Пороги-13

Глава тринадцатая

Когда выходили из квартиры ребят, их провожал Валера. Он не преминул понасмешничать над сонным видом Андрея, а потом шутливо объяснил Зое, что его дядя — неповторимый соня, который может спать где угодно, как угодно — лишь бы дали на сон не менее пяти минут. Андрей хмыкнул на это поддразнивание, но только счастливо и сонно улыбнулся, видимо предвкушая ночной сон, и Валера с Зоей засмеялись.

В кромешной тьме они поднялись до девятого этажа. Идти было довольно легко, несмотря на отсутствие света: тонкий месяц красовался на безоблачном небе, и линии ступеней виднелись отчётливо.

Андрей только и успел снять ботинки — и рухнул на кровать. Покачав головой, Зоя постояла рядом, поприглядывалась к нему ("Неужели и впрямь уже заснул?!") и ушла на кухню. Здесь света тоже не включила, хотя зажигалка лежала в кармане, а на обеденном столе стояли заранее припасённые два подсвечника. Посмотрела на стол. Странные ломаные линии — где-то здесь расположились две банки с минтаем и пакет с хлебом. И чайник с остывшей, но кипячёной водой. Нет, без Андрея как-то неудобно ужинать...

Встала у окна. Где-то там, во мраке, в котором тонул и прятался город, мальчик и девочка прятались от мертвяков, стремясь дойти до родного дома, к маме. В последнее Зоя верила истово... Содрогнувшись, представила, каково бедным детям, и помолилась, чтобы на их пути попались хорошие люди, которые бы их защитили. И пошла в их комнату. Как и Андрей, освободилась только от ботинок и, прихватив с детского столика плюшевого медведя и обняв его, легла на неразобранную постель...

Муж выходил из непроглядной тьмы, потряхивая покорно повисшими в его руках Илюшкой и Аниской. Зоя узнала его по глазу, который всё ещё болтался на белёсой ниточке, по жуткой чёрной дыре вместо носа... Остановился. Приподнял детей повыше, словно испуганных щенков, и прохрипел, присвистывая из-за оголённых (кожа под скулой содрана!) зубов:

— Хочешь заполучить своих выродков? Приди за ними!

Она медленно вставала с кровати, отчаянно стараясь разглядеть лица детей. Но муж держал их так, что в темноте они висели безликими мешками.

— Отдай... — беззвучно прошептала она. — Это мои дети...

Она уже шагнула к ним, пытаясь двигаться неуверенно, чтобы он не понял: она собирается кинуться на него и отобрать детей. Но муж ухмыльнулся — и резко убрал руки назад. А когда она, растерянная, застыла на месте, вновь прохрипел:

— Просто так ты их не получишь. Иди... за мной!

И повернулся спиной, явно собираясь идти к прихожей. Зоя рванулась за ним, но он шёл как-то ускользающе, или мешали тени, которых вдруг оказалось слишком много... Но привычный звук клацнувшего замка она расслышала и бросилась к входной двери, лихорадочно отпирая замок и надеясь, что он ещё не ушёл.

Он не ушёл. Он стоял за дверью, и она слышала его доносящийся хриплый, с присвистом голос, когда он издевался, что дети ей не нужны. А замок почему-то не поддавался, но всё-таки даже в этой темноте она сумела вспомнить, как открывать дверь, и быстро отперла её, выскочила на лестничную площадку. Месяц почти ушёл в сторону от подъездного окна, но площадка была видна, а муж почему-то превратился в полупрозрачную тень... Но в его руках были дети! Он спускался по лестнице — и Зоя бросилась следом за ним.

— Зоя?

Удивлённый возглас Андрея сверху она проигнорировала. Это подождёт. Главное — догнать мужа с детьми. И она помчалась, не обращая внимания на открывающиеся двери квартир, слыша — не слыша оклики... Пока её не поймали через три лестницы — на площадке с окном.

— Стой! Зоя, стой! Куда ты бежишь?! — в ухо встревоженно проговорил Андрей

— Он унесёт их! Он унесёт их! Я не успею догнать его! Дети мои!..

