|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Ситуация накалилась. Светлая, плохо пахнущая жидкость разлилась по столу и собравшись у левого края начала капать на пол. Леха тяжело дышал и смотрел на деда, как будто спрашивая "Ну что, дед? Что скажешь?" Веселый Серега замер с бутылкой наперевес осторожно посматривая то на одного, то на другого. Из кухни выглянул и сразу нырнул назад Женька. Дед думал. Он мог уложить нервного одним ударом, но сейчас было совсем не время для этого. Мужичок приютил его, поговорил, пригласил за стол и не нужно платить ему разбивая бутылки о головы даже хамоватых гостей. Одним Лехой здесь не обойдешься, его собутыльник хоть и трусоват но впишется за друга и придется вырубать его тоже. Нехорошо так себя вести в гостях. Снежка не одобрит.
Дед расслабился и улыбнулся. Поднял стакан, потряс, сливая остатки спиртного и поставил его вверх тормашками.
-Женя, принеси тряпку! Мы тут немного набедокурили! И чистый стакан, если есть еще, а то мой грязный!
Потом он посмотрел на Леху. Тот набычившись пялился на него, ни тени улыбки на лице. Мерзкий типчик.
— Почему бы и не выпить за знакомство. Давай выпьем.
Они смотрели друг другу в глаза спокойно, без тени вызова у деда и с клокочущим ураганом внутри у Лехи. Просто Лютый хорошо умел скрывать свои эмоции.
-Ну вот! — обрадовался Серега и похлопал деда по плечу, — Так и подружимся! Какое знакомство без ста грамм крепкого.
Он зачем-то еще раз ударил деда, как будто проверяя не прячет ли тот чего за воротником и схватил тряпку, которую протягивал хозяин. На попытки деда помочь только отмахнулся: "Я сам! Вы сидите! Разговаривайте, выпивайте! Смотри как хлещет, а?"
Дождь на дворе действительно усилился, по крыше грохотали тысячи детских ножек, как будто гоблины устроили многотысячную вечеринку там наверху. Потемнело на улице и только молниями освещало окно, как фотовспышкой.
— Я закрою дверь! — крикнул Серега и побежал в прихожую, — выбьет сейчас ее ветром к такой-то матери!
Леха продолжал тупо смотреть на деда. Ситуацию требовалось разрядить.
— Я налью?
Дед взял бутылку, Леха дернулся в его сторону, но ничего не сказал, только следил как гость наливал сначала ему (полный, до краев), а потом себе. Запах не самый приятный — самогонка не лучшего качества. Сивуха, сто лет такую не пил. Плохая очистка. Слишком высокая температура брожения. "Мало сахара, — определил дед, — Плохие тут варильщики. Все хорошие наверное в город ушли".
— Выпьем?
Серега с шумом возился в прихожей, то открывая, то закрывая дверь. Дверь сопротивлялась и мотала его на себе, как плюшевую игрушку — когда она открывалась в дом проникал грохот грома и ровный шум дождя, когда она закрывалась, то было слышно пыхтение и ругань, борющегося со сквозняком мужичка.
— Знал бы своей водочкой вас угостил, — улыбнулся дед, — надеюсь никого не обидел парни, а только это не напиток богов. У моей совсем другой запах, да и вкус я уверен мягче будет. Но чего мне ворчать в гостях-то, да? Будем?
— Ты откуда? — вдруг спросил Леха. Стакан свой он до сих пор в руку не взял. Этого вопроса дед не ждал, поэтому стопку перекинул, чтобы дать себе время подумать. Легкие наполнила обжигающая, пахнущая керосином и дерьмом гадость на мгновение он решил, что выпил отравы, но вдохнул воздуха, еще раз и утер слезы рукавом.
— Эх! Крепка! Не моя, но вырубить могёт. Для настоящих мужчин напиток-то. У меня насморк пропал (хотя он никогда насморком не болел, но к слову пришлось).
Дед говорил и говорил, пытаясь прикрыть затянувшуюся паузу, но Леха так и смотрел на него. Изучающе, но уже не молча.
— Так откуда ты, мужик пришел? Ты не местный, мы тут все друг друга знаем. И на городского не похож. Не к кому тут приезжать.
— Так я это... К бабке местной. В гости.
Дед чувствовал, что язык начинает заплетаться и старался говорить медленнее и четче, но когда стараешься... выходит с точностью наоборот. Он как будто заискивал перед этим пьяницей, как будто оправдывался. Как будто боялся того, кем он есть по жизни. "Будь осторожен, — говорила Снежка и он собирался слушать ее как можно дольше, — нас здесь не любят".
