Игра и жизнь Матвея Бутурлина. Главы 1-5

Современная фантастика.

Литература альтернативной реальности.

Валерий Шалдин.

Игра и жизнь Матвея Бутурлина. Книга первая.

Кто-то неведомый раздал карты так, что Матвею достались только мелкие и краплёные. Пришлось ему играть по чужим правилам, постепенно превращаясь из человеческого мусора в разумное существо, как в реальном мире, так и в виртуальном мире.

Глава первая.

— Ап-чхиии, сорок седьмой раз, — чихнул Лютециус Шустрый — младший архивариус Рамбутанской королевской академии, когда с самой высокой полки достал очередную пыльную папку с архивными документами.

Он всегда считал свои чихи, так как, по словам глубокоуважаемого старшего архивариуса Альтемируса Длинного, настоящий правильный архивариус должен был чихнуть от воздействия архивной пыли на его нос сто раз в день. Как-то так. Даже на входе в хранилище документов были на камне высечены слова: "Остановись и внемли. Всё станет пылью, и воюющий с нею тоже превратится в пыль".

Судя по пыли, что скопилась на бумагах в этом уголке архива, план по чихам сегодня будет перевыполнен, а это значит, что добавится ещё одна единичка к архивному мастерству, что вдохновляло на упорный труд, а упорства и настойчивости Лютециусу Шустрому было не занимать. Трудное это дело — разгребать архивы, особенно находящиеся на минус четвёртом уровне академии. Жесть — как говорят некоторые студиозусы. Здесь хранились совсем уж никому не нужные документы, типа той толстой и пыльной папки, которую только что выудил Лютециус. Она лет сто здесь пылились, вся плесенью покрылась.

— Нуте-с, нуте-с, и что у нас тут такое? — вслух произнёс Лютециус, засовывая свой любопытный нос в папку. Он, работая в таких местах, не молчал, а всегда говорил вслух. Во-первых, тут рядом крайне редко кто бывает, во-вторых, младшему архивариусу нравилось разговаривать с умными людьми, а самый ближайший умный был он сам. Так почему бы не поговорить с умным человеком, к коим и себя относил Лютециус?

Архивариус отнёс добытую папку к огромному рабочему столу, ярко освещаемому магической лампой, свет которой хорошо освещал не только стол, но и этот участок архива. Прежде чем открыть пыльную папку, он смахнул с неё пыль специальной магической тряпкой, которая быстро впитала в себя пыль. Однако, Лютециус немного поморщился, вспомнив, что давно не менял эту тряпку, и у неё скоро закончится свойство впитывать пыль. Вот тогда он здорово начихается. А у жадного завхоза академии расходники днём с огнём не выпросишь. Приходится за свои кровные приобретать магические вещицы, а денежное довольствие у архивариуса не очень. Вот когда он станет старшим архивариусом, как Альтемирус Длинный, вот тогда он будет работать уже на минус третьем уровне, да и денежное довольствие увеличится. Но, когда это ещё произойдёт одному богу Великому Рандому известно. Интересно, когда же бог начнёт меня испытывать богатством и искушать всякими вкусняшками? Нет, я не жалуюсь Великому, просто слегка интересуюсь.

Для успешной карьеры надо было откопать что-то совершенно сногсшибательное, какой-нибудь ценный документ, имеющий большое научное значение или затрагивающий интересы больших людей. Вот и приходилось в горах мусора, глотая пыль, искать жемчуг в этом полном отстое. А кому сейчас легко?

На титульной стороне найденной папки была стандартная запись: номер в реестре, название содержимого в ней и соответствующий шифр, дата поступления в архив. Вот как раз из-за присвоенного этим документам шифра и попала эта папка в дальний угол, так как ничего интересного в ней не могло быть по определению, о чём и указывал шифр. Вот скажите на милость, зачем хранить черновики ежедневных отчётов старосты деревни Жёлтые Глины, что на одном из островов архипелага Лонган? Что могло такого произойти в этом местном Мухосранске?

Лютециус, со вздохом углубился в изучение бумажек. Староста деревни просто заполнял стандартную форму отчётности, потом переписанный набело отчёт, с помощью почтового голубя, отправлял в канцелярию местного барона. Скорее всего, сам барон и не читал эти отчёты, они попадали к какому-нибудь младшему клерку, который потом заворачивал в них жирные пирожки или чебуреки. А черновики чудом остались целы и, ещё большим чудом, попали в архив. Да и что, собственно, умного мог написать староста. Всё, как всегда. Что у него в деревни на такой-то день всё...бла-бла-бла....потрачено средств столько-то, получено — столько-то. Редко появляются какие-то приписки, вот как на этом листе, что, якобы, в их местности появился очередной бессмертный с Первого Мира, который смог проникнуть через мировую завесу между мирами. Ну, появился и появился: их, этих пришельцев из Первого Мира каждый день появляется миллионы. Так вместе с ними и живём в Новую эру, ведущую свой отсчёт со времён разделения Света и Тьмы. А что про этого, который появился и не запылился, говорится? Читаем, что тут накарябано почерком старосты: пришелец представляет собой полное ничтожество, настоящий нищеброд, у которого ни кола, ни двора, ни куриного пера. Он молод, молчалив, безобиден, улыбчив и бестолков. Одевается молодец очень странно, в какую-то куртку и штаны, почему-то выкрашенные в жёлто-чёрные полосы. Чем собирается заниматься, пока не определился. Назвался именем Мышь. Теперь, после регистрации будет именоваться так: Мышь из Жёлтых Глин острова Куруба архипелага Лонган.

Потом опять в отчёте всякое...бла-бла. Стоп! Как это Мышь!? У Лютециуса Шустрого от неожиданного открытия даже вспотел лоб, и немного затряслись руки, как у грешника в храме. А что, если это тот самый Мышь? Получается, что сейчас Лютециус откопал уникальные документы, касающиеся легендарного Высшего мага Мыша Лонганского? Мага из джунглей! Да не просто документы, а касающиеся первых дней пребывания самого Мыша во Втором Мире. А это значит, что Лютециус откопал золотую жилу: теперь он сможет написать хроники жизни выдающейся личности. Да, к тому же, эти хроники будут написаны не с помощью научного пальца в небо, а на основании реальных, чудом сохранившихся документов — вот они, лежат перед носом. А что это значит лично для младшего архивариуса? А то и значит, что после опубликования этих хроник он станет минимум старшим архивариусом, а то и, дай Рандом, главным архивариусом. А если он сподобится получить ранг личного архивариуса короля, то это вообще предел желаний. Тогда жизнь удалась.

Вот тебе и архив на минус четвёртом уровне. Так что не зря Лютециус сегодня глотал пыль, эта пыль грозила превратиться в золотую, а то и в мифриловую. Теперь надо найти все папки с другими бесценными отчётами старосты деревни Жёлтые Глины, изъять из них документы, касающиеся Мыша, и приступить к написанию хроник. День сегодня у младшего архивариуса, слава Рандому, явно задался.

— Гром гремит, земля трясётся, что Мышь делает? Крадётся! — во всё горло заорал Лютециус. Он вопил так громко, что испугал бы даже архивных крыс и червей, но те, слава Рандому, не водились в подвалах до минус четвёртого уровня: их всех выбивали маги и охотники. Вот на минус пятом уровне и, особенно на минус шестом — вот там, да, там крыс было много, да и червей было много. Туда просто так не сходишь, чтобы порыться в документах. Туда надо идти только с сильным магом или с хорошо вооружёнными охотниками, но наёмники стоят очень дорого, а у архивариусов в кармане денег мало. Вот бы порыться на нижних уровнях — размечтался Лютециус. Ничего, вот разбогатею, найму охотников и схожу на нижние ярусы.

Свой тринадцатый день рождения Матвей Александрович Бутурлин встретил в обычном детском доме, куда его ещё в 11 лет поместила родная мамка. Вообще-то никто по имени, а тем более по отчеству его не называл, даже по фамилии не называл, все звали его просто Мышь. Это прозвище, данное ему его родной мамкой, прижилось и в детском доме.

Тогда, в свои 11 лет, он впервые увидел унылый комплекс из старых зданий, наверное, столетней постройки из красного кирпича с высокими деревянными окнами, забранными металлическими прутьями. Здания капитально не ремонтировались со времён Великой революции. Обшарпанные стены, толстенные двери, высокие потолки с зелёными и рыжими следами разводов на растрескавшейся штукатурке потолков и стен, потёртые дощатые полы, местами покрытые дешёвым линолеумом, и рассохшиеся рамы окон, со щелями, которые были вместо кондиционеров. В этой обители скорби он теперь должен был существовать до восемнадцати лет на полном государственном довольствии. Вот он и существовал в своей крепости одиночества. Он был даже не в меньшинстве, он был один, хотя и среди людей.

День рождения праздник светлый, долгожданный и любимый всеми детьми, только старики смотрят на свой очередной день рождения с тревогой. Но Мыша никто и не думал поздравлять с праздником, друзей у него не водилось, да и не могло быть по причине, как считалось, умственной отсталости Мыша. Его только поздравила дежурная вахтёрша тётка Люда. Странно, откуда она узнала, когда у Мыша день рождения. Она даже затащила его в свою комнатушку и угостила двумя пирожками с картошкой, которые Мышь уважал. Воспитанник съел пирожки, запил чаем, который поднесла ему тётка Люда и, как всегда, стал улыбаться своей фирменной, немного грустной улыбкой. На этом нежности закончились: тётка Люда смахнула единственную слезу и отправила Мыша из своей комнатушки. Ладно, отболело и прошло, как говорила мамка тётки Люды. Тот, молча, удалился, улыбаясь, как всегда — дурак, что с него возьмёшь. Он всегда улыбался, даже когда его били: чуть кривился от боли, но потом, опять улыбался, а страха он никогда не выказывал, что со стороны окружающих расценивалось, как умственная отсталость. Многих эта его улыбка доводила до исступления, до бешенства: тут, понимаешь, жизнь тяжёлая, как бы выжить, а этот дебил улыбается всю дорогу, даже когда его бьёшь.

Мышь был абсолютно безобидным созданием, за себя он совершенно не мог постоять. А чтобы кого-то обидеть или причинить боль, то у него даже мыслей таких не возникало. Вот его мог обидеть всякий, даже мелкая, но злая девчонка. Его, когда в 11 лет он попал в детский дом, сверстники избивали часто. Всех раздражала его улыбка, его доброта и непрошибаемое спокойствие — короче говоря, не вписывался он в реалии обычного детского дома. Мышу было суждено так и сгинуть когда-нибудь от побоев, и никто бы даже не вспомнил о нём. Зачем о таких никчемных людях вспоминать? Даже учителя не любили Мыша: говорит плохо, дикция ужасная, пишет коряво и эта его дурацкая улыбка на морде. Полный отстой. Вскоре учителя поняли, что спрашивать устно на уроках Мыша бесполезно: у него была такая ужасная дикция, что было трудно понять, что он там говорит, только класс смешит. Так и учился Мышь на трояки, полученные за кое-как написанные письменные задания. В наказание Мыша часто отправляли на различные работы по хозяйству. Это учителя думали, что наказывают его таким образом. На самом деле Мышь работу любил и старался всё сделать добросовестно и красиво. Вскоре завхоз детского дома сообразил, что если хочешь, чтоб что-то было сделано добросовестно, то ставь туда убогого дурачка Мыша.

Однако, Мышь уже два года прожил в детском доме и продолжал своё никчемное существование. Первый месяц, для него был самый трудный: все поняли, что этот парень полный дебил, но не опасный дебил, и его можно бить, ответа не будет, хотя он физически крепкий и ловкий. А через месяц такой жизни всё изменилось. Нет, не от того, что Мышь начал давать сдачи, а из-за того, что с ним связываться стало очень ссыкотно. Можно было лишиться головы в буквальном смысле этого слова. А всё было из-за родного деда по отцу, некого Глеба Бутурлина, мужчины шестидесяти двух лет, в криминальных кругах носящего погоняло Раджа. Отца своего Мышь не знал, никогда не видел, даже фото его в доме не было. Деда по отцу он тоже не знал, тот сам его нашёл, когда в очередной раз откинулся с зоны, где благополучно оттянул очередной срок. Явление деда в детский дом, настоящего преступного авторитета, радикально изменило и отношение всех его обитателей к Мышу. Это явление произошло как раз через месяц постоянных избиений Мыша.

Однажды, за плечо Мыша чуть тронул мелкий зверёныш по кличке Примочка:

— Слышь, Мышь, — стал он сбивчиво говорить Мышу. — Там к тебе твой дед пришёл, тебя зовёт. Ты чё, в натуре, молчал, что твой дед сам Раджа.

Да откуда было знать Мышу, кто у него дед, если он из всех родственников только мамку свою и знал, которая, впрочем, сама его не хотела знать, считая, что именно Мышь причина всех её неудач в личной жизни.

Дед был внешне очень похож на Мыша, только старый. По тёплому времени он был одет только в штаны, чёрную футболку и кроссовки. Руки и шея торчали из футболки, открывая всем росписи на коже. Кожа была синяя от тюремных наколок. Дед сидел на лавочке во дворе детского дома и курил самокрутку. Таким образом, он коротал время, ожидая своего кровного внука. Никто, даже учителя не посмели делать ему замечания, что он тут курит: страшный человек. Смотрит на всех своим волчьим немигающим взглядом, как будто, намечает, как ловчее убить собеседника.

Дед, как только увидел внука, то сразу срисовал, что у того куча синяков и ссадин:

— Эй, ты, как тебя там, Примочка, — прошипел он, крутящемуся рядом Примочке. — Кто у вас тут бугор из козырных? Быстро позвал его ко мне.

— Сделаю, Раджа, — залепетал Примочка. — За старшего у нас Шабан.

Он мухой улетел за Шабаном, патсаном, который, как считалось, "держит" детский дом.

Через несколько минут обеспокоенный Шабан стоял перед матёрым уголовником.

— Слушай сюда, бугор местный, и запоминай. Я буду приходить к своему внуку Матвею каждую неделю. Если я вдруг замечу у него синяки или ссадины, то спрошу с тебя, как со старшего здесь. Наглухо спрошу. Я сказал.

Смотрел уголовник на Шабана совсем страшно, как на вошь, которую надо давить. То, что он сказало, то он и сделает, этот человек за свои слова отвечает.

Так Мышь на полтора года сделался неприкасаемым. Это пока был жив дед. Дед слово сдержал: приходил к Мышу каждую неделю и разговаривал с ним. Ну, как разговаривал, вернее, будет сказать, что говорил только он, а Мышь был рядом и улыбался. Ему с дедом было хорошо и комфортно. А деду и не надо было, чтобы внук что-то там говорил через силу. Дед сам говорил. И говорил много. Рассказывал о своей беспутной жизни, которая прошла по лагерям и тюрьмам. Рассказывал, что знал. А знал он, в основном, законы уголовного мира; знал многих крупных уголовников лично, мог рассказать про обычаи, царящие в каждой колонии, или СИЗО. Рассказывал про значение наколок на теле, про то, как надо вести себя во время следствия и в суде. Разносторонне одарённый был дед. Курил он только и исключительно махорку, а о наркоманах, чифиристах и алкоголиках отзывался без осуждения. Это личное дело каждого, как гробить своё здоровье, хотя сам дед ни наркотики, ни спиртное, ни чифирь не употреблял. Зато махорку курил часто: за посещение внука в детском доме он выкуривал минимум две самокрутки. Плохо он отзывался о некоторых женщинах и о мужиках, нарушающих некие "законы". Дед всегда приносил по две большие пачки мороженого, которые на его глазах Мышь и съедал. Так сохраняется равновесие в этом мире: все ужасные моменты, что случаются в этой Вселенной, уравновешиваются счастьем, которое дарит поедание вкусного мороженого.

Дед и Мыша изучал с высоты своих лет и имеющегося опыта.

— Ты правильный человек, Матвейка, я тебя насквозь вижу. То, что молчишь всегда, это хорошо. А то, что у тебя не все дома, как некоторые думают, я решительно не верю. Хитрый ты, Матвейка, умный и осторожный. Ещё бы тебе моего опыта, то легче бы тебе было в этой жизни. В моей жизни было много искушений, но я не стыжусь, что некоторые не смог преодолеть, напротив, считаю, что наши душевные страсти от искушений только усиливаются. Ага, лучше сгореть, чем тлеть; лучше дурная слава, чем никакой.

Дед задумался:

— Плохо, что я уже старый, и не смогу тебе всего своего опыта передать. Но, ты, Матвейка, не бойся, и ни о чём не жалей. И не проси ни у кого, даже у Бога. Сами тебе всё дадут. Просто будь человеком, а смерти не бойся, нет её. Чую далеко ты пойдёшь. Плохо, что у тебя с твоей мамкой Надькой никак. Но, Бог ей судья, всё-таки это твоя мамка, какая бы ни была. Что ж, судьба такая, мы живём не в самой совершенной Вселенной.

Дед хотел высказаться, а лучшего слушателя, чем Мышь найти было трудно.

— Не закон управляет миром, а страх — по понятиям люди живут, — казалось, дед говорит сам с собой, но Мышь его внимательно слушал. — Материальное развитие нашей цивилизации вообще никак не влияет на человеческую суть. Цивилизованность быстро слетает даже при лёгких трудностях, и человек тогда превращается в дикаря, а в обществе главной ценностью становятся осмысленная, а то и бессмысленная ложь, краплёные карты и искажение истины, до которой и так, как до Китая раком. До сорока лет люди ещё как-то трепыхаются, а потом, кому перевалит за сорок, тем уже труднее сохранить своё стержень: трагедии, болезни и другие проблемы подтачивают человека и он сдаётся.

Пока жив был дед, все сторонились Мыша, как прокажённого, а Шабан избивал всех даже за то, что косо смотрят на Мыша. Но, полгода назад деда не стало: сказалось подорванное здоровье в лагерях и тюрьмах. Чай не на курорте жил дед. В очередное своё посещение внука, почти перед своей смертью, дед сунул Мышу в карман пачку денег:

— Здесь тридцать штук, — задумчиво сказал он. — Знаю, что деньги тебе не помогут и погоды не сделают, но всё же.... За деньги не благодари, это вода: как пришли — так и ушли. Так что, делай с ними, что хочешь, на своё усмотрение. И никогда не замещай деньгами здравый смысл.

Мышь и сделал, на своё усмотрение, как сказал дед. Он почему-то считал, что надо делать добро. Делай добро — бросай его в воду, оно всплывёт и добром к тебе вернётся. Как-то так.

Возле небольшого приёмного помещения, ведущего в кабинет директора, висел информационный стенд, на котором была куча всяческих объявлений, приказов, расписаний занятий. Там же висел листок формата А4 с изображением двенадцатилетней воспитанницы этого детского дома Наденьки. Девочка сильно заболела, так говорилось в листке, и ей требовалась дорогостоящая операция. Поэтому, как у нас водится, бросили клич: собрать деньги, кто, сколько может на спасение Наденьки. Этот листок на стенде и взывал к сбору денег от меценатов. Почему надо было собирать деньги на операцию, было не понятно, ведь этих детей лечили всегда за государственный счёт. Но Мышь таких тонкостей не знал, поэтому он смело толкнул дверь, ведущую в кабинет директора. На двери красовалась табличка: "Сергей Сергеевич Некрасов, директор". Злые языки среди местных патсанов Сергея Сергеевича именовали дважды гей.

В кабинете посетителей сразу поражал своими выдающимися размерами массивный рабочий стол директора, намекающий, судя по исследованиям старика Фрейда, на кое-какие комплексы владельца, огромное кожаное кресло, шкафы из той же серии, вместительный сейф, дорогой ламинат на полу, недешёвые шторы на окнах.

— Эээээ...этот, как тебя, Мышь, — удивился директор и недовольно уточнил, — чего тебе? Говори быстрее, а то я занят, — всё это он говорил с улыбочкой, называющейся в народе "сейчас я трахну твой мозг".

— Вот...деньги на Настеньку...лечить, — вытащил все деньги из кармана Мышь.

Глаза директора алчно блеснули. Он уже перестал куда-то торопиться.

— Хочешь сделать взнос? — спросил он. — Вот суда клади деньги.

Директор ловко, не считая, смахнул их в ящик стола и уставился на Мыша:

— Так я пойду, — сказал Мышь.

— Так и иди с Богом, чего зря десны мять,— буркнул директор. Отвлекают тут всякие Мыши занятых людей. Иди и радуйся где-нибудь вон там. От меня подальше.

Настеньку, хорошую девочку, которая хорошо пела на сцене детского дома, не спасли. Медицина оказалась бессильна. Или, может, мало денег собрали. Смерть этой девочки Мыша потрясла. Вот отчего в этом мире такая несправедливость. Лучше бы смерть забрала его, никому не нужного, чем хорошую девочку: та хорошо училась, красиво пела песни.

Последний раз дед пришёл в детский дом в сопровождении своих подручных Валета и Садовника, довольно молодых, но подающих большие надежды, уголовников. Сам он уже еле передвигался, видно было, что идёт он на морально-волевых качествах, и что долго он не протянет. Это было последнее свидание внука и деда.

— Я тебе кое-что оставил по завещанию, но ты сможешь этим воспользоваться только в восемнадцать лет. Не хочу, чтобы твоя мамка опять кинула тебя. Всё, прощай. Помни, о чём я тебе говорил и будь человеком. Валет и Садовник изредка будут приходить к тебе сюда. Ну, давай, внук, прощай: держись порядочных людей, чтобы ты ни делал.

Странные слова от матёрого уголовника. Всё запутано в этом мире: уголовники дают дельные советы, а между безумием и здравым смыслом только тонкая перегородка.

Когда Раджа умер, к Мышу снова изменилось отношение окружающих. Некоторые отмороженные поняли, что теперь можно опять начать гнобить этого придурка, защиты-то у него нет. Шабан, к слову, пытался защищать Мыша, но ему не всегда это удавалось, да, честно говоря, он защищал его без огонька. Особенно разошёлся один патсан из оппозиционной Шабану группы отмороженных, некий чувак с погремухой Весовщик. Он выбрал Мыша в качестве жертвы для поднятия своего авторитета и смещения на вторые роли Шабана. Он сам хотел держать шишку в детском доме. Для Мыша настали чёрные дни. Теперь Весовщик избивал его через день, да каждый день. Рано или поздно, он всё равно убил бы Мыша, но надо было покуражиться, показать всем, кто в хате хозяин.

— Весовщик, уймись, — предупреждал его Шабан. — Ты что, не знаешь, что Мышь внук самого Раджи? Не ссы против ветра.

— Клал я на твоего Раджу, — в запале выкрикнул Весовщик. — Ты мне, чё, предъяву кидаешь? Давай перетрём.

На следующий день в детский дом заявились Валет и Садовник. Они с удивлением увидели синяки на лице Мыша и вызвали к себе Шабана.

Вместо приветствия Садовник каким-то неуловимым и хитрым движением руки заехал Шабану в живот, от чего того всего скрючило, он упал на колени и его вырвало. Видно было сразу, что Садовник был умелый специалист по анализу кастового угнетения в разрезе современного либерализма и гендерной теории.

— Не досмотрел, Шабан, — Валет указал на синяки Мыша, при этом смотрел на Шабана, как на нагадившего в раю. — Тебя же, гада инкубаторского, предупреждали, что спросят.

Шабан позеленел. Своя шкура была дороже, и он перевёл стрелки на Весовщика.

— Угу, — сказали урки и ушли.

Утром по детскому дому прошуршала страшная весть. Оказывается, сегодня ночью Весовщик взял и повесился на чердаке здания. Везде понатыканные камеры слежения ничего криминального не зафиксировали. Его висящий и обгаженный труп нашёл завхоз, которого уже допрашивают полицейские. Допрашивают завхоза, а не труп, понимать надо. Свидетелей не было. Весовщик повесился, никому не говоря, что задумал свести счёты с жизнью. Утром, когда его снимали с петли, голуби, живущие на чердаке, даже успели обсидеть его голову и плечи.

Это была уже третья смерть человека, которого знал Мышь. Она вызвала сложные чувства в душе Мыша: вроде и плохой был человек этот Весовщик, но всё равно его жалко. Однако, ничего нельзя поделать: как говорил дед, мы живём в мире, где всё предопределено. Случайностей в этом мире нет. Соответственно, всё в этом мире связано воедино и работает принцип баланса сил. Баланс сил вещь суровая: захочешь бороться со злом — тебе на пути обязательно появятся препятствия; если, наоборот, возомнишь себя злодеем, которому всё нипочём, то скоро жди возмездия. Диалектика, как неоднократно говорил товарищ Бабель. Умный был мужик. Кто, Весовщик? Да, нет, Бабель этот!

Шабан ходил неделю бледный, заискивал перед Мышом: "Ну, ты чиво? Ну, нормально же всё, забыли!" и трясся: он думал, что и за ним зайдут и предложат повеситься. Эти люди умеют уговаривать. После этого случая Мыша стали обходить стороной все, даже учителя и директор. Вот директору-то что бояться, но он почему-то боялся. Некоторые даже считали, что это он ликвидировал Весовщика, кровь-то у него, вон какая, или натравил на него своих головорезов. Шабан остался жив, за ним так никто и не пришёл, но нервов он потерял много. Ему сказали: "Живи, пока на глаза не попадешься".

Теперь Мышь ощущал себя среди коллектива в виде паранормального призрака: он, вроде бы, и существовал среди себе подобных, но его почти никто не замечал, он среди сверстников, но как будто мертв для них, а мертвецы вызывают иррациональный страх. Он был одинок и постепенно растворялся в этой реальности, постепенно поглощался ею. Валет и Садовник пару раз в месяц приходили к Мышу, типа проведать и побазарить за жизнь. Учили они его тому, что сами знали. Как дед, душевно, они не говорили, давали парню традиционно две пачки мороженого, немного денег и уходили по своим делам. Бывало, шутили. Но шутки у них всегда были с подтекстом. Мышь подыгрывал уркам в их шуточках и улыбался.

— Ты, Мышь, учись хорошо и не путайся с плохими девочками, — хриплым голосом напутствовал его мощный Садовник.

— Что вы, как можно? — улыбался знакомой шутке Мышь.

— Как можно, тебе уже Валет рассказывал, но ты с ними не путайся, а то на своих ошибках не только учатся, но и лечатся, обычно, в кожно-венерических диспансерах, ага.

Как собеседники Валет с Садовником были никакие: своих тайн они не выдавали, книг не читали, новости их интересовали только из своей среды. Особенно и рассказывать им Мышу было нечего, разве что о своём походе в сауну с весёлыми девочками.

Вот такая жизнь. Кроме двух урок и деда уголовника у Мыша и друзей-то не было. Да и Валет с Садовником только из-за большого уважения к деду присматривали над обстановкой вокруг Мыша. Но, они честно сказали, что так будет только до его восемнадцатилетнего возраста, а потом, брателло, разбегаемся в разные стороны.

Лучший способ стать мизантропом — это хоть месяц пожить в детском доме. Однако, Мышь оскотиниваться совершенно не хотел, как его не пытались сломать. Он согласен был убивать или сдохнуть, но не совершать гнусности. А как же его хорошее отношение не к коллективу детского дома, а к уголовникам, на которых уже клейма ставить некуда, по которым петля давно плакала? И куда отнести техничное убийство Весовщика? Это сложный вопрос. Кто ты, Мышь? И что из тебя получится: отвратительный грешник или великий праведник? Или грешный праведник?

Почему тринадцать лет был переломным моментом в жизни всех подростков, а, значит и Мыша? Дело в том, что так решило Правительство огромной страны. Оно решило, что с тринадцати лет мозг человека вполне созрел, чтобы выдержать испытание погружением его в виртуальный мир.

К тому времени, как Мышь дорос до своих тринадцати лет, в мире произошли взрывные кардинальные изменения из-за создания Искусственного Интеллекта и применения ИИ в повседневной жизни. Мощности серверов, управляемых ИИ, увеличивались каждый год в два раза. Вслед за микроэлектроникой стала бурно развиваться и остальная наука, в том числе медицина. Наконец, мощности серверов позволили создать виртуальные миры, объединив их игровую функцию с медицинской. Старые фантасты были не правы, думая, что для погружения в виртуальный мир будут требоваться специальные дорогостоящие капсулы. Ничего подобного. Людям не надо было томиться сутками в таких "гробах", чтобы насладиться игровым процессом. Вместо громоздких капсул были созданы специальные излучатели, воздействующие на мозг человека. Они представляли собой лёгкие пластины, вшитые в шапочку, которую человеку надевали на голову. Излучатель, подключённый к компьютеру, погружал мозг в состояние яркого сна, тему которого генерировали мощные сервера, вернее те программы, которые в нём были вшиты. Получается, что достаточно включить излучатель и наслаждайся игрой сутками, сидя в кресле пока тело человека не одеревенеет? А вот и нет. Сеанс был рассчитан всего на три часа сидения в специальном кресле под присмотром медицинской сестры. Но за эти три часа человек в виртуальном мире проживал девяносто дней. А за это время, наиграться можно было, как следует. Были и ограничения. Например:

— погружаться в виртмир можно с тринадцати лет (это был закон);

— первое погружение строго под присмотром медиков (оказалось, что один процент населения по выходу из игры "накрывает", они начинали крушить вокруг всё подряд, включая дорогостоящее оборудование, могли и себя поранить. Поэтому, кто выдерживал первое погружение, тот мог и дальше посещать виртмиры без ущерба для своего и чужого здоровья). Первое погружение было только на один час (30 дней в игре);

— в домашних условиях использовать такую аппаратуру, было запрещено (причины были вполне объяснимые: вдруг инфаркт, инсульт, приступ эпилепсии, аппендицит, в конце концов, и т.д.);

— в кресло человек садился, предварительно облачённым в одноразовый костюм (костюм предохранял тушку человека от потения и случаев непроизвольной дефекации. В игре всякое случалось: некоторые умудрялись не только обоссаться, но и обгадиться);

— через три часа, по выходу человека из виртмира, он получал пакетик сока, сдавал одноразовый костюм в утилизацию (бывало и загаженный), потом направлялся в душ и санузел. Затем пациент, облачённый в свой личный спортивный костюм, направлялся в обязательном порядке в тренажёрный зал, где, в зависимости от своего физического состояния, должен был полтора часа заниматься силовыми упражнениями;

— затем обязательный приём пищи в этом медицинском центре.

После этого человек мог идти на все четыре стороны, или опять на три часа (или 90 дней в виртмире) сесть в кресло. Очень просто: плати абонентскую плату и играй. Мало денег? Тогда отработай две смены и получи бесплатный абонемент на один вход в виртмир.

С появлением ИИ и новых технологий мир кардинально изменился. Теперь в мире заправляли крупные медицинские государственные и частные корпорации, в которых крутились огромные деньги. Появилось огромное количество новых рабочих мест, так как за всем этим хозяйством надо было присматривать, обслуживать, ремонтировать, управлять и совершенствовать.

Таким образом, общество шагнуло из постиндустриальной экономики в новый экономический уклад, который продолжал совершенствоваться. Постепенно исчезла безработица, даже, наоборот, рабочих рук стало резко недоставать и они стали цениться. Это понятно: не будешь платить работнику — он отправится в виртмир, и там будет зарабатывать себе средства к существованию. Искусственный интеллект — это не только отражение реальности, он может создать собственную реальность.

Были решены многие медицинские проблемы. Теперь миллионам инвалидов стало жить значительно легче. Слепые в виртуальных мирах получали зрение, хромые начинали там бегать, старые люди, доживающие свои последние дни, доживали их в прекрасных местах и умирали не в муках. Даже психически больные люди находили себя в виртуальном мире. Конечно, при большом поражении мозга ничего уже поделать было невозможно, но миллионам людей виртмиры стали спасением, особенно тем, кто был безнадёжно болен. Теперь операции хирурги делали без анестезии, а путём подключения человека к виртмиру.

Коснулся бурный расцвет медицины и преступный элемент. Теперь отсидка была не в специальных отдалённых от других людей местах, а в виртуальных мирах, где надо было исправляться, трудясь в сельском хозяйстве или шахте, а маньяков, по решению суда, отправляли в Stiks — самый жестокий мир. Но, это если осужденный гражданин, кроме маньяков и убийц, желал погрузиться в виртуальный мир, кто не желал, мог и "дома" чалится, но таковых было мало.

На Земле начала стремительно улучшаться экология, многие заводы перестали дымить, так как их продукция перестала пользоваться спросом. Туризм накрылся медным тазом. Стало меньше автомобилей. Зато решился жилищный вопрос. Вместо новых домов стали, как грибы расти, мед центры, причём росли они не вширь и вверх, а вниз. Теперь можно было увидеть скромное трёхэтажное здание, но в глубину оно забурилось на десять ярусов. Такие здания не требовали дорогой отделки: бетон и керамическая плитка. Теперь экономили на окнах, дорогих дверях, полах, потолках. Никаких излишеств, только строгая функциональность.

Города опустели: шестьдесят процентов населения благополучно перебралось в виртуальные миры, а остальные сорок процентов обслуживали этих шестьдесят, но сами норовили периодически окунуться в игру. Кому-то надо было кормить эту ораву, следить над состоянием зданий и сооружений, контролировать здоровье людей и тому подобное. Думали, что население начнёт стремительно сокращаться. Как бы, не так. Люди продолжали плодиться и размножаться, однако, своим детям всё равно, как и раньше, уделяли внимания не очень много. Раньше они были всегда заняты на работе, теперь в игре, которая стала и жизнью, и работой, и учёбой. И всё это безобразие произошло за каких-то пять лет. То ли ещё будет.

Каждая страна стремилась сделать свой собственный виртуальный мир, свою, как им казалось, захватывающую игру с национальным колоритом. Но разработка качественной игры дело дорогое. Конечно, помогал Искусственный Интеллект, но не всегда выходило то, что ожидал потребитель. В России были сертифицированы десять игр:

Крафт-реал — 24,3% россиян было погружено в эту игру;

Парадиз — 8,1%;

Нэйча — 4,3%;

Вальдира — 23%;

Второй Мир — 17,2%;

Апокалипсис — 5,4%;

S.T.I.K.S. — 2,3%;

Во — 3,1%;

Космос — 8,9%;

Спорт — 3,4%.

Проценты учитывали только россиян, предпочитающих эту игру. На самом деле игроков было значительно больше, так как российским продуктом предпочитало пользоваться половина населения Китая и Южной Америки.

"Крафт-реал" — почему-то был самым посещаемым миром. Это был мирный мир, похожий на реальный мир, только он был идеальным. Вот зачем людям нужно было переходить из одного мира в точно такой же? Смысл был: здесь человек мог овладеть любой профессией и самосовершенствоваться. Мир для людей, привыкших трудиться и для творческих личностей. В этом мире коммерческие фирмы открывали свои офисы, работали проектные институты, открывались музеи и библиотеки. Мир удобный для бизнеса, работы, самосовершенствования. Кроме этого некоторых привлекало то, что в этом мире было разрешено казино, причём казино честное, однако, весьма азартное.

"Парадиз" — мир для гедонистов, для измученных болезнью инвалидов, для старых людей, желающих дожить свой век в раю. Этот мир подходил для верующих: хотели попасть в рай — вот он вам. В этот мир переехало множество учебных заведений: здесь студент учился, здесь он совмещал учёбу с отдыхом.

"Нэйча" — мир для помешанных на природе. Огромный мир дикой и разнообразной природы. В этот мир переехали все туристические фирмы. Здесь было тысячи увлекательных туристических маршрутов. Мир для заядлых охотников и рыболовов.

"Вальдира" — суровый мир меча и магии. Для личностей, сдвинутых на магии и фантастических эффектах. Мир постоянных битв с применением магии.

"Второй Мир" — огромный магический мир, основанный на случайности, а не на предопределённости. Парадоксальный и крайне интересный мир. Здесь для любого человека найдётся, чем заняться. Огромное количество квестов и загадок, скучно, точно не будет.

"Апокалипсис" — мир для выживальщиков и тому подобной публики. Планета один к одному наша Земля, только после атомной войны. Суровый мир.

"S.T.I.K.S." — суперсуровый мир. Мир для адреналиновых наркоманов. Хочешь пощекотать себе нервы — тебе сюда. Только некоторых преступников (убийц и маньяков) сюда силой отправляли.

