Игра и жизнь Матвея Бутурлина. Часть первая

Современная фантастика для читателей школьного возраста.

Литература альтернативной реальности.

Валерий Шалдин.

Игра и жизнь Матвея Бутурлина. Книга первая.

Кто-то неведомый раздал карты так, что Матвею достались только мелкие и краплёные. Пришлось ему играть по чужим правилам, постепенно превращаясь из человеческого мусора в разумное существо, как в реальном мире, так и в виртуальном мире.

Глава первая.

— Ап-чхиии, сорок седьмой раз, — чихнул Лютециус Шустрый — младший архивариус Рамбутанской королевской академии, когда с самой высокой полки достал очередную пыльную папку с архивными документами.

Он всегда считал свои чихи, так как, по словам глубокоуважаемого старшего архивариуса Альтемируса Длинного, настоящий правильный архивариус должен был чихнуть от воздействия архивной пыли на его нос сто раз в день. Как-то так. Даже на входе в хранилище документов были на камне высечены слова: "Остановись и внемли. Всё станет пылью, и воюющий с нею тоже превратится в пыль".

Судя по пыли, что скопилась на бумагах в этом уголке архива, план по чихам сегодня будет перевыполнен, а это значит, что добавится ещё одна единичка к архивному мастерству, что вдохновляло на упорный труд, а упорства и настойчивости Лютециусу Шустрому было не занимать. Трудное это дело — разгребать архивы, особенно находящиеся на минус четвёртом уровне академии. Жесть — как говорят некоторые студиозусы. Здесь хранились совсем уж никому не нужные документы, типа той толстой и пыльной папки, которую только что выудил Лютециус. Она лет сто здесь пылились, вся плесенью покрылась.

— Нуте-с, нуте-с, и что у нас тут такое? — вслух произнёс Лютециус, засовывая свой любопытный нос в папку. Он, работая в таких местах, не молчал, а всегда говорил вслух. Во-первых, тут рядом крайне редко кто бывает, во-вторых, младшему архивариусу нравилось разговаривать с умными людьми, а самый ближайший умный был он сам. Так почему бы не поговорить с умным человеком, к коим и себя относил Лютециус?

Архивариус отнёс добытую папку к огромному рабочему столу, ярко освещаемому магической лампой, свет которой хорошо освещал не только стол, но и этот участок архива. Прежде чем открыть пыльную папку, он смахнул с неё пыль специальной магической тряпкой, которая быстро впитала в себя пыль. Однако, Лютециус немного поморщился, вспомнив, что давно не менял эту тряпку, и у неё скоро закончится свойство впитывать пыль. Вот тогда он здорово начихается. А у жадного завхоза академии расходники днём с огнём не выпросишь. Приходится за свои кровные приобретать магические вещицы, а денежное довольствие у архивариуса не очень. Вот когда он станет старшим архивариусом, как Альтемирус Длинный, вот тогда он будет работать уже на минус третьем уровне, да и денежное довольствие увеличится. Но, когда это ещё произойдёт одному богу Великому Рандому известно. Интересно, когда же бог начнёт меня испытывать богатством и искушать всякими вкусняшками? Нет, я не жалуюсь Великому, просто слегка интересуюсь.

Для успешной карьеры надо было откопать что-то совершенно сногсшибательное, какой-нибудь ценный документ, имеющий большое научное значение или затрагивающий интересы больших людей. Вот и приходилось в горах мусора, глотая пыль, искать жемчуг в этом полном отстое. А кому сейчас легко?

На титульной стороне найденной папки была стандартная запись: номер в реестре, название содержимого в ней и соответствующий шифр, дата поступления в архив. Вот как раз из-за присвоенного этим документам шифра и попала эта папка в дальний угол, так как ничего интересного в ней не могло быть по определению, о чём и указывал шифр. Вот скажите на милость, зачем хранить черновики ежедневных отчётов старосты деревни Жёлтые Глины, что на одном из островов архипелага Лонган? Что могло такого произойти в этом местном Мухосранске?

Лютециус, со вздохом углубился в изучение бумажек. Староста деревни просто заполнял стандартную форму отчётности, потом переписанный набело отчёт, с помощью почтового голубя, отправлял в канцелярию местного барона. Скорее всего, сам барон и не читал эти отчёты, они попадали к какому-нибудь младшему клерку, который потом заворачивал в них жирные пирожки или чебуреки. А черновики чудом остались целы и, ещё большим чудом, попали в архив. Да и что, собственно, умного мог написать староста. Всё, как всегда. Что у него в деревни на такой-то день всё...бла-бла-бла....потрачено средств столько-то, получено — столько-то. Редко появляются какие-то приписки, вот как на этом листе, что, якобы, в их местности появился очередной бессмертный с Первого Мира, который смог проникнуть через мировую завесу между мирами. Ну, появился и появился: их, этих пришельцев из Первого Мира каждый день появляется миллионы. Так вместе с ними и живём в Новую эру, ведущую свой отсчёт со времён разделения Света и Тьмы. А что про этого, который появился и не запылился, говорится? Читаем, что тут накарябано почерком старосты: пришелец представляет собой полное ничтожество, настоящий нищеброд, у которого ни кола, ни двора, ни куриного пера. Он молод, молчалив, безобиден, улыбчив и бестолков. Одевается молодец очень странно, в какую-то куртку и штаны, почему-то выкрашенные в жёлто-чёрные полосы. Чем собирается заниматься, пока не определился. Назвался именем Мышь. Теперь, после регистрации будет именоваться так: Мышь из Жёлтых Глин острова Куруба архипелага Лонган.

Потом опять в отчёте всякое...бла-бла. Стоп! Как это Мышь!? У Лютециуса Шустрого от неожиданного открытия даже вспотел лоб, и немного затряслись руки, как у грешника в храме. А что, если это тот самый Мышь? Получается, что сейчас Лютециус откопал уникальные документы, касающиеся легендарного Высшего мага Мыша Лонганского? Мага из джунглей! Да не просто документы, а касающиеся первых дней пребывания самого Мыша во Втором Мире. А это значит, что Лютециус откопал золотую жилу: теперь он сможет написать хроники жизни выдающейся личности. Да, к тому же, эти хроники будут написаны не с помощью научного пальца в небо, а на основании реальных, чудом сохранившихся документов — вот они, лежат перед носом. А что это значит лично для младшего архивариуса? А то и значит, что после опубликования этих хроник он станет минимум старшим архивариусом, а то и, дай Рандом, главным архивариусом. А если он сподобится получить ранг личного архивариуса короля, то это вообще предел желаний. Тогда жизнь удалась.

Вот тебе и архив на минус четвёртом уровне. Так что не зря Лютециус сегодня глотал пыль, эта пыль грозила превратиться в золотую, а то и в мифриловую. Теперь надо найти все папки с другими бесценными отчётами старосты деревни Жёлтые Глины, изъять из них документы, касающиеся Мыша, и приступить к написанию хроник. День сегодня у младшего архивариуса, слава Рандому, явно задался.

— Гром гремит, земля трясётся, что Мышь делает? Крадётся! — во всё горло заорал Лютециус. Он вопил так громко, что испугал бы даже архивных крыс и червей, но те, слава Рандому, не водились в подвалах до минус четвёртого уровня: их всех выбивали маги и охотники. Вот на минус пятом уровне и, особенно на минус шестом — вот там, да, там крыс было много, да и червей было много. Туда просто так не сходишь, чтобы порыться в документах. Туда надо идти только с сильным магом или с хорошо вооружёнными охотниками, но наёмники стоят очень дорого, а у архивариусов в кармане денег мало. Вот бы порыться на нижних уровнях — размечтался Лютециус. Ничего, вот разбогатею, найму охотников и схожу на нижние ярусы.

Свой тринадцатый день рождения Матвей Александрович Бутурлин встретил в обычном детском доме, куда его ещё в 11 лет поместила родная мамка. Вообще-то никто по имени, а тем более по отчеству его не называл, даже по фамилии не называл, все звали его просто Мышь. Это прозвище, данное ему его родной мамкой, прижилось и в детском доме.

Тогда, в свои 11 лет, он впервые увидел унылый комплекс из старых зданий, наверное, столетней постройки из красного кирпича с высокими деревянными окнами, забранными металлическими прутьями. Здания капитально не ремонтировались со времён Великой революции. Обшарпанные стены, толстенные двери, высокие потолки с зелёными и рыжими следами разводов на растрескавшейся штукатурке потолков и стен, потёртые дощатые полы, местами покрытые дешёвым линолеумом, и рассохшиеся рамы окон, со щелями, которые были вместо кондиционеров. В этой обители скорби он теперь должен был существовать до восемнадцати лет на полном государственном довольствии. Вот он и существовал в своей крепости одиночества. Он был даже не в меньшинстве, он был один, хотя и среди людей.

День рождения праздник светлый, долгожданный и любимый всеми детьми, только старики смотрят на свой очередной день рождения с тревогой. Но Мыша никто и не думал поздравлять с праздником, друзей у него не водилось, да и не могло быть по причине, как считалось, умственной отсталости Мыша. Его только поздравила дежурная вахтёрша тётка Люда. Странно, откуда она узнала, когда у Мыша день рождения. Она даже затащила его в свою комнатушку и угостила двумя пирожками с картошкой, которые Мышь уважал. Воспитанник съел пирожки, запил чаем, который поднесла ему тётка Люда и, как всегда, стал улыбаться своей фирменной, немного грустной улыбкой. На этом нежности закончились: тётка Люда смахнула единственную слезу и отправила Мыша из своей комнатушки. Ладно, отболело и прошло, как говорила мамка тётки Люды. Тот, молча, удалился, улыбаясь, как всегда — дурак, что с него возьмёшь. Он всегда улыбался, даже когда его били: чуть кривился от боли, но потом, опять улыбался, а страха он никогда не выказывал, что со стороны окружающих расценивалось, как умственная отсталость. Многих эта его улыбка доводила до исступления, до бешенства: тут, понимаешь, жизнь тяжёлая, как бы выжить, а этот дебил улыбается всю дорогу, даже когда его бьёшь.

Мышь был абсолютно безобидным созданием, за себя он совершенно не мог постоять. А чтобы кого-то обидеть или причинить боль, то у него даже мыслей таких не возникало. Вот его мог обидеть всякий, даже мелкая, но злая девчонка. Его, когда в 11 лет он попал в детский дом, сверстники избивали часто. Всех раздражала его улыбка, его доброта и непрошибаемое спокойствие — короче говоря, не вписывался он в реалии обычного детского дома. Мышу было суждено так и сгинуть когда-нибудь от побоев, и никто бы даже не вспомнил о нём. Зачем о таких никчемных людях вспоминать? Даже учителя не любили Мыша: говорит плохо, дикция ужасная, пишет коряво и эта его дурацкая улыбка на морде. Полный отстой. Вскоре учителя поняли, что спрашивать устно на уроках Мыша бесполезно: у него была такая ужасная дикция, что было трудно понять, что он там говорит, только класс смешит. Так и учился Мышь на трояки, полученные за кое-как написанные письменные задания. В наказание Мыша часто отправляли на различные работы по хозяйству. Это учителя думали, что наказывают его таким образом. На самом деле Мышь работу любил и старался всё сделать добросовестно и красиво. Вскоре завхоз детского дома сообразил, что если хочешь, чтоб что-то было сделано добросовестно, то ставь туда убогого дурачка Мыша.

Однако, Мышь уже два года прожил в детском доме и продолжал своё никчемное существование. Первый месяц, для него был самый трудный: все поняли, что этот парень полный дебил, но не опасный дебил, и его можно бить, ответа не будет, хотя он физически крепкий и ловкий. А через месяц такой жизни всё изменилось. Нет, не от того, что Мышь начал давать сдачи, а из-за того, что с ним связываться стало очень ссыкотно. Можно было лишиться головы в буквальном смысле этого слова. А всё было из-за родного деда по отцу, некого Глеба Бутурлина, мужчины шестидесяти двух лет, в криминальных кругах носящего погоняло Раджа. Отца своего Мышь не знал, никогда не видел, даже фото его в доме не было. Деда по отцу он тоже не знал, тот сам его нашёл, когда в очередной раз откинулся с зоны, где благополучно оттянул очередной срок. Явление деда в детский дом, настоящего преступного авторитета, радикально изменило и отношение всех его обитателей к Мышу. Это явление произошло как раз через месяц постоянных избиений Мыша.

Однажды, за плечо Мыша чуть тронул мелкий зверёныш по кличке Примочка:

— Слышь, Мышь, — стал он сбивчиво говорить Мышу. — Там к тебе твой дед пришёл, тебя зовёт. Ты чё, в натуре, молчал, что твой дед сам Раджа.

Да откуда было знать Мышу, кто у него дед, если он из всех родственников только мамку свою и знал, которая, впрочем, сама его не хотела знать, считая, что именно Мышь причина всех её неудач в личной жизни.

Дед был внешне очень похож на Мыша, только старый. По тёплому времени он был одет только в штаны, чёрную футболку и кроссовки. Руки и шея торчали из футболки, открывая всем росписи на коже. Кожа была синяя от тюремных наколок. Дед сидел на лавочке во дворе детского дома и курил самокрутку. Таким образом, он коротал время, ожидая своего кровного внука. Никто, даже учителя не посмели делать ему замечания, что он тут курит: страшный человек. Смотрит на всех своим волчьим немигающим взглядом, как будто, намечает, как ловчее убить собеседника.