— К бабке, — медленно протянул Леха и перевернул стакан прямо в пасть, как минуту назад сделал сам дед. Только со стороны это смотрелось отвратительно. Он выпил, открывая шею с прыщавым кадыком, который заработал то выдвигаясь, то втягиваясь как странный механизм, с грохотом поставил стакан на стол и рыгнул, выпуская смрад наружу. — И как же зовут твою бабку?
Дед понял, что попал впросак, он знал ее настоящее имя, но как называли Агу здесь, он не помнил. "Ненужная информация, — думал он. Не держать в башке, — думал он. А стоило бы".
— Не помнишь, — процедил Леха и схватил бутылку, вылил себе в стакан остатки, не предлагая гостю и разом выпил, — Ишь ты.
Сзади щелкнуло, еле слышно и гром ударил невпопад скрывая звуки, но дед услышал. Услышал и все равно не обернулся. Не было смысла теперь. К шее кто-то прикоснулся ледяным пальцем. Прикоснулся и так и оставил металлический палец на коже, дед понял что это за прикосновение и замер. Скосил глаза на мгновение и хорошо разглядел в отражении стакана тень, приткнувшуюся сзади. Длинную, расплывчатую тень и это была не рука.
— Подними ручки вверх, — сказал весельчак Серега, — хороший ствол, кстати.
Из кухни вышел хозяин дома. В руках у него был кухонный нож. Длинное ржавое лезвие, деревянная ручка — таким даже свинью не забьешь, но вот двустволка с серебряными пулями — это аргумент.
— Ружье заряжено, — подтвердил его мысли Серега, — интересные у тебя патроны, друг. Леха, знаешь какие? Я, конечно, не специалист, но вроде как самодельные. Серебряные пули — ручная работа. У нас тут, бля, охотник на вампиров.
Леха улыбнулся и дед понял, что это первый раз за вечер и улыбка у него была невероятно искренняя. На все свои тридцать два гнилых вонючих зуба он был доволен и немного пьян.
— Сумка где?
— Там оставил, в прихожей, ничего интересного. Консервы и шмотки.
— Ты со мной не играй в дурачка. Почему сюда не припер как договаривались?
Он взял бутылку за горлышко и начал постукивать ей по столу, как палочкой по барабану. "Сейчас сделает розочку", — подумал дед. Напряжение нарастало с каждой секундой.
— Ты чего, Медведь? — сказал хозяин дома, — Не надо ругаться, давай лысого допросим, а потом побазарите.
— Сначала неплохо бы пошмонать, а этот сумку не припер. Крысить хочет? Со мной так не прокатит.
— Да ты чего, Леха. Да как ты обо мне так. Я сейчас принесу ее, нахер она мне нужна. Я же как брат тебе. А ты крысой меня? Я сейчас... Там нет ни хрена.
— Стой. Куда ты прешь. Держи его на прицеле, если что даже не задумывайся — пали. Мы ведь знаем кто это.
Давление на шею ослабнувшее на мгновение опять вернулось. "Надеюсь он не с перепою", — подумалось деду и не поворачивая головы посмотрел на того, кто привел его в этот дом и тот вдруг сжался, сгорбился и схватился сильнее за свой кинжал.
— Женя? Что происходит? Кто эти люди? Зачем вы делаете такие вещи?
Он говорил спокойно, не дергаясь и не повышая голос ни на пол тона, ни малейшего вызова и агрессии, но все равно свой тычок дулом в шею получил, да такой, что голова качнулась вперед, как при поклоне.
— Заткнись там, пока не спросили! Или хочешь без башки остаться, странный дядька?
Дед промолчал и медленно выпрямился в первоначальное положение. Положение не то чтобы аховое, но и не простое: ружье сзади, нож слева и непонятной силы боец с бутылкой справа. Тут главное не спешить и не сильно нервничать, а то можно дел наворотить. Сначала переговоры, а потом штурм.
— Я вижу, ты тут главный.
Дед перевел взгляд на здоровяка, с ним нужно говорить.
— Тут вопросы задаю я.
— Хорошо. Задавай.
Леха-Медведь вдруг запнулся. Такого он скорее всего не ждал, да и спрашивать явно не собирался, но тут уже надо было марку держать. А деду нужно было узнать, зачем его взяли.
— Задавать, говоришь?
Он поставил бутылку на стол, но так и не отпустил горлышко и наклонился к нему, как будто собирался шептать.