"Во" — мир "стрелялка" для любителей повоевать и таким образом отвести душу. На площадках этого мира проходили битвы с применением, как примитивного оружия, так и современного. Видов оружия даже не счесть.

"Космос" — мир матёрых косморазведчиков и покорителей планет, как на своей галактике, так и на других. Битвы с "чужими". Величественные космолёты. Сюда всем, кто сдвинулся на космосе.

"Спорт" — для людей, кто живёт спортом, азартом и состязаниями. Здесь постоянно проводятся турниры, соревнования, олимпиады по всем мыслимым и немыслимым видам спорта. Строго для азартных личностей. Бонус тем людям, кто придумает свой новый вид спорта. Работает тотализатор, можно делать ставки.

Мышь, естественно, знал об виртуальных мирах, как знал и то, что ему скоро придётся погружаться в них. Валет как-то обмолвился, что и они втроём с дедом погружались во Второй Мир. Дед свои последние дни провёл в этом мире, а не в Парадизе. Это здесь для него были последние дни, а там он провёл несколько лет.

— И что вы там делали? — полюбопытствовал Мышь.

— Шороху наводили, — хмыкнул Садовник.

Поэтому Мышь стал больше интересоваться событиями во Втором Мире. Для себя он решил, что если и выбирать, то он предпочтёт Второй Мир. Главное, как говорил дед, надо знать, что тебе нужно, ещё бы понять — зачем тебе это надо?!

Для воспитанников детских домов одно трёхчасовое погружение в два дня было бесплатным, если хочешь большего — то плати свои кровные, а где их взять. Можно было с тринадцати лет зарабатывать на общественных работах, но многие норовили заработать в игре, где, если повезёт, можно озолотиться. Были, знаете ли, случаи. Но были случаи и банкротств, когда азартная личность, до нитки проигрывала в казино или на тотализаторе. Или человек начинал играть, потом увлекался и становился "донатором", то есть вкладывал свои деньги в игру, а отдача была минимальной.

Мышь знал, что в игре разбогатеть можно, но нужно постараться. Надо разработать правильную стратегию, да и везение должно присутствовать. Уже были случаи, что люди становились миллионерами и даже мультимиллионерами. Люди верят в чудеса, но ещё больше они верят, что чудеса случаются. Хотя Мышь прекрасно понимал, что ему с его характером и дефектами, ничего хорошего не светит. Игра для умных людей. А он кто? Как говорят учителя и ученики за его спиной — дебил.

Мышь сам не стал торопить события, напоминать о себе, что ему уже можно погружаться в игры. Он терпеливо ждал. Через пару недель, наконец, в администрацию детского дома пришло официальное уведомление, что такой-то тринадцатилетний гражданин имеет право на бесплатное медицинское обследование и часовое тестовое погружение в виртмир. Закон, вроде, надо исполнять.

Теперь раздосадованной медицинской сестре детского дома надо было оформлять документы на этого недоделанного Мыша и тащить его в специальный медицинский центр на первое погружение в игру. Чтоб его в "S.T.I.K.S." закинуло, и он там окончательно свихнулся. Тогда этого молодца можно будет перевести в специализированное учреждение для "особенных" деток. Но, делать нечего, пришлось медсестре оформлять пакет документов на этого малолетнего подон....ээээ...на подростка, брать его в охапку и тащить в медцентр. При этом медсестра, Галина Борисовна, выдающихся достоинств женщина, смотрела на Мыша, как на существо, которое само даже ширинку не может застегнуть. Вот уродится же такое недоразумение. В её глазах явственно читалось: "Зачем ты вообще живешь?", а в глазах Мыша тоже читался вопрос: "Тётя, ты зачем напялила на себя эту дурацкую розовую кофточку. Пошлятина ведь голимая". Правда, сам Мышь тоже был одет не от кутюр, а гораздо проще, в казённую одежду: крепкая, да и ладно, чай Мышь не жених.

— Бутурлин, собирайся, труба зовет, — распорядилась тётя Галя.

— Какая труба?

— Выхлопная.

В медицинском центре "тётя" Галя сдала Мыша на попечение другого медработника, а сама умотала по своим делам: ей сказали, что через пять часов можно будет забрать своего подопечного. В глубине души Галина Борисовна желала, чтобы никогда больше не видеть этого Мыша. Галину Борисовну несколько напрягало количество психов вокруг её персоны. Хорошо бы его вообще сдать в поликлинику на опыты.

Теперь Мышу надлежало минимум пять часов провести в этом центре. С первых же минут его профессионально взяли в оборот и целых два часа проводили обследования состояния его организма. Вердикт был: "Здоров". Следовательно, чего тянуть кота за причиндалы, пожалуйте, молодой гражданин на свободное кресло. Свободным оказалось кресло номер семнадцать, вот на него и уселся Мышь, предварительно облачённый в специальный одноразовый костюм белого цвета. Ткань костюма была приятная на ощупь, нигде ничего не давило, памперс был на месте, так что можно было отправляться в игровой мир. Молодая медсестра, с бейджиком "Вика", ловко надела на голову Мыша шапочку с излучателями, что-то отметила в своём планшете, нажала несколько кнопок на кресле и вставила в специальный слот в кресле личную новенькую карточку Мыша. Вот и всё. Теперь через пару минут человек заснёт и проспит на этом кресле целый час. За это время ему будет казаться, что он провёл целый месяц в игровом мире.

Когда Мышь заснул, медсестра на руки сонного человека закрепила три манжеты. Это были не безобидные устройства, а инъекторы. Один успокоит пациента, если тот начнёт буянить, когда проснётся. Были, знаете ли, случаи. Два других были предназначены на случай инфаркта или инсульта. Если такие трагические случаи произойдут, то вовремя введённое лекарство может и спасёт человека.

Медсестра Вика посмотрела на спящего Мыша. Странно, что в документах этот паренёк проходит как умственно недоразвитый: вполне себе нормальный у него вид, да и взгляд у него вполне умного человека. Симпатичный такой мальчик. Этот Матвей Бутурлин вёл себя с персоналом вежливо, не выказывал нетерпения, как другие дети. Молчалив он, это да: лишнего слова от него не дождёшься. Так из-за этого записывать в дураки? Но, ладно. Раз в документах есть такая пометка, то за этим Матвеем будет особый пригляд со стороны Вики. Что же происходит у тебя в голове, Матвей Бутурлин? Каждый человек, это отдельный сложный мир. И реально только личное восприятие мира для каждого. И мир наш огромен, а границы его у каждого в голове. Как же ты, Матвей, воспринимаешь эту реальность? Дай Бог, чтобы ты не попал в тот один процент людей, которых выбешивает даже виртуальный мир.

А что Мышь? Когда-то, по его меркам, давно, он стал понимать, что одинок. Он быстро сообразил, что чувство одиночества никак не связано от наличия рядом людей, и поэтому, поступил, на первый взгляд, парадоксально. Он ушёл от одиночества в уединение, то есть стал полностью предоставлен самому себе, абстрагируясь от окружающего мира. Теперь он чаще старался погрузиться в собственные мысли и ощущения, и тут Мышь заметил интересную вещь, что его внутренний мир стал бурно развиваться, а "внутренний голос" обрёл уверенность и мудрость. Оказывается, его "внутренний голос" отличный советник и прекрасный аналитик. Корми голос только качественной информацией, чаще слушай, а "голос" плохого не посоветует. Надо только чаще общаться со своим внутренним миром.

Вскоре Мышь понял, что лучше быть самоучкой, чем ждать, когда жизнь научит, что внешний мир не жесток, а дружественная система, которая богата ресурсами и щедро одаривает его новыми возможностями и новыми людьми. Что сам создашь в своей голове, то и получишь. Создашь страх — получишь ужас, будешь ныть — получишь лютую серость, создашь красивый, логически выверенный мир — откроются захватывающие возможности.

Глава вторая.

Последним человеком, кого Мышь видел перед погружением в игру, была молодая симпатичная медсестра Вика. Девушка споро делала свою работу, особо, не напрягая пациента вопросами. Она только уточнила три чисто формальных момента: на каком языке предпочитает говорить пациент, умет ли он читать и писать, знаком ли он с принципом работы на компьютере. Это нужно было для первоначальных настроек.

Засыпая в кресле, пациент отметил, что Вика девушка симпатичная, стройная, можно сказать — в его вкусе. Вика, Викуля, Викулечка. Почему-то Мыша посетили мысли, что Вика очень похожа на русалку. С такой русалочкой он бы с удовольствием поплавал в чистом, спокойном и тёплом море. С такими положительными эмоциями он и заснул. Переход в новое измерение произошёл буднично: вот Мышь только закрыл глаза и стал ощущать, что засыпает, как уже в глаза стал бить свет. Открыв глаза, он осознал, что находится в небольшом светлом помещении, в котором из мебели был только стол, на котором стоял включённый ноутбук. Всё это было прямо перед его носом. Сам же он сидел на деревянном стуле. Переведя взгляд на экран ноутбука, Мышь прочитал там надпись: "Желаете выбрать игру самостоятельно, или рандомно?" Здесь же был предложен и список игр, который состоял исключительно из отечественных разработок. Это было условие первого захода в игру.

Мышь, естественно, щёлкнул по слову "Самостоятельно". Далее система спросила, какую игру он выбирает из предложенного списка. Так как Мышь уже знал, в какую игру он хочет зайти, то выбрал пятую в списке игру "Второй Мир". Тут же на экране появилась эмблема этой игры, и всплыл приветственный текст с вездесущим вопросом на согласие. Считалось, что со всеми юридическими тонкостями пациент познакомился ранее. Если бы пациент выразил своё несогласие, то его бы вышибло в реальный мир, и он бы получил запрет на погружение в виртуал на год. Получение согласия делалось специально, как лазейка для иностранцев или людей категорически не приемлющих виртуальные миры или для преступников, которые предпочитали оттянуть свой срок в реале, чем попасть куда-то в виртуал. Но у Мыша была цель попасть в игру, поэтому он был согласен с существующим отечественным законодательством по виртуальным мирам. Теперь всё: с формальностями покончено.

Следующий текст, который появился на экране, был перечнем стартового имущества Мыша во Втором Мире. Так как Мышь шёл в игру по социальной программе, то он не мог влить в игру свои деньги для получения некоторых привилегий. Мышь начинал игру с самых низов, что его нисколько не беспокоило:

— убогие штаны нищеброда;

— отличный подгузник (всем выдаётся, девушкам ещё топик прилагается: эти вещи, зато, всегда чистые, потому как в этой игре не предусмотрено отправление естественных надобностей);

— убогая куртка проходимца (в кармане куртки потрёпанный путеводитель по Второму Миру, который можно было открыть только попав в игру);

— плохая, видавшая виды холщёвая котомка (в котомке: фляжка с ключевой водой, чёрствая краюха хлеба, два метра пеньковой верёвки (повеситься с горя), походный набор для шитья (иголки, нитки);

— посох ходока из сучковатой ветки — качество ужасное (зачем он сдался непонятно);

— инвентарь на сто килограмм (пустой, но это всем игрокам даётся. Вдруг игрок что-то ценное добудет, тогда он свою честно добытую прелесть отправит в инвентарь и никто не сможет отнять у него его прелесть, даже убив игрока).

Вот и всё богатство. Денег не дали, написав, что денег нет — но вы держитесь. Отсутствие денег неуклюже объяснялось тем, что не знают, в какое государство во Втором Мире он попадёт — там каждое государство свои деньги печатает. Куда Мышь попадёт, тоже было загадкой, так как это совершенно рандомный мир — даже главный Бог там — Великий Рандом.

Вот и всё. Система приодела Мыша, посох и котомку дала, чего ещё ему надо, какие такие изыски. Дальше сам, всё сам. Как потопаешь, так и полопаешь. Есть захочешь, сразу думать научишься. Начнёшь планировать, где эту еду добыть. Только вот голодные люди быстро звереют и легко ссорятся между собой.

Мышу осталось только щёлкнуть по клавише Enter и отправляться во Второй Мир. Что он и сделал, то есть щёлкнул, только потом сообразил, что он сидел на стуле, а значит.....

А значит, что он больно шлёпнулся на задницу, хорошо ещё, что он упал на песок. Это как понять? Что, и во Втором Мире на лбу Мыша будет написано "Лошара", и все будут читать эту надпись и ухмыляться? Так, спокойствие, только спокойствие, понимаешь, как говорил Ельцин. Вдыхаем глубже, выдыхаем медленно. Пока ещё ничего серьёзного не произошло.

Вот так его встретил Второй Мир: не очень радушно. Посох и котомка валялись невдалеке. Можно протянуть руку и взять их.

Мышь, сидя на песке и потирая ушибленное место, с любопытством огляделся. Окружающий мир завораживал своей фантастической красотой. Мышь оказался на краю джунглей, выходящих на песчаный пляж. Песок пляжа имел светло-золотистый оттенок. Песчаный берег дугой почти окружил небольшую лагуну с чистейшей спокойной водой. По краям лагуны высились живописные скалы, густо поросшие тропическими растениями: вот где было царство весело щебетавших птиц, но пока ещё Мышь звуков не слышал. Второй Мир порадовал: воздух чистейший и прозрачный, вода — как слеза, растения имеют насыщенный цвет, точнее, кругом буйство цвета, песок тёплый и приятный на ощупь. Вскоре включились звуки: крики морских чаек, щебет птиц в джунглях, шелест листьев от ветерка. Температура ощущалась под тридцать градусов по Цельсию, так что в куртке проходимца было даже жарко. Мышь встал на ноги, чтобы проверить координацию движений. Движения давались легко, такие, какие и требовалось: надо плавно поднять руку — она поднималась плавно, надо резко дёрнуть ногой — тоже всё хорошо получалось. Мышь немного попрыгал на месте, потоптался на песке, прошёлся до воды. Босые ноги оставляли следы на песке. Возле воды песок был уже мокрый и прохладный. Мышь по щиколотку залез в воду, та приятно холодила ступни. Сквозь воду видно было шебаршение каких-то мелких рачков, метались мальки рыб, дно пестрело от цветных камушков. Рачки облюбовали себе место на краю воды и суши, поэтому возмущённо щекотали кожу ступней: им не нравилось такое несанкционированное вторжение этого гиганта в их мирок. Мышь поболтал в воде руками, набрал полную ладонь воды и языком попробовал эту воду на вкус. Оказалось, что вода солёная. Значит, лагуна выходит или в море или в океан. Мышь пока ещё не знал, что очутился на приличном по размерам острове Чайот, что на архипелаге Лонган, и что архипелаг этот принадлежал славному королевству Рамбутан. Это всё он узнает потом, а пока он изучал окружающий мир. Мышу всё было интересно: как выглядят песчинки пляжного песка, какие на ощупь стволы деревьев, крепкие ли колючки на кустах, кто это трещит на деревьях так громко. Оказалось, это дерево с большими сочными листьями облюбовал летающий струнно-духовой оркестр из насекомых, похожих на огромных мух. Одно такое насекомое Мышь даже поймал и посадил себе на руку. Насекомое, в длину сантиметров десять, вцепилось в руку и оглушительно заверещало. Цикада это, что ли? Такое предположение сделал Мышь, рассмотрев насекомое. На груди у этой особи была щель, из которой и лились трескучие звуки. Насекомое совершенно не хотело покидать руку Мыша, но он всё же отцепил его от себя и посадил на лист. На тебе вкусный лист, пей из него сок, как все другие твои собратья.

Некоторые люди почему-то думают, что всё, что летает, можно есть. Мышь с сомнением посмотрел на упитанную цикаду. "Это" есть не хотелось, разве что если правильно приготовить. Но, надо знать рецепты: варят цикаду, или её надо жарить, а может, употребляют в сушёном виде. Пока Мышь решил не употреблять цикад в еду, поискать что-нибудь вкусное и доступное. Логика была такая: раз есть лес, то в нём должны расти вкусные фрукты, хотя бы и дикие. Далеко в лес Мышь углубляться пока не хотел, так как лес, чем дальше от берега, тем становился гуще. Так можно и заблудиться в этом лесу. Да, и, не зная броду, лучше не соваться в воду. Вдруг там, какие животные свирепые обитают, или монстры. А насекомых, так тех вообще полно, так и скачут, так и ползают. Вот, например, побежал юркий чёрный муравей и уткнулся своим носом, или что у него там, в ногу Мыша. Муравей стал старательно изучать новую для него вещь на предмет съедобности. Когда Мышь травинкой тронул муравья, тот забеспокоился и стал удирать. Мышь не знал, что в этом мире все живые существа, с которыми вступают в контакт пришельцы из Первого Мира получают от управляющей системы импульс к развитию. Это выглядит как передача от ИИ больших ресурсов на этот объект, в данном случае это был простой чёрный муравей. Теперь именно этот муравей стал чуть "умнее" своих сородичей, так как он контактировал с игроком. Теперь локомоции этого муравья стали значительно разнообразнее.

Теоретически пропасть с голодухи в лесу и на берегу моря нельзя. Поэтому Мышь решил пробежаться по бережку и поискать что-нибудь интересное. Схватив котомку и посох, он побежал вдоль воды, выискивая интересности. Сейчас интерес представляло всё, что могло кормить, поить, защитить от солнца. Вскоре проблема пресной воды была решена: из джунглей в лагуну тёк ручей с чистой водой. Вода оказалась пресная и холодная. Вот рядом с ручьём Мышь и решил обосноваться. Укрытие от солнца тоже получилось, когда Мышь острой кромкой ракушки срезал шесть огромных листьев с длинным черенком. Эти листья он связал тонким усиком лианы, чтобы получился зонтик, а всю конструкцию привязал к своему посоху. Воткнутый в песок посох превратился в пляжный зонтик. Теперь можно валяться под ним на голодный желудок, что было не очень интересно. Интересно было поискать съедобные плоды. Первыми съедобными плодами оказались бананы, или фрукты похожие на бананы, так как они были минимум полметра в длину и все разноцветные. Висели эти плоды не очень высоко, поэтому добраться до них было легко, правда, Мышь умудрился испачкаться в липком соке дерева. Срезав пять разных по цвету плодов, Мышь отправился под свой зонтик, чтобы продегустировать находку. Вкус у этого фрукта был как у классического банана, только эти фрукты были в несколько раз длиннее и толще. Пока Мышь осилил съесть только парочку таких монстров: жёлтенького и красненького. Синий, фиолетовый и полосатый он оставил на потом. Только отнёс обратно в джунгли кожуру от бананов, ибо на неё начали сбегаться муравьи и ещё какие-то шустрые насекомые.

Мышь знал, что это ещё не начало игры, это было только время на некоторую адаптацию игрока. Начало будет, когда с игроком поговорит сам местный Бог Великий Рандом. Он всегда с новым игроком говорит. Рандом решит, кем будет жить во Втором Мире пришелец. Вот тогда, после его решения и начнётся игра, а пока надо только набраться терпения и ждать, постепенно привыкая к местным реальностям. Мышь даже не стал активировать игровой интерфейс, хотя это было легко сделать: достаточно правой рукой сжать красный шарик, постоянно летающий справа от тела человека на уровне пояса. Тогда шарик окрасится в зелёный цвет и перед носом откроется большой экран, на котором можно читать сообщения, делать настройки, писать сообщения. Но сейчас это было не к спеху. Внутренний голос Мыша советовал, сначала, определится с порядковым местом для своих желаний, а затем осуществлять их по порядку. Например, Мышь хотел какую-нибудь обувь. Не надо преследовать сразу множество целей, ибо в погоне за пустяками можно упустить существенное. А сейчас нельзя ставить цели пока не был услышан голос Великого Рандома.

Мышь голодным не был, вода и тень тоже у него были, поэтому он не стал мельтешить, а завалился на песок в рукотворную тень и достал из кармана куртки потрёпанный путеводитель по Второму Миру. Путеводитель был составлен неким Альфредусом Семилапым — магистром картографического факультета Бам-баланского королевского университета в 3591 году Новой Эры. Ага, значит, сейчас, судя по ветхости этого Путеводителя, должен идти приблизительно 3645 год. Путеводитель был составлен под редакцией Корнелиуса Полосатого — действительного тайного советника короля Рамбутана Его Величества Афанасия 27-го Гороховича. Круто, если король происходит от самих Гороховичей. Интересно, а кто сейчас сидит на троне?

Из Путеводителя, снабжённого схемами, Мышь узнал, что находится на территории Королевства Рамбутан, столица которого город Бам-балан. Ничего себе королевство, удивился Мышь, когда узнал, что по территории это королевство составляет две трети Африки. С юга берега королевства омывает Рамбутанское море. Впрочем, государство, расположенное на другой стороне моря, некое королевство Купуасу, называет наше море Зелёным. У этих купуасцев всё не как у людей. Сами вы черти зелёные, вот вы кто. Судя по тексту Путеводителя, с королевством Купуасу были напряжённые отношения. Далее, из Путеводителя Мышь узнал и другие политико-георгафические реалии. С востока королевство граничило с мелким эмиратом Кампак, у которого был выход к Рамбутанскому морю. С востока так же были границы с союзным королевством Чомпу. Их королевское величество сидело в столице городе Кумато, а у эмира Камрака была столица Нони. Королевство Чомпу тоже имело выход к морю, окружив эмират Кампак с севера и востока.

С севера у нашего королевства были границы с мощной Баильской империей. Судя по территории, империя действительно была мощной, как две Евразии. Столица этого государства был город Марула. Судя по всему рамбутанцы империю уважали.

С запада мы граничим с республикой Саподилла, у которой столица Наранхилла. Великий Рандом видит, что мы народ терпеливый, но сносить выходки всяких республиканцев не в наших правилах. Наверное, и с республикой у королевства были свои тёрки.

Когда Мышь изучил основные географические особенности королевства и приступил к изучению транспортной системы, тут внезапно звякнуло, и у него прямо в голове раздался голос:

— Внимание, путешественник по мирам. Ты попал в великолепный Второй Мир, несомненно лучший из лучших миров. На тебя обратил свой божественный взор главный Бог этого мира Рандом Великий и Мудрейший, самый замечательный и самый красивый, всезнающий и умнейший. Можешь начинать трепетать перед ним, ибо с тобой сейчас будет говорить сам Создатель Света и Покровитель этого Мира.

— Хм, голос, прекрати, путешественник уже понял, что я лично буду с ним говорить, — пророкотал другой голос.

— Итак, путешественник, мы тут посовещались, и я решил, кем тебе жить в этом мире, — продолжил голос Рандома традиционное и формальное обращение к новому путешественнику.

Но, вдруг что-то пошло не так. Наверное, ИИ очень удивили документы на Мыша.

— Тээээ-кс, — вдруг пророкотал голос Рандома. — Это кто такой к нам вдруг пожаловал, а?

— Мышь, — стесняясь своей дикции, буркнул Мышь.

— Мышь?! Тресни, моя операционка! — тут ИИ на целых пять секунд завис. Обычно на принятие решения ИИ требовалось доли секунды, а тут он думал целых пять секунд. ИИ смутила нелогичность в медицинских документах этого нового путешественника: с одной стороны документы уверяли, что это молодое человеческое существо умственно неполноценно, с другой стороны, что он здоров. Судя по документам, это существо было безнадёжным, и ему надо было создать лучшие условия игры для коррекции его психического здоровья, но с другой стороны биоритмы мозга этого существа были в норме. ИИ несколько раз проверил и перепроверил биоритмы человека.

Принимать решение надо было обязательно, но Рандом, на то и был Рандомом, что поступал часто парадоксально. Это был его фирменный стиль. В игре должна присутствовать интрига и изюминка. Почему люди считали, что им веселее жить с одной сушёной виноградиной, ИИ не знал, да и не хотел вдаваться в такие тонкости. Сейчас он решил отсыпать этому игроку целый кулёк сухого винограда и поступить максимально парадоксально. Последнее слово всегда остается за Рандомом.

Смысл традиционного первого обращения Бога этого мира к путешественнику был вот в чём. Игра, естественно, была создана для людей. Но мир был фантастический, для приятной игры этих самых людей, кому нравилась фантастика. Поэтому в игре было 30 процентов неигровых персонажей в виде людей, остальные семьдесят процентов "разумных" персонажей были представителями ещё 3999 видов (рас), мыслимых и немыслимых видов (рас), которые придумывали лучшие фантасты страны (наверное, при этом они курили что-то весьма забористое). Это был большой секрет игры: сколько видов (рас) было в ней, и какие у этих видов (рас) параметры. Однако, "чистыми" людьми были только неигровые персонажи. Путешественники по мирам, по решению Рандома при первом разговоре, наделялись свойствами иных рас в самых различных пропорциях. Теперь игрок, в зависимости от того, что ему выдал Рандом, мог качать своего персонажа с учётом бонусов от других рас. Это было тайной каждого игрока, что он получил от Рандома. Теперь игрок, если он умело подходил к своей прокачке, получал усиленную прокачку некоторых своих основных характеристик, чем другой игрок. Обычно Рандом наделял игроков несколькими свойствами других рас, и до сих пор этих свойств было не более двадцати, но это была редкость. Обычно Рандом жадничал и давал игрокам до пяти свойств иных рас.

Например, профиль игрока выглядел так:

— человек 70 процентов;

— гоблин серый лесной 10 процентов;

— вампир городской 10 процентов;

— гнолл песчаный 5 процентов;

— виверна 5 процентов.

Теперь у такого игрока, например, магия крови будет качаться быстрее из-за того, что он на 10 процентов городской вампир. Обоняние у такого человека будет на 5 процентов лучше из-за того, что он на 5 процентов гнолл песчаный.

Главное в этой игре было правильно использовать бонусы от чужих рас.

По созданию игрового профиля Мыша Рандом превзошёл самого себя в оригинальности: он в один игровой модуль впихнул все 4000 игровых рас, то есть 3999 плюс один. Единица здесь обозначает, что и от человека в нём что-то осталось.

Кроме этого Рандом по отношению к Мышу нарушил традицию: он не стал тому объяснять его профиль, не стал давать ему существо помощника, то есть оставил Мыша в неведении. Насчёт помощника Бог решил так: какое существо первым спасёт от гибели Мышь, то и станет его помощником. Помощника не надо путать с петом (любимцем, питомцем). То совсем другое дело.

Вот и поговорили. Мышь от Рандома получил традиционные "подъёмные" в количестве 20 серебряных монет королевства Рамбутан и один свиток на портальный перенос по всему Второму Миру. Этот свиток всегда всем давался бесплатно при первом входе в игру на случай, если играют друзья. Естественно, что всех при входе в игру разбрасывало по огромному миру в произвольном порядке, поэтому друзья договаривались, что встретятся в каком-нибудь уже известном месте, например, на главной площади города Марула — столицы Баильской империи. Там друзья и начнут совместную игру.

Нажиться Мышу, продав этот дорогущий свиток, не получится — он был именной.

Честно говоря, Мышь очень надеялся, что ему что-то объяснят по этой игре, а тут такой облом. Сунули непонятный свиток и двадцать монет, и всё на этом. Впрочем, всё, как всегда: ничего не понятно, но прыгать надо. Но, здесь Мышь немного ошибался: Рандом для себя решил, что периодически будет наблюдать над игрой этого персонажа. Надо же, Мышем назвался!

Великий Рандом умолчал о многом. Теперь Мышу самому надо было догадаться об устройстве этого Второго Мира и о существах его населяющих, а таковых было много. В этом мире всё "живое" делилось на "разумных" и "неразумных". Разумными считались игроки, которые были все поголовно "полукровки"; неигровые персонажи (неписи или НПС) — которые развивались от контактов с игроками; 3999 иных разумных. У каждого из 4000 видов разумных был свой антипод — "дикий" персонаж, который считался неразумным, даже кое-где люди были "дикими". Из этих неразумных, при определённых условиях получались монстры. Над образами монстров корпело много разработчиков, наделённых недюжинной фантазией (или курили они что-то особенное). Кроме разумных и неразумных в игре была природа: растения, звери, птицы, рыбы, насекомые, ракообразные, пауки, грибы, и так далее, вплоть до вирусов. Природа в игре насчитывала около миллиона видов существ, естественно, некоторые существа также превращались в монстров. Ага, всё для игроков, чтоб не заскучали. Мышу предстояло узнать, как работает экология этого мира, основы физики и астрономии (вот будет хохма, когда он узнает, что астрономии в этом мире нет, и не может быть, есть только астрология). Даже толпа разработчиков не смогла бы создать этот мир, если бы не помощь ИИ. Разработчики только подкидывали идеи, а деталировку совершал ИИ. Он же разрабатывал квесты, как единичные, так и цепочки. И квестов в этой игре было огромное количество. Квесты имели фирменный стиль: неожиданность, парадоксальность, рандомность. Логика в этом мире не работала.

Рандом — Великий и Ужасный, оставил Мыша, впавшего, от слов Бога, в некоторую растерянность. Песок, море, джунгли: куда бежать, люди, ау — где вы!!! Выручил Мыша, как всегда, его внутренний голос: "Куда тебе торопиться? Сядь, посиди, банан съешь — он питательный, его обезьяны едят, интерфейс посмотри". Мышь согласился с внутренним голосом, что лучше оказаться в зависимости от такого Бога, как Рандом, чем быть зависимым от человекообразных существ.

Мышь, с удивлением заметил и некую трансформацию, начавшую происходить с его телом. А как он хотел? Ведь в нём сидело 4000 различных существ. Внешне игроки были все похожи на человека, гуманоиды, как гуманоиды. Но и все игроки щеголяли какими-то физическими особенностями. Ну, это понятно. У кого, например, ушки заострённые — то он немного эльф. У кого слегка видны перепонки между пальцами ног — тот имеет родственников из морских ахелотов. Физические "уродства" у игроков не считались чем-то нехорошим, наоборот это показывало, что игрок отмечен самим Великим Рандомом. А местные неигровые персонажи тоже совершенно не удивлялись виду игроков, то есть, как они считали бессмертных пришельцев с Первого Мира.

У Мыша также начали происходить забавные внешние трансформации. Но, из-за того, что в нём было слишком много видов местных существ, эти трансформации носили только следы. У него появились незначительные фрагменты кожи драконов, змей, немного чешуи, кое-где по телу были разбросаны участки с мехом, было много узоров похожих на замысловатые татушки. А, в общем, человек, как человек. Вот только правый глаз у него был антрацитового цвета. Смотреть в этот глаз было не очень приятно: чёрный и блестит. Правая рука сохранила человеческий облик, даже вроде стала крепче, а вот левая имела вид несколько хилый, пальцы на ней были длинные и узкие, а на мизинце был коготь от какого-то существа. На голове Мыша волосы остались, только стали очень густые и короткие. Какого цвета они стали, и что стало с правым глазом, Мышь пока не знал. Вот только волосы Мыша лучше гладить строго по шерсти, если, против шерсти, то можно уколоться об иглы, вдруг появившиеся в них.

Собою Мышь не стал особо любоваться, а уселся на песок под свой зонтик и углубился в изучение интерфейса. Первым откровением для Мыша было то, что в этой игре не было уровней. В ней, как в жизни — развивались основные параметры и умения. Основных параметров (характеристик) было не очень много, а вот умений тысячи. Прежде всего, Мыши изучил свой статус. Статус гласил, что Мышь является начинающим голодранцем. Это говорило о том, что он ещё не дорос даже до голодранца, а до нищеброда ему ещё развиваться и развиваться.

Сословие, клан: нет. Ну, на нет и суда нет. Мышь действительно пока не входил ни в клан, и не примкнул ни к какому местному сословию. Он считался одиночкой, без кола и без двора, всё своё ношу с собой.

Потом Мышь подробно изучил свои основные характеристики. В перечне их было всего восемь:

— Жизнь 2 + 0 = 2 пункта (ноль говорил о том, что сейчас нет временных пунктов усиливающих жизнь). Что сказать: с двумя пунктами жизни Мыша могла затоптать группа муравьёв;

— Магия 2 + 0 = 2 пункта. Оказывается, Мышь мог магичить! Вот только как он мог это делать? Ведь в приложенной к этому пункту книги заклинаний (гримуару) было совершенно чисто на всех её страницах;

— Восприятие 2 + 0 = 2 пункта;

— Ловкость 2 + 0 = 2 пункта;

— Сила 2 + 0 = 2 пункта;

— Удача 2 + 0 = 2 пункта;

— Выносливость 2 + 0 = 2 пункта;

— Интеллект 1 + 0 = 1 пункт.

Мышь не знал, что Рандом наделил его очень слабыми стартовыми параметрами. Обычно, он всем новым игрокам давал основные характеристики в три-четыре раза весомее.

Теперь Мышь перешёл к изучению умений. В этой игре умения открывались автоматически, как только игрок начинал их совершать. Но, у всех остальных игроков умений могло открыться не такое уж большое количество, а вот у Мыша теоретически могло открыться тысячи умений присущих всем существам мира, но он об этом не знал. Вот и сейчас в этом разделе на Мыша сразу же посыпались умения, которые открылись ему, как только он здесь появился. Судя по списку обретённых умений, Мышь уже умел:

— сидеть; ходить; прыгать; слышать; видеть днём; дышать воздухом; есть и пить; говорить (открылось, как только он сказал одно слово Богу); читать; резать острым предметом; изучать растения, насекомых и птиц; маскироваться (система посчитала, что зонтик от солнца, это такой вид маскировки); дрессировать насекомых и многое другое.

Н-да, очень важные умения. Зато, их много. Теперь эти умения надо улучшать, совершенствовать, развивать. На экране все эти умения уже красовались, выделенные жирным шрифтом, что означало, что они уже открыты. Возле каждого умения уже появились пункты развития. Например, бег уже получил два пункта, умение собирать фрукты — получило тоже два пункта. Мышь попытался посмотреть полный перечень умений, но он состоял из десятков тысяч пунктов. Читать всё это было решительно невозможно.

Мышь здесь, по своей неопытности очень ошибался. Он не догадывался, что только он один во всём этом мире владеет сверхценным и полным знанием обо всех его обитателях, об их характеристиках, внешнему виду, всех умениях и возможностях. Даже только один перечень обитателей этого мира мог озолотить Мыша; перечень умений обитателей тоже. Но Мышь был так далёк от экономической деятельности и имел такой добродушный характер, что он и помыслить не мог, что коварный Рандом подкинет ему такое искушение. Поэтому Мышь равнодушно пролистал перечень умений, о девяноста девяти процентах которых он даже представления не имел, что это такое. Вот зачем ему умение, доставшееся от гигантской тихоходки, находить направление на север на глубине минус десять тысяч метров? Что он будет делать с этим умением в джунглях? Или определять солёность воды на вкус? Умение у него такое появилось, а для чего оно ему? Или вот ещё экзотика: уметь считывать ауру холоднокровных виноградных улиток. Как понапишут всего, чего сразу и не поймёшь. Вот зачем надо уметь определять концентрацию благородных металлов в образце? Стоп! Это же вещь нужная: взял в руку образец породы и тут же сказал, сколько там благородных металлов.

Мышь оживился. Не такое уж и плохое это дело, список всех умений. Надо как-то всех их изучить, только вот их слишком много. Сначала, надо не изучать их, а только рассортировать по степени важности. Кажется, игра обещает быть интересной. Мышь и предположить не мог, что все солидные научные организации этого мира, все игроки, скрупулёзно изучают новые умения, их ветки развития. Всё это дело засекречивается, чтобы конкуренты не прознали. Ведь это деньги, огромные деньги. А Мышу всё это досталось даром. Вот правильно говорят, дуракам везёт.

Мышь продолжал изучать интерфейс. Следующий раздел назывался "Задания". В этом разделе было пусто, как в Сахаре. Никто ничего Мышу не задавал сделать. Квестодателей в пределе видимости не наблюдалось. Мышь пока не знал, что в этой квест мог и сам игроку свалиться на голову.

Следующий раздел был "Карты". Кое-что в этом разделе уже было: лагуна и кусок джунглей. Схематично, правда, но если развить картографию, то карта будет очень подробной. Можно стать картографом — размечтался Мышь.

Следующий раздел назывался "Друзья". А вот друзей у Мыша не было, и это грустно. Если только за друзей считать Валета с Садовником. Но их в друзья не запишешь без их согласия, а вот согласятся ли они быть друзьями, ещё вопрос.