Дед, как только увидел внука, то сразу срисовал, что у того куча синяков и ссадин:

— Эй, ты, как тебя там, Примочка, — прошипел он, крутящемуся рядом Примочке. — Кто у вас тут бугор из козырных? Быстро позвал его ко мне.

— Сделаю, Раджа, — залепетал Примочка. — За старшего у нас Шабан.

Он мухой улетел за Шабаном, патсаном, который, как считалось, "держит" детский дом.

Через несколько минут обеспокоенный Шабан стоял перед матёрым уголовником.

— Слушай сюда, бугор местный, и запоминай. Я буду приходить к своему внуку Матвею каждую неделю. Если я вдруг замечу у него синяки или ссадины, то спрошу с тебя, как со старшего здесь. Наглухо спрошу. Я сказал.

Смотрел уголовник на Шабана совсем страшно, как на вошь, которую надо давить. То, что он сказало, то он и сделает, этот человек за свои слова отвечает.

Так Мышь на полтора года сделался неприкасаемым. Это пока был жив дед. Дед слово сдержал: приходил к Мышу каждую неделю и разговаривал с ним. Ну, как разговаривал, вернее, будет сказать, что говорил только он, а Мышь был рядом и улыбался. Ему с дедом было хорошо и комфортно. А деду и не надо было, чтобы внук что-то там говорил через силу. Дед сам говорил. И говорил много. Рассказывал о своей беспутной жизни, которая прошла по лагерям и тюрьмам. Рассказывал, что знал. А знал он, в основном, законы уголовного мира; знал многих крупных уголовников лично, мог рассказать про обычаи, царящие в каждой колонии, или СИЗО. Рассказывал про значение наколок на теле, про то, как надо вести себя во время следствия и в суде. Разносторонне одарённый был дед. Курил он только и исключительно махорку, а о наркоманах, чифиристах и алкоголиках отзывался без осуждения. Это личное дело каждого, как гробить своё здоровье, хотя сам дед ни наркотики, ни спиртное, ни чифирь не употреблял. Зато махорку курил часто: за посещение внука в детском доме он выкуривал минимум две самокрутки. Плохо он отзывался о некоторых женщинах и о мужиках, нарушающих некие "законы". Дед всегда приносил по две большие пачки мороженого, которые на его глазах Мышь и съедал. Так сохраняется равновесие в этом мире: все ужасные моменты, что случаются в этой Вселенной, уравновешиваются счастьем, которое дарит поедание вкусного мороженого.

Дед и Мыша изучал с высоты своих лет и имеющегося опыта.

— Ты правильный человек, Матвейка, я тебя насквозь вижу. То, что молчишь всегда, это хорошо. А то, что у тебя не все дома, как некоторые думают, я решительно не верю. Хитрый ты, Матвейка, умный и осторожный. Ещё бы тебе моего опыта, то легче бы тебе было в этой жизни. В моей жизни было много искушений, но я не стыжусь, что некоторые не смог преодолеть, напротив, считаю, что наши душевные страсти от искушений только усиливаются. Ага, лучше сгореть, чем тлеть; лучше дурная слава, чем никакой.

Дед задумался:

— Плохо, что я уже старый, и не смогу тебе всего своего опыта передать. Но, ты, Матвейка, не бойся, и ни о чём не жалей. И не проси ни у кого, даже у Бога. Сами тебе всё дадут. Просто будь человеком, а смерти не бойся, нет её. Чую далеко ты пойдёшь. Плохо, что у тебя с твоей мамкой Надькой никак. Но, Бог ей судья, всё-таки это твоя мамка, какая бы ни была. Что ж, судьба такая, мы живём не в самой совершенной Вселенной.

Дед хотел высказаться, а лучшего слушателя, чем Мышь найти было трудно.

— Не закон управляет миром, а страх — по понятиям люди живут, — казалось, дед говорит сам с собой, но Мышь его внимательно слушал. — Материальное развитие нашей цивилизации вообще никак не влияет на человеческую суть. Цивилизованность быстро слетает даже при лёгких трудностях, и человек тогда превращается в дикаря, а в обществе главной ценностью становятся осмысленная, а то и бессмысленная ложь, краплёные карты и искажение истины, до которой и так, как до Китая раком. До сорока лет люди ещё как-то трепыхаются, а потом, кому перевалит за сорок, тем уже труднее сохранить своё стержень: трагедии, болезни и другие проблемы подтачивают человека и он сдаётся.

Пока жив был дед, все сторонились Мыша, как прокажённого, а Шабан избивал всех даже за то, что косо смотрят на Мыша. Но, полгода назад деда не стало: сказалось подорванное здоровье в лагерях и тюрьмах. Чай не на курорте жил дед. В очередное своё посещение внука, почти перед своей смертью, дед сунул Мышу в карман пачку денег:

— Здесь тридцать штук, — задумчиво сказал он. — Знаю, что деньги тебе не помогут и погоды не сделают, но всё же.... За деньги не благодари, это вода: как пришли — так и ушли. Так что, делай с ними, что хочешь, на своё усмотрение. И никогда не замещай деньгами здравый смысл.

Мышь и сделал, на своё усмотрение, как сказал дед. Он почему-то считал, что надо делать добро. Делай добро — бросай его в воду, оно всплывёт и добром к тебе вернётся. Как-то так.

Возле небольшого приёмного помещения, ведущего в кабинет директора, висел информационный стенд, на котором была куча всяческих объявлений, приказов, расписаний занятий. Там же висел листок формата А4 с изображением двенадцатилетней воспитанницы этого детского дома Наденьки. Девочка сильно заболела, так говорилось в листке, и ей требовалась дорогостоящая операция. Поэтому, как у нас водится, бросили клич: собрать деньги, кто, сколько может на спасение Наденьки. Этот листок на стенде и взывал к сбору денег от меценатов. Почему надо было собирать деньги на операцию, было не понятно, ведь этих детей лечили всегда за государственный счёт. Но Мышь таких тонкостей не знал, поэтому он смело толкнул дверь, ведущую в кабинет директора. На двери красовалась табличка: "Сергей Сергеевич Некрасов, директор". Злые языки среди местных патсанов Сергея Сергеевича именовали дважды гей.

В кабинете посетителей сразу поражал своими выдающимися размерами массивный рабочий стол директора, намекающий, судя по исследованиям старика Фрейда, на кое-какие комплексы владельца, огромное кожаное кресло, шкафы из той же серии, вместительный сейф, дорогой ламинат на полу, недешёвые шторы на окнах.

— Эээээ...этот, как тебя, Мышь, — удивился директор и недовольно уточнил, — чего тебе? Говори быстрее, а то я занят, — всё это он говорил с улыбочкой, называющейся в народе "сейчас я трахну твой мозг".

— Вот...деньги на Настеньку...лечить, — вытащил все деньги из кармана Мышь.

Глаза директора алчно блеснули. Он уже перестал куда-то торопиться.

— Хочешь сделать взнос? — спросил он. — Вот суда клади деньги.

Директор ловко, не считая, смахнул их в ящик стола и уставился на Мыша:

— Так я пойду, — сказал Мышь.

— Так и иди с Богом, чего зря десны мять,

— буркнул директор. Отвлекают тут всякие Мыши занятых людей. Иди и радуйся где-нибудь вон там. От меня подальше.

Настеньку, хорошую девочку, которая хорошо пела на сцене детского дома, не спасли. Медицина оказалась бессильна. Или, может, мало денег собрали. Смерть этой девочки Мыша потрясла. Вот отчего в этом мире такая несправедливость. Лучше бы смерть забрала его, никому не нужного, чем хорошую девочку: та хорошо училась, красиво пела песни.

Последний раз дед пришёл в детский дом в сопровождении своих подручных Валета и Садовника, довольно молодых, но подающих большие надежды, уголовников. Сам он уже еле передвигался, видно было, что идёт он на морально-волевых качествах, и что долго он не протянет. Это было последнее свидание внука и деда.

— Я тебе кое-что оставил по завещанию, но ты сможешь этим воспользоваться только в восемнадцать лет. Не хочу, чтобы твоя мамка опять кинула тебя. Всё, прощай. Помни, о чём я тебе говорил и будь человеком. Валет и Садовник изредка будут приходить к тебе сюда. Ну, давай, внук, прощай: держись порядочных людей, чтобы ты ни делал.

Странные слова от матёрого уголовника. Всё запутано в этом мире: уголовники дают дельные советы, а между безумием и здравым смыслом только тонкая перегородка.

Когда Раджа умер, к Мышу снова изменилось отношение окружающих. Некоторые отмороженные поняли, что теперь можно опять начать гнобить этого придурка, защиты-то у него нет. Шабан, к слову, пытался защищать Мыша, но ему не всегда это удавалось, да, честно говоря, он защищал его без огонька. Особенно разошёлся один патсан из оппозиционной Шабану группы отмороженных, некий чувак с погремухой Весовщик. Он выбрал Мыша в качестве жертвы для поднятия своего авторитета и смещения на вторые роли Шабана. Он сам хотел держать шишку в детском доме. Для Мыша настали чёрные дни. Теперь Весовщик избивал его через день, да каждый день. Рано или поздно, он всё равно убил бы Мыша, но надо было покуражиться, показать всем, кто в хате хозяин.

— Весовщик, уймись, — предупреждал его Шабан. — Ты что, не знаешь, что Мышь внук самого Раджи? Не ссы против ветра.

— Клал я на твоего Раджу, — в запале выкрикнул Весовщик. — Ты мне, чё, предъяву кидаешь? Давай перетрём.

На следующий день в детский дом заявились Валет и Садовник. Они с удивлением увидели синяки на лице Мыша и вызвали к себе Шабана.

Вместо приветствия Садовник каким-то неуловимым и хитрым движением руки заехал Шабану в живот, от чего того всего скрючило, он упал на колени и его вырвало. Видно было сразу, что Садовник был умелый специалист по анализу кастового угнетения в разрезе современного либерализма и гендерной теории.

— Не досмотрел, Шабан, — Валет указал на синяки Мыша, при этом смотрел на Шабана, как на нагадившего в раю. — Тебя же, гада инкубаторского, предупреждали, что спросят.

Шабан позеленел. Своя шкура была дороже, и он перевёл стрелки на Весовщика.

— Угу, — сказали урки и ушли.

Утром по детскому дому прошуршала страшная весть. Оказывается, сегодня ночью Весовщик взял и повесился на чердаке здания. Везде понатыканные камеры слежения ничего криминального не зафиксировали. Его висящий и обгаженный труп нашёл завхоз, которого уже допрашивают полицейские. Допрашивают завхоза, а не труп, понимать надо. Свидетелей не было. Весовщик повесился, никому не говоря, что задумал свести счёты с жизнью. Утром, когда его снимали с петли, голуби, живущие на чердаке, даже успели обсидеть его голову и плечи.

Это была уже третья смерть человека, которого знал Мышь. Она вызвала сложные чувства в душе Мыша: вроде и плохой был человек этот Весовщик, но всё равно его жалко. Однако, ничего нельзя поделать: как говорил дед, мы живём в мире, где всё предопределено. Случайностей в этом мире нет. Соответственно, всё в этом мире связано воедино и работает принцип баланса сил. Баланс сил вещь суровая: захочешь бороться со злом — тебе на пути обязательно появятся препятствия; если, наоборот, возомнишь себя злодеем, которому всё нипочём, то скоро жди возмездия. Диалектика, как неоднократно говорил товарищ Бабель. Умный был мужик. Кто, Весовщик? Да, нет, Бабель этот!

Шабан ходил неделю бледный, заискивал перед Мышом: "Ну, ты чиво? Ну, нормально же всё, забыли!" и трясся: он думал, что и за ним зайдут и предложат повеситься. Эти люди умеют уговаривать. После этого случая Мыша стали обходить стороной все, даже учителя и директор. Вот директору-то что бояться, но он почему-то боялся. Некоторые даже считали, что это он ликвидировал Весовщика, кровь-то у него, вон какая, или натравил на него своих головорезов. Шабан остался жив, за ним так никто и не пришёл, но нервов он потерял много. Ему сказали: "Живи, пока на глаза не попадешься".

Теперь Мышь ощущал себя среди коллектива в виде паранормального призрака: он, вроде бы, и существовал среди себе подобных, но его почти никто не замечал, он среди сверстников, но как будто мертв для них, а мертвецы вызывают иррациональный страх. Он был одинок и постепенно растворялся в этой реальности, постепенно поглощался ею. Валет и Садовник пару раз в месяц приходили к Мышу, типа проведать и побазарить за жизнь. Учили они его тому, что сами знали. Как дед, душевно, они не говорили, давали парню традиционно две пачки мороженого, немного денег и уходили по своим делам. Бывало, шутили. Но шутки у них всегда были с подтекстом. Мышь подыгрывал уркам в их шуточках и улыбался.

— Ты, Мышь, учись хорошо и не путайся с плохими девочками, — хриплым голосом напутствовал его мощный Садовник.

— Что вы, как можно? — улыбался знакомой шутке Мышь.

— Как можно, тебе уже Валет рассказывал, но ты с ними не путайся, а то на своих ошибках не только учатся, но и лечатся, обычно, в кожно-венерических диспансерах, ага.

