звук, который я услышал, был мне знаком. Его ни с чем не спутаешь. С этим звуком срабатывают арбалеты. Мощные арбалеты, такие даже в армии редко используют, слишком тяжелы. Зато их стрела пробивает насквозь рыцаря в полном латном доспехе.

Первыми своё получили лошади. Все четыре. Даже заржать не успели, на каждую пришлось по две стрелы. Просто рухнули наземь, а карета встала намертво. Следующая стрела прилетела в кучера, прибив его с стенке кареты, которую пробила насквозь и едва не зацепила Борна, сидевшего спиной по ходу движения. В Холланда полетели сразу три стрелы. Маг на службе просто обязан был иметь хорошую реакцию, да он и ехал, надо полагать, держа заклинание наготове. Стрелы отлетели в сторону, а сам он спрыгнул на землю. С рук его тут же сорвались два сгустка пламени, которые ударили в придорожные кусты, вызвав там небольшой пожар и заставив кого-то из нападавших тонко завизжать.

— Сиди здесь, — прорычал Борн, тоже выскакивая наружу.

Оба мага начали бить заклинаниями по площадям, я, признаться, до этого сильно их недооценивал, не ожидал даже, что им такое под силу. Лес вокруг горел, его пронизывали молнии, деревья в два обхвата разлетались в щепки.

Неизвестно, скольких нападавших они перебили, да только и те были не так просты. Следующая стрела была видна в полёте, поскольку светилась от наложенных на неё чар. Она пробила магический щит Холланда, он замер, удивлённо глядя на торчавшее из груди оперение, после чего медленно упал на спину.

А чуть позже мне пришлось покинуть карету, поскольку в неё прилетел самый настоящий огненный шар, да такой, что всю карету сразу же объяло пламенем. Я успел схватить меч и кубарем вывалился из двери. Мешок остался внутри.

— Отступаем! — крикнул Борн, хватая меня за рукав плаща.

Великий стратег, мать его так. Я и сам уже понял, что спасение наше только в быстром беге. Мы и побежали, правда, медленно, маг бежал задом наперёд, стараясь из последних сил удерживать невидимый щит. Видно было, что он уже основательно выдохся, румяная физиономия побледнела, лысина покрылась испариной, губы тряслись, он хватал ртом воздух и готов был упасть в обморок.

А наперерез нам уже бежали двое. Это были далеко не разбойники, оба носили неплохой доспех, а потому больше походили на пехотинцев, вроде меня. Вооружены они были короткими мечами, но сейчас держали в руках сеть. Ага. Значит, хотят взять живым.

Не угадали, сеть пролетела мимо, а потом и вовсе сгорела от взмаха руки Борна. А мой меч, описав в воздухе короткую дугу, легко смахнул с плеч голову одного и завяз в плече второго, разрубив кольчугу.

Добивать было некогда, я просто отпихнул его с дороги и побежал дальше. Борн окончательно сдулся, и как маг и как человек. Теперь уже я тащил его за собой. Мы смогли укрыться за небольшим пригорком, я высунул голову и осматривал окрестности. Преследователей осталось немного, пять или шесть, ну, пусть, десять. Они медленно окружали нас, можно попробовать дать бой, да только среди нах есть маг, с ним я не справлюсь и вряд ли он истратил все силы. По всему выходило, что сейчас нас таки возьмут.

— Прости, сержант, — тихим голосом проговорил Борн за моей спиной.

Между этими словами и ударом зачарованного (и наверняка отравленного) кинжала в спину, прошла неполная секунда, за которую в моей голове пронеслись интересные мысли. Меня требовалось доставить в столицу, но я не должен был достаться врагам. А потому сопровождающие, оказавшись в критической ситуации, просто обязаны меня ликвидировать. А ситуация именно, что критическая, это не просто бандиты, они пришли за мной, и я им нужен живым.

Не успев додумать эту мысль до точки, я резко развернулся, выбивая оружие из руки мага, покрытый рунами клинок скользнул по тыльной стороне латной перчатки, а следом бронированный кулак, покрытый короткими шипами, врезался в голову мага. Височная кость проломилась и вдавилась в мозг, во все стороны брызнула кровь, а Борн, так и не сумевший выполнить задание, рухнул замертво.

Вытерев перчатку о траву, я поднял меч и начал отступать в лес. Солнце уже поднялось довольно высоко, и я мог хорошо разглядеть преследователей. Их было шестеро. Неплохо вооружены и экипированы, надо полагать, и драться умеют. Любого из них я, естественно, сокрушу, не особо напрягаясь. Может быть, даже двоих, но их шестеро.

Они это понимали, но понимали и то, что первому, кто ринется в бой, сильно не поздоровится, второму тоже. Поэтому они не спешили, медленно окружая меня. Полностью окружить не получится, за спиной у меня дуб в три обхвата, а потому нападать придётся спереди. А арбалетчики, видать, все погибли и арбалеты пришли в негодность после обстрела заклинаниями. Да и не нужен арбалет, им ведь меня живым взять нужно.

Перехватив меч одной рукой, я встал в фехтовальную стойку и несколько раз плавно качнул клинком, как бы приглашая их к себе. Смелее, ребята, вам за это платят.

Но тут к ним сзади приблизился тот самый маг. Если бы это был Иерофант, то я, наверное, не стал бы сопротивляться. Впрочем, понятно было, что Иерофант не стал бы никого нанимать, просто уложил бы всех троих заклинанием, а потом забрал меня.

Этот маг был высок и худ, чем-то похож на Холланда, но, в отличие от него, носил длинную чёрную бороду, которую в нескольких местах пронизывали седые пряди. Он носил тёмно-синюю мантию, расшитую непонятными знаками. Вообще, почти все маги одевались так, выпячивая свой статус, хотя, насколько мне было известно, одеяние на способностях к колдовству никак не сказывалось.

Маг выступил вперёд, встретился со мной глазами и, усмехнувшись своим мыслям, начал колдовать. Кисти его рук закружились, словно наматывая нить на клубок, а скоро появилась и сама нить, золотистая и полупрозрачная, она постепенно перепутывалась между собой, образуя магическую сеть для поимки меня. В это время воздух вокруг него искрился ярко синими отблесками, даже если я сейчас прыгну вперёд и ударю его мечом, достать не смогу, магический щит включён на максимум, я даже подойти к нему не смогу. Для этого нужно...

В голове мелькнуло воспоминание о смерти Холланда, которого зачарованная стрела достала даже за щитом, а потом взгляд упал на тело Борна, который всё ещё сжимал в руке магический кинжал. Бросившись на землю, я кувырком перекатился к трупу, вырвал из мёртвой руки кинжал и метнул его в мага.

Ножи метать я учился сам от нечего делать, большого мастерства не достиг, но с пяти шагов в мишень попадал почти всегда. Теперь это мне пригодилось, и, пусть метнул я плохо, а готовая к броску магическая сеть замедлила полёт и снизила силу броска, и даже в цель прилетел он не под тем углом, воткнувшись в тело мага всего на два пальца, но этого хватило. Не знаю, что именно подействовало, магия, содержавшаяся в рунах, или мгновенно действующий яд, но маг закатил глаза, широко открыл рот, пытаясь сделать вдох, начал синеть и повалился назад. А через секунду с громким хлопком исчезла сотканная им золотистая магическая сеть, рассыпав облако искр.

Я встал на ноги и поднял меч. Баланс сил снова сместился в мою сторону. Нападавшие в нерешительности стояли полукругом, а я снова отступил к дереву. Теперь я был отчего-то уверен в своей победе. Их много, зато я сильнее, а главное, мне есть за что драться. Наёмник вообще всегда сражается за две вещи: за деньги и за свою шкуру, причём, за второе он бьётся гораздо эффективнее. А им, хоть впереди и маячила награда, надо полагать, немалая, рисковать собой не очень хочется, мёртвым деньги ни к чему, тем более, что шансы на победу у них совсем низкие.

— Слушай... — один из них выступил вперёд, надеясь предложить мне соглашение. Он был чуть выше меня ростом, фигуру я не мог разглядеть под доспехом, а лицо скрывал шлем с железной полумаской, из-под которой торчала короткая русая борода.

— Лучше ты слушай, — сказал я, оскалившись. — Сейчас вы разворачиваетесь и валите отсюда, по дороге, чтобы я вас видел. Если кто-то свернёт в сторону, догоню и порублю на части, вы уже поняли, на кого нарвались. А если хотите попытать счастья, вперёд. Половина из вас поляжет здесь, а вторую убьют заказчики, поскольку я вам нужен живым, а взять меня вы сможете только мёртвым.

Он раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же замолчал, видимо, я оказался прав. Но и награда была весомым аргументом, да и заказчики за проваленное задание вполне могли голову снять. Поэтому он вздохнул, кивнул своим, затем вся банда бросилась на меня.

Первый удар цвайхендера был самым удачным, с главаря бандитов слетела голова. Обратным ходом клинка я задел следующего, вырвав из него кусок кольчуги с большим куском мяса. Долго не проживёт, истечёт кровью. Третьего я успел двинуть перекрестием меча, выбив глаз, это не смертельно, но биться уже не сможет. Даже сознание от боли потерял. А вот трое остальных, прорвавшись на ближнюю дистанцию, навалились на меня скопом.

Если бы они хотели меня убить, у них бы это легко получилось, меч с большого замаха может пробить кольчугу, да и неприкрытых мест у меня много, вот только задача перед ними стояла иная. Один стал выкручивать меч из руки, молодец, тем более, что висел он не на руке, а на самом мече. И когда я его отпустил, просто повалился на землю. Освободившаяся рука тут же стальной кувалдой прилетела по макушке шлема второго, а третьему я просто свернул шею. Последний, кто остался в живых и на ногах, поднявшись с земли, попытался убежать, но я прыгнул следом, схватил его и повалил на землю, подмяв под себя. А для большей сговорчивости применил простейший болевой приём на руку, от которого его правая рука согнулась в ту сторону, в которую обычно не сгибается. Над поляной раздался пронзительный крик боли, постепенно переходящий в ультразвук.

— А теперь говори, — сказал я, дождавшись, пока его вопль станет потише. — Мне интересно, кто вас отправил, и за каким чёртом вы убили посланников короля? Знаешь, что за такие дела полагается? Я сейчас точно не вспомню, но думаю, тебе сильно повезёт, если тебя просто живьём сварят в котле с маслом.

— Я ничего не знаю, — жалобно проблеял парень, он был совсем молод, даже борода ещё не росла, лет шестнадцать.

— Конечно, — я улыбнулся. — Шёл по лесу, видишь, стоит карета с королевским гербом, какие-то люди на неё напали, а ты решил помочь, а оружие и доспехи просто так с собой носил. Правда? Учти, у тебя ещё вторая рука есть, и ноги. А потом, если не заговоришь, начну тебя свежевать, как телка. А шкуру потом отнесу скорнякам, пусть выделают и сапоги сошьют. Если ничего не знаешь, тебе же хуже.

— Это всё Грэг, — простонал он, придерживая больную руку здоровой. — Наш старший, он там, в лесу, его заклинанием убило. К нему маг приходил. Сказал, что нужно кое-кого на дороге взять. Сказал, что там трое будет, два слабых мага и ты, тебя надо было живым взять, а их убить. Мы думали, что маги в самом деле слабые, а они...

— Вон какие, — я усмехнулся. — И вы согласились?

— Он денег пообещал, столько, что нам на всю жизнь бы хватило, и даже задаток дал. Мы и подумали...

— А догадаться, что за простое задание столько не платят, было сложно? Понимаю, не для ваших умов задача. А стал бы маг платить? Ему ведь проще вас тоже убить, я вообще не понимаю, зачем вы ему понадобились, разве что, заклинания магов на себя принять.

Несколько секунд я раздумывал, что мне делать с пленным, вряд ли он знал что-то ещё, кому нужно таких посвящать в тонкости дела, с их старшим бы поговорить, да его маги достали. Устав от раздумий, я снял с правой руки перчатку и расчётливо ударил его кулаком в подбородок. Голова парня мотнулась назад, глаза закрылись. Нокаут.

Теперь встал вопрос, что мне делать дальше? Транспорта нет, лошади мертвы, карета сгорела дотла, а вместе с ней сгорели и все сопроводительные документы. И как мне теперь быть? Приду я в столицу, доберусь до дворца, представлюсь, расскажу, как дело было. Поверят? Вот вопрос. Документов нет, личность, допустим, установят, списки солдат королевской армии в столице имеются, а на сержантов даже что-то, вроде личного дела заводят. А потом? Спросят, какого беса я в столице делаю? По заданию, маги-особисты отправили? А где теперь эти маги? Погибли, оба, а ты остался? Интересно, очень интересно, господин сержант. Вот только мы думаем, что маги тут ни при чём, а ты — дезертир. А сказки свои напридумывал, чтобы виселицы избежать. Связаться с частью? Свяжемся, обязательно свяжемся, вот только связь займёт месяц, а выяснение обстоятельств ещё два. А вы пока посидите, в подвале дворца очень удобные темницы, там будете дожидаться решения, если про вас не забудут и бумаги не потеряются. Это в лучшем случае, а в худшем и разбираться не станут, просто повесят в назидание остальным. Хорошо, если допрашивать будет кто-то из начальства, тогда можно кричать, что Иерофанта знаю. Может, тогда в тюрьму не отправят. Ага, вместо тюрьмы отправят сразу на дыбу. Может, барон Невилл какое послание в столицу отправил, с упоминанием моего имени? Или баба та, наконец, связалась через астральную связь?

Тяжко вздохнув, я отправился обыскивать трупы, в надежде найти что-нибудь интересное. У мага нашёл амулет, довольно интересный, в виде дракона, выточенного из кости, с маленькими рубинами в глазах. Ещё у него был кожаный кошель с деньгами, пересчитывать было недосуг, но навскидку там сотня талеров была, не меньше. Имелся такой кошель и у убитого мной Борна. Тоже сумма немалая. Лучше бы он документы с собой таскал. В остальном радоваться было нечему. Труп Холланда тоже ничем меня не порадовал.

Прикинув расстояние, я решил всё же идти в столицу, будь, что будет, за пару недель как-нибудь дойду, с деньгами можно и лошадь нанять, в этом медвежьем углу тоже есть какие-то поселения. Тяжко вздохнув, я поправил шлем на голове, меч закрепил за спиной и медленно зашагал по дороге вперёд.

Глава четырнадцатая

Утром я, как и все наши, чувствовал себя отвратительно. И дело тут не в банальном похмелье. Организм мой спиртное переваривал отлично, просто на душе было погано, умирать мне вовсе не хотелось, а смерть уже поджидала нас всех на поле.

Королевская армия прибыла на рассвете и теперь быстро строилась для боя. Строились и мы. К вопросу построения наше командование подошло со всей серьёзностью. Вместо привычного построения в три баталии, нас поставили одним большим квадратом, а по бокам стояла конница. Поразило обилие пик в строю, пикинеры стояли до шестой шеренги включительно, имелись пики и на флангах, и у задних шеренг.

Я перед боем разыскал капитана Ромеро и рассказал ему свои догадки насчёт арбалетчиков, которые помогут хоть немного ослабить магов. Но он только напомнил мне, что это не моего ума дело, и что не я один такой умный, начальство и так поставило в ряды всех арбалетчиков, они будут стрелять без остановки над головами передних шеренг, более того, они даже лучников где-то нашли, те тоже будут осыпать стрелами. Немного, всего десятка четыре, лук слабее арбалета, зато скорострельность больше, а запас стрел огромный. Это вдохнуло в меня слабую надежду.

Королевское войско было отлично видно, поскольку поле предстоящей битвы было ровным, как стол. Его построение зеркально отражало наше, с той только разницей, что у короля были сильны фланги, за счёт более многочисленной кавалерии, а центр был куда слабее нашего, пехота явно набрана непосредственно перед походом, плохо обучена, да и пик у них почти нет. В прямом столкновении пройдём через них, как каток. В целом, если не учитывать магов, силы были почти равны.

Ожидание, и без того неприятное, отчего-то затягивалось, а неопределённость выматывала хуже самого боя. Чего они ждут? Солнце уже высоко, греет, но не печёт, не то сейчас время года.

Наконец, над полем пропела труба, а барабанщики начали отбивать ритм. Это я воспринял с облегчением. Да и не только я. Окружающие меня солдаты, тоже слегка взбодрились. Действовать всегда лучше, чем ждать. Примерно так же думали и остальные. Дисциплина и выучка были нашим главным козырем, думаю, что если от нас останется хоть полсотни бойцов, они сохранят строй и будут всё так же отражать атаки.

Противник наш тоже не стоял на месте, пехота двинулась вперёд, причём, издалека заметно было, что строй неровный, что, опять же, нам на пользу. Конница короля пока не спешила, двигаясь шагом, у них свой противник, более малочисленный, сперва они растопчут их, а потом возьмутся за нас.

Левой. Левой. Раз, два, три. Так я повторял про себя, с каждым ударом барабанщика, чтобы хоть чем-то занять мозг. Скоро между нами осталось всего сотня шагов, пора уже и арбалетчикам своё слово сказать. Пусть хоть кого-то выбьют.

Но тут сказали своё слово маги. Они вышли из строя пехоты и встали так, чтобы пики прикрывали их от внезапной атаки. Было их немного, десятка два, все уже почтенного возраста, убелённые сединами старцы, что прекрасно видно по их седым бородам. Одеты, как и положено, в тёмные мантии, а на груди у каждого висит амулет. Понятно, дополнительный источник маны.

Я зачем-то набрал в грудь воздуха, что-то сейчас будет. Что-то плохое. За спиной послышался громкий звук, напоминающий разрыв огромного куска ткани. Сработали арбалеты. Туча стрел пронеслась над нашими головами и ударила точно в жидкую шеренгу магов, вот только вреда от них было чуть больше, чем ничего, стрелы просто сгорели в воздухе, вспыхнув ослепительными огоньками.

Они продолжали стрелять, с той скоростью, с которой успевали перезаряжать оружие. А в нашу сторону полетели заклинания. Первыми были традиционные огненные шары. Да не просто шары, а очень мощные. Те, кто стоял в первых шеренгах, были обречены. Доспехи на глазах раскалялись докрасна, а человеческая плоть под ними просто выгорала, превращаясь в золу. Меня спасло то, что, проходя вглубь строя, шар всё же терял свою силу, последним был поражён алебардщик, что стоял передо мной, его уже не сожгло дотла, просто тело покрыли большие ожоги, с которыми выжить нереально, а меня просто опрокинуло волной раскалённого воздуха, выжигая лёгкие и раскаляя доспех.

Кто-то из магов сделал руками замысловатую фигуру, что-то прокричал, и в нашу сторону покатилось нечто, вроде колобков перекати-поля, вот только скорость их была огромной и вращались они, как вентилятор.

Передняя шеренга успела опустить пики, но столкнувшись со странными колобками, те просто разлетелись в щепки, а следом начало перемалывать людей. От этих колобков погибло больше солдат, чем от огня. Куски мяса, кровь, кишки и обломки доспехов разлетались на огромное расстояние. Мне самому прилетело в щёку, под правый глаз, разорванное кольцо от кольчуги, застряло в коже, а по щеке потекла кровь. Я ещё не успел встать, это меня и спасло. Следующий маг развёл руки в стороны, и к нам полетело нечто, напоминающее косу. Я вжался в землю, смерть прошла прямо надо мной, на высоте пяти сантиметров. Обернувшись назад, я увидел такое, что лучше было не оборачиваться. Видели фильм "Обитель зла"? там есть момент, когда солдат кромсают лазером, тут было нечто подобное, никакие доспехи от такого лезвия защитить не могли, люди распадались на две половины, обильно поливая землю ручьями крови. Чуть правее маг, согнувшись пополам, выдохнул огромное чёрное облако, которое полетело в нашу сторону. Такое заклинание я знал из книг, называлось оно "Дыхание смерти". Вроде отравляющего газа. Ещё несколько десятков наших повалилось на землю и умерло в страшных мучениях, выблёвывая собственные внутренности.

Не знаю, сколько это продолжалось, мы пытались плотнее смыкать ряды и двигаться вперёд, а строй наш таял спереди с ужасающей скоростью. Только отложившаяся на подкорку железная дисциплина удержала нас от панического бегства. Наша конница пошла в атаку, но не на магов (самоубийц среди благородных отчего-то не водилось), а на королевскую конницу. А мы всё никак не могли добраться до центра вражеского войска, тем более, что они медленно отступали назад.

Но и маги постепенно стали выдыхаться, стрелы наших арбалетчиков (до них магия ещё не добралась) уже не сгорали на лету, а только отскакивали, а потом и вовсе начали слегка отклоняться в сторону. В какой-то момент избиение прекратилось, маги с чувством выполненного долга ввинтились обратно в пехотный строй, а мы, кто был ещё жив, восстановили порядок и снова пошли в атаку.

Не могу сказать, скольких мы тогда потеряли. Тысячу? Две? Но строй остался, пикинеры заняли передние шеренги и теперь мы рвались в бой, чтобы рассчитаться за убитых товарищей, а ещё больше за пережитый ужас. Я шёл по скользким кускам человеческих тел, сапоги хлюпали в крови, а потом шипели на раскалённых доспехах, из которых высыпалась белая зола. Пальцы до боли сжимали рукоять меча, а зубы от злости скрипели так, что заглушали топот сотен солдатских ног.

В этот момент произошла стычка кавалерии. Чуда не произошло, наша кавалерия не смогла опрокинуть королевскую, после первого удара завязалась недолгая рубка, но потом, повинуясь звукам трубы снова разъехались. Видимо, решать исход сражения предстоит нам.

Столкновение масс пехоты не было столь же зрелищным. Просто два плотных строя подошли друг к другу на расстояние длины пики. Началось. Мне тоже хотелось бросить свой меч, а потом пройти в первую шеренгу и, подхватив пику, начать нанизывать на неё врагов, которых сейчас ненавидел до колик.

Но они справлялись и без меня. Укол — отведение — шаг вперёд, укол второй шеренги — ещё шаг, снова первая. Наш строй действовал, словно швейная машинка, постепенно истребляя врагов. Пикинеры у них быстро закончились, а достать наших алебардой было невозможно, бой превратился в избиение. А бежать им было некуда, сзади напирали следующие, а тех гнали вперёд командиры. Были у них свои арбалетчики, но, опять же, в куда меньшем количестве. На всякий случай я наклонил голову, чтобы не получить стрелу в незакрытое лицо.

Наша кавалерия снова столкнулась с вражеской, и снова была бита. Более того, их строй повернул назад, а королевские рыцари кинулись в погоню. Бездари и трусы, теперь наши фланги были голыми, сейчас они разберутся с конницей и начнут атаковать нас с обоих флангов, мы готовы и к такому, но хорошего всё равно мало.

А пехота короля, наконец, не выдержала и показала спину. Я видел, как капитаны отчаянно пытаются развернуть строй, но ничего не помогало, в какой-то момент мы оказались на пустом месте. Теперь можно продолжать двигаться вперёд, даже захватить вражеский лагерь, да только что нам толку с того? Сам король наверняка среди рыцарей, ведёт их в бой, как и положено монарху.

Капитаны отдали приказ остановиться. Строй, как один человек, послушно встал. А через некоторое время, как и ожидалось, во фланг нам ударила королевская конница. Разумеется, пробить строй им не удалось. Пикинеры своё дело знали туго, капитаны вовремя отдали приказ, а строй успел повернуться. Бронированная лавина налетела на бронированный же квадрат, а потом так же быстро откатилась, оставив несколько десятков, а то и сотен убитых.

Ещё нас атаковали пять раз, каждый раз неудачно, каждый раз с ощутимыми для благородных господ потерями. Кого-то достали пикой, а кому-то досталось от арбалетчиков, которые не прекращали обстрел. Мы пока держались, заполняя ряды и не считая убитых. У них уже устали кони, но это ничего не значило, пересядут на новых, с этим проблем нет. А у нас заканчиваются пики. И люди. Не говоря уже о том, что все измотаны и едва стоят на ногах.

А ещё через пару часов восстановятся маги, что означает для нас окончательный разгром. Но пока мы терпели. Наконец, спустя ещё полчаса, со стороны вражеского лагеря в нашу сторону снова направилась конница короля. Бросилось в глаза, что едут они медленно, практически шагом. О чём это говорит? Взяли с собой магов? Или задумали какой-то особо хитрый манёвр? Или?..

Снова прогремела команда. В голосе капитанов чувствовалась смертельная усталость. Я, как смог громко, продублировал команду. Передние шеренги снова вышли вперёд, упирая в землю концы пик. С ними шагнул и я. Сержанту не полагалось, да только потери вынудили меня сместиться вперёд. Закинув меч за спину, я взял в руки пику, что мне передали из задних рядов, и опустился на колено. Вот и мой черёд настал. Сейчас.

Но королевская конница, что уже взяла разгон, вдруг замедлилась, а потом и вовсе остановилась на расстоянии полусотни шагов от нас. Капитаны выкрикнули команду арбалетчикам, чтобы те не стреляли. Они послушно опустили арбалеты. Некоторое время мы стояли и ждали, противник решил устроить переговоры? Предложат сдаться?

Минут через десять из рядов конницы выехало несколько роскошно экипированных всадников, среди которых особенно выделялся один. На белом коне, в дорогом доспехе, где позолота скрывала сталь, а на шлеме красовались страусиные (наверно) перья. Подъехав к нашему строю на расстояние вытянутой пики, они остановились, а тот самый, что был так роскошно одет, снял с головы шлем. Я увидел мужчину лет тридцати, с худощавым лицом, коротко стрижеными волосами и короткой бородой. Лицо его было, что называется, породистым. Такого хоть в лохмотья переодень, и то видно будет, что аристократ голубых кровей. Надо полагать, это либо сам король Этельред, либо кто-то из его ближайших родственников. Некоторое время он молча оглядывал нас, после чего второй рыцарь, тоже сняв с головы шлем, громко прокричал:

— Мне нужен главный. Есть тут кто-то, кто отдаёт приказы?

В рядах послышалось шевеление. Старого Эда с нами, разумеется, не было. Уехал никем не замеченный задолго до начала битвы. Хитрый лис не собирался подставляться. Поэтому на разговор с королём вышли два капитана. Первым был наш Ромеро, который немного пошатывался при ходьбе, доспехи были залиты кровью, непонятно только, своей или чужой, половина лица обожжена до волдырей, а на кирасе были сквозные отметины, словно какой-то зверь драл его лапой с титановыми когтями. Второго я не помнил по имени, это был высокий упитанный человек, уже немолодой, с гладко выбритым лицом, которое также было залито кровью, и кустистыми седыми бровями.

Оба они нетвёрдой походкой подошли к королю. Тот ради такого дела (неслыханно) спешился. Некоторое время они молча разглядывали друг друга. Потом король неторопливо произнёс:

— С кем имею честь говорить?

Произнесено это было без всякой издёвки. Наоборот, в голосе короля чувствовалось уважение к собеседникам.

— Капитан Ромеро, — усталым голосом представился наш командир. — Командую четвёртой ротой.

— Капитан Валент, — представился второй. — Командую восьмой ротой. Есть и остальные, но сейчас вы можете говорить с нами, мы примем решение.

— А где же ваш славный господин де Шаббат? — король улыбнулся.

— Его здесь нет, — честно ответил Ромеро.

Капитан не стал вдаваться в подробности и говорить, что главный кондотьер действительно уехал за неделю до битвы.

— А он далеко не дурак, — кивнул король и представился сам. — Я — король Этельред, титулы перечислять здесь не вижу смысла, да вы их сами знаете.

— Мы слушаем ваше предложение, — сказал Ромеро.

— А предложение моё звучит просто. Скажите, за что вы сейчас сражаетесь?

— Как всегда, — грустно ответил Валент. — За свою жизнь и за чужое золото.

— Сначала поговорим о золоте, — король, продолжая улыбаться, повернулся к своей свите. — Марк, покажи им.

Один из спутников короля, спрыгнув с лошади, держал в руках объёмистый мешок. Встав перед ними, он вытряхнул содержимое на землю. Там, как я и ожидал, лежали отрубленные человеческие головы. Я прекрасно разглядел герцога Томмена, а с ним были несколько его ближайших сподвижников. Король не стал брать пленных. Не тот случай.

— Как видите, ваших нанимателей более нет в живых, никто вам не заплатит, поэтому золото мы отметаем. Теперь о жизни. Жизнь вашу я бы забрал себе, даже, скажу прямо, сделал бы это с великим удовольствием. Я слишком зол на вас, мои потери слишком велики, причём, большей частью по вашей вине. Десятки благородных семейств недосчитались своих сыновей. Но вы, не буду этого скрывать, меня удивили, своей стойкостью и боевой выучкой. Встаёт закономерный вопрос: во что мне обойдётся ваше полное уничтожение? Думаю, это будет недёшево, даже с использованием магов.

— Мы не сдаёмся, — напомнил Ромеро, — таковы наши традиции.

Ага, подумал я, спасибо за ваше предложение, но мы — испанская пехота. Где-то я это уже слышал, и закончилось там всё плохо.

— А что будет, если мы просто уйдём, оставив вас здесь? — спросил король.

— Мы вернёмся к себе, — не задумываясь ответил Ромеро.

— А по дороге будете грабить и убивать моих подданных, добывая себе пропитание, — добавил король. — Меня это не устраивает.

Оба капитана промолчали.

— Вы, наверное, знаете, что на троне я всего пять лет, — продолжал король, — но подданные уже стали называть меня Этельред Разумный. Догадываетесь, почему? Именно, потому, что я всегда и везде вижу практическую пользу. И теперь передо мной стоит сила. Сила, которая очень много значит на поле битвы. А у меня, в моём войске, произошла немалая убыль. Теперь мне трудно будет вести войны с соседями. Во что обходится один пехотинец?

— Три талера в месяц, на войне — пять талеров, — не раздумывая ответил Валент, уже понимая, к чему клонит король.

Монарх быстро произвёл подсчёты в уме.

— Моя казна потянет такие расходы. Я принимаю вас на службу, хоть мои соратники искренне желали вашей смерти. Пожалуй, я даже разыщу этого старого хрыча де Шаббата, чтобы он, как и раньше, командовал вами. Возражения есть?

Оба капитана переглянулись между собой, потом бросили взгляд на строй, откуда на них с надеждой смотрели десятки глаз, после чего Валент ответил:

— Да, мы согласны, пусть ваш писарь готовит контракт.

С этого момента сержант Эрик Рыжий стал сержантом на службе у короля.

Глава пятнадцатая

Идти мне пришлось долго. Дорога шла по пустынной местности, где болота чередовались с лесами, а те с заброшенными деревнями. Отчего так получилось, почему довольно неплохая земля в самом центре королевства простаивает, более того, заброшена, было для меня неизвестным. Возможно, в прошлом здесь был большой голод или эпидемия, или междоусобная война заставила крестьян покинуть эти земли. Историю королевства я знал неважно, но слышал, что ещё недавно, то есть, по историческим меркам недавно, лет сто, сто пятьдесят назад, королевство, бывшее тогда раза в три меньше, сотрясали непрерывные междоусобные войны между членами правящей семьи. Дяди резали племянников, внуки с удовольствием травили дедов, а отцы подозрительно поглядывали на сыновей, поглаживая булатный ножичек. Естественно, что за каждым из них стояли верные вассалы, королевство постоянно делилось на уделы, потом снова собиралось воедино, пока не подрастало следующее поколение жадных до власти королевских отпрысков.

Дорога местами пришла в такой упадок, что густо заросла кустарником, через который даже я с трудом пробирался. Не представляю, как бы здесь прошла наша карета с лошадьми. А нормального жилья всё не было, на ночлег мне пришлось останавливаться в одной из относительно целых крестьянских изб, всё лучше, чем под открытым небом, тем более, что здесь и звери дикие должны быть, не хочется проснуться в компании голодного медведя (а они в это время года очень голодные и злые).

Из колодца получилось добыть полведра относительно чистой воды, а найденный в одной из изб чугунный (ещё одно доказательство того, что покидали эти места в спешке) котёл позволил мне её вскипятить на костре. А вот с едой было туго, кое-где проглядывали остатки полей, возможно, осенью там что-то и выросло бы, да только сейчас весна, поэтому мне остаётся разве что корой с деревьев полакомиться.

Когда стемнело, я сидел во дворе у костра, хлебал голый кипяток из деревянной кружки и внимательно прислушивался к звукам ночи. Щебетала какая-то неугомонная птаха, отчаянно вызывая к себе полового партнёра, где-то вдалеке трещали сучья, явно кто-то крупный прошёл, вроде кабана. Слышен был вой волка, но очень далеко, да и волки сейчас не так опасны, пришла весна, а значит, они уже разбились на пары и спокойно выводят потомство, питаясь в основном полевыми мышами. Им точно нет нужды нападать на вооружённого человека. Ну, а если всё-таки нападут, то сами виноваты.

Спать я буду в доме, дверь там относительно крепкая, выломать её не получится. А завтра продолжу путь, дорога, пусть и плохая, меня куда-нибудь да выведет. Допив кипяток, я аккуратно сгрёб в кучу угли костра, чтобы не разгорелся, да и отправится спать. Лавки в избе прогнили и провалились, оставалось только улечься на пол.

Утром проснулся ещё затемно от холода. Зуб на зуб не попадал, пришлось встать и выбраться наружу. Угли костра продолжали тлеть, что избавило меня от возни с огнивом (ненавижу это занятие). Бросив сверху несколько палок, оставшихся от плетня, я присел рядом на бревно и протянул руки. Огонь разгорался медленно, и, когда, наконец, стал давать тепло, над горизонтом поднялось солнце. Теперь в самый раз навернуть миску сытной солдатской каши и придавить её кружкой доброго пива, но увы. Надо было хоть сухарей в карманы положить, да кто же знал.

Когда натянул на себя кольчугу и приладил на место наплечники, позади послышался какой-то шорох, словно пробежал кто-то мелкий. Обернувшись, я никого не увидел. Выждав некоторое время, я начал натягивать на руки перчатки, но тут снова услышал этот звук, только уже с другой стороны. Я снова обернулся. Зверь? Но какому зверю придёт в голову вот так бегать около человека? Хищник бы уже напал, а мелюзга просто убежала.

Взяв меч в одну руку, я стал медленно пробегать глазами по хозяйственным постройкам. Где-то на середине пути мой взгляд упёрся в возмутителя спокойствия, который, надо сказать, вовсе не скрывался, просто сидел на куче хлама, сливаясь с ним, и с интересом поглядывал на меня. Это был низкорослый человечек, почти карлик, одетый в невообразимые лохмотья. У него была густая шевелюра неопределённого цвета и длинная, до самой земли седая борода, в которой запуталось множество листьев и веток.

— Ты кто? — строго спросил я.

— Увидел! — взвизгнул он и сделал попытку спрятаться, закопавшись в мусор, потом, видя бесперспективность такой затеи, снова сел на место и продолжил меня разглядывать.