Затем, после грустного раздела, шёл раздел "Мои документы". Здесь можно было хранить свои секретные документы, которые без разрешения никто не сможет прочитать. Мышь пока не знал, что написать, поэтому создал папку "Дневник", а в ней файл, в который записал сегодняшние события. Он ещё не знал, что пройдёт какое-то время, и за эти записи многие игроки и НПС отдали бы огромные деньги.

Последним разделом была "Настройка". Умеющим читать, этот чисто технический раздел открывал большие тайны, а читать и анализировать Мышь мог: его мозг только этим и занимался. Разработчики или специально оставили такую лазейку или просмотрели, что дают подсказки. Во всяком случае, Мышь выудил кучу жемчуга от прочтения технической части. Например, он узнал, как настроить карту местности так, чтобы было на ней отражено всё, вплоть до каждого дерева и кустика. Здесь же ему объяснили, как пользоваться инвентарём. Это который на сто килограмм. Внимательно прочитав длинную инструкцию, которую мало кто читает до конца, Мышь понял, что инвентарь не только обыкновенное хранилище, у него ещё есть ряд интересных функций, которые тут же Мышь и опробовал. Интересно, другие игроки об этом знают?

Кроме этого, из намёков в технической части, Мышь узнал, что это всё не догма, а руководство к действию. Например, связь. Описывалось, как ловчее заполучить в своё распоряжение средства связи. А их, этих средств, было множество: от почтовых голубей, до голосовой связи и даже видео связи. Конечно, всё это стоило уйму денег, но кто сказал, что должно быть легко? Владельцы игры должны были, прежде всего, позаботиться о собственной выгоде.

Сначала Мышь занялся доразведкой местности, чтобы нанести на карту все мелкие детали. Он хотел проверить, что получится, если произвести настройку карты на максимум. Для переноса на карту данных игроку надо было внимательно оглядеться на 360 градусов, тогда на карте появлялись все детали в радиусе десяти метров. Это было здорово, особенно при движении в джунглях. Достаточно было крутануться, стоя на месте в одной точке, и путь вперёд на целые десять метров, был разведан. Теперь не надо было с риском для жизни проходить эти десять метров. Побегав так пару часов по берегу невеликой лагуны, Мышь стал обладателем подробной карты с разведанной площадью на пять гектаров. Теперь можно было сидеть в тени, жевать вкусный полосатый банан и изучать карту, на которой был указан каждый кустик и каждое дерево. Мышь думал, что все игроки могут до такой детализации развить картографию. Но, это было не так: это у него сработало умение степных виверн разбивать поверхность земли на квадраты, а потом запоминать всё, что находится на этих квадратах. Только очень опытный картограф мог делать такие подробные карты. Теперь Мышь знал, как перемещаться по джунглям, при этом обходить все подозрительные места. Можно было отправляться в поход, но пока было лень, да и Путеводитель был не весь прочитан. Руководствуясь правилом, что усердие без разумения, подобно кораблю без руля, Мышь стал читать Путеводитель.

Парня поражало, что Второй Мир такой миролюбивый. Судя по тем крупицам информации, что Мышь случайно подслушивал от других людей в реале об этом мире, то этот мир не считался таким уж добродушным, скорее он был довольно агрессивным к игрокам. А здесь даже комары не нападали на его тушку и не пили горячую кровь. Мышь не догадывался, что комары готовы были считать его донором крови, однако, на своего они не нападают. Просто эти насекомые считали Мыша своим родичем. Они бы напали, если бы среди них была особь, имеющая больше двенадцати пунктов жизни, то есть на 10 пунктов больше, чем у Мыша. Тогда, да. У этой особи спали бы шоры с глаз по поводу этого игрока и она бы на него напала. Это был закон игры, но пока Мышь таких тонкостей не знал. Всё это должно было ему открыться на личном опыте, или из умных книг, которых под рукой не было, а был простенький Путеводитель. Кроме того сейчас Мышь находился на стартовой локации, в которой не было много агрессивных существ, имеющих свыше трёх пунктов жизни. Вот поэтому Мышу и казалось, что мир этот весьма миролюбив, что категорически не соответствовало его представлениям. Ночь прошла спокойно: было тепло, в джунглях кто-то шумел, кто-то кого-то с аппетитом ел, но с человеком своей добычей делиться не спешил. Человек же перешёл на фруктовую диету. Пока его такое положение дел удовлетворяло, и насекомых он не ел. Его даже порадовало, что система подкинула ему пункты в основные характеристики из-за потребления бананов и занятием картографией. Правда, кроме постоянного пункта к удаче, остальные параметры были временные, но на целые сутки: Жизнь 2+1=3; Восприятие 3+0=3; Удача 2+1=3; Выносливость 2+2=4. С интеллектом всё было по-старому и печально, только один пункт. Как был Мышь чуть умнее муравья, так и остался. Очень удивились бы обитатели детского дома, застав Мыша внимательно читающего книгу. Они бы не удивились, если бы он стал наркоманом, если бы он спился или бы вконец опустился. Но книга в руках этого дебила их бы удивила.

А Мыша удивлял Путеводитель и то, что в нём было изложено. В книге объяснялось, что такое ночь во Втором Мире. Ночь Второго Мира было сложное явление. Во-первых, сама планета, на которой располагался мир, была площадью, как четыре Юпитера, но при этом атмосферное давление было, как на Земле. Магнитного поля планета не имела, и не вращалась ни вокруг своей оси, ни вокруг звезды. Зато вокруг неё было семь звёзд, которые, впрочем, тоже были неподвижные. Пять звёзд были расположены по экватору планеты, а две — по полюсам. А как же тогда день сменял ночь? А просто: звёзды испускали яркий свет только с одной своей стороны, как фонарик, потом, как подходило время вечера, они за несколько часов, все вместе, поворачивались на 180 градусов. Вот и ночь! А ночью, в хорошую погоду, были видны спутники, которых было видимо-невидимо. Со спутниками планеты всё было гораздо сложнее. Во-первых, никто толком не знал сколько их. Только наверняка знали, что каждый спутник излучает особую магическую эманацию, воздействующую, прежде всего, на определённый разумный вид (расу) существ, населяющих планету. Так же знали, что некоторые спутники являлись покровителями неразумных существ и монстров, а также растений, зверей и прочих гадов. Каждый спутник норовил летать по своей орбите, но периодически смещаясь с неё. Чтоб жизнь астрологам не показалась мёдом спутники ещё и летали с разной скоростью, то замедляясь, то ускоряясь. Вывести закономерность не получалось. Вот поэтому на планете не было такой науки, как астрономия: нечего изучать было, а вот астрология была, и была она очень востребованная и уважаемая наука, так как жизнь индивидуума на планете зависела от благосклонности к нему его спутника.

"Вот это да, — подумал Мышь, прочитав главу, посвящённую местной астрологии. — "Вот это они дают". Однако, надо подкрепиться, а потом опять читать, а то слишком умный буду, если буду с утра читать книжки. Вот такое второе утро было у Мыша в этой игре, а утро, говорят, вечера мудренее. Ночь он провёл, прислушиваясь к джунглям и любуясь спутниками, которые разноцветными точками, роились в ночном небе. Были спутники крупные, почти как Луна, были и значительно мельче: их роение завораживало. Интересно, а что в этой игре располагается на спутниках? Можно ли до них долететь? Путеводитель говорил, что теоретически до них добраться можно, вот только надо решить одну задачу, которую решить трудно: на высоте 15 километров в этом мире все предметы начинают менять свои свойства, причём совершенно непонятно, что получится в результате. То же самое относится и к скорости: если снаряд достигнет скорости 200 метров в секунду, то он начнёт менять свои физические свойства.

Изучать физику и химию этого мира Мышь решил потом, как подкрепится и разомнётся, а то от чтения с самого утра уже тело одеревенело.

Ранним утром Мыша разбудили своим пронзительным писком пикирующие друг на друга пичужки, кои облюбовали огромное дерево, имеющего форму вьетнамской шляпы. Множество крошечных красных и зеленых комет описывали круги над огромным деревом и рядом. Молча эти птички не могли питаться, им надо было обязательно оглушительно орать и будить всю округу. Мышу пришлось просыпаться. Он полюбовался скоростным полётом этих птичек, посмотрел на небо, где ещё было видно ряд неизвестных ему лун, и стал читать о спутниках и светилах этого мира, пока не дочитался до физики этого мира. На этом познание прервалось по требованию желудка, который тоже хотел участвовать в изучении продуктов этого мира.

Пока своему желудку Мышь мог предложить только фрукты. Ориентируясь по своей карте, новый игрок стал углубляться в лес за пропитанием. Сейчас он мог хорошо видеть и различать деревья, кустарник, траву, но не мог определить их вид и характеристики, интеллекта не хватало. Система говорила, когда Мышь начинал внимательно осматривать какое-либо дерево, что у него не хватает пунктов восприятия и интеллекта, а ряд умений, связанных с ботаникой у него уже открылись. Вооружившись острой ракушкой, он срезал два уже известных ему банана, нашёл невысокое дерево, где росли плоды ярко красного цвета, похожие на мандарины. Мышь откуда-то знал, что в природе яркий цвет означает опасность, но решил рискнуть и сорвать пару плодов. Очистив кожуру, он съел одну дольку: мандарины, как мандарины, только огромные. Очень хорошо удаляют жажду, увеличивают силу на один пункт на двенадцать часов. (Сила 2+1=3). Улучшенная карта позволяла игроку идти по лесу не напролом, а по тропинкам. Это было громко сказано "тропинки", просто карта показывала путь, по которому кто-то уже ходил. Какое-то животное выбрало оптимальный путь до ручья, вот и протоптало чуть заметную тропинку. Новоявленный картограф оценил тропинки, даже такие незаметные: теперь не влетишь в мокрую яму, засыпанную листьями, в которой кишит жизнь: всякие многоножки, жуки и другие неизвестные науке существа. На Мыша упорно никто не хотел покушаться: ни змеи, которых он уже видел, ни пауки, ни другие гады. Змеи имели узорчатую разноцветную окраску, свирепый вид, острые зубы, но нападать не собирались. Скорее всего, они все не ядовиты, или на людей не охотятся — включил логику игрок. Практически все змеи и пауки с удовольствием атаковали бы человека, но этот организм был им симпатичен, так как имел такую же кровь, как и они. Человек из-за этого стал терять бдительность, пока не налетел на острый шип, сразу снявший один пункт жизни. Это привело Мыша в чувство, и он понял, что здесь везде опасность и надо быть предельно внимательным, ибо чревато. Один пункт жизни восстанавливался десять минут, игрок это время провёл, находясь на одном месте и крутя головой. На этом, колющемся ядовитыми колючками кусте росли красивые плоды, но попробуй достать их. Зато рядом росло непонятно что: то ли куст, то ли трава. Высотой с человеческий рост, растение имело мясистые листья, а наверху у него красовалось что-то похожее на лохматый орех, величиной с человеческую голову. Естественно, это явление Мыша заинтриговало, и он сумел добраться до этого ореха. Он долго возился, очищая мякоть от кожуры, наконец, добыл сам орех. Твёрдая плоть "ореха" по вкусу напоминала хлеб, смешанный с лещиной. Но, странное дело: поедание этого ореха дало временную прибавку к восприятию на один пункт, но временно уменьшило выносливость на один пункт. Мышь не знал, что этот плод был среднеядовитым. С другого человека он бы забрал три пункта жизни, но у Мыша был иммунитет против этого яда из-за родственных отношений с гигантскими шершнями, которые обожали есть эти орехи.

Набрав в инвентарь различных фруктов, игрок отправился на берег лагуны. Он хотел обед совместить с проведением экспериментов с инвентарём. Сидя на песочке почти у обреза воды человек сначала удалил из него всю свою добычу: оказалась приличная горка из даров леса. Потом он стал помещать в инвентарь каждый добытый предмет по одному. Здесь он заметил интересную для него закономерность: система объявляла, что он положил в инвентарь, но без конкретики. Например, когда он отправил в инвентарь обгрызенный кусок ореха, то система объявила, что это еда растительного происхождения. Большего она не сказала по причине малого количества пунктов восприятия и интеллекта.

Однако, когда Мышь положил в инвентарь полосатый банан, то система сказала, что это полезная растительная еда. То есть внимательный игрок получал подсказку, что для него полезно, а что не очень. Тогда игрок положил в инвентарь кусок засохшей ветки: система объявила, что это мусор растительного происхождения и что ценности он не имеет. А если насыпать песка: опять это мусор, состоящий из песчинок и кусочков раковин. А если положить камешек: он тоже был классифицирован, как мусор. Однако, стоило положить в инвентарь серебряную монету, доставшуюся от щедрот Рандома, то система назвала эту монету малоценным предметом. Вот, что и требовалось узнать. Значит, система подсказывает, что здесь имеет цену, а что нет, что полезно, а что не очень. Это же великолепно.

Мышь полез в воду лагуны. Сквозь чистую воду он видел лежащие на дне разноцветные камушки, которые и стал подбирать. Набрав штук сто камней в котомку, он на берегу стал по одному отправлять их в инвентарь. Мусор, мусор, мусор, мусор, и так двадцать раз, вдруг система выдала: малоценный декоративный предмет. Включив всю "мощь" своего восприятия, мышь стал присматриваться к штуковине, что была найдена им на дне лагуны. Это был не то амулет, выточенный из какого-то камня, не то большая пуговица, а может и ещё что-то кому-то нужное. Такое пристальное внимание к этому предмету со стороны игрока не укрылось от взора системы, и она выдала: "Внимание! Желаете узнать, по какой причине этот предмет оказался на дне лагуны? "Да" — "Нет". Награда неизвестна".

Вот и что делать? Это явно квест, но ещё осталась не исследованной кучка камней, да и Путеводитель ещё не изучен, а уже беги, выполняй квест. Но, если скажешь "Нет", то потом система подтвердит ли квест, или это одноразовое предложение?

Мышь решил, что лучше сказать "Да". В конце, концов, это ведь игра, здесь надо играть, а не жить. Отставив в сторону неисследованные камни, Мышь решительно выделил "Да".

Тут же от системы последовало сообщение: "Игрок. В радиусе 20 метров от места находки этого предмета находится нечто, объясняющее, почему ваш предмет оказался на дне лагуны". Ага, ещё бы точно знать в каком месте Мышь нашёл эту штуковину. Только если приблизительно. Парень нашёл двухметровую сухую ветку и воткнул её в грунт на дне лагуны, в том месте, где он считал, была найдена эта штука. Подсказка — 20 метров, но мы увеличиваем зону поиска до 25 метров, чтоб вернее. Оставшись в одном подгузнике, Мышь стал нырять в надежде, что-нибудь интересное высмотреть на дне. Попадались только всякие цветные камушки, которые он относил к ещё неизученным камням. Кучка стремительно росла. А отгадки не было. Два часа Мышь убил на водные процедуры, пока не понял, что что-то не то. Зато, отлично, что система за активное ныряние подкинула по одному основному пункту к удаче (Удача 3+1=4) и к выносливости (Выносливость 3+1=4). Последний параметр мог бы быть равен пяти, но отчаянный игрок наелся ядовитого ореха. Выходило, что система поощряет тех, кто больше шевелится.

В воде ничего особо интересного, за исключением разноцветных камней, не наблюдалось. А в глубину Мышь боялся нырять, он же не тюлень. Если бы игрок посмотрел список вновь открывшихся умений, то смог бы увидеть, что ему теперь доступны к развитию такие умения, как ныряние на мелководье, дыхание под водой, зрение под водой. Теоретически Мышь мог начать играть за подводных разумных существ, но подводный мир его интересовал не очень. Сейчас его интересовало, где могла быть спрятана подсказка. Оставался только песок пляжа, но там ничего интересного и необычного не наблюдалось. Песок — как песок, вот только почти напротив торчащей из воды ветки был небольшой песчаный холмик. Может в этом холмике, что-то спряталось? Капать было решительно нечем, кроме как своими руками. Вот человек и начал изображать из себя землеройную технику. Минут десять он откидывал песок в разные стороны, разрывая холмик, хотел уже эту затею бросить, но тут наткнулся на сухое дерево. Ещё чуть порывшись, он определил, что это не кусок обычного дерева, а рукотворный предмет: скорее всего лодка, следовательно, надо продолжать копать.

Жаль, что лопаты нет, да и сила периодически уходит в ноль, приходится отдыхать. Мышь уже переработал кубов пять песка, а только и смог, что откопать часть лодки. Скоро древесные лягушки в джунглях своим звонким кваканьем возвестят о наступлении быстротечных фиолетовых сумерках, а там и ночь скоро.

Где бы взять лопату в джунглях? Или хоть плоский кусок доски. Вот Маугли умудрился же как-то в джунглях трусы добыть. Игрок посмотрел на откопанные части лодки. Так, может, оторвать от лодки кусок доски и этой доской копать? Тогда, всяко, быстрее получится.

Доска сначала никак не хотела отдираться от лодки, но есть правило, что если один человек хорошую вещь сделает, то другой её, завсегда, сможет сломать. Если доска не отдирается от лодки усилием рук, то от удара, притащенного тяжёлого камня, она, трагически скрипя, поддалась, ведь дерево было уже частично сгнившим. Теперь дело пошло веселее, смотришь, к вечеру человек лодку и откопает на две трети, а то и больше.

Ко времени, когда наступил вечер, Мышь устал откапывать лодку. Пора было на сегодня бросить это дело. Приближение вечера почувствовали и крикливые мелкие птички. Они, изящно изогнув хвостики, перепрыгивали с цветка на цветок, с ветки на ветку. В свете лучей заходящего солнца они, то и дело, вспыхивали пронзительными алыми и изумрудными сполохами. Некоторые из них, устроившись на ветках куста красного растения, приступили к исполнению вечернего репертуара.

Вот и второй день пребывания Мыша в этом мире заканчивается. Да, это тебе не рутина в детском доме. Здесь гораздо интереснее, хотя чувствуется усталость, да и когда он укололся шипом растения, то было больно. В этой игре болевые ощущения были выставлены на максимум. Чтоб их не чувствовать можно было купить обезболивающие зелья, приобрести специальные амулеты, изучить заклинания, купирующие боль. Если терпеть невозможно, то игрок просто обнулял свои пункты жизни, и шёл на возрождение. Гибель игрока штрафовалась удалением в произвольном порядке пары пунктов из основных характеристик и больше ни на что ни влияла, причём, меньше стартовых значений убрать пункты уже не получится. Мыша же и оштрафовать трудно, так мало у него пунктов в основных характеристиках. Невнимательный он пока игрок: надо было чаще смотреть на список открывающихся умений. От свирепых порождений Бездны Мышу открылось умение подавлять боль.

Ужин у Мыша был из остатков чёрствого куска хлеба с фруктами, причём чёрствый хлеб пошёл на ура. Ужин прошёл под аккомпанемент песен древесных лягушек, соревнующихся, кто из них громче споёт. Потом было время наблюдать за спутниками, мельтешение которых навеяло сон. Нам не дано предугадать, когда и где придётся спать: Мышу осталось только мечтать о мягкой постели с тёплым одеялом, которое накрыло бы его и не отпускало. Одеяло и подушка — страшные вещи, они из справного мужика могут быстро сделать тряпку.

Ранним утром своего третьего дня пребывания в новом мире Мышь опять занялся чтением Путеводителя. Он осваивал, какие бывают ценности в этом мире, и какие здесь ходят деньги. Насчёт денег здесь было всё относительно просто: хоть каждое государство и чеканило свою звонкую монету, но все они были одинаковы по цене: различия были только в гербах и физиономиях королей. Сто серебряных монет равнялись одной золотой, сто золотых — одной платиновой, десять платиновых — одной мефриловой. Всё просто, как коровье мычание на зелёном лугу. У королей, эмиров, императоров и президентов не было права выпускать в обращение монет больше, чем разрешит система, а ИИ инфляцию не поощрял. Делать фальшивые деньги тоже был не вариант, потому что каждая монета, выпущенная в оборот, имела "слово короля", то есть, особую магическую метку исключающую подделку. Все ценные вещи имели девять уровней:

— Мусор (имел ценность только для владельца);

— Малоценная вещь стоимостью до одного золотого;

— Ценная вещь — до ста золотых;

— Весьма ценная вещь — до двух платиновых монет или 200 золотых;

— Особо ценная — до 1000 золотых или одна мефрилка;

— Исключительно ценная — до 20.000 золотых или 20 мефрилок;

— Сверхценная вещь — до 100.000 золотых или сто мефрилок;

— Эпическая вещь — до 500.000 золотых или 500 мефрилок;

— Божественная вещь — до одного ляма золотом или 1000 мефрилок. Большую стоимость могли дать не за вещи, а за недвижимость в виде замков и дворцов. Теоретически, ценнее божественной вещи, могла быть особая эксклюзивная вещь, сделанная игроком или жителем Второго Мира.

Были в этой денежной системы и тонкости, такие как, поголовная нелюбовь населения к платиновым монетам, из-за их похожести на серебрушки. Мефрил любили все, да где же его взять. Некоторые расы наотрез отказывались пользоваться деньгами: они предпочитали исключительно бартер. Проблемы с переносом кучи золота не было: маги-артефакторы продавали всем желающим кошельки, в которых можно было хранить хоть миллион золотых монет. Конечно, такие кошельки стоили сами приличных денег, но это была страховка от профессиональных воров: вор не мог спереть то, что лежало в инвентаре. Деньги можно было поменять в банках за скромный один процент от суммы. Иностранные деньги тоже сначала надо было поменять в банке, так как расплачиваться можно было только национальной валютой. Спрашивается зачем? Всё просто: за обмен государство взимало один процент. Красивый способ наполнять королевскую казну. Деньги лучше всего менять в государственных банках: частные менялы брали за обмен десять процентов. Деньги без "слова короля" не менялись, а незамедлительно конфисковывались.

Высоко ценились камни. Не те, что валялись под ногами, а имеющие ценность для магов. Камни делились на четыре списка:

— Ценные (такие как агат, гранат, обсидиан, халцедон и далее по списку);

— Весьма ценные (голубой гранат, пудреттит, изумруд, биксбит и далее по списку);

— Особо ценные (параиба, алмаз, красный алмаз и далее по списку);

— Исключительно ценные (список был из названий минералов, которых на Земле не существовало; чисто фантастические минералы).

Камни можно было найти, если постараться. Реализовать их было чрезвычайно просто: их с руками и ногами отрывали маги и алхимики для своих опытов.

Так как Мышь был слишком светлой натурой, поэтому он никого убить не мог, как другой игрок. Поэтому добыча с монстров ему не светила. Воровать он тоже не мог. Ему оставалось только сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых, крафт, в том числе изготовление магических вещей. Картография ещё. В общем, всё то, где не надо охотиться за животными, сражаться с игроками, убивать бедных монстров. Мышу даже нечисть было жалко убивать. Вот спрашивается, откуда такие размазни появляются? Ведь проще простого: отними у ближнего кусок хлеба, убей монстра и нечисть, благородный разбой на большой дороге тоже никто не отменял. Но Мышь, такие варианты даже не рассматривал. Кроме того, он не знал, какую подлянку подкинул ему Рандом тем, что сделал его родственником всех разумных существ. А своих родственников убивать нельзя, считалось большим грехом и нещадно штрафовалось системой. Игроки, которые хотели играть за "агров", то есть, убивать и грабить людей и неписей, страдали от штрафов и ограничений. Получалось так, что если Мышь даже случайно убьёт никому не нужного комара, но его система посчитает за агра и оштрафует, ведь этот игрок родственник всем инсектоидам. Вот монстров ему убивать можно, но пока у Мыша был очень мягкий характер: жалко ему было бедных монстриков.

Перед началом каторжного труда по раскапыванию лодки, Мышь проверил оставшуюся кучку камней на ценность: мусор, мусор, мусор...пока ему вдруг не попался камешек, отливающий синеватым оттенком.

Ценная вещь — объявил инвентарь (ценность в деньгах не определялась по причине низкого восприятия и интеллекта). Из кучки ещё один камешек оказался ценной вещью, этот был тёмный и отливал металлическим блеском. Теперь у Мыша было две ценных вещи, а это значит, что их стоимость больше одного золотого. Мышь начинал привыкать чувствовать себя олигархом. Нет, положительно дно этой лагуны надо как следует прошерстить на предмет драгоценных камней.

— Я душевно почти здоров, но шалею, поймав удачу. Из наломанных мною дров, я построю большую дачу, — мурлыкал песенку Мышь. — Или дворец, или башню мага.

К наполовину откопанной лодке идти не хотелось, но надо было идти и работать. Мышь не смотрел в новые открывшиеся умения, а там творился аншлаг из-за его трудовых подвигов по выкапыванию лодки. Зато, он прочувствовал повышение пунктов умения копать, как только приступил к работе. Стало как-то ловчее получаться: ещё бы — раса землероек одарила его полезным умением закапываться в землю.

Выкопанная лодка лежала на боку, носом к берегу, кормой к лагуне, длиной она была метров шесть. Наверное, это шлюпка — решил парень. Сохранились даже поломанные вёсла, которые находчивый игрок стал использовать в качестве лопаты. Теперь надо было аккуратно убрать песок из самой лодки и искать подсказку и сокровища. Как же без сокровищ? В мыслях Мышь нарисовал уже кучу сокровищ, даже больше, чем поместится в лодку. Но, пока сундуков с пиастрами и сокровищами не наблюдалось. Игрок продолжал старательно вычищать лодку от пески, начав очистку от кормы к носу. Появились весьма скорбные находки: он выкопал два скелета, облачённые в вычурно расшитые золотыми нитями камзолы, украшенные различными безделушками. На одном из камзолов на петельках висели две точно такие штуковины, какую он нашёл в лагуне. Вот и разгадка: третья петелька оборвалась, когда эти двое бедолаг плыли к спасительному берегу. Доплыть, то они доплыли, вот только померли от ран: из камзолов выпало по нескольку арбалетных болтов. Скелеты в камзолах игрок вытащил на берег, а сам продолжил очищать лодку. Наградой ему стали два кожаных мешка, маленький деревянный сундучок и два проржавевших больших ножа, скорее это были мачете.

Тут звякнуло. Так система сообщила, что квест игроку засчитан. В награду игроку прилетело пять свободных пунктов на основные характеристики и пять свободных пунктов на умения. Но распределять эти пункты игрок сейчас не хотел: у него горели глаза от предвкушения тайны, что ждала его в других находках.

Но у системы было другое мнение: выскочило сообщение с заданием — похоронить останки двух человек по морскому обычаю. Это как? Получается, что эти останки надо отправить на глубину, а глубина есть только в море, в лагуне не такая уж и большая глубина. Игра заставляет выйти из лагуны в море и там похоронить останки. Мышь пока решил отложить разбираться с трофеями, а начать строить плот из сухих стволов деревьев и останков лодки. Трофеи подождут, а квест ждать не будет: игра любит, чтобы всё делалось быстро. Опять каторжная работа. Пришлось игроку спешно раскидать полученные пункты: два в силу (Сила 4+1=5), два в выносливость (Выносливость 4+1=5), последний пункт в ловкость (Ловкость 3+0=3). Полосатые бананы и гигантские мандарины исправно давали временную прибавку к силе и ловкости.

Вооружившись старыми мачете, которые система определила как малоценные вещи, Мышь пошёл в джунгли рубить лианы и сухие стволы. К обеду он натаскал ворох строительных материалов. Останки людей он уложил на срезанные огромные листья и сделал два зелёных свёртка, связав всё лианами. Игрок только срезал с одного из камзолов оставшиеся два амулета: теперь у него было три амулета, которые система опознавала как малоценные вещи. Откуда Мышу было знать, что эти вещи служили как заготовки для мощных амулетов. За десятки лет, что они провели под песком, амулеты разрядились, но не перестали быть хорошими заготовками.

Плот игрок собирал в воде, связывая лианами каждую деревяшку. Конструкцию он решил делать решётчатую, а не сплошную. Плот получился широким и достаточно устойчивым. На этот плот Мышь отнёс зелёные пакеты с останками людей и привязал к ним по тяжёлому камню. Лагуна была не очень большая, но до её выхода в открытое море надо было проплыть метров двести, а потом ещё петлять между скал столько же. Хорошо хоть было тепло, ветра не было, вода была прозрачная, так что всё дно лагуны хорошо просматривалось сверху. Было хорошо видно, как в водах лагуны кишела и суетилась жизнь. Обитателям подводного царства жилось явно припеваючи. Их было много, можно было есть друг друга с аппетитом, только надо было оглядываться, чтобы самому не стать кормом для более наглого организма. Здесь многие годы не нарушался размеренно и относительно мирно текущий ритм жизни. Экология лагуны устаканилась к общему удовольствию её обитателей. Коралловые рыбки, как метеоры носились пёстрыми стайками, играя чешуёй на свету всеми цветами радуги. Морские ежи меланхолично перекатывались на ядовитых остроконечных иглах, яд которых человеку не понравится. Морские звёзды медленно и важно перемещались по своим звёздным делам, обдумывая свою роль в этой непутёвой Вселенной. Хитрые коньки мелькали среди изумрудных водорослей золотыми вспышками. Озорные крабы пугали всех своими клешнями, но всех они напугать не моги: находились гурманы, которые уважали "крабовые" палочки. Глупые рачки постоянно суетились среди камней и водорослей, как будто именно здесь они потеряли смысл своей жизни, и его надо было срочно найти.

"Вот бы научиться глубоко нырять, — думал Мышь. — "Там, на дне столько всяких интересных камушков". Глубина была не такая уж и большая, метров пять-семь, но для сухопутного Мыша, это было почти как бездна, как абиссаль.

Плот медленно, но уверенно плыл к выходу из лагуны. Один раз парень сильно испугался, когда к его тушке вдруг из глубины метнулась чёрная длинная тень, вооружённая острыми большими зубами. Но, эта тень потеряла к нему интерес, когда подплыла ближе. Маленькая мурена посчитала его за своего родственника.

Игрок уже приноровился работать поломанным веслом, но пока ещё весло входит в солёную воду с плеском и брызгами. Через мгновение, оставив за собой водоворот, весло отражает лучи солнца, и снова ныряет в прозрачную зеленую воду. На обнаженную грудь и плечи человека летят солёные прохладные капли. В такт взмахам весла, заметными толчками скользит вперед плотик с останками бывших неизвестных моряков. Скоро час, как он плыл по водной глади лагуны. Остался позади дикий песчаный пляж с останками лодки и бедной одежонкой человека. Молодому моряку казалось, что он двигался по ленивой, без течения, реке, по краям которой чахли от избытка влаги пальмы и другие экзотические растения, а жёлтая кромка берегов таяла в дрожащей дымке испарений.

Море — это уже не лагуна. Здесь у горизонта серебрящаяся поверхность воды так плотно сливается с небом, что уже и не разберешь, где вода, а где белые облака, медленно ползущие по своим делам. Но, далеко в море игроку не надо.

На выходе в море были небольшие волны, но это не помешало плоту отплыть метров на тридцать, где Мышь и совершил обряд погребения по морскому обычаю, всё строго по шумерским канонам и наставлениям ветеринарной службы Киргизии. Надо было произнести что-то пафосное и проникновенное, соответствующее моменту, чтобы преобладали возвышенные эмоции, восторг и трагизм, воодушевление и драматизация, эпичность и показательный героизм. Вот, как-то так:

— Вверяю душу их Господу, а останки — морю. Вы долго плавали по бурному морю, преодолевая штормы и волны, но невзгоды убили вас! Я не знаю ваших имён, но знаю, что у вас был дух, который не убили. Семь футов, вам, неизвестные моряки, под килем и спокойного моря.

Мышу было всё равно, кого он похоронил: приличных моряков или кровожадных пиратов. Ему было всех жалко. Теперь ещё оставалось добраться до своего берега. Подкрепившись полосатым бананом, игрок отправился обратно в "свою" лагуну через извилистый проход в скалах. Когда-нибудь скалы обрушаться и лагуна потеряет постоянный контакт с морем и тогда превратится в большое солоноватое озеро. Легкий бриз еле рябил воду, и крохотные волны ласково накатывались на плотик. Мышь заметил, что в зависимости от времени дня и глубины лагуны, цвет её воды бывает разный: то зеленый, то изумрудный, то голубой и прозрачный. Вот и сейчас вода была слегка голубая с серебристой зыбью, и казалось, будто плот плыл по подернутому дымкой блестящему зеркалу. Часа через полтора он благополучно прибыл на свой песчаный берег. Плот парень решил не разбирать, ему очень понравилось плавать на нём и рассматривать бурную жизнь под водой.

По завершении этого приключения система посчитала, что игрок великолепно выполнил её предложение, и одарила Мыша очередными пятью свободными пунктами к развитию основных характеристик: три пункта Мышь сразу же забросил в жизнь (Жизнь 5+1=6) и два пункта в интеллект (Интеллект 3+1=3). Теперь он стал умнее лесного муравья.

Глава третья.

Если после выполнения двух заданий системы Мышь стал чуть умнее лесного муравья, то надо было соответствовать этому уровню мудрости. Поэтому парень умерил свой пыл по исследованию трофеев с лодки. Дело приближалось к вечеру, а если он откроет найденные вещи, то, наверняка, получит очередной квест от хитрой системы. У местного ИИ не заржавеет выдать очередное задание, а у Мыша нет обуви, и зимнего пальтА нет, и живёт он на подножном кормУ. Нет, сперва надо озаботится об обуви для своих ног, они, ведь, не казённые, а свои родные. А здесь много острых камешков, сучков, травинок с колючками. Если система предложит квест, и надо будет куда-то идти, то все ноги собьёшь.

— У Курского вокзала стою я молодой. Падайте Христа ради червонец золотой, — жалобно пропел Матвей. Он, как и все детдомовцы такой репертуар хорошо знал. Мало ли, как жизнь сложится.

После такой песни ответа не последовало, только некоторые птички заинтересовались репертуаром, да и то, ненадолго.

— Нет, так могут здесь не понять. Вот как надо.

Парень чуть откашлялся и пропел:

— На берегу лагуны стою я молодой. Падайте Рандома ради один хоть золотой!

Звякнуло. Пришло сообщение: Вам доступно для развития умение "Попрошайничество". Плюс один пункт к Интеллекту.

Ого! Система, оказывается, высоко ценит творчество. (Интеллект 4+0=4).

Повышение интеллекта до четырёх пунктов, это замечательно, только от этого обувь не появится сама. Значит, что? Значит срочно надо склеить лапти! Или, как их там делают? Ваяют, валяют или плетут? Нет, то валенки валяли, вроде, а лапти плели. Дай Рандом памяти, из чего же их плели? Из лыка или из мочала? А что это такое?

Под рукой только котомка, нитки с иголкой, верёвка и большие ножи. Штаны и куртку рвать жалко. Вот почему бросают людей в джунгли без обуви? Как городскому человеку в джунглях выжить? Даже туалетной бумаги, и той нет. Хотя, в этой игре она и не нужна. Придётся поскулить немного и отправляться в джунгли искать что-то, из чего можно плести косички, а из косичек, как-то собрать лапти.

Пока солнце не повернулось тёмной стороной к миру, Мышь бродил по джунглям и присматривался к растениям. Ему понравились два растения максимально подходящих для его предприятия. Первое растение являлось травой, двухметрового роста. В зелёном виде её побеги были не интересны, а вот в сухом виде она удовлетворяла всем требованиям: крепкая, гладкая, мягкая на ощупь. Игрок нарезал целую охапку этой травки, так что заготовок было много. Второе растение представляло собой коричневые кожистые мясистые листья. Не растение, а натуральная кожа, толстая, как у свиньи, такая же маслянистая. Вот из этих двух заготовок Мышь и решил сплести лапти, сделать сандалии и мокасины. Опытным путём выяснить, какая пара будет лучше. Он решил, что идея, как шить, всё равно родится сама в процессе работы — для этого акушер не потребуется.

Тихо напевая песенку, Мышь начал плести косички и делать выкройки из растительной кожи. В этом деле ему помогал острый коготь на левом мизинце. Коготь легко делал отверстия в кожаных заготовках, а в эти отверстия легко проходила игла:

— Извините, пожалуйста, Вам. ПомоЖите, люди добрые. Сами мы не местные. Голодаем и скитаемся. ПомоЖите, чем сумеете. Вот, что получилось, какое-то убогонькое и позорное.