— Дети? — начал Андрей, но потом будто спохватился, всё сильней прижимая её к себе, будто понял, как с ней надо разговаривать: — Зоя, внизу дежурные! Они не выпустят его! Слышишь меня, Зоя! Спускаемся спокойно! Ты же в этой темноте упадёшь — ноги переломаешь! Держись за перила!

Он ничего не понимал, это случайно встреченный Андрей! Но единственное сказал правильно: дежурные не выпустят мужа — он в таком виде, что они не просто испугаются, они его... И слава Богу... Они спустились ещё двумя лестницами ниже, прежде чем Зоя проснулась полностью. Она всё ещё спешила, но постепенно замедляла шаг, ошеломлённая логичными мыслями: как муж мог попасть в её квартиру? Он же... сожжён? На газоне до сих пор чернеет пятно от "погребального" костра, на котором сожгли и его и тех двух мертвяков, что успели полакомиться его мозгами... Что... Как?..

Она остановилась, обернулась к Андрею.

— Андрей...

— Да, Зоя?

— Ничего не понимаю. Я увидела, что пришёл мой муж. Умерший.

Андрей встал на одну ступеньку с ней.

— Что он хотел?

— Он сказал: если я пойду с ним, он отдаст наших детей. Но ведь он... умер!

Он не ответил, прислушался, а потом осторожно сказал:

— Возможно, это был только сон. Кошмар, но... Зоя, по-моему, нам надо спуститься. Там что-то происходит. Оружие с собой?

Она кивнула — и они снова побежали по лестницам. Зоя бежала, чувствуя тошноту и пустоту: неужели и в самом деле это был всего лишь сон? Вообще-то, да. После таких событий и должно было присниться нечто подобное. Но почему она видела всё так ярко?..

На площадке четвёртого этажа пришлось задержаться. Они уже сбегали к ней, когда заметили движущийся там свет и тени многих людей. Испугавшись, Зоя буквально пролетела последнюю лестницу и крикнула:

— Что случилось?!

— Зоя, Андрей! — Голос Валеры был странным. Мальчишка словно отчаялся, а услышав прибежавших, обрадовался. — С Ленкой что-то не то! Она бежит из квартиры, а сама не отвечает ничего!

Приглядевшись, они обнаружили, что Валера обхватил Лену за талию, пытаясь удержать её, а за ним, в прихожей, стоят ошарашенные ребята. Зоя немедленно подошла ближе к Лене — чиркнув зажигалкой, увидела её опустевшие глаза и чисто интуитивно позвала-спросила:

— Лена, кого ты видишь?

— Мама с папой только что спустились по лестнице! — плачуще отозвалась девочка. — Они позвали меня с собой, а Валерка не пускает!

Она проговорила это так обиженно, как жалуется потерявшийся ребёнок. Так, что Валера выпустил её из рук и заглянул в лицо.

— А только что она не смотрела, — объяснил он своё движение. — С закрытыми глазами стояла и хотела открыть дверь.

— Лена... — снова позвала Зоя, но девочка засмотрелась на огонёк зажигалки, и внезапно её глаза словно облились пониманием.

Лена оглянулась, потом резко посмотрела на себя (она была в длинной футболке, пожертвованной кем-то из соседей, видимо, в качестве ночнушки) и ахнула. Ни слова не говоря, быстро убежала в квартиру, оттолкнув по дороге всех, кто мешал.

— Кажется, больше она не пойдёт никуда... — медленно сказала Зоя, осознавая, что происходит.

Ребята потянулись назад, по комнатам, Валера неловко кивнул взрослым и неуверенно спросил:

— Ну, всё? Дверь закрываю?

— Закрывай, — согласилась Зоя.

Когда дверь закрылась и щёлкнул замок, Андрей, стоявший у стыка двух лестниц, встревоженно сказал:

— Внизу тоже что-то происходит.

— Боюсь, то же самое, — ответила Зоя, снова начиная бег вниз — Кому-то приснились сны с их родными, которые позвали за собой.