— Тут людей нет, — зачем-то сказал он после долгого молчания. — Только ты.

— Только я, — не стал я спорить. — А тебе что за дело? Кто такой?

Меч в моей руке угрожающе качнулся.

— Не грози старику, не надо, старик тебя не трогал, — голос его снова стал срываться на визг.

— Слушай, старик, — сказал я раздражённо, разговор этот начинал потихоньку бесить. — Третий раз спрашиваю: кто ты такой и чего тебе нужно? Отвечай или проваливай.

— Старик не простой, — его маленькие глазки цвета болотной тины бегали туда-сюда. — Старик лесной, старика никто из людей не видит, а ты увидел.

Вот как, подумал я. Стало быть, я в этой дыре лешего встретил. Слышал про них, но думал, что сказки это. А теперь вот он сидит, передо мной и болтает, как радио.

— Ну, увидел, дальше что? — я смерил его недовольным взглядом.

Он прищурился и внимательно на меня посмотрел.

— Человек видит. Почему? — спросил он сам себя. — Печать на нём, печать стоит, человек непростой, человек бога видел.

— Иди в задницу, — огрызнулся я. — Хотя, стой. Какая печать?

— Печать, — проговорил леший, запустив две костлявых ладони в бороду, — такая печать, что людям носить не полагается. Непростой ты человек, вот и всё.

— Ничего не понял, — честно признался я. — Про какую печать ты мне рассказываешь? Бога я видел, хоть и не знал об этом.

— Ты не знал, да он знал. Старый бог, таких, как он, давно уже нет, откуда взялся?

— Сбежал из темницы, — честно сказал я. Леший знал кое-что, мог знаниями поделиться, да только как их от него получить? — А ты знаешь этого бога?

— Боги миром правили, откуда лесной старик знает? — он демонстративно отвернулся, не желая разговаривать. Но потом всё же добавил. — Боги воевали, потом не стало богов, а лесной старик остался. Старик здесь, старику скучно.

— Так развлеки себя беседой, — я положил меч на плечо и присел рядом. — Старик давно живёт, многое помнит, пусть расскажет человеку про бога и печать.

Он долго молчал, видимо, погрузился в воспоминания. Потом отчего-то вздохнул, на глазах появились слёзы, промокнув их кончиком бороды, он снова повернулся ко мне и заговорил:

— Много зим минуло, как люди ушли. Я их любил. Иногда, конечно, наказывал, чтобы лес не рубили бездумно, лес для меня дом, да не просто дом, я сам и есть лес, для меня дерево, что для человека рука или нога. Выруби лес, и меня не станет, — теперь он говорил внятно, фразы строил грамотно и не обращался к себе в третьем лице. — Но и они меня уважали, подношения делали, хлеб в лесу оставляли, да благодарили меня. Потом началось, то война, когда каждый грабит и жжёт, то голод от засухи, а то и моровое поветрие. Не жилось тут людям, вот и ушли. А боги. Я их застал. Молодым был тогда. Ух, какие они были. Одним взмахом руки горы сносили, взглядом могли озеро высушить. Этот мир их заслуга, они людей учили, чтобы те не были дикие, чтобы грамоту узнали, дома строили из камня. Люди научились, стали с богами спорить, а боги тогда уже войну начали.

— И кто победил? — спросил я, воспользовавшись паузой.

— А никто? — грустно ответил он, махнув рукой, — никто не победил, только зря землю изувечили, да людей первых поубивали. Нам, лесным тоже досталось. А теперь нет тех богов, ушли.

— Их другие боги заточили, — напомнил я.

— Заточили, отчего не заточить, будь он даже бог, что с того? Они начали разум терять, ещё немного, и просто весь мир бы уничтожили. Как дети, которые игрушку делят. Но те двое, что разум сохранили, положили всему конец. Старых богов убрали, устроили мир по-новому, да потом забыли, больше на него и не смотрят. Людям они землю отдали, те старых богов забыли, новых не изобрели, даже тех двоих забывают постепенно, но им, богам, дела нет. Да и про нас, лесных, тоже забыли, а ведь мы этому миру ровесники.

— Это понятно, — прервал его я. Пока он мне ничего нового не сообщил. Надо с другой стороны зайти. — Скажи, могло так получиться, чтобы старый бог в наш мир вернулся?

— Могло, — старик кивнул, достав бородой до земли. — Они же бессмертные, боги-то, в заточении держатся, да на любой замок ключ подобрать можно. Вот только он в нашем мире не проживёт, не знаю, отчего, но им просто так здесь ходить нельзя, это точно.

— А в человеческом теле? — осторожно спросил я.

Старик хохотнул.

— В своём уме, человек? — спросил он, постучав себя по лбу. — Бога в человеческое тело засунуть? Попробуй-ка медведя в жабу спрятать, получится?

— Боги слишком большие?

— Не большие, не просто большие, тут... — он замолчал, подбирая нужные слова. — Тут другое, сила бога не для слабого тела. Никак она там не поместится, и человек тот долго не проживёт.

— А что тогда? Человек умрёт, бог из него вылезет, а в мире ему нельзя быть. Так?

— Так, не знаю, что с ним, опять в заточение попадёт, вот и всё. Может, и есть способ вытащить, да не знаю я. Тут первых людей спросить нужно, да где их взять.

— А может, в книгах старых есть способ? — спросил я.

— Может, и есть. А почему ты спрашиваешь?

Я вздохнул.

— Ты ведь сам сказал, что печать на мне. Древний бог из заточения вырвался и в человеческом теле ходит. Он эту печать поставил.

— Ну. — Он не стал спорить.

— Так объясни мне, что это за бог, как его зовут, и чем он опасен?

— Объясни, бога любого по имени называть нельзя, тем более, вам, людям. Даже тех богов, что люди и поныне чтят, прозвищами именуют, а имена их — тайна великая, имя такое назвав, можно мир перевернуть. Того, кто с тобой повстречался и печать наложил, когда-то звали Трог, что значит, строитель, творец, но это забылось, а потом его стали звать Аварол, разрушитель, а после стали звать Немлок, никакой бог, но это когда его уже убрали из мира. Так его, наверное, и знают люди.

— А как он выглядел?

— Как хотел, так и выглядел, он ведь бог, это люди только к земной личине привязаны, а бог может выглядеть, как сам захочет. Изображали его иной раз многоруким великаном с головой льва, да то всё людские придумки, никогда он так не выглядел.

— Понятно, а чем он занимался? До того, как всё началось.

— Они все чем-то занимались. Поначалу, понятно, мир обустраивали. Будто бы люди дом новый. Один говорил: хочу здесь реку большую. Взмахнул рукой, и река потекла. Второму горы были потребны, а третьему — лес. Вот он-то леса и создал, а в лесах этих и мы появились, существа от плоти лесной. Тварей земных тоже они создали, всяких разных, иных уже и нет давно. А потом у них новая забава появилась, люди. Первых людей учили всему, те поначалу дикарями были, а потом научились дворцы строить, корабли большие, книги писали, где мудрость хранилась. С этого и раздоры начались. Кое-кто считал, что нечего их учить, ибо с богами равными станут. Не стали. А Трог, он уже тогда за вас был, за людей простых, что живут недолго, вы тогда тоже были, но жили вроде животных, неразумные, первые люди вас приручали и как рабов использовали.

Он замолчал. Я тоже. Только что мне прочитали обширную лекцию, было интересно, но при этом ничего полезного я не узнал.

— А печать? Та, что на мне стоит? Она что делает? Для чего он её наложил?

— Наложил, значит, служба ему от тебя потребна. Сослужишь её, и свободен будешь, исчезнеттвоя печать. Да ты не беспокойся, боги к людям благосклонны, все. Вы им не соперники, вот и зла на вас никто не держит. А если ты ему пригодишься и помощь окажешь, тогда тебя отблагодарят. Может быть, даже предложат плату самому выбрать, желание любое. Боги всё могут.

— Желание у меня есть, — сказал я грустно. — Да только вряд ли боги такое исполнят.

Старик удивлённо приподнял бровь, похожую на пучок старого мха.

— А ты во мне ничего не видишь? — спросил я. — Кроме печати той, что Трог наложил?

— Вижу, что душа у тебя чужая, — озадаченно сказал он почесав пальцами затылок, — да только не пойму, как так вышло.

— Вот и я хочу знать, а ещё больше хочу всё обратно вернуть. Скажи, а другой мир есть? Как этот, только другой.

— Один бог создал, второй может повторить, отчего нет? В одном мире так всё устроено, в другом иначе.

— А не знаешь, как можно из мира в мир пойти?

— В каком мире ты сотворён, в том и останешься, мир — это не дом, из которого можно выйти.

Я вздохнул и почесал затылок. Бесплодный разговор уже порядком утомил. Старик, может, и знал много, да делиться со мной не спешил, а правильных вопросов задать я не мог. Что теперь? Складывалось впечатление, что не стоит мне в столицу идти, куда лучше найти эту парочку, Аркона и Иерофантом, поговорить с ними, выяснить, что от меня требуется, а потом и действовать по обстановке. Как знать, вдруг они меня и правда назад отправят.

— А что мне печать Трога может дать? — спросил я. — И кто её может видеть?

— Знающий может видеть, или просто мудрый, — он снова заговорил загадками. — А печать эта тебе глаза откроет, ты теперь божественной мудрости коснулся, хоть и самым краем, вот и видишь то, чего другие не видят, меня вот увидел. Теперь, если захочешь, поговорить сможем, ты к дереву обратись, глядишь, услышу, коли не сильно далеко. Только видение твоё не сразу откроется, всему учиться нужно, без умения-то и ложку ко рту не поднесёшь.

— И на том спасибо, — я поднялся на ноги. — Спасибо, что объяснил многое, хоть я и не понял половины, помоги теперь из леса выйти, научи как быстрее на большую дорогу попасть?

— Ступай за мной, — леший тоже встал и начал вытряхивать мусор из бороды. — К вечеру тебя выведу, а там уже сам думай, куда тебе идти, с печатью жить тяжело, если увидят, то постараются извести, те, кто новым богам служат, не потерпят такого.

Я вздохнул.

— Понятно, веди уже, надоело мне без толку бродить.

Часть вторая

Глава первая

Даже с помощью лесовика добраться до обитаемых мест оказалось нелегко. Просто какой-то необитаемый квадрат в центре королевских владений, на кой чёрт, спрашивается, новые земли захватывать, если своё использовать не научились. Про запас?

Чтобы дойти до ближайшего поселения у меня ушло три дня. А уже там, остановившись на постоялом дворе, я узнал, что не стоит мне в столицу соваться. Совсем. Что именно произошло за эти дни, я точно не знал. Возможно, та бледная баба смогла связаться со столичными магами, а те разыскали место боя, после чего, сложив два и два, выяснили, что искомый сержант Эрик Рыжий подался в бега. А поскольку я мог быть опасен (непонятно только, чем), начали облаву. По всем городкам разослали мой словесный портрет, посулили награду и предупредили, что нужен я непременно живым, но связанным, с заткнутым ртом и с мешком на голове. После таких предписаний отчего-то сдаваться совсем не хотелось, не люблю я, знаете ли, когда мне мешок на голову надевают. Да и без этого не хочется, придётся ведь доказывать, что не верблюд, а доказать не смогу. А если ещё всплывёт тот факт, что Борна на самом деле убил я (маги умеют получать информацию), то станет мне и вовсе кисло.

Но, на моё счастье, тут была отнюдь не индустриальная эпоха, а очень даже Средневековье. А потому разветвлённый репрессивный аппарат, как таковой, почти отсутствовал. Имелась армия, городские стражники, сельские старосты, у каждого феодала на земле тоже имелась силовая поддержка, но это всё мелочи, перекрыть дороги и перетряхнуть все города они не смогут, так что скрываться можно долго. Естественно, что и никакого учёта населения не велось, и паспорта не выдавали, каждый знал своих односельчан, или соседей по улице, товарищей по гильдии, не более того. А мой словесный портрет оригинальностью не отличался. Эрик, росту среднего, телом очень крепок, лицо широкое, волосы рыжие густые, кожа белая, глаза серые, под левым глазом небольшой шрам. Вот, собственно, и всё. По сути, единственное, за что могли прихватить, — это мои рыжие патлы, шрам под глазом невелик и разглядеть его трудно. Но, на моё счастье, имелась у меня бритва, привык с собой таскать, чтобы быть всегда опрятным. Как только услышал из разговоров, что ищут меня, метнулся к ближайшему водоёму и начал скоблить голову, смазывая её илом. Не самая приятная процедура, да только жизнь дороже.

Теперь, с выбритой до синевы макушкой, одетый в длинный плащ, прикрывающий доспехи, я сидел в придорожной харчевне и старательно поглощал сытную кашу с кусками говядины, запивая всё это великолепие уже четвёртой кружкой тёмного пива. В заведении этом было людно, сидели даже два стражника, что тоже пили пиво и о чём-то тихо переговаривались. Слов я не уловил, а по губам читать не умею, хоть и сел к ним лицом. Переночевать можно будет здесь, наверху, как и положено, есть номера. А денег, благодаря запасливости покойных попутчиков, у меня имелось предостаточно.

Никто на меня не обращал внимания. Да и было бы с чего. Ну путник, ну с мечом, а под одеждой доспех виден, что с того? Купцы, кто в дальние рейды с товаром ездит, тоже оружие с собой берут, правда, у них всё больше луки да кинжалы, а тут такая дура с меня ростом.

После ужина, отдав хозяину талер и получив на сдачу горсть медной мелочи, я отправился в номер. Номер, это громко сказано, конура два на полтора метра с нарами в два яруса. Но и то хорошо, куда приятнее, чем под кустом спать. Тем более, что на нарах свежая солома постелена, да и тепло здесь.

Заснул, как убитый, а среди ночи меня подняли. Не подняли, конечно, я сам проснулся, услышав шум во дворе. Конные, человек восемь не меньше. За мной?

К счастью, было в моей каморке небольшое окно, и выходило оно как раз на двор. В темноте мало что получилось разглядеть, но потом хозяин дверь отворил и фонарь вынес. Так и есть, стража, да не просто городовые, королевская пехота, явно из столицы. Их для скорости на коней посадили. А с ними старик в мантии. И тут мне поплохело окончательно. Я уже расслабился, думал, не найдут, планы строил, как подамся в портовый город, сяду на корабль, да куда-нибудь уплыву. Недооценил я своих врагов, слабость государственного аппарата компенсировалась точечной работой магов. Они-то меня и выследили. Сейчас войдут в здание и примут меня тёплым.

Я заметался. Доспехи не снимал, плащ тоже надеть недолго. Меч под рукой. А дальше что? Драться я могу, да только маг мне не по силам, а это явно был настоящий маг, не та шушера, что на лесной дороге попалась. Такого никто из воинов не одолеет. Мне даже показалось, что я ощущаю исходившие от него магические волны, которые пронизывали здание и сгущались вокруг меня.

Прикинув размер окна, я решил, что пролезу, спрыгнуть со второго этажа тоже не проблема, да только бесшумно это сделать не получится, значит, нужно уходить на рывок. Ночные гости уже поднимались по лестнице, а под окном стояли двое солдат, в доспехах и с мечами. Но это не так страшно, мечи в ножнах, вынуть не успеют.

Размахнувшись, я выбил плечом хлипкие ставни и выпал наружу, снося своей тушей обоих солдат. Стараясь не задерживаться, бросился к лошади, вскочил в седло и от души поддал лошади шенкелей, выезжая со двора. Солдаты вскочили, но было уже поздно. Краем глаза я уловил яркий свет в том окне, откуда только что выпрыгнул. Не свет от фонаря, а именно магическое свечение. Среднестатистическое заклинание летит шагов на двести или около того, но вряд ли они будут швыряться огненными шарами, я им почему-то живым нужен.

Дорога от постоялого двора круто поворачивала, редкий лес прикрыл меня от возможных стрел и заклинаний, вот только получится ли оторваться? Они тоже верхом, фора совсем небольшая, да и наездник из меня так себе. Я нещадно пришпоривал лошадь каблуками, но скорости от этого не добавлялось. Скоро за спиной послышался стук копыт, догоняют.

Нужно было срочно что-то придумать. Они сели мне на хвост, даже если не догонят, то и не отстанут, точно. А лошадь рано или поздно устанет, тогда придётся отбиваться, а как? После долгой скачки я и сам буду едва жив, да ещё этот маг. Впрочем, обернувшись, мага среди всадников я не разглядел, видимо, он остался там. Тогда шансы есть.

Я дёрнул за поводья, лошадь круто повернула в сторону и начала углубляться в лес. Повернули и мои преследователи. Если ночь была светлой, луна только начала убывать, и дорогу было прекрасно видно, то здесь, в лесу, наступила полная темнота, которая для меня должна была закончиться закономерным столкновением с низкой веткой. Дожидаться такого исхода я не стал. Осторожно притормозив лошадь, я спешился и двинул дальше бегом. Далеко за спиной преследователи тоже стали спешиваться, но, судя по крикам, далеко не так удачно.

А я, стараясь меньше греметь железом (что было непросто, кольчуга для диверсионных операций мало подходит), побежал через лес, глядишь, получится оторваться.

Получилось. Звуки за спиной становились всё тише, а когда солнце осветило горизонт, я уже спокойно шёл по поляне, никем не преследуемый. Выдохся, конечно, изрядно, зато живой и не в плену. Сдаётся мне, теперь от человеческого жилья следует подальше держаться, брести по лесам, как зверь, пока до моря не доберусь.

И снова маги меня неприятно удивили. Когда я уже расслабился настолько, что позволил себе присесть на корягу и отдохнуть, впереди светящимся серебристым окном открылся портал, из которого браво шагнули шестеро солдат. Мага, что характерно, с ними не было, хотя портал им кто-то открыл.

Бежать сил уже не было, оставалось только драться. Взяв меч, я встал в позицию. Обнажили оружие и они, но не все, первые двое держали короткие мечи, а те, что за их спинами, приготовили верёвки. Давайте, ребята, до вас уже пытались меня живым взять, да плохо кончили.

— Бросай меч, Эрик, — сказал один из солдат, я его не знал, но он меня отчего-то назвал по имени, ну и ладно, всё равно никаких тёплых чувств к ним я не испытываю, будь они хоть трижды коллеги. — Мы не хотим тебя убивать.

Конечно, не хотите, подумал я, с вас за такое шкуру спустят и на барабан натянут, я вам непременно живой требуюсь. А вслух сказал:

— Я вас тоже убивать не хочу, да, видать, придётся. Нападайте уже.

По сравнению с теми разбойниками, что напали в первый раз, эти ребята дело знали, тут уже пришлось выложиться. Спасала меня длина оружия. Пока. Одного я обезоружил сильным ударом, второму помял наплечник, осушив левую руку, а третьему, что тоже потащил из ножен меч, чиркнул кончиком клинка по неприкрытому бедру, штанина тут же пропиталась кровью. Отступив на пару шагов, я снова поднял меч.

— Может, разойдёмся? — спросил я с улыбкой. — Скажете, что не поймали, вас отругают и только.

Они ничего не ответили, просто кинулись уже все скопом, обнажив мечи. Два удара получилось отбить, один колющий выпад пробил кольчугу солдата (извини, ничего личного), тот, умирая, повис на клинке, а выдернуть я уже не успел, они навалились со всех сторон. Впрочем, так даже лучше, подождав, пока ухватятся все сразу, я крутанулся в сторону, стряхивая их с себя, словно блох. В итоге, из пятерых висеть на мне остался только один, которого я тут же ухватил за горло и приложил бронированным кулаком по шлему. Сталь глухо звякнула, сминаясь, подшлемник сразу пропитался кровью. Четверо.

Выдернув из тела мёртвого солдата меч, я отошёл ещё дальше назад. Теперь они словно забыли, что я нужен живым и атаковали меня по-настоящему, стараясь изрубить мечами. Ситуация складывалась отнюдь не в мою пользу, да и в силовом противоборстве вышла промашка, прежде, чем снова их разбросать, я умудрился наткнуться на чей-то клинок, который проехал мне по щеке, больно. Кровь хлынула сразу, теперь у меня особых примет стало больше. Но и я тоже в долгу не остался, нападавших осталось трое, теперь ещё один лежал на земле с развёрнутой назад головой. Продолжаем?

Но продолжить не получилось. Вас когда-нибудь связывали стальным тросом, раскалённым докрасна? Нет? Меня тоже, но то, что я сейчас почувствовал, было похоже на это. Маг, что открыл солдатам портал, наконец-то, добрался до места боя, а для него я не соперник. Через пару мгновений я уже лежал на траве, спелёнатый, как мумия, какими-то магическими нитями, которые адски жгли тело даже через доспехи и одежду. Маг подошёл поближе и наклонился надо мной.

— Вот и ты, Эрик Рыжий, злобный еретик и вероотступник, задумавший погубить короля и всё королевство, вступивший в союз с врагами всего человечества, носитель адской печати.

Мне и без того было плохо, а теперь захотелось поскорее самоубиться. Виселица уже не казалась таким плохим исходом. А теперь меня будут пытать, жестоко пытать, заставляя рассказать даже то, чего я не знаю.

— Свяжите его, — велел маг солдатам, — но на награду не рассчитывайте, вы не смогли его взять вшестером. Хотя и просили меня об этом.

Я злорадно усмехнулся, невзирая на боль, эти олухи сами упросили мага до поры не вмешиваться, чтобы им досталась награда. Поделом им наказание.

Магические путы немного ослабли, но взамен их солдаты начали наматывать пеньковые верёвки толщиной в палец. Смогу разорвать? Может быть, но не раньше, чем маг отойдёт подальше. Связав мне руки и ноги, они попытались меня тащить. Получалось плохо, я для них оказался слишком тяжёл, да и доспех с меня так и не сняли. Стали развязывать ноги, в результате один из них откатился в сторону с разбитым носом, под громкий хохот мага. Закончив смеяться, он долбанул меня чем-то, вроде небольшой молнии, от которой меня скрутило в бараний рог от боли во всём теле, а потом всё-таки пришлось идти. Солдат, что шёл сзади, периодически отвешивал мне пинка.

А потом ситуация изменилась в обратную сторону. Путы на моих руках отчего-то вспыхнули ярким пламенем, которое сожгло их в один миг, но не причинило мне ожогов. Не раздумывая над причинами, я быстро развернулся и влепил хороший джеб прямо в рыло наглого солдата, тот, разумеется, такого не пережил и рухнул замертво. Маг поднял руки, чтобы меня наказать, но тут стало понятно, откуда ко мне пришла помощь.

Из лесной чащи вышел никто иной, как Иерофант, тот самый маг-предатель, с которого и началась вся заваруха. Теперь он и тот маг, что пленил меня, стояли друг напротив друга. Солдаты, окончательно растерявшись, замерли, как статуи. Подойдя к тому, что был ближе, я протянул руку. Тот всё понял правильно, снял с плеча мой меч, что они прихватили в качестве трофея (ещё бы, стоит он немало, простой наёмник столько за три года не заработает), и отдал его мне. Теперь, поняв, что они здесь лишние, оба бросились наутёк.

А маги напоминали ковбоев из вестерна. У неизвестного на каждом пальце созрело по заклинанию, на одном огонёк, что легко вырастет до размеров арбуза, на другом комок молний, ни третьем чёрный туман и так далее.

— Изменник, — прорычал он.

— Не спеши кидаться ругательствами, Глок, — с улыбкой сказал ему Иерофант. — Я никого не предавал, а вам следовало просто забыть обо мне и уж точно не тревожить непричастных людей.

— Ты решил погубить весь мир! — не унимался Глок. — Привести проклятого бога!

— Вот поэтому я ни с кем из вас и не советовался, — продолжал гнуть своё Иерофант. — В ваших замшелых мозгах не появляются мысли о новом, вы ничего не придумали, пока имели к тому возможность, вы могли сами стать богами, изменить весь этот мир, но прошли мимо.

— Ты не посмеешь! — у Глока аж пена пошла. — Я тебя остановлю.

С рук его сорвались заклинания, кажется, все сразу. Если бы напротив него стояли солдаты, человек пятьсот, вряд ли кто-то ушёл бы живым, да и хорошему магу бы не поздоровилось. Вот только в тот же момент перед Иерофантом откуда-то вырос Аркон, принявший все заклинания на себя. Огненные шары, молнии, сгустки чёрного, серого и зелёного тумана, какие-то колючки, — всё это просто впиталось в его тело, не причинив парню никаких видимых неудобств.

Зато Глока тут же ударила отдача. То, что произошло со старым магом, описать сложно. Ближайшей аналогией был бы танк, в котором взрывается боекомплект. Из ушей клубами повалил дым, из носа брызнула чёрная кровь, глаза вылетели, обдав землю кровавыми брызгами, изо рта вырвался сноп ярко-синего света, мантия вспухла пузырями, а потом прорвалась, выпуская всполохи яркого пламени. Через минуту то, что осталось от одного из сильнейших магов королевства, представляло собой кучку окровавленных тряпок, лежащую на земле.

Я стоял, опёршись на свой меч и разглядывал это побоище. Я им, конечно, благодарен за спасение, но при этом стоит помнить, что они же меня в этот блудняк и втравили, причём, помимо моей воли.

— Вот и всё, Эрик, — сказал Иерофант торжествующим тоном. — Теперь ты можешь пойти с нами.

— А вот тут ты не угадал, дорогой друг, — я набычился и посмотрел ему в глаза. — Я с места не сдвинусь, пока мне не объяснят, что вокруг творится, и почему вам понадобился я? А потом я подумаю, что мне выбрать: идти с вами или сдаться властям, возможно, пытки и виселица будут лучшим исходом.

— Даже так? — удивился маг. — На тебя это не похоже.

— Скажи ему, — негромко произнёс Аркон, видно было, что парень не в себе, причём, ещё сильнее, чем в прошлый раз. Но это понятно, таскать в себе бога не каждый может. — Он имеет право знать.

— Вот именно, — согласился я. — Скажи мне.

— Ты не понимаешь... — начал Иерофант, но я его оборвал.

— Ты, как всегда, прав, дружище Иерофант, я вообще ни хрена не понимаю и жду от тебя объяснений. Я, с вашей подачи, в полном дерьме, и понятия не имею, как оттуда выбираться. Быть может, вы объясните мне, хотя бы, чего ради было это всё?

— В дерьме ты оказался гораздо раньше, тем более, что в двух словах это не объяснить, — сказал он.

— Времени у нас предостаточно, — нагло заявил я, усаживаясь на поваленное дерево.

Средневековье хорошо ещё и тем, что понятие о времени у людей весьма размытое, когда у тебя нет часов, отмерять время можно только по рассветам и закатам, поэтому торопиться тут не привык никто. Иерофант ходил передо мной взад и вперёд, активно жестикулируя и осторожно подбирая слова.

— Ты, наверное, знаешь, чем закончилась большая война магов? — спросил меня Иерофант, присаживаясь рядом и протягивая руку к моему лицу.

— Я читал книги, в которых это описано, вот только мне до этого какое дело? Для меня все эти сказания — древние мифы и ничего больше. Если и есть ваши боги, то они никак себя не проявляют, а потому мне на них глубоко наплевать.

— Так вот, мне просто нужно было с чего-то начать, — его указательный палец засветился мягким красным светом, он провёл над резаной раной на щеке, после чего вытер запекшуюся кровь чистым платком. Рана была на месте, я её чувствовал, но боль ощутимо поутихла и кровь больше не текла. — Мир, такой, каким его знаем мы, не всегда был таким. Первые люди в чём-то уподобились богам, они тоже овладели умением преобразовывать природу и создавать новое.

— А я своими глазами видел людей, которые летали на луну. И таких, кто собаке пришил голову обезьяны, а обезьяна оставалась жива. Представляешь?

— Об этом мы поговорим отдельно, — он снова провёл пальцем над раной, отчего я почувствовал нестерпимый зуд. — Но боги, занятые междоусобной войной, поначалу не обратили внимания на их способности, а они учились быстро. В сказаниях о прошлом, знакомых тебе по книгам, последний этап войны описан неверно, но знать это простым смертным не положено. Тогда боги сцепились уже не между собой, а с первыми людьми, что немногим уступали им в своей мощи, а дорвавшись до кладезя знаний, превзошли бы их. Результатом этой драки был глобальный катаклизм, уничтоживший почти всё живое в мире. Мир наш остался бы пустыней, но два бога, что остались в стороне от схватки, сделали ставку на нас, простых смертных людей. Именно мы подняли мир из руин, а боги восстановили большую часть живой природы, растения и зверей. А та магия, что есть теперь в нашем распоряжении, — это только тень тех способностей, которыми пользовались наши предшественники.

— Догадываюсь, но вы-то сами чего хотите? Зачем откопали древнего бога? Трог его, кажется, зовут? Он вам чем поможет? Сделает вас сверхлюдьми?

— И это тоже, ведь знания никуда не делись. — После третьего приложения пальца, он достал из складок своего плаща небольшое зеркальце в бронзовой оправе и предложил посмотреть. На месте глубокого кровоточащего разреза длиной в пять сантиметров, теперь был только тонкий белый шрам. — Остаётся только добыть их, а для этого нам необходим был Трог. Сейчас он в теле Аркона, это даёт Аркону некоторые способности, ты их уже видел, но пользоваться ими полноценно он не может, божественная сущность спит внутри него.

— И нам нужен некий артефакт, который позволит нам его разбудить, а он взамен даст нам по прянику? Угадал?

— Напрасно ты иронизируешь. Всё будет немного иначе, и тут стоит вспомнить ещё одну причину, по которой я тебя выбрал.

— И? — не понял я.

— Расскажи, пожалуйста, кто ты такой? Точнее, кем ты был до того, как стал наёмником под именем Эрик Рыжий?

— Так ты об этом. Да, я жил в ином мире. Мире, где время ушло далеко вперёд, где нет магии, зато есть такие творения человеческого ума, которые показались бы вам магией. Мне было сорок три года, я работал в банке и имел семью. Потом что-то произошло, в результате я оказался в теле деревенского пастуха. Единственное, что меня тогда обрадовало, тело было молодым и сильным.

— Это мне и показалось странным тогда, но я не смог сам найти ответ. Пришлось обращаться к Трогу через Аркона, процедура нелёгкая, но он дал ответ. Это прокол мироздания. Такое иногда случается, иногда из мира в мир выпадают целые куски, иногда перемещаются отдельные люди, а иногда, как в твоём случае, переместилось сознание. В последнем случае, тело в предыдущем мире, как правило, умирает.

— А есть возможность вернуться обратно? Хотя бы в этом теле?

— Думаю, что да, но для этого нужно кое-что. Каждый человек может освоить перемещения, даже контролировать их по своему усмотрению. Для этого требуется кладезь знаний, до которого нам предстоит добраться. Кроме того, это единственное место в этом мире, где Трог может покинуть тело Аркона, ничем не рискуя. Овладев знаниями оттуда, мы сможем возвыситься над мирами, перемещаться по своему усмотрению, возможно, даже создавать новые.

— Это он вам сказал?

— Я узнал это ещё раньше, в старинных книгах, написанных ещё первыми людьми, которые предохранила от плесени магия, всё расписано до мелочей. Я пытался найти единомышленников среди своих, но они оказались замшелыми идиотами, вроде покойного Глока. Кончилось тем, что меня обвинили в причастности к заговору и попытались арестовать, а в это время мы уже договорились с Арконом, и он начал действовать.

— Что за кладезь знаний?

— Некое место, вроде огромного храма, Аркон, будучи отчасти богом, сможет туда войти, ему же под силу прочитать древние знаки.

— Что потом? Что конкретно я буду с этого иметь?

— Потом мы получим власть над перемещениями из мира в мир, как я уже сказал, ты сможешь вернуться к себе. Или просто пойти, куда захочешь. Неужели тебе нравится проливать кровь за деньги? Быть наёмником, которого все боятся, но презирают.

Я задумался. Жить в мире, лишённом основных благ цивилизации, мне не хотелось. Я и сейчас видел во сне автомобили, сотовые телефоны и компьютеры. С другой стороны, в своём мире я умер, меня оплакали и похоронили. А ещё я, сам того не желая получил редкую возможность прожить две жизни, одну в качестве образованного человека, работника умственного труда и примерного семьянина, вторую в качестве наёмного головореза, замечу, хорошего головореза. Можно даже сказать, эталонного. А теперь у меня впереди маячит третья и четвёртая жизнь. Или нет?

— Хорошо, я согласен, где ваш кладезь знаний и что требуется от меня лично?

— От тебя лично пока требуется совсем немного: твой меч. Как это ни прискорбно, мы уязвимы, мощь бога пока для нас недоступна, те, кто на нас охотится, пока не сообразили, как лучше поступить. Опытные маги могут связать меня боем, а в это время Аркона повяжут обычные солдаты. Твоя задача — его защищать.

— Справлюсь, а где искомое место?

— Вот тут нас ждут некоторые проблемы, понимаешь, место это находится не здесь, не на материке, точнее, где-то к юго-западу от него, думаю, что он на острове в океане. Нам требуется нанять корабль с командой, отчалить и долго двигаться в направлении, которое будет указывать Аркон.

— А почему не захватить корабль? Сил тебе хватит.

— Хватит, но я не буду доверять команде, которая действует по принуждению, уж лучше нанять добровольцев. Но для этого нам будут нужны деньги.

— А маги разве не умеют превращать свинец в золото? — ехидно спросил я.

— Увы, можно сотворить только иллюзию золота, но на такой оплате мы далеко не уплывём.

— Тогда предлагаю кого-нибудь ограбить, — выдвинул я оригинальную идею.

— Ты мыслишь логично, — похвалил меня маг. — Лично мне нравится монетный двор Его Величества.

— Неслабо, — заметил я. — Думаешь, хватит сил?

— Уверен, при перевозке крупной партии монет, охраной занимаются маги, нужно будет сделать так, чтобы под их удар попал Аркон, а дальше мы возьмём всё легко, — он покосился на останки Глока.

— А как мы потом будем выбираться? — поинтересовался я.

— Я бы рискнул уйти порталом, но вот Аркон не слишком к ним расположен. Да и тебе рисковать не стоит. Думаю, на парусной лодке по реке мы вполне сможем уйти.

Я хотел сказать ему, что он сумасшедший, но передумал, безумный план хорош тем, что противник не сможет его просчитать.

Глава вторая

Монетный двор Его Величества короля Этельреда Разумного находился не в самой столице, а у речного порта. Это было не совсем рационально в плане безопасности, зато удобно в техническом смысле. В королевстве должна была ходить только одна монета, вес и качество которой гарантировал сам король, поэтому в столицу свозили добычу золотых и серебряных приисков, а также любую иностранную валюту, поступившую в казну после торговых операций. Здесь разбирались с весом и чеканили монету по единому стандарту, а иногда просто отливали золотые и серебряные слитки, которые служили для долгого хранения в казне и международных расчётов.