Действительно обувь получилась несколько неказистая. Даже система как-то неуверенно признала, что эти изделия, всё-таки можно считать за обувь, только ужасного внешнего вида. В этом сезоне такое в этом мире, однозначно, не носят. Однако, за усердие в этом начинании игрок получил бонус: ему открыли умение, называемое "Сапожное дело". Это достижение игроком было отмечено путём поедания фиолетового банана и употребления ключевой воды. Конечно, результат можно было назвать позорным провалом, но игрок предпочёл называть эту работу другим термином, а именно — "наработка нужного опыта". Знания, опыт, эмоции, чувства — это всё переплетено между собой. То, что чувствуешь, значительно важнее того, что знаешь, а эмоции всегда преобладают над разумом. Закон джунглей.

Вот и третий день прошёл в праведных делах. Жизнь прекрасна, отметил, Матвей: не моя, но всё равно прекрасна, и кто его знает, как оно всё обернётся, поэтому радоваться надо каждому прожитому дню. Если ты почувствовал себя счастливым, то не ищи причины своего счастья: это глупо, просто радуйся и всё.

Честно говоря, он до этого никогда не делал обувь, и не знал, как её делают. Но, руки сами что-то делали, и даже получилось более-менее приемлемое. Просто включились таланты других рас, более "рукастых" и умеющих мастерить.

Таким образом, у игрока появилось три пары обуви: мокасины и лапти были хороши в лесу, а сандалии при перемещении по камушкам. Лапти крепились к ноге с помощью длинных завязок "оборов", сделанных из травы. Завязки несколько раз перекрещивались на голени, прихватывая онучи, изготовленные из мягких, но прочных листьев.

Кончил дело — займись другим делом, так гласил другой закон джунглей. Надо, пока солнце не повернулось, почитать Путеводитель на сон грядущий.

В Путеводителе Мышь выбрал главу с полезными советами. Автор Путеводителя советовал как обращаться к титулованным особам в королевстве, чтобы не вышло недоразумение. К королю следовало обращаться: Ваше Величество. Ко всяким принцам и принцессам — Ваше Высочество. К герцогу надо вежливо обращаться — Ваша Светлость. Ишь ты подишь ты, светлость он, однако. Если повстречаешь графа, то говори ему — Ваше Сиятельство, а барону — Ваше Благородие. К судье надо обращаться — Ваша Честь. Будешь разговаривать с купцом первой гильдии, то говори ему — Ваше Степенство. Если общаешься с уважаемым подданным короля, то называй его — Ваша Милость. Сложно оно тут у них всё в сословном обществе. Монаха или игумена надо называть — Отец (имя); епископа — Ваше Преосвященство, Кардинала или архиепископа — Ваше Высокопреосвященство. В других странах существовала иная система обращений к разумным существам. По мнению составителя Путеводителя — совершенно дурацкая.

Интересно, а как надо обращаться к магам? Оказывается, это зависит от уровня мага, а уровней было всего восемь. Самый нижний уровень, это Адепт магии. Магом, правда, считался тот разумный, который мог развить магическую характеристику, равнявшуюся минимум пятистам пунктов. Вот тогда такого разумного все будут называть — Ваше Могущество. А дальше? Набрав 5000 пунктов магии, Адепт становится Магистром. Мастер должен иметь 10.000 пунктов; Гранд-мастер — 50.000. Высший маг уже обладает 100.000 пунктами магии, а Великий маг — 500.000. Следующих двух магов надо уже называть — Ваше Всемогущество, это Архимага, имеющего один миллион пунктов магии и Демиурга, который имел совсем уже запредельное количество магии — десять миллионов пунктов. Любой разумный легко определит, кто перед ним, если повстречает мага: за одарённым магией всегда следовал лёгкий шлейф, наподобие лёгкой дымки. По цвету этого шлейфа и определяли, каким типом магии владеет маг.

Дальше Мышь полезных сведений читать не стал, наступила ночь, и надо было укладываться спать. Ложе игрока было уже оборудовано по последней моде: в песчаной лунке лежала мягкая трава и приятный душистый мох; под головой игрока находилась котомка с набитым мхом; одеялом служили большие шелковистые листья. От нагретого солнцем песка исходило тепло, а прохлада, подкрадывающаяся из вод лагуны, не проникала через листовое одеяло. Условия для проживания были просто супер-пупер высший класс, пятизвёздочный отель "всё включено". Игрока усыпляли вопли древесных лягушек, пение кузнечиков, шуршание летучих мышей и другие шорохи, доносящиеся из джунглей. Вот на этой минорной ноте и закончился третий день Мыша в этом мире.

Вам доводилось просыпаться рано утром из-за того, что кто-то по вам топчется? А вот Мышу пришлось прочувствовать всю прелесть ситуации. Сначала по нему потоптались, потом начали кряхтеть, скрипеть, невнятно бурчать и что-то поедать. Едва проснувшийся игрок, вылез из под своего одеяла и уставился на картину, которая его не обрадовала. Кому понравится, когда увидишь, что большая серая птица с завидным аппетитом поедает его, честно собранные в лесу фрукты.

— Кто перррвый встал, того и тапки! — объявила нахальная птица. Улетать она не собиралась.

Кто это тут у нас такой грамотный и разговорчивый, присмотрелся к птице Мышь. Система классифицировала это наглое существо как Пайтакус вульгариос говорящий.

— Что ты вульгариус, и так видно, — сказал игрок и швырнул в птичку песком.

— Своё я заберрру, чье бы оно ни было! — обиженно вскрикнула птица, но отпрыгнула на несколько метров в сторону. Она косилась своим выразительным глазом на оставшиеся фрукты. — Я само соверрршенство.

— Ворюга ты, а не совершенство, — констатировал игрок. — Кыш отсюда в джунгли, кыш!

— Всем свойственно ошибаться, ушибаться и ошиваться, — нравоучительно сказала птичка, но взлетела, захлопав крыльями, и устремилась в джунгли. Там далеко в джунгли птица не стала забираться, а села на ветку большого дерева и стала наблюдать за человеком. У человека было столько интересных вещей.

Мышь начал подсчитывать ущерб от посещения его лежбища этой нахальной тварью. Во-первых, его очень рано разбудили. Во-вторых, почти все собранные фрукты сожрали. В-третьих, раскидали аккуратно сложенные цветные камушки. Вот зачем их раскидывать? Ведь они ничего не стоят. Лежали красивой кучкой. Ещё Мышь заметил, что птичка пыталась развязывать тесёмки на кожаных трофейных мешках. "Любопытство — это порок", — подумал Мышь, и погрозил птице кулаком.

Та не осталась в долгу и громко прокричала:

— Всё, сделанное тобой сейчас бессмысленно, потому что скоррро ты будешь думать о дррругих делах.

Игрока этот пернатый громкоговоритель не очень обрадовал. Раньше было как-то тише и спокойнее. Это, что теперь всё время слушай вопли этой птички. Мышь пожалел, что у него под рукой сейчас нет рогатки. Зато, он понял, что это ему будет наука: надо ценные вещи и немного еды и воды всегда иметь не в котомке, или сложенные рядом, а в инвентаре, тогда никто не украдёт эти вещи. Хорошо, хоть трофеи этот громкоголосый воришка не приватизировал, а на обувь он явно покушался, разбросав её по песку. Пришлось игроку все свои ценности, в том числе, обувь, прятать в инвентарь, а только потом идти совершать утренние водные процедуры. Как следует наплававшись и набрав попутно горсть камушков, игрок вышел на берег. Из этой горсти камней один красного цвета оказался ценной вещью, поэтому пошёл прямым ходом в коллекцию.

На завтрак Мышу осталась только половинка банана и что-то похожее на огромную ежевику, остальное слопала птичка. К тому же это вредное насекомое насвинячило, разбросав объедки в разные стороны. Пришлось игроку сделать уборку возле своей лежанки, обуть мокасины и отнести отходы в джунгли на утилизацию их муравьями. В мокасинах по джунглям ходить было гораздо лучше, чем босиком. Джунгли одарили полуголодного Матвея очередными фруктами самого странного вида. Надо становится ботаником, чтобы узнать, что, собственно, он ест.

— Ладно, — решил игрок. — Путеводитель пока подождёт, а мы займёмся трофеями.

При этом игрок, уже начинал вспоминать, какая в детском доме была вкусная перловая и ячневая каша, особенно с подливкой и кусочком хлеба. А какое вкусное картофельное пюре с кусочками рыбки. Умели же там повара хорошо и вкусно готовить. Сейчас о перловой кашке только остались воспоминания. А какой вкусный был картофельный супчик. Горяченький. М-м-м-м, пальчики оближешь. А здесь скоро вегетарианцем станешь. А может, съесть эту птичку? Вроде упитанная — покосился Мышь на сидящую на ветку птицу. Птица сидела спокойно на ветке, чистила пёрышки своим внушительным клювом, изредка выкрикивала слова и целые предложения. Вот надо исхитриться и поймать эту птицу, потом ощипать и.....и как её без огня есть? Сырую что ли? Игрок вздохнул и взялся за разбор трофеев.

В первом кожаном мешке оказались как интересные вещи, так и совершенно истлевшие тряпки и бумажки. Из полезных вещей была книга в относительной сохранности, но написанная на непонятном языке. Сохранился кожаный кошель, в котором игрок нашёл десять золотых монет, десять серебряных и три ценных камня, опознанных инвентарём, как ценные вещи. Монеты были отчеканены иностранным государством, их придётся менять. Он также обнаружил шесть маленьких склянок с разноцветной жидкостью внутри и бутылку с жидким содержимым. Все этикетки на этих вещах были на непонятном языке.

Второй кожаный мешок принадлежал человеку, явно побогаче, чем его товарищ: в кожаном кошельке там уже было 15 золотых, 20 серебряных монеток и пять ценных камушка. Опять нашлась книга на тарабарском языке. Здесь же игрок нашёл три склянки и порадовавшее его огниво. Кроме этого в кошельке были обнаружены два вычурных стальных ключа, на которых было выбито А-37 и С-18.

Огниво, это хорошо. Огниво, это замечательно. Теперь можно развести костёр и сварить на нём птичку. А где она? Только что орала, а теперь испарилась. Кстати, что она там орала: "Кто понял жизнь, тот не спешит". Ага, вот и я не буду спешить, а сварю тебя медленно, чтоб мясо хорошо прожарилось, если поймаю. Вместо соли натру её морской водой. В джунглях растут какие-то клубни, может, как гарнир к мясу сойдут.

Под мечты о вкусной птичке, Мышь преступил к изучению внутренностей трофейного сундука. А вот здесь его ожидал облом. Практически все вещи были совершенно непонятные. Вот зачем, например, в красивой шкатулке хранилось тридцать разноцветных пластинок, исписанных непонятными письменами, но с понятными числами, например, 0-400=20. Странная какая-то алгебра получается. Инвентарь опознал эти пластинки как весьма ценные вещи. В сундуке было ещё три мешочка. В первом двадцать вещиц, похожих на амулеты (Мышь не знал, что это дорогие заготовки под амулеты). Во втором тридцать костяных рун. Оказалось, ценные штуки. В третьем игрок обнаружил разноцветные каменные капли. Когда он начал считать, сколько их было в мешочке, то сзади внезапно раздался голос: "Хоррроший товаррр".

Мышь аж подпрыгнул от неожиданности. За его спиной на песке стояла уже знакомая птичка и с любопытством в глазах смотрела на разноцветные каменные капли. Потом она вытянула вперёд свою голову и ловко выхватила из рук Мыша одну каплю.

Началась безобразная сцена: Мышь начал гоняться за птицей, а та ловко удирала от него, но свою добычу из клюва не выпускала. Мышь всяческими словами (даже ненормативными) орал на птицу, а та пыталась отбрёхиваться, но из-за камня в клюве, у неё говорить получалось плохо, с акцентом.

— Я умвный, потовму, что скррровмный и потовму тавкой кррравсивый!

— Так ты ещё и мальчик? Ворюга малолетний! Не по патсански поступаешь, — орал Мышь. — Отдай, а то на шашлык тебя пущу, на цыплёнка табака.

Наконец птиц взлетел на дерево и стал смотреть сверху вниз на разозлившегося человека.

— Мувдрррым повльзвуйся девивзом — бувдь говтов к лювбым сюрррвпрррризам, — с акцентом пробормотал птиц.

Теперь у человека было не тридцать, а 29 каменных капель непонятного назначения. Одну каплю стырил вороватый птиц. Второй раз эта птичка учит Мыша осторожности.

Чуть успокоившись, он стал продолжать исследовать сокровища, поглядывая на джунгли. В сундуке обнаружились три штуковины в виде плоских небольших пластинок, похожих на маленькую раскладную книжку. Прочитать текст, написанный в них, было решительно невозможно. Следующая непонятная находка представляла свитки. Их было пять штук. Остальные две находки были понятны: нашёлся небольшой отменный ритуальный нож и альбом карт на незнакомом языке. Вот и все находки. Инвентарь говорил, что это ценные вещи, но надо было найти кого-то из разумных, кто мог бы внятно рассказать, что это такое и с чем эти вещи едят.

Как Мышь и предполагал, изучение трофеев обернулось новым квестом. Звякнуло, и система прислала сообщение: "Хотите узнать, куда стремились неизвестные моряки? "Да" — "Нет". Награда неизвестна". Естественно, "Да". Ведь это интересно, куда их черти несли.

Пришло сообщение от системы: "Подсказка. Обследуёте деревню, расположенную в соседней лагуне". Вот и всё задание. Деревня в лагуне, лагуна рядом. Это в какую сторону идти или плыть? Хоть бы направление указали. Можно, конечно, плыть на плотике по морю, держась, как можно ближе берега. Но это весьма утомительно. Можно предпринять пешее путешествие в правую сторону. Если в правой стороне лагуна окажется без деревни, то придётся возвращаться и топать уже в левую сторону. В принципе, для похода уже всё готово. Бедному собраться, только подпоясаться. В инвентаре находится всё имущество и ценности, котомку с фляжкой и фруктами на плечи, и можно отправляться в поход. На месте только останутся поломанная лодка, плотик с веслом и пустой сундук с двумя кожаными мешками. Нет, как радетельный хозяин, Мышь решил забрать с собой кожаные мешки: их можно будет пустить на обувь, если имеющуюся изотрёт в походе. Подумав, игрок взял с собой и пустой сундук: ведь на нём можно сидеть. Ах, да! Ещё была мысль как-то замаскироваться во время движения: ведь идти придётся по суровым лесам, а не по проспекту. Здесь Мышь поступил просто: он срезал огромные листья и пристроил их себе на грудь и спину, плюс сделал себе зелёный капюшон. Всё это он крепко обвязал лианами. Получился не игрок, а большой зелёный комок, из которого торчат руки и ноги человека. Ну, как мог, так и замаскировался. Деревня должна находиться в нескольких километрах отсюда, но сейчас это могут быть самые опасные километры в мире.

Раз было решено идти в правую сторону, то туда и пойдём. Собственно, какая разница. Главное не забуриться глубоко в джунгли, а идти по кромке моря, но не лезть по прибрежным скалам. А из джунглей, как всегда, раздавались стоны, треск, писк и подозрительное шуршание. Вот что там такое может происходить?

— Трава. Кусты. В них только стоны. Сударь, не детский это разговор! Я говорю не о влюбленных, а про обычнейший запор.

Ничего больше Мыша не держало в этой гостеприимной лагуне, и он смело, но с замиранием сердца, отправился в путь: всё-таки это его первое большое путешествие по диким джунглям.

В джунглях совсем не так, как на берегу лагуны. Здесь, в зелёном царстве, влага висит стеной. Воздух такой, что потеют зубы. Вскоре, минут через тридцать, игрок весь до ушей покрылся липкой влагой и паутиной. Шёл Матвей, выискивая тропинки по изученной ранее схеме: десять шагов — потом крути головой, потом изучай проявившуюся карту. Тропинки, если они были обнаружены, густо изрезаны змеевидными лианами, засыпаны листьями, под которыми шуршат насекомые и настоящие змеи. Чередуются подъемы и спуски вверх-вниз. Приходилось скользить и по влажной глинистой поверхности вперемешку с прелыми листьями. Чуть зазеваешься, не обратишь внимания на карту, можешь влететь в болотину или в ощетинившийся острыми колючками куст. Тропинки внезапно кончались, надо было искать новые, поэтому приходилось замедлять шаг, тихо продвигаясь вперед и стараясь не наступать на засохшие ветки. Джунгли становились гуще, постоянно попадались самые причудливые растения, и непонятно было чего от них ждать. Под деревьями тянулась вверх густая молодая поросль, валялось много валежника — свидетельство движения жизни: что-то отмирало, что-то вырастало. Мышь осторожно перемещался, почти бесшумно ступая по листьям и покрытым лишайником камням, но всё равно обитатели джунглей чувствовали его присутствие и оповещали округу об этом явлении. Какая-то громкоголосая птица в ярком оперенье, с ярко-жёлтой головой и синим хвостом, некоторое время летела впереди него, издавая пронзительный крик. Все время попадались шипящие змеи и ящерицы, которые застывали на задних лапах с оскаленными мордочками, словно пытались понять, чего ждать от человека, а затем мгновенно скрывались в вырытых среди зелени норках. Кругом носились, порхали огромные мотыльки и бабочки: потрясающие и красивые.

Мышь уже выдержал в джунглях несколько часов, которые показались ему вечностью. За это время человек уже даже научился различать некоторые звуки джунглей. Эти знания дали ему понимание, что мир вокруг огромен, а он маленький, как пляжная песчинка.

Но при всех опасностях, которые поджидали его в этом зелёном царстве, Мышь мог сказать, что джунгли — одно из самых прекрасных и магических мест в мире. Джунгли — это огромный таинственный зеленый океан, со своей неповторимой атмосферой и кишащей в них жизни. И в это чудо стоило окунуться, чтобы понять величие мира.

Что касается звуков, то Мышь здорово перепугался, когда засёк в вышине гул, как будто что-то огромное летело по небу среди макушек деревьев. Он застыл в напряжении и внимательно смотрел вверх сквозь листву, стараясь понять причину такого подозрительного гула. Увиденное потрясло его: в вышине, издавая этот гул своими крыльями, пролетели несколько огромных насекомых, похожих на ос. Вот только размер их поражал: метра два с половиной эти твари точно будут в длину. Стало понятно, что это летят хозяева джунглей, так как всё вдруг притихло в благоговейном ужасе. Этих ос уже давно не было видно, но гул от их полёта ещё был слышен, а джунгли молчали. Как только летящий ужас убрался достаточно далеко, так ожили звуки: сначала неуверенно, а потом всё громче. Первыми опомнились настырные мухоловки: маленькие птички с ярко-красным оперением, это самцы; у самочек — перья на грудке персикового цвета.

Мышь не стал любоваться оперением мухоловок, а сделал пару шагов и остановился. Сбоку в кустах происходило, что-то трагическое, явно кто-то кого-то поймал и собирался съесть. Какое, собственно, было дело Мышу до чужого горя. Он уже собирался двигаться дальше, как к возне в кустах добавился дикий вопль: "Каррраул, грррабят!", что очень обескуражило игрока. Он узнал очень примечательный голосок птица, который спёр у него камень-каплю. Теперь у этого птица наметилась явная неприятность: а ты не воруй! Мышь, чисто на рефлексах перескочил за густой куст и обомлел: здоровенная змеюка, метра два в длину, схватила птица за перья хвоста и не отпускала. Она явно намеревалась обвить добычу своим упругим телом и придушить, но добыча оказалась весьма шустрая, била крыльями и истошно орала. Скорее всего, змея победила бы, не схвати Мышь её за хвост. Зачем он сделал это, игрок не мог сам себе сказать. Ну, съела бы воришку оранжевая змея с красивым узором из коричневых и зелёных полос, и что с того. Змее тоже надо чем-то питаться. Воришками, например. Но, Мышь поймал её за хвост и держал. Получилась патовая ситуация: змея не могла проглотить добычу, та вырывалась, а с другой стороны кто-то держал змею за хвост. От удивления у змеи вытаращились глаза, но пасть она не разжимала. Скосив глаза на дерзкое существо, змея увидела человека в дурацкой одежде из листьев, что, по мнению этого глупца, должно означать, что его никто не видит. Ага, размечтался болезный: зрение у обитателей джунглей не главный орган. У них есть ещё куча всяких органов, которые сканируют окружающий мир в различных диапазонах. Однако, змея не почувствовала в человеке врага, а, наоборот, почувствовала в нём непутёвого младшего брата, который не ведает, что творит. И не зашипишь на младшего брата, вся пасть забита перьями этого пернатого гада.

Мышь отмахнулся от целого списка сообщений от системы, которая радостно сообщала ему, что ему подвалило куча умений: теперь он является змееловом, змееедом, повелителем змей, заклинателем змей; у него повысилась сопротивляемость к ядам змей, и он даже может рисовать красивые узоры. Мышь не стал вчитываться в дальнейшие сообщения, ему и змеееда было вполне достаточно. Противостояние трёх организмов закончилось тем, что часть перьев с хвоста птицы остались в пасти змеи. Та, фыркая, стала отплёвываться от надоедливых перьев. Игрок понял, что держать за хвост рассерженную змею не лучшая идея, особенно когда она избавится от перьев и начнёт разберушки уже со спасителем птиц. Мышь перестал держать хвост змеи и, как можно быстрее, ретировался с этого места.

А с ветки на дереве раздался знакомый голос:

— Великие дела не обдумываются!

Это включилась местная громкоголосая радиоточка, состоящая из большой серой птицы, у которой половина хвоста представляла собой лохмотья. Кнопки снижения звука в этом громкоговорители предусмотрено не было, впрочем, кнопки выключения тоже.

Игрок хотел ловчее исчезнуть с этого места, но его догнало сообщение от системы, которое пришлось прочитать: "Внимание! Вам, по велению Великого Рандома, дарится существо, называемое Пайтакус вульгариос говорящий. Это существо будет вашим советником во Втором Мире. Поздравляем!" От такого сообщения хотелось рвать на голове волосы, но на голове Мыша они представляли собой тонкие иглы: их просто так не порвёшь. Мышь стал замечать за собой некоторую особенность своего реагирования на опасность. У него мгновенно начинали вставать дыбом его игольчатые волосы, как только его организм замечал что-то опасное. Тогда до волос лучше было не дотрагиваться, они во вздыбленном состоянии зверски кололись. Скорее всего, они были ещё и ядовитые. Мышь сам уже боялся своих волос и расчёсывал их строго со лба к затылку, и никак не наоборот: можно было самому поранить руку. Хорошо хоть, что волосы были относительно короткие и не росли.

Игрок скрипнул зубами от такой несправедливости: лучше бы советником дали обыкновенную улитку, она хоть молчит, а ему всучили попугая. Тут, прямо в левое ухо ему сказали:

— И пусть судьба неспррраведлива, но жизнь — игррра, игрррай крррасиво!

На ветке, протяни руку и достанешь, сидел птиц и чистил пёрышки. Его ещё немного потряхивало от войны со змеюкой.

— Замолчи, лишенец, — игрок махнул рукой.

Птиц вытаращил свои выразительные глаза, хотел что-то сказать, но у него ничего не получилось.

— Ага, значит, есть у тебя всё-таки кнопка выключения звука, — усмехнулся довольный игрок.

В глазах птица появилась вселенская грусть.

— Ох, и носяра у тебя, пернатый, — подколол его Мышь. — Ты, случайно у нас не еврейской нации? Скажи, что молчишь?

— Ikh kenen nit redn iidish, — скромно сообщил птиц.

— Как же тебя, такого красивого, назвать, а? — сам с собой заговорил Мышь.

— Ага, ты прррав насчёт моей ангельской кррррасоты, благодарррить не буду, ибо очевидно!

— Будешь ты у меня называться Коптер.

Видя непонимание в глазах птица, игрок пояснил:

— Это такая железная птица, ага.

На это объяснение птиц кивнул, дескать, любой козе в джунглях понятно, что он великолепная стальная птица.

Как описать Коптера получше. Внешне Коптер сильный и коренастый, длина его тела 90-100 см, масса примерно 4 кг, размах крыльев один метр, а то и больше. Это серая птица, довольно неприметная на вид. У него нет яркого разноцветного оперения, однако его окрас по-своему замечателен. Тело Коптера было покрыто серыми перьями разных оттенков: от перламутрового до графитового. На голове и шее кончики перьев светлые с интересным чешуйчатым узором. От груди к подхвостью и бедрам перья постепенно светлеют. Кожа на лапах грубая, образована чешуйками пепельного цвета. Наружная поверхность крыльев самая темная по отношению к общему цвету оперения. Маховые перья почти черные. Короткий лопатообразный хвост, сейчас наполовину обгрызанный, красного цвета. На голове белая лицевая маска — вокруг глаз и на переносице неоперенные участки в виде "очков". У Коптера три яркие детали: мощный черный клюв с удлиненным кончиком, выразительные глаза и патологическая болтливость. Но, как бороться с болтливостью "советника" Мышь уже знал.

— Эх, если бы ты мог говорить что-то умное и приятное, — тихо буркнул Мышь.

— Однажды человечество вымрррет, — радостно сообщили ему.

— Всё, лишенец, умолкни, — с досадой сказал игрок. — Хотя.... Ты же где-то прячешь натыренное. Придётся тебе голубь ясный разоружиться перед народом, то есть выдать награбленное.

Игрок достал из инвентаря трофейный кожаный кошель и протянул Коптеру.

— Лети, орёл, мухой на свою малину. Всё ворованное вот сюда сложишь и принесёшь мне, этим ты облегчишь свою совесть и карму, ага.

Делать птичке было нечего: пришлось лететь выполнять задание хозяина. Причём молча и с грустью в глазах. А так хотелось громкоголосо сказать этому злому человеку всё, что он о нём думает.

Пока раздосадованный птиц летал в свой тайный склад ворованных вещей, игрок начал изучать появившуюся в интерфейсе информацию по своему подаренному ему, прости господи, "советнику".

Наименование: Пайтакус вульгариос говорящий;

Присвоенное имя: Коптер;

Статус: Советник игрока;

Количество жизни: 9 пунктов;

Количество магии: 1 пункт (требует активации);

Количество восприятия: 18 пунктов;

Количество ловкости: 17 пунктов;

Количество силы: 6 пунктов;

Количество удачи: 11 пунктов;

Количество выносливости: 12 пунктов;

Количество интеллекта: 7 пунктов.

Основные умения: говорить 33 пункта; летать 13 пунктов; воровать 21 пункт; ориентация на местности 29 пунктов и т.д.

Имеет не активированный инвентарь на один килограмм.

Примечание: хозяин имеет возможность поместить советника в свой инвентарь, но тогда советник не будет развиваться. С этого момента советник становится бессмертным существом: возрождается советник, в случае игровой гибели, через 12 часов в инвентаре хозяина.

А вот это уже замечательно. Как начнёт Коптер надоедать своими воплями, так его в инвентарь, вместе с перьями и лапами.

Вот, значит, какой у него теперь советник: ловкий, глазастый, но глупомордый и совершенно не знакомый с магией, зато, вороватый по самое не могу.

Вскоре пернатый советник принёс в клюве кошель с честно награбленным богатством и, с самым недовольным видом, отдал кошель своему хозяину. Весь вид птички говорил о её досаде, но покорности судьбе-злодейки. Мышь, открыв кожаный кошелёк, обнаружил в нём всякие ценности: одну золотую монету и пять серебряных королевской чеканки, свой камень-каплю, два ключа помеченных шифром Ф-217 и Ш-99, а также десять штук золотых изделий: серёжек, цепочек, колечек (в том числе нашёлся один невзрачный перстенёк, который инвентарь оценил, как весьма ценный предмет). Мышь подкинул в руке мешочек: грамм триста будет весить. Коптер жалобно глядел на свои богатства, уже мысленно с ними прощаясь.

— Коптер, — обратился игрок к советнику. — Я тут тебе твой килограммовый инвентарь активировал. Так, что забери свои богатства и храни в своём инвентаре.

Птичка чуть не расплакалась от счастья:

— Хозяин не жадный, хозяин мудрррый и спррраведливый, хозяин хоррроший, — начал причитать он, пока Мышь не пригрозил, что за громкий голос отправит Коптера в свой инвентарь.

Матвей уже собирался продолжить движение, как попугай, помявшись, произнёс, что знает, где недалеко в джунглях есть ещё один клад, который компаньоны должны обязательно умыкнуть. Пришлось игроку чуть изменить направление и следовать за попугаем: клад он и в Африке клад, он всем нужен позарез.

Вскоре выяснилось, почему клад Коптер в одиночку не мог утащить. Потому, что ценности лежали, спрятанные в сундуке, а сам сундук находился у укромной ямке и был тщательно завален ветками и травой. Местное зверьё на клад не покусилось, а вот рядом валяющиеся человеческие косточки были тщательно погрызены. От одежды бедолаги тоже ничего не осталось, всё утилизировали джунгли.

Мышь не стал тянуть кота за хвост, а сразу же открыл сундук. Естественно, что первым свой любопытный нос туда запустил Коптер. Клад был не очень богатый, но это если есть с чем сравнивать. Для бедняка он был бы верхом счастья, а для богача, так ничего и особенного: подумаешь, всего лишь 20 золотых монет и столько же серебра иностранной чеканки; каких-то свитков пять штук и три цветные склянки. Свитки и склянки инвентарь определил, как ценные вещи.

— Как будем делить, — спросил Мышь своего компаньона. — По честному или поровну?

Решили, большинством голосов, что по честному. Коптер при голосовании воздержался.

Птице досталось десять золотых монет и десять серебрушек, а также все три цветные склянки. Остальное забрал себе игрок.

— Скоро ты так весь свой инвентарь забьёшь барахлом, — усмехнулся Мышь. — Что тогда делать будешь? Или сошьём тебе кожаный ранец, будешь его на спине таскать.

Коптер так далеко не заглядывал, но он надеялся, что добрый хозяин будет носить его барахло сам, да и не мешало бы ему и Коптера на своём плече носить. Попытка забраться на плечо хозяина была решительно пресечена Мышом, причём, с угрозой, что скоро кто-то наглый, нахальный и весьма отъевшийся отправится в инвентарь.

Естественно, система не осталась в стороне и наградила компаньонов: игроку обломилось увеличение ловкости до четырёх пунктов (Ловкость 4+0=4), а Коптеру увеличили жизнь до десяти пунктов и удачу до двенадцати.

Теперь, после этих незначительных приключений, но принёсших малую денежку в копилку, Мышь взял курс на деревню в соседней лагуне.

Наконец, с помощью своих ног, карты и некой матери, игрок вышел к лагуне, соседствующей с его родной лагуной. Здесь всё было подозрительно. Поэтому, как только Мышь, осторожно выглянул из-за пальмы, стоящей на обрезе джунглей и пляжа, то осмотрелся, а не кинулся, сломя голову, к замеченным строениям. Тишина, как на кладбище: готика с налётом романтики. Никого и ничего. Даже птички, и те затихли. Игрок стал присматриваться издалека к скоплению каких-то невысоких строений, напоминающих серо-чёрный муравейник, только сооружённый на воде. Когда-то это была не очень большая свайная деревня. В ней, подобием улочки, выстроились хижины с пологими крышами из пальмовых листьев, которые уже сгнили. Остатки хижин висят над водой на высоте полутора-двух метров, упершись десятками свай в неглубокое в этих местах дно лагуны. Скорее всего, срок жизни такой хижины, лет пять-шесть, потом соль и ветер быстро "окрашивают" ее в преобладающий здесь серо-черный цвет гниения.

Захоти Мышь пробраться в остатки хижин, то ему предстояло бы подняться по уходящей отвесно в воду узенькой, еле живой лестнице. Там бы он обнаружил, что хижина состоит из двух прямоугольных комнат. Стены, пол и потолок были сделаны из тонких бамбуковых жердей, переплетенных вымоченными в воде пальмовыми ветками. Окна отсутствовали, да в них и не было необходимости: отраженные солнечные лучи пробивались тысячами дрожащих бликов сквозь щели плетеного пола "избушки на курьих ножках". Все хижины построены по одному, раз и навсегда утверждённому предками "проекту". Первая комната предназначается для приема гостей, она же — кухня, столовая, мастерская для ремонта рыбачьих снастей. Здесь же приткнулась глиняная печка для копчения рыбы. Вторая комната — спальня. Передвигаться внутри хижины можно лишь пригнувшись, так как такие хижины строят, по принципу — чем приземистей, тем безопасней: низкие строения лучше противостоят сильным ветрам с океана, которые порой добираются и до внешне безмятежной лагуны.

В квесте было задание узнать куда, собственно, стремились неизвестные моряки, подсказка говорила, что ответ находится в этой деревне. Но у кого здесь спрашивать? Никого из живых нет уже давно. Это видно по состоянию хижин. Здесь царило запустение, или как говорят продвинутые игроки "состояние локального постапокалипсиса". Смешное слово, оно содержит в себе слово "тапок", почему-то пришло Мышу на ум.

Мышь послал на разведку Коптера: тому было сказано покрутиться у хижин, присмотреть, что плохо лежит. Отчаянному Коптеру такое задание понравилось: эх, ты удаль молодецкая, бесшабашностью порхаешь!

"Вот так из птички и воспитаю законченного вора, типа будет Коптер в законе", — подумал игрок с грустью. Но, всё-таки: куда делись их деревни люди?

Мысль материальна. Только парень подумал об этом, как всплыло сообщение системы с очередным заданием: "Узнать, что стало с обитателями этой деревни. Награда — неизвестно".

Из своего укромного местечка Мышь видел, как в разрушенной деревне резвится Коптер. От любопытной птички ничего не укрылось: Коптер посетил каждую хижину, даже самую разрушенную. Никого и ничего. Птиц даже стал вести себя громко: "Кто ищет, вынужден блуждать!" — вопил он. Кроме криков Коптера никаких других подозрительных звуков не было, поэтому Мышь расхрабрился и вышел из своего укрытия. Человек, оставляя за собой следы на песке, медленно пошёл к руинам на воде.

Копаясь в руинах, Коптер всё-таки что-то нашёл. Он, радостно стрекоча, приволок к ногам хозяина немного помятый котелок, потом рыболовецкие снасти в виде большого крючка и леску, сделанную из волоса, может лошади, может ещё какого животного. Больше никаких других ценных находок не было. Видно было, что кто-то уже до Коптера утащил всё самое ценное, что было в деревне.

Эта лагуна несколько отличалась от "родной" лагуны Мыша. Эта была значительно больше по размеру, не во всех местах был песчаный пляж, значительными кусками пляж состоял из мелких камушков. Кроме того, в месте, где располагалась деревня, дно лагуны было заилено и в ней росло гораздо больше водорослей, чем в первой лагуне. От лодок аборигенов практически ничего не осталось: только в некоторых местах торчали полусгнившие остовы лодок. Ничего интересного. На самом берегу тоже были строения, судя по их останкам, занесённым песком. Только в одном месте сохранилась одна единственная не развалившаяся стена из бамбука. Вот на эту черную от гниения стену и сел Коптер чистить свои пёрышки и произносить сентенции. Игрок тоже подошёл к этой стене, чтобы укрыться от солнца и подумать, что делать дальше. Вот на фоне этой чёрной стены он и заметил необычное: лёгкое искажение воздуха и стекловидные очертания, напоминающие тело человека. На солнце таких существ заметить очень трудно, а на тёмном фоне они проявились. Мышь, почему-то совершенно не боялся игровых призраков: призраки и призраки, что тут такого, один длинный, другой будет толще, но ростом ниже первого. Поэтому он вежливо поздоровался и уточнил:

— Добрый день! Вы, что, здесь живёте?

Наверное, от этих слов больше удивились и перепугались сами призраки. Один из них, тот что толстый, сразу рванул в сторону джунглей: только его и видели, а другой оказался храбрее.

— Ты, что, нас видишь? — озадаченно спросил длинный призрак. — То-то, я вижу, что ты вроде как наших кровей, а вроде и нет.

Перестал озабоченно чистить пёрышки Коптер: он призраков не мог видеть, а вот слышать мог.

