Зеленый отлив. Рабочая глава

— Знаю, — согласился д'Ин Амит. — Но в данном случае различия цветовых оттенков — несущественны. "Место, где люди встречаются с богами"... Как интересно! Когда прибудет Кайларн — нужно будет ему эту штуку показать... Думаю, он заинтересуется...

— А что делать-то с ней? — заинтересовалась белобрысая.

— Не думаю, что мы можем тут сделать хоть что-нибудь... — задумчиво произнес д'Ин Амит. — К тому же, если я правильно понимаю, эта штука была тут еще до того, как эльфы... — я, конечно, уже успела рассказать своему учителю о результатах своих ранних изысканий, собственно и приведших меня на эту площадку. Скрывать такие вещи следует только в том случае, если уверен, что можешь скрыть. Если же уверенности нет (а в моем случае, из-за присутствия этой белобрысой — ее не могло быть по определению) — то лучше и не пытаться. — ...возвели тут первое поселение. А значит — доскональное исследование может потерпеть еще какое-то время. В конец концов, у нас тут война!

Интерлюдия

Войско двигалось по лесной дороге. Против ожиданий, оно не оставляло за собой "объеденную до скального основания полосу". Однако, диапазон вещей, воспринимаемых воинами Единения как "съедобные" был существенно шире, чем у любых других фракций, а еды армии требовалось ой как много. Так что след прохождения армии оставался, и даже — вполне заметный.

Надо сказать, армия, что двигалась сейчас к эльфийским владениям, отнюдь не была "огромной", или "сильнейшей", хотя любой из отрядов Гхыртыкбургуза, хоть по отдельности, хоть все вместе, были бы уничтожены хитиновой лавиной почти без шансов нанести ей сколько-нибудь серьезный ущерб. Но для Единения подобная численность была "средней" — уже не "разведывательный отряд", но еще далеко не "армия вторжения". Скорее — "экспедиционные силы", способные самостоятельно завоевать домен-другой в глубине Фронтира, но не выдержать удар войск марки. И, тем более удивительным выглядело то, что отряд уверенно, не тратя времени на осады замков и Мест Силы, двигался именно к одной из Марок Вечного леса, владению одного из крупных, хотя и не относящемуся к Великим, Серебряного Дома и его вассалов.

— Господин... — обратился к герою, ведущему войска один из синапсов, отвечавших за охранение. — ...головной дозор заметил противника.

— Эльфы? — спросил герой, по виду которого не трудно было сообразить, что до приобщения к Единению он был именно эльфом.

— Да, господин, — отозвался ликтор.

Командующий толкнул командиру охранения образ тех, встречи с кем он ожидал, и получил подтверждение.

— Продолжаем движение.

Там, где дорога выходила на довольно-таки большую поляну, войска Единения встречали эльфы. Их численность существенно уступала инсектоидам, но они стояли, не показывая страха. Линия меченосцев прикрывала отряды лучников. На флангах грозно нависали всадники на единорогах, благо, что размеры поля позволяли набрать разгон. Над отрядом, гордо преградившим дорогу посланникам Всеобщего блага, реяли зеленые знамена.

Казалось бы в такой ситуации командующему армией Единения следовало бы отдать приказ о развертывании из походных колонн в боевое построение. Захлестнуть редкую линию бойцов — массой низших, встретить атаку конницы десятком скорпозавров, обрушить на готовых к бою магов — быстрых и хорошо бронированных меганевров, или атаковать просочившимися в скрытности ликторами...

Вместо всего этого предводитель хитинового войска скомандовал остановку, и выехал вперед на своем формиске.

Предводитель эльфов ответил любезностью. Вместо того, чтобы забросать стрелами и боевой магией не успевших рассредоточиться бойцов Единения, отправить в атаку фениксов, и отступить в лес, где среди деревьев присутствовали и Пастыри дерев, способные истреблять низших бойцов Единения "в количествах" — он тоже выехал навстречу оппоненту.

Предводители встретились посередине, между своими отрядами.