Примерно раз в месяц весь произведённый объём денег вывозился в государственную казну, которая хранилась в подвалах королевского дворца. Украсть деньги оттуда нечего было и думать, а вот при перевозке или незадолго до неё из монетного двора — вполне реально. План ограбления разрабатывали долго, попасть в хранилище монетного двора было сложно, Иерофант смог бы справиться с магическими запорами, но это отняло бы немало времени, охрана успела бы среагировать. Зато карета, гружёная золотом и серебром, была отличной целью, если не учитывать, что охраняли её обычно два или три мага высшей категории, те самые, что служат непосредственно королю, а в их мастерстве я уже имел несчастье когда-то убедиться.

Выемка должна была состояться через неделю. Всё это время мы ютились в каморке, снятой за гроши, в одном из районов речного порта. Со стороны это выглядело опрометчиво, идти туда, где все хотят нас найти и убить, да только, опять же, преследователям в голову не придёт искать беглецов у себя под носом, а Иерофант приложил немало усилий, чтобы сделать нас невидимыми для всех магических приборов.

План, как и всё гениальное, был прост. Атакуем карету, провоцируем магов на удар, под который подставляем Аркона. Те благополучно самоубиваются об него, охрану из людей, если таковая имеется, валить буду я, после чего вскрываем сундук, на нём если и есть магическая защита, то вскрытие её у мага займёт пару секунд, хватаем деньги, а затем бежим к воде. Там прыгаем на парусную лодку, которая, за счёт сильного ветра вывозит нас за пределы города. Дальше действуем по ситуации.

Маршрут движения повозки был известен заранее, он, собственно, никогда не менялся. От монетного двора до дворца короля проходила широкая и прямая дорога, которую в назначенный час очищали от людей и повозок, провозили груз, а потом, когда ворота дворца захлопывались позади повозки, улица возвращалась к обычной жизни. Расстояние составляло около двух миль с хвостиком, а вся операция редко занимала более получаса. Заранее об этом никогда не объявлялось, грузились тайком, а стражники, разгоняющие людей, появлялись за четверть часа до начала. Все эти подробности хорошо знал Иерофант, который неоднократно сам выполнял обязанности королевского инкассатора. Впрочем, день отправки он вычислил по каким-то косвенным признакам, что позволило нам тщательно приготовиться.

Местом для атаки мы выбрали небольшую мастерскую по починке рыболовных сетей, что располагалась у самого монетного двора, следовало быть поближе к воде, где нас ждала лодка.

В день отправки, ранним утром мы пробрались на место. Небольшой дощатый домик без одной стены, где сидела дюжина работяг и старательно починяла сети. Мы пристроились в уголке, а маг применил какое-то невообразимо сложное заклинание невидимости. Сложное, потому что требовалось на только скрыть нас от взгляда рабочих, но и не выдать при проведении магического сканирования местности. Впрочем, Иерофант уверял, что таковое сканирование производят раз в пятилетку, но на всякий случай перестраховывался.

Рисковать жизнью мне было не впервой, и тем не менее, меня, при мысли о грядущем, начинал бить мелкий озноб, похожий на тот, что я испытывал в первом бою. План наш был безумием от начала до конца, но именно поэтому мог сработать. Силы, привлекаемые королевской казной для охраны были таковы, что преодолеть их мог только маг самой высшей квалификации, каковые почти все на службе у короля, а если и найдётся какой приблудный, то, опять же, человеку такого уровня нет смысла грабить инкассаторскую карету, у него есть более простые способы добычи денег. Вот только Иерофанту требовалась очень большая сумма и быстро, а потому нам пришлось пойти на такой риск.

Ожидание затянулось, пришлось просидеть больше часа, прежде чем раздались крики стражников. Люди, что только что беспечно ходили по улице, давно привыкнув к такому, быстро и без затей скрывались в переулках, торговцы закрывали двери лавок, даже немногочисленные нищие, прибрав кружки для подаяния, спешили перебраться в другое место. Тех, кто медлил, стражники подгоняли ударами древков алебард и отборным матом. Небольшой отряд постепенно вытягивался вдоль улицы, перекрывая все повороты. Расстояние от одного стражника до другого составляло не меньше полусотни шагов, становилось понятно, что они здесь не для боя, а только для порядка.

Основная сила находилась на самой повозке. Спереди, держа в руках вожжи, сидел рыцарь в полном доспехе, держа на коленях длинный меч. Справа от него находился старик в тёмно-зелёной мантии (вообще, как я заметил, все сильнейшие маги в королевстве были старыми, некоторые даже дряхлыми, это поневоле вытекало из необходимости посвятить несколько десятков лет обучению, Иерофант на этом фоне смотрелся натуральным вундеркиндом) с амулетом на шее. Ещё один, немногим моложе первого, стоял на ступеньке позади повозки. Сама повозка имела довольно внушительный вид, из тех, что именуют ёмким словом "ломовая". Толстые колёса, окованные железом, оси толщиной с мою руку и одна единственная дверь с оконцем, закрытым решёткой из толстых прутьев. На петлях висел огромный замок. Передвигалось это техническое чудо с помощью четвёрки гнедых битюгов, скорость их была небольшой, но при желании пойдут быстрее.

Я как-то спрашивал у Иерофанта, почему нельзя просто открыть портал и перетащить мешки с деньгами напрямую в казну? Оказалось, что порталы не только в казну, но и вообще в королевский дворец, открывать не получится, слишком надёжная защита от магии наложена на стены. И это разумно, чтобы в королевские покои не прибыл убийца, невозможно ведь определить, кто именно перемещается порталом.

— Готовьтесь, — тихо сказал маг, когда работники покинули мастерскую. — Начинаем.

Готовиться нам не было нужды, все и так готовы. Я взял в руку меч, маг подвесил на каждый палец по заклинанию, надо полагать, что всех солдат, что стоят на улице, он легко положит, моя помощь, возможно, и не потребуется совсем. Впрочем, он может увязнуть в поединке с магами, тогда мой меч будет очень кстати. Стражников я не боялся, они, в моём понимании, даже не солдаты, в бою не были, служба проходила в городе, где приходилось только гонять хулиганов и разнимать пьяные драки. А тот факт, что они растянуты вдоль улицы, не позволит им напасть скопом.

Набрав воздуха в грудь, я шагнул на улицу. Меч удерживал в одной руке, а второй, закованной в стальную перчатку, от души двинул по шлему стоявшего напротив меня стражника. Тот, надо полагать, даже удивиться не успел, просто рухнул на булыжную мостовую, негромко звякнув доспехом. А вот второй, тот, что стоял на противоположной стороне улицы, мог создать проблемы, например, громко закричав.

Но закричать он не успел, поскольку одновременно со мной сработал маг. В сторону стражника полетело небольшое прозрачное облачко, небольшое, размером с мой кулак. Я уже знал, что это сонное заклинание. Бедолага крепился пару секунд, удерживаясь двумя руками за древко алебарды, после чего сполз по ней вниз и свернулся калачиком, заснув глубоким здоровым сном.

Мы втроём кинулись к карете. Аналогичные заклинания полетели в лошадей, первые две упали сразу, полностью остановив движение, глушить остальных уже не потребовалось. Рыцарь поднял меч, но "Кулак ветра", ударивший в грудь, заставил его кубарем отлететь назад, где он растянулся рядом со спящим стражником. Вряд ли уже поднимется.

Стражники, что стояли дальше по улице, ещё не сообразили, что происходит, продолжая стоять и пялиться перед собой в ожидании прохода повозки.

Зато среагировали маги. Тот, что сидел рядом с кучером, вскочил на ноги и метнул в нашу сторону классический огненный шар. Напрасно. На это и был расчёт, обычного человека таким заклинанием можно превратить в горстку пепла. Магу, даже такому, как Иерофант, выбьет половину щита, но в нашем распоряжении имелся настоящий бог, пусть даже спящий и и упакованный в человеческую оболочку. Маг спрятался за Аркона, как за ростовой щит, заклинание благополучно впиталось в фигуру парня, а с магом-инкассатором сделалось нехорошо. Его, конечно, не испепелило на месте, но изо рта пошёл дым, одежда вспыхнула, а через секунду его обгорелые останки свалились на мостовую.

Вот только и они дураками не были. Второй маг, то ли быстро сориентировавшись в обстановке, то ли уже знавший о некоторых особенностях нашего спутника, не стал полагаться на магию, а просто поднял взвёдённый арбалет. Такого номера не ожидал никто. От стрелы Аркон вообще никак защищён не был, а потому я бросился наперерез, пытаясь закрыть его своим телом.

Арбалеты бывают разные. У нас в пехоте предпочитают тяжёлые агрегаты, взводимые ручной лебёдкой, темп стрельбы низкий, но, учитывая, что чаще всего нашим противником выступает тяжёлая кавалерия, у которой с доспехом полный порядок, действуют они отлично. У мага арбалет был попроще, с ручным взведением, где нужно поставить ногу в стремя и руками тянуть тетиву вверх. Тяжёлый арбалет бронебойной стрелой пробивал кирасу, понятно, с близкого расстояния и под прямым углом, лёгкому такое не под силу. Проблема была в другом, кирасы у меня не было. Под дорожным плащом грудь мою прикрывала только кольчуга.

Я успел, закрыл Аркона своим телом, смертоносный подарок попал прямо мне в грудь. Наконечник пробил кольчугу, но, к счастью, вошёл неглубоко, упёршись в кость. От сильной боли меня перекосило, меч пришлось перехватить двумя руками, а высунувшийся из-за спины Аркона маг уже долбил своего оппонента отборными заклинаниями, от которых уже загорелся угол повозки. Началась паника. Лошади отчаянно ржали, солдаты, уже определив, что на повозку с королевскими деньгами кто-то напал, бежали по улице в нашу сторону.

Плюнув на всё, я, пригибаясь, чтобы не попасть под дружественный огонь, побежал вперёд, собираясь применить меч. Глупо, конечно, щит мага для обычного оружия непробиваем, а этот старик вложил в него все свои силы. Размахнувшись изо всех сил (насколько позволяла стрела в груди) я рубанул мечом параллельно земле. По всем вводным такой удар должен был лишить старика обеих ног.

Разумеется, ничего не вышло, щит отбросил клинок (и меня вместе с ним). Но даже так ситуацию получилось переломить, не знаю точно, что собой представляет щит мага, но в данном случае он имел вид сферического кокона, окружавшего человеческую фигуру. Ударив районе условного южного полюса, я заставил сферу немного подпрыгнуть, соответственно, подпрыгнул и сам маг, а приземляясь обратно, промахнулся мимо ступеньки. Возраст уже не позволял удержать равновесие на одной ноге, поэтому маг просто мешком свалился на землю. Уже там его накрыло очередное заклинание Иерофанта, от которого старый маг замер и больше уже не пошевелился.

Бежавшие к нам стражники замерли в десятке шагов от нас, их ступни словно приросли к булыжникам мостовой. Маг держал одну руку вытянутой в их сторону с раскрытой ладонью. Заметно было, что заклинания даются ему нелегко, скоро выдохнется, нужно быстрее заканчивать.

Свободной рукой он провёл над замком, тот открылся, да не просто открылся, дужка рассыпалась в пыль. Когда распахнули дверь, оттуда выпал на нас ещё один рыцарь, что до поры сидел тихо, надеясь на эффект внезапности. Не получилось, я был наготове и отбил удар его меча своим, одновременно смещаясь поближе и ударяя кулаком в незакрытое шлемом лицо. Готов.

А вот первого рыцаря я проглядел. Когда Иерофант уже доставал изнутри мешки с деньгами, передавая их Аркону, оглушённый рыцарь пришёл в себя, подобрал меч и кинулся в атаку. Лучшим бойцом он не был, при прочих равных я бы легко с ним расправился. Вот только не было здесь прочих равных, стрела в груди сильно ограничивала мою подвижность, стёганая подкладка уже насквозь пропиталась кровью, а я уже начинал слабеть.

К счастью, я успел сместиться, а потому первый удар пришёлся по наплечнику и соскользнул, второй я уже отбил клинком, потом ещё один, он атаковал без остановки, а я мог только вяло отмахиваться.

Добычу мои подельники выгребли быстро, самое время было убегать, да только требовалось для начала отбиться от навязчивого преследователя. Маг, занятый удерживанием остальных, помочь мне не мог, противник для него стоял под неудобным углом, частично скрытый краем повозки. Но на помощь мне пришёл Аркон, я уже и забыл, что маг однажды именовал его мастером меча. Тот и правда имел меч, пусть и короткий. Один единственный выпад закончился для рыцаря плачевно, острие меча ударило в подмышку (тот как раз в очередной раз замахнулся) вряд ли рана была смертельной, но противник оказался нейтрализован.

Подхватив добычу, мы стали отступать к реке, пока маг ещё удерживал стражу на месте. Но те из них, что стояли дальше и не попали под действие заклинания, успели принять меры. В нас стали стрелять из арбалетов. Снова закрыв своим телом подельников, я получил следующую стрелу в правую лопатку. Арбалет был мощным, а потому бронебойный наконечник пробил кольчугу, моё тело, снова кольчугу, а потом высунулся спереди сантиметров на пять.

Я тихо взвыл, в глазах начало темнеть, рот наполнился горячей кровью, которую отчего-то не получалось выплюнуть, они подхватили меня и поволокли вперёд, каким-то чудом, опираясь на меч, я сумел доковылять до лодки и перевалился через борт. Хотелось потерять сознание, но отчего-то спасительное забытье мне не давалось, а потому я смог из лежачего положения наблюдать последний акт драмы.

Какую скорость может развить небольшая лодка под простым прямым парусом? Сложно сказать, но вряд ли большую. Сейчас мы неслись по речной воде с такой скоростью, что обогнали бы лучшие моторные катера из моего мира. Парус раздувался от ветра, вызванного заклинанием, казалось, он вот-вот разорвётся в клочья. Иерофант, готовясь к ограблению, специально заказал парус из самой прочной ткани и верёвки вдвое толще обычных, но даже такой прочности могло не хватить.

Рассекая водную гладь, мы приближались к водным воротам города. Там на реке стояли настоящие ворота, перекрывающие любому водному транспорту выход, а для защиты от десанта боевых пловцов имелась решётка, которую опускали прямо в воду. Городская стража реагировала быстро. Сейчас ворота были распахнуты, а решётка поднята, но обслуживающий персонал уже старательно бегал вокруг механизмов, пытаясь перекрыть нам путь к бегству. Напрасно. Иерофант уже применил заклинание, вызывающее разрушение металла, иначе говоря, те петли, на которых поворачивались створки ворот, сразу после открытия проржавели так, словно ворота стояли открытыми несколько лет. Закрыть их сейчас не получится, да и решётка опускаться ни в какую не желала.

Насколько я знал, на выходе имелось ещё одно препятствие. Это была огромная цепь, которую при необходимости поднимали из воды. Её механизм заранее обезврежен не был, а потому сейчас в двух башнях за воротами вращались огромные барабаны, наматывая цепь из звеньев двухфутового диаметра. Маг вымотался основательно, но выбора не было. Очередное заклинание полетело в цепь, одно из звеньев окуталось ярким оранжевым светом, а потом на глазах стало плавиться, разорвалось и упало в воду, подняв огромный столб водяного пара. Вместе с ним на дно пошла и вся цепь.

Оставив позади город, мы не спешили праздновать победу, река пока оставалась удобным путём отхода, вот только маг был не железным, вызвать природный ветер и направить его в нужную сторону можно было разовым заклинанием, а то, что делал он требовало постоянного вливания магической силы, что ещё более истощало мага. Второй проблемой было то, что река имела пороги, которые начнутся через несколько миль, там пытались оборудовать систему шлюзов и обводной канал, но строительство пока шло, а потому пути дальше для нас не было.

На этот случай имелся вариант Б. На приличном расстоянии от стен города нас ждали лошади. Свежие, осёдланные и с небольшим запасом провианта в седельных мешках. Можно было причалить и пересесть на них. Только одна проблема мешала сделать это, держаться в седле могли не все. Я прекрасно понимал, что и на ноги подняться, скорее всего, не смогу. Понимали это и мои спутники.

Наконец, ход судна начал замедляться, а Аркон, взявший на себя обязанности рулевого, направил лодку к берегу. Что теперь?

— Всё плохо, — заявил Иерофант, разглядывая мои раны. — Сейчас попробую тебя вылечить, но за полное исцеление не ручаюсь.

Лечить он умел, это мне уже было известно, он вообще умел всё, очень талантливый парень, да только одно дело заживить резаную рану на щеке, и совсем другое — вернуть к жизни тяжело раненого бойца, да ещё так, чтобы он смог сидеть на коне.

Хирургией он себя не утруждал, просто провёл пальцем по древку стрелы, наконечник отвалился, словно срезанный ножом. Потом, повинуясь магии, древко пошло назад и выпало у меня из спины. Сразу же хлынула кровь, причём, не только снаружи, но и внутри, я это отчётливо почувствовал. Маг тут же прижал в ранам ладони и что-то зашептал, я даже сквозь боль ощутил тепло под его руками. Секунд через десять кровотечение остановилось, а боль начала утихать.

Настал черёд второй стрелы, тут он поступил оригинально. Просто дёрнул за оперение, вызвав у меня зубовный скрежет. Стрела вышла легко, только вот наконечник остался внутри. Теперь он поднёс к ране раскрытую ладонь и слегка её напряг. Через пару секунд с сочным звуком наконечник вылетел из раны, а я от боли потерял сознание.

Очнулся я тогда, когда в рот мне вливали какое-то зелье очень мерзкого вкуса.

— Проглоти, — приказал маг, — не самое лучшее средство, но несколько часов ты будешь бодрым и сильным. Ничего лучше у меня нет.

Я не стал уточнять, что именно случится через несколько часов, скорее всего, упаду в обморок и хорошо, если когда-нибудь встану. Зелье подействовало быстро, а внезапно ощутил прилив сил, смог самостоятельно подняться на ноги и, быстро простирнув кровь в речной вводе, залез на лошадь. Теперь нужно было продолжать путь, наше спасение только в скорости.

Глава третья

Ехали мы долго, то рысью, то, жалея лошадей, переходили на шаг. Подгонять нас не приходилось. Аркон, у которого совершенно спонтанно появлялся дар ясновидения, сообщал, что по всем дорогам уже движется облава. Почтовые вороны передают сообщения в другие города, а оттуда тоже высылают отряды. Останавливаться нельзя было ни на минуту, а кони наши были уже на последнем издыхании, ещё несколько миль, и они просто падут замертво, а мы побежим уже пешком.

Заканчивало своё действие и магическое зелье. В обморок я не упал, но слабость навалилась неимоверная, крепко вцепившись в луку седла, я с трудом сохранял себя в вертикальном положении, глаза слипались, я понимал, что стоит поспать часов десять, и я снова буду как новый. Вот только не было у нас этих десяти часов. Даже часа не было, погоня наступала нам на пятки, а скоро и впереди появятся кордоны.

Скоро жалость заставила нас спешиться, мы кое-как расседлали коней и отпустили их, взвалив поклажу на себя. Иерофант некоторое время раздумывал, потом сказал решительно:

— Выбора нет, мне придётся это сделать.

— Ну так делай, — резко сказал обычно немногословный Аркон. — Риск оправдан, если нас поймают, отбиться мы точно не сможем.

— Вы о чём? — спросил я подозрительно.

— Портал, я смогу его открыть, тогда мы перенесёмся достаточно далеко, чтобы нас не нашли.

— Может, не стоит, — я попытался протестовать. — Мне перед отправкой в столицу какая-то бледная баба сильно не советовала входить в порталы, говорила, что я могу исчезнуть.

— Бледная баба, — Иерофант усмехнулся, вспомнив что-то. — Бледная баба знает не всё, вряд ли ты исчезнешь, но проблемы могут быть. Ткань портала очень уязвима, если в неё засунуть тебя, который есть воплощение одной души в другом теле, что нарушает законы мироздания, да ещё и Аркона, который, ни много ни мало, носит в себе бога, нас может выбросить где угодно, да ещё и разбросать по разным местам. Я, конечно, постараюсь, чтобы такого не произошло, но ничего обещать не могу.

— Будет весело, если влетим прямо в королевскую темницу, — через силу улыбнулся я.

— Вряд ли, — ответил Иерофант, и тут вдалеке послышался стук копыт.

— За нами? — спросили мы хором, повернувшись к Аркону.

Он, немного подумав, кивнул.

Иерофант больше не стал раздумывать, он просто взмахнул руками, воздух перед ним потемнел, хотя до заката было ещё долго, потом он очертил руками нечто, напоминающее дверь, потом разразился чередой словесных кружев на непонятном языке. Темнота перед ним начала наливаться бледным светом.

— Прыгаем, — сказал он, хватая нас за руки.

И я шагнул в неизвестность, как раз вовремя, поскольку из-за поворота дороги уже выезжал конный разъезд в два десятка всадников.

Я оказался в темноте. Под ногами была пустота, но я никуда не падал. Потом по глазам ударил яркий свет, который через мгновение начал активно мерцать, потом снова наступила темнота, а мои ноги, наконец, почувствовали под собой опору. Вот только вместо тонкой ладони мага, моя рука сжала пустоту, а опора из-под ног сразу начала уходить, рассыпаясь мелкими камешками.

Я сползал по склону горы, в закатном солнце успел разглядеть, что стою на огромной высоте, и если сейчас за что-нибудь не ухвачусь...

Падение удалось остановить. Склон был всё же не отвесный. Теперь оставалось как-то сориентироваться на местности и начать медленный спуск, а в идеале ещё и найти своих спутников. Когда маг говорил о разных местах, что он имел в виду? На каком расстоянии мы могли оказаться? И что это за горы?

Посмотрев наверх, я понял, что нахожусь на пару сотен шагов ниже снеговой линии, хотя и тут было довольно прохладно, таких высоких гор я ещё не видел, явно не на нашем материке. Или на нашем, просто мои познания не полны?

Идти пришлось долго. Местами просто съезжал вниз, стараясь не разорвать штаны, кое-где вовсе скатился кубарем, едва не переломав себе кости. Наконец, спустившись на полмили, вышел на какую-то тропу. Идти стало легче, но тут, на мою беду, зашло солнце. Идти куда-либо стало опасно, а света не было, фонарь я с собой не захватил, а создавать искусственные магические светильники не умею. И даже огнива с собой нет, а если бы и было, то поджигать тут всё равно нечего. Вокруг меня были одни камни.

Пришлось сесть прямо на тропе и ждать утра. Когда рассветёт, попробую пойти по тропе, куда-нибудь она меня приведёт, а там уже разузнаю у местных насчёт географии. Оставалось надеяться, что в горы новости доходят медленно, а потому информация о награде за мою голову пока не просочилась. Впрочем, горцы — народ воинственный, где бы они ни жили, да к тому же бедный, а потому доспехи и оружие будут достаточным поводом, чтобы меня убить. И даже тот факт, что я сержант на королевской службе, вряд ли их остановит.

Завернувшись в плащ, я попытался прилечь и заснуть, после ранения и потери крови мучила слабость, долгий переход по горам будет мне не по силам. Вот только спать на камнях было плохой идеей. Через полчаса я поднялся, выстукивая зубами дробь, и принялся ходить и приседать, чтобы хоть как-то согреться.

И тут мои глаза различили в темноте крошечную светлую искорку. Костёр. Сомнений быть не могло. Нужно идти туда, вот только вокруг меня темень, повсюду валуны и крутой склон, прежде, чем я доберусь до огонька, успею несколько раз сломать себе ноги.

Немного поразмыслив, я решил всё же рискнуть. Тем более, что к утру я тут просто околею от холода. Без вариантов. Осторожно, нащупывая дорогу перед собой, я двинулся в путь. Скорость оставляла желать лучшего, периодически я падал, подворачивал ноги, но всё же понемногу продвигался к заветному огоньку.

От напряжения я даже немного согрелся. Постепенно огонёк стал ближе, я смог уже чётко различить пламя большого костра. Осталось только узнать, кто именно греется у него. И кстати, откуда эти неизвестные взяли дрова? Принесли с собой? Когда было ещё светло, я не заметил никакой растительности на склоне, а ели таковая и была, то исключительно в виде чахлых кустиков, которые для полноценного костра не годятся.

Спуск занял ещё часа полтора, костёр горел значительно ниже того уровня, где находился я. Скоро я уже хорошо видел и костёр, и людей, что собрались вокруг него. Увы, надежда на то, что там отдыхают мои спутники, рассеялась. У костра сидели четверо. Двоих я не мог различить, они сидели ко мне спиной, я видел только их силуэты. Ещё двое оказались типичными горцами, одетыми в овчинные душегрейки и такие же шапки, из-под которых торчали огромные бороды.

Как бы то ни было, а я всё же решил подойти, выглядели они мирно, насколько вообще могут быть мирными горцы. Кроме того, четыре человека, да без брони, не такая страшная сила, тем более, что меч мой по-прежнему со мной. Приблизившись на расстояние в два десятка шагов, я различил голоса. Язык был понятен, значит, не так уж далеко забросило.

— Там мост, — говорил один из тех, что сидели ко мне лицом. — У моста того стража стоит всегда, пошлины берут и товар проверяют, а если им кто-то не по нраву, сразу назад заворачивают, а попробуй им возрази, так и зарубить могут.

— Много их там? — спросил другой голос, от которого сердце моё забилось чаще, это был голос Иерофанта.

— На мосту всегда четверо, а вот в крепости, что рядом стоит, много. Человек сорок, а то и больше.

— А как часто меняются? — снова подал голос Иерофант.

— В году один раз новые приходят, а старые уходят. А так, каждую неделю вестовой на коне прибывает, побудет день и обратно скачет.

— Насчёт гарнизонной службы можешь расспросить меня, — сказал я, выходя на свет. — Я в четырёх пограничных крепостях службу нёс и наизусть всё знаю.

Маг, казалось, вовсе не удивился.

— А, Эрик, проходи, присаживайся у огня, познакомься с нашими друзьями, это вот Лики, — он ткнул в того горца, что сидел слева. — А рядом его старший брат Коди, они ходили на охоту, но не рассчитали время, ночь застала их в пути, а я любезно пригласил их к своему костру, чтобы согреться и поделиться информацией.

— Как всё прошло? — я присел на корточки и протянул руки к огню, от которого шёл нестерпимый жар, попутно заметил, что горят в нём вовсе не дрова, а обычные камни. Магия.

— Прошло всё отлично, — маг резко погрустнел. — Вот только Аркону стало хуже, он и раньше себя неважно чувствовал, а теперь, после прохождения портала, вовсе слёг.

Третий участник нашей банды был в сознании, глаза его были открыты и смотрели, не мигая, в одну точку. Он полулежал на камнях, закутанный в толстое одеяло. Отлично, у нас теперь неходячий.

— Он поправится? — с надеждой спросил я.

— Если ты про его тело, то он вполне здоров, проблема с его разумом, он просто угасает от перегрузки. Тот, кто внутри него, постепенно оживает, просыпается, потоки информации, за неимением лучшего, проходят через его мозг, поэтому для собственных мыслей места уже не остаётся.

— Так может, пусть он уже целиком возьмёт управление на себя? — спросил я, — а сам Аркон, точнее, его разум, будет тихо спать в уголке сознания.

— Не получится, — маг покачал головой. — Для этого он должен проснуться полностью, а после такого мозг Аркона просто взорвётся, как мышиная шкура, которую натянули на слона. Пусть уже спит.

— А где мы сейчас? — я решил сменить тему.

— Увы, портал не просто был неуправляемым, он, если можно так выразиться, подавился вами двумя, а потому оборвался на половине пути. К счастью, разбросало нас не так сильно.

— И всё-таки?

— Небольшое королевство Миранта, на самом юге континента.

Переводя на привычный мне географический язык, мы сейчас находимся в условной Греции, ну, или чуть севернее.

— А почему они говорят на понятном языке?

— Потому что владения Его Величества короля Этельреда проходят своей южной границей по подножию этих гор. Соответственно, и горцы эти условно являются его подданными, вот и говорят на местном наречии, тем более, что свой язык очень сложен, а диалектов у них больше, чем деревень. Нам, собственно, нужно на ту сторону, но перевалить через горы мы вряд ли сможем. Есть у меня мысль спуститься вниз, там протекает река Волана, полноводная и со слабым течением, можно спуститься по ней, тогда попадём в большой порт Вагрус, а там, как известно, плевать хотели на приказы Этельреда, как, впрочем, и любого другого короля.

Вагрус был примерным аналогом Константинополя, огромный город-государство с прилегающей территорией, богатый и самодостаточный, а военная мощь позволяла не бояться никого из королей. Если мы туда доберёмся, то длинные руки Его Величества нас уже не достанут. Если, конечно, нас преследует только он.

— Скажи, Иерофант, — спросил я задумчиво. — А кроме людей короля нас ещё кто-то преследует?

— Да, — спокойно сказал он. — Кроме людей короля, об особенностях нашего друга прекрасно осведомлены люди Баллантайна, а его агентура точно так же рыщет по миру в надежде отыскать нас. Их агентура есть практически в любом королевстве, нам следует ожидать любых подлостей. Ещё не стоит забывать про жрецов. Культы Корфу и Салима сильны почти во всех крупных королевствах. Жрецы по своим каналам уже получили нужную информацию и теперь тоже ищут нас. Не исключаю, что есть и другие недоброжелатели. Мы ведь числимся еретиками и изменниками, задумавшими погубить весь мир.

— А это не так?

— Гибели мира не будет, он изменится, только и всего, как уже менялся не раз.

— Я забыл спросить, когда меня везли в столицу из военного лагеря, нас атаковали, убили сопровождающих, выжил только я. Чьих рук это было дело?

— Понятия не имею, — честно ответил Иерофант. — Говорю же, желающих много. Могу только сказать, что это не были люди короля, поскольку ты и так был у них, и не были мои люди, тогда бы они не пытались тебя убить.

— Они тоже хотели захватить меня, только не вышло, а когда взялись за оружие, было уже поздно, с ними был слабый маг, мне повезло поразить его зачарованным кинжалом, что остался от одного из сопровождающих.

— Никогда в тебе не сомневался, — с улыбкой сказал маг. — Скоро рассвет, думаю, наши друзья помогут нам доставить Аркона к подножию горы, переставлять ноги он сможет, но не по такой поверхности.

Горцы действительно здорово нам помогли. К середине следующего дня мы уже спустились в самый низ, где и протекала большая река, аналогом которой в моём мире, надо полагать, был Дунай. Русло, конечно, сильно отличалось, но это не так важно. Через реку, непонятно какими усилиями (думаю, тут не обошлось без помощи магов) был перекинут огромный мост, который являлся продолжением дороги, соединявшей два королевства, а на нём постоянно дежурила группа королевских солдат, что являли собой одновременно и пограничников, и таможню. Для их размещения у моста имелась небольшая деревянная крепость. На другом конце моста должна быть ещё одна.

Для нас это было весьма неудобно, поскольку контролировался не только сам мост, но и дорога за ним, а также пространство под мостом. Одинокая лодка с тремя путниками запросто вызовет настороженность и желание отправить в погоню боевую галеру. Иерофант её без труда потопит, но после этого начнётся такое, что сюда прибудет вся королевская армия и все маги большого круга. В идеале, следовало сесть в лодку только ниже по течению, но добраться туда незамеченными тоже сложно, поскольку придётся пересекать дорогу, идущую в горы, которая также под плотным контролем.

Но Иерофанта это не пугало. Почти. Вдоль моста постоянно курсировали конные разъезды, следящие за рекой, при себе они имели амулеты, довольно мощные, позволяющие им защититься от чар, отводящих глаза. Амулеты присылали из столицы, новые, заряженные лучшими магами. Вот только и наш маг был далеко не худшим. Более того, в отличие от своих старших коллег, он, будучи молодым и сообразительным, умел мыслить нестандартно, и всегда работал с заклинаниями так, чтобы на основе старого получить новое.

Свои дальнейшие действия он описал нам так: заклинание отвода глаз воздействует именно на глаза смотрящего, заставляя его не видеть то, что есть, или же видеть то, чего на самом деле нет. Соответственно и защита от такого заклинания также настроена на сознание человека. Иерофант же решил воздействовать на сам объект наблюдения, сделав его непохожим на лодку.

Стоило нам взять лодку (всё те же горцы помогли за денежку малую, они тут вообще оказались вполне цивилизованными, сказывалась близость королевской власти) и отплыть от берега в миле выше моста, как он, усевшись на носу, принялся колдовать. Мы легли на дно лодки, но могли видеть, как лодка эта постепенно превращается в бревно. Точнее, в обломок дерева со множеством ветвей, на которых ещё висят пожелтевшие листья. По мере приближения к мосту "дерево" всё сильнее обрастало тиной, какими-то тряпками, даже дохлая рыбёшка на одной из веток появилась. Сказать, что это на самом деле лодка, уже было невозможно. Когда мы проплыли под мостом, всадник внимательно смотрел на нас, свесившись через край, но так ничего и не разглядел.

А уже после прохождения моста, когда смотреть на нас стало некому, лодка стала приобретать свой настоящий вид. Отваливались фальшивые ветки, исчезали комки грязи и тины. Судно, сказать по правде, было так себе. Дощатая плоскодонка, предназначенная для ловли рыбы у самогоберега. К тому же довольно старая, кое-где пропускала воду, а управлять ей предполагалось с помощью двух коротких вёсел, одно из которых было треснутым и сломалось через полчаса эксплуатации. А ещё там было тесно, и мы сидели друг у друга на головах, учитывая, что нам требовалось место для припасов и мешков с крадеными деньгами, которые мы так и продолжали носить с собой. Дорога длиной в сто пятьдесят миль обещала стать очень длинной.

Глава четвёртая

Знаменитый город Вагрус я посещал впервые и, надо сказать, был приятно удивлён. В отличие от других средневековых городов, этот был огромным и чистым. Население его превышало сто тысяч человек, да ещё тысяч десять составляли всевозможные гости. Купцы со всего мира, военные наёмники, посольства от других королей, рабы, которыми здесь владели официально. На широких улицах, мощёных камнем, и огромных рынках слышалась речь на десятках разных языков, продавалось тут всё, от пуговиц, до скаковых жеребцов, от шерстяной ткани, до булатных мечей. Отдельно стоял большой невольничий рынок, на котором можно было совершенно официально купить себе сильного и умелого раба. Ну, или симпатичную рабыню.

При всём этом в городе царил почти идеальный порядок, который поддерживали солдаты городской гвардии, что ходили по улицам патрулями по двое и по трое, но очень часто. Того, кто затеял драку, украл кошелёк, или даже просто мусорил на улице, ждало суровое наказание, чаще всего в виде весомого штрафа в казну города, а при невозможности его выплатить, виновного жестоко били кнутом на площади. Количество ударов зависело от количества дензнаков, недоплаченных в казну.