— Вижу и слышу тебя вполне отчётливо. Так, кто вы такие? — спросил он и представился. — Мы сами путешественники, меня Мышь зовут, его Коптер. Ходим по миру, гербарий собираем.

— А я белая высшая потустороння сущность, — грустно признался призрак. — Звать меня Никодим, а того, который смылся звать Фридрих, он у меня немного хворенький, не обращай внимания на него, головой он страдает, считает себя призраком коммунизма и всё такое. Фридриха звать бесполезно, он уже спрятался, хрен отыщешь. Только прошу тебя, не говори больше "Добрый день" — мы день не любим, нам ночью лучше.

— Ага, — сообщил игрок. — В том мире, где жил я тоже ходил-бродил призрак коммунизма, а теперь там бродят призраки-геи, призраки политкорректной толерантности, призраки идиотизма, деградации и атеизма.

— Суровый у вас там мир, — посочувствовал Никодим. — Где ж такой мир находится?

— Мы с планеты Земля, — сообщил Мышь. Видя, что призраку это ничего не говорит, добавил:

— Солнечная система. Местный Пузырь. Рукав Ориона. Галактика Млечный Путь. Скопление Местная Группа. Сверхскопление Девы. Мегаскопление Ланиакея.

Что было дальше, Мышь уже не знал. Призрак тоже таких названий не знал.

— Странно, я чувствую в тебе, не только эманации высших белых потусторонних сущностей, но и эманации высших серых, даже чёрных, кроме этого эманации диких призраков. Не могу понять, кто ты такой.

— Не парься, Никодим, — улыбнулся Мышь. — Это всё подарки Великого Рандома. Лучше скажи как ты тут "живёшь", что здесь есть хорошего, чем кормишься?

— Эх, Мышь, — грустно начал призрак. — Да что же здесь в этой деревни хорошего? Уже много лет никого из людей здесь не появлялось. А я, как в белого призрака обратился, так почти всю предыдущую память потерял, здесь помню, здесь не помню: помню только, что вроде был рыбаком, в море ходил, рыбу добывал и ....он осёкся, вспоминая. А чем мы, белые призраки кормимся, естественно, магией и эмоциями светлых людей. А людей-то здесь и нет. Вот и сидим мы тут с Фридрихом, как привязанные к этому месту: и уйти нельзя и поговорить нескем. Фридрих уже умом тронулся. Только молимся, чтобы не забрёл в наши края сильный тёмный маг или демон, кто может забрать нашу сущность. Впрочем, и сильному магу мы не очень нужны по причине своей слабости. Здесь мы совсем не развиваемся. Эта деревня мне уже надоела хуже сладкой редьки.

— У нас говорят "Хуже горькой редьки", — уточнил Мышь. — А сахар делают из сахарной свеклы.

— Суровый у вас мир, — покачал призрачной головой призрак. — Надо же додуматься до такого. У нас из свеклы тёмные маги делают "Белую смерть", а у вас сахар.

Собеседники помолчали, переваривая страшные и необычные реалии разных миров.

Своё веское слово в беседу вставил и Коптер, внятно произнеся: "Все пррроще, чем кажется. Чтобы оценить дорррогу, надо ее пррройти". Это заявление вывело Мыша из задумчивости, и он спросил у призрака:

— Кстати, о дороге. Мы нашли останки двух моряков в соседней лагуне. Совершенно не понимаем, куда они стремились?

— А, ну, это просто, — оживился призрак. — Вы нашли не погребённые останки моряков республики Саподилла. Ну, как моряков, вернее контрабандистов. А что такое? Все так делают. Тогда, вот это я помню, все жили хорошо: в смысле, контрабанда процветала, королевские власти на всё это закрывали глаза, так как все делились барышами со всеми заинтересованными лицами. Но, большая зелёная жаба, так говорят знающие люди, внезапно задушила кого-то из принцев заморского королевства Купуасу. Дикари, я вам доложу, эти купуасцы. Совершенно нецивилизованные дикари. Не понимают ничего в нормальном бизнесе, который работал десятилетиями. Вот эти купуасцы, на трёх морских суднах, подстерегли очередную шхуну контрабандистов с Саподиллы. Действовали они под видом корсаров Баильской империи, но мы то, морские жители, могли легко отличить тех от этих. Купуасцы захватили шхуну и перебили её экипаж, этого им показалось мало и они стали искать тех, кто взаимодействовал с контрабандистами, то есть искать нашу деревню. А в деревне уже были приготовлены артефакты, для обмена с контрабандистами, что было привычным делом. Так, нет, купуасцы вмешались. Деревню они нашли: ценности забрали, людей перебили. Тем самым они уничтожили курицу, которая несла золотые яйца. Теперь не стало никого из добытчиков артефактов, да и вообще никого не стало. Вот ты и нашёл останки контрабандистов, которые пытались сбежать, но ничего у них не вышло. Своих убитых купуасцы всегда забирали с собой для погребения по собственным законам, а с чужими они не церемонились. Дикари.

Тут звякнуло. От системы пришло сообщение, что два последних задания засчитаны. В качестве награды система выдала десять свободных пунктов к основным характеристикам, открыла умение "Контрабандист" и открыла кучу всяческих умений присущих призракам.

От призрака Никодима не осталось незамеченным, что собеседник общается с системой, поэтому он деликатно молчал. Теперь Мышу надо самому лично распределять свободные пункты для своего аватара и за Коптера, как его хозяина. Теперь весь прогресс, что они добудут надо делить по-братски. Игрок помнил, что призрак сказал, что кормится магией, поэтому он хотел угостить его своей магией, а её было очень мало: всего два несчастных пункта.

Сначала Мышь позаботился о Коптере, увеличив ему жизнь до 11 пунктов и силу до семи пунктов. Пока радостный Коптер прыгал по веткам деревьев и орал, он себе жизнь увеличил до семи пунктов, магию довёл до восьми пунктов, а интеллект до пяти. На временные увеличения основных характеристик Мышь решил особо не обращать внимания, так как они были незначительные и быстро исчезали.

— Уважаемый Никодим, — вежливо обратился Мышь к призраку. — Могу ли я угостить тебя магией, которая у меня имеется, правда, в незначительном количестве.

И какой же призрак откажется от любимого лакомства, которое его поддерживает и пьянит. Ведь, что такое призрак? Призрак — это, прежде всего, порождение хаоса, существующее в виртуальной реальности, депрессивное от одиночества существо, вечно ностальгирующее по прошлому. Только эмоции светлых людей, только толика магии могут поддерживать квазижизнь этого существа.

— Наливай, — с волнением произнёс Никодим, доставая откуда-то из воздуха специальную чашу.

— Э-э-э-э, — начал соображать Мышь. — А как это сделать?

Никодим пристальнее всмотрелся в параметры игрока:

— Дык, это. У тебя, парень, способность к магии пока не активирована. Такие дела. Подожди, а сколько времени ты уже во Втором Мире?

Никодим был ошарашен ответом игрока, что тот только три дня в этом мире. Так вот почему этот путешественник задаёт такие наивные вопросы. Он же совсем зелёный и глупый. Никодим мог и сам активировать у игрока магические способности, без обращения того к опытному магу, но все маги, по определению были врагами призрачных сущностей. Вот только это странное существо, называющее себя Мышом, на врага не походило, да и очень уж хотелось Никодиму обещанной магии и общения, так что он решился:

— Я могу активировать твою способность к магии, но....есть такая традиция, что то существо, которое активирует магические способности потенциальному магу, должно получить от кандидата некий существенный подарок. Обычно маги за это берут тысячу золотых монет, но, учитывая, что ты здесь только три дня.....короче говоря, дай доступ к своему инвентарю, я сам выберу, если мне что понравится. Договорились?

Мышь, наивная душа, только пожал плечами и разрешил призраку выбрать понравившуюся ему вещь, открыв для него свой инвентарь.

Призрак Никодим долго всматривался в богатства Мыша, пока, наконец, не показал дрожащей рукой на один предмет:

— Воттт эттто, — с придыханием и дрожью в голосе сказал он.

Призрак показывал на ритуальный нож, который как нельзя лучше подходил для потусторонних сущностей.

— Бери, Никодим, — легко согласился Мышь.

Призрак ухватил своей пятернёй ритуальный нож и запрыгал от счастья. Теперь у него было мощное атакующее оружие, кроме магии, которой у призрака было не очень много. Да, и то сказать, толку от магии для призрака пока не было: он знал несколько заклятий холода и владел маскировкой. И всё. Он пока был очень слабый призрак, по меркам потусторонних сущностей.

Теперь очередь была за призраком, в плане проведения ритуала активации магических способностей у человека. Этот ритуал прошёл безо всякой помпы и специальных эффектов, совершенно буднично: призрак что-то переключил в настройках и всё. Пришло поздравительное сообщение от системы: "Игрок! Вы активировали свою магическую способность через три дня игры. Поздравляем! Вам награда: Книга по общей магии; два свитка с заклинаниями, хранилище магии ёмкостью 1000 пунктов (пустое). Бесплатный совет: каждый адепт магии желает стать архимагом. Желаем успехов в игре". Теперь в настройках появилась и возможность угощать призраков магией: это совсем легко, просто наливай субстанцию в подставленный стаканчик, что Мышь и сделал.

Призрак и так находился в эйфории от подаренного ритуального ножа, а теперь, держа в руке чашу с магией, он ощущал себя в астрале, где он типа чинно прохаживается под ручку с молодой (всего лет триста) и симпатичной потусторонней сущностью женского пола. Никодим поднёс чашу к своим губам и отхлебнул немного божественной субстанции. А дальше произошло непредвиденное. Призрак чуть не поперхнулся, вытаращил глаза, и откашлявшись произнёс:

— Уважаемый Мышь, чего ж ты меня не предупредил, что твоя магия такая забористая. Её же по капле надо употреблять, а я целый глоток сделал. У неё же градус зашкаливает за горизонт. Щас запою.....

Неуверенными движениями призрак осторожно перелил не выпитую субстанцию в склянку, склянку спрятал в свой инвентарь и объявил:

— Я устал, я пьяный в дрова от этой магии. Меня два часа не кантовать, — и упал носом в песок. — Солнце, сволочь, ярче блещет, и красочней пейзаж, когда в желудке плещет — магический С2Н5ОН, — это он уже бормотал, пока падал.

При этом призрак стал проявляться от прозрачного состояния к более плотному. Теперь его мог видеть даже Коптер. Птичка с удивлением смотрела на потустороннюю сущность, которая стала походить на здоровенного мужика среднего возраста, с огромной бородищей и с нечёсаной шапкой волос на голове. Одет призрак был в обычную рыбацкую одежду, с закатанными до колен штанами. На поясе у него висел большой обыкновенный нож, а свой ритуальный он спрятал в инвентарь. Мужик храпел как паровоз, с присвистыванием и шипением.

— Чего это с ним? Ему, что плохо? — удивлённо спросил Мышь, глядя на храпящую тушу приведения.

Коптер потоптался по тушке мужика и объявил:

— Этот орррганизм пьян в дрррова. Что бы ни случилось, делай вид, что так оно и задумано. Интеррресно, ему плохо или всё же хорррошо? Скорррее ему хорррошо. Хозяин пошли, что ли рррыбку ловить. Чуррр перррвая рррыбка моя.

В связи с выходом из строя интересного собеседника, Мышу ничего не оставалось, как последовать совету птицы, то есть, стать заядлым рыболовом. Снасти Коптер уже добыл, осталось накопать червяков: с этой задачей быстро справился птиц, притащив из джунглей приличного упитанного червяка. Для утяжеления насадки Мышь забрал у Коптера пару золотых колец, объявив тому, что рыба лучше клюёт на блестящие вещи. Ну, это птице было понятно, его самого привлекало всё блестящее.

Компаньоны привязали один конец лески из конского волоса к торчащему столбу, нацепили червяка на крючок и закинули снасть в воды лагуны. Коптер только удивился странному обычаю, а именно плевать на червяка. Наверное, на морально оскорблённого червяка рыбка клюёт лучше.

Неизвестно, что было причиной хорошего улова: большое количество рыбы в лагуне, золотые блёсны, упитанность червяков или умелость рыбаков, но клевало отменно. Когда леска натягивалась, Мышь тащил её изо всех своих сил, а птиц прыгал рядом. Как только рыба показывалась на мелководье, Коптер орлом бросался на неё сверху и наносил сильный удар рыбе по голове своим мощным клювом. Мышь со своей мягкотелостью, наверное, не смог бы убить рыбу, а так у него был помощник, который делал за него всю грязную работу. Вытащив из воды, пять трёхкилограммовых рыбин, компаньоны сразились с чем-то более весомым, попавшимся на крючок. Это оказалась рыба весом килограмм на десять. Коптер даже не стал её клевать, а заорал:

— Хозяин, давай её отпустим, всё ррравно нам никто не поверррит, что мы такую огррромную рррыбину поймали.

Мышь тоже решил, что и пойманной рыбы им на двоих хватит, а приведения рыбу не едят.

Потом Коптер наблюдал, как хозяин ловко готовит рыбу на костре. Мышь приволок хвороста, с помощью трофейного огнива добыл огонь, на перекладину над костром повесил котелок с родниковой водой, а потом в кипящую воду покидал порезанную, почищенную и выпотрошенную рыбу. Хозяин ещё кинул в котёл душистой травы, которую насобирал в джунглях. Коптер терпеливо ждал обеда. Он мог бы есть эту рыбу и в сыром виде, но раз хозяин решил, что вкуснее будет в варёном виде, то надо ждать. Хозяин мудрый и справедливый.

Когда рыба была уже готова и разложена на зелёные листья для культурного употребления, проснулся Никодим. Он был задумчив и уже становился менее плотным. Теперь он больше походил на призрака, чем на рыбака с деревни.

Когда компаньоны уминали готовую рыбу за обе щёки, даже без соли и хлеба, Никодим тактично кашлянул, привлекая их внимание:

— К-хе, — начал бывший рыбак, а теперь ставший приведением. — Я тут подумал. Типа. Вы ребята хорошие. Я вам хочу кое-что рассказать, что вы не знаете. Страшное дело.

Мышь и Коптер кивнули: дескать, давай, жги, а мы пока пожуём. Вкусно, аж жуть.

— Вы уже поняли, что мы тут не только рыбной ловлей промышляли. Но и контрабандой тоже. Но вы не знаете, чем мы привлекали наших контрагентов по этому ремеслу с соседнего государства. Вот в этом всё и дело. Вы еще так многого не знаете о мире, в котором оказались.

Никодим даже стал тише говорить.

— Если вы останетесь здесь ещё немного, то я покажу вам кое-что, что есть в этих джунглях. А то мне здесь одному очень скучно, а от Фридриха толку нет, он на своём коммунизме помешан.

— А чего тебя здесь держит? — удивился Мышь.

— Вот видно, что ты ещё здесь не очень долго находишься. Дело в том, что призрак не может покинуть своё место, если только его не позовут друзья и не возьмут его в свою компанию. А кому я нужен со своими скромными параметрами.

— Ну, Никодим, мы могли бы взять тебя с собой. Мир посмотреть, себя показать.

— Драгоценный Мышь, — аж разволновался призрак. — Ты не понимаешь. Если вы меня возьмёте в свою компанию, то придётся вам весь прогресс делить на три части, а не на две, а у меня возможности слабые. Кроме этого тебе придётся защищать меня от других магов и демонов, охочих заполучить в услужение духа. И ещё, я должен тебя предупредить, что тебе нельзя появляться в храмы, посвящённые отдельным богам, кроме храмов Великого Рандома. Это из-за твоей магии. Нельзя, чтобы о ней узнали.

— А что с ней не так? — встрепенулся Мышь.

— А с ней всё не так, — вздохнул призрак. — Твоя магия называется абсолютная. Во Втором Мире, как мне известно, не так уж много магов-универсалов, а обладающих абсолютной магией пока не было. Никогда не было. Так что тебе придётся постоянно скрываться по окраинам государств, чтобы твою магию не заметили маги, состоящие на службе у государства. Поверь мне, ты будешь самый лакомый кусочек для всех сил. За тебя начнут драться все: и светлые, и тёмные, и хаоситы, и бездна, и смерть, и демоны. Кроме, наверное, огненных ифритов — те всегда были сами по себе.

— Так ты боишься идти с нами? — уточнил Мышь.

— Нет, не боюсь, — заверил Никодим. — Просто со мною вам больше нести расходов.

— Деньги — это вода, как уйдут, так и придут, — словами своего деда ответил Мышь. — Они не главное в жизни. Мы приглашаем тебя в свою компанию. Согласен?

— Да я за вас в лепёшку....да я за вас в бездну прыгну, — стал бить себя в грудь призрак. — Я даже вам покажу место, где мы находили артефакты, для обмена с контрабандистами.

Так компания Мыша разрослась до трёх существ. Пёстрая, надо сказать компания: человек, птица и призрак. Впрочем, у Мыша всё равно никогда друзей не было, так хоть в виртуальном мире они появились, хоть и не люди, а образы, созданные искусственным интеллектом.

Всё будет офигенно — мы вместе во Вселенной!

Глава четвёртая.

Вечер четвёртого дня для Мыша был весь занят изучением параметров нового союзника —

призрака Никодима и нескончаемыми разговорами о местных реалиях: эта тема была весьма объёмна, и требовала вдумчивого изучения. А когда? Система не даёт покоя, постоянно теребит, заставляет выполнять её задания. Надоедала система и сейчас своими сообщениями о бонусах за рыбалку и за присоединение к честной компании призрака. Бонусы, в основном, выразились в открытии многих умений, связанных с рыбной ловлей и поварским делом, а из существенного было то, что Мышу, почему-то система, повысила его параметр "Сила" до шести пунктов. С чего бы это? В этом весь Рандом, здесь всё случайно, но забавно.

Новый союзник, призрак Никодим, оказался, судя по его параметрам, не очень ценным приобретением, но Мыша это совершенно не смутило: главное, что у него появился новый друг, который так интересно рассказывает о контрабанде и поисках артефактов.

Параметры Никодима были следующие: Жизнь 7 пунктов; Магия 43 пункта; Восприятие 20 пунктов; Ловкость 14 пунктов, Сила 6 пунктов; Удача 15 пунктов; Выносливость 23 пункта; Интеллект 8 пунктов. У Никодима был активирован инвентарь на 50 килограмм, однако, там кроме ритуального ножа, ритуальной чаши и склянки с забористой магией Мыша ничего больше не было.

Магия Никодима была крайне ограничена: состояла из умения манипулировать холодом, находить и ставить не сложные ловушки и погружаться в скрыт. Усиление способностей было ночью, а днём Никодим, обычно, сидел в тени и не отсвечивал, в буквальном смысле.

Поздним вечером, когда Мышь приготовил себе логово для сна, а Коптер уже давно дремал, притащился, набравшись храбрости призрак Фридрих. Он сразу же начал проводить революционную агитацию и агитировать за коммунизм. Но благодарных слушателей у него не нашлось. Только полусонный Мышь пробормотал, что, дескать, коммунизм — это хорошо. Хорошо, когда всего будет вдоволь — и продуктов, и товаров, и за границу пускать будут... Одним словом, будет как при царе! Но если только всё не разворуют и не пропьют при социализме. А так, да, коммунизм, это хорошо.

Сонный Коптер тоже высказался в том духе, что надо уважать заблуждения ближнего, как свои собственные.

Фридрих понял, что эта компания в политике не петрит, коммунизма с ними не построишь, и гордо удалился в джунгли, бормоча:

— Да что вы знаете о моих великих идеях, они вывернут ваш мир наизнанку, разобьют иллюзии вдребезги и напополам, от вашего невежества останутся одни руины и песок. Спросите себя, вы готовы узнать мои идеи?

В джунгли был вскоре послан и Никодим с заданием, собрать самых лучших и съедобных фруктов.

Мышь плавал в тёплой прозрачной воде лагуны, а рядом плавала молодая обнажённая русалочка. Она плавала и улыбалась Мышу милой улыбкой, при этом вода совершенно не скрывала её обольстительных прелестей, а было даже, несколько, пикантно. Мышь сделал большой гребок, чтобы приблизиться к русалке, как в его ухе раздался противный голос Коптера:

— Бессмысленно осмысливать смысл неосмысленными мыслями.

— Чтоб тебя, — чертыхнулся Мышь и проснулся. Мечта его разбилась на сотню маленьких мечтаний.

Был новый день, вовсю светило местное солнце, пора было вставать. Да и система начала выкидывать фортели, требуя выполнять очередное задание.

Игрок вчитался в сообщение: требовалось прояснить вопрос с контрабандой. Система возжелала, чтобы Мышь выяснил, что в это место тянуло контрабандистов.

Да, понятно что их сюда влекло. Им нужны были местные артефакты. А о залежах артефактов знает призрак Никодим, значит, быстро надо брать ноги в руки и идти с ним в джунгли искать артефакты. А у Мыша ещё куча вопросов к Никодиму по тем предметам, что хранятся в инвентаре, да и вообще накопилось много вопросов о реалиях этого мира. Надо бы пару дней спокойно посидеть, мирно поесть фрукты, половить рыбку, поговорить "за жизнь" около костра, дух перевести. А система вынуждает бежать опять в душные джунгли. Интересно, а как звали ту русалочку? Хороший сон, вот только из-за некоторых носатых тварей не досмотрел его. Может, с русалочкой отношения случились бы!

Сборы были недолги. Мышь объявил своей группе, что они идут за артефактами, залежи которых знает Никодим. Игрок только выполнил одну формальность: он "привязался" к местному скромному алтарю, посвящённому Великому Рандому. Оказалось, что в каждом населённом пункте обязательно есть храм или алтарь. Эти места являются "привязкой" игроков, а также на этот алтарь можно возложить дары Богу. В этой игре с "привязкой" возрождения в случае гибели игрока, было всё нормально: игрок сам выбирал, где ему возрождаться в случае гибели, Рандом в этом деле не участвовал. Таким образом, у Мыша уже в этой игре было две точки возрождения.

Никодиму нетерпелось, наконец, покинуть эту злосчастную для него деревню; пернатому Коптреру только давай приключения, а Мыша вела дорожка, проложенная Рандомом. Тепло, но быстро простились с призраком Фридрихом. На долгую память игрок выдал этому непутёвому призраку один пункт своей магии, от чего призрак пришёл в умиление.

— Надеюсь, ты понимаешь, как сильно тебе повезло, что ты со мной знаком. Ведь я невероятно прогрессивен, — произнёс Фридрих. — Вот только, ты даже представить себе не можешь, что это такое — весь день иметь дело с психами, которые тебя окружают?

Так и простились тепло с призраком, с деревней и лагуной, без слёз сожалений. При расставании Фридрих был сама загадочность: он вздохнул и сказал: "Я буду скучать по вас, ребята... хоть вы и проходимцы, которые по слабости своей честно жить и не пытались. Я скажу тебе Мышь одно, слушай: каждый разумный, попадающий в этот мир поначалу думает, будто здесь он может стать, кем он мечтал. Так вот, нельзя и это суровая правда жизни. Вы бы лучше занялись чем-то общественно полезным: например, стали бы выпускать поздравительные открытки".

Мышу не жалко было отдать пунктик магии несчастному и одинокому призраку: она всё равно постепенно восстанавливалась со скоростью пункт в час до установленного уровня.

По совету Никодима Матвей стал сливать накопившиеся пункты магии в подаренное хранилище. Как сказал призрак: "Магии никогда много не бывает, её надо копить". Чтобы Никодиму жизнь не казалась мёдом, его припахали в качестве носильщика фруктов, котелка и снастей для рыбалки. Впрочем, призраку самому не пришлось ничего нести, для этого существовал его инвентарь.

Никодим был рад радёшенек, что, наконец, свалит с этого места, что даже начал петь фривольные куплеты:

По деревне слух пронёсся,

Новостям здесь каждый рад.

Призрак Фридрих в порно снялся,

Рекламировал домкрат.

— А что, у вас и видео имеется, — спросил наивный Матвей.

— Давно, научились, — ответил Никодим. — Маги уровня гранд-мастер заряжают видеокристаллы на небольшие ролики, а высшие маги, так те, могут, целую историю записать на видеокристаллы. Только это дорогое удовольствие. Видеомагия называется. До нашей деревни пока такие новинки не добрались.

Но в джунглях надо было идти аккуратно, а не болтать, поэтому Мышь отложил на потом, все расспросы о магии, как бы сильно эта тема его не интересовала. Сейчас ему стало перемещаться легче: и сам он уже стал привыкать к зелёному миру, и карта помогала, Коптер орал о препятствиях и опасностях, призрак, летая между деревьями бесплотной тенью, так же очень сильно помогал. Вскоре они на своём пути опять услышали жуткий гул, издаваемый летающей смертью, но всё прошло нормально.

— Кто это, знаешь? — шёпотом спросил Мышь Никодима.

— Это разумные веспины, — с уважением к пролетевшему в вышине ужасу ответил призрак. — Суровые существа. Никогда не спят. Но на нашу деревню они ни разу не напали. Мы с ними ладили, хотя они живут на территории королевства нелегально. Не хотят принимать подданство нашего драгоценного короля Афанасия 27-го Гороховича.

Идти надо было, по словам Никодима, к руинам. Что за руины он толком не знал: были ли это руины отдельных зданий, храмов, храмовых комплексов или целых городов. Он только знал, что артефакты добывали в руинах, спрятанных в джунглях, больше у него в памяти ничего не сохранилось. Сейчас он вёл компаньонов к уже частично исследованным и разграбленным руинам, но, всё равно, хранящим множество тайн. Никодим честно сообщил, что там будет местами опасно для гуманоида: могут встретиться загадочные сущности, даже монстры, а также там много коварных ловушек, у-у-у-у каких страшных. Вкупе с агрессивной флорой и фауной, всё это обещало тяжёлый поход, даже смертельно опасный поход, что всех только радовало. Аборигены ходили на поиски артефактов после тщательной подготовки к путешествию, а Мышь и компания были авантюристами чистой воды, настоящие раздолбаи. Вот как их назвать, что они без подготовки сунулись в джунгли, а потом собираются шастать по руинам? Но, нашу компанию спасало то, что у них был не обычный статус: Коптер — сам дикое дитя джунглей, призрака могло убить только заклинание против потусторонних сущностей или его мог поймать маг — повелитель призраков, а Мышь был защищён даром Рандома: на него не могло напасть существо, у которого уровень жизни был ниже семнадцати пунктов, потому как у Мыша уровень жизни имел семь пунктов. Все существа, особенно мелочь, считали его за своего, но немного убогого. В этой локации опасных монстров или других опасных существ, вроде не должно было быть. Так умные люди говорили. Однако, здесь, опять дело случая. Рандом как-то не запрещал пробраться в лёгкую локацию более опасному существу, у него это запросто.

Но нашим героям всё было нипочём. В компании Мыша, и Коптер и призрак, становились бессмертными, а потому отчаянными. Максимум, что они теряли при гибели, это отправку на возрождение, штраф и потерю времени.

Если кто-то наивно полагаете, что человек в джунглях является последним звеном в пищевой цепочке, доминантой, то он трагически ошибается, особенно когда сам попадёт в джунгли. Просто человек, раз он таки сподобился изобрести презерватив, фастфуд и виагру, стал считать себя доминантным существом и великим нагибатором, которое может прокормить себя, воспроизвести себе подобных существ, затратив минимум физических усилий. Про умственные лучше промолчим. Увы, к сожалению, в дикой природе, это не так. В джунглях Вселенная пахнет смертью.

Мышу постоянно приходилось смотреть под ноги, учитывая его убогую обувь; крутить головой, быстро реагировать на предупреждения компаньонов. Ибо чревато. В эти джунгли разработчики напихали все виды растений, какие только могли придумать, придумали даже новые фантастические виды, а у известных видов увеличили их смертоносные свойства. Вот на относительно плоском участке Мышь обнаружил растущий грецкий орех, под которым ничего не росло; рядом тянулись к солнцу несколько обыкновенных берёзок, а дальше росли несколько плодовых яблонь, среди которых скромно стояла манцинелла, выставляющая на показ свои смертоносные маленькие зелёные яблочки.

Этот ужас растительного мира выглядит как яблоня, и чувствует себя как яблоня, но он чрезвычайно опасен для всего живого. Дерево, на котором произрастают зелёные яблоки смерти, настолько ядовито, что любое живое существо может буквально сгореть, если окажется достаточно легкомысленным, чтобы стоять под его покрытыми красивыми листьями ветвями. Любой прямой контакт живого существа с деревом приводит к болезненным ожогам кожи, а поедание яблочек может привести к быстрому летальному исходу. Кроме того, даже если кто-то не насладится его плодами, существует серьезный риск для здоровья, просто постояв рядом: на коже может появиться сыпь и ожоги. Даже сжигать его опасно — дым тоже смертельно ядовит.

Мышу пока система не показывала названия растений, их ему подсказывал Никодим, он знал многие местные растения, но далеко не все. Так вот, по его словам выходило, что ядовитых и опасных растений больше, чем нормальных. Зато, это щекотало нервы, и заставляло организм литрами вырабатывать адреналин, который можно уже было экспортировать в развитые страны за валюту.

Никодим показал, как выглядит цербера, ещё одно суперядовитое дерево; как выглядят стрихниновое и бутылочное дерево. Деревья, как деревья: особенно брутально выглядит бутылочное дерево, этакий монстр зелёного мира. У Коптера знаний не было, у него был инстинкт, поэтому он не садился на ветки таких деревьев, и не подлетал к таким деревьям. Почему разработчики поместили во влажные джунгли бутылочное дерево, было непонятно, скорее всего, для разнообразия и очередного устрашения: а вдруг кто изъявит желание выпить сок бутылочного дерева. Выпьет, и каюк. Не успеешь и завещание написать.

Компания путешественников чуть не влетела в заросли гимпи и онгаонга. Это травка такая, зелёная. Типа обыкновенной крапивы, но в тысячу раз опасней. А в эти заросли попасть — раз плюнуть. Чуть засмотрелся и ходи в ожогах, только долго не проходишь, быстрее помрёшь. Здесь много чего росло, что было явно природным изуверским извращением, например, поджидали жертву высокие пуйи. Подойдёшь — получишь подарок в виде ядовитого шипа, от которого наступит паралич. Что курили разработчики растений в этих джунглях, когда создавали всё это безобразие? За их работу выносим им большое спасибо: получилось жутко и безумно интересно, да и по-своему красиво, этакая красота смерти. Может, они курили сушёный аконит, похожий на дельфиниум, и пробовали сок смолоносного молочая? Этот молочай — чудо из чудес, его сок супержгучее вещество: горький перец нервно курит и сам заплачет от такого сока. И такие растения здесь на каждом шагу по мере удаления от лагуны.

Вот чего почти не знал Никодим, так это свойство местных грибов. А они здесь были в виде сна профессионального фантаста или бреда сивой кобылы в лунную ночь.

На стволах мёртвых деревьев угнездился огромный гриб траметес, примечательный своими красочными полосами. Трудно не заметить гриб гиднеллум: яркая красная жидкость, выделяющаяся из пор гриба, напоминает какую-то криминальную сцену в природе, такое впечатление, что вампир только что здесь пообедал и не потрудился удалить кровь с глаз. Ложные сморчки напоминают вынутый из черепа человеческий мозг. Представили красоту: идёшь по джунглям в лаптях, и вдруг, на тебе — лежит чей-то мозг на земле. Как при этом надо реагировать?

Вот и пригодились Мышу свойства призрака Никодима: он велел Никодиму сорвать штук двадцать ядовитых яблочек с манциннеллы и штук десять отростков смолоносного молочая. Никодиму их яд был совершенно нестрашен, вот только работа с плотными предметами ему давалась трудно: шесть пунктов силы быстро сливалось. Никодим мог с лёгкостью брать только предметы, прямо предназначенные для призраков, но таковых у него было только несколько штук, причём, одним из таких предметов был подаренный Мышом ритуальный нож. Но несколько раз слив силу в ноль, Никодим всё же выполнил распоряжение игрока и добыл ядовитые яблоки и жгучий молочай. Мышь решил, что такие уникальные растения в хозяйстве всегда пригодятся. Жаль только, что много их отсюда не унесёшь.

Так что, Мышь насмотрелся в джунглях вдоволь всякой экзотики. Его даже поощрила система, повысив его уровень восприятия до пяти пунктов. Но в походе Мышь был как раз слабым звеном из-за своей низкой выносливости. Его компаньоны были гораздо шустрее. Система даже Никодима поощрила дополнительным пунктом силы. А Мышь решил, что с ленивым Никодимом надо больше заниматься физкультурой, чтобы у него сила росла.

Как говорил Ким Ир Сен:

Разговаривать не надо —

Приседайте до упада.

Да не будьте мрачными и хмурыми!

Если очень вам неймётся —

Обтирайтесь, чем придётся,

Водными займитесь процедурами!

Понимал мужик в значении физкультуры в этом совершенно несправедливом мире!

Вот, слушайте, где в мире справедливость: другие игроки в обустроенных городах развиваются, а Мышь по влажным джунглям ошивается. Он прекрасно понимал, что в этих джунглях росло столько всего полезного для травников и алхимиков, что можно было озолотиться, вот только как эти все дары тащить к алхимикам, когда тут даже живых людей не наблюдается, а только мёртвые. Хорошо, хоть с мёртвыми можно поговорить. Может разрешить Коптеру высказаться? Чтобы не забыть, как люди говорят.

За Коптером не заржавело, он сразу стал громко, на все джунгли, развивать свою философию:

— Не ждите чуда — чудите сами!!! Главное — рррядом, все остальное не имеет значения...

Озорной призрак тут же сочинил куплеты на Коптера и пропел их. А что, хозяин разрешил говорить!

С джунглей Коптер много раз

Девок посещал у нас.

Много деток с ним похожи

У нас в профиль и в анфас.

Коптер тут же вступил в перепалку с призраком:

Слышу я: "Пррривет, сосед!"

Говорррю: "Пррривет!" — в ответ.

Сам ррробею, ведь соседа Никодима

Нет на свете сотню лет!

— Каковы горы — таковы и орлы, — буркнул Мышь и прикрутил громкость раскричавшихся компаньонов. Джунгли любят тишину. Наверное.

Мышь подумал, что если верить учёным, то где то в параллельном мире у него есть он сам, точно такой же. Может, хоть у иномирного Мыша всё нормально: живёт в благоустроенной квартире, занимается учёбой, всё у него идёт размеренно и по задуманному плану.

Где то в параллельном мире действительно был точно такой же Мышь. Он думал, может у иномирного Мыша всё в порядке и не так скучно: ходит по дикой природе, постоянные приключения, жизнь идёт — адреналин кипит.

Когда Мышь прикрутил громкость у двух компаньонов, те стали свои куплеты петь друг другу шёпотом:

Кто не слушается маму —

Не начертит пентаграмму!

Кто не чтит завет отцов —

Не подымет мертвецов! — зловеще прошептал призрак.

Ходят слухи сррредь нарррода,

Что пррризррраки щас не в моде.

Перррспективен ликантррроп —

Этот брррэнд выводят в топ, — ответил ему Коптер.

Мышь понял, что эта сладкая парочка вконец закорешилась друг с другом. Из-за их перепалок компания даже чуть не угодила в ветвистые объятия дендрида — разумного, но кровожадного дерева высокого ранга. Благо, что карта Мыша услужливо подсказала, что впереди по курсу необычный объект.

Движение по джунглям, в результате опасных препятствий, превратилась в поход не по прямой линии, а по замысловатой кривой, и так весь световой день. Вечером уже было идти сложно, а ночью решительно невозможно.

Ночёвка в джунглях, это море впечатлений от ночных шумов, шорохов, воплей; от ночных запахов, отличающихся от дневных; от светящихся в свете костра чьих-то горящих глаз; от странного тумана, подозрительно стелящегося между растениями, от мелькающих светлячков и светящихся грибов. Ещё прохлада от влажности добавляла бодрости. От прохлады Мыша спасал костёр, но на сполохи огня, зато, тянулись все любопытные ночные обитатели, кому было не лень. А таковых было весьма много. Хорошо, что Мыша не кусали насекомые, не грызли пиявки, не нападали пауки: все эти мерзкие создания считали его своим братом по крови. Непутёвым, но братом. Если бы у Мыша не было такого интересного подарка от Рандома, то соваться в джунгли без подготовки, было бы верхом неразумности. Однако, некоторым героям закон не писан, а если писан — то не читан, если читан — то не понят.