— Ты кто такой? Откуда взялся?
— С того берега моря? Оседлал хромую блоху и приехал?
Страшный удар в затылок прилетел неожиданно и он его не ожидал. Профессионал таким ударом может убить, но здесь ему повезло, он просто размазал лицо по столу и потерял слух на пару секунд. Стол был весь в хлебных крошках, кофейной пыли, рыбьих костях и сейчас все это добро оказалось у деда на лице, перемешанное с его же кровью.
— Спокойней, Серега! Он нам живым нужен!
— Если это он! Прикинь, если мы ошиблись. Не дергайся, падла!
— Я не дергаюсь, — пробормотал дед, вытирая кровь, капающую с подбородка, -Не бейте.
Медведь откинулся назад и бутылку тоже утащил, он кажется пытался думать.
— Мужик. Где ты взял эту красную шубу? И шапка у тебя прикольная. Напомнил мне кое-кого. Из детства. Вот только где борода понять не могу? И почему ты лысый? Мы здесь с Серегой чуть мозги не расплавили, думали в чем загвоздка, пока ты с Женьком на улице базарил. А?
Дед не знал что ответить. Он должен был что-то сказать, но голова еще гудела после страшного удара и соображал он с трудом.
— Я и так много разговариваю. Жека поговори ты с ним.
И опять он не успел отреагировать, когда хозяин дома вдруг дернулся вперед, выбросил руку в киношном выпаде и на тыльной стороне ладони деда заалел порез.
— Ай, — закричал он по детски и прижал руку к телу, убаюкивая и шипя на рану.
— Заткнись! — крикнул Серега из-за спины, — Не дергаться я сказал!
Сдерживая движения и молча скрипя зубами старик замер, не желая остаться без головы именно сейчас.
— Ты убил его и ограбил? — главарь опять наклонился к нему и спрашивал глядя в глаза. — Тело где оставил? Отвечай честно, тогда мы тебя не тронем.
— Точно, — сказал человек сзади. — Не тронем. Но ствол я заберу. Детям не игрушка.
— Я, — сказал Лютый и оскалился. — Я убил Деда и убил бы еще раз.
Он был готов к атаке. Он был готов реагировать и время замедлилось в тысячи раз, но никто не атаковал и не щелкал взводимый курок, только ужасно громыхнуло там, на улице, а потом комнату осветило вспышкой света, запечатав их как на старой черно-белой фотографии.
Медведь выпрямился.
— Бл... Ты? Ты из этих? Охотников?
— Вот чего у него пули серебряные, — поддакнул из-за спины Серега, но ствол не убрал.
— Закрой рот!
— Да. Я — Охотник. Охочусь понемногу, — блефовал Лютый. Давление на шею немного ослабло, но совсем чуточку.
— И ты Деда уработал?
— Я.
— А зачем?
(Что значит зачем? Кто такие Охотники и чем занимаются? Снежка где ты, когда так нужна.)
— Месть. Кровавая месть.
Тут он не соврал, потому вышло красиво, смачно и зло. Он будто плюнул этими словами в морду Лехе и тот отшатнулся на мгновение, а потом закивал.
— Ясно. Дед был силен? Много ваших уложил?
Лютый вспомнил скольких он уложил и врать не стал.
— Двоих. Только я ушел.
Леха прищурился. Не попал? Не угадал? Но Женька не реагировал никак, просто слушал с полуоткрытым ртом, почти как ребенок на утреннике.
— Ушел?
— А потом вернулся. И охоту завершил.
Поверил. Он поверил и закивал, причмокивая. Ноздри у него раздувались, как от предчувствия вкусного мяса на вертеле, а лысый даже облизывался непроизвольно и Женька подошел ближе с расширенными как у Иванушки дурачка глазищами и жадно ловил их разговор, как воду в пустыне. Давление на шею сзади исчезло. Лютый покосился на стакан, но не увидел отражения, слишком размыто, его бы покрутить и поставить на ребро. Слишком рано. Слишком рано. Слишком рано. Нужно еще немножко побыть этой турчанкой, рассказывающей сказки хану Батыю. Если бы знаменитому монголу ее сказки надоели или они закончились, не сносить бедной девушке головы.
— Дед был силен, целый год его найти не могли. Я думал он через месяцок объявится, тогда и взяли бы, — размышлял Леха, — а тут ты идешь. В красной шубе и шапке меховой белой. Сумка дорожная вместо мешка, только посоха нет и бороды. А так-то очень похож. Вот мы и перепутали.