Управлялся город своей администрацией. Когда-то эти люди выбирались из наиболее знатных и уважаемых мастеров и торговцев, а теперь, как всегда случается в таких местах, власть захватили местные олигархи, а выборы остались только в виде формальности, да и допускались к ним только считанные единицы горожан, главы гильдий и самые богатые купцы.

Но нас, разумеется, интересовало не это. Главным был огромный порт, куда прибывали корабли со всего обитаемого мира. Большинство этих кораблей были обычными галерами (хотя и очень крупными), предназначенными для плавания вдоль берега, но были здесь и полноценные морские суда со сложным парусом. Америку в этом мире пока не открыли, но о существовании её догадывались по косвенным признакам.

Прибыв в город (лодку пришлось покинуть, как только мы увидели издали его стены), мы первым делом переоделись по местной моде. Носили здесь одежду, напоминающую античные наряды, длинные, скрывающие всё тело балахоны. Пришлось и нам надеть подобное, чтобы меньше бросаться в глаза, а то на купцов мы не похожи, а наличие воинов, не состоящих на службе у города, встречалось неодобрительно. Я тоже прикрыл доспехи просторной тогой (но они продолжали предательски звенеть при ходьбе), свой меч до времени спрятал, оставив только нож и стилет, которые легко было спрятать под одеждой. Аналогичным образом приоделись и мои спутники, маг был сам по себе оружием, а Аркон, хоть уже и немного оклемался, был ещё очень слаб и внешне напоминал не вовремя разбуженного вампира.

В деньгах у нас, само собой, недостатка не было. Того, что Иерофант выгреб из инкассаторской кареты вполне хватило бы на покупку целого квартала в городе. Естественно, такое богатство приходилось тщательно прятать, чтобы не вызвать подозрений. Поэтому мы заселились в довольно скромную гостиницу, где к нашим услугам были все доступные удобства, включая даже душ(!) с горячей водой(!!).

Отлёживаться долго не получилось. Оставив Аркона в номере, мы с Иерофантом отправились в порт, чтобы найти капитана, который окажется достаточно сумасшедшим, чтобы отвезти нас в неведомые земли. После долгого скитания в портовых кабаках, мы, наконец, такого нашли. Точнее, нам указали на него. Капитана звали Фернандо, и был он, насколько позволяли судить слухи, самым смелым и любознательным из всех капитанов, что когда-либо заходили в порт Вагруса. Найти его лично мы не смогли, поэтому сообщили через третьих лиц, что хотели бы с ним поговорить и оставили свои координаты.

Вечером того же дня в номер постучался слуга, который объявил, что нас желает видеть какой-то моряк, вот только в саму гостиницу его пускать не хотят, поскольку выглядит он очень непрезентабельно, а здесь приличное заведение и всё такое прочее.

Спровадив слугу, мы решили не нарушать покой номера и, снова покинув Аркона, который большую часть времени просто лежал в постели и с интересом созерцал потолок, отправились в харчевню, что стояла на другой стороне улицы.

Харчевня была уже менее приличным заведением, а потому туда пускали всех подряд, придираясь только к платёжеспособности. Иерофант положил на стол золотую монету, отчего в следующие два часа всё внимание местных работников общепита было направлено на нас. Стол, что минуту назад был пустым, немедленно оказался покрыт красивой скатертью, на которой волшебным образом материализовались закуски и огромный кувшин с вином.

Капитан Фернандо оказался худощавым мужчиной средних лет, чёрные с проседью волосы были коротко острижены, а щёк уже несколько дней не касалась бритва. Одет он был в добротный кафтан, вроде тех, что носили на севере, вот только одежда эта явно знавала лучшие времена. По всему выходило, что отчаянный капитан сейчас крепко сидит на мели. А нам это было только на руку.

— Итак, — сказал Иерофант, прикладываясь к кубку с вином. — Вы и есть тот самый капитан Фернандо, которого нам описывали, как самого отчаянного моряка в здешних морях?

— Именно, — капитан выглядел голодным, но набрасываться на еду не стал. Спокойно налил вина из кувшина, сделал небольшой глоток, после чего достал нож и начал отрезать кусок печёного окорока. — Пусть вас не смущает мой внешний вид. Так уж получилось, что я сделал несколько неудачных рейсов. Мне удалось то, что никто ещё не делал, вот только груз был утерян, а наниматели этого не оценили. Теперь на мне висит долг, и если я его не выплачу, то лишусь корабля. У меня прекрасный двухмачтовый бриг, очень быстрый, намного быстрее даже военных кораблей, да только сейчас он в ремонте.

— Что же мешает вам пойти в новый рейс? — с подозрением спросил я.

— Суеверия, — проговорил он с набитым ртом. — Ничего больше. Кто-то распустил по городу слух, что я проклят, и любой, кто со мной свяжется, обречён на неудачу. Некоторые даже рассказывали, что я чем-то обидел морского царя, который ждёт меня в море, чтобы поквитаться. Нужно ли говорить, что всё это глупости? Я видел много необычного, когда заплывал далеко в океан, но морского царя не встречал никогда и уж точно не мог его ничем обидеть. Тем не менее, никто из торговцев не хочет иметь со мной дело, а сам я не могу закончить ремонт судна, да и команда моя почти разбежалась. Осталась дюжина человек, тех, что были со мной с самого начала.

— Сочувствую вашему горю, — вежливо сказал Иерофант. — Более того, попробую ему помочь в меру сил. Суеверия и байки про морского царя оставьте другим, меня интересует другое. Как далеко вам доводилось заплывать в своих путешествиях?

— Карта нужна, — сказал капитан, проглатывая очередное фаршированное яйцо. — Так не расскажу, слишком много названий.

Карта нашлась. С великим трудом удалось пристроить её между множества блюд и придавить тремя винными кубками, чтобы не сворачивалась.

— Насколько далёкие плавания вас интересуют? — спросил капитан, старательно обгрызая куриную ножку.

— Вот сюда, — Иерофант указал пальцем на местный аналог Гибралтара.

— Волотовы столбы, — капитан отложил голую кость и подхватил пальцами баранью почку в соусе. — Разумеется, я там был, более того, трижды я проходил дальше и даже ходил на север, к Баллантайнам и не только. Там, дальше на севере, лежит удивительная страна, торговля с которой ведётся сейчас только по суше.

— А на юг? — осторожно спросил я.

— И на юг, вдоль Страны Пустынь, где адская жара и живут чернокожие люди, доходил я примерно до... — палец его прошёл вдоль берега Африки и застыл посреди белого пятна. — Где-то здесь, на карте этого нет, но я был там, видел вулкан, тот стоял далеко на суше, но я видел, как он извергается, это было ночью, прекрасное зрелище.

— А что рейс на запад? — снова спросил я. — От столбов и прямо на закат?

— Разумеется, — кивнул капитан и отпил вина из кубка, карта сделала попытку свернуться в рулон, но он придержал её пальцем. — Я ходил за пряностями на остров Хеммон, а также на остров Серродин, где лучшее дерево в мире. И даже...

Палец его застыл на двух больших островах в Атлантике, которых в моём мире не было. Посмотрев на нас, он поставил опустевший кубок на место и продолжил, слегка понизив голос:

— Вас, наверное, интересует другое? Западный континент?

— Именно, — не стал я спорить, хотя и не был уверен в конечной точке нашего путешествия.

— Есть те, кто ходил туда. Я в их числе. Это было давно, лет десять назад. Мы двигались на запад, стараясь держаться на одной широте. Плавание затянулось, у нас кончались запасы пресной воды, у матросов началась цинга. Другая команда запросто подняла бы бунт, но мои люди привыкли мне верить. А потом мы увидели землю, я специально проверял, это был не остров. Материк. Большой. Для проверки мы проплыли два дня с юга на север, а земля всё не кончалась.

— И что вы там нашли? — я был заинтригован.

— Сначала ничего, но матросы были рады уже свежей воде и обилию дичи. А потом мы встретились с туземцами. Это были настоящие дикари, голые, не знающие железа. Нам удалось подружиться с ними. А ещё у них было золото, много золота, которому они не знали цену. Серьги, ожерелья, браслеты.

— И вы его обменивали на бусы, — заключил я.

— Нет, — он покачал головой и откусил большой кусок сыра. — Бусами мы тогда не запаслись, зато на корабле было множество полезных вещей, железные ножи, топоры, ткани. Для дикарей это было куда полезнее бус. Они почти всё своё золото отдали нам.

— А откуда у них золото? — спросил Иерофант. — Дикари умеют его добывать и плавить?

— Вот тут начинается самое интересное, — Фернандо хитро прищурился. — Мы пробыли у них три месяца, за это время научились немного понимать друг друга. Само собой, мы поинтересовались у вождя, где они берут такие замечательные вещи?

— А он указал в сторону от берега и сказал, что золото привозят оттуда, — снова перебил его я. — А ещё там есть богатая страна, которой правит король, живущий во дворце, стоят огромные каменные города, пирамиды, а золото там валяется под ногами, из него отливают статуи и всё такое. А ещё там молятся странным богам, которым приносят кровавые человеческие жертвы на вершинах пирамид.

Фернандо посмотрел на меня с нескрываемым уважением, забыв даже жевать.

— Вы тоже там были? — осторожно спросил он.

— Нет, — я покачал головой. Сложно объяснить такому человеку, что там, в своём мире я интересовался историей и хорошо знал, с чего в своё время начался поход гражданина Кортеса в Мексику. — Просто знаю, что это так.

— С этой идеей я бывал у многих корабелов, предлагал богатейшим купцам организовать большой морской поход, даже к бургомистру заглядывал. Они не то, чтобы не поверили, но сочли мероприятие слишком рискованным и дорогостоящим, никто не стал вкладываться. Золото, что я привёз оттуда, едва покрыло затраты на само плавание. Теперь я был бы не прочь повторить своё путешествие, да только, как я уже сказал, моя посудина в ремонте, а я и моя команда на мели. А вас ведь, как я понял, интересует именно плавание на запад? — он поднял глаза и с надеждой переводил взгляд с меня на Иерофанта и обратно.

— Не совсем, — уклончиво ответил ему я.

— Смотри, — Иерофант снова наклонился над картой. — Мы оплатим ремонт судна, чтобы оно смогло выдержать дальнее плавание. На наши средства снабдим команду всем необходимым, с запасом, чтобы в пути никто не страдал от голода и жажды. От вас требуется взять на борт нас двоих и ещё одного пассажира. Весь курс я вам сейчас рассказать не смогу, но следует вывести корабль за Волотовы Столбы, а потом двигаться в том направлении, в котором мы прикажем, скорее всего, на юго-запад.

Палец мага пересёк Атлантику по диагонали.

— Всё, что вам угодно, — с готовностью заявил Фернандо. — Если вы скажете плыть в Преисподнюю, я с готовностью поверну штурвал.

— Это радует, — я снова развернул беседу в практическую плоскость. — Сколько времени займёт ремонт корабля?

— Дней десять, не больше. Судно уже стоит в доке, там хватает места, а ремонтировать его не на что. Думаю, через десять дней мы сможем спустить его на воду, ещё пару дней на загрузку, а потом можно отплывать. Окончательно можно будет загрузиться в последнем порту на материке, вот тут, — он ткнул в карту где-то на побережье "Португалии". — Небольшой порт Зефир, там мы сможем купить всё необходимое, набьём трюмы доверху и отправимся в Океан.

— Сумма? — Спросил Иерофант о насущном.

Капитан назвал внушительную цифру, которая нас, в целом, нисколько не смутила.

— И ещё немного для меня и команды, мы погибаем, я сам толком не ел два дня, уже подумывал о продаже корабля.

Чуть позже мы выдали капитану Фернандо нужную сумму, а вместо расписки маг просто взял у него каплю крови, это было куда надёжнее, теперь, в случае нецелевой растраты средств, скажем, на ром и портовых шлюх, должника можно будет отыскать где угодно. Впрочем, судя по далеко идущим планам, Фернандо нас кидать не собирался.

Распрощавшись с капитаном, мы вернулись в свой номер. Аркон по-прежнему пребывал в прострации, почти не шевелился и молчал. На наше появление он отреагировал только вежливым кивком. Потом, правда, Иерофант заставил его немного поесть и выпить кружку вина. Надо сказать, вино в этих краях, как почти во всех южных землях, было отличным, нужно будет закупить несколько бочек в плавание.

— В городе неспокойно, — выдал Аркон после долгого молчания.

— Что именно? — спросили мы хором, повернувшись к нему.

— Есть люди, которые желают нам зла, — туманно объяснил он.

— Агенты короля Этельреда? — уточнил Иерофант. Добиться от нашего друга чётких ответов было сложно, приходилось задавать наводящие вопросы, чтобы он смог разобраться в своих чувствах.

— Да, наверное, — он пожал плечами.

— Я бы удивился, если бы их здесь не было, — спокойно сказал маг. — Вопрос только в том, знают ли они о нашем присутствии, если знают, то нам следует волноваться.

— Не думаю, что знают, но они ищут нас, — снова выдал Аркон.

— Даже если найдут, то невелика беда. Местные власти не станут нас выдавать, с королём Этельредом у них не самые лучшие отношения, да мы и не задержимся в городе.

— А если они попробуют нас убить? — спросил я. — Сами, не обращаясь к местным властям.

— Сколько раз в твоей жизни, дорогой Эрик, тебя пытались убить? — насмешливо спросил маг. — И ведь ни у кого не получилось. А меня убить ещё сложнее, вряд ли среди агентов имеется маг, равный мне по силе. Опасаться, конечно, следует, но и переоценивать врагов не нужно. Я бы на их месте устроил какую-то провокацию, вынудив нас нарушить местные законы, это будет поводом задержать отплытие, а потом они свяжутся со своими, начнётся дипломатическая игра, или не начнётся, потому что в последний момент нас будет сложно удержать, магия позволит силой прорваться на корабль.

— Мне бы твою уверенность, — проворчал я.

— Думаю, нам не стоит лишний раз выбираться из дома, — выдал Аркон гениальную мысль.

— Согласен, — кивнул я. — Вот только и сидеть тут постоянно не получится.

Глава пятая

Правила конспирации соблюдать получалось не всегда. Как минимум, нам следовало проверить, чем занят капитан Фернандо, чем мы и занялись на второй день после встречи в харчевне. Для этих целей мы снова оставили Аркона одного, а сами отправились в порт, точнее, не в сам порт, а туда, где в сухом доке чинили корабли.

Стараясь не бросаться в глаза, мы надели длинные плащи с капюшонами, которые почти полностью скрывали лица. Я вдобавок отрастил бороду, а Иерофант с помощью какого-то алхимического зелья сделал её седой, сказав, что эффект продержится пару месяцев. Сам он, наоборот, побрился, поскольку все его помнили с бородой.

Фернандо отыскался поблизости от корабля. Обрадованный встречей, он немедленно потащил нас смотреть, как продвигаются дела с ремонтом. Корабль, с громким названием "Победитель морей" пребывал в плачевном состоянии. В борту имелась приличных размеров пробоина, которую теперь старательно заделывали досками, часть шпангоутов требовала замены, рядом лежали новые мачты, которые капитан тоже настоятельно требовал установить. Кроме того, требовалось огромное количество материала для парусов, а также чистка дна и смоление.

Но, к счастью, капитан оказался человеком честным, не приврав в смете ни на грош, выданная ему сумма целиком покрывала расходы на ремонт, а команда, которую он нам представил, присутствовала тут же и, совместно с рабочими дока, приводила свой родной корабль в божеский вид. Моряки, в количестве двадцати двух человек, включая капитана, выглядели бодрыми и весёлыми. Возможно, сказалась обильная кормёжка, на которую мы выделили средства, а может быть, эти люди радовались, что, наконец-то, окажутся при деле, поскольку прозябание на берегу их утомило.

Работа шла быстро, не останавливаясь даже ночью. Фернандо заверил, и присутствовавшие здесь работяги его поддержали, что ремонт будет закончен в рекордные шесть дней, а закупкой припасов он займётся прямо сейчас, если, конечно, ему выделят на это деньги.

Пришлось снова развязать мошну, а капитан, получив деньги, немедленно скрылся. Видимо, отправился искать поставщиков. А мы, закончив инспекцию дока, направились в город. С одной стороны, ради безопасности требовалось сидеть дома, но с другой стороны, это сидение сильно выматывало, требовалось его хоть как-то скрасить. Идеальным вариантом был бы бордель, но в таком месте можно было легко найти неприятности, тем более, что они нас ищут сами. Поэтому мы решили ограничиться спокойным домашним пьянством. Для этой цели, немного побродив по рынку, прикупили немаленький бочонок лучшего вина из местных виноградников. Имеющихся денег вполне хватало на все прихоти, а по завершению нашего дела они просто не будут нужны.

За заботами быстро пролетел день, когда мы возвращались в гостиницу, уже начинало темнеть. На третьем этаже, где находился наш номер, других постояльцев не имелось, а потому в коридоре всегда стояла тишина.

Вот только не сегодня. Поднимаясь по лестнице мы услышали негромкий лязг железа и тихие крики. Драки в городе были обычным явлением, городская стража не всегда успевала их разнимать. Но, поднявшись на этаж (а поднимались мы медленно, поскольку в руках у меня был бочонок с вином литров на сорок), мы, наконец, сообразили, что, поскольку здесь больше никто не проживает, то шум этот мог раздаваться только из нашей комнаты.

Бросать бочонок я не стал, успел аккуратно поставить его на пол, а уже после этого мы оба, проклиная неудобное одеяние, наперегонки побежали по коридору и ворвались в номер. Точнее, попытались ворваться, дверь открылась медленно и с большим трудом. Причина была проста, сразу у порога лежал окровавленный труп молодого парня в лёгком кожаном доспехе с коротким топориком в руке. Отодвинув его, мы смогли войти внутрь, где звуки драки уже затихали.

Картина выглядела страшно и поучительно. Пол в комнате был залит кровью, что вылилась сразу из четырёх тел. Все убитые были молодыми парнями, своей внешностью они напоминали викингов, бросалось в глаза северное происхождение. На телах их были колотые и резаные раны, мёртвые руки продолжали сжимать оружие, но помогло оно им слабо. А над всем этим великолепием возвышалась скромная фигура Аркона. Парень стоял, пошатываясь, правая рука сжимала меч, с клинка которого капала кровь. Он поднял взгляд на нас, уловив невысказанный вопрос, начал отвечать:

— Они ворвались внутрь, хотели схватить меня, выбора не было, пришлось драться.

Однако. Иерофант при первой нашей встрече обронил фразу, что Аркон — мастер меча. Но я её пропустил мимо ушей, а впоследствии неоднократно убеждался, что наш друг больше учёный, чем воин. Происхождение из среды военной аристократии обязывало иметь воинские навыки, вот только уровень, как правило, был слабоват. А теперь нам предстала картина, четверо крепких парней, с оружием, в доспехе и готовые убивать, лежат в лужах собственной крови, а на нём ни царапины. "Болезнь" сделала его слегка неадекватным, но при этом руки его не забыли, как обращаться с мечом.

Аркон хотел сказать что-то ещё, но тут глаза его закатились, он выронил меч и рухнул на пол. Иерофант сразу метнулся к нему. Ранений на его теле не имелось, у этого обморока была другая, если можно так выразиться, более глубокая причина. Иерофант сразу сообразил, от чего следует лечить пострадавшего. Приложив ладони к вискам, он страшно напрягся, словно поднимал огромную тяжесть. Под руками полился яркий оранжевый свет, а через пару секунд тяжёлый обморок сменился спокойным сном.

Сделано это было как раз вовремя, поскольку в этот момент прибежал встревоженный хозяин гостиницы. От увиденного у этого почтенного старика волосы (которых было совсем немного) встали дыбом. Такой удар по репутации заведения грозил полным разорением.

— Какие-то разбойники вломились в комнату, — начал я объяснять. — Они напали на нашего друга, а он, хоть и хороший воин, но очень тяжело болен. Он смог себя защитить, но теперь упал без памяти. Вызовите городскую стражу.

Стража прибыла через четверть часа, к тому времени Аркон начал понемногу приходить в себя, хотя выглядел отвратительно. Губы его тряслись, лицо заливала бледность, временами переходившая в синеву, а глаза блуждали независимо один от другого, как при сотрясении мозга. Воспользовавшись замешательством стражи, Иерофант объяснил мне его состояние:

— Всё плохо, — сказал он убитым тоном. — Он просыпается. Эти убийства пошли ему, как жертвы, напитавшись их силой, он стал активнее.

— Но ему ведь нельзя.

— Он этого не знает, я с большим трудом смог его усыпить, но ещё пара убийств, совершённых Арконом собственноручно, и я уже не смогу удержать Трога в его теле. Он вырвется на свободу с непредсказуемыми последствиями.

Когда трупы были удалены из комнаты, а большая орда слуг бросилась наводить порядок, настал наш черёд. Нас отвели в местный полицейский участок для дачи показаний. Аркон сам передвигаться не мог, пришлось его вести под руки.

— Что хотели эти люди? — задал вопрос следователь, высокий мужчина средних лет, одетый в длинное одеяние жёлтого цвета, выглядел он нелепо и больше походил на простого писаря, но при этом стража обращалась к нему подобострастно, что выдавало большого начальника. — С какой целью они ворвались в ваш дом?

— Я точно не знаю, — тихо сказал Аркон. — Они ворвались в дверь и замахнулись оружием, я едва успел увернуться, а только потом сам схватился за меч.

— Как вы смогли их одолеть? — задал он новый вопрос. — Эти люди известны, как хорошие воины, а вы, как я вижу, очень слабы.

— Я — мастер меча, победитель множества поединков, — с гордостью проговорил Аркон, хотя его жалкий вид вступал в противоречие со словами. — Меня учили лучшие учителя двух королевств. А те, кто на меня напал, были глупы, комната заставлена мебелью, которая помешала им атаковать меня скопом. Я постоянно имел дело только с одним противником. Но даже так, будь их пятеро, я бы погиб, болезнь почти лишила меня сил, после боя я упал в обморок.

— Вот, значит, как, — сказал следователь и о чём-то глубоко задумался.

— Я думаю, они просто позарились на наши деньги, — Иерофант выдал довольно логичное объяснение. — Мы не раз показывали, что располагаем средствами, делали дорогие покупки (на этих словах я вспомнил про вино, бочонок с которым так и остался стоять в коридоре), жили в дорогом месте. У нас определённо было, что взять.

— Думаю, так и было, — сказал следователь после долгой паузы. — Что же, вопросов у меня больше нет, завтра прошу явиться к судье, в середине дня.

— К судье? — не понял я. — Зачем?

— Совершены убийства, по такому случаю просто обязаны принять какое-то решение. — Объяснил следователь. — Но вы не волнуйтесь, налицо необходимая самооборона, а потому, уверен, решение судьи будет в вашу пользу.

— Они не за деньгами явились, — прошептал Аркон, когда мы оказались на улице. — Их послали. Послали именно за нами. Наши преследователи знают, где мы живём.

— Плевать, — раздражённо сказал Иерофант. — Пусть в следующий раз приходят сами, тогда мы от них избавимся раз и навсегда.

— Боюсь, они не так глупы, — задумчиво проговорил я. — Мне отчего-то не нравится завтрашний визит к судье.

— Если всё пойдёт плохо, сможем сбежать, — отмахнулся он. — Вряд ли в суде дежурят сильные маги, а потому берусь прорваться в порт и угнать корабль. Впрочем, завтра всё и узнаем, а пока нам следует не разделяться, даже при посещении отхожего места.

С утра Иерофант всё же рискнул нас покинуть, он смотался куда-то в сторону администрации и навёл кое-какие справки. Не знаю, какие аргументы он пустил в ход, скорее всего те, что чеканятся из драгоценных металлов и при встряхивании издают приятный звон. Но кое-что ему разузнать не удалось.

Оказалось, что ситуация далеко не так хороша, как описывал следователь. Если сказать откровенно, мы в полном дерьме. Викинги эти оказались торговцами с севера, да не просто торговцами, а личными дружинниками какого-то тамошнего бонзы. И северян этих в городе много, они целый квартал тут держат, а торговля с ними приносит городу огромную прибыль. А с другой стороны конфликта мы — трое чужаков, пусть и с деньгами, которые прибыли в город непонятно зачем и точно никакой пользы не приносят. С учётом этого наше будущее виделось уже не так благополучно.

Тем не менее, в назначенный срок мы трое явились к судье. На всякий случай, я облачился в доспех и прихватил свой меч, который по требованию стражи снял и положил неподалёку. Если начнётся заваруха, успею к нему пробиться. Аркон тоже был вооружён, его меч скрывался под плащом, отбирать его не стали, но Иерофант категорически запретил ему даже вынимать оружие.

Нас усадили на широкую скамейку перед кафедрой, за которой стоял главный городской судья. Именно ему приходилось решать все конфликты между иностранцами. Судья этот был благообразным стариком, борода которого свисала ниже пояса, он придерживал её руками при ходьбе. Чуть поодаль расположились наши оппоненты, было их десятка два, и занимали они сразу несколько скамеек. Наш язык судья знал хорошо, а викинги разговаривали через переводчика.

Повторно брать у нас показания не стали, судья быстро изложил всю информацию переводчику, а тот пересказал "пострадавшей" стороне. Тут слово взял один из северян. Это был высокий пожилой воин, лицо его было исчерчено старыми шрамами, седая борода стояла дыбом, а губы кривились в презрительной гримасе. Он метал в нашу сторону злобные взгляды, но пока никаких действий не предпринимал.

Говорил он долго, активно при этом жестикулируя, иногда замолкал, потом снова начинал говорить. Наконец, дослушав его до конца, судья повернулся к нам.

— Почтенный Слав говорит, что ничего не знал о намерениях своих дружинников, он допускает, что молодые воины, желая показать свою удаль, могли вломиться в комнату с целью грабежа, но говорит, что убивать они точно никого не хотели, поскольку он им это запретил. Я склонен верить, что так оно и было, поскольку их молодёжь отличается буйным нравом и часто нарушает законы.

Я облегчённо вздохнул. Как оказалось, рано.

— Но он требует соблюдения обычаев, — продолжил судья. — Убитые принадлежали к знатным родам, среди своих они могли бы урегулировать этот вопрос денежной вирой, но к чужеземцам применима только кровная месть. Родственники убитых не простят им того, что они даже не попытались отомстить. Он просит меня дать разрешение на судебный поединок. Вообще-то такая практика у нас есть, но применяется она, как правило, к другим случаям.

— Наш друг тяжело болен и не может сражаться, — немедленно заявил Иерофант.

Вообще-то сражаться он мог, я был уверен, что Аркон легко порубит в капусту любого из этих русых бородачей, вот только убивать ему нельзя. Никак нельзя.

— Если вы разрешите поединок, — спросил я. — То могу поучаствовать в нём я? Их удовлетворит моя кровь?

Судья задал вопрос, старый викинг долго думал, потом кивнул.

— Так тому и быть, — выдал вердикт судья. — Я разрешаю поединок, независимо от его исхода, конфликт будет считаться полностью исчерпанным, и ни одна сторона более не будет иметь претензии к другой. Прошу вас пройти во двор.

Двор, где должен был состояться судебный поединок, был довольно просторным, городские стражники и группа поддержки северян образовали круг диаметром в семь или восемь метров, что вполне достаточно для манёвра. Чуть поодаль, на небольшом возвышении установили кресло для судьи, который вызвался наблюдать за поединком и следить, чтобы он проходил честно.

В качестве бойца они выделили двухметрового верзилу с длинными волосами, заплетёнными в косу и короткой светлой бородой. Он был одет в кольчугу, на голове был шлем-шишак, а в руках он держал тяжёлую двуручную секиру — любимое оружие северян, которое он сейчас вертел в руке, как соломинку.

Я уже был в доспехах, только надел на голову привычный уже шлем с полями. Бояться было нечего. Противник силён, но я уж точно сильнее, высокий рост и длинные руки дают ему кое-какое преимущество, но у меня есть свои козыри. Сейчас ему придёт конец.

Мы уже встали на исходную, я поднял меч, сверкнув клинком на солнце. Но противник мой вдруг остановился и быстро что-то сказал своим. Те наперебой загалдели, и кричали до тех пор, пока судья резким окриком не приказал им прекратить. Я вопросительно поглядел на него.

— Они говорят, что бой будет нечестным, требуют, чтобы ты взял другое оружие.

— Трус! — выкрикнул я ему, и по выражению его лица догадался, что слово это он понял без перевода. Разозлил он меня неслабо. Хотелось ещё плюнуть ему в рожу, но он стоял слишком далеко. — Если ты женщина, то так и быть.

Я бросил меч на землю, а следом начал стаскивать доспех.

— Раз ты так боишься моего меча, будем биться вовсе без оружия, — заявил я, презрительно глядя на него. — Голыми руками, до смерти! Готов, девочка.

В ругательствах северян я не разбирался, но такое сравнение его точно заденет. Он разозлится и наделает ошибок. Так и вышло. Парня проняло. Рыча и брызгая слюнями, он тоже начал снимать кольчугу, а секиру отдал кому-то из своих. Вот и чудесно. Этого-то мне и надо.

Выглядел он страшно. Даже без доспехов. Огромный рост дополнялся крепкой фигурой, а под просторной рубахой перекатывались мышцы. Вот только и я был не пальцем делан, тело моё, от природы могучее, теперь было закалено многолетними тренировками, что сделали мышцы крепче камня, а известные мне приёмы борьбы здесь изобретут только через пару-тройку столетий. При желании я мог его и не убивать, обойтись увечьем, но мне такой гуманизм был чужд.

В ярости я содрал с себя и рубаху, представ перед всеми полуголым. В глазах противника появились искорки неуверенности. Высокий рост уже не казался таким большим преимуществом.

Мы медленно начали сходиться, я дополнительно накручивал в себе ярость, этот двухметровый детина теперь стал в моих глазах олицетворением всех моих бед. Когда мы встретились глазами, стало ясно, что он боится. Натурально боится. А ведь он явно опытен, не вчера взялся за опасное ремесло, участвовал в набегах, крушил врагов своей секирой. А теперь, посмотрев мне в глаза, он увидел там нечто такое, что страшнее даже обычной смерти.

Но отступать ему было уже поздно, он сам вызвался мстить за родственника, брата или свата, не знаю кого. Давать заднюю было невозможно, свои бы не поняли.

Бой начался. Противник мой, если бы он имел хоть какое-то представление о боксе, постарался бы держать меня на расстоянии с помощью длинных рук. Весили мы примерно одинаково, а потому его удары для меня тоже будут чувствительны, пропускать их нежелательно. Вот только молодой воин такими глупостями никогда не заморачивался, а потому попёр вперёд, даже не прикрываясь руками.

Увернувшись от прямо удара в голову (для этого даже особых талантов не потребовалось, просто пригнулся на несколько сантиметров) я прошёл на ближнюю дистанцию и врезал правой в район печени, не интересуясь результатом, проскользнул под его рукой и добавил сбоку ногой в колено. Но теперь наша разница в росте подвела уже меня, целился я в колено, удар, скорее всего, закончился бы вывихом или переломом, а попал ниже, отбив икру.

Мы снова разошлись, только теперь он хромал и пытался восстановить дыхание. Вообще, удивительно, что он ещё стоит, там явно рёбра сломаны и ливер отбит напрочь. Поняв, что спасение его в движении (неправильно поняв, нет для него спасения), он снова кинулся в бой. И снова допустил ошибку, подпустив меня близко. Целился я в подбородок, после такого удара он бы точно не встал, но голова мотнулась, поэтому мой кулак прошёл вскользь по щеке. Но и это принесло свои результаты, щека изнутри была разрублена зубами, он сплюнул кровь и сделал два шага назад. Его товарищи, что до этого кричали ему слова поддержки и били в щиты, теперь вдруг замолчали. А мы стали сходиться в третий раз.

Цирк этот начал надоедать уже мне. Надо было заканчивать, желательно быстро и эффектно. А для этого следует только перевести его в партер. Рискнув, я пропустил неуверенный удар в лоб, повис у него на руках, мы сцепились в клинче, после чего огромная фигура перелетела через плечо, растянулась на земляном полу, а сверху уже приземлился я, выламывая руку в классическом болевом приёме. Послышался громкий хруст костей, рука согнулась в обратную сторону, раздался крик боли.

На этом можно было и закончить, противник более не способен продолжать бой. Вот только цель поединка заявлена, и отступать от неё я не намерен ни на шаг. Он бы в аналогичной ситуации меня не пощадил. Не знаю, чего в моих действиях было больше, ярости или желания произвести эффект, а может, я просто слишком привык убивать.

Чтобы прекратить его крик, что плавно переходил в тонкий писк, недостойный воина, я нанёс удар раскрытой ладонью в корень носа. Нос, естественно, сломался, став похожим на утиный клюв, сознание он не потерял, но от болевого шока лишился возможности двигаться и произносить звуки.

А меня было уже не остановить. Я рванул рубаху у него на груди, а потом изо всех сил ударил в сердце, а потом ещё и ещё, разбивая рёбра в крошево, он кашлянул кровавой пеной, а я уже рвал кожу на его груди. Через небольшую рану моя рука залезла в горячие внутренности, схватила трепещущее сердце и рванула его наружу. Артерии оторвались с мокрым треском, а кровавый комок оказался снаружи. Встав на ноги, я поглядел на оторопевших викингов. Они были жестокими людьми и никогда не боялись крови, но, столкнувшись со мной, поняли, что их жестокость не идёт ни в какое сравнение с моей. На всякий случай рядом стояли стражники, предупреждая возможные глупости с их стороны, но, на мой взгляд, это было излишним.

Я подошёл к их старшему, тому самому, что так настаивал на поединке, бросил ему под ноги сердце, которое ещё продолжало биться, плюнул на него и, с трудом вспомнив забытую технику разговора, процедил сквозь зубы:

— Ты сам этого хотел.

Он понял меня и без переводчика. А я развернулся и спокойно пошёл в другую сторону, где сейчас Иерофант заботливо подбирал мои доспехи и одежду.

— Зря ты так, — спокойно сказал маг, видно было, что и он впечатлён. — Не следовало их злить.

— А то что? — презрительно спросил я. — Они захотят меня убить? На здоровье. Меня слишком многие хотят убить, как и тебя, кстати. Пусть становятся в конец очереди.

Глава шестая

Оставшиеся дни мы провели на осадном положении в том самом доке, где дневали и ночевали портовые рабочие и наша будущая команда. Пришлось отказаться от комфорта в пользу безопасности. Когда всё было уже готово, а корабли спущен на воду, у меня вырвался вздох облегчения. Оставалось ещё загрузиться, все необходимые припасы были закуплены капитаном сильно заранее, а теперь хранились в небольшом складе неподалёку.

Вечером седьмого дня корабль стоял у пристани, команда разбиралась со снастями и поднимала паруса. Портовые грузчики, словно муравьи, непрерывно таскали на борт ящики, мешки и бочонки с припасами. До отплытия оставалось всего ничего, отправив Аркона в каюту, мы с Иерофантом стояли на пристани, делая вид, что контролируем погрузку, хотя на самом деле просто ожидали от наших преследователей последней подлости.