Как собеседники Валет с Садовником были никакие: своих тайн они не выдавали, книг не читали, новости их интересовали только из своей среды. Особенно и рассказывать им Мышу было нечего, разве что о своём походе в сауну с весёлыми девочками.

Вот такая жизнь. Кроме двух урок и деда уголовника у Мыша и друзей-то не было. Да и Валет с Садовником только из-за большого уважения к деду присматривали над обстановкой вокруг Мыша. Но, они честно сказали, что так будет только до его восемнадцатилетнего возраста, а потом, брателло, разбегаемся в разные стороны.

Лучший способ стать мизантропом — это хоть месяц пожить в детском доме. Однако, Мышь оскотиниваться совершенно не хотел, как его не пытались сломать. Он согласен был убивать или сдохнуть, но не совершать гнусности. А как же его хорошее отношение не к коллективу детского дома, а к уголовникам, на которых уже клейма ставить некуда, по которым петля давно плакала? И куда отнести техничное убийство Весовщика? Это сложный вопрос. Кто ты, Мышь? И что из тебя получится: отвратительный грешник или великий праведник? Или грешный праведник?

Почему тринадцать лет был переломным моментом в жизни всех подростков, а, значит и Мыша? Дело в том, что так решило Правительство огромной страны. Оно решило, что с тринадцати лет мозг человека вполне созрел, чтобы выдержать испытание погружением его в виртуальный мир.

К тому времени, как Мышь дорос до своих тринадцати лет, в мире произошли взрывные кардинальные изменения из-за создания Искусственного Интеллекта и применения ИИ в повседневной жизни. Мощности серверов, управляемых ИИ, увеличивались каждый год в два раза. Вслед за микроэлектроникой стала бурно развиваться и остальная наука, в том числе медицина. Наконец, мощности серверов позволили создать виртуальные миры, объединив их игровую функцию с медицинской. Старые фантасты были не правы, думая, что для погружения в виртуальный мир будут требоваться специальные дорогостоящие капсулы. Ничего подобного. Людям не надо было томиться сутками в таких "гробах", чтобы насладиться игровым процессом. Вместо громоздких капсул были созданы специальные излучатели, воздействующие на мозг человека. Они представляли собой лёгкие пластины, вшитые в шапочку, которую человеку надевали на голову. Излучатель, подключённый к компьютеру, погружал мозг в состояние яркого сна, тему которого генерировали мощные сервера, вернее те программы, которые в нём были вшиты. Получается, что достаточно включить излучатель и наслаждайся игрой сутками, сидя в кресле пока тело человека не одеревенеет? А вот и нет. Сеанс был рассчитан всего на три часа сидения в специальном кресле под присмотром медицинской сестры. Но за эти три часа человек в виртуальном мире проживал девяносто дней. А за это время, наиграться можно было, как следует. Были и ограничения. Например:

— погружаться в виртмир можно с тринадцати лет (это был закон);

— первое погружение строго под присмотром медиков (оказалось, что один процент населения по выходу из игры "накрывает", они начинали крушить вокруг всё подряд, включая дорогостоящее оборудование, могли и себя поранить. Поэтому, кто выдерживал первое погружение, тот мог и дальше посещать виртмиры без ущерба для своего и чужого здоровья). Первое погружение было только на один час (30 дней в игре);

— в домашних условиях использовать такую аппаратуру, было запрещено (причины были вполне объяснимые: вдруг инфаркт, инсульт, приступ эпилепсии, аппендицит, в конце концов, и т.д.);

— в кресло человек садился, предварительно облачённым в одноразовый костюм (костюм предохранял тушку человека от потения и случаев непроизвольной дефекации. В игре всякое случалось: некоторые умудрялись не только обоссаться, но и обгадиться);

— через три часа, по выходу человека из виртмира, он получал пакетик сока, сдавал одноразовый костюм в утилизацию (бывало и загаженный), потом направлялся в душ и санузел. Затем пациент, облачённый в свой личный спортивный костюм, направлялся в обязательном порядке в тренажёрный зал, где, в зависимости от своего физического состояния, должен был полтора часа заниматься силовыми упражнениями;

— затем обязательный приём пищи в этом медицинском центре.

После этого человек мог идти на все четыре стороны, или опять на три часа (или 90 дней в виртмире) сесть в кресло. Очень просто: плати абонентскую плату и играй. Мало денег? Тогда отработай две смены и получи бесплатный абонемент на один вход в виртмир.

С появлением ИИ и новых технологий мир кардинально изменился. Теперь в мире заправляли крупные медицинские государственные и частные корпорации, в которых крутились огромные деньги. Появилось огромное количество новых рабочих мест, так как за всем этим хозяйством надо было присматривать, обслуживать, ремонтировать, управлять и совершенствовать.

Таким образом, общество шагнуло из постиндустриальной экономики в новый экономический уклад, который продолжал совершенствоваться. Постепенно исчезла безработица, даже, наоборот, рабочих рук стало резко недоставать и они стали цениться. Это понятно: не будешь платить работнику — он отправится в виртмир, и там будет зарабатывать себе средства к существованию. Искусственный интеллект — это не только отражение реальности, он может создать собственную реальность.

Были решены многие медицинские проблемы. Теперь миллионам инвалидов стало жить значительно легче. Слепые в виртуальных мирах получали зрение, хромые начинали там бегать, старые люди, доживающие свои последние дни, доживали их в прекрасных местах и умирали не в муках. Даже психически больные люди находили себя в виртуальном мире. Конечно, при большом поражении мозга ничего уже поделать было невозможно, но миллионам людей виртмиры стали спасением, особенно тем, кто был безнадёжно болен. Теперь операции хирурги делали без анестезии, а путём подключения человека к виртмиру.

Коснулся бурный расцвет медицины и преступный элемент. Теперь отсидка была не в специальных отдалённых от других людей местах, а в виртуальных мирах, где надо было исправляться, трудясь в сельском хозяйстве или шахте, а маньяков, по решению суда, отправляли в Stiks — самый жестокий мир. Но, это если осужденный гражданин, кроме маньяков и убийц, желал погрузиться в виртуальный мир, кто не желал, мог и "дома" чалится, но таковых было мало.

На Земле начала стремительно улучшаться экология, многие заводы перестали дымить, так как их продукция перестала пользоваться спросом. Туризм накрылся медным тазом. Стало меньше автомобилей. Зато решился жилищный вопрос. Вместо новых домов стали, как грибы расти, мед центры, причём росли они не вширь и вверх, а вниз. Теперь можно было увидеть скромное трёхэтажное здание, но в глубину оно забурилось на десять ярусов. Такие здания не требовали дорогой отделки: бетон и керамическая плитка. Теперь экономили на окнах, дорогих дверях, полах, потолках. Никаких излишеств, только строгая функциональность.

Города опустели: шестьдесят процентов населения благополучно перебралось в виртуальные миры, а остальные сорок процентов обслуживали этих шестьдесят, но сами норовили периодически окунуться в игру. Кому-то надо было кормить эту ораву, следить над состоянием зданий и сооружений, контролировать здоровье людей и тому подобное. Думали, что население начнёт стремительно сокращаться. Как бы, не так. Люди продолжали плодиться и размножаться, однако, своим детям всё равно, как и раньше, уделяли внимания не очень много. Раньше они были всегда заняты на работе, теперь в игре, которая стала и жизнью, и работой, и учёбой. И всё это безобразие произошло за каких-то пять лет. То ли ещё будет.

Каждая страна стремилась сделать свой собственный виртуальный мир, свою, как им казалось, захватывающую игру с национальным колоритом. Но разработка качественной игры дело дорогое. Конечно, помогал Искусственный Интеллект, но не всегда выходило то, что ожидал потребитель. В России были сертифицированы десять игр:

Крафт-реал — 24,3% россиян было погружено в эту игру;

Парадиз — 8,1%;

Нэйча — 4,3%;

Вальдира — 23%;

Второй Мир — 17,2%;

Апокалипсис — 5,4%;

S.T.I.K.S. — 2,3%;

Во — 3,1%;

Космос — 8,9%;

Спорт — 3,4%.

Проценты учитывали только россиян, предпочитающих эту игру. На самом деле игроков было значительно больше, так как российским продуктом предпочитало пользоваться половина населения Китая и Южной Америки.

"Крафт-реал" — почему-то был самым посещаемым миром. Это был мирный мир, похожий на реальный мир, только он был идеальным. Вот зачем людям нужно было переходить из одного мира в точно такой же? Смысл был: здесь человек мог овладеть любой профессией и самосовершенствоваться. Мир для людей, привыкших трудиться и для творческих личностей. В этом мире коммерческие фирмы открывали свои офисы, работали проектные институты, открывались музеи и библиотеки. Мир удобный для бизнеса, работы, самосовершенствования. Кроме этого некоторых привлекало то, что в этом мире было разрешено казино, причём казино честное, однако, весьма азартное.

"Парадиз" — мир для гедонистов, для измученных болезнью инвалидов, для старых людей, желающих дожить свой век в раю. Этот мир подходил для верующих: хотели попасть в рай — вот он вам. В этот мир переехало множество учебных заведений: здесь студент учился, здесь он совмещал учёбу с отдыхом.

"Нэйча" — мир для помешанных на природе. Огромный мир дикой и разнообразной природы. В этот мир переехали все туристические фирмы. Здесь было тысячи увлекательных туристических маршрутов. Мир для заядлых охотников и рыболовов.

"Вальдира" — суровый мир меча и магии. Для личностей, сдвинутых на магии и фантастических эффектах. Мир постоянных битв с применением магии.

"Второй Мир" — огромный магический мир, основанный на случайности, а не на предопределённости. Парадоксальный и крайне интересный мир. Здесь для любого человека найдётся, чем заняться. Огромное количество квестов и загадок, скучно, точно не будет.

"Апокалипсис" — мир для выживальщиков и тому подобной публики. Планета один к одному наша Земля, только после атомной войны. Суровый мир.

"S.T.I.K.S." — суперсуровый мир. Мир для адреналиновых наркоманов. Хочешь пощекотать себе нервы — тебе сюда. Только некоторых преступников (убийц и маньяков) сюда силой отправляли.

"Во" — мир "стрелялка" для любителей повоевать и таким образом отвести душу. На площадках этого мира проходили битвы с применением, как примитивного оружия, так и современного. Видов оружия даже не счесть.

"Космос" — мир матёрых косморазведчиков и покорителей планет, как на своей галактике, так и на других. Битвы с "чужими". Величественные космолёты. Сюда всем, кто сдвинулся на космосе.

"Спорт" — для людей, кто живёт спортом, азартом и состязаниями. Здесь постоянно проводятся турниры, соревнования, олимпиады по всем мыслимым и немыслимым видам спорта. Строго для азартных личностей. Бонус тем людям, кто придумает свой новый вид спорта. Работает тотализатор, можно делать ставки.

Мышь, естественно, знал об виртуальных мирах, как знал и то, что ему скоро придётся погружаться в них. Валет как-то обмолвился, что и они втроём с дедом погружались во Второй Мир. Дед свои последние дни провёл в этом мире, а не в Парадизе. Это здесь для него были последние дни, а там он провёл несколько лет.

— И что вы там делали? — полюбопытствовал Мышь.

— Шороху наводили, — хмыкнул Садовник.

Поэтому Мышь стал больше интересоваться событиями во Втором Мире. Для себя он решил, что если и выбирать, то он предпочтёт Второй Мир. Главное, как говорил дед, надо знать, что тебе нужно, ещё бы понять — зачем тебе это надо?!

Для воспитанников детских домов одно трёхчасовое погружение в два дня было бесплатным, если хочешь большего — то плати свои кровные, а где их взять. Можно было с тринадцати лет зарабатывать на общественных работах, но многие норовили заработать в игре, где, если повезёт, можно озолотиться. Были, знаете ли, случаи. Но были случаи и банкротств, когда азартная личность, до нитки проигрывала в казино или на тотализаторе. Или человек начинал играть, потом увлекался и становился "донатором", то есть вкладывал свои деньги в игру, а отдача была минимальной.

Мышь знал, что в игре разбогатеть можно, но нужно постараться. Надо разработать правильную стратегию, да и везение должно присутствовать. Уже были случаи, что люди становились миллионерами и даже мультимиллионерами. Люди верят в чудеса, но ещё больше они верят, что чудеса случаются. Хотя Мышь прекрасно понимал, что ему с его характером и дефектами, ничего хорошего не светит. Игра для умных людей. А он кто? Как говорят учителя и ученики за его спиной — дебил.

Мышь сам не стал торопить события, напоминать о себе, что ему уже можно погружаться в игры. Он терпеливо ждал. Через пару недель, наконец, в администрацию детского дома пришло официальное уведомление, что такой-то тринадцатилетний гражданин имеет право на бесплатное медицинское обследование и часовое тестовое погружение в виртмир. Закон, вроде, надо исполнять.