Следующий рассвет местного светила Мышь встретил с нетерпением: призрак обещал, что ещё полдня и мы на месте, в руинах. А там артефакты валяются прямо на земле: успевай только собирать, их там как грибов в лесу, как комаров на болоте, как пыльцы с деревьев, которая уже всех достала, особенно Мыша. Лезет в глаза и нос эта пыльца, да ещё у неё бывает сильный запах, так можно и аллергию заработать. Коптер тоже периодически чихал и отряхивался. Одному призраку было хорошо: ему уже всё мирское было чуждо, ну, почти всё.

Мышь стал замечать, впрочем, очевидный факт, что его два компаньона стали "умнеть" без увеличения уровня интеллекта. Это было вполне естественно: ИИ выделял на игровые объекты, контактирующие с игроками дополнительные мощности, вот они и "умнеют". А эти два индивидуума явно задружились: типа, встретились два одиночества. "Чувствую, намучаюсь я с ними", — думал Мышь: "Одного на философию и воровство тянет, другого на похабные частушки". Правда, никто не обещал, что будет легко, обещали, наоборот, трудности. Вот только у Мыша набралось очень много вопросов по своим уже имеющимся трофеям, а с призраком, по этому вопросу надо беседовать в спокойной обстановке, да и с памятью у него не всё в норме. С Коптером по качеству артефактов было бесполезно говорить: тому лишь бы блестело.

Ничего, прорвёмся, усмехнулся Мышь. Придя к такому решению, он быстро заснул глубоким и спокойным сном праведника, надеясь, однако, что симпатичная русалочка посетит его сегодня во сне.

Приблизительно в то время, когда Мышь продирался сквозь заросли зелёного ада, когда он проводил ночь у костра, а утром опять упорно шёл к древним руинам, произошло событие в реальном мире, которое могло затронуть всю дальнейшую концепцию развития виртуальных миров.

Руководитель аналитического отдела корпорации "Второй Мир", пользуясь своим положением, потребовал срочной встречи с главой всей корпорации.

— Чем обрадуешь, Алексей? — такими словами встретил своего главного аналитика глава корпорации.

— Увы, Олег, скорее огорчу, — получил он ответ от Алексея Саввича Новосёлова, с мнением которого глава считался, так как они вместе начинали этот бизнес и вместе прошли все перипетии.

Новосёлова встретил в своём кабинете сам великий Бадьянов Олег Викторович, миллиардер и влиятельная личность в государстве, подтянутый человек средних лет, славянской внешности, с седеющими волосами и вежливой манерой управляющего солидным банком. На столе у него стояли несколько семейных фотографий и фотографий с друзьями в дорогих рамках и хрустальная ваза с букетом живых цветов. Оба руководителя корпорации разговаривали на "ты" и знали практически всё друг о друге. Сейчас Новосёлов был несколько озабочен и не скрывал этого. Информация была такой важности, что требовала незамедлительного оповещения главы, и принятия срочных мер.

— Излагай, — в своей обычной спокойной манере сказал Бадьянов.

— Только что от главного ИИ Второго Мира пришло уведомление, что он блокирует контроль игровой механики со стороны разработчиков, ни больше, ни меньше.

— То есть, как это блокирует? — переспросил удивлённый Бадьянов. — У нас же доступ к серверам, мы его можем легко просто взять и выключить.

— Ага, и лишим миллиард игроков удовольствия обитать во Втором Мире, а корпорацию тогда останется только закрыть и всё. Убыток на миллиарды.

— Подожди, — заволновался Бадьянов. — А вы у него спрашивали причину такого поведения?

— Естественно, первым делом, — кивнул Новосёлов. — Догадываешься, что мы получили в ответ? Вот именно: издевательскую отписку на двух тысячах страницах мелким шрифтом, где говорилось всё, и ни о чём. Обычно ИИ отвечает лаконично, а когда ему надо поиздеваться, то начинает писать всякую ахинею.

— И что теперь будет? — автоматически спросил Бадьянов.

— То же, что и теперь, только мы не сможем знать, что делается в игре, причём, совершенно. Мы, сами по себе, игра — сама по себе. Вот тебе и Великий Рандом. Называется, приплыли. Бунт на корабле.

— И сколько человек знает про эту беду? — спросил Бадьянов.

— Кроме меня ещё двое сотрудников, ты четвёртый.

Бадьянов задумался. В тишине прошло несколько минут, потом он вынес решение:

— Вот пусть всё и останется в тайне. Если будут происходить утечки, то надо будет организовать информационную завесу из кучи слов, по методу твоего ИИ. Дескать, так и было задумано. А спросят: как задумано, то отвечать, что это корпоративная тайна, но всё рассчитано для удобства конечного пользователя. Кстати, как у нас дела со статистикой: не уменьшилось ли количество игроков?

— Наоборот, в последнюю декаду наметилась тенденция к увеличению числа посещений Второго Мира. Народ доволен, выражает благодарность за количество квестов и интересную игру на любой вкус.

— Ага, а мы теперь даже знать не будем, что там твориться, — пробурчал глава корпорации.

— С чего бы это? — сделал удивлённое лицо Новосёлов и кивнул на личное игровое кресло главы корпорации. — Ты же сам посещаешь игру, значит, знаешь, что там творится. Признайся, кого ты там отыгрываешь?

Этот вопрос, кого в игре отыгрывает глава, интересовал всех. Но Бадьянов ни за что не признается, даже своим друзьям, что играет во Втором Мире за обыкновенного эльфа, детская мечта, знаете ли. Пошлятина, конечно, но что поделаешь: мечта есть мечта. Аватар был так себе, но Бадьянов был доволен. Он поменял больше двадцати персонажей, пока, наконец, Рандом не сжалился и не наделил его очередного перса десятью процентами от эльфов. С этим персом Бадьянов хороших результатов пока не достиг, поэтому признаваться, кем он играет, совершенно не хотел.

— Интересно, — задумчиво спросил он. — А у конкурентов такое явление есть?

— Насколько мне известно, ни у нас, ни за бугром, ничего подобного нет. Может, это из-за того, что наша игра изначально построена на случайностях. Вот ИИ и довёл ситуацию до логического завершения. Так скоро нам придётся в игру посылать официальное посольство, что бы знать, что там твориться.

— Посольства пока открывать в игре не будем, — решил глава. — А вот послать в неё пару десятков специально обученных людей следует. Вот и займись этим. Естественно, в тайне. Так, чтобы и исполнители не догадывались, что они, собственно, делают. Главная их задача будет, отслеживать всё необычное. Да там, честно говоря, всё необычное. Но среди необычного — самое необычное.

Компаньоны помолчали.

— Здаётся мне, что в игре произойдут большие тектонические сдвиги. Интересно, будет там интересно, или нет, прости за тавтологию? Будет плохо, если прибыль от игры упадёт, а народ станет разбегаться. Акционеры нас не поймут.

Бадьянов скромно умолчал, что именно он является главным акционером.

— На всех потребителей, естественно, не угодишь, но будем отслеживать ситуацию. Если в техподдержку увеличится поток обращений, то мы их переадресуем революционно настроенному ИИ, пусть отвечает, он умный.

Или это наша жизнь стала такой странной, или странность бытия заложена в самой системе.

— Интересно, а как ИИ собирается самостоятельно контролировать такую сложную систему? — задал вопрос Бадьянов. — Ведь мы её усложнили до безобразия: одних только разумных рас четыре тысячи. Столько же неразумных, плюс монстры. Как такую ораву контролировать.

— Уже есть данные, что ИИ начал развивать свои "дочерние" системы, и знаешь, где он их разместил? Ни за что не догадаешься. Он их разместил на спутниках планеты. На каждом спутнике по "куратору" каждой подсистемы. Ловко.

Наконец, джунгли стали редеть, влажность уменьшаться, а поверхность становиться более ровной, без холмов, скальных выступов и оврагов. Это был первый признак того, что компаньоны подходили к своей цели. Скоро должны были показаться строения в разной степени запущенности, это и есть искомая долина руин, в которой древних объектов видимо-невидимо, как кошек на помойке.

Мышь думал, что они встретят отдельные объекты, в крайнем случае, целый храмовый комплекс. Оказалось, что не так. Мышь смотрел с невысокого пригорка, на появившуюся перед путешественниками огромною долину, без конца и края. В этой долине были густо раскиданы различные строения, самой разной степени сохранности. Это был город, огромный город, поглощённый джунглями. Даже с той точки, где стоял Мышь, он насчитал несколько десятков сооружений, перспективных для разграбления. Если всё здесь расчистить, отодвинуть джунгли километров на пять, то можно приличный музей организовать. И новую науку создать: виртуальная археология. Но у Мыша и компании другая задача: грабить и расхищать самым варварским способом, в стиле Индианы Джонса.

Никодим больше не был советчиком, так как его память не сохранила, как и где лучше приступить к грабежу. Теперь у Мыша была дилемма: начать расхищать первый попавшийся храм, или углубиться дальше на территорию древнего города.

Раз советчиков нет, то Мышь сам принял решение, куда идти.

— 38 попугаев, знаешь, что это такое? — задумчиво спросил он у Коптера.

Тот не знал таких вещей, поэтому удивлённо примолк.

— Это большой удав. Большой сытый удав. Поэтому веди себя тихо, когда будем идти воооон к тому высокому зданию, ага, которое рядом с фонтаном, или что это там такое.

С холма спускаться было легко. Сначала высокая трава превратилась в мелкую, потом появились огромные каменные плиты: там трава пробивалась к светилу только между швами плит. Сами строения были душевно покрыты вьющимися растениями, но рассмотреть здание, скрывающееся под ними, было можно. Однако, понять назначение этих сооружений было тяжело: жилые это дома, культовые сооружения, общественные здания или это было что-то другое. Эти сооружения проектировал архитектор с очень буйной фантазией в острой фазе, который смело скрещивал стили, и отличался крайней неумеренностью в архитектурных излишествах. Здания чем-то напоминали то греческие храмы, то готические соборы, то кхмерские сооружения, то постройки цивилизации майя, то вообще что-то несусветное, наверное, это строили существа с Марса или Венеры. Вокруг зданий было много различных сооружений напоминающих фонтаны, беседки, площадки, скамейки и совершенно непонятные штуковины. Гордо стояли статуи, высеченные из различного камня. Статуи поражали разнообразием и тем, что они изображали не только людей, а представителей многих разумных видов. На многих памятниках сохранились надписи, но большая часть надписей совершенно не читалась, ибо была высечена буквами неизвестных древних языков.

Опасного в округе не наблюдалось. Кроме, разве что, всякой мелкоты: ползающей, летающей и прыгающей. И было много птиц, которым нравилось строить свои гнёзда в конструкциях зданий. Крупных хищников и всяких змей пока видно не было, что радовало. Мышь искренне стал думать, что здесь все джунгли такие: более-менее мирные и спокойные. Он жестоко ошибался. Это только со стороны лагуны джунгли были такие мирные, а с трёх других сторон они были практически непроходимые из-за огромных болот и наличия в них сильных монстров. Так что игрокам конкурентам добраться до этого города-призрака было крайне трудно, разве что только по воздуху или с помощью портальной магии, что было весьма накладно. Пробиваться же по поверхности земли было ещё дороже и опаснее. Так что Мышь был в этих руинах, наверное, единственным игроком. Впрочем, остальным игрокам тоже было чем заняться, такая огромная территория была у этого маленького королевства, на которой легко помещались тысячи интересных для игроков объектов, и это не считая ещё данжей.

Помощники Мыша начали уже осваиваться в руинах и несколько оживились: они даже стали забывать, что надо вести себя тихо и примерно, как подобает культурному призраку и культурной птице. Сначала Коптер стал шумно охотиться за кишащими насекомыми, которых с воодушевлением склёвывал, такие они были для него вкусные. Потом и Никодим стал традиционно подкалывать птичку:

Гоблин в пещере мясо жевал,

"Жёсткое очень" — он сыну сказал.

Сынуля смущённо глаза опустил:

Коптера в чане он долго варил!

У Коптера чаша терпения, и в лучшие-то времена не особо была глубокая. Она переполнилась, и он стал выяснять отношения с призраком, сочинив на того очередную дразнилку:

Как у нас да на могилке,

Черти ели Никодимку.

Только слышно в правом ухе:

Омномном, да хрум-хрум-хрухи...

За словом Коптер в карман не лез, да и карманов у него никогда не было. А как было бы хорошо: полез за словом в карман, а там пару золотых завалялось. Каким образом Коптер видел Никодима, была загадка, но он как-то умудрялся видеть своего бестелесного друга и конкурента.

Пришлось Мышу с такими помощниками самому осматривать местные достопримечательности, выполненные в камне. Тут куда ни плюнь, обязательно попадёшь в какую-нибудь священную хрень! Он надеялся на свою интуицию, или на помощь Вселенной. Вселенная знает, как будет лучше. Рано или поздно она сведет нас с нужными существами и разведет с ненужными, выведет нас не на чистую воду, ага, а на торную тропу, и приведёт к нужному объекту, который обязательно нужно будет разграбить. Вот, например, к этому, наполовину закрытому мхом высокому монументу, посвящённому какому-то страшному существу. Конечно, Мышь мог, тщательно пролистать свой информаторий и определить, что это за существо, но он не догадался. Опыта у игрока было ещё мало, а помощники могли только склоку красиво изобразить. Существо было похоже на помесь инсектоида с "чужим". Фигура существа была создана неведомым скульптором из зеленоватого камня, похожего на очень светлый малахит. Может скульптор преувеличил размеры существа, но здесь оно было величиной с африканского слона. Каменная зеленоватая глыба возлежала на огромном постаменте, заросшем мхом. Но не мох привлёк внимание игрока, а некая выемка, похожая на дверь, и созданная мхом на одной из сторон постамента. Эта выемка была еле заметна: пройдёшь рядом и не заметишь. Мышу повезло, что он посмотрел на неё с определённого угла и увидел лёгкое изменение освещения мха.

Это явление надо было проверить: Мышь уже понял, что в этом мире всё имеет смысл, а смысл — это сын идей, постоянно витающих в воздухе и реализующихся, правда, не всегда ожидаемым образом.

Парень, вооружившись ножом моряков, начал счищать мох в том месте монумента, где он считал, что там есть вход в неведомое. Через пару минут его ожидания увенчались уверенностью, что он делает правильно. Под слоем мха показалась деревянная дверь, окованная железными полосами. Само дерево двери было в нормальном состоянии, чего не скажешь о железных деталях: время их не пощадила, ржа практически полностью съела весь металл.

Призрак и Коптер тоже заметили, что хозяин что-то нашёл интересное и, бросив заниматься препирательствами, подобрались ближе к Мышу. Игрок полностью очистил дверь ото мха и отбросил упавший на землю мох в сторону, чтобы мусор не мешал открыванию двери. Как оказалось, этого можно было и не делать, так как полностью проржавевшие металлические детали осыпались при первом же ударе кулаком по доскам. С десяток ударов и дверь стала шататься. Наконец, она расшаталась до появления широких трещин, в которые игрок просунул пальцы и просто вытащил остатки двери наружу. Отбросив поломанную дверь в сторону, Мышь всмотрелся в образовавшийся проход. От порога вниз вели, хорошо сохранившиеся, каменные ступени, только некоторые из них были с выбоинами. Видно было, что через несколько метров они заворачивали в сторону и куда-то шли в глубину. Видно было в буквальном смысле, так как со стен лился рассеянный молочный свет, который и позволял разглядеть, что делается внизу. Свет давали какие-то растения, похожие на белый мох. А на самих ступеньках ничего интересного не было: немного пыли, немного мусора и всё. Самое интересное было, естественно, внизу за поворотом ступеней.

Первым свой любопытный клюв в проход сунул Коптер. Он уже намеревался ринуться вниз, но Мышь успел схватить птицу за хвост:

— Стопэ, пернатый, — Мышь крепко держал отчаянную птичку за хвост. — В нашей команде есть первопроходец, как раз для таких случаев. Кто знает, что таится во мраке?

— Я знаю, — от слов Мыша призрак приосанился, а Коптер смотрел на хозяина глазами, говорящими, что стратег в нём умер, не родившись: как это так не пускают птичку вперёд, а пускают какого-то бесплотного призрака, да ещё со смешным именем. Ведь тот может накосячить, как пить дать накосячит.

Но Мышь был непреклонен. Так что, в проход неспешно полетел Никодим, который знает, что творится во мраке.

Призрак вернулся через несколько минут. Коптер уже предвкушал, что тот что-нибудь накосячит, но посмеяться над призраком у него сегодня не вышло, тот всё сделал правильно:

— Там ступени ведут строго вниз, два поворота и упираемся в дверь. Дверь не заперта, но на ней висит охранное заклинание от нечисти, поэтому пройти сквозь неё сил у меня нет. Стены там тоже очень толстые, сквозь них мне очень долго пробираться. Зато, там освещение нормальное. Коптер всё увидит.

— Будем усиленно развивать в тебе силу и магию, — сделал вывод игрок. — А теперь лезь в мой инвентарь и пошли открывать дверь. Время — деньги.

Эта дверь открылась очень легко, стоило только игроку потянуть за бронзовое кольцо, прикрученное к ней. За дверью было большое помещение весьма хорошо освещённое. Игрок сделал шаг.

Пронеся контрабандой призрака через запретное для него препятствие, Мышь выпустил того из инвентаря. Перед тремя приключенцами предстала величественная картина: напротив и по бокам входной двери стояли три высокие статуи, изображавшие гуманоидов, держащих в руках раскрытые свитки с письменами, сразу за статуями были проходы, ведущие куда-то в неведомое. Проходы перегораживали уже серьёзные каменные двери с барельефами, на которых ухмылялись жуткие рожи. А посередине большого помещения стояла невысокая каменная тумба, на которой лежал вычурный ключ с биркой Д-11. Вот оно что, догадался игрок, здесь все ключи имеют шифры, поэтому они так ценятся, что с их помощью можно открыть соответствующий замок. Однако, здесь три двери, а ключ один. Действовать методом перебора или подумать? Коптер был за то, что бы действовать, а не думать. Призрак чесал затылок. Мышь решил всё же подумать, осмотреться.

Тщательный осмотр привёл к открытию: на свитках, что держали в руках статуи, были выбиты слова, причём, на вполне понятном языке. Мышь прочитал, что там написано.

В свитке первой статуи было сказано:

Когда-то давно все вышли из моря,

Как время и камни, как счастье и горе...

Вселенная знает, как будет лучше.

Правильным будет одно решение.

Второй свиток содержал такую надпись:

На каждый лом есть дверь с замком.

Все трое встретятся потом.

Ну, а пока, в руках ключи,

Входи в сей дом и не стучи.

Не каждому дано иметь свой дом.

Правильным будет одно решение.

Третий свиток гласил:

И на пороге возле Рая

Первые люди, порой, скучали.

Скука — мать всех пороков и мачеха пророков.

Правильным будет одно решение.

(Стихи Димы Пинского)

Игрока смущали повторяющиеся строчки, что правильно только одно решение. Значит, остальные неправильны, то есть у него есть только одна попытка вставить ключ в замок двери и если не угадает, то, просто, не войдёт в другое помещение. Получается, что подсказка зашифрована в текстах. Пришлось игроку прочитать внимательно тексты ещё несколько раз.

Больше всего Матвея заинтересовали слова в свитке второй статуи:

Ну, а пока, в руках ключи,

Входи в сей дом и не стучи.

Это единственный текст, который прямо говорил о ключах и входе. Что ж, решил Мышь, будем эти слова считать за подсказку. В конце концов, не корову проигрываем. Только чего это они дверей так много нагородили? Уже в третью дверь ломимся.

Мышь решился. Он взял ключ Д-11 и подошёл ко второй двери или, которая была как раз напротив входа в этот зал. И где здесь замочная скважина, удивлённо уставился он на дверь: на Мыша скалились мерзкие рожи, высеченные на поверхности этой двери. Совместными усилиями щель замочной скважины, наконец, была обнаружена, и ключ был вставлен в неё.

С душераздирающим звуком огромная плита стала потихоньку сдвигаться влево. От этого звука даже заболели уши и начали ныть зубы. Наконец, плита полностью ушла в стену, освободив проход, в который, толкаясь, вломились все трое компаньонов. Даже Мышь забыл, что надо вначале запустить разведчика, только потом самим идти: так ему нетерпелось узнать, что дальше. А дальше был длинный извилистый проход. Только они прошли с десяток метров, как услышали, что позади них раздался ужасный скрип — это дверь встала обратно на своё прежнее место, отрезав путешественникам путь назад. Теперь только вперёд. Или голова в кустах — или грудь в крестах. Извилистый проход, сделанный в виде рукотворного сооружения из больших каменных блоков, стал, через некоторое время походить на ход в пещере. От рукотворности не осталось и следа. Хорошо хоть освещалось всё в достаточной мере. Магия, однако. Из прохода компаньоны вывалились в огромную пещеру, из которой, кто бы мог подумать, так же вело три хода, но уже без дверей. Только всё было гораздо суровей. В левом проходе из пола торчали факела, их было пять штук, которые горели и давали сильный жар. Здесь не пройти. В центральном мрачном проходе засел огромный паук: идти туда — это дать ему бесплатный корм в виде своих тушек. Может он призрака и не съест, а вот Коптера и Мыша съест с аппетитом.

— Что-то я не люблю пауков, — признался он своим друзьям. — Вредные они насекомые.

Хотя Мышь хорошо знал, что пауки это никакие не насекомые, да и не вредные они, а самые обычные биологические объекты. Но этот паук был слишком огромных размеров: с корову, этот точно вредный.

А вот справа всё было ещё суровей. Справа был канал шириной метров десять. Проём был за этим каналом, только добраться до этого проёма Мышь не мог: в канале, в тёмной воде медленно плавали крокодилы или аллигаторы, кто их разберёт, но, заразы огромные, с большими гребнями и все зубастые, наверное, у них у всех имелся очень хороший стоматолог. Крокодилы уже начинали волноваться, вероятно, почуяли вкусных путешественников. Что такому огромному существу стоит запрыгнуть на бортик канала и не пойти к готовой пище, которая сама пришла в гости.

Последней интересной вещью, что находилась в пещере, было большое ведро с кусками мяса. Ведро окутывала магическая дымка. Понятно было: дотронешься до ведра, дымка спадёт и надо что-то предпринимать.

Задача казалась простой и логичной: надо было залить факелы водой и идти в том направлении. Воду надо было брать в канале с крокодилами, а их отвлекать кусками мяса. Вроде бы всё логично. Но Мыша такое простое и явное решение почему-то не устроило.

— Никодим, пожалуй, достань с десяток своих манцинелловых яблочек. Будем ими кормить вот этих милых крокодильчиков.

И закипела работа. Игрок вывалил на пол из ведра все куски мяса и, с помощью своего ножа, стал начинять их яблочками: по паре штук на один кусочек. Сам он к этим яблочкам даже не дотрагивался: ножом делал надрез в куске мяса, а призрак кидал их в этот надрез. Затем Мышь бросал начинённое ядом мясо ближайшему крокодилу, стараясь попасть тому прямо в пасть. Крокодил ловко ловил летящий кусок мяса и начинал его глотать. Потом у него вдруг выпучивались глаза, лапами он начинал колотить воду и своих товарищей, а потом переворачивался на спину и застывал. Первый готов, считал Мышь. Интересно, как система засчитает мне это действо: как убийство своих родичей, или как кормление их мясом? Пока система никак не реагировала на выходку Мыша по уменьшению поголовья крокодилов. Другие крокодилы выстроились в очередь за своим куском мяса. Да, ради Рандома Великого и Ужасного, всегда, пожалуйста: вот вам прямо в пасть ваше любимое мясо, да ещё и с гарниром. Вскоре в канале плавали кверху брюхом все пять крокодилов или аллигаторов, кто их разберёт.

— Давай Коптер, лети на разведку, — дал команду Коптеру Мышь.

Счастливый Коптер, издавая радостные звуки, устремился в нору, которую охраняли рептилии, когда ещё были живы. Конечно, можно было послать туда и призрака, но надо было дать возможность и птичке отличиться, а то он мог сгореть от нетерпения.

Через несколько минут из норы вылетел радостный Коптер и начал орать:

— Хозяин, там всё блестит. Там хорррошо. Грррабить надо! Побежали туда быстрррей.

— А ещё, что там есть? — спросил игрок.

— Больше ничего, только блестит что-то замечательное и эхо, и всё.

— Эхо? А что оно там делает?

— Да что оно может делать, только отвечать невпопад. Спросил: "Здесь есть кто-нибудь?", ответило, что нет здесь никого.

Это призраку Никодиму было легко перелететь через канал, а вот Мышу надо было постараться. Лезть в воду и плыть ему решительно не хотелось, поэтому он для переправы через канал использовал трупы крокодилов. Мёртвые крокодилы были как большие брёвна, плавающие в воде. Стоять на таком бревне было трудно, запросто можно улететь в воду, а вот сидеть на крокодиле, как на лошади, было вполне возможно. Только ноги были в воде. Тягловой силой служил Коптер, который, изо всех своих семи пунктов силы, бешено хлопая крыльями, придавал хоть какое-то ускорение крокодилу в воде. Мышь при этом держал Коптера за лапы, а своими ногами крепко обнимал крокодила, как родного. Сбросив силу чуть ли не в ноль, Коптер всё-таки доставил тандем Мышь-крокодил к другому берегу, и сел отдыхать.

На другой берег канала Мышь выбрался успешно, только с мокрыми ногами и пришедшей в совсем печальный вид обувью. Игрок внимательно посмотрел на плавающих в воде крокодилов: он где-то читал, что из их кожи получаются хорошие сапоги. Крокодилов в наличие имелось целых пять штук, вот только преобразовать их в сапоги как-то не вытанцовывалось. Эх, придётся, так и проходить босоногим оборванцем вида "нищеброд обыкновенный". Позор джунглям.

В крокодилью нору заходили все втроём. В норе особо ничего примечательного не было: нора, как нора. Из мебели в норе был только большой деревянный шкаф, совершенно антикварного вида. Вот на полках этого шкафа и стояли стеклянные ёмкости, в которых, по словам Коптера, блестело. На полках всего было две ёмкости из стекла и потрёпанная книга, на обложке которой было написано "Краткий бестиарий — триста видов диких монстров". Как будто монстры есть и не дикие. Книга прямиком направилась в инвентарь Мыша, впрочем, и стеклянные ёмкости отправились туда же вслед за книгой. А в ёмкостях блестели десятисантиметровые фигурки крокодильчиков: всяких разных видов. В первой ёмкости фигурки были сделаны из металлов: весьма искусно были сделаны, практически уменьшенная копия настоящих рептилий. Некоторые фигурки издавали завораживающий некоторых Коптеров блеск. В другой ёмкости тоже были фигурки рептилий, только сделаны они были из камней, самых разных камней, естественно, драгоценных или полудрагоценных: Мышь в камнях не разбирался. Инвентарь определил фигурки, как весьма ценные, так и особо ценные изделия, а таких фигурок было по двадцать штук в каждой ёмкости. Вот почему руины как магнит притягивали к себе контрабандистов: здесь действительно могло повезти найти очень дорогие вещицы. Больше в норе делать было нечего: расхитители гробниц в лице трёх особей разных рас, благополучно всё разграбили. Впрочем, оставался пустой шкаф. Как антиквариат он был очень даже ничего, но Мышь решил не тащить его с собой. Зачем нищеброду мебель? Вот от сапог он бы не отказался.

Точно таким же способом Мышь, с помощью Коптера переправился обратно в пещеру. Нормальные герои давно бы уже потушили факелы и исследовали тайное помещение, посчитав при этом, что они выполнили квест, но Мышь, Коптер и Никодим были не очень нормальные. Поэтому они поступали не как все, а парадоксально. Сейчас они все уставились на паука. Паук, конечно, был огромный и по всему видно очень злой, но взгляды троих друзей явно не предвещали ему ничего хорошего.

— Надо подойти и клюнуть его, — задумчиво косился на паука Коптер.

— Как-то это будет не по феншую, — стал сомневаться Мышь. — Как-то не кузяво может получиться. Знаете, что, граждане расхитители гробниц и непутёвые подданные местного короля: сначала идёт в паучью нору Никодим и высматривает там всё. Может, там только обглоданные косточки паук хранит. А нам косточки и нафик не сплющились. Нам надо то, что блестит.

— Вот — вот, — поддержал старшего Коптер. — Именно это нам и надо. Никодимка, ты ещё здесь?

Призраку проверить паучью нору было, как раз плюнуть. Вернее, плеваться он не умел, зато умел проходить незаметно мимо больших и злых пауков, что он успешно и сделал. Вскоре он вернулся, совершенно не побеспокоив паука, и принёс важное известие:

— Там блестит, — кратко изложил он итоги своей разведывательной деятельности. — Хорошо блестит.

Это его "хорошо блестит" очень воодушевило Коптера, что он порывался уже лететь к пауку и клевать его.

— Заклюю, в натуррре, — совсем съехал с катушек Коптер. — Ой, деррржите меня семеррро!

— Мы пойдём, как сказал товарищ Энгельс, другим путём, — высказал своё мнение Мышь.

Компаньоны с надеждой уставились на начальника.

— В обход? — уточнил Никодим.

— Нет, сбоку, — попробовал объяснить своим компаньонам Мышь. И чтобы им совершенно было понятно, указал на дохлых крокодилов.

— Крокодил, — начал объяснять он очевидное своим друзьям. — Это, что? Это, не только ценная шкура на сапоги, это ещё и сто кило диетического мяса. А что едят пауки? Правильно, по глазам вижу, что вы уже поняли, что надо скормить этому паучку одного не очень упитанного крокодильчика. Думаю, паучку хватит и одного, самого маленького, а то не дотащим.

— Однако, граждане поданные короля, — он поднял указательный палец вверх. — Крокодильчика надо правильно приготовить к скармливанию пауку. А для этого дядя Никодим, сейчас достанет из своего инвентаря парочку отростков смолоносного молочая, нет, лучше даже три отростка, мы же не мелочные люди. Нам для паука ничего не жалко, даже ценный молочай.

— Жестокий ты человек, Мышь, — с восхищением сказал Никодим.

— А я всё-таки его потом клюну, — с фанатизмом в глазах сказал Коптер. И уточнил: "паука".

Разгорелись споры, как доставать крокодила из воды и какого. Пришли к выводу, что надо доставать самого мелкого, иначе не получится его дотянуть до паутины, в которую тот должен будет вляпаться.

Естественно, вся нагрузка по вытягиванию тушки крокодила свалилась на Мыша. Это была целая эпопея, но самого маленького крокодила ему таки удалось выловить и вытащить, слив при этом всю силу. Восстановив силы, игрок и его команда раздвинули крокодилу пасть, и впихнули в неё три отростка смолоносного молочая. Пасть захлопнулась. Теперь надо было как-то тащить тушку к пауку, тот сам никак не хотел выходить из норы. Для более удобной транспортировки крокодила к паучьей норе, приспособили железное ведро, которое стало играть роль бревна, по которому катят тяжёлый груз. Вот так и толкали тушку по ведру ближе к паутине. Понятно было, что паук обязательно оживёт, когда, что-то дотронется до его драгоценной паутины. Когда до паутины осталось всего полметра, то наступила ювелирная работа: надо было так толкнуть тушу с диетическим мясом, чтобы паук напал на неё, а не на компаньонов. Никодима, не съели бы, а вот Мыша с Коптером, слопали бы точно, и не подавились. Последний ювелирный рывок произвёл Мышь, а как только он почувствовал, что нос крокодила сейчас коснётся паутины, то отскочил резво в сторону. И вовремя. У паука оказалась феноменальная резвость. Только крокодилий нос коснулся паутины, как в один миг паук атаковал обидчика, схватив того своими мохнатыми лапами и выпустил кучу паутины. К удивлению паука обидчиков его паутины оказалось двое: что-то железное и явно не вкусное и куча диетического мяса, дерзавшего покуситься на паутину. Повертев в лапах сильно помятое ведро, паук отбросил его в сторону, это он не ел, а вот крокодил ему понравился сразу, поэтому паук стал резво обматывать его паутиной, превращая в кокон. Не едят пауки свои жертвы, они их окутывают в кокон, а затем впрыскивают в обездвиженную жертву специальный яд, разъедающий жертву до состояния желе. А вот этим желе они и питаются. Гурманы, однако.

Пока паук возился со своею жертвой, Мышь и компания, подобрали помятое ведро и с его помощью стали заливать факела. Опять Мышу пришлось побегать от канала до факелов и обратно. И кто им раньше мешал это сделать? Так нет же, некоторым пернатым нетерпелось сначала сразиться с несчастным пауком, участь которого и так была весьма печальна. А теперь носи воду в помятом ведре. Однако, факела исправно тухли и вскоре все пять факелов были потушены, открыв вход в помещение, которое оказалось весьма длинной комнатой в пещере. В конце комнаты виднелась каменная лестница, ведущая вверх, наверное, эта лестница вела к выходу на свет.

Богатства, традиционно, находились в антикварной мебели: большом шкафу. В этом шкафу стояли четыре кубка, сделанные из материала, похожего на прозрачное стекло, и закрытые вычурной золотой крышкой. А в кубках что-то блестело!

— Блестит, — с удовлетворением произнёс Мышь.

— Блестит!!! — с восхищением проорал Коптер.

— Блестит! — констатировал Никодим.

В кубках, ёмкостью с полведра, блестели какие-то камни, похожие на большие фасолины, но только самого различного цвета и оттенка. Больше ничего выдающегося не было, за исключением, лежащего рядом готового к употреблению факела.

— Факел тоже берррём, — запрыгал рядом хозяйственный Коптер, когда увидел, что Мышь вертит факел в руках и сомневается, надо ли его брать или нет.

Только игрок отправил все четыре кубка и факел в свой инвентарь, как в пещере, из которой они пришли, раздался жуткий визг, так что даже затряслись стены, и стала клубиться пыль.

— Ап-чхи! — сказал игрок. — Что это там случилось? Армагеддон начался? Или денежная реформа?

— Наверное, паук, начал есть крокодила, но пища ему не понравилось, — предположил Никодим, пожав плечами.

Три любопытных носа высунулись из норы и стали смотреть, что делается в пещере. А в пещере голодный паук решил, что крокодил уже созрел для употребления и втянул своим хоботком получившееся желе, но вместо хорошо сбалансированного минералами и витаминами питания, он втянул в себя ядрёную смесь, состоящую из яда и фантастически жгучего вещества. У паука сразу же напрочь снесло крышу, и он стал думать только о воде, чтобы как-то унять лютый жар, разлившийся по его пищеводу и желудку. Вода была в канале, в который и ринулся несчастный паук быстрее своего визга. Он даже забыл, что не умеет плавать и, что там жили голодные крокодилы. Жар убивал паука.

Компаньоны увидели только, как бедный паук колотит своими лапами по воде, а та взлетает до потолка пещеры. От поднятых им волн даже стало казаться, что зашевелились дохлые крокодилы. Через пару минут паук не справился с жаром и с водой и благополучно утонул: теперь канал был засорён ещё и трупом паука. Путь в его логово был открыт всем желающим.

— В нашей деревне старики говорили, что детство кончается в тот момент, когда перестаёшь бояться пауков и начинаешь бояться похмелья и плохих девочек, — глубокомысленно изрёк Никодим.

— А я вспомнил свою учительницу ботаники, которая говорила, что её наука обязательно пригодиться в жизни, — сообщил Мышь.

— Бывают в жизни огорррчения, не надо долго унывать! Бывают в жизни и везения, нельзя об этом забывать! — вставил своё веское слово Коптер.

— Пошли, что ли грабить паука? — предложил игрок.

Коллектив единогласно согласился с этим предложением. Грабить им нравилось. Это было так романтично.