А бояться было чего. Аркон со своей удивительной чуйкой все эти дни упрямо твердил, что нас уже обложили, как медведя в берлоге, следят днём и ночью и готовят нападение. Как бы то ни было, а после первой неудачи враги наши слегка присмирели и больше не показывались. Возможно, расправиться с нами своими силами они не могли физически, а нанять на это дело других уже не получалось.

Чем ближе было отплытие, тем больше я нервничал, всё крепче сжимая рукоять меча. Кроме нас в этот момент грузилось ещё несколько кораблей, среди которых был и корабль тех самых викингов, с которыми я успел так жестоко поссориться. Впрочем, они пока не высказывали никакой агрессии в наш адрес и вообще старательно делали вид, что нас не замечают. Да и никого из наших знакомцев среди них не было видно.

— Как думаешь, где они? — негромко спросил я у мага, не поворачивая головы.

— Рядом, — уверенно ответил он, пробегая глазами по окружающим строениям. — Совсем рядом, наблюдают за нами.

— Думаешь, дадут нам уйти?

— Люди короля Этельреда — это не армия и не взвод боевых магов, они не представляют силу сами по себе, это разведка, несколько человек с деньгами, скорее всего маскируются под купцов, имеют обширные связи с городской верхушкой и многочисленную агентуру в низах. Они могут нанять кого-то для нашего устранения, или натравить на нас власти.

— Уже попытались, — заметил я.

— Думаю, они просто ошиблись в выборе людей, при желании можно было выжать из драки с северянами больше, но те, верные своим традициям, упёрлись в требование поединка, а судью, как я понял, купить не удалось. Но это не значит, что они не попробуют снова.

— Поздно пробовать, — заметил я. — Через четверть часа мы отплываем и нас уже будет не найти.

— Не уверен, — Иерофант тоже ощутимо нервничал, озирался по сторонам, а между пальцев у него то и дело проскакивал знакомый огонёк. — Всё ещё может измениться в последний момент, боюсь, нам придётся прорываться отсюда силой.

— Прорвёмся, — уверенно сказал я, скрестив руки на мече.

И тут оказалось, что маг накаркал. По пристани стройной колонной маршировала городская стража, все в броне и с оружием, мечами и алебардами. И с очень решительным видом, так простой патруль не ходит, да и где вы видели простые патрули в полсотни рыл? А впереди, степенной походкой шагал пожилой господин в тёмно-фиолетовой мантии, на шее которого висела толстая золотая цепь с непонятным символом в виде восьмиконечной звезды. По всему было видно, что это чиновник не из последних. Он имел густую седую бороду почти до пупа, а на коротко подстриженных чёрных волосах красовался странный головной убор, напоминающий тиару папы римского.

— Вот и началось, — спокойно сказал маг, а я с удовлетворением отметил, что погрузка завершена, последние грузчики подошли к капитану за расчётом.

— Поднимайте паруса, — запоздало крикнул я капитану, но тот и без меня уже сообразил, что пора сваливать.

— Не спешите, — важным голосом заявил чиновник, когда колонна поравнялась с нами. — У меня есть постановление городского бургомистра о вашем задержании.

— Можно полюбопытствовать, в чём нас обвиняют? — спросил я, краем глаза наблюдая за суетой на палубе, моряки дело знали и о возможных осложнениях при отплытии были предупреждены. — Ведь инцидент с северянами теперь полностью исчерпан, так нам сказал главный городской судья.

— Та безобразная драка тут ни при чём, — заявил чиновник, вынимая из складок мантии бумажный свиток, видно было, что он нервничает, — бургомистр постановил задержать вас по запросу наших ближайших соседей, а именно, короля Этельреда. Сейчас вас проводят в городскую тюрьму, а после отправят с нарочным в королевство.

— А всё же, что насчёт обвинения? — спросил Иерофант, хитро прищурившись. — И с каких пор власти Вагруса выдают людей в другие королевства?

— Вы обвиняетесь в ереси и тёмных чарах, — заявил чиновник, видно было, что информирован он весьма поверхностно. — А также в поклонении древним богам и убийстве людей короля.

— Насколько мне известно, — маг уже откровенно издевался, солдаты попытались подняться на борт, чтобы остановить приготовления, но не смогли этого сделать и теперь просто бестолково топтались у трапа. — Вагрус всегда был веротерпимым городом, в котором разрешалось поклонение абсолютно всем известным божествам, запрещались только человеческие жертвоприношения, но в этом вы нас обвинить не можете.

— Это вопрос не касается законов города, — чиновник начал понемногу закипать. — Это вопрос политической целесообразности. Взять их.

Он повернулся к солдатам, те готовы были взять нас немедленно, арестовать, надеть кандалы и колодки, а потом отволочь в тюрьму или же сразу на эшафот, но была у них одна проблема: ноги приросли к доскам пристани, а потому они не могли сдвинуться с места.

— Те, кто сообщил вам о нас, забыли предупредить, — с недоброй улыбкой сказал маг. — Я — Иерофант, маг высшей категории, из ближнего круга короля. А вы пришли меня арестовывать с горсточкой солдат. Напрасно. Вы не сможете меня остановить. Идём.

Он повернулся ко мне и кивнул. Мы вместе поднялись по трапу, который тут же убрали матросы, маг помахал рукой чиновнику и солдатам, после чего корабль мягко и незаметно отошёл от причала. Чиновник, отчаянно пытаясь оторвать ноги от досок, разразился истошным визгом, но Иерофант взмахнул рукой и крик его моментально умолк.

Оставалось последнее препятствие. Вход в гавань Вагруса перекрывался стальной цепью, настолько внушительной, что и мастерства Иерофанта могло не хватить для прорыва. Но сейчас, в дневное время, она была опущена под воду, в гавань свободно входили корабли. Чтобы перекрыть вход требовалось время. А тот, кто мог отдать нужный приказ, заранее этим не озаботился, а теперь стоял на пристани, разевая рот в беззвучном крике и бестолково размахивая руками.

Наконец, когда магия перестала действовать, приказ был отдан. Солдаты наперегонки побежали к двум огромным башням. Вот только процесс поднятия цепи был слишком долгим, механизм заскрежетал так, что слышно его было во всём городе и, думаю, даже за его пределами. Должно быть, в случае опасности это работало, как дополнительный сигнал оповещения.

Но мы успевали выйти, вызванный ветер надул паруса, корабль нёсся, разрезая волны, первые звенья цепи только начали втягиваться в башни, когда наше судно уже оказалось за пределами гавани. Имелась и другая опасность, город Вагрус неспроста считался главной силой в этой акватории. В распоряжении города имелся мощный военный флот из нескольких сотен кораблей, державший под контролем все важные морские пути. Если кто-либо хотел беспрепятственно торговать по морю, ему волей-неволей приходилось налаживать отношения с городом.

Вот только в нашем случае этого опасаться не стоило. Пока. Во-первых, как известно, орлы мух не ловят, поднимать целый флот ради того, чтобы перехватить одинокий корабль нерационально, пусть даже на нём находятся опасные преступники. Да флот и не собран в одном месте. Во-вторых, даже если они это сделают, то, так же, как и в случае с цепью, сделать это мгновенно никак не получится, слишком громоздкий механизм, чтобы поднять его, властям города потребуется не один день.

Думаю, что погоню за нами отправят, но это будет два или три корабля с абордажными командами на борту, нам не составит труда уйти от них (капитан на все лады расхваливал скоростные качества корабля). Ещё есть северяне, чей корабль отчалил почти одновременно с нашим, но к выходу не успел, его как раз перекрыли цепью. Ещё, надо полагать, на поиски нас отправятся корабли короля Этельреда. Их-то нам и следует опасаться в первую очередь. Люди короля отлично знают, с кем им предстоит иметь дело, а потому непременно возьмут в команду кого-нибудь из магов, каковых при дворе Его Величества имеется много. Насколько мне известно, ни один другой король в мире не обладает таким мощным магическим подразделением.

Но всё это будет потом. А сейчас мы вышли в открытое море, полоска берега с негостеприимным городом Вагрус постепенно удалялась, а у нас на душе, впервые за много дней, наступило хоть какое-то облегчение.

— Если ветер будет попутным, — заверил капитан. — Через две недели выйдем в Океан.

— Он будет попутным, — сказал ему маг, прищурившись на небо. — Для нас.

Как именно маги влияют на погоду, я не знал. Были на свете маги попроще. Способные просто предсказать бурю или грозу, но этими талантами удивить сложно, тут и маг не нужен, подойдёт и просто метеочувствительный человек. Что же касается по-настоящему сильных магов, то они способны управлять силами природы. В особо тяжёлых случаях король даже специально отправлял сильного мага в ту или иную провинцию, чтобы вызвать там дождь и избавить крестьян от засухи. Аналогично можно было подчинить себе ветер или разогнать тучи. Слышал я также, как несколько сильных магов, объединив свои усилия, смогли остановить ураган.

— Как быстро пойдёт информация о нас? — спросил я о насущном.

— О том, что мы в городе, они узнали восемь дней назад, — начал прикидывать Иерофант, — допустим, тогда же отправили послание.

— С вороном? — уточнил я.

Иногда для срочных сообщений употребляли почтовых птиц, но не всегда и не везде имелась к тому возможность.

— Вряд ли у них была такая возможность в городе, — ответил маг, немного подумав. — Скорее, просто отправили гонца с донесением. До границ с королевством три дня пути, дальше сообщение могли передать более быстрым способом.

— И что они сообщили?

— То, что мы здесь, и то, что собираемся отплыть, это было ясно с самого начала. Но им был неизвестен курс, поэтому, я на их месте просто отправил бы несколько кораблей в акваторию, чтобы стояли на всех возможных путях. Связь из столицы в порт — дело быстрое, а вот отправка кораблей сразу не получится. Думаю, что несколько дней форы у нас имеется.

— А что с кораблями Вагруса? — уточнил я.

— Будет погоня, — сообщил он. — Возможно, очень активная, у них в постоянной готовности не меньше десятка кораблей, они просто обязаны будут нас догнать.

Словно в подтверждение его слов, над портом Вагруса взлетели сигнальные ракеты, две красных и одна зелёная.

— Плохо дело, — резюмировал капитан, который вертелся на палубе, изредка подгоняя нерадивых матросов отеческими пинками. — Срочный перехват, именно это означает такой сигнал.

— А есть, кому нас перехватить? — спросил я.

— Вдоль берега постоянно курсируют несколько кораблей, три или четыре. Теперь они получили сигнал и будут останавливать всё, что держится на воде, будь то даже рыбацкая лодка.

— Насколько большие корабли? — спросил маг деловито.

— Тяжёлые трёхмачтовые, — сообщил Фернандо. — экипаж за сотню человек, баллисты, абордажная команда.

— Плевать, — отмахнулся маг, — если не нападут все сразу, смогу отбиться. Потопить не получится, но им точно станет не до нас.

Корабли на горизонте действительно имелись, более того, получив с берега сигнал, они начали движение, вот только в скорости мы здорово выигрывали благодаря мастерству нашего мага. Будем надеяться, что скоро отстанут.

— Что имеем в итоге? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Нас преследуют корабли Вагруса, скоро к ним добавятся корабли Этельреда, полагаю, что и северяне, на свой страх и риск отправили судно в погоню. Возможно, даже не одно.

— Не исключаю участие других королевств, — добавил Иерофант. — Ситуация такова, что все они вполне могут объединить усилия, чтобы предотвратить наш прорыв.

— Всё настолько плохо? — раздался голос у нас за спиной. Аркон, устав лежать в каюте, вышел на палубу.

— Всё ещё хуже, — сказал ему я, а капитан меня поддержал.

— Если они смогут связаться, то просто перекроют пролив, достаточно поставить там дюжину кораблей, и ни одна посудина не сможет проскочить незамеченной. А ведь нам ещё придётся пополнять запасы, а для этого хотим мы того или нет, придётся заходить в порты.

— Предлагаю делать это там, где никто не заподозрит, — сказал я. — Есть такие места?

— Да, есть, много, обычно корабли заходят в большие гавани, где очень удобно грузиться, но есть и мелкие приморские городки, куда в год заходят с полдюжины судов, а местное население живёт рыболовством и хранением контрабанды.

— Теперь не мешайте мне, — сказал Иерофант, я попробую сосредоточиться.

С этими словами маг прошёл на корму, присел там на бухту каната, закрыл глаза и сложил руки, сразу став похожим на медитирующего буддиста. Только буддисты редко носят такую пышную бороду, которая отросла у него за последние дни.

А мы вдвоём, оставив мага наедине с собой, отправились в каюту. Нам предоставили отличное помещение на троих, с койками и столом, где нам предстояло провести много дней в пути. От безделья мы занялись единственным доступным развлечением. Пьянством. Несколько бочонков отличного вина из Вагруса сами себя не выпьют.

Глава седьмая

Шёл двенадцатый день путешествия. Погоня, что шла за нами, временно отстала, сказалась большая скорость судна, которое постоянно подгонял своей магией Иерофант, сказалась его маневренность и мастерство нашего капитана. И всё же мы регулярно встречали корабли под разными флагами, которые, едва завидев нас, старались быстро идти на сближение. В этом случае мы делали поворот, маг снова поддавал ветра в паруса, а противников наших настигал штиль, в случае же, когда враг использовал гребные суда, погоня могла продолжаться несколько часов, пока гребцы окончательно не выбивались из сил.

Местный Гибралтар приближался. Перед тем, как войти в пролив, нам следовало пополнить запасы в одном из мелких портов, на южном побережье "Испании", где нас никто не будет ждать. Для этого мы выбрали наиболее удобное время, на рассвете, так, чтобы большая часть города ещё спала. Гавань была очень неудобной, будь наш корабль побольше размером и имей более глубокую осадку, мы бы вовсе не смогли причалить, а скорее всего, просто сели бы на мель. Отдельно удивило отсутствие хоть каких-то огней на берегу, весь городок был погружён во мрак.

Полноценного причала тут не имелось, только плавучий дебаркадер, который был просто большим плотом, прикованным цепями к берегу. Тем не менее, судно к нему удачно пришвартовалось, команда (разумеется, не вся) сошла на берег и занялась поиском местных.

Найти удалось одного человека, им оказался испуганный худой старик, бородатый и нечёсаный, закутанный в грязные лохмотья. Больше здесь никого не было, дома стояли пустые, скотина в хлевах отсутствовала, огонь никто не разводил. Несколько рыбацких лодок были вытащены на берег и брошены там.

Мы попытались допросить старика, но тот лопотал что-то невнятное, а людей, знающих язык, у нас не нашлось. Пришлось отправить человека на корабль и вызвать Аркона. Тот однажды обронил в разговоре, что знает двадцать языков, четырнадцать живых и шесть мёртвых. А те, что пока ему незнакомы, может выучить за несколько месяцев. Теперь его талант полиглота послужит для практической цели.

Аркон снова чувствовал себя неважно, в море его психика немного успокоилась, древний бог внутри снова заснул и больше его не беспокоил, вот только само его наличие подтачивало силы парня, он редко и мало ел, сильно похудел, глаза ввалились, лицо было бледным, и его бил озноб, несмотря на жару. Искусство мага мало чем ему могло помочь, такая болезнь была не в его компетенции. Теперь он нехотя вышел на пристань, закутанный в одеяло. Старика подвели к нему. Аркон начал осторожно, стараясь чётко проговаривать слова, задавать старику вопросы на местном наречии. Старик, услышав знакомую речь, немного оживился и начал отрывисто произносить предложения, указывая кривым пальцем в сторону домов.

— Четыре дня назад, — перевёл Аркон, — сюда прибыли люди местного сеньора, они согнали всех людей и велели им собирать вещи, приказали забрать с собой всю скотину, все припасы, мясо, муку, вино, масло и даже рыбу, которой тут имелись огромные запасы, всё это погрузили на людей и на телеги, а потом погнали всех вглубь материка. На старика никто не обратил внимания, места в телеге ему не нашлось, а идти долго он не мог, поэтому просто упал на землю, а люди сеньора на него не обратили внимания.

— Отлично, — проворчал я. — Теперь мы остались без припасов. Что ещё он скажет?

— С ними был маг, — перевёл Аркон очередную гневную тираду старика, тот, страда от нехватки словарного запаса, начал изображать что-то мимикой и жестами. — Он обошёл все возвышенности и что-то там делал.

Старик активно закивал лохматой головой и начал тыкать пальцем в разные стороны, указывая, где именно был тот маг.

— Спроси, что именно он делал? — приказал Иерофант, видно было, что маг очень встревожен.

Аркон спросил. Старик снова начал активно жестикулировать, показывая какие-то нелепые движения, словно закапывал что-то в землю. Потом показал, как что-то закручивает.

— Можешь не переводить, — махнул рукой Иерофант. — Всё и так ясно, следящие заклинания. Уверен, сюда уже скачет конное подразделение, возможно, даже с магом во главе.

— Им мало было оставить нас без припасов, — от раздражения мне хотелось кого-нибудь убить. — Они тут ещё и наблюдение оставили. Сваливаем?

— Надо набрать воды, — заявил капитан, иначе мы не уйдём далеко. — Колодец-то они не засыпали. Есть время на это?

— Часа полтора, — неуверенно сказал маг, — или два, точнее не скажу, просто делаю вывод из расстояния, на котором работает заклинание. Воды набрать точно успеем.

Тут снова отличился старик. Увидев, что команда отправилась с вёдрами к большому колодцу в центре городка, он преградил им путь и отчаянно замахал руками, старательно изображая, что делать этого нельзя, поскольку мы все умрём. Тут снова можно было обойтись без перевода, те люди отравили колодец, причём самым простым способом, бросив туда убитое животное, неизвестно только, какое именно. Старик показывал кого-то с рогами, надо полагать, козу или барана.

Впрочем, нам повезло, источник воды здесь был не один, в стороне от крайних домов с прибрежных гор спускался тонкий ручеёк, рискуя быть пойманными, мы наполнили несколько вёдер и отнесли их на борт, дальнейший путь через Океан обещал быть трудным. Когда мы уже собрались уходить, старик возопил, видимо, поняв, какая судьба его ждёт при возвращении людей сеньора, а потому упал на землю и вцепился в штаны капитана, умоляя не бросать его здесь.

— Что он говорит? — спросил я у Аркона.

— Просит не бросать его здесь, они скоры на расправу, а он не хочет страдать, говорит, что лучше его убить, чтобы избавить от мучений, ещё говорит, что он моряк, что ходил на больших кораблях и может быть полезен.

— Только воду на него переводить, — капитан скривился. — Чёрт с ним, пусть идёт, найдём, где высадить.

Старик всё понял и без перевода, а потому бодро вскочил на ноги и довольно резво для своих лет (было ему хорошо за шестьдесят, что по местным меркам уже равнялось древнему старцу) побежал в сторону корабля.

Проблема с припасами пока не встала в полный рост, беспокоило всех другое. Скоро мы войдём в пролив, где нас ждут. Не могут не ждать. Мы пока не видели, кто именно, но в том, что на нас приготовлена засада не сомневался никто. Мы слишком понадеялись на свою скорость, оказалось, что связь работает быстрее, им хватило времени даже на то, чтобы зачистить все приморские городки, выселив жителей и забрав всё, что можно съесть и выпить. Разумеется, пролив будет перекрыт полностью, и дюжиной кораблей там не обойдётся. Даже если суда из Вагруса ещё не добрались сюда, хватит и местных кораблей, они встанут поперёк пролива, на расстоянии вытянутой руки и будут ждать нас.

Для решения проблемы собрали консилиум. Я, капитан Фернандо, маг Иерофант, Аркон, и, как ни странно, тот самый старик, которого мы подобрали в прибрежном городке, он, как оказалось, действительно был моряком, причём постоянно курсировал в местных водах, а потому мог многое рассказать.

Первым слово взял Аркон:

— Нас ждут, — заявил он общеизвестный факт. — Их много, много кораблей, маги, солдаты, метательные орудия. Мы не нужны им живыми, они хотят просто потопить нас.

— Это не новость, — проворчал маг и глубоко задумался, потом спросил у капитана, — какова ширина нашего корабля?

— Двадцать семь футов, — ответил тот.

Маг снова задумался.

— Пройдём. Если очень постараемся.

— Ты видел, что там в проливе? — спросил я.

— Да, видел, — угрюмо кивнул маг. — Не своими глазами, конечно, просто поймал чайку, произнёс над ней заклинание, а потом четверть часа наблюдал её глазами. Видно было плохо, но главное я понял. Корабли стоят плотно, но всё же не соприкасаются бортами. Я бы сказал, что между ними шагов сто, или чуть меньше.

— Пройти-то мы пройдём, — осторожно заметил капитан. — Вот только как сделать это незаметно?

— Кое-что я смогу, но моих сил будет мало, там, на этих кораблях, есть свои маги. Вряд ли они сильнее меня, но и сбрасывать их со счетов нельзя. Нужно будет их чем-то отвлечь.

Подумав некоторое время, Иерофант попросил Аркона:

— Спроси у старика, водятся ли здесь морские чудовища?

Аркон старательно перевёл вопрос. Старик испуганно оглядел нас, потом начал рассказывать, Аркон переводил:

— Когда он был ещё молод, пролив на какое-то время опустел, моряки даже перестали сюда заходить, огромные спруты нападали на них, щупальца длиной в сотню футов, они обламывали мачты, срывали паруса, хватали моряков и утягивали на дно, а если корабль был маленьким, то просто топили его.

— Что было потом? — спросил маг.

— Потом сюда прибыли маги, много магов, чудовищ выманивали на поверхность пустыми кораблями, которые взрывались огнём, а маги своими заклинаниями кипятили воду в том месте и пропускали через неё молнии. Кого-то они смогли убить, а другие ушли из этих мест. С тех пор ничего подобного уже не повторялось, монстры, если они и есть, спокойно сидят в глубине.

— Глубина здесь невелика, — задумчиво проговорил маг. — Попробую до кого-то докричаться.

— Вы уверены? — испуганно спросил Фернандо. — Может, стоит найти другой способ, мне отчего-то совсем не хочется встречаться с такими страшилищами.

— По сравнению с теми, кто нас преследует, это просто милые создания, — спокойно отозвался Иерофант. — Тем более, что пищи у них будет вдоволь, а нас они не увидят. Не должны увидеть.

— Мне бы вашу уверенность, — проворчал Фернандо. — Но, раз другого пути у нас нет, то я возражать не стану.

— Ещё не жалеешь, что связался с нами? — с усмешкой спросил я.

— Нет, — ответил капитан после недолгого раздумья. — Вы обещали мне деньги, столько, что я смогу больше не ходить в море, это не считая того, что мы возьмём за Океаном. Я советовался с моими людьми, они меня поддержали. Большую рыбу следует ловить в мутной воде, тот, кто занимается только законными делами, обычно остаётся на мели.

— Ну, если так, то я приступаю, — решительно сказал маг и отправился на корму.

Я подумал, что он сейчас будет звать монстров из глубины, но он просто уселся в позу медитирующего йога и закрыл глаза. Через некоторое время он напрягся, потом начал трястись, пальцы его странно зашевелились, словно ощупывая палубу в поисках чего-то. Продолжалось это долго, небо уже померкло, скоро солнце окончательно сядет, нужно было уже что-то решить.

— Зря он так, — подал голос Аркон, — с такими силами лучше не играть, дело не в тварях, куда важнее тот, кому они служат.

На этих словах капитан, словно бы увидел что-то ужасное, он изменился в лице, а потом предпочёл развернуться и удалиться в каюту.

— А кому они служат? — спросил я у Аркона на всякий случай, уже зная ответ.

— Тому, кому подвластна вся вода в мире, тому, кто по своей воле двигает морские течения, кто топит землю и воздвигает подводные скалы, тому, кто остался с древних времён, миновав все войны между богами, тому, кого несправедливо забыли даже сами моряки.

— Я понял, — мне пришлось прервать этот поток слов. — Местный Посейдон, владыка морей. А монстры, стало быть, служат ему. А тут какой-то сухопутный маг пытается отдавать им приказы. Как бы не осерчал владыка.

А старания Иерофанта дали свои плоды. К тому моменту, когда солнцу уже опускалось за горизонт, вода за бортом бурлила, видно было, как на глубине проносятся какие-то тёмные тела, которые, к счастью, пока игнорировали наше судно.

Маг встал и пошатнулся. Видимо. общение с обитателями морского дна отняло у него все силы. Покопавшись в своей сумке, он вынул пузырёк с неким густым зельем тёмно-синего, почти чёрного цвета и, сильно сморщившись, выпил его до дна. Восстановив дыхание он немного приободрился.

— Мне сегодня понадобится много сил, — сказал он. — Очень много.

— Слушай, — вдруг вспомнил я. — А всё-таки, что за зелье ты тогда в меня влил? Когда мы спасали Аркона.

— Зелье? — маг погрузился в воспоминания. — Ах, да, зелье. Это было не зелье. То, что выпил ты тогда, называлось Слезами Астры.

В голове у меня послушно нарисовался сначала цветок, потом сигареты без фильтра.

— Какой Астры? — спросил я.

— Богиня-защитница, та, которая обеспечивала защиту тем, кого она любит.

— А я слышал, что боги бесполы, откуда взялась богиня?

— Эта богиня не из тех богов, она, если можно так выразиться, из третьего поколения, коему не суждено было получить землю в управление. Их было всего четверо, и они, в отличие от предыдущих, имели облик, подобный человеческому и, как следствие, пол. Они вообще многое почерпнули у людей, не первых людей, а таких, как мы с тобой. Как знать, если бы, когда старые боги сгинули, земля досталась бы им, наш мир выглядел бы совсем иначе.

— История не имеет сослагательного наклонения, — напомнил я, — всё вышло так, как вышло и нечего строить предположения.

— Да, понимаю, — устало ответил маг. — Так вот, боги нахватались всякого от людей, а конкретно она получила сострадание. Её жалость могла спасти умирающего, скрыть беглеца, исцелить смертельно больного, короче, много чего могла. А её слёзы, которые она проливала по всему живому, имели чудодейственную силу. Имелось только два пузырька, один из них выпил тогда я, чтобы меня не достали те, кто охранял Трога в заключении, а второй отдал тебе. В результате они просто тебя не увидели.

— Зато увидели моих людей, — напомнил я.

— Увы, спасти всех невозможно, — маг развёл руками. — А ещё эти слёзы имеют некоторое побочное действие, у каждого оно сказывается по-разному, но всегда на пользу принявшему. Может быть, они ещё не раз спасут тебя от смерти.

— А почему до этого не спасали?

— А ты уже умирал? Вот именно, считай, что у тебя есть запасной шанс. Переоценивать их действие тоже не стоит, но, будь уверен, они ещё себя проявят.

— Ладно, проехали. А что делаем теперь?

— Теперь мы пойдём вперёд, нас ждёт пролив. Только нужно подождать, пока ляжет туман.

Я не стал спрашивать, откуда здесь возьмётся туман, климат, вроде бы, не располагает, но у мага, как известно, свои заморочки, может, и туман сделает.

Туман лёг к полуночи. Цепочка кораблей, перекрывших пролив, казалась издали светящейся гирляндой от обилия фонарей, простых и магических. Разглядеть что-то было невозможно, туман напоминал вату или кисель, даже дышать в нём было трудно.

— Я начинаю думать, что у нас получится, — тихонько сказал Фернандо, когда мы приближались к цепи кораблей, погасив все огни. — В таком тумане разглядеть что-то невозможно.

— Помимо тумана, я применил ещё и заклинание незначительности, — добавил маг. — Но этого мало. Люди точно нас не увидят, но на кораблях есть маги.

— На всех? — уточнил я.

— Нет, не на всех, — он обернулся к Аркону. — Укажи два корабля, где нет магов.

Тот, немного подумав, уверенно ткнул пальцем в два сгустка света в тумане.

— Капитан, — скомандовал Иерофант. — Правьте между ними.

Корабль шёл почти бесшумно, средней силы ветер надувал паруса ровно настолько, чтобы судно двигалось вперёд на малой скорости. Ярко освещённые корабли приближались, уже можно было различить кое-какие детали. Например, собравшихся на палубе людей, который смотрели в стороны. Разумный подход, чем больше людей, тем больше сил понадобится магу, чтобы отвести глаза.

— Они чуют нас, — напомнил Аркон. — Чуют наложенное заклинание, пока не видят, но скоро...

Он не успел договорить. Мы и сами услышали, как на соседних кораблях поднялась тревога, как раздались крики и замигали фонари, подавая сигналы. Но мы были готовы и к такому. Иерофант громко, рискуя быть услышанным, хлопнул в ладоши и что-то прошептал.

Ближайший корабль, который, при желании, можно было достать рукой, как-то резко заскрипел, словно его сдавили в тисках, потом опасно накренился. Через несколько секунд раздался отчаянный вопль кого-то из моряков, а потом плеск воды. Морские твари принялись за дело. Крики становились чаще, один из кораблей вовсе начал разваливаться на части, другому снесло все мачты, фонари гасли дин за другим, а на некоторых кораблях из-за разбитых фонарей начинался пожар. Стали видны вспышки заклинаний, которыми маги пытались защитить свои корабли. Это будет длинная ночь.

Только не для нас. "Победитель морей" спокойно рассекая волны шёл на запад в полной темноте. Перенапрягшийся маг присел, утирая кровь, пошедшую носом, капитан едва не плясал от радости, а Аркон с надеждой смотрел в непроглядную темноту впереди.

Глава восьмая

Путешествие по Океану было куда более приятным. Смущал только тот факт, что съестных припасов было катастрофически мало, а пресную воду выдавали по одной кружке в день. Она бы вообще закончилась, но, к счастью для нас, Иерофант, который был не только магом, но и учёным, прихватил с собой из Вагруса небольшой перегонный куб, предназначенный для производства спирта, через который теперь опреснял морскую воду, подогревая его на небольшом магическом огоньке, где одно и то же полено горело уже две недели. На этой воде и держалась вся экспедиция.

А в покое нас так и не оставили. Корабли неприятеля, поняв, что упустили добычу из-под носа, направились за нами, плотно усевшись на хвост. Догнать нас пока не получалось, но и отставать совсем они не спешили. Это были корабли с флагами нескольких королевств, на одном был герб Вагруса, а ещё мы разглядели морского змея, указывающего на северян. Этим тоже не сиделось ровно, а потому они отправились на край света ради своей мести. Возможно, они не пытались подходить к нам, потому что знали о наличии Иерофанта, который запросто мог потопить один корабль. Или просто решили подождать прибытия в конечную точку, а потом разделаться с нами на суше.

Курс приходилось менять несколько раз, течение относило нас в сторону, но Аркон был настоящим живым компасом, указывающим верный путь. По моему разумению, высадиться нам предстояло где-то на побережье "Бразилии".

Вот только прежде, чем мы доберёмся туда, следовало где-то пополнить запасы. Если с водой дело обстояло ещё терпимо, то еды оставалось всё меньше. Уже дважды приходилось урезать пайку матросам, да и мы сами в последнее время старались экономить. До материка мы, возможно, доберёмся, но исключительно в виде скелетов. А нам ведь ещё предстоит что-то делать там.

Наконец, на тридцатый (или тридцать первый) день после нашего выхода из пролива, где-то после полудня мы увидели на горизонте землю. Капитан сразу поспешил нас разочаровать, это был ещё не материк. Просто большой остров, покрытый горами и тропическими лесами. Сразу возникла мысль, что стоит там остановиться и пополнить свои запасы. Мысль, с одной стороны, довольно опасная. Преследователи наши никуда не делись, так и продолжали маячить на горизонте, у них-то с запасами было всё отлично. Очень может быть, что они сочтут такой момент удачным и решатся напасть, или просто заблокируют нас в бухте. Вот только, с другой стороны, никакого выбора у нас не было, либо мы причаливаем здесь, либо просто дохнем с голоду. После недолгого обсуждения, Иерофант отдал капитану приказ причаливать.

Остров изобиловал удобными бухтами, где, помимо прочего, можно было переждать шторм. Капитан немедленно нанёс его на карту, хотя, ввиду отсутствия подходящих навигационных приборов, сильно сомневался насчёт долготы.

Скалистый берег позволил нам высадиться, не используя шлюпку. Просто сойти с борта корабля по трапу на склон горы. Остров был живым, по-настоящему живым. Команда, устав от однообразия в морском походе, радовалась уже самой возможности посмотреть на зелёную листву и послушать пение птиц.

Впрочем, долго любоваться природой нам не позволяло время, следовало быстро закончить все свои дела и сваливать отсюда, пока нас не обложили. С водой дело обстояло прекрасно, после поисков, занявших от силы четверть часа, нам попался ручей, судя по ледяной воде, берущий своё начало в горных ледниках (если тут таковые были, разглядеть снизу не получалось), матросы начали хлебать свежую воду с таким рвением, что к вечеру четверо слегли с ангиной (а ведь опытные люди, вот что жажда творит), которую, впрочем, быстро вылечил маг. Что же до запасов пищи, то местная фауна была представлена, в основном, птицами и мелкими грызунами. Водились тут ещё змеи, но они уж точно ни у кого не вызвали гастрономического интереса.

Матросы собрались устроить большую охоту с луками и арбалетами, тем более, что птицы тут были совершенно непуганые, и на появление человека никак не отреагировали. Но маг нашёл иной способ. Какое-то охотничье заклинание, заставляющее всё живность стягиваться в одно место. Через полчаса вокруг нас образовался настоящий птичий базар, пернатые буквально забирались на голову. Матросы хватали их голыми руками и живыми засовывали в большие мешки. Очень скоро добычу стало просто некуда девать.

Мы уже собрались уходить, но к тому моменту уже село солнце, а потому решили задержаться. Залив, в котором стоял корабль, находился между двумя узкими мысами и имел форму кувшина. Выходить из него в темноте было чревато, тем более, что вокруг острова в большом количестве имелись каменные рифы.

Разбив лагерь на берегу, мы занялись приготовлением жаркого. Чем сейчас были заняты наши преследователи, никто из нас понятия не имел, даже Аркон, который тоже сошёл на берег, невнятно объяснил, что они поблизости, но нападать почему-то не спешат.

Местные птицы, некоторые из которых размером напоминали глухаря, оказались очень вкусными, а может, нам так показалось после долгого питания сухарями и солониной. Ради такого дела я даже не поленился сбегать на корабль и принести остатки вина из Вагруса, а матросам капитан разрешил откупорить бочонок с водкой.

В лагере царило оживление, вот только капитан отчего-то загрустил. Он улыбался, весело разговаривал, травил какие-то байки, но за всем этим видно было беспокойство и даже страх. Однажды он отозвал в сторону своего помощника (кажется, его звали Фостер) и долго о чём-то с ним говорил. При этом он показывал глазами на нас, а иногда с опаской поглядывал в сторону моря.