Теперь раздосадованной медицинской сестре детского дома надо было оформлять документы на этого недоделанного Мыша и тащить его в специальный медицинский центр на первое погружение в игру. Чтоб его в "S.T.I.K.S." закинуло, и он там окончательно свихнулся. Тогда этого молодца можно будет перевести в специализированное учреждение для "особенных" деток. Но, делать нечего, пришлось медсестре оформлять пакет документов на этого малолетнего подон....ээээ...на подростка, брать его в охапку и тащить в медцентр. При этом медсестра, Галина Борисовна, выдающихся достоинств женщина, смотрела на Мыша, как на существо, которое само даже ширинку не может застегнуть. Вот уродится же такое недоразумение. В её глазах явственно читалось: "Зачем ты вообще живешь?", а в глазах Мыша тоже читался вопрос: "Тётя, ты зачем напялила на себя эту дурацкую розовую кофточку. Пошлятина ведь голимая". Правда, сам Мышь тоже был одет не от кутюр, а гораздо проще, в казённую одежду: крепкая, да и ладно, чай Мышь не жених.

— Бутурлин, собирайся, труба зовет, — распорядилась тётя Галя.

— Какая труба?

— Выхлопная.

В медицинском центре "тётя" Галя сдала Мыша на попечение другого медработника, а сама умотала по своим делам: ей сказали, что через пять часов можно будет забрать своего подопечного. В глубине души Галина Борисовна желала, чтобы никогда больше не видеть этого Мыша. Галину Борисовну несколько напрягало количество психов вокруг её персоны. Хорошо бы его вообще сдать в поликлинику на опыты.

Теперь Мышу надлежало минимум пять часов провести в этом центре. С первых же минут его профессионально взяли в оборот и целых два часа проводили обследования состояния его организма. Вердикт был: "Здоров". Следовательно, чего тянуть кота за причиндалы, пожалуйте, молодой гражданин на свободное кресло. Свободным оказалось кресло номер семнадцать, вот на него и уселся Мышь, предварительно облачённый в специальный одноразовый костюм белого цвета. Ткань костюма была приятная на ощупь, нигде ничего не давило, памперс был на месте, так что можно было отправляться в игровой мир. Молодая медсестра, с бейджиком "Вика", ловко надела на голову Мыша шапочку с излучателями, что-то отметила в своём планшете, нажала несколько кнопок на кресле и вставила в специальный слот в кресле личную новенькую карточку Мыша. Вот и всё. Теперь через пару минут человек заснёт и проспит на этом кресле целый час. За это время ему будет казаться, что он провёл целый месяц в игровом мире.

Когда Мышь заснул, медсестра на руки сонного человека закрепила три манжеты. Это были не безобидные устройства, а инъекторы. Один успокоит пациента, если тот начнёт буянить, когда проснётся. Были, знаете ли, случаи. Два других были предназначены на случай инфаркта или инсульта. Если такие трагические случаи произойдут, то вовремя введённое лекарство может и спасёт человека.

Медсестра Вика посмотрела на спящего Мыша. Странно, что в документах этот паренёк проходит как умственно недоразвитый: вполне себе нормальный у него вид, да и взгляд у него вполне умного человека. Симпатичный такой мальчик. Этот Матвей Бутурлин вёл себя с персоналом вежливо, не выказывал нетерпения, как другие дети. Молчалив он, это да: лишнего слова от него не дождёшься. Так из-за этого записывать в дураки? Но, ладно. Раз в документах есть такая пометка, то за этим Матвеем будет особый пригляд со стороны Вики. Что же происходит у тебя в голове, Матвей Бутурлин? Каждый человек, это отдельный сложный мир. И реально только личное восприятие мира для каждого. И мир наш огромен, а границы его у каждого в голове. Как же ты, Матвей, воспринимаешь эту реальность? Дай Бог, чтобы ты не попал в тот один процент людей, которых выбешивает даже виртуальный мир.

А что Мышь? Когда-то, по его меркам, давно, он стал понимать, что одинок. Он быстро сообразил, что чувство одиночества никак не связано от наличия рядом людей, и поэтому, поступил, на первый взгляд, парадоксально. Он ушёл от одиночества в уединение, то есть стал полностью предоставлен самому себе, абстрагируясь от окружающего мира. Теперь он чаще старался погрузиться в собственные мысли и ощущения, и тут Мышь заметил интересную вещь, что его внутренний мир стал бурно развиваться, а "внутренний голос" обрёл уверенность и мудрость. Оказывается, его "внутренний голос" отличный советник и прекрасный аналитик. Корми голос только качественной информацией, чаще слушай, а "голос" плохого не посоветует. Надо только чаще общаться со своим внутренним миром.

Вскоре Мышь понял, что лучше быть самоучкой, чем ждать, когда жизнь научит, что внешний мир не жесток, а дружественная система, которая богата ресурсами и щедро одаривает его новыми возможностями и новыми людьми. Что сам создашь в своей голове, то и получишь. Создашь страх — получишь ужас, будешь ныть — получишь лютую серость, создашь красивый, логически выверенный мир — откроются захватывающие возможности.

Глава вторая.

Последним человеком, кого Мышь видел перед погружением в игру, была молодая симпатичная медсестра Вика. Девушка споро делала свою работу, особо, не напрягая пациента вопросами. Она только уточнила три чисто формальных момента: на каком языке предпочитает говорить пациент, умет ли он читать и писать, знаком ли он с принципом работы на компьютере. Это нужно было для первоначальных настроек.

Засыпая в кресле, пациент отметил, что Вика девушка симпатичная, стройная, можно сказать — в его вкусе. Вика, Викуля, Викулечка. Почему-то Мыша посетили мысли, что Вика очень похожа на русалку. С такой русалочкой он бы с удовольствием поплавал в чистом, спокойном и тёплом море. С такими положительными эмоциями он и заснул. Переход в новое измерение произошёл буднично: вот Мышь только закрыл глаза и стал ощущать, что засыпает, как уже в глаза стал бить свет. Открыв глаза, он осознал, что находится в небольшом светлом помещении, в котором из мебели был только стол, на котором стоял включённый ноутбук. Всё это было прямо перед его носом. Сам же он сидел на деревянном стуле. Переведя взгляд на экран ноутбука, Мышь прочитал там надпись: "Желаете выбрать игру самостоятельно, или рандомно?" Здесь же был предложен и список игр, который состоял исключительно из отечественных разработок. Это было условие первого захода в игру.

Мышь, естественно, щёлкнул по слову "Самостоятельно". Далее система спросила, какую игру он выбирает из предложенного списка. Так как Мышь уже знал, в какую игру он хочет зайти, то выбрал пятую в списке игру "Второй Мир". Тут же на экране появилась эмблема этой игры, и всплыл приветственный текст с вездесущим вопросом на согласие. Считалось, что со всеми юридическими тонкостями пациент познакомился ранее. Если бы пациент выразил своё несогласие, то его бы вышибло в реальный мир, и он бы получил запрет на погружение в виртуал на год. Получение согласия делалось специально, как лазейка для иностранцев или людей категорически не приемлющих виртуальные миры или для преступников, которые предпочитали оттянуть свой срок в реале, чем попасть куда-то в виртуал. Но у Мыша была цель попасть в игру, поэтому он был согласен с существующим отечественным законодательством по виртуальным мирам. Теперь всё: с формальностями покончено.

Следующий текст, который появился на экране, был перечнем стартового имущества Мыша во Втором Мире. Так как Мышь шёл в игру по социальной программе, то он не мог влить в игру свои деньги для получения некоторых привилегий. Мышь начинал игру с самых низов, что его нисколько не беспокоило:

— убогие штаны нищеброда;

— отличный подгузник (всем выдаётся, девушкам ещё топик прилагается: эти вещи, зато, всегда чистые, потому как в этой игре не предусмотрено отправление естественных надобностей);

— убогая куртка проходимца (в кармане куртки потрёпанный путеводитель по Второму Миру, который можно было открыть только попав в игру);

— плохая, видавшая виды холщёвая котомка (в котомке: фляжка с ключевой водой, чёрствая краюха хлеба, два метра пеньковой верёвки (повеситься с горя), походный набор для шитья (иголки, нитки);

— посох ходока из сучковатой ветки — качество ужасное (зачем он сдался непонятно);

— инвентарь на сто килограмм (пустой, но это всем игрокам даётся. Вдруг игрок что-то ценное добудет, тогда он свою честно добытую прелесть отправит в инвентарь и никто не сможет отнять у него его прелесть, даже убив игрока).

Вот и всё богатство. Денег не дали, написав, что денег нет — но вы держитесь. Отсутствие денег неуклюже объяснялось тем, что не знают, в какое государство во Втором Мире он попадёт — там каждое государство свои деньги печатает. Куда Мышь попадёт, тоже было загадкой, так как это совершенно рандомный мир — даже главный Бог там — Великий Рандом.

Вот и всё. Система приодела Мыша, посох и котомку дала, чего ещё ему надо, какие такие изыски. Дальше сам, всё сам. Как потопаешь, так и полопаешь. Есть захочешь, сразу думать научишься. Начнёшь планировать, где эту еду добыть. Только вот голодные люди быстро звереют и легко ссорятся между собой.

Мышу осталось только щёлкнуть по клавише Enter и отправляться во Второй Мир. Что он и сделал, то есть щёлкнул, только потом сообразил, что он сидел на стуле, а значит.....

А значит, что он больно шлёпнулся на задницу, хорошо ещё, что он упал на песок. Это как понять? Что, и во Втором Мире на лбу Мыша будет написано "Лошара", и все будут читать эту надпись и ухмыляться? Так, спокойствие, только спокойствие, понимаешь, как говорил Ельцин. Вдыхаем глубже, выдыхаем медленно. Пока ещё ничего серьёзного не произошло.

Вот так его встретил Второй Мир: не очень радушно. Посох и котомка валялись невдалеке. Можно протянуть руку и взять их.

Мышь, сидя на песке и потирая ушибленное место, с любопытством огляделся. Окружающий мир завораживал своей фантастической красотой. Мышь оказался на краю джунглей, выходящих на песчаный пляж. Песок пляжа имел светло-золотистый оттенок. Песчаный берег дугой почти окружил небольшую лагуну с чистейшей спокойной водой. По краям лагуны высились живописные скалы, густо поросшие тропическими растениями: вот где было царство весело щебетавших птиц, но пока ещё Мышь звуков не слышал. Второй Мир порадовал: воздух чистейший и прозрачный, вода — как слеза, растения имеют насыщенный цвет, точнее, кругом буйство цвета, песок тёплый и приятный на ощупь. Вскоре включились звуки: крики морских чаек, щебет птиц в джунглях, шелест листьев от ветерка. Температура ощущалась под тридцать градусов по Цельсию, так что в куртке проходимца было даже жарко. Мышь встал на ноги, чтобы проверить координацию движений. Движения давались легко, такие, какие и требовалось: надо плавно поднять руку — она поднималась плавно, надо резко дёрнуть ногой — тоже всё хорошо получалось. Мышь немного попрыгал на месте, потоптался на песке, прошёлся до воды. Босые ноги оставляли следы на песке. Возле воды песок был уже мокрый и прохладный. Мышь по щиколотку залез в воду, та приятно холодила ступни. Сквозь воду видно было шебаршение каких-то мелких рачков, метались мальки рыб, дно пестрело от цветных камушков. Рачки облюбовали себе место на краю воды и суши, поэтому возмущённо щекотали кожу ступней: им не нравилось такое несанкционированное вторжение этого гиганта в их мирок. Мышь поболтал в воде руками, набрал полную ладонь воды и языком попробовал эту воду на вкус. Оказалось, что вода солёная. Значит, лагуна выходит или в море или в океан. Мышь пока ещё не знал, что очутился на приличном по размерам острове Чайот, что на архипелаге Лонган, и что архипелаг этот принадлежал славному королевству Рамбутан. Это всё он узнает потом, а пока он изучал окружающий мир. Мышу всё было интересно: как выглядят песчинки пляжного песка, какие на ощупь стволы деревьев, крепкие ли колючки на кустах, кто это трещит на деревьях так громко. Оказалось, это дерево с большими сочными листьями облюбовал летающий струнно-духовой оркестр из насекомых, похожих на огромных мух. Одно такое насекомое Мышь даже поймал и посадил себе на руку. Насекомое, в длину сантиметров десять, вцепилось в руку и оглушительно заверещало. Цикада это, что ли? Такое предположение сделал Мышь, рассмотрев насекомое. На груди у этой особи была щель, из которой и лились трескучие звуки. Насекомое совершенно не хотело покидать руку Мыша, но он всё же отцепил его от себя и посадил на лист. На тебе вкусный лист, пей из него сок, как все другие твои собратья.

Некоторые люди почему-то думают, что всё, что летает, можно есть. Мышь с сомнением посмотрел на упитанную цикаду. "Это" есть не хотелось, разве что если правильно приготовить. Но, надо знать рецепты: варят цикаду, или её надо жарить, а может, употребляют в сушёном виде. Пока Мышь решил не употреблять цикад в еду, поискать что-нибудь вкусное и доступное. Логика была такая: раз есть лес, то в нём должны расти вкусные фрукты, хотя бы и дикие. Далеко в лес Мышь углубляться пока не хотел, так как лес, чем дальше от берега, тем становился гуще. Так можно и заблудиться в этом лесу. Да, и, не зная броду, лучше не соваться в воду. Вдруг там, какие животные свирепые обитают, или монстры. А насекомых, так тех вообще полно, так и скачут, так и ползают. Вот, например, побежал юркий чёрный муравей и уткнулся своим носом, или что у него там, в ногу Мыша. Муравей стал старательно изучать новую для него вещь на предмет съедобности. Когда Мышь травинкой тронул муравья, тот забеспокоился и стал удирать. Мышь не знал, что в этом мире все живые существа, с которыми вступают в контакт пришельцы из Первого Мира получают от управляющей системы импульс к развитию. Это выглядит как передача от ИИ больших ресурсов на этот объект, в данном случае это был простой чёрный муравей. Теперь именно этот муравей стал чуть "умнее" своих сородичей, так как он контактировал с игроком. Теперь локомоции этого муравья стали значительно разнообразнее.