— Где? — спросил герой Единения, не считая нужным тратить свое время на необязательную вежливость.

Впрочем, эльф понял его правильно и развернул карту.

— Вот здесь, — ткнул он в отметку замка, что еще находился во Фронтире, но уже у самой границы Марки. — Отсюда вам будет удобно атаковать и Серебряного лиса, и его вассалов — Бронзового горностая и Пустельгу. Вечный князь не сможет отказать им в помощи!

— Хорошо, — кивнул герой Единения, отдавая приказы.

Масса хитина повернула под прямым углом к прежнему направлению движения, и отправилась по новой дороге к указанному замку. Эльфы же не сделали ни малейшей попытки помешать им.

Ленивый лесной ветерок, выглянув на поляну, развернул знамена эльфийского войска. С них на проходящие войска Единения гордо смотрел Парящий журавль.

Иримэ

Лар тихонько (наверное, чтобы я не расслышала) ругался себе под нос. Все-таки, вылазки небольшого ударного отряда, хотя бы и усиленного — это одно, а марш пусть и маленькой, но армии — это уже совсем другое. Сообщения о происшествиях сыпались градом. Стертые ноги, травмы, поврежденное снаряжение, стычки между бойцами... Сообщения об очередных неприятностях, задерживающих движение — сыпались градом. И ведь до нас с Ларом доходили лишь самые серьезные и масштабные случаи, с которыми не могли справиться командиры низшего уровня на местах...

— Н-да... — вздохнул Лар. — Лажанулся я.

— В чем? — заинтересовалась я. В конце концов, если я, как Видящая, не подсказала своему князю — то и я тоже ошиблась. И хотелось бы знать: в чем именно, чтобы не повторять ошибок.

— Чересчур увлекся элитой, — покачал головой Лар. — А надо было не позволять остальным во весь опор сидеть в замке, а гонять их длинными маршами, хотя бы просто слаживания и тренировки ради. А теперь... Последователи Архитектора судеб грызутся с кочевниками, те — ненавидят волков... Хорошо еще, что стаю я отправил в дальнее охранение, а кочевники идут с основной колонной, и пересекаются они крайне редко. А то, боюсь, первые потери у нас были бы еще на марше, вдали от какого бы то ни было противника. Н-да "Коттедж" вспоминается... — Признаться, я совершенно не поняла, при чем тут какой-то коттедж, и как он относится к нашему маршу... Но интуиция Видящей подсказала мне не углубляться в проблему. — Хм... — Снова вздохнул Лар. — Вот и пример того, когда даже Удача 10, не говоря уже об имеющихся пяти, не способна перекрыть последствия глупости... — Что такое "Удача", я еще вроде понимаю... Но при чем тут 5? Или 10? Ох... Как тяжело иногда общаться с Неумирающими...

Разумеется, из-за всего вышеупомянутого, даже о тех 30 км в сутки, до которых могла разогнаться профессиональная армия в условиях обычного марша, а тем более — 36 км в сутки форсированного, приходилось только мечтать. А уж если вспомнить, что орки на марше могут и все 40 выдать — становилось и вовсе грустно.

Немаленький обоз тоже доставлял проблемы. Особенно "весело" стало, когда эти тупые эдайн из обозной обслуги ухитрились перевернуть телегу, в которой, среди прочего груза, везли ящик с эликсирами маны. Эликсиры эти в процессе подготовки кампании алхимики домена варили, а торговцы — скупали в Гильдии, как сказал Лар "в промышленных масштабах". Так что один ящик был потерей неприятной, но не катастрофической, тем более, что часть фиалов удалось спасти: все-таки, при упаковке драгоценного запаса рассчитывали на "прямое попадание ящиком в руки рядового-необученного".

Тем не менее, постепенно дело налаживалось. Все меньше становилось стычек между своими, все быстрее и увереннее возводился укрепленный лагерь, все большее расстояние мы проходили за одно и то же время. Благо, что мелкие травмы, вроде тех же стертых ног, задерживали нас буквально не более, чем на несколько секунд, благодаря феечкам.