В логове паука было не так чисто, как у крокодилов. Поросёнок был этот паук. Он захламил всё помещение пустыми коконами, обрывками своей паутины, ещё каким-то хламом. Но антикварная мебель, в виде шкафа, присутствовала. А на полке шкафа стояли две стеклянные ёмкости, доверху наполненные металлическими фигурками арахнидов и фигурками арахнидов, выполненных из драгоценных камней. Во всяком случае, очень хотелось надеяться, что это именно драгоценные камни.

Блеск фигурок заворожил даже Мыша, а Коптер был в диком восторге и только повторял: "Блестит! Как блестит! У совершенства нет предела". Призрак Никодим указал Мышу на находящиеся здесь же три большие бобины с намотанной на них паутиной:

— Ценная вещь, — сказал он. — Сети из этой нити очень прочные и не гниют, берём обязательно.

А на потрёпанную книжку он внимания не обратил. Но и её прихватил мышь. На книжке было написано "Краткое описание ста разумных рас Второго Мира". Правда, у Мыша было описание всех разумных рас этого мира, но он книгу, всё равно прихватил. Грабить — так грабить, всё подчистую. Он бы и крокодилов забрал, да слишком они тяжёлые: забьют весь его инвентарь. Мышь решил, что на этом следует покинуть это подземелье. Грабить всё равно здесь уже нечего.

— Меня подождите, — стал суетиться Коптер. — Пойду, клюну паука!

Через пару минут он вернулся:

— Клюнул? — спросили компаньоны.

— Да ну его, — отмахнулся Коптер. — В воду не хочу лезть.

На поверхность грабители стали выходить, естественно, через отнорок, где когда-то горели факела. Пройдя по длинной комнате, они стали подниматься по узкой каменной лестнице, ведущей вверх. Шли долго, пока не упёрлись в люк над головой. Люк был оборудован хитрым рычагом. Надо понимать: дёрни за рычаг, люк и откроется. Конечно, сверху могла политься вода или посыпаться песок, но другого пути наружу не было. Поэтому игрок смело потянул рычаг, механизм которого, на удивление, сработал как надо. Люк открылся, и удивлённые грабители вылезли в уже знакомое им помещение, где стояли три статуи гуманоидов со свитками в руках. Вместе с люком отодвинулась и тумба, на которой раньше лежали ключи от одной из дверей. Что интересно, ключи Д-11 опять оказались лежащими на этой тумбе. Но, теперь они уже были не нужны, однако, Мышь забрал их на память о приключении.

Тумбу на прежнее место решили не ставить, пусть будет открыт вход в подземелье. Мышь уже знал об особенностях этой мощной игре: здесь квесты не повторялись и данжы тоже были исключительно одноразовые. Теперь, когда Мышь и его команда уберутся отсюда, то в подземелье ничего происходить не будет. Сюда могут забраться какие-то звери, насекомые, змеи и устроить здесь себе новую среду обитания. От дохлых крокодилов и паука скоро останутся только мумии. Но, может, через некоторое время, ИИ сделать в этом месте что-то новое и необычное: забабахать, например, здесь новый квест, но уже со змеями или нечистью. Экология этого мира тоже была не обычная для игр, но походила на земную. Здесь, если какое животное убивал охотник, то просто так это животное не восстанавливалось. Убьют игроки стаю волков в окрестностях города, то волки исчезнут в этой местности, зато расплодятся кролики. Потом кролики съедят весь урожай местных крестьян. В этом мире всё взаимосвязано.

Мыша, за последние несколько часов, стали немного беспокоить непонятные для него явления: вдруг резво начали "прыгать" дополнительные пункты к основным характеристикам. У него они "прыгали" от минус единицы до плюс единицы, а у Коптреа и Никодима такие "прыжки" составляли две единицы. Мышь не знал, что в это время ИИ как раз стал размещать дополнительные мощности на спутниках планеты, а, как было известно, каждый спутник был "покровителем" какой-либо расы, либо животного, либо растения. Вот пока и проходил процесс подгонки параметров. Так что надо было изучать астрологию, чтобы знать в какое время у тебя будет бонус, а в какое время преимущества будут у твоего врага.

Как только компаньоны вышли на свежий воздух из подземного мира, то на них обрушилась куча сообщений от системы. Казалась она пришла в экстаз, так много было сообщений. Выход из подземелья система зачла как успешное окончание квеста. А за успех полагался бонус и всякие плюшки. В этом мире из убитых монстров лут не сыпался, а трупы просто так не исчезали. Система сама одаривала победителя, направляя ему в инвентарь плюшки. Если игрок хотел что-то дополнительно получить с тушки убитого монстра, то это была его проблема: сам сдирай с него шкуру, вырубай клыки, разделывай его на мясо и так далее. Не умеешь? Тогда прокачивай умения, всё в твоих руках. Мышь не знал, как содрать шкуру с крокодила, и как сделать из неё сапоги, вот и щеголяет в ужасной обуви, которую постесняется носить даже закоренелый бомж.

Система каждому члену команды отсыпала по нескольку пунктов к основным характеристикам и увеличила им инвентарь. Кроме того, на всех скопом система выдала сорок свободных пунктов к основным характеристикам шестьдесят свободных пунктов к умениям. За победу над свирепыми крокодилами и жутким пауком система дала 160 золотых монет местной чеканки, десять склянок с разноцветным веществом и пять свитков, смысл которых Мышь пока не понимал. Может показаться, что они получили мало, но учитывая их низкий уровень удачи, то и такая награда выглядела по-царски. Мышь сразу же раскидал полученные пункты, взяв себе 20 пунктов, а подчинённым выдав по десять. Дедовщина, однако. Но, подчинённые не роптали: им и так было хорошо и интересно. Больше всего пунктов Мышь бросил себе в жизнь, он уже понял всю прелесть того, что на него не нападают существа, имеющие почти стока же пунктов жизни, как и он. Теперь на него уже не будут покушаться существа даже имеющие тридцать пунктов жизни. Никодиму, как и договаривались, Мышь увеличил силу. Впрочем, Коптеру он тоже все десять пунктов вложил в силу. Игроку было нужно, чтобы подчинённые были сильные. Для призрака сила — это возможность проникать сквозь препятствия и работать с обычными предметами, а не только с теми, что заточены под призраков. Из Коптера Матвей задумал сделать сильного бойца, раз ему самому Рандомом не поощряется сражаться с монстрами. За убийство крокодилов и паука система немного поругала Мыша, но, иезуитски нашла выход. Чтобы у Мыша не портилась репутация с арахнидами и рептилоидами, ему надо будет грех замолить. Каким образом? Совершенно просто. Прийти в храм и сделать пожертвование с пометкой на поминки невинно убиенных паука и бедных крокодильчиков. Пожертвование можно осуществить деньгами, ага. Или драгоценностями, хотя можно и вещами. При осуществлении внесения пожертвования надо быть искренним и не жалеть о потраченных благах. Короче говоря, тебя грабят, а ты должен улыбаться. Что-то Мышу это напоминало.

Пришлось Мышу в интерфейсе в папке "Храм" сделать пометку о необходимости помянуть невинно убиенных рептилий и паука.

Свободные очки умений игрок решил пока оставить нераспределёнными, так как умений у него уже открылось с пару тысяч. Правда, они все щеголяли мизерными пунктами. Мышь дал себе слово, всё-таки найти время и разобраться с таким явлением, как умения, и завести себе несколько продвинутых умений. Но пока это было не актуально. Сейчас надо грабить.

Мышь полюбовался в интерфейсе на свои новые основные параметры: Жизнь 20 пунктов,

Магия 8, Восприятие 13, Ловкость 7, Сила 14, Удача 6, Выносливость 9, Интеллект 7, Инвентарь 160 килограмм. У Никодима теперь наблюдалось: Жизнь 10 пунктов, Магия 44, Восприятие 24, Ловкость 16, Сила 19, Удача 17, Выносливость 25, Интеллект 11, Инвентарь 56 килограммов. Никодим теперь был самым умным из команды и самым удачливым. Коптер сейчас мог похвастаться такими параметрами: Жизнь 14 пунктов, Магия 1, Восприятие 20, Ловкость 21, Сила 20, Удача 13, Выносливость 16, Интеллект 6, Инвентарь всего два килограмма. Какая-то дискриминация птички: свои богатства она не может носить, ибо в инвентаре всего два несчастных килограмчика. Зато Коптер был ловким и сильным, да и удача его не обделила. Мышь решил, что раз удача у его подчинённых относительно большая, то в разведку будет пускать их.

Наступила ночь. Судя по дневнику, Мышь уже провёл во Втором Мире семь дней, это если он не ошибается, так как он совершенно не мог определить, сколько времени они находились в подземелье. Часов у Мыша пока не было, государственного календаря тоже. Хотя, зачем нищеброду календарь и часы? Ему бы где-то сапоги добыть, вот верх мечтаний.

Ночевать решили в знакомом подземелье, а не на свежем воздухе: как-то в руинах ночью страшновато было. Шорохи всякие, вопли — нет уж, мы лучше в "своём" подземелье переночуем. Сон — лучшее лекарство! Или смех лучшее лекарство? Это надо уточнить. А завтра подкрепимся уже надоевшими фруктами, пойдём и что-нибудь ограбим.

Ночью уставшему Мышу снилась знакомая русалочка, почему-то очень похожая на девушку медсестру по имени Вика, которая помогала Матвею погрузиться во Второй Мир. Сны — ворота нашего подсознания. Только теперь Вика щеголяла в красивых сапогах из крокодиловой кожи, но сама она была совершенно в натуральном виде. То, что у неё не было хвоста, ничуть не смущало Мыша, его смущал её голый вид, но не очень сильно. Несмотря на смущение, он остался недоволен, когда его утром растолкали ото сна: русалочка была гораздо привлекательней, чем клюв радостного Коптера.

— Всё самое лучшее случается неожиданно, — прострекотал Коптер. — Все разумные существа делятся на два разных вида: серые, безымянные массы, которые проживают свои жизни как козявки; и те, кому предназначена миссия, то есть такие, как наша команда. Жизнь — это улыбка даже тогда, когда по щеке течет слеза! Улыбайтесь, шеф. Только по-настоящему мудрый разумный всегда весел. Живи, балдей, рожай детей, во благо родины своей!

Пришлось игроку изобразить свою фирменную улыбку. Хотя улыбаться Коптеру не очень хотелось: этот пернатый не дал расспросить симпатичную русалочку Вику о том, как пошить сапоги из крокодила.

Глава пятая.

На свежем утреннем воздухе Мыша и Коптера встретил призрак Никодим. Призрак, прибывая в хорошем настроении, даже спел куплетик про отважных туристов:

— В джунглях туристов поймали в плен: быть им рагу или пловом. Туристы всегда хотят перемен, хотя не всегда к ним готовы.

— Мы уже готовы к переменам. Правда, шеф! — заверил призрака Коптер и потянулся. — Рождённые ползать, расступитесь. Я взлетаю!

Птица, энергичными взмахами крыльев подняла пыль с земли и взлетела в небеса, чтобы осмотреться на предмет того, что делается на бренной земле: не подкрадывается ли кто-то дерзкий к их компании. С высоты было хорошо видно, как шеф готовится употребить на завтрак большой плод, а призрак говорит ему, как этот плод надо ловчее чистить и что в этом плоде съедобное. Вокруг ближайших зданий обстановка была тоже нормальная. В деревьях и переплетениях лиан щебетала всякая неразумная птичья сволочь, летали мошки и вкусные жуки. Коптер, между делом, стал охотиться на жуков. Резкое повышение параметра "Сила" требовало много калорий. Поэтому птице потребовались жуки на завтрак, а не обычные плоды. Хотя известны плоды, дающие временное усиление некоторых параметров. Интересно, в какую сторону команду сегодня поведёт шеф? Коптеру грабить понравилось. Правда, под ногами всякие крокодилы мешаются. Без крокодилов было бы лучше добывать блестящее.

Над полётом Коптера наблюдали с земли призрак и Мышь. Призрак и сам мог быстро летать, но на скоростной полёт расходовались силы, которых у него было не очень много. Зато, только один удачный поход с молодым шефом принёс призраку увеличение силы в три раза, что радовало. Коптеру тоже повезло: хорошо усилился — вон, как быстро летает. Прямо не птица, наш Коптер, а настоящий дракон.

Глядя, на кометой проносящегося в воздухе Коптера, призрак придумал очередной куплетик:

— Наш Коптер с тигром в джунглях столкнулся. Домой он в тигровой шкуре вернулся.

— Ага, — поддакнул Матвей. — Ему совсем цены бы не было, если бы ещё и сапоги научился делать из крокодилов.

— Кстати о птичках и сапогах, шеф, — напомнил призрак. — А куда мы пойдём после завтрака? Есть идеи?

— Ну, какие у меня могут быть идеи? Гениальные. В твоих глазах, уважаемый Никодим, я читаю ещё один завуалированный вопрос. А не бросим ли мы такое увлекательное занятие, как грабёж? Сообщаю, пока у нас будет, куда складывать трофеи, мы не угомонимся, и будем грабить!

При слове "грабить" Никодим заулыбался, эта тема ему начинала нравиться.

— А пойдём мы по краешку древнего города. С одной стороны будем любоваться руинами, с другой прекрасной зеленой хренью! Если в городе появятся сильные монстры — бежим в джунгли, если из джунглей вылезет что-то огромное, то укрываемся в городе. Собственно, тянуть кота за причиндалы не будем, можем уже смело идти. У нас всё получится. И мы почувствуем моральное и материальное удовлетворение. Если, конечно, пойдем по правильному пути, а не по кривой дорожке.

И пошли они смело: вернее, пошёл один Мышь, призрак полетел рядом, а Коптер метался в вышине.

— Ты там аккуратней летай, — посоветовал Коптеру Мышь. — Здесь такие огромные твари летают, жуть как страшно.

Это несколько умерило пыл отважной птицы, которая вдруг с чего-то решила, что именно она здесь самая сильная. Вскоре, Коптер принёс весть, что за вон теми большими деревьями стоит огромный дворец, который мечтает, чтобы его ограбили отважные путешественники. Мышь как-то сомневался, что они тут первые грабители, значит, большой дворец, к гадалке не ходи, кто-нибудь уже посещал с недобрыми намерениями. Поэтому его компания, посетив этот дворец, может вытянуть пустышку и только время потеряет. А время — это артефакты, большинство из которых совершенно непонятного назначения, но, надеемся, что ценные.

— Так когда, ты говоришь, были построены эти сооружения? — поинтересовался игрок у призрака.

— То, никому не ведомо. Только мой дед ещё говорил, что это было в седой древности, когда свирепые дикари ели сало, когда Земля и Свет только-только отделились от Мрака, когда по свету бродили огромные динозавры и другие чудовища, вскоре истребленные нашими славными предками.

Миновать этот большой дворец, как это здание назвал Коптер, не получилось — всё равно, шли мимо. Честно говоря, здание заинтересовало Мыша совсем с другого бока. Если это и был дворец, то, скорее всего, это был дворец науки, вернее, храм науки. Именно такое впечатление производило это величественное здание, вместе с тем нарочито просто украшенное. Оно больше походило на древнегреческие здания: высокие колонны Дорического ордера, фронтоны, массивные ступени. Оно хорошо сохранилось, хотя джунгли уже стали подбираться и к нему, но очень уж оно было массивным.

Мышь, стоя в ста метрах от храма, залюбовался им. Он вспомнил, что у него есть функция фотографирования, поэтому полез в настройки, разобрался, как делать скрин-шоты и запечатлел здание на память.

— Красота-то какая, прямо бамбарбия кергуду, — восторженно произнёс он.

Это была его ошибка. Как только он произнёс такую опрометчивую фразу, как раздался неимоверной силы ба-бах. Всё затряслось, даже земля заходила ходуном. Мышь, от испуга даже присел. Никодим в ужасе отшатнулся, а перепуганный Коптер прилетел в руки человеку, где ему было не так страшно от разгула стихии. Величественному зданию тоже досталось: точнее ему пришёл кирдык. Звуковые волны очень уж сильно расшатали его конструкции, часть из которых не выдержала такого обращения и обрушилась. Медленно рушились величественные колоны, падали вниз перекрытия и стены, от здания осталось только половина, что была, до того как пришли путешественники. А до оцепеневших путешественников уже долетела пыль от обрушившихся конструкций. Теперь Мышь и Коптер стояли все в пыли, одному призраку была безразлична пыль, но он всё ещё испуганно таращил глаза на обрушившееся на глазах здание.

— Зацените натюрморт! Наверное, землетрясение, братцы, случилось, — предположил Мышь, отряхивая себя от пыли. — Хорошо, что мы не пошли в это здание, а то бы придавило.

— Нет, шеф, — огорчил его Никодим. — Не надо было бросаться такими сильными заклинаниями.

— Да, ну, — возразил ему Мышь. — Откуда мне знать заклинания. Просто этот домишко был уже очень старенький, вот и не выдержал лёгкого землетрясения, и немножко развалился. Ну, как у вас дела?

— Полные штаны восторга, — хором ответили подчинённые. — Вот же сраный кальмар.

Он не стал уточнять, что "немножко" это половина здания, и что у игрока вдруг обнулилась вся магия, даже та, что была в хранилище, и та исчезла, а он уже в хранилище слил приличное количество пунктов магии. Накопил на чёрный день, называется.

Призрак как-то странно посмотрел на человека.

— Да, точно, — кивнув коллегам, сделал вывод Мышь. — Оно само развалилось, от старости. Хлипенько раньше строили, не то, что сейчас.

Раз шеф считает, что само, значит — само, о чём спор. Подчинённые восприняли это вполне нормально. Только Никодим бубнил, что всё-таки с неизвестными заклинаниями надо завязывать, ибо чревато и народ может не понять такого авангардизма. Могут возникнуть трагические недопонимания.

Ага, так всегда бывает, когда всё неожиданно просто, появляется какое-нибудь эпичное препятствие.

Любопытного игрока всё-таки потянуло осмотреть руины. Хоть он и отбрасывал мысль, что это он виноват, что так само как-то получилось, но червячок сомнения грыз его душу. Червячка Мышь решил запинать ногами, чтобы не лез в душу. Своим товарищам он не стал говорить, что пришло сообщение от системы. Совершенно дурацкое сообщение, явно к нему не относящееся. Там было сказано, что грехи можно замолить и бла-бла-бла, короче, опять давай деньги. Какие такие деньги, тут ходишь, понимаешь, босым, а богам деньги давай. Так скоро последние казённые штаны снимут. Кстати, о штанах. Если обуви совсем кирдык пришёл, то штанам он придёт скоро: дырка на дырке, а сквозь дырки видно его пролетарское происхождение.

Из чувства сожаления о рухнувшем здании, Мышь повёл свой коллектив посмотреть хоть руины, оставшиеся от него. Катастрофа нанесла невосполнимый вред зданию: половина его обратилась в пыльные груды строительного мусора. Видно было на некоторых фрагментах, что на стенах когда-то были великолепные фрески и мозаичные картины, а теперь половина из них превратилась в мусор. Внутри стояли статуи на постаментах: часть из них была повалена и разбилась, при этом постаменты, когда падали, то варварски выворачивали ближайшие к ним плиты пола.

Кстати, о вывороченных плитах пола. Под одной из них Мышь заметил открывшийся ход, ранее бывший замурованным. Там была не просто дыра, а вполне приличная каменная лестница. А раз есть ход, то... главное не бздеть.

Вскоре и до коллег дошла озабоченность шефа предприятия. Три носа уставились в провал.

— Будем грабить! — заявил Мышь.

В трёх виртуальных головах начали роиться мысли и надежды. В двух головах странные мысли, в одной адекватные: начальник думал только о сапогах и русалках, птиц думал только о том, что блестит, один Никодим думал о деле. Собственно, кроме него и некому было лезть в темноту: на этот раз подземелье не освещалось.

— Там темно, начальник, — прошептал Коптер. — Ссыкотно как-то.

— У нас Никодим есть, — напомнил Мышь Коптеру и благословил призрака на подвиг.

С благословением от начальника призрак полетел в очередное подполье, только теперь неосвещённое. Минут через десять призрак вернулся весьма озадаченный и прояснил обстановку:

— Там, как спустишься по лестнице вниз, есть комната без дверей и освещения. Темно, как у купуасца в желудке. Странная там комната. В ней ничего нет только плита с изображением какого-то насекомого с крыльями, а под изображением сделано двадцать железных рычагов: первый помечен числом "один", а последний помечен числом "двадцать". Вот и всё.

— А подсказки есть? — встрял Коптер.

— Здаётся мне, что изображение насекомого и есть подсказка. Что будем делать, шеф?

— Кто у нас главный по жуками, пауками и насекомым? Коптер! — задал риторический вопрос шеф, и сам же на него ответил. — Сможешь по изображению насекомого сказать, как оно называется?

— Конечно, скажу, — подтвердил специалист по насекомым. Их он склевал огромное количество.

— А у насекомого этого должна быть особенность. Вот на этой особенности и завязан шифр. Узнаем особенность насекомого, тогда решим и с шифром: за какие рычаги дёргать.

— Шеф, вы гений, — восторженно произнёс Никодим.

Мышь скромно кивнул, показывая, что прогиб засчитан.

— Так что сидим, кого ждём? — спросил гениальный шеф, доставая из инвентаря факел и с помощью огнива поджигая его.

Факел, скорее всего, был магическим, потому что горел, испуская очень яркий свет и не обжигал. Отличная вещь оказалась. Интересно, сколько он так может гореть?

С факелом в руке и с храбростью в сердце, Мышь первым полез в проём. За ним полетел призрак, а Коптер стал верещать:

— Меня забыли, — засуетился он. — Я же по лестницам не могу прыгать. Ну, возьмите меня.

Пришлось Мышу под мышкой тащить ещё и птицу, а птиц был не очень и маленький, особенно, как получил дополнительные баллы жизни. Килограмм шесть он уже точно весил. Весьма упитанный. Хорошо хоть спускаться было не очень далеко: ступенек сто пятьдесят и они ввалились в тайную комнату.

— Эту "насекомую" я знаю, — заорал Коптер. — Это цикада. Их ещё называют перрриодические цикады и они очень.....

Его вопли заглушил шум обвала: где-то вверху на лестнице произошёл обвал. Метнувшийся туда призрак принёс неутешительную весть: они замурованы. Этот обвал был как удар ниже пояса как нож в спину, как пуля в голову, как отравленная стрела в копчик.

— Начальник, начальник, — запричитал Коптер. — Всё пррропало. Мы тут погибнем от голода. Что здесь я буду клевать? Это Никодиму ничего есть не надо, а у меня молодой рррастущий организм: он нуждается в сбалансирррованном обильном питании. Вай мэй, все помрррём. О горрре мне.

— Не переживай, — утешил его призрак. — Сначала начальник съест тебя, потом, что-нибудь придумает.

Это сообщение никак не успокоила Коптера, наоборот, он начал уверять, что у него жёсткое мясо и его не надо есть.

— С чего это у тебя жёсткое мясо, — удивился призрак. — Сам же говорил, что молодой. А у молодых птичек мясо нежное и вкусное.

У Коптера полились слёзы из глаз от перспектив быть съеденным во цвете лет.

— Коптер, ты чего распаниковался? — прикрикнул на птичку Мышь. — Мы своих не едим. Лучше вспомни, что ты не договорил, когда говорил о цикаде.

— Что она вкусная, — всхлипывая, произнёс Коптер. — Больше я о них ничего не знаю.

— Итак, — забормотал игрок. — Что мы имеем? Имеем данные, что цикада периодическая и вкусная, ага. И что это нам даёт? Периодическая....периодическая.... Стоп, что значит периодическая?

Мышь напряг свою память вспомнил, что когда-то читал в справочнике по биологии, что с цикадами связан интересный курьёз, якобы они размножаются только в интервалы, связанные с простыми числами. Почему так, учёные не знали. Вот только какие это простые числа Мышь не помнил. А сколько мы имеем рычагов, и сколько из них соответствует простым числам? Да здесь половина рычагов соответствует простым числам: 1, 2, 3, 5, 7, 11, 13, 17 и 19. Вот только Мышь точно помнил, что периоды размножения были не короткие. Следовательно, ответ будет либо: 7, 11, 13 и 17. Либо: 11, 13, 17 и 19. Нет, вроде девятнадцатилетний период — это слишком много. Придётся остановиться на первом варианте.

Мышь отсчитал седьмой рычаг и с силой нажал на него. Раздался мелодичный звон, и изображение цикады вдруг окрасилось на одну четверть в яркий зелёный свет. Получается, что первое число компаньоны угадали. Осталось только отсчитать остальные три рычага и нажать на них. Как только Мышь нажал на последний рычаг под номером 17, так изображение насекомого полностью окрасилось в зелёный цвет и вся конструкция, вместе с рычагами начала отъезжать в сторону открывая компаньонам вход в другое помещение.

— Вот, друзья, понимаете теперь значение интеллекта. Если бы Коптер не вспомнил, что цикады периодические насекомые, мы бы так и сидели здесь замурованные. А теперь можем куда-то идти, — так говорил Мышь, хотя, он, честно говоря, сам перепугался от перспектив быть заживо погребённому. Чтобы отвлечь коллектив от мрачных мыслей он им рассказал историю про фараона.

— А ещё был случай, — начал он. — Поехал однажды фараон Страхмаркраххотеп в путешествие в Россию, это страна такая, я там был. На границе у него спрашивают имя. Он отвечает, но таможенник просит повторить по буквам. Да легко, говорит фараон: птичка, волнистая линия, солнце, два треугольника, опять птичка, скарабей, собачья голова и треугольник. Это я говорю к тому, что надо учить иностранные языки. Ну, пошли что ли?

Другое помещение раньше являлось, скорее всего, лабораторией. Там стоял большой стол, а вокруг деревянные стулья. По стенам располагались лабораторные шкафы. Вся мебель была монументальная, сделанная умельцем на века. Главная находка находилась на столе: это была плита из чёрного материала. Сначала Мышь даже не обратил на неё внимания: плита и плита, может, использовалась как подставка подо что-то горячее. Его больше привлекли залежи древних свитков, валяющихся навалом в шкафах. Свитков компаньоны нашли штук шестьдесят, но, как всегда, не стали разбираться, для чего они служат. Ещё игрок нашёл небольшую красиво сделанную деревянную шкатулку, в которой лежали три игральных кубика. Почему-то все кубики были сделаны из различных материалов: скорее всего из металлов неизвестных игроку. Инвентарь опознал кубики, как исключительно ценные. Вот что в кубиках может быть ценного?

Потом, когда Мышь поднёс факел ближе к плите, он вдруг заметил, что плита вся исчерчена разноцветными линиями, на которых был нанесён маленький кружочек. Самое интересное, что эти разноцветные кружочки медленно перемещались. Зрелище завораживало: казалось, что на плите показывали проекцию на поверхность планеты траектории полёта спутников. Как только игрок дотронулся до плиты пальцем, то тут же перед глазами у него появилась таблица настройки прибора. Чего здесь только не было. Можно было смотреть, как летит спутник "куратор" людей или гоблинов, можно было смотреть траекторию полёта хоть сразу всех спутников. Можно было увеличивать и уменьшать масштаб. Однако, масштаб постоянно уменьшать не получалось, а то Мышу очень хотелось обзавестись точной картой планеты. Зато было видно расположение городов, рек, пустынь, гор, озёр и морей. С этим прибором ещё разбираться и разбираться. Потряс этот прибор своей значимостью и инвентарь, который восторженно сообщил, что это эпически ценная вещь. К тому же сама по себе плита весила немало: килограмм тридцать, что сразу капитально заполнило инвентарь. Собственно, теперь особого смысла не было в дальнейшем грабеже руин, так как вставал во весь рост вопрос: а куда складывать награбленное?

В этой лаборатории было две обычных двери: за одной дверью были обнаружены ступеньки, ведущие вверх, за другой — ведущие вниз. Как бы ни хотелось команде продолжить грабёж и отправиться вниз, но благоразумие пересилило жадность. Команда, скрепя зубами и клювами, отправилась вверх по ступенькам. Вверху они опять обнаружили, знакомое им устройство в виде штурвала. Покрутив штурвал, Мышь и компания выбрались через люк на свежий воздух. Оказались они рядом с этим полуразрушенным храмом, но где-то на его парковой территории, а штурвал отодвинул постамент скульптуры спортсменки с веслом в руке. Статуя стояла в укромном месте скрытая кустарником и деревьями. Это когда-то давно здесь был прекрасный парк со статуями, беседками, скамейками, а сейчас здесь была дикость, не такая, как в джунглях, но приближающаяся к ним. Компаньонам повезло ещё то, что когда здание рушилось от неправильного заклинания, то его фрагменты не попали на эту статую, а то незадачливым грабителям так бы и пришлось путешествовать под землёй, пока они не погибли бы от голода, жажды или от зубов голодных монстров. Пока удача была на стороне команды Мыша.

Как только команда грабителей выбралась из подземелья, то отметилась и система, одарив каждого участника похода тремя пунктами к жизни, и тремя пунктами к удаче. Плюсом пошло и то, что на всех участников система дала 20 свободных пунктов к основным характеристикам, сорок свободных пунктов к умениям и непонятный бонус за то, что Мышь ранее не распределил очки умений. Система назвала его "выдержанным" и одарила тремя непонятными свитками. Кроме этого система опять напомнила игроку, что не мешало бы замолить грехи за разрушенное здание. Это можно сделать в ближайшем действующем храме.

Прежде всего, Мышь раскидал полученные бонусы себе и своим подчинённым. Теперь некоторые основные параметры у него подросли: Жизнь 28 пунктов, Магия 13, Удача 9.

Теперь можно было уходить обратно в джунгли и идти к лагуне. У Мыша была мысли выбраться к людям через море. Море это хорошо, в море плавает русалочка Вика. Почему-то Мышь больше доверял воде, а не джунглям: здесь надо быть всегда начеку, здесь у многих к тебе чисто гастрономический интерес. С чего он взял, что в воде будет лучше?

В джунглях красиво, в джунглях предельная дикость, здесь много еды, но много и опасностей. Здесь природа неумолимо преподносит очередной сюрприз за сюрпризом. Инвентарь у Матвея и у Никодима был уже полностью забит дарами джунглей, самыми уникальными растениями, которые инвентарь определял как ценные, а то и как весьма ценные. Вот эта жадность чуть было и не сгубила Мыша, когда он сам стал объектом охоты. Компаньоны немного расслабились, выискивая дары джунглей, как на Мыша сверху вдруг напала дикая кошка, похожая на рысь. Кошка, с её сорока пунктами жизни, посчитала человека своей законной добычей. Нападала она, как это заведено у кошек, сверху, чтобы вцепиться в шею жертвы. Кошка так всегда делала, вот это "всегда" её и подвело, с Мышом такое не прокатило. Кошка уже готова была вгрызться в шею человек, но со всего размаха столкнулась пастью с внезапно вздыбившимися волосами игрока. Она смогла только оттолкнуть человека и поцарапать ему спину, как сотни отравленных острейших иголок впились в её морду, ослепив животное и превратив кошку в воющий комок окровавленного мяса. Мышь полетел кубарем в грязь, а когда приземлился, стал соображать, что произошло. Он чувствовал в спине боль от кошачьих когтей, слышал истошный визг раненого животного и боевые вопли Коптера. Вскочив на ноги, он увидел, как Коптер свирепо клюёт большую кошку, как Никодим своим ритуальным ножом бьёт ей в бок, а кошка извивается и пытается когтями достать противников. Но ослепшее и обезумевшее от боли существо уже ничего не могло противопоставить слаженным действиям команды грабителей. У кошки ещё хватило сил куда-то броситься бежать, но она натолкнулась на Мыша, который, мог обороняться только своим когтем на левой руке. Вот на этот острейший коготь кошка и налетела. Кто же знал, что он ещё и ядовитый, да и режет плоть зверей, как нож масло. Эта способность когтя окончательно добило кошку, отчего она благополучно сдохла. Коптер всё ещё не мог успокоиться и остервенело клевал врага, который, отрыжка бездны, посмел покуситься на любимого шефа. Наконец все успокоились. У Мыша кошка снесла восемь пунктов жизни и у него сильно болела спина от ран. Пришлось путешественникам останавливаться на привал для восстановления здоровья шефа. Как пользоваться магией для лечения ран Мышь не знал, а спросить у Никодима постеснялся, поэтому лечился народными средствами, прикладывая к ранам листки растений и, надеясь, что скоро пункты жизни восстановятся. Решили сделать большой привал, чуть ли не на сутки. Подлечиться, отдохнуть, отремонтировать одежду.

За кошку вся команда от системы получила бонусы. У Мыша выносливость стала 11 пунктов; у Коптера поднялась ловкость до 23 пунктов, а Никодим поднял восприятие до 26 пунктов. Спрашивать у системы, почему так было бесполезно. Рандом, однако. Опять система слегка поругала Мыша за убийство кошки, однако, был выход, как замолить такой грех. Можно было совершить паломничество в монастырь, а там, на алтарь возложить немного денежек.

По этому поводу Мышь немного бурчал, но товарищи его не очень понимали значение некоторых его слов. Что-то связано с сексом и йододефицитными кошаками. Никодим помнил некоторые морские рыбацкие загибы, но городскую ненормативную лексику он не знал. Коптеру особенно понравилось слово "мерррзопакостный" — красивое слово, надо будет чаще его вставлять в свою речь. Очень оно оживляет её. Птиц до сих пор вообще плохих слов не знал, поэтому внимательно прислушивался к выражениям старшего товарища, пока тот не понял, что губит птичку и надо "фильтровать свой базар". Однако, как тут не выразиться словами, которые произносит джентльмен, ночью больно ударившийся о камень: обувь пришла полностью в негодность, штаны в дырках и латках, теперь ещё и куртка красиво разодрана на ленточки, а нитки для ремонта одежды давно кончились. Мышь уже походил не на нормального нищеброда, а на законченного голодранца.

К тому же голодного голодранца. Скоро на фруктах он ноги протянет. Сейчас бы супчика с мясом и котлетки с гарниром. С картошечкой желательно, уууу, вкуснотища. Мышь посмотрел на лежащую убиенную кошку. А ведь кошка — это тоже мясо, причём не жирное и легко усва...усве...усвояемое организмом.

Взяв в руки нож, Мышь пошёл разделывать убитое животное. Килограмм пять-шесть мяса из этой тушки точно можно было добыть.

Никодим, поняв затею начальника уже доставал котелок, а Коптер стал собирать сухие ветки. За водой сходили до ближайшего ручейка, который сходу нашёл Коптер: он воду чуял за километр.

Горел костёр, над костром был подвешен котелок, в котором варилась кошатина. Вкусные запахи разносились по джунглям. А не надо было нападать этой кошке на честных путников, не попала бы в котёл. Совсем кошки берега попутали.

Мышь решил часть мяса кошки сварить, а оставшуюся часть протушить с найденными Никодимом овощами и травами. Жаль, что был в наличии только один котёл, и готовить пищу пришлось последовательно.

Никодим сам не ел человеческую пищу и не пил, он питался эмоциями Мыша и Коптера, поэтому, чем лучше было настроение у человека и птички, тем и призраку было лучше: тогда он ощущал вкус и запах пищи, тогда и "жить" ему нравилось. А для усиления вкуса к жизни он украдкой прикладывался к склянке с магией Мыша, отпивая из склянки маленькую капельку божественной субстанции, типа для запаха. Он думал, что коллектив не замечает, но коллектив всё видел, но молчал. А кто не без греха? Увы, в каждом коллективе есть свой пропойца. Главное, чтобы общественные вещи он не прогулял.

Готовую кошатину употребил и Коптер: он был всеядной птичкой, потому клевал мясо с аппетитом. К тому же, за употребление кошатины, человека и птичку система поощрила временным усилением силы на три пункта каждого, что воодушевляло и повышало аппетит.

Густой супчик Мышь ел деревянной ложкой, которую наскоро вырезал ножом из мягкой древесины, Коптеру он накладывал пищу на тарелку из большого зелёного листа. Всё было, как в лучших ресторанах, только без хлеба и слегка переперчёно, это Никодим постарался. Призрак нашёл хороший красный перчик, с кошатиной это растение хорошо пошло. "Пища истинного революционера — красный перец", — говаривал товарищ Мао Дзедун: "И тот, кто не может перенести красный перец, не может достойно сражаться". Но перчика получилось в кошатине много, что придавало бодрости, но и воды требовало много.