Теоретически пропасть с голодухи в лесу и на берегу моря нельзя. Поэтому Мышь решил пробежаться по бережку и поискать что-нибудь интересное. Схватив котомку и посох, он побежал вдоль воды, выискивая интересности. Сейчас интерес представляло всё, что могло кормить, поить, защитить от солнца. Вскоре проблема пресной воды была решена: из джунглей в лагуну тёк ручей с чистой водой. Вода оказалась пресная и холодная. Вот рядом с ручьём Мышь и решил обосноваться. Укрытие от солнца тоже получилось, когда Мышь острой кромкой ракушки срезал шесть огромных листьев с длинным черенком. Эти листья он связал тонким усиком лианы, чтобы получился зонтик, а всю конструкцию привязал к своему посоху. Воткнутый в песок посох превратился в пляжный зонтик. Теперь можно валяться под ним на голодный желудок, что было не очень интересно. Интересно было поискать съедобные плоды. Первыми съедобными плодами оказались бананы, или фрукты похожие на бананы, так как они были минимум полметра в длину и все разноцветные. Висели эти плоды не очень высоко, поэтому добраться до них было легко, правда, Мышь умудрился испачкаться в липком соке дерева. Срезав пять разных по цвету плодов, Мышь отправился под свой зонтик, чтобы продегустировать находку. Вкус у этого фрукта был как у классического банана, только эти фрукты были в несколько раз длиннее и толще. Пока Мышь осилил съесть только парочку таких монстров: жёлтенького и красненького. Синий, фиолетовый и полосатый он оставил на потом. Только отнёс обратно в джунгли кожуру от бананов, ибо на неё начали сбегаться муравьи и ещё какие-то шустрые насекомые.

Мышь знал, что это ещё не начало игры, это было только время на некоторую адаптацию игрока. Начало будет, когда с игроком поговорит сам местный Бог Великий Рандом. Он всегда с новым игроком говорит. Рандом решит, кем будет жить во Втором Мире пришелец. Вот тогда, после его решения и начнётся игра, а пока надо только набраться терпения и ждать, постепенно привыкая к местным реальностям. Мышь даже не стал активировать игровой интерфейс, хотя это было легко сделать: достаточно правой рукой сжать красный шарик, постоянно летающий справа от тела человека на уровне пояса. Тогда шарик окрасится в зелёный цвет и перед носом откроется большой экран, на котором можно читать сообщения, делать настройки, писать сообщения. Но сейчас это было не к спеху. Внутренний голос Мыша советовал, сначала, определится с порядковым местом для своих желаний, а затем осуществлять их по порядку. Например, Мышь хотел какую-нибудь обувь. Не надо преследовать сразу множество целей, ибо в погоне за пустяками можно упустить существенное. А сейчас нельзя ставить цели пока не был услышан голос Великого Рандома.

Мышь голодным не был, вода и тень тоже у него были, поэтому он не стал мельтешить, а завалился на песок в рукотворную тень и достал из кармана куртки потрёпанный путеводитель по Второму Миру. Путеводитель был составлен неким Альфредусом Семилапым — магистром картографического факультета Бам-баланского королевского университета в 3591 году Новой Эры. Ага, значит, сейчас, судя по ветхости этого Путеводителя, должен идти приблизительно 3645 год. Путеводитель был составлен под редакцией Корнелиуса Полосатого — действительного тайного советника короля Рамбутана Его Величества Афанасия 27-го Гороховича. Круто, если король происходит от самих Гороховичей. Интересно, а кто сейчас сидит на троне?

Из Путеводителя, снабжённого схемами, Мышь узнал, что находится на территории Королевства Рамбутан, столица которого город Бам-балан. Ничего себе королевство, удивился Мышь, когда узнал, что по территории это королевство составляет две трети Африки. С юга берега королевства омывает Рамбутанское море. Впрочем, государство, расположенное на другой стороне моря, некое королевство Купуасу, называет наше море Зелёным. У этих купуасцев всё не как у людей. Сами вы черти зелёные, вот вы кто. Судя по тексту Путеводителя, с королевством Купуасу были напряжённые отношения. Далее, из Путеводителя Мышь узнал и другие политико-георгафические реалии. С востока королевство граничило с мелким эмиратом Кампак, у которого был выход к Рамбутанскому морю. С востока так же были границы с союзным королевством Чомпу. Их королевское величество сидело в столице городе Кумато, а у эмира Камрака была столица Нони. Королевство Чомпу тоже имело выход к морю, окружив эмират Кампак с севера и востока.

С севера у нашего королевства были границы с мощной Баильской империей. Судя по территории, империя действительно была мощной, как две Евразии. Столица этого государства был город Марула. Судя по всему рамбутанцы империю уважали.

С запада мы граничим с республикой Саподилла, у которой столица Наранхилла. Великий Рандом видит, что мы народ терпеливый, но сносить выходки всяких республиканцев не в наших правилах. Наверное, и с республикой у королевства были свои тёрки.

Когда Мышь изучил основные географические особенности королевства и приступил к изучению транспортной системы, тут внезапно звякнуло, и у него прямо в голове раздался голос:

— Внимание, путешественник по мирам. Ты попал в великолепный Второй Мир, несомненно лучший из лучших миров. На тебя обратил свой божественный взор главный Бог этого мира Рандом Великий и Мудрейший, самый замечательный и самый красивый, всезнающий и умнейший. Можешь начинать трепетать перед ним, ибо с тобой сейчас будет говорить сам Создатель Света и Покровитель этого Мира.

— Хм, голос, прекрати, путешественник уже понял, что я лично буду с ним говорить, — пророкотал другой голос.

— Итак, путешественник, мы тут посовещались, и я решил, кем тебе жить в этом мире, — продолжил голос Рандома традиционное и формальное обращение к новому путешественнику.

Но, вдруг что-то пошло не так. Наверное, ИИ очень удивили документы на Мыша.

— Тээээ-кс, — вдруг пророкотал голос Рандома. — Это кто такой к нам вдруг пожаловал, а?

— Мышь, — стесняясь своей дикции, буркнул Мышь.

— Мышь?! Тресни, моя операционка! — тут ИИ на целых пять секунд завис. Обычно на принятие решения ИИ требовалось доли секунды, а тут он думал целых пять секунд. ИИ смутила нелогичность в медицинских документах этого нового путешественника: с одной стороны документы уверяли, что это молодое человеческое существо умственно неполноценно, с другой стороны, что он здоров. Судя по документам, это существо было безнадёжным, и ему надо было создать лучшие условия игры для коррекции его психического здоровья, но с другой стороны биоритмы мозга этого существа были в норме. ИИ несколько раз проверил и перепроверил биоритмы человека.

Принимать решение надо было обязательно, но Рандом, на то и был Рандомом, что поступал часто парадоксально. Это был его фирменный стиль. В игре должна присутствовать интрига и изюминка. Почему люди считали, что им веселее жить с одной сушёной виноградиной, ИИ не знал, да и не хотел вдаваться в такие тонкости. Сейчас он решил отсыпать этому игроку целый кулёк сухого винограда и поступить максимально парадоксально. Последнее слово всегда остается за Рандомом.

Смысл традиционного первого обращения Бога этого мира к путешественнику был вот в чём. Игра, естественно, была создана для людей. Но мир был фантастический, для приятной игры этих самых людей, кому нравилась фантастика. Поэтому в игре было 30 процентов неигровых персонажей в виде людей, остальные семьдесят процентов "разумных" персонажей были представителями ещё 3999 видов (рас), мыслимых и немыслимых видов (рас), которые придумывали лучшие фантасты страны (наверное, при этом они курили что-то весьма забористое). Это был большой секрет игры: сколько видов (рас) было в ней, и какие у этих видов (рас) параметры. Однако, "чистыми" людьми были только неигровые персонажи. Путешественники по мирам, по решению Рандома при первом разговоре, наделялись свойствами иных рас в самых различных пропорциях. Теперь игрок, в зависимости от того, что ему выдал Рандом, мог качать своего персонажа с учётом бонусов от других рас. Это было тайной каждого игрока, что он получил от Рандома. Теперь игрок, если он умело подходил к своей прокачке, получал усиленную прокачку некоторых своих основных характеристик, чем другой игрок. Обычно Рандом наделял игроков несколькими свойствами других рас, и до сих пор этих свойств было не более двадцати, но это была редкость. Обычно Рандом жадничал и давал игрокам до пяти свойств иных рас.

Например, профиль игрока выглядел так:

— человек 70 процентов;

— гоблин серый лесной 10 процентов;

— вампир городской 10 процентов;

— гнолл песчаный 5 процентов;

— виверна 5 процентов.

Теперь у такого игрока, например, магия крови будет качаться быстрее из-за того, что он на 10 процентов городской вампир. Обоняние у такого человека будет на 5 процентов лучше из-за того, что он на 5 процентов гнолл песчаный.

Главное в этой игре было правильно использовать бонусы от чужих рас.

По созданию игрового профиля Мыша Рандом превзошёл самого себя в оригинальности: он в один игровой модуль впихнул все 4000 игровых рас, то есть 3999 плюс один. Единица здесь обозначает, что и от человека в нём что-то осталось.

Кроме этого Рандом по отношению к Мышу нарушил традицию: он не стал тому объяснять его профиль, не стал давать ему существо помощника, то есть оставил Мыша в неведении. Насчёт помощника Бог решил так: какое существо первым спасёт от гибели Мышь, то и станет его помощником. Помощника не надо путать с петом (любимцем, питомцем). То совсем другое дело.

Вот и поговорили. Мышь от Рандома получил традиционные "подъёмные" в количестве 20 серебряных монет королевства Рамбутан и один свиток на портальный перенос по всему Второму Миру. Этот свиток всегда всем давался бесплатно при первом входе в игру на случай, если играют друзья. Естественно, что всех при входе в игру разбрасывало по огромному миру в произвольном порядке, поэтому друзья договаривались, что встретятся в каком-нибудь уже известном месте, например, на главной площади города Марула — столицы Баильской империи. Там друзья и начнут совместную игру.

Нажиться Мышу, продав этот дорогущий свиток, не получится — он был именной.

Честно говоря, Мышь очень надеялся, что ему что-то объяснят по этой игре, а тут такой облом. Сунули непонятный свиток и двадцать монет, и всё на этом. Впрочем, всё, как всегда: ничего не понятно, но прыгать надо. Но, здесь Мышь немного ошибался: Рандом для себя решил, что периодически будет наблюдать над игрой этого персонажа. Надо же, Мышем назвался!

Великий Рандом умолчал о многом. Теперь Мышу самому надо было догадаться об устройстве этого Второго Мира и о существах его населяющих, а таковых было много. В этом мире всё "живое" делилось на "разумных" и "неразумных". Разумными считались игроки, которые были все поголовно "полукровки"; неигровые персонажи (неписи или НПС) — которые развивались от контактов с игроками; 3999 иных разумных. У каждого из 4000 видов разумных был свой антипод — "дикий" персонаж, который считался неразумным, даже кое-где люди были "дикими". Из этих неразумных, при определённых условиях получались монстры. Над образами монстров корпело много разработчиков, наделённых недюжинной фантазией (или курили они что-то особенное). Кроме разумных и неразумных в игре была природа: растения, звери, птицы, рыбы, насекомые, ракообразные, пауки, грибы, и так далее, вплоть до вирусов. Природа в игре насчитывала около миллиона видов существ, естественно, некоторые существа также превращались в монстров. Ага, всё для игроков, чтоб не заскучали. Мышу предстояло узнать, как работает экология этого мира, основы физики и астрономии (вот будет хохма, когда он узнает, что астрономии в этом мире нет, и не может быть, есть только астрология). Даже толпа разработчиков не смогла бы создать этот мир, если бы не помощь ИИ. Разработчики только подкидывали идеи, а деталировку совершал ИИ. Он же разрабатывал квесты, как единичные, так и цепочки. И квестов в этой игре было огромное количество. Квесты имели фирменный стиль: неожиданность, парадоксальность, рандомность. Логика в этом мире не работала.

Рандом — Великий и Ужасный, оставил Мыша, впавшего, от слов Бога, в некоторую растерянность. Песок, море, джунгли: куда бежать, люди, ау — где вы!!! Выручил Мыша, как всегда, его внутренний голос: "Куда тебе торопиться? Сядь, посиди, банан съешь — он питательный, его обезьяны едят, интерфейс посмотри". Мышь согласился с внутренним голосом, что лучше оказаться в зависимости от такого Бога, как Рандом, чем быть зависимым от человекообразных существ.

Мышь, с удивлением заметил и некую трансформацию, начавшую происходить с его телом. А как он хотел? Ведь в нём сидело 4000 различных существ. Внешне игроки были все похожи на человека, гуманоиды, как гуманоиды. Но и все игроки щеголяли какими-то физическими особенностями. Ну, это понятно. У кого, например, ушки заострённые — то он немного эльф. У кого слегка видны перепонки между пальцами ног — тот имеет родственников из морских ахелотов. Физические "уродства" у игроков не считались чем-то нехорошим, наоборот это показывало, что игрок отмечен самим Великим Рандомом. А местные неигровые персонажи тоже совершенно не удивлялись виду игроков, то есть, как они считали бессмертных пришельцев с Первого Мира.

