Ромка, болтаясь на стоп-фале, снимал листы панелей внутренней обшивки и освобождал шланги силовых кабелей от хомутов. Сменное задание он уже выполнил, но решил ещё немного поработать.

— Вот ведь, — двадцать второй век, — думал Роман, орудуя ключом, — а гайки до сих пор вручную крутим.

В процессе работы хорошо думалось. Обо всём. А особенно о том, как его встретит Лиска-Алиска. Его радость. Его маленькое чудо.

— Вот вернусь, и сразу в ЗАГС... Нет. Сначала получу бабки, потом в ЗАГС.

А "бабки" он получит хорошие. И потратит с умом. С Алисой посоветуется... Ох, Алиска. Месяц не виделись.

Он представлял, как его девушка с визгом повиснет у него на шее. А он подхватит её за круглую, упругую попочку. А другой рукой погладит по титечкам...

Тихонько запел из классики:

— Песни у людей разные...

Допеть не дали. В него, на хорошей скорости, врезалась женщина. Она, растрёпанная, взмокшая от напряжения, без страховки, пролетела по коридору. От удара о Ромку, её завертело вдоль стены, но она быстро сориентировалась, вцепилась в несущую ферму, и, оттолкнувшись от нее, уплыла дальше по коридору. Впрочем, какой там уплыла... Улетела, как сумасшедшая.

Но видно было, что с невесомостью девица знакома не понаслышке. Профессионально и очень быстро двигается.

Роман хотел матюгнуться вслед, но махнул рукой и вернулся к своим гайкам.

И тут же получил новый толчок в спину.

По коридору, вслед за женщиной, промчались два сотрудника СБ, в бронежилетах и с шокерами в руках.

— Э-э! Я, вообще-то, тут работаю!

Ромка от удара упустил ключ. Теперь его придётся ловить по всей нише.

Служба безопасности станции не обратила на него внимания и помчалась дальше.

Роман бурчал:

— Носятся, как дебилы. Ни дела, ни заботы. Лучше бы гайки откручивать помогали.

Рома Елисеев был не простой рабочий. Техник-инженер первого класса. В университете он подрабатывал тем, что писал всем желающим курсовые по сопромату. Кто знает, тот поймёт. Века идут, всё меняется, кроме сопромата...

Красный диплом! А что гайки крутит, так это за такую зарплату, что даже их директору и не снилась.

Разбирать списанную орбитальную станцию тот ещё геморрой. Вся работа вручную... Ну... Практически вся.

Поэтому Елисеев, как и многие другие, сам приобрёл себе рабочий инструмент. Ну, согласитесь — набор "накидных" и "рогатиков" с трещоткой повышает скорость работы раз в десять. По сравнению с обычными, которые им выдали в ООО "Космофлот".

Нет, выданный начальством набор, конечно, красивый. Хромированный, с обрезиненными разноцветными ручками. Но ими же надо работать, а не любоваться.

Он поймал крутящийся волчком ключ и постучал им по обшивке четыре раза, потом два.

Условный сигнал.

Освобождённые от хомутов кабели утянулись в канал. Их там, в центральной пультовой, сматывал Славка Зимин.

В этот момент СБэшники вернулись. Один волок беглянку, пристегнув её к своей руке наручником. Та не сопротивлялась и, спокойно расслабившись, плыла за охраной. Безразлично глянула на Елисеева и отвернулась.

Ромка проводил троицу недоуменным взглядом, собрал ключи, закинул их в сумку. Тут и Зимин затарабанил по обшивке. Конец смены.

Через час бригада "сидела на чемоданах".

На самом деле никто, конечно, не сидел. Четыре техника и бригадир Зимин болтались в пустом отсеке перед шлюзом, стараясь не зацепить ботинком физиономию, или что другое, готовых к отправке товарищей.

Вяло перебрасывались словами.

Шепелев Игорь, завел свою старую песню:

— Я вот не пойму. Вот нахрена мы эту станцию разбираем?

Бригадир пояснил:

— Мы её разбираем потому, что нам за это платят.