— Ты извини нас, Охотник, — произнес Серега, — мы, типа пошутили. Давай забудем.
Леха вдруг глянул на него из под лба и Серега замолк. Банда слушалась главаря беспрекословно. Страх — огромная сила, но не всемогущая.
— Ничего, — сказал Лютый, — ружье отдай.
Грянул гром да так что стены затряслись. На секунду Лютый даже подумал, что это выстрел и увидел свои мозги, вылетающие на стол, но нет. Убивать приказа не было.
— И как ты его нашел? — лениво спросил Медведь, прокручивая бутылку в руке.
"Осторожнее", — зазвучала в голове умершая внучка: Тебя хотят поймать на слове."
— Искал...— вздохнул Дед, — и нашел.
А потом добавил и вот это это было ошибкой:
— Отыскали мы колодец, там и сцепились.
— Взять его! Это он!
Медведь моментально изменился в лице, но Лютый среагировал вовремя на этот раз. Упал влево, откидывая стул — целился под ноги главарю и не попал, но главным было уйти с линии огня. Серебряные пули — это мгновенная смерть для его рода и он не должен позволить... Грохнул выстрел над головой — это Сергей среагировал слишком поздно.
Дед почувствовал тяжелый запах пота над собой и ударил кулаком вверх. Он целился по батарейкам и чуть скользнул, но попал отлично. Предатель, заманивший его в дом согнулся завывая, а дед уже схватил его за шею и развернул, толкнул в сторону вооруженного.
Деревянный стол с грохотом перевернулся, "бдыщь" разбилась бутылка в руках Медведя и он уже встал в полный рост с розочкой в правой руке.
— Спокойно! Он безоружен и очень боится серебра, правда добрый дедушка? Еще движение и Серега всадит в тебя пять грамм. Медленно подними руки вверх!
Медведь улыбался, чувствовал себя уверенно и еле сдерживал ярость. Лютый обернулся. Сбить стрелка с ног не удалось, Женька уже поднимался на ноги, а Серега навел на него его же ружье. Один выстрел уже был. Если все верно, то во втором стволе еще один патрон ждет своего часа.
— Бля! — сказал Серега, — Бля. Че-то мне стремно, Медведь. Говорят они очень быстрые! Вставай, Жека ты меня отвлекаешь.
Он говорил это и Лютый видел, что ствол дрожит в неумелых руках. Если бы он был один, то прыжок в сторону и сбить его ударом ноги, но Медведь опытный — следит за каждым его движением. А еще этот с ножом встает на ноги.
— Бля, Медведь! Он так смотрит на меня! Я сейчас грохну его! Или он или я, бля.
— Закрой свой грязный рот и стреляй если, он дернется! У нас тут интеллигенция в гостях. Не смотри на него, иначе получишь серебро в башку.
Дед послушно отвернулся и посмотрел на Медведя. Тот переступил через перевернутый стол и подошел к гостю.
— Хорошо его видишь, Серый?
— Отлично. Башку разнесу если дернется.
— Встань! Медленно и без резких движений!
Дед медленно поднялся и тут же пропустил удар под дых.
— А теперь ляг, сука!
Они били его долго и основательно. Медведь и Женя, тот кто привел его в дом. Третий стоял в двух шагах направив на него ружье. Когда запыхтелись, то остановились, а дед так и лежал вдыхая ароматы немытого пола и крови из носа. Били со всей человеческой ненавистью — так могут ненавидеть только люди, передохнули и опять били. Потом Медведь послал Женьку за скотчем, чтобы хорошенько деда замотать, а сам пододвинул стул и сел рядом.
— Уфф. Хорошо. Старик ты как живой?
Он пнул деда и удовлетворенно кивнул.
— Еще дышит. Серега притащи-ка мне телефон, не отключили его еще? Или мы будем голубиной почтой связываться с ними?
— На кухне он, нормально все пока. Так а ружье?
— Дай сюда.
Он подошел опасливо, не выпуская из вида деда на полу и протянул ружье напарнику. Дед сплюнул, но слюна так и осталась на щеке не долетев до пола. Второй уже вернулся со скотчем и вопросительно посмотрел на главного. Тот разглядывал ружье одобрительно щелкая языком. "Цок", "цок" отдавалось эхом в мозгу старика.
— Беги, неси аппарат. Быстрей, пока там все домой не ушли. Придется нечистого всю ночь сторожить.