— Что-то не так, капитан? — спросил я, когда они оба вернулись к костру.

— Всё так, — буркнул он. — Единственное, что меня беспокоит, это мои люди. Они не просто так отправились со мной, я обещал им золотые горы. Там, куда мы направляемся, есть золото?

— Золото есть у нас, — заверил его Иерофант. — И серебро тоже. Довольно внушительная сумма. Когда мы достигнем цели, я всё отдам вам, это окупит наше путешествие в двойном размере. Что же до кладов на месте, то я об этом ничего сказать не могу, я там не был. Впрочем, подозреваю, что там есть что-то, вроде древнего храма, а в нём вполне может быть золото и серебро. В этом случае вы сможете взять всё, что захотите.

— Слышал, Фостер, — сказал капитан своему помощнику. — Если со мной что-нибудь случится, оставайтесь с этими людьми до конца, они приведут вас к кладу.

— Зря ты так, капитан, — ответил Фостер, здоровенный детина лет двадцати пяти, небритый, лохматый и с рваным шрамом через всю щеку, как только сросся, он как раз опрокинул в своё лужёное горло порцию водки и старательно зажёвывал её птичьим крылышком. — Ничего с тобой не станет, вот увидишь, доплывём, и вернёмся богачами. Представляешь, можно будет в море не ходить вообще, я сразу куплю себе таверну и буду жить на берегу, пить доброе вино и тискать шлюх, вместо того, чтобы рисковать собой в море.

— Хорошо, если так, — ответил капитан, но по его виду я сделал вывод, что он в себе нисколько не уверен.

Посиделки наши продолжались до утра, а сразу после рассвета нас ждал сюрприз. Рассвет был поздним, погода ночью испортилась, небо затянуло тучами, и поднялся сильный ветер. Прямо на выходе из залива, перегородив его, стоял корабль. Никакого флага с морским змеем на нём не было, но опытный Фернандо безошибочно определил, что такие корабли используются только северянами. Добрались, значит. Пока остальные охотники на нас стояли поблизости и раздумывали, что им следует делать, эти отмороженные викинги пошли в атаку. Осталось только пропеть песню безумству храбрых.

При этом они решили не вступать в морской бой, а высадили десант на шлюпках. На берегу выстроились два десятка человек, в полной броне и с оружием. Как раз по одному на каждого из нас. Неплохо придумано, моряки драться умеют, вот только доспехов у них нет, а противопоставить что-либо бронированному воину, когда на тебе одна только дырявая рубаха, довольно сложно. Шансы у них были и неплохие. Если, конечно, не учитывать наличие в нашей команде одного из лучших магов этого мира.

Расстояние позволяло рассмотреть, чем они заняты. Тот самый старик, которого я так отвратительно оскорбил в Вагрусе, встал напротив отряда, взял в руку мешок, из которого доставал некие амулеты и давал каждому. Воины надевали их на шею.

— Защита от магии, — прокомментировал Иерофант с гадкой ухмылкой. — Надо полагать, амулеты качественные, стоят бешеных денег.

— Не помогут? — спросил я.

— Отчего же, такой амулет, если он сделан и заряжен хорошим магом, пусть даже и не моего уровня, сведёт на нет действие любого заклинания, у них есть предел, но обычно выдерживают до дюжины ударов.

— Неплохо, — согласился я. — Что будем делать?

— Вы — ничего, — равнодушно сказал маг. — Я всё сделаю сам.

— Но ты же сказал...

— Я сказал только то, что сказал, — маг потёр руки, словно муха. — Я и не собирался метать в них огненные шары и бить "Дыханием смерти", я вообще не люблю напрасно расходовать силы. Амулет защищает от воздействия магии на человека. Самой магии. А от опосредованного воздействия он не защитит.

Я начал потихоньку догадываться. Сразу вспомнился маг-рудокоп, который вызвал разлом в земле, в результате которого обрушилась стена замка, там тоже было опосредованное воздействие.

Викинги, получив амулеты, бодро шагали в нашу сторону, постепенно поднимаясь по скалистому берегу. Скоро они вышли на относительно ровную площадку, этакий балкон, нависший над водой залива. Карабкаться по склону в доспехах — занятие довольно утомительное, а потому они остановились перевести дух.

Снова улыбнувшись своим мыслям, Иерофант громко хлопнул в ладоши, шёпотом произнося какое-то заклинание. Одновременно с этим зашевелилась земля под ногами. Вот уж воистину, маг-универсал, умеющий всё. Камень треснул пополам, та половина, что была со стороны моря, отломилась и съехала вниз, унося с собой пятерых воинов. С громким плеском все они погрузились в воду залива, не успев при этом даже крикнуть. Я слышал истории про неких особо везучих бойцов, которые, оказавшись под водой, успевали сбросить с себя кольчугу и всплыть на поверхность, но склонен считать это байками. Кольчуга — это не бронежилет, который тоже скинуть не так просто, надевается она через голову, весит немало, да к тому же перепоясана ремнём с ножнами. А у этих ребят имелись ещё наплечники и наручи, а потому без шансов, в заливе достаточно глубоко, даже у самого берега, потому-то наш корабль и смог подойти так, чтобы перебросить трап.

Если эти парни хоть немного дружили с головой, они бы сейчас развернулись и бросились бежать, численного превосходства больше нет, даже просто победить нас в рукопашной у них не получится. Но нет. Жажда мести и приверженность замшелым традициям затмили им разум, с боевым кличем, похожим на рёв страдающего запором гиппопотама, они выхватили мечи и кинулись вверх по склону.

Маг резко завертел кистями рук, словно разминая запястья. С рассвирепевшими викингами начало твориться что-то странное, только что они бежали в одном направлении, а теперь стали поворачивать независимо друг от друга, натыкаться на других, сбивать с ног и задевать мечами. Через некоторое время порядок был восстановлен, но это стоило им двух раненых и ещё сильнее подорвало боевой дух отряда.

Но они продолжали карабкаться, тут один из них закричал, словно ему прищемили гениталии, а потом начал прыгать на месте, смешно дрыгая ногой. Отсюда было сложно разглядеть, что именно там происходило, но через некоторое время орали уже больше половины, кто-то упал на землю и снимал сапоги.

— Змеи? — я посмотрел на мага.

Он кивнул.

— Именно, заклинатели змей — большая редкость, а зря, в политических убийствах ядовитая змея незаменима. Однажды герцог Бергман... Впрочем, вся история вам ни к чему, главное, что его укусила змея, в голову, прямо под волосами, ранки были маленькие, никто их тогда не увидел, а потому сочли смерть естественной. И не нужно подсылать убийц и подкупать повара.

Драка со змеями, которых туда наползло несколько десятков, заняла около получаса, в результате чего укусы получили шесть человек. Теперь-то уж точно уйдут, рассчитывать не на что, укушенные лежали пластом, если и не умрут. То драться точно не смогут.

И тем не менее, оставшиеся упрямо полезли дальше. Когда расстояние до вершины, где на небольшом плато находились мы, сократилось до тридцати шагов, с громким треском свалились два толстых дерева, порода их мне была неизвестна, но высота была довольно приличной, а толщина не меньше двух обхватов. Эффект был, как от прохождения асфальтоукладочного катка.

Выжили в итоге только двое, которым повезло найти ложбинку в склоне, остальные превратились в месиво из смятых доспехов, крови, мяса и дерьма. Но даже эти двое с решимостью самоубийц продолжили своё восхождение. Маг больше не стал ничего делать, я взял меч, вооружились и матросы, Аркон отступил назад, но тоже положил руку на рукоять своего меча.

— И что вы теперь намерены делать? — надменно спросил Иерофант, когда оба, задыхаясь от усилий вскарабкались к нам и оказались перед толпой вооружённых людей.

— Месть свершится, — с бешеными глазами проговорил один, молодой парень с редкой рыжеватой бородой, поднимая меч. Глаза его при этом горели, может, мухоморов поел, вроде, есть у них такая традиция.

— Вы даже дёрнуться не успеете, — проговорил один из матросов, поднимая арбалет.

Второй боец, будучи, видимо, более благоразумным, в атаку не пошёл, оглядывая поле деятельности. Быстро пробежав по нам, его взгляд упёрся в меня.

— Ты, мы обязаны тебя убить.

— Странно, я убил только одного вашего, а мой друг пятерых, может, сперва попробуете убить его? — я откровенно издевался.

Первый не выдержал и кинулся на меня. Он был неплохим бойцом, но выдохся в пути, да и меч его был почти вдвое короче моего. Двухсекундная схватка закончилась тем, что я остался невредимым, а он стоял на коленях, левой рукой зажимая культю, оставшуюся от правой.

Дальнейшая дискуссия показалась нам непродуктивной, мы связали обоих, при этом позволив здоровому перевязать раненого, Фернандо отдал приказ матросам грузить провизию на корабль, а мы с Иерофантом повели пленников к их кораблю.

Экипаж их корабля был не больше нашего, а потому на борту нас встретил только старик, который сразу понял, чем закончилась их вылазка, да один мальчишка лет двенадцати, которого он прикрывал собой.

— Скажи мне, старик, — начал Иерофант. — Зачем было всё это? Зачем вам понадобилось отправляться через половину мира? Ваша месть стоит того?

— Древние традиции таковы, — сказал старик, в драку он благоразумно не лез. — Мы обязаны были это сделать, только на этом держится уважение к нам.

— Что же, ради своего уважения вы уже положили три десятка воинов, если желаете остановиться, я дам вам шанс, — маг пристально посмотрел ему в глаза.

Старик набрал воздуха, чтобы что-то сказать, но взгляд его упал на ребёнка, он передумал и тихо прошептал:

— Да, желаем, мы остановимся.

— Тогда слушайте моё предложение, я даю вам четверть часа, чтобы вынести всё ценное с корабля, потом я его потоплю, вы останетесь здесь, вас четверо, пусть даже один теперь калека. Допускаю, что выжил кто-то из укушенных змеями, мне неизвестно, насколько сильный у них яд. Вы останетесь на этом острове, пока вас не подберут моряки, а поскольку остров этот посещается редко, то и произойдёт это нескоро, но вы будете жить. А попутно вы подумаете о том, что не все древние традиции достойны уважения.

Старик думал недолго, почти сразу они начали вытаскивать всё, что может им пригодиться, и грузить в шлюпку. Маг дал им больше времени, чем обещал, в результате гора разнообразного скарба на берегу выросла до внушительных размеров.

После этого мы сошли на берег, а маг ударив в корабль странным заклинанием, пробил оба борта, отчего тот начал набирать воду, а спустя несколько минут уже затонул, над водой остался торчать только кончик мачты.

А мы отправились на свой корабль, где уже заканчивалась погрузка. С высоты я ещё раз поглядел на море. В глаза бросились два неприятных факта. Во-первых, можно было невооружённым глазом рассмотреть два десятка кораблей, что окружали остров на расстоянии около мили от берега, выстроившись большим полумесяцем. Прорваться через такой заслон не получится даже с помощью мага. А во-вторых, погода испортилась ещё сильнее, ветер, который внизу казался относительно слабым, теперь завывал, как сирена и гнул к земле вековые деревья. На море вздымались волны размером с трёхэтажный дом. Небо было черно, на нём раз за разом вспыхивали молнии.

— Мы не сможем выйти отсюда, — сказал я Иерофанту, указывая в сторону моря.

— Мы хотя бы стоим здесь, наш корабль останется целым, — заметил он, — а вот им не поздоровится точно, нужно уходить, я не знаю, почему они медлят.

— Тем лучше для нас, — согласился я. Действительно, день или два задержки нам ничем не грозит, а если при этом мы ещё и избавимся от неприятного хвоста, то и вовсе замечательно.

Когда мы прибыли на корабль, всё было готово к отплытию, капитан с мрачной решимостью отдал приказ поднять якорь.

— Стоит ли? — с сомнением спросил я, указывая на чёрное небо, вой ветра почти заглушил мои слова.

— Стоит, — ответил он так тихо, что пришлось читать по губам.

— Я ничего не могу поделать, — сказал Иерофант, разводя руками. — Можно было бы попытаться, магической силы хватило бы, чтобы остановить ураган, но не этот, у него какая-то странная природа. Первый раз сталкиваюсь с таким.

— И не пытайся, — ответил Фернандо, на капитана было страшно смотреть, он был бледен и напуган, с таким видом обычно идут на эшафот. — Это не простой ураган.

— Тогда какого чёрта? — спросил я. — Переждём ураган здесь, корабль останется цел, а наших врагов разобьёт о рифы.

— Он не закончится, — ответил Фернандо. — именно поэтому мы сейчас выходим в море, ураган прекратится, когда морской царь получит своё. Фостер?

— Я здесь, капитан, — помощник выступил из темноты.

— Теперь ты за старшего, постарайся довести судно до конца, а вы, — он повернулся к оробевшим матросам. — Когда будете пропивать добычу в портовых кабаках, вспоминайте вашего капитана.

С этими словами капитан, теперь уже бывший, самоустранился от всего происходящего. Нам оставалось только надеяться, что Фостер хотя бы не уступает ему в мастерстве, иначе мы просто разобьёмся о прибрежные рифы.

Иерофант, надо отдать ему должное, кое-что сделать всё-таки смог, слабый ветер надул паруса и "Победитель морей" направился к выходу из залива, где уже творилось такое, что невозможно было ничего разглядеть. Как бы то ни было, а в море мы вышли, даже смогли отойти на полмили от берега. Тут мастерство Иерофанта отказало, а корабль начало немилосердно швырять волнами и ветром. Паруса требовалось немедленно убирать, но на это уже не оставалось времени.

— Я здесь!!! — заорал в темноту Фернандо. — Я отдаю долг!

Его крик возымел действие, ветер начал затихать, а волны становились всё меньше, паруса не успели разорваться в клочья, что давало надежду на продолжение нашего пути.

Через некоторое время буйство урагана сменилось полным штилем, корабль неподвижно застыл на небольшом спокойном пятачке диаметром в милю, а вокруг продолжала бушевать стихия. Через минуту перед нами образовалась воронка, которая становилась всё шире и глубже, а в центре её из воды поднималось нечто, похожее на подводную скалу.

Это и была скала, а на скале стоял большой трон из красных кораллов, а на троне том сидел огромный мужик с кожей синего цвета, которую в некоторых местах покрывала чешуя. На голове его была массивная золотая корона, а в руках он держал странного вида жезл, который при некоторой фантазии можно было назвать трезубцем.

— Вот и ты, старый мой должник, — голос морского царя прозвучал, словно гром, — думал, что смог меня обмануть? Смог, конечно смог, я уже и забыл о тебе, но снова вспомнил, когда узнал, что какой-то негодник тревожил моих детей.

Морской царь находился далеко от нас, но даже так я понял, что он смотрит на мага. Вот, значит, как вышло. Поднимая армию морских гадов, Иерофант невольно спалился, привлёк к кораблю внимание местного владыки, а тот сразу рассмотрел на борту своего старого должника. Знать бы только, что и как Фернандо умудрился задолжать такому авторитетному товарищу.

— Прощайте, парни, — с грустной улыбкой проговорил капитан, обнял Фостера, подмигнул нам, а потом прыгнул за борт, вода подхватила его, он сделал несколько оборотов в воронке, после чего оказался у подножия трона морского владыки. Тот посмотрел на него благосклонно.

Я уже подумал, что сейчас всё закончится, но не тут-то было. Царь, как оказалось, отлично помнил все долги и взыскивать их был намерен беспощадно.

— Ты, — трезубец указал на мага. — ответишь за свою наглость своей плотью, дай мне твою плоть, и я прощу твоё вмешательство в жизнь моего царства.

Маг, всегда выглядевший смелым и несгибаемым, готовый к любым поворотам жизни, теперь выглядел растерянным. Он вздохнул, повернулся ко мне и попросил:

— Дай мне нож.

Ни слова не говоря, я вынул из ножен свой нож и протянул его магу рукояткой вперёд. Тот положил на фальшборт мизинец левой руки, приставил к нему лезвие и резко надавил. Чтоб тебе! Мне, при всей моей выдержке и привычке к крови, стало нехорошо. Бойцы "Якудзы" нервно утёрли пот. Отрубленный мизинец с тихим плеском упал в морские волны, морской царь расхохотался, положил руку на голову стоявшего рядом Фернандо, а потом раздался громкий гул, воронка схлопнулась, обоих накрыло водой.

Внезапно шторм стих, чёрные грозовые тучи разбежались за несколько минут. Матросы растерянно оглядывались по сторонам. Маг тоже удивлённо вертел головой, совершенно не обращая внимания на то, что из обрубка пальца ручьём течёт кровь. Когда я указал ему на это, он спохватился и приложил к обрубку указательный палец правой руки. Под пальцем вспыхнул красный огонёк, кровь моментально остановилась, на месте раны образовался рубец, но окончательно его заживлять маг не стал.

— Отрастёт? — с интересом спросил я.

— Да, но очень нескоро, — ответил он слабым голосом, вряд ли его так потрясла потеря пальца, скорее, сказалось общение с морским царём. — Года за два. Или три.

— Когда мы придём к цели, — глухим голосом проговорил Аркон где-то позади нас, — это уже не будет для нас проблемой. Ничто уже не будет проблемой.

— А если не секрет, — маг повернулся к Фостеру. — Как капитан умудрился залезть в долги?

— Однажды мы попали в совсем плохое положение, — начал неохотно рассказывать он. -Корабль должен был вот-вот пойти ко дну, вместе с нами. Тогда Фернандо взмолился морскому царю, прося у него спасения для нас и обещая отплатить. И произошло чудо, пробоина в корабле заросла, шторм прекратился, а пираты отстали. Царь, которого, правда, видел только капитан, потребовал его себе в слуги, но мы его обманули, двигались быстро и успели покинуть его владения ещё до того, как он отправился в погоню. Фернандо надеялся, что царь про него не вспомнит.

— Но я привлёк его внимание, — вздохнул Иерофант. — Приношу свои извинения, я не знал о наличии морского владыки, считал его выдумкой, а потому не мог предполагать, что всё так повернётся.

— Никто тебя не винит, — ответил ему Фостер, — такова судьба моряка. Показывай уже, куда править?

Последний вопрос он адресовал Аркону.

Глава девятая

Не знаю точно, что стало с нашими преследователями. Возможно, все они погибли, а их корабли пошли ко дну. Допускаю, что кто-то выжил, но получил повреждения, сбился с курса и теперь дрейфует в Океане. Изредка мы видели паруса на горизонте, но они были слишком далеко, чтобы суметь различить принадлежность. Впрочем, корабли в этих водах редкость, вряд ли найдётся много отчаянных путешественников, которые решатся заплыть так далеко.

Нас никто не беспокоил, а Фостер, ставший новым капитаном вместо погибшего(?) Фернандо справлялся со своими новыми обязанностями ничуть не хуже своего предшественника. Море оставалось спокойным, надо полагать, морского царя мы умиротворили, а он взамен сделал нам такой подарок.

Я уточнил у Иерофанта, зачем водяному понадобилась его плоть?

— Сложно объяснить, — ответил он, разглядывая искалеченную руку. — сама плоть ему ни к чему, дело в другом. Теперь море знает меня. Я как бы сбросил туда не палец, а своё имя, свою жизнь и вообще...

— ДНК, — сказал я с усмешкой.

— Не понял, — честно признался он.

— Помнишь, я рассказывал тебе, что в моём мире нет магии, зато очень развита наука?

— Помню. И у вас тоже запоминают человека по крови?

— Кровь, слюна, кожа, да что угодно. Всё это содержит то, что мы называем генетическим материалом. Никакой мистики, заметь, но если взять у человека такой материал и изучить его, то потом можно безошибочно определить, что этот человек был в таком-то месте, нужно только найти его кровь слюну или что-то ещё. Так преступников ищут, а ещё можно трупы опознавать, если у них головы нет. Или установить отцовство, если отец сомневается, что ребёнок его.

— И всё без магии? — с сомнением произнёс он.

— Абсолютно, просто разглядывают каждую частицу крови под большим увеличением, а в каждой её частице находится код. Непонятно? Значки, которые можно читать, как буквы. И у каждого человека такие буквы отличаются от других.

— А что ещё может ваша наука? — Иерофант был впечатлён.

— Много чего, — я посмотрел вокруг. — Корабль, который движется без парусов и вёсел. Сзади у него есть винт, вот такой, он вращается и сообщает судну движение.

Я нарисовал пальцем на доске очертания гребного винта.

— А кто его крутит?

— Механизм, — с гордостью ответил я, словно сам всё это изобрёл. — В маленькой камере сгорает земляное масло, его дым расширяется и выталкивает поршень, а тот вращает механизм. На этом же принципе сделаны телеги без лошадей, они настолько мощные, что каждая равняется ста лошадям, а то и больше, по своей силе.

Иерофант так заинтересовался научно-техническим прогрессом, что я ещё несколько часов рассказывал ему о достижениях. Как и ожидалось, разговор свернул на оружие и военное дело. Поначалу идея использования пороха его не впечатлила, порох тут известен, но с магией конкурировать пока не может, но я переходил на всё более сложные способы убийства себе подобных, пока, наконец, не остановился на ядерной бомбе.

— Когда мы будем там, я подробно изучу всё, — заявил он безапелляционно. — Тем более, что нам это станет доступно.

Я не стал возражать, чёрт его знает, что там будет доступно, у меня до сих пор довольно смутное представление о цели нашего похода. В моём понимании, там должен быть, как минимум, проход между мирами, окно, или дверь. По крайней мере, я на это надеялся.

Спустя ещё три дня, мы снова увидели на горизонте землю. Я не знал, насколько далеко мы удалились от берегов "Европы", это мог быть западный материк, или ещё один остров, о котором мы ничего не знали. По мере приближения становилось ясно, что таких огромных островов не бывает, в погоне за великой целью мы повторили подвиг Колумба, с той только разницей, что он начал с островов Карибского моря, а мы завернули намного южнее.

Похожего мнения придерживался и временно исполняющий обязанности капитана Фостер. Моряк, в отличие от сгинувшего в океане капитана, в географии разбирался слабо, но обладал большим опытом плавания, а потому отличить остров от материка мог.

Чтобы окончательно убедиться в правоте его слов, из каюты вывели Аркона, парень немного поздоровел физически, но его душевное здоровье по-прежнему оставляло желать лучшего. Большую часть суток он пребывал в полубессознательном состоянии, глаза его пристально смотрели в одну точку, а губы бормотали что-то на незнакомых языках. Лишь изредка, в моменты просветления, он становился прежним Арконом, мог связно разговаривать, принимать пищу и адекватно воспринимать окружающую действительность.

Сейчас был именно такой момент, я спустился в каюту и осторожно спросил:

— Сможешь подняться? Нам нужна твоя помощь.

— Что? — он поднял голову и пристально посмотрел на меня, я с облегчение вздохнул, выглядел он почти нормальным, насколько вообще может быть нормальным человек, носящий внутри себя бога. — Да, конечно смогу, помоги мне.

Я протянул ему руку, ухватившись за неё, парень с натугой встал и некоторое время старался сохранить равновесие, создавалось впечатление, что это тело ему не принадлежит. Наконец, окончательно очнувшись, он смог подняться со мной на палубу. Некоторое время пристально смотрел на приближающийся берег, о чём-то сосредоточенно думал, потом выдал вердикт:

— Это здесь.

— А где именно? — осторожно спросил Иерофант.

— Близко, — уверенно сказал Аркон. — Но не на берегу. Я думаю, придётся пройти около ста миль вглубь материка.

— Не так уж далеко, — облегчённо вздохнув, сказал я. — Можно собираться, Фостер, найдите удобное место для высадки.

Фостер кивнул и начал раздавать команды матросам. Берег приближался, вот только в глаза бросалось разительное отличие от знакомого мне (пусть только по урокам географии) берега Южной Америки. В моём мире горная цепь имелась на западном берегу. Кордильеры и Анды, там же проходила полоса сейсмической активности. А восточный берег должен был быть пологим, а на этих широтах полагалось находиться южноамериканской саванне, что обычно именовали пампасами.

Но здесь всё было не так. Берег порос густыми джунглями, а чуть в отдалении начинались горы, настоящие горы, чем дальше, тем выше. Теперь, вблизи, можно было рассмотреть их заснеженные вершины. Путь наш будет нелёгким. Сто миль по горам — это совсем не то же самое, что сто миль по равнине. И ещё неизвестно, кто в этих горах водится. Звери или воинственные туземцы могут сильно осложнить нам жизнь.

Извилистая цепочка небольших рифов вдоль берега заставила нас долго лавировать, но через пару часов капитану всё же удалось войти в небольшой залив, который оказался устьем небольшой горной реки.

Команда готовилась к высадке, набег на древний храм, где предположительно хранились несметные богатства, был для них отличной приманкой, они привыкли рисковать и не боялись трудностей. Для нас это тоже было хорошо, поскольку пробираться по горам втроём не так-то легко, тем более, что ни у кого из нас не было опыта походов по таким местам, да и мой опыт боевых действий в горах был весьма ограничен.

Первая партия людей загрузилась в единственную шлюпку и отчалила в сторону берега. Я встал на носу и, будучи освобождён от обязанности работать веслом, внимательно рассматривал прибрежные заросли.

Увы, наблюдательность не входила в число моих достоинств, а может, просто местные жители хорошо умели прятаться. Если бы они хоть немного промедлили, мы успели бы высадиться на берегу, где нас ждала бы расправа. Но, к счастью, у кого-то из поджидавших нас туземцев сдали нервы. Стрела пролетела в двух сантиметрах от моей головы (а шлем я не надевал, вообще обошёлся без доспеха, не хотелось в таком виде упасть в воду) и вонзилась в плечо матросу.

— Разворачиваемся!!! — заревел я.

Матросам дважды повторять не требовалось, туча стрел, вылетевших из зарослей вслед за первой, отлично убеждала в необходимости выбрать другое место для высадки.

Собственно, тут бы нам настал конец, стрелы должны были утыкать каждого, словно дикобраза. Но маг, оставшийся на корабле, успел среагировать. Над шлюпкой раскинулся полупрозрачный полог защиты, стрелы, вонзаясь в него, сгорали превращаясь в яркие вспышки синего пламени. Удерживая защиту одной рукой, стоявший у борта Иерофант метнул заклинание в сторону берега. Пламя взвилось от корней до верхушек деревьев, раздались крики, поток стрел прекратился, хотя мы уже вышли из зоны поражения. В джунгли полетело ещё несколько заклинаний, но теперь крики были вялыми, да и визуальный эффект оказался невелик. Я ожидал большего.

Пришлось вернуться на корабль, матросы, отчаянно матерясь поднимались на палубу. Маг без всякой подготовки вырвал стрелу из плеча раненого матроса и приложил руку к ране. Я подобрал окровавленную стрелу и поднёс её к глазам. Стрела была длинной, явно для большого лука, с ярким оперением, но всё это было не главное. Оттерев кровь с наконечника, я был поражён. Он был железным. Не из осколка обсидиана и даже не бронзовый, а железный, кованый. Не таким мне представлялось вооружение южноамериканских аборигенов. История совершенно определённо завернула не туда, теперь новым конкистадорам придётся туго.

— Что за дерьмо? — возмущённо спросил Фостер.

— А чего вы, собственно, хотели? — раздражённо спросил Иерофант, заканчивая лечить раненого. — Когда вы высаживались на севере, встретили мирных дикарей, но это не означает, что всё население западного континента живёт именно так, здесь вполне могут существовать полноценные королевства, густонаселённые и с развитым кузнечным делом.

— А это точно были местные? — усомнился я. — Нас могли опередить наши преследователи.

— Это были местные, — заявил Аркон, которому тоже посчастливилось не быть в первой партии десанта. — Это большое королевство с сильной армией. Храм, в который мы идём, находится за их территорией, они собрали армию, чтобы не пропустить нас туда.

— Такое уже было и не раз, — напомнил Иерофант. — Помнишь горцев?

— Их много? — без всякой надежды спросил я.

— Много, — ответил за него Иерофант. — Более того скажу, среди них есть не меньше двух магов, не таких, как я, но тоже опасных. Прорваться с боем у нас не получится, это точно.

— Насколько велика их территория? — спросил Фостер, видно было, что от своей задумки моряки отказываться не собираются.

— Сложно сказать, — Аркон с недоумением посмотрел в сторону берега. — миль двести вдоль берега, не больше.

— Я вот что думаю, — мне в голову пришла здравая мысль. — Они собрались нас тут встречать. Привели армию, но, из-за маленькой глупости, сорвали нападение. Армия велика, но она здесь. Передвигаются они пешком или на конях, скорее, пешком. Местность такова, что двигаться быстро не выйдет, а у нас корабль, который движется куда быстрее. Нужно сменить точку высадки, и лучше сделать это несколько раз. Они либо не успеют за нами, либо рассредоточат свои силы так, что у нас получится пробиться.

— То, что высаживаться следует в другом месте, ясно и так, — сказал Фостер. — А вот пробиваться с боем — это уже труднее, у меня не так много людей, и я ими дорожу.

— Попробуйте высадиться на сто миль севернее, — предложил Аркон, глядя на берег невидящими глазами. — Там должна была сохраниться большая дорога.

— Откуда ты знаешь? — задал я глупый вопрос.

— Знаю и всё, — просто ответил он. — По крайней мере, она была там две тысячи лет назад.

— Ясно, — я махнул рукой и повернулся к капитану. — Поворачивайте на север.

Всё же хорошо, что проблем с ветром у нас не было, Иерофант отлично умел приручать стихии, а потому паруса "Победителя морей" всегда раздувались от свежего ветра, дующего в нужном направлении. Когда судно сместилось к северу, пейзаж на берегу несколько изменился. Непроходимые джунгли уступили место саванне, а линия гор отодвинулась от берега на полсотни миль.

Далеко отходить мы не стали, скоро Иерофант и Аркон в один голос заявили, что на берегу никого враждебного нам нет, а потому самое время нам высаживаться. Правда, тут возникла новая проблема. Никого не было спереди, зато сзади, у самого горизонта появились паруса неизвестных судов. Некоторое время мы раздумывали над дальнейшими действиями, потом, решив, что конкретно нам терять всё равно нечего, у нас билет в один конец, решили идти. Команда думала дольше, но и они в итоге решились на высадку, на корабле оставили только одного человека, того самого старика, что подобрали в прибрежном селении. Он, кстати, тоже был не прочь поучаствовать в походе, но понимал, что тягот пешего перехода просто не выдержит.

Новая земля приняла нас благосклонно. Степь, заросшая густой травой и редким кустарником, открывала большой обзор, позволяя разглядеть опасность заранее. В степи паслись какие-то низкорослые животные, вроде антилоп, я не зоолог, но могу точно сказать, что в моём мире таких не было. В другой ситуации эти создания послужили бы неплохим объектом охоты, но сейчас нам было не до того, весь отряд, тяжело нагруженный припасами, шёл вперёд со всей возможной скоростью, стараясь не задерживаться ни на секунду.

Дорога, о которой говорил Аркон, нам пока не встретилась. Зато горы стали ближе. Наша цель была где-то там, в горах или за ними. Придётся вспоминать навыки альпинизма.

Первых людей мы встретили к вечеру, но на армию местного короля они нисколько не походили. Обычные охотники, не совсем, впрочем, дикие. Одеты в просторные рубахи из ткани и кожаные сандалии, в руках копья-дротики, опять же, с грубо сделанными железными наконечниками, по два у каждого. Их было четверо, и они очень удивились, увидев чужеземцев, но никаких действий не предпринимали. Некоторое время мы и они стояли и рассматривали друг друга, я прикинул расовый тип этих людей. На индейцев они нисколько не походили, но и европеоидами не были. Кожа тёмная, похожи больше на цыган или индусов, глаза большие, серые, зубы белые, волосы тёмные и прямые, бород нет, все небольшого роста, ниже меня, но это может быть фактором среды, плохого питания, например.

Через некоторое время они, устав от простого созерцания, попытались завести разговор. Один из них, старше других годами, о чём говорила седина в волосах, вышел немного вперёд и произнёс фразу на непонятном языке. Слова повисли в воздухе, никто ничего не понял. А потом ему ответил Аркон.

Он произнёс длинную витиеватую фразу из слов, изобилующих гласными звуками, охотники переглянулись, после чего дружно бухнулись на колени, склонив голову перед "богами". Аркон сказал что-то ещё, они согласно кивнули и ещё старательнее распростёрлись перед нами.

— Идём, — сказал парень. — Они нам не помешают, точно. Но и помочь ничем не смогут.

— А что ты им сказал? — заинтересованно спросил я. — И откуда ты знаешь их язык.

— Это не их язык, вряд ли они поняли, что именно я им сказал, разве что отдельные слова, — туманно объяснил Аркон. — Но даже эти дикие охотники знают, что на этом языке говорили боги, в их земле всё ещё чтят старых богов и ждут их возвращения.

— Тогда какого чёрта они на нас напали? — недоумённо спросил я, кивая на юг. — Мы как раз возвращаем им одного такого.

— А ты подумай, — Иерофант хитро прищурился. — Допустим, ты — король, у тебя могучая армия, население платит подати, тебя чествуют жрецы, упирая на то, что власть дарована тебе богами. Короче, полная удовлетворённость существующим устройством. А тут является кто-то, старый бог, который требует себе великих почестей и, возможно, будет вмешиваться в вашу жизнь. Обрадуешься ли ты такому? А жрецы, которых ты прикормил? Им приятно будет предстать перед тем, кому они ленились служить и чьи заветы не выполняли? Вот и получается, что любовь и уважение к богам хороши только тогда, когда боги эти далеко, а иметь их у себя под боком никому не хочется.

— Господа, хватит уже болтать, — поторопил нас Фостер. — Не знаю, как вас, а меня впереди ждёт гора золота и опаздывать на встречу с ней я не намерен.

Нас впереди гора золота не ждала, но совет бывалого моряка был признан дельным, а потому весь отряд прибавил шагу, оставляя позади себя группу обескураженных охотников.

Горы приближались, а вместе с тем росла тревога. Впереди было нечто такое, что я, по своей ограниченности, никак не мог уместить внутри головы, а позади были большие неприятности, которые просто не позволят всё бросить и повернуть обратно. А со всех сторон была опасность, исходящая от людей, что не желали перемен в мире. Небо над нами хмурилось, грозя пролиться дождём, где-то далеко на горизонте сверкали беззвучные молнии, гром сюда не долетал. Человек суеверный легко связал бы это с предстоящими потрясениями, которые нам надлежит совершить, но я не был суеверным человеком. Просто гроза, природное явление, причём, очень далеко, сюда не достанет.

Глава десятая

Два дня пути прошли почти без проблем. Мы больше не встречали людей, никто не пытался нас убить, припасов хватало, а под ногами была твёрдая земля, по которой мы успели соскучиться. Кстати, о земле. Дорогу мы всё же нашли, древнюю, но относительно неплохо сохранившуюся, она делила степь на две половинки, древние строители подошли к вопросу серьёзно, старательно выложили широкую и прямую, как линейка, магистраль каменными плитками. По краям имелись канавы для стока воды, теперь они уже были почти не видны, но свою функцию выполнили, дорогу почти не размыло.