Мое внимание привлекло то, что темные точки в небе у горизонта рванулись вниз. Видимо, сфено, сейчас работающие головным дозором, заметили врага. Я прикоснулась к плечу Лара, застывшему в трансе дальновидения, характерного для Неумирающих.

— Отиуг, — произнес он, выйдя из транса. — Точнее, уже — статуя отиуга. Сидел в куче отбросов у оставленного орочьего бивуака, и подъедал все, что орки не доели.

Я вздрогнула, представив себе орочьи "запасы продовольствия", и то, что могло остаться в их мусорной яме. Тем не менее, похоже, мы следуем тем же маршрутом, которым перед нами двигались орки Гхыртыкбургуза.

Внезапно пришедшая в голову мысль заставила меня вздрогнуть.

— Отиуг? — переспросила я. — Но ведь они обитают, в основном, в Подземье?

— Видимо, — пожал плечами Лар, — где-то недалеко — выход оттуда на поверхность. Вот тварь, привлеченная запахом падали и выбралась оттуда... на свою беду.

Воронвэ

Продолжать атаки на презренных недоживущих, занявших мой дом, убивших моих родичей, стало опасно: слишком много бойцов и магов нагнали они на развалины домена, слишком быстро отстраивают форты, сжимая их петлей оставшиеся свободными поселения в глубинах леса... Но кое-что мы еще можем. Тем более, что глупые эдайн даже во время войны не отказываются от идеи решить свои глупые внутренние вопросы руками врага. Вот и сейчас один из пленников, захваченных эдайн во время осады города, "случайно" сбежал, перед этим не менее случайно успев подслушать, где и когда новых хозяин домена будет проводить инспекторскую поездку.

Конечно, шанс на то, что это — ловушка на обезумевшего от жажды мести Перворожденного — просто неприлично велик. Но вот проверить кое-что все-таки надо.

Призванная сова под покровом ночи кружит над укреплением, что возвели эти недоживущие. Толково построенным укреплением, надо признать. Стены расположены так, что незаметно к ним не подберешься, да и часовые расставлены таким образом, что незаметно убрать одного из них — не выйдет. Гибель любого — заметят не менее двух товарищей. Но...

Это не их лес. Пока что еще не их. Нет их дыхания в шуме ветра, нет их крови в течении ручьев, нет их предков в земле.

Я взываю к духам. К тем, кто веками говорил с нами, Детьми Матери, Перворожденными... И духи Леса отвечают мне.

Среди взглядов живых, среди натянутых нитей колдовской паутины, я скольжу вперед, к стенам форта. Позже духи потребуют платы за помощь. Потребуют и получат. Но сейчас я двигаюсь вперед. Чтобы поймать глупую мышь, недоживущие должны были положить в мышеловку вкусный кусочек сыра... и моя сейчас задача — утащить этот сыр и не попасться.

Подобравшись к стене, я прикасаюсь к телу убитого дерзкими эдайн лесного великана. То, что я сейчас собираюсь делать — вызывает немалое отвращение у меня самого. Больно уж "ЭТО" напоминает практикуемое эдайн темное и запретное искусство некромантии. Сейчас я снова взываю к темным духам с самых глубин Нижнего мира. Только они могут согласиться занять мертвое уже тело лесного великана, убитого без необходимых в таких случаях обрядов, не похороненного, как подобает...

Почувствовав отклик Мертвого-что-снова-Живо, я ломаю спрятанную до поры пластинку. Это сигнал, знак братьям, что ждут сейчас на опушке. Легконогие эльфийские стрелки выбегают из-под защиты укрывавших их деревьев, и залп тонких серебряных стрел хлещет по гребню стены.

Разумеется, выбить всех часовых — не получается, да и получиться не могло. Сигнал тревоги гремит над крепостью, и я еще успеваю услышать его, когда делаю шаг в проход, открытый передо мной. Неестественный холодный ужас Лишенного Покоя лесного великана бьет по нервам. Его не дано ощутить эдайн. С точки зрения Перворожденного, они в этом — слепы и глухи. Иногда это становится их преимуществом. Иногда. Не сейчас.