Дед повернулся на бок, но кто-то прижал его ногой, толкнул обратно. Сопротивляться он не мог и лег покорно, руками назад, лицом вниз. Медведь осматривал ружье, как обезьяна осматривает очки и делал вид, что рубит в этом. "Баран, — подумал дед, — куда руки тянешь".
— Интересная гравировка. Старая. Где взял такое оружие, а? Молчишь?
Он отщелкнул стволы и заглянул внутрь.
— Принеси мне один патрон!
"Сейчас будет удобный момент", — подумал дед: "Когда он отвлечется на перезарядку я смогу выбить из рук ружье, а дальше дело техники". Но Медведь тоже подумал об этом.
— Сначала скотчем ему руки скрути за спиной!
Жека заматывал руки непрофессионально, но освободиться все равно будет трудно. Почти невозможно, тем более под прицелами трех пар глаз.
— За что? — простонал дед и дернулся, освобождая кулаки, — За что вы со мной так, парни?
— Молчать! — завизжал Женька, — Руки на место положи!
И он ощутимо пнул старика по ребрам.
— Пусть говорит, чего ты. Как думаешь, Жека, ружье заберут?
— Думаю да.
— А хрен я отдам!
Медведь наклонился поближе к Женьке, который старательно заматывал руки пленника скотчем.
— Спрятать нужно ствол и патроны. Нам пригодится. Ты хочешь с кухонными ножами охотиться на нечистых? Или с двустволкой, заряженной серебрянными пулями? Видишь какой он смирный был под серебром? Без нее мы бы его точно не взяли.
Медведь опять пнул старика в бок и ухмыльнулся.
— Готово? Патроны где взял?
— Тама, — деда перевернули на спину и Женька подтащил его стене, там и посадил, — в сумке спортивной.
— Сюда неси.
— Коробку?
— Сумку.
Дед наконец-то получил возможность нормально дышать, если не считать забитого кровавыми соплями носа. Руки сзади сводило от боли.
"Не первый раз меня сегодня связывают. Славный праздник Новый Год."
— Ты чего заулыбался?
Леха-медведь смотрел на него внимательно, ружье разломил и ждал патрона. Резкого выпада от связанного гостя он не ждал. Дед знал этот взгляд — уверенный в себе, немного наглый и наивный. Самоуверенные ошибаются чаще перепуганных. Львы погибают чаще чем зайцы.
"Хорошо бы сейчас ударить морозом по клейкой ленте, разорвать ее и вцепиться ему в горло. Не зря меня Снежка предупреждала о людях. Вот только все равно ничего не ясно, что здесь происходит. Что им нужно от меня?"
— Задумал чего? Я бы не советовал. Тем более скоро будем прощаться, за тобой приедут специалисты. А вон и труба.
Напарник уже тащил ему телефон: такой старый пластмассовый аппарат с круглым циферблатом, старик видел и раньше это чудо техники. Пальцем крутишь диск, выбирая нужные цифры и соединяешься с человеком на том конце провода. Слышно плохо, но понять можно. Серега чуть не запутался в проводе и не упал. Медведь выругался, но аппарат принял и выудил из кармана тонкую полоску бумажки, на которой было что-то написано. Подмигнул пленнику и начал одним пальцем медленно набирать номер, беззвучно шевеля губами.
Распахнулась дверь и вошел третий, он тащил сумку деда в одной руке и коробку с патронами в другой.
— У него там еще консервы и всякие мелочи, можно поделить!
— Тихо! — рявкнул главарь, — Гудок пошел. Коробку на стол. Сумку на кухню! Там разберете!
Хозяин посмотрел на перевернутый стол и поставил сумку на пол. Недовольно покачал головой и обошел слушавшего трубку главаря.
— Серега! Помоги что ли!
Вместе они перевернули стол и поставили на место. Женька поднял слетевшую скатерть, осмотрел ее и скривился. Собравшая всю грязь, окурки и жидкости с пола она выглядела отвратительно и мерзко. Он смял ее и зашвырнул в угол грязно выругавшись. "Кто вас воспитывал, где ваши родители", — подумал Дед.
— Эй! — крикнул вдруг Медведь и поднял руку вверх, — Тихо, парни! Алло! Меня соединили.
Голос его изменился. Также дети хулиганистые, отрывные, наглые менялись под Новый Год когда понимали, что могут остаться без подарков. Такие же елейные голоса, скромные смешные глазки и ни намека на грубость. Они приходили в белых рубашечках, черных шортиках и смотрели ему в глаза с обожанием, забывая обо всем. А дед уже расчехлял мешок.