— Не, ну это-то понятно. А вот, к примеру, использовать её можно было?

— Тогда бы нам не платили, — пояснил бригадир Игорю, как душевнобольному.

— Да что ты всё о деньгах! — обиделся Игорь. — Мне за страну обидно.

— Если тебе обидно — не разбирай.

— Ну, да! Где ещё я столько заработаю!

— Тогда помолчи, — закончил разговор Зимин.

Ромка поинтересовался:

— Мужики, а никто не в курсе, — что за бабу сегодня эсбэ гоняло по всей станции?

— Говорят, она инженер КИПа, — прояснил Славка Зимин.

— А она, что — не эвакуировалась? — продолжал пытать Роман.

— Её вчера привезли на "Метле"... Проконтролировать снятие приборов.

"Метлой" космический персонал называл межпланетный челнок "Метелица". Аппарат, курсирующий между орбитами Венеры и Марса и перевозящий спецов, оборудование и мелкие партии грузов.

— А чего она от безопасников сваливала? Куда тут бежать? — удивлялся Роман.

— Да хрен их знает, — отмахнулся Зимин, — Наше дело маленькое — гайки крутить, да кабели сматывать...

Станция вздрогнула. К шлюзу присосался атмосферник. Смена вахты.

Круглый люк шлюза с лёгким чмоком открылся, и из него полезли мужики с рюкзаками и баулами. Начались пожатия рук, похлопывания по плечам.

— Ну, чё? Как тут?...

— Да, ничё. Нормально.

И всё в таком духе.

Из шлюза крикнули:

— Эй! Загружаемся!

Зимин огрызнулся:

— Сам ты — "эй".

И полез на посадку. А за ним вся его бригада.

Ромка проплыл под потолком и угнездился на своё место. Четвёртый номер, уже традиция. Пристегнулся и выдохнул:

— Фух. Ну, всё. Поехали.

Пилоты спокойно сидели, тихонько переговаривались, люк никто не задраивал.

Бригадир спросил:

— Чего ждём?

— ... Ждём... — неопределённо ответил командир шатла.

Минут через пять в салон, ногами вперёд, влез боец СБ. Втащил прицепленную к нему наручником женщину. Они уселись на последнем ряду, подальше от всех. А "все" обернувшись с интересом разглядывали скованную парочку.

Эсбэшник был такой... Эсбэшный. Тщательно выбритый, в подогнанной экипировке, спокойный, уверенный в себе мужик.

А женщина — невысокая брюнетка с кучерявой шевелюрой, подкачанной фигурой и хмурой физиономией. Не красавица, но...

Она пыталась сплести руки на груди, но боец спокойно потянул наручники на себя, давая понять, кто тут хозяин и что вольности с ним не пройдут.

Зимин подколол:

— Жена?

Безопасник посмотрел на бригадира глазами сытого удава, и шутить тому сразу расхотелось.

Второй пилот проплыл над головами пассажиров к шлюзу. Оглядел салон, спросил для проформы:

— Все пристегнулись.

И, не дожидаясь ответа, раскорячился в нише, закрывая люк и закручивая штурвал замка.

Когда он вернулся на своё место "кэп" щелкнул тумблером отстыковки и пробормотал:

— Вот теперь — поехали.

Роман, вместе со всей бригадой, уставился на мониторы наружного контроля.

Величественное зрелище! Над головами сиял голубой диск земли. А по правому борту, загораживая звёзды, висел серебристый диск станции. Огромное сооружение, двести четыре метра диаметром.

"Снизу" торчал пристыкованный к "орбиталке" стометровый крейсер "Брянск", класса "защитник", около полугода назад потерпевший аварию в поясе астероидов.

Тогда, при довольно странных обстоятельствах, погиб весь экипаж космического судна.

Эта махина тоже подлежала разборке и утилизации. Так что работы вахтовикам хватит надолго.

И работы, и возможности заработать.

* * *

Четыре дня в реабилитационном центре тянулись, как вечность. Родственников не допускали. Таков регламент.

А уж когда выпустили...

Всё было так, как представлял себе Ромка. И визжащая Алиска, и упругая попочка, и прочее...