Постепенно я пробирался к сердцу этой крепости. Мертвому сердцу мертвой крепости. Но я разбужу его. Да, это не будет "жизнью"... но для моих целей этого достаточно. Я погладил рукой плоть убитого эдайн лесного брата, умоляя его о прощении за то, что лишил его посмертного покоя.

— Святой отец, вы слишком задержались с подачей сигнала! — расслышал я возмущенный голос.

Дух, овладевший мертвыми телами деревьев, провел меня именно туда, куда мне надо. Разумеется, никаким правителем домена там и не пахло. Только два человечка: один в сером одеянии служителя Владыки Света, а второй — в тяжелых доспехах рыцаря.

— Я подал сигнал именно тогда, когда было надо, — ответил на возмущение своего визави священник.

— Но ушастые — разбегутся! — возмутился воин.

— Вы серьезно надеялись захватить их всех... или, хотя бы — большинство? — усмехнулся священник. — Да Вы — оптимист, однако. Нет, смысл этой операции был не в том, чтобы захватить или убить с десяток ушастиков, пришедших сюда за головой лорда Максима.

— А в чем же тогда? — удивился воин. Признаться, я — тоже.

— Попавшие в засаду — донесут до своих важную весть: "сбежавший" из плена ушастый — предатель, приведший их в засаду, избежать которой удалось только из-за врожденной неповоротливости эдайн, — усмехнулся священник. — Скорее всего, его — казнят. Но даже если просто прогонят... Такого оскорбления не простят его родственники. Мы же специально подбирали кандидатуру "беглеца". Это внесет долговременный раскол в ряды мстителей... и это — гораздо больше, чем смерть десятка-другого лесных убийц.

Признаться, изначальный план подразумевал, что сейчас я отдам последний приказ темным духам, и одержимые мертвые деревья схлопнутся, поглотив их... и мои жизни. Своей жизнью, болью и душой я бы выплатил дань Той Стороне. Но после услышанного... Я должен выжить и донести до своих то, что удалось услышать. А эти... Они все равно не жильцы... если не сбегут из крепости немедленно, оставив мертвые и смертоносные руины.

...

Голая человечка корчится в кругу, нарисованном кровью других пленников. Ее руки привязаны запястьями к лодыжкам, и она никак не может помешать тому, что с ней неизбежно случится.

Признаться, меня человечка совершенно не возбуждает. Она слишком пухла, ее груди — чересчур полны... настоящее вымя, тьфу! Но это не имеет никакого значения...

Эдайн корчится, силясь рассказать мне, какой я негодяй, подлец и воплощенное зло... Слушать это не совершенно неохота, поскольку все это я и без того знаю, как знаю и то, что эти слова — не оскорбление, а самая настоящая констатация факта. Но это уже не имеет никакого значения. Долг — есть долг, и сегодня он будет выплачен. Болью, страхом, унижением и мучительной смертью. Так что кляп пока что остается на месте.

С моих губ срываются слова, заставляющие трепетать ткань мира. Слова, что услышат на Той Стороне. И один из ее чудовищных Хозяев является, занимая мое тело и оттесняя в сторону мою душу. Дальше от меня уже ничего не зависит... Тот, кто только что был мной, шагает вперед, и, легко подхватив корчащееся от страха тело, ставит его на колени, сжимая и раздвигая чересчур мягкие ягодицы...

Гелдиира

Летучий отряд, базировавшийся в Серых холмах, отправился встречать своего повелителя. А значит, скоро состоится встреча союзников.

И в самом деле — довольно-таки скоро стало заметно облако пыли, какое поднимает идущее по степи войско. За время жизни на поверхности — я начала в таких вещах разбираться. Ворота Серых холмов открылись, и големы были выстроены для торжественной встречи. Ждать, правда, пришлось довольно-таки долго: чувствовалось, что люди шли давно, и сильно устали. Но при этом они довольно четко держали равнение, и копья покачивались над строем, показывая, что идущие готовы развернуться в боевой порядок.