— Здравствуйте. Это Отдел Контроля?
Он вдруг подмигнул лежащему на полу окровавленному человеку.
— У нас тут нежить. Точно. Нет, не проверял, но это точно он. Как уверен... да их сразу видно, что не наши они. А этот так вообще. Прикидывался Охотником. Я потому и понял, что это он. Какой же Охотник скажет, что он охотник. Да это точно он, клянусь вам. И не простая мелочь. Это тот, кого давно искали, если вы понимаете о чем я. Нам вознаграждение причитается? Так вы приедете или мне к телевизионщикам обратиться? Только сразу предупреждаю, у меня есть свидетели что он наш. Приедете, сами увидите. Поселок Зимний...
Он продиктовал адрес и посмотрел на своего пленника. Ружье лежало на колене, направленное в сторону деда.
— Ну что? Где твоя борода Дед Мороз?
Пленник вздоргнул, как будто его ударили. Медведь улыбнулся и протянул руку. Хозяин дома положил ему коробку с патронами в руку и отошел.
— Конечно я тебя узнал. Не сразу, ты хорошо замаскировался старый проказник. Но бля красная шуба? И шапка? Ты че думал никто не догадается, если ты башку обреешь и бороду снимешь? Вы что там, людей совсем за дебилов держите?
Медведь занялся ружьем и продолжал говорить, дед не слушал его, он смотрел на сумку и вспоминал, что туда складывал. Аптечка, зубная паста, зубная щетка, пара консерв, коробочка для непослушных и швейцарский нож. Вот если бы добраться до него.
— Знаешь, как я понял что это ты?
Медведь сделал паузу.
— Эй ты!
Дед посмотрел на него.
— Вот так. Смотри в глаза когда с тобой разговаривают. Так вот. Охотники редко рассказывают о своей профессии. Ну типа не престижно, люди не сильно одобряют,веришь? А ты тут сразу начал крутого включать, а потом про какой-то колодец упомянул, тут я тебя и поймал. Охотники не рассказывают о Лежках. Это, бля, самая дорогая информация — о месте где можно найти нежить. Никто никогда не выдаст информации о лежбище нечистых. Это же золотой запас. А ты... Кстати, где этот колодец и как туда попасть?
Он отставил ружье и взгляд у него изменился. Деду это не понравилось. Этот жадный блеск в глазах ничего хорошего ему не сулил. Но с другой стороны — это шанс. Жадность, азарт, вожделение — плохие качества, присущие только людям. Так ими легче управлять чем многие пользовались и Дед собирался воспользоваться тоже.
— Я думал ты живешь на Северном Полюсе дед. А ты в поселке Северный объявился. Никто тебя не мог найти. Охотники жопы рвали, но сдались и сказали, что подождут когда ты вылезешь в декабре. А ты вот он, есть. Нарисовался у нас. Что за колодец, дедушка?
— Да тут рядом. Показать?
— А Северный Полюс? — они слушали все. Собрались вокруг пленника и слушали затаив дыхание. Он еще умел рассказывать сказки детям, а эти по интеллекту от детей слабо отличались.
— Нет никакого Северного Полюса. И зовут меня не Дед Мороз. Все это выдумки власти. Просто нужно было придумать праздник, чтобы людей успокоить. Раз в году дать людям расслабиться, нажраться и напиться, вождя послушать. Поэтому для вас дети и придумали деда Мороза.
— А ты?
— А меня зовут по другому.
Дед прикрыл глаза и медленно, с расстановкой прочитал любимое. Сам он тем временем думал совсем о другом. Он думал о том, что ружье стоит одиноко у стены, что на расстоянии вытянутой руки лежит его сумка и что ему никак нельзя дожидаться тех кто скоро приедет.
"Я умру в крещенские морозы Я умру, когда трещат березы А весною ужас будет полный: На погост речные хлынут волны! Из моей затопленной могилы Гроб всплывет, забытый и унылый Разобьется с треском, и в потемки Уплывут ужасные обломки Сам не знаю, что это такое... Я не верю вечности покоя!"
— Херня, — отрезал Медведь, — не люблю стихи. Еще в школе училка задолбала. Как вспомню, так вздрогну. Прекращай, Мороз или как там тебя.
— И Снегурочки тоже нет? — спросил Женька, неожиданно тонким голоском. Леха скривился и подмигнул Сереге а Женька продолжал смотреть на деда, ожидая ответа, — ее тоже выдумали?