Он хотел заехать в ООО, получить деньги, но Алиса потащила парня домой и там полтора часа терзала его в спальне. Довела до полного истощения. Изголодалась.

И хоть месяц в невесомости давал себя знать, Ромка тоже соскучился по Лиске, и лицом в грязь не ударил.

Ноги наливались тяжестью, а поясница гудела. Несмотря на ежедневные восстановительные процедуры, Ромку давила усталость и постоянно хотелось лечь.

Ну, так он и лежал. Лежал на спине, "флагштоком" кверху, а Алиска всё сделала сама. Умненькая и изобретательная женщина.

Выбрались из дома только после обеда.

Съездили, получили бабло и, прежде чем ехать к родителям, Елисеев затащил Алиску во дворец бракосочетания и накатал заявление на регистрацию.

Когда вышли на крыльцо, Алиса, забыв поддерживать мужика, ещё не полностью адаптировавшегося к гравитации, прямо подпрыгивала от восторга.

— Белое платье! Белая фата! Кольца! Лимузин!

Она зажмурилась и взвизгнула от избытка чувств. Обхватила Ромкину руку, прижалась что было сил.

— Красавец муж!!... Девки просто уписаются от зависти!

Потом опомнилась, подпёрла плечиком будущего мужа, обхватив его за талию.

На удивлённый взгляд проходящего мимо мужчины, улыбаясь, гордо пояснила:

— Он у меня только что из космоса!

Роман приобнял невесту, прижался щекой к её щёчке.

— Ну, что? Поехали к моим?

Они в обнимку дошли до его "Лады-Супер" и покатили к Ромкиным отцу и матери.

А ближе к вечеру, всей компанией отправились к Алискиной маме, просить руки и благословения.

На следующий день, пока Алиска, взявшая отгул, суетилась на кухне, Роман решил разобрать свой "походно-космический" баул.

Он, в прихожей, разгребал засунутые комом вещи и раскладывал их по полу.

Одежду — в стирку, резак — в гараж, мыльно-рыльное — в ванну.

Рома вытащил сумку с ключами. Надо распределить их по ложементам и тоже — в гараж.

Когда выгреб все ключи и несессер, нащупал на дне какую-то коробку. Удивился:

— Это что за хреновина?

Вытащил на свет божий небольшой, но довольно тяжёлый, металлический ящичек. Повертел, осмотрел со всех сторон — явно какой-то процессор.

Прочитал отпечатанную на грани маркировку и слегка офигел. Wi6P24.

Он знал, что это такое. На последнем курсе изучал, хоть и бегло, вычислительные системы, и их историю.

Перед ним, на полу прихожей, лежал "Уишеп двадцать четыре". Боевой искусственный интеллект. Шесть процессоров по двадцать четыре физических ядра каждый.

— Пипец... Ну и что теперь делать?

Роман понял, что попал в неприятную историю. Причём, попал по самому крупному.

До него дошло, — откуда в его сумке оказался агрегат, стоимостью в четыре с половиной миллиона рублей. Примерно столько стоит его дом, на который он копил пять лет. Эта баба, которая носилась по станции, она от безопасников убегала не просто так. Она прятала украденный искин.

А если это рабочий и поработавший аппарат, то вся информация на нём приравнена к государственной тайне.

И даже если он ни в чём невиновен, и сумеет это доказать, его всё равно упрячут в какую-нибудь дыру, от греха подальше. Вся жизнь — в задницу. Отправят бессрочно на марс, блин, в творческую командировку.

Он взвыл от безысходности:

— Твою мать!!!

Из кухни вылетела испуганная Алиса:

— Рома, что случилось?

Ромка взял себя в руки:

— По пальцу долбанул... Всё нормально, золотце. Все хорошо.

Алиса с сомнением посмотрела на жениха.

— Точно, всё нормально?

— Да, лапочка моя, не волнуйся. Ничего страшного.

Алиса вернулась на кухню, а Роман зло шептал:

— Ну, сука. Ну, гадина. Так подставить...

Он даже вспотел от волнения.