У Мыша также начали происходить забавные внешние трансформации. Но, из-за того, что в нём было слишком много видов местных существ, эти трансформации носили только следы. У него появились незначительные фрагменты кожи драконов, змей, немного чешуи, кое-где по телу были разбросаны участки с мехом, было много узоров похожих на замысловатые татушки. А, в общем, человек, как человек. Вот только правый глаз у него был антрацитового цвета. Смотреть в этот глаз было не очень приятно: чёрный и блестит. Правая рука сохранила человеческий облик, даже вроде стала крепче, а вот левая имела вид несколько хилый, пальцы на ней были длинные и узкие, а на мизинце был коготь от какого-то существа. На голове Мыша волосы остались, только стали очень густые и короткие. Какого цвета они стали, и что стало с правым глазом, Мышь пока не знал. Вот только волосы Мыша лучше гладить строго по шерсти, если, против шерсти, то можно уколоться об иглы, вдруг появившиеся в них.

Собою Мышь не стал особо любоваться, а уселся на песок под свой зонтик и углубился в изучение интерфейса. Первым откровением для Мыша было то, что в этой игре не было уровней. В ней, как в жизни — развивались основные параметры и умения. Основных параметров (характеристик) было не очень много, а вот умений тысячи. Прежде всего, Мыши изучил свой статус. Статус гласил, что Мышь является начинающим голодранцем. Это говорило о том, что он ещё не дорос даже до голодранца, а до нищеброда ему ещё развиваться и развиваться.

Сословие, клан: нет. Ну, на нет и суда нет. Мышь действительно пока не входил ни в клан, и не примкнул ни к какому местному сословию. Он считался одиночкой, без кола и без двора, всё своё ношу с собой.

Потом Мышь подробно изучил свои основные характеристики. В перечне их было всего восемь:

— Жизнь 2 + 0 = 2 пункта (ноль говорил о том, что сейчас нет временных пунктов усиливающих жизнь). Что сказать: с двумя пунктами жизни Мыша могла затоптать группа муравьёв;

— Магия 2 + 0 = 2 пункта. Оказывается, Мышь мог магичить! Вот только как он мог это делать? Ведь в приложенной к этому пункту книги заклинаний (гримуару) было совершенно чисто на всех её страницах;

— Восприятие 2 + 0 = 2 пункта;

— Ловкость 2 + 0 = 2 пункта;

— Сила 2 + 0 = 2 пункта;

— Удача 2 + 0 = 2 пункта;

— Выносливость 2 + 0 = 2 пункта;

— Интеллект 1 + 0 = 1 пункт.

Мышь не знал, что Рандом наделил его очень слабыми стартовыми параметрами. Обычно, он всем новым игрокам давал основные характеристики в три-четыре раза весомее.

Теперь Мышь перешёл к изучению умений. В этой игре умения открывались автоматически, как только игрок начинал их совершать. Но, у всех остальных игроков умений могло открыться не такое уж большое количество, а вот у Мыша теоретически могло открыться тысячи умений присущих всем существам мира, но он об этом не знал. Вот и сейчас в этом разделе на Мыша сразу же посыпались умения, которые открылись ему, как только он здесь появился. Судя по списку обретённых умений, Мышь уже умел:

— сидеть; ходить; прыгать; слышать; видеть днём; дышать воздухом; есть и пить; говорить (открылось, как только он сказал одно слово Богу); читать; резать острым предметом; изучать растения, насекомых и птиц; маскироваться (система посчитала, что зонтик от солнца, это такой вид маскировки); дрессировать насекомых и многое другое.

Н-да, очень важные умения. Зато, их много. Теперь эти умения надо улучшать, совершенствовать, развивать. На экране все эти умения уже красовались, выделенные жирным шрифтом, что означало, что они уже открыты. Возле каждого умения уже появились пункты развития. Например, бег уже получил два пункта, умение собирать фрукты — получило тоже два пункта. Мышь попытался посмотреть полный перечень умений, но он состоял из десятков тысяч пунктов. Читать всё это было решительно невозможно.

Мышь здесь, по своей неопытности очень ошибался. Он не догадывался, что только он один во всём этом мире владеет сверхценным и полным знанием обо всех его обитателях, об их характеристиках, внешнему виду, всех умениях и возможностях. Даже только один перечень обитателей этого мира мог озолотить Мыша; перечень умений обитателей тоже. Но Мышь был так далёк от экономической деятельности и имел такой добродушный характер, что он и помыслить не мог, что коварный Рандом подкинет ему такое искушение. Поэтому Мышь равнодушно пролистал перечень умений, о девяноста девяти процентах которых он даже представления не имел, что это такое. Вот зачем ему умение, доставшееся от гигантской тихоходки, находить направление на север на глубине минус десять тысяч метров? Что он будет делать с этим умением в джунглях? Или определять солёность воды на вкус? Умение у него такое появилось, а для чего оно ему? Или вот ещё экзотика: уметь считывать ауру холоднокровных виноградных улиток. Как понапишут всего, чего сразу и не поймёшь. Вот зачем надо уметь определять концентрацию благородных металлов в образце? Стоп! Это же вещь нужная: взял в руку образец породы и тут же сказал, сколько там благородных металлов.

Мышь оживился. Не такое уж и плохое это дело, список всех умений. Надо как-то всех их изучить, только вот их слишком много. Сначала, надо не изучать их, а только рассортировать по степени важности. Кажется, игра обещает быть интересной. Мышь и предположить не мог, что все солидные научные организации этого мира, все игроки, скрупулёзно изучают новые умения, их ветки развития. Всё это дело засекречивается, чтобы конкуренты не прознали. Ведь это деньги, огромные деньги. А Мышу всё это досталось даром. Вот правильно говорят, дуракам везёт.

Мышь продолжал изучать интерфейс. Следующий раздел назывался "Задания". В этом разделе было пусто, как в Сахаре. Никто ничего Мышу не задавал сделать. Квестодателей в пределе видимости не наблюдалось. Мышь пока не знал, что в этой квест мог и сам игроку свалиться на голову.

Следующий раздел был "Карты". Кое-что в этом разделе уже было: лагуна и кусок джунглей. Схематично, правда, но если развить картографию, то карта будет очень подробной. Можно стать картографом — размечтался Мышь.

Следующий раздел назывался "Друзья". А вот друзей у Мыша не было, и это грустно. Если только за друзей считать Валета с Садовником. Но их в друзья не запишешь без их согласия, а вот согласятся ли они быть друзьями, ещё вопрос.

Затем, после грустного раздела, шёл раздел "Мои документы". Здесь можно было хранить свои секретные документы, которые без разрешения никто не сможет прочитать. Мышь пока не знал, что написать, поэтому создал папку "Дневник", а в ней файл, в который записал сегодняшние события. Он ещё не знал, что пройдёт какое-то время, и за эти записи многие игроки и НПС отдали бы огромные деньги.

Последним разделом была "Настройка". Умеющим читать, этот чисто технический раздел открывал большие тайны, а читать и анализировать Мышь мог: его мозг только этим и занимался. Разработчики или специально оставили такую лазейку или просмотрели, что дают подсказки. Во всяком случае, Мышь выудил кучу жемчуга от прочтения технической части. Например, он узнал, как настроить карту местности так, чтобы было на ней отражено всё, вплоть до каждого дерева и кустика. Здесь же ему объяснили, как пользоваться инвентарём. Это который на сто килограмм. Внимательно прочитав длинную инструкцию, которую мало кто читает до конца, Мышь понял, что инвентарь не только обыкновенное хранилище, у него ещё есть ряд интересных функций, которые тут же Мышь и опробовал. Интересно, другие игроки об этом знают?

Кроме этого, из намёков в технической части, Мышь узнал, что это всё не догма, а руководство к действию. Например, связь. Описывалось, как ловчее заполучить в своё распоряжение средства связи. А их, этих средств, было множество: от почтовых голубей, до голосовой связи и даже видео связи. Конечно, всё это стоило уйму денег, но кто сказал, что должно быть легко? Владельцы игры должны были, прежде всего, позаботиться о собственной выгоде.

Сначала Мышь занялся доразведкой местности, чтобы нанести на карту все мелкие детали. Он хотел проверить, что получится, если произвести настройку карты на максимум. Для переноса на карту данных игроку надо было внимательно оглядеться на 360 градусов, тогда на карте появлялись все детали в радиусе десяти метров. Это было здорово, особенно при движении в джунглях. Достаточно было крутануться, стоя на месте в одной точке, и путь вперёд на целые десять метров, был разведан. Теперь не надо было с риском для жизни проходить эти десять метров. Побегав так пару часов по берегу невеликой лагуны, Мышь стал обладателем подробной карты с разведанной площадью на пять гектаров. Теперь можно было сидеть в тени, жевать вкусный полосатый банан и изучать карту, на которой был указан каждый кустик и каждое дерево. Мышь думал, что все игроки могут до такой детализации развить картографию. Но, это было не так: это у него сработало умение степных виверн разбивать поверхность земли на квадраты, а потом запоминать всё, что находится на этих квадратах. Только очень опытный картограф мог делать такие подробные карты. Теперь Мышь знал, как перемещаться по джунглям, при этом обходить все подозрительные места. Можно было отправляться в поход, но пока было лень, да и Путеводитель был не весь прочитан. Руководствуясь правилом, что усердие без разумения, подобно кораблю без руля, Мышь стал читать Путеводитель.

Парня поражало, что Второй Мир такой миролюбивый. Судя по тем крупицам информации, что Мышь случайно подслушивал от других людей в реале об этом мире, то этот мир не считался таким уж добродушным, скорее он был довольно агрессивным к игрокам. А здесь даже комары не нападали на его тушку и не пили горячую кровь. Мышь не догадывался, что комары готовы были считать его донором крови, однако, на своего они не нападают. Просто эти насекомые считали Мыша своим родичем. Они бы напали, если бы среди них была особь, имеющая больше двенадцати пунктов жизни, то есть на 10 пунктов больше, чем у Мыша. Тогда, да. У этой особи спали бы шоры с глаз по поводу этого игрока и она бы на него напала. Это был закон игры, но пока Мышь таких тонкостей не знал. Всё это должно было ему открыться на личном опыте, или из умных книг, которых под рукой не было, а был простенький Путеводитель. Кроме того сейчас Мышь находился на стартовой локации, в которой не было много агрессивных существ, имеющих свыше трёх пунктов жизни. Вот поэтому Мышу и казалось, что мир этот весьма миролюбив, что категорически не соответствовало его представлениям. Ночь прошла спокойно: было тепло, в джунглях кто-то шумел, кто-то кого-то с аппетитом ел, но с человеком своей добычей делиться не спешил. Человек же перешёл на фруктовую диету. Пока его такое положение дел удовлетворяло, и насекомых он не ел. Его даже порадовало, что система подкинула ему пункты в основные характеристики из-за потребления бананов и занятием картографией. Правда, кроме постоянного пункта к удаче, остальные параметры были временные, но на целые сутки: Жизнь 2+1=3; Восприятие 3+0=3; Удача 2+1=3; Выносливость 2+2=4. С интеллектом всё было по-старому и печально, только один пункт. Как был Мышь чуть умнее муравья, так и остался. Очень удивились бы обитатели детского дома, застав Мыша внимательно читающего книгу. Они бы не удивились, если бы он стал наркоманом, если бы он спился или бы вконец опустился. Но книга в руках этого дебила их бы удивила.

А Мыша удивлял Путеводитель и то, что в нём было изложено. В книге объяснялось, что такое ночь во Втором Мире. Ночь Второго Мира было сложное явление. Во-первых, сама планета, на которой располагался мир, была площадью, как четыре Юпитера, но при этом атмосферное давление было, как на Земле. Магнитного поля планета не имела, и не вращалась ни вокруг своей оси, ни вокруг звезды. Зато вокруг неё было семь звёзд, которые, впрочем, тоже были неподвижные. Пять звёзд были расположены по экватору планеты, а две — по полюсам. А как же тогда день сменял ночь? А просто: звёзды испускали яркий свет только с одной своей стороны, как фонарик, потом, как подходило время вечера, они за несколько часов, все вместе, поворачивались на 180 градусов. Вот и ночь! А ночью, в хорошую погоду, были видны спутники, которых было видимо-невидимо. Со спутниками планеты всё было гораздо сложнее. Во-первых, никто толком не знал сколько их. Только наверняка знали, что каждый спутник излучает особую магическую эманацию, воздействующую, прежде всего, на определённый разумный вид (расу) существ, населяющих планету. Так же знали, что некоторые спутники являлись покровителями неразумных существ и монстров, а также растений, зверей и прочих гадов. Каждый спутник норовил летать по своей орбите, но периодически смещаясь с неё. Чтоб жизнь астрологам не показалась мёдом спутники ещё и летали с разной скоростью, то замедляясь, то ускоряясь. Вывести закономерность не получалось. Вот поэтому на планете не было такой науки, как астрономия: нечего изучать было, а вот астрология была, и была она очень востребованная и уважаемая наука, так как жизнь индивидуума на планете зависела от благосклонности к нему его спутника.