— Почему выдумали? Очень даже есть. Сидит меня дома ждет. Наверное чайник уже поставила. Волнуется, где же дедушка?
Дед уже видел дензнаки в глазах главаря. Мысленно тот уже посчитал размер вознаграждения и думал еще кое о чем. Поднял трубку и опять набрал номер. Дал знак деду молчать, приложив палец к губам.
— Алло? Это опять вас с Северного беспокоят! Девушка, я пятнадцать минут назад звонил. Слушайте не отправляйте к нам машину. Ошибочка вышла. Не дед это! Я дико извиняюсь! Да проверил! Актер это! Из города. Я ведь не знал. Он нам тут навешал всякого, стихи читал — мы и повелись. Еще выпившие были. Нормальный он! Не из этих! Да простите меня! Я дико извиняюсь, мы же как лучше хотели! В следующий раз...
Он мягко положил пластмассовую трубку на место, хотя было видно, что с удовольствием швырнул бы если мог. Потом посмотрел в окно, где все еще вовсю шел ливень и вздохнул.
— Похоже Снегурке придется подождать. В такую погоду и паршивую собаку не выгоняют из будки. А дед вообще растаять может. Внучка сильно расстроится, да дедушка?
— Ты зачем отменил заказ? — спросил Женька, — Как мы деньги теперь получим?
— Возьмем еще ледяную девчонку, упакуем их в багажник и отвезем в город. Там я от дочки наберу и деньги заберем. А про колодец мы никому не расскажем, там можно много дорогих вещей набрать. Мужики и правда под Новый Год желания сбываются, а я не верил.
— Как же так? — спросил дед. — Что с вами стало, люди? Что вы творите? Зачем все это? Как можно предавать свое прошлое? Кто берет деньги за мою поимку?
Удар неожиданно прилетел слева. Это был.. Да какая разница кто это был? Зато удар был хорош. Новогодний салют в глазах и традиционное потемнение после. "Долго буду восстанавливаться", — подумал дед.
"Пришло время вернуться Лютому, — сказала Снежка. — Я знаю достаточно".
"Хорошо".
— Хорошо? — крикнул Серега, — Повторить?
— Оставь его, — встал со стула здоровяк и потянулся, хрустя костями. — Идем пожрем. Я проголодался. Нам его еще целую ночь сторожить. Женька возьми ствол и карауль гада. Мы вернемся и сменим, пойдешь ты перекусишь. Осторожнее будь. Вернусь, еще и ноги ему замотаем. Не подходи к нему близко и не наклоняйся, не подставляйся под удар. Пошли, Серый.
Они вышли на кухню и плотно закрыли за собой дверь. Женька вздохнул и стараясь не смотреть деду в глаза взял ружье, пододвинул табурет и сел напротив. Дед молчал, но следил за ним. Ловил его взгляд. Он знал, что мужичок чувствует его и избегает, но долго он не продержится.
— Что? — не выдержал тот и направил ружье на пленника, — Че ты пялишься?
— Ничего.
— Не пытайся меня гипнотизировать, а то я тебе башку отстрелю.
— Даже и не думал. Ты себе яйца не отстрели случайно, а то вижу ты и держать оружие не умеешь,мальчик.
— Какой я тебе мальчик, мужик! Щас тебе отстрелю кахуносы, будешь много разговаривать.
Он нервничал, определенно нервничал. Пришло время вспомнить. Дед закрыл глаза и глубоко вдохнул. Воздух местный был не свежий, совсем не тот морозный, обжигающе прохладный который он любил, а спертый, пропитанный спиртом, табаком, гнилыми зубами и потом. Таким воздухом только травиться, а не наслаждаться.
— Эй, дедушка тебе плохо?
Знакомые интонации. В этом человечке, предателе, который заманил его в ловушку еще что-то оставалось хорошее — новогоднее. Не грех было воспользоваться. Дед выдохнул и перед его внутренним взором как на экране телевизора закрутились титры, кадры. Год летел за годом, отматывался методично назад сменяя времена года и оживляя мертвых, делая молодых старыми. А дед все смотрел и смотрел ища его, среди множества костюмчиков Буратин, Золушек, Принцесс, Мушкетеров, Ослов, Петухов и Зайчиков он искал его одного и он его найдет.
Деда затрясло в конвульсии и Женька вздрогнул. Руки у него связаны за спиной, хорошо замотаны — он ничего не сможет сделать. Позвать своих? Но засмеют же, а Медведь когда голодный он такой злой, особенно если помешать процессу приготовления и поглощения.