Отдельно радовало то, что дорога заворачивала в горы, а это означало, что карабкаться по склонам нам не придётся. Аркон, словно живой компас, безошибочно указывал нам направление.

Проблемы начались в предгорьях. Местный король о нас не забыл. Возможно, его люди патрулировали побережье, обнаружили наш корабль, сложили два и два, а потом сделали закономерный вывод о месте нашего нахождения. Радовало только то, что на нас вышел одинокий патруль в два десятка воинов, а не вся армия местного владыки.

Впечатление они произвели неплохое. Более всего эти солдаты напоминали греческих гоплитов, что-то из раннего. Одеты в те же самые просторные рубахи до колена, а поверх имеется панцирь. На кожаной основе нашиты кованые железные бляхи разного размера. У старшего, который ими командовал, поверх панциря висели какие-то бронзовые украшения, которые, впрочем, не обязательно означали старшинство, а могли быть просто магическими оберегами. Технологии не самые передовые, но куда лучше, чем ничего. На голове имеется шлем, в виде полусферы, склёпанный из нескольких железных лепестков на основе-обруче. Тоже, в целом, технология неплохая. Оружием были дротики, примерно в рост человека, короткие мечи, заточенные с одной стороны, и небольшие круглые щиты. Деревянная основа, окованная всё теми же железными бляхами. Расовый тип воинов ничем не отличался от встреченных ранее охотников, явно один и тот же народ.

Вот только следопытов среди них не оказалось, они явно встретили нас случайно, прочёсывая местность. Высокий кустарник, растущий в предгорьях, привёл к тому, что увидели мы друг друга в самый последний момент, буквально столкнувшись нос к носу.

После десятисекундной паузы, вызванной растерянностью от встречи с нами, командир солдат выкрикнул команду, после чего браво метнул в нашу сторону дротик. Вообще, ни у одной стороны не было решающего перевеса сил. Моряки в поход надели кое-какой доспех, взяли оружие. Кроме того, драться они умели неплохо. Но и солдаты были воинами, что прекрасно показывала их реакция. Я, с учётом моего боевого опыта и более эффективного оружия, взялся бы схватиться с тремя такими, но не до конца был уверен в результате схватки.

Но все эти предположения оказались ни к чему. Как пелось в одной песне из моего мира "У нас есть пулемёт, а у вас его нет". Роль пулемёта в данном случае сыграл маг. Иерофант, как всегда, держал наготове парочку заклинаний. Особо расходовать силы он не стал, но "Кулак ветра" такой мощности я наблюдал впервые. Двое из напавшего на нас отряда отлетели метров на десять, остальных просто разбросало в стороны. Некоторые получили переломы костей, а двое затихли навсегда, сломав себе шеи.

Добивать мы никого не стали, ненависти к этим людям никто не испытывал, да и время поджимало, пришли эти, придут и другие. Весь отряд двинулся вперёд едва ли не бегом, оставляя искалеченный патруль лежать у дороги.

Дорога поднималась вверх, скоро уже справа и слева от нас встали почти отвесные каменные стены. С одной стороны, хорошо, что не приходится карабкаться, но с другой, такую дорогу ничего не стоит перекрыть военным кордоном, поставить три-четыре сотни бойцов, а с ними мага, который сведёт на нет наше преимущество. А если не найдётся мага, можно просто обвалить каменные стены, загородив проход. Опять же, дело простое, можно выполнить работу простыми кирками.

Но выхода у нас не было, приходилось шагать по дороге, тем более, что вела она почти туда, куда нам и требовалось попасть. Проблемы начались ближе к ночи, когда на нашем пути возникло неожиданное препятствие. Трещина шириной в тридцать шагов. Это было ожидаемо, дорога возрастом в две тысячи лет, расположенная в зоне повышенной сейсмической активности (это было заметно, большинство гор было потухшими вулканами, даже потёки лавы отлично просматривались) просто не могла быть в идеальном состоянии. Трещина была глубокой, дно разглядеть так и не получилось. В прошлом здесь имелся хлипкий деревянный мостик, о наличии которого свидетельствовали столбы, стоявшие парами на одном и на другом краю пропасти. Что случилось с этим мостом, осталось тайной, возможно, не выдержал испытания временем и погодой, а может быть, был убран специально, чтобы затруднить нам проход.

Если верно последнее, то сделавшие это люди определённо старались зря. Как заявил Фостер, это не повод повернуть кормой к куче денег. Мы сразу же стали наводить временный мост. Понимая, что пробираться придётся по горам, мы прихватили с собой кучу верёвок, крюки и кошки (этого добра на корабле хватало с избытком). Проблема заключалась только в том, чтобы забросить кошку достаточно далеко и за что-то зацепить её на той стороне.

И опять же на помощь нам пришло искусство мага. Порой казалось, что он один смог бы пройти этот путь быстрее и легче. Применив заклинание левитации, он перелетел на другую сторону пропасти сам и перенёс две верёвки с кошками, закрепив их за столбы бывшего моста. Проверив надёжность крепления, мы стали по очереди переправляться на другую сторону. Ничего сложного, по одной верёвке идёшь ногами, за другую при этом держишься.

Первым отправили Аркона, я за него переживал, парень нетвёрдо стоит на ногах, может и не удержаться. Понимал это и маг, а потому ждал его на той стороне, приготовив заклинание. Но всё обошлось, хоть и медленно, но он переправился на противоположный край, упав в объятия своего друга.

Дальше пошли остальные. Весь процесс занял минут десять, не больше. А вот концовку нам чуть не испортили. Когда оставалось переправиться последним двум матросам и мне самому (я оставался прикрывать тыл) позади нас послышался громкий топот, а следом, едва видимые в сумерках, выскочили солдаты местного короля. Сколько их было, я не рассмотрел, я, собственно, обернуться не успел, как в спину мне прилетел дротик, пущенный умелой рукой. Кольчугу не пробил, но боль была такая, что я упал на землю. Следом полетели новые "подарки", но, к счастью, маг был на высоте и успел отреагировать. Защиту он поставил прочную, ни одно копьё не долетело до меня, а вот смести нападающих атакующим заклинанием мешал я, поскольку досталось бы оно, в первую очередь мне. Бросить всё и сваливать тоже не получалось, матросы под моим прикрытием быстро перебежали, а я не мог этого сделать, поскольку враги перережут верёвку, если маг не успеет среагировать быстро.

Когда первые солдаты добрались до меня, пришлось схватиться за меч. Тут уже магия ничего не решала, только честная рубка, если можно назвать таковой схватку одного против четверых. Началось неплохо, четверо превратились в троих, а те — в двух с половиной (одному я отрубил руку). Искусство фехтования они разумели плохо, на и вдвое больший клинок давал свои преимущества. Мне удалось их отогнать, но это ничего не значило, на помощь к ним бежали следующие, бросив всё, я схватился за верёвку и начал быстро перебирать ногами, если повезёт, то просто повисну над пропастью, а друзья меня вытянут к себе.

Солдаты это поняли и старательно принялись резать верёвку. Иерофант ударил. На этот раз почему-то "Огненным шаром" средней мощности. Те двое, что резали верёвку, откатились назад, воя от страшной боли и пытаясь сбить пламя с одежды. Вот только и верёвка загорелась, пенька вообще горит отлично.

Добраться я успел до середины, после чего нижняя верёвка оторвалась, и я повис на руках над пропастью. Физподготовка спасла. Перебирая руками я добрался до своих, а они втянули меня к себе и обрезали конец. Враги стояли на той стороне, потрясая мечами и выкрикивая угрозы, но нас это не трогало. Нас вообще уже ничто не трогало, воодушевлённые лёгкой победой мы кинулись вперёд.

На очередном повороте маг вдруг приказал остановиться и замолчать. Некоторое время мы вслушивались в звуки, доносившиеся сзади. По идее, наши преследователи сейчас должны были искать способ переправиться и продолжить погоню. Вместо этого слышны были звуки боя, крики, звон стали и стоны умирающих.

— Кто-то кого-то убивает, — заключил Фостер.

— А кто? — недоумённо спросил Иерофант, ни к кому конкретно не обращаясь. — Здесь ведь только мы и они.

— Аркон, что ты видишь? — спросил я, надеясь, что его спонтанный дар ясновидения поможет и здесь.

— Ничего, — он пожал плечами. — Я смотрю вперёд, а не назад.

— Спорить тут можно долго, — напомнил Фостер. — Но лучше идти, друзей у нас тут нет, а потому кто бы там ни победил, нам точно не поздоровится.

Мысль была здравой, мы приняли это к сведению и припустили по дороге с прежней скоростью. Я пытался сообразить, что мы упустили из виду. Сообразил. Тут и соображать было нечего, нас ведь преследуют не только местные вояки, те самые паруса на горизонте появились там не просто так. Они высадились и пошли по нашему следу. По идее, с местными должны были договориться, цель у них одна, да только, подозреваю, языковой барьер помешал, а потому разговор продолжили мечи. Если с этой стороны рыцари или даже наёмная пехота с современным оружием, то на аборигенов я и гроша не поставлю, конец им.

Своими мыслями я поделился с магом, он меня поддержал, но сказал, что это плохо. Если преследовать нас взялись люди из Старого Света, то среди них обязательно найдётся маг, а может быть, даже не один. Да и простые воины оттуда гораздо эффективнее в бою. Лучше нам с ними не встречаться.

Останавливаться на ночлег мы не стали. Слишком привыкли дорожить своей шкурой, если тут заснуть, то можно проснуться с перерезанной глоткой, чего нам вовсе не хотелось. Маг привычно соорудил освещение. Только теперь это был не летающий фонарь, а множество светящихся бабочек, которые порхали вокруг нашего отряда, освещая дорогу. Ели тоже на ходу, благо, еда приготовления не требовала, всё те же корабельные сухари и солонина, которую мы запивали кисловатым вином из кожаных бурдюков.

Рассвет мы встретили в пути. В какой-то момент дорога круто свернула на север. Некоторое время мы шли по инерции, но потом Аркон остановился, как вкопанный и объявил:

— Нам не туда.

Палец его указывал в сторону почти отвесного горного склона, который теперь нам предстояло штурмовать. Можно было пройти вперёд, в поисках более удобного перевала, да только практика показывала, что дальше будут точно такие же неприступные скалы, поэтому нам нет смысла ещё более удаляться от цели.

Пришлось лезть. В целом, получалось неплохо. Альпинисты из нас никакие, но, как говорится, жить захочешь — не так раскорячишься. Медленно, но верно, мы поднимались над дорогой. Зная о возможности такого испытания, мы прихватили кое-какой корабельный инструмент, который худо-бедно можно было использовать в качестве ледорубов. Нашлись и верёвки, которыми мы связались, чтобы не свалиться вниз (или свалиться всем сразу).

Часа за два мы поднялись на гребень скалы, оттуда пришлось спускаться, тут было немного легче, поскольку нашёлся небольшой каменный уступ, пересекающий склон по диагонали. Оказавшись внизу, мы снова уточнили направление и стали карабкаться на следующую скалу. Поднимались всё выше, тут и так было прохладно, а скоро начнётся снеговая линия и идти нам придётся уже по льду.

Сказать, что день был трудным, — не сказать ничего. К вечеру все мы едва стояли на ногах, Аркона приходилось нести, тем более, что он на одном склоне сильно подвернул ногу и теперь хромал, замедляя наше и без того не слишком быстрое продвижение.

— Мы рядом, — часто повторял он, с трудом выдерживая боль в ноге. Магия Иерофанта ему отчего-то совсем не помогала. — Осталось совсем немного, потерпите.

Я был готов потерпеть, а вот в среде матросов зрело недовольство. Та самая куча золота (которая неизвестно, существует ли в реальности) потребует транспортировки, а таскать тяжёлые мешки через обледенелые скалы — то ещё удовольствие. Но пока никто этого вслух не говорил, все понимали, что бунт неуместен, да и подавить его магу никакого труда не составит.

К нашей великой радости, испытание горными склонами закончилось. Путь наш пошёл под уклон, в горных цепях образовался большой разрыв, в котором была видна зелёная долина, которую разделяла на две части блестящая лента реки.

Воспрянув духом, отряд направился вниз. Аркон заявил, что нам следует пересечь долину и добраться на другую сторону, попутно переправившись через реку. Нас это заботило мало. По сравнению с тем, что мы уже прошли, прогулка по лесу казалась удовольствием.

Всё бы ничего, вот только о нас не забыли. Никто. Поперёк нашего пути проходила старая дорога, просто кусок пути, без начала и конца, среди каменных завалов. Но стоило нам дойти до неё, как справа и слева послышался бравый топот множества ног и звон оружия. Засада. Не сумев угнаться, они просто вычислили наш путь.

Первыми подошли те, кто вышел справа. Как и ожидалось, всё та же местная королевская пехота. Вооружены они были дротиками и мечами, у некоторых есть луки. Ничего особенного, вот только было их тут не два десятка, а около тысячи. Но, даже при таком численном перевесе, они подходили несмело, потрясая оружием и подбадривая себя воинственными криками.

Между ладонями Иерофанта начал созревать огненный шар, небольшой, я бы даже сказал, маленький, недостойный великого мага. Таким, разве что, полдюжины уложить можно. Приготовили оружие и остальные. Я взял свой меч наизготовку и встал в стойку.

Враги приблизились к нам шагов на десять, но тут остановились в замешательстве. Причина была ясна, с другой стороны подходил ещё один отряд. Плохо. Биться в окружении мы не сможем, тут всего искусства мага не хватит. Когда я оглянулся назад, то увидел причину остановки первого отряда.

Сзади к нам приближались "свои", если можно так назвать людей, желающих тебя убить. По огрызку горной дороги бодро топала пехота Его Величества короля Этельреда Разумного. В полном боевом снаряжении, с пиками, алебардами и арбалетами. Было их гораздо меньше, всего-то пара сотен. Вот только эта пара сотен в бою стоила той тысячи, что стояла с другой стороны.

Неловкая пауза затянулась.

— Не могу, — тихо прошептал Иерофант. — Что-то мешает. Магия почти не работает.

— Плохо, — согласился я и подумал, что даже работай она в полную силу, отбиться было бы сложно. Слишком много желающих нас убить.

— Что будем делать? — раздался сзади знакомый голос.

Обернувшись, я увидел своего старого знакомого, капитана Ромеро, под руководством которого когда-то начинал службу в пехоте. Он сильно постарел, на правой щеке имелся свежий шрам, а в глазах читалась смертельная усталость. Им тоже нелегко дался поход по горам.

— Господин капитан, — я неглубоко поклонился. — Разве вы не имеете на этот счёт прямого приказа?

— Нет, Эрик, — Ромеро невесело улыбнулся одним краем рта, улыбаться полноценно не позволяла свежая рана. — Человек, который отдавал мне приказы вчера погиб по своей глупости, а потому мы теперь здесь, на чужой земле без всякого руководства. Признаться честно, я понятия не имею, что мне делать.

— Зато они знают, — я указал за спину. — Предлагаю объединить усилия, а потом, если выживем, поговорим о будущем. Наш маг немного не в форме, а потому придётся решить вопрос оружием.

— Становись в строй, — кивнул он. — И твои люди пусть встанут в задние ряды.

Численное превосходство противника казалось абсолютно подавляющим, но у нас были шансы победить за счёт строя и отменной выучки. Когда враги сообразили, что две группы чужаков заодно, и решили всё же атаковать, плотный квадрат пехоты, сверкая доспехами и ощетиниваясь пиками, отступал в небольшую горную ложбинку. Здесь когда-то была каменоломня, вынимали каменные блоки для строительства. От них осталась выемка в скале, почти правильной кубической формы, куда мы сейчас и отступили. Позволить себя окружить мы не могли, слишком опасно, а теперь, под прикрытием каменных стен, можно было встречать противника только одной стороной квадрата.

Наконец, враги собрались с духом и бросились в атаку. Численное преимущество придавало им веры в себя, а потому в рядах царило воодушевление. Первым делом они применили местное супероружие. Дротики. Лёгкие копья, просвистев в воздухе, ударили в строй. Когда-то, во времена Древнего Рима это было очень эффективно, вот только врагами тогда были германцы, идущие в бой практически без штанов (иногда в прямом смысле) и прикрытые одним щитом. Наконечник вонзался в деревянный щит, варвар не мог его вытащить, а потому вынужден был выбросить последнюю защиту.

Вот только времена изменились, в строю стояли отнюдь не голые варвары, а пехота цивилизованного государства, одетая в полноценный пластинчатый доспех, почти не уступающий рыцарскому. Пробить кирасу лёгким метательным копьём было в принципе невозможно. Несколько волн метателей вызвали только звон в наших рядах, да причинили несколько лёгких ранений. Единственное неудобство, которое мы испытали, — это завалы из дротиков, которые теперь валялись теперь под ногами, мешая полноценно маршировать.

А потом настал черёд идти в атаку. Неудача с метанием копий их не расстроила, толпа, не знающая строя, ринулась на пики с самоубийственной яростью. Увы, именно такой противник был мечтой любого пехотинца. Короткие мечи не позволяли достать противника, зато пики, после каждого выпада оставляли десяток трупов. Неполный доспех оставлял множество мест для удара, человек, привыкший поражать закованного в железо рыцаря не испытывал никаких трудностей.

Отдельные смельчаки пытались подкатиться под пики. Я слышал о таком методе, да только ни разу не видел, чтобы где-либо его эффективно применяли. Это был, скорее, жест отчаяния. Выглядит, конечно, заманчиво, подкатиться на ближнюю дистанцию, а уже там, где пики бесполезны, встать и устроить резню своим коротким мечом. Вы не пробовали устраивать коротким мечом резню среди людей, закованных в полный доспех? Не пробуйте, не выйдет, можете поверить на слово. Даже если у пехоты не найдётся кинжала (а он обязательно найдётся) вам просто двинут по голове латной перчаткой, отбив напрочь всю охоту к подобным экспериментам. Но и это маловероятно, поскольку вас ещё раньше проткнут пикой (опустить её — секундное дело) или просто без затей двинут кованым сапогом в хлебальник.

Примерно так всё и выходило. Смелости нашим врагам было не занимать. Раз за разом они атаковали наш строй, откатывались, оставляя трупы своих солдат, снова атаковали. Пытались перерубить пики, но сделать это коротким мечом невозможно, тут даже мой цвайхендер не поможет. Да и не было у них такой возможности, уколы наносились безостановочно, из первой и второй шеренги, любой, кто оказывался в пределах досягаемости, умирал почти мгновенно.

А попутно из задних рядов били три десятка арбалетчиков, рискованно, едва не задевая своих, но и они собирали кровавую жатву. Маг, стараясь принести хоть какую-то пользу, запускал небольшие файерболы, размером с яблоко, но даже они, по одному и по два, выбивали солдат противника. Через полчаса атаки стали утихать. Причина была проста, теперь нас с ними разделял высокий завал из свежих трупов, через который требовалось перелезать.

— Вперёд, — скомандовал Ромеро, а я по привычке продублировал его команду.

Это было рискованно, перелезая через трупы, мы неизбежно сломаем строй, у них будет возможность прорвать его, вот тогда их численное превосходство скажется и нам, скорее всего, придёт конец.

Но нам повезло, враг временно отступил, выбирая способ дальнейших действий, а у нас нашлось несколько секунд, чтобы восстановить порядок. Армия противника уменьшилась почти на треть, моральный дух упал, но от своих планов они не отказались. Теперь, когда мы вышли из-под защиты каменных стен, у них появилась возможность атаковать уже с трёх сторон, а нам пришлось перебрасывать пики на фланги.

Дошло и до алебард, кто-то из врагов всё же умудрялся прорваться поближе, за что бывал моментально наказан. У нас появились первые жертвы, арбалетчики стреляли всё реже, стрелы заканчивались, приходилось вынимать из трупов.

И всё же мы побеждали. Их армия отступала, заваливая каждый метр дороги десятком своих трупов, каждый рывок вперёд заканчивался провалом, а мы медленно шли вперёд, не забывая колоть и рубить. Я с удивлением обнаружил, что маг Иерофант, которого подвела магия, сбросил свою мантию (под ней был вполне пристойный костюм горожанина), подобрал алебарду убитого пехотинца и теперь вместе со всеми идёт вперёд, стараясь не сбиваться с ноги. Где-то в задних рядах стояли и моряки Фостера, им досталось от дротиков, доспехи были не у всех.

Я не сразу понял, как и когда всё закончилось. Только что мы отчаянно бились в строю, а враги наседали на нас, словно алкаши на пивной ларёк, и сразу напор исчез, остатки армии местного правителя, не более четверти от первоначального состава, быстро убегали по дороге, а наш строй замер, не имея дальнейшей цели.

— Приведут подмогу, — глухим голосом произнёс Ромеро. В наступившей тишине его голос показался излишне громким.

— Уже неважно, — ответил ему Иерофант, опуская алебарду. — Нас догнать они не смогут.

— Кто-нибудь объяснит мне, куда вы направляетесь? — задал капитан волнующий его вопрос.

— Предлагаю спуститься в долину, — маг указал рукой вниз. — Там и поговорим.

Глава одиннадцатая

Сводный отряд из моряков и наёмной пехоты остановился лагерем в долине, не доходя нескольких миль до берега реки. Теперь можно было остановиться для отдыха и разговора, перевязать раненых и решить, что предпримем дальше.

В бою мы потеряли четырнадцать человек убитыми, включая четверых матросов с корабля. Ещё четверо умерли от ран позже, Иерофант мог бы их спасти, если бы действовала магия, но она не действовала. Запустив ничтожное количество боевых заклинаний, он выдохся напрочь, и теперь медленно восстанавливал силы.

На большой поляне развели костры, на которых принялись готовить ужин из небогатых припасов. Ромеро присел поближе к нашей троице и пристально поглядел в глаза Иерофанту.

— Я жду объяснений, — настойчиво заявил он, отпивая вино из небольшого бурдюка.

— А разве те, кто притащил вас сюда за полмира, ничего вам не объяснили? — ехидно спросил маг. — Вас отправили ловить нас, ни о чём не предупредив?

— Именно так, последний приказ, что я получил от своего командования, следовать на корабле за вами, а на месте слушаться того, кого отправили с нами старшим.

— Надо полагать, кто-то из нашей братии? — догадался маг.

— Совершенно верно, — капитан протянул бурдюк магу. — И не кто-нибудь, а сам Мидас, глава круга магов. Он сам вызвался возглавить погоню, в которой участвовали двадцать кораблей от разных держав, он вообще походил на помешанного, я слышал, со старыми магами такое бывает. Всё твердил, что вас нужно остановить, что вы задумали сокрушить весь мир. Это так?

— Сокрушать мы ничего не будем, это точно, — заверил его маг. — У нас другие цели. В основном, шкурные.

— А ещё он изредка проговаривался об оружии богов, если я правильно понял, он хотел его заполучить сам, поэтому и не отдавал приказа атаковать вас в море. Только когда вы встали на острове, мы решили всё же захватить ваш корабль, но сперва вперёд влезли эти дураки, северяне, которые тоже увязались за нами, а потом налетел шторм. Нам повезло, корабль, пусть и сильно потрёпанный, остался на плаву. Куда пропали остальные, я не знаю. Пошли ко дну, или просто потерялись в Океане. Нам повезло случайно увидеть вас на горизонте. Кстати, Мидас тогда пытался остановить бурю, но ему не хватило сил.

— Разумеется, — хмыкнул маг, — бороться с морским царём в его царстве — изначально проигрышная затея.

— Так вот, мы выследили ваш корабль, высадились, а потом пошли по следу, который видел маг. За вами увязались солдаты местного правителя, не знаю, что им было нужно, но выслеживали вас старательно. И нас тоже, поскольку мы, как чужаки, выглядели вашими сообщниками.

— А как погиб Мидас? — спросил Иерофант, передавая вино мне. — Убить такого мага непросто.

— Мы сцепились с местными на горной дороге, у провала. Небольшой отряд вырезали легко, но следом подошло подкрепление в пару сотен. Чтобы зря не терять солдат и время, маг вышел вперёд. Первым заклинанием он перебил человек пятьдесят, скалы были красными от крови, второе было не менее успешным, а вот потом что-то сломалось, словно силы закончились. С его руки посыпались искры и только.

— Странно, — задумчиво произнёс маг, — у меня в том месте магия ещё работала. Представляю, что было бы, если бы левитация отказала.

— Возможно, он бы справился с этим, — продолжил капитан. — Вот только не успел. Из задних рядов прилетел дротик и ударил его прямо в глаз. Острие вышло из затылка, тут уже никакая магия не поможет.

— Бесславный конец величайшего мага из всех, кого я знал, — с искренним сожалением проговорил Иерофант. — Жаль, очень жаль. Думаю, мы бы с ним договорились.

— Я так и не получил от вас объяснений, — напомнил капитан. — От того, что вы мне сейчас расскажете, зависит, куда пойдёт моя рота. Вперёд или назад.

— Объяснить всё в двух словах не получится, — предупредил Иерофант. — Слишком сложно.

— Я не самый глупый человек на свете, — напомнил капитан, и это было правдой, он был не только грамотным, но и не чурался книжной учёности, бывало, что мы регулярно обменивались трофейными книгами. — Постараюсь понять.

— Древние боги, прежде, чем их заключили в темницах, — начал рассказывать маг, пристально глядя на пламя костра, словно надеялся там что-то увидеть. — Оставили на земле источник своей мощи, то, с помощью чего они создавали и преобразовывали мир. Это то, что условно называется кладезем знаний. Он где-то там, впереди. Аркон может указать направление. Что именно там находится, я сказать не могу, надо полагать, это большой храм, куда простому человеку нет хода. Наш друг, владеющий многими тайнами древности, смог вызволить из темницы древнего бога. Условно вызволить, сейчас этот бог спит внутри него и разбудить его раньше времени нежелательно. Мы придём в этот храм, с помощью Аркона войдём внутрь, овладеем хранящимися там знаниями и выпустим его на волю, сделать это можно будет только там.

— Есть ли смысл нам идти с вами? — спросил Ромеро, история со спасением древнего бога его не потрясла. — Не лучше ли повернуть назад и вернуться на корабль.

— Вы вольны выбирать свой путь самостоятельно, капитан, — сказал маг. — Но помните, что те, кого вы недавно так лихо громили, были не последними воинами местного правителя, теперь он очень зол, и постарается найти и уничтожить обидчиков. Подозреваю, что путь вперёд будет для вас безопаснее.

— Есть ещё одна причина, — из темноты вышел Фостер и присел на корточки у огня. — Мои люди пошли туда за золотом, которого должно быть много.

— Откуда это известно? — подозрительно спросил капитан.

Я хотел сказать, что ниоткуда, что историю с золотом храма матросы большей частью нафантазировали сами, но Аркон меня перебил:

— Оно там есть, я видел в своих снах это место, храм полон золота, принесённого людьми. Его там столько, что вы все не сможете унести. Богам оно не требуется, если мы туда доберёмся, забирайте всё себе.

— Уверен? — спросил его я.

— Это так, — тихо ответил Аркон. — Я всё лучше это вижу, иногда и наяву, он почти пробудился.

— Хорошо, — кивнул Ромеро с удовлетворением. — Завтра я объясню солдатам, они точно от такого не откажутся.

— До завтра следует ещё дожить, — заметил я. — Что если они вернутся?

— Не вернутся, — заверил Аркон, укладываясь на бок. — Они уже далеко, а их правитель с основными силами ещё не подошёл.

— Хорошо быть всевидящим, — заметил я.

— Это не я, — равнодушно отозвался он и закрыл глаза.

Лёг спать и я. Прошлой ночью отдохнуть не удалось, нужно было пользоваться минутой покоя. Ночью нас никто не беспокоил, видимо, врагам хватило того урока, что преподала им наша пехота. Вот только следующей подобной стычки мы уже не переживём, а потому стоило убираться отсюда как можно быстрее и как можно дальше. Но это завтра, а сегодня нужно поспать.

Утром я проснулся поздно, все были уже на ногах, наскоро собирали нехитрые припасы, тушили костры и строились в походную колонну. Ромеро как раз произносил перед солдатами пламенную речь, расписывая все богатства храма, что ждут их в конце пути. Будучи грамотным человеком с хорошо подвешенным языком, капитан сумел достучаться до сознания каждого, замотивировав их на дальнейший поход.

Идти в строю из почти двух сотен вооружённых мужчин было гораздо веселее, теперь можно было не бояться мелких стычек с местными жителями и недобитыми врагами. Тем более, что маг наш временно бесполезен.

Во главе колонны шли пятеро: я, Иерофант, Аркон, капитан Ромеро и Фостер. Мы всё дальше углублялись в долину, лес становился всё гуще, река, которую было отлично видно с возвышенности, теперь скрылась из виду. Но заблудиться в лесу мы не боялись, поскольку у нас в наличии имелся живой компас.

Как оказалось, даже он может давать сбои, точнее, он-то правильно указывал направление, проблема была в другом, но заметили мы это не сразу. Ближе к полудню, когда пришла пора останавливаться на привал, и все ждали команды капитана, Аркон вдруг остановился и заявил:

— Мы сбились с пути.

— И? — спросил я. — Куда нам следует повернуть?

Он неуверенно указал пальцем сначала направо, потом рука повернулась дальше, выходило, что мы не просто сбились с курса, мы шли почти в обратном направлении под углом в сорок пять градусов.

— И ты только сейчас это заметил? — возмущённо спросил капитан.

— Полсотни шагов назад мы двигались правильно, — Аркон растерянно развёл руками.

— Не нравится мне это? — сказал Фостер.

— Тебе только золото грести нравится, — огрызнулся маг, потом снова повернулся к Аркону и спросил, — ты уверен?

— Да, это именно там.

— Капитан, скрипя зубами от злости, прокричал команду, которую мне даже не пришлось дублировать. Развернувшись, колонна пошла в другом направлении. Шли ещё около часа, по идее, должны были уже подходить к реке, но пока не было слышно её течения. Все уже порядком устали, но про привал капитан благополучно забыл. А ещё через полчаса Аркон снова заявил:

— Мы опять идём не туда, — после чего ткнул пальцем налево.

Капитан Ромеро некоторое время неприлично ругался дуэтом с Фостером, а потом спросил:

— Что за дерьмо?

— Не знаю, — виновато ответил Аркон. — Мы идём в нужном направлении, а земля словно бы поворачивает.

— Кажется, я начинаю понимать, — задумчиво проговорил Иерофант. — В старинных книгах я читал про заповедные леса. Люди туда входили, а выйти уже не могли, начинали ходить кругами, постоянно сбиваясь с пути. Видимо, поэтому за нами нет погони, они уверены, что мы здесь погибнем.

— Я думал, что в таком лесу достаточно только знать направление, — сказал я. — Мы не просто ходим кругами, тут с пространством что-то происходит.

— Ясно, — сказал Ромеро, хотя ничего было не ясно. — Привал.

Команда была отдана к месту, уставшие солдаты с удовольствием устроились на отдых. Обедать было нечем, последние запасы еды прикончили ещё вчера, да и вода во флягах уже подходила к концу. Оставалось только отдохнуть в тени деревьев, кое-кто даже попытался вздремнуть, положив под голову свёрнутый плащ.

А мы, как единственное командование, собрались на совет. Первым слово взял Иерофант:

— При желании можно просто рубить деревья на пути, фиксируя момент смены направления, тогда просто не станем уклоняться от курса.

— Боюсь, рубить такие деревья непросто, — напомнил Ромеро, похлопав по коре огромного ствола толщиной в два обхвата. — Можно просто делать зарубки, чтобы отмечать свой путь.

— Лучше не обижать эти деревья, — напомнил Аркон. — Этот лес живой, он нам не простит такого варварства.

— Так пусть просто отпустит, — предложил Иерофант. — Зачем мы ему? Как до него докричаться?

Тут я внезапно кое-что вспомнил. Лес. Живой. А кое-кто однажды говорил, что он и есть лес, и даже обещал помочь, если я его позову. Только предупреждал, что его сила так далеко не распространяется, а теперь между нами океан. Как он тогда мне говорил? Обратиться к дереву? Сейчас попробую.

Чувствуя себя дураком, я подошёл к самому старому дереву, какое только нашёл, прижался лбом к коре и негромко проговорил:

— Лес. Леший. Лесовик. Услышь меня. Вспомни, что ты обещал. Мне помощь твоя требуется. Спаси меня, не дай погибнуть по глупости.

— Браво, — сказал Иерофант. — Больше ничего не придумал? С деревьями разговаривать можно долго. Только разговор будет скучным.

— Слышу тебя, — тихо ответило дерево.

— Слышишь? — обрадовался я. — Леший, выручи нас. Покажи дорогу.

— Всё вам покажи, — проворчал невидимый лесовик. — Ты знаешь, где я? А где ты сейчас? Лес тот не мой, я там не хозяин.

— Но ты ведь можешь, подскажи, как нам быть? — попросил я.

— Жди, — таков был ответ.

Он затих.

— Ты сейчас правда с лешим разговаривал? — подозрительно спросил Иерофант. — Или просто от напряжения головой тронулся?

— Я сам не уверен, — я развёл руками и присел рядом с деревом. — Леший меня услышал, может быть, сможет вывести.

А через полчаса неподалёку от нас затрещали кусты, а потом на поляну выбрался низкорослый человечек, почти брат-близнец того лешего, что говорил со мной через дерево. Точно такая же длинная седая с прозеленью борода подметала прошлогоднюю листву, а тёмно-зелёные глаза подозрительно зыркали в нашу сторону.

— Ну, кто тут лешего звал? — спросил он недовольным тоном.

— Я, — ответил я, вставая с места. — Нам бы только к реке выйти, извините, что ваш покой нарушили.

— Кто мой покой нарушает, тот здесь навсегда остаётся, — с угрозой в голосе проговорил леший. — а вас, стало быть, вывести нужно. Эээх. Не одобряю я такого, моя бы воля, все бы вы тут остались. Да только брат мой за вас попросил, идите уже.

Повторять дважды нам не требовалось, вся рота моментально поднялась с места и бодро потопала в ту сторону, куда вёл нас маленький бородатый человечек. На ходу я выяснил, что видят его только три человека, я, Аркон и маг, причём, последний для этого использует особую магическую методику, которая, к счастью, здесь пока работала.

Шли мы недолго, уже через час услышали шум воды, а скоро деревья расступились, и нашему взору предстала широкая неспешная река, берега которой обрамляли пологие песчаные пляжи. Облегчённо вздохнув, я повернулся к лешему, чтобы поблагодарить его. Вот только он слушать меня не стал.

— А теперь вам понадобится на ту сторону, а лодки у вас нет, потому вы начнёте деревья рубить, чтобы плоты себе сделать, так? — проворчал он и, не дожидаясь ответа, продолжил, — не позволю такого, сейчас попробую помочь вам.