"Вот это да, — подумал Мышь, прочитав главу, посвящённую местной астрологии. — "Вот это они дают". Однако, надо подкрепиться, а потом опять читать, а то слишком умный буду, если буду с утра читать книжки. Вот такое второе утро было у Мыша в этой игре, а утро, говорят, вечера мудренее. Ночь он провёл, прислушиваясь к джунглям и любуясь спутниками, которые разноцветными точками, роились в ночном небе. Были спутники крупные, почти как Луна, были и значительно мельче: их роение завораживало. Интересно, а что в этой игре располагается на спутниках? Можно ли до них долететь? Путеводитель говорил, что теоретически до них добраться можно, вот только надо решить одну задачу, которую решить трудно: на высоте 15 километров в этом мире все предметы начинают менять свои свойства, причём совершенно непонятно, что получится в результате. То же самое относится и к скорости: если снаряд достигнет скорости 200 метров в секунду, то он начнёт менять свои физические свойства.

Изучать физику и химию этого мира Мышь решил потом, как подкрепится и разомнётся, а то от чтения с самого утра уже тело одеревенело.

Ранним утром Мыша разбудили своим пронзительным писком пикирующие друг на друга пичужки, кои облюбовали огромное дерево, имеющего форму вьетнамской шляпы. Множество крошечных красных и зеленых комет описывали круги над огромным деревом и рядом. Молча эти птички не могли питаться, им надо было обязательно оглушительно орать и будить всю округу. Мышу пришлось просыпаться. Он полюбовался скоростным полётом этих птичек, посмотрел на небо, где ещё было видно ряд неизвестных ему лун, и стал читать о спутниках и светилах этого мира, пока не дочитался до физики этого мира. На этом познание прервалось по требованию желудка, который тоже хотел участвовать в изучении продуктов этого мира.

Пока своему желудку Мышь мог предложить только фрукты. Ориентируясь по своей карте, новый игрок стал углубляться в лес за пропитанием. Сейчас он мог хорошо видеть и различать деревья, кустарник, траву, но не мог определить их вид и характеристики, интеллекта не хватало. Система говорила, когда Мышь начинал внимательно осматривать какое-либо дерево, что у него не хватает пунктов восприятия и интеллекта, а ряд умений, связанных с ботаникой у него уже открылись. Вооружившись острой ракушкой, он срезал два уже известных ему банана, нашёл невысокое дерево, где росли плоды ярко красного цвета, похожие на мандарины. Мышь откуда-то знал, что в природе яркий цвет означает опасность, но решил рискнуть и сорвать пару плодов. Очистив кожуру, он съел одну дольку: мандарины, как мандарины, только огромные. Очень хорошо удаляют жажду, увеличивают силу на один пункт на двенадцать часов. (Сила 2+1=3). Улучшенная карта позволяла игроку идти по лесу не напролом, а по тропинкам. Это было громко сказано "тропинки", просто карта показывала путь, по которому кто-то уже ходил. Какое-то животное выбрало оптимальный путь до ручья, вот и протоптало чуть заметную тропинку. Новоявленный картограф оценил тропинки, даже такие незаметные: теперь не влетишь в мокрую яму, засыпанную листьями, в которой кишит жизнь: всякие многоножки, жуки и другие неизвестные науке существа. На Мыша упорно никто не хотел покушаться: ни змеи, которых он уже видел, ни пауки, ни другие гады. Змеи имели узорчатую разноцветную окраску, свирепый вид, острые зубы, но нападать не собирались. Скорее всего, они все не ядовиты, или на людей не охотятся — включил логику игрок. Практически все змеи и пауки с удовольствием атаковали бы человека, но этот организм был им симпатичен, так как имел такую же кровь, как и они. Человек из-за этого стал терять бдительность, пока не налетел на острый шип, сразу снявший один пункт жизни. Это привело Мыша в чувство, и он понял, что здесь везде опасность и надо быть предельно внимательным, ибо чревато. Один пункт жизни восстанавливался десять минут, игрок это время провёл, находясь на одном месте и крутя головой. На этом, колющемся ядовитыми колючками кусте росли красивые плоды, но попробуй достать их. Зато рядом росло непонятно что: то ли куст, то ли трава. Высотой с человеческий рост, растение имело мясистые листья, а наверху у него красовалось что-то похожее на лохматый орех, величиной с человеческую голову. Естественно, это явление Мыша заинтриговало, и он сумел добраться до этого ореха. Он долго возился, очищая мякоть от кожуры, наконец, добыл сам орех. Твёрдая плоть "ореха" по вкусу напоминала хлеб, смешанный с лещиной. Но, странное дело: поедание этого ореха дало временную прибавку к восприятию на один пункт, но временно уменьшило выносливость на один пункт. Мышь не знал, что этот плод был среднеядовитым. С другого человека он бы забрал три пункта жизни, но у Мыша был иммунитет против этого яда из-за родственных отношений с гигантскими шершнями, которые обожали есть эти орехи.

Набрав в инвентарь различных фруктов, игрок отправился на берег лагуны. Он хотел обед совместить с проведением экспериментов с инвентарём. Сидя на песочке почти у обреза воды человек сначала удалил из него всю свою добычу: оказалась приличная горка из даров леса. Потом он стал помещать в инвентарь каждый добытый предмет по одному. Здесь он заметил интересную для него закономерность: система объявляла, что он положил в инвентарь, но без конкретики. Например, когда он отправил в инвентарь обгрызенный кусок ореха, то система объявила, что это еда растительного происхождения. Большего она не сказала по причине малого количества пунктов восприятия и интеллекта.

Однако, когда Мышь положил в инвентарь полосатый банан, то система сказала, что это полезная растительная еда. То есть внимательный игрок получал подсказку, что для него полезно, а что не очень. Тогда игрок положил в инвентарь кусок засохшей ветки: система объявила, что это мусор растительного происхождения и что ценности он не имеет. А если насыпать песка: опять это мусор, состоящий из песчинок и кусочков раковин. А если положить камешек: он тоже был классифицирован, как мусор. Однако, стоило положить в инвентарь серебряную монету, доставшуюся от щедрот Рандома, то система назвала эту монету малоценным предметом. Вот, что и требовалось узнать. Значит, система подсказывает, что здесь имеет цену, а что нет, что полезно, а что не очень. Это же великолепно.

Мышь полез в воду лагуны. Сквозь чистую воду он видел лежащие на дне разноцветные камушки, которые и стал подбирать. Набрав штук сто камней в котомку, он на берегу стал по одному отправлять их в инвентарь. Мусор, мусор, мусор, мусор, и так двадцать раз, вдруг система выдала: малоценный декоративный предмет. Включив всю "мощь" своего восприятия, мышь стал присматриваться к штуковине, что была найдена им на дне лагуны. Это был не то амулет, выточенный из какого-то камня, не то большая пуговица, а может и ещё что-то кому-то нужное. Такое пристальное внимание к этому предмету со стороны игрока не укрылось от взора системы, и она выдала: "Внимание! Желаете узнать, по какой причине этот предмет оказался на дне лагуны? "Да" — "Нет". Награда неизвестна".

Вот и что делать? Это явно квест, но ещё осталась не исследованной кучка камней, да и Путеводитель ещё не изучен, а уже беги, выполняй квест. Но, если скажешь "Нет", то потом система подтвердит ли квест, или это одноразовое предложение?

Мышь решил, что лучше сказать "Да". В конце, концов, это ведь игра, здесь надо играть, а не жить. Отставив в сторону неисследованные камни, Мышь решительно выделил "Да".

Тут же от системы последовало сообщение: "Игрок. В радиусе 20 метров от места находки этого предмета находится нечто, объясняющее, почему ваш предмет оказался на дне лагуны". Ага, ещё бы точно знать в каком месте Мышь нашёл эту штуковину. Только если приблизительно. Парень нашёл двухметровую сухую ветку и воткнул её в грунт на дне лагуны, в том месте, где он считал, была найдена эта штука. Подсказка — 20 метров, но мы увеличиваем зону поиска до 25 метров, чтоб вернее. Оставшись в одном подгузнике, Мышь стал нырять в надежде, что-нибудь интересное высмотреть на дне. Попадались только всякие цветные камушки, которые он относил к ещё неизученным камням. Кучка стремительно росла. А отгадки не было. Два часа Мышь убил на водные процедуры, пока не понял, что что-то не то. Зато, отлично, что система за активное ныряние подкинула по одному основному пункту к удаче (Удача 3+1=4) и к выносливости (Выносливость 3+1=4). Последний параметр мог бы быть равен пяти, но отчаянный игрок наелся ядовитого ореха. Выходило, что система поощряет тех, кто больше шевелится.

В воде ничего особо интересного, за исключением разноцветных камней, не наблюдалось. А в глубину Мышь боялся нырять, он же не тюлень. Если бы игрок посмотрел список вновь открывшихся умений, то смог бы увидеть, что ему теперь доступны к развитию такие умения, как ныряние на мелководье, дыхание под водой, зрение под водой. Теоретически Мышь мог начать играть за подводных разумных существ, но подводный мир его интересовал не очень. Сейчас его интересовало, где могла быть спрятана подсказка. Оставался только песок пляжа, но там ничего интересного и необычного не наблюдалось. Песок — как песок, вот только почти напротив торчащей из воды ветки был небольшой песчаный холмик. Может в этом холмике, что-то спряталось? Капать было решительно нечем, кроме как своими руками. Вот человек и начал изображать из себя землеройную технику. Минут десять он откидывал песок в разные стороны, разрывая холмик, хотел уже эту затею бросить, но тут наткнулся на сухое дерево. Ещё чуть порывшись, он определил, что это не кусок обычного дерева, а рукотворный предмет: скорее всего лодка, следовательно, надо продолжать копать.

Жаль, что лопаты нет, да и сила периодически уходит в ноль, приходится отдыхать. Мышь уже переработал кубов пять песка, а только и смог, что откопать часть лодки. Скоро древесные лягушки в джунглях своим звонким кваканьем возвестят о наступлении быстротечных фиолетовых сумерках, а там и ночь скоро.

Где бы взять лопату в джунглях? Или хоть плоский кусок доски. Вот Маугли умудрился же как-то в джунглях трусы добыть. Игрок посмотрел на откопанные части лодки. Так, может, оторвать от лодки кусок доски и этой доской копать? Тогда, всяко, быстрее получится.

Доска сначала никак не хотела отдираться от лодки, но есть правило, что если один человек хорошую вещь сделает, то другой её, завсегда, сможет сломать. Если доска не отдирается от лодки усилием рук, то от удара, притащенного тяжёлого камня, она, трагически скрипя, поддалась, ведь дерево было уже частично сгнившим. Теперь дело пошло веселее, смотришь, к вечеру человек лодку и откопает на две трети, а то и больше.

Ко времени, когда наступил вечер, Мышь устал откапывать лодку. Пора было на сегодня бросить это дело. Приближение вечера почувствовали и крикливые мелкие птички. Они, изящно изогнув хвостики, перепрыгивали с цветка на цветок, с ветки на ветку. В свете лучей заходящего солнца они, то и дело, вспыхивали пронзительными алыми и изумрудными сполохами. Некоторые из них, устроившись на ветках куста красного растения, приступили к исполнению вечернего репертуара.

Вот и второй день пребывания Мыша в этом мире заканчивается. Да, это тебе не рутина в детском доме. Здесь гораздо интереснее, хотя чувствуется усталость, да и когда он укололся шипом растения, то было больно. В этой игре болевые ощущения были выставлены на максимум. Чтоб их не чувствовать можно было купить обезболивающие зелья, приобрести специальные амулеты, изучить заклинания, купирующие боль. Если терпеть невозможно, то игрок просто обнулял свои пункты жизни, и шёл на возрождение. Гибель игрока штрафовалась удалением в произвольном порядке пары пунктов из основных характеристик и больше ни на что ни влияла, причём, меньше стартовых значений убрать пункты уже не получится. Мыша же и оштрафовать трудно, так мало у него пунктов в основных характеристиках. Невнимательный он пока игрок: надо было чаще смотреть на список открывающихся умений. От свирепых порождений Бездны Мышу открылось умение подавлять боль.

Ужин у Мыша был из остатков чёрствого куска хлеба с фруктами, причём чёрствый хлеб пошёл на ура. Ужин прошёл под аккомпанемент песен древесных лягушек, соревнующихся, кто из них громче споёт. Потом было время наблюдать за спутниками, мельтешение которых навеяло сон. Нам не дано предугадать, когда и где придётся спать: Мышу осталось только мечтать о мягкой постели с тёплым одеялом, которое накрыло бы его и не отпускало. Одеяло и подушка — страшные вещи, они из справного мужика могут быстро сделать тряпку.