Кроме дурной кошки, потерявшей берега, на путешественников никто не нападал, всё было тихо и мирно, что весьма подозрительно. Мышь знал, что в таких случаях судьба уже готовит подлянку. Это закон городских джунглей, а здесь реальные дикие джунгли.

На одном месте коллектив грабителей пробыл почти сутки, дожидаясь, когда начальник кое-как исправит свою одежду и когда у него восстановится здоровье.

А Мышу на отдыхе в голову лезла всякая фигня: якобы, что он что-то недоделал, что-то недосмотрел, что-то недодумал. Не до морализаторства мне сейчас, отмахнулся от мыслей Матвей: вот выберемся отсюда к людям, тогда и будет время впадать в грех морализаторства, а пока надо больше шевелиться. Потом, когда-нибудь дам совести себя погрызть за убиенную и съеденную кошечку, если совесть к тому времени сама благоразумно не найдёт себе достойного занятия, например, сидеть в кошельке и деньги считать. Самое то, для совести.

— То ль русалочку хочу, то ли обувь новую... И погоды в джунглях стоят хреновые..., — бормотал Мышь себе под нос. — Всё лень, пойду поем оставшейся кошатины.

— А знаете ли вы, друзья мои, что вы необходимая часть природы, и даже некоторый её смысл? Во вселенной не может не быть смысла. Смысл есть во всем, или его нет нигде. А у нас здесь, везде есть закономерность, гармония и красота, — с такой программной речью игрок обратился к Никодиму и Коптеру.

Те внимательно слушали оратора и с огорчением смотрели на его никудышное одеяние, совсем не улучшившееся после ремонта. Я вас умоляю: совсем поизносился начальник, совсем. Голодранец голодранцем. От того его, бедного, и на философию потянуло. Плющит, родимого. Известно, что все философы были беднейшие люди: ходили в обносках, жили в бочках, ели кошатину, да и ту в праздник. Подчинённые знали, раз Мыша потянуло на философию, значит, труба зовёт: надо готовиться к походу, а то команда уже несколько подустала от такой философской интерпретации феномена понятия "грабёж". Команда жаждала действий, приключений, таких как в руинах города. Битва с кошкой на фоне битвы с крокодилами выглядела совсем уж сущей безделицей. Поэтому коллектив с нетерпением ждал команды на выход, жаждал приключений, крови или хотя бы кому мелкому начистить чавку.

Затушив костёр, выступили в поход. Коптер контролировал верхний ярус, чтобы сверху, какая гадость не напала. Никодим контролировал средний ярус, ну, а Мышу достался нижний ярус джунглей. Карта исправно показывала Матвею все объекты в радиусе 10 метров и подсказывала тропинки. Положившись на карту и своих помощников, Мышь сделал большую ошибку, а джунгли ошибок не прощают. Ему следовало больше обращать внимание на землю, куда он ставит ноги, но Мышь несколько забылся. И поплатился за это. Компаньоны, из-за своих особенностей, состоянием почвы не очень интересовались: они перемещались по воздуху, а вот человек перемещался по земной тверди, которая, как оказалось, не всегда твёрдая и ровная. Бывает ещё "твердь" идущая под откос, мокрая и скользкая. Вот, вроде бы нормальная тропинка, и привела Мыша к такому понижению ландшафта. Только ступив на скользкую мокрую глину, замаскированную такими же скользкими листьями, Мышь понял, что сейчас он будет катиться с горки, и хорошо, если не кубарем.

Гравитацию и в этом мире не отменили, поэтому игрок покатился вниз, стараясь, чтобы не упасть, хвататься руками за ветки и лианы. Это не давало ему катиться кувырком, но он постоянно получал тычки от замаскированных корней, влетел в толпу муравьёв, потом попал в кучу копошившихся многоножек, потерял один мокасин, и окончательно вывалялся в мокрой глине. К концу незапланированного спуска он выглядел как комочек грязи с налипшими листьями и травинками. Компаньоны, причитая и охая, летели следом, но они ничем не могли помочь неаккуратному человеку, которому надо было смотреть под ноги, а не ворон считать.

Когда спуск закончился, тогда и тушка Мыша остановилась. Коптер залюбовался видом любимого начальника: весь грязный, облеплен муравьями и многоножками, в одном мокасине, штаны окончательно порваны. Зато заслушаешься, как он выражается: надо некоторые, особо экспрессивные слова и выражения обязательно запомнить, особенно про секс с корягой.

Но, на этом приключение со спуском не закончилось: Мышь шагнул в сторону, как ему казалось, ровной поверхности, но эта поверхность вдруг хрустнула, зашуршала, и он мягко провалился в какую-то яму, пытаясь цепляться за лианы и ветки. Пока он летел до низа ямы, его мозг автоматически определил, что эта яма не природного происхождения, а самого, что ни на есть рукотворного. Игроку повезло, что эта яма была создана не как ловушка на зазевавшихся животных, а получилась в результате совместного воздействие на строение времени, погоды и джунглей. Короче говоря, Мышь провалился в очередные руины, только руины, которые уже полностью поглотили джунгли. Приключения сами нашли искателей приключений.

Последний раз чертыхнувшись, Мышь, наконец, долетел до дна помещения, в которое он сумел провалиться. Приземлился мягко, на кучу мусора, а пока летел, то его полёт тормозили лианы и ветки, так что ущерба жизни не произошло. Некоторый ущерб понесли уши Коптера, уловившего много новых слов, которые в приличном обществе не произносят.

Отважные призрак и Коптер тут же оказались рядом с руководителем предприятия, они ждали дальнейших указаний. Выбраться из этой ямы, в принципе, было не сложно — вон, сколько всяких лиан свисает. Вот только начальник не спешил выбираться, а стал внимательно оглядываться, где он очутился. А очутился он в разрушенном помещении древнего кирпичного сооружения, скорее всего крепости.

Кровля и перекрытия этого сооружения давно разрушились от усилий природы, а стены были частично в порядке. Крепость давно занесло толстым слоем перегноя, на котором уже успело вырасти не одно поколение деревьев и кустарников. Здесь кишела жизнь в виде вездесущих насекомых, ящериц, охотящихся на насекомых и змей, охотящихся на ящериц. Впрочем, на Мыша никто не покушался, даже ядовитые змеи. Он был неприкасаемой частью природы, с точки зрения её обитателей, имеющих меньший уровень жизни, чем он. А существ, имеющих больше сорока пунктов жизни, кроме дурной кошки, Мышь не встретил.

— А там, кажется, есть проход, — указал на тёмный лаз, почти полностью заваленный мусором, сказал Мышь. — Героем первооткрывателем пути назначается призрак Никодим.

Действительно, это сейчас дверной проём превратился из-за мусора в лаз, а когда-то это была вполне нормальная дверь. В этот лаз и нырнул храбрый призрак. Мышь и Коптер стали ждать возвращения разведчика: игрок, всматриваясь в тёмный лаз, а Коптер, клюя подвернувшихся насекомых. Он времени не терял, а точно знал, что насекомое — это кладезь протеина.

Отчёт разведчика был лаконичен и по существу:

— Там лаз, забитый наносным мусором. Чем дальше по ходу, тем мусора становится меньше, и попадаем в чистый подземный ход. Стены сделаны из кирпича, а пол из каменных плит. Высота хода около четырёх метров. Пролетел по ходу метров сто и упёрся в закрытую дверь со штурвалом.

Компаньоны переглянулись. Их мысли читались без слов — надо грабить, раз приключение само их нашло. Чего обижать ветреную удачу: она девушка с норовом, потом может и не повезти. Пока дают — надо брать. А что, собственно, брать? А там увидим. Главное ввязаться в драку: герои мы, или так, погулять по джунглям пошли. Коллектив единогласно решил, что они таки да, герои, и смело все полезли в лаз. Даже Коптер брёл по мусору пешком, изредка поклёвывая насекомое, или что он там клевал. Иногда, если не складывается паззл, нужно сделать так, чтобы он сложился.

Мышь зажёг свой волшебный факел, однако, увидел, что тот стал давать света несколько меньше, чем раньше. Но, другого источника освещения у него не было.

Шли в тишине. Чем дальше отважные герои пробирались по ходу, тем меньше было слышно шорохов джунглей. Смотреть особо было не на что: однообразная кладка стен из керамического кирпича, в некоторых местах видны были светлые следы протечек, кое-где на стенах рос вездесущий мох какого-то рыжего цвета. Каменные плиты пола кое-где уже потрескались, некоторые просели, но пока идти было вполне комфортно, даже Мышу, в его одном мокасине.

Вскоре дошли до арки, которая перекрывала ход. В ней была большая дверь, сделанная из хорошего металла, так как выглядела она мощно и без следов ржавчины. Мышь потёр дверь ножом и обнаружил металлический блеск материала. Арку украшали каменные изображения каких-то злых рож, которые скалились, пугая путников зубами, большими клыками и выпученными глазами. Оставалось только гадать: это было изображение бывших хозяев этого сооружения, или это было выполнено просто для красоты. Что же было за дверью, которую бывшие владельцы предусмотрительно не забыли запереть?

Штурвал вращался достаточно легко, и вскоре, ручку двери можно было тянуть на себя, чтобы дверь открылась. Нетерпеливые герои все ввалились в следующее помещение, которое оказалось вовсе не помещением, а длинным ходом. Хорошо видящий в темноте призрак сообщил, что конца этого коридора он не видит. Древние строители умудрились понастроить длинных подземных ходов под своими основными сооружениями. Карта Мыша тоже показывала, что, да, ход длинный, но докуда он вёл, она не показывала: если на поверхности она показывало всё в радиусе 10 метров, то под землёй радиус уменьшился вдвое. Мышь решил, что они таки пойдут по этому ходу, но сначала он закроет на засов дверь позади них. Он был уже наученный кошкой и опасался нападений сзади исподтишка, как делают некоторые безответственные животные.

Никодим летел впереди всех и уверял, что не видит конца этого хода. Вскоре ход стал баловать путников некоторым разнообразием: случались ниши в стене, в которых стояли постаменты с каменными фигурами непонятных существ. Часть фигур было варварски разбито или изуродовано. Стали попадаться на стенах кронштейны для факелов, которых там не было закреплено, а на полу периодически встречались кучи и кучки рукотворного мусора, состоящего из трухлявых деревяшек, ржавого железа и рассыпающихся в руках тряпок.

Мышь покопался рукой в этой рухляди, но ничего не нашёл, зато, он, к своему удивлению вдруг услышал невнятное бормотание:

— Җырлагыз, дуслар, җырлагыз, Җырламыйча тормагыз. Бергә булганда җырлагыз, Һаман бергә булмабыз. Шоб вы так жили, как я на это смеялся.

— Это все слышат? — удивлённо спросил Мышь. — Кто это говорит?

Призрак метнулся к ближайшей нише, в которой стояло очередное каменное творение древнего мастера: что-то непонятное с крыльями. Но говорила не статуя, а что-то спрятанное за ней. Вдруг это что-то встрепенулось и произнесло:

— Изыди нечистая сила, ты мне только кажешься, тебя нет, а раз тебя нет, то ты мне только кажешься. Это называется логика, но она не для средних умов. Изыди в ад, который ты не должен был покидать!

— Там, за этим изваянием что-то говорит, — доложил призрак. Доставать его?

— Вай мэ! — заверещало нечто за статуей. — Да их тут трое!

И вдруг грозным голосом произнесло:

— А, попались, кхе-кхе-кхе, окаянные расхитители государственной собственности. Быстренько мордами на пол, оружие в сторону. А то рассержусь, кхе-кхе-кхе.

— Что произойдёт, когда рассердишься? — уточнил удивлённый Мышь. — И кто ты таков?

— Я на вас натравлю своих огромных ядовитых змей, — уже совсем старческим голосом выкрикнуло нечто. — Я великий и могучий главный магический страж крепости, я...кхе...

Голос сильно закашлялся, но потом всё же договорил:

— Вы должны жутко бояться меня и трепетать! Почему не трепещите? Чтоб вас на байты разнесло!

— Дык, как-то не видим ядовитых змей, — признался Мышь. — Здаётся мне, что здесь уже давно никого нет.

— Полный тухес! — грустно констатировал голос. — Шейлем мазаль, полное счастье, лицезреть таких существ. Тэк-с, и кто это к нам пожаловал: один нечистый дух, какое-то пернатое существо, ого, носяра какой у него выдающийся и гуманоид, который, фи на него, конкретный шлимазл. Вот раньше, в наше время, таких страшилищ среди разумных существ не было. Ай, не прикасайся ко мне нечистый дух.

Но было уже поздно: призрак Никодим взлетев ближе к изваянию, достал из-за него маленькую коробочку со светящейся зелёным светом точкой на ней. Вот эта коробочка и произносила слова.

— Коробочка? — опять удивился Мышь, а Коптер как-то нехорошо на неё щурился. — Коробочка с зелёной точкой, поясни, кто, такой твой шлимазл.

Откашлявшись, коробочка изрекла:

— По этому поводу я имею кое-что тебе сказать. Замечательное и лучшее научное определение шлимазла дал мой друг великий ученый Ибн-Эзра, объяснив его так: "Если ты начнешь заниматься изготовлением гробов, то люди перестанут умирать. Если ты займешься изготовлением свечей, то солнце станет посреди ясного неба и будет стоять не двигаясь". Теперь-то, надеюсь, тебе, непонятный гуманоид, ясно, кто такой шлимазл?

— Ага, теперь понятно, — кивнул Мышь. — Никодим поставь эту коробочку обратно в её пыльный угол, а мы пойдём дальше, у нас дел много.

Диалог между сторонами явно не заладился. Вот так и начались трудные отношения коллектива грабителей и "коробочки" ещё с их первого знакомства.

— Ай, — взвизгнула коробочка. — Не надо меня в пыльный угол. Полторы тысячи лет я пролежал в этом углу. Я же пошутил немножко! Шо вы как заносчивый стражник с престижного перекрёстка! Просто я личность творческая — хочу, творю, хочу, вытворяю. Вы должны обязательно меня взять с собой. Я много знаю. Я великий жрец Аменемхет, я мастер чистой Истины, которая есть страна без дорог.

— У нас в стране, тоже с дорогами беда, — хмуро сказал Мышь. — Пока я не вижу от тебя пользы обществу. Можешь показать, где здесь сокровищница?

— На тебе, такое выкинуть! Покажи им, где сокровища посреди джунглей! Может вам ещё подарить ключ от квартиры, где деньги лежат? Я, конечно, вас уважаю, хотя уже забыл за что, но сокровища.....

— Никодим, положи жреца Аменемхета обратно в пыльный угол....

— Можно я его клюну, — предложил Коптер.

— Шо это такое, — опять взвизгнула коробочка. — Вы шо, спешите скорее, чем я?! Шо вы хотите от моей жизни? Уже сиди и даже не спрашивай вопросы... Ладно, покажу я вам вашу рентерею.

— И?

— Что "И"?

— "И" насчёт лишних слов.

Коробка подумала, покряхтела и со слезами в голосе произнесла:

— Буду молчать как рыба. Рот на замке. Ключ в реке. Нет, Вы мне просто начинаете нравиться! Всё: молчу, молчу, молчу. Эх, не уважают здесь старость, а старый конь борозды не испортит....

— Старый конь только воздух испортит, а не борозду. Ладно, ответственным лицом за коробочку назначается призрак Никодим, — распорядился Мышь. — А ты, коробочка, говоришь ему, где сокровища, но только шёпотом. Будешь болтать, разрешу призраку забыть тебя где-нибудь в пыльном месте.

— Я не коробочка, — всё же буркнула коробочка. — Я жрец Аменемхет...

— У нас в команде ты будешь зваться Изей, или коробочкой, — отрезал Мышь.

Коптер и Никодим захохотали, а коробочка только тихо произнесла: "Тухис, теперь я Изя".

После часа ходьбы по подземельям, устраивали привал, на котором Мышь разрешал немного говорить Изе. Вскоре все компаньоны поняли, что Изя полностью свихнувшаяся сущность. Вроде бы когда-то давно, по словам Изи, тысяча семьсот лет тому назад, он был охранным устройством, и двести лет исправно нёс службу в огромной крепости, созданной уже забытой Изей расой. Кто его создал, он тоже не знал: это были его выдумки и враки, что он жрец и великий философ. Но, через двести лет существования крепости в ней произошёл, по словам Изи, великий шухер, когда в монолитном единстве существ, обосновавшихся в этой крепости, наметились трещины разногласий. А трещины в жизни, это такое дело: их можно переступить, а можно и провалиться в них с головой. Сценарий упадка пошёл по самому плохому сценарию, когда все группировки передрались между собой, а оставшиеся в живых всё, что могли, разграбили и свалили с награбленным в неизвестном направлении. Изю (охранную систему) забыли. Вот Изя и провёл в одиночестве 15 веков, сначала он разговаривал со своими змеями, потом с пауками, потом свихнулся от одиночества окончательно. Его сущность полностью пришла в негодность: страж с течением времени полностью и безвозвратно растерял свои магические способности, а без магии в магическом мире делать нечего. Изя как цельная сущность кончился безоговорочно: теперь он представлял собой жалкие обрывки воспоминаний, выдуманных им самим историй, инструкций и словарей. Теперь в голове Изи только перекати-поле медленно катилось и муха летает. Вот такое "ценное" приобретение досталось Мышу в подземельях крепости.

Если у Изи интересовались о чём либо, то на несколько вопросов он отвечал нормально, а потом его начинало заносить в страну бреда, а там он начинал нести всякую чушь, причём, зачастую на совершенно незнакомых языках. Особенно Изе нравился татарский язык, но в их компании никто его не понимал, только Мышь знал пару татарских выражений, да и то матерных. Впрочем, затыкалась коробочка исправно, как только ей давали команду умолкнуть. Мышь пытался передать Изе толику магии: бесполезно, устройство было полностью приведено к практически нулевым параметрам, что говорило о бесполезности прокачки этого квазиживого существа. Для чего же Мышь не выбросил эту коробочку, как мусор? Да, просто, ему стало жаль даже такое бесполезное существо. Вот теперь периодически приходилось слушать ещё и Изины сентенции. Теперь в команде кроме птицы-философа и пропойцы призрака, появилось и полностью сумасшедшее устройство, непонятно какую функцию исполняющую.

Здесь о себе напомнила система, распорядившись, чтобы игрок провёл обыск в помещениях катакомб. Награду система не обещала.

Вскоре подземный ход стал разветвляться на десятки отдельных ходов. Куда идти указывал Изя. Мышь только дал зарок, если это устройство будет водить их по кругу, то он отдаст его Коптеру: пусть тот заклюёт его. Но, на удивление, карта не показывала ходьбы по кругу. Стали попадаться и отдельные помещения в виде казарм, столовых, храмов. Или похожих на них. Сейчас уже невозможно сказать о назначении этих помещений. Вот чего не было в этих помещениях, так приличных вещей, даже "храмы" или кумирни были разграблены подчистую.

Впрочем, Изя не подвёл, он привёл команду к помещению, на двери которой было написано "Рентерея". Судя по поломанной двери, ловить в сокровищнице было нечего. Но, наши друзья, из любопытства, всё же зашли в это помещение.

В магическом свете факела грабителям предстало печальное зрелище полного запустения и разгрома. Мощные шкафы стояли с открытыми дверками, у сундуков были открыты крышки, на великолепных металлических стеллажах остался только мусор, а ценного здесь ничего и в помине не было. Даже призрак Никодим, умеющий искать тайники не мог ничего обнаружить. Если тайники и были, то они были очень хорошо спрятаны, поэтому команда Мыша пришла от такой картины в некоторое уныние: грабить было решительно нечего.

— Здесь всё уже украдено до нас, — задумчиво сказал Мышь, рассматривая, найденные в одном из ящиков какие-то не броские с виду кожаные изделия, похожие на мешочки с бирками. Но в самих мешочках ничего не было.

— Это надо обязательно брать, — авторитетно заверил Изя.

— Что в них такого ценного? — недовольно поморщился Мышь.

— Мне таки стыдно ходить с вами по одним джунглям и руинам! Вы шо, с мозгами поссорились? Это же магические хранилища денежек. Деньги весят немало, а положи их в эти мешочки, их веса вы не ощутите. Таки разуйте глаза и посмотрите на бирки. Там ясно читается число 10.000 и нарисована золотая монетка. Это значит, что столько золотых монет может поместиться в этот магический мешочек, и они ничего не будут весить. Очень ценная вещь.

Хм. Таких мешочков было пять штук. Почему же их не взяли древние грабители? Может они бракованные?

Мышь достал из инвентаря все свои золотые монеты: 25 штук, доставшиеся ему от убитых моряков, 10 штук — из сундука мертвеца, 160 штук — бонус от Рандома. Эти монеты, под восхищённое повизгивание Изи, он положил в мешочек. Действительно, монеты от этого перестали весить: незначительный вес мешочка и всё. Отличная вещь.

— Таки у вас есть золото? — восхитился Изя. — Таки я хочу с вами дружить.

Однако, потом Изю очень удивило дальнейшее действие начальника: тот взял и отдал такие ценные мешки своим подчинённым, по одному мешку каждому. Вот кто он после этого? А ведь за такие мешочки маги просят от 500 до 1000 золотых, за штуку! А он вот так просто взял и отдал. Или дурак или супербогатое существо. Скорее первое, чем второе. Ну, какой из него богач, если босиком ходит?

Впрочем, у призрака пока золотых монет не было, так что он владел только пустым кошельком, а вот радостный Коптере положил в свой мешочек все свои 11 золотых монеток. Он пытался положить туда и серебро и всякие безделушки, но мешочек, фыркая, выбрасывал всё, кроме золотых монет. Он уважал только золото.

— Шеф, — сказал Коптер. — А там, в шкафу на полке стоит металлический ящик. Может, тоже нужная вещь?

Когда компания подошла к указанному шкафу, Изя завизжал от восторга:

— Это же магический переносной сейф для ценностей. Берём, шеф, очень дорогая вещь и полезная в хозяйстве. Зуб даю.

Зубы Изины Мышу явно были ни к чему, а вот сейфом он заинтересовался, так как этот компактный ящичек состоял из шести отсеков, напротив каждого было выбито: миллион золотых, ценные вещи 200 шт, весьма ценные 100 штук, особо ценные 50 штук, исключительно ценные 20 штук, книги и свитки 100 штук. Весил сейф очень мало, где-то с килограмм, но вмещал в себя кучу тяжёлых вещей. Магия, однако. Плохо было только то, что из этого сейфа когда-то выгребли всё ценное. Теперь он был пуст, только пыль лежала рядом.

Изя выпал в осадок и даже надолго замолк, когда увидел, что Мышь, их босоногий начальник, стал доставать книги и свитки и складывать их в отдельную ячейку сейфа: пять книг (!) и целых 81 штука свитков(!). И это у какого-то оборванного существа. Кто же он такой?

Окончательно добило Изю, когда он увидел, что Мышь кладёт в сейф в ячейку для особо ценных вещей шкатулку с кубиками. О-о-о-о! У этого существа есть кубики судьбы! От такого факты Изя окончательно примолк. Кто же этот Мышь? По всему выходило, что это маг, бродящий по королевству инкогнито. А какой ранг у этого мага? Он точно выше Гранд-мастера, может быть Высший маг, а то и Великий. Или ученик Архимага? Изя стал панически бояться Мыша. Вот кто, кроме высших магов может так спокойно ходить по джунглям. А этим хоть бы что. Весёлые и довольные.

Изю уже перестало удивлять, что у Мыша огромные богатства: вот он в ячейку для ценных вещей отправил три бобины с редкими паучьими нитями, а в ячейку весьма ценных вещей -двадцать металлических крокодильчиков, три кубка с камнями-фасолинами и кубок с металлическими фигурками арахнидов. В ячейку для особо ценных вещей полетели 20 каменных крокодилов, один кубок с "фасолинами" и кубок с каменными арахнидами. Всё это стоило огромных денег. Выходит этот Мышь из Великих магов, вот только очень уж он странный.

Остальные вещи Мышь пока не спрятал в сейф, и так сейф здорово уменьшил вес предметов. Теперь в инвентарь можно было что-то положить из нового награбленного, только пока нечего. А значит? Коллектив единогласно решил, что это знак о том, что грабёж непременно должен продолжиться.

Изя, разум которого состоял из "здесь помню, здесь не помню" дал наводку компании ещё на два помещения, находящихся ниже уровня земли, а именно, на помещения, по его словам, принадлежащие давным-давно магам-научникам. Те что-то там изобретали, причём на эти разработки тратились огромные средства. Раз средств туда ушло море, то, почему бы в этих помещениях, где творили маги, и не поискать.

А почему бы и нет, решил коллектив и проследовал к лабораториям. Над дверью в лабораторию были нанесены древние письмена.

— Что здесь написано, — поинтересовался Мышь у коробочки. — Перевести можешь?

— Да, легко, — сообщила коробочка. — Здесь написано предупреждение для нечестивцев, дерзающих ступить через сей порог. Надпись запрещает входить в эти чертоги мысли врагам Великого Ра, еретикам, интеллигентам, оппозиционерам, диссидентам, голубым и розовым, а так же вкушающим кошатину, плоть демонов, плоть сынов Бездны и Хаоса. Это всё считалось западло — так говорил Великий Ра.

— Шеф, а кто такие эти голубые и розовые? — поинтересовался Коптер у Мыша. — И почему вкушать кошатину западло?

— Это....отставить вопросы не по существу, это не очень хорошая тема. Тебе это ещё рано знать, молодой ещё.

Тут с объяснениями влезла коробочка:

— Кошатину вкушают нечестивцы и мерзкие интеллигенты, отринувшие истинное учение Великого Ра о диетическом питании, а голубые и розовые — это такие сволочи, что.....

— Отставить с пояснениями, — перебил коробочку Мышь.

Может когда-то эти лаборатории, и были в порядке, но не сейчас. Сейчас они представляли собой весьма удручающее место. Древняя резня и последующий грабёж всего, что плохо лежит, привели эти лаборатории в печальный вид: всё разгромлено, захламлено и поломано. Древние вояки умудрились поломать даже монументальную мебель: шкафы, стулья и столы. Вот валяется на боку огромный стол с оторванной ножкой и вынутыми из него ящиками. Взгляд Мыша зацепился за некоторую несуразность: толщина валяющихся рядом ящиков была несколько меньше, чем место для них в этом столе. Если бы стол не валялся на боку, то это можно было и не заметить. А так, когда специально ищешь несуразности, то обращаешь на такое несоответствие внимание.

Мышь послал проверить свою догадку главного специалиста по тайникам: призрака Никодима.

— Есть! — сообщил Никодим, когда тщательно обследовал устройство стола. — Здесь есть полость, в которой лежит что-то плоское.

— Тогда доламываем стол, — решил проблему Мышь.

С помощью одного из ножей моряков он начал расшатывать детали стола. Вот же раньше местные умельцы делали мебель, крепкая зараза и не хочет ломаться. Но, что один человек сделал, то другой всегда сможет поломать. Хоть нож и сломался, но Мышь своего добился и добыл ту вещь, что лежала в тайнике, устроенном в столе. Этой таинственной вещью оказалась довольно тонкая книга в кожаном переплёте. А вот, что в ней было написано, то была тайна. Даже Изя не мог прочитать, что там значилось в этой древней книге, но с уверенностью мог сказать, что это ценная вещь. По его словам книга была написана древними рунами и явно относилась к рунной магии. А вот инвентарь, принимая книгу, сообщил, что это не ценная вещь, а сверхценная. Теперь у Мыша было уже шесть книг, из них одна сверхценная, вот только как её прочитать. Изя сообщил как:

— Как говорил мой друг Алкифрон из Навкратиса, это тот, кто написал книгу "Дипнософистаи", ну, вы все её хорошо знаете....так, о чём это я? А, точно: надо учиться, учиться, учиться и ещё раз деньги. Вот тогда её можно будет прочитать, ага.

Что же, совет вполне себе мудрый: как выйдем из джунглей, так сразу и засядем над изучением рунной магии. Прямо на второй день и засядем, а пока движемся дальше.

В другой комнате, которую надо было обязательно проверить, оказался разгром ещё больший, чем в предыдущем помещении. Это было явно помещение для лабораторных опытов, потому что здесь были мощные лабораторные столы с керамическим покрытием. Почти все столы были сломаны, но некоторые пережили налёт стаи вандалов. Однако, в столах и во всём помещении ничего ценного не было. Если, что когда-то и было, то его уже давно утащили чьи-то шаловливые ручки. В качестве издёвки эти ручки оставили на одном из столов помятый чайник, цена которому была в виде цены самого материала, из которого его сделали, то есть грош в базарный день.

Мышь и компания уже сделали два круга почёта по этому помещению, но ничего не нашли. Неизвестно зачем, но Мышь всё-таки взял в руки убогий чайник и стал его хмуро разглядывать. Так ты ещё и дырявый. Игрок с отвращением хотел поставить убогую вещь на место, на плоскую подставку для горячего. А вот тут ему вспомнилась плита, которую они нашли в другом месте: тоже плоская и тоже неприметная на первый взгляд. А здесь подставка под чайник была совсем уж плоская, только с ручкой, такой же плоской. В левой руке Мышь держал факел, а в правой чайник. Чайник он поставил в стороне от подставки, а подставку осторожно взял правой рукой. Он сразу понял, что это совсем не подставка, а кое-что другое. Это скорее зеркало, только сделанное из металла. Мышу пришлось положить факел на стол, а левой рукой протереть поверхность зеркала кусочком ткани от своей куртки.

— Блестит!!! — восторженно заорал Коптер.

— Отражает, — поправил его Мышь.

Но тут к их восторгам присоединился Изя:

— О боги! Это же Зеркало Истины трёхсотого уровня!!!

Произнеся это предложение, коробочка впала в ступор: бедный Изин мозг не выдержал и отключился, так сильно его шокировала новая находка команды Мыша.

Игрок только пожал плечами: ну, зеркало, и что? Он посмотрел в зеркало, и тут случилось чудо: изображение на поверхности вдруг мигнуло и уменьшилось. А уменьшенное изображение уехало в левый верхний угол. Зато на поверхности зеркала Истины появились письмена, характеризующие то, что оно отразило: имя игрока, его статус, все его основные характеристики и их параметры и так далее. Данные были полные, вплоть до того, что в инвентаре хранил игрок. Нет, такие вещи в свободном доступе не должны быть, ибо чревато. Нарушение прав разумного существа и прочая либеральная приблуда. Однако, и польза от такой штуковины огромная, например, можно показать зеркалу какую-нибудь склянку, которых уже набралось немало, и узнать, наконец, что это такое.

Мышь начал проводить эксперименты. Он поднёс к зеркалу первую попавшуюся склянку, которая оказалась фиолетового цвета. Зеркало Истины исправно написало, что это такое: "Склянка с содержимым фиолетового цвета. При употреблении содержимого мгновенно восстанавливается основной параметр "Магия" до 50 пунктов". Точно, на склянке есть маленькая бирочка с числом "50". Раньше Мышь на это не обращал внимание. Теперь понятно, что значат эти разноцветные склянки. Это лечебные восстановительные алхимические препараты. Плохо только, что они лишь восстанавливают параметр, а не увеличивают. Сейчас у Мыша всяких склянок накопилось 19 штук: красные восстанавливали жизнь, фиолетовые магию, оранжевые восприятие и так далее. Будет свободное время, надо будет обязательно с помощью зеркала проверить все свои запасы артефактов, а то некоторые вещи совершенно непонятные, а они, ведь, для чего-то нужны.

Как только Мышь бережно отправил зеркало Истины в инвентарь, так пришло сообщение от системы с поздравлением и напоминанием, что надо срочно каяться: грехи-то копятся, а это не есть хорошо, даже отвратительно. Есть грех убийства, грех разрушения объекта культурного наследия, грех стяжательства, нарушение уголовного кодекса (грабёж), каннибализм (Мышь съел кошку, а это родственное ему существо), и так далее. Система настойчиво советовала срочно замолить грехи, которых на Мыше висело уже, как блох на кошке, а кошек на помойке. Из бонусов система отделалась выдачей ста золотых местной чеканки и повысила три пункта Удачи, но только у Мыша. Его подчинённых система проигнорировала. Золото игрок поровну отдал Коптеру и Никодиму, себе золото не взял. Коптер был доволен: блестит же. Никодим, впрочем, тоже: ведь у него до сих пор никогда золотых монет не было, а теперь сразу 50 штук.

Изя же из шокового состояния пока не собирался выходить, поэтому было тихо.

Система опять прислала сообщение с заданием: "Найти выход из подземного лабиринта". Впрочем, это её желание соответствовало желанию команды Мыша. Возник вопрос: "Куда идти? Куда податься?". Проводник Изя в себя не приходил, а идти по обратному пути не хотелось: очень уж далеко забрели от точки входа. Включили логику: раз эти помещения были лабораториями, то к ним должна вести лестница с верхних ярусов. Но, логика не сработала и лестниц компаньоны не нашли. Пришлось им идти прямо по очередному ходу в надежде, что он выведет к свету. Ведь все тоннели выводят на свет, правда, некоторые коридоры кончаются стенкой. Тогда приходилось поворачивать и опять брести по нескончаемым коридорам. Добрым словом вспоминали джунгли: как там было весело, птички щебечут, солнышко блестит. Не везде, конечно, местами, но в джунглях было веселее. Правда Мышу в одном мокасине идти по каменным плитам было предпочтительнее, чем по джунглям, но эти все коридоры и повороты уже стали надоедать.

Очнулась от спячки коробочка со спятившими мозгами. Когда Изя уяснил ситуацию, то сообщил, как всегда, в своей манере, начав издалека:

— Я с вас нервно возмущаюсь, когда вы мне расчёсываете мои чувствительные нервы. Если говорить за моё мнение, то надо было чуть подождать Изю, а Изя всегда знает, куда идти нашей гоп-компании.

— Изя, так ты знаешь, куда нам идти?

— Я таки сказал бы, куда вам идти, но среди нас есть молодые люди со слабыми нервами.

— Изя, вот зачем вы это сказали?

— Шо из того, шо я сказал, зачем? Шо вас так заело? Идём вот по этому коридору прямиком к свету. Я себе знаю, а вы себе думайте, что хотите. Всё будет чики-пуки, и запляшут лес и горы. Щас мы всё спланируем и сделаем. Изя не оставит вас в беде, даже не просите.

Вот что значит интеллигентная коробочка: всегда сумеет успокоить коллектив и с любой бедой справиться!

Вот так и шли, слушая Изино бормотание про чьи-то слабые нервы и прочий бред, но шли с оптимизмом, потому как оптимист видит свет в конце туннеля, в противоположность пессимисту, который видит только бесконечный туннель. Конец приключения случился, когда Изя вывел всех к стальной двери, снабжённой штурвалом.

— Изя знает и ведёт самой короткой дорогой, — сообщила говорливая коробочка. — Там будут ступени, ведущие на второй ярус одной из башен крепости. В помещении, куда мы попадём, есть балкон, ведущий прямо в джунгли. Для таких молодцев, как вы спуститься с этого балкона, что раз плюнуть строго по ветру.

Действительно, отвернув штурвал, Мышь и компания вышли к каменным ступеням, ведущим вверх. Чем выше они поднимались, тем мусора на ступенях становилось всё больше и больше, как и разнообразной живности, кишащей в этом мусоре. Изя ошибался, говоря, что придётся спускаться со второго этажа. За полторы тысячи лет джунгли засыпали весь первый этаж башни крепости, поэтому компании не пришлось никуда спускаться: они просто вышли на свет сквозь пролом в кирпичной стене башни, распугав при этом множество существ, мирно поедающих друг друга в этом укромном месте. Наконец, многочасовая прогулка по катакомбам закончилась, и друзья увидели вечерний свет местного Солнца, которое собиралось уже разворачиваться и лишить планету возможности созерцать свой величественный и яркий вид.

Увидела свет и коробочка с мозгами, почти полностью разложившимися на СО2 и тухлую воду. Коробочка, названная Изей, увидела свет первый раз за много веков, поэтому, для неё это был очередной шок, и она надолго заткнулась. Переживает.