— Думаешь, эти сны... — начал Андрей и замолк, наверное не желая разговаривать во время бега: свет двух зажигалок — это хорошо, но, будучи в руках бегущих, он на каждом их шагу здорово менял видимое. Так и оступиться можно, когда ступени чуть ли не пляшут под ногами...

На самой последней площадке дежурные и все те, кого разбудил шум в подъезде, ругались и пытались остановить пятерых, среди которых оказалась и Алина в одной прозрачной сорочке. Саша матерился сквозь зубы, хватая её за талию и оттаскивая от входной двери. Вспомнив, как среагировала Лена на свет зажигалки, Зоя немедленно сунула свою под нос женщины. Та замерла, суматошно следя за дёргающимся огоньком, а потом обвела заполошным взглядом вокруг себя, глянула на свою сорочку — и повернулась в руках мужа так, чтобы ткнуться ему в грудь и расплакаться.

— Огонь! — закричала Зоя. — Они должны посмотреть на огонь!

Оставленные на столе дежурных зажигалки быстро похватали, и ещё четверо не сразу, но успокоились, увидели, где они находятся, и ахнули. Их всех быстро проводили по квартирам... Зоя в смятении вдруг рванула к подъездной двери.

— Зоя, ты босиком! — обеспокоенно напомнил Андрей.

— Да фиг с ним! — огрызнулась она. — Надо посмотреть, куда они все бегут!

— Все... — У Андрея даже голос осип, когда до него дошла нехитрая истина.

Дежурные же мужчины, услышав её, немедленно забрали лежавшие рядом со столом ружья и топоры, побросали в карманы зажигалки. Женщину с пятого этажа, которая спустилась посмотреть, что случилось, отправили за остальными мужчинами. Пока она стучалась по квартирам, дежурные вместе с Зоей и Андреем поднялись к окну у почтовых ящиков. Дыхание перехватило у всех. Не очень много, но редкие фигуры людей целеустремлённо двигались по дороге к перекрёстку.

— Они идут к перекрёстку, — кусала губы Зоя. — Что это значит?

— Что бы там ни происходило... — мрачно начал Андрей и вдруг стукнул по подоконнику кулаком. — Это, случаем, не связано с пеной?

Через десять минут группа живых, вооружённая не только огнестрелом и холодным оружием, но и пластиковыми бутылками с бензином, осторожно проникла на улицу и огляделась. Кто-то, забывшись, присвистнул. Если за домом, на дороге, живые, каким-то образом, вызванные пока неизвестно кем, перемещались по одному, то здесь бежали группами. Причём в этих группах были их родные или знакомые, которые, несмотря на страх перед опасной улицей, перед мертвяками пытались уговорить бегущих вернуться.

По дороге, мимо их подъезда, бежали сразу трое: двое пытались остановить одного.

— Ловим его — и огонь! — крикнул Саша. И вдруг обернулся к следующим подъездам своего дома — и мат-перемат сорвался с его губ такой, что аж морозом по спине. И Саша помчался к соседним подъездам. За ним, в замешательстве потоптавшись немного, рванули ещё трое.

Вспомнив, что там живёт его брат, Зоя поняла. По суетливому огню видно было, что в паре подъездов тоже были открыты двери и что возле них толпились разбуженные жильцы. Вот открылся ещё один подъезд. Господи, кого спасать первым?!

— Ловим! — возбуждённо повторил за Сашей Андрей и бросился наперерез беглецу, который торопился по дороге, не обращая внимания на следующих за ним людей, уговаривающих его опомниться.

Геннадий, насколько сумела разглядеть Зоя, присоединился к Андрею. Они поймали беглеца за руки. Пока тот вырывался, а окружившие их люди кричали, чтобы его отпустили, Зоя подскочила и сунула под нос беглецу зажигалку. Едва беглец пришёл в себя, его вместе с "сопровождающими" запихнули в подъезд, а сами — бросились ко всем, кого только успевали разглядеть.

Ночь превратилась в лихорадочный кошмар.