— Дед? Ты в норме?
Женька присмотрелся. Зрачки у деда бешено ходили вправо-влево, вверх-вниз. Он тяжело дышал и явно был не в себе.
— Дедушка? — прошептал Женька и наклонился ближе. Почти в упор. Почти касаясь с дедом носами. И прошептал еще тише, — Дедушка Мороз!
Дед посмотрел на него, два глаза одновременно сосредоточились на нем как два прицела и Женька отпрянул.
— Ой. Прости я не хотел! Меня заставили!
Но дед продолжал сидеть и руки по прежнему были связаны за спиной. Он вдруг улыбнулся и Женька улыбнулся в ответ.
— Ты так и не стал танцором, Женька?
Женька замер. Он вдруг почувствовал что-то. Почувствовал себе младше на пару десяток лет, почуствовал аромат духов мамы, которая умерла уже десять лет назад, почувствовал запах отцовского одеколона, а еще запах хвои и вкус мандаринов, услышал шум школьной лестницы и строгий голос "классухи" Татьяны Викторовны. Все это замешалось таким яростным винегретом, что Женька напустил в штаны, как в детстве. Он стоял и таращился на деда, расставив ноги, ружье бесполезным придатком висело справа.
— Ты хотел быть танцором, как великий Нуриев?
— Нуреев, — поправил Женьки и кивнул. — Великий Рудольф. Первый, кто смог уйти.
— Да. Великий артист, умерший от Спида.
— Да пидор он, — резко ответил Женька и поставил ружье у стены. — Отстань.
— Поэтому ты не продолжил? Поэтому бросил балетный кружок? Так тебя называли друзья? И Лешка из 10б тоже? Что-то я его не припомню. Он Новый Год тоже не любил?
— Он любит деньги, — сказал Женька и сел на табуретку, взгляд его был где-то там далеко, там где было всегда солнечно, весело и вкусно. — И всегда их любил. Я любил танцевать. У меня получалось. Но судьба...
— Судьба тут ни при чем. Ты пробовал?
— Да.
— После того, как ты получил новенькие балетки, ты пошел заниматься? После того как твои друзья высмеяли тебя?
Женька зажмурился и сжал кулаки. Воспоминание было слишком ярким. Он сидит на коленях у Деда Мороза и держит балетки, которые тот достал из мешка и торжественно вручил ему, а рядом ржут пацаны. Черноволосый Леха уже не может стоять, ноги его не держат и он крутится на земле, как раздавленный жук. Крутится и смеется, визжит от смеха. Саня и Валя обнялись и ржут как кони, слезы текут по щекам, а Женька держит в руке двумя пальцами балетки и вдруг кривится с отвращением. "Что?, — говорит Снегурочка: Тебе не нравится подарок, малыш?"
"Малыш!" — заходится Леха и ползет прочь к выходу. Какой-то взрослый подбегает, хватает его за локоть и рывком поднимает на ноги, ведет прочь и отчитывает на ходу. Леха вырывается, но не может справиться со взрослым мужчиной. Хорошего настроения как ни бывало.
— Помнишь, как ты выкинул мой подарок? — спрашивает дед. Он видит все в глазах противника и знает ответ, но врага нужно добить, чтобы не ожил.
— Да, — еле слышно отвечает тридцатидвухлетний выродок-наркоман и алкоголик.
— Ты выкинул тогда свое будущее. Ты не меня оскорбил, ты себя унизил.
Женька ошалело смотрит на него и дрожит. Его уже нет здесь, он там — много-много лет назад. В мире где все еще можно начать с нуля и что-то изменить. Там где еще мать не попала под грузовик и не сел отец. Там где любили сказки, а не политические ток шоу.
— Как мне все вернуть? — спрашивает малыш и смотрит на доброго дедушку, — Дедушка Мороз. Я был хорошим мальчиком целый год.
Дедушка вздыхает. Он хочет помочь ребенку, но не знает как. Слишком много плохо произошло, слишком много крови пролито.
— Вижу, мальчик. Но я еще не слышал стихотворение, которое ты мне подготовил.
Женька, осторожно обоими ногами залазит на табуретку и как в детстве голову высоко, руки по швам начинает декламировать:
"Я узнал, что у меня
Есть огромная семья
И тропинка и лесок
В поле каждый колосок
Речка, небо голубое — Это все мое родное
Это Родина моя,
Всех люблю на свете я!"
Лютый слушает и улыбается. Хорошее стихотворение. Надежное. Хороший послушный Женька.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