Так... Надо думать, а не паниковать.... Какие варианты?... Позвонить федералам — сразу загребут.

Разбить и выкинуть по частям в мусорный контейнер? Или утопить в Волге?

Он вспомнил прочитанный где-то принцип — "прятать нужно на видном месте". Задумался...

Закинул шмутки в стиралку. Сгрёб остальное и пошёл на улицу.

— Лисонька, я в гараже!

— Ага.

Разложив инструмент по местам, Роман положил искин на верстак, уселся перед ним на вращающийся стул.

— Ну? И что с тобой делать?

Он повертел коробку, пошевелил колодку.

— О-о... Побывал в вакууме.

Контакты колодки приварились к язычкам разъёма.

Контейнер искина представлял собой стандартную металлическую коробку, двадцать на тридцать, в которой находилась несущая плата с набором элементов, наглухо залитая термопроводящим бронепластиком. С одной и другой стороны, по всей площади, щетинились рёбра алюминиевых радиаторов. Сбоку привинчен шестидесятичетырёх-лепестковый разъём, на котором теперь намертво сидела колодка гнезда.

Искин даже не пытались извлечь. Его просто выдрали вместе с колодкой, пообкусив или пообрезав провода.

Рома посмотрел внимательно на обрезки — да, откусывали. Откусывали ручным инструментом, банальными кусачками.

— Варвары, блин.

И тут пришла идея.

Он вернулся в дом как раз к готовому обеду. Пообедали.

Потом Алиса уведомила, что уедет к маме, вернётся только вечером. Что-то там они мутили со свадьбой.

Ромка сделал вид, что ужасно расстроился. Но "позволил" себя уговорить, успокоить и утешить. Хоть на самом деле ему необходимо было побыть одному. Решить некоторые технические вопросы.

Как только Алиса уехала на его "Ладе", Ромка залез в управляющий щиток жилища и вытащил из разъема блок HP-14. Домашний процессор четырнадцатого поколения. Положил рядом с искином — одинаковые!

Все корпуса и охлаждающие элементы высокоуровневых процессоров имели стандартные размеры и стандартную форму. Начинка и заливка — разные. А коробки — один в один.

Достал из кладовки бутылку ацетона и стёр смоченной ваткой типографскую заводскую маркировку на корпусе "Уишепа".

Потом с час потратил, печатая на принтере и вырезая трафарет HP-14. Чёрной нитрокраской вывел новую маркировку и долго подчищал и выравнивал края букв под увеличительным стеклом.

С номером 108, выбитом на кайме кожуха, он, конечно, ничего сделать не смог. Ну, тут уж... Что уж тут...

После художественных работ, Роман, молотком и зубилом, аккуратно разбил корпус колодки, и битый час срезал и подпиливал надфилем приварившиеся к лепесткам клеммы. Согнал семь потов, но получилось прилично. Очень прилично. Почти идеально.

Ну, что? Надо пробовать.

Вообще-то боевые искины любого уровня считались неубиваемыми. В них можно стрелять из штурмовой винтовки, и только радиаторы раскрошатся. Вся начинка останется невредимой. Так что, вероятность нормальной работы очень велика.

Да, надо пробовать.

Роман воткнул блок в гнездо и, с замиранием сердца, повернул пакетник.

Ничего, собственно, не произошло.

— Вроде нормально, — тихо пробормотал Елисеев.

— Нет, не нормально, — мягким женским голосом ответил ему встроенный динамик.

Хоть Роман и ожидал перехода искина в рабочее состояние, но всё равно вздрогнул. Осторожно поинтересовался:

— А что не нормально?

Он впервые в жизни не командовал процессором, а советовался с ним...

— У меня два аудиовывода, а у тебя в разъёме только один. И он стоит не в той позиции. Перепаяй, будь добр, провод с контакта "двадцать" на контакт " двадцать один" или "двадцать два". А микрофонный вход с девятнадцатого на двадцатый. Мне сложно перенаправлять поток...

Роман извлек процессор, отвинтил колодку и перепаял соединения. Всё вернул на место.

1234

↓ Содержание ↓