С этими словами он быстро подошёл к реке, забрёл на мелководье и нырнул под воду, смешно взмахнув короткими волосатыми ногами. Не было его долго. Полчаса, а то и больше. Я уже решил было, что бедолага утонул, всё же, вода — не его стихия. А потом он появился, но не из воды, а из леса, продрался через кусты и предстал перед нами. Выглядел он всё таким же недовольным.

— Речная владычица вами недовольна, — сообщил он нам новость. — Я её уговаривал, сказал, что с вами бог. Она с ним когда-то в дружбе была, сказала, что поможет по старой памяти. Идите сейчас вниз по течению, там, через тысячу шагов, будет отмель. Не совсем мелко, но переправиться сможете. А мне тут больше делать нечего. Прощайте.

Я думал, что он просто развернётся уйдёт в лес, но этот лесовик был падок на спецэффекты. Он громко чихнул и рассыпался облаком пыли и щепок. Ещё одной проблемой стало меньше. Капитан Ромеро зычно прокричал команду, солдаты дружно повернулись и направились вниз по течению реки.

Как и говорил лесовик, через тысячу шагов мы оказались у отмели. Река в этом месте широко разливалась, а глубина едва доходила до пояса. Вряд ли эта отмель существовала тут всегда, скорее всего, неизвестная нам владычица оказала такую милость.

Плотной колонной, стараясь никого не потерять, мы вошли в воду. Кое-где уровень воды доходил до груди, но в целом идти было можно. Переправа заняла минут сорок, после чего все мы развалились на противоположном берегу, стараясь поскорее обсохнуть.

Бросив взгляд на своих друзей, я обомлел. Рядом с Арконом стояла высокая женщина в белом одеянии и держала его за руку. На этот раз никто, кроме меня, её не видел. Назвать эту женщину красивой я бы не смог, помимо высокого роста, она отличалась ещё и крепким телом, по-мужски крепким, под складками платья угадывались мускулы, черты лица были грубыми, словно это не богиня реки была, а простая крестьянка. Кожа её отливала загаром, а волосы были чёрного цвета. Женщина эта ничего не говорила, просто держала парня за руку и смотрела ему в глаза. А потом отпустила и повернулась ко мне.

— Он спит, — поведала она тихим приятным голосом, теперь, когда она смотрела на меня, я сразу забыл, что нашёл её некрасивой, её вид завораживал, заставлял забыть обо всём. — Не стоит будить его раньше времени, продолжайте свой путь и не бойтесь трудностей.

— Эээм... спасибо, — только и смог сказать я. — А какие трудности нас ждут?

— Тёмные и жестокие люди, крепкие стены храма, загадки на входе. Много трудностей, но результат всё оправдает. Те люди, что идут с тобой, они тебе пригодятся, их ведёт алчность, но и она может сподвигнуть человека на великие деяния.

Сказав это, речная владычица исчезла, на этот раз без всяких фокусов, просто растворилась в воздухе.

— Ты её видел? — спросил Иерофант, глядя куда-то в сторону.

— Угу, — я кивнул. — А откуда всё это? Почему я их всех вижу?

— Печать бога, — спокойно ответил он, казалось, мысли мага сейчас далеко отсюда. — Уже ведь объясняли.

Больше я вопросов не задавал. Да и некогда было. Через пять минут колонна отправилась в дальнейший путь.

Глава двенадцатая

На другом берегу реки мы не встретили ничего опасного. Лес тут был более редкий, а лесовик больше не водил нас кругами. Через три часа колонна вышла из зарослей и оказалась на широкой каменистой равнине, ровной, как стол.

Настроение в отряде улучшилось. Солдаты бодро обсуждали, на что потратят добычу, правда, фантазии у них были простенькими, дальше покупки таверны и господского домика они не заходили. А у большинства и вовсе ограничивались вином и шлюхами. Но даже это было хорошо. Как знать, что за испытания встретят нас впереди. Аркон говорил о каких-то людях, возможно, они присматривают за храмом и не склонны пропускать туда посторонних. Тогда-то и пригодятся без малого две сотни опытных воинов, у которых, к тому же, отличная мотивация. Кстати, Иерофант, почти потеряв магический дар, тоже теперь стал воином. Поверх костюма на нём теперь была надета не мантия, а кольчуга. На поясе висел кинжал, а на плече он нёс алебарду. От остальных бойцов его отличала только длинная борода, что снова выросла за период плавания, солдаты обычно такое не носят, сбривают или коротко стригут.

Скоро стали попадаться следы человека. Кое-как накатанные дороги, ямы, из которых вынимали грунт, просто следы ног на песке, босых и в обуви. Впереди было какое-то поселение, но точно узнать не получилось, Аркон не отвечал, снова начиная впадать в прострацию. Возможно, так на нём отразилось общение с речной богиней.

До западного края равнины мы дошли только к вечеру, заканчивалась она обрывом, впрочем, достаточно пологим, чтобы можно было осторожно спуститься, а внизу мы увидели город. Огромный город, сопоставимый по размерам с Вагрусом. Множество зданий из белого камня, прямые улицы, каналы и сады.

В отличие от привычных нам городов Старого Света, этот не был окружён крепостной стеной или, на худой конец, земляным валом. Те, кто его строил, не предполагали нападения врагов. Нам это было на руку, жители теперь не смогут закрыть ворота и оставить нас в дураках.

Город был настолько велик, что мы пока не видели, что находится в его центре. Можно было только предполагать. Аркон, чувствую приближение финиша, окончательно ушёл в себя, с трудом переставляя ноги. Его бил озноб, хотя на улице было довольно жарко. Надо полагать, цель наша в городе или где-то рядом с ним.

Никто нас не встречал, вообще, создавалось впечатление, что город вымер. Когда отряд пересёк границу города, стали видны редкие жители. В отличие от уже виденных нами аборигенов, эти были совсем другого расового типа. Почти все светловолосые и голубоглазые, высокого роста, мужчины носят бороды. Одевались они в просторные белые рубахи с вышивкой, причём у женщин они были короткими и не прикрывали даже коленей, что, по меркам этого мира, было ужасным нарушением правил приличия. На нас они смотрели с удивлением и плохо скрываемым страхом. Ещё бы, почти две сотни людей, с оружием и очень агрессивные на вид. Неизвестно, что у нас на уме. Радовало, что хоть агрессии никто не проявлял, да и оружия у них не наблюдалось.

Можно было попытаться поговорить, сказать, что пришли мы с миром, что просто не нужно нас задерживать, и тогда никто не пострадает. Только вот языковой барьер был непреодолимой преградой, а наш толмач абсолютно невменяем.

Через некоторое время, когда мы прошли уже пару миль в сторону условного центра, вокруг нас стала собираться толпа. Это плохо. Как знать, возможно, в итоге толпу эту натравят на нас. К счастью, людей пока было немного, сотни две, не больше. Складывалось впечатление, что город заселён максимум на четверть своих возможностей.

Поперёк дороги проходил большой канал, через который был перекинут мост, основательное каменное сооружение, построенное давно, но всё ещё крепкое. На этом мосту стояли первые встреченные нами представители власти. Двое мужчин в такой же одежде, как и остальные, но в странных головных уборах, напоминающих гусарский кивер. Крепкие, чисто выбритые. В руках они держали секиры на длинных древках. Что-то мне подсказывало, что это оружие было сделано не здесь и не этими людьми. Секира имела форму сильно выгнутого полумесяца, кована из отличной стали, хоть и с признаками ржавчины, а поверх стали позолотой были выложены витиеватые узоры. Такое оружие вполне могло быть взято из сокровищницы древних людей и приспособлено к делу. Видимо, это и была местная полиция.

Увидев нас, оба замерли, лихорадочно соображая, что теперь делать. По-хорошему, служебный долг велел им остановить чужаков и, как минимум, допросить их о цели визита. Вот только силы несоизмеримы. Чужаки с ними и разговаривать не станут (тем более, что не знают языка), тюкнут два раза алебардой и спокойно пойдут дальше. А отреагировать как-то нужно.

Один из них, набравшись смелости и напустив на себя важный вид, встал на пути нашего отряда и что-то проговорил. Мы, разумеется, ничего не поняли, а идущий рядом со мной капитан Ромеро просто и без затей потянул из ножен меч. Сейчас прольётся кровь.

Аркон, что шёл позади, поднял голову и что-то проговорил на непонятном языке. Я ожидал той же реакции, что и у встреченных недавно охотников, но эти просто замерли в растерянности, широко распахнув глаза. Аркон повторил фразу. Стало ясно, что останавливать нас они не собираются, но при этом они по-прежнему стояли у нас на пути.

Решив не допускать кровопролития, я сделал шаг вперёд, взял "полицейского" за подмышки, а потом просто и без затей отставил в сторону. Как мебель. Он и вёл себя, словно неживой, секира так и осталась лежать у него на плече. Оставив обоих стоять в недоумении, отряд спокойно отправился дальше, поглядывая по сторонам.

— Что ты им сказал? — спросил я у Аркона.

Тот шёл, опустив голову и, кажется, даже закрыл глаза.

— Сказал, что мы идём в храм, что не нужно нас останавливать, что старый бог вернулся, — говорил он с трудом, словно кто-то сдавливал его горло удавкой. — Они поняли. И испугались.

— Храм здесь? В городе? — осторожно спросил Иерофант.

— Да, — он кивнул и больше ничего не говорил.

Ближе к центру города улица стала шире, дома выше, но людей, наоборот, стало меньше. Я думал, что их здесь не больше четверти, а на самом деле едва десятая часть населения. Город определённо переживал не самые лучшие времена.

Но и те, что были здесь, нас в покое не оставляли. Толпа, идущая за нами, насчитывала уже несколько сотен, к ним продолжали примыкать новые. Каждый бросал своё дело и следовал за всеми, многие даже забыли отложить свой рабочий инструмент, а может, намеренно взяли его с собой, чтобы при необходимости использовать, как оружие. В толпе было много женщин, которые, судя по их активности, пользовались теми же правами, что и мужчины. Только детей не было видно, несколько подростков лет двенадцати не в счёт. Они, по здешним меркам, взрослые. Это хорошо, никто не исключает большую драку, а рубить затесавшихся в толпу детей у меня не было никакого желания.

В толпе громко что-то обсуждали, тон мне не нравился, так не обсуждают радость от возвращения древнего бога. Больше похоже на возмущение незваными гостями, которых пока не получается выгнать. Не хватает им только организатора. Несколько таких же стражников с секирами просто смешались с толпой и никак себя не проявляют. Пока. Нет в служебных инструкциях нужного алгоритма действий.

Улица, по которой мы шли, начала постепенно подниматься. Через каждые сто-сто пятьдесят метров появились небольшие лесенки в десяток ступеней. Окружающие дома становились всё роскошнее, несмотря на сильные следы упадки и разрушения, заметно было, что каждый дом представляет собой настоящее произведение архитектурного искусства. Вряд ли эти дома когда-то были жилыми. Это, скорее, дворцы. Или библиотеки, театры. В небольших двориках стали всё чаще встречаться фонтаны, пусть и неработающие, но красивые. Они имели вид гранитных статуй мифических животных, в том числе таких, каких ни в одной сказке не описывали. Хотя, как знать, возможно, в древности такое существовало, а неизвестный скульптор ваял с натуры.

Ещё через час мы подошли к огромной лестнице. Ширина её составляла больше десяти метров, а длина была неизвестна. Снизу такое разглядеть было сложно. Лестница имела небольшой угол возвышения, а ступени сосчитать не получалось, слишком много их было. По бокам имелись красивые резные перила из камня, напоминающего мрамор.

Стоило нам вступить на первые ступени, как толпа возмущённо охнула, видимо, было нарушено какое-то местное табу. Но это хорошо, значит, мы почти у цели. Осталось только подняться.

Поднимались долго, кроме огромной длины лестницы, неудобство вызывал и тот факт, что ступени были высокими, специально для человека двухметрового роста, а нам по ним шагать было тяжело. Иерофант, меньше других привыкший к дальним походам в доспехах, выдохся, он хватал ртом воздух, а по лбу стекали струйки пота.

Поднявшись примерно до середины, я обернулся и поглядел вниз, чтобы узнать, как повела себя толпа. С одной стороны, подъём по этой лестнице был под запретом, но в то же время им требовалось держать под контролем непонятных пришельцев, что так нагло прутся в храм с неизвестными целями. Некоторое время поколебавшись, они всё же начали подниматься следом.

Всё неприятное когда-нибудь заканчивается. И сменяется, как правило, ещё более неприятным. Когда проклятая лестница, наконец, закончилась, мы оказались на просторной веранде огромного здания из красного камня. Точнее, оказались бы, если бы путь нам не преградили несколько пожилых мужчин. Одеты они были в просторные балахоны до пят, отороченные по краю золотой парчой, на головах были какие-то подобия золотых диадем, а в руках они держали посохи из дерева, инкрустированные золотом и серебром. На шее у каждого висел амулет в виде золотого глаза размером с ладонь. Видимо, это были местные жрецы, хранители храма.

Тот, что стоял в центре делегации, вышел немного вперёд и, пригладив рукой пышную бороду, начал что-то говорить. Он старался держаться надменно, но при этом видно было, как испуганно бегают его глаза. Руки его указывали назад, потом за спину, где были широкие ворота, закрытые деревянными створками, укреплёнными широкими полосами из позеленевшей бронзы.

Аркон, превозмогая слабость начал переводить:

— Мы — жрецы Великого Храма Всех Богов. Хранители покоя, защитники древних знаний. Боги, уходя из мира, оставили запрет на посещение внутренних помещений, нога человека не должна ступать там, где только боги могут находиться. Они не пропустят нас.

Отдышавшись, он поднял голову и произнёс длинную речь на всё том же языке богов, периодически тыкая себя пальцем в грудь. Жрец поначалу растерялся, обвёл взглядом своих коллег, ища у них поддержки, но те тоже не нашли, что ответить. Наконец, преодолев растерянность, жрец что-то коротко выкрикнул. Голос был раздражённый, он явно нас прогонял.

— Он хочет, чтобы мы убирались, — сообщил Аркон, разводя руками. — Они не слышат божественного голоса, только свои замшелые догмы.

А ситуация постепенно усложнялась. Большая толпа подпирала нас снизу, и толпа эта уже не была мирной или растерянной. Все, даже женщины громко выкрикивали угрозы, потрясая кулаками или примитивным оружием. А за спиной у жрецов собиралась гвардия. Всё те же крепкие мужики с секирами. Теперь их было несколько десятков и продолжали подходить новые. Такая поддержка определённо придала жрецам бодрости, они теперь в несколько голосов требовали от нас уйти.

— Если я правильно понял, — с нескрываемой злобой проговорил капитан Ромеро, — эти старые развалины решили встать между наёмниками и их добычей?

— Именно так, — подтвердил Иерофант. — Я до последнего надеялся обойтись без крови, но увы, придётся прорываться силой.

— Попробуй ещё раз, — предложил я Аркону. — Скажи, что мы всё равно войдём, но при этом прольётся кровь. Много крови.

Парень снова обратился к жрецам, долго и старательно объясняя им что-то. Но в ответ получил только одно короткое слово, видимо, означающее отказ.

— Я старался, — виновато объяснил он.

— Плевать, — маг вздохнул. — Начинайте, капитан. Старайтесь никого не убивать без нужды. Нам просто нужно войти внутрь.

Команда, которую выкрикнул капитан, перекрыла крики толпы. Отряд привычно сомкнулся в стальную коробку, ощетинившуюся смертоносными остриями пик и алебард. Биться, поднимаясь по лестнице, было непривычно, но нас это не останавливало.

Вдохновлённые мнимым численным превосходством горожане ринулись на нас, рассчитывая задавить массой. К сколько-нибудь осмысленным действиям были способны только стражники, но и они не смогли удержать строй. Сражаясь на два фронта, мы постепенно выдавливали противника с веранды, поднимаясь к воротам.

Если спереди наши действия хоть немного напоминали бой, то сзади происходило форменное избиение. Почти безоружные горожане, подталкиваемые задними рядами, просто массово гибли под ударами алебард. По мраморным ступеням текли реки крови, и, находись они не снизу, а сверху, вполне смогли бы похоронить нас под своими трупами.

Досталось и жрецам. Я сам, будучи в первой шеренге, взмахом меча обезглавил главного, остальные тоже не успели сбежать, их нанизали на пики. Постепенно наш отряд построился квадратом у входа. Ворота были заперты, причём не на простой засов, который можно было выломать, а на какой-то сложный механизм внутри створок.

Тут проявил себя наш маг. Иерофант не участвовал в общей свалке, предпочитая стоять подальше от резни, а теперь встал напротив ворот. Приложив руки к тому месту, где, по идее, должен был находиться замок, он закрыл глаза и напрягся.

— Магия вернулась? — осторожно спросил я.

— Не совсем, — прохрипел он. — Я слегка отдохнул. Кое-что стало получаться.

Не знаю, насколько он восстановился, но на замок его хватило. Внутри раздался скрежет, вызывающий боль в зубах, дверь резко завибрировала и начала открываться.

Это был ещё не храм, что-то, вроде ограды, внешнего обвода стен, ограждающего внутренний двор храма от остального города. А внутри нас ждала стража, немедленно атаковавшая меня и мага. У меня, к счастью, реакция была отменная, воспитанная долгими годами войны, поэтому я успел принять косой удар секиры на клинок меча, удерживая его острием вниз. А вот магу не повезло. Лезвие в виде полумесяца ударило сверху по ключице, кольчуга и одежда смягчили удар, пробить не удалось, но кость, скорее всего сломана. Иерофант с глухим стоном упал на колени.

Долго фехтовать я не стал, тем более, что тесный проход не позволял толком развернуться с длинным оружием. Пользуясь превосходством в броне, весе и умении, я просто прыгнул вперёд, сбивая с ног обоих, они отлетели, сбивая атаку следующих, а дальше в проход ринулись солдаты. Строй организовался мгновенно, пики и алебарды снова стали собирать свой кровавый урожай, а я, отойдя немного назад, подхватил мага и отволок его в сторону.

— Идти сможешь?

— Да, — сквозь зубы просипел он.

С трудом поднявшись на ноги, Иерофант сделал несколько неуверенных шагов вперёд. К этому времени отряд уже целиком был внутри периметра стен. Толпа озверевших горожан, что совсем недавно с решимостью самоубийц лезла на пики, сейчас немного отстала, возможно, потому, что трудно было перебираться через гору трупов. Ворота за собой мы закрыли, старый механизм сделал своё дело, внутри что-то щёлкнуло и теперь дверь не открывалась. Само собой, есть и другие ходы, но хоть отсюда нападения можно не ждать.

Внутренний двор мы пересекли за четверть часа быстрым шагом, при этом мне пришлось убрать меч и тащить одной рукой Аркона, периодически теряющего сознание, а другой — мага, который, хоть и был в здравом уме, от боли хрипел и пошатывался, двигаясь боком.

Основное здание храма, куда не было хода простым смертным, впечатляло и завораживало своим величием. Здесь не было изощрённой архитектуры, резных узоров на камне и красивых фресок. Здание больше напоминало крепость, высокие гладкие стены без единого окна, казались выточенными из целой скалы, хотя, если хорошо присмотреться, можно было заметить большие каменные блоки, отшлифованные до такой степени, что кладка казалась монолитом. Вход имел вид широкой арки, в которую свободно мог въехать карьерный самосвал.

Разогнав остатки охраны, которая уже и не пыталась сопротивляться, отряд вошёл внутрь. Мы оказались в большом зале, где при нашем появлении вспыхнули огромные светильники, напоминающие каменные чаши, над которыми поднималось яркое жёлтое пламя. Вот только внимательный наблюдатель сразу бы увидел, что в чашах нет никакого горючего, огонь горел сам по себе. Магия.

Когда мы оглядели огромный зал, оказалось, что все те, кто так упорно сопровождал нас, были правы и не зря страдали. Сказать, что здесь хранились сокровища, — не сказать ничего. Не будет преувеличением сказать, что денежные средства всех королей Старого Света, вместе взятые, составили бы едва десятую часть того, что сейчас лежало в этом зале. Золотые статуи, серебряные кубки, какие-то нагрудники из чистого золота, жемчужные ожерелья, кольца с драгоценными камнями, короны и цельнолитая мебель. Некоторым из солдат от увиденного стало нехорошо, глаза разбегались в стороны и напрочь отказывались фокусироваться.

Из оцепенения нас вывела контратака храмовой стражи. Неизвестно, где они нашли ещё людей, но те атаковали нас через арку, пришлось отбиваться, пока не выдавили непрошенных гостей наружу, снова завалив проход трупами.

— Проверьте здесь всё, — приказал Ромеро, капитан, один из немногих, сохранил ясную голову. — Перекройте все выходы.

Потерявшие было голову бойцы быстро вспомнили, кто они такие, восстановили порядок и проворно бросились искать другие выходы. Нашлось несколько дверей, которые тут же заблокировали с помощью золотой утвари. А вот солдату, который направился в тёмный проход впереди, не повезло. Сначала раздался громкий металлический лязг, потом громкий крик, быстро перешедший в визг и хрипы, а потом наружу выкатилось тело с разорванной грудной клеткой. Чуть позже из коридора, полого поднимавшегося вверх, неспешно выкатился кровавый комок вырванного сердца.

Мы стояли ошарашенные. Ему не просто кто-то вырвал сердце. Была вскрыта стальная кираса. Не сорвана с креплений, а именно вскрыта. Металл торчал во все стороны окровавленными лепестками. Но больше всего я испугался потом, когда Аркон, посмотрев вперёд мутными глазами, с трудом выдавил из себя:

— Нам туда.

— А... что там? — растерянно спросил я.

— Коридор, в конце которого и есть наша цель, — ответил он.

— И? Кто пойдёт первым? — спросил я, уже зная ответ.

— Там не должно быть магии, — начал рассуждать Иерофант. — Скорее всего, какая-то механическая ловушка, из тех, которые умели делать первые люди. За ней должно быть чисто.

— А на что она настроена? — спросил я. — Может, бога она не тронет?

— Бога здесь нет, есть только человек. Ловушка настроена на людей. Если убить Аркона, Трог освободится раньше времени, и вся наша игра окончится неудачей. Можно, конечно, нагрести золота и уйти, но мы ведь здесь не за этим.

Маг рассуждал логично, более того, у меня из всех присутствующих наибольшие шансы пройти эту ловушку. Вот только от этого не легче. Ловкость может и не помочь, а выхода нет. Аркон почти невменяем, он и от обычного удара не увернётся. Иерофант аналогичным образом еле стоит на ногах. Никого из солдат туда теперь палкой не загнать. А идти нужно.

Я вздохнул. По идее, за тысячи лет любые механические приблуды просто обязаны были рассыпаться в прах, но глаза говорят мне обратное.

— Я попробую, — с натугой произнёс я. — Если что, прощайте.

Оба они с надеждой смотрели мне вслед.

Первые шаги дались легко, коридор уходил вверх. Нужно было что-то придумать. Может, как Индиана Джонс, на коленях пройти? А поможет? Вряд ли. Вся надежда только на скорость реакции. В коридоре было достаточно светло, хотя источник этого света был неизвестен.

Я шёл медленно, осторожно нащупывая носком сапога дорогу. На что настроена ловушка? На свет, как только моя тень коснётся датчика... Я оглянулся и не увидел тени, логично, свет падает со всех сторон. Значит, должна быть какая-то нажимная педаль. Или нить, натянутая поперёк коридора. Я взял в правую руку меч и, вытянув его вперёд, начал помахивать клинком вверх-вниз, чтобы заставить проклятую ловушку сработать раньше времени.

И всё-таки я не успел. Даже не понял, на что сработал механизм, не понял, откуда вынырнуло механическое страшилище, напоминающее робота с четырьмя руками, на которых торчали огромные когти. Меч отлетел в сторону, одна рука (или лапа) схватила меня за плечо, а остальные три устремились к груди. Сказать, что я попрощался с жизнью, было нельзя. Не успел я этого сделать, слишком быстро всё произошло. Когти упёрлись в кольчугу, готовые её разорвать, но тут же замерли. Время остановилось, робот замер, так и не успев убить меня.

Я стоял, боясь сделать вдох, чтобы снова не запустить механизм. А из-за спины робота выглянула миловидная молодая женщина в белом одеянии, чем-то напоминающая речную владычицу, с той только разницей, что выглядела куда более красиво и женственно.

— Здравствуй, Эрик, — сказала она негромко. — Я знаю тебя.

— А я тебя нет, — честно признался я, и тут меня посетила догадка. — Ты — Астра?

— Вот видишь, — она усмехнулась, показав белые зубы. — Мы с тобой давно знакомы, хоть ты об этом и не подозревал. Ты — тот, кого коснулась моя слеза, моё благословение, моя жалость.

— И теперь ты меня спасёшь? — осторожно спросил я, косясь на замершего робота.

— Да, спасу, — он отчего-то погрустнела. — Я не могу спасти всех, я вообще уже давно никого не спасала, всё время сижу тут и скучаю. Я бы и не вышла к тебе, но зов человека, отмеченного печатью, заставил меня выйти. Вы привели бога?

— Да, он там, — я показал себе за спину. — Заперт в человеческом теле и спит. Пока спит. Нужно было войти, а тут опасно. Солдат, который вошёл...

— Это ужасно, — согласилась она, — но я ничего не могла сделать. А тот, кто тебя отправил, надеялся на меня. Не зря надеялся. Позови уже их, здесь теперь безопасно.

Она сделала лёгкое движение рукой, и страшный механический монстр рассыпался облаком железных опилок. Я развернулся и пошёл обратно. Аркон и Иерофант были совсем плохи. Первый был без сознания, а второй уже готов был упасть в обморок. Обоих поддерживал под руки капитан Ромеро.

— Можно идти, — сказал я, помогая Аркону подняться, — в проходе безопасно.

Парень что-то промычал в ответ, но на ноги поднялся, даже не открыв при этом глаза. Ромеро поднял мага, и мы вчетвером пошли в проход.

— Вы уверены, капитан? — спросил маг, стиснув зубы от боли. — Это дорога в один конец.

— Я вижу, что вы предпочли эту дорогу огромным богатствам, лежащим здесь, а потому думаю, что там, в конце пути есть что-то ещё более притягательное.

Он оглянулся и пробежал глазами по солдатам, что старательно сортировали трофеи.

— Сержант Бофорт, ты за главного, — приказал он. — Если не вернусь через три дня, берите всё и уходите на побережье, там вас ждут корабли.

— Понял вас, капитан, — отозвался молодой детина с забинтованной головой. — Так и сделаем.

Удовлетворённо кивнув, капитан взвалил Иерофанта на плечо и шагнул в проход. Шли мы долго, не сильно ошибусь, если скажу, что прошли не меньше мили, хотя непонятно, откуда такие расстояния внутри храма. В конце тоннеля нас встретил проход, затянутый светящейся мембраной. У прохода стояла улыбающаяся Астра. Иерофан немедленно поклонился, но тут же начал падать от слабости и упал бы, если бы Ромеро не схватил его за ремень.

— Проход открыт, заходите внутрь, — сказала она и растаяла в воздухе.

Набрав воздуха в грудь, я шагнул в проход. По глазам ударил яркий свет, но на этом неприятные ощущения закончились. Я стоял в просторном зале, где стены были выложены золотом, а вдоль стен стояли столы и стулья, тоже золотые. А на поверхности столов были разные символы, выпуклые и вдавленные, их было много, наверное, десятки тысяч.

Позади меня со стоном опустился на колени Иерофант. Рядом с ним распластался на полу Аркон. Парня трясло, как в припадке, тело его деформировалось, сейчас проснувшийся бог, чего доброго, разорвёт на части своего спасителя.

— Нужно подождать, — сказал Иерофант, — сейчас он выйдет.

— А что потом? — спросил я. — Когда он увидит нас?

— Возможно, отблагодарит, — задумчиво сказал маг. — А может быть, просто всех убьёт. Богам несвойственна человеческая мораль.

Я хотел сказать, что на такое не подписывался, но понял, что это прозвучит глупо. Отступать теперь точно было некуда, на месте прохода была всё та же золотая стена.

Тут Аркон издал громкий стон. Изо рта, носа и ушей у него повалил чёрный дым, образовав большое облако, которое через мгновение рассеялось в помещении без следа. Иерофант поднёс к лицу левую руку, на которой отрастал отсутствующий палец, Аркон, освободившись от бремени, забылся спокойным сном.

— Наконец-то, — прогремел громкий возглас, от которого мы все вздрогнули. — Почему вы возились так долго?!

В центре зала возникло огромное кресло, напоминающее трон, а на нём из того же чёрного дыма сформировался человекоподобный силуэт.

— Простите, — Иерофант поклонился, хотя из сидячего положения это смотрелось нелепо. — Делали, что могли.

— Прощаю, — уже спокойно ответил Трог и замолчал.

— Что нам делать теперь? — осторожно спросил я, втайне надеясь, что он просто велит убираться отсюда.

— Что захотите, — бог рассмеялся и незаметно перетёк в другое место, проводя дымными руками по одному из столов. — Вы теперь, как я, сами стали богами. Судьба мира, этого и всех остальных, теперь в ваших руках, разве что создавать новые вы научитесь ещё нескоро. Можете начать прямо сейчас. Подложите яд вашему врагу, овладейте женой соседа, украдите долговую расписку, ну, и прочее, что родит человеческий разум дорвавшийся до божественной власти. А мне пока ничего не нужно, я отдохну, а потом придумаю, чем себя занять.

Я вытянул вперёд руку. Через мгновение она стала дымной, потом снова человеческой, потом усилием мысли я превратил её в когтистую лапу рептилии. Вернув руке прежний облик, я присел за один из столов.

— А как разобраться в этих символах? — спросил я у Трога, который снова уселся на трон и предался медитации.

— Всё здесь может выглядеть так, как вы захотите, — отозвался он, не поворачивая головы.

Кивнув ему, я провёл руками над столом. Вместо золотого он стал вполне обычным офисным столом из ДСП, а вместо стула стояло мягкое кресло на колёсиках. Присев за него, я положил руки на клавиатуру и начал быстро печатать.

Из памяти всех королей Старого Света исчезли воспоминания о группе беглецов, разбудивших древнего бога. Солдаты ромеро, вместе с моряками Фостера в мгновение ока перенеслись на побережье Океана, где их уже ждали два корабля. Рядом с ними лежала гора золота, которой хватит им на всю жизнь. Но н этом сюрпризы не кончились. Через некоторое время из волн прибоя, отплёвываясь от морской воды, вышел капитан Фернандо, волоча за собой огромный сундук с жемчугом. Восторгу матросов не было предела. А я, не придумав, что нам делать дальше, просто откинулся и посмотрел на своих друзей.

— У кого ещё какие идеи?

Эпилог

— Ты точно решил? — спросил Иерофант, стоя у меня за спиной.

— Трог был прав, — ответил я. — Настоящими богами мы станем ещё очень нескоро. Для этого нужно прожить не одну человеческую жизнь. Я прожил уже две, теперь готов к ещё одной. Полной приключений и опасностей, а когда умру, снова окажусь здесь.

— И ты даже не сделал для себя никаких дополнительных способностей? — удивился он. — Мог бы стать магом.

— Так не интересно, — я улыбнулся. — Я даже тело оставил прежнее, только слегка его омолодил. Ну, и создал новую биографию, подниматься из пастухов мне не понравилось.

Обнявшись с друзьями, я щёлкнул пальцами. В воздухе открылся светящийся портал. Вообще-то, никакие жесты тут были не нужны, всё управлялось силой мысли, но мы ещё не избавились от человеческого, нам это пока требовалось. Немного напрягшись, я шагнул в портал...

...огромная библиотека графского особняка слабо освещалась дневным светом из больших окон. Снаружи накрапывал мелкий дождь. Десятилетний мальчик с огненно-рыжей шевелюрой сидел за столом и прилежно, стараясь не разбрызгивать чернила, писал пером слова в тетрадь.

Сзади послышались шаги. Сзади послышались тихие шаги. Я обернулся и увидел, что по длинному проходу между книжными полками идёт немолодой господин. Он был высок ростом, худ, на голове имелась большая залысина, а лицо обрамляли пышные седые бакенбарды. Граф Уильям Родс, мой отец. Я был его младшим сыном, и он меня не особенно любил. У него имелись большие сомнения в нашем родстве. Насколько я знал, по местным традициям люди женятся не по любви, а по приказу родителей, а пожив вместе десяток лет и родив нескольких детей, почти официально, с ведома друг друга, заводят любовников и любовниц. Само собой, что при таком раскладе младшие дети отнюдь не пользуются благосклонностью.

— Доброе утро, отец, — я встал и повернулся в его сторону.

— Доброе утро, Эрик, — граф присел на соседний стул. — Вижу, ты занимаешься, это похвально. Я хотел бы с тобой поговорить, присядь.

Я присел на стул и приготовился слушать.

— Так вот, Эрик, — начал граф. — Ты, наверное, знаешь, как в знатных семействах распределяют наследство. Я уже стар и, хоть пока умирать и не собираюсь, когда-нибудь это случится. Тогда всё, что принадлежит сейчас мне, достанется твоему старшему брату Гордону. Имение, земли, титул, счёт в банке. Твои сёстры Кэтрин и Софи, получат причитающееся им приданое и выйдут замуж, они перестанут быть моей семьёй и перейдут в семьи своих мужей. Что же о тебя, то тебе в случае моей смерти не достанется ничего, кроме скромного годового содержания.

— Я знаю, отец, — ответил я смиренно, пользуясь тем, что он замолчал.

— Это замечательно. — граф улыбнулся, показав редкие зубы. — Ты вообще способный мальчик. Я думаю, тебе следует выбрать дело по душе, которое будет приносить тебе доход. Пока я жив, ты получишь образование, достойное твоего происхождения, это облегчит тебе жизнь. Кем бы ты хотел стать. Может быть, купцом, или доктором. Возможно, тебя привлекает наука? У меня есть связи в научном сообществе, тебя вполне могут туда принять.

— Я уже решил, отец, — с готовностью ответил я.

— Да, — он искренне удивился. — И что же ты выбрал?

— Я хочу стать военным, офицером, как дядя Освальд. Хочу служить в колониях, нести бремя белого человека, сражаться с дикарями во славу Её Величества.

— Прочитанные книги с приключениями не прошли даром, — отец был приятно удивлён. — Жизненный путь королевского офицера нелёгок, но, если ты его выбрал, то так тому и быть, продолжай обучение, готовься, я постараюсь во всём тебе помогать. Надеюсь, что в будущем ты оправдаешь славную фамилию и прославишься своей отвагой.

С этими словами граф обнял меня (чего раньше не случалось) а потом встал и всё той же неспешной походкой начал удаляться. Я повернулся и продолжил писать буквы в тетрадь. Нужно много учиться.