Ранним утром своего третьего дня пребывания в новом мире Мышь опять занялся чтением Путеводителя. Он осваивал, какие бывают ценности в этом мире, и какие здесь ходят деньги. Насчёт денег здесь было всё относительно просто: хоть каждое государство и чеканило свою звонкую монету, но все они были одинаковы по цене: различия были только в гербах и физиономиях королей. Сто серебряных монет равнялись одной золотой, сто золотых — одной платиновой, десять платиновых — одной мефриловой. Всё просто, как коровье мычание на зелёном лугу. У королей, эмиров, императоров и президентов не было права выпускать в обращение монет больше, чем разрешит система, а ИИ инфляцию не поощрял. Делать фальшивые деньги тоже был не вариант, потому что каждая монета, выпущенная в оборот, имела "слово короля", то есть, особую магическую метку исключающую подделку. Все ценные вещи имели девять уровней:

— Мусор (имел ценность только для владельца);

— Малоценная вещь стоимостью до одного золотого;

— Ценная вещь — до ста золотых;

— Весьма ценная вещь — до двух платиновых монет или 200 золотых;

— Особо ценная — до 1000 золотых или одна мефрилка;

— Исключительно ценная — до 20.000 золотых или 20 мефрилок;

— Сверхценная вещь — до 100.000 золотых или сто мефрилок;

— Эпическая вещь — до 500.000 золотых или 500 мефрилок;

— Божественная вещь — до одного ляма золотом или 1000 мефрилок. Большую стоимость могли дать не за вещи, а за недвижимость в виде замков и дворцов. Теоретически, ценнее божественной вещи, могла быть особая эксклюзивная вещь, сделанная игроком или жителем Второго Мира.

Были в этой денежной системы и тонкости, такие как, поголовная нелюбовь населения к платиновым монетам, из-за их похожести на серебрушки. Мефрил любили все, да где же его взять. Некоторые расы наотрез отказывались пользоваться деньгами: они предпочитали исключительно бартер. Проблемы с переносом кучи золота не было: маги-артефакторы продавали всем желающим кошельки, в которых можно было хранить хоть миллион золотых монет. Конечно, такие кошельки стоили сами приличных денег, но это была страховка от профессиональных воров: вор не мог спереть то, что лежало в инвентаре. Деньги можно было поменять в банках за скромный один процент от суммы. Иностранные деньги тоже сначала надо было поменять в банке, так как расплачиваться можно было только национальной валютой. Спрашивается зачем? Всё просто: за обмен государство взимало один процент. Красивый способ наполнять королевскую казну. Деньги лучше всего менять в государственных банках: частные менялы брали за обмен десять процентов. Деньги без "слова короля" не менялись, а незамедлительно конфисковывались.

Высоко ценились камни. Не те, что валялись под ногами, а имеющие ценность для магов. Камни делились на четыре списка:

— Ценные (такие как агат, гранат, обсидиан, халцедон и далее по списку);

— Весьма ценные (голубой гранат, пудреттит, изумруд, биксбит и далее по списку);

— Особо ценные (параиба, алмаз, красный алмаз и далее по списку);

— Исключительно ценные (список был из названий минералов, которых на Земле не существовало; чисто фантастические минералы).

Камни можно было найти, если постараться. Реализовать их было чрезвычайно просто: их с руками и ногами отрывали маги и алхимики для своих опытов.

Так как Мышь был слишком светлой натурой, поэтому он никого убить не мог, как другой игрок. Поэтому добыча с монстров ему не светила. Воровать он тоже не мог. Ему оставалось только сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых, крафт, в том числе изготовление магических вещей. Картография ещё. В общем, всё то, где не надо охотиться за животными, сражаться с игроками, убивать бедных монстров. Мышу даже нечисть было жалко убивать. Вот спрашивается, откуда такие размазни появляются? Ведь проще простого: отними у ближнего кусок хлеба, убей монстра и нечисть, благородный разбой на большой дороге тоже никто не отменял. Но Мышь, такие варианты даже не рассматривал. Кроме того, он не знал, какую подлянку подкинул ему Рандом тем, что сделал его родственником всех разумных существ. А своих родственников убивать нельзя, считалось большим грехом и нещадно штрафовалось системой. Игроки, которые хотели играть за "агров", то есть, убивать и грабить людей и неписей, страдали от штрафов и ограничений. Получалось так, что если Мышь даже случайно убьёт никому не нужного комара, но его система посчитает за агра и оштрафует, ведь этот игрок родственник всем инсектоидам. Вот монстров ему убивать можно, но пока у Мыша был очень мягкий характер: жалко ему было бедных монстриков.

Перед началом каторжного труда по раскапыванию лодки, Мышь проверил оставшуюся кучку камней на ценность: мусор, мусор, мусор...пока ему вдруг не попался камешек, отливающий синеватым оттенком.

Ценная вещь — объявил инвентарь (ценность в деньгах не определялась по причине низкого восприятия и интеллекта). Из кучки ещё один камешек оказался ценной вещью, этот был тёмный и отливал металлическим блеском. Теперь у Мыша было две ценных вещи, а это значит, что их стоимость больше одного золотого. Мышь начинал привыкать чувствовать себя олигархом. Нет, положительно дно этой лагуны надо как следует прошерстить на предмет драгоценных камней.

— Я душевно почти здоров, но шалею, поймав удачу. Из наломанных мною дров, я построю большую дачу, — мурлыкал песенку Мышь. — Или дворец, или башню мага.

К наполовину откопанной лодке идти не хотелось, но надо было идти и работать. Мышь не смотрел в новые открывшиеся умения, а там творился аншлаг из-за его трудовых подвигов по выкапыванию лодки. Зато, он прочувствовал повышение пунктов умения копать, как только приступил к работе. Стало как-то ловчее получаться: ещё бы — раса землероек одарила его полезным умением закапываться в землю.

Выкопанная лодка лежала на боку, носом к берегу, кормой к лагуне, длиной она была метров шесть. Наверное, это шлюпка — решил парень. Сохранились даже поломанные вёсла, которые находчивый игрок стал использовать в качестве лопаты. Теперь надо было аккуратно убрать песок из самой лодки и искать подсказку и сокровища. Как же без сокровищ? В мыслях Мышь нарисовал уже кучу сокровищ, даже больше, чем поместится в лодку. Но, пока сундуков с пиастрами и сокровищами не наблюдалось. Игрок продолжал старательно вычищать лодку от пески, начав очистку от кормы к носу. Появились весьма скорбные находки: он выкопал два скелета, облачённые в вычурно расшитые золотыми нитями камзолы, украшенные различными безделушками. На одном из камзолов на петельках висели две точно такие штуковины, какую он нашёл в лагуне. Вот и разгадка: третья петелька оборвалась, когда эти двое бедолаг плыли к спасительному берегу. Доплыть, то они доплыли, вот только померли от ран: из камзолов выпало по нескольку арбалетных болтов. Скелеты в камзолах игрок вытащил на берег, а сам продолжил очищать лодку. Наградой ему стали два кожаных мешка, маленький деревянный сундучок и два проржавевших больших ножа, скорее это были мачете.

Тут звякнуло. Так система сообщила, что квест игроку засчитан. В награду игроку прилетело пять свободных пунктов на основные характеристики и пять свободных пунктов на умения. Но распределять эти пункты игрок сейчас не хотел: у него горели глаза от предвкушения тайны, что ждала его в других находках.

Но у системы было другое мнение: выскочило сообщение с заданием — похоронить останки двух человек по морскому обычаю. Это как? Получается, что эти останки надо отправить на глубину, а глубина есть только в море, в лагуне не такая уж и большая глубина. Игра заставляет выйти из лагуны в море и там похоронить останки. Мышь пока решил отложить разбираться с трофеями, а начать строить плот из сухих стволов деревьев и останков лодки. Трофеи подождут, а квест ждать не будет: игра любит, чтобы всё делалось быстро. Опять каторжная работа. Пришлось игроку спешно раскидать полученные пункты: два в силу (Сила 4+1=5), два в выносливость (Выносливость 4+1=5), последний пункт в ловкость (Ловкость 3+0=3). Полосатые бананы и гигантские мандарины исправно давали временную прибавку к силе и ловкости.

Вооружившись старыми мачете, которые система определила как малоценные вещи, Мышь пошёл в джунгли рубить лианы и сухие стволы. К обеду он натаскал ворох строительных материалов. Останки людей он уложил на срезанные огромные листья и сделал два зелёных свёртка, связав всё лианами. Игрок только срезал с одного из камзолов оставшиеся два амулета: теперь у него было три амулета, которые система опознавала как малоценные вещи. Откуда Мышу было знать, что эти вещи служили как заготовки для мощных амулетов. За десятки лет, что они провели под песком, амулеты разрядились, но не перестали быть хорошими заготовками.

Плот игрок собирал в воде, связывая лианами каждую деревяшку. Конструкцию он решил делать решётчатую, а не сплошную. Плот получился широким и достаточно устойчивым. На этот плот Мышь отнёс зелёные пакеты с останками людей и привязал к ним по тяжёлому камню. Лагуна была не очень большая, но до её выхода в открытое море надо было проплыть метров двести, а потом ещё петлять между скал столько же. Хорошо хоть было тепло, ветра не было, вода была прозрачная, так что всё дно лагуны хорошо просматривалось сверху. Было хорошо видно, как в водах лагуны кишела и суетилась жизнь. Обитателям подводного царства жилось явно припеваючи. Их было много, можно было есть друг друга с аппетитом, только надо было оглядываться, чтобы самому не стать кормом для более наглого организма. Здесь многие годы не нарушался размеренно и относительно мирно текущий ритм жизни. Экология лагуны устаканилась к общему удовольствию её обитателей. Коралловые рыбки, как метеоры носились пёстрыми стайками, играя чешуёй на свету всеми цветами радуги. Морские ежи меланхолично перекатывались на ядовитых остроконечных иглах, яд которых человеку не понравится. Морские звёзды медленно и важно перемещались по своим звёздным делам, обдумывая свою роль в этой непутёвой Вселенной. Хитрые коньки мелькали среди изумрудных водорослей золотыми вспышками. Озорные крабы пугали всех своими клешнями, но всех они напугать не моги: находились гурманы, которые уважали "крабовые" палочки. Глупые рачки постоянно суетились среди камней и водорослей, как будто именно здесь они потеряли смысл своей жизни, и его надо было срочно найти.

"Вот бы научиться глубоко нырять, — думал Мышь. — "Там, на дне столько всяких интересных камушков". Глубина была не такая уж и большая, метров пять-семь, но для сухопутного Мыша, это было почти как бездна, как абиссаль.

Плот медленно, но уверенно плыл к выходу из лагуны. Один раз парень сильно испугался, когда к его тушке вдруг из глубины метнулась чёрная длинная тень, вооружённая острыми большими зубами. Но, эта тень потеряла к нему интерес, когда подплыла ближе. Маленькая мурена посчитала его за своего родственника.

Игрок уже приноровился работать поломанным веслом, но пока ещё весло входит в солёную воду с плеском и брызгами. Через мгновение, оставив за собой водоворот, весло отражает лучи солнца, и снова ныряет в прозрачную зеленую воду. На обнаженную грудь и плечи человека летят солёные прохладные капли. В такт взмахам весла, заметными толчками скользит вперед плотик с останками бывших неизвестных моряков. Скоро час, как он плыл по водной глади лагуны. Остался позади дикий песчаный пляж с останками лодки и бедной одежонкой человека. Молодому моряку казалось, что он двигался по ленивой, без течения, реке, по краям которой чахли от избытка влаги пальмы и другие экзотические растения, а жёлтая кромка берегов таяла в дрожащей дымке испарений.

Море — это уже не лагуна. Здесь у горизонта серебрящаяся поверхность воды так плотно сливается с небом, что уже и не разберешь, где вода, а где белые облака, медленно ползущие по своим делам. Но, далеко в море игроку не надо.

На выходе в море были небольшие волны, но это не помешало плоту отплыть метров на тридцать, где Мышь и совершил обряд погребения по морскому обычаю, всё строго по шумерским канонам и наставлениям ветеринарной службы Киргизии. Надо было произнести что-то пафосное и проникновенное, соответствующее моменту, чтобы преобладали возвышенные эмоции, восторг и трагизм, воодушевление и драматизация, эпичность и показательный героизм. Вот, как-то так:

— Вверяю душу их Господу, а останки — морю. Вы долго плавали по бурному морю, преодолевая штормы и волны, но невзгоды убили вас! Я не знаю ваших имён, но знаю, что у вас был дух, который не убили. Семь футов, вам, неизвестные моряки, под килем и спокойного моря.

Мышу было всё равно, кого он похоронил: приличных моряков или кровожадных пиратов. Ему было всех жалко. Теперь ещё оставалось добраться до своего берега. Подкрепившись полосатым бананом, игрок отправился обратно в "свою" лагуну через извилистый проход в скалах. Когда-нибудь скалы обрушаться и лагуна потеряет постоянный контакт с морем и тогда превратится в большое солоноватое озеро. Легкий бриз еле рябил воду, и крохотные волны ласково накатывались на плотик. Мышь заметил, что в зависимости от времени дня и глубины лагуны, цвет её воды бывает разный: то зеленый, то изумрудный, то голубой и прозрачный. Вот и сейчас вода была слегка голубая с серебристой зыбью, и казалось, будто плот плыл по подернутому дымкой блестящему зеркалу. Часа через полтора он благополучно прибыл на свой песчаный берег. Плот парень решил не разбирать, ему очень понравилось плавать на нём и рассматривать бурную жизнь под водой.

По завершении этого приключения система посчитала, что игрок великолепно выполнил её предложение, и одарила Мыша очередными пятью свободными пунктами к развитию основных характеристик: три пункта Мышь сразу же забросил в жизнь (Жизнь 5+1=6) и два пункта в интеллект (Интеллект 3+1=3). Теперь он стал умнее лесного муравья.