То и дело вспыхивали робкие огоньки, то и дело перекликались люди, которые плюнули на собственную безопасность и пытались спасти знакомых или родных. Зоя бегала следом за Андреем и Геннадием, заставляла смотреть беглецов на огонь, вытаскивая их из сна. Им повезло: пока отводили жильцов из других домов в свой подъезд, из благодарности к ним примкнули ещё несколько человек, которых хотели защитить живых так, как им показали.

Беглецов становилось всё меньше, и пришлось бежать за остальными, которые убежали ранее. Вскоре Зоя увидела Сашу и его группу — она тоже увеличилась на несколько человек. Пока отыскивали новых беглецов, Андрей крикнул:

— Саша! Может, бежать сразу к перекрёстку? Судя по всему, они именно туда намылились!

Зою в жар бросило, как она представила: к перекрёстку со всех четырёх дорог стремятся люди, а там... Что — там, она пока представить не могла. Но явно же, что ничего хорошего. И остановить всех беглецов вряд ли они сумеют. А сколько их добежало ещё раньше до места — и... и что там с ними случилось?!

Саша отозвался не сразу:

— Бегите сверху! Мы пойдём по дороге за домом!

Зоин микрорайон находится на покатой поверхности небольшого холма. Поэтому она сразу поняла Сашу, что такое — сверху. И закричала:

— Андрей, надо пройти к тому дому, за ним ещё пара домов — и будет перекрёсток!

Уставшие от жутких сюрпризов ночи, они всё же собрались с силами и побежали мимо жилых домов к перекрёстку. Вопрос, а надо ли спасать чужих, незнакомых им людей, не ставился. Живых было мало — это уже поняли. Так что любой живой автоматом становился своим... По дороге их окликали жильцы других домов, встревоженные странной ночью, полной криков, спрашивали, что происходит.

На скорую руку сляпали объяснение новому кошмару и предупреждали, как действовать, если люди вдруг срываются с места и пытаются выйти на улицу. Зоя с небольшим облегчением видела, как к их группе присоединяются люди из других домов...

Вывернув из-за последнего дома к перекрёстку, Зоя почувствовала, как колет сердце: невнятные фигурки людей стремились к колышущемуся серому холму, выросшему за сутки на скучившихся машинах. Их было мало, этих фигурок, но Зоя чуть не заплакала от ужаса: а сколько их бежало сюда же раньше? Сколько их уже вошло (она увидела это воочию) в эту пену — и что там с ними происходит?!

Добежав, хватали тех, кто мчался к пене по другим дорогам, а те, кто захватил бутылки с бензином, принялись немедленно опрыскивать биопену. И тут началось...

Зоя-то думала, что хуже быть не может...

Пена послушно оседала и выливалась всё той же бледной жидкостью, тускло поблёскивающей на свету. А среди машин... лежали, стояли, еле двигались, а то и бессильно шевелились люди, которые истошно кричали от боли. Некоторые уже не кричали... Когда к ним бросились, чтобы вывести из остатков биопены, выяснилось, что они погибают, разъедаемые быстро ползущими по коже разъедающими язвами. И все, кто вступил в пену хотя бы на секунды, умирал буквально за те же считаные секунды.

Беспомощно глядя на умирающих, Зоя не замечала своих слёз.

Через полчаса всё было кончено.

Пена оползла полностью, обнажив машины, между которыми лежали трупы. Точней — скелеты...

И начинало светать.

К счастью. Поскольку с рассветом появились тараканы, которых в темноте трудно отличить от живых. Они самоуверенно бежали к живым, а люди, помня о своей беспомощности, о том, что не сумели выручить живых, яростно накидывались на них с оружием, рубя, кромсая их...

Когда совсем рассвело, сплочённая группа людей, измученных и уставших, вернулась в свой микрорайон. Проводили всех, кто вышел поодиночке или слишком немногочисленной группой, и только после этого вернулись в свой дом. Но, прежде чем войти в свой подъезд, обошли все подъезды и так выяснили, что потеряли восемь человек.

Вошли к себе, тщательно закрыли засовы на подъездной двери, и тут Саша сел на верхнюю ступень лестницы и обхватил руками голову. Глубоко вздохнул.

— Это ж сколько живых... по всему-то городу...